«Остаться навсегда»

Остаться навсегда (fb2) - Остаться навсегда (Данияр и Соня - 3) 470K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Юрьевна Павлова

Остаться навсегда Павлова Александра

Часть 1

Алан нажал на звонок и стал ждать ответа. Щелкнул замок, и он уже готов был войти в дверь, когда в легком недоумении застыл на месте – дверь открыл не тот, кого он ожидал увидеть. Вместо Игоря перед ним стояла девушка в одной лишь мужской рубашке на явно голое тело, с растрепанными волосами цвета меда и изумительными зелеными глазами. Вид у красавицы был несколько сонный и помятый – она либо спала, либо занималась кое-чем более интересным.

- Ээээ… кажется, я ошибся, - пробормотал Алан, чуть нахмурившись.

- К Игорю?

- Да.

- Проходи, - только и сказал девушка, и пошла вглубь квартиры, на ходу потягиваясь всем телом и выставляя на обозрение еще больше своих стройных ног, от которых ни один нормальный мужчина не смог бы оторвать взгляда. Вот и Алан откровенно палился на них и на очертания упругой задницы.

- Кончай слюни пускать, - сонно, но беззлобно проворчал Игорь, выходя из спальни и замечая взгляд друга.

Девушка обернулась и бросила на него чуть насмешливый взгляд, прежде чем скрыться за дверью в спальне.

- Не хорошо изменять жене, - хмыкнул Алан, проходя за Игорем на кухню.

- Но так приятно, - усмехнулся друг.

- Не сомневаюсь. Только, насколько я помню, ты предпочитал на утро выставлять своих дам из квартиры.

- При всем моем желании, здесь это не прокатит, так как квартира ее, хоть и куплена мной.

- С каких пор ты своих шлюх обеспечиваешь жильем? – удивился Алан.

- Она не шлюха. И заработала эту квартиру.

- Это я уже понял. Наверняка, у девочки безграничные таланты, раз ты так щедр.

- Об этом я, кстати, и хотел поговорить.

- О достоинствах твоей любовницы?

- Именно.

Алан непонимающе посмотрел на Игоря.

- Насколько я знаю, вы с Даном открыли новую клетку?

- И?

Алан все еще не видел взаимосвязи.

- Я хочу выставить Полину на ринг.

- Эээ, тебе не кажется, что она не тянет на бойца? – с откровенным сомнением протянул Алан.

- В этом ее преимущество. Она выглядит слабой, но на деле достаточно сильна, - объяснил Игорь.

Мужчина лишь удивленно вскинул светлую бровь.

- Я серьезно, - кивнул головой друг. – Мы и познакомились с ней на одном из ее боев. Девочка что надо. Но свой прежний уровень она уже переросла, ей нужно нечто большее.

- Ты извращенец! Тебе нравиться трахать ее после того, как ее изобьют на ринге?! – с сарказмом спросил Алан.

- Нет, ему нравиться трахать меня, после того, как я кого-то избиваю на ринге, - раздался за его спиной насмешливый голос девушки.

Полина зашла на кухню и легко запрыгнула на барную стойку рядом с Игорем, тут же ложа голову ему на плечо. Она прямо и открыто смотрела на гостя, не смущаясь своих слов, своего вида и ничего вообще. В ее глазах было спокойствие, уверенность в себе и даже нахальство.

- Тебе это нравится? – прищурился Алан, глядя в зеленые глаза.

- Да, нравится. Иначе я бы этим не занималась.

Игорь лишь переводил взгляд с одного на другого, не мешая разговору.

- Где ты ее нашел? – то ли с удивлением, то ли с насмешкой спросил Алан.

Друг лишь усмехнулся, поглаживая пальцами обнаженное колено девушки.

- Там больше нет, - хмыкнул Игорь. – Возьмешь ее?

- Сначала хочу взглянуть, так что один бой. А там посмотрим, - ответил Алан, все еще пристально глядя на девушку и сомневаясь в ней.

- Когда? – спросила Полина.

- Я позвоню, - только и сказал Алан, вставая на ноги и выходя из квартиры.

* * *

Через неделю Алан позвонил Игорю и назвал дату проверочного боя Полины. К указанному времени и месту друг привез девушку. В спортивных брюках, облегающей майке и с собранными волосами она выглядела иначе – пропала откровенная сексуальность и появилась собранность и сосредоточенность.

Алан все еще сомневался в уверенности друга и самой девушки, когда она выходила на ринг. Как он выяснил, прежний ее уровень был далек от того, что ей предстояло делать здесь. Свои прежние бои Полина вела хоть по каким-то правилам. Здесь же, в клетке, их не было. Пожалуй, кроме одного – убей или умри. В основном это касалось мужчин, но и женские бои иногда были не менее кровавыми и жестокими. Игорь же был спокоен, внимательно следил за боем своей протеже и казался уверенным в ней.

- Зачем ей это? – поинтересовался Алан, заинтересованный девушкой и ее образом жизни. Он знал, что сюда не приходят добровольно, она же была исключением.

- Я не знаю, - покачал головой Игорь.

- А что ты о ней знаешь?

- Мало. Она многим отличается от прочих. Она свободная, легкая, я бы даже сказал – слишком легкая. Идет по жизни как вздумается. Но это мне в ней и нравится. Но еще и очень скрытная. Хотя нет, не так – она просто молчит, не прячет, но и не показывает.

Алана еще больше заинтриговала Полина после слов друга. Было в ней нечто неподвластное пониманию. И она действительно отличалась от прочих женщин, с которыми он был знаком.

- Сколько ей лет?

- Двадцать пять.

Алан удивился – выглядела она лет на двадцать с небольшим. Но с другой стороны – все в ней его немного удивляло.

Полина бой выиграла, но судя по хмурому взгляду Игоря после, была потрепана больше обычного: рассечена губа и явное сотрясение от встречи с мощным кулаком соперницы в висок. Хотя держалась она неплохо, не стонала от боли и даже не морщилась, когда Игорь заботливо промывал ранку. Только слегка пошатывалась, идя на выход.

- Ну? – вопросительно посмотрела на Алана Полина, как только они вышли из зала.

- Я позвоню, когда будет назначен следующий бой, - согласился мужчина принять ее под свое покровительство.

Полина благодарно кивнула и села в машину Игоря. Мужчины попрощались, и Матвеев увез девушку.

* * *

Следующая встреча Алана с загадочной Полей произошла раньше, чем он предполагал. Игорь приехал с ней в клуб, где обычно отдыхал Алан и естественно присоединился к его компании.

Рядом с Аланом сидела холеная красавица, скрашивающая его вечер. Но почти все внимание мужчина уделял Полине. Он часто смотрел на нее, внимательно и задумчиво. Девушка вела себя расслабленно и весело, много смеялась и пила. А потом пошла танцевать. Глядя на нее с балкона, Алан отметил ее грациозность, сексуальность, умение зажечь толпу рядом с собой. Она была дерзкой, игривой, какой угодно, но не настоящей – это Алан увидел ясно. Сейчас она просто отдыхала телом, душа же была где-то в другом месте.

* * *

В следующие несколько недель Алан часто пересекался с Полиной, либо на боях, либо в обществе Игоря. Девушка была его постоянной спутницей, пусть и не в общепринятом в их окружении смысле слова. Она не льнула к нему в течение всего вечера, не шептала пустые глупости на ухо, не капризничала и вообще вела себя иначе. Она могла целый вечер зажигать на танцполе, флиртуя с парнями, а потом просто раствориться в толпе, оставив своего спутника одного. В такие моменты Игорь просто находил себе другое развлечение на пару часов. Или же она могла провести все время с ним, сидя рядом, выпивая коктейль за коктейлем. Они редко вели себя как любовники, но если уж вели, то отрывались на полную. Полина могла смело оседлать его прямо там и жадно целовать, при этом провокационно потираясь бедрами о его тело через одежду. Могла расстегнуть его рубашку или стянуть майку, чтобы ласкать руками и губами его торс. А Игорь мог смело запустить руку под короткую юбку ее платья и заставить кончить прямо там же. И это было по-настоящему горячо. Алан не скрывал своего интереса к подобным сценам и откровенно наслаждался ими, под тихий смех друга. Игоря, похоже, нисколько не волновал его интерес к Полине, да и вообще чей-либо в целом. Он мог легко позволить своего любовнице обжиматься с другим в танце, с усмешкой смотрел, как она играет с тем или иным парнем. Даже ее пьяные поцелуи нисколько его не тревожили.

Вот и сегодняшний вечер Алан проводил с Игорем, Полиной и еще несколькими своими друзьями. Он откровенно жалел, что Дан с Ринатом теперь практически никогда не составляют ему компанию подобными вечерами. Но они нисколько не жалели об этом, и ему оставалось лишь радоваться за них обоих.

Вчера у Полины был еще один бой, и сегодня девушка, как обычно после подобного, расслаблялась во всю – много пила и танцевала, ни на что не обращая внимания. Лишь поэтому не сразу заметила, что Игорь уехал, оставив ее на попечение Алана, поскольку возникли неотложные дела.

- Тогда со мной пойдешь танцевать ты, - весело сказала Полина, когда мужчина объяснил ей отсутствие Матвеева.

Она схватила его за руку и повела на танцпол, беспрерывно смеясь и выпив по пути еще стопку текилы. Девушка ввела его в самый центр живой толпы и оказалась крепко прижата к его телу густым скоплением людей. Она извивалась рядом с ним, обвивала его руками свою талию, заставляя двигаться с собой в одном ритме. Сама тесно прижималась всем телом и двигалась сексуально и дико. А еще взгляд, такой же необузданный и горячий, каким было все ее тело, с легкой примесью насмешки - она знала, что заводит его и откровенно наслаждалась этим. А Алан не мог не заводиться от того, как близко было ее роскошное тело. И запах. Она пахла изумительно – порочно и остро, излучая даже кожей аромат наслаждения, которое ожидает любого, кто окажется в ее объятьях. И когда Алан уже не выдержал и тесно прижал ее к своим бедрам, наклоняясь к ее лицу, чтобы впиться в греховный изгиб ее губ, она сильно оттолкнула его, заливисто рассмеявшись и помахав пальчиком у него перед носом. А потом просто растворилась в толпе, оставив его одного.

Буквально следующим вечером Полина поразила его окончательно. И для этого хватило лишь ее взглядов. Был один из тех моментов, когда Игорь с девушкой вели себя откровенней некуда, разве что не раздевались и не занимались сексом на глазах у всех. Полина громко стонала, когда сильные руки мужчины скользили по ее телу, обнаженным бедрам и груди. Она в удовольствии откидывала голову назад, когда Игорь покрывал горячими поцелуями ее шейку. Но при этом, она, не отрываясь, смотрела в глаза Алану. Все с той же легкой насмешкой и вызовом. Она знала, что он будет смотреть, и прилагала все усилия к тому, чтобы у него не появилось желания отвернуться. Ей нравилось это, она упивалась тем, что он не может оторвать от нее своего взора. И мужчина не скрывал своего желания занять место друга между ее раздвинутых коленей. Его взгляд был не менее горяч и открыт, чем ее собственный. Это была игра для двоих, и оба ею наслаждались.

* * *

Практически на каждый бой Алан лично сопровождал Полину к раздевалке, а затем рингу. Просто однажды это вошло в привычку. Но сегодня Игорь отсутствовал, и он был полностью ответственен за девушку и ее сохранность до и после боя. В подобных местах нужно быть очень внимательным. Соперники не дремлют и на многое готовы пойти ради выгоды. А подобные бои были едва ли не самыми выгодными. За то, чтобы посмотреть на бой двух женщин, платили бешеные деньги, плюс ставки. Это был бизнес, серьезный и опасный бизнес. И следить за своими вложениями было необходимо. И поскольку Игоря не было, эта обязанность автоматически легла на плечи Алана.

Этот бой был немного сложнее всех предыдущих. Соперница изрядно потрепала Полину, которой все же удалось одержать победу. Алан каждый раз поражался тому, что ей это вообще удается. Девушку спасали только ловкость, скорость и ум, а отнюдь не сила. Мужчина кое-как привел ее в порядок, но стоило Полине сделать пару шагов, как она тут же пошатнулась, теряя сознание. Алан едва успел подхватить хрупкое тело. Он уложил ее на кушетку и тут же вызвал врача, который всегда присутствовал на подобных мероприятиях. Ее осмотрели и выявили серьезное сотрясение. К тому моменту Поля очнулась и даже попыталась встать, что врач категорически запретил в ближайшие пару часов, а еще лучше дней. Алан поблагодарил доктора и в очередной раз аккуратно уложил девушку на спину.

- Не спеши, полежи пару минут, - хмуро сказал Алан, почти с тревогой глядя на Полину.

- Хочу домой.

- Я отвезу.

Через полчаса Алан подогнал машину ближе ко входу и на руках вынес Полину из подвала и уложил внутрь. Со всей осторожностью он ехал по городу, чтобы лишний раз не тревожить больную голову девушку и параллельно поражался подобной заботе со своей стороны. Ему это было не присуще в принципе, поэтому вызывало удивление.

Когда Алан подъехал к дому Полины, девушка уснула в машине. Он почти нежно коснулся рукой ее щеки, чтобы разбудить. Она открыла уставшие сонные глаза и посмотрела на него в легком недоумении, что он списал на все то же сотрясение.

- Ты как?

- Жить буду, - выдавила из себя Полина, поморщившись, когда садилась от резкого головокружения. - Но мне впервые досталось так сильно.

- Да, я понял, - помогая ей выбраться из машины, сказал Алан. Девушка все еще шаталась, поэтому он вновь подхватил ее на руки. - Как давно ты этим занимаешься?

- Уже несколько лет.

- Что тебя сподвигло на это?

- Жизнь, - невесело усмехнулась Поля, впервые выходя на откровенный разговор с ним.

- И что же за жизнь? - поинтересовался Алан, открывая дверь ее квартиры.

- Паршивая.

- Об этом я, как ни странно, догадался, - хмыкнул мужчина, укладывая ее на диван.

- Родители алкаши, среднее образование без дальнейшего прогресса, с работой постоянная беда. И все в этом роде, - неопределенно махнула рукой девушка. - Потом один знакомый предложил поучаствовать в бое на деньги. Я несколько лет занималась в школе боксом, поэтому согласилась. Вошла во вкус, - чуть горько усмехнулась Полина. - За это хорошо платили. И пошло поехало.

Алан не удивился подобной грустной истории. Чего-то в этом роде и стоило ожидать. От хорошей жизни не идут на подобное, тем более с такой охотой. А Полина может и была немного особенной, но все же не психом, чтобы радоваться такому образу жизни.

- Тем более, так легче - жить без правил, - хмыкнула девушка.

- Бои без правил, секс без правил... Да ты анархистка!

Поля вымучено улыбнулась.

- Это мой девиз.

Алан не знал почему, но все чаще думал о загадочной девушке. Казалось, что вот она - вся на поверхности, но нет, ничего подобного. В ней была загадка или секрет, который она тщательно оберегала ото всех. За всей своей бравадой, напускным весельем и легкостью явно читалась какая-то забота или проблема. То, с каким отчаянием она цеплялась за свою "работу", так же говорило о многом. Ей нужны были деньги, которые она зарабатывала за свои бои. И это притом, что все ее нужды и желания оплачивал Игорь. Сам он, как казалось Алану, не задумывался об этом. Для подобного у него была семья, а Полина - лишь любовница, и далеко не единственная.

* * *

Алан удивился тому, что увидел Полину в клубе без Игоря. Он вообще не знал, что она здесь, пока не увидел знакомую фигуру у бара, мимо которого проходил. Девушка выпила две стопки водки одну за одной, а потом пошла снова танцевать. Ее взгляд скользнул по нему, она слегка кивнула и больше ничего.

Некоторое время мужчина уделил делам, а когда поднялся на балкон и посмотрел на толпу внизу, уже не ожидал увидеть там Полину. Но она все еще танцевала, как всегда привлекая к себе много внимания.

Не раздумывая над тем, что он делает, Алан стал спускаться вниз и пробираться к ней через толпу. Без слов и чего-либо еще, он просто прижал ее к себе всем корпусом, оплетая руками талию и складывая ладони на животе. Полина резко оглянулась, но узнав его, вернулась к танцу и, казалось, расслабилась еще больше. Она запрокинула голову и одарила его призывным, пьяным взглядом, полным огня и хитрости. Но он знал, чего хотел, поэтому принял правила ее игры и поддался ей.

Она снова соблазняла и искушала, манила своим телом и запахом. Не стесняясь, терлась о его напряженный пах своей попкой и тихо постанывала - он чувствовал это по вибрациям ее тела. Она положила свои руки поверх его и принялась ласкать себя, двигая ладонями по своему телу. Никто вокруг в полутьме не принял бы их движения за секс, но именно на него все это походило. Уже без ее направления Алан жадно касался ее тела всюду, куда мог дотянуться. Его пальцы скользили по ее талии, плоскому животику, бедрам и груди, сжимая полушария сквозь ткань, пока не оказались на подоле короткого платья спереди. Легко и свободно Полина позволила его руке скользнуть под юбку, а затем пробраться в трусики. Мужчина не выдержал и простонал ей в шею, почувствовав ее влагу на пальцах. А вся ситуация - толпа вокруг, возможные любопытные взгляды - еще больше обостряли все ощущения, особенно желание.

С трудом, но Алан все же нашел в себе силы прекратить это безумие. Он едва услышал, как недовольно захныкала Полина, но проигнорировал это. Взяв ее за руку, повел к бару.

- Что ты будешь?

- Водку, - смело заявила девушка.

По его кивку бармен налил несколько стопок, которые она одну за другой опустошила. И только после этого взглянула на Алана. Она смотрела долго и пристально, и прочесть что-либо по ее взгляду, было невозможно. А потом, она резко подалась вперед и впилась губами в его рот. Его не нужно было просить, он тут же притянул ее к себе ближе и жарко ответил на поцелуй. Но очень быстро Поля прервала ласку и молча вновь потянула его танцевать. Повторять прошлое безумство они не стали, но от этого их танец не стал менее горячим и вызывающим. Каждый жест Полины был соблазняющим и предлагающим, а каждая его ласка была согласием и ответом на ее желание. Новый поцелуй был естественным продолжением. Не прерывая танца, они жадно поглощали друг друга губами, пошло и эротично. Один этот поцелуй мог заставить обоих сойти с ума, но все же они держались до последнего. И она сдалась первой. Оторвалась от его губ, прерывисто дыша, бросила на него дикий страстный взгляд и, взяв за руку, снова повела за собой.

Полина не отличилась особой оригинальностью и привела его в туалет. Не стесняясь присутствия других, толкнула его к стене и требовательно поцеловала. Алан быстро сменил их положение, и уже она была прижата к стене его крепким телом и получала не менее восхитительный поцелуй. Поля лишь на миг отвлеклась, чтобы запереть дверь, когда последняя девушка покинул уборную. А Алан снова оказался спиной к стене.

- Ты что творишь? - прошептал он, когда она быстро опустилась перед ним на колени, начиная расстегивать ремень на брюках и призывно глядя ему в глаза.

- То, чего ты давно хотел, - рассмеялась Полина, дергая молнию на джинсах.

И, не успел он опомниться, возразить или остановить ее, как она одним движением погрузила его член себе в рот. И уже не хотелось останавливать или возражать. Его накрыло такое острое удовольствие, какого он не испытывал уже давно. Он не знал в чем причина - в ее умелом ротике или в ней самой. Он склонялся больше ко второму варианту. С ней все было иначе - резче, жестче и просто по-другому.

Алан был не в силах отвести взгляд от того, что она творила своими губами и языком. Его рука сама собой скользнула ей в волосы и сжала их на затылке, то ли побуждая двигаться резче, то ли остановиться совсем, потому что он уже был на грани, вот так быстро. Мужчина все же прикрыл глаза и откинул голову назад, погружаясь в наслаждение целиком и полностью. И уже через минуту он застонал сквозь стиснутые зубы, чувствуя волны оргазма, сотрясающие его тело.

Соблазнительно облизывая губы, Полина поднялась на ноги, и он тут же притянул ее к себе, впиваясь в них жадно и дико. Поцелуй мог перерасти в нечто большее снова, если бы с той стороны не заколотили в дверь.

- Пошли, - прохрипел Алан, приведя в порядок свою одежду.

Теперь он уже вел ее за собой на выход из клуба. Они приехали в его квартиру, где он с порога принялся избавлять ее от одежды, покрывая каждый участок кожи поцелуями и лаской рук и пальцев. Они даже не дошли до спальни. Он взял ее прямо на полу в гостиной, куда опустил, как только избавил от белья. Терпеть больше не было желания ни у него, ни у нее. Она приняла его целиком, до безумия тесно сжав внутри своего горячего лона. Ее стоны и хрипы музыкой звучали в его ушах, становясь все громче по мере ускорения темпа его движений. Она отчаянно цеплялась за него, оставляя глубокие царапины на плечах и спине, в желании поймать, наконец, свое удовольствие. Это походило на какое-то безумие. Ничего подобного у Алана не было наверно с юности - такой дикости, ярости и желания он не ощущал уже долгие годы. Но казалось, что это далеко не предел.

Так оно и было. Едва он скатился с нее, оставив ее дрожащей и стонущей, как она тут же вновь прильнула к нему всем телом, покрывая поцелуями его влажное от пота тело и вылизывая все, до чего дотягивалась. А продолжила она свое занятие в душе, куда он все же умудрился их переместить. Потом была спальня, с ее огромной кроватью и мягкими креслами. Алан не мог в полной мере понять границы ее чувственности и страстности. Она была ураганом, взрывом мозга и просто потрясающей любовницей, раскрепощенной и не признающей границ. Ей не нужно было ничего говорить или просить - она сама давала все и даже больше. И к утру Алан чувствовал себя выжатым как лимон. Единственное, на что у него хватило сил, прежде чем отрубиться - крепко прижать к себе маленькое, горячее тело Полины.

Но проснувшись к обеду, мужчина не застал девушку в квартире. Она ушла, молча и тихо. И это немного отрезвило Алана. Она не его, чтобы оставаться с ним постоянно. Она вообще любовница его друга, и без разницы насколько у них свободные отношения.

* * *

При следующей встрече ни Алан, ни Полина не показали того, что между ними что-то было. Девушка как всегда была в обществе Игоря, смотрела на Алана так же прямо и спокойно, будто не было ночи дикого секса у него в квартире. И это казалось странным. Алан даже усмехнулся своим мыслям: прежде ему с трудом удавалось избавиться от настойчивости своих пассий, а сейчас он не знал, как добиться внимания новой.

Перед Игорем Алан не чувствовал вины и стыда. Друг сам дал понять, что его не волнует времяпрепровождение Полины, и не грех было этим воспользоваться. И все же Алан несколько смутился, когда Игорь обратил внимание на его взгляды в сторону рыжеволосой красавицы.

- Я знаю, что ты спал с ней, - сказал друг, становясь рядом с Аланом у балкона и прикуривая сигарету.

- Она сказала?

- Да. И знаешь, мне без разницы, так что не напрягайся.

- И не собирался, - хмыкнул Алан, а Игорь рассмеялся. - Но для меня разница все равно есть. Оставь ее.

Игорь снова рассмеялся.

- Ты еще не понял? Она сама выбирает с кем ей быть, что делать и как себя вести. Я не держу ее. Я лишь могу отойти в сторону.

- В таком случае отойди, - попросил Алан.

- Она тебя зацепила, - усмехнулся Игорь. - Смотри не обожгись. Да, я говорю это тебе, - рассмеялся мужчина, заметив удивленный взгляд друга. - Она не та, которая будет просить привязанности, но при этом будет вызывать ее в тебе. Во мне это тоже начинало зарождаться, но я вовремя сумел себя удержать. Но не могу с тобой не согласиться - это интригует. Если разгадаешь ее - скажи, мне тоже интересно.

С этими словами Игорь пожал Алану руку, подошел к Полине, сладко, протяжно ее поцеловал и ушел под ее понимающим взглядом. А девушка перевела ничего не значащий взор на Алана и пошла танцевать. Мужчина смотрел на нее сверху, в который раз пытаясь понять свои мотивы, желания и поступки в отношении нее. И в который раз это не удавалось. Тогда он просто решил не думать об этом, а просто наслаждаться моментом.

Полина вернулась наверх спустя час.

- Отвези меня домой, - попросила она Алана.

Мужчина кивнул и пошел с ней на выход. Посадил в свою машину и поехал к ее дому.

- Пойдем, - сказала Полина, когда он остановился у ее подъезда.

Она положила руку ему на колено и провела вверх вниз по ноге, глядя в глаза. Потом подалась к нему и на удивление нежно поцеловала.

- У тебя завтра бой, тебе нужно отдохнуть, - сказал в ответ Алан.

- Просто побудь рядом, - сказала девушка.

Мужчина все-таки кивнул и вышел из машины. И всю ночь действительно просто был рядом, обнимая во сне хрупкое тело. А утром, оставив ее спящей, ушел из квартиры - дела не ждали.

Вечером Алан забрал ее из дома и привез в клетку. На этот раз все ощущалось немного иначе. И сейчас он больше всего не понимал, как Игорь мог не нервничать в такие моменты. Лично он сам откровенно не желал выпускать Полину на ринг.

- Зачем тебе эти деньги? - спросил все же мужчина перед ее выходом в клетку.

- Не скажу, - ответила девушка, не став строить из себя святую невинность.

- Сколько тебе нужно? Я дам, - предложил вполне серьезно Алан.

- Нет. Эти деньги должны быть моими, а не подарком очередного любовника, - покачала головой Поля. - Ты не хочешь, чтобы я дралась?

- Нет.

- Тогда нам не по пути. Я буду это делать, потому что ничего другого мне не остается.

И она вышла из раздевалки. А после боя, когда вернулась, и он все еще был здесь, просто забыла об этом разговоре. Алан отвез ее домой, оставив отдыхать, и уехал. Но сам он о разговоре не забыл. И если Игорь не стал в этом копаться, то он решился. И... поиски не дали абсолютно ничего. У Полины не было счетов, по крайней мере личных, она не переводила деньги и никуда их не вкладывала. А узнать о каких-либо контактах с другими лицами не представлялось возможным. Девушка могла исчезнуть на несколько дней и не давать о себе знать. Могла подорваться среди вечера и просто уехать в неизвестном направлении. Он не задавал вопросов, но эта непредсказуемость немного напрягала. Он не привык не контролировать происходящее. А с ней контроля не было и в помине. Единственное, что было понятно - их деловые отношения, то есть ринг, и личные - постель. Здесь все было элементарно: она дралась, он платил ей выигрыш, потом ехал к ней или вез к себе и на несколько часов выпадал из реальности, уносимый все еще дико пылающим огнем страсти. Порой казалось, что это наваждение не утихнет, как он предсказуемо ожидал. Так было всегда: он упивался очередной красавицей и прекращал "отношения". Но с Полиной подобного не было. Он хотел ее постоянно, она не надоедала ему. Возможно, дело было в ее естественности. Она не дула губы, когда что-то просила, просто говорила, что ей нужно. Она не названивала ему на мобильный и не спрашивала "когда пупсик к ней приедет". Все было просто и понятно:

- Купи мне машину.

- Приходи ко мне сегодня. Я буду ждать.

Это все не походило на типичные отношения мужчины и его содержанки. Он не считал покупку машины чем-то, что оплачивало ее услуги в постели. Это просто было удобно. Он покупал ей одежду потому, что ему нравилось, как она развлекается при ее выборе. Он водил ее в ресторан, чтобы просто поесть, а не выставиться напоказ.

Но при всем при этом он не чувствовал того, что эта женщина принадлежит ему. Она по-прежнему была сама себе хозяйка, ни от кого не зависящая и свободная кошка. Но радовало хотя бы то, что помимо него у нее не было никого. Она сама об этом сказала, не скрывая того факта, что Игорю изменяла не скрываясь.

- Я исключение? - хмыкнул Алан, касаясь пальцами ее влажной от испарины спины.

- Да, и весьма приятное, - улыбнулась Полина, лежа на животе и млея от его ласк.

- Почему? - серьезно поинтересовался мужчина, глядя ей в глаза.

- Не знаю, - легкомысленно пожала плечиком девушка. - Но догадываюсь, что от твоих физических умений в постели.

Алан только улыбнулся краешком губ. Она ему не льстила, как делали многие до нее, просто говорила, что думала. И эта честность подкупала.

- Откуда ты такая? - задумчиво протянул Алан, не задавая вопрос, а просто размышляя вслух.

Полина только загадочно улыбнулась.

- Не думай об этом слишком много, - сказала девушка, обвивая его руками и оплетая ногами его бедра. - Просто думай обо мне.

- Это не трудно, - уже хрипло прошептал Алан в ее губы, теснее прижимая к себе податливое тело.

* * *

Все это продолжалось в течении нескольких месяцев, пока однажды резко не закончилось.

- Мне нужно будет уехать на неделю завтра. Поедешь со мной? - спросил Алан, заходя в квартиру Полины поздно ночью после вечера, проведенного в клубе.

- Не хочу, - покачала головой девушка. - Ты будешь работать. Что мне там делать?

- Отвлекать, - хмыкнул Алан, притягивая ее к себе и утыкаясь носом в изгиб шеи. - Я был бы рад видеть тебя в своем номере в гостинице после тяжелого дня.

- Нет, у меня есть дела, - поворачиваясь к нему лицом, отказала Поля. - Просто запасись мной на целую неделю, - заманчиво предложила она, начиная расстегивать молнию на своем платье, так удачно располагающуюся спереди.

Оставшись только в трусиках, она принялась раздевать его, а он просто с легкой улыбкой наблюдал, не мешая и не помогая. Попутно с раздеванием она покрывала поцелуями его тело и ласкала проворными пальчиками, одним только этим разжигая в его крови пожар.

- Я буду скучать по тебе в поездке, - признался со смешком Алан, идя за ней в спальню.

- А ты не скучай. Развлекайся, - откровенно дала добро Полина.

- Не хочу никого, кроме тебя, - укладывая ее на постель и нависая сверху, прохрипел мужчина.

- Слишком громкие слова, - рассмеялась девушка, выгибаясь ему навстречу.

Алан не стал спорить, а просто увлеченно и с восторгом взялся за дело. Его губы скользнули по ее подбородку, прикусив его, по шее вниз к груди. Она протяжно простонала, когда он обхватил ими напряженную вершинку и втянул в рот. В такие моменты ему нравилось наблюдать за выражением ее лица: она томно прикусывала пухлую губку, взгляд был направлен прямо на него, в котором читалось желание и страсть, ее необузданная натура.

Но сегодня Алан недолго наслаждался этим ее выражением лица, поскольку хотел попробовать кое-что иное. Одним движением он перевернул ее на живот и принялся ласкать узкую спину, слегка покусывая и посасывая нежную кожу губами, а руками раздвигая стройные ножки. Он встал между ними на колени и в ту же позу поставил Полину. Мужская рука скользнула по пышной груди, плоскому животику и опустилась в развилку бедер.

- Ты хочешь меня? - зашептал Алан на ухо девушке, покусывая его губами, не прекращая работать пальцами и прекрасно зная ответ на свой вопрос.

- Всегда, - смогла выдавить из себя Поля, обвивая руками его шею и запрокидывая голову ему на плечо. - А... ты?

- Да. Но сегодня я хочу тебя всю, - прохрипел Алан, продолжая рукой ласкать ее лоно, а второй скользнув по бедру на спину, ягодицы, а потом между ними.

То, что он вытворял своими руками, доводило Полину до неистовства. И она не знала, какую руку хочет больше, поэтому буквально раскачивалась между ними, ловя удовольствие, как могла.

- Хватит! Не могу больше, - простонала девушка, вопреки словам продолжая извиваться в желании получить больше.

- Я только начал, - довольно хмыкнул Алан, послав ее одним движением пальцев за грань.

Полина громко застонала, а он, пока она не успела опомниться, заставил ее опереться о кровать руками и вошел в ее тело так, как хотел с самого начала. Крепко удерживая руками ее бедра, мужчина начал ритмично сновать в ее теле. Когда она подхватила его движения, одной рукой он скользнул к ее влажному лону и запустил туда два пальца. Девушка громко вскрикнула и пошатнулась на руках, не в силах выносить такое пронзительно яркое удовольствие. Алан сам уже был на грани, но собирался выжать из них все, что сможет.

Эта ночь повторила безумие их первой совместной, если даже не превзошла ее в бурности, горячности и даже жесткости. Алан в прямом смысле запасался Полиной и ее близостью на ближайшую неделю. Никогда еще он не чувствовал себя таким пресыщенным, как в это утро, когда оставлял не менее вымотанную девушку спящей в развороченной постели. Она даже не смогла проснуться и проводить его до двери, когда он уходил.

А по возвращении он не нашел Полины в городе. Квартира была продана, машина так же нашла нового владельца. За два дня Алан перерыл весь город, но никто не знал, где девушка. Даже Игорь, хотя и не выказал особого удивления случившемуся.

- Я догадывался, что рано или поздно произойдет подобное. Она не из тех, кто будет сидеть на одном месте.

- Как давно и что вообще ты о ней знаешь? - спросил Алан.

- Не больше твоего, поверь. Она очень скрытная, подозреваю, что и документы поддельные.

Так и оказалось - Савиной Полины просто не существовало. Не было ни паспорта, ни водительского удостоверения, ни каких-либо других документов. А искать дальше, не имея ни малейшей зацепки, было просто невозможно: имя она наверняка поменяла, внешность тоже не проблема. Только зачем все это? Почему она сбежала? Ведь именно сбежала - не ушла, не уехала, а намеренно скрылась. Что за жизнь вообще ведет эта девушка и от кого или куда бежит? Вопросов было много, а ответа ни одного.

После нескольких недель безуспешный поисков Алан сдался. Если Полина не хотела, чтобы ее нашли - ее не найдут, что бы он ни делал и какие бы деньги ни платил. Его поражение ознаменовалось большой пьянкой с друзьями и девочками. Так он пытался заглушить раздражающее ощущение бессилия и тоски. Эта девушка так глубоко проникла в его душу, что просто забыть ее было тяжело. Он тосковал по ее легкости, загадочности, красоте и особенности. Теперь все женщины вокруг казались ему глупыми и слишком предсказуемыми. Он просто пользовался ими, в надежде хоть на миг усмирить ощущение потери. Тела и лица сменяли друг друга, но перед глазами всегда и неизменно стояла Полина. В своей голове он продолжал называть ее этим именем, поскольку другого не знал. И, пожалуй, впервые в жизни не хотел знать.

Часть 2

Год спустя...

Алан, наконец-то, вышел из шумного, многолюдного аэропорта, почти с наслаждением вдыхая пусть и загазованный, но не душный воздух улицы. Мужчина быстро поймал такси и поехал в гостиницу, в которой забронировал номер на время пребывания в этом городе. Сюда его привели дела и бизнес, новые вложения и перспективные предложения. А в дальнейшем он планировал перебраться сюда совсем. Ему здесь нравилось - было тише и спокойней, чем дома.

Мужчина почти со смехом думал о том, что раньше и помыслить не мог, что однажды решится забиться в такую глушь. Ему только тридцать три, а он уже устал от жизни. Ему хотелось покоя и большей уравновешенности. Он даже думал о том, чтобы завести семью. Эта мысль не вызвала особого вдохновения, но и ярого сопротивления тоже. Признать честно, он устал от одиночества. Да, у него были друзья, работа, любимое дело и много того, что приносило удовольствие. Но порой, глядя на своих счастливых семейных товарищей, думал, что вот они обрели свое настоящее счастье, которое не пройдет, и от которого ты не устанешь.

Как только Алан поселился в гостинице, отправился на запланированную встречу в один из ресторанов города. Выходя из отеля, он краем глаза заметил рыжеволосую головку и, как всегда, повернулся в ту сторону. Это был словно инстинкт - он всегда оборачивался, в напрасной и глупой надежде узнать в проходящей мимо женщине Полину. Как бы он ни старался, а выбросить ее из головы так и не смог. Иногда он поддавался ностальгии и вспоминал недели, проведенные с ней. Но прошло уже много времени, и многое стерлось из памяти. Порой, он даже не мог четко представить ее лицо, лишь глаза и рыжие волосы. Но уходить из его мыслей окончательно она не желала никак.

Сев в такси, Алан сразу же выбросил из головы все мысли о Полине, сосредоточившись на делах. Встреча прошла, как и было запланировано, а вечером его пригласили на стандартный прием - отпраздновать сделку и продолжить знакомство.

Вечер проходил в одном из лучших ресторанов. Все было на высшем уровне: ужин, обслуживание, музыка и компания. Алана сопровождала красивая девушка, которая откровенно намекала на желание продолжить общение и после окончания ужина. И он не особо возражал, поэтому под конец вечера готов был увезти ее с собой. Они уже направлялись к двери, красавица шептала ему разные глупости на ухо, а он был поглощен ее шикарным декольте, поэтому ни один из них не заметил официантку, которая выходила из боковых дверей с подносом, полным бокалов вина. И при громком столкновении все это вино оказалось на белоснежном платье спутницы Алана. На костюм самого мужчины тоже попало достаточно, но всю истерику на себя взяла девушка, громко крича и отчитывая нерадивый персонал. Возмущения было так много, что Алан не решился добавлять чего-то еще и занялся отряхиванием своей одежды. Возмущенная красавица голосила все больше, не давая вставить бедной официантке и слова, хотя виноваты были они - специально пошли в сторону второго выхода рядом с кухней и мало смотрели по сторонам. А еще резко пропало желание уйти отсюда с выбранной компанией - уж слишком пафосно и истерично вела себя особа. Но окончательно он был шокирован, когда поднял, наконец, глаза и посмотрел на якобы виновницу происшествия.

Перед Аланом, в черно-белой стандартной форме официантки, с убранными в низкий хвост русыми волосами и широко глядящими на него в удивлении зелеными глазами, стояла Полина. Мужчина, мягко говоря, потеря дар речи, осознав всю ситуацию. Вот она, та кого он безуспешно искал, не забывал и не мог выбросить из головы до сих пор. Та, кто бесследно исчезла из его жизни, оставив его сердце растревоженным. Та, кто сверкала своими безумными глазами и уверенно шла по жизни. Сейчас она стояла перед ним другая: пропал шик, сексуальность за простой униформой, волосы стали естественного цвета. Но самым большим изменением был взгляд. Она не смотрела с насмешкой, с вызовом или просто с удивлением - она смотрела со страхом.

И пока он все это осознавал, Поля быстро пришла в себя и, развернувшись, рванула в сторону кухни. Алан, чуть растерявшись в данной ситуации, через миг последовал за ней, наплевав на вопли своей спутницы. Мужчина ворвался на кухню. Его тут же окружили запахи, крики поваров и толпа официантов, которые скользили между столов, забирая блюда и подносы. И в этой толпе разглядеть чье-то лицо было невозможно. Зато быстро удаляющаяся в противоположную сторону тонкая спина была красным мигающим знаком. Не утруждая себя извинениями, Алан стал пробираться сквозь гущу персонала вслед за девушкой, которая уже исчезла из виду. Он выскочил за дверь, которая, как оказалось, вела на задний двор, и быстро осмотрелся. В темноте было трудно рассмотреть что-то, но он уверенно двинулся в сторону, где шумели машины и люди: если бы он захотел скрыться, именно в толпе постарался бы затеряться. Он только не понимал мотивов девушки: почему она бежит от него и почему откровенно боится? Да, она внезапно оставила его, но ведь не натворила ничего, от чего с такой скоростью пряталась. И он знал, что она понимает это. Так от чего тогда бежит?

Алан увидел Полину только тогда, когда она уже ловила такси и забиралась в машину. При всем своем желании, он не успел ее остановить - она уехала. Мужчина выругался и осмотрелся в поисках другой машины, чтобы последовать за ней. Но принудительно успокоив себя, он взялся за разум: теперь она от него не сбежит, он найдет ее, так или иначе. Поэтому он проводил взглядом удаляющиеся огни и решительно повернулся в сторону ресторана.

Немного времени заняли поиски администратора. У него он узнал все необходимое: имя и адрес проживания нужной ему официантки. Полину теперь звали Вероникой и жила она не далеко от места работы, чем он не преминул воспользоваться, пока она не успела смыться снова.

За время пути к дому девушки Алан немного пришел в себя от такого стремительного развития событий. Но все же поражался тому, как необычно, он бы даже сказал - судьбоносно, сложились обстоятельства. Он уже давно понял и принял, что больше никогда не увидит Полину. И вот она - на расстоянии вытянутой руки, осталось лишь взять. И он собирался это сделать, не намеревался отпускать от себя эту удивительную девушку ни на шаг. Он готов был вырвать ее из рук другого мужчины, если таковой имелся, готов был пообещать ей все, что она пожелает, только бы всегда видеть ее рядом с собой. Наряду с этими мыслями он думал о том, как все это время жила сама Полина. Судя по тому, что он увидел - явно сменила приоритеты и образ жизни. Ушла раскованная рыжеволосая бестия с шальным взглядом, появились серьезность и степенность. Да и выбор работы обнадеживал: не трудно догадаться, что она бросила прежнее увлечение. Вопрос был только в том почему? Она ведь копила деньги, продала свою квартиру и машину не для того, чтобы просто переехать в другой город и начать работать официанткой в ресторане. Что за жизнь вообще ведет эта женщина? Может она попала в какую-то программу защиты свидетелей и поэтому так кардинально изменила свою жизнь? А может она тайный агент правительства?

Алан усмехнулся своим бредовым мыслям, понимая, что так элементарно пытается отвлечься от предстоящей встречи с Полиной, которая обещала быть долгой и серьезной. Он был в предвкушении, но сомневался, что все пройдет так, как он бы того хотел. Ей было что скрывать, и у него было право предполагать, что так просто она не раскроет свои карты. Но и он не собирался просто кивнуть и прекратить расспросы.

Квартира Полины находилась в спальном районе в новом доме, с большим ухоженным двором и огромной детской площадкой по центру. Была уже поздняя ночь, и было тихо и спокойно. Мужчина без проблем нашел нужный дом, подъезд и квартиру, но почему-то в нерешительности стоял и не нажимал на звонок и не стучал в дверь. Но, постояв минуту, все же поднял руку и нажал на кнопку. Когда дверь долго не открывали, Алан уже было решил, что либо ошибся адресом, либо Полины здесь нет, потому что был уверен, что не в ее характере тихо прятаться за дверью в ожидании его ухода. Если она дома - обязательно откроет дверь и посмотрит ему в глаза.

После второго звонка дверь все же медленно, почти неохотно открылась, а Полина стояла на пороге и смотрела прямо на него. Не скрывая своего интереса, Алан внимательно осмотрел ее с ног до головы, поскольку из-за ее торопливого бегства час назад не успел этого сделать, как следует, и сейчас впитывал в себя новый образ.

Как ни странно, но ему больше нравилось видеть ее такой - без гривы рыжих волос, в обычных джинсах и толстовке, а не в мини платье, босиком. Хотя взгляд он бы предпочел прежний - озорной, с хитрым блеском и насмешкой в нем, вызывающий и томный. Сейчас же он был настороженным. Нет, она не боялась, но и не жаждала этой встречи, смотрела чуть с прищуром и откровенно недовольно.

- Как ты нашел меня?

- Имеешь в виду адрес или город?

- С адресом понятно.

- Я тебя не искал. Все вышло само собой. Не пригласишь войти?

- Зачем?

- Поговорить.

- О чем?

- О нас.

- Нет "нас"!

Алан только поджал губы и серьезно посмотрел на нее. Полина вздохнула и отошла в сторону, пропуская его в квартиру. Мужчина проходил внутрь и осматривался. Здесь было намного уютней, чем в ее прошлой квартире. Здесь она жила, а не была проездом. Многие вещи носили отпечаток характера, хотя теперь он и не знал, что думать о нем - Полина изменилась, и не ему судить о ее характере. Он и раньше-то ее толком не знал, что уж говорить теперь. Но при всем при этом все было устроено так, что можно было легко все бросить, собрать вещи и снова бесследно исчезнуть – практично. Не было фотографий, призывающих вызвать улыбку или приятное воспоминание, ничего в таком духе. Сразу понятно, что и это уютное гнездышко хозяйка бросит в случае нужды.

Девушка не стала предлагать ему чай или кофе. Подождала, пока он осмотрится в гостиной и замерла перед ним, скрестив руки на груди и выжидающе глядя на него.

- Мне здесь нравится.

- Ты пришел сюда не оценить интерьер, так что давай без излишней вежливости.

- Я пытаюсь быть милым, - пожал плечом Алан. - Тебе идут русые волосы.

Полина только глаза закатила, не оценив еще одной его попытки начать разговор с нейтральной темы.

- Почему ты сбежала? - перешел все-таки Алан к главной теме своего визита.

- Я не сбежала. Я просто ушла.

- Уходят прощаясь, а ты сбежала.

- Только не говори, что почувствовал себя оскорбленным.

- Нет, я почувствовал себя полным лохом, которого бросили.

- О чем мы вообще говорим!? Бросили? Господи, да нечего было бросать! Между нами был только голый секс и деньги. Ты радоваться должен, что я ушла без истерик и претензий.

- Радоваться?! - вышел из себя Алан. - Я город перерыл, разыскивая тебя! И что я узнаю?! Что тебя вообще не существует! Что ты лишь плод моего больного разума и расшалившегося сексуального аппетита!

- Ты знал, что рано или поздно я уйду, - вздохнув, произнесла Полина. - Зачем ты искал меня?

- Вопросы сегодня задаю я, - только и сказал Алан. - Зачем, от кого или почему ты сбежала? Учти, меня удовлетворит только правда.

- И ты уйдешь? Оставишь меня в покое?

- Нет, - честно сказал Алан. - Я нашел тебя и отпускать не намерен.

- Как ты можешь так говорить? Ты ничего обо мне не знаешь. Ни-че-го! Может я проститутка! Может мошенница! Может я из тюрьмы сбежала!

Алан ничего не сказал в ответ на эту браваду, только выжидательно смотрел на нее.

- Ты не отстанешь? - обреченно спросила Полина, почти умоляюще глядя ему в глаза.

- Нет.

- Зачем тебе это? Только не говори, что влюбился.

- Хорошо, не буду, - пожал плечами Алан.

Девушка даже дышать перестала после этого незамысловатого, молчаливого признания.

- Нет. Ты не можешь меня любить. Просто не можешь, - качала головой Поля, глядя куда угодно, но только не на него.

- Почему? - тихо спросил мужчина, внезапно оказавшись рядом с ней и заставляя взглянуть на себя. - Считаешь себя недостойной любви?

Полина неопределенно покачала головой, вновь отходя от него и отводя взгляд.

- Что ты хочешь знать? - поняв, что он не отступит, неохотно спросила девушка.

- Для начала - как тебя зовут? Полина? Вероника? Настя? Лиза?

- Оля.

- Оля, - словно пробуя имя на вкус, протянул Алан. - То, что ты рассказывала о себе - правда?

- Нет, - нисколько не смущаясь своей лжи, ответила девушка. – Я из нормальной семьи, обеспеченной – даже очень. Но это в прошлом, - давая намек, что развивать тему не собирается, произнесла Оля, когда Алан уже открыл рот, чтобы кое-что уточнить. - В настоящем был ты, Игорь и прочие. Были драки и деньги за них. Это все, что тебе нужно знать.

- Ты вполне неплохо устроилась: у тебя были обеспеченные любовники и все сопутствующие этому условия и привилегии. Зачем продолжала драться?

- Эти деньги должны были быть заработаны мной, а не подарены за секс-услуги.

- Это было так важно?

- Для меня - да, - твердо сказала Оля.

- Зачем они тебе?

- Для помощи одному человеку.

- Почему я должен вытаскивать из тебя ответы? - раздраженно произнес Алан.

- Потому что я не хочу об этом говорить, - тем же тоном и добавив язвительности, ответила девушка.

- Ты расскажешь об этом человеке?

- Нет, - решительно и твердо ответила Ольга, а в глазах блеснуло прежнее выражение - бунтарское и упрямое.

Мужчина даже залюбовался этим - такой яркий отголосок прошлого.

- Это все? - напряженно и как-то даже зло спросила Оля. - Я устала и хотела бы лечь спать.

- Ты работаешь официанткой, это такой резкий контраст. Как ты пришла к этому?

- Я хотела подобной жизни - простой, без заморочек, как у всех.

- А что же тогда было со мной? Твоя вторая, нелицеприятная половина?

- Что-то вроде.

- Не могу понять, когда именно ты ведешь игру: сейчас или тогда? Какая ты настоящая? - внимательно глядя на нее, спросил задумчиво Алан.

- Тогда я была той, какую меня хотели видеть.

- Да? - с сомнением выгнул бровь мужчина. - А что было в постели со мной? Ты тоже играла?

Девушка, до того открыто смотрящая на него, опять отвела взгляд. И он не знал, как это воспринять - как стыд за ложь или нежелание признать правду.

- Ответь, - потребовал Алан, подходя к ней впритык и поднимая лицо за подбородок.

- Поверь, если бы мне не нравилось происходящее между нами, этого бы не было.

- Но кем я был в твоей жизни? Очередным увлечением, любовником? Или тем, кто просто помог добиться, чего хотела? Кем?

- Мужчиной, с которым мне было хорошо, - ответила Оля, и он увидел правду в ее глазах, но было там и что-то еще. - Но это в прошлом. В моей настоящей жизни для тебя места нет.

Алан опустил руку от ее лица и отошел на шаг, продолжая смотреть в глаза.

- Почему?

- Это моя новая жизнь. В ней все контролирую я. И там нет места моему прошлому, неважно - хорошему или плохому. Просто нет. Поэтому - уходи, оставь меня в покое и больше не возвращайся. Забудь Полину - ее никогда не было и нет.

Алан не знал, что сказать. В ее словах и взгляде была доля отчаяния и страха. Она боялась, что ее жизнь, которую она хотела - изменится с его приходом.

- У тебя кто-то есть? Мужчина?

- Кто о чем, а вшивый о бане, - проворчала девушка, качая головой. - Зачем тебе это знать?

- Считай, что я ревностный собственник.

- В прошлый раз тебя наличие у меня мужчины не остановило.

- Оно и сейчас не остановит, - улыбнулся Алан.

- К чему все это?

- Я хочу тебя, - сказал мужчина, и она поняла, что он говорит не только о постели, но все же предпочла не обратить на это внимания.

- Давай заключим сделку - еще одна ночь и ты оставляешь меня в покое, - вполне серьезно предложила Оля.

- Этого мало, уж кому как ни тебе это знать, - покачал головой Алан, с усмешкой глядя на нее.

Девушка прищурилась, недовольно поджав губы.

- Тогда чего ты хочешь взамен на мое спокойствие?

- Больше, чем одну ночь, - неопределенно ответил Алан. - Скажу честно: я был бы не против видеть тебя в качестве своей любовницы.

- На сколько долгий срок?

- На время моего пребывания в этом городе, - ответил Алан, уверенный в том, что это вместе проведенное время позволит ему раскрыть все ее тайны и секреты. - Это примерно месяц. А там посмотрим.

- Без "посмотрим". Ты уезжаешь и забываешь меня. А еще все это время не роешь и не копаешь. Если я тебе нужна – ты набираешь номер, и я приезжаю.

Мужчина только пожал плечами. Оля же раздраженно скривила носик, но все же дала свое согласие. Алан улыбнулся и протянул ей руку, желая скрепить договор. Оля фыркнула и пожала ее. Мужчина, не задумываясь, дернул ее на себя и впечатал свои губы в ее ротик, тут же крепко прижимая к себе ее тело.

О, как он скучал по ее порочному рту и нежному, податливому телу! И до этого момента не подозревал, что настолько сильно. Все, что было после нее, сейчас показалось как никогда пресным и неестественным. И то, как отвечала она, было так же горячо, как и раньше. Он был уверен, что и она скучала по нему хоть сколько-нибудь, вопреки холодному приему. Но она не была бы собой, если бы...

- У тебя был кто-нибудь после меня? - почти гневно прорычал Алан, оторвавшись от ее губ и удерживая лицо в ладони.

Глаза девушки хитро блеснули, а на губах расцвела коварная улыбка.

- А если да?

- Если? - прошипел мужчина.

Оля откровенно рассмеялась над его ревностью.

- То, что у нас договор, не запрещает мне делать все, что я пожелаю. Не замуж за тебя выхожу и верности не обещаю.

- Это похоже на тебя прежнюю, - почему-то удовлетворенно произнес Алан. - И такая ты мне нравишься больше.

Оля сама подалась ему навстречу и поцеловала, обвивая руками его шею и сладострастно прижимаясь к нему всем станом. Алан легко подхватил ее на руки, заставив обвить ногами свою талию. А она стала откровенно тереться о него своим телом, заставляя его собственное напрягаться почти до боли, пока он нес ее до первой горизонтальной поверхности. Ею оказался диван, на который он и уложил Олю не особо бережно. Мало заботясь о сохранности одежды, Алан стал остервенело ее раздевать, бросая вещи куда попало. И как только она осталась под ним обнаженной, принялся раздеваться сам, не отрывая взгляда от желанного тела. Ему нравилось, с каким восторгом она смотрела на него, пока он снимал рубашку, как облизывала губы в предвкушении, когда он расстегивал ремень. Ему нравилось, как открыто и не стесняясь, она его хочет и как наслаждается близостью. Она была идеальной любовницей: раскрепощенной, смелой, жадной до удовольствий и умеющей его принимать и отдавать в равной степени.

Алан накрыл ее своим телом, снова впиваясь в губы, и коленом раздвигая стройные ноги. Было желание немедленно войти в нее и удовлетворить свербевшее возбуждение. Но он сдержал себя, зная, что ласкать это тело будет не менее приятно. Его руки и губы скользили по нежной коже без остановки, впитывая в себя ее близость и страсть. Она была все такой же податливой и отзывчивой, сама впивалась в его губы и ласкала в ответ тело над собой. А потом покорно выгнулась, впуская его в свое тело с шипящим стоном.

- Я и подумать не мог, что так соскучился, - протянул Алан, прикуривая сигарету и томно глядя на лежащую рядом Олю.

- По сексу или по мне? – хмыкнула девушка, забирая у него сигарету и делая затяжку.

- По сексу с тобой, - ответил мужчина, наклоняясь к ее губам и вдыхая в себя дым, который выдыхала в его губы она.

Дальнейший поцелуй был томным, направленным на разжигание нового огня в их телах.

- Нет, погоди, - остановила его Оля, когда он углубил ласку. – На сегодня хватит. Тебе нужно уйти.

- Почему? – нахмурился Алан. – Ты кого-то ждешь?

- Нет. Но тебя здесь все же быть не должно. И не приходи больше. Я приду сама, - напомнила о своих условиях Оля.

Алану не оставалось ничего иного, как последовать ее требованию, хоть он и считал его непонятным. Но это ее территория, и пока он ее не завоюет – не ему устанавливать законы. Девушка проводила его до двери, продиктовала свой номер телефона и закрыла перед его носом дверь, будто он ошибшийся дверью почтальон. Мужчина раздраженно выдохнул, но все же ушел. Вернувшись в гостиницу, он без лишних раздумий рухнул в кровать – спать. А об Оле он подумает завтра, когда голова придет в порядок.

* * *

Как и просила Оля, Алан не стал под нее копать. Но не потому, что не хотел знать ее секреты, а потому, что хотел, чтобы она сама их раскрыла перед ним. Он хотел ее доверия и правды. Понимал, что этого не так просто будет добиться, и настроился на долгое ожидание. Практически каждый свободный вечер и ночь они проводили вместе. Как только мужчина заканчивал свои дела, сразу же звонил Оле и просил ее присутствия рядом. Девушка, заканчивая работу в ресторане, сразу же ехала к нему в гостиницу, оставаясь до самого утра, а потом торопливо убегала. Она не хотела с ним разговаривать, и вывести ее хоть на малую толику откровенности у Алана не получилось – она избегала этого всеми возможными способами: от откровенного соблазнения, до прямого посыла куда подальше и поглубже. Алан старался не настаивать, чтобы не нарываться на грубость и подозрительно прищуренные взгляды, но слово за слово все же вытянул из Оли пару фактов ее жизни. Обходными путями и косвенными вопросами, он узнал, что девушка живет не одна, но не с мужчиной. Он тут же предположил наличие подруги или соседки по квартире. Так же он понял, что все заработанные деньги – за бои, продажу машины и прочие мелочи – растрачены. Для себя она купила лишь эту скромную двухкомнатную квартиру, в которой сейчас жила. И у нее даже не было захудалой старенькой машины – передвигалась девушка исключительно на общественном транспорте.

- Хочешь, я подарю тебе машину? – спросил Алан без всякой задней мысли.

- Это ни к чему, - хмуро ответила Оля.

- Ты ездишь на автобусе и не соглашаешься брать деньги даже на такси! – возмутился Алан.

- И где логика в твоем предложении? – хмыкнула девушка.

- Почему ты не принимаешь от меня подарки? – недовольно спросил мужчина.

- Потому что они мне не нужны. Куда, по-твоему, я должна ходить во всех тех драгоценностях, что ты мне предлагал? В ресторан, разносить еду?

- Ты можешь бросить работу.

- Не начинай, - недовольно зыркнула на него хмурым взглядом девушка. – Я не собираюсь это с тобой обсуждать. Либо все идет так, как сейчас, либо мы сию же минуту прощаемся. И, поверь мне на слово, я исчезну так быстро, что ты снова меня потеряешь. Меня не прельщает снова бежать, но если ты вынудишь…

И она многообещающе замолчала. Алан догадывался, что это не пустая угроза, и Оля выполнит все дословно. А он не готов был снова лишиться этой девушки. Понять бы только, чего она так боится и от кого прячется, и он бы помог ей, если необходимо. Но она упорно продолжает темнить, и никакие посулы не помогают. Сказать честно – Алан не хотел ее терять, не сейчас, когда снова только нашел. Он любил ее, пусть и не верила она в его чувства, сомневалась и даже смеялась. Он и сам порой не верил, но вот оно, его сердце – стучит и колотится сильней прежнего в ее присутствии.

- Мне сложно тебя понять, - вздохнул мужчина, отстранено следя за тем, как девушка заканчивает одеваться.

Уже был рассвет, и она как обычно убегала из его номера с его наступлением.

- А ты не старайся – это ни к чему. Ты получил, что хотел, остальное – не важно.

- Ты знаешь, что я не только этого хотел, - серьезно глядя ей в глаза, добавил Алан.

Оля ничего не ответила, просто отвернулась и пошла к двери.

- Мы не всегда получаем то, что хотим, - уже взявшись за ручку двери, ответила девушка, повернув к нему лицо. – Я знаю это лучше других.

- Опыт? – выгнул вопросительно бровь Алан.

- Да, личный, жизненный.

- И чего ты хочешь? Попроси – я дам, - поднимаясь с кровати и не стесняясь собственной наготы, он подошел к ней, глядя в глаза с нежной улыбкой.

- Ты не сможешь мне предложить то, что мне нужно. Ты – полная противоположность моих потребностей, - хмыкнула невесело Оля и вышла из номера.

Алан проводил ее непонимающим нахмуренным взглядом. Он никак не мог ее понять, никак не мог разгадать, достучаться до нее, не видел ни капли откровенности или доверия, которых так ждал. А время шло – осталось чуть больше недели, и он вернется домой, оставит ее, выполняя свое обещание ей. И он действительно ждал, что отмеренное им время позволит ему расположить девушку к себе. Она ведь что-то чувствует к нему, иначе исчезла бы в тот же вечер, как он ее нашел. И не из выгоды и уговора согласилась на этот месяц вместе. Только что-то сдерживало ее, упрямство или обстоятельства – он так и не понял. Но хотел, желал всем сердцем понять, однако Ольга была очень осторожна – в словах, своих капризах, страхах. А он боялся давить, понимая, что тогда и малости не останется, как она и предупреждала. И Алан не знал, что ему делать: нарушать обещания он не привык, но и просто так отказаться от Оли не мог.

* * *

- В чем дело? – подозрительно спросил Алан, уже который час наблюдая за Олей.

- Ни в чем, - хмуро ответила девушка, нервно стуча пальцами по столу и рассеянно глядя мимо него.

С самого начала вечера мужчина заметил, что девушка встревожена и не находит себе места, волнуется, нервно смотрит по сторонам – да все в ее поведении выдавало нервозность.

- Я ведь вижу. Что случилось?

- Давай прогуляемся? – проигнорировала Оля вопрос Алана, вымучено улыбаясь.

Не дождавшись ответа, поднялась из-за стола, взяла сумочку и направилась к выходу из кафе, куда он привел ее поужинать. Алану ничего не оставалось, как последовать за ней, бросив на стол деньги за ужин. На улице Оля, пока они шли к его машине, отменив, к слову, ее предложение о прогулке по ее же инициативе, снова нервно смотрела по сторонам.

- У тебя мания преследования? – хмуро поинтересовался Алан, тоже украдкой глядя по сторонам.

Он не знал, чего боится девушка и что вдруг случилось, но и сам крутил головой весь вечер, однако ничего особенного или подозрительного не заметил – все было как всегда.

- Наверно я просто вымоталась, - едва улыбнулась Оля, посмотрев ему в глаза чуть затравленно и устало, пока он снимал машину с сигнализации.

Ну, по ней действительно это было видно: круги под глазами, осунулась немного. Она ведь так и не оставила работу, не взяла перерыв на время пребывания Алана в городе, и ведь едва ли успевала спать: после каждой бессонной ночи с ним она уходила утром, а уже в обед ей нужно было быть на работе в свою смену, за редким исключением единственного выходного дня.

Алану не нравилось тревожное состояние Оли, и когда они пришли к нему в номер и приняли душ, он просто уложил ее спать.

- А супружеский долг? – насмешливо хмыкнула Оля, кутаясь в одеяло у него под боком и с умиротворением закрывая глаза.

- Тебе нужно выспаться, - и казалось, что уже к концу этой фразы девушка сладко спала.

Алан обнял ее и задумался на тему того, что могло произойти, что она так сильно сегодня нервничала. Явно что-то из ряда ее странностей и тайн, в которые он так и не был посвящен. А ведь уже через два дня он уедет. И неужели Оля так легко все это примет, как кажется со стороны? Он ведь видел, что ей с ним хорошо, спокойно, уютно. Или это только игра, чтобы он не доставал ее?

Ему никогда не понять эту девушку, никогда не разгадать.

* * *

Алан как раз находился на пике своей речи за столом переговоров, когда зазвонил его телефон, лежащий рядом на столе под рукой. Он лишь бросил взгляд на дисплей, не собираясь отвечать, но к своему удивлению прочел «Оля». Ни разу за все это время она ему не позвонила сама. Сразу же появилось дурное предчувствие и напряжение, а к своей интуиции, которая сейчас вопила, что что-то не так, он всегда прислушивался. Поэтому прервавшись на полуслове, взял в руки телефон и стремительно вышел из кабинета под непонимающие взгляды будущих компаньонов, которые гневно посводили в недовольстве брови, но возразить не посмели – это дело нужно было им больше, чем Алану. Поэтому заткнув рты, они молча сопели, бормоча что-то под нос, но не смея вслух сказать все, что думают о таком неуважении.

- Я слушаю, - ответил Алан Оле, как только вышел в коридор.

- Ты занят? – начала издалека девушка, но в ее голосе слышалось нетерпение и вместе с тем нерешительность, так ей несвойственные и заставившие его еще больше подозрительно нахмуриться.

- Нет.

- Нужно встретиться. Срочно. У тебя в номере, через час.

И она бросила трубку. Выгнув брови, Алан смотрел на потухший экран телефона. После оглянулся в сторону кабинета, выругался сквозь зубы и, плюнув на все, пошел на выход, бросив на ходу чужой секретарше, чтобы передала шефу, что они продолжат завтра.

В номере Алан нетерпеливо выхаживал по комнате, сбросив с плеч пиджак и то и дело поглядывая на часы. Он не мог сказать, что беспокоило его больше – странное поведение Ольги, так удивлявшее, или собственные предчувствия, не сулившие ничего хорошего.

Когда ни через час, ни через два девушка не появилась, Алан не стал больше ждать, а поехал к ней. Поднимаясь к квартире Оли, он был интуитивно настороже, что не оказалось лишним, когда он увидел распахнутую настежь дверь, висевшую на одной петле. Прислушиваясь к малейшему звуку, мужчина вытащил из-за пояса пистолет, снимая его с предохранителя. Ступая неслышно, улавливая каждый звук, он подошел к квартире. Бесшумно вошел внутрь. Квартира была маленькой, и почти сразу стало понятно, что неучтивые гости ее уже покинули.

Разгром был полнейшим: сорванные с петель двери, распотрошенные, но уже пустые шкафы и тумбочки, разбитое стекло и разные мелочи, которые хозяйка не посчитала нужным забрать с собой, когда уходила. А в том, что уходила, к тому же добровольно, пусть и в спешке, не было сомнений: похитители не забрали бы вещи, вплоть до белья.

Вернув оружие в кобуру, Алан осмотрелся профессиональным цепким взглядом, одновременно доставая телефон.

- Дан? Виктор свободен? Да, он мне нужен. Я вышлю адрес, пусть все проверит как можно скорее.

- Хорошо, сейчас отправлю его к тебе, - без лишних вопросов ответил друг, прерывая разговор.

Алан обошел квартиру несколько раз, пытаясь своими глазами зацепить какие-то детали, которые указали бы ему на то, что здесь произошло. Выходит, не зря Ольга оглядывалась по сторонам – за ней действительно пришли. Вот только кто – так и оставалось загадкой. Видимо те, от которых она и бежала все время, кого боялась и от кого пряталась, меняя имена и переезжая с места на место.

Черт! Ну почему, почему она ничего ему не рассказала!?? Он бы помог ей безоговорочно!! Сделал бы для нее все, что бы она ни попросила!! Но вместо этого она молчала. Но ведь хотела приехать к нему, значит решилась. Вот только видимо не успела. И сейчас ему нужно было ее найти по горячим следам, пока это не сделали те, кто за ней приходил. Если не сделали. Именно для этого он и позвал Виктора – профессиональная ищейка Дана явно найдет и увидит то, что не нашел и не увидел он сам.

Выходя из квартиры, Алан давил ногами и без того битое стекло, стирая его в песок, не замечая противного треска, пока нога не наступила на что-то мягкое. Опустив взгляд, Алан присел и рассеянно поднял с пола плюшевую игрушку – маленького медвежонка. Посмотрел на него пустым взглядом, бросил обратно на пол и вышел из квартиры, лихорадочно думая над тем, что ему теперь делать. Сам и один он явно ничего не найдет, а значит придется ждать Виктора, который вряд ли приедет раньше вечера. Оставаться в квартире было опасно и слишком приметно, но можно было понаблюдать со стороны. Кое-как приладив входную дверь, Алан скрыл все явные следы взлома, чтобы соседи ничего не заметили, если уже, конечно, не позвонили в полицию. После он вышел из дома, сел в свою машину и отогнал ее к соседнему подъезду, оставляя нужный в переделах видимости. И самому бы исчезнуть из поля зрения, ведь те, кто приходил за Ольгой, могли приметить его и его автомобиль, и, вернувшись, наверняка заметят знакомое авто. Но с этими проблемами мужчина решил разбираться по мере их поступления, если таковые начнутся.

Полдня Алан глаз не сводил то с подъезда, где была квартира Ольги, то с телефона, ожидая от нее же звонка или сообщения. С той же частотой звонил в гостиницу и спрашивал о своих посетителях, которых не наблюдалось, так же как не было полиции и подозрительных личностей у дома.

Виктор приехал действительно только к вечеру. Выслушав короткий рассказ Алана, отправился в квартиру, его отправив в гостиницу, чтобы не мешался под ногами. Мужчина не стал возражать и уехал. Уже по пути позвонили несостоявшиеся партнеры, разговор с которыми был коротким и жестким:

- Если вас что-то не устраивает – не держу.

Те помычали что-то в ответ, сами придумали ему оправдания и сказали, что подождут пару дней. Оборвав их испуганные блеяния сбросом звонка, Алан продолжил путь к своему временному дому, где прождал Виктора больше часа.

- Следов похищения нет, - с порога начал немолодой уже мужчина, как только вошел в номер к Алану. – Девушка уходила сама, пусть и в спешке. Была не одна – судя по всему, еще одна девушка.

Алан лишь подметил про себя, что догадка про соседку-подругу оказалась верной. Видимо, чтобы не подставлять и ее, Оля увезла из квартиры или с собой.

- Должен отметить, что твоя беглянка – профессионал в своем деле: минимум следов, зацепок, никаких деталей.

- Да, ей не привыкать, - скривился Алан. – Что еще?

Виктор рассказал примерный сценарий того, что происходило в квартире, в какое время и прочие мелочи, которые давали хотя бы временное пространство, которое они ограничили по времени со звонком Ольги Алану. Он дал ищейке подробное описание девушки, вспомнил какие-то детали, которые казались важными, и мужчина приступил к поискам с парой людей, что приехали с ним по приказу Дана. Сам друг так же позвонил уже поздно вечером.

- Нашел свою пропажу?

- Нет, - устало прикрывая глаза, и бездумно глядя на город в окно своего номера, ответил Алан.

- Неужели так зацепила? – хмыкнул друг.

- Не то слово.

- Найдется твоя рыжая, - ободряюще хмыкнул Данияр, зная о мании друга девушками этого типа, вслед каждой из которых он оборачивался из раза в раз.

- Хотелось бы.

Алан не спал до самого утра, пока не вернулся Виктор. К его досаде, Оля не нашлась, не оставила следов, словно испарилась в воздухе.

- Никто ее не видел, не заметил. Соседей на ее лестничной площадке не было – обе квартиры пустовали. Не удивлюсь, если она сама об этом позаботилась. На работе были предоставлены липовые документы – никакой Вероники Зверевой здесь никогда не существовало.

Эта новость Алана не удивила.

- Аэропорты, вокзалы – нигде не промелькнула, поэтому могу предположить, что была машина.

Виктор говорил и говорил, упоминал какие-то мелочи, детали, но в общем толку от них не было – Оля исчезла без следа.

- А те, кто приходил за ней?

- Три «бандитские рожи» заметили бабули у соседнего подъезда. Приписали, кстати, к твоей машине, что простояла там целый день. Их мы тоже пока не нашли. Но зацепки есть, - своеобразно ободрил Алана мужчина.

* * *

Алан провел в городе на неделю больше рассчитываемого срока в поисках зацепок по пропаже Ольги. Но и ниточки, что вели к тем, кто приходил за ней, тоже быстро оборвались. А смысла быть там и дальше он не видел. Поэтому вернулся домой с уже привычной и такой знакомой мыслью, что снова потерял нечто важное и ценное. Не радовал заключенный выгодный договор и возвращение домой из опостылевшей гостиницы. Снова началась череда вечеринок и попоек в желании забыть очередные недели с Олей, вереница так похожих на нее женщин в его постели, которые едва ли могли заменить ее в этом плане, а тем более в сердце – оно уже принадлежало его беглянке.

* * *

Очередная пирушка обернулась жесточайшим отходняком, и Алан понял, что пора заканчивать заливать горе и наматывать сопли на кулак. Нужно вернуться к работе, занять мозги ею, чтобы снова попытаться забыть. Найти себе кого-то постоянного, жениться, в конце концов, чтобы избавиться от этой рыжей мании, и просто продолжать жить дальше.

Приведя в порядок тело, а главное мысли, Алан выпроводил из квартиры неизвестную девицу, наличие которой вчера было призвано отвлечь, но едва ли возымело действие. Крепкий кофе, редко выкуриваемая сигарета – и он готов к работе и новому дню. Подхватив ключи от машины, мужчина направился к двери. Не успел протянуть руку и открыть замок, как раздался звонок. Удивленно глянул на часы и открыл дверь. На пороге стояла незнакомая девушка. Миловидная брюнетка лет двадцати пяти, со спортивной сумкой через плечо. За руку неизвестная держала ребенка, девочку лет трех, которая настороженно смотрела на него, выглядывая из-за ее коленей, посасывая большой палец правой пухлой ручки.

- Эээ, вы наверно ошиблись, - растерянно протянул Алан, отрывая взгляд от красивой девчушки и переводя его на девушку.

- Вы – Лазарев Алан? – спросила брюнетка, поправляя сползающую с хрупкого плеча объемную сумку.

- Да, - непонимающе подтвердил мужчина, снова бросая взгляд на девочку, которая более смело выглянула из-за чужих ног.

Невольно взгляд привлекли большие глазки, которые он вдруг заметил, не понимая, что послужило причиной. Но уже глаз не мог отвести от милой малышки, которая смотрела на него прямо, любопытно и откровенно не стесняясь своего интереса, что присуще лишь детям, не знакомыми со словами «такт», «вежливость», «приличие» и всеми в этом роде.

- Вы кто? – вдруг прищурился Алан, глядя, как незнакомка неловко опускает глаза и мнется, явно почувствовав неловкость от его такого резкого вопроса, который заставил ее стушеваться.

- Мы…от Оли.

Алан удивленно распахнул глаза, думая, что ослышался, и что принимает желаемое за действительное. В какой-то прострации отступил в сторону, пропуская странных, неожиданных гостей в квартиру. Рассеянно закрыл дверь и более внимательно посмотрел на вошедших, которые замерли на пороге. Девочка снова спряталась за ноги брюнетки и выглядывала, продолжая посасывать палец. А девушка неловко подняла на него взгляд.

- Где Оля? Кто вы?

Не хотелось устраивать допрос с порога, но эти две вещи весьма волновали, и он бы желал знать ответы немедленно.

- Оля…дома. А я…это… - девушка явно не знала, с чего начать и как вообще разговаривать, когда он вот так сверлит ее пронзительно глазами, которые требовали ответа здесь и сейчас. – Оля сказала, что мы должны найти вас, и вы нам поможете.

- Так, - провел руками по лицу Алан, - проходите, располагайтесь, и я жду нормальных объяснений.

Девушка закивала головой, сбросила с плеча сумку и робко прошла в указанную рукой мужчины сторону, ведя за собой девочку, которую он невольно продолжал провожать взглядом. В гостиной они сели на диван, и девушка на колени усадила ребенка, который спрятал личико за ее рукой, продолжая периодически поглядывать на него.

- Кто она? – не удержался от грызущего любопытства Алан, садясь напротив в кресло и, склонив голову набок, разглядывая малышку.

Первым предположением было, что это и есть та самая подруга Ольги, с которой они жили, и ее ребенок. И это было вполне логично и закономерно. Но все та же пресловутая интуиция толкала его на то, чтобы наверняка знать, что это так.

- Это – Лика, - погладив девочку по головке и ободряюще улыбнувшись ей, ответила брюнетка. – Дочка Оли. Я – Настя.

Ну, чего-то подобного Алан ожидал наверно с того самого момента, как увидел этих двоих на пороге. Не могло же все оказать на самом деле так просто, как должно было бы быть? Только не в его случае и не в случае с Олей. Вот и открываются ее секреты и тайны, которые так хотелось раскрыть.

Мужчина закрыл на миг глаза, переваривая новую информацию и пытаясь уложить ее в своей голове сразу по полочкам, чтобы потом как следует разобраться и подумать.

- Давай с самого начала. Раз ты пришла ко мне, значит, Оля дала добро. А значит, я имею право знать правду.

Настя кивнула.

- Где Оля? – снова спросил Алан.

- Ее забрали.

- Те, кто разгромил квартиру?

Настя кивнула.

- Кто?

- Ее отец, - ответила брюнетка, снова неловко замялась, но продолжила, глядя на него как-то виновато, - и…муж.

Алан лишь усмехнулся, качая головой. Он даже не удивился этой новости – Ольга замужем. И он подозревал, что это только начало.

- Рассказывай сначала и по порядку, - вздохнул Алан, поднявшись на ноги и подойдя к бару, где выпил дозу успокаивающего, от которого только полчаса назад зарекался.

Вернулся к креслу и начал слушать рассказ.

- Мы с Олей учились вместе в школе, и я с детства могла наблюдать за ее жизнью. Она росла в странной семье. Заботливая, нежная, любящая мать и полная противоположность отец – холодный, злой, вечно недовольный. По-детски наивно не видела того, что происходит в их доме. Уже повзрослев поняла, что отец не любит ни дочь, ни ее мать, что его держат рядом с ними деньги Олиного деда, которые тот оставил дочери. Мать Оли слепо любила своего мужа, верила в свои мечты, находила оправдания его жестокости и грубости, возмещала дочери его внимание своим, пытаясь сглаживать все конфликты, ссоры и недопонимания. Завещание деда не позволяло матери Оли отдать деньги мужу, который так их хотел. Ольге было пятнадцать, когда умерла ее мать. Она верит в то, что этому поспособствовал отец. Таким образом он надеялся получить-таки желаемое. Но не вышло – мать Оли все-таки не была дурой, успела составить завещание, где дочь была единственной наследницей, что ее отец, как опекун не вправе распоряжаться ее деньгами, и что она не имеет права отдавать и передавать их ему, иначе все уйдет в фонды и на благотворительность.

Брюнетка рассказывала подробно и стараясь не упустить деталей, а Алан слушал внимательно, не перебивая и запоминая каждую мелочь.

- Оля жила как в аду. Отец избивал ее, срывал на ней свою злость. Несколько раз она сбегала из дома, но он всегда находил и возвращал.

- Она была ему нужна, - подметил мужчина.

- Да, ведь в завещании также указывалось, что смерть и пропажа Оли тоже означают перевод всех средств и имущества на сторону. Отец быстро нашел выход из ситуации. В документах четко указывалось, кому Ольга не имеет права передавать наследство – отцу. Других упоминаний не было. Поэтому едва ей исполнилось восемнадцать, он выдал ее замуж. Нашел того, кто разделяет его планы, кто готов ему помочь, кто стал ему настоящим родным ребенком, сыном, которого жена ему так и не родила. Казалось, что хуже жизни с отцом быть не может, но самое страшное только начиналось, - голос Насти дрожал, а на глазах выступали слезы - она по-настоящему переживала за свою подругу.

А Алан, глядя на это только мог представлять, что же творилось в жизни Оли, и боясь это делать, потому что самому становилось больно и невмоготу, а ему нужна была светлая голова.

– Оля сидела под замком, ее избивали, требовали подписать документы. Но она помнила мать, деда, помнила, что те никогда бы не позволили тому, что у них было, обернуться во зло. А именно этого и хотели ее муж и отец. У них были грандиозные планы на эти средства, грандиозные и грязные. Ей помогало упрямство и терпение, только на этом она держалась столько лет.

- Когда отец понял, что им ее не сломить, иначе они ее просто добьют, был найден еще один выход. Если ее нельзя уговорить, значит, ею можно будет манипулировать. Значит нужно нечто значимое для Оли. Они сделали ставку на ребенка. Буквально насильно заставили ее родить малыша, - при этом Настя бросила взгляд на уснувшую на ее руках Лику, нежно улыбаясь сквозь слезы. – До этого Оля не раз носила ребенка, но жесткое обращение не способствовало его сохранению. Да и им он был не нужен. Впрочем, как и ей – она раньше поняла, что это будет ее слабостью. Теперь за ней следили, ухаживали, не давали навредить себе. Она сбежала из роддома с младенцем на руках. Ей помог один из людей отца, Анатолий, который просто пожалел ее, насмотревшись на мучения. Оля пришла ко мне. Одна она бы не справилась, а больше у нее никого не было – друзей, родных. Вместе мы уехали из родного города. Исчезли без следа. Первых денег, которые нам дал на дорогу Анатолий, не хватило надолго. Мы часто переезжали, меняли имена. Наконец, вроде остановились на одном месте, осели. Тихий городок, где никому ни до кого нет дела. Но тут заболела Лика. Нужны были дорогостоящие лекарства, операция, пересадка сердца. Нельзя было заработать на это, работая в захудалой столовой. Тогда Оля впервые уехала. Вернулась через несколько месяцев с начальной суммой, чтобы Лику могли положить в больницу и начать лечение, подготовку. Я не сразу поняла, как она достает такие суммы. Это позже она рассказала мне о боях, покровителях, которые помогали ей зарабатывать. Так она встретила тебя, - тихо закончила Настя, глядя Алану в глаза.

Мужчина сидел и молчал, переваривая информацию и пытаясь уложить все в своей голове. Было горько и страшно слышать правду, которую он так рвался узнать. Было невыносимо представлять, как могла жить Оля в родном доме, какой была ее жизнь, да даже не жизнь – существование! Злость и ярость кипели внутри, грозясь вырваться наружу диким воем гнева и желания отомстить за каждую слезу и стон боли своей девочки. Руки дрожали, а перед глазами была мутная пелена.

- Оля долгое время зарабатывала деньги в «клетках». Почему не попросила у своих покровителей? Почему не попросила у меня?! Я ведь даже спрашивать бы не стал зачем, - выплеснул свое недовольство на ни в чем неповинного человека Алан раздраженным голосом, который все же приглушил, потому как не хотел будить ребенка на руках у Насти.

- Она всю жизнь страдает из-за денег. Собственный отец сторговал ее из-за денег. Муж избивал, насиловал и унижал из-за денег. Она прокляла эти чертовы деньги, пообещала себе не стать такой же продажной тварью. И своей дочери она хотела помочь сама, без участия всей этой грязи.

Алану казалось глупостью подобная отговорка и наивные принципы. Да, Оля не брала деньги у своих любовников для своей дочери, но ведь все равно крутилась в том самом грязном мире, из которого сбежала. Но сейчас он не собирался над этим думать, да и неважно это было.

- Она сбегала, не сидела на одном месте, потому что боялась, что ее найдут? - спросил мужчина.

- Да. Ей нельзя было крутиться, сильно светиться в том мире, к которому принадлежала ее семья – рано или поздно ее нашли бы, узнали. Поэтому она оставила вас в свое время. Оставила каждого, с кем была, - неловко глядя на него, пояснила Настя. – Вы единственный о ком она мне рассказала.

- Это должно мне льстить? – язвительно рыкнул Алан.

- Нет, - покачала головой брюнетка. – Просто вы единственный, кому она доверилась за многие годы.

- Доверилась?! Она сбежала от меня! И не один раз. И сделала бы это снова! – шипел Алан, вскакивая на ноги и начиная нарезать круги по гостиной.

Снова раздражено сбросил с плеч пиджак, нервно расстегнул манжеты, закатывая рукава, растрепал волосы – в общем сделал все, чтобы хоть как-то успокоиться.

- Прости, - бросил короткое извинение мужчина Насте.

- Я понимаю, - вымучено улыбнулась девушка. – Вы нам поможете?

- Да, - лаконично ответил Алан, даже не думая о том, что может выставить этих двоих на улицу. – И ей я тоже помогу.

- Нет! – панически вскрикнула Настя, тут же покосившись на вздрогнувшую от ее крика девочку на руках. – Нет! Нельзя. Если вы вмешаетесь – они найдут нас, найдут Лику, заберут ее. Этого нельзя допустить!

- Я и не позволю, - прищурился Алан.

- Нет! – решительно закачала головой Настя. – Я не назову вам имен, не скажу ничего. Оля четко и ясно дала понять, что вам нельзя вмешиваться!

- А она не дала ясно и четко понять, что в этот раз ей от них не сбежать? – прорычал гневно мужчина. – Что теперь они доведут дело до конца?! Теперь у Оли есть дочь, наследница. Завещания, я так понимаю, она не составила, а значит автоматически все перейдет к Лике, а значит к ее отцу?! Об этом она тебе не сказала?! Не поможешь ты – я сам ее найду. Вопрос в том, не будет ли слишком поздно.

В голове у Алана уже был план действий, список задач – да хоть как назови – он знал, что будет делать.

- И потом, кто не даст этому психу, ее муженьку, заделать ей новый стимул для сотрудничества? – продолжая гневно язвить, спрашивал Алан, сверяя растерявшуюся Настю взглядом.

Ему нужна была ее помощь. Да, он справится и без нее, но вопрос был в том, будет ли на это вовремя? Он не мог просто помочь Оле так, как она того хотела, то есть помочь ее дочери, спрятать, скрыть. Он будет действовать так, как посчитает нужным. И она должна была это понимать, должна была, зная его, догадываться, что он не станет бездействовать.

- Я не…не знаю…не уверена, - залепетала Настя, с сомнением глядя на него. – Оля больше всего боялась за свою дочь. Если она в безопасности – большего ей не нужно.

- Нужно мне! Она мне нужна, и я ее верну. Не позволю ее мучить и измываться. Уничтожу каждого, кто встанет на моем пути. И этому ребенку, - он указал на Лику кивком головы, - ничего не будет грозить. И разве Лике не нужна мать? Она не скучает по ней? Не зовет?

Алан знал, на что давить, видел, что брюнетка любит эту девочку как родную, что искренне переживает за нее. И Настя сдалась, кивнула ему, выражая согласие помочь.

- Вам нужно отдохнуть, - более расслабленно и мягко произнес мужчина. – Здесь есть пара свободных спален. Чуть позже я отправлю вас в безопасное место.

Подойдя к Насте, он присел перед ней на корточки и протянул руки к ребенку.

- Я помогу? – вопросительно и нерешительно предложил Алан.

Настя спокойно кивнула и передала ему спящую девочку. Он поднялся на ноги и двинулся в сторону гостевой спальни, не сводя взгляда с лица малышки. Она была похожа на Олю – заметил только сейчас, вот почему и глаз от нее не мог отвести, как только увидел. В спальне он осторожно уложил ее на кровать и еще несколько минут стоял над ней и смотрел.

- Сколько ей? – спросил он у Насти.

- Три.

- Совсем кроха.

- Этой крохе уже досталось так, что многим и не снилось, - со вздохом и сожалением прошептала девушка.

- Сейчас она в порядке?

- В полном. Она здорова.

- Хорошо, - кивнул Алан, радуясь, что одной заботой меньше. – Отдыхайте и не беспокойтесь – здесь вы в безопасности.

И он вышел из комнаты, оставляя уставших гостий одних. В гостиной сел на все то же кресло и снова вспомнил рассказ новой знакомой. Это была поразительная история, но вместе с тем не особо удивительная. Сколько в мире тварей и мразей типа отца и мужа Оли? Не счесть. Он и сам был далеко не безгрешен, сам был частью того самого мира, из которого бежала Ольга. Но ему были знакомы понятия чести, уважения, понимания. Он знал, что есть грань, через которую нельзя перешагивать, всегда есть рамки и границы, совесть, в конце концов. И пусть не ему говорить об этих вещах, не с его образом жизни, он смело мог назвать себя и человечным, и справедливым и не бессердечным. Были вещи, которые он никогда не сделает, были люди, к чьим словам он всегда прислушается, даже если не будет согласен. А те, о ком он сегодня услышал, были настоящими падальщиками, для которых нет иной ценности кроме денег. Он тоже любил деньги, любил власть и все преимущества, что они давали. Но у него были и иные ценности, были другие приоритеты. И ни в коей мере он не смог бы сравнить себя с теми ублюдками, о которых сегодня услышал. Да, он тоже нарушал закон и нарушает сейчас, да, он тоже делает не всегда правильные вещи, но у всего есть своя мера, и свою Алан знал: когда ты еще остаешься человеком в истинном понимании этого слова.

* * *

Через пару дней Алан отвез Настю и Лику в дом Дана и Сони. Супруги немало удивились его гостям, но Соня быстро взяла на себя заботы о них, оставляя мужа с другом наедине, бросив намекающий взгляд, что свои объяснения получит позже. Алан благодарно ей улыбнулся и перевел взгляд на Данияра.

- Здесь они будут в полной безопасности, - заверил друга мужчина.

- Именно поэтому я привез их сюда. У тебя не дом, а крепость, - хмыкнул блондин, усаживаясь на кресло.

- Она не рыжая, - усмехнулся Дан, предлагая ему бокал с напитком и пригубив из такого же.

- Это не она, - сделав глоток, ответил Алан и в общих чертах обрисовал ситуацию.

- Ты поедешь за ней?

- Да, - ни на миг не задумавшись, ответил мужчина. – И мне нужна будет твоя помощь.

- Конечно. Это без вариантов, - скупо кивнул Дан другу, который и не ждал другого.

Краткий диалог прервал вернувшийся Виктор, которому Алан вчера предоставил новую информацию для поисков Оли.

- Уже хоть что-то, - проворчал тогда ищейка, глядя на список имен, адресов и прочие мелочи.

У него было время и была информация, и уже сейчас он предоставил новую, не детальную, но вполне полную и с которой можно начать работать.

- Филатов Юрий Евгеньевич – отец Ольги. Пятьдесят шесть лет, вдовец уже одиннадцать лет, - начал рассказал Виктор, пролистывая папку в своих руках. – Все как ты и рассказал: капиталом не владеет, в собственном доме на птичьих правах, поскольку все записано на его дочь: дом, несколько квартир, фирма и по мелочам. Костин Дмитрий Станиславович – тридцать три года. Муж Ольги. Женаты восемь лет. Это основа. Я отправил людей на место, скоро будут подробности и последние новости. Нужно ждать, - передавая папку Алану, отчитался мужчина.

Алан просмотрел краткую информацию, несколько фотографий, пара из которых была со свадьбы богатой наследницы. Здесь Оля была совсем юной, с затравленным взглядом, но упрямым. Словно восковая фигура на каждом снимке: бледная, ни следа улыбки, пустые глаза. Муж, даже по фото видно, жестко держит ее за руку, не давая отойти и на шаг, смотрит на нее предупреждающе и недовольно.

Нельзя было проконтролировать ту злость, что всколыхнули эти снимки в Алане. Он смотрел на фотографии и видел, как плохо и больно Оле. Ни следа в этой девочке не было от той, которую он знал. Это время, свобода позволили ей найти себя, сформировать характер, привычки и нрав, а здесь она словно звереныш в клетке, у которого нет свободы, которого мучают и не дают уйти. Это были совсем разные люди. И мужчина совершенно не представлял, что могут сделать ее родные с той, которой она была сейчас – еще более упрямой, решительной, злой и хитрой, когда у них хватало совести измываться над юной и слабой. На что они пойдут теперь, когда захотят все-таки получить то, что им нужно, и когда Оля будет сопротивляться еще сильней? Они ведь тоже стали злее – охота явно не прибавила им спокойствия, а жажда денег всегда делает из людей еще больших монстров, чем они есть на самом деле. Но и девушка не стала покорней.

И Алан боялся думать, что все может быть наоборот. Что Оля просто не станет больше бороться. Прежде ее волновала память о матери, любящей и заботливой. Теперь ее главным волнением была дочь, которая сейчас была в безопасности, и девушка это знала. Станет ли она теперь бороться за то, что прежде имело смысл, но сейчас лишилось его? Деньги и наследство, память о матери больше не в приоритете для нее. Но даже если и так, Алан очень сомневался, что отец и муж просто так отпустят ее, если она вдруг решит отдать им все. Они слишком злы и слишком мстительны, чтобы, получив свое, просто дать ей уйти. Мужчина знал таких людей, знал, на что они способны, что до глубины души прогнили, и что никакой жалости в них не осталось. А время шло, и Оля была у них уже несколько недель. И эта мысль просто не давала спать по ночам.

- Когда будут новости? – захлопывая папку, спросил Алан, бросив взгляд на Виктора.

- Не торопись, - положил руку ему на плечо Дан, - на это нужно время.

- У нее его нет!

- Мы не знаем наверняка, - успокаивающе произнес друг.

- Попади Соня в беду, ты был бы так же спокоен? – прищурился недовольно Алан.

- Ты знаешь, что нет, - нахмурился Дан.

- Тогда не надо пустых слов и утешений. Не морочь голову. Я знаю, что происходит и что может происходить. И я не могу не думать и не могу успокоиться, - блондин поднялся на ноги и нервно зашагал по комнате.

Дан и Виктор переглянулись, после чего второй сказал:

- Всего пара дней и у нас будет информация, с которой можно начат работать. И не тебе.

- В каком смысле? – остановился на месте Алан, глядя на друзей.

- В том, что ты с лишком волнуешься. И наделаешь ошибок. Я сам поеду за ней. Сам найду и верну ее тебе. К тому же ты мог примелькаться, - уверенно, но мягко объяснил Данияр, встав рядом с ним и серьезно посмотрев ему в глаза. – Ты же доверяешь мне?

- Глупый вопрос. Но я не могу сидеть на месте. Я поеду с тобой.

Голос был злым, а взгляд решительным. Дан вздохнул, дождался слабого кивка от Виктора и сам кивнул другу.

- Хорошо. Но я – главное действующее лицо. Ты за моей спиной – оцениваешь и делаешь выводы.

- Как всегда, - чуть расслабленно улыбнулся Алан.

- Хорошо, - кивнул Дан.

- И куда вы оба собрались? – раздался недовольный голос Сони, которая появилась в комнате, сложа руки на груди, и подозрительно глядя на всех троих по очереди. – Дан, ты ведь пообещал мне завязать!

- Все будет хорошо, - мягко и успокаивающе улыбнулся жене мужчина, подойдя к ней и беря ее руки в свои. – Не волнуйся. Мы просто вернем домой зазнобу Алана. Это мелочь, ерунда.

- Когда ты начинаешь все подробно объяснять, пытаясь уверить меня в том, что все хорошо, это значит, что все хуже некуда, - фыркнула молодая женщина, на что Дан лишь рассмеялся. – Я жду подробных объяснений, - обходя слишком ласкового мужа и усаживаясь на диван, потребовала Соня, выжидательно глядя на Алана.

Виктор ушел заниматься своей работой, а друг еще раз рассказал свою историю.

- И что вы собираетесь делать? – спросила Соня.

- Ждать, - недовольно зыркнул на Дана Алан. – Пока только это.

- Ты сам сказал, что она сильная. И я уверена, что она знает, что ты придешь за ней даже вопреки ее запрету. И она будет держаться просто за это. Главное, чтобы ты не подвел, - обняв друга, сказала такие нужные сейчас слова Соня.

Алан благодарно улыбнулся ей.

- Где Лика?

- С Тимуром. Они подружились, - улыбнулась Соня. – Ей здесь будет хорошо. Не переживай.

- Да, я знаю.

- Она очень милая девочка.

- Я заметил. Оля тоже…весьма милая, - хмыкнул Алан.

- Все будет хорошо, - снова улыбнулась девушка и ушла, оставив друзей одних.

- Мне пора, у меня есть дела. Я буду ждать новостей.

- Я позвоню, - пожав другу руку, пообещал Дан.

* * *

Через два дня Алан снова был у Дана. Друг позвонил и сказал, что появились новости.

Во дворе дома Дана стоял визг и смех – это Тимур и Лика играли с собаками, Настей, Соней и толпой охраны, которая забыв о своих обязанностях, увлеченно развлекала детей. Алан смотрел на все это из окна дома в ожидании Виктора, и улыбался, глядя на дочку Оли. Здесь девочка уже не пряталась за Настю, осмелела, начала открыто улыбаться, смеяться и заговорила, хотя все два дня в доме Алана молчала, лишь поглядывая на него с любопытством и шепча все на ушко девушке, от которой не отходила ни на шаг.

- Здесь все последние новости, - отвлек от наблюдения за детьми голос вошедшего в комнату Виктора.

Алан тут же забрал из его рук папку и открыл ее. Пара минут, и он пораженно выдохнул:

- Она все отдала.

Эта новость выбила из колеи. Он не ожидал подобного. Но еще больше боялся того, что послужило тому, что Ольга отказалась от того, что когда-то так рьяно берегла. Неужели сдалась? Или действительно поменялись приоритеты? Или она просто не выдержала давления? Он терялся в догадках, а на ум шли лишь сплошные ужасы того, как именно ее могли заставить все отдать. Не было разумного объяснения, только мрачные картинки перед глазами.

Дан забрал из рук Алана папку и изучил материал, не отвлекаясь на личные переживания.

- Пару дней назад муж Ольги получил все, что имела жена, - начал перечислять голые факты Дан, пролистывая отчеты. – Вместе с ее отцом они тут же вложили часть этих средств. Уже давно, судя по всему, все было оговорено, раз они так шустро все устроили. Активно зашевелились, ведь капитал не маленький. Уже примелькались там, куда не было хода без денег. Ушлые, далеко пойдут, - присвистнул Дан.

- Они много лет шли к этому, в особенности Филатов, - кивнул, пожав плечами, Виктор, - что удивляться.

- Об Ольге ни слова, - заметил Дан.

- Ее никто не видел. Скорее всего, она в доме, поскольку эта парочка, кроме как по делам, никуда не ездила. Либо… - многозначительное молчание мужчины заставило блондина гневно сверкнуть глазами.

- Не «либо», - рявкнул он.

- Проникнуть в дом не вышло, слишком мало времени. Но успехи уже есть, и возможно скоро мы узнаем больше, - продолжил Виктор.

- Действовать можно уже сейчас, - взяв себя в руки и отрешившись от эмоций, которые мешали трезво смотреть на вещи, произнес Алан.

- Да, - согласился Дан. – У них неплохая хватка, много средств и идей, они недолго будут держать при себе основные доходы, сразу найдут куда вложить. Именно этим мы и воспользуемся.

- Не слишком ли шикарно для них? – заметил ищейка.

- Они польстятся на наше внимание, и думать забудут об осторожности. Такой куш, какой им предложим мы, не сможет предложить никто, - продолжал рассуждать Дан.

- Нужно обоснование нашего предложения, - влился в разговор Алан, окончательно сосредоточившись на деле.

- Это не проблема. У них хорошая база для нашего предложения – не будет подозрений. К тому же, - хищно хмыкнул Дан, - не проблема стать единственными. Я без проблем устраню всех, кто решится пойти с ними на контакт. Займись этим, - отдал приказ Виктору мужчина. – А мы займемся переговорами.

Подчиненный кивнул и ушел. А Дан и Алан занялись составлением плана, чтобы уже через пару дней начать претворять его в жизнь.

* * *

Поездка в город, где жила Ольга, был намечен через пару дней. За это время в нужном месте и в нужное время поползли нужные слухи о том, что Миронов Данияр ищет новых «друзей». Имя Дана, впрочем как и Алана, было весьма известным, в определенных кругах в особенности, и даже за пределами родного города и страны, что сейчас было очень кстати. *** куда ехали двое друзей был неплохим стратегическим местом, которое они могли бы выбрать для развития новых предприятий, поэтому ни у кого не должно было возникнуть вопросов, почему вдруг Миронов и Лазарев оказались так далеко от дома. Сейчас Алан ехал как друг, хотя все давно были в курсе, что все теневые дела вел именно он, а сам Дан потихоньку отходит от них. Поэтому был намек на то, что Лазареву поездка не по душе, чтобы у Дана была возможность пудрить мозги, а у него – смотреть по сторонам. Сейчас роль Дана была в работе, а его – в скуке и попытках ее развеять.

И именно так они должны буду выглядеть со стороны, когда на нескольких мероприятиях и встречах Дан будет вести дела, а Алан развлекаться или же вовсе не появляться. Еще у него была цель выказать все возможное нежелание находиться здесь, чтобы, когда дело дойдет до Филатова и Костина, им не показалось странным его отношение к ним – неприветливое, далекое от приятного и любезного.

- Я не уверен, что ты сдержишься, поэтому будем придерживаться этой идеи, - высказав тогда свое мнение по этому вопросу, заметил Дан.

- Идет, - спокойно согласился Алан.

Он мог бы взять себя в руки, смог бы побороть личную неприязнь для дела, но куда проще будет не скрывать всего этого при общении с теми, кого хочется разорвать на куски голыми руками.

Вместе с ними ехал Виктор и еще несколько доверенных людей, само собой охрана, без которой у них был бы менее впечатляющий вид. Было почти смешно обсуждать всю пафосность, которая должна будет появиться у них, и которой никогда не было и в помине. Ни Дан, ни Алан, ни Ринат никогда не выставляли напоказ свой статус, никогда не кичились деньгами, связями, не пытались казаться больше и сильней за счет находящихся рядом с ними людей. Но здесь нужно было выявить резкий контраст, показать себя во всей красе и ужасе, чтобы определенные личности прониклись сразу и клюнули на сверкающую приманку. Ведь именно о такой жизни мечтали отец и муж Ольги: сиять в лучах известности, быть кем-то в мире, который грезился во снах, стать теми, кого будут бояться и опасаться. Это был предел их желаний, и Дану с Аланом нужно было продемонстрировать всю эту прелесть, чтобы именно она отвлекла от мыслей и сомнений.

Проще всего было просто забрать Ольгу. Но, во-первых, не было времени узнавать, где она, строить планы о том, как подобраться к ее семье поближе и оказаться в числе доверенных лиц. К тому же они ведь даже не знали, жива ли она, и были основания предполагать, что если это все еще так – в чем Алан со страхом сомневался – то нужно было учитывать, что в любой момент это может измениться, и они не успеют. Поэтому нужно было действовать незамедлительно. А во-вторых, Алан не только хотел забрать свое, он хотел вернуть то, что принадлежало Оле. Да и месть имела место быть. А как не желать крови тех, кто годами мучил его любимого человека? Как не желать превратить их жизнь в ад так же, как они превратили ее для дочери и жены? Алан не умел прощать, и неважно, что тогда он еще не знал Олю, неважно, что главным было просто вернуть ее дочери, а после уговорить остаться с собой – все это само собой предполагающееся. Просто оставить безнаказанными тех, кто заслужил это самое наказание, Алан не сможет. И потом, если он просто уйдет, забрав девушку, кто даст гарантии, что теперь уже ему не захотят отомстить? И пусть ничего серьезного против него не предпримут, жизнь попортить могут знатно. И грело Алана и отвлекало от дурных мыслей насчет Оли только это – картины того, как он будет расправляться с теми, кому сначала придется улыбаться и жать руки.

В аэропорту *** их встретили свои люди и старые друзья, дела с которыми они уже вели. И вот если кого Алан и был рад видеть, так это их. Он искренне улыбнулся каждому, обнял и немного расслабился в компании хороших знакомых. Дан отправился в гостиницу вместе с Виктором и охраной, а Алан оправился с друзьями – создавать свой образ гуляки, хотя в первую очередь для того, чтобы просто отвлечься перед тяжелыми днями.

Почти до самого утра Алан развлекался, приехав в гостиницу лишь на рассвете. Завалился спать и провел в постели весь день, выбравшись из нее только к вечеру, когда был прием в честь их приезда. Само собой официальный повод был другим, но истинный знали все, кто будет на нем: бизнесмены, политики, местные воротилы – каждый хотел урвать кусок от сладкого «пирога» Миронова и Лазарева, которые приехали в такую даль, чтобы «пригласить гостей за свой стол».

- Как-то я отвык от подобного, - поправляя на шее галстук, сказал Алан Дану, который в его номере вместе с Виктором обсуждали сегодняшний вечер и план действий.

- Чего именно? – отстраненно уточнил друг, проглядывая какие-то бумаги в своих руках.

- Пытаться продемонстрировать себя со всех сторон. Когда такое было необходимо вообще? – пытаясь вспомнить подобное, нахмурился блондин.

- Вспомни, как мы начинали – окунись в атмосферу молодости, - хмыкнул Данияр под кивок и улыбку Виктора.

- Давно это было, - с улыбкой и даже ностальгией, протянул Алан.

- Хочешь сказать, что мы слишком стары для этого?

- Я хочу сказать, что мы слишком рано начали, - с нотой горечи, ответил мужчина.

Дан бросил на него понимающий взгляд и кивнул: каждый из них прожил бы жизнь иначе, будь у них такая возможность. Да, благополучие и статус, что они сейчас имели, давали свои приоритеты, преимущества, возможности, но сколько ценного и важного было отдано за это? Сколькими силами, временем и жизнями они устлали этот путь красивой жизни? Скольким пожертвовали в стремлении взять больше? Мудрость приходит с годами, и со временем осознаешь, что самые важные вещи не стоят всего этого – они под рукой, рядом, и нужно минимум усилий, чтобы получить их: дом, семья, дети, друзья – вот что главное. Не деньги, не власть, не положение в обществе. Хотя с другой стороны – они уже не смогут отказаться от этого, вкусив запретный плод. Теперь это их жизнь, и даже если захотеть – уйти очень сложно, а порой и невозможно. А порой просто уже не можешь жить иначе. Ты привыкаешь, тебе начинает нравиться, и все прочее кажется тусклым и серым, обыденным. Попробовав острую, пряную жизнь, приправленную приключениями, риском, опасностью, уже не сможешь жить как все. И Алан не знал – проклинать или благодарить свою юность за стремления, не соответствующие стандартным, которые и сделали его жизнь такой, какой она была.

- Готов? – спросил Дан, поднимаясь на ноги и набрасывая на плечи строгий пиджак от костюма.

- Да, - взлохматив свои небрежно уложенные светлые волосы, вздохнул Алан, поправляя удушающий галстук.

Вот пора бы уже привыкнуть к подобной официальности, но нет. К тому же он единственный, кто пренебрегал подобным – Дан и Ринат ни разу не появились на какой-то из встреч в небрежной расстегнутой рубашке или в джинсах. Себе он позволял подобное регулярно, ловя насмешливые взгляды от друзей. Но сегодня статус действительно обязывал, и формальное уважение к принимающей стороне должно было быть оценено по достоинству.

  В коридоре уже ждало сопровождение, у крыльца гостиницы – презентабельный автомобиль с личным водителем, а Алана еще и эскорт.

- Я бы обошелся, - завидев красавицу, проворчал мужчина.

- С каких пор? – насмешливо фыркнул Дан.

- С недавних. А ты?

- Я люблю свою жену. И все это знают, - пожал плечами друг.

Пафосность приема зашкаливала – провинция изо всех сил старалась показать, что глубинка ничем не хуже столицы и прочих мегаполисов. Но именно поэтому все было слишком нарочито и слишком ярко, броско.

- Хочу домой, - в один голос вздохнули друзья на пороге ресторана и переглянулись с улыбками на красивых лицах.

Охрана ненавязчиво рассортировалась по залу, а сами мужчины прошли вглубь, где их тут же обступили для знакомств, приветствий и всего прочего, что полагалось гостям их уровня. Выслушав приветствия и познакомившись с некоторыми, Алан ненавязчиво отстранился от всего и всех, направившись к бару, оставив в стороне и свою даму, дабы начать приводить в действие их план. Но едва он дошел до дна первого бокала, как взгляд наткнулся на знакомое по снимкам лицо. Муж Оли.

Примерно ровесник Алана, заносчивость так и прет, взгляд полон превосходства, которое появилось там недавно – это отличало его от тех, в чьем обществе он был не так уж давно. Но возможно это было лишь предвзятое мнение Алана, поскольку все прочие были весьма ему рады. Но Виктор и говорил о том, что еще до получения капитала отец и муж Ольги завязали кое-какие знакомства, пусть ничем не подкрепленные. Зато сейчас это позволило им быстро и умело влиться туда, куда они хотели.

Возникло желание подойти к этому человеку и просто сжать руки на его горле, и держать до тех пор, пока тот не перестанет дышать. Но, во-первых, это было слишком гуманно, а во-вторых, слишком рано. Поэтому чтобы не бередить свои нервы, Алан приказал себе успокоиться и отвернулся.

В том же духе все продолжалось несколько дней. Дан занимался работой, ведя дела дома по телефону и интернету. Тем же самым был занят и Алан, когда находился у себя в номере, чтобы отвлекаться и не думать о том, где он и зачем. А на людях он просто был рядом с Данном, которого очень скоро окружили люди, готовые к сотрудничеству. На такой лакомый кусочек клюнули и их клиенты, поэтому даже не понадобилось делать первый шаг в их сторону. К этому их вынудило так же и то, что никто не торопился работать с ними. Кто-то не верил новичкам, кто-то сомневался, а кто-то избегал – друзья Дана и Алана на славу постарались отбить у своих знакомых все желание идти на контакт с весьма перспективой семьей. Но Филатов и Костин не были разочарованы – намеками Дан дал понять Дмитрию, что не прочь обсудить дела в более личной обстановке, чем они оказались очень польщены и даже не заметили того, что двое друзей вообще были единственными, кто заговорил с ними о делах.

- Они настолько наивны, что верят в наш к ним интерес? – удивленно протянул Алан, когда Дан рассказал ему о разговоре с мужем Ольги.

- Не знаю. Они не похожи на дураков, - пожал плечами друг. – Нужно встретиться с Филатовым, а там видно будет.

И буквально через несколько дней Дан и Алана были приглашены в гости. Алан был насторожен и не срывал этого, явно показывая, что ему не нравится этот дом и эти люди. Первое близкое общение с Костиным подтвердило все догадки блондина о нраве и характере этого человека. Было мерзко жать ему руку, но уже хорошо было то, что не нужно было делать вид, что он рад знакомству – уже все знали, что Лазарев совершенно не желал здесь находиться и находился лишь из-за друга.

Дом Ольги поражал своей старомодностью, поскольку был наследством нескольких поколений, но вместе с тем весьма оригинальным дизайном и стилем, в которых чувствовалась женская рука: Алану пришло на ум, что все это осталось еще от матери девушки, поскольку самой ей вряд ли довелось прикладывать руку к этой красоте. Профессиональным взглядом мужчина оценил наличие охраны, видеонаблюдения. Делая скучающий вид, оглядывался по сторонам, изо всех сил желая увидеть хоть намек на присутствие в доме Оли. Но ни следа.

Дмитрий провел их в гостиную, где их ожидал его тесть. Дан с Аланом были представлены Филатову, взаимное приветствие и гостей пригасили присесть.

- Весьма рад познакомиться с вами двумя, - радушно и непринужденно начал Юрий Евгеньевич, переводя взгляд с одного друга на другого.

- Взаимно, - спокойно ответил Дан, Алан лишь кивнул.

Завязалась непринужденная беседа, которая должна была стать аперитивом серьезного разговора, ведь начать с порога о делах было невежливо, хотя обе стороны съедало нетерпение: первых из-за желания поскорей со всем покончить, а вторых от предвкушения выгодной сделки. Алан единственный, кто не участвовал в беседе, и даже когда поднялась нужная волнующая тема, остался все так же отстранен. Не было сказано ничего конкретного, но более чем прозрачные намеки говорили о том, что контакт установлен и будет укрепляться. Сразу, конечно же, ничего не будет: нужно время, чтобы присмотреться, получить гарантии, прийти к соглашению, но фундамент для благотворного сотрудничества был уже заложен.

- Могу я спросить? – обратил свое внимание Филатов на Алана, который едва ли сказал полслова после знакомства.

- Конечно, - кивнул блондин, переводя свой скучающий взгляд со стены на собеседника.

- Возможно, я чего-то не понимаю, но у меня такое чувство, что вам абсолютно не интересно то, что здесь происходит.

- Вы догадливы, - не стал скрывать сарказма Алан, имея право так себя вести.

Было дико вот так сидеть, улыбаться, да просто смотреть на людей, когда в голове только и мелькают картинки того, как он мучительно, но быстро, их убивает, а после торопливо обыскивает дом в поисках хоть каких-то следов любимого человека.

- Но вы – наш непосредственный будущий партнер. Именно с вами мы будем вести дела. Так почему переговоры ведет ваш друг?

- Я не дипломат, - холодно ответил Лазарев, не посчитав нужным сказать что-то еще.

- Я слышал обратное, - прищурился пожилой мужчина, его зять тоже подозрительно присмотрелся к Алану, неприятие которого чувствовал с самого начала.

- И как много вы слышали? – хмыкнул нагло блондин.

- Достаточно. Впрочем, я думаю, что наш интерес друг другом взаимен.

- Можете даже не сомневаться, - хищно оскалился - не улыбнулся - Алан.

- И что вызвало в вас такое неприятие ко мне? – стараясь сохранить вежливость и не показать того, что его все же задевает такое пренебрежение от человека, который был ему нужен и важен, и которого он не смел обидеть или зацепить, спросил Филатов.

- Это не неприятие. Я в принципе недоволен тем, где нахожусь, - взяв себя в руки, ответил спокойно Алан, пока не испортил всю игру. – У меня были…несколько иные планы. Но я не один решаю такие вопросы, - и он недовольно посмотрел на Дана, который бросил на него укоризненный взгляд – мол, мы это уже обсуждали.

Алан нарочито скривился и замолк, извиняюще коротко улыбаясь гостеприимным новым знакомым.

- Не волнуйтесь – мое настроение никак не повлияет на мою работу в дальнейшем, – пообещал блондин. – Просто не ждите от меня энтузиазма. Я здесь лишь чтобы развлекаться – работать я буду дома.

- С этим я могу помочь, - заговорил Дмитрий, понимающе улыбаясь. – У нас есть…интересные вещи, которые должны вам понравиться.

- А вот это уже другой вопрос, - хмыкнул Алан, довольно кивая. – Ну а пока вы обсуждаете дела, я посмотрю ваш дом? Здесь очень красиво.

Получив согласие хозяев, Алан покинул кабинет, оставляя их делать дела дальше без него – его роль была выполнена, и он ясно дал понять, что больше обсуждать свое настроение и поведение он не будет. Все были удовлетворены его ответом, и это развязывало ему руки в плане того, что его никто не будет брать в расчет, отвлекая от главного.

- Я вышел из кабинета, - тихо произнес Алан в невидимый микрофон, как только отвернулся от всех камер и охраны, что стояла у дверей на выходе из дома и встретила его внимательными взглядами, как только он вышел.

- Хорошо, - раздался в ответ уже голос Виктора, который находился в номере, а перед ним лежал план дома. – Твоя задача ненавязчиво подойти к погребам в северной части дома. Прояви любопытство, никакой целенаправленности, - инструктировал мужчина Алана.

Блондин чуть кашлянул, давая понять, что понял. Их задачей был осмотр дома, а точнее того, что они еще не видели. Все комнаты были просматриваемы из окон, все были доступны для наблюдения, и ни в одной ни разу за пару дней не мелькнуло женской фигуры, а значил Оли не было. Но помимо этого у поместья был цокольный этаж, погреба, которые нельзя было осмотреть со стороны, и важно было понять, не там ли находится девушка. И Алан ждал, что подойдя к заветному крылу, его остановят, не дадут пройти дальше, что будет значить, что есть что прятать. И он очень надеялся, что прятать будут блудную дочь и сбежавшую жену. Но он как ни в чем не бывало обошел и подвалы, не встретив сопротивления и не увидев ничего подозрительного.

- У нас чудесная коллекция вин, - раздался сзади голос Дмитрия, пока Алан рассеянно касался пыльных бутылок на полках, досадливо хмуря брови.

Он тут же стер с лица все недовольство и волнение, которые принесло понимание, что найти Ольгу будет сложней, чем он надеялся. И возможно ли? Эта мысль не давала покоя каждую минуту. Но пока он не увидит собственными глазами, что спасать уже некого, он будет искать, будет рыть землю, перевернет город с ног на голову! Алан обернулся к собеседнику, согласно кивая, и тот не увидел на его лице и следа тех мыслей, что крутились в голове.

- У вас чудесный дом в целом, - заметил Алан, ненавязчиво начиная тему, которую хотел поднять.

- Это не мой дом, - равнодушно пожал плечами Дмитрий, подходя к нему, чтобы было проще вести беседу.

- Верно, - кивнул Лазарев, делая вид, что задумался, - вашей жены, кажется. Кстати, где она? – ненавязчиво и как бы между прочим спросил Алан, продолжая делать вид, что куда больше его интересует вино, а спрашивает он лишь из вежливости.

- Мы не живем вместе уже давно, - спокойно ответил Дмитрий, явно повторяя уже привычную фразу в ответ на уже не настораживающий вопрос: ведь явно Алан не первый спрашивает у него о жене, которую не видно и не слышно.

- Но вы распоряжаетесь ее деньгами? – понимающе хмыкнул Лазарев, делая вид, что ему нравится эта мысль и нисколько не претит.

- Мы достигли взаимного согласия в этом вопросе, - усмехнулся довольно Дмитрий, не видя, что гость заметил его явное довольство этим фактом.

- Я видел снимки с вашей свадьбы – она очень миленькая, - все так же ненавязчиво продолжал нужную тему Алан. – Хотя не в моем вкусе.

- Не в моем тоже, - фыркнул Дмитрий. – Я женился не по любви. Отсюда и подобное положение вещей. Нас обоих все устраивает.

И он свернул тему, начав говорить о том, что покажет ему и что может предложить на сегодняшний вечер, который они собирались провести вместе. Алан не стал настаивать на продолжении важного разговора, да и смысла не было – фразы Костина были отточены, от зубов отскакивали, и ничего больше он говорить не будет – не настолько они знакомы, чтобы он начал сейчас вдаваться в подробности своей личной жизни. И это значило, что искать информацию у этого человека не было смысла.

Алан всеми силами сдерживал свою злость и ярость на Дмитрия, пока они мило беседовали и обсуждали планы на вечер. Это с виду он казался расслабленным, довольным, непринужденным в компании того, кто согласился развеять его мрачное настроение и прикладывал к этому усилия. Внутри же все кипело не тише, чем раньше. В ушах все еще звучал голос Насти, когда она рассказывала о жизни Оли в замужестве, а фантазия добавляла слишком яркие картинки к ее рассказу, которые сейчас воплощались еще реалистичнее после знакомства с его главными персонажами. Но Алан был терпелив, умел играть и добиваться поставленных целей. И цель сейчас была четкой: добиться доверия Дмитрия, вывести его на разговоры об Ольге, в конце концов просто расположить его к себе, а дальше он справится. И с этим, как предполагал мужчина, проблем не должно было возникнуть: Костин был рад идти на контакт, всеми силами старался угодить ему и практически лебезил перед будущим партнером.

Вечером того же дня в компании этого человека Алан отправился развлекаться. Старательно делая вид, что ему весело, мужчина провел полночи с Дмитрием, сделав вид, что полностью удовлетворен и доволен. Они много говорили, шутили и смеялись, и если Костин делал это искренне, то Алан – скрипя зубами, чего новый знакомый не замечал.

В подобном режиме прошло несколько дней. Дан занимался делами с Филатовым, а Алан в основном проводил время с Дмитрием, который успевал и работать, и отдыхать. К неудовольствию Лазарева, сдвигов в интересующем его вопросе не намечалось, и как назло Виктор также не находил никакой информации об Ольге. Вызывать подозрения своей навязчивостью в вопросе личной жизни Алан не желал, а подходящего случая не было, чтобы выведать у Костина что-то о его жене. И чем больше проходило времени, тем смурнее становился Алан, устав делать вид, что ему все нравится и все устраивает. Он понимал, что время утекает, и чем больше, тем меньше шансов напасть на нужный след. Было желание просто наплевать на все и элементарно выбить признание из Дмитрия о том, где его жена. Но это было невозможно по многим причинам. А потом приходилось терпеливо ждать и ловить каждое слово этого ублюдка в надежде на любой намек и упоминание нужной ему темы.

Конечно же Костин не мог не заметить, как настроение Алана так или иначе, но все равно сползло к нулю. Блондин устал стараться делать вид, когда это ни черта не помогало.

- Я знаю, что поднимет тебе настроение, - как-то загадочно усмехнулся Дмитрий после очередного неудачного вечера в компании будущего партнера, пообещав ему завтра другую программу. – Тебе понравится.

Алан ничего на это не ответил. Злой вернулся в номер, где потребовал у Виктора новый отчет о проведенной работе.

- Ничего, - неутешительно ответил мужчина, поджав губы.

Дан так же из последних сил оттягивал время, чтобы у ищеек была возможность найти хоть что-то. Филатов уже нервничал и не понимал отговорок Миронова.

- Я не могу заниматься только нашими делами, у меня есть и другие заботы. И если Вам не хватает терпения – нам не по пути, - жестко припечатал Данияр на очередной встрече с семейством пропавшей девушки, когда пожилой мужчина выказал свое недовольство тем, как все затянулось.

Филатову не понравилась отповедь молодого мужчины, это было видно по его гневно сверкнувшим глазам, но он промолчал, не желая сорвать хорошую сделку из-за собственных обид и гордости. Но его мстительный прищур, который он не сумел спрятать и сдержать, заметили и Дан, и Алан.

- Ублюдок, - прорычал сквозь зубы блондин, когда они выходили из дома Ольги.

  Дану нечего было сказать другу, нечем было утешить и подбодрить, и он едва сдерживал Алана в его желании просто выбить из этих двоих признание о том, где их жена и дочь. Но этого нельзя было делать по многим причинам, которые блондин пусть и видел, но явно еще недолго сможет принимать. И Дан понимал его чувства, понимал его переживания – слишком хорошо помнил, как сам зверем в клетке метался, не в силах найти Соню, не в силах что-то узнать и сделать, изменить.

Нехотя и с трудом заставив себя, этим же вечером Алан снова встретился с Дмитрием ради его «сюрприза», которым сам Костин был весьма воодушевлен. Они не поехали в один из уже привычных клубов и баров, а направились к выезду из города. Всю дорогу к заброшенному заводу Алан молчал, догадавшись, куда его везет новый «друг».

- Твоя «клетка».

- Я настолько предсказуем? – хмыкнул Дмитрий.

- Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, - дружелюбно хмыкнул Лазарев, скрывая за этой легкой насмешкой жесткую правду. – Такая уж у меня жизнь. У тебя теперь тоже, и мой тебе совет – о друзьях и врагах нужно знать все.

- И к кому ты относишь меня? – со смешком, но настороженностью во взгляде спросил Дмитрий.

- Время покажет, - пожал плечами Алан, отворачиваясь и скучающе глядя за окно, где периодически мелькали деревья, заброшенные строения и очертания пригородных поселков вдалеке.

- Я думал, тебе будет интересно взглянуть, ты ведь занимаешься подобным.

- Я много чем занимаюсь: «клетка», наркотики, оружие, контрабанда, но это не значит, что всем этим я увлечен. Это бизнес, и я не обязан его любить.

Дмитрий не стал больше пытаться развеселить тоскливого товарища.

Алан не придал этому занятию Костина какой-то особый смысл и умысел – этим занимались везде и многие, и он не был удивлен тем, что такой ушлый и умный человек, каким был муж Ольги, быстро увидел выгоду в закрытых боях, «клетках» и прочем в этом духе.

Все было знакомо Алану, когда они подъехали к нужному месту: закрытая территория, пропуск по специальному приглашению, куча охраны, дорогие машины гостей и игроков, шум в большом зале, толпы людей – атмосфера таких мест была везде одинаковой. Лично к подобному занятию Алан потерял интерес, когда исчезла Ольга. Для него приходить в свой зал, где проводились бои, стало нестерпимо – то и дело накатывали воспоминания о проведенном с девушкой времени. Было почти смешно – он как ребенок не смог справиться с этим, отрешиться, как малолетка страдал глубоко в душе от наивных переживаний. Это со стороны каждый из троих друзей – Дан, Алан, Ринат – казались твердокаменными: безжалостными, холодными, отрешенными, спокойными и непоколебимыми. Но это было необходимо – не показать своих слабостей. Лично для Дана это вылилось в то, что он едва не потерял Соню, и каждая собака в городе теперь знала его слабое место. Именно это по большей части стало причиной того, что Миронов в кой-то веки начал думать о безопасности и обзавелся первоклассной охранной системой и такими людьми, которых разыскивал по всей стране, а еще начал отходить от дел. Для Рината его семья стала тем, ради чего он и не подумал вернуться в бизнес после выхода из тюрьмы. Уже тогда он твердо сказал «нет», разрабатывая план похищения чужой невесты, а после его исполнения просто уехал как можно дальше на время, чтобы явно и четко дать понять всем, что он больше не игрок на этом поле. И лишь Алан остался последней фигурой на доске, и ему досталась роль действительно неуязвимого, и он не имел права показать собственные слабости, прикрывая собой своих друзей. Но это отнюдь не значило, что он не умет чувствовать, переживать, расстраиваться и быть разбитым. Просто все это было глубоко внутри, и, к сожалению, останется там навсегда: два шанса из двух уже использовано, и он остался единственным, кому этот шанс уже не будет дан, поскольку на нем вся ответственность и вся власть, которая давила тяжким весом на его плечи, тогда как прежде делилась на троих и казалась приемлемой.

Для гостей вроде Лазарева была выделена отдельная площадка в виде балкона, где можно было с удобством и комфортом наблюдать за шоу. В центре просторного зала была большая клетка, обтянутая проволокой, местами колючей, что было исключительной жесткостью по меркам самого Алана, который не терпел подобных крайностей и не допускал излишней дикости в и без того диком представлении. Это, еще несколько ключевых моментов и сам факт того, где он находился, испортили мужчине настроение окончательно, и он с трудом удерживал на лице равнодушную маску отчужденности. Ему непросто было смотреть на ринг, когда дрались мужчины, еще сложнее стало, когда появились женщины. Он смотрел на людей вокруг, которые откровенно наслаждаются, кайфуют и заводятся от того, что происходило в загоне, и не понимал, как это может нравиться. Да, он занимался подобным и сам, зарабатывал на этом деньги, в свое время глаз не мог отвести от боя, когда наблюдал за Ольгой, чтобы в крайнем случае вмешаться и остановить бой, но никогда, ни при каких обстоятельствах он не наслаждался подобным времяпрепровождением. Это для Дана было нормой, он мог поймать от этого кайф в какие-то редкие моменты, но все же мог. И вот кому это действительно нравилось, так это Миронову. Это была его стихия, место, где он мог выплеснуть из себя все, что копится за маской, показать свою звериную натуру, дать ей волю, чтобы, взяв свое, на время она отступила и дала ему нормально, спокойно жить. Алану это было не свойственно, поэтому сейчас он больше смотрел по сторонам, нежели на клетку, где одни бойцы сменялись другими. Он смотрел на людей, ловил их эмоции, считывал их разочарование, злость и гнев, улавливал восторг и радость, почти счастье, когда кто-то срывал куш. И хотя бы это отвлекало его от шума, криков, грызни и стонов боли, визгов, доносившихся из клетки.

Краем глаза Алан так же наблюдал и за Дмитрием, считывая и его эмоции и поведение. Костин едва ли чаще смотрел на ринг, так же наблюдая по большей части за людьми. Он был умным мужчиной - не зря Филатов выбрал именно его в союзники для борьбы за наследство дочери - и поэтому понимал, насколько важно замечать детали, улавливать какие-то намеки в поведении окружающих, подмечать слабости и недостатки. И сейчас был самый лучший момент для этого: где, если не здесь и не сейчас, когда все вокруг охвачены азартом, напряжением и едва ли контролируют себя, можно увидеть истину?

В какой-то момент Алан заметил, что взгляд Костина изменился. В глазах зажглось горячее предвкушение, откровенная злость и превосходство. Он с насмешкой и презрением смотрел прямо вперед, не мигая. Алану стало любопытно, что же послужило причиной столь резкой смены настроения, и он перевел взгляд на клетку.

С огромнейшим трудом мужчина сдержал возглас удивления и одновременно понимания, едва смог удержать себя на месте, чтобы не вскочить на ноги и не податься вперед, желая убедиться в том, что глаза его не обманывают, и он не выдает желаемое за действительное. Но нет, на ринг выходила именно Оля.

Осознание и понимание того, насколько низко и мстительно повел себя муж девушки, пришло моментально. В считанные минуты в голове сложилась вся схема, по которой действовал Дмитрий.

Такие люди как Костин и Филатов не могли не просчитать все, не могли не усомниться в элементарном, не могли не оставить себе отступные пути. Незаконно и принудительно, а самое главное неожиданно завладев капиталом Оли, они не могли не нарваться на какие-то вопросы, догадки и предположения со стороны заинтересованных людей. Не тогда, когда на это ушли многие годы, не тогда, когда все вокруг знали истинное положение вещей – владельцем всего была именно девушка. Это сейчас никто еще не задумался о том, как же так вышло, что отец Оли получил-таки возможность распоряжаться деньгами своей так называемой семьи. Все были удивлены неожиданными новостями, кто-то вполне доволен, кто-то наоборот слишком зол. И первичные эмоции временно затмили логику и свойственное всем любопытство. Но чуть позже обязательно возникнут вопросы, кто-то начнет докапываться, кто-то будет настойчиво добиваться истины и справедливости – такие люди есть всегда, везде и были во все времена. И отец и муж Ольги не могли не понимать этого. И вполне разумно было оставить ее в живых, пока все не уляжется, не утрясется, пока не останется сомнений в законности их прав, когда все любопытные удовлетворят свой интерес. Ну а пока она нужна была им живой. Однако, что не дает им отыграться за годы неудач, нетерпения и упущенные возможности? Что не дает им мстительно ответить за все унижения, все безуспешные попытки взять желанное? Именно это и делал Дмитрий – мстил, заставляя Ольгу жить так, как она делала это, прячась от него. Заставляя ее делать то, что прежде было необходимым, теперь ради него и для него. Заставлять испытывать все те эмоции и ощущения, которые ей дарила свобода, в обратном режиме – в заточении. И это было идеальной местью.

Алан смотрел на профиль довольного Дмитрия, и в этот момент на его лице было написано, все, что он чувствует и что желает сделать в эту минуту, благо все смотрели мимо, и никто не заметил этого всплеска эмоций. С трудом, но Алан нашел силы взять себя в руки и просто не свернуть шею тому ублюдку, что так воодушевленно смотрел на клетку, сидящему в такой заманчивой от него доступности – только протянуть руки. В голове метались мысли – ликующие, ужасные, сразу появился план действий, и гора с плеч упала – Ольга жива! Вот она, в паре десятков шагов от него. Пусть измученная, пусть покалеченная, пусть едва держится, но живая. Это дало такой стимул, такое воодушевление и подъем, каких Алан не испытывал с юности, когда все очень ярко, остро и бесконечно приятно.

Мужчина не стал выдавать своего интереса, вновь отвернулся от клетки – теперь уже с трудом делая это. Не стал ничего говорить или спрашивать у Дмитрия, лишь смотрел на него и всех вокруг, тогда как в голове уже развивалась бурная деятельность. Но нельзя было просто забыть о том, что так близко находится та, которую он искал так долго и так безнадежно, и Алан то и дело поглядывал на клетку.

Оля была измучена, слаба и откровенно уступала своей сопернице, которая избивала ее, не щадя и не сдерживаясь. На ней не зажили ушибы и раны, нанесенные, видимо, в прошлый раз. Она кривилась, когда слишком сильно наклонялась, хватаясь за живот и ребра. И Алан не выдержал, сравнялся с подавшимся вперед Дмитрием и спросил:

- Кто это? Ты глаз от нее не отрываешь, - как бы между прочим, заметил мужчина.

- Не узнал? – хмыкнул Костин, бросив на него короткий взгляд.

Алан сделал вид, что присмотрелся, но не стал делать вид, будто угадал девушку, что так привлекла внимание, поскольку последние снимки Ольги, которые могли быть доступные ему, были со свадьбы, а с тех пор она весьма изменилась, и посторонний человек вряд ли бы угадал ее – как-никак прошло восемь лет.

- Это моя жена, - не стал таить истину Дмитрий, когда не услышал от Алана ответа.

Блондин удивленно посмотрел на довольного собой Костина, который так и сиял самодовольством и превосходством.

- Так это и был тот компромисс, о котором ты говорил? – сделав усилие над собой, весело хмыкнул Алан, создавая впечатление, что ему нравится задумка.

- Вроде того, - пожал плечами Дмитрий, вновь возвращая все свое внимание на ринг.

Теперь у Алана была возможность смотреть на Ольгу, не скрывая своего интереса, но меняя его смысл, что было не столь важно и заметно. Также он мог продолжать разговор на эту тему.

- За что ты ей мстишь?

- Это так очевидно? – хмыкнул Дмитрий на вопрос блондина.

- Я вижу, как ты смотришь на нее сейчас. И у твоих эмоций должна быть веская причина, раз ты так жесток.

- Эта сука знатно потрепала мне нервы – этого достаточно для того, чтобы я сгноил ее в этой клетке, - жестко ответил Дмитрий, довольно щурясь, когда соперница его жены нанесла ей серию болезненный и сильных ударов.

Алан не стал больше ничего спрашивать, ему и не нужно было знать что-то кроме того, что он знал, где теперь Оля. Все свое внимание он уделял теперь лишь клетке и тому, как бы сдержаться и не показать того, какие чувства его обуревают сейчас, когда девушку избивают, когда она кривится от боли во всем теле, когда едва поднимается на ноги, чтобы тут же оказаться на полу от очередного удара. Оля едва могла обороняться, не говоря уже о том, чтобы нападать. Это походило на банальное избиение, ведь соперница была заведомо сильней, учитывая ее габариты и силу. Кулаки Алана сжимались все сильней, по мере того, как Оля получал один за одним удары, как раз за разом падала на ринг, с трудом дыша и сплевывая кровь с разбитых губ. Блондин уже откровенно молился о том, чтобы девушка просто потеряла сознание, но с каким-то диким упорством она поднималась на ноги после каждого поражения. Качаясь, держась за клетку с колючей проволокой, Оля вставала снова и снова.

И не сразу, но до Алана дошло, что она просто нарывается. Бесконечная усталость в глазах, отрешенность, отчаяние и боль давали понять, что она устала бороться и готова сдаться, готова позволить просто убить себя, чтобы прекратить все происходящее. И эта мысль по-настоящему ужаснула его: ведь насколько паршиво должно быть, что такая сильная, упертая и уверенная девушка как она попросту опустила руки?! Насколько кошмарно ее существование, что она просто не готова терпеть его дальше?!

Алану казалось, что еще мгновение, и он не выдержит, схватит Дмитрия за горло и прикажет немедленно все прекратить, либо сделает это сам, предварительно оборвав все возгласы возмущения со стороны Костина всего лишь резким движением руки. Но в этот момент бой остановил сам Дмитрий, видимо посчитав, что на сегодня с Оли достаточно, или же он видел то же, что и Алан, и не собирался прекращать мучения своей жены.

Казалось, что после того, как еле живую Ольгу унесли с ринга под вой толпы, приветствующей победительницу, настроение Костина выросло до небес. Он был доволен просто невероятно, буквально светился удовлетворением.

Алан не знал, как смог выдержать еще целый час в этом месте. Зато это время дало ему возможность как следует осмотреться с куда большим интересом, чем в начале вечера. С тщательностью и придирчивостью он осмотрел каждый доступный взору угол, оценил расположение комнат, охраны и видеонаблюдения, ведь сегодня ночью он еще вернется сюда. За Олей. Сегодня же он заберет ее отсюда и увезет как можно дальше. Плевать уже на месть и на все, что он планировал – Дан разберется без него. А он просто уедет с тем, кто важней всего прочего.

Почти с трудом Алану удалось отвязаться от Дмитрия, который после предлагал ему продолжить вечер в другом месте. Сославшись на усталость, блондин поехал в гостиницу, где его уже ждали Виктор со своими людьми, готовые возвращаться на территорию заброшенного завода за Ольгой.

- За вами обоими слежка, - предупредил Виктор Дана и Алана.

- Филатов? – хмуро спросил Миронов.

- Да. Ему, судя по всему, надоели твои отговорки и ожидание.

- Или он о чем-то догадывается, - озабоченно протянул Дан.

- Плевать, - сосредоточенно одеваясь и собирая оружие, произнес блондин. – Ты ведь готов? – бросив взгляд на друга и дождавшись кивка, спросил Алан. – Уже сегодня я заберу Ольгу, и можешь действовать.

- Хорошо, - почти довольно кивнул друг, - хочу домой.

Без всяких проблем Алану и его людям удалось обойти наблюдение и выехать с территории гостиницы. Уже подъезжая к заброшенному заводу, блондин обозначил план местности, помещений, охраны. Виктор быстро распределил силы, и к тому моменту, как они оказались на месте, все были готовы к тихому штурму.

Без лишнего шума, тихо, быстро и ловко люди Виктора сняли внешнюю охрану и камеры наблюдения. Так же проникли внутрь, где встретив вялое сопротивление, быстро подавили его, не дав среагировать. Убедившись в том, что все тихо, Алан направился в одном из направлений, отправив в другие еще несколько человек, чтобы найти место, где держат Ольгу, ведь судя по наблюдению – с территории ее не увозили. Подвальные помещения были заброшены, и Алан собирался продолжить поиски, как в микрофон оповестили о том, что нашли девушку. Торопливо и стремительно мужчина кинулся в нужную сторону, слушая то, что продолжал говорить Виктор.

- Здесь несколько клеток. Их держат как зверей, - пораженный голос мужчины был полон неприятного удивления и злости.

- Сколько? – поражаясь и ужасаясь тому, что слышит, глухо спросил Алан, торопливо шагая, переходя почти на бег.

- Больше двадцати, - ответил Виктор. – И мы не сможем забрать всех, - с каким-то отчаянием, так несвойственным этому непробиваемому человеку, который был весьма скуп на эмоции и переживания, ответил он. – Не успеем. Нас уже могли засечь. Мы можем взять лишь несколько…

С последними словами Виктора, Алан буквально влетел в комнату, где его взгляду предстала поистине ужасающая картина.

Шесть больших клеток, со стальными прутьями, высотой едва ли в полтора метра, узкие и стоящие на холодном бетонном полу. В воздухе стоял запах металла и привкус соли – так пахла кровь. В каждой клетке на полу по несколько рваных грязных матрасов, на которых без сознания лежали девушки. С каким-то отупением, растерянностью Алан шагал мимо них, глядя внутрь, осознавая весь ужас ситуации, всю ее поганость и паршивость. Казалось что пределу его злости, шока, и гнева, так быстро вскипевшего снова, едва удалось взять его под контроль, пришел конец. Но стоило увидеть совсем еще юных девочек-подростков, и понять, что они здесь с той же целью, что и Ольга, как тошнота подступила к горлу. С омерзительным чувством гадливости Алан смотрел на весь этот ужас, и понимал, что они действительно не смогут помочь большинству из них. Не сейчас и не сразу. Можно попытаться вытащить и забрать всех, но это лишь подвергнет их всех слишком большому риску, который едва ли может быть обоснован.

- Заберите детей, - взяв себя в руки, приказал Алан. – За остальными вернетесь завтра. Пора уходить.

И он подошел к последней клетке, с которой срывали замок, где была Ольга. Так же как и все, она была без сознания. Из открытых ран и глубоких царапин все еще сочилась кровь – никто не позаботился об элементарной помощи ей и всем остальным, кто сегодня выходил на ринг. Изломанной куклой девушка лежала почти на полу, от которого веяло ледяным холодом. Бледная, местами посиневшая кожа, озноб, который не отпускал хрупкое, истощенное тело, и маска боли на лице, которую не снимал даже искусственный крепкий сон.

- Осторожно. У них наверняка куча переломов, - сказал один из его людей, присевший рядом и бравший на руки одну из девочек.

Алан и сам это понимал и нерешительно сжимал и разжимал руки, думая о том, как бы безболезненней и осторожней взять Олю. Поднимая почти невесомое от обезвоживания тело, мужчина с отчаянием смотрел, как кривится лицо девушки, как даже в бессознательном состоянии она ощущает всю силу боли.

С особой осторожностью и мягкостью шага, Алан направился на выход. Вместе с Олей они забрали еще семерых – больше просто не получалось. Измученных девушек не спускали с рук, оберегая от каждого лишнего движения и встряски. На полпути их встретила вызванная машина, которая забрала всех и повезла в частную клинику. Туда же поехал Алан, сидя рядом с носилками, на которых была Оля. Несколько медсестер поверхностно, но внимательно осматривали пациенток, не задавая вопросов, занимаясь своим делом: выявляли первоочередность оказания помощи, каждой сразу вкололи обезболивающее и что-то еще, что должно было остановить возможные начавшиеся инфекции и заражения, которых нельзя было избежать, судя по ранам и повреждениям организма. Предупрежденные, привыкшие к тому, что лучше не задавать лишних вопросов, каждая занималась своей работой, лишь в глазах было удивление и сочувствие к тем, кто в бессознательном, еле живом состоянии был в их руках.

Частная клиника принадлежала одному из друзей Дана и Алана. Он же их и встретил и позаботился о том, чтобы его гостям было оказано все внимание и забота его докторов. Блондин сам отнес Ольгу в ее палату и едва нашел силы разжать руки и уйти, оставляя ее суетящимся врачам.

- Позаботься о том, чтобы забрали остальных, всех до одной, - отдал распоряжение Виктору Алан, не открывая взгляда от закрывшейся перед носом двери.

Он готов был думать сейчас, когда Ольга, наконец, была в безопасности, к тому же это помогало отвлечься от злости и переживаний, которые мешали делать это здраво.

- Уже завтра мы вернемся за ними, - кивнул мужчина, который тоже едва ли отошел от того, что видел.

А видел он немало в своей жизни, но, то ли возраст давал свое, то ли действительно ни с чем подобным он еще не сталкивался, ведь ни Дан, ни Алан, ни Ринат никогда не были такими сволочами, для которых жизнь невинных людей ничего не стоит. Они не были ангелами, до безгрешности им никогда не дорасти, но им были знакомы такие понятия, как справедливость, человечность, пусть в каком-то извращенном понятии, пусть неполноценно, но хоть как-то. Мало кто из их мира был способен остаться человеком. Для них же это было нормой. Над ними смеялись, их попрекали, предупреждали, давали наставления, но думая своей головой, ценя свою дружбу, проявляя доверие, они достигли, имели и сохранили куда больше, чем все прочие. Никогда не подвергая сомнению друг друга, всегда ценя советы и учась на ошибках, эти люди смогли сохранить в себе остатки чистоты. Сумели научиться любить, сумели оказаться верными, у них получилось жить так, как они того хотели, не потеряв при этом что-то ценное, чем обычно расплачиваются в этой жизни подобные им: любовь, дружбу, семью, душу. И пусть им никогда не отмыться от клейма преступника, бездушного монстра – в глубине души они были такими же людьми, со всеми пороками, слабостями и чувствами.

Алан провел в больнице весь остаток ночи и половину дня, ходя по коридору перед палатой Ольги туда-сюда. Сначала девушку повезли на операцию, где заштопали внутренние органы, поврежденные в эту ночь, и игнорирование которых привело бы к мучительной смерти буквально через сутки. И сейчас Алан был благодарен своему нетерпению за то, что оно было в принципе: ведь выжди он еще хоть немного и мог бы опоздать. Но самое страшное было позади, что, однако, не мешало ему тревожиться и волноваться ровно до тех пор, пока ему не сказали, что Оля пришла в себя. Так и не притронувшись к обеду, на который его уговорил хозяин клиники, наблюдавший за ним все это время, Алан сорвался из кабинета в палату девушки.

Нелепо застыв на пороге на несколько секунд, мужчина нажал на ручку и вошел внутрь, почти затаив дыхание. Словно мальчишка чувствовал себя сейчас, боялся чего-то, волновался, словно не знал, что его ждет. Но отбросив в сторону так не вовремя накатившие странные чувства, решительно шагнул вперед к кровати, на которой лежала бледная, обмотанная проводами девушка. Глаза закрыты, лицо почти безмятежно, но выглядела она отвратительно. Смытая кровь и грязь открыли поистине ужасающую картину: синюю от побоев и внутренних кровотечений кожу, местами исцарапанную, порезанную и зашитую; чудовищное истощение, когда кожа обтягивает кости. И все это за неполный месяц, в течение которого он ее искал.

Чуть в стороне сиделка поднялась со своего места и тихо вышла, шепнув, что в случае чего она за дверью. Алан рассеянно кивнул женщине и сделал шаг к кровати. Присел на край и мягко коснулся руки Оли. Девушка дернула пальцами, пытаясь вырвать руку, и открыла глаза. Несколько секунд на осознание того, кто перед ней находится, и облегченный выдох сорвался с ее губ. А после по щекам потекли слезы, она всхлипнула, пытаясь подавить плач, тут же скривилась от боли, кусая губы. На миг растерявшись, блондин быстро взял себя в руки, наклонился к ней, осторожно касаясь ее лица, и зашептал тихо и успокаивающе.

- Тшш, это я. Все хорошо. Ты в безопасности.

Оля слабо кивала, но все равно всхлипывала.

- Думала…это Дима, - выдохнула, наконец, Оля, и он понял ее облегчение, что так резко накатило на нее.

- Он больше не тронет тебя, не причинит вреда, - тихо, но решительно пообещал мужчина.

Девушка с трудом протянула руку к своему лицу, стирая слезы, которых видимо стыдилась. Алан мягко убрал ее ладошку и сам вытер влажную кожу.

- Не плач, теперь все будет хорошо.

- Лика…

- Цела и в безопасности.

Снова облегченный вздох, и Оля устало прикрыла глаза, вновь подавляя дрожь во всем теле.

- Сколько… - слабо заговорила девушка, поминутно облизывая сухие губы и пытаясь сосредоточить взгляд на мужчине, - сколько времени я?...

- Прошло почти два месяца, как ты исчезла.

- Казалось вечность, - попыталась усмехнуться Оля, но снова скривилась и сглотнула.

- Ничего не говори. Просто отдыхай. Все в порядке, ты в порядке теперь. Поправляйся, а после я отвезу тебя к дочери, - мягко произнес Алан, чуть касаясь губами ее лба.

Казалось, только этого Оля и ждала, чтобы снова забыться сном, теперь уже настоящим и оздоровительным. Мужчина еще несколько минут понаблюдал за ней, а после вышел. Сиделка тут же вернулась на свой пост, а сам он устало опустился на кресло в коридоре, опираясь затылком о стену и прикрывая глаза, лишь сейчас ощущая всю силу своей усталости и выматывающего напряжения. Как-то вмиг не осталось сил, и захотелось так же, как девушка недавно - вырубиться на пару суток и чтобы никто не трогал. Но только он об этом подумал, как услышал голос Дана. Открыл глаза и повернул голову в сторону, глядя, как друг приближается.

- Как она? – первым делом спросил Дан.

- Хорошо. Теперь хорошо, - ответил Алан.

Друг кивнул и сел рядом.

- Виктор забрал остальных, их уже привезли. Я разобрался с Филатовым и Костиным. Заберу их с собой, позже решишь, что делать.

- Просто приберись, - скривился Алан. – Ничего не хочу, только пусть сдохнут. Чем быстрей, тем лучше.

То ли усталость сказывалась, то ли ему все надоело, но Алан и думать забыл о кровавой мести и диких мучениях для этих двоих, что планировал и что снились каждую ночь. Не осталось сил на еще какую-то злость и ненависть – он все исчерпал. А травить себя насильно не было смысла.

Дан кивнул и поднялся на ноги.

- Я организовал для вас перелет в лучшую больницу. Через пару часов будете дома, - хлопнул Алана по плечу мужчина и ободряюще подмигнул.

- Хорошо, спасибо, - устало кивнул Алан, резко потирая ладонями лицо, чтобы не заснуть тут же.

- До встречи, - попрощался Миронов и направился к выходу – ему еще предстояло решить здесь кое-какие дела и уладить некоторые вопросы.

А Алан с Олей, как и сказал Дан, отправились домой.

* * *

Не так Алан представлял себе все, когда возвращался домой с Олей. Само собой, радужных ожиданий и надежд не было и в помине, но и на подобное мужчина не рассчитывал.

Оля будто замкнулась в себе. Пока она находилась в больнице, где лечилась и приходила в себя, Алан списывал ее замкнутость на усталость, стресс, выматывающее выздоровление. Он не стал навязывать ей свое общение, когда понял, что она не горит желанием видеть его, приезжал редко и заходил в палату лишь тогда, когда она спала. Когда девушка стала выглядеть более или менее здоровой он привез к ней дочь. И вот ей и Насте Оля была рада по-настоящему. Крепко прижимая к себе малютку, со слезами на глазах девушка подняла на него взгляд и одними губами прошептала «спасибо». Алан лишь кивнул и ушел, оставляя Олю с дочкой и подругой. И это было единственной благодарностью, которую получил мужчина. Он не хотел, не просил и не считал себя благодетелем, которому нужна была признательность. Он сделал то, что сделал, скорее из личных побуждений, и никогда даже не задумывался о том, что Оля должна была быть ему благодарна и рассыпаться в постоянных «спасибо». Алан просто не понимал того, почему Оля не идет на контакт. Сейчас перед ним был совершенно другой человек, буквально третий облик этой девушки – хмурый, дерганый, нервный и зажатый. Он прекрасно понимал, что для этого есть причины, и не навязывался, не давил, он просто хотел помочь, однако Оля четко и прямо сказала, что ей ничего от него не нужно: ни душещипательных бесед, ни понимания, ни даже общения – она просто попросила его оставить ее в покое, что он и сделал.

С Ольгой работал психолог, и именно от него Алан узнал о том, что происходит с девушкой.

- Вы знаете, что с ней произошло? – спросил пожилой мужчина у Алана.

- Без подробностей.

- А я знаю эти подробности. И они столь ужасны, столь отвратительны, что вы вряд ли себе можете это представить.

- Могу, поверьте мне, - хмуро ответил блондин, понимая, о чем идет речь.

- Ваша подруга оказалась под таким давлением, под таким прессом, что просто не выдержала. Это время, что она провела в руках своего отца и мужа, ее сломило. Я вижу в ней отголоски сильной, упрямой, решительной личности, вижу ту энергию, которая свойственна ей. Но это лишь следы, лишь ошметки.

- Что это должно значить?

- Это значит, что перед вами уже не та девушка, которую вы знали.

- И насколько это серьезно? Она ведь придет в себя? – с волнением и непониманием спросил Алан.

- Я очень на это надеюсь. Однако никаких гарантий нет. Все это будет зависеть от самой девушки. Сможет ли она побороть свою слабость, сможет ли принять новую себя, сможет ли вытеснить страхи из своего сознания, которые и не дают ей прийти в норму. Но в любом случае, прежней ей не стать никогда. Эти недавние события в жизни Ольги были продолжением того, что уже когда-то было. И если тогда ей хватило силы воли, упрямства и терпения, то сейчас все эти ресурсы исчерпаны. Она сдалась, перестала бороться, у нее не было смысла для этого. И это так же ее угнетает. Она сама видит в этом слабость и больше не верит в себя. Но на все нужно время, и возможно оно поможет ей.

Через несколько недель Алан забрал Олю из больницы и привез к себе, вместе с Настей и Ликой. Он так же едва ли общался с девушкой, едва видел интерес с ее стороны. Она была замкнута, мало разговаривала даже с подругой и дочерью, была себе на уме. Вздрагивала от резких движений, внезапного шума или если кто-то оказывался рядом слишком незаметно. Это было настолько не похоже на нее, что Алан просто терялся и не знал, что делать и как себя вести. В том же положении находилась и Настя, которая тоже с трудом узнавала свою подругу.

- Она сама не своя, - качала головой девушка, говоря с Аланом, но глядя на Олю, которая стояла в гостиной и смотрела в окно, обхватив себя за плечи, не мигая и не шевелясь уже с полчаса. – Это не она.

- Вижу, - хмуро кивал мужчина, так же бросая на нее короткие взгляды.

- Даже с Ликой она такая.

- Она говорила с тобой о том, что с ней случилось?

- Нет, - покачала головой Настя, с сожалением поджимая губы. – Я просила ее поделиться, просила не держать в себе свои страхи и просить помощи, если она нужна. Она лишь сказала, что все в порядке – сухо и холодно. Она не из тех, кто будет изливать душу. Она сама должна справиться с этим и никак иначе.

В том же духе прошло больше четырех недель. Оля отгораживалась от всех вокруг, едва говорила пару слов в день, едва смотрела на собственного ребенка, который все чаще находил успокоение в руках Алана, который развлекал и баловал девочку как только мог. Он по-настоящему сблизился с малюткой, подружился, и она вызывала в нем исключительно нежные и трепетные чувства, с которыми он прежде не был знаком. Да, он общался с Надей, с Тимуром – детьми своих друзей, но они никогда не будили в нем такого сильного желания заботиться, оберегать и удовлетворять все потребности, эмоциональные в том числе и даже по большей части: все, что было нужно Лике, чтобы он просто был рядом – держал ее за руку, разговаривал с ней, играл. Ей не нужны были тонны игрушек, что Алан хотел ей купить, не нужны были новые развлечения каждый день – просто чтобы был он.

- Ты ей нравишься, - с улыбкой произнесла Настя, глядя, как Лика ластится к Алану, перебираясь с пола к нему на руки.

- Это взаимно, - хмыкнул мужчина, обнимая ребенка. – Не думаю, что в ее жизни было много мужчин.

- Не было совсем, - фыркнула девушка.

- Значит я ее первая любовь.

- Ей нужен отец, как и любому другому ребенку. И она видит его в тебе, - осторожно произнесла Настя, внимательно глядя на реакцию Алана.

Мужчина лишь улыбнулся девочке, его нисколько не напрягли эти слова, не испугали. Он уже принял этого ребенка, как частичку любимого и дорогого ему человека, как ее неотъемлемую часть, и искренне привязался и полюбил кроху.

- Где Оля? – спросил Алан, выпуская Лику с рук на пол, где она вновь отвлеклась на игрушки.

- У себя в комнате, - вздохнула Настя, бросив взгляд в ту сторону.

- Мне нужно с ней поговорить.

- Думаешь, получится? - невесело хмыкнула брюнетка.

- Прошло достаточно времени, чтобы она могла просто меня выслушать.

Алан ни в коей мере не собирался давить на Олю, чего-то требовать и просить. Он просто хотел поговорить с ней, понять, что с ней происходит, чего она хочет, какие у нее планы. Он видел, как скучает по матери Лика, видел, как с тревогой смотрит на подругу Настя, и его волновало все это. И как долго они все еще будут просто наблюдать со стороны, не пытаясь что-то выяснить и что-то сделать? Так может пройти слишком много времени, и можно попросту упустить нужный момент.

Оставив гостей в гостиной, Алан поднялся на ноги пошел в сторону спален. Постучал в дверь, чтобы не пугать девушку и вошел внутрь.

Оля сидела на подоконнике на окне, закутавшись в большой плед и глядя в окно. Зачастую именно так она проводила свое время – просто сидела и смотрела в одну точку. Алан уже был бы рад и истерике, и крикам, и хоть чему-то в этом духе, но Оля просто тихо сходила с ума в своем желании быть одной и без посторонней помощи приходить в себя.

- Привет, - осторожно начала Алан, подходя к девушке и присаживаясь на другой край подоконника. – Как дела?

- Нормально, - не повернув головы в его сторону, спокойно и отстраненно ответила Оля.

Алан незаметно перевел дух и заговорил.

- Мне нужно обсудить кое-что с тобой.

- Я слушаю, - все так же глядя в сторону, равнодушно произнесла девушка.

- Речь пойдет о твоих деньгах и наследстве. Все вернулось в твою собственность, и в ближайшее время ты должна решить, как этим распорядиться.

Тема была острой и опасной, но нужно же было хоть как-то расшевелить Олю, понять ее намерения, заставить ее думать и как-то действовать – возможно, это отвлечет ее от самокопания?

- Можешь забрать все себе в качестве платы за труды, - посмотрела, наконец, на Алана девушка. – Мне не нужны эти деньги.

- Ты уверена? Ты столько пережила, пытаясь сохранить наследство матери.

- И что мне это принесло? – невесело хмыкнула Оля, снова отворачиваясь. – Я боролась, сопротивлялась изо всех сил, но кроме морального удовлетворения получала только боль и страдания. Я устала страдать, устала терпеть, и мне уже плевать на то, что когда-то было ценностью в моих глазах. Нужно было с самого начала избавиться от этих проклятых денег. И тогда я избежала бы многих проблем.

- Я тебя не узнаю, - покачал головой мужчина. – Это не ты.

- Я сама себя не узнаю, - тихо ответила Оля и замолчала на несколько долгих минут, в течение которых Алан с сожалением и досадой смотрел на тень той, кого так любил.

- Что же они сделали с тобой, – тихо прошептал он, задавая скорее риторический вопрос, не требующий ответа.

Голос его был пропитан горечью и сочувствием, а взгляд был тосклив и тяжел.

- Ты хочешь знать? – снова перевела на него взгляд Оля, глядя с прищуром, напряженно.

- Пожалуй, нет, - покачал головой мужчина.

- И правильно. Не хочу вспоминать, хочу забыть как страшный сон. Стереть из памяти все, что было, до секунды. Вычеркнуть этот ужас из сознания.

Слова были пропитаны мучением и тоской, болью, и Алану не по себе стало от того, как же она все это держит в себе.

- Я хочу тебе помочь. Просто скажи как.

Оля вновь посмотрела на него, внимательно и долго, нерешительно прикусила губу, а после уверенно произнесла:

- Хочу уехать. Далеко, туда, где еще никогда не была. Туда, где ничего не будет напоминать мне о моей жизни. Хочу начать все сначала. Взять с собой дочь и просто уехать.

А голос, когда она говорила об этом, был пропитан надеждой, каким-то мрачным воодушевлением. Алан слушал Олю и понимал, что в его силах дать ей то, что нужно. Но также он понимал, что не вписывается в ее планы, ведь будет одним из самых ярких напоминаний того, от чего девушка хотела убежать. Понимал, что она снова хочет исчезнуть из его жизни, на этот раз безвозвратно и навсегда, осмысленно, не убегая от погони, а потому что просто хочется все забыть и начать с чистого листа.

- Ты ведь понимаешь о чем я, - пронзительно глядя на задумавшегося мужчину, произнесла Оля.

- Понимаю, - согласился Алан, глядя на нее.

- Мне претит эта жизнь, этот мир, люди, что рядом со мной. Я хочу просто спокойно жить, не сражаться, не переживать, не убегать. Хочу уйти от всего – от суеты, воспоминаний, людей, - она говорила и смотрела прямо на него. – Я не хочу больше ничего, только этого. Не хочу страдать, переживать, мучиться. Я готова отказаться от всего и всех, кроме Лики, лишь бы исчезнуть для всех. Для тебя в том числе. Я знаю, что ты ждешь, что я останусь, что приду в себя, - пряча взгляд, продолжала Оля.

Это была ее самая длинная речь за все время, что она пробыла в доме Алана, и самая осмысленная и решительная. Не банальное «да-нет», не уход от ответа, не нежелание общаться – осмысленные, обдуманные слова, подобранные и нашедшие своего слушателя.

- Но ты не останешься, - закончил за нее Алан, прикрывая на миг глаза.

- Нет, - покачала головой Оля. – Я просто не смогу.

Она смотрела на него, с тоской, грустью, сожалением, но вместе с тем с решительностью, которой едва смогла набраться. Возможно, она осталась бы с ним, если бы он начал ее отговаривать. Осталась бы, если бы он просто не дал ей уйти. Но разве может он стать тем, кто окончательно растопчет ее? Разве может он эгоистично наплевать на ее желания и потребности, и добиваться своего? Он любил эту девушку, любил так сильно и так страстно, как никого и никогда за всю свою жизнь. И именно поэтому он отпустит ее, даст ей то, в чем она нуждается больше всего – новую жизнь: без воспоминаний, напоминаний, ассоциаций и без кошмаров по ночам. Без себя. Он смирится с очередной потерей этой девушки и примет ее решение уйти навсегда.

Алан молча вышел из комнаты Оли, не замечая ее тоскливого пронзительного взгляда, которым она провожала его, кусая губы и удерживая себя на месте, чтобы не сорваться вслед и жалостливо, униженно не просить помощи и поддержки.

А уже на следующий день сдерживал себя Алан, чтобы так же униженно не бежать за уходящей Олей, не умолять ее остаться, пытаясь сохранить остатки гордости и сдержанности, заставляя себя стоять на месте и напоминать, что так будет лучше для нее. Да и для него, наверно, тоже.

Алан не знал, куда уезжает Оля, какое у нее новое имя – всем этим занялся Виктор по его просьбе, избавляя его от соблазна когда-нибудь найти девушку. Дикая тоска медленно заполняла сердце Алана, пока он смотрел вслед машине, которая увозила от него хорошего друга Настю, уже любимую кроху Лику и самую желанную женщину в его жизни. Но на лице была маска, которую он привык носить, и никто не сказал бы сейчас, что этому мужчине в принципе знакомы чувства.

Сегодня он прощался со своим возможным счастьем, на которое никогда не рассчитывал и, как оказалось, правильно делал – оно было не его.

Часть 3

Год спустя…

Алан сосредоточенно смотрел в монитор компьютера. Ему не мешала ни громкая музыка, доносящаяся из-за дверей, ни шум толпы в клубе – он умел отрешиться от всего, что мешало ему в тот или иной момент. Также он не обратил внимания на то, что дверь кабинета открылась, и кто-то зашел внутрь. И отвлекся от документов лишь когда по плечам и рукам заскользили тонкие пальчики, разминая закаменевшие мышцы. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, расслабляясь под лаковым легким массажем, который сейчас казался высшей благодатью.

- Ты слишком много работаешь, - обходя мужчину и усаживаясь ему на колени, произнесла гостья.

- Мне нужно успеть справиться с делами до нашего отъезда, - обвивая одной рукой точеную талию девушки, ответил Алан, открыв глаза и посмотрев на нее.

- Свадьба только через месяц, - хмыкнула красавица в его объятьях.

- У меня очень много работы, - усмехнулся блондин.

- И совсем нет времени на меня, - притворно надула губы Регина, с наигранной обидой глядя на него.

- По-моему ты не скучаешь - тебе есть чем заняться.

- Я скучаю по тебе, мой пусик, - умильно дула губы девушка, мягко трепля его за щеки.

Алан недолго выдержал и рассмеялся. Следом за ним, сбросив с себя маску глупышки и пустышки, улыбнулась Регина.

- Будь я подобной девушкой – ты сошел бы с ума, - со смешком произнесла она, поднимаясь с его коленей и окончательно сбрасывая с себя образ типичной дурочки, что так и размножались вокруг пачками.

- Именно поэтому я женюсь на тебе, а не на твоей сестре.

- Даже не напоминай, - закатила глаза Регина, садясь за стол напротив него и беря в руки одну из папок, что стопкой лежали, дожидаясь внимания Алана.

Мужчина только усмехнулся на подобную реакцию своей невесты при одном только упоминании родственницы, вызванную далеко не ревностью, как могло показаться, а всего лишь раздражением. Регина и Кристина были разными словно небо и земля. Первая - умная, серьезная, деловая, ответственная, сообразительная молодая женщина. А вторая – тупенькая, глупенькая, простая словно амеба, не сверкающая даже зачатками интеллекта, и интересующаяся исключительно шмотками, парнями и вечеринками – типичная оторва без претензий на эволюцию. Кстати, изначально именно Кристина была претенденткой в невесты Алану. Но стоило ему познакомиться с данной особой – и он готов был наплевать на все выгоды и плюсы этого брака. Но уже на следующий день к нему пришла ее сестра – Регина, и прямо с порога предложила свою кандидатуру в его жены. Алан опешил от подобного заявления, но после основательного разговора, прямого, без прикрас и лести, без уверток и глупых игр, согласился.

Идея с браком пришла к Алану не спонтанно. После того, как Ольга уехала, четко обозначив свое решение никогда больше не видеть его и просто исчезнуть со всех радаров претившего ей окружения, он тоже решил начать жизнь с чистого листа. Забыть о своих переживаниях, выбросить из головы и сердца все эмоции и слабости, сосредоточиться на работе. И именно работа привела его к решению о браке. Выгодная партия, сплошные плюсы от родства с этой семьей, развитие бизнеса в новом направлении – почему бы нет? Да и мысль о своей семье, даже детях не претила ему. Он был не прочь избавиться от статуса холостяка, заиметь какую-то стабильность. Никто не говорил о чувствах, великой любви или просто симпатии – этот союз был удобен всем, каждый получал свою выгоду, и это всех устраивало. Ровно до тех пор, пока Алан не познакомился с будущей супругой. Кристина произвела на него неизгладимое впечатление, которое до сих пор вспоминалось с дрожью. Непроходимая глупость, тупость и полнейшее отсутствие зачатков разума напрочь отбило все желание видеть эту красивую девушку в качестве своей жены. Ведь все же Алан хотел бы видеть рядом разумного человека, с которым можно и поговорить, и что-то обсудить. А жениться тупо на красивой обертке было уже слишком, и идти на подобные жертвы даже ради выгодной сделки он не был готов. Но тут на пороге появилась Регина – полная противоположность своей сестры. Умная, знающая себе цену, не разменивающаяся на мелочи, целеустремленная – она готова была стать идеальной женой и партнером для Алана. И второе казалось даже привлекательней.

- Мой брат едва ли найдет время для нашего семейного дела. Моя сестра, - тут Регина откровенно скривилась под понимающим смешком Алана, - вообще далека от всего этого. Отец все еще надеется на Стаса, но я очень сомневаюсь, что с него будет толк. И потом – все дела давно веду я сама, никто из акционеров компании не позволит отцу все отдать моему брату. Отсюда и вывод – я ваш идеальный вариант.

Алану понравилась откровенность и честность, с которыми пришла к нему Регина. Она без обиняков приняла все его условия брака, выдвинула свои – приемлемые, логичные и вполне обоснованные. Куда более серьезно они обсудили деловую сторону их брака, что тоже было несомненным плюсом и устраивало мужчину. Вот так и вышло, что выходила Регина из его офиса уже в качестве невесты.

По прошествии буквально нескольких месяцев Алан лишь убедился в правильности своего выбора, в его разумности и несомненном преимуществе. Регина оказалась потрясающей женщиной, под стать ему. Они быстро нашли общий язык, интересы. Ни один из них не строил каких-то иллюзий по поводу их будущей совместной жизни, не было никаких глупых требований, претензий и капризов со стороны Регины, никоим образом Алан не ограничивал свою невесту. И вместе они составляли идеальный тандем. Вполне естественно, что скоро они разделили и постель, что тоже приносило обоим полное удовлетворение и удовольствие, притом, что как-то ограничивать Алана в его общении с противоположным полом Регина даже не намеревалась.

- Мы больше друзья, чем будущие супруги. И меня это устраивает куда больше романтической влюбленности, - вот так рационально и логично все объяснила молодая женщина. – Так что живи как хочешь, но уважения я все же заслуживаю.

С этим Алан не собирался спорить, а потому все свои интрижки, которые, впрочем, не были слишком уж частыми, крутил осторожно и скорее по привычке, а в последнее время обходился и вовсе без них, поскольку Регина полностью удовлетворяла все его потребности. Это с виду она казалось холодной и отчужденной, далеко не страстной, но в постели все было с точностью до наоборот.

Но все же в их отношениях не было огня – он начинался и заканчивался в постели. По большей части они действительно были хорошими друзьями, которые свободно и легко общались, вместе работали, развивали свое дело, оставаясь в эмоциональном плане абсолютно равнодушными друг к другу. И для Алана это было лучшим, на что он мог рассчитывать: эмоции для него были под его же собственным запретом. Он не желал поддаваться им, не желал вновь быть зависимым от чувств и переживаний, которые всегда выходили боком и не принесли ему ничего хорошего, когда он поддался им в прошлый раз.

- Как идет подготовка к свадьбе? – вновь утыкаясь взглядом в монитор, спросил Алан.

- Издеваешься, да? – невесело хмыкнула Регина. – Это самое ужасное, чем мне приходилось заниматься в своей жизни. К тому же у Кристины это получается куда лучше.

- Да, ее энтузиазму можно позавидовать, - усмехнулся мужчина. – Ты не боишься, что она перестарается?

- Уж здесь у нее есть вкус и фантазия – хоть где-то да пригодился ее бесполезный мозг, - проворчала Регина. – Тебе помочь? – помахав папкой, что просматривала, спросила девушка.

- Да, было бы не плохо.

И на пару они занялись работой, которую Алану предстояло разгрести, чтобы можно было поехать отдохнуть с молодой женой после свадьбы куда-нибудь далеко и надолго.

* * *

- Я все равно не понимаю, - упрямо твердила Соня, раздраженно бросая в мойку зелень.

Алан проследил за полетом петрушки, весело усмехаясь реакции подруги, которую он наблюдал с тех пор, как сказал о своем решении жениться на Регине. Первое, что спросила Соня:

- Ты ее любишь?

А, услышав правду, которую блондин не собирался скрывать, недовольно фыркнула и сказала, что он совершает ошибку. Прошло уже несколько месяцев, а Соня все еще волком смотрела на него и спорила на эту тему, не понимая того, почему Алан так поступает.

- Ты просто не знаешь, что это такое, - хмыкнул мужчина, забирая из рук девушки нож, которым она остервенело крошила овощи перед ним на столе, превращая их практически в кашу.

- Нет, я слишком хорошо знаю, что такое подобный брак, - сдвинув брови, бросила Соня.

- Это разные вещи, - поджал губы блондин, понимая, что она говорит о своем браке с Денисом. – Это наше обоюдное, обдуманное решение.

- Ты не любишь ее.

- Не всем везет так, как нам, - раздался от порога голос Дана, с нежностью смотревшего на жену.

- Он просто слишком упрям, - глядя на друга исподлобья, проворчала Соня.

Дан с Аланом переглянулись и ловко сменили тему. Но как можно заставить девушку отвлечься от этой темы, когда ее предмет находится в их доме? Соня общалась с Региной нормально, вполне дружелюбно, у них было много общих тем для разговора и они смогли бы стать подругами, если бы не предвзятое отношение Сони к браку ее друга и этой молодой женщины.

- Я знаю, что не нравлюсь тебе, - однажды прямо сказала Регина Соне.

- Дело не в тебе, - честно ответила девушка. – Я желаю Алану счастья.

- Нам хорошо вместе.

- Этого недостаточно.

- Для нас – вполне.

- Прости, но ты ошибаешься. Не знаю, как ты, а он просто пытается заставить себя жить без чувств. И это не есть нормально.

Регина не навязывала свое общение и дружбу Соне, и это устраивало всех. И все же для девушки эта тема была неприятна.

- Ты не искал Ольгу? – вернулась к нужному вопросу Соня, когда Дан вышел из кухни, унося во двор тарелки с салатом для пикника, который она устроила для своих друзей.

- Нет. Она просила оставить ее в покое, я это сделал.

- Ты не думал, что ей просто нужно было время?

- И как долго прикажешь ждать? – хмуро произнес Алан, недовольно глядя на подругу. – Я не клялся ей в верности и преданности, я ничего ей не обещал и не просил обещаний от нее. Так чего я должен ждать? Чуда? Чудес не бывает, - отрезал блондин, так же подхватывая со стола тарелку и выходя из комнаты.

Соня проводила его сочувствующим взглядом. Она не единственная, кто видел, что Алан все еще переживает свои несостоявшиеся отношения с любимой женщиной. Просто все прочие приняли его позицию, а ей это было не по душе. Она приняла бы все, что Алан делает со своей жизнью, если бы он делал это не в попытке забыть прошлое, а потому, что решил идти дальше – без сожалений, без боли и воспоминаний. Но все это еще довлело над ним, и подобной категоричности она не понимала. Но все же заставила себя больше не поднимать эту тему и не лезть в жизнь друга – она делала попытки, и каждая встречала сопротивление. Больше она не станет никак его переубеждать и спорить.

Соня вышла во двор и присоединилась к компании, время от времени поглядывая на Алана и его невесту. Они здорово смотрелись вместе, хорошо подходили друг другу, давно стали не просто парой, но друзьями, и девушка вдруг решила, что возможно так даже лучше. Надежды на то, что Оля когда-нибудь еще встретится на пути Алана, не было. И на то, что он вновь позволит себе влюбиться так же сильно, тоже. Поэтому, не лучший ли это для него вариант? У него будет семья, дети, и пусть это не все, но хоть что-то. Успокаивая себя именно такими мыслями, Соня окончательно отказалась от попыток облагоразумить блондина.

* * *

Алан попрощался со своим секретарем и вышел из офиса – здесь работа была закончена. Еще одна ждала в клубе, где он решал менее официальные дела, но куда более «увлекательные». Был уже поздний вечер, и на входе в клуб его встретила гудящая толпа желающих попасть внутрь. Пробираясь через это море людей, Алан рассеянно смотрел на лица, сосредоточенный скорее на мыслях о работе. Но тут в яркой толпе мелькнула особенно яркая точка – рыжие волосы.

Сколько бы он ни пытался, но так и не смог заставить себя не реагировать на подобное проявление природы. Это был какой-то инстинкт, рефлекс, который он, вопреки своему желанию, не мог побороть. Чертыхнувшись сквозь зубы, Алан отвернулся и в менее хорошем настроении продолжил пробираться внутрь. Охрана на входе пропустила его, где он тут же первым делом столкнулся с той самой девушкой, которая привлекла его внимание своей шевелюрой.

- Ох, простите, - неловко оборачиваясь к Алану лицом, произнесла милая девочка, тут же стушевавшаяся под откровенно недовольным и даже злым взглядом мужчины, совершенно не понимая, чем вызвала такую реакцию.

И ведь не виновата она была в его предубежденности и негативе, а он все равно не мог сдерживать свою злость. Не обращая внимания на лепет испуганной красавицы, блондин обошел ее стороной и направился к себе.

Сосредоточиться на работе уже не получилось, и так было всегда: Алан не мог заставить себя не думать об Оле при любом намеке или ассоциации с ней – рыжие волосы, смех, походка, фигура и еще куча всего, что лишь отдаленно напоминало ему девушку. Это было как наваждение, которое он не в силах был побороть или сдержать. Понимая, что о работе больше не может идти и речи, Алан вышел из кабинета и спустился в бар выпить и расслабиться. Перемолвившись приветствиями со знакомыми и друзьями, мужчина устроился на высоком стуле, а бармен тут же поставил перед ним стакан с виски. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Пригубив напиток, блондин рассеянно смотрел в зеркало, что было напротив за полками с выпивкой. Яркий свет бара будто врезался в мрак танцпола, где стробоскопы лишь вспышками освещали танцующее море людей. Даже не понимая того, что делает, Алан высматривал в большой толпе рыжие волосы. Взгляд не останавливался на брюнетах, блондинах, вообще ни на ком, пока не зацепился за медный блеск, сверкнувший где-то очень глубоко. Поставив на бар бокал, он обернулся лицом к площадке, теперь уже целенаправленно выглядывая ту самую девушку, которая сегодня так некстати помешала ему работать, ведь именно ее он мельком заметил сейчас в толпе. Уловив ее взглядом снова, мужчина целенаправленно двинулся в ее сторону: уж если ему не дали поработать, то он будет развлекаться. Никакая совесть не напомнила ему о том, что он почти женат, никакой стыд перед невестой не заставил его вернуться назад к бару.

Девушка немного испуганно дернулась в его руках, когда он подошел к ней и мягко обвил рукой талию. Обаятельная улыбка на губах, извинение за свою грубость совсем недавно, ненавязчивые комплименты, и они уже танцуют вместе. Девушка немного смущена вниманием такого мужчины, потому что еще очень юна, не сверкает такой броской красотой, которая присуща ее подруге, которая не сводит голодного и намекающего взгляда с ее кавалера. И в другое время Алан непременно выбрал бы именно ее: безумно красивая, уже готовая на все, что он ей предложит, сексуальная до головокружения, и ясно дающая понять, что знает, зачем он пришел. Но не ее он хотел видеть в своей постели. Не ее он хотел иметь всю ночь напролет, представляя другую, а вот эту, с рыжими волосами. Он развернет ее к себе спиной, чтобы не видеть лица, запустит руку в медные локоны, выгнет ее до немыслимых пределов, и будет слушать громкие стоны, в своем воображении меняя их звучание на знакомое.

Это было диким самообманом, на который он позволял себе время от времени идти, чтобы не сойти с ума, пусть потом и становилось горше. Но эти минуты полета фантазии давали ему возможность не забывать Олю. Да, он начал новую жизнь, да, у него есть другая, скоро появится семья, но это не значит, что он когда-нибудь забудет свою рыжую бестию. Она навсегда поселилась в его сердце, и этого не изменит ни время, ни другие женщины в его жизни, ничего вообще.

Увлекая незнакомку снова на танцпол, откуда он сможет ее спокойно увести за собой, оставляя в стороне ее подруг, с которыми она пришла, Алан нетерпеливо поглядывал на девушку, смущая ее своими взглядами и невольно веселясь от этого: давно он не общался со столь юными и неопытными дамами, которые робели и потупляли взгляд, ловя в его взоре желание. Привлекая ее к себе близко-близко, давая чувствовать свое тело, каждое его движение и стук сердца, Алан склонился к девушке, шепча какой-то бред ей в ушко. Он умел обольщать, умел лишь словами добиваться своего, и едва ли прикладывал к этому усилия. Его голос был приглушен до интимного шепота, интонации были призваны соблазнить и увлечь в омут порока, и такая явно неопытная девушка, что была сейчас в его рука, буквально таяла на глазах, ее маленькое тело подрагивало от острого напряжения, а дрожь выдавала ее волнение.

Целуя неумелые губы, Алан нетерпеливо сжимал в руках талию девушки, имени которой уже не помнил. Он хотел как можно скорее увести ее отсюда, чтобы как можно дольше наслаждаться ею в более интимной обстановке. Мягко, но твердо сжимая ее ладонь, ласково и обольстительно улыбаясь, мужчина потянул ее за собой, увлекая к выходу. Отводя взгляд и лицо от смущенной милашки, он стер маску нежности, выказывая лишь удовлетворение от того, как продолжит вечер. Но неожиданно улыбка слетела с его губ, тело оцепенело на минуту, и он рассеянно выпустил руку своей незнакомки на ночь. В какой-то прострации, не отрывая взгляда от точки впереди, он пошел за ней, в ту же минуту забыв о растерявшейся спутнице, которая непонимающе смотрела ему в след, не зная, что делать, а через миг он уже исчез из ее поля зрения. Пробираясь сквозь толпу, расталкивая людей локтями, Алан настойчиво и нетерпеливо шагал вперед, внимательно следя взглядом за тем, что так взбудоражило его. Не слушая возгласов недовольства и возмущения, мужчина шел напролом, боясь не успеть за исчезающей из вида и тут же снова возникающей фигурой.

Ничего не видя и не слыша, Алан выскочил из толпы танцующих и двинулся дальше, туда, где за поворотом скрылся объект его столько неожиданного и пристального внимания. Он убеждал себя в том, что ему привиделось, что он просто ошибся и этого не может быть априори. Но все равно шел, уже почти бежал к запасному выходу, где скрылась такая знакомая фигура. Бредом было предположение, что этот человек, за которым он следовал именно тот, о котором он подумал. Но что-то не отпускало его, не давало просто остановиться и подумать о том, что он идет за миражом. Но чем черт не шутит?!

Алан буквально вылетел на задний двор, учащенно дыша и только и успевая, что проводить взглядом отъехавшее такси в переулке за углом. Проведя рукой по лицу и прикрыв на миг глаза, он выматерился вслух, а мысленно обозвал себя глупцом и наивным идиотом, каких еще свет не видывал.

По привычке взъерошив волосы, и снова раздраженно пробурчав что-то себе под нос, Алан развернулся к дверям, чтобы вернуться в клуб. Да так и застыл на месте, не веря своим глазам.

У стены напротив, рядом с дверью, опираясь спиной о кирпич, с самодовольной улыбкой на губах, готовой вот-вот превратиться в откровенный смех, с блеском в хищных зеленых глазах стояла Ольга. Те самые рыжие волосы, которые не давали ему покоя ни днем, ни ночью, вновь окутывали ее округлые плечи, поражая своей яркостью и сиянием, которые, оказывается, успели позабыться за два года. Тот же безбашенный вызов во взгляде, который был присущ ей в самом начале знакомства, и от которого следа не осталось во вторую их случайную встречу. Раскованная поза, откровенный наряд, так далекий от образа официантки – перед ним была та самая Оля, которую он встретил на пороге квартиры Игоря. Та, самая, которая заворожила его своей таинственностью и непостижимостью. Та самая, от которой крышу рвало на части, не давая думать совершенно. Та самая, в которую он когда-то сильно и бесповоротно влюбился.

Как в замедленной съемке Алан медленно шагнул вперед на один шаг. Потом еще один и еще, пока не оказался к Оле вплотную, чтобы коснуться ее. Он глаз не сводил с ее лица, протягивая руку, и его взгляд в эту минуту трудно было прочесть – чего в нем было больше непонятно. Но одно из чувств быстро взяло верх над всем остальным, когда его ладонь жестко и безжалостно сжалась на хрупком горле девушки.

- Какого черта ты здесь делаешь?! – прорычал злобно Алан в лицо Ольги, которая даже не дернулась и не испугалась подобной его реакции.

- Ты не рад мне? – умудрилась хмыкнуть она, смело глядя на него, нисколько не страшась его гнева и ярости, которые так и бурлили в его взгляде и голосе.

- Не рад, - припечатал мужчина, отпуская ее и тем самым чуть отталкивая от себя и делая шаг назад.

И он действительно был не рад.

Зачем она пришла? Зачем снова появилась в его жизни, когда ясно дала понять, что ему нет места в ее собственной? Она четко и предельно понятно высказалась, когда просила оставить ее в покое. Она однозначно дала понять, что им не по пути. И он отпустил. С тяжелым сердцем, тоской, болью, грустью, но отпустил, как она того и хотела. И он решил идти дальше, потому что тогда не на что было надеяться и на чудо рассчитывать не приходилось. И он смирился, привык к мысли, что потерял единственно любимого человека. Привык и начал жить сначала. Он построил планы, у него были определенные намерения, которые менять он не собирался в угоду капризам этой безумной девушки, которая из раза в раз переворачивает его жизнь с ног на голову. Да, он скучал! Да, он тосковал! Да, он любил! Но сколько раз он должен будет потерять ее, чтобы понять, что эта женщина не принесет в его жизнь ничего кроме страданий и боли, к которым он не привык и не желал привыкать?! Когда она в очередной раз ускользнет из его рук, оставив подыхать от тоски?!

Алан не хотел больше повторять то, что уже дважды обернулось для него боком. Он не желал начинать все по новой и не быть уверенным, что в этот раз все получится. Но Ольга непредсказуема, она никогда ничего ему не пообещает, никогда ничего не предложит, не даст гарантий – в этом вся она. И для него ее появление сейчас не сулило ничего хорошего, даже с учетом того, как сильно он желал ее увидеть, прикоснуться и снова сделать своей. Что этот миг блаженства, который она ему подарит, по сравнению с тем, что оставит за собой, вновь исчезнув? Слишком мало.

- Зачем ты вернулась? – хмуро спросил Алан у Оли, сверля ее диким бешеным взглядом, полным злости. – Во что опять решила поиграть?

Девушка выгнула бровь на его фразу и хмыкнула, насмешливо глядя на него.

- Неужели я вижу страх в твоих глазах? Ты меня боишься?

- Просто исчезни, как ты любишь и умеешь это делать, - холодно произнес мужчина. – Пожалуй, я даже знать не хочу, зачем ты вернулась. Просто растворись, уйди, испарись из моей жизни. Я научился жить без тебя, и мне хорошо. А для тебя места больше нет.

- Наверно оно есть для той рыженькой девочки, что ты тискал весь вечер? – хитро, с сарказмом и издевкой, намеком, протянула Оля, отступая от стены и подходя к нему вплотную. – Кого-то она мне напоминает, - сделав вид, что задумалась, произнесла девушка, рассеянно касаясь кончиками пальцев его рубашки с районе горловины, то и дело задевая открытое горло.

Алан лишь зубы стиснул, глядя поверх ее головы, чтобы не встречаться с колдовскими зелеными глазами, в которых бесконечно тонул всегда.

- Ну же, признайся, - подаваясь к нему и окутывая его своим запахом, произнесла интимно Оля, заглядывая ему в глаза, - что ты скучал по мне. Что ждал. Что мечтал увидеть снова. Что хотел.

Последнее она прошептала ему уже в губы, не сводя взора с его глаз, в которых все еще бушевал пожар злости.

- Сейчас я хочу, чтобы ты ушла, - сквозь зубы процедил Алан, отступая от нее под ее тихий переливчатый смех, который она сопроводила его бегство – не уход.

Алан вернулся в клуб, но лишь затем, чтобы выйти через парадную дверь, сесть в машину и рвануть с места с визгом тормозов, уезжая как можно дальше от своего очередного падения в омут, где веселые черти уже заждались его, с нетерпением потирая руки.

* * *

Прищурив взгляд, Алан смотрел вниз. В руках была сигарета, которая должна была успокоить его и скрыть нервозность, но одно ее наличие уже показывало всем вокруг, что он не в порядке. За спиной Дан и Ринат вместе с Соней и Таисией весело и непринужденно общались. Редко они вот так собирались все вместе, тем более в ночном клубе: у кого-то были дети, у кого-то работа, вот и выходило, что не выходило у них проводить время как раньше, когда никого ничто не обременяло. К тому же, что Соня, что Таисия давно предпочитали куда более спокойные и уютные места. И если для первой это было нормой всегда, то вторая не так давно сменила свои приоритеты, и даже не муж и не ребенок помогли ей успокоить свой взбалмошный нрав, а всего лишь время, когда все приелось, надоело и захотелось спокойствия.

Блондин ощутил, как на плечо опустилась легкая рука, и он повернул лицо к Соне.

- Что случилось? – сразу же спросила девушка, забирая у него сигарету, к которой он едва притронулся, и туша ее в пепельнице под его рукой.

- Почему ты решила, что что-то случилось? – сделал попытку свалять дурака Алан, что у него, конечно же, не вышло, судя по красноречивому и скептическому взгляду Сони. – Не забивай себе голову, - вздохнул он, отворачивая лицо от подруги.

Взгляд снова невольно отыскал в толпе внизу фигуру, за которой он наблюдал последние десять минут. Оля снова появилась в клубе сегодня, спустя неделю после их встречи. И каждый день этой недели Алан был здесь и высматривал ее среди гостей, мысленно упрекая себя за это, но не в силах сдержать своего нетерпения и желания увидеть ее снова. Он очень сомневался, что она послушает его и исчезнет без следа, поэтому был твердо уверен, что девушка даст о себе знать очень скоро. Но это «скоро» тянулось для него так медленно, что он просто не находил себе места. Нет, он не изменил своего решения относительно Ольги, не собирался идти у нее на поводу, чего бы она ни хотела от него, но не высматривать не мог. Это была какая-то дикая потребность, бредовая и глупая, ничем не обоснованная, кроме его чувств к ней, которые сейчас снова кипели в душе, просясь на волю. Но он не готов был отпускать их, не готов был снова быть подверженным им. Ему нравилась его рациональная, целиком и полностью контролируемая жизнь, и он не собирался менять ее на очередную гонку за неуловимым счастьем, которая вряд ли окажется успешной.

- Когда она вернулась? – прервала его размышления Соня, заметившая его взгляд и проследившая за ним.

Она узнала Олю, да и на кого еще друг мог смотреть так? Пусть он и не замечал этого, но все эмоции были в его глазах. Не каждый мог рассмотреть их, но тем не менее.

- Не знаю, и знать не хочу, - нахмурившись, ответил Алан, разворачиваясь к балкону спиной.

- Ты не рад? – внимательно глядя на него, удивленно протянула девушка.

- А по мне не видно? – невесело хмыкнул блондин.

- Но почему? Ты же лю…

- Даже не думай произнести это вслух, - оборвал фразу подруги Алан, предупреждающе посмотрев на нее.

- Мое молчание не изменит твоих чувств, - с сарказмом фыркнула Соня.

- Ее возвращение не изменит моих планов.

- Ты слишком упрям.

- А ты обещала больше не вмешиваться.

- Я помню, - скривилась Соня, вновь глядя вниз на Олю.

Ей было что сказать, но она не стала – Алан уже большой мальчик, а все, что она думает, он и так знает, нет нужды твердить одно и то же в сотый раз. Она смирилась с его упрямством, смирилась с его выбором, и лишь надеялась, что он еще пересмотрит свои планы на жизнь.

Алан проводил взглядом вернувшуюся к мужу подругу и вновь повернулся к залу, опуская глаза и встречаясь с глазами Оли. Девушка стояла у бара, глядя на него снизу вверх, на губах была загадочная улыбка, а блеск хитрых глаз был заметен даже издалека.

- Ты – мазохист и болван, - сказал блондин сам себе, отходя от балкона и направляясь вниз.

Скривился при виде торжествующей и довольной улыбки Сони, которую заметил краем глаза, но продолжил свой путь. Направился к бару, где видел Олю, но там девушки уже не было. Но стоило развернуться к танцполу, как нашел ее там. Она танцевала, полностью погружаясь в музыку и ритм, не замечая того, как на нее смотрят, не видя никого и ничего вокруг. Она умела это – отрешиться от реальности и просто ловить кайф. И сейчас, глядя на нее, Алан не видел и следа той депрессии, с которой они прощались в последний раз. Девушка будто ожила, вернулась к нормальной жизни, смогла преодолеть свои страхи и просто принять случившееся с ней, принять и забыть, как страшный сон. Она снова была той девушкой, которая так заворожила его и привлекла когда-то. И признаться, но именно такая она была ему близка больше всего. Не та хмурая и всем недовольная официантка, не та забитая, униженная и измученная жертва собственной семьи. Он любил ее в любом обличии, с любым настроением, но именно такая она сводила его с ума тогда и сводит с ума сейчас. Она была настоящей, именно такой, какой хотела быть, и именно это делало ее столь желанной: свободолюбивая, дерзкая, неуправляемая – ее хотелось покорить, хотелось приручить. Она знала, чем привлечь его, и бессовестно пользовалась этим знанием. А он, как натренированный пес, не мог не реагировать. И его это бесило, раздражало и выводило из себя. Он не хотел играть по ее правилам, он хотел установить свои, чтобы все держать под контролем и не позволить никому и ничему вновь сбить его с толку.

Музыка менялась, а он все так же стоял у бара и просто наблюдал за девушкой, задумчиво щурясь. Одно было ясно – она добилась своего: он не мог не думать о ней, не мог не вспоминать, не мог не хотеть. И глупостью было пытаться скрыть это от нее. Но что мешает ему и дальше идти по намеченному пути лишь с небольшим отклонением? Ничего.

Алан отвернулся к бару и жестом попросил выпить. Едва успел пригубить напиток, как почувствовал прикосновение рук к своему телу – одна зарылась в светлые волосы на затылке, а другая скользнула по обнаженной под футболкой руке. Нельзя было не догадаться, кто это был. Блондин бросил на Ольгу короткий взгляд и залпом выпил виски. А после, взяв ее за руку, повел за собой на выход. Не обращая внимания на ее коварную и довольную улыбку, мужчина целенаправленно шел к двери с менее довольным лицом. Скорее он был хмур, сосредоточен и даже недоволен, от него так и шарахались те, кто встречался на пути.

Не говоря ни слова, лишь перебрасываясь взглядами, парочка подошла к машине Алана. Села внутрь и в полной же тишине провела всю дорогу к дому мужчины. Так же молча они поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру.

Резко и грубовато Алан прижал Ольгу к стене своим телом, заглядывая ей в глаза в тусклом свете лампы.

- Не думай, что победила, - прошептал он в губы девушке, сжимая руку на ее лице сильно, но осторожно, запрокидывая рыжеволосую головку.

- Идет, - хмыкнула Оля.

Он слишком долго ее ждал, слишком сильно скучал и тосковал по ней, чтобы и дальше продолжать тратить время на препирательства. Резко и жадно он прижался к раскрытым губам, вторгаясь в горячий ротик напористо, требовательно и властно. Сжимая в кулаке проклятые рыжие волосы, Алан буквально поедал ее рот, не в силах насытиться ее вкусом и ароматом. Вторая крепко удерживала тонкое тело, будто он боялся, что она вот-вот испарится, исчезнет без следа. В голове был сплошной туман, отошло на второй план все, кроме того, что он держал в руках – любимую женщину.

Оля покорно, не менее страстно отвечала на его дикий поцелуй, испытывая ту же сжигающую потребность ощутить близость. Она тоже скучала, она тоже не находила себе места, и сейчас все это рвалось наружу в безудержном урагане эмоций, который она, в отличие от Алана, даже не думала сдерживать. Ее ладони нетерпеливо скользили по сильному телу, проникли под футболку, касаясь горячей кожи, которая будто обжигала дрожащие пальцы. Она нетерпеливо потянула ткать вверх. Словно раздражаясь промедлению, Алан сбросил с себя футболку и снова приник к ее губам, обхватив руками ее лицо, покусывая нежные губы, вдыхая в себя ее запах и близость.

Каждое прикосновение, каждый поцелуй, вздох были пропитаны огнем страсти и сильнейшего напряжения и желания: казалось еще немного и разряд сверкнет в полумраке коридора. Руки мужчины судорожно сжимались и разжимались на хрупком теле, выбивая из него дух. Это и близко не походило на ласку, скорее на желание просто не отпустить, не дать отодвинуться даже на миллиметр, но именно поэтому это и заводило куда сильней нежности: эта потребность, зависимость заставляла кровь закипать в венах.

Оставив измученные губы в покое, Алан укусами-поцелуями спустился на тонкую шею, сжимая ее пальцами до сбивающегося дыхания, когда замираешь на мгновение без возможности вдохнуть или выдохнуть, что дает ощутить каждое прикосновение в сотни раз сильнее. Вот и Оля уже с ума сходила от водоворота всех этих ощущений, в которых ее топил умелый любовник, не давая что-либо сделать самой, не давая даже возможности подумать или ответить, лишь покоряться и отдаваться.

Нетерпение быстро взяло верх над жадностью, и Алан буквально разорвал на девушке платье в стремлении как можно быстрее добраться до обнаженной плоти. Та же участь постигла и белье, полетевшее на пол ошметками шелка и кружев. Мужчина с легкостью подхватил тело Ольги на руки и понес в спальню, где бросил на кровать. Раздеваясь, он не отводил горячего и хищного взгляда от ее белоснежного тела, которое призывно извивалось на постели перед ним.

Не сводя с Алана своего взгляда, Оля ласкала саму себя, нетерпеливо постанывая. Ее ласки было откровенны и совершенно бесстыдны. Одной рукой она касалась своей груди, а пальцы другой скользили между стройных ножек в легкой, но такой возбуждающей ласке. Целую минуту мужчина позволял ей удовлетворять себя, глядя на это с предвкушением и восторгом, а после навис над ней всем телом, опираясь одной рукой о постель, а другой прекращая ее шаловливые ласки, сжимая в ладони ее запястье. Не сводя с нее голодного взгляда, он поднес ее пальцы к губам и неторопливо облизал, заставив Олю нетерпеливо застонать и заерзать под собой. Легонько чмокнув ее губы, он резко опустился вниз и, бросив на нее короткий, обещающий взгляд, склонился к ее бедрам. Запрокинув голову и выгнувшись всем телом, она протяжно застонала, прикрывая глаза от острого, но в то же время нежного наслаждения, которое ей дарил мужчина своими губами. Метаясь по постели, удерживаемая на месте лишь сильными руками на бедрах, Оля стонала и всхлипывала все громче и жалобнее. Испарина покрывала все ее горящее тело, она покусывала пальцы, сдерживая крики, одной рукой зарываясь в белокурые волосы любовника.

- Ну же, - выдохнула девушка со стоном, - не мучь меня!

Алан лишь усмехнулся, бросив на нее короткий взгляд, и снова вернулся к сладкой пытке, которая и его сводила с ума. Но было так сладко, так пряно, что не было сил остановиться. И сделал он это, лишь доведя их обоих до грани.

Покрывая поцелуями плоский животик, упругую грудь, Алан поднимался вверх по телу Оли. Он навис над ее лицом, глядя в затуманенные глаза. И видимо, это показалось ей уже перебором. Она столкнула с себя мужчину, заставляя его опрокинуться на спину, оседлала его, довольно сверкая глазами и медленно, плавно впустила его плоть в свое изнывающее от нетерпения лоно. С шипением, судорожно сжатыми на ее бедрах руками, Алан погрузился в жар и влагу, дрожа всем телом. Олин стон эхом донесся до его слуха – так громко билась собственная кровь в ушах. Сжимая его внутри себя, Оля выгнулась на нем, опираясь руками о кровать за спиной, запрокинув голову и громко, надрывно дыша. Нельзя было не любоваться этой картиной: выгнутое стройное тело с белоснежной влажной кожей, запрокинутое горло, упругая грудь, требующая прикосновений и ласки, которые он тут же подарил ей, накрывая полушария ладонями, сжимая требовательно и жадно, нетерпеливо, намекая на желание продолжить. Девушка подалась вперед, в его руки, глядя на него из-за завесы волос затуманенными глазами. Алан резко наклонил ее к себе, впиваясь в губы, удерживая за затылок, а второй рукой сжимая ее бедра, чтобы начать двигаться. Оля стонала ему в губы громче с каждым толчком, силу, резкость и частоту которых он увеличивал. Яростно вбиваясь в нежное тело, ловя губами стоны наслаждения, мужчина глаз не сводил с зеленых омутов напротив.

Резко сменив их положение, мужчина оказался сверху. Очередной глубокий поцелуй, и он снова начал двигаться, встав на колени, а ее удерживая лежа, чтобы руками ласкать горячее тело, чтобы смотреть, как она метается под ним, подмахивая и прося еще.

Невозможно было остановиться, замедлиться. Невыносимо было разорвать прикосновение рук и тел, разъединить одно на двоих дыхание. А после нельзя было даже отодвинуться, лишь сжимать в руках еще сильней, лишь целовать еще ненасытней, смотреть, не отрывая взгляда. И уснуть вдвоем, что было особенно ценно в свете того, что было так давно.

* * *

  Алан проснулся в одиночестве, чему совершенно не удивился. Мрачно усмехаясь, поднялся с постели и направился на кухню за крепким кофе. И замер на пороге от удивления, застав там Ольгу, которая, увлеченная музыкой в наушниках от плеера, не заметила его, готовя, судя по всему, завтрак. В одной из его рубашек на голое тело, босиком, с всклоченными волосами, собранными в небрежный узел на макушке, двигающаяся с такт музыке, она бесшумно передвигалась по за плитой и столом, крутя попкой прямо перед его глазами.

  Картина была дикой, если не сказать больше. Оля никогда не готовила для него завтраки, даже кофе не варила просто потому, что никогда не оставалась до утра. И он не знал, радоваться тому, что это изменилось или нет. Скорее второе. Радоваться он мог год назад, два года, когда хотел видеть ее по утрам, а не просыпаться в холодной постели лишь с воспоминаниями о прекрасной ночи. Но не сейчас, когда ему это было не нужно. Не сейчас, когда эти бытовые мелочи были свойственны его отношениям с невестой, которая уже через пару недель сменит свой статус на новый – жена. Не сейчас, когда все, что его могло связывать с Ольгой – это разовая связь, которую он позволил себе позволить в последний раз.

  Мрачно глядя на девушку, Алан направился к ней. Оля резко обернулась к нему, вздрогнув всем телом, когда он коснулся ее плеча, а в глазах он успел уловить всплеск паники и ужаса, который заставил его нахмуриться, пристально глядя на быстро взявшую себя в руки девушку.

 - Ты меня напугал, - отводя взгляд, произнесла Оля, откладывая в сторону плеер.

 - Что ты здесь делаешь? Почему не ушла? – проигнорировав беспокойство, которое всколыхнулось в душе, спросил мужчина.

 - Обычно ты задавал противоположный вопрос, - хмыкнула Оля, как ни в чем не бывало. – Но не суть, я сейчас уйду.

  И она, поставив на стол вафли и омлет, вышла из кухни под его все таким же хмурым взглядом.

  Нет, Алан определенно не понимал эту девушку. Ни тогда, ни сейчас. Она никогда не была предсказуемой, всегда умела удивлять и заставить задуматься.

  Стоя у окна с тлеющей сигаретой в пальцах, Алан лишь услышал, как захлопнулась входная дверь. Не было желания остановить. Не было желания сказать «останься». Не было желания просто взять за руку и не дать уйти. Была жгущая потребность! Одновременно мужчина желал, чтобы сегодня они виделись в последний раз, и увидеть ее снова уже через минуту. Первое было продиктовано благоразумием, рациональностью и холодным расчетом. Второе – колотящимся сердцем, рвущимся на части в страхе больше не увидеть, не прикоснуться, не услышать смеха и не посмотреть в зеленые глаза.

  Отворачиваясь от окна, где наблюдал, как Ольга у подъезда садится в такси, Алан в который уже раз заставил себя запереть все чувства глубоко внутри, не давая им тревожить душу.

* * *

 - Жалеешь? – довольно потягиваясь, протянула томно Оля, глядя на напряженную спину Алана.

  Уже вторую ночь подряд она проводила в квартире мужчины, куда он ее привозил. Первое влечение было удовлетворено в прошлый раз, и сейчас появилось время думать, чем Алан и занимался, сумев оторваться от прелестей Ольги.

  Он был недоволен, был напряжен и хмур. И вполне понятно, почему девушка спросила именно об этом – по нему было видно, что он на распутье: то ли доволен, то ли разочарован.

 - Нет, - не задумываясь, ответил Алан, поднимаясь на ноги и натягивая на голое тело джинсы.

  Подхватив с тумбочки сигареты, он подошел к окну, открыл его и закурил, глядя на ночной город перед глазами.

 - Но продолжать не собираюсь, - продолжил через минуту блондин, посмотрев на Ольгу. – Я женюсь. Через две недели.

 - Я знаю, - спокойно дернула плечом девушка, кутаясь в простынь и поворачиваясь на бок, подпирая голову рукой, и насмешливо глядя на него. – Об этом уже не один месяц трубят все новостные ленты.

 - Тебя это не смущает?

 - А должно? Меня не смущал собственный муж, когда я меняла любовников. Так почему должна мешать твоя «еще не жена»? – хмыкнула Оля.

  - Тебе лучше исчезнуть с горизонта. Твое возвращение никак не повлияет на мои планы. Я не готов к твоим играм. И тебе лучше уйти, не взяв того, зачем ты пришла.

 - То, зачем я пришла, уже и так мое – твое сердце.

 - Оно было твоим когда-то. Все изменилось, - отворачиваясь, чтобы не выдать своего лукавства, ответил Алан. – Для тебя нет места в моей жизни.

  Именно так когда-то сказала ему сама Ольга, четко и ясно дав понять, чтобы он катился на все четыре стороны.

 - Ты уверен? – поднимаясь с кровати и подходя к нему, спросила девушка, удерживая на груди простыню. – Если я уйду, как ты хочешь, ты не пожалеешь? Я вернулась к тебе, чтобы остаться. Зная это, ты не будешь кусать локти?

 - Чтобы остаться? – несмешливо и иронично протянул Алан, глядя ей в глаза. – Ты не умеешь «оставаться». Это не в твоей натуре. И снова наступать на те же грабли я не намерен.

  С этими словами Алан решительно отошел от окна и от девушки. Он не хотел говорить на эту тему, не хотел вообще говорить с Ольгой хоть о чем-то. По-хорошему, ему бы ее в целом не хотеть, но с этим были проблемы с первого дня знакомства.

 - Я вернулась не для того, чтобы услышать твое «нет», - произнесла Оля, глядя, как Алан одевается.

  В ее голосе не было предупреждения, не было намека. Там было упрямство, вера в свои силы и возможности – все то, что составляло ее нрав. Она будет бороться за то, за чем пришла.

  У Оли было время, чтобы понять свое отношение к Алану в свете того, что оно в принципе имело место быть: она прекратила прятаться, прекратила убегать, и у нее появился шанс остановиться и найти свой дом, настоящий, где она будет счастлива и довольна. Два года назад у нее не было такой возможности, год назад тоже. Сейчас она появилась. И на это ушло много времени и сил, много переживаний, сомнений и размышлений. Она пережила ад, и он ее сломил. Она потеряла себя, потеряла веру в свои силы, желание жить, а в этом была вся она. Уезжая год назад от Алана, девушка хотела только одного – вернуть саму себя к жизни. И она не была уверена в исходе, именно поэтому ушла от любившего ее мужчины. Что если бы она никогда больше не пришла в порядок? Что если бы не нашла в себе сил справиться со страхами и пережитым? В этом случае от нее не осталось бы и следа. И что тогда любил бы Алан? Тень? Призрака? И как долго он смог бы делать это, не получая ответа и видя лишь сплошную аморфность и равнодушие с ее стороны? А она боялась увидеть разочарование в его глазах. Боялась понять, что больше не любима. И для нее было лучше просто уйти, разорвав все, что их связывало и могло бы связать. Ей было не легче, чем ему, но было важно и необходимо решиться на это.

  И это принесло плоды. Она пришла в себя, пришла в норму. И готова была взять то, что когда-то предлагал ей Алан. И плевать, что он забрал свои слова обратно. Плевать, что не желает видеть ее рядом. Плевать, что упорствует и сопротивляется. Главное, что он все еще ее любит. Нельзя было не верить в это, видя, как он смотрит на нее. Нельзя было не сомневаться в его словах, призванных уверить ее в обратном, когда он далеко не так равнодушен, как хочет казаться. И Оля была очень упряма, чтобы вот так просто уйти, как просит ее Алан. Она готова бороться за свое счастье, готова вырвать его из рук другой женщины, готова переубедить этого мужчину в том, что она не играет, что ей можно верить, и она готова остаться навсегда.

 - Я вернулась, чтобы бороться за нас.

 - «Нас» нет, - отчеканил Алан, гневно обернувшись к ней, что ее отнюдь не смутило – слишком уж рьяно он произнес эти слова для человека, который уверен в себе и своих желаниях. – Ты сама сказала это мне когда-то.

 - Я передумала, - легко хмыкнула Оля, подходя к недовольному мужчине, потеряв по пути простынь. – И всегда смогу помочь тебе сделать то же самое.

  Нельзя было отвести взгляд от подобного соблазна, и Алан не отводил. Эта женщина умела соблазнять, умела завлекать. Но и он умел настоять на своем. Умел быть решительным. И не столь важно, что сейчас ему впервые тяжело оставаться непоколебимым: он любил ее, хотел, и это не могло не действовать.

 - Ты всегда делаешь лишь то, что хочешь ты?

 - Да.

 - А я нет. Я не сделал то, чего хотел, давая тебе уйти. Я не сделал то, чего хотел, глядя тебе вслед. Я сделал так, как ты просила, и как было необходимо и правильно для тебя. Твоя очередь.

  И Алан вышел из спальни, а потом и из квартиры. Оля проводила его взглядом. Из ее глаз ушла бесшабашность, и появилась задумчивость. Она не ожидала подобного упрямства от этого мужчины. Но это лишь усложняло ее задачу, а не делало ее невыполнимой. Она была куда упрямей, чем был он.

* * *

  Алан совершено запутался в своих мыслях. Голова разрывалась от всего, что его беспокоило и тревожило – начиная с работы и дел, заканчивая скорой свадьбой и Ольгой, о которой он думал, буквально не переставая. Он запрещал себе, пытался не вспоминать и выбросить ее из головы. Но не выходило, как и прежде. Да и, казалось, стало еще тяжелее: ее сладкое обещание «остаться навсегда» слишком уж растревожило его, пусть и не показал он этого. Но он любит, сильно, крепко и по-настоящему, и как любой влюбленный не может не цепляться за последнюю надежду, пусть и понимая, как глупо это делать. Будь на месте Ольги любая другая женщина, и он бы поверил. Но ведь это Оля – сама себе на уме, непостоянная, ветреная, переменчивая и взбалмошная. Она сама приучила его к тому, чтобы не доверять ей, сама обернула против себя же свой нрав. И Алан разрывался меж двух огней – и хочется, и колется.

  С одной стороны была Регина – умная, красивая, предсказуемая, спокойная - тихая гавань, куда хотелось вернуться после выматывающего шторма. Но что за жизнь без приключений, без риска, без опасности, без крутых виражей и диких волн, которую представляла собой Оля? И он готов был признать, что не умел жить спокойно. Не умел, не любил и не хотел. Однако и страдать он тоже не любил.

  Все эти мысли не оставляли его ни на минуту. И даже находясь дома у невесты, он думал лишь об этом.

 - Что с тобой?

 - С чего ты взяла? – спокойно спросил Алан, ставя на столик перед диваном свой бокал с вином и поднимаясь на ноги, чтобы не смотреть на сидящую рядом молодую женщину, которая не сводила с него внимательного взгляда уже некоторое время.

 - Ты задумчив, недоволен, напряжен. На меня почти не смотришь, - пожала плечами девушка, делая глоток и не отрывая взгляда от прогуливающегося по гостиной мужчины.

 - Есть кое-какие обстоятельства, не дающие мне покоя. Но тебя они не коснуться, не переживай.

 - Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понимать, что «не дающие покоя» слишком мягкое выражение. Поделись со мной, я помогу, - мягко улыбнулась Регина.

 - Мне пора, - понимая, что просто грубо сбегает, избегая разговора, произнес Алан, направляясь к двери.

  Регина проводила его непонимающим удивленным взглядом. Потом задумчиво прищурилась. Ей не нравилось то, как Алан ведет себя в последнее время: они почти не видятся, он избегает ее, постоянно не находя время для встреч, с учетом того, что она особо-то и не навязывается. Он даже едва прикасается к ней, как к женщине, чего прежде за ним не наблюдалось. У него всегда была к ней тяга, и это было взаимно. А сейчас он был настолько рассеян, что едва обращал внимание на нее, сидящую рядом с ним почти в одном неглиже. И ее, как женщину, это тревожило. И она была достаточно умной, чтобы понять, что появилась другая. Да, она не любила Алана, да не ревновала его, но, тем не менее, собиралась за него замуж. У нее был планы относительно их общих дел, от которых она так же не собиралась отказываться. Этот брак должен будет принести одни сплошные радужные перспективы. Но судя по всему, сейчас был случай из тех, когда ей нужно было что-то предпринять. Она едва обращала внимание на разовые интрижки своего жениха, понимая их сиюминутность и незначительность. Но сейчас Алан был обеспокоен, слишком задумчив, а это говорило о куда большем, нежели мимолетная связь. А для нее – это прямая угроза ее благополучию и планам. И пусть Алан ни словом не обмолвился о том, что засомневался в их планах на совместную жизнь, и подготовка к свадьбе продолжалась в прежнем темпе, это все равно напрягало.

  Регина прошла к себе в спальню и переоделась, отбросив в сторону так и неоцененное кружевное художество. Нетрудно было догадаться, куда поедет Алан – он едва ли был разнообразным в плане досуга: собственный клуб, где можно было совмещать работу с развлечениями, был в приоритете.

  Ночное заведение как всегда было многолюдно, тем более что была суббота. Молодую женщину без каких-либо проблем и задержек пропустили внутрь. В баре Алана не оказалось, и, поднимаясь наверх, она ожидала увидеть его именно там. И не одного.

  Мужчина был наверху. Стоял к ней спиной, опираясь руками о поручень балкона. Один. Бросив взгляд на его личный столик, она никого не увидела, кроме пары знакомых мужчин – друзей жениха. Регина не знала, что почувствовала в этот момент – облегчение или неудовлетворение. Уже развернулась, чтобы незамеченной и не уличенной в слежке покинуть клуб, как взгляд привлекла девушка, направившаяся в сторону блондина. Алан обернулся к ней, оказываясь полу боком к Регине. Но даже не видя глаз мужчины, едва различая его лицо, нельзя было не понять, что именно эта рыжеволосая красавица – предмет его задумчивости. То, как он оплел рукой ее талию, собственнически прижимая к своему телу близко-близко, будто желая чувствовать всю ее без остатка; то, как его рука скользнула по открытому горлу запрокинувшей томно голову красавицы – нежно, властно, плавно спустившись на грудь, где кончиком пальца он провел по прямому краю ее платья; то, как эти самые пальцы следом же очертили контуры призывно распахнутых губ; то, как скользнули в распущенные волосы, чтобы удержать прелестную головку для сладкого, медленного, полного эротичности и страсти поцелуя – все это говорило о том, как мужчина хочет любимую женщину: целиком, полностью, без остатка, без намека на сдержанность, которая была знакома каждой, кто был с ним, но не стал возлюбленной.

  И Регине была знакома эта сдержанность. Алан всегда был страстен, неутомим, умел и нежен, но никогда она не видела его - даже в самый острый пик наслаждения – таким, каким он был, всего лишь целуя другую. Обрушься на него сейчас стены, а он и не подумает оторваться от девушки, что держит в руках.

  Молодая невеста увидела достаточно, чтобы сделать выводы, а потому ушла, не став мешать, разоблачать или устраивать скандал. Во-первых, не считала себя оскорбленной. Во-вторых, у них с Аланом был договор – она не вмешивается в его «развлечения». Ну а в-третьих, ей нужно было подумать. Что касается истерик – они были не по ее части – она умела вести себя достойно.

* * *

 - Кажется, это была твоя невеста, - облизывая губы, и бросив короткий взгляд в сторону лестницы, протянула Оля.

 - Но тебя же это не волнует? – спокойно произнес Алан, лаская губами ее ушко и шею под ним.

 - И не должно. А вот ты слишком спокоен для того, кто так рьяно отстаивает свои планы.

 - Мое равнодушие – не признак твоей победы, - усмехнулся мужчина, заглянув ей в глаза. – Даже не надейся. Я женюсь. И это окончательно.

 - Не зарекайся, - сладко улыбнулась Оля, сверкая хитрыми глазами.

  Алан не стал в очередной раз спорить с ней на эту тему, затыкая сладкий рот очередным поцелуем. Ему было все равно, что Регина только что застала его за изменой, было все равно, как она отреагировала на это – все это не волновало его сейчас абсолютно. Все, что имело значение – Оля в его руках. Он ни о чем и ни о ком не мог думать, когда она была рядом. Своими глазами, голосом, запахом она сводила его с ума, заставляя концентрироваться лишь на себе. И он был не прочь потерять голову в очередной раз, обещая себе снова, что он последний.

 - Сегодня я поведу, - улыбнулась Оля, когда, разорвав поцелуй, Алан зазвенел ключами от машины, доставая их из кармана, намекая, что они уходят.

  Он безропотно отдал девушке брелок и направился за ней к выходу.

 - И куда мы едем? – спросил блондин, когда Ольга направилась в противоположную от его дома сторону.

 - Ко мне, - бросив на него короткий взгляд, ответила с улыбкой Оля.

 - С чего вдруг?

 - Сегодня увидела твою невесту и вдруг подумала о том, что ты спал с ней в той же постели, - язвительно протянула девушка, выжимая педаль газа до предела.

 - Да ты ревнуешь, - рассмеялся Алан, глядя на нее с насмешкой. – Никогда бы не подумал, что ты на это способна.

 - Я на многое способна.

 - Я запомню, - хмыкнул мужчина. – А что насчет твоей постели? В ней кто-то был за последнее время?

 - Она девственно чиста, - усмехнулась Оля.

 - Хочешь сказать, за тот год, что тебя не было, ты ни с кем не была? – голос Алана был спокоен, но сам он был в напряжении, ожидая ответ.

  Его не должен был волновать этот вопрос, да и какая разница? Но волновал, и разницу хотелось почувствовать.

 - Нет. С тех пор, как ты вытащил меня из «клетки» Димы, у меня никого не было.

  Алан проницательно взглянул на девушку. Она храбрилась, отвечая на этот вопрос, но было видно, что тема ей неприятна и даже болезненна. И эти ее вздрагивания, и испуг, если он подходил к ней незаметно – ему казалось, что подсознательный страх даже такая сильная личность как Оля никогда не сможет взять под контроль.

 - Знаешь,- неожиданно продолжила девушка, невесело усмехаясь и как-то мрачно глядя на дорогу, словно не асфальт видя перед собой и не мигающие знаки, а что-то неприятное, пугающее, - не особо тянет к мужчинам после многократных изнасилований.

 - Не надо, - отворачиваясь, тихо, но решительно произнес Алан.

 - Почему же, - как-то странно и нервно хмыкнула Оля. – Когда-то ты просил меня открыться тебе, выплеснуть все из себя. Может быть, я готова это сделать.

 - Я не готов, - хмуро посмотрел на нее блондин, доставая сигареты.

  Оля не стала ничего говорить – не самая приятная тема для развития беседы. Но даже эта пара фраз уже испортила настроение. И когда они поднимались на лифте на нужный этаж, оба были молчаливы, избегали смотреть друг на друга, а на лицах была хмурость и задумчивость.

  Оля открыла квартиру и вошла, он следом за ней. Она не успела зажечь свет и вздрогнула, когда в темноте он сразу же коснулся ее плеч, положив на них ладони.

 - Тш, это всего лишь я, ты же знаешь, - тихо произнес Алан, перехватывая ее руку за пару сантиметров до кнопки выключателя.

 - Знаю, - хрипло, сглотнув, прошептала Оля. – Но я всегда буду бояться. Столько времени прошло, как ты меня вытащил, а я все еще боюсь.

 - Всего год, этого ничтожно мало для того, что ты пережила.

 - И я даже не поблагодарила тебя тогда, - повернулась к нему лицом Оля, привыкнув к темноте и разглядев его глаза.

 - Это уже не важно, - покачал головой Алан, касаясь ладонями ее лица.

 - Для меня важно, - прошептала девушка. – Ты всегда был важен для меня. Именно поэтому я тогда уехала. Я не знала, приду ли в норму, и стоит ли тебе ждать этого момента. Я не могла тогда ничего тебе пообещать, ничего не могла предложить из того, что бы ты хотел. Потому и ушла. Но сейчас – я вернулась. И я хочу дать тебе все, что ты попросишь.

  Алан почему-то был уверен, что подобная откровенность, даже намек на слабость ее пола, были впервые. Он никогда не думал, что услышит от этой девушки признание вины или осознание своей беззащитности. Это было не свойственно Оле – признавать поражение, просить, предлагать что-то больше обычного.

  И он все равно не верил. Боялся поверить.

 - Это ничего не меняет, - касаясь губами ее лба в коротком, каком-то равнодушном в эту секунду поцелуе, произнес мужчина.

  Через миг вспыхнул свет, и он, обойдя Олю, прошел в квартиру, оставляя ее на пороге кусать губы и брать себя в руки.

 - Мне нравится, - вынес вердикт Алан, обойдя большую гостиную-студию, поделенную на цветовые зоны. – Здесь есть ты. В смысле – ты не бросишь все это бездумно, без сожалений.

 - Я не собираюсь уезжать.

 - Тебе стоит сделать это, - с нажимом сказал блондин, подойдя к ней и снова обхватывая руками ее лицо, заглядывая ей в глаза, будто пытаясь навязать свою волю гипнозом. – Ты не получишь меня.

 - Я уже получила тебя, - хмыкнула Оля, ему в губы. – Ведь ты здесь, со мной. Не со своей невестой.

 - Это моя слабость. Но временная.

 - Посмотрим, - повторилась девушка, снова насмешливо усмехаясь.

  Алан ничего не ответил, наклоняясь к ее лицу.

  Но неожиданно…

 - Мамочка? – сонный голосок из другого края комнаты.

  Алан обернулся так стремительно, что в глазах зарябило. Но он смог вполне четко рассмотреть девочку, стоявшую на пороге гостиной, сонно трущую кулачками глазки, щурящуюся от слепящего света. Сладко зевая и привыкая к режущей яркости после сумрака спальни, малышка не сразу его увидела. А заметив, застыла на мгновение, глядя на него широко распахнутыми глазками. Алан не думал, что она его узнает, но Лика вдруг кинулась к нему, влипая в него всем тельцем, оплетая ручками и ножками, когда он присел перед ней на колени, чтобы успеть ее подхватить.

  Его тут же окутал сладкий детский запах – неповторимый и уникальный, присущий лишь этой девочке. Смешная пижамка, нежная кожа ладошек у него на шее, шелковистые волосы, в которые он зарылся лицом и быстро колотящееся сердечко на груди – и он вдруг понял, как сильно тосковал по этой крохе: ничуть не меньше, чем по ее матери. Специально не спрашивал о ней у Оли, чтобы не чувствовать того, что чувствует сейчас – горечь от разлуки с еще одним любимым человеком.

 С ребенком на руках, Алан обернулся к улыбающейся Оле.

 - Это не честно, - прошептал он одними губами, глядя на нее с упреком.

  Оля лишь плечами невинно пожала, не скрывая довольной улыбки.

 - Напои ее, а я переоденусь.

  Алан кивнул и направился на кухню. Пусть Лика и узнала его и была рада видеть, спать ей хотелось больше, и, напившись воды, она попросилась в кровать. По указанию ее пальчика, он принес в детскую и уложил на постельку. Присел рядом, удерживаемый хрупкой ладошкой, и смотрел, как девочка засыпает буквально на его ладони под щекой. Нельзя было не улыбаться, что Алан и делал, гладя ее по пушистым волосам.

 - Скучал? – тихо спросила возникшая на пороге детской минуту назад Оля, понаблюдав за ними.

 - Безумно, - так же тихо ответил мужчина, забирая свою руку из плена пухлой щечки и поднимаясь на ноги, чтобы уйти, но прежде с заботой укутав малышку. – Она выросла.

 - Дети быстро меняются, - улыбнулась Оля, закрывая за ними дверь в спальню дочери.

 - Настя тоже здесь?

 - А с кем, по-твоему, я оставляю ее, пока добиваюсь тебя? – хмыкнула девушка.

  Девушка сменила свое вечернее платье на домашнюю кофту и простые джинсы, смыла макияж с лица, что придало ей более нежный, не такой роковой вид, но ничуть не испортило ее красоты. Теперь она была очень уютной и домашней – еще одна сторона, с которой Алан если и встречался прежде, то лишь пару раз. Это был еще один облик многогранной, такой разрозненной личности Оли. Она умела быть всякой, разной. И сейчас он наблюдал ее именно такой – простой, без затей, заботливой, спокойной и даже умиротворенной. И вот такая она тоже ему нравилась. Но он любил ее, и она будет нравиться ему в любом образе: оторва в клубе, раскрепощенная любовница в постели, заботливая и любящая мать.

  Алан прошел за Ольгой на кухню, где она сварила ему кофе.

 - Останешься на ночь? – спросила девушка, передавая ему чашку с напитком.

 - Да, - почти не задумавшись, ответил Алан. – С Ликой я уже увиделся – ты ведь это планировала, привозя меня к себе?

 - Возможно, - пожала плечами Оля. – Она скучала по тебе. Спрашивала почти каждый день.

 - И что ты говорила ей?

 - Я – ничего, - вздохнула девушка. – Все объяснения ей давала Настя: сначала, чтобы ее успокоить, потому что я была занята лишь собой. Потом тоже она, выкручиваясь и стараясь не обещать скорой встречи, пока не убедилась, что я пришла в норму.

 - Ты ведь не планировала возвращаться.

 - Нет, - согласилась Оля. -  Но Настя знает меня лучше всех, я для нее как открытая книга. И кто и может предугадать мои действия, так это она.

 - Мне бы ее способности, - проворчал себе под нос Алан, пряча губы за чашкой.

 - Моя спальня – следующая после детской, - выходя из кухни, произнесла девушка.

  Блондин кивнул, допивая напиток, а через минуту последовал за ней. Спальня Ольги тоже была уютной и обжитой, что снова напоминало о том, с каким постоянством она говорила о том, что вернулась навсегда. И все чаще он ловил себя на мысли, что не в ее характере говорить о чем-либо с такой настойчивостью, а значит, она изменила свои приоритеты.

  Именно в этот момент своих размышлений Алан поймал себя на сомнениях в правильности того, как поступает. Нахмурился, недовольный этим фактом. Стянул с тела футболку, бросив ее на кровать, и подошел к окну, доставая сигареты. Приоткрыл створку и закурил, задумчиво щурясь и размышляя. Ему не нравилось то, что творилось в его голове. И если сердце и прежде его не слушалось, то сейчас и мозги уже отказывались. И страх был не таким уж сильным, и планы на жизнь вдруг показались слишком пресными и тусклыми. И семья больше не была нужна, и дети: одно объятие Лики вдруг показало ему, что никого другого он не хочет больше вот так прижимать к себе, поить водой и укладывать спать, никакой другой ребенок не станет ему родней, чем эта малышка, и собственные уже были не так желанны.

  За спиной открылась и закрылась дверь спальни, прерывая размышления мужчины. Он обернулся к вернувшейся Ольге, которая на ходу вытирала влажные волосы полотенцем, обмотав другим свое тело. В причудливом свете ночной лампы на открытом теле девушки были отчетливо видны шрамы, и это зрелище снова вернуло его к теме разговора в машине. Ольгу нисколько не портили эти отметины, оставшиеся после «клетки» Дмитрия, и расположение каждой он изучил за то время, как девушка вернулась. Но ни разу не спросил о том времени, когда она их получила. Ему казалось это слишком личной темой, которая лишь еще больше свяжет их, еще больше растрогает его сердце. К тому же для самой Ольги эта тема тоже была далеко не приятной, и подняла она ее сегодня лишь едва. А он и боялся услышать, и хотел этого, пусть и смутно понимал зачем.

 - Расскажи мне, - произнес Алан, глядя на девушку, которая села перед своим туалетным столиком, бросив на него взгляд в отражении.

  Она сразу поняла, о чем он просил.

 - Ты же не хотел слушать и знать.

 - Я передумал, - пожал плечами блондин, доставая новую сигарету и снова отворачиваясь к окну, потому что не хотел смотреть ей в глаза, не хотел видеть ее переживаний.

  А спросил потому, что ей нужно было это. Она все еще живет в том кошмаре, просыпается ночью от них, вся в поту и слезах, с дрожью ужаса во всем теле. Да, она пережила это, справилась с последствиями, но страх все еще довлел над ней. И ей нужно было поделиться этим с тем, кому она доверяет, кто примет ее исповедь, кто разделит с ней ее боль и мучения, а потом скажет, что все закончилось, и пообещает не допустить подобного больше никогда в жизни.

 - Меня поймали как раз после того, как я успела спрятать Настю и Лику. Сразу же повезли домой. Я не видела отца и мужа несколько лет, но они нисколько не изменились: все такие же ублюдки и подонки. Они были в бешенстве, но вместе с тем довольны, что нашли меня. Дима избил меня до полусмерти, едва я переступила порог дома. Так он выплеснул на меня всю злость, гнев и ярость от моего побега. То, что мне удавалось так долго скрываться, тоже не добавило им мягкости.

  Оля медленно расчесывала свои влажные волосы, глядя на свое отражение, но едва ли видя: взгляд был направлен в прошлое. Она была напряжена, голос дрожал, а руки трусились, пусть она и пыталась сдерживаться.

 - Меня закрыли в моей комнате, где я провела взаперти много лет. Тогда мне показалось, что я вернулась в прошлое. Я задыхалась от страха, мне было больно, голова раскалывалась, и я едва чувствовала свое тело – только режущую и тупую боль в каждой клеточке.

 - На следующий день Дима принес документы на подпись. Я плюнула ему в лицо. Он снова избил. Так продолжалось несколько дней – не знаю, даже сколько – я потеряла счет времени. Потом…потом он сказал, что нашел Лику, - Оля сглотнула на этих словах, и Алан понял, что она вновь сейчас пережила тот миг осознания, что самое дорогое для нее в руках ненавистных людей, в опасности. – Он так уверенно описал ее, каждую деталь. Я и подумать не могла, что он блефует. А он всего лишь описывал меня с моей детской фотографии – ему просто повезло, он угадал, что мы с ней похожи. Но тогда я этого не знала, это позже он признался, что солгал. Но было поздно – я отдала все. Я была слишком убита, слишком слаба и слишком боялась за дочь, чтобы и дальше продолжать быть упрямой. А то, как он описывал свою расправу с Ликой, если я откажусь…

  На этих словах Оля просто затаила дыхание, прикрыла глаза и попыталась успокоиться, сотрясаясь всем телом в ужасном ознобе. Алан не выдержал и подошел к ней. Рухнул на колени за ее спиной и мягко обхватил руками. Стянул с пуфика на свои колени и крепко-крепко прижал к себе. Сейчас он впервые видел и слышал, как плакала Оля. И это разрывало ему душу.

 - Я отдала все. И тогда же поняла, как было глупо не сделать этого раньше. Ведь можно было просто отдать, не показываясь на глаза. Исчезнуть с их радаров, прекратить быть предметом поиска. Но я была слишком упряма, чтобы подумать об этом, все боялась, что так они меня точно найдут, все равно захотят отомстить, что им будет мало.

 - Но им было мало, - прошептал Алан, качая ее на руках, так и сидя на полу на коленях.

 - Да. Я думала, получив свое, они оставят меня. Просто избавятся. Но я недооценила их ненависть, злость и мстительность. В моих вещах они нашли все мои поддельные документы, так узнали о том, как и где я жила все время, пока скрывалась от них. Так Дима узнал о «клетках». И заставил участвовать. Первое время я просто пыталась ничего не делать под вой разочарованной недовольной толпы. Им нужно зрелище, а я всего лишь входила в клетку и стояла, позволяя себя избивать. Было неинтересно. После боя Дима привел ко мне какого-то психа, маньяка. Он бил так, что я выла, рыдала и кричала. Я никогда не встречала таких людей – он знал такие болевые точки, от удара по которым можно просто сойти с ума от непередаваемой боли. И я сходила. Так мне дали понять, что не потерпят подобного моего отношения к тому, что происходит на ринге. С тех пор я начала драться. Не в полную силу, без цели победить, но от меня отстали, и того маньяка я больше не видела. Но и этого им было мало, - усмехнулась грустно Оля, вытирая слезы, пряча лицо у него на груди. – Бои были почти каждый день, и не по одному. А после каждого меня не отводили в подвал к остальным. Меня отводили в отдельную камеру, где уже другие маньяки-извращенцы насиловали меня. Они платили за это моему муженьку, им нравилось подобное развлечение. Каждый раз, каждый день это был кто-то другой, с каждым разом все более жестокий и отвратительный. А Дима смотрел. Сидел в сторонке и мстительно наблюдал, улыбаясь и смеясь.

  Алан обнимал Олю, прикрыв глаза и замерев, словно каменное изваяние. Руки, обнимавшие девушку, были напряжены до боли. Челюсти сведены до скрипа зубов, а мозг готов был взорваться от ярости, боли и непередаваемых ощущений. Алан не знал всех этих деталей, но всегда догадывался, что отнюдь не уменьшало шока и удивления, осознания, когда он сейчас слушал рассказ Ольги. Он никогда не давал своим мыслям и догадкам зайти так далеко, в такие подробности. И был уверен, что никогда не забудет того, что рассказала ему девушка по его же просьбе сейчас. Дрожание ее тела, голоса в эти минуты навсегда останется в его памяти как символ ее боли, ее страданий и мучений, который он не смог предотвратить вовремя, пусть даже и не по своей вине.

  И сейчас Алан жалел о том, что тогда просто попросил Дана избавиться от этих двоих. Нужно было оставить их в живых, чтобы сейчас не дать им умереть так легко. Чтобы они на собственной шкуре ощутили то, что ощущала их жена и дочь. Чтобы каждым своим стоном и криком они ответили за каждую минуту боли его девочки.

 - Я никогда не забуду этого, - тихо прошептала Оля, шмыгая носом и вытирая щеки, все еще не поднимая головы и глядя куда-то в пустоту. – Но я пережила это. Справилась. И я хочу начать все сначала. Хочу другой жизни. С другими людьми. Которые дороги мне, которые ценят меня, которые умеют и хотят любить. Я не умела любить, пока не родила дочь. И позволяла себе делать это лишь для нее. Я помню любовь матери, но куда четче – презрение отца. Для меня любовь всегда была слабостью. Я бежала от нее. Но не хочу больше.

  В полной тишине, на полу, в обнимку они просидели больше часа, каждый думая о своем. Мужчина все так же держал Ольгу на руках, гладя ее по почти сухим волосам, а она периодически остаточно всхлипывала, прижимаясь щекой к его груди, где мощно, сильно и надежно стучало его сердце, успокаивая ее таким родным ритмом.

  Брошенное, открытое окно быстро заполнило комнату холодом, и ощутив, как Оля дрожит уже от него, Алан поднялся на ноги и уложил ее на постель, тут же ложась рядом и возвращая ее в свои объятья. Укутав их одеялом, он уткнулся носом в рыжие волосы и прикрыл глаза. Не было сил думать, переживать и что-то рассчитывать. Хотелось просто уснуть и на время забыть обо всем, переспать с этим роем негатива, чтобы завтра он не казался таким ужасным, чтобы улегся в голове, как факт, как данность, как неизменное и произошедшее.

* * *

  Проснулся Алан один от яркого запаха кофе, проникшего в спальню. Натянув на тело лишь джинсы, он вышел из комнаты и направился на кухню, надеясь застать там Ольгу. Но за плитой, готовя завтрак, была не она.

 - Алан! Как я рада тебя видеть! – крепко обнимая мужчину, с улыбкой произнесла Настя.

 - Привет. Я тоже рад, - искренне улыбнулся блондин. – Как твои дела?

 - Все хорошо, - возвращаясь к плите и помешивая что-то в кастрюле, улыбнулась девушка. – Теперь хорошо.

  Алан понимающе кивнул на последнюю фразу.

 - Оля все-таки добилась своего? – хитро посмотрев на него, а точнее его внешний вид, протянула старая знакомая.

 - Уже давно, - хмыкнул мужчина, садясь за стол.

 - У нее не бывает иначе. Она всегда получает то, что хочет.

  Алан почему-то не стал спорить и говорить что-то вопреки этому утверждению. Задумчиво пригубил кофе и спросил:

 - Где она?

 - Повела Лику в детский сад. Скоро вернется.

 - Не буду ждать. У меня много дел. Спасибо за кофе.

 - Не за что. Еще увидимся? Дверь найдешь?

  Алан вернулся в спальню, оделся и ушел, захлопнув за собой дверь. У него действительно было много дел, но сперва…

* * *

- Алан? – несколько удивленно протянула Регина, когда секретарша доложила о приходе мужчины, и он тут же вошел к ней в кабинет. – Доброе утро.

 - Нужно поговорить, - хмурясь, произнес блондин, садясь в одно из кресел напротив ее стола.

 - Да, конечно, - несколько сбито с толку, протянула девушка, откладывая в сторону документы. – Что-то срочное? Мы только вчера виделись, - улыбнулась она. – И что с тобой? – нельзя было не заметить выражение его лица, поджатые губы и решительность во взгляде, которая почему-то напрягала.

 - Я хочу отменить свадьбу.

  Регина была огорошена этой новостью – ее внезапностью, резкостью решения и неумолимостью голоса, с которой Алан произнес эту фразу, глядя ей прямо в глаза. И ведь еще вчера вечером они только обсуждали планы и какие-то детали этой самой свадьбы, и молодая женщина даже не подумала бы, что ее жених сомневается или не уверен. А потом перед глазами мелькнула сцена, увиденная в клубе: она придала ей правильное значение, как оказалось. Вот только не думала, что все так серьезно, что у нее не останется времени на то, чтобы вмешаться.

 - Я не понимаю, - нахмурилась теперь уже Регина, глядя на него пристально и серьезно.

 - Ты видела меня вчера в клубе с другой.

 - И? Она не первая и не последняя. Развлекайся, я никогда тебе этого не запрещала и никогда не упрекну.

 - Я люблю ее.

  Алан впервые вслух произнес то, что разрывало мозг. Он упрямо не желал говорить этой фразы, словно надеясь, что ее умалчивание приведет к тому, что чувств не останется. Но они крепли с каждым днем, становилось все невыносимее сдерживать их и молчать о них. Хотелось на весь мир кричать о своей любви, пусть ему и не были никогда свойственны подобные желания.

 - Я вижу, - прищурившись, произнесла Регина, стараясь держать себя в руках.

  Она была недовольна, была раздражена и даже взбешена.

 - Но ты любил ее еще до встречи со мной, и эта любовь не помешала нам заключить наш договор. Так что изменилось сейчас? Люби на здоровье, но так же как прежде – издалека.

 - Ты достойна лучшего, - мягко хмыкнул Алан, с улыбкой глядя на подругу. – Я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы позволять сложиться такой ситуации. И я мог бы любить издалека, если бы у меня выходило, - вздохнул мужчина. – И я пытался. Но не вышло. Она – мое наваждение. Я не могу от нее отказаться. Не теперь, когда уверен, что она моя целиком и полностью.

  И Алан рассказал Регине их с Ольгой историю. Невеста слушала его внимательно, а по мере его монолога гнев сходил с ее лица, появлялось понимание, сочувствие, когда близкий и дорогой ей человек с дрожью в голосе рассказывал ужасающие события. Она любила этого мужчину как друга, очень ценила его, и как бы сильно рациональность и расчет ни довлели над ней, еще недавно подталкивающие к действиям по сохранению своего будущего положения, она понимала его: его переживания, чувства, сомнения и неуверенность. Понимала все, о чем он говорил. Она впервые видела его таким откровенным и открытым, таким доверившимся ей.

 - Почему ты никогда не рассказывал о ней?

 - Я не думал, что увижу ее. Не думал, что она вернется – ее уход был более чем однозначен, а решительности ей не занимать. И я не мог ждать чуда, и решил идти дальше. Но чудо случилось, и она вернулась ко мне, за мной. И я не хочу больше ее терять.

  Регина кивнула, опуская глаза. Нервно теребила ручку в пальцах, не зная, что сказать или сделать. Она не была бездушной и черствой, и она хотела для Алана счастья, на которое он так надеялся. И если для этого ей придется отказаться от того, чего она добилась, от прекрасных перспектив и лучшего будущего, она откажется. В конце концов – Алан не предел ее возможностей. Она умна, сильна, богата и вполне сможет самостоятельно добиться того, что мог на блюдечке преподнести ей брак с этим человеком.

 - Хорошо, Алан, - со вздохом и слабой улыбкой подняла глаза молодая женщина на уже бывшего будущего мужа. – И… я рада за тебя.

  Алан светло и нежно улыбнулся девушке. Поднялся на ноги, обойдя стол, и сжал ее в объятьях, когда она поднялась ему навстречу.

 - Мне было хорошо с тобой. Очень хорошо.

 - Но с ней лучше, - кивнула Регина, расцепив объятья. – И я буду надеяться, что в этот раз ты удержишь свое счастье навсегда.

 - С ней мне только это и остается – надеяться, - хмыкнул мужчина.

 - Хочу с ней познакомиться, - уже более легко, приняв новое положение вещей и не видя причин упрямиться, а потому смирившись, как сделала бы любая умная женщина, не опускающаяся до истерик, капризов и выяснения отношений, произнесла Регина. – То, как она на тебя действует, должно исследоваться учеными – ты размяк, - шутливо ткнула его кулачком в плечо со смехом девушка. – Кстати, - вернув себе серьезный вид, продолжила она, - говорить об отмене свадьбы Кристине ты будешь сам.

  Блондин страдальчески простонал.

  Выходя из офиса Регины, Алан улыбался. Его, наконец, оставили все сомнения, тревоги, страхи и неуверенность. Ольга действительно добилась своего, и он вдруг оказался бесконечно этому рад. Сейчас он снова жил в полном смысле этого слова. Снова дышал, ему хотелось новой жизни, но все такой же яркой и искрящейся счастьем, а не контролем над каждой эмоцией и словом, и Оля даст ему эту искру, зажжет в нем пламя, которое пылает в ее собственной душе.

* * *

  Еще вчера Алан твердо и решительно сказал Ольге, что женится. Еще вчера напомнил ей, что у нее не выйдет получить желаемое. Самому себе обещал, что его очередное свидание с собственным безумием с рыжими волосами будет последним. Но оно оказалось решающим. Для всех.

  Каким же самонадеянным он был, уверяя себя и всех вокруг, что сможет совладать с самим собой, держать под контролем свои желания, потребности и чувства. И даже его сомнения и страхи сейчас казались лишь тратой времени – ведь он все равно уступил. И он все еще боялся и сомневался. И в этом была вся соль их с Ольгой отношений – они всегда будут на грани. Но именно эта грань делала их отличными от остальных, именно эта грань довела его до безумия, научила любить и чувствовать. И именно этой грани ему будет не хватать, если он не позволит самому себе оказаться на ней.

  В Ольге нельзя было быть уверенным никогда, и никогда на все сто процентов, но он был уверен в том, что она говорила ему сегодня ночью. Дрожа в его руках от ужасных воспоминаний, позволяя показать свою слабость в слезах, она доверилась ему так, как никогда прежде не доверяла никому. И для нее это было много – слишком много, чтобы так легко отказаться от этого, упустить сбежав. И это давало Алану уверенность в том, что все ее обещания будут выполнены. Не сразу, со временем, им еще предстоит научиться быть рядом в нормальном понимании этого слова, но сегодня он был уверен в завтрашнем дне.

* * *

 - Что с настроением? – спросила Оля, уже не единожды бросив на Алана пристальный взгляд и неизменно замечая хмурость на его красивом лице.

  Девушка стояла у плиты готовя для Лики блинчики. Сама девочка сидела на коленях у мужчины за столом, раскрашивая нарисованных Барби, высунув язычок от усердия. Весь вечер она не отходила от блондина, а он и не хотел ее отсутствия: нежно тискал ее, общался с ней, играл, зацеловывал пухлые щечки, не в силах оторваться от ласковой девочки.

 - Завтра моя свадьба, - пристально глядя в глаза Ольги, произнес Алан, словно ожидая ее реакции, которая незамедлительно последовала: девушка прищурилась, поджала губы и резко отвернулась, раздраженно стуча посудой.

  Незаметно для нее мужчина усмехнулся, тут же стирая с лица все довольство, когда она снова посмотрела на него.

 - Тогда зачем ты пришел? Почему не со своей невестой?

 - Плохая примета.

 - Ты слишком рационален, чтобы верить в приметы.

 - Ты бесишься, - хмыкнула насмешливо мужчина. – С чего бы? – с издевкой протянул он.

  Оля прищурилась, бросив на него гневный взгляд.

 - Милая, иди поиграй у себя. Нам с Аланом нужно поговорить, - произнесла девушка.

  Лика кивнула, соскакивая с коленей мужчины и уходя из кухни вместе со своим рисованием.

  Проследив взглядом за дочерью, Оля повернулась к блондину, сложив руки на груди, опираясь бедрами о стол напротив и враждебно глядя на него.

 - Я проиграла! Ты доволен?! – рассерженно произнесла она.

 - Я ведь предупреждал, - спокойно ответил мужчина, сцепив ладони в замок и расслабленно откидываясь на спинку стула, глядя на нее с превосходством и холодностью. – Уезжай.

 - Нет! – решительно покачала головой Оля. – Я никуда не уеду. Буду мелькать у тебя перед глазами и продолжу надоедать, - язвительно произнесла она.

 - Ты мне не надоедаешь. Но неужели тебя это устраивает – быть любовницей, на вторых ролях? Делить меня с другой?

  Оля опустила голову, прикусывая губы и отводя взгляд. Алан внимательно следил за ней, чтобы ничего не упустить. Он видел ее борьбу с самой собой. Ее уверенность колебалась, а его упрямство уже не казалось ей преодолимым. И сейчас ее уверенность в себе и своих силах таяла окончательно. Это угнетало девушку, она не умела проигрывать, не умела отступать, не теряя лица. А чтобы его сохранить сейчас ей нужно было, гордо задрав подбородок, послать его куда подальше. Собрать вещи, забрать ребенка и снова исчезнуть в неизвестном направлении, не заставляя себя унижаться и умолять – она никогда не умела этого делать, как бы больно ни было.

  Алан поднялся из-за стола, так и не дождавшись ответа от Оли. Подошел к ней, опираясь руками о стол по обе стороны от нее, наклоняясь к ее поднятому к нему лицу, вглядываясь в грустные, уже умоляющие глаза, в которых была такая непривычная обреченность и покорность. Самого перетрухнуло внутри от того, насколько дико и неприятно было видеть подобное именно в этих зеленых омутах, где черти сейчас угнетенно жались друг к другу в страхе и неуверенности, прекратив танцевать и буйствовать.

 - Я предпочел тебе другую, - четко и твердо говорил Алан, не сводя решительного холодного взгляда с этих глаз. – Ты не нужна мне. Я предлагал тебе остаться со мной. И не единожды. Трижды ты отказалась. Больше я не предлагаю, не прошу и не умоляю. Я не буду тебе отказывать, я не буду тебя прогонять. Но не жди, что ты получишь все, что захочешь. Ты согласна на подобное? Быть запасной? Развлечением на ночь? Удобным вариантом?

  Алан с жесткой усмешкой перехватил ладошку Оли, которой она гневно замахнулась, сверкая дикими обозленными глазами.

 - Что? Не нравится? Странно, прежде тебя все устраивало.

 - Прежде ты не вел себя так по-скотски, - прошипела Оля, вырывая руку из его захвата.

 - Привыкай, - обхватывая пальцами ее лицо, произнес блондин. – Теперь будет только так. У меня жена. Она – для меня главное. У нее будет моя забота, нежность и ласка. Тебе могу предложить лишь постель. Годится?

  Алану не трудно было сыграть нужные эмоции, пренебрежительность. Не трудно было показать, что все его слова о том, что у нее ничего не выйдет – не были пустыми, а все ее насмешки о том, как он ошибается, оказались таковыми. И у него была причина так поступать: ему нужно было увериться в том, что Оля не отступит ни перед какими трудностями в желании быть с ним. Она очень легко и просто отказывалась от него, от их общего счастья, и в том, что этого не произойдет снова, он не был уверен на все сто процентов, а на меньшее он не согласен. Да, он знал ее упрямство, видел истину в ее обещаниях, но этого было мало – нужно было испытать, проверить, убедиться на сто, на тысячу процентов!

  Оля гневно оттолкнула Алана от себя, бросила на него мрачный взгляд и вышла из кухни, а через миг хлопнула и входная дверь.

  Мужчина проводил ее взглядом, поджав губы и качая головой. Он вынужден был пойти на подобный риск, вынужден был убедиться в том, что Оля уверена в своих желаниях. И, не смотря на ее бегство сейчас, почему-то был уверен, что это просто всплеск эмоций – ей нужно подумать и успокоиться. Он обидел ее своими словами, принизил, не предложил того, на что она рассчитывала, разочаровал ее, ведь не оценил того доверия, что она предлагала ему. Но ей нужно было понять, что ее играм пришел конец, что он будет с ней не потому, что она победила и добилась своего, а потому что она нужна ему.

 - Что случилось? – задумчиво спросила Настя, войдя на кухню. – Куда убежала Оля?

 - Проветриться, - только и сказал Алан, оглядев девушку с ног до головы. – Ты уходишь?

 - Собиралась, - кивнула с сожалением брюнетка. – Но Лику нельзя оставлять одну.

 - Я останусь. Дождусь Ольгу, не переживай.

 - Ох, спасибо, - довольно, почти счастливо улыбнулась девушка.

 - У тебя свидание, - проницательно отметил Алан, хитро глядя на подругу.

 - Да, - неловко кивнула Настя, чуть смущенно даже.

 - Удачи.

 - Спасибо, - поблагодарила она и вышла из квартиры, а мужчина отправился в детскую к Лике.

* * *

  Настя вернулась поздно, но что заставляло Алана хмуриться так это то, что Оля не пришла раньше – было за полночь, а рыжей все еще не было. Ждать ее здесь он не намеревался, а потому поехал домой. Он вспомнил свои слова и почему-то вдруг задумался о том, что вся его задумка может полететь к чертям, если гордость и самоуверенность Оли преодолеют все ее прочие чувства. Он нисколько не хотел умалить первое, но со вторым нужно было что-то делать. Оля не умела полагаться на кого-то кроме себя, не умела доверять, не умела рассчитывать. А Алан не умел стоять в стороне. Как настоящий мужчина он желал заботить обо всех нуждах любимого человека, он желал опекать и защищать, ограждать от всех волнений и тревог – это была его потребность, его проявление своих чувств. А Оля не давала ему и шанса на подобное поведение. Она все желала контролировать лично, желала разбираться со всем сама. И для двоих таких людей рядом друг с другом нет места. И либо девушка уступит ему, либо у них ничего не выйдет. А блондин боялся думать, что ошибся в ней, засомневался, что зря рассчитывает на силу ее привязанности к нему.

  Дома Алан просто лег спать, в тревоге, сомнениях, но с решительностью и уверенностью в том, что все сделал правильно. Но ему едва ли удалось поспать пару часов, как его разбудил настойчивый звонок в дверь. Догадываясь, кто это, мужчина, потирая лицо в желании прогнать сонливость, пошел к двери.

  Это была Оля. Стояла на пороге, обхватив руками плечи, сгорбившись так непривычно и без вызова в гордо вскинутой голове. Смотрела на него в тишине несколько минут – пристально, грустно, загнанно и незнакомо. Алан же отвечал ей выжидательным взглядом, спокойным и равнодушным, как могло показаться. Потому что внутри все напряглось и застыло в ожидании вердикта его отношениям с любимым человеком. Именно сейчас все решится, именно сейчас выяснится, не напрасно ли он в очередной раз поверил этой девушке.

 - Я согласна, - предварительно сделав глубокий вдох, произнесла Оля, глядя ему в глаза.

 - Согласна на что?

 - Быть на вторых ролях. Быть любовницей, удобным вариантом – называй, как хочешь, - она сглотнула, опуская голову и пряча взгляд. – Только не отталкивай меня. Не оставляй.

  Голос был надтреснутым, хриплым и искаженным. Из него пропали привычная уверенность, насмешка, сарказм, он дрожал и был едва слышен. И сама девушка будто сдулась, будто эти слова раздавили ее, но не произнести их она не могла. И в этой ее фразе «не оставляй меня» было так много страха, так много боли и отчаяния, что Алан выругался мысленно за идею этой глупой игры. Но нужно было довести все до конца, раз уж он начал.

 - Входи, - отступая от порога, произнес Алан.

  Оля, все так же не поднимая головы, вошла в квартиру, застыв на пороге.

 - Пойдем. Уже поздно, завтра…тяжелый день.

  И, взяв ее за руку, повел в спальню, где уложив на постель, крепко прижал к себе, пряча довольное лицо и счастливую улыбку в рыжих волосах. И радовался он не тому, что сломил волю Ольги, ведь знал, что это лишь сделает ее сильней, знал, что в ее покорно склоненной голове уже зреет новый план по его завоеванию, что она все равно не сдастся. А улыбался тому, что не ошибся в ней, что убедился в силе и смелости с ее стороны признать свою перед ним слабость и зависимость. Это завтра он положит к ее ногам весь мир, завтра он предложит ей все, что она захочет, завтра она станет для него единственно ценной, дорогой и любимой женщиной. Это завтра она станет его приоритетом во всем, главным смыслом его жизни. Завтра будет беситься, злиться и гневаться за его игры с ней. Завтра закатит ему истерику и скандал, заставив пожалеть о том, что он так поиздевался над ней. А сейчас он был банально счастлив от того, что все это просто будет в его жизни. Будет она, с ее диким нравом и отчаянной силой, колдовскими глазами и непокорной душой, хитрой усмешкой на губах и вызовом в глазах. Будет принадлежать лишь ему одному – душой и телом, исполнив свое обещание остаться навсегда.

* * *

 - Ублюдок!

  И в стену полетела подушка с дивана.

 - Циник!

  Туда же отправилась вторая.

 - Сволочь!

  Ваза со столика, разлетевшаяся сотнями осколков по темному паркету.

 - Ублюдок!

 - Ты повторяешься, - со смехом уворачиваясь от чего-то снова стеклянного, заметил Алан.

 - И я еще не раз повторюсь! – прорычала взбешенная Оля, сверля его диким взглядом из другого конца комнаты. – Поиграть ему захотелось! Проверить, упырь недоделанный!

 - Ты плохо знаешь фэнтези – упыри мертвы.

 - Так и тебе недолго осталось! Потому что я тебя убью! – и в него снова что-то полетело.

 Эти двое метались по гостиной из угла в угол: Алан в ожидании удобного момента прекратить это безумство Оли, а Оля в поисках чего бы еще в него бросить. Оглядываясь по сторонам, она упустила тот момент, когда мужчина оказался рядом, перехватывая ее поперек талии и прижимая спиной к груди.

 - Успокойся, - мягко произнес Алан, не переставая улыбаться и с легкостью удерживая ее в руках.

 - Не могу! – рыкнула Оля. – Ты играешь со мной, как со зверьком! Ставишь на мне какие-то дебильные эксперименты! Так как я должна реагировать?!

 - Ты правильно реагируешь, - хмыкнул мужчина. – В этом вся ты. И за это я тебя люблю. За злость, за силу, за нрав, даже за твою вредность. Но я не мог не убедиться в последний раз. Мне нужно было это. Ты ведь сама знаешь, что не образец послушания, покорности и стабильности.

 - А тебе и не нужно все это, - фыркнула Оля, начиная остывать и прекращая вырываться.

 - Да, мне нужна ты такой, какая есть – со всеми своими заскоками и тараканами. Но лишь моя и рядом. Навсегда и со мной.

 - Я с тобой, Алан, - разворачиваясь в его руках, произнесла серьезно девушка, глядя ему в глаза. – Лишь твоя и навсегда. Я не уйду. Не исчезну и не брошу.

 - А я не отпущу. Больше нет, - решительно покачал головой блондин, вкладывая в эти слова и тон голоса всю свою убежденность и уверенность, властность. – Даже если ты захочешь уйти – я не отпущу. Я не буду спрашивать, не буду уговаривать. Ты поставлена перед фактом. У тебя больше не будет выбора – ты сделала его, когда произнесла фразу «остаться навсегда». Другого я тебе не дам.

  Он смотрел ей в глаза нежно, мягко касался ее лица кончиками пальцев, следя за ними, но голос был тверд и решителен как никогда прежде. Почти угроза, но такая сладкая и такая нужна Оле.

 - Другого мне и не нужно, - улыбнулась девушка, прикрывая глаза и млея от прикосновений к своему лицу. – Но не играй больше со мной. Не проверяй.

 - Это было в первый и последний раз, - пообещал Алан, трепетно касаясь ее губ легким поцелуем. – И в ответ я жду твоего доверия.

 - Оно твое.

  Конец!

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg