«Загробная карьера Саши Маузера»

Загробная карьера Саши Маузера (fb2) - Загробная карьера Саши Маузера (История Саши Маузера - 1) 1546K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Пасацкий (Непьющий Философ)

*

Глава первая. Когда все началось

Когда все началось, мы были в палате, пережидая тихий час. Пятеро парней, возрастом от двадцати до двадцати трех лет, отобранные по непонятным критериям. Вот лично я до сих так и не понял, что общего между мной, и моим соседом справа. Но размышлять об этом было лень — подопытным кроликам вякнуть хоть слово все равно не дадут.

Ну, а началось все, как и следовало ожидать, внезапно и без предупреждения. Трое наших как раз резались в карты, усевшись в полукруг на одной из кроватей, как вдруг лампочки замигали, пол задрожал, и откуда-то издалека послышался рев сирены.

— Чё еще за хреновина? — удивился Котопес, самый старший и самый побитый жизнью из нас. Прозвали его так за пижаму, которую украшал рисунок этого самого мультяшного мутанта. Впрочем, всем в палате в первый же день раздали клички, такой уж был обычай. Единственный, кому повезло, был я — единогласно решили, что моя фамилия уже звучит, как прозвище, а значит, фантазию тратить не надо, естественный отбор уже все сделал сам.

— Случилось чевой? — предположил Виталя, он же Худой, парень на год старше меня, и второй по старшинству в палате.

В этот момент включился динамик на стене:

— Внимание, всем пациентам приготовить личные вещи к досмотру, а потом занять места на своих кроватях. Время готовности — десять минут.

Ворча на то, что не дали доиграть партию, парни убрали карты и разбрелись по койкам. В полном молчании мы послушно, как и приучились за две недели, выложили все из тумбочек прямо на пол, растянулись поверх одеял, и замолчали, рассматривая потолок. Несмотря на то, что это происходило раз в день, у меня невольно появилась мысль: неужели то, чего мы ждали с таким нетерпением и страхом, уже началось?

— Скорее всего, — согласился Котопес, когда другой парень, Вован по прозвищу Боцман, озвучил ту же мысль. — Они ведь так и говорили — две недели. А вчера как раз срок и вышел.

Кто-то у окна тут же начал рассуждать, как каждый раз, когда дело заходило о деньгах:

— Эх, хорошо бы наличкой выплатили. А то с карточками одна беда — засунешь куда-то, потом ищешь. А наличку в бумажник, и трать себе, сколько хочешь.

— Мне лично похрену, как, — буркнул Боцман. — Главное, чтобы не кинули.

— Не кинут, — уверенно сказал парень у окна, которого почему-то звали Мазепой. — Мы же договор подписали, все юридически оформлено….

— По-твоему это гарантия? — насмешливо спросил Котопес. — Липу тебе всунут, которой подтереться и выбросить, и под зад коленом. Иди, Вася, гуляй. И никому ничего не докажешь — предприятия официально не существует, людей, которые договор подписывали, в природе тоже никогда не существовало, а все, что с тобой случилось, вообще страшный сон. Не, братцы, юристика здесь не поможет. Надо характером брать, характер показывать, чтобы с тобой считались. И связи иметь, чтобы не кинули. Тогда и все пучком будет.

Прозвучало это настолько авторитетным тоном, что возражать никому не захотелось. Тем более, мне. Потому что было тоже пофигу — наличка, или счет в банке. Главное, чтобы калекой отсюда не выпустили.

Когда я две недели нашел объявление в Интернете о выплате двадцати тысяч зеленых за экспериментальную операцию, то сначала подумал, что это неудачный, глупый разводняк. Но потом чувство голода вместе с отсутствием крыши над головой пересилили. Рассудил так: если уж и умру, то по крайней мере последние дни лучше проведу в больнице на полном обеспечении, чем на улице возле мусорки. А теперь страшно стало, мысли в голову лезут. Жажда к жизни появилась, умирать не хочется, калекой становится не хочется, хочется счастья и большой любви. А сколько до этого всего еще топать — хрен знает.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, являя взору пятерых “докторов” в белых халатах, лицо каждого закрывал респиратор, позволяя разглядеть только глаза. В полном молчании доктора взялись за дело — осмотрели наши вещи, измерили давление, померили температуру. Потом все вышли, дверь закрылась, и динамик на стене сообщил:

— Внимание, начинается передвижение пациентов в операционную, ни в коем случае не паниковать, сохранять спокойствие.

Из кровати вылезли механические лапы, и плотно обхватили мое тело, не давая пошевелится, а тем более встать. В стене открылся проход, и первая кровать с Боцманом поехала туда, исчезнув во тьме. Следом оправился Мазепа, успевший кинуть на меня странный взгляд. Котопес поехал с таким видом, будто в конце прохода его ожидали девочки и шампанское.

— Удачи, Маузер, — попрощался он, проезжая мимо меня. — Не кашляй.

— Сам не чихай, туберкулезник.

Четвертым был Виталя, а я, так как выбрал себе крайнюю от стены кровать, последним. Передвигаться в горизонтальном положении, не в силах пошевелится, для другого человека было бы жутковато, но меня слегка развеселило — похоже было на то, что тебя несут в гробу, только по темному коридору и очень быстро. Интересно, а в конце будет оркестр? Всегда хотел завещать на своих похоронах вместо траурного марша попросить врубить песню “Районы, кварталы, жилые массивы, я ухожу, ухожу красиво…” А на оградке написать: “Не увидимся в понедельник, лузеры”.

Но умирать мне пока еще было рано. Кровать вкатилась в операционную, и заняла свое место среди четырех остальных. Повернув голову, я увидел, как к каждому из моих товарищей вводят в вену иголку со снотворным. Потом доктор в респираторе вкатил такую и мне. Глаза закрылись, мелькнула последняя мысль: “Встречайте меня, двадцать штук…”. И все оборвалось.

Ненадолго.

Обычно, когда я сплю, в голову лезет всякая ересь, персонажи из сериалов, знакомые люди, какие-то старые переживания, короче, сплошной спам. Но сейчас мне показалось, что я просто закрыл глаза, а потом открыл их спустя десять минут. Никто меня не резал, возле кровати вообще никого не было, только издалека бубнили голоса:

— Двадцать пятый сорок четвертому.

— Сорок четвертый на связи.

— Кладбище номер три, сектор 8Д, Петров Сергей Юрьевич.

— Поняли.

— Двадцать пятый сорок пятому.

— Сорок пятый на связи.

— Городской морг.

— Есть.

— Семнадцатый, еще остались свободные места?

— Позавчера была крупная авария на Садовом, пять человек насмерть, скидываю информацию.

Вперемешку с бубнением доносился могучий храп — именно из-за такого я часто не мог заснуть в палате. Значит, остальные тоже еще здесь. Что вообще происходит, эй?

— Соедини с Координатором, — приказал голос.

Минута, и тихий ответ:

— Координатор на связи.

— Это двадцать пятый, готова партия, пять единиц, согласно заказу 2489 дробь Б, как поняли?

— Понял вас, двадцать пятый, отправляйте.

— Минуточку, уважаемый, мы так и не договорились об оплате. Бомжей со свалок — еще ладно, но это особый товар, требует надбавки. Вы ведь не на галеры их отправляете, верно?

— Вас это не касается, — с легким раздражением сказал Координатор. — Десять процентов от общей суммы — и баста.

— Пятнадцать, или мы перепродаем их Асмодею.

— Хрен с вами… Согласен на пятнадцать, отправляйте.

На этом моменте мне стало уже крайне интересно, и я рискнул повернуть голову, чтобы осмотреться. И сразу обнаружил, что за мной наблюдают.

— Пациент проснулся! Срочно наркоз!

В этот момент где-то за стеной что-то бахнуло. Доктор в респираторе, уже направляющийся в мою сторону со шприцом, остановился и развернулся.

— Восьмой двадцать пятому, что там у вас за шум? — поинтересовался голос, что вел переговоры насчет оплаты и процентов.

Несколько секунд молчание, а потом по ушам ударил страшный грохот. Вывернув голову, я успел увидеть, как дверь слетает с петель, и на пороге появляется затянутая в камуфляж фигура с короткоствольным автоматом в руках. Ёк-макарёк, если это на самом деле сон, то такое мне снится впервые.

— Лежать! — скомандовал вооруженный человек. — Руки за голову! На колени, паскуды!

Под кроватью зажужжал электромотор, мое тело в горизонтальном положении пришло в движение, и поехало через комнату прямо в тот самый проход, через который, собственно, и прибыло сюда. Автоматчик коротко матернулся и бросился в погоню, но не успел ухватится за спинку кровати, как она провалилась в черную бездну. Я еще немного проехал, а потом ощутил, что начинаю стремительно задыхаться. Руками хотел схватится за горло — так руки прикованы к кровати, попытался вздохнуть — нечем. Извиваясь, как червяк, я быстро умирал от удушья, стараясь сделать хоть что-то, проклиная всех и вся, с ужасом ожидая, что будет потом. Кровать продолжила двигаться, и на том конце коридора вместо живого тела готовилась вывезти теплый, не подлежащий реанимации труп. Прощай, мальчик Саша с дебильной фамилией, никто тебя не вспомнит, никто не осудит. Потому что никому ты, нахрен, не нужен.

Последняя попытка вздохнуть. Жгучая боль в области груди. Глаза закрылись, тело обмякло.

И настал конец всему. В данном случае — мне.

**************

Говорят, что после смерти жизнь не прекращается. Одни верят, что ты начинаешь другую жизнь, в Раю или в Аду, другие — что ты возвращаешься на Землю, рождаешься и живешь заново. Я не знаю, что творится в голове у обоих сторонников этой теории, но одно знаю точно — если при смерти тебе не повезло, то это еще далеко не конец.

Когда Смерть приходит к тебе в черном плаще, с косой, и вид у нее такой, будто она где-то отмечала свой день Рожденья, и теперь не помнит, какой сейчас год и откуда на ее заднице взялась татуировка в виде бабочки — это пугает, даже интригует. Но когда она является к тебе в домашних шортах, футболке, а через плечо у нее перекинута электрическая мотокоса, становится смешно. Тем более, когда она еще и с порога спрашивает, нет ли чего в доме попить, а потом проходит на кухню, и говорит, что упарилась, пока ту самую дорожку в свое царство косила. Кстати, на этом моменте лучше держать язык за зубами, потому что, как в симуляторе свиданий, каждый вариант твоей реакции повлечет за собой отдельную цепь развития событий, и все они делятся на: а) более менее нормальную б)отличную для тебя, но плохую для Смерти в)отличную для Смерти, но плохую для тебя г) отличную для вас обоих д)вариант, где Смерть сама не знает, что с тобой делать, и на кой ляд ты ей сдался такой никому ненужный.

Примерно такие мысли мелькали у меня в голове, пока я брел по какому-то полю, среди подсолнухов, ориентируясь на элеватор. Странно, я так и не понял: вообще умер или не умер? Помню, была смерть от удушья, помню, была операционная, мужик с автоматом, шуточки Котопса и остальных. Помню, как оказался в клинике, и какие причины заставили меня там оказаться. Тело вроде мое, одежда та же, что была перед операцией. Но где этот долбанный Рай или Ад?

Элеватор начал отдалятся, уменьшатся в размерах. Подсолнухи раздвинулись, образовывая круг. Оказавшись в центре, я ощутил, что куда-то падаю, и замахал руками, стараясь удержатся на поверхности. Но не получилось, потому что, мои ноги всего десять секунд болтались в воздухе, а потом встали на твердую, каменную поверхность. И поле вокруг как-то резко превратилось в кирпичные стены. И воздух появился, спертый, удушливый, еще хуже, чем в общественном туалете. Восстановив равновесие, я оглянулся. Картина, прямо скажем, не самая лучшая — тесная комната, два мертвых тела на кроватях, а у окна стоит не кто иной, как сосед по палате Виталя, и таращится на меня обалдевшим взглядом.

— Маузер, ты тоже здесь?

— Где здесь?

— Здесь, — он обвел рукой комнату.

— А-а-а… Ну, если под этим словом ты подразумеваешь конкретно это помещение, то да, я здесь.

Не сговариваясь, мы на цыпочках подошли к кроватям. Мертвые тела принадлежали двум молодым людям, надо заметить, довольно благородной внешности, с красивыми чертами лица, чистой и ухоженной кожей, сразу видно, не бомжи с вокзала, а уважаемые люди. Были. Когда-то. Я осторожно тронул крайнего пальцем, и отметил, что он уже давно остыл, холодный, как батарея летом.

— Мы где вообще? — Виталя робко огляделся. — Что это за место?

— Без понятия. Наверное, место, куда должны были отправить заказ.

— Какой заказ?

— Неважно. Лучше скажи, что ты помнишь из последнего.

— Помню, как иголку в вену вкатили, и отрубился. А ты?

— И я примерно также.

Свои фантазии насчет переговоров с неким Координатором и появления автоматчика я решил не озвучивать. Мало ли, что дурной голове могло привидеться.

— Может, мы спим еще? — предположил Виталя. Я несколько секунд подумал, бочком скользнул к нему… Хрясь! Ляпас вышел хороший, сильный.

— Ничего не поменялось, — констатировал я с сожалением. — Значит, не спим.

— Придурок, — прошипел Худой, потирая щеку. Хотел сказать что-то еще, но не успел — за дверью заскрипело что-то деревянное. В доме, где я провел детство, точно также скрипела старая, расшатанная лестница, ведущая на второй этаж. Виталя напрягся, глаза забегали, как у призывника, получившего повестку из рук военкома.

— Отлично, вот и люди. Сейчас узнаем у них, что да как, — обрадовался я.

— Дебил, какие люди, прятаться надо, здесь же два трупа!

Сначала я хотел поспорить, но потом представил, как бы все выглядело, если бы я зашел к себе в комнату, а на кровати два мертвеца, и возле них — два парня с обалдевшими лицами, якобы не понимающие, кто они и как сюда попали. Тем более, что Виталя уже схватил меня за локоть, и потащил в шкаф. Он оказался маленький, тесный, забитый вонючими, уже давно вышедшими из моды тряпками, но мы все же поместились, сгорбились, прижавшись друг другу, оставили между дверцами небольшую щель для просмотра, и затихли.

В комнату вошли двое. Один — молодой человек, примерно нашего промежуточного возраста (я уже упоминал, что разница между мной и Виталей была в один год) и низкорослый, сгорбленный дедок. Оба были одеты по-домашнему, парень в “трениках”, футболке и шлепанцах на босу ногу, дедок в каких-то обносках.

— Михалыч, проверь, — попросил молодой, остановишись на пороге, и с почтением глядя на мертвецов.

Старик двинулся к кровати, посмотрел, принюхался, пощупал, разве что не попробовал, и покачал головой.

— Нет еще.

— Может, с заказом что-то напутали? — озаботился молодой.

— Это ваши дела, — ответил дед, прошаркал к окну, и открыл форточку. — Еще два часа — и я вызываю полицию. Пусть сами разбираются, кто их убил и почему они в музее торчат.

Музей, однако! Я посмотрел на Виталю, но тот даже не повернулся, продолжая напряженно следить за обстановкой в комнате.

— Михалыч, ну, хотя бы три, — умоляющим тоном попросил молодой.

— За три и бутылки три, — ворчливо ответил дедок.

— Заплатим, не волнуйся.

— Хорошо, но ты, паря, покамест лучше вали отсюда. Негоже такому, как ты, здесь шастать. Если они оживут, я сразу сообщу, как договаривались.

— Но только сообщи!

— Иди уже, недоверчивый.

Парень еще немного потоптался, что-то пробормотал на прощание, и заскрипел лестнице уже в обратном направлении. Старик закрыл форточку, на всякий случай еще раз ткнул пальцем трупы, сел на табурет у стены, достал из-за пазухи самокрутку, и закурил, задумчиво пуская кольца дыма к потолку.

Когда опасность миновала, я стал размышлять на счет того, как сейчас лучше всего заявить о себе. Торчать в шкафу три часа, пока этот Иисус Христос будет ждать чуда воскрешения, не сильно хотелось. А с другой стороны, кто его знает, может он еще какой-то божественной силой обладает. Выпрыгнешь из шкафа, а дед тебе молнию в лоб зарядит, и все. Было два покойника, стало три.

Виталя слегка ущипнул меня за руку, привлекая внимание.

— Что?

— Как думаешь, сколько он еще здесь будет сидеть?

— Ну, сначала, пока не докурит. А дальше не знаю.

Услышав шепот, старик повернул голову, и посмотрел на шкаф. Мы замерли.

— Мыши, наверное, — успокоил “Христос” сам себя, и отвернулся.

Виталя уже более требовательно ткнул меня в бок.

— Да что?

— Слушай, что вообще происходит?

— Я тебе Друзь из “Что? Где? Когда?”, чтобы на такие вопросы отвечать? Сам же предположил, что мы спим. Вот, и спи себе дальше, пока можно.

— Раз это сон, то надо хотя бы выйти и осмотреться. А то торчим здесь, как любовники из анекдота, потом и вспомнить будет нечего.

— Я тоже так думаю.

— А этот?

— Раз это сон, то фиг он нам что сделает. В крайнем случае скажем, что мы из церкви, и спросим, какими это такими опытами с душами погибших страждущих он здесь занимается. Сразу отстанет.

В этот момент дед затушил самокрутку, и поднялся с табурета. Потянулся, пробормотал “Пойду, сосну пару часов” и вышел из комнаты. Спустя пару минут где-то в глубине дома хлопнула дверь, и наступила тишина. Отлично, опасность миновала. Мы спокойно вышли из шкафа, на всякий случай посмотрели на трупы — мало ли, а вдруг правда оживут — и тоже пошли своей дорогой. Если точнее вниз по скрипучей лестнице, на первый этаж обыкновенной двухэтажной деревянной сельской избы.

Даже если бы дед не сказал, что это музей, я бы сразу заподозрил что-то неладное. Везде какой-то неестественный порядок, все хозяйственные вещи на своих местах, ни пылинки, ни соринки нигде не валяется. На кухне сложенная из кирпичей печь, деревянный стол, стулья, тазик для мытья посуды, сама посуда аккуратно выставлена на прибитой к стене полке. Виталя зачем-то взял с печи глиняный горшок, и заглянул внутрь.

— Ну, что, появились какие-то мысли?

— Ни единой, — я почесал затылок. — Разве что то, что мы переместились вперед во времени, и попали в далекое будущее, а эта изба — музей старой культуры, куда водят школьников, чтобы они на примере жизни наших предков писали сочинения и получали за них двойки.

— Мда, дела… Сдается мне, что нихрена это не сон. Слишком уж все…

— Реалистично?

— Подозрительно. Мокрухой пахнет.

Пришлось согласится. А между тем мне уже не терпелось посмотреть, что творится снаружи избы. Виталя, как я видел, был того же мнения.

— Пошли отсюда?

— Пошли. Только чур, если ты неправ насчет времени, я даю тебе подзатыльник.

— Разбежался.

Подойдя ко входной двери, мы решительно толкнули ее, и вышли на залитую солнцем улицу….

Глава вторая. База номер шесть

То, что творилось снаружи избы заставило нас о…. В буквальном смысле этого слова.

И если бы я согласился поспорить на перемещение во времени, я бы имел полное право дать Витале не то, что под затылок, а еще и под зад за неверие в мои аналитические способности и богатое воображение.

Отойдя от избы, стоящей на краю асфальтовой дороги, мы медленно подошли к стене мерцающего купола. Он протянулся вдоль и вверх насколько хватало взгляда, и закрывал небо, что однако не мешало солнцу светить, а облачкам лениво передвигаться под кнутом пронизывающего ветра. Виталя поднял руку, чтобы тронуть купол, но я успел остановить его.

— Лучше не лезь. А то вдруг нас еще заживо сожжет нафиг.

Когда-то в далеком детстве я читал книгу про магическую тюрьму с похожей защитой, где заключенные могли спокойной передвигаться по улицам, но не имели возможности выйти за пределы города — а если бы попытались, их бы убило на месте. Учитывая трупы позади, здесь была подозрительно похожая концепция.

Но, несмотря на купол, ощущения были те же — солнце грело, ветерок слегла холодил, воздух был чистый и свежий, как у бабушки в деревне, только без примеси коровьего навоза. Далеко внизу под куполом протянулась лесная чаща, настоящие джунгли, без единого просвета и единого движения. Несколько минут мы смотрели туда, в надежде, что где-нибудь что-нибудь шевельнется, но без результата. И, тогда развернувшись, потопали в обратном направлении.

Обратное направление было не менее интересным.

Асфальтовая дорога (хорошая и гладкая, без трещин и ям, прямо как в Европе), вела к перекрестку. Когда мы подходили, по нему медленно пролетел грузовик. Именно, что пролетел, потому что колес у этой хрени не было, и она просто плыла по воздуху в полуметре над землей. Виталя проводил машину обалдевшим взглядом.

— Видел?

— Угу.

За перекрестком начиналась городская улица. Одноэтажные, круглые металлические коробки, исполняющие функции домов, тесно лепились друг к другу, оставляя небольшие переулки, тротуары узкие, два человека не развернутся, а где-то далеко громоздилось сооружение с трубами, выпускающими легкий белый дымок, испаряющийся при соприкосновении с куполом. Когда мы подходили к перекрестку, в одном из домов входная дверь просто отъехала в сторону, выпуская наружу крепкую мужскую фигуру лет тридцати с пакетом продуктов в руке. В другой руке он держал поводок, скрепляющийся с ошейником угрюмого мастифа, послушно семенящим позади.

— Слышь, мужик, — по-свойски сказал Виталя. — А скажи, куда мы попали?

Я ткнул его локтем в бок. Мужик остановился, переложил пакет в правую руку, а поводок в левую, и пожал плечами.

— Вернее, я хотел сказать, что это за место? — поправился Худой.

— База номер шесть, — местный кинул на нас подозрительный взгляд. Я тоже посмотрел на себя, и мне сразу поплохело — да ведь мы до сих пор в больничных пижамах, как будто сбежавшие из психушки шизофреники. — А вы чего, парни, заблудились?

— Вроде того, — я слегка закашлялся, не люблю врать чужим людям, это некультурно. — А тебя как зовут?

В моей голове уже нарисовалась перспектива познакомится поближе, и, втянув это пока еще доверчивого горожанина в разговор, ненавязчиво расспросить ее обо всем. Но мужик лишь покачал головой, и пошел дальше, буркнув на прощание:

— Извините, но я спешу.

Виталя бросил на меня растерянный взгляд.

— База какая-то, да еще и номер шесть… Ёлки-иголки, да куда это нас вообще занесло? И что теперь делать?

— Спокойно! — я сунул руки в карманы, и огляделся. Кроме этого мужика и проехавшего мимо грузовика нас пока никто не засек, и надо этим пользоваться. Сказать по правде, мне тоже было страшно до ужаса, но жизнь научила брать эмоции под контроль. — Спокойно. Нам же операцию хотели делать, помнишь?

— И что?

— А то, что это, наверное, какой-то научный эксперимент с погружением в искусственную реальность.

— И что?

— Что-что… Думаю, надо погулять, поразговаривать с местными, осмотреться. Потом проснемся, все расскажем, нам выплатят двадцать штук, и весь кошмар закончится.

Виталя начал потихоньку успокаиваться.

— Точно? — спросил он жалобным тоном.

— Точно — не точно… Короче, не паникуй. Все нормально.

Но сам я в этом сомневался. Слишком свежие были ощущения, что я умер от удушения, и мысль, что это и есть загробный мир. Виталю мои доводы тоже не убедили, но он промолчал, инстинктивно решив довериться мне, как умному и начитанному человеку.

Хотя, думаю, даже если бы я больше читал Библию вместо попаданческого фэнтези, нам бы это не сильно помогло.

****************

— Эй, вы гляньте на них! Что за наряд?

Мы остановились, как оплеванные, и оглянулись. Какой-то наглый не по годам дедок откровенно ржал, рассматривая наши больничные пижамы. Пришлось уйти с улицы и затихарится в безлюдном переулке.

— Как видно, просто гулять нам не суждено, — констатировал Виталя со вздохом сожаления.

— Это точно, — я прошелся до конца переулка, и осторожно высунул голову. И тут же узрел вывеску “Кафе”, причем написанную на нашем, родном, русском языке. Вывеска венчала длинное приземистое сооружение металлической конструкции, с крошечными окнами и единственной входной дверью.

— Пошли, хоть кофееем закинемся. Заодно узнаем, где здесь можно прикупить нормальные шмотки.

— А деньги?

— Придумаем что-нибудь.

Внутри было тихо и на удивление пусто. Вообще пусто. Ни души. Когда мы сели за один из множества свободных столиков, к нам направилась механическая дылда, балансирующая на колесе, и мигающая фарами в знак приветствия.

— Так-с, что здесь у нас? — Виталя от удивления опять выпал из игры, поэтому пришлось мне сориентироваться. Ничего сложного — на груди робота располагался ряд кнопок с названиями из меню, а внизу была щель, очевидно для приема монет. Я для пробы нажал на первую попавшуюся кнопку, и стал ожидать, потребует эта бездушная машина оплаты сразу, или подождет. Но робот мигнул фарами, укатил через дверь на кухню, и спустя минуту вернулся, таща поднос с тарелкой. На тарелке возвышалось что-то, смутно напоминающее старинное армянское блюдо. Робот с ловкостью фокусника поставил деликатес передо мной, выложил вилку, нож, салфетки, и замер в ожидании дальнейших указаний.

— Класс, вот это сервис. А ты еще сомневался, дурилка картонная. Ясное дело, что мы в далеком будущем.

— Угу, — Виталя передернул плечами. — Дай, я тоже попробую.

Он тоже ткнул пальцем в первую наугад, и выбрал салат. Пока робот ездил за заказом, я осторожно отрезал кусочек от своего, и прожевал. Вкусно, сочно, слегка острит — покойники такого явно не чувствуют. Витале его салат тоже понравился, хотя и не удивительно, две недели на больничных харчах. А кормили нас, как космонавтов, строго по выработанной для каждого диете, без лишних калорий. Оно, конечно, сытно, но быстро надоедает.

Утолив первый голод, мы начали изучать меню уже более вдумчиво. На второй раз махнулись заказами, и вдобавок взяли себе по чашечке кофе, так сказать, чтобы запить деликатесы. Салат оказался фруктовый, с кучей витаминов, а кофе крепким, сладким, с малой примесью сливок. Закончили десертом в виде парочки шоколадных эклеров, и развалились на мягких диванчиках, откровенно кайфуя, пока механический официант убирал грязную посуду.

— Так где мы, по-твоему, говоришь? — Виталя вернулся к насущным проблемам.

— В виртуальной реальности, — я внимательно огляделся. — Книгу одну читал, где героев вот также, вроде нас, в выдуманный мир окунают.

— И зачем их окунают?

— Тестируют. Как они себя поведут, что почувствуют, как организм ко всему этому приспособится. И уже на основе результатов делают выводы, что надо доработать, какие ошибки надо исправить.

— А ты много книг вообще читал на эту тему?

— Одну, да и ту прочел, потому что в поезде ехал, скучно было. Я больше по фентези, а это скорее на научную фантастику тянет.

— И что?

— Что-что… Надо приспособиться.

Виталя задвигал бровями, изображая мыслительную деятельность. Когда он склонился ко мнению, что это всего лишь игра, ему явно полегчало.

— А я вот книгу читал про разведчиков. Как их готовят, в незнакомую местность забрасывают без всего, и они должны законсервироваться, стать своими. Может, и у нас такой же сюжет?

— Возможно. И с чего эти твои разведчики обычно начинали?

— Завести полезные знакомства, раздобыть документы, найти жилье и работу, — Виталя загнул на левой руке четыре пальца. — Но сначала — переодеться, над нами уже дети смеются.

— Логично. И где нам все это найти, не привлекая лишнего внимания?

Он замолчал, а меня вдруг посетила бредовая, хотя и не очень, мысль. Если уж мы здесь не случайно, то для нас наверняка имеются какие-то послания, с указаниями, что делать и как быть. Надо просто их найти, вот и все. А где ты в незнакомом городе окажешься с наибольшей вероятностью? Правильно, на вокзале, когда будешь драться с местными бомжами за свободную скамейку.

— Расспросить что ли кого-нибудь? — Виталя тоже огляделся. — Эй, есть здесь кто-нибудь? Люди? Вы еще не вымерли?

Молчание.

— Короче, — я поднялся. — Пошли дальше. Постучимся в любой дом, и сочиним какую-нибудь историю. А дальше по ситуации.

— Согласен, — кивнул Виталя.

В этот момент робот, увидев, что мы собираемся уходить, вдруг загудел, и выдвинул откуда-то клавиатуру с электронным таблом. На нем мигала надпись “Введите свой личный номер”.

— Личный номер?

— Наверное, имеется в виду счет в банке. У тебя он есть?

— Был когда-то, — Виталя неуверенно ткнул пальцем в клавиши.

“Ошибка! Попробуйте еще раз!”

— И что дальше?

— Остается последнее средство, — я примерился, сорвал со стола скатерть, и набросил роботу на голову. — Валим!

Как грабители, мы ринулись к выходу, оставив позади возмущенного таким бесчеловечным поступком механического официанта.

Уйти далеко нам не дали.

Не успели мы пробежать по тротуару и десять метров, как сверху опустилась летающая машина, и легла на брюхо, закрыв нам проход. Судя по мигалке, это была местная доблестная полиция. Вот, блин, а ведь так все хорошо начиналось!

— Перейдите на другую сторону, — загудел динамик. — Пожалуйста, немедленно перейдите на другую сторону. Вы создаете неудобства для других граждан.

— Чегой? — у Витали забегали глаза.

— Он хочет, что мы перешли, — я потянул его за рукав через дорогу. — Здесь левостороннее движение. И те, кто движется в одну сторону, никак не могут идти по другой стороне улицы навстречу тем, кто движется в противоположную.

Убедившись, что мы послушались, патрульная машина поднялась в воздух и улетела, даже не удосужившись спросить, все ли у нас в порядке и не нужна ли нам какая-нибудь помощь. Точно, как наши местные мусора — пару нариков в “обезьянник” бросили, процент отчетности поддержали, а остальное их не парит.

— Дурдом какой-то, — Виталя согнулся, уперев руки в колени. — Саня, мне страшно! Куда мы попали, что это за место, Саня?

— Не ори! Я уже высказал, что думаю, чего тебе еще?

— Эй, вы! — раздался сзади знакомый голос.

Мы медленно обернулись. Возле давешнего перекрестка стоял не кто иной, как Котопес, и улыбался во все свои двадцать семь оставшихся. Рядом скромно топтался Боцман.

— Ребята! — простонал Виталя, бросаясь к ним. — Вы тоже здесь?

Не сказать, что мы были добрыми друзьями, даже проведя две недели в одной палате, но сейчас даже у меня мелькнуло что-то вроде радости. Четверо — это уже не два, четверых так просто не проглотишь.

— Давайте сюда, пацаны, — Боцман потянул нас куда-то между домами, и вывел на закрытый со всех сторон внутренний двор. Оказавшись в безопасности, мы немедленно выложили свои первые впечатления, захлебываясь от восторга. Но тут оказалось, что парни знают не больше нашего.

— Мы тоже не в курсе, что это за место, — Котопес почесал щеку. — Проснулись в воде, смотрим, озеро. Ну, выбрались на берег, и пошли. Бродили по городу, бродили, пока на вас не наткнулись. Ну, а вы как?

— Поели, только не заплатили, — буркнул я. — Еще какие-то трупы видели, и дедок сказал, что они вроде как должны ожить. Ясно, что нихрена не ясно.

— А Мазепа где? — просил Виталя.

Котопес и Боцман переглянулись.

— Утонул он.

— Как?!

— Вот так. Я же говорю — проснулись в озере. А Мазепа плавать не умел, вот его течением и отнесло. Пока греб к нам — захлебнулся.

— Трындец, — только и мог сказать Виталя. — Что же вы его, вытащить не могли?

— Мы не спасатели, — резонно ответил Котопес. — Да и потом, вода холодная была, а я только недавно бронхитом переболел.

— А у меня вообще после флота боязнь утонуть, — поддержал Боцман. — Я даже дома, когда моюсь, полную ванну не набираю.

Эта рассуждения показались мне странными. Две недели играть в карты и рассказывать друг другу анекдоты, и все ради того, чтобы эти люди тебе даже на помощь не пришли, когда ты тонуть будешь. В гробу я видал такую дружбу.

— Короче, знаем мы место, где можно перекантоватся, — сказал Котопес, чтобы уйти от темы. — Встретили одного парня, он нам дал адрес. Сейчас пойдем туда, получим жилье над головой, и еду три раза в день. А взамен всего-то и надо, что немного поработать.

— Истопниками, что ли? — я прищурился.

— Бери выше, Маузер, техническим персоналом производства! Вон то здание видишь? Знаешь, что это?

— Нет.

— Это, брат, местная фабрика. Добывает из земли какой-то минерал, он здесь основной в использовании. Соляра для летающих машин, для роботов, для всего остального. Кстати, место, куда мы попали, называется База номер шесть. Один из немногих крупных городов, что еще остались на Земле.

— Остались? — переспросил Виталя. — А остальные куда девались?

— Вымерли, — коротко ответил Боцман. — Купол видели? Это чтобы тварюги разные не пролезли. Они теперь на Земле хозяева, а люди на таких вот передвижных базах прячутся. И кто базу покинет, тому смерть.

Ошеломленные этой информацией, мы только и могли, что замолчать.

— Если вы такие умные, то может, скажете, надолго ли мы здесь? — наконец, выдавил я из себя.

— На всю жизнь, — ответил Котопес тоном человека, которого спрашивают, на сколько лет он оформил ипотеку. — Потому что там — он ткнул пальцем в небо — мы сдохли. Окончательно и бесповоротно. И вернуться уже не судьба.

— Откуда ты знаешь?

— Скоро сам все услышишь. Идем, что ли, хочу поскорее тряпье это скинуть. Да и выпить за собственную смерть тоже было бы неплохо.

Глава третья. Координатор

Сидя в кресле, я с удовольствием вертел головой, осматривая свой обновленный прикид. Оказывается, стоило сбросить с себя больничные пижамы, и одеть нормальную одежду, как тебе сразу полегчает. Так, а теперь вопрос на засыпку: что для вас вообще считается нормальной одеждой? Правильно, костюм за четыре штуки, туфли за пять, и галстук, за цену четыре плюс пять, разделенные на две с половиной штуки. Но сейчас всего этого не было, зато были удобные серые штаны на поясе с металлической пряжкой, десантные ботиночки с хорошей, крепкой подошвой на шнурках, и что-то вроде рабочей куртки, под которой дали тонкую майку. Но добило меня не это, а то, что вся одежда была сделана нифига не из ткани, а из какого-то мягкого, приятно пахнущего, но совершенно неизвестного мне материала. Только ботинки остались ботинками, в которых удобно производить химическое оружие массового поражения в виде носков двухнедельной давности.

— И кого мы тут ждем? — спросил Виталя, одергивая на себе куртку.

— Одного мужика, — коротко ответил Котопес. — Сейчас придет.

Дом, в который привели нас парни, был одной из тех круглых штуковин, которые мы видели в городе. Внутри все почти так, как у нас, если не считать, что дом состоял только из одной, огромной круглой комнаты, и полной автоматизации всего, что могло только двигаться. При нажатии кнопки поднимался из пола и опускался обратно обеденный стол со стульями, раскладывались кровати и диван с креслами, выезжали из стен шкафы, кухонный буфет, плиты, холодильник… Надо — выдвинул, не надо — спрятал, и не заморачивайся, куда тебе, к примеру, пианино поставить. Все это наглядно продемонстрировал нам незнакомый мне мужчина средних лет, интеллигентной наружности, с художественно оформленной бородкой внизу гладко выбритого лица. Он же и был хозяином дома.

— Еще чаю?

— Да, спасибо, — я нажал на кнопку, и начал наблюдать, как робот прислужник накладывает мне в чашку куски сахара. Если верить словам о собственной смерти, то сахарный диабет мне больше не грозит. — Вы хотели нам что-то рассказать?

— Меня зовут Сергей Петрович. Но вы можете называть меня просто — Координатор.

Координатор!

Это слово меня как будто по голове ударило. Так вот, чей голос я слышал во время операции! Но парни не обратили на мою реакцию никакого внимания, их сейчас больше интересовало другое.

— Так это правда? — спросил Худой. — Мы что, реально умерли?

— Боюсь, что да, — он нажал кнопку пульта, и робот-прислуга мгновенно подкатил к нему столик, на котором лежало серебряное блюдо с сигарами и пепельницей. Координатор заерзал в кресле, располагаясь поудобнее, и сразу же, со вкусом, закурил. — Вы когда-нибудь слышали о том, как люди продают души Дьяволу?

— Даже видели, — не стал кривить душой Боцман. — В фильмах.

— Ну, вот, в данном случае вы продали свои души мне.

Парни начали переглядываться, думая, что это шутка, и размышляя, в какой момент уместнее будет заржать. Виталя даже фыркнул, но быстро замолчал, видя, что его никто не собирается поддерживать.

— Три дня назад у нас погибло пятеро молодых исследователей, — продолжил Сергей Петрович, пуская дым к потолку. Кстати дым тут же сносило в сторону, он входил в ноздри робота-прислуги, и исчезал без следа. — Мы подозреваем, что их убили, потому что они нашли что-то очень важное. И мы решили купить пять душ, вселить их в тела, пока они еще подлежат реанимации, и таким образом получить доступ к их памяти, чтобы все выяснить. К несчастью, во время операции на клинику было совершено нападение, и вместо вселения в новые тела вы оказались в своих собственных. Были ли это случайность, или какой-то злой умысел — не могу сказать. Теперь осталось решить, что делать с вами, поскольку за вас немалые деньги плачены, и хотелось бы их отработать с процентами.

Да что ж за вашу мать-то здесь происходит? Но вслух я сказал совсем другое:

— Для начала потрудитесь объяснить, почему мы вообще умерли. Мы, может, и не собирались умирать, продавать свои души, мы, может, хотели остаться дома, построить новое социалистическое государство и разделить правление поровну. Это я так, к примеру.

— Вы же сами согласились на операцию, — Координатор удивленно посмотрел в мою сторону. — Разве вы не читали внизу мелким шрифтом, что клиника не несет ответственности за возможные последствия, в том числе, и за вашу смерть?

— Говорила мне мама всегда смотреть, что подписываешь, — проворчал Боцман себе под нос. — С этим вроде все ясно.

— А мне не ясно. Ладно, мы умерли, но куда мы, в таком случае, попали? В небесное пространство, предназначенное для загробной жизни? — злобно осведомился Виталя.

— Тебе сейчас все расскажут, — рыкнул Котопес. — Сиди, и слушай.

Подождав, пока первое волнение уляжется, Координатор подозвал к себе робота, и нажал на нем какие-то кнопки. Робот тут же развернулся к стене, выпустил свет, вроде тот, что в проекторах, и на стене появилось изображении планеты Земля, только не голубой, какой мы привыкли ее видеть на космических картах, и грязно-коричневой, со множеством бурых подтеков.

— Вы знаете, какой сейчас год?

— С утра вроде был две тысячи восемнадцатый. По крайней мере, так у меня в календаре в телефоне написано, — ответил Боцман.

— Там — да. Но здесь уже две тысячи сто двадцатый. Разумеется, от Рождества Христова. К этому времени человечество далеко продвинулось вперед в плане технологий, — Сергей Петрович щелкнул пультом, и робот высветил какие-то чертежи. — Насколько вы знаете, уже в восемнадцатом начали потихоньку появляться всякие там хитроумные механизмы, роботы, и все такое прочее. Но если в вашей версии развития событий их помаленьку душили, опасаясь, что машины захватят наш разум, то здесь им дали полное развитие. Но даже это не спасло нас от величайшего краха — того, что историки обычно называют концом света. И у этого конца света был очень продуманный, до мелочей спланированный ход событий.

Он вытащил откуда-то пульт, нажал на кнопку, и робот показал следующий слайд — огненный след в небе.

— Упавший метеорит принес невиданную ранее заразу. Люди гибли сотнями, те, что выжили, сильно ослабли. Ученые пытались придумать лекарство, но ничего не получалось. Спустя полгода упал второй метеорит, который принес нам новые формы жизни. К несчастью, эти формы вообразили себя новыми хозяевами, а людей — пищей для себя и своего потомства. Выжившие люди начали строить города, защищенные специальным куполом, но даже они не всегда спасали от нашествия монстров желающий полакомиться человечиной. Армии ничего не могли сделать — солдаты гибнут от болезни, воевать некому. И вскоре Землю покрыли непроходимые джунгли, в которых новые формы жизни полноправные хозяева, а от всего человечества осталось лишь два десятка крупных, защищенных городов, рассеянных по всему земному шару. Так появилась эпоха, в которой мы живем по сей день.

Во время рассказа на стене мелькали слайды — какие-то оскаленные, окровавленные пасти, горы трупов, непроходимые джунгли, и прочая лабуда. На парней рассказ произвел должное впечатления, а вот на меня почему-то нет. Спрашивается: кто мог быть такой умный, чтобы сначала ослабить, затем начать истреблять человечество, а потом бросил это дело на половине пути, предоставив людям все равно жить, занимаясь своими делами?

— Города называются базы, и имеют порядковые номера. Наш, к примеру, имеет название База Номер Шесть. Каждая база не стоит на месте, она передвигается с места на место, ища ресурсы, за счет которых можно выживать.

— А монстры? — спросил Котопес. — Так и махнули на вас хвостами?

— Куда там! Время от времени они все равно пытаются прорваться сквозь купола, что, впрочем, неудивительно, — Координатор едва заметно улыбнулся. — Подозревают, что они едят друг друга, а такое однообразие быстро надоедает.

— Ну, а мы здесь при чем? — грубо спросил Виталя. — Нахрен было наши души покупать?

— Если историю нашего падения вы уяснили, переходим к следующему этапу. Чтобы снова обрести свой статус хозяев Земли, человечеству нужно постоянно расти. А где брать новых людей? Рождаемость — почти что нулевая, никто не хочет делать ребенка, которого потом сожрут вместе с тобой в придачу. Еще до Апокалипсиса ученые выяснили, что история развития Земли — это всего лишь одна из множества альтернативных версий, что где-то в других реальностях Земля процветает, опустошена полностью, заселена марсианами или просто уничтожена. Вы жили в той реальности, где Земля медленно, но верно идет к своему концу, поскольку вы выкачиваете из нее ресурсы, не задумываясь о том, что они не вечны. У вас хаос, разруха, каждый день люди погибают из-за своей или чужой глупости. А куда деваются их души после смерти? Попадают в Рай? Нет, души перерождаются, чтобы снова нелепо умереть. А так как нам души нужнее, мы и организовали небольшой конвейер. Не буду утомлять вас объяснениями, поскольку для простого человека они звучат не понятнее казахского языка, скажу только, что когда у вас кто-то умирает, мы можем купить его душу, и заселить в новое тело в нашей реальности. Никаких религиозных обрядов или черной магии, чистое достижение научного прогресса.

Тела генетически выращиваются на специальных производствах, после чего их оживляют при помощи купленных оптом душ. Так человечество повышает свое количество….

— Извините, — Боцман грыз свой ноготь. — А можно как-то попроще?

— Если ты сдох, ты родишься тут, чтобы снова сдохнуть, — сформулировал Виталя.

— А-а-а… А смысл?

— Выращенные генетически тела не подвластный той болезни, о которой я вам говорил, и их можно использовать для заселения новых городов, — терпеливо объяснил Координатор. — К тому же, их можно с рождения наделить необходимыми умениями, сразу получить конструктора машин, строителя, первоклассного водители или исследователя — да кого хотите….

Раздался звук, как будто кто-то чистит трубу — на самом деле это я зевнул, постаравшись сделать это максимально громко.

— Короче, я посплю, а когда дойдете до того момента, зачем нас сюда забросили, толкнете.

— Чтобы построить новый город, нужно сначала найти место, — Координатор понял мой намек. — Для этого у нас есть исследователи — они осторожно прочищают джунгли, при необходимости истребляют монстров, и ищут подходящий участок. До позавчерашнего дня к нашей базе были приписаны пятеро исследователей, которые как раз этим и занимались. Все пятеро были убиты.

— Что, прям все, сразу? — не поверил Боцман.

— Все. Сразу. К слову, у нас есть Высший Совет, по одному из представителей каждого города. Так вот, ВС решил, что исследователи несомненно, нашли что-то важное в джунглях, за что их и убрали. Ну, а дальше я уже говорил — мы заказали пять экземпляров, операция сорвалась, и вот вы все, здесь, передо мной, и я понятия не имею, что с вами теперь делать.

Парни в глубоком раздумье почесали затылки.

— А может, нас обратно? — с надеждой спросил Виталя.

— Обратно нельзя. Такой технологии не существует. И потом, там уже вас наверняка похоронили. Куда ваши души вернутся?

— Переродятся.

— В кого? В собачек? Или в парочку новых сосен в лесу? Нет, конечно, это ваш выбор, но лучше уже оставайтесь здесь, полноценными людьми.

— А что мы тут будем делать? — спросил Котопес.

— Можете стать новыми исследователями, — Координатор закончил дымить сигаретой, и дисциплинированный робот тут же заботливо подставил открывшийся в брюхе мусорный бак. — А можете выбрать другую профессию. Нам целый город нужно заселить, вакансий много.

— Класс! А можно я тогда буду мэром? — обрадовался Боцман.

— Мэр уже есть. Точнее, должность мэра уже давно сняли, есть уполномоченный от этого города, занимающий место в ВС. Такого уже нашли.

— А моряком можно?

— Морей уже давно нет, их заняли водоплавающие монстры. Есть искусственно созданные речки, но они для разведения рыбы, а не для плавания.

— Эх, что за жизнь, даже моряком не станешь…

Ребята замолчали. Координатор улыбнулся, и поднялся.

— С вашего позволения, я отойду. Личные потребности. Вы пока тут советуйтесь, не спешите. Может, что-нибудь и придумаете. Но в любом случае деваться вам некуда. Придется принять неизбежное.

Координатор ошибался — деваться нам было куда. И это “куда” уже приближалось, готовясь ворваться в дом с решимостью бабульки, углядевшей свободное место в общественном транспорте.

*************

Голова шла кругом, мозг отказывался воспринимать полученную информацию, и по какой-то причине свалил эту задачу на опорно-двигательные аппараты.

— Маузер, хватит маячить, сядь уже, — раздраженно сказал Котопес. — Ну, я же вам говорил? А вы мне не поверили.

— От того, что мы теперь поверили, нам нифига не легче, — проворчал Виталя. — Блин, зачем я вообще согласился на эту операцию? Лучше бы на стройку пошел.

Мне на стройку никогда не хотелось. Хотелось стать богатым, и ничего не делать. Но даже я сейчас жалел, что тоже не пошел на стройку. Мог бы каменщиком стать. Запросто. Хотя вряд ли, я всегда бы гуманитарием, а они с вероятностью в девяносто процентов обычно за прилавками стоят, кричат “Свободная касса!”.

Устав ходить, я сел на стул, и пока парни бурно обсуждали нашу судьбу, от нечего делать начал смотреть по сторонам. И сразу же зацепился взглядом за незначительные изменения в окружающем интерьере. На стене, как раз в том месте, где спрятался шкаф, мигала желтая надпись крупными буквами “Не верь ему!”. И я мог поклясться, что всего пять минут назад ее там в принципе не могло быть.

— А вы как на него вообще наткнулись, а? — спросил Виталя.

— На кого? — уточнил Боцман.

— На этого Координатора. Вы же сначала его встретили, а потом уже нас, верно?

Парни дружно замолчали на десять секунд.

— На улице к нам подошел.

— А Мазепа еще с вами был, или уже утонул?

— Да чего ты пристал? — разозлился Котопес. — Лучше думай, кем хочешь быть, если здесь такие возможности открылись.

Ясненько. Нежелание отвечать на вопрос, а быстрый переход на другую тему. Ох, темните вы, ребята, ох, темните.

— Эм… парни?

— Короче, раз так повезло, то остаемся, — решил Котопес. — Здесь, вроде, неплохо, всяких уродов мало, а еще техника на грани фантастики. Считай, что новая жизнь на халяву.

— А монстры? — спросил Виталя. — Если сожрать нас вздумают?

— Ты же слышал. Города защищены, монстры себе спокойно друг друга хавают. Нечего за них переживать, — приободрил Боцман.

Однако в его голосе сквозила неуверенность. Которая и остальным не придала сил. Котопес, хоть и хорохорился, воображая себя лидером, который решит все за всех, а потом будет кричать, что все равно кроме него никто ничего не решал, тоже говорил с натяжечкой на троечку.

— Парни…

— Да что?

Окно с жалобным звоном разлетелось на мелкие осколки. В лицо ударил поток холодного ветра, а вместе с этим мне прилетел удар ноги, который опрокинул мое кресло вместе со мной. Я вскочил, и тут же замер, ощущая, как в область печени уперлось острие ножа. На меня смотрело рыло в капюшоне, закрытое карнавальной маской кролика, даже глаз не было видно. Остальных окружили фигуры, одетые таким же образом, и направили на парней разнообразное оружие, в основном ножи, топоры, разбитые бутылки и парочку древних винтовок. В дверях застыл здоровяк с дробовиком.

— Приплыли, — констатировал Боцман.

Дверь с надписью “WC” медленно открылась. В проеме показалось бледное от страха лицо Координатора. Дрожащими ногами он вышел в комнату, и поднял руки к потолку. Возле его затылка торчал пистолет, который сжимала рука, и которая, в свою очередь, принадлежала незнакомой нам девушке. В том, что это именно девушка, догадаться было несложно, благодаря сильному выпиранию груди и длинным огненно-рыжим волосам, не спрятанных под капюшоном.

— Не двигаться! Никому! — резко сказала незнакомка. При этом в ее другой руке, как по мановению, появился второй пистолет. И им она нацелилась на меня, так как я стоял ближе всех. — Руки!

Я осторожно поднял ладони. Парни повторили мое движение, хотя их никто не просил. Даже Боцман, тертый калач, постоянно травящий армейские байки, и тот выглядел так, будто следующий на очереди в туалет будет именно он.

Откуда взялась незнакомка, понять было несложно — кабинка туалета была достаточно большой, чтобы вмещать и ее, и оружие. Очевидно, она пряталась там с самого начала, и выжидала удобного момента. Все это пронеслось у меня в мозгу за доли секунды.

— Слышь, ты в натуре, кто такая? — пробасил Котопес, и начал медленно подниматься с кресла.

— А ну, сел обратно! — скомандовал здоровяк у двери, и сделал движение ружьем. Котопес пожал плечами, будто делая ему одолжение, и вернулся в прежнюю позу. Координатор шумно сглотнул. И посмотрел на Боцмана. Тот на девушку. Девушка на здоровяка. Здоровяк на потолок.

— Так и будем молчать? — вежливо спросил я. — Мне, между прочим, тоже нужно санузел посетить.

— Ребята идут со мной, — жестко сообщила незнакомка, тыкая пистолетом в затылок Координатора. — Нечего на них рот разевать.

— Дура, куда же ты лезешь? — прошипел Сергей Петрович. — Чего тебе на твоем заводе не работается?

— Из-за таких как ты и не работается, — она указала на меня вторым пистолетом. — Как тебя зовут?

— Александр, — отчего мне сразу вспомнился анекдот про мужика в автобусе. — Но друзья зовут меня Зиной.

— Молчи, придурок, — шепотом посоветовал бледный от страха Боцман.

— А остальных?

— Остальных не знаю.

— Почему не знаешь?

— Паспорта они мне свои не показывали. Вон тот, к примеру, вылитый Ашот, не хватает только мокасин и заниженной “девятки”.

Котопес злобно зыркнул в мою сторону.

— Тогда ты, Зина, и Ашот, и остальные. Этот Координатор — обманщик, — заявила незнакомка. — Он хочет вас обмануть… Чего ты кашляешь?

— Да так, — я почесал щеку. — Просто хотел напомнить, что тебе бы тоже следовало представиться.

Нож возле моей печени скользнул выше, и уперся в сердце. Мда, а я еще над диабетом смеялся…

— Лучше помолчи, — посоветовал в ухо нежный девичий голос. — Невежливо перебивать старших.

— Короче, — с раздражением сказала рыжеволосая. — Идете со мной, без вариантов.

— А если мы не хотим?

— Чего не хотите?

— Идти с тобой. Откуда мы знаем, вдруг ты нас на органы пустишь.

— А этот не пустит?

— А этого мы еще не спрашивали. Стесняемся.

Рыжеволосая захлопала глазами, не ожидая такой болтовни на казалось бы, простой, но очень серьезной операции. Что поделать, природа наградила меня языком, который живет своей собственной жизнью, и иногда его амбиции и стремление к самореализации просыпаются в самый неподходящий момент. Но если момент был неподходящий для бандитки и ее мальчиков-девочек, то для Координатора он был как раз тот, что нужен.

Не двигаясь с места, Сергей Петрович издал губами тихий, музыкальный свист. Робот-прислужник встрепенулся, сорвал со спины телефонную трубку, и быстро набрал какой-то номер. А потом вдруг выхватил из за… пардон, из задней части туловища короткий обрез, и наставил его в голову сидевшего рядом Боцману. Тот от неожиданности аж глаза выпучил.

— Что, съела? — Координатор победно улыбнулся. — Вызов полиции, патруль будет здесь через тридцать секунд. Если не уберешь пушку от моей головы, мой робот застрелит одного из парней, и я скажу, что он стрелял в тебя, но промазал. И тогда тебе точно не избежать ареста, а потом и трех лет в джунглях на вольных хлебах.

— Скотина! — взревел здоровяк у двери, и поднял ружье.

— Опусти! — скомандовала незнакомка, лихорадочно соображая. И, придя к какому-то решению, отступила назад, спрятав пистолета за пояс. — Валим отсюда.

— Как валим? А добыча? — возмутилась обладательница женского голоса, чей нож сейчас торчал напротив моего сердца.

Я тоскливо посмотрел на стену. Желтая надпись исчезла, ее сменила новая: “Иди с ними”. Да вашу ж мать, кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит, в конце-то концов?

— На чем я там остановилась? Ах, да, парни, вас пытаются обмануть. Я вам ничего плохого не сделаю, но эта свинья — быстрый кивок на Сергея Петровича — использует вас, а потом выбросит. Решайте сами, или остаетесь с ним, или идете с нами.

Хороший выбор, ничего не скажешь. Можно помощь зала?

— Вали уже, — прорычал Котопес. — Никуда мы не пойдем, нам и здесь хорошо.

— Точно, — поддержал Боцман. — Тем более, нам уже места обещали, неплохие.

— Десять секунд, — нож возле моего сердца исчез. — Патруль рядом, уходим!

Рыжеволосая перевела взгляд на меня.

— Ты как, Зина? Остаешься?

— Знаешь, мне здесь что-то не очень нравится. В туалет не пускают, прямо свинство какое-то. Так что я, пожалуй, с вами пойду.

Виталя от удивления чуть не свалился с кресла.

— Саня, у тебя вконец мозги поехали?

— А ты спроси у них, где Мазепа, — лица Котопса и Боцмана вытянулись. — И что их Координатор нам за лапшу на уши вешает. Короче, как хочешь, а я пошел.

— Блин… — Виталя затрясся. — Ладно, хрен там, я с тобой.

Не ожидающий такого предательства Котопес снова поднялся с явным намерением вернуть нас на место, но сильный удар ногой в копчик вернул на место его самого. Рыжеволосая махнула рукой, приказывая остальным покинуть дом. Координатор покраснел от злости, и тяжело дышал, от его прежнего делового настроения не осталось и следа.

— Я вас еще найду, — угрюмо пообещал он, то ли нам с Виталей, то ли бандюганам.

За стенами послышался рев полицейской сирены. Робот-прислуга вклинился в толпу, и выкатился из дома, чтобы встретить стражей порядка, и быстро ввести их в курс дела.

— Они отвлекут внимание, а мы уйдем через заднюю дверь, — рыжеволосая кивнула кому-то за моей спиной. — Давай.

И, прежде чем я успел обернуться, мне в шею вонзилась длинная, тонкая иголка, глаза закрылись, а тело поехало куда-то в сторону, подхватываемое нежными, девичьими руками.

Глава четвертая. Лучше бы не знакомились

Сквозь сон я почувствовал, как что-то настойчиво толкает меня в бок, а потом перед глазами распустился прекрасный огненный цветок, самый красивый из всех, что мне довелось видеть. Я протянул было руку, чтобы схватить это чудо природы, но цветок тут увернулся, оказавшись прядью рыжих волос.

— Как себя чувствуешь? — спросила незнакомка.

Не открывая глаз, я промычал что-то, что должно было означать “Хотелось бы лучше”.

— Вот, попей, — в руку сунули что-то круглое, наполненное водой. Я сделал глоток… и меня чуть не вывернуло от мерзотного вкуса.

— Что это?

— Мой универсальный коктлейль, — в голосе послышались извиняющиеся нотки. — Что, невкусно?

— Для сдачи анализов сойдет.

Если вы еще не закрыли книгу после прошлой главы, и задаетесь вопросом, с чего это я вдруг так неожиданно позволил себя увести какой-то девушке, то это не обычная прихоть попаданца в стиле “взбрело в голову — сделал — пошла нафиг, логика”. На самом деле, я, наверное, единственный, кто с самого начала понял, в чем прикол этого сюжета.

Дело в том, что в период далекого, розового отрочества, возраст 16–17 лет, я был страшным задротом, попросту говоря, мог не вылезать из-за компа сутками, погружаясь в виртуальную реальность, где мне хоть немного, но обламывалось богатство и власть, чего так сильно хотелось, но что так сильно не давалось в реальной жизни (что тут скажешь, не все внуками миллионеров рождаются). Особенно меня привлекали разные симуляторы, где развитие сюжета полностью зависело от твоих действий. И вот, в одном из таких, не помню, как назывался, была хитрая задумка — тебе давали персонажа, который вроде хочет помочь, но если согласишься, то на тебя в итоге нашлют проклятие, и ты или тащишь карьеру в ущербном состоянии, либо валишь ее вообще. И, конечно же, опытные игроки вроде меня этого персонажа сразу же посылали куда подальше, потому что не хотели проблем, связанные с его дальнейшим участием в развитии твоей сюжетной линии.

Так вот, если помните, с самого начала я высказал предположение, что нас погрузили в такую себе виртуальную реальность, и это все — не более, чем игра. А если здесь такая же хитрая задумка, то вполне логичным ходом было послать Координатора, и принять помощь более интересного персонажа — красивой, таинственной незнакомки, еще и со своей бандой.

Что будет дальше, я не представлял, но догадывался, что именно с этой девушки начнется все самое прикольное. Еще бы найти кнопочку “Рестарт”, и можно со спокойной душой принять за факт то, что если пройдешь игру, проснешься, живой и невредимый, в клинике, тебе выдадут двадцать тысяч, и твоя жизнь автоматически наладится, что, в свете недавних событий, произошедших лично со мной, не могло не радовать.

“Ход твоих мыслей мне нравится. Продолжай в том же духе”.

— Чего?

— Я говорю, как ты себя чувствуешь? В ушах не звенит?

Наверное, звенит, раз я только что… Ладно, это все от нервов. И недосыпа. Или нехватки кофеина.

— А где Худой?

— Кто?

— Тот, второй, — разлеплять глаза мне страшно не хотелось, боялся ослепнуть от ее рыжих волос. — Виталий.

— Да вот он, рядом сидит.

Я повернул голову, и рискнул приоткрыть левый глаз. Виталя жадно пил из пластмассового стакана, который держала у его рта еще одна девушка, с волосами ярко-розового, как жевательная резинка, цвета. Интересное кино, а что, брюнеток или блондинок у них не водится?

— Проснулся? — спросила розоволосая, и я сразу понял, кто именно хотел вырезать и продать мою печень. — Даш, что дальше с ними делать?

— Пусть пока отдыхают.

Рядом слышался какой-то гул, голоса, приглушенная музыка. Рыжеволосая принесла и мне воды, я с удовольствием напился, и вежливо попросил больше не приносить, потому что в переполненном сосуде скоро польется через край. Не знаю, поняла ли она мысль, но, во всяком случае, отошла в сторону, и теперь я мог хорошо осмотреться без риска ослепнуть.

Обстановка вокруг сильно напоминала сарай, куда складывают все, что может гарантированно пригодится в хозяйстве, и все, что может пригодиться не так гарантированно, но выбросить жалко. Громоздились лопаты, грабли, вилы, стоял разобранный культиватор, лежала резиновая лодка, стопки книг, набитые посудой коробки. В дальнем конце приткнулся стеллаж, забитый пустыми банками. Единственным, что не вписывалось в интерьер, был длинный стол в окружении табуреток, на которых расположилась вся банда. Теперь, когда они сняли маски, я увидел, что здесь преимущественно парни, девушек всего две, и с обеими я уже в какой-то мере познакомился.

— Эй, Маузер! — Виталя ударил меня носком ботинка, привлекая внимания. — Как думаешь, где это мы?

— Ты задолбал меня уже этим вопросом. Сиди, сам думай.

— Вы в нашей штаб-квартире. — ответила незнакомка, которую розоволосая назвала Дашей. — Чай будете пить?

— А сладенького к чаю ничего нет? — спросил я на всякий случай.

— Нет.

— Тогда я не буду.

Виталя непонимающе заморгал.

— Слышь, коза, ты кто такая? И зачем нас сюда притащила?

— На вашем месте я бы лучше сказала “спасибо”, — холодно заметила розоволосая, разливая кипяток из электрического чайника. — Вы бы уже погибли, если бы не мы.

— Да ладно… Смерть не такое уж и страшное явление, тем более, для нас. На кой мы вам вообще понадобились?

— Что-то ты больно любопытный, — сказал здоровяк, тот, что был с “помпой”. Он значительно выделялся на фоне остальных своей гренадерской фигурой.

— А у тебя штаны на талии не сходятся, на твоем месте я бы не гантели таскал, а портного за шкирку, — не остался я в долгу.

— Чего? — рыкнул он, расправляя плечи.

— Тихо! — рыжеволосая подняла ладони. — Спокойно, парни, мы в одной лодке. Короче, меня зовут Даша, а это мои друзья. Мы представляем собой ячейку общества под названием “Новое человечество”. Наша цель состоит в том, чтобы оставшиеся города объединились, а не грызли друг друга, пытаясь завладеть как можно большими ресурсами из тех, что остались. Я слышала, как Координатор ввел вас в курс дела. Но одного он не сказал: на самом деле человечество не объединилось. Нас поглотила анархия.

— А? — спросил Виталя, морща лоб. Представляю, как у него мозг кипит, пытаясь вспомнить, что такое “анархия”. Мне, кстати, это слово тоже ни о чем не говорило.

— Кстати, да, Даша, в чем она состоит? — неожиданно вкрадчиво спросила розоволосая. — У ребят тут тоже назрел вопрос.

Даша удивленно посмотрела на них.

— Вы чего это?

— А того! — сказал какой-то очень сутулый парень. — Мы к Петровичу в дом вломились, кого надо взяли, где деньги за все это?

— Я же говорила, мы бьемся не за деньги, а за мир…

— Где этот мир? — заорал здоровяк, потрясая кулаками. — Долго нам еще по домам бегать, этими железками дурацкими размахивать? Лучше уж реально на нормальную работу устроиться, правильно Петрович про завод говорил.

— Ты говорила, что мы будем купаться в деньгах, — сказала розоволосая. — А в результате ни денег, ни купания, даже душ в этой халупе принять негде. А теперь ты еще притащила двух незнакомых парней, про которых все о нас рассказываешь, хотя мы уже пятый день боимся на улицу выйти, потому что нас полиция везде ищет.

Виталя открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я пресек это ударом ноги по его боку. Он ругнулся под нос, но на это никто не обратил внимания.

— Короче, Даша, мы посовещались, и решили кинуть тебе предъяву, — конкретно высказался сутулый. — Ты не держишь своих обещаний, мы живем в сарае, питаемся консервами, а на горизонте не счастливое будущее, а какая-то черная неизвестность.

— А по вашему лучше жить по расписанию, которое составляют всякие уроды? — заорала Даша, и неожиданно выхватила из-за пояса пистолет. — А кто плакал, жаловался, что его с работы выперли? Кто ныл, что ему нечем за квартиру заплатить? Кто хотел повеситься из-за того, что его долгами обложили?

И, чтобы доказать слова делом, ткнула пистолетом куда-то в сторону, очевидно, показывая на тех самых “уродов”, из-за которых нечем было за квартиру заплатить. Это переломный момент, по ее замыслу, должен был укрепить пошатнувшийся авторитет, но сейчас он возымел обратное действие.

— Да пошла ты, — неожиданно сказала розоволосая. — Все, я сваливаю.

— Эль, я с тобой, — сутулый поднялся. — Бодя, ты как?

— Меня тоже все задолбало, — буркнул здоровяк.

И пока Даша стояла в полном обалдении, каждый из присутствующих поднимался, говорил что-то вроде “И не звони мне больше!” открывал дверь, и исчезал в непроглядной темноте. В течении нескольких минут мы втроем остались единственными обитателями сарая… то есть, штаб-квартиры.

— Поверить не могу, — Даша крутила в руках пистолет. — Все шло идеально, и вдруг они решили от меня отказаться!

— Застрелись, — посоветовал я. — Тогда они поймут, как сильно ты расстроилась, и вернуться.

— Да фиг она там застрелится, — проворчал Виталя. — У нее же ствол — игрушечный. И второй тоже. Я это сразу понял, еще в доме Координатора.

— Вот это прикол!

Даша направила пистолет в стену, и нажала на спусковой крючок. Из ствола вылетела тонкая струйка воды, и вывела на грязной поверхности нецензурное слово из трех букв.

— Так, все понятно, — я встал, изо всех сил пытаясь не ухватиться при этом за что-нибудь, чтобы не оставить своих отпечатков. — Пошли, Виталь, вернемся к ребятам.

— Подождите! — рыжеволосая в отчаянии преградила нам путь. — Да, хорошо, признаю, я соврала. Никакое мы не общество по спасению человечества, а просто люди, которые не хотят вкалывать, как все остальные.

— Бабушке своей расскажи, — Худой сделал попытку отодвинуть ее в сторону.

— Подожди, — попросил я. — Кажется, девушка что-то сказала про то, что она лентяйка. Нет? Наверное, показалось.

— Ну ладно, ладно, — признала Даша. — Но и вы меня поймите! У нас здесь жизнь человека расписана до мелочей. Если ты зачат естественным путем, то после рождения тебя отправляют в закрытый интернат, где ты с другими детьми не видишь своих родителей, никуда не выходишь и ничего не знаешь вплоть до совершеннолетия. Потом тебе дают работу, за которую ты получаешь баллы, и которые потом можешь обменять на еду в ресторане или один из свободных домов. Ты работаешь, живешь, трудишься на благо развития базы, получаешь за это еду и кров. Если ты девочка, как я, то к двадцати годам тебе придется выйти замуж, потому что рождаемость низкая, и надо это исправлять. К двадцати трем ты понимаешь, что будешь работать до самой смерти, спать с человеком, которого не любишь, рожать детей, которых восемнадцать лет не сможешь увидеть, и не умрешь, пока твое тело не износится достаточно, чтобы в нем отпала дальнейшая надобность.

— Если ты не в курсе, то это называется “взрослая жизнь”, — заметил я нравоучительным тоном. — Если ты думала, что будет только так, как ты хочешь, то ты явно ошиблась планетой…. А что делают с твоим телом, когда оно изнашивается?

— Забирают, чтобы извлечь из него генетические материалы, необходимые для создания нового тела, — вздохнула Даша. — Что дальше, я не знаю, никто еще не рассказывал.

— Блин! — Виталя выпучил глаза. — Саня, я вспомнил, что такое “анархия!”. Это типа состояние, когда нет законов, нет справедливости, и просто творится тотальный… Ну, это слово, начинается на п и заканчивается на ц…

— Принц, я понял. Короче, Даша, что тебе надо?

— Хочу знать, чем заняться.

Заявление прозвучало несколько неожиданно.

— И чем же ты хочешь заниматься?

— Да без понятия, — она тоскливо подняла глаза к потолку. — За что не бралась, ничего не нравится.

— Думаешь, мы тебе сильно поможем в этом деле?

— Ну, может у вас лучше получится приспособиться к этой ненормальной жизни, — девушка смущенно пожала плечами. — Когда я случайно узнала, что Координатор покупает души для новых тел, я решила назло помешать ему. Меня дико бесит мысль, что когда человек умирает, его так цинично заставляют жить по новым правилам, не давая шанса делать свой выбор. Вы же слышали, он не спрашивал вас, чего вы хотите. Он просто рассказал, что происходит, и поставил вам перед фактом: смиритесь. Ненавижу таких людей.

Тихое гудение заставило меня повернуть голову. На стене сарая мигала яркая желтая надпись: “Помоги ей!”.

— Виталя, ты тоже это видишь?

— Что?

— Вот это, — я повернул его голову в нужную сторону. — Слова.

Несколько секунд Худой молчал, щурясь, как одессит в китайском ресторане, и недоуменно ответил:

— Ничего не вижу. Какие слова?

— Ясно, — отлично, то есть мне дают подсказки, и никто их, кроме меня, не видит. С каждой минутой все интереснее. — Так, Дарья, пожалуйста, с самого начала. Что там с нашей матушкой-природой произошло, и куда все люди делись?

***************

На второй взгляд город оказался еще более фантастическим, чем на первый. Спальный район с круглыми домами быстро закончился, и Даша вывела нас в деловой центр — сердце базы. Здесь располагалась шахта по добыче полезных ископаемых, несколько небольших заводов изготовления различной хрени, а больше всего места занимало здание, занимающееся производством искусственных человеческих тел. Здесь почти не было прохожих, гудели механизмы, летали грузовики, но по улице никто не шел и на лавочке без дела не сидел.

— Жизнеобеспечение базы полностью зависит от работы ее населения, — пояснила Даша, когда Виталя высказала похожее удивление. — А значит, нормированный рабочий день, все при деле, и каждый понимает, что если он будет отлынивать, то добром это не кончится для всех, а не только для него.

— А тот мужик, которого мы встретили?

— Наверное, он работал в ночную смену.

За деловым центром улица резко обрывалась, а дальше поднимался тот самый купол, который мы уже видели раньше.

— Чтобы поддерживать такое, нужно очень много ресурсов, — сказала Даша. — Поэтому база постоянно передвигается с места на место. Но это единственное, что мешает всяким тварям пробраться внутрь и сожрать нас.

— Ты хоть раз видела этих тварей? — проворчал я. — Или вас только запугивают, чтобы вы за пределы базы не выходили?

— Почему. Видела, — девушка внезапно смутилась. — Однажды я стояла здесь… просто стояла, и думала… И вдруг увидела, как над лесом летит какое-то чудовище. У него были перепончатые крылья, зубастая пасть, а глаза красные, большие. Потом оно спустилось, и пропало из виду.

— Может, сойка какая-то? — предположил Худой, демонстрируя свои знания орнитологии.

— Да щас! Говорю же тебе — чудовище!

Громкое пение прервало наши споры. По улице медленно двигались пять открытых грузовиков, в кузове каждого стоял гроб. За машинами по другой стороне улицы шли несколько людей, и распевали какую-то церковную песню, что-то вроде “Господи, спаси и сохрани наши бессмертные душ-ш-и-и…”

— Наверное, исследователей хоронят, — сообразила Даша. — Помните, я рассказывала?

— Да, но ты так и не сказала, от чего они умерли.

— Я слышала, что они вернулись из экспедиции, а утром их нашли мертвыми. А в крови каждого — неизвестный яд органического происхождения. А вы еще в чудовищ не верите!

— Не повезло мужикам, — вздохнул Виталя.

— Это точно, — вздохнул и я. — Самим бы так не влететь.

Посмотрев на прощание на непроходимые джунгли внизу, мы двинулись дальше.

— А вон там у нас был дом-интернат, в котором я росла, — Даша махнула рукой в сторону небольшого здания, обособленно стоящего в стороне, отдельно от скопища домов. — Все ребята, с которыми вы познакомились сегодня, росли вместе со мной.

— Да-да, помню. Банда с игрушечными пистолетами, и их предводительница — лентяйка. Как глупо и не смешно.

— Я не лентяйка! — огрызнулась Даша. — Просто не хочу жить, как все. Сами-то чем лучше? Вместо того, чтобы работать, согласились отдать себя под нож.

— Мы хотя бы за реальные деньги согласились, а не за баллы какие-то.

— А у нас баллы — и есть реальные деньги. Когда ты работаешь, ты получаешь их на счет, а потом в магазине или в ресторане просто вводишь номер счета, и у тебя их списывают. Можно также получить дом, но в конце месяца опять же со счета будет списываться определенное количество баллов.

— А у тебя есть дом?

— Как человеку естественного происхождения, дом мне предоставили в восемнадцать лет. Но когда Сергей Петрович узнал, что я не работаю, он меня оттуда выгнал.

— А кто он вообще такой?

— Сволочь.

— Это понятно, а кто он лично для тебя?

— Скотина.

— Ясно.

— А что тогда тебе сегодня гнали за деньги какие-то? — спросил Виталя, задумчиво рассматривая дом-интернат.

— А, это Эльвира. Ну, та, с розовыми волосами. Прочитала где-то, что раньше у нас были бумажные деньги, и тот, у кого их было много, становился круче остальных. Ну, мы вломились в музей, выкрали образцы таких денег, начали их тратить — не получается. Нигде не принимают. Тогда Эльвира решила, что имеются в виду не бумажные, а электронные деньги, и типа их можно обменять на баллы, и жить, ничего не делая. Начали мы искать эти электронные средства, но так и не нашли. Хотя я пообещала, что найдем.

— У тебя, случайно, папа не депутат? — спросил я как бы между прочим.

Закончили мы осмотр базы пригородом, где располагалось несколько ферм, занятые выращиванием овощей или ходячих источников мяса, проще говоря, животных.

— Ну, вот и все, — подвела итог Даша, снова останавливаясь возле сарая, что располагался возле музея. — Как видите, особых перспектив на счастливую жизнь у вас нет.

— Ну, хоть культура какая-то есть, — успокоил я. — Вот у нас люди могут и в рыло дать, и нож в почку, если им что-то не нравится. А здесь люди друг друга берегут, потому что вас и так мало осталось.

— Короче, дальше что делать?

Дальше? А что дальше? Жить. Раз уж нам так свезло, то ничего не поделаешь. Обычно компьютерная игра сводится к тому, что ты должен сделать карьеру, и стать самым богатым и могущественным в своем виртуальном мире. Так и поступим, тем более, один персонаж у нас уже открыт.

— Возвращаемся к пацанам?

— Да щас! Помнишь, как Котопес в больнице над нами постоянно смеялся, мол мы ничего не знаем, а он дофига умный? Вот и пусть они с Боцманом теперь сами справляются. А у нас своя дорога. Даша, ты что-нибудь слышала про виртуальные миры?

— Нет. А что это?

— Проехали. С завтрашнего дня устраиваемся на работу, и живем, как все. Вот такой у нас план для начала.

Рыжеволосая замотала головой, огненные пряди метнулись.

— Я не хочу на работу!

— А кто тебя спрашивает? — хмыкнул Худой. — И потом, мы вместе будем, не переживай.

— Да? Точно?

— Точно-точно, — кивнул я. — А пока лучше подумать, где нам переночевать, а то вон, уже темнеет.

— У меня здесь недалеко подружка живет, — Даша снова кивнула в сторону спального района. — Примет на одну ночь.

— А за ночлег натурой не надо расплачиваться?

— Нет.

— А жаль.

Глава пятая. Ферма

Вонючий запах бил в ноздри, жидкая грязь хлюпала под подошвами резиновых сапог. Стараясь дышать по возможности ртом, я подцепил лопатой очередную горсть навоза, и откинул ее в телегу, чувствуя, как страшно ноет спина и болят плечи. За последние полтора часа меня уже восьмой раз посещала мысль, что если это действительно игра, то моим самым заветным желанием будет добраться до автора сюжета, и придушить его. Виталя, все это время работающий рядом, молчал, но я был уверен, что он полностью разделяет мое мнение.

А как хорошо начиналось…

Переночевав у Дашиной подруги, утром мы втроем вышли на улицу, полные стремления начать новую жизнь с поиска подходящей работы. И пока рыжеволосая вспоминала, где в последнее время были свободные вакансии, под ногами у меня вдруг появилась большая желтая стрелка, и показала направление. Ни секунды не сомневаясь, что это подсказка, я решительно повел товарищей туда, куда мне откровение свыше приказало идти. Они, правда, удивились, но послушно потопали, не горя желанием брать на себя ответственность за принятое решения, и тем самым переложив все на меня. А я вообразил, что мне можно все решать, и прокололся, потому что в результате стрелка привела нас не на высокотехнологическое производство, где мы получим личные кабинеты и высокие должности, а на самую обычную, маленькую, грязную ферму по разведению скота. Последняя стрелка, перед тем, как пропасть, указала на фермера, стоящего возле забора, и меланхолично пережевывающего огромный кусок сала — видимо, это был местный хозяин.

— Вы кто такие? — не совсем дружелюбно спросил он, когда мы подошли поближе. — Я вас не звал! Идите нахрен!

Я чуть не расплакался от ностальгии.

— Сам иди, — обиделся Виталя. — Саня, мы зачем сюда приперлись?

— Да, действительно, — Даша с сомнением смотрела на амбары, и загон, где паслись здоровенные хряки. — Только не говори, что питаешь настолько сильную любовь к хрюшкам, что решил зарабатывать этим на жизнь.

— Общение с животными, дорогие мои, между прочим, позитивно влияет на настроение и поднимает самооценку. Когда сравниваешь себя с тупым хряком, понимаешь, что ты еще более-менее, — я повернулся к хозяину. — Здрасьте, вам, случайно, работники не нужны?

Он дожевал сало, и сплюнул. Плевок получился красивый, и почти попал в мой правый ботинок.

— Ты, что ли, работник?

— Ну, да.

Он окинул нас троих подозрительным взглядом.

— А эта тоже работница?

— А как же.

— В принципе, у меня как раз нехватка рабочих рук, — он сунул свои собственные нерабочие руки в карманы, откровенно пялясь на Дашину грудь. Виталя сдвинулся вбок, и заслонил девушку. — С баранами ладить умеете?

— Не сомневайтесь, что-что, а с баранами я отлично лажу.

— А с козлами?

— С козлами не очень. Помню, дал я одному пьяному козлу по шее, так у него папа прокурор оказался, пришлось извиняться.

Фермеру было глубоко наплевать на мой провинциальный юмор, поэтому он проигнорировал шутку, развернулся, и пошел к амбару, кивнув нам напоследок:

— Тогда двигайте за мной.

В качестве испытательного теста нам дали простое задание — выбросить из сарая залежавшее сено, и загрузить его свежим. Нам выдали на троих какие-то рабочие тряпки, мы с Виталей взялись за вилы, и принялись за дело. А что Даша, спросите вы? Скажу только одно: уже через пять минут я прекрасно понял, почему она не хотела работать, как все нормальные люди, и почему ее бывшие дружки сочли рыжую не самым лучшим лидером.

— Ты помогать будешь? — спросил я, останавливаясь, чтобы перевести дух.

— Да, конечно, — рыжеволосая вяло ковыряла вилами сено, не делая никаких попыток поднять его.

— Когда? — уточнил Худой на всякий случай.

— Да прямо сейчас.

В следующий раз разогнув спину, я обнаружил, что Даши рядом нет. Оказалось, что она уже вышла из сарая, и теперь стояла, наблюдая за свиньями в загоне, и о чем-то мечтательно размышляя. Пока я решал, накричать на нее, или вежливо продублировать свою просьбу о помощи, девушка вытащила из-за пазухи блокнот, карандаш, и принялась что-то записывать.

— Ты там донос на нас строчишь, что ли?

— Так, мысли кое-какие, — она покраснела, и торопливо убрала блокнот на место. — Не обращай внимания.

Через час пришел фермер, сплюнул, пробурчал что-то, одобряя наш успех, и сказал, что берет нас на работу с окладом в сто пятьдесят баллов в сутки на троих. Поскольку по словам Даши одна буханка хлеба в магазине стоила не меньше тридцатки, это было очень мало. Виталя попробовал возмущаться, снова получил приглашение идти на хрен, и заткнулся, весь красный от злости.

— Надо же с чего-то начинать, — философски вздохнул я. — Вдруг, завтра курс валюты вверх поползет.

Два следующих дня пролетели, как в сказке.

В сказке про Золушку, где она стирала, готовила, и прочее и прочее. Только в нашем варианте это была деревенская Золушка с типичным именем Галя или Люда. Два дня мы с Виталей буквально не разгибали спины, делая работу, о способностях к которой даже не подозревали, а что касается Даши, то она помогала от сила полчаса из десяти рабочих, а в остальное время либо имитировала, что работает, либо где-то бродила, чиркая в блокноте, либо стояла на месте, и совершала бессмысленные движения, смотря в одну точку и шевеля губами. Фермер, которого, как оказалось, звали Динар, выдал нам спальные места на сеновале, и каждый вечер снабжал нас объедками со своего барского стола. На третий день мы послали Дашу в магазин (к тому времени баллов на ее счету накопилось достаточно), чтобы получить наконец нормальной еды, но она вернулась, смущенная, и сообщила, что пока шла, то забыла номер своего счета. Пожалуй, в тот момент я впервые задумался о том, что Бог шлет женщину мужчине в наказании за его грехи.

Единственная польза, которую могла бы принести нам Даша — знания. Поэтому каждый вечер, перед тем, как отрубиться, мы вполуха слушали небольшие познавательные лекции на тему выживания человечества в современных условиях. Оказалось, что каждая из двенадцати существующих на данный момент баз — это не что иное, как остатки некогда больших и могущественных городов, которым повезло не сгинуть в джунглях. Наша, к примеру, была остатками российской столицы, отсюда и русские имена. Но это только жалкие крохи, так как к две тысяча сто двадцатому году уже все города объединились под эгидой одного языка, одной национальности и одной веры, так что и здесь, и в другом месте можно было легко встретить как славянского потомка Петю, так и потомка афроамериканцев Джонни….

— Все, больше не могу, — Виталя отбросил лопату в сторону. — Поясницу ломит, зараза!

— И у меня, — мы отошли подальше от страшно воняющей кучи навоза, и привычно поискали взглядом Дарью. В поле видимости ее не оказалось.

— Слушай, Сань, я все спросить хочу: а нафиг нам эта лентяйка вообще сдалась?

— Да пусть будет. Может, еще пригодится.

— Думаешь?

— Угу. Когда нам очень сильно захочется кушать, мы ее и сожрем. В целях профилактики личного состава от излишней безалаберности.

— А она так вообще, ничего, — прикинул Худой. Я понимал его мысли — две ночи подряд лежать на сеновале рядом с такой пышногрудой красотой и ничего не делать было просто свинством. Нас даже не оправдывало то, что к вечеру едва оставалось сил доползти до этого самого сеновала и запихнуть в себя то, что наш хозяин считал годной к употреблению пищей. — Реальная девчонка.

Со стороны свинарника раздался грубый отклик Динара. Вздохнув, мы поплелись туда, взвалив лопаты на плечи.

— Закончили?

— Немного осталось.

— Ладно, можете передохнуть, — даже не знаю, как от такой щедрости у меня дыхание не перехватило. — Тем более, к вам тут гости какие-то.

Повернув голову, я узрел незнакомый серебристый автомобиль без колес, висевший прямо в воздухе возле ограды, а рядом смущенно топтались Котопес и Боцман. Худой матюгнулся под нос, и бросил в их сторону недоброжелательный взгляд.

— Чего надо?

— А мы вас уже второй день ищем, — сказал Боцман, изображая бурную радость. Получалось у него, прямо скажем, не очень. — Сергей Петрович даже волноваться начал, что с вами уже что-то случилось.

— И нафиг мы вам сдались?

— Так, пацаны, хватит, зубы показывать, — решительно сказал Котопес. — Признаю, в больнице мы немного не ладили, но сейчас другая ситуация. Бросайте свои лопаты, и поехали.

— Куда это? — осведомился я.

— Работать, — ответил Боцман, и воровато оглянулся. Динар уже давно скрылся, а Даши все еще не наблюдалось, так что подслушивать нас было некому. — Слушайте, я вам скажу, Петрович — голова! Он такое придумал! Но только — цыц! Если поедете с нами, мы все вместе можем очень нехило подняться.

— Мы уже работаем, — Виталя развернулся к ним спиной. — Чего и вам желаем.

— Вы чего это? — удивился Котопес. — Вам чё, реально нравится в навозе рыться?

— Лучше с пацанами на велике, чем с чертями на “гелике”, — буркнул я. — Отныне у нас своя дорога. А вы чешите с нашей дороги, и нефиг указывать, куда нам поворачивать.

Парни озадаченно переглянулись.

— Кажется, вы не поняли, — решил Котопес. — Повторяю еще раз: мы можем нехило подняться, если будем держаться вместе…

— Виталя, ты глухой? — перебил я его вопросом, не имеющим никакого отношения к делу.

— Нет.

— Может, идиот?

— Нет.

— Тогда не пойму, почему этот тип решил, что нам нужно второй раз повторять. Пошли, нам еще свиней кормить.

— Вы еще пожалеете, — пообещал Боцман. — Еще увидите, что лучше бы согласились, — и, видя, что мы не реагируем, злобно пробурчал: — Ну, и катитесь, нам больше достанется!

— Взаимно, — ответил Худой, не оборачиваясь…

Даша ожидала нас возле свинарника — на ее голове покоился сплетенный из цветов венок, а руке она держала ромашку, и задумчиво отрывала лепестки, словно играя в игру “залетела — не залетела”.

— Так, все, — швырнув лопату так, чтобы больше ее не видеть, я сел прямо на траву. — Объявлю наше первое собрание жильцов производственной коммуны открытым. Председатель — Саша Маузер, секретарь — Виталий Батькович, казначей — Дарья Рыжая. И на повестке дня: долго мы еще будем жрать сало с чесноком, ожидая богатства и успеха?

— Ты же сам хотел сюда устроиться на работу, — удивилась девушка.

— Я хотел? — чуть было не ляпнул про подсказки, но удержался. Вообще, поразмыслив на досуге, я решил до лучших времени никому про них не говорить. Может, это реально никакие не подсказки, а просто у меня крыша едет, зачем людей зря напрягать. — Ладно, хотел. Думал, что если у вас тут дефицит рабочей силы, то любая работа должна быть почетной. А оказалось, что мир все еще делится на интеллигентов и быдло, и последние не меняются даже после того, как их припрут к стене всадники Апокалипсиса.

Со стороны амбара до нас долетел резкий окрик Динара:

— Эй вы там, придурки, хватит прохлаждаться! За работу, вам еще коров доить!

— Вот-вот. Как председатель, я глубоко обеспокоен тем, что наше маленькое жилтоварищество вынуждено существовать в подобных условиях. И, говоря про условия, я имею в виду отдельных индивидуумов, которые хотят выехать на чужом горбу, самим при этом ничего не делая.

— Да, я тоже не люблю тех, что реализуются за чужой счет, — согласилась Даша. — Тогда давайте искать другие варианты.

И она замолчала, безмятежно улыбаясь, пока мы сверлили ее с двух сторон настойчивыми взглядами.

— Что?

— Ищи, — предложил Виталя.

— Почему я? Вы же мужчины!

— В данный момент это спорный вопрос, требующий отдельного обсуждения, — я вспомнил, как проснувшись сегодня утром, обнаружил, что Даша во сне навалилась на меня своей грудью, а единственная мысль, что мелькнула в моей голове в тот момент — это то, что потолок в трещинах, зимой будет холодно. — А что касается работы, то кто здесь прожил всю жизнь?

— Напоминаю, что до восемнадцати лет я вообще ничего, кроме стен интерната, не видела. Так что, считай, я прожила всего два с половиной года.

— А мы всего три дня. Сечешь разницу?

Рыжеволосая закончила обрывать ромашку, остановившись на “не залетела”, и обхватила руками колени, делая вид, что думает.

— Ну, даже не знаю…

**************

Искусственно произведенные тела — это самая главная и самая важная технология из всех существующих.

С рождаемостью все было из рук вон плохо. Как правильно заметил Координатор — не было смысла зачинать ребенка, когда не знаешь, доживешь ли до утра ты сам и твоя вторая половинка, и не нападет ли на твою базу очередной монстр, и не пробьет ли он купол, и не сожрет ли тебя в качестве закуси под пиво. К тому же, по статистике, каждый третий ребенок теперь рождался с последствиями перенесенного вируса, и мог вполне не дожить даже до шестилетнего возраста, а это еще один повод не рожать его вообще. Даше, как и немногим другим, повезло в этом плане, но проблему это не решало.

Когда исследователи с баз откопали в джунглях один из не разрушенных городов, и Высший Совет принял решение его заселить, остро встал вопрос: кем? Никто из жителей тогда еще девяти баз не хотел переезжать, все были уверены, что человечество обречено на гибель, и нет смысла бороться с уже решенным концом. ВС нужен был достойный аргумент, чтобы снова вдохнуть в людей веру в жизнь. Тогда какой-то ученый-умник и предложил решение. Город успешно открылся через три с половиной года, он был окружен мощным куполом, а часть населения составляли уже взрослые, полноценно пригодные для выживания мужчины и женщины, чьи души были вырваны из нашего мира и внедрены в новые тела — без изъянов, без восприимчивости к вирусу, с уже необходимыми навыками, короче, новая эра. Это подстегнуло надежду остальных оставшихся в живых, уже считающих себя покойниками. Девять баз превратилось в двенадцать, новая технология успешно прижилась на каждой, и вот уже более двух десятилетий в тайных подземных лабораториях штампуют новых, усовершенствованных сверх-людей, только штампуют не естественным путем “пестик-тычинка”, а путем использования генетических материалов, в изобилии оставшихся после всемирного вымирания. ВС поставил цель — создать как можно больше городов, заселить его как можно большим количество людей, и уничтожить как можно больше бродящих по планете чудовищ. Некоторые из новых жителей имели особые навыки исследователей, и в их предназначение входило расчищать территорию за пределами баз, и выискивать новые места для новых городов. Так у человечества появилась надежда на выживание, и так мы с Виталей, а также Котопес с Боцманом, оказались здесь…

Мозг кипел, как кастрюля с кашей, воображение показывало яркие, четкие картинки. Меня всегда доставали бредовые, реалистические сны, где свежие впечатления накладывались на старые воспоминания, и после которых я вставал измученный, будто вообще не спал. Но сейчас, не успел я удивиться, что я снова в школе, а за партой учителя сидит Координатор в рабочей робе, как кто-то потряс меня за плечо.

— Саша! Проснись!

Мимолетно порадовавшись, что наша лентяйка взяла на себя смелость поработать будильником, я приоткрыл глаза, и тут же застонал, обнаружив вокруг непроглядную темень, что означало глубокую ночь, а уж никак не раннее утро.

— Маузер! Вставай, слышишь? — Даша снова потрясла меня.

— Даш, давай ты в следующий раз приставать будешь, нам в пять вставать… — я перевернулся на другой бок, и внезапно за стеной прозвучал крик, а потом утробный, оглушительный рев. От неожиданности я подскочил на месте, упал на Дашу, и вместе мы замерли, перепуганные до полусмерти. Виталя даже не пошевелился — верный старым привычкам, он каждую ночь пихал в уши кусочки ваты, и не слышал вообще ничего.

— Что это? — спросил я шепотом, незаметно ощупывая штаны. К счастью, не сконфузился перед мадам.

— Не знаю, — прошептала рыжая, боясь пошевелиться. — Сплю, слышу какое-то сопение, открываю глаза — а оно как зарычит! У меня чуть волосы на голове дыбом не встали!

— И давно оно рычало?

— Минуту назад.

В этот момент за стеной раздались тяжелые, едва слышные шаги, будто кто-то огромный переставлял свои ножища, но делал это, стараясь никого не потревожить. Что, в виду только что прозвучавшего рева, было лишено всякой логики. Затем раздалось тяжелое сопение, и что-то на несколько секунд заслонило свет луны, заглядывающей сквозь крошечное оконце под крышей сарая. Вдобавок, в трещинах вдруг начали мелькать какие-то огоньки, а издалека явно потянуло чем-то горелым.

— Мне страшно, — прошептала Даша. — А вдруг оно нас сожрет?

— Тебя не сожрет, — успокоил я. — Я первый решил так сделать, пусть не наглеет.

Утомленный нелегким рабочим днем, Виталя продолжал безмятежно дрыхнуть, не подозревая о том, какие страсти разворачиваются вокруг. Оставив рыжую лежать на своем месте, я поднялся, и, стараясь ступать как можно тише, подошел к крошечному оконцу. Сердце стучало в груди с грохотом артиллерийской канонады, и странно, что неизвестное чудовище этого не услышало. Подобравшись в окошку, я взобрался на стол, заваленный всякой всячиной, в основном пустыми мешками, и осторожно высунул голову наружу.

— Твою ж мать…

Амбар Динара пылал, как щеки первоклассника, попавшегося на курении в туалете. Вокруг бегали трое его собак, самого хозяина не было видно. Впрочем, я его не винил, потому что возле пылающего костра стояло не что иное, как настоящий монстр. В холке не меньше десяти метров, гладкое тело, вытянутая голова на короткой шее, огромный хвост, и гигантские когти на каждой из четырех лап. Одна из собак, набравших храбрости, набросилась на неизвестное существо, за что и поплатилась — клацнули зубы, и я только успел увидеть, как крошечное тельце исчезает в клыкастой пасти. От такой картины мне сразу поплохело, настолько, что я отлепился от окна, спрыгнул со стола, и полез прятаться под сено.

— Ты чего? — Даша бесцеремонно раскопала меня обратно. — Что там происходит? Что горит?

— Шашлык кто-то жарит.

— Да?

Вот блин, и зачем я ляпнул? Ни секунды не сомневаясь, рыжая вскочила, и выскочила за дверь. Спустя три секунды раздался ее удивленный крик. Если чудовище ее увидит — точно закусит, что этой твари с огромным желудком какая-то собака. От такой мысли мне поплохело еще больше.

— Виталя! Проснись!

— А? — Худой заворочался. Не желая терять времени зря, я вытащил вату у него из уха, и свистнул. Он сразу подскочил.

— Обалдел?

— Бежим, скорее!

Крик повторился, на этот раз в нем звучало не удивление, а откровенный ужас. Впоследствии я уже понял, что если бы Даша молчала, то ей бы повезло, но монстр обернулся на ее первый крик, а уже после второго зарычал и двинулся прямо к ней, с явным намерением схомячить. Не сговариваясь, мы с Виталей оказались рядом, и потянули ее за руки каждый в свою сторону. На расстоянии всего пару десятков метров от нас быстро двигалась громадная туша с горящими голодным огнем глазами и внушительными клыками, и это было офигеть как не офигенно. К счастью, выручили две оставшиеся собаки. Когда монстр повернулся к ним спиной, они набросились на него, вонзая зубы в его задние лапы. Чудовище завыло от боли, и остановилось.

Воспользовавшись моментом, мы мгновенно оказались за углом сарая, и прижались к стене, мокрые от пота. Жалобный визг отчетливо подсказал, что бедные дворняги тоже отправились на убой. Теперь остались только мы.

— Охренеть можно! — были первые слова Витали, когда он перевел дух. — Это что за, вашу мать, зверь-то такой?

— Купол, — только и могла сказать Даша.

— Чего?

— Купол!

Ферма находилась на границе базы, и закрывающий город купол проходил как раз за ее дальним концом забора. На фоне пылающего амбара отчетливо было видно огромную дыромаху и сломанную ограду. Вот тебе и защита!

За сараем снова затопали тяжелые шаги, а потом сопение — зверь принюхивался, пытаясь понять, куда мы делись. Где-то вдалеке завывали полицейские сирены. Вероятность, что они успеют, нулевая. Даша забормотала под нос какую-то молитву, Виталя сжал кулаки, а мне оставалось только раскинуть мозгами.

— Надо его отвлечь.

— Что?

— Отвлечь, — я принялся стаскивать с себя куртку. Конечности напрочь отказывались слушаться, тело хотело стоять на том же месте, хотя мозг требовал подчиниться. Волна ледяного страха затопило все мои внутренности, но где-то в глубине души все еще работало то, из-за чего я постоянно влипал в разные неприятности всю свою недолгую жизнь. Думаете, отвага, или геройство? Нет, просто банальная долбанутость. — И обхитрить. Пока поймет, что да к чему, мы уже свалим.

— И как же ты его обхитришь? — хотя голос Даши и дрожал от испуга, в нем ясно слышалось восхищение.

— А вот так, — я открыл дверь сарая, и схватил стоящую в входа швабру, которой мы выметаем мусор. На швабру надел куртку, и поднял ее над собой. Все это заняло десять секунд. — По моему сигналу — валим!

Товарищи одновременно кивнули. Не найдя нас на старом месте, чудовище сунуло морду за угол. В свете луны показалась оскаленная пасть…

Все произошло мгновенно. Уже я готовился накинуть куртку ему на глаза, когда они появятся, уже Виталя напрягся, уже Даша дернулась в сторону, не дожидаясь сигнала, как вдруг с крыши сарая на нас упало чье-то тело, сверкнуло лезвие, и мы чуть не оглохли от страшного, чудовищного рева боли. Монстр одернул голову назад, оставляя на земле потоки крови, и помчался обратно к амбару, топая, как слон.

Не выдержав такого, Даша съехала вниз по стене, и растянулась на земле с закрытыми глазами. Я высунул голову. Зрелище было не описать словами.

В свете пылающего зарева многотонная животина плясала, как бешеная. Она крутила головой, вскидывала спину, шлепала себя хвостом по спине, и орала во всю глотку, не затыкаясь ни на секунду. Морда была рассечена страшным ударом, кровь стекала между ноздрей и заливалась ей в рот. А на гладкой спине, уцепившись рукой за воткнутый в кожу кинжал, висела маленькая, низкорослая фигурка с двумя длинными светлыми косами, и держалась, несмотря на то, что чудовище отчаянно пыталось ее сбросить. В другой руке охотница сжимала второй кинжал, и, едва выпадала возможность, тут же всаживала его в спину твари, причем каждый удар сопровождался такими звуками, что и словами не передать.

Неудивительно, что от такого у меня началась самая настоящая истерика. И пока я ржал, как ненормальный, наблюдая за этим, бедная зверюшка (надо же, как быстро для меня она стала зверюшкой, да еще и бедной), вдруг издала последний вопль, и с грохотом завалилась на бок, уронив хвост прямо в костер. Низкорослая фигурка соскользнула на землю, выдернул свой кинжал, невозмутимо оттерла его об кожу убитой твари, и повернулась в мою сторону. На несколько секунд я увидел миловидное девичье лицо, крошечный носик, пухлые губы и большие, голубые глаза, но потом незнакомка вдруг развернулась, и мгновенно исчезла из виду. А я так и остался стоять на месте, с разинутым ртом, не в силах опомниться от происходящего.

За моей спиной появился шатающийся Виталя, тащивший на спине бесчувственную Дашу. Рев сирен стал намного ближе. Я повернул голову, и еще раз посмотрел на дыру в куполе, а потом на безжизненное громадное тело возле пылающего амбара.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Определенно.

К тому времени, как стало ясно, что Динар погиб (оказалось, что он пошел посмотреть, на что гавкают собаки, и чудище сожрало его прежде всего) меня уже не смущало, что мы остались без работы. В моей голове уже открывались более выгодные перспективы.

Глава шестая: Охотники

Сергей Петрович, он же Координатор, работал соучредителем того самого предприятия по производству искусственных тел для увеличения населения. Его офис находился на центральной улице, и офис, надо заметить, весь скромненький — скорее, небольшой домик, вроде тех, в которых местные просто жили. Охранник на входе сначала не хотел нас пускать, но когда услышал что у нас важные новости, все-таки пропустил.

— Здравствуйте, Александр, здравствуйте, Дарья. Чем могу быть полезен?

— Мы к вам по делу, — я плюхнулся в кресло для посетителей. Кабинет был под стать офису — крошечный, и очень захламленный. Другой мебели в комнате не было, и Даша осталась стоять.

Вообще, она была категорически против того, чтобы идти к этому деляге. Послушалась только после того, как я пригрозил, что перестану ее кормить. В свое время мне пришлось пройти хорошую школу с жизненным девизом “Хочешь кушать? Работай!”, и полученный опыт пришелся как нельзя кстати.

— Вы, кажется, вчера достаточно понятно передали через парней, что никаких дел у нас с вами больше быть не может, — напомнил Петрович, хитро прищурившись. — Что у вас своя дорога, и что вы этим раскладом вполне довольны.

— Нет, что вы, мы не за помощью, а просто спросить.

— Тогда спрашивайте.

— Что нужно сделать, чтобы стать охотниками на чудовищ?

Немая пауза.

— Я, кажется, не совсем вас понял….

— Даша говорила, у вас тут есть какая-то научно-исследовательская лаборатория по изучению тварей, которыми сейчас кишит планета, — я вытянул ноги. — Если, скажем, я поймаю в джунглях что-то такое эдакое, и притараню им, сколько мне за это заплатят?

— Отловом чудовищ занимаются исследователи, — Сергей Петрович закурил, перед этим предложив сигару мне. Разумеется, я отказался, хватит с меня лихих двухтысячных. — Помимо разведки территории, которую сейчас покрывают непроходимые джунгли, исследователи подробно описывают каждого монстра, который им встретился, а самых интересных — например, тех, что могут принести пользу — отлавливают и доставляют в Научный Центр.

— Так-с, — я мысленно прикинул. — Значит, у нас двенадцать баз, и к каждой приписаны пять-шесть исследователей… Если сопоставить это с площадью всего земного шара…

— Не стоит напрягать мозги. На данный момент нам известен от силы один процент из ста той органической формы жизни, которая сейчас полноправно господствует на нашей планете.

— Вот! А мы можем увеличить его до десяти, пятнадцати, или даже двадцати. Опять же, ваши исследователи мертвы, и вам все равно придется искать новых. Так почему бы не взять нас?

— Потому что исследователями становятся те, чьи тела произведены в нашей лаборатории. Они более выносливы, крепкие, уже обладают необходимыми навыками, и в них уже заложена программа выживания в джунглях. А что вы можете сказать о себе, Маузер? Насколько я знаю, вы даже в армии никогда не служили, с чего вы взяли, что вы сможете справиться хоть с одним монстром?

— Не надо тут! Мой школьный военрук всегда говорил, что я дока в двух областях спорта: подтягиванию к себе пульта от телевизора, и метанию пончиков в свой рот. И потом, мы ведь не будем применять чисто физическую силу. Мы будем действовать хитро, осторожно, вырабатывать стратегию, применять снаряжение, и всякое такое.

Сергей Петрович задумчиво закивал.

— Шли бы вы к себе на ферму, Маузер, — по-свойски посоветовал он. — Работать, и наслаждаться новой жизнью.

— Не могу, клянусь, не могу. Фермерская жизнь не для меня, за два дня я похудел на два кило, а если так пойдет дальше, от меня только скелет останется. Да что я, вы на Дарью посмотрите, вся измученная, бедняжка!

Конечно, я лукавил. Даша за два дня только похорошела. И это неудивительно, если учесть, что она только и делал, что загорала, дышала свежим воздухом (с примесью коровьего навоза), и вообще, балдела. А сейчас стоит, бесполезная, но красивая лентяйка, и незаметно за спиной кулаки сжимает — чтобы не сорваться, представляет, как душит Петровича за горло. Но ему, конечно, об этом знать не обязательно.

Видя, что он колеблется, я пошел в наступление.

— Ладно, давайте прикинем. Сколько мне дадут за одного, живого хрен-знает-что-за-завра, вроде того, что вчера хотел нас сожрать?

— Четыреста, или даже пятьсот тысяч баллов, — прикинул Координатор. — Конечно, если это довольно любопытный, неизученный ранее монстр, о котором наши ученые даже не слыхивали.

— А сколько получают ваши исследователи?

— Сто — сто пятьдесят тысяч, — его лицо стало кислым. — Хорошо, я понял. Вы хотите взяться за самую, на данный момент, высокооплачиваемую работу на нашей планете, только из-за того, что никакая другая вам не нравится? Или вы все же предпочитаете умереть?

— Да нет, просто я решил, что раз уж я начал новую жизнь, то я не допущу, чтобы она пролетела, как прежняя. За двадцать лет я задолбался пахать за копейки, здесь я хочу разбогатеть, ничего не делать, и так далее. А если это самая высокооплачиваемая работа…

— Дело даже не в этом, — мягко перебила меня Даша. — Деньги — это не самое главное. Пока мы не знаем, чего можно ожидать, мы постоянно будем трястись в страхе. Но если я, и Маузер, и Виталий, раздобудем как можно больше сведений, больше материалов для изучения, больше способов борьбы с чудовищами — у человечества появится шанс. Всего лишь строить города и заселять их недостаточно, нужно вернуть себе нашу Землю. А чем больше мы будем знать к тому великому времени, тем лучше.

— Вы должны понимать, что это великое время наступит еще не скоро, — скептически заметил Координатор. — Точно не в этом столетии, а возможно, даже и не в следующем.

— Но ведь главное положить начало, так ведь?

Повисло молчание. Сергей Петрович задумался, пыхая дымом, мы сидели переглядываясь, надеясь на удачу. Наконец, Координатор затушил сигарету, и развернулся к окну, чтобы еще раз взглянуть на простирающийся над городом купол.

— Чтобы получить допуск на выход за пределы базы, вам нужны карточки исследователей, — медленно сказал он. — Это дело курирует один мой друг, и я попрошу его об этом маленьком одолжении. Что вам еще нужно?

— Снаряжение. Хоть какое-нибудь. Ну, и записи старых исследователей — надо же хоть на что-то ориентироваться.

— Хорошо, я позабочусь об этом. Но с одним условием — от каждого заработка мне десять, или даже пятнадцать процентов. Я тоже хочу быть богатым, и сидеть, ничего не делать.

Еще некоторое время мы провели, обговаривая нюансы. На прощание я поинтересовался:

— Кстати, а кто та девчонка, что вчера так лихо свалила того великана?

— Этого я не знаю, — Петрович виновато улыбнулся. — Боитесь, что у вас все-таки будет конкуренция?

— Да нет, просто уже задумываюсь над тем, как расширить команду, нам ценные кадры позарез нужны.

*******************

Несмотря на то, что Динар погиб, а амбар сгорел, ферма продолжала исправно функционировать. Из Высшего Совета прислали нового хозяина, который разрешил нам остаться еще на несколько дней. Разумеется, что не задаром. Так что еще неделю я зысыпал не только со страшной усталостью во всем теле, но и с тревожной мыслью о том, что от Координатора нет вестей, подсказки не появляются, и вообще непонятно, правильно ли я все делаю. Даша и Виталя эту тему не затрагивали, но было видно, что они тоже волнуются.

Дыру быстро залатали, на месте сгоревшего амбара возвели новый, и все потекло, как прежде. Ну, почти как прежде.

— Ребята, можете меня поздравить, я вспомнила номер своего счета, — радостно сказала Даша, когда мы с Худым вечером лежали на сене в сарае, вяло перекидываясь несмешными анекдотами, и пытаясь отвлечься от поселившейся в нас безысходности. — Там уже накопилось баллов семьсот. И вот вам первый улов.

Скинув с плеча сумку, она достала хлеб, колбасу, сыр, фрукты, овощи, молоко, и даже несколько шоколадных конфет. К ее удивлению, добыча не произвела на нас никакого впечатления.

— А, понимаю, вы устали. Ладно, завтра перекусите.

— Слушай, Даш, — я грыз ноготь на пальце, смотря в потолок. — А ты что, вообще ничего не умеешь?

— В каком смысле? — насторожилась рыжая.

— В прямом. Мы скоро отправимся прямо в пасть какому-нибудь древнему динозавру, и у меня вопрос: до этого времени тебя так и таскать на шее мертвым грузом?

— Вы что… вы хотите сказать… что от меня нет никакой пользы? — тихо спросила Даша. О, узнаю этот тон. Поздравляю, Маузер, ты только что открыл кран под названием “Женская истерика”, и сейчас оттуда польет вовсю.

Пришлось немного смягчиться.

— Конечно, есть. Да, Виталя?

— М-м-м… — неопределенно промычал Худой, жуя колбасу. — На тебя приятно смотреть.

— Как показывает опыт, если на женщину неприятно смотреть, то это, скорее всего, переодетый мужик. А я говорю про практическую пользу. Ну вот, скажем, если нас вдруг обоих сожрут, как Виталя только что вон тот несчастный банан, чья шкурка теперь сиротливо валяется на полу, что ты будешь делать?

— Ну… наверное, убегу, — Даша почему-то смотрела в сторону. — Или пусть меня тоже сожрут, мне уже будет без разницы.

— А если что-то другое?

— Что другое? Разве что палку взять. Но это вряд ли поможет.

Как мы с ней не бились — так и не могли добиться решительного, прямолинейного ответа. Пришлось смириться с тем, что ее сожрут раньше, и мы наконец-то вздохнем спокойно. Конечно, вы спросите: а зачем я вообще позволяю ей за нами таскаться? А вот вам ответ: когда я утром уже собирался поговорить с ней, и уже более категорически указать на дверь, под моими ногами вдруг замигала желтая подсказка: “Оставь ее. Еще пригодится”. Пришлось смириться с тем, что это просто каприз создателей игры, за который они от меня получат по мордам еще больше, когда вернусь. Если вернусь.

Но с первой за неделю подсказкой вернулось и везение. Не успели мы взяться за работу (выскребсти свинарник), как к ферме спустился один из тех летающих автомобилей, и оттуда вышел Координатор собственной персоной. Мы сразу отбросили лопаты в стороны.

— Поздравляю, ребята, — Сергей Петрович вытащил три большие, желтые, прямоугольные карточки. — Теперь вы официально признаны самоубийцами.

Ненавистный свинарник остался в прошлом. Отныне нас ждало более интересное занятие.

****************

Чтобы покинуть базу, требовалось пройти через так называемый Командно-Пропускной Пункт, или проще, КПП (такое чувство, что вместе с территорией человечество лишилось и воображения. Может, это вирус так влияет?) Охранялся этот КПП — дай Бог каждому. Огромная пушка, подозрительно напоминающая пулемет “Вулкан”, за ней стоит грузовик, чей кузов набит лентами с патронами, и вдобавок два боевых робота, настоящие красавцы, с ног до головы обвешанные оружием. Я мысленно прикинул, сколько стоит один такой, и когда мне по карману будет его приобрести. Получилось, что никак не раньше, чем через пару тысяч лет, да и то, если кредит взять.

— Новые исследователи? — Командир КПП с незатейливым именем Шон недоверчиво осмотрел наши карточки. — Что-то непохожи.

Я откинул голову назад, подставляя ее под крошечную лампу, горевшую в будочке.

— А так?

— И так нет. Погодите, я позвоню, уточню.

Вернулся он через минуту, озадаченный.

— Они там что, все с ума посходили? Сначала какую-то малолетку отправили, теперь вас!

— Что еще за малолетка? — равнодушно спросил Виталя.

— А, есть тут одна. Энтузиастка. Ладно, что поделаешь, раз пропуск есть, значит, должен быть порядок, — он взял рацию. — Парни, внимание, выход наружу, три человека, всем занять свои места, и приготовиться.

“Вулкан” развернулся в сторону мерцающего купола, боевые роботы зарычали, и открыли люки.

— Залезайте.

Внутри, кроме кресла оператора, были еще пассажирский и грузовой отсеки. Мы втроем заняли удобные сиденья, а в кресло оператора уселся широкоплечий, коротко стриженный парень. Снизу в открытый люк я хорошо увидел, как он передвинул какие-то цифры на сенсорном дисплее, взялся за ручки управления, и робот бодро зашагал прямо к куполу.

— Слышь, брат, а этой штукой вообще сложно управлять?

— Нормально, — буркнул он, не отрываясь от экрана.

— А тебя как зовут?

— Меня не зовут, я сам прихожу.

На человеческом это означало “Отстань, не видишь, я работаю”. Пришлось замолчать.

Между куполом и КПП еще оставалось свободное пространство, примерно полкилометра — поле боя для внезапно прорвавшегося зверья. Судя по звукам, второй робот прикрывал нас со спины, готовясь пулять во все живое. В крошечное лобовое стекло было хорошо видно, как мы подошли к куполу… и прошли сквозь него, очутившись перед плотной стеной непроходимых джунглей. Минуты три роботы крутились на месте, ожидая, что кто-нибудь, да выскочит, но все обошлось.

Люк гостеприимно открылся.

— Вылезайте.

— Спасибо, что довез, — иронически сказала Даша. — А чуть дальше нельзя?

— Дальше не положено. Валите.

Очутившись за пределами базы, мы встали, рассматривая деревья, и гадая, что за ними может скрываться. Роботы ушли, бросив нас на произвол судьбы. Для начала положение было не такое уж и плохое.

Частично.

Плохо было то, что никакого специального снаряжения нам так и не выдали. Сергей Петрович сказал, что после смерти исследователей все их вещи загадочным образом пропали, и единственное, что он мог раздобыть — дневник одного из них, и электронную карту. Из оружия были только две древние винтовки, оставшиеся, наверное, еще со времен Второй Мировой, и еще два игрушечных водяных пистолета, которые Даша постоянно таскала с собой в карманах. Последним приобретением стал кухонный нож, который мы умыкнули с фермы. Что ни говори, а с таким арсеналом хоть к черту на куличики.

Что касается снаряжения, то здесь нам повезло чуть больше.

За нашими спинами раздувались огромные, универсальные рюкзаки, которые при нажатии кнопки превращались в небольшие, но удобные палатки. Внутри они были набиты всякой всячиной: веревки, фонарики, запас еды и воды, радио, и так далее. Все это мы приобрели, воспользовавшись нашим фермерским заработком, и он же к текущему времени полностью иссяк. Так что, у нас теперь было два пути: либо что-то поймать, либо сдохнуть от голода.

Я надвинул на лоб фуражку, поднял руку, и сказал громким голосом:

— Итак, сегодня, двадцатого… м-м-м… короче, двадцатого, мы в первый раз ступили на тропу войны и бизнеса. Отныне, только вперед, или смерть!

— Хорошо задвинул, — Виталя, начавший брюзжать еще утром, продолжил это великое дело. — Ну, вступили, и что дальше? Куда идти, а, бесстрашный вождь?

— Надо разобраться, — присев на пенек, я вытащил из рюкзака электронную карту. — Ну-ка, что здесь у нас?

Экран заполнило что-то зеленое. Пришлось уменьшить масштаб. Появилась большая шестерка, мигающая точка, и опять все зеленое, теперь уже усыпанное красными крестиками с непонятными обозначениями.

— Ага, все понятно. Шестерка — это наша база. Точка — это мы. А все остальное — джунгли.

— А крестики? — Даша заглянула мне через плечо.

— Вот с крестиками пока неясно, — я вытащил дневник одного из погибших исследователей. И тут же издал тихий стон — вместо четких записей он был весь исписан каракулями. Приехали, блин. Ну, вот и как разобраться, что означает “Нал. 4. к, нал оз. Ор.”? И это только первая страница. — Ладно, пожалуй, я погорячился. Мы еще никуда не вступили. Придется немного подождать.

— Понятно, — Виталя сбросил с плеч свой рюкзак, нажал на кнопку, и он тут же раздался в длину и ширину, превратившись в палатку. — Нахрен я вообще с тобой связался…

— Точно, — поддержала неблагодарная рыжая. — Лучше бы и дальше на ферме работали.

— Разговорчики! И вообще, лучше бы караул выставили.

— Кого тут караулить, тебя, что ли?

И, пока мои отважные, но абсолютно лишенные перспективы товарищи гоняли чаи, я сел на пенек, и напряг свои не обремененные интеллектом мозги, пытаясь выяснить дальнейшее направление. И начал с того, что принялся сравнивать каракули из дневника с обозначениями возле крестиков, надеясь найти хоть какое-то сравнение. Работа была муторная, как и любая другая.

Солнце стояло в зените, чирикали птички, дул легкий ветерок. Несколько раз за моей спиной шелестела листва, но, оборачиваясь, я видел только все те же непроходимые джунгли. А между тем за нами явно наблюдали. И явно не просто так.

***************

— Иду по рынку, разглядываю ценники. Мясо всех сортов: говядина, курятина, индюшатина, даже крольчатинка есть. И вдруг вижу маленький ценник: “Суслятина г.к.”. Вот, блин, думаю, до чего дошли: уже сусликов горячего копчения продают. Интересно стало, я, в принципе, по натуре гурман, люблю все новое и экзотическое. Да и деньги в кармане были, — Виталя залпом опрокинул в себя крошечный, граненый стакан, и занюхал рукавом. — В общем, подхожу к прилавку, тычу пальцем в ценник, и говорю: “А взвесь-ка ты мне, милая, полкило суслятинки горячего копчения”. Она на меня смотрит, потом на ценник, а потом как заорет: “Суслятина — это я! Галина Константиновна меня зовут!”. Оказалось, что она после ночной смены уставшая была, случайно вместо ценника свой бэйджик прицепила….

— Все, нашел!

В отместку я нарочно ворвался в палатку как раз в тот момент, когда Даша начала смеяться над рассказанной историей. От испуга ее смех превратился в бульканье, и она отскочила к стене палатки, чуть не вылив на себя чашку с чаем.

— Чего ты разорался? — возмутился Худой. — Чего ты там нашел?

— Нашел решение, — в порыве радости я схватил наполненную чем-то прозрачным стопку, полагая, что это вода, и залпом отправил ее в свой организм. Горло обожгло, на глаза навернулись слезы, дыхание сперло. — Вашу мать, это что такое?

— Спирт медицинский, — Даша виновато отвела взгляд. — Для дезинфекции ран.

Господи, мало того, что лентяйка, так еще и квасит!

— Короче, смотрите сюда, — я шлепнул перед ними открытый дневник, и карту. — Крестики — это ориентиры. Когда исследователи находили крупный объект — скажем, озеро, или разрушенную деревню — они наносили его на карту, и давали кодовое название. Смотрите сюда, здесь написано “оз. Ор”. А теперь читаем третью страницу дневника. “Ореховое озеро”. Видите?

— Почему ореховое? — Виталя склонил голову, двигая губами.

— Без понятия. Наверное, там орехов много растет. И находится не так уже и далеко от нас, всего в трех километрах. Идем туда.

— К озеру? — Даша мотнула головой. — Я плавать не умею! И потом, что там делать? Рыбу ловить?

Я картинно возвел глаза к потолку.

— Ты хоть знаешь, что такое озеро, дитя школы-интерната?

— Вот только не надо из меня полную дуру делать! Конечно, знаю! Это… ну… короче, водоем.

— Раз водоем, значит, так должно находится много водоплавающей монстрятины, за которую нам могут отвалить немало бабла, — закончил Виталя мою мысль. — Супер! У нас как раз есть резиновая лодка на такой случай.

— Но… но… — Даше не хотелось к озеру, и она отчаянно пыталась найти решающий аргумент. — Но если озеро указано уже на третьей странице, значит, прошлые исследователи наткнулись на него уже давным-давно. И уже наверняка давным-давно переловили всех, кто там живет.

— Да, но они не могли каждый раз ходить туда, и смотреть, не появились ли там новые жильцы, — возразил я. — И потом, озеро — это отличный водопой. А когда жарко, много зверья приходит туда, чтобы напиться. Короче, вы хотели направление — вот вам, пожалуйста.

— Но…

— А что касается спирта, то это была ее идея, — сказал Виталя. Лицо рыжей вытянулось. — Опоить меня хотела? Или слушайся, или Маузер на тебя штраф наложит. За употребление алкоголя в рабочее время.

— Вот-вот. Давайте, вылезайте из этой палатки, пора отправляться в наши первые охотничьи угодья.

Пока мы взваливали на плечи рюкзаки, Даша помогала нам с кислым видом. Она даже не предполагала, что мы вот так сразу отправимся на охоту, наверняка думала, что мы только три дня будем решать, куда идти. Блин, наша карьера даже толком не началась, а я уже жалею, что послушался эту дурацкую подсказку.

Глава седьмая: Первый опыт

— Это пиявка! Пиявка! Уберите ее от меня! Она мою кровь высасывает!

— Да-да, — буркнул я, не сбавляя шаг. — Конечно, она высосет твою кровь, и лопнет от переедания, и тогда ты сможешь забрать кровь обратно.

— Меня комар укусил! Как думаете, он ядовитый? Я теперь умру?

— Конечно, умрешь, и все комары слетятся на твои похороны, и будут обсуждать, какая ты мнительная дура.

— Это не смешно! — Даша сжалась в комок, испуганно оглядываясь. — Смотрите, мотылек летает! Я отчетливо вижу, как у него на крыльях нарисован череп с костями! А вдруг он сейчас увеличится в размерах, и бросится на нас?

— Единственное, что здесь увеличивается в размерах — это тупость твоей логики. Ты никак не можешь увидеть то, что нарисовано у него на крыльях. Да что там крылья, ты из-за своей груди даже на свои ноги вряд ли сможешь посмотреть.

Уже час мы топали по лесу. Сначала было страшно — передвигались осторожно, разговаривали шепотом, держали наготове наши древние винтовки, и каждую секунду ожидали, что сейчас кто-то бросится. Но вот уже час прошел, ни одного монстра не видать, и мы вполне освоились с тем, что это просто лес, с самыми обычными лесными жителями, типа белочки, которая сейчас сидит на ветке, и охреневает от того, что Даша носится туда-сюда с криками. Хотя, думаю, если бы меня до восемнадцати лет за пределы интерната не выпускали, а потом два года за пределы базы, я бы тоже боялся всего, что увижу.

Но это меня сейчас никак не утешало.

— В принципе, не так уж и плохо, — бормотал Виталя, замыкавший шествие. — Листики, веточки… А, блин, змея! Фух, нет, это моя нога.

— Зачем я пошла с вами? — Даша прижала руки к телу, боясь хоть чуть-чуть коснуться чего-нибудь вокруг себя. — Лучше бы в палатке сидела. Как мы будем монстров ловить, у нас ни клеток, ни цепей, ни приманки, ничего!

— Начнем с тех, кому не нужны клетки или цепи. Продадим, получим деньги, купим все необходимое, и перейдем к более крупным. А приманка у нас есть.

— Да? Где?

— Да вот, бегает, всем на мозги капает. Смотри, не смей голодать, а то на тебя ни одно чудище не позарится, если будут только кожа да кости.

— Эй, юморист, заканчивай, — хмуро попросил Виталя за моей спиной. — А то вообще ее до истерики доведешь.

— Ничего, — оскорбленная моими словами, Даша решила встать в позу. Не буквально, конечно… ну, вы поняли. — Если Маузер думает, что я испугаюсь какого-то дохляка с зубами не больше моего пальца, то он глубоко заблуждается!

— Да? — я кинул в нее пучок травы. — Смотри, пиявка!

— А-а-а-а!

За полкилометра от озера я строго приказал соблюдать тишину — мало ли, на кого можем наткнуться. Последние метры мы прошли максимально осторожно, напрягая слух и зрение, и готовясь в случае чего дать деру. Зубы Даши выбивали барабанную дробь, но она шла, понимая, что если останется на месте, то будет еще хуже. А во мне боролось два желания: бросить все нахрен, и повернуть обратно к унизительной, но безопасной работе на ферме, или идти дальше, к своему единственному шансу не прозябать внизу социальной лестницы хотя бы в этой жизни.

Когда между деревьев показалась водная гладь, я остановился, и поднял вверх сжатый кулак, приказывая соблюдать молчание.

— Ну, что еще? — прошептала рыжая, буквально подпрыгивая на месте.

— Надо все разведать. Вы оставайтесь здесь, а я схожу, осторожно гляну.

— Если что, кричи, мы сразу убежим, — подбодрил Виталя.

Бесшумно ступая по траве ботинками, я присел за огромным, разросшимся кустом, и осторожно отодвинул вбок толстую ветку, чтобы получилась как бы оконце. Уровень воды располагался ниже уровня земли, поэтому отсюда мне было хорошо видно небольшое, круглое озерцо, с мутной зеленоватой водой и несколькими клочками земли, поднимающимися, словно острова. Все пространство вокруг заросло камышами, которые лениво шевелились под действием легкого ветерка. Лишь в одном месте камыши обрывались, образовывая пологий спуск в воду, утоптанный множеством больших лап.

— Ну, что там? — с надеждой спросила Даша, когда я вернулся. — Ничего нет, да?

— Пока непонятно. Надо устроить небольшую встряску. Есть идеи?

Идея быстро нашлась. Возле пологого спуска валялся на траве громадный, круглый камень, непонятного происхождения. Однако, когда мы подошли ближе, то увидели на нем вырезанные ножом слова: “Ореховое озеро. Опасно! Не подходить слишком близко к воде”.

— Ну вот, а вы говорили, что ничего нет. Давайте-ка, сдвинем эту махину.

— Может, не надо? — засомневалась рыжая. — Зачем памятник портить…

Но мы с Виталей, игнорируя ее слова, уже подсунули под камень стволы винтовок, и уперлись, взрывая землю ногами, и толкая глыбу плечами. Понемногу она сдвинулась с места, чуть-чуть прокатилась, и остановилась, наткнувшись на другой камень, сидевший в земле. Пришлось откатывать ее обратно, и выкапывать сначала этот камень, а потом еще смотреть, нет ли других препятствий. Солнце стояло в зените, когда огромная каменюка лихо скатилась по пологому спуску, и с оглушительным всплеском вошла в воду, подняв брызги воды. К тому времени мы уже сидели в кустах, боясь пошевелиться.

Прошло пять минут.

Ни единого движения. Ни единого лишнего звука. Все такая же умиротворяющая тишина.

— Так, все, меня это задрало, — заявил Виталя, вылезая из кустов. — Нихрена нет на этом озере, пошли дальше.

— Если бы ничего не было, то и каменюка бы тут просто так не торчала, — мне не хотелось уходить, и топать еще неизвестно сколько к другому ориентиру — Надо надуть лодку, и поплавать немного.

— То есть, если мы спустим лодку, то сразу что-то появится?

— Вполне возможно.

— Если так, то ты и поплывешь.

— Нет уж, я главный, и мое место — на берегу, руководить общими действиями.

— А я единственный, кто умеет нормально стрелять, и мне тоже будет удобнее на берегу.

— И кто тогда поплывет?

Мы оба одновременно повернули головы.

— Что? — удивилась Даша. — Что вы на меня смотрите? Я плаваю, как бревно!

— Это неважно, — я скинул с плеч рюкзак. — Главное, что у тебя вид аппетитный (рыжая зарделась от смущения). Но это был не комплимент.

***************

Прошло три часа.

Солнце к тому времени сменило положение на небе, и теперь светило слева, а деревья бросали на нас густую тень. Растянувшись на земле, и положив под головы рюкзаки, мы с Виталей мирно жевали найденную неподалеку землянику, наблюдая, как посреди озера покачивается двухместная портативная надувная лодка, еще одно достижение современной цивилизации. Тишина да благодать, даже не хочется думать, что время безнадежно уходит.

— Слышь, Дашь, ну кто так приманивает? — спросил Виталя уже, наверное, в шестой раз. — Ты хоть покричи, руками по воде побей, что ли.

Рыжая сделала вид, что не услышала. Свою майку она стянула, оставшись в шортах и бюстгальтере, и тоже загорала, пару раз мы даже решили, что она просто заснула. А между тем солнышко, зараза, все сильнее припекало.

— Если так пойдет дальше, то вместо работы у нас получится форменный балаган, — заметил я с сожалением. — Надо придумать что-нибудь получше.

— А давай ее к дереву привяжем, и щекотать начнем.

— Лучше скажи ей, чтобы к берегу гребла. Еще пятнадцать минут, и сворачиваемся.

Сам я за это время решил посетить укромные кустики в гуще леса. И, когда освободился от излишнего количества переработанной жидкости, подумал, что неплохо бы перекусить. Трогать запасы еды не хотелось, неизвестно, сколько нам еще бродить, так что логичным вариантов будет позаимствовать харчи у матушки-природы, тем более, что она сама их и предлагает.

Взвалив на плечо винтовку, я окинул все вокруг цепким, внимательным взглядом, и деловито зашуршал, отыскивая что-нибудь съедобное. Повезло, через несколько метров наткнулся на небольшой лесок ореховых деревьев (наверное, из-за них озеро и получило свое название), причем создавалось впечатление, что эти орехи кто-то специально насадил в определенном порядке, и даже до какого-то момента за ними ухаживал, потому что орехи были крупные, размером с кулак. Если бы я был более сведущ в области природоведения, я бы непременно заподозрил, что спелые орехи не просто так висят на дереве в разгар лета, но я был пень пнем в таких вопросах, потому без сомнения врезал по стволу, скинул куртку, и набрал в нее столько плодов, сколько смог унести. К моему возвращению ничего не изменилось.

— Виталя, обед, — я положил куртку на землю. — Позвал?

— Сказала, что будет торчать здесь, пока не сгорит.

Я покачал головой.

— Даш! Обедать будешь?

— Буду, — прошелестело в ответ.

— Виталь, кинь ей пару штук, пусть перекусит.

Не вставая с места, Худой взял несколько орехов, и ловко метнул их, попав точно в середину лодки. Из его рассказов я уже знал, что он, в отличие от меня, отслужил в армии, и столь хорошей меткости не удивился. Снова заняв прежнее положение, мы принялись разбивать орехи камнем, выбирать сладкую мякоть, и запивать ее водой. Со своего места мне было хорошо видно, как Даша орудует кухонным ножом с той же целью, а потом широким жестом швыряет скорлупу прямо в воду. Не прошло и пяти секунд, как вода легонько забурлила.

— Орехи, кстати, полезны для потенции, — сообщил я между двумя заходами. — А она нам сегодня очень пригодится.

— В смысле?

— В том смысле, что е…..ся нам в этом лесу до вечера. А то и дольше.

— Не знаю, мне такая работа по душе, — Виталя сжал треснутую половинку ореха в ладони, и без усилий раздавил ее полностью. — Свежий воздух, природа… Не то, что в свинарнике.

На поверхности воды появилась темная полоса, и медленно начала движение в сторону лодки.

— А еще орехи улучшают работу головного мозга, и память, — добавил я. — Но жрать их в большом количестве все-таки не рекомендуется, живот заболит.

— Эй, ребята, киньте еще, — попросила Даша. — Дали три штучки, и думали, что я нае…

Из воды резко выскочило что-то огромное, лодка внезапно опрокинулась, и рыжая исчезла из виду. Мы с Виталей от неожиданности синхронно перестали жевать. Спустя несколько секунд вынырнула покрытая мокрыми волосами голова, и поплыла к берегу, истошно вопя.

— Кажется, началось, — я схватил ружье. — Приготовься!

Хоть Даши и говорила, что плавает, как бревно, она все же довольно быстро двигалась, загребая по-собачьи. За ней тянулась по воде длинная темная полоса. Виталя приложил винтовку к плечу, но тут же опустил ее — целиться было некуда, разве что просто в воду.

— Мальчики… Ай, мама…

Из воды выскочило огромное щупальце, обхватило девушку поперек талии, и потащило за собой в глубину. Раздался выстрел — это Виталя не выдержал. Пуля, как и следовало ожидать, прошла мимо.

— Приманка, приманка… — злобно выругался Худой, и, не раздумывая больше, ринулся в воду.

Я так и остался стоять на месте, как дурак, с двумя ружьями, не зная, что мне конкретно и делать. Если Даша плавала, как бревно, то Виталя плавал, как греческий олимпиец — в несколько мгновений он добрался до девушки, и нырнул под воду, чтобы разглядеть, что же там такое прячется. И тут же вынырнул, матерясь, на чем свет стоит.

— Маузер! Стреляй, твою мать!

Не успел я спросить, куда стрелять и зачем, как Даша уже доплыла до берега, и поползла по песку, протягивая ко мне руки. Но щупальце потащило ее обратно. Прыгнув, я врезал по нему прикладом винтовки, надеясь, что тогда оно отстанет. Подействовало, щупальце разжалось, и исчезло. Виталя снова нырнул, снова вынырнул, и поплыл к нам.

— С-с-с-с-с…. - стучала зубами рыжая, опираясь на мое плечо.

— Я знаю, как меня зовут, не волнуйся.

— С-с-с-с-у-у-у-у….

Вода возле берега вспенилась, появились еще два щупальца, и обрушились на нас, как гром среди ясного неба. Получив удар по голове, я выронил винтовку и лег пластом, Даша потеряла точку опоры, и опрокинулась сверху. Не сговариваясь, мы поползли куда подальше. Одно из щупалец обвилось вокруг моего ботинка, подергало, сорвало с ноги, и утащило в озеро, второе попыталось ухватить за ногу, но промахнулось. Виталя пронесся мимо, и к тому времени, как мы доползли до полосы деревьев, уже тоже лежал, кашляя и отплевываясь.

Скрежет сзади заставил меня оглянуться — щупальца ухватили винтовки, и они скрылись под водой. К счастью, рюкзаки лежали чуть выше, а то бы остались мы с голыми задами. И это если не считать потери лодки, до которой мы теперь фиг доберемся, если только она сама не надумает вернуться.

— Долбануться можно, — наконец, сказал Худой, перестав кашлять. — Ты видел?

— Что там? Осьминог?

— Хероног, блин! — его затрясло. — Туша такая, вся в панцире, и щупалец не меньше двадцати штук… И пасть с зубами. И еще твердое что-то торчит, метр длиной, может чуть больше.

— Точно, хероног. Даш, ты как, в порядке?

— В порядке? Вы меня чуть не утопили! Разве можно так с девушкой обращаться? Да, я ничего не делаю, но это не повод отправлять меня в пасть какому-то подводному монстру! — выпустив пар, она отчетливо всхлипнула, и свернулась калачиком, прижимая ладони к лицу, и уже по-детски протянула: — Я свою майку потеряла…

Укор совести грубо царапнул мне душу. Чтобы скрыть это, я не поленился сходить за рюкзаками, чтобы достать дневник исследователей. Помимо записей, там были отдельные страницы, посвященные зарисовкам и кратким описаниям интересных монстров, которых отважные мужики встречали за время своих странствий.

Нужное нашлось где-то между восьмой и двенадцатой страницей.

— Значит, слушайте сюда. “Под панцирем скрывается слой нежного мяса, по вкусу напоминает говядину. Щупальца, если высушить, вполне можно оставить на закусь под пиво. Но самое интересное — наружный половой орган, в виде отростка длиной метр-полтора, торчащий точно под ртом. После исследования Кхар заверил нас, что это — источник жизненной силы монстра, и что если его отрубить, чудовище само умрет в течении нескольких дней. Любит орехи”.

— Любит орехи? — повторил Виталя. — Ну, и какого хрена ты не прочитал это раньше?

— Я откуда знал? Рыжая вообще сказала, что тут уже давно всех переловили.

— Ага, и насажали орехов просто так, для красоты. Умник ты долбанный…

Спорить с этим заявлением мне не особо хотелось. Даша понемногу успокоилась, и теперь лежала, смотря на небо. Стараясь не пялиться на то, как мокрый бюстгальтер облепил ее грудь, я перевел оценивающий взгляд обратно на озеро.

— Как думаете, много их там?

— Вряд ли несколько, — Худой закашлялся. — Какого размера озеро, и какого эта тварюка.

— Меня больше волнует, насколько она голодная. Наверняка уже всю рыбу сожрала.

За нашими спинами внезапно зашуршали кусты. Оглянувшись, я успел заметить, как мелькают чьи-то глаза, и, повинуясь безотчетному страху, отскочил назад, инстинктивно ища глазами винтовку.

— Эй, кто там? — резко спросил Виталя, поднимаясь на локте.

Молчание.

— Зверек какой-нибудь, — я глубоко вздохнул, и также глубоко выдохнул. — Короче, надо опять подманить его, а как подплывет, ухватить за щупальца, и вытащить на берег.

— Что? — Даша аж подпрыгнула, несмотря на то, что лежала. — Ни за что! Я вообще к это озеру больше не подойду, даже на километр!

— Лежи-лежи, отдыхай, — успокоил я. — Ты свое отработала, молодец. Получишь тридцать процентов, когда мы этот источник свежего мяса, по вкусу похожему на говядину, продадим. Так сказать, обеспечим население морским деликатесом.

— Точно?

— Точно. Виталя, пошли, надо нарвать еще орехов. Даш, ты нож не посеяла?

— Нет, — она вытащила его из-за ремня шорт. Для этого ей пришлось посмотреть вниз, и девушка окончательно расстроилась. — Блин, ну вот и куда мне теперь без майки? Что люди скажут?

Пришлось пообещать купить ей еще и майку. Накладные расходы росли с астрономической прогрессией.

***************

Дерево слегка качалось под напором тяжести человеческого тела. Достигнув высоты, девушка закрепилась на двух перекрещенных толстых ветках, и уселась, скрестив ноги по-турецки. Со стороны озера продолжали доноситься громкие крики, плеск, и ругань.

То, что она увидела, оправдало все ее ожидания. Несчастные глупцы шли к ней в руки с самого начала. Она уже было решила, что они действительно кого-то поймают, но теперь убедилась, что это просто троица наивных любителей, которым лень батрачить, как всем остальным на шестой базе. Поэтому и поперлись в джунгли, уверенные в том, что их карьера и финансовый достаток сразу взлетят вверх.

Дебилы.

Закинув за спину две длинные белокурые косы, она закрыла глаза. До время “Ч” можно было вполне успеть вздремнуть. Когда на нее накатила дремота, пальцы сами собой сжали рукоять висящего на поясе кинжала…

***************

Подозрение в том, что исследователи уже делали то, что собирались сделать мы, появились у меня довольно скоро.

Хотя бы потому, что в нескольких метрах от озера был глубокий овраг, а рядом с ним лежала очередная каменюка, вроде той, что мы столкнули в воду. И, как та, лежала не просто так. Не зря, наверное, говорят, что гениальные мысли витают в воздухе. А может, это была настолько избитая хитрость, что и вспоминать не хочется, сразу чувствуешь себя дедом, который вот-вот скажет: “Помню, как-то весной семьдесят третьего…”. Пока я прилаживал к каменюке веревки и рычаг, мои товарищи тоже сложа руки не сидели.

Даже те, которым бы хотелось.

— Саш, у меня какая-то непонятная фигня получилась, — Даша подняла вверх большой острый камень, зажатый между двумя длинными палками. Концы палок с обоих сторон были смазаны густым клейкоообразным веществом, которое я соскреб с одного из деревьев. — Что это?

— Секира, — я взмахнул полученным инструментом. — Раз ружей у нас больше нет, придется их чем-то заменить.

И, в качестве проверки, попытался отрубить ветку ближайшего дерева. Инструмент с трудом прошел проверку, но мастерить новый уже было некогда, судя по солнцу, времени уже не меньше трех часов дня, а ночевать в джунглях я не испытывал никакого желания.

Кроме секиры, Виталя смастерил простое, но незатейливое копье, приклеив такой же острый камень к длинной прямой ветке. Напоследок я вытащил из рюкзака запасные носки, и запихнул внутрь каждого еще по одному камню, с таким расчетом, чтобы при ударе мозги выносило напрочь. Хорошо, что у меня голова всяким ненужным бредом, вычитанным из книг, забита.

К четырем часам наши приготовления закончились. Бюстгальтер на Даше, к нашему с Виталей сожалению, высох, и рыжая была полна решимости взять реванш за то, что чуть позорно не утонула. Что касается лодки, то она так и качалась перевернутой посреди озера, не выказывая никаких попыток вернуться к своим неблагодарным хозяевам. Подумаешь…

Осмотрев позиции, и прокрутив в голове план, я остался вполне доволен, и лично провел финальный этап, набрав кучу орехов, и разложив их в определенном порядке. Угостим херонога (надо же, как в точку попало это слово), так, чтобы он уже не ушел. А потом сами угостимся. Его мясцом.

— Итак, наша первая охота. Осьминог, будем называть его НПО — неопределенный подводный объект. Кстати, я подсчитал, что за него нам вполне могут выплатить не меньше трех тысяч баллов. Дело того стоит, и сейчас мы добудем эти баллы — не силой, а хитростью, ловкостью, и нашим общим командным духом. Здесь начинается наша тропа в будущее, и отсюда мы пойдем с гордо поднятой головой туда, где нас ожидают слава и богатство! Вы готовы отправиться в подводное пекло, дети мои?

— Пекло? — Даша опустила нож. — Что, прям реально в пекло?

Вот дуреха. А я так хотел, чтобы нам запомнился этот исторический момент, чтобы, когда я стану богатым, и меня будут спрашивать “Господин Маузер, в чем секрет вашего успеха?” я расскажу им эту историю…

— Короче, вы там готовы, или нет?

— Угу, — Виталя сжал копье. — Давай уже.

Сжав зубы, я размахнулся, и запустил в озеро сразу три ореха. Не прошло и десяти секунд, как вода забурлила, и на поверхности появилась уже знакомая черная полоса…

Глава восьмая: Те же и Мафую

Сразу три щупальца легли на песок, и лениво поползли к орехам. Я перехватил поудобнее большой, плоский валун, ожидая, когда они окажутся в пределах нашей досягаемости. Чтобы подплыть к самому берегу, хероног должен вкусить угощение, и заинтересоваться продолжением банкета.

Кончик щупальца накрыл раздробленный орех, несколько секунд щупал его, а потом отбросил в сторону, и начал шарить рядом в поисках чего-то более съедобного.

— Не понял… — Виталя опустил копье. — И почему он не жрет?

Я и сам был озадачен. Орехов мы раскидали не меньше полкило, но хероног, кажется, не соблазнился ни одним из них. Пошевелив своими конечностями пару минут, он начал втягивать их обратно в воду, намереваясь вернуться в свою родную обитель.

— Жри, падла! — страшным шепотом заорал Худой. — Кому сказано?

Стоящая рядом со мной Даша пожала плечами. Этот жест пришелся как раз вовремя — я отчетливо вспомнил, как она швыряла скорлупу в воду. Значит, нашего друга интересует не мякоть внутри ореха, а сама скорлупа, причем когда она в целом, нетронутом виде, он не может врубиться, что это такое. Решение созрело мгновенно. Покинув свою позицию, я одним прыжком оказался возле щупалец, и ударом подошвы ботинка втоптал орех в землю, расплющивая его, как блин. Потом несколькими ударами расколол рядом лежащие, буцнул их поближе к воде, и вернулся, переводя дух после такого нервного напряжения.

— Не делай так больше, ладно? — попросила рыжая.

Щупальца ухватили расколотые орехи, и утащили их в воду. Не прошло и десяти секунд, как они появились опять. И опять я понял, что хероног любит орехи и в таком виде, просто ему надо было хорошенько распробовать, пригодны ли они на вкус. Гурман, понимаешь, нашелся! Конвейер пришел в движение, щупальце утаскивало орех под воду, а на его месте тут же появлялось новое. Для нас оставалось загадкой лишь то, как он успевает их жевать, если только целиком не заглатывает. Наверное, укравший варенье ребенок так быстро не опустошает банку, как эта тварь.

Постепенно из воды показалась часть туловища — огромный панцирь, торчащие над водой два глаза и верхушка оскаленной пасти. Хероногу было мало, он лег на песок, стараясь забраться своими щупальцами все дальше, отыскивая все новые и новые орехи.

— Начали! — скомандовал я.

Втроем мы выпрыгнули из укрытия (на самом деле я думал, что втроем. Оказалось, что Даша в последний момент передумала брать реванш, и осталась на месте, справедливо полагая, что мы все сделаем сами). Остановившись, я уронил камень, придавив ближайшее щупальце, а Виталя упал на колени, и начал обвязывать его веревкой. В этот миг на спину мне обрушилось другое щупальце, и опять свалило с ног. В этот раз хероног видел, что происходит, и искренне возмутился тем, что на него так вероломно напали во время обеда.

Оторвавшись от узла, Виталя еле успел обернуться, подхватить копье, и проткнуть каменюкой еще одну конечность чудища, угрожающую ударить его по голове. Придавленное камне щупальце начало извиваться, пытаясь освободиться — я перекатился вбок, и закончил вязать узел, хотя пальцы у меня дрожали так, что чуть веревку не выронил. Еще одно щупальце обвилось вокруг моей ноги, пришлось полоснуть его ножом. Хероног дернулся от боли, и начал стремительно уходить в глубину, придавленное щупальце понемногу выскальзывало из капкана. Мы отскочили на безопасное расстояние.

— Быстрее! — я дал Даше сигнал. — Давай!

Она кивнула, и сорвалась с места.

— Виталя, если рыжая не справится, напомнишь мне никогда больше не связываться с бабами.

А вот нечего было клеветать, начальник! Хотя конечно, секунды, пока Даша добегала до валуна на краю оврага, вставляла рычаг, и сдвигала его с места, показались нам вечностью. Щупальце выскользнуло из-под камня, и поползло в воду. Естественно, что привязанное, оно бы никуда не делось, но у меня все равно мелькнула мысль, что охота завершилась неудачно. В этот момент послышался радостный крик Даши, веревка натянулась, и дала обратный ход. Я почти физически ощущал, как хероног, поняв, что его вытаскивают из родного озера, пытается за что-то уцепиться, и как в панике орет, не в силах сопротивляться. Из воды показалась половина туши, клацающие зубы, выпученные глаза, и стоящий по стойке “смирно” полуметровый отросток, он же наружный половой орган. Мне сразу вспомнилась запись из дневника.

— Виталь, смотри, нам сейчас надо отрубить вон ту штуку. Справимся?

— Если только он нам сам чего-нибудь не откусит.

Упираясь щупальцами в песок, извиваясь, хероног тщетно пытался заползти обратно в озеро, но у него не получалось, так как сила движения сваленного в оврага камня вытащила его на сушу почти полностью. Я посмотрел на часы. Спешить некуда, подождем.

Прошло пять минут. Добыча и не думала успокаиваться, махала щупальцами, скрипела зубами, и смотрела на нас глазами, в которых отражался справедливый вопрос: “Вы что, гады, творите?”

— Начали.

С крайней неохотой покинув безопасное расстояние, мы быстро подобрались к несчастной животине, перепрыгивая через сплетение щупалец. Виталя сжимал в руках нож, а я — секиру и копье. Хероног, увидев, что мы приближаемся, тут же обрадовался, и клацнул зубами, приглашая прыгнуть к нему в пасть. В отместку я вставил туда вертикально копье, и он задергался еще сильнее, не в силах закрыть рот. Щупальца пришли в движение, они поднялись, закрывая солнце, и готовясь обрушиться на нас со смертоносной силой. Пока Виталя с убийственным хладнокровием примеривался, как лучше отрезать отросток, я сжал в руках секиру, чувствуя, как спина покрывается холодным потом.

— Быстрее можешь?

— Не торопи, Маузер, я тебе не хирург.

Щупальца еще несколько секунд переплетались, а потом рванули вниз, нацеливаясь на мою фигуру. Увернувшись, я резанул секирой, и это последнее движение, которое сделал осознанно, потому что в следующий миг во мне заработали первобытные инстинкты. Уж не знаю, что за навыки дремали в моем теле все это время, но целых две минуты я танцевал, рубя секирой направо и налево, крутясь, как грешник на сковородке, и все время ожидая подлого удара в спину. Меня забрызгало кровью, два щупальца вообще легли рядом, отрубленные на ухнарь, остальные корчились от боли во множественных порезах, не решаясь приблизиться опять. За моей спиной отчетливо прозвучал хриплый стон, хероног задергался, и обмяк, уронив свои конечности окончательно.

— Вот, — Виталя продемонстрировал отросток. — Нож вообще тупой, наточить бы.

Со стороны леса к нам осторожно приблизилась Даша.

— Мальчики? Вы как, живы?

— Вроде да, — ноги подогнулись, и я сел прямо на землю, ощущая, как зверски болят плечи. Урок номер один — раз ты записался в охотники, то научись держать себя в форме. — А вот он нет.

Впрочем, хероног был еще жив — его глаза то отрывались, то закрывались, изо рта текла струйка крови, но больше кровоточило то место, откуда Виталя вырезал отросток. Рыжая вдруг всхлипнула, и отошла в сторону, вытирая слезы. Чувствительная, блин. Я попытался подняться, и обнаружил, что ноги напрочь отказываются слушаться, более того, во всем теле появилась какая-то слабость. Вот она, Божья кара за убийство невинных.

— Виталь, помоги.

К тому времени, как мы ополоснулись в озере, и выстирали забрызганную кровью одежду, хероног тихо и мирно отошел в мир иной. Чтобы удостовериться в этом, я несколько раз пнул панцирь, и поднял щупальце. Никакой реакции.

— Дальше что?

— Даш, собери инструменты. Потом отвяжи веревку от камня, и принеси ее сюда. Теперь самое сложное — придумать, как дотащить эту махину до базы.

Виталя почесал затылок, и спустя пару минут признался, что идей у него никаких.

— Может, телегу соорудить? — предложила рыжая. — Инструмент есть, деревьев вокруг сколько угодно.

— А колеса где ты возьмешь? Да и вообще, вряд ли наших трех даже не лошадиных сил хватит, чтобы дотащить его даже на телеге. Нужно вернуться, и нанять кого-нибудь.

— Как нанять? У нас денег вообще не осталось.

— А вот это что? — я ткнул кончиком копья в панцирь. — Сейчас разделаем его, нагрузим на себя, сколько сможем унести, и продадим. А на вырученные средства уже закупим транспорт для доставки всего остального.

Единственное, что мне не пришло в голову в тот момент — это то, что к нашему возвращению на свежее мясцо может наткнуться какой-нибудь местный хищник, и оставит нам, в лучшем случае, одни кости.

— А что, это мысль, — согласился Худой. — И как его разделывать?

— А вот это я хз. Никогда раньше такой фигней не занимался.

— Я, вроде, о чем-то таком читала, — Даша покрутила в руках нож. — Надо его перевернуть. Мальчики, помогите.

Надо же, как быстро она из бесполезной помощницы превратилась в руководящего процессом. Впрочем, долго удивляться нм не пришлось — в кустах вдруг явственно зашуршало, и послышались какие-то жалобные звуки. Мы замерли, обратившись в слух. Спустя несколько секунд до нас донеслось жалобное мяуканье.

— Кошка, что ли? — Даша снова превратилась в бесполезную помощницу, бросила нож, и пошла в кусты. Я вздохнул.

— Виталь, оставайся здесь, мы сейчас.

*************

В кустах никакой кошки не оказалось. Даша позвала “Кс-кс-кс”, но ничего не произошло. Но мне уже было не до этого — оглядев место, откуда слышалось мяуканье, я, к своему ужасу, увидел сломанные ветки, притоптанную землю, и чьи-то следы. И были они как раз под тем кустом, откуда шуршало в прошлый раз.

— Даш, пошли. Виталь, возьми копье, и… Твою мать…

Застыв на месте, Худой стоял, как статуя, боясь лишний раз пошевелиться, и копье, и секира с ножом позорно валялись в стороне. Возле его горла блестело лезвие изогнутого кинажала, а держала его незнакомая нам девушка, низкого роста, с двумя длинными светлыми косами, спускающимися до пояса. Но стоило ей посмотреть на меня, как я сразу узнал эти голубые глаза и миловидное лицо. Без всяких сомнений, перед нами была та незнакомка, что так лихо свалила неизвестного монстра, сожравшего Динара и вздумавшего полакомиться еще и нами.

— Саш, кто это? — Даша боязливо спряталась за мою спину.

— Меня зовут Мафую, — сообщила незнакомка без лишних предисловий. — И это добыча — моя.

Она небрежно показала глазами на безжизненное тело херонога. При этом на ее лице продолжало сохраняться стоическое выражение, ни один мускул не дрогнул, глаза рассматривали нас, но без излишнего интереса. Я облегченно перевел дыхание. Похоже, произошла банальная ошибка.

— Привет, Мафую. Меня зовут Саня Маузер, это Даша, а там — Виталя. Мы случайно забрели в твои охотничьи угодья?

— Эта добыча моя, — повторила она все тем же спокойным тоном, и слегка шевельнула кинжалом. Виталя дернулся, на коже проступили капельки крови. — Маузер и Даша — уходить. Мафую — забирать. Понятно?

— Понятно, — на самом деле, мне было, как всегда, нихрена не понятно. И поэтому включилась моя обычная природная наглость. — А с чего это вдруг добыча твоя? Если ты не видела, то это мы ее изловили.

— Мне все равно. Добыча — моя, и точка. Или забирайте свои вещи, и проваливайте, или я добавлю к своей добыче вашего друга. Поскольку численность населения Земли уменьшилась, человеческое мясо тоже в каком-то роде морской деликатес.

По ее тону было понятно, что она не шутит. Даша тронула меня за плечо:

— Саш, может, пойдем? Ну ее!

— Да щас! Целый день тут проторчали, ты чуть не утонула, и все для того, чтобы отдать ей херонога? Слышь, Мафую, ты хоть объясни толком, с чего вдруг мы должны так поступить. Мы просто местных законов не знаем, вдруг чего-то не предусмотрели.

Она слегка склонила голову.

— Я — дочь одного из погибших исследователей. Этот монстр безобиден, его нельзя убивать. Вы нарушили закон, и я забираю у вас добычу на правах старожилы этих джунглей.

— А какой закон? — уточнил я.

— Мой закон. И он означает — только я могу здесь бродить, и протыкать ножами всех, кого захочется. А вы, если стали исследователями, то идите, исследуйте, но в мои дела не суйтесь.

Спорить с ней было бесполезно. Да и не особо хотелось, учитывая то, что мы видели на ферме. Хотя, если предположить, что тогда у нас были обычные галюны… Низкий рост, отсутствие фигуры, маленькая грудь — все это никак не вязалось с образом Лары Крофт, которой пофигу, что медведя завалить, что динозавра. Тем более, что кроме кинжала в руке и еще одного на поясе больше при ней оружия не наблюдалось, в то время, как нас было двое (Даша не в счет), и у нас были и копье, и секира, и даже нож. Это если не вспоминать, что мы здоровые мужики, а один даже в армии отслужил.

— Знаешь, Мафую, я позволю себе с тобой не согласиться, — начал я успокаивающим тоном, незаметно делая маленький шажок влево, туда, где была свалена наша амуниция. — Не знаю, какие ты себе придумала законы, но издавна существовал только один, самый главный закон: кто нашел — берет себе. Мы нашли это озеро, нашли эту тварь, и мы же ее вытащили оттуда. Согласна?

По опыту я знал, что при разговоре с человеком надо заставлять его чаще с тобой соглашаться, задавая специальные вопросы. Но в этот раз мой опыт нифига не проканал. Не успел я закончить, как Мафую сделала незаметное движение рукой, и острие кинжала вонзилось мне прямо в ногу чуть ниже колена. Слепящая, адская боль взорвалась во всем теле, ноги подогнулись, и я тяжело завалился на бок. На несколько секунд глаза закрылись, наступила кромешная тьма…

Но потом сознание опять вернулось вместе с громкими криками.

— Психичка! — орала Даша. — Совсем спятила?

Рядом неожиданно оказался и Виталя. Краем глаза я увидел, как Мафую деловито зашвыривает в озеро все наше оружие, включая нож, и как уверенно подходит к нам. Кинжал одним рывком покинул рану, и кровь забурлила со страшной силой.

— Вот, — на землю легла связка бинтов. — Перевяжите его, и убирайтесь.

— Чокнутая! — Даша заботливо уложила мою голову на колени. — Маузер, миленький, больно? Потерпи, сейчас я тебя залатаю.

— Сука! — прорычал Худой, и исчез из моего поля зрения. Послышался громкий стук и трехэтажный мат, свидетельствующий о том, что здоровый, отслуживший в армии мужик только что огреб от низкорослой малолетки.

— Еще раз полезешь — убью, — пообещала Мафую на полном серьезе.

Я закрыл глаза, чтобы не выдать охватившего меня чувства позора. Наша первая охота закончилась сокрушительным провалом.

*************

Несмотря на то, что на базе его считали надутым индюком, Сергей Петрович все же был великодушным человеком. И он явственно доказал это, решив лично встретить исследователей-новичков в их первый рабочий день и поздравить с успехом (в наличии которого он даже не сомневался).

Когда боевой робот прошел сквозь купол, и открыл пассажирский отсек, выпуская трех людей, Координатор сделал знак, оркестр ударил туш, а несколько людей, приглашенные в качестве восхищенной толпы, приветственно засвистели и замахали руками, чествуя троицу отважных молодых людей. Но, чем ближе молодые люди подходили, тем тише звучали восхищения, а оркестр оборвал себя на середине композиции. Опираясь на сучковатую палку, я сосредоточенно волочил за собой раненую ногу, стараясь смотреть под ноги, чтобы у меня не возникло мысли сесть и передохнуть, как это было уже тридцать раз, пока мы топали от озера до базы. Уставшая, как собака, и злая аналогично Даша тащила сразу два рюкзака — один на спине, другой по земле, дергая его за лямки. Виталя сжимал в руке веревки, которыми были опутаны большие, черные мусорные мешки, купленные нами по дешевки на местной распродаже. Мы вымотались настолько, что даже не удивились, увидев, какую реакцию вызвало наше появление.

— Насколько мы можем убедиться, первый день они встретили с боем, — выдавил из себя Координатор. — Что же, спасибо, что пришли, можете расходиться.

Куда там! Зеваки и не думали покидать свои места, а музыканты оркестра даже побросали инструменты, с сгрудились в одну кучу, чтобы видеть как можно лучше. Нога болела зверски, плюнув на все, я отбросил палку и сел, со стоном выставив вперед покалеченную конечность. Даша ожесточенно пнула рюкзаки, и расположилась рядом в той же позе.

— Вы в порядке? — обеспокоенный Сергей Петрович вился вокруг нас, как навозная муха. — Что случилось? На вас напали?

— Угу, — мы уже заранее условились, что никогда, ни при каких обстоятельствах не будем рассказывать всю историю, даже если нас будут пытать. — Встретили кое-кого.

— На то она и работа исследователя. Между прочим, я вас сразу предупредил, что вы рискуете, — Координатор перевел взгляд на мешки. — Но дело того стоило, верно? Вы что-то принесли? Надеюсь, каких-нибудь неизученных ранее монстров? Я сейчас же вызову машину из Научного Центра.

— Вызывайте. Виталь, покажи ему.

С недовольным взглядом Худой подтянул к себе мешки, и по очереди порвал каждый из них. На землю легли два скрученных в кольца щупальца, и полуметровый отросток, он же наружный половой орган херонога. Сергей Петрович удивленно заморгал.

— Ну? — спросил я после небольшой паузы. — И сколько нам за это заплатят?

**************

Триста баллов! Триста, мать его, гребанных баллов за полновесный рабочий день. День, когда мы вымотались до предела, кто-то потерял веру в будущее, а кто-то вообще способность ходить! Где справедливость, я вас спрашиваю?

Неудивительно, что следующее утро мы снова встречали на ферме. Перебинтовав ногу, я меланхолично работал руками, очищая картошку от кожуры на обед. Когда вечером мы вернулись сюда, родственник Динара и новый хозяин по имени Дамир ничего не спросил, а лишь молча кивнул на три лопаты, которые с момента нашего ухода так и остались стоять возле стенки свинарника. За пять минут из подсобного рабочего я превратился в повара и мойщика посуды, и уж понятно, что оптимизма мне это вообще не прибавило.

Единственным облегчением стало то, что в виде утешительного приза Координатор презентовал мне местное крутое лекарство, что, по его словами, затягивает раны прямо на глазах. Чудо-мазь подействовала, к утру проткнутая нога выглядела так, будто проткнули ее не вчера, а недели две назад, но все равно побаливала, когда я пытался передвигаться. Само собой, что Сергей Петрович опять настоятельно порекомендовал нам отказаться от своих планов, пока не поздно, и даже обещал взять к себе на работу, если мы будем вести себя хорошо. Дождавшись, пока он уйдет, Даша произнесла недвусмысленную фразу с полным набором матюков, и если раньше на работу к этому подозрительному скупщику душ меня не особо тянуло, то теперь и подавно.

Кстати, о рыжей.

— Маузер, ну нельзя же так! Подумаешь, один раз не получилось!

— Отстань, — я швырнул очищенную картофелину в миску, и взялся за другую.

— Не отстану! Нельзя опускать руки! Сколько великих людей терпели неудачу в начале пути, но все равно двигались дальше, потому что верили, что у них все получится!

— Слушай, да тебе самой в джунглях не понравилось. Визжала постоянно по любому поводу.

— Сначала да, — не стала спорить Даша. — Но потом привыкла.

— Скажи сразу, что тебе лень работать, и ты хочешь разбогатеть за счет моего энтузиазма.

Замечание было резонным — после того, как меня понизили в должности, пришлось рыжей занять мое место рядом с Виталей, иначе Динар бы просто вышвырнул нас с фермы. За два часа тяжелой, сельской пахоты девушка полностью переосмыслила свое отношение к ловле монстров, и теперь горела желанием снова спрятаться за нашими спинами.

— Хам! Я, между прочим, для вас стараюсь! Мне-то что, я могу где угодно устроиться, а вам, чужакам, будет тяжело.

— Ну да, ну да, — я швырнул в миску еще одну картофелину. — Бабушке своей расскажи.

После таких слов Даше впору было обидеться, обозвать меня дураком, и гордо свалить. Но нежелание снова браться за лопату пересилило.

— Ладно, — заявила она, стягивая майку. — Я не хотела, но ты меня вынуждаешь! Опять же, это для твоего блага!

Я равнодушно посмотрел на ее скрытую бюстгальтером грудь.

— И?

— Это достанется тебе, если завтра с утра мы снова выйдем на охоту.

— И зачем оно мне?

— Ну… так ведь… — Даша смутилась. — Вам, парням, ведь это и нужно! Постоянно только об этом и думаете! Я и решила сделать тебе мотивацию.

— Я правильно понимаю, ты мне свои молочные железы предлагаешь?

— Возможно, не только их. Возможно, кое-что еще, — загадочно ответила рыжая. — Мне уже двадцать, между прочим, уже давно можно.

— Зашибись. Если судить по твоей логике, то мне уже три года, как можно было. Но я почему-то не лезу каждой встречной красавице под юбку, и не пялюсь на ее грудь.

— Потому что у тебя есть я. И ты втайне всегда мечтал только обо мне.

Еще раз зашибись. Женская логика форева! Может, подстричься в монахи?

— Иди, работай, — я повернулся к ней спиной. — Как придумаешь что-нибудь поинтереснее — вернешься.

— Тогда мы с Виталей сами пойдем, — донеслось мне уже в спину. — И отлично без тебя справимся.

— Удачи. Смотри, на диету не садись, монстры мясо любят.

Попадись мне сейчас Мафую — точно бы урыл, несмотря на то, что придется ради этого пожертвовать своей жизнью. Но где-то в глубине души я знал, что немало заинтригован этой “дюймовочкой”, которая, от горшка два вершка, а сделала нас, как слепых котят. И уж конечно, не предполагал, что нам суждено будет встретиться с ней еще раз.

Глава девятая: Большой секрет

Во тьме и гнилушка светит, как гласит старинная русская пословица. В современной жизни ее можно озвучить как “Из полсотни страшных баб найдется хотя бы одна, что умеет готовить”. На следующий день Дамир дал нам законный выходной — не из жалости, а потому, что уехал по своим делам, справедливо решив, что раз следить за нами некому, то и заставлять нас работать бессмысленно. Воспользовавшись этим, Даша швырнула лопаты далеко в свинарник, и отправилась спать, а мы с Виталей двинули на рынок, чтобы потратить честно заработанные триста баллов на самих себя. Мне уже осточертело ходить в одном и той же одежде, и Худой полностью разделял мои взгляды.

Как оказалось, рынка на базе и в помине не существовало — были лишь большие магазины, четко распределяющиеся на прод и непрод товары. Карточки исследователей нам очень пригодились, вместе с ними у нас завелся свой личный счет, куда и капали денежки. Причем не надо было называть номер, нужно было просто приложить карту к кассовому аппарату, и машина все сделает сама. Очень удобно, если учесть, что на других базах все устроено аналогичным образом. По крайней мере, здесь анархии не наблюдается. Накупив себе шмоток, а Даше — обещанную майку с перевернутой надписью “Стерва” (моя идея), мы расплатились, и вышли обратно на улицу.

Но, не успели мы встать у входа, чтобы дать местным заценить свой новый прикид, как в открытые ворота залетела машина, судя по шильдику на капоте — “Мерс”, причем шестнадцатых-семнадцатых годов, по здешним меркам настоящий раритет. Встретить его среди множества неизвестного нам транспорта было также странно, как увидеть интеллигента в качалке. Но еще большим ударом для нас стало то, что оттуда вышли Котопес и Боцман, оба в деловых костюмах.

— Здорово, пацаны, — поприветствовал нас первый, дружелюбно пожимая нам руки, пока мы стояли столбом. — Как оно, ничего?

— Как там на ферме? — полюбопытствовал второй. — Почем нынче картошка?

— Вы где машину взяли? — наконец, справился Худой со своим речевым аппаратом. — Их же только высоким лицам дают.

— На работе выдали, — Котопес поправил галстук. — Мы теперь в этом магазине трудимся, я начальник отдела продаж, а Боцман — мой зам. Координатор постарался, устроил. А тачка служебная, чтобы мы на работу не опаздывали.

— Но вы не переживайте, у вас работа тоже неплохая, — съехидничал зам. — Я бы тоже не отказался денек на природе провести, а то сидим весь день в душном офисе, бабки пересчитываем, надоело уже.

Я мысленно застонал, и прикрыл глаза.

— А у вас вакансий больше нет? — спросил Виталя с затаенной надеждой. — Ну там, еще какой отдел нужно возглавить?

— Извини, старичок, никак. Сам понимаешь, людей на базе много, рабочие места уже все давным-давно заняты, и каждый это понимает, поэтому за свое место держится. Впрочем, я слышал, что городской администрации нужен водитель мусоровоза…

— И уборщик, — поддержал Котопес. — Позвоните, может, еще успеете. А мы пошли, у нас дел по горло. Не пропадайте.

— Да, на созвоне, — солидно кивнул Боцман.

Мы проводили их взглядами, полными безнадежности. Может, зря я их тогда послал? Подсказки эти, дурацкие! Карьеры не видать, из новых достижений только кинжал в ноге. И какой идиот это все придумал?

По возвращению на ферму нас уже ждали. Возле свинарника крутился застенчивый молодой человек в длинном, белом халате и в очках с роговой оправой. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять, но нем не было ни капли той мужественности, которую мы, мы мужики, приобретаем к этому времени. Создавалось впечатление, что всю жизнь он просидел в своей комнате, куда мама или бабушка таскали ему еду.

— Меня зовут Кхар, я сотрудник Научного Центра, — представился он. И рукопожатие у него тоже слабенькое. — Это ведь вы новые исследователи?

И он продемонстрировал карточку, что нашел у себя под ногами. Оказалось, что это Даши. Я посмотрел в сторону сарая, и мысленно дал обещание придушить рыжую, как только представится случай.

— Я вот по какому делу… Позавчера Мафую притащила нам Оценто Окалибрус…

— Чего? — переспросил Виталя.

— Херонога, — буркнул я.

— Да, но почему-то двух щупальцев и главного жизненного органа у него не было. А потом вы принесли недостающее. Я не понимаю, вы что, работаете по отдельности?

— Вам-то какое дело? — поинтересовался я.

— Просто Сергей Петрович сказал мне, что отныне вы занимаете тем, что ловите и доставляете нам интересных чудовищ. Я просто зашел уточнить — это так, или он пошутил?

— А больше Мафую ничего не приносила? — поинтересовался Виталя.

— Да, сегодня утром она принесла Керанус Олу, очень редкий, ядовитый экземпляр. Эта девчонка просто находка для исследователя. Может, у вас тоже найдется чем нас порадовать, просто вы не успели?

Я почесал затылок, и посмотрел на сарай. Даша спит крепок, проверенно. Если разукрасить ее, облепить соломой, и прицепить сзади свиной хвост…

— У нам пока голяк, извините.

— Ладно, — Кхар ничуть не расстроился, лишь застенчиво улыбнулся. — Но если что-то будет — несите без промедления. На десятой базе вчера нашли одно существо, что считалось исчезнувшим с лица Земли уже много веков, и нам бы очень хотелось утереть нос этим зазнайкам, предоставив не менее любопытную находку. Так что, если что, звоните в любое время, я организую вам транспорт, только лишь бы не зря.

Он протянул мне визитку, и умчался, продолжая бормотать что-то про зазнаек и керанус олу.

— Так… — я спрятал визитку в карман и найденную карточку в карман, и, слегка прихрамывая, решительно зашагал к сараю. — Виталя, за мной.

Раскинув во сне ноги и руки, Даша безмятежно спала, наслаждаясь тишиной и покоем. И была совсем не готова к тому, что на нее обрушится поток холодной воды из тазика.

— Подъем! Холодный душ, завтрак, сборы! Выступаем немедленно.

— Ты что, с головой не дружишь? — возмутилась рыжая, отфыркиваясь, как кошка. — Не мог нормально разбудить?

— Привыкай. Виталя, неси рюкзаки. Я пока нацарапаю Дамиру прощальную записку драматического содержания. Даша — в девушку полетели пакеты из магазина — вот тебе майка, и все остальное, быстро переоденься. Встречаемся у ворот через двадцать минут.

— Она на меня маленькая!

— Это называется “в облипочку”, ты же приманка, как-никак.

****************

И снова пулемет, два боевых робота, пассажирский отсек. Лес снова раскинулся над нами со своей умиротворенной тишиной. Но теперь мы уже знали, что скрывается под этой маской.

— Итак, будем считать, что первый блин, как у нас всегда водится, комом, — подытожил я, разглядывая карту. — В этот раз мы сожгли за собой мосты, и не вернемся на базу, пока не достигнем успеха.

— То есть? — лицо Даши пошло пятнами. — Ты хочешь сказать, что мы… будем здесь ночевать?

— Милая моя, мы будем здесь жить, привыкать, адаптироваться. И пока не прикончим что-нибудь, за что можно отхватить кучу бабла, а потом потратить это на отдельное жилье, лично я даже не посмотрю в ту сторону. Хватит с меня спать в сарае и жрать объедки. С этой минуты мы или богачи, или никто.

Судя по кислому виду, рыжая даже надеяться не смела на такой эффект. Видимо, в ее планы никак не входило жить в джунглях походной жизнью, терпеливо ожидая успеха. Зато Виталя не стал спорить, его, кажется, тоже задолбало возиться со свиньями. Осталось только определиться с направлением.

Про озеро я даже думать не стал, а сосредоточил свое внимание на крестиках, расположенных намного западнее места нашего провала. Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы расшифровать обозначения, сравнивая непонятные “ДР ХР” и “КЛК” с записями из дневника. В конце концов, нужный ориентир нашелся.

— Вот, смотрите, деревня Хреново. Заброшенное поселение, дома, в которых точно нашли халявный приют какие-нибудь твари. Опять же, идеальное место для выращивания потомства, чистый воздух, природа. Двигаем туда.

— Далеко? — обреченно спросила Даша.

— Да километров двадцать будет.

— Сколько?!

— Двадцать пять. Еще раз спросишь таким тоном — вырастет до тридцати. Хватит болтать, берите рюкзаки, и пошли.

Первые два часа прошли в режиме легкой прогулки. Никакой опасности не наблюдалось, и я даже заподозрил, что мы находимся в какой-то зоне, куда никто из опасного зверья нарочно не суется. Эта теория подтвердилась, когда просторная, расчищенная полоса деревьев закончилась, и началась непроходимая чаща, куда даже солнце еле пробивалось из-за густого переплетения веток. Невольно мы понизили голоса до тихого шепота, и выстроились цепочкой, инстинктивно взяв Дашу в середину.

— Здесь так страшно, — сказала рыжая, поминутно оглядываясь. — Слушайте, я тут подумала… Монстры и чудовища ведь не только звери, могут быть и растения, верно?

— Вполне возможно, — подтвердил я. — Тем более, у нас они тоже существуют, только маленькие, и в основном на насекомых охотятся.

— А если мы не будем бегать за всякими динозаврами, а просто срежем пару таких цветков?

— Отличная идея. Умнеешь прямо на глазах.

Если бы не было так ссыкотно, рыжая бы точно засмущалась, но сейчас она — редкий случай! — пропустила мою похвалу мимо ушей. Но вообще, я и сам об этом задумывался, тем более, что в дневнике исследователя было несколько строчек на эту тему.

Между тем впереди неожиданно показались три расчищенные тропинки — одна шла прямо, две остальных, соответственно, направо и налево. Я посмотрел, нет ли поблизости камня-указателя, но ничего такого не наблюдалось.

— Ну, и? — спросил Виталя.

— Если верить одному хорошему мультфильму, то если налево пойдешь — богатым будешь, направо пойдешь — женатым будешь, а кто прямо пойдет, тот сметь свою сыщет. Умирать нам ни к чему, жениться пока еще рановато, поэтому идем налево.

— А если я замуж хочу?

— Готовить сначала научись хотя бы.

Дальнейший опыт показал, что с выбором направления мне всегда не везет. Не успели мы пройти и десяти метров, как оказались на поляне, которую ничем, кроме кадра из фильма ужасов, назвать было нельзя. По земле стелились толстые, как шланги, побеги, вверх поднимались толстые стебли, увешанные листьями, каждый размером с односпальную кровать. А над нашими головами раскачивались гигантские зеленые пасти, и каждая могла заглотнуть нас целиком без особых проблем. Мы так и застыли, не в силах пошевелиться.

— Ни фига себе… — одними губами выдохнул Худой.

— Ой! — это Даша, вертя головой, не удержала равновесия, переступила с ноги на ногу, и придавила один из побегов. Листья ближайшего стебля задрожали, и огромная пасть склонилась вниз, раскрываясь, как створки ракушки. Я убрал Дашину ногу — остановилась, замерла, ожидая нового сигнала.

— Значит, так, сейчас осторожно и медленно, как стоим, пятимся назад. Не разворачиваемся, не меняем положения, ноги переставляем как можно аккуратнее. Лунной походкой. Все поняли?

— Да, — Виталя, не отводя взгляд от пасти, начал пятиться, как Майкл Джексон, только медленно и без показухи. Воспользовавшись моментом, я вытащил из-за сапога огромный тесак, купленный по случаю на базе. Даша отправилась вторая, но, как всегда сплоховала, и опять наступила на побег. Пасть снова пошла вниз, нацеливаясь на фигуру девушки.

— Беги! — толкнув ее в спину, я резанул тесаком по цветку, и тоже перешел на бег, пока листья яростно качались, показывая боль. Снова добравшись до развилки, мы рухнули на землю, переводя дух и дрожа от такого выброса адреналина. Отдохнули, посовещались, решили, что быть богатыми не обязательно, и выбрали тропинку направо, справедливо полагая, что найдем там хотя бы спутников жизни.

В этот раз повезло больше, сначала тропинка просто шла вперед, никуда не сворачивая, а потом вывела нас в самую настоящую оранжерею. Множество громадных, разноцветных цветов, красные, синие, белые, сочетание красок, вся это красота в изобилии росла на участке площадью полсотни метров. От восхищения мы даже на какое-то время забыли, зачем пришли.

— Класс, — Даша присела, рассматривая нежно-голубой цветок с крошечными белыми точками. — Вот это я понимаю! Давайте один сорвем на память?

— Я тебе сорву, — я подтолкнул ее в спину. — Они поэтому и растут здесь, потому что всякие личности вроде тебя сюда не заходят. Идем дальше.

Последний ряд разноцветной красоты закончился тремя громадными цветками, под виду напоминающих ромашку, только одна такая ромашка по размеру была не меньше колеса “Белаза”. Посмотрев вниз, я обратил внимание, что земля здесь снова устлана зелеными побегами, только каждый заканчивался твердой остроконечной пикой. Зато впереди показался просвет, дающий нам неплохой маршрут прямиком до нужной деревни. Кликнул своих товарищей, и мы быстро двинулись вперед мимо этих ромашек-мутантов. Но, не успели пройти и три шага, как шорох сзади заставил нас обернуться…

***************

Деньги, полученные за существо из озера дали ей возможность обновить снаряжение. Тело надежно защищал костюм исследователя, прочный и удобный, со множеством карманов. На голове был пробковый шлем, как в классических старых фильмах. Ловко пробираясь между близко растущих друг к другу деревьев, Мафую через каждые три шага останавливалась, и обращалась в слух, читая жизнь природы, как открытую книгу. Каждый звук, каждый шорох, шипение или свист для нее были полезной информацией, на основе которой она вычисляла, куда надо идти и к чему следует быть готовым.

Если верить карте, которую оставил ей после смерти отец, где-то здесь неподалеку должна была быть поляна, которую прошлые исследователи назвали “Город-сказка” (вопреки правилу давать четкие, понятные обозначения, чтобы не путаться. Но, как гласит история, у кого-то из них в тот момент взыграла романтичная натура, и поэтому сделали исключение). Это ориентир служил прямым путем к колокольне, где у Мафую было назначено свидание с одним особенно редким хвостатым чудовищем. Свидание, разумеется, тайное для него самого.

Дойдя до аллеи, обсаженной красивейшими цветами, она на несколько секунд остановилась, разглядывая их, но потом крики о помощи привлекли ее внимание. Зрелище не могло не радовать — вчерашние новички висели высоко над землей, с ног до головы опутанные длинными, зелеными побегами, а их рюкзаки сиротливо валялись внизу.

— Тоже мне, навигатор! Завел нас непонятно куда…

— Что-то я от тебя конкретных предложений не слышал! Ты вообще только и делаешь, что ругаешься, один я мозгами раскидываю, — мы замолчали, узрев стоящую под цветами девушку. — О, привет, Мафую. Ты нас, наверное, не помнишь, да и неважно, проходи мимо, мы так, загораем.

— Да ничего мы не загораем! — голос Даши звучал приглушенно, потому что один из побегов опутал ей лицо, и она едва могла дышать. — Мафую, помоги!

— Да, помоги, — поддержал Виталя. — А то этот уже нифига не справляется.

Я промолчал, сделав вид, что не заметил, каким тоном было произнесено слово “этот”.

— Загорайте, — пожала плечами девочка (назвать ее девушкой чисто физически язык не поворачивался), и, поправив свой шлем, пошла к тому самому просвету, который заставил меня позабыть о том, что надо постоянно держаться настороже. — Не буду вам мешать.

— Подожди, Мафую! Мы заплатим, если что! Мафую! — но эта прохвостка уже скрылась между деревьев. Даша выругалась, яростно затряслась, пытаясь ослабить путы, и безвольно повисла, как тряпичная кукла. — Ну, и что теперь делать?

— Не знаю, — длинные побеги надежно обхватывали мои руки и ноги, сжимали грудь, и даже горло. Освободиться без посторонней помощи было невозможно. — Но вы не переживайте, нам так недолго осталось висеть. Скоро растение проголодается…

— Чего? — Виталя закрутил головой.

— Угу. Нас же не просто так схватили. Пики на конце видели? Так вот, скоро растение проголодается, будет нас протыкать, и высасывать кровь, пока мы не превратимся в высушенных мумий. Потерпите, чуть-чуть осталось.

— Я не хочу, чтобы из меня кровь высасывали! — испуганно заголосила Даша. — Помогите, кто-нибудь! Люди! Ау!

Какой-то посторонний прозвучал возле моего левого уха. С трудом повернув голову и скосив глаза, я обнаружил, что Мафую с невозмутимым видом взбирается вверх по стеблю, туда, где раскачивалась гигантская ромашка. Интересно, с чего это она вдруг решила помочь? Мои друзья ее не видели, и я им решил пока ничего не говорить, пусть наслаждаются жизнью, она ведь только тогда и прекрасна, когда ее осталось совсем немного.

Между тем эта девчонка с двумя длинными светлыми косами добралась до цветка, основательно закрепилась, вытащила из-за пояса довольно изогнутый кинжал, и, наметив точку, воткнула его прямо в середину ромашки. Побеги вокруг моего тела начали сжиматься, и так сильно, что чуть не выжали из меня душу, глаза полезли на лоб, я начал стремительно задыхаться, и могу поклясться, что слышал хруст костей. Но это длилось совсем недолго, секунд через тридцать путы ослабли, и я нелепо шлепнулся на мягкую траву, хорошенько приложившись брюхом. Рядом с небольшими интервалами приземлились мои товарищи. Ромашка закачалась, как будто дул сильный ветер, и мягко на землю легла вместе с Мафую, которая ловко встала на ноги с таким видом, будто только что динозавра завалила.

— Спасибо, — Даша надсадно закашлялась. — Большое тебе спасибо.

Игнорируя слова благодарности, охотница развернула ромашку, вытащила кинжал, и начала сосредоточенно изучать ее лепестки. А минуты через две раздраженно сплюнула.

— Из-за вас я погубила ни в чем не винное растение. Я думала это Сегмент Солярис, а это оказалась ее разновидность. И, кажется, я вас предупредила, чтобы вы здесь не шастали.

— Если бы не эти, — я кивнул на две остальные ромашки — мы бы и не встретились. И вообще, мы исследователи, могу даже карточку показать, и мы имеем полное право здесь шастать, сколько нам вздумается.

— Больше не попадайтесь мне, — она развернулась с намерением продолжить путь, но Виталя схватил ее за плечо.

— Подожди… Слушай, а не хочешь к нам?

Девчонка слегка приподняла бровь, и выразительно посмотрела на его ладонь на своем плече. Поняв, что ему сейчас прилетит, Худой быстро убрал руку, и сбивчиво заговорил:

— Мы просто вчера обсуждали нашу встречу. И пришли к выводу, что мы на тебя не злимся, более того, мы бы хотели, чтобы ты вступила в нашу команду.

— Когда это мы такое обсуждали? — спросил я.

— Тебя тогда не было, — отмахнулся Виталя. Нормальный поворот! — Просто мы здесь реально, как дети, ничего не знаем, даже от тупых цветков уберечься не смогли. А ты, видимо, опытная.

— Точно-точно, — поддержала Даша. — А с таким командиром нас точно сожрут. Маузер, без обид.

— Я с предателями не разговариваю.

— Это он так шутит. Мафую, пожалуйста, переходи к нам! — рыжая сложила ладони. — Пожалуйста!

Виталя до такого унизительного положения опускаться не стал, но было видно, что он всецело на стороне рыжей. Я молчал, гордый и независимый, как страны третьего мира, потому что знал — вякать одному против двоих бесполезно. Решение было за Мафую.

Несколько минут девчонка молчала, рассматривая нас всех и каждого по отдельности, потом с непроницаемым выражением лица спросила:

— Охотиться на монстров?

— Делать карьеру охотников на монстров! — уточнил я. — Чтобы потом другие охотились, а мы только бабло стригли.

— И какой мой процент?

— Двадцать.

Без лишних слов Мафую развернулась, и направилась к просвету, послав нахрен и меня, и мои проценты.

— Двадцать пять!

Никакой реакции.

— Больше, — прошипела Даша. — Она же сейчас уйдет!

— Тридцать. Тридцать восемь. Сорок три. Сорок семь! Нет, ну дальше уже перебор! Нам ведь тоже надо!

Шелест листьев, и Мафую исчезла, оставив нас одних, как раньше.

— Понятно, — констатировал Виталя. — Зачем ей сорок семь, если она может без труда все сто себе загрести.

— Мафую, вернись! Мы купим тебе лучшее снаряжение, какое только есть в этом несовершенном мире! Мы дадим тебе все, что попросишь! Мы назовем твоим именем новую страну, когда она появится!

Снова шелест листьев. Мафую вернулась, остановилась, и посмотрела на меня снизу вверх. Ага, все-таки лестно, когда в честь тебя называют страну.

— Тридцать восемь. Лучшее снаряжение. И еще ты должен будешь выполнить одно мое желание.

Это сбило меня с толку.

— Какое желание?

— Если скажу сейчас, то потом будет не так интересно. Для меня.

— Ты хоть намекни. А то откуда я знаю, вдруг, ты меня зажарить и съесть собралась.

— А тебе не все равно? — равнодушно уточнила она. — Раз хочешь, чтобы я была с вами — потерпишь.

— Подружка, ты только что отплатила ему тем, что он всегда говорил мне, — Даша в порыве радости попыталась ее обнять, получила удар в живот, и поспешно отступила. — Ладно-ладно, поняла. Близко не подходить.

— И подружкой не называть. Только по имени, — слегка прищурив левый глаз, Мафую еще раз посмотрела мне в глаза, и снова скрылась в просвете между деревьями.

Мы остались на месте, печальные и задумчивые, как алкаш перед закрытым магазином в воскресенье.

— Предатели.

— Да ладно тебе. Она, между прочим, ничего, — оценил Виталя. — Как миленькая, юная школьница.

Даша удивленно посмотрела на него, не ожидая такого откровения. Я пожевал губами, и на полном серьезе попросил:

— Слушай, ты встань вон там подальше, ладно? И за руку со мной больше не здоровайся.

Между деревьями снова появилось лицо Мафую.

— Ну? Чего застыли? Идем мочить чудовищ, или нет?

****************

Деревня Хреново (название, конечно, хорошее, но не самое оригинальное) встретила нас множеством пустых, полу-разваленных, заброшенных домов. Половину уже успел сожрать лес, другая половина держалась только из-за того, что располагалась на небольшой возвышенности. Рядом был пруд, грязный и мутный, и заросшее сорняком поле, где попадались уже давно одичавшие фруктовые деревья или овощи.

— Привал, — объявил я. — И обед.

Для обеда мы облюбовали ближайший одноэтажный дом, крыша которого кое-как, но еще держалась. Внутри был полный хаос, внутренние перегородки рухнули, комнаты были завалены всяким мусором, в стенах зияли огромные дыры. Расчистив небольшой участок, мы с комфортом расположились на четырех больших камнях, использовав пятый в качестве стола.

— Что у вас там? — спросила Мафую, бесцеремонно вскрывая наши рюкзаки. Вытащила несколько банок тушенки, буханку хлеба, бутыль с водой, и подняла правую бровь. — И это все?

— Мы не миллионеры, — буркнул Виталя, вытягивая натруженные ходьбой ноги. — На сколько денег хватило, то и купили.

Несколько секунд она размышляла, затем развернулась и вышла из дома, бросив напоследок:

— Ждите здесь.

Как бы мы не были голодны, но чувство любопытства пересилило. Минут десять Мафую отсутствовала, но потом вернулась, таща за собой упитанную пернатую тварину, смахивающую на разноцветного попугая, только размером с курицу. В другой руке у нее была свернутое одеяло, где лежало пять огромных пятнистых яиц, видимо, этой же самой тварины. Не говоря ни слова, она принесла охапку дров, сложила их шалашиком, подожгла, а когда дрова прогорели, накрыла птицу чугунком, нагребла сверху горячей золы, и снова подожгла. Пока птица готовилась, занялась яйцами — каждое засыпало той же золой, а сверху пробурила дырочку, и принялась помешивать палочкой, краем глаза следя и за птицей. Я покосился на Дашу — вид у нее был такой, будто на ее глазах происходило древнее волшебство.

К тому времени, как мы уже ерзали от нетерпения, глотая слюнки, Мафую достала откуда-то кухонное полотенце, и выложила на него горячую, дымящуюся птицу, не забыв посыпать сверху щепоткой соли. Яйца расположились рядом в вертикальном порядке. Завершив сервировку нашим хлебом, она села, скрестив ноги по-турецки, и сказала только одно слово:

— Налетайте.

— Ты просто чудо! — простонала Даша, вгрызаясь зубами в птицу, наплевав на все правила этикета за столом. — Если бы не ты, мы бы точно себе язву сухомяткой заработали.

— Если бы кое-кто научился некоторым полезным вещам к своим двадцати годам, то не заработали бы, — тихо проворчал я.

— Отец с малого детства брал меня с собой в экспедиции. Джунгли — мой второй дом. Здесь я чувствую себя даже лучше, чем на базе, — Мафую с хрустом разгрызла кость. — Он хотел, чтобы когда придет большая беда, я выжила, даже если все остальные погибнут.

— Что еще за беда? — полюбопытствовал Виталя, неторопливо опустошая ложечкой внутренность яйца.

— Когда те, что живут в городах, узнаю великий секрет джунглей. Отец был уверен, что это приведет к неминуемой войне, которая разрушит и без того хрупкий баланс.

Мы перестали жевать, и переглянулись.

— Из-за этого секрета их и убили, да? — догадалась Даша.

— Угу, — глаза Мафую, до этого сохраняющие бесстрастный взгляд, неожиданно сверкнули. — И когда я узнаю, кто это сделал…

— Да погоди ты, — совсем уж невежливо перебил ее Виталя. — А ты знаешь этот секрет? В джунглях есть что-то ценное? Инопланетяне? База для космических кораблей?

— Просто люди, — сказав это, Мафую снова вернулась к обеду, пока мы сидели, ошеломленно переглядываясь.

— Хочешь сказать… — я кашлянул, и продолжил охрипшим голосом: — Что пока те, на базах, думают, что они одни единственные остались в живых… в джунглях процветает отдельная человеческая цивилизация?

— Ну да, именно это я и хочу сказать.

Глава десятая: Брачные игры

Пообедав, и уничтожив все следы нашего присутствия, мы двинулись дальше. Удивительно, но сейчас тот факт, что мы находимся посреди джунглей, заселенными хищными, и абсолютно неизвестными науке формами жизни, из-за чего нас могут в любой момент схомячить заживо, больше не заботил наши мозги. Они были заняты совсем другим.

— Почему люди, которые живут здесь, скрываются? — спросила Даша.

— Конкуренция, — ответила Мафую, шагая с таким видом, будто находилась на прогулке в городском парке. — Ресурсы планеты истощены, базам приходится постоянно передвигаться с место на место, ученые ищут, чем заменить ставшие для нас обычным делом газ, нефть, уголь, и так далее. Если люди с городов узнают, что есть другие, которым требуется тоже самое, они их просто уберут с дороги.

— Но разве не будет логичным объединиться, и истребить всех тех гадов, что сейчас бродят по Земле? — задал я логичный вопрос.

— Людям на руку считать, что их мало. Они уверены, что будущее нашей расы за искусственно выращенными телами, с уже заложенными в них навыках выживания. Верховный Совет активно пропагандирует то, что только так мы можем заново занять свое место хозяев планеты. Никто не захочет возвращаться к старым реалиям.

— Значит, Верховный Совет в курсе о людях из джунглей, но держит это в тайне? — догадалась рыжая. Все-таки, бывали моменты, когда котелок у нее варил, и очень даже неплохо.

— Наверняка. Для производства искусственных тел нужен особый ресурс, которого очень мало на планете. Вряд ли можно предположить, что в его поисках исследователи никогда не натыкались на поселения.

— А твой отец о них знал?

— Исследователи с нашей базы нашли одно такое поселение относительно недавно, да и то, случайно, так как оно очень хорошо спрятано. Но они никому не говорили о своей находке.

— Твою мать… — Виталя сказал это таким тоном, что мы мгновенно обернулись, ища глазами опасность. Но было все тихо. — Помните, что говорил Координатор? Что исследователей убили из-за находки, которую они обнаружили в джунглях!

— И кто-то из Верховного Совета решил, что они могут о ней разболтать, — закончил я его мысль. — Ненавижу диктатуру.

— Это все для благо человечества, — пожала плечами Мафую. — Вирус уничтожил нас, и глупо снова возвращаться к тому времени, когда мы были беспомощны, как таракан под занесенным для удара тапком. Нужна новая, улучшенная человеческая раса. Сейчас уже никто не рожает детей, размножение идет только путем закупки душ и помещения их в уже готовые тела, строятся новые города будущего, изобретаются новые технологии, обеспечивающие нас всем необходимым без применения выкачанных их планеты природных ресурсов. И жители поселений это тоже понимают, поэтому о себе не заявляют.

— Но как они здесь выживают? — я почесал затылок. — Окруженные монстрами, без поддержки людей с баз… Неплохо бы посмотреть.

— Забудь. Мы не сунемся к ним, даже если придется.

— Почему это?

— Просто.

Спорить с этой охотницей-маломеркой было, по всей видимости, бесполезно.

— Ну, а ты, Мафую? Ты как, поддерживаешь идею создания нового, улучшенного человечества, или все же предпочитаешь размножаться по старинке?

Даша нарочито громко кашлянула. Охотница не обратила на это никакого внимания.

— По старинке. Это, может, не так качественно, но зато приятно.

Теперь уже пришлось закашляться нам с Виталей. Рыжая прожигала нас взглядом, в котором ясно читалось, что мы перешли черту общения с новенькой. Пришлось срочно свернуть базар о размножении, и снова сосредоточиться на деле.

Как раз вовремя. Мы уже прошли деревню, не обнаружив в ней ничего интересного, как вдруг Мафую, шедшая впереди, вдруг застыла на месте — в той же позе, с тем же выражением лица, с каким и несколько секунд назад. Мы чуть не натолкнулись на нее, и тоже встали.

— В чем дело… — начал было Виталя, и охнул, когда рука девушки поймала и выкрутила его кисть, заставляя опуститься на землю. Я предусмотрительно лег сам, дернув Дашу за юбку. Мафую медленно расслабилась, выдохнула, вдохнула, и снова обратилась в слух. Теперь уже и до нас донеслись странные звуки — приглушенное сопение и чавканье.

— Что это? — шепотом спросила рыжая.

Мафую опустила руку на кинжал, заткнутый за пояс, и слегка склонила голову. Мы как раз вышли на последнюю улицу деревни, сплошь составленную из разваленных домов, нагромождений бетонных плит, и даже нескольких брошенных автомобилей. Сразу за ней снова начиналась полоса деревьев. Звуки шли явно из ближайшего дома посередине улицы, пятого или шестого по счету.

— Что делать? — осведомился я одними губами.

— Я разведаю, — не дожидаясь согласия, охотница одним бесшумным прыжком пересекла улицу, и скрылась в развалинах. Первой моей мыслью было забиться в щель, но она тут же улетучилась, освобождая место прежнему азарту. Приказа прятаться не было, но только для меня.

— Виталь, уведи Дашу, спрячь вон там. Я позову, если будет нужна помощь.

Дом был одноэтажный, крыша рухнула, воняло так, будто здесь кто-то умер не своей смертью, а перед этим успел хорошенько опорожнить кишечник. Зажав нос, я едва нашел дорогу в направлении, где скрылась Мафую. Наша маленькая охотница обнаружилась в предбаннике, она стояла на краю ржавой ванны, и смотрела в крошечное окошечко. Я вскарабкался, и встал рядом (Мафую только слегка скосила глаз в мою сторону, и вернулась к наблюдению). Зрелище, представшее перед нашими глазами, никак не годилось для людей, плотно пообедавшим пять минут назад.

У соседнего такого же одноэтажного дома крыша вообще отсутствовала, перегородки развалились, и весь он представлял как бы большой, бетонный короб. Дно короба было устлано листьями, а на нем возлежало самое необычное существо из всех, которых мне довелось видеть в своих дурацких снах, и это если не считать фентези фильмов. Ростом оно было не меньше пятнадцати метров, и сильно смахивало на громадную, волосатую обезьяну, с короткими толстыми ногами и длинными (каждая почти до колена) руками, увенчанными огромными лапами с толстыми пальцами. Голова была маленькой, и сидела на теле, как большой камень на вершине холма, но даже лицо этой обезьяны не было обезьяньим: четыре глаза, два больших посередине, как у людей, и два маленьких, по бокам, нос, и крошечная пасть с такими же крошечными зубами. Довершала картину пышная грива, похожая на львиную, только состоящая из копны длинных, прямых волос, выходящих из затылка, и спадающих на спину.

— Это… что… нахрен… такое? — мне с трудом удалось справиться с отвисшей челюстью.

— Гомео Архариус, — ответила Мафую, как будто я спросил ее, какой чай нам подадут сегодня. — Отец рассказывал, как встречался с ней.

— С ней?

Она не стала уточнять, потому что в тот момент неизвестное чудо услышало наш тихий шепот, и повернуло голову. Мы замерли, боясь дышать. Два больших глаза сузились, а два боковых неожиданно развернулись, оглядывая пространство вокруг себя. Не обнаружив ничего подозрительного, тварина вернулась к прерванному занятию, а занималась она как раз тем, про что я говорил, прежде чем начать ее описывать. На дне короба лежала мертвая туша какого-то зверя, и сейчас эта уродина быстро орудовала пальцами, разрывая куски мяса на маленькие кусочки, и отправляя его в рот, периодически вытирая об листья окровавленные пальцы, причем делала это быстро и умело, как будто обедала в заводской столовой. Мафую дернула меня за рукав, и мы опустились на дно ванны.

— Отлично лазает по горам и деревьям, обладает невероятной ловкостью и физической силой. Некоторые повадки роднят ее с человеком, в основном благодаря хитрому уму, умению анализировать опасность и применять самые неожиданные способы для ловли дичи.

— Прямо Большой Брат, только волосатый, — я обхватил руками дрожащие колени.

— Сестра, — поправила Мафую. — Это девочка.

— С чего ты взяла?

— У самцов более развитая мускулатура.

Как по команде, мы снова поднялись, чтобы посмотреть. То, что начала делать эта тварина, сбило на с толку — вместо того, чтобы прикончить всю тушу, она съела только половину, а остальное убрала в угол, заботливо накрыв листьями. Потом достала откуда-то громадный, полый внутри камень, наполненный водой, осушила его, и устроилась поудобнее с явным намерением вздремнуть немного. Удовлетворившись наблюдением, мы опять сели.

— Сколько за нее дадут, как думаешь?

— Триста тысяч баллов. Может, даже больше.

— Что?! — я схватил ее за руку, в порыве совершенно упустив из виду, что могу за это огрести по тыкве. — Ты правду сказала то, что я услышал?

— Да. Это одна из тех форм жизни, которая появилась сразу после активизации вируса. Ученые уже давно строят теории насчет ее происхождения, и горячо желают заполучить экземпляр, чтобы проверить свои догадки.

Триста штук! Триста штук за эту фиговину! Которая не убегает, не прячется в озере, а лежит вот так, в открытую, и ждет, когда ее кто-то заберет. В тот момент мне показалось, что на нас пролился свет Божий.

— Погоди, а она нужна живая или мертвая?

— Без разницы, — Мафую пожала плечами. — Будет мертвая — возьмут генетический материал, и создадут живую копию, им не впервой.

— А если мы ее кокнем, то как дотащим до базы?

— Насчет этого не волнуйся, — девушка расправила плечи. — Я ведь осьминога одна дотащила, и ничего. Но кокнуть — дело сложное. У Архаруса чрезвычайно развито обоняние, стоит нам только приблизиться, и она тут же бросится на нас. Видел, какие у нее лапы? Один удар, и тебе конец.

Я подозрительно посмотрел на нее.

— Ты говоришь это таким спокойным тоном, что меня начинают терзать смутные сомнения. У тебя ведь по любому есть какой-нибудь план.

— Угу. Но мне нужны будут силы каждого из вас.

— И Даши?

— Да.

— Класс. Говори, что придумала, наш маленький гений.

**************

Несмотря на полное отсутствие какого-либо оружия, снаряжения, да хотя бы куска мяса, которое можно было бы использовать в качестве приманки, решение нашлось. И очень быстро.

Личный арсенал Мафую состоял из двух ножей — один прямой кинжал, второй слегка изогнутый, но вполне удобный для того, чтобы метать его на небольшие расстояния. Так вот, лезвие второго было пропитано сильным, органическим ядом, настолько мощным, что даже слона свалит, если такую штуковину воткнуть ему в любую часть тела. Кстати, благодаря этому яду Мафую и спасла нам жизнь тогда, на ферме, а еще позже, когда мы оказались в лапах хищных цветов. Если бы маленькая охотница могла подкрасться к “сестре” (так я окрестил найденное чудище), и бросить в нее свой ядовитый нож, благо, сильно целиться не надо, оставалось бы только немного подождать.

Но главная проблема состояла в том, что Мафую никак не могла подкрасться к дичи на такое близкое расстояние. Пока мы наблюдали за ней из дома, сильная вонь перебивала наши собственные запахи, но стоит только покинуть этот фон, как чудище сразу нас учует. А если сопоставить размеры Мафую и “сестры”, то это будет короткая битва. Очень короткая.

Вот поэтому маленькая охотница не стала в этот раз прогонять нас, заявив свои права на добычу, а милостливо позволила нам помочь ей с тем, чтобы в дальнейшем разделить прибыль согласно установленному проценту.

— Вот это ее гнездо, — я начертил на земле палкой квадрат. — Это улица. Главная задача состоит в том, чтобы выманить ее из гнезда на улицу, и заставить подойти к дому, где мы только что были. Вот этот дом. Уважаемые знатоки, внимание, вопрос! Как это сделать?

Виталя с Дашей отвернулись, и начали бурное обсуждение, взмахивая руками, и время от времени слегка повышая голос, чтобы убедить противника в своей правоте. Мы с Мафую со скучающим видом ждали результата. И он не замедлил проявиться.

— Никаких идей.

— И у меня голяк.

— Мафую?

— Нужно чтобы кто-нибудь залез в короб, и бросился бежать, — девочка-охотница взяла палку, и закончила мой рисунок изображением бегущего человека. — Она за ним гонится, я бросаю ей нож в спину, и на этом все.

— Фух, напугала, — Даша с облегчением отбросила волосы со лба. — А я уже было подумала…

— Но есть одна проблема, — добавил я от своего имени. — Яд не подействует сразу. Пока ее свалит с ног, она вполне может успеть нас растерзать, одного за другим.

— Значит, не зря подумала. И что же делать?

— Сбить ее с толку. Внезапная атака, затем еще одна. Нужно, чтобы она испугалась, и бросилась бежать сама. Вот так.

Рисунок пополнился темной массой, и двумя стрелочками, указывающими направление вдоль улицы.

— Далеко не убежит. Как только протянет ноги, сразу можно тащить. Соорудим повозку, и в путь. До базы неблизко, но, думаю, до завтрашнего утра доберемся.

— Завтрашнего утра? — ужаснулась рыжая. — Нам что, все-таки придется здесь ночевать?

— Триста тысяч, — напомнил я.

— И то верно.

— Распределим обязанности. Мафую прячется в доме, я выманиваю “сестру” из гнезда, Виталя и Даша — на вас создание волны панического страха.

Для этого мы придумали пару простых, но примитивных фокусов. Фокус первый — веревка, натянутая поперек прохода с таким расчетом, чтобы чудище споткнулось, и повалилось, попутно рассвирепев от такой невиданной наглости. Фокус второй — огромная каменюка ей на башку. От такого она просто сойдет с ума от злости, и тогда уже можно будет применять третий фокус — огонь, внезапно вспыхнувший возле морды, и опаливший нежную кожу. Боль превратит злость в страх, заработают инстинкты самосохранения, и тогда она уже здраво рассудит, что лучше все-таки уносить ноги, пока цела. На этом и строился весь наш план.

Он был хорош, ничего не скажешь. Если не считать одной маленькой мелочи.

— Ни за что! Я не подойду к ней даже на три метра!

— Даш, пойми, без этого никак.

— А если она меня увидит? А если схватит? Как я тогда пущу ей струю пламени в лицо? Меня же проглотят заживо!

— У нее маленький рот, она тебя никак не проглотит. В крайнем случае, раздавит в своей лапе, а уже потом, по кусочкам… — я закрыл рот, осознав, что говорю что-то не то. — Ладно, хрен с тобой, бросай ей камень на голову, и все.

— Это еще хуже! Когда она споткнется, то может посмотреть наверх! И тогда увидит меня! И тогда…

— Проглотит заживо, мы поняли. Хм… Мафую, а ты не можешь одолжить Даше свой ядовитый кинжал?

Маленькая охотница удивленно приподняла левую бровь, при этом ни один другой мускул на ее лице даже не шелохнулся.

— Меняем роли. Ты, Даша, спрячешься в доме, а потом метнешь в нее оружие. Она не будет тебя видеть, и даже не поймет, с какой стороны ей прилетело. Такой вариант устроит?

— Ну… — рыжая задумалась. — Наверное.

— Так, я не понял, что еще за “наверное”?

— Я просто никогда не бросала ничего в живую мишень. Да, играла в детстве, но не до такой же степени!

— Значит, когда ты с водяными пистолетами поперлась в дом Координатора брать нас в заложники, тебя это не остановило?

— Но я же тогда не одна была.

— А сейчас?! — мне уже хотелось вырвать свой мозг из черепной коробки.

— А сейчас другой случай.

Я глухо застонал, и сел, обхватывая голову руками. Виталя понимающе похлопал меня по плечу. Все, решено, как только встану на ноги, создам местную ячейку движения “БЕЗ БАБ!” Хватит им нам мозги сношать свой логикой.

— Мда, так мы ни к чему не придем, — констатировал Худой. — Слушайте, а где Мафую?

— Здесь же была, — только сейчас мы заметили, что маленькая охотница уже не стоит рядом с нами, а вообще, исчезла. — Куда она пошла?

— Пойду, поищу, — Даша с готовностью развернулась.

— Стоять. Знаю я, как ты поищешь, сразу деру дашь. Идем вместе.

Все обсуждение у нас происходило в начале улицы, подальше от короба с “сестрой”, внутри одного из разваленных домов. Осторожно спрыгнув со второго этажа на первый, я громко позвал:

— Мафую! Ты где!

— Тихо! — вынырнувшая из темноты рука зажала мой рот, и меня поволокло куда-то в темноту. — Сидеть!

Не успев испугаться, я послушно сел напротив зияющей дыры в стене. И тут же не поверил своим глазам — со стороны леса в нашу сторону двигалось знакомое, пятнадцатиметровое существо, стоящее на сильных, коротких задних лапах, и слегка припадающее на длинные передние.

— Это что? — решил поинтересоваться, предварительно отняв от своего рта нежную девичью ладонь. — Она убегает?

— Это другой, — ответила Мафую.

— Чего?

— Самец, — она кивнула в сторону гнезда “сестры”. — Пришел к своей самке на любовное свидание.

******************

Услышав низкий, гортанный рев, прятавшаяся в своем бетонном коробе самка сразу проснулась, вышла наружу (для этого ей понадобилось просто перешагнуть через стены) и сладко потянулась, показывая, что совсем неплохо провела время, пока ее суженый мотался непонятно где ради пропитания.

Суженый, несмотря на такой явный феминизм, совсем не выглядел рассерженным. Вместо того, чтобы возмутиться такой несправедливостью, он робко приблизился к самке, и припал к земле носом, словно кланяясь ей в ноги. В левой лапище у него было зажато что-то, напоминающее большого быка, только мертвого. Самка мельком взглянула на подношение, что-то недовольно проворковала, и ушла в свой короб балдеть дальше.

Все это мы наблюдали, буквально разинув рты.

— Они встречаются! — радостно прошептала Даша, как будто застала парня и девушку целующихся за гаражами. — У них любовь! Смотрите, сейчас он пойдет извиняться за то, что так долго шлялся!

Виталя скептически хмыкнул. Самец задумчиво посмотрел на дохлого быка, сунул его куда-то в развалины, и полез в короб. Минут пять слышалась какая-то возня, потом до нас донесся звук хорошей затрещины (таким ударом вполне можно было размазать человека, как лепешку), и самец снова появился на улице. С озабоченным видом он пробежал в конец улицы, и исчез из виду.

— Пошел по бабам, — констатировал я.

— Так ей и надо, — буркнул Виталя. — Меньше будет из себя строить.

— Надо брать ее, пока она одна, — Мафую проигнорировала наши замечания. — Готовьтесь.

Но не успели мы сдвинуться с места, как самец тут же появился опять. На этот раз в руке у него было зажато молодое, вырванное с корнем деревце, судя по всему, яблоня-дичка, с веток которого свисали крошечные яблоки. С этим подарком он и нырнул в короб. Воцарилась глухая тишина.

Прошло десять минут.

— Долго еще? — я посмотрел на часы.

— Тс-с-с, — прошептала Мафую, водя глазами в разные стороны.

— Думаешь, они нас услышат?

Неожиданно началось шевеление. Самец выбрался из короба, а вслед за ним и самка. Последняя выглядела намного довольнее, чем перед этим — умный мужик наверняка нашел то, что пришлось ей по вкусу. Как видно, помирившись, они собрались на прогулку — встали рядом, каждый на свои две, и неторопливо двинулись в нашу сторону.

— Вот же блин! — прошептала Даша.

— Спокойно, — осадил ее Виталя. — Она нас не увидят. Так ведь, Мафую? Эй! Мафую? Куда она опять делась?

У меня внезапно засосало под ложечкой. Сладкая парочка в три шага преодолела половину улицы. И вдруг их ноздри затрепетали, как паруса на ветру, а боковые глаза разъехались в поисках источниках необычного запаха. Самец припал к земле, шумно втягивая носом воздух, самка наоборот распрямилась, вынюхивая то, что было наверху.

— Ребята… — сказал я слегка охрипшим голосом.

— Что?

— Кажется, нам надо отсюда валить.

— Почему?

Самец поднялся на задние лапы, секунду постоял, и резко скакнул вперед, наваливаясь грудью на стену нашего убежища. Четыре глаза заглянули в пролом в стене, рот открылся, издавая хищный рев. Не помня себя от ужаса, мы бросились в рассыпную…

Глава одиннадцатая: Снова подсказки

Бывают в жизни моменты, когда твое тело живет своей жизнью, когда мозг отключается, и позже ты сам не можешь понять, почему поступил именно так, и что тобой в тот момент руководило. Возможно, это заложенные природой в нас инстинкты выживания, своего рода механизм, спасающий наши никчемные жизни в особенно трудные минуты, кто знает. Одно скажу точно — я не помнил, как выскочил через проем задней двери дома, и как оказался в поле, заросшем густой травой до пояса. И только когда рухнул на живот, мозг снова заработал, анализируя произошедшее. Ни Даши, ни Витали рядом не наблюдалось.

Слева вдруг что-то зашелестело.

— Мафую, блин, ты какого хрена так подкрадываешься?

— Не ори, — маленькая охотница высунула голову из травы, оценивая обстановку. — Все еще хуже, чем я думала.

— И вообще, почему ты пошла прятаться, а нам ничего не сказала? — возмутился я, чувствуя, как сердце пытается выскочить из груди после стремительного бега.

— Я же тебе говорила.

— Когда?

— Тогда. Что у них острое обоняние. Ты что, не слушал?

Со стороны дома послышался испуганный, полный боли крик. Я похолодел, узнав голос Даши.

— За мной!

Куда делся Виталя и самка, я не знал, да и времени не было задумываться. Рыжая была в большой беде. Она стояла на втором этаже, возле стены, а самец, навалившись грудью на полуразрушенное бетонное перекрытие и отчаянно рыча, безуспешно пытался дотянуться до нее своими длинными, передними лапами, причем ему не хватало каких-нибудь двадцати сантиметров. Забраться туда он не мог из-за коротких задних лап, подпрыгнуть тоже, так как тогда бы ударился головой об потолок. Даша побледнела, как смерть, еще чуть-чуть, и потеряет сознание, упадет, и тогда он точно ее сцапает… Что будет тогда, я не успел додумать.

— Дай отраву.

— Я сама, — Мафую спокойно отодвинула меня в сторону, чуть прищурилась, и махнула рукой. Пропитанный ядом нож полетел к своей цели, и вонзился в спину этого доморощенного орангутанга, чуть пониже лопаток. Мгновенно забыв про Дашу, он обернулся, и, брызгая слюной, бросился на нас. Я едва успел выскочить обратно в заднюю дверь, а тянущаяся за мной лапа опоздала всего на десять секунд. Самец с грохотом врезался в стену, высунул руку в проем, поводил, пытаясь нашарить кого-нибудь из нас, недовольно фыркнул, поднялся, и пошел в обход. К тому времени, как он стоял у задней стены, мы уже сидели в соседних развалинах, сверля его нетерпеливыми взглядами.

— Ну, и когда он ляжет? — спросил я, думая о Даше. При мысли о том, в каком шоке сейчас находится рыжая, сердце ужасно щемило.

— Жди, — Мафую сидела, скрестив ноги, с закрытыми глазами.

Самец припал к земле, и шумно втянул носом воздух. Потом поднял голову, пошел вперед, и уверенно свернул к тому месту, где мы прятались. Вот гад, ему бы ищейкой в полиции работать, мигом бы злодеев находил. Мафую напряглась, как натянутая тетива, ее рука легла на рукоять второго кинжала, веки приподнялись, открывая холодный, равнодушный взгляд. Я приготовился опять бежать со всех ног. Самец подходил все ближе…

И, не дойдя до нас пары метров, внезапно издал короткий, изумленный вздох, и повалился на траву, уперев в небо остекленевший взгляд.

— Дождался, — констатировала маленькая охотница, вылезая из развалин.

— Молодец, — пока она осматривала добычу, я уже что есть ног кинулся обратно туда, где только что разгоралась битва. Даша все еще была на своем месте, сидела, обхватив колени, и безучастно смотрела в стену.

— Ты в порядке? Сильно испугалась? Где болит? — наверное, во мне тогда заговорили мужские принципы, в обязанности которых входило оберегать женщин, как бы сильно они нас не бесили. Несколько минут Даша не отвечала, и я уже испугался, что она погрузилась в шоковое состояние, но потом он стряхнула с себя оцепенение, и с отвращением посмотрела на заляпанную слюнями новую майку.

— Слушай, Маузер. Почему меня постоянно хотят сожрать, ты не знаешь?

— Я уже говорил, вид у тебя аппетитный, — в порыве радости я даже позволил обнять ее. — А где Виталя?

— Здесь я, здесь, — раздался на первом этаже ворчливый голос. Копна сена зашевелилась, и оттуда осторожно высунулась голова нашего друга. — Блин, я чуть не обос…

— Мафую! Беги скорее сюда… Вот же скотина!

Разумеется, что последние слова относились не к нашей охотнице — просто из бетонного короба выскочила самка. Почему она там спряталась, я так и не понял, но это было неважно. Виталя снова закопался в сено, а я утащил Дашу в угол, сразу ограничив себе обзор. Пришлось больше полагаться на слух.

Некоторое время слышалось только шуршание, потом сопение, а потом тишину вдруг заполнил горестный рев — самка обнаружила убитого самца. Горе сменилось яростью, рев яростным рычанием. Сейчас она пойдет по моим следам, и все повторится опять. За стеной зазвучали тяжелые шаги, снова сопение. Даша сжалась в комок, глядя на меня круглыми, по пять копеек глазами. Инстинктивно я прижал ее к себе.

И тут мы оба вздрогнули, когда за стеной раздался громкий вопль боли, треск веток, и быстрый топот ног удирающей тварины. Даша расслабленно обмякла в моих руках. Снизу донеслось ругательство Мафую.

— Что там?

— Промахнулась. Отравленное лезвие чиркнуло ей по ноге, и улетело в сторону.

— А почему она тогда деру дала?

— Я ей горло ножом порезала.

— И что теперь?

— Яд все равно попал в кровь. Она умрет, но не сразу, и далеко отсюда, — Мафую врезала ногой по стогу сена, и была вознаграждена матерным словом. — Вылезай. Все уже закончилось.

Первым делом мы озаботились тем, чтобы утолить жажду, после такого приключения у нас

у всех пересохло во рту, а меня все еще слегка потряхивало от выброса адреналина. Даша в изнеможении упала на рюкзаки, а мы втроем двинулись обратно к мертвому самцу. Размеры туши впечатляли, как и то, в какую даль его теперь тащить. Но все равно, я не мог избавиться от затаенного чувства гордости за нашу первую, хоть и убитую не лично мною, добычу.

— А эта? — Виталя кивнул головой в сторону леса. — Догонять будем?

— Да пусть подавится, — буркнул я. — Перекур, и за работу. Уже четыре часа дня, нужно успеть все подготовить до темноты. Мафую, что ты там говорила про повозку?

****************

Если бы мы тогда знали, что наш нелегкий труд пропадет втуне, мы бы, само собой, вообще за него не брались. Но, так как человек физически не может предположить, что случится с ним в будущем, мы с легким сердцем перекусили остатками обеда, минут тридцать повалялись на травке, наслаждаясь тишиной девственной природы, и с энтузиазмом взялись организовывать доставку туши убитого самца на базу.

Начали с того, что вытащили и разложили все веревки, которые у нас были в запасе. Сделанные по современным технологиям, длинные и сверхпрочные, они должны были сослужить нам хорошую службу. Потом я провел ревизию имеющихся у нас инструментов, и слегка приуныл, обнаружив, что при сборах мы не взяли с собой ни пилы, ни топора, ни даже молотка с гвоздями. Да что там, у нас даже элементарного карандаша не было. Единственными инструментами можно было считать кинжалы Мафую, но и это не вариант. В плане боевого оружия они, конечно, незаменимая вещь, но для строительства никак не годятся.

Поэтому пришлось отказаться от первоначального плана строительства телеги, думать что-то другое. В конце концов, Виталя предложил просто привязать веревки к ногам мертвого Большого Брата, и тащить его, благо, длинная шерсть должна была обеспечить оптимальное скольжение. Но когда мы обвязали их вокруг коротких, толстых ног, и для пробы попытались сдвинуть тушу с места, я понял, что легче тащить груженный кирпичами “ЗИЛ”, у него хотя бы колеса есть, чем эту махину. Еще пять минут ушли на яростные упреки, в процессе которых мы с Виталей тыкали друг друга в грудь пальцами и громко обвиняли в непредусмотрительности при организации исследовательской экспедиции.

Мафую все это время сидела неподалеку, и с безучастным выражением лица обстругивала кинжалом палочку, но я был уверен, что она мысленно над нами посмеивается. Нечего и говорить, что Даша тоже присоединилась к ней.

— Ну, и чего ты там ржешь? — недовольно спросил Худой. — Как будто у самой есть идеи получше.

Слова были адресованы рыжей, но маленькая охотница, решив, что это был вызов, поднялась, и без лишних слов поманила нас за собой в лес. Даша дальновидно осталась сторожить рюкзаки.

— Вы, наверное, никогда не слышали о таком зверьке, как Ётус Карпатус, — сказала Мафую, когда вокруг нас сомкнулись плотные ряды деревьев. — Да?

— Чего уж там мелочиться, говори на латыни сразу все предложение, — проворчал я. — Нам ведь так будет намного понятнее.

Она замолчала, и мы уже решили, что не добьемся от нее предложения, когда охотница неожиданно вывела нас к огромному земляному бугру. Как оказалось, это была насыпь непонятного происхождения, высотой чуть выше меня, хорошо утоптанная, с растущей поверху мелкой травкой. Мафую наклонилась, подняла палку, и начала тыкать в уже давно слежавшуюся землю.

— Они обычно строят себе такие дома. Поэтому их легко найти. Искать же следует неподалеку от заброшенных поселений, где раньше жили люди. А все потому, что в развалинах жилищ они любят прятать запасы еды на зиму.

— Кто? — нетерпеливо спросил Виталя.

— Сейчас увидишь, — последовал лаконичный ответ.

Палка втыкалась кончиком в землю, оставляя за собой небольшие вмятины. Я посмотрел на часы, и с раздражением переступил с ноги на ногу.

Прошло минут пять. Мафую уже простучала часть бугра, и и перешла на другую сторону, методично работая рукой. Неожиданно палка провалилась на половину длины, обнаружив рыхлое место, а земля посыпалась вниз. Отбросив ее, Мафую ударила ногой, и пробила дыру размером со свою голову, обнажив длинную, уходящую вглубь нору.

— Сахар есть? Или еще что-то сладкое?

Мы переглянулись.

— В следующий раз лучше припасите, — сорвав с близлежащего куста несколько ягод, Мафую швырнула их внутрь норы. — После сладкого они становятся более смирными.

Раздалось шуршание, и из глубины норы появился большой черный нос, идущий на запах ягод, следом показалась обросшая бурой шерстью мордочка и большие зеленые глаза. Наша маленькая охотница швырнула туда еще пару ягод, а остальные положила у подножия земляного вала. Приманка сработала, вслед за мордочкой из норы высунулось длинное, лоснящееся тело, две лапы с загнутыми когтями, потом еще две… Потом еще две.

Застыв на месте, мы с Виталей ошеломленно наблюдали, как свое нору покидает некое восьминогое существо бурой расцветки с черными полосками вдоль тела. Ростом оно было с небольшую лисицу-фенека, и сходство с этим животным дополняли два больших уха, растопыренных, как локаторы. Все восемь ног заканчивались когтями, говорящими о способности к рытью нор, глаза были как у кошки, с вертикальными зрачками, а короткий хвост торчал, как антенна, слегка подрагивая. Цепляясь когтями, этот диковинный зверь спустился вниз, и начал собирать ягоды, водя мордочкой в разные стороны. При этом он, несомненно, видел нас, и держался настороженно, то и дело бросая в нашу сторону испуганный взгляд.

— И какая нам от него польза? — скептически спросил Виталя. — Хочешь приручить, как домашнее животное?

— Чтобы он тебе весь дом разрыл? — хмыкнул я. — Лучше уж тогда, как уличное, пусть двор охраняет. Гавкать хоть умеет?

— Вот, держи, — Мафую протянула мне полоску черной ткани. — Завяжешь вокруг его глаз.

— Это еще зачем?

— Ты ведь хочешь получить деньги за добычу, или нет?

Мы с Худым переглянулись.

— И как это поможет?

— Увидишь.

— Короче, — Виталя с раздражением забрал у меня ткань. — Не знаю, в чем смысл от такого развлечения, но, раз ты просишь…

Едва он успел сделать шаг, как хвост зверька встал вертикально, и завибрировал, а само существо чисто по-кошачьи выгнуло спину, бросилось назад, и начало с удивительной быстротой карабкаться обратно в свою нору. Не сговариваясь, мы с Виталей рванули вперед. С некоторой опаской я схватил этого недокрота поперек туловища, и потянул назад, и едва успел увернуться от яростного дрыганья задней пары лап, когти которых чуть не вспороли мне кисть. Виталя схватил его за эти лапы, совместными усилиями мы вытащили его наружу, и несколько неделикатно швырнули на землю.

На этом наше везение закончилось.

Едва лапы зверька коснулись поверхности, как я почувствовал сильный толчок, и растянулся пузом вниз. Что-то дернуло меня, и мое тело начало быстро скользить на боку, при том, что руки продолжали держаться поперек туловища восьмилапой лисицы. Буквально за несколько секунд меня вынесло из леса обратно на улицы заброшенной деревни, и здесь я наконец-то отпустил добычу, и перевернулся, постанывая от боли, которую причиняла ободранная кожа на коленях и локтях. Мимо что-то скользнуло, а потом надо мной склонились лица Витали и Даши.

— Ты как, в порядке?

— Что это, нахрен, такое было?

Ответ пришел сам собой. Из развалин вышла Мафую, в руке она держала веревку, а другой ее конец был обвязан поперек туловища пресловутого зверька. Сам он упирался, но все же кое-как тащился следом. Вокруг морды поверх глаз была туго затянута полоска черной ткани.

— Маузер, ты ему почти понравился.

— Не смешно, — с помощью друзей я принял сидячее положение, все тело болело, будто по нему прошлись деревянной колотушкой для раскатки теста. — Что это за фигли-мигли?

— Ётус Карпатус, земляная лисица. Из-за мутации она приобрела невероятную физическую силу, как муравей, может поднять и протащить за собой груз в несколько раз больше собственного веса. Его мы и запряжем.

— А зачем глаза завязывать? — спросила Даша.

— Из-за чувствительности зрачков нередко бывают случаи, когда они теряют зрение при слишком ярком солнечном свете. Тогда другие карпатусы приходят на помощь ослепшим сородичам, и помогают им добраться до укрытия, направляя движение. Если завязать глаза, он решит, что ослеп, а ты — сородич, который ему помогает. И будет следовать туда, куда ты его поведешь.

— Неплохой способ заарканить рабочую лошадку, — я прохромал к какому-то камню, и начал рассматривать разодранные колени и локти. — А почему сразу нельзя было сказать, что он сильнее нас всех вместе взятых?

— Тогда было бы не так интересно. Для меня.

Ётус Карпатус полностью оправдал наши ожидания. Когда мы привязали к нему веревку, другой коней которой был обвязан вокруг ног убитого самца, Мафую сложила губы, и издала длинный, едва слышный свист. Уши зверька завертелись, хвост опустился вниз перпендикулярно земле, и он рванулся в сторону охотницы. Веревка натянулась, и туша медленно сдвинулась с места. Когти фенека упирались в землю, спина выгнулась, он напрягался, как впряженный в повозку бык, и медленно, шаг за шагом, тащил нашу добычу, словно не обращая внимания на то, что сзади к нему привязали половину тонны обтянутого костями скелета.

— Если тащить и самим тоже, будет еще быстрее, — заметила Даша, явно намекая на то, что как раз она тащить ничего не собирается. — Ну, что, отправляемся сейчас же?

— Погоди, надо сначала маршрут разметить, — я достал карту. — Опять через ту поляну с хищными цветами я не пойду. И вообще, надо выбрать плоскую равнину, а то будем за каждый куст цепляться.

— И хорошо бы пойти той стороной, где нет плотоядных зверей, — добавил Виталя.

— Насчет них не волнуйтесь, — Мафую связала карпатусу лапы вместе, отцепила от груза, и уложила на траву. — В этой области хищников уже давно не водится. Вот дальше, к северо-востоку, да, там их много. Но здесь прошлые исследователи уже давно всех перебили.

— А осьминог в панцире? — напомнила Даша.

— Он не плотоядный хищник. Одно дело — убивать тех, кто может тебя сожрать, а другое — бездумно истреблять всех представителей здешней фауны, не оставляя шанса в будущем узнать их получше, а может даже использовать в своих целях. Лошади когда-то тоже были дикими, но мы приручили их. Кошки были дикими, собаки. И, тем не менее, сейчас это домашние питомцы, без которых трудно представить свою жизнь. Маузер?

Я посмотрел на свои ободранные колени, и вздохнул при мысли, что сейчас опять придется хромать.

— Выступим завтра на рассвете. Сегодня переночуем здесь. На сегодня объявляю рабочий день оконченным.

*****************

Остаток дня прошел довольно спокойно.

Найдя неподалеку ручей, я промыл свои раны, и замазал зеленкой. На ужин Мафую презентовала нам филе из туши убитого самца, обжаренное на костре и посыпанное сверху измельченными сухарями, который мы тоже взяли с собой в дорогу. В одном из заброшенных домов оказался большой запас сена, наверное, когда-то сваленный здесь бывшим хозяином для своих коров или лошадей. Поели, запили водой, растянулись вчетвером рядышком на мягком сене, и мирно задремали, чувствуя, что устали все. Правда, я подумал о том, чтобы выставить вахту, но Мафую заверила, что звери вряд ли полезут в развалины, обычно их за километры обходят. Спорить с ней, как и раньше, было бесполезно. Я даже не стал и пытаться, накрылся курткой, и провалился в глубокий сон, уже не реагируя на сопение Даши в ухо и тихий, размеренный храп Витали. Вот что значит привычка.

Не знаю, то ли обстановка подействовала, то ли долгожданный успех, но впервые за все время нахождения в этом долбанном постапокалиптическом мире мне приснилось кое-что на удивление приятное. Снилось мне, что я заработал миллион баллов, и купил себе на шестой базе большой, роскошный дом с полным гаремом прислуги, основная обязанность которой помимо уборки составляла и ночное обслуживание. Снилось, что я сижу в кресле, как на троне, втыкаю в комп, а на экране развернулась моя бизнес-империя, завоевание джунглей, истребление монстров, и прибыль, прибыль, прибыль… И чувство гордости щекочет мое нутро…

И внезапно я начал задыхаться. Сначала подумал, что во сне, но когда резко проснулся, понял, что к моему рту прижата тонкая, девичья ладонь, а поверх моего тела лежит еще одно, с явным намерением не дать мне пошевелиться.

— М-м-м… Мафую…

— Тихо! — прошипела маленькая охотница. — Не звука.

Снаружи дома раздалось знакомое мощное сопение, и низкий, гортанный рев, полный боли и страдания. От неожиданности я подскочил, сбросив с себя Мафую, и забился в угол. Виталя тоже перестал храпеть, и лежал, напряженно прислушиваясь, одна Даша продолжала дрыхнуть, не подозревая о возможной опасности.

Рев повторился, теперь он прозвучал чуть дальше. А еще спустя несколько секунд послышался… жалобный плач. И доносился он с той стороны, где мы оставили тело убитого нами Большого Брата.

— Самка вернулась, — прошептала Мафую.

— Как вернулась? — тихо возмутился я. — Ты же сказала, что она умрет далеко отсюда!

— Сказала.

Снова прозвучал рев. Тяжелые шаги протопали мимо дома, где мы прятались, обратно к лесу. Потом раздался сильный треск веток, и все стихло.

— Я пойду, посмотрю, — маленькая охотница поднялась с сена.

— Мы с тобой, — вызвался Виталя.

От наших разговоров Даша как раз проснулась, и тоже выразила желание посмотреть, чисто из любопытства. Достали три карманных фонарика, и вышли в черную, непроглядную темноту. В ночном небе мигали звезды, воздух слегка холодил после сна. Зевнув, я передернул плечами, и направил луч фонаря туда, где с деревьев свисали сломанные ветки. На земле отчетливо отпечатались следы огромных ступней. Не успели мы рассмотреть их поближе, как из глубины леса до нас донесся все тот же полный боли рев.

— Страдает, бедняжка, — жалостливо сказала Даша, и пошла на звук.

В мою голову невольно закралась мысль: а что, если нам суждено заработать не триста, а шестьсот тысяч баллов? Тогда можно сказать, что вещий сон уже наполовину сбылся. Следы вывели нас на поляну, как раз неподалеку от норы нашего земляного друга. Картина, представшая перед нашими глазами, не поддавалась описанию.

Лежа на боку, самка корчилась в страшных муках. Крошечный рот распахнулся, издавая стоны, мышцы сводило судорогой, и все громадное тело тряслось, как в приступе лихорадки. Я машинально посветил ей на живот, и невольно издал крик: все брюхо у нее было исполосовано, как будто на самку напал тигр, воспользовавшись ее ослабленным состоянием. Впрочем, версия с тигром сразу отпала, когда самка сама поднесла руку к животу, и провела длинным когтем по коже, сопровождая это еще более громкими стонами.

— Чего это она? — Виталя крутил в руках фонарик, и я догадывался, какие сейчас мысли крутятся в его голове.

— Умирает, — пожала плечами Мафую.

— А живот зачем расцарапала?

— Вот этого не знаю.

Услышав наши голоса, самка повернула голову. Мы невольно отшатнулись назад. Несколько секунд “сестра” разглядывала нас, потом перевернулась, и начала ползти, останавливаясь через каждый метр, чтобы снов зареветь. По щекам Даши градом катились слезы.

— Бедняжка… Ребят, что мы наделали, а?

— Ты ее еще жалеешь? — в голосе Мафую прозвучало едва слышное удивление. — Будь мы безоружны, она бы тебя съела, не задумываясь.

— Ну, и что? Теперь мы убийцы, — рыжая отвернулась, торопливо спрятал лицо. — Господи, прости нам грехи наши…

Мое внимание привлекло непонятное, желтое мерцание. Я посветил фонариком под ноги, и с обалдением обнаружил на траве большую стрелку, указывающую на уползающую самку. А под стрелкой были выведены слова: “Идите за ней”.

— Надо ее добить, чтобы не мучалась, — Виталя сделал решительный шаг… и также решительно остановился. — Только вот чем? Мафую?

— Я туда не пойду.

— Почему?

— Незачем. Сама умрет, никуда не денется.

Я протер глаза, и еще раз посмотрел. Надпись никуда не делась, стрелка тоже. Вот это поворот!

— Маузер, а ты как думаешь? — обратился Виталя непосредственно ко мне. — Мучается же животина, причем по нашей вине!

— Идем за ней.

От удивления Даша перестала плакать, и посмотрела на меня красными глазами. Мафую слегка приподняла правую бровь.

— Зачем?

— Если догоним, получим больше денег, — нашел я хороший аргумент. — А если бросим, ее кто-то сожрет, и мы получим меньше денег, хотя могли получить больше.

— Как ты можешь… — Даша опять зарыдала. — Бедная зверюшка умирает, а ты только о деньгах думаешь!

— Ой, вот только не надо этого драматизма, ладно?

— Я согласна, — Мафую пожала плечами. — Идем.

— Подожди, за рюкзаками сначала надо сбегать, — какое-то шестое чувство подсказывало мне, что впереди нас ждет отнюдь не самая веселая прогулка. — Мало ли, куда она уползти может.

— Я сбегаю, — вызвался Виталя. — Щас, две минуты.

Стоп, а с хрена ли я вообще должен слушать эти подсказки? Мало ли, что там создатели виртуального мира от меня хотят. Тащиться по ночным джунглям, подвергая себя и друзей опасностям — сомнительное удовольствие. Но едва я об этом подумал, как моя голова буквально взорвалась болью, тихо матернувшись, я опустился на колени, обхватывая голову руками.

— Саш, ты чего? — Даша испуганно присела рядом. — Плохо? Вернемся в лагерь?

— Нет, идем за ней.

Боль мгновенно прошла, будто ее и не было. Отличное, блин, кино. Мало того, что душу продали, так еще теперь и командуют! В прошлый раз такими подсказками мне навязали на шею рыжую лентяйку, потом работу на ферме, а теперь, похоже, мне предстоит бросить безопасное место, и идти хрен знает куда, и хрен знает зачем. И это самое малое, так как я подозревал, что преследование самки ради денег — это лишь предлог для очередного, внезапного развития события.

— Я уже, — появился Виталя, нагруженный рюкзаками. — Пошли?

— Только за тобой, — невозмутимо ответила Мафую.

Глава двенадцатая: В гостях

На горной вершине сидел человек, и задумчиво курил, пуская дым к небу. Несмотря на расслабленную позу, он был вовсе не похож на альпиниста, решившего испытать новые ощущения, или философа, ищущего смысла жизни. На лбу человека были очки-тепловизор, и он внимательно скользил взглядом по расстилающемуся внизу зеленому океану непроходимых джунглей, реагируя на любое движение, любое изменение в картинке, любую мелочь. Это бы часовой, и он верно нес свою службу, не собираясь покидать свой пост раньше времени, даже несмотря на то, что наверху было куда холоднее, чем внизу.

И, конечно же, от часового не укрылось появление некоего живого существа, вылетевшего из-за кряжистого гребня, и начавшего быстро приближаться, увеличиваясь в очертаниях с каждой секундой. Тем не менее, часовой не переменил своей позы, даже не протянул руку к оружию, лежавшему рядом. Точка приблизилась, и оказалась крылатым конем, умудрившемся сесть рядом на тесной площадке.

— Чего тебе, Гермес?

Конь фыркнул, и тряхнул головой. Потом наклонил голову, и уронил рядом с часовым три небольших камешка.

— Где?

Взмах копытом в нужную сторону.

— Далеко?

Подумав немного, конь вытянул ногу, и согнул ее в колене, прибавив к этому три глухих фырканья.

— Ладно, я понял, — часовой с сожалением затушил недокуренную сигарету, и достал из сумки карандаш и бумагу. — Ну-ка, посвети.

Он включил фонарик, сунул его коню в зубы, и под тонким лучом света быстро вывел несколько слов. Свернул бумагу, сунул ее коню под кожаный ремень, затянутый вокруг правой передней ноги, и хлопнул по крупу.

— Лети.

Посидев так пятнадцать минут, и убедившись, что в лесном массиве по-прежнему ничего интересного, часовой устроился поудобнее, и достал из той же сумки термос. И вздрогнул, когда за спиной зашуршали копыта.

— Ну, что там? — вытащил из-под ремня свое же письмо, он перевернул его, вчитываясь в то, что было выведено на обратной стороне. — Ну, вот почему опять я, а?

Конь независимо смотрел в сторону.

— Ладно, будем слезать. Поможешь, или как?

Пегас мотнул головой, взмахнул крыльями, взмыл вверх, и унесся о скоростью нарушившего правила лихача. Часовой проводил его грустным взглядом, и начал не спеша собираться.

***************

Те, кто никогда не преследовал раненого монстра в джунглях, тот даже представить не может, какой это тяжкий труд.

— Я устала, — ныла Даша, пытаясь упасть на меня при каждом удобном случае. — Долго еще?

— Это была твоя идея, — меланхолично напомнил Виталя, толкая ее в спину, и придерживая на поворотах.

— Я передумала.

Уже больше трех часов мы двигались в неизвестном направлении, держа дистанцию, и ориентируясь на кровавый след, тянущийся по земле. Время от времени самка останавливалась, тогда останавливались и мы. Начинала идти дальше — шли и мы. Мои сбитые локти и колени тупо ныли, глаза, несмотря на все ухищрения, закрывались после тяжелого рабочего дня, но я заставлял себя продолжать тащиться, придерживаясь курса “хрен знает куда”. Виталя время от времени глухо матерился, Даша падала, а вот Мафую шла, как робот, еще и успевая прислушиваться к передвижениям нашей тяжелораненой добычи.

— Остановилась.

— Тогда и у нас привал, — я без сил опустился на землю, прямо на рюкзак. Даша все-таки упала, обхватив меня за шею, и положив голову на плечо. Слушая ее счастливое дыхание, я и сам не заметил, как задремал.

Проспал недолго, минут двадцать, наверное. Проснулся от легкого толчка в грудь. Открыл глаза — оказывается, я уже лежу на спине, с рюкзаком под головой, а рыжая сбоку, по-хозяйски закинув на меня ногу. Виталя прикорнул рядом, привалившись спиной к дереву.

— Мафую, ты чего?

— Вставай, — она сунул мне в руку фонарик. — Тебе нужно это увидеть.

— Только не говори, что наш живой товар стал неживым.

— Не только это. Пошли.

Пришлось подниматься. Пройдя несколько метров, мы увидели картину, которую я уже точно никогда не забуду.

Между деревьями был просвет, на самом деле оказавшийся огромной ямой, непонятно кем вырытой. На самом дне и лежала наша добыча. Руки ноги неестественно выгнуты, глаза закатились, на губах застыла пена. У меня отчетливо защемило сердце.

— Твою мать…

— Есть еще кое-что, — маленькая охотница направила луч своего фонарика вниз.

Живот самки был распорот сверху донизу, кровь была везде, и на траве, и на земле. А возле бока зверюги что-то шевелилось, что-то очень маленькое. Я чуть не упал.

— Да ладно!

— Подстрахуй, — не тратя время на объяснения, Мафую ухватилась за край ямы, и спрыгнула вниз. Сзади зашуршали листья, оказалось, что Даша и Виталя тоже проснулись.

— Что тут у вас? Господи, какой ужас! — рыжая прижала ладони ко рту. — Она что, умерла?

— Ты что, не видишь, как у нее брюхо разворочено? — проворчал я. — Ясен пень, она сдохла, разве можно с кишками наружу жить?

— Держи, — Мафую уже поднималась наверх, держа на руках что-то, закутанное в одеяло. У Даши округлились глаза.

— Ух, ты, ребеночек! Так значит… И она… — и добавила упавшим голосом: — Ребята, мы плохие люди. Мы только что оставили невинное существо круглой сиротой. А можно я его возьму?

— Да подавись.

— Ути-пути, какой хороший малыш! Где твоя мама? А, мы же ее убили… Ничего, теперь я твоя мама! Глазки закрыты, спит. Кушать хочешь?

— Самый уродливый младенец из всех, которых я только видел, — вынес приговор Виталя, тоже взглянув.

— Как будто сам красавцем родился! — парировала рыжая. — Не слушай его, малыш, ты чудо. Как же тебя назвать?

— Трудновато будет, — пока они миловались, мы с Мафую, как самые практичные, уже размышляли, как достать тело самки из ямы. — Веревки есть, но сил не хватит, даже с твоим земляным кошаком.

Маленькая охотница склонила голову к плечу.

— Есть идея. Здесь неподалеку живет один отшельник. У него есть тягач. На колесах.

— Да? И чего же ты про него нам сразу не сказала?

— Я сама только что вспомнила. Но могу договориться.

Я почесал затылок, обдумывая это неожиданное предложение.

— А он свою долю не потребует?

— Я позабочусь, чтобы не потребовал.

— Тогда все отлично. Сегодня отвозим самку на базу, а завтра возвращаемся за самцом. Дуй за тягачом.

— Слышь, Сань, Даша, кажись, умом тронулась, — сообщил подошедший Виталя вполголоса. — Такое чувство, что у нее внезапно материнские инстинкты проснулись.

— А оно так и есть. Мужа бы ей найти, хорошего, да где ж его возьмешь, в джунглях?

Мы втроем осторожно оглянулись. Рыжая баюкала малыша на руках, напевая ему колыбельную.

— Короче, я пошла, разбирайтесь сами, — сказала Мафую. — До встречи через полтора часа на этом же месте.

*****************

Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что не помню ничего из того, что произошло потом. Сколько бы я ни старался, но вместо отчетливых, или хотя бы смутных воспоминаний у меня была лишь черная пустота, как будто по ним ластиком прошлись.

Помню, как Мафую ушла — это да, хорошо помню. Мы с Виталей решили разжечь костер, чтобы немного согреться. Последний обрывок: я сижу возле огня, и протягиваю к нему руки, как вдруг меня что-то слегка укололо в шею, словно комар укусил. Сначала и правда подумал, что комар, но не успел пощупать место укуса, как глаза закрылись, а тело поехало в сторону. И дальше, как я уже говорил, пустота.

Но недолго.

Очнулся от чьего-то тяжелого дыхания. Голова разлеталась на мелкие кусочки, ноги и руки сдавило чем-то тяжелым, спина горела огнем. Не успел я подумать, что же такое происходит, как меня буквально подкинуло на месте. Одновременно с этим где-то поблизости послышался скрип колес и чья-то ругань. Так, надо открыть глаза… Странно, почему я их открыл, а вокруг все та же темнота? Только промелькнула эта мысль, как меня снова потянуло в глубокий сон.

Второе пробуждение было ничуть не лучше первого. На этот раз я уже лежал, на чем-то мягком, ноги и руки больше не сдавливало, но голова все также продолжала трещать по швам. А еще были нежные прикосновения, нечто влажное, осторожно растирающее мою грудь. Приехали.

— М-м-м?

— Как вы себя чувствуете? — спросил незнакомый голос.

Не открывая глаз, я промычал что-то неопределенное. Сказал бы больше, но во рту было сухо, как в пустыне. Пустыне, где в песок еще и кошки нагадили.

— Вот, попейте, — к моим губам прижалась чашка с холодной водой. — Сразу полегчает.

Так, без паники. Если дают попить, значит, кому-то нужно, чтобы ты жил. Даже если и недолго. Поэтому, делая глотки, я рискнул приоткрыть левый глаз.

В поле зрения появилось мое собственное тело, раздетое до трусов, пардон, нижнего белья. Взгляд сразу задержался на красных следах от веревок, на кистях рук и щиколотках ног. Несмотря на то, что я лежал практически голый, холодно не было, откуда-то дул теплый ветерок, согревающий все без исключения. Лежал, судя по всему, на кровати, причем хорошей такой кровати, со столбиками по углам, крышей над головой, и все это было еще и занавешено балдахином, и застелено мягкими перинами и удобными подушками. Вот это я понимаю, доброе утро.

— Как вы себя чувствуете? — повторил вопрос тот же голос.

Поняв, что опасности нет, я открыл и второй глаз. И сразу встретился взглядами с темными глазами очаровательной незнакомки, присевшей на край кровати, и склонившейся, чтобы послушать сердцебиение в моей груди. Неудивительно, что сердце сразу забилось, как сумасшедшее, потому что в плане красоты эта дамочка тянула не меньше, чем на новую “Мисс Мира 2019”. Длинные, загорелые ноги, точеная фигурка, налитая грудь, блестящие черные волосы, и все те же темные глаза. И вся эта красота лишь слегка прикрыта грубой тканью, обвязанной на манер тоги.

— Говорить можете? — она потянулась наверх, чтобы прикоснуться губами к моему лбу. — Помните, как вас зовут?

Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что тупо пялюсь на возникший перед моим носом вырез тоги. Скажу честно, нехилые такие дыньки на грядке выросли.

— Ты кто?

— Кира, — она вытащила откуда-то одеяло, и набросила на меня, заботливо подоткнув края. — А вы — Саша Маузер, да?

— Называй меня как угодно, — так, тряпка, соберись. Помни про самоконтроль. — Где это я?

— В публичном доме.

Ох ты ёлки-иголки…

— Где?!

— Глава селения приказал вас привезти сюда, вместе с вашими товарищами, и поместить под охрану. Но ваши товарищи уже очнулись, а вы долго были без сознания. Я уговорила Кадмина перенести вас сюда, и не отходила от вас, ожидая, когда вы проснетесь.

Еще больше вопросов, и ни одного нормального ответа. Ладно, будем разбираться.

— Почему в публичный дом?

— Здесь самое защищенное место.

— А мои товарищи где?

— Они в кабинете Кадмина, ждете, когда вы очнетесь, — я попытался подняться, но Кира уперлась ладонью мне в грудь, и с неожиданной силой вернула в прежнее положение. — Нет-нет, лежи. Ты еще слаб после действия яда, тебе рано вставать.

— А когда можно будет?

— Не раньше, чем я тебя обследую.

И такой у нее был ласковый шепот, и такая интонация, что у меня аж пробрало. Тем более, что эта брюнетка сама приблизилась на опасное расстояние, и шаловливо лизнула мне щеку, пока ее рука скользила под одеяло, что-то там выискивая. Не знаю, как бы скоро я потерял весь самоконтроль, если бы в дверь не забарабанили.

— Кира? Что там? Проснулся?

— Это Рокси, — она с сожалением отодвинулась. — Да, уже.

— Тогда дай ему одежду, и веди наверх, Кадмин ждет.

Я глубоко вздохнул, пытаясь унять возбуждение.

— Давай не будем начинать знакомство таким банальным способом, мы же не пьяные подростки в туалете ночного клуба.

— Как скажете, — тон ее снова был вежливым и учтивым. — Вот ваша одежда.

********************

Так-так, ну и что это за чучело?

Примерно такой вопрос возник в моей голове, когда Кира открыла дверь в кабинет. Правда, сначала ей нужно было дать двум застывшим снаружи громилам в обыскать меня на предмет оружия либо чего-нибудь другого, столь же запрещенного. Лица этих шкафов в неброских костюмах не выражали ничего конкретного, и, судя по всему, особым умом они тоже не блистали.

В кабинете меня уже ждала целая компания.

У дальней стены стояла кровать, на которой лежала Даша, и задумчиво красила ногти невесть откуда здесь взявшимся лаком. Рядом сидел Виталя, и молчал, рассматривая стену. А вот большую часть кабинета занимал стол, за которым в широком кресле устроился смуглый темнокожий коротыш, и лениво клацал клавишами стоящего на столе ноутбука. На коленях у него сидела очаровательная блондинка, и что-то шептала в ухо, периодически поглаживаю ладонью виднеющуюся в расстегнутой рубашке волосатую грудь. Мое появление было встречено равнодушными взглядами.

— Ты, что ли, Маузер? — спросил хозяин кабинета, не обращая внимание на то, что блондинка уже чуть ли не залезла на него с ногами.

— Допустим, — я внимательно осмотрелся. — В зависимости от того, кто спрашивает.

— Садись.

Поскольку стульев рядом не было, я не нашел ничего лучше, чем приткнуться на той же кровати. Рыжая подмигнула мне, Виталя хлопнул по плечу.

— Меня зовут Кадмин, — хозяин кабинета вытащил из кармана пиджака телефонную трубку. — Хэлен, пошли кого-нибудь к главе селения, и передай, что все гости проснулись, и теперь ждут своей участи. Ну, Маузер, и как ты это объяснишь?

— Что именно?

Несмотря на то, что он явно старался держать напряженную атмосферу, меня это ничуть не пугало. Подумаешь, и не таких крутых видели.

— Каким образом вы сюда попали, и кто разрешил вам убивать принадлежавшую нам живность?

Мое сердце ухнуло куда-то вниз.

— Э-э-э… кого убивать?

— Давайте я объясню, — вызвалась Даша, любуясь ногтями лазурного цвета. — Саша, кажется, мы влипли. Это одно из тех селений, про которое нам рассказывала Мафую. Оказывается, они уже много лет ловят и приручают разных монстров, чтобы защищаться от других чудовищ. И самец с самкой тоже принадлежали им.

— Мда, вот только что-то я клейма или ошейника на них нигде не заметил.

— Зайка, иди, погуляй, — Кадмин шлепнул блондинку по пятой точке, и она продефилировала к двери, не забыв на прощание соблазнительно качнуть бедрами. Вместо нее вошли те самые двое громил, и встали у дверей, таращась на нас исподлобья. Дождавшись, пока закроется дверь, хозяин кабинета неожиданно стукнул кулаком по столу. — Ну-ка, давайте, признавайтесь, кто вы, нахрен, такие? Как нашли наш поселок? С какой целью пришли сюда?

— Мы исследователи, — мне тоже хотелось повысить тон, но я сдержался. — Карточки, как я понимаю, вы уже рассмотрели.

— Ни о чем эти ваши карточки мне не говорят. Исследователи, мать их! Вон та, рыжая, наверное, биолог, специалист по всему живому, да? А этот, небось, геолог, исследователь горной породы? А ты у нас наверное, бабочек изучаешь?

— У нас уже есть такой спец, — невольно я вспомнил про Мафую. Где ее черти носят? — А даже если и так, то что?

— А то! Не верю я вам, и никто не верит. Люди у дверей собрались, чтобы вас на костер отправить, и сжечь. За то, что вы нарушили договор.

— Какой еще договор?

— Договор о границе, — вместо него ответил Виталя. — Люди с баз ни в коем случае не должны пересекать границы деревень людей из джунглей. А тому, кто пересечет, смерть.

— Бред какой-то.

— Да вот, оказывается, не бред, — вздохнула Даша. — Прошлые исследователи поклялись хранить тайну о своей находке до самой смерти. А мы пришли по их карте, где они крестиком отметили это селение. Получается, что они открыли тайну нам, нарушили клятву, а так как они уже мертвы, то наказание придется нести нам.

— Если кто не помнит, мы пришли, потому что нас сюда привела эта умирающая животина. Откуда нам было знать, в какую сторону она ползет?

— Умирающая животина! — кулак ударился об поверхность стола, и ноутбук подпрыгнул. — Эта животина вместе с той, которую вы убили раньше, защищала нас от верной смерти много лет! А вы так хладнокровно убили их обоих!

— И оставили ребенка без родителей, — добавила рыжая.

— Тем более!

— Работа исследователя предполагает уничтожать неизученные формы жизни, чтобы отправлять их на изучение в Научный Центр, — возразил я. — Именно это мы и собирались сделать. Если наши предшественники вам этого не объяснили, то мы здесь не при чем.

— Молчать!

Брызгая слюной от ярости, он щелкнул пальцами. Мне на плечо опустилась крепкая ладонь громилы, и сжала ее так, что я охнул от боли.

— Глава селения велел все узнать. Он явится сюда примерно через десять минут. Следовательно, у вас есть минута, чтобы сказать правду, или мои ребята, чтобы уложиться в срок, выбивают из вас сведения более кардинальными методами. И начнем мы с рыжей.

Второй громила приблизился к кровати. Виталя медленно отодвинулся, загораживая Дашу. Я незаметно сглотнул.

— Нам нечего скрывать. Мы исследователи, можете позвонить на базу, там все подтвердят.

— Не хотите, значит, по-хорошему, — Кадмин устроился в кресле поудобнее. — Я вас предупреждал. Эй, ты, начинай.

Второй громила протянул руку. Виталя сцепил зубы, и приподнялся, готовый броситься на него. Даша сжалась.

И тут, внезапно, как гром среди ясного неба, за дверью прозвучал голос:

— Господин Кадмин, пришел глава селения.

— Спасибо, Кира, — процедил хозяин борделя сквозь зубы, и с плохо скрываемым сожалением махнул рукой. — Отставить. Выведите их, и смотрите, чтобы не сбежали.

Меня толкнули в спину. Второй громила опустил руку, и мотнул головой в сторону двери, подкрепляя просьбу демонстрацией увесистого кулака. Мы втроем поднялись с кроватей.

В коридоре нам снова встретилась брюнетка Кира — она виновато посмотрела в нашу сторону, и отвернулась. Не успел я подумать, в чем дело, как одна из многочисленных дверей приоткрылась. На секунду я увидел чьи-то раскосые глаза, и тонкую деревянную трубочку, прижатую к губам, потом в шею снова кольнуло, глаза закрылись, тело поехало куда-то вбок.

Ну вот, опять двадцать пять.

Глава тринадцатая: Те же и казнь

Третье пробуждение было куда хуже первых двух, даже вместе взятых. Во глотке опять было сухо, как в пустыне, и голова разлеталась на куски, но когда я попробовал пошевелиться, то обнаружил, что мои многострадальные руки и ноги стягивает грубая веревка, а во рту на манер кляпа торчат… чьи-то кружевные трусы. Тьфу-ты, дожились, уже в фетишиста превращаюсь. Богом клянусь, найду того, кто решил так подшутить — заставлю его эти трусы сожрать, без соли и хлеба.

Вокруг полная, беспросветная темнота, под спиной что-то мягкое, и слегка шуршит. Повернув голову, я отчаянно замычал, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь, кто мог находиться в этой темноте поблизости. Ответ не заставил себя ждать.

— Блин, как-то по приколу на спор в армии выпил тормозной жидкости, так даже после нее так хреново не было… — простонал где-то рядом приглушенный голос Витали. — Саня, ты здесь?

— М-м-м-м…

— Чего мычишь, язык отсох?

Да чтоб у тебя самого язык отсох, а вместе с ним и то, чем детей делают. Возле левого плеча что-то зашуршало, и в нос попал уже знакомый, можно даже сказать, родной запах.

— У вас тоже руки связаны? — спросила Даша, вертя головой, пока ее волосы щекотали мне лицо.

— У меня да, — Виталя закряхтел, и выругался. — Насчет Маузера не знаю.

— М-м-м-м! — злобно промычал я, и забился, как рыба в сетке.

— Чего это с ним? — поинтересовалась рыжая.

— Обиделся, наверное.

Конечно, обиделся! Какого хрена, спрашивается, мне в рот запихали чьи-то трусы, а вам нет? Откатившись немного вбок, я обнаружил, что лежу на сене, а совсем рядом находится деревянная стена, сбитая из досок. Между тем где-то снаружи, видимо, раздался приглушенный гул, какие-то голоса, и тихое потрескивание.

— Смерть, смерть, смерть! — твердили на один манер несколько тонких, девичьих голосков.

— Смерть… — уныло тянул за ними старческий хрип.

Перед моим носом неожиданно появился лучик солнечного света. Напрягая мускулы, я кое-как прополз чуть вперед, и приник глазом к крошечной щели. И сразу понял, что дело дрянь.

Внизу, у подножия холма, собралось человек пятьдесят, мужчины и женщины разных возрастов, плюс даже несколько детей. Почти каждый держал в руке что-то деревянное — палку, кусок доски, ветку, или даже черенок от лопаты. Во главе толпы важно шествовал Кадмин, за ним — армия девушек, молодых и красивых, в тех самых грубых тогах, которые я видел на Кире. Кстати, была и сама Кира — она шла, опустив голову, но двигала губами, повторяя за остальными “Смерть, смерть, смерть!”. Рядом с Кадмином, опираясь на сучковатую палку, двигался высокий, седовласый старик, с длинной, почти до пояса, седой бородой, значительно отличающийся от остальных высокой шапкой типа папахи и накинутой на плечи шалью. Очевидно, это и был пресловутый глава селения, который, не отходя от кассы, приговорил нас к смертной казни. Последним, но не менее интересным участником был низкорослый молодой человек чисто восточной внешности, смуглый, с раскосыми глазами. Он тащил за Кадмином на спине огромную бочку, и поминутно останавливался, чтобы перевести дух.

Все это я рассмотрел меньше, чем за десять секунд, и откатился обратно, чувствуя, как начинает гулко стучать сердце. Попали.

— Что там, Саша? — спросила Даша.

— М-м-м-м…

— Чего?

— М-м-м-м!

На человеческом это означало “Иди, и сама посмотри”. Между тем события быстро набирали обороты. За стенкой вдруг что-то громко зашуршало, что-то завозилось, послышался гулкий скрежет. Пока Даша билась в истерике, решив, что это мышь, а Виталя ее успокаивал, я снова приник глазом к своей смотровой щели.

Толпа замерла внизу, глядя наверх, на наш сарай. На лицах людей застыли бесстрастные, раболепные выражения, как у деревенских коров, которым все пофигу. Девушки построились в два ряда, образовав живой коридор, а молодой человек восточной внешности поставил на землю свою бочку, открыл ее, и куда-то ушел, пропал из поля зрения. Но буквально через пять минут появился опять, таща огромную охапку сухих веток. Бросил все это на землю, вытащил спички, поджег, и начал хлопотать возле костра, заботливо подлаживая хворост, и следя, чтобы пламя не потухло.

Кадмин требовательно посмотрел на старика, тот пожал плечами, и что-то сказал, только очень тихо. Хозяин борделя поморщился, выпятил грудь колесом, и повернулся к народу. Дальнейшее я рассмотреть не успел. Чьи-то руки ухватили меня за локти, и перевернули обратно на спину, лицо обожгло тихим дыханием, нежная ладонь выдернула изо рта кляп.

— Не шевелись.

— Мафую… Блин, как же ты вовремя!

— Пришла бы раньше, если бы могла, — в темноте блеснуло лезвие ножа, и разрезанные веревки упали на пол. — Мы договаривались, что вы будете ждать меня на том же месте, а не связанные в каком-то сарае.

— Ты как? — Даша заботливо положила ладонь мне на лоб. Виталя похлопал по плечу, давая знать, что он тоже здесь.

За стеной приглушенно забубнел голос Кадмина. Я напряг слух, но смог различить только отдельные слова “Друзья”, “чужаки”, “лучше для нас всех” и “смертная казнь”.

— Мафую, что там происходит?

— Вас хотят сжечь заживо, — вспыхнувшая в темное спичка на миг осветила лицо маленькой охотницы. — За мной.

— Подожди, — я ухватил ее за руку. — За спасение мы должны повысить тебе процент, или выдать премию наличкой?

— Дурак, — спичка погасла, и в следующий миг нежные пальцы прижались к моим губам. — Если хочешь жить — не задавай лишних вопросов.

— Так будет лучше всего, — заметила Даша. Она явно ничего не заподозрила.

Ориентируясь на шуршание, мы вслед за Мафую подползли к дальней стене сарая. Оказалось, что маленькая охотница сделал самый настоящий подкоп, поводив руками, я обнаружил большую и глубокую яму. Тут-то в мою душу и закрались смутные сомнения. Если Мафую — Дюймовочка с ростом и фигурой японской школьницы, и если она делала лаз под себя, то как пролезть Даше с ее неполным четвертым размером, и нам с Виталей, двум здоровым мужикам?

— Я пойду первой, — сказала Мафую, не дав ни единого шанса высказать это вслух. — Осмотрюсь, и если все будет чисто — постучу в стену три раза. Если постучу два — оставайтесь здесь, если не постучу вообще — значит, не повезло ни вам, ни мне.

— Удачи, — в темноте прозвучало шмыганье носом. Даша была тронута героизмом коллеги до глубины души.

Чтобы не тратить время зря, я решил еще раз разведать обстановку. Оказалось, что Кадмин уже закончил речь, и теперь люди выстраиваются в очередь перед бочкой. А, ну все понятно, наверное, в бочке бензин или солярка. Обмакнул палку, сунул в костер, взошел на холм, и бросил под стену сарая. Можно даже не всходить, а добросить так. Остальное сделает огонь, и сухое сено, находившееся здесь в изобилии. И все, шашлык готов. От злости меня прям передернуло. Планета Земля, две тысячи сто какой-то там год, а люди до сих пор ведут себя, как дикари.

В стену осторожно постучали три раза.

— Я пошла, — сказала Даша.

— Стой!

Но было уже поздно. Рыжая скользнула ногами в яму, завертелась, протискиваясь внутрь… и застряла. Да твою ж мать…

— Ой!

— Дура! — ругнулся я в сердцах. — Головой вперед надо было!

— У меня волосы красивые, я не хотела их в земле испачкать.

— Харэ базарить, — Виталя ухватил ее за руку. — Маузер, давай, вытаскиваем.

На счет “три” мы потянули. Ощущение было, будто я трактор, дергающий застрявший в раскисшей грязи груженый кирпичами прицеп. Прижатый к земле неполный четвертый размер не дал Даше сдвинуться даже на сантиметр.

— Что там у вас? — раздался внизу голос Мафую.

— Меняем план, — тяжело дыша, сказал Худой. — Ты ее там за ноги тяни, а мы будем здесь толкать.

— Кого вы там собрались толкать? — возмущенно спросила рыжая. — Я, между прочим, приличная девушка! Ай, больно же!

Больно потому, что я ухватил слегка светившуюся в темноте рыжую макушку, и от души задвинул глубоко в яму. Говорил мне мой дед, не связывайся с бабами, в самый критический момент они тебя подведут. И вот тебе, пожалуйста.

— Мне земля в рот попала! — кашляя, Даша высунулась обратно. — И не вздумайте больше толкать, все равно не сработает.

— Сейчас я помогу, — сказала Мафую. — Расширю лаз ножом.

Раздалось шуршание.

— Все, больше никогда не буду есть после шести, — грустно сказала рыжая. — Это уже предел.

********************

Толпа снаружи собралась нешуточная — все селение. Пока мэр уныло наблюдал за действиями помощников Кадмина, а самые активные продолжали орать «Смерть!», остальные уже занялись обычными сельскими делами — разговорами. В маленьком городке или поселении жителям всегда есть, что обсудить, что спросить, и чем поделиться, для этого они даже иной раз готовы отложить текущие дела, и перекинуться парой слов с соседом или знакомым. Не то, что в большом городе, где все куда-то спешат, и друг друга сторонятся.

Среди толпы этим делом особенно выделялся один мужик, в закопченной робе. Многочисленные ожоги на руках и лице ясно указывали на его профессию — местный кузнец. Но сейчас он ковал не железно, а смех.

— Слышь, Сема, а расскажи про зайца с уткой, — попросил какой-то парень, толкая его в бок.

— Тихо, в порядке очереди, — кузнец затянулся из самокрутки. — Ну, короче, встретились заяц с уткой, и поспорили, кто из них сможет быстрее у крестьянина, значит, морковь своровать…

Между тем Кадмин, потирая руки от нетерпения, наблюдал за действиями своего помощника восточной внешности. С костром у того явно не ладилось — ветер постоянно задувал крошечный огонек, а с пятой попытки закончились спички. Люди, уже выстроившиеся в очередь для показательного сожжения, откровенно скучали, даже крики стихли.

— Идиот! — глава борделя яростно оттолкнул своего помощника. — Иди, спички неси! Друзья мои, небольшая техническая заминка, сейчас все будет готово.

Взрыв смеха в центре толпы заглушил последние слова. Кузнец продолжал затягиваться, наблюдая, как слушатели анекдота корчатся от смеха.

— Ой, не могу…

— Сем, а давай про старика, который бабку лечил!

— Ну, для этого подождите немного, — кузнец затушил папиросу, и направился в сторону.

— Ты куда это?

— Куда-куда, отлить мне надо, что непонятного?

— Ну, Семен дает, — заметил кто-то. — Ничего не стесняется.

Не обращая внимания на удивленные взгляды, кузнец зашел за дерево, расстегивая на ходу штаны. И, пока журчал, оглянулся на сарай, искренне жалея, что такую нужную в хозяйстве вещь необходимо сжигать. И коротко матернулся: за сараем из ямы выползали трое измазанных в земле людей, пока четвертый их нетерпеливо подгонял.

— Не понял…. Куда это?

************

Когда маленькая охотница расширила лаз, дело пошло быстрее. Даша все-таки пролезла, охая и ругаясь из-за того, что ей теперь придется отмывать волосы. Виталя скользнул следом, я, как старший, прикрывал отход.

Снаружи было куда лучше, солнышко, свежий воздух, лепота. Выбравшись из ямы, мы залегли в траве, и поползли к другой стороне холма, где не было зверски настроенных людей. Не успел я высунуть голову, чтобы сориентироваться, как сарай сзади вспыхнул, как спичка — полетели горящие болванки. Нас обдало волной жара.

— Не останавливаться, ребята.

— Легко сказать, — пробурчала рыжая.

— Молчала бы, — не сдержался Худой.

— Стоп, — это уже Мафую. — Там впереди кто-то есть.

Для того чтобы выбраться вперед, мне пришлось по очереди переползать через каждого из них. С другой стороны у склона холма стоял малолетний пацан, и открыто таращился на нас, с выражением крайнего удивления на лице. Я поднес палец к губам, и быстро показал глазами в сторону. Он захлопнул отвисшую челюсть, и унесся в сторону толпы, откуда спустя несколько секунд донесся яростный крик.

— Спалились, — констатировал Виталя.

— Вперед!

Теперь уже можно было не прятаться, поднявшись на ноги, мы припустили вниз, задыхаясь и постоянно теряя равновесие из-за крутого спуска. Даша все-таки упала, и съехала на пятой точке, Мафую спрыгнула легко и быстро, только мы с Виталей отстали. Крики позади дали понять, что толпа уже огибает холм, и готовится зажать нас с двух сторон. Со всех сторон было открытое пространство, которое через несколько десятков метров заканчивалось полосой деревьев. Не сговариваясь, мы побежали туда, но почти сразу моя нога нелепо подломилась, и я чуть не растянулся на земле. Даша споткнулась, и упала сверху, Виталя попытался ее поднять, но ничего не получилось. Мафую застыла неподалеку, равнодушно наблюдая за нами.

— Беги, — я махнул рукой. — Спасайся.

— И не подумаю, — она подошла, и села рядом, доставая из-под одежды один из своих кинжалов.

— Вон они! — раздался крик хозяин публичного дома.

Глядя на приближающихся людей с горящими палками в руках, я почему-то не чувствовал ни страха, ни желания вскочить, и начать отбиваться. Пылающий сарай притягивал взгляд. Прижав к себе рыжую, я закрыл глаза…

И ничего не произошло.

Мафую легонько толкнула меня в бок. Открыв глаза, я увидел, что люди окружили нас кольцом, и рассматривают с жадным интересом Робинзона Крузо, встретившего Пятницу после десяти лет одиночества на острове. Особенно выделялись трое — старик, лобастый мужик в закопченной робе, и парень восточной внешности.

— Что вы стоите? — взревел за их спинами Кадмин. — Убейте их!

— Кхм! — кашлянул глава селения. — Так это эти, что ли?

Вопрос прозвучал несколько странно. Настолько, что Даша открыла глаза, и робко улыбнулась окружившим ее людям. Те тоже заулыбались в ответ.

— Слушайте, я так и не понял, — пробаси лобастый мужик. — А за что их убивать надо?

— Действительно, — заметил парень восточной внешности. — Ты говорил, что это кровожадные убийцы, а я вот, к примеру, вижу здесь двух красивых девушек, хоть и слегка перепачканных землей.

— Ой, спасибо! — засмущалась рыжая. — Ты тоже ничего!

И от ее уже более искренней улыбки вся ярость толпы растаяла, как снег. Начались громкие перешептывания, а потом все, как один, обернулись к Кадмину с одним и тем же возмущением на лицах. Тот побагровел от злости, и поманил к себе главу селения.

— Кажется, пронесло, — негромко сказала Мафую.

— Эй! — от моего голоса все обернулись обратно. — Я так понимаю, вышло досадное недоразумение? Кстати, меня зовут Маузер, и, между прочим, мы пришли с миром.

— Спрячь нож, дура, — шепнул Виталя на ухо маленькой охотницы.

До моего слуха донеслась ругань. Отмахнувшись от Кадмина, как от назойливой мухи, глава селения кивнул своим людям:

— Отведите чужаков в мой дом, и накормите их. Через полчаса — собрание. Там и решим, что с ними делать.

За его спиной с грохотом обвалились стены горевшего сарая.

*******************

Начало собрания мы позорно пропустили. В доме главы селения оказалась и ванна, и запасы еды, поэтому следующий час не интересовало ничего, кроме своих личных проблем. Несколько девушек, откомандированные из публичного дома, принесли Даше и Мафую новую одежду. Для нас с Виталей нашлись рубахи, куртки, штаны и сандалии, все было сделано из грубой ткани, свидетельствующей о предназначении такой одежды для постоянной работы. То, что было на нас, девушки унесли, пообещав постирать, и вернуть. Уходя, Кира слегка задержалась на мне взглядом, и подмигнула.

— Чего это она? — ревниво спросила рыжая.

— Я думал, это она тебе.

— Конечно, мне! Пусть тебе только попробует.

Мафую слегка прищурила левый глаз, и кивнула, соглашаясь с мнением коллеги. За стеной опять бубнели голоса, митинг был в самом разгаре. Только в этот раз говорили все, а не только один Кадмин.

— Слушайте, что это за урод такой? — неожиданно спросила Даша. — За что нас сжигать-то?

— За то, что мы без приглашения вторглись на их территорию, — ответила маленькая охотница. Теперь, когда она была рядом, я даже почувствовал себя немного спокойнее. — Но люди против.

— Что-то незаметно, что они были против, когда кидали в сарай горящие палки, — проворчал Виталя.

— Надо уходить отсюда, — рассудила Мафую. — Пока не поздно. Через заднюю дверь. Еда есть, на дорогу обратно хватит.

— Поддерживаю, — кивнул я. — Кто его знает, до чего они опять додуматься могут? А вдруг в следующий раз решат нас повесить?

— Только не это! — Даша вся содрогнулась от такой мысли. — Вы правы, бежим скорее!

Поскольку все жители селения были на митинге, охранять нас было некому. Единственная беда — пришлось забыть про снаряжение, которое было на нас до того, как мы сюда попали. Но когда я вспомнил про тушу убитого самца, все еще ожидающего транспортировки и продажи, то успокоился. Завязав в узелок сухпаек из запасов главы селения, мы открыли заднюю дверь, по очереди выскользнули из дома, крадучись, пробрались огородами на соседнюю улицу, и дали деру. Как говорится, ушли по-английски, не попрощавшись.

Навигатор мы тоже потеряли, но Мафую, как нашла дорогу сюда, так и без труда вывела нас обратно. Оказалось, что селение со всех сторону окружено горами, и находится в своего рода нычке, а путь туда вел через пещеру, вход в которой был замаскирован в густых кустах. Только когда я выбрался из темноты пещеры, то только тогда почувствовал облегчение и уверенность, что погони удалось избежать. Жалко, конечно, уходить не познакомившись с новыми людьми, но я не для того умирал, чтобы просто тупо сгореть связанным в каком-то сарае, или еще что похуже. И не для того становился охотником на чудовищ, чтобы меня вот так запросто кокнули какие-то деревенские дикари. Страшно представить, как будут смеяться мои будущие потомки, если, конечно, мне вообще светит хоть какое-то потомство.

— И что дальше? — спросил Виталя, щурясь от сильного ветра, шедшего с севера.

— Все, как и раньше, — я пригладил растрепавшиеся волосы. — Берем добычу, и возвращаемся на базу. Мафую, ты пригнала грузовик?

— Там стоит.

— Тогда пошли.

— А мы еще сюда вернемся? — спросила Даша, оглядываясь на гору, хранившую в себе такой важный секрет.

— И не мечтай.

Но, как оказалось позже, я слишком поторопился с таким решением.

Глава четырнадцатая: Первый заказ

Густое красное марево окутало крошечный подвал. Так, блин, что у меня в голове опять происходит? Не хватало еще галлюцинаций. Хотя, может это красная горячка? Правильно, столько бухать. А почему не белая? А потому что я не ангел, и уже точно не демон. Один раз умер, продолжаю жить, как ни в чем не бывало, а так не и разобрался, что же я за существо такое…

— Кажись, мне уже хватит, — Даша опрокинула в себя кружку с вином, занюхала собственными рыжими волосами, и попыталась подняться. — Пойду, покурю.

— Ты же не куришь, — напомнил Виталя, медленно раскачиваясь, сидя на перевернутой бочке, как маятник.

— А, да, точно… — рыжая села обратно, и с печальным вздохом, выражавшем всю суть безысходности, снова наполнила кружку. — Ик! За что мы еще не пили?

— Да вроде уже всех упомянули, — глядя на нее, Худой начал раскачиваться еще сильнее. — И родителей, и Сталина, и коммунизм, и даже за любовь выпили… не чокаясь… до дна…

При слове “любовь” он отвернулся, и вытер слезы, как маленький ребенок. Наверное, с этим термином у него были связаны не самые веселые воспоминания. А может быть, это было связано с тем, что наша пьянка продолжалась уже три дня.

Получив кучу бабла за убитого самца, мы чувствовали себя как птенчики, выпавшие из гнезда, и поймавшие свою первую гусеницу. Нас пьянили открывшиеся перспективы, успех давал ощущение вселенского счастья, думалось только о хорошем. Настолько хорошем, что я предложил отметить нашу первую победу. Встала только одна проблема: из-за того, что человечества осталось совсем мало, люди практически перешли на “сухой закон”, и вот уже много лет эта удивительная версия развития Земли не знала даже самого слова “алкоголь”, не говоря уже о том, чтобы попробовать его на вкус. Оно, конечно, похвально, но не всегда. К счастью, здесь, как и у нас, деньги все еще имели вес в качестве неоспоримого аргумента.

Помог нам хозяин фермы Динар, открывший нам тайну: оказывается, под фермой находится подвал, забитый бочками с вином более чем тридцатилетней выдержки. Сам подвал считался семейной реликвией, и берегли его к тому дню, когда люди снова вернут себе статус хозяев планеты, чтобы это событие громко отпраздновать. Однако Динар отлично понимал, что этого дня не увидит ни он, ни его внуки, ни даже его правнуки. Поэтому и продал нам весь подвал, не торгуясь, за сотню тысяч баллов.

Далее с нами приключилась классическая история Остапа Бендера про учительницу английского (или французкого, не помню уже точно). Даша никогда в жизни не пробовала вино, а мы с Виталей слишком долго воздерживались по причине бедности, поэтому ничего удивительного, что нам троим буквально снесло крышу. Три дня мы не почти вылезали из подвала, посылая Мафую за закуской, и поднимая тосты за самые разнообразные вещи, между делом просвещая Дашу о значении этих самых тостов, на три дня вы выпали из реальности, отдыхая так, как и должны отдыхать работники самой опасной, и в то же время самой высокооплачиваемой профессии в мире. На данный момент я уже смутно помнил, что мы вообще празднуем, и кто эти люди рядом со мной, и где я вообще нахожусь. Уверен, мои верные боевые товарищи чувствовали себя точно также.

— Маузер! Слышь, Маузер! — Даша потрясла меня за плечо. — Твоя очередь тост говорить!

— Отстань, рыжая, — храбро решив вырваться из этого винного ада, когда всего вокруг так много, что не осилишь, а оставлять жалко, потому что за все уже уплачено, я попытался подняться. — Сама говори, если тебе надо. А где Ма… Ма… фу… Короче, где эта, третья? Ой, то есть, четвертая?

— А у нас что, была четвертая? — засомневался Виталя, обхватив руками голову. — Ох, блин, ничего не помню!

— Если не помнишь, посмотри на свой нос, — посоветовала Даша, выпивая вино все с тем же печальным вздохом.

— Ого! А кто мне его разбил?

— Та, четвертая, когда ты попытался к ней пристать. Педофил!

— Тебе за это светит три года, извращенец, — я ступил на шаткую деревянную лестницу, ведущую наверх, и чуть не упал. — Так, все, вы как хотите, а я завязываю.

— Что завязываешь? — уточнила Даша. Этот, вроде бы неуместный вопрос, заставил меня остановиться, и задуматься. Действительно, а что в таком случае надо завязать? Может, узел какой-то? Если так говорят, значит, не просто так?

Наверху распахнулась тяжелая дверь, и знакомый бесстрастный голос Мафую произнес:

— Вот они, квасят. На вашем месте, я бы туда не спускалась, а то они и вас к себе затянут.

— Ничего, я рискну, — ответил ей другой, мужской. — Только ты никуда не уходи, я позову, если надо будет тела вынести, и закопать.

Отойдя от лестницы подальше, я сел на свое старое место, глядя на того, кто к нам спускается. Мои собутыльники тоже замолчали.

— Исследуете вино местного разлива? — ухмыльнулся Координатор, брезгливо переступая растекшуюся на полу лужицу. — Что-то вас в джунглях давно не видно, я даже забеспокоился.

— Мы праздновали… не помню что, короче, что-то, — я перевернул свою кружку, чтобы удержаться от соблазна предложить и ему выпить. Обойдется. — А вы к нам какими судьбами?

— Ну, за своими празднованиями вы, очевидно, забыли, что в конце месяца вам, как исследователям, нужно составлять отчет о проделанной работе, — сообщил Сергей Петрович.

— Блин! — Виталя выпучил глаза. — Что, уже месяц прошел? Саня, сколько мы тут сидим уже, а?

— Заткнись, придурок. Сергей Палыч… Поликарпыч… Пахомыч… Короче, неважно, мы сейчас, быстренько протрезвеем, и сразу же сядем его писать, — мой организм возмущенно отреагировал мощной отрыжкой. — Прошу прощения.

— Не держи все в себе, — хихикнула Даша.

— Вообще-то, уже не надо писать, мы с Мафую сделали все за вас, — Координатор вытащил из кармана пиджака какие-то листы бумаги. — Я пришел совсем по-другому поводу. Поздравляю вас с вашим первым официальным заказом.

— Ура! Бухаем! — рыжая потянулась было к кружке, но я вовремя ударил ее по пальцам. — Ай, больно же! А что за заказ?

— Ваша деятельность заинтересовала и другие базы, а после них и Верховный Совет. Часть вашего снаряжения будет профинансирована, также в скором времени ждите небольшое подкрепление. А пока вам дали важное поручение. Группа геологов с девятой базы бесследно пропала в джунглях, а недалеко от их последнего местонахождения видели стаю гигантских волков. Вам поручено провести исследование, истребить хищников, найти геологов, и вернуть их домой, если они еще живы.

Он замолчал, наблюдая, как мы тупо таращимся на него, пытаясь осознать вышесказанное.

— Саня, ты что-то понял? — поинтересовался Виталя.

— Смутно, — я прижал ладони ко рту, сдерживая рвущуюся наружу вторую отрыжку.

— Оплата — пятьсот тысяч баллов, — Координатор спрятал бумаги обратно в пиджак, видимо, решив отдать их нам, когда мы протрезвеем. Что случится совсем не скоро, так как проклятое вино упорно не желало сдавать свои позиции. — Четверть из них уже перевели на ваш счет в качестве аванса. Нм вашем месте я бы уже бежал закупать снаряжение, а потом как можно скорее отправлялся на место.

— Но вы не нашем месте, поэтому не умничайте, — рыжая все-таки ухитрилась выдуть еще одну кружку, и довольно икнула. — Я не поняла, о каких волках идет речь?

— Ну, они были похожи на волков, только огромных и страшных, — Сергей Петрович раздраженно сложил губы трубочкой. — Кто здесь охотник, я или вы? Если хотите узнать больше — узнавайте сами. Все, что нужно, я сказал, а теперь простите, мне нужно уходить. Как вернетесь — обязательно доложитесь.

Дождавшись, пока он уйдет, Даша не поленилась озвучить пару ругательств в его адрес, хотя и совершенно несправедливых в данный момент.

— Друзья, — я с большим трудом забрался на перевернутую бочку, чтобы обратиться к своим подчиненным с очередной вдохновляющей речью. — Вот и пришел наш светлый час! Сегодня — один заказ, а дальше уже сотни, тысячи, и за каждый из них реальные деньги! Наша империя начинает исправно функционировать, наше имя работает на нас, и если сейчас мы не облажаемся, то в будущем…

Договорить мне не дали. Сверху вдруг обрушился поток холодной воды, и я на какой-то момент потерял ориентацию в пространстве. Даша завизжала, а Виталя матернулся, когда их угостили тем же.

— Мафую!

— Вспомнили все-таки, — равнодушно констатировала маленькая охотница. — Собирайтесь. Кое-кто, между прочим, обещал мне лучшее в мире снаряжение для ловли монстров. Жду с нетерпением.

И вот так всегда.

**************

До девятой базы мы добирались, как и все люди в таком случае — специальным военным самолетом. Поскольку теперь наше хозяйство увеличилось за счет наземного тягача, хватило десяти минут, чтобы наведаться в Научный Центр, и узнать от Кхара, что никаких капканов, цепей, или, на худой конец, нормального оружия на нашей базе не продается. Зато все это высокого качества есть на девятой, откуда и пришел заказ.

— Слышь, а что там за волки? — поинтересовался я напоследок.

— Судя по описанию, похожи на Каву Акаре, — жизнерадостно ответил этот прыщавый умник, не отрываясь от микроскопа. — Передвигаются небольшим стаями, но едят немного, и охотятся нечасто. На третьей базе успешно приручили парочку таких, и с тех пор они защищают тамошние границы. Очень полезные создания.

— Если их уже приручали, значит, о них многое известно, и денег за парочку таких отвалят немного? — уточнил, слегка разочарованный.

Кхар от удивления чуть не уронил микроскоп.

— Ты что! Конечно же, много!

— Да?

— Если ты доставишь парочку нам, и мы сможем их приручить, чтобы охраняли нашу базу… Да это не меньше прошлого раза потянет, а может, даже больше! Только учти, что они нужны нам живые, и, желательно, в адекватном состоянии.

Поэтому в списке покупок я первыми делом черкнул напоминание купить несколько клеток побольше. Если продать парочку этих Акаре на нашу базу, и парочку — на девятую, сумма будет идеально круглой, как стол у рыцарей короля Артура. Но как их поймать, вот задачка. Дневник прошлых исследователей, к сожалению, был утерян вместе с нашими вещами после посещения деревни дикарей, так что пришлось насесть с расспросами на Мафую. К сожалению, маленькая охотница и сама знала немного — в окрестностях шестой базы такие твари никогда не водились, и ее отец с ними практически не встречался. К тому времени, как мы долетели, мысль привязать Дашу к дереву, и пусть орет, пока сами не прибегут, казалась уже вполне прогрессивной.

По прибытию нас радушно встретил Златко — один из помощников местного представителя Верховного Совета. Мы сначала удивились такому странному имени, но потом успокоились, узнав, что девятая база — это по сути все, что осталось от Балканского полуострова в частности и половины Европы в целом.

— Рад вас видеть, — сказал он, когда летающий лимузин с правительственными флажками на капоте поднялся в воздух. — Эта беда очень сильно потрясла нас. Геологов у нас не так много, никому не хочется рисковать выходить за пределы базы, даже под защитой вооруженного отряда.

— Интересно знать, зачем они вообще вышли, — заметила Мафую.

— Взять пробы почвы, конечно же. В конце недели у нас планируется очередное перемещение базы на новое место, ресурсы здесь уже практически иссякли. Если бы вы только могли их вернуть до этого момента!

— Значит, вы думаете, что они еще живы? — уточнил я на всякий случай.

— Они прошли обязательную подготовку выживания в джунглях при чрезвычайной ситуации, — Златко пригладил вьющуюся козлиную бородку, с которой отдаленно напоминал Трахтенберга. — И я думаю, что они еще живы. По крайней мере, их тела нам так и не удалось обнаружить.

Эх, удастся ли кому-нибудь обнаружить наши тела, если мы пропадем без вести?

— Вот и прибыли, — лимузин опустился вниз, и встал на парковке торгового комплекса. — Заходите, выбирайте, что нужно. Я подожду здесь.

В магазине я снова почувствовал, что наша карьера ползет вверх. Как вы помните, начинали мы с двух древних ружей и украденного ножа, но здесь… Винтовки и карабины для средней и крупной дичи, капканы самых разных размеров, цепи и ошейники для приручения диких животных, походное снаряжение, универсальная одежда, водолазные костюмы и гарпуны для подводного плавания — чего здесь только не было. Мне осталось лишь выразить сожаление, что все это продается не у нас.

— Это потому, что каждая из баз отвечает за свои основные отрасли производства, — буркнула Даша, тяжело страдающая от своего первого в жизни похмелья после первого в своей жизни запоя. — Например, третья и двенадцатая базы — армейские, на них производят оружие, военную технику, обучают солдат. Первая и восьмая сосредоточены на экономическом развитии, постоянно расширяя поля для зерновых культур, и увеличивая стада животных. Наша база производит искусственно выращенные тела для заселения новых городов, а пятая — строит эти самые города. На одиннадцатой изобретают новые технологии, вторая конструирует летающие машины, и прочий транспорт. Ну, а девятая — это что-то вроде огромного рынка в центре города. Сюда все остальные базы присылают то, что производят, и сами же это покупают, поддерживая товаро-рыночный оборот и поддерживая экономику. Короче, здесь только торговля, и ничего более.

— И какой умный человек до этого додумался? — задумчиво сказала Мафую, грызя ноготь на пальце. — Вот бы с ним познакомиться.

— Господа, что будете заказывать? — к нам уже приближался турок по имени Муса, местный менеджер. С невозмутимым видом я отдал ему тщательно составленный список нужного снаряжения, и принялся наблюдать, как его лицо из радостно-услужливого постепенно превращается в откровенно растерянное.

— Кхм! Вам нужно как можно скорее?

— Желательно к завтрашнему утру, — я решил не травмировать его психику, сказав, что нам нужно это немедленно. — К рассвету.

— Мы что, выступаем на рассвете? — ужаснулась рыжая. — Это же так рано! Мы даже позавтракать не успеем!

Муса угодливо улыбнулся.

— Если позволите, молодые люди…

— Что?

— У нас есть отдел самообслуживания. За отдельным компьютером вы можете сами выбрать все, что вам нужно, по списку, кинуть в корзину, оплатить денежным переводом, и ваш заказ будет выполнен в ближайшие сутки с максимальной точностью.

— Класс. Веди.

Златко в его лимузине пришлось ждать нас очень долго, потому что мы совсем забыли про время, погрузившись в жаркие споры насчет того, что брать, а что не брать. В этом споре главными противниками были богатый опыт Мафую, мое лидерство, энтузиазм Витали и откровенный пофигизм Даши. А после того, как я вызвал консультанта, чтобы он поддержал мое мнение, остальные поступили точно также. Спорщиков стало восемь, но время нам это не сэкономило. Но зато маленькая охотница осталась довольна. А остаток средств я честно распределил между всеми, как зарплату за первый месяц работы. Хотя честно — это немного преувеличенно, разумеется, мне, как старшему, и Мафую с ее тридцатью семью процентами (из которых пятнадцать я вычел в счет закупки снаряжения) досталось намного больше, чем этим двум лентяям. Никакие возмущения и жалобы мое бюрократическое сердце не тронули.

Когда мы вышли, было уже далеко за полдень. Златко, вопреки ожиданиям, ничуть не обиделся.

— Надеюсь, вы все предусмотрели? — поинтересовался он.

— Постарались, — дипломатично ответил я. — Куда теперь?

— Прежде, чем вы покинете базу, и отправитесь в джунгли, члены Верховного Совета хотели бы с вами пообщаться.

Даша легонько толкнула меня в плечо.

— Чего тебе?

— У меня мало денег.

— Если хочешь мягкую игрушку, то жди следующей зарплаты.

— Не в этом дело, — рыжая смущенно отвела взгляд. — Ты обещал мне шоппинг, когда мы разбогатеем.

От удивления я прикусил язык.

— Когда это я такое обещал?

— Когда мы пили за красивых девушек, — надо же, зараза, запомнила. — Я сказала, что я некрасивая, потому что мне нечего надеть, и расплакалась, а ты обнял меня, и сказал, что как только у нас появятся деньги, ты отведешь меня в магазин, и купишь все, что я захочу.

От такой наглости у меня зачесались кулаки.

— А больше я тебе ничего не обещал?

— Что мы поженимся, и родим много красивых детей, — мечтательно сказала рыжая, и замолчала, глядя на мое лицо. — Честное слово, просто пошутила.

— Никаких тебе тряпок.

— Саша, миленький, ну, пожалуйста! — поняв, что нахрапом не прокатило, она бросилась мне на шею. — Я двадцать лет носила одну и ту же одежду в приюте, я хочу много красивых вещей, как нормальная девушка! Неужели тебе будет приятно, что лицо команды ходит в старых обносках?

— Да на твои эти вещи в джунглях и смотреть некому. Кого ты там будешь современной моде учить, медведей?

— Я буду их на базе носить. Мы ведь собираемся разбогатеть, так надо учиться вести себя соответственно статусу! А хочешь, мы и тебе что-нибудь купим?

— Гля на нее, собралась тратить мои деньги, еще и спрашивает, хочу ли я чего-нибудь на них купить.

Мафую цыкнула зубом, и слегка растянула уголки рта в улыбке.

— Маузер, купи девушке одежду, пока она голой по улице не начала ходить.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Ладно-ладно, — я с раздражением отодвинул рыжую подальше от себя. — Но за это будешь мне должна.

— Конечно! — ни секунды не задумываясь о том, что я потребую взамен, Даша просияла. — Все, что захочешь!

Прямо святая наивность. Даже не хочется на нее злиться. Обидеться, уйдет, а там и сгинет одна в холодном, циничном мире. А пока не сгинула, придется ее терпеть.

— До встречи с представителями Верховного Совета еще два часа, — сказал Златко, с улыбкой прислушиваясь к нашему разговору. — Я скажу водителю, чтобы высадил вас у нужного магазина.

— А мы с Мафую пока посмотрим, что за жилье нам выдали, — радостно сказал Виталя. Маленькая охотница кивнула.

Уроды, сговорились вы все, что ли?

Лимузин плавно начал снижение, и спустя несколько минут лег на брюхо на парковке, находящейся вначале улицы, где расположились бутики с одеждой. С тем фактом, что такие магазины для удобства должны быть раскиданы по всему городу, создатели девятой базы не парились, впихнув все, что можно надеть на себя, в один длинный проспект, который так и назывался: Проспект Мод. Здесь можно было купить и повседневную одежду, и спортивную, и сезонную, и военную, принципиально женскую или чисто мужскую, для туризма, путешествий, готовки у плиты, работы в шахте, и прочего-прочего.

— Надеюсь, ты не будешь слишком долго выбирать, да? — спросил я с тревогой голосе.

**************

— А вот это платье мне идет?

— Угу.

— Правда? Хотя нет, оно меня полнит.

Пять минут спустя.

— А вот это кофточка мне подходит, как думаешь?

— Угу.

— Значит, беру.

Еще пять минут спустя.

— А джинсы не сильно узкие?

— Не-а.

Даша подозрительно прищурилась.

— Ты хоть слышал, что я спросила?

— Угу.

— Ладно, хрен с тобой, беру.

— Угу.

Рандомно отвечая на вопросы, я рассматривал витрины, не забывая периодически мысленно добавлять к своему списку неотложных дел пункт: сгрузить рыжую замуж за какого-нибудь богатого придурка. Пусть ему мозги сношает.

— А ты мне нижнее белье купишь?

— Угу.

— Правда?

— Не-а.

— А сапоги?

— Не-а.

— Почему?

— Угу.

Решив, что я согласен, Даша потащила меня в магазин обуви.

— Смотри, какие классные!

— Угу.

— Как думаешь, они мне пойдут?

— Не-а.

— Зануда ты.

— Угу… то есть, ошибочка, не-а.

— Значит, сапоги ты мне купишь?

— Не-а.

— Что-то я не хаваю эту твою систему ответов, — рыжая со вздохом посмотрела на туфли на высоком каблуке. — Ладно, я за нижним бельем.

— Можно, я пойду, повешусь?

— Как захочешь.

Блин, и за что мне все это? Вроде в прошлой жизни я не был женат, и не имел достаточно длинных серьезных отношений, чтобы у меня вошло в привычку таскаться по магазинам, и покупать девушке, с которой даже не сплю, то, что она захочет. Тряпка ты, Маузер, не охотник, а подкаблучник паршивый.

Внимание мое привлекло что-то знакомо-желтое на стене магазина. И, конечно, это была большая стрелка, указывающая куда-то в сторону. Оп-па, подсказка, намекающая на то, что мне надо сваливать. Спасибо тебе, Господи, за доброту твою!

Но оказалось, что стрелка вела не к выходу, а в другой магазин. Когда я вошел туда, на полу вспыхнула новая, показывающая на отдел с мужскими трусами. Ладно, пошли, заодно посмотрим, что там нам, мужикам, ассортимент предлагает. Обогнув стеллаж, я прижался к стене, и замер, как вкопанный.

— Напоминаю, что ты должен делать так, как я говорю, — сказал в этот момент Кадмин какому-то высокому усатому мужику. — Я тебе за это деньги и плачу.

— Все сделаю, Николай Яныч, как скажете, но и вы меня поймите…

Твою мать!

Действуя скорее на автомате, чем осознанно, я шагнул назад, в примерочную кабину, и задернул занавеску. Блин, откуда он здесь? Мафую ведь говорила, что жители джунглей держатся подальше от баз. А может, это не он? Мало ли на свете похожих друг на друга людей. Да нет, точно, он, я его рожу хорошенько запомнил, гниду такую.

— Короче, — донесся до меня голоса Кадмина, который отбросил осторожность, и заговорил на высоких, раздраженных тонах. — Сроку тебе три дня, и меня твои проблемы не волнуют. Не сделаешь — урою.

— Хорошо, я понял, — потерянно ответил второй. — Сделаю.

Рискнув слегка отодвинуть занавеску, я увидел, что Кадмин уже шагает к выходу, а второй бродит по отделу, рассеянно осматривая ценники, и, судя по лицу, что-то напряженно обдумывая. Решив не пересекаться с ним, я бочком выскользнул из укрытия, но не успел выбежать, как был перехвачен Мафую.

— Ты тут еще жив?

— Да. А ты зачем пришла?

— Златко послал меня поторопить вас, встреча с Верховным Советом начнется уже через двадцать минут, — за ее спиной появился тот самый высокий, усатый мужик. — Привет, Тод.

— Привет, Мафую, — словно не замечая, что встретил старую знакомую, он пронесся мимо нас, выскочил наружу, и растворился в толпе. Я кашлянул.

— Ты его знаешь?

— Исследователь с третьей базы. Рыжая-то где?

— Шут его знает, где-то.

Интересно, зачем Кадмину понадобилось встречаться с одним из исследователей, если нас он хотел просто грохнуть? Тем более, еще и с исследователем базы, которая, по словам Даши, занимается военным делом. Чую, попахивает здесь крупными проблемами, ох, попахивает!

Глава пятнадцатая: Воздушная разведка

Раннее утро застало нас уже на ногах, готовыми к новым подвигам. Причем посреди джунглей. Вчера, хорошенько поразмыслив, я решил выступить вечером, чтобы к ночи покрыть половину пути, переночевать в лесу, а утром уже выйти на нужную нам точку. Так мы и поступили.

Сидя у костра, я рассеянно ворочал палкой дрова, мысленно вспоминая встречу с представителями Верховного Совета — теми самыми людьми, от которых теперь напрямую зависела судьба остатков человечества. Их было ровно двенадцать, по одному с каждой базы, и личность каждого была глубоко законспирирована, включая закрывающие лица маски и искаженные звуковыми помехами голоса, из-за которых нереально понять, где там мужчина а где женщина. Собственно, и разговор у нас вышел короткий. Они лично озвучили просьбу, за которой нас посылали хрен знает куда, я дипломатично ответил, что рад помочь, они выразили надежду, что мы изменим мир к лучшему, и на этом вечер светских бесед был окончен.

Рыжая была глубоко разочарована.

— Сколько живу, мне всегда внушали, что ВС — это наш Бог, на которого мы должны молиться, — ворчала она, пока мы ехали в гостиницу. — А теперь оказывается, что это просто такие же люди, как и мы, только чуть успешнее и продуманнее.

— Зато они пообещали дать нам кредит на развитие бизнеса, а это уже что-то, — успокоил я. — А чем быстрее мы сможем развиться, тем быстрее ты станешь богатой, и сможешь хоть всю жизнь больше не работать.

— Я и так не работаю, и меня это почему-то ни капельки не веселит.

Стерва капризная.

Но стоит отметить, что эта часть вымершей планеты значительно отличалась от той, с которой мы начинали свою карьеру. Здесь была более горная местность, а джунгли не простирались на тысячи километров вокруг бесконечным зеленым массивом, а как бы были разделены на отдельные части, прерывающиеся ущельями, отдельными плато и голыми плоскогорьями. Да и климат здесь был холоднее, чем на родной шестой базе. В последний раз посмотрев, как первые лучи солнца озаряют все вокруг, я бросил палку в костер, и громко крикнул:

— Эй, ребята, подъем! Встаем, завтракаем, и за дело. Как говорится, работа не волк, волк так задолбать не сможет.

— Умеешь ты мотивировать, — проворчала Даша, закрывая голову одеялом. Она жутко не любила рано вставать — еще одна вредная черта безответственной лентяйки.

Пока завтракали, я взялся за карту. Место, где в последний раз выходили на связь геологи, располагалось севернее, всего в нескольких километрах от нашей лежки. Но что, если и нас там уже поджидают?

— Мафую, что думаешь?

— Нужно разведать местность, — маленькая охотница ткнула кончиком одного из своих кинжалов в экран электронного прибора. — Двое здесь, двое вперед. Потом соединимся.

— Слышали?

— Ух, ты, можно еще полежать! — возликовала Даша, вытягиваясь на одеяле, и готовясь еще немного сладко вздремнуть.

— Не выйдет, рыжая. Ты пойдешь со мной.

— Я?! — она прям офигела от неожиданности. — Ну почему я?

— Потому что больше некому, — я вытащил из кабины нашего грузовичка походный рюкзак и охотничье ружье. — Мафую нужна здесь, чтобы охранять наше снаряжение, которое стоит дофига денег, а что касается Витали, то он водитель, и по любому должен находиться возле вверенного ему транспортного средства.

Даша с кислым видом нехотя начала собираться.

— Но это ведь не месть за то, что я вчера тебя по магазинам таскала, да?

— Я еще не настолько морально разложился, чтобы кому-то мстить.

— Удачи там, — пожелал Худой, устроившись за баранкой согласно отведенной ему профессией.

— До связи, — Мафую со скучающим видом подстригала ногти, казалось, ей было все равно — идти на разведку, или охранять. — Всех монстров сразу не убивайте, оставьте мне парочку.

Джунгли встретили нас привычной жизнью — пели птички, шуршала в траве всякая мелкая живность, по веткам бегали белки, где-то стучал дятел. Пока Даша тащилась сзади, шарахаясь от каждого подозрительного куста, я пытался, по примеру маленькой охотницы, включить все свои органы чувств на максимум, и проникнуться атмосферой, чтобы начать читать лес, как открытую книгу, и вовремя предвидеть опасность. Получалось так себе. Вот тебе и проблемы типично городского жителя.

— Ты чего это постоянно оглядываешься?

— Тихо! — я остановился, и замер. — Говори шепотом.

— Зачем? — не поняла рыжая.

— Говорят, где-то здесь бродит опасный маньяк, который нападает только на красивых.

— Да? Не переживай, я буду осторожна.

— Да ты-то тут причем? Я за себя переживаю!

— А вот это уже хамство.

Где-то наверху вдруг хрустнула ветка. Мы мгновенно вкинули головы. Что-то большое, смутно напоминающее человеческую тень, промелькнуло между деревьями, и исчезло. Даша от испуга перестала дышать, и прижалась ко мне, ища защиты.

— Видел?

— Ага, — я очень медленно снял с плеча ружье. — Может, обезьяна?

— Может.

Постояли еще минут пять, напрягая зрение и слух, но ничего конкретного не увидели. Осторожно продолжили путь, оглядываясь, готовые в любой момент броситься бежать. Естественно, Даша не могла одновременно смотреть и по сторонам, и себе под ноги, поэтому довольно скоро зацепилась за корень, и растянулась на траве. В тот момент, когда я нагнулся, чтобы поднять ее, кусты раздвинулись, и оттуда на какую-то секунду глянули чьи-то пронзительные зеленые глаза. Я так и застыл в позе “раком”, как в каком-то журнале для извращенных взрослых. Может, это галюны на почве недавнего запоя?

— Долго еще? — заныла Даша, явно ничего не заметив.

— Почти пришли.

Полоса деревьев закончилась, дальше начиналась открытая местность, упирающаяся в довольно крутой подъем. Пока рыжая караулила вещички, я взобрался наверх, и оказался возле глубокого, как бездонная пропасть, ущелья, утыканного острыми камнями. На другой стороне раскинулось плато, почему-то сразу напомнившее книгу про профессора Челленджера и его верных друзей. Только в отличии от них я туда не собирался, мне и здесь хорошо. Пока я об этом размышлял, мое внимание привлекло что-то красное, резко выделявшееся на зеленом фоне. Постоял, прищурившись… и резко скатился вниз, хватая ружье.

— Господи, ужас какой! — были первые слова Даши, когда мы добежали до точки.

Местность вокруг была буквально залита кровью. Три палатки стояли вокруг потухшего костра, а рядом приткнулся крошечный наземный фургон с распахнутыми дверцами. И везде, куда ни кинь взгляд, лежали окровавленные вещи, фрагменты тел, чьи-то ноги и руки, кишки и внутренности. Не выдержав, рыжая убежала в кусты, а я остался стоять, и разглядывать весь этот кошмар. Так, Маузер, соберись! Надо выключить эмоции и включить логику, может хоть тогда можно будет понять, что здесь конкретно произошло. Всеми силами стараясь сдержать рвущуюся наружу рвоту, я внимательно осмотрелся.

То, что это база геологов, можно было без труда понять по оборудованию, которым был напичкан фургон. Судя по остаткам, здесь полегли человек семь, может восемь, а геологов как раз столько и было. Значит, никто не выжил. На земле отпечатались следы гигантских лап, ведущих в сторону джунглей, и такая же же россыпь кружила вокруг базы, а потом разбегалась в разные стороны. Видимо, стая животных. Напали, судя по всему, ночью — нетронутые ружья в палатках, значит, геологов застали врасплох, когда они спали. Особое мое внимание привлек фургон — он был буквально искалечен, а все оборудование превратилось в кучу гнутого железа. Это сбило меня с толку. Если напали дикие звери, то на кой им понадобилось издеваться над техникой? Неконтролируемая агрессия ко всему, что создано человеком? Или что-то другое?

— Фух, у меня аж вчерашний ужин вышел, — вытирая на ходу губы, Даша вышла из кустов. — Саш, кто это их так?

— Спроси чего попроще, — стараясь не наступать на кровь, я вышел за пределы лагеря, на чистую траву. — Мда, геологов мы нашли, это факт. Но теперь неплохо бы и зверье разыскать, которое их порвало.

— Найдешь их тут, — рыжая махнула рукой. — Когда геологи перестали выходит на связь? Три дня назад? За три дня все это зверье уже в другую часть мира перебралась.

— Да, но не обязательно ловить именно тех, — я сделал многозначительную паузу. — Ведь даже если мы не знаем, кто это был, то откуда это знать Верховному Совету?

Рыжая без труда уловила мою мысль.

— То есть, ты хочешь словить пару хищников, и выдать их за тех, что растерзали геологов?

— Именно. Главное, не перепутать, как в прошлый раз, а то словим какого-нибудь безобидного травоядного, который сидит себе в озере, и никого не трогает.

— А настоящие хищники? Что, если они еще на кого-нибудь нападут?

— Мы скажем, что поймали всего несколько, а остальная часть стаи разбежалась. Люди с баз будут начеку, и это поможет избежать повторения истории.

Дашу мои слова не убедили. Но предложить что-нибудь получше она и сама не могла.

— Ладно, и что делать?

— Выходи на связь с Мафую, и скажи, чтобы они с Виталей двигали сюда…

Мои слова были прерваны каким-то тихим треском. Моя реакция была мгновенной — развернувшись, я заслонил собой рыжую, одновременно вскидывая ружье. Если это опять непонятная обезьяна с зелеными глазами, то сейчас получит за то, что меня так нервировала.

— Люди… — из джунглей, цепляясь руками за деревья, вывалилось полуобнаженное женское тело. — Помогите…

Я выпучил глаза.

— Кира?

Вот это поворот….

***************

Грузовичок “Шевроле” с установленной в кузове лебедкой, который Мафую забрала у знакомого отшельника, громыхая, подкатил к лагерю, таща за собой прицеп, до верху заваленный снаряжением. Спрыгнув с кузова, маленькая охотница воззрилась на лежащую у костра брюнетку.

— Это еще кто?

— Кира — Мафую, и наоборот, — я кивком попросил Дашу подбросить дров, и прижал к губам девушки бутылку с водой. — Легче?

— Легче. Спасибо, — Кира прикрыла глаза. Ее трясло от озноба.

— Иди ближе к огню, погрейся.

Виталя почесал затылок.

— Это, случайно, не та путана из деревни?

— Сам ты путана. Это девушка с низкой социальной ответственностью, — я вытащил из рюкзака консервы.

— И где вы ее взяли?

— Не поверишь, сама приползла.

— Как будто больше ползти было некуда, — проворчала Даша, обиженная моим излишним вниманием к неожиданной гостье.

Проигнорировав ее слова, я набросил на плечи брюнетки одеяло, и сунул консервы ей в руки.

— Вот, поешь. Как ты здесь оказалась?

— Не помню, — призналась она, поднося вилку ко рту трясущейся рукой. — Всю ночь бродила по лесу, пару раз засыпала, но потом просыпалась от какого-то жуткого воя. Рассвет встречала, как в бреду, все казалось, что я пустыне, а вокруг песок. Потом услышала твой голос, и пошла на него.

— Исчерпывающий ответ. Но вообще-то я спрашивал, как ты оказалась в этой точке планеты, далеко от своего поселения.

— Меня Кадмин бросил.

Виталя хохотнул, но тут же осекся под ледяным взглядом Даши. Мафую слегка выгнула левую бровь.

— Как бросил?

— Вы ведь уже в курсе, что я проститутка, — Кира слабо улыбнулась. — Но кроме эротических услуг мы оказываем и хозяйственные. Стираем, готовим, убираем. Наше поселение тесно дружит с другим, находящимся в двухсот километрах от нас, и раз в неделю мы отправляемся туда, чтобы обслужить местное население. Для этого у нас даже вертолет есть.

— И?

— После того, как вы избежали казни, и исчезли, Кадмин был злой, как черт. А в такие моменты его гнилая натура всегда требует на ком-нибудь отыграться. Видите ли, он меня всегда ненавидел — другие девушки с ним спали, а я всегда отказывалась. Вот, он и выместил на мне злобу. Когда летели, то что-то случилось, и пилот вынужден был посадить вертолет в лесу. Обычно в такие моменты мы выходим и окружаем место посадки, чтобы никакой хищник не мог подобраться к нам внезапно. Но в этот раз я даже не успела выйти, как что-то ударило меня по голове. Очнулась я уже здесь. Бродила-бродила… ну, а дальше вы знаете.

— Вот сволочь, — выдохнул Виталя.

— Вы что, ей поверили? — злобно прищурилась Даша. — Да врет она все! Где шестая база и ее поселение, а где мы сейчас! Да она бы за всю жизнь такое расстояние пешком не прошла!

— Видимо, Кадмин специально вывез меня подальше, чтобы я не нашла дорогу назад, — Кира обхватила себя за плечи. — Эта гнида и не на такое способна.

— Но не настолько же дальше, чтобы прям в другую часть планеты!

Я громко кашлянул.

— Рыжая, завязывай, тут человек в беде, а ты истеришь, как будто у тебя месячные.

Даша не посмела мне перечить, и заткнулась, напоследок зыркнув глазами в сторону брюнетки.

— Еще я помню, как меня к чему-то привязывали, — тихо сказала Кира. — И смутное ощущение, что меня куда-то несет, как будто я лепесток в потоке ветра.

Мафую посмотрела на нее сверху вниз, и повернула ко мне бесстрастное лицо.

— Оставим ее?

— А что еще делать? Не гнать же обратно в джунгли, — я потер щеку. — Слушай, Кира, а ты, когда бродила, никаких огромных волков, случайно, не видела?

Собственно говоря, спросил я от балды, даже не надеясь на удачу, поэтому удивился, когда девушка вздрогнула, и задрожала.

— Что?

— Ночью… Мелькали между деревьев…. Каждый размером с лошадь… И их жуткий вой… Я думала, мне это мерещится. Потом поняла, что нет, и испугалась, что меня съедят. Я бежала и бежала, не разбирая дороги, пока не потеряла сознание…

Неужели все-таки фартануло?

— Далеко это было?

— Не знаю… все, что помню, как очнулась вон за теми деревьями, — она махнула рукой — как раз туда, куда от места бойни уходила большая часть следов. — Но сильно много в таком состоянии я пробежать не могла, значит, недалеко.

Виталя тихо кашлянул.

— Маузер, ты же не собираешься идти туда, и проверять?

— Конечно, нет, — я решительно поднялся. — Мы пойдем туда все вместе. Только в этот раз ты и Мафую со мной, а девушки останутся тут. Даша, позаботься, чтобы Кира пришла в себя.

— Еще чего! Сам тут и сиди, и пялься на ее дойки, раз они тебя так привлекают.

— Я пойду с вами, — брюнетка отбросила одеяло. — Кажется, я уронила где-то пудреницу. Сами знаете, девушка моей профессии должна выглядеть привлекательно в любой ситуации.

— Даша одолжит тебе свою.

— Еще чего! Я с этой б….. даже помаду делить не стану.

— Значит, ты тоже пойдешь с нами! — рявкнул я, потеряв всякое терпение. Мало того, что вчера мне мозги прессовала, еще и сегодня продолжила. — И хватит спорить с командиром, иначе останешься без зарплаты!

Рыжая недовольно заворчала. Мафую дернула меня за рукав.

— Чего?

— Не надо идти. Есть помощник.

— Умница, что вспомнила. Хоть от кого-то какая-то польза.

Вернувшись к прицепу, маленькая охотница вытащила на свет крошечную механическую птицу — беспилотный разведчик, разработанный современными военными как раз на случай схватки в лесу. Управляемый с экрана, этот миниатюрный самолет был покрыт специальной расцветкой, что позволяло ему маскироваться, сливаясь с окружающей средой, и имел в наличии специальный радар, который можно настроить на поиск определенных звуков — например, рычание, или шипение особо опасного хищника. К сожалению, разведчик был у нас в единственном комплекте, так что приберегал я его на самый крайний случай. Но, как обычно, крайний случай наступил уже через пятнадцать минут.

— Мафую, можешь изобразить вой волка? — маленькая охотница прищурила правый глаз. — Просто спросил.

Управление осуществлялось со специального карманного планшета. Само собой, что я поначалу категорически отказался давать играться такой занятной штукой кому-либо, кроме себя, хотя никто, кроме Витали, и не изъявил желание малость порулить. Одна только Кира смотрела на беспилотник с каким-то легким испугом. Ладно, хватит болтать, полетели.

Загрузка программы прошла успешно. Минут пять птица носилась над лагерем, выворачивая финты, и пару раз чуть не врезалась в землю, пока я не приноровился к тонкостям управления. Дал немного полетать и Витале, а потом снова забрал пульт, и направил беспилотник в густую лесную чащу, предварительно настроив приборы на поиск движения крупного объекта. Сгрудившись в кучу, мы уставились на экран, затаив дыхание.

****************

Три черных ящика на колесах медленно продвигались по джунглям. Со стороны они были похожи на катафалки — безликие машины, без окон и дверей, ощетинившиеся стволами во всех направлениях. Гибкие механические лапы с лопастями резали все живое, давая проезд, колеса взрывали землю, оставляя длинный след. Машины дышали смертью, они несли ее всему живому в округе. Но даже эти безликие механизмы вынуждены были остановиться, когда впереди возникла стена из поваленных деревьев.

— Глуши, — Кадмин открыл люк, с большим трудом протиснул свое тело, и встал на ноги, внимательно оглядываясь. Согласно плану, они должны были ожидать в квадрате Б-8, но не уточнялось, где именно. Сейчас, глядя на неожиданное препятствие, считалось умной мыслью закончить колесить округу, и начать уже обустраивать место засады.

— Эй, там, давайте-ка все наружу, — он стукнул кулаком по броне среднего бронированного ящика. — Будем ждать их здесь.

Молчаливые амбалы без лишних слов спрыгнули на землю, вытащили стволы, и рассредоточились вокруг. Пыхая сигаретой, главарь обошел место засады, придирчиво проверил, все ли нормально, и встал между машинами.

Тишина да благодать.

Сверху посыпалась какая-то труха. Кадмин машинально поднял голову вверх. И тут же приоткрыл рот, глядя, как с ветки дерева на него смотрят пронзительные зеленые глаза…

***************

Если крылатый разведчик и прошел испытания на пересеченной местности, в джунглях пришлось куда тяжелее.

— Левее, левее, — горячилась Даша. — Левее давай!

— Да не слушай ее, давай правее, — перебил Виталя. — Вон, там что-то большое виднеется!

— Прямо лети, — не отставала Мафую.

— Так, а ну, заткнулись все! Раскудахтались тут. Куда надо, туда и лечу.

Птица ловко лавировала между деревьев, методично прочесывая радаром окружающую местность на поиск нужного объекта, и выводя на экран все, что видела своими крошечными камерами. Создавалось впечатление, что ты рулишь крошечным радиоуправляемым вертолетом в аэропорту, среди огромных самолетов — настолько все везде казалось гигантским по сравнению с этими самыми камерами. И все равно, со своей задачей он справился. Неожиданно замигала красная лампочка, а слева появилась красная точка, указывающая направление. Я осторожно нажал на кнопки, птица легла на левое крыло, и устремилась в нужном направлении.

— Смотри, смотри, — Даша сжала мое плечо. — Приблизь камеру.

Разведчик завис на одном месте, сузив свои “глаза” для приближения объекта. На экран медленно наползла огромная мохнатая морда, с выпученными глазами, носом, и полным ртом зубов, перепачканных чем-то кроваво-красным. Мафую тихо присвистнула.

— Мы нашли его, — обрадовалась рыжая. — Глянь, какой монстр!

— Ты что, дура? — я заставил камеры вернуться в прежнее положение. — Это же просто кролик!

Обидевшись на то, что его назвали монстром, длинноухий брат перестал жевать землянику, и свалил в траву по своим кроличьим делам.

— Дай сюда, — Виталя забрал у меня пульт управления. — Если будем на всяких кроликов отвлекаться, никакого времени не хватит. Моя очередь.

— Разобьешь игрушку — лишу премии, — предупредил я на всякий случай.

— Ладно, учту.

Пришлось перенастроить поиск — другой находкой оказалась лисица, рыжая лесная красавица, тащившая в нору мертвую утку. Наверное, крылатый разведчик “крупным объектом” считал все, что хоть немного превышало в размерах его самого. Глупо и неостроумно. К моему огорчению, у Витали получалось лучше, рулить, чем у меня — птица уверенно прочесала отведенную ей часть джунглей, и устремилась дальше.

— Давай лучше над деревьями поднимемся, — посоветовала рыжая. — Вдруг сверху вид будет интереснее.

— Сейчас сделаю.

И, конечно же, едва разведчик оказался наверху, как снова замигала красная кнопка. Мы поморщились, ожидая, что и в этот раз окажется, что это какая-нибудь белочка или барсук. Но реальность превзошла наши ожидания.

— Смотрите! — Виталя ткнул пальцем в кнопку, приближающую камеры. — Это еще что за фигня?

Между деревьями медленно двигалось что-то большое и черное. Мы склонили головы, разглядывая это и так, и сяк, но так и не определились, что именно нам показывает экран. Пришлось снова опускаться, и осторожно лавировать между деревьями. Не прошло и пяти минут, как камера показала три черных ящика на колесах, вспахивающих землю по направлению к юго-востоку.

— Ого! — я слегка отдалил камеры, чтобы рассмотреть их получше. — Бронированные фургоны. Это что, какая-нибудь военная экспедиция?

— Может, они тоже ищут геологов, — предположила Даша.

— И какого хрена они их ищут, если это наша задача? Нет, тут что-то другое. Кира, а ты как думаешь?

— Не знаю, — ответила брюнетка неожиданно равнодушным тоном. — Мне, если честно, все равно.

Мафую скосила на нее левый глаз.

— Поднимайся выше.

Крылатый разведчик снова набрал высоту. Оттуда нам хорошо было видно, как фургоны один за другим ныряют в чащу, и скрываются из виду. Стало интересно.

— Виталь, давай вперед. Пока они там пробиваются, мы их обгоним, а потом дождемся, и посмотрим поближе.

— Понял.

Птица набрала скорость, скользя в потоках воздуха. Странно, а почему мы уже полчаса носимся, а никакой монстрятины и близко не наблюдается? Может, их в окрестностях девятой базы тоже уже давно истребили, как на шестой? Или тут есть что-то, отчего даже монстры опасаются сюда заходить?

— Передвижение базы, — сказала Мафую, словно прочитав мои мысли. И это неудивительно, учитывая, что я сказал их вслух. — Когда планируется передвижение, военные отряды прочесывают все вокруг на много сотен километров, составляя безопасный маршрут. И уничтожают все, что может представлять опасность.

— И это еще более странно, — заметила Даша. — Передвижение обычно планируется за многие месяцы. Как же военные упустили тех тварей, что порвали геологов, как грелка Тузика?

— Значит, эти твари появились уже после того, как военные составили маршрут, — размышлял я вслух. — Если только их специально сюда не подослали.

— Прилетели, — объявил Виталя, заставляя птицу опуститься на ветку. — Вон они, между деревьями мелькают. Сейчас подъедут, и рассмотрим поближе. Даш, будь паинькой, принеси чего-нибудь пожевать. Терпеть не могу смотреть кино, и чего-нибудь не жевать.

Фургоны действительно виднелись между деревьями — было плохо, но видно, как они прорубывают путь сквозь заросшую чащу. Но внезапно движение прекратилось, как будто ящики на колесах остановились на одном месте.

— Встали, — сказала Мафую.

— Видим, — сказал я.

Потянулись медленные, длинные минуты. Фургоны и не думали приближаться к нам, они как замерли на одном месте, так и не шевелились. Ругнувшись под нос, я забрал у Витали пульт, запустил крошечные пропеллеры, и наш крылатый разведчик стремительно понесся вперед.

— Ближе, ближе… Твою мать!

Что-то огромное и крылатое промелькнуло перед экраном — какая-то большая лестная птица, спешившая в гнездо к птенцам, пронеслась в опасной близости от нашего беспилотника, и столкнулась с ним в воздухе. Разведчик по плавной дуге пошел вниз, уткнулся в землю, и проехался на брюхе несколько метров. На экране появилось окровавленное человеческое лицо, с пустой левой глазницей, и пробитым черепом. Заорав от ужаса, мы дружно отскочили назад, а пульт шлепнулся на траву, продолжая показывать этот кошмар.

— Что это было? — Даша робко выглянула из-за моего плеча. Собрав яйца в кулак, я заставил себя снова взять пульт в руки. Надежда, что нам померещилось, не оправдалась, лицо никуда не делось, продолжая смотреть на нас единственным оставшимся правым глазом, в котором застыл невыразимый ужас.

— Далеко отсюда? — спросила Мафую. Она была единственным, кто испугался чисто за компанию.

— Тридцать четыре километра, — программа управления услужливо подсказала расстояние, на котором от нас находился наш беспилотник. — Пошли, глянем, что там случилось.

— Может, не надо? — с надеждой спросила рыжая. — Ну его нафиг…

— Надо. Виталь, свяжись со Златко, и проясни ему ситуацию. Пусть пришлет отряд, чтобы забрать останки геологов, и их вещи. И передай ему координаты точки, где сейчас находится беспилотник, скажи, что если мы не вернемся, то пусть нас ищут там. А вы чего застыли? Грузимся.

— Не нравится мне это, — Дашу передернуло. — Лучше бы я тогда с вами не пошла.

Лучше бы ты тогда вообще не появлялась.

Глава шестнадцатая: Важные решения

Ранее оживленное и шумное, поселение как будто вымерло. Везде стояла глухая тишина, не мычали коровы, не гавкали собаки. Окна и двери всех домов были наглухо заперты, ни призрака, ни тени не мелькало на пустых улицах.

Крошечная церквушка у подножия гора была окружена толпой. Изнутри доносилось заунывное пение, молились за души погибших. Двенадцать гробов, выстроенные в два ряда, много слез и плача. На самом видном месте стоял гроб с телом Кадмина.

Из всего селения лишь четверо не участвовали во всеобщей панихиде. Они стояли возле дома сельского главы, и терпеливо ожидали, время от времени оглядываясь на церковь. Внутри дома шла важная беседа, и прерывать ее было никак нельзя.

— Сидеть, — Мафую дернула зажатые в кулаке волосы Киры, когда та попыталась пошевельнуться, чтобы переменить неудобное положение.

— У меня ноги затекли.

— Ничего, потерпишь.

— Долго они еще там? — Даша зевнула, не обращая никакого внимания на страдания брюнетки. — Уже час сидят.

— Нашему Маузеру только поговорить дай, — проворчал Виталя, уже в который раз начиная рассматривать противоположную сторону улицы. — Ему там небось хорошо, чаи гоняет, а мы тут торчим.

— Лучше тут, чем в джунглях, — заметила рыжая, поправляя на носу свои новые супермодные темные очки. И тут же поежилась, вспомнив, что именно было в джунглях.

— Я пить хочу, — жалобно сказала Кира. — Можно мне сходить к колодцу?

— Нет.

— Я же ваша пленница! С пленниками нужно бережно обращаться!

— Не в этом случае.

В этот момент входная дверь скрипнула, и открылась, выпуская наружу двух человек…

— Спасибо еще раз, — опираясь на сучковатую палку, глава селения вышел, чтобы меня проводить. — Заходите в любое время.

— Даже ночью? — рассеянно уточнил я.

— Даже ночью.

— Тогда не получится, потому что ночью я обычно сплю, чего и вам советую делать. Но я заскочу вечером. Нужно, чтобы к этому времени все было готово.

— Все будет готово, даю слово.

— Тогда до вечера.

Верные друзья встретили меня вопросительным молчанием.

— Мафую, можешь уже ее отпустить, — маленькая охотница прищурила левый глаз. — Давай-давай, я думаю, она уже все поняла.

— Я ведь говорила, меня заставили… — начала Кира.

— Да-да, мы уже поняли. Идем, ребята.

Не спеша мы двинулись по улице, старательно держа путь подальше от храма — не люблю чужие похороны. Ни угощений, ни выпивки. Только сидишь и слушаешь, как батюшка нудит насчет жизни после смерти. Хотя, думаю, теперь у меня есть, что ему по этому поводу рассказать.

— Ну, что там? — Дашу хватило лишь на первые три минуты, потом ее женское любопытство все-таки прорвало. — Договорились?

— Угу. Короче так, дети мои, ситуация крайне хреновая. Кадмина и всех его ребят не просто так порешили. Я пока не знаю, кто это сделал, но уверен, что эта тварь отлично знала, кого именно следует рвать на кусочки. Пожалуй, я даже начну верить в карму.

В то злополучный день, пройдя по следу нашего беспилотника, мы обнаружили бронированные ящики на колесах, и десять трупов вокруг них. И на всех телах — сильные, точные удары в жизненно важные органы. И никаких следов.

Сначала я, конечно, испугался. Сразу вспомнились зеленые глаза, смотревшие на меня из кустов, и похожее на обезьяну существо, которое так ловко перескакивало с ветки на ветку. Но дальнейшее удивило меня еще больше, потому что, не успели мы как следует осмотреться, когда Мафую вдруг скользнула Кире за спину, обхватила ее, и прижала к горлу нож с отравленным лезвием.

— Ты чего?

— Рассказывай. Предательница.

Расплакавшись, путана рассказала все. Оказывается, Кадмин специально устроил на нас засаду, он же и убил геологов, зная, кого именно пошлют разыскивать неизвестных хищников. Он же и отправил к нам Киру, чтобы она привела нас в место засады. Для убийства глава публичного дома действительно использовал стаю ручных волков, принадлежавших селению. Но, как видно, все пошло не по плану, потому что кто-то убил самого Кадмина, и вырезал половину стаи — их трупы мы нашли чуть дальше, на месте уже третьей по счету страшной бойни. И хотя каждый из волков размерами был настоящей громадиной, порешивший их неизвестных хищник обладал еще большей убийственной силой.

Дождавшись вертолета Златко, мы вкратце обрисовали ему ситуацию, изложив ту версию произошедшего, которая была удобна нам. Еще два дня ушло на то, чтобы добраться до селения, и доставить тела. Убитых волков мы отправили на экспертизу, чтобы разобраться в произошедшем. И даже получили небольшую награду за их истребление (в первый раз зарабатываю деньги за убийство, которое я не совершал). На этот раз жители селения не стали нас связывать, и поджигать. Наверное, просто потому, что горе от потери десяти членов крошечного общества затмило прежнюю жестокость…

— При чем здесь карма? — удивился Виталя.

— Кира, ты знала, что Кадмин хотел продать ваше селение третьей базе в качестве полигона для испытания новейшего ядерного оружия?

Брюнетка покачнулась, и чуть не упала. Хорошо еще, что Мафую подхватила ее.

— Нет! Честное слово!

— Отдать селение на расстрел воякам? — ахнула Даша. — За что? За деньги?

— За деньги, и место на базе, — уточнил я, сворачивая в ту сторону, где находился публичный дом. — Они будут здесь уже через две недели. Один залп — и не останется ничего живого в радиусе трех километров. А так как все дела Кадмин вел напрямую с известными только ему людьми, то и отменить решение уже не представляется возможным.

— Вот же… — невозмутимая Мафую не сдержалась, и произнесла очень длинную, насыщенную смачной руганью фразу, от которой у нас всех буквально уши завяли. — Откуда ты это узнал?

— Глава селения был в курсе, но не мог ничего сделать. Кадмин держал его за горло. Фактически, он и управлял селением все это время. Я же говорю, карма. Очень плохой человек был, и также плохо кончил. Хм! Глава публичного дома плохо кончил… Надо бы записать.

— Но что же теперь делать? — быстро спросила Кира. — Если вояки придут уже через две недели…

— Их ждет жестокое разочарование. К этому времени в селении уже никого не будет. Ну, вот и пришли.

Теперь, когда вся охрана Кадмина отправилась вместе с ним в мир иной, посетить “Грешную плоть” бесплатно не составило труда. Внутри нас уже ждали работники данного заведения, которым я еще утром строго-настрого запретил покидать рабочее место. Двенадцать путан, два повара, и три уборщицы — вот и весь персонал.

— Что мы тут забыли? — недовольно спросила Даша.

— Да, точно. Молодец, что напомнила, — я сунул ей в руки пачку листовок. — Бери Мафую, и пройдитесь по всему селению, и возле каждого дома оставьте эту бумажку. Потом возвращайтесь сюда.

— Ладно. Пойдем, Мафую.

— Угу.

Оставив Киру объяснять своим коллегам, что к чему, мы с Виталей поднялись в кабинет Кадмина. Пошарив под матрасом кровати, я нашел ключ от сейфа, стоящего под рабочим столом, и открыл его. Внутри, как и ожидалось, оказались деньги. И кое-что другое.

— Ты можешь хоть сейчас нормально все рассказать? — недовольно спросил Худой, который вечно не терпел, когда ему кто-то чего-то недоговаривал. — Что там с вояками?

— Короче, начиная с полудня, производится всеобщая эвакуация. Это значит, что все живущие здесь люди берут все ценное, что у них есть, садятся в вертолет, и развозятся по соседним селениям, где и остаются жить навсегда. За две недели от этого места не останется ничего, кроме кучки домов. Вот такой у нас план.

— А мы?

— А мы все также делаем свою работу. С сегодняшнего дня в нашу команду объявляется набор рекрутов. Все те, кто не хочет и дальше прозябать, прячась посреди джунглей, могут вступить к нам, и мочить чудовищ на постоянной основе. А это значит, что все наши должности автоматически повышаются. Ты теперь мой зам, Мафую — старший охотник, а Даша — глава отдела кадров.

Витале новость о повышении пришлась по душе.

— Но как же мы будем их мочить? У нас по-прежнему ни нормального оружия, ничего. Даже базы собственной нет.

— Насчет базы не волнуйся, — я сел в кресло Кадмина, и с удовольствием закинул ноги на стол. — В нескольких сотнях километров отсюда есть место под названием Каменный Ручей. Так вот, там стоит дом, где когда-то была нычка одной большой, важной шишки. Прятался там во время какого-то государственного переворота. Дом, правда, немного развален, но вполне пригоден для жилья. Мы его отремонтируем, хорошенько замаскируем, и вот тебе, пожалуйста, наша собственная база.

Виталя задумчиво потер подбородок.

— Что еще?

— В селении тоже есть много пустых домов, покинутых хозяевами. Так вот, твоя задача — обыскать их все, и забрать все, что может пригодиться нам в дальнейшей охоте. Транспорт, оружие, снаряжение, припасы, полезные в обиходе вещи… короче, все. Этим сейчас и займешься. Потом доложишь.

— А как я их найду, эти дома?

— Возьмешь с собой Киру, она тебе покажет. Если начнут возмущаться по поводу мародерства — покажешь им вот эту бумажку. Это официальное разрешение главы селения. Еще вопросы?

— Эм… Пожалуй, нет.

— Отлично. Тогда пошли.

Когда мы вернулись в общий зал, многочисленные споры тут же затихли. Кира кивнула мне, показывая, что она уже просветила товарищей по поводу сложившегося положения.

— Итак, друзья, добро пожаловать на наше заседание профсоюза. Вы уже знаете, что после смерти Кадмина публичный дом отошел нашей организации, и теперь я — ваш непосредственный хозяин и босс. Для начала, я бы хотел со всеми вами поближе познакомиться. Каждая из вас, по очереди, сейчас встанет, назовет свое имя и возраст. Ну-ну, не стесняйтесь, мы не кусаемся. Кира, ты первая.

— Кира, двадцать два года…

— Дальше.

— Элен, двадцать пять лет…

— Рокси, девятнадцать лет…

— Мартина, шестнадцать лет…

Самой старшей путане было аж тридцать три — многоопытная, ничего не скажешь. Кадмин в свое время постарался на славу, отобрав для работы девушек, которые могут удовлетворить вкусы любого потребителя. Тут тебе и юные нимфетки, и взрослые “матери”, и блондинки, и брюнетки, и высокие, и миниатюрные. Короче, тот еще цветник.

— Спасибо, — сказал я, когда отрекомендовались повара и уборщицы. — Едем дальше. Я знаю, что вы на этой адской работе отпахали уже лет по восемь, а кто-то даже больше, и поверьте мне, у меня нет никакого желания и дальше вас эксплуатировать. Поэтому, с сегодняшнего дня “Грешная плоть” официально закрывается. Навсегда. А вы все — теперь свободны.

Мое заявление было встречено немой тишиной. Оно и не удивительно, сколько лет эти девушки мечтали вырваться из лап своего хозяина-подонка, так давно, что уже потеряли на это всякую надежду. А тут появляется хрен с горы, и говорит им, что они свободны.

— Но куда же мы пойдем? — пискнула шестнадцатилетняя Мартина. — У нас же ни денег, ни документов!

— Вот, — в гущу толпы приземлился пакет. — Там все ваши ваши бумаги, которые Кадмин прятал у себя в сейфе. А вот это — вслед за пакетом полетели туго перетянутые резинкой пачки денег — вам выходное пособие. Хватит на первое время, пока не встанете на ноги. А дальше уже занимайтесь, чем хотите, вам доступны любые профессии. Можете даже повыходить замуж и нарожать детей, чтобы популяция населения не снизилась.

— Но разве вы не хотите и дальше получать с “Грешной плоти” доход? — недоверчиво спросила Элен, коротко стриженная блондинка.

— Зайка, у меня уже есть дело, с которого я хочу получать доход. А торговать женской красотой — упаси Бог мне до такого докатиться. Вы все отдельно взятые личности, а не какие-то там дешевые подстилки. Надеюсь, это понятно?

— Как мы можем вас отблагодарить? — робко поинтересовалась рыжая, с кудряшками, Рокси.

— М-м-м… вообще-то, есть одна идея, — я покосился на Виталю, который слушал все это, приоткрыл рот. — Зайдешь ко мне чуть позже, ладно? И ты, маленькая с косичками, тоже. А теперь идите, пакуйте вещи, празднуйте, и все остальное. Послезавтра утром вас заберет вертолет.

Оставшись одни, мы некоторое время сидели. Я наслаждался тем, что хоть в этой жизни мне выпало сделать что-то по настоящему хорошее, Виталя тихо охреневал.

— Ну, и чего расселся? Кто должен брошенные дома обыскивать? Иди, работай.

— Ага, — он поплелся к двери, но остановился на полпути. — А можно вопрос?

— Давай.

— Вот ты щас такой весь дохера умный, продуманный, и все такое… А в больнице тогда вечно дурачком прикидывался, чтобы не выделяться?

Я помолчал, решая, открыть ли ему правду.

— Если я скажу, что у меня в голове сидит непонятная фигня, которая подсказывает мне, что делать, ты поверишь?

— Нет, конечно.

— Тогда да, я прикидывался дурачком, чтобы не выделяться. И, кажется, не только в больнице. Иди, работай, а я пока на Каменный Ручей смотаюсь, на недвижимость посмотрю.

***************

Рабочий день Сергея Петровича по прозвищу Координатор был сформирован и рассчитан также плотно, как график любого очень важного человека, решающего очень важные дела. И даже о сравнению с жителями базы, которые каждый день тратили силы, трудом и потом пробивая себе дорогу выживания в постапокалиптическом мире, Сергей Петрович работал, по крайней мере, в три раза больше.

— Надеюсь, теперь вам понятно, что Кадмин был просто тупицей, который полагался лишь на грубую силу? — говорил он по телефону, прогуливаясь взад-вперед по своему крошечному кабинету. — Этот идиот думал лишь о собственной прибыли.

— А вы разве не думаете? — саркастически спросил его собеседник на том конце провода.

— Я тоже думаю, — не стал отрицать Координатор. — Но у меня больше развито чувство ответственности за результат проделанной работы. Уверяю вас, вы не ошибетесь. Поставьте на меня, и не прогадаете.

Несколько минут в трубке хранилось молчание, потом неизвестный собеседник тяжело вздохнул, и ответил:

— Хорошо, я согласен. Все будет готово уже к концу этого месяца.

— Буду ждать весточки. Спасибо, до скорого, — едва телефон отключился, Сергей Петрович улыбнулся, и сказал: Да уж, я и не думал, что ты окажешься такой наивной скотиной, Багмад. Ну, что же, все для блага людей, все для нашего будущего.

Выйдя из кабинета, он запер дверь, и спустился на служебном лифте на третий уровень здания, который находился под землей. Здесь и располагался главный офис научного центра по производству новых, улучшенных людей. И здесь Координатора уже ждали двое мужчин в белых халатах, по виду напоминающие ученых.

— Здравствуйте, Сергей Петрович.

— Привет, Боря, рассказывай.

— Ваш заказ уже почти готов, — они прошлись в дальний угол помещения, где находилась стеклянная капсула, стоящая вертикально на двух подпорках. Внутри застыло неподвижное мужское тело. — Продукт 893-Б1. Мы назвали его Ахилл.

— Почему Ахилл? — рассеянно спросил Сергей Петрович, разглядывая продукт.

— Ну… Герой такой был, — ученый оглянулся на коллегу. — Греческий вроде. Сильный воин, непобедимый, и все такое.

— Мда? — Коодинатор взял со стола распечатку. — А у этого тоже пятки слабые?

— При чем здесь пятки? — не понял Борис.

— Неважно. И что же он может, этот ваш Ахиллес, то есть, Ахилл?

— Он, он может все! Во-первых, мы заложили в нем базовый навык выживания в джунглях, аналогичный тому, что закладываются в исследователях. Он может ориентироваться на местности без компаса и карты, прожить без еды и воды трое суток, не спать пять суток, имеет грузоподъемность до двух с половиной тонн и абсолютно послушный, как робот.

— Еще что?

— Еще в нем заложен продвинутый навык решения бытовых проблем. Готовка, стирка, уборка, посидеть с детьми или прибить полочку в шкафу — этот продукт справится с любой задачей. К несчастью, пришлось убрать из него репродуктивную функцию размножения. Мужские обязанности — единственное, что он не в состоянии выполнить. Но иначе его мозг бы постоянно отвлекался на всякие мелочи, а это будет мешать всем остальным функциям.

— Давай самое важное. Вы добавили функцию слежения?

— А как же. Георгий, активируй продукт.

Спустя несколько минут капсула с шипением открылась. Тело открыло глаза, бесстрастно осмотрело всех присутствующих, и шагнуло на пол, абсолютно не стесняясь своей наготы.

— Все, что Ахилл видит, слышит, и чувствует, записывается вот сюда, — Борис прикоснулся к небольшому разъему, встроенного в череп продукта. — Но можно также осуществлять дистанционное управление архивированными записями вот с этого планшета. Просматривать, скачивать, удалять, и так далее.

— Отличная работа, — взяв в руки гаджет, Сергей Петрович легонько провел пальцем по экрану. И тут же отшатнулся, когда вокруг него рассыпались какие-то цифры, голографические проекции, картинки и образы. — Фух, никак не привыкну к новым технологиям. Так-с, посмотрим, что у нас здесь. Боец, назови свое имя.

— Продукт 893-Б1, - скучными голосом сказала кукла. — Цель — наблюдение и выслеживание. Готов приступать к работе немедленно.

Координатор немного подумал, покачал головой, и поманил Бориса с Георгием в сторону.

— Вот что, ребятки, продукт, конечно, отличный, но вот этим своем поведением он непременно вызовет подозрение. Нужно, чтобы он вел себя не как послушный робот, а как человек со своими мыслями и эмоциями. Поэтому, загрузите в него сознание кого-нибудь из купленных. Только память не забудьте стереть. Пусть он думает, что родился и вырос в этом мире.

Ученые замялись.

— Чего это вы замолчали?

— Просто, понимаете, Сергей Петрович, такое решение чревато серьезными последствиями. Человеческое сознание — вещь, по-своему непредсказуемая. А вдруг ему что-то взбредет в голову, и он начнет думать о своем предназначении, о смысле жизни или о любви?

— Не начнет, — уверенно сказал начальник. — Загрузите в него сознание, которое вообще не расположено к философии, и уберите все, что может вызвать ненужные мысли. Пусть думает только о работе, и о том, как ее лучше сделать. Все понятно?

— Все понятно, Сергей Петрович.

Глава семнадцатая: Рекруты

В селение я вернулся глубокой ночью. До Каменного Ручья мы добрались без проблем, осмотрели жилище, и полетели обратно, но по дороге древний вертолет, принадлежавший старейшине, сел на землю для дозаправки, и заглох. Пока пилот чинил свою машину, матерясь, на чем свет стоит, солнце село, и наступила темнота. Остаток пути мы проделали очень медленно, опасаясь наткнуться на какой-нибудь военный штурмовик с одной из баз, которые обычно курсировали прилегающие территории в поисках крупных чудовищ, коих можно было без помех расстрелять с воздуха в отместку за статус хозяев планеты. С трудом добрев до публичного дома, и не встретив там никого их своих, я завалился в первую же попавшуюся комнату, и рухнул на кровать, отрубившись почти мгновенно.

Пробуждение было жестоким. А если точнее, меня пробудила холодная вода из стакана, обрушившаяся мне на лицо.

— Нет, ты посмотри на него! Вчера сказал, что ждет нас с докладом, а сам пропал на сутки, и теперь лежит здесь, дрыхнет! — возмущению рыжей не было предела. — Начальник, тоже мне!

— Даша, не быкуй. Я, между прочим, по нашим делам мотался. И вообще, чего вы сюда приперлись? Вам заняться нечем?

— Мы по поручению, — уточнила Мафую. — Лю Кин просил передать, что он ждет тебя у себя дома. И это очень срочно.

— А больше он ничего не просил передать? — вставать с роскошной кровати под балдахином мне страшно не хотелось.

— Что ты козлина. А, это я уже от себя добавила… Тогда да, больше ничего не просил.

— Ладно, тогда пошли.

Внизу нас встретила только Кира, уже стоящая возле плиты в фартухе на полуобнаженное тело. У меня отчего-то зачесалось внизу живота.

— С добрым утром, хозяин! Желаете чего-нибудь?

— Э-э-э-э… — хотелось ответить “тебя”, но девчонки уже вытолкали меня за дверь, попутно сунув в руки пару бутербродов в качестве завтрака. — Не, ну вы чего так, а?

— Будешь облизываться в ее сторону — зарежу, — серьезно предупредила Мафую. — И не только из ревности.

Приехали, блин. Уже свой гарем намечается. Не так я себе представлял жизнь после смерти, ох, не так!

Ладно, теперь к делу. Помните, я несколько раз упоминал парня восточной внешности, который проявлял активное участие при казни? Так вот, знакомьтесь: его зовут Лю Кин, он чистокровный китаец, и содержит местный зверинец. Как говорила маленькая охотница, у каждого селения есть свои прирученные хищники, которые неусыпно стерегут границы, защищая жителей от диких хищников. За приручение, содержание, кормежку и защиту отвечает определенный человек. В нашем случае это и был маленький китаец Лю, который обладал просто природным талантом находить в джунглях маленьких зверенышей, а потом воспитывать их до крупных, преданных ему монстров. И не только воспитывать, но и потом размножать, увеличивая их популяцию.

Сам Лю встретил нас у своего дома, стоящего на отдельном, персональном участке почти на границе поселка.

— Привет, начальник.

— Здорово. Чего звал?

— Меня тут с утра старейшина к себе дернул. Рассказал, что и как. Короче, мы решили, что раз селение расформируется, то и прирученные хищники ему уже ни к чему. И вы вполне можете забрать их себе.

У меня аж дыхание перехватило от такой новости. Охотиться на монстров, используя для этого других монстров — на это у меня самого бы точно фантазии не хватило. Прямо царский подарок.

— Значит, ты теперь тоже с нами?

— Угу. Только с одним условием: убивать только тех, кто действительно представляет опасность. Если мы будем калечить каждого зверя, что попадется на нашем пути, то я уйду.

— Заметано, — мы обменялись крепкими рукопожатиями. — Ну, показывай, что за монстряк ты тут держишь.

— Покажу. Но должен сразу предупредить — их мало.

— Да? — моя радость начала быстро уходить. — Почему?

— Просто до недавнего времени нас защищала стая гигантских волков, но из-за Кадмина мы лишились и ее, — свирепо ответил Лю. — Остались лишь несколько зверей.

— Ну, а у этих нескольких хоть зубы имеются? Клыки там, когти?

— А как же. Идем, покажу.

— Погоди. Мафую, найти Виталю, и посмотри, чем он занят. Потом доложишь.

Впускать охотницу, которая получает кайф от истребления хищников, в клетку, где эти самые хищники содержатся — на мой взгляд, нет ничего опаснее и глупее.

— Теперь веди.

Зверинец располагался сразу за домом Лю, и представлял собой гигантский квадрат, огороженный высоким, глухим забором. Войти туда можно было через ворота, в которых была сделана маленькая калитка. Лю вошел первым, я за ним, Даша, как обычно, держалась за моей спиной.

Внутри квадрат был разбит на несколько отдельных загонов, некоторые побольше, некоторые поменьше. Мы подошли к первому на очереди, и встали, как вкопанные.

— Это же… это же… — начала Даша охрипшим голосом.

— Крылатая лошадь, он же пегас, — согласился Лю. — Только здесь это не сказочное существо, а плод мутации двух органических форм жизни. А мутации красота, как известно, по барабану.

Пощипывающий траву конь поднял голову, услышав наше приближение. Как лошадь, он оказался так себе — невысокого роста, с тонкими кривыми ногами, прилично недоразвитым крупом, и непропорционально крупной головой. Но наше внимание больше привлекли два огромных птичьих крыла, что были сложены у него за спиной.

На стене загона висело седло. Я цокнул языком.

— Катаешься на нем?

— Пытался, — фыркнул Лю. — Но эта животина очень гордая, никого к себе не подпускает. Только девушек, да и то лишь некоторых. Я обычно использую его для дозора, ну и чтобы передать срочную весточку старейшине. Кстати, он вас тогда и засек, когда вы в первый раз к нам попали.

— Мда, обидно, что на нас донесла какая-то мутировавшая скотина. Говоришь, девушек подпускает? Даша!

— Что?

— Попробуй его погладить.

— А если он мне руку откусит?

— Ничего, у тебя же есть вторая.

— Знаешь, это вообще не аргумент.

— Гладить его пока рано, — остудил наш пыл Лю. — Надо, чтобы он к вам привык. Обычно лошади сами выбирают себе наездника, но даже для выбора нужно какое-то время.

— Тогда идем дальше.

Мы перешли к следующему загону — пустому. Китаец озадаченно почесал в затылке.

— Не понял…

В следующий миг между загонами что-то зашуршало, скользнуло по траве, и на спину Лю запрыгнула крошечная, коричневая мартышка… ну, по виду напоминающая мартышку. При более детальном осмотре я увидел, что у нее шесть глаз — два больших посередине, и два маленьких по бокам, а из головы торчат зачатки роскошной гривы. Это показалось мне смутно знакомым.

— Опять сбежал? — сурово спросил Лю, пытаясь отцепить зверька от своей спины. — Представляете, любые замки открывает, я уже все перепробовал — и веревки со сложными узлами, и цепи, и палки, все! Умная, зараза, хоть и маленькая.

— Погоди, а это случайно не…

— Ой, да это же наш зверек! — обрадовалась Даша. — Саш, помнишь? Самка родила на наших глазах, после того, как мы ее муженька убили? Ой, как он вырос, прям не верится! Ай!

Втянув воздух в ноздри, детеныш издал какой-то звук, и ловко перескочил ей на плечи, зарывшись мордой в рыжие волосы.

— И он тебя узнал, — засмеялся Лю. — У него очень развито обоняние, а еще хорошая память на запахи. А ты, как все девушки, пахнешь по особенному.

— Отлично, — подытожил я. — Тогда, рыжая, бери его себе. Будешь его кормить, воспитывать, и все остальное. Ты же хотела себе домашнего зверька.

— И заберу! У него нет родителей, теперь я ему буду мама. Да, мой хороший? Лю, а как его зовут?

— Да я им именам никогда не даю, — простодушно ответила китаец. — Зову по научному.

— Ладно, я тебе позже имя придумаю. Назову Сашей… или Маузером.

— Вот только этого не надо! Мы с тобой даже не спали, а ты уже хочешь ребенка моим именем назвать. И вообще, я хочу провести ДНК-тест на отцовство, а то чего-то он на меня вообще не похож.

— Бука! Иди, гуляй, мы и без тебя справимся. Алименты только не забудь выплатить.

— Ты гля на нее, нагуляла себе где-то ребенка, а от меня алименты требует! Все вы девушки одинаковы, что в той жизни, что в этой.

Мои слова были вдруг прерваны громким ревом. В соседней клетке здоровенный серый алабай поднял морду, и жутко завыл, глядя на небо. Мы так и застыли на месте.

— Бедняга, — вздохнул Лю. — Это щенок из той волчьей стаи, о которой я говорил. Скучает по родным.

— Щенок?! — я с изумлением оглядел двухметрового пса, с длинными, как кинжалы, клыками, здоровенными когтями и коротким, обрубленным хвостом. — Это щенок?!

— Ну, да. Он еще вырастет, не переживай.

— А, так он еще больше вырастет? Ну, спасибо тебе, утешил. И как его вообще кормить?

— Он сам себе пищу найдет. Вообще, это переводняк — на волка не похож, вылитая собака. Но повадки у него волчьи, и преданность тоже, как у собаки. Ему хозяин нужен, тот, кто бы о нем заботился. А сейчас, видишь, лежит в клетке, ничего не ест, даже наружу выходить не хочет.

Волчара поднял голову, и посмотрел на меня грустными глазами. Потом открыл пасть, и издал очередной тоскливый вой. Мы все втроем дружно вздохнули.

— С этим потом разберемся. Что там дальше?

— Все.

— Как все?

— Я же говорил, осталось лишь несколько. Вот, это все звери.

— Не густо. Крылатый конь, на которого даже не залезешь, мартышка, и грустный волчонок, похожий на собаку. Ладно, будем работать с тем, что есть. Ты смотри, Лю, корми их, и заботься. В конце недели перевезем их в наше новое убежище, и будем тренировать.

— Понял.

— Пока, малыш, — грустно сказала Даша, отцепляя от себя плод любви тех, кто нас чуть не сожрал. — Не бойся, мамочка скоро за тобой придет. Честно-пречестно!

Звереныш оскалил пасть, и нежно сжал ее ладонь своими длинными, тонкими пальцами.

***************

Пришлось схитрить, и отослать рыжую по поручению в дальний конец деревни — мне все еще хотелось кушать, а еще хотелось поговорить с Кирой. Покинув зверинец, я вернулся в публичный дом, но не успел сесть за стол, и накинуться на заботливо сервированный брюнеткой завтрак, как в дверях раздался густой бас:

— Слышь, это ты, что ли, Маузер?

Голос принадлежал высокому, широкоплечему мужику крестьянского вида, в черной потасканной тужурке. Пришлось сказать “Нет”, и впиться зубами в мясо, пресекая дальнейшие разговоры.

— В смысле нет? — он вытащил из кармана смятую листовку. — Вот, здесь же твоя рожа намалевана! Так ведь?

— Р-р-р-р… Ну, ладно, я Маузер. Тебе чего надо?

— Вот так бы сразу! Короче, меня зовут Семен Лобанов, и я хочу записаться к вам в армию.

Это заявление загнало меня в десятисекундный ступор.

— Как-как?

— Семен Лобанов, — он подозрительно посмотрел на меня. — Чё это ты лыбишься?

— Да так, просто. Скажи-ка, Семен, ты врачом никогда не работал?

— Какой врач? — обиделся Лобанов. — Я кузнец местный!

— Ну да, точно. Еще раз, чего тебе надо?

— Короче, у вас здесь написано: “Для трудной, опасной, но высокооплачиваемой работы требуются храбрые люди с высокой ответственностью и низкими моральными принципами”. Я тут прикинул, и решил: кузнецом горбатиться мне надоело, вся рожа уже обпалена, пойду к вам.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты храбрый человек, с высокой ответственностью и низкими моральными принципами?

— Конечно! А по мне не видно, что ли?

Вообще не видно. Зато четко просматривается, что у тебя мозг размером с орех. Причем даже не грецкий.

— Короче, начальник, — решив, что я согласен, Семен сел напротив, по-хозяйски придвинув к себе тарелку с хлебом. — Говори, где подписывать, и когда начинать.

— Начинать пока ничего не надо, — я жестом попросил Киру убрать со стола все лишнее. А то этот дикарь все схомячит, и не подавится. — Для начала нужно провести небольшое собеседование. Ты что вообще делать умеешь?

— Я кузнец.

— Это понятно. Что-то другое, кроме кузнечного дела?

— Ну… все умею.

— Прям все?

— Вообще все! — гордо сказал он. — Видал, какие кулаки? Одним ударом быка могу свалить! Так что, если какого-то монстра надо придушить — это сразу ко мне.

— Ага… А посуду мыть можешь?

— Могу заставить помыть кого-нибудь другого.

— А готовить?

— Мясо жарю, картошку.

— Тебя не пугает то, что ты можешь в любой момент погибнуть?

— Да пусть сначала найдется тот гад, который меня сожрет!

— Не волнуйся, найдется. Что ж, Лобанов, я вижу, ты от меня не отцепишься. Хрен с тобой, беру тебя подсобным рабочим на полставки. Кира, чайку мне сделай.

— Да, Кира, и мне чего-нибудь сваргань!

— Лобанов, ты не наглей. Бесплатную еду будешь получать на высокой должности, а тебе до нее еще расти и расти. Лучше иди, что-нибудь полезное сделай, жителям помоги с эвакуацией. Иди-иди, нечего тут глазами зыркать.

— Да ладно, вам чего, жалко, что ли? — проворчал кузнец, неохотно покидая место за столом. — Я, может, родился для высокой должности! И кому тут помогать, бабушкам?

Дождавшись, пока его недовольный голос утихнет, я тускло выругался. Интересно, то, что мне тут встретился Семен Лобанов просто совпадение, или судьба в очередной раз подкинула мне хреновый сюрприз?

— Ты видела?

— Да. Он у нас всегда такой. Наглый, самоуверенный, и считает себя умнее всех, — брюнетка замялась. — Послушай, Саша, я тоже хотела тебя кое о чем спросить…

— Ну, давай, — в ожидании я откинулся на спинку стула… и заорал от того, что мне в спину вонзилась вилка. — Мафую, блин, хватит меня постоянно пугать!

— Это тренировка такая, — невозмутимо ответила маленькая охотница, как по мановению волшебной палочки появляясь рядом со мной. — Что ты был собраннее. Виталий просил передать, что он ждет тебя на третьей по счету от церкви улице, в шестом доме слева. Кажется, он нашел что-то очень интересное, и хочет, чтобы ты срочно посмотрел.

— Ладно, иду. Спасибо за завтрак, Кира.

— Для все — все, что угодно, хозяин, — двусмысленность в ее словах проскальзывала очень хорошо. — Просите в любой момент.

— Мафую, положи на место кухонный нож, и иди первая. На всякий случай.

***********

Нужный дом отыскался почти сразу. Это была крошечная, одноэтажная халупа, с жалкими остатками огорода. Куда больше меня заинтересовал высокий каменный бокс, расположившийся сразу за домом, тем более, что Виталя ожидал именно возле него.

— Привет. Чего тут у тебя?

— Да вот, нашел одну вещь, — он затушил сигарету, и начал открывать железные ворота бокса.

Едва створки распахнулись, изнутри вылетело облачко пыли. Лучики солнечного света озарили тесное помещение, и какую-то громадину, стоящую внутри. Я прищурился, разглядывая выведенные под кабиной буквы.

— Нифига себе! Это что, “Камаз”?

— Ага, бортовой. Еще и с прицепом. Классно, да?

Шестиколесное чудо советского грузового автомобилестроения было буквально втиснуто в бокс и прижато к одной из стен. У другой оставалось свободное пространство, где неизвестный нам хозяин оборудовал себе рабочее место — поставил верстак, разложил инструменты, а в углу свалил покрышки, обрезки металла, и разные запчасти. Сама машина была густо покрыта пылью, местами заржавела, но смотрелась все также внушительно, как и дохрена лет назад. Четырехколесный прицеп с откидными бортами стоял позади. Я обошел все это кругом, надсадно кашляя от пыли.

— Завести сможешь?

— Да, вон ключи висят, — Виталя схватил с вделанного в стену гвоздика ключи от машины. — Не боись, я на таком еще в армии катался. Хоть с закрытыми глазами выеду.

— Ну давай, выезжай.

Открыв дверцы, мы забрались внутрь кабины. Правда, пришлось после этого сразу вылезти, и отмахнуть от пыли стекла, чтобы хоть что-то видеть. Не знаю даже, сколько этот “Камаз” тут простоял, но сразу видно, что очень давно. Виталя вставил ключ в замок зажигания, и повернул.

Двигатель слегка чихнул, и замолчал.

— Щас-щас, — пробормотал Худой. — Щас заведется.

Прошло пять минут.

— Долго еще? — спросил я со скучающим видом. — Может, подтолкнуть?

— Да фигня какая-то, — Виталя выпрыгнул из кабины, и пнул колесо. — Наверное, с движком что-то. Не зря же его никто не трогает.

— Ну, зашибись вообще. И сколько тебе надо времени, чтобы разобраться, что именно с ним не так?

— Может день, может два, — прикинул мой товарищ. — Если никто отвлекать не будет.

Я немного подумал, и решительно стянул с себя куртку, взяв вместо нее висевший на крючке рабочий комбинезон.

— Тогда переодеваемся.

— Ты чего? — удивился Виталя. — Тоже помогать будешь?

— А как же. Гараж, ремонт, грязь, пыль. Прям мечта настоящего мужика. Давно хотел попробовать. Тем более, что тебе сильно сегодня упахиваться нельзя, тебя вечером сюрприз ждет.

— Какой еще сюрприз?

— Увидишь. Мафую, раз уж ты там снаружи стоишь, и подслушиваешь, то сбегай к Даше, и скажи, что сегодня она все дела решает вместо меня. А теперь — внимание! Засекаем время, и ждем, когда именно рыжая прибежит с просьбой о помощи. Готов поспорить, что уже через два часа.

Взяв инструменты, мы откинули кабину, и склонились над полумертвым двигателем.

Глава восемнадцатая: Рекруты (продолжение)

Эвакуация селения шла полным ходом. Каждый день вертолет забирал небольшую группу людей с их вещами, но так как летать приходилось далеко и очень осторожно, то больше, чем за двадцать человек в сутки, перевезти не удавалось. Тем не менее, старейшина заверил меня, что к тому сроку, как вояки заявятся сюда со своим новым оружием, здесь уже никого не останется.

Поэтому мы с Дашей решили взять небольшой перерыв, а заодно вернуться к нашим прежним обязанностям исследователей, и временно вернуться на шестую базу. Оставив Виталю и Мафую за главных, мы сели на наш наземный грузовичок-тягач, и уже через несколько часов были возле дверей офиса Координатора, которому мне не терпелось задать несколько важных вопросов.

— Только я пока здесь подожду, ладно? — спросила рыжая, не делая никаких попыток покинуть транспортное средство. — А еще лучше — пойду домой, и приму горячую ванну.

— Ладно, дуй. Только не забудь, что мы завтра уже уходим.

— Ничего не слышу!

Вопреки ожиданиям, Сергей Петрович встретил меня не очень приветливо.

— А я уже думал, что вы там все погибли, — проворчал он, с неохотой отрываясь от компьютера. — Не связь не выходите, после находки геологов как в воду канули. Маузер, вы вообще в курсе, что Верховный Совет интересуется вашими делами?

— И что?

— А то, что они чуть ли не каждый день требуют от меня отчета! А что я им скажу? Что понятия не имею, где вы находитесь, и чем занимаетесь? Где добыча, где интересные монстры, где то, что вы обещали? Какого хрена я должен выдумывать, что у вас все хорошо, и тянуть время, ожидая самого худшего?

Я молчал, признавая справедливость его обвинений.

— Ну, хорошо, живы, и ладно, — вдруг сменил гнев на милость Координатор. — Но только с сегодняшнего дня — регулярные отчеты, понятно? Лично мне.

— Сделаем. Но, прежде, чем я сяду за отчет, у меня к вам будет небольшая просьба.

— Это какая же?

— Мне кредит нужен. Небольшой, всего один миллион баллов. На общие и отдельные расходы.

От удивления Координатор выронил сигарету, и заорал, когда она прожгла ему пиджак, а заодно и кожу на животе. Я терпеливо ждал, пока закончится поток ругательств, а пламя будет потушено остатками кофе из чашки.

— Миллион баллов? На что?

— Да там, есть кое-какие задумки… Но это пока секрет.

— Слышь, ты мне тут не п….и, понял? — лицо Координатора вдруг нависло надо мной, очень злое. — Я тебе не мальчик, которому можно лапши на уши навешать. Я так понял, вы что-то нашли в джунглях, и поэтому задержались. Рассказывай.

— Что рассказывать? — я, конечно, слегка струхнул, но виду не подал.

— Все. Что нашли, зачем деньги, и какая будет мне от этого выгода. Подробно и до мелочей. Я слушаю.

Ну, а что бы вы сделали на моем месте? Насчет личности Петровича я никогда не заблуждался — все, что он делал для нас в прошлом, в конце-концов, непременно должно принести ему личную прибыль. В противном случае, от нас, как от охотников или исследователей, не останется даже косточек. Поэтому я собрался с духом, и изложил все, что случилось в джунглях за последний месяц — нахождение селения, история с Кадмином, и расширение нашей команды за счет новых работников и дополнительного оборудования.

Во время рассказа Координатор заметно успокоился, и теперь уже сидел спокойно, снова покуривая сигарету, и вникая в каждое слово. Когда я закончил, он развернулся в кресле, и посмотрел через окно на залитую солнцем улицу.

— Если честно, я не удивлен. Некоторые из нас и до этого знали, что в джунглях живут люди, о которых Верховный Совет не подозревает. И я предполагал такую возможность, что вы их найдете. Но вот вся эта ситуация с вояками… Говоришь, Кадмин мертв, и отменить уговор испытания новейшего оружия уже никто не в силах?

— Именно так.

— Мда, жутко подумать, что даже через столько лет люди продолжают истреблять друг друга ради технического прогресса. Но ты так и не сказал, зачем тебе деньги.

— Мы нашли место для нашего нового убежища. Чем мотаться каждый раз на базу и обратно, мы лучше поселимся там, и постоянно будем поблизости от наших охотничьих угодий. Но сначала его нужно слегка подремонтировать, нужны материалы, рабочие, транспорт, чтобы все это доставить. Для этого я и прошу кредит.

— А то, что вы уже заработали за этот месяц?

— Это все пойдет на другие нужды. Мне же нужно как-то новичков мотивировать, зарплату давать. Опять же, кредитные средства мы пустим на ремонт, а где брать деньги на оружие, запасы, снаряжение?

— Верно. Но тебе ли не знать, что для получения кредита нужен хотя бы начальный взнос. Если ты собираешься брать целый миллион, то должен внести не меньше двухсот тысяч.

— Вот блин! У меня сейчас не густо, и сотня не наберется.

— Не надо было подвал с вином покупать.

— У нас опасная работа, мы должны были как следует расслабиться! И что теперь делать? Деньги позарез нужны.

Координатор задумался.

— Есть у меня один вариант, как уговорить Верховный Совет. Но ты должен сделать все так, как я тебе скажу, понял?

— Понял.

— Для начала — заполни вот эти бумаги, — он выложил на стол несколько распечаток. — И везде поставь свои подписи.

— А какая сейчас нынче кредитная ставка?

— Думаю, я сумею добиться того, что проценты вам насчитали мизерные. В лучшем случае, придется отдавать миллион и еще сотку сверху. Не так уж и много.

— Ну да, для вас, с вашей зарплатой, конечно, не много! Где подписывать?

— Здесь, здесь, и здесь.

Стоит ли говорить, что я не стал вдумчиво читать то, что мне предлагают подписать? Особенно те места, где был мелкий шрифт. Что тут скажешь, идиот — он и после смерти в Африке идиот.

— Жди деньги к концу недели, — после того, как я сделал то, чего он хочет, Сергей Петрович сразу подобрел. — А пока я подготовил тебе небольшой сюрприз. Говоришь, команду расширяешь?

— Да.

— Тогда и от меня будет новый рекрут. Ахилл, заходи.

Дверь открылась, и на порог ступил высокий, крепко сбитый красавец, с невозмутимым лицом. Военная форма сидит, как влитая, на руках перекатываются стальные мускулы, кожа имеет бронзовый загар, а светлые волосы и ясные голубые глаза могли бы свести с ума любую девушку из этого странного вымирающего мира. Я даже ущипнул себя за руку, проверяя, не сон ли это — уж больно от этой фигуры тянуло идеальностью, только нимба над головой не хватало.

— Вызывали, Сергей Петрович?

— Да, познакомься, это Саша Маузер, теперь твой непосредственный начальник. А это Ахиллес, коротко Ахилл. Продукт, созданный на нашей базе, купленная душа, вживленная в тело искусственного происхождения. Забирай, дарю.

— Спасибо, — мою руку словно стальными тисками сжало. Ахилл коротко кивнул, и отступил назад, ожидая приказаний. — И зачем он мне?

— Будет помогать тебе охотиться на монстров. У него очень развиты навыки выживания в джунглях, с ним ты точно не пропадешь. Да и мне будет спокойнее.

— И что он умеет делать?

— Убивать, конечно же. Ну, и еще там много чего, по мелочи. Короче, разберешься. Бери его, и шагай отсюда. И чтобы завтра отчет был у меня на столе! Свободен.

****************

К нашему новому товарищу Даша отнеслась на редкость спокойно. Чего нельзя было сказать о других членах команды.

— Это что, все? — я с некоторым изумлением посмотрел на рыжую, Виталю, Мафую, Семена Лобанова и Лю Кинга, которые собрались в общем зале публичного дома. — А где остальные?

— Больше никто не захотел, — пожала плечами маленькая охотница. — Никого не соблазнил ни высокий заработок, ни карьерный рост.

— Блин, так и знал, что в объявлении надо было еще и соцпакет указать. И медицинскую страховку. И наличие профсоюзной организации. И достойные похороны.

Лобанов заржал, решив, что я сказал что-то очень смешное — его не смутило даже то, с каким выражением лица на него посмотрели остальные.

— Виталя, что там с нашим “Камазом”?

В ответ мой товарищ развел руками, и огорченно вздохнул.

— Просто когда я ездил на нем в армии, я и представить не мог, что его будет так сложно ремонтировать.

— Ахилл, ты разбираешься в двигателях?

— В мое сознание заложен навык починки механических наземных, воздушных и водных транспортных средств.

— Отлично. Виталя покажет тебе машину, твоя задача — сделать так, чтобы она завелась, и могла служить нам долго-долго-долго.

— Все понятно.

— Теперь насчет остального. Сколько людей осталось в селении?

— Тридцать с чем-то, — доложила Мафую. — Из них большинство — путаны. Их решили вывозить в последнюю очередь.

— Значит, завтра мы тоже снимаемся. Берем все, что может пригодиться, и рвем когти. Наше новое убежище ждет нас.

— А остальные люди? — удивилась Даша.

В этот момент зашла Кира — увидела, что у нас общий сбор, извинилась, и выскользнула за дверь.

— Остальные люди… Ахилл, ты чего?

Не потрудившись ответить, этот модифицированный продукт решительно пересек комнату, распахнул дверь, и за волосы втащил брюнетку обратно в зал.

— Она подслушивала.

— Ничего я не подслушивала! — пискнула испуганная девушка с низкой социальной ответственностью. — Просто задумалась, и встала возле двери!

Я втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы, и также медленно выдохнул его.

— Ахилл, отпусти ее. Ты должен делать только то, что я скажу, и ничего больше. Ясно?

— Извини, Маузер, — он вернулся в строй. — Просто хотел, как лучше.

— Да понятно, чё, от этого робота толка не будет, — глубокомысленно сказал Лобанов. — Машина тупая, разве она может знать, что лучше, а что нет?

Мафую повернулась, и окинула его долгим взглядом снизу вверх.

— Разговорчики! Даша, что ты там спрашивала?

— Забыла уже.

— Тогда инфа для тех, кто слышит это в первый раз. Наш новый друг Ахилл — не машина, не робот, а человек, просто родился не совсем тем же путем, что и мы с вами. И он наравне со всеми будет работать, получать зарплату, и выполнять свои обязанности. И лично я никаких стычек в коллективе не потерплю. Всем понятно?

— Понятно, — уныло ответил “коллектив”.

— Лю, что там с животными? Удалось усмирить волчонка?

— Да куда там! Воет, не ест, не гуляет.

— Мафую?

— Без понятия. Я убиваю монстров, а не лечу их.

— Если позволите мне на него посмотреть, то я могу найти решение, — неожиданно сказал Ахилл. — Я знаю, как нужно обращаться с животными. Возможно, небольшая доля ласки и кое-какие народные методы смогут справиться с этой проблемой.

— Хорошо, тогда как разберешься с “Камазом”, наведаешься в зверинец. Эй, куда это ты пошел?

— Разбираться.

— Я же не имел в виду прямо сейчас, я думал завтра, или чуть позже…

— При всем моем уважении, Маузер, терять время — значит, терять деньги. Я сейчас ничем не занят, и могу уделить время тем задачам, которые вы передо мной поставили.

Даша восхищенно поцокала языком.

— А он мне нравится.

— Кто бы сомневался… Хорошо, Ахилл, можешь приступать к работе сейчас, если так хочешь.

— Спасибо, — и он ушел, оставив после себя легкое недоумение остальных членов коллектива.

— Остальные пока свободны. Сбор завтра, возле дома старейшины, в семь утра. И не забудьте взять плавки и купальники — там, куда мы отправляемся, придется поплавать.

****************

Остаток дня прошел в торопливых сборах. У остальных. У меня — в глубоких раздумьях.

Уже порядком стемнело, а я все еще лежал в своей комнате, и думал о том, что откусил слишком большой кусок, и рискую им подавиться.

— Эй, Саня! — в комнату заглянул смущенный Виталя. — Там две путаны, Рокси и Аннет, ко мне прицепились! В комнату для посетителей заманивают.

— Ну да, я же их попросил тебя развлечь немного. На всю сегодняшнюю ночь они твои.

— Да? — он аж обалдел от неожиданности. — Прям сразу две?

— Сразу две. Считай это благодарностью за то, что тогда пошел за мной, а не остался с Координатором. Ну, и авансом за дальнейшие десять лет преданной службы. Кстати, ты сегодня не усильно упахался, как я тебя просил?

— Ты просил меня об этом еще три дня назад, — проворчал он, и отправился развлекаться.

Может, я сделал ошибку, встав на защиту человечества в их борьбе против населивших планету чудовищ? Может, надо было работать себе на ферме, и никого не трогать? Но тогда кто бы начал те перемены, что сейчас происходят? И кто бы защитил селение, когда их придут убивать во имя прогресса, как выразился Координатор?

И все равно, революцию нам никак не устроить. Люди с баз и люди из джунглей слишком долго жили отдельно, каждый своей жизнью, чтобы вот так вдруг объединится. А пока Верховный Совет будет активно пропагандировать то, что будущее мира — в улучшенных продуктах генной инженерии, он не допустит, чтобы человечество опять начало размножаться привычным для себя способом.

И кто, в конце-концов, тот таинственный монстр, что убил Кадмина и весь его отряд? И почему не прикончил и нас, хотя мы находились поблизости? И каким образом это связано с тем, что я вижу непонятные желтые стрелки, указывающие мне, в какую сторону двигаться?

В дверь робко постучали.

— Саша! Ты спишь?

— Блин, кого там опять черти принесли? — пришлось подниматься с кровати, и тащиться через всю комнату. Оказалось, что это Кира.

— Привет, — сказала она, отводя глаза в сторону.

— Привет. Зашла попрощаться? Завтра уже улетаешь?

— Да, попрощаться… то есть, не совсем, — она приложила палец к моей щеке. — Ты весь бледный. Не заболел?

— Просто вымотался слегка.

— Понимаю.

Мы немного помолчали. Конечно, мне хотелось пригласить ее в комнату, но я подумал, что не стоит. Тем более, что и брюнетка была такого же мнения.

— Извини за сегодняшнее. Я действительно немного подслушала.

— Вступила бы тогда к нам, если интересно.

— Собственно, за этим я и пришла, — она вдруг как будто набралась смелости, и посмотрела мне в глаза. — Я так и не сказала тебе спасибо за то, что позволил нам уйти отсюда. Знаешь, пять лет мы жили здесь, в публичном доме, работали на службе у Кадмина… и все это, как будто в аду. А теперь все мы свободны, и даже не знаем, как тебя отблагодарить.

— Есть предложения? — само собой, сказал я это без всяких мыслей, чисто механически. Но Кира, похоже, восприняла мои слова всерьез.

— Хочешь, я стану твоей личной наложницей?

Мне показалось, что я ослышался.

— Чего?

— Личной… наложницей, — повторила она, запинаясь, как школьница у доски. — Буду с тобой, сколько ты захочешь. Делать все, что ты захочешь. Когда захочешь.

— Эй, тормози! Я, конечно, понимаю, что как хозяин заведения, могу пользоваться товаром бесплатно, но все-таки… Или тебе просто не хочется уходить?

Она опять склонила голову.

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Ты мне нравишься… и, честное слово, я бы хотела быть с тобой не только из чувства благодарности… Я бы хотела помочь вам чем-нибудь. Вашей команде. У вас такие благородные цели, такие грандиозные планы! Ну, например, хочешь, я буду вести документацию? Все счета, доходы, расходы? Все, что связано с бумагами и цифрами.

А что, хорошая мысль. Я, кстати, и сам уже подумывал над тем, что нормальный бухгалтер мне бы не помешал. Вот только стоит ли брать на эту должность бывшую путану?

— А ты можешь?

— Я занималась этим здесь, какое-то время. Но потом Кадмин меня уволил, снова опустив до должности простой… сам понимаешь. Но навыки остались.

— Гм! А ты отчеты писать умеешь?

— Конечно!

— В принципе, можно и взять. Да что там можно, даже нужно! Добро пожаловать в наш “Маузер Корпорейтед”. Сам знаю, название избитое, но надо же было как-то это назвать. А название “Газпром — мечты сбываются!” уже не актуально.

Кира рассмеялась — легко и непринужденно, и под шумок сделала ко мне шаг.

— А как насчет моего первого предложения? Хочешь, чтобы ночью я была только твоей?

— Знаешь, тебе не обязательно спать со мной, чтобы получить должность бухгалтера. Я тебя и так беру.

— Ты не понял, — она положила руки мне на плечи, и приблизила свои губы к моим. — Я предлагаю это, потому что сама так хочу. Или я тебе не нравлюсь? А может, ты влюблен в эту рыжую? Или в маленькую с косичками?

Даже если бы я был влюблен в Дашу или в Мафую, я бы хрен там кому-нибудь признался, даже бы самому себе.

— Нет.

— Тогда о чем разговор? — и она решительно преодолела оставшееся расстояние, затянув меня в глубокий поцелуй.

Скажу честно — в прошлой жизни у меня было мало опыта общения с девушками. Катастрофически мало. Так что ничего удивительного, что я “поплыл”. И когда мы с брюнеткой оторвались друг от друга, у меня уже не оставалось других мыслей, кроме как послать все принципы куда подальше, и принять то, чем меня одарила судьба. Также как и поступил бы на моем месте любой нормальный мужик.

— Ну, как? — прошептала Кира. — Согласен?

— Знаете, гражданочка, ваши рекомендации, конечно, впечатляют, — я с трудом перевел дыхание. — Но хотелось бы все-таки посмотреть, и досконально изучить ваше резюме.

— Да, конечно, — она шагнула в комнату, попутно развязывая узел на своей тоге. — Положить его вам на кровать?

— Давай на стол, а там посмотрим, — оглянувшись, нет ли кого в коридоре, я отправился следом, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава девятнадцатая: Каменный Ручей

Когда-то давным-давно, незадолго до того, как на планету упал метеорит, принесший страшный вирус, жил да был один очень богатый и могущественный человек. Не сказать, чтобы он нажил свое состояние честным путем, но в то время иным способом нажить его было невозможно. Но проблема состояла в том, что богатство, власть, чувство безнаказанности и собственного величия затмили его рассудок, и вскоре ему стало казаться, что он сверхчеловек, и будет жить вечно.

Но вот на планету упал метеорит, и началась массовая эпидемия. Люди гибли сотнями, прямо на улицах, не успевая добраться до дома. Те, что выжили, пытались укрыться, но все равно умирали от того, что рядом случайно оказалась зараженная персона. Даже крупные политики, главы государств, решающие глобальные проблемы — даже те были способны лишь ненамного отсрочить приговор, но не отменить его окончательно.

И вот герой нашей истории, богатый и могущественный человек почувствовал, как его обуял ужас.

— Я не могу погибнуть также глупо, как все остальные, — твердо сказал он сам себе в то утро. — Я ни в коем случае не должен этого допустить.

Чтобы принять решение, он проконсультировался с учеными, и узнал, что вирус передается воздушно капельным путем, иными словами, ты в безопасности, пока не войдешь в прямой контакт с человеком, который уже этим вирусом заражен. И тогда богатому и могущественному пришла в голову идея. Никому ничего не сказав, он собрал все ценное, что у него было — драгоценности, произведения искусства, старинные реликвии — и отправился в глубь страны, в те места, где цивилизация затормозилась на пороге девятнадцатого века, и где люди жили, отрезанные от всего внешнего мира. Не доверяя никому, он использовал продвинутые автоматизированные технологии, чтобы самолично построить в лесу убежище, где надеялся пересидеть, пока не закончится свирепая эпидемия. Место герой истории тоже выбрал не случайно — самый глухой участок самого глухого леса, куда редко ступала нога человека, а птицы и звери жили беззаботной жизнью. Чтобы обеспечить себя водой, он нашел большой ручей, и прямо возле него выстроил большой, хорошо укрепленный дом, и тщательно замаскировал его, чтобы никто не догадался. И когда все было кончено, этот человек спрятал богатства в подвале, уничтожил все следы своего передвижения, и засел в доме, крепко заперев двери.

— Пусть они там умирают, сколько им влезет, — говорил он сам себе. — А я переживу их всех, и возглавлю новое человечество. Я буду не просто каким-то там президентом, я буду править всем миром.

Самовлюбленный, слишком уверенный в себе, этот эгоист забыл одну незначительную деталь. Ведь он никому не сказал, куда направляется, сохранил в секрете постройку дома, а значит, когда эпидемия закончилась, и оставшиеся люди начали собираться в кучки, никто не вспомнил про него. Целых пять лет человек просидел в своей крепости, ожидая, когда к нему придут, чтобы провозгласить его новым Богом. В конце концов, когда ему надоело сидеть на одном месте, он начал размышлять, что делать дальше.

— Наверное, никто не выжил, — сказал он сам себе. — Наверное, я один и остался на Земле. Тогда, наверное, стоит выйти, посмотреть, что там творится.

И, ни секунды не сомневаясь в своем решении, он отпер двери, и вышел из дома. Перемены поразили его. Лес превратился в густые, непроходимые джунгли, все звери и птицы исчезли, а небо обагрилось красным цветом. И, пока человек стоял, упиваясь своей победой, из чащи выпрыгнуло некое существо, напоминающее громадного кенгуру, с полной пастью острых клыков, схватило его передними лапами, проглотило, даже не потрудившись разжевать, и, как ни в чем не бывало, попрыгало дальше.

А дом так и остался стоять. Позже, когда формировались первые базы, исследователи наткнулись на него, нашли спрятанные в подвале сокровища и рукопись с описанной выше историей, и забрали все себе. Сам дом не вызвал у них интереса, так как был расположен очень далеко от остатков цивилизации. Потом, правда, его координаты добавили в архивные записи, как объект для возможного оборудования секретного убежища, но строить убежище так никому и не понадобилось. И лишь несколько человек из селения, расположенного в сотне километров к западу, помнили о его существовании.

Рыча двигателем и сминая все на своем пути, “Камаз” тяжело выкатился на поляну, таща за собой прицеп, забитый всяким барахлом. Следом вынырнул грузовичок-тягач, чей прицеп был все также нагружен клетками, оружием, и другим оборудованием, купленным на девятой базе. Сверху промелькнула крылатая тень.

— Глуши, — сказал я Витале, и первый выпрыгнул на землю, легка пошатываясь от совершенной нами нелегкой поездки через непроходимые джунгли.

Чуть погодя присоединились и остальные. Лобанов, исполняющий обязанности водителя тягача, тут же закурил, пока Кира и Даша дружно стонали, жалуясь на отбитые органы, и на то, что их заставили ехать в кабине “Камаза”. Мафую неторопливо поправила на голове пробковый шлем, и оперлась на ружье, а Лю подозвал к себе пегаса, и после недолгих расспросов выяснил, что никакой опасности нам пока не угрожает.

— По крайней мере, пока, — закончил он.

— Судя по записям исследователей, — я показал дневник, утерянный нами во время первого посещения селения, и снова найденный в кабинете у Кадмина, — хищное зверье использует эти места, как короткий путь между озером для водопоя, и обширными лесами, что лежат чуть севернее, и где водится много всякой дичи. Таким образом, мы на пути активного передвижения всякой монстрятины, и будем пользоваться этим, пока она сама не перестанет сюда ходить, как к себе домой.

Из кузова грузовика выпрыгнул Маузер-младший, и вскарабкался рыжей на плечи, чтобы тоже послушать, о чем идет разговор.

— А где же дом? — поинтересовался Лобанов, косясь на него настороженным взглядом. — Ты вроде говорил, что здесь дом будет.

— Я-то знаю, где он, вопрос в том, найдет ли вы его. Мафую?

Вместо ответа маленькая охотница подняла ружье, указывая дулом на что-то, слегка отсвечивающее между кустами. В несколько мгновений кусты были срублены, открыв вид на три огромных дерева, по странному капризу природы расположенных равнобедренным треугольником. Между ними, на деревянных столбах, в нескольких метрах над землей, высилось двухэтажное бревенчатое строение с плоской крышей, окрашенное таким образом, чтобы сливаться с окружающей местностью.

— Вау, — только и смогла сказать Кира.

Сам дом также был построен в форме треугольника — с деревьями в каждой точке. Крепкая выдвижная лестница давала ход к двери, едва выделяющейся на фоне стены. Крыша сверху была укрыта специальной маскирующей сеткой с привязанными к ней искусственным листьями. Под крыльцом журчал ручеек, исчезающий в чаще джунглей.

— И почему ты говорил, что дом нужно ремонтировать? — поинтересовалась Даша. — Вон он стоит, целый и невредимый, хоть сейчас заходи и живи.

— Я знаю, что говорю, рыжая. Ремонт был лишь поводом, чтобы выклянчить у Координатора кредит. А сами деньги нужны были нам для кое-чего другого.

Переведенные на наш счет баллы я использовал, чтобы скупить на девятой базе бумажную валюту всех возможных образцов. Теперь, куда бы мы ни попали, в любом селении мы могли завербовать новых рекрутов, расширив нашу армию. И конечно же, усыпить бдительность всяких сволочей, каким был Кадмин.

— И все же дом нуждается в ремонте, — заметил Ахилл, скользя наметанным взглядом по стенам и крыше. — Я вижу, по крайней мере, пять поврежденных участков, которые следует немедленно починить. Кроме того, неисправен генератор, а значит, у нас не будет электричества и отопления.

— Вот этим, значит, и займешься. А пока идите все за мной, покажу вам кое-что интересное.

Проходящий под крыльцом ручеек уходил от дом всего на двадцать шагов, после чего расширялся, превращаясь в полноценный, широкий поток. Сквозь поверхность воды было отлично видно обитающее в ней изобилие рыб.

— Добро пожаловать на Каменный Ручей. Назван он так из-за тех двух громадных камней, видите? Это, кстати, ориентир для того, чтобы найти дом.

— А купаться здесь можно? — поинтересовалась Кира, наклоняясь над водой.

— Можно.

— Да?

— Конечно. Если жить не хочешь.

Сидевшая у Даши на плече мохнатая тварина запищала на своем языке.

— Верно. Хватит балдеть, за работу. Разгружаемся и заселяемся.

***************

Внутри дом оказался не таким уж и маленьким, каким мне представлялось, когда я увидел его в первый раз. Довольно просторная кухня, гостиная, и даже санузел с выходом в выгребную яму — на первом этаже. На втором одна большая, обширная спальня, оборудованная, помимо кровати, еще и письменным столом с компьютером, сейфом, шкафами с одеждой, и прочей мебелью. Под крышей находился крошечный чердак, забитый пустыми банками из-под консервации, а на самой крыше был оборудован наблюдательный пункт с телескопической подзорной трубой, чтобы осматривать окрестности прежде, чем выйти наружу.

Пришлось внести в эту обстановку существенные изменения. Разделенная перегородками, одна спальня превратилась в четыре — для меня и трех девушек. Парням оборудовали отдельную комнату (мысленно я назвал ее бак — по аналогии с помещением на корабле, где обитали простые матросы) на первом этаже, там, где раньше была обширная кладовая, содержащая запасы продовольствия. Новая кладовая разместилась в укрытом помещении под домом, до этого выполняющее функции оружейной. Лобанов с таким порядок был категорически не согласен.

— Не, я, конечно, понимаю, что до начальника нам еще расти и расти, — заявил он, с завистью разглядывая спальни на втором этаже. — Но вот этим вот, за что отдельные комнаты? Они ведь тоже, как и мы, простые охотники? Вот пусть и живут также, в общей комнате, чтобы было, куда развиваться.

— Сеня, эти вот, как ты выражаешься, девушки. Если у девушки нет отдельной комнаты, где она может спать не накрашенная и без одежды, то она, рано или поздно, начинает выносить всем мозги. Вот например Даша начнет выносить их мне, а я, будучи злой и нервный, начну отыгрываться на тебя. Из этого следует логичный вопрос: нафиг тебе это надо?

— А потом, как народу прибавится, мне что, на улице спать? — проворчал бывший кузнец. — Типа, им тоже нужнее?

— Лобанов, если ты не перестанешь меня бесить, то народу у нас убавится. И это худшим образом отразится на твоем положении. Потому что хрен ты куда уйдешь теперь с подводной лодки, понял? Кругом джунгли, везде монстры, а твое селение уже не существует. Хочешь на дереве жить, и орехами питаться?

— Не хочу.

— Значит, заткнись, и слушайся старших. И нечего умничать. Раньше надо было, когда в рекруты записывался.

Единственная проблема была в том, куда деть транспорт — оставленные возле дома “Камаз” и тягач могли запросто привлечь ненужное внимание. После недолгих споров решено было при первой же возможности построить для них неподалеку отсюда укрепленный замаскированный гараж. Зато зверям место нашлось — пегас неплохо устроился в новой кладовой, Дашин мохнатый любимчик — в ее комнате, а двухметровый волчонок-алабай, по словам Лю, мог вполне самостоятельно прожить в лесу.

— А не сбежит?

— Мы его кормим, поим, гладим, играем. Дурак он что ли, сбегать?

— Вот, Сеня, учись, как надо благодарным быть. Даже волчонок и тот умнее тебя оказался.

Если постройку гаража можно было отложить на потом, то строить сарай для клеток, цепей, ошейников, оружия и всякого имущество пришлось начать прямо сейчас. В доме это бы все сильно нас теснило, а оставлять снаружи было опасно, мало ли кому что в голову взбредет. Без Ахилла мы бы потратили на это несколько дней, но благодаря ему управились за полдня. Продукт генной инженерии и правда оказался напичкан всякой полезной информацией по выживании в джунглях. Неподалеку от убежища он нашел место, где упало огромное дерево, причем падая, оно зацепилось кроной за другие деревья, и так и осталось висеть в воздухе, упираясь в землю корневищем. Из нескольких кусков брезента и старых тряпок мы соорудили огромное полотно, перекинули через ствол дерева, и растянули, как палатку, укрепив края кольями. Получился своего рода шатер, куда без труда вместилось все наше оборудование. А чтобы дерево все-таки не упало и не раздавило его, мы подперли его несколькими столбами, окрашенными в зеленый цвет, дабы не было слишком палевно.

— Теперь осталось ждать, когда сгниет, — подвел итог Виталя.

— Это только временно, — успокоил я. — Все равно мы тут надолго не задержимся. Уничтожим все, что тут есть — и на новую точку. Так и будем все время передвигаться.

— А эту бросим, что ли?

— Почему? Здесь будет одна из наших собственных баз. Наймем новых рекрутов, назначим Мафую старшей, и пусть себе здесь обустраиваются потихоньку. Джунгли вырубят, поля засеют, мельницу построят, скот будут разводить. Ну, заодно и постреливать всякое зверье, что сюда сунется. А то если мы тут все перестреляем, уйдем, а оно опять появится — получается, что весь труд был впустую.

— И что, в каждой новой точке мы будем делать свою базу?

— Не знаю. Одно скажу точно — чем больше у нас будет охотников, тем больше шансов, что мы очистим планету от всяких там мутировавших хищников. Но охотникам тоже нужно где-то жить и что-то кушать. Возможно, мы даже будем использовать прячущиеся в джунглях поселения — достаточно только мотивировать жителей, раздать оружие, и немного обучить.

— А как же люди с баз?

— В один прекрасный момент им придется признать, что путь, по которому их ведет Верховный Совет, в конечном итоге ни к чему не приведет. Вечно прятаться — не выход, все равно придется выйти, и сражаться. И тогда все объединятся, а хищникам не останется ничего другого, как вымереть, что они уже успешно сделали миллионы лет назад.

Планы, планы, планы… Идеи, грандиозные, и невыполнимые. И чего меня вечно тянет действовать в каких-то необъятных масштабах? Думал бы себе только о личной прибыли, и зашибись. Так нет же, Маузер, надо тебе обязательно всем доказать, что ты не последняя букашка в загнивающем постапокалиптическом мире.

В тот вечер мы весело отмечали наше новоселье. Наши ряды пополнились новыми бойцами, у нас было все, что нужно, более того, мы даже теперь были там, где нужно. Еды было много, я даже разрешил немного пригубить прихваченного из селения домашнего вина. Шутки сыпались со всех сторон, грубоватые анекдоты Лобанова, и армейский истории Витали веселили народ. Даже Мафую, сидевшая в стороне, время от времени растягивала губы в едва заметной улыбке, что было для нее совсем не свойственно.

Было уже за полночь, когда мы наконец разбрелись спать. И конечно же, не успел я вытянуться на кровати, и подумать о том, какая хренотень мне будет сниться на новом месте, как через разделявшую комнаты перегородку скользнула бесшумная тень, и Кира накрыла меня своим телом, даря страстные, нетерпеливые поцелуи. И как бы сильно я не переживал, что нас кто-нибудь услышит, репродуктивные функции организма, отвечающие за размножении, оказались намного сильнее.

****************

Утро наступило вместе с прекрасной, солнечной погодой. Ввиду того, что по моим внутренним биологическим часам было никак не больше семи утра, я хотел еще немного вздремнуть, но внезапная мысль о висевшем теперь на мне кредите в миллион (и еще сто тысяч сверху по процентам) баллов заставила меня вспомнить о том, что мы сюда не отдыхать приехали, а работать. Пришлось вскакивать, делать торопливую зарядку, и спускаться вниз.

Из комнаты парней доносился мощный храп Лобанова, а на кухне была только Кира, уже возившаяся возле электроплитки с завтраком. Починенный Ахиллом генератор, работавший за счет солнечных батарей, успешно функционировал, а сам мастер сидел за столом, и тоже помогал, нарезая овощи ровными кубиками, просто загляденье.

— Доброе утро, господин. Кофе?

— Давай, наверное. Слушай, я тут вчера подумал… На охоту тебя брать смысла нет, все равно не пригодишься, а возня с бумагами займет лишь часть твоего времени. Как ты смотришь на то, чтобы стать хозяйкой дома? Будешь отвечать за чистоту, наличие продовольствия, и все остальное.

— Я сама хотела предложить. Только не успела, — понятно, намек на то, что вчера мы были заняты чем угодно, только не разговорами. — А раз я хозяйка дома, то вот мой новый указ: завтрак ровно в половине девятого. И на нам должны быть все, без исключения. А кто не успел, тот остается без еды.

— Что, даже я?

— Все.

Вошла Мафую, скользнула равнодушным взглядом по сковороде, источающий аромат жареного мяса, и прищурилась, изучая мое лицо.

— Тогда тебе, как хозяйке дома, еще одно поручение — мыть посуду и чистить картошку заставляешь Лобанова, а не Ахилла. Он для другого предназначен.

— Я сам предложил, — смутился продукт генной инженерии.

— Ты не предлагал, а спросил, не нужно ли мне чего, — поправила Кира. — Я сказала, что мне нужно, и ты сразу начал делать, даже не дождавшись одобрения. Саш, присмотри за сковородкой, я пока в кладовую сбегаю, еще овощей принесу.

Мафую проводила ее задумчивым взглядом, посмотрела на меня, втянула носом воздух, и сказала голосом, лишенным всяких эмоций:

— Ты с ней спишь.

— Знаешь, я поражен твоим нюхом, но лучше бы ты его так на деле использовала.

— Это не нюх. У тебя лицо, как у кота, объевшегося сметаны. Очень довольное.

Я стиснул зубы. Надо же, вроде маленькая еще, а уже в таких вопросах рубит.

— А что, нельзя?

— Не знаю, — она взяла с разделочной доски кусок хлеба, и начала медленно жевать, смотря на меня отсутствующим взглядом. — А Даша?

— Она тут при чем?

— Не знаю, — повторила Мафую, и слегка склонила голову влево. — А я?

Блин, это что еще за викторина такая? И какой умник ее вообще придумал?

— Подрасти сначала, а там посмотрим.

— Подрасти? — задумчиво переспросила она, и посмотрела на свою собственную грудь. — В каком месте?

Не успел я ответить, как сверху раздался сильный шум. Что-то маленькое и мохнатое ворвалось на кухню, схватило со стола буханку хлеба, кусок мяса и бутыль с водой, и унесло это все с собой. Как видно, Даше было лень вставать, и она отправила своего дружка на поиски съестного.

— Рыжая! А ну, быстро спустилась, и поела нормально! А то выброшу твою обезьяну на улицу к чертям собачьим!

— Кто там орет? — донесся их комнаты парней сонный голос Лобанова. — Слышь, начальник, имей совесть, дай поспать.

— Я вернулась, — объявила Кира. — Блин, сковородка! Я же просила присмотреть!

— Я смотрел.

— Да что вы, хозяин, я вас не имею в виду. Просто тут находятся некоторые личности, которые тоже могли бы проявить участие, — она кинула сердитый взгляд на равнодушную Мафую и продолжающего сосредоточенно нарезать овощи Ахилла. — Как кушать, так сразу, а как помочь, так некому!

Снаружи раздался жалобный скулеж — это волчонок, учуявший запах мяса, уже сидел возле порога, настойчиво выпрашивая свою долю. И хотя у меня было время привыкнуть к тому, что возле нас теперь постоянно присутствует эта здоровенная псина, от его рычания у меня все равно волосы на голове дыбом встали.

— Слышь, китаец, угомони свою собаку! — снова раздался голос Лобанова. — Задолбала уже.

— Мафую, не стой столбом, помоги! — попросила Кира. — Куда это ты?

— Я охотница, а не повар, — донеслось уже с порога. — Пойду делать то, зачем меня наняли. И для этого мне не обязательно спать со старшим.

— О чем это она? — неожиданно спросил Ахилл. — В моей базе данных значение этого выражения отсутствует, и видимо, оно очень важное. Маузер, не могли бы вы объяснить?

— Это тебя не касается, — отрезала Кира, бросившая на меня возмущенный взгляд.

— Почему? — искренне недоумевал биоробот. — Эта информация только для служебного пользования, или она строго засекречена?

Твою мать, да что у нас вообще за семейка такая? Кажется, я рано начал радоваться.

— О, нам уже хавку готовят, — на пороге комнаты парней появился Сеня в одних трусах и сигаретой в зубах. — Здорово всем, я в нужник, если что.

— А что такое нужник? — Ахилл с готовностью переключился на новое, неизвестное ему слово.

Похоже, впереди меня ожидает то еще веселье.

*************

Как показывал мой жизненный опыт, пипец всегда приходил внезапно и без предупреждения.

Едва мы успели закончить завтракать, едва Кира встала, чтобы собрать посуду, едва Даша успела отвалиться на спинку стула, и сыто похлопать себя по животу — как снаружи раздался оглушительный треск ломающегося дерева, а вслед за ним — низкий, гортанный рев. Мы так и застыли в тех позах, в которых находились до этого.

— У нас гости, — заметил китаец-зверолов, держа у рта вилку.

— Быстро все по местам! Лю, на крышу, посмотреть, что там. Лобанов и Виталя — к оружию. Мафую, к двери. Кира, спрячься.

— А я? — возмутилась забытая рыжая.

— А ты сиди на месте, и не рыпайся.

Поднявшись наверх, мы раздвинули телескопическую подзорную трубу, и развернули ее, выискивая источник шума. И почти сразу я увидел нашего волчонка — он лежал между деревьями, скрытый низко растущими ветками, и, прижимая уши к голове, скалил зубы, разглядывая что-то впереди себя.

— Лю, напомни мне его на цепь посадить. Пусть лучше в будке сидит, дом охраняет.

— Ему свобода нужна, какая будка? Смотри, что там? Левее.

В поле зрения появилась чья-то огромная спина, двигающаяся в том направлении, где ручей расширялся, превращаясь в водопой. А следом промелькнула вторая, третья, и четвертая.

— Никого не напоминает?

— Без понятия. Это может быть, кто угодно — и хищник, и безобидное травоядное. Нужно идти, самим смотреть.

— Но если бы это было травоядное, волчонок бы его загрыз, так ведь?

— Да, если он перед этим кого-то не слопал. Но тогда бы он, хотя бы, не так сильно испугался.

Взглянув друг на друга, мы убедились, что подумали об одном и том же.

— Быстро все на выход! — заорал я, бросаясь вниз. — Оружие, припасы, и за мной! Открываем охотничий сезон! Даша!

— Что? — воспользовавшись тем, что все встали из-за стола, рыжая стащила с моей тарелки недоеденное мясо. — Ничего я не толстая, вчера взвешивалась.

— Эти весы были не для тебя, а для добычи. Где там твоя обезьяна?

— Вообще-то, его зовут Джек, — она оглянулась на зверька, который, устроившись за ее спиной, ждал подачки. — Но если он идет, то и я тоже.

— Тогда собирайся. Кира, ты остаешься. Приберись тут, ну и цветочков нарви. На случай, если придется их сверху кому-нибудь на могилку бросать.

— Один раз умер — и все, от шуточек про смерть уже некуда деваться, — проворчала Даша. — Тоже мне, великий знаток.

Глава двадцатая: Командная работа

Несмотря на то, что у нас было время привыкнуть к тому, что населившие планету органические формы жизни могут быть самого неожиданного вида, мы оказались совершенно не подготовлены ожидающему нас зрелищу.

Между деревьями не спеша двигалось стадо громадных, мускулистых, человекообразных мутантов. Все тело покрыто шерстью, шею венчает коровья голова с рогами, ноги упираются в землю раздвоенными копытами. На них даже были какие-то подобия одежды, сшитые из шкур зверей, а за спиной каждый тащил дубинку, сделанную из насаженного на палку булыжника, и мешки, набитые травой. При передвижении они оживленно мычали, что, судя по меняющей интонации, можно было воспринять как разговор.

— Это еще чё? — только и смог сказать Лобанов, пока мы прятались в кустах, наблюдая за этими монстрами.

— Буцефалус Каримикус, — сказала Мафую, у нее даже глаз презрительно дернулся. — Вот уж не думала, что встречусь с ними когда-нибудь.

Мы уставились на нее, ожидая продолжения, но маленькая охотница этого не заметила, со скучающим видом поигрывая пальцами на рукояти своего ножа.

— Лю?

— Это местные обитатели джунглей, — пояснил китаец. — Говорят, они произошли от коровьего стада, которое попало под влияние вируса, и мутировало в разумных, человекоподобных существ. Они живут, как люди, строят поселения, носят одежду, но при этом очень тупы и кровожадны. Любят убивать просто так, ради развлечения, хотя питаются только травой. И еще ненавидят людей, просто звереют, когда их встречают, помня о том, что мы годами держали их предков в неволе, и кололи ради мяса.

— Как будто у нас большой выбор был, — проворчала Даша, откидывая за спину рыжие волосы.

— Их истребление входят в обязанность каждого исследователя, — заметила Мафую. — Поскольку они представляют для нас прямую угрозу.

— И за каждого убитого полагается награда? — спросил я с надеждой.

— Нет. Убивая их, ты делаешь свою работу. Ни больше, ни меньше.

Буцефалы прошли мимо, очевидно, направляясь к ручью. Передо мной встал нелегкий выбор — позволить им уйти, и сосредоточиться на чем-то более дорогостоящем, или вспомнить, что я еще и исследователь, и выполнить свой долг перед человечеством. Остальные молча ждали, готовые принять любое мое решение.

— Нападаем.

— Чего ради? — удивился Виталя. — Ты же слышал, денег мы за них нихрена не получим.

— Это будет для вас тренировка. Наша первая командная работа. Лю, ты ведь не против?

— Я согласен. Вот только с ними надо поосторожнее быть. Видели, какие у них дубинки, один удар, и ты покойник. А еще могут и на рога поднять.

— Так может, псину на них спустим? — тут же предложил Лобанов. — Пусть их порвет, и дело с концом.

— Сеня, если мы будем каждый раз полагаться на псину, то грош нам цена, как охотникам. Прибережем нашего волчонка на самый крайний случай, и постараемся обойтись своими силами. Расходимся.

**************

Напевая что-то под нос, Кира активно орудовала мокрой тряпкой, надраивая полы и другие поверхности до зеркального блеска. На плите снова шкварчала сковорода, кипела кастрюля. Брюнетка знала, что охотники вернутся к обеду жутко голодные, и старалась успеть приготовить что-нибудь очень вкусное, чтобы поднять им силы.

Бросив тряпку в ведро, она босиком прошлась по комнатам, оценивая уровень порядка, и размышляя, что еще может сделать. Ответственное задание по уходу за убежищем Кира восприняла, как свой долг перед хозяином — несмотря даже на то, что во время ночных “полежанок” командир просил не называть его так, каким-то участком сознания девушка все равно считала себя его собственностью, и поэтому не собиралась отлынивать ни на секунду. Слово — закон, хозяин пожелал, чтобы она следила за порядком, значит, она будет делать это безукоризненно, чтобы ночью он хвалил ее, и давал сладкую награду.

Решив убрать в спальнях, брюнетка поднялась наверх. В первых двух — хозяина и Мафую — было все идеально, но зато в третьей, Дашиной, и постель не убрана, и вещи на полу лежат, и даже косметика по кровати разбросана. Нахмурившись, Кира начала убираться, как вдруг замерла. В проеме открытого окна сидела большая птица, и смотрела нее серыми глазами, в которых прямо читалось человеческое дружелюбие.

— Привет. Ты кто? — птица склонила голову, услышав речь, и даже переступила с ноги на ногу. — Кышь отсюда!

Никакой реакции.

Не отрывая от нее взгляд, Кира пошарила рукой, нащупала расческу с запутавшимися между зубьями рыжими волосами, и запустила в окно. Птица увернулась, соскочила на пол, и двинулась прямо на девушку, разевая клюв и издавая низкое шипение.

— Кышь, я сказала! — брюнетка схватила метлу. — Это наш дом, а не твой!

Птица остановилась, настороженно глядя на инструмент для подметания, а потом вдруг захлопала крыльями, и взлетела. Кира получила удар по лбу, и села на кровать, а птица в полете сорвала с крючков на стене одежду, ударом клюва разбила большое (и единственное в доме) зеркало, а потом, вместо того, чтобы вылететь на воздух, спикировала в открытую дверь, и затарахтела на кухне.

— Еда! Ах ты, зараза! — Кира кинулась к лестнице. — Не трогай кастрюли!

**************

Дойдя до реки, буцефалы остановились перекурить. Часть разлеглась тут же, на траве, часть отправилась рубить дрова для костра — если читатель помнит, как раз было время завтрака. Некоторые начали вяло пережевывать траву из мешка, с тем же выражением морд, с каким коровы пасутся на лугах.

Играя мышцами, посланные в качестве дровосеков быки принялись за дело, и весело застучали топорами. Они даже не заметили, что между деревьями на них смотрят три пары глаз.

— Соотношение числа противника к числу нас равно один к трем, — сообщил Ахилл. — Рекомендуется заманить врага в ловушку и вывести большее количество боевых единиц мощным, сильным ударом, а после одиночными выстрелами добить остальных, пока они будут ошеломлены столь внезапным нападением.

— Слышь, захлопнись, умник, мешаешь думать, — Лобанов постучал себя по лбу. — Короче, не нужны нам планы, и дебильные стратегии. Разберемся с ними и так.

— Как так? — уточнил Лю.

— Что б вы знали, дядя Семен таких вот укладывал, еще когда вас того, в проекте не было, — важно заявил бывший кузнец, и поднял с земли огромных размеров кувалду. — Я вот такой вот штукой полсотни монстров завалил, которые хотели жителей селения схомячить. Щас я выйду, и разметаю их, как нефиг делать.

— Я бы не советовал, — предупредил продукт генной инженерии. — Согласно научным данным, физические показатели буцефалус каримикус в три с половиной раза выше, чем у обычного человека.

— Так, я не понял… Ты чё, недоделанный, намекаешь, что я слабак, что ли?

— Ни в коем случае, просто делюсь жизненно важной информацией, чтобы уберечь тебя от опрометчивых решений.

— Так, короче, иди Маузеру на уши всякую фигню вешать. Тоже мне, идеальный нашелся, все он знает. Стой и смотри, как нормальные мужики сражаются, кукла ты из магазина игрушек, — и, ни секунды не сомневаясь в своем решении, он вышел из-за деревьев, прямо к буцефалусам.

Стоит отдать быкам должное — едва они услышали шаги за спиной, как тут же развернулись. А когда увидели кузнеца, так и вовсе замерли, как вкопанные.

— Послушай, как же так? — нахмурился Ахилл. — Он что, не слышал, как ты десять минут сказал, что данные формы жизни приходят в ярость, когда встречают людей?

— Наверное, не слышал, — пожал плечами китаец. — А может, не понял.

— Здорово, мужики, — весело сказал кузнец, и снял с плеча кувалду, уперев ее в землю. — Чё, на нашей территории деревья рубите? А сигаретки не найдется?

Возможно, этим вопросом он хотел поставить быков в ступор, а может, завоевать их расположение дружеским, можно даже сказать приятельским тоном. Как бы там ни было, а Лобанов совершенно не учел, что тупые от природы буцефалусы никогда не утруждали себя тем, чтобы учиться понимать человеческую речь. А даже если бы и понимали, то это было бы совершенно неважно. Ноздри ближайшего буцефалуса раздулись, как паруса на ветру, глаза налились кровью, и, издав низкий рев, он наклонил голову, увенчанную полуметровыми рогами, после чего шаркнул раздвоенным копытом по земле, и без лишних предисловий бросился на кузнеца.

Кувалда промелькнула в воздухе, быка снесло, и он рухнул, оглушенный мощным ударом, прилетевшим ему прямо в темечко. Голова у мутанта была такая крепкая, что совершенно не повредилась, однако он временно выбыл из строя, потеряв ориентацию в пространстве.

— Надо же, — прокомментировал Ахилл. — Лобанов оказался подготовленным к прямой атаке в корпус, и ответил на нее ловким выпадом.

— Не спеши, — хмыкнул Лю. — Одного-то он, положим, уложил. Остается спросить, как он собирается укладывать остальных пять.

— Видали? — Лобанов развернулся, тряся кувалдой в воздухе. — А я всегда говорил, что настоящий русский мужик и коня на скаку остановит, и…

Что еще может сделать настоящий русский мужик, Ахиллу и Лю не суждено было узнать. Сзади мелькнули чьи-то рога, и кузнеца буквально подкинуло в воздух на несколько метров вместе с его молотком. Уже в воздухе он выпустил кувалду из рук, и нелепо ушел вниз, врезавшись в траву. Сразу три быка нагнулись, выпустили пар из ноздрей, и нацелили рога на тело Лобанова, собираясь проткнуть его, как нож масло.

— Помочь ему? — деловито уточнил Ахилл.

— В принципе, можно, — согласился китаец, и, сунув два пальца в рот, оглушительно свистнул.

Первый бык взял разгон, остальные стартанули на несколько секунд позже. Когда до цели оставалось всего чуть-чуть, когда рога уже готовы были вонзиться в мягкую, податливую плоть, сильный толчок в бок вывел мутанта из равновесия, и отбросил его в сторону. Ахилл не стал ждать, пока противник встанет, и стремительно пошел в атаку. Стальная хватка сомкнулась на горле быка, подняла его, и с титанической силой рванула, отрывая голову от тела. Во все стороны брызнула кровь.

Остальные два быка уже почти добежали, как вдруг сверху упала стремительная тень, и пегас на бреющем полете оглушил обоих, пройдясь подкованными копытами по их затылкам. Быки промазали, промчались мимо тела кузнеца, и врезались в деревья. Но тут же выпустили пар из ноздрей, и поднялись с намерением повторить бросок. В следующий миг в лоб первому вонзился его же топор для рубки дров, а второму кувалда. Ахилл опустил руки.

— Сзади!

Лю обернулся, и ловко отскочил, спасаясь от рогов последних двух оставшихся быков. Однако те неожиданно не стали разворачиваться, а, не меняя скорости, умчались куда-то вглубь чащи, с треском продираясь сквозь кусты и ломая ветки. Вскоре их топот стих вдали.

— Лобанов! — китаец потряс кузнеца за плечо. — Ты там как, живой?

— Потеря сознания, вызванная ушибом головы во время падения, — констатировал Ахилл, ощупывая неподвижное тело. — Переломов не наблюдается, открытых ран тоже. К счастью, тот бык не проткнул его рогами сразу, а просто подкинул.

— Они такое тоже любят. Подкидывают кого-нибудь, а потом наблюдают, как тот красиво падает. Животные, что с них взять.

***************

Расположившиеся возле ручья быки между тем спокойно отдыхали, ничего не подозревая, как вдруг их внимание привлекло громкое, быстро приближающееся гудение. Некоторые даже привстали, всматриваясь в чащу, где мелькало что-то серое. И лишь когда из-за деревьев вынырнул «Камаз», животные начали вскакивать на ноги.

— Дави их, — я на всякий случай помолился.

Виталя крутанул руль, тяжелую махину занесло, и она на скорости сшибла сразу трех быков, раздавив их тела своими шести колесами в фарш. Еще двоих зацепило бампером, и откинуло в сторону. С кузова соскочила маленькая фигурка, и метнула нож в грудь ближайшему быку, после чего замерла, ожидая, когда к ней подойдет кто-нибудь еще.

Я схватил ружье, и выскочил из кабины. Перепуганные таким неожиданным поворотом, мутанты носились по поляне, сталкиваясь друг с другом, и не зная, куда деваться. Поймав на мушку первого попавшегося, я выстрелил — пуля продырявила ему бок. Мафую подпрыгнула, ловко оседлала несшегося на нее, и полоснула отравленным кинжалом ему по шее, затем соскочила, кувыркнулась, и прошлась под другим, вспарывая ему брюхо. Сильна, малышка, ничего не скажешь. Виталя тоже поддержал меня выстрелом, добив раненого мною мутанта меткой пулей в голову.

— Получайте, гады! — стоя в кузове, Даша швырнула свою мартышку в гущу стада. Маузер-младший уцепился за быка, вскарабкался ему на спину, и впился зубами в холку. Озверев от дикой боли, бык снес молодое дерево, и унесся куда-то далеко-далеко. — Задай ему там!

Я снова поднял ружье, но спустя минуту опустил, понимая, что стрелять уже не в кого. Мафую с ловкостью мясника уже добила оставшихся, и теперь невозмутимо вытирала окровавленные руки тряпкой. Виталя дал салютный выстрел в небо, и перезарядил ружье.

— Все целы?

— Задача выполнена, — маленькая охотница едва слышно вздохнула, осматривая место бойни. — Жаль, что их мясо непригодно в пищу. Запаслись бы на всю зиму.

Щелкая красными зубами и довольно облизываясь, Джек вскарабкался обратно в кузов, и сунул Даше в руки нечто, смутно напоминающее бычье сердце, а также оторванное ухо и кусок, вырванный из задней ноги. И тут же выжидающе уставился на нее: мол, хозяйка, давай жри, я же тебе принес.

— Эм… спасибо, конечно, но я уже позавтракала. Кушай сам, — обезьянка-мутант тут же принялась за угощение, раздирая его пальцами, и громко чавкая. Выглядело это со стороны, как будто демон-людоед хавает человеческие органы, только в уменьшенном варианте. — Ну вот, а вы говорили, что от меня пользы нет.

— Мы и не переставали этого говорить, — я достал из кабины грузовика бутылку с водой, солнце уже парило вовсю, и хотелось пить. — Это же твой питомец все сделал, а ты просто стояла, и смотрела.

— Знаешь, что, стоять и смотреть тоже надо уметь. Меня вообще могло стошнить от всей этой крови, и что бы вы тогда делали? А так я и машину вам не запачкала, и мой Джекки вам работу облегчил, а вы еще и ворчите.

Стервозная, зараза, хоть и красивая.

— Эй, Лю, — я достал из кабины рацию, одну из шести, купленных на девятой базе в дополнение к основному снаряжению, и розданных между наиболее важными членами команды. — Маузер вызывает Лю! Что там у вас?

— У нас порядок, сейчас будем.

Что-то толкнуло меня в бок. Стоя рядом, Мафую втянула носом воздух, и кивнула в направление юго-запада.

— Кажется, к нам еще гости.

— Чего?

— Я чувствую вонь, какую издают эти животные. И слышу, как они мычат, и ломятся сквозь чащу. Еще восемь, или девять…. Хотя нет, погоди, — она склонила голову. — Больше, намного больше. И они близко.

— Быстро все в машину, — скомандовал я. — Виталя, заводи.

— Подожди, — вопреки приказанию, маленькая охотница направилась к трупам. — Я свои ножи заберу.

В следующий миг деревья затрещали и расступились, а между ними показалась плотная черная масса. Целое стадо быков, сверкая рогами, мчалось прямо на нас.

**************

При виде зрелища своих убитых сородичей быки рассвирепели конкретно. “Камаз” был мгновенно окружен со всех сторон, и мутанты яростно мычали, врезаясь рогами в машину, и стараясь опрокинуть ее набок. Некоторые самые смелые подпрыгивали, и хватались передними конечностями за борта, но таким мы сразу давали по пальцам, после чего они отбегали в сторону, давая попытку другим.

Сверху упала крылатая лошадь, и высадила к нам в кузов Лю, Ахилла и Лобанова. Последний упал со спины пегаса, как мешок с картошкой.

— Чего это с ним? — мрачно спросил Виталя, не забывая скрежетать зубами, когда очередной удар оставлял на грузовике солидные вмятины.

— Есть такое диагноз — конченный, — грустно ответил китаец. — Так вот, наш Сёма, похоже, переболел им в детстве. Додумался в одиночку пойти на быков с молотком. И, пока мы рвали их, двое убежали в джунгли, и, насколько я могу судить, привел подкрепление прямиком к вам.

— Откуда у них вообще взялось подкрепление? — возмутился я. — Мы же считали, что это все стадо и есть!

— Скорее всего, это была какая-то его часть, что отделилась от основного стада, и пошла куда-то своей дорогой, — поделился своим мнением Ахилл. — Ты ведь не додумался скомандовать провести воздушную разведку, и этот факт остался скрытым от наших глаз.

Я открыл рот… и тут же закрыл его, так как полностью осознал, какой я, собственно, неподготовленный к карьере охотника идиот.

— Ясненько. Один не додумался, другой додумался, — подытожила рыжая. — Все с вами понятно. Лю, ну-ка, спрыгни к ним, и разгони их всех приемами карате!

— А, то есть, если я китаец, то обязательно должен знать карате?

— Так знаешь?

— Да, третий дан, черный пояс… Но это просто совпадение.

Неожиданно мое внимание привлекло что-то интересное. Пока большая часть быков штурмовала нашу передвижную крепость, несколько из них на другом конце поляны окружили высокое, могучее дерево, и взрывали руками землю, подбираясь к корням. А на верхушке дерева, уцепившись за ветки, висела маленькая фигурка с двумя длинными, светлыми косами.

— Да что б тебя… — я жестом подозвал к себе крылатого коня. — Отнеси меня туда, быстро!

Пегас возмущенно фыркнул, и развернулся, расправив крылья с явным желанием удрать. Но рука Ахилла ухватила его за гриву, а другая хлопнула по крупу, и конь осел на задние ноги.

— Прошу, командир. Эта животина уважает только силу. Будет артачиться — сделаешь также, и она тебя послушается.

— Спасибо, — я с трудом перекинул ногу, и кое-как взгромоздился на спину пегаса, пока тот сидел смирно, не решаясь даже пошевелиться под грозным взглядом нашего генно-модифицированного продукта. Таким взглядом, наверное, можно и льва укротить. А я еще его в команду брать не хотел….

— Эй, а нам что делать? — заорал Виталя, видя, что “Камаз” уже начинает раскачиваться, грозясь вот-вот перевернуться.

— Придумайте, как их отвлечь. Потом пробирайся в кабину, садись за руль, и топи к убежищу, там где-то рядом волчонок ошивается, — я обхватил пегаса за шею, и ударил его ботинками по бокам. — Вперед.

Согнув ноги в коленях, конь резко оттолкнулся, и взмыл вверх, да так стремительно, что я чуть не слетел. От непривычной высоты у меня закружилась голова, а в душе началась настоящая паника, и всякие мысли, типа “Щас грохнусь, и костей не соберешь”. Потом снова вниз, и на бреющем полете к указанному дереву. Хорошо хоть, лететь надо было недалеко, не успел я обос… пардон, испачкать штаны, как пегас скинул меня прямо на широкую, толстую ветку. Весь мокрый, как мышь, и дрожащий также, я сел, обхватив руками ствол, а конь, воспользовавшись моментом, резко взлетел, и был таков.

— Стоять, падла, ты куда… А, да и хрен с тобой. Без сопливых обойдемся.

Ой, Божечки, высоко-то как! Вдобавок, еще и быки, увидев, что на дереве появился еще один враг, удвоили усилия, до меня даже донесся треск корней. Так, все, собрались, яйца в кулак. Стараясь не смотреть вниз, с бешено колотящимся сердцем, осторожно продвигаясь, я добрался до той ветки, где сидела и равнодушно разглядывала небо Мафую.

— О, Маузер. Ты за мной?

— Ты, дура, какого хрена вообще сюда полезла? — тоненькая веточка, на которую я поставил левую ногу, хрустнула, и мне пришлось быстро менять положение, чтобы не упасть. — Не могла потом свои ножи забрать?

— Ты пришел за мной, — в ее голосе не было удивления, просто констатация факта. — Значит, волновался.

— Конечно, мать твою, я волновался! Если бы тебя тут закопали, кто бы нам монстров помогал мочить? — внизу быки закончили рыть яму с одной стороны дерева, и принялись расширять ее, чтобы подобраться к корням с другой. — Господи, как страшно…. То есть, хм, ты что себе позволяешь, Мафую? Чтобы больше такой опрометчивости я не видел!

— Как скажешь, — она склонила голову влево, окидывая меня долгим, изучающим взглядом. — А где твой транспорт?

— Улетел, — дерево вдруг наклонилось, и мы от неожиданности чуть не упали, но вовремя схватились за ствол. — Блин, да вы издеваетесь?

В нашем положении был только один существенный плюс — отсюда мне было хорошо видно, что делалось возле “Камаза”. Но когда я посмотрел туда, то моя радость, возникшая от мысли, что хотя бы ребята спасутся, быстро угасла. В порыве ярости быки разворотили передок машины, и теперь завести ее не было уже никакой возможности, не говоря уже о том, чтобы куда-то на ней уехать. Да и самим ребятам жить оставалось недолго, так как мутанты принялись за дело всерьез — пока одни упирались рогами в борта и взрывали задними копытами землю, другие передними конечностями хватались за низ, и вздымали бугры мышц, отрывая эту махину от земли. При каждой попытке колеса взлетали над землей все выше и выше, еще пара раз, и она точно перевернется. Что было дальше, мне страшно даже подумать. Дашка ладно, все равно как заноза в заднице, но парней жалко. Хотя, кого я обманываю, мне сейчас больше всего жалко себя и Мафую. У ребят хоть шанс есть, а мы щас грохнемся с высоты, и расшибемся в лепешку.

— Слушай, Мафую. Ты извини, что так получилось.

— Ты о чем?

— Да я во всем виноват. Не продумал дело до конца. Знаешь, если бы мы так скоро не погибли, я бы может даже и попытался тебя развратить. Хоть я и не педофил, но меня очень восхищает то, какая ты сильная, крутая, и вообще…

Внезапно дерево накренилось, и под жуткий треск начало падать. Меня снесло, но рука маленькой охотницы, ухватив меня за шиворот, удержало мое бренное тело от полета. Тем более, что и само дерево упало не до конца, а осталось висеть, зацепившись ветками за соседнее.

— Маузер, ты, главное, сейчас не бойся, — сказала Мафую, одной рукой держа меня, а другой цепляясь за ветку. — Я тебя сейчас вон туда переброшу.

— Слушай, просто дай мне спокойно умереть, — от зрелища быков под моими ногами я чуть опять не испачкал штаны. — Я упаду, и пока они будут меня рвать, ты спасешься.

— Не могу, ты пообещал меня развратить. Готов? Давай, — вот сволочь, хоть бы “раз, два, три” посчитала, что ли. Не успел я об этом подумать, как меня со страшной силой швырнуло на другое дерево.

Совершив головокружительный кульбит, я врезался в ствол, и сполз вниз, отчаянно цепляясь руками, сдирая ногти и кожу на руках. Словно во сне, я увидел, как “Камаз” опрокидывается набок, и как из кузова вылетают четыре больших фигуры и одна маленькая, и как быки быстро оббегают грузовики, и как с громогласным ревом между деревьями появляется двухметровый серый алабай, скалящий клыки, а над ним кружит крылатый конь. А потом меня приложило головой обо что-то твердое, и я полетел вниз, уже не имея попыток приостановить свое падение….

***************

— Маузер. Маузер. Маузер, — кто-то монотонно, не меняя тона, повторял мне в ухо мою дебильную фамилию. — Ты слышишь, или нет?

— А-а-а… Рыжая, заткнись, и без тебя тошно… — застонав, я обхватил руками голову, борясь с ну очень дикой болью в черепушке. — Если я умер второй раз, то не для того, чтобы ты меня и в следующей жизни доставала.

— Вот дурачок! Не умер ты, не волнуйся, — она заботливо поднесла к моим губам фляжку с водой, набранной из ручья. — Нигде не болит? Можешь встать?

Оказалось, что нигде не болит, и даже чувствовал я себя, несмотря на головную боль, относительно живучим. Настолько, что даже с первой попытки удалось подняться на ноги, тем более, что Даша подставила мне свое красивое женское плечо. Перед глазами раскинулась картина, которую увидишь разве что в кошмарных снах.

Поляна была залита кровью, обезображенные и разодранные на куски туши убитых мутантов устилали землю плотным ковром. Посреди кровавой бойни лежал наш волчонок, и довольно урчал, перемалывая зубами жесткую получеловеческую говядину. “Камаз” лежал на боку, вокруг него ходил Виталя и яростно матерился, воздевая к небу кулаки. А чуть дальше под деревом сидел Лобанов, и угрюмо слушал нотации Ахилла и Лю, отчитывающих его за излишнее геройство.

— А где Мафую?

— А с чего это ты так за нее волнуешься? — подозрительно спросила рыжая, мгновенно сменив тон с заботливого на ревнивый. — Чем вы на дереве занимались, что ты сразу про нее начал спрашивать?

— Дура, я же только тебя люблю, ты же знаешь.

— И спишь с Кирой.

— И сплю с Кирой. Блин, а ты откуда узнала?

— Сорока на ушко нашептала, — она погладила по голове Джека, что сидел рядышком, греясь на солнышке. — Маузер, честное слово, не будь я тебе благодарна за все, я бы тебя придушила.

— Давай потом это обсудим, в свободное, нерабочее время. Так где Мафую?

— Ладно, в принципе, ты имеешь право спрашивать, она же тебя и спасла. Когда ты полетел вниз, она прыгнула, как белка, и поймала тебя в воздухе. Слушай, ты не знаешь, может, она тоже какой-нибудь киборг, выращенный на производстве, с такими-то силенками?

Не отвечая, я снова сел, и привалился спиной к дереву, мысленно подсчитывая плюсы и минусы сегодняшнего дня. Плюсы — мы выполнили свой долг исследователей, и избавили планету от целого стада опасных коровообразных мутантов, для которых ничего не стоит затоптать человека насмерть. Негусто. Минусы — денег мы за это не получим, так как уже к вечеру голодный волчонок наверняка не оставит от тел ничего, кроме обглоданных костей, и нам покалечили нашу машину. А все из-за того, что я не догадался организовать воздушную разведку. Охренеть можно. Хотя, кто же знал? И все равно, дебил.

Но это были еще не все минусы.

Кое-как придя в себя, мы собрали манатки, и двинулись к убежищу, бросив “Камаз” и занятого едой волчонка на произвол судьбы. Настроение у всех было ниже плинтуса, первая командная охота никого не впечатлила, и даже не воодушевила на следующие ратные подвиги. Тем не менее, подходя к убежищу, я ощутил то самое чувство, какое испытывают люди, когда после трудного дня возвращаются домой, в свое тихое, уютное гнездо. Поднявшись наверх, мы открыли двери, и дружно обалдели.

Везде царил жуткий беспорядок, вещи перевернуты, все кверху дном. Кастрюли и сковородка так вообще валялись где-то в углу, а все стены были залеплены остатками еды. Посреди всего этого сидела Кира, и терла наливающийся на лбу здоровенный синяк.

— Мда, — я пожевал губами, не зная, что еще и сказать. — Такие вот дела, товарищи.

Сзади раздался дружный, многоголосый стон.

Глава двадцать первая: Асмодей

Очередное раннее утро в джунглях, тихое и безмятежное, внезапно взорвалось криками и выстрелами.

— Гони его, гони! — стоя возле “Камаза”, я издалека руководил процессом. — К речке гони!

Мафую уклонилась от взмаха пятипалой лапы, и ловко проскользнула под веревкой, туго натянутой между деревьев. Преследующее ее существо, которое вылезло из ручья — похожее на гигантского бобра, только все обросшее мхом и тиной, а вместо хвоста у него из пятой точки выходила дополнительная рука — уже открыло пасть, чтобы заглотнуть маленькую охотницу, но споткнулось об веревку, и повалилось наземь, пуча все свои три глаза на обезображенной мутацией широкой морде. Тут же, словно из-под земли выросли Ахилл и Лю, которые и накинули на лапы зверя веревочные петли, а потом затянули, и принялись ловко обматывать его со всех сторон, пакуя в сетку, как колбасу в магазине.

— Давай, — скомандовал я.

Виталя передвинул рычаги, и установленная в кузове “Камаза” электрическая лебедка заработала, притягивая чудище к нам. Чувствуя, что его куда-то тащат, монстр издал душераздирающий рев, и Мафую чуть не снесло потоком воздуха, хорошо хоть удержалась. В следующий миг Ахилл стянул ему пасть широким кожаным ремнем, и для верности добавил хорошего тумака по затылку, чтобы больше не возникал. Потихоньку, метр за метром, скользя по траве, обмотанное веревками тело “подъехало” к грузовику, поднялось по пологому пандусу, и с оглушительным грохотом рухнуло в пустой кузов.

— Глуши.

Виталя выскочил из кабины, и мы быстро накинули поверх бортов плотный брезент, для надежности закрепив. Пусть теперь наша добыча побудет пару часиков связанная в полной темноте, посмотрим, как это отразится на ее дальнейшей сговорчивости. Лично я думаю, что уже к вечеру его дрессировать можно будет. А нет, так пусть лежит до тех пор, пока его кто-нибудь не купит.

Не спеша подошли и остальные. Облепленная слюнями Мафую жестом потребовала полотенце — я подал, опасаясь смотреть ей в глаза. Хотя с того разговора на дереве прошло уже две недели, я до сих пор испытывал чувство стыда, когда вспоминал о нем. Вроде бы чего только в момент опасности по глупости не ляпнешь, так нет же, ляпнул то, за что все равно придется отвечать. И непонятно, как теперь быть — то ли забыть обо всем, то ли дрожать в страхе, ожидая решительных действий со стороны маленькой охотницы. Вилы какие-то.

— А неплохо получилось, скажи, Сань, — Виталя закурил, с улыбкой прислушиваясь к возмущенному ворчанию из кузова.

— Вообще отлично. Немного мозгов, немного мускулов, четкая слаженность — вот и весь секрет. Эй, Лобанов, если ты там от работы прячешься, то можешь выходить, мы тебя нашли.

— Да ничего я не прячусь, — кузнец вышел из джунглей, держа в руке рулон туалетной бумаги. — Просто по нужде отходил.

— Пока ты по нужде ходишь, нас тут уже самих могут употребить, а потом выс… гм, выгадить, я хотел сказать. Сколько раз повторять: ты постоянно должен находиться рядом, чтобы подстраховать, помочь, если что. Чего стоишь, глазами хлопаешь? Складывай пандус, собирай инструменты, все, как обычно.

— А я чего, один буду все делать? — возмутился Сеня. — Я же так до вечера упахаюсь!

— Мафую!

— Да ладно-ладно, чё сразу Мафую, понял я, щас сделаю, — забормотал кузнец, мгновенно сменив тон. — Уже и пошутить нельзя.

После нескольких неудачных попыток совершенно случайно мне удалось найти крюк на этого идиота. Случилось это после нашей третьей командной охоты — тогда мы поймали очень жирную, и очень редкую птичку, которую и отправили на третью базу в Научный Центр. И получили за нее целых пятьсот тысяч баллов, триста из которых я раздал между новичками в качестве зарплаты.

В тот вечер у нас был праздник, и, опьяненный успехом и вином Лобанов начал потихоньку наглеть — сначала попытался пристать к Кире, потом сделал пару нецензурных намеков Даше, а потом, в конце концов, подкатил к Мафую, и самым пошлым образом пошутил насчет того, какая она маленькая. Чем она ответила — не видел, рассказать не могу. Но уже в следующую секунду Сеня катался по земле, держась за причинное место и вопя благим матом, а маленькая охотница четко, раз и навсегда озвучила свое единственное требование: никогда и ни при каких обстоятельствах над ней не шутить.

Так что теперь, стоило Лобанову начать филонить, я произносил всего одно имя — и наблюдал, как он из хамоватого быдла превращается в готового на все раба.

— Ну что, пока шабаш? — Лю посмотрел на яркое солнце.

— У нас с тобой еще одно дело. А остальным пока перекур. Везите добычу в убежище, и, как успокоится, запихивайте ее в клетку. И передайте Кире, пусть выставляет красавчика на аукцион. Только, блин, чтобы больше никто, кроме нее, к компьютеру не лез, это ясно?

— Да ладно тебе, — Виталя докурил, и полез за руль грузовика. — Это просто была Дашина шутка.

— Читал я ее шутки. “Монстр с хреном — триста тысяч пятьдесят баллов, монстр без хрена — триста тысяч баллов, хрен монстрячий — пятьдесят балов”. Мне знаешь, как потом стыдно было?

Изрядно искалеченный, но благодаря Ахиллу все еще работающий “Камаз” зафырчал, и неторопливо двинулся по дороге к дому. За ним пешком отправились и остальные, в том числе и обливающийся потом Лобанов, тащивший на плечах пандус, на который было аккуратно уложено сверху все наше снаряжение — ружья, топоры, ножи, веревки, и все такое прочее. А мы с Лю после недолгого отдыха двинулись в другом направлении.

Извилистая тропинка долгое время петляла между деревьями, пока не привела нас на крошечную, скрытую со всех сторон поляну. Казалось, какой-то садовод принес сюда и высадил все семена самых красивых цветов, которые только встречались на Земле — здесь было так офигенно красиво, что создавалось ощущение, будто ты попал в сказку. А посреди цветов, лежа на спине, в наглую и без задних ног дрыхла Даша.

— Эй, рыжая! — ласково позвал я. — Просыпайся, красавица, просыпайся, моя радость. Пора вставать.

— О, Маузер! — она открыла глаза, и сладко потянулась. — А что, все уже закончилось?

— Все уже закончилось, солнышко. Надеюсь, теперь ты не откажешься прогуляться со мной в одно место? У меня для тебя сюрприз.

— Правда? — она сразу вскочила. — Обожаю сюрпризы! А далеко?

— Далеко, но у нас машина есть. Идем, любимая, с тобой хоть на край света.

Спустя полчаса грузовичок-тягач, рыча от натуги, взобрался на край скалы, уходящей высоко вверх. Отсюда с обрыва открывался просто фантастический вид — далеко внизу расстилались плотным зеленым одеялом джунгли, где кишела жизнь, а монстры и люди рвали друг другу глотки за право быть хозяевами планеты. Тут же, на краю скалы, грустно сидел наш пегас, привязанный к железным кольям, на глазах у него была широкая черная повязка, а на спине закреплено кожаное седло.

— Что ты задумал? — Дашу так и распирало от любопытства. — Хочешь сделать мне предложение стать твоей женой?

— Лучше, милая, намного лучше. Ты ведь мне доверяешь, правда? — я кивнул Лю, и мы одновременно зашли ей за спину с двух сторон. — Берем!

— Мальчики, вы чего? Ай, не надо! Пустите!

Сколько бы рыжая не брыкалась, но мы общими усилиями закинули ее в седло, и привязали к пегасу, пропустив руки у него под шеей, а ноги закрепив в железных стременах. Только тогда Даша обмякла, и испуганно сжалась.

— Саш, ну ты чего?

— Так, все, рыжая, шутки в сторону, — отбросив нежные “сюси-муси”, я заговорил обычным тоном. — Видишь ли, нас всех глубоко беспокоит, что пока мы каждый день трудимся, проливаем пот, и рискуем быть съеденными, ты балдеешь и ничего не делаешь. Я долго думал, чем бы тебя таким нагрузить, чтобы ты не потеряла свою девственную, невинную красоту, и все-таки придумал. Нам крайне нужна воздушная разведка, ты ведь помнишь, что случилось тогда с быками? Конечно, помнишь. Поэтому, с сегодняшнего дня начнешь учиться летать на пегасе, а как научишься, будешь во время охоты парить вверху, и докладывать нам обо всем, что видишь.

— Да как же я на нем летать научусь? Я же высоты боюсь! Да и он меня не любит!

— Вот тут ты не права. Лю уже говорил, что пегас принимает только женскую ласку. Так вот, ты реально единственная, к кому он испытывает симпатию. Кира до смерти боится животных, а Мафую может рассматривать приручение крылатой лошади только с одной целью — чтобы зажарить ее и съесть. Как видишь, все против тебя.

— А высота?

— Мужайся, рыжая. Каждый из нас должен в один прекрасный момент взглянуть в лицо своему страху. Если ты поборешь страх высоты, все остальные для тебя будет легче легкого. Значит, слушай, и запоминай. Сейчас Лю снимет с него повязку, и бросит вниз его любимое лакомство, а пегас, само собой, ринется вниз, чтобы его поймать, и потом вернется сюда за новой порцией. Ты должна продержаться, и не умереть со страху. Все, солнышко, закрой глаза, и приготовься, — погладив ее по волосам, я отошел в сторону.

Настроенный крайне серьезно, китаец вытащил из кармана большое, налитое соком красное яблоко, и поднес его к морде пегаса. Тот понюхал, и мгновенно клацнул зубами, пытаясь схватить угощение. Покачав головой, Лю одним ловким движением сорвал с глаз коня повязку, после чего с размаху швырнул яблоко далеко в пропасть. Совершенно игнорируя то, что у него на спине появился нежелательный пассажир, конь расправил крылья, оттолкнулся от земли, и камнем пошел вниз вместе с истошно кричащей рыжей.

А вот тут произошло непредвиденное.

Поймать яблоко и схрумкать его прямо на лету пегас, конечно, успел. Но вдруг Даша, наверное, открыла глаза, видела высоту над собой, и резко дернулась, переворачивая и себя, и коня в воздухе. В результате, вместо того, чтобы взлететь за вторым яблоком, которое Лю уже держал в руке, конь тяжело завалился на левое крыло, на бреющем полете прошел над деревьями, и ухнул куда-то в чащу джунглей, пропав из виду.

Ошеломленные, мы так и застыли, не зная, как, собственно, и реагировать.

— Птичку, конечно, жалко, — только и мог сказать я.

Но тут между деревьями мелькнуло что-то ярко рыжее, и пегас красиво взлетел высоко в небо, махая крыльями без всяких усилий. Сощурив глаза, я облегченно вздохнул — на его спине по-прежнему сидела рыжеволосая фигурка. Сделав круг над нами, конь спикировал вниз, пару раз ловко перевернулся, и удачно приземлился, встав всеми четырьмя на твердую поверхность. Мы с Лю кинулись к нему. Стоило только разрезать веревки, и Даша мертвым кулем упала прямо к нам в руки.

— Рыжая. Эй, рыжая, — я щелкнул пальцами у нее перед носом, и приподнял левое веко. — Даша!

— А-а-а? — ресницы затрепетали, губы зашевелились, жадно хватая воздух. Мы облегченно вздохнули. — Саш, ты был прав, это что-то нереальное.

— Знаю. Неудачная была идея. Прости.

— Ну… не сказать, чтобы прям неудачная, — цепляясь за мою шею, она поднялась, и испугом косясь на пегаса, довольно хрумкающим яблоком. — Мне даже немного понравилось. А какой пейзаж сверху! Хотя и страшно было до жути, я чуть не умерла.

— Значит, ты не откажешься повторить?

— А ты мне для храбрости нальешь вина? Тогда повторю. Но на эту лошадь я больше не сяду!

— Тебе просто надо привыкнуть, — посоветовал Лю. — Начни с того, что дай ему имя.

— Имя? Можно, но какое? Вот, придумала, назову его Джонни.

— Э-э-э, какой еще Джонни? У тебя уже Джек есть! Развела тут американщину.

— Хорошо, тогда Гермес. Это был такой бог, крылатый посланник. Вы ведь не против?

— Да ради Бога, лишь бы не Джонни. Так что, рыжая, согласна проводить воздушные разведки?

— Отстань, Маузер, не видишь, у меня теперь новый любимчик, Гермес. А ты — наглый, бессовестный обманщик. В следующий раз, как надумаешь устраивать мне сюрпризы, лучше начни с ванной, наполненной лепестками роз, и шампанского, — конь фыркнул, и рыжая мгновенно спряталась мне за спину. Лю поднял брови. — Да помню я, помню! Привыкать. Только можно я привыкать завтра начну, ладно?

Чужая душа — потемки. Но душа Даши — это те же самые джунгли. Хрен поймешь, что там происходит. Хотя сдвиги, вроде, уже есть.

**************

Теперь, когда мы оборудовали убежище, у нас появилась и своя линия связи с внешним миром — Верховный Совет любезно подарил нам персональный спутник, парящий где-то дохрена высоко в небе. Кира быстро освоила компьютер, оставленный нам прошлым владельцем и работающий от электрогенератора, и теперь мы легко могли выходить на связь с Координатором, отсылая ему отчеты о проделанной работе. Брюнетка даже создала для нас специальный сайт, где выкладывала фотографии и описание пойманной добычи, и все двенадцать баз могли поучаствовать в аукционе на право купить ее для своих целей. Побеждала, естественно, та, что предлагала больше.

Не прошло и недели, как начали поступать и персональные заказы — либо от Петровича, либо от баз, либо от Верховного Совета. Выглядели они примерно так: “Предложение для команды охотников”…..” (название вставить). На пятую базу был совершен налет неизвестными существами, напоминающих тигров, только в зелено-желтую окраску и намного больше по размерам. Данные твари уничтожили сто двадцать голов овечьего стада, и ушли безнаказанными. Просим найти их, и уничтожить”.

— Кстати, с названием тоже надо что-то решать, — как-то сказал я, когда мы с Виталей отдыхали в тени, попивая чай, и наблюдая, как Лобанов, Ахилл и Лю запихивают в клетку очередную добычу. — У нас теперь серьезное предприятие с солидной клиентурой, пора бы уже дать ему какое-нибудь имя.

— Есть идеи? — лениво спросил Худой.

— А как же! Назовем себя “ООО” — Объединенное Охотничье Общество. “ООО Зеленоглазое такси, притормози”. Ну как, звучит?

— Чёт не очень.

— Тогда “ООО Моя оборона”. А что, мы же людей защищаем, значит, все по делу. И слоган: “Все идет по плану!”. Теперь лучше?

— Теперь да.

— Отлично, значит, скажу Кире, чтобы с этого момента везде в бумажках писала “ООО Моя оборона”. Пока мы будем работать на имя — имя будет работать на нас самих, — в этот момент в дверях дома появилась и сама Кира, которая махнула мне рукой, показывая два пальца. Наверное, опять какие-то важные сообщения от ВС. Хотя, я подозреваю, что это только предлог — парни заняты работой, Даша осваивает полеты, а Мафую где-то далеко исследует территорию, значит, в ближайшие сорок минут в дом (а особенно в спальню) никто не сунется. Блин, как же это трудно — быть начальником. Всем подчиненным надо внимание уделить, а кому не уделишь, тот обидится, и будет плохо работать. — Пойду я, зовут по делу.

— Знаю я твое дело, — зевнул Виталя. — Иди уже, Казанова.

*************

Естественно, что как и у любой рабочей бригады у нас были свои выходные. Теперь, когда появилась возможность следить за календарем, я установил четкий график — с понедельника по пятницу работаем, с субботы по воскресенье отдыхаем. В выходные дни никто не имел право заниматься всем, что имело хоть какое-то отношение к работе — только своими личными делами. А в конце месяца Лобанов, Лю и Виталя, вместе с Дашей, которая прихватила с собой на шоппинг Киру, отправились на девятую базу, и провели выходные там, повеселившись от души, и потратив почти всю свою зарплату, пока я неплохо побыл вдали от них всех на шестой, а Ахилл и Мафую следили за хозяйством, как самые ответственные и в то же время самые равнодушные к веселью члены команды.

Помню, как сразу после этого случилось так, что нам пришлось отклониться от графика. В пятницу мы работали допоздна, сооружая уже почти законченный гараж для нашего “Камаза” и тягача, а в субботу Даша, отправившись на воздушную прогулку в паре потихоньку начавшего к ней привыкать Гермесом, вернулась и сообщила, что видела недалеко от убежища какую-то клыкастую громадину, по описанию похожую на ту, на которую нам дал персональный заказ сам Верховный Совет. Причем предлагали за нее довольно круглую сумму. Раздумывал я недолго, за пять минут мы собрали снаряжение, погрузились в “Камаз”, и выехали на промысел.

— Где-то здесь, — наконец, сказала рыжая, трясясь рядом со мной в тесной кабине.

— Тормози, — Виталя остановил машину в тени громадного дуба, и заглушил двигатель. — Разделимся надвое, и поищем. Если кто увидит — прячьтесь, а потом сразу сообщайте мне по рации.

— Я с тобой, — тут же вызвалась Даша.

— Ладно, пошли. Виталя, ты здесь, Мафую с Лю, Ахилл с Лобановым, — бывший кузнец мрачно засопел — он терпеть не мог оставаться в паре с продуктом генной инженерии. Тот почти всегда выводил недалекого Сеню своими обширными знаниями в области любого вопроса, касающегося выживания в джунглях. — Соблюдайте тишину, и держите оружие наготове.

Затаив дыхание, мы с рыжей потопали через густые кусты, максимально тихо расчищая дорогу охотничьими тесаками. Отчего-то все это напомнило мне тот день, когда мы попали в стебли гигантских цветов — там тоже птички пели, солнышко светило, короче, лепота, будь она трижды проклята. Только сейчас солнышко хоть и светило, а все меньше и меньше, скрываясь под затягивающими небо грозовыми тучами. Из-за этого страшно парило, стояла невыносимая духота, как в бане.

— Тс-с, — я остановился, и приложил палец к губам. — Слышишь?

— Ничего не слышу, — прошептала Даша. — Может, взлететь наверх, и посмотреть?

— Пешком ходи, а то уже совсем разленилась. То летаешь, то лежишь. Тем более что твоего Гермеса я специально дома оставил, пусть отдыхает.

— Ты же сам хотел, чтобы я летать научилась!

— Помолчи.

За несколько недель жизни в джунглях мне отчасти удалось, по примеру Мафую, научиться напрягать все свои органы чувств, ловя каждый звук, каждый шорох, засекая взглядом каждую тень. И теперь, когда напряг слух, то услышал какое-то странное, быстро приближающееся справа шуршание в траве.

— Саша…

— Т-с-с, — держа Дашу на расстоянии вытянутой руки, я снял с плеча винтовку. — Приготовься бежать.

Внезапно вверх взметнулось что-то длинное и пестрое. На несколько секунд я увидел крошечные желтые глаза, гладкую морду и шипящий язычок небольшой такой змеи. А потом в мое тело, чуть ниже пояса, вонзились два клыка, и меня скрутило в приступе яростной боли. Выронив винтовку, я рухнул на землю, корчась в судорогах.

— Маузер! Вот, блин! А ну, пошла отсюда! — раздались хлесткие удары — храбрая рыжая прикладом своего ружья отогнала змею назад в траву, и испуганно склонилась надо мной. — Укусила, да? Где, куда? Потерпи, я сейчас вызову ребят на подмогу.

— Ага, — я сцепил зубы, стараясь перестать обращать внимание на боль — еще один прием, заимствованный из арсенала Мафую. Ведь боль сама по себе не несет никакой угрозы, это предупреждение организма о том, что случилась, или случится какая-то беда. — Там у меня рация.

— Все, вызвала. Вот змеюка поганая! Слушай, а вдруг она ядовитая?

В том, что змея были ядовитая, у меня лично уже не оставалось сомнений — по всему телу разливалась какая-то слабость, везде обильно выступил пот, во рту появился привкус желчи. Приплыли, блин. Охотник на чудовищ позорно сдох от укуса какой-то маленькой змейки полтора метра длиной. За что мне такой позор, а?

— Наверное, точно ядовитая. Слушай, знаешь, что? — судя по лихорадочному тону Даши, она пришла к какому-то решению. — Я, когда в интернате воспитывалась, нас как-то учили, что делать при укусе змеи. Короче, надо отсосать яд из ранки, а потом перетянуть. Куда она тебя укусила?

Оп-па, вот это поворот….

— Не скажу.

— Маузер, брось свои шутки! Я тебя серьезно спрашиваю! Где рана?

Я опустил глаза вниз.

— Там.

— Где там? — не поняла рыжая.

— Прямо там.

— А-а-а… — она вдруг зарделась алым румянцем, но потом решительно мотнула головой. — Черт с ним, там, значит там. Снимай штаны.

— Обалдела? — забыв про боль, я попытался перевернуться на живот, чтобы уползти подальше от этой “сама себе на уме” девушки. — Да я лучше умру!

— Нечего тут опять геройствовать, прошлого раза было мало? Снимай штаны, я сказала! — Даша ухватилась за мой ремень. — Маузер, не дури, я знаю, как это делается. Снимай штаны, сейчас я тебе отсосу….

Сзади раздвинулись кусты.

— Чем это вы тут занимаетесь? — подозрительно спросила Мафую.

— Маузера в пах укусила змея, — объяснила Даша, не забывая попутно воевать за ремень моих брюк. Я же защищался с таким упорством, будто меня собрались кастрировать. — Я хочу отсосать яд из ранки. Может, ты сделаешь?

— Сделаю. Маузер, снимай штаны.

— Да вы обе вконец долбанулись? Помогите, насилуют! Ахилл, Лобанов, кто-нибудь! — секунд тридцать я кричал, вырываясь, пока меня не успокоил короткий, но точно рассчитанный удар в висок, нанесенный маленькой охотницей. Дальше была непроглядная темнота.

***************

“Жигули” мне через плечо, как больно-то, а-а! Проснувшись в полной темноте, укрытый одеялами на кровати, я ощутил, как меня буквально ломает, выворачивает наизнанку, каждый сустав, каждый нерв. Так было у меня всего один раз… да нет, блин, так у меня вообще никогда не было, даже когда я умирал, задыхаясь на больничной койке. Тогда, по крайней мере, все быстро закончилось, а здесь, похоже, и не думало прекращаться.

— Саша! — перепуганная, бледная Кира положила холодную мокрую тряпку мне на лоб. — Как ты себя чувствуешь?

— Уйди… — странно, вроде говорю по-человечески, а вместо слов с губ слетает какое-то низкое шипение. — Уйди, пожалуйста, — со второй попытки получилось лучше, хотя и немного неразборчиво. — Уйди от меня!

— Хорошо-хорошо, — и она исчезла, оставив меня наедине с моей болью. Потом я так и не смог объяснить, почему прогнал ее. Но когда Кира ушла, меня потянуло в какую-то глубокую бездну. Появилось ощущение, что я падаю в пропасть — знаете, так бывает, когда ты спишь, а потом вдруг резко начинаешь дергаться, так как тебе сниться, что ты куда-то падаешь. Только сейчас я не падал, а меня утаскивали за собой длинные, цепкие лапы. Попытался напоследок вздохнуть — и с головой окунулся в красочный омут.

Когда я открыл глаза, то вокруг меня возвышались белоснежные стены и зеркальный потолок. Прямо передо мной в кресле сидел человек, и задумчиво потирал подбородок, рассматривая десятки мониторов, развешанных на одной из стен. Услышав мои шаги, он оглянулся через плечо, и коротко бросил:

— Маузер, подожди минутку, я сейчас.

Ёлки-палки, и куда меня теперь забросило? А может, это уже и есть настоящий Рай? Хотя, какой к чертям Рай, я столько нагрешил, что меня даже из в Ад не пустят, скажут “Извините, у нас здесь приличные люди!”. Один только грех в виде безбрачного сожития с демонически огненной рыжеволосой красавицей чего стоит. Мужики не поймут.

— Кхм!

— Рот надо закрывать, когда кашляешь, быдло физкультурное, — он развернулся в кресле, и устало потер глаза. — Привет.

— Здрасьте, — я таращился, как баран на новые ворота, рассматривая молодого, тридцатилетнего мужика, с вытянутым вертикально узким лицом, невероятно худой фигурой и с короткими, вьющимися светлыми волосами. — А вы кто?

— Асмодей.

У меня шевельнулось в памяти что-то знакомое. Собственно, на память я никогда не жалуюсь, просто уже столько всего произошло, что даже моя прошлая жизнь кажется мне смутным сном. И все-таки мне удалось вспомнить.

— Вы!

— Да, это я тот, кто послал тебя сюда. Я тот, кто нанял людей, чтобы они совершили вооруженный налет на клинику, и я тот, кто подкупил врачей, которые вместо вашего умерщвления должны были послать вас к Координатору живыми и невредимыми. И, конечно же, я тот, кто дает тебе подсказки, рисует стрелки, и указывает, когда и куда тебе надо топать.

— Ах ты, сволочь! — обрадованно взревел я, засучивая рукава, и готовя ноги к хорошеньким пендалям. — Как же здорово, что я тебя нашел!

— Угомонись, Маузер. Ты меня не искал, я сам тебя сюда вызвал. А если бы не укус змеи, мы бы с тобой вообще не встретились. Видишь ли, в твоем обычном состоянии я не имею возможности общаться с тобой напрямую, но сейчас твой мозг максимально сосредоточен, чтобы бороться с болью от трансформации, и мне удалось наладить канал. Ты здесь только своим сознанием, но уж никак не телом, и ты уж никак не можешь дать мне пендаль, даже если тебе сильно хочется.

Мой боевой пыл заметно поутих после такого заявления. Тем не менее, я решил, что сдаваться так просто не буду.

— Ты мне мозги не пудри, падла! Ах, блин! — пришлось обхватить голову, потому что она вдруг резко заболела.

— В твои никчемные мозги, чтобы ты знал, вживлена микросхема, — скучающим тоном сказал Асмодей. — К сожалению, ставили ее второпях, так что я не имею к тебе дистанционного управления. Но зато я могу насылать тебе невыносимую боль, ту самую, что ты испытываешь, когда осмеливаешься игнорировать мои приказы.

— Уже понял, — боль исчезла также резко, как и появилась. Это окончательно убедило меня, что с мужиком лучше не шутить. — Можешь тогда хотя бы объяснить, нафиг это все надо было?

— Не могу, слишком сложно. Да и времени у нас нет, трансформация вот-вот закончится, — он посмотрел на часы. — За пять минут я должен сказать тебе все, что хотел, а потом ты вернешься.

У меня вытянулось лицо.

— Так я что, опять не сдохну?

— Даже не надейся. Ты мне еще живым нужен. Садись, и слушай.

Сзади, как по волшебству, появилось еще одно кресло. Я слегка присел на краешек, опасаясь, что провалюсь сквозь него, так как здесь у меня нет тела. Но ничего не случилось.

— Из всех пяти кандидатов я выбрал именно тебя методом тыка, — сказал Асмодей, параллельно щелкая пультом, и наблюдая, как на экранах сменяются картинки. — Не надо думать, что ты какой-то особенный, это была банальная случайность. Врачи должны были отправить ваши души Координатору, но я заплатил им, чтобы они также “случайно” сделали все наоборот. Объяснение для начальства — выверенный до мелочей процесс был грубо нарушен вооруженным нападением. В результате вы не умерли, а оказались там, где надо было мне — у Координатора. Двое остались с ним, а ты со своим другом потопал отдельной дорогой. Это так?

— Так, — и зачем спрашивать, если он все знает?

— Чтобы подвести разговор к нужному вопросу. Итак, ты решил стать охотником на чудовищ — если честно, это превзошло все мои самые смелые ожидания. Хотя, если бы не встреча с Мафую, ты бы до такого не додумался, но что случилось, то случилось. Я решил не мешать, более того, даже помогать, чем способен. Давать подсказки.

— Ага! Это ты мне рыжую на шею сгрузил!

— Предполагалось, что ты соблазнишься ее прелестями, и вы вместе зачнете ребенка естественным способом, чего уже давно не делается на базах. Но ты почему-то решил начать с Киры, — вот гад, а? — Но все равно, Даша никуда не убежит, да и Кире недолго уже осталось. Сути дела это не меняет.

— Что значит «недолго осталось»? Ай, твою мать…

— Больно? Так будет каждый раз, когда начнешь задавать дурацкие вопросы. Ты даже не представляешь, во что вы влезли, Маузер. Вы решили, что вам под силу истребить всех живущих на планете монстров, и вернуть ее людям? Три “ха-ха”, как говорил мой дед. Как думаешь, почему даже при наличии двух баз, набитых первоклассной военной техникой и обученными солдатами, Верховный Совет не может начать масштабную кампанию по вычищению джунглей?

— Потому что тогда люди с баз узнают о поселенцах, которые размножаются естественным способом.

— Да. Но это только одна из причин. Солдат мало, техники мало, джунгли не изучены, обитающие там чудища тоже. Вы положили начало грядущей войне — но всего одна особа может изменить ее ход, повернуть события в свою пользу. Смотри.

Он щелкнул пультом — все экраны погасли, кроме одного. А этот один несколько секунд мигал, пока не показал четкую картинку — руки-ноги, длинные волосы, и пронзительные зеленые глаза…

— Перед тобой то создание, которое поселенцы и исследователи с баз называют не иначе, как “королева монстров”, — объявил Асмодей. — Ты ведь с ней уже встречался, верно?

Вот теперь точно приплыли.

Глава двадцать вторая: Старые знакомые

К вечеру разразилась обещанная гроза. Снаружи все резко потемнело, сильный ветер ломал и выворачивал деревья, крупные капли дождя барабанили по крыше. В доме царила напряженная атмосфера. Хлюпая носом, Кира чистила картошку для ужина, остальные сидели в гостиной на табуретах вокруг стола, и молчали, прислушиваясь к звукам грозы. Время от времени Даша поднималась наверх, но потом сразу спускалась, и отрицательно качала головой.

— Блин, надо же что-то делать, — когда молчание стало в тягость, первым заговорил Лобанов. — Врачей там, что ли, вызвать, докторов каких-нибудь.

— Так вызвали уже, — возразил Виталя.

— И чё?

— Нелетная погода. Только к утру доберутся. А до утра наш Маузер может и ласты склеить.

— Да вроде не должен, — Мафую расчесывала свои длинные, светлые косы. — Яд из организма мы ему убрали, укус прижгли. Но кровь уже заражена, а у нас нет лекарства на такой случай. Если иммунитет окажется чересчур слабым, тогда да.

— Что да? — уточнила дотошная рыжая.

— Тогда умрет.

— Не понимаю, почему вы относитесь к этому с такими эмоциями, — неожиданно признался Ахилл. — Половина случаев укуса змеи заканчивается летальным исходом. Неужели человеческая жизнь настолько ценна, что ее потеря должна сопровождаться вселенской скорбью и трагедией? Ведь каждый день на свет появляются новые младенцы, да и ваша жизнь никуда не девается, а продолжается.

— Да чё ты там вообще понимаешь, — Лобанов махнул рукой. — Молчал бы уже, робот, блин, недоделанный.

— Сеня! — строго сказал Лю. — Наш друг просто не привык чувствовать и думать так, как мы.

— И чё теперь, надо сразу начинать умничать? А вы чё сидите, сопли жуете? Не случится там ничего, вот щас как гроза закончится, так врачи прилетят, и быстро нашего главного на ноги поставят. А если нет, то реально, что случится? Назначим старшего, и будем дальше охотиться, как раньше.

— Знаешь, Семен, иногда я поражаюсь, как не вовремя ты умудряешься открыть рот, — заметила Кира, бросив в миску с водой нож, и устремив на кузнеца яростный взгляд. — Я тебе так скажу: если бы тебя змея укусила, и ты там наверху лежал при смерти, мы бы вообще не мучились, даже бы обрадовались, что тебя самим убивать не пришлось.

— Ты чё, коза, вообще уже?

— Заткнись.

Это единственное слово, сказанное Мафую, подействовало, как удар кнута. Лобанов сразу захлопнулся, и даже замер, боясь еще каким-нибудь лишним движением вывести из себя маленькую охотницу.

— Во время войны погибают тысячи людей, — Ахилл между тем все равно продолжал недоумевать. — Во время вируса погибли миллионы. Всем они были чьими-то детьми, родителями, братьями, сестрами, друзьями или товарищами. Но для общества их имена остались безымянными, также как и память о них. Людям свойственно забывать тех, кто умер — со временем даже сам факт существования одного конкретного человека стирается из памяти, до тех пор, пока кто-то о нем не напомнит. Так зачем переживать из-за смерти человека, которого мы все через пять лет забудем напрочь?

— Но заслуги его мы ведь не забудем, — возразила Даша. — Если, скажем, мы назовем этот дома “База Маузера”, и повесим здесь его портрет, как отца-основателя, то каждый, кто окажется здесь, вспомнит его, даже если никогда не знал.

— Но как можно вспомнить того, кого ты никогда не знал?

На этот аргумент у рыжей возражений не нашлось. Вместо этого она беспомощно посмотрела на Лю, но за него ответила Кира:

— Ахилл, для людей принято реагировать на смерть, как на большую трагедию. И не только на человеческую. Мы плачем, даже когда умирает наше любимое домашнее животное. Дело тут не в том, что ты кого-то знал или будешь его помнить — дело в том, что для тебя значил этот человек, или зверь, пока он был жив.

— Но это же обычные человеческие эмоции. А эмоции топят логику. Разве нельзя взять вместо погибшего домашнего животного другого, точно такого же? Разве на замену умершему человеку не найдется примерно похожий, с теми же мыслями, стремлениями и планами? Зачем в таком случае проливать слезы понапрасну?

— Потому что чувства и эмоции — это как раз и есть то, что отличает нас от животных. И то, даже животные тоскуют, когда их близкий умирает. Да, это слабость, но мы гордимся этой слабостью. Мы гордимся, что можем чувствовать, плакать, радоваться и смеяться. Пока мы чувствуем — мы живы, понимаешь? Если же человек не испытывает никаких эмоций, то он — труп. Да, ходит, разговаривает, чего-то там делает, но по факту он уже мертв.

Это стало для Ахилла новостью, и он даже ненадолго замолчал, обдумывая услышанное, пока Кира снова вернулась к картошке. Наконец, он сказал:

— Я ничего не чувствую. Я не чувствую печали по поводу того, что Маузер находится при смерти; вероятно, я не буду чувствовать и радости, если завтра утром он спустится к нам живой и здоровый. Я машина, андроид. У меня есть душа, есть мысли, но нет эмоций. Значит ли это, что я на самом деле тоже мертв?

— Но ты ведь таким не рождался, — мягко сказала Даша. — Тебя таким свинтили твои создатели, инженеры, или кто там этим занимается. А Кира говорит за людей, обычных людей, таких как я, Мафую, Лобанов и Лю, тех, что родились естественным путем, и знают, как это тяжело — потерять того, к кому ты был привязан долгое время. Потому что все мы, кто здесь присутствует, когда-нибудь кого-то теряли. Это горький опыт, и он не может остаться незамеченным.

— Да, верно. Меня таким свинтили, и постарались убрать все человеческие недостатки, которые могут помешать мне делать свою работу. И я никого не терял, потому что никогда не был ни к кому привязан.

— И поэтому ты калека, — негромко сказала Кира, бросая в воду последнюю очищенную картофелину. Ахилл вопросительно посмотрел на нее. — Не обижайся, но это правда. Как сверхчеловек, ты лучше всех нас, но как просто человек ты обрубок по сравнению с нами. Мы можем пережить все те моменты радости и счастья, которые дают нашей жизни смысл, а ты не можешь. Ты будешь существовать ровно столько, сколько в тебе заложено потенциала, а когда будешь умирать, даже не поймешь, что твоя жизнь могла быть намного интереснее, если бы у тебя были эмоции и чувства.

— В данный момент я большой радости или счастья у вас не наблюдаю.

— Печаль тоже относится к этим моментам. Ты никогда не будешь ценить то, что тебе дается, так как не испытываешь печали, когда это теряешь. Также как никто не будет ценить тебя самого. Твое существование, если так подумать, вообще бесполезно. Ты не дашь никому любви, не продолжишь потомство, не оставишь после себя след. Ты просто инструмент — сегодня есть, завтра сломался, ничего страшного, купим новый. Ты не человек, Ахилл, и никогда им не будешь.

— Вот поэтому вас и клепают сотнями на вашей шестой базе, — добавил Лю. — Поэтому Верховному Совету выгодно, чтобы вы были новым человечеством, а не мы. Послушные, безотказные машины без чувств и эмоций, дешевая, но надежная рабочая сила.

— А настоящих людей потихоньку истребят, — подытожила Кира. — И будет мир во власти андроидов, жестоких и беспощадных. И как, в таком случае, это все отличается от того конца света, который мы уже пережили?

— Человечество будет жить.

— Да. Те, кто вас придумал. Вот они и будут жить. В свое удовольствие. И делать, что захотят. А это, рано или поздно, ни к чему хорошему не приведет.

На такой ноте решающий спор и был закончен.

***************

— Ну, как? — поинтересовался Асмодей тридцать секунд спустя. — Вспомнил?

— Та да, — я еще раз ущипнул себя за руку, и еще раз отругал себя за то, что забыл, что моего физического тела здесь нет. — Видел ее, мельком.

— На данный момент это ваш сильнейший противник. Если она еще не вмешалась, то только потому, что пока не видит в вас потенциальной угрозы. В ее понимании вы убиваете ради пропитания, также как это делают сами монстры. Но вот когда вы начнете расширяться, мочить всех подряд, заселять захваченные земли — тогда она поймет, что пора с этим что-то делать.

— И что, она реально настолько опасна?

— “Королева монстров” — это прозвище. На самом деле, она гуманоидное существо, жертва научного эксперимента. В ее жилах течет кровь опаснейших чудищ, что когда-то населяли нашу планету, но мыслит и думает она, как человек. И силы у нее много, один ее легкий удар может проломить тебе череп, а одним движением когтя она может порвать тебя напополам, как бумагу.

В глубине моего “никчемного мозга” шевельнулось какое-то давнее воспоминание. И внезапно меня осенило.

— Так вот, кто порешил Кадмина и его банду!

— Я тоже так думаю. Видишь ли, королева монстров также обладает способностью читать мысли. Мне кажется, при встрече с Кадмином она прочитала у него в голове все то зло, что он из себя представлял, и почувствовала в нем прямую угрозу для самой себя. И решила избавиться и от него, и от всей его шайки.

— А почему тогда нас с Дашей не тронула?

— Если вспомнишь, то она не тронула и Киру — та ведь тоже где-то рядом шаталась, вас искала. Ну, с рыжей понятно, у нее в голове кавардак, с Кирой тоже, она просто исполняла волю хозяина, и не желала вам зла. А вот с тобой отдельный случай. Ты ведь уже тогда заделался охотником на монстров, она не могла не почувствовать этого. Не знаю, — нахмурившись, Асмодей потер лоб. — В общем, спросишь у нее при встрече.

— Что значит “при встрече”? — обалдел я. — При какой еще такой встрече?

— Заглохни, и слушай. В недалеком будущем настанет момент, когда вы должны будете встретиться. Чтобы она ни делала, какие бы чары на тебя насылала — не поддавайся. Собственно, от тебя требуется немногое, всего лишь поцеловать ее.

— Поце… чё???!!!

— Для монстра ее происхождения жизненно важен выверенный баланс в организме, — объяснил Асмодей. — Любая посторонняя жидкость, любое нарушение, даже малейший непредвиденный выброс гормонов может стать смертельным. Сделаешь — и считай, планета ваша.

Хорошенькое дельце! А самому слабо?

— Слабо. Я не имею доступа в тот мир, где ты сейчас находишься, я могу лишь наблюдать за ним, и управлять марионетками вроде тебя. Еще вопросы?

Вопросов у меня было куча, но почти каждый заканчивался либо ругательством, либо лишними знаками восклицания. И все-таки мне удалось выхватить из кучи более-менее дельный вопрос:

— А как же я ее найду вообще? Она ведь где угодно может быть.

— Где угодно, — согласился Асмодей. — Я уже занимаюсь этим. Когда выясню — подскажу тебе. И заруби себе на носу, Маузер — ты нихрена не особенный. Я выбрал тебя не потому, что ты там какой-то герой, которому судьбой начертано стать спасителем человечества, или еще какая бредятина. Ты — персонаж игры, причем второстепенный. Действуй по сюжету и выполняй подсказки, больше ничего не надо. Единственное, в чем ты можешь реально стать спасителем — это в повышении популяции местного населения.

— Да-да, конечно! Не понял.

— Не сомневаюсь, — он посмотрел на часы. — Пять минут истекли. Тебе пора возвращаться, твои друзья там уже конкретно друг другу мозги прессуют. И, да, надеюсь, ты оценишь мой скромный подарок. Будем считать это небольшим бонусом за успешное прохождение начальных уровней.

— Что еще за бонус такой? Подождите! А мы с вами еще встретимся?

— К счастью, нет, — комната вдруг начала растворяться, стены, потолок, мониторы и кресла — все исчезло, оставив нас двоих в буквальном смысле парить в воздухе напротив друга друга. Чувствуя, что меня опять начинает затягивать в бездну, я собрался с силами, и крикнул:

— Почему?

— А смысл? — прошелестело в ответ, прежде, чем Асмодей исчез, и вокруг меня сомкнулась темнота.

****************

Просыпался я с гнетущим ощущением, с каким обычно люди просыпаются после очень дурного сна. Настолько, что даже вставать не хотелось. Но когда, собравшись с силами, попытался потянуться, то обнаружил, что моя левая рука затекла, и не просто так, а потому что на ней что-то лежало. Более того, при подробном анализе выяснилось, что с правой рукой была такая же фигня, а также какая-то хрень очень сильно давила мне в грудь. Рискнув приоткрыть глаза, я очень сильно охренел.

Слева на подушке раскинулись черные волосы — Кира удобно устроилась у меня под боком, положив голову мне на руку, и нежно сопя мне в ухо. Справа виднелись золотистые косы — Мафую в такой же позе лежала справа, только еще и обняв меня за шею. А вокруг горла у меня рассыпались рыжие пряди, так как Даша навалилась своим четвертым размером мне на грудную клетку, и выводила носом рулады, не забывая периодически дергать и что-то бормотать.

— Это что еще за гаремник, вашу мать? Эй, вы, просыпайтесь!

— Саша! — Кира первая открыла глаза, и улыбнулась, подняв голову. — Как ты себя чувствуешь?

— Да вы меня сейчас раздавите, бабы! Даша, блин! Убери свою башку! Мафую, ослабь хватку! Я не пойму, что на вас вообще нашло?

— Мы боялись, что Кира воспользуется твоим состоянием, и изнасилует тебя, — рыжая сладко потянулась. — Я решила опередить ее, но когда пришла, здесь уже была и Мафую. В результате мы втроем внимательно следили друг за другом, пока не отрубились.

— Вы вообще уже долбанулись, вот что я вам скажу. Замуж вас троих надо, срочно. Сели на мою шею, еще и ножки свесили. Валите отсюда, пока я не разозлился.

И — странное дело — чувствовал я себя действительно прекрасно. Боль исчезла, будто ее и не было, все тело функционировало исправно. После посещения туалета проснулся и аппетит, желудок потребовал еды, и даже отвечающий за размножение орган тонко намекнул, что пора бы и обменяться жидкостями с одной из трех окружающих меня красоток. Мысленно послав его туда, где он и находился, я спустился вниз. Мое появление было встречено немым изумлением: Лобанов выронил тряпку, которой драил пол, Виталя чуть не упал со стула, Лю обхватил себя руками за голову, будто изображая героя одноименного мема, и даже Ахилл выразил свою реакцию одним простым словом:

— Ого!

— И чего расселись, бойцы? — рявкнул я своим фирменным, уже хорошо поставленным за последние несколько недель командирским голосом. — Доложить обстановку!

— Александр, — восприняв приказ буквально, Ахилл с готовностью поднялся. — Докладываю: вы проспали ровно сорок восемь часов и тридцать две минуты. За последние семь часов температура вашего тела упала до нормы, хаотичное сокращение мышц прекратилось, пульс и дыхание восстановились в пределах ожидаемого, обильное потоотделение исчезло. Давление…

— Пока хватит. Докладывай о том, что произошло, пока я спал.

— Прошла сильная гроза. В лесу упали несколько деревьев, но ни наше снаряжение, ни наш транспорт не пострадал. Тоже самое касается и нашего жилища. Еще вам важное сообщение от Сергея Петровича Координатора, текст: “Выслали еще пополнение, встречайте”.

— Пусть идет вместе со своим пополнением в задницу. Пожрать есть чего? Кира?

— Да, конечно, — прямо-таки светясь от счастья, брюнетка уже хлопотала у плиты. — Садитесь, хозяин, я как чувствовала, наготовила побольше.

Знаете, в то утро я понял одну важную истину: семья — это не только те люди, которые окружают тебя с самого детства, и которых ты даже при всем своем желании не можешь поменять на других, более адекватных или состоятельных. Семья — это и те люди, которыми ты сам себя окружаешь, строишь с ними паутину взаимоотношений. И, сидя за столом, уплетая за обе щеки жареную картошку и тушеное мясо, и наблюдая, как мои ребята, оживившись, весело обсуждают предстоящую охоту, я чувствовал себя вполне семейным человеком.

До того момента, как мое внимание не привлек какой-то быстро приближающийся гул. Перестав жевать, я навострил уши, однако больше никто ничего не услышал, кроме Мафую, которая вскинула брови, и повернула голову. Наконец, разговор смолк, и все начали прислушиваться, с быстро меняющимся выражением на лицах.

— К нам приближается воздушный транспорт, — поделился своим наблюдением Ахилл. — Военный вертолет. Судя по звуку, “Ан”.

Высыпав на крыльцо, мы действительно увидели его — огромная, разукрашенная пятнистым камуфляжем вертушка зависла над нашим домом, высматривая нас. Сказать честно, я даже немного струхнул — ведь это вполне могли быть вояки с третьей базы, заявившиеся бить нам морды за то, что мы сорвали им испытания на полигоне. Или, к примеру, та самая королева монстров, решившая застать нас врасплох примитивной ловушкой. Но потом вертолет двинулся вперед, пролетел пару сотен метров, и начал снижаться, очевидно, найдя себе удобную для приземления площадку.

— По коням, — скомандовал я. — И оружие захватите на всякий случай.

*************

После грозы утоптанные дороги, которые мы неделями вырубали в чаще, размыло капитально. Однако “Камаз” и следующий за ним тягач не сдавались, натужно хрипели и орали, пока не добрались до места. Вертушка села точно в том месте, где мы обычно встречали посланников с баз — те забирали у нас пойманных монстров, а мы забирали у них купленные на выплаченные балы съестные припасы, патроны и прочую мелочь.

Соблюдая дистанцию, ребята осторожно приблизились к вертолету, Даша и не особо любопытный Лобанов держались за спинами Ахилла и Лю. Мы с Виталей, как вице-президент и его зам, шли впереди, доверяя остальным страховать нас сзади. В кабине пилот снял наушники, и приветственно махнул нам рукой, а потом боковая дверь отодвинулась, выпуская наружу двоих человек.

— Слышь, а средство от комаров брать?

— Бери, а то хрен его знает, что у них тут за комары, — Котопес обернулся, и расплылся в улыбке, обнажив щербатые зубы. — Здорово, пацаны. Самолет летел, колеса терлися, а вы не ждали нас, а мы приперлися. Ну что, удивлены?

— Еще не одичали тут, в лесу? — поинтересовался Боцман. — А то мы даже малость волноваться начали — пропали где-то, и ни одной весточки.

Виталя вздохнул, и выдохнул сквозь крепко сжатые зубы. Я посмотрел на голубое небо. Господи, если ты там, то ответь на простой вопрос: какого хрена?

— Это кто? — равнодушно уточнила за моей спиной Мафую.

— Ублюдки кожаные, — констатировала Даша. — По крайней мере, Маузер их только так и называл, пока мы на ферме жили.

Господи, ответь мне на еще один, простой вопрос: за что? Но Котопес и Боцман не обиделись, а наоборот, только больше развеселились.

— Что вы здесь делаете, уроды? — грустно спросил я, уже заранее догадываясь, что мне скажут.

— Мы — ваше новое пополнение, — ответил Боцман. — Сам Координатор нас сюда прислал, во как!

— А значит, мы опять будем все вместе, — добавил Котопес. — Скажи, свезло, да?

— Да, блин, очень свезло.

Глава двадцать третья: Новый курс

— Кира!

— Да, хозяин? Вы неважно себя чувствуете? Может, вам лучше прилечь?

— Спасибо, я уже недавно прилег… Соедини меня с Координатором. Есть там какая-то экстренная линия связи, на тот случай, если нас здесь всех убивают?

— Да, он оставил свой личный номер сотового. Но просил звонить только самом крайнем случае.

— Крайнее некуда. Набирай.

Пока налаживалась связь, я молча ждал. Наконец, на экране компьютера появилась заспанная рожа, которая сказала сонным голосом:

— Алло?

— По лбу не дало? Это Александр.

— Маузер… Скотина, ты хоть представляешь, который час?

— Без понятия, у нас сейчас день.

— А у нас ночь! Мог бы и подумать немного. Чего тебе, утырок?

— Сергей Петрович, тут, наверное, произошла какая-то ошибка, — заговорил я максимально возмущенным тоном. — Я просил честных, смелых и ответственных ребят, а не с точностью до наоборот!

— Ничем не могу помочь, так надо, — Координатор зевнул. — Спокойной ночи.

— Стойте! Вы же даже не дослушали… — связь прервала. — Вот гад!

— Ты злишься, потому что тебя с ними связывают не самые приятные отношения? — робко спросила Кира, для успокоения поглаживая мое колено.

— Да просто я им не доверяю. Нас было пятеро, и стоило нам разделиться, как пятый погиб, а эти даже толком ничего объяснить не смогли. Да и до больницы, судя по их историям, они далеко не праведную жизнь прожили. Такие сожрут ради двух рублей, и не подавятся. Пошли.

Выйдя из дома, мы обнаружили, что вся компания уже расположилась на нашей полянке, которая обычно была у нас чем-то вроде Лобного места в “Доме-2” — костер горит, все сидят, орут друг на друга, кто-то чего-то бузит, кому-то чего-то не нравится, а все вместе мы дружно деградируем. Веселуха. Наше приближение было встречено взрывом смеха.

— Прям в туалете и заперли, — сказал Котопес, кивая в мою сторону. — Этот, бедняга, ручку дергает, ничего понять не может, а как дым пошел, так заорал на всю клинику. Окно хотел открыть, и вниз сигануть, а там решетки. Чуть с ума не сошел.

— Может, хватить подрывать мой авторитет дебильными шутками?

— Остынь, это я так, в обще познавательных целях. Ну вот, опять ты чем-то недоволен. Что уже случилось?

— Да просто я никак понять не могу: с чего это вы вдруг решили променять сытую, спокойную жизнь на базе на гемморойное выживание в джунглях?

— Саш, ты чего? — развеселившаяся Даша фамильярно хлопнула меня по плечу. — Это же пополнение. С ними весело.

— С ними надо ходить и оглядываться постоянно, а не веселиться. Тоже мне, клоуны, Бим и Бом.

— Слышь, Маузер, я чего-то не понял? — рыкнул Котопес, и поднялся. — У тебя что, к нам какие-то претензии? Думаешь, на базе все так легко и просто? У вас тут хоть какая-нибудь свобода, хочешь работай, хочешь нет, а у нас там каждый человек свой кусок хлеба и место зубами выгрызает. Пашем, блин, от зари до зари. Еще и зверюги на нас постоянно нападают.

— И вообще, если бы ты чаще смотрел в новостную ленту, а не своей секретарше под юбку, ты бы уже знал, что в мире происходит, — Боцман достал из кармана куртки файлик, где лежали какие-то распечатки и фотографии. — Вот, полюбуйся, что творится, пока вы тут цветочки собираете да под солнышком греетесь.

Я взял материалы в руки. Оказалось, что на фотографиях с разных ракурсов был изображен один и тот же размытый силуэт неизвестного мне существа.

— Нападение на восьмую базу. Нападение на двенадцатую базу. Вторая во время передвижения попала в засаду. Возле девятой уничтожили военный конвой. И везде один и тот же случай — все организованно, продумано до мелочей, и везде вот такие вот твари.

— Когда это все случилось?

— Вчера, — буркнул Котопес. — В один и тот же день. Верховный Совет, естественно, наехал на Петровича: почему мол, ваши охотники где-то гуляют и лыка не вяжут, пока нас тут едят? Петрович оправдываться начал, но те даже слушать не стали. Короче, от вас требуется принять меры, иначе вычеркнут вас из списков, и будете вы тут дикарями жить.

— Сейчас Верховный Совет думает, что нападут на пятую базу, — добавил Боцман. — Она в районе Д-35-с, это там, где раньше была Северная Америка. И вам надо срочно двигать туда.

— А вояки на что? — удивилась Даша. — Вот пусть и защищают свою базу!

— Вояки защитят, базара нет, — согласился Котопес. — Но вам, как спецам, нужно узнать, что это за твари, почему бесятся, где их найти, как изловить. Полный отчет. Если не верите, вон там вам письмо лично от ВС.

Да, все так — краткий, лаконичный текст с недвусмысленной угрозой, и печать. Я поскреб затылок, посмотрел на наш дом, на наше хозяйство. Неужели придется бросать все это, и топать новым курсом хрен знает куда? И тут же одернул себя: а ты что хотел, тряпка? Думал покорить мир, просто сидя на одном месте? Так дела не делаются, и ты это отлично знаешь.

— Придется ехать. Значит так, состав команды: я, Мафую, Ахилл…

— Я с тобой, — тут же одновременно сказали Кира и Даша.

— Извините, девчонки, но слишком опасно. Да и потом, без красоты Даши тут все завянет, а без Киры дом превратится в свинарник. Вам придется остаться.

Стоп, но Ахиллу тоже придется остаться — так мне будет легче смириться с мыслью, что в наше отсутствие что-нибудь произойдет. Виталя мой зам, Лобанов не годится, а Лю нужен, чтобы присматривать за животными, кроме него больше никто не вспомнит покормить пегаса, или посмотреть на волчонка (который последние несколько дней где-то гулял, и дома не показывался). С другой стороны: может, в том самом районе представится шанс поймать себе и приручить новых клыкастых помощников?

— В общем, состав команды: я и Мафую. И не надо спорить! Вам и здесь работы хватит, до выплаты кредита расслабляться никак нельзя.

— Только двое? — засомневался Котопес. — А не маловато?

— А вы что, не с нами?

— У нас приказ здесь сидеть, — пожал плечами Боцман. — А вдруг те зверюги и сюда доберутся? В таком случае Петрович сказал изловить парочку, и привезти лично ему.

— Отлично, — будем надеяться, что вас здесь и схомячат. — Мафую, ты как? — маленькая охотница выразила свое полное согласие и готовность легким движением головы. — Значит, собираемся и отправляемся немедленно. Кира, организуй нам транспорт, Лобанов и Ахилл — упакуйте снаряжение. Виталя, отойдем-ка в сторонку, поговорим.

**************

К обеду над джунглями снова затарахтела вертушка, и снова нагруженный “Камаз” отправился в путь. Спустя час я обнял Киру, чмокнул Дашу в щеку (предпочел бы наоборот, и в губы, но не сложилось), и по очереди пожал руки всем нашим ребятам, которые успели стать для меня больше, чем просто подчиненными.

— Ракушку привезите, — попросил Лобанов в своей обычной манере, и вертолет поднялся в воздух, унося меня, Мафую, три клетки и несколько ящиков с оружием и припасами навстречу новым приключениям.

Перед вылетом я успел раздать небольшие инструкции для каждого из своей команды, предупредив и Виталю, чтобы тот внимательнее присматривал за нашими старыми “дружками”. Ахиллу было поручено в момент опасности прикрывать своим телом Киру, даже если это будет грозить ему гибелью, и даже Сеня получил предупреждение о том, что если к моему возвращению не исправится и не перестанет халтурить, то отправится на биржу труда. Одному только Лю мне нечего было сказать, так как он отлично понимал все свои обязанности. Ну, а Даша пообещала, что даже в случае моей гибели и появления нового начальства будет балдеть и ничего не делать. С этой стороны ничего не поменялось.

После недолгого путешествия вертолет привез нас на седьмую базу, где мы пересели на военный самолет. Наконец, успокоившись и расслабившись, я позволил себе немного задремать, лететь было долго, да и набитый желудок к этому располагал. Проснулся от несильного, но конкретного толчка локтем в бок.

— Чего?

— Ты только посмотри, — на моей памяти, в голосе Мафую впервые слышались нотки неподдельного удивления. — Вот это да!

Внизу огромной паутиной раскинулся город. Он тянулся вдаль, насколько хватало глаз, и только где-то на краю виднелись голые стены, котлованы, и стояли крошечные экскаваторы и автокраны. Все остальное как будто представляло собой одну гигантскую стройку — то тут, то там ездили грузовики, тащившие на себе кирпичи и пиломатериалы, дымели огромные плавильные печи, каждая размером с небольшой дом, колоссальные краны поднимали и опускали бетонные плиты в вагоны поезда, чьи рельсы проходили по всему городу, обнаженные по пояс работяги в касках вывозили из шахт телеги, наполненные углем, железной рудой и другими полезными ископаемыми. Вспомнив рассказ Даши, я сообразил, что это и есть та самая пятая база, сейчас занимающаяся строительством новой, тринадцатой, которая, кстати, была уже наполовину закончена. И эту самую тринадцатую планировалось полностью заселить искусственно произведенными людьми, абсолютно исключив плоды естественного отбора. Все были настолько заняты, что никто даже не поднял голову, чтобы посмотреть на наш самолет.

Но зато встречали нас, конечно, помпезно. Мы сели на аэродром, который уже битком был набит вояками, танками, и другой техникой, и все куда-то спешили с озабоченными лицами. Когда мы вышли из самолета, к нам двинулся высокий, статный командир в парадной форме, фигурой не уступающий даже Ахиллу.

— Мистер Маузер? Генерал Джордан, двенадцатая база. Рад знакомству.

— Взаимно, — мы обменялись рукопожатиями. Обычно я не любитель слишком сильно стискивать ладонь, но в этот раз, похоже, перестарался — генерал скривился, и болезненно дернул плечом. Неужели ранен? — Что, жарко вчера было?

— Не то слово, — он скупо улыбнулся. — За один день я потерял двадцать бойцов и две единицы тяжелой техники. Но мы их прогнали, хотя никого и не убили. Надеюсь, вы примерно представляете, кто бы это мог быть?

Мне очень не хотелось его огорчать, поэтому я сделал умное лицо, и спокойно ответил:

— Мы уже прорабатываем все возможные версии. Лучше скажите: как, по-вашему, они действительно нанесут свой следующий удар именно сюда?

— Специалисты из Научного Центра первой базы считают, что да. Уж не знаю, как они там высчитали, но нам приказано оцепить местность, и не пускать никого к фабрике, пусть даже это будет сам Дьявол во плоти.

— Фабрике? Какой фабрике?

— Фабрика по производству сорментия. Это уникальный химический элемент, необходимый для создания защитного купола вокруг новой, тринадцатой базы. К сожалению, она у нас всего одна, лишимся ее, и на долгие года потеряем возможность строить города. Сорментий также используется, чтобы латать купола на других базах, и поддерживать их высокую функциональность. Это наша защита, без нее мы будем беспомощной добычей в лапах хищников.

У меня вдруг почему-то засосало под ложечкой. Одним ударом оставить города без окружающей их крепости — до такого мог додуматься только тот, кто и сам мыслил, как человек. Или та. Хотя и здесь она просчиталась, теперь вокруг фабрики столько вояк, что и пукнуть негде, сразу по мордам схлопочешь. Но зачем, в таком случае, нужно было нападать на другие базы, да еще и в один день?

— Что требуется от нас?

— Не отходить от меня ни на шаг. Как только начнется бой, вы должны на нем присутствовать. Что вы будете делать — меня не уведомили, — Джордан презрительно поджал губы, ясно показывая, как он относится к таким туманным и неопределенным приказам. — Сейчас у меня осмотр позиций, и вы должны поехать со мной.

— Минутку, — Мафую опять грызла ноготь на пальце, что означало у нее высшую степень задумчивости. — Сначала мы заглянем на фабрику.

Я без труда понял ее мысль.

— Да, лучше сразу заглянуть. Мы ведь специалисты по чудовищам, может, подскажем, где у вас там слабые места в обороне.

— Хорошо, — генерал безразлично пожал левым плечом. Наверное, ему и самому было в тягость везде таскаться с двумя ненормальными умниками. — Главное, бой не пропустите, если он начнется. Сержант Кармайкл будет вашим водителем.

************

Сержант Кармайкл оказался веселым, дружелюбным парнем лет двадцати пяти, а выданная нам машина — открытым армейским джипом с установленным в кузове легким пулеметом. Всю дорогу сержант болтал, рассказывая о тяготах военной службы и о своей семье, оставшейся на двенадцатой базе, а мы почти не слушали, поглощенные разглядыванием пятой, которая по своим размерам превосходила все те, на которых нам довелось побывать.

На пути к фабрике нас трижды останавливали, чтобы проверить документы, и возле каждого такого поста торчало несколько огромных боевых роботов. После третьего раза я вынужден был признать, что слабых мест в обороне, по крайней мере, в ее наземной части, не наблюдается.

— С воздуха кто-нибудь прикрывает?

— Небо патрулируют десять вертолетов, — сержант кивком головы указал на вертушки, что летали туда-сюда над городом. — А на аэродроме ждут истребители, напичканные ракетами. Один сигнал тревоги, и они разнесут любого, кто проломится через купол.

Мда, прям мышь не проскочит. Но что же тогда нужно нашему неизвестному противнику?

Фабрика оказалась также громадной — бесконечное количество цехов, сотни рабочих в белых халатах, и лабиринты широких, безликих коридоров. Сами бы мы заплутали вмиг, но сержант, неплохо тут ориентирующийся, провел нас прямо в кабинет начальства. Подходя к двери, я услышал чей-то высокий, нетерпеливый голос:

— И нечего меня учить! Я знаю, что нужно делать! Вы там сидите в своих креслах вокруг экрана, и ничего в упор не замечаете, а я в этом котле круглые сутки варюсь! Если мы потеряем запасы — это кранты, аут, вы понимаете, или нет?

— Товарищ генерал! Прибыли посланцы от Верховного Совета.

— Я перезвоню, — голографическая проекция собеседника отключилась, но я успел заметить, что это был не кто иной, как Координатор. Низкорослый, ублюдочного вида плешивый мужичок развернул, брызжа слюнями. — Здрасьте, забор покрасьте! Вы где ходите?

— А вы вообще кто?

— Генерал Смирнов, третья база. А вы?

Под ложечкой у меня засосало второй раз, вдобавок, еще и спина покрылась холодным потом. Прям неделя сюрпризов — сначала Асмодей, теперь этот. Только генерал мог отдать приказ уничтожить целое мирное поселение, и я не сомневался, что это он и есть. Одного только вида на него было достаточно, чтобы понять, что его волнует только своя собственная шкура.

— Саша Маузер, ООО “Моя оборона”. А это Мафую, высококвалифицированный охотник нашей компании.

— Маузер? — он нахмурился, и покачал головой. — Что-то вроде слышал про вас… Ну да, это же вы вообразили, что вам под силу очистить джунгли. А это охотник? Ей хоть четырнадцать уже исполнилось?

— Мне восемнадцать.

— Ну, да, так я и поверил. Короче, раз уж приехали, то вникайте. Пока Джордан защищает базу, я защищаю непосредственно фабрику. Танки сюда не влезут, поэтому у нас везде боевые роботы. Если вы получили приказ помочь нам, то сразу говорю, что не надо, и без вас справимся.

— Да, пожалуйста. Нам, главное, не профукать, когда эти твари сюда полезут, если вообще собираются.

— Это уже их дело. Полезут — раскрошим их вмиг, — за спиной генерала снова выросла голографическая проекция. — Да, слушаю.

— Товарищ генерал, груз отправлен, конвой уже в пути.

— Ясно. Держите меня в курсе, — он отключил связь, и достал из кармана кителя пачку сигарет. — Ну, чего встали, идите.

— Только один вопрос, — сказал я убийственно холодным тоном. — Что вы там за груз отправили, и что за конвой у вас в пути?

— Если случится так, что фабрику все-таки уничтожат — хоть мы и не пессимисты, но должны рассматривать все варианты развития событий — то нельзя допустить, чтобы человечество осталось без сорментия. Согласно протоколу, подписанному Верховным Советом, мы вывезем с пятой базы все запасы уже готового сорментия, и спрячем в разных укромных местах планеты. Это даст нам небольшое, но все-таки преимущество.

Я приоткрыл рот, но больше ничего не сказал, тем более, что генерал уже отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена. А когда мы вышли в коридор, я привалился к стене, и начал массировать левую сторону груди, потому что мне вдруг резко поплохело.

— Мафую!

— Да? — маленькая охотница чуть приподняла левую бровь.

Нападение на базы, ловушка для Научного Центра и Верховного Совета, покушение на самую важную для выживания человечества вещь в мире. Химический элемент, необходимый для создания защитного купола. А что, если он может не только защищать? И, конечно же, своевременное предупреждение от Асмодея.

«Ваш сильнейший противник… Думает, как человек… Обладает способностью читать мысли…»

— Ей не нужна фабрика. Ей нужен сорментий. Обалдеть можно!

— Кому нужен?

Я взъерошил пальцами волосы.

— Королеве монстров.

Глава двадцать четвертая: Трансформация

Обратный путь мы проделали намного быстрее — солдаты на постах уже запомнили наши лица, и выпустили без проверки. Но и этого времени мне хватило, чтобы несколькими короткими предложениями ввести Мафую в курс дела. Собственно, я не стал рассказывать всю историю, иначе бы пришлось топать от самого начала повествования, но она и без этого меня прекрасно поняла.

Прежде, чем вы начнете кидать в меня тапками, я скажу: да, была мысль, что я ошибся, что мне это кажется, что это просто догадки, не более. Но стоило мне об этом подумать, как мою бедную голову на несколько секунд пронзила тупая, но очень сильная боль. Больше у меня сомнений не осталось.

Генерал Джоджан как раз проверял ангары, где стояли тяжелые “У-45”, местная пародия на легендарные “тридцать четверки”. Он нахмурился, когда увидел, как мы несемся к нему со всех ног.

— В чем дело?

— Мистер генерал, важное сообщение, — я упер руки в колени, изрядно запыхавшись. — Вы отправили партию сорментия с базы, чтобы спрятать его, так?

— Верно.

— Этого делать ни в коем случае нельзя.

— Почему?

— Потому что это ловушка, обманка, западня! Как только ваш сорментий окажется очень далеко, где вы не сможете его защитить, он исчезнет, это также верно, как мое третье имя — Хохол Чистый Фирменный. Я не могу этого объяснить, вы мне не поверите, просто прислушайтесь.

— Хорошо, — да ладно? — Давайте распоряжение от Верховного Совета.

А, так вот, в чем был подвох. Я замолчал, делая вид, что не услышал.

— Распоряжение?

— Да. Я согласен нарушить протокол и вернуть запасы сорментия, если вы покажете мне приказ.

— М-м-м…. - да блин, опять бюрократия. Хоть где-то можно без нее обойтись? — У меня его нет. Если честно, Верховный Совет об этом не знает. Пока я с ними свяжусь, пока расскажу, уже будет поздно.

Генерал аж весь подобрался, сразу став похож на разъяренного пса.

— Значит, вы хотите, чтобы я изменил ход важнейшей для человечества военной операции, и прислушался к вашим бредовым теориям, только потому, что вы вообразили, будто в джунглях прячется какая-то очень хитрая особа, которая заманила нас в ловушку и заставила пойти у нее на поводу?

— Ну… да. Прям вот в точку.

— Я не потерплю такого самодурства! — громыхнул он. — Пусть даже вы и посланники Верховного Совета, пусть даже и вы научились бить чудовищ лучше, чем мы, но это не дает вам никаких прав мне указывать! Либо давайте протокол, либо подкрепляйте свои слова весомыми аргументами, либо я посажу вас под замок до конца военных действий. За нарушение субординации и попытку ввести меня в заблуждение.

Суровость его тона убедила меня — этот мужик от своего не отступится, хоть перед ним лезгинку станцуй.

— Я все понял, мистер генерал, прошу прощения, сэр! Сам не знаю, чего это на меня нашло. Обещаю, что больше такое не повторится!

— Извинения приняты, — прорычал этот волкодав. — Я поеду осматривать наружные позиции, а вы уж будьте так добры больше не отходить от меня ни на шаг. С этого момента у меня за вами особый присмотр.

— Как скажете.

Дальше наш джип присоединился к колонне, состоящей из машины генерала и двух бронетранспортеров, которая отправилась через защитный купол за пределы базы. Вояки серьезно подготовились к защите — из-за стройки места для расположения солдат оставалось немного, поэтому их всех раскидали вокруг базы, разделив на отряды по тридцать с лишним человек. По словам генерала, расположены все они были так, чтобы в случае опасности каждый мог сразу прийти другому на помощь. Если же сдержать натиск не получится, то солдаты взорвут зарытые в почву мины, и отступят под защиту купола.

Первый же окоп встретил нас развернутыми в нашу сторону стволами пулеметов и колючей проволокой. Состоялся обмен паролями и отзывами, и нас через деревянный шлагбаум пропустили внутрь. К машине генерала подбежал развязного вида сержант, настоящий рубака-парень.

— Докладывайте.

— Только что подстрелили неизвестное существо. С виду похоже на утконоса, но только черного цвета, с небольшими перепончатыми крыльями и утыканными шипами хвостом.

— Мистер Маузер? — Джордан обратил свое внимание в нашу сторону.

— Мафую?

— Ума Катикус. Обычное травоядное. Только зря подстрелили.

— Ничего, лишняя предосторожность не помешает. Позови главного, — сержант убежал, и вернулся с таким же рубакой-парнем, только с капитанскими погонами. — Слушайте приказ: наблюдатели засекли движение в заброшенной шахте, в трех километрах к западу отсюда. Возьмите людей, и проверьте, что там. В случае обнаружения чего-нибудь подозрительного…

Рев движка прервал его слова. За спиной генерала один из джипов лихо сорвался с места, развернулся, чуть не сбив с ног солдат из караула, и умчался, проломив шлагбаум, спустя несколько минут стихнув вдали.

— Дезертиры. Догнать и расстрелять, — приказал Джордан, не особо удивившись. Такое случалось постоянно — очень часто солдаты, не выдержав тягот армейской службы, убегали в джунгли, по своей наивности вообразив, что там их ждет свободная, райская жизнь. Несколько человек бросились к другому джипу. — Мистер Маузер, могу ли я попросить вас… Отставить! — солдаты становились на полпути. — Ничего не предпринимать! Я сейчас сам этим займусь.

**************

За всю мою непутевую жизнь дальше родного Кудыкина мне удалось побывать только в соседнем Житомире. Да и то случайно. А уж про великие места, такие как Америка, Япония, или на худой конец, Польша, я мог только мечтать. Попав сюда, я сначала обрадовался, подумав, что теперь предо мной открыты все дороги, но потом разочаровался, когда понял, что все эти дороги заросли бесконечным лесным массивом, и нынче не разберешь, где раньше была та же самая Америка или Япония, а где были Польша и Кудыкино.

Но сейчас мне повезло чуть больше — передвижение базы три месяца назад оставило хороший след, и следующие полчаса наш джип исправно глотал километры, одним махом сметая с дороги молодые деревца и пережевывая армейской резиной зачатки кустов, пока не уперся в какую-то широкую реку. Только здесь мы и остановились. Убедившись, что погони не наблюдается, я кивнул, и Мафую убрала от шеи сержанта Кармайкла свой клинок с отравленным лезвием.

— Господи, что же я наделал! — тут же запричитал он, выплескивая все, что скопилось за эти полчаса. — Меня же теперь с базы могут выгнать!

— Мы тебя к себе возьмем, — успокоил я. — Все тоже самое, только маршировать не надо. А вообще мы тебя заставили, а это не считается.

Хорохорился я только для виду, потому что дело, откровенно говоря, отнюдь не шоколадом попахивало. Грубым образом нарушив приказ наших непосредственных работодателей, мы угнали казенную машину вместе с казенным водилой, и отправились далеко в джунгли, не взяв с собой ничего: ни еды, ни воды, ни оружия, ни денег. А еще предстояло найти конвой, и каким-то образом проследить, кто за ним придет, а потом еще и эту тварь убить, как и многих до нее. Утешало меня лишь то, что рядом со мной была Мафую, эксперт по выживанию в условиях дикой природы. Будь на ее месте Даша — я бы сразу застрелился. Ну вот, блин, всего чуть-чуть не виделись, а уже ее вспоминаю. Соскучился, наверное.

— Значит, так, без паники. Первым делом надо узнать, куда везут партию сорментия, и где ее будут прятать. Сержант, ты можешь узнать?

— Как? — уныло протянул он. — Об этом знают только генералы, а я обычный водитель!

И сразу после этого он замолчал, уставившись перед собой, словно обдумывая какую-то мысль. Подождав для приличия, я кивнул, и Мафую снова поднесла к его горлу отравленный клинок.

— А! Вспомнил, вспомнил! Передвижение конвоя наверняка отслеживает Командный Центр. Там диспетчером трудится мой брат. Он уж точно в курсе.

— Супер, — я снял с держателя на приборной панели трубку радиотелефона. — Звони ему.

— А если спросят, почему мы сбежали?

— Скажешь, что на то был приказ Верховного Совета, переданный через генерала Смирнова, — вот он удивится, когда к нему придут за объяснениями. — С последствиями потом разберемся. Звони.

****************

Между тем сам генерал Смирнов в это время как раз выходил из своего штаба, расположенного прямо под стенами фабрики. Несколько минут он стоял, задумчиво покуривая и рассматривая кипящую работой стройку, потом затушил сигарету, достал телефон, и набрал чей-то номер.

— Алло, Лёша? Да, я. Ну, короче, нашел я того урода, что нам испытания сорвал. Да, тот самый, все, как поселенцы говорили. Кстати, ты от них избавился, как я просил? Хорошо. Что делать будем? Ну, раз уж он Верховному Совету ничего не рассказал — а я уверен, что и не расскажет, потому что кто ему, нахрен, поверит — то и мы никому ничего не расскажем, а сделаем все тихо, без лишнего шума. Короче, я хочу, чтобы ты выяснил, где у них в джунглях основная база, и послал туда парочку наших, неприметных. Я своим скажу, что он военный преступник, пусть его сразу расстреливают, а ты остальными его людьми займись. И чтобы ни одна живая душа не пикнула, ясно? С Координатором я сам все улажу. Да, проблем не будет, пусть только попробует бузить, и его маленький секрет сразу перестанет быть секретом. Все, бывай.

*****************

Установив направление, мы помолились, сходили на дорожку в кустики, и, заняв свои места, двинулись в путь. Ехать было долго, в порыве безумного удирания мы ускакали в сторону, совершенно противоположную той, куда направился груз сорментия, и теперь надо было сделать большой крюк, чтобы и его догнать, и на наших преследователей не нарваться. К счастью, встроенный в джип навигатор, имеющий прямую связь со спутником, указал нам правильный путь.

Очень скоро мы съехали со следа передвижения базы, и углубились в джунгли, теперь уже с трудом находя дорогу. Сержант Кармайкл молчал, полностью поглощенный управлением машины, Мафую молчала из-за своей природной немногословности, я молчал за компанию. Было жарко, моя легкая форма начальника и командира ООО, состоящая из рубашки с короткими рукавами и холщовых штанов прилипла к телу, ноги в десантных сапогах изрядно затекли от долгого сидения. Хотелось пить, а скромный запас воды, выданный сержанту вместе с обязательным сухпайком, нужно было растягивать на целый день. А вокруг бесконечно тянулись деревья, где что-то шипело, рычало, хлопало крыльями и возмущенно кричало на своем зверином языке.

Наконец, когда жара начала потихоньку спадать, а солнце переменило положение, что наверняка означало переход во вторую половину дня, джип остановился, сразу заглохнув.

— Бензин на нуле, — сообщил сержант. — Но есть запасная канистра. Заправить?

— Не надо, прибережем ее на тот случай, если придется спалить что-то очень крупное, — я буквально выпал из машины, чувствуя себя совершенно измотанным после многочасовой встряски. — Далеко еще?

— Судя по координатам, конвой с сорментием встал лагерем всего лишь в трех километрах отсюда.

— А почему он встал лагерем, если ему еще ехать и ехать?

— Так дорог же нет. Встали лагерем, расчистили дорогу на день пути, и поехали. Потом опять по новой.

— Убедительно. Бери все, что может пригодиться, и топай за нами. Будешь помогать нам убеждать своих коллег в том, что они не правы.

Далее повторилось все то, что было в первый раз, когда мы с Виталей и Дашей покинули базу, и вышли на охоту. В течение некоторого времени мы осторожно передвигались, вздрагивая от каждого звука, от каждого скрипа, и ориентируясь по компасу. Мафую шла впереди, а мы с сержантом, следуя ее знакам, то замирали на месте, ощетинившись — он винтовкой, а я его пистолетом — в разные стороны, то шли, то вдруг падали на землю, и ждали с колотящимися сердцами, пока маленькая охотница словно растворялась в джунглях, разведывая обстановку. В один из таких периодов я от нечего делать рассказал сержанту, кто мы и чем на данный момент занимаемся, а он даже не засомневался, все ли так, как выглядит на первый взгляд.

— Все сходится, — прошептал Кармайкл. — Если эта королева монстров и правда умеет читать мысли, то я знаю, откуда она узнала про сорментий. Три недели назад одну партию отправили на первую базу, чтобы залатать дыру в куполе, образовавшуюся после нападения какой-то гигантской птицы. По пути конвой подвергся атаке, трое солдат погибли, их всех буквально растерзало на куски неизвестное, но очень сильное создание, отдаленно похожее на человека.

— Да, но зачем он ей нужен?

— Ты говорил, что она жертва лабораторного эксперимента. Может, сорментий поможет ей стать еще сильнее? Или создать таких же, как она. Целое войско.

— Да как-то странно выходит, столько времени сидела себе тихо, а тут вдруг начала войско собирать. Погоди-ка… Три недели назад, говоришь? — именно в это время мы и поселились в джунглях. Неужели королева узнала о нас, и решила, что мы все-таки представляем для нее угрозу?

И тут я вспомнил одну незначительную деталь — знаете, такую, что не считаешь шибко важной, а потом и вовсе про нее забываешь. В ту ночь, с трудом погасив пламя страсти Киры, я подошел к окну подышать свежим воздухом, и, стоило мне машинально посмотреть на луну, как я увидел мелькнувший на ее фоне отчетливый силуэт, который резво перескочил с одного дерева на другой. Тогда еще подумал, что это Дашин Джекки тоже вышел прогуляться, и заодно поохотиться, поэтому не придал этому значения. Но сейчас… Сейчас все представлялось в совершенно ином свете. Мда, дела.

— Готово, — рядом бесшумно легла Мафую, отвлекая меня от размышлений. — Нашла. Всего тридцать метров отсюда.

— Сержант, ты оставайся здесь, на всякий случай. Если что-то случится, то я подам сигнал.

— А что мне делать, когда вы подадите сигнал? — растерялся он.

— Ну, не знаю, что-нибудь придумаешь. Будем считать, что это тебе такой тест при приеме на работу, на реакцию и сообразительность.

Последний участок пути мы шли, уже не таясь. Конвой представлял собой забавное зрелище — восемь приземистых, словно распластанных по земле грузовиков-цистерн, и каждый усеян предупреждающими надписями и знаками. Рядом находилась палатка командира, возле которой дежурили вояки. От переднего грузовика в чащу уходила уже готовая дорога, а из чащи доносились рев бензопилы и стук падающих деревьев вперемешку с матюгами.

— Стой! Кто идет? — на крыше кабины грузовика в нашу сторону развернулся пулемет.

— Свои, — я поднял руки, и грозным взглядом попросил Мафую сделать также. — Мы с вами одной крови, мы вам не враги, мы тоже люди, почти братья.

Остальные тоже с любопытством обратили на нас внимание. Оказалось, что тут их настоящий сброд лиц славянской национальности, прямо цветник. Из штаба вынырнул молоденький ефрейтор, наверное, исполняющий обязанности командира.

— Кто такие?

— Посланники от Верховного Совета. Я — Маузер, а это Мафую. У нас важное сообщение, просил передать лично генерал Смирнов.

— Да? — на его лице отразилось подозрение. — А почему такие высокопоставленные посланники бродят по джунглям, без транспорта, охраны, оружия?

— Слышь, ты меня с мысли не сбивай. Тебя что-то смущает в словах “Верховный Совет”? Хочешь, чтобы тебя за предательство расстреляли?

— Ладно-ладно, я просто спросил. Сейчас только прием важного сообщения закончу, и займусь вами.

— Ну, давай.

Эх, знал бы я, дурак, от кого он сообщение принимает, сразу бы дал деру отсюда со всех ног. Потому что не прошло и пяти минут, как обстановка резко поменялась. Нас взяли на прицел, заставили лечь на землю, тщательно обыскали, забрав все остро-колющие-режущие-стреляющие предметы, а потом еще завели руки за спину, защелкнув на запястьях стальные браслеты.

— Генерал Смирнов приказал арестовать вас за грубое предательство и побег с пятой базы, — сообщил ефрейтор. — Еще он приказал расстрелять вас, как дезертиров, так что вечерком, после смены караула, мы с удовольствием выкопаем для вас пару могилок. Пока лежите, отдыхайте.

— Слушай, как там тебя, ты не понимаешь, что делаешь, — все, что мне оставалось — это работать языком. — Твой Смирнов — сволочь золотопогонная. Срочно свяжись с генералом Джорданом, и передай ему наши описания. Ты понимаешь, что ты сейчас подставляешь под удар важнейшую секретную военную операцию, от которой зависит все наше человеческое будущее?

— Да-да, конечно, — он зевнул. — Знаешь, сколько раз я это от таких, как вы, слушал? Следите за ними, ребята, а я пойду, еще раз наш маршрут уточню.

И ефрейтор скрылся в палатке, для надежности опустив закрывающий вход полог. Тем временем у караулящих нас солдат тоже созрело в головах какое-то решение. Их было около пятнадцати, трое стояли возле меня, трое возле Мафую. И вот один из них, мужик с жутким шрамом, пересекающим все лицо, неожиданно сказал:

— Эй, парни, может, раз такое дело, развлечемся немного? Смотрите, как нам повезло, девочка с неба свалилась, прямо сладкая конфетка.

— Да брось, Петро, — вяло отшутился другой. — Она же маленькая.

— Ничего, не посадят, — хохотнул Петро, и, уже не стесняясь, начал лапать маленькую охотницу, словно оценивая ее тело. — Ничего, что маленькая, на всех хватит. Рот есть…… есть, а больше ничего и не надо.

А дальше события начали и вовсе принимать совершенно неожиданный оборот. Третий мужик скользнул к палатке, и бесшумно застегнул молнию, с таким расчетом, чтобы ефрейтор не смог выйти наружу. Тем временем остальные тоже заулыбались, и начали скидывать с себя оружие, с явным намерением дальше начать расстегивать штаны.

— Да вы чего, ребята, — сказал я дрогнувшим голосом. — Вы же вояки! Вы девушек защищать должны, а не насиловать.

— Ой, захлопнись уже, — посоветовал Петро, скидывая тельняшку, и обнажая заросшую волосами грудь. — Мы без баб знаешь, сколько уже сидим? Офигеешь, если скажу. У нас же генерал придурочный, то учения, то разведки, то охота. Должны же мы как-то расслабляться, или нет?

— И ефрейтор этот зануда, — добавил кто-то. — Все нудит и нудит про свой Устав, своей дисциплиной задолбал уже! Хотели даже его самого по кругу пустить.

— И вообще, молчи, предателям слово не давали, — подытожил Петро, и обхватил Мафую своими волосатыми руками, тиская ее за все места. — Хорошая кобылка, хорошая. А ну, течешь уже, или нет? — и он сунул руку ей между ног.

В следующую секунду Мафую дернула головой, ухватила его за руку, и сомкнула зубы. Петро взревел, отскочил назад и повалился на траву, брызгая кровью, остальные заорали от ужаса. Невероятно, но своими маленькими, ровными зубками маленькая охотница откусила ему указательный палец, и теперь выплюнула его на траву, скалясь на остальных.

— Ах ты, тварь! — кто-то отвесил Мафую сильную пощечину, отчего ее снесло с ног в объятия остальных. Я дернулся было вперед, но сильный удар в живот уложил меня на землю, дыхание отшибло напрочь. — Ну-ка, ребята, срывайте с нее одежду и тащите к козлам, сейчас научим ее ротиком работать!

Мда, печально осознавать, что даже смертельный вирус, выкосивший все живое, не смог уничтожить гнилой подвид полоумных дебилов. Но размышлять об этом было уже некогда, я попытался вскочить, и получил еще один удар по затылку, который окончательно отбил у меня возможностью двигаться. Сквозь застилавшие глаза слезы я видел, как Мафую подняли в воздух, и, отчаянно брыкающуюся, потащили к деревянным козлам для распилки дров. Если бы руки у нее были свободны, она бы уделала этих подонков в два счета, но сейчас даже у нее не было шансов. Тот, что дал ей пощечину, ухватил ее за косы и сильно дернул, а когда она открыла рот, другой вставил ей между зубов патрон от винтовки, пока третий разрывал на ней охотничий костюм. Петро уже тоже поднимался с выражением звериного бешенства на лице, что-то приглушенно кричал запертый в палатке ефрейтор. Несколько человек спустили штаны, и начали выстраиваться в очередь….

Рот мой наполнился слюной, а все окружающее пространство почему-то резко начало терять цвета, превращаясь в какой-то размытый серо-черный фон. Мой неизвестный тюремщик, предвкушающий зрелище, совершенно забыл про меня, и обернулся только тогда, когда я уже встал на ноги. Слюна требовала выплюнуть ее, что я и сделал прямо ему в лицо.

Грубо расталкивающий товарищей Петро уже подошел поближе, чтобы первым наказать преступницу, но тут леденящий душу крик заставил его остановиться. Солдат визжал, как поросенок, а всю его левую сторону лица с шипением разъедала токсичная отрава. Я дернул руками — цепочка от наручников порвалась, как бумага. Все мое тело стало каким-то гибким и сильным, в голове стучала только одна мысль — убивать, убивать, всех без разбору. Все вокруг больше не имело значения, ярость завладела мною, не оставив места разуму. Руки сами потянулись к горлу Петра, и на какую-то секунду его изумленное лицо появилось передо мною, а потом и высоко вверху, посиневшее и стремительно задыхающееся. Удары сыпались мне на спину, плечи, голову, но я не обращал на них внимания, упиваясь сладким чувство смерти ненавистного мне человека, мрази и гниды. Потом я отбросил легкое тело в сторону, развернулся, несколько раз плюнул, и снова стремительно пошел в атаку, с наслаждением ощущая кожей льющуюся кровь, впитывая крики боли, как сладкую музыку, впиваясь зубами в податливую плоть и ощущая ее вкус.

Сколько это длилось — не знаю.

Очнулся я лишь тогда, когда осознал, что к моему горлу прижалось лезвие отравленного клинка, а второй уперся мне в живот.

— Маузер, — Мафую застыла на месте, напрягшись, как струна, в ее глазах плескалось ледяное спокойствие. — Успокойся.

— Ох, блин, — я сел на траву, в моем теле как будто выключили источник питание, раз, и вместо разрушительной силы осталась только вялая слабость. — Ты в порядке?

— Я в порядке. А ты?

Вопрос был к месту.

Вокруг нас, корчась, и постанывая от боли, лежали раненые солдаты. Большинство из них вообще не двигалось, некоторые кричали, извиваясь так, будто их изнутри резали ножами, другие молча смотрели на меня с невыразимым ужасом, зажимая прокушенные раны. А посреди всего этого застыл ефрейтор, все-таки прорубивший себе выход из палатки при помощи ножа. По его бледному лицу, беззвучно двигающимся губам и трясущимся рукам я сразу понял, что он находится на грани помешательства.

И сразу, как по заказу, в голове всплыло слово “трансформация”, сказанная Асмодеем. И еще укус змеи, случившийся аккурат до этого.

— Мафую… Что со мной было?

— Это у тебя надо спросить. Что с тобой было?

— Я просил ответить на вопрос, а не усложнять задачу. Накинь что-нибудь на себя, — опираясь на ее плечо, я попытался подойти к ефрейтору, но тот только попятился, быстро-быстро мотая головой, как ребенок. — Мда. Короче, план меняется, мы уходим, а вы придурки, сами напросились.

Надо было торопиться — вот-вот из чащи должны были показаться лесорубы, привлеченные криками. Повторять все по тому же сценарию мне страшно не хотелось. Изо всех сил преодолевая вялость, я заковылял к лесу, пока Мафую прикрывала мне спину. Никто не кинулся за нами в погоню, никто не выстрелил вслед, и мы благополучно скрылись под защитой деревьев. Только там я решился присесть, и присел, тупо рассматривая свои руки.

Так что же это получается? Выходит… я теперь тоже монстр?

**************

— А я уже чуть в штаны не наложил, — обрадованно сказал сержант, когда мы снова вышли к нему. — Как крики начались, думал, тут и помру от страха. Что случилось?

Надо же, заметил, что я весь кровью заляпанный, только не своей, а чужой. Мафую, снова надевшая свой разорванный, но все еще пригодный охотничий костюм, только слегка пожала левым плечом, и опустила меня на траву. Вдвоем они заставили меня выпить наши скромные запасы воды, и только после этого я почувствовал, что мне вроде бы полегчало.

— Вы ранены? У меня есть аптечка. Вас перевязать?

— Остынь, боец, со мной все нормально, — я вдохнул воздух сквозь крепко сжатые зубы. — Слушай, как тебя звать по имени?

— Эдди.

— Так вот, Эдди, все, что ты сейчас видишь, и все, что ты слышал пять минут назад, должно остаться строго между нами. Договорились? Никому ни слова. И хватит мне уже “выкать”, я вообще тебя младше.

— Как скажешь, — он немного подумал, потом прижал к моим губам фляжку. — Вот, глотни.

— Что это?

— Спирт.

— Ох, Эдди-Эдди, прям читаешь мои мысли, я как раз подумал, что неплохо бы бухнуть.

Спирт обжег горло, и побежал дальше. Я посмотрел на Мафую — он слегка прищурила правый глаз, и теперь внимательно рассматривала меня, словно видела в первый раз. И выражение ее лица мне чертовски не понравилось.

— Что?

— Твоя слюна содержит плавильный яд высокой концентрации. Как ты сможешь это объяснить?

— Наверное, меня в детстве слишком часто просроченным майонезом кормили. Между прочим, могла бы и спасибо сказать.

— На твоем теле не осталось ни одного синяка. Во время драки твои зрачки стали вертикальными, а глаза пожелтели. Твои ногти искривились, и приобрели бритвенную остроту. А теперь все опять пришло в норму. Кто ты, Маузер?

— В смысле кто я? Я твой начальник, а ты мой лучший подчиненный.

— Не шути, — она вдруг вытащила свой клинок. — Отвечай.

Как же быстро все вокруг развивается, Божечки, за что мне все это?

— Что с вами, ребята? — Кармайкл изумленно переводил взгляд с меня на Мафую и наоборот. — Что там такое случилось, раз вы резко поссориться решили?

— Мафую, да ты чего? — я улыбнулся, изо всех сил пытаясь превратить все в шутку. — Тебя по голове сильно ударили?

— Мой долг — уничтожать все, что представляет опасность для людей, — отчеканила она, глядя мне в глаза. — Только что на моих глазах ты голыми руками убил пятнадцать человек. Объясняй.

Я с тоской посмотрел на ее кинжал. Касательно самой Мафую у меня никогда не было иллюзий — маленькая, с внешностью восьмиклассницы, она могла хладнокровно перерезать глотку любому хищному зверю, и не поморщиться. А теперь еще и стали понятны причины такой жестокости.

Однако, ответить прямо сейчас на все вопросы мне было не суждено.

Раздался оглушительный треск, и земля содрогнулась, словно на нее спрыгнуло что-то очень тяжелое. А потом с той стороны, где остался конвой, послышались крики, застрекотала автоматная очередь, и, спустя несколько секунд до нас долетел низкий, но мощный звериный рык.

— Твою мать… Сорментий! Извини, Мафую, но придется поговорить потом.

— Ладно, — она убрала клинок, и снова стала прежней Мафую, эмоционально безразличной ко всему, что происходит вокруг нее. — Возвращаемся.

— А мне что делать? — обреченно спросил сержант. — Опять сидеть здесь на всякий случай?

— Угу, — я жестом потребовал у него винтовку. — Ты поразительно догадлив, мой новый лучший друг.

Глава двадцать пятая: В пустыне

На стоянке конвоя нас ждало удивительное зрелище.

Вопя от ужаса, лесорубы разбегались в разные стороны, бросая на месте свои бензопилы и топоры. Некоторые укрывались внутри грузовиков, некоторые хватали ружья убитых солдат, и палили куда-то в сторону деревьев. А там, куда они палили, стояло… одним словом, нечто.

В холке около двадцати метров, эта тварина имела округлую морду, две большие задние лапы и две короткие передние, огромный хвост и бугристую, черную кожу. На моих глазах один из лесорубов, обезумев от страха, храбро кинулся на нее, и метнул тяжелый топор, а тот, крутанувшись в воздухе, отскочил от кожи монстра, как от стальной брони. В ответ эта гадина опустилась на короткие передние лапы, высунула свой очень длинный, метров так пятнадцать гибкий язык, обвила беднягу за ноги, и утащило к себе в пасть, проглотив, даже не потрудившись разжевать. А потом нанесла удар хвостом, и одно из деревьев свалилось, придавив еще троих бедняг, не успевших увернуться.

Блин, всего на пять минут отошли, а тут уже творится какая-то дикая, мать ее, хреновина!

— Мафую? — спросил я в надежде, что в богатейшей базе знаний маленькой охотницы найдется какая-нибудь полезная информация насчет того, кто это такой и почему я уже его боюсь. Но Мафую лишь слегка пожала плечами, поставленная в тупик не меньше меня. Отлично, значит, нас ждет новый, бесценный опыт, а его, как известно, не пропьешь.

Поскольку все солдаты были деморализованы моим внезапным превращением в боевую куклу, а лесорубы не умели обращаться с оружием, то и помощи ждать было не от кого. Пока я стоял и втыкал, Мафую уже пошла в атаку. Сорвавшись с места, она метнула один из своих клинков в голову чудища, но тот как раз дернулся, клинок попал в веко и отскочил, как перед этим топор. Затем проскользнула у меня между ногами, вскочила на труп одного из солдатов, высоко подпрыгнула, и повисла на спине у этого монстра, держась одной рукой за какие-то выступы на коже, а другой рукой нашаривая, куда воткнуть отравленное лезвие второго клинка. К несчастью, какой-то лесоруб как раз в это время схватил валявшийся поблизости автомат, поднял его, и в отчаянии выпустил мощную очередь в грудь зверя — тот наклонился, и скакнул вперед, буквально размазав беднягу на месте своим весом. От этого передвижения Мафую сорвалась, упала на землю, перекатилась, и уже поднялась, чтобы повторить попытку еще раз, когда я ухватил ее за плечо:

— Погоди, у меня есть идея получше.

— Говори.

— Отвлеки его, а потом жди сигнала. Давай, пошла!

Сам я кинулся к грузовикам конвоя. Сами грузовики меня не интересовали, ровно как и то, что было внутри, но между ними стояли грозные армейские джипы, своего рода “Хаммеры”, только производства далекого будущего. Выбрав самый последний, в хвосте колонны, я перескочил через капот, и присел за ним. За моей спиной маленькая охотница оттолкнула в сторону лесоруба, увернулась от выстрела длинного языка зверя, и метнула в него подобранный где-то камень.

Двери джипа были не заперты, матерясь, я залез внутрь, чувствуя себя, как слон в посудной лавке. Не то, чтобы я совсем не умел водить, кое-какие практические знания у меня были, а во время поездки у меня была возможность понаблюдать за сержантом Кармайклом, и запомнить, какие рычаги он двигает и какие педали нажимает. Ключи висели на приборной доске, но когда я схватил их и сунулся искать замок зажигания, то обнаружил, что его нет на привычном для всех автомобилистов месте. Много плохих слов я перебрал за те две минуты, пока выяснял, как завести эту махину и тронуть ее с места, много проклятий упало на головы криворуким разработчикам чудо машины.

— Заводись, сволочь, кому сказал! Щас фару тебе разобью! — мотор приглушенно запел. — Ну, вот и договорились.

Джип сдал назад, и врезался в дерево, потом двинулся вперед, и уткнулся в кузов грузовика. Лишь с третьей попытки мне удалось вовремя вывернуть руль, как надо. Поискав глазами, я нашел кнопку с изображением трубы, и нажал ее — поляну наполнило низкое гудение. Монстр обернулся.

— Ко мне, — Мафую кинула в него еще один камень, и замахала руками. — Давай, малыш, поймай меня.

Зверь зарычал, и выстрелил своим языком. В последний момент Мафую увернулась, и взмахнула рукой — клинок ушел под землю, надежно пригвоздив к ней язык. Чудище дернулось, яростно завыло от боли, и неуклюже затопталось на месте. В тот же миг я вжал педаль газа, и внедорожник тяжело сорвался с места, набирая скорость.

За секунду до удара я выпустил руль и вцепился в ремень безопасности, закрывая глаза. Тяжелая армейская махина сбила зверя с ног, тело шмякнулось на крышу, продавив потолок внутрь, перекатилось и рухнуло с той стороны. Когтистая лапа чиркнула по ветровому стеклу, осколками меня забрызгало с ног до головы. В воздухе мелькнула маленькая фигурка с золотистыми косами. Один взмах — и клинок с отравленным лезвием пронзил левый глаз монстра, скрывшись в нем почти по рукоятку. Тело конкульсивно дернулось, и замерло. Между тем неуправляемый джип пошел влево, и на своем небольшом ходу врезался в дерево, снеся его, как пушинку, после чего наконец-то остановился.

Кашляя и задыхаясь от наполнившего кабину дыма, я распахнул дверь, вывалился наружу, и привалился спиной к переднему колесу, попутно ощупывая ссадину на лбу. Покатались, называется.

— Маузер, ты жив? — Мафую выдернула нож из глаза, и легко спрыгнула с морды на землю.

— Вроде да, — вставать мне пока не хотелось. — Классно я придумал, скажи?

— Молодец.

На поляне наступила тишина. Постанывая от боли, лесорубы медленно поднимались, те, что не могли подняться, ползли к палатке. Осмотревшись, я понял, что не успел спасти много, каких-то семь или восемь человек, и это при том, что изначально их было около двадцати. Мое настроение упало окончательно.

— Вставай, — Мафую протянула мне руку. — Надо уходить, пока не пришло подкрепление, и нас снова не арестовали.

— Угу. Главное, что сорментий мы защитили.

Монстр лежал неподвижно, единственный уцелевший глаз уставился на нас с невыразимой ненавистью. Но мое внимание привлекло не это, а совсем другое.

— Подожди.

— Что?

— Видишь, у него на лбу что-то нарисовано? Что это?

Не без опаски мы подошли ближе. Стараясь не смотреть на окровавленную пену, застывшую на губах зверя, я наклонился к нему поближе. Мафую тоже посмотрела.

— Какие-то черные следы. Вроде, как брызги.

— Это метка, — я указал на ровные линии. — Даже больше похоже на клеймо. Видишь, оно изображает букву, а внутри нее — кружочек.

— Маузер…

— Интересно, а что будет, если дотронуться?

— Не трогай!

Но было уже поздно.

Стоило моему указательному пальцу прикоснуться к метке, как зверь резко дернулся. У меня душа ушла в пятки, я отпрыгнул назад, решив, что он ожил, и сейчас кинется на нас. Но вместо этого по глазам ударила яркая вспышка, а потом вокруг наступила беспросветная темнота….

*************

Почему я лежу в такой бесстыдной позе, аки крепостной перед поркой? Где моя вуа-а-анна, где моя чашечка кофэ? Хотя по ощущениям, блин, реально, как в бане — жара такая, что аж кожа плавится. Может, меня все-таки в котел запихнули? Надо бы не забыть попросить в этот раз, чтобы ко мне никого не подсаживали, хватило уже одного дебила и рыжей лентяйки на мою голову. Ну вот, опять вспомнил.

Приоткрыв глаза, я застонал, и попытался как-то выбраться из того неудобного положения, в котором моя колени были согнуты, корма задрана вверх а лицо уткнулось в песок. Перед глазами раскинулось тело мертвого гиганта, и, к счастью, оно все также не подавало никаких признаков жизни. А потом мое внимание привлек чавкающий звук. Сидя у головы чудовища, маленькая охотница сосредоточенно работала ножом, вырезая из дыры в башке куски мяса, и засовывая в эту дыру руки, которые уже по локоть были в крови. Чуток прибалдев от такой картины, я неуклюже поднялся, и побежал к ней, падая через каждые два шага.

— Мафую, фу! Нельзя! Выплюнь каку! Ты что уже, вообще чокнулась?

— Проснулся? — сунув руки в дыру по плечи, она удовлетворенно вздохнула, и вытащила какой-то предмет. — Вот, полюбуйся.

— И что это? — я с отвращением посмотрел на перемазанный кровью кругляшок, внутри которого был установлен синий потускневший камень.

— Работающий на органике телепорт, который и перебросил нас сюда, — Мафую достала из поясной сумки тряпицу, и начала вытирать руки. — Я такой уже видела. На третьей базе. Отец брал меня на экскурсию в военную лабораторию.

— Фух, а я уже решил, что ты его мозги сожрать собралась. Ну, типа, чтобы его сила тебе передалась. Телепорт — это хреново. Кстати, а почему так жарко?

— А чего ты в пустыне ожидал, снега со льдом? — она пожала плечами.

— Чевой? — я осторожно посмотрел вправо и влево.

Бесконечное море песка до самого горизонта.

Ни одного деревца или кустика.

И палящее солнце в безоблачном небе.

Колени мои подогнулись.

— ДА ВЫ ВКОНЕЦ УЖЕ ИЗДЕВАЕТЕСЬ? — казалось, этот крик достиг самых отдаленных уголков нашей бескрайней Галактики.

— Радиус действия телепорта невелик, всего несколько тысяч километров, — сообщила Мафую. — Мы были там, где раньше находилась Северная Америка. Переместиться могли только в пределах этой страны. И где мы?

Я активизировал свои географические познания. Не помогло.

— Где?

— Штат Невада. По крайней мере, я так думаю. Здесь нет джунглей, только выжженная пустыня. Некоторые территории заражены радиацией. Приспособиться могут только сильнейшие формы жизни, которые даже нам встретить еще не довелось. Маузер?

— Чего?

— Долго ты еще будешь стоять на коленях?

Я машинально посмотрел вниз, и торопливо поднялся, отряхивая штаны.

— И ничего я не испугался, просто молился Богу в благодарность за то, что нас забросило не на Северный Полюс.

— Зря молился, — заметила маленькая охотница. — Еще неизвестно, где хуже.

Пришлось с ней согласиться.

**************

Помните, в прошлой главе я говорил, что при попадании сюда обрадовался возможности побывать везде, где захочу? Так вот, забудьте. Все, что мне сейчас хотелось — вернуться домой, в наше лесное убежище, и не высовывать оттуда носа хотя бы до следующего Рождества. Нафиг таких туроператоров.

— Мафую, куда мы идем?

— Прежде всего, нужно найти воду, — сказала она, не оборачиваясь. — Это самое главное. Потом дождаться захода солнца, и определить, где запад, а где восток. Дальше по ситуации.

— Давай передохнем, у меня уже ноги болят.

— Мы идем всего пятнадцать минут.

— И всего два перекура! Зачем искать способы выживания, если можно сдохнуть, пока их ищешь?

Наверное, со стороны забавно было наблюдать, как бравый начальник знаменитого на весь мир ООО теперь превратился в самого ужасного попутчика, какого можно только себе представить. Но я ничего не мог поделать, с жарой у меня всегда были самые натянутые отношения. Стоило только столбику термометра подняться выше +25, как мне начинало казаться, что я вот-вот откину копыта, уж не знаю, с каким таким врожденным дефектом это связано. Каждый год три месяца лета превращались для меня в невообразимые страдания. Я мог потерять сознание посреди улицы, мог весь день валяться на диване, страдая от дикой головной боли, да что там, я мог хоть сутки не открывать глаза, лишь бы не видеть этого долбанного солнца. И никакие лекарства от этого не спасали.

Но в джунглях хоть деревья, тенёк, прохлада, еще можно потерпеть. А здесь? Открытое пространство! Не помогло даже то, что я по совету Мафую обвязал голову рубахой, оставив открытым торс. Пот стекал по спине, на губах чувствовался привкус соли, ноги вязли в песке. Да уж, охотиться в пустыне точно не мое. Пусть здесь хоть набитые золотом мешки ходят, я сюда даже не сунусь. Но в том-то и дело, что для того, чтобы больше сюда не сунуться, надо сначала отсюда выбраться. А это еще, знаете, под большим вопросом.

Так я и шел, размышляя об этом, ориентируясь на бредущую впереди фигурку с двумя косами и ворочая пересохшими губами:

— Мафую… Даша… Кира… Мафую-Даша-Кира-Даша-Мафую-Кира-Даша, Шаматира-кара-фаша, мафи-раша… — впереди внезапно блеснула голубая полоска. — Вода!

— Погоди!

Одним прыжком (откуда только силы взялись?) я обогнал Мафую, упал, и пополз к круглому крошечному пруду с кристалльно-чистой, голубой водой и небольшой пальмой, приткнувшейся на бережку. Но не успел даже наклониться, как пруд вдруг свернулся, и превратился в громадную угольно-черную черепаху с двумя головами, каждая скалит зубастую пасть. Заорав от ужаса, я упал на спину, и быстро пополз назад. Между тем Мафую невозмутимо махнула клинком, и правая голова упала на песок, после чего левая нырнула под панцирь, и вся эта громадина задним ходом быстро дала деру, улепетывая от нас совсем не с черепашьей скоростью.

— А, ужас какой!

— Я слышала, что местные хищники наводят иллюзию миражей, чтобы заманивать жертв, — маленькая охотница ухватила меня за локоть, и одним рывком поставила на ноги. — Только не знала, правда это или нет. Теперь убедилась, что правда.

— Что еще ты слышала? — мрачно спросил я. — Много тут косточек пропавших без вести людей находили? И вообще, возвращался ли кто-нибудь отсюда хотя бы не сильно покалеченным?

— Не бойся, мы уже почти пришли. Мой внутренний навигатор говорит, что настоящая вода совсем рядом.

И действительно, еще каких-то пара километров — и мы вышли к низинке, где расстилалась широкая, спокойная река. Стоило бы отдать мне должное, в этот раз я даже с места не сдвинулся, пока Мафую ходила и проверяла. И только убедившись, что все чисто, мы с удовольствием напились, хотя вода и была по температуре кипяток, хоть чайный пакетик туда бросай и заваривай.

— Ну, и что дальше? — почувствовал я себя нихрена не лучше, но зато хотя бы вспомнил, что мы здесь вроде как выжить собирались. — Будем топать, пока не загнемся от голода, или обдумаем другие варианты?

Мафую не отвечала — взобравшись как какой-то курган, она приложила ладонь козырьком ко лбу, внимательно осматриваясь. И неожиданно указала рукой куда-то вперед.

— Видишь? Черная точка.

— Вижу.

— По очертанию похоже на здание. Мы дойдем туда как раз к вечеру. Возможно, там есть брошенный транспорт или средства связи.

— А если нет?

— Переночуем, утром пойдем дальше. Местная пустыня не так велика, как Сахара, нужно всего лишь выйти в регион страны, где она заканчивается. Там снова будут джунгли, а в джунглях мы все равно, что дома.

— А потом?

— Ищем способ вернуться к нашим.

— А потом?

— Все.

Я кивнул, и наклонился к реке, чтобы попить еще немного, но Мафую меня остановила:

— Не надо.

— Почему?

— Вкус странный. Возможно, заражена радиоактивными отходами. Будешь много пить — отравишься.

— А раньше нельзя было об этом сказать?

— А ты бы меня послушал?

— Нет. Потопали.

Возможно, этот рассказ получился бы длиннее, если бы я хоть что-нибудь запомнил из нашего дневного перехода. Может, даже занял бы восемь с чем-то страниц. Но, к сожалению, из всего этого я запомнил только то, как нас напал местный страус, мутировавший в грозного плотоядного хищника — еще один каприз матушки-природы, а может даже действие тех самых зараженных радиацией зон. Про то, как легко Мафую с ним справилась, говорить не буду, уже и самому непонятно, что за странное существо в облике маленькой девочки мне спину прикрывает.

Но основной сюрприз ждал нас вечером. К обещанному времени мы все-таки добрели до того здания, оказавшемся заброшенным отелем. Вокруг него была ровная, без песка, площадка, с уже порядком заросшим садом и неработающим фонтаном, внутри не оказалось ни одной живой души. С ни с чем не сравнимым удовольствием я упал на прохладные деревянные полы, и закрыл глаза, отрубаясь от долгого перехода. Проснулся часа через два, когда вокруг было уже темно, а желудок тревожно урчал, требуя пищи.

— Мафую? Ты где? — тишина. Маленькая охотница будто испарилась. Кряхтя и поскуливая от боли во всех суставах, я сцепил зубы, и отправился искать ее.

Отель был двухэтажным, а второй этаж, в придачу, был еще и наполовину разваленным. Решив не соваться туда без надобности, я вышел во двор. И сразу мой нос, как компас, потянулся влево, реагируя на запах жареного мяса. Глотая слюнки, я обошел отель вокруг, и сразу увидел посреди сада расчищенное от травы и кустов место, где над потухшим костром, поперек двух воткнутых палок лежала третья, с нанизанным на нее существом вроде зайца, только крупного и с тремя (охренеть можно) полосатыми ушами.

— Мафую? — молчание. — Если что, то я тебя люблю. Приятного аппетита!

Несмотря на отсутствие соли и хлеба, заяц ушел очень быстро. Облизывая пальцы, я привалился спиной к яблоне-дичке, откровенно кайфуя. Еще бы запить чем-нибудь, и вообще можно сказать, что жизнь удалась. Мысли мои снова вернулись к тому, куда запропастилась маленькая охотница. Пойти, что ли, поискать ее? Товарищ, как-никак. С другой стороны страшно, ночь вокруг, и в ночи пустыня. А может, ее уже сожрали, как я приготовленного ею зайца?

Лениво думая о том, где бы добыть оружие, я посмотрел на крышу отеля. В свете звезд изуродованная каменная громада выглядела пугающе-непривычно. А еще какая-то мелочь выбивалась из общей картины, что-то настойчиво кричало, требуя обратить на него внимание. Минуты три я таращил глаза, потом поднялся. Пар. Над крышей отеля витали облачка пара.

**************

Пробиваясь через деревья, обдирая кожу на руках, я вышел на крошечную полянку, где была разложен изорванный охотничий костюм, а рядом аккуратно пристроены два клинка — один обычный, другой с пропитанным ядом лезвием. И даже пробковый шлем был здесь. Хотя с наступлением ночи пришла небольшая прохлада, опять стало очень жарко. Метров через десять земля закончилась, начались раскаленные камни. Осторожно ступая, я вышел к небольшому деревянному домику, возле которого раскинулся самый настоящий горячий источник. Облака пара поднимались вверх, к луне, камни под ногами обжигали даже сквозь подошву ботинок. Я прищурился.

— Мафую?

Лежащая в воде фигурка повернула голову.

— Отдохнул? — все тот же равнодушный, бесстрастный голос, но мне кажется, или в нем добавились какие-то новые нотки? — Нашел ужин?

— Да, спасибо, очень вкусно. Ты чего это тут раздетая торчишь?

— Можешь и ты раздеться.

Я насторожился, пытаясь выявить в это фразе все возможные скрытые интонации, но так ничего и не нашел.

— Спасибо, мне чего-то не хочется.

— Я смотреть не буду, — пообещала Мафую, уголки ее губ слегка изогнулись в улыбке. — Отвернусь.

В принципе, я слышал, что горячие источники хорошо подлечивают здоровье. Глупо не воспользоваться таким шансом, да еще и на халяву.

— Давай уже, отворачивайся.

Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром я опустил свое тело в воду. Класс, вот это кайф! Чего мне не хватало в моей новой, лесной жизни — так это ванны. Дома мы устроили себе душ по-деревенски, приспособив железный бак, в котором за день вода нагревалась солнцем, а вечером каждый мог ею слегка ополоснуться, но это все равно было не то. Здесь можно было лежать и балдеть, сколько влезет, и не бояться, что вода остынет. Жаль только я шампунь не захватил, все мои личные вещи вместе с нашим охотничьим багажом остались на пятой базе. Не везет, так не везет.

— Маузер.

— А? — я повернул голову… и торопливо поднялся глаза вверх, стараясь не пялиться на то, что находилось в воде возле меня на расстоянии вытянутой руки. И как это я раньше не заметил, что у нее уже вполне сформировавшееся тело юной девушки? Мало того, еще и сидел с позапрошлого вечера на голодном пайке, тут у кого хочешь, все внизу зашевелится.

— Нам надо поговорить. О том, что произошло утром. Ты сказал отложить это на потом, но сейчас у нас есть свободное время.

— Верно, — блин, вот засада. — Только давай поговорим не обо мне, а о тебе.

— Обо мне? — если она и удивилась, то виду не подала.

— Угу. Откуда столько силы и выносливости? Почему ты сказала Смирнову, что тебе восемнадцать, но выглядишь максимум на четырнадцать? Почему ты убиваешь монстров с такой радостной невозмутимостью? Почему вообще у тебя на лице не отображаются никакие эмоции? И, наконец, почему у меня с каждым днем создается ощущение, что рядом с нами живет биоробот, созданный при помощи современных технологий, как Ахилл? Перефразируя твой утренний вопрос, обращаюсь к тебе: кто ты, Мафую?

— Но ведь первая об этом спросила я, — пожала плечом маленькая охотница.

Я замолчал, и минуты через три недоверчиво спросил:

— Что, правда?

— Да. Ответь сначала ты, потом отвечу я.

— Справедливо. Ладно, я отвечу, но тогда придется начинать все с самого начала. Вот ты, например, в курсе, как мы с Виталей оказались жителями вашего загнивающего, пост апокалиптического мира?

— Да, он упоминал об этом. Но он рассказал не все. Например, кем надо быть, чтобы согласиться отдать себя под нож хирурга за деньги.

— Кем-кем… Неудачником. Все началось с того, что я оказался на улице, без семьи, друзей, средств к существованию и крыши над головой. Вот и пошел в клинику, думал, что сдохну там, и дело с концом.

— Как же так вышло? — недоверчиво спросила Мафую. — Твои родители погибли? В аварии? Или их убили?

— Хуже. Мать бросила нас, когда мне было семь. Укатила на острова с богатым пареньком, ну и сгорела вместе с ним на его яхте. А отец вышвырнул меня из дома, когда мне исполнилось двадцать два.

— Из-за чего?

— Не из-за чего, а из-за кого, — поправил я. — Из-за мачехи, будь она неладна. Стандартная жизненная ситуация — мужик привел домой бабу, а бабе не понравилось, что его отпрыск тоже там живет, мешает ей хозяйничать. Ну, и подставила меня. Дождалась, пока папашу свистнут на ночное дежурство, устроила липовый праздник, набухала меня в хламину, а потом подстроила все так, чтобы выглядело, будто я ее избил и изнасиловал. Утром отец вернулся, увидел все это. Слово за слово, ну и вытолкали меня за дверь вместе с чемоданом.

Мафую слегка сдвинула вместе брови.

— Так ты ее реально изнасиловал?

— Если бы папаша включил логику, он бы понял, что я был в том состоянии, когда мог только лежать бревном и блевать в тазик. Но, к сожалению, бывают моменты, когда вместо логики включаются эмоции. Да и выглядело все достаточно правдиво — и губу себе разбила, и платье порвала, и мне чего-то там сделала. Короче, даже и говорить нечего.

— А дальше?

— Друзей я себе не заимел, других родных не было. Учился я всегда неважно, после школы перебивался случайными заработками, в тот момент денег ни копейки не было. Первое время мыкался по знакомым, остановился у одного кореша, он художников был, в мансарде жил. Но потом его повязали за наркоту, и я опять оказался на улице. Дальше просто: увидел объявление, пришел в клинику, прошел обследование, и сказали, что годен. Две недели, и я здесь, без малейшей тоски по старой жизни. Что еще?

— Твои утренние бойцовские способности.

— Когда я лежал у себя и стонал от боли, у меня открылось что-то вроде канала связи с одним мужиком, погоняло — Асмодей. Он-то мне и рассказал про королеву монстров, и добавил что-то насчет трансформации. Это уже потом я понял, что меня змеюка укусила. Наверное, ее яд как-то заставил мой организм перестроиться, включить в момент опасности скрытые рефлексы. Отсюда и токсичная слюна, и желтые глаза. Кстати, говорят, что змеи неважно видят, различая только контуры жертвы. В подобном аспекте я видел все тех бедняг, что хотели тебя, прости за выражение, многократно отчебучить.

— Тогда это многое объясняет, — задумчиво сказала Мафую.

А дальше произошло что-то и вовсе непонятное — я даже не успел среагировать, как она встала, шагнула вперед, развернулась, и легла прямо на меня, прислонившись спиной к моей груди, и положив голову мне на плечо. Глаза невольно поползли вниз, на маленькие, но очень аппетитные шарики, хорошо еще, что руки успел вовремя сжать в кулаки.

— Ты чего это?

— Просто. Мы с тобой теперь похожи. Захотелось сесть поближе.

— Уж не знаю, чем это мы там с тобой таким похожи, но лучше бы отодвинулась подальше… Минутку! В смысле, теперь? Ты что, тоже какой-то мутант?

— Посмотри сюда, — она подняла левую руку. Прищурившись, я разглядел на сгибе локтя две крошечные точки. — Первый раз в джунглях. Четыре года. Боль стерла все улыбки, все эмоции и чувства, но она дала мне силу, которой я пользуюсь и сейчас.

— Тоже змея?

— Я не помню, — она замолчала, пока я молчал, стараясь лишний раз не двигаться от греха подальше. — Ты думаешь, я за деньги с тобой работаю?

— Поставила мне условие тридцати семи процентов прибыли, и еще спрашивает!

— Ты сам предложил, — напомнила Мафую. — А я ведь ни одного балла не потратила из тех, что мы заработали за все это время. Деньги меня не интересуют, просто… А что мне еще делать? Как распоряжаться тем, чего я не просила? Судьба дала мне шанс выжить в джунглях, и хотя бы отчасти истребить то зло, что держит нас в вечном страхе — я этим пользуюсь. Я не получаю от этого удовольствия или радости. Просто живу, как механическая машина, созданная для убийств. Какой меня, кстати, и сделали.

— И поэтому пошла тогда с нами?

— Да. После смерти отца у меня не осталось никого, я бы одичала, находясь в полном одиночестве. Превратилась бы в того, кого сейчас уничтожаю. Знаешь, с вами я даже начала испытывать какие-то чувства. Радость, веселье, горе или боль. А не пошла бы тогда — и не познала бы их. Вот и вся история.

И снова молчание. Но в этот раз я уже знал, чем отвлечься от непристойных мыслей.

— Слушай, а можно спросить?

— Давай.

— Что у тебя на шее?

— Это? — она провела пальцем по тонкой серебряной цепочке, на которой висел крошечный навесной замочек. — Контроль силы. Пока замок закрыт, я знаю, что должна сохранять хладнокровие, и не превращаться в обезумевшего убийцу. Но когда наступит время, я открою замок, перестану сдерживаться, и стану монстром, жестоким и беспощадным. Не забивай себе голову.

— Как скажешь, — больше по серьезным темам добавить было нечего, да я и не пытался. — Знаешь, ты не такая уж и кровожадная, какой себя показываешь. Я бы даже сказал, что ты очень миленькая.

— Ты считаешь меня миленькой? — не удивления, ни радости, просто вопрос.

— Конечно, как юный, нераспустившийся цветок. Пусть немного себе на уме, но все равно, привлекательный, хотя некоторые твои поступки, мягко говоря, странные. Но на тебя приятно смотреть, и сейчас, когда ты вообще без ничего, я начинаю реагировать на тебя так, как реагировал бы нормальный мужик на юную, привлекательную девушку. Уж извини за откровенность, но это был намек на то, что пора бы тебе отодвинуться, а то у меня сейчас в одном месте кожа от натяжения порвется.

— Мне еще никогда никто таких слов не говорил, — какие-то новые интонации в ее голосе. — Маузер?

— Да чего, блин?

— Помнишь, что кроме тридцати семи процентов ты должен мне желание?

— Какое еще, к чертям собачьим, желание? Я думал, ты себе личного раба потребуешь, или чтобы тебя отдельно кормили сырым мясом, или пост министра по охотничьему промыслу, что-нибудь в этом роде.

— Карьерный рост меня не интересует, — она взяла мои руки, и положила их себе на грудь. Удивительно, но по сравнению с Кирой ладони не заметили особой разницы. — Ты должен мне желание. Ты сказал, что я миленькая. И у тебя реакция. Будем дальше тратить время на разговоры?

— Мафую, ты уж прости, но четырнадцать лет…

— Мне восемнадцать.

— Все равно, рановато. Да и зачем это тебе?

— Эмоции, — напомнила она. — Я не хочу умирать, не испытав того, что испытывает Кира в твоих объятиях. И другие девушки. Я бесчувственная, механическая машина. Неужели тебе так сложно дать мне немного побыть полноценной юной девушкой? Это мое желание. Выполни его, или я тебя убью.

Отлично, уже на угрозы перешли. Не то, чтобы я прям так уж сильно боялся, но… Горячий источник, чувство благодарности к маленькой охотнице, без которой я был бы полный ноль. Все остальное, в том числе отсутствие одежды и полная готовность к бою.

Что бы вы сделали на моем месте?

Вот, смело можете считать, что я именно так и поступил.

Глава двадцать шестая: Самый важный вопрос

— Вот сволочь!

Собственно, этой фразой я и начал наше сегодняшнее общение. До этого момента мы ограничивались лишь короткими словами или жестами. Не поймите меня неправильно, просто после вчерашнего я находился в небольшом шоке, и не знал, как заговорить об этом. Даже начал задумываться: а там ли я вообще родился, где надо?

— В чем дело? — спросил Мафую.

— Я нашел в саду фургон, когда-то принадлежавший отелю. Он в целости и сохранности, хоть сейчас садись и езжай, но сделать этого мы не сможем, потому что какая-то сволочь прогрызла зубами топливный, мать его, насос! Это все равно, что надеть бронежилет, и получить в драке по лицу. Вот почему нам так не везет, а? Может, это карма так аукается за все, что мы сделали?

— Тогда бы нас съели.

— Логично.

Не успел я об этом сказать, как со стороны отеля по глазам ударила яркая вспышка. На несколько секунд я даже испугался — решил, что карма не удовлетворилась обычной невезухой, и решила расправиться с нами более радикально. В следующий миг я обнаружил, что лежу на животе, тело маленькой охотницы на мне сверху, а ее ладонь зажимает мне рот.

— М-м-м!

— Тихо, — свободной рукой Мафую ухватила ветки растущего рядом молодого деревца, и наклонила его так, чтобы оно закрывало нас. — Не шевелись.

До моих ушей донеслось чье-то тяжелое, прерывистое дыхание, мощное сопение, а потом и осторожные шаги. Из-за разрушенного здания выглянула чья-то голова, следом за ней высунулось массивное тело. Меня прошиб холодный пот — это был не кто иной, как наш вчерашний телепортатор, только чуть крупнее, и с кожей более темного оттенка. Быстро осмотревшись, но не заметив ничего подозрительного, он вышел из сада, и потопал куда-то в ту сторону, откуда солнце утром вышло.

— А этот откуда здесь взялся? — спросил я, когда ладонь исчезла.

— Телепортировался, — Мафую поднялась. — На фотографиях был изображен не один и тот же монстр, а несколько разных — это можно было понять только профессиональным взглядом. Теперь ясно, почему ни одного из них во время нападения на базы не убили — готова поспорить, солдаты были удивлены, когда их противники вдруг исчезали, будто растворяясь в воздухе.

— И это очень озадачило Верховный Совет, который и решил обратиться к нам, — закончил я. — Слушай, куда бы он ни шел, надо идти за ним. Кто знает, вдруг он выведет нас из пустыни?

— Я тоже об этом подумала.

— И?

— Заранее подготовила нам маскировку. Жди здесь.

Минуты через три она вернулась, швырнув на землю две кучи перьев.

— Чё это еще за фигня?

— Это оперение тех двух птиц, которых ты, похотливое животное, слопал сегодня на завтрак и на обед, — звучит вроде бы ласково, но больше похоже на скрытую угрозу. — И, между прочим, не сделал ничего, чтобы их хотя бы поймать.

— Я так сразу и понял. А не спалимся?

— Эти птицы летать не умеют, передвигаются по земле. А местные хищники их не трогают, наоборот, с их помощью находят воду и укрытое место для отдыха. А кроме того, мы будем держаться на расстоянии.

— Убедила.

Не сказать, чтобы я пришел в особый восторг от идеи торчать на открытом пространстве, притворяясь птицей, а любая моя ошибка в поведении могла стоить мне жизни, но выбора не оставалось, пришлось раздеваться до трусов, и напяливать на себя это одеяние, завернувшись в него с ног до головы. Содранная вместе с перьями кожа была покрыта засохшей кровью, и неприятно чесалась, а сами перья полностью заглушили все звуки, и оставили для обзора лишь маленькую щелочку. Наверное, еще никогда я не выглядел так неуклюже, как в тот момент. Вот тебе и карьера охотника, вот тебе и самая высокооплачиваемая профессия в мире, вот тебе и сценарий “буду сидеть и ничего делать, а остальные пусть работают”. Мечтатель несчастный!

Однако ворчать некогда, надо спешить, пока наш гость не скрылся на горизонте. От этой ситуации был только один единственный плюс — благодаря пернатой защите я почти не чувствовал палящего солнца, однако был и минус — в ней было еще жарче, чем в обычной одежде, не прошло и пяти минут, как я уже слизывал с губ соленый пот, будто лось какой-то. Первые несколько километров мы шли, почти не таясь, стремясь нагнать зверя, и вскоре увидели его возле вчерашней речки, наклонившись, он жадно черпал пастью воду, как ковшом. Шедшая впереди Мафую остановилась, присела к земле, и замерла без единого движения, издавая только низкое клехтанье, и время от времени принимаясь чистить клювом перья. И знаете, делала она это так ловко, что монстр был полностью одурачен — он только скосил на нее левый глаз, приглушенно фыркнул, и продолжил хлебать. Я старался повторять каждое движение маленькой охотницы, но то ли от неопытности, то ли от волнения получалось у меня значительно хуже.

Наконец, напившись, зверь продолжил свой путь. Дождавшись, пока он отойдет подальше, мы двинулись следом. Теперь шел он уже медленнее, не спеша, видно, выискивая место для того, чтобы чуток соснуть. Таковое вскоре нашлось — два чахлых деревца, растущих рядом. Зверь немного потоптался, утрамбовывая себе лежанку, потом развернулся, и вытянулся во всю длину прямо под деревьями, с таким расчетом, чтобы жалкая тень от их листьев падала ему на морду. Затем удовлетворенно вздохнул, закрыл глаза, и через пару минут перестал двигаться, дыша ровно и тихо, что могло обозначать крепкий, здоровый сон.

Некоторое время Мафую стояла неподвижно, потом начала бесшумно красться к нему, подходя все ближе. Заподозрив неладное, я пошел следом, и успел ухватить ее за плечо в тот момент, когда из-под перьев высунулась рука с зажатым в ней отравленным клинком.

— Эй, ты что делаешь?

— Хочу убить его, пока он спит.

— Зачем? Он же явно двигается к границе. Пусть сначала покажет дорогу к джунглям, а потом уже кокнем его, если потребуется.

— Это тебе не корова, которую можно заколоть, когда вздумается. Перед нами чудовище высшего уровня, и если он сбежит, много людей погибнет прежде, чем мы снова его найдем. Мы охотники, и наша работа состоит в том, чтобы очищать джунгли от опасных хищников, а этот, возможно, самый опасный из всех, что населяют планету. Мы должны убить его, пока есть возможность, прямо здесь и прямо сейчас.

Сказано это было серьезным тоном, не оставляющим сомнений, что и мне прилетит, если буду мешать. Да, Мафую отлично знает свое дело, за это я ее всегда и ценил, но сейчас, похоже, эта цена обернулась против меня самого. Но с другой стороны, когда еще представится случай?

— Напоминаю, что я твой начальник, а ты моя подчиненная. Поэтому я приказываю тебе спрятать нож, и не мешать ему спать.

— Приказ? — рука с клинком не спешила исчезать из поля зрения. Вдобавок, перья над головой маленькой охотницы чуть сдвинулись, открывая холодные, голубые глаза. — Не воображай, будто после вчерашнего ты имеешь право приказывать мне все, что вздумается.

— Слушай, я понимаю, что у тебя небольшой бзик на эту тему, и еще ты у нас сильная и независимая, но надо же иметь пределы. Эта зверюга уникальна, и может, нам больше заплатят, если мы поймаем ее живьем. Может, мы даже весь кредит сразу покроем, если повезет.

— Меня не интересуют твои кредиты. Я должна убить его, пока он спит, иначе потом он проснется, и набросится на нас, — в отличие от меня Мафую не повышала тона, но чувствовалось, что от ее вежливости вскоре не останется и следа. — Или телепортируется, нападет на одну из баз, и покалечит невинных людей.

Мой характер и мое упрямство (плюс ненавистное солнце и песок) не позволяли мне опуститься до того, чтобы уступить одной маленькой девчонке, пусть даже очень сильной. К тому же, я вовремя вспомнил, что и сам теперь не слабак.

— Делай, что хочешь, но я запрещаю тебе трогать его, пока мы не выйдем из пустыни.

— Ты не можешь мне этого запретить.

— Еще как могу.

Отпрянув, мы застыли, сверля друг друга немигающими взглядами. Маленькая охотница чуть прищурила левый глаз, и опустила клинок, но одновременно с этим ее другая рука скользнула под перьевую маскировку, как раз в область пояса, где прятался второй нож. События, произошедшие тогда на озере, всколыхнулись в моей памяти — ощутив прилив ярости, я приготовился отскочить в сторону, когда она опять метнет мне его в колено. Рот опять начал наполняться ядовитой слюной, мышцы опять налились силой, контуры начали расплываться…

И тут произошло что-то непонятное. На несколько секунд мою голову пронзила тупая боль — глухо вскрикнув, я опустился на песок, и увидел прямо перед носом мигающую желтую стрелку, показывающую в сторону монстра. А потом над стрелкой появилась надпись: “Берегись! Она идет!”

— Маузер? — Мафую, в голосе которой с трудом, но отчетливо угадывалось неизвестно откуда взявшееся беспокойство, подошла ближе. — Ты в порядке?

— Прячемся, быстро!

Над спящим монстром появился шарик синего света, а потом мелькнула вспышка, и земля содрогнулась, когда на нее опустились четыре лапы, каждая толщиной в многовековой дуб. Громадное тело закрыло собой солнце, шерсть подметала песок, увенчанная двумя мощными рогами голова наклонилась, открывая пасть, внутри которой, как на троне, сидела маленькая длинноволосая фигурка. Стараясь дышать так, чтобы песок не попадал в рот, я чуть отодвинулся, подальше от губ Мафую. В последний момент мы успели накрыться песком с головой, но оказались в очень пикантной позе — она на спине, я над ней, как в учебниках по зачатию детей. Даже перьевые костюмы не были серьезной преградой между двумя, считай что, обнаженными телами.

Между тем спящий монстр проснулся, и, наверное, сильно охренел, когда увидел, кто к нему пожаловал. Тем не менее, он не торопился отвешивать поклоны — зевнул во весь рот, сладко потянулся, и только потом поднялся, не без опаски таращась на это чудо.

— Это и есть она? — тихий шепот возле уха.

— Похоже, — я максимально вытаращил оба глаза, рассматривая то, что происходило перед нами.

Явившийся к нам зверь чем-то смахивал то ли на мамонта, то ли на буйвола размером с мамонта, то ли на яка, больше похожего на буйвола. Признав на помощь весь свой полученный за всю мою недолгую охотничью карьеру опыт, я сообразил, что это не живое существо, а скорее, органический контейнер, может даже боевой робот, предназначенный для транспорта и сражения. Эту теорию подтверждало то, что застыл он на месте абсолютно неподвижно, а глаза его были пустыми, и ничего конкретно не выражали. В раскрытой пасти виднелось скалообразный нарост, действительно повторяющего форму трона, а на нем вольготно расположилась та, чье изображение мне любезно показали. Долбанные перья и песок сильно загораживали обзор, так что особых подробностей я не рассмотрел, только в общих чертах. Но и этого хватило, чтобы заставить мое сердце забиться от плохого предчувствия.

“И неудивительно” — заметил в моей голове незнакомый голос. “Ты боишься, верно?”

— Отвали, Асмодей, не до тебя сейчас, — буркнул я сквозь зубы.

Мафую подо мною беспокойно заерзала. Это трение вызвало у меня совсем неуместную реакцию.

— Нельзя допустить, чтобы они сейчас исчезли.

— Лежи уже, неугомонная.

“Где ты?” — монстр сел на пятую точку, и принюхался. Голова яка опустилась вниз. “Я слышу тебя, но не вижу. Кто ты?”

“А ты кто?” — чувствовал я себя шизофреником, разговаривающим с воображаемыми персонажами, но больше мне ничего не оставалось. Мафую опять зашевелилась.

— Какой-то голос лезет мне в голову, — сообщила она. — Кто-то разговаривает со мной.

— Ты можешь не двигаться, а? — прошипел я. Мое недовольство было вызвано тем, что перьевой костюм съехал вбок, и моя грудь прижалась к тем самым двум маленьким шарикам, которые вчера так приятно было держать в ладонях. — Думать мешаешь.

“Ты — Маузер?” — от звука своего имени я машинально повернул голову, и… замер от страха. Высокая человеческая фигура с длинными, до пят, волосами, стояла на песке, смотря прямо на меня пронзительными зелеными глазами. “Что ты делаешь здесь, в пустыне?”

“Заблудился мальца. А ты — королева монстров?”

“Многие называют меня так. Кто это рядом с тобой?”

Блин, похоже, у меня совсем уже крыша поехала — лежу тут, под песком, среди кучи перьев, на своей подчиненной, и мысленно разговариваю с существом, стоящим между двумя монстрячими уродами, каждый из которых может меня перекусить пополам. Если это такой кошмар, то можно я уже проснусь?

“Это Мафую” — ответил я таким тоном, будто у меня спросили, кто сидит возле меня в автобусе. “С виду маленькая, но очень умелая”

“Твои мысли… очень интересны” — она сделала еще шаг. “Почему ты прячешься под песком?”

“Черепашьи яйца ищу” — ляпнул я первое, что пришел в голову. “Но я тут вспомнил, что у меня свои есть, так что, если не возражаешь, мы просто немного полежим. Вы там между собой общайтесь, мы вам мешать не будем”

События потихоньку принимали очень неблагоприятный оборот. В любой момент эта королева могла свистнуть своим зверюшкам “фас”, и тогда бы от нас с Мафую и косточек бы не осталось. Ведя пустую болтовню, я отчаянно старался что-нибудь придумать, совершенно упустив из виду, что о любой моей идее она узнает прежде, чем я начну ее выполнять.

— Встань с меня.

— А?

— Поднимись, — спокойно повторила маленькая охотница. — Ты хочешь, чтобы тебя проглотили в этом позорном положении, или будешь хоть как-то защищаться?

Интересно, а какая, нахрен, разница?

“Выходи!” — потребовал голос в моей голове. “Обещаю, что не трону”

“Зуб даешь?”

“Даю свое слово”

Ну, это уже хотя бы кое-что. Чувствуя себя самоубийцей, сующим пальцы в розетку, я высунул голову из песка, и замер, настороженно глядя на королеву монстров. Она, в свою очередь, тоже не шевелилась, внимательно разглядывая меня, и взгляд ее зеленых глаз, казалось, проникал мне в самую душу, читая меня, как открытую книгу. Мафую толкнула меня снизу, пришлось вылезать полностью. Первое, что я сделал — скинул с себя этот дурацкий птичий костюм, все равно от него уже никакого толку. И между делом покосился на монстра, за которым мы шли — он вообще не шевелился, застыв, словно каменный. Маленькая охотница вылезла следом за мной, и тоже сбросила с себя перья, представ перед ее хищным величеством, почти в чем мать родила.

“Подойди”

Сделал один маленький шажок на ватных ногах, и вдруг понял, что боюсь, ужасно боюсь этой вот неподвижной фигуры с развевающимися волосами. Сколько я про нее слышал, сколько думал, какое впечатление получил, увидев результаты ее работы там, в джунглях, когда погиб Кадмин — и всего этого хватило, чтобы у меня сформировался образ безжалостной, демонической сущности, способной сожрать не только твое тело, но еще и душу.

“Привет” — ляпнул первое, что пришло в голову. Хотел даже поклониться, но потом подумал, что это может расцениваться, как насмешка. Так и стоял с деревянной прямой спиной, ощущая, как трясутся от страха поджилки. А в следующий миг чуть не опорожнил кишечник, потому что королева монстров бесшумно скользнула вперед, и оказалась всего в шаге от меня. Даже трястись перестал, только зубы стучали, как кастаньеты. Замерев на месте, я старался не шевелиться, одновременно разглядывая возникшее передо мною одновременно смертельно опасное, но в то же время девственно прекрасное существо.

Грациозность ее тела поражала. Казалось, она была статуей, вылепленной из глины умелым скульптором — ни одного изъяна, ни одного физического недостатка, красива, как сама богиня. А еще она поразительно напоминала скульптуру тем, что у нее отсутствовали… вторичные половые признаки, просто плоская поверхность между бедер, и все. Даже идеально круглые молочные железы были гладкие, без единого на них выступа, предназначенного для кормления детей. Несчастная женская особь, не имеющая возможности испытать радость размножения.

Кожа у нее была тягуче-медового оттенка — то ли загар, то ли изначальный цвет, не разберешь. Волосы угольно-черные, длинные, доходят почти до пояса, и стянуты посередине длинным стеблем от какого-то цветка. Но больше всего меня поразило лицо. Словно устыдившись, что лишил ее материнства, неизвестный создатель постарался сделать лицо королевы максимально одухотворенным и невинным, словно природа, власть над которой она и олицетворяла. Тонкие, нежные черты, маленький нос, пухлые, чувственные губы, и два бездонных колодца, в которых сияли сверкающие изумруды, они же глаза. Такое лицо каждый мужчина мечтает видеть рядом, когда будет просыпаться утром. Проблема только в том, что не всем так везет, поэтому просыпаемся мы чаще всего на боку, дабы сразу не видеть то не накрашенное, заспанное и страшное, что лежит на соседней половине кровати.

“Тебе нравится то, что ты видишь?” — тихий шепот у меня в голове.

“Очень” — честно признался я. “Даже не верится, что передо мной та, которая без зазрения совести убивает всех, кто представляет для нее опасность”

“Разве ты занимаешься не тем же?” — она скользнула мне за спину, и я вздрогнул, ощутив прикосновение нежного пальца к своей шее. А потом, откуда ни возьмись, на пальце вырос длинный, изогнутый коготь, и царапнул мне кожу. Склонив голову, королева слизнула выступившую на коже кровь. Вот это я понимаю, пометить жертву, не то, что ваши поцелуи. “Вчера ты убил того, кто был мне очень дорог. Сегодня хотел убить того, кто дорог мне еще больше. А до этого уничтожил много-много моих друзей. Ты ничем не лучше меня”

— Отойди от него.

Оказывается, общаясь с королевой, я совсем забыл про Мафую. А вот она про меня нет — в каждой ее руке сверкали клинки, один отравленный, другой нет. И в глазах плещется то самое ледяное спокойствие, что и перед каждой охотой.

“Скажи, что если она сделает шаг, то в ту же секунду ты умрешь страшной смертью”

— Все нормально, Мафую, — сказал я тоном подсудимого, приговоренного к казни. — Мы просто разговариваем.

“Вот именно” — закончив обходить меня вокруг, королева напоследок провела когтем по моей щеке, оставляя длинную, тонкую царапину, и отошла в сторону. А потом вдруг резко взвилась в воздух, и снова очутилась на своем троне в пасти рогатого длинношерстного яка размером с мамонта. “Итак, ты — тот, кто истребил немало представителей моего народа. Я долго наблюдала за тобой, искала случайной встречи, но даже не предполагала, что ты нахально явишься прямиком в мое логово, безоружный и беспомощный. Да еще и приведешь с собой ту, что осмеливается угрожать мне оружием”

— Мафую, будь паинькой, убери свои ножи.

— И не подумаю, — маленькая охотница едва заметно изогнула бровь. — Я тоже слышу, о чем она говорит. Лучше я буду угрожать, чем позволю себя одурачить.

“Она у нас немного поехавшая, ваше величество. Давайте не будем обращать на нее внимания. Лучше скажи, зачем я тебе так нужен”

“В нашу первую встречу ты немало заинтересовал меня” — королева сидела совершенно неподвижно, и можно было подумать, что это говорит не она, а какой-то бесплотный злой дух. “То, как ты попал сюда… твои амбиции и стремления… Ты — жалкая букашка, решившая, что ей выпал шанс все изменить, несчастная падаль, жаждущая набить свое брюхо ради материальных ценностей” — не слишком уважительно, на мой взгляд, но ладно уже, из деликатности промолчу. “Я хотела убить тебя сразу, но передумала. Решила, что интересней будет сразиться с тобой, когда ты наберешь силу. У меня уже много веков не было достойного противника, и если мне суждено пасть от руки охотника, то пусть это будет могучий, умудренный боевым опытом воин”

“Хочешь сказать, что ты живешь здесь уже много веков?” — уточнил я с явным недоверием. “Когда же ты появилась вообще?”

“Сразу после того, как ваше жалкое, ничтожное человечество оказалось на грани вымирания. Я живу в джунглях с того момента, как они появились. Я наблюдала, как вы возносите безликих идолов, и поклоняетесь им, как строите гнезда из камня и стали, как создаете условия, которые помогли бы вам выжить. При помощи чтения мыслей я вступала в контакт с людьми, изучала вашу культуру, ваш образ жизни, выведывала все ваши секреты. И сделала вывод, что преподанный вам урок ничему вас не научил. Вы наказаны за ваши ошибки, ваша планета превратилась в выпотрошенный кусок скалы, но ваша жадность все равно не знает границ. Вы снова хотите повторить историю своей гибели, от начала до конца”

Так-так, выходит, королева монстров не местная, раз отделяет Землю и живущих на ней людей отдельно от себя. И внезапно мне вспомнились слова Координатора: “Упавший сюда второй метеорит принес неизвестные нам ранее органические формы жизни”. Значит, она инопланетянка? Но почему тогда внешне смахивает на человека, пусть даже и не до конца? А может, она была каким-то монстром, но ее изловили, заперли в лаборатории, и переделали в гуманоидное существо со своим разумом и личностью? Но кому это надо было, а главное, зачем, если это все таким макаром теперь обернулось?

Но вопросы вопросами, а их можно обсудить и позже. Сейчас самое главное — решить, что делать в данный момент. Можно попытаться заговорить ей зубы, и отпроситься домой, но вряд ли получится. Судя по тому, что я недавно получил в свою кровь яд змеюки, меня уже можно считать вполне себе достойным противником. А пустыня вообще идеальное место для арены, везде открытое пространство, ничего не мешает. Блин, ну вот почему всегда так?

“Ты умер, но все также боишься смерти” — в голосе королевы звучало разочарование. “Я думала, что после всех испытаний ты, наконец, осознаешь, что смерть — это не просто взять, и исчезнуть, оставив бездыханное тело на растерзание стервятникам. Ты не набрался ни мудрости, ни опыта”

“Ну, уж извините, я еще не в том возрасте, чтобы сидеть в кресле возле камина и целыми днями напролет размышлять о смерти. Я больше стараюсь набивать себе брюхо материальными ценностями, вроде жратвы и воды, а также спариваться, с кем придется, и зарабатывать деньги, чтобы хоть как-то иметь вес в обществе. А все ваши духовные понятия для меня вообще темный лес”

“Тогда я задам тебе один вопрос” — она вдруг подалась вперед, глаза свернули, словно два изумруда. “Если ответ мне понравится — я отпущу тебя и Мафую. Если нет — ваши кости навечно останутся здесь, среди бесконечных песков, а ваша плоть и кровь утолит голод и жажду моих друзей. Готов ли ты рискнуть, или предпочтешь сразиться со мной, и погибнуть, как воин?”

“А можно звонок другу?” — молчание. “Ладно, можно тогда узнать мнение Мафую?”

“Узнай”

— Слышь, Мафую, — я максимально осторожно оглянулся через плечо. — Она хочет меня о чем-то спросить, и обещает, что если мы нормально ответим, то пойдем домой. Ты как, согласна?

— Подсказки будут?

— Мне чего-то кажется, что даже вариантов ответа будет. И помощи зала тоже.

— Тогда это по мне.

Вот и пойми после такого логику баб!

«Я слушаю твой вопрос»

«Отлично» — королева вернулась в исходное положение. «Давай предположим, что благодаря глупости ваших безликих идолов у меня в руках есть все запасы сорментия, нужные каждой из ваших баз для поддержания защитного купола. Предположим также, что это поможет мне создать некое оружие — и его силы хватит, чтобы покончить с человечеством одним ударом, раз и навсегда. И, наконец, предположим, что я соглашусь этого всего не делать, но с условием, что ты отдашь мне самое дорогое, что у тебя есть в твоем жалком, никчемном существовании»

«Ого!»

«Весьма приятно было предугадать твою реакцию»

«И что это за самое дорогое, что у меня есть?»

«Разве ты не знаешь?»

Сказать ей, что я вообще хз, о чем речь, или прикинуться умным, и сделать вид, что понял?

«Вот тебе мой вопрос. Согласен ли ты отдать то, что не отдал бы добровольно, и за что бы отчаянно боролся, если бы кто-то вздумал его отобрать? Пожертвовал бы своим счастьем ради букашек, отравляющих природу, и снова ведущих свой род к неизменной погибели? Хотя, можно и короче. Согласен ли ты, Саша Маузер, уплатить эту цену?»

И тотчас в моем воображении появились перевернутые песочные часы, и песок начал сыпаться из верхней половины в нижнюю. Время пошло.

****************

Итак, вопрос задан, судья ждет ответа, знатоки начали совещаться. Пора и мне пораскинуть мозгами.

Ну, для начала понятно, что речь идет не о Даше, я бы ее вообще с удовольствием бы отдал, да еще и доплатил бы тому, кто мне это удовольствие доставит. И уж точно вопрос не касается Киры — возможно, это прозвучит по-скотски, но даже после всего случившегося я не испытывал к ней ни любви, ни симпатии. Просто относился как к очень нужной вещи, которой пользуешься каждый день, как к Интернету, например. Да уж, такой я, оказывается, мудак. И уж точно королева не имела в виду Мафую — вряд ли жизнь одной маленькой охотницы можно было бы обменять на жизнь всех оставшихся двух с чем-то миллионов населения, частично состоящим из первосортных подонков вроде тех солдат, что встретились нам вчера на стоянке конвоя.

Тогда что? Карьера охотника? Да пусть забирает, оказывается, это такое гемморойное дело, что лучше я чем-то другим займусь, более спокойным. Моя жизнь? Да не слишком я уж ее и ценю — поперся в клинику в надежде сдохнуть, и ни секунды не сомневался, правильно ли я вообще поступаю. Эй, а может, это часть тела, ну типа рука или нога? А где гарантия, что у меня все это, как у ящерицы, обратно не отрастет? Опять же, после вчерашнего я уже готов поверить во все, что угодно. Чего только ядовитая слюна стоит.

Блин-блин-блин! Вроде бы простой вопрос, но вместе с тем и дофига сложный. Что у меня есть самое драгоценное, и за что я бы отчаянно боролся? Возможность видеть или слышать? Или возможность говорить? А может, меня вообще парализует, или просто ноги отнимутся? А может, я дурачком стану, буду слюни пускать и пальцы на руках считать? Лишусь возможности иметь детей? Да пожалуйста, мне это только в радость, никогда не испытывал стремления обзавестись спиногрызами. Может, просто лишусь возможности использовать свой “меч наслаждения и плодородия”? Не такая уж и большая потеря, хоть думать иногда буду головой, не этим вот отростком. Зато в ипотеку не влезу, и кредит на свадьбу не возьму.

Песок, хоть и медленно, но верное заканчивался, показывая, что времени осталось не так уж и много. И тогда я решился на отчаянный шаг — пойти, что говорится, ва-банк. Ведь вопрос не предполагал, что я должен сказать, что у меня самое ценное — мне следовало ответить, готов ли я его отдать. А лучший способ узнать — это лишиться его. М-да, способ, конечно, так себе, примитивный, но зато верный. Я понятия не имел, следит ли королева за ходом моих мыслей, но она не напоминала о себе, пока я не сказал:

“Готово”

“Прекрасно. И какой будет ответ?”

Но какой был ответ, мне и самому не суждено было узнать. Потом что в следующую секунду удар в бок отбросил меня в сторону. Мафую взмахнула рукой — и клинок с отравленным лезвием начал свой полет.

Прямо в горло королевы.

Глава двадцать седьмая: Торгово-рыночные отношения

Все дальнейшее происходило со мной, как во сне. В очень тяжелом, засасывающем, как трясине, сне.

Казалось, кто-то замедлил время, и клинок летел к своей цели очень долго, целую вечность. Помнится, я еще на время перестал мыслить, зачарованный тем, как ярко играют солнечные блики на его гладком лезвии, и как причудливо отбрасывает тень рукоятка. Посвятив всю свою жизнь охоте и выживанию в джунглях, Мафую редко промахивалась, да и расстояние тут было небольшим. Но сейчас, наверное, какой-то злой рок вмешался в судьбу, потому что на моих глазах нож на пару сантиметров отклонился от цели и вонзился рядом с головой королевы в ее трон, уйдя внутрь почти по рукоятку.

И знаете, что самое удивительное? А то, что королева ничуть не удивилась, не взбесилась, как сделали бы другие монаршие особы или даже просто обычные люди на ее месте. Потом я даже стал думать, что она с самого начала ожидала этого, и провоцировала меня, чтобы посмотреть, как маленькая охотница будет действовать. Как бы там ни было, а королева, холодно взглянув на нас своими изумрудно-зелеными глазами, совершенно спокойно сказала только два слова:

“Убить их”

В ту же секунду время вернулось в свое обычное состояние, и все пришло в движение. Наш друг-проводник, за которым мы столько топали, вышел из своего неподвижного состояния и начал быстро разворачиваться, раскрывая пасть размером с ковш экскаватора, а его глаза полыхнули хищным огнем. Самое время и мне призвать на помощь свои новые способности, но я был так напуган этим зрелищем, что не почувствовал ничего, кроме липкого страха.

— Вставай, — Мафую одним прыжком оказалась рядом со мной, и резким движением дернула меня за локоть, заставляя подняться на ноги. — Пора бежать отсюда.

Сорвавшись с места, мы промчались несколько метров, когда тварина сделала гигантский прыжок и накрыла своей лапой, разметав в разные стороны. Меня опять швырнуло на песок, Мафую отлетела к чахлому деревцу. Совершенно случайно я поднял глаза наверх, и внезапно меня как будто ударило током — на лбу монстра была высечена та же метка, что и на вчерашнем. Телепорт! Вот оно, спасение!

— Мафую! — заорал я, и откатился вбок, едва успев увернуться от выпада длинного, липкого языка. — Наверх!

Поняв меня без слов, маленькая охотница взмахнул рукой, и отправила второй нож в морду чудищу. На сей раз попала она верно, и клинок вонзился точно ему в левую ноздрю. От боли чудище издало оглушающий рев, и наклонило голову к самой земле. Лучшего момента и представить нельзя.

— Быстрее, давай сюда!

— Прыгай. Я за тобой.

Краем глаза я заметил, что королева покинула свой трон и встала на землю. Раздумывать больше было нельзя, собрав все свои силы, я оттолкнулся ногами, и прыгнул с таким расчетом, чтобы встать точно на рукоять торчащего ножа. Удалось мне это только левой ногой, и несколько секунд я балансировал, грозясь сорваться вниз, пока не догадался податься вперед, и распластаться вплотную к чудовищной морде. Отсюда мне не было видно, где Мафую, но зато прямо передо мной оказался желтый глаз с черным зрачком, налитый кровью. Вытянув вверх руку, я кончиками пальцев коснулся метки на лбу монстра.

“Стой!”

Крик королевы и яркая вспышка слились воедино, неся за собой непроглядную, черную тьму…

************

Запах навоза нестерпимо бил в ноздри, открыв глаза, я обнаружил перед носом кучу свежего дерьма, уже облепленного мухами. Зашибись, блин, вот тебе и доброе утро. Хоть бы раз все закончилось тем, что я попал бы прямо к себе домой, в кровать, в тепло и уют. Еще и лежать неудобно, упал прямо на кучу веток. Веток? Откуда в пустыне ветки, там же деревья не растут? Убрав свою башку подальше от фекалий, кряхтя и ругаясь под нос, я поднялся, изумленно осматриваясь.

Вокруг — плотные столбы деревьев, трава, где гуляет всякая живность, и затянутое облачками небо. Джунгли ха-ха, снова джунгли! Никакой пустыни, никакого песка, никакого палящего солнца. Мать моя женщина, а что вон там такое? Будь я проглочен заживо, если это не вырезанная ножом буква “М” и стрелка, указывающая дорогу. И пусть меня “Москвич” переедет, если вон там не лежит камень все с той же буквой, указывающий примерную границу моих частных охотничьих владений. Батюшки, это что же получается, я дома? Но как так?

Хотя, минутку. О чем я думал за секунду до того, как коснуться пальцами метки? Да точно, у меня промелькнула мысль: хорошо, если бы меня забросило обратно домой, к моим друзьям. Правда, отсюда до дома еще топать и топать, но это все же лучше, чем ничего. Наконец-то мне повезло, наконец-то я вернулся туда, куда приятно вернуться после всех приключений. Пораженный этим открытием, я весело потянулся, и с наслаждением вдохнул чистый воздух леса. Эх, хорошо в краю родном, пахнет сеном и… чем-то еще. А если точнее, то это было зловонное дыхание, сопровождающееся мощным сопением у меня за спиной. Ощущая холодок между лопаток, я медленно повернулся.

Лежавший на земле монстр медленно поднимался, нависая надо мною всей своей громадой. Мать вашу, да вы опять долбанулись? Какого хрена этот красавчик переместился сюда вместе со мной? Я его с собой не звал, и в гости не приглашал!

— Мафую? — только и смог сказать я, начиная медленно пятиться назад.

В ответ ни звука. Более того, при более внимательно осмотре выявилось, что отважной маленькой охотницы вообще нигде не наблюдается. То ли она осталась в пустыне вместе с королевой, то ли ее забросило в другое место — неизвестно. Но размышлять об этом уже некогда, возмущенный тем, что его разъединили с хозяйкой, монстр быстро переходил от состояния агрессии до состояния ярости бушующего вулкана. Стыдно признаться, но я опять развернулся и побежал, стремясь забиться в какую-нибудь узкую щелку, где он меня не достанет. Забыли про охоту и трофеи, надо уносить ноги, пока не поздно!

За моей спиной раздался рык, и мне вслед полетел длинный, липкий язык. Предугадав это, я бросился на землю, и попал точно на торчащий из земли огромный корень. Коленная чашечка хрустнула, брызнула кровь, меня окатило волной тошнотворной боли. Перевернувшись на спину, я успел только заметить, что мое левое колено искалечено, а потом все вытеснило зрелище все той же пасти размером с ковш, открывшейся, чтобы проглотить меня. Заорав, я закрылся руками, приготовившись к смерти.

Но ее не последовало.

Вместо этого сбоку промелькнула серая тень, и чудище внезапно отступило назад, яростно рыча и тряся своей головой. А сверху, впившись клыками ему в загривок, висел огромный зверь, которым был не кто иной, как… наш двухметровый волчонок-алабай, питомец Лю. Откуда он здесь взялся, одному Богу известно, но появился он как раз вовремя. Моментально забыв про меня, букашку, монстр переключил внимание на того наглеца, что вонзил ему зубы в шею. Секунд тридцать он приплясывал на месте, крутясь и так, и сяк, но мертвая хватка волчонка держала его крепко. Потом чудище, сообразив, что надо делать, резко упало на бок, с таким расчетом, чтобы подмять щенка под себя. К счастью, тот успел увернуться, разжал клыки и удачно приземлился, скаля окровавленные зубы. Тем временем я кое-как доковылял до поваленного дерева, и заныкался за ним, с замиранием сердца наблюдая за разворачивающейся передо мною схваткой двух плотоядных хищников, один из которых служил королеве, а второй защищал меня.

Поняв, видимо, что собачьими приемчиками ему монстра не взять, волчонок сменил тактику. Выгнув спину, он пружинисто оттолкнулся и совершил грациозный прыжок — чудище неуклюже клацнуло пастью, но промахнулось, а два клыка, каждый толщиной с мою руку, стремительно полоснули его по морде. Приземлившись, волчонок повторил прием, оставив ему рану на боку, а затем еще, еще и еще. Не прошло и двух минут, как чудище уже с ног до головы было исполосовано клыками, и кровь из ран текла не красная, как у всех нормальных живых существ, а темно-синяя. Для меня оставалась непонятной задача волчонка, то ли он надеялся таким образом лишить монстра сил, то ли хотел напугать его своими атаками и прогнать, так и не определился, что именно. Между тем взбешенный мелькающей вокруг него серой тенью, монстр вконец обезумел и прыгнул сам, готовясь своей пастью перекусить волчонка пополам. Тот быстро увернулся, а чудище, потеряв равновесие, отступилось, и неуклюже рухнуло на живот. Последний прыжок — и зубы волчонка впились ему в глотку, разрывая ее на части. Фонтан крови, булькающие хрипы, дерганье лапами — и громадная туша неподвижно замерла, сраженная наповал этой точно рассчитанной атакой.

Наступила звенящая тишина.

Колено болело просто адски, но я решился выйти из своего укрытия, и прохромать до места схватки. То, что чудище и правда откинуло копыта, было видно невооруженным глазом. Волчонок лежал рядом, и переводил дух, рассматривая убитого врага. Когда я подошел, он вдруг зарычал и оскалил пасть.

— Эй, ты чего? Это же я, Саша Маузер, не узнал?

Громкое рычание перешло в низкое и тихое, и звучало, как будто предупреждение. Тьфу-ты, я уже было подумал, что он меня защищает, а оказалось, что он просто за свою территорию сражался. Теперь понятно, где щенок столько времени пропадал. Наверное, у него где-то неподалеку и нора есть, и жена с детишками его дожидаются. Правильно Лю сделал, что на цепь его не посадил. Он, правда, и не собирался, но все же… Не будь здесь волчонка — я бы уже переваривался в желудке приспешника королевы.

А с другой стороны, если посудить, то я для этого алабая вообще чужой человек, просто один из охотников, что живут здесь. Вот будь на моем месте Лю, который его с самого детства воспитывал, или Кира, которая его постоянно всякими обрезками подкармливала, тогда другое дело. Поэтому гладить зверя по голове в благодарность за спасение я не стал. Лучше подумаем теперь, что нам делать дальше. В принципе, направление понятно, стрелка на дереве есть, и такие ориентиры раскиданы по всему лесу. Оторвав листья растущего неподалеку громадного лопуха, я как мог перевязал ими колено, связав все стеблем. А подобранная тут же сучковатая палка вполне сошла за посох.

— О-хохоюшки-хо, — забормотал я под нос спустя десять минут, тронувшись в путь. — Ничего, Мафую — девчонка, что надо, кремень, а не человек, она везде выход найдет. Вот увидишь, вернется, не моргнув глазом, да еще и скажет, что просто гуляла, — но спустя еще некоторое время успокаивание самого себя перешло в откровенную злость. — Блин, Мафую, ну вот и надо было тебе дергаться? Ответил бы я на этот дурацкий вопрос, и ничего бы не случилось. Как я без тебя теперь дома покажусь? И с чего королева вообще решила мне загадки загадывать? Тоже мне, ребусник, блин!

***************

Когда я бродил по пустыне, то мне казалось, что хуже места на планете не найти. Тогда бы я все отдал, чтобы вернуть обратно в родные джунгли. Но сейчас, когда это случилось, стало ничуть не лучше.

Даже после перевязки колено продолжало болеть, более того, я был уверен, что под листьями оно распухло и посинело. После телепортации у меня кружилась голова, а полученный во время схватки адреналин выветрился, оставив лишь вялость и апатию. На десерт еще и мутить начало, как будто я бухал где-то две недели, и теперь бреду домой, не имея в кармане ни копейки на опохмел. Стрелки исправно указывали дорогу, но я знал, что до конечного пункта мне еще далеко. Если на машине долго ехать, то пешком идти, само собой, еще дольше. А между тем идти становилось все труднее и труднее.

Наткнувшись на какой-то ручей, я напился, умылся, обмыл колено, наложил новую повязку. Желудок заурчал, требуя какой-нибудь жратвы. Сцепил зубы, вспомнив Мафую, и решительно поднялся, решив в целях скорейшего заживления раны провести лечебное голодание. Вся моя одежда осталась в пустыне, комары жадно кусали незащищенное тело, колючие кусты больно царапали все, куда могли дотянуться. Вскоре мысли о спасении перетекли в неприятные воспоминания, связанные с прошлой жизнью…

На седьмом или восьмом километре пути меня неожиданно догнал волчонок. Некоторое время он шел за мной, принюхиваясь, будто запоминая мой след, потом исчез, но вскоре снова появился, и решительно перегородил мне путь.

— Чего тебе? — буркнул я, больше не испытывая перед ним страха, скорее досаду на то, что он пройти не дает. В ответ щенок завилял хвостом, и протянул мне зажатую между зубами палку. Да, точно, Лю с ним так упражнялся — бросал деревяшку далеко в джунгли, а волчонок ее находил и приносил. Блин, я тут топаю, из последних сил выбиваюсь, а ему играть приспичило!

— Да иди ты к едреней фене, — я попытался обойти его, но щенок вильнул следом, еще и к земле припал передними лапами, глядя на меня умоляющими глазами. Поразительная, однако, перемена — там, на поляне передо мной был хладнокровный, неумолимый убийца, а теперь обычная собака, та самая, что лучший друг человека. Хотя, чего это я, он же переводняк, а не чистокровный волк. Может, даже от собаки и был рожден. — Ну, чего? Палку бросить? Ладно, давай ее сюда, но только больше меня не доставай, договорились?

Уже без опаски приняв из его пасти деревяшку, я размахнулся, и зашвырнул ее далеко в кусты. Грациозная серая тень мелькнула, и исчезла, но спустя минуту вернулась опять, выплюнув деревяшку мне под ноги.

— Шо, опять? — и снова виляние хвостом. — Тебе что, заняться больше нечем? Эх, ладно, давай сюда.

В этот раз я постарался кинуть палку как можно дальше, а потом, не став дожидаться его возвращения, заковылял прочь со всей скоростью, на какую был способен. Но шагов через двадцать в боку как будто что-то лопнуло, ноги подкосились, и я сел на землю, выдав в пространство длинный, болезненный стон. Так, наверное, стонет работяга, отпахавший двенадцать часов на заводе, после того, как ему сообщили, что придется остаться еще и в ночную смену, иначе уволят. Все, не могу больше, хоть убейте, не могу. Надо передохнуть, может даже поспать. Я оглянулся — волчонок сидел неподалеку, склонив голову набок и подняв торчком уши, и наблюдал за мной с искренним недоумением.

— Чего зыришь? — виляние хвостом. — Лучше бы смотался домой, и помощь мне привел. Домой, понял? Лю, хозяин, понял? Ну да, ты же только наполовину собака, откуда тебе понимать, — привалившись спиной к стволу дерева, я закрыл глаза, уносясь в блаженную, успокаивающую дремоту.

Проспал, наверное, минут двадцать, а проснулся от того, что чей-то большой и влажный нос старательно обнюхивал мое лицо. Было щекотно, и я отмахнулся рукой. Нос спустился ниже, зубы потянули повязку на колене, срывая ее. И внезапно шершавый язык прикоснулся к коже, старательно проводя языком по разбитому колену. От такой неожиданности я аж подскочил, а волчонок отпрыгнул в сторону, и сел, глядя на меня настороженно, но без прежней злости.

Я медленно перевел взгляд на колено, потом на него. Где-то я слышал, что собаки зализывают себе раны, но никогда не видел, чтобы они зализывали их людям. И уж тем более волки. Может, он так помочь хотел? А ну-ка, попробуем его приручить, все равно он уже частично прирученный, да и больше ничего не остается.

Вспомнив, как с ним обращался Лю, я сложив губы трубочкой, и попытался свистнуть. Уши волчонка встали торчком, он вильнул хвостом и осторожно приблизился, держа дистанцию. Честно говоря, мне уже было пофигу, рассердится он или нет, поэтому я протянул руку. Волчонок медленно шагнул вперед, и понюхал ее, даже лизнул разок. А потом робко подставил громадную голову, и я погладил его, насколько мог дотянуться.

— Хороший песик, хороший, — он звука моего голоса в его горле что-то ласково заурчало. — Видишь, оказывается, не такой уж я тебе и чужой человек. Может, тебе имя дать? Один ты у нас безымянный и остался. Как же тебя назвать? Белый Клык?* Да нет, слишком длинно. Может, просто Клык? Или просто Белый? Да какой ты белый, ты серый, как кошка ночью. Во, придумал, знаешь, у меня когда-то в детстве была собака, пока ее машина не задавила. Сосед на самосвале, гнида, пьяный был в зюзю. А пса Казбеком звали. Казбек! — уши встали торчком. — Во, уже отзываешься. Казбек! — виляние хвостом. — Все, решено, так тебя и буду называть. Ну что, Казбек, заболтались мы с тобой, пора дальше идти.

С большой неохотой я поднялся, опираясь на свою палку-посох. Был бы я местным отшельником, так бы и остался там сидеть, разговаривая с волчонком, а потом сам с собой. Но хотелось все же домой, к друзьям. А идти теперь не так страшно, если что, Казбек защитит. Получивший имя волчонок снова направился за мной, то пропадая из виду, то снова появляясь, словно для того, чтобы убедиться, что со мной ничего не случилось. Время от времени по его рычанию я угадывал, что он наткнулся на какой-то источник мяса, но, видимо, еще не настолько ко мне привязался, чтобы поделиться. Ничего, если выберемся, я ему такую кость найду, что он ее будет три дня грызть, заслужил.

Между тем мое положение становилось все опасней и опасней. Солнце уже давно перевалило за вторую половину дня, и, не имея под рукой никаких запасов, я рисковал умереть с голоду, либо же самому стать пищей для всяких тварей, что вылезают по ночам. Костер мне не развести, на дерево не залезть, оружия в помине нет. Дошагав до громадного ветвистого дуба, я снова остановился, чтобы чуток поразмышлять. И тут мое внимание привлекла доносившаяся откуда-то приглушенная музыка. Замерев на месте, я максимально напряг оба уха, и в следующую секунду готов был поклясться, что слышу слова:

— Колеса швыряли горячий асфальт

В кабине играл магнитольчик

На трассе случается всякое, брат

Дави в пол педаль, дальнобойщик!

Это что еще за вашу мать? Откуда песня?

— Пусть лентой дорога уйдет в горизонт

И пусть за стеклом идет дождик

Мотор свою песню тихонько споет

Ему подпоет дальнобойщик!

Волчонок не показывался, наверное, занятый употреблением найденной пищи. С трудом передвигая деревянные ноги, я выбрался на широкую, утоптанную дорогу, одну из тех, что мы в свое время целой паутиной наделали по лесу, чтобы без труда передвигаться по нашим охотничьим угодьям. И опять, словно во сне, я увидел “Камаз”, стоящий поперек дороги. Водительская дверца была приоткрыта, сидя на сиденье и выставив ноги наружу, Виталя дымил сигаретой, бросая пепел в жестянку, пока найденная им в бардачке и вставленная в магнитолу кассета с шоферскими песнями весело выводила рулады, рассказывая про то, как шофер ездит на машине и девок любит на перине, и поэтому кто-то там его любит.

Само собой, что мне сразу захотелось крикнуть “Виталя, друг!” и пойти к нему. Но то ли от внезапной радости, то ли из-за усталости последние силы меня сразу же покинули. Издав какой-то хрип, я упал на колени, протягивая к другу руки. Но Худой увидел меня, а потому нахмурился, затушил сигарету и соскочил на землю, не забыв прихватить с собой ружье. И, пока он подходил, выражение тревоги на его лице медленно превращалось в настоящее охреневание.

— Саня? Ты, что ли?

Захрипев в последний раз, я уронил голову, и вырубился.

****************

Дальнейшее я помню урывками, и рассказать ничего не могу. Когда я открыл глаза, то обнаружил, что лежу в кабине “Камаза”, который несется сломя голову по дороге, сшибая ветки — наверное, это меня успокоило, и глаза опять закрылись. Потом надо мною появились огненно-рыжие волосы, и чьи-то руки начали меня раздевать, пока смутно знакомый голос требовал аптечку. Дальше меня утянуло в омут, где мне пришлось опять испытать все пережитые впечатления, включая то, что произошло на горячем источнике.

В конечном итоге, отделался я на этот раз легко, прям самому не верится. Забота товарищей, лекарства, несколько часов крепкого сна — и ближе к вечеру я пришел в себя. Правда, Кира потом еще две недели за мной внимательно наблюдала, думая, что я подхватил в пустыне какую-то болячку. Эх, Кира-Кира, хорошая ты девушка, да вот только не нужен тебе такой бесчувственный урод, как я.

К тому времени, как я вышел на порог дома, опираясь на костыль, грубо смастеренный Лобановым из подручных материалов, “Камаз” уже вернулся во второй раз, привезя моего мертвого спутника.

— Да, это он, — сказал Котопес, рассматривая громадную мертвую тушу, исполосованную клыками волчонка. Сам волчонок тоже вернулся, и теперь лежал рядом, словно охраняя нашу добычу. — Все, как на фотке.

— Петрович будет доволен, — весело сказал Боцман. — Молоток, Маузер!

— Стараюсь, — буркнул я сквозь зубы. Исчезновение Мафую посеяло в душах моих товарищей грусть и тревогу, а эти гады ухмыляются, как будто им зарплату дали. — Лю, помоги спуститься.

Посмотреть на мертвого монстра собрались и остальные. Даша со своим Джеком, правда, близко подходить не решилась, только посмотрела издалека, и сообщила:

— Фу, какая отвратительная рожа!

— Я больше склоняюсь ко мнению, что это существо, созданное в лабораторных условиях, — сказал Ахилл, будто реагируя на неправильное определение. — Синяя кровь является признаком химической реакции, а телепорт мог быть вживлен в мозг существа лишь хирургическим путем.

— Да-да, конечно, — нетерпеливо перебил его Боцман. — Кем бы эта тварь не была, но мы ее забираем. Кира, свяжись с Координатором, пусть готовит транспорт.

Брюнетка даже не сдвинулась с места, показывая, что отдавать приказы ей могу только я.

— Э-э-э, стоять! — возмутился Лобанов. — Это с хрена ли вы его забираете?

— Да ты чего, кузнец? — Котопес широко улыбнулся. — Забыл что ли уже? Петрович просил, чтобы вы ему хотя бы одну такую тварь живой изловили. Ну, живой не получилось, ничего, мертвая тоже пригодится.

— Тогда деньги гоните.

— Какие еще деньги?

— Кстати да, мне кажется, что наш Сеня впервые сказал умную мысль, — я дохромал до пенька, и с комфортом уселся. — Из-за вашей дурацкой просьбы мы лишились самого ценного члена нашей команды. Это уже достойно того, чтобы установить твердую цену, и поставить условие, что оплата, как в маршрутке, при входе.

— Это была не наша просьба, — напомнил Боцман. — А Верховного Совета.

— Да мне пофигу. Если эта тварь так нужна Петровичу — пусть сначала раскошелится. И нечего тут дураков искать, я вас, упырей, знаю. Бабушку свою надурите, если выгодно будет. Правильно я говорю, товарищи?

— Правильно, — заявил Лобанов.

— Еще как правильно! — поддержала Даша. — Мы охотники, и у нас добыча. Хотите ее — покупайте.

— Хотите дешевле — идите на базар, — добавил Виталя. — Но предупреждаю, что там такой зверюги нет.

Котопес и Боцман озадаченно переглянулись. Они, наверное, никак не ожидали, что мы потребуем с них деньги. Наверное, когда Координатор посылал их сюда, он сказал, что мы у него в долгу, и поэтому сделаем все за так. Наивный!

— Ну, допустим, — пробурчал Котопес. — И сколько же вы за него хотите? Восемьсот штук? Или семьсот?

— Не так быстро. Мы отдадим вам монстра взамен на услугу.

— Услугу?

— Да, — я принял из рук Киры чашку с чаем. — Если Петрович хочет получить зверюгу, то пусть сначала напряжет вояк, и разыщет Мафую.

Эта мысль появилась у меня сразу же, как только я проснулся. Действительно, у Координатора обширные связи буквально во всех структурах, и он единственный, кого можно об этом попросить. Но даром этот жучара ничего делать не будет, поэтому надо его мотивировать. В том, что Мафую не погибла от рук королевы, а просто оказалась в другой части мира, у меня почему-то сомнений не было. Мы найдем ее, и спасем, чего бы это нам не стоило. Но сначала надо немного сбить спесь с тех, кого Петрович весьма любезно к нам послал.

— Не, братцы, так не годится, — Боцман покачал головой. — А что, если от вашей подружки уже обглоданные кости остались? Да и кто знает, где она может быть? На это могут уйти месяцы, а может, и года. Давайте мы расплатимся баллами, и не будем всякую фигню придумывать.

— Свои баллы себе в задницу засунь, — в другой ситуации я бы не рискнул так с ними разговаривать, но теперь, когда они злобно вспыхнули, ощутил моральное удовлетворение. — Как только Мафую вернется домой — мы отдадим вам зверя. Иначе никак.

— Да пошел ты! — рявкнул Котопес. — Дебил ты, Маузер, мы тебе по-человечески объясняем, что так не выйдет, а ты, как баран, все равно прешь.

— Слышь, ты за базаром следи, — угрожающе прогудел Лобанов.

— Спокойно, — осадил его Лю. — Парни, просто сначала думайте, что говорите, ладно?

Котопес замолчал, злобно зыркая на него. За его спиной волчонок, чье внимание было привлечено громкими криками, поднял голову, и оскалил зубы.

— Короче, — подытожил Боцман после минуты молчания. — Восемьсот тысяч баллов. Согласны?

— Смеешься? Миллион, не меньше.

— Какой миллион, Маузер? Где ты такие цены видел?

— А где ты видел монстров с синей кровью и телепортом в башке? Миллион — последняя цена. Или же условие, которое я вам поставил.

— Да не будет Петрович искать вашу Мафую, — рыкнул Котопес. — У него есть поважнее дела, чем всякими девчонками себе голову забивать!

— Тогда пусть забьет, полезно будет.

— Восемьсот тыщ пятьсот баллов!

— Найдите Мафую, или можете проваливать.

Мы замолчали, сверля друг друга взглядами.

— Я вижу, вы по-хорошему не хотите, — сказал Котопес. — Раз так, то мы забираем его, а вы с Петровичем сами разбирайтесь. Боцман, пошли.

Однако, не успели они приблизиться к “Камазу”, как волчонок вдруг зарычал, и встал перед ними, оскалив клыки. Умница, Казбек, сразу понял, кто тут свои, а кто чужие. Парни остановились, как вкопанные.

— Не там вы бузеть начали, ребята, — заметил я спокойным тоном. — Здесь вам не больница, и не ваша загнивающая Русь-матушка, где прав тот, кто наглее. Здесь джунгли, и мы в них хозяева.

— Хреновые вы хозяева, — пробурчал Боцман. — Псину свою к порядку приучить не можете.

— Давайте сделаем так. Монстр останется у нас, а вы завтра утречком отправитесь к Координатору, и скажете ему — либо пусть выплачивает нам сумму, равную нашему кредиту, либо пусть ищет Мафую. Ни на какие другие условия мы не согласны, можете даже их не предлагать. И еще условие: он должен лично приехать сюда, а не присылать вас. Но пусть учтет, что если будет наглеть — я свяжусь с Верховным Советом, и скажу им, что у меня на руках существо, принадлежащее королеве монстров. Если они про нее знают — а они про нее знают — то они согласятся на все, что мы попросим, не торгуясь. И будет ваш Петрович не у дел. Даша, Виталя, Лобанов, Лю, Кира, Ахилл — правильно я говорю?

Нестройные кивки. Только Ахилл ничем не показал своего согласия, просто стоял и молча наблюдал за всем этим, скрестив на груди руки.

— Хрен с вами, — Котопес злобно сплюнул. — Мы передадим Петровичу все, что ты говоришь. Но если что, то потом не жалуйся, что мы тебя не предупреждали.

— Отлично, — на меня снова навалилась усталость. Смеркалось, наступал вечер. — На этом наше маленькое собрание объявляю законченным. Всем спасибо, все свободны. Ахилл!

— Да?

— Сторожить добычу. Не отходить от нее ни на шаг. В случае опасности сразу поднимай тревогу. Казбек! — волчонок посмотрел на меня. — Сторожить! Лю, покормишь его. А еще лучше дай мне мяса, я сам его покормлю.

— Понял.

Интересно, кто мы с Мафую теперь для Верховного Совета? Предатели? Убийцы? Или вычеркнуты из списка, как не имеющие права быть членами нового общества? Блин, как сложно-то все завернулось, что без бутылки не разберешься. Ладно, утро вечера мудренее, завтра посмотрим, что там и как.

*Белый Клык — волк, главный герой книги Джека Лондона.

Глава двадцать восьмая: Пластмассовый мир победил

Если бы я знал, что будет, я бы ни за что не пошел к себе. Но что поделаешь, иной раз нам выпадает случай убедиться, что пути Господни воистину неисповедимы. Впрочем, уже в который раз все по порядку.

Заперев дверь, чтобы Кире не вздумалось опять пробраться и попробовать вернуть мне настроение проверенными методами, я завалился на кровать. Странно, вроде бы спал до этого, но сейчас глаза опять сомкнулись, стоило мне коснуться головой подушки. И сразу же почувствовал, как кто-то настойчиво толкает меня в бок.

— Саша! Саш, проснись!

— Рыжая, блин! — я отвернулся на другой бок. — Иди в баню, дай поспать…

— Вставай, сказала! — и требовательный толчок в бок. Разлепив левый глаз, я обалдело уставился на выломанную дверь и сорванный замок — на дереве остались следы когтей. Так, блин, ну это уже ни в какие рамки! Не для того я Даше собственного питомца подарил, чтобы она с его помощью ко мне вламывалась. Меня такая злость пробрала, что я сразу спать расхотел.

— Даша, ты вообще уже обнаглела? — и только сейчас я заметил на ее глазах слезы. — Что случилось?

— Там… — она громко всхлипнула, и потянула меня за руку. — Идем, быстрее!

Занимался рассвет, солнечные лучики весело играли на мокрой от росы траве. “Камаз” исчез вместе с нашей добычей, от дома в сторону уходил длинный след обломанных деревьев. А на том месте, где стоял грузовик, уткнувшись в траву лицом, неподвижно лежал Виталя.

— Что с ним? — я кинулся было туда, но в этот момент Лю перевернул его на спину, и меня буквально пригвоздило к месту. Виталя был мертв, и на то были причины — из его груди с левой стороны торчала рукоять того самого ножа, который до этого был в ноздре монстра. Того самого, что принадлежал Мафую, и который дал мне возможность выбраться из пустыни. Ноги у меня подкосились, я сел прямо на траву, а Даша забилась в истерике, вырываясь из рук подоспевшей Киры.

— Кто? — голос у меня осип, я кашлянул, и повторил громче и тверже: Кто?!

Впрочем, ответа мне не требовалось. Мне даже не надо было спрашивать, чтобы узнать, что Котопес и Боцман сбежали, а вместе с ними уехал и наш мертвый монстр. Но что случилось? Почему никто их не остановил? Где были все?

— Лю?

— Вчера эти двое в знак примирения угостили нас бутылкой вина, которую привезли с собой, — глухо ответил китаец. — После этого мы пошли спать. Виталя сказал, что он будет спать на улице, так как “Камаз” остался здесь, а он за него в ответе. Утром около шести часов нас разбудил шум двигателя грузовика. Когда мы выбежали из дома, ни “Камаза”, ни тех двоих уже не было.

— Где Ахилл? Он же должен был сторожить! И где волчонок?

— Гулять ушел! Он тебе собака, что ли, чтобы по твоему приказу всю ночь на одном месте торчать? А вот насчет Ахилла не знаю. Наверное, бросился в погоню. Лобанов пошел посмотреть, куда они поехали.

— Кира, уведи Дашу, — брюнетка повела рыжую к дому, шепча ей на ухо успокаивающие слова. — Лю, за мной.

Однако моя коленная чашечка все еще была разбита, поэтому мне не удалось пробежать даже пары метров, когда сильная боль заставила меня рухнуть на траву, матерясь, на чем свет стоит. Между тем справа раздался хруст кустов, и оттуда вышел мрачный, как туча, Лобанов.

— Сеня! Ну что?

— Увезли на вертолете, — он махнул рукой в небо. — Прицепили тушу тросами, подняли, и улетели. Машину бросили там же, где погружали.

— Остановить не пробовал?

— На вертушке четверо вояк, у каждого автомат и гранаты. Мне что на них, с топором лезть?

— Ахилла не видел? — Лю помог мне подняться, подставив свое плечо.

— Видел, там сидит, под деревом. Пробовал с ним разговаривать — не отвечает, вообще не реагирует, зырит перед собой, и не шевелится. Как будто у него в башке что-то повредилось.

— Координатор, — сказал я без тени сомнения. — Его рук дело. Вот же паскуды! — меня охватывала дикая, стремительная ярость, снова возникло смутное желание наброситься на кого-нибудь и рвать на части, даже рот начал заполняться ядовитой слюной. Невероятным усилием воли мне удалось взять себя в руки. — Давай, Сеня, возвращайся, и пригони нам грузовик обратно, по дороге как раз и Ахилла подберешь. Потом решим, что с ним делать.

***********

Бывают в жизни моменты, когда ты просто ненавидишь свою позицию лидера. Ведь быть лидером — это не просто направлять, подсказывать, поддерживать, подавать собой пример. В особо тяжкие минуты ты должен взять на себя бремя ответственности, и вдохновить товарищей на то, что еще не все потеряно. А когда тебе самому тяжело, и ты сам не веришь, что впереди еще есть шанс? Как тогда вдохновлять других? В такие моменты ты и думаешь: вот бы от меня ничего не зависело, вот бы решали все другие, а я бы просто делал, как скажут. Но вся штука в том, что мы как раз сами и выбираем свой путь, кем нам быть, слоном на шахматной доске, простой пешкой или сразу королем. А если уж выбрал — надо быть тем, кем ты стал. Как бы трудно тебе при этом не приходилось.

Похороны Витали прошли, как в тумане. Я много говорил, вспоминал, делился тем, о чем наш товарищ всегда умалчивал. Он родился на Украине, жил в маленьком селе, и всегда мечтал вырваться оттуда, но не было перспектив. Тогда и пришло спасение в виде армии. Отслужив положенный срок, Виталя остался служить дальше по контракту, но его выгнали за разборки с заведующим склада горюче-смазочных материалов, который втихаря подрабатывал тем, что продавал канистры с соляркой и бензином, оставляя служебные машины без топлива. Не желая возвращаться обратно в село с пустыми руками, Виталя остался в большом городе, и по уши залез в долги. Тогда-то ему и пришла в голову обратиться в клинику, чтобы отдать свое тело под нож и получить за это деньги. В то, что ему заплатят, он, правда, не до конца верил, но все же рискнул, так как не хотел бежать, а предпочел сражаться всеми возможными способами.

Виталя был отличным парнем. В нем не было той зажигательной смеси, что была во мне, не было хладнокровия и расчетливости, как у Мафую, и не было беззаботного отношения к жизни, как у Даши. Он просто шел за нами, веря в победу, и делал все, что от него зависело. Он всегда очень ответственно относился к своим обязанностям, содержал наш “Камаз” в исправности и порядке, постоянно упражнялся в стрельбе, и всегда приходил на помощь остальным. Когда наше настроение падало, он старался развеселить нас армейскими байками, веселыми историями или просто анекдотами. Он работал за троих, но я ни разу не слышал, чтобы он жаловался, или бросал начатое на полпути, как это сделал бы любой другой на его месте.

Нам будет не хватать тебя, друг.

Похоронили мы его в джунглях, выбрав место, куда хищные звери не заходили. На могилу я приказал поставить большой, прямоугольный камень, на котором были выбиты слова “Здесь лежит Виталя Худой, самый верный товарищ из всех, кого мы знали”. Фамилии его, я, к сожалению, так и не выяснил. Даша много плакала, она была Витале близким другом еще с тех пор, как мы втроем начинали на ферме, постоянно делилась с ним своими переживаниями и неудачами. Остальные крепились, но по сжатым губам Лю и суровому лицу Лобанову я отчетливо видел, о чем они помышляют. Меня и самого одолевали мысли о мести, но я на то и начальник, чтобы не гнать лошадей, а сначала все выяснить. Прежде всего: кому мстить и каким образом.

Наутро после похорон Ахилл пришел в себя. Расспросы о том, что произошло, ничего не дали, но его ответы сразили меня наповал:

— Я все видел, но получил приказ не вмешиваться.

— От кого приказ?

— От Координатора. Приказ поступил по внутреннему каналу связи. Мне было велено идти в лес, занять позицию для отдыха, и отключиться ровно на сутки для перезагрузки и проверки системы.

— Ты что, на Координатора работаешь?! — я едва сдержался, чтобы не схватить его за горло. — Ты на меня работаешь, биоробот ты драный, и мы твои друзья, а не Координатор!

— В мое сознание не заложена функция игнорировать приказы моего создателя ради такого размытого понятия, как дружба, — последовал спокойный ответ. — Вот если бы ты был там, и приказал мне что-то предпринять — тогда я бы мог изменить протокол, и послушаться тебя, поскольку мне и дали прямой указ тебя слушать. Но тебя там не было, и что-то сделать я не мог.

Я глубоко вздохнул, и медленно выдохнул.

— Хорошо, и что ты видел?

Но его рассказ не дал мне никакой информации. После того, как его покормили, волчонок заскучал и ушел в лес по своим делам, а вскоре Котопес и Боцман вышли на дело, но для этого им были нужны ключи от грузовика. Зная, что Виталя спит снаружи, они разбудили его, и пока один отвлекал, второй зашел сзади, и вырубил его ударом по голове. Дальше Ахилл уже ничего не видел, но я догадывался, что случилось. Наверняка Виталя пришел в себя, когда они уже завели “Камаз”, и, не имея времени поднять тревогу, бросился на них, чтобы остановить, за что и получил удар ножом. Дальше они отволокли мертвого монстра в то место, где мы их встречали, дождались вертолета, и улетели. Каким образом им удалось вызвать вертолет да еще и подогнать расписание так, чтобы получить фору, тоже недолго было выяснять, в нашем компьютере обнаружилась переписка с неким Мистером К, где весь план был расписан четко и до мелочей. Кто такой мистер К, я тоже быстро узнал, когда прочитал в новостной ленте шокирующую заметку с заголовком:

“Глава института генной инженерии шестой базы С.П Координатор уволен с должности за хищение в особо крупных размерах”.

Между прочим, вскоре обнаружилась заметка и про меня самого.

“Глава ООО “Моя Оборона” А. Маузер и его помощница Мафую пропали без вести после массовой гибели солдат третьей базы, защищающих конвой с грузом сорментия”

Тут было над чем задуматься. Если Координатор знал, что для ВС я считался без вести пропавшим, то знал, и почему именно. Наверняка Котопес или Боцман уже успели передать ему мои истории про встречу с королевой и условие, которое я ему выставил. А значит, справедливо полагая, что я теперь на птичьих правах, он решил тупо кинуть меня, зная, что я не смогу пожаловаться тому же Верховному Совету, сам рискуя получить срок за побег с пятой базы, или кому-нибудь вообще. Но зачем ему нужен был дохлый монстр? Конечно же, для того, чтобы восстановиться в должности! Имея для ВС такой подарок, как мертвый приспешник королевы, которого можно без проблем изучить, клонировать, размножить, превратить в оружие и многое-многое другое, это гад вполне мог и сам стать одним из членов Совета, например, взяв на себя ответственность за новую, тринадцатую базу. И если у него получится, уже будет неважно, какие у меня к нему претензии и кто был неправ. Неприкосновенная персона, только протяни руку, и отрубят тебе ее на корню. Правильно Даша делала, когда его каждый раз сволочила при встрече, та еще мразь оказалась. Сам на коне, а мы теперь в куче проблем оказались.

— Короче, — сказал я тем же вечером, когда мы собрались на ужин. Работать никому не хотелось, все ходили, как подавленные, но теперь сразу встрепенулись, словно ждали сигнала. — Придется нам пока с охотой завязать. У нас открылся крупный, непогашенный долг, и я считаю, что мы должны сначала по нему рассчитаться. Даша, что ты знаешь о Координаторе?

— Кроме того, что он подонок?

— Да.

— Больше ничего.

Ясно, можно было и не спрашивать.

— Кира, остаешься на хозяйстве. Ахилл будет с тобой, защитит тебя, если что случился, — хотя нет, погодите-ка! Если Ахилл может выполнять приказы Координатора, то тому ничего не стоит приказать биороботу задушить Киру во сне, а потом спалить наше жилье к чертовой матери. И что тогда вообще делать? Как ему доверять теперь? — Отставить! Ахилл, у тебя есть функция отключения? Ну, там, например, на несколько дней.

— Максимум на сутки.

Придется его с собой брать, ничего не поделаешь. И мочить сразу же, как только он начнет проявлять к нам агрессию. Блин, уже двоих потерял, а теперь придется собственными руками и третьего увольнять. А я еще радовался, что у нас такая команда неординарная, столько талантов в одном месте.

Впрочем, у меня на шестой базе есть один знакомый чувачок, я у него пару раз консультировался насчет технического оснащения. Вот пусть и покопается у Ахилла в мозгах, найдет способ, как его от другого хозяина отключить. Все равно больше ничего не остается.

— Тогда идешь с нами. Даша…

— Вот только на меня можешь даже не смотреть, — рыжая взмахнула волосами. — Мы с тобой, чтобы там не случилось. Да, Джекки?

Стоящий за ее спиной у стула зверек ласково заурчал, когда она погладила его по голове.

— Вот только сюда своего Джекки не надо приплетать, — буркнул я. — Он будет привлекать ненужное внимание. Оставляй его здесь, или оставайся с ним сама.

— Вредина.

Лю уже хотел что-то сказать, но я покачал головой:

— Прости, друг, но ты тоже остаешься. Кроме тебя я больше никому не смогу доверить хозяйство. Да и за Кирой тоже надо кому-нибудь присматривать. Извини, Кира, но в этот раз ни личная наложница, ни бухгалтер мне не понадобятся. Лучше уже будь дома, в безопасности.

— Хорошо, я не против. Но только будь осторожен, ладно?

От ее тона у меня предательски защипало в глазах. Мы никогда не говорили друг другу слова любви. Пошлости и нежности — да. Но никогда о чувствах. Но сейчас складывалось впечатление, что за банальной просьбой скрывается нечто большее, чем забота о начальнике, без которого можно остаться без работы.

— А можно, я тоже здесь посижу? — с надеждой спросил Лобанов.

— Нет, Сеня, нельзя. Мне в любой момент может пригодиться тот, кому я кину зверям и убегу, пока они будут его рвать, — кузнец сжал кулак. — Да и твой недалекий интеллект мне всегда поднимает настроение.

Осталось только решить, как добраться до базы. К Координатору уже за помощью не побежишь, Верховному Совету пока что лучше о себе не напоминать, а других контактов у меня нет. Разве что в сети нанять какого-нибудь частного воздушного перевозчика, но кто согласится лететь хрен знает куда, и садиться в джунглях?

Ответ нашелся сам собой.

Снаружи вдруг раздался громовой лай, и дикие крики ужаса. Мы почти одновременно вскочили со своих мест, и кинулись к окнам. Перед домом волчонок гонял по поляне трех человек, одетых в камуфляжную форму, а пегас летал над ними сверху, и время от времени пикировал вниз, награждая кого-то из гостей тумаком копытом по спине. Судя по настроению гостей, они никак не ожидали такого горячего приема. К тому времени, как мы захватили оружие и спустились вниз, они уже сидели на деревьях, с ужасом рассматривая сверху наших домашних питомцев и нас самих.

— Казбек, фу! Так-так-так, и кто же это к нам тут пожаловал? — я направил луч фонарика на ближайшего незнакомца. Во время беготни с него сорвало маску, и лицо показалось мне знакомым. — Ба, да это, никак, Тод, исследователь с третьей базы, чей разговор с Кадмином я подслушал на девятой! Что, Кадмина теперь нет, секреты продавать некому, решил халтурками подзаработать?

— А где Мафую? — заикаясь, спросил неудачливый исследователь.

— Вот только не надо придумывать, что ты ее хотел по старой дружбе навестить.

— Да мы ничего, мы вот поохотиться решили…

— Ага, поохотиться, — хмыкнул Лю. — Снаряженьице у вас что-то на охотничье никак не смахивает. Винтовки снайперские, гранаты газовые, пистолеты с глушителями, ножи. Что вы тут, ребятки, вынюхивали?

— Кто послал? — сурово спросил я, с удовольствием наблюдая, как они затряслись на своих ветках, будто листья на ветру. Что, с учетом цвета их маскировочных костюмов, было очень правдоподобно. — Сейчас вон Даша своей обезьяне команду даст, и Джек вас оттуда зубами за штаны стащит, и на части разорвет, — рыжая похрустела пальцами. — Верховный Совет послал?

— Да какой Совет… — забормотал Тод. — Генерал Смирнов попросил, чтобы мы ваше убежище нашли, и…

И он замолчал, не решаясь продолжить.

— Давай-давай, — приободрил я. — Нашли, и… И что? Убили всех во сне?

— Да, — тихо сказал он, отводя глаза в сторону. — Только не предупредил, что у вас тут двухметровые собаки по джунглям гуляют.

— Он и сам не знал. Думал, наверное, что мы тут на открытом пространстве торчим, тепленькие, приходи и бери в любой момент, — и тут я сам замолчал, пораженный внезапной мыслью. — А как вы вообще сюда, парни, добрались?

— По воздуху, — промямлил Тод.

— Так у вас, может, и вертолет где-нибудь неподалеку припаркован?

— Там спрятали, — он кивнул головой. — Под деревом.

Наконец-то и мне повезло! Правда, немного не так, как я рассчитывал… Но повезло же!

— Лю, позаботься, чтобы наши гости не скучали, — судя по тому, как китаец весело посмотрел на наших “гостей”, они сразу поняли, что церемониться с ними не будут. — Ахилл, ты вертолеты пилотировать умеешь?

— Управление любым наземным или воздушным транспортом, — напомнил биоробот.

— Тогда что еще я могу сказать вам, ребятки? — я посмотрел на Лобанова и Дашу. — Захватите теплые вещи, патронов и еды. Тронемся в путь, как только окончательно стемнеет. Конечный пункт — шестая база.

Глава двадцать девятая: А где бабуля?

“Прошли ровно сутки с момента событий, описываемых в предыдущей главе”

Итак, подведем итоги: я сижу в полной темноте на колченогом табурете, жую черствый хлеб, закусываю вонючим сыром, и запиваю все это водой из-под крана. Вокруг никого, кроме крыс, которые бегают возле ног, задевая их хвостами, над головой что-то подозрительно шевелится, откуда-то тянет сыростью подземелья. Блин, ну как же так вышло, а? Вроде все сделал по совести: поехал мстить за убитого друга, правильно (как и подобает командиру) разделил силы, воспользовался халявным транспортом… А в результате — что? Сижу за решеткой в темнице сырой, за…ханый, грязный, голодный и злой. И самое главное, что я понятия не имею, где вообще нахожусь. Такая вот судьба… не дай Бог каждому.

А ведь так все хорошо начиналось!

Правда, чтобы войти на базу, пришлось предъявить свои карточки исследователей — наконец-то они пригодились. Только вот с Лобановым и Ахиллом вышла заминка. С первым сразу разобрались, что он продукт генной инженерии и, по факту, принадлежит этой базе душой и телом, а вот насчет второго пришлось выкручиваться уже мне.

— И что, хочешь сказать, что это ты? — не поверил начальник отряда, рассматривая карточку Мафую, и косясь на кузнеца левым глазом.

— Это он после операции, — объяснил я. — Надоело девчонкой быть, вечно все унижают, пытаются подкатить, прав никаких нет, еще и рожать надо. Вот и переродился в мужика, чтобы только яйца чесать да борщ требовать.

— А-а-а-а!

Короче, прошли мы без проблем, и оказались в клоаке современной цивилизации. С того момента, как я здесь был последний раз, ничего не изменилось. Первым делом обратились к моему знакомому умельцу — за скромную сумму с четырьмя нолями он согласился покопаться у Ахилла в мозгах. Хорошо, когда деньги все решают. К тому времени, как мы добрались до центра базы, наступил полдень, время обеда.

— Смотрите, а вон там — интернат, где я воспитывалась, — Даша указала на стоящее особняком здание, окруженное высоким забором. — Хорошие были времена… А где Маузер?

— Только что ведь был здесь, — Лобанов оглянулся. — Да вон он, возле киоска стоит. Сань, ты чего там делаешь?

— Удачной вам торговли, — расплатившись своей зарплатной карточкой, я вернулся к товарищам, нагруженный съестными припасами. — М-м-м, вы представляете, они тут продают хлеб с маслом и вареньем! Прямо вкус детства. Сеня, хочешь шоколадный батончик?

— Ну, хочу.

— Вот, держи. Только учти, что там настоящего шоколада от силы ноль и пять процентов, все остальное заменители. Кстати, тебе рыжая, тоже взял. А также сок — виноградный для девочек и яблочный для мальчиков. Лобанов, само собой, пьет виноградный.

— Это еще почему?

— А ты на свою карточку исследователя посмотри, сразу поймешь. Вкуснятина какая! Нет, что ни говори, а чебурек с мясом куда лучше всяких устриц и красной икры. Всегда мечтал зайти в магазин, купить все чебуреки, что них есть, и сожрать за один раз вместе с друзьями. Может, скинемся, да и траванем желудок по маленькой, а?

Однако мои подчиненные отнеслись к моей идее скептически.

— Что-то по тебе не заметно, что ты сильно переживаешь из-за смерти одного лучшего друга и исчезновения второго, — заметила Даша.

— С шреша ши? — я сделал могучий глоток. — Переживаю! Но переживания переживаниями, а сладенького, знаешь ли, всегда хочется. И вообще, чья бы корова мычала! Кто у нас дома банку компота в одно рыло выжрал?

— Я? Да я ее вообще не трогала!

— Ага, а рыжий волос в банке откуда взялся, с неба, что ли, упал? Или заканчивай врать, или перекрашивайся. Давайте ешьте, что вы на меня уставились? Хотите, чтобы я сам потом “Мезим” жрал? Будете разделять все горя и радости своего командира, такое вам на сегодня испытание.

Перекусывая на ходу, мы не спеша побрели к нашему адресу, зорко посматривая по сторонам. Кстати, а вон и то кафе, куда мы с Виталей зашли в первый раз, а вот и та улица, по которой валили от официанта. Дальше был целый рад круглых стальных коробок, на мой взгляд, ничем не отличающихся друг от друга.

— Этот, что ли?

— Этот, — Даша аккуратно вытерла губы салфеткой, запихнула ее в банку из-под сока, и зашвырнула все это в траву. Воспитанная свинья, что может быть лучше? — Я его ни с чем не перепутаю. Какой план?

— Ты остаешься снаружи, на стреме, а мы с Лобановым врываемся внутрь, вяжем Петровича, и быстренько допрашиваем. Если появится полиция — свисти, а потом убегай.

— Я свистеть не умею.

— Тогда закукарекай.

— Еще чего!

— Так, рыжая, ты меня уже достала. Придумаешь что-нибудь! Сеня, пошли.

Изнутри дома входная дорожка, ведущая от тротуара, не просматривалась. Подкравшись к входной двери, я потянулся к кнопке звонка, но прежде, чем звонить, прислушался. Тишина. Хотя, наверное, у них тут везде звукоизоляция, по любому ничего не услышишь. Динь-дон, тиги-дон. В ответ по-прежнему ни звука.

— Никого нет? — предположил Лобанов, глядя на окна с односторонним стеклом.

— Возможно, — я снова нажал на кнопку. И внезапно на двери зажглось электронное табло:

“Доброго времени суток! Вы пытаетесь войти в дом номер двести тридцать два. Возможно, в данный момент его хозяева отсутствуют. Желаете оставить им сообщение, чтобы они прочитали его, когда вернуться?”

Может, написать Координатору, что он паскуда? Хотя нет, об этом я предпочитаю говорить лично.

Нажал на ту часть, где была кнопка с надписью “Нет!”. Надпись сменилась другой:

“Вы близкий друг хозяев? Желаете пройти опознание личности, и войти в дом самостоятельно?”

А что, можно попробовать. Нажал на “Да”, я ожидал, что сейчас появится лучик для сканирования сетчатки глаза, или попросят проверить отпечатки пальцев, что-нибудь в этом роде. Но вместо этого выскочила надпись:

“Какой любимый цвет хозяина дома? Варианты ответа: красный, черный, зеленый, белый”

— Рыжая! — заорал я шепотом. — Даша!

— Чего?

— Какой у Петровича любимый цвет?

— Красный, а что?

“Поздравляю, вы успешно ответили на секретный вопрос, и получили доступ в дом. Надеюсь, вы весело проведете время в ожидании возвращения хозяев. Спасибо за ожидание”

Обожаю продвинутые технологии! Но между тем дверь уже бесшумно поехала в сторону. Я посмотрел на Лобанова.

— Готов?

— Да.

Вооружены мы были до смешного просто — двумя водяными пистолетами, теми самыми, с помощью которых Даша в прошлый раз нас отсюда вытащила. Конечно, я бы предпочел арсенал посерьезнее, но в том-то и штука, что из джунглей на базу запрещено проносить какое-либо оружие, если ты не солдат. На крайний случай у меня в кармане лежал выкидной нож — он был сувениром с девятой базы, и за оружие не считался.

Дверь открылась, мы замерли с двух сторон. Я показал Лобанову три пальца, потом два, потом один. И, одновременно вздохнув, мы ворвались внутрь:

— Лежать!

— Стоять!

— Молчать!

— Стреляем!

Наше появление было встречено громким визгом. Но это была мелочь по сравнению с тем, какая картина перед нами открылась. На секунду мне даже показалось, что я реально домом ошибся.

Прямо посреди комнаты стояла большая, роскошная кровать, в окружении различной мягкой мебели. На ней лежал на спине лысый мужик с отвисшим пузом, полностью без одежды, и прикрывал руками причинное место, тараща на нас глаза. Красивая блондинка в черном кружевном нижнем белье отскочила к стене, и прижалась к ней, громко вопя от страха. Все это с разных ракурсов снимали две большие камеры, возле которых застыли операторы, а в углу, в кресле с надписью “Режиссер” на спинке сидел молодой лоботряс, и рассматривал нас с выражением ярости на лице. Мы опустили свои водяные пушки.

— Слышь, Лобанов, ущипни меня, а то мне кажется, что я сплю.

— Какого черта? — взревел режиссер, вскакивая и начиная надвигаться на нас, невзирая на стволы. — Вы кто такие? По какому праву врываетесь сюда? Вы только что испортили нам запись!

— Цыц! — я ткнул дулом пистолета ему в грудь. — На полтона ниже, если не трудно. Мы к Координатору пришли.

— К Сергею Петровичу? Так он съехал уже!

— Когда съехал?

— Три дня назад. А мы арендовали помещение для съемок. Повторяю свой вопрос: кто дал вам право сюда врываться?

Я почесал затылок, и спрятал пистолет, знаком приказав Семену сделать тоже самое.

— Сеня, ты иди на улицу, я сейчас выйду, — Лобанов не двинулся с места, разглядывая блондинку в нижнем белье. — Марш на улицу, кому говорю, нечего слюни пускать, — ворча от досады, он вышел, и дверь за ним закрылась. Режиссер скептически хмыкнул. — Слышь, мужик, давай по-хорошему, ладно? Мы думали, что Петрович тут, вот и ворвались сюда, как гангстеры. А на самом деле мы охотники из джунглей, а он нам деньги должен, много денег. Давай так, вот тебе карточка, здесь триста с чем-то баллов. Возьмешь ее, и будем считать, что нас здесь не было. Договорились?

— Не нужны мне ваши баллы! — он решительно отодвинул мою руку с карточкой. — Вы нам творческий процесс испортили! Вы так нашего актера напугали, что у него еще полчаса ничего не получится! Я полицию вызывать не буду, просто уходите.

— Ладно, как скажешь, — я пошел было к выходу, но все же не удержался, и спросил: А вы кино про любовь, что ли, снимаете?

— Да, конечно, про любовь, — уныло протянул режиссер. — Только для лиц старше восемнадцати лет, — и неожиданно замолчал, разглядывая меня заинтересованным взглядом. — Простите, а вы сейчас сказали, что вы охотник?

— Вроде того. Всяких монстряк мочим, и деньги за это получаем. А вам-то что?

— Да так… — он нахмурился, окидывая меня профессионально изучающим взглядом с ног до головы. Сканер блин, так смотрит, будто пытается меня без одежды представить, аж самому неудобно. — Могу я узнать ваше имя?

— Маузер. Только полиции его не говорите.

— Не буду. Вот что, Маузер, вы никогда не хотели попробовать в кино сняться?

Мне показалось, что я ослышался.

— В порнухе??!!

— Ну, зачем вы так. У нас фильм с глубоким смыслом. Сейчас уже никто не рожает детей, соответственно, мало занимаются любовью, все надеются на эти продукты с телом человека и душой робота. Я хочу напомнить людям, что у них еще есть возможность любить друг друга, дарить друг другу нежность и страсть, ведь нет ничего прекраснее этого! А самое главное — они могут зачать детей! Но Верховный Совет не одобряет моих стремлений, поэтому все приходится делать в тайне, и подобрать актеров очень трудно. Сами видите, с чем мне приходится работать.

— Да уж, — я посмотрел на лысого пузана. — Но я здесь при чем? У меня, знаете ли, ни мускулатуры нормальной, ни размеров огромных. Все среднестатистическое, как раз в меру.

— Это неважно, — успокоил режиссер. — Представьте такую сцену: вы охотник, и приходите домой с охоты, где вас ждет любящая жена. Вам хочется нежности и ласки, но еще и хочется продолжения рода, крепких сыновей, которые будут помогать вам в вашей нелегкой работе. Или красивых дочерей, которые будут содержать дом в чистоте, пока вы на промысле. Разве вас никогда не посещали такие мысли?

Вопрос, конечно, интересный. Какие, нафиг, сыновья или дочки? Имею козу, но не имею желания; имею желание иметь автомобиль, но коза говорит, что сначала шуба. Только так.

— Вы знаете, я пойду. Может, я и охотник, но еще не готов делать это с кем придется, да еще и перед камерой. Стеснительный я, понимаете?

Мне уже удалось дойти до дверей, когда мне в спину прозвучал железный аргумент:

— Две тысячи баллов за один час съемок, и триста грамм любого спиртного напитка на ваш выбор для раскрепощения вашего актерского таланта.

— Мда… Вы знаете, я тут вспомнил, как в школе в спектаклях играл. И мне вроде говорили, что у меня неплохо получается. А ваша актриса не будет против?

— Хэлен, ты ведь не против?

— Конечно же, нет, — блондинка в нижнем белье презрительно посмотрела на лысого пузана, перевела взгляд на меня, и кивнула. — Хоть какое-то разнообразие. Но чего-то он молод для папаши.

— Я извиняюсь, а мне ее что, оплодотворить надо?!

— Нет-нет, вам нужно только сделать вид, она на таблетках… Сейчас подберу вам реквизит. А можно ваш пистолет? Не заряжен? Благодарю. У меня где-то здесь была волчья шкура и муляж охотничьей винтовки, в них вы будете смотреться настоящим покорителем джунглей. Кстати, писать новый сценарий уже некогда, не могли бы вы сымпровизировать? Просто представьте, как вы возвращаетесь со своей охоты домой, где вас ждет прекрасная наложница… Что вы говорите? У вас уже была похожая ситуация? Вот видите, как удачно, что вы к нам зашли! Я никогда не ошибаюсь в людях. Что? Да, можно и коньяк, главное, чтобы вы не стеснялись. Камеры готовы? Начинаем!

**************

— Ты где так долго был? — подозрительно спросила Даша.

— Отстань, — качаясь, как дерево на ветру, я вышел из дома, и чуть не упал, чувствуя себя полностью истощенным за прошедший час. Нелегкое дело это — искусство кинематографа, тут выносливость нужна. — Старого друга встретил, вот и разговорились.

— Друг, говоришь? — она рванула меня за воротник. — А засос на шее откуда?

Я вздохнул.

— Рыжая, я никогда тебе этого не говорил, но мои вкусы не совсем традиционные, и значительно отличаются от тех, к которым ты привыкла, — и пока Даша переваривала эту фразу, мы уже двинулись дальше по улице. — Кстати, есть хорошая новость и плохая. Плохая: Петровича там нет. Хорошая: я знаю, у кого спросить, где он.

— У кого?

— У нашего общего знакомого. Ты его, кстати, вряд ли помнишь.

Научный Центр шестой базы располагался по соседству со зданием, где под землей склепали Ахилла и еще тысячи ему подобных. Первым же препятствием для входа внутрь стала вахтерша, суровая тетка, способная остановить даже греко-римскую войну, если та повторится опять.

— Вход только для сотрудников Центра, — категорически заявила она, даже не посмотрев на наши карточки.

— Но в прошлый раз вы меня пустили!

— То было в прошлый раз. Сейчас мы получили приказ от Верховного Совета — не пускать в Научный Центр никого постороннего.

— Тогда вызовите нам старшего.

— Я сейчас полицию вызову, если вы будете здесь ходить.

Вот же упрямая баба! Никак ее не убедишь! Обескураженные, мы побрели к стоящей неподалеку лавочке.

— Ну что, Лобанов, твоя очередь.

— В смысле?

— В том смысле, что она на тебя очень пристально смотрела. Уведи ее с поста на три минуты, а мы с Дашей проскользнем внутрь.

— Почему я сразу? — возмутился кузнец. — Сам уведи!

— Сеня, я сейчас не то, что на нее, я вообще на женщин смотреть не могу, сразу болеть кое-где начинает. А кроме тебя других мужиков у нас нет.

— А почему это у тебя болеть начинает? — спросила дотошная рыжая.

— Штаны тесные, натер немного. Сеня, ты мужик, или кто? Ты же мне сам рассказывал, как в твоем селении девки за тобой толпами бегали, и как тебя с сеновала по три раза за ночь выгоняли!

— Так то в селении, — буркнул кузнец. — Там бабы попроще. А этих с баз хрен разберешь, что им надо и чего они хотят.

— Кажись, Даша, это он про тебя. Сеня, на самом деле, тут все просто. Подошел, взял за руку, и уверенно сказал: “Я вас категорически приветствую!”. Дальше предложишь ей шоколадку с орешками — вот она, кстати, меня в том доме угостили — и плеснешь ей вот этого пойла с восемью звездочками. А потом, когда поплывет, действуешь также как с девками из селения. Сеня, пойми, нас сейчас позарез нужны твои умения! Ты же хочешь, чтобы мы нашли Координатора, верно?

— И правда, Лобанов, хватит ломаться, — поддержала меня Даша. — Хоть раз принеси реальную пользу!

Короче, после долгих десяти минут уговоров кузнец сдался, и согласился попробовать. Только с условием, что это будет в первый и последний раз, и за лишнюю доплату. Мы ударили по рукам, после чего Лобанов, вооруженный шоколадкой, коньяком и мотивацией в качестве бесплатного приложения, отправился на свою первую самостоятельную охоту, а мы наблюдали за всем этим с безопасного расстояния.

— Ну, что там? — спросил я еще полчаса спустя, лежа ничком на лавочке, и стараясь восстановить недостаток жидкостей в организме при помощи яблочного сока.

— Вроде получилось, — доложила рыжая. — Разговаривают, смеются, коньяк хлещут да шоколадом закусывают. О, встали, и куда-то пошли! Путь свободен, вперед!

***************

Не отрывая взгляд от какого-то чертежа, и шевеля губами, делая мысленные подсчеты, Кхар вошел в лифт, налетел на кого-то, пробормотал “Извините”, и встал спиной к выходу, даже не удосужившись нажать на кнопку или попросить кого-нибудь сделать это вместо него. Неизвестный попутчик понимающе хмыкнул, и нажал на кнопку второго этажа. Лифт поехал вниз.

Когда двери открылись, ученый сначала пошел вперед, уткнулся в стену, потом развернулся назад и выскочил из кабины, чуть не оставив левую ногу прищемленную между закрывшимися в самую последнюю секунду дверей. Кхар был так погружен в расчеты, что даже не заметил, как чья-то рука ухватила его за рукав белого халата, и слегка потянула в сторону, меняя направление вместо отдела финансовых расчетов к пустому кабинету со слегка прикрытой дверью, которая сейчас гостеприимно распахнулась. Лишь когда сотрудник Научного Центра вошел внутрь, он поднял глаза от листка… и получил удар в бок, от которого отлетел в сторону, и приземлился на стул возле рабочего стола.

— Ну, привет, — попросив Дашу закрыть двери, я аккуратно снял с него очки, положил их в карман, и врезал ему по переносице. Взвыв от боли, Кхар прижал ладони к лицу, испуганно тараща на меня глаза.

— М-м-м-аузер?

— Он самый. Вижу, ты меня не забыл, сволочь такая. Я по делу, и вопрос у меня будет только один: где Координатор?

— Какой Координатор? — испуганно пролепетал этот книжный червяк, пытаясь вместе с тем приподняться, чтобы как-то ненавязчиво позвать на помощь. Но получил кулаком в грудь, и сел обратно, отчаянно пытаясь вдохнуть в легкие немного воздуха.

— Будем считать это профилактикой для того, чтобы наша беседа протекала максимально быстро и продуктивно, — я вытащил из кармана клочок бумаги. — КР85С31 и значок шестой базы — твой эмейл?

— Да…

— Именно с этого электронного адреса предатели нашего ООО переписывались с неким мистером К, который пообещал им вертолет и вооруженную подмогу. Сначала я подумал, что это Петрович, но теперь, когда я узнал, что Петровича уже третий день нет на базе, я сразу понял, что это ты. Отвечай, паскуда, куда делся Координатор? Если не скажешь, я тебе этим степлером ноздри вместе скреплю.

В ответ он зарыдал, как младенец, и упал на колени, заламывая руки.

— Честное слово, я здесь не при чем, меня заставили… Не надо меня мучить, я все расскажу, только не бейте меня…

— Слабак, — прокомментировала Даша себе под нос.

— Еще какой, — я с отвращением посмотрел на допрашиваемого. На самом деле, я знал лишь то, что электронный адрес мог принадлежать только Научному Центру — это мне любезно подсказал режиссер взрослого кино (кстати, отличный парень по имени Андрей, надо будет с ним скорешиться потом). Ну, а то, что я не раз видел, как Кхар приходил к Петровичу, мне уже вспомнилось после. — Все, хватит мочить меня слезами, ты не тряпка половая. Ответь на вопрос, и мы тебя отпустим.

— Честно-честно? — он с надеждой посмотрел на меня снизу вверх.

— Да. Мы же не звери, мы отлично понимаем, что тебе хотелось денег побольше, маму свою карьерным ростом впечатлить, девушку, наконец, найти. Вот ты и купился, не зная, на что подписываешься, верно?

— Да-да, все так и было! — с готовностью закивал Кхар. Вот же гнида малодушная! — Я не виноват, меня заставили, я понятия не имел, что все так будет… но вы меня точно не убьете?

— Точно, — мне стоило большого труда сказать это спокойным тоном. На самом деле, мне хотелось похоронить его прямо здесь, в горшке с цветком, что стоит на подоконнике. Ведь по любому виноват не меньше Петровича, а теперь бедненьким-несчастненьким прикидывается. — Выкладывай, где Координатор.

— Сергей Петрович… — он всхлипнул. — В джунглях. На четырнадцатой базе.

Мы с Дашей приоткрыли рты.

— И с хрена ли он там делает?

— Охотится на королеву монстров.

— Что?!?! — выдохнули мы почти хором.

— Да, — Кхар вытер слезы носовым платком. Ага, уже и сразу и плакать перестал, когда понял, что удачно соскочил. — Весь год Сергей Петрович при помощи нашего Научного Центра создавал автономную, передвижную базу, настоящую вооруженную крепость, снабженную всеми самыми продвинутыми на сегодняшний день передовыми технологиями. И когда ему доставили монстра с телепортом в мозгу, он сел на нее, и отправился в джунгли искать королеву монстров.

Немая пауза.

— Так, давай еще раз, только по порядку, — я сел на свободный стул. — Хочешь сказать, что ты сделал ему передвижную вооруженную крепость для того, чтобы он замочил королеву монстров? Ты сам понимаешь, какую лапшу нам на уши вешаешь?

— Я здесь не при чем! — истерический визг. — Он меня заставил! Угрожал! Говорил, что проблем не будет!

— Да-да, мы это уже слышали. Давай ближе к делу. Как ему удалось создать отдельную базу втайне от Верховного Совета?

— У него там был свой человек, — угрюмо ответил Кхар. — Он ему и помог.

— Допустим. А где он людей на нее набрал? Кто-то ведь должен этим все управлять, стрелять, все дела?

— Ну, у него были помощники… один моряк, а второй не то кошка, не то собака. Так вот они последние несколько месяцев устраивались работать в разные организации на руководящие должности, и там вербовали людей. Ну, а боевая часть персонала этой базы — продукты генной инженерии, вроде вашего Ахилла. Универсальные солдаты, готовые умереть по приказу, обученные пользоваться любым оружием, сильные и непобедимые. Поэтому Сергея Петровича и уволили с должности руководителя института — он должен был поставлять их военным, но оставил при себе. Ну, и еще несколько раз средства из бюджета института брал для этого проекта, отсюда и крупные хищения.

— Что-то ты, касатик, не договариваешь, — Даша прищурилась. — Ну, взял пару раз по паре миллионов, но этого все равно маловато, как мне кажется.

— Откуда я знаю? Может, еще где-то наживался! Да и вы же сами ему проценты отстегивали!

— Ладно, неважно, — это уже сказал я. — Значит, позавчера вечером он ушел на эту базу, и отчалил на ней в джунгли, я правильно понял? Но как он найдет королеву монстров?

— Он сказал, что телепорт в голове убитого монстра каким-то образом поможет вычислить координаты ее тайного логова, — пожал плечами Кхар. — Насчет этого я не в курсе. Я делал только ту работу, что касалась самой базы — в основном техническое оснащение. Вооружением и защитой занимались другие люди.

— А, так он еще раньше знал, что у монстряк в башке телепорты, и поэтому хотел, чтобы мы ему парочку доставили?

— Наверное.

За длинной чередой путаниц и непоняток волшебным образом проступил скрытый смысл. Теперь понятно, откуда такая агрессия, когда Петрович спрашивал, что мы такого нашли в джунглях, понятна и его забота, понятно, почему он так рьяно взялся помочь нам стать охотниками. Понятно, почему Котопес с Боцманом работали директорами магазина, понятно, ради чего меня предупреждал Асмодей. Остался невыясненным только один вопрос.

— Но зачем это нужно было Верховному Совету?

— Он обманул Верховный Совет, — последовал ответ. — На самом деле, Координатор уверял ВС, что создаст для них уникальное оружие, боевую мощь, которая по силе не имеет равных. И тогда они смогут очистить джунгли от поселенцев, убить всех тех, кто отвергает высшее, разумное общество, уничтожить все остатки былой расы, недостойной существования из-за своей глупости. Но люди никоим образом не должны были знать об этом, кроме избранных. Поэтому все делалось втайне, поэтому и хотели испытать новейшую ядерную бомбу — оружие, созданное специально для этой базы, поэтому Координатор все средства на проект добывал нечестным путем, чтобы не ослаблять национальный бюджет и не вызывать подозрений. Но когда проект была закончен, он показал Верховному Совету средний палец, оборвал все связи, и исчез вместе с базой, оставив лишь долги и обманутые ожидания.

— Чтобы убить королеву монстров? Что же она такое ему сделала, если ради этого столько проблем теперь?

— Вот этого я не знаю. Он никогда не посвящал меня в свои планы. Только говорил, что нужно от меня, и платил деньги, — поняв, что сболтнул лишнее, Кахр жалобно вытянул лицо. — Но я не знал, что он обманщик, я думал, это все ради нашего будущего!

— Ради будущего истребить сотни тысяч поселенцев только за то, что они размножаются естественным способом? — рявкнула Даша, наступая на него. — Да я тебя сейчас урою!

— Спокойно, рыжая, не торопись. Этот червяк не стоит того, чтобы марать об него руки. Короче, я так понял, что где сейчас Координатор, ты не знаешь?

— Нет. Если он получил телепорт, и смог переделать его для переноса объектов очень крупных масштабов, то его база теперь сама способна телепортироваться в любую точку на планете. Он может быть, где угодно.

Мать моя женщина! Пустыня! Вот, куда он направился! Или нет? А что, если он сначала решил подчистить хвосты? И начать… например, с нас. Вашу мать, да он знает, где мы живем, и знает, где спрятано наше убежище! А там сейчас Кира, и Лю вместе с ней!

— Короче так, — я поднес степлер к носу Кхара, и этот маменькин сынок задрожал от страха. — Ты нас здесь не видел, и мы тебя ни о чем не спрашивали. А нос сломал, когда упал с лестницы. Усек?

— Да…

— Даша, пошли. Времени мало, нам нужно срочно вернуться домой, — говоря все это, я уже открывал дверь. — Арендуем транспорт, и…

Мои слова были заглушены громким визгом, донесшимся с первого этажа. Спустя три секунды послышался трехэтажный мат.

— Что это? — удивилась Даша.

— Кажется, Лобанова и его даму сердца застукали за тем самым занятием, ради которого я сегодня пожертвовал своим телом и душой. Бежим, скорее!

Но не успели мы двинуться с места, как снизу донесся треск вышибаемой входной двери, и топот ног. Зазвучали крики “Полиция! Ни с места! Руки за голову!”, а потом что-то бахнуло, и снизу повалили клубы дыма.

— А это что? — спросила рыжая. Блин, да я тебе Гугл, что ли, чтобы все знать?

— Не знаю, валим отсюда.

— Эй, вы! — в конце коридора появилась фигура в камуфляже и маске, да вдобавок еще и со штурмовой винтовкой в руках. — Маузер! Дарья! Стоять!

Перейдя на бег, мы заскочили в лифт, и пока спецназовец, угрожая стрелять по ногам, бежал следом, я успел нажать на кнопку, так, что двери закрылись перед самым его носом. В принципе, что происходит, мне уже понятно — кто-то опознал меня на улице, и позвонил в полицию — мол, у нас тут по базе разгуливает человек, которого в розыск после гибели солдат объявили. Дальше за нами проследили, и пока мы допрашивали Кхара, нас окружил и пошел брать спецназ, как военных преступников. Блин, ну вот и нахрена я сюда сунулся?

— Саша, мне страшно! — Даша вцепилась в меня, как клещ. — Нас теперь в тюрьму посадят?

— Тебя не посадят, ты красивая. Вот мне может не повезти, — лифт остановился, двери разъехались. Мы выскочили в коридор… и без лишних слов были сбиты с ног и уложены на пол поджидающими нас бойцами. Классическая непруха. А спустя минуту рядом положили и Лобанова — со спущенными штанами, испачканного с ног до головы губной помадой, и злого от того, что ему не дали закончить общение с вахтершей.

— Капитан, мы их взяли, — доложил один из бойцов спустившемуся с лестницы командиру отряда. — Маузер и двое его сообщников.

— Ведите их в машину.

— Эй, минутку! — я задрожал от радости, узнав знакомый голос. — Мужик, да я же тебя знаю! Ты ведь раньше солдатом был, на границе базы работал, да?

— Да, — он подошел ближе.

— Ну, так это же ты нас на боевом роботе в джунгли вывозил, когда мы на нашу первую охоту втроем выходили! Я у тебя еще спросил, сложно ли им управлять, а ты меня молча нахрен послал. Это же я, тот самый Маузер, а это Даша, та самая рыжая. И с нами еще один парень был, Виталей звали.

Командир нахмурился, наклонился поближе, и секунд тридцать пристально смотрел мне в лицо.

— Ну, вспомнил?

— За этим особо смотреть, — сказал он, отворачиваясь. — При попытке к бегству сразу расстреливать. Такая жизнерадостная сволочь…

Вот тебе и старые знакомые.

Глава тридцатая: И снова Верховный Совет

Ну вот, собственно, мы и подошли к тому вопросу, почему я сейчас сижу здесь в полной темноте и жру какую-то гадость. Церемониться с нами спецназовцы не стали — каждому на глаза повязку, каждого в разные машины, и каждого по разным адресам. Не знаю, куда повезли Дашу и Лобанова, но меня сначала впихнули в какой-то самолет, потом два часа мое неподвижное тело куда-то летело, потом его спустили вниз, втолкнули в подвал, сняли повязку, вручили паек на сегодня, и ушли. К счастью, у меня за пазухой оставалась еще одна шоколадка — сжалились видать, не стали отбирать последнее. Но я оставил ее на самый крайний случай, когда станет уже совсем невмоготу. Если верить ученым, то шоколад поднимает настроение, ну, а если уж мне суждено здесь копыта отбросить, то хотя бы сделаю это с улыбкой на лице.

Однако держаться становилось все труднее и труднее. Время шло, а ко мне никто не приходил, никто не интересовался моим здоровьем, никто не беспокоился, покушал я или поспал. Все как будто забыли про мою многогрешную персону. Потихоньку у меня проснулось и чувство тревоги, стало трудно дышать, казалось, что темнота давит на меня, и пытается расплющить своим весом, а полная тишина сводила с ума не хуже, чем вечные Дашины капризы. Так, а ну, яйца в кулак! Я вроде слышал, как детям советуют: если боишься темноты — пой песню. Неважно, какую, главное что-нибудь веселое, тогда и страх пройдет. Может, и мне попробовать?

— Солнышко лучистое улыбнулось весело, потому что с корешем мы запели песенку, — тускло затянул я первое, что пришло в голову. — На-на-на-най-на-на-на-на…..

И вы знаете, чуток полегчало. Правда, жратва закончилась, но зато появилось желание встать, и немного размяться, а заодно исследовать мою тюрьму, насколько это можно сделать в темноте. Вытянув руки, я сделал несколько шагов вперед, продолжая петь уже чуть громче:

— Водки пять бутылочек, завались, и месиво, и поэтому мы, блин, затянули песенку… На-на-на-най-на-на-на-на…

Сделав уже семь шагов, я пришел к выводу, что подвал больше, чем кажется — мои руки нащупывали только пустоту. Вернувшись обратно к табурету, я пошел в обратном направлении.

— И соседи в стеночку застучали весело, потому что с корешем мы ревели песенку… Ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла…

Опять семь шагов, и опять ничего. Да ё-ма-ё, куда же меня впихнули? Решив сменить тактику, я поставил на пол пустую кружку, и начал медленно делать круг, пока не наткнулся нее опять. Так, а теперь сделаем еще пол-оборота, бросим на этом месте недоеденный сыр, и от него пойдем в сторону прямо. Поток воздуха взъерошил мои волосы. Есть, значит, там выход!

— Вот уже пожарники прислонили лесенку, потому что с корешем мы мочили песенку… Ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла…

И тут совершенно внезапно включился свет, пригвоздив меня к месту с вытянутыми руками. От неожиданности я заморгал, инстинктивно прикрывая глаза, но все же увидел, как вокруг меня парят в воздухе двенадцать кресел, на которых сидят двенадцать молчаливых фигур в золотистых одеяниях и масках. Самое нелепое, что я не успел сориентироваться, и продолжал вытягивать:

— В “трезвяке” мы с корешем отдохнули весело, и поэтому мы с ним зашептали песенку… Ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла…

Никто из членов Верховного Совета не шелохнулся, все они просто молча смотрели на меня, ожидая, наверное, пока я перестану петь, и начну им кланяться. Неудобно получилось. Но теперь я хотя бы понял, кого королева монстров имела в виду, называя безликими идолами, которых нынешнее человечество вознесло на пьедестал. Хотя, с политикой их правления я бы, конечно, поспорил, если бы кто-то, конечно, спросил моего мнения.

— Здрасьте… Ничего, что я без бахил? Сыро у вас тут, вот и решил немного прогуляться, — бормоча всякую фигню, я быстро оглядывался. И пришел в изумление, увидев, что никакого подвала нет в помине — вместо него просторный зал, стены с окнами, большие двери, и гигантский экран, свисающий с потолка. Однако нос продолжал ощущать запах подземелья, и, вспомнив нынешние технологии, я сообразил, что это просто хорошо наведенная иллюзия. Мое тело продолжало находиться в темнице, но разум предстал перед судьями и палачами, и теперь они могли выносить мне приговор без особых помех. В конце концов, я добрел до своего табурета, теперь превратившегося в большое и просторное кресло, сел, и замолчал, разглядывая эти страшные, безликие фигуры.

— Александр Маузер! — голос шел от третьего слева, ближайшего ко мне. — Глава компании ООО “Моя оборона”!

— Да, это я. Чем обязан?

— Мы пригласили вас немного побеседовать, — и опять ни одного движения. Может, это вообще куклы, а не люди? — Вы арестованы за пособничестве в крупнейшей афере, и помещены сюда как сообщник Сергея Петровича Координатора. А еще мы ждем от вас объяснений за ваше поведение семнадцатого июля, когда вы самовольно покинули пятую базу, взяв в плен сержанта Кармайкла, а потом убили пятнадцать солдат конвоя, и исчезли вместе со своей помощницей и телом монстра, напавшего на этот конвой.

Все, гады, знают, даже соврать нечего. Хотя, постойте-ка! Насчет солдат и конвоя — не буду спорить, было, но что там про пособничество и аферы?

— Вы знаете, господа, позволю не согласиться с первой частью вашего обвинения, — мне было страшно, но меня спасало то, что я не жил в этом мире с самого детства, и у меня не было страха перед Верховным Советом, как перед всемогущим богом, властелином и отцом человечества в одном лице. — Не знаю, что там ваш Координатор вам наговорил, но я ему ни в чем не помогал. Да я сам жертва его преступных действий!

— Почему же вы тогда так стремились узнать, где он? — поинтересовался голос.

— Чтобы по башке настучать, зачем же еще? Это его подельники меня обманули, и убили моего товарища, и это он не заплатил мне денег за убитого монстра! Я всего лишь хотел справедливости!

— Тогда что вы скажете на это? — на экране вспыхнуло изображение какого-то документа. — Полтора месяца назад Координатор взял на ваше имя семь миллионов баллов кредита. Где эти деньги?

— Семь… сколько?! — я чуть не упал. — Да я один миллион всего брал!

— Но на документе стоит семь, и ваша подпись внизу, — возразил голос. — Вы вступили в сговор с Координатором, он взял для вас семь миллионов, один отдал вам, а остальные шесть оставил себе. Для того, чтобы финансировать ими свою преступную деятельность. И после этого вы будете утверждать, что вы не его сообщник?

Да что это за ёлы-палы, вашу мать? Меня же развели, как лошару последнего!

— Теперь, когда мы это выяснили, перейдем к тому, зачем мы вас сюда пригласили, — сказал другой голос — первый был мужским баритоном, а этот говорил басом. — Вы знаете, где сейчас находится Координатор?

— Да вообще без понятия.

— Учтите, если вы не скажете правду, вам придется отрабатывать полученный долг. Шесть миллионов, украденных при помощи вашего участия, а также остальные. В суме около семидесяти.

Семьдесят лямов? Семьдесят лямов?! Да вы вконец уже долбанулись? С хрена ли я должен этот долг отрабатывать?

— И еще тридцать лет тюрьмы за убийство пятнадцати человек, — напомнил третий голос — на сей раз уже женский. — Нас осталось мало, и мы не можем позволить терять ценных членов нового, улучшенного общества.

Тридцать лет! Это сколько мне будет, когда я выйду? Пятьдесят с гаком? Не так уж и много. Но если я правильно понял, мне в эти пятьдесят придется где-то искать семьдесят миллионов. Не-не-не, я на такое не согласен! Лучше уж сказать им правду, а там будь, что будет.

— Вы знаете, я тут вспомнил кое-что важное… Насчет королевы монстров.

— Вы с ней встречались? — спросил мужской бас.

— Да… Нет. Слышал про нее, видел мельком, но лично не разговаривал. Говорят, она где-то по пустыне бродит. Так вот, Координатор наверняка туда намылился. Вместе со своей передвижной крепостью, чтоб она сгорела нахрен к чертям собачьим!

— Откуда вы это узнали? — уточнил мужской баритон.

— Один из сотрудников Научного Центра рассказал, — какое бы отвращение я не питал к Кхару, у меня не хватило морального разложения на то, чтобы нарушить обещание и выдать его. Впрочем, если они видели по камерам, что я делал, они уже знают, с кем я разговаривал. — А насчет солдат, так они первые начали, они мою помощницу хотели изнасиловать!

— Не несите ерунды, — судя по тону, обладательница женского голоса поморщилась. — За последние несколько сотен лет мы искоренили все недостатки человечества, уничтожили все гнилые отростки, оставили только самое лучшее. Защитники баз и всего мира не могли опуститься до такого, чтобы, подобно животным из поселений, изнасиловать кого-то вопреки его воле!

Ну, тебе там наверху, наверное, виднее. Интересно, что ты про генерала Смирнова скажешь, что он тоже белый и пушистый?

— Вы встречали людей из поселений? — допрос продолжался.

— У меня трое помощников оттуда.

— И в этом ваше поведение неприемлемо. Вы не имели права доверять очищение джунглей низшей стадии эволюции. И, как исследователь, коим вы изначально являлись, вам запрещено было вступать с ними в контакт, а также иметь с ними какие-либо дела! — грозно сказал баритон. — Вы признаны виновным сразу по трем пунктам — нарушение служебных полномочий, использование скрытых способностей к генетической трансформации, и помощь предателю нашего общества в его преступных злодеяниях!

— К этому также можно добавить попытку ввести представителей Верховного Совета в обман, — добавил женский голос. — Вы сказали, что не встречались с королевой монстров, а вот ваши подчиненные, арестованные вместе с вами на шестой базе, говорят обратное.

Даша, блин, ну придушу я тебя когда-нибудь! Ладно Лобанов, у него мозги как цветная капуста, но ты-то хоть могла сообразить, что лучше о таком не вякать?

— Что вы скажете в свое оправдание, Маузер? — осведомился мужской бас.

— А что тут скажешь? Что меня змея в пах куснула? Или что я на красивые глаза Киры повелся? Но послушайте, я вам полтора месяца монстров мочил, неужели этого никто не помнит?

— Мы не собираемся преуменьшать ваши заслуги, — успокоил баритон. — Только за то, что вы храбро выступили против армии королевы монстров, защищали людей и вели нас к победе, мы решили дать вам шанс на искупление.

Да ладно? И это после того, как меня на тридцать лет чуть баланду хлебать не отправили? Да вы гоните!

— Я так понимаю, мне для вас надо что-то сделать?

— Не только для нас, но и для всего высшего, разумного общества, — поправил женский голос. — До вашего появления мы не раз задумывались над тем, что пора бы уже очистить джунгли и вернуть нам статус хозяев планеты. Но это были лишь мысли, планы, неосуществимые проекты. Но после того, как вы заявили о своем желании стать охотником и выполнить часть грязной работы, мы задумались над этим уже всерьез.

— Однако перед нами по-прежнему два сложных препятствия на этом пути, — добавил баритон. — Вам оказана честь устранить одно из них. Таким образом вы сможете очистить свое имя, и выплатить лишь свою собственную часть долга, также избежав тюремного срока.

— А сделать вам нужно то, что напрямую касается вашей профессии, — сообщил мужской бас. — Найдите, и убейте королеву монстров.

Чё б**?

— Это еще зачем?

— Если цель Координатора — смерть королевы, а вы знаете, где она находится, более того, вы уже с ней встречались, у вас это выйдет лучше, — объяснил баритон. — А когда Координатор узнает, что его цель уже устранена, возможно, он задумается над тем, чтобы вернуть нам нашу передвижную крепость в обмен на помилование.

— Ага, конечно, так он и согласится!

— Это уже не ваши заботы.

— Но зачем вам вообще сдалась эта крепость? Если я убью королеву монстров, то у вам не останется в джунглях никаких серьезных врагов, кроме… — я замолчал, сраженный внезапной мыслью. — Так, только не говорите, что вы хотите этой военной хернёй истребить всех поселенцев!

— Поселенцы заслуживают смерти, — мягко ответил женский голос. — Своим присутствием они оскверняют планету, своими грехами и первобытными взглядами нарушают баланс природы, живут реалиями прошлого, безжалостно уродуют все, что видят. Ну, а если говорить технически, то они занимают территорию, которая может использоваться нами с куда большей выгодой. Подумайте только, какое количество баз мы можем построить, когда джунгли очистятся! А какое количество генетического материала мы получим, и сколько представителей улучшенной человеческой расы можем создать! Люди больше не будут производить неполноценное потомство, передавая из поколения в поколение свои болезни и дурные гены, и мы больше не окажемся на краю пропасти, если повторится история с вирусом! Мы выстоим перед любой угрозой, нас никто и ничто не поставит на колени!

— Но все это будет потом, — остановил разошедшуюся советницу баритон. — Сейчас нам нужно начинать полномасштабную кампанию по очищению планеты. И вы, Маузер, станете нашим основным козырем в этом деле.

— Вы тут все психи, вот что я вам скажу! Даже не надейтесь, я лучше тридцать лет отсижу, чем буду в ваших безумных планах участвовать. Думаете, что наготовили себе биороботов вроде Ахилла, и все уже, покорители Вселенной? Да какое же это вообще человечество, раз на Земле живут не люди, а бездушные машины, лишь похожие на людей? Лучше пусть тогда по ней монстры бродят, они больше разума имеют, чем вы все тут вместе взятые!

— В таком случае мы вполне можем изменить условие наказания, — спокойно ответил мужской бас. — Вы и ваши товарищи станете генетическим материалов для, как вы выразились, биороботов. Процедура не из приятных, и предусматривает полную переработку тела, а также изгнание души в лучшие миры.

— Я не понял, вы меня хотите в топку отправить?! За что?!

— За отказ сотрудничать и оскорбление наших планов, конечно же. И не только вас, но и всех.

Я замолчал, сраженный наповал этой перспективой. И Даша, и Кира, и Лобанов, и Лю, и даже Ахилл с Мафую, если она найдется — все сдохнут вместе со мной во главе! Нихрена себе, поворот! И это вы называете улучшенным человечеством?

— К сожалению, мы не можем дать вам время подумать, — сказал женский голос. — Вам нужно сделать свой выбор прямо сейчас, на счету каждая секунда.

— Да я уже понял, что вы меня, пардон, со всех сторон жарите, как шашлык над мангалом… Так уж и быть, я согласен. Прикончу я вам вашу королеву, только не трогайте моих друзей, они ни в чем не виноваты.

— И не только убьете, но и принесете нам ее тело в качестве доказательства, — строго поправил баритон. — Это очень важно.

— Я уже понял. Но вы мне хоть снаряжение какое-нибудь дадите? Транспорт? Оружие? И еще я требую, чтобы вы вернули мне моих подчиненных, я без них, как без рук!

— Мы все сделаем, — заверил мужской бас. — Но и вы учтите, что ваше время ограничено. Даем вам трое суток на то, чтобы выполнить задание.

Пока я сидел и мрачно размышлял, стоит ли опять бузеть, чтобы продлить этот срок, или лучше не надо, чтобы не стало хуже, зазвучал новый голос, который до этого молчал. Он не был похож ни на один из трех предыдущих, но зато был наполнен такой силой и властью, что это полностью отбило во мне все желание спорить.

— Верховным Советом вынесено решение по делу Александра Маузера. Ему дается трое суток на то, чтобы принести нам доказательства смерти гуманоидного существа, именуемого “королева монстров”, для чего ему будут возращена свобода действий и все его прежние активы, включая рабочий персонал. В случае предательства Александр Маузер и все его сообщники будут признаны врагами нового общества, и приговорены к переработке генетического материала в научном институте, расположенном на шестой базе. Верховный Совет выражает уверенность, что не ошибся, когда дал Александру Маузер второй шанс, и желает ему удачи в его нелегкой миссии.

А затем свет просто опять погас, оставив меня в полной темноте. Но по сравнению с тем, что было пятнадцать минут назад, мое состояние сильно отличалось. На душе у меня было тяжко, как никогда. И сам влип, и всех друзей втянул! Ну почему я просто не остался на ферме?

Одно утешает — если это конец, то было весело.

Глава тридцать первая: Важный момент

Тяжело рыча и ломая ветки, “Камаз” с трудом пробирался сквозь джунгли, таща на себе кузов а собой — прицеп, которые до отказа были набиты всякой всячиной, следом за ним по его следу катился тягач, тоже несший на себе немалый груз. Все баллы, которые мы заработали за последний месяц, все деньги, что я откладывал на погашение кредита, все растворилось без остатка после посещения девятой базы. Для боя с королевой монстров мы накупили у лучшего оружейника двенадцатой базы Старбека столько всякого оружия и боеприпасов, что едва умудрились впихнуть в багаж еду, одежду, палатки и другие полезные предметы. Параллельно грузовику сквозь чащу пробивался и волчонок, ведя свою собственную охоту, а в небе кружила крылатая тень, за которой развивался шлейф рыжих волос. Все были сосредоточены, как никогда.

— Горючее кончилось, — сообщил занявший место водителя “Камаза” Ахилл, когда мы выбрались на небольшую поляну.

— Привал, — объявил я, выползая из кабины. — Обед, часок отдыха, и снова в путь.

Пока Кира готовила еду, все остальные собрались возле грузовика. И, чтобы не терять зря времени, я решил наконец-то провести демонстрацию вооружения, заодно впечатлив товарищей свой дальновидностью и предусмотрительностью. Честно говоря, Старбек произвел на меня впечатление не только опытного мастера, но еще и опытного жучары, готового кинуть клиента ради лишних баллов, так что лучше проверить все сейчас, чем потом кусать локти. Тем более, что среди груды всякой всячины был предмет, который грел мне душу больше всего — охотничья винтовка “С-3”, самое современное оружие для нашей работы, то, что принесет мне славу и богатство в моей дальнейшей карьере. Ружье имело три режима: первый предусматривал снайперский прицел, и стрелял пулями с обсидиановыми наконечниками, способными пробить любую шкуру любого монстра. Второй стрелял теми же пулями, только в автоматическом режиме, небольшими очередями. Ну, а третий выпускал лазерный луч, который был способен испепелить все живое, что попадет под него. Все три режима мгновенно переключались при помощи панели управления, снайперский прицел был такой повышенной точности, что с километра можно газету читать, а удобная рукоять и раздвижной ствол предусматривали сражение как на открытой местности, так и в заброшенных развалинах. И за это шикарное оружие я отдал все то, что было на счетах Ахилла и Мафую, все равно они за все время ни одного заработанного балла не потратили.

— Да, вещь, конечно, классная, — с завистью сказал Лобанов. — Но я только одного не пойму: с хрена ли она такая тяжелая?

— Не знаю, — выдавил я, безуспешно пытаясь поднять винтовку с земли. Ощущение было такое, будто это туша слона. — Старбек сказал, что она будет весить всего три скона. Я еще подумал, что это сейчас так килограммы называются, вот и не стал уточнять.

По поляне прокатился взрыв смеха. Держась за живот, Даша согнулась пополам.

— Ой, не могу… Ха-ха, три килограмма! Маузер, ну ты и лошара!

— В смысле?

— Один скон — это примерно восемьдесят килограммов. А если их здесь три, то твоя винтовка весит… двести сорок кило!

— Сколько? — я так и сел на землю. — Ах ты ж с…ра е…..я! — это уже относилось к оружейнику.

— А он здесь при чем? — Лю тоже не сдержал улыбки. — Он же не виноват, что ты стандартной оружейной системы измерения не знаешь.

— И все равно, мог бы и предупредить! — я бережно пнул винтовку ногой. — Ну, и что теперь делать с этим неподъемным куском железа? Здесь оставить?

— Если позволишь, я могу попробовать его поднять, — предложил свои услуги Ахилл.

— Ну давай, попробуй.

В следующую секунду у нас отвалились челюсти, потому что продукт генной инженерии без особых усилий поднял винтовку, переключил ее в первый, второй, третий режимы, настроил снайперский прицел, проверил заряды, повесил ее за спину, и застыл в гордой позе со скрещенными на груди руками, словно герой кинобоевика на постере.

— Красавец! — протянула Даша. — Маузер, тебе бы стоило поучиться у него мужественности.

— Захлопнись, рыжая. Ладно, Ахилл, так уж и быть, оставляй ее себе. Только смотри, не поцарапай, она все-таки дохренище денег стоит.

— Я вас не подведу.

— Да уж, постарайся, — с тяжелым вздохом посмотрев на винтовку в последний раз, я достал другое оружие. — Тогда я возьму себе это.

— Это что, лук и стрелы? Ты что, в каменном веке живешь?

— Рыжая, я тебе сейчас рот зашью, ей-богу! Это не просто лук и стрелы, а высоко технологическое оружие, разработанное специально для нас, исследователей. Во-первых, лук складной и не занимает много места, а его длину, угол и силу натяжения тетивы можно регулировать. Во-вторых, стрелы здесь трех типов: обычные, но у них специальные наконечники для особо прочных монстрячих шкур; зажигательные, чтобы воспламенить что-нибудь; и взрывные, взрываются при сильном соприкосновении с твердой поверхностью. Сам Робин Гуд такому бы позавидовал, не находите? Но самое крутое даже не это все, а то, что к луку прилагает электронный прицел, — я показал им стеклянный кругляшок на ремешке, который надевался на левый глаз. — Намечаешь цель, и стрела сама скорректирует полет до нее, и ты попадешь, даже если у тебя зрение, как у слепой курицы. Крутая вещь.

— Так может, продемонстрируешь нам его? — предложил Лю. — Чтобы мы могли в полной мере насладиться этой крутостью.

— Да с удовольствием, — разложив лук, я начал прилаживать на глаз прицел.

А вот тут-то и возникла очередная проблема.

Дело в том, что после включения прицел давал нехилую нагрузку на левый глаз, и начинал перестраивать зрение таким образом, чтобы сам глаз вместе с мозгом мог поставить красную метку на нужной цели. А после того, как я получил свои способности к змеиной трансформации, мои глаза уже не выдерживали такой нагрузки, и поэтому начинала страшно болеть голова, а вместо прицела я получал только нечеткие контуры. Короче говоря, я выпустил наугад три стрелы — первая взмыла высоко в небо и пропала, вторая промахнулась мимо дерева и улетела в джунгли, а третья ушла в землю у меня под ногами. Нечего и говорить, что после этого мои друзья лежали ничком, корчась от смеха.

— Лю, забирай его. Будешь у нас лучником.

— Спасибо… Ты это, не расстраивайся так, не всем же везет.

— И не подумаю. Хорошо, детишки, посмеялись, и хватит. Все это были лишь невинные игрушки, а сейчас я покажу вам то, что реально заслуживает мега-уважения! Эта катана с лазерной заточкой и вечной гарантией прочности станет идеальным оружием для вашего командира, она пронзит сердце королевы монстров, и… Не понял! А где моя катана? Кто видел?

— Эм… А это, случайно, не тот слегка изогнутый меч в ножнах, к которому была прилеплена бумажка с надписью “Не трогать, это моё”? — невинно спросила Даша.

— Ну, да. Куда ты ее переложила?

— Видишь ли, тут такое дело… В общем, я подумала, что у нас и так много всякого огнестрельного оружия, вот вернула ее оружейнику Старбеку, а на полученные баллы купила себе на девятой базе эксклюзивное платье от Таинственной Николь. Между прочим, я первая, кто его приобрела, такого больше не ни у кого.

После небольшой паузы я опустил голову и сложил руки. Господи, обращаюсь к тебе, как твой слуга, смиренный и покорный. Я не прошу тебя ни о чем таком, и не пойми меня неправильно, но не мог бы ответить всего на один вопрос: какого хрена я еще не прибил эту чокнутую дуру?

— Маузер, ты ведь не сердишься? — с опаской спросила Даша. И, видя, что я молчу, сразу повеселела. — Ну конечно же, не сердишься! Кстати, я берегу это платье для вечеринки в честь самого длинного дня в году, которая проводится на первой базе. Я буду на нем королевой, и возможно меня даже признают самой красивой девушкой в мире, и это принесет нашему ООО еще больше известности! Круто, да?

— Даша…

— Что?

— Давай прогуляемся в джунгли, у меня появилось непреодолимое желание что-нибудь закопать.

— Вот уж не думала, что ты из тех, кто обижаются на девушек по пустякам!

Короче говоря, в итоге вышло так, что я полностью снарядил своих подчиненных, но сам остался без ничего. Единственное, что у меня было при себе — это Казбек, который за время путешествия уже начал признавать во мне друга. Следуя рекомендациям Лю, я регулярно кормил волчонка, гладил и чесал ему живот, играл с ним, бросал ему палку, короче, приручал по полной. Да еще и колено начало быстро заживать, не без помощи лечебной мази, подаренной нам Координатором после битвы с хероногом.

— Сань, если хочешь, можешь взять мою кувалду, — предложил Лобанов. — Она мне в кузнечном деле три года верой и правдой служила. Любому монстру черепушку пробьет.

— Спасибо, Сеня, ты настоящий друг. Но я лучше воспользуюсь последним аргументом, — сбросив с кузова на землю продолговатый стальной ящик, я погладил его гладкие бока. — Эти кевларовые доспехи в точности повторяют форму тела, а все жизненно важные органы закрыты титановыми пластинами. Они очень прочные, но в то же время легкие. А еще набиты всякими примочками — например, в рукавах спрятаны выдвижные лезвия и автоматические пистолеты, а шлем напичкан всякой полезной электроникой. Надеюсь, это немного остановит королеву монстров, когда она захочет полакомиться моим мясом.

— Эм… Саш, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Да-да, рыжая, конечно, я тебя прощаю. Хотя, если ты встанешь на колени, будет даже лучше.

— Я не об этом, — Даша почему-то смотрела в сторону. — Дело в том, что для покупки платья денег за одну катану мне не хватало. Вот я и договорилась с оружейником, чтобы он оставил тебе только нижнюю часть доспехов. Все равно у тебя самый важный орган там находится.

— Что?! — открыв ящик, я быстро убедился, что так оно и есть. В глазах у меня потемнело. — Лобанов, будь так добр, подай мне лопату.

— Эй, ты что задумал? Я, вообще-то, для нас старалась! Ай, мамочки! Кира, спаси меня! Маузер, миленький, только не закапывай меня, ну хочешь, я потом все верну обратно! Мальчики, что вы смотрите? Скажите ему, что так нельзя делать! Ай, я не хочу туда, не хочу в джунгли! Кто-нибудь, спасите, помогите, убивают!

Ревизия личного вооружения прошла успешно. Мне досталась нижняя часть доспехов и наполовину прирученный волчонок. Какой позор…

*************

После обеда мои друзья заподозрили неладное. До этого я не рассказывал им, куда мы конкретно направляемся, но сейчас видя, что мы, похоже, двигаемся в самую густую и непроходимую часть джунглей на Земле, от меня потребовали объяснений. В частности, это сделала Кира.

— А правда, что в пустыне много песка? — с любопытством спросила брюнетка, положив голову мне на колени, пока я был занял своим блокнотом, куда с начала путешествия записывал все самые неожиданные и бредовые идеи по выходу из создавшегося положения. Мало ли, какая из них в самый ответственный момент может сыграть решающую роль. Кстати, первыми двумя пунктами в списке стояло застрелиться нахрен и застрелить кого-нибудь еще, чтобы не так обидно было.

— Правда. Но ты это вряд ли увидишь.

— Почему? Разве мы не в пустыню держим путь?

— Нет.

— То есть как это нет? — подала голос Даша, сидевшая неподалеку, пока Джек заплетал ей косички. — А куда мы тогда?

— Кстати да, мне тоже интересно, — прогудел Лобанов, бросая топор на кучу срубленных для костра веток, и вперив в меня тяжелый взгляд.

— И мне, — присоединился Лю.

Ахиллу, как приученному не задавать лишних вопросов, было все равно, но будь он обычным человеком, тоже бы спросил.

— Тише, детишки, не надо нервничать. Пустыня в Америке, а наш маршрут пролегает намного южнее, в страну макарон и пепперони, “Феррари” и “Ламборгини”, туда, куда хоть раз в жизни должен попасть каждый человек хотя бы для того, чтобы самоутвердиться.

— И зачем нам туда? — уточнила Кира.

— Затем, моя милая, что с нашим темпом продвижения, когда мы тратим полдня только для того, чтобы расчистить путь, до пустыни мы доберемся не раньше конца следующей недели. А это никак не укладывается в срок, данный нам Верховным Советом. По правде говоря, на срок мне пофигу, был бы результат, но проблема в том, что нас легко может обскакать Координатор. А если он первый замочит королеву, то нас кинут под нож, и вылепят из наших тел равнодушных, готовых на все болванчиков, будущих братьев нашего греческого потомка.

— Что же ты им такое сказал, что они так жестоко с нами поступят? — поинтересовалась Даша.

— А я тут при чем? Они сами психи долбанутые, первые начали… Короче, от первоначального плана пришлось отказаться. Да и кажется мне, что не найдем мы королеву в пустыне. Это ведь тогда у нее там сходка была, а так она может где угодно быть, для нее все дороги открыты. Хоть под землей, хоть под водой.

— И что делать тогда?

— Падать на колени и молиться небу в благодарность за то, что судьба послала вам такого умного и продуманного командира. Еще когда мы только начинали деятельность “Моей обороны”, я внимательно прошерстил информационную паутину, и наткнулся на несколько интересных фактов. Как вы знаете, раньше на планете были всякие загадочные места, типа Бермудского Треугольника, в которые люди никогда не совались в принципе. Сейчас это великие заброшенные города, в которые не суются уже по другим причинам. Одно из таких мест — город Флоренция. Короче, если верить нашим коллегам-исследователям, то вояки с баз несколько раз пытались обыскать руины этого города, чтобы найти там ресурсы, необходимые для выживания, но каждый раз все срывалось. Угадайте, почему?

— Радиация?

— Тепло, Ахилл, но не то.

— Монстры?

— Молодец, Кира, держи конфетку. Руины наполнены таким количеством и сбродом органической нечисти, что даже воякам с их кучей современного оружия пока не под силу навести там порядок. Разве что разнести все к чертям, и не парить мозги. Но так ведь не нельзя, это ведь город Да Винчи и других не менее известных людей, он может еще пригодиться в будущем для возрождения культуры. А теперь прикиньте: обычно хищники держатся подальше от городов, потому что там не на кого охотиться, а здесь они упорно сидят, как будто что-то охраняют. И это что-то, я уверен, так или иначе, связано с королевой.

Наступила тишина.

— И мы… туда… сейчас… — только и могла, что сказать рыжая. — В самую… гущу… всяких… тварей?

— Не бойся, Даша, мы не вояки. Мы не будем врываться туда на танках, крушить все вокруг, а потом орать в мегафон “Германия вам не враг!”. Будем действовать осторожно, в скрытном режиме, без шума и пыли. А если в городе реально спрятано что-то важное, секреты самой королевы, то мы можем узнать, где ее найти, а возможно даже то, как ее убить. Ну, что, хороший я план придумал, или как?

— Или как.

— Спасибо, Лобанов, другой критики от тебя я и не ожидал.

— А если королева сама примчится, когда узнает, что мы в ее городе хозяйничаем? — осведомился Лю.

— Во-первых, не эта стерва его строила, а во-вторых, я на это очень надеюсь. Главное, не прозевать момент, когда она появится. Конечно, она может запросто нас порешить, но я что-нибудь придумаю.

— Ничего тупее в жизни не слышала! Как хочешь, а я туда не пойду, даже не надейся!

— А придется, рыжая. Или я твое новое платье на кусочки покромсаю.

— Не посмеешь!

— Хочешь проверить?

— Не нервничай, — Кира взяла меня за руку, успокаивая легкими, ласковыми поглаживаниями пальцами по ладони. — Все будет хорошо.

— Во, слышали? Все будет хорошо, потому что хуже уже больше быть не может, — и, видя, что моя бравая команда не сильно вдохновлена перспективой сдохнуть в руинах заброшенного города, я добавил: Кстати, за убийство королевы нам наверняка отвалят бабла от пуза. Мы можем расшириться, открыть новые филиалы организации, навербовать армию помощников, короче, стать очень успешными. Разве это не повод для того, чтобы рискнуть?

Единственное, что непонятно: как быть с Координатором и его предательством. Пришлось оставить этот вопрос невыясненным до лучших времен. А пока пусть себе поиграет в крутого парня, потом расслабится, потеряет бдительность, и уже тогда огребет по полной. В том, что так и будет, я даже не сомневался.

*************

Ночь, звезды, тишина и покой. “Камаз” и тягач стоят на очищенной пространстве, рядом с ними тлеет огонек костра. Вокруг лагеря между деревьями натянуты веревки с навешанными на них колокольчиками — простая, но эффективная система обнаружения незваных гостей, которую мы использовали и дома. У костра неподвижно сидит Ахилл, словно очень натурально вылепленная скульптура, из палаток доносится храп Лобанова и сонные бормотания Даши. Моя палатка стояла чуть в стороне от остальных, дабы никто из подчиненных не слышал, как их командир проводит время, сбрасывая скопившееся за день напряжение, и расслабляясь перед завтрашними испытаниями.

— Красиво, — положив голову мне на грудь, Кира рассматривала звезды через прозрачное окно в палатке.

— Да, — я уже дремал, утомленный всем тем, что закончилось пять минут назад. — Хочешь, можешь снаружи посмотреть, там еще красивее.

— Там комары.

— Главное, что не стрекозы.

Недолгое молчание.

— Можно тебя кое о чем спросить? — брюнетка начала поглаживать меня по животу, спускаясь пальцами все ниже.

— На второй раунд не надейся, я уже сплю.

— Но ты ведь еще разговариваешь.

— Это я сам с собой.

— Саш, я серьезно!

— Р-р-р… Ну, давай, говори, — отвечал я в состоянии, где-то между сном и реальностью. — Тоже платье хочешь? Куплю, только не сейчас, на счету одни бублики, то есть, нолики.

— Заметь, ты сам это предложил, — Кира потянулась к моим губам. — Как думаешь, почему у меня не получается забеременеть? Сколько мы с тобой вместе, и ничего.

Круто, моя наложница хочет от меня детей, какая хорошая новость… Интересно, Андрюха будет снимать вторую часть своего фильма? Ну, типа, мы с его актрисой уже счастливые родители, и удаляемся в спальню, чтобы заделать нашему первенцу младшую сестренку… В принципе, контакт я ему оставил, пусть звонит, если что…

— Может, мне в больницу обратиться? Это ведь не нормально, правда?

Ага, обратись, у нас же клиника прям через дорогу, чего тянуть-то…

— Жаль, у нас нет сорментия. Говорят, раньше он неплохо помогал в таком случае.

Угу, жаль, что ты мне как раз раньше об этом и не сказала, я бы при встрече с королевой попросил у нее немного… Еще несколько секунд я парил где-то в облаках сновидений, потом эти слова дошли до моей соображалки, и заставили меня резко подорваться, будто я из холодного омута вынырнул.

— Что ты сейчас сказала?!

— Насчет беременности, — повторила Кира, глядя на меня с легким удивлением. — А ты как будто не знал, что я хочу ребенка.

— Зашибись, колесный трактор…. То есть, у тебя его и не может быть. Вот я дурак!

— То есть как это не может? — теперь брюнетка уже нахмурилась. — Почему?

— Потому что потому, — кое-как вырвавшись из ее цепких объятия, я полез наружу. — Потому что я перед тем, как мы начали проводить время вместе… то есть, после первого раза, но уже до всех остальных, я прошел на шестой базе специальную процедуру.

— Что?! — Кира тоже поднялась. — Зачем? Разве я не говорила тебе в нашу первую ночь, что больше всего на свете мечтаю быть матерью? И что готова быть твоей наложницей, пока ты меня ею не сделаешь?

— Именно поэтому, — я вылез из палатки, и поднялся во весь рост.

— Подожди! Но как же так? Сколько я старалась, сколько тебя затаскивала в постель при малейшем удобном случае… и все впустую? Маузер! Куда ты собрался?

Но я уже мчался босиком по траве, держа путь к остальным палаткам. И чуть не проскочил мимо той, где спала Даша.

— Рыжая! Проснись!

— Хр-р-р….

— Вставай, кому сказал! — ухватив ее за ноги, я одним рывком стащил ее с матраса. Что-то цапнуло меня острыми зубами за руку. — Ах ты, тварь!

— Это не я, это Джек. Я ему сказала, что если кто-то начнет меня будить, пусть отгрызет ему что-нибудь.

— Я так сразу и понял. Может ваше прекрасное высочество разлепить глаза, и уделить мне три минуты?

— Тебе уже что, Киры мало? — недовольно проворчала Даша, с неохотой высовывая голову наружу. — Джекки, уйди… А-ха-ха-хм! (длинный зевок). Маузер, если тебе вдруг именно сейчас захотелось разнообразия, то я не готовилась. Давай завтра.

— Дура, ты можешь просто ответить на один вопрос?

— Ну?

— Тебе сильно хочется стать матерью?

— Чего????

— Стать матерью, — повторил я, краем глаза заметив, как к нам движется Кира.

— Саша! Маузер! Мы не договорили!

— Даша, ответь быстрее, мне еще надо где-нибудь срочно спрятаться.

— Ты как будто не в курсе, что все женщины этого хотят, — проворчала рыжая, наконец-то открывая глаза. — Мужики думают, что мы только для этого и созданы, но мы-то знаем, что они просто бесчувственные скоты. Для нас испытать радость материнства — это высшее счастье. Поэтому, когда наступает определенное время — у каждой по разному, но почти у всех ближе к тридцати — мы готовы спать хоть с бабниками или прыщавыми ботанами. Главное, чтобы они дали нам семя, и мы могли родить. Я не оскорбляю других женщин, просто констатирую факт. Только меня самой это не касается, я просто хочу, чтобы меня любили, без лишних дополнительных целей!

— Маузер! — Кира поймала меня за шиворот, и втряхнула. Удивительно, какой нежной и страстной, а еще сильной и жестокой она может быть в зависимости от ситуации. — Объясни! Ты что меня, все это время обманывал, и пользовал просто в свое удовольствие?

— Оп-па! — с Даши мигом слетела вся ее сонливость. — Правда, что ли?

— Конечно же, нет! Кира, я был морально не готов, вот и все. Рыжая, засунь голову обратно в палатку.

— И не подумаю. А зачем ты про материнство спрашивал?

— Сорментий. Я всю дорогу голову ломал, зачем он так нужен королеве. И ведь забрала все-таки, пусть и не весь, но часть точно. Сначала мы с Мафую думали, что она хочет базы без защиты оставить, но потом я понял, что вряд ли. Пусть она хоть все запасы заберет, фабрика по его производству находится под охраной, а на тринадцатой базе еще и сооружают вторую такую, так что, не катит.

— Тогда зачем же?

— После появления вируса сорментий некоторое время использовали в лабораторных опытах, посвященных улучшению нашей репродуктивной системы. По замыслу ученых, человечество могло заново возродить само себя, если бы женщины могли беременеть после первого же сношения, а у мужиков их… хм… заряды были бы боевыми всегда. Но потом сорментий стали использовать для защитных куполов, а вместо кучи детей решили клепать улучшенных людей с уже готовым телом и купленными душами.

— А при чем здесь королева монстров?

— При том, что королева не может иметь потомство, у нее нет этих… нужных вещей, ее создали совсем для других целей. Мне кажется, что ее хотели сделать оружием, но она сбежала, и стала тем, против кого ее хотели использовать. Не суть, главное, что королева — тоже женщина, и у нее тоже могут быть мысли о радости материнства, и о всем таком, о чем рыжая сейчас рассказывала.

— А сорментий нужен ей, чтобы изменить свое тело, и получить способность иметь детей? — закончила Кира.

— Но тогда нужна лаборатория, — возразила Даша. — И умники, которые разбираются в таких вопросах.

— Именно на этом вся теория и обламывается, — я с сожалением вздохнул. Блин, совсем, как в математике — если легко решается, значит, ты решаешь неправильно. — Если бы какие-нибудь ученые пропадали без вести… Лаборатория у нее может быть в каком-нибудь заброшенном городе, их раньше везде дофига было, но вот с остальным пока неясно.

— Если все так, как ты рассказываешь, то мне ее искренне жаль, — также вздохнула Кира. — Но мы не закончили! Что значит ты морально не готов? И самое главное, когда ты планировал приготовиться?

— Лет через пять… — я так и сжался под ее взглядом. — Три… Один год… Полгода?

— Хи-хи, вот Маузер попал!

— Заткнись, рыжая. Кира, я не для того умирал там, и возрождался здесь, чтобы мне не шею спиногрызов посадили. Мне всего двадцать три с лишком, а тебе и того меньше. Рановато как-то, тебе не кажется?

— Так она ребенка хотела? А мне казалось, что вы нашли друг друга, как жалкий раб и властная госпожа…

— Помолчи, Даша, — это уже сказали мы хором. Кира поправила сползающее с груди одеяло, и окинула меня долгим, тяжелым взглядом.

— Значит, спать со мной тебе нравилось, а подарить ту единственную вещь, которая бы принесла мне самую большую радость в жизни, тебе не по силам?

— Слушай, мне вообще казалось, что ты ко мне чего-то там испытываешь. Знаешь, какими словами я себя обзывал, когда понимал, что не могу ответить тебя взаимностью?

— Ты мне нравишься, но я же не просила взять меня замуж!

— А я бы и не согласился.

— Правильно, потому что ты только меня любишь.

— Нет, Даша, не поэтому. Потому что я такой человек. Может, у меня сердце такое черствое, может, я просто ублюдок циничный, но я реально не понимаю, что такое любовь между парнем и девушкой. Вот что такое любовь? Бабочки в животе? Или когда ты готов видеть рядом с собой на протяжении всей жизни одно и тоже с годами стареющее лицо? Или когда тебя готовы терпеть, даже когда ты чешешь задницу, лежа на диване с бутылкой пива?

— Тебя мне тоже искренне жаль, — холодно сказала Кира. — Ты идешь по своему пути, преследуя какую-то высшую цель, но ты не знаешь, за что ты борешься. Люди живут ради того, чтобы дарить кому-то тепло и радость, а ты не можешь позволить себе даже этого. Ты как те люди с баз, ты выживаешь, как можешь, но в твоем выживании нет смысла, если ты не найдешь того, кто станет для тебя родственной душой.

— Потому что им Верховный Совет всем на уши присел, и рассказал, что от детей больше толку нет.

— Да, но ведь он не запрещает рожать, — возразила Даша. — Просто заставляет поверить в то, что это сейчас не актуально, да еще и опасно, раз в джунглях столько тварей бродит, и каждая в любой момент может на базу напасть. А тут еще под рукой готовые продукты генной, мать ее, инженерии.

— Пойдем спать, — Кира развернулась в сторону палатки. — Ты хороший человек, Саша, но ты тоже обрубок, как Ахилл. Я была о тебе лучшего мнения.

Я тоскливо посмотрел на ночное небо. Ну вот за что, за что мне все это? Почему меня нельзя было забросить туда, где никто не пытается воспользоваться тобой ради личных целей? Или вся жизнь на этом построена, чтобы и ты, и тебя?

— Слушай, если она такая злая, то можешь ко мне залезть. Я ничего требовать не буду, мне детей не хочется.

— Обломись, рыжая. Лучше у костра переночую.

— Но почему? Почему с Кирой можно, а со мной нельзя? Я что, уродина, по-твоему?

— Просто не хочу, чтобы наши с тобой отношения перешли за ту грань, где я по факту буду тебе чем-то обязан. Я ведь тебя знаю, тебе дай палец откусить, так ты руку по локоть отхватишь. Мы сейчас с тобой просто друзья, а ты мне уже мозги выносишь. Представь, что будет, если я окажусь во власти твоего сама знаешь чего именно.

— Хам! — Даша сунула голову обратно в палатку. — Ну и правильно Кира говорит, что ты обрубок. Другие люди так живут, и не жалуются, а тебе вечно что-то не нравится.

— Я просто не хочу все усложнять!

— Да-да, хочешь, чтобы тебе все на халяву доставалось, я уже поняла.

Спал я в ту ночь, как и обещал, у костра. На душе у меня было тошно — пожалуй, впервые с тех пор, как попал сюда, я задумался, кто я на самом деле.

Глава тридцать вторая: Неожиданный противник

— Привет тебе, незнакомый путник. То, что ты видишь сейчас перед собой — последнее, что осталось от горстки людей, сильных духом и телом, последнего оплота легендарной ООО “Моя оборона”. Итак, у нас сейчас пятый день пути, и мы наконец-то добрались до Флоренции — видите, какой город красивый издалека? Если честно, добирались мы бы и дольше, но к счастью, вчера мы наткнулись на местных поселенцев, и угнали… то есть, реквизировали у них транспортный вертолет, все равно они им не пользовались. Потому что, не умели, а кроме того, он был сломан… Не суть, главное, что мы на месте. На часах — семь утра, погода хорошая, хоть сейчас на охоту…

— С кем это он там разговаривает?

— Записывает видеодневник на случай, если кто-то найдет в руинах города наши мертвые останки.

— А я уже было подумала, что он опять себе под нос бубнит. Погоди, ты сказал “мертвые останки”? Маузер!

— Что? Так все делают, разве нет? Лучше помахайте рукой, пусть помнят вас веселыми и жизнерадостными.

— А я вот сейчас поднимусь, и кому-то его камеру в одно место засуну! Хватит там из себя героя строить, лучше думай, что нам теперь делать, раз мы до места добрались.

Несмотря на то, что до города было чуть больше километра, изображать из себя туристов мы пока не спешили. Не разговаривающая со мной с самого утра Кира готовила завтрак, остальные вяло слонялись вокруг лагеря, а я с высоты кузова “Камаза” снимал панораму Флоренции, заодно комментируя происходящее. И между делом пытаясь придумать какой-нибудь гениальный план на тему “решение проблемы выполнения оперативно-тактической задачи в условиях неизвестной локации без потери техники и личного состава”, а если проще, то как залезть на елку и причиндалы не поцарапать. Сунуться туда просто так внаглую означало верную смерть, но пока мы не сунемся, мы не узнаем, что там происходит. Дилемма, получается. Лишь когда я глотнул для вдохновения остатки восьмизвездочного пойла из своего личного неприкосновенного запаса, меня осенила блестящая идея.

— Ахилл!

— Слушаю.

— Найди в ящиках со снаряжением птицу-разведчика. Сейчас мы немного полетаем.

После того раза, когда крылатый беспилотник стал начальным звеном в цепочке событий, приведших нас к сбору такой классной команды, я решил не мелочиться, и сейчас купил целых три таких — на все случаи жизни. Быстро позавтракав, мы заняли зрительские места, и механическая птица, ведомая рукой Ахилла с пульта управления, заскользила по воздуху по направлению к Флоренции. К слову сказать, управлять беспилотником у него получалось немного лучше, чем у нас в тот раз. На экране медленно скользили пустые улицы, брошенные машины, разрушенные здания с выбитыми стеклами — короче, некогда очень величественный, но теперь абсолютно безжизненный город. Кое-где между домами простирались густые заросли, джунгли постепенно отвоевывали территорию, еще пара сотен лет, и от этого места не останется ничего, кроме непроходимой чащи.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Даша уже через пять минут.

— Тепловизор сканирует руины на предмет обнаружения в них форм жизни, — последовал невозмутимый ответ. — К сожалению, размеры устройства незначительно малы по сравнению с размером исследуемого объекта.

— Чё?

— Город большой, а птица маленькая, — объяснил Лю простыми словами. — Так мы до вечера будем летать.

— Верно говоришь, — колебался я недолго. — Бери вторую птицу, и отправляй ее на восток. А я посмотрю, что там в центре делается.

Сказано — сделано, и вот уже три беспилотника парят на городом, обшаривая все вокруг невидимыми лучами. Недовольный тем, что ему не дали порулить, Лобанов отправился в кусты справлять “большую нужду”, а Даша как всегда устроилась за моей спиной, хрустя яблоком и с любопытством заглядывая мне через плечо.

— Что там у вас, парни? — спросил я уже через пятнадцать минут.

— Тепловизор сканирует большое количество грызунов в местах скопления мусора. Других живых существ не обнаружено.

— У меня также, — отрапортовал китаец. — Ну, и где это твое скопище нечисти?

— Не знаю, — отсутствие какой-либо монстрятины поставило меня в тупик. А ведь прошло всего-то чуть больше нескольких месяцев с тех пор, как вояки были здесь в последний раз, неужели твари решили покинуть город, посчитав его небезопасным местом? — Наверное, попрятались, ждут, пока мы сами придем.

— А может, они просто дрыхнут, — предположила Даша. — Ведут, так сказать, ночной образ жизни.

— Если бы я охранял что-то связанное с королевой, я бы и сам не спал, и другим не давал… Ахилл, продолжай наблюдение, а мы с Лю пока проверим ведущее к городу шоссе.

— Погоди, у меня какое-то движение…

— Где? — я попытался догнать птицу Лю, летающую в соседнем от моей квартале, и чуть не столкнул их в воздухе. — С дороги, блин, понакупят прав в переходах… Где движение?

— Зеленый дом с красными дверями, через дорогу от него кофейня.

— Ага, вижу.

Птицы спустились вниз, и пока моя обыскивала улицу, китаец направил свою внутрь дома. Даша быстро перешла к нему за спину, решив, что там интереснее.

— Что-то мелькнуло в воздухе… — Лю весь взмок от напряжения, пока уворачивался от обвалившихся бетонных перекрытий. — Какой-то силуэт….

— Человек?

— По очертаниям похоже. А может, и зверь-гуманоид. А у тебя как?

— В кофейне пусто, — моя птица парила перед выбитыми окнами, пока я при помощи прибора ночного видения разглядывал покрытое пылью разгромленное помещение. — Ахилл, лети сюда.

— Есть, — третья птица спустилась сверху, и зависла над моей.

— Наблюдай за этим домом, не отводи от него глаз. Лю, проверь шоссе. Я пока полечу вон к тому собору.

Пока китаец направлял свою птицу к дороге, чтобы разведать путь, я направился к церкви — все еще довольно красивому зданию. И внезапно где-то внизу мгновенно вспыхнуло, и пропало что-то красное. Тепловой сигнал!

— Попался! — я чуть не врезался в стену собора, но вовремя развернул беспилотник в воздухе. — Эй, а где он?

— Что там у тебя?

— Шут его знает, только что был здесь… — птица носилась туда-сюда, но неизвестный тепловой источник будто испарился. — А у тебя что?

— На шоссе никого нет, в пригородном районе чисто. Что дальше?

— Паркуйся пока, — я посадил свою птицу на крышу дома, и отключился от управления. — Лобанов, туды тебя в качель, хватит там природу загаживать! Дуй сюда, и заводи “Камаз”, выдвигаемся. Внимание всем, полная готовность, держать при себе оружие, и глядеть во все глаза. Ни в коем случае не бояться, и не пытаться сбежать без приказа. Мы идем в город.

— Ох, не нравится мне это, — пробормотала Даша под шумок, пока мы торопливо грузились. — Печенкой чувствую, добром это все не кончится.

*************

Флоренция встретила нас звенящей тишиной, только двигатели грузовиков да наши голоса нарушали девственный покой заброшенного города. Все было, как в каком-то фантастическом фильме — ни единой души, заходи и бери в магазинах, что хочешь, все равно никто не узнает. Очень непривычно было видеть вымершие остатки некогда великой цивилизации.

— Внимание на тени, — предупредил опытный Лю, когда мы продвигались по улицам пригорода, держа курс в центр. — Сообщайте обо всем необычном, что видите.

— Тепловизор по-прежнему не фиксирует какого-либо движения, — сидящий в кабине “Камаза” Ахилл не отрывал взгляд от монитора пульта управления. — Район чист.

— Ладно, — я высунул голову в окно, и махнул рукой китайцу, занятому управлению тягачом. — Лю, район чист, разделимся. Мы поедем прямо, а вы пока покружите тут немного. Может, что-нибудь и найдете. Даша, ты с ними.

— Вечно так, — донесся с воздуха недовольный голос, после чего крылатая лошадь взмыла вверх, унося на себе рыжеволосую фигурку, а Лю махнул мне рукой, и свернул налево. Рядом с “Камазом” мелькнул серый силуэт, волчонок тоже отправился обследовать развалины.

— Казбек! За нами! — он недовольно фыркнул, но все же пристроился рядом с грузовиком. — Умница какой! Вы видели? Он меня уже слушается!

— Обязательно этим сейчас хвастаться? — буркнул сидящий за рулем Лобанов. Ему было страшно, это было видно по его глазам и судорожно держащим рулевое колесо рукам. Страшно было и Кире, кое-как втиснувшейся между мной и Ахиллом, но когда я хотел успокаивающе погладить ее по плечу, она дернулась, и одарила меня ледяным взглядом. Ясно-понятно, больше не лезу.

— Тепловизор засек какое-то движение, — если бы у Ахилла были эмоции, он бы точно взволновался но нет, говорит спокойно, как и положено полумеханической машине. — В экране мелькнуло нечто с окрасом золотистого оттенка.

— Что? — я чуть не раздавил Киру, повернувшись к нему. — Где?

— Прямо по улице, потом направо.

— Сеня, газуй!

“Камаз” промчался по пустым улицам, потом сбавил ход, объезжая выбоины на дорогах, и свернул к бывшему пивоваренному заводу.

— Ахилл?

— Объект уходит к югу.

— Лобанов, давай влево!

И снова безумная езда, на этот раз Сеня даже не тормозил, и нас всех подкидывало, как на американских горках. Да, легенда советского автомобилестроения, конечно, вынослива и сильна, но вот по строению подвески значительно уступает своим более поздним собратьям — голландским и шведским иномаркам. Достигнув, наконец, центра города, мы остановились неподалеку от собора, где моя птица летала в прошлый раз.

— Объект исчез. Признаков жизни не наблюдается.

— Саша, — Кира легонько сжала мою ладонь. — Ты думаешь, что это…

— Тс-с-с! Оставайся здесь, ладно? Парни, на выход. Эй, Лю, Маузер на связи! Нашел что-нибудь?

— Ничего, все пусто.

— Тогда дуй сюда. И Дашу с собой захвати.

Не успел я это сказать, как в рации началось сильное хрипение — какие-то помехи искажали радиоэфир. Внезапный ветерок взъерошил мне волосы, а сердце гулко застучало в груди, словно предупреждая об опасности. А затем мир вокруг начал расплываться на нечеткие контуры — это сработала змеиная трансформация.

— Ш-ш-ш…

— Что? — переспросил Лобанов.

— Берегись!

Слух почти пропал, но зато ноздри вдруг начали чувствовать резкую перемену температуры воздуха — и она быстро увеличивалась, поступая в направлении точно от собора. В последний момент я успел толкнуть Лобанов, и дернуть за рукав Ахилла, а в следующий миг стену собора проломил корпус тяжелого военного грузовика, и он промчался мимо нас, чудом разминувшись с “Камазом”, а потом перевернувшись на скорости точно за ним. Мы оторопело уставились на неизвестно откуда здесь взявшуюся технику.

— Пятнашки! Я вас запятнал! — послышался радостный голос. — Ваша очередь водить!

Из пролома медленно показалась фигура человека. Мое зрение снова восстановилось, и я прищурился, разглядывая странного господина, с густыми бакенбардами аля-пушкин и аккуратной бородкой, да еще и разодетого по последней моде восемнадцатого века — на нем был старинный фрак, лаковые перчатки, туфли с пряжками, а голову украшал начищенный цилиндр. В руке он сжимал трость с белым набалдашником, и поигрывал ею, словно знатный лорд, только что получивший решающее очко в партии по крикету со своими друзьями.

— Это еще чё за упырь? — проворчал Лобанов, поднимаясь на ноги.

— Однако, дорогой друг, однако! — аристократ погрозил ему указательным пальцем, и на рукавах у него сверкнули золотые запонки. Несомненно, именно их блеск и привел нас по следу прямо сюда. — Я еще не представился, а вы уже меня оскорбляете. Ох, черт, а я что, никого не запятнал? Почему вы все вдруг резко легли на землю, словно любовник неверной жены под ее кровать во время неожиданного возвращения мужа??

— Слышь, шутник хренов, — я на всякий случай снял с плеча ружье. — Ты откуда здесь взялся? И кто ты вообще такой?

— Граф Алексей Густав-Вяземский, к вашим услугам, — отрекомендовался он. — Находясь здесь во время экскурсии вместе с великими Александром Сергеевичем и Николаем Васильевичем, был насмерть отравлен здешними еретиками, которым отчего-то зверски не понравилось творчество моих товарищей. Надеюсь, кто такой Александр Сергеевич и Николай Васильевич, вам объяснять не надо? — добавил он строгим тоном, глянув на нас сверху вниз.

— Я сам Александр, только не Сергеевич, и слава Богу… Так ты что, призрак, в натуре?

— Мое тело было заморожено, и спрятано в одном из склепов, чтобы заставить мою семью заплатить за него выкуп. Но, к несчастью моя семья сразу после этого разорилась, меня так никто и не забрал, чтобы похоронить по-христиански, и я пролежал там до самого Судного Дня, когда человечество оказалось поставлено перед страшным наказанием за свои грехи. Вероятно, неизвестная мне и доселе болезнь каким-то образом заставило мое сердце снова биться, а кровь — бежать по жилам, потому что я ожил, и вышел на улицу уже после того, как город опустел, превратившись в могилу с сотней трупов, — аристократ помахал своей тростью. — Некоторое время я бродил здесь, изучая культуру и поражаясь современными достижениями, пока меня не нашла некая особа, представившаяся чужим голосом в моей голове, как ее величество нового народа, с тех пор и впредь населявшего нашу планету…

— Королева монстров? — я не поверил своим ушам. Надо же, какой успех, надо клевать, пока не сорвалось. — Ахилл! Взять его!

Граф Густав-Вяземский недоуменно замолчал, глядя на меня, и этого хватило, чтобы продукт генной инженерии без лишних слов стянул с плеча свою (а хотелось бы, чтобы мою!) чудо-винтовку, и навел ее на зловещую фигуру. Издав какое-то восклицание, призрак стремительно рванул вверх, но Ахилл, настоящий бравый вояка, без лишних слов вскинул приклад, переключил режимы, и нажал на спусковой крючок, целясь от груди. Из дула винтовки вырвался красный луч, который начисто сжег призрака — вниз осыпалась только горстка пепла. Я вытаращил глаза.

— Ты что наделал, дебил?

— Исполнил приказ.

— Но я же не имел в виду именно это… Ты же его замочил!

— Позволь-ка прояснить, — Ахилл нахмурился. — Твое “Взять его!” подразумевало уничтожить сие существо, или ранить его так, чтобы можно было провести допрос?

— Ясен пень, что второе!

— В таком случае, потрудись уточнять. Двоякое толкование приказа в любой момент может привести к непредсказуемым последствиям.

— Слышь, ты меня еще учить будешь, андроид недоделанный? А ну пошли, выйдем, я тебе щас расскажу, как надо своего командира с полуслова понимать!

— Маузер!

— Не мешай Лобанов, не видишь, я занят…

— Да ты туда посмотри!

Оставшаяся от призрака горстка пепла вдруг стремительно воспарила вверх, а спустя несколько секунд на крыше собора появился целый и невредимый граф, кишащий от ярости.

— Ах вы, обманщики! — заорал он, потрясая кулаком. — Разве так честные люди в догонялки играют?

— Ты там совсем долбанулся, что ли? — не удержался я от язвительного комментария. — Какие еще догонялки?

— Самые обычные! Я уже обрадовался, думал, что будем с кем поиграть, а вы меня сжечь решили, как ведьму какую-нибудь! Да чтоб вам пусто было! — плюнув напоследок в Ахилла, он шагнул вбок, и исчез из поля видимости, оставив нас вконец растерянными таким поворотом событий.

— Кто-нибудь что-нибудь понял? — спросил я в надежде, но получил только отрицательные кивки. — Вот и я нихрена не понял.

**************

К счастью, щемящее чувство одиночества графа пересилило его обиду. К тому времени, как к нам присоединилась остальная часть команды, он уже вернулся, чтобы продолжить знакомство.

— Говоришь, он был приспешником королевы? — недоверчиво уточнил Лю.

— Может был, а может и нет. Благодаря… кхм!… кое-кому мы этого теперь не узнаем.

— А это не он? — спросила Даша, показывая глазами мне за спину.

Мы обернулись… и схватились за оружие.

— Тише-тише, молодые люди, — снова стоящий на крыше собора франт миролюбиво поднял руки. — Я не желаю драки или еще какого-либо проявления насилия. Поймите, я здесь уже несколько сотен лет, и все это время меня никто не навещал, кроме военных отрядов, но и тех ее величество быстро отгоняла, не давая мне даже их как следует рассмотреть. Ваше появление — это просто подарок с барского плеча.

— Бедный призрак, — вздохнула Кира. Блин, она всех подряд, что ли, жалеет, или только тех, кто не хочет ее сжевать?

— Бедный, говоришь? — ее слова навели меня на неожиданную мысль. — Эй, ты, как там тебя…

— Граф Алексей Густав-Вяземский, к вашим услугам.

— Ну, да. Слушай, ты тут хотел в догонялки поиграть. Давай так: если вы выиграем, ты расскажешь нам все, что знаешь про королеву монстров, а если выиграешь ты, то можешь взять себе на память о нашем посещении любую вещь, какую понравится.

— Правда? — он аж просиял. — Какое неожиданное предложение! Даете слово дворянина, что любую?

— Я не поняла, а чего это он на меня смотрит? — шепотом возмутилась Даша.

— Никшни, рыжая. Да, любую, — я нетерпеливо посмотрел на часы. — Согласен, или нет?

— Разумеется, согласен! Тогда догоняйте!

— Погоди! Раз уж это твой первый раз за много лет, то надо все сделать по правилам. Давай мы сейчас начнем считать до миллиона, а ты пока где-нибудь спрячешься. Потом мы начнем тебя искать, ты неожиданно выскочишь, и мы за тобой погонимся. Потом, когда тебе надоест, можешь запятнать кого-нибудь, и погнаться за ним. Две игры в одной, разве не здорово?

— О большем я и мечтать не мог! — казалось, призрак сейчас расплачется от умиления. Но вдруг посуровел. — Надеюсь, вы не будете использовать то время, что я прячусь, для подготовки какой-нибудь особо хитрой, изощренной ловушки?

— Конечно же, нет, — успокоил я. — Иди, прячься.

— Тогда я буду вам кричать, где тепло или холодно, — и подняв цилиндр на прощание, он исчез.

Если в тот момент можно было соединить напряженное лицо Лобанова, который не мог взять в толк, что это только что было, и восхищенное лицо рыжей, сразу понявшей все детали моего плана, то получилось бы как раз лицо человека, листающего ленту с мемами в телефоне сидя на унитазе.

— А можно я буду считать? — попросила Даша.

— Можно.

— Класс! Один, два, три, четыре… — пользуясь тем, что ее голос гулко разносился вокруг по пустой улице, я подозвал к себе поближе Лю и Ахилла, и шепотом сказал им:

— Парни, мы с Лобановым и девчонками пока покатаемся, а вы берите беспилотники, и следите за нами с воздуха. Наверняка этот призрак не знает, что птицы управляются дистанционно, и ничего не заподозрит. Любая идея, любая неожиданная мысль, но мне этот граф как-там-его-вяземский позарез нужен. Если мы его упустим — все уволены, ясно?

— По правилам, ты должен поставить меня в известность об увольнении за две недели до назначенный даты…

— Не слушай его. Мы все сделаем.

— Тридцать восемь, тридцать девять… Все, я задолбалась считать, дальше сами.

Глава тридцать третья: Смертельные догонялки

Если бы Верховный Совет удовлетворился своим первоначальным планом — отправить охотников убить королеву монстров, а потом использовать факт ее смерти как рычаг, чтобы заставить Координатора вернуть вложенные в передвижную базу гигантские средства — развязка наступила бы не так скоро. Но ВС на то и царь-бог-отец в одном лице, чтобы не ждать решение проблемы, а решать ее самому всеми доступными средствами как можно быстрее. Военные с третьей и двенадцатой баз были активизированы на поиски, и по всей планете небо заполнили самолеты, вертолеты и прочие воздушные средства, от которых требовалось обнаружить предателя с похищенными им миллионами, и доложить, если таковой обнаружится.

В половине десятого утра на стол генералу Смирнову лег отчет. Содержание его было примерно следующим: “Десять минут назад в квадрате 32.8/С, также известном как город Флоренция, была обнаружена тринадцатая база, угнанная Сергеем Петровичем Координатором тридцатого июля. Запрашиваем разрешение послать войска, и уничтожить предателя, захватив его крепость организованным штурмом”.

— Петухов!

— Слушаю, товарищ генерал!

— Дай мне последний отчет о передвижениях Маузера, — отдав приказ помощнику, Смирнов достал сигареты, и откинулся на сиденье военного джипа, на котором в данный момент объезжал родную третью базу, чтобы проверить посты.

Отчет прислали быстро, и его результаты очень порадовали.

“Четвертого августа в двадцать ноль-ноль группа А. Маузера сделала остановку в квадрате 32.8/С, также известном как город Флоренция. Исходя из прослушивания их разговоров можно сделать вывод, что следующим утром они собираются обыскать руины города. Запрашиваем указания насчет дальнейших действий”

Два мячика в одну лузу — вот, что такое настоящий профессионализм. Ни секунды не колеблясь, Смирнов отдал приказ. И тотчас по всем эфирам, по рациям во Флорению полетел текст следующего содержания:

“Приказываю заманить Координатора в ловушку, используя остатки города Флоренция, как прикрытие, и хитростью выкурить его из крепости, захватив ее управление. Любые сообщники предателя, выявленные в руинах города, должны быть уничтожены без права сдачи в плен. Генерал Смирнов”.

Спустя полчаса текст приказа читал командир мотострелкового батальона полковник Кондрашев. Вызвав к себе помощников, он провел небольшое совещание, после чего солдаты начали собираться и готовиться к предстоящему бою.

***************

Гоняться за призраком по городу, который уже давно стерт со всех карт — дело не из легких. Это я понял сразу же, когда мы начали методично прочесывать улицы, ожидая в любой момент услышать жарко нам, или холодно, но вокруг как была глухая тишина, так и осталась.

Да блин, где этот граф-чудак спрятался? Может, уже свалил нафиг отсюда, и теперь где-то во Франции сидит, и над нами, такими наивными, ржет? Хотя вряд ли, во времена пресловутого Александра Сергеевича порядочность была обязательным качеством, а не дополнением на свое усмотрение. Раз сказал, что будет здесь, значит, будет здесь, иначе стыдно ему будет на том свете перед своими товарищами, с коими он несколько веков назад заявился сюда на экскурсию.

В конце концов, я не придумал ничего лучше, чем распылить свою команду на отдельные составные части. Правда, для Даши пришлось сделать исключение, приставив к ней Ахилла, зато остальные разошлись по одному, и начали методично прочесывать улицы, докладываясь мне каждые пять минут. Я же все это время был занят тем, что сидел на своем командирском месте в кабине “Камаза” и рулил птицей-беспилотником, осуществляя воздушную поддержку. В отличии от моих подчиненных, бегать в одиночку по жаре мне совсем не улыбалось. Да и снаряжение надо же было кому-то охранять.

— Это Ахилл, у меня по-прежнему холодно.

— Это Лю, вроде видел какие-то тени, двигающиеся на запад, проверяю.

— Это Даша, я тут такой магазинчик с раритетными платьями нашла, закачаешься!

— Ты ведь купила уже себе одно, зачем тебе еще? — осведомилась Кира.

— Ну, знаешь ли! Вот так живешь-живешь, и вдруг раз — бал!

— Да? А если я не бальник? — буркнул Лобанов.

— А если ты не бальник, тогда закрой ябальник. Хватит эфир засорять! — прикрикнул я на них. — Совсем уже страх потеряли.

Сам же решил воспользоваться небольшим перекуром, и избавить мочевой пузырь от переработанной жидкости. Как типичный городской житель, я не стал искать табличку “Туалет”, причем написанную на итальянском языке, а зашел за угол ближайшего дома, и чиркнул ширинкой. Ручеек весело зажурчал, а вслед за этим…

— А что же это вы, молодой человек, так некультурно себя ведете? — полюбопытствовал граф Густав-Вяземский, глядя на меня через разбитое окно второго этажа. — Постыдились бы, среди вас дамы, а вы себя ведете, как невоспитанный мужлан!

И пока я стоял, и обалдело таращился на него, продолжая журчать, он вдруг выпрыгнул из окна, но не упал вниз, а непостижимым образом воспарил вверх, на крышу, погрозил мне пальцем, и ушел спрыгивать на землю с другой стороны. Еле дождавшись, пока поток иссякнет, я торопливо застегнул штаны, и побежал за ним. Но оказалось, что за прошедшие тридцать секунд этот граф, мать его растак, уже преодолел всю улицу, и теперь был на крыше самого последнего дома — стоял, обпершись на трость, и рассматривал меня с неприкрытой наглостью.

— Лобанов! — только тут я сообразил, что все мои товарищи каждый за километр от меня. — Ну и черт с тобой, сам справлюсь.

Пришлось лезть за руль “Камаза”, и заводить двигатель. Слава Богу, Виталя, царство ему небесное, несколько раз давал мне порулить, так что частично управление шестиколесной махины с четырехколесным прицепом я освоил. Сминая двойными задними покрышками мусор, грузовик прокатился по улице, и резко встал возле нужного здания. Но когда я выскочил из кабины, графа там уже не было.

— Эй, чудило, ты куда делся?

— Если я скажу “холодно”, то там меня нет, если “тепло”, там я рядом, — напомнил мне откуда-то голос призрака.

— Я смотрю, подсказки у тебя даже лучше, чем в навигаторе. На, а где ты сейчас?

— Сибирь, тайга заснеженная, волки воют, луна светит.

Значит, он далеко от меня, но в то же время я слышу его голос, как будто он рядом? Что это за существо такое? Наугад я сделал два шага до перекрестка.

— Эх, морозище-мороз, отморозил девке нос! — заорало над ухом.

Вернулся назад, постоял пару минут возле грузовика, и двинулся в обратном направлении. И сразу погода улучшилась.

— Мороз невелик, весна близко.

Запищала рация.

— Маузер? Ты чего замолчал? Ты там хоть живой еще?

— Живой, Даша, со мной все нормально. Дуйте обратно на место встречи, да поскорее, а то я сейчас тут на холоде закоченею.

— Весна-красна на чем пришла? На кнутике, на хомутике, — заливался голос графа, когда я вошел во двор огромного дома. Оказалось, что это больница — судя по всемирно известной вывеске в виде мертвой змеи, обвившейся вокруг чаши. Это конечно, хорошо, что именно мне выпала честь запятнать нашего нового знакомого, но вместе с тем хреново, что у меня под рукой никакого оружия, кроме нижней части доспехов, закрывающих, по словам Даши, “самый главный орган”. Но минутку, а почему у меня нет никакого оружия? А моя змеиная трансформация? Хотя нет, блин, она по ходу проявляется только в самый ответственный момент, когда мне реально угрожает опасность, или когда я теряю контроль над своими эмоциями. По крайней мере, именно так и было два единственных раза. Что это за способность такая отстойная, что ее нельзя использовать, когда захочется?

Внутрь больницы я заходить не решился, не люблю подобные локации, от них у меня в компьютерных играх всегда кровь в жилах стыла. И внезапно меня посетила безумная идея. Это ведь граф тут торчит много лет в одиночку, а не я, и это ему от игры больший интерес, а не мне. Значит, надо использовать это против него. Потоптавшись на месте, я пошел к грузовику.

— Мороз, лютый мороз! — заверещал Густав-Вяземский. — Ледниковый Период!

Остановившись, я сделал пару шагов назад, покрутился, и снова продолжил свой путь. Воцарилось молчание, и продолжалось, пока я заводил “Камаз”, кое-как разворачивался, и направлялся в центр города. И тут граф не выдержал. Мимо капота что-то промелькнуло, и вот он уже, стоит на крыше, заглядывая ко мне через ветровое стекло.

— Молодой человек, вы куда? Я же вам кричал, вы что, не слышали?

— Время вышло, — я постучал пальцем по запястью. — Ваша очередь пятнать.

И сразу же газанул, отчего его снесло, как пушинку. Бросил взгляд в зеркало заднего вида — граф кувыркнулся в воздухе, и исчез в пыли, но готов поспорить, что на нем даже царапины не осталось. Да, это уже точно не призрак, это по любому какой-то мутант, наделенный сверхспособностями в лабораторных условиях. В принципе, на дворе уже две тысячи сто сорок какой-то там год, чему тут удивляться. “Камаз” с трудом вписался в пару поворотов, и остановился, въехав в узкий переулок, заканчивающийся еще более узким выездом. Сдавать назад и маневрировать с прицепом уже не было времени, так что я просто бросил машину, и выскочил наружу, пробежав переулок пешком. Мне срочно нужно было подходящее место для пятнашек, и оно нашлось сразу же, как только я вышел обратно на широкую улицу.

Пока люди на базах строили свое так называемое “идеальное, без изъянов общество”, поселенцы находили разрушенные города, и использовали их, чтобы скрываться от наводнивших планету хищников. Не стала исключением и Флоренция, а куда же выживающему обществу без торгово-рыночных отношений и места, где их можно осуществлять? Короче говоря, я нашел оставшийся от поселенцев местный рынок, но он был самый большой и нелепый чем все, что я видел до этого. Запутанный лабиринт, палатки и шатры, хлипкие домики и просто столы с навесами, он паутиной опутывал близлежащие дома, которые тоже становились объектами проведения торговли. Наверное, со всех окрестностей сюда стекались люди, чтобы продавать или покупать найденные в руинах ценные вещи, продукты и прочие нужные для выживания вещи. Представляю, какая тут война была, когда все это только начинало строиться. Сильные ходили по домам, брали все, что понравится и несли на рынок, а слабые вынуждены были покупать это, либо же брать в обмен на услуги. И при этом слабые не могли сказать ни слова в протест, потому что сильные — они на то и сильные, чтобы быстро им рот заткнуть, и выгнать из поселения в смертельно-опасные джунгли на добровольное выживание. И все-таки, Верховный Совет частично прав, когда называл поселенцем низшей ступенью эволюции, живущей старыми реалиями. Но это ведь не повод, чтобы их истреблять ради занимаемой территории, правда же?

Однако размышлять об этом сейчас некогда, надо действовать. Не оглядываясь, я углубился в рынок, на ходу вызывая своих:

— Всем людям Маузера, это Маузер, где вас черти носят? Я тут бегаю, как сайга, а вы пейзажами любуетесь! Срочно все ко мне!

И ведь ни одна скотина не спросила, куда именно! Все односложно сказали “ладно”, и тишина. То ли надоело им, что я их дергаю, то ли на обед ушли. Ну, дождетесь вы у меня урезания зарплаты, точно вам говорю.

****************

— Эх, жаль, там дальше такие сумочки были! — вздохнула Даша, с неохотой выходя из магазина через разбитую стеклянную дверь. — Ну и ладно, одну взяла, для начала хватит. Кира, ты кстати тоже можешь себе что-нибудь присмотреть.

— Спасибо, мне хватает, — ответила брюнетка. — Нас Саша вызывает, нужно срочно к нему.

— Ой, да кому он нужен? Небось, опять ругать будет за то, что мы плохо работаем. Пошли лучше вон в ту кафешку, посмотрим, нет ли там чего-нибудь перекусить.

— Город разрушен уже больше полутора сотни лет, — спокойно напомнил Ахилл. — Любой продукт за этот срок пришел в полную негодность.

— Зануда! Скучные вы люди, как вы вообще живете?

Из рации донесся голос Лю:

— Эй, ребята, вам лучше на это посмотреть.

— Да ну нах, еще лезть куда-то, — откликнулся Лобанов

— Вот именно, — поддержала рыжая. — Давайте лучше вон к тому фонтану… Ядреная кочерыжка!

Сверху, рассекая небо, пронеслась серая военная вертушка — промелькнула, как гигантская стрекоза, и тут же исчезла. А потом откуда-то с юга города донесся приглушенный взрыв. Не прошло и трех секунд, как все четверо уже стояли во дворе дома, прижавшись к стене и дрожа от страха.

— Ну что, теперь посмотрите? — хмыкнул в рации Лю.

— Теперь посмотрим, — вздохнула Кира. — Иди-то куда?

Поднявшись по шаткой, полуразваленной лестнице, компании оказалась на верхнем этаже телевизионной башни. Отсюда открывался просто фантастический вид на город, а в особенности на то, что теперь находилось возле него.

До самого горизонта джунгли заполнила серая, стальная громада. Сверху ее прикрывал прозрачный купол, и с такого расстояния с трудом можно было рассмотреть какие-то крошечные здания, и даже маленьких муравьев-людей. Она появилась словно из ниоткуда, либо же была построена здесь, так как никакого следа от ее передвижения не наблюдалось. Зато отчетливо было, как снаружи торчат стволы мощных, плазменных орудий, пулеметов, гранатометов и танковых пушек различного калибра.

— Это еще чё за… — начал Лобанов. — Кто это?

— Координатор, — сказала Даша без тени сомнений. — А там кто?

На востоке из укрытий на небольшую площадь съезжались бронемашины, сбегались солдаты. Еще две вертушки пролетели мимо, стараясь держаться максимально низко, укрываясь за разрушенными зданиями Флоренции. Но им это не сильно помогло — от передвижной базы вверх поднялся целый рой дронов, которые, разделившись, тут же отправились исследовать руины.

— Быстрее! — опомнившись, Кира потянулась к рации. — Нужно предупредить Сашу… Ай, ты что делаешь?

— Твое сообщение может быть легко перехвачено, что выдаст нам обеим сторонам, — спокойно объяснил Ахилл, сдавливая ее руку. — Пока нас не заметили, необходимо соблюдать режим радиомолчания. А также найти укромное место, и спрятаться.

— А-а-а!

Лю отшвырнул от себя пульт управления беспилотником, и отскочил в сторону.

— Ты чего орешь? — наехала на него Даша. — Напугал нас! Что ты там такого увидел? — нагнувшись, она подняла пульт, всматриваясь в изображение на экране, которое передавала птица-разведчик. И замолчала, разглядывая королеву монстров, стоящую возле “Камаза”….

***************

— Реки-моря-проливы, сколько от них вреда, — грустно бормотал я, пытаясь найти выход из этого долбанного рынка. — Губит людей не пиво, губит людей вода… Хотя от пива я бы сейчас и сам не отказался.

Слева вдруг раздалось негромкое чавканье. Вооружившись куском арматуры, я осторожно заглянул за большую палатку, где раньше продавали изделия из драгметаллов. Зрелище не могло не радовать — растянувшись на земле во все свои два метра, Казбек грыз огромную кость, урча от удовольствия.

— Приятного аппетита, сволочь, — я продолжил свой путь. — Нет, чтобы помочь!

А вот и центр рынка — огромное здание, где торговали исключительно мясом. Внутри пустые прилавки, на крюках висят разделанные туши, пахнет чем-то сильно застарелым. Зато за мясной лавкой обнаружился магазин, где продавали дорогое, итальянское стекло. Пройдя внутрь, я оказался в так называемой зеркальной комнате — старинный итальянский фокус, отличная реклама для посетителей. Так-с, вот это я удачно зашел. Здесь мы и подождем. Достав из-под рубахи флягу с коньяком, я сделал пару глотков, предварительно кивнув своему отражению:

— Ваше здоровье.

Ждать пришлось недолго, уже через пять минут со стороны входа донесся голос графа:

— Молодой человек, вы здесь?

— Холодно, сударь, холодно, — я убрал коньяк, и шагнул в центр комнаты. — Идите туда, где потеплее.

— Сюда? — он вошел в комнату, и остановился, глядя на мои отражения, смотрящие на него со всех сторон. — Хм, оригинально. И кто из них настоящий вы?

Боясь, что он найдет меня по звуку голоса, я лишь пожал плечами, и все мои отражения сделали также. Граф Густав-Вяземский почесал свою щегольскую бородку.

— В таком случае, мне ничего не остается, кроме как пойти на крайние меры, — и, размахнувшись, он обрушил трость на ближайшее зеркало. Оно тут же осыпалось осколками, оставив место себя голую стену. Так, ну это уже нечестно! Я замахнулся арматурой, и он тут же отшатнулся, так как все мои отражения замахнулись тоже.

— Я вас совсем не боюсь, — он пошел в центр комнаты, а я тем временем проскользнул к дальней стене, хотя в зеркальном мире по-прежнему оставался на месте. Никогда не имеющий дела с подобными фокусами, призрак был явно сбит с толку. Дожидаться, пока он разберется в ситуации и начнет крушить все подряд я не мог, поэтому пошел на самую простую и банальную уловку, которая пришла мне в голову — восьмизвезлочное пойло опять помогло родить нормальную идею в нужный момент. Дождавшись, пока граф подойдет поближе, я опять переместился прямо к нему, и заорал что есть мочи:

— Сзади!

Он машинально развернулся, и в следующий миг арматура пронзила его спину, выйдя навылет через грудь. Отскочив назад, я поднял руки, и спокойно заметил:

— Пятна. Я вас запятнал, сударь. Вы проиграли.

По зеркальной комнате прошел взрыв смеха. Согнувшись пополам, Густав-Вяземский смеялся так, как обычно смеются люди после долгого периода, когда им было совсем не до смеха: искренне, радостно, выражая в одном звуке целую гамму эмоций, от радости до душевного облегчения. Закончив смеяться, он вытер слезы, и выдернул арматуру из своей груди.

— Неплохо, молодой, человек, неплохо. Я возвращаю вам вашу странную шпагу, и снимаю шляпу в знак восхищения вашей сообразительностью. Признаюсь честно, мне уже давно не было так весело, и уже давно никто не оставлял меня в дураках таким нехитрым способом.

— В этом и суть нашего мира, — коньяк пробудил во мне философа. — Ты не догадываешься, что ты дурак, до тех пор, пока тебя не оставляют в дураках. А до тех пор ты думаешь, что ты один умный, а вокруг все дураки. Не обращайте внимания, у меня диссоциальное расстройство личности, а еще я говорю всякие непонятные слова, чтобы выглядеть умнее. Рассказывайте мне про королеву монстров, да побыстрее, мне еще с ней встретиться надо.

На лице графа появилась широкая улыбка.

— В таком случае, выполнить наш уговор будет еще проще, чем мне кажется. Раз уж вам так хочется ее увидеть, то я могу устроить это прямо сейчас.

— В смысле?

Сзади послышалось шуршание. Чувствуя недоброе, я скосил глаза влево, в зеркало, и спросил, заранее предугадывая ответ:

— Она за моей спиной, да?

— Угу.

“Вот мы и встретились”

***************

— Глянь-глянь, — Даша толкнула Киру в боку. — Солдаты собираются брать крепость штурмом!

— У них не получится, — категорически ответил Ахилл. — Соотношение сил несоразмерное.

— Все у них там получится, — Лобанов был настроен не так категорично. — Щас быстренько чё-нибудь придумают, и будет ваш Координатор вниз головой на дереве висеть.

— Возможно. Но сейчас нам лучше найти укрытие. Если посланные с крепости дроны нас обнаружат, то нас тоже могут принять за солдат, и повергнуть уничтожению, не потрудившись удостоверить личности.

— Я никуда не уйду без Саши! — заявила Кира. — Нужно срочно найти его! Ай! — она дернулась, и приложила ладонь к шее. — Меня что-то укусило.

— Может, комар? — предположила Даша. — Ай! И меня тоже!

— Мать вашу, больно же!

— Не так уж и больно, Сеня, чтобы выражаться при девушках. Ай, и меня тоже.

— Неизвестное насекомое ужалило мою кожу в области левого локтя. Зафиксировано стремительное изменение работы нервной системы, — Ахилл опустил голову, сел на пол, и привалился спиной к стене, глядя перед собой. — Отключаюсь.

— Что он сказал? — Даша сделала два шага вперед, повалилась на Киру, и сонно заморгала глазами. — Ой, а что, уже вечер? Спать чего-то захотелось…

И пока снаружи стремительно разворачивались боевые действия, пятерка охотников растянулась на полу, сладко посапывая, как у себя дома. А спустя несколько минут откуда-то появились тонкие, зеленые побеги и начали стремительно обвивать их тела, утаскивая в черную бездну.

Глава тридцать четвертая: Игры со связыванием

“Проснись, мой храбрый воин” — ласковый, хотя и зловещий голос вырвал меня из крепкого сна. “Пора бы нам уже поговорить по душам”

Так, блин, это уже что-то совсем невразумительное. Последнее, что я помню — это то, как на мою многострадальную голову обрушился сильный удар, а дальше темнота. Что опять происходит? Где я, кто я? Так, ну кто я, это я помню — я Маузер, он же просто Саня, он же просто отличный парень с чрезвычайно завышенной самооценкой. Но вот где я? Может, пора уже рискнуть открыть глаза, и осмотреться? Ну-ка, попробуем. Поднимите мне веки, как говорил Гоголь…

Однако поднятие век никакой определенности не дало. Единственное, что я понял — что я сижу на стуле, целиком вырезанном из цельного камня, но сидеть на нем было комфортно, так как спинка и сиденья были накрыты сплетенными из травы ковриками. А еще, когда попробовал шевельнуться, то обнаружил, что мои руки и ноги прикручены к камню длинными, зелеными побегами, и каждый по прочности не уступает современным веревкам. Еще один такой же побег обвивал мое горло, рискуя задушить, если вдруг что-то пойдет не так. Дожились, только тентаклей не хватает для полного счастья. Так, минутку, а где моя одежда? И где моя нижняя часть брони, которая должна прикрывать самый главный орган? Вот тут-то мне и стало очень страшно, ведь обнаженный человек всегда чувствует себя более уязвимым, чем одетый, пусть даже и связанный.

“Где я?”

“В моем жилище” — тот же ласковый голос, хотя его обладатель в поле видимости не наблюдался. “В свое время я настроила себе убежища по всему миру, но это одно из моих самых любимых. Здесь я чувствую себя максимально приближенной к вашему виду. Успокойся, выпей, и оглянись, как следует”

К моему рту скользнуло длинное, гладкое щупальце, держащее круглый, выдолбленный изнутри камень, наполненный водой. Вода была прохладной, чистой и очень вкусной — наверняка из какого-то природного родника. Делая маленькие глотки, я между делом начал осторожно крутить головой.

Вокруг сомкнулись плотные ряды деревьев, их прямые ветки были так плотно подогнаны друг к другу, что не оставляли ни одного просвета, словно одна прочная стена. От моих ног вперед уходил узорчатый пол, заканчивающийся ступеньками, поднимающимися на каменную платформу, подпоркой для которой служили круглые столбы. И все это сверху прикрыто искусно сплетенной сетью с нанизанными на нее листьями — своего рода маскхалат для защиты с воздуха. Было не слишком темно, но мое зрение выхватывало мелкие предметы, дышать тоже можно было вполне свободно. Другой мебели, кроме моего стула, не наблюдалось, с платформы — наверное, это второй этаж гостиной, а как еще назвать — можно было увидеть только странное голубоватое свечение. Может, там какой-нибудь телепорт для перемещения? Другие комнаты этого странного жилища, несомненно, находятся за стенами-деревьями, хоть и никакой двери туда в помине нет. Выглядит, в принципе, неплохо, хотя и очень странно.

“Нравится?” — какое-то щупальце скользнуло вверх по моей ноге.

“Да уж, чувствуется стиль. Слушай, я могу тебя называть просто королевой, или у тебя есть какое-то имя?”

“Имя — привилегия только для людей. Просто королева”

“Ладно, просто королева, почему ты не показываешься?”

“Только скажи” — по ступенькам скользнул знакомый силуэт, и вот она уже стоит передо мной, точно такая же, какой я ее видел в последний раз — идеальная по человеческим меркам, полностью обнаженная и чудовищно-соблазнительная в своей девственной красоте. И это даже если учесть жуткие шрамы, пересекающие тело, и ужасную рану внизу живота. Я вытаращил глаза.

“Что ты с собой сделала?”

“Не переживай, это заживет. Я постоянно ищу способ улучшить себя, стать еще совершенней, чем раньше” — а потом она вдруг подошла ближе… и уселась прямо мне на колени, так, что ее лицо оказалось почти вровень с моим. Я дернулся, но куда денешься, если ты связан. Округлые полушария прижались к груди, юркий язычок скользнул по моей щеке. “М-м-м, а ты очень вкусный”

“Прекрати!” — все это одновременно и пугало, и охренительно возбуждало. Конечно же, я не фанат подобных игр, но человеческая сексуальность капризная вещь, она сама решает, что тебе нравится, а что нет. “Где мы, черт тебя дери? Где мои друзья? И что вообще случилось?

“Я была во Флоренции, в своей лаборатории, когда граф Густав-Вяземский сообщил мне о вашем появлении. Я попросила его немного потянуть время, и он устроил с вами веселые догонялки. Но к несчастью, в этот момент на своей передвижной крепости приперся Координатор, который выследил меня, а вслед за ним приперлись вояки, которые выследили его. Сейчас там разгорается жестокая битва, и вряд ли после нее от города что-нибудь останется. Я решила не вмешиваться, и исчезла, прихватив вас всех с собой в качестве пленников. Даже ваше снаряжение взяла, и ваших прирученных зверей”

“Как ты меня нашла?”

“По запаху” — она провела языком по моим губам, и потерлась полушариями. “Нравится?”

“Почему я связан?” — единственным выходом не поддаться на ее провокации было продолжать задавать вопросы, что я и сделал, изо всех сил стараясь не думать о том, что может последовать за всеми этими изощренными ласками. Никогда не горел желанием быть изнасилованным в подобном положении. Хотя моему главному органу на это было пофигу, он уже был настроен рваться в бой, хотя его туда никто и не приглашал.

“Простая предосторожность. В прошлый раз ты оказался очень прытким, и убежал прежде, чем мы могли развить наше знакомство”

“Что тебе от меня надо вообще?”

“Много чего, но прежде всего — твое семя”

“А?” — ну вот, приехали. Уже кто попало до меня домогается. “Это еще зачем?”

“Разумеется, чтобы зачать ребенка после того, как я завершу трансформацию и смогу это сделать” — ее руки скользнули по животу вниз, нащупывая то, что требовалось. “Ты ведь сам уже обо всем догадался, так почему удивляешься?”

“Э-э-э-э, минутку, стопэ, тайм-аут, брэк!” — заорал я во всю силу легких, только мысленно. “Ты меня только за этим сюда притащила?”

“Конечно же, не только”

“Тогда может для начала хотя бы обсудим ту кучу проблем, что свалилась на меня по твоей вине, а? Я в полной заднице, Верховный Совет отправил меня убить тебя, а если я этого не сделаю, то меня кинут в топку, а ты меня похитила, связала, а теперь еще игры со связыванием устроила! И вообще, отстань от меня, выбери себе мужика рылом посимпатичнее, и рожай от него, сколько влезет”

“Личность обладателя семенного материала не имеет значения. Он нужен лишь как звено в химическом процессе, а вся генетическая информация, которая передается от отца к ребенку, будет полностью стерта, и заменена на нужную мне. Сойдет кто угодно, так зачем мне искать кого-то, если ты уже здесь?”

“Все равно, это очень плохая идея, предупреждаю сразу”

“Разве?” — ее губы скользнули по моей груди, а потом еще ниже. “М-м-м, а что тут у нас? Это определенно хорошая идея, тем более что ты явно не против. Но давай все-таки поговорим о делах” — она вернулась обратно, и выпрямилась, напоследок потершись об меня бедрами — видимо для того, чтобы я не терял настроя. “У меня есть одно деловое предложение, которое полностью решит и мою проблему, и вашу. Вы сможете вернуться к старой жизни, а я получу то, чего добиваюсь. Как тебе такое?”

“Не слишком обнадеживает, но я готов тебя выслушать, ибо деваться мне некуда”

“Все очень просто. Координатор преследует меня, ориентируясь на следы моего перемещения в пространстве — где бы я ни пряталась, он найдет меня, и уничтожит. Но я использую вас как тайный козырь. Объединившись, мы убьем его, и захватим передвижную тринадцатую базу, потом я забираю ее себе и исчезаю, а вы становитесь для Верховного Совета единственной надеждой победить меня. В таком статусе вам не тронут, а наоборот сделают все, что попросите. Ты сможешь продолжить свою карьеру, и в то же время свести с Сергеем Петровичем личные счеты, отомстив за смерть друга. Как тебе такое?”

“Звучит, как полный бред. Зачем тебе передвижная база? Я думал, ты держишься от них подальше”

“Да, но на этой есть последний нужный мне элемент для воссоздания репродуктивной функции организма. Да и потом, я не горю желаем возвращать ее людям. Это страшное оружие, и лучше пусть оно будет у меня, чем у вас, вечно параноидальных, готовых развязать войну по любому поводу, существ. Уловил суть?”

“А потом что?”

“Потом…” — она задумчиво провела пальцем по моей груди. “Потом мы опять встретимся, в последний раз. Если все пройдет так, как я задумала, то ты убьешь меня. Но это случится не скоро, а пока ты сможешь поднабрать сил, завести новых друзей, развить свою карьеру, в общем, быть готовым ко всему. Конечно, я бы предпочла пасть от руки более достойного человека… но, кажется, таковые уже не водятся. А ты хотя бы посланник из чужого мира, тот, кто попал сюда случайно, гость, ставший постоянным жильцом. Хоть какая-то в тебе особенность”

“Да? Ну тогда фиг тебе, а не мое семя” — заявил я категорическим тоном. “И помогать я тебе не собираюсь. И вообще, должен тебя убить не потом когда-нибудь, а прямо сейчас, потому что ты — хладнокровное, безжалостное чудовище. Ты сама убиваешь, кого захочешь, считаешь людьми жалкими букашками, и играешь сейчас со мной, как с понравившейся куклой. Можешь прикончить меня, но использовать — нет уж, спасибо, хватило нескольких тысяч раз. Иди к черту, королева монстров, и свои извращенные фантазии с собой забери”

Как только я это сказал, моя судьба была решена. Мой долбанный хохлятско-москальский характер… В ту секунду я ожидал всякого, но никак не мысленного смеха.

“Надо же! Не побоялся, сказал все, как на духу, все, что думал” — она наклонилась, и слегка прикусила мочку моего уха. “Да, ты определенно тот, кого я искала. Другой бы начал врать, изворачиваться, как последний дурак, надеясь, что я не прочитаю этого у него в мыслях… но ты сразу понял, что у тебя нет шансов. Как же жаль, что мы не встретились с тобой раньше!”

“Так, я не понял… Ты что, не обиделась?”

“Ничуть. Это вы, люди, даете эмоциям все испортить, а я всегда все контролирую. Знаешь, я даже в какой-то степени ожидала подобного заявления, и заранее подготовила тебе небольшой сюрприз. Посмотри вон туда”

Я послушно повернул голова. Плотная стена веток между деревьями раздвинулась, открывая взор на маленькую фигурку с двумя длинными, светлыми косами, висящую в воздухе…

“Мафую!” — я дернулся, но безуспешно. “Ах ты, тварь! Что ты с ней сделала?”

“Просто погрузила в глубокий сон. Она не сможет проснуться, пока я не разрешу” — королева начала выводить пальцами узоры на моей груди. “Видишь ли, с тех пор, как ты бросил ее в пустыне, прошло уже немало времени, и ее жизненные ресурсы полностью истощены. Еще несколько часов такого сна — и она умрет от обезвоживания. А может, и раньше, например, сейчас” — щупальца скользнули к телу маленькой охотницы, и начали обвивать ее плотными кольцами. “Я могу задушить ее, а могу разорвать на части, и заставить тебя смотреть. Ведь так обычно поступает безжалостное чудовище, которым ты меня обозвал… Ну что, сделать?”

“Не надо!”

“Так я и думала. Ты мнишь себя очень крутым, а сам уже готов изменить свое решение. Ведь с точки зрения психики Мафую — равнодушная ко всему машина для убийств, так почему она тебе так дорога? Неужели только потому, что без ее помощи ты полный ноль?”

“Она мой друг”

“Друг… Слышала уже. Когда у тебя все хорошо — у тебя есть друзья, но когда появляются проблемы, то друзья таинственным образом исчезают. Вы люди чертовски сентиментальны, поэтому я всегда на шаг впереди вас”

“Хочешь сказать, что у тебя вообще нет чувств?” — спросил я с недоверием.

“Почему? Есть. Но я всегда отодвигаю их на второй план, всегда. Порой это бывает нелегко, но потом я всегда убеждаюсь, что оно того стоило. Так и живу уже много лет, не совсем зверь, но и не полностью человек… — ее голос стал тихим и задумчивым, словно королева погрузилась в какие-то свои невеселые воспоминания. Но потом вдруг опомнилась, и посмотрела мне в глаза. “Так как насчет сделки? Я отдам тебе Мафую, а ты выполнишь все мои условия, до единого. Ты ведь не хочешь, чтобы она умерла, правда?”

“Тогда у меня тоже есть условия” — ну нет уж, ваше величество, не надо думать, будто вы одержали полную победу. “Раз уж тебе нужна моя помощь, то ты отдашь мне своего графа-призрака. Он все равно в одиночестве во Флоренции торчит, а так хоть какая-то помощь от него будет”

“О, так ты обратил внимание на его феноменальные способности? Этот чудик уверен, что умер и воскрес, но на самом деле его никто не убивал. Когда действие вируса заставило его проснуться в заморозке, он выбрался на поверхность, начал бродить по городу, и случайно нашел лабораторию, где я ставила первый эксперимент по изменению своего тела. Я решила использовать его в качестве подопытного, и результат получился вполне успешным. Теперь граф может преодолевать время и пространство во всех его направлениях и с любой скоростью. Кстати, обратил внимание на его трость? Это молекулярный генератор, способный моментально регенерировать Алексея после каждой смерти, со всеми его способностями и воспоминаниями. Так и мается, бедняга, не может умереть, но и в то же время не может быть полезным для общества из-за своих слишком старомодных взглядов. Забирай себе, мне он все равно теперь не нужен, охранять в городе больше нечего”

“Спасибо” — особой радости от того, что она так быстро согласилась, я не испытывал. Но зато у нас хотя бы будет новый рекрут с неплохим потенциалом, уже что-то. “Может, ты уже отпустишь Мафую?”

“Не переживай, я поддерживаю ее жизнь искусственным путем. Она не умрет раньше, чем мы закончим”

“Что закончим?”

Ох, зря я это спросил… Потому что королева тут же придвинулась ближе, и снова провела языком по моим губам, а потом нагнулась, и захватила своими губами левый сосок, одновременно помогая себе руками. Вся грудь покрылась пупырышками, а мой “боец” опять зашевелился, подавая признаки жизни. Ну, все, похоже, настало время использовать последний шанс. Что там говорил Асмодей?

“Погоди! Раз уж такое дело, то ты должна меня поцеловать”

“Что?”

“Поцеловать” — повторил я с самоубийственным спокойствием. “Это будет означать, что мы теперь заодно, и так мне легче будет смириться с мыслью, что ты что-то заберешь у меня против моей воли”

“Я не знаю, что такое поцелуй” — она задумчиво посмотрела на мои губы. “В умах людей я часто видела воспоминания об этом… но никогда не замечала, чтобы это делали животные при спаривании. Разве это так важно?”

“Для людей очень важно”

“Хорошо, раз ты настаиваешь…” — помолчав секунд десять, она наклонилась, и робко захватила своими губами мои губы в плен. Ну, наконец-то, хоть какой-то успех! По крайней мере, так я успел подумать прежде, чем меня затянуло в омут.

Ее губы были очень мягкими и нежными, а юркий язычок вел свою собственную игру, переплетаясь с моим в диком танце. Двигаясь навстречу друг другу, меняя положение губ, мы совсем забыли о времени, и отлепились только тогда, когда почувствовали, что нам обоим не хватает воздуха. Отпрянув, королева замерла, проводя пальцем по губам.

“Очень странные ощущения. Но не сказать, чтобы очень уж неприятные, скорее, наоборот”

“Ага” — я замер, боясь какой-нибудь случайно мыслью выдать свое волнение. Вот оно, сейчас! Сейчас все решится, потому что я постарался во время поцелуя передать ей достаточно слюны, чтобы в ее хорошо отлаженном организме пошел сбой, который и приведет к летальному исходу. Тем более что когда она целовалась, то мои руки получили возможность поглаживать ее, от чего она явно млела, а это тоже немаловажно в идеально сбалансированном сочетании гормонов. Короче, все, как советовал Асмодей. Хотя, когда он это советовал, его слова казались мне полной хренью, но сейчас выбора просто не оставалось, как надеяться, что он не ошибся в предположениях.

“Что же ты на меня смотришь?” — неожиданно поинтересовалась королева, а в ее зеленых глазах мелькнула игривая искорка. “Неужели ты и правда думаешь, что я сейчас свалюсь замертво от простого поцелуя?”

Выждав секунд десять, я недоверчиво протянул:

“А что, нет?”

“Жаль тебя расстраивать, но нет. Я отлично контролирую любые изменения в своем организме, более того, я уже подготовилась к твоему визиту. Врасплох ты меня ничем не застанешь. Но идея была хорошая, признаю”

“Да уж. Не срослось чего-то”

“Придется тебя за это наказать” — и снова поцелуй, еще более затягивающий, чем прежде. А когда он закончился, у меня было чувство, будто я сейчас от недостатка воздуха копыта отброшу. А между тем руки королевы уже принялись за дело — поглаживали то там, то тут, язычок скользил по коже, мягкие губы нашли то, что искали. Сцепив зубы, я мужественно терпел все эти мучения. “Эх, как же мне жаль, что я все еще не полноценная женская особь. Всегда завидовала вам, людям — вы можете заниматься этим, когда захотите, и с кем захотите, а меня лишили такой возможности. И все ради того, чтобы превратить в оружие! Разве это справедливо?”

“Раз уж ты неполноценная особь, то как ты сможешь зачать?” — мрачно спросил я.

“О, конечно же, с проникновением внутрь ничего не выйдет, к сожалению. Но вот все остальное я могу себе позволить… Знаешь, когда я схватила Мафую, я провела немало времени, исследуя ее воспоминания. Сначала там не было ничего интересного — серые, скучные дни, наполненные одним только смыслом — убийством опасных чудовищ, боль от утраты отца, чувство мести. Но потом, под конец, я наткнулась на очень неплохое воспоминание, связанное с вашим пребыванием на горячих источниках. Чувства, эмоции, действия и образы — м-м-м, для меня это было слаще любого десерта. До этого я еще никогда так близко не подбиралась к природе вашего размножения, но сейчас получила возможность изучить его” — длинные пальцы ласково охватили горячий, твердый ствол. “А вот интересно, тебя возбуждает то, что ты не можешь пошевелиться, или то, что я сейчас делаю?”

“Второе”

“В таком случае я слегка помучаю тебя”.

И началось… Не знаю, что там знала об этом Мафую, но все приемы орального ублажения королева монстров использовала с мастерством и умением опытной женщины. Держался я ровно столько, сколько смог, но эта хитрая бестия, не ограничившись одними лишь губами, задействовала еще и руки, а потом еще и свои соблазнительные полушария. Она игралась с ним, как с новой игрушкой, исследовала, изучала, ловила каждую мою реакцию, и слегка урчала от удовольствия, мысленно ловя кайф вместе со мной…. К тому времени, как я уже готов был кончить, она вдруг поднялась наверх, и прикусила мою нижнюю губу, одновременно качнув бедрами.

“Не спеши. Мы только начали, а ты уже на пределе” — и, терпеливо дождавшись, пока я переведу дух, она снова затянула меня в глубокий поцелуй, после чего опустилась вниз, и принялась за дело уже всерьез, ради результата… Так продолжалось несколько раз, и скоро мне уже начало казаться, что мои яйца уже готовы лопнуть от перенапряжения. Королева посмотрела на меня снизу вверх с хитрой улыбкой, облизываясь, как сытая кошка. “Ну что, теперь-то ты хочешь дать мне свое семя?”

“Да” — просить было унизительно, но сейчас мне так не казалось.

“Умница” — несколько быстрых движений — и пушка взорвалась мощным залпом, у меня аж в глазах потемнело, и все тело задергалось в судорогах. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что обвивающие мое тело путы исчезли, а каменный пол устилает густая трава, на котором и лежит тело королевы.

“Я получила от тебя, что хотела” — промурлыкала она, и поманила меня пальцем. “Теперь пора немного тебя наградить. Иди ко мне”

Не соображая больше ничего, я опустился на колени, и впился в ее губы, пристраивая свое орудие между гладких бедер. Пусть и без проникновения, но она могла доставить мне еще больше удовольствия простым трением. Время остановилось, для меня больше не было ничего, кроме этого мгновения сладкой, запретной любви со своим врагом. Пусть будет, что будет, но сейчас для меня важно лишь то, чем мы сейчас занимаемся. Это была последняя сознательная мысль, промелькнувшая прежде, чем королева оседлала меня, и начала движение, подставив под поцелуи свои соблазнительные полушария…

Глава тридцать пятая: Тайны прошлого ее величества

Когда работники “Моей обороны” проснулись, они были очень удивлены тем, что находятся не в разрушенном итальянском городе, а в живописном месте, возле небольшого искусственного пруда, со всех сторон скрытого от глаз плотной стеной деревьев, а возле них находится цветочная арка, ведущая в низкое, каменное строение, откуда ступеньки уходили глубоко под землю. И пока охотники молча терялись в догадках, куда делся их бравый начальник, он уже сам нашел их.

— Привет, гаврики, — я сумрачно зевнул. По идее, активные интимные упражнения должны восстанавливать силы, снимать стресс и поднимать настроение, но у меня все было наоборот — после каждого занятия создавалось ощущение, будто я смену на заводе отработал. Может, начать курить после секса? — Как вы уже знаете, из нашей экспедиции “пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что” нихрена путного не вышло. Поэтому мы слегка меняем нашу профориентацию, и с этого момента зовемся не ООО, а ОМП, в переводе — общенародный модульный похеризм. Это значит, что с этого момента мы сами решаем, за кем нам охотиться, и когда… то есть, я решаю, а вы делаете. И сейчас я решил, что мы охотимся за Координатором, он же Сергей Петрович две тысячи сто десятого года рождения, волосы черные, глаза карие, общее впечатление — гнида.

— Это понятно, — перебила меня Даша. — А что там с королевой монстров? Ты убил ее? Или заставил навсегда покинуть нашу планету? Или сначала заставил, а потом убил?

— Ни то, ни другое. Насколько мне известно, королева жива и прекрасно себя чувствует, — ага, не то, что я сейчас. — Но вы не переживайте, у меня есть отличная новость. Ахилл, выноси.

Продукт генной инженерии вышел из дома, неся на закорках маленькую фигурку с двумя длинными, светлыми косами, и бережно опустил ее на землю.

— Мафую! — грянул дружный вопль, после чего маленькая охотница, не успев встать на ноги, тут же оказалась окружена обрадованными товарищами. Пока она находилась в ослабленном положении, каждый счел своим долгом обнять ее — то есть, сделать то, за что в другой ситуации она бы ему голову оторвала.

— Слава Богу, ты нашлась! — сказала Кира. — А мы уже думали…

— Мы уже думали, что ты погибла, — рыжая, как всегда, чувством такта не страдала. — Как же здорово, что ты вернулась!

— Да, а то после твоего исчезновения дела как-то не очень пошли, — заметил Лю. — Сеня, а ты не хочешь что-то сказать?

— Ну… Молодец, чё. Вернулась, уважаю, — кузнец легонько двинул маленькую охотницу кулаком в плечо. Мафую скосила на него глаза, и слегка изогнула уголки губ в едва заметной улыбке. — Понял-понял, держу дистанцию.

— Кха-кха-кха! — я кашлянул, привлекая их внимание. — Но это еще не все. Я с удовольствием представляю вам двух наших новых союзников. С одним из них вы уже знакомы, это его высокоблагородие, граф Алексей Густав-Вяземский, к вашим услугам.

— Добрый день, молодые люди, — стоя на крыше дома, аристократ галантно снял цилиндр, и поклонился. — Рад видеть вас снова.

— Так, я не врубился! А чё этот крендель тут делает? — недовольно спросил Лобанов.

— Теперь он наш крендель, Сеня. Можно сказать, еще один член нашей сумасбродной семейки. Прошу относиться к нему с должным уважением, потому что во-первых он старше всех вас вместе взятых, во-вторых сильнее, а в-третьих это подарок, за который мне пришлось расплатиться кое-чем архиважным из своих личных запасов… Но не будем об этом. Второго союзника знаем только мы с Мафую, поэтому сильно не пугайтесь, когда она появится. Ваше величество, выходите.

— Кого ты там зовешь? — Даша выкрутила шею, пытаясь увидеть, кто будет выходить из дома, и была совершенно не готова к тому, что кто-то появится за ее спиной. — Только не говори, что это… А-а-а…………………!

— Рыжая, следи за языком. Как я тебя замуж выдам, если ты материшься, как тракторист наутро после своего профессионального праздника? Знакомьтесь, это королева монстров. Она не владеет человеческой речью, и общается только телепатически, поэтому не удивляйтесь, если услышите странный голос у себя в голове.

Если честно, слова “не удивляйтесь” и “не пугайтесь” можно было и говорить, потому что мои друзья сделали одновременно и то, и то — разбежались в разные стороны, и начали настороженно рассматривать королеву со всех сторон, держа наготове оружие на всякий случай. Для появления на людях я попросил ее немного спрятать девственную красоту под одеждой, однако поняла она по-своему, и просто закрыла промежность и полушария двумя полосками сплетенной вместе травы, словно какая-то дикарка. Да и держалось это все, насколько я понял, так себе. Но все же лучше, чем ничего.

“Кажется, я им не нравлюсь. Я читаю страх в их глазах”

“Это нормально. Дай им время, и они привыкнут”

— Королева монстров? — протянула Даша. — А она нас не съест?

— Тебя точно нет. А вот Лобанову я бы посоветовал скинуть пару десятков кило, а то выглядит, как упитанный кабанчик.

— Охренел, что ли?

— Мда… Короче, план такой. В двух километрах отсюда есть небольшое поселение — мы используем живущих там людей в качестве дополнительной силы, а королеву — вместо приманки. Когда Координатор заявится сюда на своей броне-базе, мы хитростью выманим его наружу, и прикончим, а потом возьмем контроль над ее управлением себе. Вопросы?

— Не пойдет, — Ахилл, как и следовало ожидать, уже полез с критикой. — Я уже узнал, чем закончилось битва во Флоренции. Вояки тоже хотели заманить его в ловушку, но он просто уничтожил руины города с расстояния несколькими залпами. Также будет и здесь.

— Здесь другая ситуация. Ему нужна королева, а не вояки. Если у него будет выбор — ненадолго покинуть свою крепость, или опять упустить ее — Петрович даже думать не станет.

“Кстати, все хочу спросить: а что ты ему такого сделала, что он так страстно жаждет стереть тебя с лица Земли?”

“Долгая история. Потом расскажу”

— Нужно завербовать поселенцев, — к счастью, у меня все еще оставалась куча бумажных денег, которые я выменял на баллы, взятые в кредит у Координатора. Какая ирония — использовать эти средства против него же. — Поэтому выдвигаемся немедленно. По подсчетам королевы, Петрович найдет ее не позже, чем через сутки, а значит, у нас ровно столько времени, чтобы все подготовить. Все остальное расскажу на месте.

“Я пока соберу своих помощников” — королева нежно прикусила мочку моего уха, кивнула остальным, и развернулась. “Увидимся чуть позже”

Даша подозрительно прищурилась, остальные удивленно переглянулись. Очевидно, никто даже и не подозревал, что у меня с ее величеством настолько дружеские отношения. Ну так, даже в Библии сказано “Возлюби врага своего”, что я успешно и сделал раза три-четыре. Учитесь, сынки, как надо себе сильных союзников заводить.

Пока все шагали к “Камазу”, оставленному за границами убежища, я посадил за спину Мафую — маленькая охотница была еще слаба после долгого сна, хотя и заверяла, что к бою полностью восстановит силы.

— Ты как?

— Порядок. Спасибо.

— За что?

— За то, что отказался от своих принципов ради того, чтобы вытащить меня, — она слегка прищурила левый глаз, что должно было означать подмигивание. — Это был действительно очень необдуманный, очень глупый и недостойный опытного лидера, но очень трогательный поступок.

Я нахмурился.

— Погоди, ты же тогда спала…

— Но зато все слышала. Мысленно.

— А что еще?

— Все, — и вдруг она улыбнулась — не чуть-чуть, уголками губ, как раньше, а полностью, и видеть это было еще более необычно, чем снег летом. — Оказывается, ты можешь очень даже мило стонать, когда тебя связывают. Похотливое ты животное, Маузер, неисправимый бабник. Но зато теперь я знаю, кого мне можно помучить, если вдруг станет скучно.

Королева, блин! Мало было ей садо-мазо, еще и наблюдателя подключила. Точно, двинутая.

— Давай сделаем вид, что ничего не было. Кстати, кажется, это твое, — я подал ей два клинка — один с обычным лезвием, другой с отравленным. — Одолжил, теперь возвращаю.

— А плеть и веревки для связывания?

— Да хватит уже! Напоминаю, что я по-прежнему твой начальник, а ты моя подчиненная. Поэтому запрещаю тебе меня подкалывать.

— Будет сделано… командир Извращенец.

Недовольно заворчав, я устроил ее на спине поудобнее, и отправился догонять остальных.

***************

Путь наш лежал в своего рода каньон — насколько я понял, когда-то это была часть территории Афганистана. Горы разделены гигантским ущельем, от обрыва до протекающей внизу реки — метров четыреста свободного полета, на одной стороне поселение (частично на открытом пространстве, частично в пещерах), на другой разбитая дорога, которая с обоих концов заканчивается джунглями, где и находится логово королевы. С этим ущельем и был связан наш основной план, но для этого нам требовались помощники. Женщинам, старикам и детям в данном поселении не место, поэтому его населяли исключительно мужики. Весьма жалко было видеть этих бедняг, которые не имели возможность выращивать овощи и фрукты, заводить домашних животных или хотя бы просто элементарно охотиться, поэтому все их выживание зависело от добычи в пещерах каменного угля, который они потом обменивали в других поселениях на еду, одежду и инструменты. Часто сюда наведывались песчаные бури, а летом стояла такая адская жара, что на этих скалах можно было заживо поджариться. Все это мне поведал местный старейшина Салам — на этот раз не старик с седой бородой, а невысокий, крепко сбитый мужик, от которого так и веяло трудоголизмом и нерастраченной энергией. Про таких я всегда говорю, что они и в семьдесят будут вести активную деятельность, а на покой уйдут исключительно вперед ногами. Еще одной особенность Салама было то, что в своей речи он частенько вставлял то самое слово, которое в русском языке обозначает одновременно приказ, направление и место назначения.

— Не, конечно, мы согласны вам помочь, — заявил он, хлебая суп, который на мой взгляд больше был похож на кипяток с добавленной туда мелко нарезанной капустой. — А то надоело, нах., пашем, нах., от зари до зари, и деваться некуда, везде джунгли. Где нах. справедливость?

— Только учтите, что это очень опасно, — предупредил я на всякий случай. — Одна ошибка, и вы все погибнете.

— Погибнем — не погибнем, какая, нах., разница? — последовал философский ответ. — Мы уже, можно сказать, мертвы. Женщин, нах., полгода не видели! — тут он бросил заинтересованный взгляд на Киру, Дашу и Мафую. — Слушай, а ваши девушки не согласятся провести с нами небольшую развлекательную вечеринку? Для поднятия морального духа?

— Не согласятся. Лучше скажи, у вас оружие есть какое-нибудь?

— Наше оружие — кирка и тачка, — дохлебав, Салам сыто рыгнул, и задымел самокруткой. — А против кого, нах., драться будем?

— Да есть тут одна сволочь, — я замолчал, не зная, как правильно объяснить, но решение пришло само собой. — Про Верховный Совет когда-нибудь слышал?

— А как же! Это ведь те самые х….сы, которые людям с баз в уши вливают, что им тр….ся нельзя. Не пойму только, зачем, нах.! Ладно мы, нах., нам не с кем, но им-то кто мешает?

— Ну вот, тот, против кого мы драться будем — один из них. Тоже всякую лапшу на уши вешает, а потом пользуется этим ради личной выгоды.

— Да мне пох., честно, кто он такой. Я спрашивал, враг сильно опасный, или мы его, нах., одной левой уделаем?

— Так уж просто вряд ли получится, но ты не переживай. Как бы сложно не было, оплату получите, как условлено. Иди, собирай людей, а мы пока местность разведаем.

Покинув палатку старейшины, мы вышли на узкую тропинку, идущую по краю ущелья к пещерам. Отсюда открывался фантастический вид на речку внизу, с одной стороны была плоская равнина, с другой начиналась непроходимая чаща. Я прикинул в уме, насколько узко ущелье, и остался вполне доволен.

— А что мы конкретно будем делать? — Даши хватило ровно на десять секунд.

— Все очень просто. Мы загоним передвижную крепость Петровича в каньон, и заставим его покинуть базу, используя королеву, как приманку. Пройти его насквозь он не сможет — ширина не позволяет, а чтобы телепортироваться на другую сторону, понадобится много времени и точных расчетов. Пока Координатор будет гоняться за королевой, мы проникнем на базу, и захватим ее управление, а потом включим программу самоуничтожения, если таковая имеется, — про то, что базу придется отдать королеве, я решил до поры умолчать. Незачем им знать лишние подробности. — А самого Петровича скрутим, и доставим Верховного Совету, где и обменяем предателя на помилование всех наших грехов. Пусть сами с ним разбираются.

— А королева? Разве мы не должны убить ее? — недоверчиво спросила Кира. — Ты ведь сам говорил, что она — наш самый опасный и злейший враг!

— В данный момент у нас есть дела поважнее, чем разбираться с врагами. Нам надо реабилитировать репутацию компании, и вернуться к нашей карьере, а что там будет с королевой — потом посмотрим.

— А нельзя Верховному Совету и Петровича отдать, и труп королевы? — предложил Лю.

— Нельзя. Надо что-то одно, и в этой ситуации я выберу того, кто навесил на меня семьдесят миллионов баллов кредита, и чьи шестерки убили моего лучшего друга. Да и потом, королева нужна нам также, как мы ей. Без Джокера не было бы Бэтмена, а без опасного гуманоидного существа не будет охотников, которые единственные способны его уничтожить. Это, кстати, станет для Верховного Совета еще одним весомым аргументом восстановить нас в прежнем статусе.

— Не, ну чё вы, в самом деле? — возмутился Лобанов, с трудом понимавший тонкую нить дискуссии. — Маузер сказал вам, что надо взять Петровича, значит, делаем, как он сказал. Все ясно и понятно, и нехрен тут спорить вообще.

— А можно вопрос? — Даша с тревогой подняла руку. — Мне ведь не надо тоже пробираться на эту базу, да?

— Ну конечно же, нет. С этим справимся я, Мафую, Лю и Ахилл. А от тебя, Семена и Киры требуется лишь обеспечить нам безопасный отход, запасной план, на случай если основной пойдет не по сценарию. Тогда мы скроемся, и обдумаем, как и где начать все заново.

Осталось только понять, что именно может пойти не так. Единственный вариант, который пришел мне в голову — наши помощники-поселенцы так сильно напугаются видом бронированной, вооруженной махины, что запросто сбегут, прихватив полученные авансом денежные знаки. Жизнь дороже. Но и это можно исключить, если заранее провести с ними профилактическую, мотивирующую беседу. Пусть знают, с чем им придется столкнуться, и тогда суровая реальность не станет для них слишком уж большой неожиданностью. Как, например, для меня, когда я оказался на улице без крыши над головой и средств к существованию. И сразу сдался, решив пустить себя под нож, надеясь на какие-то глупые теории о перерождении. Вот и переродился, блин. Не спорю, сейчас в моей жизни бывают действительно хорошие моменты, ради которых стоит жить… но их несколько, а между ними сотня две моментов, когда хочется второй раз сдохнуть.

— Маузер! О чем задумался? — полюбопытствовала Даша.

— Да так, ни о чем. Кира, можно тебя на минутку? Остальные пока могут выбрать место для лагеря, надо хорошенько отдохнуть перед предстоящей охотой.

Отойдя чуть дальше, мы остановились, рассматривая ущелье. Пока брюнетка ждала, я искал нужные слова. И, в конце концов, решил сказать все, как есть.

— Кира, прости меня, дурака. Не должен был я тебя обманывать, и пользоваться тобой, как вещью. Если мы выберемся из этой передряги, то я согласен… эм… зачать тебе ребенка.

— Да нет, я сама виновата, — ого! мне послышалось, или особь женского пола действительно это сказала? Исторический момент для любого мужика. — Слишком резко у нас все закрутилось, надо было подождать некоторое время. Да и сейчас, кажется, не самый лучший момент. Я не хочу растить ребенка одна, а когда он будет спрашивать, где его папа, придумывать, что он космонавт.

— Намекаешь на то, что я свалю навсегда, когда он родится, что ли?

— Нет, я намекаю на то, что сейчас наши жизни находятся в большой опасности. А это как раз тот самый повод, из-за которого люди на базах отказываются от продолжения рода. Давай подождем, пока все придет в норму, хотя бы относительную, а уже тогда поговорим. И вообще, — легкая улыбка — это дело добровольное. Можешь в любой момент передумать, я уговаривать не буду.

— Точно? — даже не знаю, как я не затанцевал на месте от такой радостной новости.

— Точно. Саш, мы оба знаем, что между нами нет большой любви, но мы уже привыкли друг к другу. Люди могут прожить так всю жизнь, если понимают, доверяют, и чувствуют покой и уют вместе — до тех пор, конечно, пока их не всколыхнет интрига на стороне. Давай оставим все, как есть, а дальше увидим, что нам подкинет судьба. Пока я что просто хочу быть рядом с тобой. Во всех смыслах.

— Мда, если бы еще со всеми остальными было также просто…

— Что?

— Ничего. Я так понимаю, сегодня ночью покой мне опять будет только сниться?

— Почему опять?

— А я просто в последнее время ночью на банане начал играть… в смысле, на баяне, конечно, на баяне. Оговорочка по Фрейду, однако. Слушай, а ты как, кстати, к играм со связываниям относишься? — Кира удивленно подняла брови. — Просто спросил.

**************

Рабочий день поселенцев заканчивался рано — стоило только чуть-чуть стемнеть, и они покидали пещеры, опасаясь расходовать слишком много горючего для освещения. Собрание прошло без проблем, все получили аванс и четкие инструкции, кому и что нужно делать. Дополнительно от Салама угрозу: “вставить, нах., болт между булок нах., и прокрутить, если кто-то струсит, нах.!”. Воодушевленные таким напутствие, поселенцы достали все свои скудные запасы провизии, и закатили у костров знатную пирушку, напиваясь в драбадан чаем, сделанным из высушенных листьев, и горланя страшные песни с полным отсутствием смысла.

Оставив товарищей готовить ужин, я в сопровождении верного Казбека, чтобы не было скучно, пошел на встречу с королевой, ожидающей меня на другой стороне ущелья, куда вел сделанный поселенцами подвесной мост.

“Скучал?”

“Давай без этого. Говори, что задумала”

“Я буду ждать Координатора вон в той точке. Я знаю, что он вам нужен живым, но не могу обещать, что не разорву его на части, если он позволит себе слишком много. Впрочем, я могу постараться сдерживаться… если, конечно, ты опять дашь мне кое-чего взамен”

“Обломись, мне на сегодня силы нужны. Если на этом все, то спокойной ночи”

“Погоди” — сидя на камне, она ухватила меня за руку. “Останься со мной. Мне не часто везет разговаривать с людьми, если они меня не боятся”

“Я так-то тоже тебя побаиваюсь”

“Да, но не так, как боятся тигра, змею, или другого хищника. Ты боишься не меня, а того, что я могу сделать, а это принципиально большая разница. Когда ты охотился, я очень часто наблюдала за тобой, за твоими мыслями. В большинстве случаев ты относишься к опасности прагматично — ты готов к любому исходу, хорошему или плохому, неудача тебя не расстроит, а победа не сделает слишком самоуверенным. Этим ты и заражаешь своих товарищей”

“Давай короче, тебе чего надо?”

“Хотел провести один небольшую проверку” — Казбек, который все это время обнюхивал кусты где-то вдалеке, вдруг исчез, как будто вспомнил про какое-то жутко важное дело. А пока я смотрел ему вслед, королева одним ловким движением вытащила у меня из-за пояса охотничий нож, и протянула его мне, заодно подставив свою нежную шею, и откинув волосы.

“Режь!”

“С ума сошла, дура”? — я отшатнулся.

“Ты же охотник, который поклялся очистить джунгли. А я — хищник, что там обитает. Давай, убей меня”

“Да зачем именно сейчас?”

“Представь, что так надо. Что если ты не сделаешь этого сейчас, то твоя сладкая подружка Кира не доживет до утра. Хотя нет, это уже было… Не доживут до утра все твои друзья” — она не шевелилась, спокойно ожидая развязки. “Ну, чего ждешь, великий Александр Маузер, глава ООО “Моя оборона”? Разве Асмодей не говорил тебе, что от меня надо избавиться любой ценой? Вот тебе удобный шанс, пользуйся”

“Так, минутку” — до меня туговато, но начало доходить. “Ты знаешь Асмодея?!”

“Прочитала ваше с ним общение в твоих воспоминаниях. Но это сейчас неважно”

“Ни шутя, это очень важно! И он, и Координатор использовали меня, как шахматную фигуру… и конечная цель партии была в том, чтобы простая пешка выросла до ферзя, а потом с помощью коня и ладьи убрала с доски королеву, то есть, тебя. Иными словами каждый из них желает твоей смерти, хоть и разными способами”

“Ты будешь сейчас копаться в моем прошлом, или все же перережешь мне горло?”

“Нет уж, ваше величество” — я демонстративно спрятал нож обратно за пояс. “Пока вы мне все не расскажете, я вас и пальцем не трону. Так и будешь еще триста лет по джунглям шататься, оно тебе надо?”

Тяжелый вздох.

“Ты хорошо подумал? История не из приятных”

“Переживу как-нибудь”

“Посмотрим” — королева подвинулась, освобождая мне место на камне, а сама вытянулась на земле, на спине, заложив руки за голову. “Начнем с того, что раньше я не знала, как появилась на свет. Помню только, что в какой-то момент задумалась о том, кто мои родители, кто я такая, и каково мое предназначение. А произошло это в тот период, когда меня держали в секретной научной лаборатории на четвертой базе — тогда их было еще четыре, хотя как раз строилась пятая.

Первый метеорит, упавший на Землю, принес страшный вирус, уничтоживший многомиллионное население планеты; второй принес из космоса неизведанные ранее органические формы жизни. Видя, с какой легкостью они приспосабливаются к нашему климату, как легко переносят все попытки прогнать их, истребить, уничтожить, ученые решили использовать их живучесть в своих целях. Целей было две — изобрести лекарство против вируса и создать оружие, которые бы и очистило планету от захватчиков. Для первой цели ДНК инопланетных пришельцев использовали при клонировании человеческих особей — чтобы посмотреть, как они будут переносить действие вируса, имея в себе гены монстров. Многие образцы гибли сразу после рождения, другие оказывались недоделанными, несовершенными, третьи не оправдывали ожиданий. Но однажды, учтя все ошибки, и применив парочку секретных приемов, ученые смогли вывести женскую особь, которая идеально сочетала в себе гены хищника и человека. В ней не было изьянов, она была прекрасна, а также невероятно сильна, умна, и могла прожить очень долго при условии разных катаклизмов, будь то вирус или глобальное потепление. Единственный ее недостаток — она была нема, как рыба, ведь ген хищника не предусматривает наличие речевого аппарата, лишь отдельные звуки. Ученые единогласно признали ее лучшим своим творением, и сообщили наверх, что им удалось наконец-то достигнуть весомых результатов”

Королева замолчала, впрочем, догадаться, о ком идет речь, было несложно. Мне было ее искренне жаль, но хотелось все-таки услышать продолжение.

“Асмодей был руководителем всех научных работ, а Координатор готовился занять место в Верховном Совете — хотел на самой высокой в мире должности без помех осуществить свою идею по созданию продуктов генной инженерии, улучшенных людей. Естественно, мое появление немного подпортило ему планы, ведь зачем миру улучшенные люди, если можно просто скрестить хищника и человека, и получится как раз то, что нужно? Но он и виду не подал, что ему это мешает, а наоборот, предложил Асмодею рассмотреть проект немного с другой стороны. Меня перевели в другую лабораторию, и первым делом лишили репродуктивной функции. Спросишь, зачем? Чистый расчет — оружию не нужны дети, семья, секс, это все его будет только отвлекать. Потом меня начали тренировать, чтобы превратить в идеально обученного солдата. Меня наделили телепатическими способностями, чтобы я могла читать мысли врагов, выведывать их планы и секреты, использовать против них их же слабости. Успехи радовали моих создателей изо дня в день, не было задачи, с которой я бы не справилась. И все было бы прекрасно, если бы не одно “но”.

Обучаясь, я также узнавала об окружающем мире, об истории человечества, его гибели, о возрождении из пепла и новой политике, которую пропагандировал Верховный Совет. И чем больше понимала, к чему меня готовят, тем больше приходила в ярость. Почему я должна быть оружием, а не полноценным человеком? Почему меня создали с целью победить вирус, а будут использовать против тех, чьи гены у меня в крови? Почему я должна делать грязную работу для людей, которым не хватает смелости даже выйти за пределы базы, и посмотреть, так ли все на самом деле в джунглях, как им рассказывают, или по-другому? Почему я должна убивать поселенцев только за то, что они не признают новых законов? Но окончательно меня добил визит Координатора к Асмодею. Он, видимо, не знал о моих телепатических способностях, а я прочитала у него в мыслях всего его планы. Меня собирались нагло устранить при выполнении первой же боевой задачи, уничтожить, чтобы этот амбициозный человек добился своего, и получил безграничную власть. Убрать, как ненужный мусор, выбросить, сжечь! Только из-за того, что я кому-то мешаю выполнить его грязные, отдающие вонью фальши и лжи прихоти? Ты понимаешь, что я чувствовала?”

“Тихо-тихо!” — я уже хотел сдристнуть, когда она села, сверля меня таким яростным взглядом, что кровь стыла в жилах. “Ты не виновата, это мы, люди, такие скоты”

“Верно. В общем, я рассказала все Асмодею. Ему тоже грозила опасность — потеряв меня, такой перспективный объект для решения всех вопросов, он мог запросто кончить свою жизнь в топке. Однако он повел себя не так, как ожидалось. Сколько бы я его не уговаривала, а он вбил себе в голову, что Верховный Совет все исправит, все уладит, короче, хотел отправиться к ним жаловаться. Пришлось остановить его” — по губам королевы скользнула жесткая ухмылка. “Далее я сделала то, о чем мечтала — выскользнула из лаборатории, и отправилась в джунгли наслаждаться свободой. Но перед этим сожгла лабораторию дотла, и наведалась к Координатору, оставив ему небольшое, лаконичное послание в виде шрама. Собственно, с тех пор шрам — это и есть все, что у него присутствует ниже пояса. Так я дала понять этому человеку, что его игра проиграна.

Скандал был страшный. Асмодей после рассказа о том, как все было, не стал долго задерживаться — при помощи каких-то навороченных технологий он покинул наш бренный мир, перенесшись туда, откуда ты пришел. Координатор лишился возможности когда-нибудь войти в состав Верховного Совета, однако за былые заслуги ему разрешили возглавить производство улучшенных людей. Как видишь, каждый их них по-разному ненавидит меня — одному я сломала планы насчет мирового господства, другого лишила шанса красиво спасти человечество от вируса. Ну и, соответственно, каждый тешит себя надеждой когда-нибудь со мной рассчитаться. Такие вот дела, Саша”

От звука своего имени я непроизвольно вздрогнул. Королева улыбнулась, и улеглась обратно на спину.

“Больше меня Асмодей ненавидит Координатора. Поэтому и вживил тебе микросхему в голову, чтобы получить возможность хорошенько ему насолить. А когда ты стал охотником, то вполне естественно, что он указал на меня, как на твоего самого главного противника. И я даже не буду спорить. В джунглях хорошо… свобода… но все же чего-то мне не хватает. Я долго не могла понять, чего именно, но потом осознала — а я ведь не могу умереть, понимаешь? Я лишена этой привилегии. Я не старею, меня никто не может убить, я могу пережить любой вариант нового конца света. Но какой от этого смысл? Я не могу оставить после себя потомство, я не могу изменить мир к лучшему, я даже не могу помочь человечеству понять, что оно идет в неправильном направлении. Все больше и больше мне кажется, что мое рождение — это гнусная, чудовищная ошибка самой природы, что я не должна была рождаться вообще, ибо от моего рождения нет никакого толку ни мне, ни окружающим. Вот ты, когда умирал, о чем думал?”

“Не помню”

“Врешь. Ты думал о том, что тебя никто не вспомнит, потому что ты никому не нужен. Вот так и со мной. Лишь немногие знают про меня, в основном это Верховный Совет, Координатор, да несколько исследователей, что видел меня мельком. И никому из них я не нужна — по крайней мере, живой, первые два хотят видеть только мое мертвое тело. Ну и скажи мне, что это за жизнь?”

“И когда ты встретила меня, ты вообразила, будто я сделаю тебе одолжение, и избавлю тебя от всех вселенских страданий?”

“Это потом. Сначала я заинтересовалась тем, что вы делаете в джунглях. Потом начала наблюдать за вами с расстояния… между прочим, это Кира подала мне идею о том, что мне нужно потомство. До этого я просто совершенствовала свое тело, а теперь решила, что неплохо бы вернуть себе репродуктивные возможности, тем более, что процесс зачатия, судя по всему, очень приятный для обеих сторон. Потом я узнала о планах Координатора — через Ахилла, который постоянно поддерживал с ним тайную от вас всех связь. Появление в джунглях столь мощной машины для убийств грозило не только лично мне, она могла окончательно перевернуть все с ног на голову с очень неприятными последствиями. Я бы рассказала тебе об этом в нашу самую первую встречу в пустыне, но ты предпочел сбежать”

“Правильно, потому что ты начала какие-то дурацкие вопросы задавать, а потом вообще приказала нас с Мафую прикончить на месте!”

“Кстати, а ты нашел ответ на мою загадку? Нашел, по глазам вижу. И вроде бы очень сложно, но потом все оказывается очень просто, правда? Ты уплатил цену — свою гордость, когда позволил себя изнасиловать, чтобы спасти Мафую. Теперь это будет грызть твою душу, как мелкий червячок — ты до конца своей жизни будешь помнить, что однажды дал себя унизить, превратить в беспомощную куклу, и не кому-нибудь, а мне, своему заклятому врагу. Стоило это того? Или тебе так понравилось, что ты ни о чем не жалеешь?”

“Ну, сейчас-то ты мне не враг”

“По ситуации — нет. Но по факту у нас как в одной известной книге — ни один не может жить, пока жив другой. Пока я жива, ты не сможешь стать великими охотником, а пока жив ты, я не могу быть спокойна за свое потомство, своих поданных, свои убежища и свои любимые места. Поэтому я и провела тебе небольшое испытание десять минут назад. Убил бы ты меня прямо сейчас, раз представилась возможность? Ради своей карьеры, богатства, мечты подняться наверх, а не прозябать внизу социальной лестницы, как раньше? Есть ли в тебе хоть капля ненависти ко мне? А когда убьешь, что будешь чувствовать — горечь, разочарование, боль? А может, радость, веселье, удовлетворение? А когда я разорву тебя на части, что буду испытывать я? Вспомню о том, какое удовольствие я получила прошлой ночью, или этот эпизод просто исчезнет из моей памяти, как и сотни других до него? Видишь, как много у меня к тебе вопросов, а ты сидишь, смотришь на меня непонимающими глазами, и не можешь ответить ни на один из них”

Тут мне даже возразить было нечего. Хотя я и не пытался. Королева покачала головой, и провела когтем по моей щеке, после чего быстро слизнула выступившую из царапины кровь, и поднялась.

“Отправляйся спать, Маузер. Завтра тяжелый день, да и Кира тебя уже заждалась. А этот разговор… можешь его запомнить, можешь забыть, как хочешь. Но знай только одно: когда придет момент, то я не буду сомневаться в своих действиях только из-за того, что немного приоткрыла тебе душу. Для меня это ничего не значит, и уж никак не повлияет на мои планы. Спокойной ночи”

Обратно я топал задумчивый, как никогда. Множество вопросов, которые я и раньше задавал сам себе, теперь задали мне, и это было очень странно. И даже после того, как я поужинал, после того, как ушел в себе в палатку, после того, как утомленная, но счастливая Кира опустила голову мне на плечо, шепча на ухо всякие нежности — даже после этого я думал о том, что я испытываю к королеве монстров. Что угодно, но только не ненависть, это уж точно. И мне страшно не хотелось представлять ее мертвое тело, погибшее от моей руки — какие бы обстоятельства не вынудили меня это сделать, и каких бы успехов в карьере это не сулило.

Глава тридцать шестая: “Какой там у нас слоган?”

— Всем позывным, говорит нулевой. На нашей базе находятся подосланные предателями человечества охотники-диверсанты. Всем позывным, при любом обнаружении врага немедленно доложить нулевому…

— Восемнадцатый нулевому, мы потеряли связь с истребителем, посланном на поиски королевы монстров. Возможно, он сбит или уничтожен. Объект исчез из точки своего последнего местонахождения, повторяю, объект исчез с экрана радара…

В буквальном смысле закатав рукава, продукты генной инженерии принялись методично прочесывать базу, начав, естественно, с того места, где в куполе зияла огромная дыра. Обнаружив разорванные в клочья трупы своих товарищей, и проследив, куда ведут кровавые следы, они ворвались в казарму.

— Слава богу, приперлись, — проворчал я, картинно воздевая руки к потолку. Биороботы замерли, разглядывая мой белый халат, реквизированный вместе с очками и бейджиком у профессора, который сейчас отдыхал связанным в вентиляционном шкафу. — Слушайте, я на такое не подписывался! Я не собираюсь работать в подобных условиях! Какие-то уроды врываются сюда без спросу, портят весь процесс, а я, между прочим, кандидат наук, и ваши разборки меня отвлекают!

Оловянные солдатики равнодушно выслушали претензии, и посмотрели на Мафую, тоже облачившуюся в халат, снятой с одной из девиц, и укоротившей его до нужного размера при помощи своего ножа. Если бы в их мозгах стояли суперкомпьютеры с системой распознавания физиономии, как в айфоне, мы бы так просто не отделались. Но наши белые халаты и бейджики на груди (пусть даже не с нашими фотками) четко донесли до искусственно произведенных людей, что мы являемся обслуживающим персоналом базы, и, следовательно, никак не можем быть причислены к статусу врагов.

— Прошу, пройдемте с нами, — вежливо попросил один из них, наверное, старший по званию — если, конечно, у них есть звания. — Протокол “Мышиный король” предусматривает эвакуацию всего обслуживающего персонала в надежное убежище.

— Ой, да и пожалуйста! Но когда я встречу вашего начальника, я ему все в лицо выскажу, — ворча, как старая бабка на лавочке у подъезда, я вышел обратно на свежий воздух. — Развели тут бардак, одни стреляют, другие дерутся, а работать как? Невозможно, совершенно невыносимо! Еще и оклад маленький!

Мафую слегка изогнула левую бровь, и многозначительно хрустнула указательным пальцем. Если учитывать, что она при мне этим самым пальцем выдавила глаза одному из биороботов, то намек был более чем прозрачный.

Проведя нас мимо трупов, которые мы же с маленькой охотницей и оставили, продукты генной инженерии свернули к длинной улице — своего рода шоссе, которое охватывало всю базу, позволяя быстро и без помех переместиться из одной ее части в другую. Если так и дальше пойдет, то они приведут нас прямо к центр управления, и даже не догадаются, что этого делать никак не следовало. Но, как всегда, на каждое наше “если” нашлось судьбоносное “зато”. Не успели мы сделать и десяти шагов, как сопровождающий нас отряд вдруг начал синхронно разворачиваться, готовя к стрельбе все имеющееся оружие. На долю секунды у меня мелькнул испуг — неужели догадались, и сейчас нас прямо здесь и расстреляют? Но потом Мафую тронула меня за локоть, и показала на какую-то точку, что пролетела через дыру в куполе, и начала кружить над базой, будто что-то выискивая. Разглядев развевающиеся на ветру огненно-рыжие волосы, я с трудом подавил ругательство.

— Берите на мушку цель и стреляйте, — равнодушно сказал андроид-командир, готовясь выполнить свой собственный приказ. Требовалось срочно отвлечь их.

— О-о-о-о! Моя оборона! — заорал я, что есть сил. — Солнечный зайчик стеклянного глаза, солнечный зайчик незрячего мира!

Вздрогнув, они начали поворачиваться в мою сторону, и этого хватило, чтобы Мафую с ловкостью кошки проскользнула им за спины. Хрясь! Голова одного из биороботов, отрезанная на корню, покатилась по земле, а его винтовка оказалась в нежных, девичьих руках, и была перекинута мне. Бах, бах, бах! Стрелял я неважно, но дыры в искусственно произведенных телах получились отменные. Причем, не имея приказа нападать на обслуживающий персонал, они даже не потрудились как-то среагировать, и выстрелить в ответ в мою сторону. Вот тебе уже первый минус современного прогресса. За две минуты все было кончено, второй уровень пройден, и еще восемь бойцов выведены из строя.

— Даша, едрить твою кочерыжку! Быстрее сюда!

— А, вот вы где! — донеслось с неба, после чего пегас приземлился на мостовую. Как раз вовремя — с другой стороны базы в воздухе поднялся вооруженный до зубов истребитель. Ухватив крылатого коня за поводья, я нырнул вместе с ним за угол, девчонки последовали за мной.

— Рыжая, ты смерти моей хочешь? А если бы тебя сейчас в воздухе сбили? — накинулся я на Дашу. — Ты какого хрена сюда приперлась? Я же четко приказал ждать!

— Хоть бы раз сказал, что рад меня видеть! — вспыхнула она. — Я, между прочим, чуть со страху не померла, пока сюда добралась, а ты, вместо того, чтобы обрадоваться, сразу наезжать начал!

Мафую с серьезным видом склонила голову влево, соглашаясь с мнением подруги, что пара ласковых слов красивой девушке, отправившейся за мной в стан врага, не помешали бы. Я сцепил зубы, медленно выдохнул, и сказал уже спокойным тоном:

— Зачем ты здесь?

— Вот, так уже лучше, — удовлетворенно заметила Даша. — У меня послание от королевы монстров.

— Да ладно?

— Ты удивлен, что она еще жива?

— Я удивлен, что она поручила это тебе. Мне бы последовать ее примеру и тоже бы тебя послать, да только я этого уже два месяца сделать не могу… Ну, и что она передает?

— Королева монстров передает, что Координатор не явился на встречу. Скорее всего, он не покидал базу, и по-прежнему находится где-то здесь.

— Вот же блин! — эта новость меня никак не обрадовала. Ведь я хотел захватить управление передвижной крепостью, пользуясь отсутствием ее хозяина, а теперь выясняется, что хозяин все это время был дома. — Ладно, шут с ним. Постараемся сделать что-нибудь втроем.

— А где остальные? — только сейчас Даша заметила, что количество моих помощников резко поубавилось.

— На обед отпросились. Только насчет графа не знаю, если его уже успели замочить больше трех раз, то на него тоже можно не надеяться.

— Почему?

— Мне королева объяснила. Густав-Вяземский полностью регенерируется после каждой своей смерти, но этот процесс забирает много энергии у той хрени, которая у него в трость вделана. Короче, если его за один час убили больше трех раз, то он не сможет воскреснуть в течении суток. Такая вот загигулина.

— Ладно, втроем так втроем, — кажется, рыжая даже не потрудилась вникнуть в полученную информацию. — Пошли, что ли?

— А где твой Джекки?

— В лесу остался, сторожит место, которое я выбрала для нычки. Если что-то пойдет не так, можем в любой свалить, и там затихариться.

— Не думал, что скажу это, но… Даша, ты умница. Идем.

**************

Центр управления мы нашли без проблем — улица-шоссе вела прямо к нему. То, что это именно центр, можно было догадаться без труда — у входа стояли на страже два боевых робота, великолепные в своей боевой мощи красавцы. Ну, а то, что они караулили именно этот вход, подсказывало мне, что другого входа в центр попросту не существует.

За то время, что мы добирались, ни один андроид не стал нас тормозить — улицы базы опустели, словно вымерли. То ли мы уже всех, кто был, замочили, то ли оставшиеся получили приказ не лезть на рожон, то ли местное командование решило, что мы уже свалили, не попрощавшись. Нечего и говорить, что каждый из трех вариантов грел мне душу.

— Отлично, у меня есть для вас хорошая и плохая новость, — сообщил я девчонкам, когда мы укрылись внутри местного общепита для обслуживающего персонала. Кроме трех-четырех роботов прислужников здесь больше никого не было. — Хорошая — у нас есть два варианта: либо мы попытаем сделать все втихую, либо внаглую и очень громко. Плохая новость — каждый вариант предусматривает смертельный исход с вероятностью в пятьдесят процентов.

— Ты уже как Ахилл разговариваешь, — проворчала Даша. — Не проще просто спрятаться, и подождать? Пусть они убедятся, что нас нигде нет, начнут спокойно работать, как раньше, а мы раз — и появились.

— Можно, но крепость может в любой момент телепортироваться на какое-то другое место — и тогда мы окажемся в западне, из которой не сможем выбраться. Нужно делать все быстро, пока база еще здесь.

— Думаешь, кто-то из наших еще может присоединиться? — осведомилась Мафую.

— Да, и желательно, чтобы это была королева монстров. Только она способна вынести тут все в одиночку, и тогда нам вообще не надо будет ничего делать, просто стоять и смотреть.

— Что-то ты слишком часто начал про нее вспоминать, — подозрительно заметила рыжая. — Интересно, с чего бы это?

— Ясное дело, — равнодушно сказала маленькая охотница, но я готов был поклясться, что в ее бесстрастных глазах промелькнула игривая искорка. — Когда мужчина проводить ночь с женщиной, он очень быстро начинает по ней скучать.

Лицо Даши в этот момент надо было видеть.

— Что? — выдохнула она, бледнея, как полотно, а потом сразу краснея, как смородина. — Маузер, ах ты…

В этот момент двери командного центра распахнулись, и на пороге возник… Координатор, собственной персоной. Следом за ним вышли Котопес и Боцман, а следом — еще трое биороботов-андроидов. Я закусил губу.

— Быстро, на выход!

— Нет, минутку! — Даша поймала меня за рукав, и развернула к себе. — Сначала объясни! Ты спал… с королевой монстров?!

— И не только с ней, — вставила Мафую. — Пора бы тебе уже осознать, что ты не единственная, кто может удостоиться такой радости. Например, есть еще я.

— Что? — повторила она с той же интонацией, что за минуту до этого. — Маузер, да ты… ты… Когда вы успели?

— Когда в пустыне были.

— То есть сначала Кира… Потом ты… Потом королева монстров…

На улице Координатор оглянулся, что-то сказал своим сопровождающим, и пошел в здание через дорогу — насколько я понял, местный командный пункт, регулирующий все военные действие передвижной крепости. Котопес и Боцман свернули к другому дому, пока еще неизвестного назначения. Лучшего шанса и желать было нельзя.

— Мафую, ты бери Петровича, а займусь этими предателями.

— Сделаю.

— Маузер! Вернись, я еще с тобой не закончила! — такой сердитой я еще Дашу никогда не видел, а теперь она взбесилась еще больше, видя, что я собираюсь уйти от разговора. — Вернись, кому сказала!

Времени, чтобы разбираться с ней, уже не было — наши враги, собравшиеся в одном месте, вот-вот могут спрятаться снова. Твою мать, Мафую, у меня только один вопрос: зачем?

— Да потому что достала, — пожала плечами маленькая охотница, когда я машинально задал этот вопрос вслух. — Вечно строит из себя, а сама даже ничем похвастаться не может, только мозги выносит.

— Я не могу? Да я с самого начала рядом! С самого гребанного начала этой гребанной истории! И ты вместо меня тра… то есть, сношаешь всяких попавшихся под руку девок? — ее голос зазвенел в тишине пустого общепита.

— Отставить разговоры! — рявкнул я, потеряв терпение. — Мафую, так тебя перетак, быстро на выход!

Распахнув двери, мы выскочили наружу… и застыли на месте, как вкопанные.

Из окна общепита нам видно было только часть улицы — ту самую, где находился Координатор и его псы-моряки. И для нас стало полнейшей неожиданностью, что над улицей висит в воздухе истребитель, и с обоих сторон стоят два боевых робота. И вся эта механическая троица нацелила в нас столько оружия, то при их дружном залпе нас могло разнести на мелкие молекулы.

Я медленно поднял руки — Мафую возле меня даже не подумала сделать тоже самое. Даша, появившаяся следом с очередной гневной цитатой, ойкнула, и мгновенно спряталась мне за спину.

— Добрый день, молодые люди, — послышался справа знакомый голос. Рискнув повернуть голову, я буквально обалдел, потому что в двух шагах от нас стоял не кто иной, как генерал Смирнов собственной персоной. — Добро пожаловать на четырнадцатую базу.

И он щелкнул пальцами — тотчас Координатор, застывший у командного пункта, растворился в воздухе, а следом за ним исчезли и Котопес с Боцманом. Я прикусил язык, пораженный страшной догадкой.

— Голограмма, — сказала Мафую, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Верно. Я знал, что вы где где-то здесь, и придумал очень простой способ выманить вас на открытое пространство. Разве ваша подружка, королева монстров, не научила вас, что нужно держать под контролем свои эмоции, особенно те, что касаются чувства ненависти? — Смирнов говорил спокойно, но его голос дрожал от нетерпения — казалось, ему стоило большого труда не отдать прямо сейчас приказ расстрелять нам на месте.

— Мне больше интересно, что вы здесь забыли, — буркнул я, пытаясь хоть как-то потянуть время. Чего уж теперь, только и осталось, что разговоры разговаривать.

— После встречи во Флоренции мы с Сергеем Петровичем неплохо поладили. Он пообещал подумать над тем, чтобы вернуть эту базу Верховному Совету — в обмен я сказал, что убью вас, как только вы сюда проникнете.

— Сговор с предателем за спиной Верховного Совета? Мелковато плаваете, товарищ генерал, такое уже было, и не раз.

— Хватит! — он весь затрясся. — Ты сорвал мои планы, щенок! Из-за тебя провалились испытания бомбы! Но самое главное — ты узнал то, чего тебе знать не полагалось. Я прихлопну тебя, а потом и твое ООО, червяк ты бесхребетный!

На мой взгляд, трудно придумать более изящное оскорбление. Видя, что он уже готовится отдать приказ открыть огонь, я замотал головой.

— Подождите! Раз уж так, то я хотел бы сказать два слова моей девушке перед смертью. Позволите?

— Разбежался!

— Спасибо, — и пока Смирнов обалдевал от такой наглости, я развернулся, обнял Дашу, и шепнул ей на ухо:

— Обними меня.

— Тебя? — презрительно прошипела она.

В следующую секунду Мафую сложила губы трубочкой, и издала длинный, тонкий свист. Сразу вслед за этим я подхватил рыжую на руки, и одним прыжком оказался внутри общепита — сзади раздался грохот выстрелов, и тротуар взорвался огненным вулканом на том месте, где мы только что стояли.

— Прекратить огонь! — заорал снаружи Смирнов. — Взять их, быстро!

— Валим! — я толкнул Мафую в спину, и схватил Дашу за руку. Онемев от неожиданного поворота событий, она покорно подчинилась.

Со скоростью молнией пролетел здание общепита насквозь, мы выскочили наружу через заднюю дверь. Не успел я ступить и шагу, как пред нами приземлился один из боевых роботов — аж земля задрожала. Два красных целеуказателя остановились на моей груди, пушки на механических руках опустились, готовясь дать залп. Мафую толкнула меня в сторону, и встала на мое место. В следующее мгновение пушки выстрелили, и тело маленькой охотницы исчезло в грохоте взрыва.

— Нет! Мафую! — я вскочил на ноги, ничего не видя перед собой из-за удушливого облака дыма. Кто-то нашарил мою руку, и потянул на свет. Кашляя и задыхаясь, я привалился спиной к стене, и только сейчас обнаружил, что по моей щеке стекает струйка крови, а тыльная сторона левой руки слегка обгорела. Странно, но боли не было.

— Маузер! — Даша еле успела подхватить меня, когда я покачнулся, и начал падать. — Бежим отсюда!

— Я никуда не пойду без Мафую, — голос мой был тверд и спокоен, как никогда ранее. Все мое тело наполняла дикая, первобытная ярость. — Я не могу потерять ее второй раз.

— Мафую жива, я видела, как она убегает в другую сторону, и уводит робота за собой. Нам надо срочно покинуть базу.

Наверху мелькнула крылатая тень — пегас Гермес приземлился на все четыре копыта, и тревожно заржал, предлагая сесть ему на спину. В полном равнодушии я смотрел, как Даша забирается к нему в седло.

— Ну, чего стоишь? Залезай!

— Я никуда не пойду без Мафую.

— Мафую? — внезапно заорала она без всякого перехода. — Ах, да, Мафую! А обо мне ты подумал? А о себе? Тебя убьют, если ты срочно не покинешь эту базу! Хочешь во второй раз умереть? Думаешь, опять повезет, и тебя забросит куда-нибудь еще? Если ты сейчас же не сядешь на лошадь, я тебя придушу!

Поразительно, но этот крик как будто вернул меня в обычное состояние — дикая, первобытная ярость начала стремительно идти на спад. Я покрутил головой, и как во сне, услышал откуда-то издалека голос Смирнова:

— Эй, охотник сраный! Твоя девчонка у меня, и если ты сейчас же не выйдешь, я лично пущу пулю ей в лоб!

— Врет он все, — сказала Мафую, неожиданно появляясь за моей спиной. — Второй раз не прокатит. Давайте убираться отсюда.

Тряхнув головой, я запрокинул ногу, чтобы забраться на спину коня. Логика действий отключилась напрочь, в голове не осталось ни одной лишней мысли, я был как будто один из тех биороботов, что подчиняются приказам, абсолютно над ними не задумываясь. Дождавшись, пока все займут свои места, Гермес выгнул спину, оттолкнулся копытами, и взлетел.

— Вон они! Огонь!

Парящий в воздухе истребитель начал разворачиваться, но потерял драгоценное время. К тому времени, как он заскользил вслед за нами, мы уже стрелой промчались через дыру в куполе. Оглянувшись, я увидел, как летающая махина круто взмыла вверх, чтобы избежать перспективы сгореть дотла — для нее дыра была явно маловата. Видя, что опасность миновала, пегас чуть снизился, и нырнул под защиту деревьев, оставив передвижную крепость далеко позади.

***************

Соскользнув со спины крылатой лошади, я мешком рухнул на землю. Остановившаяся на полпути, змеиная трансформация будто лишила меня сил, целиком и полностью. Левую руку мучила нестерпимая боль, щека саднила, в боку кололо. Наверное, ему тоже досталось.

Со стороны базы доносились звуки сирены, какой-то шум, рев — все это говорило о том, что за нами вот-вот пустят погоню.

— Надо убраться подальше, — Мафую обернулась к Гермесу, но тот уже рухнул на передние колени, харкая кровью. Увы, но тройная тяжесть и быстрая скорость для нашего и без того не идеального коня оказалась перегрузкой. — Все, полетали. Дальше только пешком.

— Не успеем, — я махнул рукой. — Сейчас пошлют отряд зачистки, и нас всех перестреляют.

— Тогда я их задержу, а вы бегите так далеко, как только сможете. Не спорь! — строго добавила маленькая охотница, сразу поняв, что я собираюсь что-то ответить ей в резкой форме. — Это приказ.

— Пошли, — Даша перекинула мою руку через свою шею, и кряхтеньем подняла на ноги. — Идем, давай.

— Я вас догоню, как только смогу, — сказала нам вслед Мафую, и скрылась между кустами, чтобы оборудовать себе засаду.

До небольшого ручья мы дотопали минут за десять. К тому времени мой мозг уже начал работать в прежнем режиме, анализируя произошедшее. Проиграли! Нас, великих охотников, надежду человечества, грозных хозяев джунглей — и так легко сделала одна изобретательная, золотопогонная сволочь. Что за день сегодня такой, раздели до трусов, пнули под зад, еще и вдогонку пару приветов послали.

— Дурная была идея, — мрачно сказала Даша, скидывая меня на землю, чтобы передохнуть. — Не надо было на эту базу соваться.

— Может, и так, — я осторожно плеснул холодной воды на обожженную руку, и смыл кровь с щеки. — Придется записать исход сегодняшней битвы со счетом один-ноль, в пользу Координатора.

Наклонившись, чтобы попить воды, я потерял равновесие, и чуть не полетел в ручей.

— Господи! — Даша с трудом удержала меня. — Блин, ты ранен, а у меня даже аптечки под рукой нет! Что делать теперь?

— Видишь, как ты бесполезная, даже аптечку не догадалась взять, — процедил я сквозь зубы, принимая горизонтальное положение на траве. — А вот Кира бы меня вылечила, даже не имея под рукой ничего, кроме больного меня.

— Кира! Опять Кира! — вспомнив разговор на базе, Даша мгновенно начала свирепеть. — Мафую-Кира-королева, ширли-мырли, шпилли-вилли!

— Не пойму, чего ты бесишься?

— Да, действительно, чего это я? — она мрачно зыркнула на меня, и поднялась. — Эй, вы там, вояки продажные! Маузер здесь, приходите его, и берите.

— Ты что делаешь, дура? — я схватил ее за руку, и потянул обратно. — Никнши, зараза!

— Сам такой! Похотливое животное! Всех вокруг перетрахал, или кто-то еще остался на примете?

— Да заткнись ты уже! — опасаясь, что нас найдут по ее истерическим крикам, я сделал отважную попытку закрыть Даше рот.

— Не трогай меня, обманщик! — она отскочила в сторону, вся дрожа от ярости. — Не прикасайся ко мне!

Мы так и замерли — я лежа, она стоя. Наступила звенящая тишина, какая обычно бывает только во время громких ссор. Такое себе затишье перед бурей.

— Ответь мне на один вопрос, Саша, — ее голос дрожал, на глазах выступили слезы. — Кто, рискуя своей жизнью, отправился в дом Координатора, чтобы дать тебе возможность самому выбирать свою судьбу? Кто был с тобой с самого начала, делил с тобой ложе, хлеб и соль на той вонючей ферме? Кто рассказал тебе все про этот мир? Кира? Может, Мафую? А может, королева монстров?

— Ты.

— Я! Это была я, понимаешь ты, или нет? — казалось, что еще чуть-чуть — и Даша разрыдается. — Два месяца я рядом с тобой, два месяца пытаюсь признаться тебе в своих чувствах…

— Каких еще чувствах? — ну нет, это мы уже проходили, не надо тут. — Ты же просто тупо за моей спиной все время пряталась!

— Да! Потому что знала, что настанет день — и ты обратишь внимание, какая красивая девушка все это время шла рядом с тобой! Я два месяца терпела твою долбанутую натуру, твои ворчания по любому поводу, твои дебильные шутки, занудное командирство, даже твои придирки! И все ради чего? Ради того, чтобы ты спал со всеми, кто подвернется тебе под руку? — и уже тихо, без всхлипов, голосом, полным отчаяния: А я? Что со мной не так? Чем тебя не устраиваю?

Так, все, надо это прекращать. Пусть я не поклонник фентези-гарема, но деваться уже некуда. Сейчас Даша в том состоянии, когда может совершить необдуманную глупость, и эта глупость легко может стоить жизни нам обоим. Тем более, в чем-то она права.

— Идем, — боль все еще беспокоила, но это мелочи, можно и не обращать внимания. Намного больше меня беспокоила предстоящая погоня, но зная Мафую, можно спокойно выделить минут пятнадцать свободного времени. — Топай за мной.

Удивленно замолчав, Даша, тем не менее, послушалась. Перейдя ручей, мы углубились в джунгли, выбирая место поспокойнее. И почти сразу же я нашел то, что искал — удобную поляну, ну прямо травяное ложе для любителей секса на природе. Вокруг была девственно-идеальная тишина, но это ненадолго.

— Раздевайся.

— Чего? — глаза рыжей стали совершенно круглыми. — Зачем?

— А ты подумай, — сам я раздеваться не стал, ограничился только тем, что стянул с себя слегка обгоревшую рубаху, постелив ее на траву вместо одеяла. — Сейчас тебя своей делать буду.

— Ах, вот оно как? — презрительно фыркнула Даша, возвращаясь к прежнему состоянию. — Подумайте только, какой приятный поворот! Сейчас еще напьюсь от радости, что в кои-то веки и до меня очередь дошла.

— Разделась, быстро! — рыкнул я голосом маньяка, поджидающего жертву в парке. — За нами вот-вот придут, я хочу справиться с этим поскорее.

— А знаешь, что? И разденусь! И разденусь! И вовсе не потому, что мне так сильно хочется, а просто, чтобы восстановить справедливость. Я должна была быть первой, а не пятой или шестой по списку!

С той стороны, где осталась база и Мафую, не наблюдалось никакого движения. Слегка успокоившись на этот счет, я расстегнул свой ремень, чтобы отсоединить нижнюю часть брони. Благодаря ей ниже пояса у меня ни одной царапины вообще не было.

— Слушай, а это больно? — вдруг спросила Даша. — Я слышала, что в первый раз…

— Да мне пофигу, будет тебе больно, или нет. Потерпишь, раз сама напросилась. Легла на спину, и заткнулась.

Рыжая послушно подчинилась, позволяя мне занять стандартную супружескую позицию “мужик старается, мужик пыхтит”. Однако, стоило мне прикоснуться к ее губам, как вся моя ярость… исчезла, будто по волшебству. И правда, что я за свинтус, у девушки тут первый раз, а я веду себя, как циничный ублюдок, насилую ее на поляне прямиком после кровавой битвы. Тоже мне, одолжение!

— Даша…

— Т-с-с-с, — она приложила палец к моим губам. — Не думай ни о чем. Думай только обо мне

— Может, потом как-нибудь? В более подходящем месте?

— Нет уж, — она дрожащими руками расстегнула лифчик, выпуская на свободу соблазнительные округлости, украшенные твердыми камушками. — Слишком долго я ждала. Саша, я люблю только тебя, хочу только тебя. Пожалуйста, сделай мне приятно. Пусть все, что будет — будет потом. Сейчас здесь только мы с тобой.

Ну, как тут не послушаться? Отогнав от себя все тревожные мысли, я склонился над ее красивым, юным девичьим телом. Если раньше мне хотелось сделать все грубо, чтобы ей было больно и неприятно, то сейчас у меня появилось другое желание — сделать так, чтобы она запомнила это на всю жизнь. Чтобы стонала от удовольствия, и умоляла о большем,

чтобы окончательно потеряла голову от желания и страсти. И когда мои пальцы нащупали влагу, когда Даша притянула меня к себе, когда я пробежался языком по твердым горошинкам на ее груди — сразу стало понятно, что ей такая программа пришлась очень даже по вкусу…

Глава тридцать восьмая: Маузер и дипломатия

Вопреки ожиданиям, остаток дня прошел спокойно. Погоня так и не появилась, и мы с Дашей спокойно удалились как можно дальше от опасного места, и нашли себе укрытие на ночь — заброшенную землянку, спрятанную под поваленным деревом. У нас не было ни воды, ни съестных припасов, ни оружия для охоты, но наши молодые сердца, терзаемые любовью и страстью, такие мелочи не смущали. Поели малины, в изобилии растущей поблизости, попили воды из ручья, слегка ополоснулись в нем же, и легли спать. Счастливая рыжая даже выпросила у меня продолжение банкета — аж целых два раза, вопреки моему мнению, что коли уж дорвалась до сладкого, то берегись, чтобы зубки не заболели. Даже заснули мы, как влюбленная пара, оставив все заботы и проблемы на завтрашний день.

Проснувшись утром, и с трудом высвободившись из Дашиных объятий, я выполз наружу, чтобы осмотреться и наконец-то придумать, что же делать дальше. Для начала, надо бы позаботиться о завтраке, малина малиной, но после активных физических упражнений желудок настойчиво требовал мяса и хлеба. Раздумывая, как бы развести костер, я осторожно пнул ногой кучу сухих веток, надеясь обнаружить там какие-нибудь грибы или ягоды… и отскочил в сторону, когда из кучи высунулась взлохмаченная голова.

— Проснулись?

— Тьфу-ты! Мафую, блин! Я вроде уже говорил тебе, чтобы ты так ко мне не подкрадывалась!

— Это было давно, — выпрямившись во весь рост, маленькая охотница от души потянулась. — Докладываю — контакта с противником не было, база никуда не исчезла. Я догнала вас глубокой ночью, но решила не прерывать ваш сладкий сон, а наоборот, посторожить его. Ну, и как она в этом деле?

— Откуда ты знаешь?

— Тебя взгляд выдает. Завтрак?

— Не помешало бы.

Пока Мафую занималась промыслом, я разбудил рыжую, грубо напомнив ей, что лафа закончилось, пришло время разгребать свалившиеся проблемы. Впрочем, Даша и сама уже не стремилась продолжать “медовый месяц”.

— Ну все, теперь я могу спокойно отстать от тебя, выйти замуж, и больше не сидеть на твоей шее, — сказала она, сладко позевывая. — Но пока еще не вышла, придется тебе обо мне еще немного позаботиться, во всех смыслах.

— И кто тебя вообще замуж возьмет? — не поверил я. — Ты же не умеешь ничего.

— Да и пофиг, некоторым такие тоже нужны, — беззаботно отозвалась рыжая. — Главное быть красивой и неглупой, а остальное уже приложится. Ты чего на меня смотришь?

— Да так… Насчет красоты, я, конечно, не спорю, но вот насчет всего остального… Как думаешь, Мафую?

— Скажу, что для девушки на выданье ты не слишком худая, и не очень сообразительная.

Даша наморщила лоб.

— Хочешь сказать, что я полная дура?!

— Заметь, ты это сказала, а не мы.

— Другого я от вас и не ожидала. Друзья, называется!

Отлично, циничные шутки пришлись как нельзя кстати. Теперь уже больше ничего не напоминает о той романтической нежности, что была вчера. Такие розовые сопли, что даже вспоминать не хочется, сразу блевать тянет. Удивительно, на какие невообразимые подвиги нас иногда тянут любовные отношения.

Кстати, о подвигах…

Откуда-то из глубины джунглей донесся треск веток, тяжелое дыхание, а спустя несколько секунд на поляну выпрыгнул наш двухметровый волчонок Казбек. А на его спине, ухватив зверя за холку, важно восседала королева монстров, словно героиня фильма ужасов.

“А, вы здесь!” — она соскользнула на землю, и, не успел я глазом моргнуть, как уже оказалась за моей спиной — нежно потерлась грудью, и ласково ухватила губами за ухо. “Отлично, ты жив. Я волновалась за тебя”

— Эй, дамочка! — возмутилась Даша, не выдержав такой наглости. — Тут, вообще-то, очередь!

— Вот именно, — ничуть не удивившись неожиданному появлению королевы, Мафую перевернула нанизанную на нож птицу, которую жарила на костре. — И следующая в очереди — я.

— Тебе-то зачем? — спросил я с усталой обреченностью. — Ты же не чувствуешь эмоций.

— Да просто сам процесс понравился.

“О чем это они?”

“Неважно. Мы вчера здорово дали маху. Пробрались на базу, но нас нашли, и выперли оттуда в два счета. Еле ноги унесли. А у тебя что?”

“Сбила истребитель, но Координатора там не оказалось. Послала к тебе Дашу, сама сменила локацию. За вчерашний день меня атаковали раз пять — два раза воздушными, три раза наземными силами, солдатами и тяжелой техникой. Всю ночь искала тебя, пока не почувствовала твой запах. Ты ранен?”

“Немного” — я машинально посмотрел на левую, обгоревшую руку — и не поверил своим глазам. За прошедшую ночь ожога как не бывало, более того, восстановленный участок кожи резко выделялся на фоне всей руки — он был белый, в то время, как рука имела коричневый цвет от загара. Создавалось ощущение, что место ожога просто затянуло новой кожей. “Вот это номер!”

“Тебе повезло, это очень полезный навык. Я сама не раз отращивала оторванные конечности” — от такой информации меня передернуло. Королева улыбнулась, провела языком по моим губам, и отступила на несколько шагов. “Я очень рада, что с тобой все в порядке”

Ну все, кажись, гарем сошелся, только Киры не хватает. Налицо четыре участницы: первая многоопытная, и очень нежная; вторая неопытная, но очень страстная; у третьей тело юной школьницы, мечта педофила; четвертая любит игры со связыванием. Цветник, ёлы-палы! Чего еще желать нормальному мужику?

Пока мы завтракали, королева терпеливо ожидала, сидя в стороне, и задумчиво разглядывая небо. Волчонок Казбек, тоже обрадовавшийся, что нашел нас, вовсю играл, выпрашивая у меня мясо или косточку. Поглаживая его по голове, я все же задал вопрос, который волновал меня с самого утра:

— Ну, и что мы сегодня будем делать?

— А разве есть варианты? — удивилась рыжая. — Найдем остальных, а потом двинем домой, в наш тихий, охотничий уголок.

— А я думаю, что нужно закончить дело, — возразила Мафую. — Раз уж начали.

— Спасибо, но второй раз я соваться туда не хочу. Тем более, что Петрович уже наверняка свалил куда подальше.

— Он не свалит отсюда, пока не убьет королеву, — спокойно ответил я. — А раз она здесь, то и он будет здесь, сколько понадобится. Мафую, сходи-ка на разведку.

“Не утруждай себя. Когда я в последний раз поднималась на дерево, база была на том же месте. Ты прав, Координатор не уйдет, пока не получит мое мертвое тело”

— Извини, Даша, но мнение единогласно. Мы вернемся туда, и попытаемся еще раз. Это наш единственный реабилитироваться перед Верховным Советом.

“Уничтожим наших общих врагов, или погибнем, как друзья”

“Верно”

— Ну, ладно, — неохотно протянула рыжая. — Тогда и я с вами, куда вам без меня?

— Схватываешь на лету. Вот только на этот раз придется придумать что-то более хитрое. Есть у кого-нибудь какие-то идеи?

Молчание. Мафую не переставала жевать, перемалывая кости зубами; Даша старательно сделала вид, что ее очень заинтересовали собственные ногти. Я посмотрел на королеву.

“У меня есть одна идея, но она тебе вряд ли понравится”

“Почему?”

“Потому что для этого тебе нужно будет забыть, что ты человек. Отбросить всю эволюцию, и вернуться к тому времени, когда твои предки были первобытными дикарями. Стать источником разрушительной ярости, рвать всех без разбору, упиваться чужой кровью. Точно также, как ты поступил с теми солдатами на стоянке конвоя”

“Они сами были виноваты”

“Координатор виноват не меньше. Он использовал тебя, а потом предал. Он вступил в сговор с другим предателем только для того, чтобы избавиться от тебя. Те люди, что пошли с ним — они не могли не знать, на кого работают. И все равно, согласились. Готов ли ты, Саша Маузер, на несколько мгновений забыть, что ты защищаешь людей, и наказать их по справедливости за дела их нечестивые?”

Я посмотрел на остальных — Мафую едва заметно кивнула, Даша сжала мою руку. Когда я в первый раз попал сюда, я думал, что это игра с погружением в виртуальную реальность, что скоро все закончится. Сейчас ничего не изменилось — за время игры я приобрел определенные навыки, и теперь должен использовать их, чтобы пройти последний уровень. Замочить босса, так сказать. Но с небольшой поправкой — все это будет происходить не у экрана компьютера, а на самом деле. И у моего персонажа не будет возможности просто ожить, если его убьют. Потому что я и есть этот самый гг.

Много ли тех, кто знают, что сами являются главными героями своих жизненных историй? Наверное, не много. Обычно люди не задумываются о таких вещах, это правда. Мы думаем, что жизнь — это обычное рождение — “охтыжбляхамухакакиеебенявокруг”- смерть. Я прошел через это, и получил второй шанс. Пусть все закончится не так, как хотелось, но оно должно закончиться. Игра должна выдать “гейм овер” тебе или тому, кому меньше повезет в схватке… Так блин, а почему я вообще философствую? Ну-ка, хлебнем восьмизвездочного коньячку из походной фляжки, мой неприкосновенный запас на все случаи жизни. Ух, как пошло, сразу все стало просто и понятно.

“Я согласен. Но только меня нужно будет вернуть в обычное состояние, когда мы сделаем все, что надо. Иначе я дойду до того, что поубиваю и вас заодно”

“Насчет этого не волнуйся” — королева переплела мои пальцы со своими. “Мне кажется, есть человек, который сможет это сделать. Готовьтесь к битве, дети мои, готовьтесь. Сегодня мы будем либо победителями, либо покойниками. Третьего не дано”

***************

— Двадцать первый нулевому.

— Нулевой на связи.

— Нулевой, у нас какие-то помехи в системе наблюдения. Срочно просим выслать бригаду техников для починки оборудования.

— Двадцать первый, повторите, пожалуйста, вас плохо слышно.

— Нулевой, повторяю, у нас… — и какой-то сдавленный хрип вместо слов. Сидящий в кресле Координатор снял наушники, и посмотрел на Котопса и Боцмана, что сидели в кресле, и беззаботно выпивали, попутно перекидываясь в картишки и наслаждаясь долгожданными обязанностями, где им большую часть времени можно просто тупо валять дурака.

— Проверьте, что там.

— Бу сделано в лучшем виде, начальник, — пробормотал Котопес, и начал медленно подниматься на ноги. Боцман поднес к губам бокал с пивом. Внезапно снаружи послышался мощный стук, как будто на тротуар перед центром управления приземлилось что-то страшно тяжелое, и одновременно с этим в окна ударила яркая вспышка….

Телепортировавшись прямо в центр базы, монстр распахнул пасть, и выдал такой оглушительный рев, что наверняка у всех обслуживающего персонала в радиусе десяти метров заложило уши. Спустя тридцать секунд над базой взмыли сразу три истребителя, из ангара выкатились два боевых робота, а из казарм торопливо начали выбегать солдаты, взятые с собой генералом Смирновым в качестве официальной свиты. При виде чудища высотой в пятнадцать метров, с двумя длинными задними ногами, и короткими передними, вытянутой ящеревидной пастью и усеянному стальными шипами хвостом они остановились, как вкопанные.

— Спасибо, брат, — я отвязал себя от его левой задней ноги толщиной в ствол молодого дуба, и покачнулся, с трудом перебарывая тошноту. — Когда-нибудь я обязательно замочу тебя, но не сейчас. Мафую, ты как?

— Нормально.

— Я тоже, — Даша зажала рот рукой, и помахала рукой. Солдаты начали удивленно переглядываться.

— Здрасьте. Проводите нас к генералу Смирнову, — потребовал я. — Нам надо с ним покалякать об очень важных делах.

Надо было видеть их лица — те самые преступники, что вчера сбежали, сейчас явились сюда, как ни в чем не бывало. За нашими спинами сверкнуло — монстр растаял в воздухе. Это ненадолго сбило их с толку, но зато когда они увидели, что опасного чудища больше нет поблизости, уверенности у них слегка прибавилось.

— Разойдитесь! — весь дрожащий от радостного возбуждения, генерал Смирнов пробился через строй вояк, и цыкнул, разглядывая нашу троицу. — Расстрелять.

— Ага, щас! — я поднял руки. — Мы сдаемся в плен Сергею Петровичу. Обломись, оборотень в погонах.

— Не знаю никакого Сергея Петровича, — отрезал он. — Цельсь…

Слева послышалось сдержанное покашливание.

— Думаю, я с этим разберусь, товарищ генерал, — Координатор, за чьей спиной высились два боевых робота, вежливо улыбнулся. — Спасибо, что взяли на себя смелость позаботиться о гостях, но это моя база, и я здесь хозяин.

Смирнов ругнулся под нос, и прищурился. Я видел, что его так и подмывало отдать приказ “Огонь!”, но он четко осознавал, что после такого за его собственную жизнь нельзя было бы дать и пяти копеек. Два десятка солдат пехоты и три танка явно проигрывали в мощи набитой тяжелым вооружением передвижной крепости.

— Отставить. Вернуться в штаб.

— В чем дело, Маузер? — поинтересовался Координатор таким тоном, будто мы находились у него в офисе, и я, как когда-то давным-давно, пришел просить его помочь стать охотником на чудовищ.

— Хотел с вами поговорить, с глазу на глаз. У меня есть для вас одно интересное предложение касательно королевы монстров. Вы ведь ее выслеживаете, я правильно понял?

— Да, но я вижу причин тебя вообще слушать.

— Вот увидите, как только я назову одно имя, причины сразу найдутся, — я выдержал эффектную паузу. — Асмодей.

С лица Петровича разом схлынула вся краска, он разом побелел, губы затряслись, глаза забегали. Очевидно, гад уже давно похоронил это имя в могиле собственных воспоминаний, и никак не ожидал услышать его от меня. Представляю, какой ураган у него голове теперь поднялся.

— Поговорить не захотелось? — спросил я самоубийственно спокойным тоном.

— Хорошо, — он поднес ко рту наручные часы. — Отряд Б, срочно ко мне.

Не прошло и минуты, как нас окружили биобороты, численностью в пятнадцать человек, и вежливо, но твердо потребовали оружие. Мафую безропотно отдала им свои клинки, и нас после небольшого обыска на предмет всего остального повели под конвоем прямо по улице. Отлично, первая стадия плана сработала, как надо. Господи, путь все и дальше идет хорошо!

— Саш, что-то мне страшно, — шепнула Даша.

— Спокойно, рыжая. Отнесись к этому, как к охоте. Представь, что нам дали заказ на одного крупного, жирного, набитого золотыми монетами павлина, двух слизней и маленькую выхухоль.

— А процент от добычи делим, как всегда? — деловито спросила Мафую.

— А как же. Мне тридцать семь процентов и желание, вам все остальное.

— Сволочь злопамятная.

***************

Если Котопес с Боцманом и ожидали увидеть меня сегодня, скорее всего в мертвом виде, то для них стало неожиданностью, что я живой и здоровый появлюсь прямо перед ними в сопровождении Петровича.

— Не понял… — пробасил первый, пока второй падал на пол вместе с креслом.

— Здорово, волки позорные, — я присел на краешек третьего стула, и выбросил в центр столика расчетную карточку. — Сыграем в подкидного? Ставлю десять баллов.

— Куда тебе играть? — сдержанно сказал Боцман, устанавливая кресло в прежнем положении. — У тебя теперь есть, на что баллы тратить, кредит в семь миллионов сам себя не погасит. Привет, Даша. Мафую, ты еще жива?

— Как видишь.

— И где ты была? — поинтересовался Котопес. — А то нам Маузер чуть мозги не затрахал, все кричал, что мы должны тебя разыскать.

— Гуляла.

Дом, куда нас привели, больше походил на личные апартаменты, чем на административное здание. Никаких кнопок, пультов управления, экранов — типичная квартирка, вроде той, что осталась у Координатора на шестой базе. Сам хозяин жилплощади свистнул, и тотчас к нам подкатил уже знакомого вида робот на колесиках.

— Делайте заказ, товарищи.

— Мне мяса жареного, — сказала маленькая охотница. — Много.

— А мне коктейль “маргариту”, — попросила рыжая.

— А мне чай и пирожные с кремом, — робот укатил за жратвой, а мы пока уселись в удобные кресла. Все было в точности, как тогда — Координатор и пять человек вокруг него. Очевидно, Котопсу с Боцманом тоже вспомнился тот роковой день, потому что они нервно заерзали на местах.

— Слышь, Сань, — мрачно сказал Котопес. — Насчет Витали…

— Заткнись, урод. Будешь меньше об этом напоминать — будет больше шансов, что я об этом забуду.

— Он, кстати, плакал, — заметила Мафую. — Много.

— Да уж, неудобно получилось, — Сергей Петрович закурил. — Видит Бог, я хотел, как лучше, но вы начали упрямиться. Наверное, вы забыли, кому именно обязаны своими успехами. Если бы не я, вы бы так в навозе и копались.

— Да, верно. И только поэтому сегодня мы пришли не как враги, а как люди с очень интересным деловым предложением. Мне кажется, я знаю, как мы можем найти выход из сложившейся ситуации.

— Напомни-ка мне эту самую ситуацию, будь добр.

— Да легко. Вы хотите убить королеву монстров, а Верховный Совет заставил нас сделать тоже самое. Почему бы нам не объединить активы? ООО “Моя оборона” и ваша четырнадцатая база. Вместе у нас получится сделать то, что вы пытаетесь сделать уже целую, мать ее, неделю.

— Ожидаемо слышать это от охотника, но не совсем ожидаемо слышать от человека, перед которым я очень сильно виноват, — ухмыльнулся Координатор. — Просто скажи, что после вчерашней попытки ты понял, что меня так просто не взять, и решил быстренько создать со мной своего рода коалицию, чтобы Смирнов тебя по стене не размазал.

— Вы за кого меня принимаете? — я напустил на себя обиженный вид. — Да я бы мог вас еще вчера за горло взять, но так сложилось, что мне пришлось срочно отлучиться по делам.

— Да, все так, — подтвердила Даша. — Мы почти всех победили, но пришлось линять. Сразу признаюсь, что я в этом виновата.

— Я так сильно расстроилась, что даже уходить не хотела, — добавила Мафую.

Этот довод, видимо, заставил предателя задуматься, и нахмуриться, припоминая все подробности вчерашнего сражения.

— Петрович, да чё вы их слушаете? — разозлился Котопес. — Они же нам мозги пришли полоскать! Больше ведь ничего не умеют.

— Т-с-с! Я спрошу твое мнение, когда оно мне понадобится, а пока помолчи, — успокоил его Координатор. — Маузер, все это кажется очень подозрительным мне и моим друзьям. Вроде бы вы безоружны, и пришли сами, но что-то уж вы очень спокойны.

— Я нервничаю, вообще-то! — возмутилась рыжая. — Смотрите, у меня руки дрожат.

— Петрович, а давайте начистоту, — предложил я. — Да, я состою в сговоре с королевой монстров. Но после того, как она меня из… пардон, заставила кое-что сделать против моей воли, у меня к ней нет доверия.

— Ты упомянул имя Асмодея, — Координатор выпустил к потолку облако дыма. — Ты знаком с ним?

— Да, он передавал вам привет.

— Значит, ты с ним общался? — эта новость его сильно заинтриговала. — Как он?

— Тоже хочет убить королеву, и всячески натаскивал меня на это дело.

— Ну, еще бы. Эта тварь гуманоидная тогда все планы нам сломала… Я мог бы уже сидеть в кресле Верховного Совета, а вместо этого вынужден был нести ответственность за производство этих долбанных людей-андроидов. Представляешь, как это тяжело? За любую ошибку дрючат во все щели!

— Немного представляю.

— Вот-вот. Значит, ты ко мне с рекомендациями от Асмодея?

— Можно и так сказать. Кстати говоря, он просил вам кое-что передать. Что-то насчет его возвращения сюда.

— Возвращения? — глаза Координатора заблестели. Он потушил сигарету, и наклонился, жадно ловя каждое мое слово. — И что конкретно он говорил по этому поводу?

— Надо вспомнить, — я откинулся на спинку кресла, и закрыл глаза. — Сейчас, минутку…

— Маузер, я тебя сейчас расстреляю!

— А что вы хотите, у меня память всякой фигней перегружена. Столько всякой бесполезной бредятины я в молодости из Интернета набрался!

— Дайте ему время, — попросила Даша. — Сейчас он вас все расскажет, никуда не денется.

— Хорошо, мы подождем, — Координатор нетерпеливо тряхнул головой.

Итак, что мы имеем? Трое самых главных смердов сейчас сидят возле меня, в полной моей досягаемости; оружия у меня нет, а значит, подвоха они не ждут. Котопес еще может среагировать, он воробей стрелянный, да и у Боцмана после службы на флоте рефлексы неплохие. Координатор, естественно, уверен, что родные стены четырнадцатой базы его защитят в любом случае. В итоге можно считать, что дипломатия прошла успешно, хорошая была идея с моей стороны — сыграть на слабостях противника. Не зря я, видать, все сезоны “Шерлока” смотрел… Но вот с остальным будет уже потруднее. Снаружи — отряд из пятнадцати биороботов, плюс неподалеку где-то ошивается Смирнов со своей личной армией. Где находится центр управления — мы знаем. Ничего не поделаешь, раз уж взялся за гуж, то можешь на больничный не отпрашиваться.

“Ваше величество, на сцену” — молчание. “А, точно, забыл сказать кодовое слово. Беляш!”

Кодовое слово открывало королеве доступ к моему сознанию через телепатический канал, тонкую нить, что связывала нас на расстоянии. Вдобавок это было сигналом к действию. Наш план был прост и изящен, в классических традициях фентези-романов про попаданцев. Надеюсь, потомкам не будет слишком скучно читать об этом. Что касается кодового слова, то чего только на полупустой желудок в голову не придет…

“Я готова”

“Тогда поехали”

Расслабившись, я почувствовал, как меня затягивает в омут воспоминаний.

*****************

Когда мне было десять, меня ограбили по пути в школу. Старшеклассники, которым не хватало денег на сигареты, решили стребовать их с меня. Я уперся, за что меня жестоко наказали — макнули лицом в лужу, и швырнули туда же портфель. Меня душила злость, обида, чувство несправедливости. Пожалуй, именно в тот момент я понял, что мир не идеален.

Когда мне было четырнадцать, я влюбился в первый раз. Объекта моего вожделения звали Аня — она была первой красавицей в классе. В тот момент я не знал, что у нее в душе присутствовали все зачатки стервозной натуры. Сделав вид, что чувства взаимны, она позвала меня на свидание. Благодаря ее ловушкам, я потерял голову и вел себя, как неопытный идиот — на следующий день надо мной ржала вся школа, обсуждая видео со свидания, снятое на телефон дружка Ани. Именно к нему меня переполняла такая злоба, что будь я не таким смирным, то точно бы его оставил без пары зубов.

Еще, еще, еще…

Все тяжелые моменты моей непутевой жизни мелькали у меня перед глазами. Вся ненависть, злость, ярость, что скапливалась во мне за двадцать два года, сейчас наполняла мое сознание. Но сладким десертом стало то, что мне пришлось пережить за два месяца здесь. Предательство Координатора, гибель Витали, бесконечная беготня, нервы, ответственность за дело. Желание отдохнуть, и отсутствие времени, злость на косяки моих друзей. Джунгли, монстры, тяжелая, выматывающая работа на ферме, вечные капризы Даши… Руки мои сжимались в кулаки, рот наполнялся ядовитой слюной. Я пылал желанием отыграться на ком-нибудь, вонзить зубы в чье-то горло, убить кого-то, неважно кого, главное, чтобы ему было очень больно…

Я стал зверем, находящемся в стадии разрушительной ярости.

— Эй, Маузер? — видя, что я как-то странно притих, Сергей Петрович забеспокоился. — Тебе что, поплохело? Эй, прислуга, принеси ему воды.

За его спиной послышался грохот — Мафую оттолкнула Дашу к стене, и загородила ее своим телом (вышло не очень удачно, учитывая разницу в росте). Котопес открыл рот, чтобы выдать ленивое ругательство в мой адрес, Боцман приготовился сказать какую-нибудь шутку, Координатор уже хотел вскочить, почувствовав неладное. Сделать все это не успел никто из них.

Открыв глаза, я увидел только расплывчатые контуры вокруг себя. Однако люди, что находились в этой комнате, просматривались хорошо — их выдавало собственное тепло. Мое тело соскользнуло с кресла, слюна попала на стол, и с шипением разъела его, оставив сквозную дыру в дереве.

— Ах ты ж бляхамуха! — заорал Котопес, и ринулся к двери.

Боцман замешкался — ему очень хотелось последовать примеру товарища, но в то же время не хотелось бросать Координатора, своего начальника и работодателя. За такую преданность он и поплатился — скользнув вперед, я обхватил его за шею, разрывая горло сильными пальцами. В лицо мне брызнула струйка теплой, свежей крови. Издав предсмертный хрип, Боцман обмяк, закатив глаза.

Бледный, жутко напуганный такой переменой, Координатор перевернул стул, и бросился к выходу. Не уйдешь, кусок мяса, я хочу твою кровь, хочу убить тебя, испить ее всю без остатка. Одним прыжком одолев половину комнаты, я швырнул в него подвернувшуюся под руку бутылку с вином — получив удар в спину, он упал. Но тут же перевернулся, и пополз к стене, глядя на меня выкатившимися из орбит глазами.

— Маузер! Подожди, давай поговорим!

Его слова не воспринимались моим разумом — я был зверем, человеческой речи для меня не существовало. Издав шипение, я скользнул к нему, готовясь разорвать на части, упиваться каждой каплей его страдания. Дверь распахнулась, и сильный удар отбросил меня в бок — на пороге стоял продукт генной инженерии, биоробот с автоматом в руках.

— Сергей Петрович, пожалуйста, на выход.

— Да-да, — часто закивав, Координатор скрылся за его спиной.

Взревев от злости, я обрушился на этого андроида, выплевывая в него ядовитую слюну, разрывая зубами мягкую плоть, упиваясь вкусом мяса. Мне было мало, мало, хотелось большего. Когда источник жизни в моих руках исчез, оставив только бездыханное тело, я нащупал дверь, и выскочил на улицу, выискивая, кого еще можно убить.

— Ужас какой! — пролепетала Даша. — И что дальше?

— Дальше по плану, — невозмутимо ответила Мафую. — Идем за ним.

Глава тридцать девятая: Исход

Мой “режим берсерка” достиг максимального уровня. Я потерял счет времени, потерял счет мертвецам на своем пути. Я понятия не имел, кто я, как меня зовут и что происходит, для меня было важно только одно — рвать каждого, кто попадется под руку, до тех пор, пока он не перестанет дышать.

А потом в какой-то момент все изменилось.

“Тихо-тихо” — ласковый шепот у меня в голове, и чьи-то руки, поддерживающие меня. “Все уже закончилось, успокойся”

Голова будто раскалывалась на части, а тело, только что бывшее таким сильным и гибким, вдруг налилось свинцовой слабостью. Я с удивлением увидел, что мои руки покрыты кровью, что моя одежда перепачкана ею же, даже на зубах был противный кровяной привкус. В боку взорвалась огненным цветком нестерпимая боль, правая ладонь отчего-то противно ныла. Подняв ее к глазам, я с невыразимым ужасом увидел, что трех пальцев — среднего, безымянного и мизинца — у меня как не бывало, вместо них остались только короткие культяпки. Это открытие повергло меня в такой глубокий шок, что ноги подогнулись.

— Саша, ты как? — Даша заботливо уложила мою голову себе на колени, и начала вытирать мое лицо мокрой тряпкой.

— Нормально, — отчаянно хотелось блевать, но не хотелось делать это при рыжей. — Мать моя дьяволица…

Улица была буквально залита рекою крови, то там, то тут валялись обезображенные трупы. Половина из них принадлежала биороботам Координатора, половина — солдатам Смирнова. Чуть дальше стоял покореженный, дымящийся боевой робот и лежал на боку истребитель без одного крыла. Возле меня собрались девчонки, причем за спиной королевы монстров стоял и тревожно принюхивался ко мне волчонок, а на плече у Даши сидел ее ручной зверек Джекки. Посмотрев на трупы, я почувствовал, как меня замутило.

— Это что… я все сделал?

— Ты что, ничего помнишь? — недоверчиво спросила Мафую.

“Разумеется, он не помнит. Маузер, ты в одиночку перебил почти всю охрану базы. В тебя стреляли, били, резали ножами, но ты ни на секунду не остановился, а поврежденная плоть восстанавливалась мгновенно. Я подоспела как раз вовремя, чтобы помочь тебе расправиться с техникой, и остановила тебя, когда ты уже хотел броситься на девчонок”

“А пальцы куда делись?”

“Ты закрылся правой рукой, когда Смирнов хотел отрубить тебе голову тесаком, подкравшись со спины”

“Вот же гнида”

Мы находились на центральной улице — той самой, что оббегала всю базу, как шоссе. Купол по-прежнему мерцал над базой, а вокруг нас по-прежнему находились непроходимые джунгли. Вспомнив про Петровича, я глухо застонал от досады. Надо же, чуть-чуть не повезло!

“Где Координатор?”

“Забился в какую-то щель, и больше не высовывался оттуда. Я не удивлена, если у него случился сердечный приступ от страха. Твоя трансформация не самое лучшее зрелище для людей со слабыми нервами”

“Звучит, как тост” — левой рукой я попытался вытянуть фляжку с коньяком, но потом вспомнил, что работа еще не закончена, а пить на работе я себе принципиально не разрешаю. “Надо найти его”

“Я сомневаюсь, что теперь он сможет нам помешать. Он не в состоянии управлять базой, и у него не осталось, кому отдавать приказы. Но все же ты прав, нужно его найти”

— Даша, Мафую, осмотреть здесь все. Весь обслуживающий персонал запереть, всех оставшихся врагов уничтожить, Петровича брать живьем. Мы с Казбеком пойдем налево, вы направо, а королева обыщет центр управления базой. Встречаемся там через пятнадцать минут.

— Я поняла.

— Сделаю.

“Береги себя”

*****************

Первым, кто встретился нам на пути, был генерал Смирнов — он сидел на земле, привалившись к стене, и зажимая страшную рану на груди. При виде меня продажный военный вытаращил глаза, и попытался что-то сказать… но посерел лицом, и уронил голову, после чего его уже мертвое тело съехало набок.

— Привет Кадмину, — буркнул я сквозь зубы, подавляя очередной приступ тошноты.

Ближайшая дверь вела в какое-то подвальное помещение. Справедливо рассудив, что Координатор вполне может прятаться там, я оставил Казбека сторожить снаружи, а сам начал спускаться вниз. Боль в боку утихла после того, как я перевязал его, но вот обрубки пальцев продолжали неприятно зудеть. Блин, ну вот и как теперь мне на скрипке играть? Обидно. А, хотя, я же не умею… Все равно обидно.

Лестница окончилась коридором, погруженным в кромешную тьму. Прислушавшись, я уловил доносившиеся из темноты чьи-то приглушенные голоса. Выключатель находился тут же, на стене — раздался щелчок, и лампочки осветили решетки камер, откуда на меня смотрели вытянувшиеся лица.

— Маузер!

— Александр!

— Саша!

— Начальник!

И тут же по ушам ударил нестерпимый грохот голосов. Поморщившись, я подошел к ближайшей клетке, забитой моими подчиненными.

— Лобанов, Ахилл, Кира, Лю… Вы что, мать вашу, тут делаете?

— Отдыхаем, нах., - саркастически отозвался Салам. — Эти твари, нах., послали кучу людей, которые обыскали ущелье, и забрали нас сюда, нах.! Заперли тут, нах., и держат так со вчерашнего дня.

— Понятно, — более подробного и лаконичного рассказа мне в жизни не довелось слышать. — Сейчас я вас выпущу. Только вот ключи поищу, подождите минутку.

— Не утруждайте себя, молодой человек, — донесся из соседней клетки веселый голос Густава-Вяземского. — Я легко могу открыть все решетки в любой момент. Если я до сих пор этого не сделал, то только потому, что ваши товарищи убедили меня немного подождать. Они были уверенны, что вы обязательно придете за нами, так как вам потребуется наша помощь.

— Очень трогательно но вместе с тем и охренительно глупо. Больше так не делайте, если есть возможность — валите сразу, нечего сидеть, и тупо ждать неизвестно чего. Открывайте решетки. Как соберетесь, поднимайтесь наверх, будем проводить эвакуацию населения.

Сам я отправился дальше — решил не дожидаться, когда Кира увидит мои раны, и тут же начнет жалеть. И стоило мне показаться в проеме двери, как прозвучал выстрел, и пуля расплющилась об стену рядом с моей головой.

— Ё* твою мать! — послышался откуда голос, чьим обладателем мог быть только Котопес.

— Казбек, взять!

Зарычав, волчонок одним прыжком пересек улицу, и сдернул с крыши приземистого здания фигуру с винтовкой в руках. Надо отдать ему должное, матерый Котопес и тут не растерялся — врезал Казбеку ногой между глаз, а когда тот щелкнул зубами, успел подставить ему свою разряженное ружье, а потом проскользнуть под брюхом. Это окончательно взбесило волчонка — перекусив винтовку, как макаронину, он развернулся, и заскользил вслед за улепетывающей фигурой.

— Помогите! Кто-нибудь! Мама!

“Мама” не помогла — догнав Котопса, волчонок накрыл его всем своим телом, и крик резко оборвался. Когда я подошел, Казбек уже сидел, терпеливо ожидая одобрения, а перед ним лежал разорванный в клочья труп с выражением неописуемого ужаса на лице.

— Молодец, — почесав волчонка за ухом, я сплюнул на труп. — Это тебе за Виталю, мудак.

Справедливость-справедливостью, но где же Координатор? В какую такую дыру он спрятался, то его хрен оттуда достанешь? Обыскав еще пару мест, я почувствовал, что силы мои на исходе, пришлось возвращаться. У двери здания, где находился центр управления, толпился народ, поселенцы из ущелья и обслуживающий персонал базы. Проложив себе дорогу через строй, я вошел внутрь. Там не было никого, кроме Ахилла и Мафую.

— Нашел? — спросила маленькая охотница.

— Не нашел, — я устало опустился на кресло. Центр управления полностью оправдывал свое название — длинные ряды столов с установленными на них компьютерами, а на стене три гигантских экрана, один показывает периметр базы, второй ее окрестности, третий карту. — Что вы собираетесь делать?

— Королева сказала телепортироваться в другое место, — Ахилл уже устроился за пультом, его пальцы так и порхали над клавиатурой. — Нужно убираться отсюда, пока военные опять не появились. Выпустим поселенцев, а базу и людей вернем Верховному Совету в обмен на снятие всех обвинений.

Я покашлял в кулак.

— Слушай, тут такое дело…

Договорить мне не дали. Наверху замигали красные огни, а потом изображения на экранах перечеркнула надпись “Внимание! Взлом системы!”

— Что еще за фигня?

— Кто-то пытается взломать систему и перехватить управление, — ответил Ахилл. — Активирован неизвестный хакерский вирус. Отдан приказ применить протокол “Судный день”, и отделить от базы челнок номер три.

“Саша, ты там?”

“Здесь я, здесь. Что происходит?”

“Координатор хочет включить программу самоуничтожения базы, а сам исчезнет при помощи спасательного челнока. Нужно перехватить его, пока он не сбежал”

Ну вот, опять двадцать пять… Только собрался отдохнуть!

— Мафую, пошли. Ахилл, разберешься тут?

— Я уже включил программу перезапуска системы. Теперь база будет бороться с вирусом автоматически.

— Ладно, тогда давай с нами.

Поселенцы встретили наше появление восторженными криками благодарности. Пришлось даже заткнуть уши, чтобы не оглохнуть. Поинтересовавшись между делом, куда делись остальные мои бойцы, я получил ответ, что они собрались в квартире Координатора, чтобы охранять раненого Лю. Короче говоря, опять слиняли. Отбросив лишние мысли, я сосредоточился на выполнения последнего пункта из списка дел на сегодня.

По словам Ахилла, челноки — это полностью автономные, вооруженные передвижные транспортные средства, спасательные шлюпки базы. Всего их было три, и сейчас Петрович собирался угнать третий, и смотать удочки. Чтобы попасть в челнок, нужно было зайти в здание, которое располагалось над ним, вызвать специальный лифт, а потом опуститься вниз. Пять минут за пультом управления позволили нашему биороботу досконально запомнить устройство передвижной крепости, поэтому он без ошибок привел нас в крошечный круглый домик, без окон и дверей, пустая горница людей. Не знаю почему, но когда я его увидел, то соваться туда мне резко перехотелось.

— Ахилл, открывай.

— Слушаюсь.

Ударом ноги выбив входную дверь (между прочим, она была сделана из бронированной стали, и снабжена кодовым замком) продукт генной инженерии вежливо пропустил нас вперед. Внутри домика не было ни одного предмета мебели, половину комнаты занимает тот самый лифт, прямоугольная стеклянная кабинка. Вошли туда, нажали кнопку “Вниз”, и начали опускаться под землю. Не прошло и минуты, как движение остановилось.

— Приехали, — доложил биоробот.

— Так быстро? — я сделал шаг из кабины, и внезапно передо мною выросла высокая, худая фигура. Сильный удар в лицо отбросил меня обратно в лифт, чья-то тень скользнула вбок, и исчезла. Надо мною склонились два лица.

— Цел? — спросила Мафую.

— Вроде бы, — я осторожно ощупал нос. — Кто это был?

— Не успела разглядеть.

От лифта разбегался целый лабиринт коридоров — по два поворота налево и направо, и впереди ступеньки, поднимающиеся наверх. Ахилл кивнул в ту сторону, и мы медленно двинулись, прикрывая спины друг друга, контролируя каждое движение сбоку. Ступеньки заканчивались очередной дверью. Я предусмотрительно отошел в сторону.

— Повторить.

— Есть, — Ахилл примерился, и врезал ногой. Дверь распахнулась, на долю секунды я увидел лицо Координатора, а потом уже его спину.

— Мазепа, займись ими! — крикнул Петрович на бегу.

— Мазепа? — только и смог сказать я, когда за нашими спинами снова выросла высокая, худая фигура. Чья-то сильная рука ухватила меня за горло, подняла в воздух, и швырнула об стену, врезавшись спиной, я сполз вниз, кашляя кровью. Ахилл блокировал удар, направленный ему в висок, сместился влево, и прикрыл собой Мафую, защищая ее от нокаутирующего выпада ногой в челюсть. Перед нами стоял молодой парень — примерно моего возраста, весь в черном, как ниндзя, с изуродованным лицом, с голым черепом, полностью лишенным волос, и неестественно красными глазами.

— Генетический продукт номер семьдесят семь, — сообщил Ахилл, разглядывая его. — Убийца высшего класса.

— Да? — то, что этот паренек не доставщик пиццы, в принципе, видно было сразу. Меня мучило другое — то, что Координатор назвал его Мазепой. Мазепа, Мазепа… Блин, где я уже слышал это имя? Не дождавшись от нас активных действий, убийца стремительно начал вторую атаку, и Ахиллу пришлось снова ее отражать. Пока они махались, я быстро перебирал в памяти все ассоциации со словом “Мазепа”, начав, естественно, с Вани-козака, чья морда на гривневом червонце изображена.

Мазепа! Пятый пациент больничной палаты! Тот, кто переместился сюда вместе с нами, и утонул, если верить словам Котопса и Боцмана. Так и знал, что дело нечисто.

— Петрович, сука! — мне хотелось взвыть от злости. Превратил безобидного пацана в убийцу, изуродовал его, еще и на нас натравил. Кое-как поднявшись, я кинулся к двери, но Мазепа, только что дравшийся с Ахиллом, непостижимым образом успело загородить мне путь, и ударом в живот отправить на место. Уже ничего не соображая от злости, я сделал еще одну попытку — тот же результат, только на этот раз удар в бок. Ясно, значит, он от своего не отступится. Удостоверившись, что до меня дошло, Мазепа начал поворачиваться к Ахиллу, и вдруг пошатнулся, сраженный тяжестью обрушившегося ему на спину тела.

— Бегите, — Мафую обхватила его горло мертвой хваткой, и обвила талию ногами. — Я его задержу.

Убийца завел руки за спину, чтобы сдернуть ее, но маленькая охотница клацнула зубами, и прокушенные ладони отдернулись обратно. Ахилл подхватил меня, и вместе мы ворвались в комнату, откуда осуществлялось управление челноком. Чтобы Мазепе не пришло в голову ворваться следом и снова попытаться помешать нам, я прикрыл слегка покореженную дверь, и подпер ее стоящим рядом креслом. Извини, брат, но тебе сюда нельзя, ты нам только мешать будешь.

Под ногами между тем задрожал пол, откуда-то слышался шум двигателей — челнок готовился отчалить.

— Ахилл, заглуши его.

— Уже занимаюсь. Иди.

Лестница спускалась вниз, в подвал. Когда я спрыгнул с последней ступеньки, в полу распахнулся люк. На несколько секунд я увидел внизу голубую воду, а потом мимо промчался Координатор, тащивший на плече резиновую лодку. Не успел я глазом моргнуть, как он скинул ее вниз, спрыгнул сам, и стал лихорадочно копошиться, чтобы завести мотор. Ну, сволочь, даже не мечтай уйти так просто. Вторая лодка лежала у стены — из последних сил я доволок ее до люка, скинул вниз, и тоже спрыгнул сам. Пока все это делалось, Петрович уж завел мотор, и помчался по реке, протекающий через ущелье — видимо, чтобы добраться до другого его конца, и скрыться в джунглях. Это было лучшим вариантом после провала идеи с челноком.

Мрачно вздохнув, я тоже принялся за дело. Когда-то мне довелось кататься на такой вот резиновой лодке с мотором, было это давно-давно, во времена моего счастливого, беззаботного детства, когда мы с родителями отдыхали на даче, оставленной нам бабушкой и дедушкой. Однако мастерство, как говорится, не пропьешь. Мотор запел, и моя лодка начала свое движение вслед за ускользающим предателем.

***************

Говорят, бывают в жизни моменты, которые ты не забудешь никогда. У меня таких немного, но я знаю, что никогда не забуду эту погоню по реке. Координатор летел по воде, как птица, и я, послав к чертям всякие подводные камни, тоже газанул в пол, стараясь приблизиться к нему. Лодки у нас были одинаково мощные, разница была только во времени, с которым мы стартанули. Получив фору в несколько минут, он оторвался так далеко, что сначала я даже не надеялся его догнать. Все мое тело болело, мышцы болели, обрубки пальцев зудели, глаза закрывались. Но я гнал и гнал, движимый привычкой доводить любое дело до конца. Странно, как я вообще не перевернулся и не утонул на такой скорости — мысли в моей голове перепутались, только одна упрямо долбила мне в голову слова “Не уйдешь, гад. Не уйдешь же!”

Внезапно река сузилась — появились камни, между которыми оставалось немного места. Координатор вынужден был сбросить скорость, чтобы не врезаться, и это дало мне возможность приблизиться к нему. Бросив взгляд через плечо, и убедившись, что я почти догнал его, Петрович пошел на очередную хитрую уловку. Сделав вид, что собирается плыть дальше, он дождался, когда я проскочу мимо, а сам свернул к берегу. В этот месте берег был узкий, всего лишь полоска выступавшей из воды скалы шириной в пару десятков метров. Когда же я свернул за ним, он начал описывать круг, чтобы обойти меня, и помчаться дальше, оставив в дураках. Все, хватит, заколебал. Дождавшись, пока наши лодки сблизятся, я оттолкнулся ногами, и сделал прыжок, вложив в него все силы, что у меня оставались. На несколько секунд передо мною промелькнуло изумленное лицо Координатора, а потом его лодка перевернулась, и мы оба погрузились в холодную воду…

Когда я очнулся, то обнаружил, что верхняя часть моего тела лежат на берегу, а нижняя погружена в холодную воду. Кашляя и задыхаясь, отплевываясь от воды, я с невероятным усилием заставил себя вылезти оттуда полностью, и перевернуться на спину.

— Догнал, — прохрипел Координатор, который находился в том же положении, только чуть левее от меня. — Догнал, все-таки. Упертый ты человек, Маузер.

— Стараюсь, — нащупав рукой какой-то камень, я поднялся, и пошел к нему, спотыкаясь на каждом шагу, качаясь, как дерево на ветру. И остановился, словно во сне увидев нацеленный мне в грудь ствол пистолета. Петрович слабо улыбнулся, видя мою реакцию.

— Откуда ты свалился на мою голову, Маузер?

— Вы же сами меня купили, — напомнил я, разглядывая ствол с каким-то пофигистическим равнодушием. — Даже исследователей грохнули для этого.

— Исследователей? — Координатор глухо засмеялся. — Да уж, хорошая была идея. Немного органического яда неизвестного происхождения — и кто поверит, что их смерть была от рук человека, а не какого-нибудь чудовища? Сначала Дашу оставил сиротой, а потом Мафую.

— Даша здесь при чем?

— Ее родители работали у меня на производстве. Пришлось устроить небольшой пожар, чтобы прикрыть кое-какие недостачи. Они погибли, исполняя свой долг, а я остался крестным отцом и опекуном для твоей рыжей подружки. Теперь понятно, почему она меня так ненавидит?

— Теперь понятно. Слушайте, хватит этот базар разводить. Раз уж хотите меня убивать — убивайте. Терпеть не могу эти клише в фильмах, когда злодей говорит всякую фигню, и тем самым позволяет герою придумать план спасения.

— Ладно, — Координатор нажал на спусковой крючок — пистолет щелкнул. — Видишь, не работает. Давай, Маузер, веди меня к Верховному Совету. Я готов понести наказание, вернуть базу, выплатить все долги, перед всеми извиниться.

— Да я бы рад, но… Не мне решать.

— Почему это?

Если бы Петрович хоть немного оглядывался назад, он бы видел королеву монстров, что все это время стояла по пояс в воде, и наблюдала за нами с любопытством ребенка, пробравшегося к родителям ночью в спальню. Когда вода возле нее забурлила, я отвернулся, чтобы не видеть, как гибкие, длинные щупальца обвивают тело предателя, утаскивая его на глубину, и как поверхность реки окрашивается кроваво-красным цветом, когда его на дне разрывают на части всякие там водяные монстры. Несколько секунд мы с королевой смотрели друг другу в глаза, после чего она кивнула на прощание, погрузилась в воду, и скрылась из глаз.

Кажется, все.

Усевшись на камнях, я с удовольствием вытянул ноги. Солнце поднималось над ущельем, небо предвещало хорошую погоду, вокруг меня наконец-то была тишина и покой. Осторожно действуя левой рукой, я вытащил из-за пазухи походную фляжку с восьмизвездочным пойлом. Совсем скоро мои ребята найдут меня, и мне снова придется быть бесстрашным, умным лидером. Поэтому нужно отдохнуть, и набраться сил.

Сделав глоток, я протянул изуродованную ладонь к солнцу, наслаждаясь его приятным теплом. Завтра будет новый день, новые проблемы.

Но это завтра.

А сегодня я просто буду радоваться тому, что остался жив.

Глава сороковая: Как все закончилось

“Неделю спустя после описываемых в предыдущей главе событий”

?

?

?

?

Лопасти вертолета разрезали свежий лесной воздух, внизу скользил бесконечный зеленый массив. Работники “Моей обороны” переносили долгий перелет каждый по-своему — кто-то спокойно, а вот кто-то не очень.

— Блин, меня щас вырвет, — Лобанов поднес к губам уже пятый по счету бумажный пакет.

— Сеня, только не на меня, — я на всякий случай отодвинулся подальше. — Высунь голову в форточку, и вырывай себе на здоровье. А лучше потерпи, недолго осталось.

Наконец, показалась большая, утоптанная поляна — посадочная площадка. Оттуда всего полкилометра по дороге — и все, мы дома. В наших родных, охотничьих угодьях. Ладно-ладно, вижу, вы уже поняли, что все закончилось хорошо, но все-таки скажу пару слов чисто от себя. Чтобы потом не ворчали, что конец скомканный получился.

Надо заметить, идея королевы монстров сработала на отлично. После того, как она забрала себе передвижную базу, и исчезла вместе с ней в неизвестном направлении, Верховный Совет буквально взбесился. Участи Координатора или Смирнова их не сильно волновала, собаке собачья смерть, но вот потеря вооруженной крепости, до отказа набитой передовыми технологиями, их очень сильно задела. Нас грозились казнить, четвертовать, сварить в масле, отправить на переработку, сделать из нас биороботов-мусорщиков — чего только не вспомнишь. Успокоился ВС только тогда, когда я сказал, что только я знаю, где может быть королева, и только я смогу вернуть базу обратно. В результате мы заключили новый контракт на очень выгодных условиях. Мне вернули все активы, компенсировали весь ущерб, даже простили старый кредит, и выдали новый, теперь уже в два миллиона баллов. Взамен я пообещал, что в течение этого года разыщу королеву, где бы она ни была, и уничтожу ее, окончательно и бесповоротно. Надеюсь, года на то, чтобы довести трансформацию до конца и произвести зачатие, ей хватит.

Верховный Совет также позаботился и о новых рекрутах — полностью уверенный в том, что оглушительный провал с базой случился в виду нашей малочисленности, он больше не мог позволить мне допустить подобных ошибок. В течение недели наше “ООО” пополнилось таким наплывом новых охотников, что когда я увидел всю эту толпу, мне на секунду стало страшно. Здесь были и поселенцы во главе с Саламом, и некоторые из бывших дружков Координатора, больше не смеющие показываться на базах из-за своего предательства, и даже вояки, бросившие тяжелую службу в армии ради легкой славы и наживы. Среди прочих затесалась троица неудачливых диверсантов, которых послал Смирнов, и сержант Кармайкл, которому так и не удалось отмыться от статуса дезертира. Да, и еще Мазепа — Мафую и Ахиллу все же удалось не только скрутить его, но и изменить настройки программы биоробота, превратив врага в друга. В общей сложности человек семьдесят. Сейчас большая часть находилась в нашем тренировочном лагере — небольшом поселении недалеко от пятой базы под присмотром Густава-Вяземского.

Имея такой разнообразный персонал и самые широкие полномочия, ООО “Моя оборона” теперь вполне могла подумать о расширении. Добиться такого успеха было чертовски приятно, и я, конечно, радовался за свое детище, но вот только одна небольшая проблемка слегка омрачало мое настроение.

— Саша!

— Маузер!

— Животное похотливое!

— Ты уже решил?

— Отвалите вы от меня, — я попытался отвернуться, но Кира, Даша и Мафую обступили меня плотным кольцом. — Ничего я не решил еще.

— Правильно, нечего тут решать, — рыжая метнула в соперниц торжествующий взгляд. — Я сразу сказала, что Маузер только меня любит.

— А еще ты сказала, что замуж будешь выходить, — парировала маленькая охотница. — Маузер, будь со мной, не пожалеешь.

— Саша, не слушай их, — Кира взяла меня за руку. — Я буду делить с тобой постель, готовить и убирать, рожать тебе красивых детишек, заботиться и поддерживать во всем. Со мной ты будешь счастлив.

— Зато со мной у него больше шансов вообще быть кем-то, — заметила Мафую.

— Тоже мне, аргумент! Маузер, не смотри на них. Мы с тобой будем отличной парой, — Даша выпятила грудь колесом, очевидно, чтобы придать своим словам больше весомости. — Решай быстрее.

Блин, вот же прицепились. Одна хочет от меня детей, вторая хочет от меня бабла, третьей просто нравится процесс спаривания. И ведь так просто ни одной из них не откажешь, обидятся, а мне их способности еще очень пригодятся. Похоже, придется применить козырь, который я отложил специально на такой случай.

— Значит, мне нужно выбрать кого-то одну из вас?

— Да, кстати, а почему только одну? Почему мы не можем быть все вместе, как раньше?

— Да потому, рыжая, что мы не в японском аниме. А я не какой-то там араб-палестинец*, чтобы вас троих на своем горбу тащить. И это если, не дай Бог, еще четвертая прибавится. Гарем — оно, конечно, круто, но в данный момент мне одной из вас за глаза хватит.

— Мы поняли, — терпеливо сказала Кира. — И кого же ты выберешь?

— А вот это вы мне и скажете. Просто ответьте мне на один вопрос: какая у меня любимая музыкальная группа?

Рыжая и брюнетка наморщили лбы, а маленькая охотница слегка прищурила левый глаз.

— Кажется, что-то с городом связано, — Кира щелкнула пальцами. — Новгород, да?

— Нет, я точно помню, что другое название. Территория нефти? — предположила Даша. — Или что-то похожее на это.

— Мафую, у тебя какие варианты?

— Да я вообще без понятия. Ненавижу музыку.

— Значит, слушайте сюда, милые мои. Я просто морально не готов в дальнейшем делить свою жизнь с человеком, который даже моих предпочтений не знает. Вот когда вспомните, тогда и подходите.

— Зараза, — досадливо вздохнула рыжая. — Обломал, гад!

— Да, он такой, — тоже вздохнула Кира. — Мафую, а ты чего улыбаешься?

— Просто вспомнила кое-что. У вас наручников и плетки случайно не найдется?

— Зачем?

Про королеву монстров я больше ничего не слышал. Она оставила глубокий след у меня в душе, и я уверен, что и в ее черством сердце что-то хоть немного, но размягчилось. Мы разошлись друзьями, но остались смертельными врагами. Она представляла интересы населявших Землю чудовищ, я представлял интересы людей. Так что при следующей встрече погибну либо я, либо она. Иначе никак.

После того, как вертолет сел, мы начали выгрузку снаряжения. На девятой базе я нашел нам два новых «Камаза» — только уже не классика советского автопрома, а достижение современных технологий, европейский дизайн, бесшумный двигатель, возможность передвижения по воздуху, автоматическое управление на расстоянии, чудо, что за машина. Да еще и вертушка была теперь нашей собственностью, иметь воздушный транспорт тоже никогда не помешает. Эх, Виталя-Виталя, если бы только мог все это видеть…. Загрузив кузова обоих грузовиков всякой всячиной, мы не спеша двинулись к нашему домику.

Здесь мне предстоит пробыть три дня, решить все текущие дела, после чего мы с Ахиллом и Кармайклом заберем часть охотников из тренировочного лагеря, и двинемся в новое место — в регион, который раньше принадлежал восточной Азии. Там мы откроем второй филиал “Моей обороны”, и устроим себе новые охотничьи угодья. Говорят, там бродят монстры, которых раньше никто никогда не видел, лакомый кусочек для нас. Ну, а в скором времени я планирую арендовать на одной из баз помещение, и обустроить там центральный офис, откуда будет вестись управление всей компанией. Бухгалтерию возглавит Кира, на остальные должности мы будем брать тех, кто это заслужил. Карьерный рост — неотъемлемый залог каждой успешной компании.

Остается только решить, кого оставить главным вместо себя здесь. Налицо три кандидата: Мафую, Лю и Салам. Кто больше других достоин учить новичков, заботиться о том, что для нас стало родным домом, и руководить чисткой джунглей от всякой монстрятины?

А вы как думаете?

Оглавление

Глава первая. Когда все началось

Глава вторая. База номер шесть

Глава третья. Координатор

Глава четвертая. Лучше бы не знакомились

Глава пятая. Ферма

Глава шестая: Охотники

Глава седьмая: Первый опыт

Глава восьмая: Те же и Мафую

Глава девятая: Большой секрет

Глава десятая: Брачные игры

Глава одиннадцатая: Снова подсказки

Глава двенадцатая: В гостях

Глава тринадцатая: Те же и казнь

Глава четырнадцатая: Первый заказ

Глава пятнадцатая: Воздушная разведка

Глава шестнадцатая: Важные решения

Глава семнадцатая: Рекруты

Глава восемнадцатая: Рекруты (продолжение)

Глава девятнадцатая: Каменный Ручей

Глава двадцатая: Командная работа

Глава двадцать первая: Асмодей

Глава двадцать вторая: Старые знакомые

Глава двадцать третья: Новый курс

Глава двадцать четвертая: Трансформация

Глава двадцать пятая: В пустыне

Глава двадцать шестая: Самый важный вопрос

Глава двадцать седьмая: Торгово-рыночные отношения

Глава двадцать восьмая: Пластмассовый мир победил

Глава двадцать девятая: А где бабуля?

Глава тридцатая: И снова Верховный Совет

Глава тридцать первая: Важный момент

Глава тридцать вторая: Неожиданный противник

Глава тридцать третья: Смертельные догонялки

Глава тридцать четвертая: Игры со связыванием

Глава тридцать пятая: Тайны прошлого ее величества

Глава тридцать шестая: “Какой там у нас слоган?”

Глава тридцать восьмая: Маузер и дипломатия

Глава тридцать девятая: Исход

Глава сороковая: Как все закончилось Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg