«Отпуск на Земле»

Отпуск на Земле (fb2) - Отпуск на Земле [SelfPub] 364K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Антон Алексеевич Воробьев

Антон Воробьев Отпуск на Земле

Первый раз я увидел Сакрадова двадцать лет назад. Он, разумеется, этого не помнил, да и не мудрено: я тогда был пятиклассником. Мы с друзьями ходили в школьную секцию по кэндо, где наряжались в кожаные доспехи и дубасили соперников деревянными мечами. Сакрадов появился на одной тренировке, провел спарринг с нашим тренером и ушел. Не знаю, что он хотел этим показать.

Затем было Вторжение, секция распалась — впрочем, в те времена распадались государства, не то, что секции. Наша географичка была в полной прострации — не успела объявить нам о возникновении новой республики Северная Африка, как та вошла в состав Ближневосточного Султаната. Политическая карта мира устаревала на стадии верстки в издательстве.

Потом появились веганцы, отбили натиск захватчиков и закрыли большинство порталов. С легкой руки журналистов наших общих спасителей стали называть ангелами — они и впрямь чем-то напоминали иллюстрации из священных писаний, ну а место, откуда прибыли изгнанные захватчики, соответственно, прозвали «адом», хотя последние на демонов не смахивали. Скорее походили на больших насекомых. Конечно, по внутреннему строению они с насекомыми имели столько же общего, сколько и мы, но ярлыки, как известно, наклеиваются на внешнюю сторону, а не на внутреннюю. И остаются там надолго.

В общем, во второй раз я увидел Сакрадова вместе со всеми, по ящику. Он входил в состав первой команды, отправлявшейся в ад. Это было семнадцать лет назад. С той поры много чего произошло, но одно можно сказать совершенно определённо: внешне он ни капли не изменился. Видимо, есть такая порода людей, которых не берёт время, и в сорок восемь лет они выглядят более молодыми и полными сил, чем двадцатилетние юноши. И панацея тут совершенно ни при чем.

Вот и сейчас он приближался легкой походкой, приличествующей скорее активному бизнесмену, чем ветерану исследовательских отрядов.

— Егор Шелестов? — уточнил он, подойдя к моему столику.

— Он самый, — ответил я.

— Александр Сакрадов, — представился он, хотя в этом не было нужды. Страна знала своих героев.

— Присаживайтесь, — пригласил я. — Чай, кофе? Бифштекс?

— Нет, спасибо, — помахал он головой. — У меня мало времени.

— Тогда лучше начнем, — я рассматривал его внешность, пытаясь составить собственное впечатление о характере. Взгляд твердый, глаза не отводит, прическа аккуратная, одет в черный спортивный костюм. Шеф говорил, что он привык идти прямо к цели, никуда не сворачивая и не считаясь с потерями. Я пока вижу только хорошую наблюдательность — он узнал меня сразу, как подошел к летнему кафе, хотя, по общему мнению, я на свою фотографию в досье походил мало.

— Итак, вы хотите присоединиться к отряду, — сцепил пальцы Сакрадов. — Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Конечно.

— Вы ознакомлены с условиями будущей работы?

— Ну, я ездил на экскурсию в ад, если вы об этом. И, разумеется, читал все доступные материалы по этой теме.

— Кем вы работали до сегодняшнего дня?

— Геологом-разведчиком, — назовем это так. — Исследования в поясе астероидов.

— Имеете ли опыт обращения с оружием?

— Да. Служил в морском десанте, — врать так врать. Шеф прикроет.

— Вы знаете, что работа связана с риском для жизни? Должен вам честно сказать, что недавно произошел несчастный случай, в результате которого погибло трое наших коллег, и один был тяжело ранен.

— Я в курсе. Это меня не пугает.

— Вот как? — Сакрадов скептически поднял бровь. — Это плохо. Человек, которого не пугает смерть, может подвергнуть ненужному риску себя и своих сослуживцев.

— Я не лихач или экстремал, если вы это имеете ввиду.

— Я ознакомлен с вашим досье. Там написано, что вы — командный игрок, душой болеющий за общее дело. Осталось выяснить, так ли это. Вместе с остальными кандидатами вы пройдете подготовку в базовом лагере возле портала. По окончании будет принято решение о зачислении вас в отряд. Вот адрес и пропуск, — протянул он пластиковую карточку. — Выезд послезавтра, в семь утра. С собой иметь два комплекта сменного белья, можете взять личные вещи, только так, чтобы всё поместилось в одну сумку.

— Понял.

— До свиданья, — поднялся он из-за столика. Наверное, сбегал от поклонниц — две девчушки за соседним столом перешептывались, поглядывая на него и толкая друг друга локтями в бок.

Что ж, лагерь так лагерь. Надеюсь, отдохну там — последняя командировка была довольно утомительной.

На сборочный пункт я явился точно в срок. Таких, как я набралось шестнадцать человек, все уже стояли у выхода с сумками в руках. Учитывая, что вакантных мест всего четыре, получался конкурс примерно… ну да, четыре человека на место. Я думал, что сопровождать нас будет Сакрадов, но это оказалась сотрудница пресслужбы компании «Панацея» — довольно милая девушка, к тому же общительная, щебетала всю дорогу, рассказывая нам о базе: какой там замечательный климат, как здорово купаться в море ночью и какую пользу мы будем приносить человечеству в перерывах на работу — если нас примут, конечно. В Крыму я раньше был, так что слушал вполуха.

База представляла собой небольшой городок, расположенный на берегу Черного моря, в трёх километрах от портала. Большей частью это были жилые дома и лаборатории — основное население составляли ученые и их семьи. Там же находилась фабрика по производству панацеи — хотя слово «фабрика», пожалуй, слишком громко звучит для пары маленьких домиков, по сути — тех же лабораторий, где получали драгоценные граммы лекарственного продукта № 1. Тренировочный лагерь располагался на окраине городка, на стыке моря и скал.

Прилетели мы к обеду. Вертолет сел прямо на крышу гостиницы, высадил нас и тут же поднялся в воздух с грузом образцов для одного из московских НИИ. Мы бросили вещи в номерах и вышли во двор, где нас уже ждал Сакрадов. Вместо приветствия он протянул руку в направлении лучащегося под солнцем моря и сказал:

— В трёх километрах от берега находится буй. Вы должны доплыть до него и обратно. Приплывший последним выбывает.

Черт, хоть бы с дороги дал передохнуть. Ладно, я всё равно хотел искупаться. Мы ломанулись к пляжу, на ходу сбрасывая рубашки и платья. Да, в числе кандидатов были и женщины.

Вода была тёплой и полной медуз. Пожалуй, вечером стоит повторить заплыв, только не в такой спешке. Одна из наших дам сразу отстала, так что все стало ясно уже на первом километре. Она даже не доплыла до буя. Остальные справились. К тому времени, как мы вернулись, она ушла в свой номер. По крайней мере, ей не пришлось разбирать вещи.

— До вечера отдыхайте, — кивнул нам Сакрадов, когда мы вылезали на берег. Не то, чтобы мы доплыли одновременно, но держались кучкой — в самом деле, куда торопиться, если всё уже известно. На обратном пути в гостиницу я познакомился с Олегом — молодым парнем из Санкт-Петербурга, профессиональным дайвером. Впрочем, на обеде мы заново все перезнакомились. Девушек в нашей компании осталось четверо, выбывшую уже увезли попутным рейсом: вертолеты взлетали и садились чуть ли не каждый час. Я предвкушал ночь, полную гула винтов, но, как оказалось, по ночам тут никто не летает.

Вечером нас собрали в гостиной. Девушка из пресслужбы — её, кстати, звали Оксана — предложила нам посмотреть фильм, посвященный истории появления порталов и создания исследовательских отрядов, но поскольку все хорошо учились в школе, то я позволил себе встречное предложение: мы сами рассказываем ей, что знаем, а потом идем купаться. Олег меня поддержал, остальные не возражали.

— Двадцать лет назад появились порталы, и оттуда полезла всякая дрянь, — начал я. — Вела она себя агрессивно, нападала на честных граждан, ничем не мотивируя своё поведение. Поэтому честные граждане стали нападать на дрянь в ответ, предварительно известив оную о своих намерениях. Что никак не отразилось на её поведении. Ибо дрянь была неразумна.

— Неразумна, но живуча, — вставил Олег.

— Точно. Оказалось, что граждане имеют дело с животными, обладающими сложным инстинктом поведения.

— Это доказано не окончательно, — возразил Павел.

У него, конечно, была теория разумности насекомых. Спорить я не хотел, поэтому продолжил:

— В любом случае, контакта установить не удалось. За исключением, конечно, огнестрельного. Дрянь стали жечь напалмом.

— Но всю не сожгли, — поднял палец Олег.

— Да, сожгли отнюдь не всю. Дрянь в радиусе полутора километров от порталов отказывалась гореть. А сами порталы не хотели взрываться и исчезать. И сотни миллионов долларов в виде тактических ядерных зарядов бесполезно усеяли местность вокруг переходов в иные миры. До сих пор сердце кровью обливается, как вспомню.

— А тем временем количество порталов возрастало, — напомнил Олег. — И зоны бездействия оружия увеличивались.

— В самом деле. В этих зонах бездействовало не только оружие. Не работала и техника, исключая совсем уж примитивные механизмы вроде мясорубки или отечественных автомобилей. Назревал мировой кризис.

— Только назревал? — улыбнулась Оксана.

А улыбка у неё ничего, красивая.

— Ну, он назревал-назревал и назрел. А потом разразился. В виде отсутствия в магазинах продуктов, света и тепла в домах и ещё чего-то… а, смены политических режимов и краха мировой экономики. Кажется, низы уже не хотели или что-то в этом роде.

— Наши войска терпели поражение на всех фронтах, — жизнерадостно сообщил Олег. — Пока не появились ангелы.

— Да, пока семнадцать лет назад не прилетели веганцы, мы не могли эффективно сражаться с дрянью на её территории. К тому времени ученые разобрались, почему наше оружие и техника не действует…

— Из-за того, что пространство так называемого «ада» обладает другим набором физических констант, немного отличным от нашего, — влез Павел. — Это влияет на процессы протекания электричества, период полураспада радиоактивных элементов, химические свойства — словом, на все четыре основных вида взаимодействия: сильные, слабые, электромагнитные и гравитационные. Именно поэтому ядерные заряды не взрывались, и теперь мы понимаем, что оно было к лучшему.

— Что не помогло создать оружие — не хватало знаний.

— Не было теории взаимодействия двух различных пространств и точных данных о константах иного мира, — похоже, Павел был физиком. Или химиком, надо перечитать его досье.

— Но такая теория была у веганцев, — продолжил я. — И ещё куча полезных знаний. Они помогли разработать оружие и закрыли порталы.

— Но не все, верно? — подбодрила меня Оксана. — Несколько порталов мы попросили оставить. А всё потому, что… ну? — словно учительница начальных классов спрашивает прошлый урок.

— Гражданам было по кайфу разносить башки ползущим из них тварям, — решил сострить Олег.

— Это была только одна часть граждан, — уточнил я. — Другая иногда тратила свободный вечер на изучение поверженных тварей и случайно обнаружила, что в одной из них содержится вещество, способное излечить человечество от всех болезней, кроме простуды, и, кроме того, продлить его бренное существование на неопределённый срок. Поэтому жадные дяди с большими кошельками вложили средства в создание международной корпорации «Панацея», чтобы законным образом наживаться на бедах и несчастьях своих ближних. Впрочем, они не придумали ничего нового.

— Что ж, всё верно, — согласилась Оксана. — За исключением сарказма по поводу учредителей нашей компании. Эти люди достойны уважения. Вы знаете, сколько благотворительных проектов поддерживает «Панацея»? Сколько научных проектов было создано, сколько открытий совершено…

— Я уважаю основателей корпорации, — поднял я ладони. Надо съезжать с этой темы, похоже, она всерьёз восприняла мою иронию. — Так что насчет купания? Вы обещали.

— Что ж, историю вы в общих чертах знаете, — принужденно кивнула Оксана. — Наверное, можно и искупаться.

На выходе мы наткнулись на Сакрадова. Я не удивился, ведь он сказал в обед «до вечера».

— Куда плыть на этот раз? — поинтересовался я.

— Никуда. Посмотрим, как вы работаете в команде. Там, — указал он рукой в сторону скал, — есть лесок. Мы выпустили в нем прогуляться трёх поросят. Ваша задача найти их и…

— Съесть? — предположил я.

— И принести сюда. Живыми и невредимыми.

— Что-то не вижу я никакого леса, — заметила Лариса, вглядываясь в сумерки.

— Он за скалами, — пояснил Сакрадов.

— А альпинистское снаряжение нам дадут? — спросил Олег.

— Там можно подняться и без него.

— А спускаться как? Да ещё со свиньями?

— С поросятами. Придумаете что-нибудь, — Сакрадов, кажется, был собой очень доволен.

— А они не разбегутся, пока мы будем подниматься? — обеспокоено спросила Лариса.

— Кто их знает, — пожал плечами исследователь. — Но я бы на вашем месте поторопился.

Мы переглянулись. Да, Сакрадов умел озадачить. Делать нечего, отправились к скалам.

— Я проходил горную подготовку, — сказал Игорь, когда мы поднимались по крутой тропинке к отвесному участку. — На Кавказе. Скалы тут легкие, но лучше бы восходить днем.

— У меня есть фонарик, — нащупал я ручку в нагрудном кармане. — Правда, не сильный.

— Скоро совсем стемнеет, — посмотрел на небо Игорь. — Будем светить телефонами.

Телефоны были у всех. Анюта по своему болтала без перерыва, с того момента, как я её увидел на пункте сбора, даже когда плавали — благо, наушник позволял общаться в радиусе до пяти километров от самой трубы.

— Я сейчас полезу наверх, — напугал нас Игорь, — а вы мне светите.

— Неужели нельзя было выдать нам хотя бы веревку? — возмущалась Лариса, пока мы наблюдали филейную часть Игоря, удаляющуюся от нас в свете встроенных в телефоны фонарей. — По-моему, это слишком опасно. Можно подумать, в аду мы будем без снаряжения. Они же должны обеспечивать безопасность тренировки? Нас, между прочим, никто даже не проинструктировал по требованиям безопасности. Я нигде не расписывалась.

— Ты расписывалась в контракте на пункте сбора, — напомнил ей Олег. — Там оговорен риск получения травмы и отказ от претензий к администрации лагеря.

— Я не помню такого пункта!

— Мелкие буквы в самом конце, — подтвердил я.

Через полчаса вышла луна, и стало немного легче. Игорь сверху инструктировал нас, когда мы по очереди карабкались по скалам. Анюту и Ларису мы оставили внизу с комсомольским поручением: сходить в городок и раздобыть веревку и мешок. Надеюсь, Сакрадов не будет чинить им препятствия, если вдруг узнает. Я подозревал, что за всеми нашими мытарствами внимательно наблюдают. Если бы я оценивал кандидатов, то установил бы постоянное наблюдение.

Взобравшись наверх, мы огляделись. Невдалеке и впрямь темнела рощица. Луна поднялась выше, осветив наш короткий путь к деревьям.

— Предлагаю растянуться цепью, — сказал я. — Будем идти в пяти шагах друг от друга.

— Нам главное — их обнаружить, — заметил Игорь. — Поймать поросенка — дело техники.

Мы разошлись вдоль границы рощи и вступили под деревья. Цикады приветствовали нас дружным звоном. Все светили себе под ноги, но всё равно постоянно спотыкались — папоротник был довольно густым.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — позвала Настя. Она шла справа.

— Попробуй лучше «гули-гули», — отозвался Олег.

— Я где-то слышал, — заявил Илья, — что для того, чтобы поймать оленя, охотник должен мыслить как олень. Фактически, стать оленем.

Света, которая шла рядом с ним, захихикала.

— А у Оксаны фигура — ничего, — поделился наблюдением Олег.

— Боже, умоляю, не так громко, — устало попросила Настя. — Я пытаюсь что-нибудь услышать.

— Сосредоточься на поросенке, — посоветовал я Олегу.

— Хр-хр.

— Вот-вот.

Пять минут прошли в попытке пересечь овраг. На дне тек ручей. Игорь предположил, что поросята могут быть где-то здесь, и мы на перебой начали хрюкать. Звать сородичей, так сказать.

— Тихо, тихо! — шикнула Настя. — Кажется, я что-то слышу.

— Хр, — сказали слева.

— Олег, прекрати, — Настя начала терять терпение.

— Это не я…

— Вон он!

— Держи!

— Хватай за ногу!

— По траектории забегайте! — это Павел выдал. Какая там траектория — поросенок метался как угорелый, шарахаясь от каждого куста, не то что от доблестных исследователей. Но, разумеется, пал в неравной схватке. А точнее, под весом навалившегося на него Ильи.

— Илюха, ты остаешься на охране, — сказал я, когда все более-менее отдышались.

— Можешь даже отнести его к обрыву, — предложил Игорь. — Только без нас не спускай.

— Ладно, — Илья, похоже, боялся пошевелиться.

Мы потрепали его по плечу и двинулись дальше. Оставшиеся поросята нашлись в том же овраге, метрах в ста от первого. Проявив чудеса ловкости и коварства, мы захватили их в плен и под оглушительные визги отправились в обратный путь.

У обрыва сидел Илья и грустно смотрел вниз.

— Только не говори, что ты учил поросенка летать, — предупредил его Игорь. — Другого будешь доставать где хочешь.

— Мой Пафнутий здесь, — обиделся Илья. — Спит, — показал он пятачок, торчащий из свернутой куртки, которую держал в руках.

— Ути, мой маленький, — полезла к нему Света.

— Я вот думаю, где Анюта с Ларисой, — сказал Илья. — Может, в поселок нельзя было ходить?

— Сейчас узнаем, — заявила Настя. — По счастью, в мой фонарик встроен телефон.

— У тебя есть их номера? — спросил Олег.

— Уже набираю. Лора? — устремился её взгляд в пространство. — Где вы? — пауза. — Что делаете?

— Ну? — обеспокоено промычал Илья.

— Летят сюда, — немного растерянно сообщила Настя. — Вон они, наверное, — указала она на приближавшиеся со стороны поселка огни.

Через несколько минут на поляну перед рощицей приземлился небольшой вертолет, из которого нам с улыбкой махала Лариса. Мы запрыгнули внутрь и с ветерком понеслись к гостинице.

На крыше нас уже ждал Сакрадов. Пожалуй, мне начинает нравиться это его кислое выражение лица.

— Поросята доставлены в целости и сохранности, — сходу отрапортовал Олег. — Потерь среди личного состава нет.

— Что ж, — поджал губы исследователь, — формального запрета на использование техники не было, поэтому ставлю зачет. А вам, — повернулся он к пилоту, — напоминаю о запрете полетов в темное время суток. До утра отдыхайте, — кивнул он нам и ушел.

— Эй, а с поросятами-то что делать? — запоздало спохватился Игорь.

— Предлагаю пустить на шашлык, — кровожадно сказал Леонид. В процессе поимки он ушиб колено, и теперь жаждал мести.

— Лучше подкинем Сакрадову в номер, — сказал я.

— Он с ними что-нибудь нехорошее сделает, — не согласилась Света. — До завтра пусть у меня поживут, а там придумаем, куда их устроить.

На кровать я свалился в спящем состоянии.

Разбудил меня оркестр, заигравший пятую симфонию Бетховена в моем левом ухе.

— Да, — буркнул я не открывая глаз.

— Как делишки? — голос шефа.

— Нормально, — ответил я.

— Чего-нибудь раскопал?

— Нет. Пока осматриваюсь, — что за манера — звонить людям в такую рань?

— А-а. Ну не буду мешать, — отключился.

Только я начал опять погружаться в сладкий сон, как в том же месте некто одуревшим голосом заорал:

— Подъем!!!

Будильник, мать его. Выключить.

Начавшийся сон прервали мелодии и ритмы тяжелого металла. Серега.

— Да.

— Егор, так ты уже вернулся, что ли? Чего не позвонил? Когда вечеринка? Девчат приглашать? С тебя выпивка.

— Да. Занят был. На неделе. Разумеется. Хорошо.

— Давай, дружище. Оторвемся по полной, — отключился.

Я размышлял, стоит ли и дальше пытаться заснуть, когда в ухе засвербел кислотный технорэп.

— Слушаю, — вздохнул я.

— Егор, это Олег. Спускайся вниз, а то завтрак пропустишь.

— Иду, — я сполз с кровати и потащился в душ. Не гоже джентльмену опаздывать к завтраку. Что там, интересно, овсянка?

— Я хочу, чтобы вы разбились на три группы, — заявил Сакрадов, когда мы собрались после завтрака в гостиной. — По четыре человека в каждой. Выбирайте себе партнеров, — сделал он приглашающий жест.

— Кого возьмем? — осведомился Олег.

— Игоря и Настю, — ответил я.

— Похоже, они уже в другой группе, — заметила Оксана. Она сидела с нами за компанию.

— Тогда тебя и Сакрадова, — сказал я.

— Меня нельзя, — помахала она пальчиком перед моим носом. — И Сакрадов тоже вряд ли согласится. — Она наклонилась и прошептала мне на ухо: — Руководство давит на Бэтмена, поставок не было уже неделю. Люди должны быть отобраны к послезавтра.

— А Бэтмен — это… — прошептал я.

— Сакрадов. Ходит в черном все время, — пояснила Оксана.

Пока мы разговаривали, остальные группы сформировались. Я посмотрел, кто нам достался: Лариса и этот физик, Павел. Или химик.

— Хорошо, — констатировал Сакрадов. На нем и впрямь была черная футболка и темные джинсы, я как-то не обращал раньше на это внимание. — В этом составе вы будете соревноваться с другими группами, набирая очки. В конце дня группа, набравшая наименьшее количество очков, выбывает.

Здорово. Я посмотрел на свою группу и попытался придать лицу ободряющий вид.

— Вопросы есть, пока не начали? — осведомился Бэтмен.

— Какого рода соревнования нам предстоят? — спросил Павел.

— Разные, — ответил Сакрадов. — Ещё вопросы? — И, поскольку все молчали, впечатленные информативностью ответа, продолжил: — Вот вам первое задание. Ваш напарник среднего телосложения и весом 70 килограмм потерял сознание и свалился в озеро Гумилева. Рассчитайте время, за которое он достигнет дна, если глубина в месте падения составляет 7 метров, а ускорение свободного падения — среднее для Марса.

Все тут же достали телефоны и полезли в сеть в поисках формул по физике за пятый класс и справочных данных по Марсу. Павел, по-моему, даже начал сразу подставлять числа. К счастью, любимым развлечением шефа было скармливать мне подобного рода задачки, поэтому я ответил сразу:

— Поскольку в озере Гумилева нет воды, то напарник упадет на дно с семи метров за пару секунд.

— Ответ неверный, — сказал Сакрадов. — Если вы смотрите иногда программу новостей, то должны знать, что озеро наполнили водой пять лет назад. У вас дома нет телевизора?

Окружающие взирали на меня с удивлением. На экране телефона Павла был написан правильный ответ, и взгляд его говорил то, что он сам вряд ли произнесет вслух.

— Э-э… не люблю новости, — больше ничего не пришло в голову в качестве оправдания.

Черт, как же это я? Такой прокол. Я почесал голову. Зачем они воду налили? Рыбу что ли разводят? Тем временем группа Игоря дала верный ответ. Лариса поджала губы и сказала мне:

— Надеюсь, впредь, прежде чем дать ответ, ты хотя бы выслушаешь наше мнение.

— Виновен, ваша честь, — признал я. — Хотел ответить быстро.

— Следующее задание, — сказал Сакрадов. — Шмель движется к вам по спиральной траектории со скоростью 70 километров в час, скорость джипа, на котором вы едете ему навстречу 40 километров в час. Рассчитайте время, необходимое ему, чтобы достичь машины, если начало движения совпадает с огневым контактом и составляет 500 метров…

И так далее. Я предоставил дело Павлу, это была его стихия. Сакрадов дал нам несколько типичных задач, скорее на скорость вычисления, чем на знание формул. Потом подвел итоги:

— Пока на первом месте группа Игоря, на втором — Егора, на третьем — Леонида. Для следующего задания отправляемся на стрельбище.

И мы отправились. То есть Сакрадов полетел на вертолете, а мы побежали за машиной, в которой сидела Оксана.

Стрельбище представляло собой участок местности возле портала, оборудованный голографическими проекторами. Ядерные снаряды и другие смертоносные штуки, разумеется, давным-давно убрали, построили склады, ангары для техники, обнесли полуторакилометровую зону колючей проволокой и поставили охрану. Нам выдали амуницию и оружие — настоящее, приспособленное работать в условиях ада — и распределили по участкам. По команде Сакрадова в воздухе появлялись насекомые и устремлялись к нам. Мы, соответственно, мешали им нас достичь. Отдача у карабина была большой, но я быстро приспособился. Завалил семь или восемь стрекачей, пяток шмелей, затем жахнул из граника по слонопотаму и накрыл сетью скорпиона. Олег тоже не подкачал, промахнулся всего один раз. Павел попытался попасть из гранатомета по шмелю, накрыл сетью голову слонопотама, срезал лазером голографический проектор и подбил случайно залетевшую на стрельбище ворону. Лариса убила пару шмелей, но была сметена слонопотамом. В общем, с учетом того, как стреляли остальные, мы выглядели неплохо и сравнялись по очкам с группой Игоря.

Пообедали тут же, на природе. Я нормально переносил условия переходного пространства, существовавшего возле портала, но некоторых мутило. Илье даже стало плохо. Что будет, когда он попадет в ад?

Сакрадов дал нам передохнуть после обеда, а потом повел в портал.

Портал походил на плоский блин из начищенного до блеска серебра, стоявший вертикально. На гладкой поверхности ничего не отражалось. Рядом торчала палка с табличкой, где подошедшие ставились в известность, что находятся в запретной зоне, и что пребывание в аду может негативным образом сказаться на здоровье. Сверху маркером было написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Осталось выложить камнями тропинку и на каждом написать какое-нибудь благое намерение. Надо подать парням идею.

Мы нацепили респираторы, позволявшие дышать тамошней атмосферой, под бдительным надзором охраны из десяти человек выстроились гуськом и пошагали за Сакрадовым. Я продавил телом мембрану перехода и ступил на землю чужого мира.

Здесь никогда не бывает темно — это первое, что я вспомнил, когда оказался на планете насекомых. Днем светит белое солнце, ночью флуоресцирует почва. Организованные единицы пластических кристаллов — в простонародье «кусты» — аккумулируют энергию светила и превращают её в тепло, поэтому ночью в аду жарко. Конечно, не так жарко, как в Египте летом, но определенно теплее, чем в Москве. Прохладнее становится только днем.

Сейчас была ночь. Половину небосклона усеяли крупные звезды, яркостью соперничающие с Сириусом, каким он видится с Земли — местное солнце находилось на окраине шарового скопления. Думаю, если бы почва не светилась, все равно под лучами этих звезд можно было читать газету.

Я огляделся. С этой стороны портал также был окружен стеной с вышками, на которых находились мощные излучатели и крупнокалиберные пулеметы. Один из охранников сказал, что по тревоге вся охраняемая территория накрывается силовым полем. Рядом с порталом располагались гаражи, служебные помещения и домики вояк. Лагерь исследователей, я знал, был в пяти километрах к югу, рядом с зарослями кустов и Башней Стивена.

Не задерживаясь, мы проследовали к выходу. За воротами (толщиной с дверь добротного банковского сейфа) сидел в шезлонге ангел и смотрел фильм по медиаплееру. Он кивнул Сакрадову как старому знакомому, и вернулся к экрану.

— Первый раз вижу ангела вживую, — поделилась со мной Лариса негромким голосом.

Собственно, ничего необычного в нем не было: ангел как ангел. В белой футболке с надписью «Welcome to Hell», кроссовках Reebok и пляжных шортах. Крыльев под спиной почти не было видно.

Минут через десять мы подошли к пыльному столбику, на котором красовалась табличка «Старт».

— Это полоса препятствий, — просветил нас Сакрадов. — Длина — десять километров. Вам необходимо её пройти за максимально короткое время. Группа считается прошедшей полосу когда последний её член достигает финиша. Границы полосы обозначены красными флажками, выходить за них нельзя. Вопросы?

— Никак нет, — встал по стойке смирно Олег.

— Тогда время пошло, — сказал Сакрадов и нажал на секундомер.

Мы переглянулись и рванули вперед. Местность пока была ровная, почва напоминала песок. Я бежал со скоростью Ларисы, Олег и Павел ушли вперед. Медленнее всех бежала Анюта, рядом с ней держался Илья. Респиратор почти не чувствовался, только дышали все как паровозы: воздух шипел, проходя через фильтр. К счастью, в наушник рации был встроен собственный микрофон, иначе в ушах постоянно стояло бы чье-то сопение.

Примерно через километр мы добрались до обрыва. Олег с Павлом уже спускались, Игорь помогал Насте зацепиться за край. Я оценил высоту на глаз — где-то 10 метров, есть места, чтобы поставить ногу и схватиться рукой. Перекинув Ларису на первый уступ, я начал спускаться сам и тут услышал вскрик Павла. Повернувшись, я увидел, что он валяется на земле и держится за ногу.

— Чего там? — спросил я Олега, который склонился над ним.

— Похоже на вывих.

— Сейчас спущусь, не трогай его.

Это и впрямь был вывих. Лодыжка начала распухать, поэтому вправлять на месте я не рискнул.

— Надо позвать врача, — сказала Лариса.

— Тогда нас снимут с дистанции, — заметил Олег.

— Паша, ты можешь прыгать на другой ноге? — спросил я.

— Постараюсь, — проскрипел он зубами.

Я помог ему подняться и сделать пару шагов, опираясь на меня. В принципе, держался он не так плохо.

— Продолжаем гонку, — решил я. — Анюта бежит медленно, поэтому у нас есть шанс. Олег, вы с Ларисой идите вперед, мы за вами.

— Я бы все-таки позвала медиков, — с сомнением покачала головой Лариса. — Травму нельзя так оставлять.

— Ничего, я в порядке, — заверил её Павел.

Молодец, что и говорить, я же видел, как ему больно.

Я кивнул Олегу, и он потащил за собой Ларису. А мы с физиком заковыляли следом. Или с химиком. Кстати, вот прекрасная возможность выяснить.

— Паша, ты физик или химик? — надо отвлечь его от боли.

— Биолог, — буркнул Павел.

— Надо же. А столько знаешь о других пространствах и Марсе…

— Я хорошо учился в универе, — сейчас, когда Лариса на него не смотрела, он кривился и морщился на каждый шаг.

— В московском?

— Да. Биофак МГУ.

— Давно закончил?

— Восемь лет назад.

— В НИИ работаешь?

— Да. Пишу диссертацию, — пропыхтел биолог.

— Что за тема?

— «Синтез сложных эфиров в условиях смещения основных констант взаимодействия атомов».

— А-а… — сам виноват, что спросил.

— Хочу создать искусственную панацею, — пояснил Павел.

— А чего в охотники пошел? Надо было вместе с остальными учеными, в лагерь исследователей.

— Кто ж меня туда возьмет, — усмехнулся он через силу.

— Как это кто? — удивился я. — Да корпорация должна в первую очередь тебя принять, это ж прямая выгода, если ты преуспеешь.

— Дело в том… ох! Дело в том, что подобные разработки идут со времени открытия панацеи. В исследования вкладывали миллиарды зеленых, но за семнадцать лет не удалось синтезировать ни грамма. Так что это направление было признано бесперспективным. Если я приду с такой идеей в офис корпорации, меня сочтут очередным чокнутым ученым, наподобие тех, которые всю жизнь изобретают вечный двигатель.

— А ты не такой? — осторожно поинтересовался я.

— Все ученые немного сумасшедшие, — заявил Павел. — А я потратил слишком много времени и сил на свою теорию, чтобы просто её отбросить. Я должен проверить свои выкладки.

— Назвал бы другую тему диссертации, — навел я его на мысль. — А сам бы работал над своей.

— Очередь на работу в аду расписана на три года вперед. Кроме того, корпорация бдительно следит за проводимыми экспериментами, поскольку все результаты разработок присваивает себе. Обмануть её очень сложно, — в этом месте он почему-то мне подмигнул. — А в отряде охотников у меня будет доступ к материалу и почти никакого контроля.

Мы медленно приближались к большой луже жидкости, смахивающей на ртуть. Анюта и Илья постепенно нас догоняли. За лужей виднелись кусты, они тянулись метров на пятьсот, дальше был уступ. Олег с Ларисой продирались сквозь обжигающе горячие кристаллы следом за Игорем и Настей, которые шли первыми.

— Безопасность интересуется корпорацией? — с невинным видом спросил Павел.

Я аж вздрогнул. Он начинает меня пугать, этот биолог.

— С чего ты взял, что я из СГБ? — нейтральным тоном осведомился я. — Я геолог-разведчик, к твоему сведению.

— Ну да, — усмехнулся он. — Геолог, который стреляет как Рэмбо и не знает, что озеро Гумилева наполнили водой.

— Просто служил в морском десанте, — объяснил я. — А работал на поясе астероидов, там телевизор только на станции переработки.

— А сюда зачем перевелся? — спросил Павел. — Насколько я знаю, платят там не меньше, чем здесь.

— Надоело спать в скафандре, — пошутил я. — Вообще-то, интересно посмотреть на местные горные породы. К тому же, если удастся найти что-нибудь стоящее, это можно будет выгодно продать корпорации.

— На этой планете корпорацию по-настоящему интересует только один ресурс, — отрезал Павел. — Все остальные разработки — побочный продукт. Если тебе интересно моё мнение — цена панацеи сильно завышена. Возможно даже, что на рынок поступает лишь часть изготовленного лекарства. Так что, если бы я был агентом безопасности, то покопался бы в этом деле, — снова подмигнул он мне. — Корпорацию можно основательно прижать.

— Если встречу такого агента — обязательно ему передам, — заверил я Павла.

Может, в самом деле, подать идею шефу? Впрочем, этим наверняка уже кто-то занимается, те же безопасники.

Мы достигли лужи, и нам стало не до разговоров. Поверхность жидкости мягко прогибалась под нашим весом, не пуская вниз, поэтому глубину я не определил. Жидкость вела себя как студень, вероятно из-за большого поверхностного натяжения, как предположил Павел. Мы старались сохранить равновесие, передвигаясь на трех ногах. Илья с Анютой поступили проще — прокатились до другого края как по гололеду. Теперь мы шли последними.

Кусты были очень горячими, жар проникал даже сквозь перчатки, к тому же росли они пересекающимися рядами, образуя нечто вроде лабиринта. Я подумал, что их могли специально посадить таким образом, с Сакрадова станется. Олег с Ларисой поднялись на уступ, видневшийся впереди, и я передал им по рации, чтобы подождали нас и помогли поднять Павла. Метров через сто мы уперлись в тупик — сплошное сплетение «ветвей» кристаллов высотой в рост человека. Не знаю, как такое случилось: я вроде бы шел по следам Олега. Обернувшись, я понял, что придется возвращаться к самой луже, чтобы пойти другой дорогой. А мы и так отставали.

— Будем пробиваться, — настроил я Павла на боевой лад. И пнул ботинком куст.

Куст не удостоил мой удар вниманием.

— Попробуй его разрезать, — посоветовала Лариса, наблюдавшая за нашими потугами в цифровой бинокль. — Я несколько друз ножом срезала.

— У меня есть лазер, — нащупал я ручку в нагрудном кармане. — Правда, слабый.

— Лазер не пойдет, — устало пропыхтел биолог. — А ножом — долго.

— Если есть идеи, то выкладывай, — раздраженно сказал я.

— Это полиморфные кристаллы с нестабильной структурой, — начал Павел. И, видимо, заметив выражение моего лица, быстро добавил: — То есть, они изменяют свою форму под действием внешней силы. Достаточно просто надавить на куст, и он прогнется.

Я скорчил скептическую мину, но все-таки налег на пару толстых «веток». Сначала не происходило ничего, кристалл вел себя как благородный представитель своего семейства. Однако через три секунды «ветви» внезапно согнулись у самого основания под прямым углом. Именно согнулись, а не сломались, никаких следов трещины или чего-то подобного. Павел назвал это фазовой перестройкой структуры дендрита. Впрочем, как бы сие явление ни называлось, через пять минут активной работы проход, достаточный для пары человек, был готов. Мы поспешили вперед, за маячившими спинами Анюты и Ильи — они двигались параллельной тропой. Собственно, основная интрига гонки разворачивалась именно здесь. Борьба шла за предпоследнее место, а не за первое.

И вскоре мы вырвались вперед. Илья с Анютой застряли в лабиринте почти у самого конца бирюзовых зарослей. Не имея возможности прорубить плотное сплетение в тупике и не зная о податливости кристаллов — они шли впереди и не видели, что мы делаем, — наши соперники вынуждены были повернуть назад и искать другой путь. По-моему, у Анюты по этому поводу случилась истерика, но я особо не приглядывался: Павел с каждым шагом всё сильнее налегал на моё плечо.

Когда мы достигли уступа, биолог общими усилиями был поднят на высоту пяти метров. На краю обрыва рядом сидели Игорь и Настя, с нетерпением поглядывая на товарищей, плутавших по жаркому лабиринту. Теперь лидировала группа Леонида.

— Лариса, ты беги вперед, — сказал я, — а мы с Олегом потащим Пашу.

Девушка молча кивнула, и ускоренным шагом отправилась дальше. Видимо, сил у неё не осталось ни на бег, ни на споры. Олег подхватил биолога с другой стороны, и дело пошло веселей.

Трасса повернула на юг, в сторону Башни Стивена и лагеря исследователей. Башня представляла собой на редкость уродливое образование, напоминающее три сросшихся картофелины зеленого цвета. Возвышалась она примерно на сто метров и была единственным объектом такой высоты в округе. Основной пейзаж планеты составляли плосковерхие холмы, поросшие кустами и изрезанные реками.

Справа от маркерных флажков шел обрыв глубиной семь метров, дальше торчали исследовательские зонды, и начиналось озеро. Вдоль дальнего берега чернела дорога к лагерю — в отличие от остальной почвы места, где часто появлялись люди, не светились по ночам. Слева от трассы из земли торчали чьи-то гигантские ребра. Как пояснил Павел, заметив мой взгляд в ту сторону, это были местные грибы. Любимое лакомство слонопотамов, мог бы я добавить.

Мы всё шли и шли, переставляя ноги под монотонное бормотание биолога, рассказывающего нам о флоре и фауне ада. И чуть не свалились в трещину — Олег заметил её буквально в последний момент. Не удивительно: теней-то не было. Лариса уже перепрыгнула трехметровый провал и продолжала путь на другой стороне. Я передал ей по рации, чтобы в следующий раз предупреждала о таких сюрпризах.

— Как будем преодолевать препятствие? — осведомился Олег.

— Штурмом, — ответил я. — Перекинем Пашу через трещину.

Оба моих спутника с сомнением посмотрели на меня.

— Ты уверен? — спросил биолог. — Я вешу семьдесят кило.

— Это ты дома столько весишь. А здесь — килограмм шестьдесят, не больше. Задачку про Марс забыл?

— Пусть даже шестьдесят, — не согласился Олег. — Риск слишком велик. Что, если не добросим?

— Добросим, — отрезал я. — Бери его за пояс. Паша, сгруппируйся.

— Егор, не пори горячку, — начал биолог. — Давай придумаем что-нибудь понадежнее…

Я схватил его за пояс и приподнял. Упершись ногами, начал раскачивать. Олегу ничего не оставалось, как сделать то же самое.

— На счет три отпускаем, — обрадовал я Павла. — Раз…

— Егор, погоди…

— Два…

— Да постой ты, надо придумать что-нибудь другое!

— Три!

Биолог отправился в свободный полет. Перелетев через трещину по пологой дуге, он покатился по земле и замер, пытаясь осознать, все ли кости целы.

— Ну вот, а ты боялся, — похлопал я Олега по плечу, и перемахнул следом за Павлом.

Напарник только головой покачал. Неодобрительно.

Серьезных препятствий впереди больше не было. Не считать же таковыми обрывы и подъемы холмов, через которые мы наловчились перебираться, или озерный залив, по которому мы прокатились, используя опыт Ильи и Анюты.

Последние держались неподалеку, устало передвигая ноги и поглядывая на нас замутненным от изнеможения взором. Лицо у Ильи было очень бледным. Конечно, изматывало не столько физическое напряжение, сколько само пребывание в чужом для человека пространстве. Возможно, Илья неплохо бегал на Земле, но здесь с каждым шагом силы покидали его. Нагнав нас к середине полосы препятствий, они с Анютой вскоре вновь начали отставать. Интересно, кто кого поддерживал: Илья Анюту или наоборот?

За километр до финиша начался участок «черепаховой дороги». Округлые валуны усеяли трассу наподобие булыжников мостовой, слишком больших, чтобы по ним было удобно ходить. Мы с Олегом и Павлом вынужденно снизили скорость, Илья и Анюта начали нас догонять: перескакивать с камня на камень, без сомнения, было удобнее, чем шагать, стараясь не потерять равновесие.

За сто метров до финиша они сравнялись с нами. Лариса кричала нам что-то ободряющее, находясь за флажками трассы. Илья пыхтел как локомотив, и, по-моему, с трудом разбирал дорогу. Впрочем, булыжники кончились, под ногами заскрипел песок, так что это было не важно. Последнее усилие героя — и группа Игоря приходит второй.

До Сакрадова, стоявшего у линии с секундомером в руке, мы доковыляли не спеша.

Я сидел в своем номере и смотрел на сумку с вещами. Шеф меня убьёт. Сначала расстреляет, потом повесит, затем четвертует и посадит на кол. Может, еще сварит в масле. Хотя, если у него будет хорошее настроение, можно отделаться только дыбой и усекновением головы.

Нет. Хорошего настроения у него не будет. Оно улетучится, как только он услышит о моей неудаче.

Я вздохнул и набрал номер.

— Добрый вечер, шеф.

— Здравствуй, Егор, — голос вроде бодрый. — Чем порадуешь?

— Хорошая погода стоит, правда? Тепло, море… Как у вас настроение? — чем черт не шутит.

— Нормально, — настороженно ответил шеф. — Ты мне хочешь что-то сообщить?

В дверь вежливо постучали.

— Я вам через минуту перезвоню, — обрадовался я передышке. Отключил телефон и сказал в сторону двери: — Входите, открыто.

Это был Сакрадов. Зашел в номер, окинул взглядом обстановку, отметил сумку и меня, прошел к бару и налил себе бокал тоника. Потом присел в кресло и отпил глоток. Я решил ничего не спрашивать — пусть сам заговорит.

— Уже собрался? — кивнул он на сумку.

— Чего тянуть, — ответил я.

— Как настроение? — и этот туда же.

— Паршиво, — признался я. — Столько усилий — и все коту под хвост.

— Считаешь, это было не честно?

— Да нет, — пожал я плечами. — Просто не повезло.

— Всё ещё хочешь попасть в отряд? Или уже перегорел?

К чему такие вопросы?

— Меня вроде как отчислили, — напомнил я.

— Илья не прошел медосмотр час назад. Плохая переносимость чужого пространства, если перевести диагноз медиков на человеческий язык. И у нас один самоотвод.

— Кто?

— Анюта. В группе Игоря, таким образом, два ваканта. Я предложил их заполнить, и он выбрал тебя и Олега.

— А Павел и Лора?

— У Павла травма, сам понимаешь. А Ларисе не повезло, — развел он руками. — Её не выбрали.

— А Анюта почему ушла?

— Без объяснений. Так ты ещё хочешь попасть в отряд?

Какие могут быть вопросы?!

— Да, — насколько мог сдержанно ответил я.

— Тогда встречаемся завтра утром на полигоне, — он поднялся и направился к выходу. — Советую хорошо отдохнуть.

Дверь закрылась. Через секунду в ухе заиграл Бетховен.

— Так что там у тебя стряслось? — мрачно поинтересовался шеф.

— Ничего, — я, наверное, был само удивление. — С чего вы взяли, что что-то случилось? Просто погода замечательная, лето, природа, дай, думаю, вам позвоню.

— Ну-ну, — скептически промычал шеф. — Надеюсь увидеть твой отчет в понедельник.

В восемь утра обе наши группы сидели в тесном помещении на полигоне и рассматривали своих будущих коллег. Оных было немного — всего трое, не считая Сакрадова. За столом, в центре, расположилась женщина лет тридцати, с суровыми чертами лица и тугим узлом волос на затылке. Мне почему-то сразу вспомнилась наша учительница истории — настоящая мегера, её весь класс ненавидел, даже отличники. Справа от неё сидел небритый парень с кольцом в ухе, слева — мужик с грустными глазами и бородой лопатой. Последний смахивал на крестьянина восемнадцатого века, какими их изображают в кино. С краю примостился Сакрадов, в черной рубашке и черных джинсах. Все они тоже разглядывали нас, словно пингвинов в зоопарке.

Видимо, удовлетворившись осмотром, женщина, наконец, заговорила:

— Здравствуйте, — голос у неё был резкий, наверное, привыкла командовать. — Меня зовут Надежда Максимовна Штольц. Я начальник поисково-исследовательского отряда экологического отдела крымского портала компании «Панацея». Те из вас, кого мы отберем, будут работать под моим непосредственным руководством. Это, — показала она на бородатого мужика, — Всеволод Николаевич Смиранцев и, — взгляд в сторону парня, — Жан Кристоф, сотрудники отдела и члены отряда, — сотрудники кивнули. — С нашим разведчиком вы уже знакомы, — скупая улыбка Сакрадову.

Надежда Максимовна — назвать её Надей язык не поворачивался — встала и включила большой экран, висевший за её спиной. На экране появилось изображение местности возле портала со стороны ада.

— Поскольку время поджимает, — сказала она, — мы решили несколько изменить процесс отбора кандидатов. Отдел выдает лицензии на обработку скорпионов каждые три дня, что необходимо для соблюдения экологического баланса. Так что у нас скопилось несколько штук, пока мы были вынуждены простаивать. Сегодня сделаем две вылазки. Сначала с одним составом, затем с другим. Вечером мы примем окончательное решение о том, кто из вас будет зачислен. Поскольку у вас нет опыта поимки скорпионов, прослушайте, пожалуйста, краткий инструктаж. Прошу, Жан, — начальник отряда уселась на место.

Парень с серьгой поднялся и умудрился улыбнуться сразу всем присутствующим.

— Привет, — по-русски он говорил почти без акцента. — Сегодня нам с вами надо будет поймать двух скорпионов. В поимке нет ничего сложного. Главное — соблюдайте требования безопасности и не позволяйте себя ужалить. Скорпионы не стадны, — он так и сказал, — но их почти всегда окружают шмели. Наша задача — отогнать от «короля» его «свиту», обездвижить скорпиона и слить весь яд. Поедем на двух джипах, — на экране запустился компьютерный фильм, иллюстрирующий его слова, — при приближении откроем огонь по шмелям, зажмем скорпиона между машинами, накинем сеть, поставим скобы и дадим ему ужалить контейнер. Затем отъедем на безопасное расстояние и отключим скобки и замки сети. Вот и всё, — блеснул он зубами. — Я и Сева будем вести джипы, вы — выполнять все остальные операции под руководством Надежды Максимовны.

— Вопросы есть? — поинтересовалась Надежда Максимовна. Все молчали, поэтому она продолжила: — Первой пойдет группа Леонида, за ней, после обеда, группа Игоря. Выступаем через полчаса. Жан поможет вам экипироваться.

Амуницию под чутким руководством Жана мы надели все вместе, после чего выдвинулись к порталу. Сакрадов по дороге где-то потерялся — судя по всему, в предстоящей вылазке он не участвовал. Нашей группе предстояло ждать остальных на базе в аду. Сева и Жан вывели из гаража машины — мечту любого мальчишки: вездеходы на гравитационной подушке, оборудованные турелью для метательной установки и щелями для ведения огня из ручного оружия. Рассевшись по местам, наши товарищи укатили по дороге к озеру.

До обеда заняться было решительно нечем, поэтому я отправился поболтать с ангелом, пока остальные изучали инструкцию по поимке скорпиона — учебный фильм, записанный на медиаплеер. Ангел обнаружился на стене. Стоял возле парапета, расправив крылья и подставив лицо свежему бризу, дувшему с востока. Восходящее солнце делало его и без того белые крылья ослепительными. Я взобрался к нему по лестнице.

— Как обстановка? — надо же с чего-то начинать разговор.

Веганец снисходительно посмотрел на меня с выражением «ещё один турист хочет взять автограф» и ответил:

— Недружелюбные насекомые в радиусе наблюдения отсутствуют. Как и дружелюбные, впрочем.

— Тоска, — согласился я. — Давно на дежурстве?

— Десятый месяц, — вздохнул ангел. — Скоро сменят.

— Вы теперь по году стоите? — уточнил я.

— Да. Стоим, — хмыкнул он. — Дохнем со скуки — было бы точнее.

— Егор, — протянул я ладонь.

— Азраэль, — пожал руку веганец.

— Тоже не люблю командировки, — поделился я. — Надо как-нибудь предложить начальству самому съездить хотя бы в одно из мест, куда оно меня посылает.

— Вот-вот, — согласился ангел. — Нет, место тут сносное, только заняться нечем.

— Затишье, — пожал я плечами.

— И с поста не отлучишься. А забредёт на территорию какой-нибудь шальной крысокрыл — так и его не тронь, экологический баланс нарушишь, — пожаловался веганец.

— Всему своё время, — туманно ответил я.

— То ли дело раньше, — кивнул Азраэль. — Семнадцать лет назад про экологию никто не заикался. Валили слонопотамов и брюходавов направо и налево. Эх, были денёчки, — мечтательно устремил он взгляд вдаль. — Помню, закрывали мы портал на Урале, а насекомые тогда словно взбесились — прут и прут без остановки. У меня уже и патроны кончились, и меч затупился — шутка ли, восемь дней без сна и отдыха всякую дрянь кромсать! А тут слонопотам с наглой рожей лезет, норовит в землю втоптать. Ну, я уворачиваюсь, само собой, хватаю его за хоботяру и — хук справа! И что ты думаешь? Стоит, собака!

— Да ну! — поразился я.

— Вот те крест, — заверил ангел. — Жирный попался, с одного удара не проймешь. Я ему — прямой в челюсть, обводной слева, апперкот — не падает и всё тут! Что делать? Взлетаю, сажусь ему на шею, беру за уши и — бросок через себя. И летит он как миленький, дрыгая в воздухе девятью ногами, прямо в портал. Да-а, — протянул Азраэль, — оторвались мы тогда по полной. А сейчас — не то. Слонопотамы мелкие пошли, пугливые, брюходавов вообще не видать, — веганец сплюнул на землю со стены и проследил за полетом слюны. — На десять километров к порталу даже шмели не подлетают — знают, что я тут стою, — со скрытой гордостью добавил он. — И пусть только попробуют появиться, — с угрозой в голосе проговорил ангел, выхватил из воздуха пламенеющий меч и выписал перед собой замысловатую восьмёрку.

— Ух ты! — воскликнул я, как и положено впечатлительному туристу.

— В капусту порублю, — мрачно пообещал веганец и убрал меч неизвестно куда.

Видимо, общение с охраной портала в течение десяти месяцев наложило свой отпечаток.

— Ну а ты, Егор, как здесь оказался? — спросил Азраэль.

— Да тоже в командировке, — ляпнул я. И мысленно дал себе по губам. Язык мой — враг мой. — За скорпионами буду охотиться, — а то подумает невесть что. — Панацею добывать.

— Нужное дело, — одобрил ангел. — Да и повеселее, чем на одном месте торчать. Я в последнее время только тем и занят, что плеер смотрю, как дебил.

— Вчера тебя видел, — кивнул я. — Про что фильм был?

— Какая-то мура про космос, — отмахнулся Азраэль. — Не помню названия. Так ты в команде Надежды Штольц? — сменил он тему.

— Почти. Нас пока ещё отбирают. Тут вроде как несчастный случай был…

— Да, — нахмурил темные брови веганец. — Я сам не видел, но мне рассказывали. Джип залетел прямо в стадо слонопотамов. В ста двадцати километрах к востоку, там богатые пастбища. Наверное, отказало управление, в здравом уме туда никто не полезет. А может, погнались за скорпионом и забыли, что надо по сторонам смотреть. Выжил лишь один из четверых, он сейчас в московском госпитале, насколько я знаю.

— Повезло, — сказал я. — Из стада слонопотамов обычно не возвращаются.

— Как сказать, — хмыкнул ангел. — В больнице валяться — удовольствие не из приятных. Даже с панацеей месяц там проторчит, ему неслабо досталось. Хорошо, второй джип вовремя подоспел, вывез его оттуда.

— Странно, что они не ехали вдвоем…

— Кажется, у второй машины случилась поломка. Один безопасник рассказывал, неделю назад, когда они закончили тут всех допрашивать, что отказал левый антиграв. Это случается иногда. Жан как раз заменял блок распределения, когда от первого джипа поступил сигнал об аварии.

— Разве это не нарушение требований безопасности — продолжать охоту в одиночку? Им следовало бы подождать, пока Жан закончит ремонт.

— Наверное, торопились, — пожал плечами Азраэль. — Да и кто их соблюдает, эти требования — сам прекрасно знаешь.

— Это точно, — вспомнил я несколько эпизодов из собственной практики.

— Штольц, конечно, получила нагоняй за то, что разрешила преследование, но дело замяли — корпорация не станет швыряться такими ценными сотрудниками.

— Я смотрю, тут все в курсе дел компании.

— Земля слухами полнится, — усмехнулся веганец. — Интриги руководства — одна из основных тем местных сплетен. Еще услышишь, если останешься подольше. Замену для Надежды искали бы долго, она очень опытный охотник. Сакрадов подошел бы, — задумчиво добавил ангел, — но он в разведке, и уж его-то заменить точно некем. Разведчик практически безвылазно находится в аду, тут важна индивидуальная способность переносить здешнюю среду. Большинство людей не могут протянуть тут и пару дней подряд, им необходимо отдыхать в собственном мире. Поэтому важнейшим качеством охотника является переносимость чужого пространства — я так считаю. Всему остальному можно научить.

— Из тебя, видимо, вышел бы отличный охотник, — улыбнулся я. — Ты ведь тут постоянно находишься.

— Я бы не отказался, — кивнул Азраэль. — Да только кто позволит? На охрану портала присылают лишь одного, такой договор заключило наше руководство с вашими правительствами. А уж я бы, конечно, поохотился, — мечтательно прикрыл глаза веганец. — Стадо скорпионов бы сюда пригнал, штук сто, не меньше.

— Всегда хотел спросить — почему их не содержат в загонах, как коров? Не было бы всей этой возни с погонями и стрельбой, спокойно доили бы каждого скорпиона раз в месяц или два … Устроили бы конкурс на лучшего скорпиона, победителю-рекордсмену — двойную пайку кустов.

— Да ты что?! — воскликнул ангел. — Какой кайф доить корову? Вот охотиться за коровой — ещё куда ни шло. Это не слонопотам, конечно, но на безрыбье — и то хлеб. К тому же, как уверял меня один знакомый эколог, скорпионы в неволе не живут. Не переживают разлуки с родными прериями.

— Да, ностальгия — сильная штука, — согласился я. — Ты, кстати, с Веги или из Дальних колоний?

— С самой Веги, — Азраэль прикрыл глаза, вспоминая родные края. — Там — не то, что здесь. Красиво, синее небо и белые горы. Летишь — словно песню поешь. Тебе стоит как-нибудь съездить. Серьёзно, приезжай, погостишь. Люди у нас могут жить, в столице лет пять, как посольство открыто. Я тебе такие места покажу…

Мы болтали ещё где-то полчаса, после чего я попрощался и присоединился к своей группе. Игорь решил провести тренировку по поимке воображаемого скорпиона, надо было поддержать соотечественников в столь нелегкий для них момент.

Охотники вернулись через три часа. Контейнер в руках Севы был почти полон, на лице Леонида сотоварищи красовались довольные улыбки. Штольц провела нас в столовую, где мы пообедали вместе с охранниками. Игорь с Олегом забросали наших конкурентов вопросами, что было совершенно излишне — тех и так распирало от желания поведать нам о своих подвигах.

Скорпиона они встретили в шестидесяти километрах к северу от портала, на широкой равнине возле реки. Накрыть добычу сетью у них, правда, получилось не сразу, зато улов оказался отменным — три литра сырой панацеи. После обработки, состоявшей из обезвоживания и удаления так называемого «масла» — цитоплазмы скорпиона, три литра превратятся в пятьдесят граммов желтоватого порошка, который расфасуют в пилюли по 0,01 грамма и отправят в специализированные клиники и аптеки, где продадут пациентам за баснословные деньги (конкретная цена колебалась в зависимости от сезона, места реализации и общей экономической ситуации).

После обеда Штольц объявила нашей группе, что мы выезжаем через час, и посоветовала морально подготовиться; что было совершенно излишне — мы уже замучились ждать своей очереди. Леонид неустанно описывал свой удачный выстрел, и у Олега руки чесались его переплюнуть. Игорь в десятый раз заставлял Свету показать ему как именно она держала контейнер — не слишком удобно, кстати, но в принципе верно.

Наконец к нам заглянул Жан и приглашающе махнул рукой. Настя тщетно пыталась успокоиться, глубоко дышала и терла себе лицо, Олег приплясывал от нетерпения, Игорь хмурился, повторяя в уме все этапы предстоящих действий, я же хлопнул его по плечу и сказал:

— Просто дай мне выстрелить.

Захватив свою амуницию, мы расселись по джипам — я и Настя с Жаном в одном, Игорь и Олег с Севой и Штольц в другом. Вездеходы были четырехместные, впереди сидели водитель и штурман, сзади — стрелки. Свободного пространства внутри было мало, все утыкано приборами и дисплеями, на место стрелка, куда я уселся, был выведен джойстик управления метательной установкой и спаренным пулеметом. Личное оружие мы укрепили по бокам от сидений и благополучно про него забыли.

Жан вывел наш джип следом за командирским, и мы понеслись на северо-восток: там, судя по показаниям приборов, гуляло несколько скорпионов. Француз приспустил бронестекла, свежий бриз трепал волосы, настроение поднималось с каждым пройденным километром. По сторонам проплывали невысокие склоны холмов, слева отблескивала металлом река, пролетали кристаллы кустов. Иногда, если заросли преграждали путь, оба вездехода поднимались на пару метров вверх и перемахивали через кусты. Белое солнце продолжало карабкаться к зениту справа по курсу. День в аду равнялся примерно полутора дням на Земле. Минут через двадцать, обогнув очередной выступ одного из холмов, мы ухнули вниз метров на десять и оказались в долине, зажатой между сравнительно высокими склонами. Река низвергалась здесь тяжелым водопадом, гудевшим словно большой орган, терзаемый неумелым музыкантом. Жидкость не распадалась на капли, падая сплошной массой в маленькое озерцо, из которого река продолжала своё неспешное течение. Никакой радуги, разумеется, не было.

Скорпион бродил по берегу в трех километрах вниз по течению — Жан обратил наше внимание, ткнув пальцем в монитор. Настя благодарно ему улыбнулась и доложила Штольц, что видит цель. С командирского джипа пришло подтверждение и разрешение на захват. Две машины поравнялись и параллельными курсами пошли на сближение со скорпионом. Я пошевелил джойстиком и поглядел в прицел. Над нашим другом кружилось пять или шесть шмелей. Для стрельбы было ещё далеко, поэтому я принялся рассматривать самого скорпиона — увеличение прицела представляло объект охоты во всей красе.

Пожалуй, это существо и впрямь походило на скорпиона — девятиногого, с пятью отростками-клешнями (которые никогда не раскрывались), тупой головой-конусом и гибким шлангом хвоста с жалом на конце. Конечно, если подъехать поближе и сменить точку зрения, то можно увидеть в нем и сросшихся крабов, и диковинный кактус и даже вставшего на голову морского конька — имелось бы воображение. Но первые люди, с которыми это создание столкнулось, нарекли его скорпионом, и теперь уже поздно переименовывать — прижилось, да и зачем? Ученые, исследующие мир ада, конечно, имели свои названия для каждого встреченного вида. Простой же люд, не знающий латыни, никогда не усложнял себе жизнь, и, если тварь похожа на скорпиона — значит, будем звать её скорпионом. Тело существа было мутно-коричневого цвета, и временами становилось полупрозрачным, словно местные кусты. Опасным скорпиона делало вовсе не жало, как его земного тезку, а «голова» — передняя часть, которую он использовал в качестве тарана, с разбегу атакуя неприятеля. Удар создания, весившего две тонны, и разгонявшегося до пятидесяти километров в час, слабым не назовёшь. Клешни и короткие ноги довершали разгром поверженного противника — человека или кого-то другого, подвернувшегося под горячую клешню. К счастью, среди всех представителей адской фауны скорпионы были наиболее миролюбивы и нападали только при отсутствии возможности спастись бегством. Именно поэтому при ловле джипы всегда держались немного сзади, оставляя существу иллюзию такой возможности. О шмелях, к сожалению, того же сказать было нельзя, эти налетали на машины, едва последние попадали в поле их зрения. Что до «жала» скорпиона — ученые до сих пор не выяснили, каков механизм образования панацеи внутри него.

Тем временем мы приблизились к дичи, и она нас заметила: развернулась к нам задней частью и взяла с места в карьер. Шмели, как и следовало ожидать, напротив, ринулись нам на перехват. Жан и Сева, не снижая скорости, развели машины метров на сто друг от друга, чтобы иметь больше места для маневра; я изготовился к стрельбе. Шмели выписывали спирали, приближаясь к джипам, словно заправские истребители. Никаких крыльев у этих «насекомых» не было, принцип их полета был чем-то сродни нашим антигравам, только в природном исполнении. Я шмальнул заградительным огнем, задел одного; со второй машины тоже открыли стрельбу. Пара шмелей сорвалась в штопор, нацеливаясь на джипы, водители привычно сманеврировали, избегая удара, и я снял обоих насекомых, когда они начали набирать высоту. Командирская машина ушла вперед, предоставив нам разбираться с оставшимися шмелями. Жан чуть замедлил скорость, поехал зигзагами, я тем временем продолжал стрелять по преследователям, вращая верхнюю турель во все стороны. Джип почти не трясло, тушки шмелей замечательно просматривались на фоне изумрудного неба, так что никаких сложностей с их устранением не возникло.

Избавившись от последнего, я обратил взор на основной объект сафари — скорпион шел примерно в километре от нас, у него на хвосте сидел Сева, и кто-то — либо Олег, либо Игорь — пытался набросить на жертву сеть. Сеть не набрасывалась. Скорее всего, ребята перенервничали и забыли про различные факторы, которые необходимо учитывать при стрельбе. Жан утопил педаль газа в пол, и мы заскользили над гладью реки, приближаясь к скорпиону слева. Настя громко передавала мне показания приборов — что-то насчет силы ветра и скорости движения насекомого — никогда особо не прислушивался к подобной информации, предпочитая руководствоваться чутьем. Я прицелился в место, где, как мне показалось, дичь будет через секунду и нажал кнопку на джойстике. Радиоэфир огласили торжествующие возгласы, под которые спелёнатый по лапам и клешням скорпион покатился по каменистому прибрежному пляжу.

Джипы притормозили возле пленника, наша группа высыпала наружу. Настя начала танцевать джигу, Игорь с Олегом кинулись устанавливать скобы на конечности твари — по-моему, совершенно излишняя работа, насекомое и так не могло пошевелить ни одной клешней. Я достал контейнер из-под сиденья и пошел выискивать, где там у нашего подопечного его знаменитое жало. Жало нашлось минут через пять, зажатое между клешней и ногой. Штольц между тем командовала установкой скоб, а водители с интересом следили за нашими действиями, подозреваю, тихонько посмеиваясь над бестолковостью новичков. С грехом пополам освободив жало, я надел на него контейнер и включил миниатюрный вакуумный насос, который должен был откачать панацею.

— Ну что, сколько там? — нетерпеливо заглянула мне через плечо Настя.

— Пока нисколько, — ответил я. Шкала емкости почему-то не желала двигаться с места. Может, заело? Я на всякий случай похлопал по контейнеру.

— Егор, не ломай нам оборудование, — недовольно сказала Штольц.

— По-моему, оно уже сломано, Надежда Максимовна, — ответил я. — Насос вроде работает, а вот датчик, похоже, накрылся.

— Дай-ка я сама взгляну, — бесцеремонно подвинули меня в сторону. — Понятно, — заявила Штольц через секунду.

Надо же. Чего ей там понятно?

— Пустышка, — пояснила она подошедшему Севе — ну и нам заодно. — Есть ещё скорпионы в этом районе?

— В десяти километрах к востоку, — кивнул бородач.

— Едем туда, — решила командир отряда.

Я со вздохом отсоединил контейнер и поплелся к машине мимо чесавшего затылок Олега.

Когда джипы отлетели от несостоявшегося донора метров на сто, я нажал на кнопку разблокировки и посмотрел в прицел, как разлетаются с веселым треском взрывные заклепки на сети и скобах, и скорпион пытается разобраться в перепутавшихся конечностях. Спустя минуту он уже удалялся в южном направлении, возмущенно покачивая жалом. Интересно, найдет он себе новых спутников-шмелей? Или те сами прибьются к нему подобно рыбам-прилипалам, завидевшим свободную акулу? Забыл спросить об этом Павла.

Второй скорпион обнаружился на плоской вершине холма, возле зарослей кустов. Свита у него была побольше, чем у «пустого» собрата, среди шмелей даже затесалось несколько мух. Но проблема была не в этом. Рядом с объектом ошивалось стадо крысокрылов и — главное — два слонопотама. Размером с двухэтажный дом, эти существа реагировали на присутствие человека как бык — на красную тряпку. Слонопотамы и шмели — вот два фактора беспокойства, которые приходилось учитывать в первую очередь, отправляясь в поездку по равнинам и взморьям ада. И туристам рекомендовалось далеко объезжать места их скопления. Если шмель не превышал ростом среднюю тумбочку и при сильном ударе мог помять броню вездехода жвалами, то слонопотам с легкостью расплющил бы машину, доведись ему опустить на оную одну из своих ног: двадцать пять тонн живого веса каркас не выдерживал. Спасала только скорость — слонопотамы не отличались расторопностью. И, разумеется, гранатометы.

Насекомые нас пока не заметили, мы остановились в полутора километрах от них. Штольц обсуждала ситуацию с Севой и Жаном. Сходились на том, что стоит поискать другого скорпиона. Вроде бы был один, в ста километрах к северу.

— Надежда Максимовна, а в чем проблема? — встрял я в разговор. — Две гранаты слонопотамам, одну — крысокрылам, очередь по шмелям — и скорпион наш.

— Ты откуда такой быстрый, парень? — усмехнулся наушник голосом Штольц. — Мы ещё не успели с места тронуться, а ты уже всех победил.

— Молодой, горячий, — словно оправдываясь вместо меня, проговорил Сева.

— Слишком рискованно, Егор, — покачал головой Жан.

— Ладно, моё дело предложить, — не хотят — как хотят.

— Поедем на север, — решила Штольц. — Время позволяет.

Однако у машины Жана на этот счет имелось собственное мнение. Ровный тихий гул генератора под капотом плавно перешел в басовитое гудение и замер где-то на инфразвуке. Джип опустился на землю, антигравы его больше не поддерживали. Жан что-то пробормотал по-французски, начал щелкать кнопками на панели управления — приборы питались от аккумуляторов, а те ещё работали.

— Что там у вас, Жан? — спросила Надежда Максимовна.

— Что-то с «геной», — буркнул водитель. — Надо глянуть, — он вылез из машины в обнимку с ящичком для инструментов.

Сева тоже подошел к открытому капоту и начался консилиум. Постепенно туда подтянулись Штольц, Игорь и Олег. Я ничего не смыслил в вездеходах, но тоже выбрался, за компанию.

— Егор, посмотри, — позвала Настя, когда я проходил мимо неё.

Изящный пальчик указывал на жирную точку на одном из экранов. Я обернулся и увидел слонопотама, неспешно шествующего прямо к нам. До зверюги было ещё два километра, нас он пока не видел.

— Не пойму, откуда она взялась, — сказала Настя, имея в виду точку. — Секунду назад её не было. Может, из-за поломки?

— Надежда Максимовна, — негромко обратился я к командиру, — у нас гость. И не один, — добавил я, наблюдая, как из появляющихся порталов выходят другие слонопотамы. Через пару минут стало ясно, что к нам пожаловало целое стадо.

— Ищут новое пастбище, — заметил Сева. — Издалека пришли, наши слонопотамы порталы сюда не прокладывают.

Интересно, как он различает «наших» слонопотамов от «чужих»? По выражению морды или количеству хоботов? Я никакой разницы между новоявленными пришельцами и теми двумя, что терлись возле скорпиона, не видел.

— Жан, сколько тебе нужно времени? — спокойно спросила Штольц.

— Двадцать минут на замену всего блока питания.

— Сева, помогаешь ему.

— Само собой, — кивнул бородач.

Жан рысцой побежал доставать из багажника запасные части, мы же с тревогой следили за поступью слонопотамов. Если стадо будет приближаться такими темпами, они заметят нас минут через десять. А, заметив, заметно ускорят шаг. Немного подумав, я полез за гранатометом. Олег с Игорем последовали моему примеру. Боезапас каждого джипа составлял десять гранат, на все стадо не хватит, но я надеялся, что пока мы будем отбиваться от передовых насекомых, Жан успеет поставить свой блок.

— Шмели, — коротко сообщила Штольц из-за спины.

Я обернулся. Чертыхнувшись, отбросил граник и прыгнул на место стрелка, к джойстику турели. Несколько шмелей, видимо, решили проверить, что там за подозрительные двуногие насекомые возятся вокруг ещё более подозрительных безногих насекомых. Трое летело в нашу сторону, остальные кружились восьмерками, выжидая результатов разведки. Надежда Максимовна также заняла место за пулеметом, остальные, за исключением водителей, по её команде схватили автоматы и изготовились к стрельбе. Маневрировать мы сейчас не могли, спасти нас должен был шквальный заградительный огонь.

Его мы и устроили. Подпустив шмелей на пятьсот метров, нажали гашетки и срезали летунов. Как в учебнике. Впрочем, радоваться никто не спешил: остальным шмелям происшедшее пришлось не по вкусу. Выстроившись друг за другом, они устремились к нам по излюбленной спирали. Над скорпионом осталась висеть только пара мух.

— Скорость приближения — семьдесят километров в час! — выкрикнула Настя.

Не знаю, правда, кому. Нам было не до статистики.

— Сева, поторопитесь, — повысив голос, сказала Штольц.

Тот не ответил — был слишком занят.

Я посмотрел в прицел на двух первых слонопотамов, «наших», как их назвал бородач. Они прекратили жевать грибы и смотрели в нашу сторону. Видимо, услышали звуки выстрелов. Шмели между тем приблизились. Не дожидаясь, когда они станут заходить на атакующую траекторию, мы снова открыли огонь. Два шмеля обошли машины с другой стороны, я крутанул турель, стараясь в них попасть, и мельком увидел стадо. Один из пришлых слонопотамов поднял хобот и недвусмысленно указывал им на нас. Черт. В следующую секунду воздух потряс глухой удар, а джип подо мной вздрогнул — сигнал к атаке для стада.

— Жан, как там у нас дела? — осведомился я.

— Десять минут, — бросил он в ответ.

Один из шмелей со всего хода врезался в командирскую машину, заставив Надежду Максимовну задрать ноги выше головы и свалиться с сиденья. Пока он, малость контуженный, медленно набирал высоту, я дал по нему короткую очередь. Осталось семь штук, пятеро уже лежали на земле. Олег сильно рисковал, далеко отойдя от джипа, зато обзор у него был широкий, и, пока мы старались не подпустить к нему летающих тварей, сшиб троих. Выкроив пару секунд, пока шмели заходили на очередной круг, я глянул, как там поживает стадо. Стадо приближалось бодрым галопом и обещало прибыть минут через пять. «Наши» слонопотамы тоже двинулись на вечеринку, надо думать, услышали призыв сородичей.

Шмели тем временем не сдавались. Наверное, не знали, как. В очередной раз прокрутив турель, я услышал натужный стон привода, и установка встала. Из-под капота донеслись дружные французско-русские ругательства. Судя по всему, сели аккумуляторы.

— Я за соплями, — известил напарника Сева, и, бросив в мою сторону сердитый взгляд, подскочил к своему вездеходу.

Между тем шмель системы воздух-джип вознамерился протаранить боковое стекло нашей машины. Пока я вытаскивал автомат из креплений сиденья, он ловко миновал заградительный огонь Штольц, проскочил между вездеходами и ударил стекло двумя наростами, в народе — жвалами. Я вылетел из джипа вместе с автоматом, чудом не разрядив его в себя, благо, он стоял на предохранителе. Шмеля-героя замочил Игорь, я же про летунов забыл, как только поднял голову: на меня несся слонопотам, и пробежать ему оставалось метров сто, не больше. Руки как-то сами нашарили оброненный ранее гранатомет, он оказался не только заряженным, но и взведенным — как при падении не рванул — ума не приложу. Дымный след гранаты прочертил воздух прежде, чем я понял, что нажал спусковой крючок. Пригнувшись, я услышал взрыв, местность осветилась короткой вспышкой. Тяжело дыша, я уселся на корточки.

Сверху падали ошметки слонопотама. Надо было вспомнить, где лежат остальные гранаты, мозги что-то как-то начали тормозить. Да, точно. Под сиденьем. До ближайшего слонопотама было двести метров, времени почти нет. Я вытащил ящик с боеприпасами, зарядил граник и направил на хоботастого многонога. Вж-ж-ж, — сказала граната, и я полез за следующей. Даже если их не хватит, у меня было кое-что в запасе. Да и Штольц, кажется, бормотала что-то насчет подмоги минут пять назад. Рядом с машиной свалилась нога слонопотама. Надо поглядывать в небо, прибьет ещё ненароком. От командирской машины также потянулись дымные стрелы: Игорь сменил автомат на граник. Настя и Олег под руководством Штольц продолжали отбивать шмелей, оных осталось всего трое.

Основная волна слонопотамов была на подходе, метрах в трехстах, мы выбивали тех, кто вырвался вперед. Гранаты стремительно таяли, у меня осталось две штуки, когда Надежда Максимовна по рации объявила:

— Всё, не успеваем починиться. Всем в первую машину!

Я попытался представить, как мы там уместимся. Придется ехать в багажнике.

— Одну минуту! — взмолился Жан. — Последний крепеж!

— В машину! — непререкаемым тоном скомандовала Штольц.

И тут сзади раздался знакомый голос:

— Я смотрю, тут потеха в самом разгаре.

Обернувшись, я на секунду забыл о слонопотамах: рядом с джипом, возле истаивающего зеркала портала стоял Азраэль собственной персоной.

— Как дела, Егор? — подмигнул он мне.

— Ты откуда? — я не нашелся, что ещё сказать.

— Думаешь, одному тебе охота на сафари кататься? — усмехнулся ангел. — Да я бы в первый месяц тут сдох с тоски без таких развлечений. Не боись, портал и так охраняют. Так, что мы здесь имеем? — Он картинно приставил ладонь козырьком и констатировал: — Слонопотамы.

— Они, родимые, — я, наконец, очнулся от ступора и всадил гранату в ближайшего монстра.

— Э-эх, раззудись плечо, размахнись рука! — вытащил из воздуха свой меч Азраэль и ломанулся навстречу стаду.

Даже взлетать не стал.

Драться веганец умел и любил — это было видно по тому, с каким удовольствием он развалил первого подвернувшегося под руку слонопотама на десять почти одинаковых частей. Меч в его руке на краткий миг удара удлинялся метров на двадцать и проходил сквозь тело насекомого, не встречая никакого сопротивления. Туша практически сразу обуглилась и начала вонять, а пламенеющий меч уже кромсал очередную жертву. Я направил последнюю гранату в короткий полет и прислонился к вездеходу. Оставалось только смотреть на работу профессионала.

Ангел дурачился, конечно, но выходило у него неплохо. Монстры оседали на землю ада толстыми ломтями один за другим. Мимо пронесся шмель, напомнив, что авиация ещё боеспособна, я поднял автомат и помог Олегу его добить — летун был последним. С молчаливого позволения Надежды Максимовны мы стояли и наблюдали, как разлетаются в разные стороны части слонопотамов.

— Первый раз вижу оружие ангелов, — признался Олег. — Впечатляет.

Азраэлю надоело обходить завалившие поле боя останки, он взмахнул рукой, и многотонные ноги, тела и хоботы, словно от сильного удара, унеслись с вершины холма. Наш джип при этом подпрыгнул на полметра вверх, однако обратно не упал.

— Готово, — буркнул Жан. — Садитесь, чего встали?

Я обернулся посмотреть, как себя чувствует наш скорпион. Скорпион прохлаждался возле зарослей кустов в обществе двух мух. Стадо крысокрылов переместилось на левый склон холма, охоте они не помешают. А к нам спешили «местные» слонопотамы. Все как-то забыли про них, увлекшись пируэтами и финтами веганца. Я глянул на Игоря, он без слов поднял гранатомет, направил на гостей, однако последние внезапно изменили курс, свернув к белеющим крыльям Азраэля. Ангел был занят разделкой очередной туши, назад не оглядывался. Мы дружно закричали, пытаясь привлечь его внимание, Игорь жахнул гранатой — последней — по одной из тварей. Веганец вроде бы сначала не обратил внимания на наши крики, а после взрыва все увидели, как второй слонопотам летит прочь, словно отфутболенный гигантской ногой. Азраэль посмотрел в нашу сторону с непонятным выражением лица, вытащил из-за пазухи нечто вроде рога и дунул в него. Низкий раскатистый звук прокатился по окрестностям, отражаясь от склонов других холмов. А оставшиеся слонопотамы свалились замертво.

— Хорошая дудочка, — крякнул Олег. — Нам бы такую.

— Попроси, может подарит, — посоветовал Игорь.

— Надежда Максимовна, — обратился я к командиру, — мы за скорпионом сгоняем по-бырому? Машина на ходу.

— Да, — встряхнула головой Штольц. — По местам.

Как любил говаривать шеф, дальнейшее было делом техники. Мы спеленали донора, Настя откачала панацею — не ахти сколько, около двух литров — и наш отряд отправился обратно к порталу. Азраэль нас не ждал, исчез сразу после соло на роге. По пути Штольц прокашлялась и нейтральным тоном сказала:

— О том, что веганец отлучался с поста лучше не болтать, — предупреждение относилось к новичкам, Жан и Сева, уверен, были свидетелями этого не первый раз.

— Мы ничего не видели, — ответил за всех Игорь.

— Вот и славно, — пробормотал Сева.

Когда вернулись в лагерь, ангел уже был на прежнем месте, со скучающим видом обозревая окрестности. Поприветствовал нас поднятой рукой и в дальнейшем не удостаивал вниманием.

Вечером мы сидели в гостиной отеля. Все нервничали, особенно Света. Штольц и Сакрадов поглядывали на неё сочувствующими взглядами, так что всё было и так понятно.

— Прежде всего, — начала Надежда Максимовна, — я хочу сказать, что независимо оттого, войдет ли кто из вас в наш отряд, все вы продемонстрировали ловкость, смекалку и хорошую слаженность в работе, весьма похвальную для людей, которые познакомились пару дней назад. Это говорит о том, что мы не ошиблись, когда отбирали вас из десятков других кандидатов. И, будь моя воля, я взяла бы в команду вас всех, — сие предназначалось главным образом Свете. — Однако, в данный момент это невозможно. Экологический комитет жестко ограничивает количество людей, посещающих ад, поскольку опасается негативного влияния на продуктивность доноров панацеи. В настоящее время, в связи с недавним инцидентом, комитет рассматривает вариант создания резервной группы, призванной осуществлять страховку основного отряда, но это пока в проекте. Тем не менее, мы просим тех из вас, кто не войдет в наш отряд, оставаться на связи. В случае утверждения проекта вы будете первыми кандидатами на места во втором составе. Это относится к Жене, Свете и Николаю.

Трое упомянутых разочарованно поглядели друг на друга, Света вскочила и выбежала из гостиной. Леонид несколько неуверенно посмотрел на напарников и спросил:

— А я?

— У нас появился ещё один вакант, — спокойно пояснила Штольц, — поэтому мы взяли пятерых.

— А кто ушёл? — спросил Олег.

— Я, — огорошил присутствующих Сакрадов.

— Александр Юрьевич некоторое время ещё будет стажировать своего преемника, поэтому не спешите с ним прощаться, — скупо улыбнулась Надежда Максимовна.

— А кто будет преемником? — поинтересовался Олег.

— Шелестов, — ответил Сакрадов.

Что ж, чего-то подобного я ожидал. Бэтмен периодически кидал на меня оценивающие взгляды весь вечер.

— Поздравляю, Егорка, — потрепала меня по голове Оксана.

Мм, я уже Егорка, надо же!

— Поскольку мы отстаем от графика, — деловым тоном продолжила Штольц, — советую вам не расслабляться, а сразу настроиться на рабочий лад. Завтра выезжаем в восемь утра. На командирском джипе поедут Олег и Игорь, на машине Жана — Настя и Леонид. Без пятнадцати восемь Оксана заберет вас на стрельбище, там будет инструктаж. Это обычный порядок работы, привыкайте. На сегодня все свободны, отдохните как следует, — Надежда Максимовна кивнула нам и удалилась.

Я подошел к Сакрадову и осведомился о предстоящем дне:

— Мне ехать с ними?

— Если есть желание, — ответил Бэтмен — он опять был в черном спортивном костюме. — Ты мне нужен возле портала в десять утра. Захвати с собой смену белья и чего-нибудь поесть — сухпай безвкусный, как шлепанцы.

— Надолго поедем?

— Как пойдет. Примерно от двух до пяти дней.

— Понятно.

Сакрадов попрощался и тоже ушел вслед за Штольц. Кажется, кто-то из них подвозил другого на машине: Оксана рассказывала, что они жили в поселке в соседних коттеджах. Я оглянулся и увидел, что Оксана стоит возле барной стойки и машет мне рукой. Проснусь завтра попозже, пожалуй.

В десять утра я уже стоял возле ангара и любовался джипом, который выкатили техники.

— Залезай, — бросил подошедший Сакрадов, и сам забрался на место водителя.

Внутри машина была такой же, как остальные вездеходы, только вместо боекомплекта ящики забиты радиомаяками, а задние сиденья завалены телекоммуникационным оборудованием. Бэтмен вывел джип из ворот, и мы покатили на восток. Сакрадов включил магнитолу — на диске было что-то инструментальное — и надолго замолчал. Он вообще был не слишком разговорчив, насколько я смог его узнать. Я решил, что не буду приставать с вопросами: все, что нужно, он мне и так расскажет.

Ночь в аду подходила к концу, крупные звезды скопления клонились к закату, уступая место розовым перьям восхода. Небо меняло свой цвет, от темно-фиолетового переходя к синему и, наконец, становясь изумрудно-зеленым. Прямо по курсу показался краешек белого солнца, и напарник включил тонировку стекла. Через час такого молчаливого путешествия мы миновали район плосковерхих холмов и выехали на широкую равнину. Далеко справа паслось стадо крысаков, однако Бэтмен не обращал внимания на встречавшихся по пути насекомых. Заметив мой взгляд, он снизошел до объяснения:

— В округе на сто пятьдесят километров все скорпионы уже промаркированы. Наша территория начнется за хребтом Верещагина, там часто появляются свежие экземпляры.

— Я думал, за семнадцать лет все скорпионы уже помечены раз по десять каждый, — честно признался я.

— Я бы тогда остался без работы, — подмигнул Сакрадов. — Маячки не долговечны. Срок службы в среднем — три-четыре месяца.

— Похоже, тут все оборудование не страдает излишней надежностью, — закинул я удочку. — У Жана вот вчера тоже джип сломался.

— Да, есть такое дело, — согласился Бэтмен. — Извечная проблема. Впрочем, мы уже привыкли. Системы наблюдения и сбора данных не живут больше двух месяцев, исследователи уже замучили своими просьбами расставить новые зонды. Это, кстати, их оборудование там, сзади.

— Но об отказах воздушных фильтров я не слышал. Надеюсь, это не частое явление?

— Насколько мне известно, таких отказов не было ни разу. Причина, полагаю, в том, что выходит из строя оборудование, где задействовано электричество или радионуклиды, а в фильтрах одна химия: меняй насадки вовремя — и всё будет нормально. Расслабься, — покосился он на меня. — Здесь всё по триста раз проверено.

Мы продолжали мчаться по равнине, навстречу восходящему солнцу. Изредка попадались стада насекомых, от мелких клопов, до внушительных слонопотамов, но Сакрадов каждый раз сворачивал в сторону, стараясь к ним не приближаться. Пару раз мы пересекли реку, катившую свои тягучие воды извивистым руслом куда-то на юг. Заросли полиморфных кристаллов с каждым пройденным километром становились всё выше и причудливей, напоминая уже скорее не привычные кусты, а какие-то архитектурные сооружения: арки, изломанные стены, шпили и беседки. Приходилось объезжать это великолепие: в сплетении «ветвей» можно было заплутать. Кристаллы источали запах, очень похожий на запах озона, он разносился далеко окрест. Рядом с кустами росли местные грибы. Оксана рассказывала, что экстремалы из числа исследователей как-то пробовали приготовить из них нечто съедобное. Дело закончилось групповым промыванием желудков.

— Нам туда, — указал Сакрадов на появившуюся впереди белую полосу.

Это был хребет Верещагина. Через полчаса мы подъехали к отвесным скалам, вздымавшимся на километровую высоту — немало по меркам этой планеты. По-моему, в справочнике говорилось, что высочайшей вершиной ада была гора Джайн, поднимавшаяся на два с чем-то километра и вытянутая в длину километров на двадцать. Белые скалы, лежавшие у нас на пути, казались совершенно неприступными, я не заметил никаких выступов или трещин, которые бы позволили штурмовать их гладкие стены. Сомневаюсь, что Игорь залез бы на них, даже с альпинистским снаряжением.

— Как будем перебираться? — поинтересовался я.

— Здесь недалеко есть разлом, — ответил Сакрадов. — Проходит через весь хребет. Возле входа и выхода установим телекамеры, экологи просили. Изучают миграционные пути насекомых, — он свернул к югу и повел джип вдоль скал. — Интересные горы, да? — вдруг добавил Бэтмен. — Земля вокруг коричневая, а скалы белые.

— Наверное, выход оснόвных пород, — пожал я плечами.

— Что-то вроде известняка?

Он что, решил проверить мои знания геологии?

— Известняк — осадочная порода. Вряд ли тут раньше было море. Я даже не знаю, живет ли кто-нибудь в местных водоёмах.

— Живет, — уверенно заявил Сакрадов.

Вскоре показался обещанный разлом — гигантская трещина, расколовшая скальный монолит, и образовавшая длинный коридор, наискось пронзавший хребет. В ширину разлом был метров сто. Мы остановились и вышли из машины. Бэтмен ткнул пальцем в левую стену, я кивнул. Там было крепление для камеры на уровне человеческого роста. Сама камера валялась неподалеку, разбитая вдребезги.

— Шмели постарались? — спросил я.

— Может они, может хоботы, — сказал Сакрадов, доставая новое оборудование с заднего сиденья. — Насекомые вообще не любят нашу технику. Держи болты.

Мы укрепили телекамеру и продолжили путь.

В разломе было прохладно, дул ветерок, я открыл окно, чтобы проветриться. Кусты тут не росли: солнца было мало. Белые стены, в густой тени казавшиеся синими, по обе стороны дороги уходили высоко вверх, к узкой полоске зеленого неба. В следующий раз надо прихватить с собой фотоаппарат, с утра как-то не подумал.

Три километра коридора вскоре завершились, джип завернул за очередной поворот, выскочил на открытое пространство и чуть не врезался в скорпиона. Сакрадов ударил по тормозам, мы остановились буквально в метре от тупой головы насекомого. Последнего, похоже, чуть инфаркт не хватил: клешни в ужасе задраны, когти впились в землю, хвост прямой, как стрела. Бэтмен, напротив, являл собой образец спокойствия: деловито пощелкал по клавишам и изрек:

— Наш клиент. Маяка нет.

Я в этот момент гадал, на сколько метров нас отшвырнет удар двухтонного рыльца, и останутся ли выжившие в машине. Однако скорпион нападать не стал — резво развернулся и рванул со всех своих девяти ног, позорно поджав хвост.

— Попадешь? — спокойно спросил Сакрадов.

— Не вопрос, — я взялся за джойстик метательной установки — здесь он был выведен на переднее сиденье — посмотрел в прицел и выстрелил. Скорпион курса не изменил, как бежал куда глаза глядят, так и продолжал бежать.

— Хорошо, — одобрил Бэтмен. — Маяк движется, — он смотрел на приборы.

— А нормальные патроны тут есть? — спросил я.

— Есть, — кивнул Сакрадов. — Ящик в багажнике. А тебе зачем?

Я слегка поперхнулся.

— Ну, скорпионы, они ведь обычно со шмелями гуляют, — пояснил я. — Что, если бы этот тоже был с компанией?

— А, — понимающе кивнул напарник. — Нет, здесь это редкость. Улей далеко.

— Улей?

— Шмелиный. Они от него далеко не отлетают, километров на двести, не больше.

— Значит, возле портала улей шмелей?

— Два. Один в тридцати километрах к северу, другой в ста двадцати к востоку.

— Мы мимо него проехали? Я и не заметил.

— Это больше похоже на муравейник, — объяснил Сакрадов. — Один неприметный вход в систему нор, вырытых под холмом — не мудрено не заметить. На обратном пути покажу. Давай-ка поставим ещё одну камеру, да начнем разведку, — здесь, за хребтом Верещагина, Бэтмен заметно расслабился, стал более разговорчивым, словно обычный мир, оставшийся за скалами, как-то сковывал или напрягал его. — Начало положено, — добавил он. — За эту вылазку нам надо пометить хотя бы десять скорпионов.

Палатку мы поставили в трёх километрах от расщелины, на гребне невысокого холма. Сакрадов заверил, что это лучше, чем гоняться по местным буеракам за отдельными скорпионами: всё равно, мол, они полезут в разлом рано или поздно. А те, что не полезут, нам без надобности — команда Штольц так далеко от портала не охотилась.

Палатка была маленькая, стандартная, как у альпинистов. Жаль, я не захватил с собой диски с музыкой, приходилось слушать бэтменские. Основная проблема была с водой — при жесткой экономии (только попить и умыться) её хватало на неделю, а я опасался, что за это время мы не управимся: первый день наблюдения прошел впустую. Стадо слонопотамов и пара крысокрылов, никаких скорпионов.

— Может, наш знакомый уже рассказал о нас своим приятелям? — предположил я, когда вечерние сумерки легли на холмистый пейзаж ада.

Сакрадов только усмехнулся.

Мы начали жить в ритме здешних суток, растянувшихся почти на тридцать пять часов. По началу я уставал, но на четвертый день привык. За это время нам удалось пометить восемь потенциальных доноров. Напарник доверил мне стрельбу, сам же занимался тем, что разглядывал окрестности в бинокль, да корректировал огонь, когда я его вел. В общем, было это довольно нудное занятие. К концу четвертого длинного дня я решил забросить очередную блесну, по терминологии шефа.

— Александр Юрьевич, а почему вы решили уйти?

— Наконец-то скопил на островок в Средиземном море, — улыбнулся Сакрадов. — Всегда мечтал побыть Робинзоном. А если честно, Егор — разочаровался в своей профессии. Не знаю, наверное, это возрастное. Не тянет меня больше сюда, как раньше.

— Это как-то связано с недавним несчастным случаем?

Бэтмен дернул плечом, должно быть, хотел ответить что-нибудь резкое, но, помолчав минуту, ровным тоном произнес:

— Там погибли мои друзья. Конечно, это связано.

— Извините, что спросил, — я мысленно хлопнул себя по губам.

— Давай-ка лучше займемся делом, — буркнул он. — Кажется, я вижу скорпиона.

Скорпион и вправду был, но пока ещё далеко. Гораздо ближе находились слонопотамы в количестве трех штук. Что-то их, видимо, заинтересовало в нашем лагере: они отклонились от обычного маршрута, проходившего в двух километрах от нашего холма, и потянулись к нам в гости. Я вопросительно глянул на Сакрадова — мол, доставать гранатомет? — но он покачал головой:

— Пройдут мимо.

Они, может, и прошли бы мимо, да тут сработала сигнализация, расставленная по периметру вокруг лагеря на случай визита ночных посетителей. Заслышав противные визги динамика, слонопотамы возмущенно задрали хоботы и ударили передними ногами по подножию холма, изрядно оный встряхнув. После чего решительно устремились на приступ одинокого джипа и сиротливо жмущейся к нему палатки.

— Не дергайся, — бросил мне Бэтмен, направившись к машине за граником.

Насколько я помнил, оружие лежало на самом дне багажника, под кучей всякого хлама, вроде станин крепления и запасных частей к вездеходу.

Сакрадов, конечно, имел железные нервы, не торопился, разбирал кучу деталей без спешки, однако не рассчитал время — слонопотамы приближались несколько быстрее, чем он думал.

— Александр Юрьевич, — произнес я напряженным голосом, — сто метров осталось.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Бэтмен, извлекая трубу.

Она была не заряжена, разумеется. Черт, надо было подумать об этом заранее. Чего-то я расслабился в последние дни, привык, что все насекомые обходят наш лагерь стороной. Гранаты лежали в салоне машины, Сакрадов полез за ними, вполголоса ругая свою работу. Если он будет искать их с такой же скоростью, что и гранатомет, его работа очень скоро закончится.

— Пятьдесят метров, Александр Юрьевич, — повысил я голос. Слонопотам, лидировавший в забеге, подтвердил сии сведения трубным ревом. Из машины послышался громкий мат. Десять секунд, которые я мысленно выделил насекомому на преодоление оставшегося расстояния, стремительно истекли, а Бэтмен так и не показался из джипа. Всё, ждать больше нельзя.

Слонопотам достиг цели через мгновение, занес хобот для удара, но неожиданно потерял равновесие, завалился на бок, смешно взмахнул многочисленными ногами, а затем взлетел в воздух и понесся вдаль, словно отфутболенный невидимой бутсой. Его товарищи последовали за лидером таким же путем, оглашая окрестности ревом оскорбленного достоинства.

Я проводил их взглядом и обернулся к напарнику. Сакрадов стоял возле машины скрестив руки и смотрел на меня с удовлетворенным видом.

— Так значит, это правда, — заявил он. — Азраэль не ошибся, у тебя действительно есть оружие ангелов.

Отпираться было бессмысленно. После такой-то демонстрации.

— Вы нарочно не спешили, Александр Юрьевич? — поинтересовался я. — А если бы я не смог отогнать хоботов? Ведь погибли бы оба, вы и я.

— Нет, — усмехнулся Бэтмен. — Всё было под контролем. За столько лет жизни в аду я научился ладить со всеми здешними жителями. Слоняра бы нас не тронул.

— По его виду я бы так не сказал, — осторожно возразил я.

— Вид бывает обманчив, — изрек Сакрадов. — Взять хоть тебя, геолог ситцевый. Кто ты на самом-то деле? Ещё один опер?

— Вроде того, — пробурчал я. — Но на геолога я тоже учился.

— И чего ж понадобилось тут оперу-геологу? Ваши здесь уже всё обшарили, опоздал ты малость.

— А почему так грубо? — нахмурился я. — Не любите внутренние органы?

— Пенсию придется отложить, — не моргнув глазом сказал Бэтмен.

— Да ладно вам, Александр Юрьевич, — отмахнулся я. — Если подозревали меня с самого начала, значит, не собирались увольняться.

— Тоже верно, — хмыкнул напарник. — Так зачем ты приехал к нам, Егор? Да ещё не просто приехал, а прошел отбор как все, словно в банду какую-нибудь внедрялся. Почему просто не помахал корочкой, да выспросил всё, что нужно?

— Да нет её, корочки, — вздохнул я. — Не выдают. А дело деликатное, чревато международным конфликтом.

— Ну-ка, поподробнее.

— Пожалуйста, — пожал я плечами. В самом деле, почему бы и нет. — Это связано с несчастным случаем…

— Ваши его уже расследовали, — перебил меня Сакрадов.

— Да, но помимо этого там случилась ещё одна маленькая неприятность — убийство.

— Вот как, — поднял брови Бэтмен.

— Да. Причем убит был представитель иной цивилизации. Веганец.

— Веганец? — переспросил Сакрадов. — Но в округе на полторы тысячи километров есть только один веганец — Азраэль. И он прекрасно себя чувствует, насколько я знаю.

— Это один из моментов, в которых мне надо разобраться. Ангелы не прояснили, откуда здесь взялся их соотечественник. Их посол попросил нас выяснить причину, по которой веганец был убит.

— И они, значит, вот так просто дали вам своё оружие? — скептически усмехнулся Бэтмен.

— Да, — пожал я плечами. — Укомплектовали по полной программе. Очень хотели, чтобы я выжил, когда встречу убийцу.

— А что, убийца уже известен? Кто же он?

— Как это кто? — удивился я. — Вы, Александр Юрьевич, кто ж ещё.

— Интересно, — почесал Сакрадов подбородок. — И доказательства есть?

— У нас нет причин не доверять ангелам. Они чувствуют смерть друг друга. И в общих чертах представляют причину гибели.

— Это они вам сказали? Как это будет звучать в суде: «Свидетель, что вы почувствовали, когда ваш соплеменник, находившийся за тысячи километров, отдал концы?»

— Вы правы, к делу такое не пришьешь, — согласился я. — Я вам больше скажу — веганцы не настаивают на вашем наказании. Мне поручено только выяснить, почему вы это сделали.

— Какие добрые ангелы, — хмыкнул Бэтмен. — Может, мне самое время позвонить адвокату?

— Зачем? Суда не будет, Александр Юрьевич. Нету доказательств. Ангелы не отдадут тело для вскрытия. Фактически, мы действуем, опираясь лишь на их слова. Самый паршивый адвокат разрушит обвинение минуты за три. И, по правде говоря, у нас нет такой цели — сажать вас в тюрьму, — добавил я, понизив голос. — Наша контора этим не занимается.

— Что ж у вас за профиль? — недоверчиво поднял бровь Сакрадов.

— Международный, — уклончиво ответил я. — Скажем так, у нас накопилось много вопросов к нашим друзьям веганцам. Надеюсь, вы поможете ответить на некоторые.

— Понятно. Можешь не продолжать. Хорошо, — сказал он, пристально глядя мне в глаза, словно пытаясь прочесть там потаённые мысли. — Я расскажу. Расскажу, почему я это сделал. Будешь записывать?

— У меня есть диктофон, — нащупал я ручку в кармане. — Правда, на долго не хватит.

— Лучше сделаем так, — немного подумав, сказал Бэтмен. — Я покажу тебе, что нашел. Иначе ты не поверишь.

— Я, вообще, во многое могу поверить, — начал я — не хотелось сейчас никуда тащиться, но, заметив выражение лица Сакрадова, поднял руки: — Как угодно.

Свернуть лагерь было делом пяти минут. Убрали палатку, дальнобойные карабины, из которых до этого палили по скорпионам, сели в машину и тронулись.

Бэтмен направил джип обратно к расщелине, мы миновали белоскальный коридор — начиналась ночь, массив светился молочным светом — и понеслись по равнине на запад.

— Куда едем-то? — поинтересовался я.

— Помнишь, я рассказывал о шмелином улье?

Я поперхнулся. Этот Бэтмен, похоже, возомнил себя неуязвимым.

— Нам точно туда?

— Не дрейфь, стажер, — подмигнул он. — Прорвемся.

Тоже мне, супергерой. Я молча полез на заднее сиденье, доставать боеприпасы. Сакрадов лишь с улыбкой наблюдал за мной.

Через три часа впереди показались плосковерхие холмы, и напарник направил вездеход к одному из них. Не доехав метров двести, он остановился и вручил мне пакетик желеобразного вещества со словами:

— Натирай машину.

— Что это? — повертел я в руках зеленую пакость.

— Выделения одного насекомого. Шмели учуют запах и не станут на нас нападать. Я ещё диск в магнитолу вставлю со стрекотом, для верности.

— А ничего, что джип мало похож на насекомого?

— Ничего, — успокоил Сакрадов. — Для шмелей главное — запахи и звуки, на зрение они мало полагаются.

— И за кого они нас примут?

— За крысокрыла. Крысокрылы иногда живут прямо в ульях, так что это в порядке вещей.

— Симбиоз? — блеснул я знаниями.

— Биологов спросишь. Давай, намазывай на капот и крышу, не тяни.

Я скрипнул зубами и вылез из джипа. Вещество было на редкость вонючим и липким, руки я потом с трудом оттер. А запах сопровождал меня ещё долго.

Сакрадов подвел машину к небольшой норе в склоне холма и осторожно въехал внутрь.

— Ходы тут широкие, джип пройдет, — предупредил он мои опасения.

Мы потащились круглыми туннелями, сплетающимися в настоящий лабиринт. То и дело из соседних переходов выглядывали шмели и провожали нас подозрительными взглядами. Но действий никаких не предпринимали, видимо очарованные ароматом крысокрыла и скрипом, доносившемся из динамиков вездехода. Бэтмен старался выбирать коридоры, ведущие вниз, неведомым образом ориентируясь в переходах и развилках. Без него я отсюда точно не выберусь. Вот возьмет и оставит меня здесь, пришла мне в голову мысль. Я осторожно покосился на напарника. Усмехается. Такой может. Запросто.

— И часто вы по ульям катаетесь? — спросил я, чтобы немного разрядить собственное напряжение.

— Этот улей я исследовал целую неделю. Началось всё с того, что один мой знакомый зоолог попросил закинуть робота вовнутрь. Я заехал довольно глубоко, выгрузил робота, а когда вернулся на поверхность, обнаружил перед собой странную картину. Метрах в двухстах от выхода стоял ангел и что-то делал со скорпионом. Я удивился. С чего бы, думаю, Азраэлю тут прохлаждаться? Но, приглядевшись, понял, что это не наш веганец, а кто-то незнакомый. В руках у него был здоровенный шприц, и он вкалывал некую жидкость прямо в жало скорпиона. Понятно?

— Ветеринар что ли? — поморгал я глазами.

— Если бы. Я позвал ребят, они как раз охотились неподалеку, сказал, что увидят тут нечто интересное. У Жана сломалась машина, поэтому приехала только группа Дениса. Однако ангел, завидев приближающийся джип, решил избавиться от свидетелей и позвал стадо хоботов. Они это умеют, — Сакрадов говорил быстро, словно боялся остановиться и осознать смысл того, что сам рассказывал. — Вокруг начали открываться порталы, из них полезли слонопотамы, большое стадо, сотни голов. Денис не успел сманеврировать, врезался в одного хобота, машина встала. А дальше слоняры превратили её в железный шарик. Выжил только Ринат, просто чудом. А я выстрелил в ангела. И он умер. Понял, стажер?

— А с телом что? Безопасники его не нашли.

— Тело я спрятал в улье. Сообразил, чем это пахнет, поэтому решил не спешить сдаваться. А потом оно исчезло.

— Веганцы забрали, — кивнул я.

— Я тоже так подумал. И понял, что искать надо где-то рядом, — Сакрадов свернул в очередной проход, и машина ухнула вниз метра на три, оказавшись в прямом, как стрела и квадратном в сечении коридоре. Гладкие стены не оставляли повода для сомнений — перед нами было рукотворное сооружение, вырезанное в скале чем-то вроде лазера. Шмели в этот коридор не совались.

Бэтмен утопил акселератор и помчал джип в дальний конец прохода. Впереди мелькнула зеркальная поверхность, я узнал тонкий блин портала.

— Искал я, искал, — проговорил Сакрадов, приближаясь к порталу не снижая скорости. — И нашел.

Джип влетел в блестящий круг и продавил мембрану перехода. Напарник сразу затормозил, но машина прошла ещё десяток метров по инерции перед тем, как остановиться.

— Чего-то я ни черта не вижу, — признался я. За окнами вездехода стояла темень, хоть глаз выколи. Пока мы ехали по улью, стены его нор и переходов светились привычным коричнево-желтым или, местами, зелено-желтым светом. Коридор, ведший к порталу, так же иллюминировал. А здесь ничего не испускало свечения. Может, и нечему было светиться?

Сакрадов молча нажал кнопку на панели приборов, включив фары. Лучи света выхватили из темноты какие-то фермы из желтого металла и волнообразные стеклянные панели.

— Фонари под сиденьем, — сообщил Бэтмен.

Я пошарил рукой и действительно вытащил пару внушительных фонарей. В поездки по аду их с собой обычно не брали — зачем, и без того всё светится. Видать, Сакрадов заранее подготовился к этой экскурсии.

Мы вышли из джипа и принялись оглядываться вокруг словно японские туристы в Кремле. Металлические конструкции — бронза, латунь, золото? — образовывали нечто похожее на шатер, стены которого состояли из стеклянных панелей. То есть, это я для себя назвал их стеклянными, а уж из чего они там были на самом деле — пусть спецы разбираются. Когда закончу осматриваться, пошлю весточку шефу, пусть присылает ребят из аналитического отдела.

— Где мы? — спросил я напарника.

— Под землёй, — ответил он. — Видишь? — луч его фонаря метнулся вверх и уперся в низкий, метра четыре, свод пещеры. — Но мы всё ещё на планете насекомых.

— Откуда такая уверенность?

— А ты прислушайся к себе. Чувствуешь? Напряжение в груди, которое возникло у тебя, когда ты вошел в крымский портал, никуда не делось. С планеты мы не ушли, в этой пещере такое же чужое пространство, что и на поверхности.

— Хм. Но все-таки, где мы, в каком месте ада?

— У меня есть одно соображение. На планете не так много мест, где отсутствует люминесценция горных пород. И все они находятся под постоянными лагерями исследователей и охраны. Возможно, мы под одним из них.

Я прошелся вдоль наклонной стены, разглядывая прозрачные панели. На некоторых были нанесены тонкие черточки.

— Здесь несколько дверей, — сообщил я. — Вы были в соседних помещениях?

— Н-нет, — удивленно протянул Сакрадов. — С чего ты взял, что это двери?

— Написано, — пояснил я, указав фонарем на черточки. — «Анализаторная», «Протяженная», «Переход» и «Площадь».

— Ты знаешь их язык?

— Пять лет зубрил, — буркнул я. — С произношением туго, а понимать — понимаю.

— Что, в Москве уже курсы открыли? Надо бы походить.

Теперь была моя очередь усмехаться:

— Причем тут Москва? Я на Веге работал, в посольстве. Изучал культуру и искусство наших спасителей.

— Вот как, — хмыкнул Бэтмен. — А тебе не придется меня убить, после сообщения такой информации? — шутил, конечно.

— Какой вы кровожадный, Александр Юрьевич, — покачал я головой. — Все, кому надо, и так в курсе, где я работал. Давайте лучше походим по этим помещениям — вдруг найдем что-нибудь интересное.

— Самое главное я уже обнаружил, — заявил Сакрадов.

— А именно?

— Забыл что ли? Ангел, которого я убил, вкалывал панацею в жало скорпиона! Соображаешь, что это значит?

Собственно, соображать тут было нечего. Получалось, что насекомые никогда и не вырабатывали панацею. Что веганцы, исходя из каких-то непонятных интересов, подсовывали нам скорпионов с закаченным в хвосты лекарством. Зачем только? Не проще ли было продавать нам сей продукт? Сколько лишней мороки можно было избежать. Бред какой-то.

— А вы уверены, что веганец именно вкалывал панацею, а не извлекал её? И что это вообще была именно панацея?

— Я подобрал его канистру. Образец отдал в лабораторию. Сырая панацея, без чужеродных примесей, даже чище, чем Штольц привозит. А то, что он вкалывал, а не вытягивал — я ведь не дурак, наблюдал за ним некоторое время. Глаза меня не подводят, бинокль тоже в порядке.

— Что ж, давайте попробуем разобраться с этими вопросами. Предлагаю начать с «Анализаторной», — я подошел к панели и щелкнул по золотистой прожилке, мерцавшей в центре. Панель растаяла в воздухе. Вряд ли это было стекло.

Соседнее помещение превышало размерами то, где остался наш джип. Я повел фонарем, осматривая обстановку. Хоть что-то знакомое. У дальней стены располагалось нечто, походившее на куст, состоявший из игл с нанизанными на них шариками — веганский вариант мультиплеера. По бокам, вдоль стен тянулись узорчатые решетки из белого материала — панели управления и записи данных. Я вкратце объяснил Сакрадову что к чему и щелкнул по одному из шариков с информацией, наугад. Шарик не замедлил развернуть объемное изображение, так что мы оказались в центре картинки, показывавшей участок местности с парой холмов и зарослями кустов. Голос за кадром начал комментировать то, что представало нашим взорам — что-то насчет параметров излучения, сдвига шкал и прочую научную ерунду — а картинка металась по ландшафту, выхватывая то озеро, то равнину со стадами насекомых, то Башню Стивена. Одно можно было сказать определенно: мы и впрямь находились на планете насекомых. Только у Башни не было лагеря исследователей — видимо, запись сделана до того, как люди здесь появились. Я перемотал картинку назад и посмотрел на штрихи на первом пейзаже — дата была, конечно, в ангельском летосчислении, но если перевести на наше — двадцать пять лет назад.

Бэтмен тем временем тыкал пальцами в дырчатую панель у стены — видимо, пытался включить. Я начал стаскивать шарики с иголок и набивать ими карманы — просматривать их будут спецы в своем отделе.

— Егор, ты долго был среди веганцев, — сказал Сакрадов, не оставляя попыток оживить отключенный от источника питания пульт (я не стал его просвещать, пусть помучается). — Что они за народ?

— Очень похожи на нас, — ответил я. — Даже больше, чем пытаются показать. И, вместе с тем, в них есть нечто совсем нам чуждое. Трудно сформулировать. Не простой народ, это уж точно. Вы знаете, например, что ни у одного из них нет крыльев?

— Чего ж это такое у них там, за спиной, висит? — поднял брови Сакрадов.

— Нет крыльев при рождении, я имею ввиду. По достижении определенного возраста каждому веганцу дают то, что мы называем «оружием ангелов» — по сути, определённый набор энергополей, повинующихся мысленным приказам, причем служить оружием — только незначительная часть их функций. Эта энергия может принимать вид физического объекта той структуры и сложности, которую хозяин в состоянии представить. Например, крыльев, — показал я.

Бэтмен осторожно протянул руку мне за спину:

— Как настоящие, — потрогал он. — А почему не белые?

— Грехов много. До контакта с нами веганцы вообще не носили крыльев. Нацепили их, чтобы произвести хорошее впечатление — почти у всех народов Земли есть предания о крылатых людях, и веганцы сыграли на этом. А потом у них самих это превратилось во что-то вроде моды. На Веге почти все с крыльями ходят. Летают, то есть. Даже архитектура начала меняться из-за этого. В основном же эта энергия служит защитой владельцу. Среди ангелов очень мало несчастных случаев со смертельным исходом.

— Почему она тогда не защитила того веганца, которого я хлопнул?

— Видимо, вы застали его врасплох, — пожал я плечами. — Энергополю требуется приказ. Знаете, как римского легионера может убить стрела, если он не поднимет щит. Щит-то — вот он, но его не подняли, и армия Цезаря лишилась своего бойца.

Сакрадов помолчал.

— Что теперь сделает твоя контора? — спросил он.

— Понятия не имею, — честно ответил я.

— Ясно, — кивнул Бэтмен. — Можешь не объяснять.

Не поверил.

— Посмотрим другие помещения? — предложил я. — Что там осталось?

— Давай в «Переход», — кивнул напарник. — Любопытно, куда он ведет.

Панель с начертанным на ней «Переходом» растаяла, явив нам тесную каморку, всю ширину которой занимало зеркало портала. Сакрадов осторожно протянул руку, собираясь коснуться поверхности мембраны.

— Не ходи туда, Санёк, — остановил его голос, раздавшийся откуда-то сзади.

Я аж подпрыгнул. Лучи наших фонарей метнулись в сторону говорившего и скрестились на лице Азраэля. Что за привычка — подкрадываться и пугать честных граждан?!

— Азраэль, меня с вами инфаркт хватит, — проворчал я.

— Будь любезен, объяснись, — потребовал Бэтмен, продолжая светить ангелу в лицо, несмотря на то, что тот морщился и закрывался ладонью от слишком яркого света.

Я свой фонарь опустил.

— Вам надо уходить, — сказал веганец. — Наши скоро будут здесь.

— Что ж, им придётся попотеть, чтобы всё это объяснить, — Сакрадов обвел фонарем шатер из блестящих ферм и панелей.

— Они не станут, — покачал головой ангел. — Просто избавятся от вас. Честно говоря, я не думал, что они опустятся до этого, но, как показали последние события, эту работу они ценят высоко. Даже через чур.

— Они? — переспросил я. — Себя вы к «ним» не причисляете?

— Не все веганцы рассматривают людей как низшую расу, достойную лишь изучения, но не настоящего сотрудничества, Егор. К сожалению, таких, как я, немного.

— Что это за база? — в упор спросил Бэтмен.

— Санёк, на это нет времени, — нетерпеливо ответил веганец. — Охранная система засекла ваше появление полчаса назад. Вас ещё не взяли в оборот только потому, что все находятся далеко отсюда, я просто оказался ближайшим.

— Если нет времени, тогда рассказывай покороче, — заявил Сакрадов, привалившись к стене и скрестив руки на груди, всем видом показывая, что не тронется с места, пока не услышит все потребные ответы.

— Хорошо, — вздохнул Азраэль, почесав затылок. — Ты же упрямый, как осел, — на последнее заявление мой напарник, по-моему, совершенно не обиделся. — Ну слушай. Мы нашли эту планету очень давно. Здесь уникальная система взаимодействия животного и минерального мира, основанная на поглощении излучения и вещества. В результате экспериментов мы вывели несколько искусственных жизнеспособных видов с высоким уровнем взаимодействия с остальными животными. Мы изучали феномен симбиоза и пытались вовлечь в этот процесс все организмы планеты. Несколько десятилетий назад наши ученые выяснили, что некоторые виды стоят на пороге возникновения разума. Чтобы ускорить его появление, мы принялись подвергать эти виды различным воздействиям, от излучения построенной по этому поводу Башни Стивена, до наводнений и показов учебных фильмов. Пытались усилить взаимодействие особей между собой. Однако потерпели неудачу. Коэффициент симбиоза возрастал, а разум всё не появлялся. Тогда кому-то в голову пришла мысль, что надо организовать насекомым встречу с низкоразвитой расой, мол, это может дать необходимый толчок.

— За «низкоразвитых» — спасибо, — крякнул Сакрадов.

— Не принимай близко к сердцу, — отмахнулся ангел. — Имелось несколько вариантов, Землю выбрали только из-за легкости доступа. Открыли порталы и стали смотреть, что получится. Как понимаете, ничего не вышло. Насекомые повели себя необычно агрессивно, но не поумнели ни на йоту. Через три года порталы было решено закрыть. Но тут обнаружилась одна интересная особенность, связанная с вами, людьми. Оказалось, что человек, находясь в пространстве с чужой физикой, самим своим пребыванием преобразует мир под себя, приводит константы континуума — я не слишком сложно изъясняюсь? — к привычным для себя значениям. С таким явлением мы ещё не сталкивались. Ученые мужи ухватились за перспективы, открывающиеся в случае, если нам удастся понять этот механизм преобразования пространства. Для изучения оного необходимо было, чтобы люди посещали планету насекомых. Поступило предложение привлечь вас сюда неким ресурсом, ценным для человека. Так возникла идея сделать панацею и позволить вам её тут добывать. Ты удовлетворён? — спросил Азраэль Сакрадова.

— Так эта база, она… — напомнил тот.

— Здесь изучали насекомых. Сначала. Потом — вас. Она находится в ста метрах под исследовательским лагерем, возле Башни Стивена.

— Замечательно, — посмотрел на меня Бэтмен. — Как тебе — лабораторные мыши, перестраивающие пространство?

— Не стоит прогибаться под изменчивый мир, — процитировал я классика. — Пусть лучше он прогнётся под нас.

— Кстати, что там за насекомые на пороге разумности? — повернулся он к ангелу. — Я их знаю?

— Ближе всех подошли слонопотамы, чуть сзади держатся шмели. Слонопотамы даже научились открывать порталы на короткие расстояния — это одно из наших достижений. Конечно, они не могли открыть их на Землю, как гласит официальная версия.

— До этого мы как-то додумались, — пробурчал я под нос. — А эти ваши ученые, они что, не могли все нам по нормальному объяснить? Уверен, мы не отказались бы вместе исследовать наше замечательное свойство.

— Не сочли нужным, — пожал плечами веганец. — Вы советуетесь с крысами, когда ставите на них опыты?

— Ты полегче, с крысами-то, — посоветовал ему Сакрадов. — А то одна такая может и по морде съездить.

— Я уже сказал, это не моя точка зрения. Если тебе интересно, это я посоветовал Анзору, чтобы он попросил тебя запихнуть робота в этот улей, — обиделся ангел. — Ты неизбежно наткнулся бы тут на Умбриэля.

— Я и наткнулся, — мрачно сказал Бэтмен. — Почему ты прямо ничего не сказал, если хотел помочь? Зачем подставил — и меня, и ребят?

— Не думал, что Умбриэль так поступит, — опустил взгляд веганец. — Я хотел вынудить его раскрыться. А прямо не сказал потому, что меня бы тогда отсюда поперли, а все следы этой базы пропали бы с концами. Доказательств вы бы не нашли. Их, кстати, и так скоро не будет, — добавил он. — Когда наши появятся здесь и не обнаружат нарушителей, базу уничтожат.

— Зачем? — не понял я. — Ну база — и база. Подумаешь, поизучали немного отсталое человечество. Да людям и объяснять-то не надо ничего — с крысами какой разговор?

— А такой, — вдруг подмигнул Азраэль, — что, по непонятным мне причинам, руководство неожиданно расхотело с вами ссориться. И терять имидж спасителей теперь не в наших интересах. Поэтому, кстати, решено свернуть программу «Панацея». Чтобы лишний раз не светиться.

— Ну-ка, подробнее, насчет панацеи, — подобрался Сакрадов.

— Закрывают лавочку, какие ещё подробности? — пояснил ангел. — Некоторое время Штольц будет ловить скорпионов, но пустышек будет всё больше, пока добыча не упадет до нуля. Умбриэль тогда пополнял запасы в последний раз.

Сакрадов вдруг засмеялся. Крыша что ли поехала? От пережитого.

— Представляю, как отреагирует начальство, — пояснил он, — когда узнает о прекращении поставок. Вот это бомба будет! Надо продавать акции и валить на пенсию, — добавил он с серьезным видом.

— Для начала надо свалить отсюда, — напомнил Азраэль. — Садитесь на вездеход и уезжайте через портал. Я отключу его с этой стороны, наши не сразу разберутся, что к чему. Успеете добраться до крымского перехода.

— Кстати, насчет порталов, — вспомнил я. — Куда ведет вот этот? — указал я рукой на блестящее зеркало рядом с нами.

— На Дальние колонии, — немного поколебавшись, ответил ангел. — Там производят панацею. Пространство там отличается от здешнего, так же, как и от земного. Особые условия.

Дальние колонии, — посмаковал я мысль. Дальние колонии, куда ни один землянин ещё не добирался. Шеф подозревал, что там находится настоящий дом веганцев. А на Веге-4 располагается как раз колония. Можно проверить.

Я посмотрел на ангела и спросил:

— Азраэль, с Дальних колоний можно попасть на Вегу?

Веганец помедлил, размышляя и окидывая меня оценивающим взглядом.

— Можно, — наконец ответил он. — Что ты задумал?

— Охранная система всё равно запомнила наши лица, и твоё, кстати, тоже. А базу в любом случае уничтожат. Предлагаю сделать это самим. Заметём следы.

— Пожалуй, я смогу запустить систему самоуничтожения, — согласился ангел. — Но вам в любом случае надо торопиться, времени почти нет.

— Тогда план такой, — объявил я. — Александр Юрьевич уйдет через портал в улей, а я — на Дальние колонии, вы закроете оба перехода, запустите систему и вернётесь на свой пост. Пока веганцы разберутся, кто чего и куда… А может и не разберутся, — с надеждой добавил я.

— Разберутся, не сомневайся, — нахмурил брови Азраэль. — Только зачем тебе на Дальние колонии? Тебя там раскроют на раз-два, на маскарад не посмотрят, — кивнул он на торчащие из-за моей спины крылья. — Только если… Погоди, — задумался ангел.

Мы с Сакрадовым терпеливо ждали.

— Тебя могут счесть временным творением, — выдал наконец веганец. — Это возможно.

— Кем? — спросил Бэтмен.

— Не «кем», а «чем». Сейчас, — Азраэль подошел ко мне и приложил большой палец к моему лбу. Лоб ощутимо защипало, словно его помазали щелочным раствором. — Вот так, — отступил ангел с удовлетворенным видом.

— Что это значит? — спросил Сакрадов, разглядывая мой лоб.

— Это временное имя, — объяснил веганец.

— Надеюсь, ничего неприличного? — осведомился я.

Не хватало ещё ходить по улицам с дурацкой надписью на лбу.

— Не беспокойся, через месяц сойдет, — сказал Азраэль.

— Видел бы ты себя, — усмехнулся Бэтмен. — «А во лбу звезда горит».

Остряк. На себя посмотри. Ужас, летящий на крыльях ночи.

— Пора по коням, — перебил его ангел. — Наши близко, я чувствую.

— Есть зеркало? — спросил я.

— Некогда, — отрезал Азраэль.

— Ладно, поскакали, — двинулся к машине Сакрадов. — Пока скакалку не отобрали.

Но дойти до джипа не успел.

— Вся банда в сборе, — раздался голос от дальней стены шатра. Говорили на веганском.

— Азраэль, я от тебя такого не ожидал, — добавил один из появившихся ангелов.

Дождались, что называется. Один за другим, внутри пещеры открывались минипорталы, и из них выходили веганцы. Через минуту под шатром собралось пятнадцать ангелов, не считая «нашего».

Азраэль умел думать быстро. Развернувшись, он толкнул меня в грудь так, что вышиб весь воздух, я полетел куда-то спиной вперед — как оказалось, в мембрану портала, — продавил её и грохнулся на пол с другой стороны. Блинообразное зеркало тут же исчезло: веганец отключил переход со своей стороны.

Я с трудом поднялся на ноги и потер грудь. Будет синяк, однозначно. О том, что сейчас происходит на подземной базе, не хотелось даже думать. Шансов у Азраэля и Сакрадова против полутора десятков ангелов не было никаких. Впрочем, кто их знает, этих веганцев? Может, они и не будут нападать, решат вопрос культурно.

Хотя, чего я себя успокаиваю. Этот, как его, Умбриэль, продемонстрировал способы разрешения таких ситуаций. Боюсь, ребята из пещеры уже не выйдут. А веганцы, те, что прибыли, вскоре откроют портал сюда. Не знаю, сколько времени это у них займет, но лучше не мешкать.

Я огляделся и обнаружил, что стою на самом краю металлического выступа, торчащего из скалы на головокружительной высоте. Удачно это я… Ещё немного — и… Рядом с местом, где раньше был портал, из скалы — или стены? — торчали четыре короткие трубки. В воздухе витал запах панацеи. Судя по всему, за стеной — хранилище. Я прикинул, каких размеров оно должно быть. Пожалуй, на такие деньги можно купить Австралию. Так, а что у нас с другой стороны? Внизу до горизонта простирались зеленые поля, поросшие редкими купами деревьев и кое-где разрезанные оврагами. Мило, прямо как дома. Вверху темя жарили восемь солнц. Пять белых, одно голубое и два желтых. Интересно, тут бывает ночь? Небо отливало подозрительными бликами. Не удивлюсь, если ангелы накрыли всю планету тонировкой — с них станется.

Из-под ног, с самого края площадки, выходила тонкая нить золотистого цвета, исчезая в желтой дымке, висевшей над полями. Черточки, светившиеся возле её края, гласили: «Исправительный узел».

— Нет, нам туда не надо, — пробормотал я.

Надпись мигнула, нить метнулась чуть в сторону. «Развлекательный узел».

— Мне что-нибудь вроде Справочной, — попросил я на веганском.

Черточки вновь изменились, нить дернулась. «Информационный узел». То, что нужно.

Я ступил на тонкую нить и мгновение спустя сошел с неё возле сооружения, напоминавшего строительные леса, составленные в один огромный куб.

Здание Информационного Центра, как я его про себя назвал, жужжало и гудело огромным количеством ангелов. На меня, временное творение, как намекала надпись на лбу, никто не обращал внимания. Все куда-то неслись по своим делам, удивительно, как только не сталкивались друг с другом. От площади перед фасадом — если это был фасад — здания в небо тянулись сотни золотых нитей, с которых то и дело сходили, и на которых то и дело исчезали местные жители. Потоки граждан текли без остановки, завихряясь временами возле служащих, сидевших за панелями управления. Контора — она и в Африке контора. Я решительно направился внутрь.

Думаю, и без Азраэлевой маскировки меня бы здесь не раскрыли. Каждый был озабочен своими проблемами, на меня смотрели лишь как на объект, который надо обойти, чтобы не натолкнуться при движении.

Свободного оператора я нашел на третьем этаже. Этот тип сидел за панелью и грыз бутерброд.

— Мне нужна информация по панацее, — с ходу заявил я ему.

Здороваться тут, как я заметил, было не принято.

— Какого рода? — спросил он с набитым ртом.

— Вся, какая есть. История открытия, технология производства, в общем, всё.

У ангела из воздуха вылезли две дополнительные руки и, пока он жевал свой завтрак, нажали на панели пару дыр.

— Держи, — кинул мне веганец шарик с записью.

— И, э-э… координаты этой планеты, — спохватился я.

— Чего? — прекратил двигать челюстями ангел.

— Ничего, — отошел я от панели. — Пошутил неудачно. Жуй, жуй.

Так, пора валить отсюда. Чутье говорило, что преследователи близко, может быть, уже восстановили портал и прочитали на транспортной точке, куда я направился. Стараясь не привлекать внимание — что было не трудно — я как мог быстро спустился на площадь. Пока никто не окликал меня и не велел ложиться на землю с руками на затылке. Спасение — в скорости.

— Портал на Вегу, — сообщил я свободной нити.

Чуть поколебавшись, нить дернулась, а надпись изменилась на «Узел дальнего транспорта». Шагнув на золотой лучик, я оказался на орбитальной станции. Та-ак. На подобных посудинах я раньше бывал: возле Веги крутились три такие штуки. Только порталы там вели исключительно на планету. Что, получается, на Вегу нет прямого перехода? Выяснять не было времени. Нет портала — зато полно кораблей. Станция напоминала конфету, облепленную муравьями. Только вместо мурашей были катера и лайнеры веганского космического флота.

Я прошел сотню метров по коридору, когда услышал ругань в одном из отсеков. Капитан обкладывал нерасторопного робота. Особенно сердце порадовала фраза «придется нестись к этой дыре под названием Вега на девятой скорости, потому что ты, ржавая кастрюля…» и так далее. Я осторожно заглянул в док. Транспорт, робот грузит в трюм какие-то рулоны. Не первый класс, но мы ведь тоже не аристократы, верно? За поворотом послышался топот, я не стал мешкать. Устроившись между тюками с чем-то мягким, я прислушался к беготне на станции. В этот отсек никто пока не заглядывал.

— Ты закончил, ленивый чайник? — послышался раздраженный голос капитана. — Хвала небесам. Отчаливаем.

Дверь трюма плавно закрылась, свет погас, корабль тряхнуло, меня прижало к тюкам ускорением, затем завизжал гипердвигатель, перед глазами всё поплыло, меняя свои очертания и размеры. А в голове осторожно всплыла мысль: «Кажется, вырвался».

Я стоял перед шефом и со смиренным видом ждал нагоняя за самодеятельность. За окном шелестели тополя, ветер катал по дорожкам шарики из пуха. Приглушенно гудела соседняя улица.

— Ну и что прикажешь мне с этим делать? — отложил шеф мой рапорт в сторону. — Объявлять войну веганцам? Ты, кстати, до Веги как, нормально добрался? В рапорте этого нет.

— Нормально, шеф. Без происшествий.

— Хоть это радует, — вздохнул он.

Не знаю почему, но я решил, что сейчас подходящий момент:

— Шеф, как насчет отпуска?

— Забудь, — коротко ответил он.

— Всего полгодика, — просительно сложил я ладони.

— И речи быть не может.

— Четыре месяца, — скинул я сроки. — Я же в командировке пять лет был!

— В курортной зоне, — поднял шеф палец. — А значит, отдохнул.

— Да кто бы мне там дал отдыхать, — пробурчал я. — Два месяца, а, шеф?

— И не заикайся.

— Два паршивых месяца, — не сдавался я. — Это даже не отдых, это пародия на него. К тому же, за мной теперь охотятся опасные личности, и мне необходимо на время залечь на дно. Где-нибудь подальше. На Гавайях, там, или Карибах…

— В этом ты прав, — неожиданно согласился шеф. — Скрыться тебе и впрямь надо. Только Гавайи — это слишком близко. Полетишь на Негару. Там сам черт за своего сойдет.

Язык мой — враг мой, в который раз убеждаюсь.

— Чего ещё за Негару такая? — буркнул я.

— Планета, — лаконично пояснил шеф. — Три года назад мы установили контакт с арктурианцами — это если ты не в курсе, — а через них — ещё с сотней рас. Негару считается ничейной планетой, это своего рода стол переговоров по разным межрасовым вопросам. Потрешься там с полгодика, осмотришься. Заодно и отдохнешь, говорят, там хороший климат.

— Шеф, я, в отличие от вас, на работе отдыхать не умею. Не получается расслабиться.

— Не хами, — спокойно сказал шеф. — Всё равно отпуск не дам. Твоя формула панацеи, кстати, совершенно бесполезна. Работает только в пространстве с другим набором констант, и мы даже не знаем, с каким. Как не знаем и где это пространство расположено.

Камень в мой огород. Сволочь он всё-таки, мой шеф.

— Вот билет на корабль и имя связного, — протянул он две пластиковых карточки. — Вылетаешь завтра, с Байконура. Ручку мою не потерял ещё?

— Не потерял, — мрачно ответил я.

— Смотри, не теряй, — наставительно погрозил пальцем шеф. — Вещь полезная, пригодится ещё. Всё, свободен. Завтра позвоню.

Я вышел из здания конторы и вдохнул летний воздух полной грудью. Потом посмотрел на карточки в своей руке, прикинул, сколько времени уйдет на то, чтобы сделать новые. Шеф меня убьет, но не до смерти, я ему живым нужен. Я достал из кармана ручку и перевел её в режим горелки. Здравствуй, неделя отпуска, я тебя честно заработал!

В ухе заиграл тяжелый металл.

— Да, Серёга. Конечно иду, что за глупые вопросы! Готовь печень, у меня насыщенная программа.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg