«Изначальный отряд»

Изначальный отряд (fb2) - Изначальный отряд [СИ] 891K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Андреевич Войкин

Александр Войкин Эта магическая печать Том 1

Пролог

Кап-кап — слышалось совсем рядом. Будто кран подтекает, надо бы вызвать сантехника, давно пора. Хотя пока дождешься этого вечно бухого мужика с грустными глазами, проще самому починить. Даже дешевле выйдет.

Откуда-то слева потянуло сквозняком, бодро пройдясь по голому телу и вызвав табуны мурашек. Изо рта вырвался невольный стон — холодно, блин! С другой стороны, резонный вопрос: какого хрена я вообще без одежды? Судя по ощущениям, даже трусов нет. Неужто в квартиру забрались и вкололи какую-нибудь гадость, а самого вывезли за город и бросили? Под спиной что-то твердое, вроде каменной поверхности. Точно, в правую ягодицу как раз острый камешек впивается. Ну-ка перекачусь в сторонку.

Может, пора уже глаза открыть? Да как-то боязно — мало ли, что увижу. Вдруг меня вообще сектантам продали и сейчас надо мной творят некий странный ритуал, дабы принести в жертву какому-нибудь древнему Кровавому Богу?

Но вроде бы тихо, а значит, все не так уж и плохо. Никто не пытается меня заколоть, загрызть или изнасиловать — полный порядок.

Приоткрыв правый глаз, увидел над собой слабо светящийся странной формы потолок. Чуть погодя понял, что это и не потолок-то вовсе, а свод пещеры, со сталактитами-сталагмитами, которые как раз и производили тусклое свечение темно-синего цвета. Открыв второй глаз, я долгое время разглядывал эти самые наросты, прежде чем понял, что не слишком-то они и похожи на сталактиты. Причудливые формы, свечение странное, кое где пробегают мелкие искорки. Не надо быть геологом, чтобы додуматься до очевидной мысли — это не обычное явление.

И теперь мой слегка заторможенный разум столкнулся со следующей проблемой: где я вообще нахожусь? Понятно, что в пещере, но в окрестностях моего родного городка N отродясь не было никаких пещер и вообще раскопок. Значит, меня вывезли довольно далеко от дома — и это очевидный минус.

Заурчал живот, обращая на себя внимание, дескать, хватит раздумывать, пора бы и пожрать. Я был с ним в целом солидарен, посему решил подняться и начать осматриваться по сторонам.

Принять сидячее положение вышло не так-то просто: все тело сильно затекло, и мышцы с трудом работали. Но, в конце концов, я сумел выпрямиться и оглядеться. Действительно, пещера, причем огромная: в свете наростов ясно видно, как далеко находится противоположный край. Вдоволь налюбовавшись на каменные стены, я понял, что нахожусь почти в самом центре этого странного помещения. И при этом никакого намека на выход отсюда не увидел.

Настал черед осмотреть себя. Самое важное — то, что делает любого мужика именно мужиком — имелось, и это открытие явно придало мне немного спокойствия. Но вот все остальное заставило мозг закипеть в черепной коробке: мои руки и ноги были намного короче, чем обычно! Да и само тело теперь казалось более миниатюрным, хотя и весьма крепким. Ощупав руками лицо, я наткнулся на большой нос картошкой, густую бороду, но не сильно длинную, густые же волосы, растрепанные по плечам — и едва заметную шею. Она была очень крепкая, и вообще создавалось впечатление, что моя голова начиналась от плеч.

Чем больше я осматривал себя и ощупывал, тем больше нарастало изумление — это было не мое тело, совершенно не мое! Но при этом никакого дискомфорта не ощущалось вовсе. Может, я сплю?

Что-то пискнуло. В окружающей тишине, перемежаемой лишь капаньем сверху, сей звук прозвучал будто выстрел из шотгана.

«Добро пожаловать в Мир Йоса, уважаемый Игрок! Вас приветствует система АДАПТАЦИЯ. Ведомый богами, вы покинули свой мир и оказались здесь, откуда и начинается ваш новый путь. Желаем удачи и больших свершений на этом пути, всего наилучшего!», — выскочило сообщение перед глазами. На автомате прочитав весь текст, я подвис. Сообщение мигнуло и погасло, видимо, сочтя, что хватит маячить перед лицом. Я же пытался сформулировать мысль, с поразительным упорством убегавшую от меня. Мозг закипал все сильнее, нервы натянулись, словно тонкая струна. Это что — игра? Я попал в игру, как в тех бессмысленных книжках? Да нет же, звучит более чем бредово! Ведь вечером все было нормально — я выпил пивка, посмотрел новую серию любимого сериала и завалился на боковую. А проснулся уже здесь, то есть — хрен знает где. И как прикажете отсюда выбираться?

Слева вдруг раздался шорох, а затем цокот когтей по каменной поверхности. Из полумрака в углу между стеной и полом на меня зыркнули ярко-синие глаза. Но вот кому они принадлежат — выяснять не хотелось.

В следующий миг глаза пропали, а цокот теперь раздавался со всех сторон. Этот звук угнетал, ввинчивался в голову, заставлял напряженно ожидать чего-то. Бежать было некуда, из оружия только собственные кулаки.

Сзади обдало сквозняком, над ухом раздался низкий рык. Я резко развернулся всем телом на звук, но никого не увидел. Зато показалось, будто в этот же самый миг слева что-то теплое лизнуло мою щеку. Но и там никого не оказалось.

И тут я понял, что цокот исчез, и даже капанье прекратилось, словно кто-то закрыл кран до конца. Не понял — это что за приколы были? Пугают? Или этакое приветствие? Кто-нибудь мне ответит?

В конце концов, я не выдержал и закричал во весь голос: «КАКОГО ВООБЩЕ Х*Я ПРОИСХОДИТ?».

Сказ первый: О том, что не стоит связываться с неопытными студентами, жаждущими приключений

«В этом мире абсолютно любое существо может получить магическую печать, за исключением некоторых случаях, но о них позже. Что есть печать? Грубо говоря, это проводник, позволяющий вам пользоваться магией, открывающий к ней доступ и неограниченные возможности в той сфере, к которой относится печать. Но нужно помнить, что печати не бесконечны — каждая имеет свой срок действия, что указывается в самом начале ритуала активации. О ритуалах и пойдет речь ниже…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 3

— Во-первых, будьте все время начеку! Древние гробницы — это вам не пиво пить и сиськи мять, наткнетесь на костяка — вмиг порвет. Во-вторых, во всем слушаться меня. Попытаетесь нарушить приказ — опять же, что? Правильно, подохнете, — вещал коротышка-гном, гордо приосанившись и опершись об арбалет. Вид он имел бывалый: на правой щеке узкий длинный шрам, густая короткая борода темно-каштанового цвета придавала вес и солидность, а крепкая фигура, заметная даже под плотной кожаной курткой — внушала уважение. Лицо, впрочем, не было красивым, но волевым: широкая челюсть, полные губы, нос картошкой и небольшие внимательные черные глаза. Арбалет гнома также заслуживал отдельного внимания: модифицированная версия стандартного стрелкового оружия, с облегченной рукоятью и дополнительными обвесами, позволяя заряжать на ходу — что очень удобно и для охотника, и для телохранителя, коим сейчас выступал вышеозначенный гном.

Звали его Калеб, и это был очень уважаемый в Нитрисе воин. Порядка пяти лет он работал телохранителем старого Ханса, пока тот не скончался от дряхлости, а затем подался на вольные хлеба — нанимаясь то тут, то там. Работа привычная, да и опасности Калеб никогда не боялся — зато платили с лихвой, иногда накидывая сверху за риск. Так и вышло, что со временем репутация в обществе о гноме сложилась самая, что ни на есть, положительная — надежный телохранитель, умелый охотник и грамотный руководитель — все это сделало Калеба очень востребованным, и группка четверокурсников факультета Земли, едва сдавших практику, решила прибегнуть к его помощи, дабы изучить одно из скрытых захоронений древнего кагана. Старую гробницу распечатали лишь однажды, но отряды костяков и неизвестное проклятье отогнали первую группу искателей сокровищ подальше. С тех самых пор каган покоился с миром, хотя и сквозняками.

Студенты не сильно боялись проклятий, а уж костяков — и подавно, считая все это преувеличением и раздутыми слухами. Калеб пытался было внушить молодежи базовые правила техники безопасности, но быстро плюнул на это дело, ограничившись двумя жизненно-важными требованиями.

Нажав на выступ в скале, гном отодвинул каменную плиту, служившую входом в захоронение, и первым шагнул под своды мрачной гробницы.

Перед нашими героями предстал темный коридор, уходящий вдаль, по обеим сторонам которого, помимо вставленных в держатели факелов, имелась также плотная паутина, создатели коей, похоже, спрятались по углам, испугавшись света.

Калеб извлек из нагрудного кармашка небольшой продолговатый предмет — узкую темно-синюю полоску, изнутри которой пробивался слабый свет. Гном слегка встряхнул ее, а затем прилепил себе на лоб. Нажал едва заметную кнопочку — и полоска засияла теплым ярким светом, разгоняя темноту впереди.

— Не отставайте! — напомнил он студентам. — Заблудиться здесь непросто, но кто вас знает.

Ребята заулыбались, сочтя за комплимент, и Калеб с трудом сдержал ругательства, так и норовившие сорваться с языка. Надо же быть столь беспечными, сунувшись в древнюю гробницу! И ведь никак не пригрозишь — словам они не верят. Пока сами не увидят воочию мертвяка, то и не начнут воспринимать всерьез угрозы. Ну да ладно, будет забавно поглядеть на их лица, когда первый костяк выпрыгнет из-за угла и попытается укусить. Воплей будет!

Калеб зашагал вперед, выступая проводником и то и дело оглядываясь, дабы проконтролировать вездесущую молодежь. Студенты совали любопытные носы во все углы, норовя облапать все, что только облапывается, и сфотографировать все, что представляет интерес. Гном едва не поседел, когда один из четверокурсников, крепко сбитый паренек с невинной мордашкой, полез в сундук, на крышке которого был нарисовал череп. Калеб ясно представлял, что ничего хорошего в таком хранилище быть просто не может, потому успел оттащить толстячка в последнюю секунду, прежде чем крышка сундука захлопнулась, а изнутри раздалось обиженное урчание.

— Смотри по сторонам и, заклинаю тебя Деей, не лезь туда, где видишь этот знак! — Калеб ткнул пальцем в изображение черепушки, и проследил, дабы все подростки как следует его разглядели.

Дальнейшее продвижение по подземным коридорам было на удивление спокойным: студенты щелкали на свои палки-снималки древние предметы, одна девчушка так и вовсе — фотографировала лишь интерьер комнат. На вопрос Калеба зачем она это делает, последовал ответ: хочу стать дизайнером, вот и пользуюсь случаем. Пожав плечами, гном не стал более доставать девушку расспросами и поспешил дальше, по-прежнему пристально следя за загребущими юными ручонками.

Вскоре коридор расширился, приведя приключенцев в просторный зал с резными настенными картинами, целыми кучами золотых украшений на полу и в раскрытых сундуках, и одной-единственной гробницей, расположенной в центре зала. Крышка была изготовлена в виде человеческого тела, но больше схематично: длинные ноги, туловище, руки вдоль тела и крупная голова с едва обозначенными носом, ртом и глазами.

«Это тебе не египетские фараоны», — подумал Калеб. И впрямь, здешние каганы хоть и отличались огромными богатствами, но искусство в те времена развивали слабо, не питая к нему интерес, предпочитая охоту и женщин. Потому и умирали, как мухи — один за другим, едва успевая оттирать трон от крови предыдущих владык. Жестокое было время.

— Держаться вместе, ничего не трогать! — предупредил еще раз гном и, дождавшись понимающих кивков, подошел к гробнице. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы осмотреть саркофаг и понять, что тот надежно запечатан.

«Странно. Мне рассказывали, что гробницу вскрыли и каган вырвался на волю вместе с сонмом своих приспешников», — подумал Калеб. Но саркофаг перед ним был совершенно точно запечатан. И это сильно насторожило гнома.

Он оглянулся на подопечных. Студенты с тихими смешками фотографировались на фоне древних статуй, изображавших бессмертных воителей — князей, правую и левую руки кагана, что последовали за ним в посмертие, позволив замуровать себя в обожженную глину. Этот процесс был очень подробно описан во многих исторических трактатах, и всегда вызывал у Калеба неприятные ощущения. Слишком варварский метод живьем облеплять человека глиной, а затем обжигать на костре. Он не мог даже представить, что чувствовали князья в тот момент. Нужно обладать поистине величайшей преданностью, чтобы переступить через себя и обречь на столь страшную смерть.

— Еще пара минут и возвращаемся, — сказал гном подопечным. Те послушно закивали и принялись еще усерднее снимать все вокруг. А посмотреть действительно было на что: одни только золотые украшения представляли собой уникальные образцы ювелирного искусства. Подумать только, из огромного количества лежавших здесь ни одно не повторялось. Калебу сложно было понять, каким образом ювелиры кочевников добились такого уровня мастерства, но факт остается фактом.

Внезапно раздался громкий звон. Гном стремительно повернулся на источник шума, выхватывая арбалет, но это был всего лишь толстячок. Студент стоял возле одной из чаш, и в ужасе смотрел на разбитый глиняный кувшин у своих ног.

— Выкидыш цырга, — процедил Калеб, бросаясь к парню и хватая за шкирку. — Идиот! Я кому сказал: ничего не трогать! Сказано было? Так нет же, угораздило тебя, так твою налево! А вы чего встали?

Он повернулся к остальным. Ребята испуганно переглядывались, еще не понимая, чем грозит поступок толстяка.

Все разрешила заскрежетавшая крышка саркофага, которая медленно поехала в сторону. Из глубины на свет показалась высушенная временем рука мертвеца, а пару мгновений после показалась и рожа бывшего кагана. Безжизненные глазницы уставились прямо на пухлого парнишку и тот буквально затрясся от ужаса.

Каган издал нечто, отдаленно похожее на рык, и принялся довольно шустро выбираться из гробницы.

— Бегом отсюда! Живо! — крикнул Калеб и подтолкнул толстяка к выходу. — По прямой из этого зала. На третьем повороте налево, и дальше к выходу — не сворачивая. Уходите!

Больше уговаривать не пришлось — группу смело так быстро, словно маг воздуха поработал «дыханием ветра». Гном фыркнул и наставил арбалет на мертвяка.

Каган уже выбрался из своего погребения и теперь, раскачиваясь, медленно направлялся к Калебу.

— Прости, брат, не повезло тебе сегодня, — произнес тот и разрядил арбалет прямо в башку костяка. Череп с громким треском лопнул точно посередине лба, а сам мертвяк с тихим стоном осыпался на пол.

Калеб не стал больше ждать и, развернувшись, помчался к выходу, на ходу перезаряжая оружие. Он был уверен, что ему еще понадобятся выстрелы. И точно: стоило ему выскочить в коридор, как навстречу показался целый отряд костяков: гном насчитал порядка шести штук. Нацелившись, он выпустил стрелу в крайнего, также раздробив череп, затем быстро перезарядился и прикончил следующего. Больше времени ему не хватило — мертвяки были уже близко, так что Калеб перебросил арбалет на спину, а сам вытащил из нагрудной перевязи метательные ножи с наложенными на них печатями. Бросок — минус враг. Еще один — костяков осталось только двое. Так как от использования против нежити печати на ножах стирались, гном пожалел оставшиеся и извлек из-за пояса широкий, на длинной рукояти, молот. Рывок вперед, раздробить крайнему мертвяку нижние конечности и, дождавшись падения, пробить череп рукоятью. Последнего костяка Калеб прикончил широким замахом, просто-напросто снеся башку.

Подобрав ножи, гном прислушался. С бокового коридора слышался стук костей — еще одна группа. То же самое было и с другой стороны. Выругавшись, Калеб рванул вперед.

На следующем повороте он наткнулся на парочку студентов, спрятавшихся за большим котлом и испуганно выглядывавших наружу.

— Чего ждем? — рыкнул он, выгоняя «малышей» и прикрывая тыл. — Бегом на выход!

Попутно они собрали весь остальной отряд — студенты слегка заблудились и перепугались, пока искали выход, притом, что Калеб ясно дал им маршрут.

— Что ж, будет вам урок на будущее — во всем слушаться проводника, — проворчал он, когда весь отряд высыпал из захоронения, и гном поставил плиту на место.

— Простите нас, — виновато пробормотала девчонка-дизайнер, а остальные состроили виноватые мордашки.

— Бездна с вами, — отмахнулся Калеб. — Главное, что целы все. Снималки свои не повредили?

Выяснилось, что толстяк случайно сломал свою палку-снималку, пока бежал к выходу, но у остальных артефакты были целыми.

Назад шли через сосновый лесок, Калеб впереди, молодежь чуть позади. Гном слышал за спиной громкое шушуканье и ожесточенный спор, но не мог различить, о чем. В конце концов, все выяснилось, когда вперед вышел Кай — самый старший из группы, и, то и дело покашливая, предложил Калебу выпивку за их счет. Гном не стал отказываться, да и какой дурак откажется от бесплатной кружки эля после столь напряженного похода? Даром, что подвергся нападению костяков, самыми опасными оказались его подопечные — вот у кого шило в заднице.

Пока добирались до Нитриса — порядочно стемнело, так что в любимую студенческую забегаловку «Три мохнатки» завалились уже затемно, мгновенно окунувшись в ароматы жареного мяса, эля, сигар и немытых тел. Последнее, впрочем, Калеба не сильно беспокоило: за свою долгую жизнь гном привык ко всему. Позволив ребятам сделать заказ, он с наслаждением уселся на лавку и вытянул ноги, прислушиваясь к разговорам в зале. Обсуждали, кажется, последний подъем цен на рыбу, взлетевшие налоги в Западном княжестве и шлюху Эльзу, жену нынешнего короля, спавшую со всеми подряд: от конюшего до герцога. Посмеявшись над бесхитростными, но забавными шуточками пастухов слева, Калеб призадумался. Вот и еще одно выполненное дело на его счету. Оплата получена заранее, так что теперь есть, куда разгуляться. Надо лишь решить — куда именно. Оставаться в Нитрисе дальше Калеб не хотел, и так провел в этом городе много лет. Но и будущее место жительства нужно подбирать с умом — гному была не чужда обстоятельность в любых вопросах.

— Вот, господин Калеб! — Кай поставил перед ним кружку эля, а рядом расселись остальные, прихлебывая напиток и обсуждая вылазку в гробницу.

Разошлись далеко за полночь. Идти по мощеной улице было сложно, то ли из-за трех выпитых кружек, то ли из-за слишком плотного ужина, потому Калеб не спешил, позволяя свежему ночному воздуху слегка отрезвить разгоряченную голову.

Он принципиально не стал отстраивать в Нитрисе свой дом, хотя вполне мог себе это позволить, ограничившись съемной квартирой в самом обычном районе города. Поднявшись на свой этаж, Калеб отпер дверь и оказался дома. Здесь пахло свежестью, морем и яблоками, впрочем, как и всегда. Гному нравился запах дома. Была в нем некая особенная прелесть.

Но сейчас Калебу хотелось лишь одного: поскорее уснуть, потому гном с трудом избавился от куртки и сапог и рухнул на кровать, почти мгновенно захрапев.

Наутро он был как огурчик, отдохнувший и довольный собой. Спускаясь к завтраку, который готовил пожилой трактирщик в доме напротив, Калеб додумывал вчерашнюю мысль насчет переезда.

«Это может быть Унса, там очень приятный климат, и разбойников много — будет, на чем сделать состояние», — прикидывал он.

— Доброе утро, Калеб, — приветствовал гнома хозяин трактира, с привычной улыбкой. — Завтрак готов.

— Благодарю вас, Эдвард, — кивнул Калеб, потянувшись к кошелю на поясе…и не находя его. — Какого…

До него дошло довольно быстро. Сначала гном громко смеялся, а затем зарычал от злости так, что трактирщику пришлось принести стакан воды, дабы остудить полыхавший костер внутри Калеба.

— Проклятые дети! — шипел гном. — Это ж надо было провести меня! Не прощу!

Внезапно он успокоился и снова рассмеялся.

— Что ж, видимо, не судьба мне уехать отсюда богатым джентльменом. Не беда, тем интереснее будет начинать на новом месте. Да и есть у меня кое-что на черный день… Прощай, Эдвард! Быть может, еще увидимся.

С этими словами Калеб пожал руку опешившему трактирщику и покинул заведение.

Шагая по улице, гном и сам не представлял пока, что ждет его впереди. Но за плечами был огромный опыт не только этой жизни, но и прошлой; есть оружие, а над головой, он это точно знал, висела табличка: «Калеб, 34-й уровень».

Сказ второй: В котором мы знакомимся с Ишвой

«Ритуалы — специальные процедуры активации печатей, может проводить абсолютно каждый, кому известны условия. Но здесь нужно помнить о нескольких важных моментах. Первое: зачастую для ритуала требуется жертва, особенно при активации „темных“ печатей, и тогда вам нужно заранее озаботиться всем необходимым. Второе: не забудьте указать срок действия печати. Как правило, для общих печатей он одинаков — примерно пятьдесят лет, но специальные печати или же уникальные имеют свой особый подход, и нужно с умом подходить к активации таковых, дабы не навредить себе и окружающим…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 5

Молодой человек лет двадцати пяти с хвостиком пулей вылетел из лаборатории и захлопнул дверь, после чего отбежал в сторону и сел у стенки, прижав ладони к ушам.

Раз-два…громыхнул ужасающий взрыв! Дверь снесло с петель и впечатало в стену напротив, а в коридор повалил клубами черный с фиолетовыми вкраплениями дым.

— Кхе-кхе, опять не тот рецепт, — сокрушенно пробормотал Ишва, откашливаясь и приглаживая растрепанные волосы. К слову, у него они всегда были в состоянии: «я вчера бывал на крыше и летел оттуда птичкой». Длинные, цвета воронова крыла, вечно непокорные, зачастую становились предметом восхищения у придворных дам, когда молодому магу приходилось бывать в высшем свете, что, впрочем, случалось очень редко — там Ишву не любили. В частности, из-за его манеры одеваться и вечно безумного взгляда, который пугал многих, в том числе и короля, слывшего порядочным трусишкой.

Впрочем, магу было не привыкать: с самого детства он находился в центре внимания, не такой как все и повернутый на магии. Неудивительно, что Ишва сбежал, едва ему исполнилось пятнадцать, и отправился поступать в Академию Магического Искусства имени Арчихуальда Третьего. Правда, здесь мальчишку ждало жестокое разочарование: в Академию брали лишь с шестнадцати, посему нашему герою пришлось потратить целый год жизни, перебиваясь непостоянными заработками то тут, то там.

Ишва на судьбу не жаловался. Он в принципе был не из тех, кто хоть когда-нибудь сетовал на свою участь, принимая все происходящее как должное. Вот и этот год провел с пользой, оттачивая мастерство в любимой стихии — магии света. К исходу означенного периода Ишва настолько продвинулся, что даже получил Навык, что впоследствии и помогло ему без всяких проблем поступить на факультет Общего направления магических течений. Через пять лет юный талант с отличием закончил Академию и решил поступить дальше — в аспирантуру, в коей и значился по сей день, благодаря упрямству и врожденной едкости профессора Нимуры.

Нет худа без добра — год назад профессор Бумшлякс Карпакович, чьим ассистентом подрабатывал Ишва, милостиво позволил молодому человеку начать работу над кандидатской, дабы переступить, наконец, черту, отделяющую аспиранта от кандидата магических наук.

С тех самых пор юный маг тратил дни и недели на исследования, время от времени записывая наблюдения в толстенную тетрадь, дабы впоследствии все систематизировать и довести работу до логического конца. Единственное, что тему Ишва выбрал не самую подходящую для привычной ему сферы деятельности: «Смешанные типы фамилиаров, или как не облажаться при создании своего первого фамилиара». Профессор очень долго смеялся, когда услышал о желаемой теме для кандидатской Ишвы, но понял, что юноша не отступит, и махнул рукой.

Изучение фамилиаров и систематизация знаний о них было мечтой всей жизни для Ишвы. Едва только начав обучение магии, он полюбил это направление, но из-за предрасположенности к магии света не мог посвятить себя желаемому делу. Но отныне ничто не мешало воплощать мечту в реальность.

Кроме огромного числа неудач в процессе исследования. Ишва проводил практические эксперименты примерно два раза в неделю, и постоянно случались чрезвычайные ситуации. То руку ошпарит, то что-нибудь спалит, а теперь вот — лаборатории пришел кирдык.

Опасливо заглянув в дверной проем, Ишва простонал от безысходности: внутри все, абсолютно все, покрылось черной вязкой субстанцией. Совершенно очевидно, что лабораторию восстанавливать — себе дороже. Проще выжечь всю пакость дотла и обставить заново. Но за такие траты профессор по головке явно не погладит.

— И как это называется? — раздался сзади знакомый женский голос. Обернувшись, Ишва виновато улыбнулся.

— Случайно смешал корень гурьна с молотой костью йушки. Оказалось, что реакция между ними вызывает бурный рост этих самых тканей, — он кивнул на черную субстанцию.

Ника уперла руки в бока и покачала головой.

— Сколько раз ты еще будешь уничтожать имущество Академии, Иш? Вот увидишь, рано или поздно, профессор тебя накажет по всей строгости!

Ишва хмыкнул.

— Не думаю. Бумшлякс Карпакович редко обращает внимание на деятельность своих подчиненных. В последнее время только и делает, что дремлет в своем кресле в кабинете.

— Это не повод безалаберно относиться к своей работе, — вздернула носик рыжеволосая девушка. Ишва невольно залюбовался симпатичным личиком давней подруги.

С Никой он познакомился на первой студенческой вечеринке, куда попал совершенно случайно, отправившись вечером гулять по городу и перепутав архаичного вида клуб с книжной лавкой. Поняв, что попал не по адресу, Ишва, тем не менее, решил остаться и пропустить стаканчик-другой. Сидя в уголочке, он никому не мешал, и никто его не замечал. Кроме Ники.

Рыжеволосая красавица с мягкими чертами лица, пухлыми губами, небольшим острым носиком и ярко-голубыми глазами сама подошла к Ишве и завела непринужденную беседу. Как после призналась Ника, она всего лишь искала способ убить время до прихода подружки, и юноша в углу показался ей очень безобидным существом, коему и в голову не придет навредить девушке. Впрочем, вполне возможно, что ее привлекла и внешность юного мага. Несмотря на некую безумность во всем облике, Ишва был красив: худощавый, ростом под метр девяносто, с длинными растрепанными волосами цвета воронова крыла, в черной мантии с желтым полумесяцем на спине, узким скуластым лицом и большими ярко-зеленого цвета глазами.

Молодые люди быстро нашли общий язык и крайне сдружились на почве интереса к фамилиарам. Ника давно начала исследования в этой области, и обещала помочь Ишве. С тех самых пор они и дружили. Некоторые болтали, будто эти двое встречаются, и пора бы уже свадьбу сыграть, но сами молодые люди даже не думали начинать отношения, ведь их связывала очень крепкая дружба, ничего более.

— Ты права, — со вздохом признал Ишва. — Но кто бы мог подумать? Это ведь самые безобидные ингредиенты! И такой эффект..!

— Ладно, что с тебя взять — балбес, он и в Харуне балбес. В следующий раз будь внимательнее. А пока — давай прибираться здесь, не дай Дея кто-нибудь заявится и начнется… — закатив глаза, Ника засучила рукава и принялась за работу. Печати на предплечьях девушки засветились мягким оранжевым светом. Ишва улыбнулся и последовал примеру подруги, настроившись на магию огня.

Благодаря особому материалу стен Академии, магия не могла повредить им, так что молодые люди быстро сожгли пакостную жижу, оставив лишь пустую, изрядно подпаленную лабораторию. Разве что столы уцелели — из особого сплава, они также не поддавались магическому воздействию.

— Ну, теперь придется идти на поклон к ректору, — резюмировал Ишва.

— Старик тебя любит, и не станет сильно ругать, — Ника была в отличном настроении и мягко потрепала товарища по плечу. — Лучше иди сейчас, по горячим следам, так сказать.

Тяжело вздохнув, маг запер лабораторию и поплелся на самую вершину угловой башни Академии — именно там обитал ректор Арчихуальд Девятый. Потомок того самого Арчихуальда, основавшего сие учебное заведение, он был добродушен, мудр и не лишен чувства юмора, что и стремился продемонстрировать всякий раз, когда Ишве доводилось с ним встречаться. При этом порой Арчихуальд Арчихуальдович мог и пожурить, если проступок являлся очень серьезным, но никто и никогда не слышал, чтобы ректор повышал голос. Ишва подозревал, что свидетели такого деяния если и были, то сразу же покинули этот бренный мир, дабы не разрушать образ «святого» Арчихуальда.

Преодолев полторы тысячи ступеней (это было точное их число, Арчихуальд Третий специально пересчитывал, когда башню строили), маг замер перед единственной дверью. Выдохнув, тихонько постучал.

— Заходи, мил человек, гостем будешь! — раздался с той стороны мягкий голос ректора. Ишва толкнул дверь и оказался в самом удивительном помещении в Академии.

Огромный кабинет больше всего напоминал библиотеку — так много здесь было книг, они стояли на полках, кои высились до самого потолка вдоль стен. По центру комнаты лежал большущий цветастый ковер, с узором в виде сражающего дракона рыцаря, рядом с ковром находился крепкий дубовый письменный стол, за ним Арчихуальд предпочитал работать, сидя в мягком кресле. Напротив, в стену был вделан камин. К слову, это единственная стена в помещении, не занятая книжными стеллажами, но зато на ней висел удивительной красоты гобелен — Арчихуальд Третий в полный рост гордо стоял на холме, глядя вдаль, на только что отстроенную Академию. И это притом, что город находился на равнине, и никаких холмов поблизости не было. Ишва однажды спросил о такой неточности ректора и тот, с прищуром поглядев на молодого человека, мягко улыбнулся и сказал: «На все воля творца». Больше Ишва к ректору не приставал.

У камина стояли два кресла и небольшой чайный столик, в этом пространстве Арчихуальд предпочитал принимать посетителей. Вот и сейчас ректор восседал в кресле, как на троне, глядя на язычки пламени в камине и чему-то улыбаясь.

Дверь за Ишвой захлопнулась, и Арчихуальд повернулся к молодому магу.

— О, Ишва! Здравствуй-здравствуй, мой юный друг. С чем пришел? С доброй весточкой, али с плохой?

Наш герой, смутившись, направился к ректору и осторожно присел на краешек соседнего кресла.

— Понимаете, Арчихуальд Арчихуальдыч, — начал он неторопливо. — Сегодня я проводил очередной эксперимент и совершенно случайно вышло так, что два ингредиента дали необычную реакцию.

— Не сомневаюсь, что все произошло случайно, — с тихим смешком кивнул ректор. Ишва сглотнул. В горле вдруг резко пересохло, и маг залпом выдул стакан воды, стоявший на столике.

— Да, так вот — случайная реакция привела к образованию…крайне любопытной материи, но при этом случился небольшой такой взрыв, и…

— Ты не пострадал? — на лице Арчихуальда возникло беспокойство. Ишва покачал головой.

— И так уж вышло, что третья лаборатория…уничтожена, — закончил он. После чего мог наблюдать удивительную картину: лицо ректора медленно вытягивалось, а глаза становились все больше и больше.

— Как? — прохрипел Арчихуальд. — Совсем?

Ишва убито кивнул. Ректор раскашлялся, бросая на юного мага странные взгляды, а затем вдруг рассмеялся.

— Что ж, похоже, тебе стоит на время отложить свои практические изыскания и направить энергию в более мирное русло.

— Как скажете, — не стал перечить Ишва. Арчихуальд задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, а затем вздохнул.

— Эх, где моя молодость! Будь мне двадцать лет…впрочем, ладно. Поезжай-ка ты, мой юный друг, в Унсу, в городишко Уск. Там, говорят, завелось какое-то странное привидение. Заклинания его не берут, священнослужители в обморок падают как один, а простой люд боится по ночам на улицу выйти.

— Как же мне прикажете разбираться, ежели заклинания не действуют? — не понял Ишва. Арчихуальд пожал плечами.

— На месте определишься. Если что, местный отряд Дружины поможет, передашь привет от меня их главному.

Юный маг сидел, хлопая глазами и пытаясь понять, куда его только что послали, и есть ли это хорошо, или очень даже нет.

— Чего сидим, дорогой мой? Руки в ноги и бегом — работать! — ласково подтолкнул его ректор, воздушным потоком выпнув за дверь. Кубарем катясь по длиннющей лестнице вниз, Ишва вовсю ругался, проклиная свои кривые руки, что и привели к таким последствиям.

Оказавшись, наконец, на твердой земле, он поразмыслил, и пришел к выводу, что назначение в Унсу не такой уж и плохой вариант. В конце концов, ректор ведь не указал сроки, а значит, можно отдохнуть подольше, попутно занявшись исследованиями западных фамилиаров, про которых у Ишвы ничего не было записано.

Ника сильно обиделась, узнав, что друга отправили на запад.

— Как вообще прикажете понимать Арч-Арча? Получается за то, что ты разгромил лабораторию, тебе еще и отпуск дали?

Ишва виновато пожал плечами, в глубине души посмеиваясь над подругой. Ника вперила в него злющий взгляд, вызвав мороз по спине.

— Глупый старикан! Другие месяцами впахивают, и никакого отдыха…разве так можно? Вот ты мне скажи — где справедливость?

— Я тебе сувенирчик привезу, — робко выдавил Ишва, осторожно ретируясь к двери. Ника прорычала что-то нечленораздельное, отдаленно похожее на заковыристое ругательство огров, после чего запустила в друга тяжелой вазой из небьющегося стекла. Ишва очень вовремя выскользнул за дверь. С той стороны раздался мощный удар, а затем проклятья Ники.

Собрать чемодан было делом пяти минут, после чего довольный Ишва зашагал к площадке телепортов, попутно насвистывая фривольный мотивчик. Сообщив дежурному оператору адрес назначения, маг ступил на сияющий тускло-синим круг и спустя миг оказался в солнечном шумном Уске.

Город приветствовал Ишву очень оригинально: с криками «Свали с дороги, чурка длинноногая» на него несся гном с арбалетом за спиной, и кучей преследователей в лице разгневанных торговцев азиатской наружности там же.

— Какого цырга! — только и успел возмущенно выдавить маг, прежде чем его смело в сторону мощным телом коротышки.

— Не отставай, щас и тебя затопчут! — проревел тот, хватая Ишву за шкирку и вздергивая на ноги. Мчась по улице рядом с гномом, маг с тоской подумал о том, что лучше бы вовсе не начинал сегодня тот злосчастный эксперимент.

Сказ третий: О том, куда на этот раз влип Калеб

«Первые печати любой житель нашего мира получает в двенадцать лет. Их всего четыре: огонь, вода, воздух, земля. Вышеозначенные печати проявляются на теле подростка сами, без проведения каких-либо ритуалов — это дар богов. Но, чтобы получить другие печати, вам придется постараться: сначала отыскать описание ритуала активации, а затем найти саму печать. Зачастую исследователи и охотники за печатями тратят годы на поиски, но так и не добиваются желаемого…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 5

Драгоценному читателю, несомненно, крайне любопытно узнать, что же привело Калеба (а это был именно он) к столь странным обстоятельствам? Дабы не томить тебя, друг мой, в ожидании, мы перенесемся во времени на несколько дней назад, когда знакомый нам гном покинул Нитрис.

Отправившись на запад, по дороге Калеб посетил парочку деревень, где, по доброте душевной, подсобил крестьянам по хозяйству. Те, впрочем, в долгу не остались — расплатились едой, и ушел гном с полной сумой. Дальнейший путь пролегал через леса и равнины, прямиком на запад — в Унсу.

Как ни странно, Калеб не встретил ни одного мало-мальски серьезного врага за все путешествие, если не считать зловредных комаров и пару тощих разбойников, на коих даже взглянуть без жалости невозможно.

Ближе к границе с Унсой, гном свернул с дороги в лесную чащу, отшагал порядка пятисот метров и, повернувшись направо, сунул руку в дупло. Извлек оттуда объемный кошель и с довольной улыбкой спрятал за пазуху. Этой нычке было несколько лет, и оставил ее Калеб на черный день, если вдруг понадобится однажды менять место жительства. Правда, гном не предполагал, что подобное случится так скоро.

Спустя месяц путешествия наш храбрый знакомый вошел через врата в славный городишко Уск, что на юге Унсы. Надолго задерживаться здесь Калеб не собирался, потому снял недорогую комнатушку на постоялом дворе, ближе к окраине города. Затем, перекусив, отправился на прогулку, заодно надеясь подыскать работенку по плечу.

Городок Калебу понравился. Уск был небольшим, относительно того же Нитриса, но при этом более живым и шумным. Люди и нелюди вокруг гнома куда-то спешили, перекрикивались, толкались, смеялись и выглядели настолько занятыми, что невольно хотелось самому найти какое-нибудь дело.

Улочки Уска были достаточно просторными, чтобы могла проехать подвода и при этом пешеходы не чувствовали себя обделенными. Что очень удивило Калеба, так это чистота города. Казалось бы — провинциальный населенный пункт, пусть и центр южного региона Унсы, но улицы даже чище чем в столичном Нитрисе!

И горожане. Они выглядели гораздо дружелюбнее, торговцы и торговки на рынке так и вовсе призывно подзывали, подмигивали, обещали скидки. Калебу, правда, ничего не нужно было, но одна девушка, продающая кольца, так мило улыбалась, что гному пришлось купить скромный перстень из темного металла.

Что удобно — на углу, где торговые ряды заканчивались и был небольшой перекресток, стояла доска объявлений. Тут хватало разного: кто-то жаловался на соседа, другой на торговку Макарену, пересаливающую квашеную капусту, одна дама так и вовсе — призывала мужчин скорее к ней свататься, ибо «Налька из соседнего дома ужо пятый год в женах ходит, а меня хоть бы кто пальцем тронул!». Над такими заметками гном с удовольствием посмеялся, припоминая одну великолепную игру, где существовала подобная система квестов. Это было так давно, и даже не в этом мире…

Калеб тряхнул головой и обратил внимание на другую часть доски. Здесь были объявления первостепенной важности, в том числе и предложения о найме. Одному торговцу требовался охранник на подводу до Курты — самого западного города Унсы. Другой работодатель обещал десяток золотых за избавление от призрака, что завелся в библиотеке его поместья и который месяц по ночам спать не дает. Третьему нужен был телохранитель от обиженного мужа любовницы.

Все объявления Калеб читать не стал, сорвал несколько наиболее подходящих и отправился дальше. Перекресток из торговых рядов вел в две части Уска: деловой и жилой районы. Слева находились сплошь торговые лавки, трактиры, различные бутики и салоны самой разной направленности, а справа — трехэтажные многоквартирные дома. Само собой, Уск не ограничивался только тремя районами, помимо них, с другой стороны рынка, было еще два: сектор частных землевладельцев, где любой желающий мог приобрести небольшой домик с садом и жить в удовольствие, и район управляющих — с одним-единственным зданием городского совета.

Прикинув, Калеб повернул налево, потому как в животе уже призывно урчало, да и где еще собирать сплетни и слухи, если не за обеденным столом?

Пройдя совсем немного, гном увидел вывеску «Пьяный Конь», и решил заглянуть в заведение со столь звучным названием.

Убранство трактира оказалось необычным: стены стилизованы под доски, перегородки между столами напоминали таковые в конюшне, а за спиной улыбчивого трактирщика, на стене, висела картина коня самой распущенной наружности. Дабы уберечь психику юных читателей, мы не будем приводить здесь описание вопиющей похабщины.

Сам трактирщик одет был по-простому: свободная рубаха, фартук поверх и штаны.

— Чего изволите? — все с той же широкой улыбкой поинтересовался он у Калеба.

— Перекусить, посытнее, на ваше усмотрение, — почесал в затылке гном. Трактирщик улыбнулся еще шире (куда уж больше?) и, понятливо кивнув, исчез за соседней дверью. Оттуда раздавался стук ножей по доскам, громкие голоса и аппетитные запахи.

В ожидании заказа Калеб устроился за столиком в углу, откуда прекрасно просматривался вход и весь зал. Кроме гнома здесь было еще несколько посетителей: немолодой мужчина в простой одежке, ковыряющийся в похлебке, похоже, из рабочих; парень с девушкой, весело о чем-то воркующие и не замечающие никого вокруг; и бородач внушительных габаритов, с наслаждением вгрызающийся в большой окорок.

— Издержки профессии, приятель? — раздался рядом вкрадчивый негромкий голос. Калеб удивился и повернулся к говорившему. Коротышка-гоблин непонятно как умудрился оказаться незамеченным бывшим телохранителем, сидел за его же столом напротив.

— Простите?

Гоблин хрипло рассмеялся. Выглядел он, как и все прочие гоблины: узкое вытянутое лицо, острый подбородок, длинный крючковатый нос, висящие острые уши и небольшие запавшие глазки, зыркающие из-под ярко выраженных надбровных дуг. Одежда на коротышке походила на калебовскую: темная куртка, плащ с капюшоном, нижней части тела не видать из-за стола, но гном готов был поклясться, что гоблин носит сапоги из мягкой, отлично выделанной кожи, и пользуется парными кинжалами.

— Неважно, дружище. Наблюдательности тебе, гляжу, не занимать, — он почесал щеку и махнул трактирщику.

— Невнимательные нынче долго не живут, — скромно заметил Калеб. Гоблин хохотнул.

— Две кружки пива, — попросил он подоспевшего хозяина заведения. Тот понятливо кивнул, поставил перед гномом заказанный обед и вновь улетучился. — Ты прав, прав. Меня, кстати, Сутикусу звать.

— Калеб, — представился гном. Они скрепили знакомство рукопожатием.

— Так вот, видел я тебя, кажись, Калеб, прежде, — задумчиво пробормотал гоблин, постукивая длинными крючковатыми пальцами по столешнице. — Не ты ли года полтора тому водил караван к Стылой Пади?

— Возможно, — Калеб пытался понять, что нужно коротышке. Не просто же так тот решил угостить незнакомца выпивкой? — Я много где бывал и много с кем ходил. Всего не упомнить.

— И впрямь, — хриплый смех гоблина немного раздражал, но Калеб привык общаться с разными существами, потому умел отринуть лишнее. — Не хочешь сходить к Свистящему Ущелью?

— А есть, зачем?

— Да говорят, там давным-давно известная разбойничья ватага барахло свое складывала, как раз меж камней, где поглубже да неприметнее. Умельцы ходили, да не выходили — пустыми возвращались. Или не возвращались вовсе.

— Почему ты тогда думаешь, что у меня получится? — усмехнулся Калеб. Сутикусу дернул плечом.

— Чуйка. Да и слышал о тебе лишь хорошее. Дескать, везуч, умен и хладнокровен. Такой человек мне бы пригодился в походе, — маленькие глазки гоблина уставились прямо на Калеба, ожидая ответа.

Тот призадумался. Честно сказать, гном слышал некоторые истории о Свистящем Ущелье, но не придавал им особого значения, потому как не собирался в скором времени покидать Нитрис. Но вскоре события повернулись так, что дел у него в столице не осталось, а теперь и вовсе оказался на западе — почему бы и не воспользоваться возможностью?

— Обещать не стану, но, если свободен буду — можно и сходить, — таков был его ответ. Гоблин улыбнулся, обнажив мелкие острые зубы.

— Вот и славно! Давай выпьем за наше знакомство.

Подоспевшее пенистое пиво с закусью оказалось очень кстати и оба коротышки с удовольствием отдались трапезе, время от времени перекидываясь ничего не значащими репликами.

Едва стол опустел, Сутикусу довольно похлопал себя по животу и вздохнул.

— Что ж, приятно было повидаться, но мне пора. Увидимся еще!

Калеб только моргнул, а гоблина уж и след простыл.

— Во дает, — фыркнул гном, вставая из-за стола. Подскочивший трактирщик с готовностью протянул счет, от суммы на котором Калебу резко поплохело: похоже, хитрец Сутикусу не расплатился за свой заказ.

Проклиная сквозь зубы подлого гоблина, он отсчитал восемь серебряных и, сокрушенно качая головой, поплелся на улицу.

Остаток дня Калеб потратил на знакомство с Уском и прогулку по всем городским районам, за исключением, разве что, администрации — туда его не пустили. На постоялый двор возвращался уже в сгущающихся сумерках, разгоняемых тусклым светом фонарей, коих на улицах было в избытке.

Правда, район, где находилась ночлежка, освещался плохо, потому гном был настороже: мало ли что. Исходя из богатого жизненного опыта, Калеб понимал, что добродушные и приветливые днем, ночью горожане могли быть менее благосклонными. Грабителей и насильников никто не отменял.

Но улица была тихой и пустой. Ни единого шороха, ни привычного свиста ветра в кронах деревьев. Калеб насторожился.

— Дяденька, — услышав тоненький детский голосок, гном чуть не наделал в штаны от неожиданности. Резко развернувшись, увидел возле дома маленького ребенка, девочку лет шести. На ней было рваное тонкое платьице, на ногах стоптанные босоножки, неровно подстриженные волосы собраны в две косички, а лицо казалось слишком бледным.

— Чего тебе, маленькая? — он подошел ближе, улыбаясь как можно добродушнее. Девочка всхлипнула.

— Я потерялась. Отведите меня к маме! Хочу домой.

Сердце Калеба дрогнуло, он протянул руку и ласково погладил ребенка по голове. Девочка вздрогнула, шагнула вперед и доверчиво прижалась к гному.

— Ты знаешь, где твой дом? — спросил он. Ребенок отрицательно покачал головой. — Может, помнишь, что рядом с ним находится?

— Фонтан. С рыбками. Рыбки маленькие, мы их ловили, но они постоянно выскальзывали и уплывали.

Калеб знал, где это. Он буквально несколько минут назад проходил мимо небольшого фонтанчика, на соседней улице.

— Идем! Отведу тебя к родителям, — он взял девочку за руку и решительно зашагал обратно.

Быстро идти она не могла, так что Калебу пришлось слегка замедлить шаг.

— Как ты вообще потеряться умудрилась?

— Мы гуляли с Феником — это мой братик. А потом увидели большую лохматую собаку — и побежали за ней. Собака бежала очень быстро, Феник почти догнал ее, а я споткнулась и упала. Когда поднялась — ни братика, ни собаки не было видно. Я кричала, но никто не ответил. Вот и ждала там, думала — вернутся за мной.

Гном вздохнул. Бедная девочка весь день простояла на улице, дожидаясь брата, но тот не пришел. В чем же причина? Город вроде маленький, найти ребенка особого труда не составит. Да и нормальные родители давно бы спохватились — сообщили страже и с их помощью нашли бы дитя.

— Дяденька! Мы пришли, — сказала вдруг девочка. Калеб остановился. Перед ними был тот самый фонтанчик — небольшой, со статуей одного из героев древности, из ладоней которого стекала вода. За фонтаном был старый, обветшалый дом — левая часть его обвалилась, обуглилась, как после пожара, а правая, казалось, вот-вот рухнет.

— Это твой дом? — изумился он. Девочка кивнула. На лице ее, впервые с момента их встречи, появилась улыбка.

— Спасибо, дяденька! — она счастливо рассмеялась и побежала к дому. Калеб на мгновение увидел то, чего быть не могло: высокий двухэтажный особнячок, недавно отстроенный, с небольшим садом и мощеной дорожкой. На крыльце стояла семья: муж, жена, мальчик лет десяти, взъерошенный и улыбчивый. Девочка подбежала к ним, упала в объятия отца, в глазах матери Калеб разглядел слезы, а мальчик радостно прыгал вокруг них.

Стоило гному моргнуть — видение исчезло. Как и девочка. Остался лишь разрушенный дом, фонтан, улица и он — Калеб.

На постоялом дворе сразу же отправился в комнату, где рухнул на скрипящую кровать и попытался уснуть. Было сложно. Призрачная картина вновь и вновь появлялась перед внутренним взором, заставляя Калеба дрожать. Не то, чтобы он никогда не сталкивался с призраками — доводилось, но настолько живого призрака он видел впервые. Подняв руку, гном взглянул на свою ладонь — она еще помнила тепло детской ручонки. Как это возможно? Ему самому хотелось бы узнать.

Утром, перекусывая в трактире неподалеку, Калеб разбирал набранные вчера объявления, и пытался решить, куда направиться. Заданий было много, интересных — единицы. В конце концов, помня события вечера, гном остановился на особняке с привидением. Это показалось ему достаточно символичным, да и автор объявления клялся щедро вознаградить того, кто отважится помочь.

— Десять золотых есть десять золотых, — пробормотал Калеб, сунув остальные бумажки в карман и сжимая в руке выбранный квест.

Поместье находилось в том самом районе землевладельцев, почти на окраине, насколько ему объяснил старичок-прохожий. Путь гнома вновь лежал через рынок, столь же шумный, как и намедни.

Насвистывая веселую песенку, Калеб шагал, то и дело приглядываясь к интересным товарам, когда откуда-то сбоку вылез Сутикусу, толкнул гнома, одновременно суя ему в руку какой-то предмет, и быстро исчез в переулке между лавок.

Пока Калеб стоял, ошеломленно глядя вслед гоблину, сзади раздались гневные крики:

— Отдай жезл, паскуда!

Жезл?

Калеб бросил взгляд на предмет в руке. И впрямь жезл — небольшая ручка, навершие в виде гротескной маски с бордовым камнем во лбу.

Потом до него дошло. Быстро обернувшись, гном разглядел толпу гоблинов-торговцев, среди которых затесались и люди, за ними пыхтели стражники. Лица у всей процессии не предвещали ему ничего хорошего, а лишние шишки набивать не хотелось — вот Калеб и рванул на всех парах куда подальше. Заворачивая за угол, он врезался в высокого юношу в мантии чародея, ступающего из светящегося круга портала. Маг пропищал ругательство, но Калеб схватил его за шиворот, побоявшись, что толпа позади зашибет хлюпика, и проревел:

— Не отставай, щас и тебя затопчут!

Так, вдвоем, они и помчались прочь от разношерстной группы торговцев и стражников, завернули за мясную лавку, прошмыгнули в переулок меж домов и оказались на городской площади.

— Сюда! — приказал Калеб, поманив мага за собой. Они пересекли площадь, и по узкой улочке вышли к книжной лавке, в которую и забежали, прикрыв за собой дверь.

— Ты кто такой вообще? — тяжело дыша, поинтересовался маг. Теперь гном видел, что ему не больше тридцати, да и в целом не такой уж хлюпик, каким показался изначально. Может, стоило там оставить?

— Калеб, — он протянул ладонь.

— Ишва, — маг неуверенно эту ладонь пожал, настороженно глядя на собеседника. — Ты зачем эту штуку украл?

Он кивнул на жезл, который Калеб продолжал сжимать в руке. Гном фыркнул и спрятал побрякушку в карман куртки.

— Долгая история. Ты не поверишь, но я эту хрень даже не собирался красть…

Сказ четвертый: О том, что гном и маг не чета скучающему полуэльфу

«Начать поиски ритуала активации для любой печати стоит…с библиотеки! Да-да, именно оттуда. Большинство часто встречающихся печатей описаны в огромном фолианте „О печатях и методах их активации“ за авторством Олекса Хмурого. По его классификации, в труде описывается более двух сотен различных печатей. Переписав основные моменты ритуала активации, вы можете вызвать поиск, расчертив на каменном полу (Обязательно каменном! Деревянный не подойдет!) формацию с названием нужной вам печати в одном из концов. После нужно капнуть немного крови в центр формации, и активируется поиск. С этого момента в вашем сознании постоянно будет находиться компас, ведущий вас к печати. Но помните — неклассифицированные печати таким образом найти невозможно!»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 6

Громкие вопли и топот снизу заставили его открыть глаза.

Ариэль Феоктист Двенадцатый вяло потянулся, широко зевнул и бросил короткий взгляд сквозь балконные перила. Толпа гоблинов-торгашей с криками и матюками гналась за парочкой: гномом и высоким худощавым парнишкой. Чуть прищурившись, Ариэль разглядел в руке у коротышки странно знакомый жезл.

— Где-то я уже видел эту штучку, — протянул он мягким, слегка хрипловатым голосом. — С другой стороны, мне абсолютно и беспрекословно плевать.

Он сел, с неудовольствием оглядел помятую одежду, поправил складки на темно-синей рубашке и, поднявшись, перемахнул через перила, спрыгнув с третьего этажа на мостовую.

— Как же хочется жрать по утрам, когда целую ночь на балконе любовницы пищу давал комара-ам, — хорошо поставленным голосом напевал Ариэль, шагая к таверне на той стороне улицы, дабы хорошенько позавтракать.

Оставим нашего героя предаваться празднику желудка, и позволим дорогому читателю узнать его поближе.

Ариэль Феоктист Двенадцатый — рост метр восемьдесят пять, вес семьдесят шесть килограмм, стройный, но крепкий. Некогда длинные кудрявые волосы платинового цвета в знак протеста против общественной морали обрил по бокам, оставив по центру бобрик средней длины, с хвостиком на затылке. Предпочитает кричащие цвета в одежде. Полуэльф-полудемон, холост, привязанностей не имеет. Циничен, даже слишком. Обладает специфическим чувством юмора и обожает его демонстрировать окружающим.

Как же вышло, что Ариэль ночевал на балконе? Все очень просто: Феоктист Двенадцатый заявился в наступивших сумерках к одной из многочисленных любовниц, дабы провести ночь в уединении и страстной любви, но дамочка, порядком заскучавшая из-за долгого отсутствия внимания со стороны эльфа, устроила скандал. Потребовав подарок, сильно обиделась, не получив оного и вытурила нашего героя на балкон, со словами «иди дальше гуляй, кобель вислоухий». Ариэлю было лень топать через полгорода в гостиницу, и он устроился на месте, благо не привыкать.

Что? Вам интересно, какого цырга забыл столь неоднозначный персонаж на страницах этой книги? Всему свое время, друзья мои…

Плотно подкрепившись, Ариэль решил прогуляться, дабы размять затекшие за ночь суставы и мышцы.

Уск, между тем, окончательно пробудился, да и немудрено — время шло к полудню. Деловитые мастеровые сновали по поручениям и заказам, подводы с товарами шли от одной лавки к другой, молодежь шумно праздновала что-то в парке, а торговые ряды, как обычно — полнились слухами и сплетнями.

— Слыхала, Енарка-булочница намедни с зятем переспала? — вопрошала торговка тканями у соседки-горшечницы.

— Да ты что?! — всплеснула руками та. — А дочка ее?

— А что дочка? Глазенки влюбленные на мужика — уши сразу в трубочку, не слышит вокруг ничего. А Енарка и рада. Поди, со смерти старика своего нелюбленная ходит — а ей-то, ведь, не боле четвертого десятка пошло. Самый смак баба.

— Типун тебе на язык, — возмутилась горшечница. — Грешно ведь! Боги не одобрят!

Торговка тканями громко рассмеялась.

— Так где боги-то, а где мы? Любиться всем хочется, а в постели — что он, что она — едины.

— И то верно, — вздохнула соседка.

Ариэль тихонько фыркнул себе под нос и зашагал дальше. У прилавка с выпечкой он увидел ту самую Енарку — стройную миловидную женщину, от силы тридцать с хвостиком дашь. Ей помогала пухлая девица — поперек себя шире.

— Вот и ответ, почему Енарка предпочтительнее, — пробормотал Феоктист Двенадцатый. Он бы и сам выбрал стройную булочницу, нежели толстенькое недоразумение, которое на вид весит больше любого тролля.

Заприметив неподалеку доску объявлений, эльф направился было туда, но случайно увидел рядом давешних гоблинов. На лицах неудовольствие, брови сомкнуты, напряженно, стало быть, думают.

— Глава нас убьет! — прошипел самый низенький, с небольшим шрамом на подбородке и короткими обвисшими ушами.

— Верно, Дирд, — протянул гоблин постарше, с седой бородкой и мудрыми глазами. — За потерю контроллера с нас три шкуры спустит. Товар штучный, в производстве сложный, а мы профукали так бестолково.

— Кто ж знал, что этот гном такой шустрый окажется? — возмутился третий гоблин, на вид самый молодой. — Дал деру, только мы его и видели. Еще и сообщника прихватил по дороге. А я говорил — стрелять надо! Болтом бы враз пришибли — не убёг!

— Охолонись, Карк, — с легким раздражением осадил его старший. — Он нам живым нужен, иначе как заказчика узнаем?

— А вдруг месть? Кто-то из наших, недовольных? — предположил Дирд, почесывая шрам. Старик покачал головой.

— Вряд ли. Своего я бы узнал — всех помню, десятилетиями. Не наш он. Чужой.

— Тьфу, — молодой Карк яростно сплюнул на землю.

Ариэль мысленно присвистнул. Выходит, с жезлом он обознался — не тот, что подумал. Но так даже лучше: судя по виду этих торгашей, им позарез надо побрякушку вернуть — иначе как глава цеха будет контролировать своих големов? А взамен они окажут услугу ему — эльфу-альтруисту.

«Как же я хорош!», — с удовольствием подумал Ариэль, подходя к гоблинам. Его смерили подозрительными взглядами и насторожились.

— День добрый, господа! Я тут случайно пару фраз из вашего разговора услыхал. Помощь нужна?

— Допустим, — не стал отрицать старый гоблин. — А кто вызвался?

— Ариэль Феоктист Двенадцатый, — учтиво поклонился эльф. — Вольный наемник и разрешитель конфликтных ситуаций. Вижу, мой случай.

— Слышь, это он про какие-такие ситуации? — не понял Дирд. Карк хихикнул в кулачок. Старик кашлянул и зыркнул из-под густых бровей на младших товарищей. Те мигом затихли.

— Хорошо, имя ваше мне знакомо, слышал много…разного. Но репутация у вас отличная, и от помощи не откажемся, — кивнул гоблин. — Но вы ведь не бесплатно работаете.

— Разумеется. Давайте так: достану ваш жезл к вечеру, а вы мне — колечко, что носит на пальце ваш глава, — предложил Ариэль. Гоблины быстро переглянулись.

— Прошу прощения, нам нужно обсудить этот вопрос, — извинился старик и потянул компаньонов в сторонку. Эльф притворился, будто совершенно глух и не слышит громкий шепот коротышек, хотя прекрасно мог различить даже более тихие звуки.

— Мы согласны, — со вздохом изрек старый гоблин, когда троица вернулась. — Но только если вернете до заката солнца!

— Договорились, — легко согласился эльф, и они скрепили сделку рукопожатием.

Попрощавшись с коротышками, Ариэль направился к доске объявлений. Со скучающим видом рассмотрев все висевшие заказы, к своему удивлению, нашел один, довольно любопытный — привидение в особняке.

— Вот и есть, чем до вечера заняться, — решил Феоктист Двенадцатый, запоминая адрес и отправился на окраину города, в район землевладельцев.

Спрашивается, почему Ариэль взялся за другое задание, не выполнив прежнее? Все просто: глядя утром с балкона вслед убегающим гному и магу, эльф по инерции навесил на обоих следящие заклинания. Теперь оба беглеца мигали где-то на границе сознания, указывая направление. Как ни странно, оно совпадало с тем, куда Феоктист Двенадцатый направлялся.

Дом ему понравился. Высокий, трехэтажный особняк в суровом северном стиле — с фресками, узорчиками и витражами, большим ухоженным садом и выложенными плиткой дорожками. Постучав в дверь, эльф дождался дворецкого.

Выглядел тот типично: среднего роста сухопарый старичок, с жиденьким пучком волос на голове, одетый во фрак и безукоризненно вежливый.

— Пройдемте, уважаемый сэр, — отчеканил он, и Ариэль, подавив смешок, последовал за слугой.

Минуя гостевой зал, они прошли длинным темным коридором к двустворчатым дверям.

— Библиотека, сэр, — доложил старик. — Сначала выполните заказ, потом хозяин оплатит работу.

— Хорошо, — отозвался эльф. — Можно приступать?

— Безусловно, сэр, — не стал отрицать дворецкий. — Но смею заметить, что внутри уже есть двое господ, пришедших по объявлению. Если они первыми выполнят заказ, вы не получите денег.

— Справедливо, — согласился Ариэль. — Теперь-то я могу войти?

— Удачи, сэр, — слуга распахнул створки дверей и пропустил эльфа. Тот шагнул вперед, и двери захлопнулись за его спиной.

В библиотеке царил полумрак и полная тишина. А, нет, показалось — за стеной что-то сильно громыхнуло, раздался грохот падающих предметов и чей-то мат. Эльф поспешил на шум, ведомый любопытством.

Оказавшись в соседнем — читальном — зале, он довольно улыбнулся, наблюдая занимательную картину и даже привалился плечом к стене.

А посмотреть было на что: все те же гном и маг, громко ругаясь и то и дело спотыкаясь о валявшиеся на полу книги, улепетывали от двоих призраков, достаточно юных, к слову.

Призраки улюлюкали и всячески подбадривали горе-экзорцистов, давая «дельные советы».

— Влево, влево заходи, там книжек меньше! — кричал один, мальчишка лет десяти, с задорными вихрами и улыбкой пакостника.

— А ты, длинный, смотри наверх, там щас фолиант упадет! — завопил второй, чуть постарше, сильно похожий на первого, но с такой же густой шевелюрой.

Маг, к которому он обращался, задрал голову и с размаху налетел на поднявшийся в воздух стул. Громко охнул, согнулся от боли и упал на пол, ругаясь сквозь зубы.

Гном остановился, бросился помогать приятелю, и призраки навалились на него, принялись щекотать. Раскатистый басистый хохот раздался под сводами библиотеки.

Ариэль с умилением глядел на неудачников, но зрелище валяющегося мага и смеющегося гнома быстро наскучило, и он решил заявить о себе.

— Эй, тупица, — крикнул эльф волшебнику. — Да-да, ты.

Тот удивился, увидев незнакомца.

— Вспомни про сферу Заррека, балбес! Чему вас сейчас учат в этой Академии только, — проворчал Феоктист Двенадцатый.

Маг на секунду завис, потом лицо его озарилось радостью, громко хлопнув себя по лбу, он вскочил и принялся делать пассы, старательно морща лоб. Похоже само построение заклинания маг помнил смутно.

— Вот же глупые дети пошли, — вздохнул Ариэль. — А ты чего ржешь? Наподдай им как следует.

Гном бросил на него яростный взгляд, но продолжал смеяться, хотя лоб покрылся испариной от напряжения.

Юный чародей, тем временем, похоже, вспомнил нужную схему заклинания и дело наладилось. Спустя пару минут над призраками и гномом возникла сияющая полупрозрачная сфера. Мальчишки взвыли, бросились было прочь, но прутья клетки не пускали, и вскоре от привидений осталось лишь две горстки праха.

Гном шумно вдохнул, на губах заиграла улыбка.

— Фуф, ну и мерзкие же эти призраки! — пробасил он, обращаясь к магу. — А ты кто? Тоже приключенец?

— Скорее, экзекутор, — усмехнулся Ариэль. Вжух — и он возле гнома, один тычок пальцем, коротышка падает без сознания. Еще движение — и маг рухнул на пол.

Склонившись над гномом, Феоктист Двенадцатый вытащил у него из-за пояса тот самый жезл, после чего, насвистывая, пошел прочь.

— Запишите награду на счет этих оборванцев, — бросил он дворецкому, ожидавшему в коридоре. Старик кивнул и уважительно поклонился. Когда он выпрямился, эльфа уже и след простыл.

Гоблины терпеливо ждали на том же самом месте, причем, судя по наплыву посетителей, торговля металлическими изделиями шла у них очень бодро.

— А вот и я! — радостно провозгласил Ариэль, подходя к прилавку. Старик напряженно кивнул своим помощникам и вышел к эльфу.

— Успешно ли выполнен заказ?

— Более чем, — Феоктист Двенадцатый покрутил в руке жезл, и отбил протянувшиеся было ручонки гоблина. — А где моя награда?

— Сейчас, — старик с неудовольствием хлопнул в ладоши и Карк подскочил, протягивая маленькую шкатулку. Мастер взял ее, открыл и показал эльфу содержимое: маленькое серебряное колечко безо всяких узоров и надписей.

— То, что доктор прописал, — довольно улыбнулся Ариэль, после чего вручил жезл гоблину, получив взамен шкатулку. Сунув ее в карман, он попрощался с торговцами и зашагал в гостинице. Через два дня истекал срок аренды, и нужно было срочно раздобыть пару звонких монет, чтобы заплатить за комнату.

Эльф даже пожалел, что невольно поддался соблазну и отдал награду тем неудачникам. Сейчас бы десять золотых ой как пригодились.

Он вздохнул и сунул руку в карман. Шкатулка приятной тяжестью легла в ладонь.

— Моя прелесть, — прошептал Ариэль. — Хе-хе.

— Стоять, мерзавец! — раздался гневный крик позади. Феоктист Двенадцатый обернулся и увидел мага, поспешно шагавшего к нему.

— Опять ты, — буркнул он. — Что еще надо? Я и так вам деньги отдал.

— Верни жезл! — выпалил маг, остановившись в десяти шагах и буравя эльфа гневным взглядом.

— Нет его у меня, — развел руками Ариэль. — Вернул туда, откуда вы забрали.

— Тогда возмести стоимость, — гном подошел сзади, отделившись от стены гостиницы. — Тебе ведь наверняка щедро заплатили.

— Ну…не то, чтобы очень щедро, — протянул эльф, делая шаг в сторону. — Постой, как вы меня нашли?

— Полагаю, как и ты нас, — фыркнул коротышка. — По магической метке. Ишва навесил на тебя, пока ты стоял у стеночки.

— Умно, — похвалил Ариэль. — Вы, ребята, не так тупы, как кажетесь на первый взгляд. Но у меня и впрямь нет денег. А предмет, который я получил в оплату за жезл — вам бесполезен.

— Значит, надо перетереть за оплату, — решил гном. — Идем, посидим, обсудим все как взрослые дяденьки.

— Никуда я с вами не пойду! — возмутился Феоктист Двенадцатый. — Вдруг вы того…недоброжелатели?

— Вот если не пойдешь, тогда точно будем! — процедил маг. Ариэль почувствовал, что ему становится любопытно. Ребята и впрямь оказались не промах, а, судя по блеску в глазах гнома, разговор сулит кое-что интересное. Может, хоть на короткое время удастся развеять скуку?

— Цырга с вами, идем, — фыркнул он и зашагал к гостинице, слушая, как следом спешат эти двое.

«Забавно», — подумал эльф. — «Все по классике — воин, маг и рога. Никогда не надоест».

Сказ пятый: О том, что не стоит баловаться с оккультизмом

«Поначалу, как водится, существовали лишь Единый и Небытие. В конце концов, пришла Ему в голову создать из Небытия нечто материальное. Однако столь грандиозен был замысел, что решил Он создать помощников. Шесть Аспектов из его собственной безграничной силы: Огонь, Земля, Вода, Воздух, Жизнь, Смерть, стали Единому подспорьем, и вместе с ними создал Он мир. Когда Единый создавал этот мир, понял Он, что одному существовать скучно. И решил разделить себя на десятки независимых личностей, наделённых частью Его силы. Их стали называть Старшими, или Наставниками. Каждый из них связал себя с определёнными Аспектами и стал управлять дарованной ему областью по своему разумению, питаясь верой смертных. При этом Наставники создали помощников и себе. Большая часть была сделана Наставниками в одиночку, но некоторые, самые могущественные, созданы парой и более Старших. Их назвали Покровителями. Покровители отвечают за различные аспекты жизни смертных, как, например, Покровители профессий, войны или медицины. Каждый несущий в себе часть силы Единого способен объединяться с другими богами. Смертные верят, что тот день, когда все боги воссоединятся, и Единый вернётся в этот мир, станет роковым для всего живого. Ибо невозможно помыслить угрозу такой степени, чтобы самостоятельные и независимые божественные сущности решили снова стать Единым.»

Выдержка из труда «Религия Эрии для неофитов», за авторством Мухоббы Просветленного, т. 1, стр. 1

— Эй, хозяин, тащи сюда пиво, да покрепче! — крикнул Ариэль, оказавшись в нижнем зале. Затем плюхнулся за свободный столик и вопросительно уставился на устроившихся напротив гнома и мага.

— Для начала стоит познакомиться, я полагаю, — улыбнулся коротышка. — Меня зовут Калеб, а это Ишва.

— Ариэль Феоктист Двенадцатый, — ухмыльнулся эльф. — Доволен? Теперь давай к делу. Постарайся меня заинтересовать.

Калеб коротко рассмеялся, чего Ариэль точно не ожидал. Выходит, у гнома есть чувство юмора?

— Раз уж так некрасиво вышло с заказом в особняке, может, объединимся на время? У меня на примете есть одно дельце, которое принесет кучу денег, если все выгорит.

Слуга принес три кружки пива, аккуратно поставил на стол.

— Будьте добры, принесите еще чего-нибудь поесть, да побольше, — попросил Ишва. Маг уже давненько ощущал сосущую пустоту в желудке.

— Что за дело? — полюбопытствовал Ариэль, подтягивая к себе одну кружку. Калеб призадумался. С одной стороны, эльф немного выручил их с заказом, но с другой — спер артефакт, который наверняка можно было недешево продать. Посему, причин так сразу доверять Феоктисту Двенадцатому у гнома не было.

— За городом, связано с одним необычным местом, — ограничился он туманным пояснением. Ариэль фыркнул.

— Мне и здесь неплохо, городская жизнь радует своими красками. Чего ради, я должен тащиться цырга знает куда?

Калеб переглянулся с Ишвой. Маг едва заметно кивнул, потягивая пиво. Похоже, чародей за то, чтобы принять эльфа в команду. Что ж, возможно, стоит рискнуть, явной угрозы от Ариэля гном не ощущал.

— Хорошо, но ты задолжал нам общее дельце, а мы тебе — оплату за заказ, если быть честным. Твои предложения, как разрешить этот вопрос? — Калеб взглянул в глаза Феоктисту Двенадцатому. Тот поморщился.

— Топайте на все четыре стороны и оставьте меня в покое. Идет?

— Нет. Что-нибудь более оригинальное? — усмехнулся коротышка. Эльф рассмеялся.

— А ты парень настырный, я погляжу. Ладно, давай с утра порешаем, куда отправиться. День выдался на редкость утомительный.

— Не помешаю, господа? — возле столика остановился неприметный низенький человечек. Одет он был в типичный городской костюм — брюки, рубашка, жакет и плащ. То ли канцелярист, то ли торговец.

— Смотря по какому вы поводу интересуетесь, — настороженно откликнулся Калеб. Человечек хмыкнул и вытер платком губы. Затем устроился рядом с Ариэлем. Эльф недовольно покосился, но смолчал, заинтересованный тем, что незнакомец будет делать дальше.

— По поводу вашей безопасности. В городе вы неплохо пошумели, потому мой совет — уезжайте поскорее и как можно дальше. Здесь вам ловить нечего.

— А вы, собственно, записались в нашего хранителя? — любезно спросил Ишва. Человечек снова хмыкнул и опять вытер платком губы.

— Нет, я всего лишь сознательный и сердобольный гражданин своей страны. Кстати говоря, вы уже знаете об универсальной печати?

— Что за печать? — встрепенулся Ариэль.

— Говорят, где-то на востоке ее можно найти. Вроде бы позволяет исполнять любые желания.

— В вашей то провинциальной деревне откуда об этом известно? — нахмурился Калеб. Человечек хмыкнул, покосился на платок, но губы вытирать не стал. Этот незнакомец все меньше и меньше нравился гному, что-то с ним было не так.

— Слухами земля полнится. Ну, вы подумайте, а я пошел. Всего доброго, господа!

Похмыкивая, горожанин зашагал к выходу. Феоктист Двенадцатый задумчиво глядел ему вслед, а в голове вдруг всплыла подсказка: чернокнижник, адепт нового культа, обосновавшегося неподалеку от города. Сообщать об этом эльф, конечно же, не стал.

— А вот и наш ужин, — обрадованно воскликнул Ишва, глядя как к столу спешит слуга с подносом.

Некоторое время трое собравшихся приключенцев были сосредоточены на еде. Затем, откинувшись на спинку стула, Ариэль довольно выдохнул.

— Хорошо! Итак, что мы решили? Пойдем к доске объявлений с утра и выберем первое попавшееся?

— Можно и так, — не стал спорить Калеб. Мысли гнома оказались заняты оброненными незнакомцем фразами об универсальной печати. Что, если она действительно существует? Обладая способностью исполнять любые желания можно стать едва ли не богом. Изменить мир под себя.

— Ты в порядке? — Ишва ткнул товарища локтем в бок. Калеб потер лоб и вздохнул.

— Устал, наверное. Давайте на боковую, утром решим окончательно. Только не вздумай убегать!

Последняя реплика предназначалась Феоктисту Двенадцатому. Эльф расхохотался.

— Вот еще! Ради денег я готов на многое, кроме, разве что, совсем интимных вещей. Хотя…

— Извращенец, — сплюнул Калеб и отправился заказывать номер для себя и мага.

Ночью гном долго не мог уснуть. Мысли о печати не давали покоя. Про себя Калеб даже назвал ее не просто печатью, а Печатью. Он и сам не понимал, почему так взбудоражен, остро ощущал адреналин и желание действовать немедленно. Внезапно вспомнился сгоревший дом, девочка-призрак, и чувство опасности, которым веяло от разрушенного здания.

Промаявшись какое-то время, Калеб поднялся, тихонько оделся, вооружился и выскользнул из комнаты, умудрившись не разбудить Ишву. Впрочем, маг так громко сопел, что не расслышал бы и ружейный выстрел над ухом.

В гостинице было тихо — стояла глубокая ночь, и даже припозднившиеся гуляки спали прямо за столами в нижнем зале, утомившиеся от долгого застолья. Гном прошмыгнул мимо служки, придремавшего за стойкой, и выбрался за дверь.

На улице царила прохлада, легкий ветерок приносил запах свежести и пришелся как нельзя кстати после душной комнаты.

Калеб быстро миновал несколько улиц, прошмыгнул через подворотню и остановился. Перед ними был фонтанчик — небольшой, со статуей одного из героев древности, из ладоней которого стекала вода. За фонтаном находился старый, обветшалый дом — левая часть его обвалилась, обуглилась, как после пожара, а правая, казалось, вот-вот рухнет. Все, как и в прошлый раз. Кроме, разве что, мелькнувшего в крайнем окне отблеска свечи. Откуда люди в брошенном доме? В прошлый раз там никого не было.

Гном осторожно подошел к крыльцу, аккуратно, стараясь не скрипнуть рассохшимися досками ступеней, поднялся наверх. Замер у входной двери, прислушался. Вроде никого. Приоткрыв дверь, Калеб юркнул в образовавшийся проход и прислонился к стене. В здании было темно, только свет льющейся сквозь дыры в крыше луны позволял разглядеть окружающую обстановку.

Откуда-то сбоку, по-видимому, из смежной комнаты, донеслись голоса. Выходит, все же люди? Но что им здесь нужно?

Калеб тихонько приблизился к дверному проему (сама дверь отсутствовала), и заглянул в комнату.

То, что он увидел, превзошло все ожидания: на полу расчерчен колдовской круг, усеянный треугольными звездами, на концах которых стояли зажженные свечи, а на гранях — закутанные в глухие плащи фигуры. Лиц было не видать, но любой дурак опознал бы в этих типах культистов.

Среди них деловито сновал давешний человечек, чему-то улыбаясь и то и дело раздавая указания.

«Вот же гнида!», — мысленно возмутился Калеб. Выходит, культист нарочно к ним подсаживался, чтобы сообщить о Печати? Но для чего? Какая ему выгода?

— Ори-дори, взываем к демонице, любовью смертных одярающей, приди же к нам, жаждой томящимся, Аинаилле! — внезапно прокричал один из собравшихся. Остальные согласно кивнули и дружно вытянули каждый правую руку вперед. Левой сделали надрез на запястье, алая кровь закапала на рисунок, растеклась по поверхности.

— Совсем, гады, офонарели! — прорычал гном, бросаясь в комнату. Услышав топот, все культисты, как один, повернулись в сторону Калеба. Рожа человечка удивленно вытянулась, и коротышка не преминул этим воспользоваться.

— Получай, дьявольское отродье! Ай, что за фигня?

Стремясь добраться до чернокнижников и свершить правосудие, Калеб совершенно не заметил, как задел ногой одну из свечей, слегка изменив построение фигуры на полу.

Что-то зашипело, повалил зловонный дым, заставив гнома закашляться от неожиданности. Культисты в панике забегали, засуетились, не понимая, что произошло.

Клубы дыма развеялись резко, словно кто-то крупный сдул их порывом ветра. Посреди колдовского знака, горделиво приосанившись, стоял невысокий, но крепенький демон: с красного оттенка кожей, узкой хищной мордой, рожками на лбу, копытцами вместо ног и длинным тонким хвостом.

— Что ты наделал! — завопил вожак культистов. — Мы ведь собирались вызвать суккубу, чтобы немного развеяться после трудной рабочей недели! А получили кого — этого краснокожего уродца?

— Но-но! — возмутился демон. — Это, между прочим, расизм! А я — вполне себе красивый демон среднего рабочего класса. Власть — советам, и все такое.

— Изыди, исчадие ада! — проревел культист, опрыскивая призванного святой водой. Демон с интересом глядел, как капли стекают по его мускулистой груди, затем ласково улыбнулся.

— Говорите, суккубу хотели? Ничего, я открою вам мир лучших наслаждений, доступный только настоящим мужчинам!

— Чего? — лицо чернокнижника позеленело, затем он громко завопил и бросился наутек. Демон, в доли секунды прорвав колдовской барьер, помчался следом, но не тут-то было.

Калеб схватил обитателя инферно за длинный хвост и, раскрутив, швырнул в дальний конец комнаты.

— Остынь маленько! — усмехнулся гном, доставая из-за пояса молот. — Давай-ка поиграем.

— Уйди, ты тут ни при чем, это наши разборки, — рыкнул демон, потирая ушибленный бок.

Калеб задумчиво почесал подбородок, затем сплюнул под ноги.

— А я, вишь, какой настырный ублюдок — нравится лезть не в свое дело. Так что, братец, не обессудь.

Демон злобно сузил глаза, зашипел, рванул к Калебу, наращивая когти на руках. Гном уклонился от первой атаки, ударил под колено, заставив монстра пошатнуться, а затем добавил сверху молотом, вбивая противника в пол.

— Знаешь, приятель, печать защиты от темных сил — штука хорошая, — с улыбкой заметил Калеб. Демон яростно взревел, вырвался, вихрем промчался по дому, ломая стены и круша все, что уцелело.

Гном увернулся от падающей стены, огляделся, и понял, что стоит на единственной уцелевшей площадке. Вокруг топорщились остатки стен и потолка, а напротив замер демон, разглядывая Калеба мелкими глазками.

— Смертный, — прошипел он. — Как ты можешь быть таким сильным?

— У всех свои тараканы в голове, — подмигнул гном. — Я вот коллекционировать люблю.

Он повел плечами, заметил наполовину оторванный рукав, потянул, давая рассмотреть сияющий ряд печатей на предплечье. У демона натурально отвисла челюсть.

— Ты…ты больной! Это же читерство! Нельзя так, нельзя!

— Кто сказал? — ухмыльнулся Калеб. — Все в рамках действующего законодательства.

— Аргх!

Демон бросился на скорости, едва ли не превышающей возможности человеческого восприятия, но гном мог с этим справиться.

— Ускорение!

Крайняя печать на руке засияла ярко-зеленым, мир вокруг замедлился.

«Не мир стал медленнее, это я ускорился», — успокоил себя Калеб. Настало время навалять демону.

Тот уже был на расстоянии ладони, блеснули в ярком свете луны остро заточенные когти. Рана от таких окажется очень болезненной, и заживать будет невыносимо долго. Но не стоит думать о боли, главное — сосредоточиться на поединке.

Молот вихрем закрутился над головой, полуоборот, и стальная голова впечаталась в плечо монстра. Отчетливо захрустели кости, лицо демона исказилось в гримасе боли.

— Да как?! — обитатель инферно едва не рыдал. Калебу на какой-то миг стало жаль его, но затем ударной волной от столкновения кулака демона с молотом его отбросило назад.

Что-то громко пискнуло под гномом. Бросив взгляд в ту сторону, Калеб наткнулся на крупные глазенки одного из культистов.

— Чего сидим, идиоты? Бегом готовить обряд изгнания! У вас две минуты, отсчет пошел! — зычный голос бывалого наемника вкупе с ускоряющим пенделем отправили культиста к колдовскому знаку. Следом за ним потянулись остальные, не было только вожака. Похоже, человечек давно смылся, едва запахло жареным.

— А теперь, время для серьезных игр, — оскалился Калеб, хватаясь за рукоять молота двумя руками. — Пробудись, Нагибатор!

Молот окутало голубое сияние, рукоять выдвинулась еще на пару сантиметров, сверху возник щиток, защищающий руки от ударов извне. Сам молот раздался вширь и в длину, на конце выросли острые металлические шипы.

«Усиливающая печать работает», — порадовался Калеб. Он впервые использовал усиление молота, который обзавелся печатью каких-то полгода назад. За это время гном ни разу не встречал настолько серьезных соперников, чтобы понадобилось пробуждать Нагибатор. Но времени было в обрез, потому пришлось ходить с козырей.

Устрашающий вид молота не произвел особого впечатления на демона, тот как ни в чем не бывало ринулся в атаку. Калеб разглядел на когтях зеленые разводы. Похоже, нечистый умеет использовать яд. Скверно. Лучше не попадать под раздачу.

Уклонившись от выпада, гном взмахнул молотом. Наученный горьким опытом, демон отскочил в сторону, бросился снова. Калеб хмыкнул и, крутанувшись на пятках, приласкал монстра ударом в голову.

Демона снесло на десяток шагов и впечатало в пол.

— Ублю…док! — пошатываясь, обитатель инферно поднялся на ноги. — Ты поплатишься!

— А ты слишком банален, — вздохнул гном. — Для разнообразия попробуй меня ударить, что ли.

Демон закричал так, что в голове у Калеба зазвенело, а из носа пошла кровь.

«Плохо дело, звуковые атаки отклонить не смогу», — подумал коротышка, а затем побежал в сторону культистов. Те уже заканчивали с обрядом, в воздухе замерцал намечающийся портал.

— Стоять! — проревел демон, бросаясь следом. Наемник явно проигрывал в беге, потому поднажал. Поверхность портала разрослась, переход обрел плотность.

— Пора, — сам себе сказал Калеб, и резко развернулся.

Обитатель инферно явно не ожидал подобного маневра, затормозив в двух шагах.

— Ты чего? — удивился он.

— Смотри сюда, — гном закрутил молот и подбросил в воздух. Демон уставился на вращающуюся точку, что позволило Калебу шагнуть в сторону и одним мощным пинком отправить его в окно портала.

— Ах ты подлый го… — удаляющийся крик отрезал звук закрывшегося перехода, а в следующий миг молот упал точно в подставленную ладонь гнома.

— Браво! — закричали культисты, радостно хлопая в ладоши.

Вперед выбежал тот самый, большеглазый, поспешно откланялся.

— Господин гном, спасибо вам за помощь, в следующий раз мы будем стараться лучше!

Со стороны улицы раздался топот ног, культисты ойкнули и — будто их и не было — исчезли в близлежащих кустарниках.

— Стойте! — крикнул им вслед Калеб, но несколько человек с улицы уже были за его спиной.

— Стража Уска, стоять, никому не двигаться! — громкий молодой голос возвестил гнома о грядущих проблемах. — Вы имеете право хранить молчание, хотя кто вам это позволит, можете молиться своим богам или грызть ногти. Вы арестованы!

Развернувшийся Калеб увидел лишь летящий навстречу кулак, а затем ночная темнота окрасилась веером рассыпавшихся вокруг звезд.

Сказ шестой: О пользе хилера в отряде

«Жизнь и смерть суть есть едины, но боги даровали смертным Эрии возможность прожить десять жизней. Лишь после десятой гибели вы сможете попасть в Светлое Царствие Единого, где ожидают вас сладостные грезы и беззаботная жизнь. Однако Избранные способны жить почти вечно, несть числа их попыткам умереть, вновь и вновь получая возрождение. Берегитесь Избранных, не ведают порой в своем тщеславии они, какую угрозу несут для мира и Единого.»

Выдержка из труда «Религия Эрии для неофитов», за авторством Мухоббы Просветленного, т. 1, стр. 4

Хлесткие удары по щекам вырвали его из вод забвения. Недоуменно моргая, Калеб увидел перед собой ухмыляющуюся рожу стражника.

— С добрым утром, родной! — веселью патрульного не было предела.

— Так ночь же еще, — разглядев над головой темное небо, усеянное звездами, буркнул гном.

— Эх, нет в тебе романтики, — посетовал защитник города, после чего рывком поднял Калеба на ноги. — Вперед, и без фокусов.

Неторопливо переставляя ноги, наемник пытался вспомнить, что произошло. Схватка с демоном, изгнание, отряд стражников, а потом кто-то добродушно вырубил его. Выходит, все же арестовали? Логично, учитывая, при каких условиях стража увидела Калеба. Вопрос теперь в том, как выпутаться из этой ситуации?

Участок оказался неподалеку, через две улицы. Трое стражей остались возле дежурного, с облегчением устроившись за столом, а давешний весельчак повел Калеба по коридору к камерам.

— Заходи, не бойся, — он потыкал ключом в старый ржавый замок и, отперев дверь, пропустил гнома. — Посидишь до утра, поразмыслишь над своим поведением. Наутро капитан лично решит, что с тобой делать, маг, цырга тебя раздери.

Посмеиваясь, стражник запер камеру и, насвистывая, удалился. Калеб осмотрелся, но в помещении было довольно темно, свет из маленького, забранного решеткой оконца не позволял разглядеть все в подробностях. Сделав несколько шагов, гном рухнул на пол…и тут же, матерясь, подскочил — под ним оказалось что-то мягкое и живое!

— Осторожнее, сын мой, — откликнулся спокойный голос. — Бранные слова не делают тебе чести.

— Кто здесь?

— Жрец славного духа подземных вод, ниспославшего мне свою благодать и указавшего добродетельный путь, на коем смогу я помогать людям и нелюдям.

На свет показался невысокий полненький мужчина лет за пятьдесят, с круглым добродушным лицом, двумя подбородками, коротко стриженными волосами и узкими, едва различимыми, полуприкрытыми глазами.

— Вы — жрец? — изумился Калеб. Мужичок больше походил на какого-нибудь мыслителя или торговца, но никак не на жреца — те, по большей части, были высокими, худощавыми, и хмурыми. Этот же излучал довольствие и свет.

— Истинно так, юноша. Отец Клаудий имя мне.

— Калеб, — слегка поклонился гном.

— Очень приятно. Что привело тебя сюда в столь поздний час?

Жрец будто нарочно растягивал слова, словно проводил медитативный сеанс. Такая манера речи всегда раздражала Калеба, но отцу Клаудию, почему-то, очень подходила.

Вздохнув, гном вкратце поведал сокамернику историю ночных похождений. Тот задумчиво покивал, мягко улыбаясь, а затем, протянув вперед правую руку, коснулся ладонью плеча Калеба.

Пара мгновений, и многочисленные ушибы, ссадины и порезы, оставшиеся после встречи с демоном и, прежде этого, с призраками в усадьбе, исчезли.

— Спасибо, отче, — довольно поведя плечами, поблагодарил гном.

— Это мой путь — помогать нуждающимся и немощным. Такую судьбу открыл мне дух подземных вод.

— Расскажите подробнее об этом духе, — Калеб устроился удобнее, стянув куртку и постелив на пол. Отец Клаудий восседал на каком-то тюфяке, причем выглядел так внушительно, что иные короли бы обзавидовались.

— Что ж, он обитает на дне подземного озера, сокрытого глубоко в горах. Сила духа содержит в себе частицы изначальной стихии воды, что позволяет его последователям лечить тех, кто ранен или болен. Также, в качестве пития, его вода обладает целебными свойствами. Держи.

Отец Клаудий протянул неизвестно откуда взявшийся стакан, полный кристально-чистой воды. Калеб сделал осторожный глоток и чуть было не вскрикнул от неожиданности: вода оказалась удивительно вкусной!

— Как такое возможно? — осушив стакан, полюбопытствовал гном. Жрец довольно улыбнулся, отчего глаза превратились в две тонкие полоски.

— Таков мой дар, коим наделил меня дух. Теперь я странствую по свету, следуя его кодексу и заветам.

— И что включает в себя кодекс духа?

— В первую очередь — здоровый образ жизни! — отец Клаудий назидательно поднял вверх указательный палец. — Мало кто об этом задумывается, а очень зря! Зарядка по утрам, обливание холодной водой, пробежка и умеренные физические нагрузки — все это помогает сохранить красоту и долголетие.

— С нашим темпом жизни не всегда удается заняться собой, — рассмеялся Калеб. Глаза жреца вдруг широко раскрылись, взгляд уперся прямо в гнома.

— Жалкие оправдания! — прокричал отец Клаудий. — Слова слабовольного тюфяка! Было бы желание и намерение, а время найдется. Питие и здоровый образ жизни — вот две составляющие успеха!

— Как скажете, — не стал спорить Калеб. Со своим уставом, как говорится, в чужую лодку не прыгают. — И за что же вас сюда посадили?

— По ошибке, — жрец, кажется, слегка смутился, отвернулся в сторону.

— И все же? — не отставал наемник.

Отец Клаудий тяжело вздохнул.

— Несколько дней назад угораздило меня попасть в столицу. Там живут несколько друзей, решил зайти, проведать. Ну и по дороге что-то жарко стало, утомился, гляжу — ресторан. Зашел, попросил водички, выпил стакан, потом еще, еще и еще…В конце концов, благословенная вода попросилась наружу, будь она неладна. Я пошел искать отхожее место, и случайно попал в подвал. А позади кто-то захлопнул дверь, и остался я один в кромешной темноте. Вокруг что-то мешается, выход непонятно где, пока ходил, перетрогал множество вещей разных.

— И что в этом плохого? — не понял Калеб.

— Я забыл упомянуть, что одно мое прикосновение любую жидкость превращает в благословенную воду, — тоскливо протянул отец Клаудий. Гном замер, а потом сдавленно хрюкнул, представив себе недоумение и ярость работников ресторана, когда в бочках вместо вина оказалась чистейшая вода.

— Так и вышло, — жрец прекрасно понял ход мыслей Калеба. — Шестизвездочный ресторан, цырга его поглоти, а с освещением беда! Разбираться не стали, только увидели вместо вина воду, сразу в ближайший участок, а оттуда меня сюда, в Уск, перебросили. Вот и сижу третьи сутки.

— Нехорошо получилось, — согласно покивал гном, одновременно размышляя о том, что, несмотря на странности, отец Клаудий очень бы пригодился им в команду — полноценный хилер, как ни крути. Кто знает, какие опасности встретятся за городскими стенами, на большаке?

— И я о чем, — снова вздохнул жрец.

— Слушайте, отче, у нас тут собирается небольшой отряд искателей. Целитель очень бы пригодился, может, вы не против присоединиться?

— А что вы ищете? — с мягкой улыбкой спросил отец Клаудий. Калеб немного помялся, раздумывая, говорить или нет, потом решился: жрец не выглядит слишком хитроумным, к тому же, по натуре очень добр, и не станет ставить палки в колеса — не в его характере.

— Универсальную печать.

Брови жреца слегка приподнялись, а улыбка стала шире.

— Оу, это интересно. Я слышал, что она может исполнить любое желание.

— Да, нам тоже об этом рассказали, — кивнул гном.

— Что ж, тогда я с вами. Ибо помощь моя понадобится тебе, чую.

— Вот и славно, — улыбнулся Калеб. — Только остальные пока не в курсе, что мы пойдем за Печатью, но, думаю, не будут против.

Они поговорили еще немного, а затем улеглись спать, несмотря на то, что время близилось к рассвету.

Едва солнце выкатилось над горизонтом, дверь камеры распахнулась, на пороге возник давешний стражник.

— Подъем, коротышка! Капитан требует к себе.

Калеб, охая, поднялся, зашагал следом за стражем. Снова по коридору, затем по лестнице на второй этаж, и в кабинет, табличка рядом с которым гласила: «Расмус фон Кратц, капитан славной городской стражи западного района».

— Сэр, заключенный прибыл, — провожатый толкнул дверь и завел Калеба в кабинет.

Усадив гнома напротив стола, он удалился, а Калеб уставился на хозяина кабинета. Молодой, около тридцати, крепко сложенный мужчина, с огненно-рыжей шевелюрой и такими же усищами.

«Таракан какой-то», — подумал Калеб.

— Итак, заключенный номер три тысячи восемьсот двадцать семь, задержан за попытку вызова зловредного демона и последующее разрушение правительственного имущества. Что вы скажете в свое оправдание?

Он оторвал взгляд от папки на столе и взглянул на гнома.

— Много чего скажу. Наверняка вам уже доводилось слышать о культистах?

— Продолжайте, — капитан Расмус напрягся.

— Не далее, как вчера вечером, вернее, даже ночью, я вышел из гостиницы подышать свежим воздухом. Прогуливаясь по городским улицам, наткнулся на заброшенный дом рядом с фонтаном. Мне приходилось уже бывать в том районе, и дом всегда выглядел покинутым как минимум несколько лет назад. Но вчера я увидел в одном из окон свет, и решил проверить, что там такое. Оказалось, группа людей в балахонах, стоя на краях расчерченного колдовского знака, пыталась вызвать суккубу, а руководил ими…

— Невысокий, в обычном костюме, все время хмыкает и вытирает губы платочком? — встрял капитан. Калеб кивнул. Расмус оскалился.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Так вот, они пытались вызвать суккубу, уж не знаю, для чего. Я решил помешать и случайно задел свечку. В результате вместо суккубы появился демон, один из среднего рабочего класса, ну вы знаете эту дурацкую иерархию в инферно, демократия, все дела. Наша с ним потасовка привела к тому, что дом окончательно обрушился, но, с помощью культистов, мне удалось изгнать исчадие, а тут и ваши ребята подоспели.

— А куда делись чернокнижники? — не понял капитан Расмус.

— Сбежали, черти, — гном стукнул кулаком по столу. — Едва завидели стражу, как тут же смылись, будто и не было их.

— Вот оно что, — капитан задумчиво хмыкнул. — Эти культисты надоели хуже вонючих цырг! Года с полтора назад сформировали сообщество, начали активную деятельность. Правда, особо крупными делишками не занимались до недавних пор. Собственно, вызов демона — их первое знаменательное событие.

— Я-то думал они намного опаснее, — фыркнул Калеб. — Кучка любителей.

— Тем не менее, поймать мы их так и не смогли, — развел руками капитан Расмус. — Да и насчет опасности вы не правы, дай им волю — развернутся, призовут какого-нибудь высшего, и привет прямой портал в инферно с точечной привязкой к нашему любимому Уску.

— Нет, на высшего у них силенок не хватит, — возразил Калеб. — Они и среднего класса работягу увидеть не ожидали, случайно все получилось. Но отловить стоит, согласен.

— Так может, займетесь этим? — в глазах Расмуса засветился тусклый огонек надежды. — У нас завал по всем статьям, отчетность, конец квартала скоро. А из моих ребят вряд ли найдется кто-то способный противостоять демону даже низшего класса.

— На самом деле, я с друзьями надеялся покинуть город сегодня же, — пробормотал Калеб, озадаченный просьбой.

— Будем в неоплатном долгу, — глаза капитана превратились чуть ли не в блюдца, умоляющее выражение лица заставило гнома сдавленно хихикнуть.

— Ладно, займемся. Но не раньше, чем послезавтра. Есть у нас для начала одно важное дельце.

— Спасибо! Век не забуду! — капитан Расмус вскочил, схватил Калеба за руку, бодро затряс.

— Не стоит, пока еще не за что благодарить, — отмахнулся наемник. — И вот еще что: когда вы отпустите отца Клаудия? Он бы мне очень пригодился.

Капитан скривился, словно лимон проглотил.

— Надоел этот юродивый до чертиков! Забирайте его, прямо сейчас, и можете не возвращать.

— Как пожелаете, — Калеб развернулся, направился к выходу.

— Подождите, с вами пойду, — Расмус обошел стол и услужливо открыл дверь. — А то мои оболтусы не поверят.

Через пару минут Калеб вместе с отцом Клаудием стоял на улице, раздумывая, куда податься в первую очередь. Стоит увидеться с Ишвой и Ариэлем, затем обсудить план действий и уже после можно выдвинуться к Свистящему ущелью — гном не забыл слова подлого Суттикусу насчет спрятанных там сокровищ. Кто знает, может, гоблин солгал, но проверить определенно стоит.

— Идем, отче, познакомлю тебя с друзьями, — Калеб позвал жреца и тот, мягко улыбнувшись, последовал за ним.

На полпути к гостинице они наткнулись на взволнованного Ишву, за которым на расстоянии плелся скучающий Ариэль.

— Вот ты где! — обрадованно воскликнул маг. — Где пропадал? И что это за старичок?

— Глупый отрок, — пробурчал жрец. — Дух подземных вод не одобряет пренебрежение к старшим.

Ишва изумленно покосился на отца Клаудия, затем снова взглянул на Калеба.

— Долгая история, расскажу, как только сядем обедать, — пообещал тот. — А это отец Клаудий, наш новый товарищ. Он прекрасный лекарь. Привет, Ариэль.

Эльф равнодушно махнул рукой, но, увидев жреца, оживился.

— Какой интересный дяденька, — всплеснув руками, воскликнул он. — Столь ярко выраженный магический талант! Надеюсь, мы его возьмем?

— А как же, — улыбнулся Калеб. — Идем в гостиницу, на месте расскажу о своих похождениях.

Устроившись в нижнем зале, они заказали побольше еды, после чего гном завел рассказ. Как только он закончил, Ишва шумно выдохнул.

— Да, братец, везет тебе на приключения! Как ты умудряешься все время влипать в неприятности?

— Это карма! — вставил свои пять копеек Ариэль.

— Иди ты, — беззлобно огрызнулся Калеб. — Я разве виноват, что всякие уголовники ко мне липнут?

— Сие есть великий дар небес! — провозгласил отец Клаудий. Ариэль громко расхохотался, напугав девушку-служанку.

— Ну и компания у нас подобралась, — протянул Ишва. — Маг с лапками, «удачливый» наемник, эльф-жопошник, и жрец-фанатик.

— Сам ты жопошник, — обиделся Ариэль. — Я, между прочим, потомственный аристократ!

— Заливай, — хмыкнул чародей. — Тебе бы даже детским садиком руководить не доверили.

— Спорим на сто тысяч золотых? — загорелся эльф.

— А спорим! — не уступил Ишва. Они скрепили спор рукопожатием, а отец Клаудий уверенно разбил его.

«Действительно, команда мечты», — насмешливо подумал Калеб. Но разве это плохо? Каждый из них по-своему необычен, и интересен. Да и Ариэль, что бы Ишва ни говорил, не бросил отряд, когда Калеб попал под арест. Значит, этим ребятам можно доверить спину.

— Слушайте сюда, — негромкий голос гнома заставил всех замереть и повернуться к нему. — Раз уж мы теперь невольные помощники городской стражи, отложим это дело на потом. Сначала я бы хотел кое-куда сходить. Помните гоблина Суттикусу, который подставил меня с жезлом? Так вот, он поведал мне о Свистящем ущелье, где, говорят, давным-давно разбойники складывали хабар, но никто с тех пор его не нашел. Если мы хотим найти Универсальную Печать, то нам понадобятся деньги на оружие, провизию и коней.

— А мы хотим? — Ариэль даже зашевелил ушами от интереса.

— Более чем. С этой Печатью мы сможем стать сильнейшим отрядом в мире! И все изменить так, как хочется нам.

— Можно основать собственную Академию, не хуже той, что у Арч-Арча, — мечтательно протянул Ишва.

— Кодекс духа требует основать религию и найти верных последователей — это самое важное, к чему я стремлюсь, — благодушно сообщил отец Клаудий.

— А мне просто скучно, — пожал плечами Феоктист Двенадцатый. — Отправлюсь за компанию, с вами забавно.

— Значит, на том и порешили, — подытожил Калеб. — Собираем вещички, Ишва — набери у хозяина провизии на пару дней, мало ли что, а мы с Ариэлем и отче пойдем за экипировкой.

— Хорошо, — маг поднялся и направился к стойке.

Калеб поглядел на жреца и эльфа, усмехнулся. Наконец-то пришла пора действовать.

— Ну что, друзья мои, за дело!

Сказ седьмой: О монстрах и людях

«Нелюди давным-давно пришли в Эрию, поговаривают, будто они жили здесь еще до людей. Однако не все, отличные от гуманоидов существа являются добрыми. Многие из них предпочитают селиться в дремучих чащобах, сточных канавах и затянутых туманом низинах, изредка, темными ночами выбираясь на свет и рыская в поисках пищи. И горе припозднившемуся путнику, который попадется им в когти!»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 3

На рынке было очень шумно, торговцы и торговки наперебой расхваливали собственный товар, зазывая покупателей, сновали мелкие оборванцы, из-за которых приходилось тщательно следить за кошелем.

— Смотри, городишко вроде небольшой, а шуму сколько, — усмехнулся Калеб.

— Так ведь день начался, народ повылезал, к тому же, скоро лето, нужно затариваться полезными вещичками, — заметил Ариэль. Отец Клаудий тактично промолчал.

— Вот и нам бы не помешало затариться, — протянул Калеб, раздумывая. — В первую очередь понадобится моток крепкой веревки, пара мешков плотных, инструменты разные и какая-нибудь палатка из тех, что не продуваются.

— Как-то ты чересчур основательно готовишься, — фыркнул эльф.

— Не на один день едем, до Свистящего Ущелья путь неблизкий. Да и потом пригодится все.

— Тебе виднее, — не стал спорить Феоктист Двенадцатый. Калеб опасливо покосился на него, размышляя, с чего бы ехидному эльфу быть таким вежливым, но вскоре отмахнулся от этой мысли, учитывая, что маленький отряд влился в людской поток и пришлось приложить немало усилий, чтобы пробраться вперед.

Миновав продуктовые ряды, гном, эльф и жрец повернули налево и оказались на относительно просторной улочке, по обеим сторонам которой тянулись разнообразные лавки.

Калеб огляделся и решительно направился к магазину под названием «Всякая всячина от Поуло». Здесь им удалось приобрести по низкой цене необходимые для похода инструменты и расходные материалы.

Палатку нашли в лавке дальше по дороге, владелец которой оказался заядлым путешественником и с радостью рассказал обо всех плюсах и минусах своего товара. Выслушав подробную инструкцию по установке, Калеб вежливо покивал, сунул торговцу необходимую оплату и поспешно выбежал на улицу.

— Что дальше? — полюбопытствовал Ариэль. Калеб задумался.

— Коней бы надобно, — глубокомысленно изрек отец Клаудий. — Не пешком же идти?

— Действительно, — хохотнул эльф. — Наш предводитель далеко не уйдет тогда.

— На себя посмотри, — фыркнул гном. — Но отче прав, идемте на конюшню, попробуем выторговать нескольких лошадей.

Городские конюшни находились за рынком, ближе к главной улице, по которой все путники и въезжали в Уск. Перед троицей предстало высокое двухэтажное сооружение, табличка на котором гласила: «Аренда скакунов! Недорого, в кредит и в рассрочку!».

— Вот тебе и двигатель торговли, — пробормотал Калеб. Ариэль едва слышно хихикнул.

Внутри было тепло, пахло сеном и лошадьми. Гном удивился, заметив, как много конюших здесь имеется. Кто-то чистил скакунов, другие чинили седла. К троице, довольно улыбаясь, подскочил высокий статный мужчина с залысинами на макушке и маленькими хитрыми глазками на скуластом лице.

— Приветствую вас, господа, в нашей скромной обители! Чего изволите?

Калеб переглянулся с Ариэлем.

— Нам нужно три хороших выносливых коня и один скакун поменьше.

Во взгляде хозяина конюшни мелькнула насмешка.

— Ишак? Осел? Мул?

— Давайте ишака, — поморщился Калеб.

— Кончились, — развел руками торговец. — Большой спрос, гномы разобрали, как горячие пирожки.

— Тогда осла, — наемник начал потихоньку закипать.

— Старина Йоло едва дышит, а ходить может не далее, чем до соседнего стойла, — сокрушенно вздохнул насмешник. — Боюсь, придется вам брать мула.

— Тогда какого цырга ты тут выделываешься? — прорычал Калеб.

— Так ведь вы сами сказали — нужен ишак, — притворно удивился конюший.

— Что по цене? — вмешался Ариэль.

— О, не цены, а услада! — обрадовался торгаш. — За каждого коня по сотне золотых, а за мула — семьдесят.

— Откуда такая стоимость? — возопил Калеб. — Кони алмазные, что ли? А мул, небось, нефритовый?

— Крепкие, выносливые скакуны, некоторых арендовали для скачек и брали призовые места, — похвастался конюший. — А мул — единственный оставшийся, молодой, с норовом, быстрее ветра мчится!

— Не пойдет, уважаемый, за такую цену можно единорога купить, не то что обычных коней, — заартачился гном. — Ты бы сбросил чутка, чай не ироды мы какие. Спроси капитана Расмуса, городу услугу оказали.

— Так то город, а то мы, — уперся торговец. — Какая мне польза от вашей услуги? Аренда на главной улице — удовольствие недешевое, один раз скидку сделаю, другой — так и по миру пойду!

— Да у тебя вон сколько коней здоровых, в накладе точно не останешься, — кивнул Калеб. — А мы тебе в подарок безделицу привезем.

— Не люблю подарки, — ухмыльнулся конюший. — Или платите полную стоимость, или освободите помещение, задерживаете других покупателей.

Гном огляделся, но не увидел никого, кроме них, хозяина конюшни и служек-конюших.

— Ты, должно быть, расист? — поддел он торговца. Тот удивленно изогнул брови. — Будь здесь люди, точно бы продал в два раза дешевле!

— У нас — престижная фирма, — хозяин вздернул нос. — Мы выше каких-либо мелких предрассудков.

— Это кто тут так громко спорит? — раздался позади знакомый голос. Калеб обернулся и увидел капитана Расмуса. Улыбка до ушей, во взгляде плещется насмешка, а в руке подбрасывает спелое яблоко.

— Капитан Расмус! — торговец поклонился, рассыпался в комплиментах. — Чудесно выглядите, уважаемый. Вот, заявились ко мне, негодяи! Цены, видите ли, не устраивают, еще и обзываются!

— Уфин, ты и сам не душка совершенно, — заметил Расмус, подмигнув Калебу. — Стоимость, небось, задрал выше небес? Не забыл, что аренду тебе разрешил городской совет? А кто там председательствует, помнишь?

— А как же, — Уфин побледнел, глазки забегали. — Виноват, господин Расмус. Пятьдесят золотых за коня и тридцать за мула вас устроит?

Последняя фраза предназначалась Калебу. Тот нехотя кивнул.

— Не устроит, — отрезал вдруг капитан. — Эти парни помогли городу в борьбе с преступными элементами, а ты пытаешься с них стрясти побольше? Отдашь бесплатно.

Торговец стал белым настолько, что Калебу показалось, будто он сейчас грохнется в обморок.

— Как же…бесплатно…но ведь…бесплатно?!

— Вот так. И финансирования в ближайшие полгода не жди. Предприимчивость предприимчивостью, но меру надо знать, — закончил Расмус. — Подготовишь все до полудня, и корм тоже.

Он поманил троицу за собой и, оказавшись на улице, громко рассмеялся.

— Нет, вы видели его лицо? Я думал беднягу удар хватит.

— Мне тоже так показалось, — улыбнулся Калеб. — Спасибо за помощь, капитан.

— Пустяки! — отмахнулся Расмус. — Я тут мимо шел, люблю, знаете ли, по утрам прогуляться по городу, слышу — крики, ругань. Гляжу — а там вы спорите вовсю с главным жадюгой города. Ну, думаю, пропали ребята, надо выручать.

— И выручили, — рассмеялся Ариэль. — Может, вы местная палочка-выручалочка?

Калеб ткнул эльфа локтем в бок и виновато пожал плечами. Расмус насмешливо фыркнул.

— Ничего. Сегодня отправляетесь, гляжу? Удачи вам, куда бы вы ни поехали.

— Благодарю, — гном пожал капитану руку. — Она нам понадобится.

Вернувшись в гостиницу, добытчики застали Ишву в окружении пяти небольших, но упитанных мешков с едой.

— Вернулись, наконец, — возмутился маг. — Два часа жду! Когда выходим?

— Перекусим на дорожку, и вперед, — распорядился Калеб.

Так и поступили. Крепко подкрепившись, они похватали сумки и направились к конюшням, где недовольный Уфин лично вывел оседланных коней и крепенького мула темно-каштановой окраски.

Таким образом, ближе к полудню наши путешественники выехали из Уска через западные ворота и, по западному же тракту, отправились в сторону Курты. Собственно, этот путь связывал несколько мелких городов и множество поселений, являясь основным торговым трактом Унсы. По расчетам Калеба выходило, что Свистящее Ущелье лежало примерно в семидесяти пяти милях к западу от Уска. Еще прежде они должны миновать пару небольших деревень и крупный город Улен (да-да, у жителей Унсы фетиш на названия с буквой «у» в начале), где можно переночевать или пополнить запасы.

Пару часов ехали молча, но потом Ариэль не выдержал. Поравнявшись с отцом Клаудием, он некоторое время наблюдал за спокойным лицом жреца, затем спросил:

— Скажи-ка мне, старик, а ты вообще встречал когда-нибудь духа, которому поклоняешься?

Отец Клаудий некоторое время молчал, затем задумчиво пожевал губами.

— Я не поклоняюсь, а чту его кодекс и заветы. И да, однажды мне довелось увидеть духа во сне.

— И как же он выглядит? — заинтересовался Феоктист Двенадцатый.

— Огромный, покрытый слизистыми выделениями, с металлическими шипами на теле. Они не просто украшают его, но являются живыми. Дух может выпускать шипы, таким образом он и наблюдает за внешним миром, не имея возможности лично оказаться на поверхности.

— Какая пакость, — скривился Ариэль. — И в чем же его привлекательность, раз ты так почитаешь этого духа?

— Он символизирует жизнь, — просто ответил отец Клаудий. Эльф хмыкнул.

— Может быть, дух тебе и про смысл жизни рассказал?

— Пока еще нет, — пожал плечами жрец. — Но у меня и свои размышления имеются.

— Поделись, же, — рассмеялся Ариэль.

— Мы созданы, чтобы узреть великого духа подземных вод, ощутить его мысли, чувства и осмыслить заветы. Он властвует над водой, вода повсюду — в земле, в воздухе, в животных и в растениях, и даже в нас. Весь мир — вода.

Отец Клаудий замолчал. Феоктист Двенадцатый разочарованно шмыгнул носом.

— И это все?

— Что еще ты хочешь услышать? — не понял жрец. Эльф раздраженно фыркнул.

— Глупый старик! И дух твой тоже глуп! Смысл жизни — в бесконечном цикле страданий и усиления. Мы рождаемся слабыми, способными лишь сделать вдох и закричать. После, в процессе развития, наши тела обретают силу и мощь, а разум становится сложнее, запутаннее. Но этого все равно недостаточно. Мы падаем, ломаемся, страдаем от встречи с сильным врагом, но все равно поднимаемся, чтобы стать сильнее, переступить через себя и сокрушить неприятеля. И все это повторяется снова и снова до тех пор, пока не достигнем вершины эволюции.

Ариэль замолчал, шумно дыша и пытаясь успокоиться.

— Это порочный круг, — мягко заметил отец Клаудий. — Рано или поздно, из него нужно выбраться, чтобы увидеть реальный мир. Он не так плох, каким ты его мыслишь.

Калеб не вмешивался в этот разговор, но сделал для себя некоторые выводы. Похоже, Ариэлю пришлось несладко, и глубоко в его душе сидит обида на весь мир. Нужно постепенно выжечь ее оттуда, изменить эльфа. С другой стороны, если он сам не захочет меняться, никто и никогда не сможет помочь.

Вечерело, когда гном скомандовал привал. Они уже миновали несколько деревень, различимых в стороне от тракта, но не останавливались, проехали мимо. Теперь день клонился к закату, и нужно было устраиваться на ночлег.

Первым делом Ишва и Калеб принялись устанавливать палатку, в то время как Ариэль довольно ловко управился с лошадьми, задав им и мулу корма и привязав к деревцу в сторонке от лагеря. Отец Клаудий расчистил место для костра и притащил откуда-то из леса поваленное дерево. Подстелив шерстяное одеяло, он уселся и глубокомысленно уставился перед собой.

— Так что, отче, вы считаете, что ваша вера в духа куда важнее общих религий? — управившись с палаткой, к нему подошел Ишва.

— Истинно так, сын мой. Религия развращает разум, делает людей слабыми и покорными, готовыми принимать все таким, как скажут священнослужители. Я же не служу никому, лишь чту кодекс и заветы, и стараюсь следовать принципам, там описанным.

— Разве это не то же самое, чем занимаются прихожане Единого? — удивился маг. Отец Клаудий усмехнулся.

— Давай-ка я тебе расскажу побольше о Едином, сынок, сам для себя решишь, стоит ли он поклонения или нет.

Предчувствуя очередной теологический диспут, Калеб ткнул подошедшего Ариэля в бок.

— Идем, соберем веток для костра.

Эльф не стал противиться, и они вместе скрылись в лесной чаще, не отходя, впрочем, далеко от лагеря.

После недавней грозы веток на земле хватало с избытком, знай, наклоняйся себе да поднимай. Впрочем, гному даже наклоняться особо не нужно было. Ариэль, на удивление, молчал, то ли не отошел еще от спора с жрецом, то ли погрузился в собственные мысли.

— Слушай, ты ведь так и не рассказал о себе, — заметил Калеб. Эльф покосился на него, хмыкнул.

— У меня очень насыщенное прошлое, дружок. Уверен, что хочешь знать?

— Полагаю, да. Нам еще долго придется путешествовать вместе, и если Ишву и отца Клаудия я узнал достаточно неплохо, то с тобой все сложнее. Чем ты вообще занимался до встречи с нами?

— Тем же, чем и ты, — пожал плечами Феоктист Двенадцатый. — Выполнял различные заказы, пил, гулял с прекрасными дамами, снова пил. Скука, одним словом.

— И так всю жизнь? — изумился Калеб. Эльф расхохотался, вспугнув птиц.

— Почти. Какое-то время довелось побыть королем одного небольшого государства, но это такое тухлое занятие, скажу я тебе.

— Королем? — Калеб вовремя захлопнул рот, удивлению не было предела. — Так сколько же тебе лет?

— Вообще-то, у молодого красивого мужчины спрашивать возраст не положено, — погрозил пальчиком Ариэль.

Больше он не проронил ни слова, а Калебу нужно было время, чтобы осмыслить услышанное. Выходит, их спутник гораздо старше, чем кажется. Эльфы живут долго, и ему вполне может быть за сотню лет. Тогда, выходит, Феоктист Двенадцатый умнее и опытнее их всех, вместе взятых?

Вскоре они вернулись к костру, где жрец и маг уже закончили диспут, причем, Ишва выглядел каким-то…пришибленным.

Развести костер не составило особого труда, учитывая, что у всех имелись печати огня. Ариэль хотел было сунуться в мешок с едой, но Калеб отодвинул проныру в сторону и принялся отбирать ингредиенты для ужина.

Спустя полчаса в котелке над огнем аппетитно забулькало рагу. Свежего мяса не было, только копчености, но и так пахло умопомрачительно. Совсем скоро гном счел блюдо готовым и, разложив по предусмотрительно купленным деревянным мискам, раздал отряду.

— Вкуснятина! — воскликнул Ариэль. — Где ты научился так готовить, коротышка?

— Довелось поработать поваром как-то, — усмехнулся Калеб. — Вот и приноровился. Несложно, быстро и полезно.

— Да это лучше, чем в любом ресторане столицы, — похвалил Ишва, облизывая ложку. Отец Клаудий закашлялся и даже слегка порозовел. Похоже, слово «ресторан» вызывало у него нехорошие ассоциации.

— Спасибо, — отозвался лидер отряда.

Насытившись, они отправили Ишву к ручейку неподалеку мыть посуду, а сами откупорили бурдюк с вином.

— Хорошо, зараза, — протянул эльф, сделав глоток. Калеб хлебнул следующим, снова протянул Ариэлю.

— Похоже, урожай пятилетней давности, — покатав на языке, вынес вердикт тот. — Держите, отче.

— Постой! — крикнул гном, но было поздно: жрец рефлекторно схватился за бурдюк, осознал, ойкнул и отдернул руку, будто его ударило током.

— В чем дело? — не понял Феоктист Двенадцатый. Калеб с досадой понял, что забыл поведать друзьям о способности отца Клаудия.

Услышав подробности, Ариэль наградил жреца и гнома злыми взглядами, отпил из бурдюка, скривился и плюнул на землю.

— Такое вино испоганили, эх! — сокрушенно простонал он и, обиженный, сел возле дерева.

Вернувшийся Ишва услышал краткую версию, посмеялся, но от воды отказался.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, а разговор зашел про прекрасных дам.

— Я вот люблю стройных, и чтоб рыжеволосые, голубоглазые! — разглагольствовал маг, потом вдруг смутился, уставился на пляшущие язычки пламени.

— У меня нет каких-либо предпочтений, лишь бы общаться интересно было, — пожал плечами Калеб.

— Сиськи — вот, что важно! — Ариэль назидательно вскинул палец вверх. — Баба без сисек, что гном без бороды…ой!

Он схлопотал пинок от Ишвы и замолчал.

— Я ж не специально, просто поговорка такая, — виновато покосился на Калеба, но тот вдруг настороженно встрепенулся, прислушался.

— Тише! Слышите?

Повисла тишина. С минуту было тихо, а затем вдалеке раздался женский крик. Сразу после до путников донесся волчий вой.

— Плохо дело, — буркнул Калеб. — Ариэль, идешь со мной! Остальные — сидите в лагере, оружие наготове, мало ли что.

— Осторожнее там, — кивнул Ишва. Гном отмахнулся, рванул в лесную чащу. Рядом бежал эльф, прислушиваясь к крикам и определяя направление.

— Туда, — он указал чуть восточнее. Калеб кивнул и последовал за Ариэлем, похоже, тот прекрасно ориентировался в лесу.

Они бежали минут пять, лагерь остался далеко позади, а волчий вой становился все ближе. Сотню шагов спустя, гном и эльф выбежали на широкую лесную поляну. Возле толстенного дуба крупный волк сдирал одежду с громко кричавшей девушки.

— А ну, стоять! — крикнул Калеб, бросаясь на зверя. Молот остался в лагере, зато длинный нож с усиливающими рунами на лезвии удобно лег в ладонь.

Волк резко повернулся к возникшим противникам, недовольно зарычал. Гном притормозил, принялся заходить влево, отвлекая внимание на себя. Зверь послушно направился в его сторону, в глазах плескалась злоба, а глубоко в горле клокотало рычание.

— Рар! — в одно мгновение волку надоела игра в гляделки, он прыгнул, высоко, мощно, оказавшись прямо перед Калебом, на расстоянии ладони.

Гном ушел вправо, и вовремя — воздух вспороли острые волчьи когти. Краем глаза Калеб увидел, как Ариэль подбежал к девушке, накинул ей на плечи свою плотную куртку.

«Отлично! Теперь можно не сдерживаться», — обрадовался гном и, перехватив нож, резанул противника по мохнатому боку. На траву плеснула кровь, волк зарычал от боли и ярости. Калеб поднырнул снизу, перекатился, оказался с другой стороны, без замаха вонзил клинок в плечо монстра, навалился всем телом, одновременно прошептав слова активации. Замерцала на предплечье, ближе к локтю, усиливающая печать, и гном ощутил, как легко сдается под его натиском враг. Нож вошел по самую рукоять, волк заскулил, упал на землю, засучил лапами. Калеб спрыгнул, выдернул оружие, глядя, как зверь постепенно превращается в обнаженного парня лет двадцати с небольшим.

Оборотень.

— Какая интересная зверушка, — заметил Ариэль. За его спиной испуганно выглядывала девица.

— Давай-ка узнаем у него, зачем напал на беззащитную девушку посреди ночи, — Калеб похлопал почти отключившегося оборотня по щекам. — Эй, приятель, не спать! Ты кто таков будешь?

— Кшишек, — прохрипел парень. — Сын пахаря. Из деревни.

Слова давались ему нелегко, откат после изменения вынуждал говорить частями, делая паузы между фразами.

— Девчонка, как я понимаю, тоже оттуда?

Оборотень кивнул, покосился на жертву ненавидящим взглядом.

— Шлюха она, предательница! — почти выплюнул он. — Обещала мне руку и сердце, осенью свадебку бы сыграли, а намедни сбежала в соседнюю деревню. И с кем — с Гленном! С моим лучшим другом! Какой позор!

— И зачем же ты решил ее изнасиловать? — поинтересовался Ариэль. Калеб догадывался, каким будет ответ.

— Чтоб неповадно ей, шлюхе, было! — прорычал Кшишек. — Хотел залить ее до краев волчьим семенем, чтоб родились потом волчата! Пусть бы поняла, потаскуха, цену словам и обещаниям!

Гном вздохнул. Очевидно, что в этой ситуации неправы были оба. Она — потому что предала и нанесла жестокую обиду, он — что позволил чувствам взять верх и пошел по пути мщения. Нужно что-то решать.

— Убейте его, прошу вас! — взмолилась вдруг девица. — Он ведь не успокоится теперь! Разве вы позволите монстру шастать среди людей?

Калеб скривился.

— Не все монстры выглядят таковыми, некоторые из них носят людское обличье, и ничем от людей не отличаются, — он взглянул девчонке в глаза. Та отпрянула, спряталась за спину Ариэля.

— Тебе решать, — прошептал эльф.

Калеб посмотрел на Кшишека. Тот держался за раненое плечо, морщась от боли. Кровь уже перестала течь, и, гном готов был поклясться, рана затянулась. В глазах мальчишки крылись страх, сожаление и отчаяние.

— Я не стану тебя убивать. Ты достаточно настрадался, совершенно незаслуженно. Будь я на твоем месте, скорее всего, тоже не пустил бы все на самотек. Но впредь постарайся держать себя в руках, парень. А теперь, ступай.

Калеб помог оборотню подняться и слегка похлопал по спине. Парень зашагал прочь, напоследок взглянув на девушку.

Как только он скрылся в зарослях, гном повернулся к жертве. Симпатичная, смазливое личико, из-под куртки выглядывают аппетитные прелести, да и в целом фигурка вполне себе. Но недаром говорят, что за ангельской внешностью…

— Ты тоже можешь идти, девочка, — уставшим голосом произнес он. — Надеюсь, это будет тебе уроком на будущее — вести себя честнее и скромнее. Запомни: шлюхе сложно обрести личное счастье.

Она раздраженно сверкнула глазами, сбросила куртку Ариэля, махнула растрепанной копной шикарных русых волос и, виляя бедрами, зашагала прочь.

Назад возвращались молча. Калеб размышлял о случившемся, вновь и вновь прокручивал в голове ситуацию и пытался понять, верно поступил или нет.

— У тебя слишком мягкое сердце для Избранного, — негромко сказал вдруг Ариэль. Гном споткнулся. Сердце забилось сильнее, в голове заметались мысли, изумленным взглядом он уставился на эльфа.

— Так ты игрок?

Он готов был поклясться, что в уголке глаз Феоктиста Двенадцатого притаились смешинки.

— Я прекрасно играю в покер и другие азартные игры, но фокусы с судьбой мне порядком надоели, — с напускным сожалением выдал Ариэль.

Калеб хотел было задать еще несколько вопросов, но понял, что не получит на них ответы. Не сегодня.

Когда они вышли к костру, Ишва обеспокоенно вскочил на ноги, и облегченно вздохнул, не увидев ран у товарищей.

— Что это было?

— Всего лишь волк. Большой волк, — усмехнулся Калеб. — Мы его прогнали, так что не о чем волноваться.

Маг недоверчиво хмыкнул, но не стал цепляться к гному.

Калеб сел на землю и устало привалился спиной к дереву. День выдался на редкость насыщенным, а его завершение — поучительным. Есть что обдумать, в первую очередь — правильность своих решений. Ну и слова Ариэля.

Получается, Феоктист Двенадцатый не так уж прост, как пытается казаться. Сколько еще масок кроется за видом веселого ехидного эльфа?

Калебу очень хотелось бы узнать. Но в сон клонило гораздо сильнее, и он не стал сопротивляться этому порыву.

Первый день путешествия подошел к концу.

Сказ восьмой: О людях и нелюдях

«Нелюдей особенно не любят в селениях староверов, жители коих предпочитают существовать обособленно от окружающего мира, изредка торгуя с небольшими городами и такими же староверческими селами. Они считают всех существ, непохожих на людей — отродьями тьмы и с радостью готовы поучаствовать в богоугодном деле: искоренении ереси. Так что, если в вашей крови имеется хоть капля иной крови, не стоит даже близко подходить к староверам. Этот урок выйдет вам боком.»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 7

Наутро отряд довольно быстро собрался, упаковал вещички и тронулся дальше. Калеб монотонно покачивался в седле мула, размышляя при этом о вчерашних словах Ариэля. Эльф теперь казался ему крайне подозрительным и опасным, пусть и вел себя по-прежнему: дурачась и доставая кого ни попадя.

Погода выдалась на редкость теплой: светило яркое солнце, вчерашние тучи разбежались, будто испугавшись неведомого хищника, и ничто не мешало палящим лучам медленно, но верно нагревать плотную ткань куртки. Но путники не снимали верхнюю одежду: дороги нынче неспокойные, за любым широким деревом в лесу может прятаться разбойник, а то и кто-нибудь похуже. Как говорится, лучше перебдеть, чем потом жаловаться ангелам на небесах.

Ближе к полудню Ишва крепко сцепился с отцом Клаудием, все на той же излюбленной почве — религиозной. Похоже, недавний разговор ничему не научил непоседливого мага. Калеб усмехнулся и попытался вывести на откровения эльфа, но тот сделал вид, будто очень заинтересовался пейзажем. Хотя, справедливости ради, посмотреть было на что.

По правую сторону от тракта протянулся густой смешанный лес, сквозь плотные кроны деревьев не пробивалось ни единого лучика света. По левую же открывался дивный вид на низину, глубиной не более пяти метров, по дну которой тек узкий, но бодрый ручеек. На другом берегу, чуть поодаль, начиналась плодородная долинка, где, случись какому предприимчивому земледельцу там осесть, можно было получить богатый урожай.

К вящей радости путешественников, к вечеру жара спала, в воздухе повеяло прохладой, разыгрался умеренный ветер. И ручеек, и долина остались позади, теперь с обеих сторон дороги унылыми стенами высился лес.

Едва начало темнеть, Калеб скомандовал привал. На опушке останавливаться не стали, чтобы лагерь не заметили с тракта — отошли подальше в лес, отыскали достаточно просторную полянку, где и принялись обустраиваться.

Ужинали молча. Ишва дулся на жреца, тот, по своему обыкновению, был добродушен и спокоен, Ариэль крепко призадумался, глядя на стынущую в миске кашу.

— Ешь, пока не позеленела, — гном щелкнул Феоктиста Двенадцатого по лбу. Эльф встрепенулся, кивнул и принялся меланхолично уничтожать ужин.

Спали по очереди. Первую вахту стоял отец Клаудий, затем его сменил Ишва и, уже ближе к утру — Калеб. Ариэль сторожить лагерь отказался, сославшись на дикую головную боль.

Следующий день прошел также без сюрпризов, они выбрались за пределы леса, спустились по тракту на широкую равнину, покрытую сочной густой травой. Солнце уже пыталось спрятаться за далекими холмами на горизонте, когда конь Ариэля вдруг оступился и жалобно заржал. Отряд остановился по сигналу Калеба.

— В чем дело? — спросил лидер.

— Кажется, ногой в яму попал, — хмуро пробормотал эльф. Гном спрыгнул на землю, склонился. Кожа на ноге лошади сильно покраснела, медленно набухала опухоль. Шерсть скаталась, виднелись кровяные подтеки.

— Кажется, это ушиб, или перелом, — мрачно изрек Калеб, выпрямляясь.

— Поезд дальше не пойдет, — жалобно выдавил Ариэль.

— Никто из нас не умеет справляться с лошадьми, — вздохнул Ишва. — Как же быть?

— Вспомнил! — воскликнул вдруг эльф. — Кажется, тут неподалеку было раньше селение. Может, там удастся найти подмогу?

— Что за селение? — насторожился Калеб.

— Вроде бы, староверы, точно не помню, — отмахнулся Феоктист Двенадцатый.

— Ладно, выбирать не приходится, — процедил наемник, припоминая различные слухи касательно староверов. — Ишва, вы с отцом Клаудием пока организуйте лагерь подальше от дороги. Мы отправимся за помощью. Очень надеюсь, что в деревне будет хоть один толковый ветеринар.

— Может, ты сам как-нибудь? — попытался увильнуть Ариэль.

— Нет уж, ушастый, будешь дорогу показывать. Вперед! — тычок в спину придал эльфу ускорения. Калеб кивнул магу и зашагал следом за приунывшим весельчаком.

Равнина довольно быстро кончилась, дальше шел подъем на холм. Здесь пришлось беречь дыхание, потому заговорил гном только на другой стороне.

— К чему ты вчера упомянул Избранных?

Ариэль покосился, хмыкнул.

— О чем ты? Я всего лишь наемник, знать не знаю ни о каких Избранных, так, только слухи доходили.

— Ври больше, — фыркнул Калеб. Эльф промолчал, и лидер понял, что ответа не добьется.

— Расскажи о деревне, куда мы идем, — попросил он чуть погодя.

— Староверческое поселение, — пожал плечами Ариэль. — Живут обособленно, маленькими коммунами, пришлых не любят, да и вообще никого не любят, кроме таких же свихнувшихся. Единственное, что позволяют — торговать с мелкими городами и такими же староверческими деревнями. Продают обычно пушнину, солонину, мясо, и другие продукты собственного производства. Покупают, как правило, инструменты, потому как сами их производить не могут. Даже жен берут в соседних закрытых поселениях, дабы не смешивать кровь с нечестивыми чужаками.

— Бред, — протянул Калеб.

— Бред, — согласился эльф. — Но зато самодостаточное, независимое общество. Все свое, все при себе. Ну а что детишки рождаются уродливые, потому как в ближайших селениях кровь между собой давным-давно смешалась и все друг другу родственники — это пустяки.

Калеба аж передернуло.

— Приятные ребята, нечего сказать, — неуверенно рассмеялся он. — Думаешь, нам там помогут?

— Другого выбора все равно нет, — напомнил Феоктист Двенадцатый. Гном вздохнул.

Деревня оказалась за следующим холмом, в низине, с одной стороны ее прикрывал лес, с другой протекала небольшая речка, через которую был перекинут крепкий деревянный мост. По этому самому мосту путники и попали в селение.

Дома у староверов выглядели внушительно: ровные, красивые, добротно срубленные, глазу приятно. А вот люди, при виде гнома и эльфа, хмурились, косились, что-то бормотали себе под нос, плевали на землю. Мужики и вовсе потирали костяшки пальцев, нагло ухмыляясь.

— Не подскажете, уважаемый, где мы можем найти мастера-конюшего? — вежливо поинтересовался Калеб у селянина, прислонившегося к стене дома и меланхолично грызущего яблоко.

— Шли бы вы отсюда, дело к ночи, — спокойно откликнулся он.

— Абонент вне зоны доступа, — едва слышно хихикнул Ариэль. Мужчина покосился на него, но равнодушно смолчал.

Шагая по деревенской улице, они натыкались на хмурые, настороженные взгляды, и нигде не находили помощи. Староверы просто-напросто отказывались отвечать на вопросы путников.

— Добро пожаловать в нашу замечательную деревню, — откуда-то сбоку вылезла фигуристая, хорошо сложенная девчонка лет семнадцати, приветливо заулыбалась. — Ищете конюшего? Так он на выселках, наутро будет только. Но, если хотите, идемте к нам — мой папенька хорошо разбирается в лошадях и с радостью поможет!

Калеб переглянулся с Ариэлем и медленно кивнул. Слишком разительный контраст — девчушка излучала искреннюю доброту, в сравнении с другими жителями деревни это было, мягко говоря, подозрительно.

Они последовали за юной староверкой, между ближайших домов, на соседнюю улицу. Девчонка шустро подбежала к добротному одноэтажному домику, потянула за дверь, с порога крикнула:

— Мам, пап! Глядите, кто к нам в гости пришел!

Родители селянки были упитанными, румяными людьми, в чистой аккуратной одежде, с такими же добродушными улыбками. Они как раз готовили на стол и, всплеснув руками, хозяйка помчалась за дополнительными приборами, несмотря на все уверения Калеба, что путники не голодны.

За столом их бодро расспрашивали обо всем: какие новости в столице, кто сейчас самый популярный рыцарь, что по налогам и прочее.

— Ложитесь на сеновале, — со смешком предложил Краус, хозяин дома. — Уже стемнело, чего зря ноги топтать? А утром, после хорошего завтрака, отправимся в путь, у меня как раз свежие скакуны в конюшне имеются. Подлечим вашу лошадушку, пуще прежнего бегать будет!

Попытки отказаться от ночлега не принимались — семейство так насело на бедного гнома, что он довольно быстро сдался, поймав на себе насмешливый взгляд Ариэля.

— А вообще, своего коня вы можете оставить в деревне, я вам выделю лучшего скакуна! — воскликнул глава семейства. — На обратном пути сможете забрать вашу лошадку, сытой и здоровой.

— Пожалуй, так будет лучше всего, — неуверенно кивнул гном.

Чуть позже, лежа на пахучем сене, Калеб с наслаждением вздохнул.

— Кто бы мог подумать, что в этой суровой деревеньке найдется такая приятная семья, верно? — он ткнул эльфа локтем в бок. Феоктист Двенадцатый недовольно заворочался, похоже, успел придремать.

— Угу. Но на твоем месте я бы не был столь наивен, староверы не зря живут уединенно и не любят чужаков. Кто-то рассказывал мне не так давно один слушок…

Он прервался на полуслове, протяжно засопел. Калеб фыркнул, заложил руки за голову и прикрыл глаза.

Через несколько часов, когда стояла уже глубокая ночь, он услышал шорохи снизу, а затем над лестницей показалась голова Марки — девчушки, что привела их сюда. Калеб сделал вид, что крепко спит. Ему показалось, что девчонка пристально поглядела на него, а затем скользнула к Ариэлю. Зашуршало платьице, затем зашелестели штаны эльфа. Спустя некоторое время, Калеб изумленно осознал, что Марка оседлала его приятеля.

— Что ты делаешь? — невозмутимо полюбопытствовал Ариэль.

— Я слышала…ах… — задыхаясь, воскликнула девица. — Что у эльфов огромные «копья». Слухи не врали, он действительно большой!

— И довольно умелый, — фыркнул Феоктист Двенадцатый.

Калеб ощутил, как подкатывает волна беспокойства, мурашками пробегает по телу.

— На твоем месте я бы остановился, — негромко заметил он. Марка скакала на эльфе, потому не услышала его слов, но у Ариэля слух был отменный.

— Пожалуй, как ни жаль мне это говорить, — со вздохом он отпихнул девушку, та с визгом упала в сено. Эльф натянул штаны, прислушался.

Снаружи, у стен сарая, было шумно. Лязгала сталь, кто-то ругался, голоса злые, жаждущие крови. Эта же жажда витала в воздухе, грозила вот-вот лопнуть, словно мыльный пузырь.

— Там не одна семейка, — заметил Калеб. — Куда же мы, цырга подери, сунулись…

— Поздняк метаться, — весело выдал эльф. — Собирайся, похоже, будет жарко!

В этот момент девчонка, выхватив откуда-то кухонный нож, бросилась на Ариэля. Эльф вытянул руки, удерживая ее на расстоянии, а Калеб неслышно переместился за спину. Марка была на коленях, потому даже для гнома не составило труда обхватить ее сзади за шею и надавить. Спустя некоторое время Калеб отпустил бессознательное тело.

— Вот же мелкая дрянь! — выругался Ариэль. — А начиналось все более чем чудесно!

— Одевайся, — бросил через плечо гном, поспешно натягивая вещи. Теплая куртка надежно прикрыла защищенное лишь рубахой тело, пояс с молотом привычно обхватил талию, а на ноге защелкнулся ремень с ножом. Обернувшись, Калеб увидел готового к бою Феоктиста Двенадцатого.

— Заднее окно, — напомнил он. Эльф кивнул. Оконная рама была узковата, но поделать нечего — с этой стороны хотя бы нет угрозы получить вилами в брюхо.

Спрыгнув на землю, Калеб глянул направо и увидел высокого сухопарого мужика неопределенного возраста: изборожденное морщинами лицо с ярко-синими глазами, крючковатым носом и узким, змеящимся в ухмылке ртом могло принадлежать как сорокалетнему, так и шестидесятилетнему.

— Господа, рад видеть вас живыми и невредимыми, — чуть склонив голову, заговорил он. Голос незнакомца был хрипловатым, на шее Калеб заметил старый шрам. — Предлагаю последовать за мной, иначе эта толпа с другой стороны, довольно скоро, между прочим, явится сюда и тогда вам не поздоровится — многие из них каннибалы. Не побрезгуют даже нелюдями.

— Ц-цырга, — процедил гном, сплюнув на землю. Мужчина усмехнулся.

— Решайте, но времени у вас мало.

Калеб взглянул ему в глаза, различил там лишь спокойствие и уверенность, неохотно кивнул. Причин доверять незнакомцу не было, но любое изменение ситуации — на пользу.

— Веди, — произнес гном, поймав на себе удивленный взгляд Ариэля.

Незнакомец развернулся, быстрым шагом направился к щели меж домами.

— И вновь ты слишком наивен, — буркнул эльф, топая сразу за Калебом.

— А ты предложи дельный выход из ситуации, — огрызнулся тот. Ариэль обиженно засопел, но смолчал.

Выбравшись с другой стороны, все трое направились задами мимо домов, держась ближе к полю, в сторону холма. Забравшись наверх, Калеб увидел три коня, привязанных к старому дереву.

— Что это значит?

Незнакомец обернулся.

— Все просто — я местный конюх. Но поговорить мы можем и по пути в ваш лагерь, не так ли?

— Пожалуй, — согласился гном. Конь оказался для него высоковат, но седло на нем было модифицированным — созданным специально для коротышек.

«Интересно, откуда у сельского конюшего такая роскошь?», — подумал Калеб, с трудом забираясь наверх и устраиваясь поудобнее.

Через пару минут они уже миновали деревню окольной дорогой и выбрались на тракт, оставив жестокое и неприветливое селение позади.

— Как вас зовут? — обратился он к конюху.

— Скай, — представился тот.

— Я Калеб, а это Ариэль, — кивнул гном. — Откуда вы узнали про нашу проблему?

— Это далеко не первый случай подобного «гостеприимства», — поморщился Скай. — И мне редко удается помочь несчастным, попавшимся в лапы этих тварей.

— Почему? — вмешался эльф. Конюший покосился на него, кашлянул.

— Большую часть года я провожу на пастбищах и зимовках, изредка приезжаю в деревню. Вам повезло, что намедни я решил вернуться на пару дней.

— Выходит, те староверы предпочитают есть человечину? — Калеба затошнило, едва он вспомнил сытный мясной ужин. Скай мрачно кивнул.

— По большей части. Нелюди к нам не забредают, потому как знают, что соваться к староверам не стоит. А вот люди — существа доверчивые, и многие закончили жизненный путь в желудках этих…выродков.

— Почему вы там живете, раз не любите их? — удивился Ариэль. Конюх вздохнул.

— Все сложно. Раньше я проживал далеко отсюда, в нормальном староверческом поселке, мы собирали ягоды, коренья, готовили медовуху, торговали с внешним миром и с удовольствием принимали всех в гости. Я был там охотником и звероловом, если вам интересно. Но однажды на нашу деревню напали, обычные тати, стариков вырезали, мужчин убили, уцелевших и детей отправили в Меон, где, полагаю, продали на рынке рабов. Женщин…женщин насиловали долго и всем скопом.

— Но ты ведь выжил, каким образом? — Калеб стиснул пальцы в кулак, представив жестокую картину. Люди порой хуже любых хищников.

— Был на охоте, настрелял целую кучу зайцев, нес домой, похвастаться перед сестрой и отцом. Но увидел лишь, как старику размозжили голову дубиной, а сестру поимел десяток, после чего перерезали ей глотку.

— Почему ты не убил их? — казалось, Ариэль действительно не понимал. Скай отчетливо заскрипел зубами.

— Будь не один, обязательно бы попытался. Но их было десятка три, а из наших ни одного, способного держать оружие в руках. Я всей душой хотел отомстить, но только обрек бы себя на гибель.

— Скверно вышло, — пробормотал Калеб.

— Ничего, — охотник зло оскалился. — Я выследил потом их вожака и топором отрубил ему конечности. Все, одну за одной. А затем лишил его мужского достоинства и бросил в ящик на главной улице Хьялны — столице княжества Вейон, куда спрятались эти ублюдки.

— Хороший поступок, — одобрил Феоктист Двенадцатый. — Помню, однажды я тоже очень долго мстил, так долго, что даже забыл за что.

— В эту деревню меня привела тоска по сородичам, — не обращая внимания на эльфа, продолжал Скай. — Думал, среди них смогу обрести покой. Но увы, здесь ничем не лучше. Я уже подумывал о том, чтобы уйти, когда объявились вы двое.

Охотник усмехнулся.

— Подумать только, эльф и гном — закадычные друзья! Как вас угораздило, ребятки?

— Это еще что! — обрадовался Ариэль. — У нас в команде есть поехавший жрец, поклоняющийся неизвестному духу подземных вод, которого никто и никогда не видел, и маг, у которого вместо рук — лапки, ничего нормально сделать не может.

— Так что, ничего не мешает тебе стать частью этой безумной семейки, — рассмеялся Калеб. Скай улыбнулся одними губами.

— Было бы неплохо, дружок. Я хорошо управляюсь с луком, хотя эльфу, конечно, не ровня. С мечом не очень, но топор — мой старый приятель. С ним довелось одно время повоевать на границе с княжеством Альм.

— Вот и славно, — довольно потер руки гном. — Нам не помешает еще один умелый боец.

В лагере было тихо, отец Клаудий спал в палатке, а Ишва клевал носом, сидя у костерка. Похоже, за ветками ему пришлось идти далековато, аж в соседний лес, и, судя по их малому количеству, ночной запас подходил к концу.

Познакомившись с охотником, довольный чародей отправился спать, а вахту принял Ариэль. Калеб же последовал за Скаем к ближайшему ручью.

— Лучший способ вылечить ушиб сустава у коня — сунуть в ледяную воду, — сообщил бывший конюх. — Постепенно отек спадет, и лошадь сможет свободно ступать на поврежденную конечность.

Он ласково потрепал коня за гриву, сунул кусочек сахара, затем потихоньку повел обратно в лагерь.

— Вам лучше оставить нас здесь, — предложил Скай гному. — Лечение займет пару дней, вы же, полагаю, спешите. Мы останемся, подлатаем ногу приятелю, на обратном пути нас заберете.

— Похоже, ты прав, — нехотя признал Калеб. Времени у них было много, но хотелось поскорее добраться до Свистящего Ущелья, кто знает, сколько дней займут поиски разбойничьего схрона? Плюс еще обещание, данное капитану Расмусу. По всему выходило, что обратно в Уск они попадут через неделю, а отправиться на поиски Печати смогут очень нескоро.

Сообщение о цели команды не вызвало у Ская особого удивления. Похоже, старик слышал об Универсальной Печати прежде.

— Я тебе так скажу, командир, — с грустной усмешкой начал охотник. — У меня нет особых желаний или целей в жизни. Хочу лишь помогать тем, кто попадется на пути, и кому действительно нужна будет наша помощь. Большего не прошу.

— И не нужно, — Калеб крепко пожал протянутую стариком ладонь.

Ранним утром, едва солнце только забрезжило на горизонте, отряд попрощался с охотником и отправился дальше по тракту. Деревня староверов была далеко в стороне, потому гном не боялся вновь пересечься с людоедами.

Отец Клаудий и Ишва выглядели бодрыми и веселыми, тогда как Ариэль сидел мрачнее тучи.

— Жалеешь, что так и не получил удовольствия? — поддел его Калеб. Эльф раздраженно хмыкнул.

— Может, и так. Но мы все равно поступили правильно, да? И это очень сильно бесит!

— Привыкай, такова жизнь, — лидер подмигнул злому приятелю и дернул поводья. Шел четвертый день путешествия к Ущелью, и, похоже, последний. Уже к вечеру они минуют Улен — один из крупнейших городов Унсы, а за ним, в десяти милях к западу, будет то самое ущелье.

Маленькая цель на большом пути близко — осталось лишь немного поднажать.

Сказ девятый: О любви и проклятьях

«Любое проклятие всегда является палкой о двух концах: оно обеспечивает тесную связь между проклявшим и проклятым. Как правило, проклятие вызвано сильным эмоциональным всплеском, что, в сочетании с нужными словами дает необходимый эффект, зачастую, удивительный даже для самого проклявшего. Чтобы развеять проклятие, следует отыскать корень проблемы и сделать так, чтобы проклявший сам отозвал черную магию. В противном случае, у вас останется всего один способ…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 13

В сам город заезжать не стали — Калеб посчитал нужным миновать его, дабы не терять напрасно время. Еды и прочего у путников хватало с запасом, а в Улен заглянуть можно и на обратном пути. Обогнув город западной дорогой, отряд направился на северо-запад, к Свистящему Ущелью. Само Ущелье не было единственным, скорее, являлось частью небольшой горной гряды, пролегавшей в стороне от Улена, примерно в полутора часах езды.

Остановившись у входа в Ущелье, Калеб внимательно взглянул на пейзаж впереди. Высокие горные склоны по бокам, прямо, с небольшим уклоном, достаточно просторная долина, слева, чуть дальше середины ущелья, протекает узкая речка. Даже отсюда вода в ней казалась кристально-чистой, искрилась в солнечных лучах.

— Вперед! — скомандовал гном, тронув поводья мула. Шагов через сто Ишва спрыгнул с коня, подбежал к воде, зачерпнул ладонями.

— Ледяная! — воскликнул, улыбаясь. — Но вкусная.

Пополнив запасы воды, они двинулись дальше.

— Ты хоть знаешь, где искать это самое разбойничье барахло? — полюбопытствовал маг пару минут спустя.

— Понятия не имею, — буркнул Калеб. Покосившись на удивленное лицо приятеля, гном фыркнул. — А чего ты ждал? Что мне подробную карту нарисуют, со всеми указателями?

— Ну-у, да, — честно кивнул Ишва. Лидер хмыкнул.

— Не дождетесь. Смотрим в оба, шут его знает, это Ущелье.

Калеб действительно не знал, в каком месте искать таинственные сокровища разбойничьей ватаги, да и существуют ли они вообще? Он задавался этим вопросом по пути сюда, но все же счел, что Суттикусу был предельно серьезен, рассказывая о Свистящем Ущелье, а значит, отряд просто обязан сорвать куш.

Если бы еще все было проще! Ущелье протянулось на десятки миль к северо-западу, бродить тут можно очень и очень долго. С другой стороны, как минимум пара дней в запасе у них есть, прежде чем настанет время возвращаться в Уск и выполнять просьбу капитана Расмуса.

Ущелье выглядело однотипным, никаких приметных углублений, пещер или ям путешественники не заметили, только, когда начало темнеть, по правую руку Калеб разглядел хорошее место для стоянки.

В скале здесь имелось широкое углубление, постепенно расширяющееся, переходящее в пещеру без ответвлений и ходов, сухую, чистую и аккуратную.

— Тут и заночуем, — решил лидер. Остальные спрыгнули с коней, деловито принялись обустраиваться. Ишва отнес вещи в пещеру, Ариэль отправился с конями к ближайшему деревцу, а отец Клаудий занялся костерком, как раз у самой скалы.

Стемнело, отблески пламени на камнях порождали причудливые тени, а четверо искателей, сидя вокруг костра, обсуждали планы на завтрашний день.

— А ты уверен, что эти самые сокровища вообще существуют? — не унимался Ишва. Калеб пожал плечами.

— Суттикусу так сказал.

— Тебе напомнить, что он нас нехило так подставил? — усмехнулся чародей. Ариэль фыркнул в кулачок.

— Не стоит. Слухи об этом месте ходят по Уску, я кое-что ухватил в таверне, — улыбнулся гном. — А слухи, как известно, из ничего не возникают.

— Слухи возникать не могут, они ведь неодушевленные, — рассмеялся Ариэль. Калеб дотянулся до эльфа и несильно ткнул кулаком в плечо. Белобрысый ойкнул и замолчал.

— В каком направлении хоть искать? — уныло протянул Ишва.

— А здесь только одна дорога, Ущелье прямое, как твой жизненный путь, — хохотнул гном. Маг обиженно надулся.

Перед сном выставили часовых. Первым шел Ариэль и, проконтролировав эльфа, Калеб отправился на боковую.

Среди ночи его разбудили громкие вопли Феоктиста Двенадцатого.

— Помогите! Насилуют! Спасите-е-е!

Рванув к выходу из пещеры, гном только и успел заметить, как крупный силуэт утащил Ариэля во тьму.

— Бежим! Надо спасти его! — закричал Ишва, выхватывая клинок.

— Стоять!

Маг замер, изумленно взглянул на лидера.

— Это бессмысленно, — хмуро произнес Калеб. — Темень тут такая, что дальше носа ничего не видно. Если пойдем сейчас, то разделим участь Ариэля и не сможем победить то существо. Учитывая, как резво оно убежало с нашим товарищем, ориентируется в темноте явно лучше нас.

— Цырга тебя задери! — Ишва яростно ударил кулаком о скалу. — Ты прав! Но как же мерзко ощущать беспомощность.

— Дождемся рассвета, и отправимся дальше, — Калеб сел у костра. Маг, тяжело вздохнув, устроился напротив. Так они и просидели, пока первые лучи солнца не показались из-за крутых склонов ущелья.

Разбудив отца Клаудия, гном и маг засуетились, собирая вещи. Через пятнадцать минут, наконец, выехали.

Пейзаж вокруг не отличался разнообразием, однако миль через семь дорога неожиданно пошла на уклон, ущелье стало ниже, и там, в низине, поредевший отряд разглядел небольшой деревянный домик.

— Здесь кто-то живет? — удивился Ишва.

— Похоже на то, — задумчиво протянул Калеб. Неужели снова оборотень? Вряд ли, тот бы не смог так бесшумно подкрасться к Ариэлю, а слух у эльфа был отменный.

Добравшись до домика, Калеб спешился, поднялся на крыльцо. Хотел было постучать в дверь, но та уже отворилась, на пороге возник худощавый парень лет эдак тридцати. Выглядел он неважно: весь помятый, раскрасневшийся, с воспаленными глазами и не слишком приятным запахом.

— Вы кто такие? — хмуро приветствовал он чужаков.

— Путники, — не стал грубить гном. — Ищем нашего товарища. Сегодня ночью какая-то тварь утащила его, мы не решились преследовать, было очень темно.

Парень понятливо кивнул.

— Я охотник, живу здесь давненько. Зовут меня Ханс, — он протянул руку.

— Калеб, наемник, — лидер отряда пожал ее. — А это Ишва и отец Клаудий. Что побудило тебя поселиться именно здесь, Ханс?

Охотник криво усмехнулся.

— Разные на то были причины. Неважно. Я помогу вам найти товарища. Только оружие возьму.

Он скрылся в доме, но вернулся довольно скоро, с длинным, слегка изогнутым ножом на поясе и крепким ясеневым луком на плече.

— Идемте!

Калеб пожал плечами, кивнул друзьям и первым последовал за Хансом.

Охотник очень быстро взял след — в полусотне шагов от дома. Отпечатки на земле были неровные, но достаточно глубокие, что дало понять — тварь весит немало. След повел их вдоль берега речки, на север, практически по прямой. Коней и мула благоразумно оставили пастись у дома охотника, так что двигались на своих двоих.

Спустя некоторое время след оборвался.

— Похоже, оно переправилось через реку.

— Значит, не демон, — изрек Ишва.

— Почему? — заинтересовался Ханс.

— Исчадия боятся текущей воды, — маг назидательно поднял палец вверх. Охотник фыркнул.

— Вот как. Что ж, поглядим.

Калебу показалось, будто в глазах Ханса промелькнула непонятная грусть. Может ли быть, что парень в курсе, кого они выслеживают?

Вполне. Он живет тут, по-видимому, давно, и наверняка знает каждый кустик, каждый камушек, что уж говорить о неприятных «соседях».

Пришлось переправляться через речку, благо, глубина там была смехотворной — гному по шею. На той стороне они неожиданно наткнулись на тропинку.

— Неужели эта тварь разумна? Или это вообще оборотень? — поразился Ишва.

— Вряд ли перевертыш, — покачал головой Калеб. — Его Ариэль бы услышал.

— И впрямь, — маг шмыгнул носом. — Слух у ушастого дай Единый каждому.

Тропинка петляла, уводила то меж зарослей, то вдоль камней и, в конце концов, привела к большому входу в пещеру.

— Вот тебе и логово, — пробормотал Калеб.

— Идем внутрь? — заволновался Ишва.

— А у нас есть выбор? — глубокомысленно вопросил отец Клаудий. Ханс молча пошел вперед. Калеб обернулся, отмечая, в каком положении солнце, и направился следом, попутно вынимая нож из набедренного чехла.

В пещере было темно, сыро, с потолка что-то непрерывно капало за шиворот, и в воздухе буквально смердело тухлятиной. Пришлось использовать пару фонариков, чтобы хоть немного развеять темноту и не навернуться. Однако теперь взгляд повсюду натыкался на кости, объедки и куски плоти, которые, похоже и придавали пещере особый «аромат».

— Проклятье! Какая мерзость! — выдавил Ишва, с трудом сдерживая рвотные позывы. Калеб был с ним полностью согласен, хотя для него такой запах не являлся критичным. Наемнику довелось побывать в местах менее благоприятных.

Шли недолго, пещера оказалась не слишком большой и, к тому же, тупиковой, закончившись большим залом. В дальнем его конце следопыты обнаружили Ариэля, подвешенного за ноги к скальному выступу.

— Долго вы что-то, — пробурчал эльф, когда его спустили на землю. — Скучно здесь, спасу нет.

— Он всегда такой благодарный? — усмехнулся Ханс.

— Нет, обычно он еще более неблагодарный, — фыркнул Калеб. — Поднимайся, пень ушастый! Пора уходить, пока местный землевладелец не заявился.

— Поздно, — севшим голосом прохрипел Ишва, глядя назад. Гном обернулся и увидел, как в зал медленной поступью заходит двуногая тварь.

Она отдаленно напоминала вервольфа, только тело было покрыто очень короткой, жесткой на вид шерстью. Морда плоская, носа нет, только щель с сочащейся слизью. Маленькие злобные глазки окинули отряд плотоядным взглядом, а широкая зубастая пасть довольно оскалилась.

— Колдуй свет! — крикнул Калеб магу, бросаясь на противника с ножом. Рядом бесшумной тенью скользил охотник.

Ишве понадобилось около тридцати секунд, чтобы зажечь под сводом пещеры крупный световой шар. В момент, когда загорелся свет, Калеб и Ханс как раз столкнулись с монстром.

У твари оказались очень гибкие длинные руки, заканчивающиеся худыми пальцами с острыми когтями. Едва уклонившись от смертельного замаха, Калеб перекатом ушел вбок и вонзил нож под колено монстра. Ханс крутился волчком, ловко орудуя мечом. Гном с удивлением отметил, что охотник так и не получил ни одной царапины, хотя и бился с тварью лоб в лоб.

— Я подсоблю! — сбоку возник отец Клаудий, поднатужился, швырнул в противника светло-голубой комок.

Вода?

Комок разбился о тело твари, раздалось шипение, повалил пар, в воздухе завоняло паленой плотью.

Монстр завопил диким голосом, пинком оттолкнул жреца, бросился вперед и, насадив себя на меч, цепко ухватился зубами за плечо Ханса.

— Ааа! Проклятье! — заорал охотник, стуча кулаками по башке твари, но бесполезно. Калеб сунул нож в чехол, выхватил молот. В десяток шагов оказался рядом с врагом, замахнулся — Нагибатор с упоением припечатал тварь по голове! Кровь брызнула во все стороны, противник зашатался, заревел от боли, но не выпустил Ханса, и тогда гном ударил еще. И еще. До тех пор, пока башка монстра не разлетелась кровавыми ошметками.

Очухавшийся жрец засеменил к раненому охотнику, вдвоем с Калебом помогли ему выбраться из-под туши.

— Сможешь излечить его, отче? — Калеб оттирал припасенной тряпочкой кровь с Нагибатора.

— Не вижу особых сложностей, — мягко улыбнулся отец Клаудий. Сбоку на голове у него назревала большущая шишка.

Раздался громкий всхлип. Гном с изумлением увидел в глазах охотника слезы.

— Ты чего? Так больно?

Ханс помотал головой, сплюнул кровавый сгусток. Сзади подошли Ишва с Ариэлем.

— Это был мой брат, — негромко произнес охотник. Калеб ощутил, как волосы на затылке зашевелились от напряжения.

— С этого места поподробней, пожалуйста.

Отец Клаудий водил мягко сияющими светло-синим ладонями над плечом Ханса, а тот рассказывал свою историю.

Жили-были два брата. Жили они со своими любимыми родителями — мамой-стряпухой и отцом-рыбаком. Не знали горя братья, с самого детства помогали родителям и соседям, были умными и послушными. Деревушка их недалеко от Улена, так что, в награду за усердие отец часто брал сыновей с собой, посмотреть на большой город, себя показать. Но однажды, когда мальчишки уже достаточно выросли, в селении появилась молодая красавица, сразу привлекшая внимание Франса — младшего брата охотника.

Юноша увязался за девчонкой, принялся неловко ухаживать, дарить цветы, таскать ягоду из леса и всячески пытаться привлечь внимание, благо, девушка приехала к знакомой погостить на несколько дней. Все бы ничего, но молодуха отказала юноше, и тот, обиженный, подкараулил ее на речке, во время вечернего купания. Испугавшаяся и смущенная девица сильно разозлилась, когда Франс попытался ее поцеловать. Отвесив ему хлесткую пощечину, девушка пробормотала какую-то фразу, после чего, наутро, покинула деревню.

Через трое суток Франс, почувствовав начавшиеся изменения, убежал в лес, а оттуда, через пару дней, в Свистящее Ущелье. Ханс последовал за братом, построил дом, принялся бродить по округе, справляться у ведунов, как можно излечить парня. Но все они сходились в одном: неопытная колдунья наложила конечное проклятье, которое невозможно разомкнуть, перенаправить или уничтожить. Единственный возможный выход из ситуации — прикончить тварь, дабы облегчить страдания мятущейся души Франса.

— Благородная Дея, как жестоко… — прошептал Ишва, смахнув слезу. Отец Клаудий погасил сияние и легонько хлопнул ладонью по плечу Ханса.

— Руку сильно не беспокоить несколько дней, сама заживет.

— Идем, нужно похоронить твоего брата, — заявил Калеб. Охотник задумчиво поглядел на гнома, медленно кивнул.

Останки Франса закопали за домом, сверху посадили небольшой отросток сирени — привычный погребальный обряд Деи. Время клонилось к вечеру, и Ханс предложил путникам заночевать у него, благо дом просторный и есть, где разместиться. Калеб, недолго думая, согласился.

Утомившиеся искатели, наскоро перекусив, отправились спать, а гном с охотником сели у очага в гостиной.

Вино казалось необычайно вкусным после столь трудного и напряженного дня. Калеб задумчиво покатал жидкость на языке, после чего сглотнул. Приятно трещали дрова в очаге, пахло уютом и теплом. Гном понял, что его неудержимо клонит в сон. Что ж, возможно, не самая плохая идея…

— Простите, что использовал вас, — заговорил вдруг Ханс. Калеб встряхнулся, удивленно посмотрел на парня.

— Разве? По-моему, это мы тебя использовали.

Взгляд Ханса таил в себе тревогу и раскаяние, когда охотник невесело хмыкнул.

— Если бы. Я ведь сразу понял, кто утащил вашего приятеля. Только смолчал, понимая, что это единственный шанс убить брата. В одиночку я не справился бы, но с вами…с вами могло получиться.

— И получилось, — Калеб пожал плечами. — Не вини себя. Мы прекрасно знали, на что шли. Все же вокруг не абы что, а Свистящее Ущелье. Да и, принимая в расчет мою «удачливость», не могло это путешествие пройти спокойно. Так что, перестань страдать и расскажи-ка, лучше, про сокровища разбойничьей ватаги. Те самые, о которых так упорно судачат в тавернах.

Ханс откашлялся, пригладил растрепанные волосы и негромко фыркнул.

— Сокровища? Нет никаких сокровищ!

— Серьезно? — Калеб ощутил, как разочарование стискивает сердце, а на глаза наворачиваются слезы. — Столько усилий, и все напрасно?

— Подожди, — рассмеялся охотник. — Сокровищ нет, это верно. Но зато имеется некая гробница, в которой та самая ватага погребла давным-давно своего атамана. Понятия не имею, что там, но, возможно, найдутся ценности, которые не стыдно потом продать.

— Так все, небось, до нас растащили, — уныло отмахнулся гном.

— Не все там просто, — посерьезнел Ханс. — Гробница до сих пор запечатана. Судя по знаку на камне, открыть ее может лишь носитель определенной печати. Но я такой узор ни разу в жизни не видел, потому не могу сказать, что за печать и где ее достать.

— Говоришь, девственная гробница, — Калеб ощутил, как губы растягиваются в довольной ухмылке. — А что, можно испытать удачу!

— Ты ведь сам сказал, что неудачник, — подколол Ханс. Гном задумчиво почесал нос, ощущая, как задвигались извилины в голове.

— Что касается поиска сокровищ — там мне нет равных! — горделиво воскликнул он, ткнув себя пальцем в грудь. — Можно сказать, что я специалист по гробницам, курганам и тому подобным погребениям.

— И как же ты думаешь вскрыть ее? — заинтересовался охотник, хоть и глядел по-прежнему скептически.

— На месте разберемся, — Калеб задумчиво постучал пальцами по столику. — Если захоронение относительно свежее, значит, скорее всего, комбинированная печать, завязанная на несколько стихий. В таком случае я смогу ее отпереть, не прибегая к взлому, благо, все необходимые печати есть. Но если защита более свежая…

— Так что, решил все же посмотреть? — Ханс сцепил пальцы в замок. Гном кивнул.

— Еще бы. Не хочу уходить отсюда с пустыми руками. А там, глядишь, ухватим хотя бы колечко атамана!

Глядя на горящие азартом глаза гнома, охотник улыбнулся.

— В таком случае, тебе определенно понадобится проводник. Гробница находится в неприметном месте.

Калеб покосился на него, задумчиво кивнул.

— Да, твоя помощь будет очень кстати. Что ж, значит, выдвигаемся на рассвете!

Он одним глотком допил остатки вина, поставил кружку на стол и направился к расстеленному в соседней комнате плащу.

Ханс недоуменно поглядел вслед гному, затем тихонько рассмеялся.

— Какая интересная у них собралась компания. Может, стоит и мне попроситься?

Он почесал нос, тяжело вздохнул.

— Нет, не думаю. Лучше вернусь домой. Мама наверняка волнуется. Расскажу ей о судьбе Франса.

Парень тоже допил вино и, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. До рассвета осталось немного, а завтра предстоит насыщенный день.

Сказ десятый: О гробницах и сокровищах

«Умертвия — бывшие люди, умершие трагической или насильственной смертью и не обретшие покой в посмертии. Умертвия считаются более сильными и живучими, в сравнении с обычными мертвяками и, как правило, обитают в могильниках, гробницах, курганах — местах средоточия энергии смерти. Справиться с умертвием непросто, для этого понадобится оружие, усиленное печатями, или могущественный маг. Некоторые жрецы также обладают способностями, достаточными для сражения с нежитью высокого класса, но, готов поспорить, в момент, когда вы столкнетесь с умертвием, у вас под рукой будет лишь меч или нож. В таком случае следует бежать без оглядки и молиться Единому, возможно, он вам поможет…»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 15

Калеб проснулся на рассвете, едва только солнце начало выкатываться из-за горизонта, даже не успев коснуться лучами макушек деревьев. Бодро засуетившись, гном растолкал спящих товарищей и погнал завтракать.

— Что, мы куда-то спешим? — зевая во весь рот, осведомился Ариэль.

— Ханс рассказал мне о гробнице, где должны быть те самые сокровища разбойников, — довольно усмехнулся Калеб. Эльф округлил глаза и быстрее заработал ложкой.

— А ты уверен, что там осталось хоть что-то? — Ишва был полон скептицизма.

— Гробница нетронута. Кстати, далеко до нее? — гном взглянул на охотника. Ханс почесал подбородок.

— Путь неблизкий, но до заката управимся. Вот только кони нам будут мешать.

— Значит, оставим здесь, — пожал плечами гном. — Доедайте и вперед!

Собрав сумки с припасами, отряд покинул дом охотника и направился все по той же дорожке на север. Путь шел вдоль реки, вскоре они миновали место, где переправлялись к пещере монстра. Через полтора часа местность начала повышаться, и тогда Ханс уверенно свернул направо, к скале. Оказавшись ближе, Калеб отчетливо увидел небольшую тропу, ведущую наверх. На лошади, определенно, не поместиться, но даже не самый мелкий человек пройдет свободно.

— Похоже, подъем предстоит долгий, — невесело протянул Ишва.

— Так и есть, — кивнул Ханс. — Как окажемся наверху, сможем по перевалу пройти на соседнюю гору, а там до гробницы рукой подать.

— Крепитесь, — гном подбодрил соратников. — Обедать будем на вершине.

Путь по тропе занял порядка пяти часов, дорожка то и дело петляла, а камень под ногами был неровный, порой нога соскальзывала, и тогда сердце напряженно билось в груди, впрыскивая в кровь заряд адреналина. Калеб невольно зауважал Ханса, спокойно шагавшего впереди — казалось, парень не знал усталости и страха перед высотой.

Наконец, после полудня отряд выбрался на вершину и, пройдя полсотни шагов, утомившиеся путники повалились на землю.

Камень здесь сменился жесткой землей, местами покрытой сухой тонкой травой. Полчаса потратили, чтобы перекусить и перевести дух, затем охотник поднял всех и повел дальше.

Миль через пять по достаточно ровной просторной местности, начался перевал: с двух стороны выросли неприветливые скалы, между ними запетляла узкая тропа, даже на вид казавшаяся неудобной. Однако, риск упасть был меньшим, чем при подъеме, потому искатели не слишком переживали.

Перевал занял еще несколько часов, а сразу за ним показалась соседняя гора, когда-то покачнувшаяся от землетрясений, или смещения литосферных плит, и привалившаяся боком к скале, что образовало естественную стену с восточной стороны. За этой самой «стеной», по словам Ханса, и находился вход в гробницу.

Так и оказалось. Остановившись перед крупной каменной плитой, вмурованной в тело скалы, Калеб оглянулся на отряд.

— Ну что, привал. Нужно поесть и изучить печать.

Все с удовольствием сбросили надоевшие сумки и принялись неторопливо доставать припасы. Взяв у Ишвы кусок хлеба и кусок мяса, Калеб подошел к плите.

На поверхности змеился интересный узор, в виде переплетающихся спиралей, в центре которых виднелся ромб с едва видимым изображением незнакомой гному птицы.

— Похоже, комбинированная, — задумчиво протянул Калеб. — Таким образом, если я активирую вот эти самые спирали и воздействую своей печатью на ромб в центре, должно сработать.

Он довольно потер ладони.

— Похоже, я без особых проблем смогу открыть проход, — сообщил лидер отряду. Ханс чуть не подавился водой, большими глазами уставился на Калеба, припомнил вечерний разговор и неразборчивое бормотание коротышки, покачал головой.

— Сумки оставим здесь, берите самое необходимое, — скомандовал гном. Развернувшись, он вытянул вперед левую руку и ощутил легкое покалывание, а затем щекотку, промчавшуюся через кончик пальца к затылку. На костяшке указательного пальца мягко засияла печать с изображением ромба, по центру которого хищник сражался с птицей.

Плита щелкнула и медленно поехала в сторону, открывая темный зев прохода.

— За мной!

Калеб пошел первым, и никто не стал оспаривать его право — у гнома было больше опыта в изучении пещер, гробниц и иных захоронений. Едва он ступил в темноту, как на стенах вспыхнули факелы, постепенно освещая широкий коридор.

— Похоже, скрытый механизм активации, — пробормотал Калеб, на всякий случай вынимая нож. — Будьте осторожны, внимательно смотрите по сторонам!

По мере того, как они продвигались вперед, гном удивлялся все больше: повсюду было чисто, аккуратно, если не считать толстого слоя пыли на стенах и полу — никаких костей, мусора и прочего. Похоже, гробница и впрямь оставалась нетронутой на протяжении долгих лет.

Неровно обработанный коридор шел прямо, никаких ответвлений, ниш и тому подобного. Единственная развилка случилась намного позже — с левой стороны появился поворот, ведущий в небольшую комнату-склад, где находилось несколько незапертых сундуков. Осмотрев их на наличие печатей, Калеб уверился, что хранилища чистые. Открыв сундуки, путники увидели несколько изогнутых южных клинков отличного качества. Некоторые хранилища были пустыми. Никаких тебе украшений, кубков, доспехов и прочего.

— Как-то не особо богато пока, — выразил сомнение Ариэль.

— Заберем оружие позже, на обратном пути, — решил гном. — Идем дальше, чую, основное помещение близко.

Чутье не подвело бывшего наемника и искателя приключений, через пару сотен шагов коридор привел в крупную комнату, по центру которой в пол был вмурован гроб. Самое помещение оказалось заставлено глиняными вазами, предметами быта, какими-то седлами, упряжью и прочим.

Подойдя к гробу, Калеб увидел на крышке предостережение в виде символов старого алфавита.

— Что тут написано? — полюбопытствовал Ханс, возникший рядом.

— Ничего хорошего. Любого, кто посмеет потревожить покой атамана, ждут вечные страдания.

— Сурово, — охотник отошел назад.

— Будьте осторожны, — еще раз предупредил остальных Калеб. — Ничего не трогайте!

Он аккуратно пошел мимо ваз, старых, почти истлевших, предметов, пытаясь отыскать что-нибудь ценное. Но находил лишь бесполезный мусор.

— Проклятье, ничего хорошего здесь нет! Хоть бы колечко завалящее…

Раздался грохот, от которого гном подскочил на месте. Резко развернувшись, он увидел валявшиеся в пыли осколки вазы и Ариэля рядом, усиленно делающего вид, что не его работа.

— Идиот! — выпалил Калеб, рванув к эльфу. — Я же сказал быть осторожнее!

Треск.

Печати на крышке гроба пошли трещинами, раскололись на части. Гном нервно сглотнул.

БУМ!

Крышка прогнулась изнутри от страшного удара, затем последовал еще один, она вздыбилась, в следующее мгновение отлетела в сторону.

Атаман медленно сел в гробу. Калеб различил сохранившиеся остатки плоти на костяке, и понял, что дело худо.

Они пробудили умертвие.

Нежить неторопливо выбралась из своего пристанища, деловито отряхнула пыль с надетых доспехов. Похоже, некогда атаман был плечистым и крепким мужиком, но сейчас плотная кольчуга с кожаными вставками поверх висела на костяке мешком. Но никто не рискнул засмеяться.

— Все на выход! — закричал Калеб. Искатели бросились в коридор, но проем перекрыла железная решетка. Сработала задуманная разбойниками ловушка. Отряд оказался заперт в клетке с опасным хищником.

К удивлению гнома, рядом с ним вылез отец Клаудий, швырнул в умертвие водяным сгустком. Зашипело, завоняло паленой плотью, атаман заревел от боли, замер, дожидаясь, пока капли воды стекут на пол.

Калеб выхватил из-за пояса молот и ринулся в бой. Нельзя позволить нежити атаковать первой!

Удар слегка помял броню умертвия сбоку, да хрустнула пара ребер. В глазах атамана зажглись зловещие темно-красные огоньки, он потянулся к гробу, вытащил огромный двуручник, размерами в несколько раз больше Калеба.

— Мать твою! — процедил гном, закручивая молот. Атаман сверху вниз обрушил на Калеба меч, коротышка ощутил, как натужно затрещали мышцы, а из рукояти молота высекло искры.

«Дело дрянь», — подумал бывший наемник. — «Придется использовать козыри».

Прошептав активирующие фразы, Калеб ощутил, как несколько печатей на теле вспыхнули ярким светом. Напор умертвия разом ослаб, энергия хлынула потоком, а молот задорно оттолкнул клинок неприятеля. Атаман недовольно заворчал, раскрутил меч над головой, удары посыпались со всех сторон.

Калеб ухмыльнулся, скользнул вбок, отбил навершием молота следующий выпад нежити, вдарил в ответ — да так, что ребра с правой стороны тела умертвия захрустели и осыпались. Рев мертвяка стал более болезненным, атаман отступил, оперся на меч, вперился тяжелым взглядом в гнома.

— Нравится? — поддел его Калеб. — Погоди, еще не все игрушки тебе показал.

Очередная команда активации, и Нагибатор трансформировался: навершие стало удлиненным, порядка пятидесяти сантиметров, обросло шипами, рукоять обзавелась удобной обмоткой. Первая Печать снята.

Позади очнулся Ишва, принялся закидывать умертвие огненными шарами, что явно не доставляло приятных ощущений бывшему атаману. Взревев, он кинулся на гнома. Калеб чуть отступил, замахнулся, учитывая новую длину оружия, ударил снизу вверх, превращая в крошево челюсть мертвяка. Атаман застыл, оглушенный атакой. Калеб крутанулся на пятке, набирая скорость и с размаху снес левую руку умертвия.

Огоньки в глазницах атамана засияли ярче, он взвинтил темп, яростно размахивая клинком, бросился на гнома. Калеб перекатом ушел назад, но меч противника вскользь задел его, оцарапав бок. Впрочем, в следующее мгновение гном ощутил, как отец Клаудий наложил исцеляющее заклинание, и царапина затянулась.

— Не хотел использовать эту печать, — пробормотал наемник. Невидимый обычным зрением, на виске загорелся крохотный узор. Скорость восприятия резко возросла, и противник стал двигаться гораздо медленнее.

Калеб знал, что за активацию печати придется расплачиваться, да и недолго он сможет ее использовать, потому сходу засадил умертвию молотом по ноге, кроша кости, а затем, когда атаман упал, ловким ударом снес врагу голову. Правда, такой маневр не остановил мертвеца, рука с мечом зашевелилась, пытаясь замахнуться и атаковать коротышку. Калеб хмыкнул, подбежал к красноглазому черепу, пару мгновений глядел на некогда могучего воина, а затем обрушил на него молот. В воцарившейся тишине застучал по полу упавший двуручник.

Калеб устало оперся о гроб, по стенке сполз на пол. Пот заливал глаза, гнома трясло.

— Спокойнее, сын мой, — подошедший жрец ободряюще положил ладонь на плечо. Калеб ощутил, как силы вновь возвращаются к нему.

В стороне уважительно присвистнул Ханс, убирая меч в ножны.

— Ну и крут же ты, Калеб! В одного уложил это чудище. Я уж было собирался помочь, но твои друзья сказали, что не стоит, — он ткнул пальцем в Ариэля. Эльф заулыбался. Лидер ощутил, как изнутри рвется смех, не удержался, захохотал. Рядом прыснули Ишва и Ханс, даже отец Клаудий мягко улыбнулся.

Феоктист Двенадцатый обиженно надулся, но в следующий миг подскочил к Калебу, поднявшемуся и подошедшему к трофейному мечу. Гном повертел двуручник в руках, подивившись его легкости при громадных размерах. Да и выполнен клинок был необычно: длинное волнистое лезвие, как у фламберга, изогнутая крестовина, рукоять обернута кожей дракона, что само по себе очень дорого, да и навершие представляло собой спящую виверну.

Гном развернулся и увидел склонившегося Ариэля, с умильной мордашкой и округлившимися глазами глядевшего на меч.

— Можно я его заберу? Можно, можно? Ну позязя, — заканючил эльф. Калеб покосился на двуручник, затем окинул взглядом отряд. Ишве такое оружие ни к чему, отец Клаудий также не вытянет, Ханс вовсе не член команды, а самому гному не по росточку прибор.

— Забирай, мне он все равно не по руке, — хмыкнув, Калеб бросил меч эльфу. Феоктист Двенадцатый ловко поймал трофей, заулыбался, как ребенок, получивший желаемую игрушку. Даже обнял двуручник, пытаясь поцеловать дракона в навершии. Гном же развернулся и подошел к телу атамана. Броня выглядела громоздкой, да и потрепанной, к тому же. Однако на запястье отрубленной руки Калеб разглядел тонкий кожаный браслет. Склонившись, гном стянул украшение и пригляделся. По центру, едва видимая, цвет, похоже, со временем стерся, имелась печать. Узор был Калебу незнаком, но сам факт, что браслет являлся усиленным, порадовал. Защелкнув его на руке, лидер повернулся к отряду.

— Похоже, на этом все. Можно возвращаться.

Не слишком расстроенные отсутствием сокровищ путники, оживленно переговариваясь, направились к выходу. Решетка с гибелью атамана втянулась в пол, открывая проход, так что группа без проблем выбралась в коридор.

Из маленькой комнатушки решили все же забрать южные клинки, а Ариэль умудрился отыскать там ножны на спину для своего нового меча. Как их никто не заметил раньше — неясно, хотя, Калеб подумал, что эльф, вероятно, облазил все углы. Даже те, о существовании которых никто не догадывался.

Оказавшись снаружи, гном, недолго думая, запечатал гробницу. Он и сам не знал, зачем так поступил, но был уверен, что лишним такой жест не будет.

Между тем, был день, потому, не мешкая, отправились в обратный путь. Калеб подозревал, что в гробнице время шло иначе — прошли почти сутки с момента, когда отряд ступил внутрь.

Минуя перевал, они вышли к спуску, возле которого подкрепились, помня продолжительность дороги. Путь вниз занял достаточно много времени и у подножия скалы искатели оказались ближе к ночи.

Было решено заночевать здесь же, потому как сил на ночную дорогу к дому Ханса не осталось. Энергии не хватило даже, чтобы обсудить «ходку» — они просто завалились спать, распределив вахту.

Наутро, неспешно собравшись, отправились к хижине охотника. Здесь Ханс наполнил сумку едой и вручил Калебу.

— Это вам, за помощь и отличное приключение! — усмехнулся парень. Гном отдал мешок Ишве и крепко пожал протянутую ладонь.

— Тебе спасибо. Точно не хочешь пойти с нами? Будет интересно, это могу обещать.

Ханс вздохнул.

— Нет, у меня есть обязательства здесь. Для начала, навещу родителей, а потом…кто знает, может, тоже отправлюсь в путь — мир посмотреть, себя показать.

— Тогда свидимся на большаке, — подмигнул ему Калеб.

Остальные также тепло попрощались с охотником и, усевшись на коней, направились к выходу из Ущелья.

— Что теперь, босс? — Ариэль поравнялся с гномом.

— Думаю, нам стоит заскочить в Улен. Запасов еды надолго не хватит, а дорога до Уска не из коротких.

— Разумно, — согласился вынырнувший слева Ишва. — Кое-кто лопает за пятерых.

Он выразительно покосился на эльфа. Феоктист Двенадцатый возмущенно фыркнул.

— Кто бы говорил, недоучка! Сам втихаря точишь вкусняшки, я лично видел.

Ишва побагровел, открыл рот, порываясь высказать Ариэлю, но смолчал.

— Что ж, следующая остановка — город Улен. Поглядим, что там есть хорошего, — Калеб поднял лицо, взглянул на ясное, безоблачное небо. Погода радовала теплом, а прохладный ветерок щекотал волосы и бороду. Лидер порадовался тому, как все закончилось с походом в Ущелье. Никто не пострадал, напротив — удалось выцепить интересный меч.

Единственное, что не давало покоя: зачем двуручник понадобился Суттикусу? Гоблин ведь явно хотел послать Калеба именно за клинком. Или нет?

Взгляд гнома коснулся браслета на руке. Что же за печать на нем? И не пожалеет ли Калеб в будущем, что решил оставить побрякушку себе?

Тряхнув головой, бывший наемник, а ныне искатель приключений усмехнулся.

Какие бы проблемы ни ожидали впереди, он справится, если рядом будут друзья. Пусть разные, но привык к ним, притерся, сроднился, даже с вечно раздражающим эльфом. Кто бы ни встал у них на пути, отряд искателей не остановится.

Есть цель, и долгая дорога к ней. Но Калеб ни капли на жалел о своем решении.

Сказ одиннадцатый: Об обманах и обманщиках

«Среди всех рас, населяющих Эрию, гоблины наиболее известны своей хитростью и склонностью к интригам. Эти карлики просто обожают обводить вокруг пальца доверчивых путников, а затем хвалиться своими злодеяниями перед родственниками. Чем больше успешных сделок совершит гоблин — тем большим почетом будет окружен в кругу семьи. Остерегайтесь темнокожих мошенников, ведь вы сами не заметите, как останетесь без денег, одежды и имущества, вынужденные побираться на улицах…»

Выдержка из труда «Расы Эрии», за авторством Татибаны Аоцу, т. 1, ч. 2, стр. 23

В Улен въехали через северные ворота, у которых лениво топтались двое стражников, позевывая и глядя на путников с некоторым равнодушным высокомерием. Однако, стоило отряду подъехать ближе, как служивые оживились, один вышел вперед, жестом остановил группу.

— А ну, стой! Кто такие, с какой целью в город едете?

— Путешественники мы, хотим запасы пополнить, — ответил за всех Калеб. Стражник несколько недоуменно обвел взглядом разношерстную команду, хмыкнул.

— Дело ваше. Но с каждого приезжего мзда положена — по пять золотынцев с носа, и по десять с лошади. И с мула, — добавил он, глянув на гномьего скакуна.

— Дорого берете, — не слишком довольно заметил Калеб, отсчитывая монеты и протягивая стражнику. Тот пожал плечами.

— Так ведь и город немаленький. Честный человек заплатит, а ворам и мошенникам у нас делать нечего.

Он махнул рукой, пропуская отряд. Калеб тихонько фыркнул и первым тронул поводья мула.

Улен сразу показался гному слишком оживленным, в сравнении с Уском. Городок не походил на провинциальный: широкие улицы, запруженные приезжими и местными всех возрастов, повсюду разъезжали телеги, груженные товарами, а рыночная площадь протянулась на целую отдельную улочку, где, кажется, можно купить что угодно.

Везде, куда падал взгляд, путники видели бары, рестораны, гостиницы и прочие заведения для отдыха и получения прибыли.

— Какой странный город, — протянул Ишва.

— Ощущение, будто у них тут парад питейных и закусочных, — хмыкнул Ариэль. Отец Клаудий привычно промолчал.

— Давайте найдем какую-нибудь гостиницу, остановимся, скинем вещи, — предложил Калеб.

— Да тут этих гостиниц — как в реке рыбешек, — рассмеялся эльф. — Выбирай любую. Да вот, хоть бы и эту!

Он ткнул пальцем в табличку на углу дома.

«Братья Чиколло» — указывалось на ней. Снизу виднелась подпись «Гостиница», чтобы потенциальный клиент никак не мог запутаться.

Гостиница снаружи выглядела очень стильно — украшенный лепниной фасад, окна с витыми узорчиками и замечательная старинная дверь с большим кольцом вместо ручки.

«Дверной молоток», — поправил себя Калеб. Спешившись, он поднялся на крыльцо и постучал. Кольцо трижды ударило о дерево, звук эхом разнесся внутри гостиницы. Буквально через несколько секунд дверь отворилась. Шагнув внутрь, Калеб увидел сбоку высокого подтянутого старика, на лице которого застыло очень благочестивое выражение.

— Добро пожаловать в гостиницу братьев Чиколло…господа! — высокопарно воскликнул он, углядев входящих следом за гномом путников.

Калеб потерял интерес к швейцару и с некоторым восторгом оглядел холл. Восхищаться было чем — оформлено все в теплых темных тонах, повсюду чисто, аккуратно, мягкий бархат и дерево. За стойкой администратора, в другом конце зала, напротив входной двери, расположился представительного вида гоблин.

Ариэль дернулся было обратно к выходу, но Калеб удержал неугомонного эльфа и с улыбкой остановился перед администратором.

— Добро пожаловать в гостиницу Чиколло! — улыбнулся тот. — Желаете заказать номера? Подешевле? Средний класс? Может, люкс?

На последней фразе он засомневался, внимательно окинул взглядом столпившихся перед стойкой искателей. Калеб внутренне усмехнулся: никак они не походили на богачей. Скорее, наоборот.

— Нам нужно два двухместных номера на сутки, — гном постучал пальцами по стойке. Администратор понятливо кивнул.

— Я вас понял, господин. За каждый номер по сто золотых в день.

Калеб закашлялся.

— СКОЛЬКО? — воскликнул Ишва. Гоблин вежливо улыбался.

— У вас что, самая дорогая гостиница в городе? — полюбопытствовал гном. Администратор покачал головой.

— Нет, что вы. Мы относимся, скорее, к среднему классу. Все для клиента!

— Может, стоит пойти в гостиницу подешевле? — шепнул маг на ухо лидеру.

— В дешевых гостиницах ужасные условия, — каким-то образом гоблин услышал. — Антисанитария, клопы, грязное белье и мерзкая прислуга!

— Да-да, мы вас поняли. Давайте пару номеров, — Калеб со вздохом выложил на стол пару мешочков, чувствуя, как быстро поредели финансы.

— Благодарим за то, что выбрали нас, — вновь улыбнулся гоблин. — Вас проводят в ваши номера.

Сбоку выскочил мальчишка-слуга, с готовностью подхватил сумки, шатаясь, побрел к лестнице на второй этаж.

Комнаты находились рядом, одна угловая, с видом на улицу, окна другой выходили в чей-то двор. В ней и поселились Калеб с Ариэлем.

— Не самый живописный вид, — заметил Ишва, обосновавшийся вместе с жрецом в угловой комнате. — За что столько денег отвалили?

— За интерьер, — хмыкнул Феоктист Двенадцатый.

— Вычурно, но чересчур, как по мне, — фыркнул чародей, обведя рукой лепнину на стенах, красивый столик и пару стильных кресел. У стены были две идеально застланные кровати.

— Ладно, оставляем вещи и идем на рынок, — Калеб хлопнул в ладоши. — Ишва, бери отче и шуруйте за продуктами. Сам разберешься, чего и сколько. Мы с Ариэлем отправимся по местным кузнецам, может, удастся продать мечи из гробницы.

— Они наверняка стоят недешево, — кивнул маг.

На улице отряд разделился напополам: Ишва с меланхоличным жрецом отправились направо, а гном и эльф налево.

Кузнец нашелся за следующим поворотом. Лавка была большой, соединенной с мастерской, часть которой вынесена на улицу. Собственно, сам кузнец — крепкий гном с блестящей на солнце лысиной и огненно-рыжей, заплетенной в косички бородой — орудовал большим молотом, обрабатывая заготовку на наковальне.

— Чем могу помочь, уважаемые? — утерев пот со лба, спросил кузнец.

— Мы бы хотели узнать, за какую цену можно продать эти клинки, — Калеб взял у Ариэля замотанные в плащ мечи, развернул, протянул гному. Тот аккуратно принял, задумчиво рассмотрел, пощупал, постучал ногтем по лезвию.

— Полагаю, за тридцатку с меча будет в самый раз, — с широкой улыбкой вынес свой вердикт.

Калеб нахмурился. В Уске оружие стоило на порядок дороже — минимум в семьдесят золотых за среднего качества клинок. Здесь же — идеальный баланс, заточка и исполнение. И он предлагает всего тридцатку?

— Ты кого нагреть пытаешься, чудик? — зарычал Ариэль, ухватил гнома за бороду и прижал к стенке.

— Осторожно! — забеспокоился кузнец. — Кузница застрахована, что-то сломаете — придется выплачивать штраф с процентами! Кстати, моя жизнь тоже на страховке, в этом городе любая собака знает кузнеца Гвори.

Калеб впервые подумал, что Улен, похоже, очень больной город — здесь все умеют торговаться и делают это на рефлексах. Ведь очевидно, что клинки стоят дорого, но этот рыжебородый гад решил нагреть «доверчивых» путников и здорово навариться на перепродаже.

— Тогда позову стражу, уж они тебе покажут, как мошенничать! — пригрозил Ариэль. Кузнец нагло усмехнулся.

— Отпусти его, — Калеб дернул друга за рукав. — Стража наверняка в доле с незаконных махинаций.

— Это не махинации, а легальный бизнес! — гном гордо задрал нос.

— Идем отсюда, — эльф отпустил коротышку и, забрав мечи, зашагал прочь, на ходу заматывая оружие в ткань.

Обескураженные подобным поворотом событий, приятели понуро направились в гостиницу. Там уже собрались Ишва и отец Клаудий, усевшись в обеденном зале.

— Мы заказали ужин, — радостно сообщил маг. — И накупили всяких вкусняшек в дорогу. Как у вас успехи?

— Не спрашивай, — отмахнулся Калеб. — Проклятый кузнец решил нас здорово надуть, да еще пригрозил штрафами, когда мы заикнулись об обмане.

— Я бы ему рыжую бороду-то пообкарнал, — мстительно процедил Ариэль.

— О, должно быть, это старина Гвори, — заговорил проходивший мимо администратор. — В городе всем известна его алчность и неподъемные цены. Старик совершенно не смыслит в торговле. То ли дело мы — братья Чиколло! Я, Мисиф, вместе с младшим братишкой Аккузом открыли эту гостиницу около двадцати лет назад, и с тех пор сохраняем безупречную репутацию! Ни одной жалобы, ни одного штрафа и никаких проблем с налогами. Чего нельзя сказать о большинстве городских торговцев, которые спят и видят, как бы облегчить ваши кошельки.

— Неужели мы никак не сможем продать их за реальную стоимость? — вздохнул Калеб, похлопав по замотанным в ткань мечам.

— О, вы можете обратиться к моему любимому дядюшке Холуму! — заулыбался Мисиф. — У него целая сеть оружейных мастерских, старик в бизнесе с десяти лет, и не уступает молодым. Его репутация также не подлежит сомнениям.

— Он точно не обманет? — сощурил глаза эльф. Гоблин всплеснул руками.

— Конечно! Дядюшке я доверяю, как себе!

— Ладно, после ужина сходим к нему, — решил Калеб, глядя, как двое слуг несут подносы с едой.

Жареное мясо в ароматном соусе, свежий салат из овощей, по кружке пенистого эля и на десерт сочные сливы — пир удался. С трудом запихнув в себя последний кусочек, Калеб с сожалением вздохнул.

— Как не хочется куда-то тащиться, но надо! Идемте! Надо управиться с этим делом сегодня.

Мастерская дядюшки Холума находилась за рынком, с другой стороны улицы, между булочной и кондитерской. Запах здесь стоял настолько приятный, что рот мигом наполнился слюной, несмотря на недавний ужин.

Оружейник оказался коренастым гоблином с лысеющей головой и маленькими хитрыми глазками.

— О, так вы от моего любимого племянника Мисифа! Как он там поживает?

— Здравствует, не жалуется, — улыбнулся Калеб. Холум довольно покивал, почесал густую короткую бороду.

— Это хорошо. С чем пожаловали?

— Мы очень хотим продать эти клинки, хотя бы близко к реальной стоимости, — Калеб протянул оружейнику сверток. Старик неторопливо развернул, увидел мечи, округлил глаза.

— Ого, какие интересные экземпляры! Где же вы их взяли?

— Ехали по тракту, смотрим, валяются в кустах, вот и подобрали, — заржал Ариэль. Ишва ткнул эльфа локтем в бок, и смех резко оборвался. Дядюшка Холум усмехнулся.

— Что ж, это не мое дело. Скажу, как есть: за каждый меч я могу дать по сто двадцать золотых. Ну и в подарок от меня — можете выбрать одно оружие в лавке. Идет?

Калеб переглянулся с приятелями, довольно кивнул.

— Более чем.

Выбирать подарок предоставили магу. Ишва придирчиво оглядел предложенный ассортимент, потыкал пальцем рапиру, поморщился при виде эспадона, и взял небольшой кинжал с матово-темным лезвием.

Заключив сделку, Калеб получил два увесистых мешочка и, пожелав старику удачи, путники отправились на улицу.

Однако далеко они не ушли. Едва отряд успел сделать около сотни шагов, как позади раздались гневные вопли. Калеб резко обернулся.

Дядюшка Холум вылетел из мастерской, сотрясая воздух кулаком, громко закричал:

— Да что же это делается, граждане? Средь бела дня облапошить хотят! А ведь я честный торговец, в жизни ни единой души не обманул, не навредил никому!

Недоуменно переглянувшись, друзья поспешили к старику.

— В чем дело, уважаемый? — поинтересовался Калеб. Гоблин окинул его злым взглядом и сунул под нос меч.

— Видите? Здесь, у гарды!

Гном пригляделся и различил на темно-сером металле бледно-зеленые царапины.

— Что это?

— Это я у вас должен спрашивать! — взорвался Холум. — Вы сказали, что клинки в идеальном состоянии, но на них дефект! Дефект! Это подделка! Верните мне мои деньги, иначе я позову стражу. Между прочим, в качестве компенсации вы обязаны доплатить сверху!

— Успокойтесь, — заговорил Ишва. — Мы ведь все проверяли оружие, там не было никаких царапин.

— Хотите сказать, что я лжец? — гоблин аж побелел. — Я? Честный потомственный оружейник?

— Похоже на то, — Калеб ощутил, как начинает закипать. — Ты ведь сам все проверил перед заключением сделки, старик! И теперь пытаешься нас надуть!

— Стража! — завопил во все горло дядюшка Холум. — Сюда! Мошенники! Негодяи! Грабят!

Подбитые стальными пластинками сапоги стражников застучали по мостовой совсем рядом, два дюжих молодца выбежали из-за угла, остановились возле старика.

— В чем дело, господин Холум? — спросил тот, что постарше.

Гоблин сбивчиво изложил проблему. Стражник внимательно взглянул на отряд, неловко улыбнулся.

— Господа, простите за беспокойство, но давайте решим дело миром. Заплатите, пожалуйста, уважаемому господину Холуму положенную компенсацию и ступайте с миром.

— И вы позволите этому мошеннику уйти безнаказанным? — процедил Калеб. — Старик, дай сюда меч!

Он выхватил оружие у гоблина. Стражники напряглись, схватились за рукояти мечей, но гном жестом остановил их.

— Видите? — Калеб показал на небольшой узор вдоль тупой стороны меча. — На тех клинках, что мы продали ему, таких украшений не было. Неужели уважаемый Холум настолько искусный мастер, что за пару минут способен сделать подобное?

— В чем дело? — к ним подошел высокий статный стражник с капитанскими лычками на рукавах. Теперь уже Калеб разъяснил претензию старика, и снова указал на неточность. Блюститель порядка задумчиво хмыкнул.

— Это все осложняет. Но где второй меч?

— Сейчас выясним! — гном ухватил гоблина за шиворот и, невзирая на сопротивление, потащил к лавке. Толкнув старика внутрь, Калеб зашел следом и окинул взглядом помещение. Все осталось таким же, как и пару минут назад. Тогда где проданные клинки?

Сзади толпились друзья и стражники, наблюдая за ним.

Прилавок! Калеб метнулся к нему, обогнул, увидел знакомые рукояти мечей. Потянув на себя, вытащил на свет божий южные клинки, торжественно показал подошедшему капитану.

— Видите, никаких изъянов, идеальное лезвие!

Стражник бросил на дядюшку Холума недовольный взгляд, затем тяжело вздохнул.

— Что ж, по закону, уважаемый господин Холум обязан заплатить компенсацию за моральный ущерб.

Зло зыркнув на Калеба, старик выудил из кармана небольшой кошелек, швырнул на прилавок.

— Больше претензий нет? — с облегчением утирая пот со лба, спросил капитан.

— Есть.

Калеб взял мешочек с прилавка, взамен положил плату за клинки. Схватил трофейное оружие, протянул Ариэлю. Эльф с ухмылкой обернул мечи в плащ, направился на улицу.

— Не хочу иметь никаких дел с этим старым пройдохой, — пояснил гном стражнику. Тот нехотя кивнул.

Друзья ждали на улице, при виде Калеба Ариэль громко рассмеялся.

— Что, продали трофеи?

Калеб фыркнул, следом засмеялись уже все.

— Ну и городишко! Тот же Уск гораздо более целомудренное место, — покачал головой гном.

— Одни торгаши кругом и мошенники, — поддакнул Ишва.

— И еще одного мы сейчас знатно потреплем! — в предвкушении ухмыльнулся Феоктист Двенадцатый.

— Насилие — не выход, — заметил отец Клаудий. — Но иногда — можно!

Завалившись в гостиницу, путники приперли администратора к стенке.

— Ты ведь сказал, что твой дядюшка идеальный оружейник — никого не обманет, да и с репутацией порядок, — прошипел Калеб, схватив Мисифа за воротник. Гоблин сглотнул, затем вдруг весело рассмеялся. Растерявшийся гном разжал пальцы.

— Дядюшка всегда был редкостным дерьмом. Мне никогда не нравилась его политика продавать задорого, а потом использовать подделки или стражу, чтобы стрясти компенсацию с покупателя. Многие хорошие люди пострадали от нападок старика. Но, увидев вас, я понял, что вы способны его проучить. Что и произошло.

Калеб поморщился и сплюнул на пол.

— И чем ты тогда отличаешься от него? Так же используешь других, чтобы получить собственную выгоду.

— Нет, что вы! — замахал руками гоблин. — Это не для меня, для города! Сегодня вы оказали Улену неоценимую услугу. Поверьте, горожане не забудут об этом замечательном поступке.

— Катись ты к цырге со своим городом, — пожелал ему Ишва. Друзья поднялись в номера, сразу проверили все вещи.

— Вроде ничего не пропало, — с сомнением произнес Калеб.

— С этими коротышками надо всегда быть настороже, — Ариэль плюхнулся на кровать и заложил руки за голову. — Не обманут, так здорово изнасилуют нервы.

— Верно подмечено, — заметил вошедший в номер маг. — Что дальше?

— Давайте спать, — Калеб был мрачнее тучи. Беготня сегодняшнего дня и этот дурацкий город заставили его здорово понервничать, и теперь, усталость навалилась, придавила каменной плитой.

— Как скажешь, босс, — Феоктист Двенадцатый демонстративно захрапел. Ишва пожелал спокойной ночи и ушел к себе.

Глядя в потолок, Калеб подумал, что местные гоблины здорово напомнили ему один неприятный народец, ставший предметом для шуток и осмеяния. Вот только торгаши Улена гораздо хуже.

С другой стороны, в итоге все обошлось. Правда, мечи так и не продали, и придется тащить их с собой дальше, что не очень удобно.

Калеб почесал нос и мимолетом подумал, что нужно не забыть про Ская, который ждет неподалеку от тракта. Будь с ними суровый охотник, возможно, дядюшка Холум не рискнул бы обманывать путников.

Покосившись на сопящего Ариэля, гном махнул рукой, вызывая меню интерфейса.

Перед ним возникло небольшое окошко с надписями «Предрасположенности», «Навыки», «Особенности» и «Персонаж». Ткнув в Навыки, Калеб попал на страничку с перечислением доступных ему способностей. Бегло просмотрев, гном понял, что почти поднял Навык владения молотом до 3. Из открытых улучшений было лишь уменьшение затрат выносливости, которое Калеб и использовал. Других плюшек система в этот раз не отсыпала.

Тяжело вздохнув, гном еще раз взглянул на эльфа, убедился, что тот крепко спит, и, убрав интерфейс, прикрыл глаза. Нужно набраться сил перед дорогой в Уск.

Калеб не видел, как на лице Ариэля мелькнула, и тут же исчезла загадочная улыбка.

Сказ двенадцатый: О том, как вредно спорить с властителями

«Мир Эрии поделен на несколько материков, но доподлинно известно лишь о нашем континенте, на коем расположено великое королевство Эсьен. Со всех сторон Эсьен окружен множеством мелких королевств, княжеств и герцогств, которые являются независимыми, существуют с глубокой древности и предпочитают между собой не воевать, поддерживая, пусть хрупкие, но все же мирные отношения. Впрочем, порой случаются пограничные стычки, быстро, однако, разрешаемые на высшем уровне. Правят Эсьеном Его Величества — король Кудлак и королева Эльза, да дарует им Единый долгие годы жизни. Столица королевства — славный город Нитрис, что стоит на реке Нитринке, в центральном регионе государства, ближе к северной области…»

Выдержка из труда «Краткое введение в географию», за авторством Хуристо Комболо, т. 1, ч. 1, стр. 2

Прохладный утренний ветерок порывом влетел в распахнутое окно, потрепал разбросанные на столе бумаги, ласково лизнул босые пятки и мурашками прошелся по спине.

Король Кудлак поежился, почесал поясницу и тяжело вздохнул. Вздох плавно перешел в зевок, и правитель невольно подумал, что все-таки стоило лечь спать. Но дел было так много, а времени так мало, что Кудлак сам не заметил, как заработался.

С грустью взглянув в окно, Его Величество увидел первые лучи солнца, забрезжившие на горизонте, потихоньку выглядывающие, в надежде найти всех и каждого, одарить теплом. Король с тоской подумал, что нужно было остаться в Нитрисе. Цырга бы побрал клятого Советника, жену Эльзу и наместника Унсы, который не может разгрести дела в Курте самостоятельно. Подумаешь, пираты устроили набег на западное побережье! Можно было оставить там помощника, прижать их к ногтю, флот Эсьена позволяет провернуть и не такое. Конечно, без согласия княжества Кваль подобное невозможно, но что с них взять — этих квальцев?

Княжество лежит западнее Унсы, и ничем не славится: нет ни мощной армии, ни крупного флота, ни полезных природных богатств. Ничего. Только проход к морю, которым жители Кваля невероятно гордятся, и не упускают возможности ткнуть носом тех, у кого такой привилегии нет. Но соль в том, что стоит тем же пиратам напасть на побережье княжества, как квальцы со всех ног бегут к наместнику Унсы, дабы тот оказал военную помощь. Сам наместник вынужден был разрываться между родным городом — Куртой, и прибрежным квальским Ферсвалем — крупнейшим портом на западе. Из-за частых пиратских набегов с Горящих Островов, наместнику приходилось чуть ли не полгода обитать в Квале, где находилась принадлежащая Эсьену верфь.

Потому, благодаря отсутствию правителя, Курта часто являлась источником проблем для короля. Нет, здесь был один из управителей наместника, но его хватки явно не доставало, чтобы разрешить все дела. А, так как наместник был двоюродным братом Кудлака, король, по доброте душевной, однажды пообещал помогать, буде возникнет нужда.

— Кто ж меня за язык-то тянул? — буркнул Его Величество, почесал в затылке и вернулся к документам. Квартальные отчеты, договора, чеки, жалобы, прошения и прочее-прочее… Большую часть подобных бумажонок в Нитрисе ему удавалось избегать, благодаря Советнику и жене, но здесь — здесь спихнуть не на кого.

С другой стороны, Кудлак очень любил Унсу, в западной области королевства климат казался королю наиболее приятным. Ни тебе резких холодов, ни клятой жары, так ненавистной летом. Большую часть года в Унсе царила теплая прохлада, когда нет резких переходов с одного сезона на другой, а зимой температура не опускается ниже десяти градусов. В таких условиях думалось легче всего. Впрочем, лето Кудлак предпочитал проводить в южном городе Гуо, где была королевская резиденция. Там тебе и собственное озеро с очень чистой водой, пляж, спелые фрукты и яркое солнце — красота.

Король в предвкушении улыбнулся. Еще немного, буквально пара недель, и он окажется в южном раю! Долгожданный отпуск совсем скоро!

Бум! — хлопнула дверь в кабинет. Оторвавшись от бумаг, Кудлак увидел Наотая — главу тайной службы и лучшего друга. Несмотря на свои сорок с лишним, Наотай выглядел отлично — широкие плечи, фигура, без излишков жира и тех складок на животе, что свойственны мужчинам, перешагнувшим за четвертый десяток. Лицо также на вид принадлежало тридцатилетнему — широкая челюсть, выпирающие скулы, слегка узковатые глаза темно-карего цвета, нос горбинкой, тонкие губы, всегда усмехающиеся, чуть впалые щеки, покрытые жесткими светлыми волосами.

— Долго ты еще собираешься здесь торчать? — усмехаясь, поинтересовался друг. Кудлак пожал плечами.

— Осталось немного. До обеда разберусь, а после можно выдвигаться обратно в Нитрис. Если бы ты знал, как я хочу в отпуск!

Наотай рассмеялся.

— Ты всегда думаешь только об отдыхе, лодырь.

Король обиженно надулся.

— Не всегда, периодически.

— Перерывы на сон и обед не считаются, — парировал глава безопасности. Его Величество почесал нос.

— Пусть так. Вообще — не мешай! Сходи лучше делом займись, пусть приготовят что-нибудь вкусненькое по случаю отъезда короля.

— Думаю, они и так очень рады тому, что, наконец, избавятся от тебя, — фыркнул Наотай. Кудлак хмыкнул, делая заметки на полях.

— Придется потерпеть еще немного.

Друг подошел, взглянул сбоку на оставшуюся стопку бумаг, притворно вздохнул.

— Так ты до завтрашней ночи не закончишь. Давай, помогу.

Вдвоем они действительно управились до обеда. Затем, погрузившись в карету, Его Величество отдал приказ выдвигаться. Управляющий Куртой долго махал им вслед платочком.

— Похоже, бедняга несказанно расстроился, — вынес вердикт Наотай. Кудлак постучал подпиленным ногтем по стеклу.

— Его проблемы. Напишу братишке, чтобы подобрал более расторопного. Это ж надо, совершенно не разбирается в документах, но прекрасно управляется с женскими юбками! Зачем такой руководитель?

— Наместнику виднее, — возразил глава тайной службы. Король бросил на него сердитый взгляд, но быстро остыл.

— Возможно.

— Почему ты решил отправиться обратно пешим ходом? — перевел тему друг.

— Захотелось. Ненавижу телепорты, вечно от них мороз по коже и внутри все трясется, — поморщился Кудлак. — А так развеемся, подышим свежим воздухом, устроим пикничок на природе! Идиллия!

— Мало мне день рождения Эльзы, — тихонько пробормотал Наотай. Король услышал.

— Сколько тебе повторять, это вышло совершенно случайно! Кто же знал, что поднимется ветер и пламя перекинется на ее любимое дерево в саду.

— И впрямь, кто бы мог подумать…

— Между прочим, Эльза со мной до сих пор не разговаривает, — набычился король.

— А как же вы между собой в спальне общаетесь? — заинтересовался приятель.

— Записочками! — с отвращением выплюнул Его Величество. — Повсюду эти цветные бумажки теперь! Куда ни пойдешь — везде они! Даже в туалете!

Наотай громко расхохотался.

— Сочувствую тебе, брат. Ничего, так не будет продолжаться вечно. Эльза умная женщина, и вскоре остынет.

— Надеюсь, — вздохнул Кудлак.

На ночь остановились на постоялом дворе, владелец которого от шока начал заикаться, но все же выделил несколько комнат — для короля, Наотая и гвардейцев. Те, кто не поместился, вынуждены были ночевать на конюшне.

Весь следующий день пролетел достаточно быстро: Кудлак играл с Наотаем в карты, для остроты — на монетки. Однако масть не шла, и Его Величество довольно быстро остался ни с чем, окончательно обиделся на друга и до самого вечера глядел в окно, раздумывая о том, стоит ли повысить налоги осенью, или оставить как есть.

В Улене было решено не останавливаться, этот город никогда не нравился королю.

— Лучше уж на природе заночуем, — отрезал Кудлак, и Наотай его в этом поддержал.

Время неуклонно близилось к сумеркам, когда группа остановилась близ дороги, на опушке леса. Пока гвардейцы обустраивали лагерь, король решил немного прогуляться, подышать лесным воздухом. Наотай отдавал распоряжения, так что Его Величество остался почти один, если не считать пары стражей, бродивших неподалеку и делавших вид, что оказались тут случайно.

Пройдя через ряд деревьев, Кудлак разглядел неподалеку, близ соседнего леса, краешек озера.

— Эй, вы! — крикнул король надзирателям. Те, вскинувшись, подбежали к правителю. — Видите вон то озеро? Разведайте-ка там обстановку. Хочу перенести туда лагерь!

Гвардейцы кивнули и умчались в указанную сторону. Кудлак же вернулся на стоянку, где сообщил о своем намерении Наотаю.

— А, помню я это озеро, довелось как-то близ него останавливаться, — улыбнулся друг. — Хорошее место, красивое.

Король ухмыльнулся и потер в предвкушении ладони. Однако, быстро вернувшиеся бойцы доложили, что стоянка у озера занята.

— Там отряд из пятерых человек. Вернее, не совсем человек. Скорее, совсем не человек… — торопливо заговорил один, но окончательно запутался в словах.

— Гном, эльф и трое людей. Причем, все довольно странные, — дополнил второй. — Половина в озере купается, остальные готовят шашлыки.

Кудлак мечтательно облизнулся, услышав о шашлыках, но тут же отвесил себе мысленную затрещину. Какие могут быть шашлыки, когда неизвестные покусились на выбранное им место!

— А ну, идем!

Король решительно зашагал в направлении озера. Наотай переглянулся с гвардейцами, и все трое последовали за правителем.

Полянка у озера действительно была замечательной: короткая сочная трава, сверху нависали деревья с густыми кронами, образуя хороший навес, и открывался вид на само озеро — широкое, чистое и прозрачное.

Неприятель и впрямь был здесь — пятеро, как и доложили гвардейцы. Кудлак остановился, упер руки в бока и, несколько недоуменно, принялся разглядывать путников.

Коротышка-гном в подвернутых штанах, босой, с голым торсом, сидел у костра и жарил мясо. Рядом с ним расположился полноватый жрец с самой благостной физиономией, которую Кудлак когда-либо видел.

Со стороны озера раздавались веселые крики и плеск воды. Поглядев в ту сторону, король увидел молодо выглядящего эльфа и человека лет двадцати с хвостиком, которые пытались утопить друг друга, но ни один пока не преуспел. Чуть правее меланхолично покачивался на воде худощавый старик, лежа на спине и прикрыв глаза.

— Вы что-то хотели, уважаемый? — гном первым заметил короля, повернул голову, глядел снизу-вверх, с прищуром, в глазах Кудлак разглядел насмешку.

— Да, хотел! Немедленно освободите это место! — Его Величество для убедительности топнул ногой.

— А с чего бы? — коротышка почесал пальцем в ухе. — Мы первыми сюда пришли, если хотите, можете в стороне остановиться, мы не против.

— Да ты знаешь, кто я? — начал закипать Кудлак. — Я король!

— Предъявите тогда ваши документы, Твое Величество, — хмыкнул гном. — А то я, видите ли, тоже когда-то был правителем — Подгорного Царства. Хоть оно и сковырнулось около трехсот лет назад.

— Нам лучше уйти, — прошептал на ухо королю Наотай. Кудлак отмахнулся от друга.

— Ты еще пожалеешь об этом, мелкий! — прорычал он, глядя в глаза гному. — Лучше не попадайся на моем пути, велю казнить!

С этими словами, развернувшись, Его Величество быстрым шагом отправился обратно.

— Нужно как-то проучить нахала, — шипел Кудлак себе под нос. Наотай обеспокоенно коснулся плеча приятеля.

— Это ведь всего лишь озеро, Ваше Величество. Будет тебе.

— Я так хотел посидеть у водички, — в глазах Кудлака появились слезы. — Нет! Они точно поплатятся!

Весь вечер король сидел у костра, обдумывая план мести. Так ничего и не решив, он отправился спать.

Однако подскочил среди ночи, озаренный внезапной идеей.

«Я разрисую морду этого коротышки сажей! Тогда он точно поймет, каково перечить королю!», — подумал Кудлак, поспешно одеваясь в темные вещи. Тихонько выскользнув из палатки, король прошмыгнул мимо задремавшего стражника и, миновав громко сопящего часового, углубился в лес.

— Они наверняка оставили золу от костра. А после сытного ужина спят, небось, как убитые! Засранцы даже не заметят, как я проберусь в их лагерь и свершу благородное возмездие!

Ветки громко хрустели под ногами, а широкими плечами король задевал кусты и деревья, создавая еще больше шума. В стороне, испуганная тревожными звуками, взлетела с громким криком ворона.

«Наверняка кто-то ее спугнул!», — догадался Кудлак. — «А что, если негодяи ждут меня? Притаились за деревьями, прислушиваются и принюхиваются? В таком случае, стоит провести обманный маневр!».

Король решил обогнут озеро и выйти к поляне с другой стороны. В этом месте лес становился гуще, деревья выше, и повсюду было множество колючих кустарников. Продираясь сквозь кусты, Кудлак вдруг столкнулся с чем-то мягким. Это что-то недовольно зарычало и отпрыгнуло на пару шагов.

Король поднял голову и встретился взглядом с волком. Выглядел тот неважно — шерсть свалявшаяся, глаза горят усталым пламенем, морда понурая и вообще — похож на брошенного мужика. Но, стоило ему углядеть Кудлака, как зверь оживился, глазки заблестели, шерсть встала дыбом, а на морде появился довольный оскал.

— Помогите! — выдавил король, и в следующее мгновение волк бросился на правителя.

Кувыркнувшись в сторону, Кудлак вскочил на ноги и, не обращая внимания на колючие кусты, помчался что есть мочи. Ветви деревьев хлестали его по лицу, щеки и уши горели огнем, легкие начали побаливать, а воздух стремительно подходил к концу.

Споткнувшись о выступающий корень, король упал, больно ударившись коленкой и, развернувшись, попятился — волк был рядом. Наступал, неспешно, прекрасно осознавая, что добыча никуда не денется. На землю закапала слюна.

— Я п-понимаю, что ты голоден, н-но, м-может, договоримся? — запинаясь, пробормотал Кудлак. Волк рыкнул, прыгнул вперед. Сверкнули острые клыки…

Мощный удар ножом в бок отбросил зверя в сторону.

— Ого, уж не король ли это? — раздался знакомый насмешливый голос. Кудлак повернул голову и увидел давешнего гнома. Рядом с ним стояли эльф и старик, насмешливо глядя на Его Величество.

— Похоже, он только на словах крутой, — заметил ушастый. Старик промолчал.

— Просто у меня с собой оружия нет, — оправдываясь, заговорил Кудлак. — Иначе я бы показал этому волку!

Гном подошел к раненному зверю, склонился, с сожалением выдернул нож и вонзил в шею.

— Это был всего лишь голодный больной зверь, — обернувшись к королю, заметил он. — Не стоило его провоцировать.

— Я и не собирался, — огрызнулся Кудлак. — Он сам на меня налетел, из кустов!

— Что вы вообще тут забыли, Ваше Величество? Неужто замыслили маленькую пакость? — гном сощурил взгляд, усмехнулся. Король негодующе фыркнул.

— Да за кого вы меня принимаете? Я правитель, недосуг мне по ночи гадости всякие делать.

— Ладно, неважно, — отмахнулся коротышка. — Идем с нами, ты весь в царапинах, бровь рассечена и нога ушиблена, кажется.

Обессиленный ночным забегом, Кудлак позволил незнакомцам отвести себя в их лагерь. Короля усадили на пенек возле костра, вручили кружку с вином. Сделав глоток, Его Величество удивленно причмокнул.

— Хорошее.

— Еще бы, — заулыбался эльф. — Урожай пятидесятилетней давности.

Сбоку подсел жрец, повел засиявшими руками над ушибленной ногой, и Кудлак ощутил, как ушла боль. Справа подошел парень-человек, вручил миску с шашлыком.

— Подкрепитесь, Ваше Величество, вы наверняка потратили кучу сил.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Кудлак, и сам удивился этому.

Гном сел напротив, глядя на короля через костер и мягко улыбаясь.

— Ну что, давайте знакомиться? Я Калеб, жреца зовут отец Клаудий, длинный оболтус справа от вас — Ишва, наш чародей. Эльф — Ариэль, а старика-охотника звать Скаем.

— Очень приятно, — кивнул правитель. — Я Кудлак ван Тоорн, король Эсьена.

Ариэль присвистнул.

— Ничего себе! А что вы забыли здесь, в лесу, когда можете воспользоваться любым порталом?

— Долгая история, — рассмеялся Кудлак и, неожиданно для себя, рассказал все с самого начала: как вынужден был отправиться в Курту, где на него свалилась куча бумажной волокиты, потом про желание отдохнуть и развеяться, как следствие — поездка в Нитрис традиционным путем. Ну и не забыл про встречу с разношерстной компанией.

— Вы уж извините меня, — смущенно произнес король. — Видимо, стресс накопился и дал о себе знать, слишком много работы…

— Ничего, вот, выпейте еще винца, — улыбающийся Ариэль подлил Кудлаку вина.

— Благодарю. Что насчет вас, ребята? Куда путь держите?

Калеб мечтательно улыбнулся и взглянул на ночное небо, усыпанное звездами, как пляж песком.

— Мы ищем одну вещь, которая поможет нам исполнить желания.

— Что это за вещь такая? Может, я слышал о ней? — заинтересовался король.

— Возможно, — Калеб взглянул на пламя. — Универсальная печать, слухи о которой ходят с некоторых пор.

— О! — удивленно протянул Кудлак. — О ней я знаю. Никому доподлинно не известно, существует сия печать или нет, но с каждым днем появляется все больше желающих это проверить.

— Конкуренты, чтоб их цырга побрал, — проворчал Ариэль.

— На самом деле, не так уж много, — усмехнулся король. — От силы пара десятков искателей приключений. Мало кому хочется следовать за мифической целью. Ведь нельзя утверждать наверняка, что вы действительно сможете найти эту Печать.

— Нельзя, — согласился Калеб. — Но мы верим, что она есть. Не может не быть.

Глядя на сверкающие глаза гнома, король понимающе кивнул. Пригладил растрепанные волосы, мельком взглянул на небо.

— Да, будь я лет на десять моложе, и не обременен королевским титулом — обязательно пошел бы с вами. Но, увы…

— Так идем, — предложил Ишва. — Будет весело!

— Не сомневаюсь, — рассмеялся Кудлак. — Но лучше вы сами. Впрочем, если когда-нибудь понадобится моя помощь — вы знаете, где искать короля.

Путники переглянулись.

— Благодарю за столь щедрый дар, — Калеб поднялся, слегка склонился. Затем, выпрямившись, вытащил из неприметного кармашка на руке маленькое колечко с едва заметной печатью. — Примите и от нас скромный подарок.

Король взял серебряное кольцо, полюбовался на тусклый блеск печати, и надел его на указательный палец.

— Спасибо вам, ребята. Спасибо за то, что спасли мне жизнь! Поверьте, король Кудлак никогда не забывает добро.

Обменявшись с каждым крепким рукопожатием, он, в сопровождении гнома, отправился в свой лагерь.

Остановившись на опушке, Калеб почесал в затылке.

— Ну, удачи тебе, король! Береги себя.

— И ты, Калеб, — улыбнулся Кудлак. Развернувшись, он зашагал к костру.

— Кстати, кольцо сможет единожды защитить тебя от физического урона, — раздалось за спиной. Король обернулся, но увидел лишь едва заметно пошевелившиеся ветви деревьев.

Чувствуя, что валится с ног, Кудлак поплелся в свою палатку, где, не раздеваясь, упал на расстеленный матрас.

— Как жаль, что я не могу сбросить с себя обязанности короля… — пробормотал он, прежде, чем уснуть.

Лагерь короля только пробуждался ото сна, когда небольшой отряд искателей выбрался на тракт и направился на юг. Им предстоял еще долгий путь, полный интересных и опасных приключений.

А Кудлака дожидалась очередная порция документов в столице. Как говорится, у каждого свой путь, и свои тапки. Порой так хочется изменить хотя бы что-то, но нас останавливает страх перед неизведанным, боязнь выйти из зоны комфорта. И невдомек, что там, по ту сторону, возможно, находится ваша мечта, то, к чему вы всегда стремились, в самой глубине фантазий.

Нужно лишь сделать шаг навстречу.

Сказ тринадцатый: О последствиях и ответственности

«Королевство Эсьен поделено на пять областей: северную, южную, западную, восточную и центральную. Каждой областью правит наместник, коего назначает лично король. Наместник носит титул герцога, и, вследствие деления каждой из областей на более мелкие регионы, назначает местных управителей — баронов, графов и прочих. Раз в полгода совет герцогов собирается у короля, дабы отчитаться за прошедший квартал и обсудить политику на грядущее полугодие. Сами по себе, наместники вольны устанавливать любые законы и правила в своих владениях, но они ни в коей мере не должны противоречить законам королевства. Власть герцогов наследуется лишь в том случае, если отпрыск наместника будет одобрен королем. Но подобное случается крайне редко…»

Выдержка из труда «Краткое введение в географию», за авторством Хуристо Комболо, т. 1, ч. 1, стр. 5

Еще на подъезде к городу Калеб почуял неладное: стражи на воротах были донельзя хмурые, к тому же, в бойницах надвратных башен поблескивали наконечники стрел.

— Теплый прием, — заметил Скай, аккуратно смещая лук так, чтобы при случае схватить очень быстро.

— Может нам их — того? — Ариэль недвусмысленно взялся за рукоять меча на спине. Калеб покачал головой.

— Нельзя. Что-то случилось в городе, что-то нехорошее. И мне это не нравится ни капельки.

Отряд заметили издалека, и явно напряглись — из башни спустилось еще несколько стражников, подобрались, едва ли не обнажили оружие.

— Кто такие будете? — зычно крикнул страж постарше, нервно подкручивая левый ус.

— Помощники капитана Расмуса, из наемников, — ответил Калеб.

— Так чего ж вы за городом, а не внутри? — в глазах стражника мелькнула насмешка. Гном хмыкнул.

— По делам ездили.

— Ладно. Платите мзду и проходите, но у Расмуса я о вас обязательно спрошу.

— На здоровье, — пожал плечами Калеб, отсчитывая монеты.

Уск разительно изменился за две недели, что отряд находился в походе. Прежде шумные и оживленные улицы опустели, а редкие горожане, завидев всадников, стремились спрятаться в домах или шмыгнуть в переулок. Многие лавки и дома выглядели разгромленными, осколки стекол валялись на земле под искривленными окнами. Кое-где двери домов были сняты с петель. По большим улицам вышагивали усиленные патрули стражи, зорко глядя по сторонам и словно выискивая кого-то.

Путники заметили от силы десяток работающих лавок и гостиниц, на остальных висели таблички «Закрыто».

— Какого цырги здесь произошло? — протянул Ишва.

— Похоже на бунт, — оскалившись, предположил Ариэль. — Свободу машинам, и все такое.

— Заткнись, — посоветовал ему Калеб. — Ни разу не смешно. Идите в гостиницу, а я отправлюсь к капитану, надеюсь, он расскажет, в чем дело.

— Будь осторожен, стражники не просто так чуть ли не десятками расхаживают, — кивнул Скай. Гном молча направил мула в сторону участка.

Гвардейцы долго препирались с Калебом, не желая пускать к начальству, но, по счастью, мимо проходил тот самый солдат, который прежде вел гнома из камеры в кабинет Расмуса. Разобравшись с коллегами, он кивнул Калебу и быстрым шагом отправился в сторону рынка.

Капитан был в кабинете, сидел за столом и, что-то бормоча себе под нос, разгребал ворох бумаг. Выглядел он не очень: осунувшийся, побледневший, обзавелся внушительными темными мешками под глазами, да и сами глаза смотрелись ужасно — с лопнувшими сосудами, они больше подходили вампиру со стажем, нежели стражу порядка.

— Тук-тук, можно? — деликатно постучал гном. Расмус взглянул на посетителя и мигом расплылся в улыбке.

— О! Калеб, друг мой! Ты не представляешь, насколько я рад тебя видеть!

Капитан вскочил, подбежал к гному, пожал руку, похлопал по плечам и едва не полез обниматься.

— Что у вас здесь происходит? — отцепившись от Расмуса, спросил Калеб.

— Садись, разговор будет долгим, — офицер махнул рукой в сторону кресла. — Эй, вы! Принесите нам чего-нибудь пожрать, и побольше!

Вернувшись к столу, капитан плюхнулся в кресло и взглянул на Калеба.

— Ну, дружок, рассказывай — где был, что видел?

История похождений их небольшого отряда заняла не больше получаса — к тому времени двое гвардейцев как раз притащили большой разнос с едой, и собеседники незамедлительно приступили к трапезе.

— Выходит, везде теперь неспокойно, — вынес вердикт Расмус, задумчиво пережевывая жареную кроличью лапку. — Повылазили, черти! И когда — перед самым моим отпуском! Между прочим, ты обещал со своим делом разобраться в течение пары дней, а прошло две недели!

— Обстоятельства, — развел руками гном.

— А и цырга с ними! — хохотнул рыжий капитан. — Слушай теперь, что у нас приключилось. Ты наверняка помнишь тех культистов? Так вот, на следующий день после вашего отъезда они развернули активную деятельность в городе. Оказывается, до того случая с демоном, у культа не было какой-либо серьезной структуры, организации и прочего. Так, горстка любителей острых ощущений. Во главе у них стоял тот самый мужичок с платком. Но, каким-то образом, после встречи с тобой, ведомые прислужниками, культисты принесли вождя в жертву и начали активно изучать ритуалы, пробовать на практике и набирать сторонников. Более того, они поставили целью захват города! По ночам врывались в дома, призывали бесов, духов и прочих проклятых тварей, скармливали им целые семьи. Кровь полилась рекой, и, как ни печально — мы не смогли поймать ни одного ублюдка! Прочесали все, что можно: и злачные места, и все бедные районы, у земледельцев побывали в пригороде, да что там — мы даже в канализацию заглянули!

— Пусто?

— Именно! — вздохнул Расмус. — Усиленные патрули не помогают, после заката даже стражникам теперь небезопасно находиться на улицах. Их слишком много, причем многие, я подозреваю — обычные горожане, которым запудрили мозги! Как таких поймаешь? Скрываются умело, вовсю используют ритуалы призыва и не гнушаются убийств. Чирей на заднице, а не культ!

— Нехорошо, — пробормотал Калеб, почесывая лоб.

— Ужасно! Слушай, я готов, если надо, на коленях умолять, чтобы ты со своими друзьями спас город! — в глазах капитана заблестели слезы. — Мы помним, как в прошлый раз тебе удалось дать отпор демону. Может, поможешь?

— Я не забыл своего обещания, капитан, — кивнул гном. — Где же они могут скрываться? Канализация была бы самым очевидным вариантом, ведь туда никто не заглядывает, а попасть очень просто — достаточно отодвинуть люк и прыгнуть вниз. Но, раз там никого, тогда…В гостиницах тоже пусто?

— В первую очередь поспрашивали и обыскали, — скривился усач. — Никого. Даже приезжие, и те из города в первые два дня с начала беспорядков уехали. Ты ведь уже заметил, насколько все плохо? Люди боятся из дома выйти! Даже аристократы с богачами, и те затаились, не высовываются.

— Аристократы… — прошептал Калеб, нервно постукивая пальцем по столу. — Район богатых у вас достаточно крупный, и особняки я там видел немаленькие. Быть может, чтобы спрятать свечку, лучше выставить ее на виду у всех?

— О чем ты? — не понял капитан Расмус.

— Дай-ка мне список самых богатых семей Уска, — потребовал вдруг гном. — У тебя, как у капитана стражи, наверняка есть такой.

— Имеется, — кивнул офицер. — Но зачем тебе? Мы прошлись по первой улице богатого района, там все чисто.

— Но к самым влиятельным точно не заходили, — Калеб скрестил руки на груди и уставился на рыжеволосого стража порядка.

Расмус хлопнул себя по лбу.

— Действительно! Но кто бы нас туда пустил? Только тронь тех же Ла Червей и вони поднимется — до самого Нитриса дойдет.

— Богатые и властолюбивые аристократы никогда не откажутся приумножить свои богатство и власть, — гном назидательно поднял указательный палец, но тут же одернул себя, сообразив, что копирует Ариэля.

— Я мигом, — капитан вскочил, выбежал из кабинета. По коридору прогремел его голос: — Скорт, быстро тащи ключи от архива!

Минут через десять, Расмус плюхнул на стол плотный фолиант, уже покрывшийся слоем пыли. Стоило открыть книгу, как в воздух взметнулось облачко, побудив обоих расчихаться.

— Проклятое старье! Десять лет, поди, никто записи сюда не добавлял, — вытерев нос, пробубнил капитан.

— Что, за столько лет никаких изменений? — не поверил Калеб.

— Ты будешь смеяться, но так и есть, — пожал плечами Расмус. — Все заняли свои ниши, и довольны жизнью. У нас очень тихий городок…

— Заметно, — фыркнул гном. — Так, кто у нас здесь в топ пять…Ван Йорны, Муаччо, Ла Черви, виконт Де Кроу и уважаемый Николас Чиколло. Тьфу, и здесь эти гоблины, цырга бы их сожрал!

— Что, доводилось встречать представителей славной семейки? — понимающе усмехнулся страж порядка.

— Я же тебе рассказывал про тех торгашей из Улена, — напомнил Калеб.

— А, так это были Чиколло? Не удивлен, этим ребятам только дай волю. У них в семье полтора десятка торгашей, и это еще не считая двоюродной и троюродной родни. Весь континент заполонили, гады.

— Тем не менее, даже с учетом их гнилой натуры, это не гоблины, — протянул Калеб.

— С чего такая уверенность?

— Им невыгодно приводить город к упадку, вся торговля тогда пойдет цырге под хвост, — объяснил гном. — Что насчет Ван Йорнов?

— Небольшая семья: отец, мать и двое сыновей. Один отпрыск в столице гвардейцем служит, другой здесь, потихоньку вникает в семейный бизнес. Старший Ван Йорн, хоть и суровый, но мужик свой, раньше я часто к нему заглядывал, обсудить новости. Сейчас нет времени даже на это.

— Ясно, ему тоже не с руки гадить там, где кормится. А эти Муаччо — они тоже гоблины?

— Нет, южные ребята, большое семейство, человек десять детей разного возраста, на родине, в своем королевстве, их глава был кем-то вроде графа, а здесь Его Величество пожаловал земли в черте города и помог обосноваться. В Уске живут давно, я еще сопляком по улицам бегал, когда Муаччо особняк построили.

— Тупик, — поморщился Калеб. — Остаются только Ла Черви и виконт Де Кроу.

— Ла Черви слишком шебутные для организации культа, — хихикнул Расмус. — Самомнение у них не уступает королевскому, а гонору — дальше Каймер. Но при всех своих закидонах, барон Ла Червь постоянно выделяет средства на развитие города. К тому же, он здесь родился, как и его отец. Дед Ла Червь первым основал здесь свой особняк, уже за ним потянулись остальные богатые семьи и прочие торгаши.

— Слишком мелочно для такого мастодонта, — хмыкнул Калеб. — Значит, Де Кроу? Что он за человек?

— Уроженец Вейона. Сюда прибыл лет десять назад, поселился в пустующем особняке почившего графа Сеонто. Живет один, супруги и детей нет, коллекционирует там что-то, ведет себя спокойно, сам по себе очень рассудительный и адекватный малый.

— Это он, — качнул головой гном.

— Уверен? — нахмурился капитан Расмус. — Эйнар постоянно делает пожертвования, к тому же, он почетный член городского совета. И очень богат.

— Вейонцам никогда нельзя доверять, любой из них с радостью подкинет полешек в костер погибели Эсьена, — Калеб щелкнул пальцами. — Так что, давай-ка мне ордер на обыск, чую, без него уважаемый виконт Де Кроу не станет сотрудничать.

Мрачно кивнув, Расмус быстро выписал необходимые бумаги. Помахав капитану ручкой, Калеб отправился в гостиницу.

— Скай, Ариэль — вы со мной, — с порога заявил он. Друзья сидели за столиком у окна, что-то негромко обсуждая. Других посетителей не было.

— Выяснил что-то? — полюбопытствовал охотник, поднимаясь и хватая лук с колчаном. Ариэль, показав Ишве язык, взял свой гигантский меч и зашагал к лидеру.

— По дороге объясню, — отмахнулся Калеб. — Нужно поспешить. Чую, времени у нас не так уж много.

Услышав о столь быстром развитии культа, Ариэль не выдержал и начал громко смеяться, утирая слезы.

— Ты и впрямь действуешь как активатор случайных событий, — чуть успокоившись, он ткнул пальцем в гнома. — Какова была вероятность, что эти ребята действительно продолжат заниматься подобной ерундой? Отвечу: ноль целых два десятых процента. Но, благодаря тебе, стартанула цепочка событий, которая привела едва ли не к разрушению города. Что скажешь в свое оправдание?

— Ничего не скажу, — буркнул Калеб, прекрасно понимая, что в чем-то эльф прав. Гному и впрямь очень сильно «везло» по жизни, но прежде неприятности не носили столь яркий характер. Да и последствия были куда более скромные.

Ариэль не отставал и, в конце концов, гном ввязался в ожесточенный спор, причем Скаю пришлось почти силой разнимать спорщиков. Но, к тому времени, они уже подошли к особняку виконта Де Кроу.

Резиденция располагалась в богатом районе Уска, ближе к середине улицы, неподалеку от центральной площади, в жилом районе города. Жилище аристократа представляло собой высокое трехэтажное здание, окруженное пышным садом, чуть в стороне троица разглядела конюшни. Двор был окружен невысоким, чисто символическим заборчиком.

— Похоже, наш приятель не слишком парится насчет безопасности, — заметил Ариэль.

— Честному человеку не нужен высокий забор, — выдал Скай с непонятной усмешкой.

— Сейчас и проверим, насколько он честный, — Калеб направился к калитке. На звон колокольчика из дома вышел дворецкий, по усыпанной гравием дорожке направился к посетителям.

— Добрый день, господа! — он обвел всех троих равнодушным взглядом, так присущим профессиональным слугам. — Вы по какому вопросу?

— Нам нужно к виконту Де Кроу, от имени городской стражи, — Калеб сунул под нос дворецкому ордер на обыск. Тот неторопливо взял, внимательно прочитал, после чего слегка кивнул.

— Пройдемте за мной.

Прихожая в доме виконта оказалась очень просторной. По мнению Калеба, здесь можно было разъезжать на карете, не то что оставлять верхнюю одежду и менять туфли.

— Ждите здесь, — бросил слуга через плечо и направился дальше по коридору. Впрочем, он вернулся через пару минут. — Господин Эйнар ожидает вас.

— Держитесь за мной, — скомандовал Калеб друзьям. Скай понятливо кивнул. Лук и стрелы пришлось оставить в прихожей, но меч был у охотника на поясе. Дворецкий не осмелился отбирать у гнома молот, а эльф, на просьбу снять меч, набычился и пригрозил дать в нос, после чего дворецкий отстал.

Виконт Де Кроу сидел в кресле у камина, задумчиво глядя в пламя. Это был мужчина лет тридцати с лишним, ближе к сорока, не старый, но уже перешагнувший порог молодости. Его темные волосы местами были разбавлены серебристыми прядями, а карие глаза казались рыжими из-за отблесков пламени. Услышав шаги, он обернулся, с улыбкой, показавшейся Калебу наигранной, приветствовал вошедших.

— Рад видеть вас, господа! Какими судьбами обязан вашему присутствию?

— По просьбе капитана Расмуса мы опрашиваем население, — Калеб пожал протянутую руку. Эйнар приглашающе указал на кресла.

— Капитан все также расследует дело о культе? — полюбопытствовал виконт, когда все расселись.

— Именно. Что вам известно о беспорядках?

— Немного. Видите ли, я редко выхожу из дома, предпочитаю работать здесь над мемуарами, — Де Кроу неловко улыбнулся, Калебу показалось, что в глазах аристократа мелькнуло сомнение.

— О, что же побудило вас сесть за столь нелегкий труд? — заинтересовался гном.

— В юношестве я много путешествовал, и хочу донести до грядущих поколений тот багаж знаний, который удалось приобрести, — пояснил Эйнар. — К сожалению, у меня все еще нет наследников…

— Какие ваши годы, — воскликнул Калеб. — Вы молоды, еще успеете встретить женщину своей мечты, тем более, я слышал, что после сорока мужчины являются лучшими отцами.

— Правда? — удивился виконт. — Что ж, похоже, для меня еще не все потеряно. Но, что мы все обо мне! Расскажите, чем вы занимаетесь? Я не встречал вас в городе прежде.

— Путешествуем, — гном принял бокал вина от незаметно подошедшего слуги. — Попутно помогаем тем, кто нуждается в нашей помощи. Также коллекционируем печати, если удается найти что-нибудь интересное.

— Удивительно! — вскричал Де Кроу. — Я тоже интересуюсь печатями!

— Тогда, быть может, вы слышали об универсальной печати? — закинул пробную удочку Калеб. Что мешает узнать о собственной цели, выполняя поручение Расмуса?

Виконт задумчиво хмыкнул.

— Доводилось, кажется. Ходят слухи, что она где-то на востоке, за горами. Кто-то твердит, что даже на другом материке, но разве есть другие континенты, кроме нашего?

— Как знать, — протянул гном. — Мы ведь не до конца изучили этот мир.

— Пожалуй, соглашусь, — после недолгого раздумья кивнул Эйнар. — Столько всего неизведанного таится в дальних уголках мира. Жизни не хватит, чтобы выяснить всю правду!

— Чем больше знаешь, тем больше опасность, что эти знания приведут к печальным последствиям, — заметил Калеб.

— Хорошая фраза, — улыбнулся виконт. — Кто ее автор?

— Не помню, — пожал плечами гном. — Кажется, слышал в проповеди жрецов Единого. Кстати, а в какого бога веруете вы?

Де Кроу слегка заерзал, отвел взгляд.

— В Единого, конечно же.

— Врет, — прошептал Скай на ухо лидеру. Калеб кивнул.

Перешептывания друзей заставили Эйнара нервничать еще сильнее, виконт попытался устроиться в кресле поудобнее, затем не выдержал, поднялся на ноги.

— Господа, что-то я проголодался. Предлагаю отужинать, а затем вернуться к разговору.

— Будем премного благодарны, — кивнул Калеб.

— Тогда прошу, ожидайте здесь. Я лично отдам распоряжения слугам на кухне.

Де Кроу быстрым шагом вышел из гостиной. Глядя ему в сутулую спину, гном подумал, что Эйнар выглядит очень щуплым и трусливым мужчиной, такой вряд ли встанет во главе культа. Возможно, им управляют?

— Тихонько следуем за ним, — приказал Калеб. Друзья осторожно добрались до коридора, выглянули из-за угла. Виконт как раз отпирал дверь по правой стороне, в дальнем конце. Нервно оглядевшись, он потянул за ручку и шагнул внутрь.

Немного выждав, троица последовала за подозреваемым. Аккуратно открыв дверь, Калеб увидел ведущие вниз ступени и понял, что Эйнар отправился в подвал.

— Сомневаюсь, что кухня у него в подвале, — эхом отозвался Скай.

— Похоже, наш клиент, — кивнул Калеб.

Эйнар спустился вниз, завернул за угол и оказался в большом помещении, заставленном различными бочками — с вином, приправами и прочим. В углах валялся различный хлам, а по центру, сгрудившись, стояли культисты. Их было чуть больше двух десятков, и все внимали речи щуплого паренька.

— Кхм-кхм, — прокашлялся Де Кроу. Проповедник недовольно покосился, затем сделал жест рукой, и паства разбрелась в разные стороны.

— В чем дело? — раздраженно поинтересовался лидер Ордена Честных. Глядя на него из-за угла, Калеб был удивлен: это оказался тот самый парнишка, которого он тогда пинками отправил готовить ритуал изгнания демона.

— Видите ли, не далее, как полчаса назад в мой дом пришли трое каких-то легавых, назвались помощниками капитана Расмуса и начали пудрить мозги всякой болтовней, — поморщившись, доложил Эйнар. Лидер Ордена насмешливо хмыкнул.

— Всего-то? Да мы вмиг раскатаем любого врага, ведь теперь у нас есть это!

Он ткнул виконту под нос ладонь, на тыльной стороне которой виднелась темно-фиолетовая печать с замысловатым узором.

— Что это? — удивился Де Кроу.

— Печать вызова тварей Инферно, — с гордостью провозгласил парнишка. — Теперь не нужно чертить формации и проводить долгие ритуалы. Раз — и демон прибыл!

Эйнар заметно побледнел.

— Но ведь это опасно! Пострадает еще больше людей.

— Да какое нам до них дело, — рассмеялся глава Ордена. — Эй, братья и сестры! Хватайте оружие, давайте покажем стражам, кто здесь главный!

Культисты радостно закричали, засуетились, заблестели ножи, мечи, серпы и прочее колюще-режущее, на лицах появились кровожадные улыбки.

— Не так быстро, ребятки, — раздался чей-то голос. Из-за угла, к изумлению чернокнижников и виконта, вышли Калеб, Скай и Ариэль.

— Что вы здесь делаете? — возмутился Эйнар. — Следили за мной? В моем доме?

— Мы хотим остановить вас, и сделаем это, — спокойно произнес гном. Нагибатор привычно лег в ладонь, задрожал, предчувствуя битву.

— Да на кол их посадить! — крикнул кто-то из толпы. Калеб взглянул на лидера культа.

Тот выглядел неважно. Стоило ему заметить гнома, как парнишка задрожал, затрясся, рука невольно потянулась к заднице, а из глаз потекли слезы.

— Т-ты ж-же…о-о-он… — едва слышно попытался произнести юный чернокнижник, но не смог — на пол закапало, и очень быстро под ногами лидера набежала целая лужица.

— Что с вами, отец? — заволновалась паства. Ноги руководителя подкосились, и он упал. Кто-то подхватил обмякшее тело главы, другие загомонили.

— Это все коротышка виноват! — снова крикнул тот же голос. — Я вспомнил, это он посмел осквернить тело пастора своими лапами!

— Не позволим! — заревела толпа, и в следующий миг, оттеснив в сторону виконта Эйнара, культисты бросились на троицу друзей.

Отмахнувшись от первого налетевшего прихожанина, Калеб отвесил ему рукоятью по затылку, и деятельный «вояка» прилег в сторонке. Следующий попытался пырнуть гнома стилетом в бок, но меч Ская проделал дырку в его плече, и воющий чернокнижник убежал с криками о грядущей смерти.

Через пару минут Калеб осознал, что драка с культистами напоминает сражение в песочнице — ни один из них не умел не то что фехтовать, даже просто грамотно орудовать холодным оружием. Плюс, по-видимому, опыт рукопашных схваток у горе-сектантов также отсутствовал, что позволило достаточно быстро всех разоружить и отправить в нокаут. Больше всего проблем доставил глуповатого вида мальчишка с дубиной, которой он размахивал словно пропеллером, но, в конце концов, получив подсечку от Ариэля, приласкал сам себя по голове и рухнул на тела товарищей.

— Вот тебе и местные авторитеты, — протянул эльф, глядя на бессознательных сектантов. Потребовав у ошеломленного Эйнара пару мотков веревки, товарищи быстро связали отвоевавшихся, не забыв и про виконта, после чего потащили всю толпу через весь город в отделение к Расмусу.

Задержавшийся на работе капитан был слегка шокирован, когда увидел в окно понуро бредущих друг за дружкой цепочкой культистов, во главе которых шагал Де Кроу с лиловым фингалом — виконт все-таки решил посопротивляться при задержании.

— Шустро ты, — сказал Расмус Калебу, спустившись вниз. — Проблем не возникло?

— Какой там, — фыркнул гном. — Я удивлен, что эти вообще доставили городу столько неприятностей — они ведь драться совершенно не умеют.

— Так дома обносили с призванными бесами, — напомнил капитан. — Там им приходилось только резать и заклинать.

— На нас они почему-то насылать никого не стали, — пожал плечами Калеб. — Но все же советую убрать у них с ладоней самодельные печати призыва. Во избежание.

— Учту, — улыбнулся Расмус. — Что ж, вожака и виконта мы обязательно допросим, вдруг культ разросся и вышел за пределы Уска. А тебе и твоим друзьям положено вознаграждение.

— Не стоит, — отмахнулся гном.

— Конечно, стоит! — влез Ариэль. — И побольше! Мы такие нищие, а кушать хочется.

Капитан рассмеялся.

— Ну, много денег выделить не смогу, но обиженными не уйдете.

Он быстро черкнул расписку и послал пару солдат в городскую казну. Те вернулись через полчаса, притащив пять увесистых мешочков с золотыми. За это время гвардейцы рассортировали арестованных по камерам, а главу культа вместе с Эйнаром посадили в совместную, и теперь эти двое каждые пять минут пытались друг друга прикончить.

— Пятьсот золотых, — Расмус торжественно вручил Калебу мешочки. — Сможете купить что-нибудь полезное. Например, качественный меч.

— Спасибо, оружие у нас есть. Но деньги не пропадут, — Калеб аккуратно распределил полученное по карманам куртки.

— Куда теперь? — в глазах рыжеволосого стража порядка мелькнула невольная грусть.

— К цели, на восток, — неопределенно пошевелил пальцами гном.

— Увидимся еще?

— Кто знает, не стану утверждать наверняка.

— Тогда, удачи! Пусть дорога будет легкой, и сбудется ваша мечта, — Расмус пожал руку Калебу, затем не выдержал, обнял гнома, шмыгнул носом.

— Обнимашки! — крикнул Ариэль и бросился на шею капитану. Скай тихонько посмеивался в стороне.

В гостиницу разудалая троица вернулась в сумерках. Слухи о поимке культистов разлетелись по городу в мгновение ока, и жители неуверенно выбирались на улицы, шумно обсуждали произошедшее, гадая: кто же спас город от ужасных чернокнижников?

Ишва сразу набросился с расспросами, и даже отец Клаудий сделал заинтересованное лицо. Рассказ Калеба растянулся надолго, так что пришлось заказывать плотный ужин — от пережитых приключений у искателей бурчали животы.

— Выходит, теперь город чист? — лениво катая по тарелке картофелину, спросил маг.

— Похоже на то. Если где-то и остались разрозненные члены Ордена, то, лишившись вожака, они вряд ли захотят вернуться к ритуалам и призывам, — Калеб почесал свербящий нос. Похоже, последний бокал вина оказался лишним.

— Плюс одно доброе дело в карму, — провозгласил Ариэль, тщательно пережевывая кусок мяса. Вид эльфа, с наслаждением жующего говядину, заставил Калеба фыркнуть.

— Дух подземных вод гордится тобой, сын мой, — важно добавил отец Клаудий.

— Выходит, на восток? — Скай больше интересовался дальнейшим маршрутом.

— Да. Где-то там, за Каймерами, нас ждет Печать, если верить Эйнару, — кивнул лидер группы.

— А ты в курсе, что Каймеры непроходимы? — Феоктист Двенадцатый ткнул гнома пальцем в бок. — На восток материка все идут морем.

— Мне доводилось слышать о загадочном Невидимом Перевале, — негромко сказал Скай.

— Невидимый — потому что его нет? — рассмеялся эльф.

— Кто знает, — не стал спорить охотник. — Но слухи на пустом месте не рождаются.

— Двинемся в сторону гор, — Калеб хлопнул ладонью по столу, пресекая разговоры. — Попытаемся найти хоть какой-то перевал и, если не выйдет, отправимся морем.

— Долгий путь, как бы до зимы управиться, — отец Клаудий почесал заросшую щеку.

— Успеем. Кто тише идет, тот больше замечает, — усмехнулся гном. — И вообще, время за полночь, давайте по комнатам. Завтра отовариваемся и вперед.

— Опять по рынку шататься, — проворчал Ишва, поднимаясь.

— С тебя не убудет, патлатый, — хихикнул Ариэль. — Кто-то же должен взять на себя роль завхоза.

— Катись к цырге! — был ему ответ.

Калеб мягко улыбнулся, глядя вслед поднимавшимся наверх друзьям. Вот и закончились чужие дела, можно с чистым сердцем взяться за желанную цель. Конечно, только богам ведомо, найдут ли они Печать, или останутся ни с чем, но гном был рад, что отыскал как минимум четыре драгоценных камня — своих новых друзей. Для того, кто попал в этот мир в гордом одиночестве, в темноту пещер, это действительно много значит.

Калеб вздохнул и прикрыл глаза. Как давно это было…и какой сложный путь позади.

Сверху донесся грохот падения и громкий мат Ишвы, сопровождаемый злорадным хохотом Ариэля. Лидер невольно рассмеялся, прислушиваясь, как поносит чародей ушастого пакостника и задиру.

Похоже, скучать больше не придется. Никогда.

Сказ четырнадцатый: О подлости деловых поездок

«Северные земли королевства — Нортланд — занимают, в основном, равнины, климат здесь достаточно суровый — зимы холодные, а весной и летом чаще идут дожди. Люди также не самые доброжелательные, не привыкшие проявлять чувства и эмоции. Они разводят овец и лошадей, торгуют мясом, шерстью, овощами и зерном. Самый крупный город области — Хайтран, больше похожий на крепость, коей он и являлся в стародавние времена. Культурный центр — город Северокаменск. Можно заметить, что Север в целом является самой старой частью королевства, граничит с северным королевством Ерзлим, где сохранилось очень много традиций прошлого, связанных с язычеством, архитектурой и образом жизни…»

Выдержка из труда «Краткое введение в географию», за авторством Хуристо Комболо, т. 1, ч. 1, стр. 9

— Нет, ну каков наглец! — возмущенно пыхтела Ника, собирая чемодан. Вещи запихиваться совершенно не желали, что выводило девушку из себя. — Накосячил, получил назначение и смылся, а мне рикошетом прилетело! Хотя я даже близко непричастна!

Рыжеволосая красавица с мягкими чертами лица, пухлыми губами, небольшим острым носиком и ярко-голубыми глазами яростно захлопнула чемодан и уселась сверху, подперев подбородок ладошкой.

— С другой стороны, Арч-Арч обещал свежий воздух, птичек и много интересных наработок по фамилиарам — а это уже окупает подставу Ишвы. Но верить ректору…

Нет, Арчихуальд Арчихуальдович не имел привычки лгать, но любил недоговаривать, или сообщать то, что собеседник желает услышать — чем и вызывал сейчас замешательство у Ники.

Вспоминая, как на следующее утро после ухода Ишвы ректор вызвал ее к себе, магичка вздохнула. Фразу «вам лучше отправиться в деловую поездку» можно трактовать по-разному. Ника полагала, что Арч-Арч просто-напросто решил устранить виновников погрома лаборатории — дабы не дать повода бухгалтерии обвинить юных преподавателей в недостаточной компетентности. И это правильно.

Но как же не хочется покидать родные стены Академии!

Ника поправила выбившуюся прядку волос и одним быстрым движением защелкнула чемодан. Отлично! Теперь можно и к телепорту.

Магичка за всю жизнь бывала на севере лишь раз, и то проездом, потому усиленно вспоминала все, что ей известно о данной области королевства Эсьен.

Северные земли по большей части равнинные, климат суровый, но терпимый — зимы жесткие для привыкшего к теплу человека (гнома/орка/эльфа и иже с ними), но приспособиться можно. Зато разводят лучших коней во всем королевстве.

И это все?

Ника ужаснулась. Выходит, все труды старенькой Изольды, по прозвищу Кочерыжка, нелюбимой географички всей Академии, пропали насмарку? Магичка совершенно ничего не помнила о северной марке, кроме климата и коней.

— Мда, Ника, весело нам с тобой будет, — задумчиво протянула девушка. Завернув за угол, она вышла у площадки с телепортами. Дежурный оператор понятливо кивнул, пожелал удачи, тепло улыбаясь и, спустя мгновение, Ника оказалась под проливным дождем.

— Да ладно! — простонала она, набрасывая на голову капюшон. — Какой вообще был шанс, что именно сейчас в этом захолустье пойдет дождь? Где моя счастливая звезда?

— Я здесь, — с готовностью отозвался кто-то сбоку. Ника повернулась к шутнику и удивленно замерла: то был самый настоящий тролль: высоченный, в три человеческих роста, широкий, как ворота Академии и почему-то обряженный во фрак с накрахмаленным воротничком. На верхушке каменной башки покоился цилиндр.

— Welcome to the North Stone City, — на непонятном языке произнес тролль, сняв шляпу и поклонившись. — От имени городской администрации рад вас видеть в нашем славном городке. Прошу, следуйте за мной, миледи.

Тролль схватил чемодан девушки, развернулся и зашагал по мостовой. Ника, удивленно посматривая на здоровяка, поспешила за ним.

Осматриваясь по сторонам, чародейка сделала вывод, что Северокаменск ей нравится: старинная архитектура, мощеные улочки, чинно прогуливающиеся горожане и огромные часы на центральной площади. Все это создавало атмосферу уюта и чего-то…домашнего.

— Простите, а вы, я так понимаю, представитель городского совета? — обратилась она к троллю.

Тот качнул головой и улыбнулся.

— Именно так. Можете звать меня Бонд…эм, то есть, мистер Грыгл. Я управляющий поместьем сэра Малкольма — городского главы. Ну и по совместительству иногда выполняю различные административные поручения.

— Вы очень необычный тролль, — пробормотала Ника, на что мистер Грыгл расплылся в довольной улыбке.

— Спасибо за комплимент, миледи!

Они миновали рыночную площадь, центральную улицу, и свернули на аллею, из-за непогоды пустовавшую в этот час.

— Для начала отметитесь в канцелярии, получите ключ от дома, после я вас провожу, и все покажу, — сообщил тролль. Ника кивнула. Ей уже нравился город, и этот вычурный, но приятный стиль, витающий в воздухе.

Засмотревшись на фонарный столб с витыми узорчиками, Ника наткнулась на прохожего, отскочив от него как мячик.

— Простите! — извинилась она, и застыла, увидев, что это старый бородатый гоблин, с залысинами на затылке и мелкими злобными глазками.

— Боги простят, а я нет! — хриплым голосом выкрикнул старикашка. — Грымза! Стерва!

Ника почувствовала, как внутри сжался страх. Когда-то давно ей сильно досталось от соседа-гоблина, и теперь старое воспоминание захлестнуло девушку настолько, что трудно было пошевелиться.

«Дурацкий старик!», — разозлилась сама на себя Ника. Как вообще можно бояться гоблина? Пора бы отринуть прошлое, и дать отпор грубияну!

С другой стороны, грубить в чужом городе первому же встречному — плохая затея. Кто знает, кем является старикашка? Быть может, он обладает влиянием и связями, и тогда Нике не поздоровится. В таком случае…

— Приношу прощение еще раз, уважаемый. Но на вашем месте я бы придержала грубости на языке, — холодным тоном произнесла чародейка. Словно подчеркивая ее слова, на груди блеснул медальон преподавателя Академии. Гоблин, кажется, только что его заметил, и испуганно отступил.

— Простите, госпожа волшебница! Сам не ведал, что несу. Ради Создателя милостивого и его Аспектов — пощадите!

Старик едва не дрожал от страха. Ника мысленно восторжествовала, но внешне ничем не выдала своего ликования.

— Ступайте, уважаемый. И постарайтесь впредь не грубить незнакомцам.

Гоблин послушно закивал и рванул прочь на такой скорости, что скрылся вдали за десяток секунд.

— А вы умеете о себе позаботиться, миледи, — с одобрением заметил Грыгл, слегка приподнимая шляпу в знак уважения. Ника зарделась, довольная похвалой. — Однако, поспешим. В полдень канцелярия закрывается на обеденный перерыв.

Они ускорили шаг и вскоре, миновав пару улиц, вышли в деловой район, где, на небольшой площади и возвышалось здание канцелярии. Тролль поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Что-то затрещало, дверь с грохотом отворилась, едва не разлетевшись на куски. Грыгл шагнул за порог, и Ника последовала за провожатым.

— Грыгл! Дубина безмозглая! Сколько раз тебе говорила — знай меру! — рявкнула немолодая, но усиленно молодящаяся женщина за стойкой. Тролль расплылся в улыбке и, подойдя, склонился над дамочкой.

— Алти, душечка, нам бы поскорее к твоему шефу. Госпожа чародейка, — он кивнул на Нику, — очень спешит. У нее, знаешь ли, много дел.

— И что? — привычно огрызнулась Алти. — У меня, может, тоже хватает забот!

Она кокетливо поправила прическу, бросила пронзительный взгляд, в котором смешались и любопытство, и нотки зависти, а затем со вздохом качнула головой.

— Ступайте. Господин Кукрымл у себя.

— Вот и славно, — обрадовался тролль. — Не скучай!

Он прошел по коридорчику к дальней двери и тихонько постучался. Слишком уж тихонько — отметила про себя Ника. Видать, грозный начальник этот Кукрымл.

— Войдите! — раздалось с той стороны. Грыгл легонько отворил дверь и, пропустив чародейку вперед, сам шагнул следом.

Кабинет Нике понравился — достаточно просторный, пара шкафов, мягкий ковер на полу, вычурная люстра под потолком, широкий дубовый стол, а за ним…самый настоящий бесёнок!

Маленький, еще меньше гнома или гоблина, с темно-красным оттенком кожи, мордашкой, как у полуторагодовалого карапуза, только с небольшими острыми рожками на голове, при этом одет в строгий черный костюм с белой рубашкой и темно-бордовым галстуком.

— О! Добро пожаловать! — бес явно обрадовался, увидев Нику. — Мы вас очень ждали, госпожа Ника. Приятно, весьма приятно лицезреть, так сказать, воочию.

Демон низшего порядка проворно спрыгнул с кресла и, семеня, подбежал к чародейке, после чего, два раза хлопнув в ладоши, взлетел, оказавшись на уровне пояса девушки. Галантно склонившись, бесёнок мягко взял ладонь девушки и припал губами. Затем так же шустро вернулся на рабочее место.

— Разве в городе нет церкви Создателя? — удивленно спросила Ника. Кукрымл слегка поморщился.

— Есть, как не быть. Но у нас с ними договор — я не совершаю поступков, порочащих честь Церкви, а она взамен не пытается изгнать меня обратно в Инферно. Видит Создатель, там не так уж приятно.

Малыша аж передернуло от воспоминаний. Волшебница улыбнулась.

— Хорошо, давайте к делу, — потер ладошки начальник. — Так как вы к нам надолго, я похлопотал и выбил для вас уютный домик ближе к восточной части района землевладельцев. Очень приятное местечко — есть небольшой сад, два этажа, комнаты чистые, просторные. Гостиная, камин, опять же. Кухня также очень большая — есть где развернуться, хе-хе…

Он запнулся, увидев, как скривилась Ника — у магички были особые отношения с готовкой.

— В общем, вам должно понравиться. Единственное, есть кое-какая загвоздка…

— В чем именно? — насторожилась чародейка. Бесёнок слегка поерзал в кресле, тяжело вздохнул.

— Дом проклят. Какой-то темный маг наложил неизвестное нам заклятье. Местные чародеи расколдовать не сумели, но проявляется в том, что никто не смог пробыть даже ночь в этом доме.

— Дайте, угадаю: поэтому его продавали за бесценок, и вы, не раздумывая, согласились, понадеявшись, что «яжчародейка», как-нибудь устроюсь? — со смешком поинтересовалась Ника. Кукрымл кисло кивнул.

Девушка не знала, ругаться или смеяться в голос. Предприимчивость начальника канцелярии достойна всяческих похвал, но жить в проклятом доме…С другой стороны, кто знает, может за этим стоит интересная история?

— Ладно, добро. Повезло вам, что я девушка сильная и независимая, да еще с шилом в попе.

— А можно с этого места поподробнее? — оживился бесёнок. Ника громко фыркнула.

— Обойдетесь. Полагаю, Грыгл проводит меня? — чародейка не спрашивала, скорее утверждала. Тролль послушно кивнул, а бесёнок нервно поерзал в кресле.

— Надеюсь, вы справитесь с проклятьем, — неуверенно пробормотал он.

— Лучше надейтесь, чтобы проклятье справилось со мной, — подмигнув малышу, заявила Ника. — Идемте, джентльмен.

Тролль переглянулся с начальником, пожал плечами и потопал за девушкой.

— Жду вас завтра с утра на совещании! — крикнул вслед Кукрымл. Чародейка едва слышно вздохнула.

Расписавшись в книге учета у секретарши, Ника быстрым шагом вышла на улицу. Дождь стих, но небеса все еще укрывались за плотной пеленой сереньких туч, словно говоря: «Извините, господа и дамы, у нас уикэнд».

— Забавный у вас начальник, мистер Грыгл, — обратилась девушка к степенно вышедшему троллю. Здоровяк во фраке все еще держал за ручку чемодан волшебницы, и выглядело это донельзя комично.

— О, господин Кукрымл высококвалифицированный специалист. В прошлом он был главой убойного отдела полиции Северокаменска, но, после пятидесяти ему наскучило и решил податься в управление. И, да — он не мой начальник. Я ведь упоминал, что являюсь управляющим поместья графа Малкольма — главы города, — тролль поправил цилиндр.

— Вы говорили — сэра Малкольма, — прищурившись, усмехнулась Ника.

— Правда? Простите мою оплошность, — извинился Грыгл. — Его Светлость в прошлом весьма известный рыцарь, прежде чем получил титул и земельный надел от короля. Я знаком с ним почти с самого детства, вот и привык к рыцарскому званию.

— Так вы друзья? — догадалась чародейка. Тролль смущенно улыбнулся.

— Полагаю, что да. Я был вольным наемником, когда отец графа Малкольма нанял меня для военной кампании. Старый рыцарь собрал целую ватагу и хотел пройтись огнем и мечом по землям варваров — небольшому клочку, на северо-востоке Нортланда. И таким удачным вышел тот поход, что мы привезли целые горы добычи. Отец Малкольма вмиг стал уважаемым торговцем, сумел выбить себе титул виконта, и я пожелал вступить на службу полюбившемуся господину. Старик не возражал, а когда родился его сын — мы стали лучшими друзьями.

— Я бы хотела познакомиться с графом Малкольмом, — задумчиво протянула Ника.

— Он будет только рад, — Грыгл приподнял чемодан, попавший в ямку. — Молодой граф все еще не женат, хотя красив и умён.

«Выйти замуж за графа — не об этом ли мечтают все девушки?», — подумала Ника. — «Возможно. Но мне куда интереснее было бы написать научную работу по фамилиарам. Впрочем, одно другому не мешает».

Спустившись по улице вниз, они повернули направо, где начинался район землевладельцев и, миновав пару небольших улочек, оказались перед двухэтажным особняком.

Кукрымл не обманул: дом действительно был окружен небольшим садом, где, по случаю конца весны, уже начала цвести сирень. Само здание выглядело очень аккуратным и миленьким, на взгляд Ники — ровные стены, украшенные завитушками на углах, над крыльцом небольшой навес, подпираемый с двух сторон массивными колоннами. Отделка окон также составляла претензию на роскошь: ажурные подоконники, темно-синие стекла с матово-черными рамами. К огромному восхищению чародейки, здесь имелся даже чердак с витражным окном.

Территория усадьбы была надежно укрыта за живой изгородью, служившей вместо забора. С лицевой стороны находилась высокая узорчатая калитка. Никаких замков Ника не увидела.

— Дом в некотором запустении, но я похлопочу в городском совете насчет строителей, — пообещал Грыгл. — Полагаю, ремонт здесь не делали лет двадцать, крыша наверняка немного подтекает.

— Думаю, до тех пор, пока я не разберусь с местным проклятием, ни один рабочий не ступит даже на территорию сада, — хмыкнула девушка. Тролль развел руками.

— Сожалею, но это так. Теперь же я вынужден вас оставить — Его Сиятельство требовал моего присутствия к обеду. Желаю хорошо устроиться, загляну к вам завтра.

Всучив магичке чемодан и ключ, Грыгл зашагал вверх по улице, в сторону возвышавшегося над городом холма с графским особняком.

— Хороший проводник, — Ника толкнула калитку. — И чего же вы все так боитесь?

Надо признать, с улицы территория усадьбы смотрелась как-то приятнее. Сейчас же стало очевидно, о чем говорил тролль: сад выглядел запущенным. Кусты сирени разрослись, неопрятные ветки торчали в разные стороны. Яблоня покосилась, соседняя с ней и вовсе наполовину засохла.

— Садовника бы сюда, — вздохнула девушка.

Шагая по поросшей травой дорожке к крыльцу, Ника размышляла о грядущем. Арч-Арч не высказал каких-либо пожеланий по поводу «командировки», только указал направление и сказал, что ее встретят. Теперь чародейка подозревала, что все это жестко спланированный отпуск, как в случае с Ишвой — только магу в нагрузку подкинули еще и задание. Значит, она может спокойно заниматься тем, чем пожелает, ожидая обратного звонка?

Слегка приободрившись, девушка поставила ногу на нижнюю ступень лестницы. Дерево затрещало, застонало, где-то в доме эхом донесся протяжный скрип. Налетевший порыв ветра взметнул длинные рыжие волосы волшебницы, щедро сыпанул в лицо горсть пыли с песком.

— Тьфу, зараза! — выругалась красавица. — Что за дешевый ужастик?

Бодро взбежав по лестнице наверх, Ника вставила ключ в замочную скважину, повернула. Замок щелкнул, девушка потянула за ручку. Дверь медленно, с заунывным скрипом отворилась, а Ника уставилась на оставшуюся в ладони ручку.

— Отлично, просто замечательно. Как бы здесь все не развалилось к цырговой матери!

Шагнув в холл, чародейка распахнула рот от удивления: внутри дом выглядел еще красивее, чем снаружи. Несмотря на местами облупившуюся штукатурку и полысевший ковер на полу, лепнина на стенах смотрелась по-прежнему симпатично, а громадная люстра под потолком смогла бы украсить и тронный зал во дворце.

— А здесь все же не так и плохо, — пробормотала девушка, поставив чемодан возле двери. Налево от выхода вел один коридор, направо другой. Впереди и чуть левее шла лестница на второй этаж, а напротив двери находился небольшой полуразрушенный фонтан. Он представлял собой емкость с бортиками, посреди которой располагался улыбающийся карапуз с расколотым напополам ухом, держащий в одной руке книгу, а другой совершающий чародейские пассы, словно пытаясь сформировать заклинание.

— Ты миленький, буду звать тебя Эшли, — сказала Ника карапузу. После чего, щелкнув статую по носу, отправилась в левый коридор.

Он оказался небольшим и привел на кухню, со множеством шкафчиков, магической плитой, огромным дубовым столом и различными связками сушеной зелени на стене в углу.

— К цырге готовку, — заявила Ника и быстро покинула ненавистное помещение. Правый коридор вел в несколько комнат. Две из них были гостевыми — небольшие, аккурат для ночевки, а одна являлась вполне просторной ванной, где имелся даже волшебный котел с автоматической регулировкой пламени и нагрева воды.

К лестнице на второй этаж чародейка отнеслась с подозрением: ступени выглядели так, будто вот-вот обрушатся даже под весом пылинки, не говоря уже о молодой красивой девушке. Но, в конце концов, рискнув, Ника начала подъем.

На удивление, лестница выдержала и, оказавшись наверху, магичка вздохнула спокойнее. Здесь был один большой коридор, ведущий в гостиную и в спальню. Гостиная с порога показалась Нике очень уютной, хоть и невероятно запыленной, а вот спальная комната не отпиралась. Откуда тогда девушка поняла, что это спальня? Просто-напросто подглядев в замочную скважину.

Дергание за ручку не принесло значительных результатов, потому, взмахнув рукой, Ника без особых затей выбила дверь. Однако, стоило сделать шаг в комнату, как откуда-то сверху на голову рыжеволосой чародейке упало нечто тяжелое.

«С новосельем, что ли», — успела подумать Ника, прежде чем потеряла сознание.

Сказ пятнадцатый: О призраках и причинах

«Призраки зачастую появляются из-за трагической гибели, или неверного упокоения умершего. Они делятся на два основных вида: добрые, или светлые — те, которые редко показываются людям, предпочитая существовать в роли наблюдателей, и злые, или темные — жертвы насильственной смерти, не упокоившиеся, жаждущие мщения, им без разницы — виновен человек в чем-либо или нет. Темные призраки весьма опасны, и если вы не обладаете достаточными магическими знаниями и умениями, не стоит даже пытаться вступить в схватку с подобным существом. Но, коль судьба столкнула вас с такой неприятной ситуацией, то используйте соль и молитвы Единому — они на время остановят призрака, и вы сможете убежать…»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 18

Голова гудела так, будто ее сунули в гигантский колокол и от души шарахнули по его стенкам. Ника с трудом разлепила глаза, скривилась от прострелившей виски боли и невольно зашипела.

— Это что за гостеприимство такое, — проворчала девушка, поднимаясь на ноги. Обернувшись, чародейка вскрикнула от неожиданности — на пороге лежала голова оленя. Впрочем, присмотревшись, Ника поняла, что это всего лишь чучело.

— Кто вообще такую пакость над дверью вешает? — вопрос ушел в пустоту.

А еще волшебница осознала, что за окном темнеет — она провалялась непростительно долго.

— Так-с, время наводить порядок, иначе спать мне сегодня на полу, — девушка покосилась на грязный, покрытый пылью и мусором, пол — и поморщилась. — Нет уж, фигли!

Щелкнув выключателем, Ника облегченно вздохнула — свет в доме работал. Засучив рукава, магичка приступила к уборке. Нет, конечно, можно было воспользоваться заклинанием, но Ника предпочитала не слишком загрязнять магический фон там, где живет. Или собирается жить.

Краткий обзор спальни привел к неутешительным выводам. Комната в целом находилась не в самом лучшем состоянии — кровать рассохлась, и спать на ней явно не очень хорошая идея, шкафы покосились, некоторые полки обрушились, сломанными огрызками валялись внизу, ковер на полу истлел, а краска на нескольких висящих картинах облезла, из-за чего люди, на них представленные, выглядели жутковато.

Наколдовав веник, тряпку и ведро с водой, Ника смела весь мусор в одну большую кучу, после чего принялась вытирать пыль с тумбочек и шкафов. Если говорить о размерах, то в спальне можно было плясать вальс, и останется место для гостей, чтобы посидеть за столом, поесть и посудачить о жизни. Кровать стояла у стенки, ближе к окну, рядом расположен небольшой столик. С другой стороны, сразу несколько тумбочек для мелких вещей, а напротив на всю стену растянулись шкафы — целые и не очень.

Расправившись с пылью, чародейка поймала себя на мысли, что неплохо бы исследовать запертые шкафчики и ящички, мало ли, что там может быть? Сказано-сделано.

К разочарованию Ники, шкафы оказались пустыми, только в одном, в самом углу, валялась дохлая крыса, которую волшебница, брезгливо взяв двумя пальчиками за хвост, выкинула в окно.

В тумбочках вещи попадались, но то было или полуистлевшее белье, или ненужный хлам, потерявший свой облик под влиянием времени.

Уже расстроившись, Ника вдруг наткнулась в маленьком ящичке прикроватного столика на книжку в сильно потрепанном кожаном переплете. Открыв ее, магичка с трудом разобрала слова, написанные изрядно потускневшими чернилами.

«Собственность Мари сент-Глэр. Мой дневник!» — именно так выглядела надпись, растянувшаяся на всю первую страницу, большими буквами с миленькими завитушками.

— Привет, Мари. Я Ника, рада знакомству, — с мягкой улыбкой произнесла девушка. Ей, наверное, показалось, что в ту же секунду легкий порыв ветра перелистнул страницу, открыв взору ровные ряды слов, написанных все тем же красивым почерком.

Ника задумчиво глянула в окно, где уже окончательно стемнело, затем на следы уборки, и решила — почему бы не почитать немного?

«Сегодня третье сентября одна тысяча сто двадцать первого года. Мой день рождения! Как долго я ждала этого дня, дорогой дневник — целый год! Очень надеюсь, что мама и папа подарят что-нибудь особенное. Если честно, я просила у них собаку, но у мамы сильная аллергия, поэтому родители сказали, что животных в нашем доме не будет. Очень жаль, потому что я люблю пушистых собачек! Они очень умные и милые, и Ланка сказала, что собака всегда поможет хозяину, в любой беде. Думаю, она не врет — Ланке уже целых шестнадцать лет! Она такая старая…».

Ника хмыкнула и перевернула страницу.

«Четвертое сентября! Представляешь, дневник, вчера мне подарили настоящую южную куклу! Она очень большая и красивая, и глаза у нее, как живые! Даже Ланка с завистью смотрела на подарок. Мои родители самые лучшие!».

«Двадцать третье сентября. Сегодня мы ездили за город, на пикник. Папа был очень весел и много шутил, а мама смеялась и постоянно поправляла прическу. Кажется, это был лучший день в моей жизни! Через неделю папочка уезжает в столицу, но обещал привезти красивое платьице и сережки! Не могу дождаться…».

На следующей страничке строчки были неровными, словно девочка торопилась, или была в расстроенных чувствах.

«Пятое октября. Дневник, сегодня вернулся папа! Он привез подарки нам с мамой, я получила такое чудесное платье! Оно желтое, с красивыми украшениями. И сережки папа привез! Золотые, с зелеными камешками, мама сказала — под цвет моих глаз».

«Седьмое октября. Что-то не так с родителями. Мама постоянно хмурится и пытается задеть папу, говорит что-то о поездке. Папа спокоен, но сказал нам, что через три дня вынужден снова уехать. Мне очень грустно, дорогой дневник, я не понимаю, что происходит…».

«Двенадцатое октября. Папа уехал в столицу, и мама сразу загрустила. Она целыми днями сидит в кресле и вяжет, или же гуляет в саду, вместе с Ланкой занимается цветами. Ланке исполнилось семнадцать, и она теперь страшно взрослая, все меньше общается со мной и все больше выполняет поручения мамы. Мне одиноко, очень хочется с кем-нибудь поиграть…».

Следующие пару страниц занимали детские рисунки. Они не были подписаны, но по изображенным схематично людям, Ника поняла, что Мари нарисовала семью: папу, маму и себя. На второй картинке была показана беседка, где, похоже, девочка все чаще проводила время.

«Шестнадцатое октября. Мама сегодня не в духе. Она ударила Ланку по щеке, когда та принесла не ту шаль. Ланка в слезах убежала, спряталась в чулане. Холодает, всю неделю идут дожди, и мама сидит дома, вяжет, пьет вино и тихонько плачет, когда никто не видит. Может, она грустит из-за того, что папа еще не вернулся?».

«Двадцатое октября. Играть одной становится все скучнее. Даже подаренная кукла не радует меня. Маму несколько дней тошнит, она жалуется на головную боль, а служанки за ее спиной усмехаются и шепотом сплетничают о „пополнении“. Что это значит, я не знаю, но, наверное, это плохо. Хоть бы папа приехал поскорее, и вылечил маму!».

«Двадцать седьмое октября. Папа вернулся, и мама с порога сказала ему, что носит ребенка. Но, почему-то, это не обрадовало папу, он нахмурился, поцеловал меня и заперся в кабинете. Он вышел только к ужину, и мама целый день нервничала, ходила по гостиной, кусая губы. За ужином она спросила папу, хорошо ли он развлекся с леди Розмари. В ответ папа покачал головой и сказал, что ездил по делу, и леди Розмари связывает с ним лишь старая дружба. Мама вдруг сильно разозлилась, крикнула, что папа „потасканный кобель, готовый ради чужих дырок бросить семью“. Я никогда прежде не видела ее такой взбешенной. Но папа лишь спокойно пил вино и молча глядел на маму. Тогда она подскочила к столику, схватила глиняную вазу и швырнула в папу, угодив прямо в голову. Папа рухнул на пол, вся его голова покрылась кровью, и даже на ковер натекло красным. Мне сначала показалось, что это все не по-настоящему, но мама закричала, завыла, бросилась к папе, принялась трясти его, а затем разрыдалась. Она молила о прощении, говорила что-то еще, и тут я поняла, что папы больше нет. Слезы сами хлынули из моих глаз, я упала со стула, и потеряла сознание…».

«Двадцать восьмое октября. Я очнулась в своей комнате. Мамы рядом не было, Ланка помогла мне одеться и, пряча взгляд, сказала, что тело папы слуги унесли в сарай. Мама распорядилась о погребении через пару дней. Мне было холодно, больно и одиноко, я хотела поговорить с мамой, хотя бы обнять ее, но меня не пустили к ней в комнату».

«Десятое ноября. Мне кажется, что кроме Ланки и нескольких слуг меня никто не замечает. Мама целыми днями сидит в беседке, смотрит на папин портрет. Она очень мало ест, и не разговаривает со мной. Когда я пытаюсь заговорить с ней сама, мама проходит мимо, словно не видит и не слышит меня. Мне очень страшно…».

Следующие несколько страниц выглядели очень потрепанными, чернила на них почти стерлись, и прочитать написанное было невозможно. Чародейка вздохнула, предчувствуя, что дальше история Мари станет только хуже, и перелистнула страничку.

«Восьмое апреля. Сегодня утром слуги нашли тело мамы в ванной. Она повесилась на люстре. Глядя на ее тело, я думала, что со мной будет дальше. Полгода до смерти мама делала вид, что меня нет, и теперь, когда я осталась одна, как быть? Ланка сказала, что я слишком маленькая, чтобы вступить во владение землями, а потому, „наверняка объявится какой-нибудь родственник“. Мне не хочется верить ей. Мама, папа, почему вы покинули меня?».

«Одиннадцатое апреля. Сегодня пришла весть, что к нам едет дядюшка Якоб, родной брат папы. Я видела его лишь однажды, несколько лет назад, на празднике. Мне запомнилось лишь его толстое тело, обвисший подбородок и большой круглый нос. Слуги говорят, что дядя возьмет управление поместьем и принадлежащими моему роду землями на себя, пока я не стану совершеннолетней. Надеюсь, дядюшка Якоб добрый…».

«Пятнадцатое апреля. Он приехал. Такой же, каким я его запомнила — толстый, почти круглый, с большим лицом и маленькими глазами, зелеными, как у меня. Дядюшка улыбался и очень нежно обнял меня, сказав, что теперь все будет хорошо, и он позаботится обо мне. Мы обедали вместе, дядя Якоб очень много смеялся, шутил и рассказывал интересные истории. Кажется, теперь я больше не чувствую себя одинокой. Дядюшка обещал свозить меня на природу ближе к выходным. Думаю, это будет весело!».

«Шестнадцатое апреля. Дорогой дневник, мне кажется, что я проклята. Почему все эти ужасные вещи происходят именно со мной? Смерть родителей, одиночество, с приездом дядюшки я подумала, что все изменится…Он оказался лжецом. Плохим, ужасным человеком! Поздно вечером, после ужина и разговора в гостиной, дядя проводил меня до комнаты. Он предложил помочь переодеться, и я согласилась, потому что платье было неудобным, сама я его снять не могла. Дядя аккуратно помог мне раздеться, а потом вдруг мягко провел пальцами по моей спине, затем по плечам, сказав, что я очень красивая девочка. Я испугалась, хотела закричать, но он заткнул мне рот ладонью, приговаривая, что больно не будет, что мне понравится и он все сделает нежно. Затем дядюшка швырнул меня на кровать и навалился сверху, не давая вырваться. Я рыдала, пыталась молить о пощаде, не знала, что он собирается сделать, но мне казалось — нечто ужасное. Дядя не слушал. Он стянул с себя штаны одной рукой, по-прежнему зажимая мне рот, и потом я увидела у него между ног что-то большое и страшное. И эту вещь дядюшка Якоб попытался засунуть в меня! Я билась, понимая, что это будет очень больно, и тогда он ударил меня по лицу. В голове зазвенело, кажется, я даже потеряла сознание, а, когда очнулась, часть той штуки была внутри меня. Я завыла, закричала, дядя выругался, хотел снова ударить меня, но тут из его рта хлынула кровь, и в следующий миг дядюшка упал рядом. Из спины торчал нож, а возле кровати стоял мистер Трентон — наш дворецкий. Он спихнул труп дяди на пол и укрыл меня своим пиджаком, негромко приговаривая, что не позволит кому-либо навредить мне. Голос мистера Трентона был таким успокаивающим, что я уснула…».

Ника громко выругалась. Ну и ублюдок же этот дядя Якоб! Как можно совершить такое с маленькой девочкой? Поделом негодяю!

«Семнадцатое апреля. На рассвете мистера Трентона увела стража. Как мне рассказала Ланка, одна из молодых служанок видела, как дворецкий убил дядюшку. За убийство господина положено суровое наказание. На мои слова о том, что дядя Якоб пытался сотворить со мной, Ланка лишь посмеялась и сказала, чтобы я не врала. Все мои попытки рассказать о случившемся ночью оказались бесполезными — слуги не верили мне, ведь дядюшка предстал перед ними „добрым и благожелательным господином“. Похоже, теперь я осталась совсем одна…».

«Тринадцатое июля. Сегодня последний слуга ушел из дома. После смерти дяди, слуги начали забирать все, что можно продать, и уходили из поместья. Ланка убежала одной из первых, украв мои и мамины украшения. Со мной осталась только старая нянечка Роуз. Но она очень плохо видит и слышит, и с каждым днем все хуже ходит. Боюсь, скоро и няня уйдет от меня…».

Дальше лист был пуст, а с другой стороны не значились другие даты. Только несколько строчек внизу.

«Старая Роуз умерла, у нее остановилось сердце пару часов назад. Я одна в большом пустом доме, и не знаю, как жить дальше. У меня нет ничего и никого. Сегодня мой двенадцатый день рождения. Я не могу больше держаться. В ванной комнате, в шкафу, есть маленький острый нож. Думаю, будет лучше, если я вскрою им вены и навеки уйду из этого мира. Прощай, дневник. Всеми покинутая, Мари сент-Глэр…».

Ника закрыла потрепанную книжицу и тяжело вздохнула. На сердце было нехорошо — история, затронувшая этот дом, оказалась слишком ужасной, полной страданий и непонятых душ.

С другой стороны, теперь чародейке известно о проклятье, охватившем особняк. Здесь целый сонм темных призраков, появившихся из-за насильственной смерти или самоубийств: глава семейства, его жена, дочь и брат. Наверняка ни один из них не получил должного погребения, что и послужило толчком.

Вот только куда делись останки Мари? В ванной комнате Ника не видела ничего, даже отдаленно похожего на кости маленькой девочки. Да там в принципе не было никаких костей!

Ладно, это не так уж важно.

Ника поднялась, хлопнула в ладоши. Звук эхом разнесся по особняку, ему протяжным скрипом вторили стены.

«Нужно провести обряд очищения», — решила чародейка. — «Для этого мне понадобится магический круг, и найти связующий узел дома. Кажется, нечто похожее я наблюдала в холле…».

Спустившись на первый этаж, Ника прислушалась. Действительно, через холл дома проходили крайне плотные магические потоки, которыми можно воспользоваться для активации печати.

Достав из чемодана большой кусок мела, волшебница деловито начала чертить крупную формацию прямо на полу. Тут же сбоку прилетела потрепанная, почти истлевшая, книжка, больно ударив девушку в плечо.

— Что, просто так вы мне закончить не дадите? — процедила чародейка сквозь зубы. — Ничего, я-то вытерплю!

Упрямо сжав челюсти, Ника продолжила чертить формацию, а в это время предметы вокруг жили своими жизнями. Прилетевшая с кухни кастрюля попыталась нахлобучиться на голову магички, но один взмах рукой, с применением печати воздуха — и ненавистная утварь исчезла с глаз. Однако, стоило девушке вернуться к прерванному занятию, как порыв ветра швырнул ей в лицо горсть пыли, заставив закашляться, сплевывая грязь. С трудом протерев и глаза, Ника сформировала защитный кокон, не особо, правда, надеясь на его помощь — он был предназначен больше для отражения урона, чем для поглощения.

Еще пара штрихов — формация готова. Потирая ушибленную руку и чувствуя, как плечо превращается в сплошной синяк, Ника встала в центр расчерченной фигуры. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка начала читать заклинание.

Чародейка очень волновалась, что забудет некоторые слова, ведь формулу очищения от потусторонних сущностей она учила довольно давно, и ни разу не применяла на практике. Но, как оказалось, переживала Ника зря — память услужливо подсказывала слова, и вскоре заклинание завершилось. Линии формации засияли темно-синим, свет разошелся во все стороны, окутал дом снаружи плотным коконом.

И тут же Ника поняла, что снаружи колдовской фигуры собрались четыре призрачных силуэта. Это действительно оказалась Мари с ее родителями и дядей. Искаженные черты лица, полные мук и ненависти, заставили чародейку вздрогнуть. В глазах девочки волшебница увидела немую мольбу о помощи, о долгожданном упокоении. Никто из этих людей не ожидал, что смерть окажется для них ловушкой, запрет в стенах проклятого дома и не позволит отправиться в лучший мир.

Тогда Ника одним скупым жестом, используя лишь слово древнего алфавита, преобразовала сферу очищения в сферу Заррека, способную изгнать призраков, упокоить их души раз и навсегда. Темно-синий цвет сменился ярко-зеленым, а затем мощная волна прошлась по дому, вычищая каждый угол, искореняя тьму. Призраков смело в последнюю очередь, Ника успела заметить лишь благодарный взгляд Мари, а затем формация погасла и дом погрузился в тишину.

Ноги магички подкосились, обессиленная, девушка рухнула на пол, мелко подрагивая.

— Похоже, в следующий раз стоит экономить силы, — пробормотала Ника себе под нос. С трудом встав на четвереньки, она добралась до чемодана и достала из бокового кармашка склянку с зельем. Сделав добрый глоток, чародейка ощутила небольшой прилив сил и с облегчением поднялась на ноги.

— Да, похоже, порядок тут наводить придется долго, — осматривая холл, констатировала Ника. Без помощи рабочих ей вряд ли удастся отреставрировать особняк, а в таком виде — рассохшимся и облезлым — он ей решительно не нравился.

— Что ж, сначала горячая вода, а потом все остальное, — кивнула девушка и, прихватив полотенце и сменные вещи, отправилась в ванную. Она, на удивление, оказалась вполне чистой, все сливы работали исправно, так что Ника использовала печать воды, чтобы смыть грязь с пола и стен, а затем, включив котел, с наслаждением погрузилась в большую ванну.

Впрочем, долго отмокать она не могла себе позволить, потому вскоре оделась и вышла в холл, где уже кто-то шумно стучал в дверь. За окном как раз занимался рассвет, горизонт окрасился в нежно-розовый, и Ника ощутила, как жутко хочется спать.

Кого вообще в такую рань цырга притащил?

За дверью оказался Грыгл. Тролль бодро улыбнулся, приподнял шляпу, расшаркался.

— Доброе утро, госпожа Ника! А я за вами — через полчаса заседание городского совета, полагаю, вам будет интересно послушать. Да и графу Малкольму есть, что с вами обсудить.

Думала девушка недолго. Ей все равно нужно встретиться с графом, узнать, нуждается ли город в услугах чародейки. Плюс договориться о ремонтных работах — теперь дом ничем не отличался от обычных поместий, и любой человек и нелюдь мог спокойно находиться в нем.

— Пошли, посмотрю на твоего хваленого Малкольма, — со смешком произнесла Ника, надевая на шею медальон волшебницы второй категории. Грыгл одобрительно кивнул, с любопытством взглянул на холл, округлил глаза, заметив непрезентабельный вид и поспешно спустился с крыльца.

— Что там произошло?

— Об этом, милый мой, расскажу по дороге — время-то идет, — Ника заперла дверь и решительно направилась по дорожке. Тролль топал за ней, и, чародейка была уверена в этом, строил догадки по поводу случившегося ночью в особняке.

Впрочем, она наверняка сумеет развеять его любопытство.

Сказ шестнадцатый: О том, куда приводят просьбы

«Существует великое множество неклассифицированных существ, чья суть темнее ночи, а способности неизвестны до тех пор, пока вы не столкнетесь с ними лицом к лицу. Подобные твари встречаются крайне редко, и любому путнику, охотнику и воину следует остерегаться встречи с похожими сущностями. Как только вы поймете, что перед вами неизвестный монстр — используйте щепоть соли, коль в карманах у вас завалялась она, и бегите — бегите что есть сил, потому что более ничего вы сделать не сможете…»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 20

Едва они миновали одну улицу, как тролль не выдержал.

— Миледи, вы позволите мне еще раз полюбопытствовать о том, что случилось в проклятом доме ночью?

Ника едва заметно усмехнулась.

— Конечно, все равно ничего необычного не было. Подумаешь, семейка призраков.

Глаза Грыгла превратились в большие блюдца — таким сильным было удивление здоровяка.

— И как же вы расправились с ними в одиночку?

— За кого ты меня держишь? — возмутилась девушка, тряхнув копной рыжих волос. — Я высококвалифицированный специалист в области изучения магических наук. Само собой разумеется, что я осведомлена о способах изгнания разных тварей.

— Что ж, я очень рад, что вы в порядке, — искренне улыбнулся тролль, и Нике стало неловко за свои высокопарные слова.

— Да ладно вам, разве не вы вчера сказали, что я способна о себе позаботиться?

Грыгл гулко рассмеялся.

— Действительно. Ну, раз такое дело, предлагаю отметить нам ваше новоселье сегодня вечером. В центре как раз есть недорогой паб, кормят там замечательно и напитки хорошие.

— Почему бы и нет, — не стала отказываться чародейка. После пережитой ночи организму требовалось сбросить напряжение, да и компания тролля выглядела куда более приятной, чем пустой расколошмаченный дом.

— Вот и славно, — Грыгл с некоторым облегчением приподнял цилиндр и провел рукой по аккуратно зачесанным волосам. — А все-таки, что там случилось, раз появились призраки?

Рассказ о семействе сент-Глэров занял не так много времени, но пробудил в тролле печаль и негодование.

— Как можно было так поступить с маленьким ребенком? — возмущенно пыхтел Грыгл. — Это неправильно! И господин сент-Глэр хорош — мог бы объясниться с женой, решить вопрос мирным путем, а не сводить все к такому.

— Полагаю, он ожидал, что супруга оставит его в покое, но ее наоборот — сильно разозлило равнодушие любимого человека, и женщина не выдержала, — вздохнула Ника. — Цепь случайных событий, которые привели к такому жестокому финалу. Очень грустно, но такова жизнь.

Некоторое время они шли молча, затем свернули в деловой район и, миновав широкие торговые улочки, вышли на площадь, где располагалась канцелярия.

— Разве нам снова к Кукрымлу? — удивилась Ника.

— Нет, что вы, — улыбнулся Грыгл. — Кроме канцелярии на этой площади располагается весь административный корпус города. Слева — здание Совета, а справа — городская казна. С другой стороны площади, на следующей улице, находится храм Единого, где заправляет епископ. Он также входит в Совет.

— Удобно, — признала девушка. — Все нужное рядом.

— Именно так. Следуйте за мной.

Тролль уверенно зашагал к зданию Совета. Ника, украдкой поправив слегка растрепавшуюся прическу, засеменила следом.

Холл здания администрации оказался просторным, светлым и чистым, за стойкой в кресле сидела миловидная брюнеточка, что-то усердно набирая в магическом визоре. Услышав шаги, она приветливо улыбнулась и взглянула на посетителей.

— Добро пожаловать в администрацию Северокаменска! Привет, Грыгл.

— Здравствуй, Миленушка, — добродушно пробасил тролль. — Как поживаешь? Матушка твоя как?

— Спасибо, хорошо, — отозвалась девушка. — Матушка вчера сама встала с постели. Шлет тебе привет. А это кто?

Милена с истинно женским любопытством внимательно осмотрела Нику.

— Госпожа чародейка, из Академии. Арчихуальд Арчихуальдович отправил к нам в командировку, — со смешком выдал Грыгл.

— Ника, — представилась волшебница.

— Милена, — секретарша, видимо, решила, что связываться с чародейкой не стоит, кивнула вполне благосклонно, хотя и не без зависти глядя на огненные локоны.

— Начальство уже собралось? — спросил тролль, поглядывая на дверь с правой стороны коридора.

— Ага, вас только ждут.

— Ну, пойдемте, что ли, — с непонятной грустью предложил Грыгл волшебнице. Та кивнула.

Тролль тихонько постучал в дверь, что было необычно при его габаритах. С той стороны чей-то веселый голос разрешил войти.

Шагнув за порог, Ника сразу поняла, что это кабинет для совещаний — длинный стол, с обеих сторон подоткнутый стульями, стены светлые, единственное окно занавешено полупрозрачными тюлями. Под потолком висели вычурные люстры.

За самим столом восседали четверо: ближе к выходу щуплый немолодой мужчина в рясе служителя Единого, похоже, тот самый епископ. Рядом с ним, задумчиво покручивая тонкие усики, сидел парень лет тридцати с небольшим, в форме гвардейца. Напротив него, насмешливо поглядывая на вошедших, расположился бесёнок-канцлер, а во главе стола, сцепив руки в замок — юноша слегка за двадцать.

— Вот и вы, — с улыбкой сказал он. — Садитесь. Мы как раз обсуждаем важные события. Ну, сэр Архивальдиус, продолжайте.

Гвардеец лихо закрутил правый ус и кашлянул.

— В общем, в городе все спокойно. Есть, конечно, воришки, куда без них. Но в целом, уровень преступности низкий. Буйных мы в прошлом полугодии разогнали, а те, что поспокойнее — на рожон не лезут.

— Значит, граждане могут спать спокойно? — хмыкнул юноша. Страж кивнул. — Вот и славно. Что у нас по налогам, мистер Кукрымл?

— Ох, ох, — бесёнок заерзал на стуле. — Да все отлично, Ваше Сиятельство. Пока не повышаем, держим на прежнем уровне, но, вроде как, народ не жалуется, так что можно бы и поднять.

— Не нужно, — покачал головой, по-видимому, граф Малкольм. — Не стоит усложнять жизнь гражданам города.

— Ну хоть на два процентика, а? — Кукрымл умоляюще сложил ладошки. Юноша отрицательно покачал головой, и бесёнок разочарованно вздохнул. — Так всегда, стараешься, стараешься, и хоть бы кто оценил.

— Не ворчи, — улыбнулся граф. — Отец Савелий, довольны ли ваши прихожане?

— Очень довольны, сын мой, — степенно покивал священник. — Слава Единому, ремонт храма привлек внимание туристов и юных прихожан. Приучаем молодежь к правильному!

— Чудесно! Ну-с, господа, с делами вроде разобрались. По планам на следующий месяц — предлагаю придерживаться того же курса. Если будут какие-то серьезные проблемы, обращайтесь к моему управляющему.

Все четверо одновременно покосились на Грыгла, в упор не замечая чародейку. Ника почувствовала себя несколько неуютно, но решила пока не вмешиваться. Может, у местных так принято?

— Как здоровье-то, сэр Архивальдиус? — спросил вдруг граф. — Слышал, тебя недавно супруга порядком отходила.

Гвардеец густо покраснел, поправил усы, тяжело вздохнул.

— Да будет, пустое.

— Есть, за что? — в глазах аристократа плескалась искренняя тревога. Сэр Архивальдиус нервно кашлянул в кулак.

— Да все из-за треклятого платья! Смотри, говорит, я платьице отыскала, в котором на свадебке была. Как оно на мне сидит-то? Ну я, дурачина, возьми и брякни, что раньше лучше было. Видели бы вы, господа, какие у нее глаза сделались. В жизни такого страшенного взгляда не видал. Как нахмурилась, как схватилась за сковороду — и давай за мной гоняться. Насилу убежал, голова до сих пор трещит!

Собравшиеся сочувственно покивали, а Ника едва не расхохоталась. Это ж надо так смерти возжелать — сказать женщине, что ей платье не идет! Бедняге сильно повезло, что сумел уйти живым и относительно целым.

— А твои детишки как, Кукрымл? — добродушно улыбнувшись, поинтересовался отец Савелий. Бесёнок смущенно почесал затылок.

— Растут не по дням, а по часам, отче. Старшенький уже бегает — не догнать, а малой на днях научился говорить «батя», представляете?

— Эх, дети-дети, — покачал головой священник. — Когда жениться-то надумаешь, Малкольм?

Граф отвел взгляд, слегка свел брови, словно вопрос был ему неприятен. Гвардеец с канцлером укоризненно взглянули на отца Савелия, тот даже икнул от неожиданности.

— Кхм-кхм, — покашляла Ника, утратив терпение. Конечно, слушать мужскую болтовню забавно, но она здесь не за этим ведь. Хотя молодой граф очень даже симпатичный — короткие смоляные волосы, узкие черты лица, ярко-голубые глаза и прямой нос.

— О, господа, это Ника — чародейка из Академии, — представил девушку Кукрымл. — Очень умелый специалист!

Собравшиеся, кажется, наконец, обратили внимание на волшебницу.

— Очень приятно, Ника, — сэр Архивальдиус улыбнулся, молодецки крутанул усы, подмигнул.

— Рады видеть в нашем скромном городке, — отец Савелий принял благообразное выражение лица.

— Добро пожаловать, — только и сказал граф Малкольм, внимательно разглядывая девушку.

— Между прочим, Ника поселилась в том самом доме! — громким шепотом объявил бесёнок. — И, как видите, с ней все в порядке.

— Дом, как дом, — пожала плечами чародейка. — Проклятие удалось снять без особых проблем.

— Что еще за проклятие? — заинтересовался гвардеец. Ника повторила недавний рассказ, на сей раз опустив некоторые детали.

— Хорошее деяние вы совершили, дитя, — кивнул священник.

— Да, маги из Академии — это сила, — протянул сэр Архивальдиус. — Вот бы остались вы у нас! Тем более, что на окраине города недавно построили домик, в котором никто не хочет селиться. И трупы там часто находят окровавленные. Мы с ребятами засады устраивали — никого. Странное дело.

Ника поймала на себя испытующие взгляды собравшихся и поняла, что это некий тест. Похоже, у нее нет иного выбора, кроме как…

— Хорошо, посмотрю, что можно сделать, — неохотно согласилась волшебница. Граф Малкольм добродушно улыбнулся.

— Как только закончите — приходите ко мне в поместье, обсудим кое-что.

— Непременно, — кивнула Ника.

— Что ж, полагаю, совещание можно считать оконченным. Долг зовет, враги не дремлют! — хлопнув ладонью по столу, объявил граф. Администрация Северокаменска неохотно поднялась, начала неторопливо двигаться к выходу.

— Идем, прогуляемся, — шепнул Грыгл на ухо чародейке.

Выбравшись на площадь, Ника с наслаждением потянулась.

— Они всегда такие? — в голосе девушки слышалась насмешка.

— А что поделать? — развел руками тролль. — Город небольшой, новенькие, за исключением туристов, бывают здесь крайне редко. Вот и развлекаются, как могут.

— Тоже мне, нашли шута, — фыркнула чародейка.

— Не обижайся, это не со зла, — Грыгл обеспокоенно заглянул девушке в глаза.

— Не обижаюсь, — Ника щелкнула пальцами. — Ну, мы идем отмечать или как?

— Идем-идем! — обрадовался тролль, поправил фрак, стряхнул пылинки с воротничка и предложил даме руку. — Прошу, миледи, вас ожидает очень приятный вечер!

Расхваленный Грыглом паб располагался в конце делового района, где шла целая улица различных заведений: таверн, гостиниц, ресторанов и прочего. Кормушка с непритязательным, но приятным названием «У Римуса» притулилась в самом конце улочки, между шикарным дорогим кафе и булочной.

Интерьер Нике понравился сразу: все из дерева, лавки и стулья обиты мягким, освещение не яркое, но и не совсем тусклое — в меру, тихонько играет приятная музыка, а официанты бесшумно скользят меж столиков, аккуратно принимая и доставляя заказы. Здесь была даже барная стойка, за которой, небрежно протирая высокие пивные стаканы, расположился широкоплечий полноватый мужичок неопределенного возраста, но явно за сорок. Его полное добродушное лицо сразу располагало к себе, а живые карие глаза хитро блестели из-под кустистых каштановых бровей. Длинные волосы были стянуты в плотный хвост на затылке, а объемное туловище скрывал широкий темно-синий фартук.

— Привет, старина! — кивнул ему Грыгл.

— О, это же моя любимая троллья башка! — обрадовался бармен. Он шустро поставил стаканы на полку и крепко пожал ладонь Грыгла. — Как поживаешь, дружок?

— Не жалуюсь, — хмыкнул тролль. — Ты как? Гляжу, паб стал еще популярнее?

И действительно — почти все столики были заняты или парочками, или небольшими группами друзей, которые негромко что-то обсуждали, время от времени смеялись и всячески веселились.

— Ну так, у нас лучшая еда по эту сторону Северокаменска! — обнажив большие белые зубы, улыбнулся бармен.

— А что по ту сторону? — полюбопытствовала Ника. Бармен смерил ее оценивающим взглядом, подмигнул.

— А по ту сторону, уважаемая леди, забегаловка моего братца. Готовят там, конечно, похуже чем у нас, но ведь и конкурентов нет!

— Семейный бизнес, — прыснула чародейка. Бармен хохотнул.

— И впрямь. Кто это, Грыгл? Твоя подружка?

— Нет-нет! — тролль отрицательно помотал головой. — Это Ника, чародейка из Академии. Будет работать у нас какое-то время.

— О! — уважительно протянул бармен. — Рад познакомиться, госпожа! Меня кличут Римусом, но для друзей я старина Рим.

— Я запомню, — улыбнулась Ника.

— Я так понимаю, вы хотите перекусить и обсудить ваши административные…делишки? — ехидно усмехнулся Римус. — Тогда занимайте вон тот столик у окна, сейчас Улька к вам подойдет.

— Спасибо, Рим, — поблагодарил Грыгл.

— Пустяки, — отмахнулся бармен. — Заходи почаще, троллья головешка, пообщаемся. И вы, госпожа Ника, тоже заглядывайте. У нас уютно.

— Непременно, — пообещала волшебница. Атмосфера в пабе и впрямь была очень домашней, а Римус напомнил Нике родного дядюшку, которого, впрочем, у нее никогда не было.

Усевшись за указанный стол, девушка снова украдкой поправила прическу и взглянула на себя в волшебное зеркальце. Вроде отлично, даже темно-бордовая помада хорошо смотрится, особенно в сочетании с легкой блузкой и кожаной курткой поверх.

— Ну, как вам здесь? — поинтересовался Грыгл, снимая цилиндр и кладя на подоконник.

— Нравится. И, мне кажется, нам пора уже перейти на ты, — фыркнула Ника. Тролль смутился.

— Прошу прощения. Мне редко приходилось общаться с чародейками.

— Это заметно, — усмехнулась девушка. — Но ты не бойся, я не кусаюсь. И не занимаюсь кастрацией встречных мужчин, как любят болтать о нас в народе.

Грыгл рассмеялся.

— Никогда не верил слухам.

К ним подошла миниатюрная блондиночка с выразительными глазками и острым вздернутым носиком в платье официантки.

— Привет, тролль! Здравствуйте, девушка. Что будем заказывать?

— Привет, Уля. Что пьет дама? — Грыгл вопросительно взглянул на Нику.

— Как и все, — пожала плечами та. — Пиво.

И удостоилась удивленных взглядов тролля и официантки. Затем Уля прокашлялась, сделала пометку в блокноте.

— Что есть будете?

— Мяса, и побольше, — ухмыльнулась Ника. — Желательно с кровью девственниц.

Уля испуганно ойкнула и чуть было не выронила блокнот, а Грыгл захихикал в кулачок.

— Сожалею, но у нас нет такого блюда в меню, — пробормотала официантка.

— Расслабься, я шучу, — фыркнула чародейка. — Что-нибудь мясное на ваш выбор.

Сделав необходимые заметки, девчонка, то и дело оглядываясь, убежала.

— Ловко ты ее напугала, — оценил тролль. Волшебница смущенно провела пальчиком по столу.

— Кто знал, что она поведется? Невинные тут у вас официанточки.

— Это да, — хмыкнул Грыгл. — Кстати говоря, думаю, с домом Архивальдиус тебя немножко надул.

— В каком плане? — не поняла Ника.

— Видишь ли, — тролль почесал щеку. — Начальник стражи у нас любитель пошутить над новичками. Да, в том доме действительно находят тела, но нищих и попрошаек, которые неспособны о себе позаботиться. А не живет никто, потому как место неудобное — сыро, близ реки, комары замучают, магазинов рядом нет, да и фундамент сам по себе слабоват.

— Вот оно что, — протянула девушка. — Думаешь, нет там ничего мистического?

— С вероятностью в восемьдесят процентов, — кивнул Грыгл. — Все погибшие умерли от голода или от холода, кровь на них от туберкулеза, или других заболеваний. Следов насильственной смерти я не видел, хотя присутствовал при транспортировке нескольких тел.

Ника задумалась. С одной стороны, она всецело доверяла троллю, который никак не походил на лгуна, да и ложь чародейка умела различать. Но с другой — что-то внутри скреблось, побуждало сходить, проверить самой. Интуиция, или предвидение? Ника не могла утверждать наверняка.

— Давай все же сходим, убедимся сами, — предложила она Грыглу. Тот призадумался, затем нехотя кивнул.

— Давай. Только сначала хорошенько поужинаем, ладно?

Магичка не спорила.

Ужин удался на славу. Они выпили, чуть позже Уля принесла два разноса с горячим, и между коллегами завязался разговор. Ника узнала, что Грыгл, будучи в прошлом вольным наемником, много раз сталкивался с различными созданиями, даже теми, которых не встретишь в бестиарии. Тролль оказался очень начитанным и интересным собеседником, и мог подискутировать даже на тему фамилиаров, которая, как известно, являлась для чародейки излюбленной.

Время клонилось к сумеркам, когда они, немножко навеселе, выбрались из паба, попрощавшись с Римусом, и направились к нужному дому. Он и впрямь находился на окраине, и парочке пришлось пройти через весь город, в район землевладельцев, где, в самом конце узенькой улочки стоял одноэтажный особняк.

Выглядел он простенько: небольшой, с обычной отделкой, безо всяких вычурных аляповатостей, с маленьким садом и задним двором, от которого шла тропинка к реке. Обойдя дом по кругу, тролль и магичка решили подняться на крыльцо.

Ника осторожно толкнула новехонькую деревянную дверь — и та поддалась, без малейшего скрипа открылась внутрь, словно приглашая желающих войти в дом.

— Не заперто, — хмыкнула чародейка. — Что ж, заглянем.

Шагнув за порог, она сформировала небольшой световой шар, сомневаясь, что в нежилом доме работает освещение. Действительно — щелканье выключателем не привело к результату.

— Что там? — сзади подошел Грыгл, напряженно осмотрелся. Затем сделал еще шаг. Тотчас дверь за спинами авантюристов резко захлопнулась. Тролль развернулся, схватился за ручку, изо всех сил потянул на себя, но дверь не поддавалась. Грыгл удивленно выдохнул, ударил могучим кулаком по деревянному полотну, но бесполезно — дверь словно превратилась в монолит, ни капельки не прогнувшись.

— Похоже, нас не слишком хотят отпускать, — пробормотала Ника, обернувшись к напарнику. В глазах тролля мелькнул страх, но Грыгл сразу взял себя в руки, отчетливо заскрипел зубами.

— Значит, что-то здесь все-таки есть, — негромко заметил он. Ника кивнула, и тут взгляд Грыгла изменился, здоровяк в ужасе уставился за спину девушки. Чародейка резко развернулась, но в тусклом свете магического шара успела разглядеть лишь растаявшую в воздухе иссиня-черную тень, клубами дыма скользнувшую под крышку погреба.

— Думаю, мы здесь надолго, — вынесла вердикт волшебница, засучивая рукава. — Давай-ка сначала осмотрим первый этаж, а уже потом спустимся вниз. Может, найдем какие зацепки о том, что тут творится.

Грыгл тяжело вздохнул и сунул руку подмышку. На свет показался тяжелый пистоль, украшенный серебристой вязью. Тролль достал из кармана фрака несколько увесистых пуль и неторопливо зарядил оружие.

— Усиленные заряды, — пояснил он чародейке. — Не знаю, что здесь за бестия, но, полагаю, даже ей придется от такого несладко.

— Если только это не призрак, — съехидничала Ника. Грыгл пожал плечами.

— Против потусторонних тварей у меня оружия нет. Я, видишь ли, привык сражаться больше с осязаемым противником.

— И часто тебе приходится применять пистоль?

Тролль скривился.

— К счастью — нет. У графа есть официальные телохранители, я лишь крайний вариант. Если вдруг что-то пойдет не так.

— Понятно, — кивнула чародейка. — Ну, надеюсь, до боя не дойдет. Разделимся здесь, встречаемся минут через десять-пятнадцать. Удачи, крайний вариант.

Грыгл оставил насмешку девушки без внимания, крепче сжав рукоять пистоля и зашагав по коридору направо. Ника, тряхнув рыжей копной, разъединила светоч на две части и отправила одну следом за троллем. Затем, на всякий случай активировав пару боевых печатей, направилась налево.

Настало время разобраться в происходящем.

Сказ семнадцатый: О создателях и созданиях

«К сожалению, в нашем мире встречается великое множество недальновидных учёных, кои считают себя обязанными во что бы то ни стало добиться успехов в химерологии — искусстве созидания живых существ. Исследуя различные источники, они постепенно переходят к практическим занятиям, в тайных лабораториях выращивают первую химеру…которая затем убивает своего же создателя, после чего вырывается на свободу, причиняя огромный ущерб окружающим. Что более важно — химеру трудно уничтожить, ведь они невосприимчивы к простому оружию. Отсюда следует простой вывод: химерология дуракам не игрушка…»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 25

Коридор был вполне себе чистеньким и приятным на вид, как и весь дом, к слову. Очевидно, что жилищу не более десятка лет — заселяйся, да владей. Но нет — что-то непонятное отпугивало желающих, а выискавшиеся смельчаки быстро отправились на тот свет.

Но, к своему большому удивлению, Ника не ощущала присутствия никаких потусторонних сущностей — ни призраков, ни одержимых. Никого, кто мог бы считаться виновником нескольких смертей. И это было очень странно. Столь же странно, как и темный туман, скрывшийся в погребе. Какое создание способно на подобную трансформацию? Вампир? Демон? Бес?

Ника фыркнула. Нет смысла гадать, лучше поискать зацепки в комнатах. Может, вещи предыдущих жильцов скажут больше, чем собственные мысли?

В левом крыле дома находилось целых четыре комнаты: большая просторная детская, пара гостевых, и спальня, по-видимому, принадлежавшая супружеской паре. Пооткрывав везде двери, Ника начала с детской.

Здесь царил небольшой бедлам, так присущий комнатам, где живут дети: постель смята, уголок покрывала задран наверх, словно кто-то прятался под кроватью, а потом пришлось быстро выныривать обратно. Кровать была двухъярусной, но ни на первом, ни на втором ярусе чародейка не нашла ничего полезного, кроме засохшего пряника под подушкой.

Деревянный пол прикрывал цветастый мягкий ковер, в углу которого неопрятно расползлось темное пятно — похоже, от разлитой жидкости. Напротив кроватей находился большой шкаф из светлого дерева, но он оказался пустым.

«Неужели жильцы собрали все вещи? Или отсюда съехала только часть семейства, а жертвой монстра стали оставшиеся?», — подумала Ника. На тумбочке у кровати замер деревянный конь на колесиках, выцветшими глазками безучастно взирающий на мир.

— Бедный, бросили тебя, да? — девушка провела пальцем по отшлифованной множеством прикосновений лошадиной спине.

Похоже, больше вещей в этой комнате нет. Выскользнув из детской и тихонько прикрыв за собой дверь, Ника отправилась изучать гостевые помещения. Но, к большому разочарованию, не нашла там ничего, кроме пары снимков. На них изображалась небольшая семья: высокий бородатый мужчина за тридцать, рядом с ним улыбчивая миловидная женщина, а по бокам пристроились мальчик и девочка, сильно похожие на родителей. Фоном для картинки служил горный пейзаж. Похоже, семейство иногда выбиралось на отдых.

— Какая идиллия, — пробормотала чародейка. Но что же все-таки вас убило?

В голове мелькнула запоздалая мысль, что нужно было спросить у сэра Архивальдиуса сколько было трупов в последний раз. Почему-то этот вопрос казался Нике очень важным.

Со вздохом отложив снимки, девушка направилась в спальню. Здесь обстановка была довольно строгой: все аккуратное, чистенькое, постель идеально застлана, шкаф в углу заперт на маленький ключ, у стены туалетный столик с зеркалом, пустой — похоже, хозяйка дома все же отбыла. Возможно, тот бородач отправил ее с детьми куда-нибудь на курорт?

Ника подошла к прикроватной тумбочке. Верхний ящичек оказался пустым, но в нижнем девушка обнаружила небольшую записную книжку. Открыв ее, чародейка сначала равнодушно взглянула на первые строки, но уже к концу страницы вчиталась внимательнее. Это были записки ученого, и, судя по ним, тот бородач был профессором в области фамилиаро- и големоведения.

Усевшись в кресло возле столика, Ника принялась за чтение. Записки можно было смело назвать полноценным трудом по созданию, выращиванию и разведению фамилиаров, что всегда крайне интересовало чародейку. Големов она не любила — искусственные сущности казались Нике бездушными болванчиками, потому разделы, посвященные им, девушка пропускала. В конце концов, после десятка страниц, Ника решила оставить книгу себе — это очень могло помочь ей при написании кандидатской, а описанные практические способы — завести собственного фамилиара.

Перелистнув на середину книги, чародейка наткнулась на спрятанный меж страниц листок, сложенный вдвое. Развернув его, Ника взглянула на неровные строки, написанные витиеватым почерком, знакомым по просмотренному труду. Рука профессора.

«Дорогой Эмиль! Знаю, что ты, в своем столичном Нитрисе, очень занят и наверняка не сможешь вовремя ответить, но — послушай! Я, наконец, добился результатов! Не далее, как вчера вечером, одно из созданных мной существ ожило. Оно буквально сразу же отгрызло мне палец и сбежало на свободу, очень быстро проделав дыру в земле. Это поистине прорыв, Эмиль! Спустя долгие годы исследований и поисков — я у цели! Но теперь мне нужно срочно бежать из города. Объект наверняка причинит немало бедствий, в особенности, учитывая его острые зубы, способные прогрызть тоннель диаметром в десяток дюймов за пару секунд! Буквально полчаса назад я отправил Ену с детьми к матери. Как только сообщу страже об опасности — последую за родными. Надеюсь, скоро увидимся. Твой друг, Шарль».

— Вот идиот, — не выдержала Ника. Надо же было додуматься — проводить опыты в жилом квартале! Ох уж эти учёные — с головой у них нелады.

Но выходит, что этот самый Шарль все-таки сумел уехать? Тогда чьи тела нашли в доме? Начальник стражи говорил что-то о нищих, но это наверняка уже много после случилось. Что-то не срасталось.

И эта химера…Ника с трудом могла представить себе существо, способное за пару мгновений прогрызть в земле немаленькую дыру. Что же там за зубки такие? Да и скорость наверняка очень даже высокая. Будет трудно расправиться с подобным существом.

Сунув записки учёного в сумочку, Ника отправилась в прихожую. Здесь все было тихо и спокойно, разве что Грыгл еще не появился. За окном окончательно стемнело, в конце улицы зажглись фонари, но возле дома освещение отсутствовало. Зато имелись комары, так и норовившие укусить за самые неожиданные места.

Прихлопнув очередного кровососа, Ника едва не подскочила от жуткого грохота, раздавшегося со стороны кухни. Побежав туда, девушка миновала коридор, свернула за угол и застыла в дверях, наблюдая весьма занимательную картину.

Тролль изо всех сил пытался увернуться от различной посуды, настырно преследующей Грыгла с явной целью отходить по голове. Напарник отмахивался здоровенными ручищами, и в это время широкая сковорода исподтишка огрела тролля по шее, заставив охнуть от неожиданности.

— Треклятая утварь! — выругался Грыгл, и тут заметил Нику. — Сделай же что-нибудь!

Посмеявшись, чародейка призадумалась. Сама по себе посуда не излучала какую-либо магию, значит, все дело в призраке, пусть даже его до сих пор нельзя отследить. Но на подобный случай есть одно замечательное заклинание!

Ника соединила мизинец правой руки с большим пальцем левой и прошептала короткую фразу.

Раздался негромкий щелчок, и посреди кухни тускло засветился полтергейст — бородатый мужчина за тридцать, которого Ника видела совсем недавно на снимке.

— Шарль! — скрестив руки на груди, выдала чародейка. Призрак испуганно обернулся, встретился взглядом с девушкой и тотчас отпрянул.

— Ты…ты видишь меня! Как это?

— Я волшебница, — хмыкнула Ника. — А тебе советую прекратить издевательство над моим товарищем!

Бородатый призрак ехидно ухмыльнулся, позабыв о страхе.

— А то что?

— Сам напросился, — пожала плечами чародейка и скупым движением набросила на Шарля сферу Оков. Призрака связали полупрозрачные магические цепи, соединившиеся большим навесным замком.

— Ты чего это, а? — встревожился учёный. Задергался, пытаясь сбросить Оковы, но магия держала крепко, не давая ни сбежать, ни развеяться до следующей ночи. — Пусти, пожалуйста! Я же пошутил!

— Не трепыхайся, — велела Ника. — Поговорим, тогда и отпущу. Но сначала прекрати дурачиться.

Шарль зло цокнул языком, и летающая посуда с грохотом осыпалась на пол. Грыгл с облегчением выдохнул, схватил полотенце и намочил холодной водой, после чего приложил к распухшей шишке на лбу.

— Что тебе нужно, девка? — с вызовом поинтересовался призрак. Чародейка не стала ввязываться в словесную перепалку, села на высокий табурет, закинула ногу на ногу.

— Хочу услышать о том, как ты умер. В деталях.

— Какой тебе интерес? — прищурился Шарль.

— Мы изловим тварь, что вырвалась на свободу по твоей вине, и тогда никто больше не пострадает.

Учёный задумчиво причмокнул, затем нехотя кивнул.

— Ладно. Значит, собрали мы все вещички, едва только химера моя сбежала под землю. Ну и на первом же скором дилижансе отправил я жену с детишками к матери, там безопасно, да и брат о них позаботится. После чего собирался и сам последовать за ними.

— Это я уже читала, — кивнула Ника. Шарль бросил на девушку злобный взгляд.

— Тогда не перебивай, дурында! А то хрен я тебе что расскажу!

Чародейка демонстративно покатала меж пальцев призрачную клетку — миниатюрный аналог сферы Заррека, только созданный не изгонять призраков, а причинять им боль. Этакая тюрьма.

Шарль судорожно сглотнул, хмыкнул, и продолжил:

— Но перед этим хотел уничтожить все свои записи, дабы не попали в чужие неправедные руки. Оставил лишь самое важное — труд о фамилиарах и големах, над которым работал всю жизнь. Все свитки, все бумаги пошли в огонь! Их было так много, что я задержался до самой полуночи. И, едва часы пробили двенадцать, как из погреба вылезла она — моя сбежавшая химера. Оскалилась, без раздумий бросилась на своего создателя, и перегрызла глотку. Я пробудился в виде призрака через пару минут, еще успел увидеть, как тварь лопала мой труп. Много времени ей не понадобилось, скажу я вам. Насытившись, химера отправилась в мою лабораторию, ту, что рядом с гостиной. Там распахнула свою зубастую пасть, откуда вылез язык-щупальце. Химера подходила к неудачным образцам своих собратьев и, втыкая это самое щупальце в них, пробудила каждого! Целых пять тварей, способных за несколько ударов сердца сожрать взрослого человека!

— И что было потом? — чувствуя, как неприятный холодок пробежал по спине, спросила Ника.

— Они скрылись под землей.

— Ушли? Но почему тогда продолжают возвращаться к этому дому? В чем причина?

Профессор тяжело вздохнул.

— Все просто, глупая девчонка. Химеры связаны с лабораторией. При их создании, я использовал особое клеймо, дабы привязать сущности к стенам лаборатории на случай, если мои игрушки решат сбежать.

— И на каком расстоянии действует этот…поводок? — нахмурилась Ника.

— Шагов триста. Небольшой промежуток, но достаточный, чтобы химеры не могли попасть в дома соседей. Какое счастье, что наша усадьба стоит на отшибе, да?

Шарль противно засмеялся.

Ника сжала пальцы в кулак — цепи, опутывающие призрачное тело учёного, надавили сильнее.

— Как выглядят твои создания?

— Что, никогда прежде не видела химер? Безшерстные, похожие на псов, со слепыми глазами, обвислыми ушами и тонкой щелью рта, который может становиться огромной пастью. Лапы крупные, с мощными когтями, а язык-щупальце позволяет разносить личинки, из которых вылупляются новые химеры. Но в первой версии я не стал активировать эту функцию, потому стая неспособна к репродукции.

Ника сжала пульсирующие от боли виски. Безшерстные псы, значит? Но что за тварь тогда видел Грыгл, и успела углядеть она сама?

— Слушай, Шарль. Ты случайно не знаешь существо, которое оборачивается черным туманом?

— Первый раз слышу, — фыркнул профессор. — Сомневаюсь, что в этом мире вообще такие есть. Черный туман, ха!

Чародейка и тролль обеспокоенно переглянулись.

— Похоже, в этом городе завелось нечто ужасное, — прошептала девушка. Грыгл стиснул зубы.

— Что будем делать?

— Для начала — уничтожим этот проклятый дом, — решительно заявила Ника, поднимаясь. — Химеры наверняка почувствуют разрушение связи, и заявятся, чтобы поглядеть на виновника. И тем самым попадутся в нашу ловушку.

— Это же верная смерть! — завопил призрак. — Глупая магичка! Где вас только таких берут? Ты же выпустишь на свободу пять вестников смерти!

— Изыди, — отмахнулась девушка, и полтергейст с недовольным хрипом развеялся. — Идем в лабораторию, поможешь мне подготовиться.

Выбравшись из кухни в гостиную, а оттуда — в кабинет и, по совместительству, маленькую лабораторию профессора — Ника распорядилась сдвинуть все лишнее в угол. Грыгл, не особо напрягаясь, оттащил туда громоздкий стол с множеством ящичков, алхимический круг и шкаф с реагентами, последнее — с большой осторожностью.

Вытащив из сумочки мел, чародейка принялась чертить формацию, мучительно вспоминая каждую деталь рисунка. Ошибки быть не могло, любой недочет приведет не только к гибели ее и Грыгла, но и поставит под удар весь город. При всей своей циничности, Ника не осмелилась бы вешать на себя столь тяжкий груз. Спустя час, изрядно взмокшая, она с трудом выпрямилась и оглядела результат.

Большой круг покрывал почти весь пол лаборатории. Внутри внешнего кольца находилось внутреннее, поменьше, а от него в стороны разбегались острые лучи, соединяясь с треугольниками на большом круге. В центре формации неровными буквами начертано заклинание, призванное удержать тварей. Другое заклинание должна будет произнести сама чародейка.

— Если только не грохнусь тут в обморок, — пробормотала Ника, чувствуя, как подрагивают колени, а тело пошатывает от слабости. — Начинаем!

Грыгл молча кивнул и активировал разбросанные снаружи по углам дома небольшие склянки с горючим — пока магичка работала, тролль нашел в углу спирт и использовал для создания самодельных бомб. Неплохо владея печатью Огня, Грыгл поджег каждую склянку и пламя весело побежало по стенам усадьбы, жадно взбираясь все выше и выше.

Будь это обычный огонь, парочке пришлось бы ждать очень долго, пока жар доберется до лаборатории. Но, усиленное Навыком пламя спалило жилые помещения за десяток минут, и вскоре напарники ощутили, как потеплело в комнате. Зазвенели, лопаясь, струны связи, и тотчас что-то зашевелилось, зарычало под землей, полезло наверх.

Химеры появились из пылающего коридора — уродливые, гладкие, с оскаленными пастями, из которых торчали языки-щупальца. Почуяв живую плоть, рванули вперед, надеясь полакомиться, но застыли, словно изваяния, едва ступив в очерченный круг.

— Ох и гнусные же вы! — брезгливо выплюнула Ника и громко произнесла ключевую фразу. Тотчас формация вспыхнула зеленым пламенем, пожирая химер, но не причиняя вреда живым.

С громким воем твари осыпались кучками пепла. Ника всхлипнула и упала бы на пол, но Грыгл шустро подхватил чародейку на руки и помчался к выходу. Большая часть дома уже прогорела, обугленные балки грозили завалить тролля сверху, но, когда требовалось, Грыгл мог быть очень быстрым.

Вырвавшись на улицу, тролль закашлялся, аккуратно опустил девушку на газон. Свежий ночной воздух помог Нике справиться с головокружением и взять себя в руки.

Она открыла глаза и увидела сэра Архивальдиуса, сочувственно склонившегося над волшебницей.

— Что вы здесь делаете? — удивилась девушка. Начальник стражи усмехнулся, подбоченился, гордо прикрутил усы.

— Жители квартала увидели пожар и вызвали стражу. Ну а я сразу догадался, что это ваших загребущих ручонок дело, и приказал оцепить территорию. Как все прошло? Рад, что вы не пострадали, госпожа Ника.

Мужчина помог ей подняться. Опираясь на гвардейца, чародейка вкратце поведала об истории Шарля и о том, что терроризировало «проклятый» дом.

— Надо же! — изумился сэр Архивальдиус. — А ведь профессор казался таким интеллигентным, доброжелательным человеком. Кто бы мог подумать!

— Никогда не доверяйте ученым, — со смешком заметила Ника.

— Пожалуй, что так, — покивал начальник стражи. — Что ж, от лица всего города позвольте искренне поблагодарить вас за помощь! Уж и не знаю, как бы мы без вас справились…

Он с тоской поглядел на догорающее здание, от которого остались уродливые головешки, затем — на собравшуюся толпу зевак, и тяжело вздохнул.

— Наверное, я пойду, — предложила девушка. Гвардеец отмахнулся, направился к своим подручным. К Нике подошел Грыгл.

— Тебе уже лучше?

Лицо тролля выражало такое искренне беспокойство, что чародейке стало неловко.

— Да, вполне. Спасибо, ты спас мне жизнь.

— Пустяки, — смутился здоровяк.

— Ой, у тебя цилиндр обгорел, — заметила Ника. Грыгл охнул, схватил шляпу, с огорчением сунул руку. Пальцы выглянули с другой стороны.

— Похоже, придется покупать новый, — рассмеялся тролль. — Это ничего, главное, что мы живы.

— И сделали доброе дело, — добавила волшебница. Но воспоминание о туманном существе стерли улыбку с лица. — Слушай, приходи ко мне с утра. Нужно кое-что обсудить. Заодно проводишь меня к графу Малкольму.

Нике показалось, будто Грыгл слегка посмурнел при упоминании господина, но кивнул. Попрощавшись с товарищем, чародейка неторопливо зашагала вверх по улице, с каким-то упоением подставляя лицо порывам холодного ветра. Сегодня она как никогда близко подошла к смерти. Кто знает, что бы случилось, появись химеры раньше. Ника сомневалась, что у тролля хватило бы сил справиться с искусственными тварями, а у нее самой не было большого запаса боевых заклинаний, только пара защитных и одна атакующая печати. Но они слабо помогут в схватке с потусторонним врагом.

«Как бы мне пригодился боевой фамильяр», — с тоской подумала девушка. Затем, вспомнив, полезла в сумочку. Записки профессора были на месте и даже не пострадали, тогда как сама сумочка несколько подпалилась.

Что ж, теперь есть возможность найти и привязать к себе какого-нибудь фамильяра, но для этого понадобится совершить достаточно сложный ритуал. Слава Единому, без жертвоприношений. Всего-то найти кучу редких растительных ингредиентов и смешать, используя для создания формации.

Но это потом, сначала следует поговорить с графом, а также покопаться в местной библиотеке. Вдруг чудище, способное обращаться в туман, уже встречалось в истории прежде? И пусть оно не нанесло вреда ни чародейке, ни троллю, Ника была уверена — скоро появятся жертвы.

А ей бы очень не хотелось чувствовать себя виноватой.

Сказ восемнадцатый: О предпочтениях и хамстве

«Владение печатью воды позволяет ее обладателю пользоваться широким спектром возможностей, естественно, при достаточно развитом Навыке. Как известно, вода встречается в нескольких агрегатных состояниях: в жидком виде, в качестве льда и, разумеется, пара. Обладатель водяной печати, буде у него возникнет такое желание, может развить Навык хотя бы до двух единиц — при таком уровне он сможет использовать все три состояния воды по своему желанию. Это может очень пригодиться не только в бытовых условиях, но и в сражении с противником, особенно, если враг не подозревает о готовящемся нападении…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 16

Едва оказавшись в усадьбе, Ника с трудом доплелась до спальни и, на пределе сил стянув с себя чумазые вещи, рухнула на кровать. События насыщенного дня дали о себе знать, как и двое суток без сна — девушка мгновенно уснула.

Снилось чародейке что-то безликое, серенькое и скучное, а вырвал из чудных сновидений громкий стук в дверь. Кое-как разлепив глаза, Ника различила уже вовсю светившее солнце, чьи лучи с легкостью пробивались сквозь окно. Снизу начали вовсю долбить в дверь, требуя открыть.

— Кого еще цырга принес? — недовольно пробурчала девушка, наскоро колдуя заклинание чистки и надевая вещи. Хвала Единому, вчерашняя авантюра в доме профессора не повредила одежду, не то пришлось бы долго и муторно рыться в чемодане на первом этаже.

«Пора бы уже притащить его сюда», — попеняла себе чародейка. Быстро сбежав по лестнице, она на ходу пригладила растрепанные волосы и открыла дверь.

На крыльце стояли два молодых стражника, при виде девушки оба подобрались, горделиво приосанились. Один слегка поклонился, смущенно откашлялся.

— Утро доброе, сталбыть, госпожа чародейка! Тут это, господин наш, Его Сиятельство граф желают вас лицезреть. Карета подана, сталбыть. Изволите трогаться?

«Чего этому Малкольму в такую рань понадобилось?», — подумала Ника. Бросила взгляд на часы — и ужаснулась — начало одиннадцатого! Нда, вот тебе и отсутствие режима дня.

— Пять минут подождите! — воскликнула чародейка и захлопнула дверь, успев заметить понимающие усмешки на лицах стражей. На всех парах девушка побежала в ванную, где, приплясывая на месте, почистила зубы и умылась. Затем педантично нанесла вручную косметику, и только после этого, придирчиво оглядев себя в зеркале, вышла на крыльцо.

— Поехали! — бросила через плечо и, не глядя на гвардейцев, направилась по дорожке на улицу. Там уже стояла аккуратная карета темно-зеленого цвета с серебристыми узорчиками по бокам, запряженная двойкой лошадей, с коренастым кучером на козлах. Подбежавший стражник услужливо распахнул дверцу и подал руку, позволяя девушке подняться. Удобно устроившись на мягком бархатном сиденье, Ника подумала, что не так уж и плохо быть графом, хотя и в подобном захолустье.

Гвардейцы также забрались в карету, сели напротив чародейки, одновременно отвернулись в разные стороны, усиленно стараясь не смотреть на рыжеволосую красавицу.

— Эй, служивые! А чего граф управляющего своего не послал? — окликнула она их. Стражники синхронно пожали плечами.

— Не можем знать, госпожа, — виновато потупился тот, что слева.

— Нам велено самим доставить, — добавил парень справа.

«Похоже, от этих информации не добьешься», — тоскливо подумала Ника. Впрочем, экипаж шел довольно мягко, полюбоваться в окно было чем — Северокаменск не зря считался одним из самых красивых и культурно насыщенных городов Нортланда. Старинные здания, построенные давным-давно, соседствовали здесь с недавно отгроханными особняками, но особую прелесть для Ники представляли различные лавчонки. Очень интересно и колоритно сочетались вместе старые, облицованные потрескавшимся камнем магазины с новомодными лавками, изобилующими рекламными вывесками.

Карета уверено двигалась в гору, район землевладельцев вскоре остался позади, и экипаж, в конце концов, поднялся на холм, остановившись перед массивными решетчатыми створками врат. За ними, слева, близ лужайки, находилась будка охранника, который, щурясь на солнце, внимательно оглядел карету и, покивав, открыл ворота, пропуская во двор поместья.

Что это был за двор! Здесь, пожалуй, можно устраивать целые учения с марш-бросками и конными скачками, и еще останется место для желающих поглазеть. Посередине площади установлен большой фонтан с украшением в виде скульптуры фигуристой обнаженной дамы, из чьих рук вода стекала вниз, в емкость. Сама площадь была окаймлена клумбами с разнообразными цветами, чуть дальше плавно перетекающими в кустарники и густой сад со скамейками, дорожками и беседкой.

Поместье также не уступало общему размаху: высокое, в три этажа, здание с монументальным фасадом, украшенным четырьмя толстыми колоннами, поддерживающими часть второго этажа, нависающую над крыльцом. Подоконники, облицовка окон, стены — все было украшено различными узорами, финтифлюшками и прочим безобразием, которое, по мнению Ники, лишь раздражает, чем реально радует глаз. Но, как ни крути, а со стороны смотрелось очень богато и насыщенно.

На крыльце уже ждал Грыгл, сменивший цилиндр, павший смертью храбрых, на аккуратную темно-фиолетовую шляпу, под стать новому фраку.

Едва карета остановилась, Ника выпорхнула, не дожидаясь, пока гвардейцы проявят очередную любезность. Взбежав на крыльцо, девушка сурово посмотрела в добродушное лицо тролля.

— Почему сам не пришел?

— Подумал, что после столь трудной ночи тебе не захочется идти пешком через половину города, а в экипаж я, увы, не пролезу, — с улыбкой заметил Грыгл. Ника покраснела, осознав, как по-ребячески выглядела, а стражники позади тихонько захихикали.

— Ну, добро пожаловать в поместье графа Малкольма, — стремясь сгладить неловкость, бодро заговорил тролль. — Его Сиятельство в гостиной, идем, я провожу.

Ника угрюмо покосилась на гвардейцев, хмыкнула и зашагала следом за товарищем, надменно задрав носик. Холл особняка поражал воображение своими размерами: потолок уходил ввысь, и где-то там виднелась крупная аляповатая люстра. Напротив входа наверх вела широкая лестница, но Грыгл повел чародейку налево, по просторному коридору, где пол был устлан мягким бордовым ковром, а на стенах, через каждые двадцать шагов, висели небольшие светильники.

Гостевая зала оказалась под стать: уставленная всевозможными статуями, вазами, с эпическими полотнами на стенах, местами встречались стойки с оружием и доспехами, на полу лежал бархатистый ковер, какой ткут ремесленники из южного региона Эсьена. Хозяин всего этого богатства сидел в кресле у камина, задумчиво потягивая из стакана молоко.

Молоко? Ника почувствовала сильное удивление.

— Как правило, мужчины предпочитают вино, — заметила она, присаживаясь в соседнее кресло. Граф рассмеялся.

— Видите ли, госпожа чародейка, я предпочитаю все же заботиться о своем здоровье, а не губить его с утра пораньше.

— Похвальное стремление, — искренность в голосе девушки вызвала на лице Малкольма улыбку. — Редко встретишь в наше время мужчину, который думает о своем теле, а не плюет на него с высокой колокольни.

— Я надеюсь прожить долгую жизнь, потому уделяю некоторое время саморазвитию, — граф поставил бокал на широкий столик между креслами, справа от себя. — Кстати говоря, не желаете позавтракать? Полагаю, мои гвардейцы вырвали вас из объятий сна, за что я обязан извиниться.

— Не откажусь, — кивнула Ника. — И принимаю ваши извинения. Впрочем, не разбуди они меня, я бы мучилась весь день от головной боли из-за излишне долгого сна.

— Вы во всем видите плюсы, — хохотнул Малкольм. — Похоже, вы оптимистка.

— Скорее, реалистка, — фыркнула волшебница. Сидя рядом с графом, она получила возможность рассмотреть его поближе. На миловидном лице юноши отчетливо виднелись следы усталости: морщинки в уголках глаз и тени под нижним веком. Похоже, нечто важное сильно заботит Его Сиятельство. Не по этому ли поводу он вызвал Нику прямо с утра?

— Собственно, я уже распорядился насчет завтрака, — граф сцепил пальцы в замок. — Полагаю, с минуты на минуту должны принести.

И точно, буквально через десяток секунд в гостиную проскользнули две девушки, аккуратно поставили на столик два подноса с яствами. Ника увидела блинчики с творогом, злаковую кашу, свежие ягоды и натуральный сок.

— Вы действительно очень заботитесь о своем здоровье, — протянула она. Впрочем, завтрак оказался достаточно плотным, и вскоре девушка откинулась на спинку кресла, с трудом дыша.

Малкольм невозмутимо вытер салфеткой губы и махнул рукой. Тотчас сбоку появился юноша лет пятнадцати, схватил пустые подносы и быстрым шагом удалился из комнаты.

— Так все же, зачем вы хотели меня видеть? — полюбопытствовала Ника.

— Разве нужна особая причина, чтобы лицезреть такую красоту? — деланно удивился граф. Чародейка громко фыркнула.

— Что-то мне не верится, будто ради этого вы подняли меня рано утром. Должен быть более весомый повод.

Малкольм с минуту пристально разглядывал девушку, затем тяжело вздохнул и кивнул.

— Вы правы, миледи. Дело в том, что у меня пропала одна…вещь.

Ника удивилась. Она ожидала чего угодно, но не такого. Пользоваться услугами чародейки, чтобы найти пропажу?

— Что именно пропало?

— Моя любимая игрушка…плеть, — негромко признался граф. Ника изумленно вытаращилась на аристократа. Малкольм отвел взгляд.

— У меня несколько любопытные предпочтения, — выдавил из себя. Девушка с трудом подавила рвущийся наружу хохот.

— Скажите, пожалуйста, когда именно пропала ваша игрушка?

— Не далее, как позавчера утром. Я не нашел ее на привычном месте — на полочке над кроватью, — юноша задумчиво взглянул на язычки пламени в камине.

— Никто из слуг не мог это сделать? — Ника вытащила из сумочки небольшой блокнот и открыла чистую страничку, делая пометки. Граф поморщился, покачал головой.

— Нет, ни в коем случае. Я всегда лично отбираю тех, кто работает на меня.

— Может, любовницы?

— Ни одна из них не задерживается до утра, — Малкольм выглядел сильно смущенным. Да уж, разговаривать о любовницах с чародейкой, видимо, не доставляло ему удовольствия.

— Что ж, в таком случае, скажите-ка мне, почему нельзя попросить гвардейцев заняться этим делом? — Ника чуть сдвинула брови и вопросительно взглянула на юношу. Тот побледнел.

— Что вы! Я не желаю делать свою личную жизнь достоянием общественности! Я могу доверить им свою охрану, но заставить их молчать невозможно. Кто-нибудь точно проболтается, и тогда моя репутация…

— Можете не продолжать, — прервала его волшебница. Потерла глаза, вздохнула. — Ладно, проводите меня в вашу спальню.

Взгляд графа нехорошо заблестел, Малкольм облизнул пересохшие губы.

— Если попробуете распустить руки, то до конца жизни нечего будет совать в прекрасных дам, — предупредила девушка. Аристократ вздрогнул, отвел взгляд.

— Следуйте за мной, миледи.

Юноша зашагал по коридору в холл, оттуда повел чародейку по лестнице на второй этаж. Повернув направо, по менее просторному коридору дошел до конца и остановился у деревянной двери. Отперев ее ключом, Малкольм пропустил Нику вперед.

С порога магичку накрыла плотная волна разнообразных запахов. Пахло духами, но настолько разными, что смесь буквально раздражала нос, побуждая чихнуть. Что Ника и сделала.

— Будьте здоровы, — невозмутимо пожелал граф.

— Что это за вонь? — пробормотала девушка, потирая разболевшийся носик.

— Моя коллекция изысканных духов, — с некоторой обидой протянул Малкольм. — Некоторые из них, между прочим, стоят целое состояние!

— Такой смесью запахов можно отпугнуть любое чудище, — фыркнула чародейка, постепенно привыкая к постоянному давлению на орган обоняния. Шмыгнув носом, она осмотрелась.

Спальня графа была оформлена под стать всему поместью: мягкие темные тона, широкая двуспальная кровать с вычурным оголовьем, пара шкафов у стенки, в другом углу небольшая тумбочка, напротив кровати туалетный столик с зеркалом. Окна занавешены полупрозрачными шторами.

Активировав магическое чутье, Ника обошла всю комнату, но не почувствовала каких-либо следов. При обычном осмотре также не обнаружилось чье-либо присутствие. Похоже, в комнату графа никто чужой не заходил, и потусторонние силы тут ни при чем. Тогда каким образом пропала плётка?

Чародейка подошла к кровати, провела рукой над покрывалом — ничего. Тут, краем глаза, Ника углядела на оголовье маленькую черную нитку. Схватив ее двумя пальцами, девушка взглянула на нить поближе. Ничего особенного. И всё же…

— У вас есть одежда такого цвета? — магичка показала графу находку. Малкольм наморщил лоб, припоминая.

— Нет. Точно нет. Я предпочитаю более светлые вещи.

— А ваши «подружки»? — усмехнулась Ника. Юноша покачал головой.

— У нас схожие вкусы.

— Тогда, эта нить может привести к воришке, — пробубнила себе под нос девушка, формируя поисковое заклинание. Привязав один конец «связи» к находке, другой отпустила, ожидая, пока откликнется «фон».

Сигнал пришел довольно быстро, что могло значить лишь одно — вор всё еще в городе. Это же подтверждал и указующий маршрут образ в голове.

— Следуйте за мной, — приказала волшебница и быстрым шагом направилась к выходу. Прочь из поместья, затем по единственной дороге вниз, к улицам, в сторону, откуда доносится сигнал.

Заклинание не выстраивало подробный путь к цели, лишь указывало пульсацией примерную область. Но, как правило, область эта была небольшой, и всегда удавалось точно выяснить, где находится искомый предмет.

Миновав следующую улочку, Ника остановилась у двухэтажного особняка за величественной оградой из широких прутьев.

— Это дом леди Цирциллы, — негромко заметил Малкольм, чуть запыхавшийся — чародейка задала высокий темп.

— Одна из ваших пассий?

— Иногда, — уклончиво ответил граф.

— Что ж, радуйтесь — заклинание привело нас сюда. Где-то в этом доме лежит одежда, с которой эта нить, — Ника сунула под нос аристократу поисковой «якорь».

Малкольм вздохнул.

— В таком случае, идемте. Спросим Цирциллу об этом.

Леди сама вышла встречать гостей — нарядная, красивая блондинка с милым, но несколько глуповатым, по мнению Ники, лицом. Она пригласила посетителей в гостиную, при этом так недовольно покосившись на чародейку, что та чуть было не расхохоталась.

Они чинно расселись по креслам, служанки принесли ароматный чай и печенье.

— Цирцилла, душенька, я знаю, что у тебя сегодня ночью был посетитель, — сходу взял быка за рога граф. Леди поперхнулась чаем, закашлялась. Ника с удовольствием похлопала ее по спине, чем заслужила благодарный взгляд.

— Малкольм, какое тебе дело до моих гостей? — нахмурившись, с вызовом спросила девушка. — Мы с тобой всего лишь…друзья, не более.

Юноша кивнул.

— Это так. Но твой ночной гость кое-что украл у меня, ценное. И я хочу эту вещь вернуть.

Цирцилла вздохнула.

— Ну, хорошо. Был мужчина. Как только я вернулась домой от тебя, он заявился, попросил угостить вином. Такой очаровательный господин. Зрелый красавец, лет тридцати пяти, может, чуть больше. Он сказал, что в городе проездом. Больше я ничего о нем не знаю.

Девушка замолчала, сверля графа суровым взглядом. Тот так же хмурился, и Ника поняла, что, как бы там ни было, эти двое друг другу небезразличны.

— У вас не осталось вещей этого джентльмена? — поинтересовалась чародейка. Леди Цирцилла всплеснула руками.

— Ой, да! Он обронил платок. Вот, держите, я как раз хотела его выбросить.

Она протянула обычный носовой платок, чистый, ничем не пахнущий. Ника попыталась набросить поисковое заклинание — но бесполезно.

— Не могу зацепиться, похоже, наш воришка не особо пользовался этим платком, — пожаловалась она Малкольму.

— Как он выглядел? — обратился граф к Цирцилле.

— Высокий, чуть выше тебя. Статный, мышцы плотные, немного смуглый, лицо узкое, с тонкими усиками, глаза голубые и нос горбинкой. Одет он был неприметно, во что-то темное.

— Поищем в ближайших гостиницах, — констатировала Ника, кладя платок на стол и поднимаясь. — Спасибо за помощь, леди Цирцилла.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась девушка, покосилась на Малкольма, вздёрнула носик и осталась сидеть.

Оказавшись на улице, чародейка повернулась к графу.

— Вы лучше знаете город, Ваше Сиятельство. Ведите. Не думаю, что вор намеренно заглянул к Цирцилле. Возможно, ему просто было по пути.

— Но откуда он ее знает? — раздраженно процедил юноша, сжимая пальцы в кулак.

— Может, видел, когда пришел за вашей плетью, — пожала плечами магичка. — Сейчас это неважно. Идемте!

На этой улице оказалась пара гостиниц люкс-класса, где им с готовностью предоставили сведения о постояльцах, явно благодаря графу Малкольму. Но подходящего под описание человека преследователи не нашли. Свернув на соседнюю улицу, где богатые особняки смешивались с не менее престижными заведениями, аристократ и чародейка зашли в гостиницу на углу, как раз между жилым и деловым районами.

Малкольм чуть ли не с порога обратился к администратору, и тот сразу дал положительный ответ — похожий мужчина остановился два дня назад, снял номер на неделю, на втором этаже.

— Дайте нам ключ! — потребовала Ника и служащий, вздохнув, протянул требуемое, под твердым взглядом графа.

Поднявшись на второй этаж, волшебница повернула налево и остановилась перед дверью с цифрой «семнадцать». Ключ прекрасно подошел к замку и, провернув его два раза, Ника потянула за ручку. За дверью оказался обычный гостиничный номер, в окно которого как раз сиганула мужская фигура.

— За ним! — крикнула девушка, подбегая и прыгая следом, мгновенно применяя заклинание левитации. Правда, полноценный полет был ей недоступен — из-за прорвы необходимой энергии, но парение позволяло спуститься с высоты без травм.

Едва коснувшись ногами земли, Ника рванула следом за воришкой, который оказался, на удивление, проворным. Он бежал по тротуару, ловко огибая прохожих, затем свернул на рынок, минуя разнообразные прилавки. Ника пару раз столкнулась с идущими навстречу людьми, выслушав вслед много нового о себе, но не сильно отстала от преследуемого.

Вор шмыгнул между двумя лавками, торгующими свежениной, и скрылся в подворотне. Ника на всех парах выбежала следом, но вокруг было пусто — небольшой тупичок с просветом сбоку, между домами.

И тут сзади кто-то ударил чародейку по затылку, выбив сознание из тела.

В себя она пришла, лежа на песке. Рядом журчала вода, с той стороны тянуло свежестью и прохладой. Похоже, берег реки?

Едва открыв глаза, Ника увидела рядом давешнего вора, сидящего на песочку и с ухмылкой наблюдающего за девушкой.

— Ну, здравствуй, красавица! Поздравляю, теперь ты зачислена в мой персональный гарем из рабынь, жаждущих доставить мне неземное блаженство. Давай переспим?

Ника раздраженно фыркнула и, взмахнув рукой, материализовала ведро ледяной воды, опрокинув на голову наглеца.

Тот вздрогнул, вскрикнул от неожиданности, но затем вдруг расхохотался.

— Надо же, а ты с характером. Так даже лучше, кому интересны глупые девицы, только и жаждущие заполучить красавца себе в постель.

— Ты про Цирциллу? — усмехнулась чародейка, усаживаясь. Атаковать всегда успеется, пока что противник не представляет особой угрозы.

— Это та белобрысая красотка, у которой в голове сквозняк? — вор отмахнулся. — Она просто под руку попалась.

— Кто ты вообще такой?

— Ах да, я же не представился, — спохватился наглец. Он и впрямь был смуглым и голубоглазым, но усиков на лице не видать. Длинные волосы слиплись от воды. — Анек фон де Зиф. Исполнитель деликатных поручений. За внушительную сумму, разумеется.

— И кто же пользуется твоими услугами? — хмыкнула Ника. Анек шмыгнул носом, пригладил мокрую прическу.

— Всякие богатые коллекционеры, которым приспичит заполучить интимные вещицы известных людей. Зачем и почему — не спрашивай, мне это знать даром не нужно.

— Значит, плеть графа Малкольма тебе заказали? — рассмеялась чародейка. — А Цирциллу зачем оприходовал? Из вредности?

— Да, заказали, — буркнул вор. — А леди увидел в окошке, когда она с вышеозначенным аристократом изволили кувыркаться. Ну и понравилась мне — люблю блондинок. Хотя, рыжие, кажется, нравятся больше.

Анек плотоядно облизнулся. Ника покачала головой.

— Не так быстро, дружок. Лучше верни плеть владельцу, по-хорошему, и ступай, куда хочешь.

— А не выйдет, — развел руками «исполнитель заказов». — Я ее уже упаковал и с порученцем отправил заказчику, в Нитрис. Но готов компенсировать натурой, хоть здесь и сейчас. Давай, а?

— Лучше катись на все четыре стороны, если не хочешь в облике жабы провести остаток жизни на болоте, — Нике начал надоедать этот развязный мужчина.

— Болот поблизости нет — это раз, — ухмыльнулся Анек. — И, если меня расколдует потом прекрасная принцесса, то готов побыть хоть жабой — это два.

— Достал, — буркнула Ника и набросила на болтуна сковывающее заклятье. Вор бревном повалился на песок, оживленно вращая глазами, но не имея возможности что-либо сказать — чародейка заморозила ему язык.

Откатив Анека в ближайшие кусты, девушка отряхнулась, поправила прическу и зашагала обратно к рынку. Наткнувшись на патрулирующих стражников, она поведала о «насильнике, желающем собрать гарем и опасном для социума» и указала дорогу к связанному воришке.

В животе призывно заурчало, и Ника поняла, что пора бы подкрепиться, ведь время перевалило за полдень, а ела она утром. Углядев через дорогу вывеску с изображением ножа и вилки, девушка зашагала в ту сторону.

— Госпожа Ника! — окликнули вдруг её. Недовольно насупившись, чародейка повернулась на голос и увидела Малкольма. Граф спешил к ней с ярко выраженным беспокойством на лице. При виде такого участия Ника немного оттаяла.

— Вы в порядке? Он вам ничего не сделал? — запыхавшись, налетел с расспросами юноша.

— Вот накормите меня, тогда и расскажу, — с нотками вредности заявила магичка. Малкольм изумленно икнул, затем спохватился и взял волшебницу за руку.

— Идемте, здесь неподалеку отличный ресторан!

Спустя пять минут они уже сидели за столиком у окна в одном из самых престижных ресторанов города — если верить рекламной брошюрке на столе. Впрочем, надо отдать должное — обслуживание здесь было на высоте. Официант шустро принял заказ, и, пока еда готовилась, Ника рассказала графу о случившемся.

— Выходит, какой-то коллекционер из Нитриса заказал стащить у меня плеть? — пробормотал Малкольм. — Это очень…странно. Но вор теперь будет сидеть в тюрьме, и это хорошая новость!

— Он всего лишь исполнитель, — Ника отложила брошюрку в сторону. — Хотя и неприятный тип, да. Но все же хорошо бы наказать того, кто предложил заказ.

— Сомневаюсь, что даже вор знает заказчика в лицо, — аристократ напряженно наморщил лоб. — Его показания ни к чему не приведут. Но я все же постараюсь навестить и поговорить с этим Анеком.

— Возможно, что-то он все же расскажет, — пожала плечами чародейка. Малкольм взглянул ей в глаза.

— Даже не знаю, как вас благодарить. Да, плеть мы не нашли, но зато преступник схвачен — это ли не результат прекрасно проделанной работы? Полагаю, двадцать тысяч золотых вас устроит?

Ника скривилась.

— Не стоит, Ваше Сиятельство. Я не слишком нуждаюсь в деньгах, но вы могли бы сделать для меня кое-что другое.

Малкольм кивнул.

— Все, что угодно вашей душе.

— Мне бы хотелось отремонтировать свой особнячок. Видите ли, там все пришло в запустение, а сама я с таким не справлюсь.

— Ни слова больше, — граф махнул рукой. — Клянусь, через несколько дней вы не узнаете свой дом. А, пока идет ремонт, можете пожить у меня.

Взгляд юноши снова заблестел. Ника фыркнула, с трудом удерживаясь, чтобы не отвесить щелбан этому нахальному пареньку.

— Нет, спасибо, поживу в гостинице.

— Очень жаль. В моем поместье пустует столько комнат, столько комнат…

Тут официанты принесли заказ, и магичка с аристократом прервали разговор. Впрочем, больше обсуждать было нечего — все точки расставлены. Поблагодарив графа за обед, Ника поднялась и вышла на улицу. День только вступал в свои права, яркое майское солнце припекало вовсю — самое время заняться своими делами.

В голове вновь мелькнул образ исчезающего под крышкой погреба тумана. Ника вздрогнула, поежилась, невольно огляделась по сторонам. Ничего странного, вокруг обычные прохожие спешат по своим обычным делам.

Но все же туманное существо не давало чародейке покоя. Откуда оно взялось? Зачем появилось в «проклятом доме»? Почему не тронуло её и Грыгла?

Столько вопросов, а ответы взять негде. Хотя…стоит заглянуть в городскую библиотеку. Кажется, та же мысль посетила Нику вчера перед сном? Самое время осуществить задуманное!

Определившись с направлением, девушка зашагала в сторону городской площади, где, помимо административных зданий, кажется, видела надпись «Архив событий». Возможно, это как раз то, что нужно.

Сказ девятнадцатый: О праведности и правде

обязан неукоснительно следовать сему постулату. А тех, кто предаст закон, ждет суровое наказание. Невозможно ступить во Тьму и не испачкать ног, так и любой грех эхом отражается в душе человека. Будь это непросвещенный мирянин — то простительно, глуп он и не ведает сути. Но служителю Единого — да воздастся по заслугам, коли свернёт он с избранного Пути…»

Выдержка из труда «Религия Эрии для неофитов», за авторством Мухоббы Просветленного, т. 1, стр. 4

«И сказал Единый: „Праведный да не согрешит!“. И всякий, кто посвятил свою жизнь служению Богу нашему,

Чутьё и впрямь не подвело Нику: «Архив событий» находился на площади. Небольшое старинное здание, с колоннами и несколько готической отделкой, со стилизацией под замок. Потянув за дверное кольцо, девушка с трудом открыла дверь, ужом проскользнула в холл и огляделась. Здесь царил полумрак, сухой воздух приносил запах книг, пыли и чего-то еще, неуловимо напоминающего о студенческих лекциях и едва слышно бормочущих преподавателях.

На вахте мирно похрапывала старушка с пепельными кудрявыми волосами, чуть пухлым лицом и круглыми очками с толстенными стеклами на носу. Плечи женщины надежно укрывала шерстяная шаль. Не став будить хранительницу Архива, Ника проскользнула мимо и попала в общий зал.

Вдоль стен стояли высокие, под самый потолок, шкафы с заставленными полками, по центру зала находились столы со скамьями, где можно было ознакомиться с интересующей информацией. В дальнем углу, укрывшись за стопками архивных документов, за высоким столиком сидел на кресле старичок-гоблин. Седые спутанные волосы его покрылись слоем пыли, темная одежда офисного работника изрядно помялась, а стекло очков на левом глазу треснуло, но, по-видимому, гоблину это нисколько не мешало.

— Добрый день! — поздоровалась с ним чародейка. Старичок никак не отреагировал, продолжая методично перелистывать страницы и делать какие-то пометки в небольшом блокноте. — Что это за место?

— Это Архив, здесь собраны самые важные и знаменательные события в жизни города со дня его основания, — спокойным тоном просветил архивариус.

— Похоже, я действительно по адресу, — пробормотала себе под нос Ника. — Знаете, мне бы хотелось узнать о прошлом города.

— Что именно вас интересует? — старичок слегка покосился на девушку, все с тем же равнодушным выражением лица.

— Мне интересно, сталкивался ли город прежде с каким-либо нападением чудовищ, или подобной нечисти.

— О! — брови гоблина приподнялись в удивлении. — Необычный у вас запрос, юная леди. Скажу вам так: всякое случалось в жизни города, бывали разные напасти, а однажды он даже оказался на грани уничтожения.

— Так, может, это то, что мне нужно? Можете дать архив за тот год?

— Сейчас, прошу подождать несколько минут, — архивариус спрыгнул с кресла и засеменил к дальним стеллажам. Пару секунд задумчиво почесывал куцую бородку, затем схватил лестницу и потащил налево, через пару пролетом остановился, шустро забрался под самый потолок и, кряхтя, вытащил весьма увесистый том. Осторожно спустившись вниз, старичок подошел к Нике и протянул ей архив.

— Аккуратно, пожалуйста! Бумага старая, очень тонкая, — предупредил архивариус, и, не обращая внимания, вернулся на рабочее место.

Чародейка выцепила взглядом дальний столик и направилась туда. Положив книгу, уселась на скамейку и принялась за чтение. Некоторые строчки почти стерлись, бумага пожелтела и была едва ли не прозрачной. Книга писалась от руки витиеватым красивым почерком, который бы очень понравился даже самому въедливому учителю правописания.

Дата заставила Нику присвистнуть: четыреста лет назад! Что же такое случилось в Северокаменске в тот год?

Сначала, как водится, шло длинное описание рутинных событий, которые чародейка не посчитала бы важными, но, похоже, архивариусы древности думали иначе. Год выдался крайне благоприятным и урожайным для жителей города, посевы удались, лето стояло теплое и все были счастливы. Но, в начале осени, беды посыпались как из рога изобилия: сначала погибли высаженные растения, что созревают аккурат в сентябре, затем хищники начали рыскать по ночам, задирая домашний скот. После нечто страшное добралось и до людей — горожане пропадали из запертых домов. Каждую ночь жители теряли одного или двух человек — неведомая тварь каким-то образом пробиралась в дом и уносила несчастных с собой. Больше их никто не видел.

В попытках отогнать нечистую силу, горожане обратились к церкви из соседнего городка. Конечно, в Северокаменске имелся и свой служитель Единого, но он был старым, дряхлым, слепым и глухим, неспособным прогнать даже комара, не говоря уже о неведомом монстре. Старик проповедовал в маленькой часовне, с трудом доводя службы до конца.

На зов страждущих откликнулся молодой священник. Он пришел в Северокаменск, и сразу же ощутил зло, безраздельно властвующее над городом. Юноша заходил в каждый дом на своем пути, где безжалостно вычищал скверный дух и возжигал над очагом печать Единого, тем самым создавая надежную защиту от зла. Дом за домом, молодой служитель проводил ритуал очищения, и, в конце концов, дошел до часовенки, что стояла на отшибе, почти за городом. Как только он увидел святое место, юноша сразу понял, где притаился источник зла, очаг скверны, и бесстрашно ступил под своды часовни.

Внутри клубилась Тьма. Черный туман окутывал все вокруг, а где-то там, в глубине, притаился скрытник — могущественное создание мрака, существо Ночи, бывшее некогда человеком. Молодой священник знал, что скрытником может стать только тот, кто некогда посвятил жизнь служению Единому, но, волей случая, ступил во Тьму. Священник достал из-за пазухи старый затупленный нож и провел лезвием по ладони. Тягучие капли крови падали на пол, а клинок засветился невыносимо ярким, рассеивая черный туман. Юноша увидел скрытника — бывшего старика-священника, однажды убившего невинную душу и тем самым испачкавшего душу Тьмой. Завязалась жестокая кровопролитная схватка, в результате которой, молодой служитель сумел одолеть скрытника, после чего предал огню останки и саму часовню.

Однако, юный священник скончался на следующее утро, не вынеся тяжелых ран и кровопотери. В благодарность за спасение, жители города погребли героя на холме, откуда открывался чудесный вид на Северокаменск. Чуть позже, там поставили памятник во славу юноше, спасшему город от неминуемой гибели.

Ника захлопнула том, закашлявшись от пыли. Архивариус недовольно вздохнул на рабочем месте, покосился на девушку из-за стекол очков.

Что же случилось потом? Ведь молодой священник полностью изгнал скрытника, убив физическое воплощение и предав огню останки — ультимативный способ уничтожения темных тварей. С другой стороны, автор книги говорит о том, что скрытниками становятся праведники, совершившие грех убийства. То есть, предавшие Свет, или Единого, а также его постулаты, которые запрещают убийство как самый тяжкий из грехов. Выходит, кто-то другой вполне мог стать скрытником, необязательно именно священнослужитель? Ведь, если, к примеру, кто-то из жителей города был особо религиозен, истово молился трижды в день, соблюдал все посты и прочие запреты, а потом случайно убил невинного — по логике, он может стать скрытником. Вопрос только — где искать такого человека?

Можно попробовать расспросить старика-гоблина о тех событиях. Судя по его внешнему виду, он едва ли не ровесник этой самой книги.

Ника схватила том, направилась к архивариусу.

— Уже прочитали?

— Да, благодарю за помощь. Мне бы только хотелось уточнить некоторые вопросы.

— Задавайте, — милостиво разрешил старичок.

— В книге говорится о пожилом священнике, который и был тем самым скрытником. Скажите, неужели никто не видел в нём изменений? Они хоть как-то отражались внешне?

Архивариус тяжело вздохнул.

— Сложный вопрос, молодая леди. Видите ли, старик Йозеф всю жизнь был истым праведником, он неукоснительно следовал заветам божьим и никогда не сходил с пути света. Но Судьба, та, что с большой буквы, похоже, возжелала наслать невыносимые испытания на долю священника. В город, лет за десять до событий, описываемых в книге, пришла хворь. Многие тогда погибли, прежде чем целители сумели остановить болезнь. В их числе была супруга отца Йозефа. Единый, как вы, наверное, знаете, не запрещает своим слугам заводить семьи, ибо это укрепляет их решимость и дух, а дети — истинное продолжение жизни. Старик обожал своих девочек, и потому, когда слегла Марта, Йозеф утратил покой. Днями и ночами, отказываясь от еды и воды, святой отец сидел возле кровати жены, истово молился и просил Единого ниспослать благословение.

— И что случилось? — гоблин замолчал на пару минут, потому Нике пришлось подать голос.

— Бог его не услышал, — мрачно изрек архивариус. — Хворь стала сильнее, и Марта взмолилась, чтобы муж оборвал её невыносимые страдания. Йозеф сильно любил жену, и не хотел, чтобы она испытывала такую боль. Он взял на себя самый страшный грех.

— Убил супругу, — прошептала чародейка. Старичок кивнул.

— Да. И после вынужденного убийства стал постепенно меняться: осунулся, похудел, побледнел, постарел, практически высох — кожа да кости — стал нелюдим. Прежде было не сыскать более общительного и открытого человека, чем Йозеф. Теперь же старик укрылся в часовне, где по-прежнему проводил службы, но никогда не выходил наружу.

— Что стало с его дочкой?

— Отец Йозеф вырастил девочку с любовью и тщанием. Это дитя было единственным, что удерживало его от падения во Тьму — светлым якорем, огоньком свечи в царстве мрака. Но после сражения с юным священником, никто не видел Лию. К тому времени она стала красивой статной девушкой, такую трудно не заметить.

— Ни тела, ничего? — удивилась Ника.

— Увы, — архивариус развел руками. — Как сквозь землю.

— Может ли быть так, что юноша убил её, дабы выманить Йозефа, заставить явить свою тёмную сторону? Может, он хотел свести старика с ума, окончательно стать порождением тьмы?

— Исключено, — покачал головой гоблин. — Мальчик был чист и невинен, а сердце его пылало огнем и решимостью. Истинный слуга Единого, он не посмел бы причинить вред девушке.

— Отец Йозеф также был истинным слугой, но его это не уберегло от изменения, — напомнила чародейка. Старик поморщился.

— Рассуждать о тех или иных поступках и их последствиях можно бесконечно, молодая леди. Как часто вы совершаете добрые, на ваш взгляд, дела, которые затем приводят к плохим результатам? Допустим, вы идете по улице и видите на ветке дерева котенка. Спасете вы его? Конечно! Вы же добрая девушка, это видно по глазам. Но что, если этот самый котенок должен был остаться там, чтобы упасть на голову какой-нибудь пожилой даме, у которой в волосах запутался ядовитый клещ? Насекомое могло бы ее отравить, но, благодаря коту, все обошлось. Обошлось бы. Вмешались вы, и прервали цепь событий, привели к смерти неплохой, в общем-то, женщины, пусть она и любила поскандалить, отстаивая свою точку зрения. Как считаете, совершили вы добрый поступок? Можете собой гордиться?

Ника молчала, понимая правоту архивариуса. У всего есть две стороны, и, совершая порой правильный, со своей точки зрения, поступок, мы запускаем механизм, способный как спасти одного, так и убить десятерых.

— Спорить об этом можно и впрямь очень долго, — улыбнулась девушка. — Но сейчас мне нужно понять, кто стал новым скрытником.

— Новым? — побледнел гоблин. — Как? Откуда?

— Не знаю. Но я видела его, и, могу вас уверить, в одиночку с таким существом не справлюсь. У любого проклятого есть история, и я хочу найти исток этой. Кто он, чего добивается и когда начнет охоту — вот, что важно.

— У вас есть хотя бы предположения, кто это может быть?

— Я их озвучила не далее, чем пару минут назад, — Ника качнула головой. — Возможно, юный священник был не таким уж святым, как вы хотели его превознести. Нужно взглянуть на его могилу. Она все там же?

— Конечно, памятнику четыреста лет, но он прекрасно сохранился, — покивал архивариус.

— Спасибо за помощь, — чародейка направилась к выходу.

— Пожалуйста, если узнаете что-нибудь, расскажите мне! — воскликнул старик. Ника махнула рукой.

Могила героя и впрямь находилась за городом, с противоположной поместью графа стороны. Похоже, когда-то здесь был голый холм, заросший травой, но со временем образовался целый лес, и надгробие с выбитой надписью находилось на самой опушке.

«Безымянному герою от жителей города», — гласили строчки. Ника уселась под деревом, задумчиво поглядела на камень. Выщербленный временем и ветрами, он, казалось, был поставлен не позже чем сотню лет назад. Не скажешь, что погребение держится в целости четыре века.

— Как же мне тебя выманить, если это все же ты? — пробормотала волшебница, покусывая ногти. Пока что похожих убийств в городе не было, но это не значит, что так продолжится впредь. Скрытник скоро начнет свою деятельность, и, учитывая его бывшее ремесло…

— Так и знал, что найду тебя здесь, — пробасил Грыгл, забираясь на холм. — Спасибо архивариусу, подсказал, что ты была у него и спрашивала о городской легенде.

— В чём дело? — Ника ощутила, как тревога сжимает сердце, а по спине мурашками пробегает холодок.

— Случилось кое-что плохое, — мрачно изрёк тролль. — Отца Савелия кто-то убил. Он зарезан ночью в собственной постели.

— Проклятье! — девушка вскочила. — Началось!

— Что началось? — не понял Грыгл.

— Скрытник начал действовать, — бросила чародейка через плечо, спускаясь с холма. — Идём, по пути все узнаешь!

Рассказ растянулся надолго — легенду о герое тролль помнил плохо, пришлось Нике пересказывать прочитанное и дополнять своими размышлениями.

— Так что я думаю, что это тот самый безымянный герой. Он вполне мог поступиться идеалами Единого, схватить дочь отца Йозефа и убить ее, пусть и случайно, дабы пробудить скрытника и вызвать на бой, — провозгласила девушка. Грыгл задумчиво хмыкнул.

— Ну да, в целом, эта идея не противоречит всей истории. Как-то мрачно там все, и не радужно.

— А у нас тут везде единороги бегают! — фыркнула Ника.

— Нет, но все же…столько плохих поступков с ужасными последствиями…

— Мы здесь, чтобы их устранить, эти самые последствия. Но, увы, без помощи служителя Единого нам ни за что не одолеть скрытника — чтобы его сдержать, потребуется противовес Тьме. Ни ты, ни я не способны на такое.

— Верно. А отец Савелий мертв. Выходит, город обречен? — нахмурился Грыгл.

— Рано хоронишь, — тряхнула рыжей копной магичка. — Лично я без боя не сдамся, и тебе не позволю! Осмотрим тело священника, глядишь, отыщем какие-нибудь зацепки. Сейчас важны любые детали, после пойдем к Малкольму, он должен узнать о грозящей городу беде и предупредить горожан. Не хочу, чтобы на моей совести была куча невинных душ, глядишь, сама стану скрытницей.

— Как-то не хотелось бы, — поежился тролль.

Они миновали городскую площадь, свернули на соседнюю улицу и прошли во двор храма, рядом с которым уже собралась целая толпа зевак. Навстречу товарищам вышел сэр Архивальдиус.

— День добрый, госпожа Ника! — усатый ловелас склонился, поцеловал ручку девушки.

— Какой там добрый — мы потеряли епископа! — возмутилась чародейка.

— Добрый, потому как могу лицезреть пред собой вашу дивную красоту, — сориентировался начальник стражи.

— Балабол, — фыркнула Ника. — Где нашли тело?

— В пристройке, в комнате отца Савелия. Он предпочитал жить при храме, рядом с послушниками, хотя Малкольм предлагал поселиться в небольшом особняке в центре жилого района, — грустно разъяснил гвардеец. Ника вспомнила, что священник, страж, канцлер и граф были очень дружны, и потеря товарища наверняка сильно подкосила каждого.

— Не против, если мы осмотрим помещение и труп? — Ника достала из сумочки тонкие перчатки.

— Да осматривайте, хотя ничего интересного там нет, — махнул рукой в сторону пристройки сэр Архивальдиус. — Какой-то ублюдок с ножом залез в окно и перерезал горло, а затем вспорол грудную клетку, начертав символ Единого.

Ника с Грыглом переглянулись.

— Пока сходится, — шепнул тролль.

— Рано делать выводы. Вперед, времени мало!

Чародейка шагнула в комнату первой, сходу ощутила невероятное давление Тьмы, её эманации витали в воздухе, ощущались кожей. Тело отца Савелия лежало на кровати, на измятых простынях, рот распахнут в беззвучном крике, постель пропиталась кровью из перерезанной глотки, а от груди к животу тянулся символ Единого — большой круг, внутри которого на шести лучах расходятся шесть маленьких кружков. Окно и впрямь было распахнуто настежь, маленькие занавески колыхались от порывов ветра. Помимо кровати в комнате был стол, пара стульев и шкаф. Похоже, отец Савелий не слишком любил роскошь, несмотря на свой сан.

— Он был здесь, — проговорила Ника, аккуратно подходя к кровати. Вблизи тело выглядело еще более уродливым и обезображенным, отдавая, к тому же, ужасной вонью.

— Скрытник? — Грыгл остановился рядом.

— Да. Здесь все пропиталось им. Как же смердит Тьмой, — почти выплюнула чародейка. Тролль поморщился.

— То-то у меня голова просто раскалывается. Ну что, приступим?

— Давай осмотримся. Ищи любые зацепки, которые могут привести нас к убийце. У него явно есть физическое воплощение, как у отца Йозефа. Это один из жителей города, скорее всего, молодой мужчина.

— Может, твой знакомый воришка? — усмехнулся Грыгл.

— Нет, — скривилась Ника. — Анек всего лишь человек. Пусть и мерзкий. Кто-то другой, отлично маскирующийся. Я не почувствую в нем Тьму, пока не окажусь рядом, в одной комнате, или на расстоянии десятка шагов.

— Скверно, это может быть опасным для тебя.

— Кто-то должен спасти город, — пожала плечами чародейка. — Займись пока телом, я осмотрю комнату.

— Как угодно, — не стал спорить тролль, склонившись над бывшим священником.

Ника встала в центре помещения, осмотрелась, прикидывая, с чего начать. Девушка буквально чувствовала, как время утекает сквозь пальцы. Скрытник начал охоту, и теперь каждая ночь будет означать новые смерти. Которые она примет на свой счет, если не отыщет способ остановить тварь. Подсказка может быть где-то рядом.

Нужно лишь хорошенько поискать.

Сказ двадцатый: Об увлечениях

«Шаманизм — это древнее языческое верование и, одновременно, направление магии, которое заключается в призыве различных духов и их связывании. Шаман заключает нечто вроде контракта с тем духом, который ему приглянулся, а дух, взамен, обязан служить магу до срока истечения договора, исполняя любые поручения, не запрещенные законом об эксплуатации эфемерных сущностей…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 28

Учитывая, что в комнате епископа, в принципе, было не так много мебели, Ника направилась к шкафу у стенки. Выдвинув верхние ящики, чародейка увидела только ровные стопки одежды и сменного белья, под которыми не обнаружилось совершенно ничего интересного. В боковых отделениях находилась различная утварь: посуда, парочка инструментов и другие мелочи. Спустившись ниже, девушка открыла предпоследний ящик и удивленно присвистнула.

Он был уставлен различными резными фигурками из дерева и кости. Фигурки изображали людей и животных, иногда не слишком похожих на них. Некоторые украшены непонятными узорчиками, другие вообще лишены какой-либо окраски.

— Эй, тут есть кое-что! — окликнула магичка Грыгла. Тролль, громко шагая, подошел, склонился.

— Кажется, я знаю, что это.

— И?

— Такие фигурки используют шаманы язычников, для того, чтобы вызвать духов и связать их с нашим миром посредством подобных идолов. Как правило, идол изображает того, чей дух шаман готовится призвать. Если уничтожить идола, можно высвободить дух, и он вернется обратно в свое измерение, — тролль присел рядышком, осторожно взял одну фигурку, повертел, поставил на место.

— Тогда возникает вопрос: а зачем священнослужителю подобные игрушки? — пробормотала Ника. Грыгл пожал плечами.

— Понятия не имею. Может, он баловался шаманизмом?

— Да что-то не особо я чувствую волшбу в этих уродцах, — задумчиво протянула девушка, прислушиваясь к окружающему миру. — Либо отец Савелий просто коллекционировал фигурки, либо пользовался ими очень и очень давно, что даже магия успела выветриться.

— Как это может привести нас к скрытнику? — озадаченно поинтересовался тролль.

— Никак, похоже. Ладно, просто возьмем на заметку. Что там с телом?

Ника закрыла ящик, поднялась, отряхнула ладони. Грыгл последовал её примеру.

— Ничего интересного, на самом деле.

Они подошли к кровати, взглянули на труп.

— Убит от кровопотери, главным образом, из перерезанного горла. Кровь, что натекла из ран на туловище, уже не возымела воздействие. К тому времени, как скрытник нанёс эти увечья, отец Савелий был уже мёртв.

— Мне вот интересно, — поборов тошноту и желание отвернуться, заговорила Ника. — Этот круг Единого…с какой целью убийца его вырезал на теле епископа? Как издевку? Или предупреждение, что возьмется за святотатцев?

— Честно говоря, понятия не имею, — признался Грыгл. — Никогда не мог поставить себя на место преступника. Для меня тяжело осознать, что я убил кого-то просто так, во имя своих эгоистичных желаний.

— Нет, он сделал это не из эгоизма, — протянула девушка, разглядывая кровавый узор. — Это знак, и он наверняка что-то значит. Понять бы еще, что именно.

— Эта «картина» привела к разрыву внутренних органов, — заметил тролль. — Будь епископ жив, он бы умер от болевого шока.

— Тогда восславим Единого, что он умер прежде.

Грыгл неодобрительно хмыкнул.

— Кажется, нам тут искать больше нечего. У отца Савелия было на удивление мало вещей.

— Погоди, — чародейка жестом остановила напарника. — Помнишь профессора Шарля? У него были записки, благодаря которым нам удалось почти восстановить события, коснувшиеся его семьи. Что, если епископ тоже записывал свои наблюдения? Давай поищем!

— Где? Здесь не так много места, куда можно спрятать бумаги, — Грыгл махнул рукой.

— Если он не хотел, чтобы их нашли, то под полом, — решительно заявила Ника.

— Попробуем простукать, если есть пустоты, то тайник может быть в них, — сообразил тролль.

— Я начну от шкафа, а ты от двери.

Девушка подошла к шкафу, достала из него небольшой молоток и, склонившись, принялась постукивать по доскам пола, прислушиваясь к звукам. Грыгл воспользовался собственным большущим кулаком.

Поиск скрытой ниши занял довольно много времени, но, в конце концов, попытки увенчались успехом — тайник священника обнаружился в углу возле кровати. Отодрав доску, тролль вытащил на свет плотно сшитые между собой листы бумаги.

— Дай мне, прочту, как будет время, — Ника выхватила находку из рук напарника, и спрятала в сумочке.

— Чем вы тут занимаетесь? — в комнату зашел граф Малкольм, увидел тело отца Савелия, побледнел, стиснул зубы.

— Расследование проводим, — вскочила чародейка, поправляя сумочку.

— Я же просил вас не приходить, Ваше Сиятельство, — буркнул Грыгл. Малкольм тряхнул головой.

— Погиб мой друг! Как ты думаешь, могу я спокойно сидеть дома, попивая винцо, пока он здесь, неотмщенный?

— Простите, — тролль понурился.

— Что вы узнали? — граф требовательно уставился на товарищей. Те переглянулись, и выдали все, что известно: о легенде, юном герое, скрытниках и возможной личности чудища. Пока Грыгл досказывал историю, Ника украдкой рассмотрела юношу, чувствуя, что теперь нельзя доверять никому. Но, к огромному облегчению чародейки, Малкольм был чист. В нём не оказалось Тьмы.

Дослушав рассказ до конца, граф нахмурился.

— Выходит, эта тварь, скрытник, теперь бродит где-то по городу, решая, кому жить, а кому умереть? И никак его не поймать?

— Мы работаем над этим, Ваше Сиятельство, — кивнула Ника. — Но, я считаю, что вам стоит предупредить жителей Северокаменска о грозящей опасности. Удвоить патрули, пусть люди знают, чего ожидать.

— Исключено, — отрезал Малкольм. — Если весь город узнает о скрытнике, чудовище затаится, и мы не сможем его остановить.

Девушка вздохнула. Вероятно, это была здравая мысль, ведь скрытник не совсем человек или создание Ночи, его вполне можно причислить к демонам. А особо могущественным из них не нужно разрешение хозяина дома, чтобы войти.

— Вы правы, граф. Дайте мне еще один день, и я постараюсь что-нибудь придумать. Самое главное сейчас — выяснить, под чьей личиной скрывается демон. Если узнаем это — сможем схватить и уничтожить.

— Думаете, он умеет менять внешность? — удивился Малкольм.

— Возможно. А может, это совсем другой человек, не юный священник. Его, как мы помним, погребли, как полагается.

— Если не он — то кто? — пробасил тролль. Ника почувствовала всплеск раздражения.

— Не знаю! Но намереваюсь выяснить. Дайте мне ознакомиться с записями епископа, а потом уже будем думать и решать, что и как делать с этим существом.

— До завтрашнего полудня, — сквозь зубы изрёк граф. — И молитесь, чтобы никто больше не пострадал.

Девушка кивнула и, развернувшись, вышла из комнаты отца Савелия.

Оказавшись на улице, Ника еле пробралась сквозь увеличившуюся толпу желающих узнать, что же такое произошло. Чародейка остановилась на той стороне, разглядывая вывески. Внимание её привлекло небольшое кафе под названием «Орхидея», где, несмотря на вечерний час, посетителей было крайне мало. Усевшись за столик возле окна, девушка заказала кофе и печенье, после чего, достав из сумочки записки епископа, углубилась в чтение.

Надо признать, у отца Савелия оказался очень приятный, «легкий» почерк, а стиль изложения отличался детальностью и доступностью, позволяя без каких-либо проблем понять, о чем идет речь.

В самом начале шло длинное, здорово смешанное с личными размышлениями автора, введение в шаманизм — что это, и для чего используется. В общем и целом, Грыгл объяснил верно: шаманизм использовался древними племенами юга. Их шаманы, исполнявшие, при всем прочем, функции целителей и мудрецов, призывали духов с помощью особых ритуалов, не требующих, в большинстве своем, жертвоприношений. Да и вообще, мало какие призывы совершались именно на крови, взамен ей, шаманы предпочитали использовать травы, воду и песок, взывая через их смесь к силам природы, практически пробивая окно в другое измерение. Там, при помощи разума, шаман находил нужного ему духа и, переговорив с ним, либо заключал контракт, либо искал другого. По стандарту, договор между заклинателем и духом, заключался на пять лет, после чего печать контракта либо обновлялась, либо стиралась, и дух высвобождался, возвращаясь в свой мир.

Для чего шаманы древности призывали духов? Как правило, для небольших поручений, вроде полива урожая, исцеления смертельно больного или защиты деревни от внешнего врага. Духи исправно выполняли контракт, после чего отправлялись обратно, а шаман изучал новые ритуалы, с возможностями призыва более мощных сущностей.

Отец Савелий наткнулся на явление шаманизма случайно, возвращаясь из столицы, он оказался в деревне староверов, где жил шаман. Служитель Единого разговорился с язычником, после чего искренне заинтересовался духами и всем, что с ними связано. Получив несколько советов от нового приятеля, епископ начал самолично рыть в этом направлении и попутно записывать все наблюдения и знания на бумаге. Через пару лет священник, наконец, решился приступить к практическим исследованиям. Начал с призыва мелких духов, помогающих по дому и относящихся к категории безобидных. Чуть позже, обретя уверенность, отец Савелий начал оттачивать мастерство и заключил контракт с духом красноречия на полгода. За это время, как он описывал, число верующих на службах увеличилось в разы. Сужитель Единого собирался написать полноценный труд о шаманизме, куда вошли бы все наблюдения и результаты практических опытов, а также собственные мысли епископа о возможности совмещать веру в Единого с использованием языческих обрядов. Увы, старик не успел донести свою позицию до общества.

Ника отложила листки в сторону и отхлебнула остывший кофе. Хрустя печеньем, девушка размышляла.

Получается, что причина, по которой скрытник расправился с отцом Савелием — как раз его увлечение шаманизмом? Выходит, чудище придерживается крайне консервативной позиции и жестко пресекает абсолютно любые отклонения от веры. Тогда, в понимании твари, священник был настоящим грешником, предавшим Единого и заслуживавшим кары небесной.

«А скрытник возомнил себя орудием божьим», — хмуро подумала Ника. Это многое объясняло, но, учитывая количество богатых жителей Северокаменска, многие из которых наверняка любят посещать храм, «для престижа», число жертв неумолимо возрастет. Как тут понять, кто будет следующим «вероотступником»? И как остановить демона?

Будь здесь Ишва, он бы обязательно что-нибудь придумал.

Ника одернула себя, до боли закусив губу. Ишвы тут нет, а значит, нужно полагаться только на себя, свои силы и смекалку. Ей уже удалось расправиться с разными созданиями: изгнать призраков из дома, и зачистить усадьбу профессора Шарля от химер. Для человека, который приехал сюда «якобы в отпуск», Ника на удивление много работает.

Эта мысль здорово позабавила чародейку. Действительно, с самого первого дня в Северокаменске она попала в какую-то петлю событий, наползающих одно на другое и ведущих — куда? Хотелось надеяться, что к победе. И к заслуженному отдыху.

Так ничего и не надумав, девушка сунула бумаги в сумку и, расплатившись за ужин, отправилась домой.

Открыв калитку и по дорожке прошагав к дому, чародейка бодро взбежала на крыльцо, отперла дверь… и с порога ощутила чужое присутствие. Кто-то темный был в особняке. Возможно, все еще есть?

Малкольм обещал прислать работников, чтобы отремонтировать дом, в благодарность за помощь с кражей. Но люди пахнут и ощущаются по-другому. В дом определенно пробралось нечто…мерзкое, источающее зловоние, след из которого тянулся от входной двери налево, по лестнице наверх.

Ника едва слышно выругалась сквозь зубы, активировала защитные печати и тихонько зашагала по ступеням на второй этаж. Неужто скрытник решил сделать её следующей жертвой? Но почему? Рыжеволосая красавица прекрасно знала, что не подарок и не ангел, но серьезных грехов за ней не водилось. Как, впрочем, и особой веры в Единого. Ника привыкла полагаться на себя и свое мироощущение, выстраивая понятие вселенной так, как хочется именно ей. И плевать, что когда-то давно какой-то неизвестный пророк провозгласил Единого божеством, и все начали веровать в него.

Это точно не повод, чтобы убивать чародейку.

Тогда зачем тварь здесь? Похоже, остается лишь встретиться лицом к лицу и узнать самой.

Наверху след уходил налево, в гостиную. Медленными шагами девушка добралась до дверного проема, заглянула в комнату. Здесь царил полумрак, все было устлано плотным слоем пыли — хозяйка дома так и не удосужилась прибраться. Взгляд скользнул дальше, и уперся в темную фигуру у окна.

Фигура выглядела размытой, словно кто-то капнул водой на черную краску и пальцем размазал нарисованного человечка. Не понять — мужчина это или женщина.

— Кто ты? — негромко спросила Ника, и тотчас фигура резко развернулась, бросилась к девушке, схватила руками-кляксами за горло.

— Тебе лучш-ш-ше отс-с-ступить, девч-чонка! Ос-с-ставь меня в покое!

После чего хватка ослабла, фигура окуталась черными клубами тумана, рванула к окну, просочилась сквозь щели в раме.

Ника с огромным трудом восстановила дыхание, чувствуя, как бешено колотится сердце. Безликая черная клякса, требующая оставить её в покое — не самое приятное зрелище. Но упускать такой шанс нельзя!

Чародейка встряхнула руками, зашевелила пальцами, словно нащупывая невидимые нити. Вот что-то звякнуло, сигнал, вначале робкий, но затем все сильнее, пробился в сознание, угнездился там маленькой птицей. Остатки тумана медленно истаивали на полу, стенах, подоконнике — и одежде, оставляя после себя неприятный мускусный запах.

Пора!

Девушка выбежала из гостиной, спустилась по лестнице в холл, бросилась к чемодану. Так, боковой карман, сколько же бесполезного хлама! Где он, где? Вот! Пальцы коснулись твердой рукояти, выудили на свет костяной кинжал.

Ишва подарил его Нике довольно давно — выиграл в карты, или что-то вроде. Пришел как-то под утро, совершенно нетрезвый, пошатываясь, протянул оружие чародейке и с улыбкой сказал, что, быть может, однажды эта вещичка спасет ей жизнь. На вопрос, что в этом кинжале такого, маг ответить не сумел.

Тряхнув головой, Ника вскочила, побежала через открытую дверь в сад, оттуда, следуя внутреннему компасу — на улицу. Прямо до угла, поворот налево, через подворотню на соседнюю улочку, здесь направо, под арку — сигнал все ближе — минуя продавца булочками, свернуть в переулок…

Тупик.

Тяжело дыша, Ника огляделась. Три дома здесь плотно смыкались, образуя высокий тупик, без окон, балконов и тому подобного. Вход и выход один.

«Неужели…», — девушка резко развернулась.

Скрытник стоял сзади, клубы дыма рассеивались под порывами ветра, и вскоре стала видна темная безликая фигура…женщины?!

— Зря ты не послушалась меня, — звонким насмешливым голосом заговорила она. Ника вздрогнула, понимая, что где-то слышала этот голос, причем совсем недавно…но где? События последних дней накладывались, наслаивались друг на друга, путая и смешивая воспоминания. Столько знакомств, она несколько раз была буквально на грани, заглянула в глаза смерти — и выжила.

Скрытница махнула рукой, и длинный черный щуп смазанной тенью пронзил плечо чародейки. Острая боль выбила изо рта жалобный крик-стон, кровь бодрым потоком хлынула из раны. Ника скосила взгляд — щуп твари пробил плечо насквозь, крови натечет — будь здоров. Не стоило отвлекаться на размышления.

Страх ледяной изморозью сковал внутренности, холодком пробежался по спине, ласково лизнул затылок. Губы девушки задрожали. Даже сражаясь с призраками она была уверена, что выживет, полагаясь на формацию и магически силы. Она знала, как победить эфемерных созданий. Но как быть с демоном — волшебница не представляла.

— Знаешь, ты ведь почти добралась до истины, можно сказать, дышала мне в спину, — негромко заметила скрытница. — Зачем? Я ведь не хотела ничего плохого. Жила спокойно, до тех пор, пока ты со своим дружком-троллем не явились в тот дом! Из-за вас я вновь стала такой! Снова вспомнила, каково это — бояться преследования, заметать следы, убивать…

— Зачем ты убила священника? — Ника сжала кровоточащее плечо, чувствуя под пальцами мокрое тепло.

— Чтобы привлечь ваше внимание, — на безликом лице появилась улыбка-шрам, мелькнули острые треугольные зубы. — А потом убить!

Она рванула вперед, на ходу превращая руки в острые темные клинки. Ника отшатнулась, стиснула зубы от прострелившей руку боли, но убрала ладонь, взмахнула, стряхивая кровавые капли.

И читая заклинание.

Кровь затвердевала в воздухе, превращаясь в смертоносные острые сосульки из крепчайшего материала. Наросты вспучились на плече чародейки, засияли бордовым активированные печати.

— Что за мерзость? — вскричала скрытница, изумленно застыв на месте.

Кровавые шипы замерли, словно в раздумьях, покрывать ли дальше тело Ники, а затем, за два удара сердца, девушка оказалась закована в плотную шипастую броню, совершенно непроницаемую и невосприимчивую для любых физических воздействий.

— Это ведь… магия крови? — с благоговением прошептала темная. Чародейка кивнула, чувствуя, как мало осталось времени. Доспех питался ее жизненной силой, и продержится, в лучшем случае, еще пару минут.

— Все еще хочешь со мной сразиться? — Ника ударила сжатыми в кулаки руками друг о друга. Скрытница хищно облизнулась.

— Сильнее, чем прежде!

И бросилась на магичку, окутываясь плотным слоем тумана.

Сказ двадцать первый: О двух сторонах правды

«Магия крови — одна из самых непредсказуемых и опасных областей волшебства. Доподлинно неизвестно, кто из чародеев первым нашел способ её использовать, но очевидно, что кровавые чары влекут за собой серьезные последствия, главным образом — для самого заклинателя. Любое применение магии крови, как вы можете догадаться, связано с кровопусканием, что напрямую высасывает жизненные силы мага, лишая его дней, месяцев и лет жизни. С другой стороны, сила, которую кровь дарует заклинателю превосходит все ожидания, правда, она столь же кратковременна, сколь и могущественна…»

Выдержка из труда «Устройство магии для чайников», за авторством Ишвы Темного, т. 1, ч. 1, стр. 33

Ника отбила атаку затянутой в кристальную перчатку рукой, ударила в ответ, пробивая дыру в туманном теле. Скрытница оскалилась в усмешке, черным полотном заволокла тупик меж домами, лишая противника видимости.

«Плохо дело», — с досадой подумала чародейка. — «Долго мне в таком состоянии не протянуть, а потом, скорее всего, даже на ногах удержаться не смогу. Нужно заканчивать с этой тварью как можно скорее!»

Чудище вынырнуло из тумана, ткнуло черным лезвием-рукой в бок девушки. Клинок из плоти досадливо звякнул, а на броне появилась лишь маленькая царапина.

— Крепкая, — уважительно протянула скрытница. — Но, похоже, долго тебе не продержаться, да? Ничего, я терпеливая.

Она с хохотом скрылась в тумане, вихрем налетела с другой стороны. Ника использовала еще немного крови, чтобы материализовать кристальный клинок, с легкостью приняла лезвие вражеского меча, отбила, подалась вперед, чтобы атаковать, но оппонентка уже клочьями разметалась по переулку.

Скрытница явно не хотела попасть под удар магического меча. Она появлялась с разных сторон, наносила десятки молниеносных выпадов по волшебной броне, с удовольствием наблюдая растущее число трещин, предвкушая, как вытащит девушку из кристальной скорлупы, вонзит туманные когти, разорвет плоть, вкусит кровь…

Ника ощущала, как с каждым разом все труднее поднимать клинок, а тело становится ватным — магия крови была самой нестабильной из всех доступных дисциплин. Чародейка и выучила-то всего пару заклинаний, на спор, без задних мыслей, даже не предполагая, что когда-либо станет использовать кровь в качестве мощного оружия.

Не зря это направление волшебства называли «последним шансом». Нужно быть смертником, чтобы прибегнуть к кровавым плетениям — последствия, в девяти случаях из десяти, летальны.

Скрытница кружила, методично ковыряла кристальный панцирь, пока, в конце концов, не отколола маленький кусочек. В тот же миг, кончик туманного лезвия вонзился в образовавшуюся брешь, оцарапал ребра магички.

Ника вскрикнула от неожиданности, отскочила назад, ощущая, как резко задрожали колени. На пределе сил удерживая равновесие, опираясь на меч, девушка тяжело задышала. Никогда раньше ей не доводилось драться. Она посвятила жизнь исследованиям, изучению любимой магии, различных ее проявлений. К тому же, с самого детства, Ника не любила сражения. Ей казалось абсолютно бессмысленным доказывать что-то при помощи меча или кулаков, когда можно договориться.

Но сейчас выбора не было. Продолжи она в таком духе — через минуту-полторы однозначно упадет без сил в окружении рассыпавшегося доспеха. Нужно что-то сделать, как-то отвлечь скрытницу, чтобы контратаковать.

Силы утекали, словно сквозь дырявое дно, Ника задыхалась в тесной броне, началось головокружение. Мало времени, невероятно мало.

Туман вокруг растворился, чудище встало напротив, слегка склонив голову набок, наблюдая за застывшим врагом.

— Что, плохо тебе? Так выходи, позволь мне помочь!

Скрытница рассмеялась, но без издевки, скорее, с оттенками затаенной грусти.

И тогда, Ника прошептала формулу деактивации. В тот же миг, доспех треснул, разлетелся во все стороны кроваво-красными сосульками. Улыбка на лице противницы стала шире, она рванула туда, к чародейке, окруженной кристаллами. Взметнулся туманный клинок, целясь в незащищенный живот девушки, где уже стекала кровь…

На краткий миг, на безликом лице скрытницы появились глаза, обычные, человеческие. Монстр взглянул на жертву.

Их взгляды пересеклись.

На пределе, чувствуя, как мир вокруг пускается в пляс, виски сдавливает от боли, а тело падает на землю, Ника ударила себя по плечу, измазывая пальцы в крови, махнула рукой, одновременно материализуя клинок. Скрытница, не отрывая взгляда от глаз чародейки, сама напоролась на вражеское лезвие, охнула от неожиданности, изумленно уставилась на дыру в груди.

«И все-таки, ты уязвима», — подумала Ника, падая на землю. Мир окончательно погас.

Вокруг была серая безжизненная пустыня, покрытая, кажется снегом. Из земли торчали голые колючие ветки, лишенные листьев, больше похожие на черные рога. Небосвод затянуло тучами, которые подсвечивались изнутри темно-фиолетовым.

Где-то вдалеке раздался рокот грома.

Чародейка брела, не осознавая — куда и зачем. Ей казалось очень важным — просто идти. Словно там, за горизонтом, есть цель, которая должна быть достигнута. Пусть даже путь к ней устлан серым снегом.

Ника остановилась, присела. Пальцы зачерпнули пригоршню серого, ветер подхватил, хлопьями помчал на восток.

Пепел. Что это за земля? Что за край, где все покрыто толстым слоем пепла, а небосвод постоянно грохочет, не проливая, при этом, слёз?

«Это путь», — поняла вдруг магичка. — «Путь в никуда. Но, рано или поздно, придется его пройти. Только не сейчас».

Она взглянула наверх, где облака клубились темным, словно огромный синяк, наслаивались друг на друга, порождая зеленые молнии. Вот, сверкнуло совсем близко. Еще ближе. Еще.

Молния ударила в девушку, превращая окружающий мир в залитую светом бездну…

Ника вскрикнула и открыла глаза. Схватившись за сердце, почувствовала, как бешено стучит в висках кровь.

Но она была жива. Одета в какую-то пижаму, лежит на широкой мягкой кровати, в неизвестной комнате. Хотя, судя по отделке, это очень даже знакомое место…

В стене напротив открылась дверь, и в комнату, мелодично насвистывая, зашел пожилой мужчина в плотных штанах, заправленных в кожаные сапоги, в тонкой льняной рубахе, на которой виднелся зеленый значок лекаря — лист клена, заключенный в круг. Увидев очнувшуюся пациентку, мужчина обрадованно улыбнулся.

— О, госпожа чародейка, с пробуждением! Как самочувствие?

Усевшись на стул рядом с кроватью, доктор аккуратно взял запястье девушки, прислушался к чему-то, довольно кивнул.

— Кажется, неплохо, — ответила Ника на вопрос. — Я в поместье графа Малкольма?

— Именно, вы двое суток пролежали в постели, пришлось очень постараться, чтобы вытащить вас из-за грани.

Чародейка ужаснулась. Двое суток! Скрытница наверняка успела убить еще нескольких «неверных»!

— Я вынужден просить вас впредь воздержаться от использования подобных магических техник, в особенности, учитывая, что они не совсем законны, — подмигнул лекарь. — В остальном, вы полностью здоровы. Правда, будете ощущать некоторый дискомфорт и усталость, но это нормальное явление. Просто хорошенько питайтесь и спите хотя бы восемь часов в сутки, и через недельку вернетесь в норму.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарила Ника, пожав сухую теплую ладонь.

— На здоровье, — усмехнулся доктор. — Кстати говоря, Его Сиятельство ждёт в столовой, полагаю, сейчас время завтрака. Присоединитесь?

— Пожалуй, — неуверенно кивнула девушка.

— Тогда переодевайтесь, а я предупрежу слуг на кухне, чтобы приготовили еще порцию. Всего доброго!

— До свидания, — слова улетели в закрывающуюся за лекарем дверь. — Какой шустрый дядька!

Осторожно приняв сидячее положение, Ника прислушалась к себе. Вроде бы, никаких проблем, все на месте, все работает. Осмотревшись, чародейка увидела на столике у кровати аккуратно сложенные стопкой вещи. Это был ее запасной наряд. Видимо, кто-то успел порыться в чемодане волшебницы и выудить оттуда чистую одежду.

Принарядившись, девушка подошла к большому зеркалу на стене и полюбовалась на свое бледное и слегка осунувшееся лицо.

— Докатилась ты, мать, — попеняла сама себе, с опаской зачерпывая из окружающего пространства щепоть магии и преобразуя в «расческу». Приведя в порядок растрепанные волосы, Ника вышла из комнаты, пройдя длинным коридором, спустилась на первый этаж, где, у подножия лестницы, ожидала служанка.

— Доброе утро, госпожа! Прошу, следуйте за мной, — проворковала она и, развернувшись, зацокала каблучками по паркету в левый коридор. Шагов через сто он упёрся в широкие двери столовой, где, за длинным обеденным столом, восседал граф Малкольм.

Похоже, доктор предупредил юношу о чародейке, и молодой аристократ терпеливо дожидался, пока гостья изволит спуститься к завтраку.

— Приветствую, госпожа Ника! — Малкольм вскочил, припал к протянутой руке. — Как же я рад, что вы очнулись!

— Я тоже, — несколько ошарашенная таким проявлением эмоций, выдавила девушка. — Но, шут с ними, с любезностями. Лучше скажите мне, что случилось за эти два дня?

— Присаживайтесь, — граф усадил магичку на соседний стул, вернулся на свое место. — Пока я буду рассказывать, вам стоит подкрепиться. Наверняка вы испытываете сильное чувство голода.

Ника хотела было возразить, но ощутила в животе сосущую бездну, и молча кивнула. Подвинув к себе тарелку с кашей и фруктами, приступила к трапезе.

— Собственно, ничего особенного не произошло, вас нашел патруль стражи, сразу вызвали дежурного лекаря, потом послали за мной. Я, в свою очередь, попросил о помощи старого друга — Резиса, и он согласился вас лечить. Двое суток корпел над вами, вымотался донельзя, но сумел спасти вам жизнь.

— И за это я ему невероятно благодарна, — кивнула Ника. — Но что с убийствами?

— Эти двое суток все было спокойно, — развел руками Малкольм. — Лучше вы расскажите, с кем столкнулись? Неужто со скрытником?

— Это она, — помрачнела чародейка. — Скрытница. Поджидала меня дома, потребовала оставить её в покое. Я не могла упустить такой шанс, бросилась в погоню…и попала в ловушку. Так как я не воительница, мне пришлось использовать единственный козырь — магию крови.

— Да, Резис сказал об этом. Еще бы немного промедления — и вас пришлось бы хоронить, — сокрушенно вздохнул граф. — Но, слава Создателю, вы, похоже, сильно потрепали тварь, раз она прекратила убийства.

— Возможно. Но её голос показался мне очень знакомым. Я точно встречала эту женщину здесь, в городе. Но кто это? — забормотала Ника, вытирая рот салфеткой. Тарелка опустела на удивление быстро, к счастью — чувство голода умолкло.

— Понятия не имею. Из всех женщин Северокаменска я знакомил вас лишь с Цирциллой. Может, вы пересекались еще с кем-то?

Ника схватилась за голову, чувствуя, как в сознании возникает яркая вспышка.

Озарение!

— Точно! — вскрикнула чародейка. Она вскочила, едва не опрокинув стул, бросилась к выходу. Малкольм, недоумевая, побежал следом.

— В чём дело, Ника? Куда мы так спешим?

— Это была Цирцилла! Её голос! — на бегу пропыхтела девушка. Глаза графа изумленно округлились.

— Вы уверены? Цирцилла благородная девушка, и не способна убить даже комара!

— Клянусь вам, — тряхнула головой Ника. Малкольм сердито засопел, собираясь с мыслями.

Пробегая через холл, парочка едва не сбила с ног Грыгла, вошедшего в дверь.

— Собери десяток стражников! Пусть подойдут к дому Цирциллы, срочно! — прокричал юноша, обернувшись. Тролль изумленно проводил господина и подругу долгим взглядом, а затем со вздохом направился в обратную сторону.

Горожане с искренним удивлением провожали второй раз за последние несколько дней бегущего куда-то графа под ручку с волшебницей. Неужели владетель, в конце концов, нашел себе невесту?

Остановившись у особняка леди Цирциллы, Ника с трудом перевела дыхание. Заныло плечо, противно стрелял раненый бок.

— Вы…кха…хотите её. кх-кх…убить? — прохрипел, кашляя, Малкольм. Чародейка покачала головой.

— Нет, пока только поговорить. В обличье скрытницы она оказалась не особо разговорчивой, может, в этот раз будет более общительной?

— Тогда идемте, — юноша решительно направился по дорожке к дому. Глядя на пульсирующие вены у аристократа на висках, Ника вспомнила то, как смотрели друг на друга Цирцилла и Малкольм.

«Похоже, просто не будет», — тоскливо подумала девушка.

Их уже ждали. Слуги провели гостей в гостиную, где, в мягком кресле, укутавшись в шаль, сидела хозяйка дома.

Выглядела Цирцилла неважно — побледневшая, осунувшаяся, изрядно исхудавшая. Увидев посетителей, она прожгла Нику злобным взглядом.

— Надо же, едва не подохла, а выглядит как огурчик, в отличие от меня, — в голосе Цирциллы сквозила ехидца.

— Мы хотим поговорить, — Ника вышла вперед, спокойно взглянула на девушку. — Или опять понадобится применять силу?

Аристократка скривилась, устало махнула рукой, приглашая гостей сесть.

— Не нужно. Я готова рассказать вам свою историю, а дальше сами решайте, кто чего стоит.

Малкольм устроился на диване, ближе к Цирцилле, Ника села посередке.

— Молодой священник не являлся скрытником, он и впрямь был героем — чистым, искренним, сердобольным. Эта доброта его и погубила. Старик Йозеф также не был скрытником, но его дочь была. Это она убила мать в приступе отчаяния, видя, как той больно и невыносимо, понадеялась, что свершает акт милосердия. С тех пор маленькая девочка стала меняться, к вящему страху отца. Священник разрывался меж долгом пастыря — что велел ему избавиться от темной сущности, и отцовским сердцем, что никому не позволило бы навредить родному ребенку. Когда юный служитель появился на пороге часовни, девочка как раз заканчивала доедать труп отца — она испугалась, услышав о прибывшем могучем священнослужителе, и впала в безумие. Увидев, кто на самом деле был скрытником, юноша ужаснулся, но вступил в схватку с демоном. Ценой жизни ему удалось победить, но молодой человек не взял на себя смелость добить принявшую облик девушки тварь. Он связал ее печатью, взяв клятву, что скрытница никогда больше не причинит никому вреда, а после умер от ран и кровопотери. А девушка, осознавшая тяжесть совершенных убийств, покинула город, отправилась странствовать по свету, выучилась на целительницу и травницу, помогала людям, пока однажды не стала свидетельницей разбойничьего нападения на беззащитный караван. Те насиловали женщин, детей и взрослых резали, кровь пропитала опушку леса. И тогда печать, сковывающая скрытницу, треснула, снова вытащила наружу вторую личину — чудовище. Прикончив всех бандитов, девушка вернулась в Северокаменск, где сердобольный богатый торговец, пожалованный графом виконт, удочерил её. Он умер через пару лет после этого, а девушка, вернее, уже леди Цирцилла, влилась в высшее общество города, завела дружбу со многими жителями, выжидая часа, когда можно будет начать свою месть миру. Она не хотела этого, но освобожденная скрытница внутри требовала крови, пылала возмездием. Проклятый дом профессора Шарля привлек ее эманациями тьмы, но, увидев чародейку и тролля, девушка сбежала под землю, в облике тумана, выбравшись у реки. Она поняла, что ее видели, и это послужило спусковым механизмом — Цирцилла убила отца Савелия, потому что старик был грешен — увлекся шаманизмом, начал экспериментировать с вызовом духов, чем предал Единого. Убив его, Цирцилла понадеялась, что выманит свидетелей — девчонку и тролля, прикончит обоих. Она поджидала их под окном комнаты епископа, но не сумела совершить этот поступок, потому что к ним присоединился Малкольм. Граф Малкольм, которого наивная девчонка с мерзким чудищем внутри, кажется, искренне полюбила.

Цирцилла замолчала, глядя на свои пальцы, теребившие край шали. Затем несмело взглянула на юношу. Тот вздрогнул, в смятении покосился на Нику.

— За что я не люблю подобные истории — так это за их двойную суть, — вздохнула чародейка. — Ненавижу делать выбор.

— И что ты решила? — взволнованно спросила Цирцилла. Ника окинула ее долгим взглядом, понимая, что не стоит возлагать всю вину лишь на скрытницу. Кто предполагал, что сердобольное дитя окажется проклято Единым, превратится в чудовище, державшее в страхе весь город? Разве можно винить её в этом? Она лишь хотела поступить по совести, сделать как лучше, не в силах видеть больную мать. В тот жестокий год, наверняка, многие поступили также. Но кара настигла только одну.

Даже сейчас, Цирцилла лишь защищалась, позволив монстру взять верх и убить епископа, чтобы выманить свидетелей и избавиться от них, жить дальше. Кто посмеет упрекнуть её в желании сохранить мирную жизнь, попытаться забыть ужасы прошлого?

Жестокая цепь событий, начавшаяся с убийства матери, должна, наконец, закончиться.

— Я не трону тебя, — заговорила Ника, глядя на мелко подрагивающие руки Цирциллы. — Оставлю в покое, если ты поклянешься, что никого и никогда больше не убьешь.

— Я уже дала однажды такую клятву, — горько заметила девушка. — Она не сумела сдержать чудовище.

— Мы не будем использовать самодельную печать клятвы, — заявил вдруг Малкольм, схватив Цирциллу за руку. — Я слышал, что у подножия Каймер есть тайный монастырь, где хранятся различные священные реликвии. У них должны быть святые печати, чья сила способна навеки сковать демона! Мы отправимся туда, попросим святых отшельников о помощи, и избавим тебя от проклятия.

— Мы пойдем вдвоем, — кивнула Ника. — Путь неблизкий, но до зимы управимся. А потом все вернется на круги своя.

— Нет! — тряхнула вдруг головой Цирцилла. В глазах девушки стояли слезы, мокрыми дорожками бороздили по щекам. — Я пойду с вами! Малкольм, ты единственный, кто старался заботиться обо мне, несмотря на то, что у тебя есть девушки гораздо лучше. Я люблю тебя, и последую за тобой куда угодно, хоть на край света!

Граф охнул от неожиданности, припал к руке аристократки, прошептал:

— Мне не нужны другие, когда есть ты, Цирцилла! Едва не лишившись тебя, я осознал, как был слеп и глуп. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива!

— Да поцелуйтесь вы уже, господи! — фыркнула Ника, разрушив неловкость между влюбленными. Малкольм рассмеялся и поцеловал Цирциллу.

— Кажется, нам понадобится много различных вещей, — заметил он чуть позже, когда троица вернулась в поместье графа и устроилась в гостиной, у камина. Здесь был и Грыгл, внимательно выслушавший всю историю и посетовавший, что пропустил самое интересное.

— Я займусь этим, сир, — отозвался тролль.

— Хочешь пойти с нами? — удивился Малкольм. — Это не будет легкой прогулкой. Ладно я, мне повезло вырасти в горной местности, подальше от городской суеты. Ника, как понимаю, ради исследований где только не побывала, даже в гробницах. Ну а Цирцилла…очень сильная девушка.

Блондинка возмущенно ткнула графа кулаком в бок. Юноша охнул, схватился за ушибленное место, Цирцилла полезла утешать, завязалась привычная меж молодыми людьми возня.

— В общем, друг мой, бери все самое необходимое для похода — палатки, котелок, различные инструменты — их много не бывает, крупы, соль, сахар, сухпайки, и прочее, — с видом бывалой путешественницы просветила тролля Ника. Грыгл кивнул, старательно составляя в блокноте списочек покупок.

— Еще нам понадобятся лошади, — вклинился Малкольм. — Самые выносливые и крепкие. Возле Каймер нет крупных городов, только поселения и несколько малых крепостиц, бывших некогда тыловыми базами. Там, вроде как, живут военные с семьями. Поэтому, придется добираться верхом.

— А как же Грыгл? Он ведь не сможет сесть на коня, — напомнила чародейка.

— Не беспокойся, у меня есть ездовой бык, — усмехнулся тролль. Ника удивленно присвистнула. Надо же, выходит, не все еще она знает о товарище.

— Тогда — решено. Закупись всем необходимым, Ника тебе поможет, а с утра пораньше отправляемся в путь, — заявил Малкольм.

— В смысле поможет? — возмущенно рыкнула магичка. — У меня, вообще-то и своих дел хватает!

— Ничего не знаю, я связался с Арч-Арчем, он передал, чтоб ты меня слушалась на все время поездки, как своего непосредственного начальника, — ухмыльнулся граф. — А сейчас, прошу нас извинить, нам с Цирциллой нужно срочно кое-что обсудить.

Подхватив девушку под локоток, Малкольм повел ее наверх.

— Похоже, это надолго, — задумчиво изрек тролль. — Идем, что ли?

Остаток дня и вечер они с Никой потратили на закупку необходимых припасов и прочих мелочей для путешествия. Торговцы прекрасно знали Грыгла, потому скидки делали весьма недурственные и, пользуясь случаем, чародейка прикупила себе несколько целебных зелий и крепкий кленовый посох, на случай, если придется с кем-нибудь сражаться. Краткой схватки со скрытницей хватило, чтобы понять — магичке не стоит соваться в ближний бой.

«Придется вспоминать заклинания дальнего боя и различные ловушки», — подумала Ника, возвращаясь в поместье Малкольма. Грыгл прекрасно справлялся с ролью грузчика, ухитряясь нести на плече пару гигантских сумок (где только такие шьют) и при этом рассказывать девушке забавные истории.

Только сейчас, глядя на прячущееся за горизонтом солнце, Ника поняла, что Северокаменск накрыло спокойствие. Исчезла суета, ощущение постоянного давления и ожидание удара из-за угла. Лениво пели вечерние птицы, прохладный весенний ветерок ласково трепал волосы и щеки, а многочисленные прохожие вежливо улыбались, приветствуя знаменитую «госпожу чародейку».

Ника понятия не имела, кто это сделал, но весь город уже знал о том, что она повергла опасное чудовище, (которое, к слову, никто никогда не видел) спасла леди Цирциллу и очистила Северокаменск от скверны. И теперь каждая встречная собака считала своим долгом поблагодарить волшебницу. Не то, чтобы ей это не льстило, но столь назойливое внимание слегка раздражало.

Сгрузив вещи на пол в холле, Ника и Грыгл отправились в столовую, ужинать. После, умыкнув на кухне бутыль вина, тролль и чародейка устроились у открытого окна на чердаке, глядя на звезды и обсуждая грядущее. Не хотелось строить грандиозные планы или говорить о пережитом — им было достаточно присутствия друга рядом.

А наутро, оседлав коней и быка, которого Грыгл ласково звал Лобаном, маленький отряд отправился в путь.

На холме, Ника окинула взглядом оставшийся позади город, чувствуя одновременно некую грусть, как после окончания хорошей истории, и предвкушение. Ведь впереди ждет новый виток судьбы, и, пусть дорога неизвестна, но наверняка покрыта трудностями.

Плевать.

Главное — это их путь. Выбор, совершенный без сомнений. Общее приключение, одна цель и дружеские узы, незнамо как плотно связавшие всех четверых — таких разных, но при этом похожих.

А что, если не дружба, способно разбить любые чары и повергнуть в трепет даже сильнейшего врага?

Сказ двадцать второй: О созданиях лесных

«Лесная чаща таит в себе множество различных опасностей, в особенности, для одинокого путника. За густыми кронами деревьев и древними широкими стволами наблюдают за вами самые необычные создания: лешие, альвы, тролли, пикси, феи и многие другие. Нужно сохранять предельную осторожность, пускаясь в путешествие через древние леса. В качестве эффективного защитного средства может послужить наговор: рассыпьте вокруг лагеря соль, смешанную с хвоей и прошепчите „Как вода сохраняет жизнь, как небо дарует воздух, так и ты, мать сыра земля, защити меня от тварей лесных“. Существует вероятность в пятнадцать процентов, что наговор сработает и вы сможете спокойно переночевать. Если же круг не защитит, то хватайте пожитки и бегите в сторону дороги — авось, Судьба окажется к вам благосклонна!»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 27

Поначалу путь их лежал через северные земли, чтобы потом, достигнув перекрестка за Хайтраном — городом-крепостью, повернуть на юго-восток и, по старому тракту, направиться прямиком в сторону Каймер.

Первые пару дней ночевали близ дороги, греясь у костра и питаясь тем, что насобирали Ника с Грыглом. Благо, лето было все ближе, и даже ночи постепенно становились теплее, хотя, под утро по-прежнему траву покрывала ледяная роса.

Третий день путешествия выдался на редкость дождливым: с самого утра небеса затянуло серой непроглядной пленкой, кое-где смешанной с темными противными комками, зарядил мелкий, но сильный ливень, не пощадив ни путников с лошадьми и быком, ни дороги, которую к обеду сильно развезло.

— Чудная предстоит ночка, — отфыркиваясь, протянул Малкольм.

— Ничего, согреешься, — хмыкнула Ника, бросив красноречивый взгляд на Цирциллу. Девушка смутилась, а граф громко хохотнул. С тех пор, как они покинули Северокаменск, юношу будто подменили: он стал бодрее, веселее и куда более открытым. Теперь Ника звала его на «ты» и могла спокойно ткнуть носом в ошибки, невзирая на статус. Грыгл тихонько посмеивался, глядя, как господин пыхтит и морщит лоб, пытаясь придумать способ урезонить чародейку. Но, так уж повелось, что в их частых спорах Малкольм выходил, скорее, проигравшим. Впрочем, он не слишком огорчался — под боком была Цирцилла, готовая утешить любимого.

Глядя на их «брачные игры», Ника невольно вспоминала долговязого черноволосого парня с вечно спутанной прической и энтузиазмом в глазах. Где он сейчас? По-прежнему выполняет поручения городского совета, или занялся, наконец, кандидатской?

Благодаря плотным плащам с капюшонами, всадники не особо переживали из-за плохой погоды. Малкольм с Цирциллой вовсю шушукались, Грыгл, казалось, ушел в себя, а волшебница с любопытством разглядывала ручного быка.

Лобан был огромен: порядка двух метров в высоту и три с половиной в длину, он весил, наверное, не меньше семисот килограмм. При этом, на широкой морде выделялись крайне умные глаза, с хитрецой косившие на Нику.

— Где ты его нашел? — полюбопытствовала она у тролля.

Тот почесал нос и улыбнулся.

— Довелось однажды проезжать мимо фермы, там жил старик, очень любивший разводить животных. Увидев, какой я комплекции, дед обрадовался и сунул мне в руки маленький рогатый сверток — вот этого красавца. Сказал, что нужно кормить и заботиться о малыше, и тогда вырастет гигант, способный выдержать даже меня. Ну, с тех пор мы вместе, Лобан мне как семья.

Бык довольно загудел. Грыгл рассмеялся и ласково потрепал зверя по башке.

Мимо тянулись поля и леса, время неуклонно стремилось к сумеркам, когда за поворотом, стоило обогнуть низкие ветки ели, выскочил трактир.

Двухэтажное деревянное здание было окружено просторным двориком, за домом виднелись конюшни, с левой стороны в углу, рядом с туалетом, забор покосился, едва держась.

Путники с удивлением заметили в стойлах несколько лошадей.

— Похоже, не одни мы этой дорогой едем, — пробормотал Малкольм. — Ну, всяко ведь лучше, чем в мокром лесу ночевать?

В этом Ника была с ним полностью согласна.

Входная дверь легко открылась, без малейшего скрипа и, стягивая капюшоны и развязывая шнуровку плащей, четверо странников шагнули в зал.

— Прикрывайте дверь за собой! — зычно крикнул плотный невысокий трактирщик, расположившись за стойкой и с усмешкой разглядывая вошедших. Был он пузат, бородат и лыс. Нос картошкой, с перебитой переносицей и рваное ухо наводили на мысли о лихом прошлом.

— Конечно, — кивнул Грыгл и крепко закрыл дверь. Взяв у остальных плащи, он прошел к камину и развесил их на сушилке.

— Добро пожаловать в заведение старого Бо! — с широченной улыбкой приветствовал путников хозяин. — Сталбыть, Бо — это я. Располагайтесь, как дома, накормим, напоим, и спать уложим, хе-хе.

— Нам две комнаты, если вас не затруднит, — взял переговоры в свои руки Малкольм. — И чего-нибудь поесть. Горячего. И выпить — давайте эль.

— Будет готово через пару минут, — кивнул трактирщик. — Усаживайтесь!

Он направился на кухню, слегка подволакивая правую ногу.

— Колоритный дяденька, — прошептала Ника, забираясь на ближайшую лавку. Столик находился у окна, через которое прекрасно просматривался весь двор. Грыгл хмыкнул.

— Жизнь его явно потрепала. Как думаешь, он был атаманом шайки или всего лишь рядовым татем?

— Как знать. Солидности хватает на четверых, — протянула девушка, заставив Малкольма и Цирциллу рассмеяться.

— Пойду пока вещи перенесу в наши комнаты, — поднялся тролль. Подхватив с сушилки свой плащ, он накинул его на плечи и вышел во двор.

— Как же здесь тепло, — довольно произнесла скрытница, потянувшись. Граф улыбнулся.

— В такую погоду даже самый суровый хозяин батрака не выгонит на улицу. А мы…

— А мы добровольно, еще и с песней, — ухмыльнулась чародейка. — Или не так?

Малкольм проглотил не сорвавшиеся с языка слова, закашлялся.

— Действительно. И где таких, как ты, язв берут?

— Где берут, там не возвращают, — Ника показала юноше язык и повернулась к окошку. Дождь, кажется, стих, лишь изредка одиночные капли барабанили в стекло. Девушка прижалась к нему носом, чувствуя, как холод проникает внутрь, подбирается все выше и выше…

— Ваш заказ, — Трактирщик составил с подноса четыре больших миски источающего аромат мясного рагу и четыре кружки эля. — Приятного аппетита!

— Спасибо, — поблагодарил Малкольм.

Стукнула дверь — вернулся Грыгл, с сумками, взял у пузатого Бо ключи и пошел наверх. Через пару минут он спустился вниз и сел рядом с Никой.

— Ну, за удачное начало путешествия! — провозгласил граф. Кружки столкнулись, принимая тост.

Потягивая эль, Ника оглядела зал. За соседним столом расположился какой-то тип в темной куртке с капюшоном. В дальнем углу сидела пара купцов, что-то оживленно обсуждавших и хлыщущих уже третий кувшин чего-то горячительного. Больше посетителей не было.

— Вот скажи мне, чародейка, в чем си…эм, смысл жизни? — спросил вдруг Малкольм. Ника пожала плечами.

— В потомках?

— Не-ет, — замотал головой захмелевший юноша. И выжидающе уставился на тролля.

— В поиске себя? — неуверенно предложил тот. Граф фыркнул.

— Да нет же!

— В прощении? — тихонько попробовала Цирцилла. Малкольм призадумался, потом стукнул рукой по столу.

— Нет, нет и нет! Чего вы меня путаете вообще? Нет его! Смысла жизни. Есть лишь сегодня, и то, как ты этот день проживешь, будешь ли жалеть о нем, или наоборот — преисполнишься счастьем. Во!

Его спутники ошарашенно переглянулись.

— Ты где такое услыхал? — полюбопытствовала Ника.

— Сам придумал, — скорчил обиженную гримасу аристократ.

— П…врешь, — убежденно заявила волшебница. — Слишком сложная мысль для такого балбеса, как ты.

— Ну вот, она меня не уважает, — окончательно уверился Малкольм. — Слышь, Цирцилла, покажи ей!

— Не буду, — улыбнулась скрытница. — Ника права.

— Бабский заговор! — восхитился граф. — Грыгл, башка ты моя каменная, что скажешь?

— Я — пас, — рассмеялся тролль. — Пойду, проветрюсь. И до ветру заодно схожу.

Юноша проводил товарища задумчивым взглядом, после чего вздохнул и допил остатки эля.

— Эх, даже друг меня кинул в обществе хитрых жен…ик…этих самых! Цирциллушка, Создатель, что за сложное имя, идем наверх, а?

Девушка отрицательно покачала головой, и между влюбленными завязался ожесточенный спор.

Время шло, а Грыгл все не возвращался. Ника начала беспокоиться, к тому же, за окном окончательно стемнело, небо прояснилось и дождь совсем прекратился.

— Друзья мои, вам не кажется, что нашего большого приятеля слишком долго нет?

Малкольм удивленно заморгал.

— А, и впрямь! А куда он делся?

— Вышел во двор, — пояснила Цирцилла. — Кажется, почти час назад.

— До-о-олго, — протянул граф. — Может, пойти помочь ему?

— Вы что, не слышали легенду о лесном владыке? — с тихим смешком заговорил путешественник за соседним столом.

— О чем это он? — не понял Малкольм.

— О повелителе леса! — незнакомец назидательно поднял палец вверх. — Глубоко в заросшей чаще обитает чудель страшный. Ликом он как дед столетний. Все к себе добычу тащит! Попадешься лишь в те сети — и не выбраться вовеки!

— Что за страшилка для детей? — фыркнул юноша.

— Это лишь присказка, — невозмутимо продолжил путник. — Говорят, чудище то появилось во времена стародавние, когда не было ни королевств, ни княжеств, а люди прятались за стенами городов. Тогда по земле рыскали чудища, и только отважные смельчаки бросали им вызов, огнем и мечом выжигали скверну. Жил в ту пору мальчик, добрый и честный, любил папу и маму, вместе с ними поселился в доме на опушке леса. Но, так уж случилось, что злые люди явились в тот дом, убили отца, мать изнасиловали, а мальчишка сумел убежать. Он мчался, не разбирая дороги, сквозь кусты и свисающие ветви деревьев. Остановился лишь, выбившись из сил и упав возле маленькой избушки, затерянной в глубине леса. В той избушке жила старая ведьма, что приветливо встретила мальчика, накормила, напоила и спать уложила. Ребенок очнулся среди ночи, привязанный толстыми цепями к древнему каменному алтарю в сердце чащи. Старуха напевала слова заклятия, на языке, который уже тогда никто не помнил. А потом она вонзила костяной нож в сердце малыша. Кровь побежала по каменной плите, заполняя все выемки, потекла вниз, на землю, на траву, питая лес. И загудела, принимая жертву, чаща. Но что-то пошло не так, содрогнулся лес, лопнула земля, вырвались из-под нее толстенные корни, опутали мертвое тело мальчика, заковали в прочнейшую деревянную броню. И взмахом руки насадило новорожденное чудовище на острую ветвь ведьму, что взяла ношу не по плечам. С тех самых пор бродит в глубине леса могучий монстр, изредка выбираясь наружу и хватая зазевавшихся путников близ дорог и деревень.

Зал молчал. Кажется, даже двое торговцев прекратили спорить, усиленно вслушиваясь в хрипловатый голос рассказчика.

Ника переглянулась с Цирциллой.

— Кто ты такой?

Звонкий голос чародейки разрушил опутавшие путешественников чары, встрепенулись торговцы, снова завели старый разговор, трактирщик, усмехаясь, натирал стаканы, а скрытница похлопала по щекам Малкольма, крепко уснувшего.

— Что? Где? — вскинулся граф.

— Куда? — хрипло рассмеялся незнакомец.

— Ответьте на вопрос, — Ника невзначай положила ладонь на рукоять посоха.

— Странник, бороздящий просторы большого театра, — путник скинул капюшон и взглядам друзей предстал белобрысый эльф со странной прической — волосы у него были выбриты по бокам, а по центру топорщился ежик, переходящий в хвост на макушке. Медового цвета глаза внимательно оглядели путешественников.

— Актер, что ли? — брякнул Малкольм, за что заслужил удар локтем в бок от Цирциллы.

— Весь мир театр, а люди в нем — совсем оборзели, — хихикнул эльф. — Видите ли, детишки, моих друзей тоже схватил этот монстр. Так что, как говорится, можете мною располагать, но руками не трогать.

— А ты точно уверен, что это был именно монстр? — недоверчиво сощурилась чародейка.

— Ты что, рыжулька, не веришь мне? — оскорбился шутник. — Сходи, проверь. Там наверняка след почище, чем от белаза.

Граф сдавленно захрюкал, стараясь не расхохотаться в голос, чем заслужил пристальный взгляд ушастого. Ника вскочила, схватила посох, накинула почти сухой плащ и вышла во двор. Повернув направо, девушка направилась к туалету, и уже на подходе увидела отчетливую широкую борозду, ведущую от кабинки к забору, окончательно рухнувшему на землю, и дальше — в лес.

— Ну, убедилась? — неслышной тенью возник рядом эльф, изрядно напугав девушку.

— Еще раз так сделаешь, я тебе уши наполовину укорочу, — предупредила магичка.

— Ути, бозе, какие мы грозные, — умилился нахал. — Кстати, я Ариэль Феоктист Двенадцатый. Но вы можете звать меня Ариэлем. Или Ариком. Эликом лучше не надо, меня такое сокращение бесит.

— Её зовут Ника. Я Малкольм, а это Цирцилла, моя невеста, — подошли граф со скрытницей. Ну что, пойдем по следу?

— Полагаю, это не самая плохая идея, — ухмыльнулся Ариэль. — Только, чур, рыжулька впереди — у нее гонора столько, что хватит весь лес спалить. Я ее опасаюсь.

— И не зря, — буркнула Ника, шагая по остаткам забора. Дальше шла раскисшая от дождя земля, кое-где поросшая травой. Стоило отряду углубиться в лес, как травы стало намного больше, и ноги под штанами вмиг промокли, несмотря на плотную ткань.

Лес после дождя показался волшебнице очень странным: слишком тихий, без пения птиц, шума ветра и шелеста листвы. Словно все живое здесь или вымерло, или застыло в ужасе, не смея даже пискнуть.

Только вдалеке завыл одинокий волк. Хотя…стоп!

Это был не волк, кричал человек!

— Быстрей, туда! — воскликнул Малкольм и первым побежал в сторону, откуда раздался голос. Ветки под ногами шумно хрустели, хриплое дыхание облачками пара вырывалось изо рта. Миновав метров двести, путники спустились в неглубокую ложбину, пересекли ее, чавкая по мерзкой грязи, выбрались на ту сторону, ускорились — голос затих. То ли его обладателю пришел конец, то ли он услышал бегущих спасателей.

Лес вдруг прервался, показался небольшой холм, с одиноко торчащим древним дубом, чья крона мрачно нависала над землей. Под деревом, в огромном капкане, предназначенном, похоже для медведя-переростка, застрял человек. Его левая нога была зажата меж металлическими «челюстями», штаны порвались, бодро текла кровь. К счастью, расстояние между «зубами» было большим, и задело лишь мышцы, не затронув кость.

Ника взглянула на застрявшего. Это был немолодой сухопарый мужчина, с морщинистым выразительным лицом и шрамом на открытой шее. Он был одет, почему-то в легкие штаны, рубаху и сапоги. Ни плаща, ни куртки.

— Это же мой лучший друг Скай! — завопил вдруг Ариэль, бросаясь к старику. Тот поморщился, когда эльф заключил его в объятия.

— Ариэль, ты бы лучше помог выбраться из ловушки, — зашипел Скай. Ушастый понятливо кивнул.

— Эй, смазливенький, иди сюда, поможешь, — указал он на Малкольма. Граф хмыкнул, но подошел. Вместе с эльфом они с трудом разжали «челюсти», высвобождая конечность старика. Тот с руганью перекатился набок, зажимая кровоточащую рану.

— Ну-ка, — чародейка хлопнула в ладоши и склонилась над раненым. — Уберите руки!

Скай послушно разжал пальцы, кровь хлынула сильнее из разорванных тканей. Ника скривилась, но забормотала слова заклинания, приложила ладони к ране. Через пару минут кровь остановилась, рана подсохла, но не затянулась.

— На большее я не способна, — вздохнула девушка. — Сейчас перевяжу. Лучше сильно не тревожить ногу, не то снова откроется.

— Спасибо, — искренне поблагодарил старик. — У нас в отряде есть лекарь, он сумеет залечить любую царапину.

После перевязки все собрались на небольшой совет.

— Я видел, как остальных схватила какая-то тварь, вроде лешего, — мрачно заговорил Скай. — Где-то на северо-западе отсюда, в логове, скрытом глубоко в лесной чаще. Мне удалось сбежать, но по пути, как видно, угодил в капкан.

— Что-то ты, брат, рефлексы подрастерял, — похлопал его по плечу Ариэль.

— Ерунда, — оскалился старик. — Зарастет. Не устали? Тогда выходим сейчас, медлить не стоит. Без нашей помощи остальные погибнут.

— Вы не встречали по пути тролля? Такого, во фраке и плаще поверх, — поинтересовалась магичка. Скай покачал головой.

— Увы. Если его поймал лешак, то наверняка утащил в логово.

— Тогда поторопимся, — решительно заявила Ника.

Они бодро зашагали по направлению, указанному Скаем. Старик вел отряд, сверяясь с одному ему ведомыми знаками. Малкольм пытался завести разговор, но эльф и охотник зашикали на него, и юноше пришлось замолчать.

Где-то через полчаса, путь преградило широкое маковое поле. Цветы, к удивлению Ники, были открыты, несмотря на ночное время суток.

— Обычное поле, — пожал плечами Скай. — Я бежал через него.

— Тогда вперед, — хмыкнул Ариэль.

Маки выглядели очень красивыми, яркими, живыми, будто нарисованными. Чародейке подумалось, что это очень странно, но развить эту мысль она не успела.

— Глядите, это же грифон! — крикнул эльф, восхищенно округлив глаза. Малкольм, кажется, углядел нечто приятное, потому как раскраснелся, принялся коситься на Цирциллу.

Ника недоуменно фыркнула, повернула голову налево — и увидела Арч-Арча, сидящего в кресле-качалке посреди макового поля. Ректор с наслаждением вкушал спелый, истекающий соком арбуз, время от времени вытирая подбородок. Вдруг, он словно почувствовал взгляд чародейки, повернулся к ней. Лицо мага осветилось улыбкой, девушка с огромным изумлением различила вместо зубов во рту ректора маленьких Грыглов.

А потом все вокруг превратилось в мешанину цветных красок.

Ощущение себя вернулось вместе с жуткой головной болью.

— Проклятье, где ж мы так нажрались вчера? — простонала Ника, с трудом разлепляя глаза и принимая сидячее положение.

Вокруг была густая чаща, девушка находилась на небольшой светлой полянке, окруженной высоченными деревьями. Сбоку, чуть правее от чародейки, зеркальной гладью сверкал родник.

«Почему здесь так светло?», — удивилась Ника, и, наконец, увидела множество светлячков, летающих вокруг полянки.

— Так, где я вообще нахожусь? И куда пропали остальные? — спросила сама себя волшебница. И сама себе честно ответила. — А хрен его знает.

Тут взгляд девушки уперся в камень у родника, на котором с довольным видом восседало маленькое светло-зеленое существо, похожее на человечка, но с непропорционально большими глазками и ртом. На круглом лице виднелся крошечный носик, а за спиной — аккуратные прозрачные крылышки. Существо было одето в нарядный камзол с сапожками, а длинные волосы на голове зачесаны назад.

— Ты кто? — пробормотала чародейка.

— Мы — твой господин, и признаем тебя нашей прекрасной наложницей, чье величайшее и благороднейшее призвание — ублажать наше чудесное тело и чесать наше пузико.

— Пикси, — пробормотала Ника. — Только какой-то неправильный. Говорит о себе в третьем лице, бедняжка.

Малыш нахмурился, смешно сморщив лоб.

— Мы, между прочим, идеальны! Лучшее создание этих лесов и полей.

— Хорошо, скажи тогда, как я здесь оказалась?

— Лес принес тебя нам в дар, — самодовольно ухмыльнулся карапуз. — И мы будем не против, если наложница начнет выполнять свою работу прямо сейчас.

Девушка тяжело вздохнула. Мда, выбраться из этого места будет весьма непросто, учитывая, кто противник.

Пикси — невероятно могущественные создания, когда находятся в своей стихии. Истинно волшебные существа, для которых магия сродни дыханию. Придется здорово потрудиться, чтобы заболтать этого малыша — сразиться с ним явно не выйдет.

Что он там говорил про пузико?

Ника усмехнулась и потерла ладони.

— Приступим!

Сказ двадцать третий: О проигрышах и приобретениях. Интерлюдия

«Лешие издревле являются предметом ожесточенных споров для многих исследователей. Никому точно не известно, каким образом рождаются эти существа, и как размножаются. Но одно ясно наверняка: этих тварей невероятно сложно убить. Лешие могут трансформироваться в различных зверей, хотя и нечасто прибегают к этому. Согласно большинству исследований, чудища стремятся защищать лес и его обитателей, ради чего готовы убить любого, кто встанет на пути…»

Выдержка из труда «Монстры и способы тактического отступления», за авторством Ле-Роя Женкинского, т. 1, ч. 1, стр. 28

Пикси, похоже, не на шутку растерялся. Кроха ошарашенно заморгал, шмыгнул носом и даже замахал ручками.

— Остановись! Ты точно нормальная? Отдаешься первому встречному, так порядочные девушки не поступают.

Ника усмехнулась.

— А разве не ты хотел, чтобы я стала твоей наложницей?

Пикси обиженно поджал губки.

— Между прочим, когда женщина сдается без сопротивления, это ни капельки не возбуждает, — пробормотал, скрестив руки на груди. — И вообще, может, ты с нами поближе познакомишься для начала?

— Как пожелает мой господин, — ехидно выдала девушка, заставив малыша порозоветь от смущения. Похоже, пикси не такой уж крутой, каким стремился показаться вначале.

— Расскажи о себе! — потребовал кроха, усаживаясь поудобнее.

Ника неторопливо начала свою историю с поступления в Академию, расписала в красках студенческие годы и остановилась на том, что является преподавателем, мечтая однажды написать качественный труд о фамилиарах и опробовать знания на практике.

— Так что, у тебя еще не было ни одного фамилиара? — удивился карапуз. Чародейка покачала головой.

— Нет. В столице и близ неё они не водятся, а в отпуск я попала впервые только сейчас.

— Бедняжка, — протянул пикси. — Нам тебя искренне жаль. Но мы надеемся, что наша наложница станет известным исследователем, ведь мы любим самое лучшее.

— Зависит от многих факторов, — фыркнула Ника. — В первую очередь, нужно отыскать желающего сотрудничать фамилиара, или, на худой конец, создать.

— Создание магических существ — очень сложный процесс, требующий большого количества ингредиентов и печати душ, — заметил малыш, воздев палец вверх.

— Я прекрасно это знаю, — рассмеялась девушка. — Как и то, что печать душ на дороге не валяется. Во всем мире такие находят раз в столетие, если не реже.

— Вот-вот. И, кстати говоря, созданные фамилиары менее умны и красивы, чем природные.

Он выразительно подмигнул волшебнице.

— К чему ты клонишь? — прищурилась та, сцепив пальцы в замок. Пикси насупился.

— Мы думали, ты умнее. Так и быть, объясним. Мы, в своей безграничной милости, могли бы помочь тебе. Прийти к взаимовыгодному сотрудничеству. Не бесплатно, разумеется.

— И что ты хочешь взамен?

— Взамен ты пообещаешь чесать нам пузико и кормить не реже трех раз в день, — провозгласил малыш, гордо надувшись.

— И это все? — удивленно пробормотала Ника.

— Разве мало? — нахмурился пикси. — Проклятье, нам следовало просить больше. Есть пожевать?

Он состроил такую умильную мордашку, что девушка, не выдержав, прыснула.

— Прости, но с собой еды нет. Но, если мы наладим связь, то я покормлю тебя в трактире, как только спасем наших друзей.

— Так и быть, — милостиво разрешил кроха. Затем взлетел и, приблизившись к чародейке, махнул рукой. С пальчиков существа сорвалась ярко-желтая нить и потянулась к девушке, замерла напротив ее ладони, словно ожидая разрешения.

— Перед ликом природы и старых богов, клянусь заботиться о фамилиаре и оберегать его, словно собственное дитя, — пообещала Ника, и нить плотным жгутом обхватила запястье, вспыхнула, оставляя татуировку-браслет в виде замысловатого узорчика.

— Вот и все. Теперь мы принадлежим тебе, — пикси закрутился, завертелся, кожица разлетелась лохмотьями в стороны, существо преобразилось — представ маленьким взъерошенным совенком в кожаном костюмчике с плащом, и мечом на поясе. Вместо крыльев у него были покрытые перьями ручки, а на ножках выделялись кожаные сапожки.

— Между прочим, нас зовут Ловер, — сообщил совенок, плюхаясь на ладонь девушки. Он с готовностью расстегнул курточку и подставил под пальцы мягкий животик.

— Будем знакомы, — улыбнулась Ника, радуясь обретенному фамилиару. Похоже, этому малышу было невероятно скучно здесь, в лесу, раз он уцепился за первую попавшуюся волшебницу. Тем лучше для нее.

— Ты сможешь найти моих друзей?

Ловер лениво приоткрыл один глаз, ярко-синий и утвердительно кивнул.

— Без проблем. Они на юго-востоке, на том маковом поле, где мы увидели тебя.

— Тогда идем скорее, у нас мало времени, — вскочила девушка. Совенок вздохнул, перебрался на плечо хозяйки. Один взмах маленькой руки — и деревья расступились, пропуская чародейку.

Поле оказалось недалеко, буквально за редким леском, стоило выбраться из него — как впереди раскинулись маки. Ника сразу разглядела среди цветов Малкольма, Цирциллу, Ариэля и Ская — все четверо мирно посапывали, никем не тронутые.

— Ух, как у них сейчас будут головы болеть, — позлорадствовал Ловер и щелкнул пальцами. Тотчас маки закрылись, потускнели, словно утративший цвет ковер. Зашевелились, пробуждаясь ото сна, путешественники. Первым застонал Ариэль, держась за затылок.

— Проклятье, кто заставил меня так нажраться? Признавайтесь, ироды!

— Это все цветы, — Ника подошла к товарищам, помогла подняться скрытнице. Дождавшись, пока одурманенные более-менее придут в себя, чародейка объяснила им ситуацию, продемонстрировав ехидно скалящегося совенка.

Ариэль обиженно надулся, завистливо поглядывая на девушку.

— Слушай, — не выдержал он через пару минут. — А там еще не было? Я бы таких оптом взял, можно толкнуть на рынке, по пять тыщ за штуку.

— Да ты совсем обнаглел, пять тысяч за нас требовать, — взвился Ловер. — Мы стоим минимум сто! И то, для дилетантов, не разбирающихся в волшебных существах.

— Ну и ладно, — еще сильнее обиделся эльф.

— Идем тем же маршрутом, — решил Малкольм. — Да поскорее. Чую, мы много времени тут потеряли.

— Скоро рассвет, — подтвердил совенок.

— Выхода нет, — заржал непонятно над чем Ариэль.

Собравшись, наконец, с силами, отряд направился по прежнему маршруту, только теперь у них был надежный проводник.

Логово лешего оказалось совсем рядом — буквально за сосновым леском, где начинался бурелом, и ровные деревья сменились кривыми уродливыми порождениями больной фантазии.

С трудом пробравшись через колючий кустарник и норовящие вцепиться в лицо ветви, путники вышли на широкую поляну. Ника сразу отметила, что она очень похожа на ту, где Ловер держал волшебницу, только больше в размерах.

Едва отряд ступил на траву, деревья за спиной еле слышно сомкнулись, образуя плотный частокол.

— Ты смотри, как устроились, гады, — прошипел Ариэль, глядя в другую сторону. Ника повернулась к центру поляны, и удивленно хмыкнула.

Там, сидя на дубовых пнях за большим столом, ожесточенно резались в карты леший с коротышкой-гномом. Чудище мгновенно привлекло внимание магички: большое, похожее на сплетенного из ветвей деревьев человека, с треугольным, отдаленно напоминающим человеческое, лицом. Гном же выглядел…как гном: в кожаной броне с вставками, бородат, со шрамом на щеке, рядом с пнем, чтобы удобнее было схватить, виднелся молот. Возле коротышки, прямо на траве, устроился пузатый мужчина — не старый, но и не молодой — в балахоне, похожем на рясу священнослужителя. Лицо у него было странное — полузакрытые глаза и растянутые в улыбке губы.

Гном, кажется, заметил прибывших, глядя в их сторону, весело улыбнулся и помахал рукой.

— Вы это, подождите, пока игра закончится, ладно? — предложил он. — Недолго осталось.

Леший грустно, как показалось Нике, покивал. Похоже, с картами чудищу не везло.

— А где маг? — оглядев поляну, осведомился Ариэль. Коротышка махнул рукой.

— Слишком много болтал, и местный владыка его наказал.

— А тролля вы случайно не видели? — спросила Ника. Гном покосился на девушку, хмыкнул.

— Ну и вкусы у вас, мадмуазель. Случайно — видел. Здоровяк тоже буянил, и понес заслуженное наказание. Его вместе с патлатым утащило в чащу.

Эльф с чародейкой переглянулись.

— Ну, похоже, они все же живы, — пожал плечами Ариэль.

— С чего такая уверенность? — девушка недовольно тряхнула рыжей гривой волос.

— Будь иначе, Калеб уже пошел бы в разнос.

Волшебница окинула гнома недоверчивым взглядом, но не стала спорить.

— Вот тебе! — в запале вскричал вдруг коротышка, бросая карты на стол. — Выкуси!

Леший склонился, разглядывая масть, схватился руками-ветками за голову, грустно заревел. Затем гневно ударил кулаком по столу, ломая его в щепки.

Одна из них, по несчастливой случайности, отлетела в сторону прибывших, задев щеку Ариэля. Эльф застыл, медленно поднял руку, коснулся пальцами кровоточащей царапины.

— Ах ты гнида стоеросовая! — завопил, выхватывая непонятно откуда громадный двуручник и бросаясь на лешего. Клинок с наслаждением вонзился в деревянную плоть. Чудище завыло, ударило рукой по земле.

С громким шелестом всю поляну заполонили выстрелившие снизу ветви, едва не нанизав путешественников.

— В атаку! — крикнул Малкольм, хватаясь за меч и отмахиваясь от извивающихся «врагов».

Калеб зло сплюнул и потянулся за молотом.

— Ты кретин! — крикнул он Ариэлю. — Все ведь было по плану, пока ты, ушастый дятел, не испортил!

Эльф в ответ лишь громко расхохотался, размахивая двуручником, словно легкой вилкой. Леший не уступал, нанося мощные удары в корпус противника, но, похоже, Ариэлю это не сильно мешало.

Калеб вздохнул и бросился на помощь другу.

Чуть в стороне, отряд Малкольма вовсю сражался с острыми ветвями, которые крайне трудно было срезать из-за прочности. Ника помогала орудовавшим мечами Скаю и графу, поддерживая мужчин огненными залпами. Цирцилла, бледная и напряженная, стояла в сторонке, находясь вне зоны атаки веток.

В конце концов, совместными усилиями воинов и чародейки, удалось уничтожить треклятые деревяшки, но леший, заметив живых и вполне бодрых врагов, что-то прошелестел на своем языке.

— Ругается, что ли? — не понял Малкольм.

— Ага, ты его любимый отросток отчекрыжил, тот самый, детородный, — хохотнул Скай. Граф побледнел, а из чащи раздался приближающийся волчий вой.

На поляну выскочила целая стая — с десяток крупных серых особей, с горящими красным глазами и предвкушающими пир слюнявыми пастями.

— Не нравится мне это все, — выдавил юноша, взмахивая мечом. — Похоже, перерыва не будет.

— Их не так уж много, если нападем вместе, прикрывая друг друга, то быстро расправимся, — крикнула Ника, стараясь перекричать рев лешего, которому упорный эльф пытался откромсать руку.

Невзирая на атакующих чудище Калеба с Ариэлем, волки прыжками помчались на остальных. Скай принял на клинок первого зверя, пригнувшись и разрезав туловище снизу на две части. Весь покрытый кровью, охотник довольно скалился, заставив чародейку брезгливо передернуться.

— Не боись, девочка, живы будем — не помрем, — рассмеялся старик, принимаясь за следующего врага. Рядом пыхтел Малкольм, отбиваясь сразу от двух зверюг.

Ника ощутила опасность сбоку, резко перекатилась вправо — щелкнули зубы, волк недовольно зарычал, досадуя на неудачу.

— Знай свое место! — прошипела девушка, одаривая врага огненным залпом с двух рук.

Через пару минут земля стала скользкой от крови, а маленький отряд оказался окружен десятком мертвых туш. Тяжело дыша, Малкольм и Скай довольно переглянулись, кивнули друг другу.

— Неплохо поработали.

— Согласен, есть еще огонь у молодых.

— Смотрите! — крикнула Ника, указывая на лешего.

Поняв, что союзники кончились, чудище метким ударом отбросило Ариэля в сторону и заревело, почти оглушив окружающих. Тело лешего начало меняться, преображаясь в живую плоть. Деревянный монстр округлился, покрылся шерстью, вот появилась злобная медвежья морда. Поверх меха плотной коркой потянулось дерево, укрывая косолапого в броню. Торжествующе рыкнув, медведь толкнул Калеба и помчался вперед. Малкольм потянул охотника в сторону, а вот Ника не успела отбежать.

Удар — и девушка полетела спиной вперед, со всей силы врезалась в частокол из деревьев, отчетливо ощутив, как треснули ребра. Рухнув на землю, чародейка закашлялась, уставилась на закапавшую на землю кровь.

— Никак ты не научишься! — зарычала, измазывая пальцы в крови и материализуя кристальный меч.

Леший уже развернулся, привлеченный быстро сориентировавшимся Калебом. Гном колошматил медведя по закрытой морде, но тому, кажется, было все равно.

Ника активировала печать ускорения, которую применять не любила — слишком сильно потом кружилась голова. Но сейчас ярость застилала глаза, хотелось разорвать надоевшее чудовище!

Налетев на медведя, чародейка ударила клинком в бок, отколов солидный кусок древесины.

— Неплохо, — уважительно кивнул возникший рядом Ариэль, шустро работая двуручником. — Между прочим, эта магия очень опасна для тебя, если долго будешь её использовать. Так что не переусердствуй.

Ника фыркнула и нанесла два мощных удара в бок лешего, пробивая броню и впиваясь в тело. Из раны хлынула кровь, эльф довольно засмеялся, оттеснил волшебницу и принялся расширять брешь в «доспехах».

Девушка покачнулась, чувствуя накатившую слабость, тряхнула рукой, убирая кристальный клинок и поспешно отошла в сторону, к пузатому жрецу. Тот, по-прежнему улыбаясь, осторожно коснулся плеча Ники ладонью, и в тело чародейки хлынул прилив сил.

— Спасибо, — поблагодарила она, на что отец Клаудий добродушно кивнул.

Ника взглянула на сражающихся, отметив, что Ариэль уже порядочно расковырял броню медведя и теперь вовсю кромсал живую плоть. С другой стороны Калеб орудовал трансформировавшимся во что-то непонятное молотом. К эльфу и гному с громкими кличами присоединились Скай и Малкольм, избрав мишенью башку монстра. Вчетвером, они плотно насели на лешего, тот заметно сдал, вяло отмахиваясь передними лапами и пытаясь цапнуть хоть кого-нибудь. В конце концов, конечности чудища подкосились, и оно рухнуло на землю.

— Голова моя! — крикнул Ариэль, бодро взбежав наверх и подскочив к шее медведя. Три взмаха громадным мечом — и голова монстра отлетела, истекая кровью.

Тотчас, частокол деревьев исчез, поляна стала обычной лесной поляной, сквозь просвет Ника увидела за березками Грыгла с каким-то человеком, на таком расстоянии лицо его не было видно. Оба пленника, похоже, пробудились ото сна, недоуменно озирались.

— Вон они! — воскликнул Калеб, в сопровождении Ская и отца Клаудия побежал туда. Ариэль с довольной усмешкой чистил в сторонке меч.

Грыгл увидел Нику, поспешил к ней, остановился, смущенно почесывая затылок.

— Благодарю за спасение. Сам не заметил, как меня схватили и притащили сюда.

— Без помощи этих ребят мы бы не справились, — Малкольм хлопнул друга по спине и указал на отряд Калеба.

Цирцилла грустно вздохнула.

— Почему ты не участвовала в сражении? — полюбопытствовала Ника. Скрытница поморщилась.

— Боюсь потерять контроль посреди боя. Не хочу стать неуправляемым чудовищем.

— Ничего, скоро мы это исправим, — пообещал Малкольм, обнимая девушку.

Калеб, Скай и отец Клаудий вернулись на поляну, довольные, словно объевшиеся сметаны коты.

— Как ваш товарищ? В порядке? — спросила, поправляя прическу, Ника.

— Ну-ка, — из-за спин охотника и жреца вышел, потирая плечо, долговязый лохматый парень, слегка бледный, но вполне живой.

— Ишва, — ахнула чародейка. Ясный взгляд зеленых глаз уперся в нее, потеплел, на губах мага появилась мягкая улыбка. Ника почувствовала, что не может произнести ни слова, кровь прилила к лицу, дыхание участилось…

Ишва бросился к девушке, заключил в крепкие объятия. Их взгляды встретились, и, пропустив удар сердца, чародей прильнул к губам подруги.

«Первый поцелуй!», — мысленно завопила от восторга Ника, чувствуя, что тает в ласковых руках…друга? Любимого? Наверное, да. Как сложно было признать, находясь с ним рядом, и как легко теперь, спустя долгий период расставания.

— Ну вот, всех женщин отжали, — уныло протянул Ариэль.

— Ничего, будет и на твоей улице праздник. Но это не точно, — засмеялся Калеб. — А вообще, думается мне, наш волшебник никуда эту девушку не отпустит, а значит, и отряд станет гораздо больше.

Никто не стал оспаривать это утверждение.

Следуя указаниям фамилиара, они выбрались из леса чуть в стороне от трактира. Ловер, бесстыдно продрыхший все сражение за пазухой у хозяйки, недовольно бурчал, сетуя на крепкий сон. Глядя на первые лучи весеннего солнца, робко скользнувшие из-за горизонта и осветившие маленький холм, на котором расположился отряд, Ника рассмеялась.

Похоже, этот виток событий привел к самому неожиданному из всех возможных финалов. Впрочем, финал ли это? Она обрела надежных, пусть и очень разных, но таких интересных и забавных друзей, спасла город и нашла собственного фамилиара. И пусть не все из этих самых друзей ей знакомы, девушка твердо верила, что у них есть будущее.

Этот мир слишком прекрасен, чтобы хоть как-то огорчаться.

Интерлюдия, вместо эпилога, который все равно ничего не значит, ведь это далеко не конец

Яркая вспышка ознаменовала неординарное событие. На круглых камнях Печати Призыва появилось необычное существо. Оно лениво потянулось, словно пробуждаясь от долгого сна, открыло глаза…

— Не понял. Это что я вчера такое сожрал, что меня так сильно торкнуло?

Существо с охами и вздохами село, схватилось за больную голову.

— Это явно не подмосковье, я там отродясь таких вычурных плит не видел, — бросив взгляд на «лежанку», констатировал пришелец. — И что теперь прикажете делать?

Словно в ответ перед ним выскочила полупрозрачная табличка с сообщением:

«Добро пожаловать в Мир Эрии, уважаемый Игрок! Вас приветствует система АДАПТАЦИЯ. Ведомый богами, вы покинули свой мир и оказались здесь, откуда и начинается ваш новый путь. Помните, что вы последний из тех, кто призван сюда. Желаем удачи и больших свершений на этом пути, всего наилучшего!».

— Чего-о? — протянуло существо, снова и снова перечитывая текст. — Какая, нафиг, система? Верните меня домой, сволочи! Я же тортик не доел, у меня день рождения вчера был, и ачивки так и не добил! Столько всего важного не сделал! Верните, а?

Пришелец замолчал, тяжело дыша и размышляя.

— Хорошо, допустим. Помня о куче дурацких книжек про попаданцев в игровой мир, эта система — игровая? Тогда где моя возможность выбора расы, класса и всего такого? Что, даже это за меня решили? Тьфу, никакой вариативности. Кстати, а кто я?

Он бросил взгляд на покрытые ярким оранжевым мехом руки, затем на обнаженное тело, столь же пушистое и оранжевое, ощупал вытянутую звериную морду, и…

— ДА ВЫ ТАМ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛИ!

Птицы, вспугнутые воплем, недовольно слетели с веток деревьев, взглянули на мечущееся внизу существо и направились в разные стороны, чтобы донести до мира весть: на земли Эрии ступил последний Избранный.

Конец первого тома.

Оглавление

Пролог

Сказ первый: О том, что не стоит связываться с неопытными студентами, жаждущими приключений

Сказ второй: В котором мы знакомимся с Ишвой

Сказ третий: О том, куда на этот раз влип Калеб

Сказ четвертый: О том, что гном и маг не чета скучающему полуэльфу

Сказ пятый: О том, что не стоит баловаться с оккультизмом

Сказ шестой: О пользе хилера в отряде

Сказ седьмой: О монстрах и людях

Сказ восьмой: О людях и нелюдях

Сказ девятый: О любви и проклятьях

Сказ десятый: О гробницах и сокровищах

Сказ одиннадцатый: Об обманах и обманщиках

Сказ двенадцатый: О том, как вредно спорить с властителями

Сказ тринадцатый: О последствиях и ответственности

Сказ четырнадцатый: О подлости деловых поездок

Сказ пятнадцатый: О призраках и причинах

Сказ шестнадцатый: О том, куда приводят просьбы

Сказ семнадцатый: О создателях и созданиях

Сказ восемнадцатый: О предпочтениях и хамстве

Сказ девятнадцатый: О праведности и правде

Сказ двадцатый: Об увлечениях

Сказ двадцать первый: О двух сторонах правды

Сказ двадцать второй: О созданиях лесных

Сказ двадцать третий: О проигрышах и приобретениях. Интерлюдия Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg