«Пепельная столица»

Нуаркх сидел в полутемной каюте, спиной к двери и лицом к деревянной стене. Он принадлежал к народу тоннельников с Урба и родился когда-то в касте Солдат. Судьба, уготовленная королевой-матерью, прослеживалась в каждой черте его внешнего вида. Жилистое тело покрывал прочный болотно-зеленый панцирь, усеянный зазубренными шипами. Даже ладони ощетинились загнутыми крюками, а длинные пальцы венчали когти. Выпрями он спину и зигзаги ног, то вытянулся бы на два с половиной метра. Две длинные руки, на каждой по паре локтей, лежали на подобранных коленях и лениво взбалтывали откупоренную бутылку сидра.

Вязкие капли обжигающего пойла текли по четырем зазубренным жвалам Нуаркха и исчезали в копне чувствительных отростков, которые напоминали короткую бороду. Длинные отростки украшали и скальп, становясь подобием неряшливой шевелюры, в которой позвякивали цветные колечки. На остром лице, прикрытом угловатой костяной маской, остался один выразительный грязно-желтый глаз. Он вспыхивал раскаленным диском, когда к нему прикасались заблудшие солнечные лучи. Второе веко было заштопано грубой кожаной нитью.

Под ногами скрипел и плавно покачивался пол, на стенах тускло мерцали осветительные кристаллы. За рядом круглых иллюминаторов клубился густой сизый туман, проносились комки мокрой земли и бушевали песчаные бури. С палубы доносились приглушенные крики команды, мачта потрескивала под напором непредсказуемого ветра Перекрестка Миров.

Нуаркха безразлично рассматривал царапины, обезобразившие аккуратные доски его комнаты, и методично вычищал мелкие щепки из-под когтей. Он пытался удержать в памяти детали ночного кошмара, от которого очнулся пару минут назад. Пугающие видения давно перестали удивлять. Снова были ножи, вонзающиеся в спину, и холодные глаза, пристально следившие из темноты. Сознание и сейчас рисовало угрозу за сгорбленной спиной, но Нуаркх не позволял себе оборачиваться и не развеивал неприятные наваждения. Он прислушивался к тревоге, зреющей внутри, будто надавливал на болезненную рану, и пытался привыкнуть к страху.