«Своя - чужая война»

  Мы еще только заложили фундамент нашего общего дома. Да, фундамент крепкий, но так и должно быть, когда собираешься строить не шалаш, а красивое, высокое и крепкое здание. Будут реки пота, слез и даже крови. Но у нас все получится, если каждый из вас на своем месте приложит все свои знания и усилия для достижения общей цели. Вот в принципе и все. - но сделав совсем короткую паузу, добавил - И не кивайте друг на друга и не меряйтесь тем, кто больше приложил своих сил для общего блага. Поверьте, важен труд абсолютно любого: от золотарей, которые не дают нам захлебнуться в собственном... кхм - народ дружно засмеялся над заминкой князя, но тут же снова стал серьезным, когда он продолжил - до воинов, ведрами льющих свою кровь, чтобы вы спокойно могли сеять и убирать зерно, заниматься любимым делом. Расти детей, наконец. А теперь гуляйте, сегодня больше никаких работ не будет. Чуть позже на площади поставят бочки с вином и разожгут костры, на котором будут жарить мясо. Но помните - он улыбнулся - завтра снова трудиться, не переусердствуйте.

  Толпа дружно засмеялась, но тупого ликования (лишь бы не работать) снова не было. Чего ликовать, если большинство из них спит на соломе? Но зато после речи их Князя осталось ощущение, что как бы не было трудно - они все преодолеют. Недосыпая, надрывая пупы, стирая в кровь ладони, но построят тот дом, о котором постоянно говорит князь Сайшат. Иначе и быть не может. Если уж сам правитель понимает, что хлеб не растет на деревьях, а поросенком и гусем называют не аппетитные, с румяной корочкой куски мяса, которые ему подают на обед, а живое существо, которое проходит свой жизненный путь, прежде чем оказаться в котле стряпухи.

  - У нас вино-то есть? - шепотом спросил у жены Атей - а то наобещал с три короба, а у нас кроме воды из Золотого и нет ничего. Хорош будет князь, не держащий своего слова.

  - Не волнуйся милый - улыбнулась Виолин - найдем для такого случая. Купцов в Оплоте с каждым днем все больше и больше.

  А потом был пир, закончившийся далеко за полночь. По-другому назвать обед в большом забитом до отказа зале дворца, было нельзя. И именно тут Призрак, наконец, до конца ощутил, что находится дома. Когда увидел счастливые лица тех, кто идет с ним рядом с первых его шагов по Тивалене.