ПРИЗРАК ПОДЗЕМКИ
повесть из сборника «Пожиратели человечины»
В произведении все события, равно как и персонажи, и их имена, выдуманы автором. Любые совпадения случайны.
Зло подобно бумерангу:
Кто запустил – тому ловить.
Независимо от ранга,
Всем придётся заплатить.
Пустынный ночной перрон метро встретил Пашу шумом удаляющегося в чернеющую пустоту тоннеля поезда. Надо же! Не успел самую малость. Теперь придётся ждать, из-за чего стало немного досадно. Уже так хотелось домой!
Поёжившись, Паша сунул руки в карманы потёртых джинсов и посмотрел вдоль перрона в сторону, противоположную только что «убежавшему» поезду. Чуть поодаль к «железке» как раз вышел такой же, как и он сам, светловолосый молодой парень в светло-голубой варёной джинсовой куртке и таких же классического покроя джинсах, которые вкупе с белыми кроссовками смотрелись «а ля восьмидесятые-девяностые». Блондин в джинсе так же тоскливо посмотрел вслед только что «убежавшему» составу, – шум колёс последнего ещё доносился из темноты тоннеля, – после чего достал сигарету и закурил.
При виде незнакомого попутчика на душе у Паши сразу стало немного спокойнее. Ночная станция метрополитена своими безлюдьем и, как следствие, безмолвием казалась зловещей, поэтому даже вот такой, совершенно незнакомый, «компаньон» сразу стал в радость.
«Поймав» себя на таких мыслях, Паша в душе застыдился. Отчего вдруг такая трусость? Хотя нет, это была не трусость. Просто, на фоне многочисленных сообщений последних дней по телевизору и в газетах о посыпавшихся на город ночных убийствах, находиться там одному в такой поздний час было очень неуютно. Особенно если учесть, что все те убийства были совершены именно в подземке.
Странно, что после всех тех жутких сообщений об убийствах на станциях метро такие безлюдья ещё были возможны. Уж полицейские-то теперь, по идее, должны были дежурить в подземке повсюду. Подумав об этом, Паша покачал головой и снова с теплом в душе взглянул на своего невольного попутчика. Тот, наверняка, испытывал по отношению к Паше похожие чувства, потому что уже не раз и не два за те недолгие мгновения, что простоял на перроне, посмотрел в его сторону и даже успел к нему немного приблизиться. Боком-боком, делая вид, что просто переминается с ноги на ногу, он перемещался к Паше, словно тот был магнитом.
Отметив последнее, Паша поёжился. Вот чёрт! И чего ему не стоится на месте? Кто знает, может это он сыплет на мегаполис все эти убийства. Быстрей бы уж поезд! Поскорей бы оказаться в его вагоне, где было бы, кажется, поспокойнее. Минуты ожидания последнего, казалось, растянулись в часы.
Снова посмотрев в сторону незнакомца в голубой джинсе, Паша почувствовал, как у него отлегло от сердца. Потому что между ним и тем типом в джинсах вдруг появился полицейский. Надо же! Он, считай, только что о них думал, и вот один из таковых появился. Выходит, полиция теперь и впрямь не бросает метро без присмотра. Краем глаза Паша тут же отметил, что незнакомец тоже посмотрел на появившегося на перроне стража порядка с облегчением. А полицейский… Полицейский вдруг пристально посмотрел на Пашу и быстрым шагом направился к нему. Чего это он? Идёт к Паше, да ещё так быстро! Может быть он походил на кого-то из какой-нибудь полицейской ориентировки?
С приближением стража порядка, с каждым его шагом в душе у Паши стремительно нарастала непонятная тревога. Странно, но ему вдруг захотелось от полицейского убежать. Он тогда еле смог сдержать в себе это странное желание. А тревога в душе уже перерастала в самый настоящий страх. Но не бежать же, в самом деле, было Паше! Ещё не хватало, чтобы его приняли за того самого серийного убийцу, в поисках которого уже сбилась с ног вся полиция города!
Ещё несколько мгновений, и полицейский подошёл. Остановившись от Паши где-то в метре, он уставился на парня холодным немигающим взглядом. Да, да, взгляд его был именно холодным! Паша сразу это почувствовал, хотя сам же в тот миг этому объяснение и нашёл. Страх. Виной тому, конечно же, был именно страх, который словно морская волна нахлынул на него в те секунды из ледяных голубых глаз полицейского. А последний всё продолжал сверлить Пашу своими странными пронизывающими зрачками.
Это длилось не более двух, от силы трёх десятков секунд, которые, как ни странно, совсем не показались Паше коротким отрезком времени. Впрочем, закончились и они, после чего страж порядка вдруг… Резко развернулся и пошёл от Павла прочь. Да-да, пошёл прочь! Его ровная уверенная походка теперь не стала ни на каплю медленнее, и теперь он направился к стоявшему неподалёку и с интересом за всем наблюдавшему Пашиному невольному попутчику. С облегчение вздохнув ему вслед, – надо же, даже документов не спросил! – Паша достал из кармана платок и вытер мгновенно проступившую на лбу испарину.
Впрочем, ничего удивительного. Наверняка полиция уже кого-то в связи со всеми этими последними убийствами ищет, а значит, вполне естественно, что её сотрудник подошёл повнимательнее посмотреть на Пашино лицо. Подумав об этом, Паша даже слегка улыбнулся вслед уже подходившему к парню в голубой варёнке полицейскому. А тут ещё из глубины тоннеля донёсся шум приближающегося к станции поезда, и это ещё больше прибавило ему хорошего настроения. Теперь всё вокруг стало казаться Паше уютным и спокойным, а полицейский – чуть ли не самым лучшим стражем порядка во всём мире.
В тоннеле показались огни мчавшегося к станции поезда. Он уже, видно, готовился к торможению у перрона, и поэтому рёв его двигателя нисколько не заглушал шум колёс и грохот трясущихся вагонов. Ещё пара мгновений, и он начал тормозить…
А подошедший к парню в варёнке полицейский уже стоял напротив того и пристально, как несколькими мгновениями раньше Пашу, его рассматривал. Тот чувствовал себя, – это было видно, – под пронизывающим взглядом полисмена очень неуютно. Совсем как только что Паша! Ему наверняка точно так же хотелось пуститься в тот миг наутёк. Но он стоял. То ли ждал поезда, то ли так же, как и Павел, знал, что за бегством от полицейского последует.
Суетливо обернувшись на стремительно приближавшийся грохочущий состав, парень увидел, что тот был уже в каких-то пяти метрах. Это наверняка добавило ему уверенности, впрочем, последней ему уже не понадобилось…
Паша всё это время смотрел в спину подошедшему к парню в варёнке полицейскому. И поэтому очень хорошо увидел, что произошло в следующие мгновения. Когда до носа тормозившего, но ещё не остановившегося поезда оставалось не больше пяти метров, страж порядка вдруг… с силой толкнул оглянувшегося навстречу поезду незнакомца в варёной джинсе на рельсы!
Машинист ничего сделать не смог. Он и так тормозил разогнавшийся по тоннелю состав! И в следующее мгновение рельсы и стены вокруг места падения на пути парня в варёнке забрызгало кровью размозжённого массивными колёсами поезда тела несчастного. Этого не было видно, проходившие, а потом остановившиеся впритирку с перроном вагоны всё это закрыли, да только Паша всё равно это знал. Густо испачканные кровью рельсы и стены неведомо как стояли у него перед глазами.
* * *
Из полиции его отпустили только наутро следующего дня.
Пригревавшее с утра сентябрьское солнце встретило Пашу на улице, едва он только показался из дверей ОВД, тёплыми, заботливыми, словно мамины руки, лучами. Оно как будто понимало, через что парню пришлось пройти, покуда оно обогревало другую сторону их огромной планеты, и теперь его утешало. Однако, парень всё равно оставался хмур и зашагал по улице, понуро опустив голову. Конечно, здесь брала своё и усталость, навалившаяся после бессонной ночи да ещё этих бесконечных «как» и «почему», высыпанных ему на голову полицейскими в ОВД. Но, самым главным в причинах этой его угрюмости всё же было случившееся накануне ночью, под впечатлением которого он находился до сих пор. Вот, значит, кто совершал все эти, так нашумевшие в последнее время, убийства! Какой-то маньяк-«полицейский». А может, просто маньяк, переодетый в полицейскую форму… И что больше всего бросало – до сих пор! – Павла в дрожь, убийца-то вначале подходил и пялился на него! На Пашу! Словно оценивая, подойдёт ли тот на роль очередной его жертвы. Это сейчас и в ОВД отметили, сделав вывод, что у маньяка, значит, были какие-то, пока только одному ему известные, критерии, по которым он выбирал себе жертвы и по которым Павел, – к его огромному счастью, – ему не подошёл.
Паша ничего не смог рассказать полицейским о том, куда пошёл, побежал, или ещё как-то скрылся, убийца в подземке. Он с самого того момента, как по сторонам брызнула кровь размозжённого об рельсы большими железными колёсами парня, напрочь потерял из виду виновника трагедии. Как будто его вообще там не было. Или словно он надел шапку-невидимку.
Значит, Паша ему не подошёл. Значило ли это, что теперь парню не стоило бояться таинственного ночного убийцу? Несмотря ни на что, в этом он сильно сомневался. Поэтому даже сейчас, днём, когда в метро не было безлюдно, спускаться под землю жутко не хотелось. И добираться в университет, – заехать перед первой парой домой уже было не успеть, – Павел решил на наземном транспорте. Пусть и дольше, и дороже, – на маршрутках ехать было с пересадками, де ещё не с одной, – зато спокойнее. Твёрдо в этом уверенный, вскоре Паша уже уселся в первом из выбранных им в тот день в качестве средства передвижения микроавтобусов.
Маршрутку нещадно трясло, только парень этого даже не замечал. Перед глазами всё стояло неподвижное лицо уставившегося на него в подземке «полицейского». Уставившегося, а потом хладнокровно убившего беднягу-парня в варёнке… И теперь его лицо казалось Паше знакомым. С чего бы это? Наверное, просто от волнения оно так ему запомнилось. Настолько сильно, что теперь казалось знакомым уже давно. Хотя… Что-то в глубине души не давало подумать именно так. Какое-то непонятное чувство исподволь шептало, что это лицо он уже где-то видел. Вот только вспомнить, где, никак не получалось.
* * *
На первой и второй парах, которые в тот день по расписанию в универе выдались для их группы обе по английскому, царил какой-то слишком уж необычный для них беспорядок. Всё началось с реплики, вернее, вопроса, заданного преподавателю без разрешения, о происходивших в городе убийствах. Вопрос этот отчего-то сильно насторожил, можно было даже сказать, выбил из обычной колеи, Вениамина Иннокентьевича, их препода по английскому, и тот все четыре часа никак не мог переключиться на, собственно говоря, предмет его лекций.
– Кого, Вы говорите, убивает этот маньяк? – почему-то растерянно посмотрел Веня, – так их препода по английскому звали в универе за глаза, – на только что спросившую его о том же Ленку Синицину, сидевшую в самом первом ряду, считай, у него перед самым носом.
– Ну, я слышала, преступников всяких… – почему-то растерявшись, отвечала та.
– Да отморозков он разных мочит! – подхватил услышавший их разговор Мишка Холодков, парень Ленки, выглядывая из-за её спины. – Вон Пашка Бондарь пусть расскажет! Он сегодня в полиции как раз по этому поводу побывал.
От неожиданности этих слов Пашка съёжился, втянув голову в плечи, словно попал под струю ледяной воды. Откуда он знает?! Вот чёрт! Да у него же брат в полиции работает! Хотя, и не в том отделе, где Пашке довелось минувшей ночью оказаться…
– В полиции? – теперь Веня уставился поверх очков на Пашу. – Что это про Вас, голубчик, Ваш сокурсник Холодков рассказывает?
– Да гонит он! – отмахнулся Паша, совсем не горя желанием рассказывать о своём ночном приключении такому количеству народа. – Ни в какой полиции я не был!
– Вот как? – с этими словами Веня перевёл взгляд своих внимательных карих на Мишку.
Тем временем все присутствовавшие в аудитории, заинтересовавшись завязавшимся разговором, стихли и навострили уши.
– Ну, мои источники тоже могут ошибаться, – развёл руками тот. – Хотя, Пашку Бондаря мой брат в лицо вроде знает…
Ну конечно! После бессонной ночи голова не соображает совсем. В полиции-то его сфотографировали, не поверив на сто процентов его рассказам, особенно тому, что он не видел, куда ускользнул одетый в полицейскую форму убийца! И сфотографировали, и отпечатки пальцев взяли. Потом, небось, по другим отделам полиции разослали… Вот Мишкин брат и увидел. А увидев, навёл, небось, справки. Они виделись с ним пару раз, оба раза встретившись в городе, когда Павел шёл домой из универа с Мишкой. У него, как он сам тогда обмолвился, память на лица, как у настоящего полицейского, цепкая!
– Ладно! Ладно! – успокоил его Веня. – Давайте-ка лучше друг другу расскажем, кто что ещё слышал о злодеяниях того маньяка.
– Минувшей ночью опять несколько убийств было, – упиваясь осведомлённостью из «своих источников», снова «взял слово» Холодков, и все вокруг тотчас с жадностью на него уставились. – Среди убитых – совсем молодой парень, только с армии пришёл! Отслужил, и на тебе. Прокатился в ночном метро.
– А остальные?
– Ну, остальные перцы постарше. Молодой в этот раз только один.
– И что, все они тоже, как Вы только что выразились, «отморозки»? – Веня снова взялся «сверлить» Мишку взглядом, одновременно промокая вспотевшую лысину платочком.
– А то! – довольный вниманием, тот распалялся. – Про старых перцев я точно не знаю, но тот, молодой… В общем, до армии он девчонку изнасиловал, и как-то отмазаться смог. Деталей я не знаю, но дело заводили точно. Наверное, не доказали. Небось, адвокатов хороших подтянули, ну и всё такое.
– Тоже, значит, не просто так… – Веня неожиданно так сильно побледнел, словно превратился в снеговика.
– Ну, так я, по крайней мере, слыхал… – пожал плечами Мишка, немного растерявшись из-за реакции на его слова преподавателя.
Услышав приятеля и сразу же сопоставив его слова с произошедшим накануне, чему сам же и стал свидетелем, Пашка покачал головой. Вон, значит, как оно всё было! Тот незнакомец в «варёной» джинсе, значит, тоже был не сахарный мальчик! Покачал головой и тут же поймал себя на том, что начал невольно в своей памяти перебирать, – а не совершил ли он сам за свою ещё пока такую недолгую жизнь чего-нибудь такого, за что таинственный маньяк мог начать на него охоту? Поймав же, усмехнулся. Прямо паранойя началась какая-то! За что его-то убивать? За всю жизнь мухи не обидел. Наверное, поэтому убийца его сегодня в метро и не тронул.
А разговор в аудитории, между тем, продолжался.
– Так Вы говорите, он нападает только в метро? – Веня почему-то всё продолжал выпытывать из Мишки сведения о маньяке и его злодеяниях.
– Точно об этом вряд ли можно сказать, – продолжал выбалтывать, возможно, секретные сведения со службы брата Мишка Ходов. – Но похожих убийств вне метро пока не зафиксировано.
– Значит, вполне может быть, что не только там, – препод вытер платочком со лба пот. – Какой ужас!
– Вам-то что беспокоиться, Вениамин Иннокентьевич! – рассмеялся кто-то с задних рядов. – Говорит же Мишка, он мочит только отморозков всяких!
– Ну да! Ну да… – криво усмехнулся Веня, тут же начав рыться на столе перед собой в каких-то своих бумагах и, уйдя куда-то в свои мысли, тут же добавляя по-английски: – Horror3!
А народ в аудитории, получив интересующую всех тему для разговора и возможность её обсудить, уже вовсю гудел. Кто-то рассказывал, что слышал о наводившем на город дрожь маньяке, кто-то это слушал, тут же вставляя реплики, дополняя, комментируя… Никаким английским на парах даже не пахло. Впрочем, надо сказать, никто из собравшихся там в претензии по этому поводу и не был. И даже преподаватель, которого отчего-то слишком уж интересовал весь этот ужас с маньяком из подземки.
* * *
Вечером в телепередачах как всегда много говорили о злодействующем в подземке убийце и об очередных его жертвах, посвятив этому довольно длинные специальные выпуски новостей. По просьбе родителей Паша временно прекратил свои вечерне-ночные прогулки и поэтому смог просмотреть всё, что передали по телевидению в итоговом выпуске того дня о его «новом знакомом», маньяке-«полицейском», сполна.
Мама с папой Павла смотрели на цветной экран, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово. Когда же выпуск новостей закончился, ещё добрые десять минут сидели молча, каждый по-своему «переваривая» услышанное.
Молчал и Паша. Ему тоже было над чем поразмыслить. Ведь в их семье подземкой, ставшей теперь такой опасной, пользовался только он! Ежедневно в универ и обратно. Добираться маршрутками было и дольше, и, как следствие, мучительнее. Надо думать, над этим же размышляли и его мать с отцом.
Первым нарушил молчание отец.
– Я так понимаю, – начал он, посмотрев вначале на жену, затем на сына, – ездить на метро Паше нужно прекратить. Особенно после случившегося прошедшей ночью.
– Мы тут чуть с ума не сошли! – тут же подхватила мама, уводя разговор немного в другую сторону.
– Ма! – скривившись, Паша слабо махнул рукой. – Я же вам звонил из полиции!
– А до того, как позвонил?! – казалось, мама захотела поругаться. – Да и после этого, думаешь, мы были спокойны?
– Лена! – вмешался в их перепалку отец. – Павел разве в чём-то виноват?
Вздохнув, мама замолчала.
– Прости, сынуль, – виновато улыбнулась она Паше и больше пока не говорила ни слова.
– Что касается метро, – тут же продолжил их прерванный разговор Паша, – так мне теперь и самому что-то неохота туда спускаться.
– Я думаю! – усмехнувшись, подхватил отец.
– Я лучше лишний час добираться буду!
– На том и порешим, – шлёпнув себя по коленям ладонями, Пашин отец поднялся с кресла. – По ночам ты уже обещал нам с мамой по городу не гулять. Чтобы не вышло, как вчера. Со университета будешь ездить на маршрутках. И мы с мамой заживём теперь, я надеюсь, немного спокойнее. Договорились?
Шагнув к креслу Паши, отец протянул ему руку, намереваясь скрепить их договорённость мужским рукопожатием, чтобы её было невозможно нарушить. Вздохнув, Паша протянул ему навстречу свою, через мгновенье от души пожимая поданную ему крепкую ладонь.
* * *
С университета Вениамин Иннокентьевич обычно старался уйти пораньше, ведь каждый день, независимо от того, холодно ли, слякотно ли на улице, ему нужно было ехать по тому или иному адресу на очередное «выездное» репетиторство по английскому или испанскому языку. Таких занятий с желающими овладеть этими иностранными языками он, благодаря своему высокому уровню знаний и их высокой востребованности в обществе, набрал себе «под завязку», и поэтому теперь каждый день, едва закончив в университете с парами да потом ещё с «хвостами» отдельных личностей среди студентов, неизменно оттуда убегал. Хорошо было ещё успеть и домой «заскочить» на часок, да ещё и потом, съездив на занятия, домой до темна вернуться, поэтому он старался никогда не задерживаться в университете лишнего.
Вернуться до темна, потому что в метро в последнее время стало небезопасно. Своей машины Вениамин Иннокентьевич до сих пор не заимел, хоть водительские права у него с молодости и были, – ездить за рулём по переполненным транспортом улицам их мегаполиса у него не получалось, – вот и приходилось рассчитывать только на метро или такси. Причём со всеми этими посыпавшимися на город убийствами последнее тоже не казалось безопасным, оставляя самым оптимальным вариантом метро, когда оно ещё не обезлюдело.
В этот день задержаться на работе всё же пришлось. Их коллегу-преподавателя, очаровательную Нину Максимовну, – Вениамин Иннокентьевич про себя всегда называл её Ниночкой, – угораздило сорок шесть лет назад родиться именно в этот день! Узнав о предстоящем после работы распитии их коллективом «капельки спиртного», которыми, как уже было известно, оказались три большие бутылки дорогого марочного коньяка, Веня даже немного распсиховался. «Нет бы родиться ей, – негодовал про себя Вениамин Иннокентьевич, переживая, что сегодня потеряет столько времени впустую, – ну, скажем, второго января! И ей с Новым годом заодно это отпраздновать, и коллег не беспокоить. Или «где-нибудь» в августе…»
А тут ещё, – одно к одному! – по пути с работы, когда получилось, как ни странно, довольно быстро отвязаться от захмелевших и оттого ставших чрезмерно друг в друга влюблённых коллег и побежать к метро, в надежде успеть ещё до репетиторства заскочить домой хоть минуток на десять-пятнадцать, ему встретился его старый, сначала по институту, а затем по аспирантуре, товарищ. Колька Николаев. Сейчас – Николай Николаевич Николаев, преподаватель другого ВУЗа их города. И вцепился Николай Николаевич в своего давнего приятеля Веню Меляева, что называется, мёртвой хваткой, и потащил, чуть ли не силком, в попавшуюся им на пути кафешку, вспомнить молодость да поболтать за «рюмкой кофе» о том, о сём из жизни сегодняшней…
Когда «отбрыкаться» от Николая Николаевича Вениамину Иннокентьевичу, в конце-концов удалось, – хоть и с большим «скрипом», тот всё-таки согласился «увидеться как-нибудь потом», – до очередного репетиторства оставалось всего ничего. Чуть больше часа. Домой заскочить если и получалось, то максимум на пять минут. Прям хоть и не заезжай! Впрочем, привычка есть привычка, и припустив до станции подземки каким только мог быстрым шагом, Вениамин Иннокентьевич решил попробовать всё же хоть одним глазком заглянуть перед репетиторством домой.
Выходя из метро уже на своей станции, Веня – так он и сам иногда себя мысленно называл, помня, что так звала его и родная мать, – с облегчением посмотрел на часы и увидел, что добраться получилось на удивление быстро и домой «заскочить» у него получалось на целых десять минут! Время, за которое он добирался до каждого из адресов, по которым выезжал на репетиторства, уже давно было им замечено, и это позволяло ему делать такие расчёты. И потому Вениамин Иннокентьевич зашагал к своему, хорошо виденному от станции метро, семнадцатиэтажному дому, довольно улыбаясь.
Идти от метро ему каждый раз приходилось мимо «Кошелька», – так окрестные жители прозвали стоявший неподалёку от станции, ещё старой советской постройки, высотный дом, первый этаж которого занимал просторный универсам с причудливым, появившимся у него уже в современные дни, названием «На всякий кошелёк», – на углу которого, всякий раз, когда он проходил мимо, с незапамятных времён торговала бойкая продавщица пирожков, которая была моложе Вени лет эдак на десять-пятнадцать. Веня к ней уже настолько привык, что в те дни, когда её почему-то не оказывалось на обычном месте, даже грустил. Вот и теперь, едва поравнявшись с «Кошельком», Вениамин Иннокентьевич поймал на себе её озорной взгляд, – пирожочница, наверняка, тоже давно успела привязаться к этому добродушному с виду дядьке, искоса поглядывавшему на неё всякий раз, когда проходил мимо. А в нос при этом ударил такой аромат только что пожаренных пирожков, потому что как раз в тот момент Варя, – Веня уже давно знал, как её зовут, услышав как-то, как её окликал кто-то из продавцов универсама, – открыла термос со своим товаром, чтобы вручить пирожок очередному покупателю.
Сам пирожков у Вари Веня никогда не покупал. Предпочитал брать в универсаме полуфабрикаты и доводить их до готовности дома в микроволновке. Хотя каждый раз ему так хотелось хоть как-нибудь заговорить с этой, так давно ему нравившейся женщиной! Купить же пирожок просто так, чтобы хоть как-то к ней прикоснуться, он всё никак не мог решиться.
«Пирожки гор-р-рячие! С доброю подачею!» – увидев Вениамина Иннокентьевича, и в этот раз, стрельнув в его сторону кокетливым взглядом, как это бывало уже тысячи раз, озорно прокричала торговка.
Но Веня… Улыбнувшись, он как всегда протопал мимо своим размеренным, хоть и быстрым, и даже немного важным шагом.
Когда «Кошелёк» уже почти остался позади, взгляд его неожиданно наткнулся на сидевшего у большого стеклянного окна универсама измождённого бродячего пса, жалобно смотревшего на проходивших мимо неё людей и чуть слышно поскуливавшего, словно плачущего. Взгляд его карих, почти таких же, как и у самого Вени, глаз тут же метнулся к последнему и на нём замер. Словно прося какой-то помощи. И было в том взгляде, и правда, столько мольбы, что Вениамин Иннокентьевич даже остановился.
– Что же ты, бедняга… – промолвил было он, но тут глаза его снова метнулись к циферблату наручных часов.
О времени он ни на минуту не забывал. И в следующий миг, увидев, что того у него оставалось уже не так уж и много, пошёл своей дорогой.
Жалобное поскуливание он услышал снова, когда прошёл от «Кошелька» до своего дома уже пол-пути. Откуда-то из-за спины. Как будто ему до сих пор был слышен плач сидевшей у окна универсама бродячей собаки. И точно! Обернувшись, Веня увидел, что та жалко ковыляла за ним следом, с непонятной надеждой смотря на него переполненными жалостью глазами.
– Ну что же ты… – только и смог проговорить Вениамин Иннокентьевич, покачав головой и тут же присаживаясь перед исхудавшей собакой на присядки.
Та сразу задрожала. Хоть на улице холодно и не было. Задрожала и едва завиляла пушистым хвостом, видно, не имея сил на большее.
– Жратеньки хочешь? – потянувшись к собаке, Веня ласково почесал ей сначала лоб, потом за ушами. – Что же мне с тобой делать?
Оглянувшись к «Кошельку», Веня вздохнул. Взвращаться к пирожочнице означало потерять время, которого уже не останется на то, чтобы заглянуть перед репетиторством домой. Но не оставлять же этого беднягу подыхать с голоду! Снова вздохнув, Веня рывком поднялся на ноги.
– Ты посиди здесь. Не уходи. Я быстро, – только-то и проговорил он, быстрым шагом, хоть уже всё равно не успевал зайти домой, зашагав к продавщице пирожков.
Беспокойство о бездомной собаке настолько захватило Вниамина Иннокентьевича, что он даже не обратил внимания на удивлённый и, вместе с тем, радостный взгляд так нравившейся ему продавщицы. Только спешно взял, едва расплатившись, у неё из рук прозрачный пакетик с дымящимися пирожками и тут же припустил назад, к дожидавшейся его бродяжке…
Голодная псина с жадностью глотала вкусные куски текста с начинкой, почти не жуя. А Веня сидел рядом и с грустью на неё смотрел. Вот ведь жизнь у бедняги! Пропадёт ведь. Ладно, сегодня он покормил. Завтра ещё кто-нибудь что-то даст. Послезавтра сама чего-нибудь найдёт. Но ведь будут дни, когда совсем никто и ничего!
– Ты это… – Веня ещё и сам толком не разобрал, что ему только что пришло в голову. – Не уходи отсюда далеко. Я приеду и… Пойдёшь ко мне жить?
Бродяга как раз расправлялся с последним, пятым по счёту, пирожком. Урывком взглянув на Веню, видимо поняв, что сидевший перед ней добрый человек к нему обращается, он лишь сильнее завилял хвостом.
– Да не бойся! Я один живу. Мы поладим, – с улыбкой проговорил Вениамин Иннокентьевич, поднимаясь на ноги.
Он и впрямь уже давно жил один. Жена ушла к другому уже пятнадцать лет назад.
– Так ты подождёшь? – ещё шире улыбнулся Веня. – Я с метро здесь же буду идти часа через два. И заберу тебя.
С последними словами Вениамин Иннокентьевич повернулся в сторону «Кошелька». Ещё минута, и он всё тем же размеренным шагом, каким всегда и везде обычно ходил, направился в сторону станции метрополитена. А бродячая псина, словно поняв всё только что ей сказанное, провожала его взглядом до тех пор, покуда не скрылась за углом «Кошелька» его спина, после чего, со всё тем же жалобным поскуливанием, улеглась на асфальт, бесконечно смотря в сторону, откуда обещал появиться её новый, может быть даже единственный в жизни, хозяин.
* * *
Когда на следующее утро, в очередной сводке криминальных новостей, по телевизору, Паша увидел, как в метро подняли с путей и тут же накрыли какой-то брезентухой изуродованный колёсами поезда до неузнаваемости труп Вени, лицо которого, как ни казалось на общем фоне кошмарных останков его тела это странным, уцелело полностью, поначалу он был шокирован. Вот тебе и убийца злодеев! Веню-то за что?!
В памяти почти сразу всплыло, как накануне они, – Веня и вся их группа, – целых две пары разговаривали о совершившем, скорее всего, и это злодеяние маньяке. Вениамин Иннокентьевич ещё так много спрашивал о злодее и его «подвигах». Как будто чувствовал…
– Паш, это, кажется, твой преподаватель? – задержавшийся после завтрака «на минутку» за столом, чтоб посмотреть по «кухонному» телевизору «маньячные» новости, папа встревоженно посмотрел на сына.
– Угу! – еле слышно ответил застывший тут же Паша, не отрываясь от телеэкрана. – Это Веня, по английскому…
«Предки» Паши, конечно же, знали прозвища всех преподавателей сына, и потому сейчас встретили его ответ совершенно без недоумения.
– Его-то за что? – еле слышно пролепетала потрясённая таким «приближением» творившегося в городе кошмара к её собственному сыну мама, замерев на своём месте за столом.
– Он только вчера нас обо всём этом расспрашивал… – голос её сына дрожал от потрясения.
И тут Паша вспомнил, как вчера, в беседе с их группой, при разговоре о том, что маньяк убивает «за дело», Веня побледнел, словно побеленная стена. Что это? Неужели Вене было из-за чего бояться «подземного», как уже успели обозвать маньяка журналисты, убийцу?! Это не укладывалось в голове. Такие мысли вообще просто не пускали в рассудок уже «улежавшиеся» там сведения о Вене как о человеке исключительной порядочности.
Откуда в Пашиной голове были такие сведения о Вене? Да каждый в их универе это знал, и сам толком не понимая, откуда. Наверное, просто такой имидж у Вениамина Иннокентьевича, человека уже предпенсионного возраста, сформировался за долгие годы его исключительных вежливости и тактичности со студентами, коллегами и даже техслужащими университета, подчёркнутой пунктуальности, каждодневной готовности прийти на помощь любому, кто только за ней обратиться…
Впрочем, если и предположить казавшееся сейчас невозможным то, что Вене всё-таки было из-за чего бояться маньяка, с чего бы ему было бледнеть именно во время вчерашней беседы? Как будто он не знал хоть чего-нибудь о «подземном» маньяке раньше. Наверняка знал, ведь уже почти неделю об этом только и говорили по телевизору, радио, писали в газетах, судачили в метро, маршрутках, автобусах, в очередях и на работе.
Всю дорогу в университет Паша внимательно прислушивался к разговорам окружающих, в надежде узнать о «подземном» маньяке что-нибудь новенькое. И его старания не оказались напрасными. Сидя в маршрутке и старательно «грея уши» об разговор «перемалывающих» последние известия о маньяке сидевших напротив него старушек, он услышал кое-что, чего не знал о погибшем минувшей ночью Вениамине Иннокентьевиче.
– …Да знаю я энтого Меляева! – махнув рукой, проговорила одна из бабусь как раз, когда Паша уселся на сиденье. – Я тогдась жила на маршала Широва4, в коммуналке. Так вот, Венька-то Меляев – это ребёнок одних из моих тогдашних соседей.
Услышав во второй раз фамилию Вени, Паша, казалось, даже шею вытянул в сторону неторопливо беседовавших старушек. А те продолжали свой размеренный разговор.
– Ну! – словно торопя рассказчицу, вымолвила вторая бабулька.
– А что «ну»! Смутные времена тогдась были. Сейчас-то нам глаза открыли, знаем, что эт энти были, ну, репрессии! А тогда нам откуда было знать? В общем, забрали тогдась ночью одного нашего соседа, жутко потом жена его плакала. А средь остальных-то соседей слушок прошёл, что энто Меляевы донос на него настрочили. Вот так-то…
Рассказчица вздохнула.
– Кто знает, правда всё это иль нет, я рассказала только то, чем запомнились мне энти люди.
– Ну, а потом? Потом-то что было?
– А что потом? Мы, с мужем-то, пусть земля ему на веки вечные будет пухом, в те разговоры старались не лезть. Мало ли! Ещё на нас настрочут!
– Так это всё-таки они донесли на твово соседа? – выпучила на попутчицу поблекшие глаза вторая из собеседниц.
– Говорю же тебе, не знаю! Пошли, нам выходить.
И в следующий мгновения Паша остался смотреть вслед выходившим из маршрутки старушкам, «переваривая» в мыслях всё только что от них услышанное.
* * *
В университете все только и говорили о гибели Вени. Покрутившись на просторном крыльце своего ВУЗа, среди перекуривающего перед «трудовым» днём народа, Паша услышал, что уже и так слышал утром по телевизору, о том, что минувшей ночью в метро было совершено несколько однотипных убийств, одно из которых и оказалось убийством Вениамина Иннокентьевича. От этих известий снова стало не по себе. Маньяк по-прежнему «крошил» народ «пачками», и теперь в одну из таких «пачек» попал их Веня. Кошмар!
Паша поёжился.
Направившись по фойе в сторону левого крыла их универа, – в тот день первая пара у него намечалась именно там, – он догнал понуро шагавшего в том же направлении Дениса, – парня из их группы.
– Привет, Дэн! – хлопнул сокурсника по плечу Паша. – Чё такой кислый?
– Да! – отмахнулся Денис, даже не повернувшись, хоть и протянув руку для рукопожатия.
Паша хоть и сам в то утро не мог похвастаться нормальным настроением, однако, в глаза ему сразу же бросилась безграничная унылость, царившая на лице товарища.
– Что-то случилось? – продолжил он допытываться.
– Дядьку моего… – голос Дениса задрожал.
– Ну?
– В общем, в метро сегодня утром нашли… Почти как Веню…
От сказанного Дэном Паша почувствовал, как по телу противно забегали тысячи холодных мурашек.
– Погоди-погоди! Ты хочешь сказать…
– Да! Да! – Денис почти закричал, повернувшись, наконец, к Паше. – Моего дядьку, отца Наташки! Именно его прошедшей ночью убил этот ублюдок. Ненавижу!
Наташка тоже была из группы Паши, как и Денис. Пашка им даже завидовал из-за того, что они были двоюродными братом и сестрой и кроме родства их связывала, что бывает не так уж часто между парнями и девушками, крепкая дружба. А ещё… При мысли об этом сердце у Паши зашлось в бешеном испуганном ритме. Ещё отец Наташки, как оказалось, теперь уже покойный, был давним другом его, Пашкиного, бати. Паша и сам не мог объяснить, отчего вдруг это обстоятельство его так испугало, наверное, просто страшно было хоть какое-то «приближение» этих кошмарных убийств к близким. Как накануне то же самое испугало и его маму.
– Ты это… – попробовал было хоть как-то утешить приятеля Паша, да Денис только махнул на него рукой и, тут же, вдруг резко развернувшись и ускорив шаги, зашагал назад к выходу из универа.
Паша не стал его останавливать, продолжив идти в прежнем направлении. Он прекрасно его понимал, зная, как были дружны он и его дядька. Дэн не раз рассказывал, как они ездили с ним то на рыбалку, то за грибами… Наташка его даже шутила, что совсем, дескать, отбил у неё папу.
– Прикинь! – послышался вдруг сзади чей-то чрезмерно громкий голос. – Целых семь убийств за одну ночь!
Оглянувшись, Паша увидел, что его нагоняли ребята из его же группы, которые горячо обсуждали творившийся в городе кошмар. Приближение сокурсников его совершенно не обрадовало, как, в общем-то, и не огорчило. Было всё равно. Единственное, на что обратил он в те мгновенья внимание, так это на только что прозвучавшую информацию о злодеяниях маньяка. Хотя о количестве убитых минувшей ночью он и так уже знал.
Нестерпимо захотелось домой. К тому же его вдруг охватило какое-то странное беспокойство за маму и папу. Даже не беспокойство, а страх, настойчиво требовавший к себе всего, какое только могло у Паши быть, внимания. Всё это в следующий миг заставило его остановиться. А потом… Пропустив мимо себя нагнавших его сокурсников, не обратив никакого внимания на то, что кто-то из них попытался с ним заговорить, он развернулся и направился вслед только что ушедшему Денису, решив забросить к чёртовой матери на сегодня и университет с его парами, и всех «обитающих» в нём приятелей, и всё остальное, что только могло быть вне его дома и родных.
* * *
Вечером и ночью после того дня Паше с мамой довелось испытать нахлынувший на город ужас на себе.
Стрелки часов уже «перешагнули» через отметку, показывающую полночь, а папы всё не приходил и не приходил с работы. В тот день, из-за своего дня рождения, он отправился туда на метро, зная, что придётся выпить с сослуживцами немного спиртного. Он никогда не садился за руль, если был хоть немного нетрезв. И вот теперь должен был вернуться домой на такси или, в крайнем случае, подземкой
– Хоть бы он не поехал в метро! Хоть бы не в метро! – причитала Пашина мама, снова и снова набирая на своём мобильном номер мужа, каждый раз получая в ответ: «Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
– Да не должен бы он в метро в такой поздний час поехать, – пробовал утешать маму Паша. – Знает ведь про «подземного» маньяка!
– Почему же тогда он вне зоны действия сети?!
– Да телефон небось забыл зарядить, и тот «сдох»!
– Оказался бы ты прав! – мама с надеждой посмотрела на сына. – Хоть бы оказался ты прав!
– Так и будет, мам, поверь!
Обняв мать, Паша больше не говорил ни слова. А сам… Сам мысленно только и делал, что повторял только что произнесённые мамой мольбы. Потому что и сам больше всего на свете тогда боялся, что папа поехал домой на метро.
* * *
Каждый новый час ночи, приходивший на смену предыдущему, приносил им всё больше отчаяния. Мама уже успела обзвонить коллег мужа по работе, чьи телефоны удалось «выудить» из его, забытой сегодня дома, записной книжки, да только это не дало никаких результатов. Все говорили одно и то же. Остались после работы ненадолго. Посидели. Чуть-чуть выпили. Разошлись, когда ещё не пробило и девяти. О том, куда мог запропаститься Пашин отец, никто из них ничего сказать не мог.
Мама уже и в полицию звонила. Там, конечно, всё сказанное ею, и даже тут же сброшенную по электронной почте фотографию её мужа, на заметку взяли, да только папу это всё равно домой не вернуло. А значит, и отчаяния у Паши и его матери не убавило.
В таком состоянии духа они и дождались утра, еле-еле пережив самую кошмарную ночь в их жизни. Дрожащими руками мама взяла в руки пульт телевизора, едва только пришло время начаться утреннему выпуску «маньячных» новостей, и они оба с сыном замерли перед его экраном, ловя каждое слово тут же полившейся на них речи телеведущего. А когда на экране появилось изображение трупов очередных жертв «подземного» убийцы, мама Паши едва не потеряла сознания. Хоть ни одного, даже кажущегося знакомым, лица среди них и не увидела.
– Его среди них нет! – видя состояние матери, закричал Павел, хватая и тряся её за плечи. – Папы нет среди погибших!
Но мама… Никак не реагируя на крик сына, она лишь молча добавил пультом звука в динамиках телевизора.
– …И ещё один труп был найден сегодня утром на станции метро Сады5, – продолжал, между тем, литься из телевизора голос комментатора. – Труп изуродован колёсами поезда, или может даже поездов, до неузнаваемости и опознать его родным, скорее всего, придётся по его одежде.
Тут Паша и его мама увидели, как изображение на телеэкране стало увеличиваться, словно объектив камеры стал приближаться к распластанному на перроне окровавленному трупу. Мать и сын напряжённо всматривались в показываемые по телевизору изувеченные человеческие останки, перемешанные с изорванной одеждой. И тут… Взгляды Павла и его матери, наверное одновременно, остановились на одной весьма примечательной сохранившейся детали в одежде погибшего. На тёмной джинсовой куртке бедняги в глаза бросался небольшой серебристый значок в виде мчавшегося по небу самолётика. Уже несколько лет вышедший на пенсию отец Павла носил его как память о своей основной специальности лётчика…
* * *
Весь следующий день и для Паши, и для его матери, был сплошным кошмаром. Вначале был звонок из полиции – по оказавшимся у папы при себе документам его личность и адрес проживания установлены были быстро. Весь мир померк у них перед глазами, едва только мать и сын услышали о свалившемся на них горе. С мамой случилась истерика, и Паше, и самому-то едва сдерживавшему слёзы, стоило огромного труда хотя бы немного её успокоить. Потом, едва только придя в себя после потрясения, они поехали на опознание трупа, где мама и вовсе свалилась без чувств. При виде изуродованных останков погибшего мужа ей стало плохо с сердцем. Настолько плохо, что Паше даже пришлось вызывать скорую, а в завершение оставить маму в больнице.
Когда пришёл, наконец, вечер, пустая квартира, где абсолютно всё напоминало о погибшем отце, оказалась для Павла настоящей камерой пыток.
– Батя-батя! – стонал, сжав голову руками, уже несколько часов подряд, усевшийся на диван Паша. – Тебя-то за что? Выходит, этот маньяк-«полицейский» вовсе не чистильщик города от мрази, каким его кое-кто себе представляет!
При последних слова Паша заскрипел зубами. А ведь его-то «подземный» убийца, помнится, не тронул. Не тронул… Стоп! Вспомнив последнее, Паша вдруг отчётливо осознал, что, возможно, он смог бы снова того гада увидеть, если б опять оказался в метро в поздний час. Ведь увидел же он его тогда!
Подумав о последнем, Паша тут же вскочил на ноги. Да! Да! Он сделает это! Сейчас же отправится в подземку и найдёт того ублюдка. Уже вот-вот её станции опустеют, – в связи с последними событиями запоздалых путников под землёй с каждым днём становилось всё меньше и меньше, – и тогда он обязательно снова увидит «промышлявшего» там маньяка.
Увидит, и что потом? А что потом! Паша приложит все силы, чтобы его убить! Пусть даже и был огромный риск, почти что гарантия, что на самом деле погибнет он сам. Если же получится гада «замочить», это будет ему за всех. За отца, за папика Наташки, за Веню! И ещё за целую кучу народа, что бы там за каждого из них не говорили. После смерти отца Паша во все эти россказни не верил абсолютно.
Заметавшись по квартире, Паша начал спешно собираться. Что взять с собой? В смысле, чем вооружиться? Так, папин травматический пистолет. Хорошо, что он его никогда не прятал. Нож, пусть даже и всего лишь перочинный. Что ещё? Хорошо бы бейсбольную биту, какие часто показывают в разных боевиках. Или хотя бы клюшку для хоккея с мячом. Да только таковых у Паши не было. Но не отказываться же было из-за этого от задуманного! Нет уж! Хватит и того, что есть. И в следующий миг, сунув в карман ещё и, на всякий случай, паспорт, Паша уверенно шагнул к выходу из квартиры.
* * *
В зале метро, как и ожидалось, было почти безлюдно. Хотя раньше в такое время народу там ещё обычно бывало не так уж мало. Было понятно – люди ужасно напуганы творившимся в подземке кошмаром. Только усиленный патруль полиции из пяти человек настороженно озирался посреди зала станции да посматривал на то и дело прибывающие поезда и спешно из них выходивших, тут же почти бегом направлявшихся к выходу, немногочисленных запоздавших пассажиров.
Последних не успокаивало даже присутствие на станции полицейских. И немудрено! Среди недавних жертв «подземного» маньяка совсем недавно оказался один из дежуривших на станции стражей порядка. Прямо во время своего дежурства, да так, что ему совершенно не помогло даже присутствие там, совсем рядом, его же сослуживцев – по полученной всеми выходившими на такие патрулирования в подземке ППС-никами инструкции они должны были постоянно держать друг друга в поле зрения.
Выйдя на перрон, Паша заметил, что полицейские сразу заинтересованно на него посмотрели и двое из них тут же направились к нему. Ну конечно! Никто никуда не едет, и тут на тебе! Нашёлся смельчак!
Паша с досадой втянул голову в плечи. Елки-палки! Докопались!
– Здравствуйте! – с вежливой улыбкой проговорил Паше один из подошедших к нему полицейских, тут же беря «под козырёк». – Сержант Комов. Предъявите, пожалуйста Ваши документы!
А паспорт у Паши уже и так был в руках. Со вздохом протянув его только что представившемуся сержанту, он уже спешно готовил в мыслях оправдание своей странной вечерней поездке.
– Куда едем? – всё с такой же улыбкой подняв на Пашу взгляд и пока не отдавая ему только что изученный паспорт, проговорил представившийся сержантом Комовым полицейский.
– К девушке своей еду. На свидание.
– Не страшно? В такие-то времена!
– Я не боязливый. Что ж теперь, из-за какого-то психопата и не жить?
С удивлением посмотрев на Пашу, полицейский, наконец, вернул ему паспорт. Несмотря на его такой странный ответ, Пашу подозрительным он не счёл. А тут как раз послышался шум приближавшегося, идущего в нужном Павлу направлении, поезда. Ещё немного, и он вырвется из темноты тоннеля к перрону.
– Ну, я поеду? – парень вопросительно посмотрел на стражей порядка.
– Езжайте. Только будьте, всё-таки, осторожны! Этот, как вы говорите, психопат уже столько народу погубил! Число его жертв скоро за сотню перевалит. Не шутки…
Постаравшись сделать лицо, насколько можно, серьёзнее, Паша поспешил заверить полицейского:
– Конечно! Я понимаю, что он очень опасен…
Вскоре поезд с бешеной скоростью уносил его по кромешному сумраку подземелья.
* * *
Где «ловить» убийцу, Паша надумал сразу. Конечно, было очень трудно угадать, на какой именно станции тот объявится в эту ночь, однако, совсем немного поразмыслив, парень сообразил, что на станциях пересечений линий метро народу вообще обычно бывало побольше, а значит, даже сейчас, когда люди стали избегать подземки в вечерние часы, там было куда больше вероятности встретить кого-нибудь из тех, кто всё-таки ею пользовался. А значит, было больше шансов, что именно там можно было наткнуться и на «подземного» убийцу.
И вот из динамиков вагона донеслось сообщение о том, что поезд прибывает именно на такую станцию. Вскочив с сиденья, Паша быстро оказался у дверей. Нетерпение еле удавалось сдерживать. Едва автоматические двери вагона открылись, он буквально выскочил на площадку перрона и, бросив быстрый взгляд по сторонам, устремился между массивных колонн зала, чтоб осмотреть последний целиком.
Зал оказался хоть и не пуст абсолютно, однако, народу в нём было мало. Чего, в общем-то, и следовало ожидать. Но Паша всё-таки стал внимательно его осматривать. И тут…
Своего недавнего «знакомого», того самого «полицейского», что столкнул под поезд парня в джинсовой варёнке, Паша увидел сразу. Тот, – какой кошмар! – стоял среди дежуривших на станции, внешне таких же грозных стражей порядка у противоположного перрона и о чём-то с ними негромко разговаривал. Холодный пот сразу же прошиб Павла с головы до ног! В том, что перед ним был именно тот «полицейский», Паша был абсолютно уверен. Но почему маньяк так запросто, на равных, разговаривал с теми, кто должен был, по идее, его ловить?! Может, это его сообщники? Вряд ли! Скорее всего, убийца просто «втёрся» к стражам порядка в доверие, используя форму, а, может, даже и документы, полицейского.
Еле унимая бешено заколотившееся в груди сердце, Паша присел на стоявшую у колонны скамейку, продолжая исподлобья, чтобы не заметили полицейские, следить за последними. Народ на станции всё-таки был, и это помогало оставаться незамеченным. Почти не сводя глаз с полицейских, парень стал напряжённо размышлять.
Что же делать? Что было делать Паше, когда силы его одного против маньяка и семерых стражей порядка, которые наверняка сейчас за него вступятся, было ничтожно мало? И тут он внезапно увидел, как его «знакомый» «полицейский» стал пожимать руки стоявшим с ним «коллегам». Это могло означать только одно – убийца засобирался откланяться. Вот! Вот он шанс оказаться с ним один на один!
Дождавшись, когда маньяк отвернулся от только что бывших ему собеседниками стражей порядка и пошёл прочь, Паша вскочил со скамьи и последовал за ним. «Подземный» же убийца сразу направился на перрон, у которого только что стоял.
Совсем скоро не терявший убийцу из виду парень без труда оказался с ним в одном вагоне.
Передать словами то, что ощущал в те мгновения Паша, наверное, если и возможно, то, во всяком случае, не на все сто процентов. Сидеть в нескольких метрах от убийцы своего отца! От убийцы уже почти сотни людей, одного из которых он убил у Паши на глазах. Страшного, таинственного, неуловимого «подземного» маньяка, из-за которого вечером в метро уже почти никто не спускался. Который, может быть, совсем скоро убьёт и самого Пашу, если тот его не «переиграет»…
Парень изо всех сил загонял свой страх в самый дальний уголок своего рассудка, давая разгуляться в последнем ненависти к сидевшему неподалёку ублюдку. Ему нельзя было этого выродка бояться, ибо он спустился сюда для того, чтобы его убить! Убить, отомстив за отца, друга отца, Веню и всех других, кто спустился, благодаря ему, в метро в последний раз в жизни.
Эта ненависть так и толкала парня вскочить и сию секунду броситься на мерзавца, не обращавшего на него абсолютно никакого внимания. Да только Паша знал, что было ещё не время. Гад мог оказаться и сильнее, и вооружён серьёзнее. И парень ждал. Подходящего момента. Оплошности убийцы. Случая.
Сидевший на другой стороне вагона маньяк-«полицейский» Пашу словно и не замечал. И это снова обескураживало. Почему гад не пытался убить его?! Чем Паша не «нравился» ему в качестве очередной жертвы? Это было очень странно, особенно после того, как Паша перестал верить в «сказки» о том, что маньяк «мочил» только ненаказанных мерзавцев. Тем не менее, было очевидно, что Паша его не интересовал. Так было и в прошлую их «встречу», когда убийца только осмотрел Пашу очень пристальным взглядом, и сейчас, когда тот никак на парня не реагировал.
Тяжёлые размышления Паши отчего-то именно сейчас были прерваны раздавшимся уже в который раз из динамиков вагона мужским голосом:
– Станция Зеленолистая6! Следующая станция – Тракторный завод7.
Какое-то шестое чувство, предчувствие, интуиция, тут же словно толкнули Пашу изнутри. Насторожившись, через мгновение он увидел, как сидевший невдалеке маньяк-«полицейский» поднялся на ноги. Поднялся и, совершенно не держась за поручни, твёрдой поступью пошёл к одному из выходов из вагона. А поезд уже тормозил в преддверии станции, на которую прибывал.
Дождавшись, когда двери вагона распахнуться и убийца выйдет, следивший за ним парень вскочил на ноги и ринулся следом. Выскочив наружу, он сбавил ход и медленно пошёл за маньяком. Последний же сразу направился к противоположному перрону.
«Будем туда-сюда кататься?» – с раздражением подумал Паша, «сверля» его спину взглядом, почему-то решив, что его «подопечный» сейчас поедет в обратном направлении. И тут… В следующий миг на перроне, куда уже выходил убийца, он увидел молодую красивую девушку. Увидел и почувствовал, опять каким-то ему самому непонятным шестым чувством, что убийца в полицейской форме идёт к ней. А на перроне уже отчётливо слышался шум приближавшегося к нему по тоннелю состава…
– Девушка! – ни минуты не раздумывая, ещё даже не успев как следует осмыслить происходящее, закричал парень. – Бегите! Бегите, девушка! Этот полицейский – убийца! Тот самый, что в последние дни завалил город трупами! Беги-ите-е!
Это было очень странно видеть, да только девушка совершенно не испугалась! Вернее, испугалась, это отчётливо отразилось на её лице, но никак не отреагировала. Абсолютно никакими действиями. Наоборот, подняв после Пашиного крика взгляд на приближавшегося к ней «полицейского», помедлив всего каких-то пару-тройку секунд, она шагнула к нему навстречу.
– Бегите, говорю же вам! – продолжил кричать Паша, в следующий миг с ужасом видя, как из тоннеля подземки уже показался врывающийся на станцию поезд.
– Не-е-ет! – закричал он пару мгновений спустя, увидев, как девушка сделала ещё один шаг навстречу шедшему к ней «полицейскому», в результате чего расстояние от последнего до неё практически не осталось, и тот сразу же выбросил к ней обе руки.
– Не-е-ет! – снова, теперь что только было у него сил, закричал Паша, с ужасом увидев, как маньяк толкнул девушку и та, под грохот колёс останавливающегося поезда, стала падать на рельсы.
А в следующий миг… В следующий миг Паша, позабыв обо всём на свете, всего на мгновенье представив, что точно так же совсем недавно был сброшен на рельсы его отец, рванулся к ненавистному маньяку и попытался вцепиться ему в спину!
То, что произошло в следующие секунды, потрясло Пашу настолько, что у него едва не остановилось дыхание. Руки его вдруг провалились сквозь тело маньяка, словно это был мираж, а вслед за ними провалился, вернее сказать, прошёл сквозь тело фальшивого полицейского, и он сам! Не ощутив перед собой никакой опоры в виде туловища убийцы, в которое он только что рассчитывал упереться руками, он грохнулся на камень перрона. Грохнулся и… отчего-то потерял сознание.
Вернее было бы сказать, не потерял сознание, а впал в какое-то, непонятного характера, забытьё, когда перед его глазами начали проплывать отчётливо видимые видения…
…Вначале он увидел только что погибшую от рук маньяка-«полицейского» девушку, выходившую с младенцем в руках из роддома. Странно, только при этом нигде не было видно никого, кто бы молодую маму встречал! Ещё мгновение и в следующей «серии» своего видения Паша увидел, как эта совсем ещё юная женщина плачет у детской кроватки. Потом же… При виде этого Паше самому захотелось столкнуть её под поезд! Потому что в следующий миг он увидел, как молодая мама… отвезла своего ребёнка в лес и живьём закопала…
Видение размылось, словно было нарисовано акварельными красками на стекле и попало под воду. Потом и вовсе исчезло. И теперь, когда растаяли его последние краски, перед глазами Паши возникла живая картина, на которой двое взрослых людей, – мужчина и женщина, – и один подросток лет четырнадцати что-то писали при свете настольной керосиновой лампы. Вернее сказать, писал подросток, под диктовку, то и дело прерываемую различными обсуждениями на одну и ту же тему своих, судя по всему, отца и матери. «Теперь-то ему уж точно не отвертеться! – злорадно потёр ладони руководивший составлением, как оказалось, доноса мужчина. – Загремит лет эдак на всю жизнь!» «Нас лишь бы не заподозрил и за собой не потащил,» – с беспокойством проговорила ему на это женщина. «Мам! Пап! Чё дальше-то писать?» – нетерпеливо спросил подросток, зевая, и эта зевота… Благодаря ей черты лица юноши так исказились, что в нём без труда стало возможно узнать… Веню, каким он станет пол-века спустя! Только зевающего…
В следующем видении Паша увидел, как двое молодых парней избивали третьего. Присмотревшись, Павел с ужасом узнал в тех двоих своего и Наташкиного отцов, которые дружили с юности! Потом же, когда «растаяла» первая часть того видения, перед глазами предстало, как забитого их с Наташкой отцами до смерти парня вскрывал в морге патологоанатом…
Едва только исчезло третье видение, Паша, застонав, пришёл в себя лежащим на перроне. И теперь он сразу, в то же мгновение, вспомнил, где видел лицо творившего в метро расправы «полицейского»! Ведь это именно его портрет был опубликован в прошлом году почти во всех выходивших в их мегаполисе газетах вместе со скорбным рассказом о том, как этот служитель закона, возвращаясь вечером со службы, погиб в подземке от рук каких-то мерзавцев…
Сноски
1 Сергей Зюзин также является автором книг «Не стать упырём» (серия в жанре ужасы (horror)), «Мертвецы из инета» (серия в жанре ужасы (horror));
2 Horror (англ.) – кошмар, ужас (прим. авт.);
3 Название улицы – ул. маршала Широва – вымышлено автором и никак не связано с чем бы то ни было вне его произведений. Все совпадения случайны (прим. авт.);
4 Название станции метро – Сады, – вымышлено автором и никак не связано с чем бы то ни было вне его произведений. Все совпадения случайны (прим. авт.);
5 Название станции метро – Зеленолистая, – вымышлено автором и никак не связано с чем бы то ни было вне его произведений. Все совпадения случайны (прим. авт.);
6 Название станции метро – Тракторный завод, – вымышлено автором и никак не связано с чем бы то ни было вне его произведений. Все совпадения случайны (прим. авт.) .
Другие книги Сергея Зюзина
Постарайтесь хорошенько вдуматься в происходящее с героями приведённых в книге историй, вообразить себе всё это в реальности, и тогда прочтение повестей сборника Вас непременно впечатлит. Представьте как можно натуралистичней, как две старые ведьмы-людоедки свежуют, словно купленного в супермаркете цыплёнка, лучшего друга главного героя повести, тоже с ужасом при всём при этом присутствующего, как семнадцатилетний парень-студент сталкивается в подземке с наводящим на весь мегаполис ужас маньяком-призраком, который уже сбросил под колёса поездов метро нешуточное количество людей, как «слетевший с катушек» из-за непрекращающихся издевательств над ним воспитанник детского дома, получив от судьбы, словно в утешение, дающие власть над окружающими сверхспособности, начинает беспощадно «крошить» своих обидчиков, считая таковыми в детдоме чуть ли не всех под его крышей, как едва не ставшая в своём ночном кошмаре жертвой ужасного монстра героиня следующей повести днём чуть не оказывается съеденной заживо жутким кровожадным туманом, и, под конец, как в волне ни с того, ни с сего нахлынувших на городок смертей погибает парочка молодых влюблённых, которые перед этим воспользовались сомнительными услугами гадалки…
___________
МЁРТВАЯ БАБКА – первая книга леденящей душу серии ужасов МЕРТВЕЦЫ ИЗ ИНЕТА.
Разбитая горем после смерти любимой бабушки Оксанка, «ковыряясь» во владениях покойницы в компьютере, натыкается на странную и зловещую игру, в которой оказывается возможным… Оживить её недавно похороненную бабулю!!!
Ничего себе! Что же это за игра?! Почему на экране перед собой Оксана отчётливо различила могилу своей покойной бабушки Паши?! Именно в том виде, в каком она была на том самом кладбище, где была похоронена бабуля?
С фотографией и именем покойной в надписи на памятнике надгробия, так, будто в ту жуткую игру было как-то вставлено настоящее фото места её захоронения?!
Заинтригованная и шокированная, Оксана «нажимает» над могилой усопшей бабы Паши то самое «оживить»… О, если б она только знала, какой кошмар за этим последует!
___________
НАШЕСТВИЕ МЁРТВЫХ из всё той же серии МЕРВЕЦЫ ИЗ ИНЕТА – продолжение бросающих в дрожь кошмаров с участием полюбившейся нам Оксанки, «скучать» в которых ей теперь не даёт не только её умершая год назад бабуля.
…Стремясь раздосадовать Оксанку, вредный и бессовестный Жорик, её двоюродный брат, с которым полюбившейся читателю героине теперь приходилось делить свою комнату, завладевает ноутбуком Оксаниной мамы и видит в последнем какую-то странную игру… Кошмар, это оказалась та самая игра, что «оживила» год назад его и Оксанкину бабушку! И надо же было так далеко зайти его вредности, чтобы он нажал там зловещую и очень страшную кнопку «Оживить»!
«…А из-за тётушкиной спины уже опять доносился зловредный голосок Жорика:
– Ух ты! «Оживить»! Вот это да! Ничего себе игрушечки у твоей мамаши! Уж не твоего ли папашу она тут собиралась оживить? И какой же, интересно, он тут получится, оживлённый-то? Сейчас посмотрим.
– Не трогай! – что только было у неё силы закричала, услышав это, Оксана, да только Жорика было не остановить.
– Ещё как трону! И папашу твоего оживлю, и нашу прабабушку, – отчётливо послышался противный голосок двоюродного брата, и отчаяние буквально захлестнуло всё Оксанино сознание…»
Если б только братец Оксанки мог догадаться, какой кошмар нажатием той ужасной кнопки он призовёт! Причём, не только на себя, своих «предков» и двоюродную сестру. На этот раз это будет не кошмар, кошмарище, и теперь он выльется на весь их огромный город…
___________
Готовится к выходу продолжение полюбившейся читателю серии ужастиков МЕРТВЕЦЫ ИЗ ИНЕТА – КОШМАР, ПРИХОДЯЩИЙ ВО СНЕ.
Если Вы думаете, что с уничтожением Славиком в интернете жуткой игры с оживлением мертвецов Оксанкиным, да и не только её, кошмарам пришёл конец, третья книга серии ужасов МЕРТВЕЦЫ ИЗ ИНЕТА очень быстро такое убеждение развеет!
Читайте о том, как для Оксанки и её парня Славки приоткрылась завеса тайны ужасной бабкиной игры, и насладитесь снова непредвиденными поворотами леденящего кровь сюжета!
___________
Серия НЕ СТАТЬ УПЫРЁМ – ужастик, потрясающий, подобно МЕРТВЕЦАМ ИЗ ИНЕТА, своей приближенностью к нашей с вами реальной жизни. В первой её книге – ЗЛО ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ – простой парень, учащийся выпускного класса средней школы одного из российских мегаполисов, вдруг оказался… Похороненным заживо! Ничего себе кошмарик!
Но это ещё не всё! Придя в себя в уже зарытом в могилу гробу, Руслан – так зовут главного героя – вспоминает, как совсем недавно оказался укушен красавицей-упырихой, с которой он в качестве её же кавалера прогуливался накануне по парку!
Упырихой оказалась его одноклассница, даже больше, его девушка по имени Алла, которая спустя каких-то пол-часа позовёт его из могилы… Впрочем, не будем забегать вперёд, выхватывая кусками! Это нужно прочесть полностью, с головой окунувшись в бурлящий в книге С. Зюзина «Не стать упырём» водоворот захватывающих и леденящих кровь событий.
___________
Готовится к выходу продолжение полюбившейся читателю серии ужасов (хоррор) НЕ СТАТЬ УПЫРЁМ – ЯРОСТЬ УБЫРА.
…Придя в себя в своём подземелье, Повелитель упырей своими выжженными глазами не смог даже толком разглядеть, кто это заботливо поднёс к его обугленным губам полную ещё дымящейся человеческой крови пиалу. И только немного напрягшись, смог узнать, почувствовав её своим особым убырским чутьём, любимицу одного из своих приближённых, – Степана, – Кэт.
Десять лет ушло у Убыра на то, чтобы прийти в себя после «предательства» – так он сам расценивал расправу над ним Амиры, – той, кому было предписано чарами его давно уж почившей матери стать его спутницей на века. Десять лет, несмотря на то, что Амира вогнала кол ему в грудь на ту же глубину, что и веками назад учинившие над ним расправу монахи из братства по очищению земель русских от упырей. Десять лет, в течение которых монахи братства, узнав от Амиры о её расправе над Повелителем пьющей кровь людей нечисти, сбились с ног в его поисках. А Убыр, едва только придя в себя, испытал неудержимую жажду отомстить Амире, а заодно и Руслану, который слишком уж неуважительно отнёсся ко всем другим.
Об авторе
Автор этой книги (его полное имя
– Зюзин Сергей Владимирович)
проживает в небольшом городке с интересным названием Благодарный, что расположен на юге России, в Ставропольском крае.
Сам Сергей Зюзин так говорит о своём творчестве в жанре хоррор: «В жизни на самом деле столько жуткого, что не писать об ужасах нельзя. Пусть даже фантазируя и много чего придумывая. Ведь примеряя на себя то, что происходит с героями ужастиков, мы, хоть и отчасти, готовим себя к кошмарам, стерегущим нас на каждом шагу в реальности…»
Больше об авторе Сергее Зюзине и его творчестве можно узнать на его страницах в интернете:
Facebook: [битая ссылка]
Facebook: [битая ссылка]
Посетив указанные интернет-страницы, Вы так же можете оставить свои отзывы о прочитанных Вами произведениях Сергея Зюзина.
Ну и, конечно же, если Вам понравились книги Сергея Зюзина, не забывайте и впредь наведываться на его страницы в интернете и следить за выходом новинок!
© Зюзин Сергей Владимирович, 2013
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Призрак подземки», Сергей Владимирович Зюзин
Всего 0 комментариев