«Восход Луны »

Восход Луны (fb2) - Восход Луны 1561K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Гепард Лайри

Гл. 1

Примечание к части

Пони робко взглянула на меня. Я плотоядно осклабился, взял оба ее поникших уха и поставил их торчком. - Так-с… - Держа голову Луны в руках, рассматривал ее мордочку, словно скульптор, осматривающий новое творение. - Я обещал вам прямые вопросы, вот они: во-первых, где в моих словах вы нашли жестокость? Разве жестоко то, что я рассказываю вам об этом мире и его правилах? Арт к одной из сцен - Автор - - Ирина Золотарева.

Не успели человек и аликорн отойти от гаража, как навстречу им из темноты выехал мощный автомобиль.

- Твою мать. - Выругался человек, одной рукой закрывая глаза от слепящего света фар и наматывая цепь на кулак другой руки, подтягивая свою игрушку к ноге. Пони отвела голову и зажмурилась.

Открылась дверь, тяжелый ботинок с чавканьем погрузился в пережеванный колесами снег. Вышедший из машины встал за открытой дверью, положив руки на верхний ее край.

- Ваше Величество, Принцесса Луна, вы слышите меня? Я приехал, чтобы спасти вас.

Встрепенувшись, Луна с удивлением и надеждой посмотрела на огромную железную карету без упряжки. Ее звали по титулу и имени? Ее знали? Но как? Кто?

- Какого хрена? Это моя зверюга!

- Чел, фильтруй речь. - Резко оборвал водитель. - Не подобает так выражаться в присутствии коронованной особы. Она не зверюга, а пони. Она правительница страны Эквестрия. И она - разумное живое существо, а не игрушка для сексуальных утех, каковой ты ее сделал. Так вот, сними цепь и освободи Луну.

У Луны поникли уши, когда ее хозяин, разразившись потоком брани, попытался уйти в сторону. Повинуясь безотчетному порыву надежды, она изо всех сил уперлась копытами в мерзлый асфальт и забила крыльями, рискуя задохнуться на лязгающей цепи. Новая порция брани предназначалась уже ей. Человек-из-кареты никак не отреагировал на ругань. Он спокойно достал из салона небольшую блестящую штуку и с нарочито усталым вздохом обратился к «хозяину» Луны.

- Я все же советую тебе согласиться и выполнить мои требования. У меня есть весомые аргументы в этом споре. Посмотри сюда. Ты не хочешь, чтоб тебе попортили здоровье из-за упрямства?

«Хозяин» замолк, и Луна перестала вырываться из его рук, ощутив переломный момент.

- Вот так - все сразу успокоились и пришли к согласию. Это радует. Снимай цепь.

Аликорн чувствовала, как трясутся пальцы, открывающие замок - они готовы были вцепиться в ее горло. Зазвенев, цепь упала. Луна нерешительно отступила на пару шагов. Она свободна и могла улететь, но куда? И что она будет есть? И как ей вернуться в Эквестрию? И человек, упомянувший родную страну - быть может, он знает ответы?

- Принцесса Луна, прошу в салон. - Ее спаситель открыл пассажирскую дверь.

«А-а-а, куда я денусь?» - Луна потрясла головой, отгоняя мучившие ее сомнения, и захромала к двери, припадая на разболевшуюся ногу. Стиснув зубы от боли, забралась в карету, подобрала хвост. Дверь захлопнулась, глухо щелкнул замок. Луна навострила слух, желая знать, что происходит снаружи, и просунула голову между сидений, глядя в переднее окно.

- Чего еще? - Спросил бывший мучитель, пиная валяющуюся цепь, с видом обиженного ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

- Яблоки нужны Луне. Положи на сиденье.

Приказ выполнен - пакет яблок уложен куда сказано. Луна, от греха подальше, забилась в дальний угол салона. Впрочем, человек и не взглянул на нее.

- Теперь иди к гаражу и сядь лицом к двери.

- Ты охренел, жопой на льду сидеть?! - Заорал мужик.

- Иди, как я сказал. Посидишь, пока мы не уедем. Потом можешь идти домой, обратно в серую скучную жизнь. И не забывай вовремя дрочить.

Чертыхнувшись, мужик сел перед воротами. Водитель запрыгнул в машину, кинул блестящую штуку на полку под окно и дал задний ход, одновременно закрывая дверь. Транспорт тряхнуло на бордюре, больная нога Луны свесилась с сиденья, пони застонала, укладывая ногу. Авто покинуло территорию гаражного кооператива и скрылось в ночи.

***

Двигатель мерно урчал, колеса мотали километры безжизненной ночной дороги. Во мраке салона мерцали индикаторы приборной панели да изредка падал свет фонарей.

Все удалось отлично, без сучка, без задоринки. Стянув с головы балаклаву, кинул ее в бардачок, туда же переложил пистолет. Остановил машину на обочине, поправил волосы, оглянулся на заднее сиденье.

На меня смотрели две зеленые луны. Я видел слабое магическое сияние гривы и хвоста, слышал сбивчивое дыхание.

- Принцесса Луна, как вы себя чувствуете?

Зеленые луны превратились в полумесяцы - это аликорн прикрыла глаза.

- Я знаю, что вы прекрасно меня понимаете, а также знаю, что вы можете говорить. Но вам не обязательно отвечать сразу. Мы в пути. Все вопросы будем решать постепенно, когда приедем домой.

- Домой?! - Вскинулась она, и пара лун засияла передо мной с новой силой.

- Да. Вынужден огорчить - мы пока не в Эквестрию едем, а ко мне домой.

- А-ахм… - Она не скрывала разочарования.

- Тем более, в том состоянии, как счас, вам вообще нельзя куда-либо двигаться. Строгий постельный режим - сытная еда и сон в избытке. Попытавшись перескочить между мирами, вы наверняка откинете копыта. А скопытиться после всего, что вы пережили, и вас все же вытащили - это было бы постыдно.

- Что ты знаешь о стыде?.. - Послышался горький шепот. Глаза Луны угасли, мерцающая грива легла вдоль сиденья.

- Вы правы - ничего. - Я тронул машину в путь.

Вот и огни знакомого района. Открыл гараж с пульта дистанционного управления, въехал, заглушил мотор и некоторое время сидел в кромешной тьме, расслабляясь. Позади слышалось сопение моей подопечной.

Отдохнув, вылез, включил свет в гараже, обошел вокруг машины, снимая полоски бумаги, закрывающие марку и номера. Достав из бардачка маску и оружие, спрятал их в тайник. Остановился у пассажирской двери.

Пони настороженно следила за каждым движением. Открыв дверь, я опустился на колено и подал ей руку.

- Прошу вас, принцесса.

Несколько томительных секунд испытующего взгляда в упор, затем она протянула правое крыло. Слегка пожав эту конечность, я поддержал Луну, помогая выйти. Правая передняя нога ее обмотана бинтом.

- Вы можете идти?

- Наверное… нет. - Попытавшись встать прямо, скривила мордочку.

- Стойте так. - Прислонив ее боком к машине, ушел в угол гаража, вернулся с топором и бухтой толстой веревки. Луна задрожала, глаза расширились от страха.

Отрубив веревку нужной длины, обмотал несколько раз вокруг груди Луны, руками ощущая быстрые удары сердца.

- Расслабьтесь, принцесса, не накручивайте себе нервы ожиданием плохого. - Завязал концы веревки.

- Я уж и не знаю, чего ждать. - Выдохнула она.

- От топора? Топором можно и голову рубить, и кашу варить. Сам по себе это лишь инструмент. - Отнес топор и бухту на место, забрал из машины пакет яблок.

Несмотря на свое ранение, пони резво повернулась ко мне.

- Почему ты называешь меня принцессой?! - Ее взгляд, казалось, мог прожечь насквозь. Пригнувшись, Луна выставила рог вперед, готовая к обороне. - Почему я должна верить тебе?

Снова припав на колено, я склонился так, что наши глаза были на одном уровне. Луна отступила чуть назад.

- Луна, вы и есть принцесса.

- Но я не правлю тут. - Ее голос дрогнул.

- Принцесса остается принцессой в любом из миров, даже без короны и трона. Если она верна себе. Однако, вижу, остатки гордости из Вашего Величества вытрясли раньше, чем я смог найти вас.

Мне удалось задеть втоптанное в грязь самолюбие Луны. С серьезной мордочкой и хорошо поставленным голосом она отчеканила:

- Мы согласны.

- Вот и славно. Пойдемте на улицу.

Длинную часть веревки, связанную петлей, я накинул себе через плечо, встал и поднял Луну, как походную сумку. Весила она изрядно.

- Держитесь рядом. Аккуратно идите на задних ногах.

Для нее это было непривычно и неудобно. Аликорн прижалась ко мне всем телом, стараясь ступать как можно ровнее. Голова ее была выше моей. Неся в одной руке пакет, другой я обнял Луну за плечи. Дышала она спокойно, пульс стал не таким бешеным, как раньше. Когда мы покинули гараж, ворота закрылись сами.

Так, в обнимку, словно влюбленные, мы шли через заснеженный двор к многоэтажному дому. Среди двора я остановился, дав аликорну возможность оглядеться. Детская игровая площадка, скамейки, деревья. Запрокинув голову, она долго рассматривала звезды и серпик нарождающейся луны, такой же светлый и легкий, как на ее крупе. Из ноздрей Луны вылетали облачка пара, глаза блестели в ночи, даже грива засияла ярче.

- Луна.

- Что? - Выпала пони из транса.

- Пошли.

Железная дверь подъезда натужно взвыла, неохотно открываясь. Луна попятилась, прядая ушами, натянула веревку и чуть не опрокинула меня. Вцепившись в скобу, служившую двери ручкой, устоял, выровнял падающую пони.

- Бояться ржавой двери? Ой, е-мое… - Проворчал я. Луна фыркнула в ответ. - Заходи, давай.

Я ухитрился закрыть дверь, не позволив ей загреметь. В подъезде было светло, ровно настолько, чтоб видеть, куда ставишь ноги. Пахло краской и куревом. У лифта дремал толстый рыжий кот по кличке Барон. Услышав шаги, он соизволил открыть один глаз и ленивым взглядом созерцать нас. Ткнув кнопку, я дождался, пока ворчливая кабина опустится из-под самой крыши. Как только лифт открылся, Барон вошел первым и сел в углу. Мы зашли следом. Луна, выгнув шею, с интересом смотрела на кота, не замечая, что царапает своим рогом стену.

Я привычно нажал локтем на кнопку восьмого этажа, затем тринадцатого. Лифт пополз вверх. От толчка рог аликорна заскрежетал по стене - Луна заметила это, отстранилась. На восьмом этаже Барон вышел. На тринадцатом вышли мы, причем Луна теперь внимательно следила, чтоб не задеть что-то рогом.

- Подержи. - Я подал ей пакет. Она взяла ручки зубами, держала пакет передними ногами, пока я одной рукой орудовал ключом, открывая дверь.

- Добрались, мы дома. - Включил свет, опустил пони на все ноги, скинул веревку с плеча, забрал у Луны пакет и положил на пол. Раздевшись, уселся на стул, снимая ботинки. - Добро пожаловать, Ваше Величество, в новый дом. Надеюсь, вам здесь понравится. Не обещаю королевской роскоши, но здесь есть то, что должно быть в каждом доме: тепло, светло, безопасно, еда и вода. И это главное.

- Спасибо. - Аликорн осматривалась по сторонам. Тр-рыт-т - ее длинный спиральный рог пропахал кривую борозду в обоях, посыпалась штукатурка. Луна шарахнулась. Я крепко схватил ее за рог.

- Извините, я… Мы нечаянно. - Смутилась она, переминаясь на трех ногах и придерживая забинтованную ногу на весу. Пристально осматривая кобылицу, я гортанно зарычал.

- Пожалуйста, не рычи на Нас. - Луна прямо смотрела на меня.

- Мр-р-р-рм… Вижу, вам тут тесновато, принцесса. Привыкли к широким покоям дворца? Позвольте, я подскажу вам осанку.

Положив свободную руку на спину Луны, удерживая ее за рог, слегка изогнул шею, отвел голову чуть назад, приподнял за подбородок. Теперь рог был почти вертикален.

- Постарайтесь запомнить это положение головы. Так вы не будете врезаться рогом в стены. Поверните голову, посмотрите влево, вправо, вперед. Вам удобно?

- Ну… Ладно, привыкнем. Тут действительно тесно.

- В тесноте, да не в обиде. - Парировал я, развязывая веревку, обмотанную вокруг тела Луны.

- Мы не обижены.

- Это хорошо. А теперь, Ваше Величество, прошу внимательно выслушать и запомнить все, что я вам скажу. - Ботинки встали у стены, моток веревки полетел в угол.

- Да? - Аликорн озабоченно рассматривала меня, видимо, ожидая, что я продиктую безумные условия и заставлю принять их.

- Луна, мы с вами разной расы, и более того, из разных миров. То, что мы понимаем друг друга - уже само по себе чудо. Так не может быть во всем. Недопонимания и разногласия неизбежны. Но мы можем смягчить их, если будем обсуждать проблемные темы, а не молчать. Вы понимаете меня сейчас?

Пони молча кивнула. Я продолжал говорить, не отводя взгляда от ее зеленых глаз, завораживающих своей глубиной.

- Чтоб помочь вам, я буду задавать прямые вопросы. Они могут показаться вам смешными, нелепыми, глупыми, наглыми и даже оскорбительными, порочащими вашу честь и достоинство. Старайтесь хранить спокойствие, отвечать на вопросы честно и полностью. Это не просьба, а условие, соблюдение которого необходимо для нашей совместной жизни. И вы не имеете права отказаться.

- Почему?

- Потому что мир, где вы находитесь, полностью враждебный вам. Доказательство у вас есть. - Я указал на раненую ногу. - Если угодно, я открою дверь, и свободны, можете лететь, идти, ползти куда хотите. Надолго вас там хватит? Точно скажу - нет.

Глаза Луны увлажнились, в них читалась тоска. Она осознавала свою беспомощность.

- Зима. Холодно. Нет еды. Конечно, зима сменится летом, будет тепло, и будет трава. Но вам не удастся вечно скрываться от людей. Так или иначе, вас найдут и поймают. Надо объяснять, что будет с вами дальше?

- Нет… - Она всхлипнула, отводя взгляд. - Мы уже насмотрелись и поняли.

- Потому, в ваших же интересах согласиться на мое условие.

- ЭТО ЖЕСТОКО И УНИЗИТЕЛЬНО. ТЫ ВЫНУЖДАЕШЬ НАС ПОДЧИНЯТЬСЯ! - Вспылила она.

Силой своего голоса Луна вжала меня в стену. Я чуть не оглох, но сознания не потерял, и, как только аликорн прервалась - бросился на нее, закрыл рот и припер боком к двери, навалившись всем весом. Луна хотела вывернуться, но я налег на нее спиной, держа голову подмышкой, уперся ногой в стену узкого коридора, выжав из пони весь дух, так что она могла лишь тихонько пыхтеть.

- Р-р-ргр-рх, принцесса, вы позволяете себе слишком громкие высказывания.

Она яростно сверкнула глазами. Я зажимал ее рот, ощущая ладонью жаркое дыхание из ноздрей.

- Вы знаете, что этим своим голосом способны просто убить на месте? - Спросил я, сам не слыша своих слов. Голова кружилась, уши будто забиты ватой.

«Убить»? Похоже, Луну шокировала эта мысль. Прекратив сопротивляться и пыхтеть, взглянула со страхом и неверием.

- Думаете, я шучу, и все это лишь игра? - Сильно тряхнул голову пони, она протестующе засопела.

- Я отпущу вас, если пообещаете следить за голосом и не орать. - Когда ослабил хватку, Луна кивнула.

Отпустив ее, сел на стул и начал массировать свои уши, с силой прижимая к ним ладони.

По движениям губ было видно - пони что-то говорит.

- Извините, принцесса, но я вас не слышу. Вы хорошо оглушили меня. Надеюсь, что не насовсем. Не хотелось бы оставшиеся полжизни прожить без слуха. Это, получается, ваша благодарность за спасение, мда.

Луна стояла с виноватым видом.

- А вы прекрасно слышите, так что, поднимите ушки, и выслушайте до конца.

Пони робко взглянула на меня. Я плотоядно осклабился, взял оба ее поникших уха и поставил их торчком.

- Так-с… - Держа голову Луны в руках, рассматриваю ее мордочку, словно скульптор, осматривающий новое творение. - Я обещал вам прямые вопросы, вот они: во-первых, где в моих словах вы нашли жестокость? Разве жестоко то, что я рассказываю вам об этом мире и его правилах? Вы эти правила на своей шкуре уже сполна испытали, я думаю. Во-вторых, Ваше Величество, что унизительного в том, чтоб ответить на вопрос, какой сорт яблок вам нравится больше? Что вы хотите выпить? Не угодно ли принять ванну? Где вам будет удобнее спать? И в-третьих, быть может, вы извинитесь за свою вспыльчивость и невольное причинение вреда моему здоровью?

Она готова была расплакаться. Я нежно провел рукой по голове, убрал сбившуюся прядь тускло мерцающей гривы, глядя на свое отражение в зеленых озерах, полных страха и боли. Обнял Луну, прижал к груди, лаская шею и плечи, грязные, покрытые слоем серой бетонной пыли.

Плотина, не выдержав напора эмоций, рухнула. Все, что увидела и пережила Луна, лилось мощным потоком слез. Ее трясло от рыданий, она едва стояла на ногах, положив голову мне на плечо. Я держал ее, чувствуя, как падают на спину тяжелые горячие капли.

- Прости… Прости Нас. - Стонала аликорн, давясь слезами. - Даже за тысячу лет, проведенных на луне, Нам не было так больно и одиноко, как за эти несколько дней здесь. Нам… Очень жаль.

Обессилев, Луна прильнула ко мне, обнимая здоровой передней ногой. Я пересел с ней на пол - стоять она уже не могла.

- Вам легче?

Она словно ослепла - смотрела пустым, остановившимся взглядом, и не видела. От глаз и ноздрей пролегли блестящие дорожки, тягучая слюна капала с губ.

Сняв залитую слезами майку, вытер мордочку пони, поднес к ее носу.

- Прочисти нос.

Шумно высморкавшись, она прочистила не только нос, но и мозг - взгляд стал осмысленным.

- Ох, спасибо… - Луна была озадачена своим состоянием. - Но как Нам теперь быть? И что ты будешь с Нами делать?

- Для начала, предлагаю познакомиться заново и полностью. Вас я знаю - Принцесса Луна, правительница Эквестрии. Так?

- Да.

- Я - Лайри. По прозвищу «Гепард». Мастер спорта, работаю тренером общей физической подготовки. Помогаю людям становиться на ноги, раскрываю их потенциал и отправляю идти по жизни. Ну а теперь моя задача - поставить на ноги вас. Будем знакомы. - Я подал ей руку.

- Скажем так, бывшая правительница. - Луна осторожно, словно с опаской, положила копыто на ладонь, пристально вглядываясь в черты моего лица. - Откуда ты Нас знаешь, Лайри? Мы уверены, что с тобой никогда не встречались раньше. И тот… человек - он Нас прятал. В подвале.

- Луна, позвольте мне ответить на эти ваши вопросы позже. Вы слишком многое пережили, и если я отвечу, можете получить новый шок. Давайте пока займемся более насущными вопросами.

Пожав копыто, скомкал майку и вытер с пола капли слюны.

- Хорошо. Какими?

- Вы очень запачканы. Я предлагаю искупать вас, с горячей водой и мылом.

- Искупать Нас? - И без того большие, выразительные глаза Луны стали еще больше и идеально круглыми от удивления. - Нам никогда не предлагали этого. Это как?

- Купаться? Это очень приятно, очищает и расслабляет. Будете чистой и свежей.

- Если так, Мы согласны.

- Сюда. - Открыл дверь в ванную, пустил воду, сунул майку в корзину для белья. Луна вошла за мной, цокая копытами по плиткам и с интересом наблюдая за моими действиями.

- Залезайте, - постелил резиновый коврик на дно ванны, - и встаньте сюда. Ноги скользить не будут.

Пони осторожно перешагнула через край. Придержал ее, чтоб не нагружала раненую конечность.

- Сядьте, надо осмотреть вашу ногу.

Неловко потоптавшись, Луна села прямо в теплую воду.

- О-о-ох-х-х… Это…

- Это только начало, дальше будет лучше. - Ободряюще поскреб ее нос, достал из шкафчика перекись водорода, бинт, ножницы. Сходил в коридор за стулом, сел возле ванны и начал осторожно разматывать грязную повязку.

Разрезав узел, смотал верхние слои бинта, дальше все присохло с кровью. Смочил повязку перекисью, выждал пару минут, почесывая подбородок Луны, и снял оставшийся бинт.

- Мде-е-е… Это прошлый «хозяин» так ранил вас?

- Нет. Это Мы сами где-то провалились ногой в яму. Там было много железа, Мы сильно поранились. А он - лечил Нас, вытаскивал железо из ноги.

- Этот поступок немного смягчает его преступления против вас. Но не искупает их.

- Ты тоже считаешь его преступником?

- Да.

- Но ты собираешься искупать Нас. Как? И причем тут он?

Задумавшись, я уловил игру слов, которую недопоняла пони.

- «Купание» и «искупление» - разные действия, Луна. И мы займемся купанием.

Убрал пузырек и ножницы в шкаф, кинул бинт в мусор и снял душ с кронштейна.

- Для начала - душ. Предупрежу, если вдруг хлынет очень холодная или горячая вода - сразу говорите, пока вас не ошпарило.

Аликорн профырчала что-то неразборчивое. Потряхивая гривой, она громко сопела и фыркала, наслаждаясь горячим душем. Вода с нее текла темно-серая, почти черная, в ней плавали мелкие насекомые.

«Она что, в подвале СТОЛЬКО грязи и блох насобирала?!» - Молча ужаснулся я, намыливая щетку. Расслабленная Луна лежала в ванне, а я тер ее щеткой.

- Как же Нам хорошо-о-о… - Блаженно выдала принцесса-пони, когда я окатил ее душем второй раз. Теперь грязи было значительно меньше.

- Встаньте, вымоем живот и ноги.

Она поднялась, совершенно счастливая и размякшая, с висящими крыльями, капли воды сверкали на ее темно-синей бархатной шкуре, подобные звездам.

- Оглянитесь на себя. Вы прекрасны.

Луна одарила меня улыбкой, простой и искренне благодарной. Прикрыв глаза, вытянула шею, позволяя массировать усталые мышцы. Неожиданно вздрогнула:

- Больно.

Я глянул вниз - мыло, стекающее по плечам и ногам, затекло в рану. Подрегулировав душ, осторожно омыл рану прохладной водой. Пони сморщила нос, но вода подействовала как обезболивающее, Луна успокоилась, а я следил, чтоб мыло не попадало на ногу.

Намылил ее ноги, грудь и живот, отодвинул хвост и коснулся внутренней стороны бедра.

- Не надо! - С ужасом крикнула аликорн. Отскочив, ступила с коврика на дно ванны, поскользнулась, упала. Я успел подхватить Луну под грудь и удержал. - Не надо… - Она недоверчиво смотрела на меня, дрожа всем телом, в ожидании худшего своего кошмара наяву.

- Луна, я не причиню вам боли. - Тихо ответил, глядя в черноту расширенных зрачков. В этот момент мне больше всего хотелось проникнуть в ее душу, найти там все плохое, что познала пони за свою недолгую жизнь в мире людей, и забрать с собой.

Зарыдав, встал на колени у ванны, обнял и крепко прижал кобылицу к себе, зарывшись лицом в густую гриву. Она дрожит, но не сопротивляется, не пытается вырваться из рук.

- Луна… Что ж с вами сделали? Искалечили… Как мне помочь вам? - Прошептал я.

Ее мягкие губы потеребили мое ухо. Отстранившись, я вновь увидел эти глаза, почти вплотную.

- Лайри… - Похоже, Луне больно даже говорить. - Быть может, вернемся немного назад?.. - Она оглянулась, пытаясь отступить на коврик.

И вновь намыленная ладонь осторожно скользит по бедрам. Луна стоит, вздрагивая от прикосновений. Нежно лаская низ живота, чувствую соски и мягкую кожу маленького вымечка, затем касаюсь упругих складок «петельки» и выпуклого кольца ануса. В глазах Луны отражается страх. Усилием воли она продолжает стоять, склонив голову, дыхание напряженное, хриплое. Бережно омыв интимные места теплой водой, ласково потрепал аликорна по холке.

- Все.

Громко выдохнув, пони чуть не рухнула. Однако, удержавшись на ногах, с любопытством обернулась ко мне:

- Ты не?.. - Замолкла, не договорив.

- Ни разу. - Ответил я с улыбкой.

- Ладно, - сдалась она, - что дальше?

- Крылья и волосы.

Немного поэкспериментировав, я поставил Луну на задние ноги, прислонив грудью к стене. В этой позе, грива, спина, хвост и крылья стали полностью доступны. С крыльями пришлось возиться долго - в пыльных перьях таилось множество паразитов. Аликорн помогала мне, раскрывая и поворачивая крыло, растопыривая перья, чтоб вода проникала до самой кожи. За все время она не сказала ни слова, но по мордочке часто скользила довольная улыбка.

- Принцесса, у вас шикарная грива. - Наградил ее комплиментом, расчесывая пальцами синие искрящиеся пряди.

- О, да. Она должна быть пышнее, и развеваться от потока магии. Но, видимо, здесь Наша магия не работает. И Мы чувствуем себя такими бессильными. - Вздохнула аликорн. - Впервые, за всю жизнь, Мы не можем практически ничего, даже поднять предмет. Чувствуем себя как земнопони - без магии, рога, крыльев. Без всего. И это просто ужасно. - Подчеркнула свою речь выразительным взмахом ноги.

Я насмешливо фыркнул - Луна сразу это заметила.

- Что смешного в Нашем бессилье? - С укоризной вопросила она. - Да, конечно, Нас можно бить до полусмерти, угрожать убить, привязать на цепь, гонять по темному, грязному подвалу, валить на мешки с овощами, связать и изнасиловать! Зная, что Мы ничем не сможем ответить. Потому что, если Мы как-то воспротивимся, Нас просто оставят умирать от голода во тьме и холоде. - Закончила она с отчаяньем.

- Луна, я знаю, что вам там досталось. И я не смеюсь над вами. Насчет магии, вы, возможно, правы. Но как насчет этого? Выглядит мощно. - Я обеими руками демонстративно раскрыл одно крыло во всю ширину.

- Лишь выглядит. Мы ослабли настолько, что не можем даже взмахнуть крыльями как следует.

- Простите, Луна, я действительно не подумал об этом. - Аккуратно уложил крыло. - А теперь извольте лечь в ванне на спину.

- Для чего?

- Копыта почистим.

Пони легла, как я просил, и очень смутилась, сообразив, что все ее прелести открыты и беззащитны. Щеки Луны потемнели, она опустила уши и спрятала мордочку в передних копытах. Окинув ее ласкающим взглядом, я склонился, положил хвост на живот, закрыв промежность.

Луна тихо смеялась от щекотки, пока я орудовал щеткой, вычищая набившуюся в копыта грязь.

- На самом деле, вам не должно быть щекотно. - Заметил я, поливая ноги из душа.

- Но Нам действительно щекотно, у Нас чувствит… Горячо! - Крикнула Луна, отдергивая ногу.

Быстро отвел душ в сторону, тронул струи пальцем - вода из просто горячей превратилась в кипяток.

- Какой козел крутит краны?! - Прорычал, закрывая красный вентиль. - Сильно обожгло?

- Не сильно. А что, тут и козлы живут?

- Нет, не живут. Давай охладим, где обожгло.

Наконец, я помог Луне перевернуться и встать, вытер полотенцем, забинтовал рану. Из ванны она выпрыгнула сама.

- И как вы себя чувствуете?

- Себячувствие великопытное, Нам очень понравилось. - Аликорн с благодарностью потерлась носом о мою руку.

- Рад узнать это. - Вернул душ на стену, убрал на место щетку и мыло. - Помогите мне решить следующий вопрос. Вас там в подвале кормили?

- Да.

- А куда вы облегчались, просто на пол?

- Ну… Там была какая-то посудина, Мы не уверены в ее предназначении. И за Нами убирали.

- Здесь я вам покажу более удобное и практичное решение. Вы ведь не хотите загадить ваш дом?

Молча выждал, пока Луна совладает с эмоциями - на ее морде ясно читалась внутренняя борьба. Она смотрела на меня весьма сердито.

- Лайри, если б ты не напомнил сразу о наших расовых отличиях, и не предупредил, какие вопросы будешь задавать, Мы сочли бы тебя неэтичным деревенским земнопони!

Усмехнувшись, я сел на край ванны.

- Ваше Величество, я прекрасно ПОНИмаю ваши чувства. И все же, советую пользоваться разумом. Рано или поздно вам пришлось бы решать этот вопрос. Находясь в практически незнакомом доме, вы не сможете сами найти туалет и правильно им воспользоваться. Вам предлагают помощь и решение проблемы заранее. Помощь, которую вы гневно отвергаете. И за это я могу назвать неэтичной вас. - Указал пальцем на рог Луны. - Вы предпочтете создать весьма вонючую проблему, отчего вам будет стыдно и неудобно? Или же вы научитесь справлять нужду в нужном месте? Могу подождать, пока потребности вашего тела возобладают над упрямством.

Сложив руки на груди, я молча ждал.

Аликорн вдумчиво смотрела то на меня, то куда-то на стену за моей спиной. Ее личное «Я» боролось с величественным «Мы», и от исхода этой борьбы зависело, будет ли она гибкой и способной адаптироваться к условиям жизни в чуждом мире, или же будет следовать своим принципам, которые вовсе не обещали ей благополучия. Самолюбие настаивало, что человек перед ней - полный невежа, не знающий правил высшего света, постоянно задевающий за живое, и говорить с ним надо исключительно «кантерлотским церемониальным» голосом, чтоб знал свое место. Разум же давил фактами, игнорировать которые было невозможно: да, Лайри прямолинеен и на словах, и на деле; да, он похож на земнопони своими приземленными манерами, но разве он груб? Он обращается вежливо, даже знает, что ты принцесса. Он ни разу не сказал обидного слова. Все его «оскорбительные» доводы - просто факты, обижаться на которые - глупо. И своим «кантерлотским» ты уже пообщалась, о чем скоро пожалела. Он заботится о тебе - когда последний раз тебе было так хорошо? Во-о-от, еще и урчание в животе... Разве тебе, только из-за несоблюдения правил королевского двора, хочется быть упрямой и голодной? Или оказаться на темной холодной улице? Так что, ради своего благополучия, засунь самолюбие поглубже… в лунные кратеры.

- Лайри, прошу снова простить меня за резкость и несдержанность. - Луна коснулась носом моего локтя. - Не будем ждать, я согласна учиться сейчас.

- Хорошо, - поднял крышку унитаза, - садись сюда. Стоп, хвост в сторону, окунать его туда не надо. Облегчайся, следи, чтоб все упало вниз, под тебя, и если тебе будет спокойнее одной, я выйду.

- Да, спасибо.

Вышел, закрыл дверь, прислонился к ней спиной, рассматривая цветы на обоях. Похоже, эта поняшка, хоть и с характером, но совсем не глупа. Она осознает, что ее жизнь зависит от меня, и старается решить проблемы мирным путем. Кажись, забыла про свое напыщенное «Мы» и упростила общение. Это хорошо, да, надеюсь, мы поладим.

В дверь тихо поскреблись изнутри. Когда я открыл, в нос ударил смрад.

- Все правильно? - Сдержанно спросила пони.

- Да. Слезай, опусти крышку, и аккуратно потяни вверх за этот грибок на бачке.

- Вода? - Луна прислушалась к шуму.

- Да, вода все смоет. Ты молодец, хорошо учишься. - Почесал ее меж ушек. - Пошли на кухню, красавица, пора подзаправиться.

- Мне это нравится! - Нараспев ответила она, цокая за мной, словно в туфельках. И ловко вскочила на табурет.

Мерзлые яблоки я порезал на дольки. Себе налил в миску суп, поставил все в микроволновку и включил разогрев.

- Что будешь пить? Есть вода, чай, сок.

- Сок?

Подал Луне открытую коробку с персиковым соком - она понюхала.

- Вкусно.

Печка пискнула. Достал еду, поставил греться чашку с соком. Себе налил простой воды - возиться с заваркой не хотелось.

- Луна, будешь есть со стола или с пола?

- Со стола. - Улыбнувшись, она села поудобнее, аккуратно взяла чашку передними копытами.

Ел суп, и смотрел, как Луна губами подбирает дольки яблок с тарелки, запивает горячим соком, жмурясь от удовольствия.

- Почему ты так смотришь на меня? - Спросила она, отставив чашку.

- Потому что ты мне нравишься.

- Вот как? Приятно узнать это. И сок очень вкусный, спасибо. А что ешь ты? - С любопытством потянулась носом к моей тарелке.

- Луна, не забывай про это свое оружие. - Ладонью отодвинул рог, оказавшийся в опасной близости от лица, потрогал конец пальцем.

- Оружие?.. - Аликорн взглянула на рог, словно видела его впервые.

- Он острый. Можно и глаз выколоть, и живот распороть, и насквозь проткнуть.

- Какой ужас. Не думала, что я способна кого-то проткнуть. - Луна нервно заерзала на табурете.

- Намеренно может и не способна, а случайно - вполне. Так что, держи рог вверх.

- Да, надо бы.

- А я ем суп. Вода, вареные овощи, мясо.

- Мясо?

- На. - Подал на ложке кусок говядины, Луна ловко слизнула его, немного пожевала и, поперхнувшись, застыла с вытаращенными глазами.

- Не нравится? Выплюнь.

- Бррр, - она с явным облегчением сплюнула мясо на стол, - как ты можешь это есть?

- Люди, вообще-то, всеядны. Кто-то ест траву, а кто-то мясо. Для нас это нормально.

- Ох-х… - Пони с кислым видом заглянула в пустую чашку. Я налил холодного сока, она отпила и приободрилась. - Думала, правила хорошего тона не позволят мне вот так плеваться едой.

- Здесь нет тех, кто придумал эти правила. И значит, нет смысла следовать этим правилам.

- Хочешь, чтоб я была как земнопони?

- Вот, да, объясни мне, несведущему, кто эти пони? - Подобрал пожеванный кусок мяса и ложкой катапультировал его в открытую форточку.

- Простые рабочие лошадки. Они строят дома, дворцы, возделывают землю, выращивают овощи и фрукты. Отличаются особой выносливостью, но не блещут интеллектом и воспитанием, если их не учить специально. - Луна повела передними копытами в воздухе, держа одно выше, другое ниже, показывая некие «уровни».

- Ясно, рабочий класс это у вас. А мыслители кто?

- Да, верно, рабочий класс. И еще один «рабочий» - пегасы. Крылатые пони, столь же выносливы, как и земные, но живущие в небе, на облаках. Они умны, проворны, отвечают за погоду и своевременные дожди. У каждого города есть команда погодных пегасов.

- Да, нам тоже не помешала бы команда пегасов. Погода на дворе совсем не радует.

- «Мыслители» - единороги. Они искусны в магии, задатки проявляются с младенчества. Развивают магию и науку, создают произведения искусства, несут в мир прекрасное.

- А ты сама кто? У тебя есть признаки всех трех видов.

- Аликорн. Высшая ступень развития пони. Насколько я знаю, в нашем мире два аликорна, я и моя старшая сестра, принцесса Селестия. Она управляет движением Солнца, а я - Луной.

- Луна управляет Луной. Как интересно. - Доев суп, переложил тарелку в раковину.

- Да, вот так. Но теперь я ничем не управляю.

- Насчет Луны - ты упомянула, что прожила там тысячу лет. А сколько лет тебе в целом? Вижу, ты долгожитель.

- Мне? - Аликорн задумалась. - Почти две тысячи. А Селестии - три.

- Для своих двух ты выглядишь превосходно. И у тебя очень красивые глаза. - Погладил Луну по щеке.

- Засмущаешь… - Тихо фыркнула, польщенная.

- Мне нравится смущать женщин.

- Вот как? Буду знать. - Пряча взгляд, ткнулась мордочкой в ладонь.

Почесывая ее губы и нос, чувствовал, как колются мелкие жесткие волоски, ощущал теплое дыхание. И улыбался.

- Луна, надо все же обезопасить твой рог.

- А как? - Спросила она озабоченно.

- Да я вот думаю, как. Посиди пока. - Вышел из кухни, прошелся по квартире, заглянул в шкаф, порылся между книг, в свалке всякой мелочи, затем в столе.

- Вот это. - Вернувшись, дал Луне синий колпачок от фломастера. Она осмотрела его и вернула мне. Надев колпачок на рог, примотал его широким скотчем, плотно обжал.

- Готово. Теперь, если наткнешься на что-то, не повредишь обстановку и не застрянешь рогом. Удобно?

- Да, эта штука легкая, я ее даже не чувствую.

- Отлично. Сейчас пойдем спать.

Вымыл посуду и убрал со стола, долил воду в электрочайник, отметил, чем еще пополнить холодильник для моей сожительницы.

- Итак, Луна, мы в гостиной. Я постелю тебе здесь на диване, а сам сплю в спальне, это соседняя комната.

Принеся из спальни большое теплое одеяло, расстелил.

- Как уютно. - Пони забралась на диван, легла - я укрыл ее этим же одеялом.

- Луна, завтра мне надо будет уйти на целый день, и вечером я вернусь. У тебя есть еда, туалет и лежка. Прошу не трогать здесь все то, что тебе не знакомо, так у нас обоих будет меньше ненужных хлопот. Лучше всего - ешь и спи до моего возвращения.

- Лайри, прежде, чем я засну, быть может, ответишь на один мой вопрос?

- Какой?

- Я благодарна за заботу, и все, что ты сделал для меня этой ночью. Но… Зачем это все - купание, еда, даже постель? Тогда, на улице, ты сразу назвал мои титул и имя. Как ты узнал обо мне?

- Я отвечу, но ответ принесет еще больше вопросов. Пообещай, что будешь спать, и все новые вопросы задашь завтра.

- Хорошо. Я почти сплю, и вряд ли проснусь, услышав что-то совсем уж абсурдное. - Пони зевнула, сонно глядя на меня.

- Это не абсурд. Заботиться о тебе мне поручила Селестия.

Мгновенно проснувшись, Луна подскочила на лежке, будто ее шарахнуло молнией:

- ТИЯ?! - И поспешно зажала рот копытом, услышав, как от возгласа зазвенели стекла в окнах. - Но как?..

- Ты обещала спать. - С улыбкой напомнил я.

- Дискорд с вами, я окончательно запуталась. - Вздохнула аликорн, укрывшись одеялом с головой, так что наружу торчал лишь рог.

Я погасил свет.

Гл. 2

Блуждая в тумане благодатных грез, я очень не хотела просыпаться. Какой прекрасный сон мне снился: впервые за сотни лет за мной ухаживали, купали, кормили. Пусть я была не в Эквестрии и даже не на луне, и мой ухажер совсем не похож на жеребца. Но это восхитительно. И потому особо удручала мысль, что скоро я очнусь среди постылых каменных стен, лежащей на мешках, с тусклым «солнышком» под потолком или просто в кромешной тьме.

Заслышав какой-то звук, похожий на глухой удар, я внезапно проснулась. И меня парализовал безотчетный ужас.

«Где я?!»

Этот вопрос, прозвучавший, словно набат, разбил страх на тысячи вонзившихся в душу ледяных осколков. Я лежу на мягком и что-то накрывает меня сверху… Почему воздух теплый и душный, такой не похожий на спертый воздух подвала? Я не чувствую правых ног, бока и всей правой половины тела. По телу эхом разносятся удары сердца и, слыша их, осознаю, что все еще жива. Страшно пошевелиться, открыть глаза, увидеть реальность.

При каждом вздохе мой нос щекочут ворсинки. Высунув язык, осторожно ощупываю вокруг носа. Это шерсть. От мысли, что я завернута в чью-то шкуру, стало не по себе, но страх за свою жизнь пересиливает отвращение. Вслушиваясь в тишину, тщетно пытаюсь понять, что происходит вокруг меня. Слышу лишь свое дыхание.

«Принцесса, не накручивайте себе нервы ожиданием плохого». - Услышав этот голос, я чуть не заорала с перепугу. Сдавленно пискнув, дернулась, пытаясь сжаться, стать меньше. Тут же бок и правые ноги отозвались болезненным зудом. Конские яблоки, я отлежала добрую половину себя! Подвигала головой, разминая онемевшую шею. Накрывающая меня шкура сползла и нос высунулся из-под края. Вдохнув свежий воздух, я решилась посмотреть, что же там за краем.

Тия всемогущая, это был не сон?! И я не в подвале? С удивлением оглядываю довольно просторную комнату. Светлый потолок и светло-желтые стены с бесконечным витиеватым узором создавали ощущение тепла и уюта. На потолке светильник - кольцо, висящее на цепях. Присмотревшись, я вспоминаю, что такие же светильники висели в королевском дворце, кольца располагались ярусами и на них горели свечи. У этого вместо свечей был белый колпак, опирающийся краями на кольцо и под колпаком прозрачный пузырек.

Уф-ф-ф, у меня отличная память на голоса. Я не только вспомнила услышанное вчера, но и «услышала» снова, как если бы сказали у меня над ухом. Оттого напугалась. Действительно, быть может, все не так уж и плохо? Укрывающая меня материя оказалась не шкурой, а шерстяным одеялом желтого цвета, с мелкими круглыми пятнами. Скинув одеяло, встала на все ноги, зевнула, потянулась, чувствуя, как приятная дрожь затрагивает каждую мышцу. И огляделась.

На стенах висит множество больших и малых картин с грациозными пятнистыми кошками, которые мне незнакомы. Рассматриваю их, пытаясь вникнуть в суть картин, прочувствовать запечатленные эмоции. Вот в тени дерева отдыхает семейство, все довольные, с набитыми животами. Вот котенок, лижущий нос матери - сколько любви и нежности в этом простом жесте. На следующей картине кот смотрел прямо в душу, проницательным взглядом янтарных глаз. Я немного передвинулась - кот продолжал следить за мной. Встав передними ногами на спинку дивана, опасливо тронула картину копытом, ожидая чего угодно: нападения, рычания, бегства. Изображение тихо зашуршало и осталось недвижным. Осмелев, дотянулась до его края, пощупала губами. Это не папирус, не кожа, а нечто тонкое, мягкое и податливое. И сам рисунок как живой, я залюбовалась узором пятен и полос на морде зверя. Почему мне кажутся знакомыми эти полосы, идущие от глаз вниз по щекам, и другие, косо протянувшиеся по вискам?.. Будто совсем недавно я видела такой же узор на лице… Лайри? Что может быть общего у него и этих зверей?

Переведя взгляд на другую картину, я невольно зевнула. Очень уж заразительно зевал отдыхающий кот - широко раскрыв пасть, показывая четыре желтых клыка, множество острых зубов, розовый язык.

«Он явно не траву ест», - подумала, рассмотрев пасть до самой глотки. Следующее изображение - и я застыла от страха: пятнистый, лежа на иссушенной, потрескавшейся от зноя земле, держал за шею какое-то мелкое копытное. В его остекленевших выпуклых глазах отражалось Солнце, из ран стекала кровь и язык свесился изо рта. Судорожно вздохнув, отвернулась и тронула копытом шею, желая убедиться, что она цела: на миг почудилось, что это мое горло пронзили клыки хищника. Смотреть на стены уже не хотелось, я опустила взгляд и была неприятно поражена обилием пятнистых рисунков на простыне.

- Дискорд меня разорви, и я на всем этом спала?!

Громко и с отвращением фыркнув, прыгнула с дивана на коричневый мягкий палас. Хорошо, хоть он без пятен, а то, клянусь своей луной, я сидела бы на потолке. Неужели сестра не могла найти кого-то менее кровожадного, чем этот, как его, Гепард? Да откуда он знает ее, меня, Эквестрию? И при этом, не знает, кто такие земнопони? Давай, вспоминай, чего еще лишнего успела вчера наболтать? Про поней все выложила, про себя и сестру вроде как ничего особого, только упомянула управление светилом. И это было…

- Уй-уй! - От тревожных мыслей меня отвлекло сильное саднящее чувство внизу живота. Вскочив, засеменила по дому с поджатым хвостом. Открыла незнакомую дверь - в комнате кровать, стол, шкаф. Не сюда. Метнулась к другой двери - стол с посудой, белый шкаф. Ага, тут мы ели. Пробежала в коридор, открыла третью дверь, на которой не было особых замков и ручек. Плиты на стенах, ванна и этот… Как Лайри показывал? Подняла крышку, задрала хвост и быстро села - ух-х-хф, успела…

Остаток своих мрачных мыслей я додумывала с чувством некоего удовлетворения. Плохо: я ничего не знаю о планах сестры и Лайри, как долго я здесь проживу и проживу ли вообще, я потеряла всякую бдительность и меня запросто могли убить. Эти картины на стенах ну совсем не радуют. Хорошо: здесь тепло, меня кормят и даже купают, общаются, не ограничивают в действиях, я без цепей и относительно свободна. Что делать? Быть внимательнее, чтоб не быть застигнутой врасплох. Вполне может стать, что Лайри оборотень, а на стенах портреты его семейства. В таком случае, мне грозит участь «обеда». И мне этого совершенно не хочется. С другой стороны, мне явно не желают зла, я восстанавливаю силы, попытаюсь прояснить свою судьбу. Наконец, признайся уже, хотя бы себе самой, а?..

- Да, я отчаянно нуждаюсь в любви и заботе… - прошептала, глядя в потолок, чувствуя, как по щекам и шее скатываются слезы. - Спасибо, Селестия, хоть ты помнишь обо мне.

Свет с улицы освещал весь дом, проникал в коридор, отражался от его стен. В ванной комнате был полумрак. Разглядывая висящее на шнуре стеклянное «солнышко», я гадала, как же оно светится. Помню, когда человек заходил, он касался рукой стены где-то тут. Единственным примечательным элементом на стене была белая квадратная пластина, верхний край которой слегка выступал. Осторожно обнюхала и осмотрела ее. Да, помню, меня просили не трогать то, чего не знаю. Но не могу же я, в самом деле, только есть и спать целыми днями?!

Глубоко вздохнув, тронула копытом нижний край пластины, готовая в любой момент отдернуть ногу. Ничего не случилось. Задумчиво сопя, потыкала настойчивее, затем ткнула выступающий верхний край. Тихо щелкнув, пластина под копытом сдвинулась. Моментально ослепнув от яркого света, я охнула, убрала ногу и зажмурилась.

Чуть привыкнув, разжмурила один глаз - ага, теперь выступает нижний край пластины. Коснулась его - свет погас. Закономерность понята. Вновь зажгла «солнце» и попыталась рассмотреть его.

В середине пузырька, подвешенная на тоненьких волосках, сияла молния, испускающая ровное тепло и до боли яркий свет, который резал глаза. Я чувствовала его родство с грозовой молнией, хотя свет не мерцал, и не плясал, подобно живому огню. Молния смертельно опасна, но человек использует ее силу для освещения своего жилища… Это впечатляет.

Смыв за собой, погасила молнию, дождалась, пока перед глазами прекратят мельтешить цветные пятна и пошла исследовать дом с начала. Осмотрев стены коридора, легко нашла «пластину света», расположенную довольно высоко, но я встала на задних ногах и уже без опаски ткнула ее носом. Массивная входная дверь с тремя замками, как помню, снаружи она железная - да, охраняют меня надежно. Или столь же надежно заперли. А тут я врезалась рогом, но края дыры уже сложены и заклеены какой-то прозрачной пленкой. Выглядит почти незаметно.

Открыв шкаф, тронула висящую одежду, из интереса примерила обувь, длинную, узкую, совсем не похожую на округлые накопытники. Чего я ожидала - что она примет форму моих копыт? Впрочем, почему нет, это было б весьма практично.

От шкафа перешла в другой конец коридора, с большим ящиком на невысоких ножках и белой коробочкой сверху. У ящика открывались передние стенки - позаглядывала за обе, нашла железки, прозрачные мешочки и банки, от некоторых шел резкий запах.

Белая коробочка имела сильно скошенную лицевую сторону, на которой располагался диск с круглыми дырочками по левому краю, а на выступах выше диска лежала штука с круто загнутыми вниз концами. Один конец штуки связан с коробочкой коротким витым шнуром, а в самой коробочке теплилась та же энергия, которую я чувствовала в «солнышке».

Поставив локти на ящик, обеими копытами сняла штуку с коробочки, повертела, рассматривая. Из дырочек с одного конца доносились тихие гудки - прижалась ухом, послушала и со вздохом непонимания уложила штуку на место.

Висящее на стене большое зеркало в деревянной оправе почти доставало нижним краем до пола. Я придирчиво рассмотрела себя. Свалявшаяся грива, волочащийся по полу хвост, помятые после сна крылья, взгляд изможденной загнанной лошади. И Лайри сказал еще, что у меня красивые глаза. Или он грубо солгал, или у него никаких понятий о красоте. А может, он говорил совсем о другом? Вчера я ведь прямо-таки искрилась от счастья. И что, я согласна жить в таком убогом виде и мрачном настроении, или я разрешу себе быть счастливой здесь и сейчас? Прикрыв глаза, вздохнула, пытаясь вернуть себя во вчерашнее состояние счастья, невольно улыбнулась. Захлопала крыльями, встряхнулась всем телом и почувствовала себя намного лучше, даже хотелось что-то спеть. С магией я легко привела бы гриву и хвост в порядок, но раз магии нет, надеюсь, Лайри не откажется расчесать меня. Подмигнув себе-зеркальной, погасила свет и, выходя из коридора, остановилась между гостиной и кухней. Будучи не особо голодной, решила поесть после того, как осмотрю другие комнаты.

В гостиной меня привлек шкаф, за стеклянными дверцами которого стояли книги, золотые кубки и небольшие фигурки. Открыв шкаф, придвинула к нему стул и с комфортом принялась рассматривать содержимое полок. Наугад выцепив за корешок одну книгу, раскрыла на середине - в глазах зарябило от мелких аккуратных строчек неизвестного текста. Я попыталась применить магию всепрочтения, позволяющую читать даже испорченные страницы, энергично потерла основание рога, но добилась лишь того, что начала болеть голова, а содержание книги осталось загадкой. Обложка с изображением стройной лошади, на спине которой сидел человек, держащий в руке длинную палку с расширенным нижним концом. Он был одет в незнакомую мне одежду, а голову украшал убор из множества перьев.

Лайри прав - то, что я могу понимать хотя бы речь, и внятно объясняться, уже большое счастье для меня, иначе бессловесной мне было бы намного хуже. Поставив книгу обратно, подровняла ряд и взяла с полки один из кубков, оказавшийся на удивление тяжелым - пришлось крепко держать его обоими копытами. Пытаясь опустить кубок на стул возле себя, потеряла равновесие, качнулась и приложилась к металлу носом, оставив на нем влажный отпечаток. Хорошо, что стул с высокой спинкой, я не упала. Таки поставив кубок рядом, дыхнула на отпечаток и тщательно вытерла. Заглянула под крышку - сосуд был полон лент. Аккуратно подцепив краем копыта, вытянула широкую яркую ленту. Так вот почему кубок тяжелый - на ленте качалась большая золотая штука. Повертела ее, любуясь бликами света, достала еще одну, серебряную. Интересно, что же они означают? Уложив все обратно, водрузила кубок на место.

На полке пониже стояло множество фигурок людей, незнакомых животных, каких-то угловатых существ, коробочки на колесах. Присмотревшись, взяла одну - это оказалась точная копия кареты, в которой Лайри привез меня сюда. Поставив карету, подняла фигурку идущей кошки, наверное, гепарда, во всяком случае, она очень похожа на кошек с картин. А после уделила внимание скелетоподобному существу. На первый взгляд, металлическая, похожая на человека, фигурка оказалась очень легкой и подвижной. В правой руке она держала длинный плоский предмет, в левой угловатую серебристую закорючку, а когда я вертела ее, рассматривая со всех сторон, в пустых глазницах мерцали алые отблески.

Возвратив скелет на подставку, уже убрала копыто, и вдруг фигурка завалилась, потеряв при этом свой предмет. Испуганно всхрапнув, я осторожно подняла скелет и увидела, что вместе с предметом потерялась и половина руки.

- Ох, нехорошо… - Сокрушенно сопя, пытаюсь восстановить все как надо. Мне удалось прицепить скелет к подставке, но вернуть на место руку было слишком тонкой работой для копыт, так что я положила ее рядом с фигуркой. Трогать что-либо еще я не решилась, огорченная поломкой и вероятной неприязнью со стороны владельца.

Возясь с фигуркой, не заметила, когда прояснилось небо и лучи Солнца коснулись моей спины.

Солнце? Как же давно я не видела яркого, живого, солнечного света… Щурясь с непривычки, посмотрела в окно. Дверь рядом с окном приоткрыта, веет прохладой. Вышла на балкон, всей грудью вдохнула холодный зимний воздух. Здесь в ящиках и банках хранится еда. В углу висят гроздья мелких красных ягод. Дотянувшись губами, отщипнула несколько ягодок, содрогнулась - от неимоверной кислятины аж в голове стало пусто. Если эти ягоды для прояснения сознания, то да, их эффект превосходит все ожидания. Кое-как сглотнув, потерла сведенные скулы, и увидела защелку на раме балконного окна. Это окно как-то открывается? Рассмотрев защелку, потеребила ее, сначала копытом, затем зубами.

- Ой! - Окно неожиданно лязгнуло и распахнулось внутрь, ударив железной рамой по носу. Хныча и облизывая ушибленный нос, раскрыла окно шире, крепко держа раму - а то, чего доброго, по затылку получу, выглянула с балкона и от удивления разом забыла о своих неурядицах.

- Вот это верхотура… - Охнула, глядя вниз. Я и не подозревала, что живу столь высоко, и мой дом лишь малая часть огромного строения. С высоты пегасьего полета открывался прекрасный вид на ясное голубое небо, засыпанную снегом землю, ажурные кроны деревьев, узкие тропки и серые дороги, по которым двигались цветные коробочки. Присмотревшись, заметила, что иногда из них выходят люди. Оглядывая здание, вижу окна и балконы под собой, рядом и даже над собой. И вижу точно такое же здание напротив. Неужели все это бесчисленное множество домов из камня, поставленных один на другой? Как же там можно жить? Я задумчиво посмотрела с балкона в гостиную. Хм, но ведь можно же… А смогу ли я отсюда вылететь, если что? Прикинула на глаз ширину окна и своих боков - придется протискиваться с поднятыми крыльями. А вот полет не удастся, в этом я быстро убедилась, попробовав расправить и напрячь крылья как подобает для полета. В лучшем случае, сумею замедлить и смягчить падение, в худшем - разобьюсь насмерть. Горестно вздохнув, поправила перекосившеесе перо, сложила крылья и попыталась закрыть окно. Пока возилась с защелкой, на ногу мне что-то упало, но, не желая схлопотать окном по голове, я затолкала-таки упрямую железку на место, а после глянула под ноги.

Доска. С виду просто длинная серая доска с немного изогнутыми кверху краями. Верхняя ее сторона была с грубой рельефной поверхностью. Доска не лежала на полу, а словно парила над ним. Заинтригованная, я осторожно перевернула эту штуку и фыркнула - снизу она оказалась с колесами. А я-то, наивная, надеялась на магию. Положив доску, встала левыми ногами, подвигалась - да, было б очень интересно покататься на ней.

У стены стоял обруч, накрытый тканью. Прислонила доску к стене, подняла ткань. Обруч имел множество блестящих лучей, сходящихся к центру и крепился в один угол железной рамы. Несколько зубчатых колес и цепь, ведущая к большому колесу в другом углу. Второй большой обруч с лучами. Или это тоже колесо? Мне надоело рассматривать незнакомый механизм, гадая о его предназначении, я опустила ткань и хотела уйти, но вдруг увидела на соседнем балконе настоящий цветущий сад. Аж живот свело от осознания недосягаемости всей прекрасной зелени, растущей в нескольких шагах за стеклом. Сколь многое я б отдала, чтоб наесться вдоволь этих сочных мясистых листьев… Можно видеть, съесть нельзя. Икнув, покинула балкон с чувством жестокого разочарования.

Налегла на дверь крупом, закрывая ее, и уставилась на свое тусклое отражение в серой передней стенке какого-то… Ох-х-х, да у людей, похоже, весь мир состоит из камня, железа, стекла, углов, колес, всевозможных ящиков. Этот черный, большой, широкий спереди и немного уже сзади. Тронула безликую стенку носом - вроде как стекло, копытом лучше не касаться этого зеркала. Или что это? Ниже стекла написаны некие золотистые символы. И ни единой понятной мне подсказки.

Под черным ящиком лежал еще один, плоский, серебристого цвета, он выглядел привлекательно: много маленьких выступов с палочками и треугольничками на них, две светящиеся искорки, зеленая и красная. Я осторожно, самым краешком копыта прикоснулась к выступу с горизонтальной палочкой и треугольником - почему-то именно этот символ казался наиболее интересным. Искорки погасли, ящик заворчал, внезапно открыл рот и выплюнул черный предмет. Испуганно закусив нижнюю губу, я впихнула предмет обратно - замигали три искорки, послышались гудение, шуршание, щелчок и предмет был исторгнут вновь. Ящик требует взять его? На ум снова пришла просьба Лайри: не трогать то, чего не знаю, и в этот раз я поспешила согласиться, направив свои шаги в сторону кухни.

Вчера я была голодна, увлечена едой и беседой, не обращала внимания на обстановку. Теперь, сидя на табурете и успокаиваясь, осматриваю кухню. Белый, видавший виды деревянный стол, большой желтый кувшин, опять-таки с пятнами, чайничек с цветочками. От кувшина тянулась тонкая веревка с двузубой вилкой на конце. С недоумением повертела вилку в копытах. Ну, я знаю, что такое вилки, но зачем привязывать их к кувшинам? Тем более, зубцы не просто тупые, а закругленные, наколоть ими невозможно. Чашка с соком, и рядом перевернутая миска, под которой я нашла тарелку нарезанных яблок и хлеб. Еще одна полная чашка и миска стояли далеко от моего края стола, за ними надо было тянуться. Возможно, чтоб я не съедала все сразу?.. Яблоко оказалось безвкусным, твердым как кусок дерева, и все же это была еда.

Привычных дров и печки я не увидела и задумалась: зимой дом должен как-то обогреваться, но как, если без печи? Я уже знала, что еда хранится в белом шкафу и греется в черно-белой коробке, однако чем отапливаются комнаты, если не теплом огня? Заинтересованная, спрыгнула с табурета, прошлась по кухне, нюхая воздух - над полом он прохладнее, около стола теплее. Наклонясь, заглянула под стол - в углу у дальней стены стояли в ряд железные столбы, и тепло шло от них. Тронула копытом крайний столб - да, он горячий. Каменный дом, освещаемый молнией, согреваемый металлом… Как-то стало грустно, что яркий животрепещущий танец огня я здесь не увижу. Молча доела яблоко, отпила сок, хлеб не тронула. Не знаю, легко или трудно здесь достается еда, но в Эквестрии земным пони надо много трудиться, чтоб вырастить злаки, овощи, фрукты и вряд ли в этом мире иначе. А я не хочу напрягать своего спасителя и становиться дармоедкой. Если сумею вернуться на родину, я щедро отблагодарю его.

Послышался мерный рокот. Повернула ухо, затем с опаской оглянулась на звук, доносящийся от белого шкафа. Тронула стенку - шкаф заметно дрожал, а наверху циркулировал поток энергии. Или, может, в шкафу кто-то замерзает? Обеспокоенная, я вознамерилась разобраться, чего бы мне это ни стоило и решительно открыла дверь.

На меня повеяло холодом. В шкафу оказалось светло. И никого. Ни единого живого существа, которое нуждалось бы в помощи. Лишь полки с кастрюлями, банками, несколько тарелок и бутылок.

Сидя перед шкафом, осматриваю полки, с удовольствием находя знакомые продукты: яйца, молоко, сметану, сок в коробках. Потрудившись с некоей бумажкой, развернула оледеневшее масло, откусила угол и тихонько заржала, наслаждаясь тающим на языке нежным вкусом.

Холод шел из самой верхней, закрытой полки шкафа. Открыв, я увидела настоящий лед.

«А что это?»

Вынув тяжелый пласт, стерла иней с прозрачной пленки, понюхала. Красное, с желтыми и белыми жилками, запах незнакомый. Но цвет?.. Задумчиво огляделась, пытаясь вспомнить, где замечала раньше этот насыщенный багровый? Взгляд остановился на повязке, скрывающей рану. Вчера, когда Лайри промывал ее, я видела свою обнаженную живую плоть, такого же цвета, как...

Пласт грохнулся, словно камень, по полу рассыпалась ледяная крошка. Ноги мои ослабли, я не опустилась, а почти упала.

- Нет. Нет… - Всхлипывала, со страхом глядя на замороженные останки. Не было никаких сомнений относительно моей участи: меня спасли чтобы убить.

Гл. 3

Услышав лязг открываемых дверных замков, я очнулась от тревожной дремоты. В голове ураганом пронеслись все мысли, страхи, сомнения, пережитые за день… Я потрясла головой и, спрыгнув с дивана, твердым шагом направилась в коридор.

***

- О, Луна, привет, приятно видеть, что ты меня встречаешь. Как ты? - Скользнул взглядом по грациозной фигуре принцессы.

«Она сняла предохранитель? Хм…» - Колпачка на конце рога не было, торчал кусок скотча. Я внутренне напрягся: видно, день прожит не так, как надо бы, проблемы только начинаются. Положил сумки с едой, скинул куртку.

- Лайри, ты должен со мной поговорить начистоту. - Холодно изрекла Луна.

- Мр-рпф, хорошо, счас. - Отозвался я, разуваясь и боковым зрением наблюдая за пони. Луна держалась скованно и отстраненно, следя за каждым моим движением, нервно вздрагивала, шевелила ушами. Она скрывала свои чувства, но получалось у нее крайне плохо.

Свитер, штаны и прочую одежду решил не снимать - были вопросы поважнее. Луна неловко отступила, пропуская меня в гостиную. Так, вижу, за время моего отсутствия, гостья научилась включать свет. На спинке дивана лежал лист бумаги, а пятнистое одеяло скомкано и запихано в угол. Дверь на балкон приоткрыта, похоже, Луна предпочитает прохладный свежий воздух. Принюхался - сторонних вонючих запахов нет. Это радует. Спиной чувствуя гипнотический взгляд, я сел на диване боком, поджал ноги к груди, обхватил руками колени, положил на них подбородок. В такой позе я казался меньше запрыгнувшей рядом пони, и я намеренно уступил Луне, чтоб ей было психологически комфортнее: она смотрела на меня свысока, как царственная особа. Хотя, на самом деле, мы оба прекрасно знали, кто здесь хозяин, и кто подчиняется.

- Готов служить, Ваше Величество. Какие у вас вопросы? - Спокойно произнес я.

Моя готовность несколько сбила принцессу с толку, и она помедлила, пристально рассматривая меня, как диковинное и опасное существо.

- Лайри, ты уже понял, что Мы не доверяем тебе?

- Да.

- Мы требуем прямых и честных ответов на Наши вопросы.

- Спрашивайте. - Пожал плечами.

- Ты хочешь убить Нас? - Аликорн посмотрела мне в глаза, стремясь заметить малейший намек на ложь.

«А странные у нее вопросы». - Слегка наклонил голову набок.

- Нет.

***

Чувствуя, как диван уплывает из-под моих ног, качнулась, неуверенно отступила на шаг и села. Днем я обыскала весь дом в поисках выходов, и убедилась, что их два: дверь и балкон. Свободное падение с балкона было отвергнуто сразу. Я чувствовала себя в ловушке, потому что, размякшая после купания, рассказала о себе слишком многое, и Лайри знал, что я бессильна против него. Ведь вся моя сила кроется в магии, а без магии мне и крылья открутить и шею свернуть в два счета можно. Я отодрала с рога предмет, приклеенный накануне - раз человек сказал, что мой рог опасен. Я знала, какая страшная участь меня постигнет и готова была бороться за свою жизнь до последнего вздоха. Но я оказалась не готова услышать «нет».

На меня смотрели Гепарды. Один нарисован на стене, другой сидел передо мной. Оба хищники, убийцы, чужая плоть из холодного шкафа это доказывает. Я не могла ошибиться. Лайри лжет.

- Почему «нет»? - Спросила, желая оттянуть время кровавой развязки и выпытать правду.

- По договору, заключенному с принцессой Селестией, я обязан заботиться о тебе, пока она ищет способ вернуть тебя в Эквестрию. Ты - ценный объект, твоя смерть невыгодна. Селестия хорошо наградит меня, в моих интересах сохранять тебя живой и здоровой.

Я стала ценным объектом и только потому не пошла под нож? Опонеть! Ну, Тия, накручу тебе хвост, когда вернусь.

- Возьми лист. - Поспешно указала копытом, тщетно пытаясь скрыть замешательство.

Не отводя взгляда, Лайри взял лист со спинки дивана, посмотрел на него.

- Я нашла это в твоей комнате. Кто тут нарисован?

- Твоя сестра Селестия. Я нарисовал ее по памяти, за несколько дней до твоего появления здесь.

- Она выглядит очень усталой…

- Именно такой я ее и видел.

- Вы встречались?

- Да, - Лайри посмотрел на меня поверх листа, улыбнулся, его взгляд стал печален, - она приходила ко мне во сне, такая странно призрачная, усталая и отчаявшаяся. Просила помочь ее сестре Луне. Я заинтересовался, ответил ей. Знаю, в тонких мирах полно «лазутчиков» и энерговампиров, только и ждущих, к кому прицепиться, но я всегда уделяю много внимания событиям в сновидениях, а стоящий на коленях плачущий белый аликорн - событие достаточно яркое.

- На коленях? - Я подумала, что у меня плохо со слухом.

- Да. Селестия на коленях умоляла спасти тебя, Луна.

- А ты?.. - При всем желании я уже не способна была скрыть любопытство и слезы.

- А я согласился. Она рассказала мне, как с тобой обращались. Оставаться в стороне и просто забыть про этот сон я не мог. Чисто из своих принципов. К тому же, у меня было все необходимое для помощи. Даже если б Селестия оказалась лишь красивым сном, я ничего не терял, кроме нескольких литров бензина. И вот в одну из ночей принцесса показала, куда ехать. Я поехал по той же самой дороге, которую видел во сне. Знаки, повороты, фонари - все совпадало. А приехав, долго стоял напротив того дома, где тебя скрывали. У меня оставались сомнения в словах и действиях Селестии, но лишь до тех пор, пока не увидел тебя, выходящую на цепи. Дальше ты все знаешь.

- А теперь?

- Теперь спасенная сестра сидит рядом со мной, и опрометчиво обвиняет спасителя в намерении убить ее. Хвала Селестии, что еще? - Лайри развел руками и воздел глаза к потолку.

***

Забившись в угол дивана, темная кобылица изучающе смотрела на меня. Похоже, она рассчитывала получить совсем иной ответ и готовилась к смерти. Но почему? Встав на колени, осторожно протянул руку к ее мордочке. Испуганно всхрапнув, она попыталась отодвинуться и вжалась всем телом в подушку, дрожа от страха. Я помедлил, показывая ей пустую ладонь, и приблизился еще немного. Прижав ушки, Луна выгнула шею и опустила голову как могла низко, защищая горло. Уклонившись от рога, коснулся мягкой бархатной шкуры, нежно провел пальцами по щеке, вытирая слезу. Моргнув, аликорн подняла голову, взгляд был чуть удивленный. Я вытер слезы с другой ее щеки. И тихо спросил:

- Луна, что случилось?

- Оставь меня, мне надо подумать. - В голосе не было прежнего напора и уверенности, мне отвечала одинокая пони, затерявшаяся в бескрайнем жестоком мире. Плотно поджав ноги и хвост, она накрыла голову крылом.

Рисунок Селестии я положил возле Луны. Ушел в спальню, переоделся, забрал сумки из коридора. На кухне меня ожидала большая лужа воды на полу и оттаявшая говядина в пакете.

- Р-р-рм, зачем ей понадобилось лезть в морозилку? - Проворчал, перекладывая мясо на стол. Вытер пол и, раз уж мясо разморожено, отрезал несколько кусков, остальное сунул обратно в холодильник. Жуя мясо, разложил новые продукты по полкам, усмехнулся, заметив погрызенное масло. Конечно, у пони был целый день, чтоб облазать квартиру и везде сунуть нос.

В гостиной слышался плач. Луна по-прежнему лежала в углу дивана, укрываясь крылом, ее плечи вздрагивали. Вздохнув, кинул в рот новый кусок сырой говядины и достал из шкафчика банку с какао «MixFix».

Я лег напротив Луны, держа одной рукой чашку с горячим напитком, а другой уложил крыло на бок. Аликорн повернула ко мне заплаканную мордочку, с опаской понюхала чашку.

- Это не яд. - Я отпил из чашки и подал ей, затем накрыл ладонями ее копыта и нежно придерживал, пока Луна пила.

- Ты действительно не будешь убивать меня?.. - Прошептала кобылица.

- Нет. Быть можешь, ты расскажешь, что с тобой случилось?

- Я залезла в шкаф с едой, нашла наверху во льду замерзшую плоть, и очень перепугалась.

- Тот пакет с мясом? Так про мясо я тебе вчера уже сказал: люди всеядны. Лично я предпочитаю мясо, а не траву.

- Я знаю, - раздраженно фыркнула пони, - но я подумала, что ты хочешь разделать на мясо меня!

- А почему ты так подумала?

- Та плоть такого же цвета, как и моя. - Луна подняла забинтованную ногу. - Да еще у тебя эти жуткие картины по всем стенам. Особенно, которые с жертвами.

- Если ты не знала, то почти у всех живых существ плоть и кровь красного цвета. А они, - я не глядя указал на стену, - убивают, чтобы жить. Такова их природа и жизнь.

- И, значит, ты тоже убиваешь. - Сказала Луна в упор, словно предъявив мне обвинение в тяжких преступлениях.

Забрав из копыт Луны пустую чашку, поставил ее на пол, и взял голову пони обеими руками, чтобы она не отвернулась.

- Да. Я могу убивать. - Ответил спокойно и с расстановкой, с удовольствием наблюдая, как после каждого слова зрачки аликорна меняют размер от страха. - Но сейчас у меня нет в этом необходимости. И я не трону тебя. Понятно?

- Да. - Жарко выдохнула Луна.

- А теперь, Ваше Величество, когда я ответил на жизненно важный для вас вопрос, вы согласитесь исполнить одну мою просьбу?

- Н-н… Какую? - Напряглась кобылица.

- Успокоиться, прекратить шарахаться от каждой тени, видеть мнимые ужасы и изматывать нервы нам обоим. Здесь вам ничто не грозит.

- Хорошо, я попытаюсь.

- Спасибо. А если ты все еще считаешь, что я намерен лишить тебя жизни, то как ты объяснишь мою заботу и внимание к тебе?

Прежде чем принцесса ответила, почесал ее нос и ушел в ванную.

***

«Да... Я… могу… убивать…»

Я пришла в ужас от этих слов. То, с каким спокойствием это было сказано, как сильные руки держали мою голову, ласково и неотвратимо заставляя смотреть в серые глаза - повергло в такой страх, что я едва не лишилась сознания, и с трудом восприняла сказанное далее. Не верилось, что меня не тронут и даже жизнь в темном подвале начала казаться не столь уж беспросветной. Лайри наслаждается моим страхом?

А может, все же я слишком нервная и мне надо успокоиться? Представить, к примеру, что меня спас грифон. А что едят грифоны? Правильно, мясо. Вспомнился полузабытый момент королевской жизни: некое официальное торжество, встреча правительниц Эквестрии с послами Грифонштейна. Радушный прием и обмен подарками, обсуждение важных вопросов, обед. Грифоны не отказались от угощений, но принесли и свою еду. Некоторые знатные пони не выдержали и с позволения Селестии покинули зал, сопровождаемые снисходительными взглядами крылатых хищников. После неловкой заминки главный посол поднял кубок во славу Ее Величества, пир продолжался. Я понимала, что пища грифонов не то же самое, что салат и сидр, но сумела хранить спокойствие и обмениваться любезностями, напомнив себе, что в мире очень много разных существ, и далеко не все едят траву.

Тогда я была спокойна. Так с какого сена я психанула сегодня?! И что сказала б Тия, узнав, что я, Луна Эквестрийская, с рыданиями уползла из кухни на брюхе, битый час валялась под столом, проклиная подвал, Лайри, его дом, купание, духа ночных кошмаров и все фазы луны, из-за которых я сюда свалилась. И остаток дня металась по дому, тычась рогом во все углы и раза два чуть не обломав его. По возвращению хозяина, вместо приветствия устроила ему допрос и нарвалась на очередной испуг. А по сути, подтвердился всего лишь факт, что он хищник. Позорищ-щ-ще… Растянувшись на диване, закрыла голову ногами, чувствуя, как морда становится жаркой и красной от стыда, по самые уши. Если Лайри увидит, в каком я положении - лучше мне провалиться сквозь пол, и пониже, в подвал куда-нибудь.

Он видел. И в подвал я, к великому сожалению, не провалилась. Выйдя из коридора, человек стоял в полоборота ко мне, рассматривая внимательно и с… сочувствием, что ли? Глядя на него из-под копыта, я считала себя более заслуживающей насмешки или презрения, или всего сразу.

Лайри прошел в кухню странной походкой - опираясь лишь на пальцы ног, слегка согнув ноги в коленях и не касаясь пятками ковра. Не помню, чтобы мой «хозяин» так ходил. Или для Лайри это нормально? Пока я размышляла, что является «нормальным» в мире, о котором ничего не знаю, Лайри подошел с полотенцем в руке и опустился на колени возле дивана.

- Луна, позволь вытереть тебя.

- А? - Полагаю, вид у меня был настолько ошарашенный, что человека это рассмешило. Я заметила его зубы - неестественно ровные желтоватые верхние, и темно-коричневые покосившиеся нижние.

С улыбкой фыркнув, он протянул руки ко мне. Далась ему моя голова… Уже без страха, но с каким-то равнодушием я позволила делать с собой все, что заблагорассудится.

Он вытер мне морду от слез горячим мокрым полотенцем, затем бережно почистил каждый виток рога, отклеил кусок пленки, который я не сумела зацепить копытом.

- Ты пунцовая… Или это твой обычный цвет?

- Мне стыдно за свое поведение. - Сердито призналась я.

- Не вини себя. Твое поведение нормально для живого существа, ты даже освободила рог, чтоб иметь возможность защищаться.

- Откуда ты знаешь? - Я резко вскинулась. Неужели он еще и следил за мной и видел, как я носилась?

- Это же оченьвидно. - Лайри поднял бровь. - Ты встретила меня недружелюбно. Прямо заявила, что не доверяешь мне. Спрашиваешь, не хочу ли я убить тебя. Повторюсь - нет, не хочу. Вчера ты нервничала, узнав, что рог острый, и не возражала, когда я закрыл его. Счас рог открыт, и я точно знаю, что ты хотела использовать его по прямому назначению. А для чего еще нужны прямые, длинные, острые рога, если не для атаки или обороны?

Глухо застонав, я повалилась, раздавленная монументальной логикой. Неужели я и впрямь допускала мысль отплатить человеку злом, после всего, что он для меня сделал и делает? Под ухом зашуршал лист с нарисованной Селестией. Я хотела использовать этот лист, чтоб отвлечь внимание Лайри, броситься и поранить рогом, но его ответ спутал все мои планы.

- Н-ну… Единороги и аликорны обычно используют рог для магии, а не физических действий. - Слабо прошептала я.

- «Обычно». Но здесь твоей магии нет. Вывод один-единственный - ты собиралась бодаться. И с твоей стороны это было бы смертельно опасной выходкой.

Ответ Гепарда окончательно добил меня. Лучшее, что я смогла придумать - подползти ближе и обнять его за плечи. Он тоже обнял, поглаживая спину и крылья.

- Прости. Я словно обезумела.

- От запаха мороженой крови? - Шепотом съязвил он на ухо.

- Нет, я серьезно. - Отстранясь, тронула копытом щеку Гепарда. - Я еще никогда в жизни так не боялась за свою жизнь. И мне страшно подумать, на что я была готова, ради спасения.

- То, на что ты была готова, как раз норма для этого мира. Я не удивлен.

- Не знаю, смогу ли я доверять, Лайри. Даже при том, что тебе верит Селестия, я все же боюсь тебя.

Человек молча прижал ладонь к копыту, и я, взглянув, удивилась, насколько мы разные. И чуждые.

- Ты не обязана доверять. Но наша совместная жизнь будет намного проще и спокойнее, если ты сдержишь эмоции и не будешь доставлять мне лишних хлопот, как вот сегодня. Мир-р-рм?

Я задумалась над последним словом. «Мир»? Окинула взглядом жилище, в котором мне предстояло провести еще несколько дней. Недель? Месяцев? Рассудок потеснил страх, обстановка уже не казалась столь гнетущей. Это чужой дом, и не мне тут командовать парадом. Я могу лишь смириться с неприятными для меня вещами, привыкнуть и не заострять на них внимание.

- Да. Я согласна.

Пальцы ласково стиснули копыто, я смущенно опустила взгляд, и вновь оказалась в объятиях.

- Хорошо, Луна, спасибо тебе. Пойдем есть?

- Подожди. - Я попятилась, освобождаясь из рук, спрыгнула с дивана и ушла под стол. Вернувшись к Лайри, выплюнула ему на ладонь синий предмет, затем легла, подставляя рог. - Приклей как надо, я не хочу быть опасной для тебя.

Дождавшись, пока мой рог снова «обезопасят», я прошла за Гепардом на кухню и мы дружно залезли в холодный шкаф.

- Я притащил кучу всяких вкусностей, часть тут и часть на балконе, - подмигнул Лайри, - так что тебе следует быть со мной поласковее.

- Постараюсь. - Улыбнулась я. И получила длинный, слегка изогнутый, плотный на ощупь фрукт желтого цвета с черными крапинками. Рассевшись на полу, вертела фрукт, осматривая его. Один конец тупой и черный, другой оканчивался желтым хвостиком.

- Кожуру сними. - Подсказал Лайри, перекладывая еду из кастрюли.

Зажав фрукт в передних копытах, зубами потянула за хвостик - ага, часть кожуры отошла длинной полосой, открывая светлую мякоть. Так же зубами оттянув другие части, осторожно попробовала.

- Вкуснятина. - Восхитилась я. - Что это?

- Банан.

С бананом в зубах я устроилась на табурете.

- Я подумал, может, тебе будет удобно пить через трубочку. - Лайри поставил в мою чашку длинную белую соломинку. - Соси.

Сосать оказалось намного удобнее, чем пить из чашки. Правда, с первых глотков я чуть не поперхнулась, вытянув сразу половину содержимого.

Мы молча поедали каждый свою порцию. Я управилась с фруктом и теперь наслаждалась соком.

- Хр-рырх! - Лайри вдруг злобно рыкнул, отчего я вздрогнула.

- Эм-м? - На всякий случай принимаю невинно-испуганный вид.

- А-а-а, - с досадой махнул он ложкой, - ничего страшного. Укусился.

- Как это? - Я не могла не поинтересоваться тем, что произошло.

- Зубы перекошенные, - пояснил, хлопнув ладонью по своей левой щеке, - вот и кусаю сам себя иногда.

- Хм-м, сочувствую. - Удивленно ответила я. Кусать саму себя? Я такого представить не могла.

- Спасибо.

- Я хочу спросить тебя…

- Не за едой. А то опять укушусь.

Поев и убрав посуду, Лайри сел за стол с ножом и апельсином.

- Ого! - Оживилась я, завидев знакомый оранжевый шар и протянула ногу копытом вверх. - Дай мне.

- Молодец. - Похвалил он, глядя, как я ловко откусываю кожуру.

- В детстве я обожала разбираться с апельсинами, так что вот. - Я вернула очищенный фрукт. Лайри разделил его и отдал мне половину.

- Пошли отдыхать, Луна, у нас обоих был насыщенный день.

***

Проводив взглядом темно-синий круп кобылицы, смахнул апельсиновые корки в ведро и открыл форточку.

Пони ждала меня на диване. Развернув скомканное одеяло, укрыл ее, затем кинул в угол дивана подушку и сел. Взглянул на часы - скоро будет новая серия «Счастливчика Люка». Впрочем, теперь у меня есть компания и занятие поинтереснее сериала.

- Нур-р-рм, о чем еще ты хотела спросить? - Спросил, жуя дольку апельсина.

- О твоем поручении. Раз Селестия наняла тебя, а я стала ценным товаром, мне интересно узнать, сколько я стою?

- В случае успешного выполнения задания, моя награда десять тысяч эквестрийских битсов золотом.

- Оу… - Луна задумчиво потерла копытом подбородок. - Может, экономика Эквестрии изменилась за время моего пребывания на луне. Но я считаю, сестра оценила меня слишком дешево. Я просто-таки непозволительно дешевая, мне даже обидно. Всего лишь десять за спасение особы королевской крови, причем весьма хлопотное спасение… Очень рекомендую поторговаться.

- Решим так - когда вернешься домой, можешь высказать претензии сестре и лично набить себе цену. Там будет видно. А пока сойдемся на том, что меня десятка эквестрийских вполне устраивает. Кстати, Тия ко мне приходила прошлой ночью, интересовалась тобой. Я отчитался, что у меня все по плану - ты найдена, отобрана, привезена, искупана, накормлена и уложена спать. Заказчица очень довольна, настроение резко поднялось, теперь она работает над своей частью плана - поиском способа физического перемещения отсюда туда.

- А ко мне Тия почему-то не пришла…

- Мфр-р, да потому что ты после всех переживаний спала как убитая, - я закинул в рот последнюю дольку. - Ни оха, ни вздоха. Я даже утром проверял, живая ли ты вообще. Поднес ладонь к твоему носу, чувствую, сопишь. Будить не стал. Как ты тут без меня день прожила?

Пока Луна рассказывала, я иногда уточнял, где она находилась и что делала, чтобы лучше понять ситуацию. Ее восприятие мира сильно отличалось от моего, из чего я сделал вывод, что в Эквестрии технологии на уровне средневековья, во всяком случае, какими их помнила принцесса.

- Луна, а ты знаешь, что, вернувшись в Эквестрию, можешь оказаться дикаркой без семьи, родных и близких, в абсолютно чуждом мире. И тебе придется начать жизнь так же, как и у меня, практически с нуля.

- К-как так?.. - Встревоженно спросила она, подвигаясь ближе ко мне.

- Ну, смотри, в этом мире, по нашему летоисчислению, конец двадцатого века. Мы живем в мире технологий, и многое, что ты видишь вокруг себя, было изобретено и усовершенствовано за крайние двести лет. Да, млин, я понятно объясняю или моя речь для тебя - дебри дремучие?

- Я стараюсь понимать. - Неуверенно ответила аликорн.

«Эх-х-х… Животинка ты моя, доисторическая». - Вздохнул я с невеселой усмешкой и ласково почесал настороженное поняшкино ухо.

- Ладно. Двести лет это два века. За это время в нашем мире очень многое изменилось. Ты просидела на луне тысячу лет, это десять веков. Вся Эквестрия переменилась так, что ты ее не узнаешь, и все, что ты знаешь и помнишь о родине, безнадежно устарело. А о тебе самой и подавно никто не помнит. Жизнь ведь не стоит на месте, много поколений прошло.

- Ты у-уверен?..

- Да. Прогресс есть во всех мирах.

Я испуганно рыкнул - Луна внезапно бросилась ко мне и, крепко обняв за руку, прижалась всем телом.

- Получается, мне нет смысла туда возвращаться? - Всхлипнула она, ткнувшись носом в мою щеку.

Свободной рукой я обнял ее, поглаживая голову и шею, чувствуя учащенный пульс. В глазах Луны читалась мольба и надежда. Возможно, напрасная?..

- Смысл есть. Там живет твоя раса и твой народ. И ты - его правительница. Может быть, поначалу окажется трудно, но там будет работать твоя магия и у тебя будет возможность жить нормальной жизнью. Даже если народ не примет тебя как правительницу, ты сможешь выжить, найти дом и еду. Понимаешь меня, Луняша?

- Да…

- А здесь у тебя нет ничего, ты бессильна, всецело зависишь от меня, вдобавок ты еще должна скрываться от людей, и так не может быть всегда. Рано или поздно о тебе узнают, и я не могу предсказать, как к тебе отнесутся другие. Но скорее всего - плохо. Людям свойственно уничтожать все, что незнакомо и непонятно.

- Ты хочешь сказать?..

- Я именно это и сказал. Как только о тебе узнают, тебя поработят или убьют. И не важно, будешь ты молить о пощаде или нет.

- Это ужасно. Как такое может быть?

- Ну вот так… - Пожал плечами, продолжая гладить Луну. - Мир у нас такой. Все стараются поставить друг друга в зависимость, ослабить и использовать. И рабство ты уже познала на своей синей шкуре. Понравилось?

- Нет.

- Потому тебе оставаться здесь нельзя, надо отправляться в Эквестрию. Надеюсь, Селестия скоро найдет способ.

- Но пока что я здесь, - Луна понуро опустила ушки, все еще обнимая мою руку, - слабая и зависимая. А ты…

- Что - я? - Нежно поднял мордочку, заставляя принцессу смотреть в мои глаза.

- Ты ведь тоже будешь использовать меня? - Чуть слышно спросила она.

Высвободив руку из объятий, лег удобнее на спине, взял аликорна за передние ноги и силой уложил на себя.

- Э, ну? - Луна забеспокоилась, пытаясь сползти назад, но уперлась крупом в мои поднятые бедра. Крепко удерживая ее одной рукой, другой я подтянул одеяло, укрыв нас обоих.

- Отпусти. - Попросила кобылица дрожащим голосом. Взгляд ее блестящих глаз метался по моему лицу.

- Луна… - Вплетя пальцы в гриву, слегка потеребил ее.

- Да? - Она часто дышала, сердце билось как после загона. Лежать под ней было тяжело и жарко - температура тела аликорна явно выше чем у человека.

- Я не пользуюсь слабостями других без крайней необходимости. И я не буду пользоваться твоей слабостью.

- Но… Что ты со мной делаешь? - Луна удивленно взмахнула длинными ресницами. Мои действия явно выходили за рамки ее понимания.

- Я тебе говорил вчера, что ты мне нравишься? - Забравшись рукой под левое крыло, ласково почесываю ее вздымающийся бок.

- Да.

- А говорил - почему?

- М… Нет.

- Вчера ты была счастлива и очень красива. И я счастлив видеть тебя счастливой - это высшая награда для меня. Ты прекрасна, Луна, я хочу, чтоб ты знала это.

Я говорю тихим, вкрадчивым голосом, нежно массируя загривок Луны. Изогнув шею, аликорн не моргая смотрит в глаза. Казалось, она читает мою душу как книгу. Но даже если и так - мне нечего скрывать, я полностью открыт для нее.

- И я не сделаю ничего, что огорчит тебя. Я не стану принуждать тебя к чему-то против твоей воли.

Глубоко вздохнув, пони закрыла глаза и медленно опустила свою голову на подушку рядом с моей.

- Я верю тебе. - Прошептав это, аликорн моментально расслабилась и обмякла, как после долгого гипноза. Сердце билось ровно, дыхание замедлилось. Ее крылья, плавно развернувшись, протянулись вперед, накрыв нас.

Я не знал, что происходит, но предположил, что эти метаморфозы имеют важное значение для аликорна как магического существа, и лежал спокойно, не желая тревожить Луну. Видя над собой лишь крыло цвета ночи, я незаметно уснул.

…Проснулся оттого, что лежащее на мне тело активно зашевелилось, издавая подвывающие звуки. Луна сонно чесала морду и зевала во весь рот.

- Как спалось? - Зевнул я.

- А мы спали? - Удивилась пони, складывая крылья.

Я глянул через ее плечо на настенные часы.

- Часа три спали, да.

- Мне казалось, я лишь прилегла расслабиться.

- Вот и расслабилась.

- Спасибо. - Луна потерлась носом о мой нос. Я убрал за ухо торчащую прядку гривы. - О, Лайри, ты можешь расчесать меня?

Нащупав ее хвост и растянув в длину, скептично взвесил на ладони добрый метр конского волоса.

- Щетки для волос в моем хозяйстве нет, завтра попытаюсь достать. А насчет расчесать… Слезь с меня.

- Нет уж, - игриво рассмеялась кобылица, обнимая меня за бока и плечи всеми ногами, - сам затащил, сам и снимай.

Теперь, когда Луна не боялась, возиться с ней стало намного интереснее. Я ласково чесал ее подбородок и шею, пытался сдвинуть на диван, отчего пони сопела, жмурилась и не сдвигалась. Она возлежала на мне с видом доминирующей альфы-самки, и явно не собиралась уступать. Внезапно я обеими руками пощекотал ей живот.

- Ах, ты ж! - Аликорн подскочила, я сразу отжал ее на руках, уперев ладони в грудь. Теперь она стояла на задних ногах.

- Снял? - Полюбопытствовал я.

- Почти. Хорош щекотать меня. - Незлобно фыркнула Луна. Капелька слюны упала на лицо.

Изогнувшись, вытащил свои ноги из-под Луны, передвинулся на спине к краю дивана и уложил кобылицу рядом с собой.

- Готова. - Поцеловал принцессу в щеку.

- Признаю, ты достойно вышел из тяжелого положения. - Ответила она, подмигнув.

Сев, я задумался, перебирая в пальцах пряди Лунного хвоста - что можно использовать в качестве расчески? Сам я никогда не причесывался: как только волосы становились излишне длинными, чтобы пригладить простым движением руки, я сбривал их машинкой.

Нужны длинные и частые зубья, хм-м… На балконе и в шкафах ничего подобного нет, это я знаю точно. А вот на кухне есть. Достав из ящика вилку, глянул на просвет - промежуток между зубцами слишком велик. Решение нашлось сразу, простым умножением: наложив две вилки, чуть сдвинул одну относительно другой, смотал изолентой и промежуток перекрыт.

- Ты хочешь расчесывать меня вилкой?! - Изумилась Луна, когда я показал ей нехитрую сборку.

- Двумя вилками. - Педантично поправил я, усаживаясь.

- Никогда бы не додумалась. - Пробормотала она, глядя, как импровизированный «гребешок» оставляет ровные дорожки в густых прядях. Иногда он застревал в спутанных волосах, которые приходилось распутывать пальцами. Несколько особо тугих узлов я, с позволения Луны, просто вырезал.

- Лайри, у тебя есть идеи, как мне жить в Эквестрии, если она изменилась? - Пони лежала, привалившись плечом к моему бедру - в это время я расчесывал ее гриву.

- Откуда? Я там никогда не был.

- Я подумала, может ты что-то знаешь, чего не знаю я. - Вздохнула принцесса. - Ай!

- Прости. - Отложив «гребешок», принялся теребить очередной комок свалявшихся волос.

- Да ничего, мелочи жизни. Местной жизни.

- Общие мысли есть: быть наблюдательной, не лезть наобум в незнакомые места, подмечать, как обращаются с незнакомыми вещами другие. Не стесняться задавать вопросы обо всем что непонятно. И лучше всего - найти библиотеку и изучить свежие изменения в законах страны и правилах поведения в обществе. А также почитать о новинках техники.

- Техники? Это что?

- Этот клок придется резать из гривы.

- Ну, значит, режь. - Аликорн неопределенно повела крылом, что вкупе с интонацией голоса я истолковал как жест «пожала плечами».

- Насчет техники я тебе объясню немного позже. А пока давай предположим, что вся Эквестрия заполнена техникой, так же, как и наш этот мир. Да, Эквестрийская техника может быть не похожей на нашу, уже потому что ее обладатели с копытами, а не пальцами, но она будет, и ты должна будешь уметь с ней обращаться. Так вот, чтоб ты была более уверенной в своих силах, предлагаю сначала научиться использовать человеческую технику. Что скажешь?

- А ты будешь учить? - Луна запрокинула голову, глядя на меня. - Тогда можно.

- Хорошо. Твоя грива теперь в порядке, я думаю.

- Да, и я благодарна за этот порядок.

- Мр-р-рад знать это. Начнем обучение, первый урок - «подогрев еды».

На кухне я оседлал табурет и пони выжидающе остановилась передо мной.

- Техника - приспособления, которые мы используем в жизни. Здесь ты видишь технику для хранения и приготовления еды. Я так понял, ты способна чувствовать энергию внутри работающей техники?

- Да.

- Эта энергия называется «электричество», и на электричестве работает почти вся человеческая техника. Полагаю, у поней техника работает на магии.

- Возможно.

- Итак, Луна, найди в холодильнике банан.

Моя верная ученица залезла в шкаф с едой и через несколько секунд появилась с искомым на копыте.

- Отлично. А ты помнишь, откуда я достаю горячую еду?

- Да. - Безошибочно указала на микроволновку.

- Молодец, ты наблюдательна. Попробуй найти тарелку, почистить и нарезать банан кусочками.

Я наблюдал за Луной, готовый помочь, но пони сноровисто управилась сама: взяв тарелку с полки, очистила банан и быстро покусала его, выплевывая все по очереди куски на тарелку.

- Зачем резать? Есть же зубы. - С усмешкой продемонстрировала два ряда орудий труда.

- Впечатляет. Смотри дальше.

Следуя моим указаниям, принцесса сумела настроить разогрев и уже через полминуты наслаждалась горяченьким результатом.

- Восхитительно. - Протянула тарелку мне. Банан имел сладкий клейкий вкус и таял во рту.

- Превосходно. Теперь включи чайник. - Кивнул на желтый пятнистый электрочайник.

- Как? - Луна села на пол у стола.

- Шарик сбоку показывает уровень воды. Он высоко?

- Да.

Молча указав на вилку и розетку, дал возможность аликорну поработать головой без подсказки.

- Знаешь, рунические головоломки намного сложнее этой дуальной пары. - Изрекла Луна, легко совместив предметы. - Меня больше удивляет, зачем нужна веревка от кувшина к вилке?

- Видишь торчок на ручке кувшина? Нажми.

- Ого, энергия? Поступает через веревку отсюда? - Пони коснулась розетки.

- Да, через провод. Умница, Луна, ты научилась, сумеешь делать завтрак и чай. - Я обнял поняшу, поцеловал в лоб. - На этом первый урок успешно закончили. Пойдем развлекаться.

- Пошли, я даже знаю, чем хочу развлечься! - Синегривая галопом унеслась из кухни.

«Что она задумала?» - Удивился, слыша возню на балконе.

- Вот, - Луна выкатила на середину гостиной старый скейтборд и стояла на нем, балансируя распахнутыми крыльями. - Сможешь устроить мне катание?

Принцесса хочет гулять - и к черту спокойный вечер, мягкий диван, сериалы и пиво.

- Хм-мф… Отступи-ка. - Сев на пол рядом с ней, осмотрел скейт, проверил колеса. - Годный, ездить можно. Та-а-ак, время?.. Пора спать. Это хорошо.

- Спать? Кататься не будем? Жаль. - Вздохнула аликорн.

Я ненавидел слышать слово «жаль» от людей. Но из уст лунной пони оно звучало настоящей музыкой, прекрасной и побуждающей к действиям.

- Спать будут нормальные люди. А ненормальные люди и пони собираются на улицу.

- О, ночью? - Печали на мордочке Луны как не бывало, ушки шевелились в нетерпеливом ожидании.

- Ну не днем же. Иди за мной. - Я привел ее в спальню и усадил на кровать. Луна в молчаливом удивлении смотрела на мои действия: сначала я выпрямил одну ее переднюю ногу и приложил вдоль руки, затем несколько раз коснулся пальцами живота, груди, шеи. Затем полез в шкаф.

- Я считаю, тебя надо одеть. На улице не лето. - Расстегнул «молнию» свитера, встал перед Луной. - Суй передние ноги сюда.

Надев свитер спиной вперед, подтянул плотнее, застегнул «молнию» на спине Луны и вытащил гриву.

- Так?.. - Осматриваю это дело со всех сторон.

- Как мешок. И ногова висят. - Хихикнула топ-модель, почесывая нос.

«Ногова» действительно висели - ноги пони были малость короче моих рук.

- Зато теплый мешок. - Засучил рукава повыше копыт. Найдя на балконе бечевку, обвязал грудь и живот, приталив одежду и собрав лишние складки на спине. Часть свитера, свисая до колен, закрывала круп.

- Пройдись, попробуй, как теперь?

- Как в теплом мешке. - Вынесла суровый вердикт принцесса. - Спасибо, очень приятно, я готова к прогулке.

- Мр-р-рм… Не совсем. Садись обратно. - Достал бритвенное лезвие «Спутник».

Развязав бечевку на талии, просунул руку сзади между свитером и телом пони, нащупал плечо и крыло.

- Ты же испортишь одежду. - Возразила Луна.

- Не испорчу, а немного распорю боковые швы. - Ответил, осторожно работая лезвием.

Вскоре аликорн смогла выпустить из свитера оба крыла.

- Ну ты кудесник. - Восхитилась, когда я снова обвязал ее талию.

- Может быть. - Обмотал голову и шею Луны шарфом. - Иди в коридор, подожди меня.

***

Нет, я ничего не забыла, и отлично помнила, какой ужас нагнал на меня Лайри своим поведением, когда допрашивала его. Я знала, что он не шутил, и шутить, похоже, вообще не способен. Но сейчас я прониклась к нему симпатией. Он дарил мне свое личное время, и это многое значило для меня. Ведь он легко мог проигнорировать мою просьбу или приказать спать. Бесспорно, я подчинилась бы, уже потому, что у меня не было выбора… И тем более, я не ожидала, что для моего комфорта Лайри пожертвует одежду. Стоя на колесной доске перед зеркалом, видя себя в шарфе и свитере с чужого плеча, обвязанная веревкой, глаза возбужденно блестят, ноздри трепещут, щеки потемнели, я испытывала колоссальный прилив сил и едва ли не орала от счастья. Я готова взмыть в небо и двигать Луну. Да что Луну - Селестия мне свидетель, я готова сдвинуть Солнце! Темные дни, проведенные в подвале с насильником, казались дурным сном. Вот только мне следовало проснуться значительно раньше.

Заслышав шаги, обернулась. Человек уже оделся и держал подмышкой обувь с колесами.

- Нак-лонись. - От избытка чувств мой голос предал меня и я запнулась.

Лайри опустился на колено, я крепко обняла его.

- Спасибо тебе, я так благодарна и счастлива. - Всхлипнула на ухо.

- Я знаю. - Тепло ответил он. - Пойдем.

***

У выхода из подъезда я остановил кобылицу.

- Слушай. Во дворе все истоптано вдоль и поперек, но я не хочу чтоб днем кто-то заметил твои следы. Потому иди за мной след-в-след - внимательно ставь все свои ноги в мои следы. Понятно?

- Да.

- И как твоя рана?

- Не беспокоит.

- Хорошо. Выходим.

«Фольксваген Пассат Б4» встретил нас равнодушным взглядом фар.

- Ты привез меня в этой карете? - Аликорн обошла вокруг «универсала», прикасаясь к корпусу раскрытым крылом.

- Да, в этой машине. Можешь лечь на заднем сиденье, но прежде я тебе постелю, потому как ты с грязными ногами.

Постелил кусок старого ковра, и пока Луна устраивалась, положил скейт и ролики в багажник. Сев за руль, пристегнул ремень безопасности.

- Пока мы едем, можешь смотреть по сторонам, но меня не отвлекай.

- Хорошо, а куда едем?

- Увидишь. А если все в порядке, то и покатаешься.

Километрах в десяти от моего дома была «зона отдыха», строительство которой заглохло несколько лет назад, и с каждым годом «зона» все больше ржавела и разрушалась, превращаясь в живописные опасные развалины. Летом там тусовались байкеры и прочие любители экстремальных развлечений, зимой же никто не рисковал туда соваться из-за сугробов, льда и скрытых под ними острых кусков бетона и арматуры.

В этом году зима холодная и почти бесснежная, я рассчитывал, что удастся найти подходящее место. Во всяком случае, прошлым летом я там катался на скейте.

- Это мы сюда? - Луна сделала круглые глаза. Весь путь она задумчиво молчала, глядя на ночное шоссе, и я не спрашивал о ее мыслях.

- А-агась, - направил «Пассат» к комплексу. - Ты в темноте видишь?

- Да, ведь ночь моя стихия, я Принцесса Ночи. - Гордо сообщила Луна

- А Селестия, значит, Принцесса Дня. - Остановил машину, достал из бардачка фонарь.

- Верно. Куда ты?

- Наружу. Посиди в тепле.

Бетонное крошево скрипело под ногами. Миновав парковку, нашел комнату электриков. Ржавую дверь пришлось высадить ударом ноги. Застоявшийся воздух и мрак пронзил яркий луч фонаря. Мельком оглядевшись, заметил валяющийся в углу большой полуразложившийся собачий скелет.

«Я удивлюсь, если эта рухлядь еще работает и не рухнет от прикосновения».

Держа фонарь в зубах, открыл распределительный щит. Один из тумблеров провалился, едва повернул его. Другие поддались неохотно, и лишь переключив крайний, я наконец увидел свет в зале.

Вернувшись к машине, открыл дверь Луне - пони ловко выскользнула из салона. Скейт я положил на спину аликорна и она несла его, придерживая крыльями.

По задумке строителей, зал должен был вмещать около двух тысяч зрителей и служить простором для демонстрации мастерства крутить колеса и гнать адреналин. Но все, что было в нашем распоряжении - относительно ровный пол да несколько самодельных трамплинов, оставленных народом с осени. Свисающие из-под недокрытой крыши лампы давали достаточно света.

- Пробуй, резвись. - Усевшись на бетонную тумбу, я переобувался.

- Спасибо! - Прыгнув на доску, Луна взмахнула крыльями и укатила.

Ощупью снимая ботинки и глядя на пони, я похвалил себя за предусмотрительность: Луна лихо разгонялась на скейте с помощью крыльев. Приноровившись поворачивать легким наклоном тела, выписывала замысловатые петли.

- Это так весело! Я будто снова летаю! - Крикнула она, проносясь мимо.

- А ты взлети! - Махнул рукой на трамплин.

Аликорн остановилась в дальнем конце зала, скрытая полумраком, я видел лишь ее сияющие глаза. Помедлила, словно решаясь на прыжок в пропасть и взяла мощный разгон. Низко пригнувшаяся, с развевающейся гривой, целеустремленная, уверенная в себе до кончика рога - Принцесса Ночи была прекрасна, как никогда прежде.

- Й-и-ия-я! - Восторженно крикнула аликорн, взмыв на несколько метров. Крутанувшись, расправила крылья и широким кругом спланировала ко мне. Она сумела взмахом крыльев остановить полет, зависнуть и аккуратно приземлиться у самых моих ног.

- Лайри, я… не знаю, что и сказать! - Смеясь, Луна положила голову мне на колени.

- Не нужно слов - я вижу и чувствую, что ты счастлива. И я тоже счастлив. Ради этого я и сижу тут, а не дома на диване. Отдохни, пока я обуваюсь, затем покатаемся вместе.

- Я не могу отдыхать, у меня переизбыток сил и я должна растратиться! - Тряхнув гривой, Луна убежала искать скейт, оброненный при взлете.

Пока я надевал ролики, пони взлетела еще два раза - ей удалось сделать «бочку», пронестись над полом бреющим полетом и подняться на крыльях до самых ламп. В полете она не поджимала ноги, на манер птиц, а вытягивала их вперед и назад.

- Ну, ты готов? - Подкатила запыхавшаяся и довольная принцесса.

- Готов.

- Держи! - Неожиданно задрав свитер, повернулась крупом ко мне.

- За хвост? Ну да, чтоб он в руках остался?

- Не останется, он прочный. Держи, говорю. - Попятившись, Луна всучила мне хвост.

- Как скажешь. - Намотал хвост на предплечье и крепко ухватился.

- А теперь держи-и-ись! - Кобылица дико заржала, расправляя крылья.

- Эй! - Я шлепнул ее по крупу.

- М? - Неохотно обернулась, азартно сверкая глазами.

- Ты только меня в полет не отправь. Я летать не умею.

- Учту. - Снисходительно фыркнув, встала на доску.

В полет меня не отправили, но я приложил немало сил, чтобы просто оставаться на колесах, в моменты безумных трюков, выполняемых аликорном. Ее крылья, со свистом рассекающие воздух, переливались в свете ламп красивейшими оттенками синего и фиолетового. Холодный воздух обвевал лицо, я наслаждался головокружительной феерией движения, света и звука, пока не почувствовал сильную усталость. Улучив момент, выпустил хвост и откатился к стене, переводя дух.

- Лови меня-я-я! - Взлетевшая с трамплина, Луна сделала сумасшедший кульбит и прилетела ко мне на руки - под ее весом я рухнул.

- Ой, прости! - Спохватилась она, тут же вскочив. - Я совсем тебя укатала. Ты в порядке?

- С-спаси-и-ибо… - В голове медленно стихал колокольный перезвон, перед глазами все необычайно четко. Обеими руками схватил склонившуюся надо мной Луну за голову, притянул и одарил глубоким, страстным, жарким поцелуем в губы. Глаза кобылицы широко распахнулись в изумлении, ушки поднялись и вздрагивали, она стояла, затаив дыхание, пока я не отпустил ее.

- За что?.. Зачем ты сделал это? - Смущенно отвернулась, украдкой повернув ухо в мою сторону.

- Делаю тебя счастливой, за то, что ты даришь счастье мне. - Сел, сгреб Луну, прижал к груди, чувствуя ее трепет.

- Быть может, ты все же отпустишь меня? - Шепнула пони. Я молча разжал объятья, Луна отыскала скейт, уехала на другой конец зала, вернулась с ботинками в зубах.

Сменив обувь, я добрался до комнаты электриков и выключил свет в зале, ухитрившись не выломать при этом еще пару тумблеров.

***

Домой мы ехали молча - сил на разговоры не осталось, да и слова были излишни. Раздевшись и выпив по чашке горячего чая, доползли каждый до своей лежки, и боюсь, принцессе Селестии не суждено было навестить нас во сне этой ночью.

Гл. 4

Лучи Солнца с трудом пробивались сквозь нагромождение серых туч, освещая аллею. Ранним зимним утром люди нежились в теплых постелях и тишину нарушали воробьи да синицы, летающие в поисках корма. Никто не мешал беседе двоих существ. Человек, вольготно рассевшийся на заснеженной скамейке, был одет не по сезону легко: темно-синие спортивные штаны и серая майка с короткими рукавами. Слегка улыбаясь, он смотрел на стоящего напротив собеседника - белого аликорна. Погода была безветренной, но цветные грива и хвост аликорна развевались, охваченные чуть заметной магической аурой.

- Лайри, объясни мне, что ты делаешь с Луной и почему я уже вторую ночь не могу дотянуться до нее во сне?

- Я делаю ее настолько счастливой, что после она спит без задних ног.

- Без ног?! - Ужаснулась аликорн. - То есть как это?

- Селестия, я могу показать, но придется изменить обстановку. Вы не против?

- Меняй. - Кивнула, смерив меня хмурым взглядом с головы до пят.

Солнце быстро угасло, дома рассыпались в пыль, аллея растворилась словно мираж. Послышался хруст крошева под ногами, из серого тумана проступили очертания неприветливых развалин.

- Руины?! - Розовые глаза Селестии расширились в недоумении. - Ты сюда привел Луну за счастьем? Ночью, среди камней и железа?

- Терпение, Ваше Величество… - Проворчал я, усаживаясь на бетонную тумбу. - И встаньте рядом, если хотите все хорошо увидеть.

Все мои воспоминания вплоть до укрывания Луны пятнистым одеялом Тия просмотрела на едином дыхании, стремясь заметить каждую мелочь. Развеяв мираж руин и восстановив аллею, я увидел скатывающиеся по щекам Селестии золотистые слезы, блестевшие в лучах рассветного Солнца. Помедлив, она шагнула вплотную и тепло поцеловала меня в щеку.

- Прости, Лайри, что я на миг позволила себе усомниться в чистоте твоих помыслов и поступков. Я давно… нет, еще ни разу я не видела Луну столь счастливой. - Смущенно улыбнувшись, вытерла слезы крылом. - Но каков наглец, - с удивлением шепнула из-под крыла, - вот так запросто поцеловать мою сестру не каждый жеребец осмеливался.

- Сестра как бы не против. - С усмешкой отметил я.

- А куда ж ей деться? Внезапно схватил за голову и не дал ни единого шанса спастись! - Возмутилась Принцесса Дня, шумно схлопнув крылья на бока. Но глаза ее лучились радостью. - Ты мне Дискорда напоминаешь.

- Это кого? И чем?

- Был такой драконоподобный монстр. Воплощение хаоса. Ты похож, прежде всего, улыбкой, с которой не знаешь, чего от тебя ждать. Устраиваешь другим сюрпризы по собственной прихоти и ради своего удовольствия - к счастью, приятные сюрпризы. Наконец, способность изменять ткань сновидения ставит тебя на одном уровне с Луной. В Эквестрии тебе цены б не было. - Задумчиво подытожила Селестия.

Расслабленно сидя на скамейке, я повернул левую руку ладонью вверх и чуть согнул пальцы. Внезапно выросшие из-под асфальта толстые зеленые стебли крепко обвили ноги, тело, крылья и рог аликорна, лишив ее возможности двигаться и колдовать.

- Та же улыбка... - Озадаченно посмотрела она на меня. - Что ты задумал?

- Ничего плохого, всего лишь немного красивых эффектов. Не претендую на звание «воплощения хаоса», но тактику «мастер хаоса» знаю и использую. - Почесал подбородок Тии.

Стебли малость выросли, подняв аликорна, изогнулись, аккуратно складывая изящные ноги пони, настороженно наблюдавшей за невольными телодвижениями. Множество новых стеблей и листьев сплелись меж собой, образовав большое мягкое ложе, на которое и была уложена пленница. Опутывающие ее стебли, развязавшись, вросли в ложе, а стебель, обвивающий рог, пышно расцвел, прежде чем усохнуть и осыпаться прахом.

С любопытством проследив за этими превращениями, Селестия легла удобнее.

- Угощайтесь. - Пригласил я.

Между нами выросли два огромных алых бутона. Аликорн тронула носом свой бутон - он раскрылся чашей темного нектара и сладкий пьянящий аромат наполнил воздух.

- Спасибо, Лайри. - С благодарной улыбкой Тия склонилась над чашей.

- Должны же быть в жизни удовольствия, хотя бы во сне. - Я отпил из своей чаши.

- Ты устроил это все просто чтоб угостить?

- Да.

- А не проще ли было сразу пригласить, и не ловить меня, связывать и вынуждать нервничать?

- Проще. И намного скучнее. Вы видели бы выражение морды себя-застигнутой-врасплох! - Расхохотался я. - Это же интрига была - что вы станете делать в таком положении?

- В таком положении я могла и обидеться. - Холодно подсказала принцесса, вновь пригубив бутон.

- Даже после столь вкусного угощения? - Я вплел цветок нарцисса в ее гриву. - А повод, Ваше Величество? Вы оскорблены, унижены, ранены? Нет. Вы лежите на роскошном ложе из трав и наслаждаетесь великолепным нектаром. Не угодно ли еще отборного овса? - Второй бутон раскрылся рядом с первым.

- Уговорил, обижаться не буду. Ты умеешь удивить.

- Я люблю удивлять! Щекочущий нервы момент изумления, смущения, замешательства и даже легкой паники - он наполняет душу такой эйфорией, неизмеримо приятнее, чем благодарность. Это главная причина, почему мне очень нравится с Луной - радуя ее, я наслаждаюсь ее удивлением и радостью. И готов удивлять ее снова и снова, пока она со мной - она очаровательно красива, когда смущена и счастлива.

- Отрадно слышать это о той, кого я не видела почти тысячу лет. - Проглотив овес, Селестия отпила из непустеющего бутона. - К сожалению, у меня новости не столь хороши. Я до сих пор не выяснила причину, почему Луна пропала с луны и оказалась в твоем мире. При этом, как я поняла, она перестала быть Найтмер Мун, что тоже странно. Я благодарна, что ты заботишься о моей заблудшей сестре и с тобой ей хорошо.

- Конечно, хоть сначала я согласился помочь исключительно из любопытства и ради денег. Но теперь я получаю от этого задания огромное удовольствие, и мне это выгодно вдвойне. К тому же, задание созвучно моей работе, и в чем-то уже привычно.

- Какой работе?

- Помогаю людям восстанавливаться душевно после травм и увечий. Внезапно потеряв руку или ногу, люди считают, что жизнь потеряна и впадают в депрессию. А я, значит, устраиваю им хорошую моральную встряску, заставляю поверить в свои силы, приспосабливаться, находить новые возможности, открывать скрытые таланты и идти по жизни если не с песней, то с улыбкой.

- И Луне встряску устраивал? - Подняв магией горсть овса, Селестия направила корм в рот.

- Нет, это она чуть душу из меня не вытряхнула своим голосом в первые минуты нашего знакомства. - Усмехнулся, вспомнив грязную, пыльную, возмущенную Луну.

- «Кантерлотский церемониальный голос». Да, есть у нее такая особенность.

- Я уговорил ее вести себя потише. И мы поладили.

- Я видела. И с нетерпением жду момент, когда смогу обнять Луну.

- А что за Найтмер Мун?

- Я предпочла бы не рассказывать об этом. Старая семейная драма.

- Воля ваша, Принцесса. А как идут поиски пути с Земли в Эквестрию?

- Земли? - Подхваченный телекинезом овес завис перед носом Селестии.

- Ну да. Мир, в котором я живу, и живет сейчас Луна, называется «Земля». Точнее, планета Земля.

- Спасибо за подсказку, возможно, я смогу ей воспользоваться. Просто в Эквестрии тоже есть земля, обычная, по которой ходят. А про путь я сказала - пока никак.

- Желаю успехов в поиске. Я обеспечу Луну всем необходимым на время проживания, пока вы ищете верное решение. Постараюсь не утомлять ее до крайности, и следующей ночью вы сможете встретиться во сне.

- Надеюсь на встречу. - Подмигнула Селестия, чьи бока слегка раздулись от количества поглощенного овса и нектара.

Внезапно прилетевший воробей уселся на мое плечо и запищал однообразным механическим голосом.

- Мне пора просыпаться, Ваше Величество, рад служить. - Отдал честь, чувствуя, как мое тело быстро развоплощается. Принцесса благожелательно улыбнулась.

***

Еще не до конца проснувшись, нащупал приклеенные к изголовью китайские часы, выключил истеричную пищалку и замер в блаженной полудреме. Возле рта было холодное мокрое пятно - завтрак с Селестией во сне вызвал обильное слюнотечение наяву. Звучно зевнув, глянул на циферблат - 7:08. Идти сегодня никуда не нужно, посвящу этот день себе и Луне. Подойдя к окну, отметил одну из странных закономерностей своей жизни: мне всегда удавалось хорошо погулять, перед тем как испортится погода. За окном валил снегопад, столь плотный, что не было видно соседнего дома.

Выйдя в гостиную, залюбовался спящей на диване Луной. Полураскрытая, она лежала на спине, раскинув все конечности, с выражением абсолютной безмятежности на мордочке. Впрочем, ее ухо инстинктивно повернулось на звуки шагов, когда я прошел мимо нее в ванную. Справив нужду и приняв душ, сел возле пони, бережно откинул одеяло, рассматривая Луну.

Грудь аликорна мерно вздымалась и опадала, ноздри шевелились в такт дыханию, рот приоткрыт, веки чуть вздрагивали. Слегка коснувшись пальцами шеи, ощутил движение жизни в артериях. Луна невольно изогнула шею, подавшись навстречу прикосновению. Провел кончиками пальцев по мордочке, задержался на губах и вовремя убрал руку - Луна сонно почесала языком ноздрю. Тронул распростертое крыло, перебирая жесткие маховые перья. Заворочавшись, аликорн попыталась лечь на бок, но ей мешало крыло. Я успокаивающе погладил грудь Луны - она обняла руку передними ногами и прижала к себе. Нежно почесывая грудь и шею пони, освободился из захвата, ушел на кухню, скоро вернулся с большим и полным доверху стаканом. Сев на пол у дивана и держа стакан около головы Луны, подул в ее сторону, чтобы запах достиг носа.

- Омх-х! - Выдохнула принцесса, внезапно осознав, что спит не одна. Она широко раскрыла глаза и их зрачки резко уменьшились - я уже знал, что это признак сильного испуга. Луна поджала задние ноги к животу, неосознанно стремясь защититься. Одновременно она попыталась перевернуться и встать, но крылья запутались в одеяле и аликорн неуклюже опрокинулась на спину

- Ты?.. - С облегчением вздохнула пони, зрачки вернулись к обычному размеру.

- Здесь, кроме меня, никого и не бывает. Вот, завтрак в постель. - Помог Луне выпутаться и подал стакан. Сев, она понюхала.

- Тут банан?

- Банановый коктейль. Насыщайся.

- Ты рассматривал меня? - Спросила, приняв стакан.

- Конечно, да! - Хохотнул я. - Как можно равнодушно пройти мимо и не посмотреть на такую красоту? Хотя бы и часть красоты.

- И какая же часть меня тебе понравилась? - Луна подперла щеку копытом.

- Филейная часть. - Ответил сладким голосом и с плотоядной улыбкой ласково поскреб полумесяц на крупе пони.

- Ах, филейная?.. Я догадывалась. Даже во сне чувствовала, как меня пожирают взглядом. И все же была уверена, что не съедят.

Глубокомысленно вздохнув, Луна надолго припала к стакану, выпивая коктейль маленькими глотками. Наконец, отставив пустой стакан в угол дивана, она облизнула губы и нос, и повернулась ко мне:

- Спасибо, очень вкусно и сытно. Лайри, за эти два дня ты осмотрел и обтрогал меня везде, где только можно и не можно. Теперь я хочу посмотреть на тебя.

- А не смутит, что я нагий?

- То есть без одежды?

- Да.

- Гм-м, по твоим меркам, я - нагая?

- Нет.

- И тебя не смущает мой вид. Почему же меня должен смутить твой?

- Я не знаю обычаев твоей страны, потому предпочитаю уточнить, чтоб не ставить тебя в неловкое положение. Хочешь смотреть? Смотри. - Пересев на диван, расслабленно откинулся на подушки, дав Луне возможность увидеть все что хочет.

- Я побывала в положениях гораздо хуже «неловкого». Так что… - Аликорн пристально взглянула в мои глаза. - Благодарю за спасение. - Произнесла чуточку торжественно, и приложив правое копыто к сердцу, склонила голову.

- Для меня было делом чести помочь вам, Принцесса Луна.

Коснулся ее щеки, пони уткнулась носом в ладонь, совсем как в первый вечер после ужина.

***

Придерживая левую руку Лайри передними копытами, потерлась носом о ладонь, затем слегка отстранилась, глядя на крепкие пальцы с плоскими когтями, покрытые множеством мелких шрамов. Скользнула копытом вдоль предплечья, взъерошивая короткую редкую шерсть. Человек медленно сложил и раскрыл пальцы по одному - я увидела движение мышц под кожей. Взглянув на свою переднюю ногу, свободную от бинта, подвигала копытом и пястьем, с интересом отметив, что у меня мышц меньше и двигаются они иначе.

- Сравниваешь анатомию?

- Да, это ведь так необычно, быть рядом с существом из другого мира. И теперь, наконец, я могу спокойно его рассмотреть, не отвлекаясь на страхи. - Тронула локоть, плечо, наслаждаясь ощущением мускулов под копытом.

- А знаешь, для меня в этом нет чего-то уж сильно необычного. - Лайри задумчиво намотал на ладонь прядь моей гривы.

- Разве у тебя каждый день гостят пони-принцессы? - Дотянувшись до неподвижного уха, потеребила за край.

- Эй! - Дернув головой, человек схватил мою ногу и отвел в сторону. - Твои копыта царапаются после вчерашнего похода… - Потер пальцами зазубренные края.

- Извини. Да, их надо бы подровнять.

- Напильником, наверное. Ладно, займемся после еды. А насчет гостей, я не это имел ввиду.

- А что же? - Подсев вплотную, нежно провела ногой по щеке Лайри, его загнутым вниз жестким светлым усам и курчавой темной бородке. На верхней губе был небольшой шрамик.

- Для меня ты просто есть. Здесь и сейчас. Живая, из плоти и крови. Тебя можно потрогать, с тобой можно общаться. А все остальное - разве оно имеет значение? Важно лишь отношение. - Лайри коснулся пальцами моих губ, затем его рука скользнула по щеке, шее, легла на плечо - прикосновение было сильным, и вместе с тем, бережным, будто человек опасался сломать меня неверным движением. От его касания по всему телу до кончиков ушей и хвоста прокатилась приятная теплая волна. Закрыв глаза, я попыталась как можно полнее воспринять охватившее меня чувство, но ощутила легкое смятение: перестав подчиняться разуму, тело жило собственной жизнью, отзываясь на заботу и любовь. С трудом осознала, что голова лежит на плече Лайри, и сама я прильнула к нему, обнимая.

«Что со мной? Правильно ли я поступаю? - Встревожилась, тщетно пытаясь согнать странное наваждение. - Твою ж Селестию! Что он себе позволяет?! Жевать мое ухо-о-ох-х-х?..»

Захватив нервно дергающееся ухо в рот, Лайри ласково покусывал его край. Я попыталась воспротивиться, убрать голову или хотя бы громко запротестовать - но блаженное чувство гармонии окутало меня, растворяя сомнения, печали, страхи. Расслабленное тело было неимоверно тяжелым. Все, что я сумела - издать невразумительный хрип, силясь удержаться на грани сознания.

От неожиданного движения закружилась голова и показалось, что я куда-то падаю. Через миг поняла, что лежу спиной на коленях Лайри, а он, с улыбкой склонившись надо мной, обнимает одной рукой, поддерживая голову, а другой рукой нежно гладит шею, грудь и живот, изредка, словно невзначай, задевая вымя и мягкие сосцы.

«О, небо! Если он вынудит меня к соитию, я не смогу. Не смогу отказать...» - Робко посмотрела в лицо, тщетно пытаясь предугадать свою участь. Да и есть ли смысл угадывать?

- Эх, няшка-коняшка, я совсем тебя укаваил. - Тихо сказал он.

«Укаваил», значит? Попыталась соотнести незнакомое слово со своим положением. Неизвестность пугала и настораживала, эйфория прошла, я способна пресечь все эти вольности. Но не хотелось. Я лежала, преисполненная счастья, наслаждаясь ласками и не допуская мысли, что мне могут причинить зло. Лайри покачивал меня на коленях, словно баюкая.

- Продолжишь осмотр или будешь спать?

Я прикоснулась губами к гладкой безволосой груди:

- Мне кажется, или ты какой-то прохладный? Это нормально?

- Да, нормально. А ты для меня такая приятно горячая. - Улыбнувшись, Лайри залез рукой под крыло и прижал ладонь к моему боку. - На тебе руки можно греть.

Раскрыв крыло, тронула лицо, скользнула концом пера по черной полосе, тянувшейся от глаза вниз до угла рта.

- Скажи, что значат эти полосы? Как у них. - Перевела взгляд на портреты гепардов.

- Это долгая история. И для тебя она может быть странной и непонятной. - Человек провел рукой вдоль крыла, зарываясь пальцами в перья и слегка взъерошивая.

- И этим она еще любопытнее. Расскажешь? - Лучезарно улыбнувшись, почесала крылом подбородок и шею Лайри - он неожиданно издал низкий вибрирующий звук. Заинтересованная, я тронула горло копытом, продолжая почесывать - на выдохе звук повторился. Он был похож на рык, что я слышала, пропахав рогом стену коридора, но мягче, продолжительнее и без ноток досады.

- Ну вот, ты нашла к коту подход. - Гепард прекратил урчать.

- Чтоб историю узнать, могу подольше почесать. - Отреагировала на его выпад своей рифмовкой и подмигнула.

- Сомнений нет, достойный ответ. Издалека начать придется, услышать много доведется. - Лайри потеребил меня пальцами за ухо, слегка влажное от его недавних ласк.

- Готова услышать, готова понять, меня любопытство продолжает снедать. - Пришлось чуток напрячься, чтобы достойно выйти из внезапной дуэли стихов.

Лайри рассказывал, что на земле много разных народов, и у каждого из них свои законы, обычаи, поверья. И главная вера - это вера в некую высшую силу, создавшую мир и дающую жизнь всем существам на земле. Согласно некоторым трактовкам, душа, как частица этой силы, перерождается в различных физических телах, проживая и накапливая разнообразный опыт. В зависимости от поступков, совершенных в прожитой жизни, душа может подняться на более высокие уровни развития, или пасть на нижние, чтобы понять, пережить и исправить ошибки прошлого.

Я чуть не заплакала, когда Лайри описал свою гибель от рук людей, но сам он говорил об этом спокойно, как о чем-то давно прожитом и отболевшем. Так и не поняла, заметил ли он мое состояние? Пару раз всхлипнув, я все же не стала рыдать.

Вдруг меня осенило - быть может, я спрашиваю о сокровенном и глубоко личном? И спокойствие Лайри лишь попытка скрыть переживания? От этой мысли я резко села. Гепарды на картинах уже не казались мне беспощадными убийцами.

- Прости, если затронула больную тему. - С сочувствием положила копыто на грудь человека.

- Больную? Это про мою смерть?

- Да. Ведь я верно поняла, что раньше ты жил гепардом, но был убит и переродился уже человеком? Мне кажется, вспоминать об этом неприятно.

- Поняла верно. А насчет вспоминать… - Лайри пожал плечами. - Это просто было и прошло. Люди убили мое тело, но душу убить нелегко. И все мои кошачьи черты, которые ты наверняка заметила - влияние памяти прошлой жизни. Вот так я и живу - душа гепарда в теле человека. Полосы, о которых ты спрашиваешь - нарисованы, как знак тотемного родства с настоящими гепардами. Точнее, полосы - татуировка, но не думаю, что тебе это слово понятно.

- Теперь я знаю о тебе немного больше. Но, Лайри, ты стал даже загадочнее, чем раньше. - Провела копытом по груди, рельефному животу. Взгляд невольно скользнул ниже, и мою морду исказила гримаса страха, уши прижались к голове, я напряглась в ожидании сама не зная чего. Погони? Насилия? Лайри отреагировал сразу - поднял ногу и наклонил бедро, закрыв пах от моих глаз. Быстро обернувшись, я встретила его взгляд, в котором прочла легкую иронию: «Я знал». Да, меня проняло до костей, и если б человек прикоснулся ко мне - улетела прочь и забилась в дальний угол комнаты, за тумбой с ящиком. И отбивалась бы всеми ногами.

Он не шевельнулся, спокойно выдержав в упор взгляд, от которого поджимали хвосты королевские гвардейцы. Сердце у меня колотилось, будто я пронеслась без отдыха сотню миль, спасаясь от страхов. Закрыв глаза, потерла морду ногой, пытаясь успокоиться.

- Ну, что теперь? - Услышала голос с ноткой заботливого интереса. Приоткрыла глаз - Лайри все так же полулежал, не меняя позу.

- Не скрывайся. - Тихо попросила, положив копыто на колено поднятой ноги. - Да, мне горько помнить о том, что я пережила, но ведь твоей вины в этом нет.

Кивнув, он медленно опустил ногу на пол.

- Ох, я не напугала тебя? А то, от моего взгляда кони падают. - Нервно пытаюсь пошутить.

- Мне падать некуда, и так лежу. А ты слишком очаровательна, чтоб напугать.

- Эм… А если б я кинулась на тебя?

- Я удержал бы, замотал в одеяло и лежал сверху, пока не успокоишься.

- Оу, это было бы жестко по отношению ко мне.

- Это было бы самое мягкое и теплое из всего, что я предположил.

- Да разве? - Придала своей морде очень недоверчивое выражение.

- Вот примерно так. - Лайри набросил одеяло, плотно укутал, так, что я едва могла шевельнуться и прижал к себе. - Уютно?

Он чмокнул в нос. Я игриво фыркнула и была тут же освобождена. Человек действительно не боялся меня, соизмерял силы - плотный физический контакт доставлял мне большое удовольствие.

- О, ты можешь кормить? - Я заинтересованно тронула копытом торчащий розовый сосок на груди Лайри. Он муркнул.

- Нет. Я самец. Кормить могут самки, но у них грудь иная, больше размером, выпуклая и округлая. - Лайри повел ладонями, показывая заметный объем.

- Гм-м, об этом я могла догадаться. - Ответила, слегка стушевавшись. Неужели и я для него - самка? Надо б как-то потактичнее выяснить это. Вспомнив, как нежно он мыл меня в ванне, смутилась еще сильнее и засопела, не зная, что предпринять.

- Зачем строить догадки и получать неверные выводы? Чтоб знать наверняка, лучше всего спросить прямо. - Похоже, человек в упор не замечал моего смущения, или не считал нужным заострять на нем внимание. По меньшей мере, эта его «невнимательность» избавляла меня от необходимости объяснять, почему мои ноздри шумно хлопают, а я сижу, уткнув взор в подушку.

Раздался урчащий звук, явно не гортанный.

- Позволь догадаться, - я с улыбкой приложила ухо к животу Лайри. Утробный звук повторился. - Ты голоден.

- Да.

- В таком случае осмотр закончен. Спасибо, ты свободен.

- Хорошо.

- Где твой хвост?! - Ахнула я, когда Лайри встал.

- Что? - Он обернулся.

- Ты потерял хвост? - Я демонстративно помахала своим.

- А? Нет, люди от рождения все бесхвостые.

- Да? А мне казалось, хвосты должны быть у всех.

- Для тебя это норма.

Дома было тепло, но Лайри вышел из своей комнаты одетым. Забрав с дивана стакан, направился в кухню. Я последовала за ним.

- Ты тоже хочешь есть?

- Мне хочется быть в компании. Ого, что на улице-то творится! - Сев на табурет, оперлась передними ногами на подоконник, выглядывая в окно. - Пегасам пришлось бы потрудиться, чтоб нагнать такой снегопад.

- У нас и без пегасов это запросто. Вовремя ночью с тобой погуляли.

В глубокую миску Лайри положил что-то, похожее на большой ком сена и залил кипятком из чайника.

- Мф-ф-ф? - Я вопросительно принюхалась.

- Спагетти, - пояснил он, высыпав специи, и перемешав вилкой. - Просто лапша.

От запаха у меня отчаянно засвербело в носу и я чихнула. Прямо в миску.

- Ой!

- Ну, здрасте-мордасте. Теперь ты будешь есть обчиханную лапшу сама. - Проворчал Гепард. Вторую миску он поставил подальше от меня, снова залил водой и накрыл обе миски тарелками. Пока лапша парилась, я в молчаливом смущении гоняла вилку по столу, пытаясь взять ее копытом. Посмотрев на бесплодные старания, Лайри забрал вилку и переложил мою лапшу на плоскую тарелку.

- Ты будешь есть лапшу с кровью? - Ужаснулась при виде вытекающей из бутылки густой красной жидкости.

- Это? - Лайри показал картинку на бутылке. - Это кетчуп, приправа из овощей.

- А то я уж подумала…

- Пробуй. - Мою лапшу тоже полили кетчупом.

- Острое. - Выдохнула я. На языке будто огонь горел.

- Немного перца тебе не помешает. - Фыркнув, поставил мне стакан воды и я, наконец, смогла погасить пожар во рту.

- Прекрасная погода за окном, снежные пегасы резвятся.

- Пегасы? - Удивленно глянув в окно, увидела лишь пушистые хлопья снега. И тут почувствовала, как на моем левом ухе что-то повисло.

- Да что ж ты мне лапшу на уши вешаешь?! - Возмутилась, ощущая, как румянец заливает щеки.

Лайри громко расхохотался. Заметив, что в голосе нет издевки и насмешки, я все ж придержала свои эмоции. Смех становился все тише, и вот человек замер с запрокинутой головой, опираясь плечом на стену.

- Л-лу-у-уна, ты прекра-а-асна. - Простонал, вытирая глаза от слез. - И нравишься мне все больше.

- А если я сейчас разозлюсь? - Многозначительно прищурилась и засопела.

- Ты мне и разозленная будешь нравиться. Да что там, ты мне нравилась даже тогда, когда наорала на меня в коридоре.

- Даже? - Наклонив голову, поймала языком свисающую с уха длинную лапшу и съела. - Не думала, что ты можешь так шутить.

- Иногда бывает настроение. - Улыбнулся Лайри, мотая лапшу на вилку. - Тия сказала, я похож на Дискорда. Не знаю, считать это комплиментом или фактом.

- Наверное, фактом. Дискордовы шутки были не очень приятны, унизительны и вредны для окружающих. А от твоей честь и ухо не пострадали.

- Луна, я уже заметил, что ты и Селестия - классическая пара противоположностей, как день и ночь. И мне интересно, откуда рисунки на ваших крупах, что они значат? - Лайри указал вилкой.

Я посмотрела, словно желая убедиться, что мой полумесяц на должном месте, и задумчиво склонилась над тарелкой, собирая лапшу и мысли.

- Этот рисунок называется «кьютимарка». Она символизирует некий талант, способность пони к какому-либо делу, ее призвание, данное судьбой. Потому кьюти еще называют «меткой судьбы». Как правило, пони получают метку один раз, в раннем детстве, метки сохраняются на всю жизнь, и у всех они разные. Ношение плащей и прочей одежды, скрывающей кьюти - создает дискомфорт. И если пони носит переметные сумки, на них тоже изображена ее метка. Для молодых пони очень важно наличие кьютимарки, возможность всегда видеть ее и показывать другим. Те, кто получает метки позже других, навлекают насмешки и чувствуют себя неполноценными. На деле, именно такие, «пустобокие» юные пони - самые ценные члены общества, у них неиссякаемый оптимизм и стремление испробовать свои силы во всевозможных ремеслах, дабы найти свое предназначение. Я знаю пони, у которого спорилось любое дело, за что бы он ни брался. Но всю жизнь он прожил без кьютимарки.

- А как ты получила свою?

Доев лапшу, налила полный стакан сока и поставила греться в печку. Прежде чем включать, переглянулась с Лайри - он кивнул, подтвердив, что я все делаю правильно.

- Я?.. - Слушая доносящийся от печки рокот, положила передние ноги на край стола, и легла головой на них. - Это было очень давно, когда пони еще только начинали расселяться по миру и обживать новые места. Днем им светило солнце Селестии, ночью они спали, ведь ночи темны, а свет от звезд - что он может осветить? Если же ночь заставала путников в опасных местах, пони вынуждены были освещать дорогу магией или огнем.

Звоночек. Стакан обжигающе горяч.

- Возьми полотенце. - Подсказал человек. Я осторожно перенесла стакан на стол, держа в передних копытах через полотенце. И продолжила рассказ, ожидая, пока сок остынет.

- Семья земных пони надеялась пересечь горный перевал до заката, однако ночь остановила их на полпути. Двигаться по незнакомым горным тропам очень опасно, а воспользоваться огнем было нельзя из-за сильной грозы. Я путешествовала с этой семьей и была единственной пони, владеющей магией. Мы все, восемь голов, застряли на скользкой тропе и жались к скалам, чтоб нас не смыло потоками воды. Один неверный шаг, и ты летишь во тьму пропасти. Но я хоть видела в темноте и летать могла.

Пригубила - сок все еще слишком горячий.

- У меток судьбы есть закономерность - чтобы они появились, необходимы очень сильные эмоции. Радость, страх, наслаждение, гордость победой, внезапное озарение. У каждого случается по-своему, а суть одна: нужна мощная встряска. Она случилась и со мной. Вода размыла гору над нами, огромный валун грохнулся на нашу тропу, чудом никого не раздавив. Один из младших жеребят, испугавшись, соскользнул в пропасть. Я ринулась за ним сквозь мрак и ливень.

Всхлипнув, закрыла влажные глаза и медленно отпила.

- Мне удалось подхватить его магией и вылететь из пропасти. Ветер швырял меня словно пушинку, но я прилетела к семье и вернула малыша. И тут я поняла - если у меня есть магия, я должна ее использовать! И помочь этим пони. Преисполненная решимости, одним ударом магии снесла с тропы чертов валун. Затем произошло невероятное - я ощутила, что есть нечто бОльшее, чем эти горы, равнины, леса и реки, величественное и находящееся за пределами мира. Что всегда будет моим, и я смогу призвать это на помощь.

Спрыгнув с табурета, встала перед Лайри на задних ногах, вытянувшись в струнку, с широко раскрытыми крыльями и медленно разведя передние ноги в стороны, подняла их над головой, описав круг.

- Так я впервые подняла луну. Огромную, белую, яркую. Пелена дождя, пронизанная лунным светом, была непередаваемо красива, словно бесчисленные алмазные нити. Тропа видна как днем. Пройдя опасный участок, мы смогли найти место для ночлега. Я не заметила момента, когда именно появилась моя кьютимарка. От усталости свалилась и проспала всю ночь и полдня.

Неожиданно подвинувшись вплотную, Лайри крепко обнял меня.

- Молодец, Луна, ты сильная духом, я высоко ценю это.

Я не нашлась что сказать, и тоже просто обняла человека.

***

- Молодец. - С улыбкой повторил я, глядя в ее счастливые зеленые глаза, лаская пальцами черты мордочки Луны. Скромно улыбнувшись, она запрыгнула на табурет и углубилась в стакан.

- Принцесса не привыкла к похвале? - Подмигнул я.

- Я польщена, - кивнула Луна, - но я не все рассказала. Когда случилась это судьбоносное для меня событие, я была такой маленькой слабенькой поней, всего-то тебе по колено ростиком. И мне было очень страшно тогда.

- Преодоление страха - и есть храбрость.

- А бесстрашие?

- Это безумие.

- А тебе не страшно было браться за это поручение от Селестии? Одно дело разговаривать во сне, и совсем другое - контакт с иным существом в реальности.

- Для меня главная проблема была лишь в том, чтоб мы с тобой могли понимать друг друга в реале. Именно поэтому я тогда сразу сказал твое имя и титул - на это ты должна была отреагировать. Все остальное, как я уже говорил, особого значения не имеет.

- А если б я не поняла? Такое ж могло быть. - Луна поскребла за ухом.

- Пришлось бы работать силой. Сперва пообщаться с тем челом, и наверно, слегка попортить ему внешность, затем утаскивать тебя на цепи и запихивать в машину. Возможно, даже связать.

- Связать меня?!.. - Луну передернуло.

- Ну, как вариант, двинуть чем-то тяжелым по голове, чтоб ты отключилась. - Пожал плечами. - Но тебе это не понравилось бы. Да и я не хотел б тебя калечить.

- Э, нет, спасибо, по голове меня уже били и связывали тоже. В ответ на мою очень вежливую просьбу помочь - меня оглушили, я очнулась связанной, в вонючем кузове, мне было больно, плохо и до слез обидно. - Луна гневно ударила копытом по столу. - Никто со мной так никогда не обращался. А теперь, получается, что и ты мог поступить так же!

Разгневанно фыркнув, принцесса почти что свалилась с табурета и на негнущихся от возмущения ногах вышла из кухни. Мышцы перекатывались под ее шкурой, а высоко поднявшиеся крылья дрожали от напряжения.

Молча дождавшись, пока шаги затихнут где-то в гостиной, я проследил за пони, и увидел, как она, лежа на диване, трясет крыльями, укладывая их на бока. Ладно, хоть не пробует вывалиться с балкона, и то хорошо. Пусть возмущается сколько хочет, но добровольно сидит дома.

Убрал посуду, затем, на случай, если Луне все же вздумается уйти на улицу, проверил замки входной двери, закрутил их до упора и спрятал ключи. Я не знал, сколь сильно пони взбесилась, и надолго ли останется в таком состоянии, однако надеялся, что мне удастся сгладить напряжение к концу дня. Мне ж идти на работу, ей быть одной дома, и реально, связывать ее было бы плохим делом. Я рассчитываю на взаимовыгодное сожительство, переводить отношения на уровень «палач и жертва» совсем не хотелось, только себе ненужных проблем наживу.

«Отдыхающая» кобылица положила голову на подлокотник, и не соизволила даже ухом пошевелить. Похоже, она действительно круто обиделась. Сев возле ее крупа, я нашел завалившуюся между подушек «вилко-расческу» и подтянул к себе роскошный хвост.

- Ваше Величество, вы зря вспылили. - Спокойно сказал я, приглаживая волосы.

- Зря. - Хмуро согласилась Луна, не вставая пытаясь выдернуть хвост из моих рук. Но движению поддавалась лишь ближайшая к телу часть хвоста - все остальное свободно висело. И лежало у меня на коленях.

- Быть может, смените гнев на милость и не будете сердиться?

- Я сердилась на луне пятьсот лет. - Луна посмотрела на меня одним глазом, не поднимая головы с подлокотника. Я притворился, что увлечен расчесыванием хвоста и не замечаю пронзающего взгляда.

- У-у-у, да за пять сотен лет я раз восемь успею помереть и реинкарнировать. От меня памяти людской не останется, а вы все еще будете сердиты?

- Восемь? - Теперь ко мне обратился не только глаз, но и ухо.

- Человек живет в среднем лет семьдесят. Мне тридцать пять, полсрока, считай, отжито. А уйти из жизни может любой из нас, в любой момент. Может, я сейчас выйду за дверь - и фьюить, ты меня больше никогда не увидишь, и не почувствуешь снова прикосновения этих рук, ласкающих тебя за ушком и расчесывающих твой хвост. Несчастные случаи, знаешь ли, никто не отменял.

- Лайри!.. - Аликорн подскочила, развернувшись ко мне всем телом. Я наградил ее долгим взглядом, в котором застыло осуждение и скорбь. И что-то еще, над чем она до сих пор не задумывалась.

Вздрогнув, Луна отвернулась и, поднырнув головой под руку, прижалась к груди.

- Никогда… Прошу, никогда не смотри на меня так. - Прошептала. - Я видела в твоих глазах иную вселенную. И мне жутко.

- Это участь всех бессмертных - они не ценят жизнь.

- Я не бессмертна, Лайри. - Пони взглянула мне в глаза. - И я не хочу потерять тебя.

- Давай не будем сердиться на меня. - Тепло подсказал я.

- Я не сержусь, - кивнула она, - уже поняла, какая это глупость.

- Хорошо. - Погладил Луну по спине между лопаток - она посмотрела на меня вопросительно и с укором, как будто я сделал ей что-то непристойное, но промолчала и отсела в сторону.

- Мы помирились? - Тронула она копытом мое плечо.

- Да. Мне по-любому не выгодно с тобой ссориться.

- Не выгодно? - С удивлением переспросила пони.

- Во всем, что я делаю, я ищу выгоду прежде всего для себя. Выгоду если не материального, то душевного плана. За дело Селестии я взялся потому, что она посулила хорошие деньги в случае успеха.

- Я так поняла, это материальная сторона. А душевная?

- Ну, представь, целыми днями сидит в моей квартире угрюмая, неприветливая кобыла. Каждый день жрет фрукты, овощи, хлеб и сок, причем, жрет заметно больше чем я. С ней ни поговорить, ни посмеяться, ни почесать ее, ни полюбоваться, даже не поругаться толком - она всем видом показывает, что я для нее пустое место. Да еще это чудо в перьях заявляет, что будет сердиться на меня целых пятьсот лет.

- Серьезно, пятьсот?

- Да. Вот и скажи, оно мне надо, такое?

- Нет, наверное. Но пятьсот… Ах, ты меня так описал?! Значит, это я угрюмая и неприветливая? - Кобылица звонко рассмеялась и закрыла мордочку копытами. - Мне так стыдно за себя, та-а-ак стыдно-о-о, ой!

- Это ты сидела тут, вся такая из себя грозовая туча. И мне пришлось вытаскивать тебя из мрачного бытия за хвост.

- Так вот кто насиловал мой хвост, нашелся, злодей! - Обличительно указала принцесса копытом в мою сторону и бросилась на меня. Началась шутливая борьба с применением захватов, удержаний и прочих силовых приемов. С дивана мы сползли на пол, где борьба развернулась с большим размахом. Я весил немногим тяжелее Луны и имел заметное преимущество в виде цепких пальцев. Пони была проворнее, и ее хлесткие удары крыльями оказались весьма болезненными. Однако рог она не применяла.

Рыча и сопя, мы сплелись, стремясь поставить друг друга во все более неудобную позу. Борьба шла с переменным успехом. Раз я изловчился схватить Луну зубами за горло и слегка сжать, ощутив восхитительный животный трепет жизни. За что получил качественный тычок копытом в бок. Чуть позже позволил ей одолеть меня - повалив на спину, Луна стояла двумя ногами на моей груди и шее, осознавая превосходство: своим весом она сразу проломила бы мне ребра и трахею, обрекая на мучительную смерть. Наклонясь, пони с любопытством приблизила мордочку к моему лицу - я нежно лизнул ее нос.

Луна не удивилась, или устала удивляться. Отступив, легла рядом. Грива всклокочена, хвост завязался морским узлом, перья встопорщены, перекошены - вид аликорна был до крайности хаотичный и вместе с тем, умиротворенный. Лишь рог, увенчанный колпачком от фломастера, выглядел воплощением незыблемого порядка.

- Мне так хорошо с тобой. - Тихо вздохнула она.

- Рад слышать это. Я тебе ничего не вывихнул? - Поинтересовался, хрустя суставами.

- Я в порядке. - Пони тряхнула головой, вытянула шею, встала, подвигала крыльями, ногами и хвостом. Легла. - Вот только насчет рога…

- Это когда я за него схватил, чтоб наклонить тебя?

- Да. - Луна серьезно посмотрела на меня. - Я уже говорила, рог используется для магии, внутри него есть нервы, он чувствителен к прикосновениям. Ты схватил меня, и я испытала очень неприятное чувство, что вдруг рог сломается. А поломка рога доводит пони до безумия. Это был один из видов казни для единорогов. Вроде и не смертельно, всего лишь отломан рог, но последствия плачевны. Пожалуйста, запомни: никогда и ни при каких обстоятельствах не хватай друзей за рог.

- Хорошо. Спасибо, что объяснила.

- Я должна была сказать, чтоб ты по незнанию не покалечил меня случайно.

- Знаешь, мне очень интересны твои крылья. Можно рассмотреть их?

- А чем они интересны? - Луна протянула мне крыло.

- Уже тем, что они есть у тебя. В нашем мире у животных четыре ноги, либо две ноги и два крыла, то есть, в любом случае, четыре конечности, а не шесть.

- Ну, смотри, раз так.

Сев, я осторожно прошелся руками по всей длине крыла, ощупывая мышцы и кости. Крыло, похожее на орлиное, имело впечатляющий размах. Изучив переднюю ногу пони, я нашел правую лопатку, но как только я положил ладонь на спину - аликорн отчего-то тихо и довольно застонала, выгибаясь навстречу руке, и так я легко нашел вторую правую лопатку, связанную с крылом.

- А помнишь, когда я купал тебя, ты сказала, что слишком слаба для полетов?

- Да.

- Но вчера ты очень даже хорошо летала. Похоже, из беспомощной земнопони ты стала пегасом.

- О, верно. - Хихикнула Луна, подняв крыло - я осматривал снизу его и бок.

- Я полагаю, чтобы окрепнуть, тебе нужна была не столько еда и отдых, сколько моральная поддержка.

- Ты прав.

- Давай попробуем устроиться так, чтоб тренировать крылья, не выходя из дома. Это не заменит настоящий полет, но хотя бы ты будешь уверена в своих силах.

- И как же?

Я перелег на середину комнаты.

- Встань надо мной, поставь передние ноги по бокам. Задние ноги поставь на пол между моих ног. Теперь присогни колени и немного опустись. Руками я обнимаю тебя за спину выше и ниже крыльев, а ногами обнимаю за круп. Таким образом, я надежно удерживаю тебя.

Луна слегка нервничала, но последовала моим инструкциям.

- Почему ты волнуешься? - Спросил я.

- Пожалуй, потом объясню. Ты держишь меня. Что дальше?

- Работай крыльями, стремись взлететь вверх. И не надо стараться сразу изо всех сил. Начинай потихоньку. Когда будешь уставать, прекращай тренировку.

Аликорн со вздохом развернула крылья, и мои пальцы ощутили движения мощных мышц на ее спине. После нескольких энергичных взмахов ее сердцебиение резко участилось. Воздух свистал от крыльев Луны, со стола летели карандаши, бумаги. Пони вытянула шею и подняла голову чуть вверх, так что я не видел выражения ее мордочки, но знал, что она сосредоточена на движении. Закрыв глаза, я лежал в центре вихря. Крепко обнимая разгоряченную принцессу, слыша ее дыхание, каждым своим нервом чувствуя первозданную природную силу кобылицы, неукротимое, безудержное стремление к жизни, свободе, гармонии, совершенству - я слился с аликорном в единое целое, вобрав всю ее и отдав всего себя.

- У-ун-н-нх… - Глухо выдохнула Луна, прекратив «полет» и, склонившись ко мне, всмотрелась пытливым взглядом. - Ты чувствовал то же, что и я?

- Единение с тобой. - Счастливо улыбнулся я. - Похоже, случился обмен энергией. Что-то я дал тебе, что-то - ты мне.

- Вот только - что? - Резко отвернувшись, пони громко чихнула.

- Может быть, мы это узнаем, а может и нет. Пошли на кухню, мы тут пыль столбом подняли.

- Все же я не последовала твоему совету и выложилась сразу на полную. Это было очень приятно и, кажется, мне удалось немного поднять тебя над полом. - Подвела итоги Луна, пока я вытирал полотенцем ее вспотевшие бока.

- Мне тоже понравилось, будем повторять тренировку каждый день. Я для тебя тяжел, но свой вес ты должна поднимать без проблем, одним взмахом.

- Физически тебя поднять трудно, но магически я бы подняла тебя запросто. - Приняв стакан теплого сока, аликорн поблагодарила кивком головы. - Уж если я двигаю луну, твой вес для меня - пылинка.

- Однако, напомню, что никакой луны в твоем распоряжении тут нет, зато ты сама всецело в моем распоряжении. И я обещал Ее Величеству Селестии, что буду распоряжаться тобой аккуратно и бережно. - Поставил в ее стакан трубочку и долил сок.

- Именно это меня и беспокоит. - Луна назидательно помахала копытом.

- Объясни развернуто. - Попросил я, усевшись с чашкой горячего чая.

Пони задумчиво высосала полстакана.

- Если ты помнишь, я достаточно долго прожила на луне. За это время я отвыкла от каких бы то ни было физических контактов. Я не подаю вида, но каждое твое движение меня настораживает.

Луна медленно потянула сок через трубочку. Я молча ожидал продолжения, глядя, как столбик жидкости поднимается к ее губам. Она тянула не только сок, но и время.

- Не скрою, я очень ценю твою заботу, мне приятно с тобой. И вместе с тем, ты часто шокируешь меня. Добавь сюда плохой опыт общения с первым человеком, которого я встретила, и поймешь, что у меня есть веские причины бояться тебя. Я понимаю, что ты не желаешь мне зла, но с этим ничего не поделать. Во всяком случае, за столь малый срок, ведь я с тобой всего два дня.

Грустно опустив ушки, принцесса взглянула на меня с виноватой улыбкой. Я положил ладонь на ее копыто и ласково сжал.

- Ну а чем я тебя шокирую?

- Своей непосредственностью и открытостью. Когда я жила во дворце с сестрой, между мной и другими пони всегда была некая дистанция, все обращались со мной вежливо и подобострастно, старались угодить. И всепони были для меня чужими. Я знала, что, как они служат мне, так же будут служить и любому иному. Понимаешь?

- Да.

- А ты - вот ты, рядом. - Луна пошевелила копытом под моей рукой.- Гораздо ближе, чем я привыкла. И помогаешь мне искренно, от души, без фальшивого угодничества. Я уже знаю, ты занимаешься мной, потому что тебе выгодно, чтобы я была чистой, сытой и в хорошем настроении. Тем не менее… вчера ведь тебе ничего не стоило отправить меня спать, а не ехать со мной в какие-то развалины, только чтоб я покаталась и полетала.

- Думаю, ты также знаешь, почему я это сделал.

- Знаю. И еще твое постоянное стремление быть рядом со мной, касаться, гладить, обнимать - меня одновременно и манит и пугает. Манит, ибо мне нравится, что ты ласкаешь меня, проявляешь внимание. Пугает же - пониманием, что моя жизнь целик…

Этажом выше рухнуло что-то массивное. Луна настороженно подняла взгляд и уши к потолку.

- Пьяный сосед упал, - фыркнул я, - не удивляйся, если еще услышишь грохот посуды. Для него это норма.

- Пьяный… Ясно. Как я уже сказала, пугает то, что моя жизнь и сама я, как ты верно заметил, целиком в твоем распоряжении. Твои распоряжения подчас непонятны и двусмысленны для меня, я не знаю, как на них реагировать. Ты не кричишь, не командуешь - ты предлагаешь, но всегда так, что я не могу отказаться или у меня нет выбора. Или я в тупике, - Луна пожала плечами, - и просто молча выполняю то, что ты сказал.

- Вона ка-а-ак?.. - Теперь была моя очередь задуматься над чаем.

- Вот так я и балансирую, благодаря тебе, на грани между страхом и удовольствием.

- А можешь подсказать, когда у меня были двусмысленные распоряжения? Которые смущали и пугали.

- Ну, что я должна была подумать, когда ты сказал мне встать в этакую позу с расставленными ногами, да еще и обнял меня всеми четырьмя?

- Я тебе ясно сказал сразу - чтоб тренировать крылья. О чем тут еще можно думать?

- В таком случае, это самая странная тренировочная поза в моей жизни. Страннее только оседлать облако и летать с ним, спиной вниз.

- Все просто: я держу тебя, чтоб могла махать крыльями достаточно сильно, и при этом не улетела в потолок. Расчет был таков, что меня ты не поднимешь.

- Все гениальное - просто. - Хмыкнула пони.

- Другие пугающие случаи есть?

- Я не знаю, стоит ли рассказывать о них.

- Как хочешь.

- Есть еще вопрос, но вот как поудобнее спросить? - Луна почесала грудь.

- Прямо.

- Ну да, вот так на-гора и выложить?

- А что?

- Ладно, скажи, я привлекательна для тебя, я тебе нравлюсь?

- Ты-ы? - С нарочито скептичным выражением лица оглядел принцессу от рога до копыт. - Нравишься и очень даже привлекательна.

- Но при этом ты не намерен… гонять меня по комнате? - Голос Луны к концу фразы неуверенно затих.

«Гонять ее по комнате»? О чем она? Озадаченно взглянул на собеседницу - грустно сжавшаяся на табурете, пони казалась меньше обычного и смиренно смотрела, будто в ожидании приговора.

«Гонять по темному, грязному подвалу, валить на мешки с овощами, связать и изнасиловать!» - Вспомнилось вдруг. О, боже… Я прикрыл увлажнившиеся глаза. Она боится повторения этого со мной.

- Нет, Луна, гонять и насиловать тебя я не буду.

- Правда? - Она несмело подняла ушки.

- Да.

- Честно?

Отставив чашку, оперся рукой на край стола, наклонившись к Луне вплотную. Она не сдвинулась, а лишь изогнула шею, отстраняя голову.

- Гр-р-рм, а какой мне смысл врать? - Спросил я весьма агрессивно. - Ты и сама должна понимать - если б я захотел тебя отыметь, я мог сделать это уже давно, много раз, и не встречая особого сопротивления. Но я не делаю, и не намерен.

Пони уперла копыто в мою грудь, заставляя отодвинуться. Прислонясь к стене, я раскрыл пакет печенья и разом набил полон рот.

- Как раз это я понимаю. Но, позволь спросить, почему ты не намерен? Можно узнать причину?

- Причин две, моральная и материальная. Тебе какую? - Протянул Луне печеньки на ладони. Поколебавшись, она все же не стала брать губами с руки, а забрала угощение копытом.

- Полагаю, материальную я знаю и даже могу выразить твоей любимой фразой: «не выгодно». Так?

- Мр-р-рм-м. - Согласился я, запивая сухое печенье.

- Тогда моральная в чем заключается?

- Для меня секс - одна из самых светлых сторон жизни. Выражение абсолютного доверия партнеру, готовность отдаться ему и принять его, подарить ему наслаждение. Это священнодействие сотворения новой жизни. Два существа, сливаясь воедино, дарят жизнь новому существу и берут на себя ответственность за его судьбу.

Долил в свою чашку воды, выпил.

- Потому, я считаю, что секс и насилие - несовместимы. Ни в каком плане. Насиловать тебя, заставлять страдать, бояться и ненавидеть, только ради того, чтоб самому получить кратковременное удовольствие, в ущерб тебе - это низость, вызывающая отвращение. И я так не сделаю. Для меня большое счастье видеть твои ясные глаза, живую улыбку, искреннюю радость, слышать смех и цокот копыт, расчесывать искрящиеся волосы и гладить бархатный бок.

Луна не моргая смотрела на меня. Печенья упали с ее копыта.

- Зачем мне ломать эту нашу хрупкую дружбу и отношения, «наслаждаться» тобой против твоего согласия, а потом видеть тебя плачущей в углу за диваном, напуганную, недоверчивую, дрожащую от каждого шороха? Это мне совсем не в радость. Я хочу, чтоб ты была счастлива со мной, Луна.

Медленно спустившись с табурета, аликорн шагнула ко мне на задних ногах, я внезапно оказался в темно-синем коконе - впервые Луна обняла меня крыльями, и видимо, это было выражением особой близости. В ответ я ласково обнял ее за бока и спину пониже крыльев, и привлек к себе.

- Лайри, я глубоко тронута. - Шепнула она.

- Я тоже.

- Все же, я хочу прояснить кое-что до конца. - Разомкнув объятия, Луна слегка опустила крылья и стояла, опираясь на мои плечи передними ногами. - В твоем поведении есть моменты, указывающие на желание близости.

- Какие?

- Ухожевание - один из интимных жестов. Когда ты жевал мое ухо, а потом уложил на спину и ласкал, я была шокирована, и лишь надеялась, что если ты продолжишь любить меня, то хотя бы будешь нежен со мной.

- Однако я не продолжил.

- Да, и я сильно удивилась. Я не понимаю твоих действий.

- Звери часто жуют друг другу уши, это знак ласки, дружбы, любви. Но вовсе не означает желание спариться. Я подумал, что тебе понравится, если поласкаю вот так твои ушки. А продолжать все в секс я и не собирался.

- Мне… действительно понравилось. - Улыбнулась кобылица.

- Ну, если понравилось, могу повторить при случае. Расслабься и получай удовольствие.

- Но если мне что-то не понравится, я намекну.

- Никаких намеков, Луна. Я не утруждаю себя замечанием и расшифровкой невербальных сигналов. Твои жесты я замечаю только самые выраженные, и толкую, опираясь на сходство с похожими жестами у людей и животных. Я не знаю, какое значение вкладываешь ты в жесты и слова, привычные для твоего мира и быта. Могу лишь догадываться. Понятно?

- Да.

- Поэтому не надо намекать. Нравится что-то? Скажи прямо. Не нравится? Опять же - скажи. Хочешь что-то? Попроси. И не парься.

- Так, Лайри, выпускай меня, надо отойти. - Луна отступила на шаг, я выпустил ее, и принцесса зацокала в сторону ванной.

***

Повозившись с кранами, пустив холодную воду, я умыла морду и с усталым вздохом оперлась на край раковины, глядя в зеркало. Столько переживаний и происшествий за одно лишь утро: меня рассматривали спящую, и кажется, даже щупали, испугали, напоили, заласкали чуть не до обморока, шокировали, накормили, надо мной посмеялись, я рассказала историю своей кьютимарки, умудрилась обидеться на пустом месте, снова испытать шок и вину, побороться, «полетать» в экзотической позе, пережить обмен энергией с чуждым мне существом и, в довершение всего, я наконец убедилась, что изнасилование мне не грозит.

Не много ли событий за час для одной заблудшей принцессы? И что ж я за чучело такое теперь? Снова плеснув в морду холодную воду, завернула кран и села на крышку туалета. Потрудившись копытами и зубами, развязала узел на хвосте. Выровняв и разгладив перья, недосчиталась одного махового пера. Наверное, обронила, летая в развалинах.

Хм-мпф… если мыслить категориями Гепарда, то мне тоже «не выгодно» с ним ссориться. Кто, как не он, будет кормить меня, ласкать и расчесывать? Я всеми силами постаралась вернуть себе облик, подобающий моему социальному статусу, но грива упрямо не поддавалась действиям копыт и вид хвоста оставлял желать лучшего. При мыслях о ласках я встрепенулась, почувствовав легкое возбуждение. Неужели Лайри не знает, что делает и ласкает меня просто так, без умысла? А откуда ему знать? Ох, хороша маяться. Если не понравится что-то, скажу. Но его пальцы, скользящие по шкуре, то слегка касаясь, то почесывая… как это может не нравиться?.. Или все же он знает, хотя бы догадывается и намеренно не переходит некую грань? И он любит причинять мне удовольствие вот так, держа в неопределенности и напряжении?

Мои крылья непроизвольно вздрагивают и приподнимаются. С такими мыслями я досижу до прочного «крылатого стояка» и хорошо, хоть не придется объяснять причину этого пикантного явления. Потрясла крыльями, расслабляя их. Уже второй «стояк» за утро, и да, никак не предполагала, что крылья могут жестко встать от злости. Задумчиво почесав рог, вышла из ванной.

Лайри ходил по комнате на четырех конечностях, собирая разлетевшиеся при тренировке предметы. Кажется, это были письменные принадлежности. Решив помочь, я тоже прошлась, подхватывая губами цветные заостренные палочки.

- Спасибо, Ваше Величество. Вроде как все карандаши нашли, остались под диваном разве что.

- Ох, кот, «Величеством» будешь называть, когда вернемся в Эквестрию, и мою голову увенчает принадлежащая по праву корона. А пока для тебя я просто Луна. - Ответила, выплюнув ему на ладони свои находки.

- Ты не просто, ты обаятельная Луна. - С откровенно наглой улыбкой возразил Гепард.

- Хватит льстить мне, а то начну сомневаться в искренности твоих слов. - Нахмурилась я.

- Лесть - это если заведомо лгут или преувеличивают достоинства. А я не лгу. По мне, ты прекрасно выглядишь, Особенно когда улыбаешься и смеешься.

Слыша это, я не сдержала улыбку.

- В том и дело, что вид мой далеко не прекрасный.

- И чего же не хватает этому виду?

- Мои копыта надо подровнять, я постоянно цепляюсь за ковер, когда иду и это очень неудобно. Мои грива и хвост нуждаются в расчесывании.

- Займемся копытами сначала. Прошу принести из коридора газету, под шкафом их пачка, а я пока на балкон.

Что такое «газета»? Лайри случайно задал мне головоломку, попросив принести то, не знаю что. Заглянув под шкаф, я увидела пыльную обувь, пестрые коробки, и стопку белых листов. Должно быть это и есть газеты. Пошарив копытом, вытянула верхний лист, и взяв его за угол губами, вернулась в гостиную.

С балкона человек принес длинные плоские железки. Остановившись у стола, он ткнул пальцем в большую черную коробку - часть коробки отскочила, Лайри вынул из нее прозрачный предмет, внимательно рассмотрел, читая надписи, перевернул, сунул обратно в коробку, закрыл, снова нажал и послышался приятный женский голос:

«Мой костер в тумане светит,

Искры гаснут на лету.

Ночью нас никто не встретит,

Мы простимся на мосту…»

Я подошла к столу, с удивлением слушая песню. Тут же на столе увидела свое потерянное перо, и обрадовалась, что оно здесь, а не где-то на улице.

- Как это поет?

- Я не смогу объяснить, будет очень много непонятного для тебя. Могу научить пользоваться и слушать песни.

- Пока послушаю эту.

- Хорошо, Луна, ложись на бок и клади ноги сюда. - Лайри расстелил газету на полу.

- Впечатление, что мне отпиливают копыта. - Сказала я после непродолжительной возни напильником.

- Так и есть. Я просто стачиваю все неровности. И мне не приходилось раньше работать с лошадьми, потому действую чисто наобум.

- Я пони, а не лошадь.

- «Покатался я на пони, это маленькие кони» - вполне верная строчка из стишка, хорошо передает суть. - Лайри поднял газету за углы, собирая опилки в кучку, и взялся за следующую мою ногу. - Вообще, люди лошадям копыта подковывают.

- У вас есть лошади? - Встрепенулась. Неужели Эквестрия ближе чем я полагала?

- Есть. И пони есть. Но не такие как ты. Менее разумны, с ними нельзя поговорить, как с тобой, и они все поголовно «земнопони». Ни пегасов, ни единорогов.

- Все же, я бы хотела на них посмотреть.

- Думаю, я смогу тебе показать. Не вживую, но достаточно хорошо. Есть на примете яркий приятный фильм.

- Фильм? О чем ты говоришь?

- Луна, я забыл, что ты не из мира сего. И снова говорю незнакомыми словами.

- Ну так объясни или покажи. - Лежа на боку, я ухитрилась сделать красноречивый вопросительный жест передними ногами.

- Сперва решаем вопрос с этим. - Лайри постучал напильником по заднему копыту, стряхивая опилки, ощупал пальцами края и продолжил точить заусенцы. - А потом будем выполнять другие просьбы Вашего Величества.

- Хм-м… Скажи, ты подчиняешься только приказам Селестии?

- В рамках этого задания - да. А что?

- Я младшая сестра Селестии, и тоже принцесса. Могу ли я приказывать тебе как правящая особа?

Обе руки человека были заняты копытом и напильником - Лайри согнул свою ногу и почесал нос коленом.

- Мр-р-рм, Тия не оговаривала этот вопрос. Думаю, да, можешь. Но с условиями.

- Да? - Я наставила уши прямо.

- Приказ должен быть логически обоснован и понятен. Как вот этот, насчет копыт. - Взявшись за последнее необработанное копыто, человек поднял ногу повыше, этим перевернув меня на спину.

- Так. Что еще?

- Приказ должен быть выполним в рамках моих возможностей. Искупать тебя - выполнимо. Достать для тебя звезду с неба - невыполнимо.

- Ясно. Это все?

- Нет. Твой приказ не должен противоречить заданию Селестии. Я обязан содержать тебя сытой, чистой, в тепле, безопасности. - Лайри сосчитал на пальцах, загибая их по очереди. - А если сочту нужным, то и под замком. Теперь - все. Готов служить Вашему Величеству. - Сложив пальцы, он прижал кулак к груди.

- Хорошо. - По-гвардейски четкое последовательное изложение условий несколько ошеломило меня, и я замолкла, дав Лайри возможность спокойно доводить копыта до ума. Черная коробка на столе пела о давно увядших хризантемах. О любви. Цветах. Растениях.

- Мой рыцарь, - ласково улыбнулась я, - после того как ты научишь меня слушать песни, я уже буду знать, какой приказ станет первым для тебя.

- Хорошо, Принцесса Луна. - Лайри одарил меня взглядом, от которого в душе зародилось нежное трепетное тепло. Я выдержала это испытание и не отвела глаза - наконец, Гепард улыбнулся и опустил взгляд, собирая напильники и газету. Впрочем, я готова была поспорить на трон и корону, что он ни йоты не смутился, а лишь уступил мне. Я лежала перед ним на спине, вверх копытами, с распластанными по полу крыльями, разметавшейся гривой, неотразимая во всей своей красе.

Отнеся инструмент, человек опустил поющую коробку на пол, лег рядом со мной и начал учить обращаться с тем, что он называл «магнитолой», хотя к магии оно не имело ровно никакого отношения. Вскоре я узнала значения тех самых кружочков и стрелочек, что раньше привлекли мое внимание на другом ящике, а так же поняла, что голос хранится в плоских прозрачных коробочках, которые надо вставлять в магнитолу определенным образом.

- Когда вставляешь, старайся не касаться пленки языком, чтоб не испортить ее.

Держа кассету губами, я аккуратно вложила ее в магнитолу и задвинула крышку носом. Примерившись, нажала рогом на кнопку со стрелкой - раздалось шуршание, затем пение. Краем копыта подкрутив колесо громкости, немного послушала и, снова рогом, нажала на кнопку с квадратиком - песня прервалась.

- Все знают, что я живу один. Поэтому, если ты слушаешь музыку без меня, делай звук потише. Незачем привлекать внимание соседей.

- Запомню. - Со второй попытки я смогла взять кассету за уголки краешками копыт, вытянуть из магнитолы и уложить в коробочку.

- Умница, Луняша, отлично справляешься.

- Я надеюсь, ты тоже отлично справишься с тем, что я скажу. Пойдем на балкон.

Стало заметно холоднее чем вчера. Зябко вздрагивая, распушила перья и плотно прижала крылья к бокам. Лайри выжидающе оперся на подоконник.

- Вон там сад. - Указала ногой на соседний балкон. - Сумеешь добыть мне свежих листьев оттуда?

Пристально всматривающийся в заросли, человек был очень похож на своих тотемных сородичей-гепардов.

- Да, смогу.

Пройдя за Лайри в спальню, я улеглась на его широкой кровати, и с любопытством смотрела, как он переодевается.

- Пони тоже носят одежду, но не в таком количестве.

- А для чего одежда вам? - Спросил Лайри, надевая второй свитер.

- Прежде всего одежда для разной погоды: шляпы и легкие плащи летом, теплые куртки, шарфы, шапки и обувь - зимой. Спецодежда рабочих и служащих оберегает от травм, наглядно показывает род занятий. Гвардейцы на время службы ходят в доспехах, которые скорее - дань традиции, нежели необходимость. И наконец, роскошные головные уборы и платья для торжеств. А обычно мы все ходим без одежды.

- Но как вы ее надеваете и снимаете, без рук?

- Одежное заклинание кастуется на саму одежду и срабатывает при определенных словах или жестах. Таким образом, почти вся одежда у поней зачарована.

- Прижал к груди рубашку, сказал: «Рубашка, наденься!» - и хлоп, она на мне. Так?

- Да.

- О-о-очень удобственно, никакой возни. - Лайри проверил карманы, надел шапку, и ласково потрепал меня по голове. - Пойду я, добывать листья.

Я пошла за ним в коридор, смотрела, как он обувается и отпирает дверь. Из коридора дуло сыростью и холодом.

- Подожди. - Стукнула копытом по его ноге.

Он молча обернулся. Я встала на задних ногах, опираясь одной передней на стену, а другую положила ему на плечо.

- Знаешь, когда я сердилась на диване… Я не думала над тем, что я сказала… Но я сказала правду - я не хочу потерять тебя, Лайри. Прощу, будь осторожен.

Обняв меня рукой за шею, Лайри нежно поцеловал нос.

- Я вернусь.

Дверь закрылась, щелкнули замки. Немного постояв, я задумчиво облизнула нос. Вернувшись в гостиную, села копаться в куче кассет, гадая, что же послушать.

***

Яркий свет резанул по глазам, вынудив замереть на пороге подъезда. Ветер метал в лицо крохотные сюрикены колючих снежинок. Надев темные очки, я закрыл дверь и огляделся, принюхиваясь. Утренний морозный воздух наполнил грудь свежестью. Довольно муркнув, зашагал в сторону магазина.

Снег летел, ложась пушистыми шапками на головы фонарей, оседая на деревьях сказочными кружевами, укутывая мир белым саваном. Машины упрямо кроили полотно зимы, с досадой смахивая дворниками прилипший на стекла снег.

Низко над дорогой нависала ветвь дерева с кристально чистым, сверкающим снегом. Я взял снег губами - он оказался необыкновенно вкусным.

Людей на улице было мало. Впереди меня шла молодая пара с детенышем в коляске. Оживленно разговаривая, не заметили, как под ноги упало что-то блестящее. Я подобрал потерю, это был твердый картонный ярлычок от какого-то товара, с очень красивым голографическим узором: мозаика цветных треугольников, переливающихся радугой. Настоящее детское сокровище. Вытерев драгоценный артефакт рукавом, ускорил шаг.

- Привет, ваш детеныш игрушку уронил. - Тронул парня за плечо.

- Чего? - Удивленно уставился молодой отец. Впрочем, я давно привык, что «слезные полосы» на моем лице нередко вгоняли сторонних людей в ступор.

- Это же ваше? - Подал картонку на ладони.

- Ах, спасибо, да. - Встрепенулась девушка и, забрав ярлычок, передала дочурке. Кивнув, я пошел дальше. На другой стороне улицы остановил развозчика чая, взял стаканчик кипятка без ничего.

Магазин «Глория» располагался в квартале от моего дома и представлял собой протянувшийся через все здание узкий коридор с прилавками. Придержав дверь для входящего старика, я направился в отдел видеопроката, на ходу убирая очки в карман.

Продавец, непредставительный низкорослый мужчина, смуглый, с жиденькой шевелюрой и бегающими как у крысы глазами, встретил меня равнодушным кивком.

- Мр-р-рм, что нового тут? - Сложив руки на груди, оперся локтями на прилавок, осматривая ряды кассет.

- Ничего, третью неделю уже, все одно и то же. - Продавец уныло махнул рукой. - Что-то надо?

- Надо. Про лошадей есть чего?

Передо мной легли «Серебряный конь», «Белая грива», «Легенда белой лошади», «Черный скакун».

- Как всегда, на неделю?

- Да. И еще хочу купить кассет подлиннее. Не важно о чем.

К лошадям присоединились «Могучий Джо Янг», «Путь Карлито» и «Падение Берлина». Заплатив, сложил кассеты в сумку и хотел идти, но вдруг продавец положил руку на сумку.

- Знаете что? На следующей неделе меня тут уже не будет.

- Выселяют?

- Такие дела, - развел руками, - может, купите еще чего, впрок?

- Давай.

- И давно хотел спросить, на что вы их переводите, эти длинные кассеты? - На прилавок было выложено два десятка коробок.

- Записываю передачи о гепардах и роботах. И иногда мульты. - Вытряхивая кассеты из футляров, смотрю количество пленки на бобинах, откладываю в стопку те, где пленки больше.

- А-а-а, ну ясно. Вот номерок, позвоните через неделю, я скажу, куда возвращать прокатное.

- Спасибо. - Сунул клочок бумажки с записанным телефоном к одной из кассет.

От видеопроката заглянул в отдел товаров для женщин, где разжился шампунем и отличной щеткой с густой мягкой щетиной. В отделе игрушек поинтересовался насчет роботов-трансформеров, но ассортимент был скудным, пара китайских самолетов попугайной расцветки не прельстили. Все же, сняв один самолет с крючка, повертел блистер, изучая модельку. По всей видимости, это подобие Старскрима «Первого поколения».

- Сколько лет вашему ребенку? - Поинтересовалась ухоженная лоснящаяся тетенька.

- Я себе смотрю, ребенка у меня нет. - Повесил «заместителя Мегатрона» обратно, скучать в ожидании лучшей судьбы.

Осуждающе хмыкнув, продавщица села. Не найдя ничего достойного внимания коллекционера, покинул магазин и, обогнув здание, спустился в подвал, где была обустроена игротека с полудесятком телеков и приставок. Постоял, глядя, как пацаны бьют друг другу морды в «Теккене», гоняют Лару Крофт в катакомбах «Томб райдера», разбивают ящики с Бандикутом и отрывают колеса на дорогах ураганного «Твистед металла», но самому тратить деньги и время на игры не хотелось, тем более, что блокнотик с паролями остался дома, а без него начинать игру с нуля было скучно.

Вдоволь нагулявшись, уже подходя к подъезду, вспомнил задание Ее Величества, и за чем, собственно, вышел на улицу. Свернул в соседний подъезд. Я знал, где живет владелица балконного сада.

На мой звонок дверь отворила красивая немолодая женщина. Приятно округлые черты ее лица излучали то неуловимое чувство умиротворения, присущего людям, которые многого добились в своей жизни и посвятили себя любимому делу.

- Здравствуйте, Галина Николаевна. У меня несколько необычная просьба насчет ваших цветов.

…Открывая дверь своей квартиры, услышал негромко звучащую музыку. Оставив сумки, прокрался по коридору в гостиную, выглянул из-за угла. Принцесса Луна самозабвенно танцевала, взмахивая крыльями в такте песни, ухитряясь не сталкиваться с мебелью, и подпевала Надежде Кадышевой.

За мои зеленые глаза

Называешь ты меня колдуньей.

Говоришь ты это мне не зря -

Сердце у тебя я забрала.

Все меня ругают, что женат,

Что уже детишек у вас двое.

Что же делать мне с тобой тогда?

Что же делать мне с тобою?

Сев на пол, я любовался грациозной танцовщицей. Она наполняла песню новым смыслом, движением и силой. От крыльев Луны по комнате гулял ветерок. Ее волосы ниспадали, подобные сияющим водопадам.

А я вовсе не колдунья,

Я любила и люблю.

Это мне судьба послала

Грешную любовь мою.

Заметив меня, принцесса остановилась на полушаге и артистично прикрыла мордочку крылом, словно веером, а другое крыло развернула высоко над головой.

- Ваше Величество, вы воистину великолепны. - Медленно зааплодировал я.

Сложив крылья, Луна выключила магнитолу и подошла ко мне.

- Я рада тебе, Лайри, даже если ты вернулся с пустыми руками. - Сказала она, склонившись надо мной и нежно прикоснулась носом к носу, дыхание кобылицы согрело мои губы.

- Не с пустыми. Просто я редко ношу что-то в руках. - В ответ прикоснулся ладонью к щеке Луны и потерся носом о ее нос, наслаждаясь близостью очаровательного создания. Зеленые глаза манили неземной красотой и мудростью веков, неподвластной человеческому разуму.

- Луна… я не узнаю тебя. - Прошептал.

- Разве я сильно изменилась? - Тихо вопросила аликорн. Наши губы почти соприкасались.

- Да. Ты стала уверенной, спокойной и очень красивой.

- За это спасибо тебе, Лайри. Без тебя я была бы совсем иная. - Пони наклонила голову, как бы положив на мою ладонь. Я почесал ее скулы и шею другой рукой, купаясь в исходящей от Луны теплой благодатной ауре, вбирая энергию добра и счастья.

- Тебе не жарко? - Луна заметила блестевшую на виске каплю пота.

- Жарко. Но общение с тобой того стоит.

Чтобы не подвергать Луну лишнему стрессу, я не стал раздеваться донага, как обычно, а переоделся в сухое. Развесив сушиться пропотевшую одежду, пришел с сумками на диван. Принцесса уселась напротив, с любопытством глядя то на меня, то на сумки.

- Итак, Ваше Величество, задание выполнено. - Подчеркнуто торжественным тоном отрапортовал, вынимая из одной сумки листья, завернутые в газету.

- Благодарю вас, мой верный рыцарь. - Столь же торжественно ответила Луна, приняв сверток. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- О, их тут много, и даже цветы есть! - Восхитилась пони, развернув газету и раскладывая зелень. - С какого ж начать?

Я наугад поднял листок фиалки, темно-зеленый, ворсистый, с кружевным краем. Взгляд Луны последовал за ним. Повертев листок, нежно провел им по носу принцессы и поднес к ее губам. Она не спеша схрупала лист, задержала губы на пальцах, будто целуя.

- Спасибо.

- Да. Если поставить листья в воду, они дольше будут свежими. Продлишь удовольствие.

- Конечно, поставим. Как ты добыл их?

- Пришел к садоводу и сказал правду.

- Ты… рассказал правду… обо мне?.. - Луна ошарашенно уставилась на меня.

- Я сказал, что у меня дома живет крылатая, рогатая, говорящая синяя лошадь, она видела ваш прекрасный сад на балконе и страстно мечтает полакомиться вот этими листьями. Прошу вас подарить ей по одному листу от каждого цветка. - Поведал я с преувеличенным драматизмом.

- Да уж, правда, поданная в виде абсурда, уже не выглядит правдой. - Улыбнувшись, пони съела еще один листик.

- И это сработало.

- Очень рада. А что еще в сумках?

- Шампунь для тебя. Чипсы. Довольно вкусная штука. - Вытряхнул три пачки «Cheetos» с сыром, укропом и сметаной. - И те самые фильмы про лошадей.

- Они слегка похожи на нас. - Луна рассмотрела коробку «Белой гривы».

- Вот посмотрим вместе. А счас, Луна, закрой глаза.

Аликорн взглянула вопросительно и с опаской на мои руки, на многообещающую «дискордную» улыбку, которая уже успела насторожить Селестию. «Ты не убить ли хочешь?» - Отразилась тень сомнения в ее глазах.

«А она доверяет мне». - Коварно усмехнулся, выхватывая из сумки щетку. Сидя с закрытыми глазами, Луна чутко шевелила ушками, слыша шорох целлофана. Вздрогнув, напряглась, когда коснулся щеткой ее головы. Выражение настороженности на мордочке сменилась радостью и удивлением. С довольным вздохом аликорн вытянула шею, и конечно, я не отказал ей в удовольствии, тщательно расчесав прекрасную волнистую гриву.

- Спасибо. - Шепнула Луна, приоткрыв глаза. - Если б я могла достойно отблагодарить тебя…

- Мр-р-рад помочь. - Вручил ей щетку. - Твой блаженный вид - уже достойная благодарность. И привет тебе от Селестии.

- Как она?

- Стала более оживленной, общительной, я угостил ее овсом и нектаром.

- Во сне-то?

- Да.

- Не ожидала, что Тия способна действовать во сне. - Луна повертела щетку в копытах. - Как правило, снами заведую я.

- Возможно, ей пришлось быстро научиться этому, чтобы найти тебя и организовать твое спасение. Как бы там ни было, когда я покидал сон, Селестия выглядела вполне довольной жизнью.

Младшая принцесса счастливо вздохнула, рассматривая застрявшие на щетке мерцающие волоски и мыслями была где-то далеко. Наверное, вспоминала сестру.

Тихо забрав газету, отнес листья на кухню и расставил их в чашках с водой, на столе и подоконнике. Открыв нараспашку дверь холодильника, уселся перед ним.

- У нас есть, что съесть? - Спросила Луна из-за двери.

- Всего вдоволь. - Подкатил апельсин под дверь.

- Спасибо. - Сев за стол, Луна принялась чистить фрукт.

Себе я разогрел остатки супа и банан на десерт.

- Хм, насчет того, что я жру больше чем ты, это ты сильно раздул. - С усмешкой заметила пони, подбрасывая на копыте очищенный апельсин.

- Я это сделал нарочно, чтоб показать тебе всю нелепость ситуации. Ну, не абсурд ли, сердиться пятьсот лет на того, кто живет всего семьдесят?

- Не абсурд - для меня. Пятьсот?.. Погоди. - Луна отмахнулась ногой, сосредоточенно жуя апельсиновую дольку. Вдруг она выбежала из кухни, и быстро вернулась с карандашом и бумажкой в зубах. Копытами прижав бумажку к столу, пони что-то писала, держа карандаш зубами. Наконец, сплюнув карандаш, перечитала написанное.

- Так… По моим подсчетам, я сердилась на луне первые пятьсот лет. Затем четыреста восемьдесят семь лет я успокаивалась. Затем попала сюда. Если все верно, срок заклятия, наложенного Элементами Гармонии, истекает только через тринадцать лет.

- Ну и что?

- Ну и то - если я вернусь в Эквестрию, не отправит ли Селестия меня обратно на луну, доживать эти тринадцать лет? Чисто из принципа.

- Не думаю. Она тоскует по тебе и очень ждет встречи с тобой, хотя бы во сне.

- Звучит утешительно.

- Да, утешать тебя - тоже часть моего задания.

- Ты утешаешь меня только лишь потому что тебе «задали»? А если все пойдет из копыт вон? - Подкинув дольку, пони ловко поймала ее ртом.

- Не только. Мы с тобой и Селестией должны сделать все, что в наших силах, чтоб вернуть тебя на родину. Даже если ничего не получится и ты будешь обречена жить в моем мире - я тебя не брошу.

- Но ведь это может сильно изменить твою жизнь. Я уж молчу о себе. - Луна протянула мне половину апельсина.

- М-м-ба, а что я теряю? - Положил дар аликорна рядом с тарелкой.

- Ну, я не знаю твоей жизни, могу предположить лишь общее: дом, семья, работа, друзья, личное время. И я поверх всего этого. - Пони развела передними ногами, в ее глазах читался немой вопрос.

- Луна, помолчи, подумай и попробуй уложить все свои мысли в одну фразу, если можно.

Перевернув бумагу чистой стороной вверх и взяв в зубы карандаш, принцесса надолго замолкла. Я доел обед и апельсин и ждал, попивая воду. Наконец, Луна обратила ко мне свой чарующий взор:

- Если свести все, что я думаю, к одной фразе, она звучит так: «Я благодарна за все, что ты сделал, но не хочу быть обузой для тебя». - Луна с облегчением выдохнула, как бы избавляясь от тяжкого груза.

- То есть, принимая от меня заботу и пищу, ты невольно чувствуешь себя обязанной?

- Да.

- Ясно. Пойдем, поговорим на диване.

- Пошли. - Тихо, с каким-то безразличием согласилась Луна и вышла из кухни первой. Или она уже сожалела, что подняла эту тему? Я взял с собой еще теплый банан, а также забрал со стола карандаш и бумагу, испещренную незнакомыми понячьими письменами. У Луны был аккуратный мелкий почерк.

***

- Позволь расчесать твой хвост? - Спросил Лайри. Стило и бумагу он кинул на стол, а банан положил на спинку дивана.

Подав ему щетку, я легла, как лежала недавно, головой на подлокотнике и с интересом смотрела на человека, надеясь подметить закономерность в его поведении. Сев рядом, он вытянул хвост во всю длину и уложил на свои колени. Руки плавно вели щетку, приглаживая волосок к волоску. Так и есть - движения замедлились, стали расслабленными, словно человек впал в транс. Время от времени Лайри смотрел на меня, и я почти физически ощущала его блуждающий взгляд - он скользил, лаская изгибы моего тела и нигде не задерживаясь надолго.

- Луна, давай обсудим по порядку все то, о чем ты беспокоишься.

- Я слушаю.

- Мой дом - это и твой дом тоже. Обсуждая с Селестией план помощи, я сразу решил, что ты будешь жить со мной. И я рисковал своей жизнью и здоровьем, поселив у себя чужое незнакомое существо. Ведь даже Селестия не могла сказать, как повлияла на тебя почти тысяча лет отшельничества, да еще общение с тем… «человеком».

- Ты рисковал? - Удивилась я. - Когда?

- Бра-а-аво, а кто чуть не лишил меня слуха, возмущаясь «унизительными» условиями содержания? Кто готов был проткнуть рогом, который «используется только для магии»?

Лайри легонько ударил меня щеткой по кьютимарке - всхрапнув от неожиданности, я поджала ногу. Довольный эффектом, Гепард тихо муркнул и продолжил расчесывать хвост.

- Как видишь, сожительство с принцессой - опасно для жизни обывателя.

- Вижу. - Озадаченно буркнула в ответ.

- Тем не менее, я за это взялся. Кроме желания вызволить тебя из неприятностей, у меня были и другие мотивации. Я хотел получить новый необычный опыт в жизни - и вот получаю. Ведь ты - настоящее приключение дома.

Рассмеявшись, Лайри повесил себе на шею среднюю часть хвоста и заботливо причесывал конец.

- Знаешь… я признаю, что в отношениях с тобой зашел гораздо дальше, чем просила твоя сестра. И Селестия даже сердилась. По договору, я должен просто кормить тебя и держать в тепле. Но, Луна, я видел, в каком ты была состоянии.

Наклонившись ко мне, Лайри положил ладонь на крыло. Я пристально смотрела в его глаза, понимая, что сейчас он скажет самое важное для меня. То, что подтвердит мои догадки и развеет сомнения.

- И намеренно вышел за границы дозволенного Селестией.

Я легонько шевельнула крылом, желая подбодрить человека. Он помолчал, поглаживая перья и зарываясь в них кончиками пальцев.

- Луна, я дарю тебе свою любовь, ничего не требуя взамен. Почему - я уже говорил.

Этого я не ожидала. Любовь? Но?.. Усилием воли подавив нарастающую волну вопросов, задумчиво прикрыла глаза. Если он говорил об этом раньше, почему я была глуха? Или не придавала значения его словам?

Уложив расчесанный хвост рядом со мной, Лайри лег, опираясь на локти, и продолжал гладить крыло, бок и бедро. Его близость и непринужденность будоражили, мысли рассыпались, не желая выстраиваться в логическую цепочку.

- Пожалуйста… отодвинься! - Попросила, наверное, слишком резко и громче, чем надо бы, внезапно ощутив себя загнанной в угол. Прижав уши, я нервно вздрагивала, все еще сдерживаясь от более агрессивных и опрометчивых действий.

Человек молча пересел на другой конец дивана, не показывая ни удивления, ни обиды.

Уткнув морду в копыта, я часто и напряженно сопела. Ко мне вернулось знакомое, до тошноты противное чувство пустоты и одиночества, разбавленное горечью раскаяния. Чем Лайри заслужил такое отношение? Всего лишь своей заботой? Его внимание, любовь, чрезмерная близость, ласки… Испугавшись, я отвергла это все и вновь осталась одна. И ни с чем. Неужели я столь одичала? Никто из пони, с кем я была знакома, не люб…

Диван скрипнул. Затаив дыхание, я косо посмотрела на человека - взяв со стола небольшую доску, чистый лист, цветные палочки, он сел на диван и принялся рисовать, положив лист с доской на колени.

Ни взгляда, ни слова ко мне, как будто меня нет. От нестерпимой обиды защемило сердце, по щекам скатились горькие слезы, я всхлипнула, надеясь не быть услышанной. Никто из пони не любил меня. Их интересовало мое положение в обществе, возможность приблизиться ко двору, завести нужные связи. Все, что угодно, но не я сама. И я, свободная, независимая, окруженная блеском и роскошью, всегда прекрасно это понимала. И оставляла за дверью знатных ухажеров.

Вытерев слезы, вздохнула. Что же теперь? У меня нет титула, влияния, связей, богатства, даже простейшей магии, я - никто в этом мире, снова одинока. А самое главное - ничего не понимаю. Ладно, для Селестии я прежде всего - товар, и она заплатила б любому, кто вытащит меня из подвала. Но Лайри - просто наемник, выполняющий работу. Невесело усмехнулась, вспомнив, как обозвала его «деревенским земнопони» - сейчас я назвала бы его грифоном, нежели пони. Чем же объяснить его поведение, за что он любит меня, когда мне нечего предложить ему? Понятно, его привлекает мой необычный вид, как привлекал и прошлого человека. Однако Лайри также интересуется моими чувствами и переживаниями, стремится, чтоб с ним мне было хорошо. М-м-м, горячая ванна, сытный ужин, сон под теплым одеялом, прогулка и катание, ласки, экзотическая тренировка крыльев, листья из недосягаемого сада, красивые песни, задушевные беседы - как же это прекрасно. И он еще говорит, что ничего не просит в ответ, ему достаточно, что я лежу рядом счастливая и позволяю гладить себя. А как я ему ответила, а, понина этакая?

От непривычных дум раздраженно заворчала, зная, что вот-вот навалю огромный сеновал, разгребать который придется мне одной. Нет, так быть не должно. Тяжело вздохнув, поднялась, подошла к Лайри, чувствуя, как под ногами, в унисон моему стенающему самолюбию, натужно гудят диванные пружины. Я не уверена, что он поймет меня и не оттолкнет, как я его.

Подняв взгляд, Лайри тепло улыбнулся. От искренней дружеской улыбки я чувствовала себя не принцессой, а тираном, мне хотелось рыдать. Посмотрев на рисунок, остолбенела - человек изобразил меня. Угловатой, с резко заостренными чертами, странно изломанными хвостом и гривой, а венцом шедевра оказалась небольшая грозовая туча над моей головой. Из тучи лил косой дождь, и молния била в рог. Голубые полоски тянутся от глаз по щекам - Лайри заметил минутную слабость и слезы. Уязвленная гордость брыкалась, лягала мой круп, требуя надменно фыркнуть и уйти прочь. Но уходами, отказами, лишениями, одиночеством - я уже была сыта по уши.

Преклонив колени, взяла рисунок губами, смяла и выплюнула на пол. Затем носом отпихнула доску.

- Лайри, я незаслуженно обидела тебя. - Вздохнув, положила голову на его ноги.

- Да. - Рука опустилась на загривок. Мне показалось, или зарывшиеся в гриву пальцы потянули за волосы сильнее обычного? Даже стало немного больно.

«Мы же говорили!» - Хором возопили самолюбие и гордость.

«Лягала я вас!» - Фыркнув, отправила обеих в хорошо знакомое отдаленное место.

- Понимаю… Ты хочешь наказать меня?

- Нет. - Пальцы расслабились, нежно массируя болящее место.

- Но?.. - Привстав, посмотрела в лицо Лайри. - Почему?

Он поддержал мою голову за подбородок.

- Ты говорила, что боишься меня. Я был слишком близко и этим напугал тебя. Я понимаю.

- Ты прощаешь меня?

- Да. Ты уже поняла свою ошибку и последствия, ведь так? И если захочешь побыть одной - скажи об этом, по возможности, спокойно.

- Поняла. - Улыбнулась, не зная, что еще ответить.

- Луна, я говорил, что не требую ничего от тебя в ответ на мою любовь. Но об одном я все же попрошу.

- О чем? - С виду я была невозмутимой, но внутренне болезненно сжалась в ожидании худшего.

Лайри немного помолчал, лаская взглядом и кончиками пальцев черты моей морды.

- Все время, пока мы вместе, оставайся милой, доброй, красивой Луной, которую я люблю. Чтобы мне было хорошо с тобой, как и тебе со мной. Это все.

- Кот, ты меня напугал. Я ждала чего-то запредельного. - С облегчением рассмеявшись, положила копыто на грудь Лайри. - Да, я согласна.

- Приятно слышать это. А чего столь уж непосильного я могу потребовать от крылатой пони? Я уже говорил, чем ты мне нравишься. Мне этого достаточно.

- Значит, мне быть милой, доброй и… ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ЛЮБИШЬ МЕНЯ?! - От удивления чуть не поперхнулась.

Лайри вдруг зажал мне рот обеими руками, взгляд его стал жестким, на носу появились складки, а верхняя губа приподнялась в хищном оскале. Я испуганно замерла, прикидывая, как выдергивать морду из его рук и куда уносить ноги. Неужели затронула запретную тему?

- Луна, следи за голосом. Иначе рот тебе развязывать буду только на время еды.

- М-м-м. - Кивнула, и меня сразу отпустили. Потерла губы ногой. - Прости, но я очень удивлена. Ты ведь сказал…

- И повторю - да, я люблю тебя. Спасти такую прелесть и не влюбиться в нее - это надо быть бездушным кирпичом. Я не кирпич. - Гепард расслабился и зевнул.

- Не знаю, радоваться мне или нет. Меня уже «любили», и это было неприятно. - Грустно вздохнула.

- То была не любовь, а похоть, - нахмурился Лайри, - он использовал тебя как хотел, не считаясь с твоими чувствами.

- Я не желаю об этом вспоминать. - Отвернулась.

- Так и не вспоминай, я тебя за рог не тянул. Замести эти негативные воспоминания позитивными.

- Какими же?

- Наслаждением жизнью со мной.

- Но все же, это очень странно… - Задумчиво оглядела Гепарда с ног до головы. - Осознавать, что я стала для тебя особенной пони. Я не знаю, что и делать.

- Быть может, пожелать друг другу долгой жизни и крепкой любви? И что значит «особенная»? - Раскрыв банан, Лайри протянул его мне - машинально откусив половину, я разом слиплась. Это внезапное затруднение позволило мне выиграть время для ответа и собраться с мыслями.

- «Особенная» значит любимая. - Наконец, проглотив банановый «клей», сложила передние копыта умоляющим жестом. - Лайри, я рада твоей любви, но не уверена, что могу ответить взаимностью и назвать тебя моим любимым… человеком. Я верно сказала? Все же, это очень неожиданно для меня. И так быстро. - Смущенно почесала ухо.

- Да. Я не тороплю тебя. Просто помни о моей просьбе. И не повышай голос до «кантерлотского», он тут неуместен.

- Помню, и сказала, что согласна.

Посмотрев на стол, взглядом нашла перо, привычно напряглась, но ожидаемого свечения вокруг рога и пера не возникло.

- Ну что за жизнь без магии?.. - Простонала с досадой и самолично пошла за пером. Взяв его губами, вернулась на диван, молча удивляясь непостижимой быстротечности событий. Или в этом мире иной темп времени, или я стала нерасторопная и мне нужно расслабиться, быть пластичнее, быстрее реагировать? Сев, положила перо к своим ногам.

- Лайри, это чрезвычайно странный день для меня: находясь в чуждом мире, я узнаю от представителя чуждой расы, о его любви ко мне. Будь ты пони у меня в Кантерлотском замке, я выставила б тебя за дверь. Но тут, - с усилием провела копытом по морде, - я не сомневаюсь в искренности твоих чувств. Раз все приняло такой оборот, позволь познакомить тебя с одним из обычаев пони, который я знаю.

Подняла перо на переднем копыте. А имею ли я право брать на себя ответственность за отношения с тем, кем абсолютно не знакома? Не ошибаюсь ли я? Вспоминаю банкеты, светскую знать, набившие оскомину ритуалы, постылые заученные беседы, и тех пони, которые были со мной. Я могла предсказать наперед все, что они скажут и сделают.

Лайри медленно протянул ко мне руку, ладонью вверх. Скользнув взглядом вдоль руки, посмотрела ему в глаза. И не увидела лести, надменности, алчности, жажды славы, богатства, власти, которые легко читала в иных глазах. Лишь неколебимое, присущее крупным хищникам спокойствие. Он ждал. И я не знала, чего ждать от него. Но его действия говорили лучше слов.

Маховое перо лежит на копыте вехой судьбы. Отступать мне некуда, раз уж предложила узнать обычай пони. Ну, в самом деле, я ж не брачный договор подписываю. И Лайри воспримет все так, как я объясню. Во всяком случае, я надеюсь на понимание с его стороны.

- Если кобылка узнает о любви к ней жеребца, ей симпатичен этот жеребец и она согласна быть его «особенной пони» - кобылка может подарить жеребцу какой-либо предмет, к примеру, цветок того же цвета что ее шерстка. Или же подарить прядку гривы, перо, причем этот случай считается знаком особой симпатии и признательности, жеребцы носят такие дары с гордостью. Что ж, Лайри, я дарю тебе мое перо.

С улыбкой кивнув, подала, настороженно ожидая реакцию человека - он почтительно взял перо руками, словно драгоценный артефакт.

- Благодарю, Принцесса, мне очень приятен твой дар. И с твоего позволения, я не буду носить его, потому что не хотел бы с…

- Потому что ты отказываешься от моего подарка?! - Возмущенно перебила я. - Не разочаровывай меня! Я впервые в жизни вообще согласна быть чьей-то пони, и следую этому обычаю дарения.

Лайри уложил перо на коленях.

- Лу-у-на, - он пару раз ласково стукнул пальцем по моему носу, - выслушай до конца. Ты ведь даже не знаешь, что я сказать хотел.

- Ах, до конца?.. - Я все еще разгорячена и возмущена.

- Да. - Сев ближе и обняв мои плечи, Лайри поднял перо за ствол на уровень наших глаз, медленно поворачивая его в пальцах. Я миллионы раз видела все свои перья, знала о них все и не придавала этому какого-либо значения. А теперь, созерцая игру бликов и оттенков, словно узрела себя со стороны.

- Я не отказываюсь от твоего дара, Луна. Но если стану носить его, оно может поломаться или испортиться. Взгляни, это перо - часть тебя. Восхитительная, прекрасная, совершенная часть. Я сохраню ее. Ты вернешься в Эквестрию, я останусь здесь. Пройдут года, десятилетия, и твое перо будет радовать меня, напоминая о счастливых днях, прожитых с тобой. О любви, что я подарил тебе.

Протянув ногу, тронула пальцы - человек раскрыл их, и копыто легло в ладонь. Обернувшись, я неожиданно встретила его взгляд. Рука, обнимающая за плечи, медленно соскользнула ниже и нежно ласкала между лопаток, отчего по спине и крыльям, подобно целебному бальзаму, растекалось сладкое томящее чувство. Смущенная, стараюсь не думать о том, чем все это может кончиться, если я потеряю над собой контроль, или Лайри вновь доведет меня до полуобморока.

- Да, я поняла. - Пытаюсь совладать с легким головокружением и зудом в напрягающихся крыльях.

- Спасибо. - Лайри ласково поцеловал в лоб, пониже рога. - Ты в порядке?

- Может быть… Если ты перестанешь чесать меня. - Улыбнулась как могла уверенно, на самом деле потихоньку сходя с ума. Ох-х, эти пальцы, м-м-мгх-х…

- А по твоему виду не скажешь, что тебе противен массаж. Такая счастливая и мечтательная сидишь.

- Я в восторге! - Наконец, сдалась, неспособная больше сдерживать напряжение и изо всех сил распахнула ноющие крылья. - Лайри, твои ласки невероятны, но пожалуйста, действительно хватит чесать мне спину, если ты не хочешь получить дома сумасшедшую кобылу.

- Хм, серьезное предупреждение. Значит, хватит. - Забрав перо и карандаши, Лайри пошел к шкафу.

Изнемогающая в сладострастном бессилье, я закатила глаза и с протяжным стоном бухнулась на диван. Взбунтовавшиеся крылья поднялись словно паруса. Кружилась голова, в ноздри мои закрался запах человеческого пота, терпкий и странно приятный.

Мой рыцарь сидел на полу перед шкафом и приклеивал перо на внутреннюю сторону стеклянной двери.

- Лайри? - Тихо позвала его. Он оглянулся. - Можешь честно ответить мне на один вопрос?

- Спрашивай.

- Для чего ты устроил мне этот… «массаж»? - Запнулась, вспоминая впервые услышанное слово.

- Просто так. - Пожал он плечами. - Я видел, что тебе от этого очень приятно. Почему б не сделать приятное любимой?

- Спасибо… - Слушаю, как постепенно утихает сердцебиение, расслабляются подрагивающие крылья. Зевнув, уложила передние ноги под голову. Так хорошо мне не было уже давно…

«Просто так». Он и в самом деле не догадывается, сколь мощное возбуждение испытала я, от его таких простых действий. И неумышленно ласкал самые чувствительные места. В этом случае, я не могу обвинить…

- Луна! Я смотрю, ты и тут успела! - Лайри держал фигурку, которая с моей помощью потеряла руку.

«Ну вот, настал час расплаты за любопытство». - Вздохнув, покинула диван, смиренно подошла и легла перед Лайри. Не до конца расслабленные крылья положила на пол. С грустью вспоминаю оскорбительные слова, услышанные от прошлого моего «владельца». Что ж нового узнаю о себе на этот раз?

- Да, признаю, я виновата, вчера нечаянно сломала ее. И не рассказала об этом.

- А почемур-р-рм? - Дружелюбность Гепарда навеяла мне подозрения.

- Я не хотела омрачать вечер, он был слишком хорошим, чтобы ругать меня.

- Ругать тебя? За это? Да ну, этот терминатор весь держится на соплях и честном слове. Смотри. - Лайри подбросил фигурку - упав с небольшой высоты на ковер, скелет потерял вторую руку и обе ноги.

- И все? - Удивилась, когда фигурка была аккуратно и быстро собрана.

- Все. - Вернув фигурку на место, Лайри взял с полки небольшую бело-синюю коробку. - А вот это - магнитофон.

- Магнито… ла? - Оглянулась на умеющую петь штуку.

- Верно, только этот магнитофон игрушечный и не поет. Зато у него есть другая особенность.

- Его тоже можно подбросить?

- Нет, подбрасывать его нельзя. С ним по-другому.

Который раз я поразилась точности и ловкости рук. Белые части коробки были раздвинуты в стороны и опущены, затем раздвинулись синие части - и не успела глазами моргнуть, как на полу стояло человекоподобное существо. Я подхватила его на копыта, рассматривая. Оно было нескладное, угловатое, с большим окном на широкой груди, массивными руками и ногами, и маленькой головой с одним лишь узким желтым глазом.

- Как же это называется?

- Трансформер. Его суть - изменение формы. Попробуй, сложи как было, это не сложно.

Скептично глянув на пальцы и копыта, я мысленно помянула нехорошими словами отсутствующую магию телекинеза и легла удобнее. Внимательно рассмотрев существо, обнаружила части магнитофона на животе и ногах, но видела его первую форму лишь мельком. Сначала носом сдвинула вниз голову, однако желтый глаз смотрелся как-то странно. Подумав, вытянула голову, губами осторожно развернула ее глазом назад и уложила снова. Теперь голова стала цельной частью. Трансформер поддавался моим действиям неохотно, со скрипом и шуршанием. Все так же губами сложив ему руки, я попыталась определить, из чего он сделан и даже лизнула, вызвав веселую усмешку Лайри. Дерево, глина, камень, кость, стекло, металл - нет, не то. Наконец, одним копытом прижав головоломку к ковру, другим вернула на место ноги.

- Фух, готово. - Повертела тяжеленькую коробочку. - А из чего он?

- Из пластика, искусственный материал.

За стеклом внутри трансформера явно что-то было. Осторожно потрогала все кнопки - окошко открылось, когда нажала верхнюю. Перевернув «магнитофон», вытряхнула из него плоский черный предмет.

- Кассета? И без голоса?

- Да, без, оно только выглядит кассетой.

- Сплошной обман! - Рассмеялась и переложила лже-кассету на ладонь Лайри. - А как еще оно выглядит? Покажи сам, я с этой мелочью не справлюсь.

- Это не обман. Трансформеры задуманы так, чтоб выглядеть обычной техникой.

Развернув из кассеты голову, хвост и лапы, Лайри превратил ее в махонькую черную кошку.

- Тс-с, замри, ягуар очень близко и может почуять тебя. - Шепнул он и поставил кошку мне на нос - где она показалась просто огромной. Собрав глаза в кучку, я продержалась недвижной, сколько смогла, затем чуть вздохнула, и кошка упала.

- Знаешь, у тебя много интересного и необычного. В чем смысл таких фигур и превращений?

- Изначальный смысл - игрушки для детей, они развивают ловкость пальцев и точность движений. А для меня это коллекционные фигурки, и нравятся мне тем, что меняют форму.

- Это похоже на сложное заклинание превращения. Чтоб получить желаемый результат, нужно делать все точно и последовательно. Я не припоминаю подобных вещей в мое время, тем более, игрушек.

- У поней ж пальцев нет. А без пальцев как их трансформировать?

- Телекинезом разве что. - Ответила, сосредоточенно пытаясь краями копыт свернуть кошку обратно в кассету. - Покажи что-нибудь еще.

***

«Еще»? Помог Луне засунуть Рэвэджа в деку Саундвейва, глянул на свои полки с полусотней трансов. Ничего хорошего, сплошная воентехника, машины для разрушения и убийств. Зачем я буду объяснять своей милой пони смысл всего этого автопарка? Чем меньше знает про людей, тем лучше для нее же. И так уже «наузнавала».

Однако любопытная принцесса опередила меня.

- Вот что это за птица? - Привстав у шкафа на задних ногах, она тронула передней крыло модели «Ту-134Б». Я снял модель с полки, чтоб Луна могла осмотреть ее.

- Эту машину люди создали для удобных и быстрых полетов, называют ее самолетом, потому что летает она как бы сама. Внутри есть мягкие кресла и даже еда.

- Кресла? Значит, она большая?

- Весьма. Вот тут кабина управления, в ней сидят двое людей. А в салоне - провел пальцами вдоль корпуса модели - может сесть почти сотня.

- Сотня… Но как? - Луна задумчиво потерла нос. Похоже, ей трудно было представить реальные масштабы самолета.

- Помнишь размеры моей машины, в которой мы ездили? Она большая, удобная.

- Да.

- Ну и представь эту машину, с крыльями и во много раз больше. И что в ней можно не только сидеть, а ходить.

- Х-ходить? - Удивленно выдохнула пони. Держа модель на передних копытах, смотрела то на нее, то на меня. - И сотня человек… Это же настоящий летающий дом получается!..

- Да, дом.

- Потрясающе. Но разве не проще перелететь на своих двоих? - Аликорн изящно повела крыльями.

Я забрал у нее модель и поставил обратно в шкаф.

- Проще, если тебе надо слетать в ближайшую булочную за хлебом. Но если лететь долго и далеко, лучше воспользоваться самолетом вроде этого. К тому же, у людей нет крыльев, и люди сделали их себе сами.

- Хм, я как-то забыла об этом.

- Крылья для тебя привычны, и ты думала так, как привыкла. Все правильно. А вот, глянь сюда. - Закрыв дверь шкафа, показал Луне ее перо, приклеенное к стеклу за ствол скотчем.

- Красиво, и будет в сохранности. Это истинно лучше, чем носить на себе. - Одобрила она.

Сев на диван, подобрал мой смятый набросок сердитой принцессы, расправил.

- Луняша, ты рисовать умеешь?

- Даже не зна-а-аю. - У нее очень красиво получилось одновременно пожать плечами и крыльями. Подбежав ко мне, выхватила из рук рисунок, сжевала и ушла в коридор. Послышался грохот крышки мусорного ведра, а чуть позже - шум воды. Пони вернулась, отряхивая заднюю ногу, и вид у нее был слегка самодовольный. Про себя я отметил, что Луна стала раскрепощеннее и активнее в действиях.

- Раз не знаешь, давай узнаем. Садись. - Поставил стул около стола, и принеся из кухни табурет, сел слева от принцессы. Чтоб ей не держать лист копытами, приклеил бумагу за углы к столу.

- Без магии это будет трудно. - Пробурчала Луна, катая карандаш копытом.

- Знаешь, все в этом мире работает без магии. И у тебя красивый почерк, притом, что ты пишешь ртом. Так что попробуй. - Улыбнувшись, подал карандаш - пони взяла его, задумчиво почавкала и склонилась над бумагой. Вытряхнув из коробки цветные карандаши, положил их рядом с будущим рисунком.

Постепенно начали проявляться черты пейзажа - долина, извилистая река, огромная гора, поросшая лесом. Однако Луне было неудобно отлавливать губами карандаши, они часто укатывались по столу.

- О, Луна, я придумал, как тебе сделать.

- М-м-хм? - Посмотрела вопросительно, с карандашом во рту.

Не утруждая себя лишними объяснениями, натянул на ее передние ноги тугие аптекарские резинки, за которые заткнул часто используемые карандаши. Поняшке это сразу понравилось - теперь она легко могла взять в рот нужный цвет, и легко убрать, процесс творчества стал заметно проще и быстрее.

Дорисовав на склоне горы некий замок с парой башен, художница поправила прядку гривы и переглянулась со мной - все это время я молча смотрел на ее работу.

- Вот как-то так, корявенько вышло. - Скроила недовольную мину.

- Можно я попробую украсить?

- Можно. - Ответила, словно делая величайший жест королевской доброй воли.

Нет, ну если самоутверждение Ее Величества пойдет в гору такими темпами, то не сегодня-завтра мне придется завязывать рот Луны полотенцем, чтоб не отдавала приказы «кантерлотским» тоном. Отклеив со стола лист, принялся украшать, то и дело снимая карандаши с ног пони, наблюдающей за преображением рисунка. Изредка она морщила нос или тихо фыркала, если ей что-то не нравилось, но чаще одобрительно сопела. Трудно рисовать, когда под локоть сопят и фыркают, однако в этом была и особенная прелесть: внимательно слушая реакцию принцессы, я штрих за штрихом создавал красочную картину ее родного мира. И по всей видимости, глаза пони воспринимают ту же гамму цветов, что и глаза человека: Луна не возражала, когда я сделал траву и деревья на горе зелеными, а реку и небо синими.

- Теперь гораздо лучше, спасибо. - С чувством произнесла Луна, когда я подвинул ей вполне законченную картину. - Ты нарисовал облака и пегасов, как мило.

- Рисовала ты. Я лишь добавил штрихов. - Нежно погладил голову пони, она наклонилась, подставляя места, которые хотела почесать. Поскреб ее за ухом, затылок, макушку. Закрыв глаза, аликорн тихо сопела от удовольствия. Случайно или намеренно, Луна отклонила голову так, что ее рог коснулся пальцев. Помня слова о чувствительности рога, осторожно захватил самый первый снизу виток, вращательными движениями массируя его и кожу у основания. Приоткрыв один глаз, Луна удивленно посмотрела на меня.

- Если тебе не нравится, скажи, чтоб прекратил. - Я предпочитал не гадать о том, что значат для нее эти ласки.

По всему телу пони прошла сладкая судорога, она молча зажмурилась, оставляя инициативу мне. Возможно, она не хотела прямо признать, что ей приятно, но вид Луны говорил сам за себя.

Еще немного поласкав основание рога, провел пальцами по мордочке, коснувшись подрагивающих век и остановился на носу.

- Вот так. - Поскреб ногтями край носа.

- Ты все ж хочешь свести меня с ума своими ласками? - Луна поцеловала пальцы.

- Если этого хочется и тебе, то да.

- Какой ты наглый! - Шутливо возмутилась принцесса, ногой отодвигая руку от своего носа. - А если мне этого совсем не хочется?

- Да, конечно, я совершенно случайно проезжал мимо, и вдруг увидел очаровательную крылатую пони, прогуливающуюся около гаража. Я нагло поймал ее, притащил домой, не слушая мольбу отпустить, нагло искупал, накормил и заставил спать, хоть эта кантерлотская недотрога отчаянно сопротивлялась. Затем я предательски оставил ее в одиночестве на целый день, без еды, и чтоб хорошо напугать, положил на самом видном месте огромный мешок с мясом. Вечером я нагло заговорил ей зубы и легко убедил, что не собираюсь убивать, хотя по всему дому развешаны картины с убийствами, ах-ха-ха! - Я злодейски прищурился. - А после отвез несчастную поньку подальше от глаз, в заброшенные развалины, и битый час жестоко гонял изнемогающую принцессу по острым камням и железу, крепко держа за хвост, когда она пыталась убежать от меня. Привез ее обратно, полуживую, силой влил в глотку кипяток, завернул в одеяло и оставил умирать.

Луна сидела в ступоре, смотрела не моргая, и слушала, раскрыв рот. А пока до нее не дошло, что к чему, я наслаждался моментом, продолжая с методичным садизмом разносить мозг аликорна.

- Но не-е-ет, это крылатое рогатое нечто на утро оклемалось. Я даже нагло ощупал, желая убедиться, что оно живо, затем напоил вкуснейшим коктейлем и заставил ублажать меня. Я подверг принцессу самым изощренным пыткам, только чтоб узнать, откуда у нее такая вычурная отметина на попе. А когда измученная пони сражалась со мной и попыталась улететь, теряя перья - схватил ее, вонзив когти в нежную трепещущую плоть и держал, пока она, истекающая кровью, не ослабла настолько, что сердце едва билось в груди. И чуть слышно умоляла меня пощадить ее, убить, прекратив мучения.

Икнув, Луна громко сглотнула. Ее зрачки сузились, одно ухо вздрагивало, а второе в недоумении завалилось набок. Я решил вконец добить беднягу и нанес последний удар.

- Теперь же, приковав поньку к столу толстыми цепями, требую нарисовать мне подробную карту Эквестрии, ибо я намерен захватить и поработить эту страну. И я никому не отдам мою милую Луняшку. Все. - Триумфально облокотился на стол.

Молчание затянулось. Аликорн шевелила губами, что-то повторяя про себя. Постепенно ее глаза обрели нормальный вид, оба уха бодро встали, она рассмеялась, сначала тихо, неуверенно, затем все громче.

- О-о-о, звезды небесные, - простонала Луна, рыдая от смеха, - ты вывернул наизнанку всю мою жизнь! Лайри, как хорошо, что у тебя нет магии - ты задискордил бы меня без особых усилий, точно говорю. По-твоему, я «кантерлотская недотрога»? Ну, ладно, - схватив передними ногами мою руку, положила ее себе на голову, - трогай, согласна, всю уже затрогал, возражать не могу.

Я вытер слезы Луны концом ее хвоста, ласково обхватил голову пони руками, вплел пальцы в гриву, чтоб она не могла вывернуться, и легонько потряс.

- Луна?

- Да? - Покорно всхлипнула, не отводя взгляд. Сейчас с ней можно было делать все, что угодно.

- Почему ты такая противоречивая? Если тебе нравятся мои ласки - почему ты отвергаешь меня? Если не нравятся, зачем ты терпишь их? Я всегда даю тебе свободу выбора, но у тебя с этой свободой наперекосяк. Пожалуйста, определись уже, чтоб нам не страдать понапрасну.

- Знаю, мое поведение странное, но ведь я раньше говорила, что и хочу быть с тобой, и боюсь тебя. Ко мне никогда не проявляли такого внимания, как ты. С тобой - я постоянно то в гармонии, то в хаосе. Селестия не жила с тобой вплотную и не знает, каково это. В тебе гораздо больше от Дискорда, чем она думает. Ты непредсказуем, и я невольно теряюсь.

- И от моих ласк у тебя хаос в голове. - Поскреб ей сразу за обоими ушами.

- Откуда ты?.. - Напряглась она, и тут же сникла. - Да. Хаос.

- Откуда я знаю? Луна, быть может, ты не осознаешь этого, но твои прекрасные глаза и тело очень выразительны. Не нужно обладать особой проницательностью, чтоб знать - тебе нравится все то, что я делаю.

- Да, нравится! - Сказала резким, вызывающим тоном, будто ее застали за чем-то нехорошим. И стыдливо прикрыла глаза.

- Луна, почему ты стыдишься того, что тебе приятно? Разве ласки в Эквестрии под запретом?

- Нет. - Теперь пони опускала уши, подсознательно желая отстраниться от меня. Но пока еще медлила и не вытаскивала голову из рук.

- Борьба с собой приведет только к разрушению и хаосу. Ты нуждаешься в любви, Луна. Разреши себе принимать любовь. Ты достойна ее.

- Разрешить себе?.. - Брови Луны слегка изогнулись в задумчивости.

- Разреши себе любить и быть любимой. И твои страхи уйдут. - Погладил ушки, как бы подбадривая их слушать мои слова.

- Страхи?

- Ты боишься моей непредсказуемости. Возможно, я знаю, почему.

Длинные ресницы дрогнули, аликорн словно проснулась и с интересом взглянула мне в лицо.

- Шаблоны поведения. Ты знаешь, что это?

- Да. - Казалось, можно навечно кануть в бездну этих зеленых глаз и не вернуться.

- Я для тебя непредсказуем, потому что мое поведение не похоже на привычные тебе шаблоны. Ты ведь сравниваешь меня с пони или с кем-то еще? И ждешь определенных действий.

- Верно.

- Так вот, прекратив сравнивать меня с другими, ты перестанешь ошибаться и бояться ошибок.

- Хм-м…

Я помассировал виски Луны, надеясь стимулировать процесс мышления.

- А я… предсказуема для тебя?

- Нет, но я ни с кем тебя не сравниваю, ничего не ожидаю, и поступаю так, как считаю нужным в данный момент. Потому я спокоен, не боюсь ни тебя, ни возможных ошибок. - Убрал руки от Луны, напоследок поправив гриву. Надо почаще давать аликорну головоломки психологического и философского характера - сравнивающая мои слова со своим многосотлетним опытом, пони становилась очень красива в моменты задумчивого созерцания внутренней вселенной.

- Не ожидала от тебя предложения «разрешить себе любовь».

- Чем меньше ты будешь от меня ожидать согласно своим «шаблонам», тем больше хорошего увидишь и, возможно, я уже не буду казаться тебе «воплощением хаоса». - Пожал плечами, выдергивая двойной лист из середины школьной тетрадки.

- Ты позволишь мне подумать об этом наедине?

- Да.

- Спасибо.

Принцесса ушла на кухню. Складывая лист в базовую форму «квадрат», я слышал, как хлопает дверь холодильника, затем негромкий звон посуды, плеск воды, хлопок дверцы печки. Ее Величество явно неплохо приноровилось хлопотать по хозяйству, и значит, для меня одной заботой меньше, теперь только вовремя пополнять холодильник.

Пока Луна ела, я сложил традиционную фигурку. Пони вернулась ко мне, с наслаждением облизывая измазанные сметаной губы.

- Садись, у меня сюрприз. - Хлопнул ладонью по стулу.

Она села, в этот раз не со всеми четырьмя ногами, а вполне по-человечески, свесив задние ноги со стула.

- Вот. - Показал ей птичку с треугольными крылышками, угловатой спинкой, длинной шеей и хвостом. - Это японский журавлик счастья. Согласно преданию, если сложить тысячу журавликов и подарить их всем друзьям, знакомым и просто хорошим людям, твое желание исполнится. Этот первый. И еще… - Взяв птичку за грудь, другой рукой аккуратно потянул за хвостик - журавлик махнул крыльями.

- Как интересно. Он бумажный? - Аликорн взяла журавля на копыта.

- Да, из одного кусочка бумаги.

- Одного? - Луна потянула хвост журавля губами - тот словно попробовал улететь от нее. Я аккуратно развернул фигурку на глазах у пони, показав ей простой клетчатый лист тетрадки с замысловатой геометрией складок.

- Ну, вот это да, и как же его обратно свернуть? Научи меня этой игре? - Принцесса обворожительно улыбнулась, а ее теплый взгляд, проникая в душу, способен был бесследно растопить самый старый и прочный лед холостяцких убеждений.

- Научу. Это искусство называется «оригами», ему больше двух тысяч лет, и название переводится как «складывать бумагу». Суть в том, что из листа бумаги можно сложить великое множество разных фигурок.

Достав из шкафа пачку цветных листов для детского творчества и старенькую книжку про оригами, объяснил Луне, как читать схемы складывания, наглядно показал складки «горой», «долиной», уголки, кармашки и развороты, нарезал квадратных заготовок. Свой первый в жизни базовый «квадрат» аликорн сложила сама. Оригами давалось ей значительно легче, нежели трансформации роботов. Проводя складку, пони крепко прижимала лист копытом к столу. Уголки она загибала носом и губами, а отворачивать кармашки ухитрялась, просовывая в них карандаш. Так к древнему японскому искусству приобщилась новая необычная поклонница.

На добрых два часа в квартире воцарилась тишина, нарушаемая шорохом бумажек, стуком копыт по столу и изредка недовольным ворчанием коняшки, когда что-то не складывалось как надо. На столе появились надувные лягушка, тюльпан, прыгающая лягушка, кивающий головой пес, одноразовый стаканчик, баклажка, ласточка, голубь, головы крокодила и лисы, катамаран, коробочка-цветок. Луна всерьез увлеклась и обратилась за помощью лишь раз, попросив нарезать еще заготовок - совладать с ножницами она не могла. Оставшихся листов хватало на пару фигурок, и глаза Луны восторженно засияли, когда я принес из кладовки рулон обоев.

- Спасибо! - Обняв, она поцеловала меня в щеку. - Я сделаю большие и красивые фигурки!

- Вот только как устроить, чтоб ты могла отрезать сама? - Задумчиво пощелкал ножницами.

- Это все же для пальцев - Пони ткнула копытом в сторону инструмента.

Принес из кухни нож и раскатал рулон по полу.

- Никогда не думал, что буду учить принцессу. Луна, приложи угол этой ленты к другой ее стороне. Получился треугольник с одной стороной поперек ленты. Согни всю ленту на эту сторону, хорошо притопчи сгиб, раскрой треугольник - вот и готов квадрат. Посгибай ленту раз пять, накладывая квадраты. Вот нож, попробуй отрезать по сгибам, и осторожно, не порежь себя.

Держа нож зубами, пони раскроила заготовки и с удовольствием оглядела их.

- Квадратищи. - Усмехнулась она, накрыв заготовкой голову.

- Их можно уменьшить. Согни полоску с одной стороны, на сколько хочешь сделать меньше, отрежь по сгибу, получишь прямоугольник, затем наложи отрезанную полоску на меньшую его сторону, совмести края, снова согни и отрежь полоску той же ширины. - Я показал, как сделать это с помощью ножа.

- Благодарю. - Забрав со стола книгу, аликорн расселась на полу с кучей бумаги. Пока она сосредоточенно размышляла над схемой, я сложил треуголку, в которой, примерившись на глаз, прорезал дырки для рога и ушей, а чтоб шапка не распадалась, скрепил углы скрепками.

- Луна, напряги ушки.

- Что? - Обеспокоено взглянула она. - Я в чем-то провинилась?

- В каком смысле? - Спросил я, и мы оба непонимающе уставились друг на друга.

- Ну, фраза «напряги уши» значит, что сейчас мне скажут неприятную вещь, которую я должна буду выслушать. Например, отругают. - Сдержанно пояснила Луна.

- Это из слэнга вашего понячьего языка? - Уточнил.

- Слэнга?.. Да. А что? - Кобылица чуток расслабилась.

- Я не знал значения этой фразы, и не собирался говорить тебе неприятности.

- Хорошо, что тогда ты имел ввиду?

- Просил тебя подержать уши вверх.

Водрузил треуголку на голову пони, продев рог и ушки в прорези.

- Забавно! - Рассмеялась она, выглядывая из-под великоватой шапки.

- Над чем ты трудишься? - Глянул раскрытую книгу.

- Драконом, довольно странным. А некоторые фигурки я пропустила, потому что не знаю их смысла.

- Помочь тебе с ним?

- Мне интереснее самой.

- Хорошо, когда закончишь, посмотрим видео. Я обещал показать тебе лошадей.

- Видео? - Переспросила Луна. Протянул ей коробку с «Черным скакуном». - А, теперь я знаю, что это такое.

Пока принцесса в одиночку одолевала дракона, ее верный рыцарь соорудил себе обед и, лежа с тарелкой на диване, смотрел, как возлюбленная кропотливо возится над последними изгибами драконьего хвоста.

- Йе-е-ей! Я победила его! - Воскликнула аликорн, подняв законченного ящера над головой. Сложенный из обоев, величественный дракон гордо сверкал золотыми узорами.

- С победой, прекрасный шедевр японской культуры от прекрасной пони. - Восхищенно посмотрел на Луну и заметил, как ее щеки потемнели. Чтобы скрыть смущение, она переложила дракона на стол, скатала рулон и принялась собирать обрезки бумаги.

- На сегодня хватит, я отсидела обе ноги и весь круп. И хвост впридачу. - Заявила пони, разминаясь. Хорошенько скомкав и притоптав бумажный мусор, отнесла его в коридор. И на этот раз крышкой грохать не стала.

- Отлично. - Собрав кассеты, сел у тумбочки с телевизором. - Как ты хочешь, просто смотреть, или научиться смотреть самой?

- Научиться. Это ж интересно. - Пони оглядела аппаратуру.

- Ты уже знаешь о кассетах, в которых записан голос. А в этих больших кассетах записан не только голос, но и картинки, которые могут двигаться и разговаривать. Они показываются на стекле вот этого ящика. Самое главное, запомни, Луна - события на картинках могут быть яркими, волнительными, даже страшными, но это всего лишь картинки. Их не надо бояться. Тебе, как я помню, страшно было смотреть на мои стены? - Махнул рукой на постеры с гепардами.

- Да.

- Но ты не убегаешь и не прячешься. Так и тут. - Вытряхнул из коробки кассету с «Белой гривой».

- А может, мне страшно, но некуда убегать и прятаться? - Усмехнулась аликорн, взяв кассету копытами.

Со включением телевизора и видика, а также управлением всем этим хозяйством мы разобрались довольно быстро - у Луны был опыт обращения с магнитолой и назначения кнопок она усвоила. Главной проблемой стала невозможность нажимать копытом махонькие кнопочки пульта.

- Дела-а-а… - Я повертел «дистанционку», размышляя, как приспособить ее к нуждам пони.

- Может, обойдемся без него? - Отмахнулась Луна.

- Не-е, без пульта как без магии - никуда.

- Никуда, говоришь? - Луна задумчиво прошлась по гостиной, ушла в спальню, вернулась. Остановившись у стола, сняла треуголку, убрала в коробку карандаши.

- Идея! - Прибежала ко мне. - Давай пульт. Как его держать?

Я показал, как. Зажав пульт меж передних копыт и примерившись, пони нажала кнопку включения тупым концом карандаша, держа его губами. Телевизор послушно включился.

- Молодчина, Луняша, отличная идея. - Обласкал сияющую от счастья мордочку принцессы.

Чтоб Луна случайно не сбила настройки телевизора, накрыл кнопки настроек на пульте картонкой и замотал изолентой. Теперь можно наслаждаться видеосеансом в прекрасной компании.

Фильм был весьма старым, черно-белое изображение подрагивало, иногда по экрану ходили небольшие помехи, но для картины, снятой в 1953 году да при этом попавшей на Каннский фестиваль - простительно.

- Жеребята, - восхищенно вздохнула Луна, - какие милые.

Я сидел на диване, кобылица лежала рядом, привалившись шеей к моему боку. Вскрыв пакет чипсов, предложил ей палочку - Луна заметила, только когда я потер чипсом ее губы, и съела угощение не глядя.

- Вкус сыра просто оглушительный. - Луна облизала ноздри. - А почему все лошади без кьютимарок?

- Это ж обычные земные лошади, а не эквестрийские.

- Точно, я забыла, где нахожусь. Но зачем люди гоняют Белогривого?

- Хотят поймать и заставить коня служить им. Людям лень ходить пешком, они вынуждают лошадей носить их на спине.

- Вот же ж, - пони фыркнула, - заставить они хотят…

- Можно подумать, с тобой было иначе. Тебя ведь тоже заставили «служить» человеку.

- Я просила не напоминать мне об этом. - Резковато заметила Луна. Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент ее внимание привлек Белогривый, который метался по загону, волоча за собой людей, и я наскоро заткнул рот принцессы чипсами.

- Йей, он вырвался! - Тихонько возликовала пони: конь, поломав загораживающие выход стволы, умчался на свободу.

Луна была эмоциональной зрительницей. Она смеялась, глядя, как девочка бегает с черепахой, с интересом смотрела на быт людей, возмущалась, когда пастухи вновь устроили погоню.

- А Филько молодец, доказал, что силен волей, может бороться один на один и достоин дружбы с Белогривым. - Одобрительно заржала, когда измазанный в грязи мальчик гладил шею коня. Я погладил шею Луны - счастливо вздохнув, она прижала копыто к моей руке. - Почему другие люди не могут так же?

- Люди предпочитают решать проблемы грубой силой, через устрашение и порабощение. Им так проще, чем миром и дружбой. Они зачастую меж собой договориться толком не могут, что уж о дружбе с животными говорить.

- Но ты ведь смог договориться со мной.

- Потому что мне выгодно убеждать тебя, а не заставлять. Это намного приятнее. - Поскреб Луне бок.

- О, да, помню и согласна с тобой. Нет, ты посмотри, что творят! Мало им одного коня, весь табун в загон поймали. И Белогривый с кем-то дерется.

- Дерется за право быть лидером.

- А табун за забором стоит смотрит.

Кони вставали на дыбы, кусались до крови, лягались. Луна вздрагивала, будто кусали ее. Желая успокоить впечатлительную пони, я почесывал плечо, крыло и бок. Когда раненый Белогривый появился во дворе Филько, аликорн отвлеклась и несколько раз осторожно укусила свою переднюю ногу.

- Представь, я не знала, что способна кусаться, и это весьма больно. - Посмотрела на меня. - Обещаю, что тебя никогда кусать не буду.

- Спасибо. Напомню, если что.

- Сжигают болото, только чтоб выкурить коня?! А как же птицы, рыбы и прочее зверье, о них почему не думают? - Аликорн подскочила на диване.

Включив паузу, сильно потянул Луну за гриву, вынуждая обернуться ко мне.

- Допрыгаешься, пока ударишь своими копытами. - Сказал я тихим жестким голосом. - Уймись.

- Извини. - Кротко вздохнула пони, и улеглась как лежала раньше. Отпустив ее гриву, снял паузу - Белогривый ринулся сквозь огонь и дым, унося с собой друга.

- Люди редко думают о чем-то еще, кроме своих сиюминутных нужд и интересов. Сжечь болото - запросто, а что будет дальше, их не заботит.

- Это ниже моего понимания. - Пробурчала Луна. - А теперь, они что, ловят зайца?

- Да, чтоб съесть его, вестимо.

- Но Белогривый сам ловит, без подсказки со стороны Филько. Не он же есть собрался?

- Верно. Ты ж понимаешь, что для меня мясо это еда. Почему б и коню не понимать, что для человека этот заяц - мясо?

- Только зайца зря сгубили. - Недовольно отметила пони. Белогривому и его другу пришлось уносить ноги, так и не поев, а мчавшиеся за ними всадники затоптали костер.

Фильм кончился, видик перематывал кассету.

- Но они выплыли на другой берег реки? - Полуутвердительно спросила Луна.

- Не выплыли. Конец фильма намекает - утопли оба. - Доедаю последние чипсы.

- Тогда Белогривый поступил крайне глупо, и я категорически этого не одобряю.

- Почему?

- А ты не понимаешь? - Нахмурилась Луна.

- Я не сказал, что не понимаю, я спросил «почему?», мне интересна твоя точка зрения, расскажи.

- Если он настолько любит свободу, что готов умереть, но не уступить поработителям - это его право и его выбор. Но втягивать в свой выбор стороннего человека, и тем более, рисковать его жизнью - непростительная глупость. Филько знал Белогривого всего несколько часов, и просто слепо доверился, надеясь на силу и выносливость коня. А он что? Погиб сам и предал его. - Сложив передние ноги на груди, аликорн кинула осуждающий взгляд в сторону телевизора. - Ссадил бы мальчика на берегу, и самому скатертью дорога, хоть в тартар. Вот тогда я была бы восхищена. А так, могу выразить лишь порицание.

- Ты права.

- Права. И я не хочу стать для тебя подобием Белогривого, чтобы из-за меня ты потерял все.

Очевидно, Луну «занесло» на эмоциях после фильма, ей было что сказать, и я молчал, давая возможность выговориться.

- Ты помогаешь мне, Лайри, я безгранично благодарна за это. Ты не должен пострадать. Уж если я сама вляпалась в это приключение, то мне самой и выбираться, своими силами. Я не должна впутывать тебя в историю пропавшей Лунной Принцессы, это моя жизнь, и мои проблемы, и решать их тоже мне. Я не имею права требовать от тебя чего-либо, и тем более, чтобы ты посвятил мне свою жизнь. Об этом я хотела сказать тебе еще утром.

Обняв Луну за бока и плечи, привлек к себе. Она положила одну переднюю ногу мне на плечо, а другую на грудь.

- Принцесса, я с тобой полностью согласен. И позволь мне немного поправить тебя.

- И как же? - Слегка улыбнулась аликорн.

- Прежде всего, ты здесь ничего не решаешь, и потому не торопись брать на себя излишнюю ответственность, В этой истории все решает Селестия. Если у нее получится наладить связь между нашими мирами, у тебя никаких проблем не станет, спокойно отправишься домой.

- А если не получится?

- Тогда решать буду я.

- Ну в этом все и дело!

- Помолчи. - Я ласково закрыл ей рот. - Умение выслушать до конца - важно в любом деле.

«Ну да, конечно». - Луна закатила глаза, но возражать не стала.

- Если не получится с первого раза, Селестия попытается снова, неудачи не остановят ее. Уж если ты как-то попала сюда, то должна попасть и обратно. Если попытки придется отложить на неопределенный срок, или станет ясно, что лучше вообще не пытаться - то да, я согласен остаться с тобой на всю жизнь, и это мой выбор. Ты не против, принцесса?

- Я не… Ты?.. Согласен?.. - Луна смотрела со слезами на глазах, не смея поверить услышанному. Улыбнулся, кивнул. Всхлипнув, она крепко обняла меня и прильнула всем телом.

- Судьба Белогривого тебе не грозит.

- Я поражена. Не ожидала этого. Если можешь, объясни свой выбор. - Аликорн освободила меня из объятий.

- Я свободен от общества и социума, у меня нет никаких серьезных долговременных обязательств. Нет семьи, не вижу реальной необходимости в человеческой жене и детях, для меня они представляют лишь кучу ненужных проблем. Друзья - есть, но если я скажу, что хочу свалить черти куда на край света, они не станут удерживать. Работа - дело наживное. Знания, которыми я обладаю, будут востребованы и в этом месте, и в ином. Понадобится - научусь новому, найду новую работу. А личное время - я рад, что у меня есть с кем делить это время. И я готов дарить его тебе.

Положил руку на плечо Луны - она вздрогнула, словно обожглась. В ее глазах я прочитал благодарность.

Гл. 5

Медленно засыпая, смотрел на пробивающуюся из-под двери спальни неяркую полоску света. Хотя время за полночь, увлеченная телевизором пони еще не легла. Судя по доносящимся вздохам и стонам, Луна, переключая каналы, наткнулась на «Вавилон», или «НТВ» снова крутил «Плейбой».

«Попросить ее выключаться и идти спать? Да ну нафиг. Взрослая же кобыла, не понравится, сама переключит».

Звуки за дверью стали интенсивнее. Все же я поднялся, добрел до двери и приоткрыл.

- Луна?

Она повернула ухо в мою сторону, не отрывая взгляда от сюжета на экране. Телек стоял ко мне боком, и я не мог видеть, что завладело вниманием аликорна.

- Убавь звук. Незачем возбуждать соседей за стеной.

Новый вздох, теперь не киношный, а всамделишный, раздался в комнате: любимой пришлось-таки оторваться от увлекательного зрелища, чтоб взять пульт и тыкнуть карандашом по нужной кнопке.

- Спасибо. Доброй ночи. Мы с Селестией ждем тебя во сне, постарайся найти нас.

Луна обернулась, сверкнув изумрудными глазами в полумраке и, поцеловав копыто, послала мне «воздушный поцелуй». Я с ласковой улыбкой ответил ей тем же поцелуем и вернулся на кровать.

***

Зимний лес просматривался далеко вокруг. Лишенные листвы деревья стояли, закутанные в белоснежные наряды, словно невесты на свадьбе. Лес спал в ожидании весны.

Слепяще-яркий снег чуть слышно скрипел под копытами аликорна, грациозное белое тело которого удивительно гармонировало с заснеженным лесом. Шагая меж деревьев, аликорн шевелила ушами, в надежде услышать что-то кроме сердцебиения и своих шагов. Вздохнула - из ноздрей и рта вылетели светлые облачка. Подняв голову, грустно глянула на ясное голубое небо. Но даже полуденный жар летнего солнца бессилен был растопить зиму в душе Селестии.

До чутких ушей донесся новый звук, аликорн оглянулась, инстинктивно ощутив опасность: кто-то крупный неторопливо шел по ее следам. Никто и никогда не тревожил покой этого леса. Селестия невольно напряглась, поворачиваясь навстречу таинственному врагу, сердце билось быстрее и длинный рог чуть замерцал. Она готова была обороняться. Нежданный лазутчик, уверенный в своей безнаказанности, шел прямо на Селестию, нисколько не таясь. Нервно всхрапывая, аликорн приготовила несколько защитных заклинаний, способных остановить тайфун и снежную лавину. Среди деревьев мелькнула желтая пятнистая спина. Судя по звукам шагов, гость приблизился на расстояние прыжка. Кусты шевельнулись, меж ветвей высунулась кошачья голова. Одного взгляда аликорну хватило, чтобы узнать породу самых быстрых кошек. Характерные черные полосы, протянувшиеся от глаз по щекам, невозможно было спутать ни с чем иным. В Эквестрии эти кошки водились и иногда жрали заблудших поней.

- Гепард?.. - Шепотом, словно про себя, вопросила Селестия. - Откуда?

- Лайри. - Окинув лошадь пристальным взглядом, хищник вылез из кустов. - Нелегко в этот раз оказалось найти Ваше Величество.

- Но ведь ты - человек. - Селестия отступила на шаг.

- Во снах я оборотень, и гепард - моя вторая форма. Именно в этой форме проникнуть в ваш сон стало проще, чем в форме человека. Тогда пробиться к вам было вообще нереально.

- «Пробиться»? Откуда ты знаешь меня? Докажи, что ты Лайри, или я раскрою твою истинную суть. - Прищурившись, Селестия склонила голову, направив на зверя ярко сияющий рог.

- Запросто. - Кот вызывающе уставился на аликорна. - Вас звать Селестией, вы наняли меня, чтоб я освободил вашу сестру Луну от извращенца. Вчера вы плакали, видя счастливую Луну из моих воспоминаний и обозвали меня наглецом за то, что я целовал ее наглее всяких жеребцов. Достаточно?

- Да, убедил. - Погасив магию, Селестия гордо выпрямилась и добродушно фыркнула. - По меньшей мере, теперь я не опасаюсь, что ты вцепишься в мой круп. Все же, увидеть тебя в личном сновидении, да еще в форме зверя - весьма неожиданно. Я могла подпалить тебя.

- Максимум, что вы могли сделать - жестко вышвырнуть меня из сна. - Гепард облизал когтистые пальцы передней лапы. - При этом вы не узнали бы хорошие новости и возможно, лишились радости встречи с сестрой.

- Луна? Она где-то здесь? - Селестия огляделась. - Нет, я никого больше не чувствую…

Гепард поймал лапой прядь развевающейся цветной гривы и задумчиво обнюхивал.

- Когда я засыпал, Луна увлеклась телевизором. Но обещала прийти. Думаю, нам надо подождать ее.

- Теле… Чем? - Спросила аликорн, движением ноги отбирая гриву.

- Телевизор - главное средство развлечения в моем мире. А также главный источник информации, суть которого - живые говорящие картинки. Я не знаю, что там Луна смотрела глубокой ночью, но ей нравилось.

- Вижу, интересно там у вас. Хотела бы глянуть на эти картинки и вообще на мир Земли. - Селестия медленно шагала по тропе, гепард шел за ней, чуть позади.

- Думаю, вернувшись домой, Луна долго будет рассказывать обо всем, что пережила у меня.

- Как знать?.. Может и не будет. Луна и раньше была не очень разговорчива со мной.

- Селестия, я знаю, что мы во сне, где возможно все. Но вам не кажется, что погода тут несколько не соответствует? Сверху жарит Солнце, прям как в Африке, а под ногами - зима. - Гепард поддал лапой рыхлый снег.

Остановясь, аликорн изогнула шею, наклонившись к гепарду, так, что морды обоих оказались почти вплотную.

- Лайри, то, что я скажу, не знает никто. И тебе я говорю, потому что ты чужой, на тебя не распространяются законы моей страны, ты не житель Эквестрии, и никому не расскажешь. Разве что Луне.

Гепард стоял, рассматривая светлый лик Ее Величества. Неожиданно Селестия осознала, что с Лайри она чувствует себя обделенной вниманием. Зверь относился к ней без пиетета, спокойно и ровно, как… к простой кобыле. Его не волновало могущество принцессы, он бестрепетно произносил имя правительницы Эквестрии, даже «Ваше Величество» упоминал скорее из вежливости.

«Как же Луна живет с ним, варваром? Да, помню, очень счастливо. Впрочем, сестра всегда воспринимала царственность иначе, чем я, Для нее все это было нудной, скучной и неприятной обязанностью».

- С тех пор, как я изгнала восставшую сестру на Луну, в моей душе вечная зима, которая длится уже девять с лишним веков. - Аликорн горько улыбнулась. - Я только надеюсь, возвращение Луны растопит этот лед вокруг меня.

Лайри нежно погладил лапой щеку Селестии, в янтарных глазах зверя она увидела искреннее сочувствие. Отвернувшись, светлая принцесса молча пошла дальше, чувствуя стыд за эту минутную слабость.

«А когда мы встретились в первый раз, я плакала перед ним на коленях. И вовсе не для того, чтоб разжалобить, нет. Мне было действительно страшно за Луну, и я согласилась бы на многое ради ее спасения».

Постепенно редеющий лес сменился бескрайней снежной равниной. Гепард, привычно оглядевшийся в поисках возможных жертв, не нашел никого кроме Селестии, и усмехнулся, представив, как валит ее на землю, вонзая клыки в изящную шею.

- Я знаю, о чем ты думаешь, Лайри, - спокойно сказала аликорн, - потому что это в твоей природе. И я знаю, что ты не сделаешь того, о чем думаешь.

- Не сделаю. - Потянувшись, хищник разлегся на снегу. - Интересно, почему Луны до сих пор нет?

- Будет досадно, если она так и не явится.

- А что, если ей так же трудно пробиться сюда, как и мне?

Селестия задумалась, ее рог на мгновение вспыхнул - по небу и земле пронеслись яркие золотистые волны магии. Достигнув горизонта, они потухли.

- Увы, никого. Я сняла всю защиту, чтоб ей было легче, в случае чего. Правда, может появиться много иных гостей, но я их выпровожу. Если ты понимаешь, о чем я.

- Да, понимаю. Возможно, некоторых гостей я, с вашего позволения, съем.

- Позволю, однако, не думаю, что мне будет приятно на это смотреть. К тому же, поедание сторонних сущностей в сновидении может негативно повлиять на твою энергетику, вплоть до ухудшения себячувствия в реальности. - Заботливо предупредила Селестия.

- Я наслышан об этом. А пока мы ждем Луну, расскажите, удалось ли чего-то добиться с проблемой переноса Луны в ваш мир?

- Удалось. И поскольку это касается всех нас троих, я хочу рассказать об этом в присутствии Луны.

- Скажите, не склонна ли ваша сестра к эффектным появлениям? - Лайри махнул лапой в небо.

Селестия увидела небольшое белое облако, которое быстро приближалось. На облаке, преисполненная величия, возлежала красавица Луна. Опустившись, она грациозно ступила на снег и слегка пнула транспорт задней ногой - облако с тихим «пуф-ф» исчезло.

Во сне Луна выглядела столь же очаровательно, как и в жизни, но лишь теперь Лайри смог увидеть волшебную красоту своей «особенной» пони. Ее пышные грива и хвост с вкраплениями ярких созвездий, окруженные голубой аурой, мягко колыхались в такт мощному потоку магии. Движения аликорна были неторопливы, гармоничны, и взгляд ее лучился умиротворением.

- Сестра?.. - Раздался мелодичный голос Луны.

Селестия медленно шла навстречу. Казалось, каждый шаг через толщу времени и пространства стоит ей титанических усилий. Наконец, она остановилась, белый рог прикоснулся к синему - между ними засияла искра: сначала золотистая, быстро стала темно-синей и погасла.

Сев, Селестия обняла Луну и крепко прижала к груди.

- Луна, родная Луна! Как же я тосковала без тебя! - Рыдала Селестия, осыпая поцелуями мордочку оторопевшей темной принцессы. Падая на снег, слезы шипели, подобно каплям расплавленного металла, и там, где таял снег, прорастала молодая трава. Неуверенно обнимающая Селестию, Луна вопросительно глянула через ее плечо на сидевшего поблизости гепарда - но кот скроил недоуменную мину и развел лапами. Мол, что поделать, раз тыщу лет не виделись.

- Ах, Лайри, приобщись к нашей радости, ведь благодаря тебе мы встретились! - Не дожидаясь ответа, Селестия подхватила гепарда магией, привлекла к себе и обняла вместе с Луной.

- Тия, уф, отпусти уже, а то встреча будет слишком жаркой. - Пыхтела Луна, задыхаясь в горячих объятиях Солнечной Принцессы.

- Да ладно вам. - Аликорн махнула крыльями, обдав всю компанию прохладным ветерком.

- В таком случае, Я ТОЖЕ ОЧЕНЬ РАДА ВИДЕТЬ ТЕБЯ, СЕСТРА! - Провозгласила Принцесса Ночи, лобзая чело Селестии.

- О-о-ох-х, этот знаменитый «Кантерло-о-отский», как же я давно не слышала его-о-о. - Блаженно застонала правительница Эквестрии, целуя по очереди то сестру, то гепарда. - Это лучшая новость и высшая радость в моей жизни за крайние девять веков! Лайри, что ты делаешь?

- То же, что и вы, на свой манер. - Гепард вылизывал морду Селестии.

- Тысячу лет жили порознь, теперь сто лет будем сидеть обнявшись? - Пошутила Луна.

- Уговорили, пожизненное заключение в королевских объятиях отменяю. - Рассмеялась Принцесса Дня, отпуская пленников.

- Я верно понимаю, наш друг Лайри с нами, в виде гепарда? - Поинтересовалась Луна, расправляя помятые крылья.

- Да, он сказал, в этом виде ему проще было прийти в мой сон. - Объяснила Селестия.

- А, это как раз на твою вспышку магии я сориентировалась, чтоб найти вас. Без этих двух волн по земле и небу, я еще долго блуждала бы среди разных сновидений.

- Я верну защиту, но так, чтоб вы могли пройти через нее. - Селестия вновь пустила волны магии. Затем отошла на несколько шагов и замерла, направив в небо мерцающий рог. Солнце угасло, на звездном небе загорелись извилистые сполохи «северного сияния». Во Вселенской тишине зазвучал голос белого аликорна:

Тысяча лет тоски,

Отчаянья и одиночества,

Теперь, наконец, позади.

Петь и смеяться мне хочется!

Сотни бессонных ночей.

Сковано сердце льдом.

Все мысли только о ней

- Той, что не видно днем.

Взлетев, Селестия стала темным силуэтом на фоне озаренного северным сиянием неба. Ее голос набирал силу…

Луна, моя сестра,

Сослана мной на Луну.

В гордыне была я слепа,

Не узрела свою вину.

Сияние померкло, уступив место большой желтой Луне. Множество темных кратеров образовали символичный рисунок головы пони с рогом.

Считала - превыше всего

Государственные дела.

Зловещий в семье раскол

Заметить я не смогла.

Медленно опустившись к темной принцессе, светлая прильнула к ней, обняла, глядя в глаза.

Тысячи серых дней,

Фальшивых улыбок и лжи.

Луна, поведай мне:

- Как загладить вину?

Скажи!

На коленях стою пред тобой.

Простишь ли меня, сестра?

Этот день мне подарен Судьбой,

Как один из уроков добра.

Небо стало светлым, как перед восходом Солнца. Кратеры на Луне исчезли.

Гармония возвратилась!

В душе расцвела весна!

На небе сияют светила

- Солнце и рядом Луна!

Снова был яркий солнечно-лунный день. Быстро таял снег, от плодородной земли веяло теплым паром. Обнявшиеся аликорны замерли, созерцая пробуждение природы.

- С новой весной, Селестия. - Промурлыкал гепард, переступая с лапы на лапу: трава росла как сумасшедшая и щекотала подушечки лап.

- Как же тут прекрасно! - Встрепенулась Луна и лизнула нос Селестии. - Сестра, ты потрясающе спела, это было великопытное шоу в честь моего возвращения.

- Эм-м, не думайте только, что я подготовила это заранее. - Румянец украсил щеки белой пони. - Все произошло спонтанно.

- Но…

- Селестия права - такие вещи создаются на едином дыхании и от всего сердца. Я знаю по себе. - Кот выгнул спину, потянулся. - Пройдемся по новому сну?

- Лайри, хочешь полетать? - Предложила Луна.

- А не боишься шкуру потом латать? - Гепард поиграл когтистой лапой.

- Во сне моя магия работает. И это для тебя будет новым опытом.

Подняв Лайри телекинезом, аликорн подержала его на весу, перевернула вверх тормашками, свернула клубком, повертела, словно игрушку.

- Ну как? - Спросила, поставив обратно на лапы.

- Гр-рхм… - Кот встряхнулся всем телом. - Головокружительно, но интересно, я согласен.

- Луна, ты меня поражаешь с каждой минутой все больше. - Вздохнула Селестия. Аликорны с гепардом пролетали над зеленеющим лесом.

- А меня поражает Лайри. - Рассмеялась темная кобылица. - Его отношение ко мне, там, в реале, просто очаровательно. Без всякой магии.

- Я видела.

- Когда?

- Прошлой ночью, когда Селестия потребовала объяснений, почему не может найти тебя во сне, я показал ей мои воспоминания. - Подал голос гепард, с комфортом лежащий в мерцающем синем поле телекинеза.

- Да, Луна, Лайри показал мне ваши игры в руинах. И я очень рада, что ты обрела столь хорошего друга. Под нами озеро, давайте напьемся и обсудим планы.

- Тут такая вкусная трава! - Луна восхищенно щипала травку.

- Да, и парочка вкусных поней на берегу. - Буркнул пятнистый, лакая воду.

- «Вкусных поней»? Эй, пониед, не пугай меня, а то реально бояться начну! - Возмутилась Луна.

- Да не будет он нас есть, какой в этом смысл? Просто юмор у него зубастый. - Селестия сорвала камышинку и очистила ее от листьев. - Лайри, совет на будущее: плотно наедайся перед сном, чтоб хищная натура во сне была сытой.

- А я и обратную зависимость знаю: если я нажрусь во сне, я в реале проснусь сытым. - Кот зевнул, показав клыки и облизнулся.

- Хорошо, идите сюда. - Белый аликорн улеглась на песчаном берегу. Дождавшись, пока спутники лягут напротив, начертила камышинкой два круга. - Это наши с вами миры - Земля и Эквестрия. Тщательно изучив описания различных миров, я нашла, что во всех них рано или поздно появляются искусственные отражающие поверхности. Лайри, в твоем мире есть подобное этому? - Селестия наколдовала зеркальце в золотой оправе.

- Да.

- Да, у Лайри дома висит большое чистое зеркало на стене. - Подтвердила Луна.

- Прекрасно. Зеркала - самый древний способ путешествовать между мирами, правильно настроенные зеркала могут очень долго служить связующими порталами.

- Хм, «Алиса в зазеркалье»… - Лайри почесал усы.

- Что ты сказал? - Спросила Селестия.

- У людей сотни легенд и сказок про зеркала, вспомнил название одной из них.

- Это - не сказки. Зазеркалье это испорченный зеркальный портал, либо с поврежденными настройками, либо ведущий в одну сторону, а выход из него - второе зеркало - уничтожено. Такие порталы очень опасны, их поведение непредсказуемо, из них может вылезти что угодно, а провалившись туда, почти не имеешь шансов вернуться обратно. Однако вернемся к нашей задаче. - Селестия соединила оба нарисованных круга прямой чертой. - В этом случае, чтоб открыть портал, необходима магическая сила Луны.

- Сестра, моя магия не работает в мире Лайри, на Земле я бессильна. - Грустно сообщила темная принцесса.

- Я не имела ввиду тебя, Луняша, - улыбнулась Селестия, - я подразумевала ночное светило Земли. И значит, наш портал можно будет открыть в полнолуние.

- Еще ждать недели две. Земная Луна только нарождается. - Сказал до сих пор молчавший землянин.

- В таком случае, Лайри, ты не против, если на это время моя сестра поживет у тебя?

- Не против, Ваше Величество. Сестра мне очень даже нравится.

- Как-то очень уж живо ты ему нравишься… - Добродушно пробурчала Селестия в сторону Луны. Та скромно потупилась и опустила ушки.

- Как такая красавица может кому-то не нравиться? - Гепард одним движением когтей нарисовал сердечко на песке.

- Так, две недели… - Селестия пожевала стебель камыша. - У нас разные миры и, возможно, разное течение времени. Я знаю, как проверить это навскидку. Лайри, сосчитай до десяти и вытяни лапу вперед.

Через десять секунд когти гепарда зазвенели о золотой накопытник аликорна.

- Мы вытянули конечности одновременно, это радует - счет времени у нас примерно одинаков. На данный момент у меня вопросов больше нет. А у вас?

- Есть… Почему… мне холодно?

Пони настороженно осмотрели гепарда, заметив резкую перемену: кот сжался, какой-то полупризрачный, подвернул под себя лапы, посерел, и его заметно трясло.

- Он замерзает? - Луна тронула губами лоб Лайри. - Наверное, я знаю, почему. Тия, пожалуйста, погрей его. Я сейчас вернусь. - И исчезла.

- «Погреть его»?.. - Задумчиво переспросила аликорн. Никогда прежде ей не приходилось греть котов, тем более, крупных. Или Луна действительно стала странной? Впрочем, чего ни сделаешь ради любимой сестры?

Встав над Лайри, Селестия осторожно легла на него, стараясь не придавить весом, охватила крыльями, и согревала морду своим дыханием. Гепард затих, его перестало трясти, шерсть постепенно обрела насыщенный желтый цвет.

- Он уснул? - Луна материализовалась рядом.

- Да.

- Хорошо, пусть спит. - Селестия отшагнула, и Луна бережно наколдовала на Лайри теплое одеяло. - Поговорим? Нам ведь есть что рассказать друг другу.

***

Далеко на границе сновидения лежало темно-фиолетовое облачко. Маленькое, дрожащее, слабое - оторванный клочок звездного неба, затерявшийся на земле. И его неотвратимо влекло к Принцессе Ночи. Ведь они были вместе почти тысячу лет, расставшись по нелепому стечению обстоятельств.

Облачко ползло к беседующим аликорнам. В ярком свете дня это было даже не облачком, а неясной, зыбкой тенью. Коснувшись хвоста Луны, тень слилась с ним.

Гл. 6

В некий момент включился поток мыслей, он плавно набрал скорость до привычной. Произведен анализ состояния - наполовину заложен нос и затекла левая нога, в остальном все норм. Кратко вспомнилось, что было вчера и что должно быть сегодня, с поправкой на присутствие Ее Лунного Величества. Немного удивило, что я укрыт с головой и одеяло тщательно подоткнуто со всех сторон. Пока еще в полудреме, вспоминаю сон, отмечая важные детали: зеркала, полнолуние, две недели… И все же, у Селестии аппетитный круп.

Что-то прикоснулось ко мне снаружи, осторожно потрогало ногу. Я пошевелился, намекая, что уже не сплю. Матрац прогнулся под значительным весом пони - Луна залезла, оседлала мои бедра и принялась ласково «бегать» по спине передними копытами, то прикладывая ощутимое усилие, то чуть заметно проводя по лопаткам и позвоночнику.

- Мр-р-ргх-х. - Заурчал, выгибаясь и вздрагивая от прокатывающейся волны удовольствия. Кобылица легла на меня, стянула с головы одеяло и нежно почесала зубами затылок. Громко хрюкнув от щекотки, едва сдержался, чтоб не ударить головой ей по губам.

- Доброе утро. - Шепнула Луна и потерлась щекой о мое ухо. - Как спалось, тепло?

- Мр-р-р, я рад тебе. Сойди на пол, пожалуйста.

На часах зияли дырки восьмерки, и рядом с жирным нулем скучала тощая единица. Подъем в обычное время я благополучно проспал. Дождавшись, пока Луна разгрузит меня, передвинулся к стене, освободив полкровати и приглашающим жестом поднял одеяло:

- Залазь ко мне.

Принцесса замешкалась, скользнув взглядом под одеяло, недоверчиво посмотрела на обнаженную натуру. Тихо фыркнув в ответ каким-то своим мыслям, она аккуратно вспрыгнула и улеглась так, что ее голова была рядом с моей. Я укрыл кобылицу и, нежно погладив шею, прильнул к горячему телу, чувствуя размеренные удары мощного сердца.

- Надеюсь, ты понимаешь, в каком я состоянии?.. - Луна повозилась, укладывая ноги.

- Хаоса. - Ответил наобум, зная, что все одно ничего не угадаю.

- Именно. Ведь постель - интимная зона, а ты так запросто сюда меня приглашаешь. В голове моей гудит рой сомнений и опасений. И все же, мне хочется верить тебе.

- «Шаблоны», Луна. Поменьше примеряй на меня сторонние шаблоны. - Легонько потеребил аликорна за рог, зная, что прикосновение к оберегаемой части тела моментально переключит ее внимание.

- Шаблоны? - Луна уклонилась, освобождая рог из пальцев. - Хорошо. Что такое «постель» для тебя?

- Лежка, на которой удобно спать, отдыхать. И иногда болеть.

- И все?

- Все.

- Пф-ф, ты поломал мне добрый десяток стен.

- Надеюсь, темных лабиринтов в твоей светлой голове теперь станет меньше.

- Если бы. - Весело усмехнулась Луна. - Я сижу на обломках старых знаний и снова не знаю, как к тебе относиться.

- Попробуй относиться легко, воспринимать все прямо, не искать скрытые смыслы в моих словах и действиях. Это может очень упростить тебе жизнь.

- Упростить жизнь будет непросто. - Луна почесала нос копытом. - Я ж привыкла мыслить иначе, а ты утверждаешь, что все прямо и легко. Да с тобой сложнее чем с грифоном.

Слушая эту вдохновенную тираду о сложностях жизни, я улыбался в усы и ласкал загривок принцессы.

- Луна, а что мешает тебе абстрагироваться от обстоятельств и воспринимать меня полностью непредвзято? Без оглядки на весь твой прошлый опыт. Ведь ты сама признаешь, что старые знания бесполезны - зачем тогда продолжать ими пользоваться? Начни с чистого листа, с нуля.

Пони посмотрела на меня так, словно я поручил ей в сжатые сроки выполнить задачу астрономической сложности. Вот и славно, пусть потрудится над чем-то еще, кроме двиганья Луны.

- Так что мешает? Я заметил, ты упоминаешь грифонов. Что общего у них и меня?

- Помимо того, что вы поние… тьфу, мясоеды, - Луна неприязненно сморщилась, - есть немало других сходных черт: грифоны так же честны, суровы, прямолинейны, жестки, властолюбивы, при этом они верные друзья и прекрасные любовники.

- Некоторое сходство, возможно, есть. Но все же, я не грифон, и значит, пытаясь применять ко мне грифонские стереотипы, ты будешь обманываться в ожиданиях, разочаровываться, реагировать невпопад, совершать ошибку за ошибкой, я все так же останусь непредсказуем и хаотичен для тебя. Ты будешь жить в постоянном напряжении, неспособная предугадать следующий мой шаг. Потому что шаблоны-для-грифонов диктуют тебе одно, а я делаю совсем иное или не делаю вообще ничего.

- Ну, ты уж все усугубил… - Луна произнесла это достаточно уверенно, но по глазам было видно: ее гложут сомнения и она вовсе не столь уверена в себе, как желает выглядеть.

- Нет, я сказал тебе правду, как она есть. Даже если ты не хочешь этого признать, ничего не изменится, и со временем ты убедишься в правильности моих слов. Так почему не принять их к сведению сейчас же, чтобы сберечь нервы и отношения? Вот, например, мое вчерашнее признание в любви - оно типично для грифона?

- Нет, у них тема любви очень важна, и признаниями не разбрасываются, напротив, признание предваряется тщательной подготовкой.

- Вот, твой шаблон трещит по швам. Для меня любовь тоже важна, но сказать об этом я могу без подготовок, просто, и от всей души.

- Я слышала, и это, и треск тоже.

- Это похоже, как если ты в незнакомом городе пытаешься найти выход, ориентируясь по карте знакомого города. Ты найдешь что угодно, кроме выхода. - Ласково расчесываю пальцами гриву лунной кобылицы, любуясь переливами синих волос.

- Если я заблудилась, я могу взлететь и осмотреться.

- Так именно это я и предлагаю - взлети выше своих шаблонов, чтоб понять, что со мной все иначе.

До сего момента Луна лежала боком ко мне, глядя на меня одним лишь левым глазом. Теперь же, повернув голову, взглянула прямо.

- У тебя извращенное мышление. Ты любишь загонять в угол. - В ее голосе сквозило недовольство.

- Я не стремлюсь загнать в угол. Я показываю ситуацию под иным углом. А соглашаться со мной или нет, решать тебе. И ответственность за все последствия твоих ошибок тоже целиком на тебе.

- Ясно. - Отвернувшись, пони вытянулась и закрыла глаза. Если она и обиделась, то вида не подала, но, скорее всего, хотела спокойно и молча обдумать ситуацию. Избавиться от предрассудков, желания «мерить все своим метром» - нелегкая задача, которую Луна должна решить, если хочет спокойную жизнь на ближайшие недели. Она, конечно, может забить на все и продолжать сравнивать меня с грифонами, но в таком случае головняки и непонятки на ровном месте ей обеспечены.

Нежно коснулся пальцами уха, массируя краешек. А что я знаю о ней? Аликорн. Правительница Эквестрии. Мифическое существо, лишившееся магии. Да какое еще «мифическое», когда вот, лежит, сопит рядом, живая и теплая. Мудрая, разумная, любопытная, чувствующая, понимающая. Красивая, чувственная, утонченная, эмоциональная и выразительная. Настойчивая, гордая, амбициозна, решительна, целеустремленна, однако идет на уступки, когда понимает, что выгоднее уступить и согласиться, нежели стоять на своем. Добрая и дружелюбная, может вспылить, но сдерживается, стараясь решать конфликты мирно.

Провел ладонью по грациозной шее, кончиками пальцев ловя пульс. Я уже знал, какая мощь скрывается под синим бархатом, но Луна, на удивление, совсем не выглядела мощной. Ее хотелось оберегать от бед и несчастий. Обняв шею, поцеловал закрытый глаз, чувствуя дрожание века.

Когда я отстранился, Луна, открыв глаза, повернулась ко мне. Она была смущена и озадачена.

- Люблю тебя, радость моя. - Прошептал, лаская ее мордочку.

- Прости, не могу сказать этого же о себе. - Пони улыбнулась, то опуская взгляд, то словно украдкой посматривая на меня. - В моей душе такой бардак… Но мне хорошо и тепло с тобой, и я надеюсь, это взаимно.

- Да. А что случилось прошлой ночью, почему я замерз? Последнее, что я помню, - Селестия, лежа на мне, жарко дышала в морду.

- Я сразу поняла, в чем дело, покинула сон. Проснувшись, прихожу к тебе, и вижу - одеяло с тебя сползло, ты лежишь, свернулся калачиком и жалобно так мяукаешь. Я аж чуть не заплакала. Укрыла тебя, хорошенько подоткнула одеяло и вернулась на диван спать. Ты согрелся, во сне тоже успокоился, заснул.

- Спасибо, милая. Я запомнил главное: нам предстоит прожить вместе две недели до полнолуния, и затем Селестия откроет тебе путь домой. Что еще удивило - она была с короной, нагрудником, подковами, а ты явилась без украшений.

- Это не подковы, а накопытники. Копыта в них просто вкладываются. Да, я решила не возиться со знаками власти и не тратить силы на их воссоздание. Прилететь на облаке мне показалось хорошей идеей, изящной и не затратной. Вот только, честно, столь горячего приема от сестры я не ожидала. Да и ты смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. - Луна тихо рассмеялась.

- Впервые я видел тебя в твоем магическом облике. И ты во сне столь же прекрасна, как и в реале. Я восхищен тобой.

- Я рада это знать. А еще я пообщалась с сестрой. И когда она спросила, как я тут с тобой живу - я не стала таиться и одним духом выложила ей все, что пережила за эти дни. Абсолютно все, начиная моим маленьким мятежом у подвала, когда ты только что приехал за мной, и заканчивая крайним вздохом.

- Ну и как получилось?

- Ты знаешь, сны хороши тем, что в них нет необходимости думать, как красиво и складно выразить свои чувства словами. Все, что хочешь выразить, можно передать собеседнику прямо, так, чтобы он пережил и прочувствовал все то же, что и ты. Я могла бы сказать, что шокировала Селестию, но это будет очень сдержанно сказано. Сестра была оглушена моими воспоминаниями, так что мне пришлось окатить ее водой из озера.

Я весело фыркнул, представляя эту картину: Луна поднимает магией центнер воды, с водорослями, рыбами, лягушками, и плюхает на Селестию.

- Ага, легко тебе фыркать, - вздохнула Луна, - когда обливали не тебя. Самое интересное, я ожидала, что Селестия как-то отреагирует на твое признание в любви, мой дар и согласие быть «особенной» пони, но не услышала от нее ни одобрения, ни порицания.

- Наверное, она заняла выжидательную позицию, чтобы и самой все обдумать, и дать нам время разобраться с нашими чувствами и отношениями.

- Может и так. А еще ее обеспокоил твой подход к жизни, с делением всего на выгодное и не выгодное.

- И что тут беспокойного?

- Вот ты говоришь, что думаешь о своей выгоде. За твои труды Селестия обещает награду - десять тысяч битсов. Предположим, пони-будь даст тебе пятьдесят тысяч и потребует: "Убей Луну". Ты это сделаешь?

- Нет.

- Почему? Ведь получить пятьдесят намного выгоднее чем десять.

- Ну правильно, материально это выгоднее. Но, во-первых, уже заключенная сделка не может быть изменена или расторгнута, без согласия обеих сторон, только лишь потому, что влез кто-то третий и предлагает бОльшую сумму. Во-вторых, подобный ход станет не сделкой, а предательством. И в-третьих, кого я любить буду, если тебя убью, а? - Медленно погладил принцессу между лопаток, с наслаждением замечая, как ее дыхание моментально сбилось, а крылья рефлекторно приподнимаются.

- Ах-х… если с-сто тысяч предложат? - Моя искусительница закатила глаза - я нежно прошелся пальцами вдоль ее позвоночника и помассировал основание хвоста.

- Я не отдам твою жизнь даже за тысячу тысяч. - Погладил Луну против шерсти и зарылся пальцами в пушистые перья на крыле, чувствуя, как любимая дрожит всем телом.

- Да, понь тебя лягай, что ты творишь?! - Жарким шепотом возмутилась аликорн, не открывая глаз - рука пробиралась в ее гриве, лаская от холки до рога.

- Творю тебе удовольствие, мр-р-ры. - Игриво рыкнул на ушко, потеребив за уголок. Сам я от этой игры начал понемногу возбуждаться, близость красивой доверчивой кобылицы манила и волновала.

- Мне очень приятно. - Луна взглянула чуть испуганно, опустив ушки, темные щеки выдавали ее смущение. - Но, пожалуйста, не надо… пытаться объездить меня.

- Не буду. - Мягко улыбнулся, сразу поняв, к чему она клонит. Напоследок обласкав мордочку настороженной принцессы, сложил руку под грудь.

Пони вздохнула, поправила гриву, задумчиво рассматривая черты моего лица. Я явственно слышал треск раздираемых шаблонов, причем не только «грифонских».

- Скажи, тебе действительно нравится этак возбуждать меня?

- Да.

- Почему?

- И я могу спросить о том же самом - почему ты пришла ко мне и бегала по мне?

- Хотела сделать тебе приятное. Разве я делала что-то не так?

- Все так. Это и есть ответ на твой вопрос. Я ласкаю тебя, желая сделать тебе приятное. И в эти моменты ты очень красива, когда смущена и счастлива. Мне нравится видеть тебя в таком состоянии.

- Лайри, послушай внимательно. - Нахмурившись, аликорн сосредоточенно потерла лоб копытом. - Ты прав. Ты не грифон, и я реально не знаю, как толковать твои действия. Когда мы пришли сюда, ты предупреждал, что будешь задавать прямые вопросы и я должна честно на них отвечать. Думаю, мне надо перенять эту твою тактику вопросов, чтоб не строить себе головоломки почем зря.

Ура! Троекратный салют, громовые овации, фанфары! Наконец до нее доперло все то, что я говорил ранее! Потер ладонью усы, чтоб скрыть ликующую ироничную усмешку.

- Мой вопрос может быть провокационным для тебя, Гепард. Если ты будешь оскорблен, возбужден или разозлен, пожалуйста, не вымещай злость на мне.

- Хорошо, обещаю. Спрашивай. - Мне уже не терпелось узнать, чего Луна себе напридумывала.

Она помолчала, то ли стараясь сформулировать вопрос максимально тактично, то ли банально набираясь смелости.

- Когда ты ласкаешь мне спину и крылья вот так, как сейчас - ты хочешь увлечь меня заняться с тобой сексом?

- Нет.

- Хм-м, «нет»? Это многое меняет для меня… - Облегченно выдохнув, аликорн легла на бок, и вдруг с коротким воплем навернулась с кровати. Раздался глухой удар, и еще миг ее четыре копыта торчали из-за края.

- Эй?! - Моментально сев, я глянул вниз. Луна лежала на полу, с перекосившейся от боли мордочкой.

- О-оу… Неожиданное падение - это всегда больно. - Застонала она.

Наклонясь, протянул ей руки - она подала передние копыта. Помог подняться, усадил на кровать.

- Ушиблась? - Обнял и ласково прижал к груди.

- И испугалась.

Посидел, утешая Луну, дождался, пока она успокоится.

- Прошло? - Тронул ее спину.

- Да, уже не болит.

- А теперь, если можно, объясни, какая связь между сексом и почесом спины?

- Эм-м, связь? - Пони задумчиво уставилась на меня.

- Что? Если ты считаешь мой вопрос «неудобным» - не отвечай.

- Отвечу. Вопрос логичный, просто неожиданный. - Луна перевела взгляд на шкаф, затем в окно. Пока она размышляла, я надел штаны и майку. Странно, в комнате было ощутимо прохладно.

- Пожалуйста, почеши меня еще, чтобы я точно знала, как ответить.

Сев, «покогтил» лопатки Луны хищно согнутыми пальцами - пони застонала, выгнув спину и вздрагивая от каждого движения. Зрачки ее глаз внезапно расширились, а крылья резко раскрылись, хлопнув меня по лицу.

- Пониже, - шепнула аликорн, выглянув из-за крыла. Перенес активность на середину спины - всхлипнув, Луна изогнулась, запрокидывая голову, и я свободной рукой обласкал ее подбородок, шею и грудь. - Теперь повыше… - Добравшись до загривка, я был вознагражден долгим страстным стоном и томным взглядом через плечо. - Все, спасибо, хватит.

- Что удалось узнать? - Поинтересовался, прекратив эксперимент.

Луна вновь задумалась, и я начал подозревать, что Ее Величество плутает в непролазных дебрях приличий, королевского воспитания и прочих условностей, затрудняющих прямое, открытое, искреннее общение. Интересно, не выгляжу ли я в ее глазах аморальной настырной животиной? Впрочем, разве это важно? Луна явно не из тех, кому надо повторять дважды. И, как я сказал вчера, она может сразу заявить, если ей что-либо не нравится. А раз не заявляет, значит, нравится. Тем более, притворяться столь счастливой просто невозможно - блаженство у нее на морде написано, и глаза… Эти ясные, проницательные глаза лгать не способны. Недоверие, страх, любопытство, радость - все свои эмоции и переживания Луна всегда выражает искренно и прямо, не таясь за недомолвками и экивоками. «ЭТО ЖЕСТОКО И УНИЗИТЕЛЬНО!..» - как она взъярилась тогда, в коридоре. Обесчещенная, затраханная, втоптанная в грязь буквально и морально, но все же - принцесса, живая, гордая, выносливая, готовая постоять за себя, выжить, несмотря ни на что. Какая чистая неприкрытая ярость сияла тогда в глазах аликорна. И не успей я припереть Луну к стенке - уж неизвестно, как все обернулось бы. А ее радость от купания, катания и полетов, от причесывания, песен и танцев - Луна не просто лучилась радостью, нет, она пронизывала энергией счастья все вокруг себя.

Да, Луна... Искренность - одна из тех черт, за которые я ее полюбил.

- Лайри, ты смотришь на меня так, что я уже не знаю, куда деваться. Может, мне уйти, пока ты меня не съел, или еще чего?

- А что я Селестии скажу? «Извините, замечтался и сожрал вашу сестру вместо завтрака», так? - Со смехом потрепал взволнованную Луну по голове. - Я действительно думал о тебе, и о моем к тебе отношении.

- Оно что, изменилось? - Коняшка выглянула из-под ладони.

- Да, в лучшую сторону.

- Хорошо. Я подумала, как ответить на твой вопрос. Суть в том, что у пегасов и аликорнов самые чувствительные места как раз на загривке и меж крыльев. Когда ты чешешь мне лопатки, я начинаю возбуждаться. Это проявляется в непроизвольном поднятии крыльев, так называемый «крылатый стояк», свойственный особям обоих полов. Должно быть, ты уже заметил. И, подобно ухожеванию, чесание спины является интимной лаской для крылатых пони.

Я рассмеялся. Моя крылатая пони вопросительно склонила голову чуть боком.

- Теперь понял. Когда я ласкаю тебе спину - ты невольно ожидаешь продолжения в виде секса?

- Вообще-то, да… Ты меня и сейчас возбудил так, что я крылья сложить не могу.

- Ну, ты ж попросила почесать, вот я и почесал. Если тебе претят такие ласки - скажи, чесать не буду.

- Вот, даже не знаю, что тебе сказать. - Аликорн потрясла крыльями, пытаясь расслабить их. - За такой почес незнакомый пони рискует получить от пегаса по зубам. От ласк грифона лучше поберечься, ибо нешуточные когти, и после рискуешь ходить с исполосованной спиной. Но ты… и твои ласки мне безумно нравятся. - Взяв руку, Луна прижалась щекой к ладони. - Так что я разрешаю чесать мне спину и крылья, как ты умеешь, но прошу не заходить дальше этого. Хорошо? Не обижай свою «особенную» пони.

- Да. - Я поцеловал ее нос, глядя в отражения Вселенной в глазах Луны. Подвинувшись ближе, обнял Луну, и она склонила голову мне на плечо. Наши сердца бились в унисон, слившиеся единым потоком Любви.

Часы бесстрастно напоминали о ходе времени, но для меня каждый миг был вечностью, преисполненной счастья… Что мог знать о нирване убогий кварцевый хронометр?

- Лайри, ты на Луну улетел или куда? - Луна уткнулась носом к носу, из ее рта пахло апельсином. - Возвращайся обратно.

- Как угодно Вашему Величеству. - Ознаменовал возвращение, лизнув нос Луны. Она тихо охнула.

- Ну ты…

- Да, я. - Нагло улыбнулся во весь рот, как чеширский кот.

- Ты неотразим, и я даже знаю почему. Пойдем есть.

- А ты уже поела. - Отметил, увидев аккуратную кучку оранжевых корок на столе.

- И еще поем. После таких насыщенных сновидений у меня лошадиный аппетит. Что предложишь?

- Для тебя тут обычный набор, можешь выбирать сама. А для меня ничего особо нет. Еду надо готовить. И я предлагаю помочь мне с этим.

- Помочь с готовкой? Как именно?

Поставив кипятиться воду, принес с балкона пакет картошки, достал нож, миску, уселся на полу кухни и вытряхнул содержимое пакета между вытянутых ног.

- Вот эти клубни надо почистить и сварить, затем их можно будет съесть. А чтоб было интереснее, давай посоревнуемся, кто быстрее очистит всю эту кучу.

Сев напротив, Луна взяла передними копытами картофелину покрупнее.

- Как их чистить?

- Попробуй зубами тонко сгрызать. Обычно я выкидываю кожуру, но если для тебя она съедобна, можешь съесть.

Вращая картофелину в копытах, пони сняла кожуру длинной полоской.

- Едимо, но не вкусно.

- Значит, выплевывай. Приступаем?

- Давай.

Мы приступили. Через несколько секунд первая очищенная картошка от Луны упала в миску, за ней последовала моя. Подхватив новый клубень, я вспомнил старую, забытую лагерную песню. И вернул ее к жизни:

Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка,

Низко бьем тебе челом-лом-лом.

Даже дальняя дорожка-рожка-рожка

Нам с тобою нипочем-чем-чем!

Весело помахивая ушками, аликорн очищала клубень за клубнем. Когда картошки осталось совсем мало, я чуть сбавил темп, позволив принцессе забрать последние и ощутить себя победительницей в этом новом для нее соревновании.

- Ф-фух, я быстрее. - Ликующе рассмеялась Луна.

- Отлично, прелесть моя, справилась. Теперь пойдем мыть руки-ноги.

Положив доску поперек ванны, сел и принялся мыть руки над раковиной. Луна присела на задних ногах, сунула передние под кран.

- Дай мне это?.. - Попросила Луна.

- Мыло?

Дал. Держа кусок между копыт, пони обнюхала его и хотела было лизнуть.

- Эй, нет, мыло не едят. - Впрочем, не стал отбирать у нее, позволяя решать самой, как поступать.

Переложив мыло на правое копыто, Луна попыталась натереть левую ногу. Это ей вполне удалось, и она с удовольствием омыла ногу под краном. Однако, попытавшись затем намылить правую ногу, не удержала кусок, и выскользнувшее из копыт мыло упало под унитаз. Я изловчился ногой выпнуть кусок из-под сливной трубы.

- Ап! - Аликорн прижала мыло к полу задним копытом. И, стоило ей пошевелиться - добыча ускользнула от нее под ванну. Переглянувшись со мной, Луна недоумевающе пожала плечами.

Посредством веника я выгнал мыло из-под ванны, там же нашел затерявшуюся когда-то бритву. Совместными усилиями мы с Луной таки домыли копыта, затем я размотал бинт на правой ее ноге, желая проверить рану.

- Почти зажила. Возможно, останется шрам на память об этом приключении в мире людей. - Провел пальцем по глянцево блестящей бледно-синей коже. Посмотрел Луне в глаза. - Главное, чтоб зажили раны в твоей душе, ведь они могут быть намного больнее.

- Я надеюсь, рядом с тобой заживут и они. Мы прекрасно смотримся вместе, верно? - Приобняв меня, Луна глянула в зеркало. - Ты такой эпичный и суровый. Даже не верится, что ты столь нежен и ласков. - Провела влажным копытом по моим усам и бороде, поцеловала в щеку и вышла.

Убрал мыло на полку, поправил душ, думая, как мне ухитриться подменить «шаблоны о грифонах» в сознании аликорна на что-то более нейтральное и близкое моей сущности гепарда.

- Луна? - Оглянулся. Нет, ее не было в ванной. Но мне показалось, что на миг я заметил в зеркале темное отражение Луны. Правда, какое-то слишком темное.

***

На кухне я первым делом глянула в кастрюлю - вода уже кипела. Порезав картошку, Лайри высыпал куски в кипяток, посолил.

- Пусть варится, а мы пока обсудим твой досуг.

Я последовала за ним к телевизору. Сев на пол, Лайри вытащил из тумбочки большую коробку.

- Гр-р-р, с чего тут такая холодрыга? - Недовольно прорычал он и дотянулся ногой до выступающих из угла железных столбов. - Здрасте-приехали! Отопление вырубили. Теперь понятно, почему я ночью замерз.

- И что теперь? - Обойдя человека, я тоже тронула копытом обогревающий столб - он был холодным.

- А ничего. Тепло от меня не зависит. Надеюсь, это временные проблемы и тепло скоро дадут. Если это отключение из-за должников - жить нам обоим в свитерах и спать вдвоем на одной кровати. Ты не откажешься погреться со мной, если что?

- Я уповаю, что до этого не дойдет. - Нарочито громко и печально вздохнула. На самом деле, несмотря на все убеждения Лайри, меня пугает эта вероятность оказаться в постели с человеком. Боюсь, что меня грубо возьмут, уткнув мордой в матрац, и заставят подчиниться. Отголоски горького прошлого больно ранили, бередя память и чувства. Но в глубине души я твердо знаю: если Лайри позовет - приду. Как уже приходила ночью.

Невольно отшатнулась, почувствовав нежное прикосновение пальцев к шее. Опустив взгляд, встретилась глазами с Гепардом. В глазах его я увидела то, о чем не смела помыслить… Не слепое поклонение мифическому божеству, не желание обладать потешной игрушкой, нет. Уверенный, спокойный призыв быть рядом, идти на равных с ним.

- Луна, ты такая грустная. Что с тобой?

На глаза мои навернулись слезы, невысказанные обиды застряли в горле липким мерзким комом, я будто по шею увязла в трясине, бессильная даже шевелиться.

Качнувшись, рухнула на колени, столкнулась с Лайри и, должно быть, больно ударила. Упав, бессознательно зарылась мордой в складки одежды на его животе.

- Луна?! - Обеспокоено воскликнул человек, придерживая меня рукой - я хлопнулась на бок.

- Извини, - всхлипнула, - я просто дико устала от всего пережитого. И не уверена, достойна ли быть с тобой.

- Странно слышать от вас этакую ересь, Принцесса Луна. - Отпихнув коробку, человек пересел, прислонившись спиной к балконной двери, и поудобнее уложил мою голову на коленях. - Для меня большая честь быть рядом с вами и помогать вам. Вы чего-то недостойны? Мр-рпф, откуда столь уничижительные мысли в вашей величественной голове?

- Мы полагаем, все из того же злополучного подвала. - Криво усмехнулась, сопя носом в складках майки. Теплый воздух и запах тела немного успокаивали. - Гнетущее окружение и гнусное отношение, не подобающие Нашей персоне - существенно повлияли на Нашу самооценку.

Лайри издал некий звук - полустон полурычание. Я не видела его лица и глаз и не могла верно истолковать поведение, но надеялась, что это не угроза мне. Руки медленно ласкали голову и бок.

- Принцесса, что вам сказать? Вы находитесь в ином месте, с иным человеком. Вас любят, за вами ухаживают. Вы помните, сколько всего хорошего пережили здесь, за это время?

- Мы помним. - В горле першило, неожиданно для меня мой голос звучал глухо и хрипло.

- Я знаю, первый опыт очень важен. К сожалению, он у вас негативный, и это так. Вы подсознательно боитесь меня и возможных злых действий с моей стороны. Но…

Лайри приподнял мою голову на ладонях, так, что я могла встретиться с ним взглядом.

- Луна, отдели опыт прошлого от настоящего. Да, тебе было одиноко, больно и трудно, это не лучшие дни твоей жизни, с насилием, позором, грязью. Все это прошло, и все, что ты получаешь сейчас - ты заслужила силой духа и воли, ты достойна всего, что вокруг тебя. Ты достойна быть со мной, быть любимой и счастливой. Прими это, Принцесса.

Я смотрю на Лайри, будто загипнотизированная. Его слова были бальзамом для моих ран.

Он наклонился ко мне - я испуганно прижала уши, невольно напряглась, ощутив его дыхание на губах. Сердце трепещет в грудной клетке подобно пойманной птице. Лайри нежно целует меня. Всхлипнув, я закрыла глаза, робко отвечая на поцелуй. Горькие слезы текут по моим щекам, с ними уходят тоска, боль и страх, угнетавшие меня все эти дни. Я чувствую невыразимое облегчение, даже странную опустошенность, которая немного пугает. И Гепард знает, чем заполнить эту пустоту.

Тихо вздохнула, когда наши губы расстались. Кончиком языка провела по губам, чувствуя незнакомый привкус. Взглянула на Лайри - его ресницы стали темнее, а «гепардьи» полосы на лице влажно блестели. Улыбнувшись, вытерла крылом его слезы.

- Но почему?.. - И не нашлась, что спросить.

- Потому что я люблю тебя.

***

Целовать кобылицу было вовсе не тем же самым, как целовать человечицу. Луна во всем иная: она иначе выглядит, мыслит, чувствует. Лаская ее губы, я ощущал, что она расслабляется, словно оттаивая. Падшая богиня, пришелица или необычное умное животное? Для меня это не имело значения. Какая разница, какого оно пола, цвета, расы? Я видел живое существо, которое ищет поддержки и любви.

Она облизывает свои губы, смотрит на меня с легким изумлением, любопытством. Отвесит оплеуху? Или захочет продолжения? Прикоснулась крылом к лицу. Видно, сама не знает, о чем спросить. Но как мне объяснить, что я чувствую к ней, рядом с ней? Может, она никогда не любила, не знает, каково это, и мои действия не поддаются ее пониманию? Улыбнулся, прижавшись щекой к крылу. Ей остается лишь принять все как должное.

Сев, принцесса обняла меня, шепча на ухо какие-то неразборчивые нежности. Похоже, я снова шокировал ее. Поскреб крыло там, где перьевой покров переходил в бархатную шкуру - Луна со вздохом прильнула ко мне, заключая в жаркие двойные объятия передними ногами и крыльями. Теперь уже обеими руками я ласкал ее крылья и спину, наслаждался, слушая, как аликорн стонет и вздрагивает, изнемогающая в сладкой пытке.

- Х-хва-а-атит, Лайри, - жалобно всхлипнула Лунная Принцесса, - замучаешь ведь до безумия.

Напоследок медленно пройдясь кончиками пальцев вдоль позвоночника, отчего кобылица выгнулась дугой и захрипела, я опустил руки. С трудом разведя «ватные» конечности, Луна опрокинулась вверх копытами.

- Я вошел во вкус, отныне Я - Великий Мучитель Эквестрийских Принцесс! - Провозгласил я тоном диктатора, и с садисткой усмешкой «покогтил» живот Луны. Слабо вскрикнув, она брыкнулась, однако размякшее тело почти не повиновалось ей. Нежно почесал от живота до подбородка, упиваясь зрелищем беспомощного аликорна.

Подняв голову, Луна послала мне умоляющий взгляд, который тронул бы сердце самого закоренелого злодея. Но я не был злодеем и взгляд не произвел на меня ожидаемого впечатления. Поласкав краешки трепещущих ноздрей, убрал руку, к несказанному облегчению пони.

- Уф-ф, с тобой опасно связываться.

- Только не говори, что тебе не понравилось, а то повторю. - Принеся с дивана подушку, положил ее Луне под ушки.

- Нет-нет, хватит! - Луна протестующе замахала передними ногами. - Ты можешь насмерть учесать грифона.

- Это, хм, как? - Сел на пол возле Луны.

- А так, - раздался блаженный вздох, - свалится он замертво после твоих ласк и не встанет больше. Или, по секрету, тебе Селестия приказала мучить меня? Чтоб я не шибко распиналась следующие две недели. - Подмигнув, аликорн пихнула меня локтем в бок.

- Нет, Тия ни при чем. Я сам себе такое занятие придумал. - Зажав подмышкой ногу пони, ощупал ее копыто и помассировал. Оно было твердым по краю, но довольно мягким и упругим посередине, создавалось ощущение некоей «присоски». Возможно, именно благодаря этому, Луна могла держать предметы копытами.

- Хорошее занятие, приятное. - Аликорн повела носом. - Это наш завтрак пахнет?

- Да, скоро пойдем есть. А пока, - перегнувшись через Луну, подтянул коробку, достал из нее несколько кассет, - вернемся к твоему досугу. Тут записи фильмов о гепардах. Чтоб тебе не скучать, пока я буду на работе, посмотри их, узнаешь о моих сородичах и обо мне заодно. Все кассеты подписаны одинаково, и, запомнив подпись, ты не ошибешься с темой фильма. И в отличие от «Белой Гривы», эти фильмы рассказывают о настоящей дикой жизни, прекрасной, суровой, жестокой.

Лежа на боку, Луна доставала кассеты, рассматривала их. Вытряхнув одну из футляра, показал приклеенный ярлык с надписью «Гепарды». Пони кивнула.

- Ты можешь смотреть все, что у меня есть, в тумбочке еще куча всего. Только учти, что далеко не все из этого тебе может понравиться.

- Например?

Подумав, откопал кассету «Терминатора».

- Вот тут про природу, людей и лошадей. - Показал Луне кассету с Черным скакуном. Затем подал «киборга-убийцу». - А тут одна война, разруха, убийства. И смотреть подобное - смысла особо нет.

- Ясно. А, Лайри, я тебя сильно ушибла, когда упала?

- Не столько ушибла, сколько удивила.

- Прости. - Сконфуженно улыбнувшись, Луна тронула копытом мою голову.

- Да ничего. Пошли на кухню.

У плиты я перемешал сварившуюся картошку. Пони наклонилась к кастрюле, нюхая.

- Куда лезет твой нос?

- Мой нос хочет задать вопрос. Уже готово?

- А ответом по носу он не хочет? - Я угрожающе махнул ложкой. - Тут кипяток на сотню градусов, тебе только ошпариться не хватало для полного набора приключений.

Оттеснив Луну, слил воду.

- Хочешь поучаствовать?

- Да.

- Хорошо, пожалуйста, добавь сюда масло. - Поставил кастрюлю на стол.

С присущим ей энтузиазмом Луна полезла в холодильник. Ища масло, случайно задела рогом одну из дверных полок и чпок - куриное яйцо разбилось на полу.

- Не доглядела я, рогатая. - С досадой нараспев сказала принцесса. Переложив масло на стол, убрала скорлупу и чисто вылизала пол. Развернув масло, отгрызла несколько кусков, покидала их в кастрюлю.

- Замри. - Ласково попросил я и вытер губы аликорна полотенцем.

- Спасибо. - Блестяще улыбнулась Луна, садясь за стол.

- Теперь лишь подождать осталось, пока еда остынет малость. - Срифмовал, накладывая картошку. - Тебе добавить сметаны или кетчупа?

- И того, и другого.

Подал пони ложку, банку сметаны и кетчуп. Пользуясь тем, что внимание Луны было поглощено борьбой с ложкой, которую она держала за черенок зубами, вычерпывая сметану из банки, я быстро поколдовал над чашками и поставил греться в печку.

Разложив картошку по своей тарелке, Луна приправила одну половину сметаной, и другую - кетчупом. Мне даже интересно стало, как она будет это есть? Желая разнообразить вкус ее блюда, накидал сверху кусочки сыра. Тем временем, мое угощение подогрелось и я поставил Луне чашку.

Чтоб длинная грива не падала в еду, пони ловким движением ноги смотала все пряди и закинула на спину. Сначала она поела картошки с кетчупом, и, конечно, острая приправа разожгла жажду. Держа чашку в копытах, Луна уже пригубила, однако нос аликорна заподозрил неладное. Взглянув на меня поверх чашки, она понюхала снова.

- Ну, «Дискорд», признавайся, чего ты мне намешал?

- Пробуй, не боись, - хитро усмехнулся, - в моей чашке то же самое.

- Хм-м-м, ладно, - осторожно отпила глоток. Глаза принцессы удивленно округлились, а вздрагивающие уши прижались к голове.

- Ни и-го-го себе… У меня аж грива дыбом встала. - Вздохнула и выпила еще, жмурясь от наслаждения. - Превосходно, просто превосходно. Поделись секретом, что это?

Я поставил на стол пару банок и на них положил мостиком чайную ложку.

- Кофекао. Чашка горячей воды, одна ложка кофе, две ложки какао. Тщательно перемешать и пить горячим.

- Спасибо, очень приятный вкус и бодрит. В животе так тепло и хорошо стало, ух-х-х… - Подвинув к себе тарелку, Луна принялась уплетать картошку за обе щеки.

- Мне скоро идти на работу. Вернусь вечером. У тебя есть чем заняться без меня: оригами, видео, музыка. И я хочу оговорить с тобой некоторые ограничения. Пожалуйста, запомни, что я скажу.

- Слушаю. - Пони выразительно помахала ухом.

- Электричество, вода, тепло - это все платное. И чтоб не вынуждать меня платить больше чем обычно, пользуйся всем экономно. Включай свет тогда, когда он действительно нужен. Включать лампу днем - бессмысленная трата энергии. Посмотрев видео и послушав музыку - выключай их. Насчет воды - пей только кипяченую воду из чайника. Воду сразу из крана пить опасно, можно сильно заболеть. Следи, чтоб краны были хорошо закрыты и вода не текла.

- Эээ, а Солнце и воздух тут тоже платные?! - Вытаращилась Луна, даже перестав жевать от удивления.

- Солнце светит равно для всех. И воздух пока еще бесплатный.

- Ф-фу, а я такую представила картину…

- Ну, это все. По сути, я ни в чем тебя не ограничиваю. Все, что будешь делать, делай тихо, иначе люди могут заинтересоваться, почему днем в якобы пустой квартире звучат музыка, телевизор и чьи-то шаги. А людское любопытство добром никогда не кончается. И то, что за дверь лучше не высовываться, ты и без меня знаешь.

- Знаю.

Со своей порцией я явно перестарался, доедать не хотелось, и оставшиеся куски картошки положил на тарелку Луне.

- Спасибо, я уже сыта. - Аликорн допила кофекао.

- Доешь позже, когда захочешь.

Убрав посуду, поцеловал макушку пони и сказал, что жду ее в гостиной.

- Ты хотел видеть меня? - Принцесса села на диван.

- Видеть, и слышать, и чуять, и осязать. - С улыбкой погладил ее плечо. - Вот, настраиваю тебе телевизор.

- А что там?

- То же самое, что с видео: есть хорошие интересные каналы и передачи, а есть так себе. Для тебя телевизор не только развлечение, но и способ узнать побольше о нашем мире, не выходя из дома.

На первые места я поставил «Disсovery», «Animal planet», «National Geographic», «Культуру», «СТС», «Cartoon network», поясняя, на каком канале что идет. На «Disсovery» шла передача о космосе, и Луна попросила оставить включенным этот канал. Учитывая, сколько лет аликорн прожила на Луне, глядя на звезды, ее интерес к космической теме был легко объясним.

- Итак, Принцесса, вверяю вам квартиру, оставайтесь за главную здесь.

- А как тут паузу поставить? - Озадачилась Луна.

- На канале? Никак. Пауза есть только в видео.

- Понятно. - Пони потерлась щекой о мою щеку. Я приласкал ее голову и шею. - Спасибо, Лайри, удачи тебе.

Любимая проводила меня до двери. Видно было, что ей грустно расставаться, но она понимает причину временной разлуки и принимает как должное.

На улице мне показалось, что я попал в царство снежной королевы - валил густой снег, сильный ветер сбивал с ног. Добравшись до гаража, порадовался теплому салону «Пассата» и привычке выезжать, имея запас времени - путь обещал быть долгим.

Вот и первый перекресток. С натужным воем и грохотом, подобно танку, мимо проползает снегоуборочная техника. Еще бы пару лазерных пушек прикрутить - и никаких «Терминаторов» не надо. Взяв с приборной панели тощую пачку «Стиморола», сжевал последнюю засохшую пластинку, бумажку выкинул в метель. Может, и Луну чем-то из нашего мира угостить? Но не с таким убойным вкусом, как эта жвачка. Тронул машину в путь.

Новый перекресток. Расслабился, ожидая зеленый свет. Всего несколько человек переходят дорогу. В корму мне уставилась морда ворчащего «КамАЗа», а обзор впереди заслонил заляпанный грязью квадратный зад «Икаруса-гармошки». Скучающая у окна девочка в синей шапочке скроила рожицу и показала язык, но я никак не отреагировал на ее ужимки. Скажите на милость, куда можно ехать с малолетним ребенком? В такую погоду все дома сидят, телевизор смотрят. Луна тоже смотрит, ага. Ни собак, ни кошек, даже птиц нет, одни люди шастают. Интересно, а что делать пегасу, если попадет в метель? Спросить бы у принцессы.

Подъезжая к парковке, окинул взглядом машины коллег, заметенные снегом до неузнаваемости. Ладно, моя машина будет третьей справа и узнавать не надо. Сплюнул жвачку в урну у входа.

В коридоре меня тормознул скучающий охранник. «Тетрис» в его руках издавал звуки стрельбы.

- Полосатый, курева нет?

- Я не курю.

- Третий некурящий за утро, вы что, поголовно все записались в «МинЗдрав»?

- Про других не знаю, но я ни в каких минах не состою.

- Ну лан, иди.

Отпер кабинет. Обстановка тут не менялась: шкаф, вешалка, письменный стол, пара стульев, жесткая койка. Унылый «салатовый» цвет стен. Яркая, аж до рези в глазах, «лампочка Ильича». Настенные часы в виде русалки, беременной циферблатом, столь вульгарные, что всегда показывали только летнее время - никто не хотел их переводить, и батарею меняли раз в три года. Зарешеченное окно с прутьями толщиной с палец. Ясен пень, первый этаж. На подоконнике доживал свой век дряхлый радиоприемник «Океан-209», перемотанный изолентой поперек корпуса и грозящий развалиться на кучу транзисторов от одного лишь неосторожного взгляда. Изредка самопроизвольно включаясь, он неразборчиво вещал с предсмертным воем и хрипом. Про себя я называл его «Барханом».

Вешалка скрипливо согласилась подержать мою куртку. Включив настольную лампу, сел, пролистал блокнот до текущего дня, отметился в расписании. Скоро должен прийти клиент. Делать было нечего, и на крайнем пустом листе я принялся рисовать Луну, вспоминая ее взгляд после «согревающего» поцелуя.

Сможет ли она оправиться, получив такие травмы? Ее поведение - то взлет, то посадка, хотя, нет, не посадка, а «штопор». То набирает головокружительную высоту, подхваченная ветром светлых чувств, то, словно в миг лишенная крыльев, падает, без надежды на спасение. Неопределенность и страх подкашивают ее, в прямом смысле. Задумчиво потер лоб. Но все же она стала спокойнее, чем была в первый день. Не столь настороженной и зашуганной. Особенно после песен Кадышевой, смотреть на Луну было истинным счастьем.

За дверью прозвучали чьи-то грузные шаги. Вздрогнув, глянул на дверь. Немного потоптавшись, человек ушел, шаги стихли в конце коридора. Я снова склонился над блокнотом.

И как мне быть с Луной дальше? Перед уходом она поцеловала меня в щеку. Легко так, скромно. Продолжать ли мне ухаживать за ней и заигрывать, помогая перечеркнуть в памяти все то плохое, что она испытала до меня? Или постепенно отдалиться, держа некоторую дистанцию, ждать, пока она успокоится сама и перестанет нуждаться в помощи? Клин, конечно, клином вышибают, но вот не ясно, с какой стороны подходить, блуждая в потемках чужой души. Особенно, когда эта душа…

Дверь распахнулась так резко, что я подскочил. На пороге стоял заснеженный мужик.

- Чертова метель, из-за нее автобусы толком не ходят. Опоздал, конечно. - Проворчал он, отряхивая меховую шапку и снимая пальто.

- Гр-рх… - Выдохнул я, убирая блокнот. - Заходи, Иван. Не так уж ты и опоздал, минут на десять.

Стул заскрипел под массивным телом. Сцепив мощные руки, Иван оперся на стол и осмотрелся словно в поисках чего-то. Хоть ему было всего тридцать с малым лет, выглядел он намного старше, усталым и заброшенным. Тяжелый, потухший взгляд дрейфовал по комнате, ни на чем не фокусируясь.

Достав из ящика стола пачку «Примы», толкнул по столу - руки Ивана на миг шевельнулись, словно желая расцепиться.

- Не, хватит с меня этой дряни.

- Ну, как развелось? - Смахнул сигареты обратно в стол.

- Тупо, никак. Третью неделю живу один, жру макароны, вспоминаю прелести холостяцкой жизни. Да еще здоровье падает, а доллар растет.

Чесслово, после живой Луняшкиной мордочки - лицо человека казалось мне не выразительнее кирпича.

- Спина?

- Спина, плечи, задница. Короче, все к черту. Одна работа, и та, торчу на ней как робот. Спал бы там в чулане, хоть домой вообще не возвращайся.

- Иван, раз уж совместной жизни у тебя не вышло, то хотя бы ради своей собственной жизни ты должен быть здоровым. Если не возьмешься работать над своей болезнью с позвоночником - она тебя вконец угробит.

Взгляд «рабочего дрона» остановился на моем лице.

- Я ленивец. Увы и ах. И честно в этом признаюсь. Пока могу двигаться - нифига делать не буду. Да и времени на все это нет - между упражнениями и сном выбор будет однозначно в пользу сна. Может, в отпуске попытаюсь, да и то не факт... Это уже не вылечишь, просто надо жить пассивно и не пытаться сворачивать горы.

- Мдя-я-я... - Взяв из стакана карандаш, повел им перед лицом Ивана.

- Вот ты какой, голос совести моей... Ну мне ж стыдно... и лениво... и как это разрулить? - Мужик пожал плечами, не расцепляя рук.

- А вот представь, что в один такой момент, в следующую минуту - тебя хряпснет, и останешься без спины и без ног. Весело будет, мр-р-ры? - С картинным треском переломил карандаш, половинки которого со стуком упали на стол.

- Нет, не весело. Но зато появится время, а главное стимул заняться своим здоровьем. Без ног? Честно - даже думать о таком жутко. Я с ума сойду, без движения-то.

- А когда подобное случится, заниматься поздно станет. Как видишь, твоя же лень тебя предаст.

- Тут ты прав. Надо топать в больницу и решать проблемы... Пока не поздно. Волшебный пендель мне в помощь. А потом браться за спину и прочие места.

- Могу тебе эти пендели каждый день по телефону отвешивать. Мне не трудно.

- Верю. - Впервые за весь диалог, Иван улыбнулся. - Но, пока на улице дубак - никуда я в шесть утра не пойду. Вот начнется март и весна, будет опять машина под задом - тогда и начну походы по больницам. А пока - не-е, не хочу.

- У меня на примете еще несколько таких как ты, лентяев. И вам повезло, что на улице - зима. Весной я гонял бы вас всех на плацу!

- Ты злыдень? Ты бы всех строил? Жесть...

- Да.

- Это заставляет задуматься. А я строить не умею - характер не тот. Но и подчиняться тоже не умею - обособленный одиночка я. Сам по себе свой собственный.

- Обособленным одиночкам - встать в строй обособленно!

- Вторым рядом, чтобы никто не видел, угу.

- Второй ряд! Шаг вперед! - Жестко скомандовал я.

Иван замахал ладонями:

- Не-е, только в сторону, тайными тропами пойду и огородами...

- И чтоб на следующий день, после работы был в больнице, на проверке, неважно, какой там дубак. Телефон твой у меня есть, завтра позвоню и сверюсь.

- Ну, ты реальный коммандер, лейтенант Марш! - Мужик удивленно развел руками. - Нормальные герои всегда идут в обход.

- А ненормальные идут по нормальной дороге, в борьбе и тревоге.

- Ну и как с тобой спорить?.. Не хочу борьбу, хочу тишину и покой!

- Лучший ход - молча выполнять сказанное. Сразу будет и тишина и покой.

- И тут же начнутся проблемы - я даже шефу на работе перечу и бурчу. Я в принципе не управляем. Пока сам не захочу... Что дальше-то? - Иван откинулся на стуле. Разогретый словесным поединком, он выглядел гораздо оживленнее, готовым если не действовать, то всячески уходить от действий и ответственности.

- А я тебе сказал уже, почему ты должен захотеть.

- Угу... Потому что это моя нормальная жизнь. И ты прав на все сто двадцать процентов... Я знаю.

- Кошки уличные - и те понимают, когда им добра желают. Потому что у них УМ ЕСТЬ! - Я ткнул пальцем в свой лоб.

- Ну-у, на ум не жалуюсь, но в моем случае к уму прилагается безмерное бунтарство. И не важно, что это мне же и вредит... Дурацкий характерец.

- И получается, что подзаборная кошка умнее так называемого «Человека Разумного». Готового хоть умереть, но ЛЕНИТЬСЯ до посмертного конца! Класс! Полный трындец. Дарвин и его знаменитая «Теория Эволюции» прутся лесом. - Вытянул руку знаменитым жестом Вождя Коммунизма, указывая в стену, за которой, по идее, простирался означенный лес, с блуждающей в чащобе Теорией.

- Получается как-то так.

- Таки давай, заботься о себе, пока есть о чем заботиться. - Сложил половинки карандаша.

Иван засмеялся.

- Да, но все по весне... ну дубак же. И, Лайри, ты что, в деревне живешь?

- Нет, в квартире. С чего ты взял? - Удивился я.

- С того, - Иван шумно втянул воздух носом, - что от тебя конюшней пахнет и лошадью.

***

- О, Космос, ты просто Космос. - Вздохнула, когда передача про Космос закончилась. Немного послушав следующую передачу о пирамидах Древнего Египта, быстро потеряла к ней интерес. Захотелось пить и я, выключив телевизор, пошла на кухню.

Поставив в печку чашку сока, улыбнулась. Приятно заметить, что я научилась чему-то новому. Убирая коробку, случайно остановила взгляд на морозилке. Эх, и напугалась же я тогда, из-за мяса. А все потому, что, очутившись в этом мире и бродя в поисках помощи, я заглянула в окно какого-то дома, где увидела, сколь коварно и подло способен человек подманить и убить живое существо, которое всецело ему доверяет. Тогда я чувствовала непередаваемый ужас. Что мешало поступить так же со мной, расслабившейся после купания? Подход сзади, задрать голову, ножом по горлу. Все. Магии нет, рану исцелить нельзя. Минута мучительной агонии и смерть.

О-о-ой… Закрыв холодильник, прижалась щекой к прохладной двери. Куда меня снова понесло? После всей той ласки, тепла и нежности, уважения, которое Лайри проявляет ко мне, не только словом, но и делом... Я все еще боюсь его и думаю о нем как о враге? Он уже столько раз доказал, что могу ему доверять. Он обещал, что не причинит вреда, и не просто обещал, а обосновал. Разложил все по полочкам.

Как же больно и трудно забыть пережитое... Даже не забыть, а хотя бы меньше думать об этом. Звоночек. Ухо невольно шевельнулось. Достала чашку, улеглась на столе, подобрав под себя хвост и ноги. Съела несколько листиков из стакана на подоконнике и понемногу пила сок через соломинку, глядя на бушующий за окном снегопад, пытаясь обрести душевное спокойствие.

«В ином месте, с иным человеком». Насколько Лайри отличается от других людей? Его поведение типично для людей в целом или нет? Заботился бы он обо мне, если б я была не аликорном, а земнопони? Или человеком? Нет-нет, даже не хочу этого представлять. Но как иначе мне лучше узнать его, понять мотивы? Хм, он сказал про видео. Пойду, гляну.

Перебрав несколько кассет с гепардами, отложила одну наугад. У каждой надписи последний символ отличался - возможно, это был порядковый номер, вот только мне он ни о чем не говорил. Повертела кассету в копытах, вспоминая, как правильно делать дальше. Не хотелось ошибиться и что-то испортить. Так, окошками вверх, и подвижной стенкой вперед, аккуратно вставила - и кассета уперлась в другую кассету. А Лайри учил меня вытаскивать их или нет? Кажется, нет. Но я помню, что в первый день, исследуя дом, как-то ухитрилась заставить видик выкинуть кассету. Правда, тогда я ничего не знала о его предназначении. Внимательно оглядела панель - что я там нажимала, уголок с черточкой? Точно - ящик щелкнул, послушно отдав содержимое. Довольно рассмеявшись, убрала ненужную кассету и вставила свою.

«Гепарды - самые быстрые наземные хищники, идеально приспособленные для скоростного бега. За несколько секунд гепард способен разогнаться до ста пятнадцати километров в час».

Я не видела рассказчика, мужской голос звучал откуда-то со стороны. Зато мне показывали гепардов, очень близко, я могла рассмотреть каждую шерстинку и каждое пятнышко. Когда зверь повернул голову ко мне, я инстинктивно замерла, стараясь не выдавать своего присутствия. Мне постоянно казалось, что зверь сейчас выпрыгнет из телевизора в комнату. Странно, что в случае с космосом подобной иллюзии не возникало - все показываемое воспринималось нереально далеким и оттого ненастоящим. А сородичи Лайри находились в нескольких шагах от меня.

«Так вот каким он был когда-то, - рассматриваю статного хищника, - а почему же он стал человеком теперь?»

Чем дольше я смотрела, тем больше замечала сходства. Конечно, человеку далеко до изящной грации кошки, но сейчас я видела, что многое в поведении гепардов перекликается с поведением Лайри: любознательность, пристальный взгляд, спокойные выверенные движения, постоянная готовность ринуться в погоню. Показывали группу пятерых взрослых зверей, и я убедилась, что ласки, любовь и внимательное отношение к ближнему тоже являются чертой гепардов - эти пятеро не могли и шагу ступить без того, чтоб не потереться друг об друга, лизнуть морду, тронуть лапой.

- Ах, вот оно, «ухожевание». - Засмеялась, когда один гепард, лаская языком голову другого, нежно прикусил ухо, а затем тщательно вылизал внутри. Ранее, я почему-то думала, что Лайри постоянно льнет ко мне только из-за моей «внешней необычности», и не предполагала, что это в его характере. Теперь же я поняла, что он действительно ведет себя как животное, следуя своей природе и инстинктам, но при этом - животное ласковое, чуткое и заботливое. Чего нельзя было сказать об Але…

«Не вспоминать!» - Резко оборвала размышления, не позволяя плохим мыслям вновь завладеть разумом.

Показывали иссушенную Солнцем равнину с редкими деревьями и кустами.

«Стадо антилоп импала идет на юго-восток, как раз мимо акаций, где отдыхают хищники, - продолжал повествование невидимый рассказчик, - и мы будем свидетелями одного из самых захватывающих зрелищ: охоты гепардов».

Чем-то мне не понравилась последняя фраза - я представила, как меня «зрелищно» захватывают когтистыми лапами, и стало малость не по себе.

Растянувшись длинной цепью, большие кошки неторопливо обходили стадо против ветра, с ленивым вниманием рассматривая антилоп и не скрывая своего присутствия. Один зверь лег, другие пошли дальше, даже не оглянувшись на него.

Импала шарахнулись - залегший гепард испугал их и меня - я подскочила на диване. Стадо понеслось прочь. Вслед за ним в облаке желтой пыли промелькнули силуэты стремительных охотников. На мгновение картинка опустела, затем показалась бегущая импала, которую настигали трое хищников.

Я смотрела со все возрастающим напряжением, дыхание участилось, и сердце невольно забилось быстрее. Страстно переживая за антилопу, я желала ей уйти от погони. Паутинка надежды оборвалась, когда вдруг появились еще двое гепардов, перехватившие добычу у загонщиков. Антилопа свернула, но свежие, полные сил кошки без труда настигли ее и повалили, ударяя когтями по задним ногам.

Я прижала копыто к губам, сдерживая крик разочарования и ужаса. Импала поднялась, но гепарды впятером остановили ее, вцепившись в ноги, бока, шею. Из многочисленных ран сочилась кровь, антилопа все еще сопротивлялась, стоя в смертельных объятиях хищников. Я не могла ни закрыть глаза, ни отвернуться - жестокое зрелище парализовало, приковав взгляд.

- Ну же, вырвись, убеги! - Прошептала, не замечая катящихся по щекам слез. Если б только я могла как-то помочь ей…

Один из гепардов терзал бедро, другой мертвой хваткой держал за горло, третий впился в загривок. Обессилевшая жертва пала на колени и ее опрокинули. Солнце медленно угасало в черных глазах.

«Они убивают, чтобы жить». - Вспомнила я слова Лайри. Значит, теперь они?..

Моя жуткая догадка подтвердилась: хищники вспороли пах и живот импала, на землю хлынула кровь и вывалились внутренности.

- И-и-ек! - Желудок скрутило, к горлу подступила жгучая кислота.

«Нет, только не здесь!» - Преодолевая головокружение и слабость, я опрометью бросилась в ванную, на повороте едва не разбив нос об угол стены. Меня шатало, ноги тряслись, но все же я добралась до унитаза, прежде чем мне поплохело окончательно. Рухнув на пол, свесила морду в унитаз - и меня люто вывернуло. Разум помутился, тело било как в лихорадке, из глотки хлестало противное кислое месиво с пережеванными кусочками листиков.

- О-о-ои-и-их-х-х… - Голова дурная, копыта дрожат, тело ослабло и опустело, как будто это меня освежевали и выпотрошили. Сплюнув слизь, отползла от унитаза и привалилась спиной к холодной стене. На грудь что-то прилипло. Включила свет, осмотрела себя - грива испачкана в мутной желтой блевотине. Фр-р-р, до чего ж мерзко. Опираясь на край ванны, кое-как встала и принялась отмывать пряди. Хорошо, что только грива, а не вся я, да еще ковер - вот это была бы высшая низость с моей стороны. И потом объясняться с Лайри, что меня дико тошнит от его фильмов о природе.

Вытерев гриву, с опаской глянула из-за угла - что там на картинке? Там продолжалось кошмарное пиршество: гепарды с окровавленными мордами залезли в тело жертвы, вырывая органы и отгрызая плоть с ребер. Громко икнув, я отвернулась и сползла по стенке.

Селестия… В какой жестокий мир я попала! Хотелось кричать от боли и отчаянья. Я горько зарыдала, дав выход чувствам. Мне было очень жаль погибшую импала.

Сколько я просидела так, не знаю. Словно выпала из времени и пространства. Очнулась от сильного жжения в глазах. Умывшись и вытерев грудь от слез, хотела напиться, но вспомнила, что воду из крана пить опасно. Доплелась на кухню, надолго приложилась к чайнику, выпивая из носика. Еле забравшись на диван, с вялым безразличием уставилась в телевизор, где сытые кошки с округлыми животами лежали в тени под деревом и довольно урчали, вылизывая друг другу морды от крови. Я оказалась морально истощена до предела, и если бы мне сейчас показали еще одно убийство - у меня не было бы сил реагировать. Со второй попытки выключив видео, укрылась одеялом, надеясь немного поспать. И едва сомкнув глаза, провалилась в омут беспамятства.

Мой слух потревожил странный треск. Воздух был влажным, пахло грозой. Не шевелясь, я настороженно осмотрелась. Вокруг меня было нагромождение тяжелых грозовых туч. Они ворочались, перекатывались, иногда с треском роняя молнию. Солнца не видно, но свет проникал откуда-то снизу и было достаточно светло.

Я лежала в странном коридоре из туч, протянувшемся в бесконечность. Посмотрев в оба его конца, пошла наугад, в ту сторону, куда изначально лежала головой, по возможности избегая столкновения с тучами. Нагнулась, пропуская разбухшую тучу и тут услышала треск прямо над ухом, а рогом ощутила слабый приток покалывающей энергии. Глянув на рог, увидела трепещущую на его кончике молнию.

- Ай, фу! - Тряхнула головой, молния потухла. Пригнувшись, осторожно отошла подальше, стараясь не спровоцировать новый разряд на свою голову.

Постепенно расширяющийся коридор закончился тупиком - огромным белым облаком. Я потрогала его носом и копытом - оно было мягким, податливым. Попыталась пройти сквозь него - облако с оглушительным громом разлетелось в клочья, и я, лишившись опоры, ухнула в пустоту.

- А-а-аргх! - Перевернувшись несколько раз и не успев толком расправить крылья, я плюхнулась в горячую воду. Терпимо горячую, но перспектива медленно вариться в своем соку меня не прельщала и, немного побарахтавшись, я вынырнула. Мои волосы и перья набрали воды, разбухли и тянули меня ко дну, однако копыта не находили опору, и, возможно, внизу было очень глубоко.

Вокруг стоял серый туман, столь плотный, что я видела не дальше собственного носа. Энергично загребая ногами, чтоб удержаться наплаву, применила заклинание «Ясный путь», но туман стал даже плотнее, и могу поклясться, он с угрожающим низким шумом начал подбираться со всех сторон. В тумане, окружая меня хороводом, брели неясные бледные силуэты каких-то существ. Когда они поворачивали головы ко мне, я видела, что вместо глаз и рта у них темные расплывчатые овалы.

- Да чтоб вас… Простите, меня нервирует ваша компания. - Буркнула, усилив заклинание «пути» втрое и добавив к нему «Погожий бриз». Туман неохотно отполз, позади меня проступили очертания берега - туда я и поплыла, взвалив на спину отяжелевшие крылья.

Мысль изменить ткань сна или телепортироваться на берег - отброшена сразу. Я попала не в «свой» сон, любые изменения чреваты непредсказуемыми последствиями для спящего и для меня. И я хотела выбраться отсюда своими силами, а не просто перемещаться из одной точки пространства в другую. Наконец, я могу в любой момент покинуть сон, если мне он совсем уж не понравится. Так что я усердно гребла к берегу, надеясь, что вблизи нет желающих полакомиться моими ногами и хвостом.

Вплотную к воде подступали угрюмые обветренные скалы. Поставила передние ноги на невысокий отвесный берег, чувствуя, как шуршат мелкие острые камешки. Неожиданно мои копыта охватило золотистое свечение, которое быстро распространилось по ногам, телу и вскоре окутало всю меня, словно тончайший щелк, сотканный из теплых лучей летнего Солнца.

- Позволь помочь тебе, Луна. - Селестия вышла из-за скалы, ее рог лучился мягким сиянием.

- Ты все видела?

- Твой «плюх» в термальный источник на редкость эпичен, сестренка. Конечно же, я не могла пропустить такое зрелище.

Белый аликорн подняла меня телекинезом и, поцеловав нос, поставила рядом с собой. Ее магия не только перемещала, но и помогла обсохнуть - не снимая наложенной ткани заклинания, Селестия изменила его структуру.

- На самом деле, все гораздо проще: я почувствовала неладное и, желая помочь, заснула прямо на важном собрании. Надеюсь, документы не подменят, пока я сплю. Впрочем, если что, все собравшиеся будут иметь долгое и глубокое дело со мной. - Усмехнулась правительница страны цветных пони.

- Спасибо, сестра, у меня все скверно. - Вздохнула я.

- Тут неуютно среди скал, - огляделась Селестия, - давай переместимся в более приятный сон, где ты, если хочешь, поведаешь мне о своих несчастьях. Собрание будет длиться очень долго, и, в принципе, моего активного участия не требуется, так что я могу поспать подольше.

- Так… - Зажмурившись, я сосредоточилась.

- И где это мы? - Поинтересовалась Тия.

- Я нашла один из снов Лайри. Это личное сновидение его дома.

- А он не спит сейчас?

- Сейчас день, он на работе. А я сплю тут, - показала на диван, - уверена, здесь нас не побеспокоят.

- Интересная обстановка. - Селестия прошлась по комнате, рассматривая картины, мебель, полки шкафа. - Ярко выражен тотемизм: куда ни глянь, везде гепарды. И при этом практически никаких предметов личной силы. Ничего, на чем энергетика Лайри была бы сконцентрирована. Впечатление, что эти предметы ему и вовсе не нужны. Впрочем, возможно, оно так и есть.

- Пойдем, угощу.

Тия внимательно смотрела, как я подогреваю в печке стаканы сока.

- Что тебя печалит? - Спросила она, когда мы, держа стаканы телекинезом, улеглись на диване.

- Так просто и не рассказать, - вздохнула я, - проще уж показать. Предупреждаю: смотри, но не предпринимай действий вроде стрельбы магией.

- Да ладно, - засмеялась Тия, - кастану на себя заклинание статуи, только отколдовывать потом ты будешь.

Мне пришлось использовать магию, дабы найти пульт, прочно вросший в пол под диваном.

- Лайри предложил посмотреть фильмы о гепардах, чтоб я узнала о них и о нем самом. Ну, я и посмотрела, узнала. И мне было очень плохо после этого.

Селестия молча смотрела видео, иногда хмурясь и отпивая из стакана. Я просто лежала, закрыв глаза и уши, не желая переживать все второй раз. Наконец, сестра коснулась копытом моей морды.

- Достаточно.

С облегчением выключив фильм, я выжидающе посмотрела на Тию.

- Я верно поняла, что тебя очень взволновало убийство и поедание антилопы?

- Не просто взволновало. Я блевала от этой жути. - Повертев стакан, всунула его меж диванных подушек.

- Луна… Это обычное дело.

- Не спорю. Совершенно нормально, что любого вырвет при виде… - Сглотнув, вытащила стакан, отпила.

- Я говорю, что в подавляющем большинстве развитых миров, где есть разделение на травоядных и хищников, убийство ради пропитания - обычное дело. Даже в Эквестрии.

- Что-р-кх-ха?! - Я поперхнулась соком и ненадолго потеряла способность мыслить и говорить. - Что ты сказала?.. - Протерла глаза от слез.

- Пожалуй, мне тоже будет проще показать тебе, а не рассказывать. - Рог Селестии вспыхнул, она повела крылом, рассеивая сон. Стены квартиры исчезли, мы стояли среди равнины. - Пройдемся.

Мы медленно шли, по колено в густой траве. Наклонясь, Тия сорвала несколько травинок. Я последовала ее примеру.

- Наверное, ты знаешь, Луна, что в Эквестрии, кроме пони, есть великое множество иных живых существ, как магических, так и обычных. И многие из них - хищники: змеи, совы, собаки, кошки, древесные волки, мантикоры, гепарды.

При упоминании сородичей Лайри я вздрогнула.

- Насчет еды. Лайри прав, говоря, что поев во сне, будешь сытым и наяву. О полной сытости, конечно, речи нет, но действительно чувствуешь себя намного лучше. Что ж, посмотрим, что едят хищники.

Бесшумно пролетев над головами аликорнов, сова поймала мышь. Невдалеке гепард промчался за оленем. И лежащая в траве мантикора наблюдала эту погоню.

- Как видишь, Луна, если говорить о хищниках в природе, мир Земли не более жесток, чем мир Эквестрии.

- Но видеть это все вблизи мне противно.

- Случается, крупные хищники едят и поней. - Селестия вновь нарвала полон рот травы и глянула по сторонам - мантикора куда-то ушла.

- Мда? - Нельзя сказать, что меня очень уж обрадовала эта новость.

- А чем пони отличаются от другого мяса? Ничем. Луняша, прими как данность - ты тоже можешь быть чьей-то едой. Увы. В одном мире ты - принцесса. А в другом мире кто-то может тебя сожрать. Не поинтересовавшись твоим именем и титулом, не оказав должных знаков почета. А просто и бесхитростно пережав зубами горло.

- Тия, в роли мяса я почти уже побывала, и не стоит мне это рассказывать снова. - Неодобрительно зыркнула на сестру.

- Прости, если как-то задела тебя. Но это все, что я хотела сказать. Вернемся обратно.

Мантикора резко хлопнула перепончатыми крыльями, выражая разочарование: крупные пони, к которым она столь искусно подкралась, исчезли. Однако, можно поискать пятнистого и отобрать мясо у него.

Сидя на диване, я смотрела, как белый аликорн медленно ходит, о чем-то думая. Постояв перед открытым шкафом, подняла магией одну из фигурок гепарда.

- Сновидения Лайри очень подробны, насыщенны и глубоки. Ты брала это в реале? - Тия повернулась ко мне.

- Да.

- Просто на ней есть крохотный след твоей энергетики. - Слегка улыбнувшись, принцесса поставила гепарда на полку и закрыла шкаф. - Я хочу поговорить о твоем друге.

Я подвинулась, уступая Тие половину дивана.

- Луна, у меня было очень мало времени, чтоб обдумать все то, что ты показала мне прошлой ночью, и сделать какие-либо веские обоснованные выводы. Все же, ты имеешь право знать мое мнение, пусть это и поверхностный, беглый взгляд. И я могу ошибаться.

- Скажи мне все, что считаешь нужным, сестра.

- Любовь Лайри к тебе очень необычна. Я просмотрела еще раз все твои переживания, ваши беседы, и перечитала все, что мне нашли в библиотеке о межрасовых и межвидовых отношениях. Нашлось немного, это или мемуары отчаянных, которые бросили вызов судьбе и пошли наперекор обстоятельствам и обществу, или записи браков по расчету, призванные решить какие-либо государственные проблемы. Твой случай - иной. У Лайри нет сложных линий судьбы в отношениях с тобой. Не интересует его и политика, если только ты не пообещала ему теплое местечко при королевском дворе, в обмен на любовь.

- Тия, это не в моем духе.

- Я знаю, потому даже не рассматриваю варианты вроде подкупа. А иных вариантов у меня просто нет. Я не ожидала такого поворота событий, мне трудно представить, как станут развиваться ваши отношения. И мне нечего добавить к тому, что ты уже слышала от Лайри. Он любит тебя за то что ты с ним, и позволяешь ему проявлять свою любовь. Не буду скрывать - меня тоже смущают некоторые его действия, но причину я поняла: то, что мы знаем как ритуалы сексуальных ухаживаний, для Лайри просто ласки, не связанные с сексом. И я спокойна. Главное, он не издевается над тобой и не унижает. Ведь этого я боялась больше всего.

- Ну, в постели с ним я уже побывала. - Мило улыбнулась.

Морда Селестии окаменела, и все ее тело напряглось, так что я нешуточно испугалась за Лайри.

- Лягать мой круп, - хрипло выдохнула наконец Селестия, - и он туда же! Что он с тобой делал?!

- Ласкал загривок, спину и крылья, - спокойно ответила я, - и ничего «того же», о чем ты думаешь - не было.

Белоснежные крылья аликорна неожиданно с глухим шелестом упали на диван. Тия взглянула печально и устало.

- Луна, не пугай меня так.

- Прости. - Всхлипнув, я порывисто обняла сестру.

- Все же, расскажи, что у вас произошло.

Я пересказала события прошедшего утра.

- Наглость и обаяние, прямолинейность и учтивость, настойчивость и обходительность. Какое поразительное сочетание качеств. - Прошептала Селестия. - Лайри был бы первым жеребцом при дворе, и ему даже не пришлось бы особо напрягаться.

- Если б он хотел мной овладеть, я б сдалась уже вчера. После «ухожевания» у меня не было бы никаких сил сопротивляться.

- Верю, Луна. Физиологически ты - кобыла, самка, и я допускаю мысль, что ты желанна для него.

- Желанна? Я? - Я аж задохнулась от удивления. Неужели я действительно слышу это от своей сестры?

- Луна, вот только не надо делать столь искренне наивную морду лица. - Тия фыркнула и магией потянула меня за ухо. - Вероятность повторного изнасилования тебя после освобождения из подвала мне приходилось учитывать с самого начала нашего с Лайри сотрудничества. Но я знала, что в случае с Лайри эта вероятность минимальна.

- Почему?

- Его реакция на мою просьбу спасти тебя была очень красноречивой и однозначной. Узнав, как с тобой обращаются - он взбесился.

- Ну… - Я попыталась вообразить «бешеного» Лайри - получилась оскалившаяся в ярости морда гепарда. Представить яростного человека - категорически не вышло.

- И дальнейшие поступки Лайри лишь убедили меня в его надежности. Особенно, когда он слегка порычал на тебя в кухне.

- Ох, ты и это знаешь?..

- Милая сестренка, я знаю лишь то, что узнала от тебя в прошлом нашем сне. А рассказала ты практически все. Да, видела б ты размер моей головы утром.

- Мне жаль. - Вздохнула я.

- Зато, впервые за многие дни, я могла спать спокойно. Итак, Лайри - самец, и вся его любовь к тебе идет, прежде всего, от его «самцовости». Он заботится о тебе как о своей любимой и единственной самке. По мне, не считая видовых различий, у вас идеальный вариант семьи. Уверена, он совсем не против разделить с тобой лежку. Но он также знает, что довелось тебе пережить ранее, и щадит твои чувства. Он высоко ценит тебя как личность, и ты никогда не станешь для него лишь забавной игрушкой. Лайри надежен, с ним ты можешь чувствовать себя как за каменной стеной. Он - твое лучшее лекарство для исцеления всех душевных ран и обретения долгожданного внутреннего мира и гармонии.

- Тия, спасибо большое, мне очень приятно узнать это. Ты успокоила меня и ответила на некоторые незаданные вопросы.

- Да, Луна, и я хочу попросить тебя.

- Попросить? - Я удивленно взглянула на сестру.

- Прошу тебя, позаботься о Лайри. Чтоб древо любви было сильным, защищало от грозы невзгод и выстояло против ветров испытаний, за ним надо ухаж… Отстань от меня. - Вдруг буркнула принцесса сонным и недовольным голосом. - Ну вот, конец беседе, меня там на собрании будят. Но ты поняла? Лайри очень многое дает тебе - не оставайся в долгу, попытайся отдарить его любовью, заботой, нежностью.

- Поняла. А что насчет «разделить лежку» - ты серьезно так думаешь?

- Тут я тебе уже не советчица. С лежкой ты сама реши, желаешь этого или нет. В любом случае, Лайри тебе плохого не сделает. Хорошо, сейчас проснусь!

Правительница Эквестрии исчезла, на прощание успев подмигнуть мне.

Я перелегла на место сестры, вбирая медленно рассеивающуюся родную энергетику. И тут ощутила сильный голод. Еще бы, сначала проблевалась наяву, потеряв все что съела за завтраком, а после эти сны с активными действиями и долгая беседа.

«Ладно, воспользуюсь опытом Лайри - наемся во сне». - С этой мыслью я бодро пошла на кухню.

***

- При-и-ивет… - Удивленно выдал я, едва вернувшись домой: на всю квартиру пахло жареным.

- О, Лайри, я очень рада тебе! - Прибежавшая кобылица загарцевала передо мной на задних ногах. Заперев дверь, я сел на стул и позволил жизнерадостной, слегка взлохмаченной Луне обнять меня.

- Привет, красавица. Что тут случилось? - Ее крылья вздрагивали, наверное, от переизбытка эмоций, и перья забавно топорщились.

- Я ждала тебя, и, пока ждала, решила сделать нам ужин. У меня вроде как получилось. И еще получилось угадать время твоего возвращения, как раз к ужину. Пойдем?

- Счас, разденусь, умоюсь и приду. - Поцеловал поняшу в нос, отчего она счастливо зажмурилась.

- Ты с сумкой? - Не дожидаясь ответа, Луна схватила сумку зубами за ручки и унесла на кухню.

«Ну и энергии у нее». - Подивился я. Отъелась, отоспалась, вот и жизнь кипит ключом. Умываясь в ванной, заметил в мусорном ведре осколки тарелки. Да пофиг на посуду, главное, чтоб Принцесса Ночи с ее энтузиазмом дом не разнесла.

- Так, что у нас тут? - Сев за стол, поднял крышку. - Ну, ты дае-е-ешь! - Рассмеялся.

На тарелке был омлет в форме полумесяца, с мелкими кусочками фруктов и вкраплениями перчинок.

- Ага, - хохотнула Луна, - я и себе сделала так же.

- Попробуем. - Взялся за вилку и нож. - Снизу малость пригорело, а так… отлично.

- Действительно нравится?

- Вполне. А как ты смогла сделать это все, м-м-м?.. - Я повертел вилкой в воздухе.

- Без рук и магии? - Уточнила аликорн.

- Да.

- Довольно просто. Я видела, как управляешься с зажигающими палочками, печкой и огнем ты. Как ни странно, но в наших, столь разных мирах - практически одинаковые посуда, столовые приборы, и я знаю, что здесь для чего, по большей части. Наконец, когда у меня были затруднения, я спрашивала себя, как поступили бы на моем месте пегас или земнопони, которые должны справляться со всем этим хозяйством в быту, каждый день, голыми копытами и зубами. И справилась. - С ликующей улыбкой закончила Луна.

- Молодчина. Кьютимарка Луны на ужин - это идейно.

- Придать форму месяца было очень просто: я ставила на горячую сковородку небольшую чашку и рядом с ней выливала взбитые яйца, а когда они застывали, убирала чашку. Так все и получилось.

Я одобрительно заурчал, поедая лунное угощение. Фрукты с перцем составили своеобразный пикантный букет. В очередном куске еды перца попалось больше чем надо, и пришлось срочно искать воду.

- Как день прошел?

- Прекрасно. Ела, спала, смотрела видео. Твои сородичи потрясающи. Ну и у меня вопросов куча.

- У меня один вопрос. Сумка где?

- Под столом.

Я принялся выкладывать покупки на стол. Луна все брала и осматривала.

- Так, тут моя еда. А это еда для тебя, судя по всему. - Аликорн повертела в копытах банку тушенки, на этикетке которой изображена упитанная корова. - После твоих гепардов я уже ничего не испугаюсь.

С каким-то неопределенным выражением морды, то ли презрением, то ли брезгливостью, пони пихнула банку подальше от себя. Я не стал выяснять, что она думает о гепардах, и отвлек ее внимание консервированными колечками ананаса.

- Как вкусно пахнет. - Осторожно, как и всегда с незнакомыми продуктами, Луна распробовала ананас.

- Ха-ха, а мне на работе сказали, что я пахну лошадью.

- Пахнешь, то есть, мной? Почему это?

Энергично потер ладонь о плечо кобылицы, затем поднес к ее носу.

- Чуешь? Аромат Луны, божественный и неповторимый.

- Да. И что же теперь, это раскрывает нас? Быть может, меня надо еще раз хорошенько помыть? - Обеспокоенно заерзала принцесса.

- Думаю, нужды в этом нет. Ты и так чистая, пахнешь здоровой, и это естественно. Твой запах довольно крепкий, выраженный, но… - Обнюхал ладонь, вытер о штаны. - Мне он нравится. Нормальный животный запах. И я непротив носить его на себе. Вместо пера, мр-р-р-р.

- А если люди будут замечать и спрашивать, как сегодня? Что ты отвечать будешь?

- А что мешает мне не отвечать им? Это мое дело, как я выгляжу, кем я пахну, и мнение посторонних меня никогда не интересовало. Если я буду беспокоиться о том, что думают обо мне окружающие - у меня не останется сил и времени на собственную жизнь.

- Лайри, - аликорн требовательно постучала копытом по столу, - я серьезно спрашиваю.

- Я тебе серьезно и отвечаю, - негромко рыкнул, разрезая остатки омлета, - я ни перед кем не обязан отчитываться за мою личную жизнь. Если кто будет донимать вопросами, с чего я воняю колхозом и скотом - пошлю этого любопытного дальним лесом.

Луна вдумчиво посмотрела на меня, но ничего больше не сказала. Может, успокоилась, а может, оставила сомнения при себе.

Язык за что-то зацепился. Повозившись, я вытянул изо рта длинный синий волос. С детства не любил находить в еде подобные «артефакты». Пони заметила недовольное выражение моего лица и истолковала как-то по-своему.

- Извини. Ты можешь взять мою порцию. - Смущенно прошептала она, отводя взгляд от тарелки и подвигая ее копытом ко мне.

- Спасибо, не надо. - Придержав ногу, вернул тарелку обратно. - Ничего, я не обижен. - Ответил на немой вопрос Луны.

Чтоб разрядить неловкое молчание, я выждал момент, когда пони наклонилась, губами собирая последние крошки с тарелки и надел на ее рог ананасовое колечко - оно соскользнуло до середины рога и застряло. Луна рассмеялась, ловя языком капли сиропа, падающие с кольца и стекающие по спиральным виткам на лоб и нос.

- Вытирай принцессу, пока вся не слиплась. - Ее Величество со смехом кинула в меня полотенцем.

- Позволь, я вытру тебя малость иначе, без полотенца? - Я передвинулся к Луне вплотную.

- Без? - Шепотом переспросила, прямо глядя на меня. Зрачки расширились, и кажется, у нее сперло дыхание. - Да… - Это прозвучало как смиренный выдох.

Я положил левую руку ей на лопатки, ощущая невольный трепет мышц, а правой придержал за подбородок. Аликорн закрыла глаза, когда я нежно коснулся языком ее носа, слизывая сладкую извилистую дорожку.

- Что ты делаешь со мной, что ты делаешь?.. - Шептала она. В ее голосе звенели нотки страсти, наслаждения, легкой паники. Растопыренные крылья трепетали всеми перышками, выражая восторг. Я догадывался, какой шквал чувств бушует в душе Луны, и продолжал идти по тонкой грани, ласково вылизывая мордочку кобылицы, дрожащей от напряжения словно натянутая струна.

Когда тронул рог, аликорн смолкла и нервно засопела, будто я неожиданно переступил некую запретную черту. Даже через спину мои пальцы чувствовали, как колотится сердце пони.

«Чего ж ее так разогнало?»

Облизав витки магического инструмента, раскусил ананасовое колечко и, держа его во рту, коснулся губ Луны - принюхавшись, она ощупью взяла мой дар. Поцеловав ее нос, я отодвинулся.

- Вот ты каков, кош-ш-ша-ак. - Выдохнула моя любимая, приоткрыв глаза. - Обожаешь мучить меня, держать на пределе сил и водить со связанными крыльями по краю пропасти, да?

- Да, - сладко улыбнулся, облизывая губы, - обожаю. Но ведь все с твоего взаимного желания и согласия.

- Когда я соглашалась на столь изощренные пытки любовью?! - Вид Луны был слегка ошалелый.

- Да только что. Я ж спросил, позволишь ли ты вытереть себя - ты позволила. Претензий ко мне быть не может. Зато благодарности приму охотно.

- Благодарю. - Положив голову и передние ноги на стол, аликорн устало вздохнула, ее крылья свесились до пола. - Лайри, у меня голова кругом идет от твоего беспредела.

- Тебе не нравится? - Перенес тарелки в раковину.

- Нравится. И это для меня самое странное. Я как будто рассматриваю давно знакомый бриллиант и вижу новые грани, которых не замечала прежде. А все потому, что в свете последних событий моя жизнь видится мне под иным углом.

- Когда изменения в жизни раскрывают новые грани, это хорошо. Значит, тебе есть в чем развиваться.

- И куда я развиваюсь, а? - Луна задумчиво покосилась на меня одним глазом.

- Время покажет. Пока что ты учишься принимать любовь и получать удовольствие.

- Вполне успешно учусь, судя по бедламу в голове и сердце. Хотела б еще понять, что к чему.

- Поймешь, когда страсти улягутся. - Домыв посуду, сел за стол и вскрыл пакетик с леденцами. - Я тебе забавное угощение принес. Дать попробовать?

- Надеюсь, от него мне не станет совсем уж «забавно»? Я устала от эмоций.

- Ничего не будет. Просто держи во рту и слушай.

Постепенно морда Луны становилась все более удивленной и настороженной: леденцы шипели, взрывались, прыгали на языке и стукались о зубы, создавая своеобразный шум.

- Никогда прежде не пробовала подобного. Спасибо.

- И тебе спасибо за ужин, все удалось прекрасно, и ужин, и десерт.

- Десерт? А он тут был?

- Да, большой, синий, с сиропом, слегка нервный и очень вкусный.

- Я очень рада слышать это и рада, что тебе понравилось. Приходи ко мне на диван.

Уложив крылья на бока, Лунная кобылица вышла из кухни. Я расставил банки в холодильнике и последовал за принцессой. Уж если мне назначили свидание, испытывать терпение венценосной особы было бы дурным тоном.

***

Улыбнувшись, я похлопала крылом по дивану, приглашая Лайри сесть рядом с собой. Сев, он расслабленно сполз по спинке дивана. Похоже, такая полулежачая поза была для него самой комфортной.

- Ты хочешь поспрашивать?

- О, да. Вопросы, весьма важные для меня.

- Думаю, у принцессы не может быть НЕ важных вопросов.

- Как ты относился бы ко мне, будь я не аликорном, а пегасом или земнопони?

- В каком смысле?

- Хм… Я знаю, что тебе нравятся мои крылья, тебе интересен рог, и вся моя необычность в целом. Ну а если б я была наподобие Белогривого - ни крыльев ни магии, то что?

- Ничего, - он пожал плечами, - мое отношение к тебе зависит от тебя, твоего поведения, а никак не твоей анатомии или расы. Вот если б ты была страшная, по моим меркам, тогда было бы сложнее.

- Значит, мне повезло, что я красива. А вот, среди твоих песен я нашла любопытную. - Подойдя к столу, включила магнитолу. Механический хрип сменился мужским голосом.

Мы живем, как на вулкане,

И всю жизнь играем в тир:

В этом тире каждый стал из нас мишенью.

И так часто называем грешным этот мир,

А своих не замечаем прегрешений.

Заметив, что Лайри подпевает, кивая в ритме песни, я немного прибавила громкости.

Этот мир несовершенный

Состоит из всех из нас.

Он - прямое отраженье

Наших чувств и наших глаз.

Этот мир не станет лучше,

И не станет он добрей,

Если сами мы добрее не станем.

Прослушав до конца, выключила технику и вернулась на диван.

- Я хочу узнать, что ты думаешь об этом? - Махнула копытом в сторону стола. - Есть ли смысл в песне или она лишь набор слов? - Положила передние копыта на бедро Лайри. Он провел ладонью по ноге, плечу, запустил пальцы в густую гриву. Я уже привыкала к его непосредственным ласкам и реагировала спокойнее, изгибая шею, наклоняя голову, чтоб пальцы могли почесать там, где особенно приятно: загривок, за ухом, около рога.

- Есть. Мир - нейтрален. В нем нет ни добра, ни зла, ни хорошего, ни плохого. Каждый человек видит в этом мире лишь то, что способен увидеть, и дает миру лишь то, что несет в себе. Не больше.

- Лайри, за эти дни я повидала очень много зла. Так получается, это во мне столько же зла и я вижу только зло? Но почему тогда я вижу и тебя и все то не-зло, что ты даришь мне?

- Нет, ты - не зло. Ты - частица, чуждая этому миру. Как если песчинка с берега морского окажется среди речного песка. Она будет отличаться, но затеряется среди многих иных, и ее не заметят.

- Как не замечали и меня, да… - Легла головой на колени Лайри.

- Так вот, мир каждому дает то, что он хочет видеть. Воссоздает в реальности те образы, которые человек представляет. Кто постоянно думает о проблемах, всю жизнь проведет погрязшим в проблемах. Кто думает о болезнях - будет болеть, даже если все вокруг здоровы. И никакие лекарства не помогут телу, если больны душа и разум.

- Похоже на книгу.

- Чем?

- Если я читаю книгу, в которой описаны только ненависть и злоба, то ничего, кроме ненависти и злобы, я на страницах не увижу.

- Верно. Человек, у которого в сердце злоба, везде будет подсознательно искать и видеть только злобу. Случайно замеченные образы добра будут для него нелепыми, смешными, вызывать отвращение, презрение, желание изломать, унизить и уничтожить этот образ.

- Я вот чего не могу понять: ты недавно привел меня в ужас своим ответом, что можешь убивать. Но ведь это злое действие - отнять жизнь у другого. И вместе с тем, ты очень добр ко мне. Что же в твоем сердце, добро или зло? - Приподняв голову, посмотрела в глаза человека.

- И то, и то, в гармонии. Добро дает возможность совершенствоваться, стремиться к лучшему, помогать и поддерживать. Зло дает силы держать удар и отвечать ударом, силы на преодоление преград, движению вопреки обстоятельствам. Так что, я нейтрален, избирательно добр, и не злой, если меня не злить. Быть только добрым - опасно: тебя или будут использовать все, кому не лень, - я невольно вздрогнула, - или изничтожат. Так считается, что если ты добрый - ты слабак и неудачник. «Злой» - означает практически то же самое что «сильный». Но что такое злоба на самом деле, ты знаешь. Быть злым значит обречь себя на деградацию и хаос.

- Увы, знаю. Когда я бродила там, на улицах, я избегала встреч с людьми, но однажды меня застали врасплох, надо мной издевались и жестоко избили.

- Били?! Тебя БИЛИ?! - Лайри шарахнулся в ужасе.

- Э-эм?.. Да. - Я со страхом взглянула на человека, не понимая его реакцию. Он неожиданно схватил меня, подтянул на колени и крепко прижал к груди.

- Господи, Луна, как такое могло случиться?.. - Я слышала, что его трясет от сдерживаемых рыданий. - Луна, Луна, как жаль, что мы с Селестией не нашли тебя раньше. - Шептал он, беспорядочно целуя мою голову и шею. - Что ж еще с тобой делали? - Посмотрел в глаза, словно ища ответ. Дрожащие пальцы ласкали уши и щеки.

- Рассказать? - Робко спросила, хлюпая носом.

- Нет. Не надо. Не надо вспоминать это все. Ты со мной. Все остальное позади.

Лайри вновь заключил меня в объятья. Я охватила его крыльями и уткнулась мордой в шею. Так, успокаиваясь, мы просидели очень долго.

- Ваш мир столь холоден и мрачен, потому что у людей много страха, ненависти и злобы в сердцах. - Сказала я.

- Что? - Глухо спросил Лайри. Его голос странно изменился после переживаний.

- Было время, когда разные расы пони в моем мире враждовали. Везде, где была вражда, раздор, распри, злоба, недоверие - появлялись Вендиго, духи зимы, и скоро наступала гибельная зима. Этих духов пони смогли победить, только объединившись. У вас здесь ведь так же?

- Нет. Совсем не так.

- Не так? - Я удивленно почесала крылом нос. - А как тогда?

- В мире Земли времена года чередуются, и после зимы всегда наступает весна, затем лето, осень, и снова зима. Зимой бывает очень холодно, длинная ночь и короткий день. Летом очень жарко, долгий день и краткая ночь. Эта смена постоянна и не зависит ни от людей, ни от их эмоций. Пришла зима - одеваемся потеплее и ждем весну. Хех, знаешь, люди забавные существа: летом они изнывают от жары, жалуются на солнцепек, жажду, хотят, чтоб лето прошло, наступила прохладная осень, и за ней зима. А зимой люди ноют от холода, жалуются на гололед, метель, снегопад - и мечтают, чтоб поскорей наступило лето. И так из года в год, всю жизнь. Люди столь непостоянны.

- Не предполагала такого. - Полуразвернув крылья, улеглась удобнее на груди Лайри, следя, чтоб суставы ног не врезались в его тело. Получить втык локтем меж ребер, наверняка, не очень приятно. - В Эквестрии бывали суровые зимы, но малышка Сноудроп помогла смягчить норов погоды. Она предложила делать зиме подарки, чтоб зима не чувствовала себя одинокой. Сноудроп была слепой пегаской, но она могла слышать звезды. И подарила нам надежду - что многое можно изменить к лучшему, если есть желание и настойчивость. Жизнь Сноудроп при дворе Селестии была долгой и счастливой. Как сейчас помню ее кьютимарку - цветок-снежинка.

- Надежда… - Прошептал человек, обеими руками разглаживая пряди гривы. И тихо пропел:

Надежда - мой компас земной,

А удача - награда за смелость,

А песни довольно одной,

Чтоб только о доме в ней пелось.

- Дом… Я скоро вернусь в свой волшебный дом. - Мечтательно улыбнулась я.

- И все будет хорошо, колдунья зеленоглазая.

Мне захотелось отблагодарить своего покровителя, привнести что-то светлое в этот печальный вечер. Глянула на рог. Если б я могла нормально колдовать… А я ведь могла, хм?..

- Пожалуйста, сними с рога этот предмет.

- Снять колпачок? Зачем?

- Хочу немного помагичить.

- Только при условии, что после твоей магии наш дом будет цел.

- Не волнуйся, на дом моих сил не хватит.

- Хорошо, но после надену обратно. Ты ж помнишь, для чего он.

- Помню.

Когтем порвав пленку, Лайри снял колпачок. Комфортно сев на диване, я несколько раз глубоко вздохнула, концентрируя неимоверно разреженную магическую энергию и попыталась сфокусироваться. На кончике рога засияла крохотная голубая искорка, а лежащий на столе журавлик счастья шевельнулся.

- Уф-ф, это трудно.

- Попробуй снова. - Тепло улыбнувшись, Гепард погладил крыло.

Сосредоточившись, я сумела поднять журавля магией и развернуть головой к нам. То, что мне удалось сделать дальше, для меня самой было чудом: приложила магию на хвост фигурки, не растеряв при этом концентрацию.

Помахивая крылышками и хвостом, бумажный журавлик сделал круг над нашими головами и опустился на ладони Лайри.

- Получилось! У тебя получилось. Прекрасно, я очень рад. У тебя снова есть и крылья, и магия, и ты снова стала аликорном. - Меня с восторгом поцеловали в щеку.

- А-ах-х-хм, - зевнула, - подобные действия очень утомительны для меня, я быстро выдыхаюсь. Двигать небольшие предметы ценой огромных усилий - все, что я могу сделать в этом мире. О полноценном использовании магии нет и речи.

- Пусть даже и так, но это все равно твоя магия, неповторимая и неотделимая часть тебя, принцесса.

- Спасибо. - Новый, до неприличия громкий зевок я попыталась прикрыть копытом.

- Я принесу тебе теплого сока и будем спать. Твоя зевота зараз-з-зительнар-ргх. - Лайри зевнул во весь рот, нисколько не таясь.

Приклеив колпачок на рог, Гепард ушел за соком, а я, героически борясь со сном и зевая не переставая, завернулась в одеяло. Сок мне принесли в объемистой чашке. Допивая его, вспомнила о своем последнем, подзабытом вопросе.

- Когда я смотрела видео о гепардах, мне не давала покоя мысль: то, как ты жил тогда, и то, как ты живешь сейчас, - две огромные разницы. Твоя прошлая жизнь очень опасна, но и более свободная, нежели жизнь человека, как мне кажется. Почему ты покинул саванны и стал человеком? Про это ты уже завтра расскажешь, наверное.

- Луна, а мы ведь можем встречаться в сновидениях. Приходи ко мне во сне, я тебе все и расскажу.

- О, это отличная идея. Доброй ночи и до встречи, постараюсь найти тебя. - Сонно ткнулась носом в щеку Лайри.

Гл. 7

Насколько хватало глаз, распростерлась гладь океана. Полной грудью вдыхаю я бодрящий воздух. Волны катились на берег одна за другой. Равномерный, неумолчный, бесконечный шум прибоя ласкал слух. Солнце медленно погружалось в воду, подобное докрасна накаленной монете, и лучи его растекались по всему океану. На безоблачном небе несмело загорались неизвестные мне созвездия.

Я медленно иду по берегу, слушая тихий шорох песка под ногами. Приостановилась - крабик суетливо выскочил из-под копыта, грозно помахал мне крохотной клешней и убежал в волны. Снисходительно улыбнувшись, проследила за ним взглядом и немного дальше увидела человека, сидящего на большом светлом ковре, лицом к океану. Я сразу узнала его по жилистой сухощавой фигуре и короткой стрижке. Нагой, обвеваемый теплым ветром, Лайри сидел недвижно, и обе его руки поочередно неторопливо опускались и поднимались на уровне живота.

Подойдя сзади, я села, прижавшись грудью к спине человека, нежно обняла передними ногами и с интересом глянула через плечо на руки.

- Я ждал тебя, Луна. - Приветливо шепнул Лайри, пересыпая песок с ладони на ладонь. Освободив правую руку, погладил мою шею. Следуя внезапному наитию, я подставила правую переднюю ногу - песок с левой ладони человека пересыпался на копыто. Чувствуя падение песчинок, я ощущаю всеобъемлющую гармонию и вновь то чувство единения, испытанное ранее при тренировке крыльев. Оно было не столь мощным и головокружительным, но теплым потоком затрагивало каждый нерв, пронизывало каждую частицу моего существа.

- В начале было слово. И слово было богом. И слово было: «Бог». Бесконечный океан гармонии, энергии, света и любви. Вся вселенная, все миры, все было здесь. Бог любознателен, он создает миры и смотрит, как они развиваются. Он создал и нашу Землю в их числе, и сначала она была просто небом, землей и водой. Но Творец хотел рассмотреть мир, прочувствовать, как это - плавать в воде? И создал он множество самых разных живых существ, крохотных и огромных, простейших и очень сложных, и смотрел на мир их глазами, загребал воду их плавниками, чувствовал дно их ногами и щупальцами. Так получал он новый опыт через чувства других.

Ссыпав песок на ладонь Лайри, я улеглась рядом с человеком, глядя на угасающее багровое светило. Через весь океан от Солнца до берега протянулась мерцающая золотая дорога. Мне всегда хотелось добежать по ней до заката, хоть я и знала, что это иллюзорно.

Лайри, обняв меня за бок, продолжал рассказывать:

- Каждое существо, будь то насекомое, птица, зверь, дерево, травинка - несут в себе душу, частицу Бога. Начиная с самых простых форм жизни, душа проживает бесконечное множество воплощений, копит разнообразный опыт и со временем становится уникальной личностью. Чем больше разных впечатлений и чувств познает душа, тем больше она сможет поведать Богу обо всем пережитом, ибо Творец постоянно в поисках новых ощущений, и в следующем перерождении подняться на более высокий уровень развития.

Тонкие струи песка просачивались меж пальцев Лайри, рассыпались, уносимые ветром. Полотно тьмы опустилось на землю. Лунный свет украсил волны бесконечным серебряным кружевом.

- Все постепенно, ступеньками. - Я несколько раз повела копытом в воздухе, поднимая все выше.

- Верно. Мир Земли развивался очень долго. Сначала были сотворены водные существа. Их мир был ограничен и однообразен, души рыб и осьминогов мало что могли рассказать Богу. Но те души, что при жизни были выброшены на берег, поведали о медленной и мучительной смерти без воды, под палящим Солнцем. Творец заинтересовался, как это - жить на суше? И он дал рыбе ноги, и легкие вместо жабр, чтоб она могла ходить и дышать. - Улыбнулся человек, вытирая ладонь о колено.

- Рыба с ногами? - Засмеялась я.

- Вон. - Лайри указал на берег. Из моря, опираясь на плавники, выползли несколько рыб. С каждым шагом они слегка менялись: плавники превратились в лапы, головы и хвосты удлинились, походка стала увереннее. Ящеры пробежали мимо, не обращая на нас внимания и скрылись в прибрежных зарослях.

- Пойдем за ними.

Мы недолго пробирались в ночном полумраке среди каких-то огромных растений. Я на ходу оторвала пару листьев, оказавшихся весьма вкусными. Следуя за человеком, подумала, что, будучи бледным, гладкокожим и бесхвостым, мой друг выглядит очень смешным и совсем не опасным. Наконец, Лайри остановился возле серого морщинистого дерева.

- Вот так. - Похлопал он ладонью по стволу. Вдруг дерево тяжело оторвалось от земли - к моему ужасу, оно не имело корней, и медленно двинулось на меня.

- Это что?! - Я отскочила подальше. Дерево глухо ухнуло на место, где я стояла мгновением раньше.

- Нога! - Рассмеялся Лайри, показывая вверх.

«Нога»?.. Я задрала голову, желая оценить размеры исполина, и аж села. Чудовище размером с дом, на толстенных колонноподобных ногах, с длинным хвостом, гибкой шеей и крохотной головой, меланхолично жующей листья в кроне дерева.

- Нравится? - Лайри подошел и ободряюще почесал мне ухо. - Такие вот ящерки жили на Земле одно время.

- Да-а-а уж. - Рядом с этой «ящеркой» я ощутила себя совсем мелкой и никчемной.

- Хочешь, взлети, попрыгай по нему.

- А он не…

- Нет, спину ему ты точно не поломаешь. - Человек дружески потрепал меня по загривку. Такое задушевное понибратство было для меня в диковинку, но поскольку я все одно не принцесса в мире Земли, то решила не поднимать явно излишние вопросы светского этикета, и жить проще. Тем более, глупо отчитывать за ласку и поддержку того единственного, кто обо мне заботится. Пусть он и проявляет свои чувства порой чрезвычайно прямо и открыто, вгоняя меня в крайнее смущение.

Взлетев, осторожно опустилась на спину гиганта, чувствуя копытами грубую, толстую кожу. Похоже, ящер не ощутил моего веса, пока я прогуливалась от шеи до хвоста. И все же голова оглянулась, наблюдая за мной. В знак примирения, магией нарвав с земли охапку цветов и трав, поднесла к голове - она равнодушно сжевала мой дар.

- Вот таким был наш мир почти сто миллионов лет назад. - Сказал Лайри, когда я опустилась к нему. - Планета Земля целиком и полностью во власти рептилий. Огромные, неповоротливые, и совсем маленькие, проворные, хищники и травоядные, летающие, ходящие и плавающие - они были везде.

Медленно повернувшись, человек сделал широкий жест рукой, и восходящее Солнце озарило прекрасную зеленую равнину с извилистой рекой и лесом на дальнем берегу. Моим глазам предстало множество рептилий. Я и вообразить не могла столь странных и удивительных форм жизни: кожистые паруса и костяные ромбы на спине, голова с клювом, огромным щитом и тремя рогами, увенчанные острыми шипами хвосты. С уважением взглянула на пролетающего над нами ящера - размах его крыльев превышал мои в несколько раз. Звуки тяжелой поступи насторожили. Мимо нас прошел гигант. Массивное тело, мощные задние ноги и хвост, до смешного маленькие передние лапки, сложенные на груди. Но сильнее всего поразила зубастая пасть - меня могли проглотить не жуя.

- Ты сказал, сто миллионов лет назад? В таком случае, мир Земли намного старше мира пони.

- Возможно. А жизнь на Земле зародилась три с половиной миллиарда лет назад.

- Три миллиарда лет?! - Если я правильно поняла услышанное число…

- Эпоха рептилий дала Богу немало новых впечатлений о жизни на суше и в воздухе. А со временем они просто наскучили ему, ибо в сути своей были столь же примитивны, как и до них рыбы. Творец решил создать мир снова, используя уже полученную информацию.

В ясном небе мерцало желтое пятнышко, стремительно падающее на землю, за ним тянулся дымный шлейф. Ослепительно яркая вспышка на горизонте и постепенно расползающаяся по небу исполинская туча пыли.

- Бог направил к Земле метеорит. Пыль, поднявшаяся после столкновения его с планетой, летала в воздухе несколько недель, закрыв Солнце. Было темно и холодно, все ящеры погибли. К тому же, удар метеорита изменил угол оси планеты, создав условия для разной погоды и смены времен года.

- О, про ось я вчера слушала в передаче о космосе. Еще долго не могла понять, где вообще эта ось. Но, разве не жалко было вот так убить всех рептилий?

- Как знать. У них нет перспектив развития, и мир, населенный одними лишь ящерами, был бы очень скучным. Не нам судить о планах Творца. Зато взгляни, сколь прекрасен и разнообразен мир, в котором мы живем сейчас.

Вокруг меня сменялись пейзажи, от красоты которых захватывало дух: величавые белоснежные горы, мрачные плато, открытые всем ветрам, извилистые горные хребты, непреодолимые пропасти и ущелья, прекрасные зеленые холмы и долины, бескрайние леса и жгучие пески пустынь, могучие водопады и стремительные реки. Моя грива развевалась с порывами ветра, каждый вздох наполнял грудь новым свежим воздухом, и ноздри трепетали, ловя всевозможные запахи.

- Наслаждаешься?

- Ох, да. - Блаженно выдохнула я, и через миг сообразила, что слышу чужой голос, низкий, тихий и мягкий, с бархатистыми нотками. - Ой? - Моментально стряхнув эйфорию, оглянулась и увидела возле себя гепарда. Инстинктивно хотела отпрыгнуть, взлететь, став недосягаемой для когтей, но почувствовала знакомую мощную энергетику.

- Фуф, Лайри, напугал. - Фыркнула, слушая, как сердце заходится в груди. - Когда перевоплотился?

- Пока ты ловила кайф. Тело изменилось, вместе с ним изменился и голос. Все нормально. - Лайри успокаивающе тронул лапой мое плечо - по шкуре аж озноб прошел от легкого прикосновения когтей. Да, я знаю, что опасность мнимая, Гепард не станет рвать и терзать меня, но понимание этого не избавляло от смутного чувства тревоги и подсознательно я была начеку. Наверное, мне не стоило смотреть фильмы о пятнистых охотниках.

- На будущее, ты хоть предупреждай о намерении оборотничества. А то я с испугу могла залп магией сделать. Тебе это не понравилось бы.

- Ага, стандартный вопль «трансформируюсь!» подойдет?

- Не обязательно вопль, но все же как-то давай знать.

- Вы, аликорны, все такие нервные? - Усмехнулся хищник. - То Селестия могла меня подпалить, когда я ее нашел, а теперь ты о том же заявляешь. Этак начну бояться встреч с вами.

- Спросил тоже мне. - Игриво хлопнула гепарда крылом по голове. - В Эквестрии нет оборотней, насколько мне известно, так что твои эти фокусы для нас с Тией - большая неожиданность. Еще вопрос, кто кого должен бояться.

- А что я вам могу сделать, в самом деле? Я не то что придушить, замахнуться не успею - вы меня магией на коврик раскатаете. Так что никаких шансов против вас у меня нет. К тому же, нет смысла портить отношения во сне, если мы встречаемся наяву. - Лайри обнял крыло лапами и ласково ухватил в пасть.

- Согласна с твоими доводами. Отпусти.

- Давай пройдемся, мне есть о чем еще рассказать. - Гепард выпустил обмусоленное крыло, встал и потянулся.

Недовольно потрясла крылом. Ласки зарывающихся в перья человеческих пальцев очень приятны, но вновь доверить крыло когтям и зубам, наверное, не рискну: когда тебя ласкают орудиями убийства, это сильно нервирует. Однако ведь и голыми пальцами без особых когтей можно убить - в чем же разница?

«Луна, прекрати дергаться». - Одернула себя.

- Мы в саванне? - Глянула вокруг, замечая знакомые акации, похожие на зонты.

- Да, это Африка, моя родина как гепарда.

- Очень жарко. - Вздохнула, обмахиваясь крылом.

- Пойдем в тень.

- Тут столько разных животных. - Удивленно смотрю на стада незнакомых копытных.

- Тут столько разного мя-я-яса. - Нараспев ответил Лайри.

- Тут столько красоты вокруг, а ты видишь одно лишь мясо. Ты опасен и неисправим.

- Я практичен и постоянен. - Парировал кот.

Гепард пришел к раскидистому дереву. Я легла в тени. Отметившись на стволе, Лайри лег рядом, прильнув ко мне со спины и обнял за плечо.

- Как настроение?

- Хорошее, спасибо.

- И будет еще лучше.

- Ко-о-от, - со смехом застонала, чувствуя острые зубы, бережно ласкающие ухо, - опять домогаешься меня? Ну, как не совестно, а?

Отпустив ухо, Лайри лизнул мою щеку влажным шершавым языком.

- Когда-то совесть у меня была, но в жизни ничем не помогала, зачастую лишь мешала, и я давно от нее избавился.

- Бесстыжий, бессовестный, безжалостный мучитель принцесс. - С напускной горечью вздохнула, магией почесывая гепарду подбородок. - Нашла тебя Селестия, на мою голову. Спасу от тебя нет.

- А ты и не спасайся. Расслабься и наслаждайся.

- Заметь, я не говорю, что ты безнравственный. Будь ты таковым, я не жила б сейчас с тобой.

- А где ты была бы?

- В подвале, ясное дело. Не думаю, что при ином складе характера ты взялся бы выручать меня.

- Таким я себя воспитал, исходя из своих требований к жизни.

Лайри поддерживает мою голову лапой. Теплый язык нежно скользит по морде, лаская губы, ноздри, веки, уши. Закрыв глаза, я вздрагиваю от прикосновений. Вот гепард опустился ниже, лижет горло. Мне вспоминается сцена с антилопой, я не в силах перебороть страх, и едва не отталкиваю друга телекинезом.

- Не надо шею, прошу!

Медленно отстранившись, Лайри перешагнул через меня и сел напротив.

- Я вижу, моя форма зверя очень пугает тебя.

- Да.

- Ладно, смотри.

Стоя на слегка согнутых лапах, зверь вздохнул, его тело стремительно изменилось, обретая иные черты. Мгновение спустя передо мной, опираясь на пальцы рук и ног, стоял человек. Еще миг его глаза хранили янтарный оттенок, но когда оборотень, моргнув, посмотрел на меня, глаза стали серыми. Лишь черные полосы на лице были неизменны. Лайри сел и отряхнул руки от земли.

- Как интересно! Не больно? - Я с любопытством потрогала копытом руку.

- Нет, для меня это естественно и просто, как вода, перетекая из сферического сосуда в кубический, обретает его форму. Требуется лишь волевое усилие. И трансформация зависит от законов, присущих конкретному сновидению. В одних снах легко изменяешься, а в других нельзя меняться в принципе. Зато перевоплощение полностью контролируемое, не зависит от фаз луны и прочих внешних факторов.

- От моих фаз тоже не зависит? - Подмигнула с хитрой улыбкой.

- Зависит. У тебя только что была фаза страха.

- Точно, была. Можешь одеться заодно?

- Это просьба или вопрос?

- Скорее, просьба.

- Просто, будучи на природе, я предпочитаю жить нагим. - Пояснил Лайри, создавая одежду, ту же, в какой ходил дома.

Нос потревожил резкий запах мочи. Увидев, что я принюхиваюсь, человек показал на дерево:

- Моя кошачья метка пахнет. Если хочешь, можешь тоже расписаться где-нибудь.

- Не хочу. Это чужой сон, я здесь гостья и не буду оставлять следы, тем более, таким агрессивным способом. Хватит и того, что наяву вся твоя квартира мной пропахла.

- Тебя покормить?

- Да, пожалуйста. А чем?

Лайри молча поднес ладонь к земле, я почувствовала мощный ток энергии от его руки куда-то в глубь сна. Вокруг меня выросла сочная трава и множество разных цветов.

- Вот как ты умеешь использовать магию. Благодарю.

- Во сне да, умею.

Я лежа щипала траву, а Лайри время от времени подавал мне цветы, их я принимала с чувством особой признательности. Взяв несколько мелких красных и желтых цветков, Лайри переплел их стебли с прядями моей гривы незамысловатой косичкой. Я уже хотела спросить, что он имеет ввиду, но вспомнила, что человек ничего не знает об обычаях пони.

- Приукрасил тебя немного. - Пояснил он, словно угадав мои мысли.

- Спасибо, - мягко улыбнулась, - мне нравится.

- Как по-твоему, Луна, мир, созданный Богом - совершенный?

Задумчиво сжевала травинку. «Совершенство» - такое всеобъемлющее понятие…

- Я очень мало знаю о мире Земли, чтоб судить непредвзято и полно. Но если судить по тому, что я уже пережила, будучи здесь, то - нет.

- Даже учитывая пейзажи, которые ты видела?

- Это же просто сны?

- Нет, это реальные места нашей планеты.

- Они прекрасны.

- Земля - огромная, уникальная система, в которой нет ни единого случайного, неверного, ошибочного элемента. Каждое живое существо, каким бы мелким и ничтожным оно ни казалось - совершенно в той мере, что необходима ему для выполнения своей роли в природе. Абсолютно все, от крохотного жучка до огромного дерева, идеально вписано в картину мира. Создать такую картину мог лишь гений, и это Бог.

- Вот только я из этой гениальной картины выпадаю.

- Да. Помнишь, я говорил, что в мире нет добра и зла, и мир нейтрален?

- Помню.

- Я тебе объясню это наглядно. В фильмах, что ты вчера смотрела, есть охоты гепардов. Скажи мне, что будет с газелью, если она убежит?

«Почему Лайри спрашивает меня об этом? Он что, не знает, как худо мне было после просмотра? Да, верно, я ему не рассказывала. И вообще, смотрела только один, первый попавшийся фильм, а остальные даже не стала трогать».

- Если убежит, она будет жива. - Сохраняю присутствие духа. В конце концов, мы общаемся и делимся мнениями.

- Это хорошо?

- Да. - Ответила, не до конца понимая, к чему ведет человек. Обычно Лайри высказывался прямо и просто, но иногда говорил загадками с совсем неочевидным смыслом. Как сейчас. Или когда я рисовала картину.

- А что будет с гепардом, если газель убежит?

- Если он не поймает ее и не съест, он будет голодным.

- Это хорошо? - Снова спросил Лайри.

- Нет. - Признала, вспомнив, каково было мне ходить голодной и копаться в отбросах человеческой еды, пытаясь отыскать крохи съестного.

Лайри руками вырыл возле моей головы неглубокую ямку, я вновь заметила краткий поток магии - ямка наполнилась чистой родниковой водой. Друг-маг напился первым, шумно втянув воду губами, затем уступил импровизированный водопой мне.

- Благодарю. - Тоже надолго припала к источнику.

- Гепард бегает очень быстро, и такой бег отнимает очень много сил. Если гепард останется голодным - после нескольких неудачных погонь у него не будет сил встать, и скоро он умрет от истощения. Или скорее его убьют, обессилевшего. - Тихо сказал Лайри. Капли воды алмазными нитями сверкали на усах и бороде.

- Что же делать? - Спросила я.

- Убить газель. - Ответ был предсказуем, однозначен, и хотя мне он не нравился, я молча признала его верным.

- Как видишь, что хорошо для газели - плохо для гепарда. И наоборот. А самое интересное, что каждому из них Бог дает шанс. Газели - шанс убежать. Гепарду - шанс поймать. И они на равных соревнуются в борьбе за жизнь.

- Да, это справедливо. - Кивнула я.

Пересев, Лайри расслабленно привалился спиной к дереву. Я легла рядом с ним, головой на его коленях.

- Ты видела, что гепард и газель идеально приспособлены к бегу?

- О, да.

- И это задумано Творцом. Бог не только созидатель и экспериментатор, он также и страстный зритель. Создавая существ, он смотрит на них, сопереживая каждому. Но сам он не может знать о чувствах и мыслях иного существа. Луч Солнца, коснувшись листа, не знает, как чувствует его лист. Луч может согреть лист и дать ему силу, а может сжечь и убить. Чтоб понять, каково листу - нужно быть листом. Чтоб познать азарт гепарда и страх газели - нужно жить и гепардом, и газелью. Бог вездесущ, он в каждом из нас, он смотрит на мир тысячами наших глаз, чувствует всеми нашими нервами, переживает с нами наши радости и огорчения, любовь и ненависть, обиду и прощение. Бог смотрит на меня и твоими глазами, Луна.

- То есть, и во мне - частица Бога? - С любопытством взглянула я на Лайри.

- И в тебе, ведь ты тоже его прекрасное творение. - Рука скользнула по моей голове. Эта теплая ласка была очень приятной, я закрыла глаза и тихо сопела. Лайри поскреб мой нос, привлекая внимание.

- А теперь, Луна, давай предположим, что ты долго трудилась, вложила много средств, времени, сил, нервов, и наконец создала шедевр. Картину, статую, что-то еще, красивое и величественное.

- Гм?.. Допустим. - Предположение Лайри польстило мне. Последним созданным мной «шедевром» был бумажный дракон.

- Как ты поступила бы: спрятала свой шедевр и никому не показывала, или выставила бы на всеобщее обозрение и восхищение?

- Конечно, показала бы всем. - Ответила с ноткой категоричности. - Если прекрасное нельзя показать, нельзя любоваться им - зачем вообще создавать его?

- Вот такой же вопрос возник и у Бога. Земля стала его шедевром, восхищаться которым некому. Никто из элементов этой грандиозной картины не мог оценить ее величие.

- Не поняла. Как это некому? - Вопросительно повела крылом.

- Цветок не знает о том, что он красив и приятно пахнет - он просто цветет и пахнет. Бабочка на цветке не знает, что она пестра и легка - она просто живет и летает. Лев, лежащий на скале, не знает, что он величав и грозен - он просто отдыхает.

- А лев - он как выглядит?

- Вон там прайд. - Махнул рукой Лайри. Встав, я посмотрела, куда он указал.

- Это ж мантикоры! Или нет? - Всмотрелась. - Нет, не они, но весьма похожи.

- Похожи на кого?

- В Эквестрии есть хищники, похожие на львов. - Пояснила, обернувшись к человеку. - Мантикоры. Выглядят как львы, при этом у них крылья летучей мыши и хвост скорпиона. Будучи молодыми, способны перелетать, расселяться на новые места в поисках жертв, но с возрастом набирают вес и используют крылья лишь для демонстрации превосходства.

- Ясно. Итак, картине Мира нужен был сторонний зритель. И тогда Бог создал человека.

- В качестве зрителя?

- Да. Именно человек восславил Творца и Мир, в котором жил. Он восхищался красотой цветка и бабочки, грацией гепарда, изяществом газели и величием льва. Он назвал Солнце прекрасным и Луну таинственной. Он описал горы…

Пролетевшая между нами бабочка уселась на конец моего рога и начала пищать, ритмично двигая крыльями. Я уставилась на нее, соображая, что все это значит.

- Пора просыпаться, принцесса. - Сказал Лайри.

- Прекрасное предложение, полностью поддерживаю. - Рассмеявшись, подмигнула.

Лайри молча растаял, будто призрак. Тряхнув головой, я отогнала бабочку, затем улеглась поудобнее, засыпая, чтобы покинуть сон и проснуться в реальности.

***

Так, новый день ознаменован воплями будильника. Сегодня гонять людей в спортзале, программа реабилитации весьма сжатая, надо вытряхиваться из постели шустрее. Эх, хорошо проводить время с Луной, следующей ночью попрошу ее прогулять меня по снам. Интересно, что она мне покажет?

Я уже сидел на доске в ванне и намыливался, когда в дверь заглянула Луна.

- Можно мне? - Спросила кобылица с напряженным выражением мордочки.

- Сюда? - Я указал на унитаз. - Да, заходи, в чем проблема-то?

Стоя на пороге ванной, аликорн закатила глаза и покачала головой, толи молча возмущаясь моей свободой от морали, толи еще чего, но сиюминутные физические потребности взяли верх над нормами приличия и Луна поспешно уселась куда требовалось.

- Спасибо, мне приятно было с тобой во сне. - Сказала она.

- Ага, с добрым утром. - Дождавшись окончания всех процессов облегчения, я брызнул на Луну водой из душа. Она среагировала моментально, закрывшись полуразвернутым крылом, и лихо метнула воду обратно в меня.

- Надеюсь, ты натрешь мне спину? - Подбросил на ладони мочалку.

Немного постояв в задумчивости, Луна встала на задние ноги, оперлась передними на край ванны и я подал ей мочалку.

- В следующем сне я закину тебя под холодный водопад, охальник. - Незлобно проворчала аликорн мне на ухо, натирая спину. - Твоя наглость в отношениях с принцессой переходит все немыслимые границы.

- Всегда готов, Ваше Величество.

- Готов переходить границы? - Голос Луны посуровел.

- И это тоже.

Рассмеявшись, правительница стукнула меня по спине копытами.

Из ванной мы с пони направились в кухню.

- Эй, тпр-р-ру. - Я тормознул Луну за хвост.

- Что? - Оглянулась она.

- Мы с тобой вроде как уговорились каждый день тренировать твои крылья. Так что, давай прям счас.

- Давай.

Я быстро убрал со стола в шкаф фигурки оригами и все что могло разлететься. Луна разминала крылья, ожидая, когда лягу на пол. Но я еще сходил в спальню и вернулся не только одетым, а и в лыжных очках.

- Готовы, лети. - Скомандовал, обняв аликорна.

Теперь, когда ветер не бил в глаза, я любовался движениями прекрасных мощных крыльев Луны. Эйфории, испытанной впервые, не было, но целеустремленность и сила воли принцессы передалась и мне. В этот раз она заметно приподняла меня над полом.

- Вот ты и попался, - выдохнула пони, закончив «полет» и своим весом прижала к полу, - и просто так я тебя не отпущу.

- Мда? - Я мог опрокинуть ее на бок, но аликорн угадала мое намерение и уперлась распахнутыми крыльями в пол. - И чего ты хочешь? - Тихонько почесываю Луне лопатки, в надежде, что крылья невольно поднимутся.

- Видишь ли, во сне ты рассказал много интересного. Но я так и не узнала ответа на вопрос: почему из гепарда ты стал человеком? - Луна изучающе взирала на меня с высоты своего положения.

- Помнишь, я сказал, что после смерти тела душа возвращается к Богу? В зависимости от результатов прожитой жизни, душа получает новое тело и новую жизнь. Бог дает ей задачи, подчас очень необычные, и наблюдает, сможет ли она найти решение и какое? Так вот, это все эксперименты Бога. Ему стало интересно, что будет, если душу гепарда переродить человеком, не затирая память прошлой жизни? Сумеет ли кот адаптироваться и продолжать духовный рост? Вот он и отправил зверя жить в мире людей.

- Благодарю, Гепард, ты свободен. - Луна хотела встать и не смогла.

- А ты - не свободна, - хохотнул я, крепко удерживая крылатую, - и не можешь уйти. Ты должна улететь, легко, аккуратно, не упав.

- Хорошо. - Спокойно изрекла принцесса, величественно раскрыв крылья. Я отпустил ее и уперся ладонями в грудь, на случай, если придется поддержать Луну. Не пришлось - могучим взмахом аликорн поднялась до потолка, затем, умело меняя наклон и поворот крыльев, сместилась назад и мягко опустилась на диван.

- У-уо-ох-х, как я рада снова ощутить свою силу. - Удовлетворенно вздохнула она, томно потянувшись крыльями вверх и любуясь неярко блистающим опереньем. - Спасибо, Лайри. - Обняла меня, когда я, кинув очки на диван, подошел ближе.

- Луна, ты потрясающе прекрасна. - Шепнул ей на ухо.

Аликорн посмотрела мне в глаза. Тепло и искренно, не ища подвоха, лжи, фальши.

Мы молча пошли на кухню. Говорить было не о чем. Каждый знал, что чувствует другой. И знал, что это чувство взаимно.

Дни проходили за днями. В мою размеренную спокойную жизнь гармонично вписалась Луна, оживляя привычную череду событий «дом-работа-дом». Мне было хорошо и раньше, до нее: я возвращался в пустую квартиру, оставляя за порогом все заботы и проблемы минувшего дня, расслаблялся и отдыхал, читал, смотрел телевизор, развивал хобби: сочинял стихи, писал очерки, рисовал, собирал модель самолета или доводил до ума нового китайского трансформера, добытого на местном рынке. Я никому ничего не был должен и не обязан был ни о ком думать, кроме себя.

Появление аликорна привнесло в мою жизнь новые краски и ощущения. Теперь я возвращался домой, где меня любили и ждали. Я наслаждался обществом Луны, глядя как она хорошеет день ото дня, превращаясь из затурканной животинки в уверенную, крепкую лошадку. Я всегда находил момент сказать, как Луна прекрасна, как я рад ее видеть, и часто это были не слова, а взгляды, жесты, прикосновения.

Я не расспрашивал пони, какими были ее отношения с сестрой, за что она сослана на Луну, как оказалась на Земле и что довелось ей пережить на улицах и в подвале. Не то чтобы мне были не интересны чувства Луны. Если б она спросила совет или помощь, я попытался помочь. А так, я не хотел бередить душевные раны любимой кобылицы. Зачем? Ведь нам недолго жить вместе. На настенном календаре я отметил один день рисунком полумесяца. Меньше чем через две недели Селестия откроет зеркало-портал и Луна попадет домой. Я не стану ее удерживать или просить забрать меня с собой. В Эквестрии я буду таким же чужаком без магии, как и она в мире Земли. Мы волею Бога идем по одной дороге жизни, но нам суждено расстаться. Все, что в моих силах - дать Луне любовь и счастье, пока мы вместе. Пусть она вернется с легким сердцем и сохранит светлые воспоминания.

***

Сквозь сон я почуяла запах человека: пот и что-то еще, выраженное и терпкое. Полусонная, чувствую пальцы в своей гриве.

- М-м-м, привет…

- С добрым утром, любимая! - Нараспев ответил друг, мягко целуя щеку.

Каждое утро Лайри приходит расчесать мне гриву и хвост. Я очень ценю его внимание. И сейчас, сладко потянувшись вверх всеми ногами, легла спиной к человеку, чтоб ему удобнее было расчесывать. Прислушиваясь к шуршанию щетки по волосам, угадываю движения рук. Лайри закончил с гривой и пересел к хвосту. Иногда щетка тянет спутанные волосы, я дергаюсь. Вот, снова начинается самое щекотливое и приятное по утрам - Лайри склонился надо мной, приглаживает прядку гривы около рога, и нежно ведет щеткой по морде, шее и груди. Но он же прекрасно знает, что от этого мне жутко щекотно, и ведь все равно повторяет. Смеясь и вздрагивая, переворачиваюсь на спину.

- Буп. - Легонько касаюсь копытом носа человека. Улыбнувшись, он целует копыто. Щетка гуляет по ногам и животу - мышцы откликаются на ласку приятной дрожью, прокатывающей волной по всему телу. Я положила ногу на плечо Лайри, он обнял меня и, подняв, прижимает к груди.

- Я рад тебе, Луна. - Услышала этот близкий, согревающий душу голос.

- Я тоже рада. - Шепнула, лаская крыльями плечи и спину друга.

На завтрак Лайри предложил мне черный хлеб с маслом и сахаром. Это нехитрое блюдо мне очень понравилось.

- Как-то так получается, что мы с тобой постоянно недоговариваем во снах. Как ни развернем интересную беседу, так «пи-пи-пи» пора просыпаться. Право же, мне хочется отодрать эту верещалку с твоей кровати.

- Чтоб я проспал на работу, мр-р-ры. Так нельзя. - Лайри поедал рассыпчатую коричневую кашу, сваренную прошлым вечером.

Я задумчиво отщипывала кусочки от своего хлеба.

- Разве ты не можешь хотя бы один день полностью посвящать мне? Как это было в тот день, когда ты принес листья и мы вместе смотрели фильмы.

- Могу, даже два дня. Моя занятость зависит от востребованности услуг и расписания на работе. Бывает плотный график, а бывает пустой. Но вечером и ночью я буду с тобой, и утром тоже.

- Ладно. Что ты говорил во сне про исследования?

- Бог увидел мир Эквестрии и задался вопросом: что, если вот этого скучающего на луне аликорна перенести в мир Земли? Как она будет себя вести, оказавшись в чуждом и враждебном окружении? Сумеет ли выжить и приспособиться?

- Но я ж так откинуть копыта могла, в самом деле.

- Могла. В таком случае тест на выживание провалила бы.

- Не-е, я уверена, Бог тут ни при чем. На луне у меня были проблемы иного порядка.

- Знаешь, в одной человеческой религии есть отличная фраза, которая все объясняет, и этим она примечательна: «Если бы Бог не захотел допустить чего-либо, он не допустил бы этого».

- То есть? - Доев хлеб, оперлась локтями на стол, и подбородком на сложенные копыта.

- Все, что с нами случается - не случайно. И падение с луны, и холодные улицы, и даже мужик, насиловавший тебя - все это расписано в сценарии Бога, и в конечном итоге, все должно пойти тебе на пользу.

Я чуть не грохнулась с табурета на пол.

- Святые накопытники Селестии… уж бОльшего бреда я и представить не могла. Давай договаривай, какая мне польза с того, что меня гоняли по подвалу?..

- Все те неприятности, что с тобой произошли, закалили тебя духовно, сделали более чувственной и восприимчивой. Дерево стоит прямо на кривых корнях. Мышцы обретают силу в работе. Металл принимает форму после нагрева. Чтоб понять добро, радость, свет - нужно знать зло, гнев, тьму. Без тьмы мы не познаем света. Без света не бывает тьмы.

- Зла я навидалась, и что ж я получила?..

- Любовь, Луна. - Лайри отставил пустую тарелку. - В темном лесу лучик Солнца видится ярче, чем в светлой комнате. Все твои злоключения необходимы были, чтоб после них ты сумела предельно полно воспринять мою заботу, ласку, любовь и внимание к тебе.

- Вот как?.. - Задумчиво пробурчала я. Услышанное теперь не казалось такой уж ахинеей. Мне действительно довелось многое пересмотреть и осмыслить в последнее время, однако чаще всего новые мысли наводили на новые вопросы и сомнения.

- Вот так. Думаю, если б ты попала с луны сразу ко мне, твое поведение и отношение были бы совсем иными.

- Вероятнее всего, да, ты прав. Я не ценила бы тебя столь высоко. - Взглянув на Лайри, улыбнулась.

- Люди называют это волей Бога, предопределенностью, судьбой, роком, фортуной. Но суть одна: если с тобой что-то происходит, не надо вопить «за что мне это?». Лучше осмотреться и подумать, какую пользу можно извлечь из ситуации? Бывает, все очень плохо, и жизнь кажется беспросветной. И нередко, чтобы увидеть положительные стороны отрицательного - нужны годы, а в твоем случае, возможно, даже сотни лет.

- Сотни? - Нахмурившись, прошептала я, опуская взгляд.

- И все эти сотни лет нужны были, чтоб наши пути жизни пересеклись, и мы с тобой встретились.

Встав из-за стола, человек погладил мою голову. Я обняла его, прильнула. Лайри немного постоял со мной, затем пошел одеваться.

Проводила его до двери, попрощалась, вернулась на кухню. В моем распоряжении вновь был целый день. Сделала себе новый кусок хлеба с маслом, попутно рассыпав половину сахарницы. Неторопливо съела хлеб, запивая горячим чаем и глядя на пасмурное небо за окном. Затем, пусть и с напрягом, собрала весь просыпанный сахар телекинезом и положила обратно в сахарницу. Воодушевленная этим небольшим подвигом, перенесла тарелки в раковину, подняв их крыльями. Что подумала б Селестия, узнав, что я хозяйствую одна дома? Мытье посуды - нетипичное занятие для принцессы. Впрочем, это несоизмеримо лучше, чем прозябать на постылой луне. Или сидеть с постной мордой на столь же постылых собраниях. Я вытирала тарелку полотенцем, когда услышала лязг и звон. Удивленно смотрю на посуду, соображая, почему она звенит, но цела в моих копытах, затем догадываюсь - шум раздается этажом выше, и вспоминаю, что Лайри говорил про пьяного соседа. Мда-а, не хотела б я жить в Кантерлоте с такими соседями над головой. Расставляя тарелки по полке, мельком заметила на полированном боку чайника движение чего-то темного, размытого силуэта. Но, посмотрев внимательнее, увидела лишь свое искаженное отражение. Или у меня паранойя? Ага, побродишь в зимнем лесу, питаясь хвоей, побегаешь от голодных собак, которые хотят тебя разорвать, попрячешься от людей, желающих тебя убить, вот и станешь параноичкой.

Вернувшись на диван, улеглась, вспоминая превратности своей судьбы. Последний, тысячелетней давности, разговор с сестрой, окончившийся ссорой и враждой. Раскаяние Селестии во сне. Я верю в искренность чувств сестры, но смогу ли простить ее за то, что для меня, по сути, предательство? А Лайри?.. Я, как прежде, сравниваю его с грифонами, наверное, потому что образ жизни этих хищников знаю лучше, чем каких-либо иных, и немного изучила его привычки, но все же он остается для меня загадкой. Не с мантикорами ж его сравнивать, в самом деле. Так и не сумела пересилить себя и посмотреть еще пару фильмов о гепардах. Но хотя бы перестала настораживаться в ожидании агрессии, когда человек нагим проходил мимо или садился рядом и ласкал меня.

Запах. Почему он будоражит? Обнюхиваю место, где Лайри сидел утром, причесывая мою гриву. Быть может, ответ кроется в его комнате? Кажись, он называет эту комнату спальней. Замерла перед дверью. Ранее я заходила в спальню несколько раз, но всегда в присутствии хозяина и ненадолго. Этично ль будет вторгаться без разрешения на личную территорию? Ведь Лайри и так отдал мне полквартиры. От дверной ручки шел тот же запах. Но если я буду осторожной и ничего не трону, то ничего плохого и не случится. Дверь тихо скрипнула, поддавшись копыту.

Светло. Солнечно-теплые стены с узором. Такой же светильник-кольцо на цепях, как и в гостиной. Массивный шкаф темного дерева. Стол с лампой, бумагами, карандашами, какими-то бледно-серыми фигурными пластинами в коробке. Кровать с высоким матрацем, небрежно откинутое покрывало, на спинке висит одежда. Подушки я не увидела.

Над кроватью приклеено много небольших картин с разными моментами из жизни гепардов. Их я особо не рассматривала. Зато портреты на двери шкафа приковали внимание надолго. На левом человек сидел, крепко держась одной рукой за изогнутое железное устройство, и держал некое орудие в другой руке. Возможно, это было орудие убийства, но я не могла знать наверняка. Лицо человека сурово, кажется, никогда в жизни он не улыбался и не смеялся. И неужели он мог что-то видеть через непроницаемо-черную штуку, закрывающую глаза?

Существо на правом портрете поразило меня куда как сильнее. С первого взгляда - человек на ярком фоне огня, но, всмотревшись, я ужаснулась - лишенные плоти останки человека, голый череп и часть торса, отсвечивающие бликами металла в пламени пожара. Недвижный взгляд красных огней из темных глазниц завораживал, от картины повеяло всесокрушающей силой и жестокостью неведомого мне пространства.

Опустив уши, я медленно отступаю, вспоминая защитные заклинания и подспудно осознавая их бесполезность. Почему у Лайри есть столь жуткие картины, в чем их смысл? Но это же картина, а не портал в тартар. С осмыслением этого я чуток успокоилась и пристальнее разглядела изображенное существо. Все же, наверное, оно не человек. Я уже много раз видела и обнимала Лайри, щупала мышцы и кости, но не помню, чтобы в его плечах и шее были подобные округлые и угловатые кости, как у этого железного монстра с красными глазами. Ух-хф-ф…

Открыв шкаф, я увидела одежду и обувь, аккуратно разложенную по полкам. Среди висящих на вешалках костюмов особо выделялся строгий темно-зеленый, со множеством блестящих элементов. Должно быть, парадная форма. Я тронула ее губами, щупая плотную, шероховатую материю. Коснулась языком блестящей круглой штуки, как я поняла, пуговицы - на вкус она металлическая. Учуяла тонкий след своего запаха. Здесь, в шкафу? Закрыв глаза, позволила обонянию вести меня средь незнакомых предметов. В сторону… ниже… Ткнулась носом в полку. Выше? Запах был слабее. Ниже? Нос коснулся шерсти. О, тот самый свитер, в котором я летала на первой прогулке. Подняв одежду копытами, я со счастливой улыбкой прильнула к ней щекой и тихо вздохнула, ощущая, как трепещут в блаженстве крылья. Спасибо, Лайри, этот прекрасный вечер я запомню навсегда.

Возложив свитер на место, открыла наугад один из выдвижных ящиков. Стопка носков, легкая одежда, наверное, летняя или для дома. Бумажки, потертые желтые и белые кружочки с мелкими символами. Деньги? А что это за книжка? Красная обложка, с крупными золотыми символами вверху и внизу, замысловатый рисунок: связанные охапки растений, звезда, сетчатый круг, какие-то орудия труда, наложенные одно на другое. Немного подумав, я опознала в одном молоток, а второе напоминало мою кьютимарку. Открыв, полистала - немногочисленные строчки, печать, картинка с Лайри. Почему-то тут он выглядел хмурым и недовольным.

Убрав книжку, выдвинула другой ящик пониже. Кисточки, пузырьки с цветными жидкостями, катушки с блестящими прозрачными нитями, планки с равномерными штрихами по краям, свет отражался на острых кромках многочисленных режущих и колющих инструментов для тонкой работы. Внимание привлекла массивная рукоять ножа, почему-то без лезвия. Осторожно вытащив ее, повертела - металл с витиеватой узорной резьбой, лакированное красное дерево. Неожиданно внутри рукояти глухо щелкнуло, и я, вскрикнув, уронила нож на пол - молниеносно появившееся широкое длинное лезвие едва не рассекло напополам мое копыто. Убедившись, что я не ранена, подцепила нож краями копыт и, положив обратно в ящик, закрыла шкаф. Не хотелось найти более агрессивный предмет, который, чего доброго, вцепится в меня.

Вещи, стоящие в углу между шкафом и стеной, что-то напоминали. Неширокие, длинные, плоские, с загнутыми концами и сложной системой креплений посередине. А ведь на таких же ходил человек, хотевший убить меня в лесу. Значит, Лайри может использовать подобные вещи. Или это он и был? Нет, абсурд. Какой в этом смысл? Мало ли в мире людей, с одинаковыми предметами в хозяйстве?

Затем я заинтересовалась дверью, окрашенной в цвет стен, и потому малозаметной. Ее выдавал ключик, повернув который, я легко открыла вход в небольшую комнатушку с полками. Здесь было «солнышко», но сколь я ни осматривалась, найти пластину света не смогла. Или она хорошо спрятана, или свет зажигался неизвестным мне способом. Сама же комнатка оказалась наполнена коробками, узлами, свертками, предметами, которые я толком не рассмотрела в полумраке. Из всего увиденного я смогла опознать лишь рулон бумаги, служившей материалом для моих фигурок.

Закрыв дверь, присела на стул возле стола, перебрала несколько листов с записями, смысл которых мне не суждено было узнать. Нашла уже знакомый рисунок печальной Селестии, и пару новых рисунков себя. На одном я смотрела в окно, сидя на кухонном столе и опираясь передними ногами на подоконник. Лайри нарисовал меня со спины, я не видела выражения своей мордочки. Но неужели у меня действительно столь красивая спина, грациозные крылья, волнистая грива, изящный изгиб шеи и настороженно-любопытствующие ушки? Что же я могла найти интересного за окном? И насколько помню, при Лайри я никогда не сидела вот так на столе. Значит, он не срисовал, а придумал все это, и позу, и обстановку? На другом рисунке я запечатлена спящая в расслабленной откровенной позе на спине. Ноги раскинуты, крылья распростерты по всему дивану, тело слегка изогнулось, будто подавшись навстречу ласкам невидимых рук, морда хранила задумчивое выражение, левая бровь вопросительно поднята. Какие сны посещала я в тот момент? Быть может, общалась с сестрой? А человек каждое утро застает меня в такой вот позе, любуется мной, ласкает, будит и причесывает. Конечно, он получает огромное удовольствие от всего этого.

Э-э-эргх-х… Зевнув, содрогнулась всем телом. Как же хорошо просыпаться теперь по утрам в объятиях любимого. Хм-м, я в мыслях назвала человека любимым?

Сложив листы стопкой как были, глянула в коробку с серыми пластинами. Некоторые отдельно, большинство же закреплены в рамках меж прямых веточек. Выпуклые, вогнутые, угловатые, округлые детали неких механизмов.

Не узрев ничего интересного, я прошлась по комнате, вспрыгнула на кровать, обнюхивая место Лайри, и наконец, поняла, чем привлек меня его запах - он похож на запах жеребца в период «гона». Значит ли это, что теперь надо быть осторожнее в общении с ним, и прекратить «спать нараспашку», чтоб не спровоцировать? А не паникую ли я на пустом месте? Ведь человек не пони, и я не знаю, что значит сей запах на самом деле, а лишь предполагаю. Быть может, для человека он естественный. К тому же, за эти дни Лайри видел меня во всех подробностях, я не раз лежала перед ним на спине и стояла крупом к нему, и ни разу не замечала агрессивных жестов и действий, которые могла бы однозначно истолковать как домогательство и желание совершить насилие.

Развалившись на кровати, задумчиво всматриваюсь в хитросплетение тонких трещин потолка. Селестия оказалась права - Лайри проявлял живой интерес ко мне, заботился. По вечерам после ужина он расчесывал мои волосы, выравнивал и разглаживал перья, подолгу молча лежал рядом, ласкал, восхищаясь красотой и грацией. Но при этом установил четкую грань, которую не нарушал. Я понимала, что ему нравится дразнить меня, почесывая лопатки, однако не могла и мыслить о продолжении любовной игры, о том, чтобы зайти дальше головокружительных прикосновений, заставляющих крылья трепетать и подниматься против моей воли. Стоило подумать о чем-то большем - мне становилось дурно и я сжималась в ком напряженных мышц и ноющих нервов.

Печально улыбнулась, вспоминая, как стыдно, неловко и боязно было мне с человеком в первые дни. Я всегда ожидала от людей худшего, они причинили мне много боли. Мне стоило огромных усилий держать себя в узде, дабы не повторить тот первый вечер, когда я готова была ранить и, возможно, даже убить человека, защищая себя. Рядом с Лайри было трудно привыкнуть к его ласкам - я опасалась удара исподтишка или ножа меж ребер. Скорее всего, человек не подозревает, как нелегко решиться на простое, вроде бы, действие - лечь возле него, разрешая ласкать себя.

Все же, невзирая на свои страхи и все ужасы, которые мне довелось пережить, я признаю: существо из жестокого холодного мира сумело то, что не удавалось сотням моих сородичей. Лайри нашел путь к моему сердцу.

Зажмурила веки - и влага, скопившаяся в уголках глаз, сбежала по щекам, чтоб потеряться в гриве. Он ворвался в мою жизнь с ярким светом и ревом странной машины. Вырвал, фактически, из рабства. Вернул мне счастье, радость, смех, наслаждение, доверие - все, чего я была лишена сотни лет назад. Воскресил меня душевно, с ним я вновь ощущала себя окрыленной, жаждущей жить, мыслить, чувствовать. И единственное, что оставалось необъяснимым для меня - его любовь. Он не клялся в вечной любви, не обещал богатств и власти, не стоял на коленях, целуя копыта с притворным подобострастием. Он просто был со мной, и я воспринимала его как равного себе. Ах, могла ли я представить подобное, когда моего копыта и взгляда безуспешно добивались самые знатные и знаменитые жеребцы всей Эквестрии. Максимум, что я позволяла им - потанцевать со мной на очередном Галоппинг Гала.

Может ли статься так, что я полюблю Лайри за его доброту и заботу? Как это повлияет на мое отношение к нему? А не обманываю ли я себя? Ведь мы столь различны. Но если он, со своей искренней прямолинейностью и простотой спросит о моих чувствах, что мне ответить? И как он отреагирует, если скажу «нет»? Могу ли я отказать ему? А чем обернется мне положительный ответ? Будет ли человек относиться ко мне так же, как и до согласия? И в таком случае, к чему меня это обязывает?..

Негодующе фыркнув, я сердито взлохматила гриву передними копытами. Вопросы, вопросы, почему я сама себе не могу ответить точно на собственные вопросы?.. И что буду говорить, если вдруг Лайри спросит? У меня должен быть готов ответ, но каков он будет, если не разобралась в своих чувствах и мыслях?

Наверное, странные звуки раздавались уже давно, но я, занятая вопросами личного характера, обратила внимание только сейчас: натужное, со скрипом и глухими ударами, движение по комнате чего-то очень тяжелого. Я вспомнила висящий на шкафу портрет красноглазого монстра, и мой позвоночник похолодел от затылка до кончика хвоста. Неужели, копаясь без ведома хозяина в его вещах, я рассердила охранного духа, который сейчас размажет меня по стене?

Сердце оглушительно стучит в груди. Стиснув зубы и затаив дыхание, приоткрыла глаза, осматриваясь. В комнате стало заметно светлее. Стол и шкаф на местах. Что же двигалось? Звуки повторились, и теперь я поняла, что доносятся они из-за стены. Отдышавшись, успокоилась и прижалась ухом к источнику энергии на стене - звуки лучше всего были слышны именно здесь. Люди по ту сторону что-то двигали, перетаскивали, иногда раздраженно орали, приказывая кому-то куда-то идти, но судя по всему, приказы не выполнялись.

«Никакой организации там у них, - осуждающе покачала головой, - даже чертовой матери пойти помочь не хотят».

Послышался громкий вой, скрежет, УДАР! У самого моего уха!

Если бы пони-будь на полном серьезе убеждал меня, что физическое перемещение на достаточно большое расстояние возможно за единый миг, без магии и телепортации - я не поверила бы. Но я сделала это лично: быстрее мысли покинула кровать, захлопнула дверь в спальню, и теперь с вытаращенными глазами стояла посреди гостиной, пытаясь восстановить дыхание. От шока в голове было пусто, и я не чуяла под собой ног. Это заставило меня усомниться в материальности случившегося. Что, если я с перепугу бросила тело на кровати, а сама стою тут в виде астрала? Чтоб выяснить это, попыталась аккуратно пройти сквозь шкаф с фигурками, и благополучно ткнулась носом в стекло.

Удостоверившись в присутствии своей физической составляющей, с опаской глянула в спальню: не проломили ли нам стену? Нет, она оказалась цела. Закрыв дверь, я легла отдыхать прямо на ковре.

Блаженное бездействие было бесцеремонно прервано неожиданным звоном. Я вскочила, прислушиваясь - звук повторился в коридоре, резкий звон металла по металлу.

«Что же может здесь звенеть и для чего?» - Задумалась я, стоя около входной двери. Звон раздался вновь, из темной решетчатой коробки над дверью. Я встала на задних ногах и оперлась передними на дверь, желая получше рассмотреть коробку. И вдруг в дверь громко застучали. От неожиданности я отпрянула, резко взмахнув крыльями, чтоб удержать равновесие и не удариться о дверь. Кто-то хочет войти? Надеюсь, замки достаточно надежны? Увидев небольшую дырочку, я осторожно глянула в нее, стараясь не шуметь.

По ту сторону стоял неопрятный высокий человек в пестрой одежде с геометрическими фигурами. Резкие черты усталого лица, длинные черные волосы, ниспадающие на узкие плечи, заметно выдающаяся грудь - я предположила, что это молодая самка. Она коснулась рукой около двери, я почувствовала проскок энергии снаружи через стену, и в решетчатой коробке снова раздался мелодичный звон.

Неподалеку что-то защелкало, хлопнуло, в поле зрения появился еще один человек, одетый в отвратного вида зеленый халат с изломанными цветами, из-под кружевного головного убора выбивались серые волосы. Определить возраст и пол человека я затруднялась.

- Наталья, чего ты тут маешься? - Спросил подошедший. Его голос был хриплый и неприятно высокий, резал слух, как зазубренным копытом по стеклу.

- Переезжаю я, Лена. Звоню вот, чтоб Лайри помог с мебелью.

- Э-э-э, вона что?.. Не, ты от этого отшельника ничего не добьешься. Проще сразу... - Повернув к двери морщинистое лицо, искаженное в презрительной гримасе, Лена сплюнула.

- Да я знаю, что он со странностями. Но перенести пару кресел и диван - чего в этом уж такого? - Наталья уперла руки в боки.

- Со странностями - ты легко сказала. По мне, так он больной на всю голову. Ну, сама посуди, чего в нем нормального? Имя не пойми какое, забугорное, нет чтоб Иван или там Борис. Ни тебе имени, ни отчества, хрен поймешь, как к нему обращаться. Рожа странная, как у клоуна, пятна эти, полосы, будто ревел сутками. Взгляд, ей-богу, дикий, зверя какого. Уставится, словно хычник, без ясной мысли в глазах, и гадай, пронесет его али в горло вцепится?

- Лен, хватит баять. - Отмахнулась Наталья. - Не слышала, чтоб он буйствовал. А тараканов и так у каждого хватает.

Дверь за спиной Натальи открылась, оттуда вышли два рослых человека и потащили по коридору перевязанный веревкой шкаф.

- Ты, это, Ната, не затыкай меня. Ты слушай, чего старые знающие люди говорят. - Лена ткнула Наталью сухим кулаком в плечо. - Мужик третий десяток разменял, и до сих пор ни бабы у него, ни ребенка. Это нормально разве? В его возрасте пора работать, семью и хозяйство держать, детей растить, а не бобылем шастать. И ладно, если б по бабам шастал.

- Работа у него есть. А насчет баб - видать, не встретил пока ту единственную, что полюбилась бы.

- За столько лет, и не встретить? Хоть убей, не поверю. Ты про его замашки знаешь? Этот самовлюбленный эгоист любую женщину от себя отвадит. - Лена закряхтела и оперлась спиной на дверь. - Когда он был моложе, я пыталась его поучить, так он, знаешь, чего мне ответил? Что его жизнь - его проблемы, он сам решит свои дилеммы. Меня он просит не учить и не указывать, как жить. Во-о-во, я тож выпучилась от удивления, и даже запомнила слова. Стихоплет чертов, складно так ответил, а в голосе, такая, знаешь, злоба лютая, словно рукой тронь, и он оторвет тебе руку. Ну послала я его нахер - он довольно оскалился, сказал «спасибо» и ушел. Куда страна катится, ась? При Сталине такого не было, молодежь слушала советы, уважала старших, а нынешние как с цепи сорвались. И этот такой же. Так что я с тех пор с ним не разговариваю, и других предупреждаю. Ты ему добрый совет даешь, а он тебе в морду даст. И кто рядом с таким сучным характером жить захочет? Да без базару, лучше послать сразу и далеко.

Наталья рассмеялась и наигранно всплеснула руками.

- Я через полгорода жить еду, мне его сучность не грозит.

- Ты позови Гришу, который сверху, он тебе за пузырь хоть всю квартиру перетаскает. Еще и отблагодарит и руки зацелует. А я пойду, заварю чаю, погреюсь, а то кости ломит, на мороз, видать. Счастливо ехать.

- Пока, Лена.

Люди ушли, а я в раздумье уселась под дверью. Из разговора мало что поняла, но суть уловила без труда: люди очень не любят и презирают моего друга. Это выглядело странным. Разве Лайри недостоин уважения и любви? Что значит «сучный» характер - неотесанный, сучковатый, грубый? А эгоист - в каком смысле?

Насторожилась, краем глаза заметив движение в конце коридора. Медленно обернувшись, увидела в зеркале свою чрезвычайно задумчивую морду, рассмеялась и пригладила гриву. В конце концов, мнение незнакомых посторонних людей для меня ничего не значит. Они не знают Лайри так, как знаю его я. Быть может, друг скрывает от меня не лучшие черты своего характера, но мне хорошо с ним, и разве это не главное? Ведь и меня он попросил скрывать «кантерлотский» голос, и вести себя спокойнее, так что, можно сказать, у нас взаимная договоренность.

Прошлась по гостиной, раздумывая, как скоротать день до возвращения Лайри. Переставила в шкафу местами несколько фигурок гепардов и машин, придав им более естественное, на мой взгляд, расположение. Затем полезла в тумбочку. В левой ее половине хранились кассеты, в правой невысокая массивная серая коробка с парой больших круглых кнопок по углам, и круглой же крышкой посередине, открывающейся нажатием на правую кнопку. Я пыталась нажимать и левую, но ничего не происходило. Отдельно от этой большой коробки лежали две вычурно изогнутые серые штуки со множеством черных кнопочек и подвижными шляпками грибов. Да стопкой стояли прозрачные квадратные коробочки, с очень красивыми, радужно переливающимися дисками в каждой.

Не найдя какой-либо системы в кассетах Лайри, я упорядочила их по своему разумению, поставив просмотренные у правой стенки отделения, и непросмотренные у левой. Коробку с видео гепардов засунула к дальней стенке, дабы эти мясоеды не попались случайно под копыта. Взяв очередную невиданную кассету, довольно улыбнулась - внушительное количество пленки на левой катушке сулило несколько часов необычных, увлекательных историй, из которых я узнаю много нового. Притащила из кухни табурет, сок, хлеб, нашла пульт, карандаш и с королевскими удобствами устроилась на диване. Итак, что тут? «Дети капитана Гранта»? Звучит интересно.

Время шло незаметно. С огромным удовольствием досмотрев «Детей», я хотела отдохнуть, ибо для меня просмотр долгого фильма был сопоставим с занятием сложной магией или путешествием по сверхнасыщенным сновидениям. Но выключить не успела, и моим вниманием завладела картина странного и мрачного дома. Откуда-то по желобу скатывалось яйцо, падало в клещи, которые ломали скорлупу, выдавливая содержимое на сковородку, попадающую затем на круглый стол без ножек. Слева появлялась некая конечность, не похожая на руку, ногу, лапу любого известного мне существа, и наливала горячую жидкость в сосуд с самооткидывающейся крышкой, затем стол вырастал куда-то вверх. С потолка свешивалась на длинной шее жутковатая голова змеи, толи дракона, с большими глазами без зрачков, широким «тройным» носом и четырьмя постоянно шевелящимися усами. Громко зевнув, я попыталась стряхнуть дремоту, мягко и неуклонно обволакивающую разум, и понять, что я вообще вижу?.. Шишка на голове змеи иногда вспыхивала красным цветом, по нему я безошибочно определила наличие у существа магии - после вспышки открывались двери. Змея будила людей, но вместо них почему-то был черный песок, осыпавшийся кучами на пол, когда поднимались кровати. Существо очень агрессивно отнеслось к птице, залетевшей в окно. Отрастив три длинных зуба или рога, змея охотилась за несчастной пернатой, ломая все на своем пути. Концовка была непонятной: пробив стену и повредив глаза, змея упустила добычу, после чего врезалась в мерцающий красным потолок дома. Очевидно, ее магия вышла из-под контроля, породив большой огненный взрыв.

Я не увидела бы в этой истории никакого смысла, если бы не звучавшая в конце песня. Послушав ее, я потрудилась перемотать и послушать еще два раза.

Будет ласковый дождь, будет запах земли.

Щебет юрких стрижей от зари до зари…

Строки были не только приятны для слуха, в них заключались умиротворение, гармония, стремление к жизни, извечное возрождение природы. Для меня стало неожиданностью, что в фильмах бывают хорошие песни, ведь я привыкла находить их в кассетах магнитолы.

Перематывая песню, я заслышала продолжительный сухой треск. Звук, никогда ранее не касавшийся моих ушей, мгновенно насторожил. Соскочив с дивана, я метнулась в коридор. Треск раздавался из стоящей на тумбочке белой коробки с дырчатым диском и изогнутой штукой сверху. Осторожно понюхала коробку, чувствуя трепещущее в ней электричество. Потрогав копытом край диска, выяснила, что он легко вертится. Лайри ничего не рассказывал мне об этом приспособлении, я не знала, что оно делает и как с ним обращаться, и не рискнула трогать. Еще немного потрещав, коробка замолкла.

«Ой, да, надо же, наконец, спа-а-ать». - Зевнула, глянув на разбушевавшуюся за окном метель. Повыключав все, что могла и свернувшись калачиком на диване, я взяла одеяло за угол зубами, одним движением укрылась с головой. Расслабляясь, чувствуя приятную истому, погружаюсь в сон.

Легкий теплый ветер пробежался по траве, потревожил озерную гладь, взлохматил кроны деревьев, поднес мне ароматы распустившихся утренних цветов и унесся по мощеным дорожкам парка. Я огляделась вокруг - это молодой Кантерлот, каким его помнила я. Когда король Сомбра был повержен, а Кристальная Империя бесследно исчезла, Селестия решила перенести столицу Эквестрии на утес неприступной высокой горы Кантерлот, в честь которой назван и сам город. Уже был возведен восхитительной красоты замок и разбит парк вокруг него. Я помню, как любила гулять здесь, любовалась закатами, наслаждалась вечерней прохладой, перед тем как поднимать луну, творить узоры ночи. И по утрам я часто прилетала сюда, завершая ночь, и мое светило уступало небосвод Солнцу Селестии.

А-а-ах-х… Слезы навернулись на глаза, я всхлипнула, вытирая их крылом. Сколько ж прекрасных чудных мест остались лишь миражами воспоминаний в моих сновидениях?.. Съела цветы с одной клумбы, напилась из озера и, подняв голову, увидела стоящую на противоположном берегу Селестию. Мы медленно обходили водоем навстречу друг другу. Я пристально рассматривала старшую сестру.

- Ты - клон, ведь так? - Сказала, когда мы сошлись вплотную, мордой к морде.

- Селестия поручила найти тебя и передать условия, выполнение которых необходимо для успешного перемещения с Земли в Эквестрию.

- Внемлю.

Магией достав из переметной сумки большой свиток, Селестия-клон подала его мне. В начале свитка - вписанная в круг пентаграмма с множеством символов. Далее изображены луна, лучи лунного света, та же пентаграмма нарисована на полу перед стоящим зеркалом и отражается в нем.

Я тщательно рассмотрела схему, запоминая каждый символ. От этого зависело мое будущее.

Селестия нежно обняла меня, прошептала на ухо:

- Я люблю тебя, Луна, и с нетерпением ожидаю твоего возвращения.

И исчезла прежде, чем я успела ответить. Что ж, функционал астральных клонов всегда был очень ограничен.

Кантерлотский парк потонул в густом белом тумане, я едва различала яркие флаги на шпилях башен. Возможно, это последствие вмешательства клона в сон. Помедлив с выбором, переместилась в сон-квартиру Лайри, положила свиток в шкаф на полку меж книг. И тут заметила, что в этом сне три комнаты: гостиная, кухня и ванная, а дверь в спальню отсутствовала. Скроив недоуменную морду, попыталась детально изучить сновидение. Входная дверь, по сути, была стеной - она не открывалась даже с применением двереотпирающей магии, и никакого пространства за ней не существовало. За окном белела лишь пелена бесконечного снега. К вящему моему удивлению, холодильник оказался всегда полон еды, хотя при последнем визите я много чего оттуда взяла. Не злоупотребляя щедростью хозяина, вытащила только один увесистый красный плод. Он был весьма крепкий, и когда я кастанула заклинание разрушения - взорвался сотнями рубиновых зерен, разлетевшимися по всей кухне. Представляю, сколько б я возилась над этим плодом без магии, с ножом и зубами. Зерна оказались очень вкусными, и я позабавилась, отыскивая их на полках, в чашках, тарелках, за печкой, под столом и холодильником.

Сытая и веселая, прилетаю на диван. Осматриваюсь - куда бы приложить излишек сил? Взгляд останавливается на книгах в шкафу. О, если этот сон повторяет обстановку дома Лайри… Телекинезом выхватываю с полки первую же попавшуюся книгу, зачаровываю ее «всепрочтением» и магия сработала, преобразовав символы незнакомого языка в понятные для меня. Обложка гласила: «Майн Рид. Белый вождь \ Отважная охотница». Раскрыв книгу, я довольно фыркнула - магия действовала, изменяя текст на страницах по мере их перелистывания.

«…го снегопада есть вероятность обрыва линий электропередач. Зафиксированы случаи дорожно-транспортных происшествий».

С досадой вздохнув, ткнула краем копыта по кнопке и говорящая коробка замолкла. Я ничего не поняла из того, что вещал голос, пробивающийся сквозь шум и треск. Обрывы каких-то линий, происшествия?.. Глядя в окно, прижалась носом к стеклу, тут же запотевшему от моего дыхания. По ту сторону тонкой преграды свирепствовала стихия. Снег мельтешил в отсветах окон, перемешиваемый безумным ветром.

Куда пропал Лайри? Я обеспокоенно ерзала, шевелила ушами, надеясь услышать долгожданного друга. Пару раз радостно бежала к двери, но встречала разочарование - людские шаги звучали мимо, оставляя меня в гнетущей тишине.

Спрыгнув с кухонного стола, прошла в гостиную и с укором посмотрела на висящее на стене устройство. Большое, круглое, желтое, с двенадцатью черными символами, равномерно расположенными по краю круга. Мой человек часто смотрел на это устройство, планируя куда-либо идти. Теперь смотрела и я. Раздраженно, со злобой, как будто именно оно, издающее ритмичные щелкающие звуки, виновато, что Лайри не приходит домой. Но его вина была в ином: оно заставляло меня ждать.

Легла на диван, подсознательно наблюдая за ходом стрелок. Лайри возвращался, когда меньшая из стрелок указывала на третий снизу левый символ. Но эта стрелка уже доползла к пятому символу.

Ждать. Есть ли пытка более жестокая, чем ожидание? В полной безвестности. Где Лайри, что с ним случилось, как мне найти его в каменных лабиринтах, чем помочь? Что, если он не вернется? Как мне поступать? Придется ли покинуть дом, или же доживать тут до полнолуния?

Я зажала копытами уши и зажмурилась, стремясь обрести тишину и гармонию в себе. Увы, этому не суждено было сбыться - вдруг ощутила всем телом, как будто падение чего-то тяжелого поблизости. Открыв глаза, увидела свет в коридоре. И сердце мое захолонуло.

- Лайри! - Не помня себя от радости, бросилась встречать. Заметенный снегом с головы до ног, человек запирал дверь. Не дожидаясь, пока он усядется, встала на дыбы и обняла.

- Я так переживала за тебя, так переживала. Я очень рада тебе. - Тыкаюсь мордочкой в холодное лицо, всхлипывая и не стыдясь слез счастья, а крыльями смахиваю снег.

- Да, Луна, я тоже рад. - Прошептал Лайри, целуя мои губы и нос. Вид у него был столь измотанный, что я придержала бурную радость по поводу возвращения. Скинув обувь и верхнюю одежду, человек завалился на диван. Моя тревога усилилась. Склонилась над ним, всматриваясь в лицо и принюхиваясь. Может, он ранен или отравлен? Я все же научилась немного понимать мимику человека. Страдания, боли я не увидела, лишь сильную усталость. Следов крови или подозрительных запахов изо рта не было. Не решив, что предпринять, легла рядом, положила раскрытое крыло на грудь и пытаюсь тихонько общаться.

- Ты вернулся позже обычного. Что-то случилось?

- Та-а-а… - Слабо вздохнув, Лайри повернул голову ко мне. - Устал как собака, еду с работы домой, и тут авария.

- Ты попал в аварию? - Почему-то мне вспомнилось жесткое столкновение двоих пегасов в небе. Один из них поправился своими силами, а для излечения второго пришлось использовать магию.

- Нет, я в порядке, машина моя тоже. Но три машины передо мной были всмятку. Вылезали, разбирались, я оказывал помощь, затем подтянулась милиция, задержали, допрашивали свидетелей. Потрепали нервы. Ну… отлеживаюсь вот.

- С тобой ничего плохого не случилось? - Уточнила на всякий случай.

- Нет. - Рука, опустившаяся на крыло, показалась мне очень тяжелой. Но мятые перья беспокоили меня меньше чем что-либо иное. Притиснувшись к Лайри, легла головой на его грудь и замерла, внимая ударам сердца. Перья чуть слышно шуршали под изредка вздрагивающими пальцами.

Отдохнув, любимый начал шевелиться, а я - помогать ему. Общими усилиями мы избавились от всей одежды, затем я принесла сухие штаны и майку из шкафа. Пока Лайри одевался, поставила в печку чашки с водой. Человек, добравшийся до кухни, застал меня чинно восседающей на табурете.

- Хм, вид у тебя… - С улыбкой потерлась носом о грудь Лайри, и подала ему чашку.

- Ну, если и мой вид говорит обо мне лучше чем я, то спорить с ним не буду. Спасибо. Пакет там из коридора принеси.

Пакет был с пирожками, Лайри прогрел все и выложил кучей на тарелку.

- И какой с чем?

- Хочешь, понюхай, погадай.

Взяв на передние копыта по пирожку, осмотрела, обнюхала, лизнула.

- Один с овощами, второй - не знаю, с чем-то горелым.

- С овощами для тебя, там капуста. А второй - с мясом, мне.

- Ты меня мясом кормить удумал, монстр?! - С притворным возмущением сунула мясной пирожок в руку Лайри.

- Спасибо. Что ж поделать, - подмигнул он, откусывая, - с красавицами иногда живут чудовища.

После ужина, выходя из кухни, я вспомнила дневное происшествие.

- Знаешь, эта коробка трещала сим днем. - Указала копытом в коридор.

- Телефон? Так это я тебе звонил, хотел сообщить, что из-за плохой погоды могу придти поздно.

- А как я должна была поступить?

- Взять трубку, и там звучал бы мой голос. - Подняв изогнутую штуку, Лайри прижал ее к моему уху - я услышала гудки.

- Но ты не рассказывал мне о телефоне.

- Да, я не предполагал, что придется звонить себе же домой.

Тепло попрощавшись, мы разошлись по лежкам. Я очень радовалась благополучному возвращению Лайри.

Холод, пробирающий до костей. Ветер треплет гриву, швыряет снег в глаза. Настороженно оглядываюсь - среди деревьев изредка мелькают темные тени, уши ловят скрип ветвей и звуки приближающихся шагов. Звери? Люди? Ищут меня?

Наст хрустко ломается под ногами, острые льдинки больно колют копыта, режут шкуру до крови. Троп нет, бегу, огибая деревья и сугробы.

Меня схватили за хвост. Резкая боль разрывает крестец, я со стоном падаю мордой в снег. Оглянулась - позади никого, хвост запутался в густых ветвях куста. Магией изничтожив куст, освобождаюсь.

«Там! Она там!» - Ветер доносит слова. Раздается громкий звук, и над моим ухом со свистом пролетел крохотный предмет. Вскочив, я метнулась прочь, превозмогая сковывающую движения боль в основании хвоста.

Куда я попала, почему за мной гонятся? Я не могу остановиться и подумать, все мое естество подчинено слепому желанию уйти подальше от голосов, от преследующих существ, от причиняемых ими страданий. Неожиданно появившийся из-за дерева человек накинул мне на голову что-то плотное. Я споткнулась, упала, трясу головой, пытаясь сбросить ткань, а несколько холодных рук схватили меня за ноги, крылья, рог, прижимая к снегу. От прикосновений этих по телу расползался леденящий душу ужас. Кричу и плачу, брыкаюсь, но попытки тщетны. Напрягшись, рванулась изо всех сил, рискуя покалечиться, и провалилась сквозь землю. Ударилась всем телом обо что-то твердое, извиваюсь, стремясь освободиться.

- Луна?! - Послышался знакомый голос сквозь окутавшую пелену отчаяния. Меня крепко схватили за плечи и тряхнули. Я жалобно вскрикнула, не понимая, что со мной делают. Материю сняли с головы, и я, широко раскрыв глаза, увидела над собой Лайри.

- Ч-что? - Прошептала непослушными губами. О-ох, во имя всей Эквестрии… поспала, называется.

- Это я у тебя хочу спросить, «ч-что» происходит? Ты плакала, кричала во сне, а когда я пришел тебя успокоить, запуталась да еще с дивана свалилась.

Выпутываясь из одеяла, с огорчением увидела большую дыру. Ну вот, порвала чужую вещь. Хозяин ведь не обрадуется.

- После всего, что я пережила, меня мучают кошмары. Лес, собаки, люди. Меня гонят, хотят убить. Прости. - Всхлипнув, уткнулась мордой в грудь Лайри.

- Как ты спать теперь будешь? - Спросил он, гладя мою шею и вытирая слезы. Кажется, не придал значения прорехе в одеяле.

- А, может, и никак не буду. - Огрызнулась и злобно хлопнула крыльями.

- Ну да еще. - Сварливо отозвался Лайри. - Мы таки не на улице Вязов живем, чтоб тебе вообще не спать. Пошли.

Я не хотела никуда идти, но решила, почему бы и не сходить, если человек намотал на руку мою гриву и почти силой повел на кухню.

- И что? - Легла головой на стол.

- Вот. - Лайри поставил у моего носа высокую темную бутыль. - Пиво «Балтика Портер с карамелью», один из самых вкусных сортов.

- Ты хочешь, чтобы я выпила это?

- Да. - Он снял крышку об край стола и перелив пиво в чашку, поставил греться.

- И как подействует?

- Без понятия. Если начнешь петь песни «кантерлотским» голосом, мне придется заткнуть тебя, связать и уложить на диване. Это в худшем случае.

- А лучшем?

- Спокойно проспишь до утра.

- Небогатый выбор.

- Но лучше, чем падать с дивана.

Чашка поставлена передо мной, я нюхаю теплый напиток.

- Ах, катись оно все в тартар. - Вздохнув, губами беру со стола трубочку и высасываю содержимое досуха. «Балтика» оказалась горькой и странной, с привкусом чего-то конфетного.

- Как себячувствие? - Лайри присел рядом на сложенных ногах.

- В животе тяжелый теплый шар…

- Медленно и глубоко вдохни несколько раз, чтобы шар поднялся к голове.

Я вдохнула полной грудью, чувствуя, как тепло растекается по телу, заполняя всю меня и поднимаясь все выше к горлу. На третьем вдохе словно ухнуло, в голове тоже стало тепло, тяжело, я размякла.

- О-омпх… - Икнула.

- Вот это и есть «ударило в голову». - Улыбнувшись, Лайри обнял меня за шею и, придерживая руками, направил к дивану.

***

Я почти уже заснул, когда услышал какое-то шурудение за дверью. Немного погодя она открылась, являя моему взору чудесную, в коврик пьяную Луну с всклокоченной гривой, сияющими в полумраке изумрудными глазами и мечтательной улыбкой на милой мордочке. Даже на широко расставленных четырех ногах она держалась не очень уверенно, а остановившийся неморгающий взгляд был направлен в одну точку перед ней.

Поднявшись на локте, я смотрел, как лошадка, шаркая всеми копытами, подходит ближе. Это ее поведение меня насторожило. По идее, она должна спать, а не ходить в алкогольном лунатизме.

- Можнрпф… к тбе?

- Да. - Я подвинулся к стене.

Луна поставила одну переднюю ногу на кровать. Похоже, поллитра «Балтики» затормозили все рефлексы аликорна - пони медленно кренилась вбок, и также медленно уменьшались зрачки ее глаз, с постепенно приходящим осознанием, что через миг она брякнется на пол.

Обняв Луну, я напрягся и затащил ее в постель. Скрип кровати сопровождался облегченным вздохом принцессы.

- Мне одинокх-хо в одиноч-чсв… - Пробормотала Луна, лежащая спиной ко мне. Забравшись рукой под крыло, я ласкал ее бок, ощущая спокойное сердцебиение.

- Спи, радость моя. - Нежно прикусил мягкий уголок уха. Пони ответила совсем уж невнятно.

«Глухая ночь, глубокий сон, два сердца бьются в унисон»... Полежал, слушая дыхание умиротворенной Луны, затем перелез через нее и сел на край кровати. Животинку мою вконец сморило. Приподняв круп, стянул аликорна ниже по кровати, чтоб она не упиралась рогом в изголовье. Ворочать бессознательную пони оказалось сущим наслаждением - словно большую, теплую, мягкую плюшку. Уложив ее на спину, вытянул задние ноги вниз, сложил передние на груди, слегка расправил крылья, чтоб не затекли. Склонившись над принцессой, провел ладонью по ее голове, шее, груди, животу, коснулся вымени, слегка прижал пальцы к соскам. Кобылица не отреагировала на ласку.

- Луна… - Прошептал, со счастливой улыбкой. Возможно, аликорн впервые доверилась настолько, что перестала бояться за свою жизнь и здоровье. Она могла не приходить, спать на диване, но пришла. Ее доверие - высшая награда. Укрыв пони одеялом, поцеловал в губы и тихо вышел из комнаты.

Укладываясь спать на месте Луны, решил, что диван, насквозь пропитанный запахом Лунной пони, однозначно надо будет менять.

Гл. 8

Очередная порция жидкого теста с шипением растеклась по горячей сковороде. Поставив жариться новый блин, я намазал маслом верхний в стопке готовых.

- А-а-а! Скуби-Ду, бежи-и-им! - Донеслось из гостиной, и раздался звонкий смех Луны. Вспомнив вечно небритого туповатого человека и морду перепуганного пса, с его способностью, подскочив на метр, стремглав уноситься по воздуху, не касаясь пола, я тоже усмехнулся. Да, эти балбесы от «Ханны-Барберы» здорово доставляют.

Готов еще один блин. С удовольствием осматриваю и обмасливаю высокую стопку рыжих кругов. Судя по вою ветра, треску, звону, звукам поломок, по телеку показывают какую-то стихию. И Луна, переключившая канал, притихла. Теста в миске достаточно еще на десяток блинов.

- Лайри, иди сюда! - Крикнула Луна. Хорошо, хоть простым голосом, а не во всю мощь «кантерлотского». Отложив пустую сковородку, выключаю газ и иду на зов моей ненаглядной крылатой подруги, прихватив с собой полотенце. Может, реально стоит на время просмотра завязать голосистой кобылице рот?

- Ты можешь объяснить, что это такое? - Луна указала ногой на телевизор.

- Ураган это. А что? - Сел рядом с Луной. Она потерла подбородок, о чем-то думая.

- Спрошу иначе: для чего создан этот ураган? Он разрушает жилища, даже убивает. Это жутко.

«Создан»? Перевел взгляд с озадаченной Лунной морды на кино, пытаясь вникнуть в логику вопроса. Снова один из тех интересных моментов, когда мы с Луной практически переставали понимать друг друга, рассматривая ситуацию каждый со своей позиции. Утверждения волшебной лошадки, железно обоснованные с ее стороны, ставили меня в тупик.

- В каком смысле «создан»? - Уточняю, желая выяснить, о чем речь.

- Ты что, вообще не знаешь? - С укором ответила Луна, прикрыв глаза. Нередко она забывалась и начинала общаться со мной как себе подобным аликорном или единорогом. И если в такие минуты забывчивости я показывал свою неосведомленность в обсуждаемом вопросе - Луна огорчалась.

- Может быть, я отвечу на твой вопрос, если ты мне объяснишь суть вопроса.

- Погода в Эквестрии полностью контролируемая. Дожди, ветра, облака - все подчинено пегасам. - Терпеливо объясняла Луна. Чувствовала ли она себя мудрой и опытной, делясь знаниями? Или вконец задолбанной моим дремучим невежеством? Тем временем, подхваченная ураганом легковушка грохнулась об стену дома с таким лязгом и скрежетом, что Луна подпрыгнула на диване, а под ней, в лад вою ветра взвыли пружины, привнеся в симфонию хаоса свою трагическую ноту.

- Чтоб тебе… - Запнулась пони, видя индикатор отключенного звука на экране. Я с галантной улыбкой подал ей пульт.

- Что там дальше про дожди с пегасами?

- Если идет дождь, значит, он запланирован командой погодных пегасов, которые по расписанию создали дождевые тучи и пригнали их в нужное место.

- То есть у вас там погода управляемая.

- Да. Вот я и спрашиваю, кто и зачем сделал этот губительный ураган?

- А ты вспомни, на какой планете живешь. - Грубовато, но действенно опустил поньку с небес на землю. Нахмурившись, принцесса разочарованно вздохнула.

- Ужасной планете.

- Это стихия, и люди не властны над ней. Ураган никто не создавал намеренно, с целью убийств и разрушений.

- И этой чудовищной стихийной мощью никто не управляет?

- Да, никто.

- Значит, люди не управляют погодой? - Удивленно и недоверчиво спросила Луна.

- Да. Погода всегда сама по себе. Люди могут только приспособиться к ее капризам.

- Хм-м… - Аликорн задумчиво почесала нос. Невзирая на огромную разницу в строении тела, нервной деятельности, мышлении, поведении - мимика, позы и многие жесты пони были очень близки к человеческим. Притом, что я не примерял на Луну «шаблоны поведения людей», мне без труда удавалось понимать выражения ее мордочки и жестикуляцию ногами и крыльями.

- А что тогда я вчера смотрела? Там говорилось о прогнозе погоды, человек обещал, что будет солнечно, и вот сегодня у нас светло и тепло. - Луна махнула крылом в окно.

- В «минус пятнадцать», это, по-твоему, тепло?! - Артистично поежился я. - С твоей шкурой я бы так не сказал. Раз уж ты была на улицах, то должна знать, что там светло и очень хо-лод-но. Это дома тут тепло, а не там снаружи. Если хочешь убедиться, высунь нос с балкона.

- Хорошо, с теплом я погорячилась, но что насчет прогноза погоды, это разве не запланированное управление?

- Нет, это лишь попытка предугадать, какой будет погода. Могут сказать о грозе, а на деле тучи провисят над нами весь день, и ни капли дождя.

- А бедствие вроде этого урагана, у нас может случиться прямо вот здесь? - Луна не скрывала своей тревоги.

- Не может. Мы с тобой в России, а ураган этот в Канаде, очень далеко от нас. Живи спокойно.

- Поверю тебе. - Кивнула пони. Я поскреб ее за ухом и ушел на кухню. Однако Луна скоро пришла за мной.

- Вкуснота какая. - Восхищенно принюхалась к блинам.

- Вкуснота и красота.

Аликорн с интересом смотрела на процесс жарки блина, затем ее внимание привлек кипяток в кастрюле.

- Что там?

- Нога-а-а. - Плотоядно оскалившись, вилкой выцепил из кастрюли сварившуюся куриную ногу.

Пони испугалась. Ее мордочка словно окаменела, зрачки уменьшились, и ушки поникли. Неуклюже сев на пол, Луна инстинктивно сжалась, не отрывая взгляда от четвертованной курицы, слегка развернула крыло и приподняла переднюю ногу, словно готовясь обороняться.

Отвернувшись, я молча скинул окорок с вилки обратно в кастрюлю, и этой же вилкой поднял готовый блин. За спиной послышался нервный вздох, напряженные шаги и скрип табурета.

Намазывая блин, глянул на присмиревшую Луну - она рассматривала узор на дне пустой тарелки. Зря я ее так шокировал. Хотя, что за нервы у нее хилые, в самом деле? За две тыщи лет ни разу не видела крови, смерти и трупов, что ли? Впрочем, и такое может быть.

Приправив блин медом, свернул в рулончик и сунул под нос Луне. Обнюхав еду, она несмело попробовала. Вот так, теперь откармливать и приводить несчастную в чувство.

- Блин… С чем он? - Облизнув губы, Луна подняла взгляд.

- Медом.

- Что ж, считай, твоя шутка удалась, ты превосходно напугал меня на ровном месте. - Икнула пони. - Я могла бы уже и привыкнуть к твоим гастрономическим вкусам. Но осознание того, что ты ешь части убитых существ… - Аликорна передернуло. - Это омерзительно.

Придвинув табурет, сел перед Луной, охватил ладонями ее голову и посмотрел в грустные глаза.

- Я не виню тебя, - шепнула она, - ибо глупо винить хищника в том, что он следует своей природе. Но мне больно это видеть. Пожалуйста, не шути так со мной. - Слезы, скатившиеся по ее щекам, согрели пальцы.

- Прости, синегривая моя. - Поцеловал нос Луны, ловя губами теплое дыхание. Она улыбнулась.

***

Лайри кормил меня блинами. С рук. Терпеливо и молча дожидался, пока я откушу новую порцию, затем ел сам. Горячие нежные куски таяли во рту, мед обволакивал язык и горло. Мне это очень нравилось, но было неловко, что из-за моей несдержанности человек чувствует себя виноватым. Придержав его руку, встретила вопрошающий взгляд.

- Прости, что я такая нервная.

- Ты о чем? - Запах меда у самой морды дразнил обоняние.

- О «шутке». Я должна была отнестись к этому спокойнее, правда.

«Да, мне далеко до выдержки сестры».

- Ну-у-у, если б мне в шутку показали шкуру гепарда на стене, или человеческую руку в кастрюле, я тоже был бы нервным.

- Вот, еще о нервах. Я хочу предупредить тебя…

- Ешь и не нервничай. - Лайри коснулся ароматным блином моих губ и я вынуждена была надолго прерваться.

- Все, спасибо, я сыта. - Благодарно вздохнула, облизываясь.

- Теперь можешь предупреждать о чем угодно.

- Скоро полнолуние. В это время я становлюсь беспокойной, раздражительной, вспыльчивой. Могу взбрыкнуть по любому поводу, накричать. Если я буду агрессивной, прошу, не обижайся на меня. - Положила копыто на колено Лайри. - И вместе с тем, не пытайся успокоить - скорее всего, результат получится прямо обратный.

- Гр-рхм-м, и часто у тебя так?

- Всегда. - Развела крыльями. - И все, что я могу - сказать тебе заранее.

- На полнолуние?

- Да.

- Понял, буду знать.

- Спасибо за понимание. Я так вижу, ты не торопишься на улицу.

- Сегодня и завтра у меня выходной, эти два дня проведу я с тобой.

- О, это же прекрасно! - Я восторженно постукала передними копытами друг об друга. - Чем займемся?

- В компании такой очаровательной леди, как ты, любое занятие будет праздником. - Рассмеялся Лайри, вылизывая тарелку от меда. - Найдем чем. Я тебе вчера коврик для игры добыл, пошли, как раз распробуем.

- Ага! - Поцеловав человека в заросшую щеку, я ускакала в гостиную, пританцовывая от счастья. Два дня вместе - это чудесно!

***

Курортный город изнывает в пекле полуденной жары. Люди прячутся в своих жилищах, не расставаясь со всевозможными прохладительными напитками разной крепости. Казалось, вода испаряется из стакана быстрее, чем ее успевают выпить. Из приоткрытых дверей бара вяло звучат очередные «Хиты 90-х». Жизнь замерла, ожидая вечерней прохлады с моря, пыльные улицы пусты и безлюдны. Воздух плывет над раскаленным асфальтом, и в зыбком мареве все кажется призрачным миражом, манящим жаждущих влаги и тени путников.

Идиллию города-оазиса нарушили нарастающие звуки моторов. Еще несколько мгновений, и по улицам, порвав застойную тишину, с оглушительным ревом пронесся десяток автомобилей. Даже не искушенный в автогонках зритель мог видеть, что за звание лидера борются золотистый «Jaguar XJ220» и синий «Ford Mustang».

У очередного поворота «Ягуар» вильнул, вытеснив «Мустанг» на обочину. Ткнувшись в столб, «Форд» на миг задрал задний бампер, словно конь, вздумавший лягнуть, и грузно осел на колеса.

- Ты еще толкаешься? Аккуратнее не мог?! - Возмутилась Луна.

- Нет уж, принцесса, в жизни так: ты или стремишься к финишу, или гниешь в канаве. - Усмехнувшись, я газанул прочь с места ДТП.

- Гнить в канаве, мне?! - Луне удалось совладать с «Мустангом», и тот, фыркнув черным выхлопом, послушно вернулся на трассу. - Догоню - Луну на тебя обрушу!

- Догони для начала, а потом обрушивай. Ты уже четвертая в гонке.

- И догоню! - Нешуточно взъярившаяся принцесса вжала педаль газа. Повинуясь воле Ее Величества, «Мустанг» ринулся с места в карьер.

В зеркале заднего обзора маячил желтый с черными полосами «Шевроле Камаро», напоминающий шершня. Путь лежал через узкий мост, проехать по которому могла лишь одна машина. Слегка тормознув, я подпустил «Камаро» ближе. Водитель захотел получить преимущество, обогнав меня на мосту, но у самого берега я бросил «Ягуара» в атаку. Не ожидавший столкновения, «шершень» с лязгом поцеловал балку моста и закончил свой бесславный путь в реке. Звучавший из салона «Полет шмеля» захлебнулся.

Луна боролась с настырным зеленым «Порше» на извилистой дороге в пальмовой роще. Из-под колес летел песок, «Мустанга» трясло, заносило на поворотах, аликорн с трудом выравнивала машину, но настойчиво вела к победе десятки свирепствующих под капотом «лошадиных сил». Срезав поворот, она обогнала «Порше», однако противник скоро настиг ее.

- Вот тебе! - Резко остановившись, «Мустанг» лягнул задним бампером зеленого приставалу. Крутанувшись, тот вылетел с дороги, повстречался с пальмой, неуклюже сполз по ее стволу и опрокинулся дном вверх.

- Или я чего-то не поняла, или ты убрал конкурентов? - Луна мельком взглянула на меня, когда наши машины вновь сравнялись.

- Убрал, - подтвердил я, - но за нами еще шестеро.

- Теперь главный мой противник - ты.

- Я тебе не противник.

Луна нахмурилась, заметив хитрую улыбку. Эта улыбка предвещала непредсказуемые перемены.

Шлагбаум у въезда в город разлетелся на мелкие щепки. Вой моторов и визг покрышек огласили улицы, эхо испуганно запрыгало по стенам от здания к зданию.

- Луна, двигай к финишу. - «Ягуар» начал плавно отставать от «Мустанга».

- Да.

- А я буду крушить эти жалкие автоконсервы!

Резко затормозив у самого финиша, я развернул машину поперек дороги. Тут же в мой транспорт врезался белый «Мерседес», которому еще кто-то хорошенько наподдал в корму - несчастный «Мерс» задрал капот и со страстным скрежетом полез на «Ягуара», словно возжелав поиметь его. Скрипя и лязгая, снедаемый железной негой, накренившийся «Ягуар» прополз боком по асфальту, рассыпая искры и стеклянное крошево, и невзирая на превосходящие силы врагов, таки пересек заветную клетчатую черту. Вовсю звучала победная музыка.

- И кто выиграл? - Спросила Луна, глядя на экран с результатами гонки.

- Выиграла ты, на первом месте. Я на втором.

- Йей! - Пони с ликующей улыбкой протянула ногу, я хлопнул ладонью по ее копыту. - О, погоди-ка, сложи пальцы. Вот так, «брохуф»! - Прижала копыто к моему кулаку.

- Поиграем еще один круг?

- Нет, - отступив с игрового коврика, Луна повалилась на диван, - у меня уже ноги трясутся.

Опустив геймпад на пол, я расслабленно сел. Луна разлеглась на спине и положила голову мне на колени.

- Устала? - С улыбкой погладил ее лоб и провел пальцами вдоль рога, легонько щелкая ногтями по виткам, коих было семь, считая один под колпачком.

- А как ты думаешь? Это тебе легко - сидишь, не двигаешься, шевелишь лишь пальцами. А мне надо прыгать на коврике, да еще помнить, в какой момент куда какую ногу ставить. Конечно, устала. - Потянувшись, пони с громким вздохом раскинула ноги в стороны.

- Ты отлично научилась играть.

- Спасибо, мне очень понравилось, это так весело и необычно.

Недавно я показал Луне последний ход игровой индустрии, и гордость моего хозяйства - приставку «Сони ПС». К немалому огорчению аликорна, она не могла участвовать в играх - ее копыта были слишком велики для геймпада. Двигать аналоговые ручки краями копыт Луна еще могла приноровиться, но с «крестом» и кнопками - увы.

Порыскав по магазинам, купил для Луны танцевальный коврик, который и подключил к приставке. Покупка эта неслабо пожрала мои финансы, но затраты с лихвой покрыл вид обалденно счастливой пони, энергично прыгающей по огромным кнопкам. Дабы Луна не испортила коврик копытами, я натянул ей на все ноги толстые зимние носки. Четверть часа Луне потребовалось, чтоб понять суть гоночного симулятора и разобраться с управлением, еще через полчаса вдумчивого топтания коврика она уверенно гоняла виртуальную машину по трассам. И стала для меня достойным, жаждущим скорости соперником.

- Почему ты уступил мне, позволив выиграть первой? Ведь не за красивые же глаза.

Ах, эта любопытная мордочка, и серьезный, изучающий взгляд прекрасных глаз. Повел рукой, чуть касаясь жестких волосков, растущих вокруг рта и носа Луны - она негромко фыркнула от щекотки.

- Ты терпелива, умна, настойчива, упорно стремилась к победе в незнакомой игре. Я наградил тебя.

Наверное, Луна ожидала услышать что-то иное - в ее глазах отразилось удивление.

- Разве не обидно было б тебе, после стольких усилий, снова оказаться на обочине?

- Обидно.

- Вот, а у меня нет причин обижать тебя.

- А по-моему, ты слишком снисходительно ко мне относишься.

- По-твоему, тебе было б лучше валяться в канаве?

- Возможно, я была бы обижена проигрышем, но не была бы разочарована уступкой, зная, что игра шла на равных и честно.

- Ладно, отныне пощады не жди, сама напросилась.

Погладил шею Луны - улыбнувшись, она прикрыла глаза и слегка запрокинула голову, подаваясь навстречу ласке, ее ноздри расширились, дыхание стало шумным.

- Я схожу с ума в твоих руках. - Прошептала она, чувствуя движения пальцев. - Я теряюсь в наслаждении, теряю мысли и себя. Я не знаю, почему так происходит. Словно ты забираешь меня у… меня. С каждым прикосновением. Медленно и невозвратимо.

Луна ощупью коснулась моего лица, я прижал копыто к щеке.

- Мне страшно. Странно. Приятно. Я очень уязвима. И я сознательно соглашаюсь быть уязвимой. И мне нравится эта предельная открытость.

Луна взглянула на меня, в тысячный раз очаровывая силой и мудростью взгляда. Склонившись над ней, нежно поцеловал, с удивлением заметив неожиданно-приятную ответную реакцию пони.

- Нахрапистый ты мой, - с улыбкой вздохнула, освободив мои губы, - видишь, я перестала бояться тебя. Вновь учусь доверять и отвечать взаимностью. Спасибо, что отдаешь мне столько сил, терпения и времени.

- Ты ведь и мне даешь очень многое. - Снял носки с ног Луны.

- Скажи, как ты отн…

В коридоре раздался звонок.

- Это к нам? - С удивлением привстала Луна.

- Наверное. Ты иди в спальню, и не высовывайся. А я посмотрю, кого там принесло.

Луна тихо ушла и закрыла за собой дверь. Я направился в коридор.

Неожиданным визитером оказался дед. В потертых тапочках, штанах всемирно безвестной фирмы «Abibas», и выцветшей тельняшке, под которой угадывались внушительные мускулы. Седая шевелюра, суровое обветренное лицо, гладко выбритая квадратная челюсть, пара косых шрамов на левой щеке и шрам на левом «крыле» носа. Черные глаза смотрели из-под тяжелых косматых бровей, взглядом человека, привыкшего командовать.

Несколько секунд мы рассматривали один другого, словно хищники, столкнувшиеся на границе территории. Гость был выше ростом и физически явно мощнее меня.

- Мр-р-рм, чем могу помочь? - Я прислонился плечом к дверной раме.

Дед дружелюбно улыбнулся, сверкнув серебряным зубом.

- Имя ваше позвольте узнать.

- Лайри.

- Данил Нежданный. - Он протянул руку, я пожал ее. Было впечатление, что поздоровался с медведем.

- Я ваш сосед, переехал сюда недавно.

Да-а-а, ноющие пальцы подсказывают, что присутствие такого соседа стоит учитывать.

- Это не у вас, Лайри, сильный шум и вой был?

- У меня. Иногда люблю поиграть на приставке и для пущего реализма врубаю звук на полную. Мешает?

- Мне плевать, в общем-то. Но старуха моя бухтит, уверяет, что от воя стены трусятся. Ну вот, чтоб ее успокоить, вышел спросить. Да покурить заодно. Будете?

- Нет, спасибо. - Я отказался от предложенной сигареты.

- Правильно, здоровье, оно важнее. А я вот, как втянул дымок в двадцать лет, так и дымлю. - Затянувшись, Данил махнул рукой. - Наркомания эта, эх-х…

- Если звук мешает, могу делать потише.

- Надо бы. А то моя Зинаида меня запилит. Музыкальное образование и слух, видите ли. На пиле ей играть, с таким слухом.

Данил помолчал, прислонившись к двери своей квартиры и пуская огромные облака дыма к потолку. Я не удивился б, полей из этих облаков кислотный дождь.

- Вы через стену живете? - Поинтересовался я.

- Ага, в этой, смежной. - Он указал большим пальцем через плечо на дверь.

- Ясно.

- Лайри, не сочтите за назойливость, но если не спрошу, мое любопытство не даст уснуть.

- Что?

Данил плевком погасил окурок и бросил его вниз по лестнице.

- Я родился и вырос в селе. Мой нос, даже испорченный табачным дымом и городской жизнью, трудно обмануть. Почему от вас веет таким приятным и близким сердцу сельским запахом?

«О, Лу-у-уна-а»…

- Со мной живет лошадь. - Спокойно пояснил я.

- Шуткуешь, че-ль?

- Нет. Государственный секретный проект «Эквестрия» по разведению особо выносливых лошадей низкорослых пород в условиях городской квартиры. - Отрапортовал с подчеркнутой догматичностью.

- Да ну нах! - Рассмеялся Данил, отмахнувшись руками. - Меньше знаешь, крепче спишь. Пойду я.

Напоследок я подарил новому соседу несколько блинов. Задобрив и спровадив любопытного сельчанина, пошел в спальню. Только хотел войти - звонок ожил вновь.

- Держите, подумалось угостить вашу лошадь. - Великодушно улыбаясь, дед подал несколько кубиков «рафинада».

- Спасибо.

- Кстати, можно мне посмотреть на нее?

Я представил реакцию Луны на появление неожиданного гостя, в доме, который является для нее единственным безопасным местом в мире. Доверие принцессы ко мне наверняка сильно пошатнется - она ведь не игрушка, и не в цирке, чтоб ее показывать всем подряд. Да и я не могу верить человеку, которого знаю всего пять минут перекура.

- Нет. Она недоверчива и очень боится людей, даже ко мне едва привыкла. Так что нельзя.

- Ладно. - Данил ушел, уже не прощаясь. А я вернулся к любимой.

- Лу… Ты чего?

Пони лежала на кровати, зарывшись головой в скомканное одеяло, ее плечи тряслись, а крылья то резко поднимались, то бессильно падали.

- Эй? - Отодвинув крыло, я сел возле Луны и потеребил ее гриву. Подняв заплаканную мордочку, она выплюнула изжеванный угол одеяла.

- Лайри, - простонала Луна, задыхаясь, - я чуть не ржала на всю квартиру. Тия моя… Скажи на милость, в каком месте я «особо выносливая низкорослая лошадь»?

- Ты все слышала?

- Слух мой хороший, а дверь не закрывала полностью. Так что скажешь? - Смеясь, ткнулась носом в ладонь.

- Ты видела в кино, какого роста обычные лошади рядом с людьми?

- Да, довольно высокие.

- Вот, по сравнению с ними, ты низкорослая.

- Понятно. А выносливость?

Поднял голову пони, большим пальцем почесывая ей нос.

- Ты пережила полет с Луны на Землю. Блуждание, голод и погони в зимнем лесу. Побои, насмешки, издевательства, многократное насилие. И после всего этого ты не сломалась, не ожесточилась, общаешься со мной и получаешь удовольствие от жизни. Я считаю, ты очень выносливая. То, что выдержала ты, не каждому человеку и животному по силам.

- Так ты имеешь ввиду не физическую выносливость? - Луна вдумчиво следила за движениями пальца по носу.

- Конечно, нет.

Сев, пони ухватила руку передними ногами и понюхала.

- Где ты был? Почему от тебя дымом пахнет?

- Дымом? - Отобрав руку, я тоже обнюхал ее. - Говорил на выходе с соседом, а он курит. От него и принес запах дыма.

- Курит? Что он делает?

- Вдыхает дым горящих листьев и смолы.

- Дышит дымом? - Луна напряженно думала. - Зачем? Это ж противно и вредно.

- Согласен, вредно. Но иногда люди уже не представляют своей жизни без дыма. Сосед этот, вот, тебя угощает сахаром.

Дал Луне кусок «рафинада» - она взяла его копытом и, брезгливо сморщив нос, вернула сахар на ладонь.

- Нет, спасибо, отвратительно воняет. Надеюсь, мне необязательно это есть?

Точно, побывав у курильщика, сахар источал запах табака.

- Ничего, выкину.

- Может, поиграем еще? Но как и с чем? - Сложив крылья, Луна легла удобнее на спине, придерживая мою руку копытами.

- А давай в жмурки? - Я свободной рукой провел по изящной ноге. Шрам, оставшийся от раны, почти рассосался, и на гладкой коже росла нежная бархатистая шерстка.

- Так? - Луна зажмурилась.

- Почти так. - Встав, достал из шкафа полотенце. - Суть игры - поиск с завязанными глазами. То есть, я завязываю твои глаза, и ты пробуешь найти меня. Как тебе идея?

- Давай попробую, - рассмеялась пони, спрыгнув с кровати.

Наложив полотенце на глаза Луны, обмотал вокруг шеи и завязал на загривке, так что повязка не могла случайно упасть.

- Запомни пару правил: ищи медленно и плавно. Если попытаешься поймать с наскока, ты можешь наткнуться на что-то, ушибиться, разбить нос или стекло.

- Да.

- Время от времени я буду подсказывать звуком или прикосновением, где нахожусь.

- Ясно.

Ласково взял Луну за ухо.

- Пошли в гостиную, там места больше.

***

В дверь учтиво постучали. Подняв взгляд к потолку, я потерла ногой усталые глаза и вздохнула. Досадно, но изучение древнего фолианта ничего не прояснило о Найтмер Мун. Причины столь внезапных перемен в жизни моей сестры оставались для меня загадкой.

- Войдите.

Дверь бесшумно открылась, вошла кобылка в костюме горничной - изящная единорожка кремового цвета. Зеленое магическое сияние плавно струилось вдоль ее рога, а рядом со служанкой левитировала стопка книг и несколько почерневших от времени свитков.

- Здравствуйте, Ваше Величество. Я из библиотеки. Вот это все, что удалось найти по вашему запросу. - Любопытные пурпурные глаза видели меня как будто впервые.

- Сюда. - Указала копытом на край стола.

Положив ношу, пони замерла в ожидании.

- Назови имя свое. - С улыбкой попросила я.

- Харди Роуз, Ваше Величество. - Единорожка поклонилась, тряхнув черно-желтой гривой.

Мне показалось, или что-то не в порядке с правым ухом, тщательно скрываемым в густых волосах? Харди даже постоянно прижимала его к голове, а жизнерадостно торчащее из гривы левое ухо лишь усиливало впечатление одноухости.

- Если я могу чем-то еще помочь, скажите.

- Можешь, - вылила из кувшина в стакан остатки сока, - вот, принеси еще яблочного.

- Да! - Подхватив кувшин телекинезом, Роуз умчалась. Я мельком заметила ее метку судьбы - сложно переплетенные розы: две распустившиеся желтые крапчатые и крупный черный бутон между ними.

Закрытый фолиант скрипнул кожаным переплетом, чуть слышно щелкнули замки по углам обложки. Отложив том, я осторожно подняла один из свитков. Нет, сразу разворачивать нельзя, сначала укрепляющее заклинание, иначе все пойдет прахом.

Вернулась служанка с наполненным кувшином. Поставив сосуд на стол, она заметила любопытный взгляд и смущенно остановилась.

- Ваше…

- Харди, подойди, позволь мне рассмотреть твое ухо.

- Эм-м? - Она обошла стол и наклонила голову. Стряхнув накопытники, я осторожно раздвинула передними копытами гриву Харди. От правого уха была лишь половина, и косая рана срослась грубым неровным шрамом.

- Ты не против, если я попытаюсь вылечить ухо?

Поняша взглянула на меня снизу вверх.

- Нет, Ваше Величество.

Ответ получился двояким, так что я решила действовать. Вспомнив «восстанавливающее заклинание плоти», сосредоточилась и направила магию на ухо. Серый шрам, окаймленный золотистой магической аурой, порозовел, вздулся, лопнул, брызнув кровью.

- А-ай, больно! - Кобылка отскочила, глядя со страхом, прижимая ухо. Кровь била из вскрытой раны тонкими струйками. Словно яркие живые нити, они вплелись в пряди гривы и замысловатым узором украсили мраморный пол.

- Роуз, вернись сюда. - Строго сказала я, стукнув копытом по полу. - Потерпи. Считай это своим новым заданием.

Она робко подошла.

- Ляг, так тебе легче будет терпеть.

Чтоб предотвратить новые попытки сопротивления, поставила ногу на спину Роуз. Продолжая поддерживать заклинание, телекинезом достала платок из ящика комода и подтерла стекающую в ухо кровь. Харди всхлипывала, слезы текли по щекам.

Стимулируемая мощной магией, новая плоть росла очень быстро. Вот обозначились родные контуры уха, тонкий листик плоти с сеточкой кровеносных сосудов под просвечивающей кожей. Вот выросли мышцы, кожа стала плотнее и крепче, покрылась светлой шерсткой. Магия угасла, когда наложенное заклинание исчерпало себя.

- Все хорошо, хорошая моя, ты слышишь меня? - Прошептала в это новенькое ухо - оно шевельнулось. - Давай, шевелись, вставай.

- Хорошо? А что вы сделали? - Несмело вопросила Роуз, поднявшись. Я вытерла платком ее мордочку от слез и указала на зеркало.

- Глянь, тебе понравится.

- Принцесса Селестия, вы вернули мне ухо! - Кобылка радостно подпрыгнула перед зеркалом, поворачивая и наклоняя голову. - Спасибо вам огромное!

Она подбежала ко мне, видимо, в порыве желания обнять, но в последний миг сдержалась, и поклонилась, припав на колено.

- Как видишь, стоило немного потерпеть. - Улыбнулась я.

- Да! - Глаза Роуз сияли счастьем.

- Я буду благодарна, если ты приберешься тут.

- Моментально! - Рог Харди замерцал и она исчезла в телепортационной вспышке.

Ополовиненное ухо, бесшабашный телепорт в пределах дворца…

- Стража!

Гвардеец, стоявший на посту за дверью, немедленно возник на пороге.

- Харди Роуз. Принесите мне все, что найдете о ней в ваших архивах.

- Будет исполнено, Ваше Величество.

Отдав честь, стражник вышел. Харди явилась в новой вспышке магии посредь комнаты, левитируя с собой ведро воды.

- Тряпку забыла, - сконфузилась она, рассматривая разводы крови на полу. - Ай, ладно!

И окунула в ведро хвост.

***

Пару раз повернув Луну вокруг оси, я отошел и хлопнул в ладоши.

- Начинаем! Ищи!

Лишенная ориентации, зрения, вынужденная полагаться на слух и нюх, Луна моментально преобразилась, словно все ее животные инстинкты пробудились в стремлении помочь разуму. Напружиненные мышцы заиграли под шкурой, уши ловили каждый шорох, ноздри вздрагивали, крылья слегка раскрылись, будто готовые к опасности и резкому взлету. Высоко подняв голову, Луна медленно «огляделась», принюхиваясь, затем опустила нос к полу.

Широко шагнув с места, я выждал, пока Луна пройдет мимо меня, крадучись подошел к дивану и взял подушку. Поняв, что след прервался, Луна выпрямилась, пробурчала что-то под нос. Услышав нарочно громкий вздох, повернула ухо, затем голову, и единым плавным движением развернулась ко мне всем телом. Я вдохнул тихо, медленно и глубоко.

Шаг, шаг, шаг. Все ближе и ближе. Надо было видеть морду Луны, когда она неожиданно ткнулась носом в подушку, которую я держал на вытянутых руках. Даже уши пони замерли торчком, выражая недоумение. Обнюхав преграду, попыталась обойти, но я всякий раз выставлял подушку перед носом. Луна махнула передней ногой, желая понять, с чем она столкнулась и озадачилась еще больше, найдя пустоту. Препятствие вдруг исчезло.

Я едва сдерживался, чтоб не ржать самым бессовестным образом, водя принцессу за нос. Отложил подушку и лег на пол, когда Луна повела крылом, пытаясь найти меня. Видя безуспешность своих стараний, аликорн сменила тактику: опустив до пола распахнутые крылья, уверенно теснила меня к столу, не давая возможности проскользнуть мимо нее.

Тук, тик, ти-так - один за другим стукались карандаши о стекло балконной двери. Успев кинуть еще пару карандашей, я спрятался под стол. Нащупав стол, Луна проверила ногой под ним - пришлось выгнуться, словно кот, опираясь на пальцы. Все также держа крылья раскрытыми, пони направилась к балкону. Когда под копытом хрустнул карандаш - наклонилась, нюхая.

Подкравшись сбоку, я почесал кьютимарку Луны, лаская полумесяц - всхрапнув, аликорн поджала ногу. Через миг меня хлопнули крылом по голове, обняли, опрокинули и придавили к полу.

- Нашла! - Победно провозгласила принцесса, лежа на мне.

- Нашла. - Подтвердил, снимая полотенце с ее глаз. - Я ведь просил тебя не бросаться.

- Я ударила тебя? Ты ушибся?

- Нет.

- Значит, аккуратно бросилась. К тому же, я недавно хотела обрушить на тебя Луну - считай, мое хотение сбылось идеально. - Улыбнувшись, кокетливо подмигнула и потерлась мордой о мою щеку.

Ну и как с такой прелестью спорить? Проще сразу сдаться.

Обнял Луну за плечи, наслаждаясь счастливым взглядом ее ясных глаз. Она вопросительно фыркнула - тихо, будто не решаясь задать прямой вопрос.

- Ты ж знаешь, я люблю любоваться тобой. - Погладил роскошную, чуть заметно мерцающую гриву.

- Знаю, - улыбнувшись, Луна зубами взяла полотенце и положила мне на лицо. - А теперь ищи ты меня.

- Лады, - сев, завязал глаза, и назидательно поднял палец к потолку. - Луна.

- Что? - Спросила она у меня за спиной.

- Прячься в пределах этой комнаты. Не убегай в спальню или коридор, а то фиг тебя найдешь по всей квартире.

- Лады, - повторила Луна в тон мне. И пропала.

Я ожидал, что она поступит как и я - убегая, будет намекать, где находится. Но аликорн в корне изменила правила игры, переиначив все по своему пониманию. Луна кружила в недосягаемой близости, я чувствовал ее безмолвное ускользающее присутствие: вот она коснулась копытом ноги, пощекотала крылом шею, махнула хвостом по руке. Млин, каким же неуклюжим дуболомом был я рядом с ней, мягко уходящей из-под рук.

Прислушавшись к шагам, резко ступил в сторону, и иллюзия неуловимости рассеялась.

- Отпусти. - Потребовала Луна.

Приняв задумчивую позу, я картинно потер подбородок, стоя на хвосте Луны.

- Отпускать или не отпускать сей величественный Лунный хвост? Вот в чем вопрос. - Изрек трагическим голосом многострадального героя Шекспировской пьесы. - Даровать ли свободу иль обречь на многовековое заточение?

- Ах, что может быть желаннее свободы для принцессы, уже сотни лет прожившей в заточении? - Пропела Луна. Поглаживая копытами мою спину, она медленно соскользнула к ногам, обняв бедра. Голос Луны слабел с каждым словом. - Милорд, если вы не отпустите принцессу, она умрет у ваших ног. Ибо свобода нужна ей как воздух. Ах-х-х…

Крылья, дрожащие, словно в предсмертной агонии, легли на мои плечи. Я приласкал оба крыла, взъерошивая перья, и резко скинул с плеч.

- Будет исполнено! - Пророкотал, со злобной усмешкой. - Несчастная, ты получишь то, чего так жаждала! Наслаждайся свободой и не заставляй меня жалеть о решении, принятом по совету сердца, но не разума! И впредь будь осторожна в своих желаниях!

- Милорд, вы столь добры ко мне. - Всхлипнула Луна. Я поднял ногу - освобожденная принцесса ускользнула.

«Наслаждается свободой у холодильника». - Определил, заслышав характерный хлопок двери. Хотел снять повязку с глаз, но Луна движением ноги остановила мою руку. Коснувшийся лица легкий ветерок принес запах холодного банана. Плод тронул губы.

Шаг за шагом, храня благопристойное молчание, принцесса заманила своего милорда на диван. С каждым новым куском дыхание пони все явственнее согревало лицо. Скорее всего, банан она держала во рту, и отдав последний кусок, впервые поцеловала меня. Робко и трепетно. Наскоро прожевав, я обнял Луну за шею и голову, и отдарил ответным глубоким поцелуем.

- Лайри… Что ж я делаю с тобой, что? Я не хочу заходить так далеко. - Смущенно прошептала кобылица, стянув полотенце с моей головы.

- Мы дарим друг другу любовь. - Шепнул, лаская мордочку Луны. Дышит прерывисто, уши опущены, крылья дрожат - похоже, она обескуражена собственными действиями.

- Неужели ты действительно готов принять меня?

- Фильм про Белогривого помнишь?

- Да.

- Так вот, я сказал тебе уже после фильма.

- Но если я начну вести себя так, как тебе не понравится, прошу, удержи меня. Хоть силой удержи. Я не хочу стать как тот конь. Не хочу увлечь тебя во мрак.

Всхлипывая, Луна крепко обняла меня. Потихоньку она сползла и прикорнула рядом, головой на коленях. Сев удобнее, я расчесываю пальцами гриву притихшей пони.

«Во мрак?.. Странные у нее иногда мысли. Впрочем, она вся странная. И потому она мне нравится. Разве нет?»

- Эх-х, что-то я совсем раскисла. - Перевернувшись, Луна посмотрела на меня. - Надо брать себя в копыта и…

- Не надо, - прервал я ее размышление.

- Что? Почему? - Казалось, сейчас в ее глазах нарисуются знаки вопросов.

- Не следует подавлять свои чувства и скрывать в себе. Ничем хорошим это не кончится. Чувства надо уметь выражать. Особенно любовь, одно из самых сильных и светлых чувств. Если ты любишь впервые и впервые выражаешь любовь - мне твое волнение понятно. И я очень признателен тебе. Проявление любви и заботы - это не проявление слабости и зависимости.

Погладил голову Луны, убрал прядку гривы, постоянно падающую на лоб. Вот, даже не дослушал, что пони хотела сказать, а уже устроил ей лекцию.

- Лайри, есть хоть что-то, тебе непонятное?

- Например, не понятно, что будет, если ты окончательно влюбишься в меня?

- У-у-у, - Луна почесала нос, - я об этом не думала.

- В таком случае, позволь событиям идти своим ходом, а там увидим.

- Ты так свободно и просто говоришь о сокровенном и личном… Я теряюсь. - Луна закрыла морду ногами.

- Смотри, потеряешься, где я искать тебя буду? - Помассировал Луне уши.

- В Долине Смущения. - Прошептала она из-под копыт.

- Луняша, а чего ты такая стеснительная стала? - С некоторым усилием я просунул руку между ее ног и поскреб нос.

- Я - женщина, мне можно. К тому же, мне раньше не доводилось столь прямо обсуждать вопросы личных отношений. - Слегка раздвинув ноги, Луна посмотрела одним глазом. Мои пальцы ощутили теплое влажное прикосновение языка.

- А знаешь, термин «женщина» применяется обычно только к человеку. И разным выдуманным существам, имеющим человеческие черты. Происходит это от желания человека подчеркнуть свою особенность, выделиться из окружающего мира. И подсознательного желания везде видеть черты себя. А для животных, птиц и прочих особей женского пола используется термин «самка».

Держа мою руку копытами, пони убрала ноги с морды. Взгляд ее был необычайно серьезен. Так Луна смотрела, желая знать правду, даже шокирующую.

- Лайри, кто я для тебя? Животное? Самка?

- Да, ты животное. Умное и красивое. Да, ты самка.

Я выжидающе смотрю на Луну, желая понять, к чему эти ее вопросы. Она задумчиво рассматривает потолок над нами.

- Я опасалась, что если для тебя я - животное, то ты должен обращаться со мной как с животным.

- То есть, как?

- Плохо. Я видела, что люди очень плохо обходятся с животными. - Луна перевела взгляд с потолка на меня. - И ожидала от тебя подобного. Но твои действия идут вразрез с моими опасениями. Ты относишься ко мне как… человеку, наверное.

- Неужели ты и до сих пор боишься меня?

- Нет. Я смотрю на тебя, смотрю видео, - Луна махнула ногой в сторону экрана, - вспоминаю все то, что видела и пережила сама. И пытаюсь сложить все это в логичную цельную картину. Но у меня не получается.

- Я помогу тебе.

- Чем?

- Подсказкой. Все люди разные, и у всех разное отношение к миру.

- То есть, однозначной картины быть не может?

- Да. Просто теперь ты на светлой стороне этой картины. А раньше узнала темную.

Прижал к груди голову Луны.

- Луна, мне все равно, кто ты - животное, мифическое существо или богиня из иного мира. Пусть у тебя нет ничего человеческого, ты - прекрасная женщина.

- Спасибо. - Благодарно шепнула она.

***

Хотя Роуз тщательно вымыла пол, но витающий в воздухе слабенький запах крови волновал обоняние. Бережно свернув последний изученный свиток, я зевнула и потянулась, всласть, до хруста в суставах. Онемевшие от долгого бездействия мышцы неприятно заныли. Выйдя на балкон, телекинезом притянула под себя пуфик и села.

Передо мной раскрывалась изумительно красивая панорама страны. Огромные лесные массивы, просторы лугов, окутанные туманной дымкой далекие горы, голубые ленты рек, причудливо извивающиеся среди холмов, сонно греющих под Солнцем округлые спины. Ясное небо с редкими перистыми облаками, и медленно дрейфующий вдали небесный город пегасов Клаудсдейл.

Родная Эквестрия. Сколько трудов и столетий я положила, создавая этот рай для пони. Не счесть. И я ответственна за благополучие моих подданных, живущих счастливой обыденной жизнью, не задумывающихся, что жизнь может быть совсем иной, преисполненной тревог, страхов, боли, смертельных опасностей.

Я легла грудью на перила и свесила голову, любуясь пейзажем. Под горой Кантерлот раскинулся небольшой провинциальный городок, основанный семьей Эпплов. Градообразующим предприятием там была яблочная ферма. Я поступила предусмотрительно, выделив фермерам пустующие земли. Земнопони сумели оживить пустошь, засадив ее плодоносными яблонями, а я обеспечила практически всю столицу свежими фруктами и яблочными изделиями на каждый день.

Все я спланировала заранее. Понивилль не только стратегически важный источник еды. В первую очередь, здесь моя главная надежда в борьбе с Найтмер Мун. Я потратила годы, незаметно, посредством магии выстраивая цепочки нужных событий, чтобы собрать в этом непримечательном городке четыре разных семьи. Здесь жили будущие хранители Элементов Гармонии, совсем юные кобылки. Им предстояло еще многое узнать и пережить, прежде чем они встретятся в противостоянии с Лунной кобылицей.

Мои планы рухнули в одну ночь. Найтмер, каким-то образом обойдя блокирующую магию Элементов, пропал. И пока что не подавал признаков жизни. До рокового тысячного солнцестояния еще тринадцать лет, кобылки-хранители Элементов слишком слабы и не смогут активировать их. Сама же я, после битвы с Найтмером, испытав невыносимую магическую перегрузку, едва выжила. И потеряла связь с артефактами. С тех пор они хранились в нашем с Луной старом замке. Больше всего я теперь боялась потерять саму Луну. Но ее я нашла, истерзанной, обессилевшей, заброшенную в жуткий холодный мир жестоких существ, называющих себя «люди». К счастью, один людь все же согласился помочь Луне. Или «человек»? Странное расхождение в смысле и значении слов неприятно «резало» слух.

Хоть я не показала сестре, но меня тронуло признание Лайри в любви к ней, его готовность быть с Луной на всю жизнь. Мотивы поведения человека оставались для меня не ясны. Чем-то он напомнил королеву Хризалис, которая тоже «питалась» любовью, причем высасывала досуха. Похоже, человек, как и ченджлинг, восприимчив к любви и способен брать ее. Но Луна просто-таки расцвела рядом с Лайри, значит, он тоже дает ей много ответной любви. Выходит, люди, при всей их жестокости, способны на любовь и добро? Я вспоминаю, сколь бережно и заботливо отнесся ко мне Лайри при первой встрече в сновидении: утешил, поддержал, обласкал. Уже этим он дал мне надежду…

Луна живет отдельно от Духа Кошмаров. Где же он затаился, чего выжидает? Я и так благодарна Лайри, что он согласился позаботиться о Луне две недели. И не имею права вмешиваться в судьбу человека, ломать его жизнь просьбой прожить с Луной еще тринадцать лет, пока подрастут и окрепнут Хранители Элементов Гармонии. Раз условились до полнолуния - я должна принять сестру домой в оговоренный срок.

Мой клон, вернувшийся из сновидения, доложил, что свиток с пентаграммой благополучно передан Луне. Надеюсь, она с Лайри сумеют воспроизвести сложную схему на полу. Но когда Луна возвратится в Эквестрию, не попытается ли Дух превратить ее снова в Найтмер Мун? Будучи свободной, Мун не оставит своих планов о вечной ночи, а мне будет очень трудно справиться с ней без помощи Элементов.

Вздохнув, обратила взгляд к небу, будто нужные мне ответы могут быть начертаны на голубом его полотне. Вижу лишь Солнце, облака, редких пегасов. Какое же решение мне принять? Я должна прежде всего обезопасить страну и подданных, но наверняка это можно сделать лишь одним способом - не создавать портал. А значит, придется оставить сестру в другом мире...

Я вспоминаю Луну: ее лучистые глаза, добрую улыбку, веселый смех. Мне чудится, что сестра сидит рядом, утешает, касаясь копытом моей спины. Слезы застилают взор, я с трудом отличаю реальность от вымысла. Тяжелые капли скорби, скатившись по щекам, устремляются к земле, сверкая в лучах Солнца.

«Зловещий в семье раскол заметить я не смогла».

И в этом моя вина. Я не могу простить себе, что не уберегла сестру тысячу лет назад.

Уронив голову на сложенные ноги, я тихо плачу:

- Нет, Луна, нет, я не могу позволить себе потерять тебя еще раз!..

***

Бумс! Быстро скинув кольцо с рога, я привстала на задних ногах в ожидании нового броска. И ко мне уже летят три кольца сразу. Одно я поймала рогом, оно с треском прошлось по виткам и больно ударило ухо. Второе с лету надела на переднюю ногу, а третье изловчилась схватить зубами, однако, получив не самые приятные ощущения. Я бросила кольца на пол, потерла саднящее ухо.

- Ты в порядке? - Спросил Лайри.

- Ухо ушибла. И удар по рогу сильно отдает в голову. Но это мелочь. Ведь играть очень весело.

- Кидай мне. - Улыбнулся человек, махнув руками.

Накинув кольцо на рог, я раскрутила его движениями головы, и резко наклонив голову, метнула кольцо в сторону Лайри.

…Я полностью оправилась после своих злоключений, окрепшее тело жаждало движения, действий, возможности выплеснуть скопившуюся энергию. Во снах я легко могла придумать себе сотню забав, но всякий раз, просыпаясь бодрой и полной сил, вынуждена была скучать. Я понимаю причину временного пребывания взаперти в стенах этой квартиры, и знаю, что Лайри не выпустит меня погулять одну, даже если клятвенно пообещаю вернуться. Познав мир людей достаточно близко, я не питала радужных иллюзий, осознавая, что есть вероятность не вернуться вообще. И утешалась тем, что вдоволь нагуляюсь в Эквестрии. Тем более, ждать осталось не столь уж и долго.

Однако, изнывая от скуки, сегодня попросила Лайри найти мне достаточно интенсивное занятие. Сама я не могла представить активного движения в замкнутом пространстве. Разве что бегать по стенам и потолку.

Покопавшись в комнатке за незаметной дверью в спальне, Лайри вынес оттуда средних размеров коробку, с дырявыми планками, колышками, кольцами - они-то и стали развлечением для меня. Игра называлась «кольцеброс», в ней надо было попадать кольцами на вертикально стоящие колышки. Цветные кольца, большие и легкие, прекрасно ловились рогом и ногами, так что колышки сразу оказались не у дел. Лайри бросал кольца, я ловила их, стоя в другом конце комнаты. Разделявшее нас небольшое расстояние вдруг преисполнилось насыщенными событиями.

С первых бросков я поняла, что за сотни лет растеряла всю сноровку. Пять колец пролетели мимо, я даже не коснулась их, и ни единого не поймала, хотя одно кольцо задело рог, вызвав звон в голове, а другим я получила аккурат по носу. Лайри хотел прекратить игру, но я, шмыгая носом, настояла на продолжении сей затеи. Он согласился, однако теперь бросал кольца заметно медленнее.

- Ты опять уступаешь мне в игре, - недовольно фыркнула и села, скрестив ноги на груди, - это уже совсем не интересно.

- Если тебе интереснее снова поймать кольцо носом, пообещай потом не жаловаться.

- Обещаю.

Игра стала жестче: кольца летели быстро и по два-три сразу, я подпрыгивала, помогая себе крыльями, чтоб изловить кольца у самого потолка. Азарт, верный глаз, быстрая и точная реакция, жаркое дыхание, разгоряченные мышцы - все это непередаваемо приятно. И так мы развлекались довольно долго.

- Пожалуй, хватит, а то скоро с тебя пена будет на пол падать.

- Спасибо, - с удовлетворенным сопением я оглядела свои лоснящиеся бока и крылья.

- Знаешь, чего, - Лайри сложил кольца в коробку, - иди в ванну. После этой игры от тебя запах такой, что наповал.

- А говорил, что тебе нравится мой запах. - Подмигнула.

- Мне нравится твой запах, а не запах пота, который на тебе сейчас. Иди, оттирать буду.

***

Открыв балконные окна и дверь, чтоб проветрить, пошел за Луной. Деятельная поняша уже постелила в ванне коврик и стояла под душем. Струи сплетались с прядями гривы, сверкая и переливаясь всевозможными оттенками синего. Слипшаяся шерсть обозначила все изгибы и каждую мышцу грациозного тела. Перья набрали воды, разбухли, и тяжелые крылья свисали до дна. Алмазами искрящиеся капли воды скатывались по изящной шее, округлым бокам и стройным ногам Луны.

- Любуешься? - Обернулась она. Глаза сверкнули лазурным блеском из-под прикрытых век.

Мокрая Лунная принцесса была чарующе прекрасна. И несло от нее, вспотевшей, как от деревенской рабочей лошади. Во всяком случае, я получил наглядное представление о запахах обыденной Эквестрии. А запланированное оттирание превращалось в полноценное купание.

Шампунь, ранее купленный для Луны, ей не понравился, возможно, из-за искусственно-резкого аромата цветов. И она предпочла обычное мыло. Поскольку Луна теперь не боялась и не стеснялась, купание прошло без эксцессов. Но в моей голове зашевелились подозрения, когда Луна, выпрыгнув из ванны, попросила почистить ей зубы, причем пастой конкретной марки, которой у меня не оказалось. Немного поупрямившись, она согласилась на другую пасту, заодно придирчиво рассмотрев щетку.

«Интересно, - подумал я, начищая Луне зубы, - это все, или главное веселье еще впереди?»

- Спасибо, - прополоскав рот, пони довольно осмотрела свою улыбку в зеркале. - А прокладки «Олвейс» у нас есть?

Мои подозрения подтвердились, все встало на свои места и веселье не заставило себя ждать: Луняшка насмотрелась рекламы по телевизору. Заржав как конь, я оперся на раковину, и Луна вынуждена была дожидаться, пока я проржусь.

От смеха слезились глаза, пришлось умыться. Луна легонько потыкала меня копытом в бок:

- Я спросила что-то ну очень смешное?

- Нет, - сев на унитаз, принялся сушить гриву Луны полотенцем, - но именно от тебя этот вопрос звучит смешно. Откуда ты узнала о прокладках?

- От телевизора. Там же показывают и пасту, и щетку, и много еще интересных вещей.

- Это реклама. Не стоит верить всему, что там показывают.

- Ну почему ж? Мне нравится этот вкус и запах, - Луна провела языком по зубам, - приятные.

- Повернись. - Похлопал ладонью по синему плечу. Опираясь передними ногами на край ванны, Луна повернулась крупом ко мне. Тихо всхрапнув, она рефлекторно дернула хвостом, когда я бережно вытер полотенцем вымя и кожистые складки промежности.

- Спокойно, Луна, - попросил я, заметив косой взгляд. Она молча отвернулась, позволив мне сушить хвост.

- А с крыльями поступим иначе, чем в первый раз. Подожди меня и уложи перья.

Из шкафа в спальне я взял два широких полотенца, попутно закрыл балкон и отнес на кухню несколько пузырьков с модельной краской. Вернувшись к Луне, застал ее на унитазе. Пришлось обождать снаружи, пока она свершит личные дела.

Разгладив и выровняв перья на крыльях, я сложил их и обернул полотенцами.

- Вот, пусть сохнут так. Пойдем налью тебе горячего.

- У меня в голове не укладывается, как я позволяю тебе такие вольности со мной? - Проворчала Луна, отпивая нагретый сок. Ворчание ее было не злобным, а скорее, задумчивым и удивленным.

- Возможно, я знаю, почему ты позволяешь мне эти вольности.

- Почему же, всезнайка? - Вопросила Луна с вызывающей улыбкой, надеясь подловить.

- Ты доверяешь мне, зная, что не воспользуюсь доверием во вред. Вот и вся причина.

- Верно. Но ведь, когда я только пришла сюда, я позволяла мыть и вытирать себя. Хоть доверять тебе у меня не было никаких причин.

- А у тебя был выбор? - В большую неглубокую тарелку я налил молока и на него капнул краску разных цветов.

- Наверное, был: отказаться от купания, потребовать еду и объяснения всему происходящему.

- А после, оставшись пыльной, грязной, вонючей и блохастой, забиться спать в каком-нибудь углу.

- И это тоже, - кивнула Луна, - но я была морально истощена и, не буду таить, очень нуждалась в любви и заботе. По-настоящему серьезно я могла отреагировать лишь на угрозу жизни. На что-либо иное сил моих не было.

- Я мог бы сказать, что угадал твои желания, но это будет ложью. На самом деле, я все продумал заранее. И подготовился.

- Каким образом?

- Благодаря Селестии, я примерно представлял, как ты выглядишь, и твое состояние после всего случившегося с тобой. Купание помогло тебе расслабиться, ощутить тепло, уют и безопасность. Это очень важно для первой встречи. Хоть немного, но ты доверилась мне и стала более сговорчивой.

- А если бы не стала?

- Ну, - пожал плечами, - хорошая оплеуха, пара грубых слов, и ты была бы послушная. А я в твоих глазах ничем не отличался бы от первого рабовладельца. Такой выход мне не нравился. Грубая сила - действенное решение. Но губит отношения. И для меня это крайнее средство.

- Да…

- Потому я применил уговоры и ласки. Отчасти помог и твой неожиданный нервный срыв, когда ты плакала, а я поддерживал тебя.

Луна грустно рассматривала остатки сока в стакане.

- Если б ты отказалась от купания, я не стал бы принуждать. Но поднял этот вопрос на следующий день. Иначе легко представить, во что превратилась бы квартира с немытой пони.

- В конюшню, - выдала Луна, допив сок. - Ты верно поступил, уговорив меня искупаться. Я очень хорошо спала после этого. И благодарна тебе за предусмотрительность. А что это ты готовишь с молоком?

- Возьми. - Я подал Луне пустую чайную ложку.

- Зач-м-пх? - Ложка оказалась у Луны во рту.

- Держи. А теперь посмотри сюда. - Придвинул тарелку ближе к Луне. - Видишь, на молоке много капелек краски. Прикоснись концом ложки к молоку между каплями.

Заинтересованная Луна сопела, касаясь ложкой молока и наблюдая, как пятнышки краски перемещаются, расползаются, вытягиваются замысловатыми линиями, сплетаясь меж собой причудливыми узорами. Я сидел рядом, глядя на это художество. Через некоторое время изукрашенная яркими рисунками смесь перестала реагировать на касания, и пони вынула ложку изо рта, зажав ее в передних копытах.

- Красиво. Как это вышло? - Склонившись над тарелкой, понюхала картину.

- Цельное молоко - полотно, краски - рисунок, а кисть - ложка, на конце ручки которой - немного мыла. Когда ты дотрагиваешься, мыло вступает в химическую реакцию с молоком, и оно двигается, увлекая с собой краску. Без краски этого движения не было бы видно.

Перевернув ложку, Луна обнюхала ее ручку.

- Очень хорошо у тебя получилось удивить меня, легко и наглядно. Мне понравилось. Можешь показать еще подобные вещи?

- Могу.

Наполнив бутылку из-под пива холодной водой, вылил молоко в раковину, сполоснул тарелку и перелил в нее воду из бутылки, а пустую емкость положил в морозилку. Принес зеркальце, монетку, пару иголок и фонарик.

- Смотри. - Погрузив зеркало в воду, направил луч фонаря.

Луна восхищенно ахнула, увидев на стене радугу.

- Не могу поверить, - прошептала, тронув копытом стену, - ты столь легко и безмагично создаешь то, что в Эквестрии делают пегасы.

Повернув фонарь, переместил радугу на грудь Луны.

- Теперь у меня есть радужная сила! - Засмеялась аликорн, приняв героический вид.

Убрав из воды зеркало, кинул монету.

- А достаточно ли у тебя силы, чтоб вытащить сокровище, не прикасаясь к воде?

Луна взглянула на меня, словно раздумывая, насколько серьезен мой вызов, затем уставилась в тарелку и глубоко вздохнула. Раз, другой… Монету окутала неяркая синенькая дымка, кружок металла медленно встал на ребро и покатился по дну.

Поставил на стол холодную бутылку из морозилки.

- Положи монету на горлышко.

Напрягшись, Луна перенесла монету на верх бутылки.

- Х-х-хфу! - Шумно выдохнула пони. - Смогла.

- Прекрасно. Мне очень интересно видеть твои магические действия.

- И колпачок на роге совсем не мешает этому, - довольно улыбнулась Луна. - Что теперь?

- Надо немного подождать - монета будет танцевать.

- Даже так? Подождем.

- И еще чуток магии. Сумеешь положить иглу на воду?

Скептично хмыкнув, Луна телекинезом взяла одну из двух иголок. Я мусолил в пальцах оставшуюся иглу, глядя, как почти невесомый металлический стерженек медленно опускается на воду. Стоило аликорну погасить магию - иголка пошла ко дну.

- Ясно все, металл же не плавает. А ты ожидал обратного? - Вид Луны был непередаваемо умный.

- Посмотрим. - Я оторвал уголок от лежащей на подоконнике газеты.

- Но ты положил иголку на бумагу, а не воду, так не считается! Ты не выполняешь свои же условия.

- Ш-ш-ш, молчи и смотри.

Впитавшая воду бумажка скоро утонула. Иголка же, к великому удивлению Луны, лежала на поверхности.

- К-как это ты? - Оторопела пони, рассматривая противоестественное явление. - Тут точно нет магии?

- По части магии, это к тебе вопрос, а не ко мне. Ты ж магическое существо, из нас двоих, кому лучше знать о магии, как не тебе? Условие выполнено - иголка лежит. А о способе выполнения речи не было.

- Какой-либо магии, кроме моей, здесь нет. - Держа иглу телекинезом, Луна прищурилась, осматривая металл со всех сторон. - Но есть, хм… жир. Игла плавала на воде с помощью жира. Ах, Лайри, ты хитрец! И снова хитро удивил меня! - Кинув иглу на стол, пони улыбнулась и зааплодировала, постукивая копытами. - Но что же с бутылкой и монетой? Она не собирается танцевать.

- Надо ждать дольше.

Пока ждали, я убрал тарелку, фонарь, зеркало, и угостил Луну парой мандаринов.

Раздался чуть слышный свист и звон металла о стекло. Навострив уши, Луна приблизила морду к бутылке. Монета вновь подпрыгнула, присвистнув.

- Так-так, что же тут не так? - Задумчиво подняв бровь, пони осмотрела пустую бутылку.

- Объяснить?

Луна отрицательно повела ногой, размышляя. Я умолк.

- Звенит металл, стекло. Свистит обычно ветер, воздух. Бутылка не пуста, в ней воздух. Она холодная, а в кухне тепло. Бутылка согревается, воздух в ней тоже. Нагретый воздух стремится вверх, и свистит, потому что ему мешает монета. Все понятно.

Ликующе улыбаясь, Луна развела передними ногами. Видимо, мышцы ног и крыльев в плечевом поясе у нее как-то взаимосвязаны, и крылья непроизвольно двинулись в стороны. Полотенца упали. Я поднял их.

- Идем к дивану, досушим там.

Устроились мы своеобразно и с комфортом: я на диване, а Луна сидела на полу, спиной ко мне, расправляя по очереди оба крыла, чтоб я мог хорошо протереть и высушить перья.

В коллекции моей было уже два Лунных пера. Не так давно, когда я ласкал Луну, одно из маховых перьев вдруг свободно поддалось движению руки и вывалилось из крыла. Впрочем, Луну этот факт утраты не взволновал, она пояснила, что со временем у нее вырастут новые перья.

Тут я заметил, что Луна настойчиво трет ухо копытом.

- Почеши в ухе, пожалуйста, - обернулась она. - А то без магии мне туда не дочесаться.

- Давай, повернись.

Пересев, Луна положила голову на мои колени, при этом ее рог почти что уперся мне в горло. Без защитного колпачка я бы остерегся сидеть с аликорном в такой позе. Аккуратно засунув большие пальцы в слуховые проходы, начал энергично чесать, одновременно массируя уши снаружи.

- Ух-х, м-мои у-ух-хи… Ну, ты даешь. - Прохрипела Луна, закатив глаза.

- Подвигай челюстью. - Подсказал я, на мгновение остановив сводящий с ума массаж.

Луна последовала совету, и ее аж захлестнуло волной удовольствия, она содрогнулась всем телом, и задняя нога начала выстукивать частую дробь. Пришлось своей ногой прижать копыто к полу, чтоб пресечь эту восторженную «морзянку». Луна все сильнее наклоняла голову боком, словно стремясь запихать палец поглубже в левое ухо, сидя с наркомански-счастливым видом и без единой мысли в широко раскрытых глазах. Мне показалось, что она и дышать прекратила от переизбытка наслаждения.

- Спасибо. - Выдохнула Луна, пытаясь сесть прямо - у нее явно кружилась голова. Пошатываясь, она забралась на диван. Пальцы мои были облеплены ушной «серой» - наклонясь, я вытер их об ковер и лег напротив Луны.

- Жизнь возле тебя становится все более головокружительной. - Слабо улыбнулась пони.

- И я не опасаюсь, что ты пропадешь, улетев на крыльях счастья.

- Сколь далеко я ни улечу, я останусь с тобой.

- Да.

- Эх-х-хорошо как. - Зевнула Луна.

- Пульт, случаем, не под тобой? - Спросил, поискав взглядом на диване и тумбочке.

- М-м-м?.. - Привстав, пони сонно пошарила ногой. - Вот. - Выпихнула пульт из-под бока.

- Спасибо.

Я бесцельно «прыгаю» по каналам. Луна вроде как спит, но шевелящиеся уши подсказывают, что она следит за событиями.

На «Первом канале» Борис Ельцин что-то вещал об установлении порядка. С вялым вниманием выслушав пару фраз, я переключился на следующую программу.

- Лайри, ты участвуешь в политике, в жизни страны? - Поинтересовалась экс-правительница Эквестрии, продолжая «спать». Ее растрепанное после чесания ухо повернулось ко мне в ожидании ответа.

- Нет, меня лично страна никогда не волновала. Меня интересует только мое благосостояние.

- А разве благосостояние отдельного жителя не зависит от страны в целом?

- Ни разу. Твое состояние зависит исключительно от тебя. Только ты, твое мышление, твои поступки определяют, как ты будешь жить. Ни страна, ни правительство, ни народ, ни что иное. Ответственность за свою жизнь и судьбу несешь лишь ты сам и никто более.

Луна приоткрыла один глаз:

- Я почему-то уверена, что ты ошибаешься.

Фыркнув, я выключил телек.

- Да я и не претендую на истинность моих суждений. Вполне может быть, что я ошибаюсь. Но, знаешь, что самое интересное? - Наклонился к Луне. - Я живу с этим ошибочным мнением всю жизнь, и до сих пор не помер, и в особые передряги не попадал. Может, не столь уж оно и ошибочно, мр-р-рм?

- В таком случае, мне есть о чем подумать. - Луна легла удобнее, я поцеловал ее в нос и укрыл одеялом. Купание и массаж благотворно влияли на аликорна.

Открыв дверь кладовки, глянул на заваленные барахлом полки. Сколько ж тут реально всякого хлама, оставшегося еще с детства. Страдавшие скопидомством предки не могли выкинуть даже поношенную обувь, не устроив при этом скандал с обвинениями во всех смертных грехах. Вот соберусь весной и вышвырну вон эти узлы и коробки с платьями, халатами, сапогами, бельем, и прочим скарбом. А лучше вообще разломать всю кладовку и поставить вместо нее нормальный шкаф.

Засунул на полку «кольцеброс», и тут, в тусклом цвете лампы, на боку лежащего рядом узла с каким-то тряпьем, сверкнула золотистая нить. Дотянувшись, тронул нить - она оказалась металлической. Вытащив узел, развязал и среди скомканных носков и колготок нашел моток толстой «золотой» проволоки, конец которой проткнул мешок и торчал наружу. Хех, помню, я любил вить из проволоки всякие фигурки.

А не заняться ли опустошением «склад»-овки прямо сейчас? Вот пойду на улицу и прихвачу с собой этот мешок с носками. И так каждый день. Идея мне понравилась, завязанный мешок полетел в угол около двери - пусть лежит на виду.

Сев за стол, вооружился пассатижами и принялся распутывать проволоку.

***

Зевнув, я огляделась, соображая, где нахожусь. Лежу на облаке, меня обвевает прохладный ветер, вокруг серо и туманно, как перед рассветом. Ветер приносит смутно знакомые запахи чего-то родного и близкого, но при всем желании мне не удается вспомнить, где я чуяла их прежде, и чувствую неясную тревогу.

Облако, гонимое ветром, приближается к огромной горе. В предрассветных сумерках окутанные туманом неприступные склоны выглядят угрожающе мрачными. Не зря именно гора Кантерлот выбрана местом столицы Эквестрии.

Зависнув над плато, мое облако растаяло, вынудив ступить на замшелый камень. Густой мягкий мох, подобный ковру, укрывал плато и приятно щекотал копыта. Зачем же я здесь, что мне надо узнать в этом сне? Раз есть Кантерлот, то в любом случае, это сон пони. Возможно, даже мой сон.

Вздрагивая от холода, смотрю вокруг, замечаю тропинку, ведущую мимо скал куда-то вниз. Ступать по тропе неприятно - множество острых камней колют копыта. Не останавливаясь, создаю накопытники: магически переливающиеся лунным светом, они появляются с каждым новым шагом, охватывая мои копыта. Несколько шагов, и ноги надежно обуты.

Обогнув склон горы, я вижу под собой город. Кажется, Кантерлот пуст: ни единого признака жизни. Ни жителей на улицах, ни огней в домах, из труб не идет дым. Над городом гордо возвышается королевский замок с множеством башен, шпилей, вымпелов. В окне одной из башен виден слабо мерцающий свет.

Расправив крылья, круто спикировала к этой башне. Накопытники едва заметно цокнули по камню, когда я осторожно опустилась на балкон.

Аскетичная обстановка: разорванный гобелен, шкаф с бумагами, книгами, простой деревянный стол, подсвечник с полудесятком почти догоревших свечей, несколько свитков, небрежно сваленных кучей, покосившаяся стопка бумаги, опрокинутая чернильница. Единственный стул валяется разломанным у стены. Склонившаяся над столом Селестия задумчиво пишет, обмакивая перо в лужицу чернил.

Я деликатно постучала копытом по дверной раме. Меня не услышали. Найдя задвижку внизу, я подняла ее телекинезом и распахнула дверь. Ухо Селестии повернулось на скрип петель.

- А, Луна? - Спросила сестра, не прекращая писать. - Ну, раз уж ты здесь, то у меня есть новости.

Я замерла на пороге, позабыв сложить крылья. «Новости»?

- Тия, что происходит? Почему Кантерлот м… пуст?

Чуть не сказала «мертв».

- У тебя «крылостояк» на меня? - Поинтересовалась Селестия, окинув беглым взглядом.

- Э? Нет. - Смутившись, поспешно уложила конечности, поднятые двусмысленным жестом.

- А как насчет Лайри? Рядом с ним крылышки крепко стоят? Особенно, когда он чешет тебе спинку?

Окутанное золотистой магией перо продолжало чертить по бумаге. Я не знала, что ответить. Несомненно, с человеком мне хорошо, но вопрос про «крылышки» - вопиющая бестактность. Сам Лайри, один раз выяснив пикантные подробности, очень ласково относился к моим крыльям, и не подшучивал, замечая возбуждение, скрыть которое я была физически неспособна.

- Я занята подготовкой к защите Эквестрии от монстра. Потому Кантерлот пуст - я всех выслала и живу одна. Дописываю распоряжения. - Свернув листок, Селестия запечатала его и волшебным облачком отправила через мою голову вон из башни.

- От монстра? От кого? - Настороженно спросила я. Быть может, вся нервозность сестры объясняется грядущими проблемами? И я могу как-либо помочь ей?

- От тебя, конечно же. А ты знаешь каких-то еще монстров, кроме себя, Сомбры и Дискорда? - Устало вздохнув, Селестия легла передними ногами и грудью на глухо заскрипевший стол.

- Меня? Я - монстр?! - Кажется, подо мной пошатнулся балкон. Или у меня подкосились ноги?.. Как я могу быть монстром?

Телекинезом подхватив со стола все свитки, белая правительница раскрыла их одновременно и просмотрев, кинула один мне под ноги:

- Узнаешь?

Все еще находясь в шоке, и надеясь, что слова сестры - лишь неудачный розыгрыш, я подобрала свиток. Изображение грациозной гарцующей черной лошади, в легком синем шлеме и изящном нагрудном доспехе. Хищно прищуренный зеленый глаз с вертикальным зрачком. Гриву и хвост формировали искрящиеся созвездиями магические облака. Но больше всего поразила меня ее метка судьбы: ярко-белый полумесяц на фоне фиолетовых отметин.

- Это Найтмер Мун. И это ты, Луна.

Свиток упал на пол. Знакомое имя полоснуло память, словно раскаленным ножом по сердцу. Я всхлипнула, глядя на Селестию.

- Тия… Зачем ты меня так? - Прошептала чуть слышно.

Продолжая полулежать на столе, Селестия убрала свитки в шкаф. Нетронутым остался свиток с Найтмер Мун под моими ногами.

- Я мечтала вернуть тебя, Луна, и приложила к этому немало усилий, но все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. И в результате принесло лишь огромные неприятности. - В словах Селестии звучала крайняя усталость с явным оттенком горечи и сожаления. - И теперь я все чаще задумываюсь - а так ли велика необходимость в твоем возвращении? Ведь без тебя было спокойно, Эквестрия жила и процветала. И - здрасте, вернулась сестра с мешком проблем на хвосте. - Она тяжело вздохнула.

- Тия, но я не Найтмер Мун! - Воскликнула я с отчаянием. Горькие слезы наполнили глаза.

- Луна, держи себя в узде. Ты все та же упрямая глупая кобыла, так и не поумневшая за ты-ся-чу лет. - Чеканя шаг, Селестия медленно приближалась ко мне, с суровым выражением морды. - Я, прежде всего, несу ответственность за благополучие моих пони. И передо мной стоял выбор. А ты хотела наколдовать вечную ночь, ввергнуть целую страну в хаос и мрак, следуя лишь прихотям своего необузданного эго, не думая ни о чем, кроме своего уязвленного самолюбия. Неужели ты все забыла? Или ты думаешь, что все забыла Я?

Тихо всхлипывая, я попятилась и упала, ноги отказывались служить. Светлый аликорн подошла вплотную, возвышаясь неколебимой мощью.

- Я помню. Но ведь я…

Селестия обошла вокруг меня, ударом ноги послав валяющийся свиток в глубь комнаты.

- Из-за тебя я перестала спокойно спать. Из-за тебя нарушена жизнь столицы. Из-за тебя пришлось отменить несколько важных собраний, благополучный исход которых гарантировал моей стране процветание лет на пятьсот вперед. Из-за тебя сама жизнь в Эквестрии теперь под угрозой.

Мне очень нелегко было осознать, что я - причина проблем в любимой стране. Я неуклюже попыталась встать. Селестия обернулась через плечо:

- Луна, давай начистоту. Кому ты здесь нужна? Кто еще помнит о Принцессе Ночи, кроме меня? Никому нет дела до твоих вычурных ночей, и никого не волнуют созданные тобой сны. Твой талант давно перестал нести какую-либо ценность, пора наконец это понять и признать. Я одна двигаю оба светила, и десятки поколений пони на протяжении сотен лет спокойно засыпают и просыпаются. Именно поэтому всепони славят меня, ведь я несу свет и жизнь в их мир. А что несешь ты? Иллюзию счастья и несбыточные мечты? Что ты можешь подарить этому миру? Мрак и холод, смерть и забвение?

И если ты вернешься, каких еще фортелей я должна буду от тебя ожидать? Вдобавок ко всем внутри- и внешнеполитическим проблемам, мне придется постоянно контролировать еще и тебя! Если бы раньше, моя дорогая сестра, ты уделяла больше внимания своим обязанностям, а не самокопанию и глупым жеребячьим обидам, ты могла бы понять, как мне сейчас тяжело! - Селестия будто швырнула эти слова мне в морду.

Белый аликорн застыла, словно мраморное изваяние, в ее взгляде явственно читались разочарование и злость. Нет, сестра ни разу не коснулась меня, но слышать ее упреки было страшно и мучительно больно. Громко рыдая от унижения и бессилья, я подползла к ограждению, перевалилась через него и камнем рухнула с балкона в сумрачную пустоту, теряя перья. Лишь над самыми скалами, инстинктивно расправив крылья, чудом не разбилась и выровняла полет. Подальше, подальше от этого кошмара.

Яростно ударив магией, я вылетела в какой-то чужой сон с бушующей грозой. Врезавшись в огромную черную тучу, зарылась поглубже и разрыдалась вновь. Непрестанные раскаты грома заглушали мои стоны и крики. На душе было мерзко, холодно и пусто от того, как обошлась со мной родная сестра.

И от понимания, что Селестия в чем-то права.

***

Диван под моей головой мокрый от слез и слюны. Себячувствие паршивейшее. Я отвергнута, изничтожена и растоптана. А ведь так хорошо засыпалось… Повозившись, стянула покрывало и грустно оглядела комнату. Под дверью спальни виднелась маняще-уютная полоска света. Застонав от щемящего чувства одиночества, я подошла к двери, нерешительно коснулась ее копытом. Что, если Лайри занят, а я помешаю ему? Прислушалась - тишина. Собравшись с духом, несмело толкнула дверь.

Лайри сидел за столом, и с помощью инструмента, похожего на птичий клюв, плел из гибкой золотой нити некий обруч. Заметив меня, он накрыл ладонями свою работу и скинул в ящик стола.

- Делаю тебе сюрприз, его пока не надо видеть.

Так и есть, помешала. Подумав, я хотела уйти.

- Луна, иди сюда. - Поманил человек движением руки.

Подошла. Он прижал ладони к моим щекам, таким теплым и привычным жестом заботы.

- Ты выглядишь измученной.

- Мне снова снятся кошмары.

- Плохо.

- Да.

Сев, я положила передние копыта на колени человеку и посмотрела в глаза:

- Лайри, пожалуйста, отвези меня погулять.

***

Мы с Луной любовались закатом с балкона. Солнечные блики скользили по антеннам на крыше дома напротив. Запоздавшие птицы торопились найти место для ночлега. Вдалеке серебристо сверкнул самолет.

Принцесса захотела этой ночью куда-либо съездить, но у меня не было настроения гонять машину. В качестве альтернативы я предложил ей подышать свежим воздухом, посмотреть на город, не выходя из дома, и распахнул среднее двухстворчатое окно балкона.

Луна стояла на задних ногах, свесив передние через подоконник и, вытянув шею, с интересом смотрела по сторонам. Видимо, впервые видела вечерний город с миллиардами пробуждающихся огней.

- Тут столько всего непонятного… - Пони сощурилась, рассматривая что-то внизу.

- Что?

- Оно уже уехало. Такое, с красными и синими светлячками на крыше. Хм, все это похоже на огромный улей.

Я не опасался, что Луну заметят посторонние. Люди склонны смотреть под ноги и в карманы, нежели по сторонам, и тем паче, не станут задирать голову, чтоб глянуть на высотку, когда это не горящая достопримечательность. Если кто-то внизу и увидит выглядывающую с балкона пони, то в сумерках примет ее за собаку, как самое логичное объяснение животного в городском доме.

- Есть такая занятная теория, согласно которой люди - потомки обезьян. Мол, обезьяны некоторых видов долго и нудно умнели в процессе эволюции. Сторонники этой теории приводят немало фактов, начиная внешним сходством, заканчивая древними орудиями труда, найденными в каменных пещерах.

- Хм, обезьян я видела. - Взглянув на меня из-под пушистых ресниц, Луна задумчиво прикрыла ясные глаза. Иногда она будто стеснялась близкого зрительного контакта. - Сходство? Возможно и есть. - Пожала плечами и ее крылья шевельнулись, словно желая раскрыться.

Я поправил теплое одеяло, укрывающее плечи кобылицы, и прижал ее к себе. Стоящая вертикально, аликорн была выше меня на голову, не считая рога, мне нравилось смотреть на нее снизу вверх. В такие моменты царственная осанка Луны казалась особенно изящной и хрупкой, а я ощущал себя ее верноподданным под покровительством Принцессы Ночи. Несомненно, она понимала и ценила это.

- Но если посмотреть на ситуацию с иного ракурса, то станет ясно, что люди произошли от муравьев. - Я широким жестом охватил город под нами. - Вот, это все гигантский муравейник, и уклад жизни его жителей абсолютно схож с жизнью насекомых. Все они просыпаются утром, выбегают на улицы, тащат еду и вещи в свои жилища, и оцепеневают с наступлением ночи. И так всю жизнь, с незначительными вариациями. Как и насекомые, люди постоянно куда-то бегут, что-то разрушают, копают, волокут, строят. Чтоб убедиться в этом, достаточно взглянуть сверху на муравейник и город - ты не увидишь разницы.

- Очень верное сравнение. Скажи, а ты-то чем отличаешься от остальных? - С интересом спросила Луна. - Ты ведь так же просыпаешься утром, идешь на улицы, приносишь еду и засыпаешь ночью.

- Я отличаюсь тем, что способен видеть все со стороны, не быть в общей массе и наблюдать за движением. Это очень интересно. Большинство же людей даже не осознают, что они «муравьи», а следование движению стада называют «быть в центре событий», «идти в ногу со временем» и тому подобными отвлеченными красивыми фразами.

- «Сторонний зритель». Я знаю эту тактику. Была таким зрителем. Точнее, пришлось им быть. - Вздохнув, аликорн посмотрела в багряное, быстро темнеющее небо. - Тут прекрасные ночи. И столько звезд. Я не могу поверить, что ночь наступает сама по себе… Наверное, и никогда не пойму, как это - ночь без меня. - Промолвила она с восхищением и грустью.

Я нежно почесывал ее шею, перебирая случайные пряди гривы.

- Хочешь, я расскажу, как было в Эквестрии?

- Да, расскажи.

Луна склонила голову, вспоминая:

- Селестия опускала Солнце, завершая день, а я начинала ночь, поднимая Луну. И так как ночь - мое призвание, я вдохновлялась, сплетая мрак, ночные звуки, лунный свет, созвездия, хвосты комет в единое гармоничное целое, каждую ночь создавала неповторимые шедевры.

Аликорн погрузилась в воспоминания, глядя в небо и рассказывая вполголоса, словно меня и нет рядом. Я продолжал гладить шею Луны, ощущая частый пульс. Это были дорогие ее сердцу моменты жизни.

- Я творила красивые сны для спящих пони, помогая им забывать неприятности, побеждать страхи, находить ответы. Чтобы они просыпались отдохнувшими, готовыми к новому дню.

Отступив чуть назад, Луна сложила передние ноги на подоконнике и легла головой на ноги. Ее дыхание обращалось светлыми облачками пара в морозном воздухе.

- Помню, ты говорил, что Богу некому было показать свою Землю. Я понимаю его чувства. Со временем я начала все больше разочаровываться. Просыпаясь, пони восхваляли Селестию, славили новый день, наслаждались светом и теплом. И никто не вспоминал меня, не хвалил, не восхищался моими прекрасными ночами. Никого не волновали причудливые узоры созвездий, над которыми я трудилась, не покладая копыт. А невероятной красоты кометные дожди?.. А мерцание звезд, таинственный свет полной Луны в зеркалах озер? И ласкающие слух серенады ночных насекомых? Этого никто не замечал. Ночью все спали.

Принцесса Ночи обернулась ко мне. В уголках ее глаз блестели слезы.

- На рассвете я плакала, видя, что мои труды пропадают впустую. Пыталась говорить с сестрой, в надежде, что она поймет меня, но… Ну, ты слышал ее песню: «превыше всего государственные дела». Когда на конце твоего рога судьба целой страны, о каких задушевных разговорах может идти речь?

Выпростав из-под одеяла крыло, аликорн обняла меня. Незаметно прекратив ласки, я внимал откровениям принцессы.

- Я отчаялась добиться от Селестии не то что понимания, а хотя бы простого внимания к себе. И чувствовала себя одинокой и незаслуженно забытой. Во дворце не было никого, с кем я разделила бы свою печаль. А затем в мои сны начал приходить друг. И я чрезвычайно привязалась к нему. Сначала изливала всю боль-тоску и негодование, позже выдохлась и слушала его советы. Друг убеждал, что сестра унижает меня, ни во что не ставит, недооценивает мою мощь. Но на самом деле я сильна и могу противостоять сестре, чтоб заставить ее считаться со мной как равной. И если уж на то пошло, я могу создать ночь, которую заметят всепони и будут восхищаться ей вечно. Эта идея мне очень нравилась. Так же друг сказал, что сочувствует мне и готов помочь, если я позволю ему слиться с моим телом.

Крыло, обнимающее мою спину, было напряженным, часто вздрагивало. В своем самокопании Луна залезла в какие-то личные дебри. Небось, выговорится и после этого еще возьмет с меня клятву о неразглашении королевских тайн государственной важности.

- И вот я отказалась опускать Луну. Конечно, это сразу привлекло внимание, которого я так жаждала. Сестра пыталась уговорить меня, но я знала, что если уступлю ее просьбам, то навсегда признаю себя слабой и неспособной к великим свершениям. «Уступить» означало позволить Селестии и дальше вертеть мной как вздумается, постоянно игнорировать меня и не допускать мысли о нашем с ней равноправии. Я осталась непреклонна в своем решении, и заявила, что устрою вечную ночь. Появился мой друг и, как обещал, слился со мной. Я чувствовала, что изменяюсь, становлюсь не той, что прежде, но это пустяки, в сравнении с тем что я обрела - необыкновенную, головокружительную силу, которую могла направить и сформировать как угодно. Я считала себя единственной, достойной править миром.

Прервавшись, аликорн поискала взглядом ночное светило и, сложив крыло, зябко передернула плечами. Я поднял одеяло выше, укутав ей шею.

- Селестия продолжала взывать ко мне. Но я не желала слышать даже своего имени и ответила, что никакой «Луны» больше нет. Новое имя появилось неожиданно, словно подсказанное кем-то со стороны, однако я приняла его как часть моей новой жизни. И назвалась «Найтмер Мун».

Вздрогнув, я пристально глянул на пони. «…Она перестала быть Найтмер Мун, что тоже странно… А что за Найтмер Мун? …Я предпочла бы не рассказывать об этом. Старая семейная драма».

Луна, пребывающая в состоянии некоего транса, не заметила моего волнения. Я ловил каждое слово темной принцессы с темным прошлым. Теперь в ее голосе звучали гордость и горечь.

- Я наслаждалась обретенным могуществом. Выгнала сестру из замка, заставила улетать от меня. Гоняла, ни на миг не позволяя опомниться. Била магией, вкладывая ярость и ненависть в каждый удар, но сестра успевала увернуться. Наконец, один мой удар настиг Селестию - она, потеряв сознание, проломила собой крышу дворца и грохнулась в зале.

Мое ликование не знало границ, я едва держалась на крыльях от радости. Теперь-то поверженная сестра поймет, что я не шутила, воспримет меня всерьез и признает свою вину. Я даже готова была быть помягче с ней. Ну, не держать в темнице под замком, это точно.

Блестевшие в ночном сумраке глаза пони ясно показывали, что она очень взволнована.

- Увы, моя радость была кратковременной: очнувшаяся Селестия поступила со мной чрезвычайно подло. Сказав, что я не оставила ей выбора, она воспользовалась Элементами Гармонии, волшебная мощь которых значительно превышала и ее силы, и мои, так что применять их все сразу было совсем не безопасно. Знай я заранее, что ослепленная единовластием и гордыней сестра решится на такой шаг, я немедля зашвырнула бы ее бессознательную на Солнце. Мы сошлись в прямом противостоянии, и я ничего не смогла сделать…

Найтмер Мун с досадой ударила копытом по подоконнику.

- И в итоге на луну зашвырнули тебя. - Я сочувствующим жестом погладил ее ногу.

Вскрикнув, пони шарахнулась, будто я материализовался из пустоты, в глазах отразился ужас, под аккомпанемент загремевшей на полу полупустой кастрюли.

- Ох-х, прости… - Всхлипнув, аликорн шагнула ближе, обняла меня и прижала к груди. - Я напрочь вывалилась из реальности.

- Луна?.. - С придыханием шепнул, поглаживая вздрагивающее ушко. Она помнит что-то из своих речей или у нее был сдвиг сознания?

Пони долго смотрела в небо. Я чувствовал, как трепещут под одеялом крылья. Неожиданно мне на руку упали горячие капли. Изогнув шею, Луна глянула на меня сверху вниз. Но взгляд ее был совсем не покровительственный.

- Я даже не знаю, хочу ли возвращаться в Эквестрию. Здесь… я чувствую себя кому-то нужной. Хотя бы тебе. Пусть у меня нет магии, и мне во многом неудобно тут. Но мне есть ради чего жить. Я думаю о тебе, жду тебя каждый вечер, верю, что ты любишь меня и я нужна тебе. А там? Я снова буду одинокой и не нужной никому, даже сестре. Я не хочу так!

Плача, она опустилась на все ноги и сунула нос мне в подмышку. Одеяло сползло, безжалостно обнажая эмоции содрогающейся от рыданий Луны. Я молча ласкал ее голову и шею. По моим щекам катились слезы.

***

Тяжело дыша, я медленно успокаивалась. Присев, Лайри вытер мои слезы рукавом. Всхлипнув, я печально улыбнулась, благодарно прижимаясь мордой к руке.

- Ты тоже плакал? - Удивленно тронула крылом его лицо.

- Да, я очень сочувствую тебе, Луна.

- Прости.

- Ничего. Пойдем погуляем.

- Ты ж сказал, что не хочешь ехать.

- А мы не поедем. Пройдемся в парк, недалеко отсюда.

Гл. 9

Примечание к части

- Поиграем в снежки? - Предложил Лайри. - Это бросать друг в друга комками снега? - Да. - С удовольствием. Фанарт, почти точная сцена к эпизоду -

Убирая в ящик шкафа пузырьки с краской, я заметил, что мой нож лежит раскрытым. Для проверки сложил и раскрыл его пару раз - механизм работал безупречно. Поигрывая оружием, задумчиво глянул на Луну, стоящую возле кровати:

- Для пони в порядке вещей - копаться в чужих вещах?

- Нет, но… - Она осеклась, услышав глухой звон пружины.

Укоризненно улыбнувшись, я наклонил нож, отразив свет лампы в глаза Луны.

- Но ты была в моем шкафу.

- Да. - С виноватым видом созналась Луна, чей взгляд манила блестящая полоска стали.

- А зачем ты тут была?

Когда я положил сложенный нож на стол, пони словно очнулась от гипноза. Неужели ее на улицах еще и зарезать хотели, что она так напряглась при виде ножа?

- Я…

- Будет лучше, если ты не будешь врать, чтобы не лишиться взаимного доверия. - Предостерег я.

- Я хотела хоть немного лучше понять твою жизнь. Ту ее часть, о которой только догадываюсь.

- Ну и как, получилось?

- Нет. Я нашла еще больше вопросов, и на многие сама же не могу ответить.

- Ладно. И все же, лазить в чужих вещах нехорошо.

- Прости, Лайри, я знаю это.

- Знаешь, а все равно полезла. - С досадой пожурил принцессу. Луна уткнула взгляд в пол и кротко опустила уши. - Я ценю твою смелость, прямоту и честность. Ты сама признала свой проступок. Ругать тебя не буду. - Тронул голову Луны, утешая.

- Это истинно справедливое решение с твоей стороны. - Ответила она без капли пафоса. - Но, послушай, я чуть копыто не распорола себе этим ножом. Как он работает?

- Просто, - я снова взял рукоять со стола. - Внутри пружина, а сбоку вот рычажок. Когда сдвигаешь… - Придержал пальцем лезвие, показывая его замедленный ход. - И обратно так же.

- Оно внутрь складывается? А выскакивает так, что глазом моргнуть не успеваешь.

- Это оружие быстрого боя. Потому сделано так.

Я помог Луне надеть ее свитер и шарф. Чтоб грива не путалась в ногах, обмотал ее под шарфом вокруг шеи пони. Затем оделся сам. Нож положил в карман штанов. На кухне забрал пачку печенек и налил в термос горячей воды.

- Лайри, а это не берем? - Луна вытянула скейт с балкона.

- Не-е, там дороги - снег со льдом. - Повертел руками, словно перемешивая что-то. - Не покатаешься. Только ногами ходить можно.

Пони молча сунула полюбившуюся доску обратно.

- Тебе удобно? - Спросил, проверяя, хорошо ли сидит на пони одежда. Луна подвигала ногами, крыльями и шеей.

- Спасибо, все удобно, я готова.

- Обрати внимание: уже поздний час, и мы пойдем не оживленными улицами. Но если нам будут встречаться люди, пожалуйста, веди себя спокойно. Не надо шарахаться от каждого встречного и тем более не надо на них бросаться. А еще, если рядом кто-то есть - не разговаривай со мной. Чтоб привлечь внимание, можешь фыркать, ржать, всхрапывать. Но для окружающих ты должна выглядеть обычным животным. Насколько это возможно.

- Почему ты мне все это говоришь? Я что, неуравновешенная?

- Луна, у нас с тобой прекрасные отношения, но я не знаю, как ты отреагируешь при других людях. Или мне напомнить, чего ты натерпелась от них?

Задумчиво пошевелив ушами, Луна кивнула с серьезной мордой:

- Я поняла, хорошо.

Обуваясь, я мельком глянул на ноги Луны. Не больно ли будет ей ходить по месиву из битого льда и снега? У обычных-то лошадей копыта твердые, а у моей они явно отличаются строением. Ладно, если будут проблемы, она скажет сама. Повесив через плечо сумку с термосом, выпустил Луну из квартиры.

На лестничной площадке тишина. Яркий до рези в глазах свет одинокой лампы. Обшарпанные стены исписаны лозунгами «Цой жив», «Rap», «Metallica» и прочими надписями, выражающими музыкальные вкусы их написавших. По всему полу петляют следы сорок пятого размера, видать, ходили в ожидании. Воздух пресыщен знакомым запахом дыма. Похоже, Данил будет теперь окуривать весь этаж.

- Ну и воняет тут! - Тихо возмутилась пони. Я запер дверь, и мы подошли к лифту.

Этажом ниже лязгнул мусоропровод. Затем послышались скрип перил, грузные шаги. Кто-то поднимался к нам.

Испуганно переглянувшись со мной, Луна подалась в сторону нашей квартиры. Я схватил ее за шарф:

- Стой спокойно. Спрятаться все равно не успеем.

Лифт не торопился выполнять свои обязанности. Я вновь нажал кнопку вызова.

На площадку ступила приземистая толстая женщина, в безразмерном вульгарном халате красного цвета, коричневых вязаных колготках и заляпанных грязью калошах. Ее фиолетовые всклокоченные волосы торчали в немом протесте, на заплывшем жиром смуглом лице застыло выражение брезгливости. Проходя мимо, толстуха одарила нас презрительным взглядом. И лишь через несколько секунд в ее закостеневшем сознании остался яркий образ синей рогатой лошади в крапчатом шерстяном шарфе, черном с белым орнаментом свитере, да еще опоясанной веревкой.

Я с отрешенным видом дождался лифт. Луна, показывая абсолютное равнодушие, раскрыла крыло и губами поправила несколько перьев, хоть они все уложены идеально ровно.

- Что за чертовщина? - Пробормотала старуха.

Луна неодобрительно посмотрела в ее сторону, однако воздержалась от реплики. Я почесал «чертовщину» за ухом, и она довольно фыркнула. Безобидный звук вывел бабку из ступора, брезгливость на ее лице сменилась гримасой страха. Отгородившись мусорным ведром и продолжая неразборчиво бормотать, боком-боком она обошла нас, прижавшись к стене, так что за ней ссыпалась старая краска. И, наконец, исчезла в квартире Данила, поскрежетав засовами.

- Ну, расслабься. - Шепнула Луна, ткнувшись мордой в грудь. Только теперь я осознал, что все это время простоял с колотящимся сердцем, в дичайшем напряжении и аж взмок. Выдохнув, оперся плечом о стену. Лифт закрывался, но я успел сунуть ногу в дверь, и та с гулом открылась вновь. Когда мы вошли, пони нажала копытом кнопку первого этажа и обернулась ко мне:

- Тебе не стоило так переживать.

- М-пф-ф… - Улыбнувшись, я погладил Луну. Прикосновение к густой шелковистой гриве успокаивало.

Лязгнув, лифт пополз вниз. В дверной щели скользили полосы света и тени перекрытий.

- Я переживал за тебя.

- Если о ком и надо беспокоиться, так скорее об этой тетке. Кажется, я ей не понравилась.

- Да ну ее. Подумаем лучше о нашей прогулке.

- И каков план? - Луна потерлась головой о мой бок.

- Шататься по улицам, любоваться звездами, дышать зимним холодом.

- Великопытный план! - Рассмеялась пони.

На двери лифта была свежая наклейка от жвачки «Динозавры» - я аккуратно снял ее и прилепил на подкладку куртки.

- Что это? - Заинтересовалась Луна.

- Коллекционная картинка. Я их собираю. Дома альбом с такими есть.

- О, я хотела б посмотреть. Покажешь?

- Да, завтра.

- Хорошо. - Сев рядом, Луна прижалась ко мне, вслушиваясь в шум работающих механизмов.

Достигнув конечного пункта назначения, лифт замер и со стоном открыл дверь, неохотно выпуская нас. Под ногами проскочил рыжий кот, и я, прежде чем выйти, коснулся кнопки управления, послав кота на восьмой этаж.

- Чего это он бегает? - Спросила Луна.

- Кот? Он местный. Я знаю, где он живет. А он знает, что я могу его доставить. Зачем самому лапы бить по ступеням, когда можно дождаться знакомого человека? Вот он и приспособился.

- Умно. Мне, как раньше, идти за тобой «след-в-след»?

- Да, пока не покинем двор. Потом можешь рядом идти.

Морозный ветер подобно разъяренному медведю рвался в дверь подъезда. Мы с Луной налегли ладонями и копытами, отворяя выход.

- Ну и ветер крылоносный. - Оказавшись на улице, Луна крепко прижала крылья к бокам.

- Какой ветер?

- Такой - только крылья раскрой и тебя унесет.

- Вернемся домой? - Я оглядел пустующий заснеженный двор.

- Я хочу развеяться, давай прогуляемся.

***

Мы неспешно идем по улице, то пропадая в полумраке, то вступая в круги света. По правую сторону высились здания - теперь, будучи снаружи, я могу созерцать их величие и строгую красоту. Столь огромных домов я не помнила ни в Кантерлоте, ни в любых иных городах Эквестрии. Абсолютно одинаковые стены, окна, балконы. Если б мне понадобилось прилететь к Лайри, я не сумела бы опознать нужный балкон в гигантском человеческом улье.

Слева от нас стоят вдоль дороги величавые деревья, раскидистые кроны которых серебрятся в свете фонарей замысловатыми снежными узорами. Здесь безветренно, и я любуюсь зимней красой, прекрасной и хрупкой, как хрусталь. Поодаль за деревьями тянется еще одна широкая и оживленная дорога, на ней нет людей, но ездит много машин.

Встав на задних ногах, я осторожно заглядываю в окно первого этажа. Мне интересно увидеть, как живут другие люди. Молодая семья ужинает, маленький мальчик в красной рубашке, сидящий напротив окна, видит меня, удивленно замирает с ложкой у рта, во взгляде его отражается восхищение. Стекло перед моим носом запотело от дыхания. Приветливо улыбнувшись, я подмигнула ребенку и отступаю в ночь.

- Пап, тут кто-то такой красивый за окном! - Слышен через форточку звонкий голосок.

Я ложусь, прижимаясь к стене, чтоб меня не заметили. Свет из окна падает на дорогу. Появляется тень рослого мужчины, он всматривается в ночь, затем закрывает окно плотными шторами.

- Кто бы это ни был, Алеша, ему тут делать нечего.

Морду мою искажает горькая усмешка. Неужели и в Эквестрии обо мне думают также? Пожалуй, не следует больше заглядывать в окна...

Лайри стоит спиной ко мне, делая вид, что он здесь один, тем самым не выдавая моего присутствия под окном. Подхожу к нему, он заботливо отряхивает от пыли мои бок и крыло, почесывает загривок. Я решаю не портить себе прогулку из-за случайно услышанной фразы.

Снег скрипит под копытами, часто неприятно колются куски льда, вынуждая быстро переступать.

- Погляди. - Лайри указал на большое окно витрины.

- По мне, все это очень убого. - Ответила я, рассмотрев стаканы и вазы за стеклом.

- Нет, ты к отражениям присмотрись, они тут забавные.

Мимо проехала большая длинная машина с ярко освещенным салоном, и на стекле я увидела, как машина выгнулась дугой, словно ползущая по ветке гусеница, и замельтешили в хаотичном танце искаженные огни.

- Это стекло как кривое зеркало! Действительно, забавно. - Рассмеялась я.

Из мрака витрины ко мне медленно приближалось зловещее свечение, а по стеклу как по воде пошла рябь. Предчувствуя опасность, я шагнула ближе и замерла от страха, увидев в колеблющихся волнах темное свое отражение. Мерцающая грива выбивалась из-под синего шлема, переливаясь голубыми и фиолетовыми оттенками, приоткрытый рот улыбался хищным оскалом, зеленые глаза с вертикальными зрачками сияли недобрым блеском.

- А-ах! - Я отпрянула прочь от стекла. Человек удивленно посмотрел на меня:

- Что такое? У тебя вид будто ты заглянула в тартар.

«Хуже!» - Подумала я, но промолчала.

- Пойдем отсюда? - Стараюсь спросить как можно непринужденнее и выглядеть спокойной.

Лайри обнял меня и прижал к груди:

- Луна, зачем ты что-то скрываешь? Я вижу, ты напугана. Что случилось?

Я не знала, что делать. Не хотелось лгать, будто у меня все в порядке. И не хотелось втягивать Лайри в свои кошмары. Чем он может помочь в давней трагедии, о которой почти ничего не знает? А если узнает больше, как он тогда будет смотреть на меня? Как на монстра?

- Я не хочу рассказывать. Попытаюсь как-нибудь сама разобраться. - Всхлипнула, осознавая, что вид у меня крайне жалкий. Лайри пытливо всматривался в черты моей морды, и я ощущала себя совсем беззащитной.

- Хорошо. - Он нежно потерся щекой о мою щеку. И освободил. Я вздохнула с облегчением, но мне было стыдно перед самой собой.

Подходим к перекрестку. Я знаю, что Лайри не даст меня в обиду, и все же напрягаюсь, увидев людей на другой улице.

- Ты держись рядом. - Его ладонь коснулась холки.

Глядя на бесконечную вереницу машин, я прикрыла глаза, вспоминая себя. Я - Принцесса, правительница, гордая и величественная пони. Пусть не по своей воле, но здесь я представительница Эквестрии, и мне надлежит вести себя как подобает Принцессе. И будто вновь я слышу слова человека, сказанные так давно:

«Принцесса остается принцессой в любом из миров, даже без короны и трона. Если она верна себе»…

Улыбнувшись, я приосанилась, хотела поднять крылья, но вспомнив лицо встреченной дома тетки, сообразила, что реакция людей может оказаться неадекватной.

Машины остановились в ряд, уступая дорогу.

- Пошли. - Шепнул Лайри, слегка хлопнув по шее.

Встречные люди смотрели на меня с недоумением и удивлением. Что ж, их чувства вполне предсказуемы. Старик с цепким колючим взглядом и загадочной улыбкой, двое пошатывающихся парней, ошарашенная девушка. Я с достоинством процокала мимо них.

- Дим, чего за коровы тут по городу ходят, ась? - Донесся пьяный голос.

- Петь, какие коровы, ты вконец окосел? Жрать меньше надо. Это лошадь.

- Да? Где ты видал лошадей с рогами, в Чернобыле? Ну-ка, вернемся, проверим!

- Я те дам «вернемся»! Завтра на работу, а ты в хламину! Домой возвращайся, тащить тебя не стану.

Я тихо рассмеялась.

- Да, Луна, похоже, наша прогулка надолго запомнится не только нам.

Мимо, опередив нас, прошла женщина в высоких кожаных сапогах, теплом полосатом пальто с серым воротником и рыжей меховой шапке.

«Как же люди любят носить шкуры и меха». - Меня чуть не стошнило от этой мысли. К счастью, отделалась спазмом пустого желудка.

Девочка, вприпрыжку идущая рядом с женщиной, оборачивается и замечает меня. На всю улицу раздается восторженный крик, по мощи сравнимый с моим «кантерлотским» голосом, но на высоких нотах:

- Мама, мама, смотри, какая лошадка-а-а! Я тоже хочу такую же!

Оставив мамину руку, сие чудо бросается ко мне, и со всей детской страстью крепко обнимает переднюю ногу. Я, слегка оглушенная, смущенная избытком внимания, нерешительно пытаюсь отпихнуть девочку. Ее мать, с досадой посмотрев на меня, склоняется к чаду:

- Тамара, но у нас уже есть кошка.

- То кошка, а это лошадка.

- Позвольте? - Лайри берет ребенка за бока, поднимает, вынуждая отпустить-таки мою ногу, и сажает Тамару мне на спину. Обомлев, я вопросительно смотрю на друга - он ласково чешет мне подбородок. Дитя прильнуло, обнимая шею, и сердце мое растаяло. Я так давно не была с детьми… Подняла взгляд к звездам, чувствуя накатывающие слезы.

- Не упадет?

- Нет, она крепко держится.

Я шагаю почти бессознательно. Голоса теряются в тумане воспоминаний…

Бескрайнее небо, полная Луна, россыпи ярких созвездий, мирно спящий город. Свет Луны, таинственный и длинный, проникает в окна, касается маленьких пони. Волшебная чарующая песнь пробуждает их ото сна:

«Милые дети, идите за мной,

В земли, каких нет прекрасней.

Милые дети, играть под луной

Будем, не зная ненастий».

Поддерживаемые магией песни, жеребята устремляются в раскрытые окна. Земные пони, единорожки, пегасы - они прилетают ко мне, я вижу восторг и доверие в их глазах. Дети обнимают меня, тычутся мордочками. Вместе мы летим через облака, играя и резвясь…

- Спасибо. - Шепчу чуть слышно. Мотнув головой, стряхиваю слезы.

Я иду между Лайри и матерью Тамары. Девочка по-прежнему держится за шею. В душе моей радость и умиротворение.

- Нам пора домой. Слезай, Тамарочка.

Лайри опускает счастливую девочку на землю, но Тамара не спешит расставаться, тянет руки ко мне. Я наклоняюсь и получаю поцелуй в нос. «Мордочкотыкание» везде примерно одинаковое.

- Спасибо! - Тамара машет рукой на прощание. - Приходите к нам в гости!

Проводив взглядом зеленое пальтишко, я оборачиваюсь к Лайри:

- Она пригласила нас в гости?

Мой человек пожал плечами:

- С детьми всегда так. Дети искренне верят, что все хорошие и интересные люди, кто им встретился, обязательно придут к ним снова. Вот и приглашают. А на самом деле, мы с ней никогда больше не увидимся. Со временем дети понимают неизбежность расставаний и привыкают не приглашать.

- Что ж, пусть этот вечер будет сказочным для Тамары. Но… Мы скоро придем в парк?

- Уже, - Лайри с улыбкой развел руки, как бы желая обнять необъятное. - Мы в парке.

Я огляделась. Этот парк сильно отличался от того, что я ожидала увидеть: лес, большой и упорядоченный, с мощеными дорожками. Местами горящие фонари не давали заблудиться, а лунный свет, серебристо искрившийся повсюду во мраке, манил ожиданием чуда.

Блаженный вздох сорвался белым облачком с моих губ. Иду по дорожке, наслаждаясь покоем, слушая хруст снега под копытами. Лайри медленно шагает позади, позволяя мне быть наедине со своими мыслями, но не чувствовать себя покинутой. Остановившись, дождалась, когда человек подойдет ближе и прильнула к нему.

- Поиграем в снежки? - Предложил Лайри.

- Это бросать друг в друга комками снега?

- Да.

- С удовольствием.

Мы ушли с дорожки, и весь девственно чистый нетоптаный снег оказался в нашем распоряжении. Человек повесил свою сумку на ветку дерева. Я быстро слепила несколько шариков, плотно обжимая их в передних копытах. И внезапный удар поразил меня в плечо. Лайри напал без предупреждения, новый удар я получила в бедро. Поспешно запустила в противника снежком, и, конечно, промахнулась - кидать предметы ногами вовсе не столь удобно, как посылать телекинезом. Лайри, пользуясь моим бедственным положением, - куда ж я денусь без магии, - хищно улыбнулся, медленно катая снежок размером с хороший апельсин.

Разделяющая нас дорожка представилась мне границей моего королевства, и я не собиралась так легко сдаваться. Нахмурившись, пристально следила за человеком, угадывая его движения. Повернувшись спиной ко мне, Лайри бросил небольшой снежок через плечо.

«Странно?..» - мелькнуло в мыслях.

Прежде чем я успела додумать, в чем смысл кидания через плечо - человек развернулся, в замахе припадая на колено, и тот самый, ранее слепленный снежок-с-апельсин мощно ударил меня в грудь. Опешив от такого, я защитилась крылом. А Лайри пропал.

Недовольно всхрапывая, присмотрелась к следам, затем с хитрой улыбкой сфокусировала внимание и магию на ветке одного из ближайших деревьев - потянула ветку вверх и отпустила. Раздался крик, похожий на кошачий вопль, и осыпанный снегом человек выскочил из-за дерева.

- Ну, Луна, погоди! - Грозясь кулаком, он кинулся ко мне.

Расхохотавшись, я убегаю, проваливаясь по колени в снег и хлопая крыльями. Слышу позади громкое дыхание преследователя. Меня хватают за круп и валят. С трудом подавив инстинктивное желание лягнуть, я энергично сопротивляюсь, барахтаюсь, упираясь копытами в грудь наседающего Лайри. После краткой и страстной борьбы, незаметно для себя, оказываюсь лежащей сверху.

- Как ты обращаешься с Нами? - Спросила подчеркнуто строго.

- Как с Принцессой, Ваше Величество. - Негромко мурлычет Лайри. Пальцы ласкают мою голову, забираются под шарф, почесывая шею. - Разрешите поцеловать Вас?

Млея от удовольствия, задумалась с таким видом, словно решаю задачу государственной важности.

- Более дерзкого вопроса Нам слышать не доводилось. Но, так и быть, Мы разрешаем.

Лайри смотрит мне в глаза… будто стремится заглянуть в душу. Как я хотела б уметь читать мысли и понять, о чем он думает в этот момент.

Человек обнимает меня, я склоняюсь к нему, поддаваясь движению рук. Его губы касаются моих, мягко и осторожно. Язык ласково скользит меж губ, наше дыхание сливается воедино. Я пытаюсь понять, что происходит. Словно пью густой, теплый нектар, каждый глоток его дарит силу жизни. Силу, неизвестную мне ранее. Ответно прижалась к губам Лайри, лаская, - он на миг замер, как-бы не ожидав моей взаимности, но нежно поскреб за ухом и поцеловал вновь, увереннее и напористо.

- Ох-х… - Вздохнула, слыша, как удары сердца отдаются громким эхом во всем теле. По крыльям прошла дрожь.

Лайри отстранился, поддерживая ладонями мою голову. Я навсегда запомню его взгляд.

- Вставай, Луняша, а то примерзну тут к земле.

- Если что, я крыльями своими укрою тебя и согрею. - С улыбкой распахнув крылья, прижалась к человеку. Он нежно тронул мои губы кончиками пальцев и повел вверх по морде, будто рисуя витиеватые узоры от губ до краешков подрагивающих ушей. Сквозь истому, медленно окутывающую рассудок, я слышу напев:

А где мне взять такую песню

И о любви, и о судьбе,

И чтоб никто не догадался

Что эта песня о тебе?

- Как, - прошептала я, силясь вынырнуть из транса, окружившего меня непроницаемым маревом, - как тебе это удается?

- Что? - Лайри потрепал меня по загривку.

- Не знаю… - Нехотя сложив крылья, отошла, позволяя человеку подняться. - Я еще никогда не чувствовала себя столь обнаженной. Словно ты, играя со мной, играешь на арфе, задевая струны, в жизни моей не звучавшие прежде. Ты проникаешь в глубины, о которых я не подозревала. И мне страшно от осознания, что я саму себя не знаю до конца, что есть неведомые мне пределы.

Отряхнув мою одежду от снега, Лайри поправил шарф, сползший во время борьбы.

- Луна, души - они как музыкальные инструменты. Как арфа, да. И их звучание зависит от того, кто к ним прикасается. Ты в моих руках звучишь очень красиво и приятно.

- Столько нового я познала с тобой, столь трудно понять и поверить во все пережитое. Постой.

Я обошла вокруг Лайри, смахивая крыльями снег с его плеч и спины.

- Мы славно изваляли друг друга.

- Это было неожиданно и весело. Посидим? - Махнула копытом в сторону фонаря неподалеку. Под ним был стол в виде красного с белыми пятнами большого гриба, и вокруг несколько грибочков поменьше.

Убрав снег со «шляпок», мы уселись. Лайри вынул из карманов знакомый мне нож и цилиндрическую пачку с какой-то едой. Зловеще щелкнув, лезвие раскрылось, послушное пальцам человека. Разрезав пачку, он вытряхнул круглые печенья, склеенные попарно кремом, и поставил их ребром передо мной.

- Угощайся. Не торопись, разжуй хорошо.

- Спасибо. И возьми себе тоже.

Суховатое печенье рассыпалось во рту, но, пожевав дольше, я ощутила теплый ягодный вкус. Тем временем, Лайри сходил за сумкой, оставленной на дереве. Вынув из сумки большую синюю емкость с белой крышкой, открыл ее, и в крышку, как в чашку, налил мне горячей воды. Я пригубила, но было слишком горячо. Зато чашка приятно грела копыта. Лайри положил в воду немного снега.

Надо мной простирается безоблачное звездное небо, яркий золотистый полумесяц радует взгляд, уши щекочет легкий ветерок, незнакомые и тревожащие запахи леса будоражат нос, на языке тает сладкий кружок, в животе уютное тепло. Отпив, я передаю чашку Лайри, мы пьем по очереди, наслаждаясь гармонией и единением.

- Знаешь, я… - Неуверенно замолкла, не зная, стоит ли раскрывать душу. Впрочем, я уже и так намного ближе к Лайри нежели сестре.

Человек посмотрел на меня. Его лицо в свете фонаря было неестественно бледно-зеленым, а глаза черными.

- Мне очень жаль, что я впустила зло в свое сердце и согласилась стать Найтмер Мун. Я столь многое потеряла.

Лайри налил в чашку новую порцию воды и раскрошил последнее печенье по столу.

- Для птиц, - пояснил он, - может, кому-то утром будет завтрак.

- Да, пусть будет.

- Луна, возьми себе за правило - никогда не жалеть ни о чем, что уже сделано.

- Но ведь это необходимо для понимания своих ошибок. Разве нет? Иначе я буду совершать необдуманные действия на каждом шагу.

- Нет, не будешь. Сейчас у тебя ж достаточно опыта и знаний, чтоб не делать глупостей.

- Да.

- Чтоб понимать ошибки, их нужно рассматривать, обдумывать и делать выводы. Но не жалеть. Укорять себя за то, что уже сделано и прожито - бессмысленное самобичевание.

- «Само»-что? - Спросила я.

- Это как если б ты била и унижала саму себя за свои поступки.

- Хм-м, да.

Я хотела возразить насчет бессмысленности, но Лайри коснулся пальцами моего носа, и я замолкла. Допив, человек отставил чашку.

- Луна, если ты сожалеешь о случившемся, раскаиваешься в содеянном - надо не себя наказывать, а исправлять ошибку. Большинство ошибок вполне исправимы, стоит лишь найти в себе силы сделать шаг навстречу: написать, позвонить, встретиться, обсудить проблему, признать вину. Помнишь, я расчесывал тебе хвост в первый раз, и ты испугалась меня тогда. Но пришла первой.

- Я могла и не прийти. Я боялась, что ты отвергнешь меня.

- Вот так обычные простые ошибки становятся неисправимыми, из-за страха быть непонятыми и отвергнутыми. Да еще из-за упрямства, глупости, гордости. И чем больше проходит времени, тем труднее все изменить.

Чувствуя борьбу противоречий, я вожу краем копыта по столу, рисуя Солнце и вспоминая уничижительные речи Селестии. Разумом я понимала, что Лайри прав, но сердцем принять не могла - мне было очень больно. Лайри придержал копыто - я подняла глаза, скользнув взглядом вдоль руки и остановилась на лице.

- Не вини себя ни в чем. Если ты стала Найтмер Мун, значит, именно в тот момент твоей жизни, именно такой шаг имел смысл, и более того, он был единственно верным для тебя. И если, годы спустя, тебе кажется, что ты могла поступить иначе, помни - тогда ты не могла. Зато, теперь ты опытнее, сильнее, способна лучше понимать ситуации и не допускать ошибок прошлого.

- Как по-твоему, я смогу простить… Селестию?

Произнести имя сестры мне далось с трудом. Лайри посмотрел в глаза:

- Не знаю, Луна. Это зависит от тебя самой. Я думаю, сможешь.

Встав, я порывисто обняла человека. Он крепко прижал меня к груди. Это проявление силы успокаивало, я чувствовала себя надежно защищенной.

- Пойдем домой? - Спросил Лайри, когда я отстранилась. Мне нравилось, как он улыбался: его глаза превращались в узкие щелки, и вокруг глаз собиралось много мелких добрых морщинок.

- Пойдем.

Я полагала, что возвращаться мы будем пройденным путем, но Лайри, собрав сумку, повел меня через парк. Деревьев стало меньше, дорожки шире, фонари чаще, иногда на обочине стояли наглухо закрытые и, судя по всему, необитаемые железные домики яркой раскраски, с нарисованными на их стенах цветами, птицами, животными, какими-то рожами.

- Луна, становись, покатаю! - Лайри подошел к лежащему на земле большому диску со столбом посередине. От столба к краям диска тянулись изогнутые толстые палки.

Я прыгнула на этот диск, под копытами глухим гулом отозвалось дерево.

- Стой на задних, а передними держись за трубу. - Человек ударил рукой по «палке». Привстав, ухватилась, как он посоветовал, и Лайри, быстро перехватывая руками трубы, раскрутил диск. С первых же оборотов диск заходил ходуном с ужасающим лязгом, скрежет ржавого металла сотряс мое тело, пробрал до костей, создавая болезненный резонанс в роге. Даже показалось, что у меня рассыпались прахом все зубы - к счастью, иллюзия пропала, когда я открыла рот. Кружилась голова, вертело будто в железном смерче. Хохоча, я запрокинула голову к небу и расправила крылья, наслаждаясь круговертью. Воздух свистел в перьях, звезды надо мной мельтешили безумным вихрем. Или это уже звезды в моих глазах? Чувствуя, что слабею, отпустила трубу и кувырком полетела в снег.

Напрочь лишившаяся ориентации, вяло барахтаюсь в тишине, будто плыву на волнах. Меня трогают за какую-то ногу. Я что, лежу на голове? Нет, кажись, на боку. И где там мои крылья?..

- Не-не, не пытайся поднять меня. - Бурчу в ответ на попытку Лайри помочь. Головокружение быстро проходит, я уже способна осознать, где небо и земля.

- Похоже, я перестарался раскрутить тебя. - Лайри присел возле моей головы, почесывая уши.

- Это было ужасно. - Призналась я, ложась на живот и складывая растрепанные крылья. Ноги все еще не слушаются, зубы и рог неприятно ноют.

- Ну, прости, раз так.

- Ничего, я впервые испытывала такое, и заранее знать не могла.

Лайри дождался, пока я встану на ноги, и в который уже раз отряхнул снег с одежды. Какое-то время мы шли молча, я переживала диссонанс.

- Аликорны вроде как летающие существа? Завихрения, воронки, воздушные ямы должны быть тебе знакомы.

- Они мне знакомы, но не с такими звуками. Я чувствовала, будто рассыпаюсь на части.

- А, да, дребезжит эта карусель знатно.

***

Недалеко уже оставалось до выхода из парка, когда Луна занервничала, и ее обычно расслабленная ровная походка стала какой-то «зажатой».

- Лайри, мне можно где-то здесь справить нужду или необходимо терпеть до дома?

Хмыкнув, я наклонился и поднял свисающий свитер на спину Луны, обнажив круп, затем указал в сторону ближайшего ларька. Кивнув, пони скрылась за ларьком. Скоро она вышла, поправляя одежду.

- Спасибо, ты облегчил мою участь. - Кокетливо улыбнулась Луна. Приобнял ее, слыша счастливый вздох.

Вновь мы идем по безлюдной улице. Медленно падающий снег украсил аликорна серебристыми искрами, нежно сверкающими в полумраке. Луна шагает степенно и величественно, позволяя мне любоваться ей. Вдруг на нашем пути встали два плечистых типа, явно подкачавшиеся в спортзале именно для ночных вылазок.

- Мужик, гони бабло! - Заявил один из них. Приятный на слух баритон, более подходящий дамскому угоднику, нежели грабителю.

Мы с Луной замерли. Мое сердце забилось быстрее, я расслабленно опустил руки, касаясь левой кармана штанов. Но меня больше беспокоило, как отреагирует Луна - она сопела и нервно стригла ушами.

- Борь, глянь, что за штучка рядом с ним?

- А? Хрен ее знает, похоже на лошадь. - Раздался простуженный бас.

- Слушь, жокей, ты, небось, эту свою лошадь в цирке показываешь, детишек катаешь? Богатенький? Поделись капиталом!

Переводя настороженный взгляд с одного на другого, я хранил молчание. Прикинул состояние и возможности людей, свои действия, вероятный исход стычки. «Простуженный» демонстративно поигрывал увесистым куском арматуры, ударяя им по ладони. Между тем, «дамский угодник» продолжал провоцировать:

- Да она, я погляжу, еще и одетая у тебя. В шарфике, платьице. А может, ты того, - красноречивые движения пальцем у виска, - зоофил ебнутый? И променял нормальную девку на грязное животное? Ну, и каково это, трахать лошадь? Горячая кобыла, в постели хорошо скачет, не сильно брыкается, когда ей под хвост лезешь?

Краем глаза я видел, как Луна гневно переступила с ноги на ногу, и ее морда стала очень злая. Ох, не следовало этому болтуну задевать больную тему. Может, Луна и не поняла кучу слэнга, но общего тона голоса и фразы «лезть под хвост» ей вполне достаточно, чтоб понять, в каком ключе ее обсуждают. Если моя кобыла сейчас психанет и сгоряча отлягает обоих - удерживать ее я не стану. Ибо сами напросились.

- Ты оглох аль зассал? Кончай дурака валять, выворачивай карманы.

- Уверена, со слухом у моего друга все в порядке. А вы знаете, что нападать на простых граждан, а тем более мешать прогулке принцессы - противозаконно?

Мы все замерли в удивлении. Я даже не сразу понял, что слово взяла Луна - ее голос неузнаваемо изменился, в нем звенел металл, которым свободно можно было резать ту самую арматуру.

- Што-о? Эта скотина еще и разговаривает?! - Возмутился обладатель простуженного баса.

- Да, я разговариваю. - Аликорн гордо выступила вперед. - Кто вы такие, чтобы угрожать нам?

- А может тебе рог укоротить, цирковая ты моя? - Громила замахнулся ломом.

- Закрой уши. - Бросила пони, обернувшись ко мне через плечо.

Я заткнул пальцами уши, зная, что сейчас произойдет. И грянул гром. «Кантерлотский глас» принцессы подкосил ублюдков, заставив скорчиться на асфальте, прижимая ладони к ушам. Видно было, как искажены от боли и страха лица рэкетиров, у одного шла носом кровь.

- Бежим! - Хлопнул я Луну по спине, когда она, наконец, закрыла рот.

- Я еще не все сказала! - Гневно выпалила она в ответ. Подскочив к «дамскому угоднику», пинком опрокинула его и встала на грудь. Трясущимися руками тот попытался защититься от рассвирепевшей лошади.

- Какая мерзость. Мараться об это? - Презрительно сплюнула Луна. Чуть привстав, с силой опустила передние ноги на грудь человека - он застонал от боли.

- Да смилуйся над ним! - Отмахнулся я.

- Уходим. - Покровительственно кивнула мне принцесса-воин.

Мы побежали мимо домов, мимо загорающихся окон. Пару раз я падал, но удачно, вскакивал и бежал снова. Луна, опередив меня, однако, не теряла из виду, останавливалась, готовая помочь. И вот, попетляв и оторвавшись от вероятного преследования, мы рухнули на скамейку в каком-то дворе.

- Молодчина, Луняша, хорошо отбилась. - Потрепал ее по голове, переводя дух. Луна фыркнула, явно польщенная.

- Уф-ф, я высказала все, что о них думала, и мне даже неловко, что ты все это слышал. Принцессе не следует выражаться подобно деревенской пони на базаре.

- Я ничего не слышал.

- В каком смысле?

- Буквальном - зажал уши, пока ты объявляла выговор. А как догадалась, что твой «кантерлотский» так подействует?

- Вспомни, ты ж говорил, что моим голосом можно убить на месте.

- То есть, ты использовала голос как оружие?

- Да.

- Луна. - Вздохнув, я потянул ее за гриву. - Ты обещала мне не разговаривать при людях.

- А там были люди? Я не знала. - Иронично удивилась пони.

- Но, все же, зачем ты так рисковала, подставляясь под удар? Тебе запросто голову могли размозжить железом.

Не отводя взгляда, аликорн встала передо мной на задних ногах, и, поставив передние на мою грудь, приблизила морду вплотную. Скамья затрещала под нами. Прикрытые глаза Луны тускло блистали в ночи. Горячее дыхание согрело лицо.

- По-твоему, я должна была позволить им избивать тебя, а самой стоять в сторонке? - Прерывисто выдохнула она. В голосе явственно звучал укор.

Я был готов к тому, что Луна проломит мной спинку скамьи. Но нет, сбавив натиск, Принцесса Ночи с задумчивым вздохом улеглась грудью на меня и обняла передними ногами за бока. Я нежно поглаживал ее плотно сжатые крылья.

- Согласно одной из древних традиций Эквестрии, кобылка должна беречь и защищать своего жеребца. И я поступила верно. - С расстановкой объяснила Луна.

Что ж, если она следует традициям родины, то я не имею права упрекать ее в совершении поступка, который мог дорого обойтись нам.

- Все верно, любимая.

Приподняв на ладонях голову Луны, я поцеловал нос. Громко вздохнув, пони встрепенулась, избавляясь от напряжения, ее крылья вновь стали мягки и упруги.

- Продолжим путь домой? - Предложила Луна, отступив.

- Только выясним сначала, где мы.

- То есть, мы заблудились?

- И нет, и да. Нет, потому что мы не так уж далеко ушли от дома и парка, чтоб заблудиться по-настоящему. И да, потому что в этом дворе я ни разу не был. Надо выйти на знакомые улицы.

Аликорн взлетела вертикально, и я потерял ее из виду в черноте ночного неба. Чуть погодя, приземлившись возле меня, Луна указала копытом на дом:

- Если я верно поняла, парк в той стороне. Сверху город выглядит совсем иначе, и он очень красив.

- Луна, раз уж ты летаешь, можешь еще полетать вдоволь. Но, видишь эти столбы? Не касайся протянутых между ними проводов. А на крышах домов старайся не касаться вообще ничего. Иначе запутаешься хвостом, ногами, или тебя может убить током.

- Чем? - Спросила пернатая лошадка, нюхая воздух.

- Электричеством. Тем самым, которое в чайнике и холодильнике.

- Да, я видела птиц, убитых этой энергией. Я поняла. А ты, главное, будь на виду, чтоб я могла найти тебя сверху. Хорошо?

- Я буду на освещенных местах. Удачи.

- Пожалуйста, вытащи мне гриву. - Попросила Луна.

Я размотал гриву из-под шарфа, и кобылица тряхнула головой, распуская роскошные волосы. В ночи казалось, что по шее и плечам аликорна медленно струится неяркий звездный дождь. Запустив пальцы в густые шелковистые пряди, перебираю их, любуясь непостижимой загадкой красоты. Луна тоже склонила голову к моей ладони.

- Каждый раз, вот так рассматривая меня, ты учишь смотреть на обычные вещи новым взглядом. Благодарю. - Поцеловав мой лоб, Луна взвилась к небу, затерявшись среди созвездий.

***

Уверенно взмахивая крыльями, я смотрю на раскинувшийся внизу город. Пусть надо мной сияют незнакомые звезды, пусть под ногами земля иного мира, но впервые я чувствую себя свободной. Ветер перемен налетел на меня, застав врасплох, свистя в уши и растрепав гриву. Резким взмахом крыльев я удержала равновесие, но эта встряска как нельзя кстати напомнила мне, что я не могу управлять погодой и создать вокруг себя затишье.

Здесь, на высоте, все выглядело более странным и чуждым. Строгие, безразличные ко всему глаза домов. Огни машин текли по руслам улиц нескончаемым потоком. Воздух холодный, с примесью чего-то въедливого, что жутко раздражало нос. Облака? Из окон моего дома днем они выглядели вполне привычно. Однако ночью я не сразу признала их за облака - размытые, рваные клочья серого тумана, дрейфующие на неимоверной высоте. Мне даже расхотелось лететь к ним, чтоб потрогать копытами.

Сверху я видела Лайри, неторопливо обходящего дом по направлению к парку. Человек не задирал голову, не искал и не звал меня. Видимо, он уверен в моих силах, в том, что со мной ничего плохого не случится, раз столь спокойно отпустил на свободу. В таком случае я не должна злоупотреблять его доверием и дейс…

Ураганный порыв ветра неожиданно ударил в морду, закружил меня и швырнул далеко в сторону. Жизнь замелькала перед глазами феерией ярких огней. Я перевернулась несколько раз, едва не сверзилась на землю и, чудом увернувшись от неких железных прутьев, довольно аккуратно упала на крышу дома. Тяжело дышу, пытаясь восстановить дыхание, перед глазами страшная картина: я, истекая кровью, с переломанными ногами и крыльями лежу на каменной дороге и, содрогаясь от боли, слабеющим голосом зову на помощь. А Лайри не сможет найти меня. Или найдет слишком поздно. Его дрожащие руки коснутся холодного бесчувственного тела, некогда прекрасная синяя шерсть равнодушно встопорщится под пальцами, тихо зашуршат безжизненные перья. И ночные улицы потревожит дикий вой одинокого зверя.

Помотала головой, рассеивая жуткое видение. Нельзя, чтобы все кончилось вот так. Встав, сразу ощутила боль повыше заднего левого копыта. Изогнувшись, осмотрела ногу - ничего серьезного, легкая царапина. Легко отделалась, можно сказать.

Я стою среди странных железных конструкций, похожих на деревья: гладкие стволы, увенчанные редкой кроной из прямых и изогнутых веток, растущих под углами одна к другой. Видимо, об какую-то из них и поцарапала ногу в падении. Ясно, что я не смогу насладиться полноценным полетом. В Эквестрии я поддерживала себя магией. На Земле же мне приходилось полагаться исключительно на физическую силу крыльев, и я быстро уставала.

Перешагивая через толстые провода, осторожно обходя «деревья», чуть слышно гудящие под порывами ветра, остановилась у края крыши и, глянув вниз, почувствовала леденящий душу тихий ужас. Внизу оказалась незнакомая улица. Где я? Как мне найти моего человека? Если я не отыщу дорогу домой, я потеряю путь на родину, и не вернусь в Эквестрию! А если днем заметят и начнут охотиться за мной, то попросту убьют, не разбираясь.

Первым моим слепым желанием было - сорваться с крыши и лететь над улицей бреющим полетом. Но я легла, поджав ноги, закрыла глаза, опустила уши, крепко сжала крылья. Замкнувшись в себе наедине со своими страхами, попыталась сосредоточиться.

«Я заблудилась, это точно. Дорогу домой знает Лайри, я должна найти его. Как? Улиц в городе много, я не могу летать над каждой, выбьюсь из сил. Лайри не бросит меня, и не уйдет домой один, он будет ждать, пока я вернусь. Но где?»

Странное и такое теплое ощущение любимого рядом. Словно мы снова лежим на кровати, Лайри задумчиво перебирает пряди гривы.

«- Ты найдешь что угодно, кроме выхода.

- Если я заблудилась, я могу взлететь и осмотреться.

- Так именно это я и предлагаю - взлети выше своих шаблонов, чтоб понять, что со мной все иначе».

Встрепенулась, чувствуя, что верный ответ почти в копытах…

«Я видела, он шел в сторону парка… Взлететь выше и осмотреться? Ага, найти парк, затем поискать человека поблизости».

Мир встретил мое возвращение холодным молчанием, но это было лишь на пользу мне - хотя бы не швыряло ветром. И я без промедления покинула негостеприимную крышу.

Вновь мои крылья распростерты над океаном огней. Парк выделяется темным массивом с чуть заметными светлячками фонарей. Опустившись, я высматриваю Лайри на ближайших к парку улицах. Вот он! Я радостно спланировала вниз, садясь перед ним.

- Привет, вот и я верн…

И осеклась. Это был не Лайри. Человек лишь отдаленно походил на него: такое же телосложение, темная одежда. Но сумки при нем не оказалось, а в руке он держал трость.

- Простите, я ошиблась. - Вежливо извинилась, пятясь подальше.

- Изыди, Сатана! - С искаженным злобой лицом он кинулся на меня, замахиваясь тростью.

Увернувшись от удара, я опрометью бросилась за угол дома. Страх придал мне сил - на едином дыхании пролетев два десятка этажей вверх, с трудом удержалась в воздухе и пришлось опуститься на крышу здания, чтобы отдохнуть - перетруженные крылья сильно болели. Еще один скоростной или продолжительный полет, и я, рожденная крылатой, обречена ходить пешком. Хорошо, если хоть крылья не будут волочиться по земле.

Устало опираясь на край крыши, растерянно глядела вниз. С губ моих падала пена. Фыркнув, я вытерла ее ноговом и сплюнула - в довершение всех неприятностей, теперь на зубах скрипела каменная пыль. Сено мне в рот, вот это поворот. Какую ж подлянку я устрою Лайри, если из-за меня всю ночь он станет мерзнуть на улице. Доверился глупой кобыле, пожелавшей развлечений на свой лунный круп, эх-х…

Отдышавшись, продолжила осматривать улицы, перелетая с крыши на крышу и пристально разглядывая редких прохожих. И с каждым уходящим человеком постепенно уходила и надежда вернуться домой. В душу снова заползал страх.

Вот еще один, в черной одежде и шапке, стоит под фонарем, глубоко спрятав руки в карманах, и время от времени озирается по сторонам, явно ожидая кого-то. Меня? Не тороплюсь спускаться, прищуриваюсь, подмечая детали. Лица не видать, однако сердцебиение участилось при виде знакомой сумки через плечо.

Описав большой круг над улицей и приземлившись на значительном расстоянии, опасливо подошла к человеку. Вдруг я снова ошиблась? Но он шагнул ко мне, приветливо разводя руки:

- Здравствуй, Луна, я рад, что ты вернулась. Как полеталось?

Подбежав, я прильнула к груди Лайри, с невероятным наслаждением чувствуя зарывшиеся в гриву пальцы. Ледяной ужас, терзавший душу, истаял в тепле любящих рук. Крылья разболелись так, что я безошибочно поняла - этот круг мой последний полет на Земле. Хватит с меня приключений. Хочу домой в тепло и уют. И, пожалуй, я промолчу о своем позоре, не расскажу, что с первым же ветром хрястнулась на крышу как пегас-неумеха. Ну, и нелепую встречу тоже утаю, чтобы не заставлять Лайри лишний раз беспокоиться за меня.

***

В квартиру мы ввалились молча, до крайности вымотанные и довольные. У Луны, похоже, сил не осталось вообще - все ее ноги разом сложились и она, отдуваясь, легла на пол вдоль стены. Сев на стул, я понемногу раздевался.

- Угулялась? - Поинтересовался, развязывая ботинки. Ответом был тяжелый вздох. - Ага, спасибо и тебе за отличную прогулку.

Смочив половую тряпку горячей водой, сел около Луны:

- Перевернись, вытрем копыта.

- Э-эх-х. - Вздохнула пони. - Если ты способен что-то делать, разрешаю переворачивать меня, как угодно. Ибо я уже все…

С некоторым усилием я опрокинул аликорна, перекатив на спину. Где она летала, что у нее весь свитер в пыли?

- Тяжелая ты. - Прокомментировал, очищая копыта от грязи.

- Когда тот человек поднимал меня из подвала, он ругался, что я вешу кило… грамм семьдесят. - Ответила Луна, не шевелясь. - Правда, я не… знаю, много это или нет.

Я прикинул размеры распластанной в бессилии кобылицы. Глаза Луны, когда она стояла прямо, находились почти на одном уровне с моими, при моем росте метр семьдесят. Селестия же, если верить снам, была на голову выше меня-человека, а будучи гепардом, я мог свободно пройти под ней.

- Хм, если сравнивать с земной пони, ты должна весить раза в два больше. Но как для своих размеров, у тебя нормальный вес.

Тихо застонав, Луна дернула задней ногой. Отведя тряпку, я увидел неглубокую косую царапину. Шерсть вокруг нее окровавлена. Наклонившись и удерживая ногу чуть крепче, я нежно лизнул теплую рану, ощущая неровные края и солоноватый вкус крови. Со стоном дернувшись вновь, Луна приподняла голову. Я продолжал вылизывать, чистая плоть влажно блестела в свете лампы. Встретил удивленный взгляд Луны. Не знаю, что прочла она в моих глазах - я спокойно, даже с некоей отрешенностью сделал так, как считал нужным. Слегка улыбнувшись, принцесса благодарно кивнула.

- Таки вставай, давай. - Поскреб ногтями серединку копыта.

- Эй! - Возмутилась Луна, отдергивая ногу. Рассмеявшись, перешагнул через пони и, кинув тряпку в ванну, ушел на кухню. Возня в коридоре сменилась приближающимся стуком копыт. Устало зевнув, Луна села на табурет.

- Спасибо, нагулялась вдоволь.

- На здоровье. Хорошо, что получила удовольствие.

Развязав стягивающую свитер бечевку и расстегнув молнию, аккуратно снял пыльную одежду с аликорна и отнес в ванную. Затем, поочередно поддерживая распахнутые крылья на весу, вытер их влажным полотенцем. Судя по морде Луны, такой уход был ей очень приятен.

Нехитрый поздний ужин - наполненная через верх тарелка пшенной каши, одна на двоих, и горячая вода.

- Благодарю. - Вытерев губы ногой, Луна допила свою чашку. - У меня есть вопросы о нашей прогулке, но-о-о… - Речь перешла в долгий зевок, скромно прикрытый копытом. - Я все спрошу завтра.

- Ага.

- Погоди-ка. - Луна потянулась ко мне, коснувшись копытом груди. Я ожидал, что кобылица поцелует меня, но она аккуратно выщипнула губами крупинки пшена из бороды и усов. Было щекотно чувствовать ее милую ответную заботу. И Луна, должно быть, догадалась об этом - она смущенно опустила взгляд.

- Воплощение смущения, - я взлохматил ей гриву на макушке. - Луняшка, не будь стесняшкой.

Уклонившись от руки, любимая озорно улыбнулась:

- Ох, получишь ты у меня, за «Луняшку».

- Завтра, завтра, Луняшка, все будет завтра. - Отмахнулся, убирая тарелку. - Иди уже спать.

Луна ушла, и сразу я услышал странные звуки - будто кошка точит когти об ковер. Удивленный, вышел из кухни, чтобы увидеть не менее странную картину: пони шла к дивану, с усилием отрывая ноги от ковра, при этом раздавался скребущий звук.

- Это что такое? - Поинтересовался, включив свет.

- Мои копыта после прогулки снова иззубрены, потому цепляются.

- Помочь?

- Ну?.. Попробуй. - Луна изогнула шею, ожидая моих действий.

Подойдя к пони сзади, я склонился над крупом и, взяв за голени, поднял обе задние ноги.

- Шагай.

Луна глухо всхрапнула, что больше походило на придушенный смех, и зашагала к дивану на передних ногах.

- Ты всегда так непосредственно помогаешь? - Со смехом вопросила пони, укладываясь. В ее глазах плясали задорные искорки.

- Всегда. - Покладисто ответил, укрывая Луну.

- Это была очень скорая и неожиданная помощь. Я не предполагала, что меня вот так поднимут.

- Доброй ночи. - Поцеловав красавицу в щеку, укрыл с головой.

- Постой, все забываю сказать тебе. - Луна высунулась из-под одеяла. - Когда ты утром ходишь мимо меня спящей, пожалуйста, ходи обычным шагом. Я хорошо слышу, и крадущиеся шаги пугают намного сильнее, нежели шаги обычные. Гораздо важнее не напугать меня, а не разбудить.

- Я понял, хорошо.

- Спасибо.

На кухне домыл посуду, выключил всю электронику и уже в полной темноте прошел в спальню. Скинув одежду, подошел к окну закрыть форточку и глянул на улицу. Там царила зима, щедро рассыпая над городом снег. Дома подслеповато щурились заиндевевшими окнами.

Опершись руками на подоконник, я прижался лбом к стеклу и тихо пропел куплет какой-то позабытой песни:

Время смотрит загадочно

Миллионами глаз.

То, что вечно и сказочно

- не для нас, не для нас.

Луна - не для мира Земли. И живет только благодаря моей заботе и ласке. О пережитых ей несчастьях я знаю лишь отрывки, поведанные во сне Селестией, да еще немного со слов самой Луны. Судя по всему, моей принцессе было очень трудно выжить здесь. Неужели, отвергнув Эквестрию, она решится остаться ради меня?

***

Звон. Звон. Звон… Я шевельнула ушами. Где-то совсем близко надо мной металл ритмично бился о металл, глухо звеня и вибрируя. Чуть открыв глаза, пытаюсь осмотреться. Многочисленные стволы незнакомых раскидистых деревьев. И сама я лежу под деревом, низко нависающие ветви которого почти касаются спины. Пахло влагой, плесенью. Одна из тяжелых ветвей, надломленная, раскачивается на ветру, ударяясь о другие ветки. Удар. Звон. Удар.

Приподнявшись, отползаю от дерева. Звон. Удар. Ветка рухнула на место, где я только что была. Помедли я немного - ее острый сук пронзил бы меня меж лопаток. Падение ветки, или, быть может, мое присутствие нарушило равновесие странного леса: деревья, скрежеща ветвями и листьями, с грохотом рассыпались на куски. Я едва увернулась от расколотого напополам ствола. Непрекращающийся лязг сотрясал пространство. Почти что оглохшей, мне удалось вырваться в воздух.

«Что за бред синей кобылы? Почему я здесь нахожусь?» - Зажав копытами уши, скептично посмотрела на хаос под собой. Там уже что-то дымилось, носа коснулся запах каленого металла. Как пони, управляющая снами, я понимала - происходит нечто неладное, требующее моего внимания. Нечто, с чем надо разобраться. Видимо, этот сон - отражение моих страхов после неудачных полетов и падений.

- Но почему именно я?! - Злобно буркнула, взмахивая крыльями. Почему меня вечно заносит в какие-то передряги, как будто мало проблем в жизни наяву? А если я желаю отдохнуть в покое и тиши?

Развернувшись, я устремилась прочь. Ткань сновидения отпускала неохотно, она тянулась вокруг меня, переплетаясь, треща и изламываясь, будто я не летела, а продиралась через заросли виноградной лозы. Применив магию, я все же вырвалась из сна, зависнув в некоем «межмирье». Счистила с себя остатки негатива и задумалась: куда ж я хочу попасть? Летнее Солнце, небо с перистыми облаками, тихий океан, песчаный пляж, прохладный коктейль. И необитаемый остров в придачу. Весело взбрыкнув, унеслась отдыхать.

***

Я лежал на берегу озера, удобно положив голову на скрещенные передние лапы. Ласковый ветер взъерошивал шерсть, легонько качал камыши, по воде шла чуть видимая рябь, приветливо грело Солнце. Изредка волны подкатывали к моим пальцам, тут же отступая назад. Над водой сновали мошки, то и дело зигзагом пролетала стрекоза.

Донесся запах живого существа, затем легкие шаги. Привстав, я слегка поклонился хозяйке сна.

- Что привело тебя, Лайри? - Спросила Селестия, ложась рядом со мной. Ее голос был нежный и мягкий, казалось, никогда в жизни белая правительница не повышала тон, убеждая логикой и лаской.

- Я хочу знать, как будет открываться портал и может ли это быть опасным?

- Я уже передала Луне свиток с пентаграммой, создающей портал. Вам нужно будет нарисовать на полу все символы в точности так, как они изображены в свитке, а затем установить зеркало, чтоб лунный свет падал сразу на него и рисунок. Магическую часть задачи, со своей стороны, я выполню сама.

Сорвав травинку, аликорн нарисовала на песке звезду, слегка заштрихованный овал зеркала, и лучи от Луны.

- Опасно ли это? - Переспросила она, проницательно взглянув на меня. - Да. Сам по себе открытый портал не опасен, он может выглядеть как простое окно, или поверхность воды с рябью. Но магия портала зависит от падающего на рисунок света Луны. Если Луну закроет туча - портал погаснет. Главное, чтоб в момент угасания в портале не оказалось ваших тел и конечностей, иначе их просто рассечет. Я надеюсь, что в нужную нам ночь земное небо будет ясным.

Я неопределенно фыркнул, что могло означать как равнодушие, так и слегка презрительное отношение к возможной проблеме.

- Полнолуние длится три ночи, наверняка одна будет ясной. Если и нет, проживу с Луной еще один месяц, до следующего полнолуния.

- Лайри, пожалуйста, проясни для меня еще один вопрос.

- Попробую.

- Две недели, остававшиеся до полнолуния, уже истекли. Но почему вы с Луной не подготавливаете портал и не даете мне знать? У вас проблемы?

- Как это истекли? - Удивился я. - До полнолуния еще несколько дней.

- Видимо, у нас одинаковое течение времени, но разный его счет. - Задумчиво произнесла аликорн. - Сколько часов в сутках твоего мира, Лайри?

- Двадцать четыре.

- А в моем мире - шестнадцать.

Селестия быстро начертила несколько формул. Я с интересом проследил за рассчетами, не стремясь вникнуть в суть.

- Ясно, - удовлетворенно кивнула пони. - Сутки Эквестрии на треть короче Земных. Из-за этого я и запуталась в сроках. Это объясняет также, почему у тебя Луна спит неоправданно много, аж полсуток по нашим меркам. У вас одна лишь ночь длится восемь часов, верно?

- Это зависит от времени года. Зимой темное время суток может длиться даже десять часов. А летом всего четыре-пять часов. Не успеешь заснуть - уже можно не спать.

- Поразительно, - Селестия не скрывала удивления. - Мир пони в этом плане более упорядоченный.

- А еще на Земле есть места, где день длится полгода, и затем полгода ночь.

- Полгода ночь? Думаю, Луне понравились бы такие места.

- Сомневаюсь. Там хоть и красиво, но жутко холодно.

- Спасибо, вопрос о длительности суток мы прояснили.

- Вот Луняша и отсыпается у меня, пока есть такая возможность.

- Луняша? - Взгляд Селестии погрустнел, аликорн легла на бок, теперь уделяя мне все свое внимание. - Я вновь не вижу сестру. Расскажи, как у вас жизнь?

- Да прекрасно все у нас. - Усмехнулся в усы. - Луняша освоилась в моем мире, привыкла к цивилизации, технике, вдохновенно готовит ужины нам обоим, пока я работаю. Приноровилась обходиться без магии. Мирно живем вместе, едим, спим, играем. Вчера гулять по городу с ней ходил, она нагулялась до упада. Купаться ей очень нравится. Вот вернется к вам, да потребует себе таких же удобств, как у меня. Ванну и душ так уж точно захочет, хе-хе.

- «Душ» - это что?

- Льющаяся сверху вода.

Селестия задумчиво потерла копытом челюсть.

- Если я верно поняла о купании, то душ ей требовать не придется. Меня радует, что у вас все хорошо.

Травинка, поддерживаемая золотистой мерцающей аурой, качалась между нами. Селестия свернула ее в замысловатую «руну» и съела.

- Я всю жизнь всегда использовала магию. Мне трудно представить, каково Луне в твоем мире без телекинеза и иных простейших вещей.

- Обыкновенно - губами, зубами, копытами, крыльями. Немного смекалки, сноровки, практики и все наладится.

- Любопытно. То есть Луна живет как земнопони.

- Точнее, как пегас. Летает она уверенно.

- Даже так? - Новую «руну» Селестия свернула из длинной травинки особо тщательно.

- А попробуйте сами пожить неделю без магии. Думаю, это даст вам много новых впечатлений и ценный опыт.

- Возможно. - Травинка-«руна» исчезла во рту Селестии.

- Стоп! - От неожиданной мысли я подскочил на месте. - Если у вас две недели уже прошли, значит и полнолуние прошло. Тогда как быть?

- Я управляю движением обоих светил и могу сместить Луну в любую фазу, если это потребуется.

- Спасибо за ответы. Теперь я знаю, что делать. - Встав, я потянулся, выгнул спину.

- Лайри?..

Обернувшись, я увидел розовые глаза аликорна. Вечное одиночество вечного существа… и на миг промелькнула тщательно скрываемая тоска по сочувствию, теплу, ласке.

- Иди, ты свободен. - Кивнула она, приняв привычный добродушный вид.

Я замер, ощущая противоречие. Всего на мгновение Селестия открылась мне. Но ни о чем не просит, не держит. Должен ли я уйти, притворившись, что не заметил ее слабости? К черту! Всегда ненавидел «двойные стандарты», лицемерие и двуличие!

Гортанно рыкнув, я принял облик человека. Белая пони с удивлением смотрела на перевоплощение. Все также опираясь на пальцы, приблизился к Селестии, нежно тронул ладонью ее морду.

- Зачем? - Тихо вздохнула она, не отводя взгляда. - Я ведь сказала, ты можешь идти.

- Я не уйду, Тия. Если только ты не вышвырнешь меня отсюда. - Твердо ответил я.

Скользнул рукой по голове, лаская щеку и ухо, вынудив закрыть правый глаз. Вплел пальцы в радужную гриву, осторожно массируя загривок. Селестия колебалась, передняя нога ее вздрагивала, порываясь сбросить руку, но чувственные ласки, проникая в душу, плавили вековой лед отчуждения, побуждали вбирать каждый миг неожиданного наслаждения.

Погладив бок и дрожащее крыло, я прильнул к груди Селестии, лег между ее передних ног, обнимая плечи и шею. Осторожно, будто с опаской, она тоже обняла, тронув копытами мою спину - по коже скользнул прохладный металл накопытников. Мы смотрели друг другу в глаза, она - вопросительно, с сомнением; я - открыто, с доверительной улыбкой. Самыми громкими звуками в этот миг были удары сердца аликорна.

Она склонила голову мне на плечо, и белоснежное крыло с тихим шорохом раскрылось, укрывая меня.

- Ты странный. Но спасибо тебе за это. - Донесся чуть слышный шепот.

Рог Селестии слабо замерцал - Солнце погасло, уступая власть безмятежной бархатной ночи. Откуда-то издали звучал свист соловья, воздух наполнили нежные ароматы ночных цветов, и, наверное, впервые во сне Принцессы Дня светила Луна.

***

Волны медленно омывали берег, словно стремясь приласкать каждую его песчинку, накатывая снова и снова, в нескончаемом танце. Ноздри вздрагивали, ловя принесенный бризом запах океана. Изредка слышались крики летающих над берегом птиц. Прикрыв глаза, я расслабленно полулежала в кресле, держа передними копытами изящный стакан с коктейлем. Я могла левитировать стакан телекинезом, но, живя без магии, научилась ценить чувствительность своих копыт. Гладкое прохладное стекло было приятно держать. Отпила зеленоватый коктейль, тягучий, сладкий, слегка приторный - он восхитителен. Досадно, что в реале не угостить Лайри подобным напитком, думаю, ему понравилось бы.

Всмотревшись в мир, я заметила, что краски его поблекли, а по берегу и воде тянулись длинные серые тени, постоянно меняющие очертания.

- Что за напасть? Второй раз уже. - Ворча, отставила стакан на песок и, выглянув из-под большого тента, посмотрела на небо. Пронзительный холодный ветер растрепал мою гриву. Я встревоженно глядела на постепенно изменяющийся сон. Тусклый диск Солнца уже едва проглядывал сквозь мрачную пелену туч, мгновенно забивших до этого чистую небесную гладь.

Я вздрогнула. Нечто колкое и холодное коснулось носа. Большая, неправильной формы снежинка прожила не больше мгновения, растаяв от моего тепла. Кружась, в гриве запуталась еще одна. И еще... Устремив взгляд вдаль, я завороженно наблюдала, как снег медленно устилает берег белым ковром. Неподвижным коконом меня окутывала звенящая тишина.

Было что-то таинственное в этой причудливой красоте... притягивающее, манящее, но заставляющее чувствовать неприятный холодок где-то глубоко под сердцем...

Новый злой и колючий порыв ветра с силой отвесил пощечину, приведя в чувство. Поежилась от пробирающего до костей холода. Пора было покинуть это место, пока я окончательно не окоченела. Расправив крылья, с силой оттолкнулась от земли и взмыла ввысь. Подо мной вместо живого движущегося океана простиралась бесконечная ледяная пустыня, а над головой нависла непроницаемая завеса угрожающе темных, серых туч, которая, казалось, вот-вот придавит меня своей массивной громадой.

- Спокойно, Луна. - Проговорила я себе твердо, стараясь под стремительными ударами ветра выровнять беспокойный полет. - Этот сон - отголосок переживаний прошедшего дня, не более. Просто пойми это и покинь его как можно скорее.

Тучи опустились еще ниже, а грудь словно обвили тугие обручи, не давая свободно дышать. Весь этот мир хотел сжаться вокруг меня и задушить в ледяных объятиях. Я металась меж облаков, тщетно пытаясь вырваться из этой тюрьмы, но, когда паника окончательно захлестнула разум, внезапно был замечен небольшой туманный просвет, и я что есть сил рванула туда. Спустя мгновение после того, как белый колкий туман поглотил меня, я услышала страшный треск и грохот позади, словно небо рухнуло, и почувствовала, как ткань сна рвется и сминается, уничтожая этот эфемерный ледяной и негостеприимный мир...

Я осторожно летела практически наугад, не видя даже собственного носа. Тишина была такой, что больно закладывало уши.

- Это неестественно, неправильно. - Я вертела головой в разные стороны, тщетно пытаясь хоть немного развеять взмахами крыльями обволакивающие меня клубы белого тумана. Неопределенность этого странного места давила, заставляя еще больше нервничать.

Могу поклясться - до моего уха донесся звук, столь тихий, что даже в этом безмолвном царстве он был едва ощутим, но я услышала его! Чуть не вывернув себе шею, попыталась разглядеть хоть что-нибудь через эту молочную пелену, тщетно пытаясь пробить ее непроницаемость лучом сверкающего шарика света, мерцавшего на кончике рога. Но вокруг все было так же неизменно.

Медленно двинулась дальше сквозь туман, напрягая слух так, что звон в голове лишь усилился.

Сердце ушло в копыта - я ощутила едва заметное прикосновение к ноге. Оно было слабым, словно легкий ветерок коснулся шерстинок на шкуре. Взбрыкнув, рванулась вперед, паникуя все больше. Неожиданно вокруг меня началось движение, клубы тумана, до этого висевшие неподвижной завесой, интенсивно вращались.

- Кто здесь? - Дрожа, мой слабый вопрос словно утонул в белоснежной пучине.

И когда я решила, что начинаю медленно сходить с ума, до моих ушей осторожно донесся чуть слышный шепот...

Я не могла разобрать его слов, но казалось, что он доносится со всех сторон. Туман превратился в водоворот, засасывающий меня куда-то в глубины собственного подсознания. Задыхаясь, попыталась вырваться, но тщетно. Сил звать на помощь не было - горло сдавило неведомыми тисками, все, что я могла - лишь хрипеть, как в предсмертной агонии. И за миг до того, как провалиться куда-то вниз, я смогла заметить мрачные силуэты, наблюдающие за мной темными пустыми провалами вместо глаз...

Я стрелой вылетела из тумана, пронзив перегородку между мирами и разбив ее на тысячи осколков. Перекувыркнувшись несколько раз, стремительно падаю сквозь темные облака, разрывая их на части. Ледяной и резкий порыв штормового ветра безжалостно отшвырнул меня в сторону, будто крошечную снежинку. Завеса облаков внезапно кончилась, и я смогла наконец увидеть далеко под собой утыканную деревьями, словно иголками, землю. Далее наслаждаться определенным и четким пейзажем мне было некогда - земля стремительно шла на сближение со мной, и, не желая так бесславно погибнуть, я сильными и резкими взмахами крыльев стала выравнивать полет, отчаянно борясь с жестокой стихией. Мои взмыленные бока мгновенно покрылись тонкой коркой льда, перья слиплись и превратились в сосульки, утягивая меня вниз. Попытавшись магией поддержать себя, с удивлением и ужасом поняла, что мне это не удается, и через несколько мгновений я рухну под тяжестью своего ледяного панциря. Легкие заполнил отвратительный черный и едкий дым, принесенный ветром откуда-то снизу.

Отчаянно продолжаю неравную схватку со взбесившимся штормом, чей напор не ослабевает ни на миг, лишая меня последних сил...

Вихрь уносит меня куда-то вниз. Крылья отказываются повиноваться, мир слился в один головокружительный круговорот.

Секунда. Вторая. Третья...

Я готовлюсь к сокрушительному удару.

Пятая. Шестая...

Треск ломающихся веток и хруст собственных костей оглушает меня. Словно снаряд проношусь сквозь лесную чащу. Удар, темнота.

Судорожно хватая воздух ртом, резко подскакиваю на диване. Тело содрогается от безумной боли, словно я наяву как следует припечаталась к земле. Сердце колотится, в горле пересохло, шерсть покрылась липкой вонючей испариной. Изможденная, повалилась, чувствуя дрожь в ногах и хвосте. Перед глазами - то же видение, что посетило меня на крыше: окровавленное, изувеченное, изуродованное тело, неестественным образом изломанное и лежащее в снегу...

Я ждала, пока боль стихнет. Страдания, пережитые во сне, отозвались наяву усталостью, ломотой во всем теле. Наконец, моя голова бессильно упала на одеяло. Но стоило мне закрыть глаза, как тут же появилось противное головокружащее ощущение, что я продолжаю падать куда-то далеко вниз... Всхрапнув, тихонько и успокаивающе прошептала себе:

- Успокойся, Луна. Это всего лишь сон... такой реалистичный, страшный... но всего лишь сон. Тебе стоит завязать с поиском приключений на свой круп в реальности.

Отдышавшись, поплелась на кухню, борясь с ковром за каждый шаг. Зубами оторвав угол пакета с соком, влила в себя добрую половину содержимого. Холодный яблочный сок разбавил горечь моих мук. Чуть не уронив коробку, вернула ее на полку и пошла в ванную, желая вытереть тело от пота. Однако меня ждало разочарование - из крана текла лишь холодная вода. Сердито кинув полотенце на вешалку, вернулась к дивану и уже хотела лечь, но вспомнила о Лайри. Как он? Ступая, по возможности, аккуратно и тихо, прокралась к нему. Он спал лицом к стене, завернувшись по уши в теплое одеяло как в кокон. Склонив голову, я замерла у кровати, прислушиваясь к медленному дыханию, и губы тронула легкая улыбка. Хорошо, что моему человеку не снятся кошмары.

Я ушла к себе.

С трудом пытаюсь разлепить заледенелые ресницы. Я не чувствую своего тела… оно словно вмерзло в пласт льда и стало частью сугроба, в котором покоилось. Мне удалось приоткрыть глаза, но сфокусировать взгляд не удается.

…Сколько я так пролежала - не знаю. Казалось, время остановилось, а мир вокруг меня замер...

Постепенно чувства возвращались ко мне, и их все нарастающая острота наконец вывела меня из оцепенелой дремы. Осторожно попыталась поднять голову и стряхнуть с морды снег. Это простое движение вызвало ужасную боль в шее, прокатившуюся вдоль всего позвоночника и вырвавшую глухой стон из уст. Бессильно уронила голову обратно, пытаясь отдышаться. Глаза вновь заволокло темной пеленой.

Беру себя в копыта. Еще одна попытка. Новый приступ боли. Постепенно отрываю голову от мерзлой земли, борясь с неповинующимся телом. Наконец, удается немного приподнять морду так, чтобы стало возможным оглядеться и понять, где я нахожусь.

Картинка перед глазами перестает расплываться и обретает все большую четкость. Обвожу взглядом место своего падения - широкую поляну, окруженную со всех сторон стеной мрачных кривых елей. Позади виднеется глубокая борозда, пропаханная при неудачной посадке. Вьюга немного стихла, но, продолжая гулко завывать в кронах деревьев этого дикого леса, вытряхивает снег из серых негостеприимных небес, столь яростно отторгнувших меня. Сама же я, оглушенная, лежу в сугробе, словно укутанная снежным одеялом.

Уши уловили треск, сухо и резко разрезавший холодный воздух. Медленно повернула голову к источнику звука. За спиной виднелись странные искривленные столбы с перекладинами, опутанные густой сетью веревок, свисающих словно толстые омерзительные щупальца. На концах некоторых из них плясали безумные веселые искорки, издавая этот необычный, пронзительный треск.

Смертоносная энергия, что текла по этим тросам, постепенно наполняла воздух, все это место, проходя потоками сквозь каждую частичку моего измученного тела. Хоть и с запозданием, я наконец поняла, что это: «электричество», как называл сие беспощадное порождение человеческой цивилизации Лайри.

С другой стороны что-то громко хрустнуло. Резко поворачиваю голову и испытываю новый приступ боли. Небольшая, но яркая вспышка ослепила меня. Искры загораются все чаще и яростнее; трескучий гул не унимается, нарастает и доносится уже теперь со всех сторон. Эти проклятые столбы будто бы возникают из ниоткуда, появляясь там, где мгновение назад их не было и в помине…

«Бежать». Эта мысль все настойчивее бьется о стенки черепа, отбивая суетливый нестройный ритм. БЕЖАТЬ! КАК МОЖНО СКОРЕЕ!

Жуткий страх, растекаясь мерзким липким холодом, затуманил рассудок. Повинуясь ему, резко дернулась и не смогла сдержать вскрика: мое тело одним боком действительно вмерзло в ледяную корку. Крылья странно изломаны, безвольно раскинувшись за спиной. Ужасная боль пронзает при каждом резком движении, словно все кости вынимают из меня, еще живой.

Безуспешно пытаюсь встать, стараясь опереться на дрожащие передние ноги, но лед держит мертвой хваткой. Силы стремительно покидают меня, в глазах вновь темнеет. Оставляю эти бесплодные попытки в надежде хоть немного перевести дух.

На миг показалось, что столбы словно стали ближе ко мне… нет, это просто разыгралось воображение. Черными кривыми крестами они все также неподвижно расставлены по краю поляны.

Возобновляю попытки освободиться. Превозмогая себя, едва сдерживая крики, продолжаю с отчаянным упорством вырываться, но лед никак не поддается.

Подняв голову в очередной передышке, я поняла, что глаза меня не обманывают. Столбы каким-то образом сократили расстояние, и теперь это стало заметно. Пока я не вижу, они медленно приближаются ко мне…

Чувствуя, как ужас берет меня за глотку, я из последних сил рванулась, пытаясь вытянуть свое неслушающееся тело. Кровь вскипела в жилах, в голове помутилось, и даже боль отступила на второй план - был только страх, словно плетью хлещущий меня, заставляя бороться со смертельной цепкой хваткой ледяной ловушки.

Круг сужается… искры вспыхивают все быстрее и злее…

НУ ДАВАЙ ЖЕ!

Хруст - и лед дрогнул. Еще один рывок - и мне удалось оторвать свой отмороженный бок. Не удержавшись, по инерции рухнула в другой сугроб. Но это не могло остановить... Дрожащие онемевшие ноги разъезжались, плохо повинуясь мне. Спотыкаясь, вкладывая все свои силы, больше не чувствуя боли, гонимая животным ужасом, я ползла, вскакивала и снова падала, рвалась вперед, одержимая лишь одной страстной жаждой оказаться отсюда как можно дальше. Увидев дыру в почти сплошном кольце обступавших меня столбов, что есть мочи поспешила туда, насколько позволяло мое состояние...

Сильный удар в затылок припечатал морду к замерзшей земле. Вскочив, не оборачиваясь, двинулась дальше, пока снова что-то со всей силы не врезалось мне в спину. Где-то наверху раздался резкий пронзительный галдеж, засверкали вспышки, и с небес обрушился дождь из многочисленных мертвых пернатых. Задыхаясь, я кинулась что было сил прочь, ногами мешая снег с перьями, увязая в этой каше, а птицы все продолжали падать, награждая меня увесистыми шлепками своих теплых мягких тел. Треск стоял невыносимый, закладывал уши, перерастая в страшный гром, смешанный с предсмертными воплями. Скорченная в агонии дымящаяся птица упала мне на лоб - вскрикнув от страха, шарахнулась и, споткнувшись, кувырком покатилась в сугроб. В следующее мгновение я оказалась на спине с невольно раскинутыми в разные стороны конечностями. Надо мной творился хаос, состоящий из вихрей ослепительных вспышек и черных размытых мечущихся клякс… В отчаянии зажмуриваюсь и закрываю глаза копытами, но перед мысленным взором все также продолжает кружиться нестерпимо яркий хоровод убийственных огней…

Внезапно ощущаю чье-то прикосновение. Холодное, как лед, оно словно обжигает шкуру. Какие еще ужасы таит мое подсознание?!. Что это?.. Руки? Лапы? В тот же момент грудь резко сдавливает в крепком удушающем захвате. Меня пронзает острая боль - поломанное крыло сильно дергают, будто хотят вырвать из спины. В ужасе сопротивляюсь, но тщетно - лишь перекатываюсь на бок. Слезящиеся глаза ослепли, не давая возможности увидеть того, кто держит меня. Цепкие ледяные пальцы вцепились в голову, сжимая ее так сильно, словно стремясь раздавить мой череп. Я брыкаюсь, из всех сил противясь, но мои ноги по очереди хватают, обездвиживая и не позволяя продолжать борьбу. Руки тянут меня за собой, и я все глубже проваливаюсь в снег. Окружающий мир тускнеет, становится зыбким, как мираж, а холод, вьюга, крики птиц медленно отдаляются…

…как вдруг я слышу странное шипение:

- Тш-тш-шшш…

Совсем близко, над самым ухом. Выворачиваю голову в напрасной попытке преодолеть натиск, широко раскрытыми, но невидящими глазами силясь узреть хоть что-нибудь. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

- КТО ТЫ?!

Мне кажется, что я ору. Но с губ моих слетает едва слышный стон, и, дернувшись в последний раз, я затихаю, обессилевшая.

***

Затуманенное сознание еще ощущало тепло тела Селестии. Мы с аликорном так и пролежали всю ночь в объятиях друг друга. Счастливо улыбнувшись, я потянулся и перелег на спину. Не думаю, чтобы существо, чей возраст измеряется десятками столетий, открыло что-либо новое для себя в общении со мной. Но я подарил ей то, в чем она нуждалась в этот момент.

Звучно зевнув, сел. Будильник укоризненно моргал «двоеточием» - на выходных я всегда лишал права голоса этот нехитрый аппарат. Решая, чем заняться сегодня, подошел к окну. Город покрылся прекрасным снежным ковром, но, девяти утра нет, а пешеходы успели вплести ниточки своих следов в ткань зимней гармонии.

Тихо открыв дверь, глянул на Луну. Она спала, замершая в раскоряченной позе, задрав одну заднюю ногу на спинку дивана, свесив голову до пола, и будто стремясь поймать равновесие неловко распахнутыми крыльями. Смятое одеяло валялось на полу.

«Как она еще не вывихнула крылья, лежа на них всем телом?»

Подойдя к аликорну и осторожно обняв, приподнял ее, укладывая удобнее на бок. Ласково массируя сопротивляющееся помятое крыло, вытащил его из-под Луны, уложил голову и ноги. Спросонок недовольно ворча, пони вяло отбрыкивалась.

- Тш-тш-тш… - Шепнул на ухо Луне, поглаживая ее шею. Похоже, ей жарко было спать: мокрая и противно липкая шерсть источала терпкий запах, как вчера после игры с кольцами. Значит, снова надо будет купать мою любимую лошадь. Хорошо, что покрывало на диване я давно заменил другим, легко стираемым.

Пони неожиданно попыталась встать. Толком не проснувшаяся, она, подняв голову, взглянула на меня. Глаза аликорна, затянутые полупрозрачной пленкой третьего века, словно туманной дымкой, выглядели странно, даже слегка пугающе. Проворчав что-то неразборчивое, Луна немного повозилась и затихла.

Свершив привычные утренние дела, забрал из коридора куртку, свитер, все той же кошачьей походкой прошел мимо принцессы в спальню, кинул одежду на кровать и вытащил из тумбочки под телевизором несколько дисков «Сони» с надоевшими играми. Одевшись, я покинул квартиру.

Зима отбушевала ночью, утро выдалось тихим и ясным, двор искрился белоснежной идиллией. В чистом, по-зимнему свежем воздухе витал чуть заметный след автомобильного выхлопа. Надев темные очки, я направился к автобусной остановке.

На оживленной улице зловоние цивилизации чувствовалась много сильнее, но это не мешало мне наслаждаться прогулкой и читать эмоции на лицах спешащих людей. Я чувствовал себя хищником, наблюдающим за стадом двуногих. Они проходили мимо - спокойные, сосредоточенные, хмурые, озабоченные, целеустремленные, надменные, равнодушные, изредка любопытные и жизнерадостные. У всех свои мысли и чувства, разная жизнь и особенное к ней отношение. На это всегда увлекательно смотреть со стороны, не будучи в общем движении.

Первые два автобуса я пропустил, не желая участвовать в излюбленном народном спорте, называемом «давка». Впрочем, я вообще не люблю какой-либо спорт, тем более массовый. Следующий автобус оказался вместительной «гармошкой», где всегда хватало места всем. Сидя у окна, я в полудреме смотрел на знакомые улицы. Эх, опять ремонтники клад ищут, полдвора разрыли, и всенепременно надо копать зимой, хм-пф-ф.

Вот и остановка около рынка, люди подбирали сумки, корзины, медленно просачивались через узкую переднюю дверь. Оплатив проезд, вышел и я.

Прилегающая к рынку улица славилась оживлением по выходным - частники с рук продавали вышитую одежду, цветы и «друзей человека». Вдоль дороги много картонных коробок, клеток с ютящимися птицами, хомяками, щенками, котятами разношерстных «дворянских» пород.

Прислонясь к крайнему ларьку у входа, стоит на костыле одноногий попрошайка в камуфляже. Я вгляделся в сутулую фигуру, отекшее лицо, потухший и безразличный ко всему взор. Нет, для Чеченской он слишком юн и слаб, да и ноги, поди, обе на месте - одну запихал в штанину согнутой. Хотел дать начинающему актеру пару дельных советов, как придать себе более битый жизнью вид и соответственно повысить доходность часового стояния. Но решил, что не мое это дело, пусть бедный студент сам учится искусству вызывать жалость, а не тупо стоять столбом.

Кажущиеся бесконечно длинными ряды одинаковых железных ларьков, составленных вплотную один к другому. Продукты, зажигалки, сигареты, зубные щетки, пасты, мочалки, полотенца, брелоки, сувениры, лазерные указки, книги, журналы, адаптеры, пульты, часы, калькуляторы, наушники, фонари, батареи, лампы, пустые аудио- и видеокассеты, мелкая электроника, ножи, открывалки - всего понемногу, что может понадобиться в жизни.

В ларьке с играми двое мальчишек обсуждали картриджи «Денди». Продавец, зная мои запросы, вытянул из-под прилавка ящик с дисками, и на добрых десять минут я погрузился в медитацию, изучая названия и описания игр. В этот раз геймеры притащили к обмену кучу новых дисков, выбор был удивительно богат. Я взял «XenoGears», «Tenka», «Descent Maximum», «Spyro», и наконец, «Mortal Kombat», каким-то чудом перекочевавший с «Сеги».

Затем я посетил «рыбацкий ряд». Кроме рыболовных снастей, здесь продавали великое разнообразие железного хлама: отслужившие свое водопроводные краны, вентили, трубы, цепи, антенны, телефоны, провода, кабели, штекеры, розетки, гайки, болты, механические будильники, весы, магнитофоны, радио, платы, ключи к неизвестным замкам и замки без ключей, запчасти от велосипедов, машин и неведомой техники, древние советские игрушки, монеты, столовые приборы, инструменты разной степени ржавости и пригодности. Изредка, хорошо покопавшись, можно было приобрести интересные раритеты по бросовой цене.

Здесь же торговали кормом для домашних питомцев. Купил два кило овса. С лица продавца, пока он отвешивал мне корм, не сходила нездоровая улыбка.

- Попугаев на убой кормите? - Поинтересовался он, забирая деньги.

- Спасибо. Крокодила выращиваю. - Флегматично ответил я.

Последний пункт маршрута - детский ряд. Палатки, грубо сваренные из угловых реек и обшитые листовым железом. Товары развешаны на металлических сетках и лежат на раскладушках. Я пристально осмотрел стены, отмечая кукол, конструкторы, фигурки героев. Этот есть, этот - хлам… Ничего, достойного быть в коллекции.

Уже на выходе с рынка закупился капустой, морковкой, сладостями и пивом.

- Эх, сынок, чудненький ты мой, полосатенький, возьми портрет цыганочки, принесет он тебе счастье и богатство. - Зацепилась за меня сидящая у выхода старушка. Я окинул ее беглым взглядом: толстое полинявшее пальто грязно-бурого цвета, плечи укрывает черный платок. Морщинистое бледное лицо, слезящиеся от мороза глаза выглядывают из-под желтой пуховой шапки. Рядом со старушкой на перевернутом вверх дном картонном ящике лежат иконки, кресты, звезды и какие-то атрибуты высосанных из пальца верований.

Счастье? Богатство? Вспоминаю глаза счастливой Луны, ее тихий смех, когда почесываю ушки. Невольно улыбнулся.

- Спасибо, есть у меня и счастье, и богатство, не нужно м-м...

Чувствуя движение сбоку, резко оборачиваюсь и хватаю за грудки невзрачного мужичка в худеньком сером свитере.

- Сдурел?! Я всего-то проходил мимо! - Возмущается он. И замолкает, слыша глухой гортанный рык. Злобно оскалившись, наклоняюсь вплотную:

- Я нервничаю, когда всякие мимопроходимцы пытаются шариться по моим карманам. Вон!

Ближайшие прохожие на миг замирают, оборачиваются, и равнодушно идут дальше. Тряхнув человека, отталкиваю его - неудачливый карманник исчезает в толпе. Отвернувшаяся старушка безучастно молчит. Я вздохнул, чувствуя, как по телу пронеслась мощная волна адреналина, и пошел к автобусу.

***

Очнулась от резких порывов холодного ветра. «Птицепад» прекратился, вся поляна была усеяна трупами несчастных, только что убитых существ. Превозмогая себя, поднимаюсь на дрожащих ногах, в глазах двоится и расплывается из-за жгучей пелены. Стряхиваю слезы, безуспешно пытаясь унять дрожь. Резко вдохнув, делаю шаг вперед и внезапно краем глаза замечаю движение справа от себя, заставившее инстинктивно застыть…

Оно неслышно скользило на небольшой высоте над землей, похожее на плотный клубок переплетающихся щупалец, особо длинные из которых извивались под вытянутым телом этого… нечто. По всей длине черных мерзких отростков бежали цепочки разноцветных огоньков. Они непрерывно мерцали, вытягивались и изгибались, образуя причудливые узоры, петли, кольца… Это таинственное создание, похожее на медузу, медленно приближалось ко мне.

Я ощутила странную резь в глазах и мощные потоки энергии, проходящие сквозь меня. В тело словно вонзили тысячи иголок, как будто лучи мерцавших на медузе огоньков втыкались в мою плоть, особенно сильные уколы пришлись в голову и вдоль спины. Я попятилась, стараясь не упускать гадину из виду. Она не торопясь начала описывать вокруг меня дугу, видимо, выбирая момент и готовясь к атаке.

Отпрыгиваю в сторону с диким воплем - в мою ногу словно всадили множество игл! Я не заметила, как сзади подкралась другая медуза. Концы ее щупалец искрились, как провода с электричеством. Так вот что это такое... С одного из столбов на снег упали ранее обвивавшие его тросы. Они зашевелились, сплетаясь в единый, мерзкий, усеянный бегущими искорками клубок… Новая особь пополнила ряды стаи хищников.

То с одного столба, то с другого падали все новые и новые электрические медузы. Чувствуя, как от ужаса холодеют ноги и низ живота, я отступаю, стараясь держать всех существ в поле зрения, не подпуская никого к себе. Их становится все больше, и тем сильнее я ощущаю разряды, проходящие через мое тело. Боль почти что нестерпима - только желание выжить удерживает меня на ногах и позволяет сконцентрироваться на многочисленных врагах. Медузы плыли неторопливо, аккуратно протягивая щупальца ко мне, держась на некотором расстоянии, но методично окружая свою жертву, стараясь ослабить ее яростными и точными вспышками.

Я медленно но верно пятилась, двигаясь к разрыву кольца, в который до этого меня заключили столбы. Я чувствовала, что эти твари не последуют за мной в лес, густой ельник был единственной надеждой на спасение. Иду осторожно, стараясь не делать резких движений и не провоцировать медуз на атаку, ибо без магии я не смогу отразить смертельный для меня выпад.

Внезапно что-то вошло в сознание, заставив остановиться в ступоре. Последующий удар током вывел из оцепенения. Угрожающе и резко мотнув головой, выставив вперед рог, отогнала одну из медуз, вплотную приблизившуюся ко мне. Я ощущаю, как сзади появляется нечто. Нечто настолько ужасное, что мой разум не мог даже представить в самых страшных кошмарах. Сердце ухнуло куда-то вниз, тело свело судорогой, отказываясь подчиняться мне. Повинуясь неведомой воле, разворачиваюсь, дабы лицезреть своего таинственного врага.

Передо мной, преграждая путь к спасительному лесу, возвышался обугленный изогнутый столб, увеличивавшийся в размерах прямо на глазах и изгибавшийся крестом. На концах его виднелись широкие сияющие диски, свисавшие пачками, словно гирлянды. Тросы на нем постоянно двигались, обвивая его густой угольно-черной сверкающей огоньками паутиной.

Я поняла, что медленно теряю сознание и волю. Остатки сил окончательно покинули меня. Ноги подкосились, поставив на колени перед крестом. Он склонился надо мной. Я могла лишь бессильно наблюдать, как он протягивает ко мне свои щупальца…

- НЕТ! ПРОЧЬ ОТ МЕНЯ!!!

Во всю мощь своих легких, разрывая собственные барабанные перепонки, из моих уст вырвался громогласный крик. Новый удар током привел в чувство, и я призвала на помощь последнее, что оставалось у меня из оружия. Звуковая волна отшвырнула крест, заставив его с оглушительным треском взорваться снопом искр и раствориться в воздухе. Глубокий вдох - и все медузы отправились вслед за ним, отброшенные новым криком. Содрогаясь, оглядываюсь вокруг себя. Откуда ни возьмись, все пространство поляны заполнил белый колючий туман, скрывая оставшиеся столбы за своей густой пеленой. Я рванулась вперед, стараясь как можно быстрее достичь деревьев, но клубы тумана настигают меня, застилают взор и заставляют двигаться практически вслепую. В ушах стоят страшный звон и раскат «Кантерлотского церемониального», спасшего мне жизнь, заглушающие шепот голосов, доносящихся из-за белоснежной завесы…

…Утопая по колено в снегу, безуспешно стараясь прикрыть промежность хвостом под порывами ледяного ветра, волоча сломанные крылья, бреду куда-то вперед. Лес вокруг поредел, и в таком малом количестве деревья не могли закрыть меня от безжалостных пощечин вьюги. Туман окончательно рассеялся, но обзор это не улучшало из-за снега, постоянно сыпавшего мне в глаза так, что было невозможно даже чуточку приоткрыть их. Куда я иду?.. Я не знаю. Просто иду.

Надеясь найти укрытие, прячусь под редкими ветвями больной и кривой ели. Живот свело судорогой, но мне не утолить голод - еловые иголки сделают моему желудку только хуже. Глаза нестерпимо щиплет от отчаяния и страха - но плакать нельзя. Слезы замерзнут ледяной коркой, причиняя лишнюю боль и усугубляя ситуацию. Хотя, казалось бы, дальше просто некуда.

В какой-то момент я перестала понимать, что происходящее со мной - не наяву. Что это все - лишь плод, рожденный моими страхами и ужасами, случившимися со мной не так давно. Что вся эта ненастоящая реальность - лишь отражение того кошмара, что вечно будет отравлять меня своим едким горьким ядом, никогда, НИКОГДА не давая забыть. Забыть о своей слабости и беспомощности перед ликом чуждого мне мира. Казалось бы, я одержала победу в одной из схваток, обратила в прах неведомых чудовищ, являющихся воплощением моего страха перед энергией, что укрощена человеком - но что с этого, если все равно я не могу никак противостоять жестокости и беспощадности природы Земли, и все равно я обречена так или иначе медленно умирать. Каков смысл этой маленькой победы, если исход все равно будет один?..

Отрываюсь от своих горестных дум. Поднимаю глаза. На мгновение мне показалось, что далеко за деревьями я вижу странный, еле заметный силуэт. Вьюга забушевала с новой силой, и призрак скрылся за пеленой снега. Внезапно нос уловил запах - такой вкусный запах, заставивший мой желудок судорожно сжаться в комок и гулко заурчать…

***

Усиливающийся ветер грозил испортить погоду назло играющей во дворах ребятне. Но домой я добрался без происшествий, когда уже шквалистый ветер чуть не сбивал с ног. В квартире - тишина. Скинув ботинки, выглянул из коридора. Отрешившаяся от всего мира, Луна спала, уткнувшись мордой в диванную подушку. Это лучший момент, чтоб сделать любимой приятный сюрприз. Быстро сбросив уличную одежду, опустился на колени у дивана.

- Повернись на другой бок, дам овса тебе мешок. - Прошептал на ухо Луне.

- М-м-м, овса. Овса?.. - Забормотала пони сквозь сон.

Я поднес к ее носу шепотку продолговатых зерен и тихо подул. Ноздри лошадки энергично затрепетали, но сама она никак не желала просыпаться, уверенная, что запах ей снится.

Дунул снова. Принюхиваясь, Луна облизывала нос. Зернышко, которое я положил на язык, благополучно исчезло во рту, аликорн вздрогнула, и на морде отразилась глубокая задумчивость с тенью сомнения. Помедлив, пони открыла глаза.

- Вот как? - Вздохнула она, переворачиваясь на бок. - Привет. Я уж решила, что научилась вытаскивать вещи из снов в реальность.

Я подал ей горсть злаков - Луна осторожно попробовала, словно не веря губам и языку.

- Овес… Я так давно не ела настоящий овес. - Тихо всплакнула пони. - Где ж ты достал его, да еще зимой?

- Купил на базаре, - ответил я, и поставил возле Луны полный мешок.

- Друг мой, мне очень стыдно и неловко перед тобой, - прошептала Луна, отодвигая мешок к спинке дивана. Положив передние копыта мне на плечи, взглянула глазами, полными слез: - Ты столь многое делаешь для меня, и мне нечем отблагодарить тебя. Прости.

Удерживая ноги Луны, я сел рядом с ней. Обняв меня, она прилегла спиной на мои колени.

- Неужели тебе этого достаточно? - Спросила она, пока я нежно почесывал ее морду, любуясь взглядом чарующих глаз.

- С тобой - да. Но можно и еще немного.

- Немногхм-м?..

Я запечатал губы принцессы долгим поцелуем, проникнув в открытый на полуслове рот и лаская ее язык своим. Взъерошивая шерсть Луны кончиками пальцев, чувствовал, как ее бок забавно вздрагивает от щекотки. Копыта прижались к спине, цепляясь за майку и царапая. Наконец, я отстранился. Блестящая паутинка тягучей слюны повисла меж нашими губами. Пони закрыла глаза, и по морде ее скатились тяжелые слезы.

Подбросив ногой лежащее на полу одеяло, перехватил его, углом вытер слезы Луны. Она прильнула ко мне, и я учуял, как все же мощно от нее воняет.

- Тебе жарко спать? - Потер ладонью влажный бок аликорна.

- Нет. Мне снятся кошмары, я несколько раз за ночь просыпалась в холодном поту.

- О-опять кошмары… - С досадой вытер пальцы об одеяло.

- Что ж делать? - Луна виновато развела ногами. - Живя здесь, я повидала и прошла через много жестоких вещей. И даже рядом с тобой я не могу забыть их.

Всхлипнув, она опустила уши.

- Пойдем, вымою тебя.

***

Упругие горячие струи ласкают меня, смывая пот и стресс. Намыленные руки Лайри скользят по шее, телу, ногам, успокаивая и расслабляя. Тихо фыркаю, наслаждаюсь массажем. Человек улыбается, видимо, тоже получая удовольствие. Вот пальцы прошлись по спине, уверенными движениями очертив края лопаток - борясь с рефлексом, я прижимаю крылья к бокам. Но природа берет свое, и я покорно отпускаю неумолимый инстинкт на свободу - радостно зашуршав, упрямые конечности поднялись, выдавая с головой все мои чувства. С усмешкой муркнув, Лайри снова обильно намылил руки и принялся за крылья. Неужели, даже зная особенности моей физиологии, это не возбуждает его? Стараясь не показать опасения, украдкой глянула на промежность человека. Похоже, что нет - под одеждой ничего не выпирает. Или он контролирует себя намного лучше, чем я.

- Вот, у плеча, помассируй еще. - Подсказала, чувствуя тянущую боль в мышцах - крылья все же болели после вчерашних маневров. - Полегче, не дави так…

- Устала от полетов?

- Как ты догадался?

- Легко, наверное.

И вновь я под горячим душем, теперь стоя на задних ногах, прижавшись грудью к стене. Поворачиваю распростертые крылья, помогая тщательно почистить каждое перо. Отчего-то ноет левая нога. Да, там же царапина. Потерплю, сама виновата. Вот только Лайри странно вел себя вчера. Почему он зализывал рану? Ведь мог промыть ее и перевязать, как сделал в первый вечер с другой моей раной, от железа. Но он зализал, подобно зверю. И его взгляд я едва ли смогу объяснить. Словно заглянула в иную жизнь, с иными законами.

- Зубы давай почистим. - Предложила, после того как Лайри вытер меня, обернул крылья полотенцами и подровнял копыта.

- После еды, - ответил он, стряхивая опилки в ведро. - Чистить зубы перед едой бессмысленно.

- Почему?

- Сначала ты их почистишь, а потом испачкаешь в еде.

Против такой последовательности возразить мне было нечего.

Ухоженная, красивая и счастливая, сижу на кухне, наслаждаясь горячим кофекао. Лайри выкладывает из сумки продукты. Мысленно прикинув сумму битсов, потраченную на морковь, капусту, пучок зелени, овес, прибавляю итог к награде, обещанной Селестией. Взяв в копыта кочан, зубами отрываю жесткий лист.

- А вот капусту я тебе не дам. - Лайри выхватывает у меня кочан и кладет на пол.

- Почему? - Пытаюсь прожевать удивление.

- По кочану. Я ее для борща купил. А для тебя есть лакомства повкуснее, думаю, понравятся.

Он вытряхнул из сумки несколько конфет. Кроме уже знакомых, прыгающих на языке, я узнала другие - их вкусно пахнущие упаковки я находила пустыми, когда, будучи бездомной бродягой, копалась в мусоре.

Раскладываю лакомства, желая придать им некий порядок. Задержала копыто на черной обертке с жирными красными буквами.

- М-марс?

- Браво, ты читать научилась?

Заинтересованная, рассмотрела иные конфеты.

- «Баунти», «Сникерс», «Твикс», «Натс», - указала, касаясь копытом. - Читать я не умею, просто видела по телевизору и вспомнила.

- Тоже хороший способ учиться.

Сдвинув покупки большой кучей к стене, Лайри поставил завтрак - кашу и молоко. Быстро управившись со своей порцией, я вымыла тарелку, заслужив одобрительный почес за ухом, и села разбираться в конфетах. Особенно заинтересовала пачка с изображением скачущих лошадей, впряженных в крытую повозку. Я хотела порвать край упаковки зубами, но, нечаянно сдавив в копытах, все помяла.

Лайри помог открыть упаковку. Там оказались две небольшие лепешечки с кремом, залитые чем-то коричневым и сладким, по вкусу похожим на какао.

- Как мило, - долго и с удовольствием жевала, пока на языке не истаяла последняя нежная крошка, облизала край копыта, и запила молоком.

- Наслаждайся, я это все тебе и купил.

- Я очень благодарна.

Подумав, сколько стоили бы подобные лакомства в Эквестрии при нашем с сестрой правлении, безжалостно добавляю еще тысячу битсов в «наградную копилку» Лайри. Шарю копытом по конфетам.

- О, это тот самый, что не тонет в молоке? - Вытягиваю бело-синюю обертку со звездами.

- Давай проверим.

Проглотив последние ложки каши, Лайри налил молоко в свою тарелку, а я сумела аккуратно извлечь из бумажки конфету и, держа ее губами, опустила в молоко.

- Да, эта шоколадка плавает. Интересно, почему? - Человек попытался утопить темный брусок ложкой.

- Потому что она сама состоит из молока, верно же? - Рассмеялась я.

- Может быть.

- А что еще тут есть? - Взяла из кучи длинную пачку, на гранях которой изображены фрукты и ягоды.

- Фрутелла, жевательные конфеты. - Раскрыв пачку, Лайри достал маленькую желтую конфету. - Вот так.

Хитро улыбнувшись, он положил угощение на мой нос. Подумав, я решила не устраивать цирк и просто аккуратно слизнула. Конфета оказалась с лимоном.

- Весьма...

- И никогда не знаешь, какая попадется следующей. - Человек кинул в рот фиолетовую конфету, и встал, убирая тарелки. Молоко он перелил в мою чашку. Вымыв посуду, Лайри сел за стол с ножом и миской картошки. Желая помочь, я взяла крупный клубень и принялась чистить.

- Всю прошлую ночь я спал с Селестией.

«Он? С ней… Спал?!»

Я чуть не подавилась кожурой. Лайри тем временем продолжал:

- Я пришел в ее сон, чтоб узнать, что нам с тобой делать в полнолуние, и как будет открываться портал. Селестия сказала, что все инструкции уже у тебя. Это так? - Он взглянул на меня.

- Инстрхс… - Я выплюнула кожуру. - Да, она во сне передала мне свиток со схемой, которую надо будет нарисовать. И я все запомнила.

- Хорошо. Я узнал, что хотел, и уходил в другой сон, чтоб не мешать ей отдохнуть. Но, когда я оглянулся, она показалась мне… - Лайри задумчиво повел ножом в воздухе, подбирая слова. - Одинокой, уставшей и какой-то потерянной, что ли? Чувства во сне иногда сложно объяснить. Потому что ими живешь предельно остро и полно именно в этот момент, а потом они рассеиваются и угасают.

Кивнув, я положила очищенный клубень в миску и взяла новый.

- Селестия очень любит тебя, и беспокоится о тебе. И несмотря на всю ее силу, она сама нуждается в любви и заботе. Хоть и не подает виду. Но скрывать эмоции легко только в реале - грубоматериальное тело мало что выражает. А во сне это совсем иначе, там все твои чувства и мысли исходят от тебя подобно волнам. Любое переживание существа поблизости воспринимается очень явственно, чувства заполняют собой все пространство и всех, кто в нем находится. Если ты устал, боишься, ненавидишь - находящиеся с тобой рядом во сне это ощутят.

Я почувствовал, что Селестия очень измотана. Может быть, она и сама себе не могла признаться, что ей необходима поддержка.

- И что ты сделал?

- Остался с ней, вопреки ее просьбе уйти. Приласкал, обнял, утешил. Она наколдовала чудесную ночь, и мы спали в обнимку. Сон-во-сне - событие редкое и интересное. Думаю, я помог ей расслабиться. Хотя бы к утру от нее не так сильно фонило удручающим ожиданием и тоской.

«Если бы раньше, моя дорогая сестра, ты уделяла больше внимания своим обязанностям, а не самокопанию и глупым жеребячьим обидам, ты могла бы понять, как мне сейчас тяжело!»…

Опустив уши, я продолжала молча чистить картошку.

- Ну, чего ж ты пригорюнилась?

Отложив нож, Лайри подвинулся ближе, забрал овощ из копыт и обнял меня. Пальцы зарылись в гриву, нежно теребя. Ткнувшись носом в щеку человека, я тихо сопела, вдыхая легкий запах пота. Любящие руки обласкали плечи и скользнули под крылья, почесывая чувствительную шкуру у их основания. Стряхнув полотенца, я прижалась к Лайри, обняв его крыльями. Все еще влажные перья завораживающе блестят в свете дня, и казалось, волны света пробегают по ним при каждом движении, роняя яркие блики на края.

Блаженно закрыв глаза, прислушиваюсь к дыханию Лайри. Его сердце бьется быстрее чем обычно? Вздрагиваю, чувствуя, как зубы ласково стиснули угол уха.

- М-м-м, что ты делаешь? - Шутливо ворча, трясу ухом, пытаясь освободиться. Но совсем не хочется раскрывать объятия. Лайри отпускает ухо, напоследок прикусив еще раз, чуть дольше.

- Не плачь, все будет хорошо. - Любимый, придерживая меня за плечи, целует нос - мне тепло и немного щекотно.

- Все уже хорошо. - Улыбнувшись, сомкнула крылья над нашими головами. Лайри скользнул ладонью по морде и шее, ему нравилось касаться меня, хоть я не до конца понимала, почему. Возможно, из-за разницы пальцев и копыт.

Он снова взялся за нож. Я пригладила перья и отнесла в ванную полотенца, повесив их сохнуть на горячей трубе. Лайри тем временем разрезал кочан.

- Можно помочь тебе с ним?

- Попробуй. - Он дал нож мне.

Сев на пол у стола и взяв нож в зубы, принялась шинковать капусту, удерживая в передних копытах.

- Зубами? - Человек скептично взглянул на мою работу. - По-моему, это ни черта не удобно. - Проворчал он, выходя из кухни.

Я пожала плечами, продолжая резать. Разве у меня был выбор?

Лайри вернулся с большим красным мотком чего-то, что я сначала приняла за толстый шнур, но когда человек немного распутал моток, шнур этот не болтался, а туго гнулся, застывая причудливыми изгибами.

Сперва Лайри плотно обмотал шнуром рукоять моего ножа.

- Давай ногу, попробуем приспособить к тебе железо.

Приложив нож снизу, Лайри втугую намотал несколько витков вокруг копыта, другим ножом отрубил моток и крепко скрутил концы шнура. Получилось, что рукоять ножа была под копытом, а лезвие выходило вперед. Я потрясла ногой - сия конструкция, похожая на накопытник, держалась достаточно прочно.

- Так, а снять я этот ножекопытник смогу?

- Если не сможешь, раскрутим, не проблема. Попробуй резать.

Лезвие слегка вихлялось при движении, но все же резать с ноги было намного удобнее, нежели держать нож в зубах.

- Луна, расскажи, как это - быть бессмертной?

- У-оу, почему ты спрашиваешь? - С любопытством взглянула на Лайри.

- Тема вечной жизни всегда интересует не вечных существ. А рядом со мной живет бессмертная пони, почему бы не спросить ее о впечатлениях?

- Впечатления? Их очень много. И не все они приятные.

- Если не хочешь, не рассказывай.

Я слизнула кусочки капусты, прилипшие к ножу.

- Поначалу, это действительно интересно. Переполняет любовь к миру, тяга к приключениям, жажда знаний, хочется везде побывать, все испытать, всего коснуться, и, самое главное, тебя ничто не ограничивает. Просто опонительное чувство, м-м… как сказать-то?

- Вседозволенности?

- Вот, точно, да. Это окрыляет, воодушевляет, кружит голову. Мир перед тобой огромен, величав, полон тайн, найденные ответы приносят новые вопросы, и ты стремишься раскрыть их все.

Слушая шум ветра за окном, я сложила нарезанную капусту высокой кучей. Человек собрал капусту в большую тарелку, подогрел чашки сока и предложил одну мне.

- Спасибо. Дай, дорежу, что осталось.

Прислушиваясь к хрусту листа под ножом, я продолжаю вспоминать:

- Однако, чем больше развиваешься и узнаешь о мире, тем больше задумываешься о различиях в жизни своей и других. И со временем эйфория первооткрывателя рассеивается как дым, а восторг сменяется разочарованием.

Я росла очень медленно, и получалось так, что незаметно для меня мои друзья детства вырастали, становились взрослыми, постепенно отдаляясь от меня, я переставала узнавать их: у них менялись манеры, внешность, привычки, появлялась семья. А я оставалась все тем же жеребенком, и могла играть с их детьми, а затем и внуками. Для меня время текло иначе.

Один из моих первых друзей, которого я помню до сих пор - Даймонд Силлейбл, единорог из знатного рода, туманно-серого окраса, с волнистой золотисто-пурпурной гривой, и кьютимаркой «три писчих пера». Талантом Силлейбла была речь, он один из лучших ораторов, каких я знаю. Лишь словом, силой голоса, не сходя с места и даже не применяя магию, он мог вдохновить и нагнать тоску, утешить и разочаровать, возвысить до небес и низвергнуть в пучину, направить и остановить, влюбить в себя или заставить ненавидеть. Обычно он был молчалив как скала, но если говорил - молчание воцарялось вокруг него, слушали долины и холмы, леса и горы, вторило эхо.

В обществе Силлейбл слыл снобом, его сторонились и при нем старались не болтать лишнего. Пронзительный взгляд небесно-синих глаз оставлял неизгладимое впечатление.

Я дружила с Силлейблом с самого жеребячества, мы вместе играли, гуляли, ели и спали. Я видела, как он рос и мужал, оставляя меня в садах счастливого детства. Когда он навещал меня, я училась у него складно, сильно и красиво выражать мысли и чувства. Мы встречались все реже, и я скучала по его речам. Но однажды он пришел в сад не один, с ним гуляли красивая кобыла и прелестный жеребенок. Это оказались его жена и дочь, я очень обрадовалась и подружилась с обеими.

С годами Силлейбл становился все более замкнут и раздражителен. Его шерсть поблекла, а грива выцвела. Часто подводила магия, угасая, когда он держал что-либо телекинезом. Так единорог разбил не одну чашку. Ходил он медленно, нередко подолгу замирая на месте. Заметив слабость друга, я торжественно поклялась найти заклинания, которые вернут ему силы. Силлейбл, как всегда, был очень добр ко мне, и с улыбкой ответил, что ожидает меня с заклинаниями через десять дней. Я хотела сейчас же убежать искать, но друг попросил остаться с ним до ночи. Когда я подняла луну, он прошептал, что эта ночь самая прекрасная в его жизни, и самая красивая луна из всех, что он видел. Поняв, что друг уснул, я укрыла его и ушла, стараясь не шуметь.

Следующие дни я посвятила поискам, забыв про игры и практически переселившись в королевскую библиотеку. Утомленная чтением, засыпала на страницах раскрытого тома, и продолжала поиски во сне. Помимо нужных заклинаний, почерпнула немало иных полезных знаний.

Дорезав капусту, передвинула кучу листьев к Лайри, и со второй попытки вытащила ногу из ножекопытника. Все же этот наспех скрученный предмет оказался весьма удобен.

- Для борща тут получилось слишком много. Вот тебе часть, угощайся.

- Спасибо.

- И как, смогла ты вернуть силы другу? - Спросил человек, стоя у печки.

- Спустя десять дней, вернувшись к нему с изученными заклинаниями, я нигде не могла найти его. А родные уклончиво отвечали на мои расспросы. Наконец, одна из внучек Силлейбла призналась, что он уснул в ту ночь, когда я покинула его, и не проснулся с новым рассветом.

Это оказалось жестоким ударом для меня, первой потерей в моей только начавшейся жизни. И первой не сдержанной клятвой. Я не могла понять, почему друг скрыл от меня свой недуг, ведь я тогда сумела бы чем-то поддержать его. Почему он позволил мне уйти, целыми днями сидеть среди книг? Со временем я осознала причину: Силлейбл хотел, чтоб я не переживала напрасно, ибо помочь ему все равно ничем не могла. Но это со временем. А тогда для Эквестрии настали темные безлунные ночи.

Вздохнула, глядя, как Лайри ссыпает в кастрюлю нарезанные овощи. Словно почувствовав взгляд, он обернулся и ободряюще кивнул.

- Самое мерзкое в бессмертии - когда столетиями наблюдаешь, как в твоей жизни появляются новые друзья, и какое-то время живут с тобой. А потом уходят, кто позже, кто раньше, но всегда. И каждый раз видишь свое бессилие что-то изменить для тех, кто стал тебе как родной. Да, можно вытащить из пропасти, из воды, из-под обвала, можно успеть исцелить смертельные раны, заставить сердце биться вновь, но старость - неотвратима. И очень трудно смириться с тем, что все, кто тебе дорог, со временем станут призраками воспоминаний.

Набив рот капустой, я замолкла. После сладкой «Фрутеллы» капуста казалась безвкусной и пресной. Как и мои воспоминания.

- Я знаю, что ты чувствуешь. - Лайри скинул очистки в ведро.

- Откуда тебе знать? Ты не жил сотни лет.

- Чтоб увидеть смерть, познать горечь потери родных и друзей - достаточно одной обычной жизни. Извини, похоже, мне не стоило спрашивать о бессмертии. Это для тебя больная тема.

- Хм, нет… - Медленно жую, обдумывая слова. - Не больная. Я крайне редко обсуждала с кем-то эту сторону моей жизни. Не знаю, как справляется с бременем вечных потерь моя сестра. Тем более, ты сам уловил ее эмоции во сне.

- Да.

- Для себя - я научилась не привязываться к смертным. Я поняла, что жизнь это река, на берегу которой стою я, и смотрю на проплывающих мимо. Одни плывут медленно, вдумчиво, глядя по сторонам, подхватывая желаемое, наслаждаясь течением. Другие живут взахлеб, хватаясь за что попадется и тут же теряя, прыгают с волны на волну, ныряют, исчезая в бурунах событий и выплывая дальше по течению. Кто-то задерживается около меня, но, сколь сильно и настойчиво он ни гребет - река жизни уносит его.

Отпив сок, повертела чашку в копытах, рассматривая нарисованные красные цветы.

- Когда я повзрослела и стала очень привлекательной кобылкой, многие жеребцы добивались моего внимания, предлагали сердце и копыто. Но, не желая разрушать их жизнь, я всем отказывала.

- А почему разрушать-то? - Убрав ножи, Лайри сел за стол.

- Потому что обычный смертный жеребец должен жить с обычной кобылой. Ему психологически должно быть комфортно на равных с ней: вместе жить, любить, взрослеть, строить отношения, растить детей, встречать старость. Ну, а теперь представь - мой муж состарился, ослабел, у нас уже взрослые дети, внуки, а я осталась все той же сильной, молодой и красивой, какой он помнит меня годы назад в рассвете сил. Не будет ли это для него ударом? Я не имела права подвергать своих друзей столь жестокому испытанию.

Глухо взвыв, Лайри хлопнул себя ладонью по лбу, закрыв пол-лица. По улыбке и движениям плеч я угадала, что человек смеется.

- Это не значит, что я жила неприступной отшельницей, отнюдь нет. Я поплавала в реке жизни наравне со всеми: были интересы, страхи, соревнования, победы и поражения, ссоры и примирения, друзья и враги, поклонники и любовники. Все было. Но, как только речь заходила о свадьбе и семье со мной в главной роли, я ставила вопрос ребром: или остаемся друзьями, или расстаемся, ни о какой семье речи быть не может. И причины не объясняла.

- Же-е-естко ты… - Простонал Лайри, все еще смеясь. Я поставила чашку на стол.

- Одни жеребцы уходили прочь без лишних слов. Иные оставались. И со временем создавали обычную семью с другой кобылой, а их интерес ко мне угасал, либо, в редких случаях, мы продолжали дружить. Если же в кругу подруг меня спрашивали, как я умею прекрасно выглядеть спустя сколько-то лет - я все объясняла надлежащим уходом за собой. Хоть и не лежала часами в салоне красоты, и не тряслась, подобно иным модницам, над каждым выпавшим волосом. Замечу, что в то время очень немногие пони знали о бессмертии аликорнов. А я не рассказывала всем подряд об этой моей особенности.

- И правильно, - Лайри отпил из своей чашки. - Не хватало только, чтоб они все тоже захотели стать вечноживущими.

- Строго говоря, бессмертие не то же самое, что неуязвимость. О себе надо заботиться, иначе тело ответит слабостью и болезнями. Как и Селестия, я живу бесконечно долго, по меркам обычных пони, но это не значит, что я неуязвима, не чувствую боли, голода, жажды, удушья, что меня нельзя ранить или убить физически.

Лайри заметно напрягся при последних словах. Я грустно вздохнула.

- Луна, а вот, когда ты рассердилась на меня в начале нашего знакомства, а потом я на диване расчесывал твой хвост вилкой - ты сказала тогда, что не бессмертна. А сейчас рассуждаешь о бесконечно долгой жизни.

- Звучит противоречиво, да? - Улыбнулась я. - Будучи в Эквестрии, я не особо задумывалась над этим. У меня была магия, я знаю воинское искусство и могла постоять за себя, в случае чего. Но попав в мир людей, я вынуждена многое пересмотреть, переоценить, и осознать, как, в сущности, хрупка моя жизнь. Подчас, я боролась за каждый шаг и вздох. Лайри, все просто. Помнишь рану на ноге? - Провела левым копытом по правому, давно зажившему предплечью. - Лишенная магических сил, я почти беззащитна. Ты видел это с самого начала. И я боялась, что ты не преминешь этим воспользоваться, чтобы принудить меня к чему-либо.

- Но твои страхи не сбылись.

- Да, и ты показал мне иную их сторону: что открытой и уязвимой может быть очень приятно.

- Вот только очень нелегко найти того, с кем можно быть открытой.

- К счастью, он нашел меня. - Рассмеявшись, я подмигнула человеку.

- Да уж, спасибо, что уязвимая и беззащитная лошадка прекрасно защитила меня прошлой ночью.

- О, да, как раз о событиях прошлой ночи я хочу тебя спросить.

- Спроси.

- Те люди, что нам повстречались - я очень рассердилась, слушая их, хоть и поняла не все, что они говорили. Тебя обзывали и унижали, желая спровоцировать. Неужели тебя не оскорбили их речи?

- Нет. Потому что я не принимаю такие подарки.

- «Подарки»?

- Представь, ты получила подарок, который тебе не нравится, и ты не взяла его. Кому принадлежит этот подарок?

Задумавшись, я перебрала в памяти имена некоторых злостных ухажеров, в свое время доставивших мне больше неприятностей, нежели удовольствий. Затем сообразила, что Лайри спрашивает о подарке в ином смысле.

- Если я не принимаю подарок - он остается у дарителя.

- Вот так и с оскорблениями - остались у тех людей. Они хотели, чтоб я разозлился, потерял контроль над собой и ситуацией, и наделал ошибок. Им это не удалось.

- Им удалось разозлить меня. Сказать о принцессе, что она «грязное животное», это надо же. Я давно так от души не ругалась. - С усмешкой фыркнув, потерла подбородок. - Тебя назвали «зоофилом ебнутым» - что это значит? Это как-то связано со мной?

- Прежде всего, это опять провокация. «Ебнутый» - просто оскорбление. А зоофил - человек, чувствующий сексуальное влечение к животным и практикующий секс с животными.

Я коснулась копытом руки Лайри и слегка потеребила, как бы привлекая внимание. Хоть он и так смотрел на меня и слушал.

- Ты же не будешь отрицать, что испытываешь влечение ко мне?

Лайри коротко выдохнул, это было похоже сразу на фырк и смех.

- Конечно, нет. Я не только не отрицаю, но и постоянно проявляю это влечение.

Смеясь, он почесал мне шею. Прикрыв глаза, я запрокинула голову, ощущая, как края когтей, перебирая шерсть, скользят вдоль мышц, над артериями, словно прислушиваясь к пульсу. Душу тревожит смутное чувство мнимой опасности: что, если вдруг?.. От глубокого вдоха слегка кружится голова.

- И все же, я не понимаю, почему «зоофил» звучит именно в негативном смысле? Ведь, даже узнав, что для тебя я животное, я не обиделась. - Смотрю на Лайри в ожидании ответа.

Мой человек задумался. В кастрюле на печке тихо булькало. За окном гудел ветер, а неприятное давление в ушах означало, что скоро погода будет еще хуже.

- Луна, ты, наверное, знаешь: ничто в мире нельзя расценивать однозначно как хорошее или плохое. Добро и зло взаимопроникающи и имеют множество граней и оттенков.

- Знаю. Но расскажи наглядный пример, чтоб я точно поняла, о чем ты ведешь речь.

- Львица поймала антилопу. Львице хорошо - она и львята сыты. Антилопе плохо - она мертва. Что хорошо для одного, то плохо для другого.

- Эм-м, ты не мог выбрать в качестве примера что-то менее кровожадное?

- И менее наглядное? Не мог, потому что это в моей натуре.

Не видя смысла спорить, я наклонилась к столу за капустой. Лайри коснулся пальцем моего носа и проговорил на ухо страшным шепотом:

- Вот, нехорошая понька, сгубила капусту, жестоко изрубила ее в куски, и сидит, насыщается сочными хрустящ-щ-щими листиками.

Давясь смехом и пресловутыми листиками, я несильно пихнула копытом в грудь человека:

- Да поняла я уже, хватит шутить, а то после тебя есть спокойно не смогу, на каждое яблоко буду смотреть как на жертву. К тому же, у капусты роль в мире такая - быть пищей для пони.

- У антилопы тоже роль такая - быть мясом для льва.

- Сдаюсь, - обернувшись к Лайри, примирительно подняла передние ноги, и для пущей убедительности развела крылья. - Но на вопрос мой все же ответь.

- Про негативное отношение?

- Да.

Лайри оперся локтем на стол. Отвечал он неторопливо, задумчиво, тщательно подбирая слова. Должно быть, не хотел как-то задеть мои чувства:

- Условно зоофилов можно поделить на две категории. Первая и, к сожалению, самая большая - безответственные. Желающие только поиметь, получить удовольствие и все. Для них животное - просто игрушка, с которой можно грубо развлечься и бросить. Как правило, это недалекие люди с низкими интеллектом и самооценкой.

- И человек, неволивший меня, как раз из этих, безответственных.

- Да, - Лайри плотно сжал губы, наверное, вспоминая неприятное. - Он даже кормил тебя лишь затем, чтоб ты не сдохла и ему было с кем развлекаться.

Хотя Лайри носил свободную одежду, я заметила, как вздулись мышцы на шее, груди и руках. Желая успокоить, погладила крылом его плечо.

- Первых ты описал, а вторые?

- Заботливые. Это люди с ясным умом и высоким уровнем душевного развития. Образованны, знают психологию, ценят чувства. К животным относятся как равным себе существам, без самовозвышения а-ля «царь природы». Им не свойственно получать удовольствие через подчинение и унижение других, они ценят жизнь, свободу, возможность выбора. Чувства и мысли своих четвероногих друзей понимают интуитивно, боль и страдания зверей воспринимают как свои. Животным дарят прежде всего внимание, дружбу и любовь, а потом уже все это может перейти и в секс. И, опять же, никакого насилия.

- Не трудно понять, что ты относишься ко второй группе. Верно?

- Да. Может быть, меня можно назвать зоофилом, потому что я люблю тебя, забочусь о тебе, ценю тебя как личность. И это при том, что формально ты - животное. И полностью зависишь от моральных «рамок» человека, с которым вынуждена находиться рядом. От его воспитания, настроения, произвола и желаний.

Не отводя взгляда, Лайри охватил мою голову ладонями, поглаживая щеки.

- Луна, я даже не представляю, как бы ты жила, если б оказалась у обычного человека, который не интересуется животными…

- Могу предположить: по меньшей мере, меня хотя бы кормили, я смогла залечить раны и поправиться физически. Жила в не столь комфортных условиях. Возможно, на меня не обращали внимания, или со мной пытались как-то общаться. Но я оставалась бы той же высокомерной, надменной, холодной кобылой, что и раньше. Лайри, твоя любовь отогрела мне сердце, я очень благодарна за это.

Он кивнул.

- Что ж, я услышала почти все, кроме причины негативной реакции на зоофилов.

- С причиной все просто: «безответственных» осуждают и презирают, ибо своими действиями они заслуживают осуждения и презрения. А о «заботливых» почти ничего не знают. Оттого и вот такое одностороннее, изначально неверное суждение обо всех зоофилах как о плохих личностях. Людям легче рассуждать о чем-либо, видя лишь одну сторону монеты, вместо того чтобы поднапрячься и перевернуть ее. Потому что другая сторона может в корне разрушить их уютные устоявшиеся представления о жизни.

Лайри поцеловал мой нос - я чудом сдержала чих. И обняла любимого, выражая признательность за все, сделанное ради меня.

***

Я чмокнул Луну меж ноздрей, отчего она тотчас зажмурилась и ее нос забавно сморщился «гармошкой». Принцесса была падка на обнимашки: однажды перестав чураться, Луна тискала меня при каждом удобном случае. Особенно мне нравились ее объятия крыльями - будто тепло окутывающее мягкое облако.

- Есть еще один вопрос тебе лично, - прошептала она, склонившись к уху. - Но я чувствую, что ступила на болотистую почву, и не уверена, желаю ли слышать ответ.

- Раз у меня «день вопросов», то спрашивай и это заодно, а ответ я, может быть, и не скажу.

Отстранившись и сложив крылья, Луна посмотрела прямо. В глазах читалось любопытство и надежда, с оттенком затаенного страха.

- Ты… хотел бы со мной? - Запнувшись, пони отвела взгляд.

Я мягко улыбнулся, кивнул:

- Хотел бы, но не буду просить.

- Почему же? - Уши ее удивленно дрогнули. Я движением руки повернул морду Луны к себе:

- Я не хочу ранить тебя.

- Спасибо. Я знала, ты поймешь правильно. Прости, если я тебя утомила вопросами.

- Ничего. Такие беседы - отличный способ изучения и познания себя и других.

Добавил в борщ перца и соли, перемешал, вернулся за стол.

- Разделение, что я описал, условно: «безответственного» человека при должном подходе можно попытаться перевоспитать в «заботливого», если он не вконец зачерствелый и желает развиваться.

- Это доказывает, что не все так плохо и однозначно, как может казаться на первый взгляд. А возможно ли обратное - из заботливого стать безответственным?

Задумчиво урча, я почесал усы.

- Трансформация личности штука сложная и непредсказуемая. Я могу сказать только за себя: нет, нельзя. Это как с горой - чем более высокую вершину ты покорил, тем прекраснее открывается мир вокруг тебя, и тем больнее падать с вершины. Человек, достигший высокого уровня духовного развития, не совершит поступков низкого человека. Ему будет противно думать об этом. Он никогда, даже под угрозой смерти, не опустит свою «планку».

Луна всматривалась в лицо, словно пытаясь прочесть сокровенные строки души.

- Иногда я слышу от людей, что чрезмерно высокомерен, слышу советы, что мне надо быть проще, и ко мне потянутся. Но я игнорирую эти речи, и стою на своем. Ведь «высокомерие» означает в прямом смысле высокую меру, высокую «планку» личного развития, высокую цену личности. Вопреки поговорке: «По себе не судят», я всегда оцениваю человека по себе, по своей шкале ценностей, и редко ошибаюсь. Мне не нужно, чтоб ко мне тянулись все подряд. Пусть я буду одинок, чем в окружении посредственных людей. Пусть у меня будет один друг, но в котором я буду уверен всегда. Пусть до меня дотянутся немногие, но лучшие и я буду дорожить их дружбой. Пусть меня искренне понимают и ценят единицы, чем поддакивает безликая толпа. Я предпочту быть с теми, кого считаю достойными своего уровня духа.

- Ты даже высокомерие рассмотрел с иной стороны, и это совсем не показная заносчивость придворных, не желание «пустить пыль в глаза» простым пони. Теперь, возможно, я лучше понимаю Силлейбла, Старсвирла и некоторых иных. А я дотягиваю до твоего «уровня»?

- Ты? Более чем.

- Приятно слышать это.

Спасаясь от моего ласкового взгляда, аликорн смущенно прикрыла морду крылом. Я нежно коснулся ладонью ее мягких перьев. Изумительное сочетание мудрости, магии, звериных и птичьих черт в одном существе по-прежнему удивляло и восхищало меня. Луна слегка опустила и выпрямила конечность, позволяя гладить по всей длине.

- Знаешь, в твоих рассуждениях есть нестыковка. - Собеседница нарочито аккуратно сложила передние копыта, держа их на уровне глаз. - Я не думаю, что ты зоофил, уже потому, что я - не животное.

- А кто ты тогда? - Пожав плечами, я сжевал половину батончика непотопляемого «Млечного Пути». Вторую половину отложил Луне.

- Пони-аликорн, я это уже рассказывала.

- Пони это подвид лошади, а лошадь это животное. Вродь все ясно… - Запил шоколадку соком.

- Ох, топтать тебе сто дорог. - Проворчала пони. - Я лишь похожа на лошадь, не более того.

- Если что-то выглядит как лошадь, ржет как лошадь и ведет себя как лошадь - я называю это «лошадью». И оттого, что ты назовешь это «деревом», ржать оно не перестанет.

Лошадь хотела возразить, но я бесцеремонно перебил ее, желая прекратить полемику:

- Девочка вчера назвала тебя лошадкой, едва увидев. Даже ребенок сразу понял, кто ты. Вообще, почему так беспокоишься, что тебя считают животным?

Подарив грустный взгляд изумрудных глаз, Луна зябко передернула крыльями, будто ей внезапно стало холодно.

- Когда я попала в твой мир, Лайри, я несколько раз встречала людей. Нуждаясь в еде и тепле, я пыталась говорить с ними, осторожно и учтиво. Мне было очень обидно, что со мной не считались, ни как с принцессой, ни просто как с разумным существом, которому нужна помощь. Меня боялись и убегали, меня искали, желая убить. Еще я видела, как люди убивают животных. Мне было одиноко, больно и страшно.

Наморщив нос, Луна учащенно сопела, подавляя рыдания. Я закусил губу, мысленно яростно выругавшись в адрес тех встреченных Луной людей. Рывком подвинув табурет ближе к аликорну, обнял. Встрепенувшись, она неловко уперлась передним копытом в грудь, словно желая оттолкнуть меня.

- Тихо, родная моя, тихо, - приговаривал я, сдерживая упирающуюся лошадку, поглаживая ее спину и шею. - Прости, Принцесса…

Чуть погодя Луна притихла, изредка вздрагивая всем телом. Ладонями я чувствовал, как замедляется ее сердцебиение. Когда она попыталась отодвинуться, я расслабил руки, все же поддержав за бока. Даже сидящая на полу, аликорн смотрела на меня сверху вниз. Я поправил сбившуюся гриву, насухо вытер морду от слез, пригладил перышки.

- Прощаю. - С улыбкой шепнула Луна.

Я решил впредь избегать столь болезненной для пони темы животных. Некоторые люди тоже нервно реагируют на упоминание теории родства их с обезьянами, хоть лично я не находил в этом ничего порочащего. Наверное, потому что и не искал. Какая разница, от кого мы произошли: от зверей, инопланетян, Бога? Главное, куда мы идем и чего достигнем.

Успокоившаяся Луна доедала капусту, то и дело поворачивая ухо на звуки моих движений.

Уменьшив огонь под кастрюлей почти сварившегося борща, поставил вариться пшеничную кашу для Луны.

- А если добавить овса? - Предложила гурманка.

- Можно.

Отнеся сумку с конфетами на диван, взял горсть овса и высыпал в кашу. Затем собрал брошенную в коридоре одежду - часть ее надо было убрать в шкаф, часть повесить сохнуть. Скучающая Луна пришла за мной в спальню.

- Скажи, что у тебя в этой комнате? - Стукнула она копытом по двери кладовки.

- Там? Да куча хлама. Я лет пять туда не заглядывал, и даже не знаю точно, что там. Хотя… Можно покопаться и узнать. - Пожал плечами.

- А почему не заглядывал? - Луна отодвинулась, пропуская меня к двери.

- Нет настроения. Все, что мне нужно, лежит в доступных местах, и лазать куда-то еще незачем.

Потянув за шнурок висящей под потолком лампы, включил свет. На крохотном пятачке перед дверью едва помещался я один, но пони ухитрилась втиснуться между мной и проемом. Подозреваю, ей хотелось быть ко мне ближе. Мне самому очень приятно чувствовать прелестную поняшку, вплотную прижавшуюся к боку, слышать ее дыхание, ощущать движения мышц, прикосновения мягкой шерстки.

- Э-эй, - я потеребил Луну за ухо. - Мы тут вдвоем не развернемся. Давай так: я что-то вытаскиваю отсюда, а ты сидишь на кровати и изучаешь.

Прежде чем выйти, Луна с явным удовольствием потерлась об меня плечом и грудью. Отмечает своим запахом, что ли?

- Лови. - Кинул ей желтую широкополую шляпу, сплетенную вроде как из соломы, но на самом деле из полосок твердого целлофана. И полез снова в глубь кладовки.

- Неудобно и несъедобно.

- Чего?! - Опешил я, быстро вылезая. - Несъедобно?

Край шляпы украсили следы зубов.

- Да. - Луна кивнула, держа головной убор на передней ноге. - Травяные шляпы хороши тем, что их можно не только носить, но и при желании съесть. Существуют особые сорта трав специально для плетения шляп. А тут… это даже не солома.

Я засмеялся, глядя, с каким серьезным видом пони рассказывает об особенностях своей культуры.

- Верно, это не солома. Я и не ожидал, что ты попробуешь шляпу.

- Знал бы ты, сколько шляп я съела в свое время, у-ух. Я соскучилась по живой траве.

- Увы, зима, трава вся будет весной.

- Да, скорее я до Эквестрии доберусь и наемся там. В крайнем случае наколдую. - Картинно облизнулась пони. Листики, подаренные хозяйкой балконного сада, Луна давно съела.

- Только тут не грызи чего попало.

Кинув на стол покусанную шляпу, перебросил Луне большой мешок.

- Раскопки и изучение предметов быта неизвестной культуры - одно из интереснейших занятий. - Сноровисто развязав узел зубами, аликорн принялась копаться в человеческой одежде.

- И о чем тебе говорят эти предметы?

- В частности, о том, что люди склонны накапливать в доме множество вещей, не заботясь о хотя бы простейшей сортировке. - С видом профессора на лекции Луна рассматривает со всех сторон какой-то серый чулок, затем пробует натянуть его на ногу.

- Добавлю еще: вещей, без которых прекрасно могут обойтись, потому что они ничего не значат в жизни.

- Чуланство вообще труднолечимая болезнь. - Примерив вязаную шапку, Луна отложила ее и вновь залезла в мешок.

- Что за болезнь? - Слушая одним ухом, я смотрел то на Луну, то на полки кладовки, выбирая, какой мешок вытащить следующим.

- Собирание бесполезных вещей в чулане. Да, некоторые пони страдают этим, похоже, как и люди.

В первом мешке ничего интересного не оказалось: чулки, носки, носовые платки, шапка. Я запихал все обратно и со вторым мешком сел к Луне на кровать.

- Вот это да! - Восторженно крикнула принцесса, достав огромную кружевную шаль ручной работы, снежно-белую, с красной вышивкой по краю. В сложном орнаменте угадывались диковинные цветы, сплетенные причудливым узором.

Взяв шаль за углы, бережно развернул, заставив Луну замереть в восхищении, с широко раскрытыми глазами. Тысячи тончайших серебряных нитей сверкали словно искры Солнечного света на первом снегу.

- Лайри, я и представить не могла бы такого чуда. - Прошептала ценительница прекрасного, с благоговейным трепетом прильнув к узорам щекой.

Эта шаль была семейной реликвией, о которой я знал лишь, что она связана прабабушкой по отцовской линии, еще до Великой Отечественной Войны, передавалась по наследству, и ее надевали на самых важных событиях.

Однако теперь хозяин этой реликвии - я, никогда не понимавший смысла «семейных ценностей». И в глазах моей принцессы я видел неугасающий восторг.

- Пригнись. - Шепнул.

Удивленно взглянув, Луна легла на кровати - я широким жестом укрыл ее спину древней шалью. Щеку тепло согрел вздох любимой. Но связать углы простым узлом означало оскорбить и вещь, и ее владелицу.

- Погоди.

Пошарив в шкафу за стопкой одежды, вытащил жестяную банку из-под чая. В ней хранились опять-таки «семейные» драгоценности: обручальные кольца, серьги, цепочки, камни, кулоны, медальоны. Что ж, наконец-то они пригодились.

Сложив шаль на груди Принцессы, заколол углы серебряной брошью с несколькими синими кристаллами. Изящно изогнутые лепестки придавали ей черты цветка тропического растения.

- Оу-ух… - Приподняв шаль на крыльях, Луна с любопытством оглядела себя.

- Ага, подожди еще.

Вдохновенно покопавшись в банке, вытянул тонкую серебряную цепочку и украсил ей шею Луны.

- Иди к зеркалу, любуйся.

Пока красавица наслаждалась своим видом у зеркала, я проверил готовность еды. Все уже сварилось, кухня наполнилась ароматами.

- Я выгляжу сногсшибательно! - Заявила с порога Луна.

Пышная грива крутой волной ниспадала на грудь, опускаясь почти до пола. Белоснежная шаль резко контрастировала с темно-синим телом Принцессы, крупные ажурные узоры подчеркивали ее грацию и стать, серебрящиеся паутинки неярко блистали при каждом движении. Брошь и цепочка идеально дополняли величественный образ аликорна, а кульминацией шедевра были играющая на губах благодарная улыбка и слегка смущенный взгляд.

- Да! - Громко выдохнув, я сел на стол. - Ты несравненна. Повернись немного.

Проход был узковат, но кобылица повернулась кругом, позволяя рассмотреть себя.

- Браво! Эта шаль очень идет тебе. - Шагнув к Луне, я приласкал ее. Взволнованно сопя, она отступила чуть в сторону:

- Спасибо. Хватит, наверное, а то всю засмотришь до дыр.

- Как это «хватит»? - С притворным удивлением я поймал ее за прядь гривы. - Я тебя украшаю - и имею право смотреть сколько хочу. И знаешь, что? Я дарю тебе шаль.

Я успел огорошить Луну прежде, чем она придумала весомый довод против «смотреть сколько хочу». Зато теперь доводы можно было придумывать мне.

- Даришь? Мне? Серьезно? - Пони взирала на меня с недоумением и даже как-то обиженно.

- Да, тебе. - Вдобавок подарил ей «фирменную» свою улыбку, смысл которой Луна уже знала.

- Но за что? Чем я заслужила?

- Тем, что радуешь меня своим счастливым видом.

- Лайри, иди за мной. - Произнесла пони тихим, твердым голосом. И вышла из кухни. Я осознал, что впервые за всю совместную жизнь Луна практически приказала мне.

Запрыгнув на кровать, Принцесса села прямо.

- Сними. - Тронула копытом брошь. В голосе все так же слышалась нотка несгибаемой воли, а морда хранила строгое выражение. Первый раз видя Луну в таком состоянии, я молча повиновался: расстегнул цепочку, брошь, снял и сложил шаль. Развернув крылья, аликорн тщательно проверила на них, под ними, осмотрела гриву, ноги, тело, хвост - видимо, желая убедиться, что на ней нет чуждых предметов, кроме колпачка, венчающего рог.

- Хорошо. И более ничего не дари мне. - Изрекла она равнодушным тоном, свысока глядя на меня.

Наверное, следовало поступить на манер восточных витязей: с поклоном прошептать витиеватое «слушаю и повинуюсь, госпожа» и свалить. Но вместо этого я задал тупой вопрос: «Почему?»

Госпожа вздрогнула, будто ее с размаху огрели по голове чем-то тяжелым, бутафорская строгость вмиг оказалась утрачена, и на меня снова смотрела моя прекрасная пони - живая, чувственная, с сияющими от волнения глазами. Дрожащей ногой она коснулась моей груди, голос Луны прерывался:

- Прости, я излишне жестока с тобой. Мне стыдно так отвечать на твою щедрость. Но я не приму этот дар. Я понимаю, что ничем не могу отдарить, и это очень унизительно для меня. Я чувствую себя ужасно! Прости, но не надо так играть со мной. Позволь мне сохранить хоть каплю самоуважения, а то превращусь в обычную придворную кобылу, а она тебе совсем не понравится.

Подвинувшись ближе, Луна обняла меня и привлекла к груди.

- Я знаю, ты даришь от всего сердца, и никоим образом не желаю оскорбить или обидеть тебя отказом. Прошу, не держи зла на меня, Лайри. О-ох… Коварный, ты все ж хочешь отыграться на мне? - Простонала Луна, когда я ласково поскреб ей меж лопаток.

- Зла не держу я, но любовью к тебе преисполнено сердце мое. - Ответил, с упоением наблюдая внутреннюю борьбу: вздрагивающая от каждого движения, кобылица силилась удержать крылья прижатыми к бокам.

- Ты ж на моих нервах играешь, искуситель. Зря я рассказала тебе о спиночесании, ох, зря-а-ах.

- Так я еще, оказывается, искусатель? - Играючи укусил Лунное ухо.

Тонко вскрикнув, ослабевшая от ласк Луна с трудом вырвалась из рук и, шмякнувшись об стенку, сползла, распластав по ней крылья. Хоть я всего лишь почесывал лопатки поняше, вид у нее был такой, словно до последнего боролась за жизнь. Прижавшаяся спиной к стене, с растрепанными хвостом и гривой, она лежит, раскинув ноги, не пытаясь хоть как-то прикрыться. Грудь вздымается, крылья трепещут, абсолютно нагая в своей беззащитности, так близко, что я слышу ее дыхание. Не сводит настороженного взгляда. Смотрит без страха, но не знает, чего ожидать.

Медленно сев рядом с ней, нежно обнял, стараясь не касаться напряженных крыльев.

- Жестокий ты, - с укором прошептала Луна, положив голову на плечо. - Такой добрый, и такой жестокий. Наслаждаешься моими слабостями.

- Наслаждаюсь, ровно настолько, насколько ты позволяешь. И разве это не лучше, чем быть глыбой льда?

- Ты растопил лед. - Луна прижалась ко мне. - Не знаю, к лучшему или нет, но благодаря тебе я иная, нежели была до встречи с тобой. Пожалуйста, помоги сложить крылья.

Провел ладонями по непослушным крылам аликорна, будто жаждущим ласк.

- Давай, ты ляжешь удобнее? - Предложил я.

Напряжение все не отпускало пони. По моему совету Луна легла на живот ближе к краю кровати, а я, стоя рядом, массировал крылья. Мягкие пуховые перья приятно шуршали под пальцами, меня радовала возможность лишний раз приласкать леди моего сердца.

- Они надолго могут так застрять? - Полюбопытствовал, осторожными движениями пальцев разминая крепкие мышцы от спины вверх до конца крыла. Луне не обязательно было знать, что я полный невежда, как в аликорньей анатомии, так и в массаже.

- Могут. - Пони легла головой на передние ноги. - И это будет очень неудобно эстетически и физически.

Держа крыло за плечо, я попробовал аккуратно сложить его во всех суставах, но конечность поддавалась неохотно.

- Ну, что физически, понятно - они устанут. А эстетика тут при чем?

Выгнув шею, Луна посмотрела на меня, словно учительница на нашкодившего ученика.

- А я уже хотела сделать тебе замечание. - Снисходительно улыбнулась принцесса. - Да вовремя вспомнила, что ты не пони. У пегасов поднятые крылья означают готовность к немедленному взлету либо возбуждение. С аликорнами малость иначе. Традицию величественно поднимать крылья на публике задала Селестия, должно быть, еще до моего рождения. И в ее исполнении это действительно очень красиво подчеркивает статус правительницы.

Прикинув текущее состояние Луны, я замолк, дабы расспросами не доводить ее «до ручки».

- Наконец-то, расслабились. - Уложив крылья, пони сладко зевнула. - А что еще в твоем сундуке с сокровищами? - Махнула копытом в сторону банки.

Зная извечную страсть прекрасного пола к прекрасному, я перевернул банку, вывалив драгоценности одной скромной кучкой возле Луны. Она, поведя копытом, разворошила кучку. Понимая, что пони неудобно копаться, я поднимаю и показываю украшения по одному, чтоб Луна могла хорошо рассмотреть каждое.

- Кто создает столь красивые вещи? - Спросила Луна, любуясь женскими золотыми часами, которые я примерил на ее переднюю ногу.

- Люди. Кроме людей, больше некому. Единственная разумная раса на Земле.

Отложив часы, поднес к шее Луны цепочку с янтарным кулоном.

- Единственная? - Подняв украшение копытом, аликорн глянула янтарь на просвет. - Как это возможно? Ведь мир Земли достаточно велик, или мне кажется? В моем мире живут пони, ихтиопони, зебры, яки, грифоны, драконы. Не знаю, какова нынешняя обстановка, но когда я правила с сестрой, все расы неплохо уживались вместе.

- Нет мира, где люди жили бы в мире. Они агрессивны и не потерпят рядом с собой иных разумных существ. Или убьют их, или сделают рабами.

- Печально. Я не поверила б твоим словам, но еще раньше лично убедилась в их правдивости. А что тут?

Отдав кулон, Луна тронула копытом завязанный узлом носовой платок. Я развязал его - там хранились несколько драгоценных камней.

- А-а-ргх!

Пролетевший мимо синий торнадо опрокинул меня. Украшения разлетелись по кровати и со звоном рассыпались на полу. Дверь в спальню чуть не вывернулась наизнанку. В гостиной послышался грохот, сдавленный крик. Все стихло.

Тронул затылок - упав, я сильно ударился об изголовье. Тихо рыча от боли, огляделся: только что Луна лежала тут, и во мгновение ока словно испарилась, оставив пару кружащихся перышек. Что с ней такое?

Осторожно выглянул в гостиную, вполне обоснованно опасаясь получить копытом по лбу. Тишина. Так, удрать на улицу пони не могла - замки она способна открыть при желании, но ключи у меня. Балконная дверь и окна закрыты, значит, с балкона не выбрасывалась. Но куда ж Луна пропала?

Меж диваном и стеной было свободное пространство, где временами терялись бумажки, карандаши, газеты, пульт, и одежда, с которой мне лень возиться. Вот там, втиснувшаяся спиной в угол, поджав ноги и плотно охватив себя крыльями, сидела Луна. Насмерть перепуганная, она смотрела с животным ужасом в глазах. Ее уши нервно подергивались, крылья вздрагивали.

Не отводя взгляд, я медленно вышел на середину комнаты, затем шагнул к пони.

- СТОЙ! - Заорала она диким голосом. Пошатнувшись от прямого попадания акустической атаки, я чуть не упал.

Ну лан, раз на нее нашел такой психоз… Сел на пол.

- Луна, что с тобой?

Аликорн уставилась на меня как на невидимку. Безмолвно пошевелила губами, будто лишилась дара речи.

- Камень. - Выдохнула, наконец.

- Какой камень? - Понятно, Луна имеет ввиду что-то из моих сокровищ.

- Зеленый, с золотыми жилками. - Ответила тем же неуверенным тихим выдохом.

Вернувшись в спальню, я посмотрел на кровати и под ней. Искомый минерал лежал под столом. Снова сев на почтительном расстоянии перед Луной, показал камень на ладони:

- Этот?

- Да.

- Это перидот. И что дальше? - Я пожал плечами.

Подняв взгляд, Луна посмотрела в глаза, и вдруг, стиснув зубы, бросилась ко мне. Ударив по руке снизу, выбила камень, отчего тот улетел в угол за телевизор. Пони навалилась, прижав меня к полу и наступила передними ногами на руки.

- Не двигайся. - Глухо просопела она. Бока Луны ходили ходуном, ноздри шумно хлопали. Взгляд стал цепким, жестким, словно принцесса ринулась в бой.

Я напрягся по-настоящему. Шутка ли, оказаться в доме с безумной неуправляемой лошадью, которая, к тому же, хорошо ориентируется в обстановке. И проявляет садистские наклонности, кусая мое ухо. Отвел голову вбок, надеясь спасти ухо, вместе с тем, думая, как выбраться из-под кобылы.

- Странно, никаких признаков хризолиции. - Озадаченно бурчала пони, жуя волосы на моей голове. - Открой рот.

Луна чуть ли не носом сунулась в рот, затем пристально рассмотрела лицо - я понял, что она изучает глаза. Видя пони столь серьезной и обеспокоенной, я подавил желание дунуть ей в ноздрю.

Закончив медосмотр, она уселась на мне, все так же удерживая руки прижатыми к полу. Длинная шелковистая грива щекотала кожу.

- Скажи, ощущаешь ты какие-либо перемены в себячувствии: боль, жар, головокружение, слабость?

- А, по-твоему, мне не больно, когда ты стоишь на моих руках?! - Рявкнул в упор.

- Я должна удержать тебя. Конечно, с магией это было бы намного мягче, но без магии у меня лишь один способ. - Аликорн прищурилась, разглядывая, словно диковинную добычу. - Ты злишься, это тревожный признак.

- Во-первых, ты должна освободить меня, а во-вторых, объяснить причину своего сумасходства. Слазь.

- Отпущу, только убедившись, что с тобой все в порядке. Не иначе. - Отрезала Луна с суровым выражением морды.

- А если со мной не «все в порядке», то что, будешь сидеть верхом, пока не помру? - Съязвил я.

Такой вариант Луна явно не продумывала: непреклонное выражение сменилось недоумением.

- Ты словно ядовитый колючий куст, манящий прекрасными цветами. - Вздохнула принцесса, отступая. - Уж сколько раз я кололась?..

- Колешься, плачешь, но продолжаешь есть цветы.

Сев, я потер руки, восстанавливая кровообращение. На предплечьях краснеют следы копыт.

- Подними одежду. - Требовательно произнесла Луна, зайдя со спины.

Наверное, по меркам нового врача, я был ленивцем-тугодумом: не дожидаясь реакции, Луна схватила майку зубами и задрала, прижав копытом к шее. Другим копытом она с нажимом провела сверху вниз, считая каждый позвонок. Ощущение отнюдь не приятное.

- Полегче там, а то спину переломишь. - Рыкнул через плечо.

- Предположительно, с тобой все в порядке. - Хмурая Луна расселась передо мной на полу.

- Так, к чему вся эта возня со мной, и с чего ты испугалась перидота?

- Пери… Это «хризолит», и он чрезвычайно опасен для пони. При прямом контакте, обращая их магию, хризолит причиняет невыносимые страдания, пони слабеет, а в случае длительного воздействия этого камня превращается в агрессивное насекомоподобное существо. Лайри, помоги мне унич…

В коридоре раздался звонок.

- …тожить хризолит. - Договорила подпрыгнувшая от неожиданности Луна.

- Ничего мы уничтожать не будем. Ступай в спальню.

Пройдя в коридор, я посмотрел в глазок и с удивлением узнал нового соседа. Вот уж кого-кого, а увидеть Данила не ожидал. Звонок повторился. Вздохнув, отпер дверь.

- Здравствуйте?

- Ага, привет, Лайри, вот, даже не знаю, с чего начать. - Седой великан задумчиво потер ладони.

- С начала, наверное.

- Ну, коль с начала. - Дед постучал тремя пальцами по виску. - Бабка моя, Зина, то бишь, люто сбрендила вчера вечером. Швыряла мусорное ведро, носилась по комнатам с ножом и орала, что на лестнице мрачный полосатый тип с каким-то рогатым крылатым чудовищем ходит, надо немедленно звонить в милицию, чтоб приехали разобрались. Нож я у нее отобрал, заставил выпить пузырь валерьянки, и перерезал провод телефона.

- Так, и при чем тут я? - Развел руками, с живым интересом выслушав повесть о сумасшедшей.

- Крупицы истины в море бреда все же есть. - Данил оперся локтем на стену. - Единственный полосатый тип, которого я знаю - это вы, Лайри. Ваши полосы увидишь - хрен забудешь. А вчера я вас спрашивал, и вы сказали, что живете с лошадью. Стало быть, это вы мою бабку напугали?

- Как она выглядит?

- Зина? Неряшливо и фиолетово.

- Да, значит, ее мы вчера и видели. Но не пугали.

- Не? А чего тогда?

- Мы молча стояли у стенки и ждали лифт, чтоб спуститься погулять на улице.

- В лифте с лошадью? Охренеть! - Удивленно проворчал Данил.

- А что? Грузоподъемность шесть человек, технически позволяет. Не по ступеням же скакать тринадцать этажей. И ступени тут для копыт неудобны.

- Это верно, но лошадь и лифт - такой винегрет я не переварю.

- Извините, что все так нелепо вышло.

- Бывали несуразицы и повеселее. - Улыбнувшись, Данил полез в карман и вдруг застыл, глядя через мое плечо в квартиру. Я тоже обернулся, заслышав цокот копыт: Луна с нервно растопыренными крыльями осторожно подошла ближе и, помедлив в нерешительности, прильнула ко мне, настороженно осматривая гостя. Я молча обнял аликорна за плечи. Внешне Луна держалась ровно, но ладонью я ощущал, как часто бьется ее сердце.

- Какое диво… - Проговорил Данил, от удивления забыв, что собирался покурить, и сунул зажигалку обратно в карман. - Простите мою бабку, но назвать чудовищем такую красавицу - это из ума выжить надо.

- Прощаем.

- Но… это же не совсем лошадь, верно? - Данил потянулся рукой к голове Луны, однако аликорн фыркнула и отстранилась, не позволив тронуть себя.

- Это пони.

- Пони? И как звать ваше чудо?

- Луна.

- «Луна»? Акцент на «у»?

- Да. Еще вопросы есть? - Официальным тоном осведомился я.

- Никак нет. Спасибо. - Откозырял гость, закрывая входную дверь.

- Я помню, что мне нежелательно появляться при посторонних, - вполголоса заметила Луна, глядя, как я поворачиваю ключ. - Но я пришла поддержать тебя.

- Спасибо, - звучно поцеловал ее в ухо. Вздрогнув, пони потрясла головой.

- А теперь, все же, помоги мне избавиться от хризолита.

Отодвинув тумбочку, я достал камень. Он оказался цел, без трещин, сколов. И не хотелось выкидывать его только из-за странной неприязни Луны.

- У тебя есть кислота или что-либо едкое? - Пони стояла в нескольких шагах от меня

- Нет, я оставлю хризолит у себя.

- Н-но это же опасно!

Метнувшись ко мне, Луна привстала на задних ногах и уперлась передними в мою грудь. Ее глаза взволнованно блестели, и в глубине души мне очень польстило, что поняша так беспокоится за меня. Неожиданно для Луны я легонько тюкнул хризолитом по ее носу - ахнув, аликорн подскочила до потолка и едва не смахнула крылом люстру.

- Эй, с этим не шутят! - Возмутилась она, потирая копытом нос. Я придержал качающийся светильник и молча ушел в спальню, закрыв за собой дверь.

Сложив драгоценности обратно в банку, убрал в шкаф.

Луна, о чем-то думающая, лежит на диване. Подсев рядом, я обласкал ее, поглаживая уши, голову, шею. Пони довольно жмурится и сопит, все больше заваливаясь на бок и подставляя живот. Я ласково массирую живот, чешу под крылом - откинув его, Луна вздрагивает и смеется, дарит мне нежный взгляд. Наклонясь, целую в губы. Принцесса замерла, чуть напряглась, чувствуя пальцы, скользящие вдоль бока.

- Надеюсь, ты знаешь, где следует остановиться?.. - С придыханием шепнула она.

- Вот здесь. - Улыбнулся, кончиками пальцев лаская полумесяц на крупе аликорна. - Тебе хорошо со мной?

- Да… - Луна вытянулась, заняв собой почти весь диван.

- Пожалуйста, не бросайся на меня так вот, как недавно. Мне это совсем не понравилось.

- Почему ты не желаешь прислушаться к моему опыту, когда я говорю, мол, это опасно? - Привстав на локте, пони взглянула с упреком.

На всякий случай, я пересел подальше, на другой конец дивана.

- Луна?..

Опустив взгляд, аликорн дрогнула от страха: на моей ладони покоился хризолит.

- Я ласкал тебя этим. - Спокойно подтвердил я ее жуткую догадку.

- Ты касался меня камнем?! - Подобралась Луна, прижимая уши.

- Да. И ты ничего не чувствовала. Ни боли, ни жара, ни слабости. Не кружилась голова и не было агрессии. Ты размякла от моих ласк и только. Хоть я всю тебя обтер хризолитом. А толку?

Лежащая в ступоре пони молча открыла и закрыла рот, не найдя, чем возразить. В глазах ее отражалось предельное удивление. Сев ближе, я осторожно развернул переднюю левую ногу копытом вверх и положил на него камень.

- Это хризолит? Да, он. Я сама себе не верю. - Шептала Луна, рассматривая и обнюхивая минерал, сверкающий в лучах Солнца. - Ведь я боялась даже трогать его.

- А почему боялась?

- Однажды я посетила открытое месторождение хризолита. И когда я прижала копыто к хризолитовой жиле - я чуть не умерла. Камень превратил мою магию в неугасимый огонь, пожирающий меня изнутри, я сгорала заживо, в ужасных мучениях: казалось, нервы мои рассыпаются обжигающими искрами, мышцы иссушаются, и плавятся кости. Повезло, что сопровождающий пони был рядом и оттолкнул от жилы. Потом он унес меня и остаток дня я отлеживалась в лагере.

- Жестоко это с тобой. - Кивнул я, забирая артефакт с копыта Луны.

- Очень даже. Хризолит принес пони большие несчастья: из-за него прекратила существование целая империя.

- Нифига с-с-себе… - Прикинул, какую силу должен иметь хризолит, чтоб учинить столь масштабное бедствие. Силу атомной бомбы, не иначе.

- Я теперь осознаю, что выглядела в твоих глазах крайне глупо, когда вот так перепугалась без явной причины. Да еще напала на тебя. Но ты уже знаешь причину моего поведения. И я только одного не пойму: почему он не действует? - Луна указала копытом на ладонь.

- Ты с перепугу забыла важную вещь. - Прищурившись, взглянул на аликорна через кристалл.

- Я с перепугу могла даже свое имя забыть. - Насмешливо фыркнула пони.

- Хризолит превратил в огонь твою магию. Но здесь, на Земле, у тебя нет магии, ты пустая, как печка без дров. А значит, и нечему в тебе гореть.

- Ты! Сравнил меня! С печкой?! Ах, ты, деревенщина! - Чуть не плача, возмущенная Луна швырнула мне в лицо подушкой и, прежде чем я понял, какой стих обуял поняшку на сей раз - крепко обняла и поцеловала. - Спасибо, что разгадал для меня эту загадку, а то б так и продолжала метаться от зеленого камешка.

Подойдя к шкафу, я положил хризолит в маленькую декоративную повозку из спичек. Лежа спиной на краю дивана, Луна качнулась и, красиво скатившись с подушек, встала на ноги.

- Пошли налево? - Высоко подняв крылья, аликорн с наслаждением потянулась. Ее спина выгнулась мягким округлым горбиком, от тела по прямым ногам и крыльям прошла волна крупной дрожи, затухающая на кончиках перьев. Шумно зевнув, Луна энергично тряхнула гривой, а ее хвост ударил по полу будто хлыст. Моги пони выпустить когти, то наверняка охотно поскребла бы ковер.

- Ты чего это? - Удивилась она, глядя на меня.

- От твоего вида мне хорошо стало. - Ответил я, тоже зевая и потягиваясь.

Относительно гостиной кухня находилась слева - и мы дружно «пошли налево». Луне я дал кашу, себе - борщ.

- Что будешь пить? - Спросил я.

- Двойную воду! Кипяченую! - Провозгласила Луна, пафосно задрав нос и хитро глядя на меня.

Расхохотавшись, я почесал ей шею и налил две чашки воды.

- У тебя вкусно пахнет, можно попробовать?

Ну, почему нет? Скормил ей пару ложек борща.

- Вроде как вкусно, но что-то странно. - Луна вдумчиво разжевала. - Как-то все слишком соленое, вязкое и тяжелое на вкус, хоть и не грубое. Даже не пойму, как описать?..

- Реально странно, что ты ешь вкусный борщ с мясом и жиром. - Язвительно отметил я.

- С мя-я?.. - Возмущенно зыркнув на меня, пони зажала рот копытом, словно щас блеванет на стол. Я предусмотрительно указал на раковину:

- Иди туда.

- Тию тебе в табун! - Глухо заворчала Луна, наконец, отдышавшись: вопреки ожиданиям, она не ринулась опорожнять желудок. - Как ты смеешь кормить меня подобным? Предупредил бы, что тут еда не для поней!

- А как ты смеешь совать свой нос во все тарелки? - Свирепо огрызнулся, пронзив взглядом обескураженную лошадь. - И с какой стати я должен предупреждать, а? У тебя своя голова на плечах есть, вот и думай, прежде, чем есть. Ты точно знаешь, где твоя еда, Вот ее и ешь. Чего тебе в моей тарелке надо?

Я рывком подвинул поньке ее кашу, а сам пересел на другую сторону стола. Луна молча переводила взгляд с каши на меня и обратно. Впрочем, я хотел спокойно поесть, не копаясь в сторонних мыслях и чувствах, и Луна это поняла.

Обед в натянутом молчании, без взаимных выпадов. Немного странно было видеть Луну безмолвной и неулыбчивой, но я не спешил с восстановлением мира. Сама накосячила - сама первая пусть и идет мириться. Вымыв посуду, я ушел на диван.

Пытаясь языком вытащить застрявший меж зубов кусок мяса, перелистываю блокнот, составляя планы на будний день. Снова придется вдалбывать нытику Диме, что жизнь с одной лишь левой рукой не столь уж уныла, как он верит. Все б ничего, но Дима, здоровенный детина, переживший пару вооруженных конфликтов, потерял руку в обычной автоаварии, и с тех пор предавался «овощизму», за несколько месяцев превратившись в безвольное нечто, отдаленно смахивающее на мужскую особь «человека разумного». Даже на сеансы психотерапии это живое бревно притащила жена, движимая надеждой вытесать из него хотя бы роскошный тотемический столб. Но чем дольше я с ним работал, тем сильнее хотелось бросить сей балласт и направить силы на помощь реально нуждающимся перспективным людям. Правда, в запасе у меня оставался козырь-другой: я знал парня, живущего вообще без рук. При этом он оптимист, с отличием закончил школу и работает программистом, набирая коды на клавиатуре пальцами ног. Можно попытаться взять Диму на «слабо»: мол, вот безрукие люди не падают духом, зарабатывают и живут, а бычары вроде тебя исходят соплями в унылом нытье.

Краем глаза увидев движение чего-то белого вверху, я чуть не взвился. Причиной испуга стал пролетевший над головой «журавлик счастья», на груди и хвосте которого сияли едва заметные голубые отблески. Помахивая крылышками, бумажная птичка плавно села на мой лоб, и поддерживавшие ее эфирные сгустки рассеялись.

Метнув блокнот на стол, рассмотрел фигурку. Мой журавлик, сделанный для Луны первым. Странно, что она не сложила еще.

Я подтянул ноги, освобождая место Луне - сев, она положила голову на мои поднятые колени.

- Ну что, Лунька?

- Как я предупреждала, - ласковый взгляд остановился на лице. - Близится полнолуние. И я все более нервная. Ты хорошо поставил меня на место - действительно незачем соваться в чужие тарелки. Я бываю излишне любопытна.

Раздвинул колени - и голова Луны, соскользнув меж бедер, легла на мой живот. Тихо сопя, пони прикрыла глаза, под густыми ресницами мерцал манящий зеленый отсвет. Принцесса знает, как привлечь внимание и очаровать без магии. Легкими касаниями пальцев я ласкаю ее голову, «рисуя» узоры от губ до ушей, проводя по рогу. Когда случайно задеваю редкие светлые волоски, Луна вздрагивает, шевелит губой, ухом, но остается расслабленно лежать на мне.

За окном слышится приглушенная усыпляющая песнь метели…

***

Этим утром я проснулась на удивление легко. Привычным движением магии пустила Солнце в путь по небосводу. Не спеша позавтракала салатом. Выслушала доклад об успешном пресечении жора параспрайтов в Эпплузе. Одобрила прошение о переименовании Восточной Старопегасьей улицы в Новорассветную. Предстояло еще одно собрание, впрочем, я подумываю отменить его. А между делами мои мысли неизменно возвращаются к Лайри. Его поведение не было для меня чем-то необъяснимым, загадочным, тем не менее, смутные тени сомнений побуждают вновь и вновь рассматривать действия человека с разных позиций. Со слов Луны я знала, что Лайри свободен в своих суждениях и действиях, а подобная свобода всегда означала одиночество. Не этим ли объясняются его чувства к Луне? Попытка заполнить пустоту в жизни общением с чуждым существом. И сестра, отлично его понимая, отвечает взаимностью. Просто встретились два одиночества.

Настораживало меня и поведение Лайри прошлой ночью. Внезапное перевоплощение, напористость, даже категоричный отказ уйти. Я с легкостью убрала бы человека из сна, но его чувства, эмоции ошеломили, словно магический удар умелого бойца. Он открыто дарил любовь, не боясь быть отверженным. Привыкшая служить для всех неким абстрактным символом непоколебимой силы и гармонии, я дрогнула, впервые за сотни лет, и не посмела отказать человеку в желании утешить. Наверное, именно так чувствует себя Луна рядом с Лайри. И если я права в своих суждениях, то любовь Лайри воистину величайший дар из всех, какие Луна когда-либо получала.

Две башни Кантерлотского замка соединяет большой крытый мост, с которого открывается дивный вид на город и окрестности. Здесь я и стою, наслаждаясь неожиданным моментом покоя. Полуразвернутые крылья приподняты, обдуваемые легким ветром, чуть слышный шорох перьев ласкает слух.

Обернувшись на звуки торопливого аллюра, я улыбнулась приближающейся маленькой единорожке. Читая на ходу, она без особых усилий левитировала перед собой объемистую книгу.

- Здравствуйте… - Пробормотала она, не отрываясь от строк.

Я отставила заднюю ногу немного дальше - книга столкнулась с ногой, а через миг сосредоточенная кобылка «пришла» носом меж страниц и от неожиданности шлепнулась на круп. Магическая аура вокруг рога угасла, из оброненной книги посыпались закладки.

- Ой! - Выпав из транса, пони широко раскрыла фиолетовые глаза и потерла нос копытом. - Извините.

- Твайлайт, полагаю, «читать на ходу» - не самая лучшая привычка. - Мягко подсказала я, наклонившись. - Ты не ушиблась?

- Нет… В-ваше Величество! - Засуетилась кобылка, собирая в кучу интеллектуальное богатство.

- Пожалуйста, спокойнее. Почему ты здесь?

- Да-да, вот… - Торопливо пролистав книгу, лавандовая единорожка телекинезом подняла ее, показывая нужную страницу. - Я нашла заклинание «Поиск учителя» и принялась изучать его, но, думаю, оно неправильное. Я не увидела какого-либо эффекта, наглядного результата, и скоро забыла об этом, читая о других заклинаниях.

- Что получилось, когда ты применила «Поиск»?

- Только одно: на отдельном куске бумаги появились строки. И ничего более.

Перевернув страницу, Твайлайт открыла вложенный листок, и я прочла:

«Меж башнями, где ветер шелестит,

Найдешь ты то, к чему душа лежит».

- Твайлайт, почему ты считаешь, что заклинание не сработало? - Улыбнулась я.

- Но… ведь ничего не произошло?.. - Развела ногами юная волшебница.

- Где мы находимся?

Подойдя к ограждению, Твайлайт глянула вниз и по сторонам.

- На мосту. А мост… между башен. - Договорила она задумчиво.

Ощутив новый порыв ветра, я расправила крылья, и ушки моей ученицы шевельнулись на шорох. Глаза обернувшейся единорожки сияли от радости решения сложной задачи.

- И я нашла Вас, учитель.

Я кивнула, складывая крылья:

- Как видишь, заклинание работает.

- Но не сразу.

- Да, далеко не все заклинания действуют моментально и наглядно. Иным требуется больше времени, или приложения усилий, или определенное место действия.

- Я изучила несколько новых, и готова показать Вам.

- Покажи.

В конце концов, посмотреть на успехи лучшей ученицы - хороший способ отвлечься от тягостных дум. В том числе о скором возвращении Найтмер Мун.

Гл. 10

Примечание к части

Лайри ласково обнимает мои плечи одной рукой, другая рука скользит по шее. Мутно-желтый диск луны едва различим на затянутом тучами небе. Арт к десятой главе - Автор - - Сталкер Шрам.

Тяжело дышать… после нескольких толчков окружавший меня плотный холодный кокон рассыпается. Выныриваю из-под снежного одеяла, фыркая и отряхиваясь - присыпало меня снегом достаточно. Не мудрено, при такой-то вьюге… похоже, стихия совсем и не думала умолкать и лишь усиливалась.

За спиной раздался страшный гулкий треск, возвестивший о том, что одно из деревьев не выдержало столь неравной борьбы. Я едва успеваю увернуться, сильным рывком выдернув себя из сугроба, и на место моей лежки тяжело грохнулся ствол сломанной пополам сосны, смяв под собой так милостиво дававшую мне жалкий кров ель. Поднявшееся облако снега накрыло меня с головой.

Проклятье! Тысяча проклятий!.. Ситуация, в которой я оказалась, жутко напрягала и изрядно расшатывала нервы. Мне никак не удается вырваться из плена этого кошмара, который явно начинал затягиваться. Видимо, единственный способ выбраться из него - это прожить сон до конца. «До конца»… от этой мысли передернуло. Учитывая, сколько всего мне пришлось пережить, и в какой искаженной форме предстают события не столь далекого прошлого, мое подсознание наверняка таит глубоко в себе вещи гораздо хуже тех, что мне уже довелось узреть. Есть ли у меня какой-то другой выход?

Из груди рвется тяжелый вздох. Справиться со своими страхами можно лишь одним способом - встретиться с ними лицом к лицу. И если я не хочу окончательно оказаться в их власти, мне придется посмотреть им прямо в глаза. Таков мой путь. И я принимаю его.

Новый порыв штормового ветра обрушился на меня, заставив пригнуться как можно ниже к земле. Чувствую, как в груди клокочет все нарастающая злость. На саму себя. Решительно шагаю вперед, борясь со свирепым натиском пурги. Шаг, другой, третий...

- Я. Принимаю. Вызов. - Гнев согревает меня, я упиваюсь им и черпаю из него силы. И в какой-то момент ветер ослабил напор, дав возможность приподнять голову, дабы видеть, куда несут меня ноги.

Картина вокруг мало изменилась: все тот же лес, все те же унылые зимние краски. Остановилась, переводя дыхание.

…Внезапно понимаю, что я здесь не одинока. Валил снег, и сквозь его пелену я не сразу разглядела, что одно из темных пятен, в которых угадывались стволы деревьев, слегка сдвинулось со своего места. Моргнув раз, другой, сфокусировала взгляд на подозрительном объекте. Из-за плохой видимости и большого расстояния контуры его были размыты и нечетки, словно принадлежали призраку.

После продолжительного ожидания начало казаться, что это не более чем очередная злая шутка моего воображения, как вдруг силуэт дернулся и медленно переместился к ближайшей ему сосне. Теперь стало ясно, что загадочное создание двуногое и прямоходящее.

Чувствую, как внизу живота растекается неприятный холодок, а на спине встает дыбом шерсть. Это человек. Сомнений больше не было, хоть я бы и отдала сейчас все, лишь бы это оказался мираж. Непонятно, заметил ли он меня - хотя, как можно не заметить темное синее пятно на белом фоне? - однако агрессии не проявлял. Возможно, так же пытался изучить меня, насколько позволяло расстояние между нами.

Силуэт переместился в сторону, скрываясь за кустарником. Помедлив, осторожно делаю несколько шагов с открытого пространства к ближайшей ели, заняв более-менее выгодную позицию, закрывавшую меня от посторонних глаз.

Человек вновь возник в поле зрения и какое-то время неподвижно стоял на одном месте. Похоже, он чего-то выжидал… Однако вскоре продолжил движение куда-то вправо, постепенно отдаляясь от меня и скрылся в чаще. Был ли двуногий также в недоумении от этой странной встречи или же просто принял меня за видение? В любом случае, этот некто явно не стремился искать со мной контакт.

Напряжение пошло на спад, и я перевожу дух. Что ж, пора двигаться дальше, если я не хочу окоченеть под этой елкой.

Вопрос только в том, куда же все-таки мне идти?..

…Холод становился все невыносимее. Кажется, что кровь в моих жилах уже превращается в лед. Метель не утихала, а вдобавок ко всем неприятностям постепенно начало смеркаться: короткий день подходил к концу, уступая право темной длинной ночи. А я все также плутала среди кривых елок и чахлых сосен…

Мне кажется, или впереди слабое мерцание? Там, далеко за деревьями, робко дрожал крохотный огонек. Его теплый свет, отважно пробиваясь сквозь плотную снежную пелену, так призывно манил меня к себе, что я бессознательно побрела к нему. Уставшая, промерзшая до мозга костей, голодная…

Лес расступился, и перед моим взором предстала аккуратно примостившаяся на полянке деревянная избушка с большим сараем рядом. Из трубы шел густой дым, из окон лился яркий свет, так и зазывая войти скорее внутрь, в приятное тепло. Прижаться боком к жаркой печи, опустить морду в миску с горячим супом, наслаждаясь, как с каждым большим глотком из живота уходит озноб, а в душе растекается столь желанное умиротворение.

Только нахожусь я не в родной Эквестрии. А на жестокой и негостеприимной Земле. И эта сладкая мечта так и останется всего лишь иллюзией. Сколько горьких уроков мне пришлось извлечь из-за своей излишней наивности и любопытства?.. И чтобы выжить, необходимо было быстро и правильно усваивать эти уроки. Этот мир, будучи хладнокровным и безжалостным учителем, научил меня самому главному: держаться как можно дальше от здешней разумной жизни. Потому что разум этот крайне враждебен.

Я знала, что ждет меня, едва только переступлю порог человеческого жилища. Я уже видела это своими глазами раньше, в реальности.

Решительно разворачиваюсь и топаю обратно в лесную чащу. Злобно завыл ветер, раскачивая верхушки деревьев, холод пробрал до костей так, что я оказалась недалека от состояния полного оледенения. Громко стуча зубами, с тоской оборачиваюсь к хижине - свет из окошка напоминал огонь маяка, разгоняющий спустившийся на землю густой сумрак. С трудом отрываю взгляд и, повинуясь голосу еще не покинувшего меня окончательно рассудка, ухожу, покидая поляну.

…Метель все беспощаднее. День угас, оставив меня одну в кромешной темноте, заставляя двигаться практически вслепую. Это неимоверно тяжело - я по грудь утопаю в снегу. Лед, сковавший хвост и гриву, с хрустом ломается, падая кусками, с вмерзшими клочьями волос. Все тело покрылось толстой ледяной коркой, а крылья, висящие по бокам, тянут меня вниз, их тяжесть значительно замедляет движение. Последние остатки решительности бесследно исчезли, уступив место апатии и безразличию. Не понимаю, что до сих пор поддерживает во мне жизнь…

Проклятье!.. Двигаясь наугад, врезаюсь во что-то, но попытки сохранить равновесие тщетны, и я все же падаю мордой в снег. Безуспешно пытаюсь отряхнуться и высвободиться, как оказалось, из деревянной изгороди, в которую угодила. Постойте-ка… лягай меня Селестия! Передо мной та же изба, только вышла я к ней с другой, тыльной стороны. Да я же сделала круг и вернулась обратно…

Дверь сарая была неплотно прикрыта и на ветру гулко стучала, раскачиваемая его стремительными порывами. На какой-то момент с задворок моего измученного сознания пришла идея… просто сумасшедшая идея: спрятаться там и хоть немного переждать непогоду, затаившись во мраке. Все мое тело буквально умоляло меня укрыть его от нещадно избивающего бурана. Если бы мне только удалось тихо пересидеть в самом дальнем углу хотя бы до утра… в такую погоду хозяин и собаку из дома не выгонит, да и ведь вряд сам захочет высунуть нос за порог. Всего лишь до утра…

Я медлила. Во мне боролись два безумных желания: спрятаться от невыносимого холода и бежать без оглядки как можно дальше. Вьюга усилилась, словно подгоняя меня. И когда я уже была готова вот-вот сдаться и уступить, засунув страх куда-нибудь глубоко, в заглушающем вое метели мое ухо разобрало далекий тихий звон…

Я замерла, напрягая слух как можно сильнее. Звук неуловим, почти иллюзия. Но на краю сознания начала стремительно, словно опухоль, разрастаться тревога. Это лязганье я уже слышала раньше. И видела его источник. Его ни с чем нельзя перепутать…

Это звон металла. Металлических крюков, на которых подвешивают туши убитых животных.

Нет, нет, нет, СКОРЕЕ ПРОЧЬ ОТСЮДА! Не оглядываясь, ломая остатки изгороди, так быстро, насколько возможно, бросаюсь обратно в чащу. Страх придал мне сил, мгновенно убрав желания об отдыхе, тепле и укрытии на задний план, вытеснив из сознания чувства холода и усталости.

А вокруг меня грянула настоящая буря. Оглушительно и протяжно завыл ветер в кронах деревьев, вихри стремительно подняли в воздух густую завесу снега, с силой швыряя его прямо мне в глаза, обрушив на морду град ледяных пощечин. Ничего не видя даже в упор, упорно продвигаюсь все дальше вглубь леса.

Ой-й!.. одномоментно земля ушла из-под ног, и я ныряю с головой в глубокий овраг. Благо, ничего себе не сломала. Кажется… Быстро зарываюсь в снег, прижимаясь к склону так неожиданно подвернувшегося прибежища, дающего хоть какую-то защиту от ненастья.

Как же холодно…

Перед глазами - картины из прошлого. Как только я оказалась здесь. Мысленно переживаю тот момент, как в поисках помощи заглянула в окно такого же домика в лесу и увидела, как человек убивает другое живое существо, которое так доверчиво брало корм из его рук… Как он развешивал еще теплое мясо после освежевания туши на изогнутых металлических крюках. Вновь испытываю, как и тогда, шок. Снова и снова вижу, как хладнокровно он перерезает горло своей жертве. Подступила тошнота, и я скорее прячу морду как можно глубже в снег, тяжело дыша, стараясь очистить свой разум и успокоиться.

Я совсем одна, лишь вокруг поет свою тягучую яростную песнь проклятая вьюга…

Кажется, я ненадолго провалилась куда-то во мрак своего подсознания. Пролежав некоторое время в сугробе, вдруг понимаю, что вокруг царит тишина. Буран утих, словно по велению могучего чародея.

Я осторожно вылезла из снега и подняла голову ввысь. Лес накрыл непроницаемо темный купол безоблачного неба, и мрак его был настолько глубок, что, казалось, он не позволял свету звезд вырваться из своих глубин, делая эту ночь абсолютно лишенной небесных огней. Из-за горизонта, проглядывая сквозь деревья, медленно поднималась кровавая луна. Ее грозный лик был мутным и неровным, словно я смотрела на него через грязное немытое стекло. И это было неправильно, непонятно… пугающе.

Я вздрогнула. Откуда-то издали прозвучало долгое тоскливое завывание. Через миг в ответ последовал низкий и ровный вой.

Только этого мне не хватало!.. Пытаясь унять дрожь в теле, быстро ныряю обратно в овраг и затаиваюсь. Некоторое время единственным звуком, что раздавался, казалось, на весь лес, был стук моего бешено бьющегося в груди сердца. Вой повторился, уже ближе. Будь моя воля, я бы просто вросла в склон, неистово желая стать его частью.

Все, что мне оставалось: молить небеса о том, чтобы мое присутствие не обнаружили…

Сверху посыпался снег: хищник встал на краю оврага. Доносится его громкое хриплое дыхание, гул, с которым воздух шумно вырывается из мощных легких через ноздри и пасть. Утробное рычание послышалось прямо над моим ухом. Сама же я, похоже, вовсе перестала дышать…

Зверь явно почуял меня. Вниз обрушился пласт снега, на дно оврага тяжело приземлились мощные лапы. Заворчав, молодой волк неистово принялся нюхать и рыть мордой снег в том месте, где я стояла несколько минут назад. Попытка осторожно проскользнуть за его спиной не увенчалась успехом: животное резко развернулось, наконец, обнаружив свою добычу. Волк подскочил ко мне, намереваясь вцепиться, но я, быстро встав в оборонительную позу, резко взмахнула головой, едва не задев противника. Тот увернулся и предпринял еще одну попытку напасть, и очередной выпад рогом с моей стороны не заставил себя ждать. Хищник, заскулив и поджимая лапу, отпрянул в сторону - изловчившись, мне удалось задеть его рогом. Волк, злобно сверкнув глазами, поднял морду к небу и тонко протяжно завыл. Стремясь предотвратить свое обнаружение всей стаей, я кинулась вперед, вкладывая в удар все силы, что оставались у меня. В мгновение ока я смяла волка ногами, прижала его барахтающееся тело к земле, стремясь всем своим весом раздавить врага. Послышался хруст костей и оглушительный визг. Не давая опомниться, я встала на дыбы и с силой опустила копыта прямо ему на грудь, дробя ребра. Волк, дернувшись, затих.

Кровавая пелена спала с моих глаз. Замерев, мучительно долго вслушиваюсь в давящую тишину, пытаясь понять, успели ли понять другие хищники, где я нахожусь.

Неожиданно вся моя шерсть поднялась дыбом, а ноги приросли к земле. Сердце ухнуло куда-то вниз. Каждой частичкой своего тела я чувствовала на себе пронзительный тяжелый взгляд, чей обладатель бесшумно возник за моей спиной.

Медленно поворачиваю голову…

На вершине холма, прямо надо мной, неподвижным изваянием на фоне лунного диска застыл чудовищных размеров зверь. Я никогда прежде не видела подобных ему. Это был впечатляющий охотник, идеальное орудие смерти, чуть ли не вдвое крупнее меня: всего лишь один сокрушающий удар его мощной лапы мог лишить меня жизни, а длинными челюстями с острыми, как кинжалы, клыками, без труда можно было перекусить мне шею. Белоснежная шкура в лучах алой луны придавала ему поистине мистические, призрачные, жуткие черты. Красные глаза, казалось, были темнее и крупнее самых изысканных рубинов, таинственно и холодно мерцая во мраке ночи.

Вокруг вожака забегал хоровод огней: подоспели его сородичи, такие же огромные и свирепые. Быстро считаю: в стае шесть особей. Доносится угрожающее рычание: все готовы броситься в атаку как один. Белый волк стремительно, не издав ни единого звука, сорвался с места, одним прыжком сократив расстояние до меня на треть. С торжествующим воем вся стая кинулась с холма вслед за ним.

Утопая по горло в снегу, я выбралась из оврага и бросилась прочь так быстро, насколько позволяли мне силы. Ноги мои, не подведите меня!..

Пологий лесистый спуск быстро становился крутым, ведя куда-то к подножию. У меня как будто вновь отросли крылья: так быстро я не мчалась еще никогда. Меня подгоняли прерывистое дыхание и лязг зубов, что слышались все отчетливее и отчетливее. Не останавливаться, только не останавливаться! Только бы не споткнуться… Интуитивно ощутив опасность, отпрянула. Справа от меня грузно приземлилось в сугроб огромное мохнатое тело - зверь промахнулся, подарив мне еще пару драгоценных секунд жизни. Вильнула в сторону, скрываясь за кривыми стволами двух сросшихся сосен, таким образом предотвратив еще одно нападение с тыла. Вслед послышались треск обдираемой когтями коры и раздосадованный вой…

Спуск с горы становится все круче и круче, лес стремительно редел. И все быстрее и быстрее меня покидают силы…

Истошный крик вырвался из моих уст: один из загоняющих догнал меня и цапнул зубами заднюю ногу. С силой отбрыкиваюсь, и в ответ попадаю копытами по покатому лбу окончательно озверевшего от запаха крови хищника. Под оглушительный визг и лай несусь все дальше вниз, прямо в плотную завесу неподвижно висящего за деревьями белого тумана.

Тирек побери, откуда он взялся?! Но у меня нет другого пути. Вихрем врываюсь в густой смог, чувствуя, как ощутимо колются его клубы. Не видно ни зги; пространство вокруг меня наполнилось самыми разнообразными звуками, слившимися в одни жуткие, пробирающие до дрожи завывания…

Неожиданно налетаю на торчащую из снега корягу, теряю равновесие и кубарем качусь с крутого склона.

Смачно приземляюсь в глубокий сугроб. Чувствуя страшную боль во всем теле, на трясущихся ногах пытаюсь привстать. Волки потерялись где-то в тумане. Их прежде агрессивный и лихой вой превратился в жалкий скулеж. Почему они отстали? Что могло напугать этих свирепых хищников?

Подняв голову, нахожу ответ на свой вопрос.

В нескольких шагах от меня возвышалась рослая фигура. В тумане ее черты были смутны и плохо различимы. Грозно и беззвучно нависнув надо мной, человек склонил голову, пытаясь понять, что за существо упало прямо к его ногам.

Чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, отпрянула в сторону и уткнулась спиной в шершавый ствол дерева. Меня бросило в холодный пот, била сильная дрожь, как при жестокой лихорадке. Тяжело и судорожно хватая ртом воздух, не отрываю расширенных в ужасе глаз от своего нового врага. Он шагнул в мою сторону, медленно поднимая длинную металлическую палку с деревянной рукояткой и наставляя ее конец прямо мне в голову…

Я чудом успела пригнуться. С конца палки вырвались языки пламени, и в тот же миг раскатистый грохот едва не оглушил меня. Сосна разлетелась в щепки. Я бросилась прочь, петляя меж редких кустов. В голове стоял жуткий невыносимый звон, заглушающий все остальные звуки.

Новый громогласный взрыв сотряс воздух. Раздался страшный треск - срубленное выстрелом дерево с пронзительным жалобным скрипом тяжело рухнуло, чуть не похоронив меня под собой. Еще один раскат грома, и пень прямо передо мной расщепился на множество осколков, что полетели прямо в глаза, впиваясь в мое тело.

Вслед мне гремели все новые залпы. Охотник шел вперед, упорно следуя за мной. Туман рассеялся, и теперь я была как на копыте. Петляю, словно заяц, изо всех сил стараясь сбить двуногого с толку. Взметнувшееся в воздух снежное облако ненадолго скрыло мое бегство, не дав человеку снова хорошенько прицелиться в меня. Куропаткой нырнув в снег, быстро зарылась в сугроб и притаилась, из последних сил надеясь, что человек потеряет мой след.

Он был безмолвен, лишен каких-либо эмоций. Словно бездушный зомби, питаемый темной магией, он неумолимо преследовал свою добычу, и ничто не могло остановить его, помешать ему. И это нагоняло на меня даже больший ужас, чем все пережитое мною ранее. Я ощущала внутри него лишь холод, жестокость, черствость; единственное желание, что двигало им - убить меня.

Грохот прекратился. Наступила леденящая душу тишина.

Казалось, бешеные удары сердца выдадут меня с головой. Не могу понять, где он. Что он делает: ищет мой след или просто ждет, когда я вновь покажусь. Страх сводит меня с ума, я не вижу убийцы, не слышу его шагов, я не могу понять, что он задумал.

Где он, черт возьми?!.. Куда он подевался?!

Я знаю, он близко. Он тут, совсем рядом. Быть может, он уже неслышно приближается ко мне. Или же целится в то место, где я нахожусь, готовясь поразить меня из своего странного оружия. Мгновения становятся вечностью. Сердце готово выпрыгнуть из груди, глаза застилает темная пелена…

Что это?! Мне кажется, или… что за треск позади?..

Паника окончательно накрывает меня с головой. Ничего не успев понять, уже во весь опор зигзагом мчусь через лес, спотыкаясь, падая, увязая в снегу… Повинуюсь лишь одному животному безумному желанию бежать без оглядки. Задыхаясь, хрипя от нехватки воздуха и сдавливающей боли в груди, пробираюсь сквозь кустарник, ломая его ветви, в неизвестном направлении. Мне плевать на раны, оставляемые острыми шипами, лишь бы не останавливаться, ЛИШЬ БЫ НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ!..

Едва успеваю затормозить, прямо на краю, чуть не сорвавшись в пропасть: обрыв прервал мой дальнейший путь. Я загнана в ловушку.

Последние силы покидают меня. Падаю на колени, готовая вот-вот потерять сознание…

Сердце пропускает удар. Он здесь. Возник словно из ниоткуда. Тусклый бледный свет взошедшей полной луны освещает его фигуру. Я не могу разглядеть лица: оно скрыто под капюшоном, замотано снизу шарфом. Кажется, что на месте глаз - глубокие темные провалы…

Очень медленно человек шагает ко мне. Его движения неторопливы и размеренны: он знает, что жертве некуда бежать. Совсем скоро его коллекция пополнится новым причудливым экземпляром: чучелом диковинной синей крылатой лошади, с рогом, торчащим изо лба. Вне всякого сомнения, это будет лучший его трофей.

Снимает с пояса нож: не хочет нарушить целостность шкуры, аккуратным и выверенным движением проведя лезвием по горлу и прекратив дальнейшее бессмысленное сопротивление.

Понимаю, что надежда на спасение умерла, и вдруг ощущаю, что вместе с ней ушел и страх. На негнущихся ногах поднимаюсь с земли, стараясь принять устойчивое положение. Я смотрю прямо в лицо своей смерти, но мне больше не страшно. Мои губы искривляет презрительный оскал. Даже без магии, искалеченная и измученная, ты вправду думаешь, что сможешь так легко заполучить меня?!

- Животное.

Ледяной, острый как стальной кинжал голос, словно дает мне пощечину этим презрительным словом. Моя морда страшно исказилась, подернутая судорогой. В сердце нет ничего, кроме яда всепожирающей ненависти.

Внезапно земля содрогнулась. Над нашими головами раздался все нарастающий шум, оглушающим эхом прокатившийся по склону. Мы одновременно вскинули головы: прямо на нас со страшной скоростью несется лавина, сметающая все на своем пути. До обрушения считанные мгновения, не оставляя возможности бежать и укрыться - меня накрывает с головой яростный снежный поток.

***

Вздрогнув, я вынырнул из мягкой обволакивающей дремоты. Что-то не так… Луна, спящая на моем животе, беспокойно ворочалась, глаза быстро двигались под закрытыми веками. Тихо всхрапнув, она приоткрыла рот, и часто засопела. Я хотел коснуться ее нахмуренных бровей, погладить лоб, но замер в нерешительности: если попытаюсь успокоить Луну, то разбужу ее, и, наверняка, помешаю решить проблему во сне. Пони шевелила губами, чуть слышно шепча о чем-то. Выражение ее морды постепенно искажалось - растерянность, недоумение, страх… Луна дергала ушами, то отводя назад, то прижимая к голове. Всматриваясь в сменяющиеся эмоции, я пытался угадать, что происходит с Луной, пребывающей за гранью реальности. Вздрагивая и громко сопя, пони подняла голову, будто глядя на меня с закрытыми глазами, ее губы кривились, складываясь в пугающую ухмылку. Я весь покрылся холодными мурашками и едва не оттолкнул любимую. Кошмары?! Если она выглядит так жутко, может, ее преследуют кошмары? Превозмогая дрожь в руках, коснулся головы:

- Луна?

Услышав мой оклик, аликорн дернулась, словно от удара, и на морде отразилась агрессия, даже ненависть. Да какого черта с ней творится?! Я готов был сигануть с дивана на пол.

- Луна?! - Яростно рявкнув, тряхнул ее голову.

Пони со стоном отпрянула и, неуклюже взмахнув крыльями, опрокинулась на спину. Пользуясь заминкой, я прыгнул на середину комнаты.

- Что-о, во имя всех зве-е-езд? - Луна закрыла морду ногами. Мне показалось, что она плачет. Но, опасаясь аффекта, не спешил приближаться. Перевернувшись, пони сердито потрясла головой и словно впервые увидела меня, настороженно присевшего на четвереньках.

- Эм… Ты испуган? - Спросила она с искренним удивлением.

- Да.

- Чем? - Луна осмотрелась вокруг.

- Тобой.

- Как - мной? Я вроде бы… в порядке. - С сомнением оглядела себя со всех сторон.

- Ты б видела, какую жуткую рожу можешь скорчить. Не назвал бы это «порядком».

- Жуткую? Ой, Лайри, прости, я снова в кошмарах, сама не своя… - Всхлипнув, Луна потерла копытом лоб.

Издав глухое нечленораздельное ворчание, я улегся на ковре по-кошачьи, сложив под себя все конечности. Луна, немного помявшись, тихо спустилась с дивана и легла рядом.

- Не обижайся на меня. - Просяще шепнула она, положив крыло на мою спину.

- Обижаться? На что? - Фыркнул. - Я ж сказал, я пугаюсь твоего поведения. Что с тобой вообще происходит?

- Со мной?.. - Луна рассматривала края передних копыт. - Во снах я вижу свои страхи, и снова испытываю все то, что пережила до встречи с тобой. Сейчас я убегала через лес от волков, и меня загнал человек, который хотел убить, когда я попала сюда, на Землю.

Луна неприязненно нахмурилась и мотнула головой, словно пытаясь взмахами ушей отогнать плохие мысли. Ощущая нервную дрожь прижатого к спине крыла, я завалился на бок и, дотянувшись рукой до Лунного уха, ухватил за угол и ласково помассировал.

- У тебя очень красивая мордочка. Не позволяй негативным эмоциям искажать ее черты. Тебе это не идет.

Всхрапнув, пони отвернулась и пихнула меня крылом в живот.

- Что за дурные манеры у моей леди - раздавать тумаки в ответ на комплименты?! - Буркнул я, несильно ущипнув ухо принцессы. Луна внезапно вскочила и с наскока упала на меня - я охнул.

- За все две тысячи лет я не смущалась столько, сколько за эти две недели с тобой. - Вкрадчиво проговорила она, жарко дыша в лицо. - Так у кого из нас есть манеры?

- А я тебя предупреждал с самого начала: мне нравится смущать женщин. Неужели я ошибся с выбором объекта? - Нежно погладил круп Луны.

- Не ошибся, но, котик, разве я не просила тебя - не заходить так далеко?

Я решительно не помнил, чтоб Луна, учитывая ее положение, вообще о чем-то просила. Хотя, верно, однажды она просила «не пытаться объездить ее». Но кто на ком сейчас верхом? Немного подумав для пущей важности, согласился:

- Да, я помню.

- Так, может, Гепард соизволит убрать свои лапы от Принцессы Ночи?

С улыбкой прикрыв глаза, Луна понизила голос до чарующего шепота. Как бы она ни отрицала очевидное, ей нравилось быть «альфой» в отношениях. Это ж надо - уложить на лопатки, навалиться всем телом, обхватить ногами, крыльями, и требовать при этом, чтоб я убрался от нее. Одно ясно как день - она на самом деле не хочет отпускать меня. И еще, вероятно, боится потерять свою роль доминирующей особы. Что ж, Луна принцесса, от рождения наделенная властью, привычка повелевать у нее в крови, и рано или поздно должна проявиться, тем более, мягкая дружеская обстановка способствует этому. Поддерживаемая лаской, любовью, пони окрепла физически и душевно.

- Я готов выполнить приказ, если Ваше Величество сделает его выполнимым. В таком положении как сейчас, трудно выполнять что-либо вообще.

Взяв переднюю ногу, поцеловал в середину копыта - упругая плоть тотчас рефлекторно сжалась вглубь ноги.

- Желаешь снова смутить меня? - Негромко спросила Луна.

- Да! - Ответил запальчиво, с нагло-счастливой улыбкой.

Аликорн взглянула по-доброму снисходительно, как всегда высшие существа смотрят на существ низшего порядка. В ее глазах отразилась теплая грусть. Краем копыта Луна осторожно провела по лицу и задержалась на губах.

- Для королевского двора ты слишком страстен и нахрапист. Но как друг - бесценен. Обними меня крепче. - Прошептала она, поцеловав лоб.

Прижав Луну к груди, я вслушивался в отзвуки ее сердца, медленного глубокого дыхания. Возможно, она тоже слушала меня.

- Любовь с тобой сродни медитации. - Вздохнула Луна, отступая и ложась на пол. - Я ничего не делаю, но мне очень хорошо.

Кобылица выглядела сонной, немного помятой, и словно лучилась мягким неярким светом.

- Казалось бы, чему новому могу научиться я, живущая невероятно долго? Ан, нет, могу, и это радует меня. Только учитель на сей раз необычный, да уроки тоже.

Зевнув, она показала язычок и изо всех сил потянулась вверх трепещущими крыльями.

- Уверен, ты делаешь много больше чем «ничего».

Я ласково провел ладонью по ее шее и груди. Рассмеявшись, аликорн отвела руку крылом, позволив зарыться пальцами в перья.

- Поиграем? - Кивнула пони на телевизор. - Если не будешь спихивать меня в канаву.

- Можно. Я и игры новые принес.

- Ага, давай! - Подбежав к тумбочке, Луна уселась перед ней, доставая «Соньку», провода и коврик. Я сходил за дисками, оставленными в кармане куртки. Когда вернулся, технически грамотная коняшка уже все повключала и чинно протянула мне зимние носки, так как сама надеть их не могла.

***

То, что предложил Лайри, изрядно озадачило меня. Первым он поставил диск с какой-то пугающей обстановкой и мрачной музыкой. Люди и странные существа в броне избивали один другого, нанося костодробительные удары, не гнушаясь применением разнообразного холодного оружия и даже магии. Кровь хлестала после каждого смертоносного приема, противников отбрасывало далеко в сторону, но они вскакивали, продолжая поединок, пока один не падал замертво, другой вставал в ритуальную позу, а на экране появлялись сочащиеся кровью символы.

За время жизни с Лайри я немного изучила человеческое тело и примерно представляла пределы его возможностей, мне было абсолютно ясно: одного удара закованной в железо ногой по голове достаточно, чтоб проломить череп или свернуть шею врагу. Не говоря уж о копьях, топорах, мечах и иных острых предметах. Происходящее перед глазами быстротечное избиение поражало жестокостью, я просто сидела на своем коврике, уставившись в экран и даже не думая присоединиться к игре.

Перевожу взгляд на Лайри. Его лицо сосредоточено, будто он решает некую сложную задачу. Пальцы быстро касаются кнопок. Раздался звук окончания боя, губы кривятся в гримасе досады.

- Н-да, потогонная игруха. - Проворчал человек, вытирая диванной подушкой мокрый лоб. И посмотрел на меня. - Хы, Луна, у тебя вид совершенно очумелый.

- Еще бы, от созерцания такой мельтешни. - Фыркнула. - Смотрю и не могу понять, где тут смысл?

- А он тут и не валялся. - Лайри сполз с дивана на пол и дотянулся до серой коробки - та послушно открыла «рот», отдавая диск. - Иногда бывает настроение набить кому-то морду. Эта игра как раз для таких случаев. Но в целом она годится только чтобы ломать геймпады. И заставлять покупать новые.

- Гейм… Что?

- Вот это. - Друг поднял провод с кнопчатой штукой на конце. - То же самое, что коврик для тебя. Без работающего геймпада нельзя играть.

- Ясно.

- Так, ладно. - Лайри перетасовал коробки с дисками. - Боевики тебе вряд ли понравятся. Включим дракона.

Звучит приятная музыка. Похожее на лягушку приземистое существо, взобравшись на вершину горы, ставит черный с красными буквами плакат. В средней круглой букве сияет свет.

- Эй, за что?! - Возмутилась я, когда подлетевший дракон сшиб «лягушку» с вершины и, покружив, опустился на площадку у подножия горы.

- Чтоб не лазал по чужим горам. - Усмехнулся Лайри.

Двурогий фиолетовый ящер с желтой грудью и золотистым гребнем озирался, шевеля оранжево-красными крыльями. Нескладный, угловатый, большеглазый, он все же выглядел симпатично.

- Вот с ним ты будешь путешествовать.

- Куда же? - Я зубами подтянула сползший носок.

- Сейчас узнаем.

На экране появлялись и исчезали какие-то рамки, панели, строчки золотых знаков. Затем я увидела больших драконов, которых заколдовал неуклюжий злобный орк.

- Будем играть вдвоем?

- Нет, эта игра для одного. - Ответил друг, обменяв местами провода геймпада и коврика. - Вот, теперь все, пробуй.

Я попробовала. От первого же моего шага на коврик дракон лихо перекатился в сторону. Встав удобнее, принялась наступать на все подряд кнопки, изучая реакцию рептилии после нажатия каждой.

- Он огнедышащий? Мило. А вот летать, похоже, не умеет. Только планировать.

- Да, крылья малы для взлета. Не те, что у тебя. - Лайри погладил мое правое крыло.

После тычка по очередной кнопке игра вдруг встала, на экран выпала куча знаков, из которых я опознала открытый сундук, фигурку дракона и драконью голову.

- Как убрать это все?

- «Старт» нажми.

- Старт? И где тут он? - Изогнув шею, я глянула под ноги.

- Да вот же! - Лайри ударил кулаком по кнопке, первый символ которой был похож на червяка.

- Вот только прошу не серчать, - посмотрела в глаза человеку. - Для тебя все это простые и давно понятные вещи, но я с ними знакома лишь второй день, а ты хочешь, чтоб я все знала и умела. Если я ошибусь, разве ошибка приведет к серьезным последствиям?

Почему-то Лайри жутко злился, когда я что-то не понимала или делала неправильно. Он мог долго и последовательно объяснять что угодно, если речь шла о материальных вещах и предметах. Благодаря его урокам я уверенно чувствовала себя в чуждой обстановке и умела аккуратно обращаться со многими человеческими предметами и техникой, управляясь где-то губами и носом, а где-то копытами и концом рога. Но когда дошло до игр, и я стала изучать их - терпение Лайри очень быстро испарилось. Вчера я постаралась освоить управление машиной на экране, внимательно слушая резкие замечания друга и игнорируя повышенный тон, если, шагнув не на ту кнопку, я с разгона вылетала на обочину или врезалась в стену. Однако, видя, что подобные уколы в мой адрес грозят повториться, осадила человека.

- Разве случится что-то плохое? - Переспросила я.

Издав стонущий рык, Лайри привалился спиной к дивану и махнул рукой:

- Валяй, копайся сама.

Это звучало грубовато, но теперь я могла уделить все внимание молодому дракону. Как только подвела его к зеленой статуе, она затряслась и рассыпалась, а появившийся на ее месте ящер был много больше и, видимо, старше моего.

- Так-так, значит, их освобождать надо. Ясненько.

- У-у-уда-а-ачи. - Сладким тоном сказал Лайри, шурша какой-то конфетой.

- Спа-аси-и-ибо! - Столь же медовым голосом пропела я в ответ.

Гонять ящера по многочисленным террасам оказалось необычайно интересно. Заглядывая в укромные уголки, собирая драгоценные камни, иногда находя заключенных в статуи сородичей. Затем я обнаружила арки-порталы, ведущие в иные миры, и принялась раздраконивать все и всех там.

Лайри смотрел на мою игру, иногда подсказывая, как лучше что-то сделать. Впрочем, я слушала его вполуха, мне хотелось достичь успехов самой, не полагаясь на советы. Недоглядела, как враг кинул в дракона камнем, отчего над его головой завертелись звездочки и он упал.

- Все драконы у меня какие-то слабонервные, чуть что, падают в обморок. - Артистично огорчилась я.

- А много у тебя драконов было? - Поинтересовался Лайри.

- Гм-м… Один в юности был, возможно, и поныне жив. Второй бумажный лежит в шкафу. Третий вот тут.

- Похоже, его жизнь зависит от стрекозы. Следи, чтоб она всегда ярко сияла и подкармливай бабочками.

- А где их найти?

- Бодай овец, жуков и прочее зверье.

- Овец же жалко.

- А иначе дракон сдохнет. Ну, это тебе решать. - Подытожил Лайри и ушел на кухню.

За окном давно стемнело, по комнате витал аппетитный запах, а от непрерывного топтания коврика у меня ныли ноги. Вздохнув, я привела дракона на высокую башню, где не было врагов и оставила в покое.

Вернувшийся из кухни Лайри рассмеялся, увидев меня, без сил лежащую на диване.

- Заигралась до упада?

- И уже упала.

Сев на пол, Лайри поставил у моего носа большую тарелку с золотистыми кружочками. Приподнявшись, я взяла пару губами - жареный картофель оказался восхитительно вкусным, хоть и пересоленным.

- Знаешь, ты мне нравишься вот такой. - Человек скользнул взглядом вдоль меня.

- Бессильной?

- Да. Усталой и довольной. Такое особое очарование, манящее быть рядом с тобой.

Отодвинув тарелку, Лайри пересел на диван, и я удобно положила голову на колени любимого. Он поднес еду на ладони к моим губам - я с удовольствием приняла угощение.

- Так, что по телевизору идет? - пробурчал человек, тоже жуя картофель и развернув исписанный мелкими буквами лист. При всем желании я так и не смогла представить, каким образом можно составлять практически одинаковые многочисленные ряды символов. А расспрашивать Лайри об этой обыденной мелочи как-то не хотелось, если уж он сам не придавал ей значения.

- Никого на нем нет. - Ответила, краем глаза посмотрев на телевизор.

- А? Ах, это… - Глухо фыркнув, Лайри поскреб мне за ухом, создавая приятный шум в голове. Я любила это его доброе насмешливое «хр-рмпф».

- О, форт Боярд! И только начался! - Оживленно встрепенувшись, схватил пульт со спинки дивана. Судя по радостно-взволнованному голосу, в этом форте происходило что-то необычное.

- Что это будет? - Я улеглась удобнее на бок.

- Игра, и весьма интересная, с приключениями. Сможешь выключить свет своими силами? А то не хочу вылезать из-под тебя. - Обняв, Лайри тепло прильнул ко мне, словно кот.

«Впрочем, он и есть кот», - подумала я, вспомнив фильм, где гепарды лежали большой пятнистой кучей, охватывая друг друга лапами. Накопив немного магической силы, приложила телекинез на нижний край «пластины света» - чуть слышный щелчок, и комнату залил полумрак, разбавленный светом от экрана.

- Спасибо. - Мне предложили новую порцию еды.

Начало игры показалось скучноватым: крепость среди моря, люди, плывущие к ней на лодке без весел, вид сверху глазами пролетающего пегаса. Для человека, никогда не отрывавшего ног от земли, эта картина наверняка была завораживающей и притягательной, но я скучала и не подавала вида просто из уважения к Лайри. А мрачный коридор и комнаты с грубыми каменными стенами пробудили нехорошие воспоминания.

Интерес появился, когда один игрок посетил смотрителя маяка, человека с пышной белой гривой и длинной бородой. Старец Фура, раскрыв огромную книгу, задал гостю головоломку. Обожая различные загадки, я тоже задумалась над ответом. Вероятно, он был связан с мифологиями, которых я не знала. К моей досаде, игрок не угадал, тем самым не дав и мне узнать ответ, а ключ был выброшен из окна в море.

Перебегая от одной двери к другой, игроки заходили в комнаты, где их подстерегали испытания: суровые, веселые, внезапные, они все различались. До этого зная людей лишь с плохой стороны, я смотрела на проявления ловкости, выносливости, смекалки и силы воли. Игроки переживали друг за друга, подбадривали советом и шутками. Мне нравилось, я представляла моего человека в каждой из этих комнат, прикидывая, как справился бы Лайри с очередным испытанием. Когда истекающий потом игрок покинул задание «Стальная рука», так и не отжав ключ у Силача Форта, я села и заинтересованно потыкала копытом в бицепс Лайри, вызвав удивленное «мр-р-р?» с его стороны.

- Полагаю, ты смог бы одолеть Силача? - Кокетливо улыбнулась.

- Этого? - Любимый указал на экран. - Не знаю, это надо в жизни проверять: ехать в форт и бороться с ним. А гадать, сидя на диване?.. - Лайри вопросительно развел ладони. - Думаю, пришлось бы повозиться. Мужик-то он крепкий.

- Даже и не думай! - Категорично отмахнулась ногой. - Все у тебя получилось бы - и цилиндры проползти, и по лестнице взобраться, и Силача завалить, и ключ на ленте поймать, и под стаканами найти. Я уверена в этом. К тому же, ты…

- Ну-у во-о-от, опять эта гадость! - Простонал Лайри упавшим голосом, и лицо его исказила гримаса брезгливости.

Я сначала не поняла, что могло столь быстро испортить настроение человека, но взглянула на экран.

- Это глина в комнате? - Спросила, желая вникнуть в суть.

- Грязь. Эта «Борьба в грязи» - самый отвратительный этап в игре. И ведь кому-то это нравится смотреть…

- Что? - Теперь и я таращилась, шалея от происходящего. - Выставить маленькую хрупкую самку против такой ломовой лошади?!

- Мда, Пенелопа изваляет кого угодно. Шансов нет.

- Фу! - Скривилась, глядя, как участницу смачно бросили в жижу. Я уткнулась мордой в колени Лайри и загородилась крылом от нелицеприятного зрелища. - Скажи, когда сие грязеваляние закончится.

До моего слуха доносятся шлепки, возня, звуки падения. Лежу, вдыхая человеческий запах. Пальцы Лайри нежно скользят по шее, спине, мягко теребя волосы и шерсть. Мышцы невольно вздрагивают от щекотки, когда пальцы гладят особо чувствительные места возле крыльев, где шерсть переходит в перья. Ну зачем, зачем меня чешут именно там, а не где угодно еще? Шумно сопя, блаженствую на волне томящей, постепенно разгорающейся страсти. Любимый в который раз пройдется по граням наслаждения, замечая лишь ему понятные моменты, и прервется, позволяя мне остыть, не достигнув черты, за которой удовольствие превращалось в страх насилия.

Мои околоплотские размышления прерваны вздохом. Неожиданно наклонившись, Лайри опирается, как я поняла, рукой на мой круп и тянется куда-то дальше, почти лежа на мне. Истома, пленившая тело, моментально исчезает, я поджимаю хвост, настороженно прислушиваясь к шуршанию чего-то большого позади. А, это сумка?

- Луна, попробуешь радугу?

Сев прямо, Лайри показывает небольшой красный пакет с изображением радуги и россыпью цветных шариков.

- О, я однажды в детстве пробовала Эквестрийскую радугу, думая, что она столь же вкусная, сколь и красивая. Это было одно из самых больших разочарований в моей жизни.

- Не понравилась?

- Нет. Она чрезвычайно острая, намного острее кетчупа в твоем холодильнике. После первой и последней пробы я несколько дней ходила с опухшим языком и не могла ни есть, ни говорить. Было больно, обидно и досадно.

- А тут просто фруктовые конфеты. - Лайри подал несколько штук, я взяла их с ладони губами.

- Эти вкусные, спасибо.

Игра заканчивалась: участники добыли нужные семь ключей, и теперь подвергали свои жизни опасностям, ища какие-то «подсказки».

- Мы-м-м… - Промычал Лайри. Оглянувшись, я увидела, как он напряженно шарит языком за щекой. На мой вопрошающий взгляд Гепард негромко рыкнул, и, поискав еще, сплюнул на ладонь маленькую грязно-желтую косточку с неровными краями.

- Ты сломал зуб. - Сказала я.

- Похоже, об конфету сломал. Совсем зубы дрянные становятся. И… - Он пошарил языком снова. - Самое странное, что я ничего не чувствую. Ни боли, ни новых дырок, так что, даже не знаю, откуда этот кусок выпал.

- Ложись. - Шагнув на пол, я включила свет и уперлась передней ногой в грудь человека, вынуждая откинуться на спинку дивана. - И открой рот.

Лайри взглянул на меня так, что подумала - заупрямится. Не стану ж я его силой ломать. Но нет, он молча лег. Ткнувшись носом в его нижнюю челюсть, подвинула голову чуть левее, чтоб свет лампы лучше освещал полость рта.

- Один из дальних коренных справа развалился. - Сочувственно вздохнула. - Жаль, что я без магии. Могла бы полечить тебя.

- Ну, счас не болит и то ладно. - Лайри махнул рукой. - И еще, Луна, никогда не говори мне слово «жаль» и ему подобные.

- Почему ты столь пренебрежительно к себе относишься? - Удивленно возмутилась я, пропустив мимо ушей реплику про «жаль». - Я бы сказала, что тебе надо обратиться к хорошему лекарю.

Сев, человек уперся лбом в мой лоб, словно собираясь забодать:

- Я ненавижу ходить по клиникам и лечиться. А лечить зубы - это вдвойне неприятно. Пока вконец не припрет, шагу не сделаю.

- Твой выбор…

Печально вздохнув, я легла на диван. Досматривать игру не хотелось - в душе я переживала за любимого.

- Ты расстроилась? - Лайри пересел на пол и погладил мою щеку.

- Да, меня огорчает такое твое отношение к телу. За ним надо ухаживать, а не смотреть, пока оно медленно разрушается на глазах.

- Ты права, я не ценю это тело. Потому что оно - тело человека. А я - гепард. И мне в не своем теле очень неудобно. - Грустно объяснил Лайри. - Так же как тебе неудобно быть земной пони.

- Я разве земнопони?

- Ты рассказывала о впечатлениях от бескрыломагийной жизни, когда только поселилась у меня. Так что и мое положение тебе должно быть понятно.

- Наверное. - Пожала плечом, не особо желая спорить на спорную тему.

После пересоленного картофеля хотелось пить, и я пошла на кухню, оставив Лайри смотреть финал. Из говорящей коробки на столе звучал какой-то напев. Продолжая копаться в холодильнике, я крутанула колесо громкости телекинезом.

…емля в иллюминаторе видна…

Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери,

Грустим мы о Земле - она одна.

А звезды тем не менее, а звезды тем не менее,

Чуть ближе, но все также холодны.

И, как в часы затмения, и, как в часы затмения

Ждем света и земные видим сны.

Стянув носки с передних ног, я свинтила крышку с банки молока и уселась около стола, вслушиваясь в звуки чужой культуры.

И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева.

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава.

Да, свежая трава это хорошо… Держа банку в копытах, отпиваю, наслаждаясь прохладой и вкусом.

А мы летим орбитами, путями неизбитыми,

Прошит метеоритами простор.

Оправдан риск и мужество, космическая музыка

Вплывает в деловой наш разговор.

«Летим»? Сглотнув, задумалась над смыслом.

В какой-то дымке матовой Земля в иллюминаторе,

Вечерняя и ранняя заря.

А сын грустит о матери, а сын грустит о матери.

Ждет сына мать, а сыновей - Земля.

К певцу присоединился знакомый голос, звучал он от двери:

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава.

Я улыбнулась Лайри.

- Мечтаешь о траве? - Он поставил на стол пустую тарелку и выключил песню.

- Да.

- Не оставляй холодильник надолго открытым, а то из него холод выветрится.

Вернув полупустую банку на полку, я закрыла дверь и в кухне стало темно. Также не было света и в гостиной.

- Ты уже идешь спать? - Спросила я. Лайри всегда все выключал перед сном.

- Нет. Я люблю жить у себя в темноте.

Откинув занавеску, человек сел на стол. Я встала рядом, мы молча смотрим в окно, на заснеженный двор и светлые огни дома напротив. Лайри ласково обнимает мои плечи одной рукой, другая рука скользит по шее. Мутно-желтый диск луны едва различим на затянутом тучами небе.

- Луна… Я слушала эту песню, она весьма грустная. У вас тоже ссылают людей на луну?

- Это как Селестия тебя сослала? Нет, не ссылают. Люди сами лезут в космос, на Луну, на Марс и еще Бог знает куда и зачем. Вместо того, чтоб привести в порядок свою планету, люди хотят засрать соседние.

- Лезут на луну? - Задумчиво глянула в небо.

- А давай я на тебя залезу? Всю жизнь мечтал покататься на Луне-е-е. - Лайри тяжело положил ладонь на круп, словно проверяя мою устойчивость.

- Я тебе «залезу», о, да. - С ноткой угрозы проворковала я, хлопнув крылом по лицу человека. - Я же рухну под тобой.

- Твои перья прекрасно пахнут. - Лайри игриво зарылся носом в пух крыла, рукой почесывая основание хвоста.

Вот же ж наглец, заставляет меня смущаться… Комплимент, да еще столь интимный. Сказать крылатому пони о приятном запахе его оперения - все равно что опрокинуть на спину. И еще та-а-акой нежный хвостопочес… Вдоль спины и шеи прокатилась волна приятной дрожи. Перебрав в разгоряченном уме с десяток пегасьих и грифонских обычаев, увы, не пришла к однозначному выводу.

- Чего ты хочешь? - Ласково спросила, решив сдаться на милость любимого, и медленно сложила крыло. - Только, молю, не говори, что хочешь оседлать меня.

В последних словах, против моей воли, явственно звучал страх. И сердце забилось быстрее.

- Луна, я просто играю с тобой, ласкаю тебя. А ты снова нервничаешь. - Лайри погладил ухо.

- Просто играешь? То есть, это все не всерьез?

- Что именно? Я не собираюсь тебя «седлать», и ты прекрасно это знаешь. Ты вообще способна получать удовольствие от ласк, не загоняясь постоянно в дебри прошлых страхов?

Поняв, что сглупила, я закрыла глаза и с шумным вздохом ткнулась мордой в грудь Лайри.

- Я слишком грубо пошутил насчет того, чтобы залезть на тебя? - Спросил он.

- Пожалуй, да. - Легонько боднула друга. Он не произнес ни слова, но прижал к груди и долго, нежно ласкал. Я благосклонно приняла его молчаливые извинения.

***

- Спокойной ночи, любимая.

Тепло укрыв Луну, поцеловал ее в нос и удалился на свою лежку.

Устало закрыв глаза, пони повозилась, стараясь удобнее подмять покрывало. Ей неприятно было думать о скором возвращении в кошмары, но, увы, она не видела иного способа разрешить ситуацию. Все, что оставалось Луне - стремиться быть сильнее своих страхов.

Почти заснувшая, Луна увидела сквозь прикрытые веки яркую красную точку, мерцающую перед носом на диванной подушке. Решив, что это ей уже снится, пони моргнула раз-другой. Точка не исчезла. Затаив дыхание, Луна выпростала из-под покрывала переднюю ногу и попыталась тронуть копытом странное явление. Дрогнув, точка сместилась, уходя от копыта. Окончательно проснувшись, Луна привстала, слушая тревожный набат в груди. Ее чувства моментально обострились. Что делать - попытаться понять самой эту аномалию или позвать Лайри? Но ведь он уже спит.

Тем временем точка медленно переползла на стену. Вслед за ней, вставая все выше на задних ногах, на стену поползла и Луна. Когда стало ясно, что дотянуться копытом она не сумеет, аликорн развернула крыло и попыталась тронуть точку концом пера. Будто согласная познакомиться, аномалия двинулась навстречу. Не зная, на что способен огонек, Луна опасливо отдернула крыло: вдруг загорятся перья? Как бы поняв ее сомнения, загадочная точка обошла Луну стороной и принялась неторопливо вырисовывать круги, зигзаги, замысловатые узоры на ковре.

Чуть дыша, пони плавно сошла с дивана на пол, ступая как можно тише. К счастью, гладкие копыта не цеплялись за ковер.

«А если это все же сон? Как бы проверить?»

Луна глянула по сторонам, затем остановила взор на роге. Точно - конец рога закрыт колпачком. Значит, она не спит.

Красная точка то приближалась к самым ногам Луны, то отдалялась, явно прося идти за ней. Опустив голову и почти уткнувшись носом в пол, не отводя взгляда, пони проследовала за безмолвным огоньком от дивана до шкафа, обратно на диван и снова к шкафу. Немного поплутав, огонек заполз в шкаф, отражаясь на кубках и перескакивая причудливыми бликами по граням фигурок. Видимо, стеклянная дверь не была для него помехой.

Луна хотела открыть шкаф, но огонек легко ускользнул из замкнутого пространства. На мгновение аликорну показалось, что в мельтешне узоров, рисуемых на потолке, узнаваемы некоторые Эквестрийские руны.

- Да не мечись ты столь быстро… - Заворчала пони, пытаясь уловить суть аномалии. Быть может, Селестия таким образом стремится передать важное предупреждение?

Замедлив движение, огонек устроился в стеклянном пузырьке «солнышка» и погас. Тихо пыхтя, Луна встала на задние ноги, рассматривая лампу.

- Что ты нашла в люстре? - Поинтересовался я, включая свет в спальне и открыв дверь. Щурясь от света, пони опустилась на все ноги.

- Меня разбудил блуждающий красный огонек. Появившись на диване, он перемещался по всей комнате, был в шкафу и наконец погас в светильнике. Я наблюдала за ним, но не поняла его природы.

- Это он у тебя на хвосте сидит?

- На хво?.. ЭЙ!

Подпрыгнув на добрый метр, аликорн развернулась в прыжке всем телом, спасая хвост.

- Это он, да! - Выпалила Луна.

- Да не пугайся ты так. На ногу глянь.

Огонек мерцал возле ноги. Настороженно склонившись, Луна попыталась поддеть огонек копытом - тот смирно заполз по ноге и остановился на груди.

- Та-а-ак… - Любимая с подозрением уставилась на меня. - Это твои шутки?

- Да. - Признал я, не видя смысла отпираться.

- И что это?

- Лазер.

Я показал Луне небольшой желтый цилиндрик с золотистой округлой головкой, который до сих пор прятал в ладони. Пони злобно прищурилась:

- Так это ты заставил Нас кружить по комнате туда-сюда, следя за пучком света?!

- Я.

- Лайри, Мы не знаем, что Мы с тобой сделаем. - Процедила сквозь зубы нахмуренная Луна.

- Могу подсказать. - Весело улыбнулся.

- Да, уж будь так добр, не затруднять Нас с поиском достойного наказания и выбери его сам.

- Ваше Величество поцелует своего верного рыцаря, и мы с Вами разойдемся спать.

- Поце?.. - Вытаращив глаза, принцесса негодующе фыркнула. - Мы отвергаем это наказание как излишне суровое для столь безобидной шалости.

Сухо пожелав спокойной ночи, Луна ушла к дивану. Опередив ее, я галантно поднял покрывало. Поняшке не удалось увернуться от ласкового «чмока» в щеку, впрочем, она и не особо сопротивлялась.

***

Кромешная тьма. Холод. Удушье. Я погребена заживо, и неизвестно, сколько метров отделяет меня от внешнего мира. Задыхаясь, упорно пытаюсь расчистить себе путь из этой ловушки. Со всех сторон сдавливает как в тисках. Внезапно мрак пронизывает паутина трещин, сквозь которые льется ослепляющий белый свет. Глубоко вдохнув, захожусь в кашле - в легкие ворвался ледяной воздух с колкими клочьями снега. Еще немного, и вот я вынырнула на поверхность и теперь без сил лежу, пытаясь отдышаться.

Лавина отнесла меня далеко вниз. Ее чудовищной мощи хватило, чтоб вырвать с корнем все деревья и уничтожить лес, еще недавно покрывавший склон. На фоне этой картины учиненных стихией разрушений я - всего лишь крохотная жалкая темная точка.

Переведя дыхание, отползаю к одному из поваленных стволов сосен. Прислонившись к нему спиной, принялась осторожно чистить шерсть от заледенелой корки, сдавливающей и причиняющей боль. Отрываю примерзший лед от некоторых мест чуть ли не с мясом, но не обращаю внимания на боль, находясь в состоянии глубокого шока. Методично очищаю кусок за куском на своем теле. Волосы в гриве и хвосте спутались и свалялись, превратившись в одно тяжелое нераспутываемое гнездо. Полностью выгрызаю лохмотья, оставляя куцые редкие пучки.

Закончив с этим, приступила к отмерзшим бесчувственным крыльям. Хуже всего поддавались перья, смерзшиеся и слипшиеся под толстым слоем льда, но я продолжаю скоблить и скрести, вырывать и вылизывать, ни на что другое не отвлекаясь.

В голове - ни единой мысли. Лишь пустота, как в покинутой всеми комнате, где давно уже никто не живет. Все эмоции, чувства остались где-то за запертой наглухо дверью. Душа словно оледенела и впала в спячку. Мир вокруг меня сузился до перьев, волос и шерсти, потеряв свою широту и все яркие краски. Даже мое тело теперь стало блеклым, выцветшим, как старая полинявшая ткань.

Замерла. Я закончила. Многое не смогла полностью очистить, но мне все равно стало легче. Какое-то время я пробыла в оцепенении, смотря в одну точку. Усилием воли заставила себя вернуться в реальность. Мне немного жаль, что я не могу просто остаться здесь и сидеть. Просто сидеть. Не брести куда-то, не убегать, не прятаться. Не ждать, не надеяться, не бояться. Просто остаться здесь…

Вытянув шею, аккуратно выглянула из-за соснового ствола. Непогода улеглась, над моей головой сквозь пелену облаков пытался пробиться слабый желтый диск солнца, а воздух был чист, позволяя окинуть взором пространство до горизонта. Я находилась на большом выступе горы. С него открывался вид на раскинувшееся внизу, у самого подножья, бескрайнее поле, к которому вел пологий спуск. Вдали можно было различить какие-то высокие серые прямоугольники. Вне всякого сомнения, человеческое поселение. Каменные муравейники людей слабо виднелись на фоне тяжелых туч, формирующих темную гряду, словно высокий горный хребет, внушительной массой возвышающийся над равниной.

Неподвижно сидеть стало холодно, и просто вот так продолжать лицезреть этот завораживающий вид было уже нельзя. Глубоко вздохнув, поднялась на ноги. Надо идти. Осторожно уложила непослушные крылья на спине так, чтобы они не мешали при ходьбе.

Подойдя к краю выступа, увидела под ним две параллельные друг другу серые железные полосы, соединенные между собой деревянными пластинами через равные промежутки длины, огибающие гору и тянущиеся откуда-то издалека.

Спустилась вниз. Поколебавшись, осторожно перешагнула через одну металлическую полосу и ступила на доски. Предназначение этих путей было неясным для меня еще с тех пор, как я увидела их однажды в реальности. Скорее всего, это дорога для какого-то очередного творения человеческой мысли.

Медленно повернула голову в одну сторону, затем в другую, вглядываясь вдоль полотна, стараясь увидеть его конец. Уходящее лентой вдаль, оно терялось где-то на горизонте, гипнотизируя своей неопределенностью. Где начало, а где конец этого пути?

Нескончаемо длинная дорога из железных полос, уложенных на поперечные доски, бегущая через пространство…

Я вздрогнула от холода, пар клубами повалил изо рта. Воздух стал заметно влажным, заставив продрогнуть. Неторопливо пошел снег, и над землей повисли большие тяжелые снежные клубы, постепенно опускаясь и застилая взор. А я так и стояла, утопая в тумане, продолжая зачарованно всматриваться в медленно исчезающую за белоснежным занавесом дорогу из дерева и металла.

И тишина…

Я понимаю, что ничего не хочу. Тяжелое безразличие медленно наполняет меня, отравляя густым ядом равнодушия и апатии, растекающимся по жилам. Я не вижу своего будущего так же, как больше не вижу уходящую за горизонт дорогу. И мне все равно. Все равно, куда я держу путь. Все равно, что ждет меня дальше. Меня перестали тревожить боль, усталость, холод, голод и страх, как будто все желания и эмоции мгновенно отключили одним щелчком, одним нажатием кнопки. Моя душа словно угасла, свернувшись в маленький комочек, она забилась в самый дальний темный угол и онемела, перестав быть ощутимой. Не было сил плакать, звать на помощь, куда-то рваться, на что-то надеяться. Мир стал тусклым и неопределенным, словно бесцветная нечеткая картинка. Железные пути растворились в тумане, оставив меня одиноким серым пятнышком, стоящим посреди белого безмолвия этой искаженной действительности.

Ничего не хочу. Остается просто лечь, закрыть глаза… и не проснуться.

Очнулась от оцепенения. Туман подступил вплотную, скрыв все за своей густой завесой. Вздохнув, перешагиваю через металлические полосы и схожу с дороги. Дальше начинался некрутой склон, спустившись по которому я выйду, наконец, на равнину. Увязая по колено в снегу, медленно и наугад бреду во мгле.

Ощутила что-то твердое под ногами. Сквозь наметенные сугробы проплешинами проступили темно-серые каменные ступени. Узкая лестница, вся в щербинах и выбоинах, ведет куда-то вниз, теряясь в тумане. Ступеньки крошились, грозясь треснуть и развалиться. Тяжело идти. Каждый шаг вытягивает из меня силы. Словно несу на плечах неведомый тяжелый груз, под которым оказались захоронены все мои чувства, мое восприятие реальности. В какой-то момент я перестала ощущать даже саму себя. Как будто утратив тело, стала безликим привидением, навеки потерявшимся во тьме...

Резкий, леденящий душу крик. Что-то темное стремительно вырвалось из мглы, ядром налетев на меня. От неожиданности оступаюсь и теряю равновесие. Последнее, что возникло перед взором - ядовито-желтые диски громадных глаз!..

Тирек, как же больно!.. Кубарем скатилась с лестницы и очнулась где-то внизу, хорошенько намяв бока о каменные ступени. Попытка встать вызвала боль - я подвернула переднюю правую ногу. Проклятье! Отдышавшись, оглядываюсь вокруг. Туман немного рассеялся, показав стоящее неподалеку кривое дерево. На его тонкой ветви виднеется силуэт сидящей ко мне спиной большой черной совы. Она медленно повернула голову, немигающим пронзительным взглядом огромных, как блюдца, глаз вонзившись в меня, словно прожигая насквозь. Я замерла. Птица издала новый крик, теперь глухой и утробный, но намного более устрашающий. Шерсть встала дыбом. Сова бесшумно, словно призрак, слетела с ветки и молниеносно спикировала прямо на меня… Лишь в последнее мгновение мне удалось увернуться. Упав на землю, закрыла ногами голову и крепко зажмурилась. Страшная птица резко ударила воздух надо мной могучими крыльями и исчезла где-то позади, скрывшись в густом тумане. Вновь воцарилась тишина.

Некоторое время я лежала, пытаясь унять дрожь от этой таинственной и жуткой встречи. Слушала, как бьется сердце, выбивая ребра из грудной клетки, разгоняя кровь по жилам, как шумит в висках. И понимала - я жива. Я все еще жива! Еще никогда я так не упивалась страхом. Он привел меня в чувство, встряхнул, сорвав оковы оцепенения и покров равнодушия, вернув всю гамму эмоций. Вновь я ощущала себя материальной, чувствовала мир вокруг.

Успокоившись, аккуратно поднялась с земли. Опереться на больную ногу я все еще не могла. Оглянулась, пытаясь понять, где нахожусь. Спуск окончился, и я наконец оказалась на равнине. Впереди открылся вид на смутно виднеющийся в дымке на краю поля город. Позади же туман завис плотной белой стеной, полностью скрывая гору и пройденный мною путь. Нехорошая мелкая дрожь сконцентрировалась где-то внизу живота. Вздохнув, заковыляла сквозь редеющий смог, держа путь к постройкам.

Картина вокруг сменила вид, став не такой унылой. Повсюду из-под снега торчали кусты пожухлой травы, что хрустела под ногами. Над головой возвышался купол темно-серого пространства, играющий роль неба, колпаком прикрывший земную твердь. Город вырисовывался все более четко, из общей массы стали выделяться отдельные дома. Но что-то странное было в этом поселении… я пока не могла понять, что же.

Какой-то звук. Едва слышный. Остановилась, чутко прислушиваясь. Нет, это не я. Быть может, мне показалось? Медленно двинулась вперед, убедившись, что все так же тихо.

Я не столько услышала, сколько почувствовала. Едва коснувшись уха, он раздался не спереди, со стороны города. А сзади.

Чувствую, как холодеет нутро. Ускоряю шаг, насколько возможно. Отдельные звуки все четче, все явственнее, звучат вразнобой, как падающие капли, но постепенно они сливаются в единый поток. Тихий шепот. Он все ближе. Я не могу разобрать слов. Их смысл ускользает.

Срываюсь в неуклюжий галоп, прижимая к груди подвернутую ногу. Я смертельно боюсь обернуться и смотрю лишь вперед, зацепившись взором за один из ближайших ко мне домов, сосредоточившись только на нем.

Проклятый шепот все громче. Он нарастает. Он сводит меня с ума. Он преследует меня, не отставая, все набирая силу.

Впереди явственно обозначилась широкая аллея. Только теперь я понимаю, что не так. Не горят огни, не слышится шум. Там никого нет.

Город мертв.

Все ближе, все громче. В какой-то миг мне словно выдохнули прямо в ухо…

Копыта застучали по камню. Буквально влетаю на аллею и, резко развернувшись всем телом, поворачиваюсь назад. Белые густые клубы тумана волной стремительно накатились и выплеснулись вслед за мной на дорогу, словно море на берег, но так меня и не достигнув, будто наткнувшись на невидимую преграду. Донесся разочарованный гулкий стон множества голосов, пробравший до костей. Туман угрожающе набух, яростно заклубился и завихрился, скрывая в своей глубине что-то неведомое. Что-то очень страшное.

Сквозь молочную завесу проступили темные непонятные силуэты. Они появлялись снова и снова, множились, кружились, то скрываясь в толще и мраке, то вновь проявляясь... Эти роящиеся бесформенные жуткие очертания наводят на меня страх.

Торопливо удаляюсь по аллее, стараясь не оглядываться.

Перед глазами открылся вид на заброшенный город. Серые многоэтажные дома без дверей и огней казались еще более унылыми и мрачными, зияющие пустыми просветами выбитых окон, словно пастями с множеством стеклянных зубов. Мутные треснувшие витрины магазинов, потертые вывески с нечитаемыми названиями. Оставленные прямо на улицах вещи: одежда, предметы быта, инструменты, мебель, игрушки. Кривые деревья, высаженные вдоль аллеи, некогда цветущие, давно засохли и погибли без должного внимания.

Город-призрак… Его обитатели как будто в спешке покинули это место. Или же вмиг исчезли.

Ни единой души, кроме меня…

Проходя по пустынным проулкам, ощущаю гнетущее чувство одиночества и неопределенности. Это безжизненное место постепенно высасывало из меня соки, давя своей пустотой и холодом. Эхо летело от моих копыт и, ударяясь о стены, гулко прокатывалось вдоль дороги. Город был самой настоящей ловушкой, не дававшей мне выйти - неизвестно, сколько я проплутала в этом проклятом лабиринте. Вокруг лишь однотонная унылая серость каменного кладбища.

Я вышла на небольшую круглую площадь, от которой лучами расходились узкие улицы, исчезающие в сумраке переулков. Иду мимо покореженных скамеек, брошенных, тронутых ржавчиной машин, разбитого фонаря, который тихо скрипнул, едва я прошла под ним. Огонек его, слабо теплившийся в стеклянной клетке, угас.

Эта страшная тишина сводит с ума.

Взгляд упал на помойку. В темных железных контейнерах всегда было чем поживиться, знаю по своему опыту. Живот свело судорогой - ведь за все время пребывания в кошмаре у меня во рту не побывало ни крохи. Огляделась и прислушалась - город по-прежнему мертв. Ни единой живой души, которая могла бы потревожить. Убедившись, что я тут совершенно одна, побрела к бакам.

Стекло, бумага, шерсть, деревяшки, какие-то непонятные и незнакомые материалы тянущейся структуры. Обертки, бутылки, обломки, осколки, щепки, железки, куски и обрывки ткани. Нечто, напоминающее ободранную шкуру - ковер, скорее всего, полинявший и древний, как сам Тартар. Развалившиеся коробки с каким-то хламом внутри. Вот что-то, напоминающее шаль, всю в дырах. Сгнившие книги с вырванными и рассыпанными страницами. Ай! Чуть не порезалась о сбитый край бутылки с мерзкой вонючей жидкостью, вызвавшей приступ рвоты. Уняв себя, продолжаю копаться в остатках человеческой деятельности. Наконец, внезапно разгребаю блеклый прозрачный мешок, в котором виднеется нечто притягательное, судя по всему съестное, на фоне отходов. Вылезаю из бака со своей добычей. Впервые какое-то удовлетворение на душе от столь неожиданной маленькой удачи.

Разворошив пакет, обнаруживаю там шкурки и очистки от фруктов, яркие обертки конфет, остатки чего-то еще, перемолотые в кашу. Жадно глотаю все, что можно, не чувствуя вкуса, торопливо работая челюстями. Один из пакетиков, красного цвета, показался мне знакомым. Пытаюсь разорвать его зубами, дабы добраться до содержимого. Рычу от злости и нетерпения. Резкое неаккуратное движение - и по твердокаменной земле разлетелись разноцветные пуговицы-капли радуги. С жадностью набрасываюсь на рассыпанное драже, слизывая языком с дороги.

А-А-А-А-А-А-А! Мой язык словно прожигает кислота!.. Готова вырвать его себе прямо тут же! Отплевываюсь, кашляю, захлебываюсь слюнями. В бешенстве мечусь вокруг контейнеров, пытаясь отплеваться. Вода! Кидаюсь к луже. Едва окунув рот в дурно пахнущую жидкость, жадно пью и чувствую облегчение. Влага сочится из толстых труб, отдающих теплом. Меня разморило в считанные мгновения от этой жары. Голова потяжелела… кружится…

Чувствуя, что сейчас потеряю сознание, из последних сил удерживаю себя на ногах и заставляю отшатнуться. Я и не заметила, как почти полностью погрузила морду в воду, рискуя захлебнуться. В глазах темно и невыносимо яркие пятна. Мир исказился, искривился, изломался до неузнаваемости. Небо, помоги мне!..

Прохладный, хоть и застойный воздух постепенно отрезвляет. Едва держусь на дрожащих ногах, опустив голову почти до самой земли. Испила отравленной водицы. Пелена спадает с глаз. И вместе с тем словно какое-то отрезвление пришло в мою голову. Только что я была подобна животному, роясь в отбросах. Какой кошмар, что же со мною стало? В кого я превращаюсь?..

Защипало глаза. Горячая слеза пробежала и, помедлив, сорвалась вниз. Всхлипнув, тряхнула головой, стараясь успокоиться. Громадным усилием воли сглотнула вставший в горле ком. Нельзя плакать. Нельзя.

Внезапно тишину резко разорвал ударивший по ушам хруст, неприятно заставив передернуться. Под копытами - раздавленные куски стекла. Поднимаю голову и вижу большое разбитое мутное зеркало, прислоненное к одному из баков. В нем угадывается мое отражение - неестественно неясное, кривое и темное, взирающее из каждого осколка. Словно это не я… а нечто иное.

Кра-а-а! Сердце подпрыгнуло куда-то вверх, чуть не выскочив из груди. Проклятье!.. От неожиданности шарахнулась в сторону, забыв про все еще саднящую ногу. На краю бака, как бы возникнув из воздуха, материализовался огромный ворон. Он, не мигая, пристально уставился на меня одним большим, точно янтарным глазом. Встрепенувшись, птица раскрыла клюв и вновь издала отрывистый сухой трескучий крик: КРА-А-А!

Живот свело противной судорогой. Косясь на незваного гостя, я продолжила рыться в найденном пакете. Среди объедков наткнулась на остатки шоколадного батончика. Помня о том, чем обернулась недавняя попытка отведать сладостей, осторожно обнюхала находку, опасливо лизнула край все еще ноющим обожженным языком. Распробовала. Ничего не произошло. Для верности, аккуратно надкусила самую кроху, долго разжевывала и наконец проглотила. Вполне съедобно.

КРА-А-А!

Проклятая птица! Кидаю в ее сторону взбешенный взгляд, полный ненависти. Ворон не замедлил ответить тем же, все также балансируя на бортике.

Сосредоточенно жую, наслаждаясь вкусом, желая как можно дольше смаковать его. Однако меня не покидает ощущение, что что-то тут не так. Ощущение какой-то неправильности происходящего. Блуждающим взором окидываю тоскливые каменные соты, мрачные как сама бездна переулки. Содержимое помойки - единственное разноцветное пятно на фоне этой картины из оттенков сплошного серого.

Глухо закашлялась, кусок встал поперек горла. Если город заброшен, то откуда здесь свежий мусор?

Дрожь. Нет, не в моих жилах, хотя меня тронул озноб, и стало трудно дышать. Вибрация охватила землю. Постепенно нарастая, словно поднимаясь из самых недр, тяжелый звучный гул прокатился по всем улицам и закоулкам, вырвав стоны из камня, стекол, металла. Несколько мгновений город вздрагивал, словно в лихорадке, после чего все также внезапно утихло.

Боюсь пошевелиться, замерев вместе с окружающим массивом. Разорви меня мантикора, что это сейчас было?..

Чьи-то острые когти крепко ухватили меня за гриву и грубо дернули назад. Проклятье, проклятье!.. Волчком кручусь, пытаясь сбросить бешеную птицу с головы. Уши режут пронзительные вопли. Схлопотала ощутимый удар клювом в затылок, ворон взвился в воздух, и, расправив иссиня-черные широкие крылья, закружил надо мной.

Пару мгновений свистящий шум предварял стремительную волну воздуха, ударившую и сбившую меня с ног. Город тяжело вздохнул, прогоняя через все улицы самый настоящий ураган, взметая над каменными дорогами облака пыли и мусора. Длилось все это недолго, и также внезапно улеглось, как и началось.

Открываю зажмуренные глаза, моргаю, стараясь отогнать разноцветные пронзительные пятна. Я не знаю, что тут происходит, но теперь мне ясно одно - пора убираться отсюда, и как можно скорее. Вскакиваю с земли и оглядываясь вокруг.

Что-то не так. В поле зрения пустынные улицы, помойка и разбитое зеркало.

Зеркало. Я непосредственно напротив него.

В нем нет моего отражения.

Чувствую, как мороз бежит по спине и холодеет все внутри.

Шепот. Я отчетливо слышу его. Нервно озираюсь вокруг, но никакого тумана нет, лишь переулки стали темнее, вобрав в себя как можно больше мрака. Мир вокруг приобрел неестественный контраст, покрылся густыми пятнами, будто нерадивый художник пролил черную краску на полотно.

Шепот нарастает, и уже не едва уловим. Он наполняет пространство вокруг, доносится со всех сторон звучанием многих голосов. Но слов я по-прежнему не могу разобрать. Что-то зовет меня, или проклинает, и в то же время тихо завывает, свистит, скрипит, шуршит, хрипит… Я слышу…

…как нечто прошептало мне прямо в ухо…

Обернись.

Хруст костей, рывком разворачиваюсь. В зеркале что-то видно. Оно заполняет все его пространство, словно сочится из всех осколков. Большое, темное. Тянется ко мне, стараясь вырваться из стеклянной тюрьмы.

Сковало тело. Трудно дышать. Сердце сжимается.

Отражение меняется, и в нем я различаю очертания.

До ужаса знакомые очертания…

Отпрянула в сторону. Жуткий крик. Его перекрыл страшный треск, и зеркало разлетелось на тысячи осколков.

Луна…

Рассудок покидает меня. Все сливается в сплошное месиво белых, серых, черных пятен. Шепот, обрывки каких-то фраз, эхо далеких голосов, отголоски тоскливых песен, выкрики, визги, стоны, плач…

Луна… Луна…

Кто вы?!

Слова не слетают с моих губ. Я понимаю, что не могу их разомкнуть. Шоколад склеил мне уста, сделав безмолвной. Я МОГУ КРИЧАТЬ ЛИШЬ У СЕБЯ В ГОЛОВЕ! Изнутри меня сотрясает и разрывает на части безмолвный вопль!

Луна… ЛУНА…

КТО ВЫ?!

Нечто сзади меня. Я чувствую чье-то присутствие. Сердце вновь пропускает удар.

Человек. Я ощущаю его каждой частичкой своего тела.

Неподвижный темный силуэт проступил из мрака улицы напротив. Он не один. Краем глаза вижу еще одного. И еще. И еще… Они появляются по одному, из каждого проулка, окружая меня со всех сторон.

Я знаю, я не должна молчать!.. Голос - это последнее, что у меня осталось! Он спасал мне жизнь. Предпринимаю еще одну попытку закричать. И вместо этого издаю лишь глухой стон и мычание.

Первый двуногий медленно начал приближаться. Очертания стали четче. Лицо скрыто за темными очками. В руках виднеется гибкий серебристый трос с крючками и шипами. Человек подошел на расстояние вытянутой ноги и замер. Длинные пальцы перебрали металлическую веревку.

Некуда бежать. За спиной - стенка бака. Внутри меня - один лишь страх.

Один за другим рядом с первым человеком возникают новые. Их лица закрыты или же видны нечетко, наводя еще больший ужас. В руках - разнообразные предметы: палки, веревки, камни, железки. Они неторопливо взяли меня в кольцо. Оцепенение спадает, но все, что могу сделать - бить копытами, трясти головой, выставив вперед рог. Лишенная голоса, я способна лишь фыркать и ворчать, вкладывая последние ничтожные остатки храбрости, пытаясь подавить сильную дрожь и тщетно скрыть все сильнее туманящие рассудок панику и отчаяние.

Они неподвижно нависли над моей головой, зловеще и безмолвно. Я сжалась в жалкий побитый комок, невольно стараясь казаться меньше, больше всего на свете желая только одного.

Ничего не происходит. Люди словно застыли, обступив меня сплошной недвижной стеной. Я жду от них действий, чувствуя, как с каждым мучительно долгим мгновением во мне умирает что-то живое.

Прошла целая вечность.

ПОЧЕМУ ВЫ ПРОСТО СТОИТЕ?!

Тряска охватила их плечи, головы пугающе неестественно задергались, а в воздухе повис дрожащий скрипучий гул.

Смех? Что?.. Они… смеются?..

Меня словно размазали. Это так больно, так… унизительно. Я для них всего лишь загнанное в угол животное. Игрушка для утех. Мимолетное развлечение. И я… я ничего не могу сделать. Мой рот сомкнут, и вместо слов - мычание. Мои крылья сломаны, и я не могу улететь. Моя магия покинула меня, сорвав защитную оболочку. Душа оголена, изранена, изорвана, растоптана. Я жалка в своей беспомощности. Все плывет перед глазами. Поперек горла ком, мешающий дышать. В кого я превратилась? Что я теперь?.. Теперь я… всего лишь…

Грязная скотина.

Боль - на рот мне накидывают металлическую веревку и стягивают так туго, что передавливает дыхание. Иглы на стальной веревке впиваются в плоть как шипы колючего кустарника. Нападающий резко дернул меня к себе словно тряпичную куклу. Уперлась из последних сил. Каждый рывок - это невыносимая боль. Рядом возник другой мучитель - в его пальцах мелькнула зажженная свернутая трубкой бумага.

Рывок. Новый приступ смеха. Силой притягивают меня ближе к себе. Дергаюсь, в попытке освободиться. Стальная хватка не дает шанса. Трескучие голоса терзают слух. Тлеющую бумагу прижимают к морде, жарко обжигая нос…

Страшный гул вырвался из-под земли. Дрогнули дома. Задребезжали окна. Город мучительно сотрясся в новом припадке.

Ослепнув от боли, резко, не щадя себя, рвусь назад, потянув за собой обидчика. Натыкаюсь на бак, переворачиваю его. Воздух наполнен криками, шумом, возней. Со всех сторон - град ударов. Напролом, увязая в мусоре, кидаюсь прочь, переворачиваю контейнеры один за другим, в тщетной попытке задержать ублюдков. Трос выскользнул из рук державшего. Едва почуяв свободу, прыгаю на опрокинутый бак. Окружившие меня люди хрипят и стонут, словно орда восставших мертвецов. Со всех сторон ко мне тянутся бледные руки. Безликие фигуры так близко, я вижу их пустые лица, в которых нет абсолютно НИЧЕГО, кроме жутких темных провалов…

Контейнер задрожал - эти твари трясут его, стараясь скинуть меня вниз. Едва держусь, чтоб не сорваться, но ледяные пальцы хватают меня за заднюю ногу и тянут вниз - теряю равновесие и постепенно соскальзываю.

Новая волна воздуха стремительно несется, вырываясь из переулков, гоня перед собой облака пыли и мусора. Времени что-либо предпринять уже нет. Удар… Безжалостный поток налетел, выбивая стекла, швыряя тела, переворачивая предметы. Лечу кувырком, меня уносит в неизвестном направлении, мир слился в один сводящий с ума круговорот…

…прихожу в себя. Потеряла сознание на пару мгновений. Меня как следует приложило о стену дома. В глазах двоится и плывет. Усилием воли не даю себе потерять сознание, рывком возвращая в реальность. Ураган прокатился дальше, оставив за собой серьезные разрушения.

Хрипы из-под обломков. Шевеление то тут, то там. Поднимаюсь на дрожащие не слушающиеся ноги. Закружилась голова. Качнуло вперед, и чуть не падаю вновь. Протяжный жуткий стон за спиной. Не обращаю внимания на увечья. Спотыкаясь, сломя голову ныряю в мрачный проулок.

Гул вновь начал нарастать. Земля дрогнула под ногами. Бегу так быстро, как могу, не обращая внимание на путающийся под ногами трос. Внезапно стены домов пришли в движение. Они сдвигаются и расходятся. Неожиданно нарисовался поворот - едва успеваю вписаться в него, проскользив боком по кирпичу. Мерзкий хруст и адская боль - удар приняло на себя правое крыло… Улицы на глазах меняют направление. Меня то подбрасывает, то кидает вниз. Тупики превращаются в проходы, посреди дороги вырастают преграды. Город пришел в движение, меняясь, наплевав на существующий проектировочный план, и я бегу словно в гигантском живом лабиринте.

Снова страшное содрогание, землю сотрясают судороги. Грохот. Далеко позади - страшный вой и крик. Дома начали обваливаться, друг за другом, как карточные домики. Огромные клубы пыли и щебня взметаются в воздух. Внезапно ноги потеряли опору - едва не провалилась. Полотно дороги разрывает то тут, то там, обнажая чудовищные раны.

Несусь вперед по узким улицам. Здания по обе стороны трещат и разваливаются. Сверху обрушился дождь из осколков стекла. Новый оглушительный грохот. Уличный проход начал сужаться. Стены готовы сомкнуться, раздавить меня как букашку. В голове бьется только одна мысль.

Успеть.

Считанные метры до выхода из переулка. Угрожающий скрип, свободное пространство уменьшается все быстрее.

Успеть!

Земля дрожит, вибрируя все сильнее. В проулке стало так тесно, что трусь боками, сдирая шерсть о стены.

УСПЕТЬ!

Последний миг - вылетаю из ловушки до того, как она захлопнулась. Больно дернуло гриву, вырвало полхвоста. Плевать!..

Все вокруг обращается в прах и пыль. Обломки летят, норовя снести голову. Острые осколки впиваются в тело. Мир разваливается на части...

Внезапно в поле зрения возникает темная фигура. Оставшийся в живых человек бежит сбоку от меня, уверенно преодолевая препятствия. Тот самый, что накинул на меня стальную веревку.

Мы остались со стихией один на один. Мчимся синхронно по широкой аллее. Я понимаю, что гонка подходит к концу.

Огромная трещина протянулась от края до края. Земля раскалывается, и впереди разверзлась бездна, отделив разрушающийся город от пустыря... Силы покидают меня, но я не могу остановиться. Есть только один путь. Я знаю, что либо перепрыгну пропасть, либо сорвусь и погибну. Третьего не дано.

Три… два…

Твердь содрогнулась в неистовой судороге - от неожиданности я совершаю прыжок раньше.

…всем весом обрушиваюсь на острый край обрыва. Копыта отчаянно скользят, я едва не срываюсь вниз. Подо мной - глубокая расщелина в пустоту. Нащупав задней ногой выступ, подтягиваюсь и карабкаюсь вверх.

Очнулась на другой стороне. Я смогла. Лежу на твердой земле. Конечности не держат меня.

Отползаю как можно дальше.

Веревка на морде натянулась. Меня резко дергает назад, обратно в пропасть. Выворачиваю шею. Человек, бежавший за мной, не допрыгнул, но успел схватиться за длинный конец троса. Под его тяжестью меня оттащило к самому краю. Двуногий повис над бездной, грозясь увлечь за собой в ад. Стальные иглы веревки проткнули мне морду, пелена боли застилает взор. Упираюсь изо всех сил, стараясь врасти копытами в камень.

Смотрю в лицо врага. У него по-прежнему нет глаз. Вместо них - темные кляксовидные провалы. Внезапно его лицо разрезает узкая полоска рта. Протягиваясь до самых ушей, она расширяется и искривляется в безумной жуткой улыбке. Человек начинает смеяться. Беззвучно, ни единого звука не вылетает изо рта.

Его руки соскальзывают, и он исчезает в мрачной глубине ущелья. По инерции я отлетаю назад. Кубарем качусь в широкую яму, оставив позади трещину и руины мертвого города.

…грохот стихал. Земля изредка глухо стонала и вздрагивала, как при смерти.

Отдираю с морды веревку. Меня лихорадит. Кровь хлещет из хлюпающих рваных ран. Петля начинает скользить. Безумие застилает глаза алой пеленой. Раздираю в клочья плоть в яростной попытке освободиться. Снимаю петлю. Отшвыриваю трос в сторону. Беззвучный вопль рвется из моей глотки, заставив задохнуться в истерическом приступе. Внутренности словно разрывают этой веревкой с шипами. Помогите, умоляю, кто-нибудь, ПОМОГИТЕ МНЕ!..

Треск. Вздрогнула земля. Я проваливаюсь куда-то вниз…

Темнота. Адская боль пронзила правую ногу. Я куском мяса нанизана на торчащий длинный штырь. Вишу над глубокой ямой. Внизу клокочет мерзкая черная зловонная жидкость. Из стен впадины тут и там выпирают другие острые блестящие острые колья. Один из них - в опасной близости от моей головы. Почему так не повезло… еще немного, и я нашла бы наконец избавление от мучений.

Ищу глазами путь на выход. Он надо мной, круглый, небольшой. Аккуратно упираюсь ногами в торчащие спицы и выступы стены. Прикусив язык, пытаюсь снять себя со штыря. Его загнутый конец не дает мне освободиться. В отчаянии зубами перекусываю твердый стержень с другой стороны, ломая зубы. С проткнутой ногой лезу наверх. Скользкие липкие стенки тормозят движение. Несколько раз я чуть не соскользнула обратно.

Внизу забурлило. Стены ямы завибрировали и немного раздвинулись. Потоки воздуха устремились вглубь, как будто стремясь засосать меня внутрь. Уши разорвал утробный рев.

Оно… живое?..

Из черного озера стали вырываться языки пламени. Ядовитый пар поднимается клубами. Нечем дышать… Просвет дрогнул, и пасть неведомого чудища начала захлопываться. В панике рвусь наверх, взбираясь по острым зубам и обдирая о них тело.

С хлюпаньем выскользнула наружу. Откатилась в сторону. Земля затряслась, и чудовищный рык высвободился из недр. Несколько мгновений - и дыра полностью закрылась, высвобождая последние языки пламени. Монстр затих.

Упала в снег, истекая кровью. В глазах темно. Невыносимая боль. Ломка. Лихорадка. Выворачивает наизнанку. Захлебываюсь, блюю вонючим месивом. Судороги.

Пожалуйста…

Хватаю ртом воздух, задыхаясь.

Пожалуйста…

Мне страшно, мне больно, мерзко и гадко.

Умоляю…

Отчаяние и тоска отравляют меня.

Прошу…

Сердце бьется все слабее.

Ничего не осталось.

Пустота внутри… так холодна.

Я желаю лишь одного.

Смерти.

Луна… Луна…

Смутные образы. Будто давно знакомые. Пролетают мимо. Недосягаемые. Неузнаваемые. Эхо далеких голосов. Все кружится в вихре. Сливается. Темнеет. Меня засасывает куда-то в пустоту.

Луна…

Прихожу в себя. Дышу слабо, прерывисто. Плывет перед глазами. Изнуряющая слабость. Трудно пошевелиться.

Дергаю головой. Пытаюсь поднять ее. Покачиваюсь. Не фокусируется взгляд. Кружится...

Потеряла много крови. Она все еще сочится. Зализываю раны. Солоноватый привкус. Тошнота.

Осколок не вытащить из ноги. Оставляю.

Жажда. Ем снег. Сводит зубы.

Подобралась, поджала ноги. Лежу с закрытыми глазами. Привыкаю к боли. Слушаю свое выравнивающееся дыхание. Жар в теле унимается. Немного легче.

Никуда не уйду. Останусь здесь. В этом котловане. Тут спокойно.

Что-то мешает. Пробивается сквозь веки. Недовольно фыркаю. Моргаю.

Красный огонек. Передо мной, на снегу. Что это? Тянусь носом. Он дрогнул и слегка отодвинулся. Замерла, стараюсь не спугнуть. Кто ты?

Меня тянет к нему. Что-то затеплилось глубоко внутри. Крошечная искорка во мраке. Крохотный лучик… надежды?..

Огонек медленно отполз в сторону. Провожаю его грустным взглядом. Не уходи, пожалуйста… мне так одиноко...

Светящаяся точка остановилась на краю впадины. Вздрогнула несколько раз. Замерцала сильнее. Словно зовет куда-то...

Пытаюсь встать. Ноги не держат. Правую пронзает острая боль. Всю трясет.

Огонек дернулся и исчез за кромкой котлована.

Нет, нет, постой!..

Вскакиваю, чуть не падаю. Паника. Вдруг я его больше не увижу!.. Ковыляя, взбираюсь по склону. Нет… нет, прошу…

Вот он! Светится на торчащем куске трубы. Подождав меня, неторопливо двинулся дальше.

Бредем по пустырю. Мой взгляд сосредоточен только на маленькой красной точке. Она петляет меж сугробов, рисуя причудливые узоры. То приближаясь, то ускользая прочь.

Куда же ты, родной…

Из тумана проступили какие-то очертания. Нечеткие, призрачные. Заснеженный двор. Деревья, скамейки. Детская… площадка? Впереди многоэтажный дом. Внутри тихо пробуждается воспоминание об этом месте. Таком узнаваемом до боли...

Дом? Я… дома?..

Радостно защемило сердце. Хромая, торопливо поспеваю за своим маленьким другом. Малыш привел меня домой!..

Знакомые ступени. Покружив на двери, огонек, дрогнув, исчез.

Оглядываюсь назад. Неужели… неужели все закончилось?..

Скрипнула тяжелая дверь подъезда, приглашая внутрь. Чуть помедлив, торопливо вхожу внутрь.

Едва я переступила порог, как дверь со скрипом закрылась. Сама. Оставив в кромешной темноте.

Верчу головой. Безрезультатно всматриваюсь во мрак.

- Мяу!

Внезапно зажегся свет, тускло озарив широкий зал. Чудно… я не помню такого. Пол покрыт серыми плитами. Далеко впереди виднеется лифт.

Из воздуха возникла голова здоровенного угольно-черного котяры. Его немигающие овальные глаза повисли на одном уровне с моими, таинственно мерцая бирюзой. Кот с немым вопросом уставился на меня.

Мне нужно попасть на другую сторону зала. Поднимаю ногу, готовясь опустить ее на первую плиту…

Шипение. Ай!.. Зажимаю разодранный нос. Слезы из глаз. Кот полностью материализовался и плавно опустился на пол. Высокомерно посмотрел на меня. Пушистая гадина! Хвостатый развернулся и побежал вперед, к лифту. Но не по прямой. Перепрыгивая с одной плиты на другую, перескакивая иные. Внимательно наблюдаю за ним. В его движении как будто есть определенная последовательность...

Осторожно следую за усатым. Стараясь идти так же, как и он. Стук копыт звучно разносится эхом.

Кап. Моргаю от неожиданности. На носу - тягучая бордовая капля. Поднимаю взгляд вверх. Потолок испещрен сетью алых блестящих дорожек.

Кап… кап…

Ч-что это? Это… кровь?..

Шарахнулась. Плитка исчезла под ногой. Кидаю взгляд вниз, в образовавшуюся дыру… глубоко под полом протянуты искрящиеся тросы. Отпрыгиваю на другие пластины. Упали еще две. Пол обваливается, все больше становится похож на сито. Неправильно наступив, я запустила необратимый механизм…

Преодолеваю боль. Каждый рывок дается с трудом. Правая нога подкашивается. Чуть не срываюсь - плитки становятся скользкими. От капающей сверху крови. Но во что бы то ни стало, я доберусь до лифта! Прыжок за прыжком. Плита. Пустота. Пустота. Плита. Плита. Пустота…

Чуть больше половины пути позади. Еще немного…

Останавливаюсь, как вкопанная. Звуки, похожие… на плач? Отчетливый тихий плач. Кто это? Кто здесь?.. Оглядываюсь. Поодаль виднеется тоненькая бледная фигурка. Маленькой девочки.

Откуда она здесь? Разрази меня гром, что вообще тут происходит?!

Она стоит. Одна. В рваной шубке. Закрыла крохотными ручками лицо. Дрожит. И плачет.

Загнанно озираюсь. Оставшиеся плиты исчезают одна за другой. Я так близка к выходу. Так близка! Еще чуть-чуть. И все закончится. Страстно желаю лишь одного. ЧТОБЫ ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ!..

Делаю шаг к лифту. Рыдания вновь останавливают меня. Сердце сжимается. Бешеными глазами смотрю на ребенка. Дитя опускает руки, я вижу ее зареванное личико.

Бездна обнажается все больше. Темная энергия бежит трескучими искрами по тросам. Суля лишь одно. Смерть.

Я не могу.

Не могу…

Чей-то голос. Далекий. Мучительно знакомый. Потусторонний. Пробивается сквозь стоящий шум. Осознаю. Он звучит у меня в голове. Мелодичный и тихий. Пробивается откуда-то изнутри, из самых глубин души.

…за мною, детишки, открою я вам…

Нет, нет!.. Замолчи! ЗАМОЛЧИ!

…мир без страданий и горя...

Не могу заставить голос умолкнуть. Умоляю! Я настрадалась достаточно!.. С МЕНЯ ХВАТИТ! ХВАТИТ!! Теперь никто не остановит меня! НИКТО!..

Отвернулась. В горле - ком отвращения и омерзения. Плач стал громче. Внутри словно все разрывает на части…

Ненавижу себя.

В пекло! Все в пекло!..

Я не поняла, как ринулась обратно. Едва не срываясь вниз, сломя голову перепрыгивая все более широкие пустоты.

Бросаюсь к ребенку на ее малюсенький островок. Девочка визжит. Тише, дитя, тише… Подныриваю шеей ей под живот, забрасываю на спину. Хруст и боль прокатились по всему телу. Ноги подкашиваются.

…молю вас, не плачьте! Жизнь здесь такова...

Сориентировавшись, метнулась на последнюю оставшуюся вблизи плиту. Малютка чуть не сорвалась, но удержалась, схватившись что есть сил за остатки гривы.

…ничтожно мала счастья доля…

Осталось ничтожно мало плиток. Повинуюсь инстинкту, грамотно преодолеваю пустоты.

…тише, детишки, так надлежит быть…

Не замечаю ни боли, ни слабости. Пока эти крохотные ручки обнимают меня, мне неведом страх. Я не подведу тебя, милая.

…дух ваш печалью измучен…

Искры вырываются из мрака, летят в глаза, слепят. Прыгаю на последнюю плиту почти что вслепую.

…милые дети, пора нам отбыть...

Рывок. Отталкиваюсь из последних сил. Плита уходит прямо из-под ног.

…туда, где вам всем будет лучше…

Рухнула на шершавый твердый пол. Пропасть позади. Получилось. Получилось… я сделала это…

Девочка соскользнула со спины. Без сил откинулась, завалившись на бок. Взмыленная. Загнанная. Но живая. Какое облегчение…

Малышка встает на колени и берет в ладошки мою морду, что-то шепчет. Чувствую прикосновение ее мягких губ к своему разодранному носу. Напряжение спадает. Закрываю глаза. По щеке скатилась слеза. Все хорошо, моя дорогая. Наконец, все хорошо...

Она тихо смеется, смешно трется курносым носиком о мои губы, пальчиками щекоча за ушами…

…внезапно смех переходит в пронзительный визг. Через мгновение в гриву вцепились и дернули к себе. В ужасе распахиваю глаза. Вместо миловидного личика - жуткое сморщенное лицо. Изо рта, усеянного острыми зубами, разит гнилью. Впавшие глубоко черные глаза. Кривые когти сжимают морду как в тисках, рвут плоть.

Кровь стынет в жилах. Пытаюсь вырваться из цепкого захвата. Отпусти меня, ОТПУСТИ!!

Сокрушительный удар по голове. Звон в ушах. Проваливаюсь во тьму…

Хрипы, мычание, стон. Горло сдавливают длинные пальцы. Заломленную шею пронзает что-то острое. Омерзительное хлюпанье, глухое чавканье. Обжигающие струи бегут по боку, ногам. Темным камнем, прижав к земле, старуха припала к моему телу…

Извернувшись, взбрыкиваю. Удар, еще удар! Хватка ослабла. Дергаюсь в немыслимой муке. Что есть сил бью задней ногой под дых ведьме, сбрасывая ее с себя.

Тварь отшатнулась назад. Вся в тряпье. На голове - отвратительный тюрбан. Из углов рта текут алые струи. Мгновение черная фигура качалась на краю пропасти… после большой летучей мышью исчезнув в ней.

Визг и треск закладывают уши…

Кровь хлещет из рваной раны. Мутнеет рассудок. Страшный хрип. Задыхаюсь. Отползаю к лифту. Бьюсь головой о железные двери. Откройтесь. ОТКРОЙТЕСЬ!.. Не откроетесь, я проломлю вас! Вгоняю рог в металл. Кончик соскользнул. В голове стоит звон.

Глухой стук, скрежет. Двери нехотя раздвинулись. Вползла туда, оставляя за собой липкие разводы. Темная тесная кабина. Еще немного. Еще немного…

Где все кнопки?..

Нет, нет, пожалуйста!.. УМОЛЯЮ! Я не хочу умереть здесь!! Мне нужно наверх, мне нужно…

Сердце остановилось.

Это он.

Никогда еще я не ощущала так отчетливо. Так ясно.

Отказываюсь верить, но я знаю.

Это он.

Гулкие шаги. Неумолимо приближаются. Из мрака. Отдаются эхом.

Не могу повернуться. Потому что знаю, кого увижу за спиной.

Прошу, смерть, забери меня.

Лифт дрогнул. Тронувшись, медленно тронулся вниз.

Забери меня сейчас.

- Малышка моя, я пришел.

***

Я ел в темной кухне. Мне вполне хватало тускло-зеленого света от циферблата часов, привязанных к трубе батареи отопления. Собирая языком последние крупинки пшеницы с тарелки, не заметил звуки семенящих шагов, и вдруг болезненно-яркий свет ослепил меня.

- А-ай-н-н… - Простонал я, крепко зажмурившись. - Н-ну зачем включать све-ет?!

Сухие руки цепко обхватили за плечи и старческий голос просипел в ухо:

- Привет, родненький, я тебе новый чай принесла, попробуешь, тебе понравится, он вкусный.

Ну, бабка, как всегда, приходит неожиданно и все портит. Сейчас она совала мне под нос какие-то вонючие пакетики.

Рыкнув, я резко двинулся, ударив старуху спиной и головой об холодильник - та охнула и разжала руки.

- Понравилось? - Злобно поинтересовался я. - Проваливай.

Обиженно бубня, незваная гостья ушла из кухни. Я с ненавистью бросил пакетики в раковину. Где она берет эту газонную траву?! Вскочив, ринулся в гостиную с намерением вышвырнуть бабку вон из квартиры.

Цветастое старухино платье скрылось в спальне. Ага, щ-щас кое-кто познает все прелести свободного ночного полета из окна. Чтоб неповадно было влезать в мою жизнь. Подбегая к закрытой двери, я ощутил мощную вспышку чужой энергии в пространстве, совсем близко. Над столом будто взорвалась световая бомба, раздался звук сильного удара, материализовавшееся тело испустило резкий крик боли, и новый удар, теперь об пол. Я метнулся к выключателю.

- Селестия?!

Белая лошадь лежала вверх тормашками возле стола.

- Прости, Лайри, я неудачно явилась в твой сон.

- Что случилось? - Подбежав к стонущей от боли кобылице, помог встать на ноги. Похоже, она сильно ушиблась при телепортации.

- Лайри, прошу, помоги Луне. Я чувствую, с сестрой происходит что-то ужасное, но не могу пробиться к ней, она словно окружена непроницаемой тьмой. - Селестия с тревогой смотрела мне в глаза. - Помоги ей, найди, если можешь, умоляю. Ты ближе к ней, нежели я.

Молча кивнув, я встал прямо и попытался сосредоточиться на образе Луны.

- Луна… - Медленно прошептал я, силой воли пытаясь обнаружить темную принцессу среди бесчисленных тонких миров и сновидений. Вроде как удалось зацепиться за Луну. Я потянулся ближе - и меня ударила чудовищной силы волна непрекращающейся боли и животного ужаса. Заорав, я рванулся прочь. Селестия подхватила меня телекинезом, не дав грохнуться на пол.

- Ты тоже почувствовал это? - Грустно спросила она.

- Да. Положите меня. Попробую найти снова, но Вам надо подпитать. Один я такую дурь не выдержу.

- Как?

- Ваша стихия - Солнце. Встаньте надо мной, направьте луч света сюда. - Я сложил концы больших и указательных пальцев и поместил образовавшийся треугольник на груди.

Склонившись ко мне, аликорн внимательно посмотрела в лицо.

- Думаю, ты знаешь, что делаешь. - Тихо произнесла Селестия. Ее рог засиял, концентрируя магию, яркий мерцающий луч протянулся к груди. Я ощутил разливающееся по всему телу приятное тепло.

- Чуть мощнее. - Сказал я. Селестия прикрыла глаза, мерцающие отблеском далекого заката, а испускаемый рогом луч стал как бы плотнее. Я чувствовал жар будто от летнего полуденного Солнца, одежда прилипла к потному телу, во рту пересохло.

- Держите так. Если исчезну - не зовите.

Аликорн чуть заметно кивнула. Я вновь потянулся к Луне, теперь зная, где ее искать. Все мое существо противилось эманации страха, боли, отчаяния, окружающих меня со всех сторон, но солнечный свет, любовь и чувство долга придали мне сил. В некий миг связь с Селестией оборвалась - с избытком наполнив себя магической силой аликорна, я покинул наш сон и шаг за шагом приближался к эпицентру сна, пленившего Луну.

***

…темнота... белое пятно… удушье…

Тусклый свет, исходящий от подвешенной под потолком лампочки, слабо рассеивает мрак. Странное грязно-серое существо виднеется в центре освещенного круга. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что оно крайне истощено. Тело покрыто многочисленными ссадинами, ушибами, ранами. Нет ни единого живого места на ободранной шкуре. В чертах существа угадывается невысокая лошадь, хоть и с некоторыми диковинными деталями. На лбу один витой длинный рог. На боках заметны перья - угадываются безжизненно свисающие крылья. Судя по всему, они сломаны. Вероятно, когда-то лошадка была обладательницей роскошной гривы и хвоста - но теперь вместо них свисают спутанные редкие пучки, перемежающиеся с большими проплешинами. Жалкое зрелище, воистину.

…очень… больно… сдавливает… тяжело дышать…

Создание явно не было на положении гостя. Грудь и живот опутаны цепями, они слегка подвешивают тело над полом, не позволяя ему упасть. Видно, что ноги лошадки совсем ее не держат.

- Ты скучала по мне?

…не пошевелиться… трясет… холодно…

Из мрака проступил силуэт хозяина подвала. Человек приблизился к своей жертве, неторопливо, но уверенно, зная, что она не может сопротивляться.

- А я скучал.

Они знакомы. Слишком хорошо знакомы. Каждая черта на его лице узнаваема ей. Кобыла дрожит, как осиновый лист, запуганным взглядом молча взирая на него. В ее глазах читается нескрываемый животный ужас.

Он улыбается - и от этой улыбки веет холодом и жестокостью.

- Я приготовил для тебя подарок.

В руках блеснул грязный серебристый металл. Надев на шею одним движением, защелкнул ошейник, словно украшение.

- Тебе нравится?

Крепко взявшись за рог, мучитель резко поднял голову несчастной, так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

…звон в голове… сводит с ума…

Одинокая слеза скатилась из-под прикрытых век.

Мужчина, наклонив голову, жарко выдохнул ей прямо в ухо.

- Ты очень сентиментальна.

Рука отпустила голову. Она безжизненно упала. Чуть слышно зазвенели цепи.

…обжигающее… прикосновение…

Ледяные пальцы скользнули по ране на правой ноге. Нащупали торчащий из нее осколок.

- Давай я полечу тебя, моя лошадка.

Возникли широкие плоскогубцы. «Врачеватель» медленно поднес инструмент.

…больно… БОЛЬНО…

Взяв ошметок на краю раны, он потянул кожу вниз, снимая ее, словно кожуру с фрукта. Кровь почему-то не хлынула, а лишь заструилась тонким ручьем по ноге, окропляя пол. Выдрав кусочек, изувер методично принялся расковыривать рану, оголяя осколок.

…прекрати… прошу…

С хлюпаньем твердый кусок вышел из мышцы. Человек поднес его к своим глазам, внимательно изучая. Достал прозрачную жидкость с резким запахом, залил разорванную плоть, обжигая ее.

Закончив, вновь схватился за рог и дернул голову вверх, к себе. Начал смачивать ранки на морде. Сильно жгло.

Фырканье и хрип. Внезапно кобыла судорожно дернулась, от неожиданности человек выронил склянку и тампон.

Разлетелись осколки. Жидкость растеклась по бетону.

- Ты принцесса у себя дома. Но здесь не твой дом.

Голос звучал низко, угрожающе. Он приблизил свое лицо вплотную к ее широко распахнутым глазам. Говорил, растягивая слова, отчетливо выговаривая каждый слог, словно отвешивая пощечины.

- Глупышка. У тебя здесь нет власти. Ты полностью. - Он замолчал. Облизнул пересохшие губы. Выждав пару мгновений, отчеканил. - Принадлежишь мне.

Садист не спеша обошел свою пленницу. Провел ладонью по покатому крупу. Поскреб ногтем полумесяц, оставляя царапины на шкуре.

- Хочешь поиграть, моя малышка? В нашу с тобой любимую игру.

Отодвинул жалкое подобие хвоста. Долго всматривался. Внезапно резко наклонился, схватился за бедра и рывком прижался лицом к дрожащей «петле», погружаясь все глубже.

…нет… нет… прошу… НЕТ…

Мычание огласило подвал. Жертва слабо задергалась, пытаясь в отчаянии сделать… хоть что-то. Хоть что-нибудь...

Насильник отстранился, плотоядно облизнувшись.

- Ты такая аппетитная, сладкая моя.

…умоляю… пожалуйста… не надо…

Смачный шлепок. Содрогания охватили жертву. Хриплый стон вырвался из ее рта. Из последних сил, самых последних, что у нее еще остались, она пытается бороться. Но все тщетно.

Кривая ухмылка исказила лицо насильника. Сейчас, прямо здесь и сейчас, он возьмет ее, как брал много раз до этого. Она - его игрушка. Господин будет играть с ней столько, сколько пожелает. И никто не сможет ему помешать.

…пожалуйста…

- Обещаю, тебе понравится. - Яд омерзительной ласки сочился из его уст при каждом слове.

Голова мученицы бессильно повисла. Тело перестало подавать какие-либо признаки жизни. Глаза потускнели, подернутые пеленой. Последняя искра едва теплится, готовясь погаснуть. Навсегда.

Этот подвал - навечно твоя тюрьма.

И отсюда нет выхода.

Нет.

…удар. Мир дрогнул от могучего удара извне. Пол задрожал, как при землетрясении. С потолка посыпалась штукатурка, тряска неумолимо усиливалась. На боковой стене проявилась густая сеть быстро разбегающихся ярких трещин, камень с шипением плавился, падая раскаленными добела кусками.

…что… что происходит?.. поток очень мощной магии, силы Солнца. Селестия?! Неужели?.. По телу прошел ледяной озноб.

…в сияющем проеме появилась пламенеющая конечность - изогнувшись, она впилась растопыренными пальцами в оплавленный край, подтягивая объятое пламенем тело. Полыхающая жаром босая нога, ступив на пол, расплавила его, по щиколотку погрузившись в камень. Ослепляющий свет разрывает мрак на куски, отгоняя тени прочь, в дальние углы, но и там для них уже нет спасения.

…кто ты?..

Выпрямившись во весь рост, огненный человек посмотрел в очи истерзанной пленнице.

…угольно-черные полосы… пятна на лице…

…воспоминания возрождаются... я узнаю тебя!.. УЗНАЮ!..

Пламенеющий воин поднял взгляд на ублюдка, все еще стоящего позади кобылицы. Тот застыл, пораженный, в его глазах стремительно сменяются шок, недоумение, страх…

Молниеносный бросок, словно мелькнул протуберанец - кулак врезался в грудь врага, отшвырнув его. Затхлый воздух наполнился смрадом горящей плоти. Огненная ладонь придавила насильника, вбив его в стену, сжигая потоком раскаленной плазмы.

- ТЕБЕ НЕ ВИДАТЬ МОЕЙ ЛЮБИМОЙ!!! - Громогласный яростный рев сотряс стены подвала.

Оглушительный крик… Охваченный огнем скелет рассыпался кучей обугленных костей.

…«любимой»…

…словно целебный бальзам пролился на мое истерзанное муками сердце. Из глаз невольно потекли горячие слезы. Я спасена…

…спасена…

Воин обернулся, разорвал цепи. Бесчувственное тело пало в его объятия, но огонь не опалил кобылицу. Ошейник стек на пол лужей металла. Пылающий человек крепко и нежно прижал милую к себе, как величайшее сокровище, стремясь оградить от всех невзгод.

- Пора домой.

Выпрямившись, огненный рыцарь со своей ношей исчез в ослепительной вспышке.

Пламя воздаяния окончательно уничтожает уродливое сновидение, превращая его в быстро тающее черное облако, сжигая дотла, полностью стирая из пространства эфемерных миров.

***

Я сидел посреди гостиной, не зная, что делать. Я едва мог узнать мою принцессу. Глянцевые перья, бархатистая шерстка, густая грива с вкраплениями искр, словно созвездиями иной вселенной. Где это все? Существо, лежащее на полу, мало напоминало любимую пони. Пройдя через горнило кошмаров, она обгорела до неузнаваемости, и жизнь чуть теплилась в пепельно-сером теле. Я с трудом мог расслышать ее дыхание, но с каждым вздохом из приоткрытого рта вылетало облачко черного дыма. Мне страшно было тронуть Луну - казалось, от малейшего касания она рассыплется прахом.

Снова знакомая вспышка магии поблизости. Дверь спальни приоткрылась, показалась морда настороженной Селестии. Обойдя меня, она склонилась над сестрой.

- Ты все же вытащил ее… Спасибо. - Шепнула аликорн.

- С вашей помощью, да, удалось. Вы можете как-то поддержать Луну?

- Теперь - смогу.

Золотистая аура, медленно перетекающая по виткам рога, трепетала на его кончике мерцающим сгустком. Селестия опустилась на колени и сосредоточенно коснулась рогом груди Луны. Маленькое солнышко влилось в тело пони, растекаясь извилистыми ручейками целительного света. Шерсть Луны потемнела, дыхание стало глубоким и чистым.

- Сейчас ей лучше. - Вздохнула Селестия, вставая. - Но, думаю, нам нельзя было помогать.

Поднявшись, я жестом поманил аликорна в сторону спальни.

- Ложитесь, поговорим. - Махнул рукой на кровать, и плотно закрыл дверь. Запрыгнув, Селестия улеглась, сложив под себя ноги. Я сел рядом с ней.

- Почему мы не должны были помогать Луне?

- В книгах о сновидениях я читала, что если во сне есть какие-либо проблемы, спящий сам обязан решить их. Сторонняя помощь может лишь усугубить положение. Переживая за Луну, я забыла об этом правиле.

- И правильно сделали. Не все проблемы можно решить в одиночку.

- Согласна. Тем не менее, Луна достаточно сильна и ей надлежало справиться самой.

- «Самой»? - Язвительно поддел я. - Вам рассказать, что там творилось?

- Да, ведь я не знаю всего. - Селестия нервно поправила крыло.

- Когда я вломился в ее сон, она была в каком-то мерзком темном подвале, полуживая, в грязи, в крови, израненная, опутанная цепями. Над ней глумились и чуть ли не трахали. Я должен был оставаться в стороне, видя все это?

- Глумились и… что?

- Насиловали. - Цинично уточнил для недопонявшей светлой принцессы. Аликорн отвела взгляд, пряча промелькнувший в глазах недобрый огонек.

- Спасибо, что помогли мне выдрать ее из этого кошмара. - Закончил я.

- Все же я не предполагала, сколь плохо состояние Луны. Сестра практически не общалась со мной после первой нашей встречи, когда вы растопили зиму в моем сне. Позже я находила ее один раз, желая помочь с мелкими неурядицами, и до сей ночи не могла нигде обнаружить. Теперь понимаю - все это время она была заточена в мире своих кошмаров. Мне не довелось пережить и сотой доли несчастий, постигших Луну, мне не понять ее чувства и стремления, потому я не имею права судить поступки сестры, но я сопереживаю ей. И хотелось бы, чтоб она…

Пони шевельнула ухом, заслышав громкий стон в гостиной. Не договорив, Селестия с улыбкой тронула крылом мою спину:

- Пойди позаботься о любимой. Она нуждается в тебе сейчас.

Выходя, обернулся - улыбающаяся аликорн, все так же лежа с поднятым крылом, растаяла, словно туман.

Опустившись возле Луны, бережно положил ее голову себе на колени. Нежно поглаживая шею, слушаю, как пони стонет и вздрагивает. Тихо зову ее. В широко раскрытых глазах на миг отразился запредельный ужас, Луна пытается встать на дрожащих ногах. Я помогаю ей, осторожно поддерживая.

Принюхивается, смотрит вокруг невидящим взглядом, качаясь и чуть не падая. По всему черному телу - белесые шрамы, как трещины. С клочьев серой гривы, подобно потревоженным ночным бабочкам, летят хлопья пепла. Некогда грациозные крылья бессильно свисают, волочась по полу. Кьютимарка почти не различима.

Опустив голову, Луна всматривается в мое лицо. Красные глаза тускло тлеют углями позабытого костра.

- Ты?.. - Дыхание обжигающе-ледяное.

С этим коротким выдохом остатки сил покинули Луну, ноги ее подогнулись, и аликорн валится на меня. Подхватив, укладываю на пол, лежу рядом, мягкими поцелуями лаская морду плачущей Принцессы Ночи.

- Сотни лет, Лайри… Сотни лет я посещала сны других пони, изгоняя их кошмары, рассеивая мрак, принося гармонию и покой. Но мои страхи сильнее меня, они сжирают меня изнутри. Мне очень больно!

Стенающая Луна тычется мокрой от слез мордой в лицо, словно слепая. Ощупью она обнимает меня и прижимается всем телом. Я чувствую, что ее жестоко трясет, как в лихорадке. Крылья, невольно дергаясь, беспрестанно шарят по полу. Мои руки и одежда испачканы осыпающимися с Луны золой и пеплом.

- Луна, Луна, ну что ж ты так, милая моя? - Шепчу на ухо, зарываясь руками в гриву.

- Я ничего не могу против моих кошмаров, не могу выбраться из них. Мне никогда не стать сильной. - Надрывно простонала пони, и безутешно зарыдала вновь.

Я уложил Луну на себя, продолжая ласкать. Она не отреагировала, когда я провел рукой очень близко от ее правого глаза.

- Почему ты не рассказала, что тебе плохо, не попросила помощи? Нельзя ж носить все на одной себе, так и сломаться можно.

- Если я ничего не могла поделать с этим, то что мог ты? - Сердито всхлипнула Луна.

- Я смог вытащить тебя оттуда. Ты хоть это помнишь?

- А я не помню, чтоб когда-либо просила тебя о помощи! - Привстала аликорн, «глядя» на меня. Злобная морда с кроваво-красными незрячими глазами была достаточно жуткой. - Это не твоя жизнь, не твои сны, и не твое дело - влезать без спросу в мои проблемы.

- У людей есть выражение: «пошел на дело». Сейчас я «на деле» и мое дело - ты, Луна. - Я слегка тряхнул ее за шею. - И мне есть дело до всего, что с тобой происходит. Я не могу просто вот так оставить тебя, видя, что у тебя не все в порядке.

Будь пони полна сил, то с легкостью вырвалась бы из моей хватки. Но Луна лишь слабо попыталась встать. Я вновь тряхнул ее загривок и крепко прижал к себе, чувствуя, как заходится в бешеном ритме сердце Луны.

- Пока мы вместе, я не оставлю тебя одну, слышишь? Даже если ты потребуешь этого. - Настойчиво прошептал на ухо.

- Но я не хочу… - Выдавила Луна.

- Тысячу лет назад ты отвергла сестру. Несмотря на это, она помнит тебя и помогает всем, что в ее силах. Луна, прошу, не отвергай хотя бы меня и мою помощь. - Со слезами на глазах сказал я.

Луна завозилась, настойчиво силясь приподняться - ослабив объятия, я поддержал ее. Лежа на моей груди, любимая склонилась к лицу, одарив дыханием лютой стужи:

- Лайри, почему ты рискуешь собой? Я не понимаю. Ведь это очень опасно, я не хочу вреда тебе. Взгляни, во что я превратилась.

Попытавшись сложить изломанное крыло, Луна застонала, содрогаясь от боли.

- Ты знаешь мой ответ на все вопросы, и он один.

- Неужели после всего - ты любишь меня и такой? - Всхлипывая, она робко опустила уши.

Я провел ладонями по морде - зажмурясь, пони смиренно прильнула щекой к пальцам, внимая ласковым движениям. Удерживая голову Луны, я долго целовал ледяные губы, делясь теплом, вдох за вдохом согревая душу в озябшем теле. Мне удалось перебороть арктический шторм, бушевавший в груди аликорна, сердцебиение стало спокойным. Когда Луна, томно вздохнув, отстранилась, ее глаза сияли нежно-изумрудным оттенком.

- Прости. - Улыбнувшись, шепнула она. - Благодаря тебе я вновь чувствую жизнь. Быть может, ты прав: мне надо было рассказать обо всем много раньше, а не молчать. Но я уже говорила, что не хочу втягивать тебя в мои проблемы, тем более, кошмары, потому и молчала.

- Молчание усугубляет проблемы, а не решает их. Спасибо Селестии, что она обеспокоилась твоим состоянием и начала искать тебя во снах, а затем явилась ко мне с просьбой помочь. Сам я ж не знал о твоих кошмарах, и не догадался бы найти.

- И Селестия беспокоилась? Странно… - Луна озадаченно почесала шею и сдула с копыта пепел. - В любом случае, я признательна вам обоим. А теперь, пожалуй, я проснусь. Приди ко мне, если проснешься тоже.

Вновь прижавшись к груди, любимая медленно развоплотилась. Неслышным стало ее дыхание, затем я ясно видел через Луну очертания мебели, и наконец, руки, обнимавшие плечи пони, внезапно провалились сквозь нее. Мгновения спустя, словно впитавшись в перемазанную золой майку, исчезла и едва различимая темно-фиолетовая тень Луны.

- Хос-с-спаде! - Простонал я, стаскивая одежду. - Какая роскошная кобыла мне досталась! Всем хороша: добра, умна, красива, общительна, покладиста. А как упрется куда, и хоть ежа ей в зад.

Скомкав штаны и майку, швырнул их в выключатель - свет погас. Лады, просыпаюсь, узнаю, как там у Луны реальное положение дел. Не превратилась ли в кучу пепла на диване?

***

Тронув кнопку подсветки, глянул на часы. Три ночи?! Тьфу! Встряхнулся, укладываясь удобнее, желая заснуть, но вспомнил, в каком состоянии оставила меня Луна, и проснулся моментально.

Подкравшись к дивану, осторожно откинул меховое покрывало. В зыбком свете недозрелой луны Принцесса Ночи казалась такой же пепельно-серой и призрачной, как во сне. Едва заметно мерцающие отблески гривы, и блики лунного света, скользившие по перьям при вдохе и выдохе подсказывали, что пони жива. Я укрыл ее снова и крадучись пошел к себе.

- Почему ты уходишь? - Послышалось укоризненное.

Быстро вернувшись, сел возле Луны, поднял ее голову на ладонях.

- Думал, ты спишь, и решил не будить.

На морде Луны блестели слезы, ночное светило тускло отражалось в печальных глазах аликорна.

- Не сплю, мне очень плохо, я устала и ослабла от всего того безумия, что творилось вокруг меня.

- Подожди немного. - Шепнул я, ласково целуя лоб. У нее что, жар? То во сне сгорела, а теперь и наяву горит.

Скоро я вернулся из кухни с тарелкой яблок, промолотых через мясорубку и политых медом. Обняв Луну, придерживая голову, аккуратно скармливал ей ложку за ложкой. Часто пони прекращала жевать, будто засыпая - тогда я слегка тормошил ее, будил, чтоб не подавились насмерть остатками пищи во рту.

- В-воды… - Попросила, когда тарелка опустела.

В чайнике была прохладная вода, и я прикинул, что она будет лучше для Луны, чтоб остыть внутри. Принес чайник и большую чашку. Первую порцию Луна выпила с жадностью, на второй таки поперхнулась и полчашки оказалось пролито на диван.

- Извини… - Сконфуженно пробурчала, откашлявшись.

- Еще? - Я поднял оброненную посуду.

- Да, конечно.

- Но пей спокойнее.

Напившись, пони тяжело привалилась боком к спинке дивана.

- Вот, как не в своем стойле, - фыркнула, отдавая чашку. - Что ни засну, то ужасы снятся. Когда ж я спать хорошо буду?

- А давно это у тебя? - Отпил из чайника.

- Какую ночь уже. И даже днем. И еще я должна отой-ити. - Закатив глаза, Луна шумно вздохнула, и, вздрагивая от холода, принялась выпутываться из одеяла.

- Помочь? - Спросил, глядя, как принцесса нехотя поднимает круп с дивана.

- Попытаюсь сама.

Добродушно отмахнувшись крылом, аликорн ушла в коридор.

- Дверь не запирай. - Кинул ей вслед напутствие.

Поставив посуду на стол, в раздумье встал у дивана, слушая возню Луны в туалете. Решительно стянув покрывало и подушки, сложил и раскрыл диван как огромную книгу.

- Ого, кровать? - Удивилась вернувшаяся Луна.

- Да, устраивайся. - Застелил трансформированную мебель.

- Мягко, уютно, просторно. - Луна с наслаждением прошлась, меряя кровать шагами.

- Попробуем спать вместе.

- К-как это - вместе? - Пони аж села. Может, и к лучшему, что я не видел в темноте выражение ее морды. А только круглые сияющие глаза.

- Возможно, в компании ты спокойнее будешь спать, чем одна.

- «Спокойнее»? Что ты хочешь этим сказать?! - Луна хлопнула крыльями, ударив меня в лицо мощным ветром. - За эти несколько ночей я морально изничтожена, разбита, сожжена в прах! Я жестоко страдала, меня гоняли, терзали, избивали, грозили убить, насиловали и в реальности, и во сне. Я смертельно боюсь людей, но вынуждена жить с одним из них, и у меня едва хватает воли держать себя в копытах, чтоб не шарахаться в угол от каждого его движения!

С этой гневной исповедью Луна мелкими шагами подходила все ближе ко мне. Диванные пружины гудели под ней.

- Во всем земном мире ты единственный, кому я пока еще верю. - Аликорн описала крылом широкий полукруг и хлопнула меня по груди. - Твой зверский юмор и привычка шастать по дому нагим постоянно напрягают, я в «мыле» всякий раз, не зная, чего от тебя ждать. И вдруг, глубокой темной ночью, появляется уютная мягкая кровать, я лежу на ней и слышу от тебя предложение спать с тобой, при этом, я не могу отказаться.

Я держал атаку Луны в упор, не отводя взгляда от ее пылающих праведной яростью глаз. Нависнув вплотную надо мной и вынудив задрать голову, принцесса ткнулась мордой в лицо, стоя носом к носу.

- У меня не осталось сил жить, ни физических, ни душевных. Ты хочешь, чтоб я спала с тобой. Ты хочешь лишить меня остатков разума?!

Последние слова Луна почти проорала, с искаженной злобой мордой, мертвенно-синей в свете выглянувшей из-за туч луны.

Сердце колотилось, разгоняя потоки адреналина по телу. Чего мне действительно хотелось - выбить из-под Луны ноги, завалить ее на кровать и заставить умолкнуть, экстремальным таким способом - слегка придушив. Я знал также, что это прекрасный способ завалить вместе с Луной и все отношения: после такого действия пони не доверится мне ни в чем. Тем более, она предупреждала, что к полнолунию с ней возможны проблемы, и значит, стремилась как-то смягчить вероятные последствия. «Лучший бой тот, который не состоялся».

- Мне уйти? - Отступил, поднимая с пола подушку.

- Хм-м-может быть. - С сомнением ответила любимая. Лишившись повода конфликтовать, она неуклюже покрутилась на кровати и легла у стены.

Молча положил подушку под голову Луне, видя, что она лежит в очень уж «зажатой» позе и вряд ли сможет расслабиться. Когда наклонился, чтоб укрыть Луну, пони недоверчиво покосилась, будто я стою над душой с ножом в руке. Подоткнув покрывало, я ушел.

Мне не спалось. Я переживал за Луну. Меня печалило, что я не мог ей помочь. Если такие психозы у нее каждый месяц, как она вообще с этим живет сотни лет? Привыкнуть, конечно, ко всему можно, и к дыре в голове, и к шилу в заднице, но неужели за всю жизнь Луна не пыталась как-то стабилизироваться? Или для нее это как вариант стабильности, о чем она даже четко предупредила заранее: мол, с такого-то числа я схожу с ума по расписанию, прошу иметь ввиду и не пугаться. А может, лучше всего связывать ее строго по расписанию? С одиннадцати вечера до семи утра. Будь у нее магия, она меня по стенке разнесла бы? Хотя по стенке она и без магии может, физических сил у нее достаточно.

Услышав скрип двери, я быстро передвинулся, чтоб видеть всю комнату и притворился спящим.

С подушкой в зубах ко мне неслышно подошла Луна. Опустив подушку на пол, она с минуту стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, не догадываясь, что я наблюдаю за ней. Поникшие ушки вздрагивают, глаза прикрыты. Я терпеливо жду ее действий.

Поставив переднюю ногу мне на спину, Луна несмело потеребила, желая разбудить. Со второй ее попытки я соизволил «проснуться» и лечь на бок. Нога Луны теперь стояла на моем плече.

- Лайри… - Любимая тяжело вздохнула, в голосе звучала неизбывная печаль. - Прости меня.

Не знаю, как пони это умела, но копыто держало руку словно присоска.

«А вот вырвусь, назло, и с разбитым сердцем выставлю за дверь, ибо нехрен орать на меня». - Усмехнулся.

- Пожалуйста… - Умоляюще шепчет Луна, опустив взгляд. Будто догадалась о моих мыслях. Слышно - вот-вот заплачет.

Ну, сорвалась девушка, наорала, извиняется, и что теперь? Даже отшлепать рука не поднимется.

Коснулся пальцами морды - аликорн уже привычным движением прижалась щекой к ладони. Но была в ее жесте некая поспешность, словно Луна торопилась укрепить пошатнувшееся доверие.

- Можно я буду с тобой? - Положила рядом принесенную подушку.

Вспомнив, как поняша однажды сверзилась с моей кровати, я молча указал на дверь. Горько застонав, Луна снова взяла подушку зубами за угол и, громко всхлипывая, потащилась вон из спальни. Похоже, ей было очень обидно, что ее прогоняют, на пороге она остановилась, оглянулась, но возражать не посмела и вышла. И тем более удивилась, что я иду следом. Забравшись на диван-кровать, пони вытянулась вдоль стены. Положив голову на передние ноги, Луна настороженно шевелила ушками, наблюдая краем глаза за мной.

Я улегся возле Луны, тепло укрыл нас обоих. Вслушиваясь в ее дыхание, вытираю влажные дорожки с морды, нежно расчесываю пряди гривы, иногда скользя ладонью по крылу. Казалось, спустя вечность, аликорн «отлепилась» от стены и прильнула к моей груди, с той же искренней доверчивостью, как и недавно во сне.

- Мне стыдно… Я сорвалась с узды. Я доставляю тебе столько хлопот.

Этот жаркий шепот около уха. Эх, Луна, вот только не надо который раз увлекаться самоунижением.

- Удовольствий ты доставляешь гораздо больше. А хлопоты - они у всех бывают. Спи.

Обняв, зарывшись лицом в гриву, поцеловал, не зная куда. Пони, привалившаяся спиной ко мне, утихла. Скоро лежать вплотную стало душно, я немного отодвинулся. И тоже уснул.

***

Вдох. Теплый свежий воздух вливается в грудь, наполняя бодростью и силой. Я лежу, насыщаясь этим вкусным воздухом и наслаждаясь гармонией. Какое счастье - просто расслабленно лежать и дышать.

С постепенно возвращающимся осознанием замечаю все больше непривычного и странного вокруг себя. Лежа на траве, я чрезвычайно явственно ощущаю всем телом каждую травинку, любое легчайшее прикосновение листка. Моя спина какая-то очень уж широкая и плоская, а грудь вздымается вверх. Безупречное обоняние сильно притупилось, я различаю запахи лишь в непосредственной близости. Слух вроде как сохранился прежним, но исчезли уши - я не чувствую их и не могу пошевелить ими.

Что со мной случилось? Помедлив в сомнениях, решилась открыть глаза. И вмиг заметила: мой кругозор значительно уменьшился, я видела боковым зрением не столь хорошо, как прежде.

Я лежу в прохладной тени под огромным раскидистым деревом. Какое-то время любуюсь игрой солнечного света в листве, но внезапно соображаю, что морда укоротилась вполовину, и я не вижу своего носа.

Подняла переднюю ногу, чтобы ощупать себя, однако она была нескладной и вялой, а к моим глазам потянулись какие-то длинные коричневые черви. Испуганно шарахнувшись, ударилась головой об твердое, и сильная боль на время лишила желания двигаться.

Когда боль унялась, я тихонько зашевелилась, изучая свое положение. Высунув язык, попыталась тронуть нос, но смогла лишь облизать губы. Морда действительно стала меньше, а голова увеличилась, и сидела на удивительно короткой негнущейся шее.

Все еще ничего не понимаю, но шальная мысль притаилась на задворках подсознания, выжидая удобный момент.

Вздохнув, снова открываю глаза. Взор справа заслонила прядь синих волос. Хоть грива цела, уже хорошо. Приподняв голову, стараюсь осмотреть себя. Крупные торчащие темно-коричневые сосцы на двух больших округлых буграх. Мое вымя? Почему оно так высоко, аж на груди и разделилось? Что с ногами, они будто вывернуты, а копыта переломаны, но боли нет, или от шока я ничего не чувствую. Осторожно подняв переднюю левую, оторопело смотрю на нее. Длинная, стройная, с гладкой темной кожей без шерсти, а вместо копыта… пальцы.

Безотчетный страх пополз вниз по спине холодным склизким слизняком. Сердце загнанным зверем мечется в грудной клетке. Часто и прерывисто дыша, пытаясь совладать с нарастающей паникой, опускаю дрожащую конечность. Глаза слепят теплые капельки Солнца, просочившиеся сквозь густую крону.

«Тихо, тихо, успокойся…»

Что же произошло? Мои злоключения в реальности заканчиваются, когда я с Александром выхожу из подвала, и в этот момент меня отбирает Лайри. Так же он вытаскивает меня из кошмаров, в которых подвал был последней степенью их развития. Далее кошмары обрываются и у них нет продолжения в реальности. Значит, сон, где…

Напряглась, услышав легкие шаги невдалеке. Четыре ноги?.. Двое неизвестных идут ко мне, а я совершенно беспомощная в непонятном положении. Попыталась привстать на локтях и оглядеться. Тия моя… Что за неуклюжее тело у меня?.. Не то чтобы бегать, а даже уползти не сумею.

Звуки шагов все ближе. Немного переместившись, я прислонилась спиной к грубому стволу дерева. Оставалось надеяться, что путники не причинят мне вреда.

Шаги затихли в густом кустарнике слева. Всмотревшись, я различила среди листвы что-то желтое. Мои мышцы сковал леденящий ужас - я стану жертвой дикого зверя! Как будто мало мне было волков, охотника и прочих напастей.

Пятнистый хищник обошел преграду и с неподдельным изумлением уставился на меня - похоже, добыча превзошла его ожидания. Мне, однако, эта полосатая морда тоже показалась знакомой, но страшась нарушить равновесие, я не могла вымолвить ни звука.

- Луна?

Сглотнув, я кивнула, боясь произнести хоть слово и услышать свой голос.

Кот прилег, словно готовясь к смертоносному прыжку, и его тело преобразилось в неуловимом скользящем движении. Возле меня, опустившись на колено, стоял человек. Через миг на нем появилась одежда.

Мои страхи улетучились: перевоплощаться таким образом мог лишь один гепард. Все еще шагая на четырех, оборотень подобрался вплотную.

- Ты изменилась. Я не узнал тебя. - Осторожно коснулся рукой моей щеки.

- Что со мной? - Выдавила давно мучивший вопрос. Голос тоже изменился, теперь звучал более высоким тоном.

Лайри окинул меня пристальным взглядом с головы до копыт… или пяток. Я не знала, как реагировать - смущаться, возмущаться, прикрываться? И просто молча позволила рассмотреть себя.

- Ты стала человеком. И даже, - Лайри поднял палец вверх, подчеркивая важность момента, - очень красивым.

«Я - человек».

Мысль, что я превратилась в представителя враждебной расы, была кощунственна и ужасала сама по себе. Но эта определенность вдруг сразу успокоила меня, уже без содрогания я принялась оглядывать свои конечности.

- По-твоему, это все красиво? - С сомнением взглянула на Лайри. Он нежно коснулся пальцами лица, будто скульптор, рисуя завершающие штрихи: очертил лоб, линии бровей, тронул веки, обвел ноздри - все же у меня есть нос! - провел по губам и нижней челюсти, почесал шею. От его прикосновений по всему телу прокатил легкий холодок. Я вопросительно посмотрела на руку, покрывшуюся крупными пупырышками.

- Я тебя до мурашек защекотал. - Улыбнулся Лайри. - Это как если бы встала дыбом шерсть.

Он медленно вел пальцами вдоль руки, лаская шелковистую кожу. Несмело подняла руку, Лайри прижал свою ладонь к моей, и наши пальцы переплелись. Я очень смутилась - этот жест казался мне чрезвычайно интимным, будто человек неожиданно и резко вторгся в меня. Лайри нежно поцеловал каждый мой палец.

- Как ты нашел меня? - Шепнула, опуская взгляд, надеясь скрыть смущение и остановить хаос в мыслях.

- Легко, - муркнул он. - От тебя светило страхом на весь сон.

- Но ведь снов неисчислимое множество. - Возразила я, пытаясь успокоиться.

- Но я искал именно твой сон и тебя, потому что хочу быть с тобой. И даже в этом обличье ты красива, Луна.

От простого признания в желании быть со мной я вновь смутилась, и надеялась, что темная кожа скроет обильный прилив крови к лицу.

Тем временем Лайри, отвернувшись чуть в сторону, сделал движение свободной рукой, будто поднимая нечто очень тяжелое на ладони: пальцы цепко согнуты, жилы предплечья вздулись от напряжения. В нескольких шагах от нас из-под земли выросла огромная зеркальная глыба. Наши пальцы до сих пор сплетены, и я чувствую себя пойманной, но странно, чувство было приятным.

- Вставай. - Привстав, Лайри подхватил меня рукой за бок.

Эта задача оказалась для меня трудной - ноги тряслись и шатались как у новорожденного жеребенка. К своему стыду, повисла на любимом, обняв его за шею.

- Всего две ноги… И такие высокие. Как вы на них ходите?

- Лу, - Лайри ласково дунул мне в ухо, - это же сон. Получай удовольствие. Когда еще у тебя будет возможность обрести уникальный опыт иного тела?

Я призадумалась. Действительно, моя внешность нередко менялась под влиянием сновидения: я могла стать длинной, короткой, тощей, толстой, тяжелой и неповоротливой, или эфемерно-невесомой, сменить цвет или получить безумную расцветку, просто в силу законов текущего сна, но при этом я всегда оставалась животн… пони. А вот человеком я еще ни разу в жизни не была, и наверное, Лайри прав: лучше тщательно прочувствовать все новое, что меня окружает. Тем более это ненадолго, ведь я рано или поздно проснусь.

Вдвоем мы подошли к зеркалу. Стояла я пока не уверенно, Лайри держал меня за плечи.

Красива ли я? Хоть я уже достаточно повидала людей по телевизору, но никогда не задумывалась об их красоте, Они были просто безликими, одинаковыми, и все. К своему удивлению, только сейчас поняла, что не знаю, красив ли Лайри? Я ценила его чувства и отношение, но привлекателен ли он для меня внешне? Его глаза, улыбка, шрам на губе, руки?.. Нет, я не могу судить об этом. Может, потому что я не люблю Лайри, а просто благосклонна к нему, или мы слишком уж разные? А почему тогда наша разность не мешает ему любить меня? Или я запуталась?

Лицо? Я не назвала бы его красивым, по меркам пони. Высокий лоб без рога, нелепо изогнутые брови, узкий нос, тонкие губы, резкие линии челюстей, неподвижные плоские уши. Я усомнилась, что моему человеку на самом деле нравится это лицо. Вероятнее, он приврал мне. Лишь длинные пушистые ресницы и ясный взгляд зеленых глаз отчасти помогали мне смириться с новым обликом.

Осторожно веду пальцами по волосам, лицу, груди. Коснулась губ, провела по зубам, чуть прикусила пальцы. Это дико и пугающе. Впечатление, что на каждой руке у меня шесть копыт сразу - большое и пять поменьше, и очень чувствительных. Я могу ощущать ими не только поверхность, форму, но даже цвет, отчего слегка кружится голова.

Задев сосцы, вздрагиваю от щекотки. Помню, Лайри рассказывал, что у самок человека грудь выпуклая и округлая, значит, это нормально для моего тела. И все же так странно видеть на животе вместо вымени рельеф мышц. Слегка разведя бедра, осторожно тронула выступающие лепестки плоти, затем согнула пальцы и попыталась коснуться глубже меж ними. Охнув, закусила губу и медленно отвела руку, не желая навредить себе случайно.

- Ты сильная и стройная. - Тихо сказал Лайри, собирая гриву на спине и любуясь тем, как я изучаю себя.

Чувствуя движение волос на голых лопатках, я остолбенела в легком шоке. Крылья?! Затаив дыхание, повернулась боком к зеркалу… и печально застонала. Крыльев не было, как и хвоста. Идеально прямая спина.

- Что? - Человек заметил мое разочарование.

- Ни крыльев, ни хвоста - такая грустнота! - Всплеснув руками, безрадостно посмотрела на Лайри.

- Да никуда твои крылья не делись, проснешься и будешь снова с крыльями. А пока поживи без них.

Друг почесал мне загривок, между лопаток, и медленно прошелся когтями по спине вниз. Едва устояв на ногах от такой ласки, я рассмеялась и снова обернулась к зеркалу. Какая радость - мои кьютимарки сохранились, разве что стали меньше. Повиляла бедрами, разглядывая черные отметины и полумесяцы.

- Луна, попробуй размяться, подвигаться. - Лайри отошел на пару шагов.

Я попыталась, для начала, встать на все конечности. Нескладные ноги оказались слишком длинны, и принять привычную горизонтальную позу я сумела, только опустившись на колени. Ниже колен ноги стояли на земле, а не опиралась на пальцы, как должно быть. Раздраженно фыркнув от этаких неудобств, хотела сесть, но, не удержав равновесие, хлопнулась на спину. Впрочем, тут же воспользовалась этим, хорошенько потянувшись лежа, подвигав руками и головой. Улыбнувшись, Лайри подал руку, с его помощью я уселась поудобнее.

- Как видишь, кто был животным, тому особо не за что ценить человеческое тело. Но вообще, приспособиться к нему можно. - Друг развел руками и сел рядом со мной.

Молча кивнула, теперь понимая, о чем он говорит.

- Ты можешь одеть меня? Я без шерсти как без защиты.

Привычно хотела обхватить себя крыльями, но… оставалось лишь вздохнуть. Ветер ласкал спину, круп ощущал каждый комок земли под ним, и трава неприятно щекоталась в паху.

Поднявшись, Лайри поманил меня движением руки. Со второй попытки мне удалось встать на ноги прямо, не качаясь. Мы вновь обратили взгляды к зеркальной глыбе.

- Что тебе хотелось бы, открытое легкое платье или что-то закрытое? - Поинтересовался любимый, обнимая меня со спины.

- Закрытое, пожалуй.

В зеркале я видела, как Лайри энергично потер свои ладони и положил их мне на плечи. Затем, медленно опускаясь, повел руками по телу. Всмотревшись, поняла, что его энергетика как бы обтекает меня, создавая некую плотную материю темно-синего цвета, с разбросанными словно созвездия блестками.

- У тебя восхитительный задний вид. - Негромко сказал Лайри, мягко коснувшись ниже спины. Я догадалась, что он поцеловал меня. От такого аж грива моя зашевелилась!

- Не смей!

Упав, я оперлась на руки и со всей силы лягнула ногой наглеца. «Копытоприкладство» удалось славно: послышался глухой удар, и не успел еще смолкнуть треск ломаемых веток, а я уже развернулась лицом к человеку, полетевшему в кусты.

- Что ты делаешь?! - Возмущенно крикнула, пытаясь усмирить мигом взбесившееся сердцебиение.

- Неплох-х-хо-о так… - Прохрипел Лайри, приподнимаясь, и потряс головой. - Ты права, Луна, я привык к твоей уступчивости и малость зарвался.

- Ты не «малость», ты основательно зарвался. - Жестко поправила его, подходя ближе.

- Раз так, можешь основательно отругать меня за такое аховое проявление любви.

Когда Лайри встал, отряхивая ладони, я хмуро посмотрела на него:

- Как расценивать то, что ты сейчас сказал и сделал со мной за моей спиной, как комплимент или оскорбление?

- Ты про задний вид? Однозначный комплимент.

Скользнув пальцами по телу друга снизу вверх, смахнула с майки прицепившиеся веточки, остановилась на щеке и испытующе посмотрела в глаза:

- Мы во сне. Ты сделал бы так же наяву? Поцеловал мой круп, дай я тебе эту возможность?

- Да, сделал. Хотя наяву одним таким пинком ты переломала мне все ребра и отбила внутренности. И я очень скоро сдох бы после этой шалости.

От его искренней улыбки у меня опустились руки. Закатив глаза, я с тихим вздохом прижалась к груди друга, осознавая свое бессилие что-либо изменить. В этом был весь Лайри - прямой, заботливый, честный. И я не могу как-то еще грубо ответить ему на это. Мне достаточно попросить - он отступит, освободит мое личное пространство, даст побыть одной, чтоб немногим позже вернуться вновь.

С укоризной фыркнув, стукнула кулаком по груди моего «особенного» человека:

- Впредь не делай подобного. Я и так чрезвычайно близка к тебе, многое позволяю, и очень откровенна, более чем с кем-либо до тебя. Ты ласкаешь меня, как я никогда и не мечтала, хоть мне нравятся не все ласки. Но не надо еще и так пугать меня, как сейчас.

- А что ж ты молчишь о том, что не нравится?

- Я имею ввиду, что от твоих ласк мне бывает просто страшно. К примеру, когда гладишь шею, я инстинктивно ожидаю, что ты вцепишься в горло. Этого не отнять. Но я вижу, что ты получаешь удовольствие, лаская самые уязвимые места, и ради нашей близости пересиливаю мои страхи. Я доверяю тебе. Не играй столь жестоко с моим доверием и со мной, ведь сон это отражение реальности и ее продолжение. Если ты обидишь меня во сне - я проснусь обиженной.

Поправив гриву, хотела отстраниться, но Лайри удержал и нежно обнял.

- Прости меня. - Шепнул он, почесывая лопатки. Теперь, через одежду, эта ласка воспринималась приятнее и не столь остро.

- Да отпускай уже. - По-доброму проворчала я.

- Обувь сделать? - Присев, Лайри коснулся ладонью пальцев моих ног.

- Нет.

Я все же привыкла чувствовать копытами землю.

- Пойдем прогуляемся по человеческим снам?

- Куда?

- Сюда. - Подойдя к глыбе, друг сунул руку в зеркало и дернул - казавшаяся монолитной, поверхность разъехалась словно двойная дверь.

- Хм-м… - Я со вполне объяснимой опаской глянула в проем.

- О, а твою гриву я могу превратить в хвост! - Воскликнул Лайри, перехватывая волосы невесть откуда появившейся элегантной серебристой лентой.

Взявшись за руки, мы шагнули в неизвестность. Я поймала себя на мысли, что безоговорочно доверяю Лайри творить наш совместный сон.

Мы оказались в огромном, ярко освещенном здании. Просторные залы, множество комнат, странные лестницы, ступени которых двигались сами. Я задрала голову, считая этажи - три, пять… Выше все терялось в густых облаках.

- И куда ты привел меня? - Спросила друга.

- Развлекательный центр. Тут можно вволю побеситься! - Рассмеялся он. - И еще куча магазинов. Ты сможешь посмотреть на мир людей чуть ближе и с лучшей стороны. А то худших ты и так уже насмотрелась.

Я последовала за Лайри.

- Меня немного напрягают все эти люди вокруг. - Вздохнула, прислушиваясь к доносящемуся отовсюду размеренному гулу голосов, шагов и работающих механизмов, то и дело замедляя движение, чтоб не столкнуться с кем-нибудь.

- Не волнуйся. Мы находимся за гранью восприятия здешних сущностей, они нас не видят. - Пояснил Лайри, шагая вдоль прилавков. На ходу подхватив с одного ящика кроваво-красные ягоды, передал их мне - я слегка замешкалась, соображая, как верно сложить ладони. - Разве что, они могут чувствовать нас как некие преграды, которые необходимо обходить. Вот, стой. - Резко остановил меня Лайри, коснувшись ладонью груди.

Я встала как вкопанная на оживленном перекрестке. Людской поток стремился мимо, подобно течению реки, обтекающему валун. Слева приблизилась самка с потухшим взглядом, в невзрачной одежде, перед собой она толкала тележку с детенышем. Человечек тянулся руками и проявлял живой интерес - он явно видел меня.

- Чего ты копошишься? - Устало пожурила мать, усаживая энергично ерзающего ребенка. В тот момент, когда она развернула тележку, чтоб объехать меня, я осторожно вложила свой палец в детскую ладошку, маленькую и удивительно теплую. Счастливый малыш звонко рассмеялся. Ведомая мамой, тележка проехала мимо, а перегнувшийся через бортик детеныш смотрел на меня, пока толпа не скрыла его из виду.

- Он?.. - Я вопросительно взглянула на Лайри. Друг кивнул:

- Да, он видел тебя. Дети могут видеть. Но их быстро отучают с помощью неверия, насмешек, издевок и физических наказаний. В мире людей видеть чудеса и верить в магию считается ненормальным. И это нормально.

Мы снова шли мимо рядов с товарами. Подаренные ягоды оказались с крупными косточками - подумав, я не стала выплевывать их, а глотала с мякотью.

- Физические наказания? И ты сказал, это нормально? Как?

- Ремнем по заду, чтоб не порол чушь о магии, а прилежно учился наукам, описывающим грубоматериальный мир как единственно возможный существующий. Подавляемые таким образом способности видеть тонкие материи полностью атрофируются. А поскольку приказа верить в чудеса не поступало, абсолютное большинство людей привыкают не верить и не видеть чудес.

Неприязненно передернув плечами, я хотела отпустить едкое словцо, но заметила, каким тоном говорит Лайри - сухо и невыразительно, словно зачитывая свиток давно устоявшихся обычаев, и поняла, что так оно и есть.

В монотонном шуме рынка мой чуткий слух уловил отрывок звучавшей откуда-то песни:

Говорят, чудес на свете нет,

И дождями смыт оленя след.

Только знаю, он ко мне придет.

Если веришь, сказка оживет.

- А ты сам веришь в чудеса?

- Верю, - кивнул он, обернувшись, - иначе я не был бы с тобой.

- Спасибо. И куда мы все же идем?

- Ну, хотя бы сюда. - Лайри улыбнулся и свернул в длинный ряд. Шагнув за ним, я обмерла, изумленная великим разнообразием одежды. Роскошные кружевные платья, элегантные костюмы, ночные сорочки, чулки, шляпы, обувь, сумочки - все так и манило окунуться в своеобразную атмосферу великолепия.

Закрыв глаза ладонью, я тихо рассмеялась:

- Лайри, ты знаешь, как порадовать свою принцессу.

- Иди порадуйся больше. - Он ободряюще похлопал меня по спине.

Ряд качающихся на вешалках платьев казался бесконечным. Я шла, скользя ладонями по складкам шелка, бархата, вельвета, льна, хлопка, иногда зарываясь лицом в дорогую материю и блаженно вдыхая ее запах. Прогулявшись вдоль одного ряда, перешла к другому. Наугад выбрав пару вешалок с чем-то, похожим на упряжь, вернулась к отдыхающему в кресле Лайри - он тотчас оживился.

- Хочу примерить, - улыбнулась. - Что это и как надеть?

- А сама не знаешь? - Притворно удивился друг.

- Откуда? - Вопросительно развела руки. - У тебя такой одежды нет, а если б и была, я ей не интересовалась, ведь я пони, а это все для людей. Одежда пони устроена совсем иначе.

- Это трусы и бюстгальтер. - Лайри взял одну из вешалок. - Трусы защищают лоно от внешних воздействий, от попадания в тело сторонних предметов.

Интересно, именно об этом я недавно думала, сидя на траве?

- Для начала снимем то, что на тебе.

Растопырив пальцы, Лайри прижал их к моей груди и быстро свел в одной точке. Наложенная на тело энергетика схлестнулась, фокусируясь в маленькой синей сфере, грива разлетелась по плечам, а я вновь ощутила себя голой, теперь это было слегка неприятно. Тем временем Лайри прижал сферу к горлу, и мою шею охватила легкая лента. Или ошейник?

- Если захочешь вернуть прежнюю одежду, расформируем то, что уже есть. - Пояснил человек, беря трусы из моих рук. - Вступай сюда.

- Они тесные и сильно врезаются. - Пожаловалась я, оттягивая резинку.

- Сними эти и поищи пошире.

Скоро я сумела найти удобные трусы, не стесняющие движений. Все время, пока искала, разлегшийся в кресле любимый не сводил глаз, я всеми фибрами души чувствовала, как он ласкает меня взглядом, скользя по изгибам и выпуклостям тела. Да, дома я уже привыкла к этому взгляду, но во сне воспринимала его особо явственно, купаясь в исходящем от человека мощном потоке любви.

- Нравится? - Повернулась у зеркала, рассматривая полупрозрачную кружевную обновку. С выражением эмоций на лице было туговато, и все же я постаралась улыбнуться Лайри как можно обаятельнее.

- Да… - Восхищенно выдохнул он, сладко жмурясь.

- Я рада. Для чего это? - Подвесила на пальце еще одну «сбрую».

- Бюстгальтер поддерживает грудь, если она тяжелая, и не позволяет ей болтаться как попало. Для небольшой и легкой груди смысла в бюстгальтере нет. Но если ходить без него в тонкой одежде, торчащие соски могут вызывать ненужный интерес у самцов.

- Так-с, попробую. - Хмыкнула, вертя в руках замысловатую одежду и вспоминая, как носили ее люди, виденные глубокой ночью по телевизору.

- Застегиваются тут, - Лайри показал небольшие крючки и петельки. - Самки, чтоб застегнуть, обычно заламывают руки за спину.

- Ну да уж, я ломаться не собираюсь.

Рассмотрев крючки и без хлопот застегнув бюстгальтер на животе, развернула его как положено, застежками назад, подтянула выше и накинула лямки на плечи.

- Все? - Поинтересовалась, уложив грудь. Лайри расхохотался.

- Луна, ты гений! - Воскликнул он, аплодируя. - Застегивать спереди - очень разумное решение!

- В самом деле, я не понимаю, как можно застегнуть столь мелкие крючки, на спине, ощупью, не видя?! - С наигранным возмущением отмахнулась руками. - К чему извиваться там, где можно поступить проще?

- Умница. - Любимый привлек меня за плечи и поцеловал нос.

Новый предмет туалета был мне впору, но сосцы терлись о ткань и вминались в плоть, что причиняло дискомфорт, ведь я привыкла чувствовать их свободными. Поколебавшись в смущении, я рассказала Лайри о неприятных ощущениях. Немного подумав, он ушел к столику, заваленному катушками, нитками, лентами, обрезками, и вернулся с ножницами.

- Сиди спокойно. - Друг усадил меня в кресло. Ощупав сосок, оттянул материю над ним и аккуратно отрезал небольшую ее часть.

- Так удобнее? - Спросил, повторив действия с другим сосцом. Освобожденные, они торчали из неровно вырезанных дырок, и я смело могла ставить корону против ореховой скорлупы, что торчали они вызывающе и очень соблазнительно для Лайри.

- Да, спасибо, так намного лучше! - Вскочив, поцеловала моего человека в щеку, и направилась к платьям, ощущая, сколь жарко пылает лицо, а мысли смешались в противоречивой неравной борьбе с чувствами.

- Главная проблема всей этой одежды - для того, чтоб надеть ее, ее надо надевать!

Я вдохновенно разглагольствую о своих впечатлениях, натягивая на ноги чулки, кажущиеся беспредельно растяжимыми. Не удивлюсь, если натяну их до подбородка.

- Ты о чем это возмущаешься? - Лайри присел рядом.

- Об отсутствии одежной магии, о чем же еще? Мне уже страшно представить, сколько времени своей жизни люди тратят лишь на то, чтоб одеться.

- У тебя хороший вкус. - Друг провел рукой по моей ноге, касаясь узоров на чулках. - Мне нравятся вещи, которые ты выбираешь, они идут тебе. Ты очень красива со светлой тканью.

- Спасибо, мне приятно знать, что я нравлюсь тебе. - Наконец, одолела упрямые чулки и взяла новую пару. - Это, так я понимаю, чулки для рук?

- Да, но называются они перчатками.

Перчатки были с закрытыми пальцами, а мне не хотелось терять приятную возможность трогать предметы - я уже привыкла к сверхчувствительности пальцев и наслаждалась недоступными для копыт ощущениями. Так что, отложив перчатки, я пошла вдоль ряда, любуясь нарядами.

- Такой богатый выбор. Как думаешь, что мне надеть? - Спросила вполголоса, обращаясь скорее к себе, нежели другу.

- Это?

Оглянувшись, я застыла, не в силах решить: рассмеяться мне, заплакать, обозлиться, или молча смириться с положением вещей? Лайри знал, против чего я беспомощна, и поразительно точно метил в самое уязвимое место - предложенное им платье было точь-в-точь как вязаная шаль, от которой я недавно отказалась у него дома. Тот же материал, те же узоры-цветы и мерцающие серебристые нити.

На глаза навернулись слезы. Всхлипывая и робко улыбаясь, я опускаю взгляд. Любимый медленно подходит все ближе, вплотную, словно хищник, готовый изловить загнанную добычу. Платье манит взор, я прикасаюсь к нему, скользя пальцами по цветам, прижимаюсь грудью к Лайри и обнимаю его.

- Зачем ты вновь так безжалостно играешь со мной, вынуждая идти по грани любви и страха? - Укоризненно прошептала на ухо. - Играешь, пользуясь тем, что я не могу отыграться. И этим причиняешь боль.

- Это в моей натуре. Я не могу иначе. - Так же тихо ответил он. - Да если б и мог - не стал бы. Мне нравится видеть твои чувства, не скрывай их.

- Мне стыдно и больно. Тебе и это нравится видеть? Унижать меня?

- Нет. В тебе нет ничего постыдного. У тебя все прекрасно - душа, разум, тело.

Я посмотрела в глаза друга. Увы, я своих мыслей понять не могла, не то что его.

- Ну, давай, скажи, что я вру. - Взгляд Лайри стал вызывающе-жестким.

- Не скажу. - Буркнула в ответ, снова обняв.

- В таком случае, не отвергай мою любовь к тебе и позволь выражать ее так, как я могу лучше всего. - Лайри поскреб мне загривок.

«Да, во имя всего лунного!» - Мысленно застонала от понимания своей беспомощности.

Мы подошли к зеркалу. Я безропотно позволила снять бюстгальтер, и затем через голову надеть платье. Опускающееся немного ниже колен, с длинными но…рукавами и неглубоким вырезом, свободное, оно ласкало меня, как шаль, укрывавшая мои плечи и спину.

Я чувствую себя стесненно и неловко. Игрушка в руках человека, пусть и любящего. Но как прежде, лишенная свободы. Рассматривая искрящиеся на плечах узоры, шагнула ближе к зеркалу, и замираю, увидев холодные отражения воспоминаний в своих глазах.

…Небо быстро темнело, догорал еще один день нескончаемых мучительных блужданий по лесу, близилась ночь, предвещая отчаянную борьбу за жизнь, в хрупком равновесии меж сном и явью, рискуя заснуть навсегда, превратившись в груду мертвой оледенелой плоти. Продрогшая, обессилевшая от голода, я брела по проторенной дороге и неожиданно встретила человека. Чувство безысходности окончательно подавило инстинкт самосохранения, и вместо того, чтобы опрометью броситься в лес, я подошла к человеку, настойчиво умоляя помочь мне. Я уже не могла в одиночку справиться с обрушившимися на меня невзгодами, мне жизненно необходима была помощь. Но человек испугался, хоть я так и не понимала, почему, ведь я не угрожала ему, а просила помощи. Он убежал, а я, шатаясь от слабости, снова брела по дороге. Очень скоро этот человек вернулся - подбежав, ударил меня по голове твердой тяжелой палкой. Потеряв сознание, я рухнула наземь…

Вздрогнув, отшатнулась. Меня знобило, а сердце словно застыло куском льда. Испуганная необъяснимыми метаморфозами, я метнулась в спасительные объятья Лайри. Прижаться к груди, уткнуться носом в шею, чувствуя мягко щекочущую бороду. Сильные руки лягут на спину, защищая от скрывающихся в памяти ужасов. Пусть! Лучше пусть он играет со мной, нежели мне быть игрушкой моих кошмаров.

- Мр-р-м? - Слышится вопросительное над ухом. Млею в теплых руках, будто лед, тающий под лучами летнего Солнца. Что, еще и во сне рассказывать ему о страхах? Это олунеть надо!

- Прости, - со вздохом посмотрела на Лайри. - За мной тыщу лет никто не ухаживал, потому я веду себя как одичавшая пони.

- Пони-принцесса. - Закончил человек, и поцеловал лоб.

- Можешь? Еще раз… - Несмело выдохнула, отводя взгляд. Я нуждалась в тепле, но было унизительно и стыдно просить согреть меня, мне казалось, что этим я обворовываю Лайри, не давая ничего взамен. И будто нарочно он время от времени ставил меня в такое положение, вынуждая вновь и вновь испытывать жгучий стыд за бессилие. Некогда всемогущая Принцесса Ночи, едва ли способная поднять бумажного журавлика…

Он понял и склонился ко мне. Осторожно приник поцелуем к губам. Я потянулась к нему, трепеща всем существом, наслаждаясь живительной энергией.

«О, Селестия, откуда он черпает столько сил?»

В меня заново вдохнули жизнь. Я услышала биение оттаявшего сердца, и по жилам моим разливалось весеннее тепло.

- Твоя грива ярче стала. - Удивленно шепнул любимый, подняв на ладони прядь волос.

- Спасибо, Лайри. - Коснулась пальцами его лица.

- Тебе лучше?

- Да. - Счастливо усмехнулась.

- Давай теперь выберем тебе обувь.

- Тут много одежды. Меня поражает столь огромный выбор и разнообразие. - Отметила, пока мы шли в обувной ряд.

- А как у пони с этим? - Поинтересовался Лайри. - Если вам достаточно своей шерстки, значит, портные вообще не нужны.

- Нужны. Знатные и богатые пони любят щеголять в блистающих и вычурных нарядах.

- Уж эта зна-ать, все б ей щеголять. - Нарочито сварливо проворчал друг. Наяву я б задумалась, как истолковать его слова, но во сне эмоции читались предельно ясно.

- Ах, милый, ты прав. - Утомленно вздохнула, прижав ко лбу кисть руки.

Это так тяжело, уж тебе ли не знать,

Когда рядом с тобой живет высшая знать?

Не надоело ль влачить столь тяжкое бремя?

Две недели - до ужаса долгое время.

Я сумела идеально подыграть любимому, казалось, весь сон остановился в удивлении вместе с ним. Кокетливо улыбнувшись, подмигнула.

- Ах, ты, Луняш-ш-шка, ах, ты, поняш-ш-шка! - Смеясь, Лайри тискает меня в дружеских объятиях, целуя макушку, лоб и уши. Я чисто «для приличия» слегка упираюсь и отворачиваюсь, впрочем, человека это не останавливает, и поцелуи уже горят на щеках и носу.

- Теперь вот будешь знать, какая с тобой «знать»! - Воскликнула с шутливой угрозой. - А то совсем забыл в процессе, что вместе с ним живет принцесса!

- А что ж ты так скромно и покладисто живешь, не требуя отборного овса, чистейшей воды из горного ручья и мягкую перину под круп?

- Я сопоставляю свои желания с твоими возможностями. Начни я капризничать и вздорить - ничего хорошего не вышло бы. Так что я лучше скромно поживу в уюте, нежели задиристо мерзнуть на морозе.

- Дома у тебя было много одежды? - Лайри перестал тискать меня и пригладил разметавшуюся гриву.

- В Эквестрии? Нет, были две-три накидки для повседневных прогулок и зимняя одежда. А для особых торжеств, таких как Гранд Галоппинг Гала, мой личный модельер создавал уникальный наряд. И каждый раз я выглядела неповторимо. Мне очень хотелось бы показать что-то из тех платьев, я уверена, они понравились бы тебе.

- Твой лучший наряд всегда с тобой, Принцесса.

- А-а? А-пхмпф, поняла. Спасибо. - Смущенно отвернувшись, рассматриваю обувь. Ведь Лайри постоянно любуется мной, живущей дома без одежды, а значит, лучший наряд для меня - мой ухоженный вид. И здесь человек абсолютно прав.

Заинтересовавшись легкими сапожками до колен, взяла их с полки. Они были на высоких тонких каблуках.

- Серьезно, в них можно ходить? - Усомнилась, надев один сапог.

- Спроси тех, кто умудряется даже бегать на таких «шпильках». - Рассмеялся Лайри. - Я не знаю, как они это делают.

- Наверное, знаешь, ты ж дома ходишь на пальцах, а это почти что на каблуках.

- «Почти» - это не «так же». Раз ты наблюдала за моей походкой, пройдись и сравни.

Обувшись, я попыталась пройтись. Чуть не свалилась.

- Этому надо долго учиться. - Лайри поддержал меня под локоть.

- Есть тут что-то более похожее на накопытники? - С облегчением усевшись на низенький мягкий стул, стянула сапоги.

- Должно найтись.

Вскоре мои ноги были обуты в легкие сандалии, как их назвал Лайри, с удовольствием осматривающий меня со всех сторон.

- И что же дальше? - Полюбопытствовала, переступая с ноги на ногу.

- О-ом-м, дальше-е. - Загадочно проурчал друг медовым голосом, растягивая вздох. И кивком головы поманил за собой.

Мы пришли в большой зал. Высоко под потолком висели лампы, похожие на объемистые бочки, изливающие мощный равномерный свет. У одной стены разместилась некая техника, а далее стояли несколько больших черных ящиков с круглыми «окнами» на передних стенках.

Мне эта обстановка была непонятна, но Лайри, судя по всему, хорошо ее знал: оставив меня среди зала, он повозился с техникой, затем вернулся, причем в уголках его глаз появились добрые морщинки, а на лице застыла полуулыбка, предвещающая очередной хаос и смятение в моих чувствах.

На груди человека глянцево поблескивал небольшой круг, которого я прежде не видела. Одна его половина была желтой, другая черной; на желтой половине лежал черный треугольник, а на черной - желтый, оба треугольника сходились одной стороной на границе цветов, образуя гармоничную контрастную фигуру.

Все также молчаливо улыбаясь, Лайри дважды коснулся круга двумя пальцами. Вспыхнувший над головой зеленый свет окружил человека колеблющейся завесой, через миг она опала.

- Принцесса Луна, позвольте пригласить Вас на танец. - Лайри, облаченный в строгий желтый с черными пятнами костюм, галантно поклонился.

- О, да. - Неловко помедлив, я протянула свою руку. В миг, когда наши пальцы соприкоснулись, отовсюду зазвучала тихая плавная мелодия.

Удерживая руку, мой «джентлькольт» привлек меня к груди и обнял.

- Только… я не сумею танцевать в этом теле, прости. - Смутившись, созналась я.

- Я тоже не умею танцевать. Позволь себе слиться с музыкой, наполни ей сердце, пусть она ведет тебя.

Расслабившись, я попыталась прочувствовать струящиеся вокруг нас потоки звуков, впустить их в себя. Зал незаметно погружался в полумрак.

День погас, и в золотой дали

Вечер лег синей птицей на залив.

И закат, догорая, шлет земле

Прощальный свой привет.

Пространство вокруг нас медленно искажалось, обнажая необозримую глубину сновидения: растаяли стены зала, исчезли потолок и лампы. Налетевший ветер всколыхнул гриву, донес запах моря. Я шагаю, не всегда попадая в такт движений Лайри.

В этот час, волшебный час любви,

Первый раз меня любимым назови.

Я дарю тебе все звезды и луну,

Люблю тебя одну.

Почему он выбрал именно эту песню? Она лучше всего отражает его чувства ко мне? Но что на самом деле я чувствую к нему? Любовь или лишь признательность за заботу? Как мне понять это, если я никогда прежде не любила по-настоящему, и даже рассказывала другу о причинах не-любви. Я не позволяла жеребцам увлекаться отношениями со мной дальше определенного предела, и Лайри первый, для кого я согласилась быть «особенной» пони. Неужели все потому, что я не знаю нюансы человеческой расы и не предполагала, сколь далеко может зайти человек в близком общении и сколь сильно он способен увлечь? А Лайри увлек, мощно и неотвратимо, я шагала, словно влекомая неким «магнетизмом», не зная, что ждет впереди, и смогу ли, вовремя остановившись, сказать твердое «нет», как отвечала до этого десяткам пони, добивающихся моего сердца.

Мир, окружавший нас, непрестанно изменялся… Золотая луна, отражаясь в зеркале воды, лежала на черном бархате ясной ночи, в россыпи ярко блистающих звезд. Повсюду пахло весной, запахи земли и трав дразнили нос, кружили голову. Я осознала, что благодаря Лайри, расцветает весна и в моей душе. Двигаясь в плавном ритме танца, он шевелил губами, неслышно подпевая воцарившейся гармонии:

Хорошо, что я тебя нашел,

Хорошо, что о любви мне говоришь,

Хорошо, что ты в глаза мои глядишь,

Мне так легко с тобой.

Я не заметила, когда сказала о любви. Хотя, он мог понять все и по моим эмоциям, калейдоскопом сменяющих одна другую. Во сне это не трудно. Вздохнув, прижалась к груди любимого, нежно обнимая его, наслаждаясь мигом единения. У меня еще будет время разобраться в своих чувствах.

Без меня не забывай меня,

Без меня не погаси в душе огня,

Будет ночь, будет новая луна,

Нас будет ждать она.

Пусть ночь плывет над во…

Все дрогнуло, под землей прокатился глухой рокот, неподалеку грохнулось что-то железное. Гармония рассыпалась угасающими искрами звезд, луна померкла. Отступив, я оглядываюсь, желая понять, что и почему происходит.

- Пора валить. - Проворчал Лайри, снимая с груди круг.

- Что валить?

Нас окатила с головой внезапно налетевшая холодная волна. Пригнувшись, человек устоял, но я от неожиданности упала. Странно, что Лайри не подал мне руку, чтоб поднять, и я лежала, до нитки промокшая.

- Нам валить, отсюда. - Пояснил он, дважды стукнув пальцами по центру круга и кинул его на пол. Треугольники, отделившись, провернулись, словно открывая некий замок, и каждый слился цветом со своей половиной круга. После чего сам круг увеличился в несколько раз, и его части распахнулись вверх створками люка.

- Падай туда.

Сновидение грозно содрогнулось, с каждым мгновением разрушаясь все больше. Хлестал ливень, по земле с шипением метались молнии. Я не заставила уговаривать себя и опустила ноги в люк.

- Когда прилетишь, подвинься, чтоб я на тебя не упал! - Прокричал Лайри на ухо. Его было почти не расслышать через грохот и вой стихийного бедствия.

«Куда прилечу?» - Мелькнула мысль. Молния ударила совсем рядом, и я, забыв сомнения, поспешно соскользнула в темную неизвестность.

Я плавно падала, или летела, в огромном туннеле. Вокруг меня, составляя хаотичную круговерть, проплывали обломки, отрывки разнообразных сновидений. Пронзенный ледяной горой корабль. Запутавшийся в люстре разноцветный осьминог. Ежи, дрейфующие на перевернутом столе в стакане воды. Какая-то птица стояла на холмике, вокруг него бегали неведомые зверушки, которых периодически захлестывало волнами, а птица все гласила: «Бегайте, бегайте, иначе не согреетесь!". Человек в лохмотьях, подбирающий с земли бумажные кружочки, с ненавистью пожирал их. Иссохшие деревья, которые внезапно охватывал огонь, зеленели и цвели, чтоб скоро вновь усохнуть под ливнем. Ведущая в никуда бесконечно короткая лестница, по ней деловито спускается шестилапая зеленая в красную крапинку лысая морщинистая собака.

«В какую это сно-мусорку забросил меня Лайри?» - Озадачилась я.

Чуть в стороне от моего полета виднелся угол избы. Самой настоящей избы, с жарко натопленной печью, широкой скамьей, уставленным снедью столом. Я направилась туда. У печи от меня повалил пар, моментально высохло платье, и встала дыбом грива.

- Здравствуйте. - Приглаживая гриву, обратилась к огню, явной живой силе деревенского сна. - Позвольте мне согреться и подкрепиться.

Огонь коротко вспыхнул, приугас. Сев к столу и подвинув большущую миску, я уплетала салат за обе щеки. Есть с помощью рук и ложки оказалось удобно - не надо было лезть мордой в салат.

- С-с-ш… Красавица. - Донеслось из печи. - Угости меня чем-то.

- Чем? - Обернулась, неторопливо допивая забродивший сок.

- Власы твои роскошны. Даруй мне прядку. - Всколыхнулось желтое пламя.

Пожалуй, это достойная плата за тепло и еду. Взяв со стола нож, отсекла одну из длинных прядей и поднесла огню.

- Угощайся.

На миг почудилось, что пламенное существо раззявило красную, пышущую жаром пасть - туда и кинула свой дар. Волосы зашипели, огонь взвился и стал синим. С треском распахнулись створки окна.

- Ступай, пригожая щедрая дева, в окно. - Прошептал огонь. Я благодарно поклонилась и вышла.

Оглянувшись, увидела висящее в пустоте самобытным порталом окно. В нем видно было печь, стол, но наружной стены у окна не существовало.

Полет постепенно ускорился, пространство сильно сузилось, вынуждая меня уворачиваться от людей, животных, растений, техники, кусков пейзажей и стен, различных предметов быта. Столкновения с ними не вредили мне, но, когда ты врезаешься в шкаф и оттуда на тебя вываливается ворох трухлявых книг, какие-то вонючие лоскутья, а из угла таращится человеческий скелет, чья отвалившаяся челюсть застряла в ребрах - приятного мало.

Внезапно все исчезло, меня сжала со всех сторон удушающая чернота, отовсюду доносились шорохи, поскрипывание, я в панике вертела головой, пытаясь найти выход. Тьма глухо треснула - я тут же схватилась руками за корявые края зияющей передо мной трещины, расширяя ее усилиями мышц и воли, стремясь навстречу манящему свету Солнца. Становится все труднее дышать, я хриплю, задыхаясь от неимоверных усилий. Еще немного, еще. В щель уже можно протиснуться, но я расширяю все больше, не желая быть сдавленной в полушаге от свободы. Наконец, извернувшись, вырвалась из плена, и, счастливо смеясь, повалилась лицом в траву, замерев в блаженной неге.

В ухо мне уткнулось что-то округлое, твердое. Приподнимаюсь, смотрю. Это крупный золотистый желудь. Все еще пребывая в эйфории, перелегла на спину. Шелестя раскидистой кроной, надо мной высится необъятный дуб, древний как само время. Темная кора испещрена летописями веков. Могучие ветви распростерлись вширь и ввысь. Листья тихо перешептываются, было чувство, что дуб рассматривает нежданную гостью. Ах, это из его ствола я выбралась наружу. Трещины не видно, наверное, сомкнулась, а ствол обвивает длинная золотая цепь толщиной с две моих руки.

Послышался хруст, удар, я вскрикнула, закрывая руками голову - на меня рухнуло какое-то тяжелое существо. Подмяв под себя, оно глухо рычало. Я боялась пошевелиться, осознав, что будучи человеком, физически слаба и абсолютно беззащитна против крупного зверя.

- Луна, я ж говорил тебе - подвинуться. - Раздалось грубое ворчание Лайри. Существо неуклюже сползло в сторону. Выдохнув, открыла глаза. На стволе дуба медленно срасталась кривая вертикальная трещина. Рядом со мной валялся помятый и недовольный гепард.

- Лайри? - Тронула его плечо. Зверь оскалился - я тут же отдернула руку.

- Ч-чер-р-рт, больно. - Зарычал гепард. Под шкурой было заметно интенсивное движение, даже там, где нет суставов и крупных мышц, изгибались и распрямлялись кости, плоть бугрилась, вздымалась, опадала, то обтягивая кости словно иссохшей шкурой, то вздуваясь пузырями, по всему телу катились волны.

- Господа, пожалуйста, не упоминайте нечистую силу. Вы и сами нечисты на все лапы и копыта. - Раздался сверху мурчащий баритон.

Я оглянулась на голос так резко, что хрустнула шея и закружилась голова. Охнув, потерла ладонью ноющую шею.

По золотой цепи, неторопливо ступая короткими мощными лапами, вальяжно прогуливался роскошный белый котяра. Грациозная походка, прилизанная густая шерсть, добродушная округлая морда, пышные бакенбарды и широкие черные усы - все говорило о высокородной персоне.

- О, Кот, простите, но какие копыта? - Показательно развела я руками.

Сняв с переносицы изящное пенсне, кот взглянул на меня голубыми глазищами:

- Принцесса, я вижу истинную вашу суть, и она очень разнится с вашим обликом. Надо полагать, речь все же следует вести о копытах, а не пальцах.

- Вы правы. Я не по своей воле в таком теле.

- Превращенка, значит. - Кот потер пенсне об шерсть и нацепил на нос. - Случайно, воду из человечьего следа не пила?

- Нет.

- Хотя нет, дождей давно не было. - Задумчиво добавил Кот, и посмотрел на гепарда. - А ему вот нехорошо.

- Ему можно помочь?

- Хм-мр-р-р, он с вами?

- Да, он мой друг.

- Два сапога пара. И оба левые. - Сокрушенно распушив хвост, Кот спустился с дуба и осмотрел большого сородича, затем принялся искать на земле. - Где-то тут есть желуди?

- Такой? - Я подала свой.

- Да. - Кот уселся возле меня. - Сними его шляпку. Так, и протяни мне ладонь.

Я вскрикнула, запоздало отдернув руку. Из расцарапанного пальца сочилась кровь.

- Лей в шляпку, и смотри, не пролей мимо! - Крикнул Кот.

Когда упала третья тяжелая капля крови, шляпка желудя увеличилась в размерах, превратившись в массивную деревянную чашу с кристально чистой водой. Кот сноровисто ухватил мою руку и потер раненый палец целебной травкой.

- А теперь заставь друга выпить это все.

- Что это? - Спросила я. Мало ли, вдруг там яд.

- «Живая вода». - Пояснил Кот. - Хуже от нее уж точно быть не может. Э, ты что, сама хочешь испить?

- Да, ведь от нее не может быть хуже.

Отпив глоток, я положила чашу и прислушалась к ощущениям в себе. Сначала казалось, что эта простая теплая вода не влечет каких-либо последствий, но затем мне внезапно стало очень тесно, неведомая мощь безжалостно сдавила меня, и я, слепая, глухая, извиваюсь, все дальше протискиваюсь в чем-то жарком, плотном и тесном, борясь со страхом и удушьем. Яркий красочный мир раскрылся безграничным простором, куда я вывалилась, сопя и жадно вдыхая воздух.

- Странно, я ожидал, что «живая вода» вернет тебе истинный лик. Наверное, надо использовать «мертвую». Однако, премерзко, верно? - Участливо осведомился Кот.

- Ага. - Согласилась, содрогаясь всем телом от знойного жара, небывалой легкости и прилива сил.

- А кто сказал, что это легко? Рождаться, оживать - всегда тяжко и больно. Потому и говорю, заставь своего друга быстро выпить все, прежде чем оно подействует. Как? Ну, сможешь в глотку влить?

Утерев лицо рукавом, я повернулась к Лайри. Прикасаться к нему было противно - тело то застывало камнем, то превращалось в желе, в котором вязли пальцы. Выждав новый момент «окаменения», переложила гепарда на грудь.

- Лайри, пожалуйста, выпей побыстрее. - Ласково сказала, помня, как он заботился обо мне ночью, когда я сама была в худшем состоянии, хоть и не распадалась бесформенной массой.

Подвинув чашу к носу зверя, поддержала голову, чтоб он мог лакать, не захлебываясь при этом. Лайри успел выпить половину, прежде чем застыл, высунув язык и уставившись в воду бессмысленным взглядом.

- Уйди подальше. - Предупредил Кот, быстро карабкаясь на дуб. Я последовала разумному совету, забрав чашу.

Постепенно Лайри обретал прежние стройные черты, шкура перестала пузыриться, разгладилась. Казалось, я слышу «хрясканье» его костей и суставов, часто он скалился и клацал зубами, вероятно, от боли. Наконец, тяжело дыша, гепард поднял голову, взглянул на меня, словно ожидая чего-то. Я тут же предложила оставшуюся воду. Лайри скроил недовольную морду, выразив брезгливость и отвращение, но допил. Теперь я не ушла, а сидела рядом, руками прижимая к земле конвульсирующее тело. Любимый утих столь внезапно, что я испугалась. Но лежащая на груди ладонь чувствовала сердцебиение.

- Силен, однако. - Одобрительно проворчал спускающийся Кот. - Обычно достаточно сбрызнуть тело «живой водой». Вы первые, кто осилил пить ее.

- Сбрызнуть, всего-то?! - Возмущенно ахнув, я схватила Кота за шкирку. - Почему ты тогда не сказал это, а заставил поить его?

- Потому что тебе не известны все тонкости целительского ремесла, Принцесса. Ведь ты привыкла работать магией. - С достоинством ответил висящий Кот. Хоть физически я не стала больше и мощнее, глоток «живой воды» добавил мне изрядно силы, и я держала увесистого мехового лекаря словно пушинку.

- Верно, не известны. Будь любезен объяснить.

- В более комфортном положении, надеюсь. - Кот указал передней лапой вниз. Я опустила его чуть сильнее чем надо бы. Он встряхнулся, укладывая смятый мех, и снова вытер пенсне.

- Начнем с того, что на практике «живой водой» всегда окропляли мертвое тело, которое надобно оживить.

- Некропония какая-то, тьфу. - Сморщила нос, вспомнив сопутствующие обстановке запахи.

- «Некромантия», ты хотела сказать, - поправил Кот. - Да, это ее разновидность. Если тело лежит не больше трех дней, то спасти его можно, сперва заживив раны «мертвой водой», и затем применив «живую». А Лайри твой и так живой - куда еще воду на него лить? Иное дело, в теле его скрывался недуг, который надо было победить.

- Что могло так повлиять на него? - Задумалась я.

- День Божий на дворе, где видано, чтоб оборотни днем шастали?.. - Махнул лапами Кот.

- В других местах мы с ним гуляли днем, и ничего плохого не случалось, он даже свободно менял облик. Быть может, именно это измерение негативно влияет.

- Я не знаю, в каких местах вы гуляли, и чем ты его измеряла - пядью, локтем или аршином, но, как вижу, другу твоему лучше.

Поднявшись, гепард встряхнулся, обнял меня, с громким урчанием потерся о щеку. Мне было неловко проявлять чувства к Лайри при незнакомых, я ограничилась почесыванием загривка.

- От всего сердца благодарю за помощь, Кот ученый. - Пятнистый хищник наклонился к белоснежному. - Мы с тобой одной крови, ты и я. Мой дом - твой дом. Моя добыча - твоя добыча. Моя лежка - твоя лежка. Нужна будет поддержка быстрых лап, верных глаз, острых клыков - зови.

Раздувшийся от важности, кот выглядел едва ли не мордастее гепарда, и оглушительно мурлыкал.

- Польщен, весьма польщен.

Гепард глянул по сторонам.

- Слушай, Кот, мы гуляли с Принцессой, но нас выкинуло сюда. Куда ты посоветуешь нам пойти?

Кот повел лапами:

Направо пойдешь - песню найдешь.

Налево пойдешь - в сказку попадешь.

Мы с Лайри переглянулись.

- В песне мы уже были, - проурчал Лайри. - Так что пойдем в сказку, наверное.

- Да. Кот, спасибо тебе.

Встав, я отряхнула пыль с ног. Попрощавшись с ученым Котом, мы зашагали в сторону сказки, по колени в высокой траве. Скоро вышли на неширокую древнюю дорогу, мощенную потрескавшимися желтыми плитками.

- Лайри, что случилось, что тебя так исказило, когда попал сюда?

- Я немного выждал, когда ты спрыгнула в люк, чтоб не столкнуться с тобой, затем прыгнул тоже, но меня закинуло в лабиринт каменных труб. Да еще за мной каталось большое колесо с торчащими из него лезвиями и грозило порубить. Пришлось от него бегать. Выход был загорожен решеткой, по другую ее сторону я видел тебя и свободу.

- Решетка? Разве ты не из ствола дуба выпал?

Остановившись, Лайри почесал задней лапой шею.

- С твоей стороны, наверное, это был дуб, а с моей - решетка. И сзади колесо подкатывало. Чтоб проскочить грань между снами, я изменил тело. Упал на тебя. А потом ты меня отпаивала. Противная водичка, кстати, один ее вкус мертвого поднимет.

- Вкуса у нее вроде как нет, а вот послевкусие… - Передернула плечами.

Плитки встречались все реже, дорога превратилась в тропу, круто уходящую вверх. Небо сплошь в тяжелых, неприветливо-серых тучах, воздух пресыщен свежестью, влагой, солью. Принюхавшись, мы с гепардом задумчиво переглянулись и продолжили молчаливый путь. Неожиданно подъем кончился.

- Опять? - Гепард осмотрел серый водный простор. - Тебе не кажется, что это море гоняется за нами? Куда ни пойдем, везде к нему приходим. Или у меня паранойя?

В спину мне ударил мощный порыв ветра, я оглянулась, затем, присев рядом с гепардом, коснулась ладонью его загривка:

- Лайри, скажи, ты точно помнишь, что мы поднимались сюда?

- Да, помню. - Подозрительно проворчал зверь.

- Обернись. - Я махнула рукой за спину.

- Поднялись, называется… - Фыркнул гепард, с недоумением уставившись на бескрайнюю степь. - Вот, чего я не люблю во снах - когда у них ломается логика построения. Если ты поднялся, значит, поднялся, а не спустился или вернулся.

- И столь низкое облачное небо, что, кажется, его можно коснуться. - Шепнула, чувствуя неясное беспокойство. Было нечто неуловимое и напрягающее в этой обманчиво безмятежной идиллии.

- А что так робко - только «коснуться»? Давай уж сразу постучим по небу, мр-р-р-ры? Быть может, достучимся до кого-то. - Насмешливо фыркнул Лайри. - Нет? Тогда сами будем ломать логику - никуда не идем. Если мы нужны в каком-то месте, пусть это место идет к нам.

И пятнистый решительно расселся на прибрежной траве.

Слушая шум прибоя, я ласкаю спину Лайри, зарываюсь пальцами в густой гладкий мех, считаю пушистые пятна, чувствуя громкое урчание, зарождающееся где-то в глубине мощного тела. Гепард ложится спиной на мои колени и осторожно трогает лицо лапой. Удерживая когтистую лапу, я прижимаюсь щекой к жесткой подушечке, касаюсь своими пальцами полос на морде зверя, смотрю в янтарные глаза, любуясь их живым завораживающим блеском. Мне хочется спросить о многом, и многое сказать, но не желая нарушать блаженную тишину, молча склоняюсь над гепардом и прижимаю к груди, спрятав лицо в мех. Лайри замирает в объятиях, его мурлыканье чуть слышно.

Небо проясняется, спиной я ощущаю тепло Солнца.

Мы вздрагиваем от странного шума. Я поднимаю взгляд, гепард перекатывается на бок. Недалеко в море вырастает высоченная водяная колонна, ярко светящаяся у основания. Постепенно она распалась, свечение угасло, а из пенной воды вынырнула белая голова какого-то животного. Оглядевшись, оно поплыло к нам.

- Пошли. - Буркнул Лайри, вставая. - Я ж говорил: если мы не ищем приключений - они найдут нас.

Вскоре стало ясно видно, что голова нежданного гостя увенчана изящным витым рогом, а утонченные черты морды подсказывали, что гость сей женского пола. Наконец, ноги нашли дно, и на берег, облепленная водорослями, ступила Принцесса Селестия.

Мы с Лайри руками и зубами принялись очищать мою сестру от морской травы.

- Здравствуйте, Ваше Величество, - приветствовал гепард. - И как Вас на сей раз угораздило в море?

- Погодите.

Наколдовав жаркий ветер, Селестия потрясла гривой, хвостом, расправила крылья, обсыхая. Затем, поправив корону, телекинезом подняла водоросль и распробовала.

- Недурственный вкус. - Отметила аликорн с видом искушенного гурмана. - Надо будет договориться с ихтиопони о поставках таких трав к королевскому столу, если в Эквестрийских морях найдется подобное. Спасибо за помощь, друзья. Давайте устроимся удобно и поговорим, пока у меня есть время до рассвета.

Разлеглись мы в траве, подальше от моря, причем Селестия забрала водоросли с собой и поедала их между репликами.

- Луна, я рада, что ты в добром здравии.

- А как ты узнала, что я - Луна? Я ведь даже сама не узнала себя сразу.

- Уж чего-чего, а энергетику родной сестры я узнаю всегда, какой бы облик она ни приняла.

- Селестия, у вас есть важные новости, или вы просто погостить? - Уточнил гепард.

- Конечно, Лайри, я пришла поблагодарить тебя за освобождение Луны из кошмаров, и хочу убедиться, что у нее все хорошо.

Улыбнувшись, Селестия отлевитировала ко мне длинный лист. Я хотела напомнить сестре, какой кошмар недавно явила мне она сама на балконе Кантерлотской башни, но сочла некультурным устраивать скандал при любимом, и промолчала, решив отложить выяснение личных отношений на более подходящее время и место. Приняв угощение, впилась зубами в сочный лист. Лайри безмолвно бросил на меня подозрительный взгляд. Я пожала плечами, жуя.

- Селестия, как по-вашему, почему Луна превратилась в человека, пусть и на одну ночь? - Спросил гепард.

Аликорн кивнула.

- Думаю, превращение Луны легко объяснимо.

Последовала пауза. Сестра, задумчиво доедая лист, отрешенно уставилась в одну точку пространства. Мы терпеливо ждали. Проглотив последний кусок, она внезапно глубоко вздохнула, шумно втягивая воздух широко раскрытыми ноздрями, как дикое животное, почуявшее близость хищника, и странно в упор посмотрела на гепарда, на миг ее взгляд посуровел.

- Тия?

Моргнув, пони тряхнула головой, словно избавляясь от морока.

- Ничего, простите. - Селестия устало потерла голову ногой. - Перенервничала я, опасности уже мерещатся везде. О причине превращения Луны. Ваше сожительство относительно недолгое, но тесное, и вы не упускаете случая обласкать друг друга, из-за чего ваша энергетика сильно смешалась, вы невольно чутко ощущаете близость. То, как я вижу вас, а вы - меня, это не реальные мы, а наши «проекции», образы, тела сновидений. После пережитых кошмаров тело Луны жестоко пострадало, ему нужно было не только отдохнуть, но и восстановиться - оно восприняло мощную энергетику Лайри, которой с избытком хватило на восстановление. Превращение же в человека - побочный эффект влияния чужой энергии. Когда уровень личной силы Луны поднимется до прежнего, она снова станет аликорном. Сестра, дай мне руку.

Я подала. Селестия принюхалась к пальцам, огорченно вздохнула.

- Вы оба храните следы трагедии, от вас несет горелым, вязким и мерзким, болью, страхом и безысходностью. Луна, по возможности, соверши с Лайри обряд очищения огнем, он поддержит ваше здоровье.

- Хорошо. И, верно, мы очень близки. Этой ночью мы с Лайри спим в одной постели.

- Вы?.. - Аж приоткрыв от удивления рот, Селестия перевела взгляд с меня на Лайри.

- Да, ночью я не находила себе места из-за кошмаров, и Лайри предположил, что с ним рядом мне будет спокойнее. Так оно и стало. А разве любимым запрещено спать вместе? - Я сделала самые невинные глаза, какие только могла представить с человеческим лицом.

- Ф-фр-р-рмпф, нет. Не запрещено. Но это очень неожиданно для меня. - Развела ногами Селестия.

«Лайри прав. Она действительно переживает за меня, даже будучи недовольной моим скорым возвращением в Эквестрию и вероятными проблемами. Но при чем тут Найтмер Мун?»

Аликорн нахмурилась, когда я высказала свой вопрос.

- Ты и Найтмер - разные существа. Он паразит, воспользовавшийся твоими слабостями, он захватил разум и поработил тело. Я не желаю разбередить твои старые раны. Ты точно хочешь слышать ответ, сестра?

Кивнула. Гепард ободряюще привалился ко мне боком, и я обняла его.

- Вы прекрасны вместе. - Печально улыбнулась Селестия. - Хорошо, я скажу. Когда паразит слился с тобой, ты стала Найтмер Мун, и сотни лет вы прожили вместе. Но попав на Землю, разделились. Найтмер исчез. Я не знаю, где он, и что замышляет. Я боюсь за тебя, сестра. Боюсь, что вернувшись в Эквестрию, ты снова окажешься в плену Найтмера, и я не смогу остановить его и спасти тебя.

- Не сможешь? Но почему? - Я невольно сжала пальцы на плече гепарда, заставив его сердито заворчать. - Прости, Лайри. - Торопливо извинилась.

Мы с Селестией обменялись долгим взглядом, чувствуя молчаливое противостояние: я хотела знать правду, которую она не хотела говорить. Вздохнув, аликорн сдалась и грустно прикрыла глаза:

- Магия Элементов Гармонии - единственная, могущая противостоять атакам Найтмера.

- Та магия, которой ты меня залунила?

- Да. Когда все… кончилось. С тех пор я не властна над ними, Элементы бесполезны. Если ОН вернется - я не знаю иных эффективных средств борьбы. Мне жаль, Луна.

Пересев ближе, Селестия обняла меня, тяжело дыша и всхлипывая. Я пребывала в шоке, недоумении: ведь недавно меня практически размазали, назвав монстром и доказав, что моя жизнь не имеет значения для Эквестрии, что все прекрасно обходятся без меня и моих снов. А сейчас она чуть ли не рыдает надо мной, открыто признавая бессилие в вероятной стычке. Или прав Лайри, говоря, что Селестия чувствует себя одинокой и усталой, и у нее был нервный срыв тогда? Почему же я этого не чувствовала? Или она скрывает от меня истинные свои чувства и намерения? Но зачем?

- Неужели нет никакого решения? - Тихо спросила, запуская пальцы в густую гриву сестры, наслаждаясь необычайно приятным ощущением шелковистых прядей. Наконец, я познала удовольствие, которое испытывает Лайри, лаская меня.

Отстранившись, Селестия посмотрела в глаза:

- Одно решение есть. Так получилось, что твое освобождение из тысячелетнего заточения на луне - досрочное. И если не открывать портал, а дождаться истечения срока, то Элементы вновь будут под контролем, с их помощью я сумею победить Найтмера.

- Сколько же ждать?

- Тринадцать лет, по моим подсчетам.

- Да за тринадцать лет нас сто раз убить успеют! - Взвился гепард. - Луной уже соседи интересуются.

- У вас стало опасно? - Встревожилась аликорн.

- Нет, соседи добрые, пока что. - Поспешила успокоить я. - Но мой друг прав - в мире Земли мне лучше не задерживаться.

- Лайри, я думала об этом. И не переношу сроки. - Селестия повела ногой. - Как и договорились, я приму сестру домой в это полнолуние. Главное, чтоб у тебя в нужную нам ночь погода была безоблачной.

- Нормур-р-рно. - Гепард улегся.

- Что до Найтмера, я надеюсь, он не вернется. А если вернется… - Пони подняла глаза к небу, чутко прислушиваясь к чему-то. - Я попытаюсь одержать верх. Мне пора уходить, друзья мои, просыпаться. Удачи вам.

Уже полупризрачная Селестия мягко поцеловала мой лоб и исчезла.

- Как все запутанно. - Вздохнула, закрывая лицо рукой от палящего Солнца. Пропотевшая одежда липла к телу, горячий воздух обжигал легкие.

- Я тебе говорил - она беспокоится.

Лайри лизнул мои пальцы. Подставила ладонь - мурлыкающий гепард уткнулся в нее мордой, лаская влажным языком. Было очень щекотно, в ответ я почесывала теплый нос. Ухватив пальцы в пасть, Лайри игриво взглянул на меня. Я слегка потрясла рукой - он не выпустил пальцы, а начал сосать их, причмокивая. Рассмеявшись, энергично поскребла гепарду язык - друг фыркнул и освободил руку.

- Как думаешь, мне искупаться в море?

От нас до моря было с полсотни шагов. Заросшее травой побережье и морская гладь с отблесками Солнца составляли красивейшую картину. Лайри сделал то, чего я никак не ожидала: когтями передней лапы подцепил кромку воды и поднял, словно ткань, обнажив дно. Причем спокойно, не напрягаясь, будто сдвиг материи и пространства был для него рутинным действием, как переложить лист бумаги.

- Берег пологий, ровный, можешь пойти. Только, если не умеешь плавать по-человечески, на глубину не заходи.

И аккуратно уложил море на место.

- Хорошо, котик. - Почесав друга за ухом обслюнявленными пальцами, я принялась раздеваться. Снимая платье, ощутила прикосновение мокрого языка к боку и взвизгнула, запутавшись в одежде. Шершавый язык продолжал нежно гулять по телу, дразнясь и щекоча. Изнывая от стыда, все-таки стянула платье.

- Мы же просили не шалить так с Нами! - Притворно сердита, слегка шлепнула гепарда по носу. Ням! Я успеваю отдернуть руку.

- Простите, Принцесса, но Ваше очарование столь пленительно, что быть рядом с Вами - Вселенское счастье, веяние которого выветривает из моей головы все мысли. - Лайри обезоруживающе оскалился.

- Ты заставляешь Нас смущаться, хотя, тебе же это дико нравится.

- Не помню никого, кто умер бы от смущения. И наглость - второе счастье.

- Второе, говоришь. А что же тогда первое счастье? - Поинтересовалась, снимая обувь и чулки.

- Первое - когда есть та, с кем можно быть наглым и счастливым. - Гепард лег поперек ног. - А если бы я не проявлял к тебе внимание, как иначе ты б знала, что нравишься мне?

Я попыталась спихнуть его, но громко урчащий кот уперся всеми лапами. И было ясно, что искупаться в море мне не суждено.

«В таком случае, настало время сладкой мести за весь беспредел, которому ты подвергаешь Нас!» - С этой коварной мыслью я принялась неистово чесать пятнистого во всех направлениях, используя свои короткие крепкие когти. Атаке подверглись голова, шея, живот, бока и ребра. Благодаря ласкам Лайри я знала, что чесать вдоль ребер особенно щекотно, и обратила эти знания против него. Скоро извивающийся от смеха гепард сполз на траву, освободив мои ноги.

- Надеюсь, я достаточно наглая для тебя? Ты тоже очень нравишься мне. - Поцеловав любимого в нос, связала его длинные лапы чулками и положила свернутое платье под голову. - Отдохни пока, а я освежусь.

Он промурчал что-то абсолютно счастливое, глаза его искрились весельем.

На берегу я остановилась в предвкушении у темной границы прибоя. Вспененная прохладная волна омыла пальцы ног. Мощный бриз овеял меня, дохнув свежестью в лицо и растрепав гриву. Последнюю тысячу лет я не купалась в море даже во сне. И с наслаждением шагнула навстречу ласковым объятиям стихии. Смеясь, хлопаю ладонями по волнам, ловлю пену.

Сквозь прозрачную воду вижу дно, золотистые полосы света пробегают по бесчисленным ярким камешкам с необычайно красивыми узорами. Поодаль, раскрыв створки изящных раковин, дремлют несколько крапчатых ракушек. Я шагнула к ним - и все ракушки разом захлопнулись.

Серебристые рыбки вьются у моих ног, пощипывая за волоски. Наклонясь, зачерпываю воду руками, и вот крохотные существа живыми искорками резвятся в ладонях. Полюбовавшись, отпускаю рыбок на свободу.

- Уа-а-ах! - Неожиданно холодная волна окатила грудь, у меня аж захватило дух, и я чуть не шлепнулась на спину. От избытка ощущений идет кругом голова, снова мурашками «встала шерсть». Человеческое тело по-прежнему дарит изумительно яркую красочную гамму чувств. Продрогшая, бреду на берег. Внезапно земля подо мной разверзлась и я ухнула с головой в дыру. Мощный водоворот увлекает все глубже в какую-то темную теснину, бурлящая ледяная вода хлещет по лицу, телу, бьет и швыряет, конечности сводит от холода, легкие горят, требуя воздуха, я из последних сил сжимаю губы, борясь со страхом, разметавшим остатки рассудка и воли. Захлебнулась, почти теряю сознание, но меня выбрасывает огромным фонтаном и, кувыркнувшись, я плюхаюсь в воду. Вынырнув, жадно ловлю воздух широко раскрытым ртом, горло обжигает, словно глотаю огонь, а яркий свет слепит глаза. Стремительное течение выносит на каменистый берег, где я валюсь без сил, ослепшая и дрожащая. Шум реки заглушают удары сердца, саднящее горло хрипит, невыносимо больно дышать, но эта боль и удерживает на грани, не позволяя сгинуть в пропасти забвения.

Когда унялась боль и стихло жжение в глазах, я долго рассматриваю странно привычное синее «нечто», вяло пытаясь сообразить, что я вижу. Перед глазами все плывет, размытое до неузнаваемости, а шумящий в голове ветер мешает мыслить, мешая мысли бессмысленной кучей. Не слишком ли далеко моя голова от тела?..

Когда прояснился взгляд, я поняла, что вижу собственный синий нос. Желая ощупать его, через силу подтянула тяжелую и будто онемевшую руку.

- Ой! - Вздрогнула, чувствительно приложив копытом по носу. Тело неприятно заныло от головы до… хвоста? Устало вздохнув, я рассмотрела копыто перед носом, затем, преодолевая мучительную слабость, приподняла голову на длинной шее: так и есть, я снова обрела тело пони. И вовсе не ощущаю мало-мальски заметного подъема личной силы, которую упоминала сестра. Искра жизни чуть тлеет в моем сердце, с каждым вдохом в груди свирепствует пожар, и от каждого выдоха веет стужей ледяных равнин Кристальной Империи.

С трудом поднявшись на трясущихся ногах, я огляделась, инстинктивно ловя носом холодный ветер. К берегам бурной реки вплотную подступил мрачный и неприветливый лес. Моросит противный мелкий дождь. Замерзшая до костей, я громко чихаю, и эхо далеко разносит случайно подхваченный звук. Очевидно, я снова одна в этом мире, и мне лучше двигаться, пока есть силы. Если упаду, то не встану.

Какие странные камни на этом берегу - маленькие, яркие, приятно пахнут. Задумчиво поворошив их копытом, я наклонилась, желая попробовать, и все-таки опрокинулась. Ослабевшие ноги отказались служить. Плача от боли, взяла губами несколько камешков, осторожно разжевала - о, чудо, они оказались съедобны, восхитительны на вкус, и возвращали утраченные силы.

Некоторое время я насыщалась, поедая все камни, что находила под собой, и все, до каких могла дотянуться лежа.

Так, хватит, а то не сдвинусь с места уже по иной причине. Сыто вздохнув, легко поднялась на ноги. Словно и не было боли, усталости, сковавших суставы. Потянулась, осмотрела себя: свалявшиеся волосы, помятые перья, мокрая грязная шерсть, но в целом, я цела и здорова. Пропали подаренный Лайри «ошейник», и трусы, единственная деталь гардероба из человеческого сна.

Вновь оглядевшись, я решила идти вверх по течению реки. Берег скрыт в тумане, иногда мимо меня скользят темные тени неведомых мне животных и людей. Я явственно чувствую злобные цепкие взгляды, и от затылка до хвоста, заставляя гриву встать дыбом, проносится холодная волна. Слышу невнятный шепот, то отдаленный, то почти у самых моих ушей, но не могу понять его, словно это незнакомое наречие. Камни с ропотом катятся из-под копыт, я осторожно ставлю ноги, рискуя оступиться и рухнуть с кручи в реку. Я не знаю, почему иду именно в эту сторону, но двигаться куда-либо, пусть и навстречу неизвестности - казалось лучше, нежели оставаться на месте.

- Луняшка-а-а!

Так звать меня мог только Лайри. Я замираю, осматриваясь, но из-за густого тумана и шума реки невозможно понять, откуда слышится зов. Внезапный мощный ветер сорвал прочь туманную завесу, и тени с заунывными стонами пронеслись мимо. Я не успела увернуться от столкновения с тенью рослого человека и она, испустив ужасающий крик, разлетелась в клочья, обляпав меня липкой вонючей жидкостью.

- Ф-фу! - брезгливо фыркнув, я попыталась отряхнуться и вытерла морду крылом.

- Лу-у-уна-а!

Теперь на другом берегу я увидела Лайри, он махнул рукой, указывая куда-то выше по течению, и быстро зашагал по осыпающимся камням. Я последовала за ним. Мы шли вместе, разделенные стихией, но единые в желании встречи.

Вскоре показался огромный мост, сложенный из замшелых каменных блоков. По обоим берегам у входа на мост возвышаются мраморные статуи величественных аликорнов. Склонившие головы, они бесстрастно рассматривают путников.

Лайри уже шагает по мосту, мои копыта тоже коснулись его плит, и внезапно грудь ближайшей ко мне статуи треснула, исторгнув облачко пыли. Трещины юркими змейками скользнули по ногам, словно прячась от моего удивленного взгляда, и полустертая надпись «Бездна взывает к бездне» на массивном пьедестале плюнула в морду каменным крошевом. Я зажмурилась, спасая глаза от впивающихся в шкуру острых осколков.

Трещины, пробежав по земле, коснулись моста, и древнее сооружение рухнуло в одно мгновение.

«Лайри!»

Крик мой застрял в горле, я с ужасом вижу гибель любимого в бурлящей стремнине. Пытаюсь поймать его телекинезом, но магия не действует. Глянув на рог, узнаю, что он заляпан той же бледно-фиолетовой дрянью, которой облила меня шальная тень.

Хочу лететь на помощь Лайри, но не могу шевельнуться. Я не чувствую своего сердца, не слышу дыхания, пелена безумия застилает некогда ясный взор. Мне кажется, я превращаюсь в изваяние, такое же, как эти равнодушные потрескавшиеся аликорны у моста. Я стою на берегу реки и смотрю на проплывающих мимо. Бесчувственная. Безжизненная. Бессмертная. Лайри борется из последних сил, но река жизни уносит его прочь от меня.

- Не-е-ет!

Рыдая и сопротивляясь всей сущностью, стряхиваю чудовищное наваждение. С меня падают осколки мрамора. Нет! Я - живая, любящая, сострадающая! Расправив крылья, бросаюсь к человеку. Где он? Пролетаю над рекой, всматриваясь в каждый водоворот. Пляшущие по воде яркие блики Солнца слепят, мешая искать. Вон, в бурунах мелькнула его голова. Ни мига не медля, ныряю за ним. В мутной воде ничего не видно. Вынырнула, фыркая и отплевываясь. Чувствую рогом свободный поток магии - о, прекрасно, вода очистила рог. Использую заклинание усмирения стихии - река нехотя замедляет бег. Где же Лайри?

Дно ушло из-под ног, и я кубарем падаю куда-то вниз. Вода оглушительно хлещет по голове, не позволяя сориентироваться и взлететь. Внизу водопада я очень больно встретилась с каменной плитой, грянувшись об нее всем телом, и потеряла сознание…

Вздрогнув, приподнялась, стеная от боли. Вода шумит где-то совсем близко. Одержимая желанием найти Лайри, я встаю и иду, пошатываясь, на шум, надеясь, что это действительно вода, а не шум в моих ушах. Огибаю некую стену. Поворот. Дверь. Пытаюсь открыть ее телекинезом, но магия снова «не пашет». Конечно, после этакого сотрясения… Схватив дверную ручку передними копытами, дергаю - дверь неожиданно легко поддалась, и искусственный свет на миг ослепил меня.

- При-и-ивет. - Сказал оторопевший Лайри, намыливающийся под душем. Я лишь теперь начала соображать, где нахожусь.

- Прости, пожалуйста. - Пробормотала, опуская взгляд, и, попятившись, закрыла дверь в ванную.

На кухне, сполоснув морду холодной водой, я проснулась окончательно, и включила кипятиться чайник.

- Вид у тебя перемятый и невыспанный. - Отметил Лайри за завтраком.

- Ты не лучше. - Буркнула, окинув любимого взглядом. Левый его глаз явно не желал открываться.

- Но кошмары тебе перестали сниться?

- Да.

- Хоть что-то хорошее. - Лайри потер лицо ладонями, к человеческой речи добавилось раздосадованное звериное ворчание.

- Тоже не выспался?

- Да, бредятина какая-то с этими снами. Не отдохнул, а устал от них, словно силы куда-то утекли. А тебе понравилось быть человеком?

- Знаешь… Да, понравилось. Я пережила много интересного, и теперь лучше понимаю некоторые нюансы твоей жизни.

Лайри вопросительно кивнул, вычерпывая борщ из тарелки.

- Например, я не очень представляла, почему тебе нравится ласкать меня. Но тогда, погладив Селестию, сумела понять, какое удовольствие ты получаешь со мной. И у тебя-гепарда очень приятная шерсть.

- Кстати, Селестия. Ты знаешь, как провести очищение огнем, что она советовала?

Я задумалась, вспоминая, как обычно исполняется обряд, и насколько допустимо упростить его в нашем случае.

- Если отбросить второстепенные элементы ритуала, нам нужен небольшой открытый огонь, достаточно устойчивый к угасанию. И на его выполнение потребуется время. Тебе ведь скоро уходить?

Лайри посмотрел на висящее над столом устройство со множеством мерцающих зеленых палочек, располагающихся всегда под прямым углом относительно друг друга.

- Восемь утра, мне на работу к обеду. Если обряд не занимает весь день, то я к вашим услугам, Принцесса Луна.

- Хорошо. Обряд дос…

От резкого громкого звука я подскочила на табурете, а в комнате сильно завоняло.

- Ох, извини, крайне некультурно с моей стороны. - Смутилась я.

- Луна, не путай длинное с горячим. Это чисто физиологический процесс и не имеет никакого отношения к культуре. - Встав, Лайри открыл форточку и собрал пустые тарелки. - Либо у тебя плохо работают кишки, либо вчера ты наглоталась с молоком воздуха, который прошел через тебя насквозь и теперь выходит с другого конца. Да, это не очень приятно, но естественно.

- Кишки мои вроде как работают хорошо. - Я задумчиво потрогала свой живот, пытаясь оправиться от культурного шока, куда в который раз загнал меня Лайри.

- Живущие в кишках бактерии могут провоцировать выделение газа и вздутие живота, с таким же неприятным эффектом. - Продолжал человек, стоя у раковины.

- Живущие? Ты хочешь сказать, что во мне, внутри, кто-то живет?! - Ужаснулась я.

- Ага, живет, и о-очень много всяких тварей. - Засмеялся Лайри. - Одни помогают переваривать еду, другие охраняют и борются с третьими, которые вызывают болезни. В тебе, во мне, в каждом живом существе есть огромная вселенная, населенная миллионами других существ - как полезных, так и вредных.

- А… Увидеть их как-то можно?

- Можно, но надо обладать мощной увеличивающей техникой. Можно даже увидеть, какая война идет в организме во время болезни.

- Получается, что если кто-либо умирает, то вместе…

- С ним умирает целый мир. - Закончил мой человек с характерной жесткой прямотой, словно ставя точку в рассуждениях.

Шокированная открытием Вселенной-в-себе, я допила чай, размышляя, что теперь мой чай, оказывается, дается не только мне, но и кому-то еще, причем, нескольким миллионам. Увидев на дне чашки нерастаявший сахар, захотела довылизать его и сунула морду в чашку. Чуть позже, поняв, что смертельно влипла, торопливо постучала копытом по плечу Лайри, моющего посуду.

- Тьфу, черт! - Извернувшись, человек зажал мою голову подмышкой и мощным движением руки скрутил с морды прилипшую чашку. - Ты ж так задохнуться могла!

- Да… - Шепнула, осознавая, что без помощи Лайри уже доживала бы в агонии последние мгновения жизни или лежала на полу с разбитой чашкой и рассеченной осколками мордой. - Спасибо.

- Та-а-ак… - Все еще удерживая меня, Лайри поставил чашку на стол. - Никаких обрядов, и вообще ни к каким делам я тебя не допущу, пока не приведу в порядок. А то ты такого набедокуришь, что и до пришествия Селестии не доживешь.

- И как ты намерен приводить меня в порядок? - Осторожно полюбопытствовала, слыша явную злобу в голосе.

- Долго, тщательно, и со вкусом. - Многообещающе осклабился человек, закручивая кран.

Мне стало страшновато.

***

Намотав на руку Лунную гриву, я повел слегка напуганную и присмиревшую принцессу в ванную. Обычно Луна звучно цокала копытами по паркету, но сейчас ее шаги были почти неслышны.

- Вы готовы, Ваше Величество? - Вкрадчиво проурчал ей на ухо, убирая доску с ванны.

- Э? Нет, не готова. - Вздрогнув, Луна смущенно отвернулась. - Но, кажется, я догадываюсь.

- Правильно догадываетесь, вам не кажется.

- Но ты… - Она подозрительно покосилась на меня.

- Никаких «но я», - сурово пресек я ее протест. - Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Залазь.

Обреченно вздохнув, Луна полезла в ванну словно на эшафот. Я стянул с себя водолазку, выкинул ее в коридор, оставшись в одних штанах, и запер дверь ванной на щеколду.

Укрепив душ так, чтоб вода падала на пони, я намылил руки.

- Похолоднее, пожалуйста, а то слишком горячо. - Сдержанно попросила Луна.

Убавив воду, я нежно массирую изящную шею аликорна, ведя пальцами вдоль яремного желоба, касаясь горла, крупных артерий и вен, ощущая трепет мышц, каждый удар сердца, каждый вдох и выдох Луны. Она повернула голову ко мне. Чудный, обворожительный взгляд странного, неземного существа, ставшего самым близким и желанным для меня.

- Закрой глаза. - Шепнул я.

Закрыла, без тени сомнения и страха, позволяя мыть морду. Когда мыло попало в нос, пони фыркнула, и пена полетела на меня. Подняв голову выше, аликорн подставила морду под душ. А у меня появилась озорная идея.

- Давай попробуем создать красивое зрелище?

Кобылица заинтересованно кивнула.

- Хорошо, вдохни побольше, задержи дыхание и закрой рот.

Когда Луна кивнула вновь, я обильно намылил ее ноздри.

- А теперь потихоньку выдыхай через нос.

На морде изумленной пони выросла огромная гроздь пузырей, переливающихся сотнями радуг в причудливо изломанных гранях. Не в силах сдерживаться, Луна громко фыркнула от смеха, и пузыри разлетелись по всей ванной. Впрочем, за свою несдержанность пони тут же поплатилась - мыло попало ей и в нос и в рот, лошадке пришлось снова сунуть морду под душ, неистово фыркая и плюясь.

- Спасибо, очень красиво, - поблагодарила Луна, проплевавшись. - Но повторений не хочется.

- Тогда продолжим, - сказал я.

- Тебе удобнее будет, если я лягу?

- Да, ложись.

Сложив ноги, Луна легла на живот. Лаская плечи, я вспоминаю, какой увидел ее в первый раз: замаранная грязью, униженная, худая, ослабшая. Но не сломленная, сохранившая гордость и силу духа, готовая бороться за жизнь и свободу. И какой она стала теперь: жизнерадостная, оптимистичная, крепкая Луняша лучилась уверенностью и красотой. Бока кобылицы обрели приятную мягкость и округлость, ребра уже не пересчитывались пальцами на ощупь. Иногда на Луну находили психозы, но если учесть, что довелось пережить ей - потребуется длительный курс реабилитации, этак несколько лет, а за две недели, которые живет она со мной - я могу оказать принцессе лишь экстренную психологическую помощь.

Аликорн поднимает крылья, позволяя намылить бока. Наклонясь немного ниже чем надо бы, я зарываюсь лицом в перья, наслаждаясь их запахом и мягким щекочущим прикосновением. Заметив мою шалость, Луна взъерошивает перья и резко шлепает крыльями по лицу. Я отстраняюсь, пони звонко смеется, довольная шуткой.

- Зверюга, вижу, тебе нравится не только видеть меня и ощущать, но и обонять.

Молча улыбаясь, веду ладонями по крыльям, рисуя белопенные узоры на глянцевой их синеве. Обернувшись, Луна встречается взглядом со мной, и несколько сладострастно-томительных мгновений с немым вопросом смотрит в душу. Вода льется на наши головы, и кажется, мы глядим друг на друга, стоя под проливным дождем. Так ничего и не высказав, аликорн встает на задние ноги, поворачивается ко мне спиной, прижимаясь передними ногами, щекой и грудью к влажной стене. Прекрасные крылья, широко раскрытые, свободно касаются противоположных стен.

Растопырив пальцы, я ласково цапнул «когтистой лапой» меж лопаток Луны и провел от загривка до хвоста, с удовольствием чувствуя нервную дрожь пони, прислушиваясь к ее громкому дыханию. Подняв морду к потолку, Луна закусила губу, сдерживая рвущийся из груди стон. Распахнутые крылья напряжены до предела, блики света пляшут на трепещущих перьях, мыльная пена падает в воду.

Улыбнувшись, я покогтил спину снова, медленнее, и чуть сильнее царапая шкуру вдоль позвоночника. Захватив пальцами виляющий хвост, аккуратно тяну за него вниз.

- П-п-прекрати, молю-ю! - Доносится плач через шум воды.

Кажется, еще немного, и Луна, не выдержав, рухнет без сознания. Положив ладони на крылья, прижал их к стене, удерживая аликорна в вертикальном положении.

- Ах, ты, мучитель принцесс… - Утомленно прошептала Луна, пошатываясь на задних ногах. - До каких же пор будешь играть на струнах моего тела, терзая их в угоду своим желаниям?

- До тех пор, пока мы не расстанемся, Принцесса. А поскольку это будет весьма скоро, я не намерен упускать ни единого мгновения.

- Да этак с тобой и Селестия долго не протянет, если возьмешь ее в подобный оборот. Через какие страдания я прошла, живя с тобой?.. О-ох. - Со вздохом великомученицы Луна закатила глаза. Слезы ли блестят на ее щеках, или капли воды?

- А сколько еще страданий впереди - не счесть. - Сладким голосом подбодрил я. - Будем мыть живот, спину, крылья, гриву, хвост, ноги - пыток и терзаний непочатый край. Да-а, я мучитель, изувер, садист, маньяк, и вообще прелесть. Обожаю играть на душах, умах и нервах. Кого хочу я осчастливить, для той уже спасенья нет.

- Везет мне. - Уши Луны окончательно поникли. Я подхватил с трубы отопления мочалку.

- Итак, Лунная Принцесса, сколько кругов удовольствий Вы еще способны выдержать?

…Упаренную, искупанную, вконец обессилевшую Луну я почти что вынес из ванной на руках. С безвольно свисающими крыльями, еле переставляя заплетающиеся ноги, она доплелась до дивана-кровати, где и повалилась в изнеможении. Пока я расчесывал ее волосы и разглаживал перья, кобылица не подавала признаков жизни. Иногда я прижимал ладонь к груди Луны, наслаждаясь ощущением тихого размеренного пульса. Приклеенный на роге скотч побелел и сморщился от воды - я снял его и колпачок. Морда принцессы хранила выражение неземного блаженства. Когда грива и хвост были безупречно расчесаны, я надел водолазку и ненадолго отлучился на кухню.

- Т-ты еще не всю меня замучил? - Спросила Луна, чуя приятный аромат. Приоткрыв глаза, она увидела возле себя доску с чашками горячего чая и янтарным медом на блюдце.

- С легким паром. Нет, осталось еще немного.

Окунув палец в мед, я тронул лакомством губы Луны - помедлив, она облизала палец и начала шевелиться активнее: улеглась удобно, взяла чашку в копыта.

- Угощайся, любимая. - Я поднял тост своей чашкой.

- Спасибо, милый мой. Ох, я готовилась вовсе не к этому. - Устало вздохнула аликорн. Держа на копыте блюдце с медом, аккуратно лизнула.

Усмехнувшись, я порывисто вскочил и ушел в спальню, чувствуя спиной настороженный взгляд.

- Лайри, но я же сказа… - Возмущенно начала возражать Луна, увидев, с чем я вернулся. Я тронул ладонью ее губы:

- Тш-ш, не порть мне удовольствие ухаживания за тобой.

Пони задумчиво смолкла, и, пользуясь ее молчанием, я укрыл Луну белой ажурной шалью, приколол брошь и застегнул на шее цепочку.

- Завершим последние штрихи. - Объявил, расставив на доске пузырьки с лаком и взялся за переднее копыто Луны, слыша над ухом сопение существа, в полной мере постигающего свою безысходную участь.

- Что это значит? - Спросила любимая чуть позже, рассматривая несколько линий вдоль края копыта.

- Нижняя зеленая линия - земля. Золотистая над ней - утренняя заря. Голубая над «зарей» - небо. А точки…

- Звезды! - Договорила пони. - Столь простой рисунок со столь большим смыслом.

Украсив все копыта «рисунком Мира», я убрал лак и посуду на стол и отошел от дивана.

- Во-о-от, - удовлетворенно развел руками. - Теперь другое дело. Теперь ты и-де-аль-на!

Чистая, холеная, с лоснящейся шерстью, с красиво уложенной мерцающей гривой и накрашенными копытами, укутанная шалью, взбодрившаяся горячим чаем, полулежащая на диване Эквестрийская принцесса выглядела воистину по-королевски роскошно и неотразимо.

«Мр-р-рм, Селестиюшка, сколько б ты заплатила мне, увидев сестренку в таком прикиде?» - Усмехнулся, беззастенчиво наслаждаясь красотой пони.

- Лайри, я вот-вот от стыда копыта откину… - Шепнула зеленоглазая, опуская взгляд. - За что мне все это счастье?

- Ну, клин клином выбивают. Давай сделаем тебе еще стыднее. - Подошел, обнял за плечи, чувствуя едва ощутимую дрожь мышц, встревоженных прикосновением.

- Ой, не н-гхм-м…

Слабый протест кобылицы был деликатно подавлен и мы долго наслаждались медовым поцелуем. Приятный и уже привычный терпкий запах аликорна. Мягкие губы в окаймлении щекочущих волосков, неуверенный шершавый язык, жаркое томное дыхание. По моему телу стремительно прокатила обжигающая волна вожделения.

- Сейчас я «в порядке»? - Выдохнула Луна, отклонившись назад. Ее глаза сияли счастьем, а крылья слегка оттопырились.

- Да, абсолютно.

- Благодарю. Пожалуйста, раздень меня, и приступим к обряду очищения. Я не хочу как-то испортить эту прекрасную шаль.

- Вот видишь, у тебя появились силы жить. - Улыбнулся я, снимая украшения.

- Не напоминай, - Луна нервно дернула ухом. - Я вела себя отвратительно. Как я могла тогда подумать плохое в отношении тебя?

- Это простительно.

- Ты слишком многое мне прощаешь.

- Потому что я слишком многое знаю о тебе. И люблю тебя.

- Мой рог открыт. Колпачок потерялся? - Луна озабоченно глянула на диван и стол.

- Я снял. Надеть?

- Конечно, надень. Не хватало еще, чтоб я случайно ранила тебя.

Когда кусок пластика вернулся к необычной роли предохранителя, Луна слезла с дивана и деловито остановилась возле стола.

- Нужен огонь. Что мы можем использовать?

Из тумбочки под телефоном я достал почти девственную свечу.

- Годится, - одобрила пони. - Однако как я буду держать ее без телекинеза?

Я воткнул нагретую вилку под прямым углом в нижний конец свечи.

- А черенок ты возьмешь в рот. - Пояснил Луне.

- Изобретательно. - Улыбнулась она. - К счастью, для этого обряда не требуется читать каких-либо заклинаний, работать можно молча.

- Вот, блин, заклинания. Селестия ж не подумала, что в нашем мире нет магии.

Аликорн чуть склонила голову набок:

- Лайри, огонь, вода и иные стихии во всех мирах должны работать одинаково. Если только у вас тут вода не воспламеняется.

- Хм-м, прыжки через костер, «святая» вода и прочее… - Я почесал челюсть. - Ладно, будем пробовать.

Следуя указаниям Луны, я разделся и встал посреди комнаты, лицом к холодной стороне света. Хотя в силу своей кошачести я предпочел бы теплую сторону, да кто знает этих аликорнов, какие замыслы скрывает рог Ее Величества? Подписался - выполняй, солдат.

Держа вилку в зубах, Луна медленно обходит вокруг меня справа налево, с каждым кругом поднимая зажженную свечу немного выше. Я молча наблюдаю за действиями сосредоточенной колдуньи. Вот свеча поднялась до колен. Вот еще выше. Длинный хвост пони приятно щекочет ноги. На уровне живота пламя начало потрескивать, метаться и сильно коптеть. Прищурившись, Луна останавливается, водит свечой, сжигая что-то невидимое. Огонь постепенно успокоился, аликорн продолжает движение. Еще три круга. У груди пламя снова закоптело, мы с Луной смотрим на буйно мечущийся между нами огонь. Он быстро съежился и угас, испустив дух замысловатой нитью серого дыма.

Нахмуренная Луна молча указала крылом на спички - я зажег свечу снова. И пони начала издалека: плавно шагая ко мне через полкомнаты, все также держа свечу на уровне моей груди, Луна не отводила взгляда от огня. Когда она подошла на расстояние вытянутой руки, пламя начало плясать брейк, а уши Луны нервно задергались.

Глянув на меня поверх беснующегося пламени, аликорн повела головой влево, затем вправо - огонь чуть присмирел, вытягиваясь вверх колеблющимся сгустком света, и Луна приблизилась ко мне на шаг.

Так, шаг за шагом, сжигая негативную энергию, пони добилась ровного горения свечи у самой моей груди. И вновь пошла кругом, завершая обряд. Напротив лба свеча начала трещать, Луна замирает, я чувствую кожей ее теплое дыхание и любуюсь отражением огня в глазах.

Еще один круг. Пламя мирно горит возле лица. Взмахом крыла аликорн гасит свечу и кладет на стол.

- Как себячувствие? - Заботливо интересуется.

- Хм, по-моему, без перемен. Не лучше и не хуже чем было раньше.

- Вообще? - Прислонясь крупом к столу, пони окинула меня пристальным взглядом.

- Если ты предполагаешь легкость, воодушевление, освобождение от неких пут, прилив сил - ничего подобного я не чувствую. Может, потому что я слишком грубый и бесчувственный, чтоб правильно воспринимать тонкие материи.

- Тем не менее, на тебе висело много какой-то дряни в жизненно важных центрах. Загрязнены были и сердце и ум.

- Спасибо за чистку. Что дальше, прелесть моя крылатая? - Подойдя к Луне, я оперся руками на стол.

- Теперь ты почисти огнем меня. Просто повтори мои действия.

«Да, она умилительно красива, когда смущается». - С улыбкой отметил я, вынимая спичку.

Определив стороны света, Принцесса Ночи встала задом к востоку.

Сначала я хотел просто обойти вокруг Луны на корточках, но, прикинув объем работы, решил подойти к делу со всей ответственностью. Попросив Луну расставить передние ноги немного шире, медленно обвел свечой каждую ногу, затем провел под животом и грудью, следя за поведением огня - он был спокоен. Бока, плечи, шея. Пламя заплясало, когда я поднес свечу к голове Луны. Минуты стекали вязкими каплями воска, заливая укрепленный на свече бумажный кружок.

Очистив от негатива голову Принцессы, я перешел к задним ее ногам.

- Луна, постой спокойно. - Попросил, ласково коснувшись полумесяца, ярко-белого на фоне темного облака ночи.

Дабы не подпалить случайно хвост, уложил его на спину Луны. Аликорн встревоженно засопела, на боках и бедрах взыграли мышцы, но с места кобылица не стронулась - видимо, обряд очищения предписывал стоически претерпевать пикантные моменты.

- Все, наверное. - Освятив ноги и потаенный вход в Храм Жизни, с чувством отлично выполненного долга опустил Лунный хвост в естественное положение.

- Почти все. Крылья тоже нужно.

Любуясь отблесками пламени на перьях, повел свечой от плеча вдоль крыла. Когда достиг края, Луна наклонила конечность в иной плоскости, и я прошелся огнем обратно до плеча.

- Спасибо, Лайри, теперь обряд завершен. - Поблагодарила пони, складывая крылья.

Задув сгоревшую на четверть свечу, я оделся. Зимой подолгу оставаться нагим было не очень приятно. Луне-то хорошо, она в шерсть «одета».

- Позволено ли будет мне задать нескромный вопрос? - Витиевато полюбопытствовала Луна с наигранным смущением, усаживаясь на диване. Заслышав одобряющее «Мр-р-р», продолжила: - Разве тебя не возбуждает мой задний вид?

Я усмехнулся, глянув на нее:

- Даже очень.

- Но ты сдерживаешься? - Луна посмотрела вопросительно, ожидая пояснения. Сев рядом, я положил ладонь на ее переднюю ногу.

- Ты возбуждаешь меня уже одним своим присутствием, запахом, взглядом. Нет, я не сдерживаюсь, я в ответ дарю тебе любовь, внимание и ласку. Как самка ты привлекательна для меня, и я уже говорил, что хотел бы увлечь тебя в постель. Но твое поведение не вызывающе, ты не намекаешь, что согласна на соитие, более того, тебя пугает сама его вероятность.

- Пугает. - Шепнула пони, кивнув.

- И зачем пугать тебя еще больше? Ты мне нехило с ноги прописала во сне.

- Проп… то есть, лягнула?

- Да.

- Тогда да. Наяву я смогу сдержать подобные порывы. Как сейчас, когда ты задрал мне хвост совершенно непозволительным образом, я нервничала, но убеждала себя, что это сделано ради лучшего очищения, а не для издевки или насилия. Ты оправдал доверие, я очень ценю твою честность и галантность.

Аликорн благодарно прильнула головой к моей груди.

- Знаешь, я умею отличать сексуальные действия от медицинской помощи, и не путать одно с другим. - Ответил, ласково почесывая мягкие уши Луны. Да и вся она после купания с эротическим массажем стала мягкой, бархатистой и прикосновения к ней доставляют невероятное удовольствие.

- Прекрасно. Друг друга мы очистили, и водой, и огнем. Хорошо бы еще обойти со свечой все комнаты. - Луна прошлась по гостиной, рассматривая обстановку, словно попала сюда впервые. - Согласно правилам учения «Понь-Шуй», у тебя неудачно расставлена мебель. Шкаф надо поставить на место дивана, стол на место шкафа, а диван - на место стола.

Свои рацпредложения аликорн сопровождает энергичной жестикуляцией крыльями, указывая, что и где должно стоять.

- А телевизор лучше всего выставить за окно. - С ядовитой усмешкой подытожил я.

- Его можно оставить на прежнем месте. - Увлеченная выкладками, Луна почти пропустила реплику мимо ушей. Встав, я потеребил Луну по холке, желая пресечь ее размышления, прежде чем целеустремленная пони реально начнет двигать мебель.

- Давай не будем ничего переставлять, это тяжело и хлопотно. До возвращения в Эквестрию осталось не так уж много, и раз ты без проблем прожила две недели в «неудачной» обстановке, то еще пару дней точно проживешь.

Любимая озадаченно почесалась, прикидывая габариты и вес шкафа, набитого книгами, кубками, фигурками. Ага, будь у нее нормальная магия, она махом преобразила бы мне всю комнату. К счастью, такой магии не было, и Луняша, выдержав драматическую паузу, отказалась от своей затеи. Я утешительно погладил ее лоб.

- Пока у меня есть время до работы, схожу на улицу, принесу нам чего-то вкусного. А тебе включу дракона.

Усевшись перед телевизором, вытащил приставку из тумбочки. Подойдя сзади, аликорн положила свою голову мне на макушку, наблюдая сверху процесс подключения, и обняла крыльями за плечи.

***

Резкий сильный ветер предвещал обильный снегопад к концу дня. Низко нависшие темно-серые тучи, казалось, вяло перекатываются по крышам домов, цепляясь за антенны. Хмурые прохожие, кутаясь в шарфы и подняв воротники, с безразличными взглядами спешили мимо, подобные призракам проклятого города, затерянного в лабиринтах времен. Машины сонно и неохотно ползут по мешанине грязи и льда, как жуки, случайно пробудившиеся от спячки.

Я направляюсь в магазинчик, где обычно беру хлеб, надеясь найти хороших печений или булок для Луны. Задержался у витрины канцтоваров, рассматривая ядовито-зеленую вазу с черными прожилками и немыслимым количеством чудных дыр, будто стенки вазы долго грызли насекомые.

В груди стремительно нарастает предчувствие чего-то очень плохого. Глянув по сторонам и не приметив явной опасности, я быстрым шагом ухожу от витрины. Краем уха слышу лязг пружины, удерживающей входную дверь, мимо которой только что прошел.

Меня хватают за плечо, рывком разворачивают, мой кулак метит в голову темного силуэта, но промахиваюсь, а через миг ощущаю странный тычок в живот, и в глубине тела, зароняя острую боль, проворачивается холодное жало.

- Нож в печень - никто не вечен. - Слышится сиплый бас. Металл резко покидает мою плоть, и я, хрипя от пронизывающей внутренности боли, падаю на асфальт. - Привет твоей горластой скотине, жокей, если доберешься до нее.

Меня быстро обыскивают.

- Ни часов, ни трубы, ни бабла. Нищеброд!

Тяжелый ботинок вминается в живот, и от адской муки в глазах моих темнеет. Шаги убийцы удаляются.

«Если доберешься»…

Сознание мгновенно обретает кристальную чистоту и ясность. Путь домой представился сложным и долгим. Не доберусь. Медлить нельзя. Другие варианты? Чуть приподнявшись на локте, осматриваюсь. Магазин.

С первой же попытки подняться - боль скрутила меня, и я с тихим воем рухнул лицом в истоптанный снег.

«Вставай, солдат! Плевать на тебя, но ради Лунной Принцессы - ВСТАВАЙ! Не время подыхать!»

Скатав ком снега, прижал его к ране, снова взвыл. Преодолевая головокружение, встал, опираясь на стену. Каждый шаг поднимает волну боли, срывающей яростный рык. Горячая кровь течет все ниже по ноге. Показалось, что борьбу с тугой входной дверью я проиграю, но нет, жажда жизни оказалась сильнее стальной пружины.

Продавщица, отдыхающая в дальнем конце прилавка, увлеченно возила «мышью» по столу, раскладывая пасьянс.

- Мне нужна помощь. - Глухо промолвил я, навалившись грудью на прилавок.

- Чего надо? - Пренебрежительно хмыкнула девушка, едва оторвавшись от монитора.

- Я ранен, вызовите «Скорую». - Продолжал я все тем же размеренным голосом.

Девушка заметила мою окровавленную ладонь и взвизгнула, переменившись в лице. Смертельно побледневшая, не прекращая визжать, она бросилась вглубь магазина.

«Кранты, от такой помощи не дождешься»… - Подумал я, закатив глаза.

- Дур-ра! - Раздалось категоричное басовитое откуда-то со стороны кладовок.

«Мда-м». - Мысленно согласился я.

Ко мне грузно подбежала свирепого вида тетка, коренастая, с мощными руками, в замызганном комбезе. За спиной сей гориллы маячила напуганная мышка. «Горилла» мельком глянула на мою руку и живот, и растекающуюся по полу кровь.

- Дур-р-ра! - Прорычала «Горилла» снова. - Телефон куда заныкала? Ищи, живо! Делать надо, а не тявкать как собачонка.

Подхватив меня под руку, «Горилла» уложила спиной на пол.

- Держись, полосатик. - Бросила ободряющее, и отобрала у плачущей девушки найденный телефон.

Последняя мысль, мелькнувшая в моем затухающем сознании:

«А как же Луна?..»

Финал?..

Огонь «Возрождения Солнца» охватывал Селестию, медленно распространяясь по изувеченному телу. Камни, под которыми она была погребена, с шипением плавились, стекали ручьями вязкой лавы, увлекая с собой вонзившиеся в плоть покореженные куски доспехов. Филомена, благоразумно отлетев подальше, наблюдала, сидя на прогнившей оконной раме.

Аликорн впервые использовала это заклинание и не знала всех его особенностей. Немыслимая боль впилась острейшими когтями в разум Селестии, терзая ее сознание. Глухой хруст срастающихся костей отдавался в голове непрестанным эхом. Магический огонь лизал жирок, накопленный на поедании тортиков за годы безмятежного правления, трепетали раздавленные мышцы, бурлила кровь, выплеснувшаяся отовсюду в полости тела.

Медленно но верно целительное пламя возрождало к жизни поверженную принцессу. Ребра, сердце и легкие… Позвоночник, плечи, спина, живот, внутренности, круп… В эту магию Селестия вложила все оставшиеся силы, но, казалось, прошло столетие, прежде чем она расслышала удары сердца и вздохнула полной грудью. Прокатывающие по телу волны боли все еще захлестывали рассудок правительницы, но она уже могла дышать. Во имя Солнца и Луны. Ради Эквестрии.

Объятая пламенем, аликорн поднялась на ноги. Грива и хвост развевались алыми сполохами живого огня. Слепяще-белое тело опаляло нестерпимым жаром. Кьютимарка будто сгорела, контуры Солнца стали черными. От расправленных крыльев ударила волна горячего воздуха, и воспламенился мох, тысячелетним ковром украшавший стены старого замка сестер-аликорнов.

С тихим клекотом Филомена уселась на протянутое крыло. Огненному существу была нипочем необузданная стихия Солнца. Пони благодарно коснулась носом клюва феникса. Глаза правительницы полыхнули злобным зеленым светом. Душа ее жаждала отмщения. Найтмер победил Селестию, но не убил, а оставил умирать. И это станет его последней роковой ошибкой.

Подобная сияющей комете аликорн пронеслась по темному небосводу, оставляя на его полотне длинный ослепительный след. Далеко позади догорали руины замка, и огромный столб дыма рос к небу новой вехой в жизни Селестии.

Увидев принцессу, Найтмер застонал.

- Эй, Селестия-бестия, я ж дал тебе шанс спокойно сдохнуть в тишине и гармонии! - Проорал он с безграничной досадой. - Какого рожна тебе неймется?! Воистину, с дурной головой круп и после смерти покоя не знает!

- Как видишь, я жива. - Возразила аликорн, подлетая ближе. - И вернулась не для светских бесед. Я должна оберегать мою Эквестрию и пони, в них смысл всей моей жизни.

- Ваше Солнечное Величество, вы поджаристо прекрасны, ваши стройные формы так и соблазняют попробовать вас на вкус. - Вкрадчиво заурчал монстр, и протянул к огненной гриве зефирку на длинном прутике. Селестия недовольно тряхнула гривой - зефирка в миг обуглилась, и прутик сгорел.

- Вспыльчивая и горячая кобыла, да. - Рог аликорна засиял, наполняясь огненной магией, и Найтмер, резко взмахнув крыльями, отлетел в сторону. - Ты хочешь спасти Эквестрию и отомстить за Луну? Что ж, Жарлестия, попытайся.

Вызывающе оскалившись и слегка разведя конечности, монстр завис в воздухе, представляя идеальную мишень. Лениво так помахивая крыльями, не мешая аликорну сосредоточиться на прицеливании...

Имя сестры ножом вонзилось в сердце Селестии. Горечь невосполнимой утраты удесятерила силы аликорна, заставила отринуть доброту, милосердие, снисходительность. Враг перед ней не вымолит пощады. И сгорит дотла в пламени Солнца!

Охваченная пламенем ярости, Селестия выстрелила в Найтмера солнечной магией. Все силы, всю ненависть, переполняющую душу, она вложила в этот удар.

Но монстр даже не уворачивается от атаки взъяренной Принцессы Солнца, а чуть смещается в сторону. И гигантский раскаленный сгусток магии летит мимо Найтмера. В центр Кантерлота!

- Мазила. - Угрюмо констатировал Найтмер. Легкая ироничная ухмылка заиграла на его губах.

…В одно мгновение от столицы Эквестрии осталась колоссальных размеров полыхающая воронка. Старинная неприступная крепость с уникальной архитектурой и сотнями жителей - испарилась. Лишь одинокая горящая башенка полетела вниз, ударяясь о склоны горы и теряя черепицу…

Эта ужасающая картина возникла в воображении Селестии, как только она поняла, куда на самом деле летит ее магия. Найтмер сыграл с ней страшную шутку, и правительница горько застонала: она не могла допустить таких разрушений и многочисленных жертв. Селестия приняла единственно верное решение - телепортировавшись вперед магии, она встретила смертельную опасность грудью.

- Мои пони, простите меня... - Прошептала аликорн со слезами на глазах. У нее не оставалось времени создать хоть какую-то защиту. Широко раскинув ноги и крылья, Селестия приняла на себя всю мощь своей же вспышки ярости.

Предсмертный крик взрезал тишину, и над Кантерлотом, ярчайшей вспышкой озарив небосвод, родилась сверхновая звезда. Взрывная волна ураганом пронеслась по городу, срывая крыши с домов, выбивая стекла, выворачивая с корнем деревья, швыряя дежуривших гвардейцев. С грохотом повалилась одна из башен, не выдержав удара. В падении она проломила многоэтажный дом. Горный лес отозвался шумом и криками всполошившихся обитателей.

Белым метеоритом аликорн рухнула на главной площади, разрушив фонтан со статуей Селестии, и оставляя за собой глубокую дымящуюся борозду.

Черные тучи закрыли небо, блещут молнии, хищными росчерками пронзая тьму, и раскаты грома отзываются в сердцах пони предчувствием беды. В нагромождении туч на фоне сияющей луны виднеется силуэт Найтмера, медленно нисходящего к земле. Его торжествующему хохоту вторит гром, и зловещий голос, кажется, слышен в самых отдаленных уголках города.

В нашей жизни всякое бывает:

Налетает с тучами гроза.

Найтмер побеждает,

Тия погибает,

Навсегда темнеют небеса.

Доспехи издают глухой лязг, когда монстр приземляется рядом с Селестией. Белая шерстка принцессы больше не белее первого снега. Она лежит в воронке, образовавшейся от удара ее обессилевшего тела, поверженная вновь, с обгоревшими перьями. Левый глаз заплыл, и ухо разорвано. Грива и хвост пылают не волшебным, а самым обычным всепожирающим огнем. Передняя нога сломана, осколки кости пронзили плоть. Из живота, залитого кровью, торчит крупный фрагмент фонтана.

«Поджаренная Селестия. М-м-м, вкусно». И с этими мыслями Найтмер облизывается. Схватив аликорна за рог, рывком вытянул из воронки обгоревшее изломанное тело и швырнул на асфальт.

- Дитя Солнца, хочешь ли попрощаться с моими подданными?

С трудом открыв уцелевший глаз, Селестия увидела над собой огненную секиру. Крылья обмякли, сил не осталось даже на то, чтобы дышать. Осознание своего поражения наполнило горечью уставшее сердце. Помощи ждать не от кого. Она проиграла, Эквестрия канет во мрак. Аликорн закрыла глаз, и скатившаяся по щеке крупная слеза, моментально окаменев, алмазом сверкнула под ногами Найтмера.

Послышался тихий свист десятка стрел, но легкий взмах магии - стрелы устремились обратно, в сторону их выпустивших. Донеслись крики ужаса и боли, несколько гвардейцев, застонав, свалились с балконов и стены. Отовсюду из окон домов таращат глаза испуганные обыватели.

- Похвально для народа пытаться спасти свою принцессу, хоть это и бессмысленно, ведь у народа уже новый правитель.

Голову аликорна снова подняли за рог.

- Твоя голова займет почетное место справа от моего трона. Обещаю сдувать с нее пылинки, чесать ушки и расчесывать гриву, буде таковая еще отрастет. Но рог я точно вырву с корнем, чтоб не приходили бредовые мысли. И если ты действительно бессмертна, то хватит с тебя и бессмертной головы.

Пламенеющая секира опустилась на шею Селестии.

Специальное издание: песни аликорнов

Примечание к части

Сестры-аликорны, Луна в тени Селестии, фанарт -

Раскаяние - песня Селестии

Селестия отошла на несколько шагов и замерла, направив в небо мерцающий рог. Солнце угасло, на звездном небе загорелись извилистые сполохи «северного сияния». Во Вселенской тишине зазвучал голос белого аликорна:

Тысяча лет тоски,

Отчаянья и одиночества,

Теперь, наконец, позади.

Петь и смеяться мне хочется!

Сотни бессонных ночей.

Сковано сердце льдом.

Все мысли только о ней

- Той, что не видно днем.

Взлетев, Селестия стала темным силуэтом на фоне озаренного северным сиянием неба. Ее голос набирал силу…

Луна, моя сестра,

Сослана мной на Луну.

В гордыне была я слепа,

Не узрела свою вину.

Сияние померкло, уступив место большой желтой Луне. Множество темных кратеров образовали символичный рисунок головы пони с рогом.

Считала - превыше всего

Государственные дела.

Зловещий в семье раскол

Заметить я не смогла.

Медленно опустившись к темной принцессе, светлая прильнула к ней, обняла, глядя в глаза.

Тысячи серых дней,

Фальшивых улыбок и лжи.

Луна, поведай мне:

- Как загладить вину?

Скажи!

На коленях стою пред тобой.

Простишь ли меня, сестра?

Этот день мне подарен Судьбой,

Как один из уроков добра.

Небо стало светлым, как перед восходом Солнца. Кратеры на Луне исчезли.

Гармония возвратилась!

В душе расцвела весна!

На небе сияют светила

- Солнце и рядом Луна!

Снова был яркий солнечно-лунный день. Быстро таял снег, от плодородной земли веяло теплым паром. Обнявшиеся аликорны замерли, созерцая пробуждение природы.

«Восход Луны», глава 5.

***

Лунная Ария - песня Луны

Был гневом разум замутнен,

И сердце преисполнено печали,

Что пони, бодрствуя днем

- Моих ночей не замечали.

Живя в тени сестры своей,

Вниманья жаждала и славы.

Сплетая тысячи ночей

Узором страсти и забавы.

Но с каждым следующим рассветом

Все забывали про меня.

Из века в век, зимой и летом

Все славили Принцессу Дня.

Непониманья и обиды

Глухая выросла стена

Меж сестрами, чья дружба с виду

Неколебима и прочна.

Казалось, сломлен навсегда

Дух пони гордой и прекрасной:

Ночных кошмаров череда

Открыла сердце тьме ужасной.

Поддавшись зависти и злобе,

Принять я согласилась тьму.

И Дух Кошмаров со мной слился,

И так я стала Найтмер Мун.

Я тело отдала свое

В обмен на власть, в обмен на силу.

«Готова ль жертвовать душой?» - меня

Та сила не спросила.

Нарушен был баланс извечный,

И против Света - встала Тьма.

И я в гордыне бесконечной

Дошла до крайности сама:

Желая властвовать над миром,

Стремилась уничтожить я

Сестру, что стала нелюбимой,

Селестию, Принцессу Дня.

Она сказала, что не станет

Со мной сражаться. Я сочла

Отказ сестры за оскорбленье.

Ее из замка прогнала.

Коротким был полет беглянки

И мощный магии удар

Ее сразил. Сквозь крышу замка

Она упала в тронный зал.

Погребено в обломках тело,

Бесславно битву проиграв.

Я ликовала, в полной мере

Свое всесилье осознав.

Меня переполняет страсть,

Я так близка к своей мечте!

Победа столь легко далась,

И Ночь мою увидят все!

Прекрасней звезд узоров нет

На черном бархате небес;

Кометы яркой легкий след;

Под Лунным светом спящий лес.

Никто перечить не посмеет,

Все преклонятся предо мной,

И впредь не будет косых взглядов,

Интриг, усмешек за спиной.

Экстаз затмил рассудок мой,

На крыльях счастья воспарила,

И, одурманена Луной,

Про осторожность позабыла.

Сказав, что не оставила ей выбора иного,

Как подданных сберечь от злой судьбы,

Селестия на бой поднялась снова,

С оружием мощнейшим из любых.

Отчаяние, боль, обида, гнев

Сжигали мою сущность изнутри.

И вот, опасность гибели презрев,

Направила я рог против сестры!

Но честно магия хранила верность ей,

Защищая в сфере радостных огней.

И добротой наполнен щедро был удар.

Свершилась краткая дуэль могущественных чар.

Гармонии шестерка Элементов

Исход всей битвы обратила вспять:

Под натиском чудовищным, стихийным

- Я не смогла им противостоять!

Отброшена магической волной,

Не в силах разорвать узлы заклятья,

Прощаясь на века с Эквестрией родной,

Вдруг начинаю все осознавать я.

Что жаждала погибели сестры,

Которую я больше всех люблю.

Что одержима мощным духом тьмы.

Как повелит он - так и поступлю.

Послушав уговоры темной силы,

Я совершила страшную ошибку.

Селестия всегда меня любила.

Гармония столь иллюзорно-зыбка.

Но мой рассудок затуманен вновь,

И злоба верх над разумом берет:

Как я могу подумать про любовь

От той, кто моей боли не поймет?!

Пусть план мой провалился на корню,

Но Вечной Ночи лишь отсрочен час.

Я ждать умею, я не уступлю.

Солнцестоянье снова сблизит нас!

Я возвращусь, когда тысячный раз

Пойдет светило в самый долгий путь.

Поговорю с сестрой с глазу на глаз,

Не дам схитрить и подло обмануть.

- - -

Сияет в небе полная Луна.

«Единорог» на ней - клеймом позора.

Все пони спят, не спит только одна,

Она стала виновницей раздора.

«Восход Луны», глава 13.

Оглавление

Гл. 1

  Примечание к части

Гл. 2

Гл. 3

Гл. 4

Гл. 5

Гл. 6

Гл. 7

Гл. 8

Гл. 9

  Примечание к части

Гл. 10

  Примечание к части

Финал?..

Специальное издание: песни аликорнов

  Примечание к части Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg