«Цивилизация страуса»

Маше.

Она знает, за что.

Неделя не задалась.

Началось все с досадной мелочи, которая в любом другом случае не стоила бы упоминания, но Гусев расстроился. Он слишком хорошо знал, что обычно с таких вот мелочей все и начинается, а потом идет по нарастающей, и чем дальше, тем хуже. Может быть, у других людей все происходило и по-другому, и одна мелкая неприятность ничего не значила, но в жизни Гусева любая мелкая проблема была тем самым снежком, который провоцирует лавину.

Гусев твердо знал, что если беда приходит одна, то это вовсе и не беда, а только полбеды. Но ему таких половинок почему-то не доставалось. Когда жизнь преподносила Гусеву неприятности, она отмеряла их полной мерой.

Поэтому Гусев чувствовал себя неудачником.

Скорее всего, и разумом он и сам это понимал, Гусев записным неудачником не был. При взгляде со стороны, таком, знаете ли, легком, мимолетном, поверхностном, каким люди обычно и смотрят на других людей, незнакомых, малознакомых и ничего в их жизни не значащих, он был вполне успешен. У него была хорошая зарплата, достойная машина, квартира в не самом плохом спальном районе Москвы и дача не слишком далеко за кольцевой. В пятницу вечером[1] до нее можно было доехать всего за три с половиной часа.

Дважды в год Гусев отдыхал за границей. Не потому, что ему так уж нравилось путешествовать, а потому, что среди людей его круга общения так было принято. Гусеву было плевать на мнение людей его круга общения, но его девушке Насте было не наплевать. А Гусеву было не наплевать на Настю. Так он и ездил то в Таиланд, то в Египет, то в Доминиканскую республику, то в Грецию, в которой, как известно, все есть. Как правило, во всех этих местах было жарко. Гусев потел, фотографировал Настю на фоне пальм и местных достопримечательностей и мечтал о возвращении в отель, где в каждом номере есть кондиционер и холодные напитки с большим содержанием алкоголя.