— Тогда пошли, дед, на кухню.
В кухне Долбаненко швырнул в топку все фотографии и пошерудил кочергой непрогоревшие угли.
— Электричество ещё не отключили?.. Тогда вскипятим, дед, водички и чайку попьём.
— И на чём, морда ментовская, ты ко мне подъезжаешь?
— Это, дед, горят распечатки с камер видеонаблюдения, я говорил уже. И только попробуй сказать мне, что на них это не ты, дед Слава.
— Чеслав!!!
— Ни чести в тебе, ни славы тебе. Компьютерная программа распознавания образов вычислила тебя на раз–два. Но любая машина объективна до тупости. Ей невдомёк, что человеку собственные заблуждения важней голой истины. Никто из следователей даже представить не может, что вандал — герой войны… И чего тебя на уголовщину потянуло?
— Не спится по ночам.
— Тебе же докторша мощные седативные препараты прописывает.
— Она отравить меня хочет, знаю я этих жидовок.
— Где тут у вас заварка?
— На, держи, легавый… Сам я завариваю целебные травки, сердце берегу, чтобы дожить до победы добра над злом.
— Бобра с козлом не скрестишь, дед… Ты скажи мне с глазу на глаз, на кой ветеран–подпольщик, партизан, участник штурма рейхстага, орденоносец и заслуженный учитель истории по ночам занимается вандализмом?
— Ненавижу городских! Ненавижу город!
— Ты полвека живёшь в этом городе. Разве ты не горожанин?
— Не прощу городским моего нищего деревенского детства! Да что там моё детство, чёрт с ним! Я деткам лапотки после войны плёл, чтобы было в чём в школу ходить. А городские баловни красовались в покупных ботиночках. Москаляки ободрали нас, как я драл ту липку на лыки для лаптей.
— Дед, я в 80-з годах прошлого века под Тулой служил. Там бабы–москалихи в деревни в кирзовых рабочих ботинках за десять рублей ходили, а ты уже тогда импортные штиблеты носил, директор сельской школы.
— Таки верно! Москальскому быдлу надлежит ходить в кирзе. Но у нас шляхетные детки лапти носили. Ганьба!
— Дед, у судейских сейчас в авторитете криминальные финансисты и оптовики. Ветеран войны или заслуженный учитель для них мошка мелкая. И не рассчитывай на сострадание к твоему возрасту, плевать им на твои девяносто пять лет. И психом–маразаматиком не прикинешься. Получишь на суде законную пятёрочку за вандализм. Больше двух лет ты в лагере не протянешь. И не узнаешь, чем закончилась борьба добра со злом. Утихни, старый дурак! И дни твои окончатся миром.
Комментарии к книге «Гадь Городу, Мсти Народу», Сергей Владимирович Шведов
Всего 0 комментариев