«Предатель крови»

Предатель крови (fb2) - Предатель крови 1835K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кира Алиевна Измайлова

Кира Измайлова Предатель крови

Глава 1. Не зная брода

«Я это сделаю, — в который раз сказал я себе, садясь в поезд. — Я это сделаю, иначе сам же себе проспорю, а так дело не пойдет. Этак я к Рождеству останусь должен сам себе десяток галлеонов, которых у меня нет и сроду не было. Но, может быть, еще появятся…»

Моя решимость таяла при каждом возгласе дорогой мамочки и подколке старших братьев. Нет-нет, я очень люблю маму. Только если бы у нее была кнопка регулировки громкости и «пауза», как на маггловских магнитолах (папа тайком показывал), я любил бы ее раз в сто сильнее, это точно. Ну а братья… неизбежное зло. На старшего из присутствующих я плевать хотел, а вот со средними надо быть поосторожнее, а то они такого насоветуют! Вот! Точно, очередная шуточка, и, конечно, я сделал вид, что поверил. Они смеются про себя, пихаются локтями и думают что их младший братец-дурачок снова купился на уловку! Да купился я, купился, отстаньте только…

Когда у тебя пятеро старших братьев, жизнь в семье превращается в борьбу за выживание. Хорошо, двое самых-самых старших с нами уже не живут (а жаль, кстати, они-то адекватные, видимо, потому, что росли не в таком бедламе), но и то мне хватает. Большую часть года братишки проводили в школе, и мне нужно было только скрываться от мамочки и папочки, когда тот решал заглянуть домой со службы… Ну, хвала Мерлину, есть еще младшая сестренка, на которую я и спихнул мытье посуды и прочую занудную домашнюю работу. Выйдет замуж — пригодится, чего доброго, а я сковородки драить не намерен. На это есть заклинания и домовики, на худой конец — маггловские посудомоечные машины! (Как-то раз, битый час начищая липкую от жира сковородку песком, я мысленно поклялся, что моя жена никогда в жизни не прикоснется к такой мерзости. А папа, кстати, мог бы маггловское моющее средство притащить, на общем фоне его злоупотреблений этого бы вообще не заметили!)

Но увы. В этом году я сам ехал в школу. Первый курс, видите ли… До чего это меня радовало, даже передать не могу! Мантия перешита из чьей-то старой, палочка досталась от Чарли (что он с ней делал, чтобы так изуродовать?!), даже фамилиара мне всучили подержанного, мерзкую старую крысу, я едва удержался, чтобы тут же не выбросить ее в мусорное ведро. Такой вот сын… из секонд-хэнда. (Поскольку папа часто приносит домой маггловские газеты и журналы, то я многого оттуда набрался.) Честно скажу, все это только укрепило меня в моем желании. Ну ладно, мантия, не очень заметно, ладно, крыса, ее и выкинуть можно, родне сказать, что подохла от старости… но палочка! Главный инструмент волшебника!.. Каюсь, обозлился я страшно, но решил потерпеть до поры до времени.

Куда там! Мне еще и задание дали: непременно познакомиться со знаменитым Гарри Поттером и навязаться к нему в друзья или хотя бы приятели. На мой резонный вопрос, мол, что делать, если парень не захочет со мной общаться, папа потрепал меня по макушке и придал лицу глубокомысленное выражение. Как и всегда, когда не знал ответа на прямо поставленный вопрос.

Чтобы отловить этого несчастного Поттера, выросшего, как я слышал краем уха, с магглами (вот бред-то!), мы всей семьей битый час дежурили у прохода на платформу 9 Ў, рискуя загреметь в полицию. Было за что: выглядели мы откровенными психами. Ладно еще, родители в мантиях, ладно, я с крысой на плече и чемоданом наперевес, но бедняга Джинни в ночной рубашке и резиновых сапогах… Я знаю, братья умирали со смеху, она вообще не понимала, что не так, а от меня отмахнулись: кто я такой, чтобы указывать? Может, в этом и был какой-то глубинный смысл, вроде как Поттер заметит необычное… И, как ни странно, метод сработал.

Мамочка отловила растерянного мальчишку с багажной тележкой чуть не вдвое больше него самого и принялась ворковать. Ну, это она умеет, другое дело, что на меня она в основном покрикивает, и это мягко сказано. Как выяснилось, очкастый пацан ничего не знал о волшебстве, о нашем мире, о том, как пройти на платформу, хотя бы… и это меня уже насторожило. Багаж есть? Есть. Сова вон в клетке имеется, красивая птица, наверняка дорогущая, я бы от такой не отказался… Значит, за покупками он ходил либо его водили. Скорее второе, если он правда рос с магглами. И что, провожатый ни полсловечка не сказал ему о том, как попасть на платформу? Тут что-то было не так…

— А это Рон, — закончила мамочка прочувствованную речь, и я заученно улыбнулся очкарику. — Надеюсь, вы окажетесь на одном факультете и станете друзьями!

«Надеюсь, нет», — подумал я, пожав протянутую руку. Поттер, однако, просиял: по нему видно было, что ему никто никогда не говорил ничего подобного. Как я определил? А поживите в семейке вроде моей, сами научитесь разбираться!

Джинни, идиотка мелкая, вытаращилась на парня, как на слона в зоопарке. Хотя что это я, слонов она хоть на картинках видела, а тут — целый Гарри Поттер со шрамом, живьем, спешите видеть, только у нас… Тьфу! Говорю, дура. А мамочка, вместо того, чтобы ее одернуть, принялась квохтать, мол, какой Гарри худенький да слабенький. Вот это правда: одет он был хуже меня, а это, знаете ли, показатель… Ну и какие бы ни были на мне шмотки, голодным я никогда не оставался, тут уж на мамочку не пожалуешься. Кормила она нас всегда очень вкусно и сытно, не деликатесами, конечно, но и из дешевых простых продуктов (которые папочка покупал у магглов, я как-то ради интереса порылся в мусорном бачке и нашел упаковки) умудрялась готовить так, что нам не надоедала то картошка с тушенкой, то тушенка с картошкой…

Слава Мерлину, после барьера нас с Поттером разделила толпа, и я потащился искать свободное место. Нашел, хоть и не без труда, кое-как устроился и начал думать. Значит, мамочка (то есть, на самом деле, папочка) хочет, чтобы я непременно подружился с Гарри и оказался на одном с ним факультете. Учитывая то, что на меня они вообще внимания не обращали последние лет… девять, это уже показатель. Мы с Гарри ровесники, о нем есть пророчество, это я все знаю, шрам его знаменитый видел своими глазами. Значит, ему что-то там такое героическое предстоит, а я… а я гожусь только на роль а) верной тени героя; б) осведомителя. Первое мне совсем не нравилось, потому что друзья главных героев всегда погибают каким-нибудь особенно нелепым образом, второе — тем более, мне было противно, тем более, что на это меня подписывал родной отец. Сочетание двух вариантов меня тем более не устраивало.

«Я это сделаю», — пообещал я себе в тысячный раз, прикрыл глаза и тут же услышал робкое:

— Можно?..

— Заходи, — сказал я, мысленно застонав: это был все тот же многострадальный Поттер со своей поклажей. — Место есть.

— Спасибо…

Он кое-как засунул сундук в багажное отделение, пристроил клетку с совой поудобнее и уставился на меня. А я болтать не хотел. Ну то есть вообще не хотел. Так вот заговоришь вроде как ни о чем — и правда приятелем окажешься, а таких проколов я допускать не собирался.

— Твоя мама очень мне помогла, — осторожно начал он.

Я кивнул.

— Меня Гарри зовут.

— Так мы знакомы, — напомнил я.

— А, точно…

На мое счастье, по вагону прошла продавщица сладостей, и Гарри отвлекся на нее, скупая все подряд. У меня денег не было (припрятанные в ботинке два сикля не считались), так что я и не посмотрел на нее.

— Ты не любишь сладкое? — предпринял очередную попытку Поттер, потроша упаковки с шоколадными лягушками.

Я неопределенно пожал плечами. Люблю я сладкое, Мерлин тебя подери, но подачку не возьму. И без того на каждом углу слышишь, что наша семейка живет впроголодь. Это неправда, но, признаться, со стороны так мы и выглядим.

— Есть много сладкого вредно для зубов! — выпалил кто-то с порога, и я увидел симпатичную девчонку с копной каштановых кудрей. — Так мои родители говорят, а они знают, они стоматологи!

— Ну, ты-то явно сладкого не ешь, вон зубы какие шикарные, — сказал я, и девчонка смутилась: передние резцы у нее были крупноваты. — Извини, мы твоего совета не спрашивали, сами разберемся. Или тебе места не хватило? Так заходи, тут есть еще свободные…

— Нет, — чуточку смешалась она, — я просто помогаю Невиллу искать его жабу!

Девчонка посторонилась, и я увидел чуть полноватого мальчишку наших лет. Точно. Лонгботтом, второе, неудачное дитя пророчества… На ловца и зверь бежит, как выражается мой второй по старшинству брат.

— Невилл? Заходи к нам, присаживайся, — пригласил я. Лонгботтом чистокровный, это может пригодиться.

Он несмело вошел и сел на краешек лавки.

— Гарри, дай ты ему шоколаду, — сказал я, — не жмись!

— Я не жмусь! — тут же возмутился он и всучил Невиллу несколько упаковок сладостей.

— Спасибо… — застенчиво сказал тот. — Мне много нельзя…

— За знакомство можно, — улыбнулся я. Так говорил мой первый по старшинству брат. — Слушай, а может, твоя жаба — вроде моей крысы, только наоборот?

— То есть? — не понял Лонгботтом.

— Я от своей мечтаю избавиться, но никак не выходит. А ты свою постоянно теряешь. Вот бы нам поменяться!

— И правда! — заулыбался он. — Ой, а что же мы девочку не пригласи… А где она?

«Надеюсь, очень, очень далеко от нас, — подумал я. — Явно магглорожденная, даже полукровки не бывают такими… такими… Короче, ясно с ней всё!»

Мы с Невиллом мирно болтали, рассуждая о факультетах и всем таком прочем, Гарри слушал нас в оба уха, изредка вставляя пару слов, и я убеждался, что мне-то детство досталось просто сахарное! Меня не пытались утопить и не выкидывали из окна, чтобы пробудить магический дар, как Невилла. Меня не били, не запирали в темном чулане и не держали впроголодь, как Гарри. Да, по дому я работал, но тут уж никуда не денешься, домовиков-то у нас нет (а надо бы узнать, почему, сделал я себе мысленную пометку). Да, надо мной прикалывались старшие братья, но все-таки без членовредительства, мои собственные промашки не в счет…

— Говорят, в этом поезде едет Гарри Поттер? — высокомерно спросили с порога.

— Ага, это вот он, — ткнул я пальцем в Гарри и продолжил выспрашивать Невилла о том, как же дядя Энджи умудрился не угробить племянничка.

Драко Малфой — а это был он, кому ж еще! — чуточку смешался, видимо, не ожидал такого приема. И такой компании.

Невилл съежился. В исполнении парня с его комплекцией это выглядело жутко забавно. Гарри насупился и всем своим видом дал понять, что разговаривать не намерен (он уже успел рассказать, как столкнулся с Малфоем у мадам Малкин). Я знал, что папочка мой находится в очень натянутых отношениях с Малфоем-старшим, но продолжать семейную традицию портить отношения со всеми нужными людьми не желал, поэтому примирительно сказал:

— Малфой, ты его напугал. Полегче на поворотах, ага? Он же с магглами рос, вдруг за контролера тебя принял?

Двое вечных спутников Малфоя заржали, значит, глупую шутку поняли.

— Ну конечно, Уизли, уж ты-то контролера наверняка чуешь за милю и спешишь удрать, как вечный безбилетник, — выдал Драко, чем поразил меня до глубины души. От него я знания маггловских реалий не ожидал!

— А сам-то ты сегодня что, с билетом едешь? — не остался я в долгу.

Лонгботтом несмело хихикнул, видимо, тоже что-то такое слышал.

Малфой переварил сказанное и — вот диво-то! — соизволил усмехнуться.

— Неужто не все Уизли — записные идиоты? — произнес он.

— У тебя еще будет время в этом убедиться, — сказал я, даже не подумав оскорбиться. Если он скажет такое близнецам, то я ему не завидую… впрочем, ему инстинкт самосохранения не позволит. Старших тут нет, кроме Перси, а Перси — болван, это даже папочка признает, пусть и со вздохом.

— Мерлин великий, как интересно начинается учебный год, — покачал головой Малфой и удалился.

Я украдкой вытер пот со лба. Дома у нас было заведено так: увидел Малфоя — найди повод его оскорбить. Даже если это колдография в газете… Тренировочка такая!

А отец у Драко человек непростой, мало того, что богатый, так еще и со связями, и портить отношения с младшеньким прямо в поезде мне никак не хотелось. И пусть папочка потом говорит что угодно, я не желаю, как Перси, после школы идти в министерство клерком… Старшим хорошо, они нашли дело по душе (ну и, видимо, тогда в семье еще были средства на учебу): один служит в «Гринготтсе» (кстати, если там такие большие оклады, как говорят, мог бы и нам отсыпать немного), второй — в драконьем заповеднике (и домой носа не кажет, а это о многом говорит). Близнецы, я знаю, намерены открыть свое дело, как подрастут, и им это удастся, уверен. Джинни спихнут замуж за какого-нибудь неудачника, который только за чистотой крови гонится… а бедняга Ронни вынужден заботиться о себе сам.

«Я позабочусь, — подумал я. — Я так позабочусь, что вы еще наплачетесь!»

Пока я приводил мысли в порядок, Гарри с Невиллом успели сцепиться по поводу того, какой факультет лучше. В итоге оба сошлись на том, что лучше Гриффиндора ничего и быть не может: у обоих родители заканчивали именно его. У меня тоже.

— Ты же чистокровный, Невилл, — только и сказал я. — Как и я. Почему ты уперся в Гриффиндор?

— А… да меня бы хоть куда взяли, хоть на Хаффлпафф, и ладно, — смутился он, — а то вдруг я вовсе не волшебник?

— Раз письмо пришло, значит, волшебник, — ответил я. — Невилл, подумай, ты учиться хочешь или подвиги совершать?

— Учиться, — сразу сказал он.

— Тогда Рэйвенкло или Хаффлпафф. Или Слизерин. Не сверкай на меня глазами! Я от братьев наслушался, как на Гриффиндоре «учатся». Дурака они там валяют… Старшие выучились, потому что сами по себе умные, близнецы разбирают только то, что им для фокусов нужно, а что с… — я чуть было не сказал «с нами», — с первым курсом будет, понятия не имею. А если хочешь знать, где в самом деле всерьез занимаются, дойди до купе старост и расспроси тех, что с Рэйвенкло и так далее. Перси не спрашивай, он идиот.

Лонгботтом недоуменно заморгал, а я прислонился к стенке и задремал. Вроде бы Поттер спрашивал о чем-то, но я уже не слышал…

Глава 2. Распределение

Распределения я ждал, как первой в своей сознательной жизни рождественской елки (и неважно, что, судя по колдографиям, она была жутким кривобоким уродищем из ближайшего леска, обмотанным десятком футов нарезанной цветной фольги вместо игрушек, хотя, казалось бы, кто мешал трансфигурировать из этой самой фольги шары и прочее?).

— Лонгботтом, Невилл!

Тот на негнущихся ногах отправился к табурету, надел Шляпу и замер. Надолго замер, а такое бывает, я слышал от старших, если Шляпа никак не может сделать выбор, или же если поступающий пререкается. Пререканий от Невилла я, честно говоря, не ожидал, но когда Шляпа вдруг выдала решение, чуть не сел на пол…

Лонгботтом, спотыкаясь, подошел к слизеринскому столу и сел с краешку. У директора, по-моему, задергался глаз.

Малфой с приятелями ожидаемо отправился на Слизерин.

Поттер… Тут Шляпа снова очень долго думала, но все же заявила:

— Гриффиндор!

О, что началось в зале! Овации, шум, грохот, и никто даже не подумал, что дети тряслись весь день в поезде, где нечего поесть, кроме сластей (спасибо, мамочка завернула мне с собой бутерброды, но я бы и от чая не отказался), устали и хотят спать — не все ведь могут дрыхнуть в поезде под развеселый шум из соседних купе: это я закален жизнью в «Норе», но есть и другие… Нет, мы сперва героя почествуем! И опять же — я не завидовал. Я уже очень хорошо представлял, каково быть героем. Врагу не пожелаешь!

Ну, дошла очередь и до меня…

Шляпа бубнила что-то про способности, про логическое мышление, еще что-то, но я так упорно повторял в уме одно-единственное слово, что она сбилась с мысли.

«Ты рехнулся, что ли?» — горестно вопросила она.

«Нет. Хочу туда, и точка. Иначе до утра тут просидим, — подумал я в ответ и добавил по наитию: — Лонгботтом и Поттер же вас упросили? А я чем хуже?»

«Ничем», — согласилась Шляпа и рявкнула на весь Большой Зал:

— Слизерин!

Честное слово, обрушившаяся после этого на зал тишина была намного круче, чем овация в честь Поттера. И еще я очень пожалел, что у меня нет колдоаппарата, и я не могу заснять лица братьев. Впрочем, можно посмотреть воспоминания, а это лучше колдографий…

В мертвой тишине я слез с табурета, прошел ко столу и сел рядом с Лонгботтомом.

— Мерлин великий… — прошептал Малфой, картинно закатывая глаза. — Куда мир катится?!

— Иди в задницу, — некуртуазно ответил я. — Я тоже чистокровный. И я не хочу дерьмо за драконами выгребать или там бумажки перекладывать, как мои братцы. А чего наши папаши не поделили, не знаю. Это их дело. Усек?

— Какой лексикон! Шарман, шарман! — продолжал веселиться Драко, но опасный огонек в его глазах угас, и хорошо. А то знаю я таких, мелкий-то он мелкий, но подлости на троих хватит. — Извольте видеть, смертельный номер: Уизли на Слизерине, первый сезон, только в нашем шапито!

За столом посмеивались, но негромко. За гриффиндорским непременно начали бы ржать во всю глотку, а тут предпочитали делать все втихомолку. И это меня более чем устраивало!

* * *

— Ты что, рехнулся? — подлетел ко мне Перси, едва закончился ужин. — Ты… ты… а родители?!.

— Первый курс отправляется по спальням, — легко отодвинул его плечом один из старшекурсников, капитан квиддичной сборной. Против Маркуса Флинта Перси был все равно что волшебная палочка против бейсбольной биты. Ну, если без волшебства. Хотя и колдовал Флинт наверняка лучше. (И еще явно ухлестывал за старостой, Джеммой Фарли, иначе с чего бы ему ей помогать конвоировать стадо первокурсников?) — Поговорите завтра.

— Это же мой брат!

— Меня не касается, — буркнул Флинт, построил нас в колонну по двое и повел в подземелье, инструктируя: — Запоминайте сразу, я повторять не стану. Эта лестница… видите красное пятно на ступеньке? Вот, она поворачивается по часовой стрелке на двести семьдесят градусов раз в полчаса, и если кто-нибудь спросит меня, что такое «двести семьдесят градусов» и «часовая стрелка», я лично сдам его на отработки Филчу на весь год. А вот эта…

С этого момента я влюбился в Слизерин.

Лестницы были отмечены особым образом, проходы тоже, оставалось только выучить график движения этих лестниц, и мы оказывались где угодно раньше остальных! Разумеется, посторонним сведения разглашать запрещалось, это подразумевалось само собой. Да никому и в голову бы не пришло сдать тайные проходы ненавистным «грифам»! Одно дело, если старшекурсник приводит в гости девушку с другого факультета (даже если это рэйвенкловка, то она не вычислит сходу, как именно движутся лестницы, у нее голова другим будет занята), а другое — прямой «слив» информации. За это, я так понял, тут не устраивали темную, как на Гриффиндоре. Тут… впрочем, об этом позже.

Я оказался в одной спальне с Лонгботтомом, и еще две койки пустовало: на Слизерине было мало новичков.

— Мерлин, я думал, меня вообще никуда не распределят! — выдохнул Невилл, упав на кровать.

— А сюда-то тебя каким ветром занесло, чудо? — спросил я, разбирая немудреные пожитки. — Ты ж на Гриффиндор хотел, как родители!

— Так-то оно так, — серьезно сказал он, сев прямо, — но ты верно тогда сказал насчет учебы. Я сходил и поговорил со старостами. Вот. Рэйвенкло и Хаффлпафф — они хорошие, но… ну…

— Теоретики, — подсказал я.

— Точно! Гриффиндор ты сам описал. А… — Невилл помрачнел. — Если я хочу бороться с темными силами, я должен знать, что они из себя представляют, верно?

— Ну?

— На Слизерине этому лучше научат, — сказал Лонгботтом. — И как творить зло, и как от него защищаться. Я неправ?

— Прав, — ответил я, потому что мыслил точно так же. — Как спасаться от темных сил, если ничего о них не знаешь? Сперва их изучить надо! Молодец, Невилл!

— Ох, от бабушки мне влетит… — пробормотал он.

— А как мне от мамочки влетит… — вздохнул я.

Мы переглянулись и рассмеялись.

Глава 3. Слизерин

Ночь прошла спокойно, к завтраку мы вышли чинно и благородно.

Да, мамочка готовила вкусно, но она не научила меня правильно обращаться со столовыми приборами, поэтому я поглядывал на старшекурсников: у них это получалось легко и непринужденно. Да и Лонгботтом ловко орудовал ножом и вилкой, а я ковырялся еле-еле…

— Меньше съешь, Уизли, нам больше достанется, — не преминул подколоть Малфой, видя, что я никак не совладаю с омлетом.

— Иди в задницу, — привычно ответил я. — Показал бы лучше, как это делается, чтобы я первый курс и весь факультет не позорил!

— А я тебе нанимался в гувернеры?

— Разве Слизерин — не одна большая семья?

Повисла пауза. Флинт покосился на нас и нахмурился.

— Возьми вилку в левую руку, нож в правую, — другим тоном сказал Малфой. — Повторяй за мной. Лонгботтом! Что замер? Ты тоже действуй… хотя ты-то как раз умеешь. И — раз…

К концу завтрака я уже усвоил, как есть левой рукой, выслушал лекцию о столовых приборах (я очень хотел заткнуть Малфоя с его шуточками, но знал, мне это пригодится, поэтому сцепил зубы, слушал и запоминал), немного разобрался в сортах чая и кофе… Бедная моя мамочка! Она, повторюсь, замечательно готовит, но вот чай заваривать не умеет, я тут впервые попробовал такое… такое…

И вот тут-то и появились почтовые совы. Лонгботтом съежился, предчувствуя разнос от бабушки, а я просто прикрыл голову руками. Ясно было, что мамочка развернется на всю катушку…

И верно, громовещатель ка-ак раскрылся!.. Да так и закрылся. Эту заразу мгновенно сбила староста.

— Мистер Уизли, — холодно сказала она мне, — пожалуйста, передайте вашей матушке, что на нашем факультете, — эти слова она особенно выделила голосом, — не принято присылать детям вульгарные крикливые… хм… открытки. Или, быть может, вы предпочитаете, чтобы я сама это сделала?

— Если вам не трудно, — ответил я смиренно. — Боюсь, матушка может меня и не послушать…

— Хорошо, я ей напишу, — кивнула она.

Лонгботтом тоже получил послание — длиннющее письмо с массой подчеркнутых слов, закапанное слезами… и с припиской в конце: «Ты вылитый Фрэнк!»

— Это мой отец, — напомнил Невилл, улыбаясь. — Ну вроде она не очень сердится…

Перси явно ненавидел меня. Близнецы выплатили мне выигрыш — они не верили, что я попаду на Слизерин, — и теперь думали, чтобы еще такое провернуть. А мне, чтоб его, было просто хорошо: я чистокровный, с этой стороны ко мне было не подкопаться. Я ни к кому не приставал, общался с Лонгботтомом и изредка с Малфоем (ну, когда тому хотелось подурачиться), не лез в драки, учился… не очень здорово, но все же получше Крэбба с Гойлом! Вот наш декан явно был в шоке, пару раз протер глаза, обнаружив за партой нас с Невиллом, но быстро успокоился. Главное было вовремя хватать Лонгботтома за руку, чтобы не сыпанул в котел, чего не надо, а то он как задумается — так и валит, что попало. Невилл и не мыслил получить на зельях больше «удовлетворительно», но у меня были совсем иные планы, так что я старался не отставать от большинства. Вот на Поттера с той самой кудрявой девочкой вечно сыпались громы и молнии: у него руки не оттуда растут, а она вечно умничает…

…-Уизли, сколько лет вашей палочке? — спросил Флинт, переговорив с Фарли.

— Не знаю, сэр, много…

— Ясно. Держите, — он протянул мне позвякивающий кошелек. — Купите новую, ради Мерлина, иначе школа может не пережить вашего присутствия!

— Я… — рука дернулась было за деньгами, но я ее удержал. — Я не возьму подачку.

— Уизли, вы идиот?! Какая подачка?! Для малоимущих студентов на факультете давно заведен фонд, кто сколько может, тот столько и вносит. А учитывая ваши обстоятельства, — сказал он, окинув меня взглядом, — мы можем потратиться. Хотя бы ради того, чтобы вы нас не покалечили этой, с позволения сказать, палочкой!

— Спасибо, — понуро выговорил я, хотя ликовал в душе. — Но я же не смогу купить новую раньше каникул…

— Я сам вас отведу в выходные, со мной отпустят. Лишь бы не находиться рядом с этой жертвой… гм… Не знаю, что ваши братья делали с палочкой, только не колдуйте рядом со мной!

— Спасибо! — уже искренне произнес я. У меня вообще-то имелись деньжата, близнецы ведь отдали долги, но если платит факультет… Почему нет?

— И еще, Уизли, — произнес Флинт, — ваш фамилиар…

— А что с ним?

— Уберите либо поменяйте. У нас на факультете крыс не было, нет и не будет, — многозначительно произнес он.

— С огромным удовольствием! — выпалил я, выудил из кармана носовой платок, из рукава мантии — крысу, завернул ее понадежнее и сунул узелок Флинту. — Передайте ее, пожалуйста, Перси, скажите, я был рад подарку, но это его крыса… вот… Извините, я боюсь лично с ним говорить.

— Я понимаю, — неожиданно мягким тоном сказал Флинт. — Все предки, братья — «грифы», а тут вдруг Слизерин, который они ненавидят за одно название.

— Точно. Я на каникулы не поеду домой, ну его…

Я стиснул зубы.

— Страшно? — опасным тоном спросил Флинт.

— На слабо брать не надо, дешевый прием, — ответил я. — Просто не хочу. Достали. Старшие то, старшие сё… Устал я от них. Нет, про отца не спрашивайте. Его работа — это его работа, я тут ни при чем.

— Да, вижу, достали вас, молодой человек, основательно…

— Угу, — сказал я и молчал до самого вечера, когда меня застукал в душевой Малфой.

— Ай-ай, — сказал он, — вот так картина! Уизли плачет! Сокрушается, что не попал на Гриффиндор?

Первым моим порывом было взять его за шкирку и подолбить башкой о стенку, спасибо, я вовремя одумался, а то мог бы и убить. А так — утерся полотенцем и с каменной мордой пошел на выход…

— Постой, — нормальным тоном сказал Драко, — что случилось? Наши тебя не травили, ты же чистокровный… хоть и…

— Предатель крови, — я сумел вымучить улыбку.

— Ты же пытаешься вернуть семье… — он не сумел завершить фразу, но я понял.

Я пытаюсь вернуть семье уважение, чтобы вслед неслось не ядовитое «А-а-а, Уизли, те самые!», а хотя бы «Уизли? Знаю, знаю, сталкивался». Папочка пытался такое провернуть, но ему оказалось не по силам. Перегнул он с магглолюбием!

— С ума сойти, — произнес Малфой без издевки. — Не думал, что скажу такое, но… Тянуть на себе грешки всей семьи — тебе не по силам, Уизли.

Я посмотрел на его бледную физиономию и понял: он знает, о чем говорит.

— Себя бы вытянуть, — закинул я пробный камень.

— Не выйдет. Родители, братья-сестры… кто еще не может о себе позаботиться, их бросать нельзя, — отрезал Драко.

— Мои родители худо-бедно выживут, — ответил я. — Все старшие братья — тоже, ну уж и сестренку не бросят. Малфой, пойми, я изучал генеалогическое древо и плакал кровавыми слезами!

— Верю, — вставил он.

— Ты сам знаешь, кто там у меня в родичах… А папочка разбирает древний маггловский автомобиль! И живем мы… не приведи тебе Мерлин узнать, как мы живем! — меня сжигала злоба. — Причем виноват не дядя с улицы, а папочкины опыты… Денег и так мало было, а он спустил последние! Видел бы ты нашу «Нору»… лучше бы правда нора была, не так стыдно…

— Не заводись, — сказал мне Драко. — Родителей не выбирают.

— Но мама такая деловая, из ничего может состряпать обед… почему она папу не остановила?

— Может, потому, что в ее интересы входит только кухня?

Тут я и умолк. Мамочка числилась хорошей волшебницей, но я не видел ее истинного мастерства. Она прекрасно готовила, прибиралась, вязала кошмарные свитеры… и все.

— Я не знаю, — честно ответил я. — Мне все равно что там и кто, но я землю есть буду, чтобы моя фамилия звучала не хуже твоей, понял, Малфой?

— Я и не сомневаюсь, Уизли, — странным тоном произнес он. — А что Лонгботтом?

— Он до сих пор в шоке, бабушка его ругалась не сильно… переживет. Он, видишь ли, решил вплотную заняться Темными искусствами.

— Что?!

— Что слышал. Логично же: чтобы побороть, сперва надо изучить. А Невилл упрямый, он изучит от и до… Ты не смотри, что он тюфяк с виду, там силы воли на троих меня хватит!

— Да я верю… А Поттер?

— Мне почем знать? Я с ним и не разговариваю…

— Поссорились?

— С чего бы нам ссориться, если мы даже познакомиться толком не успели?

— Ну ма-а-ало ли, — своим обычным противным голосом протянул Малфой. — Взять хоть тот случай с напоминалкой…

— Ну а что с ним? Поттер ее в воздухе подхватил, а я попросил отдать, я все-таки с Невиллом живу в одной комнате… Почему из этого такой скандал вышел, я так и не понял.

— Потому что мы, Уизли… да-да, «мы», ты же теперь один из нас… Так вот, мы — моральные уроды и вообще свиньи. И ты не отдать эту дурацкую игрушку Лонгботтому собирался, а разбить ее или, не знаю, забросить куда подальше. Ясно?

— Ты бы так и сделал?

— Ага, — честно ответил Малфой. — Чтобы соответствовать образу. А то, знаешь ли, обидно: тебя за вселенское зло принимают, а ты любишь маггловскую камерную музыку и средневековые рыцарские романы. А вздумаешь заржать — в морду дам, ты не думай, я умею…

— Чего мне ржать-то, — буркнул я. — Я тоже маггловскую музыку люблю, у нас же слушать вообще нечего. И книжки у них интересные. Папочку в магглолюбии обвиняют, конечно, но у него много чего достать можно. Притащит добычу, свалит кучей, мол, потом разберусь, да и забудет, а я таскаю то одно, то другое. Все равно же не вспомнит!

— Они сошлись, вода и камень, стихи и проза, лед и пламень… — явно процитировал Малфой и захихикал.

— Это что такое?

— Маггловский поэт девятнадцатого века, не британский, перевод вольный, — пояснил он. — Аналогию, думаю, ты уловил. Ты совсем не такой тупой, каким кажешься… или прикидываешься, Уизли!

— Спасибо за комплимент, — буркнул я.

— Не за что. Кстати, решение поступить на Слизерин хорошо для тебя хотя бы в одном…

— В чем это?

— Красно-золотой галстук при твоих волосах — это же ужас что такое! — выдал он и удрал. А я посмотрелся в зеркало и решил, что, в самом деле, зелено-серебряный к рыжей шевелюре идет намного больше. Надо еще научиться носить мантию так же непринужденно, как прочие чистокровные… а для начала — купить новую.

* * *

Флинт, как и обещал, подписал для меня разрешение у декана сам (я к тому соваться искренне опасался), взял за шкирку и сказал:

— Так, Уизли… Шаг влево, шаг вправо расценивается как побег, ясно?

— А прыжок на месте — как попытка улететь? — вспомнил я продолжение старой маггловской хохмы.

— Вы откуда знаете? — удивился он, ответа не дождался и протянул мне руку. — Давайте, молодой человек, живее! У меня еще тренировка сегодня!

На палочку хватило с лихвой. В принципе, я мог бы оплатить ее и из собственных средств, но на них у меня были другие планы.

— Э-э, мистер Флинт, — произнес я. На Слизерине по имени друг к другу почти никто не обращался, особенно к старшим.

— Чего еще?

— Если у вас еще минуточка найдется, можно заглянуть к мадам Малкин? Или хоть в магазин готового платья… Ну не могу же я ходить в таких обносках и позорить факультет!

— А вы полагаете, ваш гардероб тоже будет оплачивать фонд? — ядовито осведомился он. — Палочка — предмет первой необходимости, а ваша поношенная мантия никого, слава Мерлину, покалечить не сможет!

— Нет, сэр, — смиренно ответил я и позвякал монетками в кармане. — На палочку у меня бы никогда не хватило, так что благодарю от всей души, но на мантию я уж наскребу… Можно?

— Только быстро, — подумав, согласился Флинт и поволок меня за собой.

Хвала Основателям, основной поток покупателей давно схлынул, так что парочка простых школьных мантий и даже приличный костюм были готовы в мгновение ока. Я бы еще не отказался сменить ботинки, но решил, что это уж в другой раз, а то Флинт взорвется…

Он и взорвался, только по другому поводу:

— Уизли! Вы полагаете, что с новыми брюками и мантией можно надевать эти ваши бахилы, которые каши просят?! Нет, я верю, что когда-то они были нормальными ботинками, но сейчас они, уж простите, стали цвета вашей шевелюры!

Я молча вздохнул. Флинт прищурился на солнце, прикинул, который час, и поволок меня в обувную лавку, на ходу сетуя на просьбу старосты, благодаря которой он вынужден в личное время изображать воспитателя детского сада. Я смиренно молчал: на самую простецкую обувь мне еще хватало… Флинт посмотрел на эту самую обувь, нецензурно выругался, добавил немного из общественного кошелька, и я в кои-то веки оказался обут в ботинки по размеру и, главное, новые! А «грифы» могут сколько угодно шипеть о подачках, плевать… Да, я не буду сиять бриллиантовыми запонками, как Малфой и остальные, носить туфли крокодиловой кожи и мантии… не знаю, из чего, но по одному виду ясно — дорогущие. Но я хочу выглядеть по меньшей мере опрятно, а не как последний оборванец!

— Что с людьми одежда-то делает, — впечатленно высказался Малфой, увидев меня в гостиной. — Не труд сделал из обезьяны человека, а из Уизли — нормального человека, а приличный костюм!

— Иди ты… — начал я по привычке, но вспомнил, что тут присутствуют девочки, и закончил: — Куда подальше. В смысле, дамы и господа, спасибо большое. Я никогда не слышал о таком фонде для малоимущих…

— А его и не существует, — хмыкнула Джемма Фарли.

— Как это, мисс?

— А так. Это идея нашего декана. Он когда-то… — тут девушка понизила голос, — на своем опыте узнал, что такое учиться на Слизерине, не имея ни кната за душой. Так что его благодарите, мистер Уизли, но распространяться не следует, ясно?

— Спасибо, мисс, теперь буду знать, — искренне ответил я. — А рот у меня на замке.

Надо же! Снейп, «сальноволосый ублюдок», как его братцы называют, а остальные «грифы» повторяют, попугаи несчастные, взаправду заботится о своих студентах? Не Дамблдор, а именно декан? Ну и дела!

Со мной, правда, Снейп не разговаривал принципиально. Ну разве что замечания на занятиях делал, не более того. Меня, признаюсь, это более чем устраивало, я сюда учиться приехал, а не задушевные разговоры разговаривать…

Глава 4. Разговоры по душам

Но вот только помяни лихо — оно тут как тут! Директор вызывает, передал Лонгботтом и покосился на меня с сочувствием. Видимо, он уже имел беседу с Дамблдором, но если Невилл мог сослаться на то, что бабушка не очень гневается, а также обосновать свой выбор факультета, то я, в общем-то, отправлялся на заклание буквально с голой задницей. Что я, о Дамблдоре никогда не слышал? Ему мои аргументы — на один укус! А впрочем… была, была у меня одна идея!

Правда, все ценные мысли вылетели у меня из головы, как только я оказался в кабинете директора. Дело в том, что тут присутствовал папочка, глядевший на меня с ласковой укоризной, и готовая разрыдаться (или дать мне подзатыльник) мамочка. Такого я, честно говоря, не ожидал, это был удар под дых.

Мамочка уже открыла рот, чтобы начать вещать о том, как я дурно поступил, но вдруг заметила мою новую мантию и осеклась. При взгляде на ботинки ее брови поползли вверх. Обнаружив, что под мантией на мне теперь не футболка, а нормальная рубашка (и даже с запонками, пусть и самыми что ни на есть дешевыми), она временно онемела, хвала Основателям! (Запонки я купил на бегу, продавец честно сказал, что это не золото и не серебро, ну да и пес с ним! На первое время сойдет.)

Папочка потянулся взъерошить мне волосы, но я уклонился. Не для того я полдня ходил за одной старшекурсницей и упрашивал ее сделать мне приличную стрижку, чтобы папочка превратил меня в пугало одним движением руки. (Заплатить мне было нечем, да она и не взяла бы денег, поэтому в итоге я брякнулся перед ней на колени и заявил, что так и буду стоять в темном углу, потому что не имею права в таком похабном виде показываться на глаза девушкам. Возможно, она сочла меня полным придурком, но зато придала моим вечно взъерошенным вихрам вид вполне приличной стрижки всего парой взмахов палочки.)

— Рон, мой мальчик, родители хотели бы поговорить с тобой, а я пока что отойду… — ласково произнес Дамблдор, и я вымученно улыбнулся. Родители хотели бы меня взгреть, подтекст был именно таков, но я надеялся, что в присутствии директора они все же сдержатся, а он решил смыться! А кстати…

— Конечно, сэр, — сказал я. Неделя на Слизерине, скажу я вам, может научить такому, о чем вы раньше и задуматься не могли! — А могу я попросить присутствия своего декана?

— Не вполне понимаю тебя… — начал директор, но я не собирался оставаться с родителями наедине: ясно же было, что Дамблдор сейчас оставит нас ненадолго «поговорить по душам!».

— Согласно уставу школы, при визите родственников вне назначенного для посещений времени, а также при внезапном визите во время их беседы с учеником должен присутствовать кто-то из профессоров, декан либо сам директор. Если вы не имеете возможности остаться, я прошу пригласить профессора Снейпа, сэр, — выдал я.

Папочка хотел что-то сказать, но не смог. Мамочка, к счастью, тоже.

А что, ребята, вы думали, Ронни — идиот? А вам ни о чем не говорит тот факт, что в шахматы я играю чуть ли не с пеленок? Нет, ну ладно, будем разумны: в раннем возрасте я играл не в шахматы, я играл с шахматными фигурами. Потом то ли Билл, то ли Чарли показали мне, какая из них как ходит, а папочка в порыве воодушевления приволок книжку с шахматными этюдами, правда, что какое обозначение значит, я разбирался сам. И да, я могу играть вслепую. Могу играть на нескольких досках. Конечно, до гроссмейстерского уровня мне далеко, но, думаю, в маггловской юношеской сборной я был бы далеко не худшим! А чем еще заниматься в нашей «Норе», кроме как посуду мыть да садовых гномов гонять? Только что в шахматы самому с собою играть… (Я пытался научить Джинни, но не вышло, то ли я учитель плохой, то ли у нее способностей к этому нет.)

К чему это я? Да к тому, что память у меня тренированная. Всякая ерунда там не задерживается, а вот нужные вещи я запоминаю очень быстро и практически дословно. И устав школы выучил наизусть, как только приехал, знал, что наверняка пригодится.

— Однако мистер Малфой не соблюдает этих древних правил, когда является повидать сына, — улыбнулся Дамблдор.

— Мистер Малфой — член Попечительского совета, и для того, чтобы составить объективное мнение о ситуации, он имеет право конфиденциально расспросить любого ученика об условиях обучения и выслушать жалобы и предложения, — выдал я, полюбовавшись лицами предков. Это мне уже Драко рассказал, он в таких штуках здорово разбирался. — А кто именно будет этим учеником — дело десятое.

— Ронни, сыночек, что же ты такое говоришь!.. — обрела дар речи мамочка.

— Цитирую устав школы, — пожал я плечами. Вот честно, надоело прикидываться идиотом! Это было удобно дома, но здесь… Хватит, вот что.

— Но как же ты мог… Слизерин! Это же… это…

— А при чем тут я? — искренне удивился я. — Так решила Шляпа.

Готов поклясться, проклятая старая тряпка, дремавшая на полочке, хихикнула. Пускай хихикает, лишь бы не вздумала разинуть пасть!

— Вы вызывали, господин директор? — крайне официальным тоном поинтересовался профессор Снейп, входя в кабинет. Интересно, когда это Дамблдор успел ему сообщить? Я ничего и не заметил… Надо быть собраннее!

— Да, мальчик мой, — кивнул тот. — Вот тут родители твоего подопечного желают пообщаться с ним, я присутствовать никак не могу, дела, а он настаивает на присутствии директора или декана.

— Имеет право, — явно автоматически произнес Снейп. — Согласно уставу школы…

— Ну так займись, сделай милость! — сказал Дамблдор и испарился.

Снейп бросил взгляд на визитеров и, кажется, пожалел о том, что откликнулся на вызов. Впрочем, самообладания ему было не занимать (вот у кого мне учиться надо!), он только приподнял бровь и с убийственной вежливостью произнес:

— Миссис Уизли, мистер Уизли, несказанно рад видеть вас в столь поздний час в стенах этого учебного заведения. Надеюсь, не случилось ничего фатального, такого, что требует известить мистера Рона Уизли об этом лично и незамедлительно?

— Э-э-э… нет, — выговорил папочка.

— Отчего же ваше дело не могло подождать до выходных? — продолжал источать яд наш декан. (Надо же, я начал думать «наш», да о ком!)

Вот ведь! Никогда ничего хорошего о Снейпе не слышал, но сейчас меня очень радовало то, что между мной и родителями стоит именно он, а не директор. Слизерин своих не сдавал, это я уже успел усвоить. Даже если в число «своих» внезапно затесался неумытый Уизли… В конце концов, Снейп тоже когда-то… затесался.

— Видите ли, мистер Снейп, — начал папочка, — работы очень много, я освобождаюсь поздно, поэтому прибыть пораньше никак не…

— Я, кажется, упомянул выходные, — сказал тот. — Впрочем, у вас наверняка есть личные дела… Однако детям завтра на занятия, поэтому не будем больше тратить времени понапрасну. Изложите цель и суть визита, будьте так добры!

Если бы я не знал: мамочка с папочкой и Снейп — члены Ордена Феникса (у меня острый слух, а в «Норе» начисто отсутствует звукоизоляция, про заклинания же предки вспоминают не всегда), я бы мог решить, что они кровные враги. Хотя кто их там разберет!

— Рон, как ты мог?! — повысила голос мамочка, и Снейп поморщился. — Все твои предки, все братья учились на Гриффиндоре, а ты…

— Насчет предков — брехня, — сказал я, вклинившись в паузу. — Ты, мамочка, урожденная Прюэтт, а там среди родни и слизеринцы мелькали, и Блэки затесались, так что не надо устраивать тут греческую трагедию, все равно хора нет.

Снейп подозрительно фыркнул, но смолчал.

— Не хами матери! — грозно сказал папочка. — Что это за безобразие? Откуда у тебя новые вещи, ты что, побираешься?

— Нет, что ты, папа! Как ты мог подумать! Просто мы тут в карты играли, и я банк сорвал, — ответил я. — Еще поднаберусь мастерства, выиграю у Малфоя его бриллиантовые запонки и подарю тебе на Рождество. А пока вот только на приличную одежду хватило.

Снейп громко засопел и сделал вид, будто у него приступ насморка.

— О Мерлин, я так и знала! — схватилась мамочка за сердце. Отсутствие хора ее не останавливало. — Еще и азартные игры! Что дальше? Алкоголь? Наркотики? Групповой секс? Венерические заболевания?!

— Мама, а ты откуда так много об этом знаешь? — невинно спросил я. — Я вот и не в курсе был, спасибо, что просветила…

— Мистер Уизли, умолкните, — попросил Снейп, и я покорно заткнулся. Он же повернулся к моим родителям и спокойно сказал: — Насколько я понял, вы намерены были отчитать сына за то, что его распределили на Слизерин. Занятие абсолютно бесперспективное, поскольку Шляпа отправляет ученика туда, где ему будет комфортнее всего, а ее решение отмене не подлежит. Со своей стороны отмечу, что ваш сын ведет себя пристойно, находится в ровных отношениях с однокашниками, занимается усердно, и, хоть звезд с неба не хватает, в отстающих не числится. Еще вопросы имеются?

— Да, в общем, нет… — произнес папочка и подхватил мамочку под локоть прежде, чем она начала очередную тираду. — Спасибо, извините за беспокойство, передавайте директору Дамблдору, что мы были очень рады его видеть… Ронни, малыш! — Это уже мне, хотя какой я малыш? — Мы искренне переживаем за тебя, пойми!

— Конечно, папа, — улыбнулся я. — Я все понимаю. Только громовещателей больше не нужно, пожалуйста. А Джинни дома одна осталась, да?

— Ох, верно, Джинни, — закудахтала мамочка и бросилась к камину, на полпути оглянулась и погрозила мне пальцем. — Смотри, Рональд! Веди себя прилично!

— Непременно, мама, — ответил я. — Передавай привет Джинни!

Предки попрощались со Снейпом, отбыли, и только тогда я смог вздохнуть спокойно.

— Спасибо, сэр, — сказал я вполне искренне. — В одиночку я бы этот разговорчик не вытянул.

— Если уж вы каким-то образом угодили на Слизерин, — произнес он, — извольте соответствовать, мистер Уизли.

— Я стараюсь, сэр!

— Тогда выпрямитесь. Что вы втянули голову в плечи, как черепаха?

Он несильно ткнул меня пальцем между лопаток, а я вдруг осознал, что и впрямь ссутулился и сжался, видимо, по привычке: всегда так делал, когда меня ругали дома. А еще я подумал, что Снейп, наверно, тоже сперва вот так зажимался, слышал я о его детстве, куда как хуже моего! А раз он сумел стать Мастером Зелий, да еще выглядит так… ну, не красавец, но знает, как держаться, значит, и я смогу. Не настолько это сложная наука, вот что.

— Уже лучше, — сказал он. — Идемте, мистер Уизли, я провожу вас до гостиной.

— Благодарю, сэр, — ответил я.

Хотелось кое о чем его расспросить, но я чувствовал, что еще не время, да и не место. Портреты вот эти болтливые… не при них же! Все ведь директору донесут, а мне этого даром не надо.

— И как это вас угораздило, мистер Уизли… — нейтральным тоном произнес декан, когда мы сменили одну лестницу на другую. Мне было не угнаться за его размашистым шагом, приходилось передвигаться вприпрыжку.

— Я очень старался, сэр, — уловил я смысл вопроса.

— Ах вот как… Могу я поинтересоваться, почему? Или, вернее, зачем вам это понадобилось?

— Я хочу себя уважать, — подумав, ответил я. — Извините, сэр, я мог бы рассказать подробно, что, как и почему, но это будет долго и очень сумбурно, так что… Просто я хочу быть сам по себе, а не «как все приличные люди». Чего у меня там получится, пока не знаю, но выезжать на том, что предки — все из себя герои, я не желаю. Старшие братья тоже не хотели, потому и свалили из страны, это точно. Еще раз извините, я красиво говорить еще не научился… а курсов риторики у нас тут нет, кажется?

— Вытрите сопли, мистер Уизли, — брезгливо сказал Снейп, — и, желательно, не рукавом.

— Носовыми платками меня мамочка снабдила, сэр, не беспокойтесь, — сказал я и вытащил очередную клетчатую простыню.

Малфой, когда увидел этот, с позволения сказать, платочек, истерически ржал минут пять. Декан просто вздохнул.

— Сэр, — вспомнил я, — скажите, а остаться в школе на каникулы ведь можно?

— Конечно, — ответил тот.

— Спасибо, сэр.

— Не за что. Идите спать, мистер Уизли… — Он промешкал и добавил: — Вот ведь незадача: в вашей семье вроде бы все умные люди, что старшие ваши братья…

— Кроме Перси, — вставил я.

— Да, кроме Перси… Не сбивайте с мысли! Перси тоже умен, но по-своему.

— Он приспособленец, — снова подсказал я.

— Именно.

— И жополиз.

— Мистер Уизли, три часа отработок за сквернословие.

— Хорошо, сэр, — вздохнул я, — но мнения своего я не изменю.

— А я этого и не требую. Так вот, по отдельности вы, Уизли, умные. Но стоит вам собраться толпой, начинается какой-то кошмар! — закончил мысль профессор.

— Я постараюсь не вливаться в толпу, сэр, — заверил я. — Спасибо, что проводили. Спокойной ночи.

— И вам того же, мистер Уизли.

Я нырнул в гостиную и тут же нарвался на Флинта: тот рисовал на большом пергаменте что-то замысловатое, видимо, стратегию игры продумывал.

— Проблемы? — коротко спросил он.

— Родители недовольны, — ответил я. — Профессор Снейп с ними побеседовал, вроде все уладили миром.

— Отлично. Идите спать, Уизли.

— Ага, спокойной ночи, мистер Флинт, — сказал я и удрал в спальню.

— Родители? — спросил вроде бы спавший Лонгботтом, когда я почти бесшумно улегся. Отсутствие звукоизоляции в «Норе» учит быть тише киношного нинздя! (Да, маггловское кино я тоже смотрел.)

— Они. Обошлось, спасибо Снейпу… — Тут меня осенило. — Слушай, Невилл… А твоя бабушка будет очень ругаться, если ты пригласишь меня на рождественские каникулы?

— М-м-м… понятия не имею, — честно сказал он, — ее не поймешь! Но… А, дошло! Слушай, точно, я тебя приглашаю! Свободных комнат у нас сколько угодно, накормить — не проблема, а бабуле будет интересно тебя послушать, и она хоть ненадолго от меня отстанет…

— Какие мы меркантильные, Невилл, — фыркнул я в подушку. — Я напрашиваюсь к тебе в гости, чтобы свалить от предков, а ты меня приглашаешь, чтобы отвлечь бабушку… Баш на баш, однако! Это все слизеринское влияние, имей в виду…

— Ну вдвоем-то как-то проще, — сказал он застенчиво. — К вам я не попрошусь, ты сам говорил, что места мало, а к нам чего ж не приехать погостить?

— Вот и приеду, — улыбнулся я. — Только с подарками, боюсь, никак. В кармане пусто, только на открытки наскребу.

— Это неважно, бабушка в курсе твоих обстоятельств, так что и открытки хватит, — серьезно ответил Невилл. — Главное — компания!

— Ну раз так, то договорились! — ответил я и уснул.

Глава 5. Стратег

Я долго думал, на чем именно специализироваться. В Хогвартсе ведь много предметов, которые, если честно, даром никому не нужны: о той же истории магии я намного больше узнал из книжек, чем из лекций профессора Биннса. Время они, однако, отнимают… Есть вещи, к которым нужна природная склонность, вроде гербологии, ухода за магическими животными, прорицаний и нумерологии… ну, об этом еще рано думать, хотя, с другой стороны, лучше прикинуть все заранее. Так вот, я шахматист, с цифрами тоже в ладах (можете смеяться, но когда папочка приволок в «Нору» очередную кипу книг и спрятал ее от мамочки на чердаке, я отрыл там несколько маггловских учебников по математике и долго разбирался, что к чему. На алгебру меня не хватило, слишком сложно пока, но ладно. Потом я отыскал конспекты старших братьев и почти всё понял. В общем, нумерологию я точно выберу, если доучусь до того момента… В прорицания я вообще не верю, наслушался уже о преподавательнице. Астрономия мне ни к чему, животных я тоже не слишком люблю… особенно если нужно выгребать за ними навоз. Гербология — еще туда-сюда, а к ней тесно приклеивается зельеварение. Где зельеварение, там профессор Снейп, а где гербология — там Лонгботтом, у него талант к выращиванию чего угодно, от мандрагоры до огурцов. Лонгботтом мне очень нужен, потому что я намерен кантоваться у него как можно дольше. Снейп тоже нужен, декан все-таки, с ним портить отношения — себе дороже… Вопрос, что объединяет этих двоих? Правильно, Темные искусства! Все же знают, что Снейп давно хочет получить место преподавателя защиты от темных сил, а Лонгботтом твердо решил изучать это направление. (Правда, с нынешним нашим преподавателем ничего не выучишь, увы!)

Итого у меня остается нумерология, трансфигурация (без нее никуда), зелья, защита от темных сил и гербология. Если потяну, то еще и чары, пригодятся. Куда я намерен податься после школы? Скорее всего, в аврорат (вот там как раз нужны зелья и защита). Не возьмут туда — в колдомедики (опять же, зелья, чары… нумерология тоже лишней не будет). А Лонгботтом, видимо, тоже хочет в аврорат, и лучше бы нам действовать заодно… Ну а что? И мои родители, и его — герои войны, нам при поступлении в аврорскую школу скидку должны сделать!

Я это все придумал, посмеялся над собой и начал капать на мозги Невиллу. Зельеварения (вернее, Снейпа) он боялся до смерти, но послушал меня и согласился со вздохом, что это дело нужное. Мы и договорились, что он мне поможет с гербологией, а я ему — с зельями. Остальное — как получится.

Пока я строил грандиозные планы, на Гриффиндоре началось какое-то копошение. Куда-то они там лазили, что-то искали, кажется, я не вникал, так, слышал кое-что от близнецов. Мне было не до того, я до одури упражнялся в трансфигурации и чарах, копался вместе с Невиллом в теплицах и заставлял его заранее учить наизусть рецепты зелий (а не пялиться в них, как баран на новые ворота, в середине урока!), и у нас даже начало кое-что получаться. Вот с защитой, если честно, все было настолько плохо, что я понял — мой план на грани провала! С такой подготовкой не то что в аврорскую школу, вышибалой в пивную не возьмут!

— Уизли, что рожа такая кислая? — весело спросил случившийся поблизости Малфой. Он, наверно, только что вернулся с тренировки — в руках новенькая дорогущая метла, обычно бледная физиономия раскраснелась, волосы дыбом…

— Думаю, — ответил я, зная, что сейчас получу еще порцию подколок.

Ну, точно…

— Этот процесс причиняет тебе боль? — сочувственно произнес тот. — Причем, судя по выражению лица, зубную? Ты хочешь поговорить об этом?

— Не хочу, Малфой, иди в задницу, — привычно ответил я, зная, что он не отстанет.

— Ну и зря. Кстати, мы так классно полетали сегодня! Жаль, в сборную первокурсников не берут… — вздохнул он, погладив древко своей красавицы-метлы.

Я тоже любил летать, но о такой игрушке даже мечтать не смел. Вдобавок, тренировки отбирали уйму времени, а я себе этого позволить не мог. Малфой — тому что! Он в основном бездельничал, поскольку его дома выдрессировали по программе первых двух курсов как минимум, он сам проговорился. Летом, наверно, он и за третий всё выучит, ну и так далее. У других было примерно то же самое, если родители находили время с ними заниматься, либо же отыскивали деньги на репетиторов… Даже Крэбб с Гойлом идиотами вовсе не были, они просто ленились. Так-то знали и умели они всяко побольше всезнайки Грейнджер, но не любили высовываться, им удобнее было прикидываться недалекими троллями.

К чему это я? А! На уроке летать, ясно, приходилось, но в команду я не рвался. Не до того.

— Зато у тебя есть повод поныть, — огрызнулся я на замечание Малфоя. — Правда, если б тебя взяли, ты б всех достал рассказами о том, какой ты крутой.

— Если бы тебя взяли, Уизли, ты бы до потолка от радости прыгал!

— На кой мне это надо? — мрачно ответил я. — У меня и без того головной боли хватает.

— Что, опять родители? — уже другим тоном спросил он, небрежно поставив метлу в уголок, будто только что не нянчился с ней, как с любимым ребенком. Впрочем, папаша ему еще парочку таких метел купит, если Драко только заикнется об этом.

— Нет, — поморщился я. — То есть, они по-прежнему негодуют, пишут длинные письма… спасибо, громовещателей больше не шлют, но дело не в этом.

— А в чем?

— А тебе зачем?

— Затем, Уизли, что Слизерин — одна семья! — пафосно произнес Малфой и хихикнул. — А ты сидишь с кислой мордой. Выкладывай!

— После школы я хочу идти или в аврорат, или в колдомедики, — признался я.

— Забавно, вот выучишься, будешь наших отцов на допросы таскать, — осклабился Драко. — Или авроров штопать!

— Да погоди ты… — отмахнулся я. — Я не уверен, что гожусь в колдомедики. В аврорскую школу, наверно, сумею попасть, но при одном условии…

— Каком?

— Так защита же! — взвыл я. — В чарах и трансфигурации я не так чтобы силен, но натренируюсь еще. Зелья — вызубрю, я пока Невиллу объясняю, что он не так сделал, успеваю понять, где сам облажался. Нумерология у меня еще в планах имеется… А с защитой — ни-че-го! Вам-то хорошо, вас дома учили…

— А тебя почему не учили? — резонно спросил Малфой.

— Спроси чего полегче, — огрызнулся я. — Теперь я вообще к родителям не сунусь, опасно.

— Так ты же к Лонгботтому едешь на каникулы, — сказал он. Ну конечно, либо Невилл протрепался, либо кто-то подслушал наши разговоры. — Попроси его бабушку дать пару уроков, она умеет, это точно…

— Спасибо за совет, попробую… если она меня с лестницы не спустит.

— Не спустит, — заверил Драко. — А насчет уроков защиты ты прав, полная… галиматья. Хм… хм…

— Что еще?

— Ты же знаешь, что наш декан…

— Знаю, конечно, — уловил я мысль. — И что? Платить за репетиторство мне нечем.

— При чем тут репетиторство… — поморщился Малфой. — Слизерин должен быть впереди, Уизли, ясно? И если штатный преподаватель защиты такой… гм… странный тип, если не сказать больше, то, видимо, нужно просить помощи у декана. А то мы и впрямь не сдадим экзамены такими-то темпами… Ты прав, большинству помогут родители, но у нас и полукровки есть.

— И… как быть?

— Снейп — старый знакомый нашей семьи. Я на каникулах поговорю с папой, объясню ситуацию, думаю, он поможет, скажем, организовать факультатив, — задумчиво произнес Драко. — Разумеется, негласно. Директор узнает — и конец затее.

— Вот это было бы здорово, — искренне произнес я. — Только что же, профессор с нами просто так заниматься будет? У него своих дел нету, что ли?

— Это мы решим в процессе, взрослые уж договорятся, — Малфой смерил меня взглядом. — Только, Уизли, может выйти так, что я своими руками помогаю воспитать собственного убийцу. Ты же понимаешь, что мы, в случае чего, скорее всего, окажемся по разные стороны баррикад?

— Почему ты так решил?

Честное слово, я сумел-таки выбить его из колеи! Правда, ненадолго, он моментально сориентировался:

— Ах да, я и позабыл о твоем желании вернуть уважение к твоей фамилии.

— И о предательстве, — напомнил я. — Забавно, я ведь получаюсь дважды предателем: по наследству и сам по себе! Но это только в математике минус на минус дает плюс, а там… неизвестно, что выйдет, не хочу загадывать.

— Насчет своей карьеры ты уже загадал.

— Нет, я просто прикинул, что мне точно потребуется в будущем, — пояснил я. — И с кем мне нужно поддерживать связи. С Невиллом, например, он же намерен изучать Темные искусства, плюс он в гербологии просто гений, на него мадам Спраут молиться готова! Я стану аврором, а он гербологом, или он — аврором, а я колдомедиком, все равно пригодимся друг другу…

— А мне нравится твой подход, Уизли, — подумав, сказал Малфой. — Только ты смотри, как бы тебе и с Лонгботтомом не оказаться по разные стороны. Он ведь хочет изучить зло, чтобы его побороть, не так ли?

— Я думаю, в процессе до него дойдет, что нет абсолютного зла и абсолютного добра, есть научные достижения и люди, которые ими пользуются, — выдал я умную фразу, вычитанную в каком-то маггловском журнале. — В капле — лекарство, в ложке — яд, слыхал такую фразу?

— Да, — кивнул он и посмотрел на меня с куда большим интересом.

— Так и с заклинаниями, даже пыточными, — развил я мысль. — Я вот тут почитал кое-что и подумал, что о-о-очень слабеньким Круцио можно запустить остановившееся сердце.

— А о-о-очень слабенькой Авадой зашибить комара, — не удержался Малфой, но явно задумался. — Ну, успехов тебе, Уизли, хотя не думал, что когда-нибудь скажу подобное всерьез! И поработай с Лонгботтомом, он, может, не гений, но из него может выйти хороший теоретик… Ты ему идею про Круцио объясни, только осторожно, сам же знаешь, что с его родителями.

— Непременно объясню. Пусть сидит, считает силу воздействия… надо будет его математикой нагрузить, пригодится.

— А я попробую выбить факультатив по защите.

— Если сделаешь — буду тебе должен.

— Договорились, Уизли, — улыбнулся тот. — Если что-то выйдет, я приберегу должок, вдруг пригодится, сейчас-то с тебя взять нечего…

Он забрал метлу и ушел к себе, а я посидел еще немного, усмехнулся и отправился в спальню. Надо было подумать, как впихнуть в Невилла маггловскую математику, плавно переходящую в нумерологию…

Глава 6. Каникулы

Время шло очень быстро: вот объявившийся на Хэллоуин тролль (вроде бы он никого не успел покалечить, его быстро отловили и теперь пытались разобраться, откуда он вообще мог взяться), а вот уже и рождественский пир.

Слизерин, как и следовало ожидать, победил с довольно приличным отрывом. Признаюсь: была у нашего декана такая милая особенность: он не снимал с нас баллы прилюдно, если только мы не совершали чего-то вовсе уж чудовищного. Например, наши с Невиллом неудачи на зельеварении вызывали громы и молнии, снятие пары баллов… и долгие, очень долгие часы отработок, во время которых мы не чистили котлы и не потрошили жаб — на то имелись гриффиндорцы. Нет, мы снова и снова, раз за разом варили неудавшееся зелье, пока профессора более-менее не удовлетворял результат. (Честно скажу, я был очень признателен ему за такие отработки! Практики все же не хватало, а без нее никуда.)

Старшие в принципе старались учиться хорошо, чтобы не ударить в грязь лицом и не посрамить свои фамилии. Я вот тоже старался… Только выходило, что фамилия у всей нашей семейки одна, а кое-кого (например, Перси) я бы и не отказался немного осрамить… В итоге я решил — буду делать все, что в моих силах, а на родственничков мне наплевать.

Вдобавок у нас была сыгранная квиддичная команда, в которую на будущий год метил Малфой со своей дорогущей метлой, так что остальным ничего не светило…

Гриффиндорцы мрачно притихли, да с таким похоронным настроением и ушли спать. А я ворочался, не мог заснуть, думал, как это еще меня примет бабушка Невилла! То есть она согласилась, но каково мне окажется на самом деле?..

…-Невилл, вымой руки! — первым делом услышал я, не успели мы поздороваться с миссис Лонгботтом. — Покажи Рону, где розовая гостевая!

«Розовая? Спасибо, не голубая, — хмыкнул я про себя. — Ну, что там такое?»

Это была просто потрясающая спальня. Здоровенная, размером с нашу школьную, с большущей кроватью («Извини, односпальная», — вздохнул Невилл, а я ошалел; впрочем, на двуспальной я мог бы и заблудиться), с видом на красивый парк, личными удобствами… То есть я мог сколько угодно лежать в ванне, плескаться под душем, сидеть на толчке, и в дверь никто не колотился, требуя освободить помещение!

Конечно, бабушка Невилла, дав нам отоспаться пару дней, стала будить пораньше, к завтраку следовало спускаться полностью одетым и как следует умытым, но оно того стоило. У нас-то в «Норе» с утра до ночи шум, папочка уходит рано, мамочка собирает ему с собой обед, а тихо разговаривать они явно не умеют. А тут…

— Невилл, я твой должник, — искренне сказал я как-то вечером, сидя перед камином. — Я сроду так не отдыхал…

— Тогда я тоже твой должник, — ответил он.

— С какой стати?

— Если б не ты, я бы пошел на Гриффиндор.

— Значит, взаимозачет.

— Мальчики, не бросайтесь словами о долге, — заметила миссис Лонгботтом. Она вязала нечто феерических размеров, плед, что ли? Впрочем, ее больше занимал процесс, а не результат (Невилл позже подтвердил мое наблюдение, сказав, что бабушка распускает свое рукоделие, как только надоест вывязывать узор, и начинает другое).

— Поясните, пожалуйста, мэм, — попросил я, вспомнив слова Малфоя. Верно, сын и невестка Августы Лонгботтом были аврорами, она тоже наверняка много знает! — Нам в школе о таком не рассказывали.

— А что, родители тоже тебе не говорили? — удивилась она. — Однако… Упустить такой важный момент!.. Хорошо, слушай. Ты, Невилл, тоже послушай, повторенье — мать ученья.

Миссис Лонгботтом отложила вязание и начала рассказывать. Чем дольше она говорила, тем сильнее у меня вылезали глаза на лоб — я действительно никогда ничего подобного не слышал! А нюансов-то сколько! Впору пожалеть, что под рукой нет хоть карандаша завалящего…

— Рон, ты хочешь сказать, родители в самом деле не сочли нужным поведать тебе об этом? — спросила она, закончив. Да, бабушка Невилла выражалась порой старомодно, но меня это не смущало.

— Может, они не подумали, как это важно, мэм? — спросил я.

— Артур и Молли? — покачала она седой головой. — Не верю!

— Но это так, мэм. Я слышал кое-что о долге крови… о просто долгах, но урывками. И большую часть — уже в школе.

— Поразительно… Думаю, стоит побеседовать с твоими родителями! Твои старшие братья хорошо разбираются в этих вещах, а тебя они как-то упустили из виду… Подумали, может быть, что знания передаются от старших детей к младшим? — не преминула съязвить она.

— Если это действительно так, мэм, то я постараюсь, чтобы Джинни получила от меня как можно больше таких знаний, — ответил я. Пронять меня было сложно, тем более, я хотел как можно больше узнать от старой дамы.

— А ты мало похож на родителей, — сказала она, помолчав. — Нет, я не о внешности, тут-то ты вылитый Артур… и чуточка, пожалуй, от Молли. Характер другой. Хотя… — Миссис Лонгботтом задумалась. — Ты похож на Чарли, такой же упрямый, от своего ни за что не отступится. Ты же знаешь, как его не хотели отпускать учиться на драконолога? Мол, дорого, толку никакого, лучше ступай служить в Министерство…

— Что вы, мэм! — пораженно сказал я. — Впервые слышу, честное слово! У нас в доме его только в пример и ставят: опасная профессия, ценный специалист, все в этом роде… А… Билл?

— Билл? Когда он решил пойти служить к гоблинам, — она снова взялась за вязание, — случился страшный скандал, но он сделал все наперекор родителям и вроде бы не бедствует, а?

— Да, мэм. Он ликвидатор заклятий, и платят ему не так уж мало. И, честно говоря, я понимаю, почему он служит в Египте, а домой заглядывает раз в год, и то случайно.

В голове у меня начало что-то складываться.

— Близнецы намерены завести магазин всяких волшебных шалостей для детей, — сказал я. — Родители, конечно, против, но Фред и Джордж уже скопили приличную сумму и напридумывали уйму всего интересного. К окончанию школы точно сумеют открыть дело.

Невилл посмотрел на меня с некоторым недоумением.

— А Перси? — с непонятным намеком спросила его бабушка.

— Дурак, — брякнул я. — Ой, простите, мэм! Но, по-моему, ни на что, кроме как перекладывать бумажки и носиться по поручениям своего босса, он не годится.

— Согласна, — величественно кивнула она. — Ты понял, Рон?..

— Что? А… кажется… — Я почесал в затылке. — Добивались своего те, кто шел наперекор всему, так? Чарли и Билл тяжело работали, я знаю, но сейчас в шоколаде. Близнецы… и так ясно. Перси в расчет не берем, он пошел по легкому пути… Ну и я остался. Я тоже… угодил не туда, куда должен был. Я правильно понял, мэм?

— Вполне, — ответила миссис Лонгботтом. — И если у твоей сестры есть шанс как минимум выйти замуж не за нищеброда, то ты можешь рассчитывать только на себя. Невилл, что ты так на меня смотришь?

— Ты запрещала мне употреблять это слово, бабушка, — сказал он.

— Тебе, но не себе, — отрезала она. — Я уже достаточно стара, чтобы называть вещи своими именами. Рон… Тебе, возможно, неприятно будет это услышать, но твой отец — нищеброд. И пусть я никогда не прощу тех чистокровных мерзавцев, которые запытали моего сына и невестку, но и не забуду о том, что я сама чистокровная, как и мой внук. И ты, между прочим, тоже!

— А я и не забывал, мэм, — сказал я. — Но разве чистокровные бывают…

— Нищеброд — состояние души, — отчеканила миссис Лонгботтом. — Это не зависит от статуса крови. Ты вот слыхал о содержателе заведения «Кабанья голова» в Хогсмиде? Сам вряд ли ходил, рано тебе, но от старших мог узнать…

— Да, там какой-то старик хозяином, — недоуменно ответил я.

— Этот старик — брат Альбуса Дамблдора, — ядовито улыбнулась она. Невилл пораженно вытаращил глаза. — И он не сквиб, если ты подумал об этом, просто не смог доучиться… по ряду причин. Но его извиняют обстоятельства, а также то, что он-то как раз занят делом, которое ему по силам, пусть и не слишком чистым, не сидит и не ноет о том, как жесток мир и несправедливы люди, и происхождение свое старается всячески скрывать… — Миссис Лонгботтом снова отложила вязание. — А вот ваш декан — полукровка. Я его помню ребенком: неухоженный — даром, что мать волшебница не из последних, — запуганный, некрасивый, однако же сумел выучиться и стать Мастером Зелий! Ваш знаменитый Поттер — тоже полукровка, у него мать магглорожденная…

— Он не наш, бабушка, — вставил Невилл. — Он гриффиндорец.

— Неважно! Ты уловил мою идею, я полагаю?

— Можно, я скажу, мэм? — попросил я, дождался кивка и заговорил: — Я буду, наверно, не очень умно говорить, но уж как получится… Значит, есть чистокровные, которые ни о чем, кроме этой чистоты крови, говорить не могут, вроде тех… ну, вы поняли. Только они забывают, что жениться им, если магглорожденных и полукровок выгнать, придется только друг на друге, а их не так много, и через пару-тройку поколений они просто загнутся… ой, простите!

— Ничего, продолжай.

— Вот… Есть чистокровные вроде вас, Поттеров, да хоть бы и Малфоев, — вошел я в раж, увидел, как сузились глаза миссис Лонгботтом, и поднял руки. — Постойте, объясню! Малфои — не чокнутые фанатики типа Лестрейнджей, они, как Драко как-то сказал, торгаши. И отлично понимают, что попросту вымрут, если не будет новой крови… А так — выпендриваются, конечно. А вы, мэм, — спросил вдруг я, — если Невилл вдруг решит жениться на магглорожденной девушке, будете возражать?

— Гм… — неожиданно смутилась она и спустила сразу три петли. Я в этом разбираюсь: когда меня ставили в угол в чулане за шалости, я наблюдал за мамочкиными зачарованными спицами. Сам вязать не умею, а как это делается, представляю очень даже хорошо. — Смотря что за девушка, умеет ли она себя вести, какой у нее потенциал…

— Ну вот, и те так же рассуждают. Я так думаю, если что, они просто документы новые купят, в Министерстве кого надо подмажут и все, — придумал я в порыве вдохновения. — Полукровки тоже разные бывают. Одни вроде профессора Снейпа — у магглов это называется «сам себя сделал», другие ни то ни сё. Ну а… — у меня едва не сорвалось «грязнокровки», — магглорожденные тоже все разные. Кто-то думает, что у нас все, как у них… а кто-то соображает, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него, — ввернул я подходящую цитату из очередной маггловской книжки. — Многие пробиваются!

— Рональд Уизли, — серьезно произнесла миссис Лонгботтом, — я кое-что слышала о тебе прежде от твоих родителей, но даже не думала, что ты способен на подобные логические построения. Ты узнал это от старших братьев или на факультете?

— Нет, мэм, я сам додумался, — честно ответил я. — Просто, видите ли, дома выгоднее было прикидываться таким… недалеким Ронни, чтобы не лезли особо. Мне нетрудно помыть посуду или прибраться, это не так долго, но если папочка начнет разглагольствовать, то выйдет лекция часа на три, а я за это время успею книжку прочитать. Или в шахматы поиграть. Все равно он одно и то же повторяет, честное слово! Или мамочка начнет зудеть, и тоже по кругу… Старшие-то в школе, а я у нее единственная жертва… Ой, бедная Джинни!

— Вспомнил, не прошло и полугода, — ворчливо произнесла старая дама. Или надо говорить «пожилая леди»? — Да, твои родители — прекрасные люди, но чрезвычайно занудные, в этом я с тобой соглашусь. Я тебя не выдам, только и ты никому ни слова!.. Невилл?

— Я ничего не слышал, я задумался, — понятливо отозвался тот.

— Профессор Снейп сказал, что поодиночке Уизли — умные, а как соберутся толпой, пиши пропало, — вспомнил я. — Это как, мэм?

— Так, что отец твой дал жене слишком много воли, — сурово произнесла она. — Даже реши он теперь покомандовать, слышать будут только ее, потому как привыкли. Старшим твоим братьям проще, они живут отдельно, и им, уж извини за выражение, наплевать. Близнецы… о, эти выкрутятся. Перси для нее идеальный сын, ну а вам с Джинни придется справляться самим. Хотя ты-то как раз справился…

— Да, мэм, спасибо, что позволили приехать, — сказал я, с ужасом подумав о летних каникулах. Да я же чокнусь!

— Бабушка, а можно, Рон приедет на лето? — с хорошим чувством момента вступил Невилл. — Давай, ты мне вообще не будешь давать карманных денег, куда мне их тратить-то? А я пообещаю, что получу по зельям «выше ожидаемого»? Мне одному так скучно… а Рону дома плохо…

— Мы на море собирались, а это не очень дешево, — напомнила та.

Я никогда не был на море. Я видел его только на картинках…

— Пускай приезжает, — после долгой паузы произнесла Августа Лонгботтом. — А твоим родителям, Рон, я сама напишу. Как я понимаю, возвращаться домой ты не намерен?

— Спасибо, мэм! — выпалил я. Вот счастье-то! — Нет, то есть не собираюсь, ну разве ненадолго, кое-какие книжки захватить, а вещи у меня все в школе! А, ну и Джинни сказать, чтоб не скучала…

— Вот и хорошо. Приедешь домой, соберешься, на другой день я пришлю за тобой домовика, — кивнула она. — Невилл, поедем не в Италию, как собирались. Музеи посмотришь, когда вырастешь, все равно тебе там еще мало что понятно… У нас и тут неплохие пляжи найдутся.

— Конечно, бабушка! — засиял он. — Да мне хоть дома остаться, только не одному!

— Надо же, — произнесла миссис Лонгботтом задумчиво. — Мне всегда казалось, что слизеринцы очень замкнутые…

— Так и есть, мэм, — вставил я, вспомнив свою мысль. — Рот на замок, душу — тем более. Это не Гриффиндор, где все напоказ, тут только очень близким друзьям доверяют, и то не всё и не всегда.

— Может, это и к лучшему, — кивнула она. — Идите спать, мальчики, время позднее. А мне еще нужно написать твоему отцу, Рон. Хочешь что-нибудь передать?

— Я отправил им открытки, — сказал я (меня ссудил деньгами Невилл, потому что я поиздержался), — и довольно. Ну, если вам не трудно, мэм, припишите отдельно для Джинни, что я желаю ей счастливого Рождества.

— Хорошо. А теперь идите…

Глава 7. Ночные беседы

Оказавшись в спальне, я глубоко задумался. И, признаться, думы были не из простых.

Итак, с направлением деятельности я более-менее определился, тут нужно просто вкалывать изо всех сил, и тогда я сумею заработать себе на хлеб, может, даже и с маслом.

Однако есть еще кое-что… Рано или поздно мне нужно будет жениться. Вопрос — на ком? То, что я слизеринец, здорово ограничивало мой выбор: гриффиндорки со мной однозначно гулять не будут, рэйвенкловки и хаффлпафки — гадательно. (Опять же, там много магглорожденных, а портить себе анкету я не хотел, и так уже испорчено все, что только можно.) Стоило подумать о своем факультете, вот я и начал прикидывать… Да, да, я на первом курсе, но о таких вещах нужно думать заранее, а не хватать в последний момент, что осталось…

Сперва я нацеливался на Дафну Гринграсс, она была симпатичная и незлая. Опять же, отец — не из Пожирателей, хоть и чистокровный. Потом я услышал, что вроде бы Малфоя намерены женить на младшей сестре Дафны, и пошел на попятную. Конечно, забавно было бы породниться с Драко таким вот образом, но из чувства самосохранения я решил этого не делать.

Затем я долго присматривался к остальным девчонкам, пока, наконец, не остановился на… Миллисенте Буллстроуд. Да, далеко не красавица, но с лица воду не пить, да и я тоже не Аполлон: рыжий, нескладный, веснушки эти дурацкие, а еще мне грозит ранняя лысина, это у нас по папочкиной линии передается (хотя старшие братья вроде пока не жалуются, повезло им). Да, на нимфу не похожа, плотненькая, но, во-первых, и полные девушки бывают симпатичными, во-вторых, мамочка моя тоже далеко не изящная фея, а в-третьих, Миллисента вполне еще может постройнеть, когда подрастет. Потом, она полукровка, так что на богатых чистокровных женихов с этакой-то внешностью может не рассчитывать (разве что это будет какое-то очень важное политическое решение родителей). За магглорожденного она не пойдет, все-таки слизеринка, причем упертая. Остаются обеспеченные полукровки либо… верно, бедные чистокровные! А у меня кровь — чище некуда! У Миллисенты же имеется неплохое приданое, насколько я успел разузнать… Счастливые браки заключаются на небесах, говорите? Спасибо, я лучше уж женюсь по расчету. Главное, чтобы расчет оказался верным…

Детей будущих жалко? Ни капли. Во-первых, кровь Уизли достаточно сильная, все мои братья и я сам — вылитый папочка, рослые, худые, рыжие. Мамочка тоже рыжая, но у нее совсем другой тип лица и фигуры, и кровь Прюэттов папочкину не перешибла. Миллисента — плотного сложения шатенка, как я уже говорил, так что, по идее (если верить маггловским учебникам по биологии), имеется ненулевой шанс получить рослых темноволосых отпрысков. (Да, я читал стихотворение Бернса про джентльмена из Абердина. Да, я понимаю, что отпрыски могут оказаться толстыми и рыжими, но… тут ничего не поделаешь.)

Потом, Буллстроуд, может, звезд с неба и не хватает, но учится не хуже меня. Воспитана, умеет держать себя в обществе, это однозначно, следовательно, и меня научит… если я чего-то не усвою после муштры миссис Лонгботтом. Чего еще для счастья надо?

Оставалось осторожно к ней подкатить, чем я уже и начал заниматься: то перо упавшее подам, то дверь придержу. Ненавязчиво так: Миллисента ведь знает, что по сравнению с той же Дафной Гринграсс или даже Панси Паркинсон она сильно проигрывает, следовательно, может принять навязчивое ухаживание за злую насмешку. Или решить, что я кому-то проспорил… Поэтому торопиться не надо, куда мне торопиться-то? Пусть попривыкнет… Фыркать на меня она перестала, это уже неплохо, на вопросы по учебе отвечает, а там видно будет. Главное, задел уже есть. (Признаться, я сперва хотел приударить за Панси, она посимпатичнее, но больно уж у нее характер вредный! Вдобавок она виснет на Драко, так что ну ее…)

В принципе, на будущий год в школу придут новые девочки, можно будет к ним присмотреться. И еще через год… Однако надо же иметь готовый вариант!

И тут вдруг меня осенило. Это была совершенно бредовая идея, но шанс на ее исполнение имелся. И если так, я намерен был его использовать! В конце концов, если не выйдет, я буду знать, что хотя бы попытался, а не кусать потом локти…

Высунувшись из комнаты, я прислушался — вроде было тихо — и поскребся в дверь к Невиллу.

— Что? — спросил он.

— Не спишь?

— Нет, заходи!

Я вошел: его спальня была побольше моей, хотя обставлена почти так же, а выдержана во вполне слизеринских зеленых тонах.

— Бабушка считает, что зеленый цвет полезен для глаз, — сказал Невилл, перехватив мой взгляд.

— Ага, а красный пробуждает агрессию, поэтому я живу в розовой спальне, — фыркнул я и присел в кресло. — Шучу, конечно… Но ты почаще медитируй на свой галстук, должно помочь!

— Да ну тебя, Рон! — хихикнул он. — Ты чего хотел-то?

— Да поговорить я с тобой хотел, — задумчиво ответил я, почесав в затылке. — Одна мысль в голову пришла, никак покоя не дает…

— Какая? — заинтересовался Невилл.

— Да вот… помнишь, мы с тобой как-то говорили о будущей специализации?

— Конечно. Ты же меня замучил зельями! Хотя, — добавил он, подумав, — это интересно. Снейпа я все равно боюсь, но тут уж ничего не поделаешь… Предмет нужный.

— Это верно! — улыбнулся я и резко сменил тему: — Невилл, а ты уже думал, на ком собираешься жениться?

— Я?! Жениться?! — на его физиономии был написан такой ужас, что я чуть не засмеялся в голос.

— А чего ты так перепугался? Бабушка уже нашла тебе невесту?

— Что ты, что ты… — замахал руками Невилл. — Она за мной будет следить, пока я не состарюсь… а ты — жениться! Да и вообще, рано еще о таком думать на первом курсе…

— Ничего не рано. Большинство чистокровных давно знают, кто на ком женится, родители выбрали, — сказал я. — Особенно у нас на Слизерине.

— Ты тоже? — фыркнул он, обматываясь пледом.

— Ага. Но это в планах, потому что с родителями… — я махнул рукой. — В общем, я пока что застолбил Буллстроуд.

Невилл икнул и выронил подушку.

— Скажешь, что она страшная, как задница громамонта, я твоей бабушке навру, что мы за девчонками в раздевалке подглядывали, — предупредил я.

— Да нет, она вовсе не страшная… — пробормотал Невилл. — Нормальная… просто это было неожиданно. Я думал, ты кого-то покрасивее выберешь.

— Я свои шансы трезво оцениваю, — сказал я. — На Гринграсс мне можно даже не замахиваться, на Паркинсон тоже, а это — самый подходящий вариант. Но ты так и не ответил, сам-то присмотрел кого-нибудь? Может, на других факультетах?

— Да что ты… С этой учебой мне девчонок некогда рассматривать. Мы же с Гриффиндором в основном пересекаемся, а там… — он пожал плечами. — Я и не помню, кого как зовут. А! Есть такая красивая девочка — Браун. Патил тоже ничего. А еще шумная и умная — Грейнджер. Но они мне как-то не очень…

— Это почему?

— Красивым я даром не сдался, — пояснил Невилл и тяжело вздохнул. Что и говорить, ему бы не мешало сбросить вес… Хотя в этом доме кормили так, что я чуть не рыдал за столом от счастья: вроде бы никаких особенно сложных дорогих деликатесов, но остановиться же невозможно! — А шумных я не люблю… Слушай, Рон… ты же не просто так об этом заговорил?

— Конечно, не просто так, — мрачно ответил я. — Тут, понимаешь, дело такое… У меня есть младшая сестра, на будущий год она пойдет в школу…

— И что?

— Первое: на лето твоя бабушка — спасибо ей огромное, век благодарен буду, — пригласила меня к вам в гости. Второе: Джинни все время дома. Так-то мы с ней поровну делили родительскую любовь, потому что близнецов поди еще возлюби… если поймаешь, старшие братья за границей, а Перси на службе. Теперь все это достанется ей одной. И ей проклюют мозги тем, что я — предатель, попал на Слизерин… Ну, ты понял.

— Так, — Невилл посмотрел на меня очень сосредоточенным взглядом. — А что в-третьих?

— Я не хочу, чтобы Джинни попала на Гриффиндор, — честно сказал я. — А это непременно случится, если я не вмешаюсь. Вмешаться я могу двумя способами: отказаться от вашего приглашения, все лето сидеть дома, отбиваться от предков и переубеждать сестру. Дохлый номер, скажу я тебе, мамочку не переговоришь… Второй способ: забрать Джинни… куда-нибудь и как следует промыть ей мозги. Но, — предвосхитил я его реплику, — боюсь, если я попрошу твою бабушку приютить еще одну Уизли, она заколет меня вязальной спицей. И будет совершенно права.

— Гм…

— Было бы здорово, если бы Билл или Чарли взяли ее на лето, но… — развел я руками, — они взрослые парни, работают за границей, развлекаются, и возиться с младшей сестрой им просто некогда. Тем более, они тоже не в восторге от моего выбора, спасибо, громовещателей не шлют.

— А почему ты так уверен, что она попадет на Гриффиндор? — неожиданно спросил Невилл.

— Потому что мамочка с папочкой и все братья, кроме предателя Ронни, учились именно там. А еще на Гриффиндоре есть такой Гарри Поттер, по которому Джинни просто фанатеет! — мрачно ответил я. — Героя ей подавай…

— И как же ты намерен промывать ей мозги, если она в восторге от Гарри? — не отставал он. — Как ты ее переубедишь?

— Невилл, — сказал я. — Ты ведь тоже ребенок пророчества. Тебе повезло самую чуточку больше, чем Поттеру: у тебя бабушка жива осталась, но вот родители… Извини.

— Ничего. Я сам иногда думаю — может, лучше бы им, как Поттерам, сразу… чем вот так, — вздохнул он, но тут же воспрянул духом: — Так ты думаешь, Джинни можно переключить на меня?

— Думаю, да, — осторожно ответил я. — Она же Гарри видела только издали и на снимках, не разговаривала ни разу, так что напридумывала невесть чего! А тут… Твоя бабушка могла бы многое рассказать, верно? А еще… Невилл, ты уж прости, я понимаю, что нагло навязываюсь тебе сам и навязываю свою сестру, но… Джинни ведь тоже чистокровная, ей еще замуж выходить. Приданого у нее нет, способности, правда, имеются — кстати, к зельеварению! — но и только. И куда ей после школы? В министерство, секретаршей?

— Почему сразу секретаршей-то?

— А кем еще? Она симпатичная, готовит хорошо, умеет дом в порядке содержать, но манер — никаких. Кто ее замуж возьмет? Нет, ну полукровные и магглорожденные, конечно, могут, но ты пойми, Невилл, я хочу вылезти из нищеты и вытащить хоть кого-то еще! Старшие братья сами справятся, родители уже привыкли жить, как живется, но Джинни-то за что все это?! Мне уж на что паршиво было в латаной мантии, а она все-таки девочка! Ее ведь затравят даже гриффиндорки!

— Бабушка запросто обучит манерам… — задумчиво сказал Невилл. — Эй, ты что, плачешь, что ли?!

Я молча отвернулся. Заплачешь тут… Надо было отрепетировать реплики заранее, а не бросаться во все тяжкие! Вот, Ронни, учти и запомни на будущее: тебе нельзя выступать без подготовки, ты выглядишь дурак дураком. То Малфой тебя спалил, теперь вот Лонгботтом…

Дверь распахнулась, и на пороге воздвиглась Августа Лонгботтом в ночном чепце (жуткое сооружение!) и кружевном капоте, благодаря которому ее монументальная фигура выглядела внушительнее обычного.

— Что за шум посреди ночи? — холодно спросила она, окинув нас взглядом. — Рональд? Что с тобой?

— Ничего, миссис Лонгботтом, — глухо ответил я. — Извините, что помешали.

— Невилл? В чем дело?

— Мы с Роном обсуждали девушек, бабушка, — выдал он, и я вытаращился на него во все глаза.

— Не рановато ли вам? — Она вплыла в комнату и остановилась, глядя на нас с подозрением.

— Ну обдумать варианты-то уже можно, — сказал Невилл. — Вот Малфоя, скорее всего женят на младшей Гринграсс… А мне, бабушка, ты еще невесту не подобрала?

— Гм… пока нет, — несколько смешалась она.

— А что ты скажешь, если я присмотрюсь к младшей сестре Рона?

Я окончательно потерял дар речи. Невилл! Невилл, который боится бабушки до судорог, задает ей такие вопросы?!

— Гм! — повторила миссис Лонгботтом, подумала и села на кровать. — Так, молодые люди, я ничего не понимаю. Изложите по порядку, отчего это вас вдруг обуяло желание искать невест в столь поздний час?

Невилл подумал, вздохнул и довольно связно изложил мою теорию (я предпочитал отмалчиваться). Ну и на закуску сообщил, что сестра моя, девочка небесталанная, начисто обделена приличным воспитанием, так что, бабушка, нельзя ли нам не ездить на море, и в поместье неплохо, но взамен…

— Вот что Слизерин с людьми-то делает… — пробормотала она, и я так и не понял, было это ругательством или похвалой. Меж тем миссис Лонгботтом перевела взгляд на меня. — Рональд, ты понимаешь, что я не могу взять на лето твою сестру вопреки воле твоих родителей?

— Но меня же можете…

— Ты хотя бы в школе учишься, — вздохнула она. — Ладно, впереди еще уйма времени, придумаем что-нибудь. С Артуром-то я сумею договориться, он человек разумный… относительно, а вот с супругой пусть сам управляется!

— То есть… — не поверил я своим ушам.

— Одним ребенком больше, одним меньше, какая разница! — поморщилась миссис Лонгботтом и встала, расправляя складки капота. — Признаюсь, я была в ярости, когда узнала, куда угодил Невилл, но теперь вижу, что ему это на пользу. Хотя бы возражать научился… Ложитесь-ка спать, мальчики!

Она ушла, а мы с Невиллом переглянулись.

— Что это на тебя нашло? — спросил я.

— Сам не знаю, — ответил он задумчиво. — В голове что-то щелкнуло. Но, Рон, ты ведь и сам думал, что неплохо бы выдать Джинни за меня замуж?

— Да, — честно сказал я. — Ты добрый, ты никогда ее не обидишь, а твоя бабушка живо отвадит наших родственничков. А Джинни тоже добрая, веселая, готовит отлично… это я уже говорил, и уже неплохо разбирается в зельях. Могла бы помогать…

— Я ей однозначно не понравлюсь… — пробормотал Невилл. — Ты колдографию показывал, она худенькая, а я…

— А ты прекрати булочки на ночь жрать, вдруг поможет?

— У меня нервы!

— А ты не нервничай! Было бы, из-за чего! Подумаешь, зелье не так сварил! На отработке заново сделаешь… раз пять.

— Тоже верно, — неожиданно согласился он. — Попробую. Худющим вроде тебя не стану, но все ж таки…

Он протянул мне руку, я крепко пожал ее (кстати, Невилл очень сильный, хотя и выглядит этаким плюшевым медвежонком) и отправился спать. Честно говоря, мне не верилось, что миссис Лонгботтом и вправду согласилась взять на лето Джинни… С другой стороны, у меня был свидетель! И оставалось только убедить родителей, и вот этого-то я ждал с ужасом…

Глава 8. Сестра

Время до летних каникул пролетело незаметно. Кажется, Гриффиндор чем-то отличился, но я не вникал, не до того было: я знал, что если не стану учиться как следует, ничего хорошего мне в жизни не светит. А первый курс — это основы, поэтому надо разобраться сразу, а не наверстывать потом. Кое-что я, конечно, знал, все-таки из семьи волшебников, но этого было мало. Дома я нахватался по верхам, и понятия не имел, как работает то или иное заклинание, даже если умел его использовать (да и тренироваться не мог, куда мне было с моей поломанной палочкой!). Приходилось часами сидеть в библиотеке вместе с Невиллом — тот-то до школы вообще колдовать не мог, ему приходилось еще сложнее, — но оно того стоило.

Кстати, слова о том, что Слизерин — одна семья, пустым звуком не были. Все прекрасно знали, кто я такой и что у меня за семья, но подчеркнуто это игнорировали. Я был просто первокурсником. Не братом Фреда и Джорджа, я уж молчу о Перси или там Билли с Чарли, а просто Рональдом Уизли. Да, я был плоховато одет по сравнению с тем же Малфоем, но благодаря тому походу за покупками стал выглядеть довольно прилично. И учился я неплохо: пусть в отличники и не метил, но обязательную программу выполнял от и до. Я уже сказал Невиллу, что летом мы будем тренироваться до упаду, потому что ему плохо даются кое-какие заклинания, мне тоже, а поскольку рядом будет его бабушка, то мы сможем невозбранно пользоваться палочками. Он вздохнул и согласился. Мне показалось, что Невилл почти перестал нервничать, а потому делал куда меньше ошибок. Ну и слава Мерлину!

По итогам года Слизерин проиграл: гриффиндорцы снова отличились, директор щедро отсыпал им баллов, так что отрыв у них получился изрядный.

— Не переживайте, — сказал нам Флинт. — Это грязная игра, а вы здесь ради того, чтобы чему-то научиться, а не просто словить еще парочку баллов, ясно?

Младшекурсники согласно кивнули и разошлись по своим спальням, вещи собирать. Может, кто-то и расстроился, но тут не принято было выказывать истинные эмоции.

— Обидно, — сказал Невилл, когда мы уже сидели в купе, — все старались, а гриффиндорцам начислили баллы не пойми за что.

Я только плечами пожал: начислили и начислили, а по какой причине, дело десятое. Я слыхал от родителей, что от Дамблдора вообще трудно добиться внятного ответа, вечно он говорит обиняками. Да и Мерлин с ним! Я вот куда больше опасался родителей, и не зря…

Для начала, со мной не стали разговаривать, даже поздоровались сквозь зубы, а вот Перси и близнецов чуть ли не облизывать начали, расспрашивать о том, как прошел год… А мне что, я пожал плечами да ушел к себе на чердак. Накормить меня накормят, это точно, а разговаривать я ни с кем не хотел.

Мамочка, очевидно, решила взять меня измором, потому что ужин мне подали в комнату. «Отличный сервис», — подумал я и взялся за вилку. Мне надо было как-то выловить Джинни и попытаться уговорить ее на мою авантюру, но вот беда: она девчонка себе на уме, а мамочка наверняка ее накрутила по самое некуда. И как быть? Если Джинни не согласится, план мой можно выкинуть в помойное ведро! То есть меня-то миссис Лонгботтом приютит, договорились ведь, но против воли сестру забрать не получится…

— Ты доел? — сунулась Джинни в мой закуток. — Давай посуду, сегодня моя очередь мыть!

— Ага, — ответил я, — спасибо, очень вкусно, так маме и скажи.

— Ты какой-то грустный, — сказала она, взяв тарелку. — Это потому, что ты на Гриффиндор не попал?

— Нет, Джин, — усмехнулся я. — Не поэтому. Ты заходи, как с посудой закончишь. Я б тебе помог, но там внизу, наверно, все собрались?

— Да, а что?

— Не хочу с ними видеться, — ответил я и отвернулся, обняв подушку. — А ты правда приходи, посоветуемся…

— Я быстро! — ответила она и ускакала вниз по лестнице.

Вернулась Джинни через час, я уже успел задремать. Ну так пока посуду перемоешь да с мамочкой поговоришь, столько времени пройдет…

— Они ужасно ругаются, — сказала Джинни, когда я ее впустил. — Как это ты мог поступить на Слизерин, когда родители и братья — все были на Гриффиндоре!

— Так и смог, — ответил я, запирая дверь. — Сядь, посидим, поговорим, что ли… Я по тебе скучал.

— Я тоже, — улыбнулась она. — Рон, ты какой-то невеселый! Тебя там обижают, что ли?

— Нет, — покачал я головой. — Там хорошие ребята, я не вру. Отцы их, может, и наворотили, но сами-то они причем?

Я помолчал, потом спросил:

— Тебе осенью тоже в школу. На какой факультет хочешь?

Джинни тяжело вздохнула и честно ответила:

— Я не знаю. Все ведь на Гриффиндоре учились… кроме тебя.

— Решай сама, — сказал я, помолчал и добавил: — Лонгботтом приглашает меня к себе на все лето. Тебя тоже, если захочешь. И если сумеешь уговорить родителей. Я не возьмусь, они на меня и так смотрят, будто… даже придумать не могу!

— Мама всю зиму плакала, — сказала Джинни, сев со мною рядом. — Чуть папа вспомнит о тебе — она тут же в слезы. Не оправдал чего-то там, не справился, да еще и на Слизерин попал. Я помалкивала. Ты уж прости, Рон, но ты был в школе, а я тут…

— Я потому тебя к Лонгботтому и зову, — ответил я. — Понимаешь?

— Кажется, понимаю, — кивнула она. — А… там возражать не будут?

— Нет. Миссис Лонгботтом с тобой позанимается, ты много чего не знаешь, что положено чистокровной волшебнице. А мы с Невиллом будем повторять то, что было на первом курсе, и, может, по второму пройдемся.

— Куда б я ни попала, лишним такое не будет… — пробормотала Джинни. — Осталось уговорить родителей… Ничего. Я сумею.

В общем-то, я в ней не сомневался, только не рассчитывал проснуться рано поутру от дикого визга.

— Нет, я поеду, поеду, поеду! — на одной ноте голосила Джинни. Кажется, папочка пытался ее успокоить, но безуспешно. — Вы не любите меня, не любите, не любите! Я хожу в обносках, в школе меня засмеют!

Мамочка что-то заворковала, но тщетно, если сестренка разошлась, ее уже не заткнешь.

— Не надо перешивать твою мантию, мама! — взвизнула она так, что с карниза сорвался голубь. — Я выгляжу нищенкой! Почему у Рона новая мантия и палочка, а у меня — это старье?!

Не знаю, что ответили ей родители, но Джинни завопила еще громче:

— Я не поеду в школу в этом рванье! Не поеду! Останусь на вокзале! И ничего вы со мной не сделаете, силой на поезд посадить не выйдет, а посадите, я всем расскажу, как мы живем!

— Прекрати истерику! — воскликнула мама, но тщетно.

Я прекрасно слышал, что истерикой там и не пахнет. Джинни была куда спокойнее меня, а если затевала скандал, то уж точно знала, на что рассчитывает.

— Я опозорюсь! — продолжала Джинни. Вот что она взяла от мамочки — так это голос. Перекричать что одну, что вторую решительно невозможно. — Я не знаю, как себя за столом вести! Рона вон однокурсники научили, а мне что делать? Папа?!

— Ну… попроси Рона помочь, — сказал он и явно спасся бегством.

— Мама?!

— Да, попроси Рона помочь, и уйдите оба куда-нибудь с глаз моих, — попросила мама. — Не могу слышать твои вопли…

Через четверть часа Джинни стукнула в мою дверь. На плече у нее висела тряпичная сумка, набитая до отказа.

— Я готова, — сказала сестра серьезно. — Когда сматываемся?

— А который час? Ага. Значит, скоро, — кивнул я. — Садись, нас домовик Лонгботтомов заберет. Кстати, тебе разрешили?

— А ты не слышал? — хладнокровно ответила она. — Велено уйти с глаз долой, обоим, ну так…

Так мы и исчезли из отчего дома. Я оставил записку, а в том, что с миссис Лонгботтом папочке не тягаться, был уверен.

Глава 9. Пополнение

— М-да, — сказала миссис Лонгботтом, окинув Джинни взглядом. — Тут есть, над чем поработать. Невилл! Покажи Джиневре голубую спальню. Рональд, я полагаю, и сам не заблудится…

— Никак нет, мэм, — сказал я со всей возможной учтивостью. — Благодарю, мэм.

— Задержись, — велела она, когда Невилл, краснея и запинаясь на каждом слове, повел Джинни наверх, объясняя, где тут что в этом доме. Я покорно остался на месте.

Миссис Лонгботтом помолчала, потом серьезно сказала:

— Ты был прав, Рональд. Поди сюда…

Я подошел поближе.

— У тебя красивая сестра, — задумчиво произнесла она. — Но крайне неухоженная. Одни руки чего стоят! Она что, прачка? Или посудомойка?

— Она постоянно помогает матери по дому, — пояснил я. — Ну и в саду тоже возится.

— Рональд, — миссис Лонгботтом прищурилась, — скажи на милость, как можно так изуродовать руки, если готовить, стирать и прибирать нужно всего на троих, ведь все остальные в школе! Да и отец ваш появляется дома разве что к ужину да переночевать, будто я не знаю, сколько он работает… Чем занята Молли? Она разве не волшебница? Перемыть посуду — один взмах палочки, прибраться и постирать — еще один… Ну, пускай сад, некоторым нравится копаться в земле, но перчатки никто не запрещал!

— Я не знаю, мэм, — честно ответил я. Признаюсь, я над этим и не задумывался, принимал как должное, что и попытался объяснить пожилой леди: — Меня тоже постоянно гоняли то прибираться, то мыть что-нибудь, то садовых гномов гонять…

— Вручную? — непередаваемым тоном произнесла она. — Ну, знаешь, я была лучшего мнения о твоем отце! Извести эту напасть взрослому волшебнику ничего не стоит!

— Его больше интересуют маггловские механизмы, — усмехнулся я. — Правда, ничего путного все равно не выходит.

Миссис Лонгботтом подержалась за голову.

— Нет, это невыносимо, — произнесла она. — Старшие твои братья, ты прав, вовремя сообразили, что им нужно делать себя самим. А тебе хватило разумения забрать с собой сестру. Не беспокойся, я вас не отдам. Вы с Невиллом повторяйте пройденное, как собирались, он рассказывал, а я займусь девочкой. Немыслимо, чтобы в школу она приехала в таком виде! И нет, Рональд, даже не заикайся о том, что потом вернешь долги! Несколько мантий и учебники — это не траты. Тем более, — вздохнула миссис Лонгботтом, — на море мы не поехали.

— У нас на факультете есть фонд для малоимущих, — сумел я вставить словечко. — Если что, то на мелочи отсыплют. Мне вот палочку купили, моя-то была совсем негодная. На мантии я сам у близнецов выспорил.

— Надо же, — задумчиво произнесла миссис Лонгботтом. — А казалось бы, Слизерин…

— Мэм, вы не поверите, как там друг за друга держатся, — серьезно сказал я. — Может, это потому, что остальные их не выносят? На самом факультете все ведут себя… достойно. Что со мной, что с полукровками, хотя им, конечно, еще сложнее.

— Может быть, Рональд, может быть, — проговорила она задумчиво. — Иди, мне нужно подумать. Проверь, как там твоя сестра, обустройтесь да спускайтесь через час, я прикажу подать ужин.

— Конечно, мэм, — кивнул я и улетучился.

Джинни, как выяснилось, вовсю болтала с Невиллом. Вернее, болтала она одна, а тот только краснел и бледнел, вымучивая односложные ответы.

— Ты как, расположилась? — спросил я. — Невилл, тебя бабушка зовет.

— Иду! — с облегчением ответил он и умчался со всей возможной для его комплекции скоростью.

— Рон, не поверю, что это происходит со мной… — Джинни опрокинулась на спину на широченной кровати, раскинув руки, и уставилась в потолок. Вернее, в балдахин, ну да ладно. — Какой дом славный, и сад тут есть, и речка, купаться можно! Миссис Лонгботтом очень строгая, правда, это сразу видно, но не злая. Слушай, — она привстала, — а родители нас забрать не могут?

— Вряд ли, — я сел рядом. — Против миссис Лонгботтом папочка не выйдет. Она старше вдвое, вдобавок не силой же она нас утащила, мы согласились! Ну и потом, они ж все из Ордена Феникса, забыла? Я тебе рассказывал!

— Я не забыла, — серьезно сказала Джинни и повернулась набок, подперев щеку ладошкой.

Я отметил: у нее в самом деле неухоженные руки, у наших-то девочек и ногти аккуратно подстрижены (маникюром щеголяли только старшекурсницы, младшим этого не позволялось, неприлично). На носу уже появились первые угри, а уж как я от них намучился, слов нет. Ну и вообще, на фоне голубой спальни миссис Лонгботтом сестра моя выглядела сущей замарашкой! Дай-то Мерлин, за лето эта достойная дама приведет девчонку в порядок…

— А как тебе Невилл? — спросил я, чтобы сменить тему.

— Смешной до ужаса, — улыбнулась Джинни. — Стесняется до невозможности…

— А вообще?

— Симпатичный, — подумав, ответила она, — только ему бы похудеть немножко, а то ж задавит!

— Эм…

— Рон, я тебя с рождения знаю, в смысле, с моего рождения, — хладнокровно произнесла Джинни. — Ты наверняка решил, что из нас с Невиллом получится хорошая пара.

Я тяжело вздохнул. Сестра помедлила и добавила:

— Может, и получится. А может, и нет.

Она села ровно и продолжила:

— Рон, вот честно, ты пошел на Слизерин, чтобы сломать традицию или еще зачем-то?

— И то, и то, — ответил я. Джинни врать смысла не было. — Я не хочу больше жить так, как мы жили до сих пор, и тебе такого не желаю. Ясно?

— Да и я не откажусь что-то изменить, — усмехнулась она. — Но Рон… Я тебе скажу честно: Невилл симпатичный, милый и все такое, но он мне совершенно не нравится. Мне муж-подкаблучник не нужен.

Я поперхнулся: такого поворота событий я не ожидал!

— На Поттера замахнулась?

— С чего бы? — приподняла она бровь. — Дома надо было им восхищаться, но я его только на картинках видела, а какой он теперь, только с твоих да братниных слов знаю, а они соврут — недорого возьмут. И все равно, он тоже не пара мне.

Я пытался продышаться. Сестра в очередной раз вогнала меня в ступор.

— Я обязана научиться всему, что надо знать чистокровной волшебнице, — продолжила Джинни, — и ради этого буду делать вид, что Невилл мне по душе. Все равно нам еще слишком мало лет, а за ручки держаться не возбраняется. А потом, в школе, я уж найду себе жениха по нраву. Рон?

— Ч-честно, я от тебя такого не ожидал, — выдавил я. — Ты только на Малфоя не заглядывайся, я этакого родства не переживу. Его родители тем более. И, кстати, постарайся поближе познакомиться с Миллисентой Буллстроуд, я ее для себя присмотрел…

— Да, ты показывал колдографии, — кивнула она. — Не красотка, ну так и ты не красавец. Познакомлюсь. А кроме Малфоя еще парни найдутся! Но, — добавила Джинни, — придется сказать миссис Лонгботтом, что ее внук мне не приглянулся.

— Потом скажем, — ответил я. — Ты верно заметила: мы еще малы, за руку подержишься, научишься нужному, а там будет видно. Может, ему тоже другая понравится! Ты для него очень уж… гм…

— Я поняла, — улыбнулась Джинни. — Мы явно не пара. Дружить будем, но… не проси объяснить, Рон, это просто такое чувство: он хороший мальчишка, очень добрый, сильный, но мне не нужен тот, кто слабее меня. А он слабее, ты разве не видишь сам?

— Так может, с годами он изменится?

— Он — может быть, но не я, — отрезала она и вдруг шмыгнула носом. — Я не знаю, как объяснить. Сил у него достаточно, только он… ну… он сможет защитить, это я чувствую. Но в атаку не пойдет. Ну разве что близких будут убивать, а я… не такая.

— Да, ты явно удалась в мамочку, — пробормотал я. — Та уж как пойдет в атаку, не остановишь!

— Вроде того. Я не стану огорчать миссис Лонгботтом, но слишком притворяться тоже не буду, — произнесла Джинни. — Они с Невиллом все равно поймут, они хорошо чувствуют людей, я вижу.

— Ну что ж, — вздохнул я, — пусть будет, как будет. Устраивайся, я пойду вещи разбирать. И вот еще, забыл спросить… Джин, а тебе не жаль родителей?

— Нет, — честно ответила она. — Каждый сам за себя, Рон. Я это по старшим поняла.

— И только мы — друг за друга, — сказал я, и она серьезно кивнула.

Я вышел, постоял немного в коридоре и пошел к Невиллу. Мне казалось нечестным оставлять его в неведении.

— Можно?

— Заходи, — кивнул он и пригорюнился. — Знаешь, Рон, кажется, я все-таки не понравился твоей сестре.

— Ты понравился, — заверил я, сев рядом. — Только… как тебе сказать… Понравился как человек, она сразу сказала, что ты симпатичный и добрый, но…

— В мужья не гожусь, — завершил Невилл. — Я так и думал. А она красивая, даже очень, но для меня слишком яркая, меня от нее оторопь берет! Она вроде бабушки, только маленькая… Ты не обиделся? — тревожно спросил он.

— Я думал, это ты обидишься, — сказал я сквозь смех. — Ну ладно, разобрались, и хорошо! Она себе найдет кого-нибудь, да и ты девушку подберешь, времени еще тьма! Ну ты пока поухаживай за ней, чтоб бабушка нас не выгнала, ладно? Потом сочтемся…

— Конечно, — улыбнулся он. — Тренироваться буду!

Тренировались мы до упаду в прямом смысле слова: приползали в комнаты и падали, едва успев умыться, на ужин сил не хватало, домовики подавали нам в комнаты. Джинни я не видел вообще: миссис Лонгботтом взяла ее в оборот, и когда я спустя две недели увидел наконец сестру, то не сразу узнал.

Она была красива, только правильно показать ослепительно-рыжие волосы с веснушчатым лицом — это надо уметь. Миссис Лонгботтом — умела.

Подходящая одежда, ухоженные руки, лицо и волосы — Джинни стало не узнать. А сильнее всего изменило ее выражение лица: казалось, будто сестренке рассказали что-то важное, о чем не знает никто другой, и она теперь намерена хранить эту тайну.

— До чего красивая, — вздохнул Невилл мне на ухо. Ну да мы не раз уже это обсудили и сошлись на том, что никто никого неволить не станет. Джинни еще попробуй приневоль, мало не покажется! — Но я ее боюсь.

— Мэм, это чудо что такое! — искренне произнес я, взяв сестру за плечи и покрутив перед собой. — Просто не узнать!

Миссис Лонгботтом довольно улыбнулась.

— Приятно видеть, как девочка преображается безо всякого волшебства, — сказала она. — У нее есть все необходимые задатки, только, Рональд, проследи, чтобы муж не оказался слабее характером! Впрочем, она и сама сумеет…

Я, видимо, покраснел, потому что миссис Лонгботтом взяла меня за подбородок и заставила поднять голову.

— Думаешь, я не поняла, что Невилл ей не пара? — тихо спросила она. — Нет, они сумели бы ужиться, мой внук покладист, Джиневра ему понравилась, хотя он ее и побаивается… Но нужно ли это твоей сестре?

— Простите, мэм, — ответил я, сглотнув ком в горле. — Я надеялся… надеялся, что получится. Не вышло.

— Но ты хотя бы попытался, — она привычным жестом пригладила мне волосы. — Это был интересный опыт, Рональд. Да, на новогодние каникулы я жду вас обоих.

Я уставился на нее неверящим взглядом. Даже просить не пришлось!

— Мы не закончили с обучением юной леди, — сказала миссис Лонгботтом. — А Невиллу без тебя скучно. Если прихватите кого-нибудь еще, я не стану возражать, но, пожалуйста, не более пяти человек, иначе вам придется спать либо по очереди, либо в одной постели, а вам еще рано!

Ради такого я бы хоть во дворе на голых камнях заночевал, но вместо того, чтобы подпрыгнуть и завопить от радости, поймал ее руку и поцеловал. И снова подумал: почему чужая женщина делает для нас с сестрой то, чего не могут сделать родители? И почему я благодарен ей куда больше, чем той, кто выносила и родила нас с Джинни?

— Миссис Лонгботтом, — вспомнил я, — а учебники и прочее? Учебники Джинни я свои отдам, но остальное…

— Какие мелочи, молодой человек, — сказала она. — И уж прости, обошьют ее в моем доме, а не в ателье!

Я не возражал, только думал, как возвращать такие долги. И как показаться перед родственниками, придется ведь хоть наведаться в отчий дом! Ну или хоть увидеться на перроне…

Там мы и встретились: вся семья с Поттером и мы с Лонгботтомами. Старшие церемонно раскланялись, мама, кажется, сперва не признала Джинни с уложенными короной волосами и в новой мантии, потом хотела было прижать к сердцу, да сестренка вовремя спряталась за миссис Лонгботтом. На меня подчеркнуто не смотрели, да и шут с ними!

Я попрощался с миссис Лонгботтом, сердечно поблагодарив ее за такие летние каникулы, она обняла Джинни, поцеловала внука и меня заодно и отпустила восвояси. Мы забрались в поезд, заняли купе и устроились поудобнее.

— О, Уизли с пополнением! — сунулся к нам Малфой. — Привет!

— И вам доброго утра, — отозвалась Джинни.

— А-а, — понятливо протянул тот. — Прошу прощения, не представился: Драко Малфой.

— Джиневра Уизли, рада знакомству.

Я взглядом показал, что лучше бы ему испариться, и Драко в кои-то веки внял мольбе. Ну да ему и так Джинни ни слова не говорила о том, на какой факультет желает попасть, ни мне, ни Невиллу, ни тем более миссис Лонгботтом, поэтому я просто решил подождать, а пока поспать. Сестра пристроилась на мне, Невилл похрапывал напротив, и так мы скоротали время до Хогвартса.

— Ничего не бойся, — наставлял я по прибытии. — Просто нужно очень захотеть… Ну да у тебя сила воли не чета моей!

— Да уж, — ядовито улыбнулась она и убежала за первокурсниками. — Эй, меня забыли!

Сидя за слизеринским столом, я нервничал так, что чуть не облил соком Малфоя, а он бы мне не простил новую мантию, он злопамятный.

— Невилл, ты что задумался? — спросил я, чтобы не молчать.

— Смотри, какая… — вздохнул он.

Я поглядел: девочка была и впрямь красивая, но на вид странноватая, и пусть Шляпа отправила ее на Рейвенкло, я бы к такой подойти побоялся. Впрочем, если она Невиллу по душе, то это его дело. Я больше нервничал из-за Джинни.

— Уизли, Джиневра! — вызвала МакГоннагал, и сестра подошла к Шляпе, надела ее и уселась на табурет.

Воцарилась тишина, а потом раздалось убитое:

— Слизерин!

Я выдохнул с облегчением, а Джинни подошла и села рядом со мной — ребята освободили местечко.

— Я же знала, что получится, — сказала она высокомерно, потом сделала личико попроще и улыбнулась Миллисенте, сидевшей напротив. Та подумала и улыбнулась в ответ, я же перевел дыхание. Девочек поди пойми…

Глава 10. Исчезающие чернила

Сказать, что разразился скандал — значит, ничего не сказать. Хорошо еще, громовещатели не проходили, иначе мы бы тут все оглохли!

Директор попытался как-то побеседовать с Джинни наедине, а она отказалась, заявив, что это неприлично, и без присутствия родственницы женского пола либо приравненной к ним дамы она ни на какие беседы не согласна. А поскольку мамочка наверняка будет оказывать на дочь давление, то нельзя ли пригласить миссис Лонгботтом? Против МакГонаггал Джинни тоже не возражала, но та почему-то пошла на попятную. Может, вспомнила нашу мамочку в юности? Видимо, помнили ее и прочие дамы, потому что у всех нашлись срочные неотложные дела… Ну а старостой у нас теперь был парень, Джемма-то окончила школу, так что и тут не сложилось.

— А ты был прав, Рон, — сказала она вечером, когда мы сидели в библиотеке. — Ничего ужасного в Слизерине как факультете нет. Ну а люди — можно подумать, на Гриффиндоре не имеется… альтернативно одаренных, как миссис Лонгботтом выражается.

Сидевшая за соседним столом Грейнджер посмотрела на нее с возмущением, но, слава Мерлину, промолчала, а то ее даже наш декан не всегда в состоянии заставить ее умолкнуть.

— Мне нравится, — заключила Джинни.

— Я рад, — невозмутимо ответил я и вежливо привстал навстречу Миллисенте, Невилл тоже. (Отчего-то она страшно не любила, когда ее имя сокращали до Милли, поэтому я всегда подчеркнуто называл ее только полным именем.)

Как я мог понять, мои заигрывания не остались незамеченными. Даже если сама Миллисента и не поняла, другие девочки, побойчее, живо просветили ее насчет того, что означают мои неуклюжие маневры. Миллисента вроде бы не возражала, а после каникул начала вдруг мне улыбаться время от времени. Думаю, посоветовалась с родителями, и, не сомневаюсь, они озвучили ей ту же или примерно ту же идею, что сложилась у меня. Да, я далеко не красавец, вдобавок гол как сокол, но нужно же работать на перспективу! Малфоев на всех не хватит, а девочкам в нашем мире стоит задумываться о своей судьбе еще раньше, чем мальчишкам, потому как холостяк — это одно, его никто не осудит и не осмеет, а старая дева (если она не сделала себе имя в науке или политике, что не всем дано) — совсем другое. Консерватизм, сказала миссис Лонгботтом, послушав мои не вполне связные измышления. (Кстати, быть может, Буллстроуды и с нею переговорили, потому что Миллисента точно знала — я на лето отправляюсь к Невиллу.)

Кстати, наши девочки живо взяли под крыло Джинни, я уверен, с подачи Миллисенты. А то, что Джинни сама напросилась на знакомство и принялась вызнавать, что можно делать, чего нельзя, что допустимо, а что неприлично — вопрос второй. Сестренка — серьезная пробивная сила (это у нее тоже мамочкино), от нее так просто не отвяжешься, а уж после уроков миссис Лонгботтом… Она живо прилепилась к старшекурсницам (с однокашницами тоже общалась, конечно, но не так активно), и порой приносила крайне интересные сплетни и новости так называемой светской жизни.

Последняя из этих новостей мне крайне не понравилась. Я еще поспрашивал Драко, тот по обыкновению хохмил, но в итоге все-таки подтвердил: имела место стычка между его отцом и моим. Ну как стычка… Повстречались в книжном: повели Поттера, который у них гостил (как он попал к нам домой — отдельная история), за покупками. Малфой-старший, который нашего папочку недолюбливает по ряду очевидных причин, отпустил некое двусмысленное замечание на тему предательства крови. (Я уже давно понял, что Драко удался в папашу — шуточки у обоих на грани фола. А иногда и за гранью.) Папочка вспылил и — вот тут я мысленно застонал — полез в драку и даже успел поставить Малфою-старшему фингал. Не сомневаюсь, публика была в восторге: служащий Министерства с кулаками бросается на далеко не последнего человека в магическом обществе!

Словом, разойтись-то они разошлись, но было кое-что еще, о чем Драко говорить отказался, но я приблизительно догадывался: его отец вряд ли бы стал нарываться на скандал в публичном месте без далеко идущей цели. А что могло быть этой целью? Папочка? Да как же! Следовательно — Поттер. Но что именно задумал Малфой, я понять не мог, а Драко либо не знал, либо не желал говорить. Понятно, что шумиха эта нужна была для отвлечения внимания собравшихся (там еще и презентация какая-то проходила), но от чего?

Я сделал мысленную пометку последить за Поттером. Зачем? А мало ли! Сам-то он мне даром не нужен, но если это как-то связано с моей семьей, то лучше уж проявить бдительность! И так неприятностей предостаточно — чего стоит история с угоном папочкиной машины (за которую ему, как я слышал, перепало отдельно) и похищением Поттера из дома… Близнецы, как обычно, отделались легким испугом, а машина вот пропала, говорили, удрала в Запретный лес. Не дай Мерлин, оснует там колонию диких автомобилей, будто акромантулов с кентаврами мало…

Пока я размышлял, Джинни мило чирикала с Миллисентой о своем, о девичьем, а Невилл, высунув язык от старания, сочинял эссе по гербологии. Потом поднял взгляд, увидел что-то и густо покраснел.

Я посмотрел в том же направлении: к стойке мадам Пинс подошла та странноватая девочка с Рейвенкло. Она была очень симпатичная, только всегда витала в каких-то заоблачных высях, да и выглядела своеобразно. Впрочем, Невилл может позволить себе выбирать кого угодно, у него бабушка и к магглорожденным лояльно относится.

— Невилл, познакомься уже с ней, — шепотом сказал я. — Что ты маешься?

— Как?! — прошелестел он.

— Подойди и скажи «привет»!

— Ага, а она скажет, что со слизеринцами не общается!

— Откуда ты знаешь, если не пробовал? — вмешалась Джинни, прислушавшись к нашей перебранке пианиссимо.

— И верно, — неожиданно поддержала Миллисента, взглянув на меня с явным намеком. — Ты ведь действительно не пробовал. Попытайся.

— Да вы что, я не смогу… — прошипел Невилл, явно стараясь спрятаться под стол.

— Ладно, я сама, — пожала плечами Джинни, встала и решительно направилась к той девочке, вдумчиво перебиравшей книги.

Миллисента с интересом посмотрела ей вслед.

— А разве Джинни не сговорена с Невиллом? — спросила она неожиданно.

Тот покраснел еще сильнее, хотя, по-моему, дальше уже было некуда.

— Нет, — честно ответил я. — Просто нам нужен был повод, чтобы убраться из дома. Миссис Лонгботтом опекает нас неофициально, как-то договорилась с нашими родителями. Ну да она может… Хотя, не скрою, был у меня план женить Невилла на сестренке!

— Плохо спланировал? — улыбнулась она, а я отметил, что улыбка Миллисенту очень красит, и даже немного неровные передние зубы ее не портят. У Грейнджер вон какие — а что толку?

— Спланировал хорошо, но оба кандидата оказались решительно против, — вздохнул я.

— В следующий раз подбирай кандидатуры тщательнее, — посоветовала Миллисента, глядя с явным намеком.

— Это была тренировочная партия, — не остался я в долгу, — теперь я постарался учесть свои промахи.

— Будем надеяться, — серьезно сказала она и встала, чтобы уйти.

Я приподнялся вслед — наука миссис Лонгботтом. Конечно, в классе не будешь вставать, когда встает девочка, но здесь хотя бы обозначить жест уважения можно.

Невилл тяжело вздохнул.

— Вот ты шпаришь, как по писаному, — сказал он. — А у меня сразу сердце в пятки уходит, руки трясутся, и я вообще забываю, что хотел сказать.

— Невилл, ты не поверишь, — ответил я, — у меня сейчас под мантией вся спина мокрая. Придем в спальню — покажу рубашку.

— А как же ты…

— Силу воли натренировал, — сказал я. — Ну и заранее придумал несколько фраз, которые в любой ситуации можно использовать, если вообще не знаешь, что сказать. Правда, сейчас импровизировал, потому и взмок.

— Надо попробовать, — кивнул он, — а то вон Малфой за словом в карман не лезет, а я стою и мычу, как дурак… хорошо, если завтра придумаю, как можно было ответить!

— Потому и говорю — заготовки нужны, мало ли, растеряешься, — ухмыльнулся я, и тронул его за рукав: — Смотри.

Джинни успела поздороваться с рейвенкловкой (это я заметил, пока говорил с Миллисентой), та кивнула в ответ, но больше никак не отреагировала. Сестренка для вида спросила какую-то книгу у мадам Пинс, а пока та искала нужное, завела разговор. Ну, попыталась завести… С другой стороны, у Джинни даже мамочка не вырвется.

— У тебя очень оригинальные украшения, — сказала сестра. — Тебе идет.

— Спасибо, — невозмутимо ответила девочка. — А у тебя очень красивые волосы. Почему ты их не распустишь? Так красивее.

— Неудобно, — пожала плечами Джинни, — они длинные, мешают, да и вообще в школе принято выглядеть опрятно. У тебя вот тоже волосы длинные и цвета необычного, только очень уж запутанные. Тебе бы пошла французская коса. Или другая прическа. Их ведь можно менять хоть каждый день.

— А как это — французская коса? — неожиданно заинтересовалась та.

— Могу показать, — коварно ответила сестра, — но, конечно, не в библиотеке. Встретимся где-нибудь на нейтральной территории, хорошо?

— Почему на нейтральной?

— Боюсь, твои сокурсники не поймут, если я приду к вам в гости, — притворно вздохнула Джинни, и я понял, что миссис Лонгботтом успела натаскать ее будь здоров, как. Раньше сестра тоже могла вить веревки из окружающих, только выражалась куда как проще.

— Почему? — повторила рейвенкловка.

— Я со Слизерина.

— И что? — не поняла та. — Ну… давай, я приду к вам.

— Я думаю, можно, — кивнула Джинни.

— Хочешь, я тебе такое же ожерелье сделаю? — спросила вдруг девочка, подергав себя за крайне своеобразные бусы.

— Не моя цветовая гамма, — не моргнув глазом, ответила сестра. — Тебе идет, а на мне будет смотреться плохо. Ты взяла книги? Пойдем, я тебя познакомлю с братом и его однокурсником. Не возражаешь? Кстати, меня зовут Джиневра Уизли. Можно Джинни.

— А я Луна, — сказала та. — Лавгуд.

Я покопался в памяти: да, есть такое семейство, кажется, тоже чистокровные.

— Рада знакомству, — ответила сестра. — Мадам Пинс, большое спасибо… Идем, Луна.

Она подвела Лавгуд к нашему столу, и я опять встал. Невилл тоже.

— Это мой старший брат Рональд, — сказала Джинни, и я кивнул, — а это Невилл Лонгботтом.

— Луна Лавгуд, — ответила та, разглядывая нас, и вдруг сказала Невиллу: — А я тебя знаю. То есть я знаю твою бабушку, она была в гостях у папы и рассказывала, что тебе не дается волшебство. Это так?

Невилл запунцовел, а я подивился непосредственности этой девочки.

— Раньше… в общем…

— У него поздно проявились способности, — пришел я на помощь. — Ну что, пойдемте? Думаю, наши девушки не будут возражать против гостьи.

— Не будут, — подтвердила Джинни и сощурилась так, что ей сложно было не поверить.

— У тебя ошибка, — сказала вдруг Лавгуд, преспокойно читавшая эссе Невилла кверху ногами. — Вот здесь. Это растение себя так никогда не ведет.

— Правда? А ты уверена? — изумился он, забыв даже заикаться от удивления. — В справочнике именно так написано!

— У нас такое дома живет. Может, в справочнике про дикое? Наше-то ручное…

— Расскажи! — загорелся Невилл. — Как вы его приручили? Оно же ядовитое!

— Ты прав, надо просто попробовать, — сказала Джинни, наблюдая за этой беседой.

Я молча согласился, подумав, что если у Невилла с Луной что-то склеится, то ему будет всяко лучше, чем с моей сестрой. Больно уж у нее характер… твердокаменный. Не знаю даже, в кого.

— Идите общаться в коридор! — призвала мадам Пинс, и мы, извинившись, удалились.

Разумеется, при виде Лавгуд, которая с огромным интересом рассматривала слизеринскую гостиную, кое-кто фыркнул, кое-кто отвернулся, но особого ажиотажа не воспоследовало. Это же не гриффиндорка, а девочка со вполне нейтрального факультета.

— Вы что, коллекцию решили собрать? — поинтересовался Драко, глядя, как Джинни советуется с Миллисентой. Кажется, они выбирали прическу для Луны.

— В смысле?

— В смысле, мало нам подрывника Лонгботтома и предателей крови Уизли, вы еще и полоумную Лавгуд притащили? Которая, к тому же, не слизеринка!

— А в глаз не хочешь? — спросил вдруг Невилл, насупившись.

— Нет, — ответил Драко, и правильно сделал, потому что если Невилла раздразнить, он действительно может двинуть в глаз, а весовые категории у них с Малфоем сильно разнятся. — Но на кой она вам?

— Она Невиллу нравится, — пояснил я, и Драко только головой покачал, мол, что с вас взять, убогие. — А еще мы с ним поспорили, шарахнется она от слизеринцев или нет. Как видишь, Невилл проспорил.

— Да уж вижу… — вздохнул он и удалился.

Я же потянул Невилла за рукав к девичьей компании, которая явно экспериментировала с Луной, тем более, та не возражала.

— Вот так лучше, — удовлетворенно сказала Панси, поднося ей зеркало. — Верно ведь?

— А мои бусы? — невозмутимо спросила Луна.

— Гм… необычно выглядят, — сказала Миллисента, заметив мой взгляд. — Но лучше надевай их после занятий. В классе они очень отвлекают внимание.

— Верно, затем и нужна форма, чтобы яркие аксессуары не мешали сосредоточиться, — добавила Панси. — С волосами, конечно, ничего не поделаешь…

Тут она взглянула на Джинни, но та в долгу не осталась:

— Их можно перекрасить, неужели ты не знала? — спросила она с очаровательной улыбкой.

— Зачем красить? — вмешалась Луна, которая в причесанном виде стала еще симпатичнее, и добила: — Можно надеть шапочку.

«Из фольги», — вспомнил я маггловское выражение. Кажется, с Лавгуд такая точно не помешает.

— Можно, я запишу, как плести косу? — спросила она тем временем, порылась в сумке и достала тетрадку в черной обложке.

— Лучше нарисуй, — посоветовала Джинни. — Или дай, я попробую…

Девочки сгрудились над тетрадкой и тут же возмущенно загудели.

— У тебя перо не пишет!

— Это не перо виновато, чернила пропадают, ты разве сама не видишь? Может, бумага впитывает?

— Можно посмотреть? — попросил я, заметив, как напрягся Драко, и Миллисента потеснилась, пропустив меня. — Ух ты… Девушки, а может, это у вас чернила от моих братцев? Я слышал, была у них такая задумка: сделать исчезающие чернила и кому-нибудь подсунуть. Этак вот напишет Малфой эссе для профессора Снейпа, сдаст, а тот увидит пустой лист… Предствляете, какая будет буря?

— Но тут они что-то слишком быстро исчезают, — задумчиво сказала Джинни. — Наверно, они рецептуру не довели до кондиции.

— Да уж, шутники, — буркнула Панси, чьей чернильницей и воспользовались, и отправилась выливать ее содержимое. Остальные тоже разбрелись проверять свои письменные принадлежности.

— Луна, а откуда у тебя эта тетрадка? — спросил я, потому что был уверен: чернила тут совершенно ни при чем.

Она пожала плечами и ответила:

— Я ее нашла. Там, в библиотеке кто-то забыл учебник. Я понесла его мадам Пинс, а из него выпала тетрадка. Подписи нет, внутри пусто, и я взяла ее, вдруг пригодится? Или найдется хозяин, тогда я отдам.

— А какой был учебник? — насторожился я.

— Старый такой, потрепанный. Для второго курса, — припомнила Луна. — Трансфигурация.

Джинни внимательно посмотрела на меня, а я едва заметно кивнул.

— А ты раньше писала в этой тетрадке? — спросил я.

— Нет, она же чужая. Просто сегодня не нашлось чистого пергамента. Я подумала, одна испорченная страничка — не страшно, — безмятежно ответила девочка. — Только ее так и не вышло испортить, странно, правда?

— Очень, — подтвердил я. — Гм… Луна, я, кажется, знаю, чьи это учебник и тетрадка. Можно, она пока побудет у меня, а я спрошу у того человека? Если не его, отдам снова тебе.

— Конечно, — сказала она. — Невилл, а ты покажешь мне, как отсюда выйти?

Тот закивал.

Мы с Джинни снова переглянулись. Кажется, Лонгботтом нашел свою судьбу. Или она его. Неизвестно еще, что хуже.

Глава 11. Умозаключения

Тем же вечером я отловил в душевой Малфоя и зажал его в угол. Наверно, выглядело это несколько непристойно, но я об этом не подумал, а вот он тут же сказал:

— Уизли, я всегда знал, что ты извращенец, но холодный мокрый кафель — это чересчур даже для тебя! Он же скользкий!

— А я всегда знал, что ты знаешь толк в извращениях, — не остался я в долгу. — Но ты меня не привлекаешь. Я хочу получить ответ на кое-какие вопросы.

— Мало ли, чего ты хочешь… — мокрый Малфой напоминал мокрую же крысу вроде Коросты (я ее как-то помыл, сам не обрадовался), но глаза у него были холодными и очень недобрыми. — И чем ты будешь платить за ответы? Если они вообще существуют… За тобой уже числится должок, помнишь?

— Помню, — ответил я, — да только новый преподаватель защиты еще придурочнее прежнего, а о факультативах пока ни слуху ни духу. А кто-то, помнится, обещал договориться с отцом…

— Папу занимали несколько иные дела, — обтекаемо ответил Драко и отпихнул меня. — Дай хоть вытрусь и штаны надену! И, Уизли, если ты таким способом пытался поймать меня врасплох, то ошибся — твое сопение слышно, даже когда вода льется. Работай над собой, а то так вот пойдешь в авроры, будешь сидеть в засаде, а тебя за милю опознают. Еще и погоняло дадут, например… — он задумался, — Сопатик!

— Почему не Рыжий? — сдержанно поинтересовался я, тоже одеваясь.

— Банально, — ответил Малфой. — Таких кличек еще и среди преступников — двенадцать на дюжину.

— А откуда у тебя такие познания?

— А тебе зачем знать? — прищурился он, завязывая галстук. Как он ухитряется это делать, не глядя в зеркало, я пока так и не понял. Видимо, долго тренировался. — И, кстати, это все твои вопросы? Если так, то ответы дарю тебе на бедность. Это даже на вшивенькое желание не тянет.

— Нет, это просто к слову пришлось, — ответил я, подавив желание дать Малфою в глаз.

Хм, прямо как папочка! Надо быть сдержаннее, вот что, такие желания до добра не доводят, а провокаторов кругом пруд пруди!

— Ну тогда изливайся быстрее, — сказал он, — или я установлю почасовую оплату, причем такую, что у тебя наличности и на пять минут не хватит.

— Тренируешься мотивировать наемную рабочую силу? — хмыкнул я. — Ладно, давай правда к делу. Я видел, ты как-то странно среагировал на тетрадочку, которую принесла Луна. Знаешь, что это такое?

— Может быть, — был ответ.

— Малфой, я серьезно.

— И я серьезно. — Он посмотрел на меня в упор. — Могу дать только один совет, Уизли, причем совершенно безвозмездно. Не связывайся с этой тетрадочкой. И никому не давай этого делать.

— Может, отдать ее декану? — прищурился я. — Судя по тому, что ты говоришь, это не очень-то хорошая вещь.

— Не стоит, — ответил Малфой и надел мантию. — Декан отдаст ее директору и начнется круговорот вещей в природе, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Кажется, понимаю, — кивнул я, справившись, наконец, с треклятым галстуком. — Твой отец ведь не просто так затеял ссору с моим?

— Какой ты догадливый…

— Луна нашла тетрадку в потепанном учебнике трансфигурации за второй курс, а где потрепанные учебники — там Уизли, — продолжал я. — Это вполне мог быть мой учебник или Джинни, только за первый курс, но подвернулся только Поттер. Мои ведь водили его за покупками, и как раз в тот день случилась ссора.

— И даже драка, — самодовольно добавил Малфой. — Папа не зря в юности занимался боксом. Но я тебе этого не говорил.

— Боксом?! — опешил я. — Но он же…

— И что? Английские джентльмены очень уважают этот вид спорта, — еще гаже улыбнулся он. — Если что, я тоже немного умею, но с моим весом… увы, партнера для спарринга не подберешь, так что только груша, только так. И да, Уизли, не таращь так глаза. Большинство чем-то да занимается: кто верховой ездой, кто парусным спортом. Открою тайну: на квиддиче мир клином не сошелся!

— То-то ты только о нем и трещишь! — не удержался я.

— Ну надо же поддерживать реноме, — фыркнул Малфой, — если ты знаешь такие слова, Уизли. Тебе тоже рекомендую чем-нибудь заняться. Можешь хотя бы совершать утренние пробежки вокруг замка. И Лонгботтому это не повредит, а то вы оба выглядите так, словно слово «спорт» видели только в книжках, и то давно.

— Шахматы, Малфой, — сказал я серьезно, — это тоже вид спорта. Отлично развивает мозги. Если не веришь — можешь спросить у своего отца. Да хоть у любого магглорожденного!

— Один-один, — довольно ухмыльнулся Драко. — Тебе шахматы явно пошли на пользу. Так что, вопросы иссякли, Уизли? Больше я тебе все равно ничего не скажу.

— Я так и понял, — вздохнул я. — За совет благодарю.

— Обращайся, — сказал он и ушел, я тоже поплелся к себе, пребывая в глубокой задумчивости.

Я был прав, Малфой-старший устроил этот спектакль нарочно. Ну не похож он на идиота, бросающегося оскорблениями на ровном месте! Сказать гадость так, чтобы другой человек осознал, как именно его оскорбили, только назавтра — вот что в его духе, я это уже по младшему давно понял. А еще и в драку полезть… Если Драко не врет относительно занятий боксом, то его папаша мог положить моего с одного удара, скажем, прямым в челюсть или хуком слева. Папочка-то сроду спортом не занимался, я уверен. Да и вряд ли Малфой дал бы до себя дотронуться, если бы не рассчитывал на хор-роший такой смачный скандал, целью которого могло быть только одно — каким=то образом подставить папочку, у них давняя взаимная нелюбовь.

Как это сделать? Ну, во-первых, сама драка. Уизли подбил глаз Малфою, вот и скандал! Вдобавок, я слышал, в книжном было полно представителей прессы, шла какая-то презентация, так что подобное событие наверняка не осталось незамеченным.

Во-вторых, эта вот подозрительная тетрадочка… Тут я вынул ее из сумки и рассмотрел как следует. С виду обычная, нелинованая даже, что-то вроде ежедневника, только без проставленных дат. Внутри я нашел имя владельца — Т.М.Риддл, его едва можно было прочитать, так расплылись чернила, а еще на переплете имелся адрес магазина на Воксхолл-Роуд в Лондоне и дата. Полвека было этой тетрадочке, а как сохранилась!

Наверно, хозяин был магглорожденным или полукровкой, подумал я, иначе где ему взять такую вещь? Ну, если он с головой не дружит, конечно.

Я до сих пор не могу понять, почему нельзя писать на нормальной бумаге, это же дешевле! Многие магглорожденные так и делают, во всяком случае, конспекты и черновики строчат в обычных тетрадках в клеточку, хотя преподаватели смотрят на это косо. Я подумал-подумал, да и попросил одного полукровку привезти пачку тетрадок и на мою долю — на это у меня мелочи хватало. А дальше просто ободрал обложки с прошлогодних конспектов, вложил в них маггловские тетради — и пожалуйста! С виду все прилично, зато в разы дешевле. Правда, миссис Лонгботтом моя рационализаторская идея не вдохновила, но я не хотел, чтобы она тратилась на нас с Джинни больше необходимого. Можно было бы обложки трансфигурировать, но на это у меня пока умения не хватало, не держалось мое преобразование подолгу.

Но я отвлекся. Итак, судя по реакции Драко, тетрадочку эту он видел или, по меньшей мере, что-то о ней слышал (вдруг у них в мэноре тоже звукоизоляция не очень, как в «Норе»?). Вещь это нехорошая, из чего следует, что она имеет какое-то отношение к темной магии. А учитывая то, что Малфой-старший — Пожиратель смерти, пусть и якобы бывший… Бывших не бывает, я уверен. Стало быть, тетрадочка может иметь какое-то отношение к тому-кого-нельзя-называть. Тьфу, это даже думать долго! В общем, Темному лорду. Который, если мне не изменяет слух и память, как раз был полукровкой. И не его ли это вещичка? А что, купил по случаю, зачаровал… непонятно, правда, как. Судя по словам Драко, как-то замысловато и опасно…

Вопрос — как это связано и почему Малфой-старший решил избавиться от тетрадки? Я подумал еще и решил, что причинно-следственная связь тут такая: желание избавиться от тетради было первостепенным, а если удалось бы подставить моего папочку с ее помощью — почему нет? Если такая штука обнаружится у младших Уизли (а я не представляю, что можно с ней сделать и до чего дошли бы в своих исследованиях близнецы, если бы увидели исчезающие надписи), если кто-то в результате пострадает, неважно, они сами или окружающие, возникнут вопросы к папочке, а он и так уже получил от начальства за машину и прочие злоупотребления заодно.

Малфой наверняка рассчитывал на Джинни, она не отказалась бы прихватить такую симпатичную тетрадку, но вот досада — ее с родителями не было, ее водила за покупками миссис Лонгботтом в другой день. Обо мне он знал — я учусь с его сыном, и вряд ли хотел, чтобы тетрадь оказалась рядом с Драко (она все равно тут оказалась, но это уж вмешался случай).

Зато Малфою подвернулся Гарри, а это вообще был идеальный вариант: гриффиндорец, звезда, герой — и вдруг темномагическая вещь! Откуда ей взяться, если он не имел дела с волшебниками вне школы, кроме… правильно, моей семейки! Даже если бы ничего не случилось, папочку могли бы отстранить от работы на время проведения служебного расследования (такое уже было, хотя все делали вид, что не было), могли и уволить, а тогда на что жить? Да и так нервы бы помотали, вскрылась бы еще масса нарушений Статута, и тут количество перешло бы в качество.

Я подумал еще и решил, что Малфой-старший — редкая сволочь. Но сволочь умная, не грех поучиться.

А вот теперь передо мной встала дилемма — либо пойти к декану, чего Драко делать не советовал, видимо, знал о чем-то, но делиться не собирался, а заплатить за информацию мне было нечем… Либо к директору, чего тоже делать не хотелось, памятуя о «круговороте вещей», что бы это ни значило. Либо обратиться к миссис Лонгботтом, но тут придется терпеть до каникул. Либо… посоветоваться с Джинни и Невиллом.

— А почему ты так уверен, что это темномагическая вещь? — спросила Джинни, выслушав мои измышления. Пользуясь тем, что девочкам можно ходить к мальчикам, я зазвал ее к нам в спальню. Да и я ее брат, вообще-то, что тут ужасного?

— Всё сходится, — пожал я плечами, — или ты слушала плохо?

— Слушала я хорошо, только как нам это проверить, если к старшим ты обращаться не хочешь? — спросила она и задумалась. — Погоди-ка…

— А почему исчезали чернила? — спросил вдруг Невилл, с опаской, но и с большим интересом смотревший на старую тетрадку в черном переплете.

— Хороший вопрос, — ответил я. — Это точно не шуточки близнецов. Я так сказал, чтобы забрать у Луны эту вещь, а то мало ли…

— Давайте еще раз попробуем, — предложила Джинни и, не дожидаясь согласия, схватила мое перо. — Так… Т.М.Риддл зачеркнем, напишем Дж. Уизли…

Надпись держалась пару секунд, потом исчезла, будто чернила стекли в никуда, а имя прежнего владельца осталось на месте.

— Любопытно! — глаза Джинни зажглись азартом, и она вытащила из сумки карандаш. — Интересно, на него среагирует или нет?

Высунув от усердия язык, она накарябала: «Я буду вести дневник. Сегодня профессор Снейп меня похвалил. Мне все завидовали!»

Мы молча смотрели на надпись. Она никуда не подевалась.

— Может, она только на чернила зачарована? — подумал вслух Невилл. — О, смотрите!

Карандашный след начал бледнеть, бледнеть, исчезать, рассыпаясь микроскопическими точками («Пикселями», — ни к селу ни к городу вспомнил я умное маггловское слово), пока не исчез вовсе.

Мы подождали еще.

Графитная пыль словно высыпалась на бумагу, образовав совсем другую фразу, не ту, что написала Джинни.

«Привет. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?»

Эта надпись тоже исчезла, но не раньше того, как Джинни снова взялась за карандаш.

— Я его нашла в библиотеке, — нацарапала она, — в старом учебнике.

Вскоре последовал ответ: «Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надёжным, способом. Я ведь знал, что есть люди, которые не хотят, чтобы мои записи были прочитаны».

— О чем ты? — написала Джинни.

Ответ был таким, что я не удержался и хрюкнул: «Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произошли много лет назад в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс.»

— Расскажешь? — сестра комментировала написанное вслух, а то почерк у нее не очень разборчивый. — Только попозже, мне уже пора спать!

«Конечно, спокойной тебе ночи», — ответил дневник, и Джинни захлопнула тетрадь, глядя на нас с торжеством.

— Ребята, кажется, мы сорвали большой куш! — сказала она, а я отобрал тетрадку.

— Сперва надо выяснить, кто такой этот Том Риддл и чем знаменит, — осадил я ее. — И чем может быть чревата такая вот переписка.

— Если это темномагическая штука, то тот, кто ее зачаровал, тоже должен был много знать об этом, — вставил Невилл и плотоядно улыбнулся. — Наверняка больше, чем тот же Локхарт!

Мы переглянулись. Участь дневника была предрешена.

Но, разумеется, сперва следовало тщательно подготовиться к допросу этой неведомой сущности. Подучить, так сказать, матчасть!

Глава 12. Вопросы следствия

Проще всего, конечно, было спросить о Риддле у преподавателей, раз он сказал, что учился в Хогвартсе. Но из тех, кто мог его помнить, имелись разве что Дамблдор (к которому соваться не хотелось), МакГонаггал, возможно, Флитвик да Биннс, от которого добиться ответа было маловероятно.

— Давайте думать логически, — сказал Невилл, когда мы устроили очередной мозговой штурм. — Он упомянул о каких-то страшных событиях в Хогвартсе. Вы о чем-нибудь подобном слышали?

Мы задумались. На ум ничего не шло. Вряд ли дневник говорил о войне, он был постарше.

— Этак мы ничего не добьемся, — сказала Джинни. — Спросишь преподавателей, сразу начнется — зачем да почему! Ну не портреты же допрашивать? В общем, держите!

Она зарылась в сумку и выдала нам по цветному карандашу. Мне достался зеленый, Невиллу фиолетовый, а себе она взяла красный.

— Попробуем допросить Тома? — спросил я.

— Да, — твердо ответила Джинни, — пусть хотя бы скажет, кто он такой и как угодил в эту тетрадку! Давайте, двигайтесь ближе. Я буду писать, а вы подсказывайте и тоже пишите…

Я вздохнул и взял карандаш наизготовку.

— Привет, Том, — написала она, — прости, что долго не писала, но я никак не привыкну жить в Хогвартсе. Тут все так необычно, а учиться сложно.

Дневник подумал и выдал: «Неужели дома тебя ничему не научили?»

— Нет, — ответила Джинни. — Я самая младшая после шести братьев, на меня, кажется, не хватило времени.

«Но ты ведь чистокровная? — после паузы спросил Том. — Я ведь помню эту фамилию!»

— Чистокровная, — накарабяла сестра и вдруг выдала: — Том, мой брат тоже хочет с тобой общаться. Он считает, что девочке неприлично переписываться с парнем наедине. Вдруг ты научишь меня плохому?

Дневник молчал так долго, что я уж было подумал — обитающая в нем сущность сбежала куда подальше. Я бы на ее месте так и поступил… Но я все же знал Джинни намного дольше и представлял, чего от нее можно ожидать, особенно после занятий у миссис Лонгботтом!

«Хорошо, — выдал наконец Том. — Я согласен.»

— Привет, Том, — написал я. — Я Рональд Уизли, и я всего на год старше Джинни. А еще тут с нами Невилл. Не будешь возражать, если он тоже задаст вопрос-другой? Мы никогда и не слышали о таких, как ты!

«Ну… хорошо, — ответил дневник. — Только пишите, кто из вас кто.»

— А ты цвета не различаешь? — живо настрочила Джинни.

«Нет», — был ответ.

— Ну вот, такая идея пропала, — вздохнула она и снова взялась за карандаш. — Тогда мы будем писать в начале сообщения «Джинни» или «Рон», а ты отвечай «Том — Джинни» или «Том — Рону». Можно одной буквой, чтобы покороче. Вот… «Д — Т. Погода сегодня хорошая». Отвечай!

«Т — Д. Жаль, я этого не вижу», — отозвался дневник, и сестра победно ухмыльнулась. Судя по всему, она намеревалась пытать дневник до отбоя, а может, и до утра.

— Том, ты учился здесь, это мы поняли. А о каких страшных событиях ты упомянул? — написал я. — Расскажи! Тут много тайн, а преподаватели о них умалчивают!

«Что, вы даже не слыхали о Тайной комнате?» — поразился он.

— Впервые слышим, — написала Джинни. — Расскажи, пожалуйста! От нас всё-всё скрывают, но ты, кажется, знаешь много интересного… И с какого ты факультета?

Я невольно фыркнул — при необходимости сестренка умела прикидываться идиоткой.

Дневник помолчал, потом нехотя ответил: «Когда я учился здесь, на Слизерине, нам говорили, что эта комната — лишь легенда, и ее не существует. Но это была ложь. Когда я учился в на пятом курсе, кто-то открыл ее, и монстр убил ученицу. Я поймал человека, который открыл комнату, и его исключили. Но директор Диппет предпочел замолчать эту историю, и было сказано, что девочка погибла в результате несчастного случая. Ну а мне вручили награду и посоветовали помалкивать. Но монстр еще жив, и жив человек, который может освободить его!».

— Ничего себе… — пробормотала Джинни и написала: — А кто погиб, Том? Как звали ту девочку?

«Кажется, Миртл Уоррен, — ответил дневник. — Этакая невзрачная плаксивая девица.»

— Плакса Миртл?! — чуть не в один голос сказали мы, переглянувшись, и тут уж я схватился за карандаш.

— Р - Т. Скажи, а это чудовище все еще опасно?

«Опасно, если его разбудить и приказать кого-то убить, — самодовольно ответил Том, — и я знаю, как это сделать. Хочешь, научу?»

— Да я как-то далек от убийств, — ответил я, почесал карандашом в затылке, выматерился беззвучно и дописал: — Том, если ты знаешь, как совладать с монстром, выходит, это ты его выпустил?

«И что с того?» — был ответ.

Джинни отпихнула меня и настрочила:

— Д - Т. Том, да ты же гений!

«Я знаю», — последовал самодовольный ответ.

— Помоги нам! — написала сестра и подчеркнула эти слова три раза с такой силой, что сломала грифель и жестами потребовала у меня точилку или хотя бы перочинный ножик.

«Чем я могу вам помочь?» — удивился Том.

— Том, если ты еще в школе мог усмирить монстра, то ты наверняка разбираешься в таких вещах! — нацарапала Джинни, наскоро очинив карандаш. — У нас ужасный преподаватель по защите! Просто кошмарный, он ничему нас не учит… Кому-то родители наймут преподавателей, а мы с Роном сейчас на иждивении бабушки его однокурсника…

«Это у кого же?» — поинтересовался дневник, и тут его отобрал Невилл.

— Н - Т. У Августы Лонгботтом, — вывел он. — Я ее внук, Невилл, рад знакомству. Бабушка и так много делает для Уизли. Просить ее еще и заниматься с ними боюсь — вдруг она вспылит и вовсе прогонит обоих? Помогите, Том, пожалуйста! Вы же наверняка знаете программу первых курсов, а нам больше и не надо!

Дневник не отвечал.

«А что я получу взамен?» — проявилась наконец надпись на странице.

— А чего ты хочешь? — написал я.

Дневник долго не отвечал, а потом вдруг выдал:

«Я не знаю. Но я вам помогу. Знаю, каково учиться на Слизерине без кната в кармане… Вы правы, богатые чистокровные наймут репетиторов. Бедные будут выбираться, как сумеют!»

— Он не выбрался, — шепотом сказала Джинни, будто Том мог нас услышать. — Не сумел. Ты разве не чувствуешь, Рон?

— Не знаю, мне просто как-то не по себе, — честно ответил я. Признаюсь, мне было жаль этого Тома, но не хотелось повторить его участь: неизвестно, до чего он там додумался, в тетрадке теперь обитает.

— Вилли, а ты что думаешь? — спросила сестра, и Невилл вздрогнул. — Эй, ты что? Тебе не нравится, как я тебя назвала?

— Нет, просто это было неожиданно, — улыбнулся он. — А почему ты так вдруг сократила мое имя?

— Оно тебе не идет, — совершенно серьезно сказала Джинни, — слишком мягкое. А Невилл — Вилли — Вильгельм… Совсем другое дело, правда? Завоеватель, всё в этом роде…

— Невилл-Завоеватель, — буркнул я и опять почесал карандашом в затылке. Потом написал: — Р - Т. Том, мы не просим многого. Но у нас даже пройденное на первом курсе не отложилось в голове! А теперь всё совсем плохо: новый преподаватель какой-то чудик, учить толком не учит.

«А самим заниматься лень?» — спросил дневник.

— Не лень, но как тренироваться-то? Прикажешь угробиться по неумению?

Спустя пару минут в дневнике появилас запись: «Я напишу вам инструкции. Но если вы погибнете — ваши проблемы. Я учительского контракта не подписывал и за ваши жизни не отвечаю.»

— А что ты потребуешь взамен? — написал вдруг Невилл, отобрав у меня тетрадку.

«Обдумаю на досуге, — был ответ. — А пока молчи и читай внимательно! Я не могу допустить, чтобы Слизерин проиграл!»

Глава 13. Откровения

— Вот это, я вам скажу, преподаватель, — мечтательно протянула Джинни, когда мы ознакомились с первыми инструкциями дневника.

Мы решили заниматься вместе, потому что для нее все это было внове, а мы с Невиллом вправду перезабыли то, о чем гундосил Квиррелл на первом курсе, и хоть миссис Лонгботтом и гоняла нас всё лето, но и отдохнуть же надо было? И, заметил я, приемы она использовала совсем другие. Том-из-дневника расписывал всё очень четко, понятно и доступно даже для таких олухов, как мы. Профессор Снейп тоже так умел, я это точно знал, только редко снисходил до всяких идиотов, как он любил выражаться.

Встал вопрос с местом для упражнений: в любом пустом классе нас могли застукать, особенно если бы мы что-нибудь разгромили, и тогда непременно выспросили бы о том, чем это мы заняты да что у нас при себе за подозрительный конспект… ладно, подозрительная тетрадка. Я подозревал, что тот же Снейп вполне может почувствовать, что вещица эта далеко не из тех, которые стоит держать у себя младшекурсникам, он ведь в защите тоже ас. Сколько лет за место преподавателя бьется — и никак, мне братья рассказывали.

— Д.-Т. Том, — пожаловалась Джинни, когда мы облазили большую часть Хогвартса, но так и не нашли подходящего местечка для занятий. Казалось бы, не так уж много учеников, а кишит ими весь огромный замок, уединиться негде. Если только на Астрономической башне, но там старшекурсники традиционно целуются. — У нас проблема!

«Ваших крошечных мозгов не хватает на то, чтобы запомнить даже основные тезисы?» — отозвался тот. Видимо, сегодня он был в дурном расположении духа, поэтому выражался почти как Снейп. (В дурном расположении самого себя, подумал я и развеселился.)

— Д-Т. Мы выучили всё наизусть, — настрочила сестра, — можешь спрашивать, мы ответим. Только упражняться нам негде, везде или люди бродят, или призраки шныряют, или портреты… Пивз, Филч… Деться некуда! А на улице дождь проливной.

«Хотите, научу, как угомонить Пивза?» — медленно проявились буквы.

— Очень! — чуть ли не одновременно написали мы, толкаясь плечами.

«Запоминайте, два раза повторять не стану», — сообщил дневник и выдал заклинание. Оно здорово походило на фирменный сестрин сглаз, но… я что-то даже пожалел Пивза. Он вредный, конечно, и побыть в разобранном на атомы состоянии ему некоторое время не повредит, но все равно — приятного мало, пусть он и полтергейст. Ну, это я так понял суть действия заклинания. Что-то там с разрушением энергетической оболочки, благодаря которой Пивз может быть вполне материален, если захочет. Или это поле? А где его источник?

Тут я понял, что меня понесло в дебри маггловской физики, в которой я разбирался пока что крайне паршиво, и написал:

— Д-Т. Том, ты ведь наверняка отлично знаешь замок! Где бы нам спрятаться? Может, в тех подземельях, о которых ты говорил?

«Нет уж, — отозвался он. — Вас засечет привидение Миртл.»

— Вход, значит, в ее туалете, наверняка! — удовлетворенно сказала Джинни вслух, а написала вот что: — Ну неужели такой умный парень, как ты, за все время учебы не сумел найти укромного местечка? Может, тут есть какие-нибудь другие потайные комнаты, кроме той, о которой ты говорил?

«Допустим, есть, — согласился дневник. — Я мог бы объяснить вам, как туда попасть, но что взамен?»

— Если ты скажешь, что тебе нужно, мы попробуем это сделать, но ты ведь обещал обдумать, да так и молчишь, — написала Джинни. — Мы же не легилименты!

«А почему?» — въедливо спросил Риддл.

— Н-Т. Рано ведь, — подтянул к себе тетрадь Невилл, с легкой руки сестренки ставший Вилли, — это не всем взрослым волшебникам дано!

«Да, потому что у них мозги закостенели. Не дано! Ха! — Том от явного волнения поставил кляксу. — Всем дано, кому больше, кому меньше, только мало кто умеет развивать свой дар. Проще сказать, что способностей нет, чем упражняться до кровавой пелены перед глазами!»

— Р-Т. То есть ты научился? — осторожно накарябал я.

«Конечно.»

— ТОМ! — написала Джинни, вырвав у меня дневник. — Реши уже, что тебе нужно, а? Только научи нас всему, что знаешь, ну пожалуйста, а мы постараемся выполнить твою просьбу!

Риддл долго не отвечал, а потом буквы начали проявляться одна за другой, будто он сомневался, стоит ли писать такое.

«Я хочу вернуться», — вот что он ответил.

— Н-Т. А это возможно? — нацарапал Невилл.

«Возможно. Но вам все равно это не под силу, не стоит и говорить.»

— Д-Т. Том, ты там уже полвека, — снова отобрала тетрадку Джинни, — потерпи еще пару лет! Заодно научишь нас, что и как нужно сделать, чтобы тебя оттуда вытащить, как тебе такая сделка?

На этот раз Риддл не отвечал еще дольше, а потом, будто нехотя, выдал:

«Попытка не пытка. Но если вы будете отлынивать, то ничего не выйдет. Вы останетесь неучами, а я подожду кого-нибудь, у кого хватит ума и сил на то, чтобы вернуть меня в реальный мир.»

— Р-Т. А как ты вообще угодил в этот дневник? — додумался я спросить. — Тебя прокляли?

«Очень смешно. Я сделал это по собственной воле.»

— А теперь хочешь обратно?

«А тебе хотелось бы провести вечность наедине с собой? — ответил он вопросом на вопрос. — Я ведь даже не знал, сколько времени минуло! Да, признаю, это был не самый удачный мой эксперимент, и что стало со мной в реальности, я тоже не знаю.»

— Д-Т. Погоди! — коряво написала Джинни. — То есть ты… как бы не совсем ты настоящий?

«Часть меня заключена в этом дневнике, — пояснил Том. — Это можно проделать, но вам о таком знать рановато. Хотел бы я знать, куда подевался Том Риддл… Может, его и в живых уже нет?»

— Мы можем попробовать разузнать, — ответила сестра. — Но осторожно, напрямую ведь не спросишь!

— Погодите, — сказал вдруг Невилл, наморщив лоб. — Помолчите, я вспоминаю…

Мы уставились на него в ожидании. Торопить и тормошить Лонгботтома было ни в коем случае нельзя, он тогда моментально терял нить мысли, но если уж ловил ее, то не отпускал.

— Вспомнил! — выпалил он. — Я слышал, как в столовой Поттер жаловался Грейнджер, что битых три часа драил кубки и таблички в Зале наград. Особенно старые, он еще говорил, что возненавидел старосту Риддла, кем бы он ни был, такой за… гм… давно не чищенной оказалась табличка с его именем.

— Интересно… — Джинни написала: — Том, ты был старостой?

«Был.»

— А в котором году?

Он ответил.

— Да, полвека назад… — произнес я и спросил дневник: — Так ты не знаешь, реальный ты закончил школу или нет?

«Должен был закончить. Я создал эту вещь, еще не окончив учебы. Помню, я хотел спрятать ее как следует, например, в школе…»

— Д-Т. Том, а тетрадка-то оказалась вовсе не в школе, — настрочила Джинни. — Она как-то угодила в учебник одного мальчика, явно еще не здесь, а потом ее подобрали мы. Должно быть, реальный ты спрятал ее в другом месте или кому-то отдал. Или этот кто-то ее нашел случайно.

«Всё может быть. У меня сохранилась память только до моих шестнадцати лет, до сорок третьего года, а теперь…»

Мы переглянулись.

-1992, - медленно вывел я цифры.

Дневник молчал. Я бы сказал, подавленно молчал.

— Д-Т. Может, тебе рассказать, что тут творится? — спросила Джинни, снова завладев дневником. — Столько лет прошло! Правда, говорят, мир магов не меняется, а у магглов — не стоит на месте.

— Р-Т. Это правда, — приписал я. — После обеих войн магглы начали развиваться, а у нас, наоборот, начался спад. Очень много магов погибло.

«Каких войн? — ожил вдруг дневник. — Я помню только войну с Германией, которая началась в тридцать девятом, помню имя Гриндевальда, ты о ней?»

— Это была совсем давнишняя, — пояснил я.

«Вот как… И кто победил?»

— У магглов — русские, ну и вся Европа им помогала, и Америка тоже. А у нас — Дамблдор, он Гриндевальда взял в плен, — ответил я и от неожиданности выронил дневник, потому что мне показалось, будто он истекает кровью — на страницы полились багряные чернила.

«Дамблдор?!» — проявились буквы настолько резкие, будто от злости Том рвал пером бумагу.

— Не нравится мне это, — нервно прошептал Невилл, отодвигаясь подальше, а Джинни, напротив, решительно подхватила тетрадку и, перевернув страницу, быстро накарябала:

— Д-Т. Что он тебе сделал, Том?

Красные чернила постепенно впитались в страницы, пропал и карандашный след. Потом очень медленно, будто сомневаясь, Риддл задал вопрос:

«Где он теперь?»

— Он теперь директор, — охотно просветила Джинник. — Том?

«Вот уж неожиданность так неожиданность… — ответил дневник. — Надеюсь, вы не сказали ему обо мне?»

— Неужто ты нас вовсе за дураков держишь? — поразилась она. — Конечно, нет. Наши родители его обожают, а слизеринцы… не слишком. Так что он тебе сделал?

«Лично — ничего, — был ответ. — Он тогда преподавал трансфигурацию и метил на место директора Диппета. Тот был уже немолод и прислушивался к советам. Сказать, каким?»

— Конечно, скажи.

«Отправить меня на лето в лондонский приют. Я умолял позволить мне остаться в школе, но куда там… Даже когда я сдал ему того, кто открыл Тайную комнату и выпустил монстра…»

— Разве это был не ты? — черкнула Джинни.

«Но он-то этого не знал… хотя и подозревал. Пришлось подставить одного придурочного третьекурсника, он вечно возился со всякими тварями. На этот раз — завел акромантула, так что я оказал всем большую услугу, не то бы он и дракона приволок!»

— Ничего себе… — прошептал я и настрочил: — Неужели ты о Хагриде? Я от папы слышал, что того выгнали с третьего курса за что-то такое… но дело замяли. Правда, палочку его сломали.

«Поверьте, это к лучшему», — пренебрежительно ответил дневник.

— Это Дамблдор убедил оставить его, лесничим при школе, — наябедничала Джинни. Судя по выражению лица, она что-то задумала.

«Снова он! — буквы снова сделались резкими, словно бумага рвалась под пером. — А думаете, после этого меня оставили в школе? Как бы не так! Я отправился обратно под бомбежки, в проклятый приют! В школе, видите ли, орудовали авроры, искали чудовище, мне тут нечего было делать…»

— Добрый директор Дамблдор… — пробормотал Невилл и поежился. Я молча кивнул. — Хотя Хагрида жаль, конечно.

— А думаешь, ему плохо? — пожала плечами Джинни. — Его все любят, особенно гриффиндорцы, он возится со своим зверьем и, по-моему, совершенно счастлив! А так… ну окончил бы школу, и куда ему? Он же полувеликан, а это далеко не полугоблин, как Флитвик!

— Да уж, размер имеет значение, — неуклюже схохмил я и написал: — Р-Т. А что же было дальше?

«Не знаю. Я хотел после окончания школы остаться преподавать защиту, Слагхорн, наш декан, был всецело за. Я намекал директору, но тот говорил, что я слишком юн. Ну а что случилось на самом деле, я не знаю. Узнаете — скажете. Подозреваю, что мне отказали, иначе я преподавал бы и по сию пору!»

— Ты был бы хорошим преподавателем, — сделала ему комплимент сестренка и даже не прилгнула: Том, как я уже сказал, умел объяснять просто и доходчиво. Жаль, показать не мог.

— Думаешь, снова Дамблдор постарался? — написал я.

«Конечно. Я ему очень не нравился, — не без самодовольства ответил дневник. — Я был слишком умен, а кому нужны умные конкуренты?»

— Еще и самонадеян, хотя что с мальчишки взять, — пробурчала Джинни и вдруг неожиданно нацарапала: — Том, а у тебя была девушка?

Дневник захлопнулся. Честное слово, сам захлопнулся, и открыть его удалось не сразу.

«Вы говорили о войне», — напомнил дневник, явно не желая развивать тему личных отношений.

— Р-Т. Она началась в семидесятых, — написал я, — а закончилась в восемьдесят первом. Но это только у нас. Магглы ничего и не заметили.

«За что же воевали столько времени?»

— Да там один самопровозглашенный Темный лорд с бандой направо-налево убивал магглорожденных и магглов, — пояснил я. — Это он так боролся за чистоту крови. Ну а поскольку это многим не нравилось, то и чистокровных полегла тьма-тьмущая. Я же говорил, уйма народу погибла.

— Н-Т. Мои родители с ним воевали, бабушка тоже, — встрял Невилл. — Бабушка жива, а родители в Мунго, их запытали до потери рассудка.

Он шмыгнул носом, и на страницу капнула слеза. Невилл поспешно утерся рукавом и дописал:

— А у Поттера родителей убили. У нас чуть не у каждого кто-то в семье да погиб.

«Это еще хуже бомбежек», — после паузы выдал дневник.

— Р-Т. Да уж, от маггловских снарядов хоть бомбоубежища могут спасти, а от Пожирателей смерти в подвале не спрячешься! — приписал я сбоку. — Найдут и хорошо, если сразу убьют, а не будут пытать забавы ради.

«Кто это?» — после еще более длинной паузы спросил Том.

— Последователи Темного лорда так себя называли, — пояснил я.

«Да кто он такой? Откуда взялся?»

— Д-Т. Толком об этом не говорят, — написала Джинни, — его даже по имени не называют, до сих пор боятся.

«Но вы его знаете? Если боитесь произнести вслух, хоть напишите!»

У меня появилось нехорошее предчувствие, но остановить Джинни я не успел, она уже вывела:

— Лорд Волдеморт.

Дневник ничего не отвечал. Надпись долго не исчезала, а потом вдруг грифель осыпался.

— Том? — написала Джинни. — Что это означает?

«Я — лорд Волдеморт», — проявились буквы, поменялись местами и составили имя — Том Марволо Риддл.

Каюсь, я уже подозревал что-то подобное, а вот Невилл едва не рухнул с кровати.

— Как?! — спросила сестра, и вот тут-то дневник прорвало.

«Я уже использовал это имя, когда учился в Хогвартсе, но тогда об этом знали, конечно, только самые близкие друзья. По-твоему, я всю жизнь собирался жить под фамилией своего отца-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слизерина? Я создал себе новое имя — имя, которое, я знал, в один прекрасный день будут бояться произнести все волшебники, когда я стану величайшим чародеем в мире!»

Мы опасливо переглянулись, потом я написал:

— Р-Т. Ну, ты своего добился. Произносить твое имя действительно боятся. Насчет величия не знаю, сам не видел. Говорят, ты развоплотился, когда пытался убить Поттера, но по слухам, не до конца. Правда, как это, не представляю.

«Я зато знаю, как, — ответил Том-из-дневника. — И даже слишком хорошо. Но я не так представлял свое величие… Совсем не так!»

— Д-Т. Значит, что-то случилось уже после того, как ты сюда угодил, — быстро настрочила Джинни. — Мы попробуем выяснить, что именно, и как ты умудрился дойти до такого. Ты же не мечтал пытать магглов, мерзко хохоча, и убивать годовалых детей?

«Я что, ненормальный? — выдал он. — Я хотел славы, регалий, всемирной известности, но… не такой ценой! Да, я всегда делал ставку на чистокровных, но то, о чем говорите вы, это уж какой-то бред! Не скрою, я любил позабавиться, и порой… поступал дурно, но никто никогда ничего не мог доказать. Такие дела напоказ не выставляют, и уж развязывать войну я точно не собирался. Я намеревался действовать исподтишка, как дорогой профессор Дамблдор, я у него многому научился, и не только трансфигурации… У меня были последователи, с их помощью я завоевал бы себе такое место в магическом мире, что Министр кланялся бы мне в ноги! Но не силой, нет, это глупо… — Том на мгновение прервал своё страстное излияние и дописал неожиданно коряво: — Может, я сошел с ума?»

— Может быть, — ответила жестокосердная Джинни, — надо разобраться. Только не с налёту, Том, чтобы никто ничего не заподозрил.

«Конечно.»

— Вы что, отбоя не слышали? — заглянул в комнату Флинт. — Чем вы тут заняты?

— В картишки дуемся, — ответил я, поспешно высыпав на дневник карты из рукава. Как знал, что пригодится! Специально придумал этот трюк. — Но мы уже заканчиваем, мистер Флинт! Чуть-чуть осталось!

— Ну тогда закругляйтесь поживее, да пускай мисс Уизли отправляется в свою спальню, — сказал он и закрыл дверь.

Мы переглянулись.

— Чуть не застукал, — сказал я.

— А что? Мы просто выигрыш записываем, — ответил Невилл, глядя на тетрадку одновременно со страхом и с уважением. — Что дальше-то? Как думаете, может он нас обманывать?

— Может, — кивнул я. — Похоже, Том уже в шестнадцать был еще той тварью.

— Но он полезная тварь, — заметила Джинни. — И мы ему полезны. Тянуть время мы можем долго, потому что сразу всего не выяснить, придется попотеть. А он за каждую крупицу информации о себе-настоящем научит нас чему-нибудь полезному.

— А что потом?

— Видно будет, — ответила сестра и написала в дневнике: — Том, нас разгоняют, уже отбой. Продолжим завтра.

«Хорошо, я буду ждать», — последовал ответ.

Джинни закрыла тетрадку и передала мне.

— Береги, как зеницу ока, братец, — сказала она серьезно. — Не у каждого имеется в личной собственности зародыш Темного лорда!

Вот тут уже с кровати навернулся я…

Джинни подумала и добавила:

— В долевой собственности. На троих.

— Тогда уж на четверых, — буркнул я, потирая зад. — Нашла-то ее Луна!

— Ты прав, — улыбнулась Джинни. — Каждому по кусочку…

Глава 14. Подозрения

Дождавшись, пока Невилл заснет, я накрылся одеялом с головой, подсветил себе Люмосом и открыл дневник Риддла — меня очень тянуло это сделать. Само по себе такое желание меня насторожило, и я хотел прояснить этот вопрос до того, как вляпаюсь в какие-нибудь неприятности. А когда у тебя в руках дневник Темного лорда — это очень даже вероятный путь развития событий. Он ведь в самом деле запросто может обмануть, этот наш «друг по переписке», пускай он еще не тот великий и ужасный Волдеморт, а всего лишь школьник. Если этот школьник ухитрился сотворить такую вот штуку, то нам с ним явно не тягаться…

— Р-Т. Том? — написал я.

«Слушаю.»

— Я хочу поговорить с тобой наедине, — я помусолил карандаш и добавил: — Мне кажется, ты нас обманываешь, Том.

«И почему же ты так решил?»

— Ты чего-то недосказываешь, — честно ответил я. — Похоже, у тебя есть какие-то нехорошие мыслишки на наш счет. Вот почему меня так и тянет что-нибудь тебе написать?

«Может, тебе вдруг захотелось пообщаться с умным человеком?»

— Их и живых пруд пруди, а ты, походу, просто воспоминание полувековой давности. А настоящий ты убился о годовалого Поттера, мы же писали.

«Поттер… Вроде бы учился такой в мое время, но я с ним не общался, иначе бы помнил. А почему годовалого?»

— Потому что наш Поттер, скорее всего, внук того, что учился пятьдесят лет назад. Там было какое-то пророчество, вроде именно он уничтожит Темного лорда. Ты решил успеть первым, но лажанулся. Родителей его заавадил, а потом самоуничтожился.

«Ничего не понимаю, — после паузы ответил дневник. — Фамилия мне знакома, и что-то такое проскальзывает… Но это не мои воспоминания. Свои я отличаю очень хорошо. Теперь, когда ты написал подробнее, мне начало казаться, будто я действительно знаю что-то, но, должно быть, это самообман.»

— Том, знаешь, очень сложно поверить на слово кому-то, кто общается с тобой через явно темномагическую вещь, — написал я. — Может, ты вовсе не Том Риддл, а еще какой-нибудь волшебник, нашел эту тетрадку и дуришь нам головы. Только не возьму в толк, зачем? Хочешь выпустить на волю злого духа?

«Ну и фантазии! — мрачно отозвался дневник. — Можешь считать меня злым духом, и да, я хочу на свободу. И хочу разобраться, что же все-таки случилось со мной после того, как я заключил часть себя в дневник!»

— Я знаю кое-что, — медленно вывел я. — Вернее, догадываюсь. Но писать об этом слишком долго.

«И что ты предлагаешь?»

— Ты сказал, что владеешь легилименцией. Ну так…

«И как ты себе это представляешь? — скептически ответил дневник. — Я тебя даже не вижу.»

— А это обязательно?

«Нет, но ты вряд ли согласишься, если я предложу тебе пообщаться с глазу на глаз.»

Я поёжился, но все же написал:

— Почему нет? Что нужно сделать?

«Ничего. Просто смотри.»

Страницы дневника начали перелистываться, словно от ветра. Я с открытым ртом наблюдал, как разворот начал превращаться в небольшое окошко, попытался заглянуть туда (прекрасно осознавая при этом, что делаю глупость), но тут меня потянуло вперёд; окошко расширялось, я чувствовал, как отрываюсь от кровати, и меня засасывает сквозь страницу в водоворот цвета и тени.

«Ох и идиот же ты, Рональд Уизли!» — успел я подумать и тут же шмякнулся на твердый пол. Размытые очертания вокруг постепенно становились всё четче и четче.

Я встал на карачки и огляделся. Это была слизеринская спальня, точно такая же, как у нас с Невиллом. Та же старомодная мебель, те же пологи, ничего не изменилось!

— Ну что, доволен? — спросил кто-то, и я обернулся.

У окна стоял высокий черноволосый парень лет шестнадцати, очень красивый (не смазливый, а именно красивый, это даже мне было ясно), со значком старосты на груди.

— Том? — спросил я, нервно сглотнув. Не ожидал, что он окажется вот таким, Волдеморта-то все описывали редкой страхолюдиной!

— Я, — усмехнулся он. Глаза, правда, в улыбке не участвовали, да и вообще от Риддла ощутимо веяло холодком. — Вот, значит, ты какой, Рональд Уизли…

Я невольно выпрямился и одернул джемпер. Хорошо еще, не в пижаме сюда ввалился, не стал переодеваться на ночь, как знал!

— Присаживайся, — кивнул он на ближайшую кровать и сам сел напротив.

В глаза ему смотреть не хотелось, они будто гипнотизировали. Кстати, припомнил я, у Снейпа очень похожий взгляд, одновременно буравящий и затягивающий. Очень неприятное ощущение, скажу я вам!

— Так о чем ты хотел рассказать, Рональд? — поинтересовался Том.

— Да об этой твоей тетради, — сказал я, постаравшись принять непринужденный вид. Боюсь, у меня плохо вышло. — Помнишь, Джинни сказала, что дневник был спрятан не в школе? А я догадываюсь, у кого он хранился и кто подсунул его Поттеру. И зачем.

— Ну так расскажи, — Том чуть прищурился. — Или мне самому прочитать?

— Нет уж, я своими словами, — помотал я головой. Кто знает, что он может увидеть в моей черепушке! — Про Поттера мы тебе уже немного рассказали.

— Обрывочно. И, если честно, я мало что понял.

— Ну тогда я тебе расскажу вкратце, чтобы ты хоть знал, что это за парень…

И я изложил ему известную историю мальчика-который-выжил. С каждым моим словом Том мрачнел все сильнее и сильнее.

— Нет, я точно сошел с ума, — встряхнул он головой, когда я закончил рассказывать о битве в Годриковой лощине и падении Волдеморта. — Или кто-то другой назвался моим именем!

— Кто, например?

— Те, кто его знал, — пожал плечами Том. — Я ведь говорил, что назвался так, но об этом знал только ближний круг!

— Вот-вот, тот Волдеморт тоже делил своих Пожирателей на Ближний круг и простых исполнителей, — щегольнул я подслушанными в родительском разговоре сведениями. — Слушай дальше…

Я поведал ему о появлении тетрадки в Хогвартсе и о том, каким образом, по моему скромному мнению, она угодила в учебник Поттера.

— Малфой… — Том нахмурил высокий лоб. — Нет, не слыхал. Либо не обратил внимания.

«Слышал бы это Драко!», — невольно подумал я, но тут же сообразил:

— В школе ты вряд ли даже с его отцом пересекался, тот однозначно моложе. Ну да неважно, словом, этот Люциус Малфой — один из Пожирателей смерти. Бывший, правда, но все знают, что бывших не бывает.

— Погоди, я понял, что ты имеешь в виду, — кивнул Том. — Поскольку только настоящий я знал, где хранится тетрадь, то я ее и забрал. Может быть, сразу после окончания школы, а может, еще как-нибудь наведывался сюда. Говорю же, я хотел преподавать, мог и вернуться попытать счастья… — Он потер лоб. — Сколько, говоришь, лет этому Малфою?

Я прикинул.

— Ну, он помоложе моего папочки, но точно не знаю, на сколько именно. Папочке чуть за сорок, а Малфою, наверно, и сорока нет.

— Интересно… А война началась в семидесятых… Выходит, этот Малфой был совсем молод и, раз ты говоришь, вся семейка кичится чистой кровью, вполне мог увлечься идеалами того, другого меня, — выговорил Том, взявшись за виски. — А тот я, если Малфой вошел в Ближний круг, мог доверить ему свой дневник на сохранение. Школа надежнее, но в нее так просто не проберешься! Но готов поклясться, до вас мне никто ничего не писал. Вернее, кто-то пытался рисовать каракули, но и только.

— Это девчонки хотели изобразить, как косу плести, — пояснил я. — Тогда-то я тетрадку и прибрал. Значит, Малфой ничего тебе не писал?

— Говорю же, вообще никто!

— Значит, он так боялся Волдеморта, что не рискнул притронуться. Ну и вообще, ему была честь оказана, все такое, — вслух подумал я. — А вот почему устроил эту подставу…

— Ты говорил, сейчас снова что-то неладно, — в упор взглянул на меня Том.

— Ну да… Похоже, он просто хотел избавиться от опасной вещи — вдруг обыск или еще что? Узнают, что эта штука принадлежала Волдеморту — уже не отмажется, будто был под Империо! Ну и а заодно решил подложить свинью моему папочке, — вздохнул я, — они давно и нежно друг друга любят.

— И откуда тебе все это известно, а, Рональд?

— Да видишь ли, родители оба состоят в Ордене Феникса, который создал Дамблдор для борьбы с Волдемортом, — выдал я секрет Полишинеля.

Нет, правда, я об этой страшно законспирированной организации, по-моему, с пеленок только и слышу. Про звукоизоляцию в «Норе» я уже упоминал.

При имени директора Тома заметно перекосило, а глаза сделались злющими-презлющими.

— Словом, — завершил я мысль, — подслушать несложно, сложить два и два — тоже.

— Для малолетки ты очень даже смышлен, — сделал мне комплимент Риддл.

— Я шахматист, — гордо ответил я. — Не гроссмейстер, но соображать умею.

— Это хорошо, — он сцепил пальцы под подбородком и уперся локтями в колени и надолго замолчал. — М-да. В самонадеянности все-таки есть свои минусы. Похоже, я сделал что-то не так или не учел какого-то важного фактора, когда поместил часть себя в дневник.

— И без этой части тот Волдеморт пошел вразнос? — догадался я.

— Должно быть, я бессознательно засунул в тетрадку ту часть своей личности, которая отвечала за рациональность мышления, — мрачно произнес Риддл. — Говорю, мне и в голову не приходило устраивать открытую войну. Подковерные игры куда интереснее, и переиграть Дамблдора так, чтобы он даже не понял, что происходит, а потом ткнуть его в это носом, оказалось бы намного приятнее, чем пустить ему в лоб Аваду!

— Ну и что теперь делать? — спросил я. — Недобитый Волдеморт, если я правильно расшифровал всякие оговорки родителей, все еще где-то рыщет. И что он там себе думает, даже представить не могу, но ведь наверняка что-то затевает, раз Малфой задергался и избавился от дневника! Наверно, как-то узнал…

Сведения о Метках я решил пока что придержать, вдруг пригодятся?

— Невероятно логичное построение, — буркнул Том. — Но да не буду судить тебя строго, ты еще мал.

— Ты зато больно велик, — огрызнулся я. — Во всех смыслах слова. Говорю, что делать-то?

— Можно выпустить Ужас Слизерина, — добродушно произнес он. — Чистокровным он не страшен, а вот остальным…

— А смысл? — спросил я. — Дамблдор тоже чистокровный, его не съедят, а прочие чем виноваты?

— Я пошутил, — буркнул Риддл. — Нет в этом никакого смысла. Пока… пока придется вас поучить, и правда что. Жаль, я не могу вам показать, как правильно…

— Чего-чего? — спросил я, приставив ладонь к уху. — А сейчас ты что делаешь?

Том нахмурился, моргнул и вдруг засмеялся. Вовсе не зловеще, а даже немного сконфуженно, как мне показалось.

— Или ты четверым сразу не можешь? — уточнил я. — Если нет, покажешь мне, а я перед остальными буду делать вид, что с пятого раза у меня получилось правильно, а?

— Нет уж. Лучше всем, — ответил Том и добавил загадочно: — Теперь у меня на это сил хватит. А то ты так перепокажешь, что вас от стен придется отскребать!

— Ладно, — кивнул я, — а где нам прятаться? Если кто-то наткнется на четыре бессознательных тела над пустой тетрадкой, наверно, заподозрит что-то неладное, как по-твоему?

— Я покажу. — Он встал. — Покажу здесь, а там уж сами справитесь. Не справитесь — не будет вам практических занятий. Или вас не будет, это уж как получится… Идем!

Идти пришлось далеко, только в этом Хогвартсе не нужно было петлять и дожидаться нужных лестниц: они сами, повинуясь воле Риддла, разворачивались так, что на седьмой этаж мы прибыли в рекордно короткие сроки.

Я слышал о Выручай-комнате от братьев, но сам видел ее впервые.

— Сойдет за тренировочный зал, — сказал Том, — входи. Посмотрю, что ты умеешь.

— Чуть больше, чем ничего, — тяжело вздохнул я, вынимая палочку… Надо же, она оказалась при мне.

Через полчаса (мне так показалось, потому что я не представлял, сколько времени прошло на самом деле) Том насмешливо сказал:

— Чуть меньше, чем ничего, Уизли. Скажи спасибо, что мы не в реальном мире, там ты действительно уже украшал бы собою потолок. А такая лепнина не впишется в интерьеры Хогвартса!

— Спасибо, — искренне сказал я, утирая дрожащей рукой пот со лба. Оно, конечно, он старше, но… но… Я мог бы вякнуть, что он старше и знает больше, а мы о тварях вроде оборотней только читали, и то мельком, но промолчал.

— Встань в позицию, — сказал мне Том и вынул свою палочку. — И повторяй за мной. Не торопись. Спешка хороша при ловле блох, а не оборотня!

Я читал, что у магглов есть такая «замедленная киносъемка». Вот это, наверно, выглядело так же: взмах — поворот, спираль — выпад. И все это медленно-медленно, под резкие окрики Тома: «Подними локоть! Выше! Не тычь палочкой вперед, это тебе не шпага! Не размахивай, не дрова рубишь. Не вытягивай руку на всю длину, работай запястьем и предплечьем… ты вообще в курсе, что такое предплечье и где оно заканчивается? И… еще раз. И еще. А теперь быстрее, я считаю, на счет три… Раз… Всё, ты убит. Нет, я не говорю «два» и «три», головой думай, оборотень тебе не партнер по танцам, чтобы на счет кидаться. Еще раз, Рональд.»

— Тебе не надоело? — пропыхтел я, в очередной раз «погибнув». У меня сложилось впечатление, что Том решил пройтись по программе первых пяти курсов как минимум. Я очень надеялся, что он превентивно не освоил шестой и седьмой, с него бы сталось.

— Нет, это отменное развлечение, — ответил он, стоя в сторонке и заложив руки за спину. — Ты не забыл, что я полвека вообще ни с кем не общался?

«Вот это, я вам скажу, преподаватель!» — вспомнил я восторженный голос Джинни и невольно спросил:

— Том, а в зельях ты тоже разбираешься?

— Неужели нет? — высокомерно спросил он. — А, я понял, к чему ты клонишь…

— Да-да, тут ведь можно потренироваться, не умерев от взрыва котла, правда? А то у нас Невилл этим грешит…

Темные глаза Тома вспыхнули, и я понял, что только что сам загнал нас в кабалу.

— Если… нет, не «если», а когда я выберусь отсюда, я в самом деле займусь преподаванием, — мечтательно протянул он. — Подумаешь, стать Министром, это любой хитрозадый лизоблюд может, а вот получить власть над детскими умами…

— Только маггловедения добавь, — попросил я, присев отдохнуть. — Я тебе изложу концепцию… ф-фух… Может, хватит на сегодня, а? А то я буду выгодно выделяться на фоне остальных, а этого не нужно.

— Ты? Выделяться? Разве что цветом волос, — фыркнул Том.

— Не дождешься, у меня сестра такая же, — ответил я. — Так что насчет маггловеденья?

— Учебные планы согласуем в другой раз. А пока тебе и впрямь пора спать, — сказал Том, и меня вышибло из тетрадки обратно в спальню. Я так и отрубился — одетым, накрытым с головой под одеялом, уткнувшись мордой в дневник Тома Риддла.

Глава 15. Договор

Назавтра после занятий я отловил Джинни и затащил к нам с Невиллом. (Днем я был достаточно бодр, просто удивительно, и поспевал даже поглядывать на Миллисенту. Та смотела вполне благосклонно и любезно одолжила мне перо, когда я ухитрился сломать своё.)

— Так, — сказал я, не тратя времени на предисловия, — ночью я поговорил с Томом…

— А мы разве не договаривались делать это только вместе? — сощурилась Джинни и скрестила руки на груди жестом миссис Лонгботтом. Мамочка делает это совершенно иначе — у нее выходит, как у базарной торговки, а у бабушки Невилла — величественно или угрожающе, это как ей будет нужно.

— Договаривались, но я нарушил уговор, в чем честно и признаюсь, — ответил я. — Просто писать, перебивая друг друга, очень неудобно.

— И ты… — Невилл подался вперед.

— Он же сказал, что умеет читать мысли, — пожал я плечами (и подумал, какой же я все-таки хвастун!), — вот я и решил проверить, так ли это. Ну и что он еще умеет.

— И?! — вытянула шею Джинни.

— О, — произнес я и сунул дневник под мантию. — Идемте. Я вам покажу. Невилл, найди Луну и тащи ее на седьмой этаж, мы там подождем…

По пути Джинни молчала, а я пытался вспомнить, как ночью шел за Риддлом. Говорю, он не дожидался треклятых лестниц, они сами стлались ему под ноги. И поди пойми: он мог командовать ими в своем воображаемом мире или же просто вычислил, как они движутся? Я пока только три запомнил наверняка, и то вечно путал четные и нечетные недели, да и ногу на невидимой ступеньке как-то подвернул.

— По-моему, он не врет, Джин, — сказал я, выслеживая очередную лестницу. — А если врет, то так, что не подкопаешься. Он правда удивился, когда услышал о похождениях сама-знаешь-кого, долго не хотел верить… Ну а потом мы сошлись всё на том же — мы будем искать информацию, а он нам взамен кое-что покажет.

— Покажет? — насторожилась она. — Это как? Картинки нарисует? Комиксы, как у магглов?

— Нет, сам покажет, — ответил я, набрал побольше воздуху в грудь и выпалил: — Я был у него, там, внутри дневника!

Тут я замолк, ожидая справедливой кары. Ну там сумкой по загривку, все в таком роде…

— Я знала, что братья у меня идиоты, но чтобы настолько… — замогильным голосом выговорила Джинни и вдруг резко сменила тон: — И как там, как, Рон?!

— Да никак, Хогвартс и есть Хогвартс, — ответил я. — Ну а поскольку Тому скучно, он и по зельям нас может погонять. Там-то не угробишься…

— Отобрать у тебя эту тетрадочку, что ли? — мечтательно протянула Джинни.

— Не вздумай. Том еще не все выложил. Сболтнул он кое-что, может, нарочно, может, случайно, я решил сходу не расспрашивать…

— А сперва войти в доверие, — заключила она. — А что именно он сказал?

— Что теперь у него достаточно сил, чтобы взять туда, в дневник, аж четверых. Как тебе это? Прежде, значит, он мог только письменно общаться, а теперь… А еще меня все время очень тянет что-нибудь да написать. Отчего бы?

Джинни задумалась. Думала она долго, как раз успели подойти запыхавшийся Невилл с невозмутимой Луной. Это моя сестренка десять раз переспросит и выведет из себя даже Биннса, уточняя детали (иногда она мне кажется зануднее Грейнджер!), а Луна знай помалкивает. И что она там видит своими нездешними глазами, самому Мерлину неизвестно!

— Попробуем… — сказал я и прошелся вдоль стены раз, другой… Хорош я буду, если не смогу открыть Выручай-комнату! Том первый же меня и осмеет.

Однако у меня получилось, раза этак с десятого.

— Ух ты, — сказала Джинни, оглядываясь. — Научишь?

— Конечно.

Я почесал в затылке, закрыл дверь, вынул тетрадку и сел на пол.

— Садитесь вокруг, попробуем… Р-Т. Мы собрались в Выручай-комнате.

«Надо же! Не ожидал таких успехов! — отозвался дневник. — Ну что ж, погляжу на вас поближе…»

Мне это ощущение уже было знакомо, а вот Джинни ойкнула, Невилл засопел от волнения, и только Луна осталась совершенно невозмутимой. Я вообще не представляю, что должно произойти, чтобы она вышла из равновесия.

— Мы в той же комнате, — прошипела сестра, проморгавшись и сев на полу. — Рон, ты нас разыграл?

Я подобрал дневник.

— Вовсе нет, — раздался знакомый голос, и прямо перед носом мы увидели ноги в безупречно вычищенных ботинках. О стрелки на брюках, казалось, можно порезаться, а шелковая мантия струилась, красиво переливаясь. Ну, словом, Том не мог не выпендриться, ему-то это ничего не стоило. — Итак… Позвольте, угадаю, кто есть кто. Рыжая девочка — Джиневра Уизли, белокурая — Луна…

— Лавгуд, — подсказал я, поднимаясь на ноги и поднимая сестру. Луне помог встать Невилл.

— А это Невилл Лонгботтом, — кивнул он. — Ну а меня вы знаете. Том Риддл.

Джинни смотрела на него, как кошки смотрят на мышиную норку — пристально и немигающе. Только что кончиком хвоста не подергивала. (Тут я представил на ее месте МакГонаггал и развеселился.)

— Значит, вы хотите учиться, — произнес он и прошелся перед нашим неровным строем, заложив руки за спину. Мантия развевалась, как у профессора Снейпа, очень эффектно…

Стоп. Снейп моложе и Риддла, и Малфоя, он ровесник погибшим Поттерам и сошедшим с ума Лонгботтомам… И он из Ордена Феникса, это точно. Однако вот эта манера расхаживать туда-сюда, сцепив руки за спиной, развевающаяся мантия — ну один в один!

Я потряс головой — неужто наш декан тоже подпал под чары Волдеморта? И, так же, как Малфой, вовремя успел сбежать? Только тот бежал до своего мэнора, не дальше, а Снейп — под крылышко к Дамблдору… Над этим надо было поразмыслить, а лучше — попинать Драко, а то он что-то совсем расслабился.

— У тебя блохи, Рональд? — светски спросил Риддл, и я опять узнал снейповские интонации. — Вымойся как следует. А теперь…

— Нет, погоди, — сказала Джинни. Я знал этот ее прищур, ничего хорошего он не сулил.

Том нахмурился.

— Мы не закончили обсуждать условия, — сказала она. — С глазу на глаз это делать удобнее. Тем более, рука и так устает писать за день!

— Зачаровать перо вам не по силам? — улыбнулся он, и снова глаза остались холодными. — Так и быть, научу, чтобы вы не перетруждались чрезмерно…

— Не отвлекай, — Джинни сощурилась сильнее. — Рон говорит, ты заявил, что теперь тебе хватает сил, чтобы всех нас перенести сюда, так?

Том кивнул, явно забавляясь, а я с ужасом подумал, что не представляю, как отсюда выбираться, если что! В прошлый раз Риддл сам меня выпихнул, но если ему захочется позабавиться… как долго мы сможем тут оставаться? В Выручай-комнате нас не найдут, а если умрут наши тела, то… мы что, составим компанию этому психопату? (Я уже не сомневался в том, что Риддл — настоящий, то есть будущий Волдеморт, то есть… короче, его ранняя версия!)

— А раньше не хватало, так? — сестра подошла к Тому ближе, глядя снизу вверх. — И Рон говорит, его всё время тянет с тобой пообщаться… Выкладывай!

— А ты не забываешься? — он картинно приподнял бровь.

«Наверно, долго перед зеркалом тренировался», — подумал я, а Луна, словно прочитав мои мысли, сказала:

— Я тоже так умею…

И выразительно подвигала обеими бровями по очереди. И, по-моему, даже немного пошевелила ушами, но это мне, скорее всего, показалось.

Риддл опешил.

«Нет, мрачный пафос все-таки излишен, — решил я. — Мороки много, а толку мало. Маски, тайные собрания… Темнее всего под пламенем свечи, вот!»

Никто не заподозрит, что папочка, при всей его чудаковатости, не на последнем счету в Министерстве. Хотя лучше бы он поменьше отвлекался на всякую ерунду, глядишь, и карьеру бы давно сделал…

— Ты будешь говорить или нет? — нахмурилась Джинни. Еще б ногой топнула!

— Ну хорошо, я скажу, — после паузы произнес Риддл, отошел чуть в сторону и повернулся к нам спиной. — Я уже упоминал, что могу вернуться.

— И еще добавил, что помочь тебе в этом нам пока не по силам, но ты научишь нас, как и что нужно делать! — отбарабанил Невилл. Память у него отменная, главное, чтобы она включалась в нужные моменты, но я над этим работал.

— Для этого даже и учить не нужно, — Том повернулся. — Я уже начал оживать.

От его улыбочки тянуло забиться куда-нибудь под стол и сидеть там как можно дольше. До конца света, к примеру.

— Объясни нормально, а? — попросил я, преодолев дрожь в голосе. — Хотя… погоди, я сам догадаюсь! Ты… Ты тянешь силы из того, кто в тебе пишет?

— Ты правда смышленый, Рональд, — сказал Риддл все с той же улыбкой. — Именно так.

— То есть мы… — Джинни сделала шаг вперед. Судя по тому, как сестренка раскраснелась, она была в ярости. — Мы общались с тобой, пытались тебе помочь, а ты все это время… как какой-то гнусный упырь… выпивал наши силы?!

С каждой фразой она наступала на Риддла, пылая праведным гневом.

— Если ты в шестнадцать лет уже был таким, то неудивительно, что из тебя выросла такая мерзкая, двуличная, лживая, скользкая, подлая тварь! — закончила Джинни, свою отповедь, с каждым эпитетом с силой тыча указательным пальцем в грудь Тома. (Ну, в солнечное сплетение, ладно, он все же был высоковат для своих лет.)

— Но он же просто хочет жить, — подала голос Луна, которую успел просветить Невилл, я сам его попросил. — По-настоящему. Как мы.

— За чужой счет?! — повернулась сестра. — Сам загнал себя сюда, а теперь намерен на чужом горбу обратно выехать?!

Ей-ей, я никогда не видел ее в таком гневе!

— Это мы втроем с ним общались, — сказал вдруг Невилл, подумав. Говорю же, он соображает очень хорошо, только его нельзя торопить. — А кого-то одного он, может, уже и… до дна выпил бы? Особенно если много писать в этот дневник? Что скажешь, Том?

— До смерти бы не выпил, — помолчав, ответил он. — Но волю бы сломал. Рональд верно отметил, что его тянет пообщаться со мной, и чем дальше, тем сильнее… Я обаятельный. Не так ли?

Том сверкнул улыбкой и отвел руку Джинни от своей груди, хотел добавить что-то еще, но не успел.

— Ты одинокий, — сказала вдруг Луна. — Хочешь, я буду с тобой дружить?

Я чуть не сел там же, где стоял. Нет, Луна, конечно, своеобразна, но сказать Волдеморту «давай дружить» — это слишком даже для нее!

— Вы что, издеваетесь надо мной? — прошипел, наконец, Том. Вот теперь он не рисовался, а разозлился по-настоящему.

— Даже не думаем, — ответил я, взял сестру за плечо и посмотрел в искаженное гневом лицо Риддла. — Ты нас обманул. Мы к тебе со всей душой, а ты решил поживиться исподтишка. По-хорошему, надо бы спрятать этот дневник там, где никто его никогда не найдет, и сиди ты тут один хоть до конца света!

Я сжал плечо Джинни, и она, уловив мою мысль, добавила:

— Но мы, в отличие от некоторых, держим слово. Мы поможем тебе выбраться отсюда в обмен на науку. Только хватит пытаться нас подчинить!

— Да, а то тетрадку можно и директору отнести, — задумчиво сказал Невилл, и Том вздрогнул.

— Ты что, — дернула Невилла за рукав Луна. — Тома нельзя к директору! Тот его убьет. Он же великий светлый волшебник!

— И нам влетит… — пробормотал я.

— А вы не подумали о том, что не позаимствуй я немного ваших сил, не сумел бы затащить вас сюда? — спросил Риддл, успевший взять себя в руки. — Одного… да, одного мог бы и убить, но четверых… Вы слишком разные, и силы у вас разные.

— Том, если ты вместе с силой приобретаешь еще и черты характера… м-м-м… донора, то будь поосторожнее с Луной, — сказал я безо всякой задней мысли. — А то, конечно, если новоиспеченный Волдеморт отправится искать морщерогих кизляков где-нибудь в Андах — это неплохо, но если ты окончательно чокнешься — уже не очень.

— Зачем их искать? — недоуменно спросил Том. — Они давным-давно в Запретном лесу живут, вы что, не знали? Ах да, у вас же Хагрид теперь лесничим, немудрено, что звери поумнее ушли куда подальше…

Я взялся за голову, а Луна довольно заулыбалась. Мне невольно подумалось: а сколько еще из перечня неведомых тварей, о которых пишет ее отец, в самом деле бродит вокруг, только мы их не замечаем?

— Насчет характера не беспокойся, — добавил Риддл, — мне своего хватит. Но силу — силу я вынужден качать, иначе скоро снова смогу общаться только письменно.

— Может, подсовывать тетрадь разным людям? — спросил Невилл. — Ненадолго!

— А как ты ее будешь забирать назад? Выкрадывать или отбирать? — резонно спросил я. — Да и скоро все начнут болтать о таинственной кочующей тетрадке, в которой исчезает любая надпись. Угадай, как быстро нас вычислят?

— Ну… — Джинни задумчиво почесала кончик носа. — Знаете… Давайте договоримся так: Том может понемножку от нас подпитываться, так, чтобы хватало сил оставаться вот таким, но не пытается никого из нас подчинить и выпить целиком. Так пойдет?

— Пожалуй, — подумав, ответил Лонгботтом, а Луна кивнула.

Я подумал и тоже согласился, добавив:

— Только, Том, тебе придется дать Непреложный обет. Призрак ты, воспоминание или что-то еще, рисковать как-то не хочется!

— Хорошо, — сказал Том и кровожадно улыбнулся. — Я принесу Обет. Но вам, мои маленькие друзья, придется хорошенько потрудиться взамен…

— То есть? — нахмурился я.

— Ты не понял? А я было назвал тебя смышленым! — Риддл прищурился почти как Джинни. — Чем сильнее будете становиться вы, чем быстрее и лучше разовьете свой дар, тем сильнее стану я, и тем меньше силы мне потребуется забирать у вас. Если вы не станете отлынивать, детишки, возможно, я сумею выйти на свободу безо всяких ритуалов…

— Вот это другой разговор, — хладнокровно ответила сестра. — Давай, клянись, да за работу. Болтаем дольше!

— Может, тетрадь лучше хранить тут? Или в тайнике? — спросил вдруг Невилл. — Чтобы не поддаться искушению!

— Тогда сразу заметят, что мы постоянно шастаем к тайнику. Сюда-то мы можем прийти поодиночке, — мотнул я головой. — Том?

— Да, я не дамся в чужие руки, — ответил он уже без улыбки. — Всего лишь капля вашей крови и… я ваш навеки.

— А мы твои? — скептически спросила Джинни.

— Я бы тоже поклялся на крови, но у меня ее нет. Так что могу лишь принести Обет. А вы… — он сделал выразительную паузу.

Нет, интонации и манера речи точно как у Снейпа! Видно, наш декан и впрямь хорошо знал Волдеморта, раз даже манеры его скопировал. Кстати, к суровому неприятному лицу Снейпа они шли намного больше, чем к красивой физиономии Риддла.

— У тебя есть чернила, — ласково сказала сестренка, отобрала у меня дневник и надорвала уголок страницы. Риддл дернулся, как от боли, и посмотрел на нее с откровенной злобой. Джинни же отколола от лацкана мантии булавку, кольнула палец и капнула на бумагу кровью раньше, чем я успел ее остановить. — Вот так. Я твоя навеки!

— Очень смешно, — пробормотал я, отобрав у нее булавку. — Том все равно найдет способ нас обмануть.

— Зачем, если мы теперь связаны? — удивилась Луна, проделывая ту же процедуру. — Дай руку, Невилл, не бойся, это не больно. Вот и все! А когда мы будем заниматься?

— Прямо сейчас, — спокойно ответил Том, успевший прийти в себя. — Для начала я научу вас самому важному в нашей работе…

— Непростительным заклятиям? — с дрожью в голосе перебил Невилл.

— Не попадаться!!! — рявкнул Риддл.

Где-то, по-моему, обрушилась пара башен…

Глава 16. Обучение

Должен сказать, что преподаватель из Риддла вышел намного лучше, чем из Снейпа, пускай первый был раза в два с лишком моложе. Правда, такой же требовательный и злой на язык, но можно было и потерпеть во имя общего блага, как любит выражаться директор. А еще Риддл был натурой увлекающейся, поэтому частенько приходилось посреди его пламенной речи перебивать и напоминать, что мы, признаться, из всего этого монолога поняли только предлоги. Тогда Том хватался за голову и разражался очередной речью на тему того, что мы не способны думать самостоятельно, все нам вынь да положь, разжуй и в рот положи, спасибо, глотать за нас не надо! Тут он обычно подозрительно косился на нас и интересовался процессом пищеварения. В плане полученных знаний, разумеется. Ну и проверял, что да как мы усвоили…

У него была совсем иная манера преподавания, нежели у нашей профессуры. Вернее, у него не было никакой манеры, Риддл вечно скакал с пятого на десятое, от чар резко переходил к трансфигурации, приплетал сюда зелья и защиту, но в итоге эта мешанина почему-то оказывалось куда понятнее, чем объяснения преподавателя в классе.

— Но это же логично, — сказал Невилл, когда я как-то вечером поделился с ним своими наблюдениями. — Я тоже об этом думал.

— И? — заинтересовался я. У Лонгботтома случались интересные идеи, и если ему хватало времени их обдумать, то получалась просто конфетка!

— Ну сам посуди: нас учат отдельно чарам, отдельно трансфигурации, гербологии и зельям… — рассудительно начал он. — Но ты же мне сам говорил, что зелья тесно связаны с гербологией, забыл? И другие предметы тоже постоянно пересекаются. Но как и почему это связано, нам не говорят. Может, на старших курсах скажут, а пока мы просто зазубриваем, не понимая, зачем все это нужно и как взаимодействует.

Я почесал в затылке и признал, что он прав. Кажется, у магглов это называется «комплексный подход», вроде как естественнонаучные предметы выделяются в один блок, всякая математика — в другой… но и между собой они тоже связаны, потому как составить и рассчитать химическую формулу без знания математики не выйдет!

Понимая, что сейчас залезу в дебри, из которых мне не выбраться, я просто решил принять всё это как должное.

— Мерлин великий, неужели вы додумались до этого самостоятельно?! — саркастически вопросил Риддл, когда я выпихнул вперед Невилла и заставил его повторить догадки. Ну и свою лепту внес, конечно. — Не прошло и полугода… Вернее, для первокурсниц не прошло, а вы двое могли бы и раньше понять…

— Ты-то сам на каком курсе дотумкал? — мрачно спросил я.

— В конце первого, — ответил он. — Но мне простительно, а вы оба — чистокровные, стыдно!

— А ты с магглами рос, в их школу ходил, тебе стыднее, — не остался я в долгу. Упоминаний о маггловской школе Том не переносил, но на этот раз злиться не стал.

— Да, мне потребовалось время, чтобы соотнести здешние реалии с маггловскими, — самокритично сказал он. — Так, я не понял, мы собрались на светскую беседу или на занятие?

Еще, надо сказать, Том всегда был готов объяснить непонятное еще раз. И еще. Терпения у него хватало, надо было только пропускать мимо ушей злорадные реплики относительно наших умственных способностей.

У него не было в заведении приемов вроде «выучить от сих и до сих, завтра спрошу». Нет, сперва надо вникнуть, спросить о том, что не поняли, выслушать ответ Тома, еще раз вникнуть, пересказать, как именно поняли, заставить Риддла ужаснуться нашей непроходимой тупости, получить еще порцию разъяснений… И так до тех пор, пока очередное заклинание или рецепт не укладывались в голове, будто всегда там были.

— Нет смысла в тупой зубрежке, — в тысячный раз повторял он. — Ты можешь не помнить рецепт зелья наизусть. Но если ты хотя бы в курсе, какие в него входят компоненты, каковы их свойства и сила воздействия, то сумеешь состряпать его на глазок либо быстро просчитать концентрацию действующих веществ и сделать необходимые поправки, чтобы максимизировать результат. И даже представить, чем можно заменить отсутствующий компонент с минимальной потерей для задуманных качеств зелья…

Вот это уже было интересней, и мы приналегли на гербологию — и вправду, имелся не один десяток взаимозаменяемых (хотя бы частично) растений. С животными было посложнее, но Том прозрачно намекнул, что некоторые животные составляющие зелий могут быть заменены комбинацией растительных. Я тут же вспомнил про маггловское сливочное масло и маргарин (чем вызвал у Тома приступ истерического смеха), а Невилл впал в экстаз и оккупировал библиотеку, пугая мадам Пинс неожиданным энтузиазмом. Ну и к мадам Спраут он пристал так, что она выдала ему несколько затрепанных старинных томов из личного собрания — со строгим наказом «никому и никуда!» Надо ли говорить, что эти фолианты сделались нашими настольными (вернее, накроватными) книгами?

По счастью, нашим однокурсникам не было никакого дела до того, где мы пропадаем. Задания сдаем вовремя, баллы получаем, с Гриффиндором не задираемся, а что нас не видно и не слышно — так даже и лучше, не мозолим глаза! Ну а Луна… Луна, как кошка, бродила где хотела, ее мнение однокурсников абсолютно не волновало.

Но у меня было-таки дело к одному из слизеринцев, и я снова отловил его в душе. Вернее, в раздевалке.

— Уизли, это начинает меня нервировать, — сказал Драко, когда я похлопал его по плечу. — Чего тебе?

— Помнишь, я спрашивал тебя об одной тетрадочке?

Малфой развернулся и посмотрел на меня в упор.

— Помню, — спокойно ответил он. — И я тебя предупредил.

— Да, за это спасибо, — кивнул я.

— Все-таки не удержался? — криво усмехнулся Драко. — Ну… могу только пожелать тебе удачи, Уизли. Она тебе понадобится.

— Не откажусь. Ты только ответь мне на пару вопросов, и я от тебя отстану, — попросил я.

— Ну?

— Ты знал, что может делать тетрадка?

Драко кивнул и нехотя произнес:

— Она подчиняет себе волю владельца. Отец мне даже прикасаться к ней запретил.

— И ты меня об этом не предупредил?

— С какой стати, Уизли? — искренне удивился он. — Ты мне кто, брат, друг? Я сказал, чтобы ты с ней не связывался, по-моему, этого довольно для нормального человека!

— Ну, положим, — согласился я. — А ты знаешь, кому принадлежала эта вещь?

— Наверняка не знаю, но догадываюсь, — негромко ответил Драко. — Судя по выражению твоего лица, я прав?

— Ага. Он оставил ее на сохранение твоему отцу?

— Именно. И хватит об этом…

— Нет, постой! — я удержал его за плечо. — Зачем все-таки твой отец подбросил ее в учебник Поттера? Неужто только ради того, чтобы подставить моего папочку? Не поверю… Сам видишь, что вышло, тетрадь нашла Луна, а подставлять мистера Лавгуда нет смысла. Кто он такой-то?

— Ты прав, Уизли, — мрачно сказал Драко, поежился и начал одеваться. — Твой папочка навроде занозы — неприятно, но пережить можно, если нарывать не начнет. Тут другое…

Я выжидающе смотрел на него.

— Мой отец входит в Попечительский совет, — сказал Малфой.

— Я помню.

— Ему очень не нравится положение дел в школе.

— Малфой, я в курсе, как вы относитесь к магглорожденным! — не выдержал я. — Давай ближе к делу!

— Ближе к делу… Сам догадайся, Уизли. Я больше ничего не скажу, — ответил он и ушел, а я сел на скамейку и задумался.

У нас есть дневник Риддла, способный подчинять себе владельца. Есть сам Риддл, сознавшийся, что это он выпустил монстра из Тайной комнаты полвека тому назад. Есть Малфой-старший, с повышенной брезгливостью относящийся к магглорожденным, Пожиратель смерти, кстати. Мог он знать о Тайной комнате? А почему нет? Хотя бы от Волдеморта и услышал.

А еще известно, что Малфой с Дамблдором друг друга не жалуют, и если отцу Драко удалось уйти от наказания, это не значит, что он чувствует себя в безопасности. Во всяком случае, пока всем заправляет Дамблдор. А вот если под носом у директора начнет твориться Мерлин знает что (кто-то примется убивать учеников, к примеру), встанет вопрос о его компетентности: дескать, в подотчетной школе погибают дети. (О Драко отец вряд ли волновался — тот чистокровный, вдобавок слизеринец, — а на прочих ему было наплевать.) Пара смертей, и повторилась бы история пятидесятилетней давности, когда Комнату открыл Том.

Вот, собственно и весь план Малфоя: отдать тетрадку кому-то внушаемому, чтобы тот под воздействием обитающей в дневнике сущности выпустил монстра-убийцу и, возможно, сам бы при этом погиб. Ну а если бы это оказался Поттер… Это бы Дамблдору не сошло с рук! Мальчик-который-выжил гибнет прямо в Хогвартсе? При нем найден темномагический артефакт?.. Скандал бы разразился невероятный, и Дамблдор как минимум вылетел бы с поста директора!

Одно неясно: знал ли Малфой обо всех свойствах дневника или только о его способности подчинять волю носителя? Что именно ему сказал Волдеморт, отдавая дневник? Тома не спросишь, он не знает, а папашу Драко — тем более…

Я вздохнул и мысленно поблагодарил Поттера за его рассеянность, а Луну — за наблюдательность. Это только кажется, что Лавгуд витает в облаках, на самом деле она видит куда больше, чем может показаться.

Что ж, надо было двигаться дальше, и я поплелся на седьмой этаж: пока однокурсники со свистом и гиканьем носились на метлах, благо выдался хороший денек, мы стенали под игом Риддла. Правда, получая при этом определенное удовлетворение, в основном моральное: девочки наши на первом курсе были впереди всех (хотя я настоятельно попросил Джинни особенно не выделяться), да и мы с Невиллом из середнячков упорно продвигались в хорошисты. Торопиться нам было некуда.

— Том, по-моему, это уже программа старших курсов, — сказал я, часа два поломав голову над задачкой по трансфигурации. Ничего не получалось. А если получалось, то от этого хотелось немедленно избавиться.

Риддл в очередной раз обнаружил, что мы с Невиллом только нахватались чего-то по верхам в этой теме, а девочки вообще еще ничего не знают, и взялся за нас всерьез, отложив защиту на потом, «как самое простое», по его выражению.

— Ничего, — ответил жестокосердный Том. — Я дошел до этого своим умом, а вам в клювик все вкладываю. Извольте глотать.

— Может, ты будешь засовывать нам в клювики кусочки поменьше? — ядовито спросила Джинни, тоже корпевшая над задачей. — А то так и подавиться недолго!

Том помолчал, подумал, потом вдруг фыркнул и пояснил:

— Я как-то видел: воробей принес птенцам стрекозу, еле дотащил. И никак не мог взять в толк, отчего это детишки пищат и не хотят есть такую роскошную добычу! Н-да. Ладно, давайте возьмем что попроще. Я не учел, что вы далеко не гении…

— В отличие от тебя, — хором закончили мы с сестрой. Говорю же, Риддл был натурой увлекающейся. Наверно, это и завело его… слишком далеко.

— Именно, — ничуть не смутился он. — Пишите новые условия… И спрашивайте, если не доходит, зачем время терять? Невилл, что ты сопишь?

Риддл отобрал у него тетрадь (жаль, конспекты нельзя забрать в реальный мир!), нахмурился и ткнул пальцем в строчку.

— Вот с этого места у тебя все пошло наперекосяк. Сам догадаешься, где налажал, или мне показать?

— Сам, — буркнул Невилл, выдрал испорченный листок (да-да, Том тоже предпочитал маггловские тетради!) и снова принялся за дело.

«Никакой практики без теории, — было одним из постулатов Риддла, — и никакой теории без практики».

Иными словами, он заставлял нас испробовать то, что мы там нарешали, самим. А потом ласково интересовался, не перепутал ли кто знак умножения со знаком деления, а если нет, то почему получилось такое… не при девочках будет сказано, мерлиново безобразие?

— Почему нас так не учат на занятиях? — спросила как-то Луна, когда мы выпросили минутку отдыха. — Так же нагляднее.

— Потому что в классе вас два десятка, и за всеми не уследишь, — ответил Том, усевшись на подоконник и глядя за окно. Выручай-комната сейчас имела вид тренировочного зала. — А чтобы работать индивидуально, как мы, времени не хватит. За одно занятие все не успеют отработать нужное заклинание.

Я невольно подумал, что он уже пятьдесят лет не бывал за пределами Хогвартса. Хотя, может, он способен выходить наружу? Чтобы хоть пройтись до леса, до озера? Я не рискнул спросить.

— Выходит, образование в Хогвартсе в самом деле второсортное? — спросила вдруг Джинни. — Я слышала, кто-то из старших в гостиной говорил…

Я знал, что это не кто-то из старших, а вездесущий Малфой, но промолчал.

— Откуда мне знать, я в других школах не учился, — ответил Том. — Но в целом — это поток. Конвейер. Научить азам, а потом, если у кого хватит сил и желания, нагонят… И еще удивляются, что магическое сообщество вымирает!

Невилл тяжело вздохнул: когда Риддл начинал говорить о подобном, его было невозможно заткнуть.

— Рон, во сколько лет, ты говорил, у магглов отдают детей в школу? — спросил он.

— Около семи, когда раньше, когда позже. Ну и дошкольные всякие учреждения есть, детские сады, например, кружки развивающие…

— А у нас — с одиннадцати! Четыре года псу под хвост! — Том развернулся на подоконнике, глядя на нас. — Ладно чистокровные, их дома натаскивают… и то далеко не всех, вы тому примером, а полукровки? Я уж молчу о магглорожденных… И вся эта невоспитанная разнородная орда оказывается в Хогвартсе! Немудрено, что первый год опять-таки летит псу под хвост: одни ходят, разинув рот, и ничего не понимают, другие фыркают на невежд и ленятся учиться… А на втором курсе все наверстывают упущенное. Минус два года! Итого шесть. — Он выдохнул, встряхнул головой и спросил: — Вы представляете, что я мог бы сделать из вас за шесть лет?

Мы переглянулись. Я нервно сглотнул, Невилл почесал в затылке, Джинни скептически усмехнулась, а Луна сказала:

— Хороших волшебников. Правда, маленьких.

— Именно! — Риддл спрыгнул на пол и замер в картинной позе. Любит он рисоваться, сил нет! — Вы бы хоть не смотрели, как баран на новые ворота, на эти вот выкладки…

Для доходчивости он постучал костяшками пальцев по грифельной доске, где только что разрисовывал нам пошаговую инструкцию к заклинанию.

— Ты передумал завоевывать мир? — спросил я не без намека.

— Нет, — ответил Том. — Но, как я уже сказал, сперва я завоюю детские умы. А потом эти дети вырастут и принесут мне мир на блюдечке.

Я подумал и решил, что битва Риддла с Дамбдором за Хогвартс должна быть эпичным зрелищем. Но лично я в это время предпочел бы оказаться в Австралии или, на худой конец, в Румынии или Египте у братьев… если они не рванут на помощь Дамблдору, конечно.

— Хватит отдыхать, — хмуро сказал Том. — Берите палочки — и всё заново. Такое впечатление, будто у вас не память, а решето, в одно ухо влетает — из другого вылетает! Этак мы тут еще на пятьдесят лет застрянем…

Перед лицом такой угрозы мы собрались и таки одолели неподатливое заклинание. Как я потом узнал — его давали только на четвертом курсе.

Глава 17. Обман

Мне бы загордиться успехами, но я уже обжегся на горячем, а потому ночью снова наведался к Тому.

— Чего тебе? — хмуро спросил он. Ну, раз впустил, значит, не прочь поговорить.

— Хотел спросить, — ответил я, — ты нарочно так гонишь? Чтобы мы быстрее развивались, становились сильнее… и ты получал больше сил?

Риддл молчал, привычно отвернувшись к окнул.

— У меня была такая идея, врать не стану, — сказал он. — Но я ее отбросил.

— Это почему же?

— Я могу и сейчас выйти на свободу, — спокойно ответил Риддл. — Но меня останавливают три вещи.

— Какие? — заинтересовался я.

— Первая — в реальном мире я окажусь безымянным подростком без палочки и средств к существованию. Неплохой старт, не находишь?

Я признал, что он прав.

— Вторая, — продолжил он, и прошелся взад-вперед по привычке, — у меня не будет никакой поддержки. Старые товарищи выросли и даже состарились, они не поверят, что я — это я. А нынешний я не допустит конкуренции. Зная себя, уверен, я первым делом получу Аваду в лоб.

— Или хуже, — вставил я, потому что много думал об этом ночами. — Если о нем говорят, как о развоплотившемся, то… твое тело подойдет ему идеально!

— Вот именно, — Том повернулся ко мне. Его темные глаза нехорошо мерцали. — Это меня не устраивает. Я бы предпочел встретиться с тем собой не беспомощным мальчишкой — он ведь наверняка сильнее меня нынешнего, — а полноценным волшебником.

— А третье? — спросил я, хотя не был уверен, что хочу знать ответ на этот вопрос.

— Чтобы выбраться отсюда сейчас же, мне придется вас убить. Всех четверых, — спокойно произнес Риддл. — Но я к вам уже как-то привязался, хоть вы и не слишком умны. Не всем же быть гениями!

— Ты говорил о поддержке, — напомнил я, сглотнув. — Ты имел в виду…

— Когда мы только познакомились, сказано было, что я ждал полвека, и еще пара лет ничего не решает. Я подожду, пока вы подрастете.

— И убьешь? А как же клятва на крови? — не выдержал я. — Джинни вычитала, что кровь сильнее слов! Или надо было все же взять с тебя Обет?

— Эх вы, — грустно сказал Том и сел прямо на пол, прислонившись спиной к стене. — Чему я вас только учу… Вернее, чему вы не учитесь! Да, кровь сильнее слов. Только не забывай, что клятву вы давали, находясь внутри моего дневника. И на чернилах, которые заменяют мне кровь…

Я поперхнулся, поняв, во что мы влипли.

— Твоя сестра — умная девочка, она многому успела научиться у миссис Лонгботтом, — без тени насмешки произнес Риддл. — Но не вникла как следует в детали, а здесь-то и кроется подвох. Вы — внутри моего хранилища — поклялись на мне же. Вы мои, а я — ваш только в той мере, которую определяю сам.

Ей-ей, я едва не бросился на него с кулаками! И пообещал себе надрать Джинни задницу, чтобы не лезла впредь со своими… тьфу!

— Не собираюсь я вас убивать, — серьезно сказал Том. — Сейчас — нет смысла, а еще через пару лет — не смогу. Говорю, уже привязался, дальше будет хуже. Мне, я имею в виду.

«Ты одинокий», — вспомнил я слова Луны. Она, как обычно, смотрела вглубь, сквозь поверхность вещей и событий.

— И поддержка не повредит, — продышавшись, хрипло сказал я. — Ты для этого нас так гоняешь? Чтобы смогли прийти на помощь, когда ты…

— Конечно, — Том смотрел в пол, — я же вывалюсь в совершенно незнакомый мир, и еще неясно, в каком состоянии.

«Да, после полувека существования в таком виде ты точно не сможешь сразу вскочить и ринуться в драку», — подумал я, а он продолжил:

— Магический мир, вы говорите, изменился мало, но и то — я ведь никого не знаю, а прежние товарищи, кто жив, теперь служат другому мне. Ну а что творится за пределами нашего мирка… По рассказам толком не поймешь. Надо смотреть самому и учиться жить заново. Я смогу справиться и в одиночку, но времени это займет в разы больше. А времени всегда оказывается чуть меньше, чем нужно… — Том поднял голову и усмехнулся. — Вот так-то, Рон.

Я молчал. И, кажется, понимал теперь, как именно тот, другой Волдеморт сумел набрать целую армию. Он был невероятно убедителен и искренен. Он к любому или почти любому мог найти подход, обаять, уговорить, соблазнить, поманить светлым будущим и заманчивыми перспективами…

Но, кажется, вместе с рациональностью он оставил тут изрядный кусок своей души, тот, что отвечал за обычные человеческие чувства. Уверен, другой Волдеморт не стал бы думать о последствиях, перешагнул бы через наши трупы и ушел в большой мир, рассчитывая вскоре вернуться и взять своё.

Том, хоть и был изрядной мразью, по выражению Джинни, до этого еще не дошел. Или не мог дойти, потому что первым, что отделил от себя Волдеморт («Часть души!» — снова вспомнил я) была совесть. Плохонькая, поддающаяся уговорам рассудка, но она все же у него имелась. И, очевидно, очень мешала…

— И… когда примерно ты планируешь возвращение? — спросил я, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал.

— Я сказал, что попади вы мне в руки детьми, за шесть лет я сделал бы из вас приличных волшебников, — ответил он с явным облегчением в голосе. — Но вы уже не малолетки. Думаю, к пятому курсу вы будете знать и уметь достаточно, чтобы я мог положиться на вас в реальном мире.

— Ясно…

— Вдобавок я предпочел бы оставаться старшим, — ядовито добавил Том и я только тяжело вздохнул представив этакую подростковую банду.

— Может, тогда уж до седьмого подождешь? — мрачно спросил я. — Легализоваться будет проще, палочку купить и всё такое…

— Это и так легко сделать, — ответил он. — Я знаю нужных людей. А что до денег… Если что, я опять-таки знаю, где взять кое-что ценное и кому продать это за хорошую цену. О деньгах не переживай, я об этом позабочусь. Иди уже…

Я отвернулся, ожидая привычного толчка в спину, но замер, услышав вдруг:

— Обет я все-таки принесу. Вам так будет спокойнее. Невозможно работать, когда ученики шарахаются от каждого твоего жеста! Проваливай!

И я рухнул в свою койку…

* * *

Утро началось с урока зельеварения, и все шло своим чередом. В смысле, я следил, чтобы Невилл не отвлекался, а сам думал о ночном разговоре. С одной стороны, и хотелось поверить Тому (он действительно был очень обаятельным), и в то же время я искал подвох. Не находил, а от этого нервничал все сильнее и сильнее.

«Надо натравить на него Луну, — решил я, — она проницательная!»

И в этот самый момент Невилл неловким жестом смахнул на пол крысиные хвосты. У меня вообще неприязнь к крысам, но поскольку в данный момент это был всего лишь ингредиент, то я только зашипел сквозь зубы. Собирать хвосты на полу — смысла нет, и не потому, что декан заметит, а потому, что они уже извалялись в пыли, да и что там пролил предыдущий поток, я понятия не имею! Заклинанием их не очистишь: увидев палочку, Снейп тут же снимет баллы даже со Слизерина… Так или иначе, зелье, считай, запорото!

— Невилл, успокойся, — я ущипнул его, чтобы прекратил трястись. — У нас еще семь минут. Целых семь! Что можно использовать вместо хвостов? Сосредоточься, мы же искали!

Я сам трясся, как тот самый хвост, поэтому вспомнил только один из компонентов замены. А Невилл — еще два. Слава Мерлину, все это у нас было при себе, это не редкие ингредиенты, которые Снейп выдает под строгим контролем. Словом, мы, с грехом пополам посчитав на клочке пергамента пропорции, высыпали в котел всякую растительную мелочь. Я на всякий случай зажмурился, ожидая взрыва. Но нет… котел мирно бурлил, а зелье, хоть и было чуточку не того оттенка, какой описывался в учебнике, в целом выглядело нормально. Главное, чтобы Снейп не решил его испробовать, а то ведь он сразу поймет, что дело нечисто!

Но нам повезло — декан лишь прошел мимо, оценил цвет и консистенцию нашего варева (мы застыли по стойке смирно, улыбаясь, как два идиота), буркнул «Ну и чего вы ждете? Пока зелье перестанет вариться и начнет жариться?», да и пошел дальше.

Я загасил огонь и выдохнул.

— Вроде пронесло… — тяжело дыша, сказал Невилл, помогая мне разливать зеленую жидкость по пробиркам.

— Ты погоди, пока он проверит работу, — мрачно сказал я. — Если поймет, что мы смухлевали… Короче, надо посоветоваться с Томом.

— Если что, мы ведь правда нашли соответствия самостоятельно! А подсказку… подсказку дала моя бабушка, — сориентировался Невилл. — Она знаешь как гордится моими успехами? В смысле, нашими.

— Но твоими больше, — фыркнул я. — Правильно гордится! Если б ты еще был повнимательнее, цены бы тебе не было!

— Я стараюсь, — тяжело вздохнул он, — но…

— Поттер! — громыхнул Снейп на другом конце класса. — Вы что, вовсе не слушаете моих пояснений? Что вы сварили, суп из… из… нет, это не суп. Берите пример хотя бы с Лонгботтома!

Класс замер. В воцарившейся тишине слышно было, как у кого-то упал со стола и покатился карандаш.

— Я что, действительно это сказал? — неожиданно миролюбиво произнес декан. — Однако и довели же вы меня… Сдавайте работы и вон из класса!

На наше счастье, Снейп то ли проверял наше зелье не слишком тщательно, то ли сделал вид, что ничего необычного не заметил, но взял нас на карандаш… Так или иначе, свои баллы мы получили, не «превосходно», но все же «выше ожидаемого». Невилл чуть с лестницы не грохнулся, так торопился написать бабушке и похвастаться!

— С боевым крещением, — хмыкнул Риддл, когда мы поведали ему эту душераздирающую историю. — Теперь, надеюсь, вы на своей шкуре убедились, как важно знать о подобном? Этот ваш Снейп наверняка умеет и не такое, если он Мастер зелий. Я-то застрял в своем возрасте, а наука на месте не стоит…

— Если ты намекаешь на то, что нам неплохо бы ограбить декана, в смысле, его библиотеку, то сразу — нет, — быстро сказал я. — Если застукает… живо вычислит, что мы не сами это придумали. А там и до тебя недалеко. Я ж говорил, у вас взгляд один в один, Снейп наверняка тоже легилимент, и если он узнает о тетрадке, хана всем нашим планам!

— Зачем же воровать самим, — улыбнулся Том, — если это можно проделать чужими руками?

— Как? — с интересом спросила Джинни. — Предлагаешь подговорить кого-нибудь, а потом свалить на них? Как ты свалил на Хагрида историю с чудовищем?

— Нет, это будет грубо. У меня тогда еще было маловато опыта, вдобавок, Хагриду мало кто поверил — у него уже имелась соответствующая репутация. А здесь… — Риддл задумался, — здесь нужно действовать тоньше. Поэтому, мои маленькие глупые друзья, мы с вами выпустим на свободу Ужас Слизерина!

Воцарилось молчание.

— Да ты чокнулся, — сказал я после долгой паузы.

— Я в своем уме, — ответил Том, ничуть не обидевшись. — Ты, шахматист недоделанный, сложи два и два! Кто может выпустить чудовище?

— Эм… говорили, что наследник Слизерина, — припомнил я.

— А кто у нас наследник Слизерина?

— Ты, — уверенно сказал Невилл. — Но ты не настоящий, так как же… А… погодите…

Он надолго задумался (мы терпеливо ждали, чем окончится его мыслительный процесс), потом выдал:

— Ты можешь выпустить монстра, используя кого-то из нас с помощью дневника?

— Гениально! — неслышно поаплодировал Риддл. — Именно так. И я даже могу приказать ему не убивать никого, а только… хм… попугать. Но это техническая сторона вопроса. Рональд, я не слышу твоих умозаключений! Изволь включить стратегическое мышление, ты им намедни хвастался, если мне память не изменяет, а она не изменяет!

Я задумался так же, как Невилл только что. Пришедшие мне в голову мысли как-то не радовали…

— Про то, что монстра может выпустить только наследник Слизерина, чтобы очистить Хогвартс от недостойных изучать магию, знают немногие, но это быстро разлетится по школе, — задумчиво сказал я. — И тогда начнут гадать, кто бы это мог быть, верно? Наверняка чистокровный слизеринец, причем очень не любящий магглорожденных. А это у нас…

— Малфой, — вставила Джинни. — Но он не наследник. Кишка тонка.

— Но похож, — добавил Невилл. — И он сам наверняка начнет распространять всякие слухи и задирать нос. Вы же знаете, как он любит повыпендриваться!

— Вот именно… — протянул Том и привычно уселся на подоконник. — Но, если я верно понял его характер по вашим рассказам, он не скажет ни «да», ни «нет». А для того, чтобы слухи о наследнике вообще появились — вы же говорите, об этом мало кто знает! — особенно тупым потребуются подсказки…

Я мысленно застонал, уже примерно представляя, что он затеял, а вслух сказал:

— Ты хочешь спровоцировать кого-нибудь? Чтобы те полезли выяснять, в самом деле Драко имеет отношение к чудовищу? Не слизеринцев, это ясно, а с другими мы почти не общаемся, только на занятиях, и чаще всего…

— С Гриффиндором, — сказала Луна. Кажется, она все эти мои рассуждения уже успела прокрутить в своей белокурой голове.

— Верно, пять баллов, мисс Лавгуд, — ответил Том. — Кто у вас там геройствовал на первом курсе, напомните-ка?

Я мысленно застонал и схватился за голову.

— Том, если твоя тварь его сожрет, а кто-нибудь докопается до правды, нам хана! — выдал я.

— Не сожрет, — ответил он хладнокровно. — Старый змей на диете. Ну и начнем мы не с него… хотя… Я еще подумаю немного, как бы это лучше провернуть. А пока идите и зубрите, бестолочи чистокровные!

В обычной Выручай-комнате я безнадежно посмотрел на товарищей.

— Тома не переспоришь, — сердито сказала Джинни. — Откажемся помогать — он перестанет нас учить. А мне, знаешь ли, понравилось быть первой ученицей! Представляю, как Перси по ночам грызет свой значок старосты от зависти!

— Скажи еще, галстук жует, — мрачно ответил я. — Ты хоть представляешь, во что это может вылиться?

— Если он пообещает никого не убивать, а только напугать, то пусть, — неожиданно произнес Невилл. — Я бы посмотрел на этот Ужас Слизерина!

— И я тоже, — поддержала Луна. — Мы ведь все чистокровные, чего нам бояться?

— И кто пойдет будить чудовище? — скептически спросил я. — Есть желающие?

— Я бы пошла, — ответила Лавгуд и безмятежно улыбнулась. — Я люблю зверушек…

По-моему, эта затея сильно отдавала безумием. Я бы лучше сам забрался в библиотеку Снейпа, чем устраивать спектакль и подставлять других, пусть это и были гриффиндорцы. Но увы, Том скучал… А поскольку воображение у него было буйным, то нас ожидал спектакль с нами же в главных ролях.

И если вы думаете, что мы в самом деле вызвали Ужас Слизерина и натравили его на первых попавшихся учеников, вы глубоко ошибаетесь. Выслушав наши умозаключения, предложения по технике безопасности и просьбы, Риддл хохотал так, что чуть не свалился с подоконника.

— Вы что, всерьез решили, что я доверю вам — пусть и с моей помощью, — вызвать чудовище? — спросил он, отдышавшись. — Вам бы на Гриффиндоре учиться, наивные дети! Слово «фальсификация» вам о чем-нибудь говорит?

Я мысленно плюнул, Невилл задумался, а Джинни выругалась, в том смысле, что Том — обманщик и провокатор. Луна никак не отреагировала, из чего я сделал вывод, что она этому провокатору подыгрывала, уж не знаю, нарочно или по стечению обстоятельств.

— Слушайте меня, — сказал Риддл, перестав ржать во весь голос, и поманил нас поближе. — Это очень простое зелье, и вы сумеете сварить его там, в реальном мире, в той же Выручай-комнате. Надеюсь, раздобыть котел вам по силам?

— Конечно, — сказал Невилл, — бабушка пришлет, если я напишу, что нечаянно расплавил свой.

— Отлично. Тогда слушайте и запоминайте…

Зелье в самом деле было очень простым, хотя от сочетания ингредиентов у меня лично волосы встали дыбом. Придумать такое мог только крайне извращенный либо гениальный ум.

— А это разве не одно и то же? — спросила Джинни, помешивая в котле, когда я озвучил ей свои мысли. — Следи за временем, уже должна начаться кристаллизация.

Я кивнул и принялся собирать с поверхности кипящего зелья крохотные сгустки, которые на воздухе в самом деле превращались в кристаллы наподобие соляных. Потом их предстояло растереть в невесомую пыль и бросить в лицо жертве.

— Этак и промахнуться недолго, — озабоченно сказал Невилл, — и самому надышаться!

— Возьмите спринцовку, разведите порошок водой — и вперед, — порекомендовал Риддл. — Только потренируйтесь сперва на кошках.

Боюсь, он не думал, что мы воспримем его совет настолько буквально…

— Вы понимаете, что это идиотизм? — спросил я, сжимая в руке большую резиновую грушу.

— Это не идиотизм, а инсценировка, — ответила Луна безмятежно и продолжила выводить на стене чьей-то алой помадой: «Тайная Комната открыта. Враги наследника, берегитесь!»

— Мяу… — вкрадчиво произнесла миссис Норрис, кошка завхоза, застукав нас за таким непотребным занятием. Джинни живо накинула на нее полотенце и ловко спеленала.

— Давайте! — велела она, едва удерживая яростно выдирающуюся кошку. — Да поживее, и в меня не попадите!

И мы с Невиллом щедро обрызгали бедную миссис Норрис взвесью неведомого порошка в обычной водопроводной воде…

Что самое интересное, зелье подействовало. Видимо, часть его таки попала на слизистые оболочки, а этого, как сказал Том, вполне достаточно. Кошка продолжала рваться из рук Джинни, но как-то… медленно, это сравнение первым пришло мне на ум. А потом вдруг миссис Норрис замедлилась совсем, ощерилась, да так и замерла с вытянутой вперед когтистой лапой.

Джинни осторожно размотала полотенце и взяла кошку в руки. Та будто окаменела, лапы не гнулись, встопорщенная на загривке шерсть такой и осталась…

— Теплая, — сказал Невилл, потрогав ее. — Надеюсь, Том не соврал, и она выживет.

— Джин, где веревка? — спросил я, как можно аккуратнее обвязал миссис Норрис поперек туловища, картинно обмотал веревкой ее хвост и подвесил кошку на факельный рожок. Зрелище вышло знатное… А уж лужа под ногами…

— Спасибо, мне в глаз не угодили, — пробурчала Джинни, пряча полотенце под мантию. — Пошли отсюда, да поживее, ужин вот-вот закончится!

— Да, валим, — кивнул я, и мы отчалили как раз вовремя: из-за угла показались Поттер и Грейнджер.

— Смотри, что это? — удивилась девочка и подошла ближе. И чуть не упала, поскользнувшись в луже, когда разглядела кошку.

— Не знаю, но лучше бы нам оказаться подальше отсюда… — произнес Поттер и потянул ее прочь, но поздно: с обеих сторон коридора послышались шаги — это отужинавшие ученики возвращались к себе. В следующий момент в коридор повалила толпа.

Болтовня, суета, шум внезапно стихли, когда те, кто шёл впереди, заметили висящую кошку. Гарри и Гермиона стояли одни в середине коридора, когда молчание нависло над толпой учеников, пробиравшихся вперед, чтобы увидеть ужасное зрелище.

В этот момент кто-то крикнул:

— Враги наследника, берегитесь! Вы следующие, грязнокровки!

Это был Драко Малфой, разумеется. Вот уж кто всегда сумеет примазаться к чужой славе, подумал я и ухмыльнулся. Видимо, наследственность такая… а может, личные качества, поди разбери?

— Том все правильно рассчитал, — сказал Невилл, подумав. — Драко первым запишут в наследники Слизерина.

— А потом? — с интересом спросила Луна.

— А потом кого-нибудь еще, — ответил я. — Так, идемте. У меня из этой клятой спринцовки что-то подтекает в карман, а я не хочу остаться хромым!

— Или хуже, — добавила добрая сестренка, и я дал ей подзатыльник.

Ну а потом мы ретировались, слыша горестные крики Филча и оправдания Поттера с Грейнджер. Кажется, там еще выплясывал Локхарт, я уж молчу о директоре с деканами, и делать нам в этом коридоре было решительно нечего!

— Теперь вам ясно, что вовсе необязательно быть великим волшебником и повелителем монстров, чтобы нагнать панику на целый замок? — весело спросил Том, выслушав наш рассказ. — Вот увидите, еще немного, и половина учеников начнет слышать странные звуки за стенами, а некоторые даже увидят кончик хвоста чудовища, исчезающий в камине!

— Я из-за угла шипеть не буду, — сразу сказал я.

— А и не надо. Все знают, что покровитель Слизерина — змея, так что скоро станут шарахаться от любого шороха. Их, знаешь ли, в замке предостаточно: там ветер свистнул, тут бумажка прошуршала… — Риддл явно наслаждался спектаклем. Ну да ему простительно, столько лет без развлечений!

— Том, — подала голос Луна, — а миссис Норрис правда не умерла?

— Знаешь, я хоть и Темный лорд, — серьезно сказал он, — но кошек люблю. Так что не беспокойся, пара месяцев возни, и они вернут бедолагу к жизни. Ну а поскольку вы усвоили принцип…

Я тяжело вздохнул.

— Луна, а чем ты закрепила надпись? — спросил он вдруг.

— Как ты сказал, — удивленно ответила она и взмахнула палочкой. — Вот так. Правильно?

— Да… почти, — вздохнул Том. — Теперь это безобразие получится удалить только вместе с частью кладки… Я же сказал — полуспираль, а не спираль!

— Извини, я перепутала, — с милой улыбкой ответила Луна. Этой улыбке не мог противиться даже Снейп, как я слыхал. И я был уверен, что ничего она не перепутала!

«Миссис Лонгботтом, — подумал я, — ваш внук в надежных руках. Даже если они такими не кажутся… Впрочем, вам ли говорить!»

— Вы меня порадовали, — сказал Риддл, слез со своего насеста и со вкусом потянулся. — Поэтому давайте-ка разомнемся! Что-то я заскучал без дела…

Глава 18. Дуэльный клуб

Через пару дней весь Хогвартс гудел о том, что наследник Слизерина — это Малфой. Драко мерзко хихикал, принимал высокомерный вид и то и дело проходился насчет грязнокровок. Всеобщее внимание очень льстило его самолюбию, а уж появление монстра (запланированное, напомню, его папашей) — тем более.

— Переигрываешь, Малфой, — сказал я ему как-то в туалете.

— Тебя не спросил, Уизли, — ответил он и посмотрел на меня с прищуром. Когда Драко не валял дурака, глаза у него делались ледяными, как у его папаши. — Ты что-то знаешь?

— Может быть, — туманно ответил я, моя руки.

— А все же?

— Монстр на свободе, считается, что выпустил его ты, — любезно просветил я и добавил по наитию: — И кое-кто не откажется удостовериться в этом, не гнушаясь никакими средствами. Вот только подобраться к тебе и расспросить — нереально. Не пытать же! Тем более, скоро каникулы, все разъедутся, времени в обрез!

Драко на мгновение задумался, потом моргнул и расплылся в широкой улыбке.

— Я бы не отказался посмотреть маскарад, — произнес он и поправил галстук. — Помнишь, на позапрошлом уроке Снейп…

— Ага, — кивнул я, смекнув, о чем он. — Понимаю. Будь бдителен и… гм… своим приятелям скажи, чтобы не покалечили правдоискателей.

— Конечно! — Малфой гнусно ухмыльнулся. — Обожаю спектакли, Уизли!

— Тебе отведена главная роль, смотри, чтоб не освистали, — не удержался я.

Драко только презрительно фыркнул и вышел, а я еще долго мыл руки и думал…

Через пару дней все уже не знали, куда бы подальше убраться от Малфоя, который поминутно вспоминал, что не сможет поехать домой на Рождество, потому что Министерство совсем обнаглело и обыскивает мэнор, а папа не желает, чтобы наследник созерцал, как грубо обходятся с его родным гнездом! Крэбб с Гойлом успокаивающе бурчали что-то и из солидарности тоже намеревались остаться в школе, а девочки наперебой утешали страдальца. Даже Миллисента.

Тьфу, с этими занятиями я начисто о ней позабыл! Был бы влюблен, дело другое, но я же всё рассчитал… Всё, кроме одного — девочкам нужно внимание! А уделять его Миллисенте я никак не мог, все время сжирали тренировки у Риддла, и оправдаться мне было нечем. Я даже не думал обижаться на нее — мы не то что не встречались еще, я только оказывал знаки внимания, а Миллисента их едва-едва начала благосклонно принимать, а это, как ни крути, даже не интрижка. Максимум — заигрывание. Немудрено, что она тоже липла к овеянному флером тайны Драко, как пишут в обожаемыми мамочкой романах…

— Ты идиот, — сказала мне Джинни, когда я поделился с ней своими рассуждениями. — Она пытается привлечь твое внимание! А с Драко воркует, чтоб ты заревновал…

— А делать-то что?

— А ничего, — ответила сестра. — Что ни сделаешь, только хуже будет. Сиди уж и помалкивай, там видно будет.

Ну, я сидел и помалкивал, а тем временем Луна, незаменимая в плане незаметной слежки (не знаю, как ей это удавалось, но при ней обсуждали самые интимные секреты, должно быть, считали ее блаженненькой или глухой, иначе этот феномен объяснить нельзя) кое-что разузнала.

Грейнджер с Поттером ходили к Локхарту. После этого Грейнджер совершила налет на библиотеку, и ладно бы просто на нее, это не было чем-то необычным — на Запретную секцию! Вывод — разрешение она выпросила у Локхарта, тому все равно, на чем ставить автограф — на своей книге, на разрешении на посещение этой самой Запретной секции или вовсе на пустом листке.

Тогда я тоже пошел в библиотеку и долго и нудно выспрашивал у мадам Пинс, какие книги можно использовать для самостоятельного изучения трансфигурации, а пока она шарила по полкам, изображавший трагическую фигуру Невилл быстро перебрал последние формуляры на ее столе и обнаружил, что Грейнджер брала «Самые сильные зелья».

— Что и требовалось доказать, — сказал Риддл, когда мы наперебой пересказывали ему свои похождения. — Дайте угадаю, Малфой не собирается покидать школу на каникулы? И Поттер с Грейнджер тоже?

— Ты откуда знаешь? — хором спросили мы.

— Люди предсказуемы, — улыбнулся он. — Пускай позабавятся. Так… Следите в оба. Если они варят именно то зелье, о котором я думаю, скоро им потребуется кое-что редкое из запасов вашего декана. Ну и вы не зевайте!

«Зазеваешься тут!» — было написано на лице Невилла.

Конечно, мы присматривали за парочкой гриффиндорцев, как могли, но они пока действовали втихую. Нам же хватало ускоренного курса заклинаний от Риддла, чтобы не слишком расслабляться. Ну и заодно мы потренировались в использовании волшебного порошочка — на этот раз удалось подловить первокурсника: он спешил заснять триумфальное возвращение Поттера с квиддичного матча, но увы, загремел в больничное крыло. Мы уже наловчились швырять жертве в лицо порошок, а не разбрызгивать жидкость, хотя самим приходилось завязывать лица, чтобы не надышаться. Вышло недурно, Том оценил полет фантазии, особенно узнав, что Невилл вскипятил внутренности колдокамеры этого мальчишки.

— Прекрасно, — сказал он, сидя на подоконнике и болтая ногой. — Вижу, у вас начинает происходить какое-то шевеление в мозгах! А теперь к делу, вас ждет зелье… А вы, девочки, вчера опозорились с трансфигурацией, так что займитесь-ка заданием, а я послежу.

В этом был весь Риддл. Он сперва давал нам основательно покалечиться (хвала Мерлину, только в этой воображаемой реальности, в настоящей мы давно бы умерли раз по двадцать!), а потом подробно объяснял, что мы сделали не так. И еще раз. И еще. Умирать от химического ожога девяноста процентов поверхности тела крайне неприятно, поэтому осторожность и привычка перепроверять рецептуру по десять раз до, после и во время приготовления зелья выработалась сама собой. Даже у Невилла, который прекратил на занятиях сыпать в котел все подряд и даже пару раз удостоился скупой похвалы Снейпа (видимо, он верил в свои педагогические способности)…

Кражу гриффиндорцы обставили без особых изысков: что-то взорвалось в котле у Гойла, и если бы мы не были постоянно начеку (тоже наука Риддла), то и нам бы перепало. А так, пока все вокруг кричали, охали, ощупывали разросшиеся до неприличия части тела, на которые попало зелье, и молили профессора Снейпа о помощи (поуродовало добрую половину класса, и я еще раз сказал Тому спасибо за вбитую намертво технику безопасности), я успел рассмотреть, как Грейнджер нырнула в заднюю дверь, в хранилище ингредиентов. Перемигнувшись с Невиллом, я тоже шмыгнул прочь, только в другую дверь, в личные покои профессора. Что он со мной сделает, если застукает на месте преступления, я даже представлять не хотел. Оглядываться было некогда, я похватал с полок самые затрепанные книги (ясно, что с ними работали больше других), сунул в сумку и за пазуху, сколько влезло, и умудрился вернуться на место до того, как очередь дошла до стенающего во весь голос Невилла.

— Мистер Лонгботтом, это ваши нормальные щеки, — брезгливо сказал Снейп, оглядев его. — Довольно паники! Все по местам! И если я узнаю, кто это сделал…

Он выдержал паузу, и я видел, как побледнела Грейнджер, мантия которой заметно оттопыривалась. В мою-то безразмерную сумку, заранее освобожденную от всего лишнего, влезло порядочно, и я надеялся, что на первое время Тому этого хватит.

Да. Ему хватило. С нашей помощью, конечно — сам-то он не мог читать этот ужас! Вот мы и продирались сквозь жуткие термины и формулы, чтобы он смог считать это из наших нетренированных мозгов. И судя по тому, как горели глаза Тома, эта кража была первой, но однозначно не последней!

— Том, мы на Рождество тут не останемся, — честно сказал я. — Миссис Лонгботтом не поймет. Может, спрятать дневник тут?

— Чтобы к вашему возвращению от меня снова осталась бледная тень? — спросил Риддл. Он грыз невесть откуда добытое яблоко и смотрел в окно. — Нет уж, возьмешь тетрадь с собой. Не то за каникулы вы снова разленитесь…

— Если нас засечет бабушка, объясняться с ней будешь сам, — вставил Невилл. — И Луна с нами поехать не может, ее ждет папа.

— Ничего. Мы с вами займемся повторением, — кивнул Том. — А Луна, я знаю, ответственная девочка, так что не забудет то, чему научилась, не так ли?

— Не забуду, — ответила она совершенно серьезно.

— Ну тогда идите, собирайтесь, — Риддл смотрел на снег за окном. — Главное, меня не забудьте, не то я вам это припомню!

— Я прослежу, — сказала Джинни серьезно, взяла у него яблоко и откусила. — Тьфу, ну и кислятину же ты ешь!

— О вкусах не спорят, — ответил Том и взял из воздуха другое яблоко, красное. — Держи, если хочешь сладкое.

— Обойдусь, — буркнула Джинни, отвернувшись. — Кстати, вы слышали, что открывается Дуэльный клуб?

— Что-что? — Риддл выронил яблоко и сел ровно. — Дуэльный клуб? И кто его возглавляет?

— Локхарт, конечно, — невозмутимо ответила Луна. — Объявление еще не вывесили, но все уже знают. Он умеет подать себя. Том? Что с тобой?

Риддл, схватившись за голову обеими руками, пару раз стукнулся ею о стену.

— Скорее бы вы выросли! — сказал он. — Вы хоть одно боевое заклинание знаете? Да? Ну-ка, покажите!

После демонстрации наших умений Том не стал больше биться головой об стену, а просто печально умолк.

— Ясно, — сказал он наконец. — Защита опять откладывается, потому что вы не умеете ни-че-го. Встаньте в строй! Опять с нуля начинать, что же за наказание такое!..

Тут, хочу сказать, Риддл вел себя иначе. С боевыми заклятиями мы работали так, как дети пишут прописи: пока он не убеждался, что взмах — не палочкой, а прутиком — выполнен безупречно, работать нам не позволялось вообще. Я чувствовал, что отупеваю от этой дрессировки — шаг, поворот, выпад влево, разворот, атака, — однако стискивал зубы и старался, как мог.

— Это тебе не бумажку во что-то превратить, — твердил Том, расхаживая между нами и то поправляя постановку локтя Джинни, то опуская кисть Луне. — От этого будет зависеть ваша жизнь, девочки и мальчики, так что пока вы не доведете до автоматизма движения, даже не думайте о самом заклинании. А потом мы еще разберем возможные рикошеты…

Джинни плотоядно улыбнулась, а я в очередной раз сказал себе, что сам виноват!

Как ни странно, лучше всего получалось у Невилла. Мы с Джинни слишком горячились и торопились, Луна иногда замирала посреди упражнения, а вот Невилл, как только понял, что от него не потребуют чего-то сверхъестественного сию же секунду, успокоился и буквально втоптал нас троих в грязь. Главное, чтобы в критический момент его умения не отключились от испуга!

Том был коварен. Он ставил нас пара на пару, одного против троих, кругом, все против него (надо ли говорить, что шансов у нас не было?). Он любил появиться неожиданно и напасть исподтишка, порой договаривался с нами по отдельности, чтобы союзник вдруг атаковал соратников… Комбинаций было множество!

— Ну, теперь вас хотя бы не стыдно показать людям, — сказал он накануне открытия Дуэльного клуба. — Идите и не посрамите мое имя!

— Хватит выпендриваться со своим именем, ты еще не Волдеморт, — не удержался я и получил увесистый пинок под зад.

Ну а в реальности главным считался я. Мне оставалось только развести руками и сказать:

— Делайте так, как учил Том, главное, никого не убейте. Идем, что ли. Еще эссе по трансфигурации писать…

Эти эссе, если честно, достали нас до печенок. Том сразу сказал — не тратьте время попусту, все равно от и до их никто читать не будет. Зачаруйте перья — этому он нас научил, как и обещал — и сдерите текст из учебника, а лучше парочки. «Главное, — повторял он, постукивая пальцем по виску, — здесь, а не на бумажке. Из года в год читать сочинения студентов — что может быть скучнее? Лучше бы устраивали фронтальный опрос, все больше толку! Сочинение-то и списать можно!»

Тем не менее, даже передирание текста из учебников отнимало время, надо было хотя бы пролистать их, выбирая нужное, и отметить, что переписывать зачарованному перу. А потом, желательно, перечитать «сочинение» и подправить кое-где, чтобы оно не выглядело сделанным «на отстань». Том был хитер, отметил я: пока переворошишь книги, так или иначе, запомнишь что-то, потом перечитаешь так называемое эссе, а поправляя ошибки и сшивая части из разных источников воедино — запомнишь почти всё.

Ну да с этим мы худо-бедно справлялись. Джинни с Луной переписывали наши с Невиллом сочинения с первого курса, а мы работали поочередно, так было быстрее: сегодня я у него гербологию списываю, завтра он у меня трансфигурацию. Только к зельям мы готовились по отдельности, потому что Снейп сразу бы засек одинаковые сочинения, внимания к деталям у него было хоть отбавляй!

Впрочем, я отвлекся.

Из Большого зала убрали столы, а вместо них водрузили здоровенный помост. Тут я призадумался: Том ничего толком не говорил о благородном искусстве дуэли (скорее всего, сам был не в курсе), а все больше о том, как убить и не быть убитым самому. Это я и озвучил остальным, попросив ничем смертоубийственным не швыряться, да и вообще быть поаккуратнее.

— Да уж, а то сразу встанет вопрос, откуда у нас такие умения, — пробормотала Джинни.

— Бабушка научила, — тут же откликнулся Невилл. — Папа с мамой же были аврорами, да и сама она воевала, вот и пригодилось. А мы способные ученики!

— Ну разве что так, — кивнул я. — Главное, никого не покалечить. Обезоружить, столкнуть с помоста — еще ладно, только без членовредительства! Нас и так не любят…

— Начинают, — шепнула Луна, и мы уставились на помост.

Там уже сиял Локхарт, а рядом с ним мрачной тенью обретался Снейп.

Локхарт взмахнул рукой, добиваясь тишины, и воскликнул:

— Подходите, подходите! Всем ли меня видно? Всем ли меня слышно? Превосходно! Директор дал мне разрешение основать небольшой Дуэльный клуб, чтобы как следует натренировать вас на тот случай, если вам понадобится защитить себя так, как бесчисленное множество раз делал это я…

— Подробности читайте в моих книгах, — мрачно дополнила Джинни.

— Позвольте мне представить моего помощника, профессора Снейпа, — сказал Локхарт, сверкнув широкой улыбой. — Он сказал мне, что сам знает о дуэлях совсем немного, и ради интереса согласился помочь мне с маленькой демонстрацией, прежде чем мы начнём. Но я не хочу, чтобы вы, мои юные друзья, переживали — не бойтесь, ваш преподаватель зельеварения не пострадает!

Я не выдержал и хрюкнул. Невилл тоже захихикал. Если мы были правы насчет службы нашего декана у Волдеморта… Бедный Локхарт!

Локхарт и Снейп повернулись друг к другу и поклонились. По крайней мере, Локхарт изобразил замысловатый поклон, тогда как Снейп просто кивнул. Затем они подняли волшебные палочки, словно собирались фехтовать.

— Как видите, мы держим наши палочки в общепринятой боевой позиции, — сообщил Локхарт притихшей толпе. — На счет три мы произнесём первое заклинание. Ни один из нас, конечно, не собирается убивать другого.

— А жаль, — сказала Джинни, глядя на гримасу Снейпа.

— Раз… два…

— Экспеллиармус! — рявкнул Снейп, и Локхарта снесло с ног. Он спиной вперёд улетел с помоста, врезался в стену и сполз по ней, растянувшись на полу.

— Профессор однозначно учился у Тома, — заключила Джинни, блаженно улыбаясь. — Тот тоже никогда не говорит «три», так ведь?

— Ага. Он мне сразу заявил, что это не бальные танцы, чтобы противник на счет атаковал, — кивнул я. — Постоянно быть начеку — вот это да, это по-нашему.

Локхарт неуверенно поднялся на ноги. Волосы у него стояли дыбом.

— Ну вот, пожалуйста! — сказал он, возвращаясь на помост. — Профессор Снейп меня обезоружил, как видите, я потерял свою волшебную палочку… спасибо, мисс Браун. Да, это была отличная идея — показать им это заклинание, профессор Снейп, но согласитесь, это было слишком очевидно. Если бы я захотел остановить вас, то сделал бы это запросто. Однако я подумал, ученикам стоит увидеть…

Казалось, Снейп сейчас его убьёт. Возможно, и Локхарт заметил это, потому что быстро сказал:

— Достаточно показательных выступлений! Сейчас я подойду к вам и разобью всех по парам. Профессор Снейп, если вы хотите мне помочь…

Они пробирались сквозь толпу, расставляя всех парами. Локхарт всучил Невиллу Дина Томаса, а мне достался Симус Финниган. Ну, этого я мог хотя бы швырнуть об стенку, не чувствуя угрызений совести — он вечно задирал слизеринцев. Джинни с Луной пока остались в стороне, как первокурсницы, а вот Миллисента попала в пару к Гермионе Грейнджер. Драко же достался сам Гарри Поттер.

— Встаньте лицом к своему партнёру, — велел Локхарт, возвращаясь на помост, — и поклонитесь!

Я изобразил поклон, не сводя с Симуса глаз — Том научил нас прилично кланяться, не выпуская противника из поля зрения.

— Палочки в исходное положение! — скомандовал Локхарт. — Когда я досчитаю до трёх, произнесите заклинание, чтобы обезоружить партнера… только обезоружить! Нам не нужны несчастные случаи. Раз… два…

Я краем глаза видел, как Поттер замахнулся палочкой, но Малфой начал уже на счёте «раз», явно у Снейпа учился, а тот сами знаете, у кого. Его заклинание неплохо приложило Поттера, но тот быстро очухался и ответил Риктусемпрой. Впрочем, мне некогда было приглядываться, потому что на счет «два» я вмазал Финнигану все тем же банальным Экспеллиармусом, разоружил, и тогда уже мог смотреть спектакль дальше.

Малфой изображал умирающего… от смеха. Поттер же решил проявить благородство и отступил от лежащего на полу врага, но Драко не был бы собой, если бы не саданул по противнику исподтишка Таранталлегрой.

— Не думал, что Поттер так здорово пляшет, — сказал Финниган, ничуть не обидевшийся на поражение. Я отдал ему палочку, и мы стали смотреть представление вместе. — Ему бы рил поучиться танцевать, цены б ему не было!

— Предложи, — фыркнул я.

— Ага, сейчас… Но ты силен, Уизли, не ожидал!

— Впредь ожидай, я не один такой, — пожал я плечами. Симус мне ничего дурного не сделал, я ему тоже, так отчего же не поговорить по-человечески?

— Ничья, — сказал Невилл, подходя к нам. — Томас дерется, как берсерк.

— Сам ты берсерк, — беззлобно ответил тот. — Но вообще мне понравилось. Только ты начал не на счет «три»!

— Меня так бабушка учила, — ничтоже сумняшеся соврал Лонгботтом, — не станет же настоящий противник дожидаться счёта?

— И то верно, — почесал Томас в затылке и хлопнул Финнигана по плечу. — Эх, продули слизеринцам! Ничего, впредь умнее будем…

— Вам не помешает, — фыркнул я, но ответить они не успели.

— Прекратите безобразие! — раздавался над залом призыв Локхарта, но тщетно. Наконец Снейп, решив, видимо, что танцев с Поттера достаточно, прекратил действие заклинания, и тот рухнул на помост, а Малфой прекратил истерически смеяться. Причем ржал он уже точно не от Риктусемпры: если сумел наградить Поттера заклинанием, то и это смог бы отменить самостоятельно.

Большой зал заволокло дымом. Большинство уже закончили сражаться, только Грейнджер все еще яростно атаковала Миллисенту. Та ушла в глухую оборону, и получалось у нее не так уж плохо, но только Том приучил нас различать намерения соперников, и сейчас я видел, что Грейнджер отвлекает внимание мелкими заклинаниями, а сама готовит что-то посерьезнее… Так и есть!

— Ступефай! — гаркнул я, и гриффиндорка замерла на полувыпаде. Миллисенте могло не поздоровиться, щит бы она выставить уже не успела. А кому хочется ночевать в больничном крыле?

Она оглянулась, встретилась со мной глазами, перевела взгляд на палочку у меня в руке, и вдруг улыбнулась. Ей-ей, с такой улыбкой она выглядела почти красивой!

— Молодец, — сказала Джинни, подкравшись со спины, — прямо-таки рыцарь на белом коне! Грейнджер собиралась швырнуть в нее Слагулус Эрукто, я слышала первое слово. Можешь представить, каково девочке прилюдно блевать слизняками?

— Могу, — честно ответил я. — Но не хочу.

— Одним словом, ты успел вовремя, — фыркнула сестра и треснула меня промеж лопаток. — Герой! Спаситель!

— Да иди ты, — беззлобно ответил я, провожая взглядом Миллисенту. Она тоже всё оглядывалась, а потом отошла к однокурсницам и о чем-то с ними зашепталась.

Локхарт тем временем продолжал развивать бурную деятельность.

— Наверное, мне лучше научить вас блокировать недружелюбные заклинания, — сказал он и взглянул на Снейпа. — Мне нужна пара добровольцев… Лонгботтом и Финч-Флетчли, как насчет вас?

— Плохая идея, профессор Локхарт, — сказал Снейп. — Лонгботтом крушит всё вокруг даже самыми простыми заклинаниями. Нам придётся послать то, что останется от Финч-Флетчли, в больничное крыло в спичечном коробке.

Невилл фыркнул: он давно уже не производил фатальных разрушений, так только, по невнимательности… Но репутация у него уже сложилась, и в данном случае ему это было даже на руку. Я бы не хотел стать жертвой педагогических экспериментов Локхарта, Невилл, думаю, тоже.

— Как насчёт Малфоя и Поттера? — произнёс Снейп.

— Превосходная идея! — горячо поддержал Локхарт, подзывая этих двоих в середину зала, а толпа отошла назад, освобождая им место.

— Итак, Гарри, — сказал Локхарт, — когда Драко направит на тебя палочку, делай вот так.

Он поднял свою собственную палочку, попытался крутануть ею и уронил. Снейп ухмыльнулся, когда Локхарт быстро поднял её и сказал:

— Ой… моя палочка немножко разыгралась. Итак, на счет «три», «три», Драко, а не «один», ясно?

Снейп подвинулся ближе к Малфою, наклонился и прошептал что-то ему на ухо. Драко ухмыльнулся. Интересно, о чем это они сговариваются? Я на всякий случай снова взялся за палочку, Невилл тоже, да и девочки наши напряглись.

— Три… два… один… начали! — скомандовал Локхарт.

Малфой сделал резкий выпад и гаркнул:

— Серпенсортия!

Такого заклинания мы не знали, поэтому переглянулись в недоумении, но тут же вернулись к наблюдению.

Из палочки Драко вылетела огромная чёрная змея, шмякнулась между дуэлянтами и поднялась, готовая напасть. В толпе завизжали.

— Поттер, ни с места, — произнес Снейп, явно наслаждаясь видом ученика, столкнувшегося с разъярённой змеёй. — Я от неё избавлюсь.

— Позвольте мне! — вскричал Локхарт. Он направил на змею палочку, раздался грохот, но змея, вместо того, чтобы исчезнуть, подлетела в воздух, и затем упала на пол с громким шлепком. Разозлившись ещё больше и злобно шипя, она подползла прямо к Джастину Финч-Флетчли, поднялась, обнажила клыки и…

— Випера Эванеско, — шепотом сказала Джинни, и скользкая тварь исчезла в маленьком облаке чёрного дыма. Декан посмотел на нашу компанию с большим подозрением, но я сделал вид, будто поправляю сестре мантию, а она тем временем шептала «Эванеско, Эннервейт, Люмос, Эванеско…», чтобы Приори Инкататем не выдало ее заклинания, буде кому вздумается проверить палочку. Тоже Том научил, так же, как и не выкрикивать заклинания во весь голос.

«Какая еще невербалка? — сказал он. — Охота была силы тратить! Просто не надо орать, сила воздействия от количества децибел не зависит. А невербалка — это немного другое, я вас попозже научу. Когда мы, наконец, доберемся до защиты!»

— Полагаю, на сегодня довольно, — мрачно сказал Снейп. — Приберите эти… хм… разрушения и марш по спальням!

Вот так бесславно почил в бозе Дуэльный клуб Гилдероя Локхарта.

Глава 19. Рождественские встречи

Миссис Лонгботтом встретила нас с распростертыми объятиями, ужаснулась тому, как похудел Невилл (я выкидывал его вечерние булочки и пирожные в окно, невзирая на сопротивление), как выросла Джинни и как изменился я. Признаться, я больших изменений в себе не заметил, разве что стал повыше и пошире в плечах, так что снова нужно было заказывать новые мантии. Ладно еще, старые можно было загнать таким же малоимущим (выглядела одежда очень даже прилично), что я и предложил миссис Лонгботтом, после чего получил полновесный подзатыльник и гневную отповедь. В итоге старые мантии все-таки отправились к беднякам, а нам всем заказали новые.

Я думал порой, что миссис Лонгботтом сердится только напоказ. Она хотела жить со своей семьей, с сыном, невесткой и внуком или внуками, а остался один только Невилл. Его родители не в счет, они себя-то не осознают, я уж не говорю о том, чтобы узнать сына и мать… А тут мы свалились ей на голову, считай, целая толпа, уйма хлопот, забот, присесть некогда. И хоть она и ворчит все время, что замучилась с нами, но все равно счастлива, потому что не одна, потому что ей есть, о ком заботиться… пусть даже чрезмерно!

— Везет вам, — сказал Том, когда я поделился с ним этим наблюдением. Невилл давно храпел у себя в комнате, Джинни тоже спала, а я решил пообщаться. — Кстати, вы с родителями даже на Рождество не разговаривали?

— Нет, — ответил я и сел на низенькую скамейку, обняв колени руками. — Передали открытки… и всё. Знаешь, в «Нору» и не тянет. Здесь или в Хогвартсе и то больше чувствуется дом, чем там.

— Я тоже считал Хогвартс домом, — сказал Риддл после паузы. — Но мне от этого дома отказали. Я так и не стал своим.

Я промолчал, потому что не знал, что сказать.

— Я не расклеился, Рональд, если ты подумал об этом, — произнес Том холодно, — я констатировал факт.

— А оно тебе надо было — становиться своим? Был бы своим собственным, — сказал вдруг я, хотя думал совсем о другом.

— В нашем обществе «своим собственным» может быть только очень влиятельный и очень богатый человек, который может наплевать на мнение плебса, — ответил Риддл. — А я таким не был. Но стану с вашей помощью.

— Колосс на глиняных ногах, — вспомнил я что-то из маггловской мифологии.

— Глину нужно правильно обжигать, — правильно понял меня Том. — А до того глина пластична, из нее можно вылепить, что угодно, если умеючи.

— И кем ты нас видишь? — спросил я. — Джинни — явный боевик, она сильная и горячая, Невилл уж точно ученый, я — что-то среднее, а Луна… прорицатель?

— Четыре атаки — и все мимо, — краем рта усмехнулся Риддл. — Я никем вас не вижу. Покамест передо мной двое пацанов и две девчонки, а что из вас вырастет, понятия не имею. Только уж не ленитесь…

— Том, — позвал я после паузы, — а ты можешь выходить из замка? Ну хоть до опушки или до берега?

— Могу, — ответил он, — а что толку? Это не настоящий лес, не настоящая вода, а подделка, мои воспоминания. Я помню, как это — опустить руку в воду и следить, как она обрастает воздушными пузырьками, откуда-то появляется малёк и тычется в палец, водоросли щекочутся, водомерка мчится куда-то, стрекозы порхают… Глупо, да?

— Нет, — честно ответил я. — Мне вот нравится облака разглядывать. Там все время разные картины — то дракон, то единорог, то еще что… Жалко, у нас обычно небо серое, такие облака случаются редко. А Джинни, я точно знаю, любит стоять под дождем. Выйдет и стоит, смотрит вверх, мокнет. А если потом радуга — так ей радости на целый день! Я сам радугу люблю, а еще валяться в сугробах… Глупо, да?

— Да, — фыркнул Том. — Иди уж. Завтра повторим кое-что, а там видно будет.

— Так уж скоро обратно. Интересно, чего там эта компания наворотила?

— Вот и узнаем… Вали спать!

И я уже привычно оказался у себя на кровати…

Наутро миссис Лонгботтом выглядела хмурой, а по окончанию завтрака сказала:

— Рональд, Джиневра, я всё понимаю, однако соблюдать приличия необходимо. И так уже пошли слухи, которые могут навредить карьере вашего отца.

«Что-то покруче летающего автомобиля?» — невольно подумал я, а вслух сказал:

— Если вы имеете в виду, что нам нужно провести каникулы в отчем доме, то мы готовы, верно, Джин?

— Конечно, мэм, — кивнула она без особого энтузиазма, — лишние сплетни ни к чему, тем более, если это может затронуть вас.

— Вы что, решили, будто я намерена избавиться от вас? — грозно нахмурилась миссис Лонгботтом, и я уверился в своей теории. Ей правда было тоскливо и скучно одной в пустом доме, а мы худо-бедно заменяли когда-то большую семью. — И не думайте. Впрочем, если вам так хочется домой, удерживать я вас не могу…

— Ни капли не хочется, — отреагировала Джинни на эту простенькую уловку. — Только что вы тогда имели в виду, мэм?

— Я пригласила ваших родителей на завтрашний ужин, — ответила та. — Их и Перси. Близнецам, я думаю, приятнее будет побыть одним.

— Да, это точно, — кивнул я. — М-м-м… миссис Лонгботтом…

— Можно пригласить еще Луну с отцом? — успел первым Невилл.

— А ты полагаешь, что твоя бабка на старости лет выжила из ума и позабыла, о ком ты непрестанно твердишь? — ядовито ответила она. — Разумеется, я пригласила мистера Лавгуда с дочерью. Могла бы и Буллстроудов позвать, но мне показалось, это будет излишним. Кстати, Рональд, ты поздравил свою девочку?

— Во-первых, она не моя, — мрачно ответил я. — Во-вторых, я отправил ей открытку, на большее у меня денег нет, а просить у вас — это уже перебор. Нет, я мог бы подарить ей шоколадку, но она недавно проговорилась при Джинни, что села на диету, и это было бы некрасиво с моей стороны.

По-моему, вместо ушей у Джинни локаторы. И если при Луне девочки просто не стеснялись, явно полагая, что та их не слушает, витая в облаках, то сестренка моя живо вычисляла, когда однокашницы или старшекурсницы уединялись посекретничать, и ухитрялась оказаться на расстоянии, достаточном для того, чтобы услышать самое интересное.

— Ну и то уже хорошо, — проворчала миссис Лонгботтом. — Ничего, вы еще маленькие, открытки довольно.

— Я отправила ей плюшевого котенка, — сказала вдруг Джинни, — от твоего имени, разумеется. Она кошек любит, ты не знал?

Я знал только, что у Миллисенты здоровенный и злющий рыжий книззл, но…

— Я тебе дам по шее, как из-за стола встанем, — зловеще пообещал я сестре.

— Лучше бы поблагодарил, — сказала миссис Лонгботтом, довольно улыбаясь. — Ничего, главное, сделай вид, что подарок состоял из двух частей. Полагаю, все в курсе твоих стесненных обстоятельств, поэтому девочка особенно не удивится, зато ей будет приятно.

Я вздохнул и покорился.

Если честно, я боялся встречи с родителями, и, как вскоре выяснилось, правильно делал.

Нехорошо, должно быть, говорить так о тех, кто произвел тебя на свет, вырастил и худо-бедно воспитал, но за последние полтора года я насмотрелся и наслушался всякого, и теперь смотрел на родителей… Словом, я не хотел бы давать точного определения своим впечатлениям, это было бы вовсе уж гнусно.

И тем не менее… Я знал, что мистер Лавгуд, к примеру, небогат: Луна как-то обмолвилась, что доходы от его «Придиры» едва-едва покрывают расходы на домашнюю типографию и распространение журнала, и если бы не скромная рента, жить им было бы совсем грустно. Тем не менее, хоть он и был одет немного эксцентрично, это была именно что продуманная эксцентричность, и старомодный сюртук изумительного лилового цвета отлично гармонировал с желтым галстуком, а длинные седые волосы (пускай не такие роскошные, как у Малфоя-старшего) тоже работали на образ. Забавно, но в таком наряде мистер Лавгуд вовсе не выглядел клоуном. Знаю, его многие считают чудаком не от мира сего, но только взгляд у него был очень проницательный, да и… учитывая то, что он много лет издает свой журнал и до их пор не разорился (пусть и живет более чем скромно), следовало признать за ним умение вести дела!

Но я отвлекся. Миссис Лонгботтом мило беседовала с мистером Лавгудом, Невилл утащил Луну — показывать ей дом, а мы с Джинни переглядывались: наших родителей что-то не было. Неужто решили «по-аристократически» запоздать?

Впрочем, их помяни, они и появятся. Первым из камина выбрался папочка, вручил миссис Лонгботтом какой-то презент, поздоровался с мистером Лавгудом и уставился на нас с сестрой. Правда, сказать ничего не успел, потому что прибыла мамочка под руку с Перси и долго извинялась за опоздание.

Кажется, для выхода в гости родители принарядились, папочка даже надел новый костюм, который, к сожалению, не умел носить. Увы, поучившись на Слизерине, живо приучаешься разбираться в таких вещах. У того же мистера Лавгуда имелся образ, продуманный до мелочей, ему было комфортно в его невероятном сюртуке, и потому не казалось, будто он нацепил такой наряд впервые. Папочка же мучился несказанно, вдобавок костюм жал ему подмышками, брюки могли бы быть подлиннее, а галстук — другого цвета. Вот что мешало пару раз взмахнуть палочкой и исправить такую ерунду до того, как покинуть «Нору»? Мамочка тоже принарядилась, но явно забыла, что такие фасоны и расцветка вышли из моды лет десять назад (об этом мне сообщила на ухо Джинни). Приличнее всех выглядел Перси, ну да ведь он староста, так что изо всех сил старался соответствовать своему высокому званию!

— Прекрасно, все в сборе, — величаво кивнула миссис Лонгботтом: Невилл с Луной как раз спустились в гостиную.

Я невольно подумал, что белокурая Луна в голубом платье, с этой своей пышной французской косой и белой кожей напоминает какой-то весенний цветок вроде подснежника — хрупкий и бледный с виду, а на самом деле очень даже крепкий, потому как поди пробей еще не стаявший снег со льдом! А Джинни в зеленом (к ее волосам этот цвет очень шел), с уложенными узлом на затылке огненными волосами больше походила на летний или осенний цветок вроде циннии, хризантемы, а может, георгина — яркая и броская, с невесть откуда взявшейся горделивой осанкой, которая прибавляла ей пару дюймов роста. Хотя что значит — невесть откуда? Миссис Лонгботтом дрессировала ее не зря! Ну а поскольку носить жесткий корсет для исправления осанки, как во времена юности нашей приемной бабушки, Джинни не желала, то вынужденно следила за собой. Выглядело эффектно, по-моему, мамочка оценила. Однако ей явно не очень понравилось то, что она увидела…

Но обо всем по порядку.

Поначалу за столом было довольно тихо. Во-первых, у миссис Лонгботтом замечательно готовят, я об этом уже говорил, а говорить с набитым ртом неприлично. Во-вторых, никак не находились темы для беседы. Нашу успеваемость уже обсудили, похвалили, но что дальше?.. Я искренне надеялся, что родители убедятся — мы с сестрой живы и здоровы, — да и отчалят, но не тут-то было.

— Дорогая Августа, — немного нервно выговорил папочка за десертом и оттянул галстук, будто тот его душил. Если его завязывала мамочка, то не удивлюсь, что так и было. — Вы взяли на себя такие траты и хлопоты ради наших младших детей, что я перед вами в неоплатном долгу… То есть… я получил небольшое повышение, и теперь, пусть понемногу, смогу выплатить вам всё то, что вы потратили на Рона и Джинни!

Я мысленно застонал. Ну при Лавгуде-то зачем, а?! Поговорил бы наедине…

— Какая чушь, Артур, — холодно сказала миссис Лонгботтом. — О каких хлопотах вы говорите?

— Но все-таки двое чужих детей — это серьезные расходы, тем более, они у нас… хм… не очень послушные, — встряла мамочка, нервно комкая салфетку.

— Неужто? Я не заметила, — фыркнула та. — Рональда обычно не слышно и не видно, они с Невиллом пропадают или в библиотеке, или в саду, а заниматься с Джиневрой мне в удовольствие. Я, видите ли, всегда мечтала о дочери, а потом о внучке, но… — миссис Лонгботтом развела руками. — Внучку Алиса родить не успела, а жаль, у Невилла была бы компания. Впрочем, теперь ему не так одиноко, верно, дорогой?

— Еще бы, бабушка! — с энтузиазмом отозвался он и стащил пирожок. — И тебе тоже, правда?

— Вот именно, — улыбнулась она. — Не беспокойтесь, Молли, траты не так уж велики. Тем более, большую часть года дети проводят в школе. Посчитайте сами, на какую сумму они способны съесть за это время, они ведь растут! Ну а мантии, учебники — это мелочи, право.

Мамочка задумалась, не иначе, правда прикидывала, сколько стоит провизия (да не макароны с тушенкой, а что-то поприличнее).

— Я уже много лет удивляюсь, — встрял вдруг мистер Лавгуд, — что за глупое расточительство!

— О чем это вы, Ксенофилиус? — поинтересовалась миссис Лонгботтом.

— Да о тех же учебниках, — тот облокотился на спинку стула и подпер подбородок кулаком, приняв вид мыслителя. — Подержанные учебники продаются! Продаются, вы вдумайтесь… Одно дело, если старший брат передает свои книги младшему или отдает — знакомым или нет, неважно. Ну хорошо, пусть продает, может быть, ему очень нужны деньги, хотя бы купить комплект учебников на будущий год. А кто-то не может позволить себе новые книги, и покупает эти, через магазин или напрямую, неважно…

Мамочка громко засопела, явно чувствуя, что мистер Лавгуд намекает на наше семейство. Тот же продолжал:

— Я же удивлен тем, что в Хогвартсе нет книжного фонда для малоимущих учеников! Артур, вы же хорошо знаете магглов, вам должно быть это известно!

— Что именно? — осторожно спросил папочка. На самом деле, магглов он знал не так уж хорошо, а в их порядках разбирался вовсе скверно.

— В школах, колледжах, университетах есть библиотеки, — пояснил мистер Лавгуд. — И помимо специальных изданий, там имеются учебники. Те, у кого недостаточно средств на учебную литературу — а книги у магглов дорогие! — может взять учебник там. Или заниматься в читальном зале, если экземпляров слишком мало для всех желающих. Но тогда можно снять копию, я точно знаю. Пускай она будет не в красивой обложке, напечатана на серой бумаге, но зато в ней можно хоть пометки ставить, хоть рисовать, и стоит она куда дешевле новой книги! К тому же, копировать можно не весь том, а, скажем по главам, это по карману даже бедному студенту…

— Гхм… — сказал папочка, а мистер Лавгуд развивал мысль:

— С нашими копировальными заклятиями это вовсе легко! Ну а фонд можно устроить: кто-то отдаст ненужные старые учебники, кто-то пожертвует некую сумму на новые, часть средств выделят из школьного бюджета — и пожалуйста! Программа почти не меняется с годами, мы же не магглы, а так люди смогли бы сэкономить и купить детям, скажем, побольше одежды — они ведь быстро растут! Ну а подновить книги и убрать со страниц пометки — опять же дело пары минут, если знать соответствующие заклинания.

— Это интересно, — кивнула миссис Лонгботтом, даже не спросив, откуда ему так много известно о маггловских обычаях. — Артур? Почему бы вам не поднять этот вопрос, вы ведь служите в Министерстве!

— Мне кажется, такая идея не найдет поддержки, — выговорил папочка. — Всем детям хочется быть не хуже других, и старые учебники… Мы-то вынуждены…

— Лучше старые и бесплатно, чем такие же старые, но за деньги, — высказалась вдруг Луна.

— Согласен, — не удержался и я. — Мистер Лавгуд, если вы не возражаете, я передам ваши слова Драко Малфою. Его отец, как вы знаете, глава Попечительского совета, а чем продавливать такую идею через Министерство…

— Проще будет действовать напрямую, — кивнул он и улыбнулся. — В Министерстве, уверен, такой проект сразу положат под сукно.

— Отчего вдруг такая уверенность? — спросил папочка. Он заметно побагровел при упоминании Малфоя, ну так я говорил — эта фамилия для него все равно что красная тряпка для быка.

— Артур, ну это же очевидно, — пожала плечами миссис Лонгботтом. — Пока будет составлен проект и смета, пока она пройдет все инстанции, пока документ завизируют и примут к исполнению, уже мой внук успеет окончить школу! По-моему, мысль неплоха, Ксенофилиус, но организовывать подобное лучше на добровольных началах. Книгоиздатели тоже хотят заработать, и у них наверняка есть лобби в Министерстве. А вот благотворительный фонд…

— Малфой точно не откажется, — серьезно сказала Джинни. — Репутация у него тогда взлетит до небес! А что ему несколько комплектов учебников для такого фонда? У Драко одна метла стоит, как половина «Норы», а книг понадобится не так уж много.

Кажется, мамочка едва сдерживалась. Судя по тому, как Перси старался отодвинуться подальше, от нее исходили волны гнева.

— Ксенофилиус, вы еще говорили о копиях, — напомнила миссис Лонгботтом. — А у вас ведь типография…

— Нет-нет, Августа, это не обсуждается, — покачал он головой. — Правообладатели и издатели меня съедят. Перепечатать учебник ради распространения, пусть и бесплатного — это не то же самое, что просто снять копию для личного пользования, вы уж мне поверьте, я в этом вопросе разбираюсь. А заказ мне никто не даст, вы правы, у издателей всё давно схвачено!

— Одним словом, нужно связаться с мистером Малфоем, а там будет видно, — кивнула она и светски осведомилась: — Молли, голубушка, еще чаю?

— Благодарю, — процедила та, — но нам пора. Артур, Перси?

— Да, Августа, благодарим за угощение и радушный прием… — папочка поднялся. — Ксенофилиус, рад был видеть вас и вашу очаровательную дочь.

Луна мило улыбнулась, а Невилл приосанился. Нет, правда, похудев немного, он стал выглядеть куда лучше! Если я еще заставлю его делать зарядку по утрам, скоро на него начнут вешаться девчонки, на лицо-то он симпатичный, одна беда, что пухлый… Впрочем, лучше я натравлю на него миссис Лонгботтом. И Луну заодно.

— Жаль, что вы так скоро нас покидаете, — вздохнула миссис Лонгботтом. — Ну, понимаю, дела, дела… А мы еще посплетничаем, верно, Ксенофилиус?

— Не откажу себе в таком удовольствии, — улыбнулся тот. — Дети, думаю, могут пойти поиграть, им скучно слушать наши разговоры…

«Знали бы вы, в какие игры мы играем!» — читалось по глазам Джинни, и я исподтишка показал ей кулак, чтобы не вздумала намекнуть.

— Рада была увидеть тебя, мамочка, — сказала она голоском благонравной девочки. — Ты очень хорошо выглядишь, похудела, кажется…

Мамочка ни капли не похудела, но Джинни знала ее слабые стороны и била наверняка.

— Ну что ты, милая, — прослезилась она, приглядываясь к платью Джинни, скромному на вид, но так пошитому, что сестра выглядела в нем принцессой. — Как мне тебя не хватает! Только обернусь сказать «Джинни, подай соль», и тут же вспоминаю, что в доме пусто…

А еще «Джинни, вымой посуду, протри пол, почисти унитаз, приберись…» Знаем, как же.

— Свитер тебе пришелся впору? — спросила мамочка встревоженно. — Я не думала, что ты так вырастешь!

— В самую пору, мамочка, — улыбнулась сестра и поцеловала ее в щеку. — Спасибо. В подземельях прохладно, так что он оказался очень кстати!

Я промолчал о том, что пакет с подарком Джинни, едва надорвав оберточную бумагу, отложила в сторонку и больше о нем не вспоминала. Как, впрочем, и я.

— Как-то вы там, бедные мои… — снова прослезилась мамочка, забыв, что папочка и Перси стоят наготове у камина.

— Прекрасно, — с доброй улыбкой ответила сестра. — Рон вот уже присмотрел себе невесту.

— Кого? — нервно сглотнув, спросил папочка.

— Извини, я предпочитаю не называть имени, — ответил я, — не то Перси непременно разболтает гриффиндорцам. Мне-то всё равно, но не хотелось бы, чтобы девочку дразнили. Особенно Фред с Джорджем.

— Тем более, это пока лишь симпатия, — добавила Джинни. — Но не беспокойся, папочка, она из хорошей семьи, достаточно симпатичная и далеко не глупая. Думаю, если у них с Роном что-то сложится, он вам ее представит.

«Ну и навострилась шпарить! — невольно восхитился я. — Надо и мне подучиться, а то я всё мямлю да мычу…»

— А ты сама-то еще жениха не подыскала? — тревожно спросил папочка.

— Пока нет, — спокойно ответила сестра. — Я выбираю, кандидатур достаточно. Например, Гойл — очень интересный молодой человек.

Я аж подавился, Невилл тоже закашлялся. Это Грег-то — интересный? Нет, может, где-то в глубине души он и впрямь таков, но когда отыгрывает тупую гориллу…

— Крэбб тоже ничего, — продолжала Джинни с явным злорадством, — ну а на Малфоя замахиваться нет смысла. Ну да ничего, есть мальчики и постарше.

— Ну… нам вправду пора, всего доброго… — мамочка торопливо расцеловала нас с Джинни, мило улыбнулась прочим и поспешила удалиться, папочка последовал за нею.

Перси вежливо попрощался с присутствующими, на секунду остановился возле меня, посмотрел пристально, тяжело вздохнул и негромко сказал:

— Не всем везет сделать правильный выбор.

— А потом с рельсов уже не свернуть? — поинтересовался я, примерно понимая, о чем он говорит, и брат покачал головой. — Ну ты все же попробуй. Может, еще не поздно перевести стрелку.

— Может быть, — вздохнул он и ушел.

— Ну и устала же я, — сердито сказал Джинни. — Будто целый день заклинания разучивала, а не с родителями разговаривала!

Луна молча улыбнулась и подсунула ей стакан лимонада. Очевидно, у нее таких проблем с отцом не возникало.

— Идите развлекайтесь, — кивнула нам миссис Лонгботтом, — а мы обсудим кое-что. Насчет благотворительного фонда в том числе.

— На Слизерине есть такой, — ввернул я. — На добровольных началах. Но об этом никто не знает, только свои.

— Вот видите! — воскликнул мистер Лавгуд. — И как, работает?

— Ну, палочку мне купили, во всяком случае, — ответил я. — Моя была вовсе никуда не годна.

— Вот, польза очевидна! Августа, мы сейчас набросаем примерную схему, а потом, если вас не затруднит, свяжитесь с Малфоем, меня он слушать точно не станет…

— Меня тоже, — усмехнулась она. — Пусть лучше Рональд передаст это однокурснику, а тот уж отцу. Может даже выдать за коллективное студенческое творчество, как вы полагаете?

— Пускай, — кивнул тот. — Итак…

Поняв, что они сейчас погрузятся в скучные материи, мы ретировались в бывшую детскую Невилла и заняли ее под временный штаб.

— Первую атаку отбили, — сказала Джинни, усевшись прямо на ковер. — Но родители не успокоятся, тут к гадалке не ходи.

— А что они могут сделать? — спросил Невилл. — Вам ведь хорошо? Учитесь нормально, ведете себя прилично… Разве что потребуют вернуть вас домой, как несовершеннолетних, но вы тогда можете в школе оставаться на каникулы. Хотя это не так здорово, с ума сойдешь сидеть там несколько лет безвылазно!

— Вот именно, — мрачно ответил я. — Ну да не будем об этом. Чем займемся? К Тому нельзя, нас в любой момент могут позвать.

— Давайте играть в карты, — предложила вдруг Луна и порылась в маленькой сумочке. — Я нашла в мамином комоде живые. Почти как твои шахматы, Рон, только не кусаются. Вот, поглядите!

Я посмотрел на потрепанную колоду, развернул ее веером — нарисованные короли просыпались, поправляя короны, дамы прихорашивались и украдкой зевали, прикрываясь веерами, потягивались и бряцали оружием валеты…

— Здорово! — сказал Невилл и плюхнулся рядом с Джинни. — Давайте правда сыграем. Только во что?

— В преферанс, — сказал я, — народу достаточно. Невилл, дай листок и карандаш… Правила все знают?

Разумеется, правил никто толком не знал, но принцип запомнили быстро. А карты еще своевольничали, не желали сбрасываться, подсказывали и недовольно бурчали, если их не слушали… Словом, мы прекрасно провели время до позднего вечера, когда мистер Лавгуд вспомнил наконец, который час, прихватил Луну и спешно откланялся.

— Азартные игры, в вашем-то возрасте! — покачала головой миссис Лонгботтом, увидев, чем мы заняты. Луна оставила колоду Невиллу, потому что мы-то можем играть втроем, а ей одной она ни к чему.

— Мы же не на деньги, бабушка, — серьезно сказал он. — А преферанс отлично тренирует память! Не хуже шахмат…

— Это верно, — задумчиво кивнула она, потом вдруг подвинула поближе к нам низкую скамеечку и устроилась на ней. Видя, что мы с недоумением глядим на нее, миссис Лонгботтом нахмурилась и сказала: — Ну и чего вы ждете, хотела бы я знать? Давайте-ка распишем пульку, молодые люди, что-то мне захотелось тряхнуть стариной!

Кажется, именно тогда я понял смысл выражения «немая сцена».

Глава 20. Неожиданность

Два дня спустя мы возвращались в школу. Признаюсь, мне не терпелось узнать, что там натворили Поттер с Грейнджер, о чем я и сказал Тому накануне отъезда.

— Рональд, потерпи, хватит мне об этом твердить, — ответил он. — У тебя есть хоть капля терпения? А еще шахматист, называется… И кто позорно продул бабке Невилла? Ты же рассказывал — во всем была виновата твоя поспешность. У Джинни и то больше выдержки! Азарт свой держи при себе, это не квиддич, тут нужны холодная голова, логика и тонкий расчет, ясно?

— Ладно, ладно, я просто увлекся, — пробурчал я.

— Ага, и отключил мозги. По-глупому ведь проигрывал: то карты путал, то еще что…

— Опять меня легилиментил?

— Конечно. По твоему рассказу иначе ничего не поймешь, — фыркнул Том. — Кстати, учти на будущее: в приличных компаниях во время игры пользоваться легилименцией не принято, за это бьют по морде канделябрами. Но, — добавил он справедливости ради, — чтобы обжулить магглов, можно и заглянуть к ним в черепушки.

— Только не говори, что ты пробавлялся шулерством! — воскликнул я.

— Чем я только не пробавлялся, — улыбнулся он. — Деньги, знаешь ли, были нужны, иначе на что бы я одевался? Школа выделяла, конечно, но сущий мизер, а на Слизерине не хочется ударить в грязь лицом, не так ли?

— Так, — вздохнул я, хлопнул себя по лбу и рассказал ему об идее мистера Лавгуда.

— Прекрасно, — кивнул Том. — Ты сам говорил, что фонд для неимущих на Слизерине теперь есть, пускай будет и общешкольный. А теперь проваливай, тебе на поезд завтра! И не забудьте меня здесь!

— Тебя забудешь… — проворчал я, выбираясь из дневника.

Наутро мы отбыли на вокзал, отыскали Луну, заперлись вчетвером в купе и… правильно, начали играть в карты. Я честно попытался не горячиться и думать, что делаю, но все равно продул. Выигрывала обычно Луна — у нее, по-моему, в голове был маггловский компьютер, просчитывавший комбинации и вероятности. Ну так недаром она учится на Рэйвенкло! Правда, пару раз я оказался на втором месте, и то хлеб. Потренируюсь, глядишь, дело пойдет на лад!

Однако восемь часов кряду играть невозможно, поэтому мы взялись упражняться в легилименции. Азы Том преподать успел. И должен отметить, что одна из его педагогических методик — увесистый подзатыльник — очень способствует сосредоточению на предмете. Особенно если альтернатива подзатыльнику — легкое Круцио. Правда, на нас Том его еще не применял, но мы достаточно хорошо его узнали, чтобы понимать — за ним не заржавеет.

Конечно, толком у нас пока не получалось. Но вот то, что получалось хотя бы немного, одновременно радовало и чуточку пугало. Выходило, что мы, прямо скажем, изначально не самые блестящие ученики, с помощью хорошей мотивации способны овладеть легилименцией, которой, к слову, и на старших-то курсах не обучают! Ну ладно, что значит «овладеть» — пока получалось только поймать смутные образы, и то, если кто-то из нас раскрывал сознание. Но, как сказал Том, «если вы будете упорно тренировать ваши маленькие мозги, может быть, лет через пять сумеете узнать, что друг собирается подарить вам на Рождество». Потом он еще с полчаса распинался на тему «терпенье и труд все перетрут», но под конец вынужденно признал, что без врожденных способностей хорошим легилиментом не станешь, хоть мозги себе вскипяти тренировками. Но на магглов и слабых волшебников (особенно, если те ничего не подозревают) должно хватить. Может, четкий мыслеобраз считать и не удастся, но уловить намерение и почувствовать обман — на это и мы способны. По мне, так и этого много…

Ну а потом было прибытие, ужин… Я увидел Поттера, а вот Грейнджер нигде не было. Малфой же то и дело принимался хихикать в кулак: его явно распирало от желания поделиться чем-то очень занимательным. Я из вредности не стал его расспрашивать, так он приперся перед самым отбоем к нам с Невиллом, да не один, а со своей свитой.

В спальне стало тесновато, потому что один Гойл занимает примерно столько же места, сколько мы с Джинни вместе взятые, ну а Крэбб и Лонгботтом — тоже мальчики не хрупкие.

Ну да кое-как мы разместились, и Драко явно приготовился получить свою порцию аплодисментов.

— Говори уже, — не выдержал я наконец. — Было что на каникулах?

— О! — мечтательно протянул Малфой. — Было, Уизли, еще как было! Я в жизни так не наслаждался спектаклями… Ну ладно, к делу.

— Уж давай, не тяни кота за хвост! — фыркнула Джинни.

— Не перебивай, — отмахнулся он и принял картинную позу. — Итак, все разъехались, а мы втроем остались бездельничать и греться у камина…

Зная Малфоя, я мог с уверенностью сказать, что бездельничал он максимум день-другой, а потом снова взялся за учебники. Ну или своих приятелей гонял, чтобы не позорили факультет, заодно и сам повторил пройденное.

— И вот в один прекрасный день, — со вкусом рассказывал Драко, — мне было лень спускаться к завтраку, а эти вот двое отправились подзаправиться. Потом явился почему-то только Винс, но далеко не таким умиротворенным, каким должен был быть, сожрав пару добавок десерта… Про Грега он сказал, что тот засел в сортире.

— Тебя бы накормили пирожными со снотворным, я б на тебя посмотрел, — пробасил Крэбб.

— А нечего жрать все подряд, — парировал Малфой и пояснил: — Эти два красавца увидели на лестнице — нет, вы себе только представьте, на лестнице! — блюдо с пирожными, решили, что их кто-то нес в гостиную, да позабыл, ну и угостились…

Джинни тяжело вздохнула.

— Но об этом я узнал потом, — продолжил Драко. — Повторяю, Винс вернулся с завтрака каким-то странным и почему-то не развеселился, когда я показал ему вырезку из «Пророка», там как раз писали, что вашего папашу, Уизли, оштрафовали за заколдованный маггловский автомобиль. Помните эту душераздирающую историю?

Еще бы мы не помнили! Близнецам хватило ума угнать этот драндулет и отправиться на нем похищать Поттера из дома его тетки. Зачем, никто так толком и не понял. Главное, они до того дома-то и не долетели, зацепились в темноте за провода, вмазались в опору ЛЭП и спасибо, что оба остались живы и отделались легким испугом. Автомобиль, к счастью, восстановлению не подлежал. Ну а теперь, значит, папочке еще и штраф навесили. Я спросил, сколько, и только присвистнул — пятьдесят галлеонов для нашего семейства были немалой суммой. Правда, папочка сказал, что его повысили, видимо, чтобы подсластить пилюлю, так что ничего, переживут, а папочка, надеюсь, больше не станет заколдовывать всякий автохлам! Если заняться нечем, лучше бы дом подлатал, право слово…

— Ну а затем он принялся расспрашивать меня о наследнике Слизерина и Тайной Комнате, — говорил Драко. — Тут я и вовсе уверился, что это не Винс. Во-первых, он, может, и тугодум, но провалами в памяти не страдает, а все, что знаю, я им обоим уже рассказывал. Во-вторых, с реакцией у него тоже все в порядке, а этот тип страшно тупил. Словом, через пару минут он сбежал, заявив, что у него живот болит, а через некоторое время заявились настоящие Винс с Грегом и рассказали, как было дело. Говорил же, не жрать все подряд!

— Виноваты, — буркнул Грег и облизнулся. — Очень уж аппетитные были пирожные, мы не удержались!

— Так ты полагаешь, это был Поттер? — спросил я.

— А кто еще? Он сильно щурился, а у Винса зрение отличное. А ясно же, если с Поттера снять очки, он дойдет разве что до ближайшего косяка! Ну и еще я ему намекнул, что у нас дома в гостиной под полом есть тайник с кое-какими запретными вещами… И что ты думаешь? Папа написал, что снова был обыск, искали целенаправленно, да только под полом в гостиной не тайник, а ловушка для незваных гостей и воришек, — гадко улыбнулся Малфой. — Кто-то, кажется, пострадал…

— А Грейнджер как же? Вроде бы никто из девочек не собирался оставаться на каникулы, под кого она намеревалась маскироваться? — спросила Джинни.

— О! Судя по всему, эта отважная девица решила превратиться в Грега. Только не учла, что клятый книззл Миллисенты обшерстил всё и вся! — Драко довольно заулыбался. — Словом, бедняжка сейчас в лазарете. А мадам Помфри никого не пускает посмотреть на девочку-кошку, разве что Поттера…

— Интересно, а как она объяснила такое превращение? — задумчиво спросил Невилл. — Ладно Поттер, он уже сделался нормальным. А это?

— Наверно, сослалась на неуемную страсть к экспериментам, — притворно вздохнул Драко. — Вот такая история!

— Им-то зачем Тайная Комната? — спросил я.

— Наверно, хотят изловить монстра и прославиться, — ответил он и вдруг прищурился. — А ты ведь что-то знаешь, Уизли. Вы все знаете…

— Знаем, — кивнул я. — Нет никакого монстра. Ну, вернее, может, и есть, но к нападениям он отношения не имеет. Это, если хочешь, розыгрыш. Вполне безопасный, эти наши одревеснелые скоро очухаются.

— Хм… — протянул Драко. — Розыгрыш, говоришь… Только вас не было в школе, а еще двое пострадали…

Мы переглянулись в полном недоумении.

— Кто? — выпалила Джинни.

— Почти Безголовый Ник и какой-то первокурсник с Хаффлпаффа, — ответил Малфой. — Забыл фамилию. Это тоже ваших рук дело?

— Нет, — честно ответил я. — Это — точно не наших. Сам же сказал, нас не было в школе! Последний, над кем мы прикололись перед отъездом — Финч-Флетчли, вот и всё.

— Дело ясное, что дело темное, — вздохнул Малфой и поднялся. — Ну, спокойной ночи!

— И тебе того же, — вразнобой ответили мы, дождались, пока закроется дверь, и снова переглянулись.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросил Невилл.

— Нет, — помотал я головой. — Надо спросить у Тома, как такое может быть. И может ли быть вообще!

В самом деле, кто мог выпустить монстра, если наследник Слизерина здесь, при нас? И в школе его не было! Может, кто-то еще обладает властью над чудовищем?

Глава 21. Тайная Комната

— Нонсенс! — выпалил Том, едва дослушав нас. — Откуда в Хогвартсе другие змееусты? Хотя… Дамблдор, сдается мне, если не говорит на серпентарго, так понимает его.

— Но он же не спятил, чтобы монстра на учеников спускать, — возразил Невилл.

— А кто его знает, — буркнул я. — Может, у него опять какой-то хитрый план!

— Не-ет, — протянул Том, нервно расхаживая взад-вперед. Кажется, его задело за живое. — Если бы он знал, где вход в Тайную Комнату, давно бы туда забрался. Василиск — это вам не морщерогий кизляк, он больших денег стоит, если на ингредиенты разобрать. Да и сам по себе — реликт!

— Ты сказал — василиск? — опомнился я.

— А что, раньше не говорил? — удивился Риддл.

— Нет, только «монстр» и «чудовище», — напомнила Джинни.

— А, я думал, вы догадаетесь, — разочарованно протянул он. — Ну да ладно, спишем на то, что вы плохо разбираетесь в магических тварях. Так вот, повторюсь, знай Дамблдор, как пробраться в это подземелье, неужто бы упустил этакую возможность?

— Может, Снейп? — спросил Невилл. — Если мы правы, и он учился у Волдеморта, а очень на то похоже, то мог и серпентарго выучить!

— Как вариант, — согласился Том. — Но зачем ему это? По вашим словам я понял, что он — чуть ли не правая рука Дамблдора.

— Так или нет, но директор ему многое прощает, — буркнул я. — Но ты прав, он из Ордена Феникса, и вряд ли Дамблдор стал бы держать Снейпа в школе, если бы в чем-то подозревал.

— В проницательности ему не откажешь, это верно… — Риддл задумался. — Больше я никого и припомнить не могу, разве что вовсе древних!

— И тебя, — вставила вдруг Луна.

— В смысле? — не понял он.

— Другого тебя, — пояснила она. — Волдеморта. Ты как-то говорил, что можешь заставить нас сделать что-то. А он?

— Если могу я, так он тем более, — пробормотал Риддл. — Что ж, хорошая версия. Осталось понять, кого он использует. Как — это я и так представляю, но кого?..

Он глубоко задумался, потом решительно сказал:

— Есть только один способ это узнать.

— Какой? — заинтересовался Невилл.

— Спросить у самого василиска, — ожидаемо ответил Том. — Но поскольку сам я не могу пойти к нему, мне нужен доброво…

— Я пойду! — выпалила Джинни.

— Не пойдешь, — нахмурился я. — Еще чего не хватало…

— Лучше я, — поддержал Невилл.

— Это потому, что я девочка? — нахмурилась сестра.

— Да, — неожиданно мягко произнес Том и взял ее за руку. (Я уже много раз упоминал, что он невероятно обаятелен, а много ли нужно первокурснице?) — Это потому, что ты еще маленькая девочка, и тебе совершенно нечего делать в логове василиска. Ты храбрая и сильная, но воспользоваться твоей помощью я не могу, и не проси. Если хочешь, обижайся, пока мы сходим по делам, но недолго, ладно? А василиска я тебе покажу внутри дневника, здесь-то он безопасен.

Джинни обиженно шмыгнула носом, потом нехотя сказала:

— Ну ладно. Только возвращайтесь поскорее… Кстати, а кто это — вы?

— Мы с Рональдом, — ответил Том без улыбки, — если он не возражает, конечно.

«Тебе возразишь», — подумал я и невольно поежился, вслух спросил:

— И когда мы пойдем?

— Прямо сейчас, — ответил он. — Что время зря тянуть? Ученики съехались в замок, и кто станет следующей жертвой, неизвестно. Вдруг кто-то из вас?

— Он же, по идее, не трогает чистокровных, — вставил Невилл.

— Именно что «по идее», но если он получит прямой приказ, то может и подзакусить кем-нибудь с хорошей родословной, либо просто окаменить взглядом, — прищурился Том. — Так это или нет, проверять не хочется. Ну что, готов?

— Всегда готов, — мрачно ответил я.

— Тогда дождемся полуночи, — ответил он, — а пока, чтобы не скучать, распишем-ка пульку! Что вы так на меня уставились? Я умею играть, это, знаете ли, отличный способ отъема денег у населения, причем вполне законный…

Мы вздохнули и покорились. Правда, играли мы почти до двух ночи. (Джинни наотрез отказалась уходить к себе, а Флинт давно махнул рукой на наши ночные посиделки. Сестра же просто пряталась за полог, если он заходил, а женские спальни этот бдительный тип проверить не мог.)

Наконец взбудораженные переездом ученики угомонились, пересказав друг другу, кто как развлекался на каникулах и какие подарки получил, а мы отправились на дело. В смысле, я отправился, с дневником запазухой.

«Не дрейфи, — услышал я у себя в голове. Да, Том уже был достаточно силен, чтобы разговаривать вот так, напрямую, необязательно было писать в тетради. — Если я ошибся, и заставить говорить на серпентарго другого человека, подчинив его своей воле, нельзя, то мы даже не сумеем открыть вход в подземелье.»

— Не могу передать, как ты меня успокоил… — пробормотал я. — Куда дальше?

«В женский туалет. Да-да, тот самый, с привидением. Ну что ты так удивился, Рон?»

Я удивился дополнительно: Том крайне редко называл нас сокращенными именами. Видимо, сейчас он тоже нервничал, раз отступил от заведенного обычая.

— А Плакса Миртл нас не заложит? — спросил я.

«Придется рискнуть, — задумчиво произнес он. — Кстати, надо и ее расспросить, не видела ли она кого-то, кто открывал потайной ход.»

Я тяжело вздохнул и вошел в заброшенный туалет.

— Что это тебе тут понадобилось? — тут же появилась призрачная девочка. — Мальчишкам сюда нельзя!

— Если нельзя, но очень нужно, то можно, — чуть перефразировал я одну из любимых присказок Тома. — Миртл, мне нужна твоя помощь!

— Помощь? — от удивления она взлетела под самый потолок. — Какая?

— Скажи, не заходил ли сюда кто-нибудь, кому тут быть не полагалось? Ну вот как мне.

«Это вполне могла быть и девочка», — шепнул Том.

— Да вроде бы нет… — задумчиво ответила она. — Разве что когда я была на озере или еще где-то. Но при мне никто не заходил… Хотя стой! Эти двое варили тут зелье, ха-ха! Вот была потеха, когда у девчонки вырос хвост!

Это она про Поттера и Грейнджер, сообразил я.

— А почему же ты их не выдала?

— Мне было любопытно посмотреть, во что они превратятся, — злорадно ответила Миртл. — У меня так мало развлечений… Ну да я не прогадала!

«М-да, не хочу представлять, в какую ведьму бы она выросла, если бы не василиск, — задумчиво произнес Том, а я поперхнулся. Выходит, это он убил Миртл?! — Не дергайся, Рон, это вышло случайно. Миртл плакала в кабинке, когда я выпустил василиска, и высунулась на шум. Откуда мне было знать, что она здесь?»

Я сглотнул, решив принять его слова на веру, и продолжил:

— Миртл, а вообще кто-нибудь открывал потайной проход…

«Под раковиной, — подсказал Том, — там на кране нацарапана змейка.»

— Вот тут, — указал я на нужную раковину.

— О, ты о нем знаешь! — приятно удивилась Миртл и подлетела поближе. — Там такая замечательная труба, я люблю сидеть там и думать о смерти… Но нет, никто его не открывал, во всяком случае, при мне.

«Любопытно, — задумчиво произнес Том у меня в голове. — Выходит, либо Миртл не было здесь в то время, как неизвестный пробирался в подземелье, либо он пользовался другим ходом.»

«А есть такие?» — подумал я в ответ.

«Конечно. Лаз, по которому василиск выбирается в Запретный лес на охоту, но… сам понимаешь, лес — не место для прогулок, туда и опытным волшебникам соваться опасно. И, вполне вероятно, есть еще какие-то ходы, о которых я не знаю. Но мы пойдем этим путем!»

— Спасибо, Миртл, ты мне очень помогла, — любезно сказал я. — Если заметишь тут посторонних, не сочти за труд, скажи мне или моей сестре. Мы будем к тебе заглядывать почаще.

— Ну… хорошо, — подумав, кивнула она. — А то тут так ску-у-чно… Только не обманывай!

— Ни за что! — заверил я.

«Вытяни руку над краном, — велел мне Том, — и расслабься.»

Я сделал, как было сказано, и с удивлением услышал вместо слова «откройся» странное шипение. Кран тут же засветился и начал поворачиваться, а в следующую секунду раковина ушла вниз, открывая большую трубу, достаточно широкую, чтобы в ней мог поместиться человек. Правда, скажу честно, мне вовсе не хотелось в нее… хм… помещаться.

«Нам вниз, Рон, — любезно произнес Риддл. — Не тяни время. И не бойся, спуск там вроде как на русских горках, расшибиться не расшибешься, я же проверял.»

Пришлось поверить ему на слово и забираться в трубу. Скользя вниз (и стараясь не думать во что превращается моя одежда, хорошо еще, я старую надел, в которой на гербологию ходил), я задрал голову и успел увидеть, как исчезает светлое пятно наверху — это раковина вернулась на место.

— А назад-то как?! — спохватился я.

«Там видно будет, — легкомысленно ответил Том, — не зевай, сейчас будет выход…»

— Спасибо, что вовремя предупредил, — пробормотал я, поднимаясь и потирая отбитый зад. — Ого… где это мы?

«Глубоко, — исчерпывающе сказал Риддл. — Ну что стоишь? Подсвети да иди вперед. Только осторожно.»

Ну я и сделал, как было велено, хотя коленки у меня дрожали. Это подземелье явно находилось куда глубже школьных подвалов, и при мысли о том, какие чудовища (кроме василиска) могут обитать в темных ответвлениях коридора, я начал отчетливо стучать зубами.

«Замерз, что ли? — участливо осведомился Том. — Эй, куда ты шарахнулся?»

— Т-т-там… оно… — выговорил я, спрятавшись за углом, и тут же вынужденно что-то прошипел.

«Нет там никого.»

— Но я видел! Оно там лежит!

«Ну так пойди и посмотри поближе. Я не успел рассмотреть, так ты драпанул!»

Я опасливо выглянул из-за угла и посветил сильнее, после чего выдохнул с облегчением. Это оказалась сброшенная змеиная кожа. Судя по всему, размеров змейка была колоссальных, и я почувствовал, как по спине у меня стекает холодный пот.

«Надо будет прихватить шкурку, — деловито сказал запасливый Том. — Больших денег стоит. А поскольку мне придется покупать документы и палочку, тут-то она и пригодится. Я уж знаю, кому ее загнать! Да и самим не лишне прибарахлиться, так-то не укупишь…»

Иногда он переходил с обычного тона на какой-то уличный говорок, и это сбивало с толку. Впрочем, с Джинни и прочими я тоже говорю, как дома привык, а на публике стараюсь выражаться, как наши аристократы. Вроде даже получается, хуже, чем у Тома, ну так у него и практики побольше!

Однако надо было идти вперед, и за очередным поворотом я уперся в стену, на которой красовались две искусно вырезанные на камне сплетенные змеи с глазами из больших сверкающих изумрудов.

— Оно? — шепотом спросил я.

«Да», — ответил Том, и я снова зашипел, повинуясь его воле.

Глаза змей замерцали, они расплелись, и передо мной открылись двери в Тайную Комнату…

«Что встал? — окрикнул Риддл. — Иди вперед.»

Ну я и пошел вдоль каменных колонн, увенчанных переплетёнными змеями; они поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в наполнявшем зал зеленоватом свечении.

Шаги гулко отдавались под сводами, а освещение было таким, что мне то и дело казалось, будто каменные змеи шевелятся и поворачивают головы, наблюдая за мной.

«Игра теней, — пояснил Том. — Стой, пришли!»

У задней стены я увидел статую ростом под потолок, мне даже пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в огромное лицо наверху. Длинная борода ниспадала почти до самого низа складчатой каменной мантии, из-под которой виднелись две огромные серые ступни.

«Вот он, пра-пра-пра… сколько-то там еще «пра»… дедушка Слизерин, — любовно произнес Риддл. — Не самая симпатичная харя, согласись?»

— Да уж, — пробормотал я. — Дальше-то что?

«Дальше я позову василиска. На всякий случай все же не смотри на него в упор, пока я не разрешу», — велел Том, а я, повинуясь его воле, прошипел:

— Отзовись, Слизерин, величайший из Четвёрки Хогвартса!

Гигантское каменное лицо Слизерина двигалось, рот его раскрывался все шире и шире, превращаясь в огромную чёрную дыру. И что-то шевелилось во рту у статуи, скользило из его глубин…

Я понял, что сейчас умру на месте.

«Не вздумай, — серьезно сказал Том. — Ты мне еще нужен.»

Я так обиделся, что даже перестал бояться. Умеет этот гад подбодрить словом, ничего не скажешь!

Тем временем изо рта статуи вытекла гигантская ярко-зеленая змеюга толщиной со столетний дуб, как мне показалось с перепугу. Да что там, у нее башка была размером с автобус, не меньше! У страха глаза велики, я знаю, но не до такой же степени… И сложно не напугаться, когда этакая тварь поднимается над тобой в боевой стойке, как у кобры!

Правда, тут мне снова пришлось зашипеть, на этот раз повелительным тоном, василиск послушно свился кольцами и уложил громадную голову на пол, аккурат напротив меня, а ростом я ему оказался как раз по глаза. Я на всякий случай зажмурился, потом подглядел — василиск опустил веки, повинуясь приказу, — и немного успокоился. Правда, все равно предпочитал смотреть немного в сторону.

«Скажи, это ты напал на школьника и привидение?» — поинтересовался Том, не тратя времени на предисловия.

Василиск ответил утвердительно (я уж не буду вдаваться в то, кто и что именно шипел, перескажу своими словами).

«Кто это был? Ты можешь его описать? — требовательно спросил Том, выслушал змея и сказал уже мне: — Вот ведь, люди для него на одно лицо! Вернее, он мог бы узнать того человека по запаху, но что мне с того проку?»

— Про ход спроси, — напомнил я.

«Точно, — фыркнул Риддл и спросил: — Змей, а откуда приходил тот человек? Ты можешь указать его след?»

Змеиная башка приподнялась, покачалась из стороны в сторону, а потом указала куда-то в темноту, за колонны.

«Там лаз в Запретный лес, — пояснил Том. — Что ж, это сходится…»

Василиск прошипел что-то еще.

«Он говорит, мы с тем, другим, чем-то похожи, — перевел Риддл, уловив, что я далеко не всё понял. — Но чем, объяснить не может. Он все-таки не очень умная тварь.»

— А его мысли ты считать не можешь? Или для этого надо посмотреть ему в глаза?

«Теоретически я это могу сделать и без зрительного контакта, но как получится с твоим посредничеством… Ладно, попытка не пытка!»

Видимо, Том что-то делал, потому что у меня тупо заныл затылок и зашумело в ушах, а еще я успел увидеть размытые образы (змеи же видят не так, как мы).

«Видел когда-нибудь этого человека? — негромко спросил Том. — Мне он не знаком.»

— Первый раз вижу, — ответил я. — Но это же не школьник, верно?

«Не похож. А значит, о выходе в лес знает кто-то со стороны. И это похоже на идею Луны — о моей поздней версии… Ладно, попробуем иначе.»

Мы еще немного пошипели на разные голоса, а затем Том задумчиво произнес:

«Я был прав. Он слушается и меня, и того человека, который приказал нападать на школьников. Тому мальчишке повезло, он посмотрел василиску в глаза через привидение, его еще откачают… Так вот, Рон, я могу приказать ему не трогать никого, но если следом явится тот тип, то запросто отменит мой приказ. Не караулить же его здесь! Кто знает, когда он явится и явится ли вообще…»

— Да, мне что-то не хочется тут поселиться, — пробормотал я.

«Тогда, как ни жаль, остается единственный выход… — Том помолчал. — Но сперва достань-ка бутылки, хоть яда нацедим! Ты перчатки взял?»

— Аж две пары, — ответил я, доставая из сумки перчатки из драконьей кожи (свои и Невилла) и несколько пузатых бутылей. — Погоди, ты что, хочешь, чтобы я к нему подошел вплотную?!

«Я же подходил, — резонно ответил Риддл, и я вынужденно зашипел, прося василиска поделиться ядом. Тот не возражал, а у меня вот тряслись руки. — Не бойся, он не тронет.»

Я рад был бы сказать, что вовсе не боюсь, но, увы, врать было бесполезно, Том читал меня, как открытую книгу.

«А теперь нужно будет отойди подальше, — велел он, — лучше за колонну.»

— Ты что задумал? И… — договорить я не успел, Том перехватил контроль над моим телом и что-то длинно прошипел, сперва повелительным, потом извиняющимся тоном.

Василиск вскинулся было, но тут же снова опустил голову и испустил длинное задумчивое шипение. Затем добавил что-то уже просительным тоном, интонации-то я различал. Том ответил утвердительно, заставил меня протянуть руку и погладить змеюгу по тупорылой морде, а потом отойти за колонну.

Василиск прошипел что-то на прощание, застыл ненадолго, а потом… Потом извернулся и всадил длиннющие ядовитые клыки себе в спину…

Тут я понял, что совет Риддла убраться подальше пришелся как нельзя кстати: громадный змей бился и извивался так, что едва не снес пару колонн. Сколько длилась его агония, не могу сказать, времени я не засекал, просто засел в дальнем углу зала за колонной и ждал, пока перестанет содрогаться пол.

Том молчал, но был рядом, я ощущал его огорчение и сожаление, но в то же время чувствовал, что иначе, как приказать василиску убить самого себя, он поступить не мог. Не только потому, что его волновали гибнущие ученики, это было далеко не на первом месте. Он явно опасался: тот, второй змееуст, поняв, что убийства не продолжаются, решит проверить, в чем дело. И мало того, что отдаст приказ заново, так еще и узнает о том, что кто-то отменил первый. А подставляться нам было нельзя…

«Том, — подумал я, — нападения продолжатся, верно? Мы уже наловчились работать с этим твоим порошочком.»

«Верно мыслишь, — усмехнулся он. — Кажется, всё. Поди, проверь.»

Ух, как мне не хотелось выбираться из укрытия! Но не сидеть же там до утра?

На цыпочках я подкрался к василиску — тот не подавал признаков жизни, смертоносные глаза затянула мутная пленка, и он не пошевелился, когда я осторожно попинал его тушу.

«Мертв, — заключил и Том. — Ты еще не снял перчатки? Отлично. Тогда выломай-ка у него клыки. Я подскажу заклинание, чтобы не возиться.»

— Это еще зачем?

«Пригодятся, — туманно ответил он. — Есть у меня кое-какие подозрения. Готов? Теперь заверни их во что-нибудь, хотя бы в мантию, да как следует, чтобы не напороться! И спрячь подальше, главное, чтобы я с ними не соприкасался.»

— Почему? — спросил я. Для надежности я надел на каждый клык, в смысле, на острие по перчатке (хорошо, что у меня была пара запасных), а потом замотал в потерявшую всякий вид мантию и убрал на дно неподъемной сумки.

«Потом объясню. Надо выбираться, пока у меня еще хватает сил. Не то останешься тут надолго…»

Такая перспектива меня не устраивала, поэтому я рысью помчался обратно к подземному ходу. Жадность у меня, правда, явно врожденная, потому что я все-таки подзадержался, чтобы смотать сброшенную шкуру василиска — получился увесистый тючок, — перетянул ее брючным ремнем, а из обрывка мантии соорудил петлю, чтобы повесить на плечо. Для равновесия, так сказать. Я подумал, что деньги деньгами, а оставить пару чешуек в качестве улик будет можно.

«Запасливый… — прошептал Том. — Поторопись!»

Не знаю, какое уж там заклинание он использовал, но по трубе я воспарил, будто подо мной была крутая гоночная метла. Правда, чем выше, тем медленнее я двигался, а Том не отвечал. Хорошо еще, я запомнил, как звучит «Откройся!», не то бы разбил башку о раковину! И то еле успел — наверху забрезжил свет, а когда я поднялся из дыры по плечи, то вдруг понял, что больше не лечу.

Каким чудом я успел вышвырнуть обе тяжелые сумки на пол туалета, а потом ухватиться за край лаза, сам не знаю. Видимо, с перепугу.

Так или иначе, я ухитрился выкарабкаться, и раковина вернулась на место. Я посидел пару минут, пытаясь отдышаться, потом проверил, не разбились ли бутылки с ядом, но нет, все было в порядке. Кроме одного…

— Том? — позвал я. — Том!

Порывшись в карманах, я добыл огрызок карандаша, вынул дневник и нацарапал: «Том! Отзовись!»

Никакой реакции. Даже грифель не пропал со страницы. Хотя нет, начал исчезать, только очень-очень медленно. Что с ним такое? Неужели выдохся? Хотя немудрено…

Ладно, решил я, об этом можно подумать в спальне. А пока нужно пробраться туда незамеченным, потому как если меня застукают глубокой ночью… вернее, уже ранним утром со шкурой василиска на плече и его ядом в сумке, боюсь, мне не удастся заявить, что я все это нашел случайно!

Глава 22. Передышка

Когда я прокрался в спальню (без чуткого руководства Тома это было непросто, хорошо еще, он успел рассказать нам кое-какие секреты), Невилл и Джинни дрыхли без задних ног. Я бухнул добычу на пол, только тогда они проснулись, долго пытались понять, где они и кто я такой (боюсь, я больше всего походил на чёрта из маггловских сказок, да и вонял соответственно), а потом накинулись с расспросами.

— Стоп-стоп-стоп! — попросил я. — Я сперва пойду отмоюсь, пока остальные не проснулись. Только сумку не трогайте, там яд и еще кое-что, приду, сам покажу. Джинни, слышишь?

— Не трону, — помотала она головой. — А… то есть вы нашли чудовище?

— Нашли, говорю, сейчас вымоюсь и расскажу!

— А Том? Мы пока его расспросим!

— Том пропал, хорошо, успел меня оттуда вытащить, — мрачно ответил я, доставая тетрадку. — Гляди, я ему писал, но даже моя надпись не до конца исчезла. Попробуйте пока его дозваться, я быстро!

Одежду оставалось только выбросить, на нее даже очищающие заклинания не действовали, ну да, повторюсь, я специально надел ту, что не жаль. Ну а самому пришлось отдраиваться до скрипа.

На часах было без четверти шесть, так что не так уж долго мы с Томом и бродили по катакомбам. Конечно, неплохо было бы вздремнуть часок-другой перед занятиями, но назавтра у нас первой стояла история магии, а у Джинни — полеты, которые и пропустить можно, тем более, погода была не ахти. В любом случае, сейчас важнее было рассказать о своих приключениях…

Я и рассказал, не особо вдаваясь в подробности. Том очухается — покажет воспоминания, это куда интереснее!

— Твою добычу спрячем пока под кровать, потом перетащим в Выручай-комнату, — предложил Невилл. — А про чешую ты хорошо придумал, можно обронить чешуйку-другую. Кстати, кого мы следующим окаменим?

— Давайте Перси, — предложил я и пояснил: — Мне кажется, ему надо побыть… хм… наедине с собой. Что-то у него в черепушке происходит, так может…

— Он нас убьет, у него же подготовка к экзаменам! — напомнила Джинни.

— Ну, если он догадается, чьих это рук дел, тогда убьет, — согласился я. — Но что-то мне в это не верится.

— В то, что догадается, или…

— И в то, и в другое. Кстати, если мы подкараулим именно его, с нас точно снимутся подозрения, даже если они у кого-то имелись. Не стали б мы натравливать чудовище на родного брата, — заметил я. — Хотя угомонить ненадолго близнецов я бы не отказался.

— Не выйдет, они поодиночке, считай, не ходят, — помотал головой Невилл. — Не стоит рисковать.

— Твоя правда… Джинни, так что там Том? — спохватился я.

— Сперва вообще не отзывался, — сказала она и шмыгнула носом. — Потом, раз на двадцатый написал «плохо» и снова замолчал.

— Кажется, он действительно выдохся… — пробормотал Невилл. — Помните, он говорил, что если мы его тут на лето оставим, то он опять сделается тенью. А тут он через тебя, Рон, колдовал, да еще как. Вот, наверно, силы и кончились!

— Похоже на то, — вздохнул я, покосившись на дневник. Сам я никакого упадка сил не чувствовал, только спать хотелось. — Придется поднапрячься и побольше писать ему… И нет, Джинни, тебе я тетрадку не отдам. Ты туда будешь строчить сутками напролет!

— Ну и что?!

— А то, что вдруг у Тома инстинкт самосохранения окажется сильнее привязанности к нам? Возьмет и выпьет из тебя все силы… Нет уж, писать будем только все вместе!

— Да, Рон прав, — серьезно кивнул Невилл. — Не надо рисковать. У нас еще целый семестр впереди, а потом лето. Успеем снова привести его в порядок. Занятий вот только жаль…

— Невилл, мы тогда сперли у Снейпа столько учебников и справочников, что нам их хватит лет на пять! — ответил я. — Варить мы ничего не будем, конечно, а вот прочитать, вникнуть и запомнить можем. Ясно? Займемся теорией, пока практики нет.

— И правда, — поддержала Джинни, машинально гладя черную обложку, — что ты всё о выгоде? Том тоже человек, и ему сейчас плохо…

— Только не плачь, — быстро сказал я. — Никуда он не делся, восстановится. Тренируйся как следует, вот и у него сил прибавится, помнишь же, что он говорил?

Джинни кивнула и упрямо сжала губы. Ну ясно, теперь от нее спасу не будет ни нам, ни преподавателям…

Перси мы подловили очень удачно: он как раз закончил распекать близнецов, которые только хихикали, а потом пересекся с Пенелопой Кристал, старостой Рэйвенкло, и долго с ней любезничал. Затем он с блаженной улыбкой отправился в свое общежитие, сухо кивнул Джинни, попавшейся на пути, свернул за угол… Собственно, и всё. Уверен, кого-кого, а родную сестру Перси бы никогда не заподозрил в коварстве. И правильно, она только отвлекала внимание, а действовал я.

Судя по переполоху, который поднялся после обнаружения неподвижного Перси, мы сделали правильный выбор. «Как это возможно, нападать на старост!» — приговаривала Пенелопа. Остальные боязливо оглядывались по сторонам: Перси-то, как ни крути, был чистокровным!

— А не перебор ли это? — спросил Невилл задумчиво.

— Нет, — ответил я, — Том же сказал, что василиск, если ему приказать прямо, будет нападать хоть на магглорожденных, хоть на чистокровных, ему самому-то всё равно. Правда, интересно, как он их различает… Надо будет спросить, когда Том объявится. А вот с чешуйкой хорошо получилось!

Эту самую чешуйку подсунула Джинни, с плачем кинувшаяся обнимать Перси, когда его несли в лазарет. Ярко-зеленую пластинку с полдюйма длиной нельзя было не заметить на каменном полу; решили, что она выпала из руки нашего брата. Чешуйку изучили, обнюхали и разве что не попробовали на зуб, после чего даже Дамблдор изменился в лице и приказал деканам развести всех по спальням и на занятия отправлять строго под конвоем.

Замок перешел на осадное положение, что нам было только на руку: можно было окопаться в Выручай-комнате и заниматься всякой непотребщиной (я имею в виду, штудировать стащенные у Снейпа книги) либо в библиотеке. В Выручай-комнате-то мы собирались только вчетвером и не каждый день, потому что расписание у нас и у девочек, что понятно, не совпадало. Ну а в библиотеке удобно было готовить домашние задания — там тихо и спокойно, мадам Пинс блюдет порядок!

Вообще я много размышлял на эту тему — я имею в виду, о домашних заданиях. Вот где прикажете к ним готовиться? В гостиной? Там всегда полно народу, поди найди свободную поверхность, чтобы разложить учебники и письменные принадлежности, да еще сосредоточиться! Допустим, однокурсники тоже делают уроки, но старшие, например, обсуждают грядущие экзамены и политику, а младшие — квиддич. О каком сосредоточении может идти речь? В нашей-то гостиной еще достаточно тихо, и то постоянно кто-то с кем-то разговаривает, пусть и вполголоса, а по рассказам братьев я знал, что у гриффиндорцев очень шумно. Как у Рэйвенкло, не знаю, Луну допрашивать бесполезно, потому что она, по-моему, может медитировать даже рядом с железнодорожным вокзалом, шум ее вообще не беспокоит. (Правда, в итоге выяснилось, что разгадка проста — Луна с улыбкой продемонстрировала мне зачарованные беруши. Надо себе тоже такие завести!)

Так вот, в гостиной заниматься неудобно (и если я еще дома привык держать книжку на одном колене, а тетрадь на другом, то аристократам нашим приходилось быстро обучаться этим хитростям), в спальне тоже — ну где там? На тумбочке можно писать, но тогда некуда пристроить учебник, разве только опять-таки на колени или на подушку. Да и сидеть, этак вот раскорячившись, неудобно, спина потом болит. Читать еще можно на кровати, а вот писать эссе… лежа на полу, что ли? Ну и много ты так напишешь?

Словом, оставалась Выручай-комната, пустующие классы и библиотека. Но в первую мы не хотели уходить слишком часто, во вторых могли подкараулить гриффиндорцы, так что выбор был очевиден. В читальном зале хоть столы нормальные… Не понимаю, что мешало поставить такие же в спальнях! У нас с Невиллом в комнате две пустые кровати, отчего бы не заменить хоть одну из них столом? Я бы сам заменил, только еще не освоил трансфигурацию на должном уровне. Зато у меня был стимул сделать это как можно скорее, потому что просить того же Флинта я не хотел, он опять бы заявил, что я зажрался и выпендриваюсь.

Но я отвлекся. В тот день мы с Невиллом корпели в библиотеке над очередным зубодробительным заданием по зельеварению (кстати, профессор даже несколько раз нас похвалил, вызвав у гриффиндорцев приступ острого неприятия такой реальности; Джинни с Луной у себя на первом курсе тоже были впереди всего потока). Чуть позже к нам присоединилась моя сестра и сходу вгрызлась в неподатливую трансфигурацию. Трансфигурация сдалась первой, Джинни довольно вздохнула и взялась перекатывать мое старое сочинение по защите.

Всякий раз, думая об этой самой защите, я вспоминал Тома, с которым мы так и не дошли до чего-то серьезного. От Локхарта, ясное дело, проку никакого не было, вспомнить только его конфуз с пикси! Да и на его задания все рукой махнули. Та же Джинни, помнится, получив темы сочинений, громко спросила, чем поможет ей знание любимого цвета профессора, его тайных амбиций и идеальных для него подарков в случае нападения, скажем, оборотня или вампира? Разумеется, класс поддержал! После этого демарша Локхарт игнорировал Джинни, она его тоже, хотя задания все же выполняла, не придерешься.

И толковой литературы по предмету тоже не было, не сочинения же Локхарта про вампиров и ведьм изучать… Главное, даже жаловаться было бесполезно: уж не знаю, что задумал директор, но попытки объяснить, что преподаватель защиты, мягко говоря, некомпетентен, он пропускал мимо ушей. И ладно бы только ученики жаловались, я знаю, и наш декан неоднократно говорил об этом, но тщетно! Даже попытка натравить на Локхарта Малфоя-старшего не удалась: Драко попробовал было, но сказал, что отец не хочет позориться, связываясь с этим… ну, дальше было непечатно. Драко-то что, его дома обучат, а нам как быть? Оставалось только надеяться на возвращение Тома…

Джинни в рекордно короткие сроки закончила переписывать: по-моему, мой текст она сократила раза в два, только писала покрупнее, чтобы выдать требуемый объем. Кстати, тоже дурацкая система — сочинение длиной полтора фута! У кого-то почерк убористый, у кого-то крупный. Та же Грейнджер в эти полтора фута ухитряется впихнуть все три, а Невилла бабушка приучила писать красиво, разборчиво, с порядочным отступом между строками, чтобы респондент не ломал глаза, разбирая написанное, так что ему полутора футов мало, он даже мысль не успевает толком развить. По-моему, только Снейп не линейкой пергаменты измеряет, а вчитывается в содержание текста. Я как-то рискнул и не дописал где-то с полфута, решив, что суть задания я раскрыл, а лить воду ради объема нет смысла. И ничего, получил «выше ожидаемого», сам удивился!

— Все еще молчит? — спросил я, когда Джинни залезла ко мне в сумку за черной тетрадью и принялась сосредоточенно в ней что-то строчить.

— Отзывается понемногу, — показала она мне страницу. — Говорит, выдохся почти полностью. Так что давайте, не отлынивайте, у меня уже рука отваливается писать!

— Сейчас, только закончу и тоже пообщаюсь, — пообещал я, записывая решение задачи и пытаясь понять, не перепутал ли я концентрацию, а если перепутал, чем это может грозить? Нет, вроде порядок, у Невилла получилось так же, только он решил извратиться и составлял зелье в два этапа. — Двигайся ближе и давай тетрадь…

Договорить я не успел, потому что рядом нарисовались близнецы. Они в последнее время выглядели необычно хмурыми, не иначе, как из-за Перси.

— А что это вы тут делаете? — привычно завел Фред, бесцеремонно заглядывая Джинни через плечо.

— Сочинение по зельям пишем, — мрачно ответил я.

— Да ну? — он прищурился и прочитал: — Дорогой Том, я очень по тебе скучаю… У нас новый профессор зельеварения?

— А ты не подсматривай! Может, это личное! — вспыхнувшая Джинни захлопнула тетрадь и чисто девчачьим жестом прикрыла ее локтем, но было поздно: пока Фред отвлекал внимание, Джордж ловким движением выхватил тетрадку.

— Ну-ка, поглядим, что за Том такой, которому сестренка пишет любовные письма… — протянул он и открыл дневник наугад… чтобы тут же с воплем его выронить. — Это что за фокусы?!

— Это я заколдовала, чтобы не хапали без спросу! — ядовито ответила Джинни, глядя, как Джордж трясет обожженной рукой. — Нечего совать нос в личный дневник!

У меня отлегло от души — Том обещал не даваться в руки никому, кроме нас, а раз защита действует, то сил у него явно прибавилось.

Джинни уже собралась подобрать тетрадь, но невесть откуда взявшийся Поттер успел первым.

— А ну, отдай, — велела сестренка, встав напротив.

— Это же моя тетрадка, — удивленно сказал Поттер, разглядывая дневник. — Я ее где-то потерял.

— Это моя тетрадь, — с нажимом произнесла Джинни. — Отдай, кому говорю!

— Но я же ее прекрасно помню, — упрямо ответил тот, — да, точно, старая, и тут еще вот подпись есть…

Он открыл дневник, и… Ничего не произошло. Разве что Поттер замер на пару секунд, и тут Джинни, не растерявшись, выхватила тетрадку у него из рук, да еще несильно приложила ею по лбу, чтоб не хватал чужие вещи. Поттер вздрогнул и очнулся, потер знаменитый шрам, моргнул и снова сказал:

— Но она правда моя!

— Докажи, — фыркнула Джинни. — Даже если ты ее посеял, то… что с возу упало, то пропало. Могу купить тебе другую, чтобы ты так не расстраивался, эту я все равно уже наполовину исписала!

— Как? — удивился он. — В ней нельзя писать! Что ни напишешь, пропадает…

— Это, должно быть, Дред с Форджем подсунули тебе исчезающие чернила, — припомнила Джинни непроверяемую версию, которая однажды уже сработала. Близнецы мрачно переглянулись, и Фред сказал:

— Нет, мы их еще не доработали.

— Это ты так говоришь, — вставил я. — Может, решили опробовать, вот и…

— У меня ничего не исчезает, — Джинни распахнула тетрадь и быстро перелистнула страницы… густо исписанные разными чернилами и карандашом. — Так что отстань от меня. Сколько там эта тетрадка стоит? Фи, какая мелочь… Я пришлю тебе новую.

— С каких это пор ты разбогатела? — с интересом спросил Джордж.

— Разбогатела или нет, а пара сиклей у меня в копилке найдется, — парировала сестра. — Больше эта вещь не стоит.

— Молодые люди, хватит шуметь, — вмешалась в перепалку мадам Пинс. — О, ну конечно, Уизли почти в полном составе! Разойдитесь-ка, пока я вас всех не выставила!

При словах о «почти полном составе» братья снова помрачнели и все-таки ушли, хотя Фред показал мне на прощанье кулак. Я в ответ высунул язык и сел на место.

Поттер тоже ушел, то и дело оглядываясь, а мы вернулись к прежнему занятию, в смысле, продолжили тормошить Тома.

— Д-Т. Почему ты не дался в руки Джорджу, а Поттер спокойно тебя открыл? — настрочила Джинни. Страницы вновь были девственно чисты, а грифельный след на этот раз пропал почти мгновенно.

«Почувствовал кое-что странное, — отозвался Том. — Он и прежде держал тетрадь в руках и даже пытался писать в ней что-то, но не связно, так, пару каракулей нарисовал и отложил. Тогда я этого не ощутил.»

— Р-Т. Чего именно?

«Как я могу это описать? Если очень грубо… это некое сродство душ. И мне это не нравится.»

— Д-Т. Мне тоже, — написала Джинни. — Ты вообще-то обещал никому, кроме нас, не даваться, и что? Кнат цена твоим обещаниям!

«Джиневра, не злись, — тут Том потряс всех до глубины души, нарисовав двоеточие и круглую скобку. Каюсь, это я его научил, видел такое в маггловских комиксах. — Если я замечаю что-то необычное, я хочу побольше узнать о нём, вдруг это опасно? Или полезно? А если бы Поттер попытался забрать меня, я бы ему этого не позволил.»

— Д-Т. Так и быть, поверю на слово. Тебе лучше?

«Значительно. Вы, я чувствую, времени даром не теряете. Продолжайте в том же духе, думаю, скоро мы уже сможем продолжить занятия.»

— Н-Т. Наконец-то! — не выдержал Невилл. — Том, и мы займемся уже защитой? Наш преподаватель — просто ужас, что такое!

«А почему вы до сих пор не отправили его в лазарет?» — резонно осведомился Том, а я пару раз стукнулся лбом об стол. Правда что, дураки! Если избавиться от Локхарта, нам найдут другого преподавателя, либо — с большой вероятностью! — его заменит профессор Снейп.

— Вот мы идиоты, — самокритично сказала Джинни, и мы принялись разрабатывать план устранения Локхарта…

Глава 23. Страхи

К Локхарту нам удалось подобраться только в середине февраля. К тому времени из лазарета вышла избавившаяся от шерсти и хвоста Грейнджер (нам бы ее упорство, она даже на больничной койке не прекращала заниматься!), и теперь они с Поттером о чем-то шушукались по углам. Впрочем, нам было не до них: мы ударными темпами работали над приведением Тома в форму, и у нас даже получалось.

— Я чуть не развоплотился, — со смешком сказал он, когда мы впервые после долгого перерыва смогли попасть в «дневниковую» Выручай-комнату. — Во всяком случае, ощущение было именно таким. Ты на редкость неподатливый экземпляр, Рональд, заставить тебя что-то сделать — все равно что мешок камней поднять. Или два.

— Говорила же, что надо брать меня! — встряла Джинни. — Рон просто недоверчивый, вот и сопротивлялся, пусть даже не нарочно, а я бы позволила меня контролировать…

— Это ты мне брось, — строго сказал Том. Он походил на человека после тяжелой болезни, казался бледным и худым, хоть он и был всего лишь призраком. Видимо, так выглядело истощение душевных сил. — Лучше потренируйся сопротивляться, как брат, а то тебя любой паршивым Империо что угодно делать заставит.

— Меня?! — возмутилась сестра.

— Империо? — не понял я.

— Да, я тебя, вообще-то, им приложил, — фыркнул Том, — но как-то безрезультатно, ты все равно отбивался, пусть и бессознательно. Видимо, я переоценил свои силы — в этом гнусном состоянии я мало на что способен. Будь я настоящим, ты бы у меня не побрыкался.

Я невольно сглотнул: если Риддл в таком «гнусном состоянии» способен брать людей под Империо (мало ли, у меня, может, врожденная сопротивляемость внушению, я о таком читал) и вытворять все то, что недавно проделывал со мной, то каковы пределы его возможностям?

— Я еще не выяснил, — скромно сказал Том, явно прочитав мои мысли. — Но, надеюсь, скоро продолжу испытывать себя на прочность.

— Это ты о чем? — заинтересовался Невилл.

— Не могу больше существовать в этом аду, — Риддл обвел рукой Выручай-комнату. — Пора наружу. Нет, не сию секунду, конечно, я еще не восстановился. Но если ничего непредвиденного не случится, а вы продолжите заниматься с прежним усердием, к лету я уже смогу выбраться отсюда.

— А что потом? — тихо спросила Джинни, даже не поинтересовавшись, как именно Том намерен освободиться из своей темницы.

— Потом я намерен закончить Хогвартс, — улыбнулся он. — Видимо, придется снова скучать на пятом курсе. Но это и к лучшему, вы будете у меня под присмотром!

— Том, но у тебя же ни документов, ни палочки, ни денег… — осторожно сказал я.

— Добыть деньги — не проблема, — ответил он, — а с деньгами можно разжиться документами и палочкой.

— А ты не боишься, что Дамблдор тебя узнает? — спросил Невилл. — Может, тебе будет проще поступить в Шармбаттон или тот же Дурмштранг?

— Не проще, — покачал головой Том. — Не говоря уж о том, что программа там отличается, а вдобавок я плоховато знаю иностранные языки. Ну а волшебный переводчик стоит дорого… И потом, как я вас-то оставлю?

— Вот именно! — воскликнула Джинни. — А если что пойдет не так, тут есть Выручай-комната, да и мы всегда поможем, правда, Рон?

— Конечно, — сказал я. — Да и вообще, мне кажется, если Том переоденется и пострижется по-другому, его вряд ли кто-то узнает. Все-таки пятьдесят лет прошло…

— Вот и я думаю, что меня вряд ли узнают, — кивнул Риддл. — Мало ли похожих людей. Добуду себе документы, хотя бы и маггловские, солгу, что приехал из Восточной Европы…

— Не надо! — остановил я. — Дамблдор те края хорошо знает, он там с Гриндевальдом воевал. И он сразу заинтересуется, что это тебя понесло в Хогвартс, а не в Дурмштранг. А если ты скажешь, что там и учился, что ему мешает запрос для подтверждения отправить?

— Твоя правда… — Том почесал в затылке. — Ну да ладно, время еще есть, придумаю что-нибудь верибельное. А пока давайте-ка к делу… Кстати, как там поживает Локхарт?

— О! — выразительно сказала Джинни. — Завтра ведь день Святого Валентина!

— Он приготовил что-то невероятное, — добавила Луна. — Правда, боюсь, это не всем понравится. Но мы тоже приготовили ему сюрприз. Коробку шоколадных конфет с ликером, его любимых. А ты спрашивала, зачем тебе знать, что он любит?

— Была неправа, признаю, — фыркнула сестра и кровожадно улыбнулась.

— Главное, чтобы он не угостил ими кого-нибудь, — добавил я. — А то так весь преподавательский состав поляжет.

— Не угостит, он жадный. В любом случае, сперва сам попробует. А какую я ему открытку выбрала! — Джинни снова заулыбалась. — Какое стихотворение сочинила, с посвящением!

Я с содроганием вспомнил два дня непрекращающегося мозгового штурма, результатом которого стали три четверостишия с вызывающими зубную боль рифмами вроде «кровь-любовь» и воспеванием златых кудрей Локхарта, а также грубой лестью в виде признания его вейлой. (Мы знали, что вейл-мужчин не бывает, но решили, что кашу маслом не испортишь. Пусть думает, что его кто-то впрямь считает неотразимым уникумом.)

— Жестокие дети, — грустно сказал Том и исподтишка врезал по нам Таранталлегрой. Чтобы, стало быть, не расслаблялись…

К слову сказать, это у него ловко получалось — бить заклинанием не прицельно, а по площадям, как бы выразились магглы. И то, если идет драка стенка на стенку, пока ты сколько-то раз махнешь палочкой по числу противников, тебя самого уже размажут. А тут накрыл сразу нескольких чем-то обездвиживающим, например, а потом уже со вкусом расстреливаешь по одному… Главное, чтобы тебя самого так не накрыло!

Жаль, непростительные так не действовали. Вернее, обмолвился Том, теоретически — действовали, но тут нужен был очень сильный волшебник или связка из нескольких. Тогда, возможно, и получилось бы накрыть квадрат Империо и брать противника тепленьким… Надо ли говорить, что Джинни очень вдохновила эта идея? В итоге вместо защиты мы учились работать в связке. Ну что ж ты будешь делать, а?!

День Святого Валентина мы запомнили надолго. Если я доживу до старости, мне и то будут сниться в кошмарах наряженные купидонами гномы с золочеными крылышками и арфами, на которых они, страшно фальшивя, аккомпанировали музыкальным поздравлениям. Профессура наша, по-моему, не знала, куда деваться, один только Локхарт сиял и радовался…

По счастью, мне досталась только одна валентинка — от Миллисенты, разумеется. Ну а ей — от меня, так что мы улыбнулись друг другу и на этом успокоились. Так же обменялись открытками Невилл с Луной, Драко, я видел, завалили сердечками, а бедному Поттеру досталось как раз музыкальное поздравление от неизвестного. Хотя почему неизвестного, судя по словам, это постарались близнецы. У нас семейная неспособность к стихосложению, если что, поэтому мне заранее стало жаль Локхарта. С другой стороны, если человек любит сиреневые мантии и завивает волосы, вдруг ему и наш стишок понравится?

Так или иначе, этот кошмарный завтрак мы худо-бедно пережили, ну а дальше день пошел своим чередом. Вот только за ужином Локхарта не оказалось. Это бы ладно, но он не вышел и к завтраку…

Обнаружили горе-профессора, как и следовало ожидать, в его покоях, и вот тут-то в замке началась легкая паника, возникновению которой изрядно поспособствовала Луна, с мечтательным видом рассказавшая кому-то о чудовищах, которым стены не преграда. Тот пересказал другому, третьему, а дальше фантазия Лавгуд обросла леденящими кровь подробностями и покатилась дальше, подобно снежному кому…

— А зелье в конфетах не найдут? — деловито спросила Джинни на очередном военном совете.

— Вспомни, чему я вас учил, — спокойно ответил Том. — Вспомни состав зелья. Ну?

Джинни задумалась, мы тоже.

— Этиловый спирт, — выдал вдруг Невилл. — Он постепенно разлагает зелье на составляющие, а по отдельности они абсолютно безвредны!

— Именно, — улыбнулся Риддл, — пять баллов, Вилли. Очень удачно вышло, что этот ваш Локхарт любит конфеты с ликером, а то вы все «давайте ему пончики вместо сахарной пудры порошком посыплем!»

— А если бы алкоголь нейтрализовал зелье до того, как Локхат съел конфеты? — резонно спросил я.

— На сутки его хватало, — пожал плечами Том. — А пока суд да дело… Его ведь хватились только наутро? Ну вот. А пока бы еще подумали об отравлении да решили проверить, что бедняга ел и пил…

— Не подумали, — проинформировала Луна. — Все грешат на чудовище. Таинственное и невидимое.

— Но это же прекрасно, — улыбнулся он. — Ну а теперь займемся, наконец, защитой!

Переждав наше громкое ликование, Том приосанился и выдал:

— Теорию вы вызубрили вплоть до четвертого курса, молодцы! Но с практикой у вас беда…

— Не то слово, — вставил я, — если не считать треклятых пикси.

— Поэтому, — не слушая, продолжил Риддл, — займемся чем-нибудь повеселее, нежели скучные параграфы в учебнике. Оборотня у меня тут не припасено, а вот боггарта я вам сейчас организую… Так, напомните-ка, что это за тварь?

— Разновидность привидения, меняет форму в зависимости от того, чего боится человек, — отбарабанила Джинни. Учебники мы и впрямь проштудировали от и до, потому что на истории магии или на той же защите в исполнении Локхарта заняться было нечем.

— Именно, — Том развернулся и указал нам на невесть откуда взявшийся здоровенный шкаф, ходивший ходуном. Впрочем, в этой Выручай-комнате могло появиться все, что было нужно Риддлу. — А как его нейтрализовать?

— Поднять на смех, — ответила Луна.

— А заклинание — Ридиккулус, — добавил Невилл.

— Прекрасно. Тогда вперед, — кивнул Риддл на шкаф. — Невилл, ты первый.

Тот тяжело вздохнул и протопал к шкафу. Уверен, будь на месте Тома кто-то другой, пусть тот же Локхарт, Невилл трясся бы от испуга, но он уже привык, что здесь его никто не высмеет, даже если он очень сильно напортачит.

Дверца шкафа со скрипом отворилась, и мы увидели бурлящий котел, в который сами собой сыпались ингредиенты.

— Сейчас рванет, — оценил я, присмотревшись. Зелье кипело, приобретая опасный оттенок…

— Чего ждем? — поинтересовался Том. — Действуй!

Невилл глубоко вздохнул, взмахнул палочкой и… Из котла пошли мыльные пузыри, веселые, радужно блестящие, праздничные…

— Прекрасно, — серьезно сказал Риддл. — Луна?

Что за боггарт у Луны, я так и не понял, это было нечто аморфное, напоминающее медузу, точнее, черную жирную кляксу. После того, как в эту тварь попало заклинание, она рассыпалась мириадами разноцветных искр.

— Это черная чернушка, — пояснила Луна. — Живет в темных сырых местах, например, под ванной или за раковиной, где заводится плесень. Ее придумала мама, когда я была маленькой, — добавила она, помолчав. — Поэтому в доме должно быть чисто и сухо.

— Да уж, увидь я такое под ванной, точно бы не обрадовалась, — пробормотала Джинни.

— Джиневра, вперед, — велел Том. — Твоя очередь.

— Нет, при всех не пойду, — серьезно сказала она, и он нахмурился. — Ну…

— Не говори, — поднял руку Риддл. — Останешься после занятия. И не хмурься, Рон, мало ли, чего стесняется девочка? У меня, знаешь, боггарт тоже не из тех, которых можно демонстрировать широкой публике!

— Какой? — с интересом спросила Джинни.

— Человек, убитый при авианалете, — преспокойно ответил он. — Я видел это случайно, когда нас уводили в бомбоубежище. Человек спокойно шел со всеми вместе, поторапливал семью, когда снаряд разорвался в центре толпы. До сих пор помню его оторванную голову и глаза — удивленные такие, он даже не успел испугаться и понять, что умер…

— А почему ты-то этого боишься? — нахмурился я.

— Потому что именно тогда я осознал, что человек может умереть в любой момент, независимо от собственных планов, — сказал Риддл. — Если хочешь, тот мужчина — олицетворение внезапной гибели по причине, не зависящей от моих желаний и чаяний. Я боюсь смерти, Рональд, если ты еще не понял, — закончил он, помолчав.

— И как же ты справляешься со своим боггартом? — спросил Невилл. — В смысле, во что он превращается?

— Да ни во что. Просто человек встает, подбирает голову и идет себе дальше. Рональд, раз твоя сестра пропускает очередь, то давай, вперед!

Я встал перед шкафом, понимая, что даже не знаю толком, чего боюсь и во что может превратиться мой боггарт. Любопытно узнать…

Вот отворился шкаф, и я увидел… Нет, скорее даже узнал — это был обшарпанный домик, очень похожий на «Нору», но все же не «Нора», меньше и беднее нашей халупы. А на крыльце сидели мы с Джинни, еще совсем маленькие, оборванные и худющие. «Все верно, — подумал я. — я боюсь нищеты. Не насмешек, не оскорблений, только нищеты…» Вот только я не знал, как сделать это видение смешным. Правда, потом напрягся, выговорил заклинание…

Фасад домика завалился назад, будто картонный, да он и был картонным, с нарисованными окнами. Джинни вскочила, дернула меня-ненастоящего за руку, и мы раскланялись с несуществующей публикой, а на сцену — это была сцена! — полетели букеты и ленты серпантина. Кажется, я вообразил рождественский спектакль про бедных сироток, который кончился счастливо, как и полагается.

— Н-да… — произнес Том. — Тебе надо поработать со своими страхами, Рональд. Это тоже показывать посторонним не стоит. Испугайся для разнообразия чего-нибудь еще, паука, например, или королевской кобры…

— Я попробую, — мрачно ответил я.

— Я тоже, — в тон мне сказала Джинни и все же вышла вперед.

Ее боггарт был пачкой писем, перевязанной ее же лентой. Когда та развязалась и исчезла, стало ясно, что все эти письма адресованы Джинни, они тасовались, как карты в руках опытного игрока, мелькали марки… Обратный адрес разобрать не было возможности, а на последнем письме в конверте с траурной каймой стоял штемпель «адресат выбыл».

Джинни стиснула зубы, выговорила заклинание… и из траурного конверта выпала пачка колдографий (девушка на них точно была повзрослевшей Джинни, а вот ее кавалера я опознать не смог) и листок со словами «шутка не удалась?»

— Правда что, не удалась, — пробормотала она и отвернулась.

— И тебе тоже нужно испугаться чего-нибудь другого, — совершенно серьезно произнес Том. — У вас хорошо получается коллективное творчество, вот и займитесь с братом. Потом покажете, что надумали. И не смотрите так, боггарт меняется в течение жизни. До того авианалета я боялся голода, так что, Рональд, мы с тобой очень похожи. Идите!

И мы отправились придумывать себе боггартов…

Глава 24. Предчувствия

Том оказался прав, профессор Снейп, безо всякой радости взявшийся нас обучать защите от темных сил, начал именно с боггарта. Почему без радости? Так ведь основной нагрузки с него никто не снял, как он пытал нас зельями, так и продолжил, только вдобавок гонял и по защите. Хорошо еще, в самом деле оборотня не приволок, с него бы сталось…

Кстати сказать, боггарт Невилла даже заставил нашего сурового декана улыбнуться, пусть и едва заметно. Ну а я поработал над собой и начал показательно бояться больших волосатых пауков. Впрочем, на фоне страхов однокурсников мой смотрелся как-то жалко и невыразительно: там и мумии были, и громадные окровавленные глаза, и вовсе уж неведомые твари… А у Поттера никак не получалось облечь боггарта в какую-то внятную форму, над чем Снейп неустанно злорадствовал. Ну и глупо, по-моему, лучше бы объяснил, что с этим делать! Видимо, он все-таки не до конца обучился хитростям Риддла, тьфу, Волдеморта… либо тот предпочел их не раскрывать.

Ну а в целом все шло своим чередом. Мы занимались до изнеможения и начали уже находить в этом некое извращенное удовольствие, знаете, это когда после очередной атаки Риддла падаешь на пол без сил, но на вопрос, а не закончить ли на сегодня, отвечаешь «Нет-нет-нет, давай дальше!» Ему-то что, он в своем замкнутом мирке мог шарашить заклинаниями без устали, это снаружи Тому приходилось тяжело, а мы выдыхались одинаково что в реальном мире, что внутри дневника. Правда, мы и так уже втянулись, поэтому наращивание темпа тренировок принимали на ура.

— Лень всему виной, — говаривал Риддл, прохаживаясь перед нами в своей безупречной мантии. — А как распробуешь да поймешь, какие возможности таит в себе магическая наука, так уже не хочется останавливаться, не так ли?

— Ты вот не остановился, — буркнул я, пытаясь отдышаться после тренировки. — И во что это вылилось?

— Я бы сам хотел взглянуть, во что именно, — усмехнулся Том. — Надеюсь, мне это удастся.

— А мы точно тебя вытянем? — спросил я, вставая на ноги.

— Вчетвером — должны, — серьезно ответил он. — Я же говорил, мне хватило бы и кого-то одного, но я наверняка бы его убил. Вы все-таки еще маловаты. А обмануть взрослого не так-то просто… Вернее, было бы несказанным везением натолкнуться на кого-то настолько наивного и беспечного, чтобы писать в явно зачарованном дневнике.

— Может, стоит подождать еще год? — подал голос Невилл. — И мы станем посильнее, и ты…

— Нет… — Риддл посмотрел в сторону. — Нет. Можете считать это бреднями выжившего из ума заключенного — а кто я, если не заключенный, причем добровольный? — но я чувствую, что тянуть нельзя. И нужно бы подождать, ты прав, Вилли, но нельзя. Не представляю толком, что сейчас творится в большом мире, но предчувствия меня никогда не обманывали. — Он помолчал и добавил: — Конечно, вы можете отказаться. Это достаточно опасно. И я не перестану заниматься с вами, нет. Но, знаете, я хотел бы быть рядом во плоти, если что-то случится. А оно случится непременно, тут к гадалке не ходи!

— Это верно, — серьезно сказала Луна. Когда она смотрела вот так, будто бы сквозь собеседника, меня всякий раз мороз подирал по коже. — Что-то грядет. А что именно неизвестно, но я тоже чувствую…

— Ну вас с этими предсказаниями, — сердито произнесла Джинни и взяла палочку наизготовку. — Чего ждем, а?

— Пока ты принимала картинную позу, я мог тебя раз пять заавадить, — любезно произнес Том. — Сядь как сидела. А теперь смотри на меня и повторяй…

Да, этому он нас тоже учил — прятать палочку в рукаве, колдовать, не вынимая ее (она же все равно как бы продолжение руки, ну и какая разница, от локтя рука продолжается или от кисти?), многим другим финтам и трюкам. А на вопросы, где он такому научился, только ухмылялся и самодовольно говорил, что его всегда считали самородком, только не уточняли, какой именно это был самородок — золотой или… гм… похуже.

До каникул оставалось не так уж много времени, а нападения все продолжались. Нечасто, примерно раз в две-три недели. Посовещавшись, мы решили, что надо бы уложить на койку кого-нибудь из слизеринцев, а то на нас уже начали недобро посматривать. Ясное дело, монстр принадлежал Слизерину, вот он и не трогает серебряно-зеленых! Ну мы и выбрали одного третьекурсника, крайне заносчивого чистокровного, чтобы развенчать еще один миф. Теперь выходило, что чудовище пошло вразнос и не только плевать хотело на чистоту крови, но и цвета факультетов не различает!

Как выяснилось в итоге, этой выходкой мы убили сразу двоих не то что зайцев, а мастодонтов. Для начала из школы — не без деятельного участия Малфоя-сташего, всерьез взволновавшегося из-за сына — забрали Хагрида. Честно говоря, мы на такое не рассчитывали, да и добродушного лесничего было жаль. Увы, против него сыграл тот эпизод полувековой давности…

— Идем по твоим стопам, — мрачно сказал я Риддлу.

Тот только пожал плечами:

— Репутация — страшная вещь, Рональд. Тогда имелось только мое слово против слова Хагрида. Можете себе представить, как это выглядело в глазах старого директора Диппета? С одной стороны — Том Риддл, нищий, но такой умный, сирота, но такой смелый, староста, образцовый ученик. А с другой — полувеликан Хагрид, который что ни день попадает в истории, пытается вырастить под кроватью щенков оборотня и то и дело бегает в Запретный лес в поисках приключений на свою голову!

— Выбор очевиден, — усмехнулась Джинни. — И что, никто не догадался, что Хагрид просто не мог быть наследником Слизерина?

— Представь, нет! — улыбнулся Том. — Никто не подумал даже о том, что Хагриду не хватило бы разумения и волшебной силы, чтобы добраться до Тайной комнаты. Я сам пять лет собирал информацию по крупицам и искал потайной ход!

— Судя по всему, один только Дамблдор тебе не поверил, — заметил Невилл. — Раз уж уговорил тогдашнего директора оставить Хагрида лесничим.

— Он меня никогда не любил. — Риддл сощурился, и лицо его стало неприятным. — Возможно, о чем-то догадывался. Во всяком случае, после того, как Хагрида исключили, Дамблдор глаз с меня не спускал. Но и я не рисковал, больше не выпускал василиска.

— В общем, понятно, — подытожил я. — Тот случай не забылся, Малфой-старший откуда-то знает о нем, может, от родственников? По идее, дед Драко лет на десять тебя моложе, и когда он пошел в школу, эта история еще не забылась. Может, старшекурсники пересказывали, всё в этом роде…

— Вполне вероятно. А может, это Волдеморт ему рассказал, — задумчиво произнес Том. — Иначе зачем бы подсовывать кому-то эту тетрадь? Явно ведь с прицелом на то, что я возьму нового владельца под контроль и заставлю выпустить василиска!

— Ну да, Малфои вечно фыркают на магглорожденных, хотя, по-моему, больше выпендриваются, — кивнул я. — Но как способ кого-то подставить…

— Как видишь, сработало. Хагрида, по вашим словам, уже убрали.

— Хагрид — это мелко, — встряла Джинни. — Дамблдора отстранили от должности, весь попечительский совет проголосовал единогласно. Пока временно, его замещает МакГонаггал, но… ты сам говорил, что не бывает ничего более постоянного, чем временное!

— А почему не ваш декан? — поинтересовался Том, приходя в отменное расположение духа.

— Зачем ему такая головная боль? — пожал плечами Невилл. — На нем и так зельеварение и защита, а еще чудовище искать… Я бы на такое добровольно не подписался!

— Ну и потом, если он правда учился у Волдеморта, то репутация у него не очень. Вдобавок Дамблдор к нему хорошо относится, — добавила Джинни.

— Н-да, интересная перестановка, — задумчиво сказал Риддл и походя кинул в меня заклинанием щекотки. Я машинально выставил щит, даже не задумавшись, что делаю. — Ага, вот именно такой реакции я от вас и добиваюсь! На этот раз хорошо получилось, Рональд, доведешь действия до автоматизма, цены тебе не будет…

— А почему у меня так не получается? — спросил Невилл. Политические интриги взрослых сразу отошли на второй план.

— Потому что ты слишком напряжен, — был ответ. — Находиться все время в таком состоянии нельзя, ты устаешь, внимание рассеивается, и ты не можешь ни сосредоточиться на непосредственной задаче, ни вовремя отреагировать на опасность. Ты должен заниматься своим делом, а возможное нападение отслеживать как бы периферическим зрением. Но мы над этим еще поработаем…

И мы поработали. Очень было весело варить довольно сложное зелье с массой ингредиентов (его еще и помешивать нужно было строго поминутно), и при этом отбивать атаки Тома, который мог появиться в любой момент с любой стороны. Крайне увлекательно — одной рукой держишь мешалку и считаешь «три раза по часовой стрелке, пять против…», а другой пытаешься выставить щит или контратаковать. Это, кстати, лучше всего получалось у Луны, наверно, за счет того, что она одинаково владела обеими руками. Заметив это, Том загорелся и остальных натренировать на владение обеими руками. Что ж, дело полезное… да и поди возрази этому маньяку!

— Кстати, вы уже выбрали дополнительные предметы для третьего курса? — спросил Том, когда мы в очередной раз повзрывали котлы, пытаясь его достать.

— Давно уже, — ответил я и изложил свои соображения.

Невилл был со мной полностью согласен, так что у нас получался список из трансфигурации, чар, зельеварения, защиты, гербологии и нумерологии. Историю магии, астрономию и полеты — из числа обязательных — я не считал, потому что они мне даром не сдались. Астрономию проще по маггловским учебникам изучать, всё толку больше! Может, прорицателям и нужно знать, в Козероге сегодня Солнце или еще где, но я практического применения таким знаниям не видел, а потому сдавал всегда на «посредственно», только чтоб не ноль получить. По истории учебников тоже достаточно, а с полетами к нам на втором курсе уже не очень приставали, активно занимались те, кто метил в квиддичную команду, да просто любители полетать. Я предпочитал тратить время на что-то более осмысленное.

— Нужен еще один дополнительный предмет, — напомнил Том.

— Да, мы вот никак не выберем — руны, маггловедение или уход за магическими животными, — вздохнул Невилл. — Возиться с чудищами не очень хочется, но это лучше, чем прорицания…

— Тогда уж лучше маггловедение, — буркнул я, — хоть какая-то польза!

— В том виде, в каком это преподают в Хогвартсе?! — расхохотался Том. — Мой вам совет, не тратьте времени понапрасну. Берите руны, у них хоть какое-то практическое применение имеется.

— Ладно, — с облегчением выдохнул Невилл. — Руны так руны, это, наверно, не страшнее маггловской математики!

— Однозначно, — заверил Риддл, ухмыляясь самым мерзким образом. — Когда вы с ними познакомитесь, то убедитесь в этом воочию. А я вам покажу, какие милые шалости можно устраивать, используя простенькие ниды или мансеги. Только вам придется начать заниматься летом, потому что материала там много, и лучше знать, чего ожидать.

Я тяжело вздохнул и покорился неизбежному. Руны так руны, если они могут пригодиться, грех не использовать такую возможность, а то я как-то сомневался в своих талантах прорицателя. Да и преподавательница доверия не внушала: профессор Трелони явно была с приветом, старшекурсники так прямо и говорили. По-моему, к ней записывались те, кому не хотелось напрягаться на той же нумерологии или возиться со зверьем, порой опасным. Ну а заниматься летом нам не впервой.

— Тогда мы тоже это выберем, — сказала Джинни, пошушукавшись с Луной.

— Папа хорошо разбирается в рунах, — добавила та. — Летом мы уедем на море. Но он сможет заниматься со мной.

— Погоди, — опешил я, — а как же Том? Нужны ведь все четверо!

— Мы же не на все лето уедем, только на месяц, — ответила Луна. — Сразу после экзаменов. Вернемся в середине июля. Том, это нормально? Если нет, я уговорю папу остаться.

— В самый раз, — улыбнулся он. — А пока не будем терять времени понапрасну!

Мы и не теряли — экзамены надвигались с неотвратимостью Хогвартс-экспресса, и хоть мы особенно не переживали (с таким-то наставником!), все равно заразились всеобщей нервозностью.

— Самое ужасное, что вы можете сделать — это запороть зелье, — сказал нам Том. — По прочим предметам, если получите меньше «выше ожидаемого», я вас не выпущу отсюда, пока не исправитесь.

Потом он подумал и добавил:

— Ладно, ради истории магии и полетов сделаю исключение, так и быть… Кстати, а как насчет нападений? Прекратились?

— Да, волшебным образом прекратились, как только Дамблдор покинул школу, — фыркнула Джинни. — А Хагрида, кстати, выпустили. Только он какой-то пришибленный ходит.

— Наверно, его допрашивали, — предположила Луна. — С веритасерумом. А может, легилиментили. Это неприятно.

— Ну, зато убедились, что он ни при чем, — вздохнул Невилл, который тоже жалел лесничего, пострадавшего ни за что ни про что. В прошлый-то раз он хоть акромантула в замке прятал, а теперь вообще оказался сбоку припека.

Что до нападений, то у нас банально не хватало времени планировать очередное покушение. Вдобавок постепенно начали приходить в себя наши первые жертвы.

Ей-ей, я даже растрогался, когда увидел, как Филч обнимает свою миссис Норрис и чуть ли не плачет от счастья! Кошка, к слову, с тех пор обходила нас далеко стороной и делала вид, будто не замечает, что мы находимся после отбоя в неположенном месте. Это была очень умная тварь…

Потом очнулся первокурсник-фотограф, а следом и остальные. Я слышал, всем вливали зелье из мандрагор, чтобы оживить, и надеялся, что на наших жертвах оно не скажется каким-нибудь неожиданным образом. Том сказал, что ничего с ними не случится, и я предпочел поверить ему на слово.

По счастью, никто ничего не мог рассказать о нападавших. Никто ничего не видел, а если и слышал — то только странные шорохи, не более того.

Очнулся и Перси, и мы с Джинни отправились его навестить, спугнув Пенелопу Кристал, ворковавшую что-то определенно нежное.

— Ну… ты как? — неуклюже спросил я, убедившись, что брат жив-здоров, только мрачен по самое некуда. Я бы подумал, что он переживает из-за экзаменов, если бы не знал, что всем пострадавшим разрешили сдавать их осенью, чтобы они успели нормально подготовиться. В конце концов, не по собственной же воле они провалялись пару месяцев без сознания!

— В порядке, — ответил он, глядя куда-то в сторону.

Перси как-то изменился, только я никак не мог понять, в чем именно. Ну, похудел немного и побледнел, это ясно, но у меня сложилось впечатление, будто в нем что-то надломилось. И не могу сказать, когда именно это случилось: когда он стал жертвой нападения или когда услышал (видимо, от Пенелопы) об отстранении директора.

— Точно?

— Да. Я напишу родителям, что со мной уже все в порядке, — сказал он. — Если близнецы не успели первыми. Передать им что-нибудь?

Это предложение стало для меня такой неожиданностью, что я только головой помотал, а Джинни серьезно попросила:

— Напиши, что мы их любим по-прежнему, но вынуждены искать свою дорогу в жизни. Так, Рон?

— Да, пожалуй, — кивнул я. — Ну и можешь добавить, что у меня «превосходно» по двум экзаменам, а у Джинни — аж по трем. Остальные еще не сдавали, рано.

— Ладно, передам, — кивнул Перси и вздохнул. — Сколько же я пропустил…

— Не так много, — утешил я. — Все равно никто толком не учился, монстра ловили. Ходят слухи, что экзамены хотели вовсе отменить, но попечители встали на дыбы, мол, как это — кто-то лоботрясничал, кто-то учился, и всех переведут на следующий курс?

— Малфой… — с непонятным выражением протянул брат.

— Он самый, — усмехнулась Джинни. — Но он прав. Мы вот не геройствовали, а учились, так что спокойно сдаем по программе. Пострадавшим экзамены перенесли на осень, сам знаешь. Ну а прочие пусть крутятся, как хотят!

— Согласен. — Перси помолчал, потом спросил: — А Дамблдор вернется или нет, что у вас говорят?

Мы переглянулись. В принципе, это было секретом Полишинеля, так что можно было и рассказать.

— Там мутное дело, Перси, — сказал я. — Малфой, ясно, не хочет, чтобы Дамблдор снова занял директорское кресло, но, хоть он и влиятельный тип, часть попечителей, я слышал, уже пошла на попятную. Да и в Визенгамоте с Министерством многие на стороне Дамблдора. Так что, думаю, сейчас Малфой сольется по-тихому, без скандала — доказательств-то у него никаких нет, нападения прекратились, все живы. Так что на будущий год у нас будет прежний директор.

— Ясно, — кивнул он, снова о чем-то задумавшись. — Вы домой так и не собираетесь? На каникулах?

Мы с сестрой переглянулись и решительно помотали головами.

— У миссис Лонгботтом спокойнее, — сказала Джинни. — Она нас многому учит, такого в школе не преподают. А если ты о деньгах, то…

— Вырастем — рассчитаемся, — закончил я. — Хотя не такие уж получаются большие траты, она сама говорила. Нам много не нужно.

— Понятно… Идите, отбой скоро, — сказал Перси и снова о чем-то задумался. — Спасибо, что навестили.

— Так ты все-таки наш брат, — удивленно ответила Джинни, — и даже, кажется, не такой говнюк, каким я тебя всегда считала!

— Неужто? — ожил тот. — Это почему же ты обо мне так думала?

— Потому что ты подхалим, — безжалостно ответила сестра. — Думаешь только о карьере, а ради нее кому угодно в ножки кланяться готов. И отца ты презираешь, думаешь, я не знаю? Хочешь выбиться в люди и смотреть на всех свысока, вон как тот же Малфой-старший! Только не выйдет у тебя, Перси, как был подлизой, так и останешься. Будешь на побегушках у какого-нибудь старого чмыря из Министерства, вот и вся твоя карьера! Кому ты там нужен, такой умный?

— Еще как нужен, — вставил я. — Там, я слышал, именно такие и ценятся, которые для начальства в лепешку расшибутся, лишь бы подачку кинули. Но выше какого-нибудь секретаря им все равно не подняться, там все места давно уже поделены на пару поколений вперед. Нет, я слышал, пробиться можно, но характер другой нужен. Не твой, Перси. Ты угождать здорово научился, а пробивной силы нет. Так что… Извини, если огорчили.

— Это вы на Слизерине набрались? — спросил он, помолчав.

— И там тоже, — ответил я. — Но у нас и самих головы на плечах имеются.

Джинни добавила не без намека:

— У тебя тоже. Только загаженная по самое некуда!

Перси ничего не ответил, мы с сестрой переглянулись да и пошли в нашу гостиную.

— Как думаешь, — спросила она по пути, — у него в мозгах что-то сдвинулось?

— Я откуда знаю? Все может быть. Помнишь же, все говорили, что думать могли. Ничего не видели, не слышали, не чувствовали, а мозги работали…

— Так и рехнуться недолго!

— Ну да. Или надумать что-нибудь этакое, — вздохнул я. — Посмотрим, что дальше будет. Иди к себе, а я еще чары подучу и Невилла погоняю. Экзамен завтра.

— Давай, — кивнула Джинни и убежала в спальню, а я прихватил Невилла и отправился к Тому в дневник, чтобы он нас погонял по программе второго курса…

Экзамены мы, разумеется, сдали. Вышли бы вовсе отличниками, если бы не мое наплевательское отношение к истории магии и не невиллова боязнь высоты. Ну да на «посредственно» натянули, и ладно, зато остальное вышло пополам — «превосходно» и «выше ожидаемого», на нас даже слизеринцы смотрели с удивлением. Круглыми отличниками на втором курсе были только Малфой и Грейнджер, а на первом — сестренка и еще какой-то мальчик. Луна тоже благополучно спустила историю магии на тормозах — она предпочитала альтернативные ее варианты.

— Не расслабляйтесь, — сказал нам Том, когда мы расположились в купе. — Луна уезжает, но вы-то остаетесь, и скучать вам не придется!

— Мы и не сомневались, — ответил я за всех.

Кажется, нам предстояло очень опасное лето…

Глава 25. Воплощение

Что я могу сказать об этих летних каникулах? В сущности, ничего особенного. Миссис Лонгботтом снова пригласила наших родителей на чай, и те нанесли визит, но вели себя настолько сдержанно, что я и не понял, рады они нас видеть или нет. Правда, папочка, узнав о наших успехах в учебе, поглядывал одобрительно, а мамочка долго ахала, выслушав историю о монстре (хотя родители, как приближенные к Дамблдору лица, наверняка уже всё знали). Перси на этот раз с ними не явился — он корпит над учебниками, сказал папочка, наверстывает упущенное, а то пропадает целыми днями у кого-то из однокурсников, видимо, тот ему помогает с практическими занятиями.

«Что ж вы-то не поможете?» — мог бы я спросить, но промолчал.

Так или иначе, этот тягостный визит закончился благополучно, мы распрощались и выдохнули с облегчением. А потом нас ждал сюрприз: миссис Лонгботтом в награду за успешную учебу повезла всех троих на море. Не в Ниццу, конечно, и не на Лазурный берег, и даже не в Брайтон, а всего лишь в Блэкпул, но и то показалось нам с Джинни настоящей сказкой! Говорю же, мы никогда не видели моря! И хоть оно тут даже в июле было прохладным, мы не вылезали из воды, пока не приобретали синеватый оттенок, а потом отогревались на пляже… Самое замечательное — тут не было маггловского порта, больших толп туристов, а цены радовали умеренностью. Одним словом, две недели пролетели, как не бывало, и я был уверен, что первая поездка на море запомнится мне навсегда.

— Жалко, что ты этого не видел, — сказала Джинни Тому, когда мы уже вернулись в дом миссис Лонгботтом.

— Почему, видел, — усмехнулся он. — В ваших воспоминаниях.

— Обещал же не соваться к нам в головы без спросу, — напомнил я.

— Если я не буду этого делать, вы еще, чего доброго, влипнете в неприятности, — ответил Том. — Лучше уж проконтролировать… И нет, в ваши фантазии я не лезу, так что не красней, Джиневра. У тебя и так на лице всё написано.

— Что это у меня там написано? — нахмурилась сестренка.

— Всё, — повторил Риддл и гадко улыбнулся. — Хватит болтать! За работу, а то вы совершенно разленились, и это всего за две недели! Представляю, что с вами стало бы за два месяца без моего присмотра…

— Деградировали бы, не иначе, — буркнул я. — До состояния магглов.

— Если бы! Скорее уж, домовиков… хотя нет, — сам себя перебил Риддл. — Домовики прекрасно владеют магией, пусть и специфической, а у вас в одно ухо влетает, а из другого вылетает! Правда вам, что ли, беруши купить?

— Опять! — взвыл я, поняв, что он прочитал мое воспоминание о разговоре с Луной. — Том, ну хватит уже, а? Если ты в реальном мире начнешь читать всех направо и налево, а потом выдавать их маленькие тайны, тебе тёмную устроят, будь ты хоть круче Гриндевальда!

— В реальности это будет не так просто делать, а инстинкт самосохранения у меня на высоте, — парировал Том.

— Да неужто? — хмыкнула Джинни. — То-то тебя к василиску понесло…

— Я же не просто так к нему полез, я принял меры безопасности, — фыркнул он, — и не заговаривай мне зубы! Не хочешь заниматься, так и скажи.

Потом он помолчал и добавил:

— Скоро конец июля, если не ошибаюсь. Скоро вернется Луна, и тогда…

Джинни невольно поежилась. Мне тоже стало не по себе, а судя по лицу Невилла, тот и вовсе перепугался. Одно дело — думать, мол, когда-нибудь мы все-таки попытаемся вытащить Тома из дневника, а совсем другое — знать, что скоро придется заняться этим вплотную.

— Не переживай заранее, Рональд, — сказал мне Риддл. — В худшем случае, у вас просто ничего не получится.

— Это, несомненно, утешает, — ответил я, хотя у меня немного отлегло от сердца. Он ведь мог сказать «вы все умрете».

Тем же вечером Джинни притащилась посреди ночи ко мне в спальню (да-да, я уже считал розовую гостевую своей, к хорошему быстро привыкаешь), плюхнулась рядом и трагически засопела.

— Отстань, — сказал я. — Я все знаю. Ты переживаешь за Тома, боишься не справиться и так далее. Но ты же слышала, что он сказал? Не выйдет теперь, придется обождать…

— Слышала, — мрачно ответила она, — только он соврал. Вернее, не договорил. В худшем случае действительно ничего не выйдет, только и мы пострадаем. А как сильно, неизвестно.

— Это он тебе сказал? — Я машинально нащупал тетрадку под подушкой. На месте…

— Нет, но это и так было ясно. Он, когда врет, не смотрит в глаза, я давно заметила.

— Он ведь так смотрел, только когда пытался нас легилименции обучить!

— Вот именно, — хмыкнула Джинни. — Может, конечно, у него просто привычка такая… Он вроде бы и в лицо тебе глядит, но чтобы прямо глаза в глаза — почти никогда, я нарочно пыталась его взгляд поймать, не вышло.

— Ну, мы давно знаем, что врать он горазд, — вздохнул я, — но деваться нам теперь некуда. Если только закинуть этот дневник куда подальше и забыть о нем, как о страшном сне!

— Нет уж, — сказала сестра. — Мы обещали. Даже если не выкидывать тетрадку, а спрятать, я, например, все время буду думать, что Том все еще там, в этом зале, сидит на подоконнике и смотрит за окно. И деться ему оттуда некуда…

— Не дави на жалость, — поморщился я. — Мы обещали, стало быть, сделаем, что сможем. Иди спать, а?

Джинни обиженно фыркнула и ушла к себе, а я долго еще лежал без сна и думал о том, как же все это будет происходить. Так ничего и не надумал, а пытаться расколоть Тома не стал — он был слишком уж крепким орешком, точно не по моим зубам!

Утро встретило нас несколькими новостями сразу. Их озвучила миссис Лонгботтом, читавшая после завтрака почту и свежие газеты.

— Пишут, что Дамблдор восстановлен в должности директора, — сообщила она.

— Малфой, наверно, трость сгрыз от злости, — не удержался я. Все же знали, кто инициировал отстранение директора!

— Зря ты недооцениваешь Люциуса, — прекрасно поняла меня миссис Лонгботтом. — Он малоприятный человек, но одного у него не отнять — он прекрасно чувствует, когда нужно остановиться или вовсе сдать назад. Кое-кто намекал мне, что многие попечители действовали под давлением, а когда это вскрылось, Малфой живо пошел на попятный. Правда, так и не выяснено, кто же нападал на учеников, но больше происшествий не было, так что… — тут она явно процитировала кого-то: — «Можно считать, что директор устранил угрозу, но из врожденной скромности и благородства предпочел сохранить свои деяния в глубокой тайне. Мистер Малфой также действовал из лучших побуждений, стараясь оградить жизнь и здоровье учащихся от неведомой опасности». Ну что вы смеетесь, дети?

— Бабушка, это кто написал? — хихикая, спросил Невилл. — Надо же так и тем, и этим… м-м-м… подлизаться к ним, в общем!

— Статья под псевдонимом, — улыбнулась она. — Но автор в самом деле умелый подхалим! Что до прочего, Дамблдор действительно вернулся, ну а Малфой усиленно делает вид, будто им в самом деле двигало благородство и желание спасти детей.

— Ну, Драко ведь тоже был в школе, так что он почти и не солгал, — сказала Джинни. Она сосредоточенно вязала крючком салфетку. Миссис Лонгботтом посоветовала ей это занятие для успокоения нервов и концентрации внимания. Первые несколько дней, я знаю, Джинни у себя в спальне топала ногами и швыряла катушки ниток в стену, потом успокоилась и даже освоила простенький узорчик. И приучилась разговаривать, не спуская петли и не теряя нити беседы, а между делом заглядывать в учебник. Том тоже ценил многозадачность, ему это понравилось, но засадить нас с Невиллом за вязание он даже не пытался, и на том спасибо!

— Вот именно, — кивнула миссис Лонгботтом, — и теперь вовсю продвигает свой образ защитника обделенных детишек. Сознайтесь, это ваших рук дело?

Мы переглянулись, и Невилл ответил:

— Наших, бабушка. Правда, мы только намекнули Драко кое на что, а он сказал отцу, наверно. Ну а тот уже развил идею, ты же сама говорила, он чует, откуда ветер дует!

— Ну, дело хорошее, — усмехнулась она, — я тоже кое-что пожертвовала в этот его фонд… Хм, а это о чем?

Она углубилась в газету, нахмурилась, потом кивнула нам:

— Пишут, из Азкабана сбежал опасный преступник.

— Разве оттуда можно сбежать? — удивилась Джинни.

— Как видишь, можно… Сириус Блэк?! — миссис Лонгботтом даже газету выронила, но тут же подхватила ее и принялась внимательно изучать заметку. — Невероятно…

Мы переглянулись, ничего толком не поняв. Вернее, фамилию-то я слышал, и неоднократно, у нас в родне тоже Блэки затесались, а у Драко мать — урожденная Блэк, но про этого типа я что-то ничего не мог припомнить.

— Это тот, кто выдал тому-кого-нельзя-называть родителей мальчика-который-выжил, — пояснила она, видя мое недоумение.

— Бабушка, а нельзя называть их как-нибудь покороче? — спросил вдруг Невилл, насупившись. — Скажем, Волдеморт и Поттер, а?

— Невилл! — начала было миссис Лонгботтом сурово, но вдруг осеклась. А потом сказала: — И правда что, он давно сгинул, а мы имени боимся! Тьфу, вот ведь головы людям задурили…

Она углубилась в чтение, а мы снова переглянулись, потому что снова никто ничего не понял.

— Надо написать Андромеде, — бормотала миссис Лонгботтом. Я припомнил — так вроде бы звали тетку Драко, вышедшую за магглорожденного. — Что за… Ох ты!

— Что такое, бабушка? — не выдержал Невилл.

— В этом году… — она выдержала паузу, — школу будут охранять стражи Азкабана. Опасный преступник хочет проникнуть туда, а если он сумел сбежать из тюрьмы, то попасть в школу ему будет легче легкого!

— Да кто он такой, этот Блэк? — спросила Джинни с любопытством.

— Крестный Гарри Поттера, — ответила миссис Лонгботтом. — Предатель и убийца.

— Но Поттер-то ему зачем? — удивился я.

— А ты не понимаешь? Волдеморт развоплотился, столкнувшись с Гарри. Его приспешники… кто умер, кто в тюрьме, кто в бегах, лишь единицы сумели удержаться на плаву! Как думаешь, кого они винят во всем этом?

— Поттера, — за всех ответил Невилл. — Но почему Блэк опомнился только сейчас? Раньше-то до Гарри добраться было — раз плюнуть, он ведь с магглами жил, а не в Хогвартсе!

— Откуда мне знать? — пробурчала миссис Лонгботтом.

— А что за стражи Азкабана, — не отставал от нее внук.

— Ты что, не помнишь… — я вовремя осекся, не договорив «Том же рассказывал», но вовремя исправился: — Тюрьму сторожат дементоры. Это всем известно.

— Да, точно, — сконфузился Невилл. — Совсем позабыл… И что, теперь они будут возле школы?!

— Именно, — мрачно сказала миссис Лонгботтом. — Безобразие, конечно, но, кажется, власти считают это единственным способом обезопасить Поттера…

«Вот и та пакость, о которой говорил Том», — прочитал я в глазах сестры. Н-да, если в новом учебном году нас будут охранять дементоры, Хогвартс точно покажется не лучше Азкабана! И вот в такую-то радость и намерен выбраться Риддл… С другой стороны, он прав — я предпочел бы, чтобы он был рядом во плоти и с волшебной палочкой наперевес!

— Идите, дети, — велела она, — мне нужно написать несколько писем. Кстати, мистер Лавгуд пишет, что они вернулись с курорта. Думаю, завтра или послезавтра они нас навестят.

Мы переглянулись. Ну вот, ждать больше нечего!..

Разумеется, Луне ничего не стоило убедить отца оставить ее на пару дней с нами — мы соскучились друг по другу, а ему нужно разобраться с делами, не отвлекаясь ни на что, все-таки месяц отсутствия — не шутки, если у тебя нет толкового управляющего! Миссис Лонгботтом милостиво согласилась, заявив, что Джинни необходима женская компания, иначе она вырастет сорванцом, и Луна водворилась в сиреневой спальне. Очень в ее стиле, я бы сказал…

— И когда? — только и спросила она, когда мы собрались вчетвером в нашей здешней штаб-квартире.

— Завтра бабушка собирается в гости к миссис Тонкс, — проинформировал Невилл. — Хочет что-то там обсудить по поводу беглого Блэка и охраны школы. А она если туда отправится, то надолго, в прошлый раз они у нас встречались, так от завтрака чуть не до полуночи просидели, всё сплетничали! А уж если к ним профессор МакГонаггал присоединится, то бабушка и заночевать там может…

— Ну вот он, наш шанс, — без особого энтузиазма произнес я, а Джинни кивнула. — Осталось узнать, что нам потребуется для возрождения Тома. Идем, спросим, что ли?

Как выяснилось, нам не требовалось ничего, только дневник и мы сами. И, признаюсь, когда на следующий день мы собрались под кустом сирени в саду (сирень была старая, раскидистая, ветви опускались чуть не до земли, так что получился настоящий шалаш), мне было очень не по себе.

«Всё просто, — прошептал Том-из-дневника, — сядьте кругом, тетрадь положите в его центр. Левую руку положите на тетрадь, да, ладони друг поверх друга, а правую — на плечо соседу, чтобы замкнуть круг. А теперь закройте глаза и постарайтесь вспомнить меня…»

«Тебя забудешь», — подумал я, но выполнил требование и зажмурился. Вспомнить, говоришь? Ну… лицо помню, развевающуюся мантию, привычку сидеть на подоконнике, сцепленные за спиной руки, горящие азартом глаза… горящие глаза…

Помню, у меня сильно закружилась голова, и я стиснул плечо Невилла, чтобы не потерять сознания. Тщетно: эти глаза становились все ближе и ближе, я падал в них, бесконечно долго падал в пылающую черноту, пока не сорвался и не рухнул в бездну…

Очнулся я от того, что кто-то без лишней нежности хлестал меня по щекам.

— Эй, давай, приходи в себя, — услышал я сквозь шум в ушах смутно знакомый голос. — Рональд, чтоб тебе ни дна, ни покрышки! Подъем!

Я с трудом открыл глаза — перед ними все плыло, сфокусировать взгляд было неимоверно тяжело, — и увидел над собою поразительно знакомую физиономию. Да, я почему-то лежал навзничь на траве, хотя помнил, что вроде бы сидел.

— О, живой, — весело констатировал незна… да какой незнакомец, это был Том Риддл! Настоящий, живой — это я мог засвидетельствовать, рука у него оказалась очень тяжелой, — в чистой, но немного обтрепанной мантии и старомодных брюках с джемпером под нею. — Узнаешь?

— Получилось? — просипел я.

— Как видишь, — Том отодвинулся, потянулся и огляделся, с наслаждением вдохнув теплый летний воздух. — Хорошо-то как…

Голова у меня постепенно перестала кружиться, я с грехом пополам сел и посмотрел по сторонам. Остальные лежали рядом, все дышали, и на том спасибо! Я потормошил Невилла, и тот отозвался почти сразу. В смысле, лягнулся, чуть не угодив мне по носу.

— Да очнись ты! — рявкнул я, и это возымело действие: он сел и заморгал, приходя в себя.

Том тем временем поднялся на ноги и, хоть его немного пошатывало, выглядел он неплохо. Но, конечно, в дневнике он сильно приукрашивал если не свою внешность, так одеяние точно.

Я кое-как встал на карачки, подобрался к Джинни, потряс ее за плечо, и с третьей попытки таки привел в сознание. Невилл уже ставил на ноги Луну, которая с огромным интересом разглядывала Тома во плоти.

— Что, не вышло? — со страхом спросила Джинни, хватаясь за мою руку, чтобы принять вертикальное положение.

— Очень даже вышло, — сказал я и посторонился, чтобы не загораживать ей вид на Риддла.

— Ну вот мы и встретились! — сказал он с обычным своим пафосом, но не выдержал и засмеялся. Сейчас Том выглядел не таинственным и загадочным юношей, будущим Волдемортом, а обычным мальчишкой, ненамного старше нас. — А вот это я, с вашего позволения, оставлю при себе…

С этими словами Том ловко подобрал дневник и сунул за пазуху. Луна подошла поближе и осторожно потрогала его пальцем, будто боялась, что он вот-вот растворится в воздухе. Но нет, Том был вполне материален! Джинни пошла дальше, хотела схватить его за руку, но споткнулась и чуть не полетела носом в землю, спасибо, Риддл ее поймал.

— Эге, — сказал он, — здорово я вас вымотал, а? Говорил же, кого одного наверняка убью, вы вон вчетвером едва на ногах держитесь! Перекусить что-нибудь найдется? И чаю горячего послаще, а то девчонки, я смотрю, совсем зеленые!

— Я сейчас домовику велю… — подхватился Невилл, но Том остановил:

— Погоди, я хоть в кустах спрячусь, а то домовик твоей бабушке живо расскажет о каком-то незнакомце… А так да, скажи, что вы хотите устроить пикник во-он за теми деревьями, там вроде бы беседка, да? Действуй!

Невилл утопотал к беседке, вызывать и инструктировать домовика, а Том, прислонившись к толстенному стволу сирени, внимательно уставился на нас.

— Там, внутри дневника, вы были немного другими, — сказал он наконец. — Наверно, я тоже?

— Ага, — подтвердил я, — ты был невыносимо пафосным, носил шелковую мантию и белоснежную рубашку, а еще у тебя не было угрей на носу. И пробор был как по линеечке. И уж извини, потом от тебя не пахло.

— Гхм… — Том невольно потрогал нос и пригладил взъерошенные волосы.

— Но так ты выглядишь живым, а не картинкой, — сказала Луна, а Джинни несколько раз кивнула, а потом добавила:

— Тебе бы переодеться. Ты очень бросаешься в глаза. Мода… гм… сильно изменилась.

— Покажите, во что, я трансфигурирую, — усмехнулся он, — если, конечно, кто-нибудь одолжит мне палочку!

Разумеется, Джинни тут же сунула ему свою.

— Пойдет, — кивнул Том, на пробу взмахнув ею. — Так… что тут у вас носят?

Скажу прямо, в джинсах и тенниске он выглядел совсем не великим и ни капли не ужасным. А сделав себе стрижку, как у Невилла, Риддл вовсе утратил горделивый вид и превратился в натуральную шпану вроде моих братцев.

— Так годится? — спросил он, возвращая палочку Джинни.

— Вполне, — одобрил я.

— Еще спереди волосы укороти, чтобы стояли торчком, — посоветовала Луна. — Или просто взлохмать. Так ты будешь совсем не похож на себя из дневника. Да-да, именно так…

— Отлично, — улыбнулся Том. — А теперь пойдемте перекусим? За полвека я соскучился по нормальной еде!

Что соскучился — это точно, со стола он метал только в путь!

— И что ты теперь будешь делать, Том? — спросила Джинни. После чашки сладкого чая и пары бутербродов к ней вернулся нормальный цвет лица, только она избегала смотреть на Риддла.

— Я же говорил, вернусь в Хогвартс, — ответил тот, делая себе трехъярусный сэндвич. И как в него только помещалось… — Еще целый месяц впереди, я успею придумать, как легализоваться. Рон, я заберу часть шкуры и яда василиска, не возражаешь?

— Нет, конечно, я-то вообще не представляю, кому ее можно загнать и почем, — кивнул я. Хорошо еще, мы прихватили это добро с собой, не рискнув оставить в школе!

— А я представляю. Отлично… Словом, мои маленькие друзья, я исчезаю. Увидимся в Хогвартсе!

— Погоди, куда это ты исчезаешь и как? — не понял я. — Палочки у тебя нет, а аппарации учат только на шестом курсе!

— Рональд, ну что ты, как маленький, — улыбнулся Том. — Думаешь, я не умею аппарировать? Дел-то куча… Мы до этого с вами еще не дошли, но, думаю, дойдем. Как только с защитой разберемся. А что до палочки, это, конечно, проблема, но проблема разрешимая…

— Возьми мою, — предложила Луна. — Я скажу папе, что сломала ее, он купит мне новую, вот и все.

— Спасибо, но не стоит, право, — серьезно ответил Риддл. — Ты же несовершеннолетняя, и если я стану колдовать где-то… словом, не здесь, это живо засекут. Зачем тебе неприятности?

— Погоди-погоди… — сказал вдруг Невилл и ненадолго умолк, как обычно, когда глубоко задумывался о чем-то, а потом выдал: — Том, я знаю, где бабушка хранит дедушкину палочку!

— А вот это совсем другое дело, — кивнул тот. — Зарегистрирована она на взрослого волшебника, а живого или нет, проверять не станут. Только твоя бабушка не хватится пропажи?

— Вряд ли, она очень редко ее достает, — ответил Невилл. — Только на его день рождения, а до него еще далеко, на Рождество и на годовщину их свадьбы, а она весной. И ты же ее вернешь, правда?

— Непременно, — заверил Том, — как только разживусь собственной. Буду очень тебе благодарен, с палочкой всё намного упрощается… С чужой, конечно, колдуется не так легко, как со своей, но это лучше, чем вовсе без ничего!

— Тогда я сейчас принесу, — сказал тот и умчался на этот раз в дом. И правда, не домовика же за такой вещью посылать, это не пикник, он живо протреплется миссис Лонгботтом, и тогда нам несдобровать!

Мы молчали. Признаюсь, мне очень хотелось расспросить Тома, только я никак не мог придумать, с чего начать.

— Ты вроде бы говорил, что владеешь беспалочковой магией, — подала вдруг голос Джинни. — И что-то еще такое болтал про подпорки для хромоногих волшебников…

— Говорил, — ничуть не смутился Том и подпер подбородок сцепленными пальцами. — И повторю. Да, владею. Но пока еще не на том уровне, на котором хотелось бы. Против взрослого волшебника с палочкой — если я не застану его врасплох или спящим, — я пока выйти не рискну. Хотя бы потому, что сил у меня сейчас не так уж много. Вот чуть погодя — другое дело, а пока придется ходить… хм… с костылем.

— Ты совсем-то уж не пропадай, — попросил я. — Может, хоть напишешь?

— Как он напишет, если у него нет совы? — одернула Джинни, хотя ей явно хотелось меня поддержать.

— Мало ли способов? — удивилась Луна. — Сову можно взять на почте. Это недорого. А если вы боитесь, что миссис Лонгботтом что-то заподозрит, пусть Том пишет мне, а я перешлю…

— Хорошая идея, — кивнул Том. — Но частых и подробных писем не обещаю.

— Хоть черкни, что жив-здоров, — вздохнула Джинни. — Ой, да, а как же ты сядешь на Хогвартс-экспресс без билета?

— Можно подумать, их там проверяют! — улыбнулся Риддл. — Проеду безбилетным. А в крайнем случае аппарирую в Хогсмид или камином доберусь, чтобы не светить умениями. Ну а оттуда дойду до школы пешочком и подожду всю ораву у ворот. Дел-то…

— Ну ладно, — вздохнул я. На лице Тома читался неподдельный энтузиазм, но мне было как-то боязно: мир действительно сильно изменился за пять десятков лет, и если наш, магический, эволюционировал медленно, то маггловский… — Слушай, может, тебе хоть в двух словах рассказать, что сейчас у магглов творится? Чтоб ты хоть не стоял, разинув рот!

— Давай, — охотно согласился Риддл, делая сложный выбор между ветчиной и сыром. В итоге он выбрал и то, и другое. — Я слушаю.

— Но я тоже не очень хорошо разбираюсь в магглах, — предостерег я. — Могу рассказать только то, что слышал от отца и читал в книжках и газетах, которые он таскал домой.

— Рональд, поверь, я достаточно хорошо в них разбираюсь, — фыркнул он, — я с ними вырос. Ты мне лучше о веяниях времени расскажи, а человеческая природа ни капли не меняется, уж поверь!

Ну я и рассказал, что мог припомнить. Про всякие изобретения, новые машины, цветные телевизоры, компьютеры, полеты в космос и все в том же роде. К моему некоторому огорчению, Том ничуть не удивился и не взволновался.

— Это все техника, — сказал он. — Привыкну. Я всегда могу прикинуться парнем из захолустья, где телевизор один на весь поселок, да и тот черно-белый, а из машин — разве что трактор да какой-нибудь рыдван двадцатых годов выпуска. А вот с ценами придется разбираться самому… Ну да ладно. Сбуду добро, поменяю у гоблинов деньги на фунты, а там сориентируюсь. За информацию спасибо!

— Не за что, — вздохнул я, и тут вернулся, наконец, Невилл.

— Вот, держи, — протянул он палочку, даже с виду старую, потертую. — Еле вспомнил, как тайник открывается…

— Совсем другое дело! — воскликнул Том, взяв ее и взмахнув на пробу, а потом сказал Луне: — Не в обиду тебе будет сказано, но твоя палочка совершенно не подходит к моему темпераменту.

— Надо было брать мою, — не удержалась Джинни.

— Тогда я мог бы спалить половину сада, — улыбнулся Риддл. — Твоя для меня… хм… чересчур горяча и своенравна. Правду говорят, что палочка выбирает хозяина, и явно по характеру и склонностям… Вилли, а палочка твоего деда из какой древесины?

— Я не помню, — вздохнул тот. — Вот сердцевина — сердечная жила дракона, это точно.

— Уже неплохо. В самый раз, я бы сказал… — Том в два глотка допил остывший чай и поднялся. — Мне пора. Чем раньше начну, тем скорее освоюсь в этом прекрасном новом мире!

— Если что, ты всегда можешь вернуться, — произнесла Луна. — Найдешь мой дом?

— Спрошу, если что, — пожал он плечами. — Ну а сюда-то уж точно дорогу не потеряю… Давайте прощаться, а то нагрянет миссис Лонгботтом, объясняйся с ней…

Нам с Невиллом Том крепко пожал руки, а девочек расцеловал в щеки. Луна восприняла это спокойно, а Джинни сделалась ярко-малиновой (по-моему, у нее даже уши задымились).

— Ну, до встречи! — сказал нам Риддл.

Хлопок — и он испарился, будто не бывало. Если бы не пятая чашка на столе, я подумал бы, что нам привиделось.

— Ну, — сказал я преувеличенно бодро. — Не будем терять времени понапрасну! Том прав — до школы еще целый месяц, и если мы перезабудем все, чему успели научиться, он точно не обрадуется! А получить Круциатус в реальности мне как-то не хочется…

— Точно, — кивнул Невилл. — Я еще попрошу бабушку, чтобы она нам разрешила попрактиковаться с зельями. Ну теми, которые мы уже успели пройти, лишним не будет!

— А под шумок, — поняла его мысль Джинни и чуточку повеселела, — можно вспомнить и то, чему учил нас Том!

— Хорошая мысль, — одобрила Луна. — Всех ингредиентов у нас нет, купить не купишь, сразу спросят, зачем. Вот заодно попрактикуемся их заменять…

— Одна сплошная польза, — заключил я, и мы пошли претворять планы в жизнь.

Глава 26. Август

Честно говоря, к концу августа я уже был готов убить Джинни, а заодно и Тома, когда он мне подвернется. Но Том-то ладно, прислал где-то в десятых числах записку, мол, жив-здоров, увидимся, да и пропал. Во всяком случае, он не маячил на глазах (хотя, признаюсь, без него было скучно). Джинни же, сперва с энтузиазмом взявшаяся за повторение пройденного, скоро скисла и ходила с мрачным видом. Миссис Лонгботтом это, разумеется, заметила, а поскольку ей Джинни ничего не сказала, насела на меня. Я же довольно удачно соврал, что в школе сестра познакомилась с мальчиком, тот обещал писать летом и даже прислал пару записок, а потом перестал, вот Джинни и расстроилась. Сама же первой писать не хочет, потому что слишком гордая.

— А, — кивнула миссис Лонгботтом, распуская очередной шарф и сматывая разноцветную шерсть в клубки. — В вашем возрасте это случается. Правда, помнится, я влюбилась только на втором курсе, но как пылко! Какой для меня было драмой знать, что предмет моего обожания через год закончит школу, и больше я его не увижу!

— А как его звали, бабушка? — с интересом спросил Невилл.

— Вот поверишь ли, дорогой, — ворчливо сказала она, — не могу вспомнить! Помню только, что он обожал мятные пастилки и сильно бриолинил волосы, тогда это было модно. А уж мне-то он казался писаным красавцем! У него была роскошная белокурая шевелюра, а еще он позволял себе не затягивать галстук и даже расстегивал воротничок рубашки. По тогдашним временам это тянуло на бунт!

— Он-то знал, что вы в него влюблены? — поинтересовалась Джинни.

— Что? О, Мерлин, разумеется, нет! — засмеялась миссис Лонгботтом. — Я бы сгорела со стыда, если бы он хотя бы заподозрил что-то подобное. Конечно, я посылала ему анонимные валентинки, подарки к Рождеству и на Пасху, но… это всё. После его выпускного я целый месяц почти ничего не ела и писала слезливые стишки о разлуке. Матушка даже решила, что я села на диету, а поскольку считала это крайне вредным для здоровья, то немедленно увезла меня на курорт. Там я и познакомилась с твоим дедушкой…

— Правда? — удивился Невилл. — Ты никогда не рассказывала!

— К слову не приходилось. Правда, тогда я еще не знала, что мы поженимся. Знакомство наше было ужасным: я в тоске и печали строила песочный замок у самой воды, воображая себя покинутой принцессой, а он его разбомбил. После этого я гонялась за ним по пляжу и грозилась утопить, а он знай хохотал… — миссис Лонгботтом улыбнулась воспоминаниям. — Потом, кажется, я таки подловила его в воде и притопила, а он в отместку посадил мне на голову краба, когда я задремала в шезлонге. А на следующий год я увидела его в Хогвартсе — он был моим ровесником, но с другого факультета, я его и не замечала раньше… Теперь заметила! Он дергал меня за косы, я била его портфелем, он плевал в меня на занятиях жеваной бумагой, я показывала язык… словом, как обычно в этом возрасте, — заключила она.

— Прекрасная история, — сказала Луна без тени иронии. — А потом?..

— Потом я встречалась с юношей с Рэйвенкло, а дедушка Невилла перебрал, по-моему, всех девиц с нашего курса и помладше. Но на пятом курсе на Рождество он поймал меня под омелой… — миссис Лонгботтом развела руками, — а в итоге пришлось после школы выходить за него замуж, возражений он слушать не желал.

— Бабушка, — подумав, произнес Невилл, — ты говоришь, раньше дедушку не замечала, но если бы он учился с тобой на одном факультете, то ты не могла бы его не знать, верно? А если он пересекался с тобой на занятиях, выходит, он был…

— Он был слизеринцем, дорогой, — вздохнула она, — слизеринцем до мозга костей, только взбалмошным и… хм… ни во что не ставящим условности. Вроде того же Блэка, только мой муж с годами остепенился и постарался забыть об ошибках молодости. Но какой разразился скандал, когда мы тайно поженились… Это было прекрасно!

— Не думал, что у тебя была такая бурная юность, — пробормотал Невилл.

— Конечно-конечно, я всю жизнь была старой каргой, — фыркнула миссис Лонгботтом. — Словом, Джиневра, не переживай. Мальчишки в этом возрасте частенько забывают о своих обещаниях, а потом страшно удивляются, почему это ты обижаешься. Для тебя его письма важны, а ему кажутся сентиментальной ерундой. Или, скажем, родители увезли его за границу, почему нет? В школе разберешься, главное, не руби сплеча, а сперва разберись, в чем дело.

— Да, пожалуй, я так и поступлю, мэм, — подумала Джинни и немного воспрянула духом. Правда, видя опасные огоньки в ее глазах, я немного волновался за Тома… — Спасибо.

После этой беседы сестренка немного успокоилась и с прежним рвением взялась за занятия. Миссис Лонгботтом впрямь разрешила нам попрактиковаться в зельеварении (в закрытом обычно восточном крыле оказалась неплохая лаборатория), но только под ее личным контролем или хотя бы под присмотром домовика, так что особенно разгуляться нам не удалось, замену ингредиентов мы придумывали исключительно в теории. Ну да ничего, программные зелья за второй курс мы с Невиллом повторили, а девочки… гм… тоже повторили, потому что сильно опередили эту самую программу. Том-то не делал скидок на возраст, уверяя, что эту бурду способен сварить однорукий младенец, что уж говорить об особи хомо сапиенс старше десяти лет!

Заодно миссис Лонгботтом показала нам, где в библиотеке хранятся книги ее покойного супруга и родителей Невилла, и вот тут-то уж мы оторвались по полной! Надо ли говорить, что там нашлось немало интересного касаемо защиты от темных сил? И кое-что непосредственно о самих темных силах?

— Если бы Том знал об этих сокровищах, мы бы его отсюда силой не выгнали, — высказалась Джинни, листая очередной старинный фолиант с довольно неаппетитными иллюстрациями (там то ли кого-то выворачивали наизнанку, то ли снимали кожу заживо, словом, развлекались от всей средневековой души). — Он бы тут поселился, а миссис Лонгботтом присылала бы ему чай с печеньем и всячески заботилась. Ей, по-моему, одним сироткой больше, одним меньше…

— Мы с тобой не сироты, — напомнил я.

— Фактически — они самые, и это при живых родителях! — сестра смерила меня таким взглядом, что я предпочел умолкнуть. В целом она была права…

Слава Мерлину, первое сентября было все ближе и ближе! В этот раз за покупками мы отправились буквально накануне отбытия в школу, потому что нужны нам были сущие мелочи. Мантии, как и прежде, миссис Лонгботтом заказывала на дому, а тетради и ручки с карандашами прислал мистер Лавгуд (я так и знал, что он знает о маггловском мире куда больше, чем наш с Джинни папочка!). Учебники за второй курс мы с Невиллом отдали девочкам, а сами постановили обходиться одним комплектом на двоих: все равно делим спальню, сидим за одной партой, так зачем тратиться? Да и тяжести меньше… Оставалась всякая ерунда вроде ингредиентов для зелий да пергамента с чернилами для контрольных работ и сочинений. Ну и хотелось прогуляться, конечно!

Миссис Лонгботтом нездоровилось, поэтому она отправила нас с домовиком, сказав, что верит в нашу разумность, способность не потеряться на Диагон-аллее и не объесться мороженым. Мы тоже верили во все, кроме последнего (на что деньги нам были выделены особо), поэтому клятвенно заверили ее, что все будет в порядке, и отбыли.

Основной поток учеников с родителями уже схлынул, можно было без суеты и толкотни пройтись по магазинам и выбрать необходимое. Учитывая то, что к самому концу августа многое продавалось со скидкой, мы удачно выбрали время для покупок.

Так, мы немного превысили бюджет в книжном, решив, что мороженого нам и дома дадут, а когда еще урвешь в букинистическом разделе старый учебник по защите? Даже с чьими-то информативными пометками на полях, что само по себе ценно… Ну и так, набрали всего по мелочи, еле распихали по сумкам. На ингредиенты хватило впритык, а на пергамент с чернилами уже не хватало. На этот раз нас выручила Луна — у нее имелись при себе еще деньги.

— Папа сказал, что у меня всегда должен быть неприкосновенный запас на всякий случай, — пояснила она, рассчитываясь в канцелярском отделе. — Чтобы не попасть в неловкое положение. Видите, пригодилось!

— Можно было бы попросить записать на счет, — пробурчал Невилл, явно переживая из-за того, что не додумался разбить копилку. — Мы тебе отдадим…

— Какие могут быть счеты между своими? — удивленно спросила Луна. — Еще осталось на мороженое. Идем?

Мы поколебались, но желание посидеть на веранде кафе, как взрослые, с креманкой мороженого и бокалом лимонада перевесило. В другой раз мы угостим, вот и всё!

Правда, до кафе мы не дошли. Где-то на полпути нас вдруг окликнули, голос показался мне смутно знакомым, но акцент…

— Простите, не подскажете, где здесь можно купить школьную форму?

По-моему, мы развернулись все разом.

— Том?.. — неверяще протянул Невилл.

— Как вы угадали? — лучась улыбкой, спросил Риддл. Он сильно изменился за этот месяц, во всяком случае, вывел угри, опять сменил стрижку, нацепил модные очки с тонированными стеклами и оделся… не в британском стиле, отнюдь. Причем на нем были маггловские шмотки, это точно, у нас тут такого не шьют. И этот кошмарный акцент… — Томас де Линт к вашим услугам, молодые люди!

— Опять «де»! — прошипела Джинни — Какой будет анаграмма на этот раз?

— Никакой анаграммы, — фыркнул Том. — Хм… кажется, вы шли в кафе? Позволите составить вам компанию и угостить мороженым?

— Конечно! — сказали мы чуть ли не хором.

— Тогда чего мы ждем? — он подхватил Джинни с Луной под руки и увлек за собой. Мы с Невиллом пошли следом.

По пути мы, ясное дело, помалкивали, и только когда нам принесли заказ, пустились в расспросы.

— Мог бы написать хоть пару раз, — попенял я, ковыряясь в крем-брюле. — Мы же переживали, вообще-то!

— Извините, ребята, было не до того, — серьезно сказал Том. — Думаете, так просто вписаться в мир, из которого выпал на полвека? Вот то-то же… Причем, как ни странно, у магглов это оказалось сделать намного проще. Достаточно сказаться иностранцем, и никто не удивляется твоим промашкам!

— Это у тебя французская фамилия теперь? — спросил Невилл. — Вроде как аристократическая?

— Нет, ни капли, — улыбнулся тот. — Обычная голландская фамилия. Я, видите ли, потомок буров из Южно-Африканской республики. Англо-бурские войны, может, знаете?

— Ну… слышал краем уха, — сознался я, потому что действительно читал о чем-то подобном в маггловских книжках. Остальные честно помотали головами.

— Вот и все прочие так же — в лучшем случае, слышали краем уха, а подробностей не знают, а это мне на руку, — серьезно сказал Том. — Одним словом, я сын чистокровной англичанки и местного уроженца, ведущего род как раз от буров… Как думаете, примут в Хогвартс приблудного иностранца?

— Не знаю, — честно ответил я, — никогда о таком не слыхал.

— Значит, нужно создать прецедент, — улыбнулся он. — От моей истории все будут плакать кровавыми слезами, клянусь! Кстати, Вилли, возьми дедову палочку и положи на место. Еще раз спасибо за нее, она меня очень выручила.

— Ой, да, надо ее опять спрятать, пока бабушка не хватилась, — кивнул Невилл и бережно убрал палочку в сумку.

— А где тебя носило? — с интересом спросила Джинни, уплетая мороженое. Настроение у нее сделалось прямо-таки лучезарным.

— Много где, — уклончиво ответил Том. — Это совсем не интересно. Главное, мне удалось разжиться документами — магглы теперь сделались совсем уж беспечными! — и деньгами. Остальное — не проблема. Кстати, у меня заметный акцент?

— Еще какой, — заверил я. — Ты только не наколдуй что-нибудь в этой манере, а то мало ли!

— Я уже пробовал, заклинанию это без разницы, — улыбнулся он. — Так вот… в документах я приписал себе лишний год, чтобы спокойно колдовать и аппарировать вне школы, но из-за разницы в программах в ЮАР и Британии прошу принять меня на пятый курс. Ответа пока нет, но, думаю, дельце выгорит… Опять слушать эту нудятину неохота, но да ладно, больше времени останется на занятия с вами, мои дорогие оболтусы!

— Ура, — сказала Луна. — А то повторять одно и то же скучно.

— Ничего, я еще посмотрю, что вы там наповторяли, — зловеще пообещал Том. — Кстати, нужно будет слазить в Тайную комнату за шкурой василиска. Я нашел одну лавочку, там дают хор-рошие деньги!

— И не спрашивают, где ты раздобыл такую редкость? — удивился я.

— В том-то и дело, что не спрашивают, а это дорогого стоит… — Риддл неприятно улыбнулся. — Если сбывать понемногу, можно недурно заработать. Пока мне и так хватит, но я стараюсь думать о будущем.

— Учебники-то уже купил? — поддела Джинни.

— Воспользуюсь школьным фондом, — в тон ей ответил Том. — Мне про него уже рассказали… А особенно негодовал хозяин книжной лавки, когда я зашел справочник купить. Бедняга лишился порядочной статьи доходов! Я даже не представлял, что на подержанные учебники такой спрос…

— Ну так не все же миллионеры, — пожал я плечами, мысленно поаплодировав Малфою-старшему: сумел же выкрутиться, пусть и при помощи идеи мистера Лавгуда. О его роли в отстранении Дамблдора поговорили да забыли, а этот фонд помощи малоимущим студентам постоянно будет на слуху! Надо не забыть сказать Драко, что он мой должник, вот что…

Мы посидели еще немного, но рассказывать о том, как он провел этот месяц, Том отказывался наотрез.

— Вы слыхали, какое веселье нас ждет в новом учебном году? — спросил он.

— Ты о чем?

— Об охране школы, — расплывчато произнес он. — Нет, Вилли, не спрашивай, откуда я это знаю. Слухом земля полнится… Помните, что я рассказывал об этих тварях?

— Такое, пожалуй, забудешь, — поежился я.

— Вот и отлично. Главное, сами держитесь от них подальше. Патронуса вы пока вызывать не умеете, хоть заклинание и знаете, а без него… — Том развел руками.

— А ты умеешь? — спросила Джинни.

Том ничего не ответил, а после паузы вдруг спохватился и полез в сумку со словами:

— Чуть не забыл! Вилли, твой день рождения я благополучно прошляпил, сидючи в дневнике, так что вот тебе подарочек, пусть и запоздалый.

— Спасибо… — восторженно протянул Невилл, схватив толстенный затрепанный «Полнейший и современнейший справочник Мастера Трав и Зелий» чуть ли не позапрошлого столетия. Кажется, даже в библиотеке у Лонгботтомов такого не было.

— А это… — Том охлопал карманы, нашел искомое и вручил Джинни небольшой подарочный мешочек, — подарок для тебя, у тебя ведь тоже недавно был день рождения, верно? Надеюсь, тебе понравится.

Сестренка посмотрела недоверчиво, потом вытряхнула на ладонь кулон в виде подсолнуха. Сердцевина у него была из темного, густо-коричневого прозрачного янтаря, а лепестки — из светлого, солнечно-желтого. Между лепестками посверкивали небольшие золотистые камушки — топазы, как пояснил Том, любуясь реакцией.

— Твой цветок по гороскопу, — сказал он, — льва я дарить не стал по понятным причинам, петуха тоже.

— Спасибо… — пробормотала Джинни, и у нее опять заполыхали уши. — Не стоило так тратиться…

— Ерунда, — ответил Том и поглядел на нас с Луной. — А для вас пока только сувениры, весенние вы мои, до дня рождения вам обоим еще далеко!

Мне достались серебряные запонки, почти как у Малфоя (сволочной Том явно опять прочел мои мысли!), с чернением в виде шахматной клетки и выгравированным на этом фоне крохотным ферзем. Ну а Луне — здоровенный том с описанием всевозможных гаданий на картах. Надо ли говорить, что остаток дня она ходила с ним в обнимку?

— А теперь мне пора, — сказал Том, одарив нас и расплатившись за мороженое. — Увидимся!

Мы даже попрощаться толком не успели, как он исчез. О том, что Риддл нам не привиделся, напоминали только пустые креманки, недопитый лимонад и подарки. Ну а от осознания того, что Том жив и вполне себе благоденствует, на душе стало намного легче! Теперь бы ему еще попасть в школу, но с его пронырливостью… думаю, он сумеет. Лишь бы Дамблдор его не узнал…

— У нас остались деньги, — сказала вдруг Луна, позвенев мелочью в кармане. — Еще по мороженому или лучше сходим в другой книжный?

Мы подумали-подумали да отправились в книжный, ворошить подержанные тома — вдруг да попадется что-нибудь ценное?

Глава 27. Поезд

На перроне мы стояли, едва не подпрыгивая от нетерпения. Миссис Лонгботтом наставляла внука, но внук толком не слушал, озираясь по сторонам. Тома нигде не было видно, хотя поди разгляди кого-нибудь в такой толпе!

Вот папочку с мамочкой и близнецами я увидел. Перси с ними не было, наверно, опять решил выпендриться и ушел к старостам. А может, ворковал где-нибудь со своей Пенелопой, кто его разберет?

Хогвартс-эспресс дал гудок, мы распрощались с миссис Лонгботтом и пошли искать свободное купе.

— Тут вроде бы никого… — заглянув в очередное, сказала Джинни. Вид у нее был мрачный.

— Том, наверно, сразу отправился в Хогсмид, — напомнила Луна, которая отлично чувствовала чужое настроение. — Ему ведь так удобнее. Не нужно ехать столько часов…

— Точно, — сообразила сестренка и заметно повеселела. — Но мог бы и предупредить!

— Ну это же Том… — пожала плечами Луна с таким видом, будто эта фраза всё объясняла. Впрочем, она действительно всё объясняла. — Кажется, тут есть места. Ой…

В купе был только один пассажир, дремлющий у окна.

— Что-то не припоминаю взрослых в поезде, — пробормотал Невилл. Я тоже взрослых не замечал, разве что тетушку, продававшую сладости, да машиниста с помощником, которых никогда не видел.

Незнакомец был одет в поношенную мантию, а сам выглядел больным и усталым. С виду он был довольно молод, но волосы у него уже поседели.

— Как думаете, кто это? — негромко спросил Невилл, когда мы кое-как разместились и закрыли дверь купе.

— Профессор Р. Дж. Люпин, — отозвалась Луна.

— Откуда ты знаешь?

— Так написано у него на чемодане, — ответила она, указывая на багажную полку над головой незнакомца. Там лежал маленький обшарпанный чемодан, для надёжности аккуратно обвязанный веревкой. «Профессор Р. Дж. Люпин» было отпечатано на одном из углов полустертыми буквами.

— Как думаете, что он преподаёт? — спросила Луна.

— Так это же очевидно, — ответила Джинни. — В Хогвартсе только одна вакансия. Защита от тёмных искусств.

Мы скептически переглянулись. Преподавателей защиты вечно преследовали неприятности. Поговаривали, что эта должность проклята, и впору было поверить в это — что ни год, так новый преподаватель! Может, этот задержится? На вид он был довольно симпатичным, хотя… Локхарт был красавец хоть куда, но на деле оказался никчемным волшебником. В конце концов, преподавателя надо не по внешности судить, а по умению… Ладно, увидим его в деле — узнаем, решил я. Видимо, о том же подумали и остальные.

Луна вынула свою любимую колоду, Невилл — тетрадку для записи очков, и мы снова принялись играть в преферанс. Обсуждать что-то при постороннем не хотелось (мало ли, вдруг он не спит, а притворяется?), а время скоротать было нужно.

— А, вот вы где! — весело сказал Том, появляясь на пороге, и Джинни просияла. — По всему поезду вас ищу, а…

— Тс-с! — зашипел Невилл, указывая на спящего профессора.

— Получше места не нашли, что ли? — прошептал в ответ Том и небрежно трансфигурировал свой чемодан в табуретку, потому что иначе сидеть ему было негде.

— Так все битком забито! Тут хоть тихо… Играть будешь?

— Ну а чем еще заняться? — философски спросил Риддл. — Сдавайте.

— Тебе все-таки прислали билет? — с интересом спросила Джинни, ловко тасуя колоду.

— Ага. Потом расскажу, без посторонних.

— Ты же говорил, тебе удобнее через Хогсмид добираться, — напомнил я.

— Считай, что я решил вспомнить детство, — улыбнулся он. — Хватит болтать. Успеем еще наговориться.

В купе снова воцарилась тишина, прерываемая только едва слышными «вист», «мизер», «пас» и шлепаньем карт…

Через пару часов мы перекусили — миссис Лонгботтом нагрузила нас припасами так, будто мы отправлялись в полярную экспедицию, а не в обычную поездку, да и у Тома с собой тоже кое-что имелось. Словом, получился пир горой. Как профессор не проснулся, учуяв аппетитные запахи (а носом он подергивал, я видел), даже и не знаю.

— Странно, почему это мы тормозим? — заметил вдруг Невилл.

Том взглянул на часы.

— Да, что-то рановато…

— Может, на пути что-то упало? — предположил я. — Или из-за погоды? Видимость-то вон какая!

Я кивнул на темное окно, за которым хлестал дождь и выл ветер.

— Рональд, это же волшебный паровоз, — вздохнул Том, встал и высунулся в коридор, мы следом. — Интересно…

Таких любопытствующих было много, но что происходит, никто не знал.

Внезапно поезд вздрогнул и со скрежетом остановился. Судя по грохоту в соседних купе, там кто-то или навернулся от неожиданности, или с верхних полок посыпался багаж. Вдобавок погасли фонари, и в вагоне воцарилась непроглядная темень.

— А ну-ка, назад, — велел Том и затолкал нас в купе, походя засветив Люмос.

— Авария, что ли? — тревожно спросил Невилл.

— Откуда я знаю? Может, кто-то под поезд бросился, — фыркнул Риддл и вдруг насторожился.

Я на всякий случай тоже вынул палочку, моему примеру последовали остальные. Профессор упорно спал, хотя я готов был поклясться, что уши у него едва ли не шевелятся.

— Может, дойти до машиниста и спросить, в чем дело? — предложил Невилл.

— Угу, много таких умных, — ответил Том. — Куда ты пойдешь в темноте через пару вагонов?

— Могли бы сообщить, как у магглов делают, я читал, — вздохнул я. — Мол, пассажирам просьба не беспокоиться, остановка по техническим причинам, оставайтесь на своих местах…

— Да уж, этот момент не продуман. Слышите, что в коридоре творится? И… — Том нахмурился, — мне показалось, или кто-то кричал?

— Тихо, — раздался вдруг хрипловатый голос. Это спящий профессор наконец открыл глаза и теперь внимательно прислушивался к происходящему за дверью. — Оставайтесь на местах, я пойду проверю, что там…

Он вышел, а мы переглянулись. Где-то неподалеку вдруг и впрямь раздался отчаянный крик, и Джинни вздрогнула, забившись поглубже на скамью.

Том напрягся, мне показалось даже, что волосы у него чуть потрескивают, как бывает у кошек перед грозой или в морозы — дотронешься до вздыбленной шерсти и получишь разряд статического электричества.

— Не нравится мне это… — пробормотал он, и тут дверь распахнулась.

— Профе… — начал было Невилл, но осекся.

Это был не Люпин.

В дверном проёме, освещённом Люмосом, стояла высокая фигура, закутанная в плащ. Лицо незнакомца было полностью скрыто капюшоном. Я посмотрел вниз и передернулся — из-под плаща высовывалась рука — ободранная, покрытая слизью, серая, как у полуразложившегося утопленника.

Неизвестный медленно и шумно вздохнул, будто хотел втянуть в себя не только воздух, но и свет, и жизнь, и…

— Это дементор! — выкрикнул Том, поднимаясь ему навстречу. — Сгинь, тварь!..

Я услышал, как слабо вскрикнула Джинни, что-то грохнуло… Я покрепче перехватил палочку, хотя что я мог сделать?

«Вы знаете заклинание», — вспомнил я вдруг. Да, но оно мне не по силам, и Тому тоже: я не слышал, чтобы он произнес хоть что-то, но Люмос погас, а кончик палочки Риддла окутался едва заметным серебристым сиянием. В этом тусклом отсвете я мог различить искаженное злобой лицо Тома с оскаленными зубами — не знаю, что уж он там вспоминал, но для вызова Патронуса такое явно не годилось!

Я сам судорожно вспоминал хоть что-нибудь хорошее — ведь такого было много, очень много! Увы, я никак не мог сосредоточиться. Мне было холодно, как никогда в жизни, казалось, у меня даже дыхание замерзло, а сердце вот-вот остановится… Но я все-таки заставил себя выговорить «Экспекто Патронум!» и попытался вспомнить распределение, и нашу комнату, и миссис Лонгботтом… И рухнул, чуть не разбив голову об угол столика — ноги подкосились, а палочку я выронил.

И вдруг все кончилось. Снова зажглись фонари, паровоз пару раз чухнул, и Хогвартс-экспресс начал медленно набирать скорость под успокаивающий перестук колес.

— Тва-а-арь… — выговорил Том и рухнул на скамью. Похоже, его тоже не держали ноги, рука, в которой он намертво зажал палочку, дрожала, а на лбу выступила испарина.

Я тоже вытер лицо — холодный пот лил по мне градом, — и нашарил палочку.

— Ж-живы? — спросил я, поднимаясь и устраиваясь на чемоданотабуретке Риддла.

— В-в-вроде, — тоже заикаясь, ответил Невилл, прикрывавший собой сжавшуюся в комок Луну. — Что это б-было?

— Сказал же, дементор… — Том оглянулся на Джинни и похлопал ее по руке. — Ты как?

Вместо ответа сестренка вцепилась в него, как обезьяний детеныш в родительницу, и разревелась в голос, чего с ней уже лет пять не случалось!

Выражение лица Риддла было бесценно…

— Эй, эй, перестань, — растерянно сказал он и взглянул на меня в откровенной панике. — Ну что ты?..

Я только пожал плечами — как успокаивать плачущих девочек, я понятия не имел. Кстати о девочках: как-то там Миллисента? Надо будет спросить, как доедем, сейчас-то нет смысла идти искать ее. Вдобавок, вдруг этот мерзостный дементор все еще шатается по вагонам? Не хотел бы я встретиться с ним нос к носу…

Признаюсь, я толком и не понял, что почувствовал. Просто было очень холодно, а внутри сделалось пусто-пусто, а еще одолевала мысль о том, что я никогда больше не буду счастливым.

— Там сладкое что-нибудь осталось? — безнадежно спросил Том, оставив попытки отделаться от Джинни. (Я даже чуточку заревновал, но потом сообразил, что я-то сижу напротив, а Том попросту оказался ближе. Ну, это я так решил.)

— Осталось, а зачем? — спросил Невилл, пошуршав пакетами.

— После атаки дементоров, говорят, нужно съесть что-нибудь сладкое, — хмуро ответил Риддл и сунул всхлипывающей Джинни дольку шоколада. — Хватит хныкать, а то я разгневаюсь! Ешь давай… и не мажь меня шоколадными слюнями, это новая рубашка! Иди вон с братом обнимайся, что ли?

Джинни в ответ показала ему язык и достала носовой платок, чтобы оттереть шоколад с физиономии.

— Том, а это вот серебристое, — осмелился я спросить, — это был Патронус?

— Это была жалкая попытка его вызвать, — хмуро ответил он. — У тебя с перепугу и то лучше получилось.

— Серьезно?! — не поверил я. — Я даже не надеялся… и не увидел сам. Правда что-то вышло?

— Немного серебристого тумана, — хмыкнул Том, — но для твоего возраста и это немало. Кажется, вдвоем мы эту тварь если не напугали, то насмешили уж точно! Кстати, попробуйте вообразить смех дементора…

— Нет, спасибо, — отказался вместо меня Невилл, поежился, подумал и взял еще шоколада. — Это звучит, как название какого-нибудь запретного зелья!

— Да, надо подумать, как оно может работать, — Риддл явно оклемался, а потому принялся фонтанировать идеями. — Может, правда, смешить дементоров, пока они не лопнут? Хотя это, наверно, малоаппетитное зрелище…

— Том, — перебила Джинни, уже вполне пришедшая в себя, — а почему у тебя не получается Патронус? Ты же столько всего умеешь!

— А именно это заклинание мне не дается, — произнес он тоном, который явно подразумевал, что больше расспрашивать не нужно. Впрочем, он все же пояснил: — Нет у меня в жизни настолько хороших воспоминаний, чтобы противопоставить их силе дементора.

— Да ладно, — не поверил я. — Что, твое воскрешение на это не тянет?

— Хм… — Том задумчиво почесал в затылке палочкой. — Видимо, после всех этих бюрократических заморочек и проволочек меня даже воскрешение не радует. Сидел себе тихо-мирно в дневнике, а тут, понимаешь, то одна бумажка нужна, то другая, сплошная волокита… А, ну его!

— Нет, не «ну»! — Джинни снова схватила его за локоть и прилипла намертво. По-моему, ей это просто нравилось, так же, как Луне нравилось сидеть в обнимку с Невиллом. — Ты обещал рассказать, как ухитрился раздобыть билет, когда посторонних не будет рядом. Вот, профессора тут нет, так что давай, рассказывай!

Том тяжело вздохнул и покорился, не забыв, правда, запечатать дверь, а то так ввалится кто-нибудь в кульминационный момент его рассказа!

Глава 28. Снова в Хогвартс

— Начнем с того, — со вкусом заговорил Риддл, — что раздобывать мне пришлось прежде всего маггловские документы, ну да об этом я вам уже говорил. Сперва загнал кое-где добычу, поменял деньги на маггловские… И, снова повторюсь, за пятьдесят лет ровным счетом ничего не изменилось, и если знаешь, где и какие вопросы задавать, а еще у тебя имеются деньги, то купить паспорт не так сложно.

— Так ты стал Томасом де Линтом, — кивнул я.

— Именно. Но это не настоящее мое имя, я об этом позже скажу, — поднял руку Том. — С этим паспортом я снова отправился к гоблинам, правда, в другой филиал, где и выправил уже магическое удостоверение личности на эту фамилию. Им ведь все равно, только плати! Тут я, признаюсь, сильно поиздержался, так что пришлось некоторое время кантоваться по лондонским ночлежкам, пока я не наскреб деньжат на комнату в «Дырявом котле».

— Кого ограбил? — светски поинтересовался Невилл.

— Никого, мне всё отдавали сугубо добровольно, — улыбнулся Риддл и подобрал с пола упавшую карту. — Преферанс — в самом деле отличная вещь! Особенно, если у тебя в рукаве палочка, ты легилимент, а соигроки пьяны в хлам…

— Шулерствовал, значит, — понятливо кивнула Джинни, а Луна начала пересчитывать карты, чтобы понять, не улетела ли какая-нибудь под скамью. Карты недовольно морщились и шушукались, дескать, не привыкли к такому грубому обращению!

— Немного, — не стал отрицать Том. — Одним словом, я прилично оделся, купил палочку, не у Олливандера, правда, но мне она подходит, почти как родная… Ну а потом снял комнату и уселся сочинять душераздирающее письмо на имя директора Хогвартса.

— И что ты написал? — с интересом спросила Луна.

Мне тоже было любопытно, тем более, рассказывал Риддл со вкусом и явным удовольствием, приятно было слушать. А главное, его неторопливый рассказ заставлял забыть о пережитом ужасе.

— Я изложил семейную историю. — Том уселся поудобнее, уже не возражая, чтобы Джинни свернулась клубочком у него под боком. Видимо, понял, что добром от нее не отделаться, а не ругаться же сейчас? — Внимайте, о мои юные адепты!

Я аж поперхнулся от неожиданности.

— Знаешь, — сказал я, откашлявшись, — если второй ты таким тоном и в таких выражениях загонял речи Пожирателям на собраниях, я удивляюсь, почему они не перемерли со смеху, как те дементоры!

— Подозреваю, второй я был зверски серьезен, а люди на это ведутся, — вздохнул он. — Говорю же, в дневник я, похоже, вбахал всё, что мешало достижению моих тогдашних целей. Самоиронию в том числе.

— А в результате остался пафосный маньяк, — кивнул Невилл. — Ты мне как-то больше нравишься. Хотя тебя тоже постоянно хочется убить.

— Это нормально, но вот если вдруг расхочется убивать, тогда скажи, это может быть нехорошим звоночком, — сказал Том без тени иронии. — Так вот… Я, Томас де Линт, родился на берегу Индийского океана, в сравнительно небольшом городе под названием Ричардс-Бей. Отец мой, Роберт де Линт — потомок буров, отсюда моя фамилия, а матушка — внучка английского офицера, которого когда-то занесло в Африку. Матушка была ведьмой, как и бабушка по ее линии.

— Если ты заявил, что та бабушка обучалась в Хогвартсе, это легко будет проверить, — подала голос Джинни. — По спискам посмотрят, вот и всё.

— А я не говорил, что она училась в Хогвартсе, — хмыкнул Риддл, — она была на домашнем обучении, вышла замуж совсем юной и уехала с мужем в ЮАР, он там служил. Однако сохранила связь с подругами — увы, их имен я не знаю, — и поддерживала с ними переписку. Они как раз учились в Хогвартсе и многое рассказывали о нем.

— Ну допустим, — протянул я, поудобнее угнездившись на чемоданотабурете. — И что дальше?

— Дальше была война, потом апартеид, расовые волнения… Однако де Линты жили в ЮАР чуть ли не с начала девятнадцатого века и уезжать не собирались. Даже бабушка Анна — это та, что по материнской линии, — была против: она уже забыла Британию, Африка ей стала родной. Одно плохо, — продолжал вещать Том, — школ наподобие Хогвартса или Шармбаттона в ЮАР нет. Те, кто может себе это позволить, отправляет детей сюда, в Британию, на худой конец, в Америку… Остальных кое-как обучают в общей школе в Йоханнесбурге, чтобы не покалечили себя и окружающих, но это всего три года… Дальше — как угодно. Можно идти к неграм и уговаривать их шаманов поделиться секретами, можно нанимать учителей, что тоже не всем по карману, можно оставаться на домашнем обучении, как я. — Он перевел дыхание и глотнул лимонада прямо из бутылки. — Мне повезло, бабушка была достаточно сильной ведьмой, мама тоже, так что они меня многому научили. Приглашали и преподавателей, однако отец хотел, чтобы я закончил колледж и пошел по его стопам — он инженер, проектирует нефтеналивные танкеры и все в этом роде. Я же мечтал о Хогвартсе…

— Домечтался, — кивнул я.

— Да. Ричардс-Бей находится на побережье, так что мне ничего не стоило пробраться на отходящий корабль. Я в порту был как у себя дома, отец туда частенько ездил и брал меня с собой. Естественно, меня обнаружили, но Ричардс-Бей был уже далеко, а я умолил капитана не ссаживать меня на берег и не сообщать родителям, — с чувством продолжал Том, ухмыляясь. — Вернее, я сам им позвонил, когда удрал с этого судна. Так, на всякий случай.

— Какой случай? — с интересом спросила Луна.

— Всякий, — повторил Том. — Капитан знал моего отца, так что мог с ним связаться. А зная папочку, могу сказать, что тот разрешил бы мне проветриться, только в конце вояжа меня бы заперли в каюте, вернули домой и передали родителям с рук на руки.

— Ты же волшебник!

— Я тогда был несовершеннолетним и палочкой пользоваться не мог, сразу бы засекли, а это ни к чему, вдобавок, мы уже были в чужих территориальных водах… — кажется, у Тома были заготовлены ответы на все каверзные вопросы. — Тем более, капитан сразу потребовал ее отдать, ну, как отдают оружие, и запер в своем сейфе.

— Погоди, а откуда он…

— Он был в курсе, — пояснил Том. — Вдобавок он сам сквиб, так что хоть понаслышке, но знает, что может натворить неуравновешенный подросток с волшебной палочкой.

— Хм… — Джинни подняла голову и посмотрела ему в лицо. — С этим ясно. Потом ты позвонил родителям и…

— Ругани было!.. — улыбнулся Том. — Правда, в итоге мне было сказано «только не убейся!» и велено держать ноги в тепле и сухости. Потом я нанялся на другое судно, какой-то сухогруз под мадагаскарским флагом, еще на одно… Словом за несколько месяцев я добрался до Суэцкого канала, а тут уж и Египет рядом, где «Гринготтс» имеется. Кое-что я успел заработать, на порт-ключ до Британии хватило. Ну а тут уж я устроился, как мог, выправил документы чин по чину и слезно попросился в школу, о которой мечтал с детства…

— Тебе надо романы писать, с руками оторвут, — серьезно сказал я. — Хм… но билет у тебя есть, следовательно, из школы пришел ответ?

— Ага, — Риддл потянулся. Физиономия у него была довольной донельзя. — Правда, как я понял, мою просьбу назвать тривиальной сложно, но… ее все же удовлетворили. Ко мне явилась профессор МакГонаггал, чтобы посмотреть, кто я таков и на что годен, и, кажется, осталась довольна. Во всяком случае, на следующий день после ее визита прилетела сова с приглашением, списком необходимых вещей и билетом на поезд. И вот я с вами!

— А ты не боишься, что Дамблдор проверит и обнаружит, что в природе не существует никакого Томаса де Линта? — спросил я.

— Не-а. Я честно скажу, что маггловский паспорт поддельный, — ответил Том. — Ну, так в ЮАР принято, чтоб был маггловский паспорт, но я не хотел светить настоящую фамилию, чтобы не компрометировать семью, вот и купил, что попалось. А гоблины никому правды не скажут.

— Ты, главное, сам не запутайся в своем вранье, — серьезно произнес Невилл.

— Никогда, — заверил Риддл. — Думаешь, я импровизировал? Что ты… Легенду я продумывал уже давно. Нужно только было уточнить, как сейчас обстоит дело с магическим образованием в разных странах и выбрать подходящую, а это пара пустяков. Те же гоблины и помогли подобрать вариант… за определенную мзду, разумеется.

Судя по всему, Том успел обчистить немало карманов. Сколько берут гоблины за свои услуги, я примерно представлял, и даже продай Риддл всю шкуру василиска и весь яд (а он наверняка что-то приберег), ему все равно бы не хватило на фальшивые документы. Следовательно, он играл, а в игре жульничал напропалую. И пусть даже такой способ отъема денег был сравнительно легальным, надо учесть, сколько времени это у него заняло: выходило, что он либо не вылезал из какого-то притона минимум неделю, либо просто кого-то ограбил. Если честно, я поставил бы на второе: Риддл любил изящные решения, но если не хватало времени на многоходовку, предпочитал, фигурально выражаясь, огреть оппонента стулом по голове, прихватить добычу и смыться, а не тратить драгоценные минуты на расшаркивания и тем паче дуэли.

— А нас ты откуда знаешь? — допытывалась Джинни.

— Познакомились на Диагон-аллее. Я спросил, где купить мантии, вы подсказали, и это чистая правда, — ответил он. — Затем я увидел вас в поезде, а поскольку больше никого не знаю, то просто поздоровался, а вы затащили меня в свое купе и усадили за карты. Еще я рассказывал вам об Африке.

— Все-то ты продумал, — вздохнул я. — Слушай, а на какой факультет тебя определили?

— Пока ни на какой, — лучезарно улыбнулся Том. — Я пойду на распределение вместе с первокурсниками! Как вам?

— Забавно… — протянула Луна. — А если Шляпа отправит тебя на Гриффиндор?

— Не посмеет, — ответил он. — Это мы уже проходили… Почти все, а?

— Ага, — подтвердили мы с Джинни в один голос, а Невилл покивал.

Тем временем поезд снова начал замедлять ход, но теперь уже по расписанию.

К слову, профессор Люпин так и не вернулся. Ну да подумаешь, багаж все равно переправляли в замок домовики…

— Ну и погодка, — пробурчала Джинни, когда мы выбрались на перрон.

Темень была кромешная, поливал холоднющий дождь, а задувало так, что наших девчонок едва не сдуло с платформы.

— За полвека могли бы уже нормальный вокзал построить, — проворчал Том, что-то наколдовал, и нас неожиданно перестало обдавать ледяными брызгами. — Что уставились? Обычный «зонтик» поставил, могли бы и сами озаботиться, неучи…

— Сюда, сюда! — надрывался наш лесничий, размахивая фонарем. — Первый курс, ко мне!

— Хагрид бы еще на колбасу их подманивал, — фыркнула Джинни.

— Это — Хагрид? — пораженно произнес Том. — Однако он сильно изменился за эти годы!

— Ты же видел его в наших черепушках, — напомнил я.

— Там он выглядел не настолько впечатляюще, — фыркнул Том и подтолкнул нас к повозкам. — Ох, давненько я не катался на фестралах! А кареты наши, кажется, не чинили с тех пор, как я пошел в школу… Хотя они и тогда уже были развалинами…

Меня тоже интересовало, почему бы не заменить эти жуткие рыдваны нормальными экипажами, но кто спрашивал мнения школьников? Извольте плыть на утлых лодочках под проливным дождем или трястись в этих развалюхах! Хотя у нас хоть крыша над головой была, а вот первокурсникам я не завидовал…

— А кто такие фестралы? — спросила Джинни.

— А кто давно не заглядывал в учебник? — вопросом на вопрос ответил Том, и сестренка явно обиделась. Луна привстала, сунулась к ней и что-то зашептала, видимо, рассказывала о фестралах. — Сядь нормально, а то один ухаб — и кто-нибудь нос расшибет.

Луна послушно села и примолкла. Мы все молчали, глядя в залитые дождем окошки. Было холодно, я невольно поежился, а Том сказал негромко:

— Это снова дементоры. Мы уже у самых ворот, а они стоят там на страже.

— Откуда ты знаешь? — выпалил Невилл.

— Чувствую. Если не веришь, посмотри в окно.

Мы посмотрели и постарались поскорее отвернуться. Слава Мерлину, мы уже почти приехали…

— Слыхали? — толкнул меня локтем Малфой, когда мы всей гурьбой шли в Большой зал. Том поотстал, чтобы не мелькать в толпе малолеток, он с его ростом сильно выделялся. — Поттер в обморок грохнулся, как дементора увидел!

— А ты? — поинтересовалась Джинни.

— А я чуть штаны не намочил, — непосредственно сознался Драко. — Но сознания не терял, это точно! А вы?

Джинни принялась в красках расписывать явление дементора, а я хлопнул себя по лбу и протолкался к Миллисенте. Если честно, я ее едва узнал. За лето она подросла, похудела, загорела и сделала другую прическу.

— Потрясающе выглядишь! — искренне сказал я.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Тебя дементоры не напугали? — спросил я, потому что не мог придумать вопроса поумнее. Но вроде бы угадал, потому что Миллисента посерьезнела и ответила:

— Это было омерзительно. Как будто ледяными руками лезут внутрь и выворачивают наизнанку… Дафна даже сознание потеряла, да и я еле-еле пришла в себя!

— Ничего себе, — покачал я головой. — А Драко еще Поттера дразнит, что тот в обморок хлопнулся… Тут не каждый выдержит, неважно, мальчик или девочка!

— Это верно, — вздохнула она.

Распределение тем временем шло своим чередом, первокурсники отправлялись за факультетские столы, их толпа редела, пока не остался один только Том, скромно подпиравший колонну.

— В этом году у нас много необычных событий, — сказал Дамблдор, поглаживая бороду. — О дементорах вы уже знаете, но о них я скажу чуть позже. Покамест еще не закончилось распределение, и…

— Де Линт, Томас, — прочитала МакГонаггал, и Том вышел под перекрестные взгляды всех учеников. — Присаживайтесь, наденьте Шляпу и подождите вердикта.

— Кто это? — зашушукались за нашим столом. — Он же совсем взрослый!

— Он переводится из Африки, — пояснил я, — сразу на пятый курс. Только пока неизвестно, на какой факультет.

— Ты откуда знаешь? — тут же прицепился Драко.

— Мы с ним еще летом познакомились на Диагон-аллее, — пояснил я. — Он полукровка. А в ЮАР нормальных школ нет, вот он и рванул сюда. Правда, интересно, куда он попадет?

— Вот бы к нам! — мечтательно протянула Дафна Гринграсс. — Такой красивый…

Джинни опасно сощурилась, но выучка миссис Лонгботтом взяла свое, поэтому сестренка только сказала негромко:

— Иностранец, да еще полукровка? Это модно в нынешнем сезоне?

Дафна обиженно поджала губы и замолчала.

Том тем временем надел Шляпу и застыл неподвижно. «Она же его узнает! — дернулся я. — Она уже отправляла его на…»

— Слизерин! — объявила Шляпа.

Том снял ее, положил на табурет, вежливо поклонился директору с преподавателями и сел на свободное место за нашим столом.

— Она даже не колебалась, — сказал он вполголоса, тут же сверкнул улыбкой и принялся знакомиться с остальными.

— Не дуйся, Драко, — ядовито сказала Джинни. — Не всё тебе быть звездой факультета, и поярче светила найдутся!

— Знаешь, если бы ты не была девочкой… — начал он.

— И если бы у этой девочки не было старшего брата… — добавил я, показав ему кулак, и Малфой обиженно умолк. — То ты, конечно, что-нибудь сказал, да?

— Лучше я скажу это тебе, когда ты в очередной раз подстережешь меня в душе, — интимным шепотом произнес Драко и отвернулся, морально удовлетворенный по самое некуда.

Том тем временем разливался соловьем, повествуя о своем странствии и делясь впечатлениями о холодной Британии, так не похожей на сказочную страну из бабушкиных историй. Судя по всему, хватить его должно было надолго.

— Рон, а ты Перси не видел? — спросила Джинни, озираясь.

— Нет. И на перроне его не было, — нахмурился я. — Может, заболел? Он же к экзаменам готовился, как бешеный, все лето. Миссис Лонгботтом говорила, родители еле-еле уговорили его поехать с ними в Египет к Биллу.

— Странно это, — пожала плечами сестра, и, когда мы вышли из-за стола, перехватила близнецов. — Дред, Фордж, куда вы подевали Перси? Замуровали в пирамиде или продали как фальшивую мумию?

— А вы что, не знаете? — Джордж аж притормозил. — Нет, правда не знаете?

— Ты о чем? — нахмурился я. — Что случилось-то?

— Вам даже не написали? — на этот раз удивлялся Фред. — Ничего себе… Вот так дела, брат Дред.

— Да уж, брат Фордж, — протянул тот, вздохнул и сказал нам: — Перси сбежал. Но, поскольку это позор для семьи и вообще… Об этом как бы никто не знает.

— То есть как — сбежал? — не поняла Джинни.

— А просто. Мы когда были в Египте, он все шушукался с Биллом, хотя вы же помните, они не очень-то ладили, — сказал Фред. — Потом мы собирались обратно, то-сё, начинаем отправляться — нам порт-ключи дали… Перси нет. Ну, думаем, он уже большой, порт-ключ при нем, сам явится. Может, опять зачитался…

— Но он не явился, — продолжил Джордж. — Папочка связался с Биллом, а тот сказал, что Перси давно отбыл. Запросили всех, кого можно — да, порт-ключ он задействовал…

— Только не тот, — подхватил Фред, выдержал паузу и добавил победоносно: — Наш образцовый братец Перси разбил копилку, обменял порт-ключ и смылся к Чарли в Румынию, как вам?

— И я уверен, что ключ менял не он сам, а Билл по его просьбе, — добавил Джордж. — Перси тогда еще не исполнилось семнадцати. А теперь он совершеннолетний, и поди выцарапай его оттуда!

— А откуда вы знаете, что он удрал к Чарли? — потрясенно спросил Невилл.

— Он написал, — сказал Фред.

— Нам, — уточнил Джордж. — Мамочка с папочкой все еще в панике. Мы им не сказали.

— А на запросы Министерства везде тишина. Ключ был явно нелегальный, — закончил Фред и ухмыльнулся. — Так-то, детишки. Интересно с чего это он вдруг?

— Может, несчастная любовь? — хмыкнул я, уклонился от символического подзатыльника и поспешил распрощаться, потому что суровый Флинт уже собирал отставших. Директор сказал, что мы будем ходить строем, чтобы не угодить в лапы дементора, значит, будем ходить строем…

Ну а в спальне нас поджидал сюрприз. В смысле, на свободной кровати возлежал Том и блаженно пялился в потолок.

— А ты что тут… — начал было я и осекся.

— Я попросил поселить меня с молодыми людьми, которые так помогли иностранцу сориентироваться на Диагон-аллее, так помогли! — весело ответил Риддл. — Ну а поскольку вас тут всего двое, то возражений не последовало. А еще, к слову сказать, я жил именно в этой спальне… Меня, признаюсь, одолела ностальгия!

Он подскочил с кровати, выхватил палочку и со словами «не возражаете против небольшой перестановки?» живо сдвинул наши с Невиллом кровати поближе, свободную отправил к зачарованному окну и трансфигурировал ее в длинный письменный стол…

— Том, — искренне сказал я. — Я мечтал об этом с самого первого курса!

— Мечты сбываются, — пресерьезно ответил он и ухмыльнулся.

Кажется, год должен был выдаться интересным…

Глава 29. Новые предметы

Я оказался прав на сто процентов. Первый же учебный день — мы традиционно скучали на истории магии, — начался с огоньком. В смысле, посреди занятия наверху вдруг что-то оглушительно рвануло, так что пол задрожал, люстры закачались, а где-то со звоном посыпалось стекло.

Мы с Невиллом переглянулись в некотором недоумении. Случись взрыв в подземельях, было бы понятно, но наверху?..

— У пятого курса сейчас защита, — сообразил вдруг Невилл, и я молча взялся за голову.

Если это Том продемонстрировал своего боггарта… Стоп, но он же сказал, что тот имеет вид человека с отрезанной головой! Или он решил продемонстрировать весь страх, начиная с разорвавшегося снаряда?

И тут наверху раздался новый взрыв, мощнее предыдущего. Очевидно, Риддл забавлялся, изображая, будто не в силах справиться с боггартом. Ну и веселил остальных, ясное дело, очень в его духе.

— Что это было, Том? — спросил я его за обедом, покосившись на профессора Люпина. Тот имел крайне бледный вид, а еще у него, по-моему, подергивалось левое верхнее веко. В копилке же Слизерина (я посмотрел на гигантские песочные часы в холле, когда шел на обед) прибавилось пятнадцать баллов, и могу поспорить, что большую их часть заработал Том.

— Боггарт, — весело ответил он, налегая на жаркое.

— Об этом мы и сами догадались, — вставил Невилл, — но что так грохотало?

— Я боюсь громамонтов, — ответил Том совершенно серьезно, но не выдержал и прыснул со смеху. — Я же из Африки, не забывайте! Они ведь там на каждом шагу, чрезвычайно опасные звери… Этак вот спутаешь невзначай с носорогом — и поминай, как звали, не всем везет так, как Элфику!

Я только вздохнул.

— Сами-то поработали со своими страхами? — спросил Том негромко и уже нормальным тоном. — Рональд?

— Ага. Я теперь боюсь пауков, — ответил я. — Во всяком случае, очень рассчитываю, что у меня получится…

Забегая вперед, скажу, что у меня очень даже получилось, потому что пауков я боялся всё лето, упорно и сознательно представляя себе громадную волосатую тварь типа акромантула, только еще противнее. В моем воображении тварюга обрастала всё новыми омерзительными частями тела — щупальцами, стрекальцами, клешнями, мохнатыми усиками, двойными жвалами… Я даже зарисовал этого монстра и на первом же занятии по уходу за магическими животными сообщил Хагриду, что такие чудовища водятся в Средней Азии. Тот поверил и радостно спросил, ядовитая эта тварь или нет. «Смертельно!» — ответил я, подумал и пририсовал монстру скорпионий хвост. А потом как-то вспомнил случайно увиденного летом богомола, и мой паук мутировал еще раз. Если учесть, что размером тварюга была с Хагрида, плевалась ядом и паутиной, а еще и омерзительно шипела и трещала надкрыльями (не спрашивайте, откуда у паука надкрылья, и как <i>это </i>могло летать!), то я изрядно перепугал класс. Правда, с боггартом я справился играючи, превратив его в вешалку в стиле арт-деко (вроде не перепутал), за что получил заслуженные пять баллов. Невилл — всего три, потому что его выкипающий котел с каким-то адским варевом рванул прежде, чем он успел произнести заклинание. На второй раз, правда, Невилл успел первым.

А вот Поттеру не повезло: дементоры явно его перепугали сверх всякой меры, потому что боггарт обратился именно в эту дрянь, и Гарри едва не грохнулся в обморок. Драко с удовольствием рассказывал всем желающим, как тот потерял сознание в поезде, но его веселье разделяли даже не все слизеринцы, потому что дементоров все видели и, мягко говоря, пребывали под впечатлением.

У Луны проблем с ее черной чернушкой не возникало, ну а Джинни, я знаю, отныне боялась крокодилов, тоже мутантов, еще похлеще моего паука! (Луна, кстати, выпросила у нас рисунки с нашими монстрами, для Джинни я тоже нарисовал. Словом, вскоре описание этих уродцев должно было появиться в «Придире».)

Ах да, совсем забыл упомянуть, что на уход за магическими животными мы с Невиллом все-таки записались. Во-первых, занятие приходилось на середину дня, а у нас там образовывалось «окно», причем такое неудачное, что ни позаниматься толком не успеешь, ни поспать. Во-вторых, это был повод проветриться после обеда — занятия в основном проходили на свежем воздухе, если погода позволяла. Ну а в-третьих, вел этот предмет Хагрид, который вернулся в школу вместе с директором и занял вакантное место преподавателя: профессор Кеттльберн ушел в отставку, заявив, что намерен наслаждаться жизнью, пока у него остались хоть какие-то конечности. (Очевидно, всерьез этим предметом занимались люди то ли с отсутствием инстинкта самосохранения, то ли с тайными суицидальными склонностями.) Строгости от него ожидать не приходилось, вот мы и решили, что лишним этот пункт в аттестате не будет, запас, как говорится, карман не тянет. Том на приведенные ему аргументы пожал плечами и посоветовал беречь руки и головы.

Кстати, на этот факультатив записалось не так уж мало народу. Большая часть явно из тех же соображений, что мы с Невиллом, другие — чтобы наблюдать вживе спектакль «Хагрид — преподаватель».

И все бы ничего, но учебник кусался, и пребольно! Правда, можно было устраивать бои, стравливая книжки, пока Том этого не увидел и не надавал нам с Невиллом подзатыльников, чтобы не портили имущество и не злили учебники. К нему-то зубастые книжищи ластились, как кошки, и норовили поудобнее устроиться на коленях, когда он чинил им подранные переплеты. «Доброе слово и книжке приятно, — сказал он в ответ на наши недоуменные вопросы, — и безо всякой магии.»

Мы подумали, почесали в затылках и попробовали с учебниками помириться. Вышло не сразу, они явно были обижены и то и дело норовили цапнуть за палец, но постепенно привыкли и перестали прятаться под кроватью, чтобы схватить за пятку, когда встанешь с утра пораньше. Вот девочек книжки обожали, а те заходили к нам поиграть с «Чудовищными книгами о чудовищах», сами-то они еще этот предмет не изучали, рано.

Ну а глядя на нас, и остальные попытались приручить свои чудовищные книги, и у большинства это получилось. Даже у Драко, который на радостях заказал учебнику роскошный новый переплет с серебряным тиснением, и его книжка теперь страшно важничала. Ну а больше всех, по-моему, была довольна Миллисента: у нее учебник норовил сцепиться с книззлом, приходилось перетягивать книжку ремнем и запирать в сундук, иначе шерсть и разодранные страницы летели по всей гостиной! Теперь же можно было, покатываясь со смеху, наблюдать, как рыжий книззл подкрадывается к похрапывающей книжке, с размаху бьет лапой и удирает, а учебник, клацая обложкой, норовит изловить его за хвост, но теперь уж так, в порядке игры…

С Гриффиндором мы пересекались не на всех занятиях, вернее, пересекались только с частью из них. Так, кто-то был одновременно с нами на нумерологии (отличная наука, и профессор Вектор сразу пришлась мне по душе, хотя Невилл ее немного побаивался, правда, не так сильно, как Снейпа), а кто-то ходил на прорицания. Что толку от этих прорицаний, если у тебя нет врожденного дара, я не понимал, пока Том (который тоже записался на эти занятия) не просветил: это отличный повод расслабиться и выпить чашечку чая (который, по его словам, у профессора Трелони был весьма неплох). Также можно повеселиться, выдумывая предсказания одно другого страшнее, а заодно послушать остальных и выяснить, какие у них страхи и чаяния. Но, добавил он справедливости ради, нам ни к чему тратить на это время, а он на будущий год от прорицаний откажется, поскольку уже успеет составить мнение об однокурсниках.

Вот, собственно, тут я и подметил неладное. Грейнджер точно была на нумерологии, я прекрасно запомнил, как она доставала профессора вопросами и не давала остальным сосредоточиться. И еще пыталась влезть с ценными замечаниями, когда Вектор удивилась, как это я исхитрился решить задачку и откуда знаю о том, что такое система уравнений с двумя неизвестными. А вот знаю, говорю же, читал маггловские учебники и худо-бедно разобрался!

Но только после урока Грейнджер куда-то запропастилась, а затем я увидел ее в компании мрачного Поттера и других гриффиндорцев по дороге на обед: они бурно обсуждали урок прорицаний и то, что Трелони предсказала Поттеру гибель. (Впрочем, Том уже сообщил, что узнал у однокурсников — она непременно предрекает чью-то смерть в начале года, чтобы не расслаблялись, наверно.)

Я почесал в затылке, но решил пока помолчать и понаблюдать.

На урок к Хагриду Грейнджер явилась со всеми вместе. Хагрид же искренне обрадовался тому, что большая часть учеников поладила с книгами, ну а в целом — оказался в своем репертуаре: он привел нам гиппогрифов. Красивые звери, как ни крути, но я поймал себя на том, что мысленно прикидываю, сколько будут стоит перья, шкура и прочие органы, если переработать это создание на ингредиенты для зелий. Получалось, что порядочно, только поди еще излови такую зверюгу!

Ясное дело, мы с Невиллом в первые ряды желающих познакомиться с гиппогрифами не полезли (я и во вторые соваться не собирался, если на то пошло), а вот Поттер отличился и даже прокатился верхом. Правда, после этой поездки он был бледно-зеленым и заметно пошатывался, зато остальные так и кинулись знакомиться со зверьем. Я, признаюсь, не торопился, Невилл тоже. Он и так-то высоты боится, а тут еще непредсказуемый дикий зверь…

Вот Малфой с приятелями обхаживали того самого гиппогрифа, на котором катался Поттер, и мне показалось, будто Драко нарочно его дразнит: и подмигивает, и глаза отводит, и за перья на шее дергает, хотя Хагрид предупредил, что звери этого не любят. Вот я и подобрался поближе и взял палочку наизготовку, как Том учил, и не прогадал: гиппогриф таки кинулся на Малфоя! Сам не знаю, как я успел бросить в зверюгу Ступефаем, видимо, тренировки Тома помогли, но и то — полностью его обездвижить я не сумел, гиппогриф все же покарябал Драко. Наверно, на волшебных созданий обычные чары не действовали, заключил я и постановил выяснить, почему. И какие действуют. А то так вот столкнешься с голодной мантикорой, а ее и Авада не возьмет! Глупая и нелепая смерть получится…

— Ты мой спаситель, Уизли! — пафосно произнес Малфой, делая вид, что вот-вот умрет от потери крови или хотя бы потеряет сознание.

Вокруг хлопотали девочки, кто с платком, кто с лентой, Хагрид заполошно метался кругом, пытаясь одновременно отогнать подальше взволновавшихся гиппогрифов, запереть загон и прорваться к пострадавшему.

И вот тут-то Невилл проявил себя. Решительно раздвинув квохчущих и причитающих девочек (а я говорил, что хоть Лонгботтом и похудел, меньше ростом и слабее он от этого не сделался), он вынул палочку, нахмурился, что-то припомнил и простейшим Эпискей остановил Малфою кровь. Этому заклятию нас обучил Том, но Невилл, разумеется, всегда мог свалить все на бабушку.

«И как это я сам не догадался!» — подумал я и решил, что моему приятелю точно путь в целители. Хотя… как знать.

— Два спасителя… — трагически прошептал Драко и сделал вид, будто лишился чувств, но не выдержал и заржал.

— Ну и чего вы стоите? — мрачно спросил Невилл у Винса с Грегом. — Тащите его в лазарет, что ли, пусть мадам Помфри посмотрит, чего ему там откусили…

Крэбб с Гойлом понятливо ухмыльнулись, подняли Малфоя на ноги и увлекли к замку. Поттер с Грейнджер утешали всхлипывающего Хагрида, а я заметил, что девочка то и дело поглядывает на самые обычные маггловские часы. Это было интересно…

— Как думаешь, Хагрида уволят? — спросил Невилл, когда мы шли обратно к замку.

— Вряд ли так сразу, — подумав, отозвался я. — Ты же сам наверняка видел, Малфой нарочно дразнил гиппогрифа и подставлялся. Думаю, он и сам успел бы отскочить.

— А зачем ему это?

— Как зачем? Помотать всем нервы и побыть звездой, — фыркнул я. — Теперь же у нас на факультете Том сияет, а Драко в тени, вот и выпендрился… Теперь девчонки будут прыгать вокруг него, старшие — осуждать школьное руководство, папаша устроит скандал в Попечительском совете…

— Ясно, — вздохнул Невилл. — Ну что ж поделать… Я слышал, профессор Граббли-Дерг хорошо преподает и без… гм…

— Фанатизма, — понял я. — Да, братья что-то такое говорили, она была у них на замене, когда Кеттлберн в очередной раз покалечился. Но она ведет занятия на постоянной основе. А жаль!

Лонгботтом кивнул, и мы двинулись к себе — пересказывать Тому и нашим девочкам дивные события нынешнего дня…

Глава 30. Долги, догадки, достижения

На следующий день мы грызли древние руны в очень ограниченном составе: я, Невилл, Миллисента да Грейнджер. Больше никто этот предмет не выбрал, что крайне огорчало милую преподавательницу, которая половину урока убеждала нас, что руны — это вовсе не сложно!

Согласен, сами по себе руны — это очень даже просто, запомнить их начертание, прямое и обратное значение — сущая ерунда, а вот сочетание… Благодаря пинкам Тома мы еще летом выучили значение рун. Потом, пока его не было, поковырялись во всяких рунических поэмах, подержались за головы, попытавшись сходу, не вникая в правила сложения вис и прочие тонкости, распутать простейший кённинг, и поняли, что предмет этот посложнее нумерологии. Там-то от перемены мест слагаемых сумма не изменяется, а тут можно вместо нида мансег состряпать. Или наоборот, тоже приятного мало…

Миллисента, по ее же собственным словам, сперва не собиралась браться за руны, но решила, что это будет полезнее прорицаний. Я, прекрасно уловив намек, пообещал всемерно ей помогать, если что-то не заладится, и мы устроились втроем, сдвинув столы, благо места было предостаточно. Грейнджер сидела одна через проход.

Мы как раз дошли до руны «уруз» и ее перевернутого значения, когда снаружи послышались вопли. Окно по теплой погоде было открыто, и мы невольно выглянули наружу (по правде сказать, профессор Бабблинг и сама не сдержала любопытства и вместе с Грейнджер заняла второй подоконник).

— Опять… — вздохнул я, поняв, в чем дело.

Да-да, у пятого курса был урок полетов, а по сути — длинная перемена, потому что игроки тренировались отдельно, а остальные развлекались, как могли, я об этом уже говорил. Ну и вот, Том не мог не отличиться…

К тому моменту, как мы выглянули в окно, он стоял во весь рост на парящей на уровне пятого этажа метле, изображая то ли циркача-канатоходца, то ли впередсмотрящего матроса на марсе, а может, и флотоводца на носу флагманского корабля. Мантия его картинно развевалась и, думаю, не просто по воле ветра. Заметив нас (и не только, в других окнах тоже видны были лица), Том элегантно раскланялся, послав кому-то воздушный поцелуй. (Я не я буду, если он адресовался не Джинни! С другой стороны, Том мог и МакГонаггал осчастливить.)

После этого он элегантно отступил к самому хвосту метлы, надавив на него каблуком и поставив беднягу-метлу почти вертикально, оседлал ее, выровнялся и, заложив лихой вираж, приземлился под гневные вопли мадам Хуч и восторженные крики и аплодисменты слизеринцев. Гриффиндорцы помалкивали, и я прямо-таки видел хмурые лица близнецов…

— Позёр, — пробормотала Миллисента, невольно вздохнув. Я тоже вздохнул: такой высший пилотаж мне и не снился.

— Это лучше, чем маньяк, — ответил Невилл, думая о чем-то своем, и я с ним согласился.

— Какой одаренный юноша! — воскликнула профессор Бабблинг. — У меня на занятии он продемонстрировал редкую заинтересованность рунами и… Ах, уже звонок. Вы свободны, на следующем занятии мы продолжим. Пока ничего задавать я не стану, но о следующей руне прочитайте и постарайтесь усвоить самое основное, тогда на уроке мы сможем заняться тонкостями… Мисс Грейнджер?

Тщетно, она уже испарилась, а когда мы двигались к кабинету защиты, появилась почему-то на лестнице, и по ней видно было, что она торопилась изо всех сил, чтобы успеть на занятие. И правильно делала — нас ждал боггарт!

Ну да я уже описывал своего красавчика-боггарта, остальных тоже, повторяться не стану. У однокурсников боггарты тоже были впечатляющими, но мой, кажется, побил все рекорды, если не считать дементора у Поттера. С другой стороны, вряд ли кто-то настолько тщательно прорабатывал свой воплощенный страх, как это делали мы с подачи Тома…

За ужином Флинт наседал на Риддла чуть ли не с нецензурной бранью и требованием немедленно записаться в квиддичную команду, потому что Том — прирожденный игрок!

— Нет-нет и нет, — весело отбивался тот. — Я не умею играть, у нас в чести другие виды спорта.

— Не умеешь — научим! — ревел Флинт, а в глазах его читалось «не хочешь — заставим!».

— Я люблю летать, но… — Риддл задумался, а потом его явно осенило. — Я боюсь!

— Чего, высоты?! — опешил Маркус. — И ты думаешь, что я поверю в это после твоего сегодняшнего выступления?

— Нет, не высоты, — с милой улыбкой ответил Том, выдержал паузу и добавил: — Бладжеров.

Мы с Невиллом переглянулись и невольно зафыркали, предчувствуя очередной спектакль.

Как выяснилось, мы были правы: через несколько дней, когда мы снова клевали носом на истории магии, наверху что-то грохнуло в стену, так, что с потолка посыпалась известка, а потом раздался отчаянный дребезг расколоченного оконного стекла, за ним снова и снова, тяжелые удары, а еще отчаянный девичий визг и невнятные вопли…

— Дай угадаю, — негромко произнес Невилл, когда все утихло, — теперь боггарт Тома стал бладжером?

— Похоже на то, — вздохнул я. За обедом у профессора Люпина снова отчетливо подергивалось левое веко…

Малфой же показательно страдал. Настолько, что уже который день носил пострадавшую руку на перевязи и изображал умирающего, причем артистизма ему было не занимать.

— Ну и чего ты добился? — спросил я как-то вечером опять-таки в душе. Ну, тут я, по меньшей мере, видел, что от царапины у Драко и следа не осталось!

— Как минимум, безопасности, — невозмутимо ответил Малфой. — И согласись, профессор Граббли-Дерг преподает намного интереснее, чем Хагрид.

— Но это ненадолго. Думаю, Хагрида все-таки не станут наказывать — все видели, что ты провоцировал животное.

— Все видели, да не все скажут, — гадко улыбнулся Драко. — Наши так уж точно, а гриффиндорцы… Громче всех станет кричать Гренджер, я уверен, но если к кому и прислушаются, так это к Поттеру. Остальные могут и промолчать во избежание неприятностей. Знаешь такие мерзкие поговорки — «своя рубаха ближе к телу» и «моя хата с краю»? Вот увидишь, даже прекраснодушные гриффиндорцы думают именно так. Во всяком случае, большинство.

— Я и не сомневаюсь, — фыркнул я. — А тебя совсем не волнует то, что ты теперь мой должник?

— Не-а, — еще шире улыбнулся Малфой и постучал меня по лбу. — Во-первых, Уизли, я не просил меня спасать, а жизни моей ничто не угрожало. Об этом, полагаю, ты и сам догадался, а? По глазам вижу, догадался… Во-вторых, о умнейший из Уизли, я назвал тебя спасителем, но не признал себя твоим должником. Разницу улавливаешь? Я даже не сказал «спасибо», не говоря уж о «я тебе обязан». Но так и быть, — смилостивился он, — помню я за тобой один давнишний должок… Можешь считать, что мы квиты, и не забывай о моей доброте!

— Есть еще Невилл, — напомнил я, мысленно сплюнув и пообещав себе вытряхнуть из Тома всё, что ему известно о клятвах, долгах и прочем. Кажется, даже миссис Лонгботтом не знала всего! А если не знает и Риддл, пусть пристает к Флитвику, тот в нем души не чает…

— Это тянет на ма-а-аленькую такую просьбочку, — Драко развел большой и указательный пальцы на полдюйма. — Или на вопросик. Так и быть, пусть числится за мной… Или ты думаешь, я сам не мог остановить кровь? А вы сорвали мне представление, между прочим! И еще, Уизли, тебе не доводилось слыхать о побочных действиях таких вот… внезапных отношений?

— Ты о чем? — нахмурился я.

— Не только спасенный будет должен спасителю, — премерзко ухмыльнулся Малфой. — Но еще и спаситель обязан будет заботиться о спасенном до конца жизни. Его или собственной, это как получится, либо до тех пор, пока спасенный сам не спасет ему жизнь. До той поры они связаны. Иначе… иначе хорошего не жди. Мало кто знает об этом эффекте, так что слушай и мотай на ус, Уизли!

Я невольно помотал головой. Однако! Миссис Лонгботтом не говорила, что такие клятвы — палка о двух концах!

— Мне очень хотелось, чтобы меня спас гриффиндорец, лучше всего Поттер, а вы все испортили, — добавил Драко.

— А ты откуда знаешь обо всем этом? — спросил я, пропустив его слова мимо ушей.

— От отца, разумеется.

— А он?

— А он… — Драко перестал улыбаться. — Догадайся сам.

Я уже подозревал это, поэтому только кивнул. Ну, Том! Если окажется, что ты этого еще не знаешь, а расскажу тебе об этом я, и в итоге получится временная петля… Даже не представляю, что может случиться! Будем надеяться, что ничего ужасного…

Пока я размышлял, Малфой успел удрать, а я подумал, что еще легко отделался!

— Ты легко отделался, — кивнул Том, выслушав все это.

— А почему ты нам об этом не сказал?

— Потому что не знал таких тонкостей, — подтвердил он мои подозрения. — Я хоть и со Слизерина, но до полной учености явно дошел только в зрелые годы, а в школе только нахватался по верхушкам. Но в этом нужно разобраться как следует, завтра я этим займусь вплотную.

— Флитвик от тебя скоро под креслом прятаться начнет! — фыркнула Джинни.

— Ничего, ему нравятся студенты с тягой к знаниям, — улыбнулся Том, потом посерьезнел и сказал: — Знаешь что, друг мой Рональд, я хотел бы побеседовать с тобой наедине…

— Мы пойдем проведаем Луну, — понятливо сказала Джинни, взяла Невилла на буксир и потащила прочь из спальни.

Надо отметить, сестричка моя, хоть первое время и дулась на Тома за то, что тот теперь проводит время не только с нами, но и с ровесниками, быстро остыла и успокоилась. Вернее, это Луна втолковала ей, что Тому, вообще-то, скоро семнадцать, если взаправду, а им едва-едва тринадцать, и если наставником Риддл быть может, то встречаться с девочкой настолько моложе — нет. Не поймут и осудят. Довольно и того, что Джинни постоянно торчит в нашей спальне (Луна, впрочем, тоже), либо мы все вместе заседаем в Выручай-комнате, а Том терпеливо растолковывает нам то, до чего мы не в состоянии дойти собственным умом.

Правда, на ровесниц Тома Джинни все равно посматривала недобро, и я подозревал, что если какая-нибудь из них предпримет решительные действия по завоеванию красавца-иностранца (а близнецы уже устроили тотализатор!), то летучемышиный сглаз будет самым меньшим, что дерзновенная особа получит в награду от моей сестрицы.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спросил я, когда мы остались наедине, а Том запечатал дверь.

— О слухах и подозрениях… — протянул Риддл и сгреб в кучу свои черновики со звездными картами, переводами и прочим, чтобы не мешались под рукой. — Помнишь, ты рассказывал мне о том, что второй я развоплотился, когда напал на Поттера?

— Конечно, помню. А что?

— Да так, интересно… — задумчиво произнес он. — Больше ты ничего не знаешь?

— Только то, что всем известно, — ответил я. — Волдеморт убил его отца, мать попыталась спасти ребенка и тоже погибла. Но поскольку она закрыла его собой, то дала сыну кровную защиту, как-то так, подробностей я не знаю. Говорят, что сила материнской любви оказалась сильнее Авады…

Том молча взялся за голову и произнес несколько слов из разряда тех, за которые мамочка заставляла нас мыть рот с мылом.

— Ты чего? — удивился я.

— Ничего. Поражаюсь идиотизму своего… в смысле, себя-второго, — мрачно ответил он. — Явно все здравомыслие он оставил в дневнике!

— Ты яснее можешь выражаться, а? Я ничего не понимаю!

— Поверь, я пока тоже, — хмыкнул Том, — но кровной защитой тут и не пахнет. Тут что-то другое, о чем я пока не знаю, но непременно должен это разведать… Очень уж интересные страхи у Поттера!

— А ты почем знаешь? — удивился я.

— Да понимаешь ли, его время от времени тянет уединиться, избавиться от всеобщего внимания…

— В сортире ты его подлавливаешь, что ли? — нахмурился я, а Том ухмыльнулся:

— И там тоже. Ну и поглядываю, что делается у него в черепушке. В целом — ничего интересного, но дементор его явно напугал. У него в голове постоянно вертится сцена убийства матери, ее голос — она умоляет убить ее взамен Гарри, и еще один, который велит ей отойти… Догадываешься, чей?

— Твой, вестимо, — мрачно ответил я.

— Похоже, что мой, хотя звучит очень уж мерзко, — вздохнул он. — И что-то я сомневаюсь, будто годовалый ребенок запомнил это в подробностях! Хотя память человеческая — штука странная…

— А еще что ты там откопал?

— Ничего ценного, у тебя и то больше серьезных мыслей, — сделал мне комплимент Риддл. — А там в основном страхи: наш декан, дементоры эти, тетка с дядей и кузеном, а самое интересное — Грим.

— Погоди… — я нахмурился, припоминая. — Это предвестник смерти? Черный призрачный пес? Я слышал, Трелони увидела это чудище в чашке Поттера, да?

— Ага, — усмехнулся Том. — Только Поттер повстречал его задолго до того, еще когда летом удрал из дому, но тогда он решил, что это просто бродячая собака. Затем увидел такого пса на обложке книги в магазине, ну а потом Трелони окончательно его перепугала. Он храбрится, конечно, но что толку? Прочие либо считают, что он и в самом деле вот-вот умрет, либо не верят в такие бредни и полагают, будто ему привиделось с перепугу.

— Ты решил его пожалеть и спасти от Грима и дементоров? — скептически осведомился я.

— Не совсем, — туманно ответил он. — Хотя… как получится. Мне интереснее понять, что же связывает его со вторым мной. Если это то, о чем я думаю…

Том покачал головой, помолчал, потом добавил:

— Дементоры просто укладывают его в обморок. А вот после сеансов связи со мной он идет в больничное крыло за обезболивающим.

— Может, он просто легилименцию не переносит? — нахмурился я. — Я вроде читал о чем-то подобном…

— Джиневра тоже пробовала поработать с ним по моей просьбе, как и Луна. На них он так не реагирует, — просветил Том.

— Надеюсь, он вас не опознает? — мрачно спросил я. — Не вспомнит, что вы копались в его мозгах?

— Не думаю, — улыбнулся он. — Ну а от легкого Обливиэйта еще никто фатально не пострадал.

— А почему девчонки, а не мы с Невиллом?

— Для чистоты эксперимента, — был ответ. — Вы с Поттером пересекаетесь постоянно, а девочки — разве только в Большом зале, реакций его не знают и к поведению не присматривались. И уж поверь, Рональд, не в обиду вам с Вилли будет сказано, у них получается лучше и… мягче, если можно так выразиться. То ли у Джиневры с Луной мозги не такие закостенелые, то ли этот дар зависит не только от силы и умений, но и от пола. Надо будет разобраться, — черкнул он что-то в черной тетрадке, которую теперь использовал по назначению, как ежедневник.

— Получается — и хорошо, — пробормотал я. — Слушай, а почему ты решил поговорить со мной наедине?

— Опять же — для чистоты эксперимента, — серьезно произнес Том. — Не переживай, с девочками я уже говорил, остался Невилл… А ты ни о чем не хочешь мне поведать? Что-то у тебя в последнее время крайне загадочный вид!

— А, — махнул я рукой. — Чушь собачья…

— А конкретнее? — прищурился Том, глядя мне в глаза. Я в отместку показал ему боггарта, чтобы не лез куда ни попадя со своей легилименцией. Видимо, получилось, потому что он засмеялся и велел: — Выкладывай давай!

Ну я и выложил свои наблюдения: дескать, Грейнджер как-то слишком много успевает, а вдобавок — тут уже я вынул записную книжку, — ухитряется присутствовать на трех занятиях одновременно. Я не поленился, расспросил однокурсников, которые ходили на прорицания и маггловедение — она была и там, и там, хотя я собственными глазами видел ее на нумерологии, и не я один!

— Вот это интересно! — оживился Том, заглянув в мои записки. — О чем-то мне это напоминает, надо покопаться в Запретной секции!

Тут он гордо помахал разрешениями от Флитвика, МакГонаггал и Люпина.

— Три-то тебе зачем? — с тяжелым вздохом спросил я, даже не спрашивая, как он уговорил профессоров допустить его в святая святых библиотеки.

— Про запас, вдруг кто-нибудь отменит свое, — улыбнулся он. — Хотя на такой случай остаются еще Вектор, Бабблинг и Снейп, я уж молчу о мадам Спраут.

— От Снейпа ты разве что пинок получишь, — предрек я. — Спорим?

— Легко. До Рождества его разрешение будет у меня в кармане. Если я проиграю, то научу вас всех варить Феликс Фелицис, если выиграю… вы будете мне должны, — улыбнулся Том.

— Э, нет, — пошел я на попятный. — Я могу спорить только за себя.

— А ты думаешь, девочки отказались? — спросил он, и я признал свое поражение. — Впрочем, с тех времен, когда я начинал здесь учиться, Запретная секция заметно уменьшилась. Я вот не нашел той книги, по которой учился всяким внепрограммным вещам.

— Это которой?

— «Тайны наитемнейшего искусства», — пояснил Том. — Я помню самое важное наизусть, но не всё, конечно. Знал бы, что дело так обернется, выучил бы книгу от корки до корки, а теперь ищи ее свищи!.. Рональд?

— Я видел такую книжку, — сказал я и с удовольствием увидел, как вспыхнули у него глаза. — Сказать, где?

— Ну, не томи!

— У миссис Лонгботтом в библиотеке, — коварно произнес я. — И нет, не проси вынести ее оттуда.

— Если книгу нельзя выносить из дома, значит, мне придется войти в этот дом и задержаться там, — преспокойно ответил Том и улыбнулся. — Полагаю, милейшая пожилая дама ничего не будет иметь против скромного постояльца, который, к тому же, станет заниматься с ее подопечными. Как думаешь, получится?

— Даже не знаю, — с сомнением протянул я, хотя мысленно возликовал. — Она крайне подозрительна, и если заподозрит что-то неладное…

— Брось, Рональд, — лучезарно улыбнулся Риддл. — Как можно заподозрить меня в чем-то дурном, сам посуди?

— О да, для этого нужно пообщаться с тобой подольше, — вздохнул я. — Спорим, ты не сможешь усыпить бдительность миссис Лонгботтом?

— Даже спорить не буду, — ухмыльнулся он в ответ. — И так ясно, что вы давно сговорились и капаете бабушке на мозги, чтобы та приняла еще одного гостя. Будете ей писать в очередной раз, непременно сообщите, что деньги у меня есть, тратиться на меня не придется. Ясно?

— И как ты опять догадался? Легилиментил?

— Не-а. Просто это было бы наиболее логичным путем развития событий. Я бы на вашем месте точно так и поступил, — ответил Том и потянулся. — Иди уж… и позови сюда Невилла. И позанимайся чем-нибудь с этой своей Миллисентой, рунами хотя бы, что ты ее совсем забросил? Гляди, так вот приревнует к Грейнджер, будешь знать!

Я признал, что Риддл снова оказался прав, и отправился восвояси, помогать Миллисенте писать сравнительный анализ толкования руны «турисаз» в разных традициях. Джинни под моим свирепым взглядом убралась в сторонку вместе с Луной (которая уже давно стала привычным гостем в нашей гостиной) — они упорно решали задачки по трансфигурации тремя, а то и пятью разными способами каждую, чем доводили бедную МакГонаггал до внеочередного приема валерьянки…

Глава 31. Штрихи к портрету

В целом учебный год шел ни шатко, ни валко. На защите в кои-то веки стало повеселее, хотя, повторюсь, учебники мы с Невиллом уже проштудировали от корки до корки, так что могли особенно не напрягаться: ничего сверхсложного и опасного на практических занятиях профессор Люпин нам не предлагал.

На рунах мы добрались аж до «райдо», и профессор Бабблинг нарадоваться не могла на наши успехи и тягу к знаниям. В особенный восторг она приходила от осмысленных вопросов, пусть даже слегка наивных. Вообще-то, мы давно уже могли закончить с первым аттом (на что периодически намекала всё больше мрачнеющая Грейнджер), если бы профессор не увлекалась рассказами о древних богах, всевозможными преданиями, толкованиями рун — от классического до новейших течений… Это было, по меньшей мере, познавательно, а выучить значения, повторюсь, не сложнее, чем алфавит. А вот всякие тонкости — дело другое, и уж если объясняет их человек, влюбленный в свой предмет…

С нумерологией тоже пока проблем не возникало: профессор Вектор объясняла все сухо и четко. И если профессор Бабблинг словно бы рисовала большую акварель, на которой случайно упавший луч света менял всю картину и заставлял ее заиграть другими красками, то профессор Вектор будто высекала формулы и теоремы на каменных скрижалях раз и навсегда. Наука эта только с первого взгляда казалась скучной и зубодробительной, но стоило вникнуть, и многоэтажные формулы переставали пугать, а упрощать уравнения было совсем легко, если уловить логику преобразований. И это мы еще не дошли до связи нумерологии с зельеварением, чего я ждал с большим нетерпением — почитать учебники почитал, но своим умом смог постичь только самые основы. А уж нумерологию в трансфигурации — продвинутый курс — я даже открывать пока боялся!

Кстати, профессор Вектор, как выяснилось, вовсе не чуралась маггловской алгебры, просто не упоминала ее, считая, что для чистокровных это будет слишком сложно и непривычно. Тут мы с Невиллом взглянули на других чистокровных с некоторым превосходством, а полукровки и магглорожденные, даром, что тоже об алгебре разве что слышали краем уха, захихикали. За такое поведение едва не избили на перемене свои же слизеринцы, но драку остановили в зародыше Флинт с Риддлом. Первый просто наорал на зачинщиков, а второй предложил упражнять не кулаки (хотя и это лишним не будет), а мозги, если таковые имеются в наличии. «Тоже мне, — сказал он презрительно, — в тринадцать лет квадратное уравнение решить не могут!»

Том быстро сделался авторитетом, поэтому наши мрачные чистокровные однокурсники, явно преодолевая брезгливость, взяли у меня маггловские учебники. И поняли… что ничего не поняли. Признать это им мешала гордость, поэтому третий курс притих, с остервенением разбираясь в формулах и уравнениях и с грехом пополам соотнося их с нумерологией.

К сожалению, Миллисенте этот предмет давался с трудом (я, кажется, забыл упомянуть о том, что она записалась туда же, куда и я, кроме ухода за магическими животными). Я охотно помогал, привлекая Джинни и Луну, и постепенно Миллисента уловила основные закономерности и хотя бы перестала хватать «отвратительно» (а на такие оценки профессор Вектор не скупилась, и не знаю, она брала пример с нашего декана или он с нее!).

А вот на уходе за магическими существами теперь было крайне скучно: Хагрида как следует пропесочили, и теперь он был тише воды ниже травы.

Ну а на обязательных предметах ничего особенно интересного не происходило. Разве что на зельеварении в последнее время царила нервозная обстановка, причем никто не мог понять, почему. Ну не на боггарта же Невиллова профессор обозлился! Хотя, признаюсь, гонял он Лонгботтома в хвост и в гриву, да и мне за компанию перепадало. Однако самого Снейпа Невилл бояться перестал, когда после очередного подзатыльника Тома уяснил-таки, что ничего дурного профессор ему не сделает, а его язвительные сентенции можно пропустить мимо ушей. Но лучше все же выслушать, отделить зерна от плевел и усвоить, где накосячил в этот раз… чтобы перестать уже бояться взорвать котел!

Такой подход очень помогал, и когда на очередном занятии Снейп зачитывал оценки за контрольную, то сам, по-моему, был поражен до глубины души, тем, что заслуженно поставил Невиллу «превосходно». Лонгботтом просиял и клятвенно пообещал, что получит эту же оценку за семестр, после чего оторвать его от учебника и справочников стало невозможно. Более того, он даже осмеливался задавать вопросы на занятиях, и вполне толковые, поскольку профессор, хоть и морщился, но отвечал достаточно дружелюбно и подробно, хотя гриффиндорцев, к примеру, игнорировал — за очень редким исключением.

Ну а тут еще подоспели первые выходные в Хогсмиде. Все так торжественно готовились к походу туда, будто собирались на светский раут, даже Грейнджер прихорашивалась, я сам видел — спряталась за углом и пыталась усмирить буйные кудри.

— А ты пойдешь? — не без намека спросила меня Миллисента, ради такого случая сделавшая новую прическу.

— Нет, — улыбнулся я. — Родители не подписали мне разрешение, так что я останусь, позанимаюсь с Джинни и Луной.

— Я тоже, — вставил Невилл и вздохнул. — У меня разрешение есть, но одному идти не хочется.

— С Драко иди, — кивнул я на развеселого Малфоя.

— Да ну, — поморщился Лонгботтом. — И потом, там сладкое продают, я не удержусь, а мне нельзя, забыл?

— Помню уж, что я твоя сила воли, — вздохнул я в свою очередь. — Ну да ничего, позанимаемся в тишине… относительной.

— Что вам принести? — громко спросил Том, сграбастав нас всех (ну, кто не успел увернуться) в охапку. — Так хочется взглянуть, что там, в этом вашем Хогсмиде!

— Да ничего там интересного, — заверил я. — Братья рассказывали. Кафе, магазинчики…

— Магазинчики — это отлично, — еще больше оживился Риддл. — Особенно книжные. Помнится…

— Что? — с интересом спросила Миллисента.

— Помнится, дедушка говорил, что именно в маленьких букинистических лавочках можно отыскать подлинные сокровища, — выкрутился Том, а я за спиной Миллисенты покрутил пальцем у виска, мол, следи за словами. — Обожаю рыться в пыльных старых томах… Ну, я ушел!

Его и впрямь звали однокурсники, и Риддл умчался с ними. Ему что — он числился совершеннолетним, мог ходить в Хогсмид без разрешения от родителей, только с позволения профессоров, конечно.

— Ну… Я, в таком случае, тоже останусь, — сказала вдруг Миллисента и махнула рукой Дафне и Панси, идите, мол, без меня. — Там снаружи дементоры, страшно… Я лучше еще позанимаюсь.

— Пойдем, — решительно сказала Джинни, взяв ее за рукав. — Пойдем к нам… в смысле, к ним, у них удобнее!

Вот так наша спальня подверглась девичьему нашествию.

— Надо же, правда, удобно! — подивилась Миллисента на заваленный тетрадями и пергаментами стол. — Почему у других такого нет?

— Потому что де Линт есть только у нас, — ответил я. — Это была его идея, он не любит писать сочинения на коленке… Да, вот эту кипу не трогай, это его черновики. Джин?

— Угу, лучше садись с того края, а то всем влетит, если мы случайно хоть пару листочков местами перепутаем, — понятливо ответила она и тут же бесцеремонно сдвинула сокровища Тома на другой край стола.

Будто мы не знали, как он сортирует свои записки — одним движением палочки! Он говорил, что научился у мадам Пинс, вернее, подглядел, каким заклинанием она пользуется, расставляя книги по местам или отыскивая что-то в каталоге, да и приспособил под свои нужды.

Они заговорили о нумерологии, Луна углубилась в очередную книжищу по гербологии, а мы с Невиллом взялись за трансфигурацию — МакГонаггал задала столько, что впору было возмечтать о маггловском компьютере, который сам сделал бы вычисления. С другой стороны, чтобы он их сделал, сперва нужно задать ему алгоритм действий, если я правильно понял, а потом задавать значения.

Тут я почесал палочкой в затылке и с трепетом открыл тяжеленные «Основы нумерологии в трансфигурации». Вообще-то, это был учебник Тома, но какая разница? Все равно библиотечный, в смысле, из пресловутого фонда.

— Не рановато нам туда лезть? — с опаской спросил Невилл.

— Не рановато, — пробормотал я, просматривая оглавление. Ага, вот что-то подходящее… кажется. Ну ладно, если даже не получится, я хоть буду знать, что попытался…

Через полчаса, когда я исчеркал очередной лист, моими муками познания заинтересовались и девочки. Невилл, напряженно сопевший у меня над ухом, шепотом пояснил им суть проблемы, после чего тишина стала еще более напряженной.

— А ты начерти сперва схему, — предложила вдруг Миллисента. — И потом по ней составляй уравнения. А то ты в голове всё не удержишь!

— Схему? — поднял я голову.

— Точно! — подскочила Джинни. — Видел, как Флинт рисует схемы для игроков? Кому куда лететь, как действовать на поле… Ну? Тут загонщики, тут охотники, здесь вратарь, стрелками обозначает направление движения…

— И противников тоже отмечает, — добавила Луна, хотя я готов был поклясться, что квиддичем она ни капли не интересуется. — И разными цветами — варианты. Что будет, если Джонсон передаст мяч кому-то из близнецов Уизли… И так далее.

— Ага, — сказал я, — двигайтесь ближе. Попробуем вместе, в одиночку тут явно не сдюжить…

«Если ты не Том Риддл», — добавил я про себя.

Ну а Том был легок на помине: стоило нам исчертить и изорвать всего-то десятка два страниц, как он возник за нашими спинами.

— Вы на ужин не идете, что ли? — весело спросил он. От него немного пахло элем (не сливочным пивом, а обычным элем) и еще чем-то вкусным, должно быть, копченым мясом, ну и холодным ветром, ясное дело.

— Отстань, не видишь, мы заняты… — пробормотала Джинни и провела еще одну линию, высунув кончик языка от усердия.

— Не так, — Миллисента отобрала у нее карандаш с ластиком (ей очень нравилась эта маггловская придумка), стерла линию и провела ее под другим углом. Она, кстати, отлично чертила даже без линейки, а глазомер у Буллстроуд оказался будь здоров! — Вот теперь лучше!

— Остается замкнуть цикл, — обычным своим невозмутимым тоном выдала Луна и прочертила отрывистую линию, соединив два пункта.

Блок-схема (вроде бы у магглов это называлось так) была готова. Ну, во всяком случае, она в самом деле походила на блок-схему, а не на мешанину квадратиков, стрелочек и подписей.

Том, нависнув над нами, в восторге наблюдал за этим актом творения.

— А вы знаете, что это проходят на шестом курсе, и то только те, кто выживет на четвертом? — спросил он, и мы невольно переглянулись. — Я серьезно. Если бы ты, Рон, сунул нос еще вот в эту книжку, то убедился бы в этом воочию!

С этими словами Том выудил из-под самого низа книжной пирамиды зловещего вида потрепанную книжищу с полустершимся названием, полистал и ткнул пальцем в разворот.

— Если б вы знали пару простейших алгоритмов, которые проходят на пятом курсе, вы бы так долго не мучились. Но вы дошли до этого построения своим умом, а такое дорогого стоит, — серьезно сказал он и захлопнул книгу. — Вызубрить любой дурак может, а вот прийти к оптимальному решению самостоятельно… Для этого требуются какие-никакие мозги и воображение!

— И усидчивость, — сказал Невилл, потянувшись. Я тоже потянулся — шея затекла.

— И усидчивость, — согласился Риддл. — Идем ужинать. Сегодня Хэллоуин, вы что, забыли?

Если честно, мы и впрямь забыли, а недоработанная блок-схема так и манила… Но есть все-таки хотелось, поэтому мы всей толпой отправились в большой зал.

— А можно, я еще к вам зайду? — негромко спросила Миллисента по дороге. — Я и не думала, что нумерология — это так увлекательно! И что все предметы так тесно связаны…

Я покосился на Тома. Тот подмигнул, делая вид, будто ничего не слышал.

— Приходи, конечно, — ответил я. — У тебя здорово развито это… как его…

— Пространственное воображение, — подсказал «оглохший» Риддл.

— Ага, оно.

— Может, это потому, что я училась рисованию? — спросила Миллисента, приободрившись. — Все эти шары, кубы, светотень, перспектива, пропорции… Это ужасно скучно, но необходимо.

— Наверно, — кивнул я. — Лишним уж точно не будет.

— Рон умеет рисовать, — сдала меня сестренка. — Правда, только карандашом или ручкой, и не шары с кубами, а всяких страшилищ. Ну, вроде его боггарта.

— Папе понравилось, — сообщила Луна, — но гонорар небольшой.

Тут она отделилась от нашей компании, отправившись за свой стол, а я не совсем понял, что она имела в виду. Потом мысленно стукнул себя по лбу и решил, что нужно будет проглядеть следующий номер «Придиры». Ну а потом, очевидно, поработать над другим боггартом, этот что-то приелся…

— Это вот пространственное воображение пригодится, когда вы дойдете до построения пирамид и прочих фигур, — уверил Том, — так что учитесь друг у друга… Ого! Вот это пир!

— Можно подумать, ты в Хогсмиде не наелся, — фыркнула Джинни, но себя тоже не обделила.

Вечер удался на славу. Третьекурсники делились впечатлениями, старшие посмеивались над ними и давали советы, ну а потом постепенно все потянулись по спальням…

Мы чуть задержались, потому что к ужину припоздали, так что с удивлением наблюдали, как взволнованные старосты возвращают недоумевающих учеников в Большой зал и пересчитывают по головам.

— Драко, что происходит? — спросил я Малфоя, который вернулся в числе прочих.

— Да чтоб я знал! — был исчерпывающий ответ.

Впрочем, слух о произошедшем мгновенно разнесся по залу: оказывается, пока мы пировали, кто-то зверски исполосовал портрет, закрывавший вход в гриффиндорскую гостиную. И этим кем-то, если верить Пивзу, был беглый Сириус Блэк, тот самый опасный маньяк и убийца…

В связи с этим нам надлежало провести ночь в Большом зале: директор щедро наколдовал всем спальные мешки и отправился обыскивать замок вместе с другими преподавателями.

— Я, вообще-то, привыкла чистить зубы на ночь и переодеваться, — ядовито сказала Джинни, скидывая туфли и забираясь в мешок. — Да и в том, чтобы спать на полу, когда тебе то и дело кто-то наступает на голову — приятного мало!

— Ах, не ворчи, — миролюбиво ответил Том и сгреб ее с мешком вместе. — Так удобнее?

— Намного… — сразу присмирела моя боевитая сестренка.

Луна — та сразу перебралась к нам и устроилась между Джинни и Невиллом. Ну а мне ничего не оставалось, кроме как предложить свое довольно-таки костлявое плечо Миллисенте, каковое предложение она благосклонно приняла. Благо, свет уже погасили, пока мы возились, устраиваясь на ночлег.

Над нами мерцал звездами потолок волшебного зала, витали шепотки и привидения, и, дополняя романтику этого вечера, со всех сторон доносился непередаваемый аромат ношеных носков…

Очевидно, Том тоже это чувствовал, потому что выругался сквозь зубы, нашарил палочку, и через минуту запах (во всяком случае, возле нашего лежбища) пропал.

Мне не спалось, я прислушивался к болтовне вокруг. В основном все гадали, как это Блэк ухитрился пробраться в охраняемый дементорами замок. Вдобавок, Хогвартс и так-то защищен будьте-нате, сюда нельзя аппарировать, к примеру!

Уже засыпая, я услышал голоса Дамблдора и Снейпа и ткнул Тома локтем, чтобы тот тоже послушал. Судя по ответному тычку, спать тот и не думал. Правда, ничего полезного нам услышать не удалось, поняли разве что: Снейп считает, будто Блэку помог проникнуть в замок кто-то здешний, но директор его версию не поддерживает. А вот охотился маньяк, скорее всего, за Поттером. Знать бы, зачем!

— Какая интрига… — еле слышно прошептал Том. Мне показалось, что глаза у него светятся в темноте, но, конечно, в них просто просто отражались звезды на своде потолка Большого зала…

Глава 32. «А что благородство, а в чем тут подлость?»

Наутро, сонные и невыспавшиеся, мы едва успели привести себя в порядок, как нас снова строем погнали на занятия.

На этот раз взрыв раздался внизу, в подземельях, и профессор МакГонаггал от неожиданности не закончила взмах палочкой, так что кактус превратился не в кружку, а в чайник, и оглушительно засвистел. Правда, она, как опытный преподаватель, моментально обратила это недоразумение в наглядный пример того, как опасно отвлекаться во время работы.

— Что ты там подорвал? — спросил я Тома за обедом.

— Это не я, — ответил он, глядя на меня кристально чистыми глазами, — это Джордж подкинул что-то в мой котел. Или Фред. Словом, кто-то из них. А вообще я просто хотел немного разрядить обстановку…

Я только за голову взялся. Хорошо еще, Снейп баллы не снял… со Слизерина, конечно, а вот братцам моим, известным зачинщикам безобразий, влетело. Ну, будем считать, они получили своё в профилактических целях!

Кстати, Снейп от Риддла откровенно прятался, но Том был неумолим. С неотвратимостью рока он настигал декана в коридорах, лаборатории, личном кабинете, чуть ли не в сортире, — и выспрашивал, выспрашивал, выспрашивал, тщательно конспектируя ответы. Я очень просил его не делать этого в черной тетради, и Риддл внял моим мольбам. Ну в самом деле, Снейп вхож к Малфоям, мог и видеть эту тетрадочку, и знать, кому она принадлежала прежде! Зачем же так подставляться?

Словом, переупрямить Тома Снейп не смог, поэтому тот теперь частенько задерживался после урока, а то и уходил вечером на индивидуальные занятия. Программы в разных странах сильно различаются, приходится наверстывать, пояснял Риддл любопытствующим.

Без него, конечно, было скучновато, но мы уже приучились развлекать себя сами. Пока объяснишь той же Миллисенте новый (еще не пройденный на уроке) раздел нумерологии, сам его поймешь. По-моему, Том и сам частенько действовал именно по такому принципу.

Вдобавок неумолимо надвигался первый в сезоне квиддчный матч, и все будто с ума посходили. Ну и, само собой, подтрунивали над Поттером, которого на тренировки чуть ли не за ручку водили, опасаясь нападения Блэка.

Я ему сочувствовал, если честно: я-то добровольно оставался в замке по выходным. Думаю, разрешение миссис Лонгботтом сошло бы за родительское, а нет, так она убедила бы папочку поставить закорючку на этой бумажке… но что я позабыл в этом Хогсмиде? Кормят и в школе замечательно, а без сластей я уж как-нибудь обойдусь. И если уж решу пригласить Миллисенту на чашечку чая, то не в этой дыре, а хотя бы на Диагон-аллее. А еще лучше — в обычном Лондоне, где за те же деньги можно получить обед из трех блюд и десерт с мороженым. Да, я прижимист, и я не собираюсь выкидывать деньги на ветер!

Но я отвлекся. Я хотел сказать, что Поттер сидел в Хогвартсе взаперти, как дома у тетки. Я уж наслышан был о его родственничках… Он и так-то был нервным, а теперь, когда за его спиной шушукались о Блэке, когда ему нельзя носа было высунуть из замка без сопровождения, а тот же Малфой с компанией изводил его своими шуточками… Повторяю, мне было жаль Поттера, но помочь ему я ничем не мог.

Том же всё прислушивался к разговорам, что-то вынюхивал и высматривал, а буквально за пару дней до матча заметил, как Флинт о чем-то сосредоточенно беседует с Малфоем, и тут же к ним подошел. Я поспешил следом — очень уж было любопытно, в чем там дело!

Оказывается, те двое сговаривались о том, чтобы поменяться в турнирной сетке со сборной Хаффлпаффа: у Драко, видите ли, все еще болела рука, какой из него ловец? Я его понимал: непогода разыгралась не на шутку, и щуплого Малфоя могло попросту сдуть с метлы. А как будет играть Поттер в его очках при таком ливне, ума не приложу!

— Флинт, — негромко сказал Том, перебив их, — послушай-ка… Не меняйся. Это отличный шанс на победу.

— Слушай, знаток, — набычился тот, — ты вроде говорил, что не умеешь играть?

— Да что там уметь, это же не стоклеточные шашки и не преферанс, — фыркнул Риддл. — Поверь на слово, эта погодка дает отличный шанс на победу!

— Ага. Только ловца у нас нет, — буркнул Флинт, которому тоже явно хотелось натянуть нос Гриффиндору, а не Рейвенкло (с последними еще неизвестно было, кто, что и кому натянет). — Малфой не в кондиции, да и куда с его цыплячьим весом летать в такой ураган? Снесет к такой-то матери прямо к дементорам, только мы его и видели… А из прочих ловцы, как из задницы волынка!

— Поставь запасного, — улыбнулся Том.

— Нету! — рявкнул Маркус и добавил уже спокойнее: — Нету никого. Крэбб с Гойлом летают неплохо, но против Поттера с его скоростью и верткостью они ноль без палочки.

— Ну-у… — Риддл покосился на меня (еще и Невилл подошел) и поманил к себе. — А что, если…

— Только не меня!

— Только не Уизли! — в один голос произнесли мы с Флинтом.

— Я летаю-то через пень-колоду, а играть по-настоящему вообще не играл, — добавил я.

— Я вовсе не это имел в виду, — вкрадчиво произнес Риддл. — Просто, помнится, Уизли говорил, что Малфой задолжал Лонгботтому ма-алю-усенькое желание… Примерно вот такое.

Тут он развел пальцы на полдюйма, и Драко недоуменно моргнул. А потом вспомнил, это было видно по его лицу. Ну а Том, видимо, снова без спросу лазил в мою черепушку…

— Думаю, Невилл, сейчас самое время это желание истратить, — кивнул Том.

На лице Невилла отразилась мучительная работа мысли, а потом, судя по широкой улыбке, до него дошло, на что намекает Риддл.

— Точно, самое время, — кивнул он, приосанился и сказал: — Малфой, я хочу, чтобы ты уступил место ловца де Линту… вместе со своей метлой, кстати, хотя бы на этот матч!

«Молодец, не подвел!» — явственно читалось по глазам Тома.

— Согласен? — спросил он Драко.

— Ну… если у Лонгботтома такие извращенные желания, что я могу поделать? — пожал тот плечами. — Пожалуйста. Только решение о том, будем ли мы меняться с Хаффлпаффом, принимаю все равно не я. Так что мы с тобой в расчете, дальше сами!

С этими словами он улетучился, а Том уставился на Флинта.

— Ну, что скажешь? — протянул он. — Что ты теряешь? Позволь, я сыграю за ловца…

— Ты же бладжеров боишься!

— Уже нет. Я проработал свой страх и почти покончил с ним, так неужто ты откажешь мне в завершении гештальта? — выдал Том и полюбовался вытянувшейся физиономией Флинта.

— Тебя даже в списке запасных нет, — отмер тот, явно вспоминая фигуры высшего пилотажа в исполнении Риддла — это было видно по загоревшимся глазам.

— Так сложно кого-то вычеркнуть, а кого-то добавить? Никогда не поверю!

— Ну… ладно! — решился вдруг Флинт. — Рискнем! Пошли к декану, пускай утвердит тебя в запасных, а потом… Ха-ха, вот будет всем сюрприз!

— Несомненно, — с премерзкой ухмылкой ответил Том, и они удалились.

Том вернулся в спальню только к ночи, немного взъерошенный — видно, Флинт велел ему опробовать непривычную метлу: Малфой с бурчанием отдал свою красавицу во временное пользование, едва ли не пересчитав прутики в хвосте, чтобы принять ее обратно невредимой. Я бы на его месте не был столь оптимистичен…

— Зачем ты это устроил? — спросил я, когда Том вернулся из душа.

— Затем, что у меня нехорошее предчувствие, — ответил он, заваливаясь на кровать. — А я привык доверять своей интуиции. Вдобавок на прорицаниях нагадал кое-что непонятное, но неприятное, а такое я привык встречать лицом к лицу!

— А не ты ли говорил, что ходить на прорицания нет проку тем, у кого нет врожденного дара? — напомнил Невилл.

— Говорил, — согласился Том, перекатился на бок и подпер голову рукой. — Но кто тебе сказал, что у меня этого дара нет и в помине? Легковерные вы мои…

— То есть ты правда можешь что-то нагадать? — уточнил я.

— Иногда могу, — задумчиво ответил он. — Что-то невнятное, на грани ощущений. Но в этот раз они так тесно сплелись с предчувствием, что я понял — нужно действовать.

— И что ты увидел в… в чем, кстати?

— В кофейной гуще.

— Ага… что ты там увидел?

— Смерть, — спокойно ответил Том.

— Э… — поперхнулся я. — И как она выглядела? Что конкретно ты увидел?

— Снитч, — сказал он с улыбкой, потянулся и добавил: — Смерть, если что, была не моя.

Я в этом даже не сомневался. Ну а чтобы понять, как станут развиваться события, нужно было дождаться завтрашнего дня, так что мы взяли да и завалились спать.

О том, что вместо Драко играет Том, знал только наш декан. Даже мадам Хуч — и та поразилась, когда Маркус подошел к ней перед игрой и вручил список команды.

А что творилось на трибунах, даже передать не могу!

— В хорошую погоду он выглядел бы куда лучше, — тяжело вздохнула Джинни и вцепилась в меня покрепче. С другой стороны ко мне жалась Миллисента, а дальше сидели Луна с Невиллом. Том давно научил нас ставить «зонтик», и мы хотя бы не мокли, как большинство прочих зрителей. И что преподавателям стоило поставить защиту от непогоды?

— Что они там видят на поле? — пробормотала Миллисента, вглядываясь сквозь струи дождя в размытые цветные пятна.

— Подозреваю, что ничего, — ответил я. — Кстати, обычно ведь ценятся легкие и быстрые ловцы, я прав? Так вот, у Тома сейчас более выгодное положение по сравнению с Поттером — его хотя бы ветром не сносит!

О том, что его и дождь не мочит, я говорить не стал, присмотрелся получше и невольно засмотрелся: Том будто бы лавировал между струями дождя, и это было очень красиво. (Уверен, Джинни тоже залюбовалась.) На самом деле, это потоки воды огибали Риддла, но, право, какая разница?

После первой же молнии (гроза в ноябре, дожили!) последовал тайм-аут. С игроков лило, как с водяных крыс, только Том щеголял в сравнительно сухой мантии. Его тут же отловил Флинт — гриффиндорцы опережали нас на пятьдесят очков, и надо было либо ловить снитч, либо постепенно уменьшать разрыв. Вот, видимо, Флинт и накручивал Тома на победу…

Снова раздался свисток, и команды взмыли в воздух. Сверкали молнии, грохотало, и я поражался, как игроки ухитряются слышать друг друга и в особенности команды капитана. Тома это явно не занимало, он не стал подниматься высоко и завис на месте, поворачиваясь вокруг своей оси. Мельтешение вокруг его не отвлекало, хотя разок-другой бладжер пронесся мимо его уха. Том искал снитч… Эта его манера всегда напоминала мне змей: сперва они медлят, выбирая подходящий момент, а потом следует молниеносный бросок к добыче!

— Выше, Гарри, над тобой! — едва расслышали мы истошный крик Вуда, капитана команды Гриффиндора, и Поттер судорожным рывком послал метлу вверх, едва справляясь с ветром.

— Де Линт, уснул?! — рявкнул Флинт, и метла Тома, будто бы нехотя развернувшись, вдруг рванула вверх на порядочной скорости.

— Все равно не успеет, — прошептала Джинни, изо всех сил высматривавшая снитч. Куда там! Однако Поттер явно его видел, а Том — нет, он вообще оказался не в той стороне и значительно ниже…

И вот тут-то случилось непредвиденное. Стадион вдруг притих, а Поттер вдруг дернулся, и его метла будто провалилась на несколько футов вниз. Складывалось впечатление, будто он потерял сознание, и когда я глянул на поле, то понял, почему.

Там были дементоры. Не меньше сотни дементоров, и я осознал, что смотреть на них не могу — ледяной липкий ужас просто завязывал кишки узлом.

Это было как в страшном сне…

Вот соскальзывает с метлы и падает Поттер, даже не пытаясь как-то удержаться, а рука у него вытянута вперед и вверх — он явно увидел снитч прямо перед тем, как лишиться чувств…

Вот снизу выныривает Том, закладывает лихой вираж на потеху публике, а потом, увидев, что дело неладно, срывается в штопор и каким-то чудом успевает подхватить Поттера в нескольких футах над землей. А потом, перекинув того через древко метлы, как похищенную невесту, плавно опускается наземь…

Как мы оказались возле него первыми, понятия не имею, помню только, что Джинни с разбегу кинулась Тому на шею, так что он едва не упал, а Невилл придержал Поттера, которого мы чуть не сшибли с ног. Тот судорожно протирал очки рукавом мокрой мантии, но дара речи явно лишился, а потому пока что помалкивал.

Наконец он совладал с очками, надел их, рассмотрел спасителя и невольно выговорил:

— Но… но… Зачем ты меня спас?!

— Не зачем, а почему, — педантично поправил Том, поправляя мантию. — Ты потерял управление и падал, а я успел это понять и поймал тебя.

«Да он же мог расшибиться насмерть! — прикинул я. — Кости еще ладно, близнецы сколько раз ломали руки-ноги, и ничего, но… иногда и одного раза достаточно, чтоб шею свернуть!»

— Но ты же слизеринец!

— И что того? Знаешь, Поттер… — тут Том приосанился и произнес громко и внятно, так, чтобы его наверняка расслышали если не все, то многие: — Благородство — это не привилегия одного единственного факультета. Оно либо есть, либо его нет!

— Д-да, наверно… — Гарри передернулся, явно вспомнив о дементорах. — Спасибо. Ты мне жизнь спас…

— Вы все еще можете отыграться, — вкрадчиво произнес Том. — Разрыв не так велик.

Разговор занял-то от силы минуту, и куда подевался снитч, никто не видел. Пока там директор разгонял дементоров, пока все бежали к Поттеру…

— Попробуем, — сквозь зубы сказал Гарри и протянул Тому руку. — Я твой должник!

Джинни фыркнула, видимо, догадавшись о чем-то. Впрочем…

— Я запомню это, — улыбнулся Риддл, принимая рукопожатие. — Только не забывай, Поттер, что благородство не отменяет и не заменяет практичности!

С этими словами он театральным жестом воздел над головой левую руку, в которой был крепко зажат слабо трепыхающийся золотой крылатый мячик…

Я думал, от рева болельщиков рухнут трибуны. Нас оттеснили — это старшекурсники ринулись качать Тома… не уронили бы, а то он и так на голову ушибленный!

— На его месте должен был быть я, — проворчал Драко, пробравшись к нам.

— Ты мог бы быть на месте Поттера, — утешил я. — В грязной луже и со сломанными костями.

— Твоя правда, — хмыкнул он. — Однако удачно вы использовали желание! Я бы и то лучше не придумал…

— Учись, салага, пока я жив! — выкрикнул Том, который ухитрялся все слышать даже за воплями толпы и шумом дождя. Кажется, он хотел что-то добавить, но его уволокли в замок, и я был уверен, что сегодня в нашем общежитии никто не уснет — праздновать победу будут до утра!

Драко подобрал свою метлу, педантично перебрал прутики, поцокал языком и сказал:

— Де Линт мог бы обходиться поаккуратнее с чужим имуществом. Впрочем, за такую победу я прощу ему такую мелочь! Тем более, — тут он ухмыльнулся, — метла Поттера удрала куда-то в сторону Запретного леса… Жаль, хороший был «Нимбус»! Хотя моя красавица лучше… А Поттеру не скоро подарят новую, все-таки такая метла стоит дорого!

— Какой ты мелочный тип, Малфой, — серьезно сказала Джинни. — Думаю, когда ты женишься, твоей супруге придется выпрашивать у тебя кнаты на шпильки!

— Может быть, он женится на девице с богатым приданым, — задумчиво предположила Луна, — и сам будет выпрашивать у нее сикли на сигары.

Драко посмотрел на нас, понял, что мы его злорадства не разделяем, вздохнул и пошел к замку в сопровождении Крэбба с Гойлом. Ну и мы за ними, что стоять посреди стадиона?

Поттера наладили в лазарет, а в нашем общежитии до глубокой ночи шла гульба, как я и предполагал. Она продолжилась даже тогда, когда на шум и вопли явился декан и потребовал заткнуться, пока он не загнал всех на отработки до конца года. Правда, Снейп сразу пошел на попятный, увидев просиявшего Тома, признал, что повод существенный, и разогнал по спальням только первый и второй курсы. И — честное слово! — даже не отказался от стаканчика огневиски, которым баловались старшекурсники, наверняка притащившие это пойло из Хогсмида.

— Ну и дрянь же вы пьете, — ворчливо сказал он, глотнув, — это впору безоаром закусывать? Где брали? В «Кабаньей голове»?

— Зачем «брали», профессор? — весело спросил Том. — Сами состряпали, долго ли, умеючи?

Снейп отставил стакан и встал.

— Так, — отчеканил он, — мистер де Линт, извольте продемонстрировать мне ваш самогонный аппарат!

— Во-первых, сэр, не мой, а общественный, — занудным тоном начал Том, — во вторых, его уже нет. Только змеевик остался. Кстати, ваш, извините, я взял из лаборатории без спросу, он все равно бесхозным валялся…

— Де Линт, у меня в лаборатории ничего не валяется, а…

— Он оставался невостребованным в течение столь долгого времени, сэр, что покрылся густым слоем пыли, — поправился тот. — Еще раз прошу извинить, сэр, утром я верну его на место.

— Надеюсь, хотя бы детей вы этим пойлом не угощали? — чуть смягчился Снейп.

— Никак нет, сэр!

— Самим мало, — добавил Флинт с хорошим чувством момента и сдержанно икнул.

— И это Слизерин… — посетовал декан и снова пригубил огневиски. То есть самогон. — М-да, тройная очистка этой сивухе не помешала бы…

— Не успели, сэр, — широко улыбнулся Том. — А не поделитесь ли секретами?

— Чтобы вы споили весь факультет? Нет уж, увольте!

— Можно подумать, факультет не найдет, где выпить, и без моего участия, — нагло сказал Риддл. — Да и потом, я ведь сказал, что аппарат уничтожил, сэр. Это был всего лишь натурный эксперимент, если изволите.

— А зачем вам тогда… хм… секреты? — подозрительно спросил Снейп.

— На будущее, — пожал он плечами. — У нас в семье коллекционируют всевозможные рецепты. Вот если бы можно было раздобыть тут агаву, я, пожалуй, сумел бы приготовить текилу…

— Вот когда окончите школу, де Линт, — профессор отставил стакан и поднялся на ноги, — тогда готовьте, что угодно. Сегодня я, так и быть, закрою глаза на это безобразие, благо повод для празднества имеется. Но если завтра кто-нибудь осмелится дышать перегаром на меня и тем паче профессора МакГонаггал, пощады не ждите!

— А на профессора Трелони можно? — улыбнулся Том. Все знали, что прорицательница любит глотнуть горячительного.

— Нельзя, — мрачно ответил Снейп. — А то она напророчит гибель еще кому-нибудь!

С этими словами он развернулся, картинно взмахнув длинной мантией, и вышел.

Притихшие было старшекурсники снова зазвенели бутылками, но уже через четверть часа (как раз пробило полночь) Флинт с Риддлом погнали всех спать.

— Значит, говоришь, ты напророчил смерть, но не свою? В виде снитча? — спросил Невилл, когда мы улеглись и потушили свет.

— Ага, — зевнув, ответил Том.

— Врешь ведь, — уверенно сказал я. — Ты что-то знал наверняка. Ты же… в смысле, второй ты очень даже верил в пророчества, иначе не напал бы на Поттеров! Помнишь, я рассказывал?

Я в самом деле пересказывал ему те крупицы, которые мне удалось подслушать у папочки с мамочкой, а Невилл дополнял тем, что нехотя рассказывала ему бабушка. В целом суть была проста: кто-то предсказал, что Волдеморт погибнет от руки (или из-за) ребенка, рожденного на исходе седьмого месяца. Таких было двое — Невилл и Гарри. Почему-то Волдеморт выбрал Поттера…

— Второй я, может, и верил, — серьезно сказал Риддл. — А я… отчасти. Бывают дни, когда нужно прислушиваться к своей интуиции. Ну, знаете, встал не с той ноги, споткнулся на лестнице, чай разлил, пересолил суп, сделал глупую ошибку в контрольной… Тут-то и гляди в оба да вспоминай, что творилось вокруг в последние дни: тебе намекают — дело неладно!

— Это кто тебя такому научил? — с интересом спросил я.

— Да так… — он вздохнул. — Подслушал, как кухарка в приюте с кем-то разговаривала. Дескать, день не заладился: сперва чуть не ошпарилась, потом каша пригорела, подметка у башмака прохудилась… быть беде! И правда, вечером сажа в дымоходе загорелась, если б миссис Джонс не была на взводе и не проверила печь, так и полыхнул бы приют, и мы с ним вместе…

— Том, судя по твоему тону, есть еще какое-то «но», — сказал Невилл задумчиво.

— Есть, — хмыкнул тот. — Я говорил вам обоим, что Поттер смертельно боится дементоров. Дементоров вокруг полным-полно. Стадион битком набит азартными школьниками, эмоции хлещут через край… Дальше объяснять?

— Да вроде понятно, что они подтянулись к источнику… э-э-э… питания, — нашелся я. — Но почему с метлы грохнулся только Поттер, а не Джонсон, например, не Флинт, не мои братцы?

— Поттер свалился от страха, — пояснил Том. — Наверно, будь там одни дементоры, он еще сумел бы как-то перебороть себя, тем более, они еще только намечали жертв. Ну, как боггарт: если объектов слишком много, он не может сходу решить, во что превратиться. Так и они: пока-а-а выберут из сотни зрителей самого вкусного…

Он помолчал. Мы тоже молчали, но наконец я не выдержал:

— Так кого же еще испугался Поттер?

— Грима, — без промедления ответил Риддл. — Грим был на стадионе. Громадный черный пес стоял на самом верху трибуны, его хорошо было видно на фоне неба.

— Так может, Гарри почудилось? — подал голос Невилл. — Это ты в его воспоминании увидел?

— Не-ет, — протянул Том и, судя по звуку, с наслаждением потянулся. — Я видел этого пса своими глазами, аккурат перед тем, как Поттер навернулся… Потом стало не до него, а когда я поймал парня и посмотрел в ту сторону, пса уже не было. И нет, друзья мои, мне не померещилось. Я нервными припадками на мистической почве не страдаю! На материалистической, кстати, тоже, вам ли не знать!

— Да уж, после василиска-то… — протянул я. — Думаешь, это правда Грим?

— Не-а, — был ответ. — Если верить источникам, увидевший Грима умирает на следующий день. Поттер видел его не первый раз, но покамест жив. Я тоже. Это я к тому, что полночь миновала, значит, уже начался новый день.

— А что это тогда за пес?

— Без понятия, — честно сказал Том и зевнул. — Но мы это еще выясним. А пока давайте-ка спать! У вас с утра защита, не забыли?

— Забудешь тут… — буркнул Невилл и заворочался, устраиваясь поудобнее. — Лишь бы профессор Люпин выздоровел!

Я разделял его желание: намедни на замену прислали нашего декана, и он был куда злее обычного!

— Вас Снейп по оборотням гонял? — спросил вдруг Том.

— Да… И вас тоже?

— Ага… — ответил он и вдруг зафыркал. — Ой, не могу… ой, умора!..

— Ты что? — я невольно приподнялся на локте.

— Ничего, потом расскажу, если моя догадка верна! — хрюкнул Том в подушку, не выдержал и зловеще захохотал, да так, что в стену кто-то застучал кулаком. — Спите уже, рано подниму!..

«И о чем он там догадался?» — подумал я, отворачиваясь к стене: полная луна светила прямо в глаза, а вставать и задергивать шторы или нащупывать палочку было лень…

Глава 33. И снова Рождество

— Рон, — сказала мне Джинни через несколько дней, — я хочу остаться в школе на каникулы.

— С чего это? — нахмурился я, хотя прекрасно знал ответ.

— Том остается, — подтвердила она мои мысли. — Еще неизвестно, пустит ли его миссис Лонгботтом к себе на лето, так что хотя бы в рождественские каникулы я хочу быть с ним!

— Да и я бы не отказался, — почесал я в затылке. — Нам позволят остаться, да только ведь миссис Лонгботтом расстроится… Ну и, сама понимаешь…

— Я уже договорился с бабушкой, — встрял вдруг Невилл. — Я ей весь семестр расписывал, какой Том необыкновенный, как мы с ним подружились, и как ему тут тоскливо одному. Вот, сам смотри, она пишет, что будет скучать, конечно, но уж потерпит до лета. Если что, она всегда может встретиться с нами в Хогсмиде…

И он триумфальным жестом вытащил из пухлого конверта три разрешения на посещение деревни. Я взял свое, глянул на подпись — «Августа Лонгботтом по поручению Артура Уизли», гласила она. Похоже, бабушка Невилла озаботилась какими-то документами, которые давали ей право распоряжаться в отношении нас с Джинни хотя бы такими мелочами, как это вот разрешение!

— Думаю, за второй семестр мы настрочим достаточно писем, чтобы миссис Лонгботтом захотела взглянуть на Тома, — сказала Джинни.

— Стой… — опешил я. — Ты хочешь сказать, что ты тоже…

— Да, я изливала ей душу, — хмыкнула сестренка. — Не вам же, носорогам толстокожим! Кстати, от твоего имени я тоже писала, немножко, а то ты об этом вовсе позабыл!

— Ох, и правда, — стукнул я себя по голове. — Спасибо.

— А Луна писала папе, — добавила Джинни, — ну так он общается с миссис Лонгботтом, поэтому, думаю, у нее уже сложилось мнение о Томе, как о самородке из глубинки. И как думаешь, Рон, она откажется огранить этакое чудо?

— Джин, а ты не допускаешь мысли, что она его узнает?

— Том же старше нее лет на семь-восемь, — напомнила она. — Может, миссис Лонгботтом его и встречала, но, думаешь, первокурсница запомнила выпускника?

— Я боюсь, она встречала его и позже…

— Ну… К тому времени он наверняка очень сильно изменился, — упрямо сказала Джинни. — Рон? Что ты умолк? Если хочешь, поезжай домой или к миссис Лонгботтом, а я остаюсь, это решено!

С этими словами она выхватила у Невилла из рук свое разрешение и спрятала под мантию.

Перечить Джинни, когда она в таком настроении, себе дороже, это я давно знал, поэтому предпочел промолчать. С другой стороны… Если мы проведем каникулы в школе, миссис Лонгботтом не потратится на нас с сестрой, да и на Невилла тоже. А на сэкономленные деньги сможет пригласить Тома на лето… впрочем, у него ведь и свои средства имеются!

— Ладно, твоя взяла! — сказал я сестренке и протянул руку. — Остаёмся. Невилл?

— А? — очнулся он. — Я с вами! А то одного меня бабушка загрызет, это уж точно!

— А Луна?

— И она, — сказал Невилл твердо. — Ее папа считает, что Луне нужно больше времени проводить с друзьями. У них еще целое лето будет, а мы видимся только на переменах, ну и когда уроки делаем, а этого мало!

— Я заочно влюблен в мистера Лавгуда, — серьезно сказал Том, который, похоже, давно уже подслушивал наш разговор. — И в вашу бабушку, о мои верные поглотители знаний!

— Спасибо, не пожиратели наук, — буркнул я, и он засмеялся.

— Да, признаю, я пафосен! Но разве я становлюсь от этого хуже?

— А почему ты сказал «вашу бабушку»? — спросила Джинни без тени улыбки. — Это ведь бабушка Невилла.

— Подумай сама, — предложил Том и бухнулся на кровать, по привычке заложив руки за голову.

Джинни замолчала, а я попытался вспомнить бабушек по мамочкиной и папочкиной линии. Имена-то я знал, только… Бабушка Цедрелла — урожденная Блэк, — уверен, и слышать о нас не захочет. Впрочем, я даже не был уверен, жива ли она. А бабушка по материнской линии — тем более не захотела бы, мамочка ведь сбежала с папочкой и вышла замуж против воли родителей. Ну, та уже умерла.

— Отчего бы вам не написать родственникам? — словно прочитал мои мысли Том. — Если я верно посчитал, той бабушке, что у вас по линии Блэков, немного за семьдесят, а это не возраст для волшебницы. И даже если она злится на сына, вполне может признать внуков. И, Рональд, у вас ведь есть двое дядьев, разве нет? Вы с ними не общались?

Я покачал головой.

— Они же погибли в восемьдесят первом. Вот дядя Билиус — другое дело… кстати, он тоже умер. На следующий день после встречи с Гримом, между прочим.

— Пить надо меньше, — холодно сказала Джинни и вздохнула. — Том прав, братец. Надо написать им. И непременно нужно упомянуть про Невилла — мы же близкая родня!

— Ну вот будем сидеть тут на каникулах, напишем, — согласился я, хотя мысль о том, чтобы написать бабушке Цедрелле, которую я видел только на колдографиях и только молодой, меня немного пугала. Все эти запутанные связи… Я уж молчу о том, что наша ныне покойная двоюродная бабушка Лукреция приходилась тетей тому самому неуловимому Сириусу Блэку. И училась в Хогвартсе в то же время, что и Том!

Тут я потряс головой, чтобы вытряхнуть оттуда лишнее, и тоже упал на кровать.

— Я сплю… — сказал я. — Джин, иди к себе уже, поздно…

— Завтра выходной, олух, — ласково сказала сестренка, пнула меня в бок и удалилась, пожелав всем спокойной ночи.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — с намеком спросил Том.

— Если ты о Лукреции Блэк, то да, — буркнул я.

— Она была очень хороша собой, — вздохнул он. — Но увы мне, училась двумя годами старше. Представляешь, какая ирония судьбы? Ее уже нет, а я вот он… един в двух лицах, чтоб мне провалиться! А ее сестрица Каллидора, если не ошибаюсь, прабабушка Невилла? А?

— Да вроде, — подумав, ответил тот. — Но я ее никогда не видел. У нас даже колдографий нет. Наверно, они с бабушкой не ладили.

— Ладно, с семейным древом разберемся завтра, — сказал Том и зевнул. — Давайте спать. Завтра пойдем в Хогсмид!

Судя по дыханию, он уснул почти мгновенно. Невилл еще поворочался, посопел, потом задышал глубоко и ровно, а я лежал, смотрел в потолок и соображал, сколько у меня на самом деле родственников, с которыми я даже не был знаком! Ладно Невилл, Драко и Поттер, но, к примеру, тот же Флинт…

«Подумаю об этом завтра», — подумал я и постарался уснуть. К счастью, мне это удалось.

Ну а утром оказалось не до того: Том пинками согнал нас с кроватей, велел одеться поприличнее, и через полчаса мы уже шли в Хогсмид, даже не позавтракав. «Угощу в деревне!» — сказал Риддл, и мы устремились…

Джинни как вцепилась в локоть Тома, так и не выпускала. Следом шел Невилл с Луной, а замыкали шествие мы с Миллисентой (судя по всему, ее родня правильно поняла мои намерения, раз не препятствовала нашему общению и позволила ей остаться в школе на каникулы). Что мне нравилось в Буллстроуд — это молчаливость. Вернее, я не отказался бы узнать, что ей нравится, чтобы не промахнуться с подарком, к примеру, но как выспросить, я не знал. Оставалось полагаться на Джинни с Луной, не все же ограничиваться открытками!

— А почему ты осталась? — спросил я, решив, что лучше сморозить глупость, чем тупо молчать.

— С вами интереснее, — с явным облегчением ответила она. — Ну что я могу делать дома? Повторять пройденное? Этим и здесь можно заняться. А дома даже в снежки поиграть не с кем!

— Неужто?

— Да… ровесников в округе почти нет, а кто есть — те считают это глупой забавой, — удрученно сказала Миллисента, а я вдруг понял, что вовсе даже не прогадал. Мало того, что на утреннем зимнем солнце она была очень мила — темные волосы, подернувшиеся инеем, карие глаза, симпатичный румянец! — так еще и в снежки играть любила. И в нумерологии разобралась. По мне, это дорогого стоило!

— Правда, миленько? — перебил мои мысли Том, указывая на Хогсмид.

Хогсмид выглядел, как рождественская открытка. Снег укрывал соломенные крыши домиков и лавок, на дверях висели венки из хвои и остролиста, а деревья были украшены гирляндами заколдованных свечей.

В пабе «Три метлы» было тесно и душно, но нам удалось урвать столик в уголке. Пока мы ждали свой горячий шоколад с мороженым (сливочное пиво мы все пробовали, и никому не понравилось, как ни странно), невольно оглядывались по сторонам, и…

— Смотрите, Поттер, — сказала Луна, кивнув на столик поблизости. За ним я увидел Грейнджер, Поттера и еще пару ребят с Гриффиндора, Томаса, что ли, и Финнигана. — Разве ему можно выходить из замка?

— Тс-с, — шикнул Том. — Не смотри в его сторону… Ого!

Это было правда «ого!» — в скромное заведение зашли МакГонаггал, Флитвик, Хагрид и… целый министр магии — Фадж!

При виде этой делегации Поттер шустро нырнул под стол к приятелям (значит, находился тут без разрешения), а они заговорили об учебе. Придумали тоже, конспираторы… Грейнджер еще и елку переставила так, чтобы та прикрывала их компанию.

— Ребята, кажется, сейчас будет интересно… — прошептал Том, когда мы услышали вопрос хозяйки заведения, мол, что привело в наши края министра… — Помалкивайте. Сейчас сделаю так, чтобы было слышно, а вы запоминайте, олухи!

— Ты нам это заклинание направленного слуха еще когда показал, — сказала Джинни, — чтобы подсказывать на уроках удобнее было!

— Это слишком мелко, — ответил он. — Тс-с-с…

Министр поглядел по сторонам, явно опасаясь прослушки (и не зря!), потом сказал негромко:

— Все дело в Сириусе Блэке. Слыхали, что произошло в школе на Хэллоуин? Да? Ну вот!

— Хагрид, это ты рассказал? — поинтересовалась МакГонаггал, и тот засмущался.

— Думаете, Блэк где-то здесь? — спросила мадам Розмерта, прижав руки к пышной груди.

— Наверняка, — коротко ответил Фадж.

— Дементоры дважды обыскали Хогсмид! Люди так перепуганы, что сидят по домам… Прощай, моя выручка! Самые горячие деньки, а тут такое…

— Мне они тоже не по нраву, дорогая Розмерта, — сказал министр, — но я ничего не могу поделать, увы! Только что я встречался с их представителями, и они крайне злы — Дамблдор не пускает их на территорию Хогвартса!

— Интересно, а кто представляет дементоров? — прошептал Том. Мы переглянулись и пожали плечами. О таком мы даже не слышали! — Надо выяснить, вдруг пригодится?

— Об этом не может быть и речи, — резко сказала МакГонаггал. — Дети и так напуганы, а учиться в подобной атмосфере…

— Невозможно, — поддержал Флитвик, помолчал и добавил едва слышно: — Хотя этих детей напугаешь, пожалуй!

— Дементоры здесь, чтобы защитить вас от куда более страшных вещей, — веско сказал Фадж. — Все мы знаем, на что способен Блэк!

— А мне не верится, — вздохнула мадам Розмерта, и бюст ее соблазнительно колыхнулся. — Ни за что бы на него не подумала! Я ведь помню его школьником, и если бы вы тогда сказали мне, до чего он докатится, я бы решила, что вы выпили лишку!

— Многие помнят его школьником, но мало кто знает правду, — произнес министр, отпив из бокала.

— Неужто?

— Да, — сказала МакГонаггал, протерев очки, и мы навострили уши. — Вы сказали, что помните его школьником? А кто был его лучшим другом?

— О, Мерлин, ну вы и спросили! — фыркнула та. — Никогда не видела их поодиночке — Сириус Блэк и Джеймс Поттер! Неразлучники, как есть!

Под соседним столиком что-то упало, и Том громко закашлялся.

— Ничего себе… — прошептала Джинни. — Вот так дела!

— Тс-с… — сказала Миллисента. От любопытства (или горячего шоколада) она раскраснелась и из симпатичной сделалась совсем красивой. Или красота действительно в глазах смотрящего, как любит говорить миссис Лонгботтом? — Слушайте внимательно!

— Да, Блэк и Поттер, — произнесла МакГонаггал, — они были заводилами… Такие способные студенты, не припомню других таких!

— А как же близнецы Уизли? — хмыкнул Хагрид.

— Блэк с Поттером братьями не были, — вздохнул Флитвик.

— Да, Поттер доверял Блэку, — подтвердил Фадж. — Так продолжалось и после окончания школы: Блэк был шафером на свадьбе у Поттера, его выбрали в крестные отцы Гарри… Слава Мерлину, мальчик не знает об этом! Как бы это его подкосило…

Мы переглянулись в полном… гм… недоумении, ужасе и восторге одновременно, иначе я описать свои эмоции не могу.

— А потом Блэк оказался среди сторонников сами-знаете-кого? — прошептала мадам Розмерта.

— Хуже, дорогая, много хуже… — Министр понизил голос. — Поттеры знали, что сами-знаете-кто охотится за ними: об этом Дамблдору сообщили надежные люди…

— Шпионы, — кивнул Флитвик.

— Ну да… Один из них предупредил Дамблдора, а тот — Поттеров, но от сами-знаете-кого просто так не скрыться…

Я не выдержал и хрюкнул, вспомнив, как Снейп три дня кряду прятался от Риддла, которому приспичило обсудить какой-то замысловатый рецепт. Том стукнул меня по шее, чтобы не отвлекался, я умолк и прислушался.

— Поттеры по его совету положились на заклинание Фиделиус…

— А что это? — спросила мадам Розмерта очень кстати, потому что мы тоже не знали, а расспрашивать Тома прямо сейчас было себе дороже.

— Это магическое сокрытие секрета в живой душе, — пояснил Флитвик. — Если хранитель тайны не разгласит ее, никто не узнает правды. До тех пор, пока тот отказывался говорить, сам-знаете-кто мог годами обыскивать место, где жили Поттеры, но все равно не нашел бы их, хоть бы даже уткнулся носом в парадную дверь!

— Выходит… их же нашли… — мадам Розмерта прижала руки к груди. — Это Блэк был хранителем тайны?

— Да, — коротко сказала МакГонаггал. — Джеймс сказал Дамблдору, что Блэк скорее умрет, чем выдаст его и Лили, да и сам Блэк собирался скрываться… Но Дамблдор все равно волновался и даже предлагал себя на роль хранителя…

— Неужто он сразу заподозил Блэка?!

— Не знаю, но он думал, что кто-то из ближайшего окружения Поттеров передает сами-знаете-кому информацию…

— Но Поттер настоял, чтобы хранителем сделали Блэка, — мрачно дополнил Фадж, — а буквально через неделю после применения Фиделиуса…

— Блэк предал их?.. — ахнула мадам Розмерта.

— Да. Судя по всему, ему надоело быть двойным агентом, а может, он просто хотел выслужиться, сдав Поттеров сами-знаете-кому, но… как известно, тот встретил свою судьбу в лице маленького Гарри. И исчез… либо сбежал, — сказал министр. — Блэку ничего не оставалось, кроме как скрыться.

— Мерзавец! Предатель! — Хагрид грохнул кружкой по столу, и посетители бара притихли.

— Тише… — прошипела МакГонаггал, и наш лесничий притих, продолжив вполголоса:

— Я же его встретил… Я вытащил Гарри из развалин дома, как сейчас помню — на лбу у него была рана… а Лили с Джеймсом погибли… А тут Сириус на своем летающем мотоцикле, он на нем всегда гонял…

— Ух ты! — сказал Том негромко. — Мне уже нравится этот парень!

— Откуда он там взялся? — продолжал Хагрид. — Я знать не знал, что это он — хранитель тайны! Думал, он просто на помощь примчался, а он… Предатель! То-то он так трясся!

— Тише! — попросила МакГонаггал.

— Я же не знал, что он не о Поттерах переживает, — всхлипнул явно перебравший Хагрид. — Требовал отдать ему Гарри, он же ему крестный… Ха! У меня был приказ от Дамблдора, и я сказал — нет, отвезу его к тетке, как велено. Он спорил, а потом предложил взять его мотоцикл. Сказал, ему он больше не понадобится… — Он снова всхлипнул. — Ясное дело, такую штуку легко выследить, вот Блэк и избавился от мотоцикла… Он знал, что времени у него всего ничего, вот-вот авроры по следу пойдут… наверно, хотел запутать следы!

— Хагрид, успокойся, — попросил Флитвик.

— А что, если бы я отдал ему Гарри? — не слушал тот. — Скинул бы он мальчонку в море… сына лучшего друга! Чем таким ему голову задурили, а?!

— Мерлин великий, — прошептала Миллисента, нащупала мою руку и крепко стиснула в своей. — Бедный Поттер, если бы его забрал крестный, он мог вырасти с миссис Блэк! Как обычный волшебник!

— Тогда бы я сказал — бедный Хогвартс, — вздохнул я, а Том снова зашипел на нас.

— Но его же поймали, — сказала мадам Розмерта после паузы.

— Его выследил еще один друг Поттеров, — мрачно произнес Фадж. — Петтигрю. Он в одиночку кинулся в погоню за Блэком…

— Петтигрю? Такой толстенький мальчик, он вечно бегал за ними, да? — спросила она.

— Он самый, — скорбно ответила МакГонаггал. — Он боготворил Поттера и Блэка, но не был им ровней, если говорить о таланте… Как жаль… — кажется, она подавила всхлип, — я была с ним слишком резка…

— Минерва, он умер как герой, — похлопал ее по руке Фадж. — Загнал Блэка в угол, хотел отомстить за Джеймса и Лили, но Блэк оказался быстрее, взорвал его и магглов…

— Я помню… — МакГонаггал высморкалась в огромный клетчатый платок. — Зачем он так поступил? Дуэлянт из него был никакой…

— Я бы этому Блэку руки-ноги поотрывал! — проворчал Хагрид.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — резко ответил Фадж. — Блэка и авроры бы не скрутили, вздумай он сопротивляться всерьез… Я помню этот кошмар: воронка посреди улицы, такая глубокая, что канализацию прорвало… Повсюду трупы, магглы кричат, а Блэк стоит и смеется, и перед ним то, что осталось от Петтигрю — кучка окровавленной одежды и какие-то… ошметки…

Он выдохнул и пригубил из стакана, а потом добавил:

— Блэка увозили под конвоем двух десятков авроров, а Петтигрю получил Орден Мерлина Первой степени посмертно, хоть какое-то утешение его бедной матери… С тех пор Блэк сидел в Азкабане.

— Он сошел с ума, верно? — спросила мадам Розмерта.

— Как знать… Это убийство… оно было жестоко и бессмысленно! Но во время последней инспекции Азкабана я видел Блэка. Знаете, большинство узников быстро сходит с ума, сидят себе в темноте, бормочут что-то… Но Блэк мне показался нормальным, это меня удивило, я помню! Он разговаривал со мной вполне здраво и попросил газету, чтобы разгадывать кроссворд… Удивительно, как мало на него повлияли дементоры!

— А зачем же он сбежал? Снова… снова хочет служить сами-знаете-кому?

— Возможно. Но, надеюсь, мы схватим его задолго до этого! Иначе… с таким преданным слугой… — Фадж передернулся.

— Нам пора, — сказала МакГонаггал после паузы, и преподаватели, расплатившись, проследовали на выход.

Мы тоже молчали.

— Первым делом, — негромко сказал Том, и бокал с глинтвейном треснул в его пальцах, горячее вино полилось на стол, — первым делом я прикажу уничтожить Азкабан. А лучше всего — сделаю это сам. Ни на кого нельзя положиться!..

— Том, что ты несешь?! — ужаснулся я, подсунув ему салфетку.

— Он прав, — сказала вдруг Миллисента. Я никогда не видел ее настолько красивой, как сейчас, в простеньком баре мадам Розмерты, в тусклом свете фонарей. — Лучший друг моего дяди… он умер там за пару месяцев. Ему было всего тридцать… А выглядел он… лет на сто, не меньше, я на похоронах видела…

Она всхлипнула, утерла слезы и продолжила:

— Он был виноват, это и дядя признавал. Но лучше бы его сразу казнили, чем умирать вот так!

— Об этом я и говорю, — негромко произнес Том, а Джинни протянула Миллисенте платок. — Виноват — отвечай. Головой или каторжным трудом. Но лишать рассудка, превращать в животное… это подло! И если так, чем заключенные Азкабана отличаются от родителей Невилла? Тем, что Лонгботтомов лишили разума люди, а заключенных — дементоры? Люди вроде ни при чем, передали осужденного этим тварям и спят спокойно, их совесть чиста?

Риддл замолчал, но я видел, какой злобой полыхают его глаза.

— Том, успокойся, — сказала Джинни таким тоном, что я будто миссис Лонгботтом воочию узрел. — Ты всего-навсего пятикурсник, не забывай об этом.

— Для того, чтобы напоминать о таких мелочах, у меня есть ты, дорогая, — не остался в долгу Риддл, но и вправду успокоился. И хорошо, а то мало ли, что он мог отчудить!

— А Поттер улизнул, — сказала Луна. — Куда-то в подвал.

Я нахмурился, вспоминая, о чем говорили братцы, и тут же хлопнул себя по лбу.

— Фред и Джордж точно знают пару потайных ходов! Наверняка они ему подсказали!

— Я точно знаю штук пять, но на самом деле их больше, — не без иронии сказал Том и отставил свой бокал. — Пойдем обратно? Уже темно, а мне что-то не хочется нарваться на дементоров среди ночи…

Мы спорить не стали. Том ушел вперед вместе с не отлипающей от него Джинни (я уже как-то смирился с мыслью о том, что стану шурином Темного лорда, но каким ударом это будет для родителей!), за ним шли Невилл с Луной, а мы с Миллисентой поотстали.

— Рон, — сказала она после долгой паузы, — знаешь, мне показалось, будто…

Я молчал, ожидая продолжения.

— Будто де Линт — не совсем тот, за кого себя выдает, — сказала она, и я чуть не полетел в сугроб от неожиданности.

— Почему ты так решила?

— Не знаю, — покачала она головой. — Вроде бы обычный пятикурсник, но иногда кажется, будто он все знает наперед!

— У него талант к прорицаниям, — сказал я.

— Это не то, — покачала головой Миллисента. — Одно дело — что-то предвидеть, а другое — знать наверняка. Вот де Линт точно знает, я сколько раз замечала… Как так? Или это… тайна?

Я помолчал, потом решился.

— Тайна, — сказал я. — Не моя, извини.

— Его?

— Да, — кивнул я. — Ты права, он не совсем тот, кем кажется… Но я не могу тебе ничего сказать, прости.

— Не надо извиняться, — серьезно ответила Миллисента и поправила выбившуюся из-под шапки темную прядь. — Я не буду больше спрашивать. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Например… Объясни мне, наконец, как решать пятую задачу, которую задала МакГонаггал на каникулы? Джинни с Луной ее решили, а я не могу… Списывать не хочется, мне нужно вникнуть!

— Объясню, — кивнул я, выдохнув с облегчением, — там ничего сложного нет, просто надо применить нетрадиционный подход… Дойдем до гостиной, я тебе нарисую, что да как, на словах тне получится…

Конечно, я рассказал ей, как решать задачку, потом завалился спать, а утром, увидев пустую гостиную, сообразил, что начались каникулы, и все разъехались по домам. Какая тишина! Просто мечта!

— Зачем, спрашивается, украшать замок, если все это великолепие видит всего лишь пара-тройка учеников? — зевнул Том, взглянув на убранство Большого зала, и добавил: — Как жрать-то хочется… Шевелитесь, парни!

В Большом зале был накрыт только один стол. За ним уже сидели Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Спраут и Флитвик, а также смотритель Филч, надевший вместо своего обычного коричневого пиджака очень старый и, похоже, слегка поеденный молью фрак. Еще за столом восседали двое чрезвычайно взволнованных первоклашек, однокурсник Тома (вечно я забывал его фамилию), ну и Поттер с Грейнджер.

— Счастливого Рождества! — приветствовал нас Дамблдор. — Поскольку нас так мало, мне показалось глупым сидеть за отдельными столами… Садитесь, садитесь!

Мы чинно расселись. Забавно было обедать за одним столом с преподавателями!

Дамблдор оставался верен себе — раздавал хлопушки с сюрпризами и всячески веселил публику. Правда, выходило скверно. Лично меня больше занимал обед: он был настолько хорош, что я чуть не прозевал явление профессора Трелони, только краем уха услышал ее вопрос насчет профессора Люпина. Тот снова отсутствовал по болезни, и я увидел хищную улыбку Тома. И, немного подумав и сопоставив факты, кажется, понял, чему так радовался наш недоделанный темный лорд…

Но даже эта догадка не затмила новости, которую принес один из восторженных первоклашек (Том приманивал их на конфеты): кто-то подарил Поттеру шикарную дорогущую метлу взамен погибшей, но ее отобрали, чтобы разобрать по прутику. Было подозрение, что «Молнию» прислал крестнику беглый Блэк, чтобы таким замысловатым образом угробить парня…

— Дебилы, — сказал Том, выслушав все это, одарил мальчишку полосатым леденцом и выпнул за дверь. — Даже если Блэк чокнулся, то не настолько! Смыться из Азкабана, добраться до Хогвартса и прислать крестнику метлу? На какие шиши он ее купил?

— Отжал у кого-нибудь, — пожала плечами Джинни, разрисовывавшая себе ногти крохотными нетопырями. У Луны они были украшены сиреневыми маргаритками и почему-то мухоморчиками.

Я не возражал, лишь бы они на занятия с таким маникюром не являлись, ну да миссис Лонгботтом успела объяснить, что позволено девушке из хорошей семьи, а чего ей делать не пристало. Ну а на каникулах пускай забавляются!

— Угу, — кивнул Том. — Так или иначе, спятил.

Он задумался о чем-то, а мы не стали выспрашивать, о чем именно. Когда Риддл вот так уходил в себя, лицо у него делалось совсем взрослым и очень невеселым. Я тогда старался уйти подальше и утаскивал с собой Невилла, Луна сама прекрасно чувствовала, когда нужно оставить человека в покое, ну а Джинни… Это Джинни. Указывать ей, что делать, я уже не рисковал. Вообще-то, я теперь в полной мере осознал, что такое блэковский темперамент: сестренка унаследовала если не внешность по той линии, так характер уж точно!

Жаль, бабушка Цедрелла так и не ответила. Лишь бы ее удар не хватил от нашего письмеца и поздравления с Рождеством…

Однако сюрприз на Рождество мы все-таки получили: рано поутру прилетела незнакомая сова с внушительным посланием от… Перси! Мы с Джинни чуть не подрались, пока потрошили конверт, а потом долго ругались — в письме оказалась всего пара фраз.

«Счастливого Рождества! — писал наш блудный братец. — Я устроился счетоводом в заповеднике, спасибо Чарли и Биллу. Бухгалтерия тут в ужасном состоянии, пока привел всё в порядок, чуть не умер. Но люди замечательные! Драконы тоже (жаль, меня к ним близко не подпускают). Передайте родителям, что экзамены я буду сдавать в Дурмштранге в следующем году, у них немного другая программа, догоняю. Удачи, мелюзга!»

Вместо подписи красовалась забавная очкастая драконья мордаха на фоне гроссбуха. Не замечал я прежде за Перси склонностей к таким шуточкам!

Кстати, рисовал он не хуже меня. Наверно, о чем-то это да говорило…

Глава 34. Корреспонденция

Каникулы промелькнули, будто и не было их. Подарки от миссис Лонгботтом в этом году оказались очень полезными: косметика для девочек для Джинни и Луны (ну а что, краситься им рано, а ухаживать за кожей нужно, Миллисента подтвердила и утащила их разбираться со всеми этими баночками и флакончиками), редкие книги для нас с Невиллом и отдельно — ни к чему не обязывающий сувенир для Тома. Это был ежедневник на будущий год. В черной кожаной обложке с серебряным тиснением. Том, увидев подарок, хохотал до слез, и на открытку миссис Лонгботтом ответил прочувствованным благодарственным письмом — он умел быть куртуазным, когда хотел.

Миллисенте родители прислали уйму всего, от сладостей (которые она мужественно раздарила первокурсникам, явно взяв пример с Невилла) до книг и каких-то девчачьих мелочей, в это я не вникал. Я, к сожалению, мог подарить ей только открытку и одну-разъединую хризантему, но она была воспитанной особой, а потому обрадовалась так, будто я пригласил ее в Париж. Ну и она одарила нас милыми, ни к чему не обязывающими сувенирами. Ясно же было, что отдариться чем-то мы не можем!

Луна преподнесла всем безделушки собственного изготовления, Невилл — симпатичные пустячки, а Джинни — вязаные салфеточки. Правда, когда я сказал ей, что она идет по стопам мамочки, то едва не получил вязальным крючком в глаз. Все-таки с самоконтролем у сестренки еще было не очень… И, кстати, Тому она подарила варежки, а не дурацкую салфетку! И еще меня подмывало спросить, кто это анонимно прислал Дамблдору полосатые шерстяные носки гриффиндорской расцветки (он ими хвастался за ужином), но я не стал. И так ясно…

И да, мамочка снова прислала нам свитеры. Даже в цветах факультета, если грязно-болотный с серым и салатовый с белым можно считать таковыми. Джинни вздохнула и принялась распускать это рукоделие, одновременно перекрашивая нитки. Надеюсь, Снейпу она на Валентинов день носки дарить не намерена…

Том самым наглым образом ничего никому дарить не стал, заявив, что он сам — лучший подарок из всех, какие только можно пожелать, а потому не хотят ли молодые люди получить на Рождество внеочередной мастер-класс по манящим и прослушивающим чарам? Мы очень даже хотели, поэтому почти все каникулы проторчали в Выручай-комнате, тренируясь до изнеможения.

Ну а потом начались занятия. На уходе за магическими существами мы полюбовались саламандрами, потом выслушали очередную лекцию профессора Люпина (выглядел он неважно), а затем с большим удовольствием отдались профессору Вектор. Я имею в виду, нырнули в пучину знаний…

Я слышал краем уха, что Люпин оставляет Поттера на дополнительные занятия, но не придавал этому значения. Нам самим хватало как основных занятий, так и дополнительных — с Риддлом. Он отчего-то загорелся идеей научить-таки нас вызывать патронуса, и теперь гонял в хвост и в гриву! Жаль, у нас не было теперь воображаемой Выручай-комнаты, только обычная, но и то хорошо.

Удивительно, но первый настоящий, овеществленный патронус получился у Луны. Лунный кролик, как она его назвала — серебристый, ушастый и прыгучий, он забавно подергал носом, пошевелил усами и ускакал в стену. Тогда и мы поднажали, и наконец я, чуть не сдохнув от усилий, сумел-таки вызвать своего патронуса — забавную маленькую собачку с бородатой мордочкой. Если честно, больше всего эта псина напоминала щетку для обуви, как сказал Том, когда прекратил ржать. Было б над чем — сам он вызвать патронуса так и не мог!

Ну да Джинни отомстила за меня: когда громадный серебристый першерон грянул в пол копытами размером с супницу прямо перед Томом, тот попятился, клянусь!

Невилл с присущей ему скромностью обошелся носорогом. Спасибо, не громамонтом, с него бы сталось! А у Миллисенты патронусом была сова. Симпатичная такая сипуха…

И нет, я не оговорился: Миллисента теперь занималась с нами (не всем и не всегда, конечно) — Том сам предложил пригласить ее в нашу компанию. Дескать, если я намерен на ней жениться, то лучше натаскать девушку до свадьбы, а не хвататься за голову после нее, оценив уровень знаний молодой супруги. Миллисента не возражала, хотя к такой муштре явно не привыкла. Впрочем, силы воли ей было не занимать, а с таким упорством да под руководством Тома даже ее средние способности расцвели буйным цветом! Я только боялся, как бы она не проговорилась другим девчонкам или родителям, но Том постучал моей головой о стенку и напомнил о кровных клятвах, после чего я успокоился.

Если честно, мне было до жути интересно, зачем Миллисента так старается угнаться за нами, но спросить напрямую я не мог. Вот честно, не мог! Стеснялся, чтоб мне провалиться…

Ну а учеба шла своим чередом. Гриффиндор обыграл Рейвенкло, отмечали они, как и мы тогда, заполночь, потом их угомонила МакГонаггал, рассказывали очевидцы наутро. Вот только еще до рассвета всех перебудил Финниган с воплями о том, что проснулся и увидел Блэка с ножом в руке. Шум стоял такой, что на ноги поднялся чуть ли не весь замок; полог кровати Финнигана и впрямь был изрезан, а портрет, охранявший вход в гриффиндорскую гостиную, чудаковатый сэр Кэдоган, сказал, что у незнакомца был пароль! Видимо, какой-то первоклашка записал его да и потерял бумажку… Все это я узнал от близнецов, ну и слухов тоже хватало. Каких только версий не строили, я поражался!

— Я не понимаю, зачем Блэку убивать Поттера, — сказал я, вычерчивая очередную схему — профессор Вектор задала уйму всего, но я уже почти закончил.

— Будто я понимаю, — ответил Том. Он валялся на кровати и читал что-то маловразумительное, но явно темномагическое, судя по его сдержанному смеху. Так Риддл хихикал, когда находил что-нибудь занимательное (в его представлении). — Меня больше интересует, как он сюда попал. Кстати, не в первый раз. Прятаться в замке он не может, его обыскали сверху донизу… ну, Тайную комнату я не считаю. Следовательно, он приходит снаружи, каким-то образом минуя дементоров. Вероятнее всего, через какой-то из потайных ходов, их тут предостаточно…

— Скажи проще, ты хочешь поймать Блэка, — хмыкнула Джинни. Они с Луной безуспешно пытались трансфигурировать моток пряжи в какое-то вязаное изделие, не морочась со спицами. Думаю, сестренка затеяла это ради мамочки, чтобы отомстить за ее подарочные свитера.

— Хочу, — подтвердил Риддл, положил раскрытую книгу себе на грудь и мечтательно добавил: — И непременно поймаю. Человек, ухитрившийся удрать из Азкабана и пробравшийся в Хогвартс — это же находка, дети мои! Вы думаете, я способен упустить такого гения?!

И вот тут я с ужасом понял, что наши приключения еще даже не начинались…

— Вот увидите, — добавил Том совершенно серьезно, — я изловлю этого Блэка до летних каникул. А вы мне поможете, змееныши вы мои…

— Слушай, хватит этих шуточек! — попросил я.

— Рейвенкловцев Флитвик называет цыпляточками, тебе это больше по нраву? — фыркнул он. — Не спорю, львята и барсучата — это звучит милее, но ты правда уверен, что хотел бы быть львенком?

— Уверен, что не хотел бы, — вздохнул я. — Гадкий ты все-таки тип, Том!

— Да, есть такое дело, — скромно согласился он. — Ну да ничего, переживете. Напомните-ка, чем мы собирались заниматься в эти выходные?

— Чем и обычно, строить планы по завоеванию мира, — подала голос Джинни, — но вообще ты обещал погонять нас по зельеварению или трансфигурации.

— Точно, — хлопнул Том себя по лбу. — Только не «или», а «и». Я тут откопал в букинистическом занимательную книженцию о применении трансфигурации в зельеварении. Это довольно спорная монография, поэтому опробовать приведенные рецепты рекомендуеся только под наблюдением Мастера в специально оборудованной лаборатории, но…

— Но? — с интересом спросил Невилл, давно уже сделавшийся фанатом бурлящего котла и жутких миазмов… то есть чарующих испарений, как выражался профессор Снейп. Каковой профессор вынужден был теперь прятаться не только от Риддла, но и от Лонгботтома, и неизвестно, кто был хуже.

— У нас есть еще нумерология, — напомнил Риддл, — поэтому мы можем высчитать, скольких пальцев или глаз лишимся, если попробуем приготовить что-нибудь, руководствуясь этой книжкой.

— Здорово, — сказала Луна и отложила пряжу (у них с Джинни уже получился сносный шарф, но останавливаться на достигнутом они явно не собирались). — А зачем ждать выходных? Давайте начнем! Позвать Миллисенту?

— Зови, конечно, — ответил Том и перебрался за стол. — На улице премерзкая погода, дементоры, Блэк где-то бегает, а у нас тут тепло и уютно, грех не позаниматься!

Ну, мы и занимались с утра до вечера. Честно скажу — уставали, но эта усталость была не сродни той, которую я порой ощущал на первом курсе, когда чувствовал себя абсолютным ничтожеством, не способным выполнить простейшее задание. То ли дело Том с его методом обучения, в смысле, прыжками от одного предмета к другому и резкими переходами между темами! Или плавными, не суть. Я временами пытался анализировать наши занятия, но так и не сумел вычислить, каким образом мы перешли от трансфигурации первого уровня к проблеме сохранения зелья в стабильном состоянии при постоянной температуре, зацепив по пути чары. Словом, усталость имела место, но приятная, а еще в голове самозарождались интересные мысли. Большая их часть была из разряда «все придумано до нас», как вскоре выяснялось, но Том говорил, что это хороший признак: если уж нам хватает мозгов на то, чтобы воспроизводить идеи давно почивших мэтров на основе наших скудных знаний, а не просто зазубривать параграфы учебника, то мы точно не безнадежны!

Ну а через пару дней снова случилось страшное: за завтраком незнакомая здоровенная сова отдала мне в руки зловещего вида конверт с сургучной печатью. Обратного адреса не было.

— Вскроем в спальне, — сказала Джинни, видя мои колебания. — У вас что, полеты? А у нас история магии. Так что идем!

— У Тома прорицания, — напомнил я.

— Я предвижу, что сегодня у профессора Трелони немного затуманено внутреннее око, поэтому моего отсутствия она не заметит, — живо отозвался Риддл. — Так что доедайте и идем живее! Кто это вам написал, интересно?

— У Луны чары, она их прогуливать не будет, — сказал Невилл.

— Мы ей потом перескажем, — махнул рукой Том. Видимо, ему не терпелось узнать, кто же одарил нас с Джинни вниманием…

Мне тоже не терпелось вскрыть конверт, и как только закончился завтрак и мы закрылись в Выручай-комнате (она была надежнее, чем спальня), я сломал печать, развернул письмо и принялся читать вслух. Почерк был незнакомый: старомодный, с многочисленными росчерками и завитушками, но при этом на редкость твердый и разборчивый.

«С прошедшим Рождеством, — начиналось письмо. — Я долго не могла решить, стоит ли отвечать тем, кого я видела только на дешевой колдографии. Тем не менее, собрав сведения о скандале, с коим вы водворились на Слизерине, а также наведя справки о вашей успеваемости и поведении, я решила, что вы отличаетесь от своих родителей в выгодную сторону. Мнение мое подтвердила миссис Лонгботтом, заверившая, что вы наиблагоприятнейшим образом влияете на ее внука и являетесь воспитанными и небесталанными детьми, а это само по себе немалое достижение, если учесть, в какой обстановке вы росли. Однако абсолютно недопустимо, чтобы вы пользовались добросердечием миссис Лонгботтом и жили в ее доме и за ее счет в то время, как у вас имеются родители и близкие родственники. Вы ни словом не упомянули о деньгах, лишь о родстве, и я вижу, что Слизерин научил вас сдержанности, либо это ваше врожденное качество, в отсутствие которого вы не попали бы на этот факультет. Я имела удовольствие пообщаться с миссис Лонгботтом с глазу на глаз, и мы пришли к определенному соглашению…»

Тут я перевел дыхание, сглотнул и посмотрел на остальных.

— Ну же, давай дальше! — потребовала Джинни.

— Ага… — ответил я, глотнул воды и нашарил взглядом нужную строчку.

«То, что вы вынуждены быть приживалами в чужом доме — вина ваших родителей, однако и моя тоже. Мне следовало поинтересоваться, каковы младшие отпрыски моего сына: случается, что внуки наследуют черты не родителей, но бабушек и дедов. В любом случае, хочу сообщить вам, что отныне вы не будете зависеть лишь от доброты и скромных финансовых возможностей уважаемой миссис Лонгботтом. Я прилагаю именные сертификаты на вклады для вас обоих. До совершеннолетия вы сможете пользоваться лишь процентами, которых вам будет более чем достаточно для того, чтобы купить учебные пособия, одежду и те мелочи, которые, насколько я еще помню, важны для детей вашего возраста. Вы не будете чувствовать себя хуже однокурсников. Если же вы оправдаете мои чаяния и окончите школу с отличием, то сможете распоряжаться этими средствами, как вам будет угодно.

С миссис Лонгботтом я рассчитаюсь сама, это отныне наше личное дело. В случае, если вам потребуется репетитор либо же возникнут непредвиденные необходимые траты, мы уладим этот вопрос.

P.S. Благодарю за поздравление с Рождеством. Это было неожиданно, но мило. Надеюсь увидеть вас летом.

Цедрелла Уизли, урожденная Блэк.»

Я замолчал, и сестра подсунула мне стакан с водой, потом нетерпеливо развернула приложенные к письму документы, вчиталась… и остолбенела.

— Да мы с тобой теперь в шоколаде, братец! — со смешком сказала она, сунув мне бумаги.

Я ознакомился с ними и выронил стакан. Мерлиновы подштанники, да я одним махом перешел в разряд пусть небогатых, но и не нищих парней! А Джинни стала невестой с приданым, пусть и небольшим по меркам аристократов…

— Я же говорил, что бабушек нельзя сбрасывать со счетов, — ухмыльнулся Том, заглянув мне через плечо. — Кстати, рекомендую написать ей о Перси, думаю, ей понравится.

— А почему ты не написал бабушке или деду? — спросила вдруг Джинни. — Они же были живы, когда ты пошел в школу и разузнал, кому приходишься родней!

— Я был юн, глуп и ненавидел весь мир, — преспокойно ответил он, — и их тоже, за то, что оставили мою мать без помощи. Тогда я не думал о том, что она сама этой помощи не желала и не просила, а осчастливить человека против его воли не так-то просто…

— Хочешь сказать, теперь ты бы поступил иначе? — Джинни подсела поближе к нему, заглядывая в глаза. — Написал бы, попросил о поддержке? Даже если думал, что откажут, а?

— Пожалуй, — кивнул Том и машинально потрепал ее по рыжей косе. — Кажется, второй я оставил юношеский максимализм и обиду на всех и вся при себе. Как ни ищу, не могу найти у себя в голове ничего подобного, так, по мелочи разве что…

— Вот хорошо, — с явным облегчением выдохнула сестренка. — Иначе ты бы нам такое не присоветовал, правда? Ну, написать бабушке?

— Конечно, нет. Прежний я, скорее, предложил бы найти ее и убить в отместку за загубленное детство, — без тени иронии сказал Том. Помолчал и добавил: — Знаете, а интересно думать о себе в прошедшем времени! Тот я и нынешний я — два совершенно разных человека! И, честно скажу, нынешним я себе нравлюсь больше.

— Нам тоже, — серьезно произнесла она — Невилл? О чем ты задумался?

— О том, что теперь у нас будет две бабушки, — с тяжелым вздохом произнес он.

— И я, — ревниво напомнил Том.

— И ты, — подтвердила Джинни и широко улыбнулась.

Глава 35. Военный совет

Не считая этого письма (о котором мы, разумеется, помалкивали), ничего не изменилось. Мы с Джинни битых два часа сочиняли ответ бабушке Цедрелле, стараясь написать так, чтобы это не выглядело, как подхалимаж, извели уйму бумаги… В итоге я плюнул и написал просто, что мы очень признательны за такой подарок, но отправляли письмо не в надежде поживиться, а потому лишь, что обнаружили — мы толком не знаем ближайшей родни. В ответ мы получили вопиллер (видимо, это действительно семейное). Эта штуковина хорошо поставленным (хотя заметно было, что старческим) голосом обозвала нас неблагодарными щенками, думающими лишь о выгоде и смеющими переносить свое ущербное мировосприятие на других людей. Ей-ей, так и было сказано, я аж заслушался! Это же не мамочкины крики, речь бабушки Цедреллы была хоть и эмоциональна, но коротка и крайне убедительна! Хорошо еще, этот вопиллер мы получили лично, а не в Большом зале с общей почтой, а то была бы потеха…

Мы решили затаиться и помолчать, и следом пришло уже обычное письмо, в котором бабушка писала, что крайне огорчена тем, что нынешняя молодежь настолько меркантильна, что ожидает подвоха даже от ближайших родственников. К письму прилагалась колдография — на ней была запечатлена сухопарая пожилая дама с крайне суровым выражением лица. Она сидела в кресле, чопорно сложив руки на коленях, а рядом с нею, положив руку ей на плечо, стоял худощавый мужчина, до ужаса похожий на папочку.

— Это, должно быть, дедушка Септимус, — сказала Джинни. — Ты не знаешь, он жив еще?

— Понятия не имею, — честно ответил я. — А напрямую спрашивать как-то неловко…

— Я у бабушки спрошу, — предложил Невилл, — она-то точно знает. А вы тоже отправьте колдографию! Тут какой-то мальчишка с колдоаппаратом бегал, помните? Вот его можно попросить снять…

Мы отловили малолетнего Криви — тот с восторгом нащелкал добрый десяток кадров, мы выбрали лучший (тот, на котором не было Тома, просто на всякий случай) и отправили бабушке. На этот раз она разразилась длиннейшим посланием, суть которого заключалась в том, что я — вылитый Септимус (слава Мерлину, дедушка еще был жив, только не горел желанием общаться с малолетними внуками), а Джинни — просто она сама в юности, только волосы другого цвета! Хорошо еще, нам удалось немного переключить ее внимание на Перси, которому тоже досталось (если судить по его короткой записке со словами «Что вы наделали, мерзавцы, мне что, в Австралию теперь бежать?!»).

— Ничего-ничего, — посмеивался Том. — Хотели родственного внимания — получите!

— Зато я, кажется, усвоила наконец, как нужно сочинять письма по всем этим старомодным правилам, — невозмутимо ответила Джинни, очиняя перо.

Миллисента просмотрела ее черновик и указала, где лучше поубавить эмоций, потому что так писать неприлично. Она-то в таких вещах разбиралась лучше некуда! И, к слову, когда я намекнул, что теперь не вовсе уж нищ, спасибо бабушке, только смерила меня холодным взглядом и заявила, мол, она полагала, что дружит с мальчиком, а не с его банковским счетом. После этого я преисполнился уважения к родителям Миллисенты, воспитавшим такое вот… чудо.

На Гриффиндоре меж тем что-то бурлило. Кажется, Трелони в очередной раз предсказала гибель Поттера, а Грейнджер ухитрилась проспать занятие по чарам. Ну да немудрено, я ведь говорил, что она успевает слишком много всего!

Вдобавок в школу нагрянула комиссия, проверявшая технику безопасности — Малфой таки нажаловался папе, а папа поставил на уши Попечительский совет. Нервов всем помотали преизрядно, но все-таки неохотно признали, что имела место банальная неосторожность и пренебрежение техникой безопасности. Хагрид отделался выговором, и ему еще очень повезло — многие свидетельствовали о том, что он внятно объяснил, как вести себя с гиппогрифами, а если Малфой нарывался — так сам виноват! Гиппогрифа тоже не тронули — Хагрид всё боялся, что его ликвидируют, — но запретили подпускать этих зверей к школьникам. И вообще любых потенциально опасных зверей! Пускай, мол, изучают по книге, а посмотреть можно и издали, а обниматься с соплохвостами вовсе необязательно. С этим решением я был согласен целиком и полностью!

— Ну и когда ты наконец поймаешь Блэка? — спросил я в очередную субботу, в которую мы снова не пошли в Хогсмид. И что остальным там будто медом намазано?

— Я его уже почти поймал… — протянул Риддл. — Он уже рядом, мои маленькие друзья, осталось только руку протянуть, и Блэк будет моим… Только не говорите мне, что вы ни о чем не догадались!

— Том, выражайся доступно, а? — попросила Джинни. — Выкладывай!

— Что выкладывать? Это же на виду, бестолковые! — засмеялся он и сел на кровати по-турецки. — Ладно, подскажу, с чего надо начинать… Вы заметили, что профессор Люпин периодически недомогает?

— Конечно, — сказал Невилл, поежился и добавил: — И тогда его заменяет Снейп.

— Именно.

— А я слышала, как Гарри рассказывал Гермионе, что был на дополнительном занятии у Люпина, а Снейп принес ему какое-то зелье… — сказала Луна.

— Думаешь, Снейп его травит? — нахмурилась Джинни.

— Нет, вроде бы Люпин сказал, что это лекарство, — развела руками Лавгуд.

— Да-да, дети мои, это явно лекарство… — ухмыльнулся Том и выудил из кармана неразлучную черную тетрадку. Новую, я имею в виду, старую он припрятал. — Вот тут я отметил, когда именно отсутствовал Люпин. Поглядите-ка на календарь… Насмотрелись? А теперь скажите, дорогие вы мои, какой у Люпина боггарт? Вы ведь его видели, а?

— Хрустальный шар, — припомнил Невилл. — Хочешь сказать, он боится, что Трелони ему напророчит какую-нибудь пакость?

— О, нет, безмозглые вы мои, ненаблюдательные олухи, — пропел Риддл. — Люпин действительно боится шара, только не хрустального, а каменного…

— То есть? — не понял я. — Каменного ядра, что ли?

— Луны, идиот! — рявкнул Том, потеряв терпение. — Или ты думаешь, что она сделана из сыра?

— Погодите, кажется, я поняла… — произнесла Джинни.

— Тут только тупой не догадается, — любезно сказал Риддл, и сестренка швырнула в него первым попавшимся учебником. Не попала, что характерно.

— Боггарт, периодические исчезновения, а еще лекарство… — продолжила она. — Том, но ты же не хочешь сказать, что Люпин…

— Оборотень, — преспокойно закончила Луна. — Я тоже думала об этом. Но удивлялась — разве Дамблдор позволил бы оборотню жить в замке?

— Так затем Снейп и варит какое-то лекарство, — хмыкнул Том. — Видимо, оно снижает агрессию или что-то в этом роде, словом, делает Люпина условно-безопасным. Надо будет, кстати, разузнать об этом побольше, я прежде таким не интересовался, а зря!

— Ладно, это все здорово, — сказал я, переварив новость, — а при чем тут Блэк?

— О… — Риддл встал во весь рост, заложил руки за спину и задрал нос.

Джинни невольно хихикнула: недавно Том схлопотал отработку за то, что передразнивал профессора Снейпа. Том не обиделся, он ржал, как ненормальный и предлагал нам представить, что сказал бы декан, если бы узнал, кто кого передразнивает!

— Не тяни, — попросил я. Любовь Риддла к театральным эффектам иногда выводила из себя.

— Помните, мы говорили о том, что мимо дементоров и мышь не проскочит? — спросил он, дождался наших кивков и продолжил: — Это преувеличение. Мышь как раз и проскочит… сказать, почему?

— Дементоры ее не заметят? — живо спросила Джинни. — Потому что… потому что у мыши нет хороших воспоминаний, ей лишь бы поесть и поспать, так?

— Именно, — улыбнулся Том. — Они не обращают внимания на животных…

— А при чем тут Люпин? — спросил я. — И Блэк?

— Рональд, пораскинь мозгами, это же элементарно! — вскричал Том. — Я что, даром трачу на вас время? Вы простейшую логическую цепочку восстановить не в состоянии!

— Да не ори ты… — пробурчал я, поковыряв пальцем в ухе. — Так… Люпин — оборотень. Волк. Животное. Дементоры не обращают внимания на животных. Следовательно, Блэк может становиться животным, и так попадает в замок. Ходов тут предостаточно, ты сам говорил… Так что, Блэк — тоже оборотень? Но он нападал не в полнолуние, это точно!

— Ты близок к разгадке, о мой рыжий друг, — ухмыльнулся Риддл.

— Он анимаг, — сказал вдруг Невилл, все это время сосредоточенно размышлявший над чем-то. — Как МакГонаггал. Она становится кошкой, а он, должно быть, псом. Тем самым, которого видел Поттер и ты, Том, на стадионе! Гримом…

— Браво! — воскликнул тот. — Именно так, ребята!

— То есть Блэк ошивается тут уже неизвестно, сколько времени, возможно, с сентября, — медленно выговорил я, — и при желании давно мог убить Поттера, хоть загрызть, хоть шею свернуть, взрослому дядьке это раз плюнуть! Вон хоть когда Поттер тайком в Хогсмид бегает — подкараулил бы его, да и…

— И что это означает? — с интересом спросила Джинни.

— Ему нужен не Гарри, — серьезно ответила Луна, — так ведь, Том?

— Именно. Рональд прав, у Блэка было множество возможностей убить Поттера, но он этого не сделал. Следовательно, ему нужно что-то другое. Или кто-то… Зачем-то он ведь забрался в гриффиндорское общежитие! Что же он там искал? И ведь не нашел, судя по всему…

— А полог он изрезал просто так, чтобы попугать? — скептически произнес я.

— Может, так, а может, от злости, что не обнаружил искомого… — задумчиво ответил Том. — Даже если допустить, что он раздобыл нож и притащился убить Поттера, но ошибся кроватью… кстати, если он анимаг, то чуять должен отлично, вдобавок ему никто не мешал откинуть полог и посмотреть, кто там дрыхнет. Ошибся — проверил бы следующего, все же спали. А наутро обнаружили бы труп в луже крови, вот и всё, и ищи-свищи!

— Так Финниган же проснулся и заорал, — напомнил я.

— Ну и почему Блэк не заткнул ему рот или не перерезал глотку? — резонно спросил Риддл. — Человеку, взорвавшему больше дюжины магглов с половиной улицы вместе и охотящемуся за собственным крестником это должно быть раз плюнуть! Особенно после Азкабана, сами же знаете, что там и нормальные крышей едут, а Блэк, если верить описаниям, на голову был не совсем здоров.

— Так остальные бы уже проснулись на крик, — с удовольствием включилась в игру Джинни.

— А по-твоему, взрослый мужик не в состоянии совладать с пятью полусонными пацанами? Или, если ему это было так принципиально, расшвырять всех, прикончить Поттера и смыться?

— Преподаватели бы тоже сбежались, — неуверенно сказал Невилл.

— Ну так он взял бы да прорвался с боем, он же бывший аврор, если я правильно помню. Прихватил бы палочку любого из пацанов и дал дёру. Или превратился в пса и затаился где-нибудь под лестницей А то и вовсе погиб при попытке к бегству… — Том ухмыльнулся и развел руками. — Нескладная версия, согласитесь же!

Мы вынуждены были согласиться: версия действительно не выдерживала никакой критики. Если предположить, что Блэк свихнулся, тогда непонятно, почему он до сих пор бездействует (в смысле, маячит поблизости, но никого не трогает). А если он не псих, чего он тогда добивается?

— А вот это мы узнаем, когда поймаем Блэка, — улыбнулся Том, и я понял, что задал вопрос вслух. — Но это дело, считай, решёное, а меня больше интересует пронырливость Поттера…

— В каком смысле? — не понял Невилл.

— В прямом. Он же шастает в Хогсмид вместе со всеми, — пояснил тот, — хотя разрешения у него нет. Мы же его видели.

— Луна тогда сказала, что он шмыгнул в подвал, — припомнил я.

— Да, так и было, — подтвердила она. — А до того он сидел под столом. И наверняка слышал всё то же самое, что и мы.

— Вот-вот… — Том подошел к окну и побарабанил пальцами по стеклу. — А теперь попытайтесь перевести переключатель в ваших маленьких мозгах из положения «выкл.» в положение «вкл.» и объясните мне, чего ради нашим уважаемым профессорам, пришедшим пропустить по стаканчику в компании самого министра, в подробностях пересказывать историю Поттера хозяйке заведения… как бишь ее? А, Розмерте! — Риддл повернулся к нам. — Так вот, зачем они это делали? Могли бы ведь ограничиться парой слов: по-моему, об этой драме не знают только слепоглухонемые сквибы! Вы же сами говорили — когда Волдеморт развоплотился, это отмечали так, что даже магглы заметили! Не поверю, чтобы мадам Розмерта не знала вообще ничего.

— Вдобавок она задавала прямо-таки наводящие вопросы в нужных местах, — сообразил я. — И ты прав, Том! Она примерно ровесница нашему папочке, живет здесь, значит, вполне могла знать отца Поттера хотя бы понаслышке. И уж точно знала, что случилось на тот Хэллоуин!

— Ну да, паб — самое место для сплетников, — ухмыльнулся Риддл.

— Я вот не знаю, была она тогда хозяйкой «Трех метел» или нет.

— Даже если нет, то, раз жила здесь, слышала много интересного. Хогсмид, прямо скажем, не Лондон, а новости такого масштаба все узнают мгновенно, — авторитетно заявил Том. — И что, в таком случае, мы с вами наблюдали?

— Спектакль, — тут же ответила Джинни. — Мне еще показалось, что они говорят, как лекцию по бумажке читают. По очереди, с подробностями…

— Один только Хагрид себя вел, как обычно, — добавила Луна. — Он взаправду переживал, как будто это случилось вчера.

— Ну, Хагрида, мягко говоря, никогда нельзя было причислить к интеллектуалам, — серьезно сказал Риддл. — Думаю, он просто принял всё это за чистую монету и искренне отреагировал на болезненное воспоминание, вот и всё.

— Не очень-то красиво это со стороны профессоров, — пробурчал Невилл. — Использовать Хагрида втёмную… Он ведь правда добрый и Поттера очень любит!

— Зато получилась очень достоверная постановка, — пожал плечами Том. — Поттера она наверняка убедила.

— Думаешь, они знали, что он услышит?..

— Ну а за каким еще бесом профессорам с министром идти в паб средней руки? Они что, в Хогвартсе не могли выпить? Или в Лондон податься? Зачем вообще Фаджа принесло сюда, вопрос второй, но больно уж подозрительное совпадение, не находите?

— Фадж вроде бы принимал отчет комиссии, — припомнил я слова Драко. — Ну и задержался, чтобы пообщаться со знакомыми. Может, они решили вспомнить юность и пошли в паб…

— Да, только в очень странном составе, — ухмыльнулся Том. — Понимаете, если бы Фадж захотел сделать внушение Хагриду, он, скорее всего, поговорил с ним наедине или у директора, но во всяком случае, не в пабе. Если просто решил посидеть со старыми знакомыми — мог бы отправиться в более респектабельное место… с которым не вяжется Хагрид. И с этой компанией он тоже не вяжется, а не из жалости же его пригласили?

— Почему нет? — удивилась Луна. — Он любит общество. И его любят.

— Да, только обрати внимание, как с ним обращаются.

— Как с умственно отсталым, — сказала Джинни, в очередной раз перекрашивая свое рукоделие. Кажется, она подбирала наиболее мерзкое сочетание красных и желтых тонов, а если учесть, что женщины различают намного больше оттенков, чем мужчины (я о таком где-то читал), то эффект должен был выйти смертоубийственный. — Я замечала. Если он напортачит, то вслух его, конечно, поругают, потом постараются замять дело, а затем скажут со вздохом что-то вроде «ну это же Хагрид, что с него взять!». А наши ровесники с ним общаются на равных.

— Вот-вот, — довольно кивнул Том.

— И на что ты намекаешь? — с интересом спросил Невилл. — Думаешь, профессора точно знали, что Поттер будет в «Трех метлах»?

— Конечно, — без тени сомнения ответил тот. — Думаете, он стал бы сидеть один-одинешенек, пока все веселятся? Да как же…

— Ладно, а как же он вышел из замка? — не отставал Невилл.

— По потайному ходу, конечно. И, раз Поттер шмыгнул в подвал, то лаз либо проход в другой подвал наверняка находится где-то там. Иначе он удрал бы на улицу — там проще затеряться в толпе, а подвал — это ловушка. Если, повторюсь, оттуда нет другого выхода, — авторитетно заявил Том. — Надо будет слазить, кстати, посмотреть, что там, я такого хода не припомню.

— Но Поттер мог пойти не в «Три метлы», а в «Зонко» или еще куда-то, — сказала Джинни.

— А ты полагаешь, следящие чары для Флитвика — что-то из ряда вон выходящее? Вдобавок в одиночку бродить скучно, следовательно, Поттер должен был быть вместе с однокурсниками. В магазинах, если денег нет, долго не проторчишь, вдобавок народу полно. Кто-то из слизеринцев может заметить и заложить, между прочим. Плюс ребята ваших лет обычно зависают в «Трех метлах», другие заведения подороже либо туда не пускают детей, — ответил Риддл. — Но я все-таки поставил бы на чары. Это проще. Впрочем, МакГонаггал могла следить за Поттером, будучи в анимагической форме, а потом вызвала остальных. Дел-то…

— Ну… вроде складно, — признал я. — Только к чему такие сложности, а? Аж до привлечения министра! Неужто Дамблдор или тот же Хагрид не могли рассказать Поттеру всё с глазу на глаз?

— Рональд, я был лучшего мнения о твоей наблюдательности… — начал было Том, но тут же, перебив сам себя, добавил: — Нет, дело не только в наблюдательности, но и в складе характера. Это вы с Джиневрой, услышав подобную историю, приняли бы ее к сведению и постарались разузнать детали…

— А что это только Рон с Джинни? — обиделся Невилл. — Я тоже расспросил бы всех, кого только мог, а потом сличил версии!

— Это же просто, — добавила Луна. — Есть газетные статьи. Есть очевидцы. И у всех рассказы хоть немного, но отличаются.

— Попались! — ухмыльнулся Том. — Именно так, о мои юные аналитики! При желании и достаточной усидчивости можно найти множество нестыковок в любой истории, изложенной разными людьми с различными целями… Это ясно?

— Хочешь сказать, что-то могут замалчивать, что-то преувеличивать…

— А то и вовсе бесстыдно перевирать, — закончил он мою фразу. — Но это вы понимаете. У Поттера же иной склад мышления, типично гриффиндорский, по-моему: если он кому-то верит, так уж на все сто процентов, а если усомнится, то его и паровозом с места не сдвинешь. И пока он не уткнется носом в доказательства правоты или неправоты собеседника, так и будет либо слепо верить ему, либо так же слепо отметать все доводы рассудка и контраргументы, даже если версия шита белыми нитками! Впрочем, думаю, даже при наличии неоспоримых доказательств поменять точку зрения ему будет тяжело…

— Погоди, — сказала Джинни. — По-твоему, выходит, что этот спектакль устроили специально для Поттера, так? Но он ведь верит Дамблдору, тому же Хагриду… наверняка он слышал от них эту историю! Зачем же повторяться?

— Во-первых, Джиневра, повторенье — мать ученья, тебе ли не знать, — фыркнул Том, а сестренка нахмурилась, явно припомнив, как маялась с патронусом. Ну да силы воли ей не занимать. — А во-вторых, мозги у Поттера все-таки имеются, и если бы он занялся их развитием, а не квиддичем, то вполне преуспел бы в учебе… Интуиция у него тоже в наличии, и как бы он ни доверял директору и прочим, что-то его явно смущает, и Дамблдор не может этого не видеть.

— Конечно, — подала голос Луна и передала Джинни богато вызолоченные нитки. Узорчик у этих недоделанных Норн получался вырвиглазный; думаю, мамочка обрадуется подарку. — Он очень хочет верить. Но не может, потому что не умеет. Не привык.

— А директор это прекрасно понимает и пользуется вовсю… — протянула сестренка. — Том, но зачем ему это, ты можешь объяснить?

— Нет, — честно ответил он, — только предположить. Я пытался понять, как мыслит Дамблдор, еще пятьдесят лет назад, но что-то не преуспел.

— А что там понимать? — пожал я плечами. — Запомни одну фразу: «во имя высшего блага». Ну а под нее подгоняется всё, что только можно. И что нельзя — тоже.

— И что же это — высшее благо? — с интересом спросила Луна.

— Понятия не имею, — честно ответил я. — Какая-то абстрактная фигня, которая объясняет вообще всё. Точно так же директор мог бы отвечать на вопрос «почему вы поступили так, а не этак»… ну… Ну, например, «потому что гладиолус». Но гладиолус — не настолько всеобъемлющее понятие, как высшее благо, правда же?

— Надо же, как просто, — хмыкнул Риддл. — А ведь ты прав, Рональд! Такими словами действительно можно объяснить любой поступок, главное, принять умудренный и загадочный вид. И не вдаваться в подробности!

— Волдеморт на этом и прокололся, — фыркнула Джинни, — у него была слишком уж четкая программа завоевания власти… Но это все прекрасно, конечно, только ты так и не сказал, то есть не предположил, зачем был тот спектакль в «Трех метлах»!

— Сама догадайся, — любезно ответил он.

— А что тут догадываться? — удивилась она. — Мне просто интересно, у тебя такая же версия, как у меня или нет!

— Так свою-то расскажи!

— Ну, как уже говорили, Поттер в чем-то сомневается, — помолчав, произнесла сестренка. — Может, чуточку, но всё же. А нужно, чтобы он верил в версию директора целиком и полностью, только я пока не понимаю, зачем это. Вот и выходит, что если Поттеру говорят что-то в лоб, пусть даже разные люди повторяют одно и то же, он чувствует какой-то подвох…

— Так, и? — с интересом подбодрил Том.

— Что — и? Для закрепления результата устроили этот вот спектакль, который Поттер якобы случайно услышал. А раз это было случайно, и говорили вовсе не с ним, а между собой, но повторяли то же самое, что твердили ему, следовательно… — Джинни сделала паузу. — Следовательно, в личных беседах ему не врали. Логично?

— Вполне, — ответил Риддл, внимательно слушавший ее умопостроения.

— Пожалуй, — кивнул я, попробовав поставить себя на место Поттера. Правда, я действительно попытался бы поискать сведения в иных источниках, но у нас с Поттером и впрямь совершенно разные склады характера.

— Осталось понять, что ищет Блэк и какую роль во всем этом играет Поттер, — задумчиво произнес Том.

— А может, Блэка хотят поймать на Гарри, как на живца? — спросила вдруг Луна. — Вдруг директор вправду верит, что тот хочет убить Поттера?

— Мы сейчас пойдем по второму кругу, — вздохнул Том. — Чтобы этот старый паразит не додумался до того же, до чего мы с вами — в жизни не поверю! Вдобавок ему-то известно куда больше, чем нам всем вместе взятым, Блэка он знал, доступ к документам у Дамблдора наверняка имеется…

— Том, ты сейчас рассуждаешь рационально, — перебил я. — А не в духе «высшего блага». Блэка засунули в Азкабан без суда и следствия.

— Да брось ты! — удивился он. — Ты откуда знаешь?

— С источниками умею работать, сам же научил, — фыркнул я. — Когда заявили, что Блэк охотится за Поттером, я пошел и перелопатил уйму старых газет в библиотеке. Там ни слова о суде, только то, что Блэку дали пожизненное на основании показаний магглов. А магглам стерли память. Вот и всё.

— Если сомневаешься, можешь спросить у моей бабушки, — поддержал Невилл, который помогал мне перебирать пыльные подшивки. — Она-то уж точно тот год запомнила…

Он помрачнел, а Луна успокаивающе погладила его по плечу.

— Становится все интереснее… — пробормотал Том, почесав нос. — Но, боюсь, если мы продолжим, нас занесет в такие дебри!..

— Ага, например, можно предположить, что Поттеров предал Дамблдор, а свалил все на Блэка, — внезапно выдала сестричка, любуясь своим вязанием. — Влияния у директора достаточно, вот Блэка и посадили. А теперь он удрал и может рассказать про какие-нибудь махинации тому же Гарри. Может быть, Дамблдор его семейные капиталы к рукам прибрал!

— Не может быть, а точно, — сказала Луна. — Гарри ведь ограничивают в деньгах, хотя родители оставили ему не так уж мало, папа говорил, я помню.

— Ну это еще ничего, — ответил я. — Он все равно их тратить не умеет, так что выбросил бы на ветер. Ну, на сладости, какие-нибудь приблуды для метлы и прочее.

— Мы будто умеем, — фыркнула Джинни.

— А нет разве? У нас хоть по паре сиклей, но набиралось в копилках. Помнится, ты ухитрилась галлеон накопить… кстати, на что ты его потратила?

— Я не тратила, — улыбнулась сестренка. — Он так и лежит. Ну, как символ, что ли…

— Ну вот, а я помню, как в поезде Поттер спустил все, что у него было, на шоколадки и прочее. У меня тоже мелочь была, но я как-то бутербродами обошелся.

— Вот это я и имел в виду, когда говорил о дебрях, — вздохнул Том. — Мы вообще-то говорили не о бедственном финансовом положении присутствующих и не присутствующих, а о Блэке. Сойдемся на том, что общеизвестную версию мы уже выучили наизусть, а теперь неплохо было бы выслушать другую сторону.

— И как ты себе это представляешь? — с интересом спросил я.

— Ну, коль скоро поведать иной вариант этой истории может только Блэк, то нужно дать ему такую возможность, — улыбнулся Риддл.

— Но как?! — не выдержал Невилл.

— Да очень просто. Ему нужен Гарри Поттер? Он получит Гарри Поттера!

— То есть ты тоже хочешь использовать его в качестве приманки? — с неудовольствием спросила Джинни.

— Не его самого, а только образ, — ответил Том, и у меня появилось нехорошее предчувствие. — Поттеру просто надо оказаться за пределами замка после отбоя. Блэк ошивается где-то поблизости, так что случая не упустит. И он не намерен убивать, мы ведь это уже установили. — Он помолчал и добавил справедливости ради: — Во всяком случае, сразу точно не убьет, зато наверняка скажет что-нибудь интересное. Как вам идея?

— Бредовая, как обычно, — вздохнул я. — Но наверняка действенная. И как ты намерен выманить Поттера из замка? Его же стерегут, как зеницу ока! Даже Снейп за каждым его шагом следит!

— Не надо его выманивать, — хищно улыбнулся Риддл и ткнул меня пальцем в грудь. — Ты будешь Поттером!

Я потерял дар речи.

Глава 36. Операция «Трансформация». Дебют

«Ты будешь Поттером!» — сказал Том, и я потерял дар речи, а когда отмер, вскричал:

— Том, мы же ничуточки не похожи! Ладно волосы, но я же выше и вообще…

— Не притворяйся тупым, Рон, — сердито сказала Джинни. — Ты же слышал, Том сказал про образ! Оборотка, да?

— Именно, — улыбнулся он. — Думаете, когда я ловил Поттера в полете, то не озаботился выдрать у него клок волос? Знал ведь, что рано или поздно пригодится!

— Но почему я?!

Я был уверен, что эту аферу Том задумал заранее. Хотя бы потому, что оборотка настаивается долго, а Поттера он ощипал совсем недавно. Явно выискивал случай поудобнее…

— Потому что я никак не сойду за тринадцатилетнего зашуганного подростка, — пояснил Том, — а Вилли слишком мягок для такого дела. Ну не девочек же посылать на задание!

— А я бы могла, — деловито сказала Джинни.

— Могла бы, но не пойдешь, — отрезал Том. — Так вот, Вилли не подходит по складу характера. Он у нас мыслитель, но на то, чтобы принять решение, ему нужно время, так?

Невилл кивнул.

— Ну а Поттер с виду тихоня, но на самом деле умеет и огрызаться, и дерзить…

— Да уж, стоит только вспомнить, как он Снейпа из себя выводит, — невольно фыркнул я, — хотя вроде бы ничего такого не делает!

— Вот-вот. Вдобавок у него реакция молниеносная — недаром его взяли в ловцы. Правда, — добавил Том справедливости ради, — этак вот молниеносно он может спороть какую-нибудь чушь, но хоть не задумается на полчаса посреди разговора.

— Ну неправда, я так не делаю, — обиделся Невилл.

— Я утрирую, — улыбнулся Риддл. — Словом, из всех нас больше всего на эту роль подходит Рональд. Реакция, может, и помедленнее, чем у Поттера, зато на пару шагов вперед продумать свои действия может, верно?

— Могу, — вздохнул я, представив, как окажусь один на один с маньяком-убийцей, сбежавшим из Азкабана.

Хорошо, если он правда примет меня за Поттера и обнимет со словами «дорогой Гарри, я твой крестный отец!», а не попытается убить вопреки всем нашим теориям! Но и то приятного мало… Сопротивляться Тому было бесполезно, оставалось надеяться на то, что у меня будет какая-никакая группа поддержки.

— Ты пойдешь с Грейнджер, — сказал Риддл, явно подслушав мои мысли.

— Как ты себе это представляешь?!

— Очень просто. Подойдешь к ней и скажешь, что Хагрид просит прийти вечером. Что его ненаглядного гиппогрифа все-таки прикончили как опасное животное, а детям сказали, что отправили его в дикий лес, не то они расстроятся. Словом, Хагриду плохо… ну, ты понял. Она ведь явно помогает Поттеру удирать из замка, так что и на этот раз должна согласиться. Не согласится — пойдешь один, а я буду неподалеку.

— Замечательно… — вздохнул я. — Просто прекрасно. Допустим, Грейнджер мне поверит и пойдет со мной. Кстати, зачем она мне, если ты можешь быть рядом, как говоришь?

— Так надежнее, — пояснил Том. — Поттер почти всегда ходит с ней, редко с кем-то еще. А раз обоих нет, то никто и не взволнуется, если заметит отсутствие Поттера, ясно же, что они где-то вдвоем. А поскольку Грейнджер — это ходячий здравый смысл, то сразу тревогу не поднимут. Ну а если все-таки донесут преподавателям, то…

— Следящие чары? — перебила Джинни. — Поттер ведь не покинет замок, верно? А раз он внутри, то волноваться не о чем, мало ли, может, они с Грейнджер за портьерой целуются!

— Верно мыслишь, — ухмыльнулся Том.

— А может, мне пойти вместо Грейнджер? — предложила сестренка. — Тогда этих двоих можно было бы спрятать рядышком, вдруг на ней тоже чары?

— Я об этом думал, — кивнул Риддл, — но нет. Не перебивай! Это не потому, что я не доверяю твоей силе и самообладанию, нет. Просто у Грейнджер есть какой-то секрет, и она вполне может проговориться Поттеру… Лже-Поттеру, я имею в виду. И, вдобавок, может появиться намек на то, каким именно ходом он удирает из школы, а вдобавок так долго остается незамеченным. Ясно?

— Вроде того, — подумав, кивнул я. — Надо держать ушки на макушке?

— Именно.

— Том, ты давно это придумал? — спросила Луна, невозмутимо сматывавшая клубок.

— О Блэке я думал еще с сентября, а план у меня дозрел буквально на днях, а что?

— Просто я подумала о том, что оборотка настаивается долго, — пояснила она. — И тебе нужны были ингредиенты.

— Ну, с этим проблем не возникло, — ухмыльнулся Том. — Ну… я там кое-что заменил, плюс ускорил процесс приготовления, ну и еще поломал голову над отменяющим зельем…

— В смысле? — заинтересовался Невилл.

— В смысле — выпил ты оборотку с действием, рассчитанным на двенадцать часов, но тебе срочно понадобилось стать самим собой, — сказал тот. — Вот с этим я и возился.

И, порывшись в карманах, Том выудил несколько довольно аппетитного вида печенюшек.

— Глотать зелье у всех на виду — глупо, — пояснил Том. — Лучше так.

«Выпей меня, — вспомнил я кэрролловскую Алису, — съешь меня…» Я не я буду, если Риддл не знал эту историю!

— Том, а ты уверен, что это твое зелье… хм… безопасно? — задал Невилл интересующий и меня вопрос. — Или это будет первый эксперимент?

Мне как-то не хотелось быть подопытным и, к примеру, застрять в облике Поттера, поэтому я тоже уставился на Тома.

— Хорошо же вы обо мне думаете, — обиженно сказал он. — Конечно, не первый! Я, как истинный исследователь, испробовал его на себе!

— Ты хотел сказать, «как чокнутый ученый из маггловского комикса»? — уточнила Джинни, а Том не выдержал и засмеялся.

— Может, и так, — ответил он. — Испытания прошли более чем успешно: я два часа изображал Вилли на отработке у Снейпа… ну, перед тем нарвавшись на эту отработку. Сложнее всего было притвориться, будто я и впрямь не знаю, как готовить зелье…

— Погоди, — нахмурился Невилл, — это когда было?

— В середине семестра.

— А почему я ничего такого не помню?

— Потому что от легонького Обливиэйта еще никто фатально не пострадал, — со вздохом процитировал я Риддла. — Наверно, этот… недоделанный темный лорд тебя заменил. Но… Ладно сама отработка, Том, только как ты ухитрился ее заполучить?

— Ну, если ты не заметил, что рядом с тобой на занятии был не Вилли, то я польщен, — ухмыльнулся тот, насладился выражением наших лиц и серьезно добавил: — А насчет Обливиэйта ты прав. Главное, не переборщить.

Я вздохнул и покорился неизбежному. В конце концов, это было даже интересно…

Я почти никогда не прогуливал занятия, отсутствие Поттера тоже сразу бы заметили, поэтому пришлось дожидаться вечера. Наконец удобный момент настал…

Бессознательного Поттера Том намерен был спрятать в нашей спальне.

Как? Да очень просто! Сперва — Конфундус, благо подкараулить жертву было не так уж сложно, потом — оборотка с моим волосом, ну а затем Невилл с Томом отвели Поттера в спальню. Я все это время торчал под кроватью. Потом прошелся туда-сюда, отнес пару книг в библиотеку, поговорил с Миллисентой о домашнем задании по чарам, ну а потом сказал, что пойду дописывать эссе, и ушел в спальню уже окончательно.

Пока я ломал комедию, Риддл немного побеседовал с Поттером. В смысле, пролегилиментил. (Интересно было посмотреть на себя со стороны. Ну, не так уж я и плох, если честно, не красавец, но, может, с годами стану посимпатичнее. В движении бы еще посмотреть, но смысл? Поттер двигается совсем иначе. Кстати, не забыть бы об этом, когда пойду на дело: у Поттера есть характерные жесты, например, он поправляет очки или потирает шрам, нужно это использовать. И не чесать в затылке, как привык!)

— Дело становится все интереснее и интереснее, — сказал он. — Помните, Люпин занимается с ним индивидуально? Знаете, чему он учит Поттера?

— Чему? Он вроде с боггартом никак не может справиться? — спросил Невилл.

— Это дело десятое, — отмахнулся Том. — Он учит его вызывать патронуса, потому что у дементоров к Поттеру какое-то нездоровое пристрастие, а он их боится до полусмерти. Получается у него пока скверно, но получается, так что, в случае чего, Рональд, ты можешь защищаться, на этом не проколешься. С перепугу и материальный патронус может получиться…

— Но это явно не все, — заметила Джинни.

— Конечно, не всё, — ответил Том. — Наш маленький герой просто-таки набит секретами…

С этими словами он вытряхнул сумку Поттера на кровать и принялся ворошить ее содержимое. Кстати, сообразил я, у меня-то совсем другая! У нас никто не обратил на это внимание, а гриффиндорцы могут и заметить «обновку»!

— Молодец, верно мыслишь, — похвалил Том, когда я ему об этом сказал. — Шпионы всегда сыплются на мелочах! Одежду я трансфигурировал — его тебе мала, да и галстук другого цвета, а про сумку не подумал. Тебе ее с собой брать не нужно, гриффиндорцы не заметят. А вот когда будем выводить его из нашей гостиной, надо не забыть об этом, у нас тут тоже глазастых хватает.

— Что ты ищешь? — спросила Луна, глядя, как он перетряхивает учебники.

— У него есть какая-то карта, кажется, зачарованная, — пояснил Том. — Ну-ка, еще разок…

Снова поглядев Поттеру в глаза, он разочарованно вздохнул и сказал:

— Снейп успел первым. В смысле, конфисковал карту. Что бы мне немного раньше не затеять это дельце? Такой артефакт проворонили…

— Предлагаешь снова ограбить Снейпа? — спросил я. — Опыт у нас уже есть.

— Непременно, — кивнул Том. — Но этим мы займемся попозже.

Поттер получил свой Обливиэйт, а вдобавок Том приложил Поттера еще чем-то. Не Империусом и не Ступефаем, это точно — те заклятия мы уже освоили. Вот и всё, лже-Рон дрыхнет беспробудным сном!

Теперь начиналось самое интересное. До отбоя еще оставалось время, и нужно было выцепить Грейнджер — она наверняка опять допоздна засиделась за домашним заданием. При этом в гостиной было порядочно народу, и непременно кто-нибудь заметил бы, что я вышел и не вернулся.

— Вот не проще было в Выручай-комнате Поттера спрятать? — в сердцах спросил я, осознав, какую головоломку придумал Том.

— Проще, — кивнул он, — но если на нем следящие чары, то, попав в Выручай-комнату, он исчезнет с радаров, как магглы говорят. Поднимется шум, начнут искать…

— А, вон оно что… — вздохнул я. — Ладно, тогда как поступим?

— Очень просто. Слушай…

План был действительно прост. Я с мрачным видом вышел в гостиную, пожаловался случившемуся поблизости Гойлу на то, что у меня башка раскалывается (он сочувственно посоветовал поменьше учиться и побольше заниматься квиддичем, чтобы голову проветривать), сказал, что пойду в больничное крыло, а заодно провожу Луну. И я действительно пошел к мадам Помфри и попросил какое-нибудь зелье — дескать, бессонница замучила и головная боль! Она тут же компетентно подтвердила мнение Гойла, мол, это от переутомления, выдала мне снотворное и посоветовала заниматься не так рьяно, а то можно и нервный срыв заработать. Я сказал, что непременно приму ее рекомендацию к сведению да и ушел.

Флакончик я отдал Луне, потом мы поднялись в Выручай-комнату, переглянулись и выпили неведомое варево Тома. Что я могу сказать… довольно противное вышло зелье. Причем у меня оно было золотистым, на вкус примерно как очень переслащенный тыквенный сок, а у Луны — оранжевым (она потом сказала, вроде оранжада). Ощущения при превращении, мягко говоря, оказались не из приятных, а чужое тело ощущалось непривычно.

Тут же я отдал Луне свою одежду (мимоходом подумав, что Том извращенец, а Луна… даже не знаю, как ее назвать, потому что добровольно превращаться в мальчика — это, я вам скажу, не для слабых натур). Сам я переоделся в шмотки Поттера, понял, что ничего не вижу, и нацепил предусмотрительно захваченные очки. Так было лучше, конечно, но все равно зрение Поттера оставляло желать лучшего. И что его не подлечат? Ловец все-таки, а так вот очки уронит — и бладжера-то не заметит, пока тот ему в лоб не влетит!

— Гм… — сказал я, испытывая некоторую неловкость, когда Луна вышла из-за ширмы. — Ну… ты как?

— Любопытно, — сказала она моим голосом. — Скажи, я похоже двигаюсь?

— Вроде да. Ну-ка, пройдись… Нет, руками посильнее размахивай и шагай пошире. Ага, вот так сойдет, — одобрил я и постарался припомнить походку Поттера и прошелся взад-вперед. — Похоже?

— Почти. Только ты как раз не шагай так широко, Гарри же меньше тебя ростом. Странно выглядит, — пояснила Луна. — И не забывай оглядываться. И голову так… чуть втяни в плечи. Да-да, именно.

Я поправил очки и попытался пригладить волосы.

— Очень хорошо, — кивнула она. — Идем?

— Да, — поежился я. — Возвращайся к нам и постарайся ни с кем не разговаривать.

— Я помню, — серьезно ответила Луна. — У меня болит голова, так что я выпью зелье и пойду спать.

— Именно.

Честно говоря, афериста Тома хотелось прибить, жаль, руки были коротки! Эти безумные превращения один в другого, тайные перемещения… Не наигрался он в детстве, что ли? Хотя, наверно, действительно не наигрался… А Луне теперь придется ночевать в мужской спальне! Думаю, ее это не смущает, но… все равно как-то неприлично! Во всем этом есть один плюс — ее почти наверняка не хватятся до утра, она частенько бродит по ночам по всей школе, и к этому давно все привыкли. Риддл, конечно, мог и сам занять ее место, но у него были иные планы на этот вечер, и разорваться на части он не мог, сам так и сказал, потом подумал и добавил: «А жаль!» На это я ответил, что и двух Волдемортов как-то многовато на маленькую Британию, получил по шее и отправился на дело.

Операция «Трансформация» началась.

Глава 37. Операция «Трансформация». Миттельшпиль

Пароль ко входу в гриффиндорскую гостиную я знал, Том выудил его из мозгов Поттера, с этим проблем не возникло. Грейнджер, как и предполагалось, корпела над учебниками, а народу в гостиной оказалось совсем мало, что было мне очень на руку.

— Гермиона, — негромко позвал я, подсев к ней. Хорошо, вовремя вспомнил, что называть ее надо по имени, а не по фамилии. — Можно тебя на минуточку?

— Гарри, я занята… У меня еще шесть заданий по нумерологии! — ожидаемо ответила она, не отрываясь от книжки.

Я хотел было предложить ей списать, но вовремя опомнился. «Ты Поттер, который нумерологию не изучает, дурья твоя башка! — сказал я себе. — Диверсант хренов, сейчас бы спалился… И ладно, если бы она приняла это за глупую шутку! Хорошо еще, не сказал, где у нее в уравнении ошибка…»

— Это очень важно! — предпринял я вторую попытку.

— Ну что такое? — она подняла на меня глаза. — Ты какой-то странный… Случилось что-то?

— Да… — я оглянулся и добавил шепотом: — Не хочу при всех… Выйдем на пару минут?

— Ну… — Грейнджер покосилась на гору учебников и тяжело вздохнула. — Хорошо, пойдем, только ненадолго!

В коридоре я огляделся по сторонам, отвел ее подальше от портретов и тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя скорбь.

— Ну что случилось? — поторопила меня Грейнджер.

— Это касается Хагрида… — обронил я и трагически засопел.

— Что с ним?

— Не с ним… в смысле, ему очень плохо, но…

— Да объясни же ты толком! — вспылила Грейнджер, сделавшись очень похожей на мою сестренку. — Не тяни время!

— Клювокрыла все-таки казнили, — сказал я скорбно. — Помнишь, того гиппогрифа, который Малфоя поранил?

— Но сказали же… сказали, что его пощадили! — оторопела она.

— Именно! — воскликнул я. — Всем сказали, что его просто отправили подальше в лес, а на самом деле убили, как опасное животное. Хагрид узнал случайно, и теперь просто вне себя от горя… Ты же знаешь, как он переживает за всех зверей!

— Это ужасно! — прошептала Грейнджер, и мне на мгновение стало стыдно за наглую ложь. Но только на мгновение, потому что методы Риддла — они затягивают. — Как они могли! Ведь все видели, что Малфой сам нарвался!

— Да, но у него отец — влиятельная персона, вот и… — Я развел руками. — А нам просто не сказали, вроде чтобы не расстраивать, а на самом деле, чтобы замять эту историю. В школе и так все нервные из-за дементоров, а тут еще это…

— Понятно, но Хагриду-то от этого не легче! Могли бы и ему не говорить…

— Гермиона, все еще хуже, — сочинил я на ходу. — Ему велели отвести Клювокрыла в лес, ну Хагрид и пошел, тот же его слушался. Ну а там их уже ждали… и палач тоже… И на глазах у него…

— Представить себе не могу! — ахнула она, и в карих глазах заблестели слезы. — Просто нелюди! Бедный Хагрид!

— Не то слово, — заверил я. — И рассказывать ему запретили, вот мне он только записку прислал, а я даже не могу сходить к нему!

— Гарри, это опасно, — моментально опомнилась она. — Только не говори, что ты намерен…

— Да, — твердо ответил я, припомнив, что в подобных случаях у Поттера включается режим «слабоумие и отвага». — Я пойду к нему. И если ты в самом деле мой друг и друг Хагрида, Гермиона, ты пойдешь со мной. Но если твоя нумерология тебе дороже, что ж… иди, решай задачки.

— Гарри, но там дементоры!

— Их же отогнали подальше, — напомнил я, видя, что она колеблется. Сожаления я уже не испытывал, только азарт. — И… в общем, профессор Люпин научил меня вызывать патронуса.

Грейнджер помолчала, переваривая эту новость, потом спохватилась:

— А Блэк?! Он может быть где угодно, раз даже дементоры ему не помеха!

— Гермиона, до хижины Хагрида рукой подать! Луна светит, как прожектор, кого угодно можно за милю заметить!

— Да, только если он не невидимка! — парировала она, скрестив руки на груди непримиримым жестом.

— Думаешь, Блэк умеет становиться невидимым? — скептически спросил я.

— А почему нет? Если у тебя есть мантия-невидимка, вдруг у него тоже такая имеется?

«Мантия-невидимка?! — ошарашенно подумал я. — Вот это новости! Том свою тетрадку сгрызет от зависти!»

— Ну конечно, такие вещи просто на каждом углу продаются, особенно опасным беглым преступникам, — фыркнул я, стараясь не выходить из образа. — Я скорее поверю, что он умеет превращаться в ночной туман! Тогда хоть понятно, как он минует дементоров — они же и под мантией почуют, уверен!

— Да, Дамблдор же говорил, — кивнула Грейнджер, а я выдохнул с облегчением: попал в точку, надо же! — Ну… Гарри, это все равно опасно…

— Если ты про то, что нас могут поймать, — я подчеркнул слово «нас», — то я возьму все на себя. Так и так мне до лета на отработках торчать. Ну, ты идешь? Может, мы успеем до отбоя!

— Ну хорошо, — решилась она, я выдохнул, развернулся было к лестнице, но тут Грейнджер окликнула:

— Гарри, а мантию ты взять не хочешь?

— Нет, — выкрутился я, — ходить то в спальню, то обратно — только внимание привлекать. Сразу прицепятся с вопросами, мол, что я делаю да куда собрался на ночь глядя!

— Ты же говорил, что оставил мантию в потайном ходе, там, за горбатой ведьмой, — прищурилась она, — перед тем, как тебя Снейп поймал.

— Так я ее забрал уже, — ответил я, — что она там валялась? В сундук спрятал, а тут, как нарочно…

— Ох, ну и беда с тобой, Гарри, — сердито сказала Грейнджер, но последовала за мной. — Ты ужасно несобранный! А куда мы идем?

— Сейчас спустимся и выйдем подземным ходом прямо на опушку, а там рукой подать до хижины, — пояснил я.

— Ты про такой ход не говорил, — не отставала она, — кстати, карту ты тоже не взял?

— У меня ее отнял Снейп, — тяжело вздохнул я. — Хорошо еще, он не знал, что это такое, но решил, что вещь темномагическая.

— О, ну, может, он ее отдаст потом?

«Ага, мечтать не вредно, — подумал я, — потом догонит и еще раз отдаст!» Вслух же я сказал:

— Вряд ли… Хорошо, я запомнил почти все потайные ходы, которые были на карте!

— Это точно…

Поздним вечером на опушке Запретного леса было неуютно. Вдобавок я малость приврал насчет «рукой подать»: окошки Хагрида светились на порядочном отдалении. Мне ведь было нужно потянуть время, чтобы дать Блэку — если он шатается поблизости, — подобраться ко мне.

— Кажется, я перепутал повороты, — сконфуженно произнес я, — там два выхода, второй поближе к дому Хагрида. Может, вернемся и…

— И совсем заблудимся, — сердито ответила Грейнджер, отряхивая мантию, слегка пострадавшую за время путешествия по подземному ходу. — Лучше так дойдем. Вон луг, а вон Визжащая хижина и Дракучая ива, на них и будем ориентироваться. От них до хижины Хагрида совсем близко.

Я только ухмыльнулся и медленно двинулся вперед, потому что отвратительно видел в темноте. Как Поттер еще не угробился с таким зрением, разгуливая по ночам, ума не приложу!

Грейнджер порывалась было зажечь Люмос, но я отсоветовал, мотивируя это тем, что этак нас будет прекрасно видно со стороны, а мы ничего не разглядим за пределами очерченного светом круга. Элементарно же!

— И когда это ты сделался таким предусмотрительным… — ворчала Грейнджер, спотыкаясь в темноте, а я думал: «С Риддлом поведешься — и не такого наберешься!» И еще прикидывал, подействовали бы чары Тома на эту неистовую заучку или нет? В Тома я верил, но, думаю, и ему пришлось бы потрудиться…

Чтобы не молчать, я спросил, что изучают сейчас на маггловедении, и Грейнджер приободрилась. Оказалось, они там выясняют, зачем магглам электричество. Потрясающе интересная тема, ничего не скажешь! Я бы предпочел выяснить, почему маги электричество не используют! Да-да, помню, в Хогвартсе слишком большая концентрация магической энергии, поэтому никаких вам тут телевизоров или электрочайников. Но, скажу честно, если бы в «Норе» имелась маггловская проводка, жить было бы куда проще! С другой стороны, неизвестно, что мог бы отчудить папочка. Перепутал бы фазы, и… никакой Авады не нужно.

Но вообще мысль была интересной, и я постарался ее запомнить, чтобы рассказать Тому. Он-то рос в маггловском приюте, и электричество для него не являлось тайной за семью печатями. Как и для Поттера с Грейнджер, кстати: те-то уже всякие компьютеры и прочие маггловские штучки видели, а во времена Тома такого еще не было. Впрочем, летом он насмотрелся на все эти чудеса, но шокированным отнюдь не выглядел.

«Я идеальный приспособленец, — сказал он как-то. — Если бы я провалился в прошлое и угодил ко двору короля Артура, я бы и там не пропал. Например, напросился бы в ученики к Мерлину, затмил его, и тогда вы теперь ругались бы не мерлиновыми подтяжками, а моими!» Ну, смерть от скромности Тому однозначно не грозила…

— Интересно, зачем нужна эта хижина? — вслух произнесла Грейнджер, глядя вперед. — Там ведь никто не живет.

— Может, раньше жили? — пожал я плечами.

— Нет, я спрашивала Хагрида, а он ничего толком не знает. Говорит, она тут давно появилась, еще в те годы, когда твои родители тут учились, но в ней никогда никто не жил. Только привидения, она потому так и называется, что оттуда по ночам доносились жуткие звуки…

— Хм… Вдруг это правда был дом для тех привидений, которые не прижились в школе? — придумал я на ходу. — А выли они… ну, может, дебоширили. Ты же помнишь смертенины?

— Почему нет? — согласилась она. — Там были приличные привидения, а если тут Обезглавленные охотники праздновали что-нибудь, тогда понятно, откуда вой и грохот.

— Я бы лучше называл их безголовыми, — буркнул я, стараясь, чтобы Грейнджер не услышала. Но она и так не прислушивалась, развивая мысль:

— Их, наверно, просто так не выгонишь, а в школе и без того Пивз проказничает, вот их и отселили! А окна и двери заколотили и, наверно, заколдовали, чтобы никто случайно туда не забрался — даже близнецы Уизли не сумели, они говорили! А то ведь не все привидения дружелюбные… Взять Кровавого Барона — от него мурашки по коже!

Мне Барон особенно страшным не казался, потому что факультетский призрак был хоть и мрачным, и напугать мог, но всегда вел себя крайне сдержанно. Ну и потом, призраки ведь нематериальны, что в них такого ужасного?

— Тихо… — остановилась вдруг Грейнджер. — Слышишь?

— Что? — не понял я. — Ветер шумит, ива скрипит, как обычно…

— Нет-нет, там впереди кто-то есть!

Я на всякий случай схватился за палочку, но тут Грейнджер с облегчением выдохнула:

— Это Косолап!

Присмотревшись, и я разглядел ее кота (он смахивал на Рыжика Миллисенты, но чистокровным книззлом явно не был) — желтые глаза, казалось, светились в темноте.

— Что ты тут делаешь? Пошел за мной по следу? — она протянула к нему руку, но кот фыркнул и, задрав хвост, поскакал прочь. — Стой!

Я перевел дыхание: проклятая зверюга могла заподозрить неладное. Все-таки, пусть я выглядел, как Поттер, но не уверен, что для животного наш запах был идентичен, невзирая даже на то, что на мне была чужая одежда. Слава Мерлину, коты не умеют говорить!

— Косолап, стой! — тщетно взывала Грейнджер, спеша за котом.

Я хотел было сказать ей, что никуда он не денется: если его до сих пор никто не сожрал, то и дальше с ним ничего не случится, но не успел. Косолап вдруг исчез в густой тени, и я не сразу понял, что мы находимся уже недалеко от Визжащей хижины, а поблескивающие в этой самой тени глаза явно принадлежат не Косолапу и…

Завершить мысль я не успел: громадный черный пес прыгнул на меня, свалив с ног, но, похоже, не рассчитал и перелетел через мою голову.

— Гарри! — взвизгнула Грейнджер, засветив Люмос, и кинулась мне на помощь.

Только на этот раз пес кинулся на нее, тоже сбил с ног, схватил за плечо и резво потащил под Дракучую Иву. Она отбивалась что было сил, но толку-то? Эта псина была размером с доброго теленка и волокла Грейнджер без малейших усилий. Я швырнул собаке вслед Ступефаем, но не попал… чтоб провалиться этим косым очкам, им даже Окулус Репаро не помогло! Пришлось бежать следом, рискуя угодить под удар веток: ива разошлась не на шутку! И если пес ухитрился проскочить под хлещущими ветвями — я видел, он уволок Грейнджер в какую-то нору, — то мне не удавалось подойти ближе…

Чем же приложить это клятое дерево, чтобы хоть оно хоть на минутку остановилось? Ступефай его не взял, Импендимента тоже — наверно, на деревья они не действовали. Я мог бы попробовать его поджечь, но тогда мне оторвут голову… если поймают. И мало того, что пожар будет видно за милю окрест, так еще и Грейнджер может сгореть заживо, если не сумеет выбраться из норы.

«Ты идиот, Рон, — сказал я. — Думай логически! И поживее!»

Логически у меня выходило вот что: вряд ли этот лаз под ивой — просто собачья нора, да еще настолько большая, чтобы пес там уместился вместе с Грейнджер. Он явно рассчитан на человеческий рост! Следовательно, это может быть подземный ход. Ход должен куда-то вести, может, даже в Хогвартс (вдруг именно по нему в школу пробирался Блэк?), а может — в Визжащую хижину, она ближе.

Проверить всяко нужно, решил я и, обогнув иву, припустил что есть духу к хижине (вообще-то она была размером с нашу «Нору», целый коттедж, уж не знаю, кто ее так назвал). Мне повезло, окна тут имелись, пусть и заколоченные — с них хватило Депримо, старые доски вылетели, и я с опаской заглянул в темную комнату.

«Вот будет номер, — подумал я, — если пока я карабкаюсь в окно, эта псина вылезет из норы, прибежит сюда и цапнет меня за задницу!»

Увы, я не знал, как запечатать этот самый лаз. Вряд ли Колопортус бы тут помог, это же не дверь… Зато мысль об острых зубах заставила меня живо забраться в выбитое окошко. Я надеялся, что за шумом, который производили хлещущие по земле ветки Дракучей ивы, никто не услышит, как я тут мародерствую…

В доме царила мертвая тишина, и я, взяв палочку наизготовку, на цыпочках пошел вперед, стараясь не рухнуть ни в какую дыру и ничего не уронить. Люмосом я пользоваться опасался, но потом вспомнил, что у меня есть зажигалка. Самая обыкновенная маггловская зажигалка, которые нам всем всучил Том еще осенью, заявив, что это вещь полезная, равно как и перочинный складной ножик. Вот я и переложил ее, палочку, нож и моток капронового шнура в карманы мантии Поттера, когда переодевался, просто по привычке… Главное, потом их вынуть, а то он удивится.

Чирканье зажигалки показалось мне на удивление громким. В тусклом свете маленького огонька я огляделся.

Я оказался в очень запущенной пыльной комнате. Обои клочьями свисали со стен, пол был покрыт пятнами; вся мебель выглядела так, будто кто-то её долго и исступленно крушил. Привидения на такое точно не были способны…

Я присмотрелся внимательнее: в дальнем углу в стене виднелось темное пятно, вернее, дыра, как я понял, подойдя ближе. Оттуда тянуло сквозняком, и я понял, что угадал верно — это, похоже, был вход в подземный тоннель.

Так… я бежал со всех ног, а пес тащит Грейнджер по не такому уж широкому тоннелю, а это наверняка непросто даже для такой махины. По идее, у меня есть крошечная фора во времени… И где бы мне так затаиться, чтобы приложить пса заклинанием, как только он появится?

Увы, в этой комнате я мог разве что зависнуть на потолке или замаскироваться под сломанный стул. Вдобавок пес мог меня учуять… Хотя он и так наверняка почует мои следы, если принюхается. Пыли тут полно, так что следы еще и прекрасно видны!

Тут я обжег палец — зажигалка нагрелась, — и уже в темноте добрался до приоткрытой двери на другом конце комнаты.

Я выглянул туда, но ничего не увидел и не услышал. Оставалось только идти наугад, но перед тем я нашел какую-то тряпку, наверно, кусок мебельной обивки, и кое-как, подняв тучи пыли, заровнял свои следы в комнате. Потом снова посветил себе — коридор вел в холл, где имелась ветхая лестница, и я, стараясь не скрипеть ступенями (безрезультатно, впрочем), медленно поднялся наверх. В коридоре в пыли видны были собачьи и человеческие следы — узкая дорожка, и я старался ступать по ней, чтобы не так видны были мои собственные.

На площадке второго этажа я увидел приоткрытую дверь. Подкравшись поближе, я заглянул в щель и хмыкнул: там горела пара свечей, и я смог разглядеть здоровенную кровать под пыльным балдахином, а на этой кровати возлежал рыжий кот Грейнджер.

— Что, котик, завел нас в ловушку и радуешься? — беззвучно прошептал я. — Ладно уж, лежи и помалкивай, а то в окошко вышвырну…

Косолап недовольно мяукнул. По правде сказать, хватать этого монстра голыми руками я бы не рискнул…

Обстановка в комнате была скудной, лезть под кровать мне не хотелось — оттуда поди выберись! Пришлось прятаться в перекошенный от старости шкаф со зверски скрипучими дверцами. Внутри было душно, пахло пылью, прелью и мышами, и я невольно пожалел боггартов, которые обитают в таких вот местечках.

Внизу послышался шум, и я крепче перехватил палочку. Уже можно было различить голос Грейнджер — кажется, она просила не трогать ее, и какое-то невнятное бурчание. Потом раздался скрип ступеней, дверь отворилась, и в комнату вошел некто с добычей на плече.

Добыча полетела на кровать, едва не зашибив Косолапа и больно стукнувшись о столбик балдахина, а неизвестный замер с палочкой Грейнджер в руке.

Выглядел он, если честно, как зомби из маггловского комикса: грязные космы до пояса, лицо — будто череп, руки — одни кости, обтянутые пергаментной кожей, глубоко запавшие глаза и немыслимая рванина вместо одежды.

Это был Сириус Блэк.

Он озирался, явственно принюхиваясь. Кажется, его что-то насторожило, и я решил не тянуть: если он прижмет меня в шкафу, будет хуже!

Ну я и выступил из этого шкафа под инфернальный скрип створок, как заправский боггарт. Правда, если боггарты боятся людей так же, как трусил я, странно, что они до сих пор не вымерли. Признаюсь, по спине у меня градом лился ледяной пот, колени подгибались, а зубы стучали. Однако Том не одобрил бы такого поведения, поэтому я постарался взять себя в руки.

Судя по тому, как оторопел Блэк, он действительно принял меня за боггарта. Я помнил, что Поттер очень похож на покойного отца, так что…

— Ридиккулус! — отмер Блэк, и я понял, что он в самом деле так подумал. И очень здорово!

— Экспеллиармус! Инканцеро! — выдал я срывающимся с перепугу голосом. Однако школа Риддла — это школа Риддла, боишься или нет, а заклинания изволь использовать как подобает!

Кажется, я немного перестарался и чуть не придушил беглого узника Азкабана, но в таких случаях лучше «пере», чем «недо», как выражается тот же Том.

— Ты… ты… ты… — кажется, Блэка заклинило.

— Гарри! — воскликнула Грейнджер, и он остолбенел безо всякого Ступефая.

— Гарри? Не… не…

— Не Джеймс, — помотал я головой, возвращая Грейнджер ее палочку. — А вы — Сириус Блэк, верно?

Он кивнул, глядя на меня во все глаза.

— Я знал, что ты придешь на помощь подруге… — хрипло выдавил он. — Ты не побежал за учителем… смелый, как твой отец… Благодарю…

— Гарри, осторожней, он же анимаг! — выпалила Грейнджер.

— А то я не догадался, — фыркнул я. Мне полегчало, но я старался не расслабляться, а то этот Блэк, пусть и без палочки, все-таки взрослый волшебник. Кто знает, что он умеет?

— Так ты не к Хагриду шел, а за Блэком?! — опешила она. — Тебе же запретили пытаться найти его!

— А зачем его искать, если он сам нашелся? — резонно спросил я. — Я был уверен, что он появится, стоит мне показаться без охраны.

— Но он убийца! — выпалила Грейнджер. — Он виновен в смерти твоих родителей!

— Ну и что, прикажешь мне прикончить его или сбегаешь за дементорами? Только осторожнее, а то они последнее время нервные, как директор говорит.

— Выслушай меня, Гарри! — произнес Блэк, тяжело дыша. Нет, с Инканцеро я явно перестарался, но не развязывать же его теперь. — Ты не понимаешь…

— Ничего, — заверил я, присев на кровать. — Сейчас пойму. Куда нам торопиться, вся ночь впереди!

— Там кто-то есть… — прошептала Грейнджер, прислушиваясь. Внизу в самом деле слышны были шаги, кто-то поднимался по лестнице. И тут она завопила: — Мы наверху! Тут Блэк, скорее!!!

Тот дернулся так, что чуть не порвал волшебные путы, а в комнату ворвался Люпин. И вот тут я оплошал — он оказался быстрее, так что мы с Грейнджер мигом лишились волшебных палочек. «Том не одобрит», — подумал я с досадой. Еще я очень надеялся, что Люпин не…

— Что вы делаете?! — с ужасом спросила Грейнджер, когда он освободил Блэка.

— Зачем ты здесь, Сириус? — резко спросил Люпин, не слушая ее.

— Его тут нет… — еле слышно выговорил Блэк, и я усомнился в его адекватности. — Был… точно был, даже запах сохранился, там, в замке, в гостиной… но его нет… Клянусь, я видел его, но не сумел поймать! И кот видел!

— Вы о чем вообще? — несчастным голосом произнесла Грейнджер. — Кто — он?! Вы знакомы? Что происходит?!

Я тоже начисто утратил нить беседы.

— Кого ты видел? — терпеливо спросил Люпин, не опуская, впрочем, палочки.

— Сейчас… — Блэк полез за пазуху, и Люпин дернулся. — У меня нет палочки, прекрати… Вот.

Он выудил мятый клок бумаги, разгладил его и показал нам.

Это была выдранная из газеты фотография моей семьи, которую напечатали прошлым летом в «Ежедневном Пророке» — папочка тогда ухитрился вывезти всех в Египет. На плече у Перси сидела моя старая плешивая крыса.

— Где ты это взял? — удивлённо спросил Люпин.

— У Фаджа, — ответил Блэк. — Когда он явился с проверкой в Азкабан, я выпросил у него газету. И там, на первой полосе был Питер… на плече у этого парня… я его сразу узнал… я ведь столько раз видел, как он превращался! В подписи было сказано, что мальчик вернётся в Хогвартс… туда, где учится Гарри…

— Боже мой, — негромко сказал Люпин, глядя на фотографию. — Его передняя лапка…

— Что с ней? — с интересом спросил я. Том был прав, Блэк охотился не за Поттером, а за крысой. Но почему?

— Не хватает пальца, — отрывисто сказал Блэк.

— Конечно, — выдохнул Люпин, — это же так просто… гениально… Он сам его отрезал?

— Перед тем, как перевоплотиться, — ответил Блэк. — Когда я загнал его в угол, он заорал на всю улицу, что это я предал Лили и Джеймса. И прежде чем я успел что-то сделать, он подорвал улицу… и прыгнул в сточную канаву к другим крысам…

— Неужели ты не знаешь, Гарри? — сказал Люпин, взглянув на меня. — Единственное, что осталось от Питера Петтигрю — палец.

Я знал, изучал же подшивки, но сделал вид, что глубоко задумался.

— Ну… доказательств-то нет, — сказал я наконец. — Подумаешь, крыса. Мало ли, почему у нее пальца нет, может, другая крыса отгрызла!

Конечно, я прекрасно знал, что проклятая тварь всегда была увечной, и склонен был поверить Люпину и Блэку, но… повторяю, доказательств у них не было.

— Перси не вернулся в Хогвартс осенью, — выговорила Грейнджер. — Крыса может быть где угодно, в Египте или в Румынии… А запах остался, потому что Рон еще на первом курсе вернул ее Перси.

— Я успел проверить только две спальни, — прошептал Блэк. — Не сдержался и все испортил…

— Гермиона, ты думаешь, Перси потащил ее с собой? — спросил я. — Надо бы спросить у близнецов, может, он оставил ее им на опыты? В любом случае, ищи-свищи эту крысу! И да, мистер, как вы раздобыли пароли от гостиной?

— Косолап принес, — Блэк кивнул на котяру, а тот довольно мурлыкнул. — Он сразу понял, что я не собака, хоть доверять стал не сразу. Кто-то обронил бумажку с паролями, и он отдал ее мне.

— У, рыжий предатель… — прошипела Гермиона, а я невольно дернулся, будто речь шла обо мне. Косолап презрительно мяукнул и принялся вылизываться. Она же посмотрела на меня. — Гарри! А почему ты так спокоен?! Мало ли, что они тут говорят, все же знают, что это Блэк предал…

— «Все знают» — тоже не доказательство, — вздохнул я. — Я вот знаю, что в Запретном лесу водятся морщерогие кизляки, но пока я не покажу тебе хоть одного, ты же не поверишь?

— Как ты можешь сравнивать?!

— Дети, — поспешно вмешался Люпин, — поймите, это время мы думали, что родителей Гарри предал Сириус, а Питер выследил его… но всё было наоборот, неужели не ясно? Питер предал твоих родителей… Сириус выследил Питера…

— И все же, — вдруг хрипло сказал Блэк, — я все равно что убил их. Это я убедил Лили и Джеймса сделать хранителем Питера, в последний момент убедил… На него бы никто не подумал! А в ту ночь я как раз отправился к нему убедиться, что с ним все в порядке, но его не было… ни его, ни следов борьбы, и… Мне показалось, что дело неладно, и я кинулся к дому твоих родителей, но там… там уже все было кончено. Это моя вина…

Люпин опустил волшебную палочку, шагнул к Блэку, поднял его на ноги и обнял, как старого друга.

— Профессор?! Вы ему верите?! — ужаснулась Грейнджер. — Как вы можете?! Я никому не открыла вашу тайну, а вы заодно с этим… Он же врет! Гарри, не верь ему, он помог Блэку проникнуть в замок, он тоже хочет твоей смерти — он оборотень!

— Я знаю, — спокойно сказал я. — Мы об этом давно догадались. И говори чуть потише, я не глухой.

— Мы?.. — после долгой паузы выговорила Грейнджер. — Я… я поняла это, когда делала работу по оборотням по заданию профессора Снейпа, но…

— Он дал вам это задание в надежде, что кто-нибудь сообразит, что означают мои симптомы, — холодно сказал Люпин. — Ты сверилась с лунным календарем и поняла, что я всегда болел во время полнолуния? Или догадалась, когда боггарт при виде меня превратился в луну?

— И то, и другое…

— Странно было бы, если бы никто не догадался даже без этого задания, — вставил я. — Нужно всего лишь немного наблюдательности и голова на плечах, вот и все.

— Почему ты мне не сказал, Гарри? — выпалила она.

— А зачем? Преподаватели точно об этом знают, Снейп варил какое-то лекарственное зелье, верно? Ну и вряд ли бы Дамблдор взял на работу оборотня, если бы не доверял ему, так ведь, профессор?

— Да, Гарри, ты прав… — кивнул он и протянул нам наши палочки. И тут я понял, что был близок к провалу, как никогда. Это была моя палочка, а не Поттера! Слава Мерлину, Люпин не обратил на это внимания. Или сделал вид, что не обратил. — Теперь будете слушать? Поверьте, я не помогал Сириусу проникать в замок!

— А как же вы узнали, что он здесь? — подозрительно спросила Грейнджер.

— Ему больше негде было прятаться, — сказал тот серьезно. — А об этом месте он знал.

— А нас как нашли? — поинтересовался я.

— Ты же знаешь, как внимательно за тобой наблюдают, — ответил Люпин. — Близнецы Уизли попались Филчу после отбоя, но заявили, что пошли искать тебя, потому что ты ушел вместе с Гермионой и не вернулся.

«Спасибо, братцы!» — мрачно подумал я. Впрочем, они же были не в курсе. А то еще и помогли бы, и поучаствовали, даром, что мы с разных факультетов!

Люпин прошелся взад-вперед и добавил:

— Я отправился искать тебя. Портрет в коридоре — должно быть, ты его и не заметил, — слышал что-то о Хагриде, и я решил проверить в его хижине, вы же друзья. Ну а по дороге увидел, как вы идете прямо к Дракучей иве… и всё остальное, разумеется.

— И вы бросились нам на помощь? — недоверчиво спросила Грейнджер.

— Тебе в первую очередь, Гарри ведь остался снаружи.

— И как вы пробрались в хижину? — с интересом спросил я. — Как я, через окно?

— Нет, через подземный ход.

— А ива?

— Я знаю, как ее угомонить, — усмехнулся Люпин, и я это запомнил.

— В общем, если вкратце, — сказал я, хотел почесать в затылке, но вовремя остановился и поправил очки, — мистер Блэк увидел колдографию семьи Уизли. У Перси на плече была крыса, в которой мистер Блэк опознал Питера Петтигрю… тоже анимага, да? Словом, опознал его только по отсутствию пальца на лапке. — Тут я хотел было спросить, какой именно палец отрезал себе Петтигрю, но решил, что это уже будет перебором. — После чего ухитрился удрать из Азкабана… хотя почему было не сделать этого намного раньше, особенно если вы знали, что сидите за чужое преступление? Что, за двенадцать лет удобный случай подвернулся только единожды?

Он ссутулился и отвернулся, как виноватая собака. Люпин ободряюще похлопал его по плечу, хотя я к такой грязище бы прикоснуться не рискнул, не применив сперва очищающее заклинание, а лучше — простирнув Блэка в маггловском моющем средстве поядренее. С керосином, а то вдруг у него вши?

— Потом мистер Блэк ухитрился незамеченным добраться до Хогвартса, миновать дементоров и принялся выслеживать крысу, — завершил я, — я верно все понял?

Он кивнул. Мне, если честно, было немного неловко: все произнесенные слова предназначались Поттеру, а не мне. Но, думаю, Гарри наломал бы таких дров…

— Лучше б вы напрямую сказали, кто вы такой. Не крестнику, так профессору Люпину, он вот вам поверил… — Я не мог сказать «мне», это было вовсе уж нечестно.

— Так ты знаешь, что я твой крестный? — поразился Блэк.

— Знаю, — спокойно ответил я. Мне он, правда, был не крестным, но…

Лукреция Прюэтт (урожденная Блэк) приходилась Сириусу Блэку тетей, а ее муж был дядей нашей мамочки. По нашим меркам — совсем близкая родня. Собственно, и бабушке Цедрелле Сириус тоже приходился двоюродным внуком или вроде того.

— Кажется, мистер Поттер слишком много знает, — негромко произнес от двери знакомый голос, и все в изумлении уставились на Снейпа. — Не ожидали меня увидеть? Удивлены?

Глава 38. Операция «Трансформация». Эндшпиль

То, что присутствующие были удивлены — это мало сказано.

— Как ты сюда попал? — негромко спросил Люпин, ненавязчиво загораживая собой Блэка и так же ненавязчиво перехватывая палочку поудобнее.

— Близнецы Уизли подсказали, — ответил тот. — А еще ты забыл, что карта Мародеров у меня. Да, мне она не покоряется, но эти двое превосходно умеют с ней управляться…

«Карта, — припомнил я, — у Поттера была волшебная карта. Значит, с ее помощью можно как-то выследить человека!»

И вот тут-то мне и стало не по себе…

— Я как раз нес тебе зелье, — продолжал Снейп, — о котором ты начисто забыл, и наткнулся на них в коридоре. Слово за слово, и они поведали мне о том, что ты отправился искать Поттера, — тут он метнул яростный взгляд в мою сторону, и я поспешил отвернуться, а то мало ли, — а потом согласились открыть для меня карту, если я не назначу им отработки. Я не смог устоять перед таким предложением и увидел, как ты пробежал по тоннелю. Мне оставалось только следовать за тобой!

Я похолодел. Если он поискал еще и Поттера и увидел здесь не его, а меня…

— Северус, — начал Люпин, но тот перебил:

— Я говорил директору, что это ты помогаешь своему дружку проникать в замок, но он мне не поверил. Но вот доказательство, неоспоримое притом! Так опрометчиво использовать в качестве убежища именно это место…

— А если вы об этом догадывались, то почему не проверили хижину раньше, сэр? — встрял я, чувствуя, как накаляется обстановка.

— Помолчите, Поттер! — рыкнул на меня Снейп.

— Не собираюсь я молчать, — преспокойно заявил я, потому что терять мне явно было нечего. — Я не понимаю, что тут происходит, но всё это почему-то связано со мной. И со всеми вами. Откуда-то возникает мистер Блэк, который вовсе не собирается убивать крестника, а ищет якобы покойного Петтигрю, который, оказывается, крыса и предатель… Потом выясняется, что профессор Люпин — оборотень, старый знакомый мистера Блэка, тоже считавший его маньяком… Может, вы объясните, в чем дело, а?!

— Ты… тоже так думал, Люпин? — недоверчиво спросил Снейп, чуть опустив палочку.

— Да, Северус, — негромко ответил тот. — Прошу тебя, забудь хоть на минуту о школьной вражде, выслушай…

— Ах, забыть… — недобро усмехнулся Снейп. — Забыть о той милой шалости, которую придумал кто-то из вас, кажется, именно Блэк? Спросите его сами, мистер Поттер, может быть, он расскажет вам, как было дело?

— Профессор? — повернулся я к нему. Мне почудился какой-то шорох за дверью.

— Мы учились на одном курсе, — нехотя произнес Люпин. — Твой отец, Сириус, я и Питер — на Гриффиндоре, Северус — на Слизерине. И мы… э-э-э… не ладили. Северусу интересно было, куда я исчезаю, и как-то он увидел, что мадам Помфри провожает меня сюда, в убежище. Тогда зелья еще не было, и по полнолуниям я становился опасен. Ну а Сириус решил, что забавно будет рассказать, как остановить Дракучую иву. Северус не устоял перед соблазном и пошел за мной следом… Если бы твой отец не успел вовремя и не вытащил его, Северус столкнулся бы нос к носу с оборотнем, а тогда…

— Тогда бы я тебя прикончил, — любезно завершил Снейп. — Полагаешь, я в те годы еще не владел Авадой? Зря ты так думаешь… Вот так развлекались ваш отец с друзьями, Поттер. Жаль, директор замял эту историю и запретил мне рассказывать о маленьком пушистом секрете своего ручного оборотня…

— И вы послушались? — удивился я. Как-то это не походило на характер Снейпа.

— Даже если бы я поведал об этом всему свету, и Люпина исключили, оставались еще твой отец с прихвостнями. А мне, знаешь ли, хотелось дожить до окончания школы, — пояснил он с неприятной улыбкой.

— Теперь мне все ясно. Папаша накуролесил, а вы отыгрываетесь на сыне, — не удержался я.

— Попридержите язык, Поттер! — нахмурился он. — Вы с мисс Грейнджер связались с беглым преступником и оборотнем и можете вылететь из школы уже завтра! Кстати, а где…

— Северус, да выслушай же ты, прошу! — перебил Люпин, но Снейп слушать не желал.

Надо отдать ему должное — он был очень быстр. Люпин не успел еще поднять палочку, как лишился ее, а по рукам и ногам его связало все то же Инканцеро. Следом та же участь постигла и Блэка.

— Вы двое, — скомандовал Снейп. — Живо на выход! А эти господа…

— Они нам еще пригодятся, — сказал от двери еще один Поттер. — Экспеллиармус! Ступефай! Хм, а неплохая экспозиция…

Следом за этим Поттером вошли еще четверо. Грейнджер, кажется, готова была завизжать, но пока только хватала ртом воздух.

— Что… как… — начал было Люпин, но Том (а это был он, вне всякого сомнения), приказал:

— Силенцио! И так орете на всю округу, как потерпевшие, аж в замке слышно…

Я потряс головой и еще раз пересчитал явившихся. Ну, предводитель — ясное дело, Риддл, затем Луна, Невилл и Джинни, а пятый-то кто? Хм… судя по растерянному взгляду — настоящий Поттер.

— Итак, — начал Поттер-Том, когда остальные грамотно распределились по комнате, как он учил: чтобы держать пленных под прицелом и не мешать друг другу, — мы услышали много интересного. Верно, друзья мои?

Они покивали.

— Выношу тебе благодарность, — обратился он ко мне, — операция проведена вполне недурно. Очень удачно ты окно высадил, из той комнаты всё прекрасно слышно, особенно с моим любимым заклинаньицем. Впрочем, тут такая акустика, что сразу понятно, отчего домик назвали Визжащей хижиной! Да, ошибки, думаю, ты сам осознал?

— А то, — вздохнул я. — Исправлюсь. Дальше-то что делать будем?

— Вопрос, конечно, интересный, — протянул он, отбирая у Снейпа палочки и (я заметил) ненавязчиво прибирая к рукам карту.

Настоящий Поттер с изумлением таращился на Блэка, а тот на всех нас. Том потыкал Поттера в спину:

— Ты как, понял, в чем тут дело?

Он кивнул с совершенно потерянным видом.

— Общаться с крестным будешь?

— Я и так всё слышал, — почему-то шепотом произнес тот. — Если это правда… Я сам пойду к директору, так же нельзя!..

— Предлагаю побеседовать в более приятной обстановке, — сказал Том. — Хотя бы в Выручай-комнате. Мистер Блэк, вы на нас бросаться не станете?

Тот помотал головой, хотел что-то сказать, но явно не нашел слов.

— Настоящий — вот этот, — правильно понял причину его замешательства Риддл. — Как бы его пометить… А! Дорогие мои, снимите-ка галстуки! Нет, Гарри, ты как раз оставь… Вот, теперь не перепутаешь!

Он освободил обоих мужчин, но палочку Люпину не вернул. Потом покосился на бессознательного Снейпа.

— Как думаете, стоит его приводить в чувство?

— Лучше не надо, — сказал один из Поттеров. Судя по порывистости движений, это была Джинни. — Он приметливый, может нас опознать.

«И даже хуже», — мрачно подумал я, но промолчал.

— Кто вы такие? — выговорил Люпин, растирая занемевшие руки.

— Да так, учимся мы тут, — улыбнулся Том. — Идемте отсюда. Четвертый, Пятый, страхуйте Снейпа, чтобы башкой не долбанулся, Второй и Третий — прикрывайте. Думаю, через тоннель не полезем, там с этим телом не развернешься… Проще дверь выбить.

— Пойдем, — сказал я Грейнджер, — или ты тут останешься?

— Ты не Поттер… а кто тогда? — вымолвила она.

— Доброжелатель номер два, — вклинился Риддл. — Идем, в самом деле. Не бойся, не съедим.

— А первый кто?

— Я, конечно. Ну а настоящего Гарри будем считать нулевым. Прототипом, — фыркнул он. — Прошу на выход, уважаемые! Да-да, проходите вперед, мне так как-то спокойнее…

На улице было тихо и темно. После затхлого воздуха хижины ночной ветерок показался просто живительным эликсиром, а тут еще тучи разошлись, и лунный свет…

— Он не выпил зелье! — гаркнул я, увидев, как Люпин резко остановился и задергался, будто припадочный.

Слава Мерлину, Том понял меня с полуслова, и, едва только началась трансформация (омерзительное зрелище, скажу я вам!), зарядил в оборотня Ступефаем, а потом Конфундусом.

— Второй, Третий — воздух! — рявкнул он. — Четвертый, Пятый — работать защиту! Блэк! — тому в руки прилетела палочка Люпина. — Помогай!

Люпин оказался чертовски силен: мы с Третьим (вроде бы Джинни) смогли поднять его в воздух, но удерживать его в таком положении было невероятно сложно. Волшебные путы он рвал, как тряпочки, а чем-то убийственным в него швыряться не хотелось. Что-то пытались делать настоящий Поттер и Грейнджер, но без особого успеха.

— Левикорпус! — выдал вдруг Блэк незнакомое заклинание, и наполовину превратившийся Люпин нелепо задрыгался в воздухе. — Бегите, я его задержу!

— Да конечно, уже побежали, — процедил Том и схватил меня за плечо. — В круг!

Этот фокус мы уже знали, поэтому живо собрались в кучку и свели палочки кончиками вместе.

— На раз-два… — шепнул Риддл, и мы хором рявкнули:

— Петрификус Тоталус!

На этот раз сработало. Неподвижный обротень завис над землей.

— Да, Авада все-таки надежнее… — Том почесал палочкой в затылке. — Давайте-ка двигать отсюда, а то на нашу иллюминацию сейчас весь Хогвартс сбежится!

— А они? — спросил я, кивнув на Снейпа (кажется, Невилл с Джинни его уронили, когда занялись обротнем), а потом на Люпина.

— Ну… Люпина возьмем с собой, — задумчиво сказал Риддл. — Запрем… вы знаете, где, пусть перебесится. А Снейп… опасно его тащить в замок.

— Тут оставлять еще опаснее, — неожиданно подал голос настоящий Поттер. — Кругом же дементоры!

— Может, они примут его за своего, — фыркнул Блэк, но тут же посерьезнел. — Он прав. Пусть Снейп — та еще скотина, но даже ему я не пожелаю поцелуя дементора!

— Ну тогда захватим всех, — пожал плечами Том. — На месте разберемся. И давайте поживее, а то впрямь налетят еще…

Такой вот странной процессией, как дети с воздушными шариками на праздник, мы двинулись к замку. Роль шариков, как несложно догадаться, выполняли Люпин со Снейпом.

Я все пытался выбрать подходящий момент, чтобы сказать Тому — Снейп, скорее всего, знает, что видел не настоящего Гарри, но никак не получалось.

Грейнджер не отцеплялась от настоящего Поттера. Того, в свою очередь, крепко держал за плечо Блэк. Лохматый анимаг прислушивался и принюхивался, вздрагивая всем телом от любого шороха, но в собаку не превращался. Зря, как выяснилось…

— Нет… — прошептал он, замерев как вкопанный. — Нет… пожалуйтста, нет, только не это…

— Накаркали… — процедил Том, и мы уставились на дементоров.

Чёрная масса безмолвно скользила над землей, приближаясь к нам. Липкий холод пронизывал насквозь, туман застилал глаза, дементоров становилось все больше, они окружали нас…

— К бою! — гаркнул Риддл, и я очнулся.

Блэк тихо стонал, скорчившись на земле. Поттер, неуклюже пытаясь прикрыть его, бормотал заклинание, но хилое серебряное облачко еле-еле отпугивало дементоров, где уж тут разогнать их!

— Экспекто Патронум! — звонко и четко выговорил Третий, и громадный серебристый конь, взвившись на дыбы, ринулся на дементоров. Ей-ей, только рыцаря в седле не хватало!

Он смел первые ряды тварей и помчался по кругу, огораживая нас серебряным сиянием. (Интересно, что же это за счастливые мысли у сестренки? Да такой силы? Не скажет ведь!)

— Экспекто Патронум! — опомнился и я, хотя моя тявкалка размером со щетку от швабры могла только насмешить до смерти. Но зря я так думал, пёсик очень бойко помчался на врага, да так шустро, что я едва успевал отслеживать его движения.

Следом поскакал кролик Луны — его хаотические движения сбивали дементоров с толку. Ну а когда Невилл собрался с мыслями и выпустил своего носорога… Могу сказать одно — это было зрелищно.

Кстати, Грейнджер тоже удалось (как я говорил, с перепугу и не такое выходит) создать патронуса, я только не разглядел, что это за зверь. И Поттер старался, и его патронус тоже почти оформился во что-то довольно крупное, четвероногое, размером с лошадь, но тут же снова развеялся облачком.

А Риддл даже не пытался колдовать, предпочитая присматривать за пленными и справедливо полагая, что нашей общей ударной силы хватит, чтобы отогнать дементоров.

— Живо в замок! — скомандовал он, когда те отступили. — Да не туда! С той стороны уже подмога мчится, а на кой она нам тут? Второй, держи патронуса, он у тебя самый неприметный. Остальные — быть наготове! Живо, живо, в лес, там ход есть…

Мы рысью помчались под прикрытие деревьев, битых полчаса продирались сквозь кусты (позади раздавались взволнованные голоса) и забрались, наконец, в очередной ход.

— Это охотничий лаз василиска, — шепотом пояснил Том. — Я его еще с давних пор помню. Идем живее… Второй, веди, я нагоню.

Петлять пришлось долго, и я невольно подумал, что Снейп будет очень удивлен, обнаружив поутру десяток шишек на голове. Оборотню-то что, он вон норовил очнуться, пришлось снова приложить его заклинанием.

Позади что-то ухнуло, тоннель содрогнулся, с потолка посыпались камешки.

— Пришлось обвалить тоннель, — пояснил Том, нагнав нас. На лбу у него выступила испарина, он тяжело дышал. — Ничего, если понадобится, завал разберем.

— А что так долго? — спросил я шепотом.

— Прикидывал, как обрушить свод так, чтобы нас всех тут не похоронить заживо, — ответил он. — Ага, мы уже почти на месте…

— Где это мы? — пораженно спросил Блэк, озираясь.

— Под замком, — исчерпывающе ответил я и огляделся в поисках останков василиска. Туши не было.

— Я его прибрал, — негромко сказал Том, заметив мой взгляд. — Еще на зимних каникулах. Как чувствовал… Люпина можно оставить здесь, — добавил он в полный голос. — Отсюда он не выберется. Лаз наружу завален, а двери мы закроем. Вода здесь имеется, так что… выпустим потом.

— А его тут не услышат? — тревожно спросил Блэк.

— Не должны. Если только по трубам что-то донесется, но мы сейчас тут заглушки поставим… — ответил Риддл. — И пусть воет, сколько влезет. А мы идем дальше…

— Что со Снейпом-то будем делать? — спросил я, нагнав его по пути к тоннелю. Бесчувственного Люпина мы оставили в зале со статуей Слизерина и надежно заперли громадные каменные двери. — Его так просто не закроешь… А тащить в его комнаты — попадемся, как пить дать! Или призраки заметят, или Пивз, или Филча вынесет не вовремя… Да и Миртл может нас заложить.

— Она нам симпатизирует, — напомнил Том. — И если ты забыл о нашем обещании, то я захожу к ней раз в неделю.

— И я, — подала голос Луна. — Ей скучно, а мне нетрудно полчаса с ней поговорить.

— И она точно не откажется увидеть, как профессора оставят в женском туалете, если вы хотите поступить так, — добавил Невилл.

— Э, нет, — отмел эту идею Том. — Это нерационально. Вдобавок он вполне может расколоть Миртл.

— И что? Она скажет, что видела шестерых Поттеров, Грейнджер и неизвестного волосатого дядьку, — сказал я.

— Ага, а потом Снейп насядет на Грейнджер с Поттером, которые, кстати, уже варили в этом туалете оборотку, что может подтвердить та же Миртл. А вдобавок наше милое привидение припомнит, кто именно открывал вход в подземелье. Нет, лучше рискнем и пристроим профессора в укромном уголке… Что до прочего, — добавил он оптимистично, — существуют дезиллюминационные чары, а они, в отличие от мантии-невидимки, всегда при тебе! Ну, если ты не продолбал палочку…

— Откуда ты… — начал Поттер и осекся.

— Эти чары используют в том числе для создания мантий-невидимок, но держатся они недолго, — просветил Том. — Но нам долго и не нужно, выберемся отсюда — и отлично.

Собственно, эти чары он применил ко всем нам, кроме себя самого, — Миртл не должна была нас увидеть! Но, на наше счастье, в туалете ее не было. Должно быть, унеслась посмотреть, что за суматоха приключилась в замке и окрестностях! Она ведь довольно мобильное привидение, может и в озере посидеть, и еще куда-нибудь отправиться…

Декана мы пристроили в укромном уголке под лестницей. Он должен был очухаться к утру, если на него раньше никто не наткнется. Обливиэйтом его Риддл, конечно, приложил, а Блэк помог, но я опасался, что это ничего не даст: наверняка Снейп заподозрит неладное, обнаружив провал в памяти аж с самого вечера! Ну и проснуться под лестницей… гм… несколько не в его стиле. Увы, тащить профессора к нему в комнаты мы не рискнули.

Как мы добирались до Выручай-комнаты — отдельный разговор. Пару раз нас чуть не застукали привидения, потом мимо пронеслась МакГонаггал, где-то разорялся Филч… В общем, я едва не поседел.

— Ну вот, располагайтесь, мистер Блэк, — сказал Том, когда за нами закрылась дверь Выручай-комнаты, и первым рухнул на диван. — Вон там — удобства, вам определенно нужно постричься и вымыться. Одежду уж сами из чего-нибудь трансфигурируйте, палочку Люпина пока себе оставьте… А вы проявляйтесь давайте, сами, сами, у меня уже сил нет!

Блэк сделался видимым сразу, видно было, что чары ему знакомы, и ушел за перегородку. Оттуда послышался плеск воды.

С третьей попытки и я проявился. Грейнджер упорно старалась сделаться видимой сама, но получилось у нее далеко не сразу, и то местами она как-то мерцала. Наши девочки справились сами, а Невилл помог Поттеру.

— Твоя одежда там, — сказал мне Том, ткнув пальцем на подоконник. — Иди переоденься и слопай печеньку.

— А стоит ли нам показываться? — нахмурился я. — Обливиэйт — и дело в сторону…

— Многовато стирать придется, — качнул он головой. — Да и с Блэком нужно что-то решить, он может пригодиться.

— Ладно, дело твое… А остальным одежду захватил? — спросил я, взяв сверток и скрываясь за портьеров.

— Им я трансфигурировал, чтобы не морочиться с переодеваними туда-сюда, — пояснил он. — Тебе-то одежда Поттера нужна была ради его запаха.

— Ясно… — Я с удовольствием натянул великоватую для меня-Поттера одежду, пропустил его за портьеру — тоже переодеваться, сел рядом с Томом и взял у него «отменяющее печенье». На вкус оно было куда лучше оборотного зелья! — Тьфу, очки забыл снять… Кстати, очки ты тоже из чего-то трансфигурировал?

— Угу, из стаканов. А что было делать? — развел руками Том, прожевав. Он стремительно увеличивался в росте, а одежда изменялась с ним вместе, хотя он вроде бы и пальцем не пошевелил. — Так-то лучше…

Он пригладил волосы, придирчиво осмотрел нашу компанию (глаза у Грейнджер были круглее, чем очки у Поттера), что-то подправил в одежде у Джинни и остался доволен.

Поттер, выйдя из-за занавески и получив привычные очки, окаменел. Ну, я на его месте тоже окаменел бы, увидев четверых слизеринцев и рейвенкловку, которые недавно были его копиями, и забившуюся в угол Грейнджер. Кажется, сильнее всего его напугало ее молчание…

Немая сцена продолжилась, когда появился более-менее отмытый и побритый Блэк. В таком виде он хотя бы не походил на зомби, хотя и видно было, что он исхудал до состояния скелета.

— Присаживайтесь, мистер Блэк, — любезно предложил Том. — Вот мы и явили свои истинные лица… Поговорим же теперь о том, что мы намерены делать дальше!

— А вы кто? — недоуменно спросил Блэк.

— Томас де Линт, — охотно назвался Риддл, — это, как легко понять по их масти, Уизли — Рональд и Джиневра, это — Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. Ну а Поттера с Грейнджер вы уже знаете.

— У тебя очень знакомое лицо, — сказал вдруг тот. — И запах…

— Возможно, вы знали кого-то из моей родни? — прищурился Том. Охо-хо, если Блэк видел Волдеморта и учуял его запах, ну хотя бы на развалинах дома Поттеров… — Уизли вот тоже похожи на бабушку с дедушкой. Ну да не о том речь. Вам, мистер Блэк, некуда отсюда деваться. Снаружи дементоры, внутри — Дамблдор и Снейп… Что-то мне подсказывает, что слушать вас не станут. А даже если и станут, доказательств вашей невиновности нет. Какие будут предложения?

— Нужно найти крысу, в смысле, Петтигрю, — сказал Невилл.

— Как, золото моё?! — всплеснул руками Риддл. — Он может быть где угодно! Откуда нам знать, куда подевал крысу Перси? Оставил в Египте, взял с собой в Румынию, выпустил в саду у дома, бросил в Хогвартсе в прошлом году?

— Можно написать ему и спросить, но это долго, — сказал я. — Патронуса послать? Не уверен, что у кого-то из нас на это сил хватит… Может, у мистера Блэка, но если Петтигрю у Перси, то увидит патронуса и наверняка узнает, так? Смоется, и тогда его уже точно не найдешь.

— Вот именно, — Том потер лоб. — Гарри, у близнецов крысы точно нет?

— Я не видел, — тихо ответил тот. — Была бы у них, они бы давно какую-нибудь штуку с ней придумали…

— Да, они все норовили перекрасить ее или надуть, — кивнул я.

— Постойте… послушайте… — Грейнджер нервно кусала губы, явно собираясь с духом. — А что если… Вот!

Она вытащила из-за воротника длинную золотую цепочку с чем-то вроде часов на ней.

— Что это? — с интересом спросил Невилл.

— Хроноворот, — сказала Грейнджер. — Я… мне дала его профессор МакГонаггал, чтобы я успевала на все занятия…

— Так вот как ты ухитрялась оказываться в двух местах одновременно! — дошло до меня. — Однако! И что ты предлагаешь?

— Ну… можно вернуться в тот день, когда ты отдал крысу и посмотреть, что с ней стало дальше, — неуверенно ответила она.

— Это было в начале первого курса, — напомнил Риддл. — Рон, ты горишь желанием еще раз прожить эти три года, только никому не попадаясь на глаза, в особенности самому себе?

— Нет, — передернулся я.

— О чем ты? — удивилась Грейнджер.

— Как бы тебе объяснить… — Том чуть наклонился вперед, оперевшись локтями на колени. — Ты же начитанная девочка, верно? Неужто тебе не попадались исследования о природе времени? Жаль, большая часть засекречена, но и по крупицам можно кое-что понять…

— Том хочет сказать, — вмешалась Джинни, — что ты почти каждый день проживала по три, а то и шесть лишних часов. Поэтому могу поздравить тебя, Грейнджер, ты значительно старше, чем должна быть!

— Но это даже здорово, можно отмечать день рождения два раза, — добавила Луна.

— Так или иначе, — продолжил Риддл, дав им высказаться, — считается, что более, чем на пять часов возвращаться нельзя, последствия могут быть непредсказуемыми. Я бы не стал рисковать тремя годами жизни из-за крысы.

— А я бы рискнул… — хрипло выговорил Блэк и облизнул губы. Глаза у него загорелись жутковатым огнем.

— Ну да, вам проще, вы из прошлого все еще в Азкабане, нет вероятности встретиться с собой, — кивнул Том. — Но я подозреваю, в лучшем случае вы сумеете увидеть, как Флинт… ты же отдал крысу ему, Рональд? Да, Флинт передает крысу Перси Уизли. Если вы ее отнимете и убьете на месте, а потом скроетесь на три года — до возвращения в настоящее, случится временной парадокс. Крысы не будет у Перси, она не попадет на египетский снимок, вы не увидите ее в газете и не сбежите из Азкабана. А что будет с вами-нынешним, когда выйдет время, я представления не имею.

— И все же я рискнул бы…

— Вы так мало цените свою жизнь и жизнь крестника, что готовы променять их на крысу? — любезно спросил Том. — Дело ваше, думаю, Грейнджер одолжит вам эту безделушку.

— Нет, — та зажала хроноворот в руке. — Если всё и впрямь так сложно, то лучше не рисковать! Профессор МакГонаггал сказала только, что очень опасно встречаться с собой из прошлого, а в такие подробности не вдавалась! Нет-нет, мистер Блэк, не надо! Лучше напишем Перси, он хоть скажет, где крыса…

— Сириус… — выговорил и Поттер. — Не делай этого, пожалуйста! Я… мы только познакомились, я думал, ты убийца, а… а на самом деле…

— Только не плачь, — попросил Том и повернулся к Блэку. — Я с ними согласен. Не надо принимать опрометчивых решений. Подумайте как следует. Если все же решитесь, еще день-другой уже ничего не изменят. Гермиона, у тебя еще долго будет эта безделушка?

— До экзаменов точно, — ответила она, — там ведь несколько предметов в один день и в одно и то же время.

— Ну вот, — Риддл протянулся, — время еще есть… Гермиона, а не одолжишь ли ты мне ненадолго свою игрушку?

— Ты что? — испугалась Грейнджер, прижав хроноворот к груди. — Я даже рассказывать вам о нем не должна была! И зачем он тебе?

— И правда, зачем? — повторил я.

— Чтобы спасти наши задницы, — улыбнулся он. — Или вы полагаете, что операцию «Шесть Поттеров», параллельную операции «Трансформация», я за полчаса на коленке набросал? Я гений, конечно, но не до такой степени…

— Том, скотина! — осенило меня. — Так ты себе в прошлом инструкции оставил?!

— Ну да, — довольно улыбнулся он. — Записал в свой ежедневник.

— А я-то думал, как ты так ловко все организовал… ты просто готовился заранее! Но неужто ты поверил этой записи?

— У меня гибкое мышление, — сказал Том самодовольно. — Я оставил в записи упоминание о двух реперных точках. О событиях, которые должны будут произойти в определенное время. Поскольку упомянутое в моем ежедневнике время наступления этих событий совпало с реальностью, то я применил указанную инструкцию.

— Бр-р, — помотала головой Гермиона. — А что, если ты изменишь эту инструкцию?

— Что-то не хочется, и так неплохая петля получилась, — усмехнулся он. — Так ты позволишь?.. Буквально на минутку.

Она дрожащими руками сняла с шеи цепочку и протянула Риддлу. Тот порылся в карманах, выудил неразлучную черную тетрадку (новую, конечно), сверился с какими-то расчетами и быстро повернул часы несколько раз. И исчез, чтобы возникнуть у окна и вновь расположиться на прежнем месте. Для нас и впрямь не прошло и минуты, а у Тома уже начала пробиваться щетина на подбородке — для него миновало несколько часов, это точно, не меньше.

— Благодарю, — сказал он, возвращая хроноворот Грейнджер. — Отличная штука, но лучше ей не увлекаться. Затягивает.

— А где ты прятался все это время? — спросил Невилл.

— Да здесь, в Выручай-комнате… поначалу, — добавил Том.

— То есть не всё время, — уточнил я. — А что еще ты делал?

— Я решил посмотреть, что будет, если я встречусь с собой-прошлым, который уже прочитал инструкции и удостоверился, что это не шутка.

— Ты чокнутый, — искренне сказал я.

— Да. А еще, как я уже говорил, у меня гибкое мышление. Именно поэтому я-прошлый не убил себя-будущего, мы пошли опять же в Выручай-комнату и доработали план операции напильником. Знаешь, до чего приятно поговорить с умным человеком, который понимает тебя с полуслова? — посмеиваясь, сказал Риддл. — Но время — удовольствие дорогое, постоянно так развлекаться не станешь! Хотя хроноворот я себе добуду. Так, на самый крайний случай.

— У тебя губа не дура, — подал голос Блэк.

— Я и не скрываю.

— Не скрывает, — подтвердила Джинни и подобралась поближе к нему. — Он хочет захватить власть над миром.

— Мечты, мечты… — притворно вздохнул Том. — Школу бы сперва закончить… Однако мы засиделись, дамы и господа! В замке уже наверняка переполох. Марш по спальням!

— А если застукают? — спросил Невилл.

— Чары на что? Проскочим. Гарри, Гермиона, сумеете сами их снять? Я на часок их наложу, но лучше, как будете в кровати, снимите их. Запалят по пути — скажите, что были в Выручай-комнате.

— А откуда им о ней знать? — спросил Блэк.

— Профессор Люпин рассказал! — сообразил Поттер. — Когда учил меня патронуса вызывать!

— Небезнадежен, — похвалил Том. — Не протрепаться сумеете? А то давайте, для надежности память сотру?

— Не надо, — попросила Грейнджер, — мы ничего не скажем! Но только если станут выспрашивать всерьез…

— Вы несовершеннолетние, допрашивать в отсутствие родителей или опекуна вас не имеют права, стойте на этом, — сказал я, потому что раззобрался в этом вопросе еще на первом курсе. — Если что, обращайтесь, я Малфоя пну, он на этом собаку съел.

Услышав эту фамилию, гриффиндорцы скривились было, но возражать не стали. А что возражать, если дело предлагают?

— Хотел бы я послушать, как Снейп будет рассказывать о шести Поттерах, — мечтательно произнес Том. — Жаль, не выйдет, я постарался… От встречи с близнецами, которых он заставил открыть карту, до того момента, как профессор очнулся под лестницей, он не должен помнить ничего. Это само по себе подозрительно, и следы воздействия директор найти сумеет, я уверен, но… Как полагаете, на кого подумают? Особенно когда Снейп обнаружит пропажу карты?

— На близнецов, — вздохнула Джинни, а я подумал, что мы им серьезно задолжали. Ну, этот вопрос мы уж как-нибудь решим… по-семейному.

— Именно. Нехорошо, конечно, подставлять людей, но… — Том развел руками. — Иногда необходимо. Вдобавок, я слыхал, они не намерены продолжать обучение, так что после экзаменов будут свободны от мести нашего декана.

— Ты откуда знаешь? — удивился я. Я и то об этом не слышал!

— Слухом земля полнится, — улыбнулся он.

— Хорошо, что он ваших патронусов не видел, очень уж характерные, по ним можно опознать. Но третьекурсникам, по идее, такое не по силам, так что проверять не должны, — подал голос Блэк. — Я их только краем глаза увидел, и то…

— Да. И тем не менее, дорогие мои, почистите-ка палочки! — велел Риддл.

— В смысле? — не поняла Грейнджер.

— Примитивная защита от Приори Инкантатем, — пояснила Луна. — Много-много раз сотвори простые заклинания, бытовые или учебные, как будто тренировалась. Совсем далеко лезть не должны, но лучше больше, чем меньше. Вот смотри…

— Вот это здорово, — воодушевилась та, поняв принцип, и взялась за дело, забивая последние Ступефаи и прочее чем-то из домашних заданий.

Убедившись, что сходу ничего подозрительного на этих двоих не обнаружат, Том сделал их невидимыми и выставил за дверь.

— А со мной что? — спросил Блэк.

— Пока ничего. До ответа насчет крысы посидите здесь, отдохните, — сказал Риддл. — Тут всяко лучше, чем в той развалюхе. Да и дементоры сюда точно не проникнут. Поесть мы вам принесем…

— Только не уходите никуда, — попросила Джинни. — Еще попадетесь, чего доброго, опять хроноворот выпрашивать придется! А мы придумаем что-нибудь.

— А палочку отдайте, — добавил Том. — Ее нужно будет Люпину вернуть, когда он в себя придет. Вам она тут все равно ни к чему.

— Добрые вы ребята, — вздохнул тот, но палочку отдал.

— Мы предусмотрительные и расчетливые типы, — серьезно сказал Риддл. — Особенно я. Поэтому, мистер Блэк, вон там, в шкафу у окна — большой пакет с едой и даже бутылочка эля. Вода тоже есть, думаю, до завтра вам хватит, а там мы еще принесем. Обещаете не выходить?

Тот кивнул.

— Это тоже, считай, клетка… но хоть попросторнее, чем в Азкабане, — усмехнулся он. — и дементоров нет! Я подожду, правда. Только не тяните с письмами, я за Гарри боюсь, поймите!

— Мы понимаем, — серьезно сказал Риддл. — И вот ради него посидите немного смирно, пусть все уляжется. Этот Петтигрю, даже если он здесь, не рискнет высунуться при такой-то шумихе.

— Будем надеяться… — Блэк посмотрел в окно. — М-да… А вид открывается неплохой.

— Для себя же делал, — усмехнулся Том и добавил: — Ничего, мистер Блэк, я провел тут очень много времени. Думаю, вы и сами знаете, что ко всему можно привыкнуть.

Мы-то поняли, о чем именно он говорит, а вот Блэк — нет, но, наверно, отнес это на счет своего заключения, и кивнул.

— Ну а теперь нам пора…

Том приоткрыл дверь и высунулся в коридор.

— Воплей вроде не слышно, надеюсь, эти двое проскочили, — сказал он, по одному выпуская нас в коридор и награждая дезиллюминационными чарами. — Теперь тихо, мелкими перебежками… Вилли, не сопи! Луна, ты?..

— Я дойду, — отозвалась пустота ее голосом. — Доброй ночи!

Легкие шаги удалились — Лавгуд нужно было в другую сторону, — а мы начали спускаться в свое подземелье. Нам несказанно повезло — мы успели проскочить в спальни буквально за пару минут до того, как в гостиную ворвался разъяренный до предела декан (силён оказался, раз очнулся так быстро!) в компании МакГонаггал, и они принялись лично проверять спальни. Каким чудом мы успели скинуть верхнюю одежду и напялить пижамы, не представляю. Том вот не успел (он живо очищал наши шмотки от прилипших травинок, земли и пыли), поэтому притворился, будто привык спать в одних трусах, у них в ЮАР обычай такой. Нам влетело за раскиданные нестираные носки, но все же гроза прошла стороной…

Этот шмон шел до утра, но поистине волшебным образом все оказались на своих местах. Даже Поттер.

Что будет дальше, никто не знал, но продолжения все, в особенности посвященные, ждали с огромным нетерпением!

Глава 39. Рокировка

За завтраком в Большом зале царила зловещая тишина. Все переглядывались, изнывая от желания обсудить ночное происшествие, но под пронизывающим взглядом нашего декана болтать не осмеливались. Невыспавшийся Снейп (даже если он принял бодрящего зелья и заодно обезболивающего, это явно не помогло) был особенно страшен и вполне мог оштрафовать кого-нибудь за слишком громкий стук вилки по тарелке. Не припомню, чтобы даже за нашим столом ели настолько чинно и аккуратно…

Разумеется, пристальнее всего Снейп разглядывал Поттера, и тот уже начинал нервничать.

— Плохо дело, — еле слышно произнес Риддл. — Придется все-таки стирать Поттеру память, потому как…

— Тишина в зале! — рявкнул декан, и мы уставились в тарелки.

Директор пока молчал, но выглядел озабоченным. Шутка ли: Люпин исчез, стало быть, где-то по округе рыщет оборотень. Снейп рассказывает дикую историю о том, как заодно с Люпином исчез Поттер, а он сам, отправившись на поиски, таинственным образом лишился памяти и очнулся в чулане под лестницей. Дементоры взбудоражены, ученики кто перепуган, кто возбужден сверх меры… А между прочим, на носу экзамены! И кое у кого — тут я покосился на Риддла — это С.О.В. Хотя что ему…

— Минуточку внимания, — произнес Дамблдор, когда все закончили завтрак.

Выходить из зала иначе как в сопровождении старост и преподавателей было строго воспрещено. Том немедленно предложил ходить колонной по двое, заложив руки за спину, а для надежности сковывать учеников попарно, общие кандалы прикреплять к длинной цепи, как у рабов в древности, а особо буйным вешать на ногу чугунное ядро, за что схлопотал отработку у Филча. Риддл не огорчился, поскольку ему нужно было обоснование отсутствия в гостиной: заколдовать Филча и закрыть его в подсобке ему было раз плюнуть. Сам же он тем временем намеревался проведать Блэка, а к Люпину соваться еще было рано — если он перекинулся вчера, то обратно превратится не сегодня и не завтра.

— Вы все слышали, что этой ночью Блэк снова предпринял попытку нападения, — поговорил директор, дождавшись полной тишины. — Профессор Снейп пал жертвой маньяка, но чудом выжил. Профессор Люпин исчез бесследно и, боюсь…

Он печально вздохнул. Правда, смотрел Дамблдор очень внимательно, и я сделал вид, будто шушукаюсь с Невиллом: начни я слишком пристально рассматривать тарелку, не обращая внимания на речи директора, это могло бы показаться подозрительным.

— Да, рассеянность и страсть к любованию полной луной до добра не доводят, — мстительно произнес Снейп.

— Вполне вероятно, что Блэк сейчас в школе или поблизости. Поэтому повторяю: покидать замок запрещено. Выходить из спален без сопровождения взрослых — запрещено. Все ясно?

— Сэр, если уж профессор Снейп и профессор Люпин не смогли справиться с Блэком, что смогут сделать студенты, если он решит напасть? — резонно спросил кто-то с Рейвенкло.

— По гостиным вас будет разводить дежурный преподаватель, провожать на занятия, на отработки и в Большой зал — тоже, — терпеливо ответил директор.

— А в сортир водить? — выкрикнул кто-то из близнецов. — Ночью стра-а-ашно! А ну как Блэк подкараулит?

— А мы ночные вазы заведем, — весело добавил второй.

— В классах тоже?

— Ти-хо! — негромко, но веско произнес Дамблдор, и Фред с Джорджем умолкли, хотя я готов был поклясться, что свою идею они воплотят в жизнь. Ну, для осадного положения не такая уж дурная мысль, кстати. Хотя бы на непредвиденный случай среди ночи. — Надеюсь, долго это не продлится, и Блэк будет схвачен. Пока же постарайтесь сосредоточиться на занятиях и не нарушать порядок. Скоро экзамены, не забывайте! А теперь — на занятия!

Фред с Джорджем мигом встали и изобразили каторжников. Пивз, который наверняка подслушивал, тут же объявился и артистично загремел цепями под сдержанные смешки учеников. Скорбные процессии потянулись по аудиториям…

— Не по уму сделано, — сказал Риддл, пока мы дожидались своей очереди: преподавателей на всех не хватало. — Проще было посадить каждый поток каждого курса в одну аудиторию, чтобы преподаватели ходили между ними, а не вся толпа, от которой непременно кто-нибудь да отстанет по дороге, моталась туда-сюда.

— И правда что, — согласился внимательно слушавший Малфой. — Я бы сходил к профессору Снейпу с этой идеей, да боюсь, он меня вышвырнет. Как-то он слишком не в духе! Вы, часом, не знаете, почему?

— Мы знаем не больше твоего, — вздохнул Том. — Среди ночи он вдруг ворвался в спальню, вытряхнул всех из кроватей, а потом умчался дальше. Что это было? Блэка он среди нас искал, что ли?

— Ну конечно… Блэк превратился в мышь и спрятался в норку, — фыркнул Драко, даже не предполагая, насколько близок к истине. Судя по тому, как закашлялся Невилл, он тоже об этом подумал. — Ну, наша очередь. Идем!

День тянулся невероятно долго и скучно. Никто толком не мог сосредоточиться на занятиях, и не повезло тем, у кого сегодня было зельеварение! Снейп рвал и метал, и я мог его понять: его, декана Слизерина, профессора… просто бросили под лестницей?! И кто?!

Судя по зеленоватым физиономиям братцев, их допросили в первую очередь. Но с них взятки были гладки: что бы они ни затевали этой ночью, Снейпа точно не трогали. Карту ему открыли, это да, но вряд ли видели, кого именно он там высматривает. Вернее — я очень на это надеялся, — первым делом Снейп попытался найти Люпина, а потом уж Поттера. И не думаю, что он держал карту развернутой под носом у близнецов… Думаю, их вещи обыскали, но карту не нашли, равно как и в комнатах у профессора. А легилиментить их можно было, сколько угодно, — Фред с Джорджем в самом деле были ни при чем! В кои-то веки…

Но вот если преподаватели решат допросить Поттера с Грейнджер, добра не жди… С них глаз не спускали, не подойдешь незамеченным, какое уж там память стирать! И чары не помогут, я думаю, если Дамблдор всерьез озаботился безопасностью мальчика-который-выжил!

Кажется, преподаватели быстро поняли, что водить нас туда-сюда — занятие не для слабонервных, поэтому после обеда разогнали всех по гостиным, отменив даже отработки, чтобы мы позанимались самоподготовкой, пока сами они продолжат обыскивать школу.

С одной стороны, это было хорошо, с другой — невозможность узнать, что там снаружи, раздражала. Хорошо еще, Том ухитрился улизнуть ненадолго аккурат перед обедом, пока всех пересчитывали по головам. Он успел заглянуть к Блэку и удостовериться, что тот на месте и дрыхнет беспросыпным сном, а вернулся как раз к окончанию суматохи, вызванной подрывом бомбы-вонючки прямо посреди гриффиндорского строя. (Это обошлось мне в два галлеона, но братцы не подвели: они умели делать коммерцию, как выражалась тетушка Мюриэль, и не задавали лишних вопросов, если видели наличные деньги.)

— Так и будем сидеть? — спросила Джинни, болтая ногой. Каблуком она стучала по ножке кровати, и это раздражало. Правда, проще было превратить ее каблук в тряпичный, чем попросить перестать.

— А что еще делать? — поднял на нее взгляд Риддл. Он снова читал что-то невразумительное из личной библиотеки Флитвика. — Не можешь заниматься — ляг поспи. Через какое-то время эта шумиха уляжется, мне ли не знать.

— Да, но если Поттера расспросят… — она покачала головой. — Ведь и директор, и Снейп — легилименты, и… Ну почему ты не стер ему память?!

— Я думаю, не все так плохо, но… — невозмутимо начал Том, но выронил книгу, когда в спальне появился патронус Луны.

— Том, выйди скорее. Гарри… — произнес он ее голосом и растаял.

— Но, возможно, я ошибался, — закончил Риддл фразу и вскочил, накидывая мантию. — Так, вы остаетесь здесь… Хотя нет, Рон пойдет со мной, а вы двое сидите тут. Изобразите пока манекены на наших кроватях, живо! Если кто заглянет, мы дрыхнем. И ни с места, если не хотите попробовать Круциатус на собственной шкуре!

Судя по тону, он вовсе даже не шутил, поэтому даже Джинни посерьезнела и принялась сооружать куклу из подушек и простыней: потом накинет иллюзию, будет совсем похоже на спящего человека. Если руками не хватать, не отличишь…

Том в который уже раз за последние сутки замаскировал нас (именно замаскировал, чтобы мы сливались с обстановкой, а не сделал полностью невидимыми), и мы как могли тише выскользнули из гостиной.

— Ну и?.. — спросил он, неотличимый от стены, и, судя по легкому движению воздуха, наложил заглушающие чары.

— Я тут, за углом, — отозвалась Луна шепотом, — под мантией-невидимкой. Со мной Грейнджер.

— И в чем дело?

— Надо спешить! — выпалила Грейнджер, чуть высунувшись наружу (плавающая в воздухе половина головы — то еще зрелище!). — МакГонаггал повела Гарри к директору, он так велел!

— Давно? — быстро спросил Том.

— С четверть часа, — скороговоркой произнесла она, — я сразу бросилась в его спальню, схватила мантию и побежала к Луне, потому что у них гостиная не под паролем, а…

— Я знаю, — перебил Риддл. — Короче!

— Я нашла Луну, а она послала вам патронуса, и мы сразу побежали сюда, — выпалила Грейнджер. — Гарри ведь может проговориться!

— Может, — согласился Том, — но мы все равно уже не успеем, так что торопиться некуда. От вашей гостиной до директорского кабинета минут десять ходу. Поттер, скорее всего, уже там. Вот умела бы ты посылать патронуса, сэкономила бы время на беготне!

— Я пыталась, не вышло, — шмыгнула носом Грейнджер. — И что теперь будет?! Нас всех… и мистера Блэка… Гарри с ним даже не поговорил, а он так мечтал…

— А тебя саму допрашивали? — перебил он. Я примерно понимал, что у него на уме, и почему он не заботится об уходящем времени.

— Да, — честно ответила она. — Еще ночью, когда проверяли спальни. Я сказала, что не понимаю, о чем они, я уснула над заданием по нумерологии в гостиной, очнулась, когда все уже спали, пробралась в комнату и легла.

— А Поттера спрашивали?

Грейнджер кивнула.

— Он сказал, что решил поймать Блэка сам и отомстить за родителей.

— «Слабоумие и отвага», — процитировал Том мои недавние мысли.

— Ну да… но только когда он выбрался из замка потайным ходом, то увидел, как недалеко от замка собрались дементоры, а еще оттуда доносились ужасающие крики. Ну а затем появились патронусы, а Гарри кинулся обратно в замок и еле-еле успел добежать до спальни, прежде чем начали проверять, все ли на месте…

— Неглупо, — хмыкнул Риддл. — Это ты его надоумила?

— Я, — созналась Грейнджер.

— Неплохая версия. А сегодня…

— Меня снова вызвали, — сказала она, чуть успокоившись и перестав тарахтеть, как маггловский пулемет. — После обеда! Но я сделала, как Рон научил — заявила, что ничего про ночное происшествие не знаю, а если они хотят читать мои мысли, то только с разрешения родителей и их адвоката, потому что я несовершеннолетняя. Они посовещались и отпустили меня. Только профессор МакГонаггал отвела меня в гостиную сама и сразу забрала Гарри, я не успела ему ничего сказать!

Риддл помолчал.

— Ну что ж, надо исправлять положение, — сказал он. — Гермиона, я полагаю, ты понимаешь, на что я намекаю?

— Вот… держи! — из-под мантии-невидимки показалась рука с зажатым в ней хроноворотом. — Только верни, пожалуйста!

— Конечно, верну, — уверенно пообещал Том и, судя по звукам, пошарил по карманам, чем-то звякнул и зашуршал. — Вот когда моя запасливость пришлась кстати… Фу…

— У тебя запас оборотки, что ли? — спросил я.

— А ты как думал… — теперь голос Тома звучал не сверху, а примерно вровень со мной, значит, он уже превратился. — Так… секунду… Луна, проявись!

Она скинула мантию, и тут же снова исчезла.

— Живо к себе и сиди там, — велел Риддл, и легкие шаги удалились по коридору. — Так… Гермиона, мантию сверни… я тебя сейчас тоже «исчезну». Веди в вашу гостиную.

— Я вас не вижу! — прошептала она.

— А мы будто дороги не знаем! Твое дело — открыть дверь!

Мы миновали пару привидений, портреты — все они подозрительно поглядывали по сторонам, но мы по совету Тома разулись и шли почти неслышно. В коридорах было непривычно пусто и тихо…

По пути в гриффиндорскую гостиную Том негромко спросил Грейнджер:

— Когда МакГонаггал тебя привела, где был Поттер?

— В спальне, — быстро ответила она. — Профессор послала меня за ним.

— А его соседи? И прочие?

— Симус и Дин были в гостиной, играли в плюй-камни. Остальные кто болтал, кто занимался.

— Отлично! Тогда наша задача — тихо войти и пробраться в комнату. Давай, открывай!

Очутившись в гриффиндорской гостиной, мы по стеночке проскользнули в комнату, которую делил Поттер с двумя другими парнями. Там было пусто.

— Замечательно, — сказал Том, когда мы проявились. — Итак… Гермиона, скажи когда точно… хотя лучше я сам узнаю! Ага, — добавил он, мельком заглянув ей в глаза. — Идите оба ближе ко мне!

Холодная цепочка скользнула мне на шею; я видел, как зажмурилась Грейнджер, пока Риддл поворачивал волшебные часы.

В ушах зашумело, мир померк… а когда я проморгался, то мы стояли в той же спальне, а с ближайшей кровати на нас таращился остолбеневший Поттер.

— Гарри, это мы, — зашипела Грейнджер. — Хроноворот…

— А! — опомнился он. — А что, опять?.. То есть вы из будущего?

— Да! Сейчас за тобой придет МакГонаггал, — быстро выговорила она, накидывая на Поттера мантию-невидимку. — Но вместо тебя пойдет де Линт. Я сейчас, наверно, еще в кабинете директора или МакГонаггал уже ведет меня обратно… Я им ничего не сказала, только то, что придумала ночью!

— Том, а не могли ее тайком пролегилиментить? — спросил я вполголоса.

— Могли. Но я посмотрел — если воздействие и было, то настолько тонкое, что я следов обнаружить не смог. Если в процессе беседы выяснится, что профессора знают правду… — Риддл усмехнулся, — ну, придется отмотать еще немного назад. Говорю же, эти игры со временем затягивают…

С этими словами он протянул руку и выдернул пару волосков из буйной гривы Грейнджер, после чего бережно убрал их в чистый бумажный конвертик, которых у него в карманах было полным-полно, и всучил мне на сохранение.

— Ты зачем… — ойкнула она, но, похоже, сообразила, в чем дело. — А-а-а… Понятно…

— Он пока побудет у меня, хорошо? — спросил Том, покачав на руке хроноворот. — Не сломаю, не потеряю и не испорчу, об этом не беспокойся.

— Ты мог бы сразу вернуться к тому моменту, когда меня позвали к директору, и подменить! — не отставала она. — Тогда бы ты наверняка бы знал, легилиментили меня или нет.

— Ты льстишь моим актерским талантам, — улыбнулся Риддл. — К сожалению, девочку с твоим складом характера и образом мышления я изобразить не сумею.

— Что ты вообще умеешь? — поддел я, вовремя проглотив привычное «темный лорд недоделанный!».

— Тебе и не снилось, — фыркнул он. — Так, ну-ка, погляди, я выгляжу как Поттер?

— Очки чуть сдвинь, — сказал я. — Волосы взлохмать посильнее. Ну, сумку ты брать не будешь… Палочка!

Том явно хотел выругаться, но вспомнил, что с нами девочка, и только плюнул.

— Палочку, — велел он, протянув руку Поттеру. Того выдавало едва заметное движение, он же не мог оставаться полностью неподвижен, и мантия хоть немного, да колыхалась. Том тоже это заметил, потому что скомандовал: — И заляг-ка ты, друг мой милый, на пол. А лучше уберись под кровать, и ты, Гермиона, тоже. Чары чарами, а мало ли, наступит кто, и вообще — вы вибрируете… Рон, держи мою палочку, да держись поближе!

— Я все еще видим, — напомнил я, не торопясь брать предложенное.

— Самому пора уметь!

— Ты пока научил только как снимать эти чары, — напомнил я.

— Мы обсудим это в полном составе, — ответил Том, взмахнув своей палочкой, и снова сунул ее мне: — Держи. Когда пойдем, не отставай.

— Лучше бы ты вернулся еще немного назад, и инструкции себе написал, чтобы мы заранее подменили Поттера…

— Спасибо, я не хотел еще полдня сидеть в Выручай-комнате, — буркнул он. — Умолкни и притворись тумбочкой! Тс-с!

Он запрыгнул на кровать и схватил первый попавшийся учебник.

За дверью прозвучали шаги, дверь распахнулась, и запыхавшаяся Грейнджер выпалила:

— Гарри, тебя зовет директор! Профессор МакГонаггал ждет внизу, иди скорее…

— А? Что? — растерянно заморгал он, выронив книгу (правильно сделал, потому что схватил ее кверху ногами). — Зачем?

— Будут расспрашивать про то, что было ночью, — Грейнджер стащила его с кровати и вытолкала за дверь, добавив шепотом: — Ты помнишь, о чем мы договорились?

— Ага… Я видел бой кого-то с кем-то, патронусов, а потом струсил и убежал обратно в замок, — ответил он.

— Вот так и говори! Удачи… — Она присела на кровать, а я выскользнул вслед за Томом.

— Не отставай, — едва слышно произнес он. — Будешь моей тенью.

Я не вполне понял, что он имел в виду, но пристроился в ногу, дыша лже-Поттеру в затылок.

— Пойдем, Гарри, — сказала МакГонаггал и выпустила его (то есть нас, я поднырнул под ее рукой, едва не зацепив макушкой рукав) из гостиной. — Директор хочет побеседовать с тобой.

— О чем, профессор? — жалобно спросил лже-Поттер. «Не переигрывай, идиот!» — мысленно пожелал я ему и постарался незаметно дать тычка. Вроде сработало. — Я… я виноват, да… Неужели меня исключат?!

— Не думаю, Гарри, но согласись, ты повел себя крайне опрометчиво, — сухо сказала МакГонаггал, размашисто шагая по коридору. — Так рисковать собой…

— Но я даже не вышел за пределы Хогвартса!

— Ты вышел ночью из своей гостиной, — отрезала она, остановившись перед каменной горгульей, охранявшей вход в кабинет Дамблдора, и назвала пароль: — Ванильный зефир.

Горгулья подвинулась, пропуская гостей, а я постарался прошмыгнуть за ними следом. Меня даже не прищемило… Еще я подумал, что директор на старости лет вполне может заработать сахарный диабет с таким пристрастием к сладостям. Или он волшебникам не грозит? Если так, то надо подумать о каком-нибудь зелье, действенном и для магглов — у тех диабетиков много, я читал, и на этом можно озолотиться! Выдавать за какие-нибудь лекарственные травяные сборы, вот и все… Не забыть бы сказать Тому, ну, если он сам уже об этом не подумал. Еще я решил, что мне тоже нужно завести ежедневник для записи таких вот внезапных идей.

Но я отвлекся.

В сам кабинет, разумеется, я сунуться не рискнул, остался на лестнице — через дверь было неплохо слышно, о чем говорят внутри.

— Гарри, мой мальчик, — дружелюбно произнес Дамблдор, — присаживайся. Чаю?

— Профессор, что я такого сделал? — дрожащим голосом произнес лже-Поттер. — Я же сказал, что даже не выходил из замка…

— Но намеревались! — отчеканил Снейп. Я представил, как он стоит там у окна, скрестив руки на груди, прожигая жертву пронзительным взглядом, и невольно поежился. — Скажите на милость, зачем вам это понадобилось?

— Я… — тут я воочию увидел, как лже-Поттер наклонил голову — преподавателям должна была быть видна лишь его макушка, — и принялся теребить краешек мантии. — Я хотел встретиться с Блэком!

— А вам разве не объяснили, насколько это опасно?!

— Объяснили! — вот тут жертва должна была упрямо вскинуть голову и сощуриться на «следователей». — Только не сказали, что он мой крестный!

Воцарилось молчание.

— Почему ты так решил, Гарри? — негромко спросил Дамблдор.

— Разве это тайна? — лже-Поттер шмыгнул носом. — И… я подслушал, как ругались мистер и миссис Уизли в «Дырявом котле», ну… осенью. А потом посмотрел в книжках — Блэк к тому же мой близкий родственник, очень близкий! Зачем ему меня убивать?!

— Он сумасшедший, — выплюнул Снейп. — Видимо, это у вас семейное…

— Не надо так, Северус, — произнес Дамблдор. — Гарри, профессор прав: Сириус Блэк всегда был неуравновешен, а за годы заключения в Азкабане…

— А кто его туда отправил без суда и следствия? — после паузы спросил лже-Поттер.

— С чего ты это взял, Гарри?! — вскричала МакГонаггал.

— В газетах написано, — нагло ответил тот, и я мысленно застонал. Ну зачем так рисковать?! — А если даже в «Пророке» так напечатали… И я умею читать, мэм.

— Грейнджер… — пробормотал Снейп. Ага, пусть думает на нее!

— Я хотел поговорить с ним и узнать, зачем он это сделал, — Том явно не собирался выпускать инициативу из рук, — только струсил! Потому что там были дементоры, сотни дементоров… и я сбежал… — договорил он, а я воочию увидел поникшие плечи и дрожащую на щеке слезинку. Риддлу бы в актеры податься, цены бы ему не было! — Они, наверно, охотились на Блэка… а я даже не попытался помочь…

— Успокойся, Гарри, — прожурчал Дамблдор. — Ты не смог бы противостоять дементорам, ты еще слишком юн!

— Профессор Люпин учил меня вызывать патронуса! — с жаром ответил тот. — У меня получалось, правда-правда, спросите его, сэр! Только… где он? Я не видел его целый день, и защиту у нас вел профессор Снейп…

— Это не ваше дело, мистер Поттер, — отчеканил наш декан. — Лучше скажите, что еще вы видели?

— Мало что, — тяжело вздохнул Том. — Я, пока пробирался по подземному ходу, боялся зажечь свет. Ну и ударился о какой-то выступ…

— Выступу, судя по всему, не повезло, — прокомментировал Снейп, а МакГонаггал зашипела на него.

— Нет, очки сломались, сэр, — удрученно сказал тот. — А Окулус Репаро, как у Гермионы, у меня не вышло… В общем, я ощупью добрался до выхода, а там что-то сверкало. Вроде как лучи заклинаний, а потом появились дементоры, я чуть не умер там от страха… И вдруг появился чей-то патронус…

— Вы можете сказать, как он выглядел? — отрывисто спросил Снейп. Директор почему-то молчал.

— Я не разглядел, — повинился лже-Поттер, — там было далеко. Но он был большой, как олень, наверно, или антилопа какая-нибудь. С рогами, в общем. А может, это грива была, говорю же, я ничего толком не видел!

— А что было потом? — спросила МакГонаггал.

— Ну… я кинулся обратно в замок, — Том опять зашмыгал носом. — Может, одного дементора я сумел бы прогнать, но там было столько… Даже не помню, как дошел до гостиной… Там еще Гермиона в кресле уснула, я постарался ее не разбудить, ну и… всё, пошел к себе и лег, только не спал, думал о Блэке… Сэр! Его же не убили, правда?!

— Пока его ищут, — мягко ответил Дамблдор, и я представил, как он поглаживает бороду. — Но, прошу тебя, не стоит обольщаться на его счет. Если твой крестный так поступил с твоими родителями и бросил тебя на произвол судьбы, вряд ли в нем осталась хоть искра доброты после всего, что он совершил… Я бы на твоем месте не рассчитывал на это, как ни печально мне произносить такие слова.

— Он преступник. Жестокий убийца, — холодно произнес Снейп, а я расслышал слабые всхлипы. Подозреваю, Том давил истерический хохот, маскируя его рыданиями. Не переборщил бы, трагик доморощенный!

— Гарри, мы понимаем, больно осознавать, что человек, который мог бы стать тебе защитой и опорой, оказался… вот таким, — встряла МакГонаггал. — Возьми платок… Но пожалуйста, не пытайся больше встретиться с ним! Мы не можем тебя потерять!

«Почему, интересно?» — подумал я. Том так уж точно сочинил еще с десяток вопросов, но, конечно, промолчал. Я только расслышал, как он смачно высморкался в профессорский платок. Лишь бы он его не вернул, а то еще проверят, чьи это выделения…

— Гарри, обещай, что ты больше не нарушишь моих распоряжений, — негромко, с нажимом произнес директор. — Я сообщу тебе, если что-то станет известно о Блэке, но не пытайся сам выследить его! Пойми, он даже не знает наверняка, как ты выглядишь, и нападет, если решит, будто ты угрожаешь его безопасности!

«Зато он прекрасно чует», — подумал я.

— Хорошо, — пролепетал лже-Гарри, — обещаю. Только, сэр, и вы обещайте, что дадите мне поговорить с ним, когда его поймают! Я же имею право знать, почему он предал моих родителей! Ну хоть полслова сказать!

— Н-ну… будь по-твоему, — без особой охоты выговорил Дамблдор. — Иди, мой мальчик, и…

— Но сэр, вы разве не проверите, правду ли он говорит? — не выдержал Снейп, и я похолодел.

— Разве эти глаза могут лгать? — спросил директор, и я воочию увидел, как Том воздевает полные слез зеленые Поттеровы глаза на нашего декана. — Полноте, Северус… Займись лучше поисками Блэка и Люпина. Не сквозь землю же они провалились!

«Почти», — ухмыльнулся я.

— Минерва, вы проводите Гарри?

— Конечно, Альбус, — ответила она, и я вжался в стенку, пропуская их, а потом на цыпочках пошел следом.

Том шел как-то странно, покачиваясь, и закрывал лицо платком.

— Не расстраивайся так, Гарри, — неожиданно мягко сказала МакГонаггал и взяла его за плечо. — Я понимаю, ты хотел увидеть крестного, но… Поверь, лучше не стоит.

— Почему? — выдавил он.

— Я помню его школьником, — сказала она, — он был хулиганом, как и твой отец, но я и помыслить не могла, во что он превратится. Это кровь Блэков виновата, Гарри. Слишком много браков между родственниками… Ты знаешь, что родители твоего крестного были троюродными братом и сестрой?

— Правда? — удивился Том.

— Да. У магов такое часто бывает, но иногда это плохо заканчивается для детей. Рождаются сквибы или… такие неуравновешенные, как Сириус. С возрастом он становился все более неуправляемым, а уж что с ним сталось после Азкабана, я боюсь даже представить, — серьезно сказала МакГонаггал.

«Азкабан его не сломал, — мог бы сказать я, но промолчал. — Иногда кровь Блэков — это серьезный аргумент.»

— Понятно… Я не буду больше нарушать правила, обещаю, профессор, — выговорил лже-Поттер. Мы уже подошли к входу в гриффиндорскую гостиную.

— Ну, иди к себе, — кивнула МакГонаггал, и Том шагнул через порог, а я за ним следом.

Он, пошатываясь, дошел до спальни, а там попросту свалился на кровать, а уж выглядел — краше в гроб кладут!

— Том! — с ужасом позвал я. — Том!

— Заткнись и запечатай дверь… — через силу ответил Риддл, и я поспешил выполнить его указание.

Грейнджер, выбравшись из-под кровати, смотрела на нас круглыми глазами.

— Ты чего? — спросил я, растерянно топчась возле Тома.

— Я сейчас сдохну, — честно сказал он. — Дайте воды…

Глотнув из кувшина, Риддл продолжил:

— Кажется, я себя переоценил…

— Так они догадались, что ты — не Поттер?! — ужаснулся я.

— Силы я свои переоценил, болван! — рявкнул он, и я успокоился. — Два легилимента… Мать их, у меня чуть мозги не взорвались! Хорошо, не одновременно работали, иначе бы мне не выдержать… Рональд, у тебя там зелье было от головной боли… с собой, нет?

— В тумбочке, — ответил я, — и оно со снотворным.

— А… — Том с трудом сел, держась за висок. — Гарри, одолжи мантию, будь человеком… Я уже на себя чары наложить не смогу, сил нет, а Уизли не умеет. А тут оставаться нельзя…

— Держи, конечно! — выпалил тот, сдирая с себя серебристую тряпку. — Только…

— Верну, не галди, — болезненно поморщился Риддл. — Гермиона… спасибо.

Она приняла у него хроноворот и ничего не сказала. А заставить ее замолчать — дорогого стоит!

— Тебе спасибо, — прошелестела она наконец. Я тем временем проверял, чтобы из-под мантии-невидимки ничего не высовывалось. Впрочем, она была рассчитана на взрослого, а Риддл все еще пребывал в облике Поттера.

— Рональд, ты все слышал? — спросил Том.

Тут я спохватился и быстро пересказал беседу с профессорами.

— Держись этой версии, если что, — сказал я Поттеру и потащил Риддла на выход.

По правде говоря, он был совсем плох и до нашей спальни дошел явно на одной только силе воли. Ему еще хватило самообладания на то, чтобы слопать «отменяющее печенье», запить прибереженным мною зельем и упасть в постель. Всё, теперь я остался за старшего…

К тому моменту, как штатная Шахразада прекратила дозволенные речи, у Джинни чуть ли не огонь из ноздрей полыхал.

— Из-за этих недоделков Том чуть ли не при смерти, — прошипела она, осторожно подсовывая подушку ему под голову. — Была охота возиться!

— Тебя бы сейчас да на герб Слизерина, — сказал я мрачно. — Сама понимаешь, они могли нас выдать, а стирать память уже было поздновато. Если только опять с хроноворотом чудить, но это, как я понял, палка о двух концах.

— Я читал, — вставил Невилл, — так можно вовсе запутаться, что было, а чего не было. Или, например, ты подправишь одно, а случится что-нибудь другое, еще хуже. Ты поправишь это другое, а реальность перекосит так, что ты и хотел бы вернуть всё, как было сначала, но уже не сможешь!

— Вот-вот, — кивнул я. — Ладно, будем надеяться, все обойдется, а ничего криминального в голове у Тома откопать не сумели. А чтобы не демаскироваться, давайте-ка живо за учебники!

— А что это ты раскомандовался? — прищурилась Джинни.

— Я сказал — за учебники, — негромко повторил я, хотя сам испугался — а ну как не сумею принудить строптивую сестричку к послушанию? — Полагаешь, Том обрадуется, если ты завалишь экзамены? А сидеть подле него не нужно, не сдохнет. Риддл — тварь живучая!

Джинни постояла напротив меня, раздувая ноздри, точно как норовистая лошадь, потом сверкнула глазами, встряхнула огненной гривой, молча уселась за стол и потянула к себе учебник по трансфигурации. Судя по выражению ее лица, она намерена была получить не просто «превосходно», а… наверно, такой оценки еще не придумали!

Глава 40. На пороге

Риддл и впрямь оказался живучим — глаза он продрал уже к ужину, хотя все равно бухтел, что у него голова чугунная. Мои методы воспитания он одобрил, но домашние задания проверять не стал. Ему и так нужно было ночью сходить в Тайную комнату, проверить, как там Люпин, ну а я напросился с ним. К тому же, нужно было вернуть мантию-невидимку: через Луну Джинни передала Поттеру, что его сокровище оставят за статуей горбатой ведьмы. Заодно мы вычислили еще один ход… Хотя что его было вычислять, если Том присвоил карту? И, кстати, велел Джинни с Невиллом отслеживать, как мы будем на ней отображаться, когда спустимся в подземелье…

Вой оборотня был слышен даже сквозь каменные двери и Том, вздрогнув, поспешил наложить на них заглушающее заклятье.

— Рановато, — сказал он.

— Люпин там не сдохнет? — спросил я, спеша следом.

— Не должен. Человек может прожить без еды чуть ли не месяц, если мне память не изменяет, а еще и пары суток не прошло. Воды там хоть залейся… Исхудает, но помереть не помрет, — авторитетно заявил Риддл. — Пойдем к Блэку наведаемся. Ты пожрать прихватил?

— Обижаешь! — фыркнул я, похлопал по увесистой сумке, а вторую передал Тому. — Пошли…

Ей-ей, Блэк, по-моему, вовсе не просыпался: большая часть провизии осталась нетронутой, хотя элем он подзаправился, и теперь мирно похрапывал на диване. Ну, его тоже можно понять: в Азкабане условия не курортные, всласть не разоспишься — и холодно, и нары жесткие, поди, а еще дементоры кругом, так что ухо нужно держать востро. Вот Блэк и расслабился…

Правда, он на нас чуть не кинулся, когда я попытался его растолкать, наверно, принял за дементоров. Спасибо, палочки у него не было, да и опомнился он почти сразу же.

— Фу ты, извини, — сконфуженно выговорил Блэк и первым делом ухватил изрядный кусок пирога с почками. — Сон такой хороший снился. Ну, про школу. Лето, солнце… и вдруг дементор меня за плечо — цап! Я и…

— Хорошо, что Рональд умеет уворачиваться, — вздохнул Риддл и уселся на подоконник по давней своей привычке. Можно было подумать, что его одолела ностальгия. — Ну, мистер Блэк, могу пока сказать лишь одно: вроде бы нас не рассекретили. Вроде бы, — подчеркнул он. — Думаю, вы не понаслышке знаете, кто такой Дамблдор и на что он способен…

— Конечно, — Блэк дожевал пирог и взялся за окорок. — С ним никому не тягаться!

— Однако желающие находились, — заметил Том.

— Ты о Гриндевальде? Или о Волдеморте? — спросил тот. Я предпочитал молча слушать.

— Хотя бы и о них, — согласился Риддл, усмехнувшись. — А что?

— Да так… — Блэк подумал и взял еще кусок пирога. Я уж устал удивляться, как это в него столько влезает. Впрочем… поди посиди на голодном пайке столько лет!

— Хватит, — сказал ему Том, явно подумав о том же самом, — а то заворот кишок случится. Бульончику вон попейте, я в банку налил, а то тут термос не добудешь. Правда, он остыл.

— А чары на что? — не удержался я.

— Рональд, я, по-твоему, идиот — нести при себе банку с огненным бульоном? А если бы я ее разбил в тоннеле? — прищурился он.

После беседы с директором и деканом Том вообще пребывал в скверном расположении духа и временами жаловался на мигрень. Девочки его жалели, а я мужественно изображал страдальца и выпрашивал у мадам Помфри зелья. Хотя Том и сам бы мог к ней сходить, между прочим, и это было бы достовернее: у него С.О.В. на носу, а перед экзаменами многие начинают маяться бессонницей и головными болями от переутомления.

— Сейчас разогрею, — добавил он. — Вуаля! Так вот, мистер Блэк…

Том дождался, пока тот перестанет хлюпать (тарелку он, конечно, трансфигурировать не озаботился, видимо, предоставив эту честь мне), и продолжил:

— Так вот, пока вы отсыпались, наши доблестные преподаватели всеми силами пытались вас найти. Но, разумеется, не сумели, на то она и Выручай-комната…

Иногда Риддл начинал говорить таким вот тоном, вроде бы ласковым и вкрадчивым, но в то же время от него мурашки по коже бежали. «Стальная рука в бархатной перчатке», как-то так, попадалось мне подобное сравнение в книге: чуть не туда дернешься, рука-то и сожмется, шея хрустнет — и прости-прощай, милый друг…

Насчет дружеских чувств Тома к нашей компании я ничуть не обольщался. Мы были ему полезны, и он использовал нас на всю катушку, пользуясь своим обаянием и харизмой лидера (кажется, у магглов это называется именно так). Где бы он был, спрашивается, если бы не мы? Правильно, так и сидел бы у окошка, глядя на недоступный большой мир!

Так вот, Том умел быть благодарным, это я уже понял, но только на уровне «ты мне — я тебе». Можно подумать, он кинулся спасать Поттера там, на стадионе, от большого благородства! Как же… Признание долга ему нужно было, только и всего, Поттер и ляпнул, не подумав, что Том ему жизнь спас. Так или нет, но слова сказаны, а слово, как известно, не воробей, вылетит — не поймаешь.

И с нами то же самое: мы выручили его — он помогает нам с учебой, как обещал. Конечно, постепенно накапливается и всякое другое, но основная линия поведения Риддла понятна: он очень не любит оставаться в долгу перед кем-то, но сам с удовольствием подстроит так, чтобы человек ему задолжал. Может быть, без какой-то определенной цели, просто на будущее — вдруг пригодится?

Но я отвлекся, а тем временем Том с чувством, с толком, с расстановкой пересказывал Блэку события последних суток, а тот мрачнел все сильнее и сильнее.

— Так вот, мистер Блэк, — завершил свою речь Риддл, — мы можем устроить вам свидание с Гарри, это не так сложно, как кажется. Однако он далеко не так сдержан, как мы, поэтому может проговориться о чем-то, чего ему знать не полагается, выдать себя — и вас заодно — неосторожным словом… Он не сумеет противостоять, если любой из профессоров — даже не сам Дамблдор — попытается прочесть его мысли. А я не всегда сумею его заменить. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Если честно, нет, — ответил тот. Лицо у него было печальным донельзя, и я хорошо его понимал.

— У нас на носу экзамены, — терпеливо произнес Том. — И если мои воспитанники… и не смейся, Рональд!

— Не думал даже, — заверил я, фыркая.

— Так вот, если мои воспитанники, я уверен, по меньшей мере получат «выше ожидаемого», то ваш крестник в лучшем случае заработает «удовлетворительно». И то при условии, что не будет постоянно думать о том, где вы и что с вами. А если он провалит экзамены… — Том развел руками. — Останется на второй год, полагаю, как Флинт. Тот тоже чрезмерно увлечен квиддичем, хотя в его годы пора бы уже подумать о будущей карьере, как-никак, седьмой курс! Вы этого хотите для Гарри?

Блэк почесал в затылке, совсем как я. Может, это тоже семейное?

— Ну и что ты предлагаешь? — спросил он. — Встречаться с ним нельзя, весточку подать нельзя, а что делать-то? И, кстати, куда мне самому деваться, когда вы все разъедетесь на каникулы? Пропасть я не пропаду, но…

— Вот об этом я и хотел поговорить с вами, мистер Блэк, — судя по улыбочке Риддла, реакции Блэка он просчитал от и до. — Думаю, решение напрашивается само собой… Скажите, у вас есть жилье?

— Есть, конечно, — фыркнул тот. — И не зови ты меня, Мерлина ради, по фамилии! Я не настолько стар… был…

— Хорошо, Сириус, — уловил Том. Я тоже уловил: в Азкабан Блэк загремел совсем молодым, какие уж тут «мистеры»! — Так что с вашим жилищем?

— Дом, — сказал Блэк. — В Лондоне, на площади Гриммо. Местечко мрачное и пренеприятное, одно хорошо — это ненаносимая территория. Туда даже тот-кого-нельзя-называть не проникнет… Не знаю, что нашло на отца, но он столько средств и сил вбухал в защиту этого проклятого сарая, что там теперь можно хоть очередную магическую войну пересидеть! Я уж молчу о маггловских…

Глаза Риддла вспыхнули.

— А Дамблдор? — спросил он. — Ему туда вход открыт?

— Если я разрешу, то да, открыт, — пожал плечами Блэк.

— А больше никого из близких родственников у вас не осталось?

— Нет… — он отвел глаза. — Родители умерли вскоре после того, как пропал мой брат. Сперва отец, за ним и мать… Все думали, что Регулус погиб: или выполняя задание того-кого-нельзя-называть, или его убили по приказу этого… А, вы не знаете? — заметил он мое недоумение.

Я помотал головой.

— Впрочем, откуда бы вам знать… Регулус получил Метку, когда еще не окончил школу! Родители были горды… — Блэк прикусил губу. — А уж как задирал нос этот дурак!.. Вот и поплатился, идеальный сын, а я — предатель рода, выжженный с родового гобелена, все еще жив!

Я покосился на Риддла. Глаза у того разгорелись, даже обычно бледное лицо разрумянилось: кажется, он что-то задумал, потому что так Том выглядел, только замышляя очередную опасную авантюру.

— Словом, — вдруг завершил мысль Блэк, — в этот склеп никому нет хода без моего разрешения.

— Но это же идеальное убежище, — мягко проговорил Том. — Даже если вас попытаются отыскать там, то все равно не найдут, ведь так?

— Да, но сколько я смогу там прятаться? Месяц? Год? Всю жизнь? — тот с силой потер лицо ладонями. — Я там свихнусь. Ненавижу этот дом… и он меня ненавидит.

— А может, не стоит судить так опрометчиво? — спросил Риддл, заглядывая Блэку в глаза.

Когда он вот так смотрел, девицы моментально теряли силу воли, да и на сверстников это действовало, что уж говорить о мелочи вроде нашей компании! Но я впервые видел, чтобы взрослый волшебник (пусть сильно ослабленный и запутавшийся) так легко поддался магнетизму этого взгляда.

— О чем ты?

— Я бедный студент, иностранец, и мне негде жить, — улыбнулся Том. — Я мог бы остаться в школе на каникулы, но тогда мне будет сложно подрабатывать…

Я догадывался, какими именно подработками он промышляет, но промолчал.

— А не будет работы — не будет и денег, а вы, полагаю, представляете, каково старшекурснику без кната в кармане, — продолжал Риддл, и на лице Блэка отразилось понимание. Верно, он же сбежал из дома и жил у друзей какое-то время, эту историю я слышал! — Особенно на Слизерине, где за потрепанную мантию и подержанные учебники могут засмеять…

Я молча кивнул: благотворительный фонд — это прекрасно, но к тем, кто пользовался его услугами, все равно относились, как к людям второго сорта. Правда, мало кто осмелился бы высказать это в лицо Тому. Помнится, на чье-то замечание касаемо потрепанных книг он ответил в том духе, что мудрость, заключенная в означенных книгах, не истирается со временем, в отличие от дорогущей мантии уважаемого собеседника, которую тот, к слову, носит второй год, надставляя подол — коротка стала.

— К чему ты клонишь? — нахмурился Блэк.

— Я хочу снять у вас комнату, — ответил тот и улыбнулся, а перед этой улыбкой не могла устоять даже суровая МакГонаггал, и если она и назначала Тому отработку, то как-то… хм… застенчиво, что ли? — Вы не рехнетесь от скуки, а я, во-первых, не потрачусь на дрянную комнатенку в том же «Дырявом котле» или маггловском мотеле, во-вторых, стану приносить вам свежие новости, в-третьих, всегда смогу взять на прогулку по городу и окрестностям большого черного пса… уж простите, Сириус, вам придется потерпеть ошейник и поводок! А если мы с вами явимся к моим подопечным, вы покажете им что-нибудь интересное, правда? Я ведь еще многого не знаю… В-четвертых, вы, разумеется, пустите меня в свою библиотеку, ну а в-пятых, я придумаю, как организовать вам свидание с Гарри, чтобы комар носа не подточил!

— По рукам! — воскликнул Блэк, и они ударили по рукам.

Я только головой покачал: Том был в своем репертуаре! Все знают, что лучше всего запоминается последняя фраза, он и выложил козырь. А слова насчет библиотеки, уверен, Блэк пропустил мимо ушей, как и все остальное: Том был большим мастером забалтывать людей! А уж что он мог обнаружить в библиотеке Блэков, известных пристрастием к темной магии, я даже представить боялся: если у миссис Лонгботтом хранятся серьезные труды на эту тему, то уж что там завалялось в библиотеке на площади Гриммо…

— Вот и прекрасно, — ухмыльнулся Том и встал. — Нам пора. Потерпите — недолго уже осталось. Мы разделаемся с экзаменами, выпустим вас в Хогсмит, а оттуда вы аппарируете в Лондон. Сможете ведь?

— Конечно!

— Вот… Там покажетесь магглам, ну, еще где-нибудь мелькнете, чтобы стало ясно — вы больше не возле Хогвартса. Надоели мне эти дементоры, сил нет, — пожаловался Риддл. — Может, хоть так охрану снимут? Гм, так о чем я? Ах да! Вы аппарируете к себе домой, а там и я подойду. Договоримся, где встретиться? Сам-то я к вам попасть не сумею…

— Конечно, условимся, я встречу… — от волнения Блэк заговорил отрывисто, и мне вдруг стало жаль его: он так хотел на волю, что готов был согласиться на общество совершенно незнакомого мальчишки, пустить его в свою крепость, пусть ненавистную, но надежную, посвятить его в семейные тайны, открыть фамильные секреты… лишь бы не быть одному. И даже желание встретиться с крестником немедля не могло перевесить страха одиночества…

Риддл коротко взглянул на меня, я поспешил отвести глаза, но он наверняка успел уловить если не мои мысли, то эмоции.

— А что с Ремом? — опомнился вдруг Блэк, и я не сразу сообразил, что он имеет в виду Люпина.

— Ничего, перебесится — выпустим, — ответил я. — Только память сотрем.

— Да уж само собой, — пробормотал он. — Счастье, что он никого не успел покусать…

— Как же вы его не опасались? — спросил Риддл.

— Да как-то… Когда мы были в анимагической форме, он нас не трогал. Не знаю, в чем тут дело, то ли запах другой, то ли еще что… — Блэк покачал головой. — Я в этом мало разбираюсь.

Судя по выражению лица Тома, он был намерен дойти до полной учености в этом вопросе, даже если придется разобрать по косточкам какого-нибудь незадачливого оборотня. Если так пойдет, одним ежедневником он не ограничится! Так и вижу стеллаж во всю стену, сплошь заставленный черными тетрадями в кожаном переплете, и табличку: «Полное собрание осуществленных намерений Т.М.Реддла, часть первая.» И пояснение: «Вторая часть — в следующем зале, черновики и наброски — в третьем. Пока не воплощенные в жизнь проекты — залы с четвертого по десятый. Часть записей хранится лично у Т.М.Реддла и не доступна широкой публике.» Ему же жизни на это не хватит!

«А ведь я уже думал о подобном!» — припомнил я, но завершить мысль мне не дал Том, заявивший:

— Ну а еще Рональд напишет своей бабушке… и вашей тоже, а она пускай подумает, с чего начать вашу реабилитацию.

— Какой бабушке?! — опешил Блэк.

— Цедрелле, — мрачно ответил я. — Вам она не родная, ну так… это мелочи.

— Вот теперь я согласен прятаться на площади Гриммо, — искренне сказал он. — Рон, очень тебя прошу, не выдавай меня ей!

— Придется, — сказал жестокосердный Том. — Нам не потянуть судебное разбирательство, придется привлечь тяжелую артиллерию. А я не знаю никого, кто устоял бы перед слаженными действиями престарелых леди!

— Только не говори, что намерен привлечь миссис Лонгботтом! — ужаснулся я.

— Непременно, Рональд! Куда же без нее? И еще, пожалуй… — он прищурился, — пригодится твоя тетушка Мюриэль и… да, некий Бартемиус Крауч, тоже ближайший ваш родственник, если не ошибаюсь… Рональд?

— Вроде бы его мать — младшая сестра бабушки Цедреллы, — вздохнул я, уже зубы обломавший о генеалогическое древо. Вот бы мне такие, как у Грейнджер!

— Да-да. И у него свои счеты и с Волдемортом, и с Азкабаном, — улыбнулся Том. — Ну да об этом мы подумаем на каникулах, нечего гнать коней, верно, Сириус? Неделя-другая уже ничего не решит.

— Погоди, ты сказал — тетушка Мюриэль?! — опомнился я. — Она-то зачем?!

— Затем, что, судя по рассказам Джиневры, она может напугать даже голодного тролля. А это никогда не бывает лишним, — серьезно сказал он. — И не переживай, я уже сам написал всем трем пожилым леди. От твоего имени, разумеется…

Я чуть не разбил себе голову о стену. Ну и… даже не знаю, как назвать такой поступок!

— Думаю, они сами столкуются, — добавил Том и поднялся. — Идем. А вы, Сириус, отдыхайте пока. До каникул осталось всего ничего.

— Да уж потерплю, — хмыкнул тот. — Ну… если получится, намекните Гарри, что я его не бросил. Что я… ну… постараюсь хоть как-нибудь…

— Делать вам тут нечего, так что отрепетируйте речь для крестника, — сказал жестокосердный Риддл, — если вы будете так заикаться, он точно вас не поймет. Ну а пару слов от вас мы передадим, так и быть. Идем, Рональд!

Я хотел было отмолчаться, но разве же Том позволит?

— Не надувайся, ты становишься похож на жабу, — сказал он. — На рыжую жабу, а это уже нонсенс!

— Том, иди ты, знаешь, куда? — прямо сказал я. — Твои авантюры уже загнали второго тебя в полную задницу, а куда влезешь ты с этим твоим неуемным энтузиазмом, я даже представить боюсь!

— Пока я еще никуда не влез, я пытаюсь разгрести то дерьмо, что досталось мне от предшественника, вернее, последователя, — фыркнул Риддл. — А хотя ты прав, я в этом уже по колено. Надеюсь, хотя бы нырять не придется…

— Зря надеешься, — буркнул я. — Дальше-то что?

— Пока ничего особенного, — ответил он. — Экзамены на носу, Рональд. Сдадим их и будем сравнительно свободны. Кстати, в доме у Блэка наверняка можно будет заниматься всяким непотребством. Я смогу забирать вас из дома Лонгботтомов, ну и…

— И засекут тебя.

— Пусть засекают, у меня же есть лицензия на аппарацию.

— Только не говори, что ты честно сдал экзамен в обход школы! — выпалил я, припомнив, что Том еще летом шнырял туда-сюда, но тогда я как-то позабыл спросить о лицензии.

— Ну… не совсем честно, но сдал, — ухмыльнулся он. — Я хоть и совершеннолетний по документам, но школу не закончил. Пришлось дать на лапу кое-кому… Ну да оно того стоило. Все, идем, спать давно пора!

Я кивнул и поплелся следом, размышляя о том, какая все-таки нелегкая занесла меня на Слизерин?

Глава 41. Боевое крещение. Часть 1

Экзамены, как водится, подкрались незаметно, но мы были так заняты своими черными делишками, что миновали их безболезненно. Чары, трансфигурация, зелья — это всё не страшно. Флитвик был искренне рад нашим успехам, МакГонаггал — удивлена, а Снейп придирался, как только мог, но все равно вынужден был нарисовать нам с Невиллом «превосходно», хотя перед тем дал по два дополнительных задания. Видимо, не верил, что мы варили зелья сами, прямо у него перед носом, а не принесли с собой и тайком вылили в котел.

Прочие предметы и вовсе казались ерундой, вот только на нумерологии пришлось попыхтеть. Я еще помню, как в пятый раз перепроверял черновик перед тем, как переписать решение на чистый пергамент, и заметил — Миллисента в глубокой задумчивости грызет кончик пера. Из экзаменационных задач у нее было решено немногим более половины. Поскольку принцип у этих задач был один даже для разных вариантов, я повернул свой пергамент так, чтобы ей было видно, но она отвернулась и отодвинулась подальше.

Я потом спросил, почему она даже не посмотрела в мои решения, и Миллисента ответила так:

— Пускай я получу «удовлетворительно», но это будет моя собственная оценка. Я в самом деле неважно разбираюсь в нумерологии, но это только потому, что недостаточно усердно занимаюсь. Вот увидишь, в будущем году я получу «выше ожидаемого»!

— Ты, главное, в Грейнджер не превратись, — сказал я, невольно поперхнувшись.

— Поверь, я вижу разницу между «разобраться в предмете» и «выучить всё наизусть», — улыбнулась Миллисента. — Кстати, как ты сдал руны?

— Как и собирался — на «превосходно», — ухмыльнулся я в ответ, — а ты?

— И я. Они все же намного проще нумерологии!

— Да ты что? — поразился я. — А по мне так проще решить сотню уравнений… даже в связи с трансфигурацией, чем распутать кённиг! Ладно еще, трехступенчатый, а если больше — это же мозги вывихнуть можно!

— Главное — понять принцип, а не зазубривать теорию, не вникая в суть, — серьезно сказала она, — не так ли ты всегда говоришь о своей любимой нумерологии?

— А… и правда, — сообразил я. В самом деле, этому нас научил Том, а мы учили остальных по мере сил. — Ну что ж, человек не может быть идеален во всем!

— Идеальный человек — это скучно, — изрекла она. — Ладно, извини, я пойду собираться. Так хочется поскорее попасть домой!

— Мне тоже в школе надоело, — кивнул я. Домой! Как бы миссис Лонгботтом не выставила нас с Джинни, узнав о наших аферах! — Но я буду скучать. По тебе.

— И я, — просто ответила Миллисента и ушла по лестнице к девчачьим спальням, а я остался стоять, как дурак.

Как ты там рассуждал, Рональд Уизли, о правильном расчете?..

Том, как и следовало ожидать, экзамены сдал играючи, причем еще умудрился поругаться со Снейпом: тот отказался засчитывать ему баллы за зелье, потому что Риддл не мог не выпендриться, что-то там поменял и исправил, а в итоге приготовил эту бурду на полчаса раньше, чем все остальные. Ссора вышла знатной — аж из соседних аудиторий сбежались послушать (двоечники тем временем судорожно листали конспекты и исправляли в своем вареве то, что еще можно было исправить).

Профессор же с Риддлом, сойдясь нос к носу у доски, крошили мел, выводя малопонятные непосвященным формулы и выстраивая чудовищного вида схемы взаимодействия веществ. Риддл сыпал своими безумными теориями, подкрепленными нумерологией и трансфигурацией, Снейп предпочитал консервативные, но более надежные решения, и предлагал Тому испробовать его зелье лично. Том, разумеется, согласился выпить его, но только на брудершафт. Снейп позеленел, но собой все-таки не рискнул. Риддл же залихватски хлобыстнул пятьдесят миллиграммов огнезащитного зелья собственного приготовления, занюхал рукавом, после чего поджег половину класса и пару минут простоял в огне, пока ругательски ругавшийся Снейп не затушил пожар. Правда, свой высший балл Том все-таки получил. И заодно взыскание за хулиганство и препирательство с профессором — авансом на будущий год.

У девочек наших проблем не возникло. Луна, правда, перепутала на экзамене по истории магии какие-то гоблинские войны, но это была сущая ерунда. Вот Джинни — та выложилась по полной, и небезуспешно — в ее табеле были одни только «превосходно», даже по нелюбимой ею гербологии.

Защиту мы сдавали все тому же Снейпу: Люпина в школе уже не было. Снейп, понятное дело, драл с нас по три шкуры, но все-таки вынужден был признать — кое-чему мы обучились. Спасибо, никто про патронусов не проговорился, а то был бы номер… Ну а обязательную программу с боггартом, гриндилоу, рэдкапами и прочей ерундой мы выполнили без проблем. После дементоров нас даже баньши напугать не смогла бы, уверен!

Что касается Люпина, то ученикам сказали, что он вынужден был покинуть свой пост в связи с болезнью, не дожидаясь окончания учебного года. Одни только мы знали правду…

Еще бы мы ее не знали: три ночи мы разбирали заваленный тоннель, прислушиваясь к тоскливому вою оборотня там, в подземелье!

Войти к нему Том отважился только на пятые сутки, когда вой стих, но разговаривать с профессором, ясное дело, не стал. Привычная схема: Ступефай, Обливиэйт… И профессор Люпин пришел в себя рано поутру в какой-то пещере: позади был каменный завал (пришлось еще раз обрушить тоннель, и теперь уже капитально, а то повадятся всякие в Тайную комнату!), впереди — тоже завал, но с проблесками света. Палочка оказалась под рукой, и вскоре измученный Люпин сумел выбраться из подземелья в Запретный лес. Там его и подобрал Хагрид, вышедший прогуляться перед завтраком — его пёс обнаружил обессилевшего профессора.

Что уж там происходило за закрытыми дверями профессорского кабинета, не могу сказать, но Люпин исчез.

— Он наверняка хотел бы остаться, — сказал Блэк, когда мы пришли проведать его и сообщить о времени отбытия. — Но после всего этого… побоялся. В тот раз он чуть не убил Снейпа, а в этот — кого-то из вас. Он хороший парень, наш Рем, добрый, но он над собой не властен. Говорите, придумано какое-то зелье для оборотней? Но оно тоже не помогло…

— Конечно, если лекарство не выпить, оно не поможет, — кивнула Луна.

— Это тоже надо изучить… — хмыкнул Том и, вынув свою тетрадку, что-то в ней пометил. — Это может быть перспективно… Ну да ладно, не будем об этом. Обошлось без скандала на всю Британию, и хорошо. Как ни жаль профессора Люпина, я бы лично не хотел выть на луну всю оставшуюся жизнь!

— Такого и врагу не пожелаешь, — вздохнул Блэк. — Ну так когда мы отправляемся?

— Вы — сегодня ночью, — ответил Риддл. — Лаз за статуей горбатой ведьмы знаете? Вот им и выйдете.

— А как я его открою без палочки?

— А голова вам на что? Постучите ею, ход и откроется, — фыркнул Том, порылся в сумке и выудил невзрачную, явно подержанную палочку, немногим лучше моей старой, только что сердцевина наружу не торчала. — Шутка. Вот, чем богаты, Сириус. На такую мелочь ее хватит, на то, чтобы замаскироваться под лохматого каторжника — тоже, а то вас магглы не признают. Ну а потом лучше бросьте ее, я понятия не имею, кому она принадлежала раньше!

— А где ты ее взял? — с интересом спросил Невилл.

— Места надо знать, — отрезал тот, и стало ясно, что он не скажет больше ни слова. — Итак, Сириус, как выберетесь в Хогсмит, аппарируйте в Лондон и помаячьте там. А потом прячьтесь. Я поеду поездом, через три дня, и сразу отправлюсь к вам. Буду ждать каждый вечер в шесть около одиннадцатого дома по Гриммо.

— Договорились, — кивнул Блэк. — А с крысой что?

— А ничего, — мрачно ответил я и вынул письма. — Пропала, вот, сами читайте.

Перси ответил, что начисто забыл о крысе в пылу побега. Была она у него или нет, когда он метнулся из Египта в Румынию, он просто не помнит. Чарли утверждал, что никаких крыс при Перси не имелось, иначе бы он сам придавил тварь — не любит он их. Билли писал, что помнит — крыса была у Перси, когда тот приехал, а куда подевалась потом — он понятия не имеет, стало не до того. Может, сбежала или затаилась где-то, а может, ее сожрал кот, которых у Билла, оказывается, было трое, называются «сфинксы». Он даже колдографию прислал — и правда, похожи! Коты не волшебные, правда, но выглядят жутковато…

— В общем, она или мертва, или… — Том развел руками. — Поди найди маленького зверька! Такую территорию даже не прочешешь нашими-то силами!

— Да уж… — Блэк тяжело вздохнул и отдал мне письма. — Ну да если Питер жив, он объявится, как пить дать! А я не верю, чтобы он так легко подох!

— Подождем, — ответил Том. — Пока займемся прочими проблемами. Лето — оно короткое, а мне хоть разорвись: и этих оболтусов натаскивать надо, и в вашем деле разбираться, и работать…

— Брось ты, работать!

— А жить на что? — резонно спросил Риддл. — Кстати, а вы на какие деньги существовать намерены?

— У меня оставалось порядочно средств… — выговорил Блэк.

— А доступ к ним имеется? — приподнял брови Том.

— Ну а как бы я купил Гарри метлу, если бы не мог получить деньги из собственного сейфа? — удивился тот.

— Интересненько! — обрадовался Риддл и снова зачиркал карандашом в тетради. Видимо, его взволновало наличие такой дыры в безопасности «Гринготтса». Впрочем, я уверен, дыра эта была оставлена нарочно: гоблины никогда никого никому не выдают, а лежащие мертвым грузом деньги им ни к чему. Только место занимают! — Ну да в этом мы разберемся в процессе… До встречи, Сириус! Не наделайте глупостей, очень вас прошу!

— Постараюсь… — усмехнулся тот, примериваясь к потрепанной палочке.

— Вы увидите Гарри, — серьезно сказал Том. — Обещаю. Потерпите еще немного.

Когда он говорил таким тоном и так смотрел, не поверить ему было нельзя. Блэк тоже не устоял — улыбнулся неуверенно и протянул руку. Риддл серьезно пожал его ладонь и отвернулся.

— Идем, — скомандовал он нам и только когда дверь Выручай-комнаты закрылась за нашими спинами, сказал негромко: — Поразительное ощущение — смотреть в глаза человеку, который по твоей вине лишился дюжины лет жизни…

— Надеюсь, ты не собираешься терзаться муками совести? — ядовито спросила сестренка. И какая муха ее укусила? Переходный возраст напал, что ли? Вот не было печали!

— Это глупо и нелепо, — отозвался Том. — Я могу только помочь. А вот исправить уже ничего нельзя, вдобавок, виноват не я-нынешний, а мой огрызок. О, так и буду его называть! Лорд Огрызок…

— Тогда уж осколок, — сказала Луна. — Красивее.

— Не надо ему кра… Что ты сказала?

— Осколок звучит красивее, — повторила она. — А что?

— Ровным счетом ничего, — улыбнулся Том. — Так, мелькнула любопытная мысль… Ну, идемте спать. Поезд рано утром…

Я чуть поотстал от прочих, Том тоже, и тогда я спросил его:

— А ты уверен, что исправить ничего нельзя?

— Я посоветовал Грейнджер не бросать на будущий год дополнительных занятий, — ответил он. — Маггловедение, правда, она решила больше не посещать, но…

— Хроноворот останется у нее? — сообразил я.

— Не на лето, конечно. Но на будущий учебный год она вновь его получит, — Том улыбнулся. — А мы найдем ему достойное применение. Себе я пока такую штучку не раздобыл, стоят они бешеных денег, вдобавок все на учете… Придется брать напрокат!

— Ох и пронырливая же ты сволочь, Том! — искренне сказал я.

— На том стоим! — ухмыльнулся он в ответ.

Глава 42. Боевое крещение. Часть 2

Убывали из Хогвартса мы как обычно, поездом. Признаться, я очень опасался встречи с бабушкой Цедреллой, я уж молчу о миссис Лонгботтом! Что-то они скажут…

Мне еще и Том подбавил переживаний, вызвав из купе в тамбур и категорически потребовав:

— Рональд, будь добр, объясни своей сестре, что я — не ее собственность, это во-первых!

Я аж подавился, а он продолжал:

— Во-вторых, я встречался и буду встречаться со своими сверстницами и даже теми, кто постарше. Надеюсь, не нужно объяснять, зачем и почему?

— Ищешь невесту побогаче? — прокашлялся я.

— Болван, — беззлобно ответил Том. — Создаю себе репутацию донжуана! Времени жалко, конечно, но деваться некуда. Если я не стану заигрывать с девицами, обо мне начнут распространять слухи те, кого я не одарил своим божественным вниманием…

— Градус пафоса убавь, а? — попросил я. — А то аж скулы сводит.

— Одним словом, меня еще устроит, если мне придумают несчастную любовь, оставшуюся в далекой Африке, — нормальным тоном продолжил он, — но может быть вариант и похуже. Если я не интересуюсь девушками, следовательно…

— Гхм… — произнес я. — Да, морда у тебя смазливая, могут и такое предположить.

— Вот-вот. Ну а с Джиневрой я могу встречаться только ради занятий и только в вашем присутствии, — завершил Риддл. — На будущий год — еще возможны варианты, но и то я бы обождал. Этак меня педофилом ославят, что ненамного лучше предыдущей версии!

— Том, ты так уверен в своей неотразимости? — спросил я. — Думаешь, Джинни тебя и впрямь ревнует?

— Конечно, — ответил он. — Правда… Хм, нет.

— Что — нет?

— Я предположил было, что она относится ко мне как к старшему брату, но… Тебя она к Миллисенте отчего-то не ревнует.

— Должно быть, я неудачный старший брат, — буркнул я. — Знаешь, сам с ней объясняйся! Ты убедительный, а меня она пошлет к Моргане, вот и всё.

— А ты учись разговаривать с девушками, — улыбнулся Том. — Не справишься, тогда, так и быть, я сам этим займусь…

Я только тяжело вздохнул и вернулся в купе. Том ушел к однокурсникам, потом вернулся к нам, спросил, с чего это мы вдруг повесили носы и велел сдавать карты: ехать еще далеко, а делать все едино нечего!

Тут стало повеселее, и думы о том, как-то нас встретят бабушки, понемногу выветрились из головы.

Правда, они вернулись, когда на вокзале нас встретила не миссис Лонгботтом, а ее домовик. Луну-то забрал отец, а мы в недоумении уставились на ушастое недоразумение по имени Ликки.

— Ликки взять хозяина Невилла и багаж! — пропищал домовик, и мы с Джинни мрачно переглянулись. Оригинальный метод отказать от дома, ничего не скажешь! «Ну что ж, мы можем напроситься в гости к Блэку», — подумал я, но тут, к моему несказанному облегчению, Ликки добавил: — А потом забрать мисс и мистер Уизли! Хозяйка и гости раз пить чай на террасе!

— Зачем же такие хлопоты, — улыбнулся Том и присел на корточки перед домовиком. Тот попятился. — Забирай хозяина и вещи, а я позабочусь об этих двоих. Я знаю, куда аппарировать.

— Хозяйка… — заикнулся было Ликки, но тут вмешался Невилл:

— Так будет лучше, — серьезно сказал он. — А то выходит, что Джинни с Роном придется ждать на платформе, как…

— Как нищебродам, — любезно закончил Том и поднялся во весь рост. — Это нехорошо, Невилл прав. Вдобавок у меня будет повод познакомиться с миссис Лонгботтом! Давайте руки!

Первым исчез Ликки с Невиллом и нашим барахлом, а следом отправились мы. Что я могу сказать… Уж на что я ненавидел путешествия через камин, но аппарация оказалась еще хуже! А ведь придется и этому выучиться, куда ж без того…

Даже если Том и дал кому-то взятку, чтобы получить свою лицензию, он все равно аппарировал точно к террасе. А ведь видел ее всего один раз и издали!

Невилл с Ликки опередили нас буквально на несколько секунд, и миссис Лонгботтом еще не успела прижать внука к груди. Я же, увидев гостей, невольно вцепился в руку Тома покрепче.

Там, на увитой плетистыми розами террасе за накрытым чайным столом восседали три пожилые дамы. И если миссис Лонгботтом мы знали достаточно хорошо, вторую даму — даже слишком хорошо, то третью никогда не видели, кроме как на колдографиях. Ну или видели, но были так малы, что не запомнили.

— Ну, ну! Что встали? — скрипучим голосом произнесла тетушка Мюриэль. — Идите-ка поближе, я на вас посмотрю!

По случаю хорошей погоды на ней была кокетливая розовая шляпка с перышком поверх пышно взбитых седых куделек, и розовое же платье, которое более пришлось бы к лицу молоденькой девушке. Ну и с макияжем она несколько переборщила, как и обычно. (Именно поэтому мы не любили, когда тетушка нас целовала — непременно вымажет помадой и осыплет пудрой! Я уж молчу про ее духи — ими только клопов морить…)

— Добрый день, — выговорил я, когда Том выдрал свою ладонь из моей хватки и толкнул меня вперед. — Мы… э-э… очень рады встрече.

— Да, мы очень рады, — повторила Джинни и даже изобразила реверанс. Мантии мы сняли еще в поезде, так что выглядело это довольно мило. — Мы так давно не видели вас, тетушка Мюриэль! Вы совсем не изменились!

— Ха, ты лучше бы сказала «и еще сто лет бы тебя не видеть, старая перечница», — фыркнула та, но сестренку так просто не заткнешь.

— А вы, должно быть, бабушка Цедрелла? — продолжила она, повернувшись к сухопарой седой даме с профилем гордым и надменным. А уж какая у нее была осанка! Я не удивился бы, узнав, что она до сих пор носит корсет. — Простите, я не помню, видела ли вас когда-либо вот так, а не на колдографии.

— Ты не видела, девочка, — неожиданно низким хрипловатым голосом произнесла та и поманила Джинни к себе. — А вот твой брат видел, но запомнить вряд ли смог — ему тогда едва сравнялся месяц. Подойдите-ка ближе, дайте взглянуть на вас!

— Успеете еще налюбоваться, — каркнула тетушка Мюриэль и, порывшись в ридикюле, без которого я ее представить не мог, выудила старинный лорнет. — А это что еще за молодой человек? Гувернер? Августа, вы непозволительно тратитесь на этих шалопаев! В мои времена…

— Ну что вы, Мюриэль, какой гувернер! Я впервые вижу этого юношу, — ответил миссис Лонгботтом, вглядываясь в лицо Тома. Тот отвесил легкий поклон и учтиво произнес:

— Прошу извинить за вторжение, почтенные дамы, но я взял на себя смелость проводить сюда Рональда и Джиневру, чтобы им не пришлось стоять на перроне в одиночестве.

— Хм… — тетушка Мюриэль воззрилась на него сквозь лорнет. — Тоже со Слизерина?

— Да, мадам, только что окончил пятый курс. Томас де Линт к вашим услугам, — он снова поклонился, а тетушка вдруг принялась яростно протирать лорнет салфеткой.

— Что-то я не припоминаю такой фамилии, — сказала вдруг и бабушка Цедрелла, нахмурившись. — Вы… нет, Слизерин же, о чем я говорю!

— Я полукровка, мадам, — любезно сообщил Том, — и я не англичанин, поэтому вряд ли моя фамилия может быть вам знакома.

— Фамилия-фамилией, а вот физиономия… Кого-то ты мне напоминаешь, юноша! — сказала тетушка Мюриэль.

— Вполне вероятно, мадам, — кивнул он, — мои предки — выходцы из Англии, и вы могли встречать кого-то из них или нашей родни.

— Очень может быть, — проговорила бабушка Цедрелла. — Потому что и мне ваше лицо знакомо, молодой человек.

Миссис Лонгботтом, тоже напряженно вглядывавшаяся в Риддла, вдруг выронила чайную ложечку и переменилась в лице.

«Мерлиновы подштанники! — невольно подумал я. — Она же младше Риддла! Она могла запомнить его старшекурсником! Вряд ли он сильно изменился за пару лет… Эти старые перечницы если и видели его, то уже Волдемортом, а миссис Лонгботтом… Ну всё, нам не жить!»

— Разрешите откланяться, дамы, — произнес Том, от которого явно не укрылось замешательство миссис Лонгботтом. Это что же, он опять все подстроил?! — Меня ждут. Дети… слушайтесь бабушек!

С этими словами он аппарировал, оставив нас переваривать сказанное. Дети, ну надо же! Джинни это явно обозлило…

— Хм… — произнесла бабушка Цедрелла. — Какой учтивый молодой человек! А вы что стоите, дети? Присаживайтесь!

— Да, Ликки, принеси им стулья и приборы, — опомнилась миссис Лонгботтом.

Честно говоря, я не понимал, что тут затевается и почему нас усаживают за стол, не дав даже умыться и переодеться с дороги. Видимо, о том же подумала Джинни, потому что сказала голоском благонравной девочки:

— Простите, а не могли бы мы пойти переодеться с дороги? Все-таки столько часов в поезде…

— Верно, — кивнула миссис Лонгботтом, — идите.

— Да не копайтесь! — скрипнула тетушка Мюриэль.

Быстренько приведя себя в порядок — по пути мы успели переброситься паой слов, но, как я и думал, никто ничего не понимал, но все одинаково хотели придушить Тома, — мы вернулись и расселись за столом. Больше всех повезло Джинни — она ловко заняла место между миссис Лонгботтом и бабушкой Цедреллой. Я же оказался между нею и тетушкой Мюриэль, а Невилл — между тетушкой Мюриэль и собственной бабушкой.

— Ишь ты, как выросли, — произнесла тетушка, разглядывая нас в лорнет. — Поди, не напасешься на них, и одежда, небось, будто горит… А юбка могла бы быть и подлиннее, в мое время коленками светить было неприлично!

Миссис Лонгботтом с бабушкой Цедреллой переглянулись и вздохнули. Видимо, они не разделяли мнения тетушки Мюриэль, но спорить с нею — себе дороже. Ей же целых сто четыре года, подумать только! Авторитет ископаемый… Хотя Дамблдор старше, если не ошибаюсь, а он еще какой авторитет для магического мира!

Так или иначе, мы скромно помалкивали.

— И как успехи в школе? — успела бабушка Цедрелла вклиниться в монолог тетушки. Она явно не знала, как с нами обращаться и чувствовала себя неловко.

— У Джиневры одни «превосходно» по всем предметам, бабушка, — ответил я, — у меня тоже.

— Невилл? — строго спросила миссис Лонгботтом. — Ты чем порадуешь?

— У меня только по полетам «удовлетворительно», — грустно ответил он. — А по всем прочим предметам — «превосходно», Прости, бабушка, круглого отличника из меня никак не выходит!

— Мерлин великий, и ты еще извиняешься! — всплеснула она руками. — Да это нужно отпраздновать! Ликки! Живо неси торт! Хм… да, а Луна?

— Луна что-то перепутала на истории, — сказал Невилл, — так что она тоже не круглая отличница.

— Ну уж из-за подобных предметов переживать не стоит, — сказала бабушка Цедрелла, глядя на нас с интересом. — Я поражена, как дети ухитрились выдержать учебный год в таких ужасных условиях. Мало того, что вокруг школы расставили дементоров, так еще и беглого маньяка не могут поймать столько времени! Я слышала, он объявился в Лондоне, его видели магглы… Куда смотрит Министерство?!

— Миссис Уизли, Сириус не опасный, — ляпнул Невилл, а я мысленно застонал. — А вот дементоры — это да, это просто ужас… Как он рядом с ними столько лет сумел прожить, не представляю! Я как увидел, думал, на месте умру…

Я покосился на сестру. Джинни натянуто улыбалась, делая вид, что она вовсе ни при чем.

— Где же это ты видел дементоров, позволь узнать? — осведомилась миссис Лонгботтом. — Кажется, они не должны были приближаться к школе!

— Ну… не должны, — вздохнул Невилл. — Но они сперва появились на стадионе — Поттер чуть не разбился, и если бы Том его не поймал, мог бы и шею сломать… А потом, когда Сириус забрался в гриффиндорскую гостиную…

— Погоди - погоди! — остановила его бабушка. — Это что еще за леденящая кровь история? Почему никто не в курсе?

— А что, никто не написал родителям? — удивился я. — Невилл точно писал вам, верно же?

— Писал, — кивнул он. — Еще удивился, что ты так коротко ответила, бабушка, мол, будь осторожен, вот и всё. Я-то думал, ты мне инструкцию на десяти листах пришлешь!

— Очень интересно! — воскликнула тетушка Мюриэль и сделала большой глоток чаю. Очевидно, ей не хватало сплетен. — Значит, это происшествие решили замолчать?! Безобразие! Я всегда говорила, что Дамблдор плохо кончит!

— Чуть тише, уважаемая Мюриэль, — попросила бабушка Цедрелла и вынула палочку. — Августа, с вашего позволения, я заглушу нашу беседу, она явно не предназначена для посторонних ушей!

— Конечно, — кивнула та и повернулась к внуку: — И что же было дальше?

— Дальше… — Невилл тяжело вздохнул, покосился на меня, но я ему ничем помочь не мог. — Дальше мы выследили Блэка…

На этот раз миссис Лонгботтом выронила чашку. Хорошо еще, она не разбилась, но звону все равно было много.

— Миссис Лонгботтом, не волнуйтесь! — поспешил я сказать. — Это я выслеживал Блэка… а остальные потом подошли!

— А потом нас накрыли дементоры, — с хорошим чувством момента добавила Джинни. — Ну и мерзкие же твари! Они охотились за Сириусом, а мы же шли все вместе…

— Я ничего не понимаю! — вскричала миссис Лонгботтом. У тетушки Мюриэль горели глаза. Ей явно не хватало тетрадки, чтобы записывать за нами. Подарить ей, что ли, ежедневник? В розовой обложке… — Что вообще происходит в Хогвартсе? Что за…

— Том же сказал, что написал вам всем, — удивленно сказала Джинни. — Неужто опять обманул, а?! Ну я ему это припомню…

— Успокойтесь, — негромко, но очень властно произнесла бабушка Цедрелла. — Попробуем разобраться. Итак, Джиневра, ты говоришь, что некто Том… полагаю, тот самый учтивый юноша, как бишь его, де Линт? Так вот, он написал нам троим… с какой целью?

— По его словам — он рассказал вам о том, что случилось с Сириусом, и просил принять участие в его судьбе, — мрачно ответил я. — Но, судя по всему, не написал.

— Нет, — кивнула она. — Однако я получила записку от Августы, которая пригласила меня сегодня на чай и предлагала позвать и Мюриэль, чтобы всем вместе посмотреть на внуков и племянников.

— Да-да, я получила от тебя письмо, Цедрелла, — закивала тетушка, — и еще удивилась, отчего это Августа не может написать мне сама!

— А я была крайне удивлена, увидев вас, — добавила миссис Лонгботтом, понемногу успокаиваясь, — потому что точно никого не приглашала.

— Однако виду не подала, хе-хе, — скрипуче рассмеялась тетушка.

«Том — сволочь!» — читалось в глазах сестренки. Я был с ней совершенно согласен.

— Выходит, этот де Линт нас разыграл, — заключила бабушка Цедрелла. — А с какой целью, позвольте узнать?

— Нам его умопостроений не понять, — мрачно ответил я. — Зачем-то ему это было нужно. Если хотите, можем его позвать, но только вряд ли он явится.

— Посылать сову — это долго, — покачала она головой.

— Можно отправить патронуса, — вставил Невилл, как обычно, к месту, и я сделал ему страшные глаза.

— Мы ведь не знаем, где он живет, — вздохнула его бабушка, а я таки ухитрился лягнуть Невилла под столом, чтобы умолк и не болтал лишнего. Кажется, до него дошло. — Хорошо. То есть ничего хорошего, разумеется. Вы сказали, что он имел намерение привлечь нас к участию в судьбе беглого Блэка… Но в чем там участвовать, скажите на милость? Он ведь заочно приговорен к поцелую дементора!

— Его посадили без суда и следствия. Настоящий виновник — не он, — сказала Джинни.

— Это он вам сказал? — прищурилась тетушка Мюриэль и выронила лорнет, когда сестренка серьезно кивнула. — Гхм… А где же это вы с ним встретились?

— Ну так я же его выманил на себя, — сказал я, решив, что терять мне уже нечего. — Притворился Поттером — Сириус же его искал, — да и пошел погулять. Тут его и вынесло.

— Я была лучшего мнения о тебе, Рональд, — выговорила миссис Лонгботтом, комкая салфетку. — А если бы он тебя…

— Что ты, бабушка! — вклинился Невилл, — мы страховали. Ну, мы с Луной, Джинни и Том, конечно. Это он придумал план!

Я подавил желание разбить лицо рукой. Если он еще про хроноворот сболтнет, не знаю, что я с ним сделаю! К счастью, эстафету перехватила Джинни.

— Он вовсе не сумасшедший и не маньяк, — сказала она, смерив Невилла злым взглядом, — и Поттера искал совсем не для того, чтобы убить. Убить он хотел предателя, но тот улизнул…

— Какого еще предателя? — страдальчески спросила бабушка Цедрелла, и мы наперебой принялись рассказывать то, о чем узнали от Блэка. И о хранителе заклятия, и о Петтигрю, и обо всем прочем… — Какой кошмар! И вы ему поверили?

— Поверили, — ответила Джинни. — А вот взрослые — нет. Хотя вы, бабушка, могли бы, наверно, поднять какие-то связи и выяснить, отчего Сириуса отправили в Азкабан без суда! Или вам было все равно?

— Не дерзи! — прикрикнула тетушка Мюриэль, но сестренка только гневно фыркнула.

— Обвинение звучало достаточно убедительно… — негромко проговорила бабушка Цедрелла. — По-моему, все тогда решили, что Сириус пошел по той же дорожке, что и Регулус. Кровь не водица, особенно наша…

В этом я был с ней совершенно согласен. Кстати, сейчас, когда Джинни оказалась рядом с бабушкой, сходство их сделалось особенно заметным.

— Да, никто и не сомневался в его виновности, — кивнула миссис Лонгботтом. — И что же дальше? Вы каким-то образом договорились с ним? И…

— И повели в школу, — вздохнул я, — чтобы спрятать. Ночь была, нас могли хватиться в любой момент… Ну а по пути его учуяли дементоры и налетели целой стаей.

Она схватилась за сердце и явственно побледнела.

— И вы…

— Отбились, — ответила Джинни и улыбнулась. — Том хорошо нас натаскал.

— Постой, ты хочешь сказать, что вы, дети, ухитрились отбить атаку дементоров? — неверяще спросила бабушка Цедрелла.

— Нас было пятеро, и Поттер с Гермионой присоединились, — сказала сестренка, не уточняя, кто был пятым: Том или Сириус. — И да, мы уже умеем вызывать патронусов. Показать?

— Нет уж, потом… — сглотнула миссис Лонгботтом. — А дальше?

— Дальше мы удрали и спрятали Сириуса в Выручай-комнате, — ответил я. — Там он и сидел, пока семестр не кончился. Ну а потом он сбежал в Лондон — Том ему велел там помаячить перед магглами, ну, чтобы дементоров от школы убрали. Вроде бы получилось. Сейчас он должен уже быть дома.

— То есть? — не поняла она.

— Ну, у себя, на площади Гриммо, — пояснил я. — Он сказал, что этот дом — надежное убежище, можно отсидеться сколько-нибудь. Но что делать дальше, мы представления не имеем. Ему бы сбежать куда подальше, чтобы не нашли, но Сириус хочет, во-первых, еще раз встретиться с крестником и поговорить по-человечески, а во-вторых, опасается, что Петтигрю таки объявится, а от него хорошего не жди!

— Ага… — зловеще протянула тетушка Мюриэль. По-моему, она даже помолодела лет этак на двадцать! Еще бы, такие эмоции! — И вы решили свалить все это безобразие на пожилых дам?! Мне сто четыре года, Рональд Уизли, я одной ногой в могиле, мне противопоказаны такие треволнения!

Я мог бы сказать, что одной ногой в могиле тетущка уже лет… словом, много, меня еще и на свете не было, когда она начала активно умирать, но промолчал.

— Но вы же лучше разбираетесь в таких вещах, — сказал Невилл серьезно. — Том сказал, что есть еще такой Бартемиус Крауч, он тоже мог бы помочь. Бабушка, ты знаешь его?

— Разумеется, знаю, — выговорила она и встряхнула головой. — Но для начала нужно сообщить Дамблдору, что…

— Нет!!! — наш дружный вопль был бы слышен, наверно, аж в Шотландии, если бы не чары, и тетушка Мюриэль снова выронила лорнет, на этот раз во взбитые сливки.

— Бабушка, не надо! — взмолился Невилл, вцепившись в руку миссис Лонгботтом. — Директор не верит в то, что Сириус не виноват! Рон, ну скажи!

— Я своими ушами слышал, как он, профессор МакГонаггал и профессор Снейп убеждали Поттера в том, что его крестный — опасный маньяк-убийца, — сказал я.

— Убедили? — спросила тетушка, протирая лорнет.

— Нет, — хмыкнул я. — Вместо Поттера на ковер к директору ходил Том, а его убеждать — себе дороже.

«Как бы он тебя в чем-нибудь не убедил,» — добавил я мысленно.

— Я только и слышу от вас — Том то, Том сё… Кто он такой, откуда взялся? — спросила бабушка Цедрелла. — И почему у меня такое ощущение, будто я его уже где-то видела?

— И у меня… — нахмурилась миссис Лонгботтом. — Но я не могу вспомнить…

— Старость не радость, — изрекла тетушка Мюриэль. — Память никуда не годится! Забываю, что делала вчера, ан поди ж ты — что творилось полвека назад, помню в деталях! Хоть сейчас могу рассказать, какое платье было у меня на празднике в честь моего совершеннолетия, а еще…

— Полвека… — выговорила вдруг миссис Лонгботтом. — В сорок четвертом я пошла в Хогвартс, верно… А он учился на последнем курсе…

— Что ты там болтаешь? — удивленно спросила тетушка.

— Вот почему мне знакомо его лицо! И голос, и манеры… он же был кумиром! — не слушая, продолжала миссис Лонгботтом, а я мысленно распростился с жизнью.

— Может быть, это отец того юноши? — спросила бабушка Цедрелла. Ее, казалось, ничто не может выбить из колеи.

— Возможно, но… Как же была его фамилия? — та потерла виски. — Какая-то простая, вертится на языке, но я не могу вспомнить! Кажется, его даже звали так же, Том, я помню, как вздыхали по нему девочки, но как дальше? Том… Том…

— Его звали Том Марволо Риддл, — сказала вдруг Джинни, и добавила в воцарившейся тишине: — Он же — Волдеморт.

На этот раз чайную ложечку выронила бабушка Цедрелла. Две другие дамы оцепенели.

— Дети, мне кажется, вы переутомились, — произнесла миссис Лонгботтом. — Что за…

— Точно, мозги перегрелись, — обрела дар речи тетушка Мюриэль и добавила, сама себе противореча: — То-то я помню, печатали в газетах такого смазливого юнца, а он, оказалось, Темный лорд!

— Верно! — опомнилась бабушка Цедрелла. — Вот где я его видела! Регулус был ярым поклонником этого деятеля, даже собирал вырезки с его колдографиями… На них тот, конечно, старше, но его ни с кем не перепутаешь!

— Но это же невозможно… — пробормотала миссис Лонгботтом, но тту же взяла себя в руки и гневно воззрилась на Невилла, а потом и на нас всех по очереди. — А теперь извольте-ка объяснить, кто таков этот юноша на самом деле и откуда он взялся!

— Я же сказала, — невозмутимо ответила Джинни. — Это Том Риддл. Еще не Волдеморт.

— Но как такое возможно?!

— Ну… — я тяжело вздохнул и, понимая, что терять нам уже нечего, принялся рассказывать с самого начала: о том, как к нам в руки попала странная черная тетрадка, как мы принялись общаться с Томом, а он помогал нам и наставлял…

— Мерлин великий, вам в руки попала явно темномагическая вещь, а вы не просто не сообщили о ней директору, деканам или хотя бы мне, а принялись ею пользоваться?! — вскричала миссис Лонгботтом, когда я добрался до нашей первой встречи с Томом лицом к лицу. — Невилл… боже! Рональд, а ты!.. Я была лучшего мнения о твоей разумности!

— Это еще что, — флегматично сказал Невилл. После отработок у Снейпа он уже не боялся бабушку, как прежде. — Это Рон еще до василиска не дошел…

Миссис Лонгботтом посидела молча, потом щелкнула пальцами, и Ликки тут же приволок бутылку шерри и три бокала.

— Я бы предпочла что-нибудь покрепче, — проскрипела тетушка Мюриэль. — Запивать такую историю этой водичкой… Хотя сойдет, пожалуй!

И она залихватски выпила.

Ну а я продолжил рассказ: и о чудовище из Тайной комнаты, и о том, как с ним удалось расправиться, и о многом-многом другом, пока не дошел до появления Тома, так сказать, во плоти и его водворения в Хогвартсе.

— Бабущка, он никогда не делал нам ничего дурного! — повторял Невилл, как заведенный. — Он заставлял нас учиться и столькому научил!

— Но дети, даже если все, что вы говорите, правда, это… это все равно Волдеморт! Пусть будущий, но…

— Да нет же, миссис Лонгботтом! — горячо произнесла Джинни, даже привстав. — Он сам в ужас пришел, когда мы ему пересказали, что Волдеморт-второй натворил! Том не такой, правда! Да, он… он… Иногда его убить хочется, но он сам думает, что оставил в своем дневнике все, что ему мешало! Здравый смысл, сострадание, чувство юмора, наконец! Ну поверьте, пожалуйста… или хотя бы обещайте не говорить директору! — она всхлипнула. — Мы успеем предупредить Тома, чтобы он скрылся… Иначе его затравят вместе с Блэком!

— Почему вместе? — вдруг спросила бабушка Цедрелла, на которую шерри явно оказал целительное воздействие.

— Потому что это Том решил разобраться, что случилось на самом деле, — пояснил я. — Ну и разобрался. Сейчас он должен быть уже у Сириуса — напросился к нему пожить на лето. Ну, обоим не так скучно, да и библиотека там богатая…

— Том сказал, что смотреть в глаза тому, кто по его вине — в смысле, вине Волдеморта лишился дюжины лет жизни, невыносимо тяжело, — немного приврала Джинни. — И что исправить он уже ничего не может, но попробует помочь хоть как-то. Потому и хотел привлечь вас.

— И имя он поменял, — сказал Невилл. — Говорит, никаких больше лордов, что за пафосная чушь… И добавил, что в юности все, конечно, придурки, но та его часть, которая стала Волдемортом — просто все рекорды идиотизма побила!

— А мне он сказал, что пытается разгрести всё то… ту дрянь, что осталась ему в наследство от Волдеморта, — припомнил я, — и что он в этом уже по колено, а оно все прибывает и прибывает.

— Лишь бы он не вспомнил об Авгиевых конюшнях, — ворчливо произнесла бабушка Цедрелла и покосилась на Джинни. — А почему ты плачешь?

— Ах, Цедрелла, — мелко захихикала тетушка Мюриэль. — Чего ж тут непонятного? Хм… хм… А у тебя губа не дура, деточка!

— О чем вы? — нахмурилась сестренка.

— О том, что Джиневра де Линт звучит куда как лучше, чем Джинни Риддл! — разразилась она каркающим смехом, поперхнулась и поспешила выпить еще шерри.

— Даже если и так, — вздернула та нос, — что с того?

— У меня голова идет кругом, — пробормотала миссис Лонгботтом. — Два года у меня под носом творится Моргана знает что! Какие-то тайны, темная магия, зачарованный дневник, василиск, Тайная комната, возрождение юного Волдеморта, беглый Блэк, дементоры… И все это время мой единственный внук принимал самое деятельное участие в этом непотребстве и… молчал?!

Невилл аж пригнулся. Я его понимаю, тоже не люблю, когда мне орут в ухо.

— Очевидно, у него было, с кого брать пример, — сказала обретшая прежнюю невозмутимость бабушка Цедрелла и потрепала нас с Джинни по плечам. — Эти двое явно пошли не в Уизли и не в Прюэттов, не в обиду вам будет сказано, дорогая Мюриэль.

— И слава Мерлину, — ответила та. — Однако что нам теперь делать?

— Полагаю, для начала стоит пригласить мистера Крауча и заняться делом моего непутевого племянника, — сказала бабушка. — Дальше будет видно…

— А как же этот… Том? — выговорила миссис Лонгботтом.

— Не могу судить, — пожала та плечами, — но судя по тому, что за время знакомства с ним, кем бы он ни был на самом деле, с детьми ничего дурного не случилось. Более того, их успехи заслуживают поощрения! Не вижу ничего дурного в том, что у них имеется старший товарищ.

— Но Цедрелла, если это в самом деле он?! — в ужасе воскликнула миссис Лонгботтом. — Разве ты не помнишь, чем всё закончилось?!

— Прекрасно помню, — ответила бабушка. — Своему внуку ты вправе запретить общаться с этим юношей, но у меня есть глубокое подозрение, что он тебя не послушается. Ну а своим внукам я ничего запрещать не стану. Кажется, у них свои головы на плечах имеются.

— А если ты ошиблась, — прошамкала тетушка Мюриэль с небывалым оптимизмом, — то ничего страшного. Уизли и так слишком много, плодятся, как садовые гномы! Одним больше, одним меньше…

За что я особенно люблю тетушку — так это за чувство юмора!

— Том в самом деле не злой и не жестокий, — сказал я неведомо зачем. — Увлекается иногда, не без того. Изобретает что-то. Говорит о том, что хотел бы поменять в нашей системе и выдумывает, как это лучше проделать.

— Мечтает завоевать мир, как любой порядочный Темный лорд, — вставила Джинни мрачно.

— Да ну, — фыркнул я. — Он без своей тетрадки половину идей перезабудет по дороге… Ну какой из него Темный лорд? Так, личинка! Гм…

Вот так всегда, хотел сострить для разрядки обстановки и ляпнул глупость. Правда, судя по пофыркиванию тетушки и по тому, как едва заметно улыбнулась бабушка, моя шутка пришлась им по душе.

— Лишь бы из этой личинки не вылупилась какая-нибудь ядовитая гадина, — высказалась тетушка и лихо осушила второй бокал. — Ну что, дамы? Кажется, пора тряхнуть стариной? Детишки тут и впрямь не справятся По их части — приключения да монстры, а нам только и остается бюрократия да крючкотворство!

— Я напишу Бартемиусу, — сказала бабушка Цедрелла и поднялась. — Августа? Может быть, мне забрать внуков к себе, если они тебе в тягость?

— Ну что ты, — пробормотала та, — что за глупости ты говоришь… Меня просто очень беспокоит этот Том! Если в этом возрасте он способен на подобное, то дальше… Зачем ему наши внуки? Во что это выльется? Сама посуди — они уже преданы ему донельзя! Что, если он растит из них новых Пожирателей?

— А он нас так и зовет, — сказал Невилл, как всегда, кстати. — Пожирателями знаний.

— И ржет, как идиот, — мрачно добавил я. — Ему бы все шуточки…

— Я думаю, стоит познакомиться с ним поближе, — подумав, сказала бабушка Цедрелла. — Благо, все лето впереди, а дети наверняка захотят общения с ним, не так ли?

Мы истово закивали.

— Ну, пусть так, — нехотя сказала миссис Лонгботтом. — Как говорил мой покойный супруг, проблемы следует решать по мере их поступления.

— Истинно так! — провозгласила тетушка Мюриэль и тоже встала, опираясь на кружевной зонтик. — Ну, пора и честь знать… Благодарю за угощение, Августа! Заодно и на племянничков посмотрела, эти вроде не совсем безнадежные… Но юбка все равно слишком коротка! И выведи веснушки, Джиневра, что за плебейский вид?

— Тому нравится, он сам говорил, — негромко произнес Невилл, и Джинни покосилась на него с недоверием. — Честное слово.

Дамы принялись прощаться, и тут сестренка выдала…

— Постойте! — громко сказала она. — Мы вам честно рассказали все, что с нами было. И все, что знаем о Томе. Мы не давали ему никаких клятв, он же первый запретил нам это делать, чтобы не влипнуть по недомыслию в какую-нибудь пакость…

— И показал, как это бывает, — добавил я. — На примере Поттера — тот теперь его должник.

— Вот-вот, — Джинни свирепо зыркнула на меня, мол, не перебивай. — Мы вам доверились. Но если нам ничего особенного не грозит, потому что мы несовершеннолетние, то Тому уже исполнилось семнадцать. И если станет известно, кто он такой на самом деле, даже если это не будет доказано, его попросту отправят в Азкабан, не разбираясь, как Сириуса! А то и приговорят к поцелую дементора… Поэтому… — она помолчала и проговорила серьезно: — Я вас прошу принести Непреложный Обет о том, что вы никому, в особенности директору Дамблдору, не сообщите ничего из того, что вам стало известно о Томе. Для всех он по-прежнему должен остаться Томасом де Линтом, приезжим из ЮАР!

— Ничего себе детки пошли! — сказала, переварив услышанное, тетушка Мюриэль. — Вот нахалка!

— Да, но я могу ее понять, — негромко произнесла бабушка Цедрелла и усмехнулась. — Воистину, кровь Блэков не перешибешь никакой другой! Хоть через поколение, да скажется…

— Даже старшенький внучок — и тот взбрыкнул? — хихикнула тетушка, снова приходя в отличное расположение духа. — Да-да… Все вы Блэки, такие — как упретесь во что-нибудь, так не своротишь!

— Главное, не злить, — мило улыбнулась в ответ бабушка и посмотрела на Джинни. — Я принесу Обет. Но за Августу и Мюриэль я говорить не могу.

— Спасибо, бабушка, — серьезно ответила Джинни. — Для нас это очень важно.

— Дожили, цыплята… да какие цыплята, яйца старых куриц учат… — заворчала тетушка Мюриэль. — Так и быть, не развалюсь я от того Обета… Да и кому мне рассказывать? Ровесниц уж в живых никого, мне все-таки сто четыре года! А молодежь, если услышит, скажет — из ума выжила старуха!

— Это невероятно, — сказала миссис Лонгботтом, — я что, теперь состою в преступном сговоре с укрывателями Темного лорда?

— Пока не состоявшегося, — сказал Невилл. — И Том не станет таким, бабушка, правда. Когда ты с ним познакомишься получше, то поймешь, он совсем другой!

«Он намного хуже», — подумал я, но предпочел промолчать.

— Ну пожалуйста, бабушка! — упрашивал Невилл, она все-таки сдалась.

— Ну хорошо! Но только имей в виду, — миссис Лонгботтом грозно нахмурилась. — Если во время очередной авантюры тебя сожрет дракон, домой к ужину не приходи!

— Обещаю, — серьезно ответил он.

— Приступим, дамы? — негромко спросила бабушка Цедрелла…

— Как тебе это в голову пришло? — спросил я у Джинни, когда миссис Лонгботтом распрощалась с гостьями и удалилась в дом, демонстративно не глядя на нас и Невилла.

— Сама не знаю, — тихо ответила она. — Просто опять все повисло на волоске. Я понимаю, Том сам хотел, чтобы мы рассказали о нем.

— Да уж, подстраивать такие пакости он мастак!

— Ну да… Но всех троих он знает только по рассказам, и как они отреагируют на нашу историю, сказать наверняка не мог. То ли поверят они нам, то ли нет, то ли кинутся сразу к Дамблдору, то ли еще что, поди угадай?

— А, ты хочешь сказать, что это было…

— Испытание для нас, — сказал Невилл. — И вроде бы мы его прошли.

— А если бы не прошли?

— Схема стандартная, — тяжело вздохнул он. — Ступефай, Обливиэйт…

— Трое на трое, — подхватила Джинни, — причем бабушки не ожидали бы нападения. Да и сам Том наверняка ошивался где-то поблизости.

— Думаешь? — спросил я, и в этот момент маленькая птичка (я ее даже не разглядел толком) уронила мне в руки записку.

«Личинку» я тебе еще припомню!» — гласила она. Я показал записку Джинни и Невиллу, мы переглянулись и захохотали в голос. Воистину, с Томом не соскучишься!

Глава 43. Семейный совет, семейный подряд

Следующие две недели прошли в крайне нервной обстановке. Миссис Лонгботтом вела себя с нами подчеркнуто холодно. Какие уж там задушевные разговоры, об этом и речи не шло!

— Она всегда себя так ведет, когда сердится, — пояснил Невилл, когда мы бездельничали в саду.

Погода была преотменная, заниматься не хотелось, тем более, отсутствовал мотивирующий фактор в лице Тома, вот мы и расслабились. Видимо, Том сейчас мотивировал Сириуса, и я мог только посочувствовать последнему!

Словом, мы решили сделать небольшую передышку. Джинни, правда, читала учебники за третий курс, но без особого фанатизма… Ну как без фанатизма: минимум треть она уже осилила, и было ясно: скоро сестренка доберется до конца и начнет с начала, конспектируя и приставая к нам, чтобы объяснили, что к чему.

Луну отец снова увез на море, и она должна была вернуться еще через пару недель, не раньше. Мы бы тоже не отказались еще разок побывать на пляже, но это нам явно не светило… Да и отлучаться не стоило: поди знай, что отмочит Том в компании Сириуса?

Бабушки же наши и тетушка Мюриэль то и дело собирались втроем, но все больше не в этом доме, так что даже подслушать не выходило, о чем они там совещаются. Нам они, конечно, ни о чем рассказывать не собирались, но мы полагали, что дамское трио наводит справки о деле Блэка, а это нужно делать осторожно, чтобы не возбуждать излишних подозрений.

Тем временем нам написал Перси с неожиданной новостью: он собрался жениться. Нет, не вот прямо сейчас, ему еще нужно было досдать кое-какие экзамены (в Дурмштранге программа разнилась с хогвартской, и бывший отличник Перси едва-едва набрал необходимые баллы по обязательным предметам, а прочие судорожно доучивал на месте). Однако о помолвке он уже объявил, и ничего, что невеста на год его моложе и еще не окончила школу: пока он обустроится как следует, и она подрастет… На резонный вопрос, где они вообще ухитрились познакомиться, брат ответил, что Ленута — внучка начальницы Чарли, приехала в заповедник на каникулы, вот и… Из этого краткого повествования мы сделали вывод, что Чарли оказался слишком стоек, вдобавок он старше Перси, да и профессия у него чересчур опасная. А вот Перси, пусть он и зануда, зато спокоен, обстоятелен, а счетоводы всегда нужны.

Перси очень просил сообщить об этом родителям, почему-то особенно упирая на то, что Ленута (колдографию он тоже прислал, девушка оказалась симпатичная, с задорными карими глазами и ямочками на щеках, видно, смешливая) чистокровная, дочь побочной ветви древнего знаменитого рода: ее предки испокон веков занимались драконами. От свежей чистой крови они точно не откажутся, так я понял, а еще подозревал, что Перси вполне может взять фамилию жены (выговорить ее я не сумел). А там, глядишь, у Ленуты какие-нибудь кузины постарше найдутся, и Чарли тоже попадет в капкан…

Ну а мне что? Мое дело маленькое: родителям я написал, но ответа не дождался. Может, они вопиллер сразу в Румынию отправили, кто знает?

Еще мне написала Миллисента — родители увезли ее в Италию, и она прислала мне несколько красивых открыток с видами. Я честно ответил, что похвастаться мне нечем, но я буду рад послушать ее рассказы.

Если б я умел, я бы сочинил Миллисенте ко дню рождения поздравление в стихах, но рифмовать я умею еще хуже, чем Джинни, а переписывать из книжки не хотелось… На этой почве я немного взгрустнул и позавидовал Невиллу: Луна сама щедро одаривала всех самодельными безделушками, а получив в ответ что-то несуразное, искренне радовалась и непременно находила применение даже самой кривенькой и косенькой поделке… А тут мучайся, пытаясь угадать, обрадуется Миллисента какой-нибудь оригинальной заколке, или книжке, или еще чему-нибудь! Все-таки я неважно представлял себе ее вкусы, поэтому пристал к Джинни, а она, подумав, составила список безделушек, которые прилично подарить девочке из хорошей семьи. Все-таки не зря миссис Лонгботтом ее натаскивала, а сама Джинни старалась поближе познакомиться с Миллисентой! Главное, теперь я был обеспечен вариантами подарков отсюда и до следующего Рождества, и все они были сравнительно скромными. Джинни сразу заявила, что это Том может себе позволить дарить дорогие украшения, ему вообще закон не писан, а мне еще рано, это во-первых. А во-вторых, сразу встанет вопрос — откуда деньжата?

Миллисента еще спрашивала, собираюсь ли я в августе на Чемпионат мира по квиддичу (вроде бы даже с намеком). А я, во-первых, совершенно о нем забыл, а во-вторых, я не фанат этой игры. Да и Миллисента, по-моему, тоже. И что вообще люди позабыли на том Чемпионате? Там будет толпа малознакомого и вовсе незнакомого народа, жить придется прямо в поле, а палатки с чарами расширения пространства — удовольствие не из дешевых… Мерлин уж с этим Чемпионатом!

— Ты идиот, — сказала мне Джинни, — она думала, что ты ее пригласишь.

— Она будто не знает — у меня в кармане ни кната, а билеты стоят ого-го сколько! — ответил я. — Мы же с тобой не болтали направо-налево, что нам кое-что перепало от бабушки Цедреллы!

Джинни призадумалась, потом развела руками:

— Тогда не представляю, какой реакции она ждет. Напиши прямо — в квиддиче не разбираюсь, толпу не люблю… И пригласи ее в маггловское кино, что ли? Или хоть в театр…

— Это мысль, — кивнул я. — Правда, с этим придется подождать: кто нас одних отпустит? Ну да хоть в кафе я ее позвать могу, и на том спасибо!

Да, дела… Магглам проще: захотели — пошли гулять по улицам или по парку, в кино, в музей какой-нибудь, у них ведь даже бесплатные есть, я читал! Да хоть в зоопарк… А у нас куда ходить? Пока ты несовершеннолетний, сиди в школе, как пришитый. Ну, в Хогсмит можно сходить, а что там делать? Мороженое есть и видеть вокруг все те же лица, что и каждый день?

Можно еще около озера гулять или по опушке Запретного леса. Или вокруг замка. Романтично — аж жуть, я так и представил, как парочки бродят друг за другом по кругу, по протоптанной тропке, прямо как заключенные на прогулке в тюремном дворике.

А в маггловский мир поди попади… То есть попасть-то можно, но для этого придется организовать побег из школы. Из дома проще, конечно… Но большинство друзей-приятелей на лето разъезжается: многих, вот как Миллисенту, родители возят за границу, показывают, что к чему, как люди живут…

Я не то чтобы жалуюсь, о житье-бытье в других странах я успел начитаться, но одно дело — читать, а другое дело — посмотреть своими глазами! Чувствую, если я доживу до окончания школы, то устрою себе такие каникулы!..

Но это все мечты. Ясно, что после школы сперва придется подумать о том, как зарабатывать себе на жизнь, а потом уж о развлечениях. Впрочем, развлечений нам и с Томом за глаза хватит, а насчет заработка нужно думать уже сейчас, и не витать в облаках, а заниматься. Так я подумал, позвал Невилла и достал потрепанный учебник четвертого курса, который заранее взял в школьном фонде. Одной Джинни трудиться, что ли?..

Гром грянул средь бела дня: миссис Лонгботтом призвала всех нас пред светлые очи дамского трио. Они снова устроились в беседке и, клянусь, тетушка Мюриэль помолодела еще лет на десять! Она даже надела элегантное сиреневое платье вместо розового с кружевами, а это о многом говорило (например, о том, что она временно раздумала умирать). Бабушка Цедрелла поздоровалась с нами сдержанно, но вполне дружелюбно, потом переглянулась с миссис Лонгботтом и установила защиту от прослушивания.

— Присаживайтесь, — кивнула та на свободные стулья и мы уселись рядком, настороженно глядя на пожилых леди. — Цедрелла?

— Да, Августа, — ответила бабушка и посмотрела на нас. — Должна сказать, вы задали нам непростую задачу, молодые люди. Тем более непростую, что вы оказались совершенно правы…

— В чем? — осторожно спросила Джинни.

— В том, что Сириус Блэк угодил в Азкабан без суда, — проскрипела тетушка Мюриэль, не отвлекаясь от пирожного. — И, право, я не возьму в толк, отчего Вальбурга не надавила на все возможные рычаги, чтобы добиться хотя бы пересмотра дела! Понятно, сынок ей достался не сахар, начудил изрядно, но все-таки первенец!

— У нее уже не спросишь, — вздохнула бабушка. — Вдобавок вы помните характер Вальбурги… Ну а Сириус очень обидел ее своим демаршем.

— Он обидел ее тем, что связался с компанией Дамблдора, — отрезала тетушка. — А вот младшенького, который пошел за Темным лордом, и она, и Орион привечали! Тем более странно, что она не шелохнулась, когда Сириус угодил за решетку именно за пособничество Темному лорду!

— Мюриэль, дорогая, сейчас речь не о том, — мягко произнесла миссис Лонгботтом и повернулась к нам. — Цедрелла права, кроме сложной задачи вы подкинули нам и непростую нравственную дилемму. Я имею в виду Бартемиуса Крауча…

— А что с ним, бабушка? — настороженно спросил Невилл.

— Вы вряд ли знаете… — медленно выговорила она. — Он служил в отделе магического правопорядка вплоть до девяностого года. Не было никого столь же непримиримого в борьбе с Пожирателями смерти и…

— Августа, скажи просто: он колошматил прихвостней этого самозваного лорда в хвост и в гриву! — перебила тетушка Мюриэль со своей обычной непосредственностью. — Когда он дослужился до начальника Департамента по магическому законодательству, детки, то протащил законы, упростившие привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о назначаемых наказаниях! Не слишком умные слова для вас, нет? — Она помолчала, откашлялась и добавила: — Именно тогда аврорам позволили использовать непростительные заклинания, а убивали они чаще, чем арестовывали. И то, чем возиться — одна Авада, да и дело в сторону! Ну и в Азкабан отправляли частенько по одному его распоряжению…

— Вы хотите сказать, Сириуса тоже… вот так? — спросила Джинни, нахмурившись.

— Скорее всего, — кивнула миссис Лонгботтом. — Однако дело не столько в этом…

— А в чем же?

— Вместе с троими Лестрейнджами — думаю, вы в курсе, кто это такие, — произнесла она негромко, — на скамье подсудимых оказался сын Бартемиуса. Тоже, знаете ли, ярый поклонник Темного лорда…

Мы переглянулись, приоткрыв рты.

— Барти-младший загремел в Азкабан, — сообщила тетушка Мюриэль и взяла очередной эклер. — Отец прилюдно от него отказался, прямо на суде. Дело-то было уже после падения Темного лорда, так что этих четверых судили чин по чину. Ну а карьера Бартемиуса, ясное дело, пошла под откос… Теперь он в Департаменте международного магического сотрудничества. Тоже не последнее дело, но…

— Его сын умер в Азкабане, — добавила бабушка Цедрелла. — И его вина как раз была доказана.

— В отличие от вины Сириуса, вы это хотите сказать? — нахмурился я.

— Да. Но мы пока не можем предположить, как поведет себя Бартемиус, если предложить ему посодействовать нам, — вздохнула она. — Может быть, он пожалеет невиновного, который провел столько лет в тюрьме, вполне возможно, по его личному распоряжению, а может быть, не поверит никаким уверениям и доказательствам. Не знаю, стоит ли открывать ему эту тайну…

— Лучше рассказать, как есть, — серьезно сказал Невилл. — А если он будет против, тогда…

— Схема привычная, — завершила Джинни. — Ступефай, Обливиэйт, вот и все.

— Вы очень добрые детки, — хихикнула тетушка Мюриэль с явным одобрением. — Ну, примерно так мы и постановили, да, дорогие?

— Да, — кивнула миссис Лонгботтом. — Вы можете связаться с… гм… мистером де Линтом?

— Конечно, — ответила Джинни за всех. — На письма он не отвечает, но на патронуса точно откликнется.

— Тогда известите его о том, что мы будем ждать их с Сириусом завтра ровно в час дня, — сказала бабушка Цедрелла. — Бартемиуса я приглашу, но не стану раскрывать истинной цели этого собрания. Лучше будет, если он узнает эту историю из первых рук.

— Хорошо, — кивнула сестра. — А как же Сириус? Если его кто-то заметит…

— Среди нас предателей нет, — холодно сказала та, — и в любом случае, он успеет аппарировать на Гриммо, где его не достанут даже дементоры.

— Только станет ясно, где его искать, — вздохнул я и переглянулся с Невиллом. — Но деваться некуда…

— Ничего, пусть будет поосторожнее, дел-то! — каркнула тетушка Мюриэль. — Вон, Темный лорд, чтоб ему ни дна, ни покрышки, сколько лет по свету шатался, хоть бы кто его поймал! А кто ловил-то, ведь лучшие волшебники за ним годами гонялись… А тут что? Сами подумайте глупыми своими головенками: этот Сириус почти год возле школы ошивался, рядом с дементорами, и его не нашли! И вдруг поймают? Три раза «ха»!

Утомившись от столь длинной речи, она откашлялась и взялась за чашку с чаем.

— Вдобавок, он не один, не так ли? — ядовито добавила она, промочив горло. — А как раз с тем, кого поймать уж полвека не могут…

— С ранней его версией, тетушка, — вздохнул я. — Но вы правы. Мы предупредим о мерах предосторожности. Надеюсь, они прибудут вовремя.

— Идите и вызовите их, — велела бабушка Цедрелла. — А нам еще нужно кое-что обсудить…

Насчет «вовремя» я погорячился (вернее, не учел характера Тома): мы уже расселись за столом (в гостиной на этот раз, там было попросторнее, а ведь ожидались еще гости!), когда снаружи раздался хлопок аппарации.

— Хозяйка, к вам гость! — доложил Ликки.

— Так пригласи его! — нетерпеливо велела миссис Лонгботтом, а тетушка Мюриэль зачем-то поправила седые букли, пожевала напомаженными губами и посмотрелась в серебряный молочник.

— Он не один, хозяйка… — пошевелил ушами домовик.

— Зови всех, — ответила она и сурово покосилась на нас.

Дверь распахнулась, и Ликки пропустил в гостиную Тома, рядом с которым вышагивал здоровенный пес. Что и говорить, Сириуса было не узнать: блестящая черная шерсть лежала красивыми волнами, глаза блестели, а новый ошейник с бляхой он носил, словно какой-нибудь лондонский денди — галстук.

Пес чинно уселся у порога, а Том (приодевшийся по летней поре в маггловский легкий костюм) поздоровался, дамам руки облобызал, нам с Невиллом пожал, а Джинни ласково поцеловал в щеку, заставив покраснеть до ушей.

— Присаживайтесь, мистер де Линт, — холодно сказала миссис Лонгботтом, указывая на свободное место. — Или вы предпочитаете, чтобы вас именовали как-то иначе?

— О нет, мадам, благодарю, прочими именами я сыт по горло, — сверкнул улыбкой Том и бесстрашно уселся напротив трех престарелых гарпий, сверливших его взглядами. — Быть может, не станем ходить вокруг да около? Я знаю, что вы знаете, кто я таков, так что зря время терять?

— Да уж, не то я помру, не узнав, чем кончится дело, — буркнула тетушка Мюриэль, разглядывая Тома. — Н-ну, молодой человек, и о чем же ты желаешь нам поведать?

— Я? — изумился Риддл, взяв чашку чая, которую передала ему бабушка Цедрелла, и поблагодарив. — Я полагал, мэм, что это вы расскажете что-нибудь интересное о состоянии дел мистера Сириуса Блэка. Мне, к сожалению, подобные сведения недоступны: нет связей, да и возраст, как видите, несолидный… Из газет же много не почерпнешь!

— Каков нахал, — выговорила тетушка и взволнованно протерла лорнет. — И что же мы должны тебе рассказать?

— Полагаю, самое важное я знаю и так, — улыбнулся Том. — Беда лишь в том, что я не представляю, каким образом можно добиться пересмотра дела мистера Блэка, учитывая то, что он заочно приговорен к смертной казни и находится в бегах. Судя по всему, стоит ему объявиться и даже попытаться сдаться властям, как его тут же отправят в камеру, а там, пока суд да дело, и до поцелуя дементора недалеко…

Бабушка Цедрелла нахмурилась, Том же продолжал:

— Поэтому, уважаемые дамы, если и предпринимать какие-то шаги в этом направлении, то заочно. Думаю, мистер Блэк выдаст доверенность на ведение своего дела надежному человеку, самому же ему до тех пор, пока смертный приговор не будет отменен хотя бы временно, а дело — отправлено на доследование, лучше скрываться.

— Красиво говорите, юноша, — проронила миссис Лонгботтом, — убедительно. Уж не посещали ли вы курсы сценической речи?

— Что вы, мадам, всего лишь факультатив по риторике у профессора Эндерби, — улыбнулся Риддл. — Помните его? Я ведь хотел стать преподавателем, поэтому посещал занятия для старшекурсников… Увы, теперь в Хогвартсе уже нет этих архаичных предметов — риторики, логики, а жаль, многим бы это не помешало!

— Пожалуй… — выговорила та, невольно поперхнувшись. — Но вернемся к делу. Мистер де Линт.

— Можно просто Том.

— Том… — повторила миссис Лонгботтом. — Все верно, дети рассказали нам невероятную историю о том, кем вы являетесь на самом деле и откуда… хм… появились. Вы не можете не понимать нашей тревоги и… и…

— Том знает о маме с папой, — сказал вдруг Невилл. — Он отличный легилимент, и я ему показывал, какие они теперь.

— Да, — негромко сказал Том. — Я всё видел. Просить прощения за это я не могу: как ни банально это звучит, я не виноват. Вернее, не виновата та часть Тома Риддла, которую вы видите перед собою. Ну а с остатками своей личности я постараюсь разобраться, и это самое меньшее, что я могу сделать.

— Вы предлагаете поверить вам на слово? — спросила бабушка Цедрелла. — Да, выглядите вы вполне невинно, но под маскою овцы частенько таится настоящий дракон.

— Ну какой из меня покамест дракон, помилуйте, — усмехнулся он. — Так, змееныш… И нет, не просите меня принести Обет. Я уже поклялся этим вот малолеткам на крови, и этого, по-моему, вполне достаточно.

Я помнил, как Том лихо обжулил нас с этой клятвой, но промолчал.

— И все же, что с делом мистера Блэка? — настойчиво спросил он, не забывая воздавать должное угощению.

— Погодите, Том, — подняла руку бабушка Цедрелла. — Вы так и не сказали, что намерены делать в дальнейшем. Если невероятная история о вашем… хм… воскрешении — правда, то…

— Мир я захватывать не намерен, — серьезно ответил Риддл. — Как я уже сказал ребятам, этого не понадобится. Для начала я завоюю детские умы, а когда дети вырастут, то принесут мне этот мир на блюдечке с золотой каемочкой!

— Оч-чень амбициозный юноша! — с истинным восторгом произнесла тетушка Мюриэль и даже порозовела от избытка эмоций. Если дело так пойдет и дальше, она наденет голубое платье и перестанет завивать кудри!

— Отчего же, я здраво оцениваю свои силы, — пожал плечами Том. — Вы же не можете отрицать, уважаемые дамы, что под моим чутким руководством ваши внуки достигли немалых успехов?

— Да, и это… несколько пугает, — произнесла миссис Лонгботтом. Видно было, что в ней борются желание поверить Риддлу (а я по себе знал, насколько сложно ему не поверить!) и вполне рациональные опасения.

— Чего бояться, бабушка? — удивился Невилл. — Том первым делом всегда технику безопасности вдалбливает, — он для убедительности постучал себя по макушке. — И никогда не дает попробовать что-то новое, пока мы не вызубрим все как следует!

— Невилл, я не об этом, — нахмурилась она. — Не скрою, преподавательские таланты Тома впечатляют…

— Вот, поди, Дамблдор локти грыз, — ухмыльнулась тетушка Мюриэль, — что не оставил такой самородок при себе! Ты же в Хогвартсе хотел преподавать, а, Том?

— Хотел, — грустно улыбнулся он. — Правда, тогда директорствовал Диппет. Но, думаю, я-второй и после пытался попасть на это место… Но мы отклонились от темы разговора. Полагаю, миссис Лонгботтом опасается того, что, стоит мне заполучить власть над другими людьми, у меня от вседозволенности снова, как это теперь модно говорить, сорвет крышу, и я начну творить что-нибудь непотребное. Я уже наслышан о зверствах, которые учиняли последователи Волдеморта под его чутким руководством и при его деятельном участии… — Том покачал головой. — Очевидно, в какой-то другой крестраж он поместил остатки жалости, сострадания и здравого смысла…

— Куда поместил? — не понял я. — Ты о чем?

— В крестраж, — повторил он и с улыбкой посмотрел на дам. Те недоуменно переглядывались, и только бабушка Цедрелла, кажется, пыталась что-то припомнить. — Вам неоткуда об этом знать. Это, знаете ли, из раздела наитемнейшей магии, а я всегда любил покопаться в старых книгах…

— «Тайны наитемнейшего искусства»! — припомнил я давнишний разговор.

— Они самые, — кивнул Риддл и покосился на миссис Лонгботтом. — Кажется, у вас есть экземпляр? Разрешите взглянуть? А то школьный Дамблдор куда-то запрятал, а я не помню кое-каких деталей.

— Да, есть, но откуда…

— Я ему сказал, давно уже, — предвосхитил я вопрос. — Том, но что ты там такое вычитал?

— Способ получить бессмертие, — преспокойно ответил он и сделал глоток чая. — Не самый приятный, но действенный. Правда, меня-второго явно подвела жадность.

— Ничего не понимаю! — воскликнула тетушка Мюриэль и со стуком поставила чашку на блюдце. — Изволь объяснить!

— Извольте, — улыбнулся Том. — Если вкратце, крестраж — суть предмет, в который маг может поместить частицу своей души. А потом возродиться.

— Дневник… — прошептала Джинни. — Ты возродился из дневника, и это был…

— Самый первый крестраж, — кивнул Риддл уже без улыбки. — Помню, я заинтересовался этим разделом, долго выспрашивал Слагхорна — он тогда был деканом Слизерина, дамы не дадут солгать… Он добавил кое-какие сведения, которых я не нашел в книгах.

— И ты решил рискнуть? — сглотнул я.

— Да, я все дожидался подходящего случая, — ответил Том, — и подыскивал достойный предмет. Сам посуди, не из консервной же банки творить сосуд для части своей души! Это ж не тушенка, в конце концов… Хотя, — добавил он самокритично, — в этом я ошибался. Банка, по крайней мере, вещь неприметная…

— Вам удалось, судя по всему, — осторожно произнесла бабушка Цедрелла. — Раз уж вы перед нами.

— Именно. Первым моим крестражем стал дневник, а я сделался убийцей, пусть и невольным, — преспокойно заявил Риддл и пояснил: — Для ритуала разделения души необходимо убийство. А обстоятельства так сложились, что…

— Плакса Миртл, — сообразил Невилл. — Ты сказал, что она случайно увидела василиска, и…

— Ну да, — не стал отрицать Риддл. — Она умерла, я же решил, что сделанного не воротишь, а тут такой случай представился для эксперимента… Эксперимент прошел удачно, как видите. И не думаю, чтобы я-второй на этом остановился.

— Ты хочешь сказать, могут быть еще крестражи? — спросила Джинни.

— Не могут быть, а точно есть, — ответил Том серьезно. — Я прекрасно помню, как выпытывал, почему бы для обретения большей силы не разделить душу на много частей. Например, на семь, самое магическое число… А зная себя, уверен, что я это сделал, пусть и считается, что ни одному волшебнику не удавалось отделить больше одной части души. И еще, — добавил он, помолчав, — ставлю галлеон против пуговицы, что остальные крестражи я-второй делал из каких-нибудь необычных или, по меньшей мере, дорогих вещей. Увы, гордыни во мне было столько, что в дневник поместилось всего ничего, — завершил Том свою речь.

Дамы переглянулись.

— И что вы намереваетесь делать с этими… крестражами дальше? — осторожно спросила миссис Лонгботтом.

— Искать, конечно, — пожал плечами Риддл. — Но не как в этой маггловской книжке, чтобы… м-м-м… чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою черною волей сковать в Мордоре, где вековечная тьма.

Я аж чашку опрокинул. Я тоже эту книжку читал — напомню, папочка вечно тащил в дом все без разбору, — но чтобы Том…

— Ты где это вычитал? — выговорил я.

— Да прошлым летом купил от нечего делать, — фыркнул он. — Словом, найти и собрать все крестражи необходимо.

— А потом что? — с интересом спросила тетушка Мюриэль. — Объединить?

— Нет, — покачал головой Риддл. — Это возможно, только если создатель крестражей искренне раскается в содеянных злодеяниях, а что-то мне подсказывает, будто я-второй на подобное не способен. Вдобавок в этом случае сам волшебник погибнет. Поэтому, милые дамы, путь только один — найти и уничтожить!

Я чуть лоб себе ладонью не разбил — Том еще и маггловских боевиков начитался! Или насмотрелся, с него станется…

— Вот так взять и уничтожить части себя? — негромко спросила бабушка Цедрелла.

— Да. Сдается мне, это не самые лучшие осколки моей души, — серьезно ответил Риддл, глядя на нее в упор. — В ней, знаете ли, было преизрядно всякой дряни. И если я-второй раскидал остатки того, что в ней было хорошего, по крестражам, я даже представлять не хочу, что там получилось в итоге.

— Градус пафоса понизь, — посоветовал я, и Том показал мне кулак, вслух же добавил:

— Но вот попытаться вытащить из них знания меня-второго можно. Он наверняка научился многому за эти полвека, а я всего лишь школьник, пусть и очень одаренный!

— И где искать это все? — спросила тетушка Мюриэль с большим интересом.

— Я же говорил, мэм, я крайне амбициозен, поэтому, думаю, разыскивать нужно редкие и дорогие предметы, желательно магические артефакты.

— Ты еще скажи — реликвии Основателей! — не выдержал я.

— В точку, Рональд! — ухмыльнулся Том. — Именно о них я и думал в те годы! Вот только все они, кроме меча Гриффиндора, считаются утерянными, и, сдается мне, неспроста… Ну да я наведу справки, места я знаю. И, — добавил он, — дамы, думаю, вы сможете помочь, если постараетесь вспомнить те годы. Быть может, какие-то разговоры о таинственных убийствах с ограблениями, просто ограблениях, и…

— И, конечно, рассчитываешь ты больше всего на меня, как самую старшую, — фыркнула тетушка Мюриэль и заметно приободрилась. — Немудрено, ведь мне уже сто четыре года, я столько пережила! И прошлое я помню куда как получше, чем вчерашний день… Повспоминаю, так и быть.

— Буду вам крайне признателен, — учтиво поклонился Том. — А теперь, быть может, все-таки вернемся к делу мистера Блэка?

Сириус, к слову, так и сидел возле двери, как истукан, только кончиком носа подергивал и ушами шевелил. Судя по тому, что он не пытался загрызть Риддла, тот давно его обработал, и сказанное за столом не стало для Сириуса откровением.

— Пожалуй, — вздохнула миссис Лонгботтом. Не то чтобы она вовсе отринула подозрительность, но немного успокоилась. Говорю же, Том может быть изумительно убедительным и обаятельным, если захочет. — Я предупредила мистера Крауча, что нам может понадобиться его совет, и он любезно согласился прибыть. Сейчас я с ним свяжусь…

Она встала и вышла из гостиной, а через пару минут вернулась с сухопарым подтянутым мужчиной в безупречном деловом маггловском костюме. Это и был Бартемиус Крауч, я много раз видел его колдографии в газетах. Выглядел этот пожилой человек идеально — пробор в седых волосах словно по линеечке выверен, усы тоже ровненькие, а ботинки начищены так, что в них смотреться можно, как в зеркало! Уж на что Том щеголь, но не до такой степени…

— Благодарю за приглашение, Августа, — говорил мистер Крауч, отряхивая рукав. Видимо, он прибыл через камин. (Сам не люблю так путешествовать, а что делать? Только учиться аппарации поскорее!) — У меня как раз обеденный перерыв, и я могу уделить время вашей проблеме. Только, быть может, вы введете меня в курс дела?

— Разумеется, Барти, — кивнула она, а он увидел наше пестрое сборище и нахмурился.

После сдержанного приветствия и церемонии знакомства (о нас мистер Крауч слышал, конечно, а Тома видел впервые) гостю вручили чашку чая, оделили угощением и пару минут спрашивали, как он поживает да что слышно в министерстве.

— Дорогие дамы, время идет, — сказал он наконец, отставив чашку. — Оставим любезности. Что у вас произошло? Ведь что-то случилось, раз вы решили пригласить меня на семейное чаепитие! И вы, Августа, намекали…

— Да, Барти, нам нужна ваша консультация и помощь, — прямо сказала та.

— В консультации не откажу, а о помощи какого рода идет речь? — настороженно спросил мисте Крауч.

— Мы говорим о деле моего внука, — произнесла бабушка Цедрелла.

— Рон что-то натворил? — нахмурился тот.

— Не Рональда, двоюродного внука, — пояснила та. — Я говорю о Сириусе Блэке.

— Оригинально… — Мистер Крауч откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на животе. — Почему вы вдруг вспомнили о нем именно теперь? Он ведь в бегах, и в случае поимки… — Тут он осекся и выпрямился. Тусклые вроде бы глаза вспыхнули опасным огнем. — Цедрелла, вы же не хотите сказать, что он обратился к вам за помощью, а вы… вы укрываете опасного преступника?!

— Нет, — хладнокровно ответила бабушка. — Но кое-что заставило меня задуматься. Есть, видите ли, некие странности в истории с его арестом, заключением в Азкабан, последующим побегом и дальнейшими скитаниями возле Хогвартса.

— И что же кажется вам странным? Он ненормальный!

Пёс негромко зарычал, и Том цыкнул на него.

— Если я верно понимаю, Сириус отправился в тюрьму без суда, — гнула свое бабушка Цедрелла. — Это не вы, Барти, отдали распоряжение о его заключении под стражу?

— Даже если так, что с того? — фыркнул мистер Крауч. — Но нет, не я, кто-то из моих заместителей. Я был занят поисками Лестрейнджей…

Он умолк, сжав губы, а я вспомнил о его сыне.

— А не знаете, почему мать даже не попыталась выручить его? — гнула свое бабушка.

— Отчего же не пыталась? — удивился мистер Крауч. — Я… мне было…

— Мы помним, вам было не до того, — перебила миссис Лонгботтом, — но вы, видимо, узнали что-то уже задним числом?

— Да, — кивнул он. — Уже после перевода от прежних сослуживцев я слышал о том, что миссис Блэк пыталась добиться пересмотра дела, но все ее апелляции были отклонены под разными предлогами. Сильно настаивать она не смела — все-таки была лояльна к Темному лорду. Был бы жив Орион, может, он сумел бы добиться хоть чего-то, но в одиночку вдова не справилась, хотя попыткок этих не прекращала до самой своей смерти.

Пёс тихонько заскулил, и я, обернувшись, увидел в собачьих глазах совершенно человеческое изумление и боль.

— Я же тебе говорил, — повернулся к нему и Том. — А ты заладил: не может быть, не может быть… Матушка твоя, конечно, особа своеобразная, но ты, какой ни есть, а сын! Единственный из оставшихся…

— Молодой человек в своем уме? — настороженно спросил Крауч.

— Более, чем любой из здесь присутствующих, — фыркнула тетушка Мюриэль. — Опять какие-то твои фокусы, Том?

— Не мои, — улыбнулся тот. — И не фокусы…

— Барти, а если сейчас кто-то подаст на апелляцию по делу Блэка? — спросила бабушка. — Скажем, я?

— Вам-то это зачем, Цедрелла? — неподдельно удивился тот.

Правда, я видел, что он очень насторожен, а еще — что Том под столом вынул палочку из рукава. Тогда я переглянулся с Невиллом и Джинни и положил руку на свою палочку: выхватить ее — доля секунды, а мало ли, что предпримет мистер Крауч? Лучше быть настороже!

— Я ведь сказала — это мой двоюродный внук. А мужчин в роду Блэк почти не осталось, — невозмутимо произнесла бабушка. — Вы спросите, отчего я озаботилась этим делом только теперь, и будете правы. Я, однако, отвечу, что тому есть свои причины. И, скажу более, открывшиеся факты можно назвать бесспорно шокирующими…

— Не понимаю, о чем вы, — нахмурился мистер Крауч.

— Мы объясним, но сперва ответьте: если я подам апелляцию, есть ли вероятность того, что она будет удовлетворена? Если за беглого преступника поручатся ближайшие родственники, скажем, я, мои внуки, Гарри Поттер? Если мы предоставим суду его воспоминания о той трагедии? Ведь их даже не рассматривали, не так ли?

Кажется, мистер Крауч окончательно перестал что-либо понимать, потому что спросил лишь:

— А при чем тут Гарри Поттер и ваши внуки, Цедрелла?

— Ну так это ж они поймали Сириуса, — хмыкнула тетушка Мюриэль, — под чутким руководством этого вот паренька!

Том изобразил благодарный поклон и гадко ухмыльнулся.

— Так и было, мистер Крауч, — сказал я. — Мы ловили его на живца. На Поттера, я имею в виду. И ничего, как видите, все живы, целы, а Гарри очень хочет поближе познакомиться с крестным. У тети ему неважно живется, а у Сириуса собственный дом…

— Что за бред! — выговорил мистер Крауч. — Цедрелла, если это глупый розыгрыш… не ожидал от вас такого!

— Вовсе это не розыгрыш, — подала голос тетушка Мюриэль и снова принялась протирать свой лорнет.

— Совершенно верно, — кивнул Том и велел псу: — Давай!

Воцарилась тишина…

За время, прошедшее с нашей последней встречи, Сириус успел немного отъесться, щегольски одеться и уже ничем не напоминал узника Азкабана.

— Добрый день, — сказал он. — Я…

— Ступефай! — вдруг гаркнула тетушка Мюриэль и с неожиданной для своих ста четырех лет прытью вскочила, уронив на пол вазочку с вареньем. — Инканцеро!

Я не сразу понял, что объектом атаки стал вовсе не Сириус, а мистер Крауч.

— Вот это реакция, мадам! Преклоняюсь! — восхищенно произнес Том. Он тоже держал палочку наизготовку, но тетушка успела первой.

— Ха, — самодовольно сказала она и сложила лорнет. Так вот в чем дело! То-то я никогда не видел ее с палочкой, а вот с лорнетом она не расстается! Видимо, вместо ручки приспособлена именно палочка… — Приятно иногда тряхнуть стариной. Кое на что мы еще годимся, а, подруги?

— Несомненно, — кивнула миссис Лонгботтом и вынула руку из-под своей неизменной горжетки, а бабушка молча развернула салфетку и убрала палочку в рукав. — Присаживайтесь, Сириус. Чаю?

— Спасибо, — ответил тот, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Крауч собирался вызвать подмогу, верно я понял?

— А то, — хмыкнула тетушка Мюриэль и ткнула согнутым пальцем в булавку для галстука. — Маячок. Он как раз потянул руку, чтобы его активировать.

— Да, могло бы выйти нехорошо, — кивнула миссис Лонгботтом. — Камины не заблокированы, аппарировать сюда можно, словом, мы могли попасть в серьезные неприятности.

— Но не попали, мэм, благодаря вашей бдительности, — учтиво произнес Том. — О подобных мелочах мне не было известно, а дьявол, как говорят магглы, кроется в деталях… Если бы не ваша наблюдательность и опыт, нам с Сириусом и впрямь пришлось бы податься в бега, а я на это как-то не рассчитывал!

— Хватит уже болтать, не однокурснице зубы заговариваешь, — довольным тоном сказала тетушка. — Что будем делать с Барти? Сотрем память и отправим восвояси?

— Без него протащить апелляцию будет в разы сложнее, — покачала головой миссис Лонгботтом. — Барти отлично знает все подводные камни судопроизводства, а вдобавок у него масса знакомых. Нет, нужно как-то склонить его на нашу сторону…

«Мы, наши», — отметил я, и увидел довольную ухмылку Риддла. Ну, если дамы так заговорили, считай, дело на мази! От боевых старушек никакой Темный лорд не уйдет, что уж говорить об обычном человеке! Очевидно, на это Том и рассчитывал. Ну и команда, однако, старый да малый…

— С вашего позволения, я взгляну, о чем думал мистер Крауч, когда его так лихо приземлила уважаемая миссис Прюэтт, — сказал он и придвинул свой стул поближе к обездвиженному волшебнику.

— Мы же говорили, что Том — легилимент, — напомнила Джинни, глядя на своего кумира с затаенным обожанием. Ну, по мне так лучше уж Риддл, чем капитан сборной по квиддичу с отшибленными бладжером мозгами! Риддл все-таки зло привычное и отчасти уже даже родное.

Бабушка Цедрелла тем временем о чем-то негромко расспрашивала Сириуса, мрачнея на глазах. Тот дергался и то и дело начинал озираться, ну да немудрено! Чуть снова не влип! Достаточно было одной секунды промедления, и…

— Однако! — воскликнул Риддл, прекратив пялиться Краучу в глаза. — Вот это поворот!

— Что, что? — заволновались мы, потому что уже извелись от ожидания.

— Дамы и господа… — выговорил Том таинственным тоном. — Наша история приобретает вовсе уж авантюрную окраску! Теперь у нас в коллекции не один беглый узник Азкабана…

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась тетушка.

— Барти Крауч-младший, — с удовольствием произнес Риддл, — вовсе не умер в Азкабане, как принято считать. Он жив и сидит под домашним арестом и Империусом вот уже десять лет. А побег ему организовал не кто иной, как родной отец, верный служитель закона. Вернее, его умолила жена…

— Но… как?! — поразилась миссис Лонгботтом.

— Очень просто. Миссис Крауч перед смертью упросила мужа, и тот, используя связи, устроил свидание с сыном. А там миссис Крауч выпила оборотное зелье и подменила сына. И пила его до самой смерти, судя по всему — ей недолго оставалось. А ее похороны мистер Крауч инсценировал.

— Неужели после ее смерти никто не заметил подмены? — удивился я.

— Видимо, это было хорошее зелье с длительным действием, — пожал он плечами. — А с покойниками в Азкабане вряд ли церемонятся.

— Да, тела раньше зашивали в мешки и выбрасывали в море, — подтвердил Сириус и невольно поежился. — А теперь вроде бы их уничтожают заклинанием. Магглов вокруг слишком много, а мало ли, куда течение может вынести труп?

— Самая тема для застольной беседы, — проворчала тетушка Мюриэль. — Однако, я смотрю, команда у нас как на подбор: три почтенные леди, четверо детишек, беглый заключенный, представитель магического правосудия с преогромным скелетом в шкафу и юный Темный лорд!

Крауч, с которого Том снял Ступефей, но оставил связанным, бешено завращал глазами и попытался что-то промычать, но тщетно — предусмотрительная тетушка заранее заткнула ему рот салфеткой и со сноровкой, наводящей на некоторые подозрения, обыскала, изъяв помимо двух палочек еще уйму подозрительных предметов. Том сказал, что среди них минимум два порт-ключа, «маячки» для экстренного вызова авроров и еще что-то, в чем разбираться пока было недосуг.

— Не переживай так, Барти, — она ласково похлопала его по щеке. — Мы тоже сперва не поверили, но потом убедились — наш-то змеемордый точно вырос вот из этого ангелочка, потому как второго такого засранца еще поди поищи!

Том мило улыбнулся, а дамы сделали вид, будто смутились. Ха, будто я не знаю, что все они не чужды крепкого словца! Просто в обществе это не принято, но тетушке в силу ее солидного возраста многие светские законы не писаны.

— Однако и угораздило же его, — пробормотала миссис Лонгботтом, нервно комкая носовой платок.

Я понимал ее: мало было знать, что сын хорошего приятеля участвовал в пытках твоего сына и невестки, так еще теперь выясняется, что он жив-здоров, а вовсе не умер в Азкабане!

Том о чем-то сосредоточенно размышлял, потом кивнул каким-то своим мыслям и аккуратно вынул кляп изо рта мистера Крауча.

— Пообещайте вести себя тихо, — спокойно сказал он. — У вас скоро обеденный перерыв закончится, так что давайте не будем понапрасну терять время.

Тот сглотнул, видя палочку в опасной близости от своего носа, и медленно кивнул.

— Это не розыгрыш, мистер Крауч, — негромко продолжил Том. — Мое настоящее имя действительно Том Риддл, но я — тот Том Риддл, которым нынешний Волдеморт был в свои шестнадцать.

— Но… как? — хрипло выдавил тот.

— Крестраж. Знакомо вам такое слово?

Мистеру Краучу оно определенно о многом говорило — глаза его вспыхнули пониманием.

— Ну вот. Меня вернули к жизни из самого первого крестража, но он определенно не был последним, — спокойно сказал Том. — И ваша помощь, мистер Крауч, нам очень понадобится. Их нужно найти и уничтожить, потому что иначе от меня-второго мы не избавимся до скончания веков. А остаться должен только один, и этим кем-то буду я!

— Том, ну опять из тебя пафос полез… — простонала Джинни.

— Молчи, женщина, не порти сцену, — беззлобно шикнул на нее Риддл. — Гхм, да, немного увлекся. Так вот, мистер Крауч, нам нужны ваши связи, информация и помощь.

«Угу, а еще одежда и мотоцикл», — невольно подумал я и сделал вид, будто закашлялся.

— А если я откажусь? — спросил тот, помолчав.

— Тогда вы вернетесь в свой департамент, но никогда не вспомните о нашей встрече, — ответил Том. — Но я бы на вашем месте согласился. Сколько еще вы сможете удерживать сына взаперти?

— Не знаю… — выдавил тот. — Барти очень силен, недаром Волдеморт его отличал… Винки — это моя домовуха — следит за ним днем и ночью, но и то он несколько раз едва не сбежал… Он одержим своим господином и слышать ни о чем не желает! — Мистер Крауч умолк, потом повернул голову и произнес: — Августа, я…

— Молчите, Барти! — взмахнула она рукой. — Не надо оправдываться. Думаете, я не понимаю, что вами двигало? Вами и вашей несчастной супругой… Вашего сына я простить не могу, но и осудить вас — тоже.

— Спасибо, Августа… Я не мог рассчитывать даже на это… — выговорил он и снова посмотрел на Тома. — Что вам нужно от меня? Теперь, когда я в ваших руках…

— И это из меня, значит, пафос лезет, — фыркнул Том и присел на край стола. — Я уже сказал — нам нужна помощь. У нас нет связей, да и добыть нужную информацию не так-то легко. А Сириуса нужно оправдать или хотя бы добиться отмены смертного приговора на время пересмотра дела. А то ведь это быстро делается, никто и оглянуться не успеет!

— Ясно. — Мистер Крауч помолчал, потом произнес: — Однако этим вы не ограничитесь, верно ведь? И мой сын…

— Боюсь, здесь я вам ничем помочь не смогу, — покачал головой Риддл. — Судя по всему, ваш сын яростно предан мне-второму, а раз так, его вряд ли удастся переубедить. Мне он не поверит, я на его кумира совсем не похож, верно?

— Выходит, придется до конца жизни — моей или его — держать Барти под Империо, — глухо сказал тот. — Я уже подумывал о том, чтобы стереть ему память и отправить подальше отсюда, а быть может, самому уехать с ним вместе, но… что жизнь взаперти, что жизнь без памяти — не знаю, что хуже! А убить его я не могу…

— Я думаю, вам просто нужно ослабить контроль, — совершенно серьезно ответил Том. — Только не сразу, а понемногу, постепенно, чтобы это не выглядело подозрительным. А домовухе своей прикажите следить за ним в оба, но не вмешиваться.

— Зачем это?! — поразился мистер Крауч.

— Этот стервец имеет в виду, Барти, — вмешалась тетушка Мюриэль, расправившаяся с последним пирожным, — что твой оболтус непременно сбежит, как только ему представится такая возможность. И лучше, чтобы он сделал это, как Рон выражается, под чутким руководством.

— Действительно, — кивнула бабушка Цедрелла, — скорее всего Барти-младший постарается разыскать своего патрона, как-то дать о себе знать… Тот ведь жив, в этом многие уверены!

— А тот, поняв, что у него еще остались верные люди, и немало, непременно объявится, — добавила миссис Лонгботтом.

— Словом, чем искать его по всему свету, проще выманить на живца, — завершила тетушка Мюриэль. — И уж извини, Барти, твой отпрыск идеально подходит на эту роль! Он ведь все равно смоется, помяни мое слово, а так хоть какая польза будет. Опять же, о крестражах он может что-то знать!

— Да, хотелось бы пообщаться с ним, — кивнул Том и улыбнулся. — Потому как некоторые идеи на этот счет у меня есть, но любая информация лишней не будет.

Мистер Крауч молчал. Он будто постарел на несколько лет, как ни банально это звучит, и видно было, насколько тяжело дается ему решение. На кону была и жизнь сына, и собственная карьера, и…

— Хорошо, — выговорил он наконец. — Но с одним условием. Вы не убьете Барти.

— Только если в порядке самообороны, — заверил Том, — но у меня имеется встречное условие. Вы принесете Непреложный обет, как все собравшиеся, и вдобавок поклянетесь на крови действовать только в наших интересах и всячески способствовать нашему общему делу. И, быть может, — добавил он, — тогда у вашего сына еще будет шанс одуматься или хотя бы выжить. В конце концов, он может бежать из страны…

Тут Риддл вдруг задумался на секунду, видимо, делал какую-то мысленную пометку, но тут же очнулся и спросил:

— Итак, ваше решение, мистер Крауч? Заметьте, я ничего не обещаю наверняка и не сулю вам непременное спасение и золотые горы в награду. Нет у меня такого обыкновения. Я вам честно говорю — шанс есть, пусть мизерный, но есть, а вот получится ли его реализовать, зависит только от вас и вашего сына.

Снова воцарилось молчание, потом мистер Крауч неохотно кивнул.

— Хорошо, — сказал он, — ради сына я согласен на это безумие. Если выйдет, он хоть отчасти искупит свою вину, пусть даже не подозревая об этом… Но вы, в свою очередь, пообещайте раздавить гадину, которая уничтожила столько жизней!

— Я сделаю все возможное, — серьезно ответил Том.

— <i>Мы</i> сделаем, — поправила Джинни, а мы с Невиллом кивнули.

— Да. Мы, — улыбнулся Риддл. — Обеденный перерыв заканчивается, мистер Крауч, наступает время Обета!

— О Мерлин… — простонала сестренка. Да, чувство юмора у Тома иногда давало сбои.

— Но, может быть, вы меня освободите? — мрачно спросил мистер Крауч.

— Вообще-то вы давно свободны, — ухмыльнулся тот и поднялся во весь рост. — Берите свою палочку и повторяйте за мной…

Скажу прямо, в Обет и кровную клятву для мистера Крауча Том навертел куда больше, чем для нас. Ну да мы для него большой угрозы не представляли, не то что взрослый волшебник!

Тот убыл, пребывая в крайне подавленном расположении духа, а следом откланялись и Том с Сириусом. Риддл сказал, что, с позволения хозяйки дома, заглянет на днях проверить, что у нас с успеваемостью, а Сириус пригласил в гости. Честно говоря, мы согласились с радостью — было до невозможности интересно посмотреть, где он живет!

Вот так закончилось это безумное чаепитие…

Остаток лета мы уже в полном составе — наконец вернулась Луна — кочевали из дома Лонгботтомов в дом Блэка на площади Гриммо, и вот там-то, под надежной защитой старых стен и множества охранных заклятий, занимались всяким непотребством. Добрый Том подбил Сириуса показать нам аврорские приемы, и учеба пошла настолько весело, что пару раз мы разносили тренировочный зал буквально в клочья!

До защиты дело опять толком не дошло, потому что Темные искусства, к изучению которых Том давно начал нас понемногу допускать, были куда интереснее. А огромная библиотека Блэков таила в себе подлинные сокровища! И не только библиотека, но это я забегаю вперед…

Словом, скучать не приходилось. Пока мы потрошили старинные книги, Том, поручив нас заботам Сириуса, чтобы не убились, отлучался по своим загадочным делам, а дамский комитет то и дело заседал с приглашенным гостем, в смысле, мистером Краучем. Тот всегда выглядел недовольным и сильно озабоченным, но в один прекрасный день газеты взорвались громадными заголовками: Цедрелла Уизли (урожденная Блэк) потребовала пересмотра дела Сириуса Блэка! Какой шум поднялся в прессе, даже описать трудно! Но, главное, неповоротливая машина судопроизводства все-таки начала потихоньку раскачиваться, и к концу лета бабушка довольно объявила, что смертный приговор Блэка отменен до выяснения всех обстоятельств. О, это грозило затянуться еще очень и очень надолго, но…

Это была пусть маленькая, но победа!

Глава 44. Противостояние

Том неплохо обустроился в доме на Гриммо, отжав себе пару комнат, а Сириус не возражал хотя бы потому, что Том прекрасно умел договариваться с портретом миссис Блэк. Снять тот со стены не имелось никакой возможности, разве что вынести со стеною вместе, а ругаться эта достойная дама умела так, что уши в трубочку сворачивались! Однако обаятельный Риддл каким-то образом ухитрялся успокоить сварливую миссис Блэк и более того, вовлечь ее в увлекательную беседу. Ясное дело, разговаривать с нею Том предпочитал без свидетелей (Сириус так вовсе сбегал куда подальше, едва его матушка открывала нарисованный рот), но если при очередном нашем визите рассказывал что-нибудь интересное, то сразу было ясно — опять вытащил что-то из мадам Вальбурги, как он ее галантно именовал. Ну и мы вслед за ним, хотя в наш с Джинни адрес портрет и шипел что-то насчет нищебродов, мы приучились не обращать на это внимания. Ну а Лонгботтомам и Лавгудам ей и предъявить было нечего. (Ах да, я забыл сказать — отец Луны тоже присоединился к нашей компании, и именно он поднял шумиху в прессе — это не так сложно сделать, если у тебя имеется свое издание…)

А еще в доме на Гриммо водился старый-престарый, очень вредный и угрюмый домовик по имени Кричер. Он души не чаял в старых хозяевах, а вот Сириуса не больно-то жаловал, в особенности за то, что тот все норовил навести порядок, читай, повыкинуть старые вещи. Ну а поскольку старыми он считал всё без разбора, то пришлось вмешаться Тому: мы невольно стали свидетелями скандала, разразившегося из-за того, что Кричер попытался спрятать старые брюки Ориона Блэка, которые Сириус собирался выбросить.

— Сириус, ну право, чем они вам помешали? — говорил Том. — Ну хочется старику оставить себе на память эту тряпку, вам жалко, что ли? Он столько лет просидел один в пустом доме, а вы хотите лишить его даже такой памяти о старом хозяине!

— У него, вообще-то, имеется новый хозяин! — огрызался Сириус.

— А что новый хозяин сделал для того, чтобы заслужить любовь и уважение? — приподнял брови Риддл. — Думаете, ваши потертые джинсы он будет хранить с такой же любовью, как брюки вашего отца?

— Не будет, конечно! — взвился Блэк. — Этот гаденыш всегда меня недолюбливал, не то что родителей и брата!

— Ну так вы поразмыслите, почему, — сказал Том, спокойно вытянул злополучные штаны из пальцев Сириуса и отдал их Кричеру. — И очень вас прошу, поумерьте пыл. Этот дом стоял неприбранным много лет, еще пара недель ничего не изменят, а вы, Сириус, вчера так разошлись, что едва не выкинули преинтереснейший трактат по алхимии. Спасибо, Кричер успел его припрятать! А я его взял почитать, кстати. Очень познавательно!

— Знаешь, что! — вспылил Сириус. — Раз так… И раз уж ты тут живешь, и даже спелся с моей матушкой, то прибирайся сам! Я хочу, чтобы тут было светло и чисто, и чтобы хлам не валялся по всем углам, а как ты это сделаешь, меня не волнует!

— Я займусь этим с превеликим удовольствием, — ответил Риддл и перевел взгляд на нас. — А ребята мне помогут. И Кричер тоже, верно я говорю?

Домовик истово закивал, а мы только вздохнули — деваться нам было некуда…

Правда, уборка оказалась делом крайне продуктивным: я бы никогда не подумал, что из-под дивана, заросшего слоем пыли, можно выудить интереснейший справочник по гербологии (им сразу же завладел Невилл), что между подушками софы найдутся красивейшие гадальные карты, судя по виду, старинные (они достались Луне), а темномагическим трактатом подпирали ножку шкафа, чтоб не шатался! За эту книжку мы с Джинни чуть не подрались, вернее, я успел пару раз дернуть ее за косу, а она — влепить мне по колену, но тут пришел Том, выдал нам по подзатыльнику, и забрал книгу — сказал, будет разбираться, можно ли давать нам такое в руки. Потом открыл оглавление и сказал, что нельзя — половина разделов посвящена любовной магии и всяческим приворотам. При этом он смерил Джинни таким взглядом, что она побагровела и заявила, мол, интересовалась исключительно теорией! Ага, как же, так мы ей и поверили…

Ну а незадолго до нашего отбытия в школу, когда бабушки с тетушкой и мистером Лавгудом снова чаевничали и обсуждали мировую политику (судебный процесс они уже успели разобрать по косточкам; выходило, что у Сириуса имеется неплохой шанс оказаться оправданным и даже стрясти компенсацию с Министерства за несправедливый приговор), явился мистер Крауч. Выглядел он, прямо скажу, отвратительно, и миссис Лонгботтом первым делом налила ему бренди.

Кажется, стаканчик горячительного помог, во всяком случае, у мистера Крауча перестали трястись руки, а взгляд сфокусировался. После второй порции он обрел дар речи и выговорил:

— Барти сбежал…

— А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста, — ласково произнес Том, нарушив повисшую тишину, и налил ему еще бренди. — Рассказывайте!

Все вышло точно так, как и предполагал Риддл и как говорила тетушка Мюриэль: мистер Крауч ослабил контроль, и его сын сумел сбежать аккурат накануне Чемпионата мира по квиддичу. Бедную домовуху, которая должна была за ним следить, едва не назначили виноватой: это она подобрала палочку, с помощью которой Барти Крауч-младший повесил Темную метку над палаточным лагерем! Более того, это была палочка Гарри Поттера! Хорошо еще, мистер Крауч успел проинструктировать домовуху заранее, и она ушла, как изящно выражался Том, в глухую несознанку — ничего и никого не видела, палочку просто подняла, а хозяина ослушалась, да: когда увидела, как Пожиратели смерти издеваются над случайными людьми… А, я не упомянул: до появления метки эти типы успели поразвлечься!

«Ну я же говорил», — было написано на лице у Тома. В самом деле, кто же знал логику его последователей лучше, чем он сам?

Должно быть, сбежав, Крауч-младший сумел оповестить остальных, вот они и устроили веселье, благо повод-то какой — Темный лорд возрождается! Ну а палочка… Думаю, это было совпадение: не попадись им потерянная палочка Поттера, взяли бы любую другую, но тут им явно повезло!

— Винки следит за Барти, — выговорил мистер Крауч, и тетушка Мюриэль успокаивающе потрепала его по плечу. — Я прилюдно всучил ей одежду… вы знаете, что это означает.

— Конечно, — кивнула бабушка Цедрелла, — и, надо думать, вы заявили, что вам не нужен домовик, который не исполняет приказаний?

— Именно, — он тяжело вздохнул. — Признаюсь, я едва все не испортил — Винки так плакала, что даже авроры просили ее простить… Артистка доморощенная! Знала же, что это не взаправду, что я возьму ее назад, но…

— И где теперь ваш сын? — с живодерским любопытством спросил Том.

— Пока не знаю, Винки еще не возвращалась, — мрачно ответил мистер Крауч. — Ну да она от него не отстанет. Намного хуже то, что последователей Волдеморта оказалось куда больше, чем можно было ожидать, и при первом же известии о его возвращении они так… хм… возбудились!

— А кто это был, не выяснили? — спросила миссис Лонгботтом.

Мистер Крауч покачал головой.

— Они были в масках, ну а потом, должно быть, слились с толпой или аппарировали, и поди разбери, кто сбежал от страха, увидев Темную метку, а кто просто так! Поттер уверяет, что видел младшего Малфоя в лесу, но это ни о чем не говорит. Раз уж они с Грейнджер побежали прятаться по приказу Артура Уизли, почему не мог этого сделать Малфой-младший? Хотя, конечно, отец его…

Он выразительно замолчал, а я не вытерпел и сказал:

— Сэр, кем бы ни был старший Малфой, он не дебил. И Драко тоже, пусть он и порядочная дрянь… Не стали бы они устраивать такую развлекуху на глазах у сотен людей!

— А мистер Малфой не велел бы Драко запустить Темную метку, — неожиданно добавил мистер Лавгуд. — Это же его единственный сын, вы понимаете, Барти.

— Да, только иногда сыновья сами решают, что им делать… — мрачно ответил тот.

— Драко бы на это не пошел, — уверенно произнес Том. — Он, как и папаша, хитрый и верткий, и такое выступление не в его духе. Вот подставить кого-то он может запросто, особенно, если заплатят хорошо, а сам… нет, далеко не идейный борец! Так что, мистер Крауч, думаю, на Чемпионате отметился именно ваш сын.

— Держите нас в курсе, — попросил Сириус, до которого дамы все-таки донесли серьезность происходящего, и который отчаянно рвался обратно в авроры. Кто ж его туда пустит, с судимостью, да еще не снятой до конца! — Если к этому делу еще и Гарри припутали…

— Нет, с Поттера все подозрения сняты, — покачал головой мистер Крауч. — Потерять палочку в суматохе — не преступление, тем более, у него есть свидетели, уверяющие, что он точно не вызывал Темную метку.

— Как же ваш сын ухитрился оповестить Пожирателей? — спросил Том. — Рядовому это не под силу, только… хм…

— Создателю, — любезно помогла бабушка Цедрелла. — Полагаю, это совпадение. И развлечения магов в масках — сами по себе, а Темная метка — сама по себе.

— Может быть, все намного хуже, — проговорил мистер Крауч. — Помните, я рассказывал вам о Джоркинс?

— Это та болтушка, что подслушала разговор Винки с вашим сыном? — нахмурилась миссис Лонгботтом.

— Она самая. Я тогда… — он покачал головой, — да, пожалуй, я наложил на нее слишком сильное заклятие. Память у нее после этого сделалась никуда не годной. Но это-то ладно… — Мистер Крауч посмотрел на нас. — Она пропала не так давно. Все шутят, что она могла перепутать Албанию с Австралией и отправилась в отпуск в другое полушарие, но… Я попытался ее разыскать. Никаких следов. Только аппарация — именно в Албанию. А вот там ее следы теряются…

— Сильный маг может выудить воспоминания, даже если жертву до того приложили Обливиэйтом так, что она собственного имени не помнит, — непосредственно сказал Том и улыбнулся. — Очень сильный маг, не связанный моралью и всякой ерундой вроде гуманизма. Вы на это намекаете, мистер Крауч?

— Да, — мрачно ответил тот, сцепив пальцы под подбородком. — Я опасаюсь, что она угодила в руки Волдеморта. Уж не знаю, каким образом… Но если он и впрямь допросил Берту, то мог узнать и о Барти. Быть может, даже связаться с ним — Метка ведь никуда не делась, а контроль я ослабил, как и было предложено…

— И с остальными… — тяжело вздохнул Сириус.

— Да. Возможно, это представление они устроили именно на радостях, только не от выигрыша команды, а от сообщения о том, что Волдеморт жив и намерен вернуться.

— Но это же прекрасно! — выдал вдруг Том, и я лично оторопел. Остальные, по-моему, тоже. — Ну что вы так смотрите? Чем раньше это… хм… чучело объявится, тем проще будет с ним справиться, пока оно еще не набралось сил! Тем более, — добавил он без ложной скромности, — у меня есть кое-какие идеи на этот счет.

— Ты очень самоуверенный юноша, — сделала ему комплимент тетушка Мюриэль.

— В кого же еще верить, если не в себя? — улыбнулся в ответ Риддл и галантно поцеловал ее высохшую от старости ручку.

* * *

— Что у тебя за идеи такие? — спросил я Тома, когда взрослые прогнали нас прочь, вернувшись к обсуждению реабилитации Сириуса. (По-моему, он тоже не отказался бы удрать, но его не спрашивали.)

— Пока не могу сказать, — серьезно ответил он. — Я не вполне уверен. Попробую кое-что, если выгорит, тогда, значит я угадал. А нет — и ладно, придумаю что-нибудь еще. Вы как, к школе готовы?

— Всегда готовы, — фыркнула Джинни. — Правда, мне кажется, в ближайшие три года ничему новому нас там не научат.

— О! — сказал Риддл и загадочно улыбнулся. — Поверь, это мелочи… Я тут разузнал, — он сделал многозначительную паузу, явно предлагая нам всем представить, где и каким образом он узнавал новости, — что в этом году всем точно будет не до учебы!

— Ты о чем? — не понял Невилл.

— Хогвартс принимает Тремагический турнир, дорогие мои! — ухмыльнулся Том. — А это означает иностранный десант, а как следствие — полнейший бардак в учебном процессе, потому что у нас с Шармбаттоном и Дурмштрангом не совпадают программы, языковой барьер, романы и разбитые сердца в огромных количествах… Словом, если бы не я, этот год вы бы потеряли.

— Конечно, расслабиться ты нам не дашь, — вздохнул я.

— Конечно, не дам, — ответил Риддл в тон. — Иностранцы, дети мои, это не только смешные люди, не понимающие английского и предпочитающие на завтрак лягушек, да не шоколадных, а обычных, но и источник знаний! Я, кажется, упомянул о том, что программы у нас не совпадают? Дальше разъяснять или сами додумаетесь?

— О чем тут думать? — серьезно сказала Луна, переглянувшись с Невиллом. — Думаю, с ними нужно свести знакомство. Я немного говорю по-французски, папа же возил меня на курорты…

— Прекрасно, — серьезно произнес Том. — Жаль, что немецкого ты не знаешь!

— Миллисента знает немецкий! — вспомнил я. — Она говорила, что родители хотели отправить ее учиться как раз в Дурмштранг, но почему-то не сложилось. Во всяком случае, объясниться она может, они летом ездят в Швейцарию, а там тоже говорят на немецком!

— Совсем здорово, — потер руки Том. — Жаль, что Джиневра не знает языков… Миллисента, увы, не настолько симпатична, чтобы обаять знаменитого Виктора Крама.

Джинни побагровела, но смолчала, а я понял, что она выучит хоть китайский, лишь бы не ударить лицом в грязь.

— Идите, собирайтесь, — сказал Риддл. — Думаю, нас ждет очень интересный год, а об учебе можно позабыть! Кстати, вы в курсе, что вам понадобятся парадные мантии? А, конечно, нет, это же страшный секрет… Так вот, говорю — они вам понадобятся, потому как являться на бал в чем попало неприлично!

— Ты сам-то что наденешь? — мрачно спросил Невилл.

— Я буду в черном, — улыбнулся тот. — И тебе рекомендую. А девушки, думаю, и сами сообразят, как одеться понаряднее. И нет, я не хочу видеть своих сподвижниц в этих балахонах! Рональд, Миллисенте тоже скажи…

— Скажу, — вздохнул я.

* * *

Как и следовало ожидать, в поезде обсуждали только Чемпионат и происшествие на нем, а вот о Турнире пока слухов не было.

— Уизли, это не я повесил над лагерем болельщиков Темную метку, — устало сказал Малфой, когда я совершенно случайно столкнулся с ним возле сортира. — Отстань, Мерлина ради!

— Я тебя ни о чем не спрашивал, вообще-то, — ответил я. — У тебя что, болезненная реакция на такие вопросы?

— Представь себе. Спасибо, я несовершеннолетний, и отец может запретить допрашивать меня, — скривился Драко. — Однако его самого могут расспросить безо всяких санкций… Твоего родителя тоже могут призвать к ответу, где бы он ни служил, ты понимаешь, почему, я полагаю.

Я кивнул: под надзором папочки находился Поттер, так что спрос был немалый…

— Зачем вас вообще понесло на этот Чемпионат?

— Политика, — мрачно ответил Малфой. — Министр пригласил отца, а не мог же он явиться без супруги и наследника? А так — в гробу я видел этот Чемпионат с квиддичем вместе!

— Ты же любишь летать.

— Люблю. Но в профессиональные игроки не пошел бы, даже если б мне позволил отец, — усмехнулся Драко. — Голова мне покамест дорога… Бладжеры ты видел? Ну вот… Да и в переломах приятного мало.

— Понятно… Значит, в школе просто выпендриваешься? — спросил я.

— Я хороший ловец, Уизли, — совершенно серьезно ответил он. — Но именно для уровня школы. В высшую лигу я не попаду — нет у меня такой цели. И да, можешь считать, что я выпендриваюсь. Хобби у меня такое, знаешь это слово?

— Слыхал, — кивнул я. — Ладно, замнем для ясности. А про Турнир ты слышал?

— Конечно, — Малфой растянул тонкие губы в улыбке. — Но я очень тебя прошу, Уизли, не болтай об этом направо и налево. Даже твои ушлые братцы еще ничего не знают, иначе к ним уже стояла бы очередь желающих поставить на ту или иную школу!

— Молчу, — вздохнул я.

Интересно, даже Фред с Джорджем еще не в курсе! Малфой — понятно, у него отец та еще шишка, но мой-то папочка тоже должен был знать…

— Вот и помалкивай, — сказал Драко. — Хватит болтать, скоро прибытие.

Я кивнул и отправился к себе в купе, где шла игра по-крупному…

* * *

Погода была омерзительной, и я искренне пожалел первогодков, которым пришлось плыть через озеро в такой дождь! Нас-то он не волновал: в каретах особенно не промокнешь, да и так-то уж мы давно умели ставить «зонтик», так что ничем рисковали.

Церемония распределения порядком затянулась, а Том вдруг произнес, кивнув на преподавательский стол:

— Глядите, у нас опять нет преподавателя защиты…

И тут, будто этими словами он активировал какое-то заклятие, ударил гром, и на зачарованном потолке Большого зала вспыхнула молния.

— С глубоким удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится… — продолжал вещать Дамблдор, и в этот момент раздался оглушительный раскат грома, и двери в Большой зал распахнулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на высокий посох. Все повернулись в сторону незнакомца, которого на мгновение осветил свет очередной молнии, сверкнувшей на потолке. Гость скинул капюшон и тряхнул гривой длинных седых волос, а затем зашагал к столу преподавателей. Каждый шаг незнакомца отзывался во всех концах зала глухим стуком. Добравшись до стола, он направился к Дамблдору. Снова ударила молния, а Том прошептал:

— Вот и он…

Я хотел было спросить, о ком это он, но заметил карту, которую Том держал под столом. Что там, лицо его, на котором читалось предвкушение, говорило само за себя!

Новоприбывший был, мягко говоря, некрасив, а если сказать правду — уродлив. Лицо его испещрили шрамы, а один глаз оказался искусственным, живущим собственной жизнью.

Незнакомец подошёл к Дамблдору и протянул ему руку, пробормотав что-то, чего я не расслышал. Директор кивнул и указал незнакомцу на пустой стул справа.

Незнакомец уселся, откинул с лица пряди седых волос, подтянул к себе поближе тарелку с колбасками, поднёс их к остаткам своего носа и понюхал. Затем он извлёк из кармана складной нож, наткнул на него колбаску и принялся есть. Один его глаз, нормальный, разглядывал колбаски, а другой, синий продолжал метаться из стороны в сторону в своей глазнице, рассматривая зал и сидящих в нём учеников.

— Позвольте мне представить вам нашего нового преподавателя защиты от Тёмных сил! — радостно сообщил Дамблдор безмолвному залу. — Профессор Грюм!

Согласно обычаю, новых учеников и учителей приветствовали аплодисментами. Но сейчас ни одна живая душа, кроме Дамблдора и Хагрида, не захлопала. Дамблдор и Хагрид усердно аплодировали, но звуки их аплодисментов отзывались жалобным эхом в мёртвой тишине зала. Их одинокие хлопки быстро прекратились бы, если бы не Том.

Встав во весь рост, Риддл зааплодировал так, будто угодил на премьеру какого-нибудь знаменитого спектакля с примой мирового уровня в главной роли. Он аплодировал так искренне, от души, что за нашим столом раздались отдельные хлопки, а там уже их подхватил Гриффиндор и прочие…

— Вот он… — прошептал Том, отбивая ладоши, — вот он, красавчик!

— Ты о ком? — спросил я.

— О пропаже, — ухмыльнулся он, а я вспомнил о карте, но не поверил своим ушам.

Беглый Пожиратель… в Хогвартсе? Под личиной Грюма-Шизоглаза? Я достаточно слышал о нем от папочки, так как же…

— Тс-с, — сказал нам Том. На лице его читался истинный восторг. — Не сболтните лишнего! Он должен вывести нас сами знаете, на кого…

Я только кивнул, а Джинни зааплодировала сильнее, улыбаясь во весь рот.

— Так вот, — продолжал Дамблдор, — нам выпала честь быть хозяевами на замечательном событии, которое будет проводиться в этом году впервые за последнюю сотню лет. С превеликим удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников!

— Да быть не может… — выдавил то ли Фред, то ли Джордж, а Том ухмыльнулся, мол, я же говорил!

Шум поднялся такой, что я почти ничего не слышал. Ну да ладно, Том расскажет, если мы что-нибудь прослушаем…

— Турнир несколько раз пытались возродить, — продолжал Дамблдор, дождавшись относительной тишины в зале, — но безуспешно. Однако Отдел международного сотрудничества магов и Отдел волшебных игр и спортивных состязаний постановили, что настало время снова попробовать. Мы трудились всё лето, чтобы обеспечить полную безопасность участникам. Ни один из участников не подвергнется смертельной опасности во время проведения нашего турнира!

При упоминании смертельной опасности, клянусь, Риддл мечтательно улыбнулся.

— Главы Шармбаттона и Дурмштранга и несколько лучших учеников этих школ прибудут к нам в октябре. Выбор участников состоится в Хэллоуин. Совершенно беспристрастный судья примет окончательное решение о том, кто из претендентов наиболее достоин защищать честь своей школы. Победитель турнира принесёт ей славу и почёт а также получит приз в тысячу галлеонов!

— Ого! Я точно буду участвовать — с энтузиазмом присвистнул Фред (или Джордж), раскрасневшись от волнения. Ну так тысяча галлеонов — не шутка!

— Я понимаю, что многие из вас пожелают выиграть Кубок для Хогвартса, — продолжал Дамблдор, словно услышав моего братца, — но директора школ, принимающих участие в турнире, и министерство Магии нашли необходимым наложить ограничения по возрасту на участников турнира. Только совершеннолетние, а именно ученики семнадцати лет и старше смогут выставить на рассмотрение свои кандидатуры. И это, — тут директору пришлось слегка повысить голос, — необходимая мера для обеспечения безопасности участников турнира. Задания будут сложными и опасными для жизни, несмотря на предпринятые нами меры предосторожности, и мы решили, что ученики с первого по пятый класс вряд ли смогут с ними справиться. И я очень вас прошу, не тратьте понапрасну время и не пытайтесь попасть в число участников, если вам ещё нет семнадцати лет! Я прослежу за этим лично…

— Том, тебе ведь уже есть семнадцать? — серьезно сказала Джинни.

— Мне намного больше, — ухмыльнулся он. — Тс-с, не мешай слушать!

— Гости прибудут к нам в октябре и будут жить в Хогвартсе почти до конца учебного года. Я не сомневаюсь, что вы радушно примете наших иностранных друзей!..

На этом директор завершил речь, а мы доели ужин и потянулись к себе.

— Том… — произнесла Джинни. — Ты же попытаешься?

— Что значит — «попытаешься»? — приподнял он бровь. — Я выиграю.

— А ты не переоцениваешь свои силы? — спросил Невилл.

— Если хочешь, на кубке я выгравирую ваши имена, — ответил Риддл. — Да-да, Джиневра, не сверкай глазами, именно ваши, потому что в одиночку никто не сумел бы вытащить меня… вы знаете, откуда.

— Идет, — неожиданно сказала Джинни. — Ты посвятишь свою победу не Хогвартсу, а нам. Всем нам — Невиллу с Луной, мне и Рону, Миллисенте и Сириусу, и бабушкам с тетушкой, и…

— Если на кубке хватит места, — ухмыльнулся он, — я даже василиску посвящение напишу, да упокоится душа его с миром! Идемте спать, а то, чую, нас ждет интересный день… — Тут Том сгреб нас в охапку и негромко произнес: — Не вздумайте нарываться на занятиях у Грюма!

— Это не он, я верно понял? — спросил я после паузы, и Риддл кивнул.

— А кто же? — удивился Невилл, но тут же предположил: — Неужели… Крауч-младший?

— Он самый, — ответил Риддл и вдруг будто бы сделался на десять лет старше. — А он псих, дети мои. И как бы тебе, Вилли, ни хотелось ему отомстить, сдержись. Он, повторяю, должен вывести нас на… сами знаете, кого, не то искать эту образину придется ох как долго…

— Я перетерплю, — ответил тот, сглотнув. — Обещаю.

— Отлично, — серьезно сказал Том и пожал ему руку, а сам покосился на меня, мол, проследи. Я кивнул. — Идем спать. Утро вечера мудренее…

Мы и завалились спать. Я знал, что веселье нам обеспечено надолго: близнецы точно попытаются обойти возрастной ценз, и одних этих стараний хватит на настоящее шоу! Уизли не сдаются, в конце концов!

Так я думал ровно до обеда, когда Малфой решил зачитать вслух заметку из «Пророка», где протаскивали папочку, а заодно и нашего нового профессора Грюма. Дескать, папочка кинулся на выручку этому параноику, поднявшему ложную тревогу… Ну, как обычно. Я бы ухмыльнулся и забыл — после истории с «фордом» ожившие мусорные баки, честно говоря, не котировались, но вмешался случай…

— Вот и фото, — изгалялся Малфой, — это ваша… «Нора»? Лучше названия и не придумаешь, право слово!

— Да отстань ты, — сказала Джинни, поморщившись. — Ну классный у вас мэнор, ты показывал, но не всем же так в жизни повезло, а? Мы вот в такой халупе родились и выросли, можешь отойти подальше и утереть свой аристократический нос, а то вдруг от нас пованивает!

— Гхм… — кажется, Драко даже собрался извиниться, но не успел.

— А ну не трогай девочку! — раздался громкий голос.

«Никто меня не трогал», — явно читалось по лицу Джинни.

«Да кто ее тронет, дня не проживет», — выражала физиономия Драко, да и моя заодно.

Увы, это не помогло. Что-то сверкнуло, и…

На том месте, где только что стоял Драко, оказался белый хорек. Надо отдать ему должное, он не сплоховал, а тут же помчался вниз, в подземелье, к профессору Снейпу, надо думать. Правда, далеко не ушел…

— Ну уж нет! — прогремел Грюм и направил палочку на хорька, который от этого взлетел в воздух метра на три, с силой шлёпнулся назад на пол и снова взлетел.

— Мне крайне несимпатичны люди, которые нападают на противника, который слабее них! — рычал Грюм. — Ты — вонючее, трусливое, подлое существо!

Хорёк подлетал вверх и вниз, беспомощно размахивая лапами и хвостом, и уж на что мне не нравился Малфой…

— А вы какое существо?! — рявкнула Джинни, и мне показалось, что ее огненная грива встала дыбом. — А ну, прекратите это издевательство, не то я пожалуюсь директору!

— Что-что? — негромко переспросил Грюм, взглянув на нее. — Ты… что сделаешь?

— Пожалуюсь директору, — сквозь зубы произнесла сестренка и крепче сжала палочку, а я встал у нее за спиной. — Ну а если он не станет слушать, я и сама справлюсь с таким вонючим, трусливым и подлым существом, как вы, так называемый профессор!

— Ну зачем же утруждаться, — прозвучал бархатный голос Тома, и он отодвинул нас обоих в сторону. — Девочкам не пристало сражаться, для этого есть мужчины.

Кажется, он и рукой не шевельнул, но Драко обрел прежний облик и злобно уставился на Грюма.

— Ты как? — спокойно спросил Риддл, наклонившись к нему. — Цел? Ну и славно, отойди пока в сторонку.

Мы с Невиллом живо подхватили Малфоя под руки, поставили на ноги и оттащили с линии атаки. Крэбб с Гойлом не рисковали сунуться ближе и, судя по взгляду, Малфой намерен был припомнить им это.

— Я вроде бы не позволял каким-то юнцам вмешиваться в этот… как его… воспитательный процесс, — процедил Грюм.

— У вас, профессор, устаревшие понятия о педагогике, — широко улыбнулся Том. — Но если вам так угодно, можете попробовать повоспитывать меня, а не четырнадцатилетнего мальчишку. Ну же, я жду! Видите, я даже не вынимаю палочку, за колдовство в коридоре меня не оштрафуют, а вы в своем праве… Ну!

Мне показалось, что воздух между ними задрожал, как бывает в сильную жару. Джинни вцепилась ногтями в мое плечо, а Драко, клянусь, схватился за Невилла, как утопающий за спасательный круг.

— Ну, где же мое наказание, профессор? — спросил Риддл, улыбаясь все шире. — Почему это я ничего не ощущаю? Отчего я до сих пор не стал рогатой жабой?

Волшебный глаз Грюма вращался с бешеной скоростью, а с лица его пропали все краски.

— Я все еще жду… — протянул Том, не отрывая взгляда от лица профессора. — Что, возмездия так и не последует? Какая жалость! Идемте, дети… Думаю, Драко, тебе стоит написать отцу о том, как обращаются с его наследником в так называемой лучшей магической школе! Мы все подтвердим это, не так ли?

— Конечно, — сказала Джинни. — Мы предоставим заверенные воспоминания. Мы с Роном видели все от и до! И Невилл тоже.

— И мы, — добавил Крэбб, хмурясь.

— Ну вот и прекрасно, — серьезно сказал Риддл и увлек нас прочь. Кажется, даже Джинни не обиделась на то, что левой рукой Том обнимал за плечи не ее, а Драко, а правую держал подле палочки. — Идемте, дети мои.

Удивительно, но профессор ничего нам не сказал…

— На-ка, выпей, — в нашей спальне Том бесцеремонно пихнул Драко на мою кровать, порылся в своем бездонном чемодане и набулькал в стакан чего-то многоградусного. — Не бойся, не отравлю.

— Спа… — тут Малфой глотнул и задохнулся. — Спасибо… Опять ненормального прислали! Я вправду напишу отцу…

— Погоди, — сказал Том и улыбнулся. — Я думаю, скоро Грюм уйдет сам. А к тебе он больше не прикоснется, ручаюсь!

— И я отчего-то даже верю в это, — с содроганием выговорил Драко.

— А галлеон поставишь? — невинно спросил я.

— Га… Да иди ты, Уизли! — фыркнул он, подумал и добавил: — Не поставлю. У Грюма нет шансов против вашей… хм… сборной.

— А вот это верно, — совершенно серьезно сказал Том. — Иди уж… запасной!

— Кажется, меня повысили в звании, — преспокойно произнес Драко и вышел со словами: — Мечтаю увидеть, что вы сделаете с Грюмом!

— Запасной, значит? — спросил я.

— А что? Парень умный, как и его отец, пригодится, — кровожадно улыбнулся Риддл. — А теперь — всем спать! А то разгневаюсь…

— Больно ты грозен, как я погляжу, — буркнула Джинни, но тут же зевнула и отправилась на боковую.

— Как интересно год начинается… — мечтательно проговорил Том, погасил свет и моментально уснул, а следом за ним и мы с Невиллом…

Глава 45. Гости дорогие

Что год начался и впрямь интересно, я понял уже на следующее утро, на перекличке у Грюма. Ну, что мы отстаем по программе — в смысле, класс отстает, — я и так знал.

— А ты случаем не сын Артура Уизли? — спросил Хмури, взглянув на меня. — Твой отец на днях здорово подсобил мне, когда я оказался в довольно затруднительном положении…

— Да, я Рональд Уизли, сэр, — спокойно ответил я, — но служебное положение моего отца и его действия не имеют никакого отношения к моей успеваемости. Пожалуйста, отметьте это в классном журнале.

Он кашлянул, но не ответил, а Миллисента улыбнулась мне.

Лже-Грюм тем временем продолжал разглагольствовать о заклятиях, в том числе непростительных, и это было скучно до зевоты. Том уже давно натаскал нас на них, и даже Невилл вполне способен был применить Круцио, если у него имелась достаточная мотивация. Ну а мотивировать Риддл умел…

— Вам, я вижу, скучно? — прорычал Грюм. Мы в самом деле увлеклись нумерологией, что греха таить. — А ну, поди сюда, Уизли!

Я встал и вышел к доске.

— Ты, я вижу, знаешь больше остальных, раз позволяешь себе болтать на уроке и не слушать меня, — сказал он. — Ну, покажи, что ты усвоил! Видишь паука? Действуй…

— Авада Кедавра, — сказал я, хотя паука мне было жаль. — Можно, я займусь чем-нибудь более полезным?

— Одаренный парень, — и без того перекошенный рот Грюма искривился еще сильнее, и мне показалось, будто на подбородок его капает слюна. — Чем еще удивишь? Хотя нет, не ты! Сядь!

— А баллы Слизерину? — поинтересовался Малфой, на всякий случай укрывшись за мощной спиной Крэбба.

— Пять баллов, — нехотя скрипнул преподаватель. — Н-да, детишки… Такая вот штука, против которой нет контрзаклинания и от которой нельзя отгородиться щитом.

Я мог бы сказать, что Том запросто оспорит это утверждение, но предпочел прикусить язык. Ноу-хау нашего старшего товарища лучше было держать в секрете, а то разгневается ведь, и будешь стоять под Ступефаем в углу, как дурак…

— Известен только один человек, — продолжал Грюм, — которому это заклятие не принесло никакого вреда. И этот человек сидит сейчас прямо передо мной.

Разумеется, все уставились на Поттера, а тот внезапно очень заинтересовался совершенно чистой доской, и теперь буравил её ничего не видящим взглядом… Думаю, нет ничего приятного в том, чтобы воображать, как твои родители умирают от этой самой Авады… Да и, судя по выражению лица Невилла, он очень хотел опробовать Круциатус на лже-Грюме, и останавливало его только данное Тому слово.

— Теперь вот что, — сказал преподаватель. — Если против этого заклятия не существует контрзаклятия, зачем я его вам демонстрирую? И не только я… — его волшебный глаз злобно уставился на меня. — Да потому, что вы должны знать! Вы должны понимать, в чём заключается самое худшее! Я не хочу, чтобы вы когда-нибудь оказались лицом к лицу с магом, готовящимся сотворить это заклятие. Неусыпная бдительность! — вновь рявкнул он, и весь класс опять подпрыгнул.

Ну, кроме нас с Невиллом, пожалуй: мы привыкли к выходкам Тома, а он любил заставать нас врасплох и, кстати, тоже твердил о неусыпной бдительности. Подозреваю, Крауч-младший это от него и подхватил…

— Эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — называются непростительными, и их примененение карается пожизненным заключением в Азкабане…

— Уизли, у тебя будут шикарные апартаменты! — снова не утерпел Малфой. — Отдельная комната и никаких родственников…

— Соседями будем, — любезно отозвался я, возвращаясь на место.

— Карается применение на людях! — гаркнул Грюм и снова глянул на меня, мол, я еще поинтересуюсь, откуда это ты взялся, такой одаренный… Ну, я всегда мог сказать, что читал нужные книжки, а бабушка Невилла всячески наставляла нас! — Вот с этим вам и предстоит иметь дело. Вы должны быть наготове. Вы должны быть вооружены! А главное, вы всегда, каждую минуту должны быть начеку! Постоянная бдительность!

Том явно не согласился бы с ним. Он много раз повторял нам, что постоянно пребывать в напряжении немыслимо — устаешь, рассеивается внимание, и вот тогда-то по такому «бдительному» свежий отдохнувший противник и вжарит чем-нибудь убийственным. А тот, отупевший и уставший дергаться от каждого шороха, попросту не успеет среагировать или вообще не обратит внимания на угрозу. Все хорошо в меру, говорил Риддл, в смысле, в бою расслабляться нельзя, но и подскакивать от любого движения собеседника — тоже бессмысленно, этак можно себе паранойю нажить, а то и что похуже. Ну, судя по рассказам папочки, настоящий Грюм как раз и поехал крышей на этой почве, а у Крауча-младшего еще и свои тараканы в голове имелись… Словом, учитель нам достался просто изумительный!

Оставшееся время мы записывали то, о чем вещал Грюм. В смысле, все, кроме нас с Невиллом, потому что мы не видели в этом смысла. Знаете, когда ознакомишься с теориями Тома Риддла, становится сложно всерьез воспринимать все эти древние постулаты о том, что для применения непростительных заклятий маг должен испытывать истинное желание убивать и все в этом роде…

«Дети мои, — частенько повторял Том, — вы магглов видели? У магглов есть огнестрельное оружие, и из пистолета любая старушка может пристрелить грабителя, если сообразит, куда нажимать. При этом она вовсе не обязательно будет страстно желать гибели негодяя, она, возможно, просто хочет его ранить или даже напугать. И что мы имеем? У нас есть старушка, пистолет, грабитель и намерение… То есть — человек, его оружие, цель и опять-таки намерение, другое дело, как именно его воплотить… Всё! И нечего разводить тут средневековое мракобесие! Взяли палочки наизготовку и приступаем к тренировке…»

Это, знаете ли, очень мотивирует, и даже Невилл, пусть сперва и нехотя, но все же принял мою давнишнюю идею о том, что слабым Круцио можно не только пытать, но и фактически оживлять, как маггловским дефибриллятором. Эннервейт тоже не всегда действует, и если выбора не будет, тут и непростительным по лучшему другу запустишь, лишь бы снова начал дышать!

Ну а после занятия Грюм спросил Гарри, который тоже ничего не записывал, но явно по иной причине, нежели мы с Невиллом:

— Ты в порядке, Поттер?

— Да, — мрачно ответил тот и зыркнул так, что умей он убивать взглядом, то наверняка прожег бы Грюма насквозь. Ну а что, луч Авады тоже зеленого цвета, совсем как глаза у Поттера!

— А ты? — повернулся тот к Невиллу.

— В полнейшем порядке, — процедил он. — Благодарю за науку… сэр.

Грюм встряхнул седой гривой и продолжил:

— Вы должны знать… Возможно это жестоко, возможно, но вы должны знать обо всем, к чему притворство? Идем со мной, Лонгботтом. У меня есть пара книг, которые могут тебя заинтересовать…

— Благодарю, сэр, — ответил Невилл, копируя то ли бабушку, то ли мистера Крауча-старшего. — У меня слишком много домашних заданий, чтобы тратить время на подозрительную литературу. Думаю, все, что вы можете мне предложить, есть в библиотеке либо же у меня дома.

— Не дерзи мне! — сразу ощетинился Грюм.

— И в мыслях не было дерзить вам, — сказал Лонгботтом, явно закипая. А он как заведется — поди останови. — Извините, нам пора. Еще раз спасибо за предложение, сэр!

Тут уж я схватил его за локоть, всем своим видом постарался дать понять, как ужасно мы торопимся, и поволок прочь.

— Том просил не нарываться, — прошипел я по пути.

— Я и не нарывался, — Невилл высвободился, — хотя очень хотелось!

— Мне тоже, — вздохнул я. — Но придется терпеть…

…-Придется терпеть, — сказал Том, выслушав нашу душераздирающую историю. — Так… Вилли — плюс пять баллов, Рональд — минус три. Объяснить, за что, или сами догадаетесь?

— Невилл сумел сдержаться, — ответила Луна, сосредоточенно превращавшая горошины в бусинки, — а Рону не нужно было показывать, что он владеет непростительными заклятиями.

— Совершенно верно, — кивнул Риддл и привычно уселся на подоконник, обхватив колено руками. — Вовсе не обязательно каждому встречному-поперечному знать, что вы освоили такие вещи. Конечно, на миссис Лонгботтом многое можно свалить, но мало кто поверит, будто она обучала вас непростительным заклятиям! Одно дело теория, а другое…

— Твоя теория, — завершил я. — Она работает. Ну, я имею в виду твою аналогию с маггловским пистолетом.

— Я сам знаю, что она работает, на кой нужна неработающая схема? — проворчал Том. — Но рассказывать об этом направо и налево не нужно. Усвоили? Девочки?

— Мне больше по нраву Круциатус, — сказала Джинни, вывязывая сложный узор. — Авада — это слишком быстро, а вдобавок безболезненно!

— Я разделяю твое мнение, но все же держи его при себе, — попросил Том. — Ну, надеюсь, вы протянете месяц. Очень уж интересно, с кем мне придется состязаться!

— А ты так уверен, что именно тебя выберут в участники? — не выдержал я.

— Я ведь уже сказал, — напомнил он, — что выиграю кубок. А каким способом… этого я не уточнял. И вообще, чем болтать, занялись бы вы лучше нумерологией!

— Мы ее на защите сделали, — сказал Невилл. — Так что я лучше гербологию почитаю…

— А я руны повторю, — поспешил добавить я.

— Представляете, — как обычно, невпопад произнесла Луна, — Грейнджер организовала общество защиты домовиков. Я слышала, как она уговаривала Поттера надеть значок с аббревиатурой… Я бы такой не взяла.

— А что за аббревиатура? — живо заинтересовался Том, выслушал ее и закатился от хохота. — Не-ет, такого даже нарочно не придумаешь! Познакомить бы Грейнджер с Кричером, посмотрел бы я на нее…

— Зная ее упорство, — возразил я, — она и его бы переубедила.

— Винки же не смогла, — сказал он, посмотрел на наши вытаращенные глаза и объяснил: — Винки якобы устроилась работать на Хогвартскую кухню. Ну, вы понимаете, чего ради… Она тут появлялась с отчетом — пока все идет штатно, и наш подменыш изо всех сил изображает прототип. Прототип жив, и хотел бы я полюбоваться на их встречу! Но рано, рано… Он что-то затевает, но что именно, Винки пока не вызнала…

— Ну, мы увидим это сами, — философски произнесла Луна.

— Именно, дети мои, — ухмыльнулся Том. — Идите-ка спать, час уже поздний. Чую, нас ждет еще много интересного!

* * *

Том оказался прав, как и обычно. Во-первых, Сириус каким-то очень хитрым способом (думаю, не без помощи мистера Крауча и миссис Лонгботтом, я уж молчу о прочих участниках предприятия) умудрился связаться с Гарри. Мы знали, что Блэк очень хочет забрать крестника к себе, а тот, хоть и был в шоке, явно не чаял избавиться от тетушкиной опеки… Не знаю, что думал об этом Дамблдор, а вот наш декан ходил мрачнее тучи. Он и так-то явно не был рад присутствию в школе аврора (Том авторитетно заявил, что лже-Грюма явно ни в чем не подозревают), а теперь совсем озверел. Отработки Снейп раздавал направо и налево, что чужим, что своим, и, кстати, надраивая котлы, я очень мило побеседовал с Миллисентой, которой тоже перепало за испорченный котел. Ну передержала немного зелье, бывает… У мамочки тоже иногда омлет пригорает, никто же не жалуется!

Как и следовало ожидать, о предстоящем Турнире Миллисента услышала только на пиру и, в сущности, знала о нем не так много. Три школы, три участника, три соревнования. Кто пройдет все испытания и доберется до кубка — тот и победил, в квиддиче правила и то сложнее… А еще она знала, что зимой будет бал. Ну, я не растерялся и предложил ей составить мне пару, что время-то тянуть? Наверно, это было до крайности романтично: в подсобке, над грудой изгвазданных котлов, которые я драил вместо Миллисенты (потому что знал чистящие заклятия и не слишком утомлялся этим скучным делом)… Она, однако, согласилась и спросила, желаю ли я увидеть ее в мантии или в платье? Я сказал, что рассчитываю полюбоваться на нее в платье, потому что помнил слова Тома о балахонах. Ну а Миллисента за лето порядочно похудела и почти сравнялась со мной ростом, так что ей вовсе не нужно было драпироваться в мантию! В том же, что она сумеет выбрать приличествующий случаю наряд, я и не сомневался.

Правда, кончилась эта романтическая встреча тем, что нас застукал декан, наорал, добавил еще по паре часов отработки и выгнал прочь, заявив, что такой наглости давно не видел! Ладно еще, перебрасываться записочками на занятиях, но флиртовать на отработке — это уже перебор! Я, правда, испугался только когда он пообещал специально ради меня назначить отработку Грейнджер на то же время…

Ну а прочее шло своим чередом. Грюм испробовал на нас Империо, и мы старательно прокукарекали, забрались на парту и отчудили что-то еще, лишь бы не выделяться из общей массы. Меня удивляло то, что преподаватель наш даже не попытался поговорить со мной о той Аваде, владение которой я так опрометчиво продемонстрировал на пауке… Что до Империо, то сопротивляться ему мог только Поттер, и то неосознанно, и мы, потому что Том достал нас до печенок своими идеями касаемо резистентности к этому заклинанию. Ну, разумеется, проверял он эти идеи на нас, так что волей-неволей пришлось научиться защищаться… И, право, Империо лже-Грюма и рядом не валялось с выкрутасами Риддла! Вечно у него были какие-то заклятия с переподвыподвертом… Но, справедливости ради могу сказать, что мы эти штуки тоже опробовали на изобретателе — ему так лучше думалось о мерах противодействия…

И вот, наконец, наступил день «Х» — в пятницу, в шесть вечера в Хогвартс должны были прибыть гости! Нам даже уроки сократили по этому поводу…

— Ну, дети мои, не ударьте лицом в грязь, — сказал нам Том, вырядившийся в лучшую свою мантию, почти такую же, в какой он щеголял, еще будучи бесплотным духом. Я хочу сказать, что развевалась она очень красиво. — Невилл, подтяни галстук. Рональд, причешись. Луна… пожалуйста, сними это ожерелье. Оно тебе очень идет, но не годится для официальной церемонии! Джиневра… хм… Замечаний не будет.

Сестренка расплылась в довольной улыбке, а Луна со вздохом сняла ожерелье из пивных пробок. О том, что спорить с Томом бесполезно, знали все. И опасно, что знали опять-таки все: этот прохвост ухитрился пролезть в старосты факультета и теперь наслаждался властью. Вот и сейчас…

— Малфой, поди смой бриолин с волос, ты не в варьете! — раздалось на всю гостиную.

— Что смыть? — не понял Драко.

— То, чем ты башку намазал, — любезно пояснил я. — Не маслом же?

Малфой злобно зыркнул на Риддла, но подчинился, потому что с того сталось бы окунуть Драко головой в унитаз и пару раз спустить воду. В том, что за этим дело не станет, были уверены все, хотя такой прием Том применил лишь однажды, на не в меру наглом гриффиндорце-старшекурснике. И то — тот нырял сам, а Том просто наблюдал… Я же говорил, у него отлично выходит Империо!

Ждать пришлось долго, и мы бы порядком замерзли, как многие другие, если б не знали согревающих заклинаний. Миллисента вот не знала, и я так увлекся, объясняя ей, каким образом нужно перенаправить вектор, чтобы достичь нужного эффекта, но при этом не изжариться, что мы едва не пропустили явление делегации Шармбаттона.

— Зрелищно, — оценил Том, увидев громадную карету и летучих лошадей. — Хвалю. Интересно, Дурмштранг прибудет на драконах или еще на ком?

Увы, он не угадал — дурмштранговский корабль поднялся из озерных вод. Это было намного более захватывающее зрелище, чем прибытие шармбаттонского экипажа!

— А вон и Крам, — негромко сказал Том, наблюдавший за встречей Дамблдора с директором Каркаровым, и Джинни насторожилась.

— Этот?! — непередаваемым тоном произнесла она, приглядевшись к рослому парню с крючковатым носом и густыми бровями.

— А чем он тебе не нравится?

— Ничем, — честно сказала сестренка. — С виду — бревно неотесанное!

— Возьми топорик и сними с него стружку, — ласково сказал Том. — Вполне вероятно, что это драгоценная древесина. А поскольку Крам явный любимец Каркарова, то может знать что-то не только из учебной программы, но и…

— Ясно, — Джинни вздохнула и улыбнулась. — Но на бал я с ним не пойду!

— Конечно, ты пойдешь со мной, — непринужденно ответил Риддл. — Но от приглашения не отказывайся. Знаешь, как забавно обманывать человеческие ожидания?

— Смотри, как бы я твои ожидания не обманула! — процедила сестренка.

— Не выйдет, Джиневра, — широко улыбнулся он. — Мне всегда найдется пара, не забывай об этом…

Джинни что-то прорычала и умолкла.

— Она мне напоминает этих коней, — Невилл кивнул на громадных шармбаттонских жеребцов, выдыхающих искры.

— Да, есть такое дело, — согласился я и философски добавил: — Ну, думаю, Том в состоянии остановить такую горячую лошадку на полном скаку…

— Скорее, он просто не позволит ей взбрыкнуть, — хмыкнул он. — Посмотрим, что будет дальше!

Глава 46. Жеребьевка

Крам, что было вполне ожидаемо, приземлился за нашим столом, и Малфой увлек его светской беседой, а с другой стороны пристроился Том. Болгарин сперва смущался — это было заметно, — но быстро оттаял и принялся рассказывать о последнем матче, мешая родные слова с английскими. Правда, делал он это так занимательно, что даже я почти все понял, а судя по тому, что Том с Драко задавали вопросы, у них трудностей вообщ не возникало. Тут я подумал, что у всех них могли быть волшебные переводчики, и чуть не врезал себе по лбу… Чтобы Том, завсегдатай всяких подозрительных лавочек, да не подумал о таком! Быть не может! Вот ведь… Сам наверняка обзавелся этой штуковиной, а мы, значит, выкручивайся?

— Это что? — с интересом спросила Джинни, разглядывая какое-то сложносочиненное блюдо из моллюсков.

— Не знаю, но выглядит аппетитно, — ответил я и щедро оделил им вокруг сидящих. — Слушайте, а правда вкусно! Наверно, это что-то французское.

— Точно, — подтвердил Невилл, прожевав, — когда бабушка возила меня во Францию, мы ели что-то похожее. Только я забыл название, сложное какое-то… Может, Луна знает?

— Извините, пожалуйста, вы собираетесь есть ваш буйябес? — произнес вдруг кто-то у нас над головами с красивым грассирующим акцентом.

Позади нас стояла девушка из Шармбаттона — она наконец-то сняла с головы шарф, с помощью которого, как и многие другие, спасалась от холода. Длинные, серебристо-белые локоны ниспадали до самой её талии. У неё были огромные синие глаза и очень белые ровные зубы, и от нее веяло чем-то таким… Не могу назвать это ни обаянием, как у Тома, ни чем-то иным… Разве что какой-то особенной магией?

Я обратил внимание на Крэбба, сидевшего напротив: он уставился на неё, разинув рот, попытался что-то сказать, но вместо слов раздалось невнятное бульканье. Подавился, что ли?

— Да, мы уже заканчиваем, — хладнокровно ответила Джинни и плюхнула себе на тарелку последнюю порцию. — Но, кажется на том конце стола была еще такая же кастрюля. Рекомендую поторопиться, такую вкуснятину… я хотела сказать, такое изысканное блюдо разберут в мгновение ока!

— Спасибо, — вежливо сказала девушка и грациозно двинулась прочь.

Клянусь, половина парней за нашим столом не могли отвести от нее глаз.

Вот она остановилась рядом с увлекшейся беседой троицей и снова спросила насчет этого… как его… в общем, еды. Крам вообще едва покосился на девушку — он был занят тем, что рисовал в блокноте Малфоя схему нападения, если я верно разглядел, а Риддл поднял голову и лучезарно улыбнулся.

— Возьмите, конечно, — сказал он своим неподражаемым голосом. — Мы уже сыты. Позвольте, я помогу вам, не дело гостям самим обслуживать себя!

Ловко подхватив блюдо, он понес его к столу Рейвенкло, о чем-то негромко переговариваясь с красавицей-француженкой, а я заметил, как Джинни медленно гнет вилку взглядом. Обычно ей это не удавалось, хотя, теоретически, она могла вот этак завязать узлом лом или хотя бы кусок арматуры. Прогресс был налицо!

— Похоже, это вейла, — подала голос Миллисента. — Смотрите, как на нее уставились…

Мы с Невиллом недоуменно переглянулись. Ну, девушка, ну, красивая… другие не хуже, если уж на то пошло! И я, если честно, не верил в то, что Том может стать жертвой чар вейлы…

— Вейла, не вейла, а дела никто не отменял, — неожиданно спокойно произнесла Джинни, поправила волосы, покусала губы, обворожительно улыбнулась и пересела на место Тома, который так и остался за столом Рейвенкло.

Крам, кажется, немного удивился такой непосредственности, но, поскольку сестренка неплохо разбиралась в квиддиче, скоро забыл о том, что беседует с ребятами несколькими годами младше. Драко-то тоже никуда не делся, а видя такой расклад, и я решил присоединиться. Пусть я игру эту не люблю, но вдруг Крам скажет что-нибудь интересное о Турнире, например? Невилл с Миллисентой направились за мной следом, а за ними и еще дурмштранговцы подсели поближе.

В общем, к тому моменту, как закончился пир, а директор объявил о том, что открытие Турнира состоится с минуты на минуту, мы уже нашли общий язык с болгарами, несмотря на некоторые затруднения, приспособились понимать их акцент, да и вообще решили, что они ничего себе ребята.

Том же ворковал с вейлой и другими француженками и, уверен, гнусно хохотал про себя. Великолепная блондинка таяла и трепетала ресницами, глядя на красавца Тома. Что и говорить, они изумительно смотрелись рядом! Я полагал, Джинни этого Тому не простит, а если и простит, то далеко не сразу, я ее темперамент знаю…

— Вот и наступил долгожданный час! — сказал директор, попросив тишины. — Но перед тем, как открыть Турнир, я хочу сказать вам несколько слов и разъяснить правила, которым мы будем следовать в этом году. А для начала позвольте представить вам мистера Бартемиуса Крауча, главу Отдела международного сотрудничества магов и мистера Людо Бэгмена, возглавляющего Отдел волшебных игр и спортивных состязаний.

Пока зал аплодировал, я поглядел сперва на мистера Крауча, выглядевшего крайне бледно, а потом на лже-Грюма, и подумал, что должен чувствовать Крауч-младший, зная, что сидит рядом с отцом? Или же он ничего не чувствовал? Как знать!

Судя по взгляду Тома, он вовсю легилиментил обоих, но что видел — неведомо…

Объявив состав коллегии судей, Дамблдор приказал внести сундук и продолжил объяснять правила: три участника, по одному от каждой школы, три задачи, которые зададут им с определенными интервалами в течение учебного года, и для решения которых нужно будет продемонстрировать мастерство в магии, способности к дедукции, ну и, конечно, отвагу. За каждое задание будут присуждаться баллы, словом, победит сильнейший… Ну а выбирать участников будет… та-дам! Кубок Огня!

Это именно он прятался в древнем на вид, богато инкрустированном сундуке. Сам по себе Кубок выглядел совсем не примечательно, но его до краев наполняло бело-голубое пламя…

Желающим участвовать предстояло написать свое имя и бросить записку в Кубок, а через сутки тот вынесет решение. Ну а чтобы авантюристы вроде моих братцев не попытались тоже поучаствовать, директор пообещал провести вокруг Кубка магическую черту, переступить которую не сможет никто младше семнадцати лет. Ну а дальше он напомнил, что участие в Турнире — сродни магическому контракту, от которого нельзя отказаться, и призывал многажды подумать, прежде чем бросать в Кубок записку со своим именем… Можно подумать, это бы кого-то остановило!

Мы отправились по спальням, а Том явился буквально за минуту до отбоя — все провожал свою француженку.

— Ну как, много узнал? — спросил я, разыскивая чистые носки на завтра.

— Не-а, — зевнул Том, сдирая пуловер. — Знает она не больше, чем наши девчонки. Выезжает на чарах вейлы, но этого, правду говоря, маловато будет.

— Неужели? — процедила Джинни, упорно дожидавшаяся возвращения Тома в нашей спальне.

— Я сказал — маловато будет, — повторил тот. — Слушай, отвернись, я раздеваюсь, все-таки!

— А то я Рона не видела, — буркнула сестренка.

Риддл тяжело вздохнул и стянул рубашку. Ну… я по сравнению с ним выглядел, конечно, не слишком презентабельно, хотя… Когда подрасту и обзаведусь какой-никакой мускулатурой, буду смотреться не хуже.

— Я в душ, — сказал он и взял полотенце. — А вы давайте-ка спать! Джиневра, к тебе это тоже относится.

— И ты даже не хочешь узнать, что мне… нам удалось выведать у Крама? — негромко спросила Джинни.

— Думаю, за сегодня — ничего существенного, — серьезно ответил Том, — как и мне. Завтра продолжим. Обожаю такие игры! Ставлю галлеон на то, что Кубок выберет именно этих двоих!

— Это почему же? — спросил я.

— Ну… по той же причине, по которой он выберет меня, — ухмыльнулся Риддл и вышел, взмахнув полотенцем. Потом сунулся обратно в дверь и добавил серьезно: — Потому, что мы — лучшие.

Помолчав, я ткнул Джинни локтем и сказал.

— Ты не очень злись. Это же Риддл…

— Я вовсе и не злюсь, — неожиданно спокойно сказала сестренка, а потом вдруг рявкнула: — Я в ярости!!!

С этим воплем она выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что та едва не сорвалась с петель, а я переглянулся с Невиллом и ответил на его невысказанный вопрос:

— Нет-нет, пусть Том сам ее усмиряет, я не рискну!

* * *

Разумеется, мои братцы не могли не отличиться — выпив зелье взросления и попытавшись бросить записки в Кубок, они обзавелись такими роскошными седыми бородами, что Дамблдор, наверно, обзавидовался. Кое-кто из слизеринцев постарше тоже решил поучаствовать, ну и прочие не отставали. Приезжие — те участвовали в жеребьевке под неусыпным надзором своих директоров…

И вот, наконец, настал исторический момент! (К этому самому моменту я уже готов был убить Тома, явно задавшегося целью обаять всех француженок разом, и Джинни, ревновавшую его к каждому столбу, а потому, явно назло, взявшуюся очаровывать болгар. И небезуспешно!)

— Итак, Кубок готов принять решение, — произнёс Дамблдор. — Когда будет оглашено имя участника, он или она пройдет вот в ту дверь, где и получат первоначальные инструкции.

Свечи погасли, только хэллоуинские тыквы мерцали в темноте жутковатыми улыбками. Кубок светился все ярче и ярче… и вдруг пламя его из бело-голубого сделалось ярко-красным, посыпались искры, а наружу вылетел обугленный клочок пергамента.

— Участником Турнира от Дурмштранга, — громко произнес Дамблдор, — будет Виктор Крам!

Зал взорвался овациями, а Джинни, счастливо взвизгнув, повисла на шее у немного опешившего от такой бурной демонстрации чувств болгарине. Тот с трудом отцепил ее от себя и проследовал указанным маршрутом — мимо стола преподавателей, в неприметную дверь.

Во второй раз Кубок выплюнул имя Флёр Делакур — той самой красавицы-блондинки, и Том облобызал ее в обе щеки, а потом еще и поцеловал руку самым наигалантнейшим жестом (кажется, такого он удостаивал только тетушку Мюриэль).

— Кто же будет участвовать от Хогвартса… — прошептала Миллисента.

У меня лично сомнений не было, но и то я замер вместе со всем залом и, кажется, не дышал, пока Дамблдор не провозгласил с некоторым удивлением:

— Томас де Линт!

Вообще-то, слизеринцы — очень сдержанные люди, но на этот раз наш стол взорвался такими воплями и визгом, что гриффиндорцы могли отдыхать. Мрачно молчал Хаффлпафф — их звезда, Седрик Диггори, был признанным фаворитом, да и у остальных имелись неплохие ученики… Но кто они против Тома Риддла, одержимого идеей выиграть Тремагический турнир?

Скажу сразу — громче всех визжала Джинни и даже прыгнула мне на шею от избытка чувств, потому что Том все еще торчал за столом Рейвенкло.

— Прекрасно! — сказал Дамблдор, когда Том, раскланиваясь и ослепительно улыбаясь, проследовал за остальными участниками. — Итак, три участника определены, и…

Тут пламя в Кубке вновь заалело, полетели искры, и… Наружу вылетел еще один кусочек пергамента. Директор машинально взял его, и в полном молчании прочитал:

— Гарри Поттер…

— Вот это поворот… — только и смог выговорить я, когда ошарашенного Поттера утащили прочь, а за ним потянулись все директоры и преподаватели.

— Как ему удалось? — недоуменно спросил Невилл.

— Я думаю, не ему… — произнес я, покосившись на Грюма, который тоже похромал в комнату для совещаний.

— Думаешь, Поттера подставили?

— Конечно. Если Фреду с Джорджем не удалось обмануть Кубок, думаешь, это удалось бы Гарри? Ага, два раза!

— А Том?

— Том совершеннолетний, — напомнила Джинни, прислушивавшаяся к нашей беседе. — Ему всяко проще было это сделать. Да Кубок и так мог его выбрать!

— Что-то я сомневаюсь, будто Том мог взять и просто положиться на волю случая, — пробормотал я. — Ну да ладно! Вот он вернется и обо всем расскажет! Пошли в спальню…

Обстановка была нервной: Невилл пытался читать, я рисовал монстров, а Джинни то пыталась вышивать, то грызла ногти. Все это продолжалось до той поры, пока не явилась Луна и не сказала с порога:

— Ты не переживай. Том не ухаживал за Флёр.

— Да уж конечно! — огрызнулась сестренка.

— Ну, немножко ухаживал и расспрашивал, — поправилась Луна, скинула туфли и уселась на кровати в позе лотоса. — Понял, что ничего интересного она не знает, и… да и всё. Я слышала. Они же были за нашим столом.

— Н-ну… — протянула Джинни.

— А теперь он вовсе не станет с ней общаться, — добавила та.

— Это почему?

— Так ведь оба стали участниками Турнира. Конкурентами, — сообразил я, а Луна кивнула. Ну, очень вероятно, Том на это рассчитывал!

Джинни просветлела лицом, но снова нахмурилась, когда в комнату ввалился радостный сверх всякой меры Том.

— Ну, знаете, с нашими преподавателями никакого цирка не надо! — выпалил он и грохнулся на кровать по своему обыкновению. — Какую теорию выдал Грюм! Нет, что Поттера подставили, ежу лесному понятно, но как он доказывал всем, что кто-то приложил Кубок Конфундусом, чтобы обдурить его и заставить забыть, что участвуют всего трое, причем совершеннолетних…

— Хочешь сказать, это его рук дело? — спросил я.

— Чьих же еще? В Хогвартсе, конечно, паноптикум еще тот собрался, но все же не на каждом углу темные маги запретными артефактами торгуют, — фыкнул Том.

— А Снейп?

— Не-а, это точно не он, — помотал он головой и вытащил из-за пазухи карту. — Я следил. Снейп к Кубку подходил только вместе с Дамблдором. А вот Грюм шатался туда-сюда, бдил, стало быть…

— Ты что, всю ночь следил? — подозрительно спросила Джинни. И правда, на лице Тома не было заметно следов недосыпа.

— Нет, я просто навесил на обоих следящие заклинания, — ухмыльнулся Риддл. — Мелочь, они и не заметили. Ну и там, возле Кубка натянул ниточки, как в маггловских детективах: на общем фоне не заметно, а если заденет нужная персона, я узнаю…

— А, то есть они активируются, когда человек заденет эту вот… ниточку? — сообразил я.

— Балл Рональду! Именно так. При активации они самоуничтожаются, следов не найдешь, а до активации ничем себя не проявляют. Словом, я уверен — это дело рук Грюма. То есть Крауча-младшего, — поправился Том, разглядывая карту. — Настоящий Грюм — вот он, живехонек. Ну да понятно, Барти нужен материал для оборотки, а хранить его он, наверно, не умеет, олух! Уж лучше научился бы, чем живого человека прятать… Сам из-под Империо сбежал, и хочет на такие же грабли наступить!

— Ты хочешь устроить настоящему Грюму побег? — спросил Невилл.

— Не сейчас, — помотал головой Риддл. — Ему покамест ничто не угрожает, а я хочу узнать, что затеял подменыш. Это что-то явно связано с участием в Турнире, так что мне мало победы, мне еще надо присмотреть, чтобы Поттер не угробился! Кому-то явно это нужно… и догадайтесь, кому именно!

— Как-то это сложно, — подумав, сказал Невилл.

— Нет, не сложно. Зато зрелищно и пафосно, — ответил Том. — Зная себя… Словом, я всегда был склонен к показухе. А что может быть лучше Турнира? Думаю, Поттер еще и до кубка доберется с определенной помощью… До кубка…

Тут он задумался, а я осторожно спросил:

— Так про задания-то вам рассказали?

— А как же, — очнулся он. — Правда, о сути не поведали, но заявили, что это будет испытание на отвагу. Ну а мистер Крауч, который обо всем этом вещал, внимательно посмотрел мне в глаза и подумал одно лишь слово…

— Какое? — подпрыгнула Луна.

— Драконы, — ответил Том. — Ну… думаю, после вашей компании какой-то дракон покажется мне милой домашней зверюшкой!

«Кто бы говорил!» — подумал я. Я бы на месте дракона драпал от Риддла как можно дальше, пока тот не разобрал его на ингредиенты!

— Ну ладно, — сказал я. — Но почему же Кубок выбрал именно тебя? Столько народу бросали записки со своими именами…

— Том, сознавайся, ты схитрил, — с уверенностью сказала Луна.

— А я и не отрицаю, — ухмыльнулся он.

— Но как?! Как можно обмануть Кубок?

Том вздохнул и сел.

— Есть такой анекдот, — сказал он совершенно серьезно. — У родителей спрашивают, почему они решили назвать сына Джоном. Мать отвечает: «Мы написали имена на бумажках, бросили в вазу и вытащили наугад. Я написала — Кристофер, Эндрю, Джеральд». А муж добавляет ей в тон: «А я написал — Джон, Джон, Джон…» Принцип понятен? Нет, конечно, оставалась малая толика вероятности, что повезет все-таки не мне, но… — Том улыбнулся. — Я тоже приложил Кубок Конфундусом. Эта идея лежала на поверхности.

— Жулик, — тяжело вздохнула Джинни. — Как есть жулик! Но только попробуй не выиграть Турнир, я тогда… я тогда…

— Ну, что тогда? — с интересом спросил Том.

— Не выйду за тебя замуж, — ответила она совершенно серьезно.

— А ты вроде бы и так охладела ко мне… Я видел, как ты обнимаешь Крама, — не менее серьезно сказал он.

— А я видела, как ты любезничаешь с Делакур! Да и остальных ты вниманием не обошел, разве нет?!

Глаза Джинни метали молнии, волосы словно наэлектризовались, и выглядела она, если честно, будто какая-нибудь богиня мести или вроде того.

— А знаешь, что они говорят о тебе? — продолжила она сквозь зубы. — Не только приезжие, и наши тоже… «Выскочка! Полукровка! Невесть кто! Школу опозорит, чего доброго, сам иностранец, а туда же!»

— Я уже ловил ее за руку, — вставил я.

— Трижды, — дополнил Невилл, и мы хором закончили:

— Сам ее укрощай!

— Не буду. Перебесится, надеюсь, — пожал плечами Том, а Джинни вспыхнула еще сильнее и ринулась было к двери, но ее остановил его спокойный голос: — Джиневра Уизли, ты знаешь, в кого превратишься, если станешь ревновать меня к каждому столбу и награждать Круциатусами любого за косой взгляд в мою сторону или дурное слово в мой адрес?

Джинни, уже повернувшая ручку двери, замерла на пороге, потом повернулась к нам.

«И в кого же?» — читалось на ее лице.

— В Беллатрису Лестрейндж, — негромко произнас Невилл, и она невольно прикрыла рот рукой.

— Я не… — проговорила Джинни, и я видел, как ее лицо медленно теряет краски, делаясь мертвенно-бледным, особенно белым на фоне рыжих волос.

— Ты — да, — мягко сказал Том, подойдя к ней. — Ты уже в начале этого пути, а потому я говорю тебе, Джиневра Уизли: остановись, пока не поздно! Покамест я могу взять тебя за руку и увести другой дорогой, но еще немного, и мне останется только оказать тебе последнюю услугу, а не думаю, что ты сама или кто-то из присутствующих будет рад такому повороту…

«Удар милосердия», — вспомнил я и невольно содрогнулся, а Луна вдруг соскочила с кровати, схватила нас с Невиллом за руки и потащила прочь из комнаты.

— Так надо, — пояснила она в своем неповторимом стиле, когда за нами закрылась дверь.

Я успел только услышать, как взахлеб плачет Джинни и что-то говорит Том, но тут он, видно, закрылся от подслушивания, потому что из-за двери больше не доносилось ни звука.

— Туфли там забыла, — вздохнула Луна, глядя на свои ноги в полосатых чулках, пошевелила пальцами, потом рассеянно трансфигурировала забытые кем-то черновики в тапочки и помахала нам: — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — отозвались мы, а я мрачно спросил:

— Что, в гостиной ночевать будем?

— Да ну, не в креслах же. Пойдем в Выручай-комнату, — мирно ответил Невилл и добавил: — Уж если кто и сумеет приручить твою сестру — так это только Том!

— Знаешь, я в этом не сомневаюсь, — сказал я. — Только не хочу знать, что может получиться в результате такого союза!

— Это еще не скоро случится, — ободрил Невилл. — Она еще маленькая, а он не завоевал власть над миром.

— Будем надеяться, что в ближайшие лет десять они будут заниматься только вторым, — пробормотал я, и мы отправились на боковую…

Глава 47. Драконы. Часть 1

— Ну и где вас носило? — встретил нас поутру Том, успевший умыться, побриться и вообще выглядевший цветуще.

Джинни в нашей спальне не было, и я мрачно посмотрел на Риддла и кивком попросил Невилла выйти.

— Что это за гримасы? — тут же спросил Том, повязывая галстук.

— Я, знаешь, как старший брат, хотел бы… — начал я, собравшись с мыслями, но он остановил меня жестом и негромко произнес:

— Рональд, не нужно думать обо мне хуже, чем я того заслуживаю.

Пока я переваривал эту фразу, Том добавил:

— Если ты хочешь знать, что здесь происходило, то я могу тебе ответить: Джиневра наревелась до икоты, а когда уснула у меня на коленях, я перенес ее на твою кровать, снял туфли, укрыл, задернул полог и завалился спать.

— Том, я могу только поверить тебе на слово, — ответил я совершенно серьезно. — Ты же запросто стираешь память, а что до прочего… Не подкопаешься, даже если захочешь.

— Рональд, я могу честно тебе признаться — твоя сестра пыталась меня поцеловать, — сказал он без тени улыбки, — а я подставил щеку и обнял Джиневру, чтобы успокоить, ей этого хватило. Она очень уж темпераментна, а я переоценил ее самообладание, когда оставил на нее Крама и отправился покорять француженок… Как-то, знаешь ли, позабыл, насколько влюбчивы и обидчивы девочки в этом возрасте…

Том помолчал и добавил:

— Сам я этого не помню, конечно, но я-второй определенно совершил большую ошибку, оттолкнув Беллатрису Блэк. Ее привязанность никуда не делась, а вот прочие эмоции, не найдя выхода, превратились в одержимость. И уж кому-кому, а Джиневре я такого не пожелаю!

— Хочешь сказать, что станешь обманывать ее, даже если она не нравится тебе? — не понял я. — Знаешь, это ничем не лучше!

— Ну отчего же «не нравится»? Очень даже нравится, мне всегда нравились страстные девушки, — ухмыльнулся Риддл. — Она красива, темпераментна, хорошо воспитана стараниями миссис Лонгботтом, и, что особенно важно, предана мне. И с ней уж точно не соскучишься… Но нет, Рональд, я не влюблен. Сколько себя помню — все свои шестнадцать прежних лет, — я никогда не испытывал даже тени подобного чувства. Приязнь, желание обладать, — да, но не любовь. И это не следствие экспериментов, просто я таким уродился. — Он подтянул узел галстука. — Знаешь, говорят, что в паре иногда один целует, а второй подставляет щеку, и, представь себе, такие союзы частенько оказываются вполне гармоничными!

— Ну… — я помолчал. — Как-то это звучит…

— Цинично? Ну да, — пожал плечами Том. — Правда, Джиневра еще маленькая и вполне может влюбиться в кого-то еще. Лишь бы этот кто-то оказался подходящей партией, а не… хм… невесть кем!

— А может, тебя тоже не минует чаша сия, — не удержался я. — Это в прежние свои шестнадцать ты ничего такого не переживал, а теперь-то взрослеешь! Возьмешь и втрескаешься вон хоть в Анжелину Джонсон или Чо Чанг…

— Вряд ли, — поморщился он. — Но даже если и втрескаюсь в кого-то, как ты изысканно выражаешься… слышал бы тебя наш дамский комитет! Словом, надеюсь, мне хватит силы воли держать себя в руках. И… если я верно запомнил, у меня-второго никакой пассии не было?

— Во всяком случае, никто о ней не слыхал, а с кем уж он там… хм… имел отношения в дальних странах, кто ж знает?

— Вполне вероятно, что даже если он и обрел способность любить, то живо запихнул ее в очередной крестраж… — пробормотал Том. — Ничего, с этим я еще разберусь. Пошли завтракать, вот что! И не делай такое лицо, Рональд. Ничего с твоей сестрой не случится, обещаю. Хочется ей меня обожать — пускай обожает, лишь бы не выходила за рамки приличий, а от меня не убудет. Вдобавок, повторюсь, она мне нравится, и она очень сильная чистокровная ведьма, к тому же с приданым. Мне продолжать или ты Миллисенту вспомнишь?

— Убедил, — буркнул я.

По моему глубокому убеждению, Риддл даже памятник сумел бы убедить. Оживил бы и заболтал его до оцепенения…

— Я могу дать клятву, — негромко произнес он, и я аж вздрогнул, — что не прикоснусь к Джиневре до ее совершеннолетия, и после — без ее на то желания — тоже.

«Что-то ты темнишь!» — подумал я. Ну не стал бы Том давать клятву ради какой-то Уизли, когда вокруг полно девушек с не менее сильным даром, да еще и покрасивее моей сестрицы, с куда более завидным приданым… и без толпы родственников, некоторые из которых, конечно, еще ничего, но остальных хочется забыть, как страшный сон. Например, тетушку Мюриэль (хотя с ней Риддл как раз спелся, у него имелся подход к пожилым дамам, вспомнить хоть Вальбургу Блэк!), ну или мамочку с папочкой. (Тут я представил мамочку в роли тещи, узнавшей, кто таков на самом деле ее зять, и чуть не захохотал в голос.)

— Если она будет падать с лестницы, можешь прикасаться, — сказал я, наконец. — Ну и если целоваться полезет, тоже… короче…

— Подставлю другую щеку, — ухмыльнулся Том и протянул мне руку. — Рональд, мне не нужны конфликты в команде. И поверь, утешать Джиневру я буду не через силу, а с определенным удовольствием. Платоническим, если ты знаешь такие слова. Для прочего она еще не доросла.

— Успокоил, нечего сказать, — тяжело вздохнул я и пожал его ладонь. — Но если что… ты мне-то скажи, я с ней поговорю. Или бабушки поговорят.

— Оставим это на крайний случай, — серьезно ответил он. — Идем, не то опоздаем!

Мы опоздали, конечно, но не сильно: завтрак еще не начался, потому что произошла некоторая заминка: сидеть за одним столом участникам Турнира было как-то неловко, поэтому к тому моменту, как мы явились в Большой зал, Крам уже перекочевал за стол Хаффлпаффа.

Флёр Делакур сияла, а вот ее товарки куксились — всем хотелось проявить себя. Крам был невозмутим, Риддл расточал улыбки, как обычно, а взглядом так и прожигал насквозь любого, кто смотрел на него, — ясно, считывал поверхностные мысли, из которых тоже можно почерпнуть немало интересного. Мелькнет вот этак что-нибудь, что ты сам и не запомнишь толком, а попытаешься, так не сможешь поймать мысль за хвост… Ну да Тому хватало и такого, и если он замечал что-то интересное, то едва заметно улыбался.

А вот Поттер был очень мрачен и вовсе не радовался привалившему счастью. Я бы на его месте тоже не обрадовался: мало того, что угодил в участники Турнира (на котором можно и погибнуть, к слову), так еще в соперниках, помимо иностранцев, которым проиграть не так стыдно, слизеринец!

— Мерлин всемогущий, какая интрига, — проговорил Малфой, тоже осмотрев участников. — Я не знаю, на кого мне ставить, право слово! На красоту, силу, везение или…

— Ставь на смекалку, не прогадаешь, — улыбнулся в ответ Риддл, — только учти, выигрыш будет мизерным. Многие сообразят поступить так же.

— Тогда я буду ставить против, — невозмутимо ответил Драко. — Какая-никакая, а выгода.

Я же ткнул локтем Джинни, которая вела себя как-то слишком уж тихо (уж не приложил ли ее Том Обливиэйтом?), и спросил:

— Ну, ты как?

— Иди в жопу, — ответила она, и я с облегчением понял, что разум сестренки не пострадал. — Нормально. Я повела себя, как последняя дура, а теперь — отстань!

— Том тебе ничего не?.. — шепнул я ей на ухо.

— А в глаз тебе не дать? — зло прошипела она в ответ. — Ничего, и успокойся на этом! Девичья честь не пострадала, если ты на это намекаешь. И не вздумай написать бабушкам с тетушкой, они меня убьют!

— Я еще не выжил из ума, — вздрогнул я, потому как, случись что, кара могла обрушиться не только на потерявшую голову Джинни, но и на меня, не уследившего за сестрой.

— Рон, оставь ее, — сказала вдруг Миллисента, сидевшая рядом и прислушивавшаяся к нашему разговору (остальные были слишком заняты ставками на участников Турнира, в смысле, против них). — Мы уже говорили на эту тему. Де Линт повел себя крайне достойно, пускай ситуация и кажется крайне щекотливой, и довольно об этом.

Я поперхнулся соком.

— Джинни не хватает выдержки, — добавила она, и сестра тяжело вздохнула. — Ее просто этому не научили.

— А тебя… — осторожно начал я.

Миллисента в ответ только улыбнулась, а я задумался, какие демоны могут скрываться под этой невозмутимой маской… Так вот решишь, что выбрал спокойную милую девушку, а она как вжарит по тебе Круциатусом, если придешь домой навеселе! Заодно и протрезвеешь…

— Гм… Надеюсь, тебя не затруднит объяснить моей сестре, как следует вести себя в… э-э-э… подобных ситуациях? — выдавил я.

— Уже, — обронила Джинни. — Отстань, сказала же!

— Достаточно, Рон, — серьезно добавила Миллисента. — Этого больше не повторится.

— Могу поклясться, — пробурчала сестренка. — Не знаю, что на меня такое нашло…

— Взрослеешь, — вздохнул я, доедая завтрак. — У магглов это вроде бы называется переходным возрастом. Силы много, ума мало… Тьфу, чуть не подавился!

Ну, не давать мне подзатыльников Джинни не обещала…

— Закрыли тему, — холодно сказала она. — Кстати, дай галлеон! Тоже хочу ставку сделать, а наличности с собой не взяла. Потом верну.

— Какие счеты между нами? — вздохнул я и выгреб мелочь из карманов, а когда Джинни отошла к букмекерам (да-да, это снова были наши братцы), взглянул на Миллисенту и негромко сказал:

— Спасибо.

— Не за что, — едва заметно улыбнулась она, придвинулась ближе и добавила. — Джинни была в крайне расстроенных чувствах. Я не могла не помочь ей немного разобраться в себе.

Тут я подумал, что мамочка могла бы подумать о том, что Джинни — не пацан, и рано или поздно у нее начнется этот самый переходный возраст. Ну а бабушки с тетушкой… гм… Подозреваю, они с высоты своего возраста считали мою сестренку еще слишком маленькой для таких переживаний, а потому и не поднимали подобных тем. Сама же она вряд ли бы пошла просить совета по поводу столь щекотливого вопроса…

— С тобой такое тоже случается? — ляпнул я, толком не подумав.

— Случается, — совершенно серьезно ответила Миллисента и аккуратно сложила салфетку. — Но мама научила меня сперва остыть, обдумать произошедшее на холодную голову, а затем уже делать выводы и предпринимать меры.

Я представил, как она застукает меня за шашнями с другой девушкой (ну вдруг мне тоже что-нибудь в голову ударит!), оценит обстановку, спокойно развернется, уйдет, а когда я явлюсь извиняться, выслушает, кивнет и хладнокровно врежет по мне каким-нибудь пыточным заклятием… И сослаться на приворотное зелье, скажем, не выйдет: не для того я так старался на зельеварении и чарах, чтобы не распознать приворот! Девице, возможно, достанется отдельно, но мне от этого легче не станет, даже если в итоге Миллисента меня простит.

Тут я взглянул на Драко и задумался над отношениями его родителей. Конечно, мистер Малфой — человек не последний, и не каждый осмелится ему перечить, но ведь миссис Малфой — урожденная Блэк, сестра той самой Беллатрисы, а кровь-то не водица… Сдается мне, за закрытыми воротами мэнора порой бушуют такие грозы, что моим мамочке с папочкой и не снилось!

В общем, я решил, что подумаю об этом в другой раз, но на француженок заглядываться все-таки не стану. Не стоят они того…

Ну а Невилла, по-моему, ничто подобное вообще не волновало. Сколько раз я видел, как они с Луной обсуждают что-то (или с жаром втолковывают друг другу какие-нибудь странные теории), просто сидят бок о бок, а то и в обнимку, и окружающие их мало волнуют… Впрочем, чтобы поссориться с Луной, нужно очень постараться, я не уверен, что это даже Тому под силу, а Невилл может, конечно, всерьез обидеться, но, как и Миллисента, сперва переварит эту обиду, а потом уже будет действовать. Причем, вероятнее всего, постарается решить дело миром, а вот Драко, если и смолчит, потом непременно найдет способ отомстить.

«Разные темпераменты», — заключил я и допил чай. Нужно было идти на урок…

* * *

Том оказался прав — о занятиях можно было забыть. Нам, младшекурсникам, было проще, а у них парни таращились на француженок, девушки — на болгар, какое уж тут учиться! Ну а у нас кто обсуждал гостей, кто прикидывал вероятности победы того или иного участника, словом, бардак получился еще тот…

А тут еще Сириус, узнав, что Гарри каким-то образом угодил на Турнир, взбеленился и чуть было не испортил свою едва-едва заработанную репутацию невинно пострадавшего. Я имею в виду, он хотел пришибить Людо Бэгмена, еще руководство мистера Крауча (самого его Сириусу хватило ума не трогать), ну и Дамблдора за компанию, а потом схватить крестника и аппарировать куда подальше.

Судя по письмам, вразумляли его все вместе: и миссис Лонгботтом спокойной беседой, и бабушка Цедрелла строгой отповедью, и тетушка Мюриэль — неразлучным зонтиком, и даже мадам Вальбурга — длинной тирадой, в которой печатными были лишь предлоги. Как ни странно, Сириус послушался именно двух последних дам и даже извинился перед матушкиным портретом. Правда, та все равно не поверила в искренность его жеста и заявила, что раз уж непутевый сын решил встать на путь исправления, так пусть хотя бы не мешает почтенным леди тащить его за уши из болота, куда он забрался по собственной глупости! А тетушка Мюриэль добавила, что Дамблдор всяко не даст пропасть мальчику-который-выжил, так что пускай Сириус успокоится и займется делами, пока с зонтиком познакомилась только голова, а не… гм… прочие части тела! (Я подозревал, что в зонтике у тетушки тоже скрывается палочка, как у Хагрида, только целая и вполне рабочая. И, вполне вероятно, она носила еще парочку за подвязкой.)

Одним словом, Сириуса утихомирили, тем более, мистер Крауч обещал присмотреть за тем, чтобы правила на Турнире соблюдались неукоснительно. И на том спасибо!

Но тут оживился Том, и усталые почтовые совы застонали бы, если б умели…

— Вот что, Рональд, напиши-ка своему брату и спроси, понимают ли драконы серпентарго, — велел он мне как-то вечером.

— Это еще зачем? — опешил я.

— Ты идиот? — поинтересовался Том, а все остальные (я имею в виду нашу банду) навострили уши. — Я же сказал… то есть мистер Крауч прозрачно намекнул, что испытание первого тура — это драконы. А я, если ты еще не забыл, умею разговаривать на змеином языке!

— Еще бы я это забыл… — передернулся я, вспомнив подземелье.

— Драконы — рептилии, как и змеи, — сказала Луна, оторвавшись от учебника. — А значит…

— Я уже понял, — вздохнул я и уселся сочинять письмо Чарли.

Брат ответил быстро, правда, прислал не сову, а ворона, приписав, что школьную письмоносицу мы явно загоняли, поэтому он оставит ее у себя, пока бедная птица не придет в себя, все-таки путь далекий! Ворон больно клевался и требовал сырого мяса, совиные угощения его не прельщали. Том, разумеется, умилился и кормил здоровенного крылатого монстра с руки, пока я читал вслух письмо брата. Вот что в нем было написано…

«Я серпентарго не знаю, но слышал, что драконы его понимают. Но не все. Или не всегда. Они могут сделать вид, что оглохли. И вообще, украинский железнобрюх с венгерской хвосторогой сговориться не сразу могут, а ты хочешь, чтобы они человека слушали? Короче, если тебе дорога жизнь, лучше не суйся к драконам с этой лингвистикой, если, конечно, они не в клетке и не в огнеупорном наморднике!

П.С. Я даже не спрашиваю, зачем это тебе понадобилось. Я и так знаю. Хвосторога-то из нашего заповедника.

П.П.С. Билл написал, что из его краев тоже что-то к вам отправили, как раз к Турниру, имей в виду.»

— А вот это уже очень интересно! — оживился Том, скинул ворона на подоконник и отобрал у меня письмо, не потрудившись вытереть руки. Что-то из Египта, значит…

— Драконы тебя уже не интересуют?

— Ну почему, просто я задействую на всякий случай запасной план… — пробормотал он и вытряхнул из конверта еще один листок.

Я подхватил его и прочитал:

— «Экзамены досдал, скоро свадьба. В гости не зову, подарков не надо, нищеброды!»

— Перси сволочь, — отреагировала Джинни, которая в последние дни предпочитала помалкивать и все шушукалась с Миллисентой.

— Да нет, тут картинка смешная пририсована, — показал я ей пергамент. — Это он шутит так.

— Нет, я никогда не привыкну к тому, что у Перси в принципе есть чувство юмора, пусть даже паршивое, — вздохнула она и отобрала у меня листок. — Что-о?! Это я, значит?! А это ты? Ну ладно, мне он еще польстил…

— Кажется, склонность к изобразительным искусствам у вас в крови, — ухмыльнулся Том, взяв у нее письмо и рассмотрев рисунок. — А что, сходство прослеживается. Из Перси вышел бы отменный карикатурист!

— Родители такого не переживут… — пробормотал я.

Что творилось, когда стало ясно, что старший сын плюнул на карьеру в Министерстве и удрал подальше, лучше не вспоминать. Знаю, мамочка с папочкой пытались достать Перси всеми возможными способами, чуть ли не до министра дошли, но тот только руками развел: братец был совершеннолетним и мог хоть в Антарктиду сбежать! Не на цепь же его сажать, в самом деле… Портключ, с помощью которого Перси сбежал, оказался вполне легальным, а что куплен в другой стране, ну так и аппарация осуществлялась именно оттуда! Все оплачено, зафиксировано, никаких проблем, кроме семейных, а это уже в компетенцию Министерства не входит!

— Ну что ж… — Том мечтательно прижмурился. — Подождем! Осталось всего ничего…

Глава 48. Драконы. Часть 2

Атмосфера накалялась, и хуже всего приходилось Поттеру. Кажется, никто не верил, что он не смухлевал (разве что Грейнджер, и то гадательно). Иностранцы глядели на малолетнего выскочку с презрением и шептались друг с другом, скорее всего, о том, что Хогвартс жульничает. Гриффиндорцы, с одной стороны, радовались, с другой — явно понимали, что Поттер против де Линта все равно что воробей против ястреба, разве что на башку нагадить сможет, если взлетит достаточно высоко. Хаффлпаффцы дулись — они рассчитывали на Диггори, но увы… Рейвенкло, обычно нейтральный факультет, и то объявил Поттеру молчаливый бойкот. Если честно, я очень не хотел бы оказаться на его месте! Впрочем, на месте участников тоже — за Томом уже бегали толпы девчонок, упрашивая расписаться на чем попало, а он и рад был стараться… К счастью, наука Миллисенты явно пошла Джинни впрок, и сестренка хоть и скрежетала зубами, но сдерживалась. Возможно, в спальне она опять швырялась в стену чем попало и рыдала, увидев, как Том флиртует со старшеклассницами (а он явно делал это нарочно), но на людях ничего подобного себе не позволяла.

И наконец нарыв созрел и прорвался: Малфой снова отпустил шуточку (он предусмотрительно сделал это аккурат перед уроком зельеварения, убедившись в отсутствии поблизости Грюма), а Поттер не выдержал и запустил в него заклятием, только промазал и угодил в Гойла. По правде сказать, пара десятков прыщей не сильно испортили тому физиономию, но сам факт нападения был так вопиющ, что Малфой не мог не ответить, но картинно промахнулся и угодил в Грейнджер… Ну а явившийся к началу урока профессор Снейп отправил пострадавших в больничное крыло, а остальных чуть не пинками загнал в класс.

«Как же вы мне надоели…» — можно было прочесть на его лице безо всякой легилименции.

Сегодня мы занимались противоядиями, но Поттера прямо с урока потребовали на фотосессию, и, конечно, о дальнейшем я знаю только со слов Тома, которого тоже вызвали для съемки. Ну и заодно проверили палочки на работоспособность и прочее…

Судя по рассказу Тома, скандально известная журналистка Рита Скитер чуть душу из несчастного Поттера не вынула, а насочиняла редкостной галиматьи. Правда, добавил он, вряд ли она вспомнит хоть слово из так называемого «интервью»! При этом Риддл настолько гадко улыбнулся, что я даже поежился. О Скитер я много слышал от папочки, но все равно же живая… тварь.

Ну а фотографии я потом видел: мадам Максим, директриса Шармбаттона, возвышалась над остальными даже сидя, Крам прятался за другими (он оказался стеснительным парнем, это я уже заметил), по бокам стояли Дамблдор с Каркаровым, а на переднем плане сияли звезды: Делакур с Поттером и Риддл. Том был в своем репертуаре: он улегся на пол, как на старых снимках, чтобы не застить остальных. А вот за газетами, в которых была его отдельная колдография, девчонки со всех факультетов гонялись, как ловцы за снитчем, и долго осаждали Тома просьбами подписать им этот номер…

Однако ситуация обострялась, поскольку Скитер все-таки выдала статью о Турнире, сосредоточившись на Поттере. То ли у нее было самопишущее перо с функцией запоминания (ну, как магнитофоны у магглов), то ли она просто выдумала большую часть, но Поттеру не давали проходу, особенно когда вычитали, что у «лучшего ученика школы» якобы роман с «прехорошенькой» Грейнджер.

Я не спорю, Грейнджер была очень симпатичной девушкой, пусть и не в моем вкусе, но Поттер никак не тянул на лучшего ученика. Я слышал, родители его были весьма одаренными волшебниками, но сам он… Правда, попади Гарри в руки Тому, тот сумел бы сделать из него первоклассного мага, раз уж задатки имелись, но Риддл что-то не спешил наводить мосты… Ну правильно, конкурент же!

Однако кое-что он все-таки делал…

— Не вам говорить о том, кому должно принадлежать звание лучшего ученика в школе, — говорил он, столкнув Крэбба с Гойлом лбами и подержав так (потом выяснилось, что он ляпнул на них обычного маггловского моментального клея, а мадам Помфри ой как долго искала противодействующее зелье!). — Собой сперва займитесь. Малфой, прекрати ржать! Я вижу, что ты уловил смысл шутки, но пойди-ка лучше сдай «хвост» по гербологии, не позорь факультет!

— М-да, — мрачно сказал Драко и ушел, добавив: — На Слизерине настали тяжелые времена!

— Девушки, — продолжал Том, обращаясь к девушкам. — Мисс Грейнджер, хоть и грязнокровка, во многом вас превосходит. Умом, к примеру. А еще у нее прекрасные волосы и зубы. И не надо хихикать, Панси, любому может потребоваться не только удаление зубов, но и коррекция носа…

Тут Риддл полюбовался своим кулаком, и двое ребят, явно хотевших что-то добавить, закрыли рты.

— Не позорьте факультет, — повторил он. — Вы слизеринцы или старые сплетницы? Чем очернять других, лучше поддержите меня… морально, я имею в виду. А для сохранения бодрости духа мне необходимы ваши отличные оценки по всем предметам, я ведь все-таки староста и болею за вас душой… Как вы, надеюсь, будете болеть за меня!

Девушки уставились на него влюбленными глазами, а Джинни вытащила блокнот и что-то записала. Я заглянул ей через плечо и увидел табличку с цифрами и пометками вроде «фото с улыбкой — 15 шт.», «фото с серьезным лицом — 10 шт.» и все в таком роде. Потом вспомнил вездесущего Криви с колдокамерой и понял, что Том не может не нажиться даже на таких мелочах…

* * *

Время понеслось галопом, и несколько недель миновали незаметно.

К сожалению, общаться с иностранцами теперь было сложно: Том был конкурентом их участников. Ну да Луна поспевала везде проникнуть, со всеми поговорить и все услышать (дезиллюминационные чары и прослушивание удавались ей просто потрясающе), и она же с сожалением сказала, что ничего более интересного, чем показывает Том, никто не знает. Может быть, какие-то мелочи, но они не стоят того, чтобы брать в плен какую-нибудь француженку. Мадам Максим — другое дело, но с ней связываться как-то не хотелось. Каркаров наверняка знал много разного, но подловить его не было никакой возможности: он или обретался на своем корабле, или не отходил от Дамблдора, как его поймаешь?

То есть теоретически это было возможно, но практически… Том сказал, что овчинка не стоит выделки.

Тем вечером Риддл ушел в Хогсмид, хотя что он там забыл, не представляю. Впрочем, он разглядывал карту, значит, кого-то выслеживал…

Я угадал: глубоко за полночь Том ввалился в спальню, воняя дымом и невесть чем еще, и сказал:

— Точно, это будут драконы! Ух, красавцы!..

Невилл сел на кровати и вытаращился на него.

— Точно?

— Ага. Я следил за Поттером — он пошел в Хогсмид, но в мантии-невидимке, — довольно заявил Том.

— Опять твои «следилки»?

— А как же. Ну вот, там его и поймали Грюм с Хагридом. Кстати, волшебный глаз Грюма может видеть сквозь мантию-невидимку, надо себе такую штуку раздобыть, — пометил Риддл в неизменной черной тетради, — монокль, мне пойдет! Однако его не выдали, а Хагрид велел прийти к полуночи.

— А ты-то где был, когда все это происходило? — нахмурился я.

— А я изображал Джинни, — фыркнул Том, оценил выражение моего лица и добавил: — Шучу! Джинни сидела там с Миллисентой, а я рядом отирался, под чарами, ясное дело, вот и подслушал… И сходил вслед за Поттером, глянул…

— И как драконы? — зевнул Невилл.

— Сказал же, красавцы! — Риддл посмотрел на него с укоризной. — Но большие, н-да… Одного едва вдесятером сдерживали. Ну да ничего. Кстати, Чарльз тут, Рональд.

— Я не пойду с ним здороваться, если ты об этом, — буркнул я.

— Не надо, я уже сам с ним потрепался, — хмыкнул Том. — Если Хагрид приводит с собой мадам Максим, а заодно и Поттера, отчего бы и мне не заглянуть на огонек, пусть и незваным? Каркаров тоже там ошивался, я заметил. Ну да трудно утаить четырех драконов…

— И… что Чарли сказал?

— Послал меня матом, конечно же, — ответил Риддл. — Ну, главное, я знаю, что все драконы — самки с гнезд. Вот ведь!..

— Почему так? — удивился Невилл.

— Скоро узнаем. Совладать с драконом не так-то просто, но я знаю, как… Давайте спать!

— Мы и спали, пока ты не ввалился, — буркнул я и укрылся с головой.

* * *

Тома провожали на первое задание аплодисментами, а он выглядел в точности как древний рыцарь, отправляющийся сражаться с драконом во имя прекрасной дамы…

Собственно, эта сволочь, Риддл, я имею в виду, явно прочел мои мысли, потому что прилюдно вытребовал у Джинни ее ленту и попросил повязать себе на запястье, потому что копья он не припас. По-моему, больше половины девчонок со всех факультетов зашлись от лютой зависти, остальные зрители — от восторга. Джинни же осталась холодна и деланно невозмутима, как леди из легенд, и только потом, в палатке, где переодевались участники (и куда мы проникли нелегально), я увидел, как она кинулась на шею Тому.

— Ты только живым вернись, ладно? — прошептала она. — Моргана с ним, с кубком, ты…

— Я принесу тебе голову дракона, — улыбнулся он.

— Не надо, куда ее девать-то? — машинально ответила Джинни и засмеялась. — Себя принеси. Живым и целым.

— Не сомневайся, — серьезно сказал он и поставил ее на пол. — Брысь отсюда, сейчас остальные придут!

И правда, едва мы выскочили из палатки, как я услышал голоса Делакур, Крама и прочих…

— Джин, не переживай так, — сказал я сестре, когда мы устроились на трибуне. — Это же Том. Что ему какой-то дракон!

— Ага… — вздохнула она и прижалась к моему плечу, а я обнял ее за плечи…

«Забрать золотое яйцо у драконицы из кладки — это придумывали люди с чувством юмора», — подумал я, услышав Бэгмена.

— Давайте смотреть, — дернул меня за рукав Невилл, и мы уставились на стадион.

Вот вышел Крам — этот шарахнул драконицу каким-то заклинанием прямо в глаз, а та задергалась и передавила половину яиц. Я прямо представил, как матерится Чарли и какие объяснительные ему придется писать — драконье яйцо стоит бешеных денег! Особенно китайского, их поди достань еще… Ну да Крам потерял на этом очки, все дело…

Следом вышла Делакур — ей достался уэльский зеленый, и она попыталась как-то зачаровать зверюгу, видимо, вспомнила о своих способностях вейлы. У нее получилось, драконица почти уснула… но всхрапнула, и Флёр порядком обгорела. То есть не она сама, а ее мантия, ну… У нее были красивые ноги. И задание она выполнила.

Потом была очередь Поттера со шведским короткокрылом, и, признаюсь, Гарри здорово всех удивил, призвав метлу! А потом он, как следует раздразнив драконицу («Безумство храбрых», — почему-то подумал я), закружив ее, выхватил золотое яйцо из кладки. Правда, ему перепало шипастым хвостом по плечу, но, думаю, это было не опаснее, чем удар бладжером в лоб…

— Тому придется туго… — пробормотал Невилл, глядя, как наш патрон вальяжной походкой выходит на арену и поднимает руки в приветствии.

Риддлу достался самый опасный из четырех драконов — венгерская хвосторога. Я не поленился и почитал о них, и… У этой твари струя пламени шибала куда дальше, чем у многих других, и сама она была намного крупнее!

— Том, Том, ну пожалуйста… — шептала Джинни, вцепившись в мой локоть. Ей было страшно смотреть, а не смотреть — еще страшнее, я чувствовал, поэтому обнял ее покрепче.

Риддл тем временем неторопливо подошел к драконице, которая сразу насторожилась и приняла угрожающую позу, почти как кошка, защищающая котят…

Надо сказать, Том стоял ровно за той чертой, до которой хвосторога не смогла бы доплюнуть огнем. Я щурился изо всех сил, но никак не мог разобрать, что происходит, и тут Миллисента сунула мне бинокль. Обычный маггловский бинокль, театральный, кажется… Да хоть какой, теперь видно было, что губы Тома шевелятся — он явно пытался заставить драконицу повиноваться, но без особого успеха: она рычала все яростней и уже плюнула огнем, правда, чуть в сторону. Сделала, так сказать, предупредительный выстрел…

Тогда Риддл выхватил палочку и картинно воздел обе руки. Мне показалось, что в левом рукаве у него что-то шевельнулось, но, возможно, это был обман зрения. Хотя… Хвосторога вскинула голову и выдала длиннющую струю пламени, опять же в воздух, но огонь едва не достиг трибун! А вот потом она начала пятиться, медленно, явно нехотя, рыча и пофыркивая, а Том шел прямо на нее, улыбаясь и не опуская рук. Драконица вела себя странно — она все время отворачивалась, разве что косила на Тома глазом, но из такого положения никак не смогла бы сжечь его дотла… Чем же таким он ее приложил?

Тем временем Риддл добрался до кладки, небрежным движением палочки подхватил золотое яйцо и, пятясь, отошел на безопасное расстояние от драконицы, которая по-прежнему созерцала то небеса, то ближайшие трибуны, а тогда уж раскланялся с публикой.

Публика взорвалась овациями, даже иностранцы аплодировали с такой экспрессией, что наверняка отбили ладоши, а наш сектор вопил и улюлюкал так, что заглушил, по-моему, все остальные.

— Скорей к палатке! — сказала Джинни и первой понеслась вниз, а мы за ней.

Не знаю, на что она рассчитывала: Тома и так хотели порвать на сувениры, но, видимо, она что-то знала или подозревала…

В любом случае, когда невредимый Риддл, успевший попозировать перед камерами на фоне обиженной хвостороги, добрался до палатки, мы уже прятались в углу под дезиллюминационными чарами.

— Спасибо-спасибо, помощь мне не нужна! — раздался веселый голос. — На мне нет ни царапины, только рубашку сменю, а то спина взмокла… Извините, мисс Скитер, я предпочитаю делать это в одиночестве. Спасибо, мистер Крауч, вы понимаете меня, как мужчина мужчину…

— Засранец, — прошипела Джинни и ойкнула, когда Миллисента больно дернула ее за волосы.

Ах да, она почему-то побежала с нами и теперь тоже пряталась в уголке. Ну что ж, философски подумал я, сам выбрал…

— Живо, — прошипел Том, который наше присутствие распознавал лучше, чем волшебный глаз Грюма видел сквозь мантию-невидимку, и удобства ради лишил нас невидимости. — Помогите мне!

— Тебя что, все же задело?! — ужаснулся Невилл.

— Да нет же, василиска спрятать помогите! Нет, я его и выпустить могу, но вдруг наступит кто? А он еще совсем кроха…

Я тихо застонал.

— Том, какой василиск?!

— Обыкновенный, ты его видел, — ответил Риддл. — Да не тяните же!

И тут я вспомнил, как шевелилась его мантия…

— Том, это что… маленький василиск?

— Ну да! Помнишь, мне пришлось убить того, здорового?

Еще б я забыл!

— Это была самка. И у нее осталась кладка, перед смертью она просила меня позаботиться о детенышах… Шестеро вылупилось! — тоном счастливого папаши добавил Риддл. — Два мальчика и четыре девочки. Уже по три фута длиной, а этот самый большой и смышленый, почти четыре, да… Но в рукав покуда помещается.

Если честно, мне сделалось дурно.

— Так вот ты куда пропадал по ночам! — осенило Невилла.

— Ага. Сперва помогал малышне вылупиться, потом кормил. Сейчас-то они уже сами охотятся, а тогда еще не могли, — улыбнулся Том. — Давайте, его нужно вынести отсюда и отпустить хотя бы возле замка, а лучше в подземельях, дорогу он найдет.

— Давай, — бестрепетно сказала Джинни, распахивая мантию. — Поместится?

— Должен, — серьезно ответил тот и что-то прошипел.

Серебристая змея ртутной струйкой выползла из его рукава и скользнула на шею Джинни. Сестренка даже не вздрогнула, пока юный василиск устраивался на ее плечах.

— Распусти волосы, так не будет видно, — быстро сказала Миллисента и помогла Джинни быстро расплести косу и оправить мантию. — Живо, идем отсюда!

— Я прикрою, — сказала Луна и откинула полог палатки. — На меня не подумают…

— Он не откроет глаза, он обещал! — сказал им вслед Том и взглянул на меня. — А ты не ошибся с выбором, Рональд!

— Сам знаю, — буркнул я, поежившись. Н-да, если Миллисенту не напугала не просто змея, а василиск, то ее и Волдемортом не удивишь. Надо бы с ней поговорить: вдруг она уже догадывается, кто таков Том на самом деле? — Так ты запугал дракона василиском?

— Ага. Дракон большой, а василиск еще маленький, взглядом окаменить такую тушу не сможет, однако замедлить в состоянии. Вдобавок он ядовитый, а драконица бережет кладку…

— Змеи любят яйца, — вспомнил Невилл. — И птичьи гнезда разоряют.

— Именно. Остальные были там, возле кладки, — улыбнулся Том. — Они-то уже наверняка дома, а этого мальчика я просто так выпустить не мог, слишком много народу кругом, могли заметить. Все, брысь! Сюда идут!

Мы вымелись наружу, и я перевел дыхание.

— Все-таки он ненормальный, — выговорил я.

— Но решение отличное, согласись!

— Ага, только как он объяснит комиссии такое поведение дракона?

На это Невиллу возразить было нечего…

Первое место ожидаемо занял Томас де Линт, палочка которого не показала ничего, кроме Ступефая и простеньких отвлекающих заклятий, и который не получил ни единой травмы на этом этапе. (Второе место делили Крам с Поттером, третье досталось Делакур.)

— Я просто знаю подход к таким зверюгам, — улыбнулся Том Рите Скитер и послал воздушный поцелуй трибунам, взорвавшимся ревом. Хагрид, по-моему, аплодировал со слезами на глазах. — Прошу прощения, мне пора!

Мы пристроились позади него, и Невилл спросил:

— А что дальше-то?

— Дальше… У меня прорва времени, чтобы придумать, как открыть это яйцо, — улыбнулся Том, перехватил добычу поудобнее и прибавил шагу. — Не отставайте!

Глава 49. Бал, сюрпризы и родственники

Разумеется, успех Тома праздновали так, что стены содрогались, а учитывая, что находились мы в подземелье, то весь замок ходил ходуном. Хотя и гриффиндорцы постарались, вне всякого сомнения!

— Хватит, хватит, — отмахивался Риддл от однокурсников и прочих, — это было вовсе не сложно.

— Но как ты это сделал? — выпалил кто-то. — Драконью шкуру практически невозможно пробить заклинанием!

— Изверг… — вздохнул Том и вдохновенно сочинил: — Вы слышали когда-нибудь о том, что хищные животные воспринимают прямой взгляд как вызов? Вы видели, что хвосторога на меня не смотрела? И я на нее тоже, разве что краем глаза!

— Но…

— У драконов тоже есть этикет, — весомо произнес он и добавил: — Просто о нем мало кто знает. Знаете, драконице вовсе не по нраву было торчать на стадионе на потеху публике, да и за сохранность своей кладки она очень опасалась — вы же видели, что приключилось у Крама! Словом, она предпочла отдать яйцо миром.

— Но как ты с ней договорился? — нахмурился Малфой.

— Я легилимент, балда, — беззлобно ответил Том. — А драконы — разумные твари, так что достучаться до их разума при некотором желании и усилии вполне возможно. Мысли у них не очень сложные, а если упирать на безопасность потомства, то…

— А что ж она огнем-то плевалась?

— Я попросил. Публика ведь жаждала зрелищ, разве нет?

Риддл оглядел аудиторию и картинно зевнул.

— Идемте спать! Я устал, как… даже и сравнения не подберу…

Разумеется, ни капли он не устал, и в спальне принялся крутить и вертеть золотое яйцо. Правда, когда он его открыл, я настоятельно попросил этого больше не делать, потому что едва не оглох. Том захохотал, а потом вдруг выпалил:

— Бал! Рождественский бал! Совсем забыл… Меня сегодня Снейп предупредил, мол, участники Турнира открывают это мероприятие… Вы хоть танцевать умеете, олухи?

Мы с Невиллом переглянулись и помотали головами.

— Ясно, — вздохнул Риддл. — Рональд, поймай мне завтра Малфоя, он точно должен уметь. И Миллисенту свою тащи, ее наверняка учили. Да и Луна, сдается мне, кое-что знает…

— А может, не надо? — жалобно спросил Невилл.

— Надо, — отрезал Том, — я не желаю, чтобы мои сподвижники опозорились на паркете! Считайте танцпол полем боя, вот что. И только посмейте не научиться танцевать…

— Ты сам-то умеешь? — скептически спросил я.

— Конечно. Я прекрасно танцую твист, — совершенно серьезно ответил Риддл, — и могу вальсировать. Но неплохо было бы освежить в памяти кое-какие движения, так что ищите всех, кто сумеет нам помочь!

— Бабушка… — пробормотал Невилл.

— Точно! — щелкнул пальцами Том. — Смотаемся к Сириусу на денек-другой, тем более, у меня там дела есть. Заодно и подучимся…

— А кто нас отсюда выпустит?!

— А мы что, спрашивать кого-то будем? — ухмыльнулся он. — Запомнить несколько па несложно, пары часов хватит. А выбраться из Хогвартса проще простого, будто не знаете… Или я с вами аппарирую, или домовики помогут — Кричер, Винки, им даже проще.

Ну, думаю, вы поняли… Вместо того, чтобы с открытым ртом наблюдать за тренировками Крама (он явно не желал терять форму) или любоваться француженками, мы выбирались из школы потайным ходом, уходили за пределы антиаппарационного барьера и Том утаскивал нас на площадь Гриммо. Дом у Сириуса был большой, бальный зал имелся, так что… Да и сам Блэк танцевать умел, видно, мадам Вальбурга вымуштровала в свое время, так что и мы волей-неволей перестали путаться в ногах и освоили негласные правила: оказывается, если девушка пристально смотрит на молодого человека, это вполне может быть намеком на то, что она не возражает против его приглашения. А может и не быть.

Тетушка Мюриэль тряхнула стариной в буквальном смысле слова и порассказала нам столько и об этикете, и о прочих нюансах, что у меня голова кругом пошла! (А еще — надо было видеть, как она кружится в вальсе с Томом!)

Жаль только, Миллисенту с собой мы брать не могли, ну да Том не отставал от нас и в школе: из Выручай-комнаты вышел недурной танцпол. Миллисента в самом деле умела танцевать, так что на этот счет я мог быть совершенно спокоен — она бы не дала мне ошибиться…

Луна как-то вызнала, что на Гриффиндоре приключилась настоящая драма: Поттер пригласил Чанг, но та отказалась, тогда он кинулся к Грейнджер, но она уже была ангажирована (правда, неизвестно, кем)… Ну хоть Патил согласилась составить ему компанию, и на том спасибо!

И вот настал судный день… Я хочу сказать, этот ад… Бал начался!

Я видел Поттера с Парвати Патил — той очень шел темно-розовый, а браслеты и многочисленные украшения в волосах подчеркивали ее экзотическую красоту.

Потом появилась Флёр Делакур в платье из серебристо-серого атласа. Ее сопровождал капитан команды Рейвенкло, Дэвис. Француженка напоминала привидение — призрачно-прекрасное, неуловимое…

Тут подтянулись наши: Малфой в щегольской мантии из чёрного бархата вел под ручку Панси Паркинсон, которая от волнения сделалась розовее своего платья и заметно похорошела. Крэбб и Гойл следовали в кильватере, без партнерш, очевидно, рассчитывали на француженок.

Внезапно дубовые входные двери распахнулись, и появились болгары. Крам шёл во главе процессии под руку с какой-то симпатичной девушкой в голубом.

— Участники турнира, подойдите сюда, пожалуйста! — попросила МакГонаггал.

Парвати Патил, сияя, поправила браслеты и увлекла Поттера за собой. Делакур и Дэвис встали поближе к дверям. Ну а в девушке, оказавшейся рядом с Крамом, я с изумлением узнал Грейнджер! Она сделала прическу, так что волосы не торчали во все стороны, а уж в милом голубом платье вместо мантии ее и вовсе было не узнать.

Я взглянул на Миллисенту. Она, в своем винного цвета платье с белой отделкой, с уложенными в сложный узел волосами выглядела совсем взрослой. И, честно скажу, красивой…

— Участники, все на месте? — раздраженно спросила МакГонаггал. Она, хоть и принарядилась ради праздника, все равно не одобряла таких развлечений, это было заметно. — Где де Линт?

— Мы здесь, профессор, — произнес Том, появившись из-за поворота. — Прошу прощения за опоздание.

— Вот это да… — прошептал кто-то, а я потряс головой, потому что рука об руку с Риддлом шла не моя сестра.

Это была какая-то неизвестная красавица из старинных легенд: огненные кудри ниспадали на плечи, на зеленый шелк платья, а ее осанке позавидовала бы и королева! Помню, я тогда подумал, что даже если Том вскоре позабудет о Джинни, этот бал должен остаться в ее памяти, как самое настоящее волшебство, кто бы ни пытался его испортить!

А пытались многие… Сперва на сцену выбралась какая-то современная группа, и многие пошли было в пляс, но Риддл как стоял столбом, так и остался подпирать стену, воркуя о чем-то с Джинни. Ну и мы остались рядом — я, признаться, рассчитывал на бал, а не на дискотеку вроде маггловских. Судя по выражению лица Миллисенты — она тоже. Музыка могла бы хоть отдаленно напоминать классическую, иначе зачем все эти парадные одежды? Сказали бы, что можно одеваться, как угодно, а то, знаете ли, в бальном платье зажигать под эти вот композиции попросту неудобно, нелепо и смешно!

— Мистер де Линт, — прошипел Снейп, появившись рядом с нами, — участники Турнира открывают бал, вы не забыли? Извольте…

— Это не бал, а дискотека в захолустье, — перебил его Том, достаточно громко для того, чтобы его расслышали окружающие (явно мои мысли прочитал). — Услышав о бале, я рассчитывал хотя бы на запись классической музыки, раз уж Хогвартс не может позволить себе пригласить оркестр. Но увольте, профессор, дрыгаться под эти… хм… звуки я не стану и другим не рекомендую!

Судя по ухмылке Малфоя, тоже торчавшего поблизости, он наслаждался шоу, да и остальные слизеринцы подтянулись к нашей компании.

— Мерлин всемогущий, за что же мне это наказание… — пробормотал декан и отошел.

Должно быть, он о чем-то переговорил с директором, потому что поскучневшие музыканты убрались со сцены. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шепотками учеников, а потом под сводами Большого зала вдруг запела скрипка. Потом к ней присоединилась виолончель, фортепьяно, флейта, и я вдруг понял, что уже веду Миллисенту в танце, потому что музыка зовет, и ноги сами собою повторяют заученные движения, но не механически, а… сами. Не могу объяснить иначе!

Слева промелькнул Невилл с Луной — та в огнях Большого зала просто светилась: серебристое платье и светлые до белизны волосы… Это было очень красиво!

Обошли нас Паркинсон с Малфоем — розовый лепесток на черном бархате, Крэбб и Гойл с француженками (я угадал!) — этакие замшелые глыбы с нежными вьюнками на них…

Ну а вел нас Риддл, и право, куда там вейле — все смотрели только на них с Джинни!

Ослепительно-рыжие локоны сестренки вспыхивали огнем в свете мириадов свечей, она, кажется, закрыла глаза, а Том все кружил и кружил ее в танце, и Джинни полностью отдалась ему. Мне, если честно, стало завидно — сестра даже мне не доверяла настолько, чтобы…

И тут я понял, что Миллисента тоже закрыла глаза. Не сбиться с шага мне помогли только уроки тетушки Мюриэль!

Честное слово, я плохо запомнил, чем закончился бал. Кажется, Хагрид осмелился пригласить на танец мадам Максим, и они составили прекрасную пару. Ну а потом нас погнали спать…

А утро после Рождества началось традиционно.

— Подъем! — рявкнул Риддл, содрал с нас с Невиллом одеяла и распахнул окно.

— Имей совесть, а? — сказал я, пытаясь задрапироваться в полог.

— Не знаю, что это такое, — фыркнул он и скинул меня на пол. — Да вставайте же! Можно подумать, вы всю ночь пили, как не в себя… Нас ждут на Гриммо, забыли?

— Ой! — подскочил я. — С этим балом что угодно забудешь…

Вообще-то, большинство учеников осталось в Хогвартсе на Рождество, мы тоже, но обещали явиться на семейный обед, благо, это было несложно…

Бабушки и тетушка, и даже мистер Крауч уже были в сборе, когда мы явились, и первым делом Том поблагодарил дам за науку, а Джинни показала им колдографии, которых во множестве нащелкал Криви.

— Рональд, какая у тебя красивая подруга! — сказала тетушка Мюриэль, приглядевшись сквозь лорнет. — Кто это?

— Миллисента Буллстроуд, — ответил я.

— О! Достойное семейство, — серьезно сказала она. — И девушка весьма… весьма… Нет, я ошиблась, не красивая, но интересная. И, полагаю, неглупая?

— Весьма неглупая, — встрял Том. — Гм… Дамы и господа, все в сборе? Поскольку у нас Рождество, то я придумал сюрприз, но так просто его не осуществить! Сириус, могу я попросить вашего домовика ненадолго?

— Конечно, — недоуменно сказал тот и щелкнул пальцами. — Кричер!

— Чего изволите? — мрачно спросил старый домовик, объявившись рядом.

— Сириус, прикажите ему слушаться меня беспрекословно, — серьезно произнес Риддл. — Он нужен мне для одного дела. Важного дела, Сириус. Не противозаконного. Можете вы сделать мне такой подарок на Рождество?

— Ну… Кричер, ты слышал? — обратился тот к домовику. — Исполняй все, что велит тебе сделать Томас де Линт, ясно? Это приказ!

— Да, господин, — поежился тот.

— Пойдем, Кричер, я объясню, что мне от тебя требуется, — сказал Том. — Извините, мне нужно отлучиться…

Он ушел с домовиком вместе, но вернулся через четверть часа уже один, лучезарно улыбнулся и принялся рассказывать о Турнире и о том, как перепугался, оказавшись нос к носу с драконом. «Ври больше», — читалось на лице Джинни.

— Кричер! Да Кричер же! — позвал Сириус еще через полчаса, обнаружив, что чай закончился. — Куда запропастился этот паршивец?

— Я здесь, хозяин, — проскрипел домовик.

Я посмотрел на него с недоумением: казалось, за час с небольшим и без того старый Кричер ссохся еще сильнее, морщины стали глубже, а руки у него дрожали.

— Что это с тобой? — недоуменно спросил Сириус, но Кричер не успел ответить — в дверь громко постучали. — А это что за шутки?!

Мы тоже недоуменно переглянулись: найти дом на Гриммо могли только те, кому разрешал хозяин, но все мы были здесь…

— Добрый вечер, — негромко произнес незнакомец, отворив дверь, и, клянусь, даже тетушка Мюриэль потеряла дар речи.

Сперва мне показалось, что на пороге стоит Сириус, только… только этот человек был немного ниже ростом, иначе подстрижен, носил тонкие щегольские усики, а еще мог похвастать роскошным шрамом от левого виска до мочки уха, особенно заметным на загорелом лице.

— Что… — Сириус медленно встал. — Не может быть… Нет…

— Счастливого Рождества, Бродяга! — с улыбкой произнес пришелец, и вот тогда-то Сириус и опрокинул стол, кинувшись навстречу…

— Это ты? Ты?! Правда?! — повторял он, едва не удушив гостя в объятьях. — Рег?! Ты же умер! Как же…

— По-моему, прежде ты не испытывал ко мне настолько нежных чувств, — произнес тот, высвобождаясь. — Возьми себя в руки. Себя, а не меня! Гм… Дамы, рад видеть. Сударыня, вы ничуть не изменились! — добавил он, склонившись к руке тетушки Мюриэль.

— Регулус… — выговорила та, чуть не потеряв зубной протез. — Но ты же… ты…

— Жив, как видите, — улыбнулся тот и взглянул на нас. — А вы, вероятно, Томас де Линт, которому я обязан жизнью?

— Точно так, — весело отозвался тот. — Мне и Кричеру, бедному старому домовику…

— Что с ним, в самом деле? — опомнился Сириус, но тут же вцепился в руку брата.

— Он постарел, — негромко произнес Регулус Блэк. Они с Сириусом в самом деле были удивительно похожи, разве что младший брат казался не таким ярким, что ли? — Если позволите, я расскажу, как было дело…

— Матери-то скажи, что жив, — выдавила бабушка Цедрелла, оправившись от потрясения.

— Скажу непременно, но это может обождать.

Регулус Блэк отдал пальто Кричеру и уселся рядом со старшим братом, а Сириус явно не верил глазам своим.

— Ну же, рассказывайте, — азартно попросил Том, и дамы напряглись. Мистер Крауч тоже, но, кажется, по другому поводу: он явно заподозрил что-то не вполне законное, что бы там ни обещал Риддл!

— Ну-с… — Регулус сцепил пальцы под подбородком. — Много лет назад я стал Пожирателем смерти… Знаю, Сириус, ты ненавидел меня за это.

— Я тебе завидовал, дурак! — прошипел тот, и я потрясенно переглянулся с Невиллом. — Это я был бунтарем и… как его? Попирателем традиций! А ты…

— А я присоединился к Волдеморту, — спокойно произнес Регулус. — И получил взамен кое-что, хотя был моложе тебя. Не в этом суть. Он… Он искал бессмертия, и он нашел путь.

— Крестражи, — сказал Том.

— Именно, — младший Блэк откинулся на спинку стула. — Я догадался о его задумке, не сразу, но догадался. Он попросил у меня домовика, и я с радостью одолжил ему Кричера, тогда еще не подозревая, во что это выльется… Томас, думаю, дальше лучше рассказывать вам.

— Конечно, — кивнул Риддл. — Когда вы, Сириус, делали уборку в доме, то порывались выкинуть даже очень ценные вещи, однако кое-что Кричер спрятал. Например, вот этот медальон…

Он покачал украшение перед нашими глазами и снова убрал в карман.

— Я расспрашивал Кричера, когда мы устроили тут генеральную уборку. Знаете, не хотелось выбросить что-то нужное, а он ведь знает дом до последнего уголка, — произнес Том. — А я умею располагать к себе, не так ли?

— Еще как! — вырвалось у меня.

— Кричер и рассказал мне, как хозяин Регулус одолжил его ненадолго Волдеморту, а тот взял Кричера в какое-то странное место и заставил пить зелье, которое… словом, вам лучше не знать подробностей.

— Кричер умолял прекратить, — проскрипел домовик, — но он не слушал. Но ведь хозяин приказал, и Кричер не мог ослушаться!

— Именно. Как и меня, — негромко произнес Том. — Ты же меня узнал, не так ли?

Кричер медленно кивнул.

— Я что-то ничего не понимаю, — произнес мистер Крауч. — Что вы сотворили?

— Волдеморт хотел испытать, надежно ли хранилище его крестража, — пояснил Регулус, отпив чаю, — поэтому одолжил у меня Кричера и заставил его выпить изумрудное зелье из чаши, в которую потом поместил крестраж и наполнил заново. Домовика он бросил умирать в той пещере, и Кричер чудом спасся — если б я его не позвал, его бы утопили инфери…

Домовик мелко задрожал, глядя на хозяев.

— Кричер вернулся сам не свой, едва живой, и я, расспросив его, сопоставил кое-какие детали, — продолжал Регулус. — Словом… Я решил избавиться от крестража.

— Вы не знали, что он не единственный, — вставил Том.

— Увы, не знал, иначе не пошел бы на это, а придумал что-то иное, — кивнул тот. — Я велел Кричеру перенести меня в ту пещеру и попытался достать крестраж из каменной чаши, но не тут-то было — то зелье невозможно ни вычерпать, ни вылить, ни просто сунуть в него руку. Его можно только выпить…

— И ты собрался сделать это сам? — почему-то шепотом произнес Сириус.

— Да. Не спрашивай, почему, — ответил ему брат и усмехнулся. — Вспомни, сколько мне было лет, и что творилось вокруг!

— Регулус выпил зелье, — подал голос Том. — А оно, должен вам сказать, вызывает чудовищные боли и нестерпимую жажду, я уж не говорю о жутких видениях, которые сами по себе причиняют боль… — Он помолчал и добавил: — Я-второй тот еще затейник! Интересно, где он этого набрался?

— Погодите, я ничего не понимаю, — потряс головой Сириус. — Если он выпил эту дрянь, то…

— Хозяин Регулус выпил отраву, — сказал домовик, шевельнув ушами, — достал медальон, взамен положил поддельный, а настоящий отдал Кричеру и велел убираться прочь и уничтожить его. Кричер не мог ослушаться… Но Кричер не сумел уничтожить эту вещь…

— Это не всякому волшебнику под силу, — вздохнул Том. — В общем, Регулус погиб. Думаю, сунулся к воде напиться, а там инфери, ну и… булькнул на дно.

— Томас, прекрати тянуть кота за хвост! — потребовала тетушка Мюриэль. — Объясни, каким образом Регулус оказался здесь живым и… хм… с виду вроде бы здоровым?

— Я к этому и веду, — ухмыльнулся Риддл. — Регулус, вам слово!

— А мне нечего больше рассказывать, — развел тот руками. — Я пил и пил эту мерзость, сам не поверил, когда она закончилась… Достал медальон, бросил взамен фальшивый и отослал Кричера. И вдруг он возвращается, бросается на меня, хватает и тащит невесть куда! А потом вручает толстенный конверт и грозит, что не отпустит меня, пока я не прочитаю все от и до и не поклянусь следовать инструкциям, изложенным в письме. — Он тяжело вздохнул. — Я в тот момент умирал от жажды, поэтому в обмен на глоток воды готов был пообещать хоть жениться на Кричере, поэтому поклялся…

— Кричер ухаживал за хозяином, — вставил домовик, и Регулус потрепал его по голове. — Хозяину было очень плохо!

— Немудрено… — пробормотал мистер Крауч. — Но все же… почему вдруг домовик ослушался приказа?

— Потому что у него был другой приказ, — ответил Том. — Мой. Я ведь только что попросил Сириуса одолжить мне Кричера ненадолго. Совсем как я-второй, не так ли?

— Погоди, я не понимаю… — начала было тетушка Мюриэль, а до меня наконец дошло…

— Хроноворот!

— Пять баллов Рональду! — ухмыльнулся Том, сунул руку в другой карман и выудил оттуда хроноворот. Очень знакомый, кстати! — Я его выпросил на денечек сам знаешь, у кого…

— Так-таки и выпросил? — прищурилась Джинни.

— Вообще-то, я его гнусно вымогал, — сознался он. — Грейнджер стояла насмерть, но когда я предложил в обмен информацию о том, как открыть золотое яйцо, не выдержала. Правда, не знаю, с кем она ей поделится, с Поттером, с Крамом или с обоими? Ну да неважно… Главное, я заполучил эту финтифлюшку, а остальное было делом техники. Хорошо, что Кричер отлично запомнил, когда все происходило…

— Еще бы он не запомнил, — сглотнул Невилл.

— Но я все равно отправил его пораньше и велел спрятаться там где-нибудь, — добавил Том.

— Погоди, ты же сам говорил, что больше, чем на несколько часов, возвращаться опасно! — припомнил я. — И еще добавил тогда, что не стал бы рисковать тремя годами жизни…

— Так я о своей жизни говорил, — преспокойно ответил Риддл. — А так… роскошный получился эксперимент! Как видите, Кричер жив, хоть и постарел изрядно, и Регулус тоже!

— А где тебя носило все эти годы? — отмер, наконец, Сириус.

— Далеко от Британии, — улыбнулся тот. — В письме, которое передал мне Кричер, имелись подробные инструкции, им я и следовал. Да, когда я узнал о твоем аресте, едва не рванул назад, но только в письме говорилось и об этом… Ну и Кричер от меня не отставал ни на шаг, и моих приказов не слушался. Так и опекал меня все эти годы…

— А родители? Ты даже не…

— Я сообщил им, что жив, но вынужден скрываться, — понял его Регулус. — Они знали, что я на свободе, только в бегах. Наверно, решили, что за мной охотится либо Волдеморт, либо авроры — я намекнул, что узнал кое-какой секрет. Вот, собственно, и все. Я несколько лет прожил в Аргентине — там у меня свое дело, — ну а заодно собирал информацию о Волдеморте и его крестражах… Думаю, по крайней мере о нескольких я знаю наверняка.

— Потом сравним данные, — кивнул Том и похлопал Кричера по плечу. — А ты, старик, не жалеешь, что потратил столько лет?

— Кричер помогал хозяину Регулусу, — с достоинством ответил тот. — Хозяин жив и дома. А домовики затем и нужны, чтобы служить!

— Ты прекрасно с этим справился, — серьезно сказал ему Регулус. — Без тебя мне пришлось бы туго…

Видимо, все пытались уложить в головах эти извращения со временем, потому что примолкли.

— Том, но это же искажение реальности, — сказал я, сопоставив кое-какие факты. — Регулус погиб!

— Нет, — покачал тот головой. — Достоверно не было известно о его гибели. Пропал и пропал. Я потому и потребовал держаться как можно дальше от Британии и называться чужим именем: ну, какой-то там Раймонд Бланко, подумаешь! Кому он интересен? Палочку и документы я раздобыл, денег на первое время у Регулуса хватало, а дальше он и сам не сплоховал, правда?

— Да, пришлось нелегко, но Блэки так просто не сдаются, — улыбнулся тот. — Но за эту фамилию мне до сих пор хочется тебя убить, благодетель!

— Не надо! — поднял руки Том и добавил самокритично: — У меня своеобразное чувство юмора, его не все разделяют.

— Я помню, — фыркнул Регулус. — Однако убить мне все равно хочется… Только не тебя, а… как ты говоришь, тебя-второго.

— Лиха беда начало, — ответил Риддл и снова извлек медальон. — Вот сюда Волдеморт затолкал что-то совсем отвратное. Неужто у меня и такое в характере имелось? Не верится, право… Тут, скажу я вам, и зависть, и злоба, и… тьфу, не хочу перечислять. Противно было невероятно!

— Что противно? — не поняла Джинни.

— Надевать его, — пояснил Том. — Эта штуковина знала еще о парочке крестражей, так что дело теперь лишь за тем, чтобы их отыскать и помножить на ноль…

— А этот? — настороженно спросил Регулус, указав на медальон.

— Этот готов, — ответил Риддл и ухмыльнулся. — Такую штуку можно уничтожить только Адское пламя или яд василиска. Ну, вы поняли…

Да уж, чего-чего, а василисков у нас хватало! Да и запасы яда еще не иссякли…

— Держи на память и за верную службу, — Том протянул медальон Кричеру, и тот просиял. — Вы не возражаете, Регулус?

— Если эта вещь теперь безопасна, то не возражаю, — усмехнулся тот. — Мы всегда сможем похвалиться тем, что в доме Блэков даже у домовика есть медальон самого Слизерина!

— Это сильно, — одобрил Риддл, а тетушка Мюриэль вдруг поднялась и громко сказала:

— Ну что, дорогие гости, не надоели ли нам хозяева? Что ты вылупился на меня, Сириус?! Я имею в виду, что пора бы нам и честь знать, а вам с братом, думается мне, найдется, о чем побеседовать!

— Благодарю, — наклонил голову Регулус. — На днях я непременно нанесу ответные визиты и даже покажу семейные колдографии…

— Ты что, женился? — оторопел Сириус.

— На тебя надежды нет, а должен же кто-то продолжать род? — философски ответил тот. — Моя Изидора — сильная ведьма из хорошей семьи. Правда, чистотой крови она похвастаться не может, но в роду имеются такие секреты, что ради этого можно и закрыть глаза на наличие в семействе полукровных волшебников. Полагаю, даже матушка не станет возражать. Тем более, дочь я назвал в ее честь, а сына — в честь отца. Думаю, третьего назову Арктурусом, как деда, он был бы рад.

— Он тоже знал? — спросила бабушка Цедрелла. Арктурус Блэк умер совсем недавно, это я слышал, а она уж тем более была в курсе.

— Знал, конечно, — кивнул Регулус. — Помогал, пока я не встал на ноги. Я был на его похоронах. Под оборотным зельем, разумеется… И у родителей был. Кричер меня прикрывал, никто и не заподозрил неладного.

Мистер Крауч комкал салфетку, и, хоть лицо его оставалось непроницаемым, я понимал, что он завидует покойной Вальбурге Блэк. Оба ее сына, один — похороненный заживо в Азкабане, второй — пропавший без вести, могли вернуться к обычному существованию. Сириуса вот-вот должны были реабилитировать, а за Регулусом вообще ничего не числилось… Да, он — Пожиратель смерти, и метка у него в наличии, но он всегда мог заявить, что сбежал, опасаясь преследований Волдеморта. А где уж его носило все эти годы, вопрос другой… Ну а Крауч-младший, хоть и был жив-здоров, вряд ли собирался вернуться в отчий дом… И пусть находился он на расстоянии вытянутой руки, мистер Крауч даже поговорить с ним не мог, не имел права дать понять, что в курсе, кто таится под личиной Грюма, чтобы не провалить всю операцию…

— Дамы, я… — Сириус запнулся, но мы и так поняли — пора выметаться.

При нас он с братом откровенничать не станет, а тот — тем более. Ну а если Регулус знает о Волдеморте что-то, чего не знаем мы, уверен, Том уже вытащил это из него. В жизни не поверю, что он не пообщался с младшим Блэком до того, как устроил это представление! Наверняка запас по времени имелся…

— Идемте, — сказала миссис Лонгботтом. — Не будем мешать мальчикам.

— А нам пора возвращаться в школу, пока не хватились, — добавил Риддл. — Идемте!

— А они друг друга не поубивают? — негромко спросил Невилл, когда мы вышли из дома.

— Не поубивают, — серьезно ответил Том. — Все-таки они братья, и, хоть прежде дороги их разошлись, теперь, кажется, они оказались на одном пути… Регулус разочаровался в Волдеморте, Сириус — в нашем дорогом директоре, так что точки соприкосновения у них имеются. Главное, — добавил он, подумав, — чтобы выпивки в доме хватило! Ну да Кричер принесет…

— А тебе его не жаль? — поинтересовался я. — Кричера?

— Жаль, но он согласился сам, — сказал Риддл. — Я объяснил ему, что хочу его руками спасти Регулуса, но это будет стоить десятка лет жизни самому Кричеру. Но он достойный домовик, он согласился, не раздумывая, лишь бы выручить хозяина.

— Это была безумная авантюра, — вздохнула Джинни.

Мы медленно шли от Хогсмита к Хогвартсу.

— Вовсе нет, — покачал головой Том и обнял ее за плечи. — Риск был — мог не сработать хроноворот либо же Регулус решил вернуться домой слишком рано… Но я недаром исписал столько страниц! Думаю, собственное состояние у него теперь не меньше, чем наследство родителей…

— Ты перекопал старые газеты и выдал ему всякие… котировки акций и прочее? — осенило меня. — Но это же может привести ко временному парадоксу!

— Если и привело, мы этого не заметили, — ухмыльнулся он. — Это так… капля в море. Идем скорее, холодно! И мне еще хроноворот нужно вернуть…

— Давай, я передам, — предложила Луна. — Мне же проще это сделать.

— Конечно, — Том улыбнулся как-то странно и отдал ей эту вещицу. — Спасибо.

Она улыбнулась в ответ, но ничего не сказала, а мне показалось, будто между ними состоялся какой-то сговор, о котором не нужно было знать посторонним…

— А что с яйцом? — спросил я, чтобы сменить тему.

— Оно поет, но только под водой, — серьезно ответил он. — Как я понял, участникам будет дан час на то, чтобы отыскать отнятое у них. То, что горько потерять. Подозреваю, задание будет связано с русалками, они ведь живут в Хоглейке…

— Ничего себе, — поежился Невилл, — зима, вообще-то!

— Не страшно, согревающие чары никто не отменял, — фыркнул Том. — А Крам вон каждый день в озере купается, я сам видел. Ну, в их краях заметно холоднее, чем у нас, так что его это просто бодрит…

— А как ты разгадал тайну яйца? — любопытно спросила Джинни.

— Да вспомнил присловье о том, что герой должен пройти огонь, воду и медные трубы. Огонь уже был — драконы, стало быть, следующая вода… Я уж и поливал эту штуковину, чего только ни делал! И заметил, что в воде она не так вопит. Дело было за малым — окунуть башку в тазик и выслушать эту песенку… И даже если я попал пальцем в небо, — добавил Том, — я хоть знаю, чего ожидать!

— Ты плавать-то умеешь? — спросила сестренка.

— Не-а, — жизнерадостно ответил Риддл. — Но если что, я по дну дойду, так проще!

Мы с Джинни переглянулись и тяжело вздохнули: Том был из той редкой породы горбатых, которых даже могила не исправит!

Глава 50. Промежуточные итоги

Наше отсутствие, к счастью, никого не насторожило, и даже декан не заподозрил дурного, хотя я не удивился бы — он пребывал в крайне скверном настроении. Как выяснилось, прошлой ночью его обокрали. В смысле, не его, а кладовую с ингредиентами, и почему-то Снейп подозревал в этом Поттера, хотя на кой Поттеру могла понадобиться шкура бумсланга?

Том, услышав об этом, только хмыкнул, а мы многозначительно переглянулись. Этот ингредиент ведь используется в оборотном зелье, а кто у нас постоянно ходит под чужой личиной? Правильно, Крауч-младший… Видимо, у него кончились запасы, а выбраться за пределы Хогвартса он почему-то не рискнул (а может, денег не было), вот и подломил кладовую.

Поттер же, как выяснил Том, опять подкараулив того под лестницей и слегка пролегилиментив, просто воспользовался переданным Грейнджер советом нырнуть с золотым яйцом в воду, вот и потащился ночью открывать его. И, разумеется, сперва нарвался на Пивза, потом застрял на лестнице (ненавижу эти невидимые ступеньки!), выронил яйцо, и тут откуда-то вынесло Филча. Тот, правда, свалил это безобразие на Пивза (Гарри-то, ясное дело, был в мантии-невидимке), но тут явились еще и лже-Грюм со Снейпом! В смысле, они по отдельности явились и тут же сцепились: оказывается, лже-Грюм обыскал кабинет нашего декана… В общем, слово за слово, но Снейп ушел-таки, а Гарри любезно проводили до гриффиндорской гостиной…

— Видите, как Барти его обхаживает? — сказал Том, поведав нам об этом. Он сидел на подоконнике, ел яблоко и смотрел в зачарованное окно. (Он что-то там подправил, и теперь мы видели не воды озера, а Запретный лес.)

— Но зачем? — спросил Невилл.

— Пока не знаю, только подозреваю, — ответил он. — Если я прав, то до конца Турнира Поттеру ничто не угрожает, ну, конечно, если его никто не сожрет. Впрочем, Барти и за этим присмотрит, а еще сделает все, чтобы Гарри дошел до финала и, вполне вероятно, получил Кубок.

— Думаешь, дело в нем? — поинтересовался я и кинул в него еще одним яблоком, благо братья Блэки прислали нам целую корзину фруктов — в поместье Регулуса проблем с ними не было даже посреди нашей зимы.

— А и правда, он ведь уже повел себя неправильно, когда выбрал второго участника от школы, — кивнул Невилл, — может, его не только Конфундусом приложили, а и чем похуже? Вдруг так вот Гарри возьмет его в руки и…

— И скопытится на глазах у ликующей публики, — завершил Том. — Нет, это не то. Слишком банально. Я-второй наверняка задумал иное, и я скоро выясню, что именно!

— А пролегилиментить Крауча-младшего ты не можешь, что ли? — нахмурился я.

— Могу. И давно это сделал, — хмыкнул Риддл. — Но только он сам мало что знает. Ему велено присматривать за Поттером и довести его до финала, он этим и занят, а чего ради — не в курсе. Вроде бы краем уха он слышал о каком-то ритуале, но я никак не могу вычислить, каком именно!

— Ну, раз для него нужен живой и невредимый Поттер, значит, его должны принести в жертву, — мрачно пошутил я.

— В жертву… в жертву! — Том вскочил с подоконника и вылетел из комнаты со словами: — Я скоро!

— Куда это он? — удивился Невилл.

— Подозреваю, вспомнил о чем-то и понесся к Блэкам уточнять, — пожал я плечами. — Опять явится после отбоя… Не нарвался бы, Снейп сейчас злющий, как… короче, злющий!

— Ну, думаю, у Тома с этим проблем не возникнет… В случае чего, отобьется, — неуклюже пошутил он.

— Слушай… — припомнил я, — а ты не знаешь, случаем, для чего Луне хроноворот?

— В смысле? Она же отдала его Грейнджер, я сам видел!

— Невилл… — тяжело вздохнул я. — Ты уверен, что она отдала его сразу? Ты видел, как они с Томом переглядывались? Ну?

Лонгботтом глубоко задумался, потом развел руками и сказал:

— У меня только одна идея: после этой истории с Регулусом она могла решить спасти мать. Ты слышал, может? Она погибла, когда экспериментировала с каким-то заклинанием, прямо на глазах у Луны… Луна немного странная еще и поэтому… Только я тебе этого не говорил!

— Конечно, — кивнул я. — Но она вроде бы никуда не отлучалась и не повзрослела… Когда ее мать-то умерла?

— Года четыре назад, кажется, — ответил Невилл. — Но правда, если бы Луна рискнула отправиться в прошлое… Нет, это слишком! Она же присутствовала там, а с собой встречаться нельзя! Да и заметно было бы, это же не пара часов, как у Грейнджер!

— Значит, тут что-то другое, — вздохнул я. — Ну ладно, захочет, сама расскажет… Невилл?

— Что?

— А ты сам-то думал об этом?

— Рон, говори прямо, а? — нахмурился он. — Если ты о том, что я мог бы попытаться спасти родителей, то да, думал я об этом. Я вот не знаю, где был, когда Лестрейнджи… ну, ты понял. Но даже если с родителями, я все равно ничего не помню. И вряд ли я-годовалый могу узнать себя в четырнадцать!

— Это да, — кивнул я. — Это плюс. Только…

— Только мне с Лестрейнджами и еще Краучем-младшим не справиться, сам понимаешь, — мрачно подхватил Невилл. — Просить кого-то отправиться со мной? Кого? Бабушка, наверно, согласилась бы… Ну а потом, если бы все удалось, нам с ней пришлось бы срочно уезжать и никогда здесь не показываться. Вообще никогда, потому что маленький-то я и бабушка живы, это же не как с Регулусом! И родители тоже живы, и… не представляю, что может выйти…

— Да уж, тут такой парадокс может получиться, что потом не расхлебаешь, — пробормотал я. — С Регулусом-то и впрямь все понятно: не было его и не было, потом появился. А тут или два комплекта получится, или вообще реальность как-нибудь расщепится или в узел завяжется!

— Вот и я об этом подумал, — вздохнул он. — Лучше уж попытаться найти какой-нибудь способ их вылечить. Но до этого нам еще учиться, учиться и учиться…

— Точно, нам же еще задания делать! — хлопнул я себя по лбу и полез за нужным учебником, а сам подумал, что Том ведь мог бы домовика и на полвека назад отправить, чтобы тот пришиб его-второго! Или домовику такое не по силам? Да и вообще, если бы Волдеморт умер в юности, история пошла бы совершенно по-другому! И где были бы сейчас мы все? Или вовсе бы не родились?

Нет, все-таки шутить со временем не стоит, а то решишь вот исправить прошлое, а в настоящем случится что-нибудь такое, что не обрадуешься! Кажется, я такой маггловский рассказ читал: там люди путешествовали в прошлое, чтобы поохотиться на динозавров, но только тех, которые сами должны были вот-вот умереть — под обвал попасть или еще что-то в этом роде. Ну, а один охотник раздавил бабочку, вернулись они назад — и не узнали свой мир. Так и здесь: юного Волдеморта-то убить можно, наверно, желающие рискнуть найдутся. Да только вместо него еще кто-нибудь появится, и поди знай, чем обернется дело! По-моему, опять же у магглов я читал, что, не будь Гитлера, его место занял бы другой, и не факт, что не оказался бы еще хуже…

В общем, я предпочел сосредоточиться на нумерологии, а Невилл занялся сочинением по зельям и корпел над ним до поздней ночи. Все-таки хорошо, когда в комнате имеется стол, порядочная уже библиотека (Том где-то раздобыл стеллаж; впрочем, если в Хогвартсе пошарить по пустующим классам, и не такое найдешь), ну и компания, конечно! Хорошо, когда есть, с кем посовещаться…

Девушки наши сегодня заседали у себя, уж не знаю, о чем шушукались, наверно, обсуждали бал, ну а Том явился глубокой ночью, усталый, но довольный.

— Еле проскочил мимо Филча, — сказал он, стаскивая мантию, — он после ограбления усилил бдительность, прямо как Грюм постоянно повторяет… И миссис Норрис так и рыщет!

— А ты? — спросил я для порядка.

— А я разлил валерьянку на лестнице, — ответил Риддл. — И еще под дверью у МакГонаггал, так что твои братцы мне должны, Рональд. Они давно мечтали это сделать, но пороху не хватило!

— Ты выяснил, что хотел? — поинтересовался Невилл.

— Думаю, что да… — задумчиво ответил тот. — Во всяком случае, это очень похоже на правду. Ну да не буду загадывать наперед! Так, кто видел мое полотенце?

— Вон оно, на спинке кровати, — указал я. — Сам же повесил сушиться! Или тебе недосуг запоминать такие мелочи, о судьбах мира думаешь?

— Нет, Рональд, я как раз думаю о мелочах, потому что, как ни пафосно это звучит, попавшая в механизм песчинка может его искорежить, — серьезно ответил он, накинув полотенце на шею. — Я просто хочу быть уверен в том, что мои сподвижники тоже запоминают такую, казалось бы, ерунду… Никогда не знаешь, что может пригодиться!

Выдав эту загадочную сентенцию, он ушел в ванну для старост (Перси, помню, рассказывал, как она роскошно обустроена), и скоро вернулся в одном полотенце, а одежду кинул в угол.

— Том, ты не обалдел ли разгуливать в таком виде? — спросил я порядка ради.

— А, все спят, — отмахнулся он, роясь в чемодане. — Вдобавок, парней я не шокирую, а девушки… ну… возможны интересные варианты!

— С преподавателями тоже возможны варианты?

— А как же. Мужчин, повторюсь, я не шокирую, а перед МакГонаггал всегда могу уронить полотенце!

— Ты уверен, что она оценит такое зрелище?

— Она была замужем, так что не думаю, будто сумел бы удивить ее. Но элемент неожиданности мог и сработать!

Я только головой покачал — иногда на Тома находил какой-то стих, и он принимался дурачиться, как ребенок.

Он, наконец, натянул трусы и разлегся на кровати, а я заметил поразительно знакомую вещь у него на груди…

— Том! Ты же отдал медальон Кричеру!

— Отдал, — улыбнулся Риддл, подергав цепочку. — И?..

— А это что, в таком случае?

— Сувенир на память, — серьезно ответил он. — Дневник при мне, медальон тоже…

— Том, ты отдал Кричеру фальшивый медальон, так? — подумав, спросил Невилл. — Ты же его несколько раз то совал в карман, то вынимал, вполне мог подменить.

— Ну да. Ловкость рук, не более того.

— Погоди, но вы же оба сказали, что подделку Регулус бросил в чашу, — нахмурился тот. — А там это зелье… Ты что, заставил Кричера снова его выпить?!

— А почему бы тебе не предположить, что я выпил его сам? — приподнял брови Том.

— Ну это же ты, — ответил я вместо Невилла. — Стал бы ты рисковать своей драгоценной шкурой, если была возможность подрядить кого-то другого! Говори давай, опять домовика мучил?

— Я все-таки не настолько мерзок, — серьезно сказал Риддл и погладил медальон. — Просто нашел подходящую побрякушку и трансфигурировал чуть-чуть. Много ли домовику надо? А это, уж извините, мое по праву…

— Ты что, решил собрать все реликвии Основателей? — спросил Невилл.

— А почему бы и нет? Я тщеславен, я уже говорил, поэтому вполне мог понаделать крестражей из этих самых реликвий, которые, кстати, считаются утерянными, кроме меча Гриффиндора, если не ошибаюсь. Во-от… — Том полюбовался кольцом, которого я у него прежде не замечал. — И, как я и полагал, медальон знал кое-что о предыдущем крестраже…

— Том! — я подошел к нему. — Только не говори, что ты и его уже… изничтожил!

Вместо ответа Риддл сунул мне под нос руку с кольцом — здоровенным золотым перстнем с черным камнем, — и пафосно выговорил:

— Можешь облобызать его, мой верный сподвижник! Не бойся, он уже безопасен. На нем проклятие сидело, — пояснил Том. — Но я его снял, да и от яда василиска отмыл. Заодно выяснил, что колечко-то не простое…

— Я и сам вижу, что золотое, — огрызнулся я, потому что он едва не заехал мне этой штуковиной по носу.

— Не в этом суть… — загадочно протянул он. — Это кольцо я-второй забрал у родного дядюшки, а крестраж сделал, убив родного отца и еще двоих… Ну а дядюшку подставил, в убийстве обвинили его и отправили в Азкабан. Словом, это семейная реликвия. Правда, носить на виду я его не стану, — добавил Риддл.

Ну а поскольку слово у него хоть и расходилось с делом, но не всегда, тут же снял кольцо и надел его на цепочку вместе с медальоном.

— Тебе еще диадему на голову и чашу в руки, будешь как какой-нибудь языческий царек, — не удержался я.

— Ага, — довольно ответил Том и почесал за ухом. — Сдается мне, я знаю, у кого поспрашивать о диадеме. Даже если это не крестраж, все одно пригодится! Например, Луне очень пойдет.

— А почему не Джинни? — удивился Невилл.

— Потому что она не с Рейвенкло, — был ответ. — А Джиневре я медальон подарю. На свадьбу. Может быть.

— А нам? — поинтересовался я.

— А вы сами что-нибудь раздобудете, вы же парни, — сказал Том, зевнул и забрался под одеяло. — Все, спать! Завтра дел по горло…

Мы с Невиллом переглянулись и тяжело вздохнули: Риддл был в своем репертуаре.

— Ну а что, — снова подал он голос. — Если Невилл, например, присвоит меч Гриффиндора, выйдет очень забавно! Ну или ты…

— Мы же слизеринцы, — напомнил я.

— Так потому и забавно, — ответил Том и демонстративно захрапел.

Глава 51. Второе испытание

Стремительно приближалось второе испытание Турнира, и видно было, как мучается Поттер — я подслушал, что он плохо умеет плавать, а вдобавок не представляет, как дышать под водой целый час.

Том, напомню, плавать не умел вообще, но это его не волновало, а что до второго… Он порылся в библиотеке, опять тайком смотался на Гриммо и, как он потом сознался, навестил тетушку Мюриэль, вернулся довольным и заявил, что проблема яйца выеденного не стоит.

Гарри тоже пропадал в библиотеке, но видно было, что ничего толкового ему на ум не приходит, и даже Грейнджер не может помочь. На мой же вопрос Том заявил, что и так уже подсказал конкуренту, как разобраться с волшебным яйцом, и на этом лимит на добрые дела у него оказался исчерпан. Правда, потом сжалился и сказал, мол, так и быть… Что «так и быть» он уточнять не стал.

Погода в день испытания была, прямо скажем, не очень… Паршивая была погода, прямо говоря. Дул пронизывающий ветер, и на скамьях для болельщиков сидеть оказалось не слишком уютно. Ну да согревающие заклинания в помощь… Правда, я не понимал, в чем смысл присутствия болельщиков, если действие должно было разворачиваться под водой? Сидеть и битый час дрожать от холода на пронизывающем ветру? Что происходит на дне, все равно не видно, а я что-то не заметил экранов для трансляции действия, как у магглов на стадионах!

Участники уже стояли у кромки воды, и на мужественного Крама в плавках даже смотреть было холодно! А уж каково лезть в ледяную воду… Ну, возможно, дурмштранговцы в целях закаливания в проруби купаются (хотя прочие не были замечены за таким извращением), так что ему все нипочем.

Делакур и Риддл до поры до времени мантий не снимали, и правильно делали! Поттер же прибежал за минуту до начала состязания и никак не мог отдышаться.

Ну да ладно, я отвлекся. Вот Бэгмен возвестил:

— Итак, все наши участники готовы ко второму заданию, которое начнется по моему свистку! Им даётся ровно один час на то, чтобы вернуть то, что было у них отнято. Внимание, на счёт три. Один… Два… Три!

Он дунул в свисток, трибуны взорвались приветствиями и аплодисментами. Делакур скинула теплую мантию и, картинно попробовав большим пальцем ноги воду, вошла в озеро. Она наколдовала воздушный пузырь вокруг головы и скрылась в воде. Крам предпочел наполовину трансформироваться в акулу, и я восхищенно присвистнул — вот это мастерство! Хотя… вот интересно, он так и задумывал или трансформация пошла не так?

Ну а Поттер что-то съел и тоже булькнул в холодные волны.

Риддл же не торопился: снял мантию, аккуратно сложил ее (я заметил, что цепочку с медальоном и кольцом он куда-то припрятал), потянулся, размялся и, не обращая внимания на смешки иностранцев (на нем были не плавки, а спортивные трусы чуть не до колена длиной, сандалии, а еще широкий пояс) преспокойно отправился в пешее путешествие по дну. Зачем ему понадобились сандалии — понятно, не босиком же идти, так и ноги поранить можно. А вот на кой Тому этот пояс, стало ясно очень скоро — вытащив из-за него палочку, Том что-то наколдовал, и пояс заметно потянул его вниз. Ну правильно, ныряльщики же плавают с утяжелением, а Риддл говорил, что намерен идти по дну! Спасибо, булыжник на веревке себе на шею не повесил…

Так или иначе, все скрылись из виду, и нам оставалось только ждать…

— А кто-нибудь вообще понял, что они должны сделать? — спросила Джинни, прижавшись ко мне справа. Слева прижималась Миллисента, а я должен был обогревать этот цветник!

— Добыть что-то очень ценное для них, — ответил вместо меня Невилл, который грел Луну. Я имею в виду, чары чарами, но это же такой повод обняться даже на публике… — Том сказал, яйцо пело «то, что горько потерять». Рон, а ты как это понял?

— Так же. Ну и… не найдет за час — хана этой потере, — сказал я. — Интересно, что же там такое спрятали?

— Я думаю, не что, а кого, — подала голос Луна. — Смотрите, Грейнджер нигде нет. А она точно дорога Гарри.

— А и правда, — огляделся я. — Правда, я не думаю, чтобы жертвам позволили утонуть. Кстати! А кого еще не хватает?

— Да вроде бы остальные на месте… — осмотрелся и Невилл. — Интересно, кого это должно быть горько потерять Тому? Джинни — вот она…

Видимо, сестренка тоже подумала об этом, потому что нахмурилась.

— Это же Том, — сказал я ей на ухо. — Не переживай. Он намерен подарить тебе медальон Слизерина на свадьбу, сам сказал.

— Что, правда? — вскинулась она и расплылась в счастливой улыбке. — Тогда пусть спасает, кого хочет…

Ждали мы очень долго, и, признаюсь, даже не смотря на всякие согревающие заклинания, я чуть не примерз задницей к скамейке. Мы с Невиллом сдвинулись и кое-как уместили троих наших нимф на коленях, потому как чары чарами, а все равно зябко. Девушкам же на холодном сидеть не следует, об этом наш дамский комитет предупреждал. Мол, пойдете на озеро поговорить наедине, чтоб не вздумали сидеть на голой земле или на камне! Миллисента очень смущалась, но я был явно теплее скамейки, так что это быстро прошло. А я задумался над тем, что бы такое ей подарить…

Ну а пока я размышлял, воды озера взбурлили, и на поверхности появилась темная голова. Чья, сперва разобрать было невозможно, но когда участник появился целиком, по трусам слизеринской расцветки я тут же опознал Риддла. Он мчался к берегу со скоростью парусной лодки и даже, по-моему, немного глиссировал. Хотя нет, он, скорее, напоминал серфера, несущегося на гребне волны!

— Вот не может не выпендриться, — проворчала Джинни, хотя видно было, что это представление ей по вкусу. — Как это он умудряется?

Я только вздохнул, поскольку понятия не имел, что на этот раз отчудил Том.

Кого Том держит на руках, мы разобрали не сразу, а когда увидели… Я уронил с колен Миллисенту. Спасибо, она успела схватиться за мою шею, а то нехорошо бы вышло.

Волна откатилась, а Том сошел на берег по щупальцу гигантского кальмара (которое тут же убралось с глаз долой), словно знаменитость по ковровой дорожке. Ну, вспышек колдокамер было столько, что аналогия оказалась вполне подходящей!

— Сорок шесть и шесть, — произнес Риддл, поставив спасенного наземь и взглянув на водонепроницаемые часы. — Неплохой результат, не правда ли? А где мадам Помфри? Как бы Малфой не простыл! Я, конечно, согревал его своим теплом, но…

— Иди ты в задницу! — взорвался тот. С его мантии лило ручьем, и он заметно посинел от холода.

Да-да, из воды Том вынес именно Драко, и зрители попросту лишились дара речи. Сперва лишились, я имею в виду, а потом поднялся такой шум…

— Сам иди, — отреагировал Риддл, — в палатку, греться. Приду — проверю!

Драко сверкнул глазами, но его живо уволокли сушиться и переодеваться, пока Том позировал прессе. Теперь я его понимал — не очень-то приятно засветиться на колдографии в мокрых плавках! Под этими же трусами никаких деталей организма не разглядишь при всем желании… Есть все же в старой моде некие достоинства.

— Мистер де Линт, скажите же, чем вам так дорог Драко Малфой? — проворковала Рита Скитер, прорвавшись к Тому.

— Его папой, разумеется, — ответил он, лучезарно улыбнувшись в камеру. — По нынешним временам спонсоры — это большая редкость, а Малфои на дороге не валяются, вы же меня понимаете?

Скитер явно понимала, поскольку предпочла больше не задавать вопросов. Ну а Риддл, картинно запахнувшись в мантию, прошествовал в палатку.

— Ты что, уже не обижаешься? — встряхнул я Джинни.

— На что? — не поняла она.

— Да я про Тома! В задании же было сказано — спасти что-то, что дороже всего…

— Чушь собачья, — ответила сестренка. — У слова «дороже», братец, есть разные толкования, смекаешь? Я — одно, Малфой — совсем другое! Он ведь у нас в прямом смысле золотой мальчик, не в кавычках, как Поттер. Неужто не горько потерять такого… как там Том сказал? Спонсора! Малфой-то выгоды не упустит, будет держаться такого перспективного человека, как его папаша в свое время. Вот увидишь!

— А-а… — протянул я, глядя, как Крам выносит на берег Чо Чанг, на которую таращился весь последний месяц. — Вроде бы смекаю…

Делакур вынырнула одна, едва живая, и ею тут же на месте занялись медики — кажется, француженке здорово досталось от подводных жителей.

Ну а когда время почти истекло, на поверхности появился Поттер, который едва тащил Грейнджер и какую-то маленькую девочку, совсем еще маленькую. Судя по серебристым волосам и по тому, как кинулась к ней Делакур — мадам Максим едва удержала эту бешеную кошку, — это была ее младшая сестра или еще какая-то родственница.

— Ну, хотя бы все живы, — философски сказал Невилл, глядя, как Дамблдор увещевает разгневанных русалок.

Как мы поняли, по правилам можно было освобождать только «своего» пленника, что и сделал Том, а вот Гарри хотел было спасти всех, но ему не позволили русалки. Он дождался Крама, а когда понял, что за младшей Делакур никто не явится (я угадал, это была сестра Флёр), тогда решил выручать обеих… Как сам не утонул!

— Дамы и господа, — возвестил Бэгмен, посовещавшись с судьями, — мы приняли решение! Предводительница русалок рассказала нам в точности, что случилось на дне озера, и поэтому мы решили присудить очки, исходя из пятидесяти для каждого претендента, следующим образом…

Мы замерли в ожидании.

— Флёр Делакур, хотя она и продемонстрировала превосходное использование заклинания воздушного пузыря, была атакована гриндилоу на пути к цели и не сумела спасти своего заложника. Мы присуждаем ей двадцать пять очков.

Французский сектор зааплодировал, а Флёр только сжала губы, обнимая сестренку.

— Виктор Крам использовал неполную форму трансфигурации, которая, тем не менее, оказалась эффективной, и вернулся с заложником. Мы присуждаем ему сорок семь очков!

Тут захлопали и наши, и болгары.

— Томас де Линт первым вернулся со своим заложником, не выйдя за временные рамки, так же, вероятно, воспользовался воздушным пузырем и вдобавок привлек на помощь гигантского кальмара, поэтому мы присуждаем ему пятьдесят очков!

Наш сектор взорвался аплодисментами и воплями, болгары поддержали.

— Гарри Поттер использовал жабросли, — продолжал Бэгмен. — Он возвратился последним и намного превысил часовой лимит. Однако предводительница русалок утверждает, что мистер Поттер достиг цели вторым, и что его задержка при возвращении была вызвана намерением спасти всех заложников, а не только своего собственного.

Том, успевший перебраться к нам и пересадивший Джинни к себе на колени, довольно ухмыльнулся.

— Большинство судей, — тут Бэгмен покосился на Каркарова, — считают, что это доказывает высокие моральные качества и заслуживает высшей оценки. Однако… Счёт мистера Поттера — сорок семь очков.

— Неплохо, теперь он делит второе место с Крамом, — ухмыльнулся Том.

— Третье и заключительное испытание состоится в конце июня, — продолжил Бэгмен. — Участники будут уведомлены о том, что их ожидает, ровно за месяц. Спасибо всем за поддержку!

— Времени — хоть… гм… ложкой ешь, — высказался Риддл и встал. — Пошли, отпразднуем мой триумф, а то жрать охота!

— Том, сознайся, ты тоже ел жабросли? — спросил я по пути. — Что-то не заметил я пузыря…

— Ага.

— И почему никто ничего не заметил?

— Потому, что я могу задержать дыхание на пару минут и проглотить эту мерзость уже под водой, — пояснил Том. — Рональд, это же шоу, зачем раскрывать секреты сразу же?

— А кальмар? — с интересом спросила Джинни.

— Ну… С ним я договорился заранее, — ответил он. — Вернее, предъявил ультиматум: помощь или жизнь. Его жизнь, я имею в виду… Яда-то у нас хоть залейся, и ножичек складной я им заранее обработал и в карман положил.

— Бедный кальмар… — пробормотала Миллисента.

— Я его даже пальцем не тронул! — возмутился Том. — Ну так… пригрозил. Что ему стоило щупальце протянуть? Вот именно, ничего… Всякую мелочь я и сам разогнал, это не сложно, русалки не препятствовали, а вышло, согласитесь, зрелищно!

— Крам, по-моему, обзавидовался, — честно сказал Невилл.

— Я тоже его трансформации позавидовал, так что мы квиты. Я так пока не умею.

— Сказали же, неполная она, — напомнил я.

— А это даже интереснее, — задумчиво произнес Том, полез в карман за тетрадкой и принялся черкать в ней. — Какой смысл становиться, скажем, волком целиком? Превратил только голову: зубами вцепился, руками придушил… Вот это интересная тема, нужно будет ее развить!

«Маньяк», — читалось в глазах Невилла.

«Гений», — улыбалась Джинни.

«На кой я с ним связался?» — думал я.

Глава 52. Допрос с пристрастием

— Подъем! — услышал я с утра и со стоном зарылся головой в подушку.

Не помогло: Том привычно содрал с нас одеяла, спихнул на холодный пол, а потом выпнул умываться. Глаза его горели энтузиазмом, а это не сулило ничего хорошего.

— Пока вы дрыхли, — сказал он, когда мы одевались, — я составил план, поэтому сейчас мы позавтракаем, и мы все вместе пойдем домогаться привидения…

— Что делать?.. — опешил Невилл.

— Я говорю — Рональд возьмет сестру, ты позовешь Луну, и мы будем искать Серую даму. Нет, я мог бы отправиться на дело один, но подумал, что вы захотите принять участие!

— А Серая дама-то при чем?

— Это же Елена Рейвенкло, бестолочь, — беззлобно сказал Том. — Читай книги хоть иногда… Она может знать, куда запропастилась диадема ее матери, ну или хоть подсказку даст! Живее собирайтесь!..

— А занятия? — спросил я, натягивая носки.

— Наверстаете, — зловеще ответил Риддл.

Зная его, я мог с уверенностью сказать, что мы не просто наверстаем, мы нагоним и перегоним… следующий курс.

Серую даму мы искали долго, пришлось даже просить помощи Барона, который, как выяснилось, Елену Рейвенкло и заколол в приступе ярости, сам зарезался, поняв, что сотворил, и до сих пор не мог выпросить у нее прощения. Конечно, общаться факультетские призраки общались, но находились в довольно натянутых отношениях.

— Госпожа, — медоточивым голосом завел Том, когда мы, наконец, настигли привидение в одном из закоулков, — не соблаговолите ли уделить нам минуту вашего драгоценного внимания?

— Что вам угодно? — мелодично спросила она после долгой паузы.

Думаю, не будь с нами Луны, Серая дама бы и вовсе отказалась разговаривать, но та ведь была с Рейвенкло! Так что Том явно потащил ее с собой не ради удовлевлетворения любопытства, а со вполне корыстными целями.

— Госпожа, прошу, помогите разрешить возникший между нами спор, — учтиво продолжил Том. — Простите, если эта тема вам неприятна, но… Вот эта девушка, — он выпихнул вперед Луну, — говорит, что дома у нее имеется бюст вашей уважаемой матушки, а на голове у нее диадема. Однако она совсем не похожа на ту, что красуется на статуе госпожи Рейвенкло в гостиной факультета! Да и в книгах, и на портретах диадема выглядит иначе… Пожалуйста, расскажите, какой же она была на самом деле!

— Вот колдография, — Луна порылась в сумке и вытащила карточку. — Я попросила папу снять то, что у нас дома.

Привидение пригляделось к изображению и покачало головой.

— Нет, дитя мое, она выглядела совершенно не так. Я помню, ведь я держала ее в руках. Правда, я никому не рассказываю эту историю, но…

— Но? — насторожился Том. — Вы можете поведать ее нам? Прошу, госпожа!

— У меня такое чувство, будто я уже говорила об этом тебе, — задумчиво произнесла Серая дама. — Но как это возможно? С тех пор миновало полвека, а ты еще совсем юн!

— Возможно, это был мой предок или иной родственник, — моментально сориентировался он. — У де Линтов осталось порядочно родни в Британии, я имею в виду, по бабушкиной линии.

— Возможно, и так, — не стала она настаивать, а я невольно утер холодный пот со лба.

Привидения-то уж точно помнили Тома, и хоть выглядел он сейчас иначе, чем когда мы с ним познакомились, они могли его опознать. Но, как и Серая дама, легко предположили бы, что он просто похож на кого-то из предков. Думаю, Том это предусмотрел, не мог он проколоться на такой мелочи! Недаром он постоянно о них твердит…

— Значит, вы уже рассказывали этому человеку о диадеме? — осторожно вернулся к прежней теме Том. — И что же именно? Я просто хотел узнать, как она выглядит на самом деле, интересуюсь, знаете ли, историей знаменитых артефактов.

— Да, — призрачная дама наклонила голову, — он, как и ты, интересовался историей и спрашивал, не знаю ли я, где может быть диадема. Он был так убедителен, что я созналась ему впервые за долгие годы — это я украла драгоценность у матери, но эта вещь не принесла мне счастья, да и ума не добавила… Я долго скрывалась в лесах Олбени, пока Барон не отыскал меня. Диадема была спрятана там же.

Мы переглянулись. Олбени, конечно, не вся Британия, но вряд ли Серая дама укажет координаты с точностью до секунды, а обшаривать леса как-то не тянуло. Вдобавок, их, может быть, давно свели под корень!

— Вы сказали — была спрятана? — уточнил Том.

— Я предполагаю, ее уже нет в том месте, — печально улыбнулась Серая дама. — Ваш предшественник был очень настойчив и выспросил у меня все приметы тайника. Вполне вероятно, он желал отыскать эту реликвию.

— Ну, зная его как себя самого, уверен, что он справился, — пробормотал Том.

— Судя по тому, что в следующий свой визит он любезно поблагодарил меня за эти сведения, так и было, — откликнулась она.

— То есть он возвращался в Хогвартс? — прищурился Риддл.

— Да. Директором тогда стал Дамблдор, а тот юноша просил место преподавателя защиты от Темных сил. Увы, ему отказали!

— Почему же «увы»?

— Мне он показался крайне целеустремленным и подкованным в своем деле человеком, — загадочно улыбнулась Серая дама, а я подумал, что если бы Волдеморт стал преподавать… может, у него и времени на всякие пакости не осталось бы? — Увы, директор счел, что подпускать его к ученикам опасно, ибо тот юноша обладал огромным даром убеждения, и неведомо, как он мог бы повлиять на неокрепшие юные души и чему мог научить детей.

«Вот это точно подмечено!» — подумал я.

— Юноша смиренно принял отказ, но попросил позволения пройтись по замку и вспомнить школьные годы, — вдруг добавило привидение. — Это было ему позволено.

Том сощурился, а я поспешил сказать:

— Госпожа, так как же выглядела диадема? Позвольте, я зарисую с ваших слов!

Судя по взгляду Тома, я удачно встрял в эту беседу, а то она зашла куда-то не туда. Ну а нарисовать украшение было не сложнее, чем своего боггарта. Красивая, была вещь!

— Спасибо, госпожа, — раскланялся Том, — я очень признателен вам за помощь!

— Не стоит благодарности, — кивнула она и исчезла.

Риддл посмотрел на нас и хмыкнул. Потом почесал в затылке и сказал:

— Кажется, я догадываюсь, зачем я-второй шатался по замку. Тайник искал.

— Какой тайник? — не понял Невилл.

— Надежный, чтобы никто не нашел эту штуковину… Ясно, о чем я?

— Думаешь, он спрятал ее в школе? — нахмурилась Джинни.

— А почему нет? Тут стали бы искать в последнюю очередь, если бы догадались о существовании крестражей. И я даже представляю, куда именно он эту цацку закинул… Я, точно помню, думал, что склад забытых вещей в Выручай-комнате доступен только мне. А ну, пошли!

— Том, не может же все быть настолько просто! — я едва поспевал за его размашистым шагом.

— Может. И даже еще проще. — Он приостановился. — Я-то свой образ мыслей знаю, так что айда на поиски!

Мы искали эту клятую диадему почти неделю. Я даже передать не могу, сколько в этой версии Выручай-комнаты было барахла… Собственно, поиски шли так медленно потому, что мы постоянно отвлекались на какую-нибудь интересную штуковину и пытались понять, что это, для чего предназначено и не опасно ли. Кстати, Акцио на диадему почему-то не действовало. Вернее, когда Том попробовал его использовать, в него прилетело с десяток разных налобных украшений, включая розовый ободок для волос с цветочком, но, увы, нужной вещи среди них не было…

Но мы все-таки нашли ее! Как водится, диадема оказалась почти на самом виду, и выглядела в точности так, как описывала Серая дама.

— Она? — жадно спросил Невилл.

— Она, — улыбнулся Том, смахивая с украшения пыль, а потом вынул из кармана свой перочинный ножичек, усиленный ядом василиска. — Будьте-ка наготове. Мне нужно пообщаться с этой штуковиной, а мало ли…

— Может, не стоит? — нахмурилась Джинни.

— Этот крестраж наверняка знает что-нибудь интересное, — ответил Том и нацепил диадему.

Странно было видеть, как меняется его лицо, приобретая совсем не свойственное нынешнему Риддлу выражение — мрачное, жестокое и, честно скажу, пугающее… Судя по тому, как передернулся Невилл, он тоже видел разницу.

— Бр-р! — Том сдернул с головы диадему и встряхнулся. — Какая все-таки пакость!

— Узнал что-нибудь? — поинтересовалась Джинни и, встав на цыпочки, пригладила ему взлохмаченные волосы.

— Конечно. Я прав — еще один крестраж я-второй засунул в чашу Хаффлпаффа. Спер ее и медальон у одной старушки, чашу окрестражил прямо на месте — пришил бедняжку, ну и… — Риддл тяжело вздохнул. — Только куда он ее запрятал, вот это вопрос! Диадема знает только, что хозяин отдал некоторые крестражи на сохранение верным людям, но кому именно?

— Погоди-погоди… — попросил Невилл, подумал и сказал: — Одного мы знаем точно, это Малфой-старший. Дневник же был у него! Может, и чаша тоже?

— Нет, вряд ли я-второй держал все яйца в одной корзине, — покачал головой Том. — Это опасно. Так, а кто там у меня-второго ближайшие сподвижники? Кроме Малфоя?

— Лестрейнджи и Крауч-младший, — напомнил я. — Регулус еще.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Риддл. — Молодцы, соображаете! Моя школа…

— А то ты сам не догадался, у кого спросить… — протянула Джинни.

— Я-то догадался, но мне нужно, чтобы и вы свои головы использовали не только для того, чтобы в них есть, — серьезно ответил Том. — Вот Регулуса и расспрошу. Если он не в курсе, придется подбираться к Малфою, но он точно насторожится.

— Через того же Регулуса можно, — предложила Луна. — Он же захочет повидаться с кузиной. И они оба с Метками, так что ему Малфой может что-то сказать.

— А не скажет — пролегилиментить его, дел-то… — добавила Джинни. — Потом Обливиэйтом приложить, и дело в сторону.

— Моя школа, — довольно повторил Том и жестом велел нам посторониться. — Этим я займусь в выходной, а пока нужно разобраться с этой пакостью. Жаль, красивая штука…

— Ну ты уж постарайся не сильно ее покорежить, — попросил Невилл, явно памятуя о данном обещании.

— Постараюсь.

Том раскрыл свой ножичек (если это был перочинный, то я — сам Мерлин), поудобнее уложил диадему на первую попавшуюся тумбочку да и шарахнул клинком в самую сердцевину, под большой камень…

Мне показалось, будто я слышал какой-то вопль, а замок вздрогнул до основания. На Тома страшно было смотреть — казалось, его скрутил приступ сильнейшей боли или какой-то приступ: он рухнул на колени, лицо сделалось мертвенно-белым, на лбу выступила испарина, глаза закатились так, что видны были белки, а руки словно свело судорогой…

— Том! — сестренка первой кинулась к нему, тут же спохватилась и вспомнила об Эннервейте. Вроде бы помогло — на лицо Риддла медленно возвращались краски. — Ты что? Что с тобой?

— Ненавижу этот вопрос, — прохрипел Риддл, с трудом поднимаясь на ноги. — Это как в маггловском кино… Герой выползает из-под пылающих обломков рухнувшего самолета весь в кровище, а соратник спрашивает: «Джон, как ты?» Неужто не видно, что паршиво?

— Если он так чешет языком, то помирать точно не собирается, — успокоил я Джинни и спросил: — Том, а что это было-то?

— Вообще-то, — мрачно ответил он, взяв диадему в руки, — вот тут была заключена часть меня. Крестражи связаны между собой, но слабо. А вот с создателем связь гораздо сильнее… Ну а я ведь его прототип! Так ясно? Отдачей шарахнуло.

— Надеюсь, Волдеморт сейчас блюет от боли дальше, чем видит, — высказалась сестренка и, думаю, даже тетушка Мюриэль не стала бы советовать ей пойти вымыть рот с мылом!

— Я тоже надеюсь, — хмыкнул Том, вынул палочку и тщательно очистил диадему от следов яда, а потом протянул ее Луне. — На-ка, примерь.

— Тебе идет, — сказал Невилл, когда та осторожно надела на голову украшение. — Правда, очень красиво!

— Да, к моим глазам бы не пошло, — не без желания уязвить Риддла добавила Джинни, — а у Луны они теперь кажутся голубыми.

— Здорово, — задумчиво ответила Луна, посмотревшись в первое попавшееся зеркало, которых в Выручай-комнате была тьма-тьмущая. — Только, думаю, лучше вернуть ее на факультет. Это же реликвия Основательницы…

— А как ты объяснишь, откуда она взялась? — поинтересовался Том. — Пусть пока побудет у тебя. Перед выпуском оставишь ее на статуе, если тебе так хочется.

— Пожалуй, ты прав, — кивнула она, сняла диадему и убрала в сумку. — Что-то я не почувствовала, что стала умней.

— Вот и Елена Рейвенкло не почувствовала, — напомнил я. — Может, и нет ничего особенного в этой диадеме. Ну, кроме крестража. Просто легенда.

— Скорее всего, так и есть, — Том обнял нас, сколько в руки поместилось, и подтолкнул к дверям. — Идем! Надо придумать план действий, чтобы выдать Регулусу уже готовые варианты. А там уж он на месте сориентируется…

Дружною толпой мы вывалились в коридор, а внизу наткнулись вдруг на Поттера. Вид у него был — краше в гроб кладут: бледный до зелени, очки залиты слезами, сидит на ступеньке и держится за голову.

— Эй, что с тобой? — тут же насторожился Том, наклонился к Гарри и заглянул ему в глаза. — Заболел, что ли? Отравился?

— Н-нет, голова… — отрывисто сказал тот и попытался высвободиться, но у Риддла поди вырвись, у него пальцы будто стальные. Я вот не могу у него палочку выбить, слишком крепко держит! — Ничего… пройдет.

— Давай-ка я тебя в лазарет отведу, — серьезно сказал Том и поднял его на ноги. — Что-то ты мне не нравишься.

— Конечно, я же конкурент! — огрызнулся Поттер. — И вдобавок гриффиндорец…

— Ага, а кто тебе жабросли с подробной инструкцией подкинул, как ты полагаешь? — ухмыльнулся Риддл и повлек его за собой. — Иди уж, конкурент, не спотыкайся, пусть мадам Помфри посмотрит, что с тобой такое.

— Мне к директору надо! — отбивался Гарри, но Том был сильнее.

— Успеешь на ковер попасть, шагай. Я староста, не забыл?

Они скрылись за углом, а мы переглянулись.

— Гарри постоянно тер шрам, — сказал Невилл.

— Он же сказал, что у него голова болит, — напомнила Луна. — От мигрени людям бывает очень плохо.

— Я знаю, у бабушки иногда случаются приступы, но… — он задумался. — Вертится что-то в голове, да не пойму, что именно!

— Том вернется, расскажет, — фыркнула Джинни. — Он уж наверняка прочел, отчего это Поттера прихватило и зачем ему срочно понадобилось к директору.

— Угу, и заявит, что мы и сами могли бы додуматься, — кивнул я и потянул всех обратно в Выручай-комнату. — Давайте-ка глянем, что у нас есть. У нас имеется знаменитый Поттер с не менее знаменитым шрамом, который оставил кто?.. Можете не отвечать, это был риторический вопрос. — Я перевел дыхание и продолжил: — Крауч-младший подставил Гарри с Турниром с пока не вполне ясной целью.

— Мы думали о жертвоприношении, помнишь? — напомнила Джинни.

— Да, но для этого Гарри можно было выкрасть и до Турнира. Вообще перед школой!

— Может, тогда еще не был готов ритуал, — уперлась сестренка. — Или какое-то зелье. Оборотка — и та долго готовится, а если это что-то темномагическое, то…

— Ну, допустим, — согласился я, потому что мыслил примерно в том же направлении. — Погоди, не сбивай с мысли. А! Так вот, Крауч-младший связан с Волдемортом. Гарри тоже — помните, пророчество, шрам этот… И вот сразу после того, как Том уничтожает крестраж и чуть не валится в обморок, мы встречаем Гарри примерно в таком же состоянии… Ну?

— Ну, Поттер никак не может быть еще одним воплощением Волдеморта, — задумчиво произнес Невилл. — Но Том сказал, что крестражи связаны и с владельцем, и друг с другом…

— А что если… что если Гарри — сам крестраж? Бывают же живые, — выдала вдруг Луна, и мы переглянулись.

— Но как это возможно? — спросил я. — Вместо того, чтобы убить Гарри, Волдеморт прикололся и сделал из него крестраж? В принципе, он мог, ведь родителей-то уже убил, а там жертва нужна, верно? Ну вот… Но почему сам развоплотился?

— Душа кончилась, — сказал Том, неслышно подошедший сзади. — Я так и знал, что вы тут совещаетесь. И даже услышал, до чего вы успели додуматься! Молодцы, хвалю!

— Твоя школа, — скопировала его тон Джинни и тут же жадно спросила: — А ты что узнал?

— О! — Том сделал выразительную паузу, прошествовал к подоконнику и уселся на него, как обычно, боком. — В общем, я для себя вывел ту же версию, что и ваш коллективный разум. Но есть и подробности… Так, шрам у Поттера начал болеть еще летом, и директор об этом знает. Собственно, он и спешил к Дамблдору, чтобы рассказать об очередном приступе, причем не таком, как прежде.

— А прежде какие были?

— С видениями. Ему приснился какой-то мрачный дом, чьи-то голоса, а еще там была гигантская змея, и кто-то кого-то убил… Кстати, лачугу я узнал. Это дом Риддлов. Он там недалеко от дома Гонтов, где я кольцо прихватил.

— Змея? Не василиск? — нахмурился я.

— Нет, даже близко не похожа. Но тоже ядовитая, шла речь о том, чтобы ее подоить… — Том потянулся. — В общем, я-второй вернулся. Правда, в таком виде, что вряд ли и палочку поднимет… А ухаживает за ним человек по имени Питер и по прозвищу Хвост… Вам это ни о чем не напоминает?

— Неужто Петтигрю?! — воскликнула Джинни.

— Кто ж еще? Я же говорил, что он объявится рано или поздно. Подозреваю, это именно он сумел-таки разыскать меня-второго.

— Вот, значит, почему так развлекались Пожиратели на Чемпионате по квиддичу, — пробормотал я. — Они уже знали…

— Во всяком случае, им намекнули, — кивнул Том. — Ну и Крауч-младший постарался с подвешенной Меткой. Вдобавок, Регулус говорил, я-второй мог вызывать своих людей с помощью Метки на руке.

— Погоди-ка, значит, он тоже может это чувствовать? — нахмурился я.

— Может, и это нам на руку. Если бы случился общий сбор, Регулус бы сообщил. А так — если и вызывали кого-то, то по одному. Возможно, Крауча-младшего — как-то ведь он узнал о возвращении Волдеморта.

— А тот узнал о Барти от Джоркинс… — припомнил я. — Ну, которая пропала. Вроде сходится.

— Ну да, Питер ее к нему и привел, причем вот ведь — случайно столкнулся в какой-то таверне, он упомянул… Но мы отвлеклись от темы, дети мои, — серьезно сказал Том. — Вернемся к Поттеру. В том, что он тоже крестраж, я почти уверен, но неизвестно, знает ли об этом Волдеморт… Сдается мне, что нет.

— Логично, он же развоплотился, когда пытался убить Гарри, — кивнула Луна. — Мог и не понять, что случилось. А… Выходит, это у него нечаянно получилось?

— Вполне вероятно. Если у него к тому моменту было уже… да, пять крестражей, то у него душа просто по швам лопнула, — вставила Джинни. — Сама по себе.

— Вот именно, — сказал Том и встал. — И если наши идеи о жертвоприношении верны, то я примерно представляю, о каком ритуале может идти речь. Гарри запомнил что-то о правой руке, я-второй говорил о ней… Да, точно, тогда нужна будет еще и его кровь. Ну ладно, это подождет до конца Турнира. Помните, когда это случится? И кстати, что у нас интересного происходит в конце июня в небесных сферах?

— Летнее солнцестояние, — тут же ответила Луна. — Думашь, Волдеморт хочет приурочить ритуал именно к нему?

— Конечно. Не забывайте, я-второй страшно пафосен и люблю выпендриваться!

— Ты тоже, — напомнила Джинни. — Но почему не раньше? На весеннее равноденствие, например?

— Видимо, ему нужно набраться сил и все подготовить, — задумчиво ответил Том. — Навести, опять же, справки о Пожирателях, кто да как поживает, чем занят, кто на свободе, кто в тюрьме… На это нужно время, а у него под рукой только Петтигрю, Крауч-младший ведь Поттера пасет.

— А я еще думаю, — сказал вдруг Невилл, — до этого ритуала, почти бессильный, он и не рискнет показаться остальным. Ты сказал, он… гм… не в форме. И он любит показуху. А раз так, то не захочет, чтоб его увидели таким вот… полудохлым.

— И кто-нибудь, к примеру, может решить, что лучше прикончить его прежде, чем он совершит ритуал и наберется сил, — добавила сестренка. — Даже, вполне вероятно, не один такой найдется. Тот же Малфой — что-то мне не кажется, будто он обрадуется возвращению Волдеморта!

— Вот и я так думаю, — кивнул Том. — Ну а раз я-второй намерен причинить Гарри вред, значит, не думает о том, что это крестраж… Кстати, змея его мне не понравилась. Слишком уж умная тварь…

— Только не говори, что и она крестраж! — воскликнул я.

— Почему нет?

— Да что ему в нее помещать-то было? Если он уже на Гарри порвался?

— Что-то, видно, наросло за столько лет, — хмыкнул Том. — Тем более, он упоминал об убийстве Джоркинс, а, думаешь, не захотел использовать такой случай? Плюс это стало дополнительной страховкой: остальные крестражи далеко, поди доберись, а змея вот она — рядышком ползает. Не факт, конечно, что это так, но исключать подобной вероятности нельзя. И змею нужно будет пришибить при первой же возможности! Ну да это несложно… Я скажу василискам, если она вдруг объявится в окрестностях Хогвартса, мне сообщат, а ее прикончат. А вот Поттер… с ним сложнее.

— Почему? — нахмурился Невилл.

— А ты еще не понял? — спросил Риддл. — Уничожить крестраж, помещенный в живое тело, можно только одним способом — убить носителя.

Воцарилось молчание.

— Мне этот вариант не нравится, — произнес Том, выдержав паузу. — Но я что-нибудь придумаю. Это же я!

«Да уж, — подумал я. — Вот ни на секунду не усомнюсь — придумаешь! Да такое, что мир опять содрогнется.»

Что ж, в этом был весь Том Риддл…

Глава 53. Третье испытание

На Гриффиндоре разворачивалась драма. Оказывается, Поттеру предназначалась вовсе не Грейнджер, а Чо Чанг, на которую он давно засматривался, но которая отказалась пойти с ним на бал. Ну а Грейнджер была приготовлена для Крама, недаром же они были вместе на балу! Однако болгарин проявил благородство и, сознавая, что несколько лет дружбы стоят дороже мимолетного увлечения, взял, что осталось, то есть Чанг. Мог бы, кстати, и поспорить, но делать это под водой, когда у тебя акулья голова, а собеседник не может говорить, довольно сложно. Том, думаю, справился бы, но его там уже не было… Словом, когда это вскрылось, поднялась буря, но пересчитывать очки не стали.

Ну а Миллисента сказала, что ей жаль Чо — она ведь ни с Крамом, ни с Поттером не встречалась даже, парой слов перемолвилась, и тоже угодила в озеро! Впрочем, добавила она, подумав, Грейнджер ведь нельзя было поделить пополам… Я удивился, почему нельзя было взять кого-нибудь из соучеников Крама, но потом припомнил, что он не так уж общителен, и друзей у него явно немного. В общем, неприятная вышла история…

Тем временем Том успел наведаться к Блэкам и посвятить их в свой гениальный план. Регулус согласился помочь и вскоре объявился официально. Последовала некоторая бюрократическая волокита, поскольку он считался пропавшим без вести, но даже Министерство, наведя справки и скрипнув зубами, признало, что Регулус Блэк — настоящий, ни в какой криминальной деятельности не замешан (догадываюсь, сколько он дал на лапу чиновникам в Аргентине ради такой характеристики!) и, не смотря на некоторые сомнительные факты биографии, может считаться достойным членом общества.

После этого Регулус нанес несколько официальных визитов нашему дамскому комитету и Краучу-старшему, чем окончательно убедил окружающих в своем раскаянии и приверженности режиму Министерства. Ну а затем напросился в гости к Малфоям…

О том, что там творилось, мы знали только со слов Тома, который, в свою очередь, пересказывал откровения Регулуса. Начинались они так: «Если б не ваше зелье, я бы столько не выпил…» Очевидно, Люциус Малфой тоже пользовался каким-то отрезвляющим средством, поскольку эти двое усидели не меньше пары литров вина, прежде чем перейти к более крепким напиткам.

Поймать ушлого Малфоя на слове было не так-то просто, но Регулус Блэк тоже на своем деле собаку съел, так что разжился-таки информацией, после чего мстительно приложил собутыльника Обливиэйтом, передал полубессознательное тело на попечение его супруги и отбыл, посетовав на то, что британцы совершенно утратили культуру пития, другое дело — Южная Америка!

«Это ты с немцами не пил, — сказала ему на это тетушка Мюриэль, опять же, со слов Тома, — и тем более со славянами…»

«Пил, — ответил Регулус. — Немцев в Аргентине предостаточно. Славяне тоже встречаются, так что мне есть, с кем сравнивать!»

Ну да я снова отвлекся.

Том оказался прав: чашу Хаффлпаффа Волдеморт передал на сохранение своим верным последователям, а вот куда они ее подевали… В конфискованных после ареста вещах чаши не обнаружилось, следовательно, она была надежно спрятана. Малфой предполагал, что Беллатриса Лестрейндж вряд ли бы доверила такую ценность какому-нибудь дуплу или закопала бы в саду, так что, вероятнее всего, та сейчас преспокойно стояла в семейном сейфе в «Гринготтсе». Куда уж надежней! У гоблинов поди выкради что-нибудь…

Тогда Риддл в очередной раз повстречался с лже-Грюмом в темном коридоре и поковырялся у него в мозгах. Барти Крауч-младший, как выяснилось, тоже слышал что-то о «Гринготтсе», когда общался с Лестрейнджами, стало быть, чаша с большой вероятностью находилась именно там.

— Но нам ее оттуда не выцарапать, — сказал я, выслушав все это. — В чужой сейф гоблины не допустят даже родственника.

— Знаю, я узнавал, — кивнул Том. — Иначе чашу могла бы взять миссис Малфой, как сестра, но только как наследство. Детей у Лестрейнджей нет, родители умерли, так что Нарциссе и Андромеде кое-что от старшей сестры причиталось… бы. Но пока живы хозяева, в хранилище никого не впустят. Разве что с разрешения Лестрейнджей, да они, вот незадача какая, в Азкабане!

— Только не говори, что ты намерен туда наведаться, — попросил я.

— Нет… — Риддл задумчиво покусал губу. — Я уж думал пришить их, но что толку? Как только наследство откроется, на него наложит лапу Министерство, как пить дать! Заявят, что в сейфе масса темномагических артефактов, вот и все дела, и прости-прощай, чаша! Нет, дети мои, мы поступим иначе…

— Как? — с интересом спросил Невилл.

— Внимательно ли вы изучали историю магии? — начал Том, приняв менторскую позу.

— Ты что, издеваешься? — нахмурилась Джинни.

— Нет, я абсолютно серьезен, — ответил Том и уселся на подоконник (мы снова заседали в Выручай-комнате). — Но, вижу, у вас имеются пробелы в знаниях, иначе вы были бы в курсе, как именно гоблины связаны с Хогвартсом… Ну что вы молчите? Мне вам вместо занятий по защите устроить фронтальный опрос по истории, что ли? Даже если вы дрыхли на занятиях и списывали на экзаменах, хоть что-то могли усвоить, а? Или я зря трачу на вас время?

— Том, дай подумать, — попросил я. — Ты же сосредоточиться не даешь!

— Враг тоже не даст тебе сосредоточиться.

Я проглотил ответную реплику, потому что препираться с Риддлом было себе дороже, подумал еще немного, но Невилл успел первым. Именно потому, что не давал сбить себя с мысли, не препирался, а упорно думал.

— Меч Гриффиндора сковал лучший гоблинский оружейник, — выдал он. — И вроде бы не хотел отдавать его, но раз Годрик заплатил вперед, то пришлось… А после смерти Годрика тот гоблин потребовал меч назад, верно?

— Гоблины до сих пор считают, что Гриффиндор украл меч, — припомнила и Джинни. — Кажется, по их законам вещь возвращается к мастеру, когда уплативший за работу умрет.

— Неплохой бизнес, — сказал Том, — продать дорогую вещь, а потом кокнуть покупателя. Ну, не самому, разумеется, нанять кого-то… Мало ли мастеров этого дела! Но вы правы, дети мои… Гоблины до сих пор уверены, что меч у них украли, и… Ну, что вы молчите?

— Ты что, намерен его спереть? — не выдержал я.

— Конечно, — ответил он, встал и прошелся туда-сюда, сцепив руки за спиной. — Меч крестражем быть не может. Он никуда не пропадал, а подобраться к нему я-второй вряд ли мог. Есть у этого меча забавное свойство…

— Какое? И постой, он же хранится в кабинете директора! — вспомнила Джинни.

— Это подделка, — ухмыльнулся Риддл. — Знаете, старые дамы — такой кладезь информации… Тетушка Мюриэль — уж точно, да и другие не отстают, а уж если расспросить мадам Вальбургу и отсеять зерна от плевел, в смысле, ругань от настоящей информации… Словом, в кабинете Дамблдора — не настоящий меч, копия, но очень удачная. А главное — в обмен на оргинал, полагаю, гоблины… хм… не откажутся от сделки и отдадут сущую безделицу кровной родне, тому же Регулусу…

— Погоди, а где этот оригинал? — нахмурился я. — Что ты собрался менять на чашу?

— Это неизвестно… — протянул он. — Но все наши дамы упоминают о легенде: якобы этот меч может взять в минуту, цитирую, «лютой нужды, взмолившись о помощи», настоящий гриффиндорец.

— Том, откуда взять? — спросил я, понимая, что он опять перескочил несколько пунктов в своем логическом построении.

— Вынуть из Распределяющей шляпы, — пояснил он, и мы переглянулись.

— Только не говори, что нам придется ее стащить! — выпалила Джинни.

— Дел-то куча. Домовикам велим, они хоть статую Салазара приволокут.

— Том, а гриффиндорца, тем более, настоящего, мы где возьмем? — спросил я.

— Приехали! — всплеснул он руками. — А Сириус на что? А миссис Лонгботтом? Но вы не беспокойтесь, еще рано… Впереди третье испытание, потом каникулы, а затем Шляпа понадобится на распределении. С этим мы можем подождать.

— Том, это не план, а бредятина, — честно сказал я.

— Другого пока нет, — ответил он, брякнулся на кровать по своему обыкновению и заложил руки за голову. — Идите, займитесь делом! Хоть Биннса допросите, он на гоблинах повернут, может знать какие-то подробности… А мне нужно подумать.

Думал Том долго, до самого лета, а там уж и время третьего испытания подоспело.

— Это будет лабиринт, — сообщил он, сходив на инструктаж и передразнил Бэгмена: — «Здесь будут препятствия, Хагрид предоставит парочку созданий… Потом будут ещё заклинания, которые нужно разрушить… ну и всё в этом роде, вы понимаете. И ещё, участники, имеющие наибольшее количество очков, первыми войдут в лабиринт. Но вы все будете иметь одинаковые шансы на победу, всё зависит от того, как вы справитесь с препятствиями. Ух, веселья будет!»

Мы все прекрасно знали, каких созданий может предоставить Хагрид по такому случаю, поэтому просто промолчали.

— Это в самом деле будет весело, обещаю, — сказал Том, но меж бровей его залегла тревожная складка. — Ох и попляшут они у меня!

Джинни подошла и села с ним рядом, и он обнял ее за плечи. Оба они сейчас выглядели совсем взрослыми…

* * *

Ужин, на котором присутствовали семьи участников (я не поверил глазам своим, увидев мамочку с папочкой, и чуть было не спрятался за Тома, но оказалось, что они прибыли поддержать Гарри), оказался безрадостным. Особенно сильно его испортили братья Блэк, явившиеся в качестве группы поддержки Тома, а также дамский комитет, оккупировавший лучшие места за слизеринским столом. То, что миссис Лонгботтом — гриффиндорка, мало кого волновало, раз уж внук ее учится на Слизерине! Ну а где училась тетушка Мюриэль, никто не рискнул спросить… Это же было почти сто лет назад!

На закате дня мы заняли места на трибунах. По-моему, у Дамблдора до сих пор дергался глаз, стоило ему взглянуть на Регулуса, сидевшего чуть ли не в обнимку с братом, а уж когда к ним подсела миссис Лонгботтом и мистер Крауч… Не знаю, о чем уж там он подумал… Наш декан, кстати, тоже опешил при виде младшего Блэка, потом перевел взгляд на дам, на Крауча, что-то для себя уяснил и успокоился.

Участники наши, помахав зрителям, удалились в темный лабиринт. Первым, как лидирующий по очкам, шел Том, за ним Крам и Поттер, а замыкала Делакур…

О дальнейшем мы опять-таки знали только со слов Тома, поэтому я позволю себе пересказать события так, как видел их он и мы тоже — уже после, в думосборе, который он взял у Блэков.

Высоченная живая изгородь отбрасывала чёрные тени на тропу и то ли оттого, что она была такой высокой и густой, то ли потому, что её заколдовали, снаружи в лабиринт не доносилось ни единого звука. Том никуда не торопился, он дождался второго свистка — в лабиринт вошли Поттер и Крам. Оба они задействовали Люмос, и Риддл осторожно пошел за ними, прячась в тенях. Где там шатается Делакур, его уже не волновало.

Пути Крама с Поттером разошлись. Том следовал за Гарри, как привязанный, и даже помог тому пришибить боггарта. Увы, при виде дементоров Поттер впадал в ступор, и даже если вспоминал заклинание, оно вряд ли могло прихлопнуть комара. Так или иначе, с этим они справились, а Крам, судя по воплям, нарвался на Хагридовых соплохвостов, и ему оставалось только посочувствовать.

Потом Гарри влип в ловушку, а откуда-то раздались крики Флёр… Время шло, кубок был совсем рядом (Том не был идиотом и заранее изучил лабиринт сверху, едва только узнал о его существовании, и теперь направлял Гарри в нужном направлении, чтобы не тратить время понапрасну.)

Они миновали соплохвоста, а потом на них выскочил Крам и сходу зарядил в Поттера Круцио. Не знаю, что стало бы с Гарри после такой атаки, если бы Том не выставил щит и не оставил болгарина отдохнуть на травке.

— Это ты? — ошеломленно спросил Поттер, когда Риддл проявился.

— Я всегда с тобой, детка, — гнусно ухмыльнулся тот и послал в небо красные аварийные искры. — Идем. Надеюсь, этого парня никто не сожрет…

— Мы… в разные стороны, — мужественно выговорил Гарри, и Том не стал спорить.

Неизвестно, сколько времени плутал по закоулкам и тупикам лабиринта Поттер, но Риддл добрался до сфинкса первым, отгадал загадку и поджидал конкурента в кустах недалеко от Кубка. И даже подшиб пару акромантулов, которые чуть не склацали Гарри по пути.

Они картинно сошлись возле кубка.

— Бери же его, — выдохнул Гарри. — Он твой!

— И твой тоже, — улыбнулся Том. — Мы оба из Хогвартса. Школа выиграет, а вражда факультетов утихнет хоть ненадолго, если мы оба завоюем этот кубок! Бери же его! Это будет ничья для нас, но она принесет победу Хогвартсу! На счет три мы оба коснемся его…

Я уже говорил о том, что Риддлу практически невозможно сопротивляться? Мы-то уже привычные, а Поттера он заворожил, как удав Каа бандерлогов!

Они протянули руки, и на счет три…

— Где мы? — прошептал Поттер, оглядевшись. — Это что, кладбище?

Тут оба увидели человека со свертком в руках, он был совсем близко, и Гарри вдруг скрутило почти так же, как Тома тогда в Выручай-комнате…

— Убей лишнего, — прозвучал ледяной голос, и Том рухнул наземь.

Если бы мы наблюдали это лично, то поверили бы, что он убит. Но эту тварь не так-то легко было прикончить: мантия его взметнулась так, что не понятно было, куда угодило заклятие. Ну а раз тело лежит бездыханным, зачем проверять?

Поттера тем временем вздернули на ноги, заткнули рот и надежно принайтовали к надгробию с ангелом — «Том Риддл» значилось на нем.

Якобы мертвый Том лежал в нескольких футах от могилы. Рядом мерцал Кубок, а у ног Тома валялась волшебная палочка Гарри. У самой могилы лежал свёрток, и, право, не хотелось знать, что там внутри… Уж явно не младенец!

А тут еще гигантская змея обвила надгробие, заключив Гарри в свои кольца…

Петтигрю — а это явно был он, — приволок котел, зажег огонь, и змея убралась подальше.

Жидкость в котле закипела очень быстро, на поверхности появились не только пузыри, но и огненные вспышки. Сверток задёргался с новой силой, и вновь послышался высокий ледяной голос:

— Торопись!

Вся поверхность жидкости теперь сияла бриллиантовым блеском.

— Все готово, повелитель… — просипел Петтигрю, а это был он.

— Пора… — проскрипел ледяной голос.

Хвост развернул нечто отвратительное, покрытое слизью — формой напоминало скрюченного младенца; оно было тёмно-красным, почти чёрным, безволосым и чешуйчатым, а на плоском змеином лице светились алые глаза…

Петтигрю опустил существо в котел. Послышалось шипение, и оно скрылось в глубине: слышно было, как слабое тело ударилось о дно котла.

Питер же заговорил, хоть и трясся всем телом:

— Кость отца, без ведома данная, ты обновишь своего сына!

Могила у ног Гарри вздыбилась, и прах упал в котел.

Хвост чуть не заплакал, доставая из-под плаща длинный, тонкий, сверкающий серебром кинжал.

— Плоть… слуги… д-добровольно данная — ты… оживишь… своего господина.

Он вытянул перед собой правую руку — ту, на которой не хватало пальца, — сжал кинжал левой рукой и замахнулся…

Я зажмурился, каюсь, но слышал всплеск — будто что-то упало в котел…

— К-кровь врага… насильно взятая… ты воскресишь своего недруга.

Целой рукой Питер ухитрился распороть руку Гарри и нацедить крови в пробирку, а потом вылить ее в котел. Я поражался тому, что он еще не умер от боли и кровопотери!

Котел ровно кипёл, вспыхивая то и дело, но ничего не происходило.

Котел кипел, вспыхивая то и дело, но ничего не происходило.

И вдруг из него вознеслись клубы белого пара, в которых можно было различить тёмный силуэт. Высокий и худой, как скелет, он медленно поднимался из котла.

— Одень меня, — произнёс знакомый голос из-за стены пара, и Питер, плача и прижимая к груди искалеченную руку, набросил мантию на своего повелителя.

Тот шагнул из котла, не сводя с Гарри глаз, и мы все — его глазами — увидели это лицо: белее кости, с алыми глазами, плоским, как у змеи, носом и щёлочками вместо ноздрей… Лорд Волдеморт возродился!

— Ну и гнусная же рожа! — сказал Том, превав сеанс. — И как это я сподобился выродиться в такое страшилище?

— Ты старался, — мрачно ответила Джинни. — Давай дальше!

Ну а дальше Волдеморт вызвал своих сторонников и произнес речь… Длинную и пафосную, нет смысла ее пересказывать. Могу только упомянуть, что среди призыванных был и Малфой (в его голосе слышался страх и смертная тоска), и Крэбб с Гойлом (старшие, конечно), и Нотт, и многие другие, и, клянусь, никто не ликовал при виде Волдеморта! Кто-то был испуган, кто-то паниковал, кто-то вовсе казался раздавленным… Противоречить, однако, не осмелился никто.

Волдеморт продолжал вещать о том, где и как он скрывался в виде бесплотного духа, как ухитрился вселиться в бедного Квиррелла, а также объяснил, почему во всем виноват Гарри Поттер: сперва не дал себя убить, потом еще что-то, и еще… И Том оказался прав: он-второй был настолько склонен к показухе, что не захотел использовать для ритуала любого врага (а ненавидящих его волшебников было хоть лопатой греби!), он хотел Гарри! Ну вот и подгадал к окончанию Турнира…

Бред? Вот, по-моему, тоже бред, но кроме Тома, понять ход мыслей Волдеморта, не мог никто!

— Он чокнулся, — сказал Том, на мгновение вынырнув из думосброса. — Он абсолютно съехал с катушек. Смотрите, что будет дальше!

— Вы видите, как наивно было предполагать, что этот мальчик когда-нибудь превзойдет меня, — продолжал Волдеморт — Но я не хочу, чтобы у кого-либо осталось хоть малейшее сомнение. Гарри Поттер спасся от меня по счастливой случайности. И я докажу своё могущество, убив его здесь и сейчас, на глазах у всех вас. Здесь нет Дамблдора, готового помочь ему, и нет матери, готовой умереть за него. Ему будет позволено защищаться, чтобы никто из вас не усомнился, кто из нас сильнее! Подожди еще немного, Нагини, — прошептал он, и змея отползла по траве в сторону Пожирателей смерти, замерших в ожидании. А ты, Хвост, развяжи его и верни ему палочку!

— Дебил, — не выдержал я.

— Хуже, Рональд, много хуже… Смотри!

Волдеморт в самом деле вернул Гарри палочку и поставил его напротив. Правда, шансов у того не было — после первого же Круциатуса его так скрутило, что он едва эту палочку не потерял. Сразу видно, не приходилось получать по десятку за занятие, подумал я, ибо Том любил воспитывать в нас прилежность именно таким способом. Скажу честно — помогало, хотя иногда его хотелось убить с особой жестокостью.

Потом было Империо, которому Поттер мог сопротивляться, а от следующего заклятия он сумел уклониться и спрятался за надгробием, но ненадолго.

— Авада…

— Экспеллиармус!

Лучи заклятий столкнулись в воздухе, и вдруг соединились, сделавшись ярко-золотыми. Похоже, выпустить палочки дуэлянты не могли.

Луч, соединяющий волшебные палочки, разделился на множество нитей. Тысячи их взлетели над головами Гарри и Волдеморта, и скрестились, образовав золотой купол, сотканный из света.

— Ничего не делайте! — кричал Волдеморт своим слугам.

Я невольно вздрогнул — мы читали о таком эффекте, и, выходит… У Гарри и Волдеморта палочки были сестрами? Только это могло заставить их выдавать заклинания в обратном порядке!

— Экспеллиармус! — рявкнул «оживший» Том, и палочка Волдеморта вылетела у того из руки. Должно быть, она узнала прототип хозяина — это ведь он когда-то купил ее у Олливандера… — Круцио!

Это заклинание он направил не на Волдеморта, а на его свиту, а пока те корчились от боли, схватил Поттера за руку, рванул в сторону и аппарировал…

Дальнейшее мы уже наблюдали собственными глазами: эти двое вывалились из воздуха на границе лабиринта: Поттер в крови, Риддл в грязи, — и кинулись к ним.

— Живо, спрячь! — шикнул мне Том и сунул в руку две палочки. Я тут же передал одну Невиллу, а другую — Джинни… Спрашивать будем потом. — Гарри, ты как?

— Он… он… Том, ты жив?! — опомнился Поттер.

— Относительно, — пробормотал тот. — Кажется, меня только оглушило…

— Но Авада…

— Его даже Авадой не пришибешь, — едва слышно буркнула Джинни, обнимая Тома.

— Я увернулся, — улыбнулся тот. — И прикинулся мертвым. Спасибо, он не сделал контрольный выстрел… Джинни, у меня руки в крови, давай, я тебя успокою, когда отмоюсь?

— А очищающие заклинания ты забыл?

— Как бы я палочку не забыл… Ф-фух, не потерял, — выдохнул Том. — Сам не понимаю, как ухитрился его обезоружить… А там уже одна мысль была: хватать Гарри, пока жив, и драпать.

— Мерлин, какое счастье, что ты умеешь аппарировать… — выдохнула тетушка Мюриэль, каким-то образом оказавшаяся возле нас вперед всех. — Дать тебе нюхательную соль?

— Благодарю за заботу, я в порядке, — улыбнулся Том, поднимаясь во весь рост.

Братья Блэк и дамы стояли возле нас стеной, не подпуская любопытных, а мистер Крауч о чем-то разговаривал с Дамблдором. Над Поттером хлопотали медики.

— Что, что произошло? — сумела прорваться к нам Рита Скитер.

— Дамы и господа, — негромко произнес Риддл, но голос его прозвучал над затихшим стадионом, будто усиленный Сонорусом. — Я должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Волдеморт вернулся!

Я не буду описывать то, что последовало за этим заявлением. Расспрашивали и Тома, и Гарри, исследовали место, куда выбросил их Кубок, превращенный в порт-ключ (конечно, там уже никого не было, но следы остались), и в итоге постановили, что они не лгут.

— Вот такие дела, ребятки, — невесело сказал Том, когда его, наконец, отпустили восвояси.

— Почему ты его там и не убил? — спросила Джинни.

— А крестражи? Поди знай, где и как он возродится в следующий раз! Нет уж, теперь он на виду, и справиться с ним будет куда проще, — гнусно ухмыльнулся Риддл, — он ведь не знает еще о том, что большей части крестражей уже нет! Кстати, где то, что я вам отдал?

Мы предъявили добычу.

— Вот она, моя дорогая, — мурлыкнул Том, взяв длинную палочку. — Совсем не изменилась за эти годы…

— Так ты что… — я чуть не потерял дар речи, — спер палочку Волдеморта?!

— Не спер, а забрал как трофей, и не его, а свою, — улыбнулся он. — Светить ей я, конечно, не стану, но пускай будет у меня. А вот эта…

Том покачал на ладони вторую палочку, а потом вдруг единым махом сломал ее пополам, да еще и поджег, так что от нее остался один лишь пепел.

— Во избежание конфликтов, — сказал он холодно, — у моей палочки не должно быть сестры. А Поттеру я куплю любую взамен этой.

— Когда ты успел ее подцепить? — поинтересовался Невилл, уже ничему не удивляясь.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — скупо улыбнулся Том. — Ложитесь спать, ребята. Я смертельно устал… Обдумывать ситуацию будем завтра…

Он завалился спать, даже не раздевшись, а это о многом говорило. Я же все-таки пошел в душ и почти не удивился, застав в дальней душевой кабинке Драко.

Никогда в жизни не видел Малфоя плачущим и, честно, даже в мыслях не держал злорадства, но когда я прошел мимо, он обернулся и зло сощурился.

— Что, Уизли, торжествуешь?

— Не понимаю, о чем ты, — ровным тоном ответил я. — Если о том, что не одним нищебродам реветь в душе, то мимо. Тебя что, девушка бросила?

— Не смешно, Уизли. Ты разве не слышал о том, что случилось сегодня?

— Слышал, — фыркнул я и осторожно похлопал его по холодному влажному плечу. — Ты б оделся, простынешь… И, Малфой, если ты о Волдеморте, метках и прочем… не бойся за отца.

— Это почему же? — нахмурился он.

— Потому что, — вздохнул я, — Томас де Линт намного страшнее какого-то там безносого уродца. Вытирайся и идем со мной!

Я подозревал, что Том всыплет мне горячих за такое самоуправство, однако инстинкт подсказывал мне — если Драко еще в состоянии плакать от страха за отца, а не только за свою шкуру (он ведь наверняка знал о вызове Волдеморта!), то он еще не потерян, и Том не откажется принять его под свою руку…

Но это уже другая история.

Глава 54. Укротить дракона

Когда я на следующий вечер приволок в Выручай-комнату мрачного Драко, который явно всю ночь не спал (это было заметно по темным кругам под глазами), вся наша банда во главе с Томом уже была в сборе. Я предупредил, что хочу продемонстрировать одну диковину, вот они и подтянулись…

При виде Малфоя Риддл ни капельки не удивился, только хмыкнул и сказал:

— Что, клиент дозрел?

Потом повернулся ко мне и добавил:

— А ты мог бы и пораньше подсуетиться. Возись с ним теперь, учи всему… Он же порядочно от вас отстает!

— Он, может, еще и не согласится, — заметила Джинни, уловив, к чему ведет Том.

— Ну, не согласится — Обливиэйт, вот и все, — пожал тот плечами и покосился на Драко, который силился понять, что вообще происходит. — Рон, ты ему что-нибудь уже рассказал?

— Не-а, — ответил я. — Без твоей отмашки не рискнул, а ты продрых без задних ног чуть ли не сутки!

— Мне можно, я чуть Волдеморта не заавадил, но в последний момент рука дрогнула, — фыркнул он и пристально посмотрел Малфою в глаза.

— Что тут вообще происходит? — подал тот голос и даже сделал шаг к двери.

— Заседание тайного общества, — охотно просветил Риддл. Он, как обычно, сидел на подоконнике и болтал ногой. — Я, как ты догадываешься, его возглавляю.

— Что еще за общество?

— Мы никак не можем придумать название, — пояснила Луна. — «Армия де Линта» или там «Возрожденцы» как-то не звучит…

— А с кем вы воевать собрались? — нахмурился Драко. — С самим… ну… Не смешите!

— Мы абсолютно серьезны, — сказала Джинни, полируя ногти. — Нам, знаешь, одного такого засранца хватает, второй и даром не сдался. А еще…

— Так, вы его сейчас окончательно запутаете, — перебил Том, встал, картинно взметнув полы мантии, заложил руки за спину и прошелся взад-вперед. — Итак, как уже всем известно, вчера вечером состоялось второе пришествие Волдеморта…

— Третье, — поправила Луна. — Ты был вторым.

— Нет, исторически я был первым, — не согласился Риддл, подумал и добавил: — Хотя ты все же права: если говорить о пришествиях, то я был и первым, и вторым. А этот, стало быть, третий, неудачник.

Драко посмотрел на него, как на опасного сумасшедшего и сделал еще шаг назад, к спасительной двери. Правда, я сомневался, что Том позволит ему уйти.

— И не перебивайте меня, — добавил он, — а то мы до ночи не управимся. Так вот, Драко, пришествие состоялось, и, полагаю, это радует далеко не всех Пожирателей первой волны, не так ли?

Малфой медленно кивнул, глядя на Риддла в некотором замешательстве.

— Думаю, твой отец был далеко не в восторге, когда Метка вдруг активировалась, — продолжал Том, расхаживая по залу. — Могу представить: вечер, ужин с супругой, идиллия, и внезапно тебя выдергивают из-за стола, а то и вовсе из постели и требуют явиться к повелителю, который, как ты считаешь, давно мертв. Только-только жизнь наладилась, сын вот подрос… и снова-здорово! Эта песня хороша, начинай сначала!

— Откуда ты знаешь, что отец… — Драко сглотнул.

— Да я же там был, балда, — беззлобно ответил Том, — и слышал, как Волдеморт называл прибывших Пожирателей по именам. И Поттер слышал. И уж будто я голос твоего отца не узнаю!

— Где это ты с ним встречался?

— О! Мы давно знакомы, — ухмыльнулся Риддл. — Но пока можешь считать, что я слышал его в воспоминаниях Регулуса Блэка. Он ведь не так давно наносил визит в Малфой-мэнор, не так ли?

Кажется, Драко окончательно перестал что-либо понимать.

— Но об этом позже. Скажи мне, — произнес Том, внезапно посерьезнев, — ты ведь наверняка знаешь, как твой отец относится к Волдеморту? Я имею в виду истинное его отношение, а не то, о чем он говорит вслух! Наверняка ведь он говорил с тобой об этом, ты ведь наследник рода и должен знать о всевозможных подводных камнях…

— Да, говорил, — произнес, наконец, Малфой и, по-моему, это стоило ему немалого усилия над собой. — Отец… боится. Он сказал: в те годы, когда это только начиналось, казалось, что… что лорд намерен создать что-то наподобие партии реформаторов, и поэтому привечает молодых знатных волшебников, чтобы поменять устои общества, опираясь не на старых замшелых маразматиков, а на прогрессивную часть волшебного сообщества.

Я присвистнул — мне такое не выговорить, а он вон как шпарит. Том шикнул на меня, и попросил:

— Продолжай.

— То, что лорд не намерен поднимать бунт силами грязнокровок — а их больше, чем чистокровных, — грело душу последним, — продолжал Драко, как по писаному. — Полукровки тоже становились членами команды не из последних, и изо всех сил старались выслужиться — это давало им шанс выбиться в люди.

— Ага, вроде Снейпа, — кивнул Том.

— Ты и об этом знаешь?! — подскочил Малфой. — Откуда?!

— Да так… — неопределенно ответил Риддл. — Ты продолжай, продолжай…

— Нечего продолжать. Я уже сказал: сперва это казалось просто политической игрой, и многие захотели поучаствовать. Ну и… грязнокровок все-таки не любят, — хмыкнул Драко, — потому и шли за лордом. Поговаривали чуть ли не о поражении их в правах и прочем в том же роде… Среди приверженцев лорда были и фанатики, и те, кто пошел за сильным лидером, рассчитывая на порядочный кусок пирога… А потом начались все эти рейды, погромы, убийства… И уйти было нельзя — Метка ведь уже стояла! Проигнорировать вызов можно, но по ней, сказал отец, лорд сумеет тебя найти. Тебя и всю твою семью. — Он помолчал и добавил: — Он не столько сам лорда боится, сколько…

— За тебя и жену, — кивнул Том. — У твоей матери нет Метки, у тебя тоже, но ее можно запытать насмерть, а тебя — привлечь к делу. Ряды Пожирателей сильно поредели, но подросли их дети, не так ли? Ты, Крэбб с Гойлом, Нотт, много других! И, полагаю, порядочная часть из них примут Метку не из любви к Волдеморту и его… хм… политической программе, а из страха — неважно, за себя или за всю семью. У многих ведь и младшие братья-сестры есть! Я прав?

Драко молча кивнул. Я подумал, что он, наверно, чувствует себя сейчас, словно на экзамене — стоит перед нами и не знает, куда деваться. Однако его хорошо выдрессировали: держался он превосходно.

— Ну что ж, это совпадает с рассказом Регулуса, — задумчиво сказал Том, почесав нос. — И с тем, что я наковырял в мозгах Барти. Кстати, Драко, твой отец принимал участие в веселье на Чемпионате по квиддичу?

Малфой помотал головой и пояснил:

— Он финансист. На нем была касса организации и многие другие дела. В рейдах он бывал нечасто и так… чтобы продемонстрировать лояльность.

— Я так и думал. Ну, ему вдвойне повезло, потому что тем весельчакам угрожала нешуточная опасность.

— Авроры?

— Крауч-младший. Он очень хотел проучить тех, кто даже не пытался отыскать своего предводителя, и почти преуспел в этом. Их спасло чудо.

— Погоди… — Малфой нахмурился. — Крауч-младший? Он же умер в Азкабане, это всем известно!

— Не-а, — ответил Том, снова уселся на подоконник, вытащил из кармана грушу, сочную даже на вид, смачно откусил от нее и прочавкал: — Не умер. Он тут, в Хогвартсе, с секретной миссией.

Драко потряс головой, словно пытаясь уложить там разрозненные сведения, потом вдруг нахмурился, что-то сопоставил и вдруг выдал:

— Да быть не может!

— Ты о чем? — деланно удивился Том.

— Ты же хочешь сказать, что это… это Грюм?

— А почему ты так решил? — заинтересовался Риддл, продолжая с явным удовольствием лопать грушу. Хоть бы поделился, жмот!

— Потому что я наслышан о настоящем Грюме, — ответил Малфой, поискал взглядом какую-нибудь табуретку, и Выручай-комната любезно предоставила ему почему-то барный стул, на котором он и угнездился. И то лучше, чем стоять навытяжку. — Он чокнутый, но превращать студента в животное — перебор даже для него. И демонстрировать все непростительные на занятиях у младших курсов — тем более. Но если ты говоришь, это Крауч-младший… под обороткой, наверно? Ага. Тогда все сходится. Отец говорил, он совсем сдвинулся на идее служения лорду, намного сильнее, чем Лестрейнджи…

— Ай-ай, как не стыдно так говорить о родной тете! — подначил Том.

— У нас в доме не принято упоминать о ней, — холодно сказал Драко. — Такие воспоминания никого не радуют. Мама с гораздо большей охотой общалась бы с другой своей сестрой, но не может — та-то согласится, но…

— Я понимаю, — сказал Том. — Общество осудит, причем с обеих сторон, да и… Сознайся, твой отец не исключал того, что Волдеморт может вернуться?

— Видимо, не исключал, — согласился тот и потер лоб. — Ну вот. Кажется, ты и так знаешь все, что известно мне, и…

— Конечно, знаю, — гадко ухмыльнулся Том. — Я же легилимент, как-никак!

— Ты сволочь, — совершенно спокойно ответил Драко и сощурился. Ничего хорошего эта его гримаса не сулила, но за Риддла я мог быть спокоен: что такое Малфой-младший против него?

— Ага, я знаю, — довольно сказал тот и вынул из кармана еще одну грушу. Откуда он их берет, а?! Я тоже хочу бездонный карман! — Не кипятись. Давай вернемся к первому пришествию и последующему падению Волдеморта.

Драко посмотрел на него исподлобья.

— Перед тем, как убиться о чугунный лоб Поттера, он оставил кое-что на сохранение самым надежным, по его мнению, сподвижникам, — продолжил Том. — Твоему отцу досталась тетрадка в черном переплете, а Лестрейнджам — некая чаша. Правда, они не знали, что это такое на самом деле, ну да об этом позже.

— Я помню, Уизли спрашивал об этой тетради, — нахмурился Драко.

— Да-да… Главное, отец твой понимал, что тетрадка — темномагический артефакт, склонный подчинять себе мысли владельца, и подкинул эту замечательную вещь Поттеру. Впрочем, думаю, сгодился бы любой гриффиндорец, но так уж вышло… Потом тетрадка угодила в цепкие руки Уизли, — ухмыльнулся Риддл, — и примкнувших. Как я мог сопротивляться такому напору?

— При чем тут ты? — не понял тот.

— О, Мерлин… — простонала Джинни. — Такими темпами мы тут заночуем! Драко, я объясню покороче: вот этот тип, который способен паясничать отсюда и до послезавтра — никакой не Томас де Линт. Это Волдеморт. Ранняя версия.

К моему удивлению, Драко не грохнулся со своего насеста и не сказал, что мы всем скопом сошли с ума. Наверно, знал, что с ума сходят поодиночке.

— Неожиданно, — произнес он, сглотнув. — А чем докажешь?

Выражение лица Тома было бесценно, и мы невольно начали сперва похмыкивать, а потом и смеяться в голос, и он с нами вместе.

— Ну, знаешь, так меня еще никто не оскорблял! — выговорил он сквозь смех. — Вылитый папаша! Помню, когда я еще не окончательно съехал с катушек, то выпивал у вас в мэноре. Да, точно, именно тогда я и оставил ему дневник…

— Как ты можешь помнить? — прицепился Драко.

— Не перебивай! Это я у последующих крестражей узнал, — отмахнулся Том. — Словом, я намекнул Люциусу, что добился бессмертия, а он ухмыльнулся так гаденько и думает: «Чем докажешь?» Вслух ничего не сказал, конечно, побоялся, но думал оч-чень выразительно!

— Ты мог это просто сочинить, — сказал Малфой.

— Хочешь, опишу ваш мэнор изнутри? Я-нынешний там никогда не бывал.

— Регулус Блэк бывал, и не раз. Он мог описать, — парировал Драко. — И Крауч-младший, а раз ты говоришь, что читал его мысли, то…

— Вот, дети мои! — восторженно сказал Том, и я понял, что уйти Драко он действительно не позволит. — Учитесь! Прирожденный скептик… — Тут он приосанился и, взглянув на насторожившегося Малфоя свысока, зловещим голосом сказал: — Я знаю, где твой отец держит порнуху!

Судя по тому, как покраснел Драко, он тоже знал и успел попастись в отцовском загашнике.

— В его кабинете у окна есть стеллаж, на третьей полке тайник. Если потянуть за корешок «Жизнеописания Мерлина», полка повернется, — ухмыльнулся Том. — И нет, он мне его не демонстрировал. Это я как-то от скуки — ждал, пока Люциус отвяжется от гостей, — решил взять книгу наугад. Очень, скажу я вам, познавательная коллекция!

— Нету там ничего такого, — ожил Драко. — То есть тайник есть, но в нем только коньяк и несколько открыток, но… но… не таких уж похабных. Эротика, да, но не порнография!

— Значит, перепрятал, — серьезно ответил Риддл. — Как люди меняются, а! Раньше коньяк всегда стоял на столе, а прятал он колдографии с развратными ведьмами и маггловские журнальчики, а теперь!..

— Старость не радость, — ядовито сказала Джинни.

— Какая у него старость, молодой еще мужик, — фыркнул Том. — Наверно, от сына и перепрятал, рано ему еще на такое смотреть. Я сам тогда чуть не покраснел…

— А коньяк зачем прятать? Можно же всегда попросить домовика принести!

— А вдруг жена запретила? Домовик ей может сообщить… Нет, чем палиться, проще держать в тайничке бутылку-другую… — Риддл снова ухмыльнулся. — Но мы что-то отклонились от темы. Драко, ты как, согласен войти в ближний круг?

— Без права выхода? — снова сощурился тот. — Нет.

— Я не клеймлю своих соратников, как скотину, — негромко произнес Том. — И не стану удерживать, если они решат уйти… разумеется, если они выполнят все взятые на себя обязательства. Я, в свою очередь, обязуюсь выполнить свои.

— И что же ты обещаешь? — так же тихо спросил Драко, и в зале повисло тревожное молчание.

— Уничтожить себя-второго, — спокойно ответил Риддл, выдержав паузу, — и по возможности исправить то, что он успел натворить. Никакая помощь лишней не будет, ты сам понимаешь. Даже таких сопляков, как вы.

Джинни тихо зарычала, а Том ласково ей улыбнулся и добавил:

— Ничего, у нас еще есть дамский комитет, Крауч-старший и братья Блэк.

— А вот этого я не понял, — сказал Малфой. — Старший Блэк ведь был на стороне Дамблдора, а младший — ярым приверженцем лорда, что же случилось, если теперь они заодно?

— Они повстречались с Томом, — ответил я, потому что это объясняло решительно всё. — Теперь у них в семье царит относительная гармония, и даже мадам Вальбурга не слишком ругается.

— Она была счастлива услышать, что у нее есть внуки, — добавил Риддл, — пусть и в другой стране. Теперь, правда, она ворчит о выборе Регулуса, но уже без прежнего огонька.

— Гм, наслышан об этой достойной леди… — пробормотал Малфой. Видно было, что он отчаянно колеблется и никак не может прийти к окончательному решению. — А что, если я все же не соглашусь?

— Обливиэйт — и нет проблем, — ответил Невилл. — Ты и не вспомнишь, что был здесь. Том как-то Снейпа так уложил отдохнуть. Помнишь историю с чудовищем?

— Так это было ваших рук дело… — протянул Драко. — Ясно… А все же? Помимо Обливиэйта?

— Все пойдет, как и прежде, — пожал плечами Том. — Но однажды к вам в мэнор заявится Волдеморт, чтобы побеседовать с твоим отцом, и тому придется на это согласиться. И он представит тебя повелителю, а тот, думаю, присмотрится к тебе повнимательнее и сочтет, что неплохо иметь своего человека в Хогвартсе. Не Крауча-младшего — тот уже отработанный материал, да и агент под прикрытием больше года тут не продержится, Дамблдор уже явно что-то подозревает. Нет, именно своего… И тогда, Драко, ты примешь Метку. Возможно, подчинишься из страха за себя и родителей, а может быть — как ты станешь думать, — добровольно…

— Он убедительный, — перевела Луна.

— И я не знаю, что Волдеморт потребует от тебя, — закончил Риддл. — Не знаю. Я бы велел выкрасть меч Гриффиндора, например, или пристукнуть Дамблдора, а то и Поттера. Как тебе перспектива?

— Не радует, — коротко ответил Драко. — А чем ты лучше лорда? Если даже предположить, будто я поверил, что ты — это ранняя его версия, в чем разница? Я вижу, твои соратники так же обожают тебя, как того обожали Пожиратели!

— Да, обожают. Я обаятельный, — широко улыбнулся Том. — Но видишь ли, Джиневра вполне может обозвать меня засранцем, а Невилл — поспорить со мной. И я никогда не кидаюсь Круциатусами в наказание за малейшую провинность.

— Неправда, кидаешься, — сказал я, потому как мне перепадало, и не раз. Всем остальным тоже. Спасибо, не вариантом «Максима»!

— Это я в воспитательных целях, чтобы не расслаблялись. Постоянная бдительность! — скопировал он Грюма. — А не от того, что я сегодня с левой ноги встал, и мне повсюду враги мерещатся. И, если ты не заметил, Драко, эта вот компания передо мной не пресмыкается, а кое-кто порой откровенно дерзит, — покосился Том на Джинни. — Не боятся, вот хоть ты тресни! И, кстати, они меня первые в рабство взяли.

— А ты нас обманул, — напомнил Невилл.

— Баш на баш. Я свои обязательства выполняю. Обещал сделать из вас достойных магов — делаю. Правда, до совершенства вам еще, как до Китая ползком, но прогресс очевиден, особенно по сравнению с вашими однокурсниками, — хмыкнул Том. — Не хмурься, Драко, эта компания давно тебя перегнала. На старте ты знал и умел больше, потому что тебя обучали дома. А теперь хорошо, если догонишь моих выкормышей… А все почему?

— Почему? — невольно спросил тот.

— Пенделя животворящего тебе никто не пропишет, — непосредственно ответил Риддл. — Дома родители заставляли, а тут… тьфу! База есть, а прогресс минимальный. Увы, самостоятельно работать не все способны, вот мы и развлекаемся командными играми. То сами, то с Блэками, то с пожилыми леди — старая школа нынешней сто очков форы даст, если не больше!

Видно было, что Драко разозлился, и немудрено… Характерец-то у него будь здоров какой, и если бы он не умел сдерживаться, то давно бы кого-нибудь пришиб. Ну так он наполовину Блэк, а это диагноз…

— Ну хорошо, — процедил он, — я присоединюсь к вам, если ты пообещаешь мне кое-что взамен.

— То есть ты одолжение мне делаешь и вдобавок условия ставишь? — уточнил Том, явно сдерживаясь, чтобы не покатиться со смеху. — Мне? Тому Риддлу? Темному лорду, пусть еще и не состоявшемуся? Смело!

— Но я ведь тебе нужен. Если б это было не так, я уже валялся бы под лестницей с промытыми мозгами, разве нет? — выдал Драко.

Том только тяжело вздохнул, помолчал, а потом сказал негромко:

— Да мне просто жалко тебя, дурень, и родителей твоих…

И вот тут Драко впервые дрогнул, а я подумал, что Риддл все-таки сволочь: бить по больному он умел виртуозно. Ну а Малфой, как бы ни прикидывался циником, родителей любил нежно и — тут я ему мог позавидовать, — взаимно.

— Что у тебя хоть за условие-то? — спросил Том, помолчав.

— Ты же легилимент, — скривил губы Драко.

— А ты все же скажи вслух.

— Поклянись спасти мою семью во что бы то ни стало, — помолчав, выговорил тот вполголоса. — Тогда я тебе поверю.

— Нет, — серьезно ответил Том, — такой клятвы я дать не могу. Не перебивай! Неизвестно, что может случиться, и в первую очередь я стану спасать свою шкуру и ближний круг…

— Это намек? — прищурился Драко.

— Понимай, как угодно. Я, увы, не могу быть в десяти местах одновременно, и если в разгар боя с Пожирателями я узнаю, что на ваш мэнор напали, я сперва завершу начатое, а потом уж отправлюсь на выручку. Двое взрослых волшебников в состоянии продержаться до прибытия подмоги даже против превосходящих сил противника.

— А если в разгар боя ты узнаешь, что напали, скажем, на Уизли, — Малфой кивнул на мою сестренку, — или Лонгботтома?

— Тогда моим соперникам придется обождать, — сказал Том. — Это же ближний круг. И нет, Драко, не нужно предлагать мне решить задачку: что я буду делать, если одновременно нападут сразу на всех в разных местах, и кого я стану спасать первым. Не знаю. Честно тебе говорю — не знаю. Мы потому и стараемся держать связь, ясно тебе? Не смогу кинуться на выручку я — рванет Рональд или Луна. Или Блэки. Или тетушка Мюриэль. Кто будет ближе, тот и постарается успеть…

— Хотя бы честно… — пробормотал Драко. — Но я в самом деле смогу уйти по своей воле?

— Я же сказал: сможешь, когда выполнишь свои обязательства. Так что думай, прежде чем обещать что-нибудь.

— А ты можешь убрать Метку? — спросил вдруг Малфой.

— Не знаю, не пробовал, — отреагировал Риддл. — Но раз сумел поставить, то и убрать смогу, когда разберусь, как она устроена. О! Регулуса попрошу показать. По идее, Метка должна исчезнуть после смерти Волдеморта, но мало ли…

— Ты сказал, что не клеймишь своих людей, — выговорил Драко. — Пообещай, что постараешься избавить от чужого клейма тех, кто пойдет за тобой, и я стану первым из них.

— Не первым, а пятым, — педантично поправил Невилл. — А то и одиннадцатым, если считать вообще всех.

— Означает ли это, что я могу вскоре увидеть Нотта, Крэбба с Гойлом и других слизеринцев? — вкрадчиво спросил Том, отмахнувшись от него.

— Вполне вероятно, — Драко смотрел в сторону. — Но не думаю, что они нужны тебе… в ближнем круге.

— Ничего, главное, они не нужны мне возле Волдеморта, — улыбнулся тот. — Что ж, Драко, такое условие меня устраивает. Я давно хотел разобраться с этой меткой, но все руки не доходили, а тут такой стимул! Вот махнем на лето в Аргентину, там я Регулуса и прижучу… Неохота тут ковыряться, чужих глаз полно!

— Как — в Аргентину? — опешил я.

— Просто. Ноги в руки — и погнали, — ответил Том. — Ты забыл? У Регулуса там поместье. Гостевой домик имеется, уж поместимся как-нибудь. Дам-то, ясное дело, разместят в усадьбе, а мы и сами не пропадем! Драко, ты с нами. И нет, это не вопрос.

— С какой это радости? — хмуро спросил тот.

— С такой, что Волдеморт воскрес и вот-вот начнет прощупывать почву. Думаю, твой отец будет счастлив убрать тебя из поля его зрения хоть ненадолго. А там и в Хогвартс пора, сюда добраться сложнее…

— Сам с ним договаривайся, — буркнул Драко.

— А ты, Рональд, пригласи Миллисенту, — велел Том. — Я их обоих погоняю. За лето, думаю, подтяну до вашего уровня.

— Думаешь, ее отпустят? — скептически спросил я. — За тридевять земель?

— К Блэку? С такой оравой пожилых дам? Конечно, отпустят, — уверенно сказал Риддл, — а если что, Малфой словечко замолвит, а?

— Я уже понимаю, что поступаю опрометчиво, — негромко сказал Драко, — и, возможно, то же испытывал отец, когда ему ставили клеймо, но… Я с вами. Что нужно сделать?

Когда с процедурой кровной клятвы было покончено, мы чинно разошлись по спальням.

Том выглядел усталым, но довольным, а Драко, мне показалось, испытывает глубочайшее облегчение. Он даже начал улыбаться Астории Гринграсс — ту прочили ему в жены, но Драко пока об этом не думал. А тут, поди ж ты, заметил ее! Ну а что, красивая девочка, характер приятный, сдержанная, не то что Паркинсон, которая виснет на Драко при любом удобном случае…

— Ей-ей, — сказал Том, завалившись на кровать. — С хвосторогой проще было справиться, чем уболтать Малфоя. Но оно того стоило!

— Ложись уж спать, Томас Драконоборец, — фыркнул я.

— Это звучит приятнее, чем Волдеморт Первый, — был ответ.

Глава 55. Передышка

Вот так закончилась история с Турниром. Конечно, были еще разбирательства, а пока суд да дело, фальшивый Грюм успел исчезнуть, бросив деревянную ногу и волшебный глаз. Настоящего Грюма нашли в его же собственном сундуке, где он все это время провел под Империо (после чего, по-моему, окончательно съехал с катушек). Он-то и подтвердил догадку Дамблдора о том, что под личиной аврора скрывался Пожиратель смерти из числа самых опасных… Правда, министр все равно не поверил в возрождение Волдеморта, ну или же сделал вид, что не поверил.

— Ничего-ничего, — гадко ухмыльнулся Том. — Скоро убедится в том, что мы с Поттером не сочиняем…

— Том, а за каким лешим ты отпустил Барти? — спросил я. Этот вопрос не давал мне покоя. — Мог же остановить, наверняка мог!

— Да, — кивнул он. — Но подумай головой и представь, как бы это выглядело со стороны?

— М-м-м… храбрый старшекурсник задержал опасного преступника?

— Ты идиот, Рон, — сердито сказала Джинни. — Том имеет в виду: как бы отреагировал на это мистер Крауч-старший, который, вообще-то в нашей группе поддержки!

Я хлопнул себя по лбу и признал, что я-таки идиот. Правда, мне не понять родительские чувства: сперва мистер Крауч публично отрекается от сына, потом идет на поводу у жены, выкрадывает его из Азкабана и держит дома под Империо… Неужто верит, что тот еще может перевоспитаться? Хотя… у Тома кто хочешь перевоспитается! И, думаю, я понял, почему тот его выпустил: если Барти погибнет от рук авроров или сам Волдеморт его пришибет за проваленное задание, то с Риддла взятки гладки. Ну а если Барти удастся выжить, есть шанс вправить ему мозги: он ведь очень сильный волшебник! С Грюмом совладал, продержался весь учебный год в школе, под самым носом у Дамблдора, ухитрился обмануть Кубок (Том тоже это сделал, но одно дело Риддл, а другое — Крауч-младший!). Империо сопротивлялся, по словам его отца, непростительные знал… Таким потенциалом грех разбрасываться! А зная Тома, я мог предположить, что он способен посадить Барти на цепь в подвале и использовать для улучшения генофонда британских волшебников…

— Я ему письмишко подкинул, — добавил Риддл, подтвердив мои выводы. — Отец написал ему пару слов.

— Надеюсь, наше предприятие не выдал? — поинтересовалась Джинни.

— Конечно нет, я проверил. Там личное. Вряд ли Барти проймет, конечно, но чем черт не шутит? Может, хоть задумается… Ну да будет об этом, дети мои! Впереди каникулы!

В поезде мы уже традиционно играли в преферанс, и я даже пару раз выиграл, хотя Том жульничал. Оказалось, Драко тоже умеет играть, а вот Миллисента — нет, она предпочитала бридж. Ну и то неплохо… Правда, в купе было тесновато, но на что нам, спрашивается, чары расширения пространства?

* * *

Как и обещал Том, лето мы провели в Аргентине. Не всё, конечно (столько бы нас там не вытерпели), но почти всё.

Скажу я вам, если я когда-то считал первые каникулы в своей жизни потрясающими, то эти… для этих я не мог подобрать определения!

Здесь было всё — горы, море, солнце, пытки!

Нет, я не оговорился. Том обнаружил, что местные колдуны (которые, кстати, скрывались куда меньше, чем в Британии, а взять в супруги ведьму или выйти за колдуна здесь вообще почиталось за честь) знают много интересного. Ну и, конечно же, взялся за дело со всем пылом… При этом он еще успевал гонять Малфоя (которого отец отпустил с явным облегчением, по словам Регулуса) и проверять, не начали ли мы забывать школьную программу следующего курса.

— Если он так измывался над вами все эти годы… — сказал как-то Драко, рухнув на песок, и старшая дочка Регулуса, восьмилетняя красотка Вэл, заботливо поправила солнечный зонтик, чтобы белокожий гость не сгорел. — Словом, мне жаль того, второго…

— Сколько раз перепало? — поинтересовался я, передав ему лимонад.

— Шесть Круциатусов и два Империо, — мрачно ответил Малфой, выхлестав стакан одним глотком. — Ступефаи и прочую мелочь я не считал, не до того было. Но ничего, говорит, скоро я дойду до кондиции… Миллисенте, наверно, куда хуже приходится.

— Ничего подобного, — отозвалась она с другой стороны — они там с Луной и Джинни болтали в тенечке о чем-то своем, девичьем. Или в преферанс играли, отсюда не было видно. — Я с ними дольше. Хотя и… гм… это было неожиданно — узнать, кто такой Том на самом деле.

Да, Миллисенту тоже пришлось посвятить в эту тайну (правда, в скором времени она грозила сделаться секретом Полишинеля, столько народу было вовлечено в нашу… хм… организацию!). К чести моей подруги, она не только не удивилась, но и сказала, что давно что-то подозревала насчет Тома. Слишком много знает, слишком уверенно ведет себя для иностранца, сбежавшего из отчего дома без гроша в кармане… и, кстати, тратится совершенно непозволительно для такого вот беглеца! Так что либо он стащил семейные драгоценности и выгодно их продал, или кого-то ограбил (что было куда ближе к истине), или же просто не тот, за кого себя выдает!

Ну да она в самом деле общалась с нами куда дольше и теснее, чем Малфой, а потому не слишком удивилась такому откровению. И не жаловалась, когда Том брал ее в оборот или велел Джинни как следует погонять новобранца, пока он занимается Драко! Сестренку я знал, спуску она никому не давала, так что ее будущей невестке пришлось и морской воды нахлебаться, и изваляться в песке, и… А, проще сказать, чего ей не пришлось делать: лежать все каникулы в шезлонге на берегу океана и загорать! (В смысле, загорать-то мы все загорали, только делали это не в позе морской звезды, а в процессе марш-броска.) Миллисента, однако, не жаловалась, даже когда Том громогласно жаловался дамскому комитету и Блэкам на педагогическую запущенность юного поколения, просто тяжело вздыхала и шла отрабатывать очередное заклинание…

Жаль, каникулы эти промелькнули, как не бывало. Едва мы успели познакомиться с супругой Регулуса — ослепительно красивой Изидорой, такой же черноволосой и черноглазой, как ее супруг, — и их отпрысками, Вэл и Ори, поплясать ночью на пляже у костров с местными магглами, накупаться до одури и налазаться по горам, как пришло время возвращаться.

— Ну и видок у вас, — хмыкнул Том, когда мы собрались на веранде, чтобы выпить чаю на дорожку. Вернее, взрослые-то пили не чай, но об этом лучше умолчать.

Я посмотрел на остальных. Выглядели мы колоритно, особенно светловолосые и светлоглазые Луна с Драко — теперь они напоминали негативы… Думаю, мы с Джинни смотрелись примерно так же. Один Риддл ухитрился сохранить аристократическую бледность, хотя гонял с нами по пляжу, даже не думая укрываться от солнца. Опять, наверно, что-то изобрел, чтобы не превратиться в папуаса…

— Я помолодела на добрых двадцать лет! — сказала тетушка Мюриэль и сложила кружевной зонтик. В элегантном платье цвета электрик она и впрямь казалась моложе своих ста с лишком лет!

— Если дело пойдет такими темпами, скоро она заневестится, — пробормотала Джинни.

— Я все слышала, — тетушка погрозила ей зонтиком. — Все собрались? Регулус, ты пока…

— Я пока останусь здесь, но прибуду сразу же, как только получу вызов, — ответил тот, облобызав дамам руки. — Возможно, не один.

Мы с Невиллом переглянулись. Здешних колдунов мы видели, и, думаю, такой десант окажется неприятной неожиданностью для Волдеморта, если Регулус сумеет уговорить местных помочь. Если, конечно, Том уже их не уговорил, мысленно добавил я.

Сириус обнялся с братом, Изидора душевно расцеловала всех гостей — она только поначалу казалась надменной и суровой дамой, но вскоре выяснилось, что она может резвиться на пляже, как маленькая девочка (к вящему неодобрению тетушки Мюриэль, которая, по-моему, просто завидовала, что не может позволить себе открытый купальник), вечно затевает какие-то игры с детьми, своими и чужими — соседей тут было порядочно… Словом, огонь, а не женщина! И видно было, что Регулуса она любит и гордится им: чего стоила история похищения Изидоры из отчего дома…

Родители не горели желанием выдавать ее за чужака без роду-племени (представляю, каково это было услышать Блэку!) и заперли дочь в доме. Ну а Регулус припомнил похождения старшего братца, зачаровал мотоцикл, зацепил тросом решетку на окне прекрасной пленницы, выдернул эту решетку с половиной стены, Изидора прыгнула к нему в седло, и они были таковы… (Нет, кровь Блэков — это какое-то проклятие, мои братцы ведь точно так же пытались выкрасть Поттера!) Ну а когда их разыскали, было уже поздно — Регулус предъявил совершенно законное свидетельство о браке, а поскольку оба были совершеннолетними, то ничего поделать не удалось. (Правда, упоминать о том, что ради этого Регулус принял католичество, при мадам Вальбурге не стоило.)

— Ну, пора, — напомнил Том, и мы подошли к нему. Скоро должны были явиться домовики, чтобы забрать нас на Гриммо.

— Держи, — серьезно сказала Вэл Драко и протянула ему что-то. — Аргенто. Как ты!

— Грасиас, — ответил тот, взяв у девочки крохотную подвеску в виде свернувшегося восьмеркой дракона. — Я буду беречь его.

— Он будет беречь тебя, — поправила девочка и убежала к матери.

Обе, кстати, неплохо говорили на английском, и я представил, что ждет Хогвартс, если через несколько лет в него приедет поступать Вальбурга Арктурус Мария Варгас-и-Блэк! Хотя вряд ли Регулус отдаст дочь туда, здесь в ходу семейное обучение, да и другие школы имеются, поближе, в Штатах, к примеру.

— Перестань лыбиться, — мрачно сказал Драко Тому. — Это ничего не значит.

— Значит или нет, а кулончик надень, — серьезно сказал тот. — Варгасы — сильнейший из здешних кланов, и магия у них… своеобразная. Вдруг да пригодится?

— Вэл всего восемь, — напомнил Малфой.

— И что с того? Ты еще скажи, что вы родственники… Впрочем поговорим об этом позже, — сам себя перебил Том, и тут начали прибывать домовики. — Давайте, по двое, мы с Сириусом замыкаем.

Я взял домовика за одну лапку, Миллисента за другую, и мы оказались в темном холле дома на Гриммо. Домовик отправился за остальными, а Миллисента, зачем-то отряхнув платье, негромко сказала мне:

— Наверно, благодарить нужно Тома и братьев Блэк, но пока их здесь нет, я скажу тебе: это были самые лучшие каникулы в моей жизни!

— Даже несмотря на Круциатусы? — выдавил я.

— Скорее, благодаря им, — подумав, ответила Миллисента. — Когда испробуешь это на себе, уже не тянет говорить о чьем-то превосходстве, чистоте крови… Драко вон чистокровный, а ему досталось так, что он… нет, извини, не стану говорить.

— И не нужно, — кивнул я, зная, что Том вполне мог заставить Драко жрать песок. Либо тот сам сгрыз пару булыжников, когда Риддл прошелся по нему любимым Круцио Максима… Так или иначе, упоминать об этом не стоило. — Знаешь… Нас ждет тяжелый год.

— Я уже поняла, — кивнула она. — Нужно держаться вместе. И, Рон, прости за откровенность, но вас у родителей семеро, а я — единственная дочь. И Драко — один у родителей. И Луна.

— Том никогда не бросит нас в самое пекло, — сказал я, потому что очень хотел на это надеяться. — В конце концов, есть Крауч-старший. И Блэки. И дамский комитет… Не дело отсиживаться за женскими спинами, да вот только тетушка Мюриэль даст фору любой молодой волшебнице!

— Это верно, — улыбнулась Миллисента и вдруг поцеловала меня, а я оторопел от неожиданности и стоял столбом, как дурак…

— Негодяи! — проснулась вдруг мадам Вальбурга. — Малолетние развратники!

— Мадам, имейте совесть, не портите мне первый поцелуй, — совершенно серьезно попросила Миллисента, и — о чудо! — портрет умолк.

Ну а я очнулся, только когда в холле появился Том с Джинни (предшествовавшие им Невилл с Луной, кажется, предпочли ничего не заметить и удалились куда-то), похлопал меня по плечу и проникновенно сказал:

— Рональд, друг мой, если тебе на почве романтических переживаний снесет крышу, я вмиг поставлю ее тебе на место. Круцио, Империо…

— И без тебя справлюсь, — перебила Миллисента. — Хоть ты и… сам-знаешь-кто, а в личные дела, пожалуйста, не лезь!

— Это она тебя обозвала чудаком на известную букву, — перевела Джинни. — В самом деле, не мешай людям!

— До тех пор, пока мои соратники выполняют то, что от них требуется, они могут хоть за кентаврами гоняться, — не остался в долгу Том. — Посторонитесь, прибывают дамы…

Он предупредил вовремя: дамы занимали порядочно места, даром, что с ними не было миссис Лонгботтом — у той обнаружились какие-то неотложные дела, и она оставалась в Британии.

Я подозревал, что она давно уж состоит в Ордене Феникса, как и родители Невилла, а раз Волдеморт возродился, работы будет выше крыши! Ничто, как говорится, не предвещало, а теперь нужно расконсервировать проекты, искать агентов, просто — искать хоть малейшую зацепку, а на это нужны время и человеческие ресурсы. Миссис же Лонгботтом, хоть и дала клятву Тому, демаскироваться не могла, вдобавок наверняка обеспечивала его информацией.

Признаюсь, я не представлял, как Дамблдор увязывает все это: Сириус и Регулус Блэк, прежде непримиримые враги, а теперь любящие братья (а Сириус в самом деле любил младшего брата, примерно так же, как я сестренку), а еще бабушка Цедрелла, и миссис Лонгботтом, и мистер Крауч… молчу уж о тетушке Мюриэль!

Но, в любом случае, она занималась делом, пока мы развлекались, и это дорогого стоило.

— Апокалипсис грядет, дети мои, — говаривал иногда Том, но глаза у него сверкали весельем, — истинно вам говорю! Конь бел у нас есть, это Луна, конь рыж… аж парой запрягать можно, за вороного Невилл сойдет, а если что, Сириус имеется, да и я той же масти…

— А конь блед? — спросил Драко. Не думал, что он знает об этих маггловских бреднях!

— Ты сгодишься, — гадко ухмыльнулся Риддл и мановением руки высветлил ему загар. — Девушки, он теперь нужного оттенка?

— Осветли еще на пару тонов, — хладнокровно ответила сестренка, и Том выполнил требуемое. — Прекрасно! А теперь — меня!

— Не-а, мне так нравится, — сказал он.

— Ты же говорил, что тебе нравятся мои веснушки, — прищурилась Джинни, — а их под загаром не видно.

— И что? Я же знаю, что они там, — улыбнулся Том, но все-таки избавил ее от чрезмерной шоколадности. — Миллисента, услуги косметолога требуются?

— Нет, спасибо, — ответила она, — у меня был солнцезащитный крем.

Ну, должен сказать, ей, темноволосой и темноглазой, легкий загар был очень к лицу…

* * *

Мы разбрелись по домам, чтобы снова встретиться через неделю на платформе 9 Ў. Надвигался новый учебный год, и он должен был стать тяжелым, как и предрекал Том. Миссис Лонгботтом (я предположил верно) успела разжиться кое-какой информацией, и она не сулила ничего хорошего: оказалось, еще в начале лета на Поттера и его кузена напали дементоры! Волшебник, который присматривал за Гарри, отлучился, и парни спаслись просто чудом: Гарри сумел-таки вызвать патронуса. Ему за это еще и влетело — колдовал ведь на каникулах! Мы — ладно, мы развлекались в другой стране, на территории гасиенды Регулуса Блэка, а Поттер воспользовался палочкой, да еще и при маггле… Словом, ему грозило отчисление. Вдобавок его с всеми предосторожностями забрали из дома тетки и прятали где-то под надежной защитой…

Сириус, узнав об этом, ясное дело, взбеленился, потому что дома надежнее, чем особняк на Гриммо, в Британии не было (если не считать Хогвартса). Но увы, его к крестнику не допустили — видимо, все еще считали неблагонадежной личностью! Все бы ничего, но возвращение Регулуса, в раскаяние которого поверили далеко не все, испортило дело.

А самого Дамблдора и вовсе отстранили от должности в Визенгамоте — дескать, совсем из ума выжил, Волдеморт ему мерещится!

Хуже того, у Гарри дело дошло до заседания дисциплинарной комиссии, и, хоть его оправдали, думаю, приятного во всем этом было мало…

— Нам надо продержаться этот год, — сказал Том, когда мы заняли места в купе.

Наш Риддл в этом году сделался старостой школы, а Малфой с Паркинсон — факультета, так что заседали мы в звездном обществе. У гриффиндорцев старостами стали Грейнджер с Финниганом, так что мы ожидали веселья.

— Думаешь, лорд будет тянуть? — негромко спросила Джинни.

— Конечно. Ему надо поднабраться сил, собрать сторонников, выработать план, верно, Драко?

Тот угрюмо кивнул, видно, прогнозы Тома сбывались, и с Малфоем-старшим Волдеморт уже связался, неважно, лично или через посредника.

— Ну вот… Но и мы не станем сидеть сложа руки, — улыбнулся Том и приобнял нас с Джинни за плечи. — Пошли, Драко, надо пройтись по вагонам и поймать парочку нарушителей! И помни, друг мой, ты должен зверствовать…

— Я помню, — усмехнулся тот и поднялся. Лицо его приобрело замкнутое надменное выражение (и, если честно, мне аж захотелось разбить Малфою нос, как когда-то). — Играем в доброго и злого полицейского?

— Ты — в злого, добрым будет Грейнджер, а я… — Риддл выдержал паузу и закончил фразу: — Я буду судом высшей инстанции!

Нет, пафос в Томе был решительно неистребим…

Глава 56. Новые лица

На этот раз на перроне нас встречал не Хагрид, а профессор Граббли-Дерг, строгая сухопарая дама, которая уже как-то заменяла его на занятиях. Она же заняла его место за преподавательским столом, а еще там обнаружилась прелюбопытная особа: приземистая, с короткими, блекло-каштановыми кудряшками, повязанными жуткой розовой ленточкой в тон пушистой розовой кофточке, надетой поверх мантии. У нее было круглое лицо, большой рот и круглые, немного навыкате глаза. Если честно, она здорово напоминала жабу.

Тем временем началась церемония распределения, и Том шикнул на всех, чтобы не мешали слушать. И правда, вместо обычного бреда Шляпа выдала вполне недвусмысленное предупреждение: «единство в школе — наш успех, тогда наш враг падет», да только кто дослушал до конца ее песенку? Мы, разве что, потому что за невнимание к деталям Том мог и наказать, а каковы у него наказания, все знали не понаслышке…

— Надо будет пообщаться с ней наедине, — едва слышно пробормотал Том и ухмыльнулся, а я вспомнил его идею. Ну да, выкрасть Шляпу из кабинета директора, что может быть проще? Разве что вынуть из нее меч Гриффиндора!

В этот раз директор не стал произносить речь, и на то были свои причины: уже после пира он объявил, что уход за магическими существами теперь будет вести профессор Граббли-Дерг, а защиту от Темных сил — профессор Долорес Амбридж. Да-да, та самая тетенька в розовой кофточке! Кстати сказать, очень деятельная дама: никто из преподавателей прежде не позволял себе перебивать Дамблдора, однако она явно решила, что должна представиться, но вместо этого закатила такую речь, что я уснул бы, если б Том не ткнул меня в бок. Вилкой.

Амбридж закончила, наконец, ей вежливо похлопали, и она села на место, улыбаясь во весь рот.

— Рот до ушей, хоть завязочки пришей, — шепнула мне Миллисента, и я чуть не подавился соком.

— Вы все слышали? — негромко спросил Том. — «Некоторые перемены наступают к лучшему, но другие, устаревшие, будут признаны ошибочными». И еще: «некоторые традиции сохранятся, и заслуженно, тогда как другие, устаревшие, должны быть устранены». «Давайте устремимся вперед»… бла-бла-бла, «избавляясь от того, что, мы находим, должно быть запрещено». Интересно, кто это — «мы»?

— Думаю, скоро узнаешь, — мрачно ответил я. Такое вступление явно не сулило ничего хорошего. — Подозреваю, речь о Министерстве. Вы же слышали, что Фадж ни на кнат не поверил ни Дамблдору, ни Гарри, ни даже тебе…

— Я просто тесно с ним не общался, — серьезно сказал Том. — А когда мы беседовали о происшествии на кладбище, легонько приложил его кое-чем, чтобы не копал слишком глубоко. Ну да он и так не собирался. Фадж, знаете ли, из породы страусов! Только вот если страус засунет голову слишком глубоко в песок, у него есть шанс уткнуться клювом себе под хвост!

— А еще пол может оказаться бетонным, — невозмутимо добавил Невилл, и все мы сделали каменные лица, чтобы не заржать.

— Драко, не спи, пора конвоировать перваков, — кивнул Риддл, и тот со вздохом принялся выполнять обязанности старосты, которые, думаю, ему вовсе не были нужны. — Мерлин, кто тебя учил с детьми так обращаться? А тебя, Панси? Что это за «построились в колонну по двое»? Ты бы еще сказал «руки за спину» или малявками их назвал, как вон Финниган…

Том говорил достаточно громко, чтобы его было слышно не только за соседними столами, но и за учительским.

— Смотри и запоминай, — велел он Драко. — Показываю первый и последний раз. И запомни: быть старостой — значит не просто носить значок и кичиться возможностью снять баллы за то, что кто-то ковырялся в носу. Это, Малфой, прежде всего ответственность. Паркинсон, к тебе это тоже относится, кстати.

Панси несколько раз кивнула и уставилась на Риддла в ожидании инструкций.

— Первокурсники, подойдите ко мне поближе, — мягко проговорил он. — Ну, еще ближе, не бойтесь! Меня зовут Томас де Линт, я староста школы, а это Драко Малфой и Панси Паркинсон, старосты нашего факультета. К нам вы всегда можете обратиться с любым вопросом, попросить о помощи, и мы обязательно поможем, потому что Слизерин — это одна большая семья, где каждому найдется место, но и обязанности у любого найдутся.

— Как у мафии? — пискнул какой-то мальчишка, видимо, полукровка.

— Можно и так сказать, — невозмутимо ответил Риддл. — Сегодня уже поздно, а вы устали с дороги и перенервничали, поэтому отложим знакомство до завтра. Я разбужу вас пораньше и объясню, куда лучше не ходить и почему. И нет, не потому, что «нельзя, и точка», а потому, что там действительно может быть опасно, особенно для детей. Ну а сейчас, — он жестом подозвал к себе Малфоя и Паркинсон, — старосты проводят вас в общежитие. Мальчики — к Драко, девочки — к Панси. Не отставайте по дороге, чтобы не потеряться. У вас еще будет уйма времени на то, чтобы исследовать замок, а пока… пора на боковую!

Малфой живо сориентировался, пересчитал своих подопечных по головам и сказал проникновенным тоном (явно у Риддла научился):

— Идемте, в самом деле спать пора. Не забывайте, утром вас ждет инструктаж, и лучше вам выспаться как следует, чтобы не клевать носом и запомнить самое главное… — Тут он заговорщицки оглянулся и добавил вполголоса: — Слизерин должен быть лучшим! Так что возьмитесь-ка за руки и идите за мной…

Паркинсон последовала его примеру, и скучковавшиеся первокурсники чинно последовали за старостами.

— Приглядите, чтобы никто не отстал, а то мне еще за остальными проследить надо, — велел нам Том, и мы с Невиллом да Джинни с Миллисентой отправились за детьми, а он отошел к столу Гриффиндора, у которого Грейнджер с Финниганом никак не могли пересчитать мельтешащих первогодков.

Что и говорить, коварные невидимые ступеньки, разворачивающиеся лестницы и прочее превращали как минимум первый год учебы в игру на выживание. Хорошо еще, на Слизерине сразу объясняли, что да как, я об этом уже говорил. Сейчас это было бесполезно, конечно: уставшие первокурсники клевали носами и вряд ли могли что-то запомнить. Ничего, Том их с утречка взбодрит!

По пути никто не потерялся, к счастью, только одна девочка едва не наступила на невидимую ступеньку, но Миллисента успела ее подхватить прежде, чем та застряла.

— Смотри под ноги, — серьезно сказала она испугавшейся девчушке. — В этом замке много сюрпризов, и не все они приятны.

Разогнав малышню по спальням, мы собрались в нашей комнате. Панси, впервые оказавшаяся в этой берлоге, с интересом оглядывалась по сторонам.

— Если б я знал, что это за каторга, я бы выкинул значок с Хогвартс-экспресса, — серьезно сказал Драко, потом покосился на нас и добавил: — Понятно, почему Том практикует такие методы воспитания. Это быстро и доходчиво!

— Да, только мы на это пошли добровольно, а детей, будь добр, не трогай, — сказала ему Джинни. — Пусть лучше они тебя любят, чем боятся. Уж не переломишься ответить на пару вопросов и показать, где туалет!

— Мы поможем, если что, — доброжелательно произнес Невилл.

— Ладно, попробуем поиграть в заботливых родителей, а, Панси? — усмехнулся Драко, и та серьезно кивнула. — Хотя… роль старосты лучше подошла бы тебе, Уизли. Ты-то как раз из многодетной семейки, должен знать, как твоя матушка управлялась с такой оравой! Или вы все росли, как сорная трава?

— Малфой, я ведь тебе глаз сейчас подобью, — спокойно сказала Джинни. — И Том меня не осудит. Какой бы ни была наша с Роном мать, упоминать ее в таком тоне ты не имеешь права!

— Извини, я неудачно пошутил, — ответил он после паузы и встал. — Панси, идем. Сообразим, что нужно сказать малышне в первую очередь, а что может обождать, пока не попривыкнут…

Они ушли, а мы только улыбнулись друг другу: похоже, нас ждал крайне интересный год!

* * *

Урок зельеварения прошел, как обычно, с огоньком. В смысле, Снейп не придумал ничего лучше, чем предложить расслабленным после каникул ученикам приготовить «глоток живой смерти». Не самое простое зелье, но мы-то с Невиллом давно знали, как его варить, так что, не теряя времени, взялись за дело. Драко и Миллисента тоже справлялись, да и у остальных что-то выходило. Только Поттер, витающий в облаках, забыл добавить настой чемерицы, и я не рискнул бы попробовать его варево… Ну и, конечно, влетело ему от нашего декана по полной программе, так что Гарри вылетел за дверь с пылающими ушами.

Я отдохнул душой на нумерологии, а там подошло и время урока защиты… На перемене нас выловил Риддл, якобы подошел справиться, как дела у новоявленного старосты Малфоя, а сам шепнул:

— Не противоречьте ей. И делайте вот что… Рональд, Вилли, Драко, обеспечьте выполнение. Вам все ясно?

— Так точно, — отозвались мы.

Не знаю, как там Амбридж, а противоречить Риддлу у меня не было ни малейшего желания!

Когда мы вошли в класс, профессор Амбридж уже сидела за столом, наряженная в ту же, что и прошлым вечером, пушистую розовую кофточку. На голове у нее красовался кокетливый черный бантик.

— Ну, добрый день! — произнесла она, когда, наконец, все сели.

— Добрый день, профессор Амбридж! — немного вразнобой грянули наши однокурсники, которыми дирижировал Малфой, и преподавательница на секунду замерла, пораженная таким единодушием.

— Как это прекрасно, — выговорила она. — А что же вторая половина класса? Ну-ка, хором, пожалуйста!

— Добрый день, профессор Амбридж… — уныло отозвались гриффиндорцы.

— Ну вот, — умилилась она. — Ведь ничего сложного, правда? Пожалуйста, палочки долой, приготовим перья.

Я покосился на Невилла, он пожал плечами, но когда на доске появилась надпись «Возврат к основным принципам», задергал носом, явно сдерживая смех.

— Вот так лучше. Ваше обучение проходило в значительной мере хаотично и фрагментарно, не так ли? — констатировала профессор Амбридж. — Постоянная смена учителей, многие из которых, кажется, не придерживались утвержденного Министерством учебного плана, к сожалению, закончилась тем, что вы оказались гораздо ниже того уровня, который мы ожидали увидеть в год сдачи СОВ.

Тут уже у Драко задрожал подбородок, как он ни пытался это скрыть.

— Я вижу, дорогой, как ты переживаешь по этому поводу, — участливо сказала Амбридж. — Тем более приятно тебе будет услышать, что эти неприятности мы преодолеем. В этом году мы будем следовать тщательно проработанным, сосредоточенным на теории и утвержденным Министерством курсом по оборонительной магии. У всех есть экземпляр «Теории магической обороны» Уилберта Слинкхарда?

— Так точно, профессор Амбридж! — рявкнул Гойл, перекрыв голоса остальных слизеринцев.

— Прекрасно, — снова умилилась она. — Я бы хотела, чтобы вы открыли страницу пять и прочли главу первую, «Основы для начинающих». Обсуждать ее нет необходимости.

Я быстро просмотрел главу, убедился в том, что это чушь собачья, и мы с Невиллом принялись играть в морской бой. Если зачаровать пару листочков в клеточку, можно делать вид, будто конспектируешь, а самому в это время отправлять очередную ракету на В8, просто поставив крестик.

Признаюсь, я уж думал, что урок так и закончится ничем, но тут прорвало Грейнджер, которой вздумалось спросить о применении оборонительных заклятий на практике, а Поттер поддержал ее, да и остальные гриффиндорцы не отстали. В наших рядах не хватало разве что хруста попкорна.

Амбридж тем временем сцепилась с Патил, недоумевавшей, как это мы будем сдавать СОВ, не научившись применять заклинания на практике.

— Если вы будете в совершенстве знать теорию, то не вижу причины, почему бы вам не выполнить заклинания в тщательно контролируемых условиях, при которых будет проходить экзамен, — уклончиво говорила Амбридж.

— Ни разу не попробовав на практике? — недоверчиво воскликнула Патил. — Вы хотите сказать, что на экзамене нам придется пользоваться заклинаниями впервые?

«Да кто ж тебе мешает отойти в уголок и попрактиковаться?» — читалось в глазах у Невилла.

— Я повторяю, если вы будете в совершенстве знать теорию…

— Да к чему теория, если мы живем в реальном мире?! — взорвался Гарри, опять подняв руку (Амбридж настаивала, чтобы так делали все, ибо кричать с места не дело).

Профессор смерила его взглядом и тихо изрекла:

— Это школа, мистер Поттер, а не реальный мир.

Мы с Невиллом переглянулись и навострили уши.

— Так значит, мы не будем готовы к тому, что нас там ждет?

— Там вас ничего не ждет, мистер Поттер, — был ответ.

— Сто баллов, — едва слышно выговорил Драко. — Эта тетка…

— Мистер Малфой? Вы что-то сказали? — Амбридж повернулась к нему, демонстрируя недюжинной остроты слух.

— Да, мэм! — Драко встал за партой. — Я всего лишь посетовал на то, что ученики, не желающие заниматься, отвлекают остальных. Мы не можем сосредоточиться на чтении!

— Я слышу голос разума, — широко улыбнулась она. — Присаживайтесь. Продолжаем. Страница пять, вы помните? А вы, мистер Поттер, подойдите ко мне…

Амбридж что-то написала и вручила записку Гарри.

— Передайте это вашему декану, — велела она.

Уже за ужином мы услышали, что Амбридж назначила Поттеру неделю отработок.

— У нее губа не дура, — ухмыльнулся Том, наворачивая ужин. — Как занятия?

— Двадцать — семнадцать в пользу Рона, — честно ответил Невилл.

— А я чуть не заснула, — созналась Миллисента. — Лучше уж… по-твоему.

— Ну, наши занятия мы бросать не станем, нам еще предстоит масса работы! — ухмыльнулся Риддл. — И я очень вас прошу: не злите Амбридж. С такими жабами надо действовать лаской, правда, Невилл?

— А?! — ужаснулся он.

— Я о твоем Треворе. Кстати, где он?

— Дома оставил, — выдохнул тот с облегчением.

— Жаль. Такая парочка бы вышла…

С этими словами он вгрызся в кусок пирога, и стало ясно, что лучше не продолжать разговор.

* * *

Так прошла неделя: для нас довольно скучная, для остальных — очень напряженная, потому что каждый преподаватель считал своим долгом напомнить о важности и сложности сдачи СОВ. Естественно, если вам напоминают об этом по десять раз на дню, начнешь нервничать! И это ведь самое начало года…

— Если вы не сдадите все СОВ, я вас лично Авадой приложу, — сказал Риддл, и на этом его инструктаж закончился.

— Том, но как?! Мы чисто физически не успеем! — выпалил Невилл.

— Успеете. Я же смог в свое время, значит, и вы сможете. Меня никто не натаскивал, а у вас есть я. И программа сложнее не стала, даже наоборот. Кстати, — зевнул он, — напомните мне завтра, что пора заняться аппарацией всерьез. В Хогвартсе этого делать нельзя, ну да мы выйдем в Хогсмит, дел-то…

Вообще-то, нам еще рано было аппарировать, но когда это мешало Тому? Учить нас он начал еще в Аргентине, но там была лишь теория, ему и без нас дел хватало. Ну и, разумеется, если Том сказал, что обучит нас аппарировать — Том это сделал. Пару раз, правда, меня расщепило, но Риддл склеил меня обратно и сказал, что, хоть третий раз и волшебный, но ему надоело, и если я еще раз ошибусь, то так и буду существовать в размазанном виде. Это очень стимулирует, поверьте!

Впрочем, это все равно было намного лучше, чем читать занудный учебник под пристальным взглядом Амбридж…

В пятницу вечером я шел из библиотеки, куда отволок гору книг, которые штабелями высились у нас на столе и грозили погрести под собой жертву при любом неосторожном движении, когда услышал разговор.

— Куда это ты так торопишься, Гарри? — мягко спросил Том.

Все эти дни он вальяжно патрулировал школу и снова чуть не огреб взыскание от Снейпа за эту свою привычку картинно взмахивать полами мантии. Правда, Риддл свалил все на сильный сквозняк и тут же перевел разговор на капитальный ремонт Хогвартса, после чего Снейп от него сбежал.

— Не твое дело! — огрызнулся Поттер.

— Отчего же не мое? Я староста школы и имею справо спросить, почему ты бродишь по ночам… Снова отбывал взыскание?

— А зачем спрашивать, если ты и так знаешь?

— А что с рукой? Где ты поранился?

— Оцарапался случайно…

Послышался шум возни, потом вскрик Поттера и хмыканье Риддла.

— Интересные случайности возникают у тебя на пути, Гарри. То Волдеморт, то это вот… безобразие.

— Так ты… ты мне веришь? — неверным голосом спросил Поттер. — Все думают, что я это выдумал, что… А ты? Как же ты?

— А я не кричу об этом на каждом углу, Гарри, — серьезно сказал Том. — Я был там, с тобой, если ты помнишь, и все видел.

— Ты мне жизнь спас… — пробормотал Поттер. — Уже второй раз.

— Поверь, я предпочел бы обойтись без этого, — двусмысленно ответил тот. — Но я вполне могу допустить, что был околдован, и все это мне привиделось. Кажется, в итоге Министерство постановило именно так. И тебе я советую придерживаться той же версии.

— Но…

— Никаких «но». Иди спать. Я скажу нашему декану, почему ты не выполнил домашнее задание.

— Не надо! — воскликнул Гарри. — Он… даже если он поверит, то передаст Дамблдору, а у него и так столько проблем!

— Одной больше, одной меньше… — философски протянул Риддл. — Но так и быть. Я никому не скажу, только не броди ночами по школе. Иди, пока еще не было отбоя.

Раздался топот, и, выждав, пока он затихнет, я высунулся из-за угла. Том сосредточенно строчил что-то в своей тетрадке, приложив ее к стене.

— Интересные дела, Рональд, — задумчиво сказал он, обернувшись и сунув тетрадку в карман. — Все слышал?

— Слышал, но не понял, — признался я. — Амбридж его что, линейкой по рукам била? Я читал где-то про такое наказание.

— Близко к тому. А еще Гарри показалось, что у него заболел шрам, когда она прикоснулась к нему. Но это, конечно, может быть простым совпадением, — протянул Том. — Проверю. Иди и ты спать, а я еще погуляю, подумаю…

О чем размышляет Риддл, я знать не знал, а он не собирался посвящать нас в свои планы. А вот Амбридж, чего и следовало ожидать, была назначена в Хогвартс волей министра и теперь взялась инспектировать уроки.

Говорили, на прорицаниях случилось настоящее шоу, но у нас на нумерологии и на рунах она просто сидела в уголочке и делала пометки в блокноте. А что, собственно, дурного она могла увидеть в том, как мы с профессором Синистрой исписываем третью доску подряд зубодробительными формулами, выискивая правильный вектор заклинания Эванеско при шести привходящих условиях? Или как разбираем очередной зубодробительный кеннинг на рунах? Да там уже первую строчку на полтора листа расписать можно было!

Ну а Поттер на защите нарвался на очередное взыскание. Ну кто его за язык тянул, а?

А еще через некоторое время Малфой, давясь от смеха, сообщил, что у Поттера появилась собственная команда, которую Грейнджер с присущей ей изобретательностью назвала «Армией Дамблдора». Как уж он это разнюхал, не знаю, но список участников предоставил. Возможно, тоже баловался легилименцией…

Том развеселился до чрезвычайности, потом ненадолго ушел в себя и выдал:

— Армия, значит? Ну, посмотрим, каковы они в бою… — Тут он огляделся, подозвал к себе Малфоя и ласково сказал: — Вот что, боец невидимого фронта, усиль-ка санкции против Гриффиндора. Уж найдешь, к чему придраться, я думаю. Только не перегни палку.

— Я буду умеренно жесток, — церемонно ответил Драко и удалился.

Как ни странно, через пару дней все ученические организации, общества, кружки, команды и клубы оказались расфомированы согласно Декрету об образовании N24. Нет, клуб любителей игры в плюй-камни и квиддичные команды тут же получили разрешение продолжать свою деятельность, но прочие… прочим такая милость не светила.

— Оперативно действует, — фыркнул Том, прочитав объявление. — Видно, в команде Поттера есть осведомитель. Вот почему я не беру кого попало! Впрочем, мы-то ничем противозаконным не занимаемся, верно?

Я только ухмыльнулся и потер плечо, в которое мне вчера прилетело боевым заклинанием. Больно было так, что ни с каким Круциатусом не сравнится! Правда, быстро прошло, хоть и ныло немного…

Армия Дамблдора, мы знали, занимается нерегулярно — мешают тренировки по квиддичу, — ну а мы собирались ежедневно.

На квиддич мы, как обычно, забили. В смысле, на матч пошли — Малфой же играл ловцом за команду Слизерина, — болели, но не более того. Увы, Поттер схватил снитч, буквально на сотую долю дюйма опередив Малфоя…

— Голова в голову шли, — довольно сказал Драко, скидывая амуницию в раздевалке. — Я думал, бедолага лопнет от натуги.

— Ты притормозил, что ли? — спросил я.

— А ты думаешь, у него метла лучше моей? — сощурился он. — Или он летает лучше? Мерлин с ним, пусть радуется. Чует мое сердце, скоро наплачется! Кончилось время игр, Уизли, ты и сам это прекрасно понимаешь…

Я понимал, и еще как.

Тем временем вернулся Хагрид, и Том, повстречав его где-то возле школы, любезно справился о самочувствии (выглядел наш лесничий неважно) и выяснил, что тот с мадам Максим побывали у великанов. Увы, Волдеморт успел первым, так что на их помощь можно было не рассчитывать. Спасибо, сами ноги унесли!

Время летело незаметно, уже и снег выпал, а ничего особенно интересного не происходило. Правда, Том выяснил, что Армия Дамблдора тоже тайком собирается на занятия в… та-дам! В Выручай-комнате!

— Как ты узнал? — не выдержала Джинни.

— А, им Винки подсказала, — ухмыльнулся Том. — Грейнджер все спит и видит, как бы освободить домовиков, а они оскорбились и не желают теперь прибираться в гриффиндорской башне. Представляете, какой там свинарник? Ну а Винки я попросил приглядывать за Поттером, за Барти-то сейчас следить опасно, он наверняка недалеко от своего патрона… Конечно, бедняжку жалеют — злой хозяин выгнал, ай-ай, как же так… — Он заулыбался шире. — Ну а Винки заодно следит, чтобы они там не покалечились. Как-то юный полководец Поттер о технике безопасности не заботится, знаете ли, а это…

— Мрак, — завершил я. — Это ты велел Винки показать им Выручай-комнату?

— Я, кто ж еще… — Том со вкусом потянулся и поправил щегольскую мантию. — А еще старательно не замечаю, как они шмыгают по школе в неположенное время. Малфой с Паркинсон тоже.

— То-то с Гриффиндора за неделю два десятка баллов слетело, — ухмыльнулась Джинни.

— Да, по абсолютно идиотским и надуманным поводам. Пусть лучше так, потому что если эти партизаны попадутся Амбридж, им не поздоровится, — серьезно ответил Риддл. — Она уже заставляла Поттера писать прописи зачарованным перышком… Если присмотритесь, увидите у него шрамы на тыльной стороне правой кисти.

— А, вот о чем речь была! — припомнил я ночную встречу. — Как же она пронесла такую штуку в школу? Это же явно темномагический артефакт!

— Как-как… я проношу ведь.

— Но это же ты… — ядовито протянула Джинни. — Хм… А как же Министерство? Она же там служит!

— Ну, наверно, там не знают о ее милых скромных развлечениях, — улыбнулся Том. — Так, мне пора в обход, а вы не отлынивайте!

— Да-да, скоро СОВ, — вздохнул я и взялся за учебник седьмого курса. — Мы помним.

Глава 57. Общий сбор

Время неслось вскачь, и одним холодным ноябрьским днем в нашей спальне вдруг появился домовик Лонгботтомов, всучил Невиллу письмо и испарился.

— Это что за новости? — удивился тот, распечатывая конверт. — Отчего бы бабушке не написать совиной почтой?

— Варианта два: или это что-то слишком срочное, чтобы ждать до завтрашнего утра, или она не хотела, чтобы ты читал письмо при всех, в Большом зале, — ответила Луна, оторвавшись от рун.

Она по привычке держала учебник кверху ногами, чем временами пугала профессора Бабблинг. (Мы выяснили наконец, что Луна частенько сидела напротив отца, который читал ей вслух, так и запомнила буквы в обратном положении.)

Невилл нахмурился и развернул, наконец, письмо. Я невольно напрягся, и не зря.

Я никогда не видел, чтобы человеческое лицо настолько быстро теряло краски. Невилл сделался мучнисто-белым, только глаза и брови выделялись, как нарисованные…

— Невилл, что? Что такое? — встревожилась Джинни, но он ничего не мог выговорить — губы тряслись.

— Да что стряслось? — не выдержал и я. — С бабушкой что-то?

Невилл отчаянно помотал головой и попытался выговорить:

— Ро… роди…

— С родителями? — догадалась Луна. — Но…

Мы переглянулись. С родителями Невилла уже случилось самое худшее, он и сам как-то говорил, что лучше бы уж они сразу погибли, чем существовать в таком состоянии. Выходит…

— Мне надо к директору! — выпалил он вдруг и опрометью кинулся прочь из комнаты.

— Я за ним, — быстро сказал я и помчался следом.

Еле догнал, кстати: медлительный обычно Лонгботтом несся с ураганной скоростью, и, право, попадись ему на пути тролль, тому бы не поздоровилось. Увы, вместо тролля Невилл нарвался на Снейпа, а того было не так-то просто обойти…

— И куда же вы так торопитесь, Лонгботтом? — обычным своим холодным тоном произнес наш декан, придержав его за плечо. — Где-то пожар? На школу напали?

— Мне надо к директору! — повторил Невилл и попытался было прорваться, но Снейп держал его мертвой хваткой. — Там… там…

Он потряс письмом и попытался было сунуть его Снейпу под нос, но тот отвернулся со словами:

— Лонгботтом, я не читаю чужих писем. Будьте любезны, отдышитесь и объясните, наконец, почему вы позволяете себе носиться по замку так, словно за вами дракон гонится!

При этом декан так скривился, что я подумал: то ли ему доводилось удирать от дракона, то ли когда-то он заглянул в чужую переписку, и это плохо кончилось.

— Сэр! — я вышел из-за угла, где пережидал эту сцену. — Кажется, что-то случилось у Невилла дома, но он ничего не объяснил, я еле его догнал. Похоже, это касается его родителей.

На лице Снейпа читалась та же мысль, что недавно посетила меня: вряд ли с Алисой и Фрэнком Лонгботтом могло произойти что-то хуже уже случившегося. А закономерный исход в их случае казался избавлением…

— Однако зачем вам к директору? — спросил он уже спокойнее, но Невилл только жалобно посмотрел на него. По круглым щекам катились слезы, и он явно не мог выговорить ни слова.

— Разрешите, я взгляну, сэр, — я отобрал письмо. — Невилл, мне можно посмотреть?

Лонгботтом истово закивал и даже ткнул пальцем в нужное место.

— Так… — вчитался я в витиеватый почерк миссис Лонгботтом. — Да, верно, родители Невилла… они…

— Ну, живее! — нахмурился Снейп, а я отмахнулся, как от Тома, потому что не мог поверить своим глазам. — Что там с ними?

— Они… очнулись, — выговорил я, сглотнув, и, пожалуй, впервые увидел нашего декана изумленным.

— Быть не может… Дайте сюда! — он выхватил письмо у меня из рук, явно забыв о собственных словах, и быстро пробежал его глазами. — Невероятно… Лонгботтом!

— Пожалуйста… — выдавил тот. — М-мне домой…

— Лонгботтом, если бы вы дочитали письмо до конца, — неожиданно участливо произнес Снейп, отдав мне листок, — то увидели бы, что ваша бабушка просит вас оставаться в школе и, главное, никому не сообщать об этом, вне всякого сомнения, радостном событии. Кроме ближайших друзей, я полагаю, — он взглянул на меня, а я заглянул в письмо и убедился, что Снейп говорит чистую правду. — Вашим родителям еще предстоит долгий период реабилитации, поскольку провести столько лет в подобном состоянии — это не шутки. Представьте, что вы попали в будущее, мир кругом изменился, а какой-то юноша уверяет, будто он ваш сын, которого вы запомнили младенцем… Это лишний стресс для них. Поэтому не нужно никуда бежать, я вас прошу.

Невилл шмыгнул носом раз, другой, а потом вдруг шагнул вперед, уткнулся Снейпу в плечо и разревелся в голос.

— Да что вы, в самом деле! Радоваться нужно, а не рыдать! — нервно произнес декан, вынужденно обнимая Невилла. Выражение его лица было неописуемо! — Прекратите сейчас же… я вам говорю, слышите? Уизли, сделайте что-нибудь!

— А что я могу сделать? — развел я руками. — Разве что Ступефаем его стукнуть, так вы же меня и оштрафуете за колдовство в коридоре…

— Не умничайте, Уизли! — прошипел Снейп и, с трудом отцепив от себя Невилла, потащил его за собой со словами: — Идемте, я вам успокоительного дам. И снотворного. Уизли, и вы следуйте за нами, потом отведете Лонгботтома обратно в спальню.

— Может, лучше в больничное крыло?

— А вы полагаете, нужно, чтобы кто-то посторонний увидел его в подобном состоянии?

Я кивнул, признавая его правоту, и пошел следом: интересно было побывать в берлоге декана!

Увы, дальше кабинета он нас не пустил, усадил Невилла на стул — тот все перечитывал и перечитывал письмо, явно не веря глазам своим, — принес какую-то настойку и заставил его выпить порядочную порцию.

— Скоро Лонгботтома отпустит, тогда отведете его в спальню и дадите вот это, — Снейп протянул мне маленький флакончик. — Всю порцию. Завтра с утра мое занятие, я разрешаю ему пропустить, пусть отоспится. Могу представить, какое это потрясение…

— Наверно, не более сильное, чем для некоторых — второе пришествие Волдеморта, — ляпнул я и ужаснулся. Ну кто меня за язык тянул?!

— Кого же вы имеете в виду под <i>некоторыми</i>, Уизли? — Снейп ожег меня взглядом, но вроде бы не сильно обозлился.

— Много кого, сэр, всех перечислять — ночи не хватит, — ответил я и рискнул спросить: — А почему Министерство так старается замолчать этот факт? Имеется двое живых свидетелей, один совершеннолетний, обоих можно допросить под веритасерумом, воспоминания взять, в конце концов, дел-то на пять минут!

— Уизли, где вы этого набрались? — помолчав, спросил Снейп.

— Я нужные книги в детстве читал, сэр, — серьезно сказал я. — Так почему? А если не нужно было, чтобы свидетели болтали об увиденном, ну так… Обливиэйт — и нет проблем.

— Узнаю школу… — начал было он и осекся. Потом закончил все же: — Де Линта, верно?

— Ну да, сэр, это его любимая присказка, — спокойно сказал я. Мы все прекрасно знали, что Снейп — член Ордена Феникса, поэтому я не особенно опасался, хотя все же старался держать ухо востро. — И все же?

— Кто-то просто не верит, Уизли, кому-то очень хочется, чтобы это оказалось неправдой, и он прячет голову в песок… что такого забавного вы нашли в моих словах?

Я, давясь от смеха, пересказал шутку Тома про страуса.

— Да, очень жаль, что в Министерстве полы не забетонированы, — ядовито произнес Снейп, но я видел, как он сдерживается, чтобы не фыркнуть. Не иначе, представил кого-то в анимагической форме страуса.

— Но директор верит, так ведь, сэр? — спросил я.

— Вам подозрительно много известно, Уизли.

— Конечно, сэр, ведь бабушка Невилла, как и мои родители, состоит в известной вам организации. Ну а Том видел все собственными глазами, и у нас нет причин не доверять ему.

Декан промолчал, но молчание это было более чем выразительным. Я решил зайти с другой стороны. (Невилла вроде бы понемногу отпускало, но он еще плакал, и Снейп жестом запретил мне его трогать, дескать, пусть проревется и успокоится.)

— Сэр, позвольте еще вопрос?

Снейп вопросительно приподнял брови.

— Как мы будем сдавать СОВ по защите, если у нас нет практических занятий? Предыдущие профессора хоть что-то показывали, даже… гм… то, что не входит в школьную программу, а теперь все очень печально!

— Думаю, у вашей банды, Уизли… я имею в виду банду де Линта, проблем не возникнет, — любезно ответил Снейп. — Поверьте, мне тоже не по нраву нынешний преподаватель, но…

— Я понимаю, сэр, болтать об этом направо и налево нельзя, — серьезно сказал я. — Да только она ведь Поттера калечит.

— Что?.. — произнес декан с таким выражением лица, что я поверил — он и впрямь ничего не знал. — О чем вы, Уизли?

— Она несколько раз назначала Поттеру отработки по вечерам. И заставляла его писать прописи, — ответил я. — Как-то вечером я шел из библиотеки и услышал, как Том поймал Гарри. Том сказал потом, что у того вся рука была в крови. Сами посмотрите, сэр, у него на тыльной стороне кисти шрамы остались, перышко-то было не простое!

— Но почему же он никому…

— «Нет-нет, только не говорите директору», — передразнил я Гарри, — «у него и без того столько проблем!» Кстати, это не один раз было. И, наверно, не только с Поттером.

— Вот даже как, — произнес Снейп и отвернулся. — Что еще поведаете, Уизли? Может быть, намекнете, где ваша банда собирается для занятий? Что, кстати, строго воспрещено последним Декретом об образовании.

— Там же, где и все те, кто избегает стороннего внимания, — как можно более обтекаемо ответил я. — Ну, вы наверняка знаете это место, сэр. Там никого не найдешь, если не будешь в точности знать, где искать.

— Гм…

— Сборной команде это место порекомендовали, — добавил я.

— Я знаю, — мрачно ответил Снейп. — Ваш де Линт спросил у меня, стоит ли поощрять такую самодеятельность в стенах школы.

— И вы… — опешил я.

— Разумеется, я согласился, Уизли! Иначе Поттер, с его-то везением, попался бы на первом же собрании этой их организации! Как они еще не искалечились… — он взял карандаш со стола и стиснул его с такой силой, что буквально раздавил в мелкую щепу.

— Не переживайте, сэр, за ними присматривает домовик, — поспешил я успокоить профессора. — Насмерть не убьются. Они же там не Круциатусы отрабатывают.

— А вы, стало быть… — начал он, но тут (очень вовремя, что и говорить!) очнулся Невилл, выпрямился, осмотрелся и явно опешил. Похоже, до этого он и не замечал, куда угодил.

— Ты как, дружище, получше? — спросил я, наклонившись к нему.

— Вроде… вроде отпустило, — выговорил Невилл. — Я… сам не знаю, что на меня нашло, как ума лишился…

— Я бы заставил вас почистить мне мантию, Лонгботтом, — сказал Снейп, — но не рискну, а то как бы вы и меня не зачистили вместе с собственными соплями! Уизли, отведите его в спальню и сделайте, что я сказал.

— Конечно, сэр, — ответил я и заставил Невилла встать. — Идем. Мы и так отняли у профессора слишком много времени!

— Да… простите, сэр, я… ну… — он опустил голову.

— Я все понимаю, Лонгботтом, не за что извиняться. Идите и выспитесь как следует. А вы, Уизли, проследите за этим. Можете тоже не являться на занятия, я разрешаю.

— Но…

— Будто я не вижу, Уизли, — Снейп сощурился, — что ваша банда намного обгоняет программу. И еще мне порой кажется, что де Линт — вовсе не тот, за кого себя выдает.

— Так он честно сказал, что у него фальшивые документы, сэр, — бесхитростно выдал Невилл. — Он же сбежал из дома.

— Да-да, я поверил… — процедил профессор и подтолкнул нас обоих к дверям. — Лучше уж я сам вас провожу…

И, разумеется, не успели мы сделать и десяти шагов по коридору, как из-за поворота вывернул Том.

— Где вас носит, де Линт? — мрачно спросил Снейп.

— Сперва я укрощал Пивза, сэр, потом вынужден был побеседовать с профессором Амбридж, а затем разнимал драку, — преспокойно ответил тот, глядя на нас с исследовательским интересом.

— Что за драка? — нахмурился декан.

— Паркинсон сняла баллы с гриффиндорки за колдовство в коридоре, немного, сэр, всего-то два. Та возмутилась, ну и, слово за слово… Малфой вступился, ему двинули в челюсть, спасибо, не сломали, он двинул в ответ. Словом, когда я туда явился, уже шла драка стенка на стенку. Но никто больше не колдовал, — добавил он справедливости ради. — С наших я тоже баллы снял, чтоб не поддавались на провокации. Потом отвел пострадавших в больничное крыло… Вот только-только управился. А что с этими двоими, сэр? Что они натворили?

— Ничего, — Снейп толкнул нас с Невиллом в объятия Риддла. — Заберите их и проследите, чтобы Уизли выполнил мои инструкции. Убирайтесь с глаз моих!

— Конечно, сэр, — улыбнулся Том и повлек нас в спальню. — Ну, что за безобразие вы устроили? На полчаса отлучиться нельзя!

Невилл молча сунул ему письмо. Том пробежал его глазами на ходу и улыбнулся еще шире.

— Это твоих рук дело, — с уверенностью сказал я. — Точно, твоих. Ты отлучался на прошлые выходные, вернулся уставшим… Ну?

— Моих, моих, — ворчливо ответил Риддл. — Не Мерлин же снизошел!

— Но как ты… — Невилл затормозил на ходу. — Том?!

— Ну не в коридоре же, — поморщился он и затолкал нас в гостиную. — Марш в комнату. Я сейчас приду.

В гостиной обнаружились Малфой с разбитым носом и Паркинсон с подбитым глазом.

— Старосты! — хмыкнул Риддл и направился к ним. — Мерлин великий, на что вы похожи! Что, выпить заживляющее зелье для вас уже слишком сложная задача?

— Мы не рискнули, — мрачно ответил Драко и показал Тому флакон. — Оно пахнет как-то не так.

Том принюхался, задумался и кивнул.

— Вот за это хвалю, — сказал он, мановением руки избавляя их от синяков и ссадин, — не то мне пришлось бы удалять вам слоновьи уши. Видно, опять близнецы Уизли подсуетились. А теперь идите-ка вы все спать!

Уже в комнате Том усадил Невилла на кровать, обнюхал выданный мне Снейпом флакон и накапал в стакан половину.

— Снейп сказал, всю дозу, — встрял я.

— Мало ли, что Снейп сказал… Мне не нужна сомнамбула, мне нужен выспавшийся и успокоившийся соратник, — добавил Том и булькнул в стакан что-то из своих запасов. — А ну, залпом!

Невилл покорно выпил, закашлялся, и Луна заботливо подала ему воды.

— Значит, это все же ты? — выдавил он. — Но как, скажи!

— Я уже говорил, что колечко у меня не простое? — ухмыльнулся Риддл, усевшись напротив, и выудил из-за пазухи цепочку с медальоном и перстнем. — Вернее, не оно само, а камень… Видите, что на нем выбито? Это символ Даров Смерти: Старшая палочка и воскрешающий камень заключены в треугольник мантии-невидимки.

— Но мантия-невидимка ведь у Поттера! — вспомнил я. — Хотя… у Грюма тоже была, он как-то обмолвился, что ищет запасную…

— Мантий много, а та самая — одна, — серьезно сказал Том. — Есть еще Бузинная палочка, но у кого она, я не знаю. Могу только подозревать. Ну а Воскрешающий камень достался мне, дети мои. У меня-второго губа не дура, а? Правда, он явно не знал, что это за камушек, не то оставил бы его при себе!

— Погоди, но ведь родители Невилла были живы, — нахмурилась Джинни.

— Джиневра, воскрешать умерших, особенно умерших давно, я никому не рекомендую. Ничего хорошего из этого не выходит, — произнес он. — Но просто смерть и смерть разума — немного разные вещи. Я, уж прости, Невилл, использовал твоих родителей, как подопытных кроликов. Хуже им стать все равно не могло. Твоя бабушка согласилась на этот эксперимент, если что.

— Том… — тот поднял на него глаза. — А когда мне можно будет… к ним?

— Не раньше пасхальных каникул, — ответил Риддл. — Снейп прав, им нужна реабилитация, а ты давай-ка, ляг и поспи. Давай, давай… Рональд, помоги ему.

Я и сам видел, что Невилл клюет носом, так что живо стащил с него ботинки, уложил его и прикрыл одеялом. Пара минут, и он уснул…

— За такую штуку даже Дамблдор продаст душу, — нарушила молчание Джинни.

— Уж он-то — наверняка, — непонятно сказал Том, пряча цепочку под одежду. — Именно поэтому я предпочитаю помалкивать, да и вам советую того же. Займитесь лучше делами. Рональд, а ты иди-ка со мной…

Я вынужденно последовал за ним.

— Что выболтал Снейп? — спросил он, когда мы уединились в Выручай-комнате.

— А почему ты не спросишь, что выболтал я?

— Ты не мог, ты клятву дал. Ну, не тяни!

— Он не знал, что Амбридж использует темномагические артефакты. Про ее связь с Волдемортом тоже ничего нет, — перечислил я. — Правда, он сравнил Министерство со страусом. Ну, как ты тогда. А! Еще спросил, где занимается Армия Дамблдора.

— Ничего, он и так знал… — пробормотал Том, черкая в тетрадке. — Ну ладно. Пока все идет согласно плану, однако о неожиданностях забывать не стоит… Вот что, Рон, — он помолчал, потом сказал: — Возьми Драко, Миллисенту и Джиневру, соберите мне всех четверо- и пятикурсников в Выручай-комнате. Через неделю будет в самый раз. Ну а старших я сам приведу.

— Что ты задумал? — спросил я почему-то шепотом.

— Узнаешь. Главное, соберите всех, — тут Риддл улыбнулся и добавил зловещим тоном: — И никто не уйдет…

Не знаю, что он задумал, но планы его оказались под угрозой срыва: именно через неделю нас с Джинни вытащили из кроватей посреди ночи и потащили в директорский кабинет. Я уж думал, нас застукали на применении темномагических заклятий, но нет, все было куда хуже: на папочку напали, и не кто-нибудь, а змея Волдеморта…

Конечно, подробностей нам с сестренкой не сообщили, мы же слизеринцы, сказали только, что ранен папочка тяжело и находится в клинике св. Мунго. Фред и Джордж рвались туда, но их быстро окоротили, а мы с Джинни и вовсе решили обождать: дело в том, что о нападении стало известно благодаря видению Поттера, а где Поттер, там и Волдеморт… Демаскироваться явно не стоило.

— Думаешь, все будет в порядке? — шепнула мне Джинни, пока близнецы спорили с директором.

— Думаю, да, — твердо ответил я. — С нами Том.

— Ты богохульничаешь, — фыркнула она.

— Я не то чтобы не верю в бога, но я с ним не встречался. А Том всегда рядом. С Круциатусом наготове, — невольно улыбнулся я.

— Правда что…

В клинику, повторюсь, мы не просились. Отец был жив и относительно цел, и, я думаю, предпочел бы выздоравливать в тишине и спокойствии, а не в присутствии всего семейства.

— Думаешь, началось? — негромко спросила Джинни, когда мы шли обратно в подземелье.

— Давно уже началось, — вздохнул я и прижал ее к себе. — Ничего, сестренка, прорвемся. Говорю же, с нами Том. Да и мы не лыком шиты!

— Да уж. Скорее, стальной проволокой, — улыбнулась она.

* * *

Еще неделю спустя — Том все же смилостивился и простил нам всем оплошку, — в Выручай-комнате, принявшей на этот раз вид пустого спортивного зала, стояли несколько рядов слизеринцев, с четвертого по седьмой курсы включительно.

— Дамы и господа, — негромко произнес Риддл, когда все перестали шептаться, покашливать, хихикать и переглядываться. — Я собрал вас здесь не забавы ради.

Он помолчал и прошелся перед нестройной группой учеников, а я вдруг осознал, как на самом деле мало учеников на Слизерине! Четыре курса, а людей всего ничего…

— Все мы знаем, что Волдеморт возродился, — небрежно продолжил Том, и толпа зашевелилась. — Нет-нет, не надо убеждать меня в том, что Дамблдор спятил, Поттер тоже… Я, друзья мои, видел эту тварь собственными глазами, и мне не хватило доли секунды, чтобы прикончить его. Я, видите ли, спасал собственную шкуру.

Он остановился напротив собравшихся и щелкнул пальцами. Винки тут же приволокла столик и думосброс.

— Кто хочет посмотреть мои воспоминания? — светски спросил Том и выразительным жестом поднес палочку к виску.

Желаюших оказалось ожидаемо много, и все они выныривали из думосброса с искаженными лицами. Думаю, они представляли себе лорда Волдеморта как-то иначе.

— А теперь, друзья мои, — негромко произнес Том, когда поток страждущих иссяк, — мы вернемся к нынешнему положению дел. Ну-ка, поднимите руки те, кто в самом деле, от всей души поддерживает идеи Волдеморта! На родителей не ссылайтесь, это дело другое… Ну? Кто готов положить за него жизнь? Раз, два, три… Недурно! — Он улыбнулся так, что я сразу понял: Риддл задумал какую-то пакость. — А ну, иди-ка сюда…

Он поманил к себе шестикурсника, я не помнил его фамилии, Дэррик, что ли?

— Ты поднял руку, — сказал Том негромко. — А раз так, изложи мне — всем нам — те постулаты, которыми намерен руководствоваться, придя под руку Волдеморта. Если он тебя возьмет, конечно. Ты вроде бы зачет по трансфигурации провалил?

Дэррик густо покраснел и буркнул:

— Это не я провалил, это МакКошка меня завалила… Ай! Ты что, спятил?!

— Не надо врать повелителю, — с улыбкой сказал Том. — Это было легонькое Круцио, но именно что легонькое. Ну а Волдеморт мастер пыточных заклятий, все знают. И если ты придешь к нему со словами навроде «Господин, они оказались сильнее, а я не подумал заранее», то сперва подумаешь о своей глупости и некомпетентности под пытками, а потом в карцере. Учти, что Волдеморт умеет читать мысли, поэтому наврать ему не выйдет, если ты не гениальный окклюмент, а это явно не так. — Он перевел дыхание и продолжил: — Я все еще жду постулатов святого Волдеморта.

Дэррик нахмурился и сумел-таки выдавить из себя пару фраз.

— Значит, чистота крови… — протянул Том. — А давай-ка смоделируем ситуацию, Ричард. Представь на моем месте Волдеморта. Я говорю тебе — пытай этого мальчишку! Он магглорожденный, но смеет претендовать на место в нашем мире!

При этих его словах Крэбб с Гойлом раздвинулись и выпихнули вперед Денниса Криви, который съежился под взглядами слизеринцев.

— Его отец — маггл, обычный молочник, он не верит в магию, — со вкусом продолжал Том, прохаживаясь взад-вперед. — Мать так и тем более… Ну же, Ричард, не медли! Таким не место среди магов! Возьми палочку и произнеси — «Круцио»… Это же так просто, — передразнил он Амбридж. Глаза у него горели нехорошим весельем. — Ты ждешь, пока повелитель разгневается, Ричард?

— Я… я не… — Тот в самом деле вынул палочку, но рука у него тряслась так, что он и по великану бы не попал. — Я…

— Не надо, пожалуйста, не надо, я все сделаю, что вы прикажете, только не трогайте маму с папой, они простые люди, они не виноваты! — на одной ноте причитал Деннис, размазывая по щекам слезы. — Не трогайте их, пожалуйста, ну прошу вас… люди вы или…

— Круцио! — негромко произнес Том, направив палочку на мальчишку, и тот, свалившись на пол и корчась в судорогах, зашелся визгом от боли.

Дэррик попятился.

— Что не так, мой дорогой? — еще тише сказал Риддл и перешагнул через скулящего от боли Криви, свернувшегося в комочек. — Ты не желаешь выполнять приказ? Какой нехороший мальчик! Круцио!

Бедолага Ричард взвыл и, выронив палочку, свалился на пол. Кто-то кинулся было к нему на помощь, но Том остановил их мановением руки.

— Круцио Максима! — произнес он, и Дэррик выгнулся так, что пола касались только его затылок и пятки, а все тело сотрясали судороги. Я читал, что так выглядит эпилептический приступ, и, право, испугался. А уж каково было Невиллу смотреть на это, даже и не знаю, но он держался. — Нравится, дружок? А теперь встань, возьми палочку и сделай с этим поганым магглорожденным то же самое… Ну! Живее!

— Я не… я… — Ричард с трудом встал на четвереньки, и его стошнило. — Не могу…

— Волдеморт не будет спрашивать, можешь ты или нет, — холодно произнес Том и ткнул его в бок носком щегольского ботинка. — Встань и сделай то, что я тебе приказываю!

— Не надо, пожалуйста! — выкрикнула одна из девушек.

— Разговорчики в строю, — процедил Том, мотнул головой, и Джинни зарядила по сердобольной старшекурснице еще каким-то пыточным заклятием. Каким именно, я не разглядел, но сестренка знала их порядочно, и бедная девчонка сложилась пополам, тихо подвывая от боли. — Ричард, я жду! Не бойся, никто ничего не узнает, а этого грязнокровку, может, и вовсе не найдут…

Деннис стоял на коленях и тихо плакал, размазывая слезы по щекам.

— Я не буду! — выкрикнул Дэррик.

Честно, я его даже зауважал: перемазанный в собственной блевотине, едва стоящий на ногах, он еще осмеливался перечить! Настоящий слизеринец…

— Круцио, — ласково повторил Том, и Ричард снова рухнул на пол. — Не передумал?

Тот подвывал от боли (я знал, каково это, потому что на Круциатусы в воспитательных целях Том не скупился), но все равно мотал головой. Однако после третьего раза он все же нащупал палочку и кое-как встал на ноги. К тому времени остальные, даже старшекурсники, сгрудились у дальней стены и смотрели на Риддла с ужасом.

— А теперь запомните, — негромко произнес Том, когда Ричард наставил палочку (рука у него ходила ходуном) на Денниса, — запомните, как это выглядит. Вы можете твердить, что не станете этого делать, но Волдеморт сильнее. И вы либо возьмете палочку в руки и произнесете заклинание, или умрете. Непослушания он не потерпит.

Даже меня передернуло, а уж остальные и вовсе пожалели, что не могут просочиться сквозь стены и кинуться в объятия такой милой, доброй и простой Амбридж!

— Молодец, Деннис, отменно сыграл, — вдруг произнес Том будничным тоном, и Криви вскочил на ноги, — с меня причитается. Обливиэйт!

— Он не чокнется? — светски осведомился Малфой.

— Да нет, я легонько. Будет думать, что ему кошмар приснился, — ухмыльнулся Том.

— А как ты… ты же палочкой… и заклинание! — выговорил Дэррик, отчетливо заикаясь.

— Если ты к шестому курсу не научился управлять своей палочкой, что ты вообще делаешь в Хогвартсе? — поинтересовался Риддл. — Хватит стонать, почистись и встань в строй. Впрочем… Все, кому угодно уйти, могут отправляться восвояси. Обливиэйт — и нет проблем! Те, кому хотелось бы побольше узнать о приемах Волдеморта, могут остаться.

— А чем ты лучше него? — выдохнула та девушка, что заступилась за Дэррика.

— Я использую Круциатус исключительно в воспитательных целях, — улыбнулся он. — Итак, что у нас там с разделяющими идеи Волдеморта? Поднимите-ка руки!

— Ни одной, — сказал Невилл.

— Как это неожиданно… — фыркнул Том. — Ну что ж… Если кто-то хочет уйти, повторяю, я не стану препятствовать. Остающиеся — добро пожаловать. Ох, я ведь вас всех и не запомню сходу… Джиневра, где моя тетрадь?

— В кармане у тебя, бестолочь, — ответила она безо всякого пиетета.

— О, точно! — Риддл выудил свой блокнот и сверкнул глазами: — Те, кому дорога жизнь и рассудок, собственный и близких, подходим и записываемся. А потом я с вас клятву возьму, чтобы не трепались направо и налево, как некоторые… Дэррик! А ну иди сюда, будешь почетным первым участником!

Я уже говорил, что Тому невозможно противостоять? Ну так я повторюсь — он неотразим, как Авада Кедавра.

Глава 58. Личная армия

Спустя неделю Том закончил с личной аттестацией сборной Слизерина, счел результаты неудовлетворительными и сказал буквально следующее:

— Со своей бандой я занимаюсь не первый год, и то они еще никуда не годятся. А вы — просто пушечное мясо. Ну да ничего, время еще есть. Я успею научить вас, как не подохнуть в первую же минуту сражениия!

После этой вдохновляющей и вселяющей уверенность тирады кто-то осторожно поинтересовался:

— А почему ты так уверен, что сражение состоится?

— Потому что, — отрезал Том. — И вы, дорогие мои, должны будете в нем выжить. Поэтому живенько разбейтесь на две команды, и мы займемся кое-чем любопытным!

Если не вдаваться в подробности, то Том попросту заставил эти две команды сражаться стенка на стенку. Без правил, без условий, кто первым зарядил по противнику заклятием, тот и выиграл. Правда, непростительные он запретил, но и так неплохо вышло.

— Убит. Убит. Ранен. Убит, — подводил он итоги, заодно избавляя бойцов от последствий всяких сглазов. — Словом, бойцы вы никудышные. Но ничего, вы у меня еще научитесь сражаться, как надо!

— А как надо? — скептически спросил Дэррик.

— Как на войне, дубина, — ласково сказал Том. — Или ты убьешь, или тебя убьют. И учти еще: против вас будут взрослые маги во главе с Волдемортом. Отморозки и опытные убийцы. И ваши родители.

В зале воцарилась тишина.

— Вы прочувствовали всю пикантность ситуации? — продолжил Риддл, прохаживаясь взад-вперед. — Вижу, прочувствовали… А еще имейте в виду, что под ногами станет путаться Армия Дамблдора, для которой ваши родители — враги. И, вероятно, еще и авроры пожалуют. И Орден Феникса. И если вы с такой боевой подготовкой, вернее, отсутствием оной, угодите в эту кучу-малу, я за ваши жизни фальшивого кната не дам!

— И что же нам делать? — негромко спросила Паркинсон.

— Тренироваться, — ответил Том. — Время у нас есть, но его не так много, как хотелось бы. Сделать из вас полноценных бойцов я не успею, но мы поступим иначе… Какова наша основная цель?

— Убить Волдеморта? — еле слышно выговорила Дафна Гринграсс.

— Это моя цель, а я спрашивал про вашу. На Волдеморта вам замахиваться еще рано.

— Спасти родителей, — негромко сказал Малфой.

— Пять баллов за сообразительность, — ухмыльнулся Том. — Но ты немного промахнулся. Для начала нужно выжить самим, тогда будет шанс спасти других. А теперь слушайте…

Насколько я понял его план, суть заключалась в том, что Пожиратели, какими бы отморозками они ни были, вряд ли поднимут палочку на родного сына или дочь. Нет, могут, конечно, но в любом случае пара секунд замешательства при виде любимого чада в рядах противника гарантирована. В том, что никто родителям не проболтается, Том мог быть уверен — клятву же взял!

— Ваша задача — хватать своих и драпать что есть сил, — негромко говорил он.

В зале повисло напряженное молчание.

— Что значит — хватать и драпать, Том? — спросила Миллисента. — Как? Допустим, я пробьюсь к отцу, но разве он станет меня слушать? Да еще в разгар сражения! Я могла бы, наверно, аппарировать с ним вместе, но на территории Хогвартса это невозможно! И он все равно сильнее…

— Этот вопрос решаем, — улыбнулся Риддл. — У всех будут порт-ключи. Но Миллисента подняла важный вопрос — как добраться до своих, учитывая то, что со всех сторон будут лететь заклятия?

— Как? — нахмурился Дэррик.

— Бегом, остолоп! — рявкнул Том. — Мелкими перебежками, чтобы не угодить под шальную Аваду! Стопроцентной выживаемости не гарантирую, но шанс у вас будет. И, повторяю, вы можете отказаться от этого предприятия в любой момент. Обливиэйт…

— И нет проблем, — тяжело вздохнул тот.

— Молодец, схватываешь на лету! А теперь… — Выручай-комната преобразилась, сделавшись из просто большого зала громадным, — теперь мы с вами поучимся проходить полосу препятствий.

Повинуясь его желанию, комната выдала уйму каких-то сундуков, ящиков, просто гор непонятного хлама, хаотично раскиданных по всему просторному помещению.

— Вставайте туда, — велел Том нашей компании. — Вы будете нападающими. Куда, Драко? Ты со всеми вместе… Вилли будет твоим отцом, Миллисента… ну, скажем, отцом Теодора. Луна, ты… гм, кого сыграешь ты?..

Он распределил роли, и игра началась. Да какая там игра, я такого рубилова даже в маггловских боевиках не видел! Особенно весело стало, когда Том сообщил, что он вжился в роль Волдеморта и швыряется настоящими Авадами. Зная его, уверен, что он не шутил…

— Очень плохо, — констатировал Том, оценив потери. — Это катастрофа, а не бойцы. Если Волдеморту достались такие же соратники, то я ему искренне сочувствую!

Он оглядел поле боя, тяжело вздохнул и произнес:

— Запомните — оставаться на месте можно только в надежном убежище. На открытом месте вы противостоять взрослым магам не сможете, но вы моложе, и ваше преимущество — скорость. Не останавливайтесь, выдали заклинание — и тут же убрались с линии атаки. Только по сторонам смотрите, чтобы под удар союзника не угодить! Не зацикливайтесь на одном противнике, ударили одного — перешли к следующему. Устали — лучше отсидитесь пару минут, а потом снова в бой!

— А пока мы отсиживаемся, нас не тронут? — скептически спросила Панси. — Мы будем, как дети, «в домике»?

— Вас прикроют, — невозмутимо ответил Том. — Я уже присмотрелся: кое-кто из вас хорош в атаке, но абсолютно бездарен в защите, и наоборот, поэтому будем учиться действовать командой. Вернее, командами. Не думайте, что станете работать только с одним проверенным партнером. Его могут убить, и тогда вас будет прикрывать любой свободный щит. Если такого не найдется, выкручивайтесь сами. Именно поэтому щиты должны уметь атаковать, а… хм… мечи — защищаться. Ну да мы этим займемся… Прямо сейчас.

— А организацию как-нибудь назовем? — спросил вдруг Гойл.

— «Щит и меч», — сказал Риддл. — Нейтрально, никому не обидно, но звучит достаточно героически. Ну, что встали? Живо на линию!

К третьей неделе занятий в наших рядах оказалось шестеро ребят с Рейвенкло и семеро с Хаффлпаффа (там Риддл тоже провел разъяснительную беседу). Это серьезно усилило защиту, и занятия пошли куда бодрее…

— Ну а на рождественских каникулах, — довольно произнес Том, — мы с вами поработаем как следует! А то вы все время отвлекаетесь — ой, я эссе не написал, ой, я задачку не решил. Как дети малые!

— Погоди, как это — на каникулах? — спросил Диггори, который тоже затесался в нашу компанию — А…

— Я никого не держу, — холодно произнес Том. — Но я повторяю в очередной раз: выбор за вами: пара недель у семейного очага, к которому в любой момент может наведаться Волдеморт и компания, либо же тренировка. Серьезная тренировка, дети мои, не развлечения, как до того. Времени мало, и вы либо научитесь выживать, либо умрете. Думайте сами.

Наверно, преподаватели удивились тому, что старшие курсы Слизерина почти в полном составе изъявили желание остаться на каникулы в школе (уехали только две девочки, но Том не стал уговаривать их остаться — они были с четвертого курса, обе полукровки, родители их в связях с Волдемортом замечены не были, в бою девчонки, прямо сказать, не блистали, так что игра не стоила свеч). Ну а заполучив команду в полное свое распоряжение, Риддл так увеличил интенсивность тренировок, что после занятий подопытные… я хотел сказать, подопечные, в буквальном смысле слова расползались по спальням. Это мы были привычные, а они как-то не ожидали такой нагрузки!

— Тяжело в учении, легко в лечении, — приговаривал Том, устраняя последствия срикошетившего заклинания. — Смотри по сторонам, олух! Что ты зациклился на противнике? Я сказал: ударил — ушел в сторону, откыл цель другому. Ну до чего ж вы бестолковые, а?! Это не дуэль, запомните наконец! Это будет драка стенка на стенку, и в прямом противостоянии нам не выиграть, сил не хватит, да еще и мешать будут… — Он тяжело вздохнул и добавил: — Было бы можно аппарировать, тогда мы задали б им жару. Представляете, уйти с линии атаки, появиться за спиной у противника и заавадить его!

— Да, только тогда на поле боя был бы полный хаос, — сказала Джинни. — Так вот аппарируешь и врежешься точнехонько в другого противника.

— М-да, ты права. Вам такое еще не по силам, тут нужен точный расчет, — кивнул Том. — Поэтому займемся-ка мы снова обороной…

На второй день каникул Седрик жалобно спросил у Луны:

— Он что, несколько лет над вами так издевается?

— Издевается? — не поняла она. — Это же весело!

Диггори сглотнул и предпочел убраться восвояси. Я примерно представлял, как он себя чувствует после шести часов отработки боевых заклинаний, так что посочувствовал. («Руку поднять, локоть выше, выпрямить, полуспираль — выпад, еще раз, и еще. Диггори, будешь отлынивать, я тебя вместо мишени поставлю!» У Тома были свои методы воспитания, и пока они работали, менять подход он не собирался.)

Думаю, начало занятий все приняли как избавление. Ну что такое занятия у Снейпа по сравнению с тренировками у Тома? Развлечение, не более того!

— Зелья вам в бою не понадобятся, разве что припасенные заранее, — сказал Том. — Главное, ниже «удовлетворительно» не получайте, об остальном я позабочусь.

Да уж, он позаботился! Старшеркурсники заметно похудели, осунулись, помрачнели и между собой они обсуждали теперь не девушек (или юношей), а модификации Ступефая с пятью привходящими условиями и обратным вектором. Честно, если бы мне кто-то сказал, что за несколько недель можно впихнуть в кого-то нумерологию, тесно завязанную на чары, я бы не поверил. Но Том — это Том. То ли он был чокнутым садистом, то ли гениальным преподавателем, но нумерологию у него усвоили даже те, кто сроду ей не занимался и заниматься не желал. «Не можешь — научим, не хочешь — заставим, — говаривал Риддл и поигрывал палочкой. — А кому жизнь не дорога, милости прошу на выход!»

Девушки плакали над учебниками, но потом стискивали зубы и продолжали продираться сквозь эти дебри, парни просто ругались про себя от злости, но тоже штудировали нумерологические трактаты, и в один прекрасный день Элен МакКинби, полукровка с Хаффлпаффа, вдруг воскликнула:

— Боже, я поняла!

— Что ты поняла? — с интересом спросил Том.

— Да это же совсем просто! Если при заданных привходящих условиях вектор приложения силы перенаправить таким образом, то…

Рейвенкловцы мрачно посмотрели на нее. Слизеринцы тоже. Участь нумерологии вкупе с чарами была предрешена — они таки сгрызли этот гранит в рекордно короткие сроки. Конечно, в тонкости вдаваться не было времени, но основы Том в них вдолбил.

А еще через несколько дней мы узнали, что из Азкабана совершен массовый побег. Долохов, Руквуд, трое Лестрейнджей и еще несколько Пожирателей — этакая теплая компания. Хуже было то, что инициатором побега почему-то попытались выставить Сириуса, и Том мгновенно дал отмашку дамскому комитету — Блэка из дома не выпускать, а если понадобится, брать под Империо и держать так, пока обстановка не прояснится. Еще не хватало ему вляпаться…

— Снейп занимается с Поттером окклюменцией, — сказал Риддл, когда мы засели в спальне. — Но безуспешно.

— А зачем ему это понадобилось? — спросил Невилл, который каждый день строчил длиннющие письма родителям, но не отправлял их.

— Директор велел. Он все-таки признал, что связь между Гарри и Волдемортом имеется: Поттер иногда видит, что поделывает я-второй, а значит, возможна и обратная связь. Да вот только закрыться у него не получается, наоборот, он все ярче видит один и тот же сон… — Том задумчиво потер подбородок. Ясно, он опять поймал Гарри где-то в темном закоулке и прочитал его мысли. — Коридор и множество дверей…

— Не самый хороший сон, — вставила Луна.

— Да. Но он узнал это место. Это Отдел Тайн. Он там побывал перед тем, как состоялось слушанье дела… ну помните, летом? Вот это то самое место. Волдеморту что-то нужно там, судя по всему… — Риддл глубоко задумался. — У Гарри мелькали мысли о каком-то оружии, о волшебнике, которого он видел по пути… кстати, его убили прямо в св. Мунго, подослали дьявольские силки вместо домашней гераньки… А он служил в Отделе Тайн, а лежал, кстати, в одной палате с твоими родителями, Невилл. В смысле, их-то там уже не было…

— Это что, — сказала Джинни. — Луна, ну?

— Гарри дал интервью Рите Скитер, — послушно произнесла она. — Ясно, «Пророк» бы его не напечатал. Гермиона думала, папа возьмет его в «Придиру».

— И? — заинтересовался Том.

— Не взял, — со вздохом развела руками Луна. — Теперь это интервью распростряняют копиями.

— Амбридж уже запретила самиздат в школе, — добавил Невилл. — Даже на копирование учебника разрешение нужно!

— Надеюсь, вас такие мелочи не смущают? — нахмурился Том. — Нет? Вот и отлично. Дайте почитать, что он там наболтал… Ага… Угу… Недурно. Во всяком случае, болотце всколыхнется, и я предвижу веселье!

Я содрогнулся — веселье в понимании Риддла было штукой малоприятной…

— Приведите мне Малфоя, — сказал он, подумав, и я, вздохнув, отправился за Драко.

Тот за последние недели совсем перестал напоминать прежнего мальчика-мажора, сделался угрюмым и даже не замечал Поттера. Видно, сил уже не оставалось.

— Поттер видел твоего отца в Отделе Тайн, — без предисловий начал Том, когда я доставил Драко к нему. — Что ему там понадобилось?

— Том, ты сам можешь это узнать, — устало произнес Малфой.

— Драко, я могу вывернуть тебе мозги наизнанку, но лучше скажи сам, — серьезно сказал Риддл. — Ты что-то знаешь?

— Только слухи, — покачал тот головой. — Отец ничего мне не сообщал, но… все что-то слышали. Если судить по этим обрывкам — в Отделе Тайн хранится нечто, и это нечто очень хочет заполучить Волдеморт.

— Интересно, что же это такое? — пробормотал Том. — Ничего, выясним… А что там сегодня были за вопли в холле?

— А это Трелони увольняли, — просветила Джинни. — У нас теперь будет новый преподаватель прорицаний. Как сказали девочки — роскошный жеребец!

— В смысле? — Риддл оторвался от своей тетрадки.

— Флоренц, кентавр, — объяснил Невилл. — Я даже не знаю, как Амбридж это пережила.

— А как он будет громоздиться по лестнице? — совершенно серьезно спросил Том, и мы невольно захохотали. — Кроме шуток, как?

— Видимо, будет проводить занятия в Запретном лесу, — сказала Джинни. — Да это все чушь…

— Надо сходить поболтать с ним, — с неожиданным энтузиазмом решил Риддл, и я пожалел незнакомого кентавра. — Это, по меньшей мере, интересно!

— А Армию Дамблдора спалили, — сказала вдруг Луна. — Амбридж давно за ними следит. Они не умеют прятаться. Скоро их попытаются накрыть, я уверена.

— О, вот как! — улыбнулся Том, подумал и изрек: — Если ты не можешь пресечь безобразие, значит, нужно его возглавить! Кто со мной? Я так и думал, принято единогласно…

Признаться, я не представлял, что именно он затеял, но на следующий день Риддл отправился на занятие по прорицаниям, хотя давно уже бросил это безнадежное занятие. Как сказал Том удивившимся его поступку, он принес себя в жертву, потому что, как староста школы, обязан был лично проверить, каков преподаватель из кентавра.

Как мы потом узнали, урок он сорвал. Флоренц не разделял методов Трелони, поэтому ученики созерцали движение звезд.

— Последние десять лет все указывало на то, что магический мир переживает не более чем краткое затишье между двумя войнами, — сказал Флоренц (эти воспоминания нам показал Риддл, и мы будто сами побывали на занятии), и указал на красную точку в небесах. — Марс, призывающий войны, очень ярок, и сулит скорое возобновление битвы.

— Это спутник, — сказал Том. — Для Марса слишком быстро движется.

Примерно полчаса ушло у него на то, чтобы втолковать кентавру (и порядочному числу учеников), что такое спутник и что он позабыл в небе.

— Может быть, кентавры и попробуют предсказать точный срок битвы, — продолжил Флоренц, переварив услышанное, — сжигая определенные травы и листья и следя за дымом и пламенем…

Если вы думаете, что Том сдержался и не предложил марихуану, то вы глубоко ошибаетесь… О марихуане Флоренц не слышал, и на некоторое время эти двое погрузились в обсуждение растений, помогающих раскрепостить сознание, магических и не только, их известных и тайных свойств и способов применения… Словом, Том провел время с большой пользой, чего нельзя сказать об остальных.

— Он отличный парень, этот Флоренц, — сказал Риддл, вернувшись с урока. (Не удивлюсь, если он пообещал кентавру подогнать немного травки ради эксперимента.) — Малость занудный, но ничего, это у него пройдет.

Ну, в этом никто и не сомневался…

— Я посоветовал ему наладить отношения с Амбридж, — добавил Том, и я подавился соком. — Она, видите ли, недолюбливает волшебные расы, и хоть с Флитвиком мирится, но Хагриду и тем более Флоренцу может не поздоровиться. Так вот, пускай убедится, что Флоренц — мирный и очень интеллектуально развитый кентавр, которому можно доверить обучение… что и сделал Дамблдор.

— И как это предполагается осуществлять? — спросил я, отдышавшись.

— Кентавры, оказывается, очень красиво ухаживают за своими избранницами, — сказал он, и на этот раз подавился не один я.

— Она же страшная, как задница громамонта!

— А Флоренцу все равно, — весело ответил Том. — Он выделяет только наиболее интересных персон вроде Дамблдора, а вы для него на одно лицо, он вас разве что по масти и по запаху различает. Что до Амбридж, то… он сказал, что от нее вкусно пахнет ванилью и темной магией, и ничто не мешает ему преподнести даме букет.

Я представил себе это зрелище, потряс головой, чтобы оно поскорее улетучилось, и спросил:

— Том, а что с Армией Дамблдора? Они еще не спалились окончательно?

— Если бы спалились, скандал бы поднялся на весь замок, — был ответ. — Но скоро это произойдет, и именно вы мне поможете разоблачить эту запрещенную организацию…

— Но зачем? — не понял Невилл. — Они ведь делают то же самое, что и мы!

— Да, но без руководства, нормального плана занятий и даже понятия о том, что и чего ради они делают, — серьезно сказал Том. — Если бы не Винки и еще парочка домовиков, которые не показываются на глаза, уже могли бы быть жертвы. Я, если вы обратили внимание, всегда начеку, а Поттер, даже если заметит, что кто-то в опасности, либо не успеет среагировать, либо не сразу сообразит, что нужно предпринять. Такие вещи на голом энтузиазме не делаются, друзья мои…

— Послушай, но им же опять влетит, — покачал головой Невилл. — Может и до исключения дойти!

— Ничего, мы постараемся не доводить до этого, — Том сгреб нас за плечи и сказал: — Давайте-ка порепетируем! И Малфоя позовите с его приятелями, они нам тоже пригодятся.

Репетиция заняла не так уж много времени, и вскоре мы всей гурьбою заявились к дверям профессора Амбридж.

— Кто там? — немного нервно ответила она, когда Том деликатно постучал в дверь.

— Это де Линт, профессор, — вкрадчиво произнес он. — Позвольте побеспокоить?

Дверь распахнулась, и Амбридж окинула взглядом нашу живописную группу. Большинство, правда, держались чуть поодаль, а прямо перед нею стояли Риддл с Малфоем и Паркинсон, ну и я еще маячил.

— Н-ну… что у вас? — спросила она.

— Не хотелось бы говорить об этом в коридоре, профессор, у стен есть уши, — негромко сказал Том. — Вы позволите войти?

— Проходите, — пожала плечами Амбридж, и мы втянулись в большую гостиную.

Тут в самом деле вкусно пахло выпечкой с ванилью и корицей, а еще кофе. Стены были увешаны картинами и колдографиями с кошками, которые спали, потягивались, играли… Я насчитал минимум сорок штук, не считая котят.

— Что случилось, мистер де Линт? — спросила она, когда мы рассредоточились по многочисленным диванам и кушеткам. — Что это за делегация?

— Пока ничего не случилось, профессор, — вежливо ответил он, — но вы угадали, это именно делегация учеников, которые неравнодушно относятся к происходящему в школе.

— О чем это вы? — прищурилась она.

— Видите ли, я, как староста школы, обязан следить за порядком, и в этом мне очень помогают старосты нашего факультета, — Том кивнул на Драко и Панси. — Именно они отметили подозрительную активность хорошо известных вам персон. Боюсь, декреты не оказывают нужного влияния на дисциплину этих учеников…

— Пожалуйста, поподробнее, мистер де Линт! — оживилась Амбридж, а Риддл сделал знак Малфою.

— До нас дошли слухи о том, — проговорил тот, манерно растягивая слова, — что несколько человек собираются и занимаются чем-то… Чем, нам пока узнать не удалось, равно как и поймать их на месте преступления, но мы работаем над этим.

— Собственно, в этом и проблема, профессор, — подхватил Том. — Вы видите, эти ребята готовы помогать поддерживать порядок и пресекать ненужные и опасные проявления активности, но если они объединятся в этом многотрудном деле, это ведь будет нарушением декрета! Ведь такие организации запрещены, разве нет?

— Ну… — задумалась она, но Риддл не дал ей времени на раздумья:

— Поэтому мы пришли просить вас сделать исключение из правил для нашей добровольческой дружины, профессор. Можете быть уверены, наши помыслы направлены исключительно на выявление вредоносных элементов и пресечение деятельности незаконных ученических фомирований. Я полагаю, — добавил он, — наши патрули могли бы облегчить вашу нагрузку, ведь вы, помимо преподавания, занимаетесь еще и общественной деятельностью и следите за порядком!

— Мне кажется… — круглые глазки Амбридж сверкнули, — мне кажется, это хорошая идея, де Линт. Вы сразу показались мне одаренным юношей, который понимает всю опасность создавшейся ситуации! Ну а если другие ученики из хороших семей… — тут она задержала взгляд на мне, но я сделал вид, будто ничего не заметил, — готовы вас поддержать, то мне остается лишь поощрить это начинание. Что вы там сказали о дружине?

— Это рабочее название, профессор, — тонко улыбнулся Том. — Видите ли, Малфой слышал, как другие ученики упоминали о так называемой Армии Дамблдора, мы и решили, что, скажем, обученная дивизия против армии, собранной с бору по сосенке — это любопытно. Дивизия Амбридж, как вам такое наименование?

— Нет, нет, — неожиданно смутилась она, — это слишком претенциозно! Вдобавок могут пойти ненужные слухи… Если уж вам непременно нужно как-то назваться, придумайте что-нибудь нейтральное!

— «Щит и меч», — сказала Панси, среагировав на условный знак Тома. — Это символично. Щит, который прикрывает от опасности, и меч, которым мы готовы защищать подопечных. Вот, посмотрите, Миллисента даже эмблему нарисовала…

Эмблема была проще некуда — гербовый щит и меч на нем, острием вниз.

— Очень элегантно, — оценила Амбридж, рассмотрев рисунок, потом взяла перо и написала несколько строк. — Возьмите, де Линт. Только не забудьте подать мне список всех участников этой… хм… дружины.

— Он уже готов, профессор, — учтиво сказал Том, протянув ей листок. — Однако, полагаю, он еще пополнится. В школе куда больше ответственных и радеющих за общее дело учеников, чем можно было предположить.

— Профессор, а можно, мы будем носить значки? — спросила вдруг Джинни. — Как старосты, чтобы остальные сразу видели, с кем имеют дело! Вот, посмотрите, я трансфигурировала по эскизу Миллисенты…

Значок пошел по рукам, добрался до Амбридж, та присмотрелась и одобрительно кивнула. Ну, со вкусом у сестренки все было в порядке, спасибо миссис Лонгботтом, так что скромная серебристая эмблема выглядела очень элегантно.

— Это вам, профессор, — мило улыбнулась Джинни, и Амбридж, подумав, приколола значок себе на грудь. — Вам очень идет!

— Я надеюсь, вы позволите нам считать вас главой и идейным вдохновителем нашего общества? — осведомился Том, пряча индульгенцию.

— Вы можете действовать с моего попущения, — обтекаемо произнесла Амбридж, — главное, пресеките деятельность этой… армии! И сообщите мне, кто участвовует в этом безобразии!

— Всенепременно, профессор, — Риддл поднялся, мы встали следом. — Но, право, вам не стоит слишком беспокоиться на их счет. Думаю, мы сами сумеем наставить заблудших на путь истинный. Но, конечно, если нам попадется закоренелый рецидивист… вы понимаете, о ком я? Так вот, мы рады будем доставить его к вам.

— Вы очень любезны, Томас, — улыбнулась Амбридж, а тот облобызал ее пухлую ручку и что-то шепнул на ухо. — Хм… Пожалуй, я подумаю. Идите, дети, вы очень меня порадовали сегодня! Двадцать баллов Слизерину!

— Благодарю, профессор, но мы делали это не ради награды, — сказал Малфой, всеми силами сохраняя на лице серьезное выражение. — Хогвартс — наш дом, а в доме должне быть порядок.

— Верно, мистер Малфой, — кивнула она и улыбнулась еще шире. — Я рассчитываю на вас, дети. Так радостно видеть, что не все еще отравлены этим вольнодумством, которое распространяет Дамблдор!

Мы раскланялись и вышли, и честно старались не ржать до самых подземелий, где уж дали себе волю.

— Том, а что ты ей сказал? — вспомнил вдруг я.

— Я намекнул, что ей будут к лицу слизеринские цвета, — широко ухмыльнулся он.

Глава 59. Щит и меч

На следующий день вся наша команда щеголяла серебряными значками, только у ближнего круга меч еще обвивала змея с изумрудными глазами, примерно как на кадуцее.

— Наказывайте, но не чрезмерно, — сказал Том на инструктаже. — Серьезные проступки — в ведении старост. За мелочи можете снять балл-другой или назначить взыскание вроде мытья лестницы или чистки кубков, не более того. Кто станет злоупотреблять — отберу значок.

Он выразительно оглядел наше собрание и добавил:

— И вот что, дети мои. Пора нам отказаться от пережитков прошлого!

— Ты о чем? — не понял я.

— О мантиях. Они, конечно, хороши тем, что под ними много чего можно спрятать, но в бою это страшно неудобно.

— То-то ты так ловко притворился трупом, — не удержалась Джинни. — Тоже ведь внимание отвлек, когда вот так вот взмахнул полой… тьфу-ты!

— Вот-вот, — посмеиваясь, сказал Том и выпутал ее из мантии. — Чтобы пользоваться мантией для отвлекающих маневров, нужно долго тренироваться, а нам не до того. Поэтому на тренировках — долой их. Маггловский камуфляж подойдет. И маски.

— Зачем маски-то? — нахмурился Малфой. — Как родители нас узнают, если у нас будут закрыты лица?

— Я не говорил о главной битве, я пока о тренировках, — ответил Риддл. — Предупреждал я, что единственного партнера у вас не будет? Предупреждал. Но вы все равно стараетесь слиться в боевом экстазе с привычным напарником, хоть кол на голове теши! Ну а в форме и масках вы будете выглядеть достаточно… хм… одинаково. Конечно, Крэбба и Гойла не спутаешь с Малфоем, а вот с Лонгботтомом — запросто. Я на вас еще иллюзий навешаю, чтобы не скучно было… Всем ясно?

Это было то еще развлечение, скажу я вам. Не видя вокруг знакомых лиц, только черные маски и одинаковую зеленую форму, легко было растеряться, потому что я не знал, кто сейчас рядом со мной: щит-Невилл, под прикрытием которого я могу идти в атаку, или меч-Джинни, которую нужно прикрывать мне, потому что в атаке она сильнее! Однако постепенно дело пошло на лад, и хаотические перемещения по условному полю боя стали напоминать более-менее слаженное взаимодействие. Том ведь еще заставил нас выучить язык жестов, который применялся в маггловском спецназе, и это оказалось очень кстати. Условные сигналы, которые можно было подать с помощью палочки, никто не отменял, но если ты сидишь в укрытии с напарником, лучше не демаскироваться искрами, а показать на пальцах, куда ты сейчас направляешься и что нужно делать ему — сидеть и ждать отмашки, идти следом или вовсе в другую сторону!

Тем, кто играл в квиддич, было попроще — они привыкли работать в команде. С другой стороны, им же было и сложнее: ведь в игре они заранее знали, кто ловец, кто вратарь, кто загонщик… Одним словом, скучать нам было просто некогда! Проснулся на рассвете, до завтрака прошел полосу препятствий (а Том всякий раз измысливал какие-нибудь пакости), сходил на занятия, на переменах оштрафовал кого попало за что попало (Риддл, напомню велел наказывать по мелочам и не всерьез, но часто, чтобы вымотать противника и не давать собираться полным составом), сделал уроки на завтра, и снова до глубокой ночи вкалываешь в школе выживания имени Тома Риддла… Ну а потом дополз до койки, упал и уснул. Или уснул там, откуда не удалось уползти, такое тоже бывало…

Команду Поттера мы изловили еще через неделю. Это было, право, не сложнее, чем флоббер-червя нашинковать! Нас было больше, и каждого члена Армии Дамблдора пасли минимум двое — ходить по одному Том нам настрого запретил, потому что подопечные (особенно гриффиндорцы) и ответку могли выдать. Такое случалось, но инцидент замяли, чтобы это не дошло до Амбридж. Ну, как обычно — Обливиэйт, и нет проблем.

Конечно, они шифровались, как могли, но Мариэтта Эджкомб сказала Тому, где и когда собирается эта банда, а он взамен избавил ее от препротивнейшего сглаза, которым Грейнджер наделила каждого, кто выдал бы секрет.

— О, какая неожиданная встреча… — протянул Том, когда Драко хорошо рассчитанной подножкой отправил Поттера аккурат ему под ноги. — И что же ты делаешь здесь в такое время, Гарри? До отбоя всего ничего, ты не успеешь дойти до спальни!

— Конечно, не успею, если ты меня не отпустишь! — огрызнулся тот. — Сам-то не опоздай…

— Ты видишь вот это? — Риддл коснулся значка старосты, а потом эмблемы дружины, и змея на клинке подмигнула изумрудными глазами. — Я имею право разгуливать по школе в любое время дня и ночи. Я имею право штрафовать нарушителей… Кстати, двадцать баллов с Гриффиндора!

Грейнджер, которую придерживала Паркинсон, задохнулась от негодования.

— Мы не сделали ничего незаконного! — выпалила она.

— Несанкционированные и тем более тайные собрания учеников запрещены декретом, — напомнил Том.

— То-то вы постоянно исчезаете куда-то всем факультетом… — пробормотал Поттер.

— Но у нас-то есть разрешение профессора Амбридж, — ласково ответил Том. — А вот и она…

Мы с Джинни переглянулись, не вполне понимая, зачем Риддл решил сдать эту компанию (а кроме Поттера с Грейнджер там значились и мои братцы, и сестры Патил, и еще несколько человек. Впрочем, мы давно знали всех поименно: даже если бы их не сдала Эджкомб, Тому ничего не стоило прочесть мысли того же Поттера.

— Прекрасно, де Линт, прекрасно… — выговорила Амбридж, отдышавшись. В темно-зеленой мантии с серебряным кантом она выглядела постройнее, но, как философски отметил Невилл, сходство с жабой стало идеальным. — Пятьдесят баллов Слизерину! Теперь я с ними разберусь… поднимайтесь, Поттер!

Гарри вскочил на ноги, а она схватила его за руку и повернулась к Тому.

— Идите, де Линт, поглядите, может, еще кого найдете! Скажите остальным, пусть посмотрят в библиотеке… тех, кто тяжело дышит… ванные проверьте, мисс Паркинсон может ванную девочек осмотреть…

— Этим уже занимаются, профессор, — невозмутимо произнес Риддл. — Мои помощники знают свое дело.

— Тем лучше! А вы… — нежно обратилась она к Поттеру, — вы отправитесь со мной в кабинет директора.

— Разрешите помочь вам? — предложил Том. — Думаю, свидетельские показания будут как нельзя к месту, да и конвоировать всех в одиночку неудобно.

— Конечно, де Линт, благодарю, — ответила Амбридж. — Возьмите самых доверенных дружинников, и идем скорее!

Через пару минут мы уже стояли перед каменной горгульей, охранявшей вход в директорский кабинет, и видно было, что нашим пленникам не по себе.

Горгулья отодвинулась, услышав пароль, открылась дверь, и мы поднялись по эскалатору, как небрежно называл зачарованную лестницу Том. А правда, принцип-то тот же, что и у магглов!

В кабинете наблюдался аншлаг. Дамблдор невозмутимо восседал за столом, рядом с ним стояла Макгонаггал с каменным лицом. У камина обнаружился аж сам Фадж, министр, а у дверей стояли еще двое. Одного я уже как-то видел, это был Кингсли Шеклбот, а второго не признал.

— Долорес, — дружелюбно начал Фадж, — очевидно, сегодняшнее собрание состоялось, раз уж вы решили пригласить нас?

— Да, — Амбридж приосанилась. — Наиболее благонадежные ученики во главе с мистером де Линтом поймали их с поличным. Правда, кто-то явно успел предупредить их заранее, и когда дружинники явились на восьмой этаж, все разбегались в разные стороны. Однако многих удалось задержать, и у нас есть фамилии всех учеников, состоящих в этой организации.

— И еще у нас есть показания Уиддершинса, который слышал разговор Поттера с остальными в «Кабаньей голове», — протянул Фадж. — Крайне интересно. Позвольте список?

Он пробежал глазами пергамент и присвистнул:

— Вот как они себя называют! Армия Дамблдора!

Дамблдор протянул руку и взял у Фаджа листок, вчитался в название, и, кажется, оторопел на мгновение, а потом поднял глаза и улыбнулся.

— Ну вот, все кончено, — легко произнес он. — Корнелиус, вам угодно будет получить от меня письменное признание или достаточно устного заявления при свидетелях?

Макгонаголл и Кингсли переглянулись, и лица у обоих вытянулись. Похоже, никто не понимал, что происходит, а вот Риддл ухмылялся на редкость гнусно.

— Заявления? — протянул Фадж. — Я не вполне понимаю…

— «Армия Дамблдора», Корнелиус, — повторил Дамблдор, указав на список фамилий. — Не «Армия Поттера»…

— Но… но…

Внезапно Фаджа осенило.

— Вы?.. — прошептал он.

— Именно так, — любезно подтвердил Дамблдор.

— Это затеяли вы?

— Я, — согласился Дамблдор.

— Это вы собрали учеников… собрали свою армию?

— Первое собрание должно было состояться сегодняшним вечером, — кивнул тот. — С единственной целью — выяснить, насколько ученики заинтересованы в том, чтобы меня поддерживать.

Фадж уставился на Дамблдора, вздохнул и выпалил:

— Так значит, вы действительно готовили против меня заговор!

— Совершенно верно, — с готовностью согласился директор.

— Это неправда! — выкрикнул Поттер.

— Спокойно, Гарри, не то придется вывести тебя из кабинета, — сказал Дамблдор.

— Да, Поттер, помолчи! — рявкнул Фадж — Так, так, так… я собирался сюда сегодня, намереваясь исключить Поттера, а вместо этого…

— Вместо этого вы намерены арестовать меня, — усмехнулся директор. — Вам повезло, не так ли?

— Вас сейчас под конвоем доставят в Министерство, — помолчав, сказал Фадж, дав отмашку своим спутникам, — там официально предъявят обвинение, а суда ждать придется в Азкабане!

— Корнелиус, у меня нет абсолютно никакого желания отправляться в Азкабан. Я мог бы, разумеется, сбежать оттуда, но это такая пустая трата времени, а у меня, честно говоря, и так слишком много более неотложных дел, — вежливо произнес Дамблдор.

Амбридж пошла красными пятнами от гнева, а Риддл явно наслаждался спектаклем.

— Не глупите, Долиш, — дружелюбно посоветовал Дамблдор не знакомому мне магу. — Не сомневаюсь, что аврор вы замечательный, насколько я помню, все ТРИТОНы вы сдали на «отлично», но если вы попытаетесь… э-э… задержать меня силой, мне придется вас обидеть.

Долиш нахмурился, а Фадж усмехнулся:

— Вы собираетесь в одиночку расправиться с Долишем, Шеклболтом, Долорес и мной?

— Клянусь бородой Мерлина, не собираюсь, — заулыбался Дамблдор, — разве только вы меня вынудите.

— В одиночку ему действовать не придется! — громко заявила Макгонаггал.

— Придется, Минерва! — отрезал директор. — Вы нужны Хогвартсу!

— Да что за чушь! — Фадж выхватил палочку. — Долиш! Шеклболт! Взять его!

В кабинете полыхнула серебристая вспышка, что-то рвануло, пол заходил ходуном; когда мелькнула вторая вспышка, а я по въевшейся привычке рухнул на пол и прикрыл голову руками. Кабинет заволокло облаком пыли, раздался вопль, глухой удар, потом донесся звон разбитого стекла, топот, стон… и тишина.

Я приоткрыл один глаз, не шевелясь. Рядом поднималась на ноги Макгонаггал — она сшибла на пол Гарри. Остальные позаботились о себе сами, благо было не впервой, но уверенно изображали контуженных, в особенности Том.

Кабинет, насколько я мог видеть, разгромили знатно: стол Дамблдора был опрокинут, столики на тонких ножках повалены, стоявшие на них серебристые приборы разнесло в пыль. Фадж, Амбридж, Шеклбот и Долиш вповалку лежали на полу, а над ними реял директорский феникс.

— Все вот-вот придут в себя, Минерва, — негромко произнес директор, — и будет лучше, если они не догадаются, что мы успели пообщаться… Ведите себя так, словно все произошло только что, словно они просто рухнули на пол, они ничего не вспомнят…

— Куда вы сейчас, Дамблдор? — прошептала профессор Макгонаголл.

— Это не важно, — угрюмо усмехнулся Дамблдор, — я удаляюсь не для того, чтобы прятаться. Клянусь, скоро Фадж еще пожалеет, что выжил меня из Хогвартса!

— Профессор Дамблдор… — начал было Гарри, но тот прервал его.

— Гарри, слушай меня, — быстро заговорил он. — Ты должен обучиться окклюменции, тебе понятно? Делай все, что скажет профессор Снейп! Ты должен мне пообещать…

Долиш зашевелился. Дамблдор сжал запястье Гарри.

— Помни, нужно закрыть свой разум…

Фоукс описал круг под потолком и спланировал вниз, к Дамблдору, а тот отпустил Гарри, поднял руку и схватился за длинный золотой хвост феникса. Сверкнула огненная вспышка, и оба исчезли.

— Где он? — прохрипел Фадж, а я прикинулся беспамятным.

— Ума не приложу! — ответил Шеклбот, вставая на четвереньки. — Из школы нельзя аппарировать!

— Лестница! — воскликнул Долиш, бросился к двери, настежь распахнул ее и скрылся.

Шеклбот и Амбридж бросились следом. Фадж помедлил, потом медленно поднялся на ноги и принялся отряхиваться от пыли. Повисла долгая мучительная пауза.

— Ну, Минерва, — злобно хмыкнул Фадж, прилаживая порванный рукав, — боюсь, вашему приятелю Дамблдору пришел конец.

— Вы так полагаете? — с издевкой спросила она, поднимая на ноги Гермиону. Джинни с Панси выбрались из-за опрокинутого дивана сами — явно залегли в убежище, когда начался тарарам.

Тем временем «очнулся» Риддл, и мы с Малфоем тоже подскочили. Вдруг понадобимся?

Фадж, похоже, ее не услышал. Он оглядывал разрушенный кабинет.

— Отправьте-ка учеников спать, — велел Фадж.

— С вашего позволения, я позабочусь об этом, — сказал Риддл, отряхиваю мантию. — Я, как-никак, староста школы, господин министр. Но сперва я отведу их в больничное крыло, а то кое-кого и контузить могло!

— Идите, — махнул тот рукой, и Том вытолкал нас за дверь. — Все живы, все целы? Поттер, Грейнджер?

Те посмотрели на него с ненавистью.

— Вижу, целы, — констатировал он. — До своего общежития дойдете сами или прикажете мне вас конвоировать?

— Сами… — выдавила Грейнджер, вытряхивая из густых волос пыль и какой-то мусор.

— Тогда идите, — велел Том. — Надеюсь, на сегодня с вас достаточно неприятностей!

— Да уж, благодаря некоторым… — процедил Гарри, обернувшись через плечо.

— И мы идем спать, — сказал Риддл, довольно ухмыляясь. — Поздравляю, первая стадия операции прошла безупречно!

— Я уверена, ты нарочно их сдал, — произнесла Джинни, — но зачем?

— Затем, что они так и так попались бы, и очень скоро, а так, во-первых, удалось обойтись малой кровью… я имею в виду, Поттера не исключат. А во-вторых, в школе теперь нет Дамблдора, — ухмыльнулся Том. — Конечно, отсиживаться в кустах он не станет, да и Орден Феникса не дремлет, но хотя бы пару недель, надеюсь, мы о нем не услышим…

— Но зачем тебе это понадобилось? — не понял Малфой, а Том заулыбался еще шире, поманил нас поближе к себе и распахнул мантию.

За брючный ремень у него была заткнута безжалостно свернутая в трубочку Распределяющая Шляпа.

— А если б она завопила?! — воскликнул я, поняв, кто усугубил тот кавардак, что приключился в директорском кабинете.

— Я ей рот заклеил, — серьезно сказал Том. — Есть такое заклинание, так что пока она может только мычать. Ну, если б услышали даже сквозь заглушающее заклятие, я сказал бы, что у меня в животе урчит. Давайте, живо по спальням! А я припрячу эту почтенную леди и приду…

* * *

Наутро только и разговоров было о ночном происшествии, исчезновении Дамблдора и о том, что замещает его теперь Амбридж.

Учеников с серебряными значками теперь провожали испуганными взглядами, хотя, клянусь, мы не зверствовали и баллы сотнями не снимали. Как учил Том: здесь два балла, там три, за неделю до полусотни доходило, потому что держать себя в руках гриффиндорцы совершенно не умели.

— Том! — пискнул Деннис Криви, подскочив к нам во время обеда. — Амбридж увела Поттера, а Уизли сказали, что начинается первый этап! Ты просил ска…

— Хвалю! Ходу! — рявкнул Риддл и ускорился так, что мы едва его нагнали.

— Что затевается-то? — выдохнул я.

— Я почем знаю? Сейчас увидим…

Мы увидели… И предпочли спрятаться за углом, пока никого не покалечило: похоже, мои братцы разом подорвали весь свой запас волшебных фейерверков, и теперь в коридоре творилось нечто невообразимое, весь замок ходил ходуном! От Ступефаев эти штуковины расходились еще сильнее, и усилия Амбридж пропадали втуне.

— Де Линт! — выкрикнула она, заметив Тома. — Сделайте что-нибудь!

— Профессор, я попытаюсь, но если даже вы бессильны… — отозвался он, но все-таки сбил парочку фейерверков, которые оскорбляли его эстетический вкус. — Боюсь, нам придется ждать, пока они выдохнутся! Прикажите всем разойтись по гостиным, чтобы никого не покалечило, эти штуки совершенно неуправляемы, на них даже щитовые чары не действуют!

— Верно… — выдохнула она, вытирая рукой черный от сажи лоб. — Живо все по гостиным! Де Линт, проследите…

— Непременно, профессор, — ответил он, подав ей белоснежный платок, и в самом деле с нашей помощью живо разогнал зрителей.

— Гони деньги, — сказал Джордж, появившись у Тома за спиной.

— Ага, сейчас, — отреагировал тот. — Задаток вы получили, но обязательства еще не выполнили. Работайте, дети мои, и будут вам галлеоны. Тысяча, как мы и договаривались.

— Полторы, — попытался спорить Фред.

— Тысяча, — повторил Том. — Договор есть договор. Однако я могу выдать вам премию, если вы постараетесь как следует. Или научить кое-чему интересному…

— Второе, — быстро сказал Джордж, переглянувшись с братом. — Мы пошли готовиться!

— Идите, идите… — махнул рукой Риддл и гадко ухмыльнулся.

— Ты и их подрядил?! — спросила Джинни, когда близнецы удалились.

— Да, а что? Им позарез нужны деньги на открытие собственного дела, вот я и спонсировал, мне же причиталась половина приза за Кубок, да и своих средств хватает, — ответил он. — Не беспокойтесь, они нас не выдадут. Я взял с них клятву, так что Орден Феникса их не получит. Ну а нам нужны не только бойцы, но и диверсанты…

Я представил Волдеморта, на всех парах удирающего от здоровенной петарды, и невольно хмыкнул.

— Да-да, я рассказал близнецам о самонаводящихся ракетах, — прочел Том мои мысли. — И о разделяющихся боеголовках. Они решили, что это крайне перспективное направление, и занялись делом всерьез.

— Со всеми вытекающими последствиями… — пробормотал я, а Риддл ухмыльнулся.

— Думаю, на пасхальных каникулах они доработают кое-какие свои изобретения, а мы займемся кое-чем еще, — сказал он. — Надеюсь, дельце выгорит…

* * *

Консультацию по профориентации мы прошли легко: Невилл заявил, что намерен стать целителем, я хотел учиться на аврора, и Амбридж, присутствовашая на собеседовании, ни звука не обронила, только черкнула что-то в своей книжечке и довольно улыбнулась. Насколько я знаю, у остальных проблем тоже не возникло: большинство слизеринцев собирались продолжать дело родителей, а девушки прикидывали, за кого собираются замуж (если уже не были сговорены). Некоторые, правда, тоже намеревались заняться целительством или податься в науку, но на Слизерине таких было немного.

— За старшего остаются Малфой и Паркинсон, — сказал Том перед началом каникул. — Мы постараемся обернуться за день-другой, и если за это время вы провалите дело, я вас убью. И это не шутка.

Почему-то никто даже не улыбнулся.

— Профессор Амбридж, — позвал Том, когда мы вышли во двор.

Наша новоявленная директриса стояла на ступенях крыльца, а кентавр Флоренц (его человеческая часть действительно отличалась редкостной красотой) что-то серьезно ей втолковывал, чертя на земле копытом неведомые знаки. Наверно, рассказывал что-то о Марсе в созвездии Девы. В руках у Амбридж был букетик лесных цветов, и она прислушивалась к Флоренцу с большим интересом, поскольку не сразу расслышала зов.

— Что такое?

— Мы можем быть свободны, профессор? — спросил Том. — Каникулы начались. Разрешите отбыть?

— Конечно, конечно, — махнула она рукой и снова повернулась к Флоренцу, который так и гипнотизировал ее синими глазищами.

— Том, сознайся, это снова твоих рук дело! — сказала Джинни.

— Конечно. Помнишь, я отобрал у тебя книгу о любовных чарах и приворотах? — ухмыльнулся Риддл. — Прекрасное пособие! Флоренц обаятелен сам по себе, а старой деве Амбридж много не нужно.

— Том… — с ужасом произнесла сестра. — Только не говори, что…

— У них исключительно платонические отношения, — серьезно ответил он. — Он рассказывает ей о музыке небесных сфер и движении звезд… Я же не садист, в самом деле. Флоренца жалко!

* * *

В доме на Гриммо нас уже ждали, и Сириус первым делом кинулся выспрашивать о Гарри. Пришлось успокаивать его — пока Поттеру ничто не угрожало, — а потом рассказывать обо всех происшествиях.

— Я всегда знала, что Дамблдор добром не кончит, — сказала тетушка Мюриэль, поигрывая лорнетом. На ней было строгое платье цвета индиго, а седые волосы она собрала в узел на затылке. Удивительно, но теперь она выглядела не на сто с лишком лет, а куда моложе! — Слишком много всего у него за душой…

— Не стоит об этом, — подняла руку бабушка Цедрелла. — Томас, а что за дела у тебя с близнецами?

— Обычные дела, — улыбнулся он и вытер крем с подбородка. — Им нужны деньги, чтобы открыть собственное дело, и я их спонсирую. Они не входят в мою команду, но тайну разгласить не могут, вот и все. Сторонние специалисты. Талантливые специалисты, если вы понимаете, о чем я…

— Конечно, понимаю, — усмехнулась она. — Правда, мой супруг не слишком доволен моим участием в судьбе внуков, но…

— Но когда это ты не могла заставить его умолкнуть? — фыркнула тетушка Мюриэль. — Я уже наслышана об этих мальчишках. Настоящие самородки! Попадись они Тому на пару лет раньше, уже прославились бы! Чем тратить время на дурацкие розыгрыши, могли бы патентовать настоящие изобретения.

— Они только недавно стали совершеннолетними, — напомнил Том, — но вы правы, потенциал у них огромный. Ну да я с этим разберусь… Кажется, изначально мы собрались не для того, чтобы обсуждать многочисленных Уизли?

— Да, — кашлянула миссис Лонгботтом и встала. — Подождите немного. Они… они еще не вполне…

— Ничего, миссис Лонгботтом, — произнес Том, проводив ее взглядом.

Невилл сделался белее мела, и я понял, о ком говорила его бабушка.

Так и вышло: скоро она за руки ввела в гостиную мужчину и женщину средних лет, и сложно было не узнать Алису Лонгботтом — Невилл походил на нее, как две капли воды!

— Это наши гости, — негромко проговорила миссис Лонгботтом. — Дам и мистера Крауча вы уже знаете, а это — Томас де Линт, Рональд и Джиневра Уизли, Луна Лавгуд и…

— Вилли? — произнесла вдруг Алиса, все это время вглядывавшаяся в лицо сына.

— Да… — Невилл неуклюже поднялся ей навстречу и сунул руку карман. — Это я. И… вот… Я их хранил, мама.

Разноцветные конфетные фантики посыпались из его руки на ковер, и домовик кинулся их подбирать…

Думаю, не стоит описывать воссоединение семейства и уж тем более чтение тех писем, что Невилл писал родителям все это время и носил при себе. Скажу лишь, что это заняло добрых два дня, и, наконец, Том решительно вмешался в семейную идиллию.

— У нас мало времени, — сказал он во время чаепития, — каникулы короткие, а у меня команда без тренировок живо перезабудет все, чему я их учил! Давайте уже перейдем к делу…

— Ну-ну, — хмыкнула тетушка Мюриэль, посмотрев на него сквозь лорнет. — К какому же именно делу?

— Вот к этому, — ответил Том, сдвинул чашки и водрузил на стол Распределяющую Шляпу. Рот у нее был небрежно заклеен строительным скотчем. — Говорят, из нее можно вынуть меч Гриффиндора, а он нужен нам позарез. Однако достать его в минуту истинной нужды может только истинный гриффиндорец, а тут таких раз-два, и обчелся… Но попытка не пытка!

— А ты не смог? — спросила Джинни.

— Я же не гриффиндорец, — фыркнул он. — Ну… кто тут у нас? Сириус? Давайте, подумайте о том, что этот меч нужен для спасения вашего крестника! Сильнее думайте!

— Попытка не пытка, — ответил тот и содрал скотч со «рта» Шляпы.

— О, да-да, Сириус Блэк! — выплюнула она. — Как же, помню! Поганец, каких поискать… Из тебя гриффиндорец, как из меня — корона Ее Величества!

Сириус опешил, а Регулус тихо засмеялся.

— Думаешь, я забыла, как ты меня уговаривал? — продолжала Шляпа. — Ха! Я ничего не забываю! И ты можешь не совать в меня руку, Августа Лонгботтом! Ты выбрала Гриффиндор, хотя я предлагала тебе Слизерин… Но нет, мы ведь самые умные, мы в одиннадцать лет соображаем больше моего… А я ведь самого Годрика помню…

— Может, мы?.. — негромко сказала Алиса, взглянув на мужа.

— А вам обоим вообще прямая дорожка была на Рейвенкло, — отрезала Шляпа. — Да и ты, Бартемиус, не криви губы, ты слизеринец, каких поискать! О Цедрелле уж промолчу… Из вас только младшие угодили, куда следует!

Мы посмотрели друг на друга. Нам отчаянно не хватало настоящего гриффиндорца… Но не Грейнджер же похищать, в самом деле!

— А ну-ка, дайте, тряхну стариной, — произнесла вдруг тетушка Мюриэль, встала, чтобы дотянуться до Шляпы, закатала рукав и запустила в нее руку. — Ну, ну, не сопротивляйся, старая штопаная тряпка…

— Да что ты… да как ты… — бубнила Шляпа, но тетушка держала ее мертвой хваткой. — Ты не гриффиндорка!

— Конечно, нет, но то формально, — хмыкнула та, упоенно шаря, похоже, в другом измерении. — Я помню, как ты уговаривала меня пойти на Гриффиндор, но я таки заставила тебя… Но дух — это дух, и где бы ты ни учился… От гриффиндорцев у меня имеется самое главное — упорство, и я добуду то, что мне нужно, чего бы мне это ни стоило… Ага! Вот он!

— Так не честно! — взвыла Шляпа, когда тетушка Мюриэль победным жестом воздела над головой серебристый клинок. — Ты не…

— По духу — да, — усмехнулась та, разглядывая меч. Он был не таким уж большим и, видимо, достаточно легким — тетушка удерживала его без особого труда. — Томас? Что ты намерен делать с этим мечом дальше?

— Обменять его на другую реликвию, конечно, о дама мечей, — не без намека произнес Риддл. — Увы, мне нужна чаша…

— Тогда держи! — тетушка Мюриэль с неожиданной для такой хрупкой пожилой леди силой бросила ему меч, Том едва успел его поймать. — Да смотри, используй его с умом!

— Уж в этом вы могли бы не сомневаться, — улыбнулся Риддл, проведя кончиками пальцев по кромке лезвия. — Благодарю!

— Совсем с ума посходили, — бормотала Шляпа, — тягают туда-сюда, ничего не слушают, ну как жить? М? М-м-м!..

— Конфундо, — сказал Том, снова заклеив ей рот. — Винки? Отнеси ее в кабинет директора и сними скотч. Даже если она что-то вспомнит, то, надеюсь, промолчит.

— Но что вы затеяли? — спросил мистер Крауч.

— Равноценный обмен, — усмехнулся Риддл и отсалютовал нам клинком. — Меч ничто без щита!

Глава 60. Генеральная репетиция

Разумеется, все самое интересное происходило без нас: в «Гринготтс» отправились только взрослые — братья Блэк, дамский комитет и мистер Крауч. Ну и Том, куда же без него… Блэки, ясное дело, как ближайшая родня Беллатрисы Лестрейндж, Том — как основная ударная сила, а прочие — в качестве группы поддержки.

Переговоры длились два дня с перерывами на обед и сон. Гоблинам было проще — их все же больше… Однако неповторимая манера Регулуса вести дела (насобачился в этой своей Латинской Америке!), способности Тома к убеждению, обаяние тетушки Мюриэль и уверенность бабушки Цедреллы и миссис Лонгботтом сделали свое дело — гоблины дрогнули и согласились выслушать предложения. Выкупить меч они, ясное дело, не захотели — по их мнению, он и так принадлежал гоблинам по праву создания (думаю, не последнюю роль в этом сыграло также то, что Регулус заломил вовсе уж немыслимую сумму выкупа). Тогда началась торговля…

Было сказано, что деньги — это не плата, а благодарность людям, решившим вернуть гоблинам их реликвию (о том, что эту реликвию при некотором желании легко можно вытащить из Шляпы, упоминать разумно не стали). Гоблины заявили, что их благодарность, конечно, не знает границ, но ее материальный эквивалент (в понимании Блэка) как-то выходит за пределы разумного. Регулус стоял на своем, понемногу понижая ставку, и в конце концов согласился на половину заявленной суммы плюс небольшую услугу… Гоблины яростно спорили еще несколько часов, но, поскольку Блэк стоял на своем — «или деньги и чаша в обмен на меч, или сделка не состоится», — то сдались. Меч явно был им дороже какой-то замшелой семейной реликвии, которую Регулус якобы желал предъявить портрету покойной матушки…

Обмен совершился, деньги Регулус тут же поделил на всю компанию — нам тоже перепало, кстати, — и оставил в гринготтских сейфах. Ну а чашу он принес на Гриммо, где уже и отдал ее в руки Тому.

— Ну вот, — сказал тот, вынув неразлучный отравленный ножичек. — Минус еще один.

Я невольно вздрогнул — мне почудился далекий, полный бессильной ярости вопль, но, наверно, это была лишь игра воображения…

«Осталось два крестража, — припомнил я, когда мы отбывали в Хогвартс. — Минимум два, и оба живые. И если с Нагини справятся василиски, то как быть с Поттером?»

Этого Том с нами не обсуждал, более того, настрого запретил говорить Сириусу об истинной сущности шрама на лбу у Гарри. Ну, тут он был прав: Блэк, с его взрывным характером, запросто мог натворить дел, так что лучше ему было оставаться в блаженном неведении…

По возвращении — мы аппарировали в Хогсмид, а оттуда дошли пешком, — глазам нашим предстало дивное зрелище.

Профессор Амбридж в темно-зеленой мантии и накинутом поверх манто (было еще не слишком тепло), стояла на верхней ступеньке у главного входа и внимательно слушала Флоренца. Красавец-кентавр (нет, он в самом деле был очень хорош собой, если оценивать человеческую и лошадиную половины раздельно) негромко что-то объяснял ей, перебирая большой букет лесных первоцветов. Видимо, рассказывал о тайных свойствах растений… При этом он так поигрывал мускулами на обнаженных руках и груди (он будто бы вовсе не чувствовал холода), что проходящие мимо девушки то и дело заглядывались на него, рискуя свалиться с лестницы. Флоренц, однако, не сводил синих глаз с Амбридж, и та раскраснелась явно не от холодного весеннего ветра, а по какой-то иной причине…

— И волки сыты, и овцы целы, — констатировал Том, посмеиваясь.

— И вечная память пастуху, — добавил я, и мы, поздоровавшись с преподавателями, вошли в замок.

Флоренц кивнул в ответ, а Амбридж не обратила на нас ни малейшего внимания. Я вообще не был уверен, что она нас заметила.

* * *

Время шло все быстрее, до экзаменов оставалось всего ничего, и большинство пятикурсников исступленно готовились к ним. Те, что вошли в команду «Щит и меч», тоже готовились, но к испытанию другого рода, и чем дальше, тем серьезнее становились тренировки. Том не зря набирался опыта в Аргентине: мы долго разучивали несколько незнакомых заклинаний, которые, к слову, были еще похлеще Круциатуса, и те, кому удалось выговорить кошмарные тридцатибуквенные сочетания, остались очень довольны результатом, в отличие от их противников. Тут Том сказал, что, пока мы будем произносить заклинание, нас успеют раз десять заавадить, либо мы слоги перепутаем и сами себя покалечим, и приказал упражняться молча. И еще отдельно дрессировал тех, кому более-менее удавалась беспалочковая магия. Не уверен, что они были этому рады (я так уж точно не жаждал дополнительной нагрузки), но Тома не интересовали наши желания.

У Амбридж в глазах стоял розовый туман, она расцвела, похорошела (насколько это вообще было возможно), а на столе перед нею каждое утро появлялся свежий букет неведомых растений, которые благоухали на весь Большой Зал. Честно говоря, я подозревал, что цветочки это не простые, больно уж от их запаха голова кружилась, но ничего не имел против: Амбридж перестала ловить агентов Дамблдора, отстала от Поттера (его команда продолжала заниматься от случая к случаю), да и остальных не слишком третировала. Кажется, движение звезд и альтернативная гербология теперь занимали все ее мысли. На занятиях по защите мы по-прежнему штудировали учебник, пока Амбридж мечтательно смотрела в пространство, а точнее, потихоньку занимались своими делами. В сущности, теперь ее уроки мало чем отличались от уроков Биннса…

Главным жупелом школы теперь был Снейп, но он делил это звание с Риддлом. И если Снейпа просто опасались, то Тома боялись до икоты, хотя он еще ни разу никого не наказал всерьез. Другое дело, что по Хогвартсу ходили такие рассказы о его зверствах, что Волдеморт удавился бы от зависти, если бы их услышал! Разумеется, сочинял все это сам Риддл, а мы помогали распространять откровения якобы наказанных учеников, которые молчали из страха подвергнуться истязанию снова.

— Вот так, сперва ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя, — любил повторять Том, мрачной тенью пронесшись по коридору и напугав с десяток младшекурсников.

Особенно забавно выходило, когда он сталкивался нос к носу со Снейпом — я уже говорил, что у них была одинаковая манера картинно взмахивать полами мантии. Правда, теперь наш декан старательно не замечал этого сходства, явно рассудив, что худой мир лучше доброй ссоры, а после воцарения Риддла в школе настал какой-никакой порядок. Даже близнецы не слишком безобразничали, только регулярно напоминали о себе какой-нибудь новенькой шумелкой или вредилкой… В таком случае Том вздыхал, устранял последствия и велел им сильнее стараться, не то… Тут он делал выразительную паузу, близнецы переглядывались, мрачно обещали, что больше так не будут, и отправлялись драить лестницу: терять тысячу галлеонов, обещанную им Томом, они явно не желали, потому что давно мечтали открыть собственное дело, а эта сумма стала бы неплохим стартовым капиталом! Уверен, все свои пакости они сочиняли не только забавы и заработка ради, но и по заказу Риддла: уж он-то мог разглядеть в них серьезный потенциал! А Фред и Джордж, подкрепленные финансовым вливанием — это, я вам скажу, большая сила!

И все было бы ничего, если бы в один далеко не прекрасный день Поттер не замер посреди занятия по истории магии, потом не завопил на весь замок и не грохнулся в обморок.

— Вот до чего занятия доводят, — серьезно сказал Финниган, покосившись на Грейнджер, но та только отмахнулась, пытаясь поднять товарища.

Его быстро привели в чувство, но Гарри наотрез отказался поведать, что с ним такое приключилось. Постановили, что от усталости он заснул за партой и увидел какой-то кошмар. Например, что он на экзамене по зельеварению должен за час сварить оборотку…

Я, правда, сразу подметил, что ему не терпится чем-то поделиться с Гермионой. Стало быть, Гарри мог увидеть не простой кошмар, а что-то, связанное с Волдемортом, распространяться о чем, естественно, он не желает. Я переглянулся с Невиллом, с Драко, убедился, что они мыслят так же, и, воспользовавшись суматохой, потихоньку отправил Тому патронуса. Все-таки у моего песика было существенное преимущество перед носорогом Лонгботтома и драконом Малфоя (кто бы сомневался, что он удержится и облечет патронуса в какую-нибудь менее пафосную форму!) — он был малозаметен.

Прошмыгнув под ногами у наших однокурсников, мой патронус умчался в коридор, а после занятия Том уже поджидал нас под дверью.

— Гарри? — сказал он, ловко ухватив Поттера за плечо. — Куда ты так торопишься? Идем-ка, профессор Амбридж хочет тебя видеть.

— Но… но… — тот попытался было дернуться, но у Тома никто еще не вырывался. — Мне нужно… очень нужно…

— Мужской туалет по пути, — дружелюбно сказал Риддл. — Идем!

Гарри поплелся рядом с ним, то и дело оглядываясь на Гермиону, а мы отправились следом, не подходя, впрочем, слишком близко.

Ждать пришлось недолго: несколько минут, «Обливиэйт!» — и из-за угла вышел нахмурившийся Том.

— Что там? — любопытно спросил Невилл.

— Гарри действительно привиделся Отдел Тайн, — негромко произнес тот. — Молодец, Рональд, хвалю за бдительность! Так… Винки?

— Да, господин? — материализовалась рядом домовуха.

— Живо сгоняй в «Нору», проверь, как там миссис Уизли, — велел Риддл. — Если ее нет дома, найди. Быстро, одна нога здесь, другая там!

— Том, это еще к чему? — напрягся я.

— Гарри видел, как Волдеморт заставляет кого-то взять некую вещь в хранилище, — ответил тот, — потому что сам якобы не может этого сделать. Этот некто отказывается, и Волдеморт начинает пытать его, вернее, ее. На этом видение обрывается.

— Ты же не хочешь сказать… — я сглотнул, — что там была…

— Твоя мать, Рональд, — закончил Том, хотел что-то добавить, но не успел: вернулась Винки.

— Миссис Уизли в гостях у миссис Тонкс, господин, — доложила она. — Они пьют чай и сплетничают.

— Спасибо, Винки, умница, — улыбнулся тот, и домовуха, просияв, исчезла. — Ну вот, видишь, с твоей матерью все в порядке.

Я выдохнул с облегчением: как бы мамочка порой ни отравляла нам жизнь, она все же… ну, вы поняли.

— Значит, видение фальшивое? — серьезно спросил Драко. — Но для чего это нужно?

— Вероятно, чтобы заманить Поттера в то место… А как это сделать? Только поймать на живца, на кого-то, кто ему дорог, — ответил Том. — Уверен, если бы он общался с Сириусом, в видении пытали бы Бродягу. Или Грейнджер, но она тут, в школе… А миссис Уизли фактически заменила Поттеру мать, так что вывод очевиден. Но вот зачем это понадобилось, второй вопрос…

Риддл глубоко задумался.

— Очевидно, в той комнате хранится что-то, что может взять только Поттер, — задумчиво произнес он. — Погодите-погодите… Точно!

— Что? — нетерпеливо спросил Невилл.

— Я вспомнил, не зря все-таки ходил на прорицания, — усмехнулся Том. — Трелони упоминала кое-что о пророчествах… в смысле, это я ее разговорил, ну, помните, предсказание, которое касалось Гарри и Волдеморта?

— Ну?!

— Похоже, мне-второму нужно именно это предсказание, — пробормотал Риддл. — Точно, он же не знает его полностью, только часть. Решил подстраховаться, значит…

— Слушай, но если ты тоже не знаешь пророчество целиком, почему сам-то не подсуетился? — не выдержал я. — Мистер Крауч уж провел бы тебя как-нибудь в Министерство, у него связи есть!

— Так-то оно так, — ответил Том, — да только мне-то это пророчество вовсе не сдалось. В нем ведь не обо мне говорится, а о Волдеморте и Поттере. Точно!

— Ну что еще?..

— Где-то упоминалось, что взять запись пророчества может только тот, о ком в нем говорится, — сказал он. — Сам Волдеморт в Министерство вряд ли сунется, они так трогательно не верят в его возвращение… Значит, он хочет заполучить его с помощью Гарри!

— Ты-второй точно оставил все свое здравомыслие в крестражах, — заметил Невилл. — И как это — запись пророчества? Откуда она взялась?

— Наверно, из воспоминаний, — пожал плечами Том. — Раз о нем в принципе знают, и известна его часть, значит, кто-то слышал его целиком. Скорее всего, Дамблдор, он и поделился. Трелони ничего не помнит, я проверял.

— Интересно, а если взять запись могут только те, о ком говорится в заклятии, как же эта запись хранится? Или ее могут трогать сотрудники? — задумался Невилл. — Вдруг понадобится перенести ее с места на место или там пыль протереть?

— Понятия не имею, — нетерпеливо ответил Риддл. — Это не имеет никакого значения! Важно то, что это, дети мои, будет отличной репетицией!

— Том, ты что, хочешь отпустить туда Поттера с его инвалидной командой? — опешил я. — Да если там будет хотя бы парочка взрослых Пожирателей, им крышка!

— Кому, Пожирателям? — хмыкнул Том, всегда учивший нас выражаться как можно более ясно и точно. — Конечно, там будут Пожиратели, раз Волдеморту нужно это дурацкое пророчество. А еще там будем мы. Форму приготовьте, чтобы морды не засветить раньше времени.

— Кто пойдет? — деловито спросил Невилл.

— Ближний круг, — ответил тот и посмотрел на Драко. — И ты пойдешь. Там с большой долей вероятности будет твой отец. Попробуй остановить его, не покалечив. Пригодится.

— Я постараюсь, — ответил Малфой сквозь сжатые зубы.

— Он не будет знать, что это ты, — напомнил Том. — Час «Х» еще не настал, и Пожиратели не должны даже заподозрить, кто сражается против них. По отмашке — пьете зелье для изменения голоса, ясно? У всех оно при себе?

Мы покивали.

— Отлично. Значит, повторяю, со мной идет ближний круг — это уже серьезная боевая сила. Крэбб с Гойлом будут оберегать тылы. Еще возьмем Диггори и Дэррика, Нотта, Паркинсон, МакКинби и эту Эджкомб, она хорошо защиту держит. Ну а близнецы привнесут элемент хаоса… хотя его и так там хватит с избытком!

— Погоди, когда это ты успел их принять в «Щит и меч»? — опешил я. — И почему нам не сказал?

— Они вольнонаемные, — хмыкнул Том, увлекая нас вниз по лестнице. — Диверсанты, я же говорил. В Орден Феникса их не взяли — молоды еще, а мне какая разница? Знают, как палочку держать, и отлично! Клятву не разглашать дали, но в организацию не вступили. Заодно приносят информацию, если им удается что-то разнюхать о деятельности Ордена. Хотя миссис Лонгботтом знает больше…

Я только вздохнул: конечно, разве мог Риддл упустить таких самородков, как мои братцы?

— Я повесил на Поттера следилку, — добавил он на ходу. — Как только он ломанется туда, а он ломанется, последуем за ним, так что будьте наготове…

Мы как раз пересекали холл, где Флоренц, деликатно цокая копытами по каменному полу, расставлял на подоконниках изысканные икебаны.

— Флоренц, друг мой, — вежливо обратился к нему Том, — не затруднит ли вас сегодня пригласить известную вам особу полюбоваться звездами? Кажется, Марс обещает быть особенно ярким…

— Вы правы, — величественно кивнул Флоренц и почесал брюхо правой задней ногой, наверно, рукой не дотягивался. («Интересно, как он хвост расчесывает? Или это не он постарался, а Амбридж? Хотя она бы ему туда ленточку вплела… Тьфу, о чем я думаю?!» — обозлился я на себя.) — Ночь должна быть ясной, в Запретном лесу распустится звездоцвет, а это зрелище доступно не каждому человеку. Могу ли я отказать себе в удовольствии поделиться этой красотой с подругой моего сердца?

— Конечно же, не можете, — серьезно сказал Риддл, явно сдерживая неприличный гогот. — Думаю, прогулка под звездами даст пищу для размышлений, и ваши отношения выйдут на новый виток.

— Согласен, — улыбнулся Флонренц и встряхнул белокурой гривой. — Благодарю за идею, Томас.

— Право, не стоит, — вежливо ответил тот, и мы отправились дальше.

— А Поттер не заподозрит неладное, если ему слишком легко удастся смыться из школы? — спросил Драко.

— А кто тебе сказал, что это будет легко? — покосился на него Том. — Нет, мы как следует погоняем его компанию по Хогвартсу, но, разумеется, в последний момент какой-то идиот их упустит…

— Кто назначен идиотом? — деловито спросил Невилл.

— Диггори, — ухмыльнулся Риддл. — Чтоб не задирал нос выше моего! А то ишь, Аваду разучил и сразу зазнался… Надо его немного приземлить.

Я признал, что это весомый аргумент.

* * *

Побег Гарри разыграли как по нотам. На него с немногочисленным отрядом устроили загонную охоту, застукав возле кабинета Амбридж — он пытался связаться через камин с нашей мамочкой или хоть кем-нибудь еще и узнать, что с ней. Понятно, отправлять сову — слишком долго, а о том, что можно и патронуса послать, Гарри как-то не подумал. Или не умел его вызывать? Право, не знаю.

Так или иначе, но его компания утекла в Запретный лес, откуда они лихо стартовали в Лондон на фестралах…

— Отчаянные ребята! — присвистнул Том, глядя в ночное небо. В том, что он фестралов прекрасно различает, я почему-то даже не сомневался. — Кто там из них может их видеть? Сам Поттер, наверно, а еще кто?

— Финниган вроде говорил, что бабушка при нем скончалась, — припомнил кто-то. — Значит, он тоже может. Насчет других не знаю.

— Все равно — лихо это они, — хмыкнул Риддл. — Ну да я не люблю рисковать зазря, так что воспользуемся традиционным способом…

Под традиционным способом Том подразумевал портключи, которых понаделал преизрядно и теперь раздал каждому. По две штуки, на случай, если один потеряется. (Да, Риддл не упускал случая намекнуть, какие мы идиоты.)

— Значит, так, — сказал он в порядке инструктажа. — На рожон не лезьте. Если дойдет до боя, Авадами не швыряйтесь. Ранят — сразу выходите из боя и валите обратно. Я не имею в виду царапину или ожог, но если вам вдруг оторвет руку, не начинайте геройствовать, а лучше быстренько наложите кровоостанавливающие чары и ретируйтесь. Руку захватить не забудьте, я ее потом на место приделаю.

Том был абсолютно серьезен, и я невольно поежился.

— На счет «три», — сказал он, опуская маску на лицо, и я сжал в руке портключ. — Раз…

Риддл никогда не считал до трех. Кажется, я об этом уже говорил.

Мы оказались на темной улице практически одновременно. Тут было грязно, пусто, и Том, не глядя по сторонам, направился к разбитой телефонной будке.

— Гарри видел, как твой отец набирает код, — пояснил он, безошибочно узнав меня даже в маске. — Так… шесть-два-четыре-четыре-два…

— Добро пожаловать в Министерство магии, — раздался холодный женский голос. — Пожалуйста, назовите ваше имя и цель визита.

— Годрик Гриффиндор, Хелена Рейвенкло, Николас Фламмель, Салазар Слизерин… — быстро проговорил Том. — Мы прибыли проконсультировать Отдел Тайн по вопросам безопасности.

— Спасибо, — произнес тот же голос. — Посетители, пожалуйста, возьмите по значку и прикрепите на свою одежду.

В металлический лоток для монет посыпались значки. Мой оказался с надписью «Кадм Певерелл. Консультация», и я чуть не прибил Тома за такие шуточки.

— Посетители Министерства, вы обязаны пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки за стойкой службы безопасности, которая расположена в дальнем конце Атриума, — продолжала бубнить женщина.

— Спасибо! — громко согласился Том, глянул на нас и весело сказал: — Это как автоответчик у магглов, ясно? Ну-ка, поместимся мы все в будку?

Все не поместились, поэтому в Атриум мы спускались в три захода.

— Министерство Магии желает вам удачного вечера, — произнес женский голос, когда последняя партия выгрузилась из лифта, и я уверился в правоте Тома.

Наверно, это какая-то зачарованная пропускная система, только… как это магглы говорят? А! Программировали ее люди посерьезнее моего папочки. Такую штуку соорудить — это не автомобиль научить летать! Правда, система распознавания «свой-чужой» у нее могла бы быть и получше…

Пока прибывал десант, мы успели рассредочиться по Атриуму и проверить подозрительные закоулки. Кругом было пусто и подозрительно тихо, за стойкой службы безопасности никого не оказалось… Вряд ли тут работают круглосуточно, но охранник-то должен быть? А то — пусть заходит, кто хочет, рыщет, где вздумается! С этим явно было что-то нечисто.

— Нам вниз, — сказал Том, когда мы набились в другой лифт, как сардины в банку, и ткнул в кнопку. — Ишь ты, как закопались! Это минус девятый уровень, а нам еще ниже, туда лифт не спускается… Интересно, как они эвакуироваться собираются, случись что?

— Наверно, тоже портключами, — откликнулся Драко. — А вообще богатая идея: врезаться в ветку маггловского водопровода и затопить нижние ярусы…

— Тогда уж не водопровода, а канализации, с верхних этажей сотрудники тогда сами разбегутся от ароматов, — хмыкнул Нотт.

Он обычно помалкивал, вперед других не лез, но боевиком оказался отличным, это даже Риддл признавал. И его отец, кстати, тоже был Пожирателем.

— Хватит уже, прожектеры, — цыкнул на них Том. — Зелье лучше заранее примите. Я-то вас и так различаю, а посторонним не нужно…

Я сунул в рот ампулу, раскусил, скривившись от резкого привкуса, и прокашлялся. Да, Том давно счел, что таскать зелье в пузырьках неудобно: и разбить можно, и разлить, брякают они… Словом, он соорудил что-то вроде маггловских таблеток с растворимой оболочкой — капсула, а внутри порошок или концентрированное зелье. Ну, в данном случае это было второе. Удобно, но невкусно.

— Нам сюда, — кивнул Том на черную дверь. — В видении Поттер открывал ее и шел дальше…

Мы оказались в просторном круглом помещении. Все здесь было черным-черно даже пол и потолок, вдоль черной стены шли одинаковые черные двери без табличек и без ручек, перемежаясь канделябрами, в которых синим пламенем горели свечи. Этот холодный, неровный свет отражался в блестящем мраморном полу, и казалось, будто под ногами — темная вода… В общем, как в истории про черную-черную кошку в черной-черной комнате.

— Все зашли? — спросил Том, дождался ответа и закрыл дверь.

Стало темно, как… Очень темно, я хочу сказать. В синем пламени свечей ничего толком не было видно, но постепенно мы присмотрелись.

Дверей тут была масса, и пока мы их разглядывали, раздался мерный рокот, и свечи поплыли по кругу — комната начала вращаться.

— Вот это аттракцион! — воскликнул Риддл, пребывая в полном восторге.

— Том, мы выход-то найдем? — спросила Джинни. Я узнал ее по скептическому тону.

— Конечно, я же его отметил. Не считай предводителя глупее, чем он есть на самом деле, — фыркнул он. — Глядите, другие двери тоже помечены. Поттер нас опережает, но, надеюсь, не настолько, чтобы мы не успели посмотреть, что там…

Я только вздохнул — неуемное любопытство Риддла порой было невыносимо. С другой стороны, мне тоже было страшно интересно узнать, что же там, за этими дверьми!

В одной из комнат в гигантском аквариуме, как сюрреалистические рыбы, плавали мозги. Ей-ей, мне показалось, будто они на меня таращатся!

В другом зале, в глубокой каменной яме стояла арка, занавешенная пыльной черной тряпкой, и мне показалось, будто я слышу какие-то голоса…

— А ну живо прочь отсюда! — приказал Том, и я очнулся, обнаружив себя в паре футов от этой арки. — Живо, живо!

— А что это такое? — я потряс головой, но голоса все продолжали звучать. Так и тянуло подойти ближе, еще ближе, чтобы разобрать, о чем они говорят!

— Не знаю, но не нужно стоять рядом с этой штуковиной, — ответил он, пересчитал нас по головам, и комната снова повернулась.

Следующее помещение было забито часами — большими и маленькими, напольными и настольными, а Том сказал:

— Нам сюда. Вернее, чуть дальше…

Отворилась очередная дверь, и мы попали в зал с высоким потолком, где не было ничего, кроме нескончаемых стеллажей с маленькими, пыльными, стеклянными шарами. Шары отливали тусклым блеском в свете стоявших между стеллажами напольных канделябров. Свечи в них горели синим пламенем, как в круглой комнате, которая осталась позади.

— Мы ищем девяносто седьмой ряд, — шепнул Том. — Так… направо. Вы шестеро за мной, остальные — рассредоточьтесь. Действовать только по моему сигналу.

— Какому? — поинтересовался Дэррик. — За стеллажами знаков не видно!

— Два зеленых свистка в воздух, — без тени иронии ответил Риддл и кивнул нам, мол, пошли.

Мы и пошли так тихо, как только могли, прячась в густых тенях. Сегодня на нас был ночной камуфляж, так что выглядели мы как черно-серые тени, и даже без мантий-невидимок могли ненадолго слиться со стеной — дезиллюминационные чары давно все освоили.

«Еще тише», — жестом показал Том, и мы затаили дыхание. Впереди что-то происходило.

— Слушай, лучше не трогай эту штуковину, — неуверенно произнес Финниган.

— Правда, Гарри, не надо, — поддержала Грейнджер.

— Но тут мое имя! — воскликнул тот и (с моего места мне было неплохо видно происходящее) взял с полки стеклянный шарик.

Сперва ничего не происходило, а потом…

— Прекрасно, Поттер, — прозвучал холодный голос, и я почувствовал, как вздрогнул Драко, узнав отца. — А теперь повернись, только очень медленно, и отдай это мне.

Из-за стеллажей, где они прятались, совсем как мы, возникали черные фигуры, отрезая пути к отступлению, сквозь прорези капюшонов сверкали глаза, а кончики палочек угрожающе светились.

— Поттер, отдай это мне, — с расстановкой повторил Люциус Малфой, и он протянул Гарри руку.

— Где миссис Уизли?! — выпалил тот.

Пожиратели захохотали, и женщина (наверняка Беллатриса Лестрейндж, других в стане Волдеморта вроде бы не было), сказала сквозь смех:

— Темный лорд не ошибся!

— Как и обычно, — вкрадчиво повторил за ней Малфой. — Ну же, Поттер, пророчество!

— Я хочу знать, где миссис Уизли! Она у вас… Она здесь! Я точно знаю!

— Пора тебе, Поттер, усвоить разницу между снами и реальностью, — процедил Малфой. — Отдай мне пророчество, или нам придется применить силу. Отдай, и никто не пострадает…

— Ну, давайте! — Гарри вскинул палочку перед собой, остальные тоже.

— Отец не хочет нападать… — еле слышно прошептал Драко. — Он…

Я легонько ткнул его в бок, чтобы помалкивал.

Скандал тем временем разгорался: как я понял, нельзя было разбивать пророчество (парочку посторонних шариков уже грохнули, и это было зрелищно), и Поттер пытался этим воспользоваться.

Том цокнул языком, привлекая наше внимание — в поднятом шуме никто бы и не заметил, — и жестами приказал следовать за ним, когда начнется, надежно закрываться щитами и по возможности прикрывать этих героев. Без приказа не атаковать.

Мы подтвердили, что поняли, а тем временем…

— Редукто! — гаркнули спутники Поттера, и заклинания полетели в разные стороны, в стеллажи, и быть бы множеству пророчеств уничтоженными безвозвратно (хотя кому они нужны?), если бы не Том.

Это было красивое зрелище: десятки, сотни стеклянных шаров, мягко мерцая, поплыли в воздухе, словно мыльные пузыри. Стеллажам повезло меньше, и не только им — судя по воплям, кого-то придавило.

Поттер с командой удирал, что было сил, а мы им за спины еще и щиты провесили, чтобы Пожиратели их сгоряча не зашибли.

Две зеленые искры с пронзительным свистом вылетели из палочки Тома — в общем бедламе этого все равно бы никто не заметил. Теперь, повинуясь сигналу, остальные тоже должны были подключиться к веселью. Ну, хотя бы прикрывать Поттера с компанией по пути к выходу…

Те промчались мимо нас и вылетели в комнату с часами, а мы затаились у дверей.

— Брось Нотта, кому говорю, — слышался неподалеку отрывистый голос Малфоя. — Его раны Темному лорду ерундой покажутся по сравнению с потерей этого пророчества. Разбиваемся на пары и отправляемся искать, и не забудьте: пока пророчества у нас нет, с Поттером — поаккуратнее. Остальных по необходимости можете убивать… Беллатриса, Рудольфус, вы налево, Крэбб и Рабастан — направо… Крауч, Долохов — в дверь прямо… Макнейр и Эйвери — сюда… Руквуд, туда… Малсибер, идешь со мной!

— Том, — шепнул Теодор. — Позволь…

— Сейчас, как только разойдутся, — ответил тот. — Гойл, прикрой его. Только живо! Каждая палочка на счету.

Нотт кивнул и, когда мимо протопали две пары Пожирателей, шмыгнул назад, туда, где остался его отец. Гойл следовал за ним, напоминая внушительную черную кляксу на фоне мельтешащих светящихся шаров, которые потихоньку опускались на пол.

Следить за ними было некогда: Пожиратели открыли дверь в комнату с часами и, что называется, понеслось… Мы только и слышали вопли да видели вспышки заклинаний. С другой стороны подоспели еще бойцы, и комнату уже, по моим ощущениям, разнесли вдребезги.

— Теперь вы видите, как не надо сражаться, — преспокойно сказал Том, подбив из укрытия парочку Пожирателей. Я вроде бы узнал Долохова — видел колдографию в газете, а второго не разглядел, но логично предположить, что это был Крауч-младший.

— А кто нас учил драке стенка на стенку? — резонно спросила Джинни.

— Уметь подобное необходимо, но использовать следует только в том случае, если нет иного выхода. А он есть, — ответил Риддл и уронил на кого-то стеллаж, пояснив: — Это Макнейр был. Так себе мужик.

Мимо меня проскользнул Нотт и уселся на пол, тяжело дыша.

— Ну как? — шепнул я.

— Вдвоем едва совладали, а это отец еще ранен был, и серьезно, — выдохнул он. — Я Винки вызвал, чтобы она его домой забросила. Там не пропадет…

— А я предупреждал, что это не игрушки, — снова продемонстрировал Том отличный слух. — Убедились? Малфой?

— Я с отцом не справлюсь, — честно сказал тот. — Один на один — точно. Если только исподтишка…

— Ну так действуй, мы поможем, если что, — усмехнулся Риддл. — Давайте двигать, они, похоже, загоняют Поттера куда-то дальше!

Мы поспешили за ним — да, разрушений была масса, комната с часами оказалась усеяна стеклянным и металлическим крошевом, частями механизмов…

Бой теперь шел в комнате с мозгами, а потом шум стал удаляться.

— Ого, — сказал Том, перешагивая через бесчувственную Грейнджер и оглядывая творящийся кругом бедлам. — Неплохо погуляли!

— Они хоть живы? — спросил Теодор, глядя на неподвижную Падму Патил и окровавленного Финнигана.

— Живы… Эннервейтом не пользуйтесь, они только под ногами путаться будут, а как от бойцов, от них сейчас проку нет! — предостерег Риддл. — Тише… слышите? Кажется, они загнали Поттера в зал с аркой! Живее! Главное, не подходите к ней сами, ясно вам?

Это напоминало какой-нибудь театр вроде Колизея. Когда мы проникли в помещение, Гарри стоял на дне ямы, а на каменных уступах, амфитеатром спускавшихся вниз, расположились Пожиратели. У нас были почетные места на галерке, там удобно было прятаться за колоннами.

— Невилл, вон Лестрейнджи, — шепнул Том. — Ну, думаю, Беллатрису ты ни с кем не перепутаешь.

— Знаешь, я, пожалуй, приберегу ее для родителей, — кровожадно ответил тот. — Хотя, если получится, покалечу!

Поттер стоял с пророчеством в руке, и тут…

— А я говорил, что еще и Орден Феникса под ногами путаться будет, — довольно заявил Том, глядя, как в зал врываются Люпин, Грюм, Шеклбот, и еще какие-то незнакомые маги. — В укрытие!

Мы на всякий случай залегли, потому что сражение возобновилось, а угодить под шальное заклинание никому не хотелось.

Малфой рядом со мной тяжело дышал и сжимал кулаки, глядя, как его отец отбивается от Грюма. Красивое это было зрелище, и Грюму, скажу сразу, не повезло.

— Кавалерия из-за холмов! — восторженно прошептал Том, игравший роль спортивного комментатора, и мы увидели Дамблдора. — Вот это поворот!

Пожиратели шарахнулись во все стороны, только Беллатриса все продолжала гвоздить заклинаниями по кому попало, и у меня, если честно, руки чесались задать ей жару. Да только я точно знал, что с ней мне не совладать, и потом, это была добыча Лонгботтомов! Том, видимо, считал так же, поскольку только время от времени швырялся в Пожирателей Ступефаем или еще какой мелочью.

Ну а Малфою-старшему нужно было пророчество, и он завладел им — все-таки взрослый маг был куда сильнее выронившего палочку подростка.

— Нет-нет, — сказал Дамблдор, когда Гарри кинулся под его защиту, и протянул руку. — Отдайте, Люциус. Ну, право слово…

Тот молча покачал головой, и палочка в его руке не дрожала, хоть он и пятился от Дамблдора.

— Отдайте… — мягко повторил Дамблдор, делая еще шаг, и я вдруг понял, что если Малфой-старший не остановится, то шагнет в арку, за эту ветхую завесу, и… и я не знал, что тогда случится.

Однако, похоже, он тоже чувствовал что-то неладное, потому что развернулся боком, как будто танцевальное па проделывал, и начал отступать уже прочь от арки, шаг за шагом, спиной к нам, чуть наискось, а Дамблдор шел прямо на него.

И тут кто-то из орденских явно решил погеройствовать, потому что луч заклинания полетел через голову Дамблдора точно в грудь Малфою-старшему, и это была Авада… У нее характерный цвет, его ни с чем не спутаешь.

— Эверте Статум! — отчаянно выкрикнул Драко, но целился он не в нападавшего, а в Дамблдора, и расчет оказался почти верным — того отбросило, и он почти перекрыл линию огня… Именно что почти — угол атаки оказался таким, что его швырнуло в арку.

Малфой-старший успел ничком броситься наземь, и луч Авады прошел над ним, чудом не зацепив.

Все это заняло едва ли пару секунд, но Дамблдор… Казалось, он падает целую вечность: его тело плавно выгнулось дугой и спиной вперед полетело сквозь висевшую в арке ветхую завесу. На лице его было написано безмерное удивление…

— Акцио пророчество, — шепнул Том, который никогда не забывал о деле, и стеклянный шарик прилетел ему в руку. — Драко? Драко, ты как?

— Папа… — выдохнул он, а я прижал его к камням, чтобы не вздумал кинуться вниз.

— Живой он, я вижу, встает и удирает за остальными, — сказал Невилл. — Но как ты это…

— Я ничего лучше не придумал, — сглотнул Малфой, дыша так, словно только что пробежал марафон. — Не успел.

— Но я все же не зря вас учил, — ухмыльнулся Том, глядя на поле боя: изрядно потрепанные Пожиратели отступали, отбиваясь, а разъяренные орденские жарили заклинаниями с пулеметной скоростью.

— Я подумал, что не смогу сбить отца с ног рикошетом, угол не тот, — скороговоркой произнес Драко. — Я так вообще мог его толкнуть прямо на Аваду. Поднять в воздух тоже нельзя, все равно бы зацепило, били сверху… Я просто хотел закрыть его, а Дамблдор так удобно стоял!

— Тихо, — приказал Том и взял его за руку. — Возвращаемся. На счет «три». И… раз!

Мы вывалились из портала недалеко от Хогсмида и мелкими перебежками отправились к школе. Драко, по-моему, всхлипывал на ходу, но никому и в голову не пришло над ним насмехаться, особенно Теодору, который тащил его за собой. Ну, его отцу хоть Авада не угрожала, хотя в переломах тоже хорошего мало.

— Ну и зачем все это было? — негромко спросил Диггори, когда мы уже подходили к замку. — Ты даже палочки нам не дал поднять.

— А смысл? — спросил Том, порылся по карманам и сунул Драко и Теодору по паре ампул, видимо, успокоительное. — Там и без нас неплохо справились. Я просто хотел, чтобы вы посмотрели на настоящий бой изнутри… Конечно, если бы все пошло скверно, мы бы вмешались, но, — тут он подкинул на ладони пророчество, — и так неплохо получилось.

— Если туда явится сам Волдеморт, — заметила Джинни, — то скоро нас ждут массовые похороны.

— Да ну, что ему там делать, — отмахнулся Риддл. — Пророчества-то нет. Мы его завтра, на свежую голову кокнем и послушаем. А теперь — живо переодеваться и по койкам! Тс-с…

Мы замерли в тени большого куста.

— Так вот, легенда гласит, что каждый високосный год в июне… — вещал красивым, хорошо поставленным голосом Флоренц, вышагивая мимо нас.

Должно быть, ему неудобно было общаться с низенькой Амбридж, сгибаясь в три погибели, и он усадил ее себе на спину. Ей-ей, никогда в жизни ничего смешнее не видел!

— Пошли, пока путь свободен, — хохотнул Риддл, и мы, надев припрятанные в кустах мантии поверх камуфляжа, пробрались в замок.

— Том, — негромко сказал Невилл, когда мы уже расходились по гостиным, — а Дамблдор… он…

— Боюсь, оттуда, куда он угодил, не возвращаются, — серьезно ответил Риддл. — И теперь грядут серьезные перемены… Поговаривали, что Волдеморт боялся только Дамблдора. Теперь ему бояться некого. Ну, это он так считает… А значит, дети мои, скоро он, уверенный в полной своей безнаказанности, пойдет в атаку. Вы сегодня видели, как это бывает… Готовы?

— На счет «три», — хмыкнула Джинни. — Конечно, всегда готовы!

— Молодец. Что это у тебя? — спросил вдруг Том Луну.

— Я подумала, а вдруг пригодятся? — невозмутимо ответила она, выудив из кармана связку заманчиво поблескивающих финтифлюшек. — Там все разнесли в пыль, одним больше, одним меньше, никто и не хватится…

— Моя школа! — довольно сказал Риддл и тоже вытащил из кармана еще пригоршню хроноворотов.

Глава 61. Карты на стол

Сказать, что после ночных событий воцарился хаос — значит, ничего не сказать.

Конечно, о произошедшем в Министерстве преподаватели узнали еще ночью, а вот все остальные — поутру. Нам удалось выяснить, что в разгромленный Отдел тайн под белы рученьки привели министра, но тот не верил глазам своим, даже когда чуть не схлопотал случайную Аваду от Беллатрисы Лестрейндж, которая отбивалась до последнего… В смысле, до тех пор, пока на огонек не заявился сам Волдеморт, которому, видимо, надоело ждать.

Как ни странно, он не запытал на месте Малфоя, упустившего пророчество, — видимо, гибель Дамблдора так обрадовала Волдеморта, что он милостиво простил верного слугу. Уверен, Малфой представил все это делом своих рук, мол, очень уж удачный случай подвернулся! Ну, выкрутился, и ладно…

Так вот, когда произошло явление Волдеморта народу, то настроения разделились: от «спасайся, кто может!» (а могли далеко не все) до «грудью на амбразуры» и прочего безумства храбрых. Пожалуй, без Дамблдора шансов у Ордена Феникса не было — мы-то уже благополучно слиняли, — и Поттер вполне мог пасть смертью героя, но…

Но тут в действие вступил диверсионный отряд, о котором я, честно говоря, позабыл в этом кавардаке, а многие из наших и вовсе не знали.

Могу сказать одно: близнецы честно отработали свою тысячу галлеонов. Слова Драко о том, что неплохо было бы врезаться в ветку водопровода и затопить нижние ярусы Министерства, оказались пророческими… Дело в том, что «портативное болото» (как, немного конфузясь, объяснили Фред с Джорджем, когда назавтра явились к Тому с докладом) оказалось… не совсем портативным. То есть совсем не портативным, и, спасаясь от стремительно прибывающей воды (вернее, грязной и вонючей жижи, к слову, — Теодор тоже оказался пророком), орденцы перемешались с Пожирателями и вместе драпали по лестнице. А потом чуть не передрались уже не на идеологической почве, а просто из-за места в лифте, который, конечно же, оказался перегружен и застрял с первой же партией эвакуирующихся. Как их оттуда добывали — отдельная история. Кому-то, кажется, хватило соображения выпилить лифту дно… Хорошо, что ниже минус девятого яруса падать по шахте было некуда, дальше вела только лестница!

Том хохотал, как гиена, просматривая воспоминания близнецов: они замаскировались под часть гигантской скульптуры, украшавшей Атриум, и наслаждались зрелищем, время от времени постреливая по Пожирателям всякими сглазами, на которые были большими мастерами. Конечно, разве они могли упустить такой случай? Вдобавок они ничем не рисковали, у них были портключи.

Вода выплеснулась из лифтовой шахты, ведущей на нижние ярусы, и начала стремительно заливать Атриум. Не знаю, что уж там нахимичили близнецы, но избавиться от этой пакости не удавалось даже совместными усилиями, и, пока мелкими партиями все (грязные с ног до головы, а потому неузнаваемые) отправлялись наверх, мутная жижа поднялась на добрых три фута, и лифт начал барахлить. Не знаю, имелись ли в Министерстве запасные выходы, но вроде бы туда можно еще попасть по каминной сети. Да вот беда, камины-то не действовали! К тому же, их быстро залило…

В общем, последние выбирались по лифтовой шахте, и успели вовремя — болото подступало с угрожающей скоростью, и кое-кого напором воды из шахты просто вынесло, а посреди маггловской улицы, снеся телефонную будку, забил грязевой фонтан. Это близнецы тоже видели, потому что благоразумно воспользовались портключами, но не удержались и аппарировали обратно к бывшему входу в Министерство.

Разумеется, Пожиратели уже успели аппарировать кто куда, а первым, прихватив Малфоя и Лестрейнжей, смылся Волдеморт — еще из Атриума. Видно, для него антиаппарационный барьер Министерства преградой не являлся, либо у него тоже был портключ.

— Вот это и называется — сесть в лужу, — довольно сказал Том, глядя, как Фаджа вылавливают из канавы и пытаются отчистить.

— А сколько у магглов работы будет… — протянул я, наблюдая, как мутный поток несется по грязной улице.

— Точно, решат, что канализацию прорвало, — добавила Джинни. — Еще, чего доброго, откачают «сточные воды», найдут Атриум и засекретят.

— Да нет, оно через часок должно было перестать фонтанировать, — с некоторой неуверенностью в голосе произнес Джордж. — Во всяком случае, мы на это рассчитываем.

— Или ликвидаторы заклятий подоспели, — добавил Фред. — Их, наверно, подняли по тревоге. Мы уж не стали дожидаться, смылись.

— Правильно, — одобрил Том. — Вы у меня бойцы невидимого фронта…

— Это шпионы, — напомнил Невилл, — а не диверсанты.

— Они едины в двух лицах, — рассеянно ответил Риддл, и близнецы жизнерадостно заржали над немудреной шуткой, хотя, по-моему, он и не собирался шутить.

Спросите, как нам удавалось смотреть их воспоминания? Легилиментами-то мы были еще не очень умелыми, в отличие от Тома! Все просто — под шумок он велел Винки притащить думосброс из директорского кабинета, ненадолго, только попользоваться… Удобная штука!

— Ну что ж, — задумчиво сказал он. — Хвалю. Держите премию!

Он вручил им чек (таскать с собой золото Том не любил), близнецы поглядели на сумму, на Риддла, снова на сумму…

— Мы же договаривались на тысячу вообще за всё, — осторожно сказал Фред. — Ты с нулями не ошибся? Может, ты имел в виду — сто галлеонов?

— Уж что-что, а деньги я считать умею и гонорар от премии отличаю, — был ответ. — Вы что, недовольны? Тогда давайте чек обратно!

— Нет-нет, мы очень довольны! — выпалил Джордж и спрятал бумажку за спину. Потом переглянулся с Фредом и добавил: — Том, знаешь… мы могли бы сотрудничать с тобой на постоянной основе. Эксклюзивные товары, самые последние разработки, это вот всё…

— По рукам, — без промедления ответил тот, и они ударили по рукам. — Но с одним условием!

— Каким? — подозрительно спросил Фред.

— За ваши изобретения без отменяющих заклятий к ним я платить не буду, — серьезно сказал Том. — Делайте уж комплект «все включено»! Конечно, я и сам могу осушить это ваше болото, но мне что, заняться больше нечем?

— Идет, — снова переглянувшись с братом, ответил Джордж. — Но только без права передачи этих отменяющих заклятий третьим лицам.

— Кроме членов группы «Щит и меч». Я не хочу отклеивать соратников от стен именно в тот момент, когда надо идти в атаку.

— Годится, — кивнул Фред, и они снова ударили по рукам.

— Поднапрягитесь, друзья мои, — серьезно сказал Риддл. — Экзамены, я уже давно понял, вас не слишком заботят, вдобавок нам всем в этом году предстоит такой экзамен, что перед ним померкнут все СОВы и ТРИТОНы вместе взятые!

— Том… — простонала Джинни, — а можно чуть поменьше пафоса, а?!

— Нет. Я же должен замотивировать своих сотрудников, — ухмыльнулся он.

— Они деньгами прекрасно мотивируются.

— Одних денег мало, нужна еще вдохновляющая цель, — ответил Том. — Ну, хотя бы для порядка.

— Вдохновляющая цель… — протянул Фред. — Что бы это могло быть, а, Дред?

— Деньги, конечно, Фордж, — ответил тот совершенно серьезно.

— Я же говорила, — подвела итог Джинни и хихикнула.

* * *

Я был уверен, что гибель Дамблдора постараются замалчивать как можно дольше. Он ведь и так исчез, мало ли, где скрывается! Директора по-прежнему замещала Амбридж, но на деле ее обязанности исполняли МакГонаггал и Снейп, и уж по их-то лицам безо всякой легилименции было видно, в каком они шоке. Вернее, МакГонаггал — в шоке, а Снейп — в ужасе.

Мы давно уж знали, что у него есть Метка, и что в Хогвартс его принял Дамблдор… на определенных условиях. Если проще — Снейп был двойным агентом, и догадываюсь, какое с ним приключилось потрясение, когда выяснилось, что одного из двух покровителей не стало! Теперь ему оставалось либо возвращаться к Волдеморту, потому что защиты по эту сторону баррикад ждать было не от кого, либо вступать с повелителем в безнадежный бой (а именно так выглядела ситуация, если оценить расклад сил на текущий момент). Судя по всему, Снейп склонялся ко второму. Ему вообще свойственна жертвенность, сказал Риддл в ответ на мой невысказанный вопрос, такая вот дурацкая черта характера! Потом он подумал и добавил:

— Времени в обрез. Пора выложить карты на стол, не то он сотворит что-нибудь такое, что я исправлять замучаюсь.

— То есть ты хочешь сказать Снейпу, кто ты такой на самом деле? — уточнил я.

— Нет, боюсь, двух Риддлов он может и не пережить… — протянул он и улегся на живот, подперев голову руками (мы отдыхали на матах после тренировки, и никаких скидок на то, что вчера мы побывали на поле боя — сами-то мы не сражались, а значит, не устали). — Я просто обозначу цели нашей группы и расскажу о ее возможностях. И сделать это нужно как можно скорее! Сейчас Волдеморт придет в себя после грязевой ванны и, пока Орден и Министерство не очухались после гибели Дамблдора, пойдет в атаку, я его знаю…

Я уже предвосхищал реплику вроде «приведите мне Снейпа», как вдруг Том сказал:

— Я сам его приведу. Ближнего круга будет достаточно, думаю, а там посмотрим по обстоятельствам. Сегодня же вечером и побеседуем, пока у Снейпа душевные метания в самом разгаре, так проще будет склонить его на нашу сторону.

— А если не выйдет? — спросил Невилл. — Он ведь и в Ордене состоит. Не заложил бы…

— Обливиэйт, — напомнил я. — Первый раз, что ли? Он сильный маг, конечно, но нас больше. Да и в прошлый раз, сам помнишь, чем дело кончилось.

Невилл только вздохнул и смирился с неизбежным.

Ну а поскольку слово у Тома никогда не расходилось с делом, то вечером он поймал Снейпа в коридоре, попросил о приватной беседе и, невзирая на сопротивление, доставил его в нашу штаб-квартиру. Я имею в виду Выручай-комнату, конечно.

— А мне показалось, де Линт, вы хотели поговорить наедине, — холодно заметил Снейп, оглядев нашу компанию, и приметно вздрогул при виде Малфоя и Нотта (того Том тоже прихватил, заявив, что, во-первых, Теодор это заслужил своим боевым крещением, а во-вторых, он пригодится для создания необходимого психологического эффекта).

— У меня нет секретов от ближнего круга, — улыбнулся Риддл, и Снейп снова дернулся. — Я имел в виду костяк нашей группы. Впрочем, вы и так их знаете.

Тот уселся в предложенное кресло и мрачно посмотрел на нас: сплошь слизеринцы, не считая Луны.

— Буду краток, — сказал Том, привычно угнездившись на подоконнике, — вы мне нужны.

— Де Линт, вы что, белены объелись? — нахмурился Снейп.

— Нет, я волчье лыко предпочитаю, оно забористее, — фыркнул Риддл, но тут же посерьезнел. — Профессор, давайте не будем терять времени понапрасну. Мы оба прекрасно знаем, что его у нас почти нет — счет идет на недели, если не на дни. Очень скоро Волдеморт нанесет удар, поскольку Дамблдора больше нет, и он прекрасно знает, какая паника началась в нашем уютном мирке.

— А вам откуда это… — начал было тот, но осекся, взглянув на Малфоя и Нотта.

— Мне многое известно, — улыбнулся Том. — И о Метке вашей я знаю, и о клятве, и о двойной игре…

Снейп отчетливо скрипнул зубами.

— За чью команду теперь-то будете играть, сэр? — непосредственно спросил Риддл. — Дамблдора, повторяю, нет, не спасет, случись что. Да он и так бы спасать не стал, будто я его не знаю… Эванс ведь не спас, а?

Снейп начал отчетливо бледнеть.

— Вы слишком много себе позволяете, де Линт! — прошипел он, вскакивая, обернулся — но двери не было.

— Вы не выйдете отсюда, пока я не позволю, — спокойно сказал Том. — Присядьте, пожалуйста. И не переживайте так, не копался я в ваших воспоминаниях, как некоторые. Кстати, опрометчиво с вашей стороны было оставлять думосброс рядом с любопытным Поттером!

— Об этом-то вам откуда стало известно? — мрачно спросил Снейп.

— От Поттера. Воистину открытая книга, читай — не хочу! Впрочем, о том, кто вы такой на самом деле, я и так уже догадывался. У этих вот, — он кивнул на нас с Джинни и Невиллом, — бабушка из Ордена Феникса, у тех — родители из Пожирателей, Сириус кое-что рассказал, и мозаика сложилась. Дел-то…

— И что же вам угодно, де Линт?

— Мне нужно, чтобы вы четко обозначили свою позицию по отношению к происходящему, — ответил Том без улыбки. — От этого будет зависеть выбор моей стратегии.

— Вашей? — неподражаемым тоном осведомился Снейп. — Или спущенной сверху? От кого, от Амбридж?

— Я видела, как она целовалась с Флоренцем, — ни к селу ни к городу вставила Луна, и Джинни перекосилась:

— Ничего себе у него вкусы…

— Я уже говорил вам, у кентавров свои представления о привлекательности, — напомнил Том.

— Интересно, а дальше что? — с интересом спросила Луна.

— Они всегда могут обратиться за помощью к Хагриду, — ядовито сказал Драко. — Соплохвостов он вывел, вдруг и тут не оплошает? Тем более, он и сам жертва межрасовой связи.

— А ну, не отвлекайте! — потребовал Том. — Извращенцы малолетние, воспитал на свою голову… Гм… Словом, Амбридж тут совершенно ни при чем, профессор. «Щит и меч» — это моя и только моя организация. И мне нужно знать, что намерены делать вы: вернетесь к Волдеморту, будете соблюдать нейтралитет, удерете в Бразилию или станете защищать школу.

— А почему вы решили, что его заинтересует школа?

— Потому, что здесь Поттер, — негромко ответил Риддл. — И он нужен Волдеморту. А вы, помнится, обещали оберегать Гарри… Как клятва, не жмет?

— Это уж слишком! — прорычал Снейп и снова поднялся. — Кто дал вам право, вы, молокосос, совать нос…

— Сядьте, — приказал Том и тоже встал. Он был примерно одного роста со Снейпом, а выглядел, если честно, куда внушительнее. — Я не договорил.

Он прошелся взад-вперед, выдерживая паузу, потом сунул руку в карман и выудил стеклянный шарик.

— И вот за этой ерундовиной гонялся Волдеморт, — усмехнулся Риддл. — Засады, нападения, детский сад какой-то… Раз уж смог попасть в Министерство, что ему мешало быстренько хапнуть пророчество и смыться? А Поттера просто и без затей тюкнуть по башке и утащить с собой, чтобы разобраться во всем с чувством, с толком, с расстановкой… Я бы так и сделал. Нет, он решил совместить бесполезное с неприятным. В итоге получился какой-то балаган с фейерверками!

— Де Линт! — обрел дар речи Снейп. — Откуда это у вас?

Том только улыбнулся и подкинул шарик на ладони.

— Будем слушать? — весело спросил он. — Я в курсе, вы знаете только часть пророчества, но здесь оно целиком.

— Де Линт!

— Что? — еще шире ухмыльнулся Том. — Школьники против Пожирателей смерти, по-моему, отличный заголовок для блокбастера! Публика будет рыдать от восторга, ручаюсь! Луна, твой отец такое напечатает?

— Конечно, — ответила она. — С удовольствием. Только никто не поверит.

— А, это уже мелочи, — отмахнулся он. — Кто у нас там штатный летописец? Джиневра, займись живописанием наших подвигов и эпичной картиной посрамления Волдеморта.

— Это я нарисую, — встрял я. — Как комикс.

— Де Линт! — в третий раз повторил Снейп. — Где вы это взяли?

— Где взял, там больше нет, — улыбнулся Том, катая шарик по тыльной стороне кисти. Ему бы наперсточником быть, до того у него руки ловкие! Хотя, может, он и этим не брезговал…

— Значит, вы тоже были… — осторожно начал профессор, и Риддл, которому явно надоела эта тягомотина, перебил:

— Да-да, мы наблюдали бой от и до. Кто, по-вашему, на Макнейра стеллаж уронил? Кто Долохову с Краучем-младшим задницы подпалил? Кто раненого Нотта оттуда вытаскивал? Кто Малфою жизнь спас? Кто вашего Поттера с компанией щитами полдороги прикрывал? Правильно!

— Вы?..

— Мы, — поправил Том и кивнул на нас. — Я решил, что репетиция нам не повредит, а тут такой роскошный случай представился… Правда, кое-кто немного перестарался.

— Так значит, Министерство…

— Тоже мы, — ухмыльнулся Риддл. — Идея уж больно хороша была, грех не опробовать!

Я переглянулся с Драко и Теодором. Похоже, Тому в самом деле понравились мысли моих братцев, и он что-то подправил в их заклинании. Как бы хороши они ни были, на столь глобальное действо у них вряд ли хватило бы сил, что ж я сразу-то не подумал!

— И вы всерьез полагаете, будто со своей бандой сумеете противостоять взрослым Пожирателям и самому?..

— Волдеморту, — закончил Том. — Что ужасного в этой кличке, не пойму? Дурацкая анаграмма, кстати.

— Что? — нахмурился Снейп.

— Ну только не говорите, будто вы не знаете настоящего имени Волдеморта, — поморщился Риддл.

— Допустим, знаю, но вам-то оно откуда известно? — глаза нашего декана превратились в узкие щели, похожие на бойницы.

— Я из семьи, которая много лет занималась темной магией, — соврал Том, и глазом не моргнув. — Наслышан.

— Я наводил справки, — негромко произнес Снейп. — Никаких де Линтов не существует в природе. Вы появились из ниотуда, и…

— Но я же честно сказал, что документы у меня фальшивые, — напомнил тот. — Де Линт — фамилия в наших краях распространенная, так что… Ну а подлинную я светить не желал. Однако можете быть уверены: имя — настоящее, переучиваться не хотелось. И довольно уж время тянуть, давайте пророчество слушать.

Он огляделся и добавил:

— Нас тут достаточно много, так что запомним как-нибудь.

— Я запишу, — вставила Джинни и нацелилась карандашом на блокнот.

— Тогда приступим, — сказал Том и грохнул шарик об пол прежде, чем Снейп успел ему помешать.

Из осколков поднялась призрачная фигура, в которой мы признали Трелони, и забубнила чужим, грубым и низким голосом, вовсе не похожим на ее собственный:

— Грядет тот, в ком сила победить Темного лорда… рожденный у трижды ему не поддавшихся, увидевший свет на исходе седьмого месяца… и Темный лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его силы… и каждого смерть ждет от длани другого, ибо не жить никому из них, пока в живых остается другой… Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного лорда, родится на исходе седьмого месяца…

Голос утихал, а фигура меркла, пока, наконец, не исчезла совсем. О пророчестве напоминало только стеклянное крошево на полу.

— Вот за что я не люблю пророчества, — сказал Том, почесав нос, — так это за то, что толковать их можно что так, что сяк, что наперекосяк. Ну хорошо, кто-то, рожденный на исходе седьмого месяца у трижды не поддавшихся Волдеморту…

— Мы уже это обсуждали, — напомнил Невилл, — я тоже подхожу.

Снейп зыркнул на него, но промолчал. Кажется, Невилла он недолюбливал по большей части из-за того, что ребенком пророчества выбрали не его, а Поттера. Ну а теперь, когда мы узнали, что Снейп когда-то любил мать Гарри (об этом и Сириус рассказывал, и Том вот разнюхал), все стало на свои места. Если бы Волдеморт выбрал Лонгботтомов, Поттеры остались бы живы. Возможно. Потому что Лестрейнджи точно так же могли бы запытать их до потери рассудка… Как любит повторять Том, история не знает сослагательного наклонения. (Правда, потом добавляет: «если у тебя нет хроноворота».)

— Да, но Дамблдор выбрал именно Поттеров, — задумчиво сказал Том. — Почему бы это, интересно? Уж не потому ли, что знал о вашем отношении к Лили Поттер, сэр? И о том, что вы, хоть и подались к Волдеморту, на многое пойдете, чтобы спасти ее? А что, неплохая вышла схема! Шпион в стане врага — это ценно…

Снейп отчетливо скрежетнул зубами.

— Это все интересные умопостроения, конечно, — добавил Риддл, — но что проку гадать, что было бы, если бы да кабы? Мы имеем то, что имеем, и надо это как-то разгребать. Ну, кто как понял вторую часть пророчества?

— А чего там понимать? — пожала плечами Джинни. — Или Гарри завалит Волдеморта, или тот его. Второе более вероятно.

— Ага. Или они взаимоуничтожатся, — хмыкнул Том. — Потому как, если Волдеморт пришьет Поттера, то лишится последнего крестража, а тогда его можно будет завалить всем миром.

— Ты змею забыл, — напомнил Невилл.

— Не забыл, но ее прибить не так уж сложно. Хм… — он задумался. — «Не знает его силы»… Похоже, наш безносый друг не в курсе, что Гарри — это крестраж! А это дает нам серьезное преимущество…

Судя по выражению лица Тома, у него зрел какой-то план, не суливший ничего хорошего окружающим.

— О чем вы вообще говорите? — ожил вдруг Снейп, явно утративший нить беседы.

— О крестражах, — пояснил Риддл. — Вы наверняка о них слышали, верно, профессор? Волдеморт, как тип предусмотрительный, понаделал их целую кучу и рассовал по укромным уголкам.

Тот кивнул и нехотя произнес:

— Дамблдор догадывался о чем-то подобном и, кажется, уже приступил к поискам, но…

— Но я успел первым, — без лишней скромности закончил Том. — Мы собрали почти полную коллекцию, пять штук, остались только два крестража — змея и Поттер. Кстати, Хогвартс Волдеморту нужен еще и по этой причине — одну такую вещицу он тут припрятал.

— Где?!

— Где было, там уже нет, — ухмыльнулся Риддл. — Об этом можно не беспокоиться: операция «Найти и обезвредить» проведена успешно, остается завершающий этап. Собственно, на нем-то вы нам и понадобитесь…

— Зачем, де Линт? — устало спросил Снейп, которому явно надоело удивляться.

— Для прикрытия, конечно. Для того, чтобы нормально организовать оборону школы, нам нужна санкция. Конечно, Амбридж что угодно подпишет, но ведь остальные преподаватели начнут ставить палки в колеса! Так что неплохо бы нам заручиться вашей поддержкой…

— И как вы намерены… хм… оборонять школу? — немного заинтересовался тот.

— Ну, — Том снова угнездился на подоконнике. — Начнем с того, что аппарировать в Хогвартс нельзя. Значит, противник будет заходить или со стороны Хогсмита, или от Запретного леса. Вероятнее, конечно, второе, но и другие варианты исключать нельзя. Следовательно, необходимо как можно сильнее затруднить им продвижение.

— И каков план?

— Для начала — восстановить крепостной ров, — начал загибать пальцы Риддл. — Я посмотрел старые планы — он был глубоким и широким, а после купания в Министерстве в «портативное болото» Пожиратели точно сходу не полезут. Еще парочку таких надо будет раскинуть в лесу: если Волдеморт приведет с собой великанов, они там хорошенько увязнут. Ну да этим займется диверсионный отряд… — Он перевел дыхание и продолжил: — Еще соорудим минное поле. Мало приятного наступить на какую-нибудь штуковину умников Уизли, поверьте, а если их как следует замаскировать, то можно устроить отменный тарарам!

— Главное, самим не напороться, — сказал Драко.

— Они на своих не реагируют, я проверял, — помотал головой Том. — И потом, нам далеко от замка отходить все равно резона нет. Так… ну, еще нам понадобятся баррикады и заградительные полосы, скажем, из кустиков вроде тех, что на Турнире в лабиринте использовали… Туда и акромантулов можно запустить, кстати, и соплохвостов — вроде бы несколько штук у Хагрида выжило. И мины-ловушки расставить, само собой. Ну и, конечно, отрыть несколько хороших окопов для укрытия.

— Вы где этого набрались, де Линт? — негромко спросил Снейп, переварив эту тираду.

— Проштудировал несколько маггловских пособий по партизанской и диверсионной войне, — широко улыбнулся Том. — И так, прочел кое-что по фортификации. Словом, мы сами справимся с этой ерундой, а от вас нужна лишь санкция.

— Де Линт, если я дам вам разрешение на… это всё, — произнес тот, — станет ясно, что я…

— Нет-нет, разрешение я получу у Амбридж, — поправил Риддл, — а вы, пожалуйста, сделайте так, чтобы остальные преподаватели нам просто не мешали. Ну и, если удастся занять чем-нибудь отряд Поттера, чтобы под ногами не путались, вообще будет замечательно.

— На отработки их загоните, — посоветовал Невилл со знанием дела. — С утра до ночи. Пусть к экзаменам готовятся.

— А вам это, значит, не нужно? — хмыкнул Снейп.

— Я уверен, что мои бойцы могут сдать СОВ хоть сейчас, а старшие вполне справятся с ТРИТОНами, кто лучше, кто хуже, но справятся, — серьезно произнес Том. — Однако это не главное. Я уже говорил, но повторю еще раз — впереди у нас такой экзамен, что, если удастся выжить, можно считать это успехом…

— Том, кран заверни, — попросила Джинни.

— Какой кран? — не понял он.

— У тебя опять пафос подтекает, — пояснила она, и я невольно фыркнул.

— Дожили, предводителя не слушают, подкалывают, — пробурчал Риддл, но тоже ухмыльнулся. — Ну так что, сэр?

— Де Линт, если я стану смотреть сквозь пальцы на ваши фортификационные забавы и даже поощрять их, то преподаватели, вероятно, поймут — все же большинство состоит в Ордене Феникса, но… — Снейп покачал головой. — Это станет известно и остальным членам Ордена, а потом информация может просочиться дальше. Я вовсе не уверен, что в наших рядах, да и в школе, и в окрестностях нет еще одного шпиона!

— Петтигрю, — напомнила Луна. — Он же крыса.

— Вот именно… А мне самому как прикажете отчитываться перед Лордом? — прищурился Снейп.

— Судя по тому, что вы уже обсуждаете тонкости и рассматриваете варианты, о принципиальном согласии я могу не спрашивать? — приподнял бровь Риддл.

— Я пока еще ни на что не согласился.

— Ну уж извините, сэр, — покачал тот головой, — раздумывать особенно некогда. Или четкое «да» и кровная клятва — а все мои бойцы ее принесли, — или Обливиэйт. Думаю, мы управимся и без вашей помощи, хотя с нею было бы проще. Вы нужны в подготовке обороны, а как шпион вы уже, простите, не котируетесь.

— А как вы намерены узнавать о планах Волдеморта? — понтересовался Снейп, вроде бы даже не заметив, что назвал того по имени.

— Я полагаю, когда он нападет, мы это всяко заметим, — ухмыльнулся Том. — Решайтесь. Цели у нас однонаправленные: я намерен избавиться от Волдеморта и сохранить столько жизней, сколько смогу. Поттер тоже входит в это множество.

— Вы крайне убедительны, де Линт… — негромко выговорил профессор. Видно было, что он колеблется. Но, собственно, какой у него был выбор? Или болтаться меж двух огней, или уже определиться и заняться делом! — Пожалуй, я помогу вам, но с одним условием…

— Я ничего не буду вам обещать, — перебил Риддл. — В особенности — спасти Поттера любой ценой. У нас тут полный замок учеников, которые ничем не хуже него, и у которых тоже есть семьи и друзья. Поэтому, сэр, я намерен спасать всех, а не только Избранного. А там уж как получится, не обессудьте… Вдобавок, вы сами прекрасно знаете, чего стоят обещания! Сильно они помогли Лили Поттер?

— По меньшей мере, вы честны, де Линт, — произнес тот.

— Я? Что вы, я абсолютно бесчестен! Просто иногда выгоднее высказать все начистоту, только и всего.

— Угу, правду говорить легко и приятно… — проворчал Теодор, а я покосился на него с невольным уважением.

— Не согласен, — помотал головой Том. — Трудно и неприятно, но порой необходимо. Кстати, профессор, подумайте о том, что в замке вы уж всяко сможете присмотреть за Поттером лучше, чем если опять окажетесь в стане Волдеморта!

— Значит, конец моей легенде? — неожиданно усмехнулся тот.

— Да. Пора раскрыть карты, — серьезно ответил Риддл. — И, хоть, как я сказал, говорить правду тяжело, рекомендую вам побеседовать с Гарри наедине. Объясниться, так сказать, иначе он в самый ответственный момент опять наделает глупостей, как пить дать. Дамблдор растил из него героя, но, скажу я вам, сэр, даже вот эти оболтусы, — он кивнул на нас, — попали мне в руки в куда менее запущенном состоянии.

Мы молча смотрели на Снейпа, и видно было, что он никак не может решиться…

— Том, а василисков ты в ров запустишь или в лабиринт? — спросила вдруг Луна, как обычно, к месту.

— Каких василисков? — опомнился профессор.

— Да водился у нас Ужас Слизерина, если помните, — хмыкнул Риддл. — Да не один… Но нет, Луна, по здравом размышлении я решил их не задействовать. Оружие, конечно, отменное, но…

— А-а… — сообразила она. — Волдеморт ведь тоже змееуст! Правда, ты и тогда опасался, что его приказ окажется сильнее!

— Именно, — кивнул Том. — Обойдемся ядом.

— Что значит — тоже? — негромко спросил Снейп, а Риддл улыбнулся и что-то отчетливо прошипел. Очевидно, профессор его понял, поскольку вздрогнул.

— Это у нас семейное, — любезно пояснил Том. — Ну да это не слишком интересно…

— Том, а великан? — не унималась Луна.

— Какой еще великан?!

— Хагрид привел с собой младшего брата и прячет его в лесу, — пояснила Джинни. — Он совсем дикий. Хагрид водил Поттера с Грейнджер знакомиться, мы слышали сами.

«Подслушали» — так это следовало понимать.

Том взялся за голову и подержался немного.

— Нет, — сказал он. — Никаких великанов. Конечно, их заклинания почти не берут, но если он дикий, то запросто перепутает своих с чужими. Нет, не нужны мне непредсказуемые и неуправляемые соратнички! Пускай отправляется с Хагридом во Францию…

— Зачем? — не понял я.

— К мадам Максим, — пояснил Том. — У них же с Хагридом роман, не заметил? Ну вот, пусть строят ячейку общества и воспитывают этого дикого братца.

— Ох, как в Шармбаттоне обрадуются такому десанту… — пробормотала Миллисента.

— Это уже не наши проблемы, — отрезал Риддл. — Пока суд да дело, пока сообразят, как их вернуть, да и стоит ли возвращать… времени пройдет предостаточно. А мне тут лишняя головная боль не нужна.

— Том, но Хагрид ведь тоже состоит в Ордене, — напомнил я. — И боец он…

— Ну какой из него боец?! — возопил он. — Да, от него тоже заклятия отскакивают, но сам-то он колдует через пень-колоду! Помнишь свою первую палочку? Помнишь, что она вытворяла? Так вот, у него вообще обломок!

— Понял, — сдал я назад, — это непредсказуемо и опасно. А простая физическая сила тут не поможет. Ну разве только вместо живого щита его поставить, но это уж перебор…

— Вот именно. Так что отправлю-ка я их куда подальше, чтоб не испоганили мне всю операцию к такой-то матери! — Том шумно выдохнул, вынул свою тетрадку и что-то в ней пометил.

Снейп взглянул на нее и нахмурился. Ну, верно, он мог видеть тетрадку у Малфоя, а Том нарочно взял старую, уверен.

— Вы надумали, профессор? — спросил Риддл, закончив писать и спрятав тетрадь в карман.

— Значит, вам нужно мое вспомоществование по… организационным вопросам, верно я понимаю? — произнес тот. — Что-то еще?

— Нейтрализация преподавателей, — напомнил Том. — Мне не нужно, чтобы они помогали, главное, чтобы не мешали. Хотя, конечно, любая поддержка будет не лишней. Скажем, пока мы будем заниматься оборонительными сооружениями, неплохо было бы проверить замок на уязвимость и наглухо закупорить все подземные ходы, а то так вот зайдут к нам в тыл прямо из Хогсмида! Я, к сожалению, себя клонировать не могу…

— Тебя и одного слишком много, — любезно сказала Джинни.

— Главам факультетов надо заняться младшими курсами, — сказал вдруг Невилл. — Слизеринцев мы сами можем просветить, а остальным бы технику безопасности разъяснить не мешало.

— Да, чтобы, когда начнется, не вздумали геройствовать. Там и без них народу хватит, а еще не хватало за мелкотой присматривать, — согласился Том. — Дельное предложение. Вот пусть деканы и прочие займутся. Опять же, убежища надо организовать. Хотя бы в подземельях, в смысле, не наших, а в Тайной комнате. Там не особенно уютно, так что оборудовать всё нужно заранее. И пути эвакуации продумать на всякий случай.

— Так не лучше ли младших вообще отправить по домам? — спросила Джинни.

— Не лучше. Это привлечет слишком много внимания, пойдут слухи — с детей-то клятву никто не брал! Узнают родители, а среди них тоже хватает приверженцев Волдеморта… В общем, поняв, что мы готовимся к активным боевым действиям, раз убираем из школы самых уязвимых, он может напасть раньше, чем мы успеем подготовиться. — Том помолчал. — Эвакуацию в самом крайнем случае обеспечат школьные домовики, их тут достаточно. Фамильные будут задействованы в другой части плана… Словом, пока обойдемся убежищем. Профессор?

— Смотрю я на вас, де Линт, и думаю, кого же вы мне так напоминаете… — протянул тот.

— Надеюсь, не Дамблдора? — живо отреагировал Риддл.

— Ни в коем случае, — мрачно ухмыльнулся Снейп. — Вряд ли вы станете действовать во имя общего блага!

— Нет, конечно, я еще не свихнулся. У меня, профессор, более приземленные желания, — улыбнулся Том. — И, кстати, я в курсе, чьим девизом эта фраза была изначально, и как скверно он закончил. Нет-нет, никаких девизов и прочей мишуры. А вот единство нам не помешает, помните, что Шляпа пела на распределении? Вот то-то и оно…

Снейп помолчал, потом неохотно кивнул.

— Кажется, — сказал он, — если кто-то и сумеет сокрушить Волдеморта, то лишь настолько же талантливый и беспринципный человек. Надеюсь лишь, что вы не пойдете по его стопам, де Линт. Если выживете, я имею в виду.

— Я могу расценивать ваши слова как согласие участвовать в моем предприятии, сэр? — учтиво спросил Том.

— Да, — отрывисто ответил тот.

— Прекрасно! Я рассчитывал, что здравый смысл у вас возобладает, — широко улыбнулся Риддл и вынул ножичек. Другой, не отравленный. — Теперь клятву, сэр! Не волнуйтесь, одной больше, одной меньше… Тем более, это все равно что подписка о неразглашении. А что соврать остальным преподавателям, сами придумаете, скажете, например, что выполняете последнюю волю Дамблдора и намерены отстаивать школу до последней капли крови!

— Самое интересное, де Линт, — серьезно сказал Снейп, протянув руку, — что в этих словах не будет ни капли лжи.

— Тем лучше, — в тон ему ответил Том. — Повторяйте за мной…

Когда процедура завершилась, Риддл вручил Снейпу значок «Щита и меча» и шутливо отсалютовал ему.

— Ну что, за дело, дамы и господа! — радостно сказал он и ринулся к появившейся двери, только черная мантия взвихрилась. — У нас вся ночь впереди, нужно набросать план первоочередных работ! А у вас, сэр, намечена воспитательная работа с Поттером… Хотя слова ему как об стенку горох… лучше воспоминания покажите. Рональд, Вилли, доставьте Поттера к профессору, что время тянуть?

— Будет сделано, — кивнул я.

«Мерлин, и зачем я с ним связался?» — отчетливо читалось в глазах Снейпа.

Увы, хоть мы и задавались регулярно этим вопросом, ответа на него не знали.

Все, что можно было сделать, так это пожать плечами, развести руками и сказать: «Это же Том!»

Глава 62. Перед бурей

Поскольку Том не привык откладывать дело в долгий ящик, то полночи он пытал Снейпа — разговор с Поттером все-таки решили отложить, не на ночь же глядя предаваться откровениям! Тем более, профессору явно нужно было собраться с мыслями.

Тем не менее, Том долго вытрясал из него сведения о Пожирателях: ближний-то круг был более-менее известен, но в команде Волдеморта было еще предостаточно народу, кое о ком мы вообще не слышали. Снейп тоже знал не всех, но список получился более чем изрядным. Правда, с приметами было хуже, но…

— Если они будут в масках, как мы узнаем родителей? — негромко спросил Драко. — Своих, положим, еще опознаем, а чужих? Я вот отца Теодора могу и не признать, я его видел всего пару раз, и то давно.

— Вопрос, конечно, интересный, — Том задумчиво почесал нос. — Но я его решу. Хм-м-м… А помните волшебный глаз Грюма? Он даже через мантию-невидимку видит…

— Ты предлагаешь нам всем нацепить такие штуковины? — нахмурился Теодор. — Но у Грюма он ведь вместо протеза!

— Я не собираюсь выкалывать вам глаза, — ворчливо ответил Риддл. — Думаю, соорудить что-то вроде монокля с тем же принципом будет несложно. Там же просто ткань, а не волшебная стена и не мантии-невидимки! О! Надо будет проверить, сработает ли это против дезиллюминационных чар… Если да, то жизнь у нас серьезно упростится — мы сможем видеть друг друга!

Я подумал, что если у магглов есть приборы ночного видения, почему не изобрести прибор антиволшебного видения? Причем он ведь уже существует, только доработать немного… Главное, чтобы Риддл успел это сделать.

Но, конечно, Том не был бы Томом, если бы не заявил:

— У меня без того хлопот полон рот. Ваши родители — вы с чарами и мучайтесь. Приду — проверю!

Мы переглянулись, тяжело вздохнули, отыскали моих братцев и всей толпой отправились в запретную секцию библиотеки, куда мадам Пинс пускала нас уже безо всяких разрешений…

Том тем временем обхаживал Амбридж, упирая на то, что ученики совершенно обленились, к экзаменам не готовятся, а потому нужно как следует погонять их по практической части чар и трансфигурации, и лучше делать это на природе, чтобы замок не сильно пострадал. Амбридж отмахнулась и подписала разрешение в нескольких экземплярах. «Каждый декан требует подлинник, мадам!» — сказал Том, и она поверила. А зря, потому что Риддл подсунул ей не несколько копий разрешения, а один большой документ, в котором она и расписалась на каждой странице, наделив Тома внушительными полномочиями. Ну а затем подошел мрачный сверх меры Снейп и сказал, что, конечно, он все понимает — и.о. директора очень занята, ей не до хозяйственных мелочей, так не будет ли она любезна позволить снять груз этой ответственности с ее хрупких плеч? Амбридж подмахнула и этот документ, после чего улетучилась на очередную романтическую прогулку.

Ну а гриффиндорцы дружно застонали, когда увидели на доске школьных объявлений сообщение о том, что отныне профессор Снейп является заместителем и.о. директора Амбридж…

В еще большее недоумение их повергло то, что на мантии Снейпа теперь сверкал точно такой же значок, как у Амбридж. Правда, он привлекал меньше взглядов, чем Флоренц, которого теперь приглашали к трапезе, как прежде Хагрида: он элегантно возлежал на полу, так что над столом возвышался только его торс, и поддерживал светскую беседу, поглощая свой салат.

— Минуту внимания, — негромко сказал Снейп, поднявшись. — На сегодня занятия отменяются. Курсы с первого по третий, а также старшекурсники, не входящие в отряд «Щит и Меч», после завтрака должны собраться в своих гостиных и оставаться там до дальнейших распоряжений. После педсовета деканы проведут с вами разъяснительные беседы относительно… хм… школьной дисциплины. Разговор окончен! — чуть возвысил он голос, когда Большой зал наполнился недоуменным ропотом. — Завтрак заканчивается через пятнадцать минут, советую поторопиться.

Педсовет длился довольно долго, мы уж извелись, ожидая под дверями. Наконец, они распахнулись, и весьма мрачные преподаватели потянулись наружу, искоса поглядывая на нас, выстроившихся вдоль стен этаким почетным караулом.

— Сэр? — учтиво обратился Том к Снейпу, и тот коротко кивнул. — Полагаю, на Слизерине вам помощь не нужна?

— Думаю, там вполне справятся старосты. Тем более, инструктировать придется только младшие курсы.

— Согласен, сэр. Полагаю, что на Рейвенкло компанию профессору Флитвику составят Лавгуд и Лонгботтом.

— Пожалуй. Кто отправится на Хаффлпафф с мадам Спраут?

— Позвольте, я, сэр! — шагнул вперед Диггори.

— И я, — добавила Джинни. Правильно, пусть присмотрит.

— Прекрасно. А…

— С вашего позволения, профессор, — обернулся Том к МакГонаггал, — я присоединюсь к вам. Я и… да, Уизли.

— Как вам будет угодно, мистер де Линт, — холодно ответила она, и мы направились за нею следом.

Я предвкушал спектакль, и он состоялся…

В гостиной Гриффиндора было шумно — ученики галдели на разные голоса, строя предположения. Разве что Фред с Джорджем смирно сидели в углу и что-то чертили, видимо, дорабатывали наш маговизор. Не палились, одним словом, что в курсе происходящего.

— Тише, пожалуйста! — сердито произнесла МакГонаггал, и гвалт понемногу утих. — Думаю, вы уже понимаете, это собрание — не пустая формальность. К сожалению, произошли некоторые события, о которых вам, возможно, следовало бы сообщить в иной обстановке, но на это нет времени. А теперь… — Она повернула голову. — Мистер де Линт, вам слово. Боюсь, я сходу не запомнила все тезисы.

Мне вдруг показалось, будто она боится не справиться с собой, если заговорит о Дамблдоре. Другое дело Том — ему-то что? По-моему, он сожалел только о том, что не успел сообщить директору, кто именно скрывается под личиной Томаса де Линта из ЮАР!

— Думаю, представляться мне нет нужды, — спокойно сказал он, встав перед аудиторией, и заложил руки за спину, — но для забывчивых напомню: я Томас де Линт, староста школы и глава отряда «Щит и меч», наделенный особыми полномочиями наравне с преподавателями. Я вынужден сообщить… Попрошу тишины, Гриффиндор! Иначе я воспользуюсь Силенцио и буду говорить в благословенном молчании.

Возмущенный гул стих. Том дождался полной тишины и продолжил:

— Я должен сообщить вам о том, что директор Дамблдор погиб во время битвы в Министерстве магии.

Тишина сделалась мертвой.

— Это не розыгрыш и не дезинформация. Тому было немало свидетелей, не так ли, Поттер?

Гарри дернулся и с ужасом уставился на Тома.

— Ну а кроме того, в бою с Пожирателями смерти участвовали авроры, известные вам Люпин и Грюм, и многие другие, — он выдержал паузу и добавил: — Сам Волдеморт побывал там, и это, наконец, убедило министра Фаджа в существовании реальной угрозы.

МакГонаггал кашлянула, но Риддл не обратил на нее внимания.

— С этого момента школа переводится на военное положение. Почта будет перлюстрироваться. Если не знаете этого слова, посмотрите в словаре. Визиты в Хогсмид отменяются. Передвигаться по школе в одиночку запрещается, исключительно группами под контролем преподавателей либо кого-то из отряда. Боюсь, заниматься вам придется в Большом зале, но это не имеет особого значения, так как экзамены в этом году, полагаю, не состоятся.

— Вы преувеличиваете, мистер де Линт, — сказала МакГонаггал, видя, как заволновались ученики.

— Ничуть, профессор. Вряд ли экзаменационная комиссия рискнет прибыть в замок, осажденный последователями Волдеморта.

— А мы… мы… — выговорила девочка с косичками, по виду третьекурсница. — Заложники, да?!

— Нет, — ответил Том. — Школа сейчас — наиболее безопасное место. На неделе будут проведены учения по эвакуации. Это касается прежде всего младших курсов. Инструкторы вам все объяснят, как только будет подготовлено убежище и налажена система эвакуации.

— Но почему не эвакуировать детей прямо сейчас? — спросила Браун.

— Потому что дома они окажутся в куда большей опасности, чем здесь, особенно магглорожденные и полукровки. Впрочем, — добавил он справедливости ради, — если кому-то удастся убедить родителей всей семьей уехать хотя бы на континент, задерживать их мы не будем.

Снова воцарилось молчание.

— Я продолжу, — сказал Том. — Итак, младшие курсы передвигаются по замку только группами и только под контролем преподавателей или членов «Меча и щита». Последних, напоминаю, надлежит слушаться беспрекословно, равно как и преподавателей. Кто не верит, может подойти к общешкольной доске объявлений и ознакомиться с очередным декретом об образовании. — Он перевел дыхание. — По-прежнему запрещаются несанкционированные сборища вне гостиных, библиотеки и Большого зала. Да, потайные ходы уже запечатаны, все метлы под замком, антиаппарационный барьер усилен, так что можете не переглядываться.

— Но… но… — произнесла вдруг Патил, — почему мы должны слушаться слизеринцев?! В этом отряде сплошь они! Откуда нам знать, как они захотят отомстить?!

— Если кто-то заставит делать тебя что-то противоправное или просто обидит, жалуйся мне, — улыбнулся Том. — Пара Круциатусов, и он искренне перед тобой извинится. После чего вылетит из отряда и отправится строить укрепления без помощи магии.

— Профессор! — вскочила Грейнджер. — Почему вы молчите? Это что, правда? Все, что сказал де Линт — правда?!

— Будто вы не были в Министерстве и не видели Пожирателей своими глазами, мисс Грейнджер, — усмехнулась та. — Не нужно спорить. Де Линт предлагает дельные вещи, и как бы вам ни было неприятно, придется смирить гордыню и действовать сообща. В единстве наша сила, вспомните, о чем пела Шляпа!

— Но не с ними же! — упорствовала Гермиона. — Там половина, да что половина, больше — дети Пожирателей! Тех, что были в Министерстве, тех, кто убил Дамблдора! Мы же слышали фамилии — Малфой, Нотт, Гойл, Крэбб, вся эта компания!..

— Потише, мисс Грейнджер, — попросила МакГонаггал, поморщившись. — Вы, быть может, слыхали такую поговорку — сын за отца не в ответе?

— Да, но они ведь разделяют эти идеи!

— Сейчас они разделяют только мои идеи, — негромко произнес Том и улыбнулся. — Я, видите ли, прирожденный лидер. А еще я убедительный.

— Что-то не верится, — покосилась на него МакГонаггал.

— Я просто еще не приступил к убеждению, — ответил Том. — Это была преамбула. И я настоятельно прошу не перебивать меня. На вопросы я отвечу после собрания. Ну так вот, к делу, друзья мои: поскольку в школе введено военное положение, я требую от вас военной же дисциплины. Одна выходка — и весь курс немедленно отправится в карцер, и я не стану разбираться, кто прав, кто виноват, кого подставили, а кто решил «пошутить». Нам не нужны потопы, бомбы-вонючки и прочая мелкая пакость, которая страшно отвлекает от дела, когда у нас враг на пороге. И если вы не в состоянии осознать серьезность ситуации своими нетренированными мозгами, я буду действовать именно так.

— Ты не слишком много на себя берешь, де Линт? — спросил какой-то старшекурсник.

— Ровно столько, сколько смогу вынести, — холодно сказал тот. — Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Прекрасно! А теперь все те, кто не состоит в отряде «Щит и меч», сдайте палочки, и поживее, у меня дел по горло.

— Что?! — на этот раз подскочила не только Грейнджер, но и вся наличная Армия Дамблдора. — А как мы будем обороняться, если на замок действительно нападут?!

— Вы не будете обороняться, вы будете следить за младшекурсниками во время эвакуации, — ответил Том. — Оборона — дело подготовленных бойцов, а не доморощенных вояк.

— Но мы… — начал было Поттер и осекся.

— Вы занимались, я знаю, — кивнул Риддл, — и даже выучили пару заклинаний, но, поверь мне, дружок, этого мало… Инкарцеро!

Собравшиеся ахнули, когда Гарри оказался прочно связан магическими путами.

— Вот видишь, — серьезно сказал Том. — Я даже произнес заклинание вслух, а ты не успел среагировать. Ты не ждал подвоха, хотя не считаешь меня другом, не так ли? И Грейнджер не успела, никто из вас. Ну и куда вам против Пожирателей? Вы даже командой действовать не умеете, чего доброго, друг друга перебьете!

— Мистер де Линт, вы его задушите, — мрачно сказала МакГонаггал, не делая, однако, попыток вмешаться. — Или ребра переломаете.

— Ни в коем случае, — Риддл мановением руки отменил действие заклятия, и Поттер задышал, как загнанная лошадь. — Я же не садист.

Я выразительно потер затылок, по которому не так давно перепало заклинанием. Сам виноват, высунул голову из укрытия, не убедившись, что путь чист! Том и врезал откуда-то сверху, рикошетом, как он потом сказал. Видимо, случай в комнате с аркой навел его на мысль о том, что надо попрактиковаться в бою не только на горизонтальных поверхностях, так что с утра мы успели побегать по бесконечным лестницам. Не знаю, как они помещались в Выручай-комнате, но помещались же!

— Мы уже сражались против них! — просипел Гарри, едва отдышавшись.

— Сражались? — непередаваемым тоном произнес Том. — По свидетельствам очевидцев, вы чудом остались живы.

— Это каких же очевидцев? — поинтересовалась Гермиона, нахмурившись.

Риддл усмехнулся.

— А теперь мы подходим к кульминации нашей драмы, — сказал он, снова дождался тишины и произнес негромко: — Все эти годы профессор Снейп выполнял задания Дамблдора. Он — член Ордена Феникса… примерно с восемьдесят первого года, и это может подтвердить профессор МакГонаггал.

— Это так, — неохотно сказала она. — Однако о том, что он шпионил за Пожирателями, знали только двое. Он сам и Дамблдор. Я спросила портрет — вы знаете, они появляются в кабинете после смерти директоров, и он подтвердил. Профессор Снейп пошел на это, чтобы спасти Гарри Поттера.

— Что?! — выпалил тот.

— Это невеселая история, Гарри, и тебе лучше услышать ее из первых уст, — серьезно произнесла МакГонаггал. — Я провожу тебя к профессору после собрания, он хочет поговорить с тобой тет-а-тет. Боюсь, между вами давно возникло непонимание, и лучше исправить это сейчас, чем…

— Чем никогда, — любезно закончил Том. — Профессор Снейп — гений в своем роде, но вот педагог никудышный, в отличие от некоторых, не в обиду ему будет сказано! Но мы отвлеклись. Итак, я обрисовал вам положение дел в основных чертах. Вопросы?

Гриффиндорцы запереглядывались.

— У меня нет времени стоять перед вами, как памятник, до вечера, — сказал Риддл. — Если возникнут вопросы, можете задать их любому члену моего отряда. Кроме профессора Амбридж — ей немного не до того.

— Я не желаю подчиняться слизеринцам! — пробурчал Джордан. — С какой стати?! Почему вы распоряжаетесь в Хогвартсе? Даже если мы вам вдруг поверим на слово… что же, мы останемся вовсе безоружными?

— А кто тебе мешал освоить беспалочковую магию? — улыбнулся Том и походя вырастил на ухе у Джордана цветок. — Чай, не маленький уже…

— Но почему именно вы? — не отставал тот, ощупывая новое украшение.

— Может, потому, что слизеринцы умеют решать проблемы системно, а не начинать бездумно бунтовать против чего угодно, лишь бы бунтовать? Я обрисовал вам ситуацию в целом, а подробности можете узнать у кураторов…

— Я не собираюсь слушать какого-то куратора! Тем более слизеринца! — взорвался Джордан, отчаявшись оторвать цветок от уха.

Я заметил, как близнецы переглянулись, встали и подошли к нам.

— Том, — сказал Фред.

— Том, — повторил Джордж. — Короче…

— Мы подумали…

— И решили, что ты нам подходишь.

— Мотивация отличная…

— И регулярная.

— И скучать некогда.

— Дозрели, значит, — ухмыльнулся Том, выудил из кармана пару значков и прицепил их близнецам на лацканы мантий. — Добро пожаловать. Кто из вас щит, а кто меч, сами определитесь.

— Непременно, — сказал Фред, пожимая протянутую руку Риддла.

— Мы давно определились, — добавил Джордж, проделывая то же самое. — Ты же сам сказал, что мы…

— Едины в двух лицах, — завершил Фред, и они повернулись лицом к опешившим гриффиндорцам.

— Ну вот, инцидент исчерпан, — серьезно сказал Том. — Уж своим-то однокашникам вы подчиняться согласны?

— Предатели… — прошипел кто-то из угла, и я переглянулся с братьями, а те только ухмыльнулись, мол, нас таким не проймешь.

— Молчание — знак согласия, — резюмировал Том. — А теперь сдавайте палочки.

— Профессор… — жалобно обратилась Грейнджер к МакГонаггал, но та только развела руками:

— Таково распоряжение заместителя директора. Ничего не могу поделать.

— Но, может быть, мы сдадим палочки вам, а не… — Гермиона покосилась на Тома.

— Нет, нет и нет, — отозвался он, отмечая сдавших в своей тетрадке. — Я не желаю, чтобы вы, воспользовавшись добротой и расположением профессора МакГонаггал, выкрали у нее палочки и учинили безобразие. Не хочу, знаете ли, заполучить в спину заклинание чесотки или там… прыщей каких-нибудь.

Грейнджер вспыхнула, явно поняв намек на постигшее Эджкомб несчастье, и протянула ему свою палочку.

— А ты их не перепутаешь? — серьезно спросила маленькая первокурсница со светлыми косичками.

— Эми, — вздохнул Том, сделав очередную пометку в тетради, — старик Олливандер помнит палочку, которую продал какому-то сопляку сто лет назад. А я, знаешь ли, немного помоложе буду. Не перепутаю, не переживай. Следующий!

Когда мы вышли из гриффиндорской башни, я сказал братцам:

— Добро пожаловать в клуб предателей!

— Ничего, нас там уже пятеро, считая Перси, — хмыкнул Фред. — Том, что ты там хотел про полосу препятствий рассказать?

— Я лучше покажу, идем, — мотнул тот головой. — Прикинем, откуда ждать атаки и как лучше расположить ловушки.

Снаружи нас поджидал кентавр.

— Флоренц, друг мой, — произнес Том, когда мы всей компанией отправились осматривать ров и окрестности замка, — скажите откровенно, чем вы попотчевали профессора Амбридж?

— Ничем, — развел тот руками. — Я всего лишь рассказывал ей о красоте звездного неба, о танце галактик, мы вдыхали ароматы ночного леса, и, пусть и не сразу, сердце Долорес оттаяло, и она уверилась, что мир есть любовь!

Я понял, что сейчас начну истерически хохотать, поспешно вытащил платок и сделал вид, что сморкаюсь. Том титаническим усилием сохранял на лице серьезную мину.

— Постарайтесь не разочаровать ее, — только и сказал он Флоренцу, и они углубились в обсуждение рельефа местности.

Кентавр неплохо разбирался в ландшафтном дизайне, вот что я мог сказать по прошествии некоторого времени. Замковый ров, давно заросший травой, приобрел прежнюю глубину, а она была немалой — там троих Флоренцев можно было друг на друга поставить! Том его еще немного расширил с нашей помощью, и велел братцам действовать. Ну… болото получилось не настолько впечатляющим, как в Министерстве, в смысле, гейзеры со дна не били, но весьма зловещим.

— Крокодилов не хватает, — со вздохом сказал Том, подумал и трансфигурировал парочку из беспечных по весне лягушек. Понятно, что проку от них не было, но для антуража они годились.

— А мы подвалы не зальем? — спросил я.

— Нет, там все закупорено, я проверил, — Риддл уткнулся в свою карту. — Так… Вот тут у нас будет лабиринт… Но этим Невилл займется, он с растениями дружит. А вот здесь…

Я огляделся и понял, что работы у нас непочатый край. И это было хорошо!

* * *

Пару суток спустя окрестности Хогвартса было не узнать: кругом громоздились заграждения из здоровенных валунов (дополнительно зачарованных, чтобы противник не мог сходу использовать их как метательные снаряды), что-то вроде «спаржи Роммеля» из здоровенных бревен, вкопанных в землю и увитых ядовитыми лианами. Чуть дальше начинался лабиринт из шипастых, крайне агрессивных и тоже ядовитых кустов, под которыми прятались мандрагоры — наступишь на нее, и шок обеспечен, да и местоположение твое будет моментально обнаружено по дикому визгу.

Окопы тоже были обустроены будь здоров какие, с мощными брустверами и удобными переходами между разными линиями обороны. Том погонял нас по ним, наблюдая сверху и остался доволен, однако внезапно задумался. Поскольку этакая его задумчивость не сулила ничего хорошего, я рискнул спросить, о чем это он размышляет и получил ответ:

— У нас небо не закрыто.

— Чего? — не понял Драко, перемазанный с ног до головы, словно руками эти рвы копал. Правда, от нюхлеров, которые помогали в этом многотрудном деле, земля летела во все стороны, поди уберегись!

— Я говорю, небо не закрыто, — повторил Том, глядя вверх. — Аппарировать-то сюда нельзя, а вот на метлах долететь…

— Так этих летунов сбивать — одно удовольствие, — сказала Джинни и прищурилась. Она у нас числилась за снайпера, и не за красивые глаза. — Да хоть Ступефаем приложить — навернется, как миленький!

— Да, но для этого их нужно вовремя заметить, — задумчиво сказал Том и немедленно отправил на башни караул.

Дежурить предполагалось по три часа, а на ночь он отправлял туда школьных домовиков. Тем и так доставалось: кто, по-вашему, катал бревна и рыл окопы (нюхлеры помогали, конечно, но их было не так уж много)? С другой стороны, с их магией это было не так уж сложно и долго… Правда, на кухне осталось маловато прислуги, так что хогвартский стол в кои-то веки не радовал изобилием.

— Ничего, — сказал Том, когда кто-то пожаловался на однообразное меню. — Представь, что ты в армии. Там разносолов не полагается, первое, второе и компот. Сбалансированное питание! Фуа-гра и прочие деликатесы дома на гражданке будете лопать, а пока ешьте, что дают!

Мы не привередничали — после работы и тренировок на вольном воздухе я лично мог сожрать двойную порцию и попросить добавки…

Но я отвлекся. Не довольствуясь караульными, Том сходил с Флоренцем в Запретный лес и привел табун фестралов. Уж не знаю, как он с ними договаривался, но только Луна сказала, что над Хогвартсом теперь неустанно кружат несколько крылатых тварей, регулярно сменяясь. Жрали они, правда, как не в себя, но проблем с провиантом в замке пока не предвиделось, так что жуткие создания (я зарисовал их со слов Луны и других учеников, которые могли их видеть — правда, неаппетитное зрелище!) исправно являлись к кормушке. Признаюсь, смотреть, как исчезают куски мяса, от которых невидимки отрывают здоровенные куски, было не слишком приятно. Надеюсь, Пожиратели, большинство из которых наверняка видели смерть своими глазами, как минимум удивятся, заметив этот крылатый патруль, а может, даже испугаются, что даст нам пару минут форы!

Ну а пока мы спешно превращали окрестности замка в труднопроходимый лабиринт (вернее, мы-то знали, как его пройти со стороны замка, а вот атакующим предстояло помучиться!), в самой школе тоже без дела не сидели.

Под чутким руководством Снейпа Тайную комнату привели в более-менее жилой вид, установили там койки, приволокли запас провизии, воды (хотя там ее и так было достаточно, но мало ли?) и медикаментов.

Мадам Помфри с ног сбилась, стряпая про запас лечебные зелья, и ей на помощь отрядили десяток старшекурсников посмышленее, чтобы хоть ингредиенты помогали резать да следили за десятками кипящих котлов!

Флитвик с МакГонаггал зачаровали спуск в Тайную комнату — теперь его мог открыть не только змееуст. Ну, Том тоже руку приложил, я думаю, без него бы там не справились… Вдобавок он наказал василискам охранять школьников, но не приближаться к ним, чтобы не перепугать насмерть.

Ну а потом начались учения по эвакуации… Если Риддл сказал, что действия должны быть доведены до автоматизма, значит, так и следовало сделать.

— Я помню бомбежки, — сказал он нам, — и знаю, как важно не допустить паники. В давке при спуске в бомбоубежище постарадало больше народу, чем собственно от взрывов и осколков, поэтому при звуке сирены все должны стройными рядами отправляться вниз!

Сирена выла в самые непредсказуемые часы: то перед рассветом, то сразу после отбоя, то во время обеда или в разгар занятий (самоподготовкой теперь занимались в Большом зале, где столы составили не пофакультетно, а по курсам). По этому сигналу следовало оставить все, как есть, не метаться, не паниковать, взять сумку с самым необходимым (каковые сумки у всех должны были быть при себе) и вместе со своей группой спокойно двигаться в убежище. Старшие пересчитывали младших по головам и отправляли в Тайную комнату, их, в свою очередь, контролировали преподаватели, отправляли вниз вслед за малышней, спускались сами и запирали вход. И так раз за разом…

Подозреваю, эти учебные тревоги достали всех до печенок, однако после десятого повтора они превратились в нечто совершенно рутинное. Ну, вытащили тебя среди ночи из постели, ну, поплелся ты в пижаме и тапочках по заранее указанному маршруту (а они менялись, к слову, — Том принимал во внимание то, что внутренности замка могут пострадать, и какие-то лестницы и переходы станут недоступны, так что аварийные пути тоже имелись), ну, спустился в подземелье… брякнулся на койку и спи себе дальше. Некоторые, правда, пытались отлынивать и отсиживаться в спальнях, но саботажников живо выявляли и отправляли выравнивать стенки окопов, да не с помощью палочки, а шанцевым инструментом, которым Том разжился в Хогсмиде. И никакого насилия: члены отряда «Щит и меч» всегда были неизменно вежливы, потому что за хамство могли схлопотать лично от Риддла, а это было серьезным аргументом…

— Вот это уже напоминает какой-никакой порядок, — с удовлетворением сказал Том, наблюдая за очередной учебной тревогой: младшекурсники под конвоем старших попарно покидали Большой зал, оставив на столах учебники и тетради, и исчезали в коридорах, ведущих к Тайной комнате. — Ни шума, ни суматохи, никто не теряется по пути… Идем-ка на позиции!

Мы доработали все же наш маговизор, опробовали, Том разругал его в пух и прах, потом признал, что концепция в целом неплоха, подправил кое-что, и мы испытали прибор. Выглядел он, как обычные маггловские темные очки, и вкупе с маской, закрывающей все лицо, создавал необычайный эффект. Драко, глянув в зеркало, сказал, что мы похожи на гигантских насекомых, ну а мне вспомнились инопланетяне из маггловских фильмов и комиксов. Так или иначе, вид у нас был очень непривычный…

Прибор работал. К нему надо было приноровиться, но это оказалось не очень сложно. Главное, он позволял видеть сквозь обычные предметы, а вот через дезиллюминационные чары — будто сквозь туман, но и то можно было различить, кто перед тобой, и это не могло не радовать.

Но это что: Том вспомнил про «удлинители ушей», разработанные моими братцами, и заявил, мол, у магглов давным давно есть рации, так что обеспечьте-ка ему связь с каждым членом отряда по этому принципу! Фред с Джорджем взвыли было, но Том показал им чек, и они на пару суток выпали из реальности… Теперь к очкам маговизора добавился еще и наушник с микрофоном. Самим их делать было муторно, поэтому Том раздобыл маггловские, а потом они с близнецами долго их заколдовывали… Ну а что? Волшебное радио есть? Есть. Так отчего не сделать передачу двусторонней?

Конечно, слышно было неважно, все-таки техника с магией не слишком хорошо сочетается, но разобрать команды мы могли, и теперь тренировались передвигаться по нашим укреплениям, следуя командам Риддла, который зависал над нами верхом на метле, и заодно корректировал полосу препятствий.

Могу сказать одно — это были очень насыщенные две недели, и если вы думаете, что полевые тренировки избавляли нас от прочих обязанностей, вы очень заблуждаетесь! Занятие до завтрака, построение, завтрак, развод караула, патрули по замку, полоса препятствий, построение, обед, час отдыха… и так до глубокой ночи. Я чувствовал себя так, что, покажись сейчас на горизонте стая Пожирателей верхом на драконах, сказал бы только «Ну наконец-то!» и натянул маску на физиономию…

Преподаватели наши выглядели недовольными, но содействие оказывали, да еще какое! Хогвартс строился как крепость, и оборонять его можно было малыми силами, вот только время проделало немалые бреши в укреплениях, и нужно было восстанавливать их, чем и занимались МакГонаггал с Флитвиком. Снейп тоже торчал на баррикадах, то и дело сцепляясь с Томом по поводу целесообразности того или иного усовершенствования, и Риддл даже иногда соглашался с ним.

Вообще, если честно, наш декан как-то воспрянул духом. По-моему, он сам давно хотел навести порядок в школе, но кто б ему дал? Это Слизерин ходил по струнке и заглядывал ему в рот, а вот остальные… даже если он штрафовал кого-то, их деканы живо возвращали отнятые баллы, а отработки — это не такое уж суровое наказание. Ну а методы Риддла радовали даже старика Филча: несколько часов карцера для самых непонятливых и денек с лопатой в руках для самых дерзких, и дисциплина в замке установилась железная. Понятно, малышню так не наказывали, с них хватало домашнего ареста, но вот кое-кто из старшекурсников получил по полной программе… И они еще жаловались! Сразу видно, не пробовали Круциатуса животворящего…

— Ну вот, дети мои, — сказал Том, в очередной раз оглядев укрепления с высоты Астрономической башни, — мы сделали все, что могли, и даже чуточку больше того, что можно успеть в такие сжатые сроки. А теперь я должен проинструктировать наш засадный отряд, так что ждите меня не раньше, чем послезавтра! Рональд, ты остаешься за старшего.

— А Снейп? — поинтересовался я.

— А «Щит и меч» ему не подчиняется, — хмыкнул Риддл, — перечитай декрет на досуге. Ты — мой заместитель, а он — почетный член отряда, как и Амбридж. Так что тебе и карты в руки. Можете пока отдохнуть, только не забывайте про учения и не теряйте форму. Все, не буду терять времени понапрасну!

Он махнул рукой, коснулся портключа и исчез.

Я почувствовал было, как тяжелое бремя власти гранитной плитой ложится мне на плечи… Нет, показалось!

— Пойдемте, — сказал я, поправив значок на груди. — Отдохнем немного, в самом деле, а тревогу устроим часика в три ночи, как вам?

— Нормально, — кивнула Джинни. — Больше суток прошло с предыдущих учений, детишки должны были расслабиться. Вот и посмотрим, что отложилось у них в головах…

— Может, инсценируем атаку Пожирателей? — предложил Невилл. — Можно Пивза задействовать, ему понравится, уверен!

— Это мысль, — согласился я. — Давайте-ка составим план…

Скажу честно — за это представление Снейп нас чуть не убил, а у МакГонаггал наверняка прибавилось седых волос, потому что мы были крайне убедительны в роли Пожирателей-диверсантов. А вот ученики, как ни странно, отработали отлично, дисциплинированно покинули спальни и в полном составе в установленное нормативами время оказались в убежище.

— Отлично, — сказал я, щелкнув секундомером (Том притащил маггловские, механические, они были куда удобнее песочных часов!). — Уложились с запасом.

— Том будет доволен, — кивнула Джинни, стаскивая маску. — К обороне мы готовы.

— Всегда готовы! — откликнулся я и хлопнул ее по подставленной ладони.

Глава 63. Оборона Хогвартса

Том вернулся не завтра и даже не послезавтра, а на четвертый день, когда мы уже извелись. Патронусов посылать было бесполезно, у него-то его не было, но если он ошивался рядом с кем-то из старших, мог бы попросить дать нам знать!

Появился он, когда мы от нечего делать проходили полосу препятствий на время. Даже зная все эти ловушки наизусть, сделать это было непросто, а неподготовленный человек должен был как минимум завязнуть, пусть и ненадолго.

— Молодцы, — весело сказал он. Вид у него был усталый. — Хвалю!

— И где тебя носило? — мрачно спросила Джинни.

— О, там и сям, там и сям, — неопределенно ответил Том. — Всех надо было проинструктировать, проработать планы, вызвать подкрепление…

— Чего? — не понял я. — Какое еще подкрепление?

— Сейчас… — Риддл посмотрел на часы и велел: — Посторонитесь-ка! Дальше… еще дальше!

И тут нам на головы посыпался десант…

Нет, я не шучу, это было, как в маггловском кино: из воздуха появлялись здоровенные дядьки в незнакомом камуфляже, навьюченные какими-то жутковатого вида железяками. Не хватало только вертолета. Ну или парашютов…

Честно говоря, мы дружно лишились дара речи.

— Ха, — сказал один из новоприбывших (он был на полторы головы выше Риддла и раза в три шире в плечах), — действительно, грамотно обустроили!

Акцент его был заметен даже несмотря на волшебный переводчик.

— Де Линт! — раздался яростный голос декана: он уже спешил к нам от замка. — Как прикажете это понимать?! Кто дал вам право допускать на территорию Хогвартса посторонних?!

— И.о. директора Амбридж, сэр, — расплылся в улыбке Том и помахал очередным разрешением. — И это не посторонние, это союзники. Подкрепление.

— Командир Браво, — сказал тот рослый дяденька (хотя они все были, как на подбор) и крепко пожал руку опешившему Снейпу. Кстати, они были чем-то похожи: оба горбоносые, черноглазые и черноволосые, только этот Браво оказался смуглым. — Бригада особого назначения.

— Северус Снейп, профессор, — машинально отозвался наш декан, но тут же опомнился: — Магглы? Здесь?! Ну, это уже выходит за всякие рамки, де Линт! Вам напомнить о Статуте?!

— Почему магглы? — невозмутимо произнес Браво. — Я и мой помощник — маги, остальные сквибы. Чтобы на гашетку жать, палочки не нужны.

Я переглянулся с сестренкой, а она ухмыльнулась. Ну точно, Регулус помог! У них в Аргентине, я уже говорил, маги живут не так уединенно, как у нас, так почему благородному дону не податься служить в армию? Опять же, и сквибы при деле…

— Синьор Бланко не шутил, вы всерьез взялись за молодежь, — сделал Браво комплимент Тому.

— Надеюсь, вы оцените их подготовку с точки зрения профессионала, — учтиво ответил Том. — Я-то человек сугубо гражданский, вооруженный исключительно теорией…

— Разумеется, — кивнул тот. — Но сперва давайте-ка разместим моих бойцов и определим, где оборудовать огневые точки.

Он посмотрел на замок и удовлетворенно кивнул:

— Хорошее укрепление.

— Де Линт! — выпалила запыхавшаяся МакГонаггал, только-только добравшаяся до нашей живописной группы. — Вы что вытворяете?!

— Все в порядке, Минерва, — мрачно сказал Снейп, — это союзники.

— Да, синьора, не стоит беспокойства, — галантно сказал командир. — Мы осведомлены о происходящем. К сожалению, документы предъявить мы не можем, поскольку эта операция… хм…

— Не вполне легальна, — пришел на помощь Том. — В смысле, их командование знает, куда отправился отряд, а вот наше Министерство о гостях не осведомлено. Собственно, поэтому все бойцы в форме без опознавательных знаков и под кодовыми именами.

— Точно так, — кивнул Браво. — А теперь не покажете ли, где нам устроиться? Неплохо было бы еще поставить моих ребят на довольствие. Впрочем, мы можем обойтись сухпайком.

— Зачем же такие жертвы, — сухо произнесла МакГонаггал. — Следуйте за мной… синьор.

— Ну ты даешь! — сказала Джинни, восторженно глядя на Тома, когда Снейп, одарив нас на прощание злобным взглядом, ушел вслед за отрядом Браво.

— А что такого? Это решение лежало на поверхности, — пожал плечами Риддл. — Понятное дело, что в ближний бой придется идти вам, потому что эти парни спасать не особо обучены, скорее, наоборот. А вот прикрыть и поддержать — это они могут. Опять же, против великанов магия не слишком действенна, а вот огнестрельное оружие — еще как!

— А ты уверен, что оно будет тут работать? — скептически спросил Драко.

— У них же работало, — фыркнул Том. — Браво сказал, все предусмотрено и нужным образом доработано. Но они все равно еще будут пристреливать позиции, вот и посмотрим, что к чему…

Остаток дня прошел суматошно: учеников разогнали по спальням, чтобы не путались под ногами, а бойцы Браво, переговариваясь на своем языке, живо определили наиболее подходящие площадки на башнях и кое в каких классах, поставили там свою машинерию, а после обеда начали пристреливать позиции, как сказал Том.

Я в маггловском оружии не разбираюсь, видел только в кино, но хоть примерно представлял, чего можно от него ожидать, и то присел, когда заработала здоровенная шестиствольная штуковина!

— Старичок, — ласково сказал Браво, глядя, как этот монстр выплевывает стреляные гильзы, — но надежный. Жаль, конечно, что с электричеством тут плохо, а то и что-нибудь современное бы поставили.

— А вы уверены, что этот… хм… — начал Снейп.

— Пулемет, — подсказал аргентинец, ухмыляясь.

— Да… вы уверены, что он может пробить щитовые чары?

— Пробить не пробьет, но ослабить может, — невозмутимо ответил Браво. — Да и ваших великанов возьмет, мы проверяли на пеученах и черуфе, и даже мапингвари как-то завалили, а у него шкура ого-го какая!

Мы переглянулись: когда мы гостили в Аргентине, то наслушались о местной нечисти и, право, она казалась куда страшнее, чем наши привычные оборотни, великаны, пикси, гриндилоу и прочие. Может, именно потому, что мы никогда с такими тварями не сталкивались и не знали их обыкновений?

Видимо, Том тоже подумал об этом, потому что черкнул что-то в тетрадке. Не иначе, нас, если выживем, ждет курс лекций по защите от иноземных тварей. А что, Регулус вполне может его прочитать! А Билл, например, расскажет о египетских и вообще африканских… В Румынии, подозреваю, с нечистью дела тоже обстоят недурно! А что, все интереснее, чем по десятому разу боггарта гонять…

Тут Браво с Томом перешли к обсуждению использования гранат со слезоточивым и еще каким-то газом — аргентинец сказал, тот на оборотней хорошо действует, начисто их дезориентируя. Вот сонным он рекомендовал не увлекаться: этак кто-нибудь надышится сверх дозы, да и откинет копыта под кустом. Там его эти самые кусты и схарчат, пока никто не хватился!

Теперь выходило, что в бой нам придется идти не только в масках и маговизорах, но еще и в головных пузырях. Ну чисто космонавты из маггловского кино…

Кстати, самодельные рации и маговизоры Браво понравились. У них были свои аналоги, но более громоздкие, и, по-моему, командир успел сторговаться с Томом насчет лицензии на производство. Почему не с моими братцами? Да потому, что Том у них эту лицензию выкупил в единоличную собственность. У него губа не дура, он, думаю, заранее прикинул, кому можно загнать такие штуковины (очень может быть, задействовать аргентинцев он задумал уже давно и вел переговоры через Регулуса). Ну а братьям нужны были деньги здесь и сейчас, а нужными связями в определенных кругах они пока не обросли.

Но я отвлекся.

Конечно, нашествие незнакомцев с оружием на наш когда-то тихий замок не прошло незамеченным. Ученики шушукались, с опаской поглядывая на аргентинцев, молча наворачивавших хогвартские яства. Помнится, когда началась ураганная стрельба, многие перепугались, хотя всех предупредили, во сколько состоятся учения. Теперь на гостей предпочитали смотреть издалека, наверно, так дикари смотрели на европейцев: у, страшные чужаки не с волшебными палочками, а с огнедыщащими палками! Правда, девушки все равно заглядывались на статных иностранцев, сквибы они или нет. Но на то они и девушки, на дурмштранговцев, помнится, тоже засматривались…

Кстати, бегать по полосе препятствий, когда у тебя над головой свистят пули, крайне неприятно. И если мы еще знали, чего ожидать, то противника это должно было как минимум обескуражить, равно как и дымовая завеса, о которой нас предупредить забыли! А может, нарочно не сказали, чтобы посмотреть, как мы станем выкручиваться?

Судя по тому, что Браво сказал Риддлу, а именно: «Для дилетантов сработали недурно!», — мы не оплошали. Вдобавок, нам же не против регулярной армии нужно было выступать, а против такой же разношерстной компании! Пусть они и взрослые, но большой командой действовать не особо умеют, в этом мы в Министерстве убедились: и мешают друг другу, и путаются, кому за кем охотиться, словом, бордель во время пожара, как изысканно высказался Том, а не личная гвардия!

И вот тут-то мне в голову закралась интересная мысль, а когда она оформилась окончательно, я отловил Тома в коридоре, не без труда затащил в Выручай-комнату под предлогом обсуждения гениальной идеи, которая только что пришла мне на ум, и припер его к стенке. Ну, попытался, если быть точным.

— Том, — сказал я, — сознавайся, зачем ты все это затеял?

— Что — всё? — уточнил он, посмеиваясь.

— Зачем надо было делать из нас коммандос, если ты все равно пригласил этот… иностранный легион? Думаю, Регулус не три десятка мог прислать, а гораздо больше, и положили бы всех Пожирателей, как нечего делать! Я же слышал, вы обсуждали эти… газы! И я читал — у магглов этого добра сколько угодно, а у нас о таком и не слышали… Хотя, наверно, и Снейп мог бы что-то подобное соорудить, и у аргентинцев свои разработки есть… — Я перевел дыхание и продолжил: — Распылили бы этот газ или закидали наступающих гранатами — и готово, ходи подбирай своих, вяжи руки тем, кого под суд, добивай оборотней и прочую дрянь…

— Ну, ну, продолжай, я слушаю, — продолжал ухмыляться Том.

— Эти парни и так, безо всяких там газов, уверен, совладали бы с Пожирателями, пускай и с потерями, — добавил я. — Хотя бы потому, что они — профессиональные бойцы, а еще владеют магией, о которой тут и не слышали, наравне с огнестрелом. А я помню, что Регулус показывал, мы и сами ведь кое-чему научились… И уж извини, я не верю, что большая часть этой компании — сквибы! Может, часть стрелков, но не все, нет.

— Так-так, — с интересом сказал Риддл. — И что же дальше? Каков, по-твоему, мой план? Послать на убой верных друзей и соратников?

— Нет, ты хоть и чокнутый, но не идиот, как Волдеморт, у тебя другая задумка… Я мыслю так: пусть даже нас прикроют огнем из замка, стрелять все равно будут поверх голов, чтобы не зацепить нас и тех, кого мы намерены вытащить живыми, да еще по великанам, так что это больше психологический эффект, — ответил я. — Светошумовые гранаты, наверно, у этих парней тоже есть?

— А как же, — довольно ухмыльнулся Том. — Говорят, оборотни от них впадают в панику. Люди — я имею в виду неподготовленных — обычно тоже.

— А засады в лесу, случайно, нет? — поинтересовался я. — Чтобы отстреливать великанов, не привлекая излишнего внимания? Я же помню то болото, что Фред с Джорджем там устроили, оно вязкое, как… как смола или этот… забыл… Короче, та дрянь, в которой динозавры вязли! Если великаны там застрянут, их можно будет с близкого расстояния расстреливать. Одной пулей их шкуру не пробьешь, а вот парой очередей из пулемета или еще чего похуже…

— Пять баллов, Уизли, — серьезно сказал он. — Правда, твои братцы догадались раньше, но они думали, что великанов предполагается просто остановить, чтобы не вмешивались. И даже зачаровали свое болото против кое-каких приемов вроде Глиссео, Глациуса и прочего. Теперь его и не заморозишь, и не уберешь просто так. Продолжай, мне нравятся твои умозаключения!

— Согласно твоему плану, ребята должны будут забирать родителей с поля боя, — продолжил я. — Но так ты ослабишь не только команду Волдеморта, но и нашу. Положим, из ближнего круга выпадут только Миллисента, Драко и Теодор, но ведь и остальных немало! Те же Крэбб с Гойлом — отличные щиты…

— Ты забываешь про засадный полк, который ударит по моему сигналу с флангов, — напомнил он. — И об Ордене Феникса, который наверняка прибудет к шапочному разбору.

— И тоже влипнет в болото, — кивнул я, — или потеряется в дымовой завесе. Или застрянет в колючей проволоке. А если они прибудут на метлах, их посбивают фестралы, потому что разве ты позволишь испортить себе игру?

Да, зачарованные спирали Бруно, скрещенные с быстрорастущими ядовитыми лианами — это было поистине садистское изобретение Невилла! Их даже мадам Спраут боялась.

— Именно так. Ну, до чего ты додумался? Не тяни время, у меня дел выше крыши!

— Я думаю, тебе нужен не бой, — медленно проговорил я.

— А что же?

— Представление. Шоу, как у магглов говорят. Не удивлюсь, если аргентинцы и колдокамеры с собой приволокли, чтобы заснять все это для истории! «Школьники против Пожирателей», да? — припомнил я. — Отличное название для блокбастера? Ты давно это придумал, сознайся!

— Конечно, — довольно улыбнулся Том. — В общих чертах. Ну а постепенно план выкристаллизовался и пришел в нынешнюю форму. Должно выйти недурно, если все сработает так, как я задумал! Но ты не ответил на главный вопрос, Рональд.

— Какой?

— Зачем мне это представление, как по-твоему?

— Чтобы разрушить легенду, — ответил я, подумав. — Если Волдеморта с ордой Пожирателей наголову разобьют школьники под твоим предводительством, то… Что же это за армия такая, если горстка подростков может ей щелбанов надавать? Аргентинцы, думаю, вовремя смоются, собрав улики… Так вот, окажется, что бояться, собственно, нечего, если сплотиться и действовать сообща, а не отсиживаться по углам в одиночку. Я прав?

— Именно, — кивнул Том. — Я еще раз напомню тебе песенку Шляпы…

— Наша сила в единстве?

— Да. Положим, убить Волдеморта не так-то просто, но вот разогнать его приспешников — можно, и еще как. И мы должны это сделать, потому что больше некому, — без тени улыбки произнес Риддл. — Вернее, вы, потому что моя основная цель — Волдеморт.

— Том, — припомнил вдруг я. — Я только что сообразил… Ты отобрал у всех палочки, но не забрал у Поттера мантию-невидимку!

Он только улыбнулся.

— Ты…

— Это еще одна часть моего плана, Рональд, — сказал Риддл. — Надеюсь, она тоже сработает, иначе мне придется импровизировать на ходу. Ну да не впервой… Так или иначе, этот бой должен стать решающим. Выпускать никого из противников нельзя, кроме тех, кого мы намерены эвакуировать своими силами. А еще, Рональд, хотя ты и очень хорошо изучил мой образ мыслей, но забыл об одной малости, которая позволит нам не оголять оборону во время эвакуации.

— Какой? — не понял я. — Только не говори, что ты намерен использовать хроновороты! Ну там… Оттащил родителей домой, усыпил, открутил время назад, и…

— Нет, конечно, — ответил Том. — Это слишком ненадежно и требует посекундного расчета, а в условиях цейтнота промахнуться легче легкого. Вдобавок… Ты вообще представляешь, что может произойти в месте, где появится сразу несколько временных аномалий? Нет? Вот я тоже не представляю, и желанием проверить это в боевых условиях не горю. Да и нет смысла настолько всё усложнять!

— Ну а как тогда? Многоразовый портключ?

— Конечно. И домовики, балда, — ласково сказал он. — Домовики — чтобы отправить вас домой, а портключ — чтобы бойцам вернуться назад.

— А не проще сразу приказать домовику отволочь родителей домой, а самому остаться здесь?

— Не проще. Мы же семейных домовиков в большинстве своем будем задействовать, а они слушаются всех хозяев, старшие — в приоритете, так что они запросто вернут взрослых назад. Поэтому детям придется отправиться с ними, усыпить родителей и велеть домовику следить за ними, мол, хозяева в опасности, как бы сами себе не навредили. И тогда уже возвращаться.

Я подумал — вроде выходило складно.

— Главное, чтобы ребята в центр схватки не вывалились, — сказал я.

— А для этого и нужны будут остальные — прикрывать то место, откуда исчез напарник, потому что вернется он точно туда же.

Я почесал в затылке, прикинул и решил, что ресурсов у нас хватит. Вдобавок, будут задействованы школьные домовики, а они ого-го как сильны! А когда…

— А когда кончится эвакуация, и все окажутся на своих местах, я вызову подкрепление, — явно прочитал мои мысли Риддл. — Тогда уж стрельбу придется прекратить, чтобы не попасть по своим. Пуля, понимаешь ли, дура.

— Том, а зачем тогда тебе столько хроноворотов?

— На самый крайний случай, — был ответ. — Пользоваться ими вы, я надеюсь, научились, не так это сложно, но задействовать их я разрешаю, только если вы увидите, что не успеваете спасти родителей или кого-то из товарищей. Таких случайностей я не исключаю, поэтому и выдал вам эти штуковины, мало ли…

— А если бы не удалось их спереть? Если бы возможности не подвернулось? — спросил я.

— Тогда я сам ограбил бы Отдел тайн, — ответил он. — Ты видел, попасть туда — раз плюнуть. И уж я не стал бы устраивать шумиху, а потихонечку взял столько хроноворотов, сколько нужно.

Я помолчал.

— Для кого-то этот бой может оказаться последним, — серьезно произнес вдруг Том, дождался, пока я осознаю сказанное, ухмыльнулся и добавил: — Главное, чтобы не для нас!

Что ж, Риддл умел ободрить!

* * *

Скажу честно: нет ничего хуже ожидания! День шел за днем, а ничего не происходило, из внешнего мира тоже не поступало никаких новостей.

Мы в очередной раз проверили укрепления, понатыкали воющие чары по всему периметру, устроили дружеский матч с аргентинцами (я угадал наполовину: не было среди них сквибов, другое дело, что магами большинство оказалось очень слабыми) и закончили его вничью: мы, как честно признался Браво, были сильнее по волшебной части, зато они — много опытнее. Потом мы учили коммандос вызывать патронуса (они пользовались совсем другими защитными чарами), а они взамен дали нам пострелять. Незабываемое впечатление! Ясное дело, попасть в мишень и думать было нечего, этому нужно учиться точно так же, как пользоваться палочкой, но… Судя по мечтательному взгляду Риддла, он намеревался отправить нас на стажировку в Аргентину, чтобы хоть пистолетами научились пользоваться!

Мы мирно обедали, как вдруг Том насторожился и взглянул на преподавательский стол. Снейп буравил его взглядом, схватившись за левое предплечье, и я почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки…

Том перевел на нас взгляд и едва заметно кивнул, а потом неслышно щелкнул пальцами, и в замке истошно взвыла тревожная сирена.

— Ну сколько можно! — зароптали ученики, вставая, тем не менее, из-за столов и строясь в колонну по двое. — Вчера уже были учения…

— Ничего-ничего, это чтоб вы не расслаблялись, — весело сказал Том и обменялся с командиром Браво уже знакомыми нам жестами: мол, пора по местам.

К нам подошла МакГонаггал и, поджав губы, сухо сказала:

— Знаете, де Линт, вы и впрямь перегибаете палку. Могли бы дать детям закончить обед, в конце концов! И еще…

— Минерва, — негромко перебил ее Снейп. Он был белее мела, и, подозреваю, Метка у него сейчас горела огнем. — Боюсь, это не учебная тревога.

МакГонаггал переменилась в лице, и стало видно, что она, в сущности, уже очень немолода. Правда, она быстро взяла себя в руки и обронила:

— Вот как… Ну что ж!

— При всем моем уважении, профессор, — произнес Риддл тоном, не терпящим возражений, — вам и другим преподавателям лучше присоединиться к ученикам и постараться не допустить паники в случае чего. Вы же помните план эвакуации, не так ли? Школа, в конце концов, всего лишь камни, а дети — ваша забота. В первую очередь вы должны защищать их.

— Но… — начала было она, но взглянула на рослых иностранцев, вслед за последними учениками выходящими из Большого зала (я знал, по нашим коварным лесницам они понесутся рысью, чтобы поскорее занять свои посты), и сникла. — Вы правы, де Линт, но Хогвартс много лет был моим домом. Я не могу отсиживаться в убежище, когда… — МакГонаггал сглотнула и вздернула подбородок. — Когда неопытные дети намерены сражаться с опытными убийцами!

— Не сражаться, а держать оборону, — деликатно поправил Том. — Самоубийц среди нас нет, я надеюсь?

Тут он так выразительно взглянул на Снейпа, что тот невольно отвел взгляд.

— Ну хорошо, профессор, — сказал все же Риддл, понимая, видимо, что отказом смертельно оскорбит пожилую волшебницу. — Оставайтесь, но с одним условием: вы не станете действовать иначе, как по приказу. Мы, напоминаю, на военном положении, и один импульсивный поступок может погубить всю спланированную операцию. А впрочем… идемте со мной на Астрономическую башню. Оттуда прекрасный обзор!

— Гхм… — откашлялся Флитвик.

— Да, профессор, вы тоже можете понадобиться, — тяжело вздохнул Том, всем своим видом демонстрируя, как ему сложно втискивать неучтенных бойцов в рамки заранее разработанного плана. Впрочем, я уверен, он просчитал это заранее. — Но я очень прошу остальных преподавателей проследовать в убежище! За детьми присмотр нужен, не то кто-нибудь непременно попытается высунуться и посмотреть, что происходит! Вы их не знаете, что ли?

Тут он обернулся и добавил:

— Профессор Амбридж, вам я тоже рекомендую спуститься в убежище. Вы…

— Нет, мистер де Линт, — ответила та каким-то незнакомым тоном.

Я вдруг заметил, что в Амбридж не осталось ничего от той… хм… жабы, какой она прибыла в Хогвартс. То есть она не стала симпатичнее, но прекратила сюсюкать и выглядела теперь на свои годы. Что и говорить, куда более достойное зрелище, чем рядящаяся в розовые рюши и бантики женщина ее лет!

— И все же…

— Долорес — сильная ведьма, — сказал вдруг Флоренц. — Помехой она не будет.

— Мы не будем, — поправила она, переглянувшись с кентавром.

— Флоренц, вы же не умеете колдовать! — воскликнула МакГонаггал.

— Зато я умею стрелять, — веско сказал он, и вынул из-за кресла Амбридж здоровенный лук и два полных колчана стрел.

— О! — оживился Риддл, подскочил к нему, что-то негромко сказал и сунул Флоренцу в руку небольшой флакон. Я так думаю, с ядом василиска — наконечники стрел смачивать. — Ну что ж, вы взрослые… хм… персоны, решать вам. Но, повторюсь, мы держим оборону, так что не выскакивайте на линию огня, не нужно геройства!

Флоренц понятливо кивнул, взял Амбридж за плечо и увлек к выходу. Думаю, позицию для стрельбы он себе присмотрел заранее.

— Неожиданный поворот, — нарушил молчание Риддл.

— На Флоренца бы пулемет навьючить или в тележку его запрячь, была бы самоходка, — вставил Драко, а я представил Амбридж в роли пулеметчицы и едва сдержал идиотскую ухмылку.

Риддл пропустил слова Малфоя мимо ушей и скомандовал:

— Выдвигайтесь на позиции. Джиневра — со мной.

Может, кому это и показалось странным, но только не нам: все мы знали, что Джинни — отменный снайпер, и бросать ее в ближний бой нет смысла. Зато она может с той самой Астрономической башни пришибить муху, сидящую на шляпе у профессора Граббли-Дёрг, стоящей у ворот, мы проверяли. Ну а наш усовершенствованный маговизор с подобием оптического прицела давал ей большое преимущество!

Мы, не мешая друг другу, выскочили во двор и рассредоточились по местам, на ходу поправляя маски, маговизоры и наушники.

— Уизли, как слышно меня? — раздался в ухе голос Риддла.

Я обернулся и взглянул вверх: он уже торчал на площадке Астрономической башни, аккурат между двумя огневыми точками.

— Слышим тебя нормально, — ответил я, как старший группы, получив отмашку от своих соратников. Следом отчитались Невилл, Диггори и остальные.

— Пока их не видно, — негромко произнес Том, — однако фестралы их явно заметили. Наблюдатель!

— Есть! — звонко выкрикнул чей-то до боли знакомый голос, и над башней взмыла крохотная фигурка на метле, и я узнал Денниса Криви, который, вообще-то, должен был быть в убежище!

— Де Линт, вы с ума сошли?! — раздался голос МакГонаггал.

— Профессор, если вы будете мешать, мне придется удалить вас с наблюдательного пункта, — любезно ответил Том.

В общем-то, я понимал его мотивы: братья Криви переметнулись к нам из Армии Дамблдора вслед за Фредом и Джорджем, а поскольку в бою от них толку не было, то Колина Том назначил штатным корреспондентом (недаром тот всюду таскался с камерой), а Деннис был у него на подхвате. И если четверокурсник Колин наверняка сейчас старательно запечатлевал панораму с верхушки башни, то его младшего брата можно было удержать в подземелье только силой. Вот, видимо, Том и придумал, как пристроить его к делу. Надо думать, Деннис был горд до невозможности…

— Вижу движение на севере! — выкрикнул он. — Что-то большое и серое, похоже, великаны!

— Я кого учил маговизором пользоваться? — спросил Том.

— Ой! Да!.. — последовала пауза, а потом Деннис доложил: — На севере великаны, идут медленно, их около… раз-два… не меньше двух десятков, за деревьями плохо видно. Правее… ой, восточнее… дементоры… Наверно, дементоры, они плывут…

— Ясно. Людей видишь?

— Вижу что-то черное на опушке. Похоже, люди, много. Сколько, даже с маговизором не могу сосчитать!

— Отлично, спускайся, — приказал Том, и Деннис, явно напуганный увиденным, спорхнул на смотровую площадку. — Все готовы? Тогда ждем…

Ждать пришлось не так уж долго: откуда-то, словно с небес, раздался громовой голос, высокий, холодный и ясный. Невозможно было точно определить, откуда он исходит.

— Я знаю, что вы готовитесь к битве.

— Охренеть, разглядел-таки, — констатировал Том со смешком.

— Ваши усилия тщетны, — вещал Волдеморт. — Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.

Мы с Невиллом переглянулись и ухмыльнулись: конечно-конечно, так мы и поверили… Нас, пусть и чистокровных, он точно не пощадит!

— Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волдеморта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности и не трону ваши семьи. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до…

— Эй! — перебил его Том, и его голос, усиленный Сонорусом, легко перекрыл вещание Темного лорда. — Томми Риддл! Да-да, я знаю твое настоящее имя, Том Марволо Риддл, полукровка, отпрыск Меропы Гонт и маггла Риддла, мальчишка из приюта! Тебе ли говорить о чистоте крови? Тебе ли говорить о семьях, если ты убил своего родного отца и бабку с дедом, а убийство свалил на дядю, Морфина Гонта? Это было летом сорок третьего года, верно?

Тишина стояла такая, что я боялся дышать.

— Я знаю о тебе всё или почти всё, Том Марволо Риддл, самозваный лорд Волдеморт! — продолжал наш полководец с каким-то бесшабашным весельем в голосе.

— Кто ты?.. — прошелестел жуткий голос.

— Мы с тобой тезки, Томми, — ухмыльнулся он. — Но если хочешь познакомиться лично, милости прошу! Только имей в виду, здесь, в школе, под моей рукой — чистокровные Малфой и Нотт, Крэбб и Гойл, Паркинсон и Булстроуд, Гринграсс и Эббот, Уизли… четыре штуки и Лонгботтом, и многие, многие другие… Надежда нации, юный цвет волшебства! Мы ждем тебя, Томми, ждем с нетерпением!

Раздалось шипение, от которого кровь застыла в жилах, а над Запретным лесом вдруг поднялась Темная метка…

— Фу, какая пошлость! — захохотал Том, и скомандовал: — Деннис, штандарт!

— Есть! — выкрикнул тот, и мы, обернувшись, с изумлением увидели, как над Астрономической башней разворачивается громадное полотнище, на котором поверх щита с гербом Хогвартса сияет серебряный меч, повернутый на этот раз острием вверх.

— По-моему, неплохо, — удовлетворенно произнес Том уже для нас.

— Ты его что, нарочно злил? — негромко спросил Невилл.

— Разумеется. От злости он наверняка начнет делать ошибки. А вот родители занервничают и будут атаковать с оглядкой, чтобы не пришибить драгоценных отпрысков.

— Это если они поверили, — мрачно заметил Драко.

— А почему бы им не поверить? Связи со школой давно нет… — хмыкнул Том. — Со мной вы или в заложниках, какая разница? Так и так в опасности. И прекращайте разговорчики в строю! Деннис, вали на разведку…

Его мелкий адъютант снова взлетел и доложил, что великаны движутся в нужном направлении, дементоры сильно их опережают и скоро будут здесь, а люди рассыпались длинной цепью и, наверно, хотят зайти с флангов.

— Ага, шиш им, — гнусным тоном произнес Том, и тут невдалеке раздался первый взрыв — кто-то из Пожирателей угодил-таки на минное поле.

Ясное дело, Риддл подумал о фланговой атаке, поэтому все подступы к нашим позициям были перекрыты по самое некуда, пройти можно было только по сравнительно узкому коридору, и вычислять этот путь Пожирателям приходилось эмпирическим путем. На метлах они добрались бы быстрее, но фестралы так и кружили над замком, и, видно, желающих подняться в воздух не нашлось.

— Приготовиться, — скомандовал Том, когда издалека донеслось еще несколько хлопков и чей-то вопль: судя по всему, кому-то не повезло вляпаться в спираль Лонгботтома (так мы стали именовать эту ловушку), и теперь лиана проворно обматывала жертву плотными витками колючих плетей. — Шлемы не забывайте.

— Миллисента, — шепнул я, прикрыв так называемый динамик ладонью. Она была в моей группе и, я видел, сильно нервничала.

— Что?

— Ты за меня замуж выйдешь?

— Знаешь, Рональд, — ответила она после паузы, — я, конечно, хотела, чтобы мне сделали предложение в романтической обстановке, но не предполагала, что она будет романтической настолько! Окоп, камуфляж, Волдеморт на подходе… Выйду. Если живы останемся, так что уж постарайся!

— Благословляю вас, дети мои, — вклинился Том, который явно все слышал. — И не отвлекайте других бойцов, а то я вас сейчас по разным партам… тьфу, разным отрядам разведу!

Мы переглянулись и прыснули со смеху. В этом был весь Том: у нас тут боевые действия начинаются, а он шутки шутит! Зато стало не так страшно, потому что, признаюсь, я трусил невероятно, а уж каково было девочкам, даже представить не могу…

Я проверил маговизор, наколдовал себе «головной пузырь», и взял палочку наизготовку.

Откуда-то слева донесся многоголосый рев, треск и грохот.

— Великаны завязли! — завопил Деннис. — Но не все, несколько прорвались по головам других! Дементоры идут сквозь лабиринт!

— Живо спускайся и в укрытие, — приказал Том. — Отряд, приготовиться!

Дементоры передвигаются быстро, даже очень быстро, поэтому я не удивился, когда вдруг потемнело, и откуда-то пахнуло холодным гнилостным ветром.

— Цельсь! — раздался приказ. — Пли!

— Экспекто Патронум! — рявкнули первые ряды, и авангард дементоров смело потоком серебристого сияния.

— Протектора Эспиритуаль! — донеслось с башни — это присоединились союзники.

Стрелять по дементорам смысла не было, но аргентинский аналог патронуса (они не облекали его в физическую форму) действовал не хуже нашего.

— Экспекто Патронум! — подхватила вторая шеренга.

Мерлин, это был натуральный зоопарк, я даже не знал, как называется все это зверье… Помню, видел, как конь Джинни махнул по воздуху с верхушки башни, топча копытами дементоров, как носорог Невилла расшвыривает их, как шипит и царапается кошка МакГонаггал, мельтешит кролик Луны, вьется сова Миллисенты, плюется серебристым пламенем дракон Малфоя… ну и мой терьер наводил шороху, он был хоть и мелкий, зато шустрый. Проскакала мимо серебристая лань, не знаю, чья, а еще мне показалось, будто я видел оленя. Но, повторюсь, кругом кишело столько зверья, что это вполне могла оказаться антилопа.

Первую волну дементоров мы отбили, а вторая оказалась пожиже. Третья вовсе рассеялась, и тварей добивали по одной, стараясь не дать им проскользнуть между нами и зайти в тыл.

— Чисто, — сказал Том. — Но, думаю, у них еще есть резервы. Пять минут на перекур.

Я взглянул на часы — времени прошло всего ничего, а у меня уже спина взмокла! Что дальше-то будет?

— Они догадались пустить впереди себя по минному полю великанов! — доложил Деннис, снова вылетевший на разведку.

И правда, хлопки и грохот раздавались все ближе, но криков не было, только недовольный гулкий рёв. Правильно, что великанам те хлопушки! А спирали Лонгботтома они, наверно, рвали, как паутину…

— Командир, — сказал Том. — Ваша очередь.

— Так точно, — отозвался Браво, что-то отрывисто скомандовал по-испански и…

Скажу честно, когда у вас за спиной начинает стрелять два десятка пулеметов, очень хочется закопаться поглубже и не поднимать голову, даже если знаешь, что целятся они не в тебя. С короткими промежутками гулко ухало какое-то орудие, и далеко впереди, если присмотреться, можно было разглядеть вспухающие облачка разрывов и высоко взлетающие фонтаны земли.

Рев великанов стал громче, в нем послышалось недоумение, а потом и страх. Не знаю уж, что поделывали Пожиратели, но, надеюсь, им было неуютно.

И тут в Запретном лесу, откуда тоже доносились вопли завязших великанов, тоже застрочили пулеметы. А может, не пулеметы, а что-то покрупнее калибром. Во всяком случае, рев быстро стих, а вот великанов, наступающих на наши позиции (они уже добрались до заграждений из бревен, а что им стоило разломать такую конструкцию?) накрыло огнем с фланга.

Какими бы тупыми ни были эти твари, инстинкт самосохранения у них имелся. Идти туда, где делают очень больно и поджигают (а из леса стреляли навесом зажигательными снарядами или гранатами, я не разбираюсь), они не желали, а потому, потоптавшись на месте, все-таки сориентировались и ломанулись кто назад, прямо по Пожирателям, кто вдоль заграждения, в сторону Хогсмида. В смысле, в другое болото.

Команда Браво проводила их, постреливая вслед для острастки, и на несколько минут воцарилась тишина. Взлетела сигнальная ракета, из леса отозвались двумя. Насколько я понимал, это означало, что там зачистка закончена… Но нет! Вдруг застрекотали автоматы, раздалось несколько взрывов, и лес заволокло дымной пеленой.

— Оборотни, — сказал Том, и я впервые услышал в его голосе напряжение. — Приготовиться. Не зевать. Не допускать контакта… Они близко!

Мы и так уже слышали шорох, легкий топоток десятков лап и азартное дыхание оборотней: Волдеморт подгадал нападение к полнолунию, а мы-то гадали, почему он тянет время!

Раздался хриплый повелительный вой, и серая стена покатилась на нас из зеленого лабиринта: волкам проще было миновать ловушки, чем неуклюжим людям, хотя, судя по взрывам и жалобному скулежу, кое-кто все-таки попался…

Со стен замка снова заговорили пулеметы, и серая стена окрасилась алым; бегущие позади оборотни летели наземь, натыкаясь на убитых сородичей, а пулеметные очереди продолжали косить их. Потом заухал гранатомет, и все вокруг заволокло туманной пеленой. Хорошо, мы не надышались этой дрянью — оборотни дохли от нее в корчах, исходя кровавой пеной, но очень многим удалось прорваться… Класть же гранаты ближе стрелки не могли, боялись зацепить нас.

Но тут уж и мы опомнились, и над полем боя заискрились щиты и засверкали Авады. С Астрономической башни зеленые вспышки били, по-моему, чаще, чем пулеметы. Свистели стрелы Флоренца, неизменно находя цель: одного здоровенного оборотня пригвоздило к земле в десятке футов от меня, я его добил. Другой сумел добраться до Невилла, но тот успел поднять его в воздух, а Луна приложила серую тварь Бомбардой так, что только клочья во все стороны полетели.

Наверно, может показаться, что это была эпическая битва, но, знаете, когда у вас два десятка кое-чему обученных бойцов и еще столько же на подхвате (и почти все перепуганы насмерть), то сотни полторы презлющих оборотней — это серьезный противник. Не знаю, справились бы мы без огневой поддержки или нет… Возможно, справились бы, но ценой серьезных потерь, а так только многострадальной Эджкомб располосовали руку, но, слава Мерлину, не зубами, когтями, и командир группы живо отослал ее в замок.

Уцелевшие оборотни откатились обратно в лабиринт. Выстрелы в лесу раздавались все реже, и больше одиночные: видно, там добивали раненых зверюг.

Флоренц тяжело проскакал по полю боя, собирая стрелы и разбивая еще живым оборотням головы тяжеленными копытами. Это аргентинцам вскоре после обустройства пришла посылочка в виде пары десятков внушительных ящиков с боеприпасами, а у него стрел было наперечет. С другого края Амбридж собирала их с помощью Акцио, и у нее явно выходило быстрее.

В дальнем окопе кого-то безудержно тошнило.

— Дэррик, как проблюешься, вали в замок, — приказал Том. — Еще не хватало, чтобы тебя скрутило в самый неподходящий момент! Ладно, сам сдохнешь, но ведь и других подставишь!

— Я уже в порядке, — отозвался тот и откашлялся.

— Дэррик, это приказ, — повторил Риддл, и тот выбрался из окопа и, пошатываясь на ходу, побрел к воротам, как до него Мариэтта. — Все? Остальные обедом похвастаться не желают?

Меня, если честно, немного подташнивало, но это со мной всегда так от волнения. Оглядевшись, я увидел вокруг бледные до зелени, но решительные лица.

— Я не думала, что будет так страшно… — шепнула Миллисента.

— Это еще не страшно, — опять вклинился Том, не дав мне и слова сказать в ответ. — Деннис! Что там?

— Пожиратели… это самое… пере… пере… Короче, местами меняются!

— Перегруппируются, балбес! — беззлобно поправил Риддл. — Как именно?

— Они разбились на… раз, два… семь отрядов и расходятся в стороны. Идут к лабиринту, и все с палочками наготове. Наверно, попробуют напролом пройти!

— Ясно, спускайся, покажешь, откуда они наступают…

На минуту воцарилось молчание, потом Том принялся раздавать указания, какой группе в какую сторону переместиться. Мы понимали, чего ради нужна эта передислокация: он отправлял детей поближе к родителям.

— Ты сказала, тебе было страшно, Миллисента? — негромко произнес он. — Сейчас станет еще страшнее. Ну что, дети мои, вы готовы выступить против своих родителей?

Молчание было ему ответом, а потом…

— Всегда готовы, — негромко произнес Малфой, и другие подхватили: — Всегда готовы!

Так закончилась оборона Хогвартса и началась битва…

Глава 64. Битва за Хогвартс

Мне, скажу честно, было хоть разорвись: у меня в группе было аж двое детей Пожирателей — Миллисента и Драко. Впрочем, Невиллу тоже повезло — ему достались Крэбб с Гойлом. Луна опекала Нотта, ну а дальше, как я понял, Том распределил оставшихся по убыванию ценности для отряда… Цинично, зато правда.

До нас донеслась перебранка в эфире: это профессора рвались в бой, а их не пускали. Снейпа, правда, Том выпустил, взяв с него слово, что геройствовать тот не станет, и скоро декан оказался в окопе рядом с нами. Без мантии он выглядел как-то непривычно.

— Я обещал твоей матери присмотреть за тобой, — сказал он в ответ на невысказанный вопрос Драко, и я выдохнул с невольным облегчением: меньше забот! Правда, я тут же передумал: за самим Снейпом тоже глаз да глаз, так что теперь у меня было не двое подопечных, а трое… Ну, спасибо, Том, удружил!

— Не за что, — негромко хмыкнул он в наушнике. Сволочь такая, на расстоянии мысли читает!

Теперь между группами было порядочное расстояние, и видеть соседей я не мог, знал только, что Невилл за изгибом рва справа, а моя позиция крайняя левая.

— Уизли, ваша группа на подходе, — шепнул Том. — Не зевайте.

Мы и не зевали: в маговизоры нам отлично было видно, как горят ядовитые кусты лабиринта, и шестерка Пожирателей медленно, прикрывшись щитами, выходит на открытое место.

Из замка лениво постреливали поверх голов, и пару раз пули взрыхлили землю под ногами у наших противников, чтобы те не расслаблялись.

Малфоев я узнал сразу, у них внешность приметная, вдобавок они были без масок. И без «головных пузырей», кретины! Их счастье, что ядреную химию, которой потравили оборотней, уже сдуло свежим ветерком!

На лице миссис Малфой был написан откровенный ужас и, по-моему, она с трудом удерживалась от обморока, глядя на растерзанные пулями тела оборотней и залитую кровью траву, во всяком случае, спотыкалась на каждом шагу. У мистера Малфоя лицо было каменное и какое-то… повернутое внутрь, что ли? У меня сложилось впечатление, будто он заранее смирился с гибелью единственного сына и не хочет идти дальше, чтобы найти его мертвым, но и не идти тоже не может.

— Мой папа справа сзади, — шепнула Миллисента.

А то б я не узнал! Они с отцом были очень похожи — тот тоже оказался рослым, крепко сложенным и, я бы сказал, довольно симпатичным мужчиной, если бы на лице у него не было того же выражения, что и у Малфоя-старшего. Правда, к нему примешивалась еще и злость, и готовность мстить, если придется…

Остальных я не знал, довольно противные рожи, кстати.

— Я придумал… — прошипел Драко и поманил нас поближе. — Сделаем вот что…

Выслушав, я решил, что план хорош, а Том, который подслушивал, по обыкновению, его одобрил.

— Только маску снять не забудь, — предупредил он. — А вы подстрахуйте, а то эта компания еще начнет палить с перепугу. Профессор, к вам тоже относится! Раз уж вы напросились на передовую, извольте слушаться моих приказов и обойтись без самодеятельности!

Снейп в ответ только выругался, да так, что Риддл уважительно присвистнул.

Драко избавился от «пузыря», стянул маговизор и маску, сунул их в карман и провез по физиономии грязной рукой. Его одежда была щедро заляпана кровью — он ухитрился подбить прыгнувшего оборотня аккурат над окопом, так что, если б не «головной пузырь», его бы целиком окатило, а так только шмотки пострадали. Почиститься он не успел, и это было кстати.

— Главное, руками в глаза не лезь, — предостерег я, — хрен знает, как кровь оборотня действует, может, через слизистую тоже…

— Не учи ученого, — огрызнулся он, высыпал себе на голову пригоршню земли и размазал по светлым волосам, потом встряхнулся и окончательно сделался похож на садового гнома, о чем я не преминул ему сообщить. — Иди в жопу, Уизли! Миллисента, начинай стонать потихоньку… Я пошел.

— Ни пуха, Малфой, — тихо сказал я.

— К дементору, Уизли, — отозвался Драко со смешком и, осторожно выглянув наружу, начал потихоньку выползать из окопа.

Не знаю, о чем подумали Пожиратели, когда сперва услышали слабый стон (в Миллисенте погибала актриса), затем увидели окровавленную руку, тянущуюся к ним будто бы из-под земли, а затем грязную физиономию и всклокоченные волосы… По-моему, испугались, во всяком случае, собрались кучнее и подняли палочки.

— Папа… — прохрипел Драко, на карачках выбравшись из окопа (пришлось подпихнуть его сзади, чтобы не съехал обратно), и пополз навстречу взрослым. — Папа…

Тут этот доморощенный артист нашел в себе силы кое-как подняться на ноги и, спотыкаясь, двинуться вперед.

Как ни странно, первой в себя пришла миссис Малфой: она с нечленораздельным воплем кинулась вперед и схватила сына в охапку. Сквозь рыдания я различал только «Драко… Драко… ты ранен? Скажи, ты ранен? Что с тобой? Не молчи!»

Мне даже стыдно стало, когда я представил на месте Малфоев себя и мамочку, а уж когда я увидел, как выходит из ступора Малфой-старший… Сперва я думал, его удар на месте хватит, а потом — что он Драко задушит.

— Это не моя кровь, — вяло отбивался тот, не пытаясь, однако, высвободиться из родительских объятий. — Осторожней! Это оборотень… Он… я его убил, но… но…

— Говори же!

— Там Миллисента… — Драко артистически всхлипнул и добавил достаточно громко, так, чтобы расслышали остальные: — Он дотянулся… Я не могу ее вытащить, там слишком глубоко, я пытался, правда…

Миллисента застонала громче.

— Что?.. — каким-то задушенным голосом произнес ее отец и вдруг ринулся вперед.

— Стой, Буллстроуд! — крикнул ему вслед незнакомый Пожиратель. — Это может быть…

— Ловушка, — заключил я, когда увесистый мистер Буллстроуд рухнул в окоп, поскользнувшись на моем заклинании. Хорошо, шею не сломал, но ушибся, наверно, порядком.

Правда, это его не интересовало: он увидел Миллисенту — перемазанную с ног до головы, растрепанную, но несомненно живую, и схватился за нее, как за спасательный круг.

— Ступефай, — шепнул я, и мистер Буллстроуд оцепенел. — Действуй!

— Дикси, — позвала она, и явился их домовик. — Папа ранен! Живо домой!

Они пропали, а судя по возмущенному воплю, исчезли и Драко с родителями.

— Не зевайте, — предостерег всевидящий Том. — Они движутся к вам.

— Я сам, — сказал Снейп, лихо выскакивая навстречу Пожирателям.

Их было пятеро на нас троих (третьим в нашу компанию затесался Диггори), но, во-первых, они не ожидали увидеть подростков, а во-вторых — Снейпа.

— Предатель! — взвыл один из них, поняв, кто перед ним, и я сперва решил, что он имеет в виду меня, но нет — он говорил о Снейпе. Я-то в маске был, кто б меня опознал?

Надо было добивать их из окопа, подумал я, пропуская мимо себя незнакомое заклинание — Седрик принял его на щит, а я от души врезал по нападавшему Конфундусом, а потом Инкарцеро, чтоб не дергался. Другой тем временем успел запустить Темную метку с воплем «Он здесь, господин!», но тут же схлопотал от Снейпа какое-то замысловатое проклятие, после которого потерял ориентацию, побрел куда-то не туда и рухнул в окоп.

Теперь Снейп бился против двоих, а нам с Седриком достался очень сильный противник с мощным щитом, который мы никак не могли пробить даже вдвоем. Наконец, мне это надоело, я вспомнил сестренкин летучемышиный сглаз, и это сработало! Пока Пожиратель отбивался от летучих мышей, мы успели спеленать и его и поспешили на помощь к декану. Правда, тот и без нас, сопливых, справился: один его противник лежал бездыханным, второй истекал кровью. Я проверил того, что свалился в окоп — он вроде бы дышал, но я и его связал как следует и оглушил вдобавок. Том учил не оставлять в тылу врага, который еще может встать… Ну, какое-то количество Пожирателей нужны были нам живыми.

— Помощь нужна? — зычно окликнул Флоренц, гарцевавший чуть поодаль со всадницей на спине. Я угадал насчет пулеметчицы — на Амбридж были навьючены запасные колчаны, и она подавала стрелы. То еще зрелище, скажу я вам, но смеяться отчего-то не тянуло.

— Спасибо, Флоренц, сами управились! — отозвался я и хотел добавить что-то еще, но тут Том гаркнул мне в ухо:

— Ни с места! Не шевелись! Ни звука!

Если Риддл приказывал таким тоном, то самым правильным было выполнить его требование, и я замер на месте с полуоткрытым ртом. Седрик, стоявший в отдалении, видел я краем глаза, поступил так же, и я заметил, как он стремительно бледнеет. А потом понял, что стало тому причиной…

Мимо нас, извиваясь в траве, стремительно проползла громадная змея, толщиной, наверно, в бедро взрослого человека. Мы ее, к счастью, не интересовали, она направлялась прямиком к Снейпу.

Я шевельнул было рукой — одна Авада, и нет проблем, — но змеюка тут же развернулась в мою сторону, и я снова окаменел. Она была куда быстрее оборотня, и против нее у меня не было шансов. Боюсь, у профессора тоже: он не пытался бежать, да что там, даже палочку не поднял, хотя успел бы пришибить эту тварь, реакция у него была что надо! А может, и не успел бы — это была не обычная змея. Похоже, нас нашла сама Нагини. Предпоследний крестраж…

Змея подняла верхнюю часть туловища, как кобра, так что голова ее оказалась на одном уровне с лицом Снейпа, и прошипела:

— Так вот где ты прячешься, предатель… Я знал, что ты здесь, Северус, знал…

Я сперва опешил — с каких это пор я серпентарго понимаю? — а потом сообразил, что это Том переводит, у него же была обратная связь, он все слышал, да и видел недурно.

Змея медленно-медленно придвигалась к профессору, а тот так же медленно отступал, не сводя с нее глаз. Она была на таком расстоянии, что не было ни малейшего шанса избавиться от этой твари: змеи живучие, и даже если бы я ухитрился всадить в нее Аваду, она успела бы вцепиться в Снейпа, а я почему-то не сомневался, что она ядовитая… Сейчас я как никогда жалел о том, что невербальные заклинания мне даются из рук вон плохо!

— Седрик, — шепнул Том в наушнике. — Ты стоишь намного дальше. Произнеси вот что…

Диггори вздрогнул, сглотнул, но все же издал едва слышное шипение. Подействовало: Нагини рывком развернулась в его сторону, и Снейп смог сделать два шага назад, увеличивая расстояние до смертоносной твари.

— Что ты сказал? — прошипела она, метнувшись к Диггори.

— Теперь ты, — приказал Том, и я повторил звуки, которые он нашептал мне в ухо:

— Я знаю где то, что ты ищешь.

— Такая маленькая вещь… — добавил отступивший Седрик, и змея снова кинулась к нему, а я тоже проворно попятился.

— Не больще пятнадцати дюймов…

— Белого цвета…

— Абсолютно непобедимая…

— Из бузины…

— С сердцевиной из волоса фестрала…

Теперь змея металась в центре образованного нами треугольника, но он все еще был недостаточно велик для того, чтобы кто-то из нас мог прикончить гадину без риска угодить в другого, если промажет.

— Рон, окоп прямо позади тебя, — шепнул Том. — Еще шаг — и падай. Тогда Снейп сможет ее убить.

Я и рухнул, надеясь только, что не сломаю себе шею. Зеленая вспышка сверкнула прямо надо мной, но, похоже, Снейп промахнулся…

Зато не промахнулся Флоренц. Сперва что-то свистнуло, а потом над моей головой мелькнуло лошадиное брюхо и громадные копыта — это кентавр одним махом перескочил окоп. Я еще успел вскочить и высунуться наружу, чтобы увидеть, как Нагини в предсмертных судорогах бьется на земле, а в основании черепа у нее торчит стрела. Стрела, наконечник которой был смазан ядом василиска.

И все бы ничего, но кентавр есть кентавр — он приподнялся на дыбы, потрясая луком, опустил передние копыта на скользкую гадину, превращая ее в месиво, но…

Я говорил, что змеи живучи. А может быть, Нагини была уже мертва, и только случайное сокращение мышц от удара, рефлекс заставил ее извернуться и вонзить ядовитые зубы в ногу Флоренца…

Кентавр вскрикнул — это был странный звук, что-то среднее между лошадиным ржанием и человеческим воплем, — и отпрянул. Клыки Нагини глубоко вошли в его плоть, и змеиное тело потянулось следом: он никак не мог стряхнуть с себя ядовитую тварь, которая мстила, даже будучи мертвой, совсем как ее хозяин.

— Флоренц? — Амбридж, скатившаяся с его спины, когда кентавр встал на дыбы, кинулась было разжимать челюсти змеи, но пришедший в себя Снейп успел перехватить ее руку.

— С ума сошли?!

— Снейп, но… но… — она растерянно смотрела на то, как Флоренц все пятится и пятится, будто в надежде уйти от смерти, а она тащится за ним тусклой зеленой лентой, почти не заметной в траве. — Вы же зельевар!.. Вы…

— Уже поздно, — шепотом сказал он. — И у меня нет средства против яда этой змеи.

У Флоренца подгибались задние ноги, и Амбридж кинулась к нему в тщетной попытке поддержать, но куда там! Мы не удержали бы его и вчетвером…

Кентавр тяжело завалился набок, и наблюдать за его агонией было страшно, тем более страшно, что мы ничего не могли поделать. Эннервейт на него не действовал — мы с Седриком попробовали вдвоем, а противоядия не существовало в природе — так сказал Снейп, и я не видел причин ему не верить.

Но и не смотреть на Флоренца мы не могли. Его лошадиную часть уже перестало сводить судорогой, и копыта не били бессильно воздух… Видно было, что смертное оцепенение быстро захватывает и его человеческий торс. Я поймал себя на том, что размазываю по щекам — по маске, вернее, — слезы, глядя на то, как Амбридж, противная жаба Амбридж держит на коленях голову Флоренца и плачет навзрыд, вытирая пену с его губ, а он, уже не в состоянии ничего сказать, просто смотрит на нее и силится улыбнуться…

Седрик шмыгнул носом, я взглянул на него и увидел, как у него дрожат губы.

Сзади послышался шорох, я резко обернулся, вскинув палочку, но это был всего лишь Драко. Через минуту после него появилась Миллисента, оба они подошли к нам и замерли. Я промолчал — что тут объяснять, если все понятно и без слов?

Наверно, мы простояли так несколько минут, и даже Том не вмешивался со своими ценными указаниями. Хотя он, наверно, просто был занят с другой группой — чуть правее, за уцелевшими укреплениями посверкивали вспышки заклинаний, видно, Невилл вступил в бой с Пожирателями.

Мысль об этом заставила меня встряхнуться, Снейпа, видимо, тоже.

— Долорес, — неожиданно мягко сказал он и, наклонившись, взял ее за плечи. — Все кончено.

— Нет, — сказала вдруг Амбридж и, бережно закрыв Флоренцу глаза, опустила его на траву, а сама неуклюже встала на ноги. — Бой еще не окончился.

У нее была совсем коротенькая палочка, ей под стать. Только сейчас это почему-то не выглядело забавным.

— Старший группы вы, мистер Уизли? — негромко спросила Амбридж, утерев лицо. — Я жду распоряжений.

— Командуй, Рон, — шепнул Том. — Даю подсказку — Луне приходится тяжко, а Вилли связан боем с превосходящими силами противника. Действуй.

— За мной, — коротко сказал я, спрыгивая в окоп и устремляясь к позициям Невилла. Поверху было быстрее, но мне не улыбалось словить шальную Аваду от своих же соратников. — Сориентируемся на месте. И без геройства!

Кто бы мне сказал, что я поведу в бой двоих профессоров, я бы не поверил и засмеялся. Правда, сейчас мне было вовсе не до смеха…

К Невиллу мы подоспели вовремя: без Крэбба с Гойлом (которые, как он потом сказал, отцов брали с боем и еще не успели вернуться) ему приходилось несладко. Однако они с Магвайром еще держались — вдвоем против троих, хотя уже почти выдохлись. Тут-то мы и ударили с фланга, снесли Пожирателей, почти не заметив, и рванули дальше, на помощь Луне.

Лавгуд с Ноттом (этот обернулся быстро) и МакКинби засели в глухой обороне, и правильно сделали: против такой оравы у них шансов не было. Только и оставалось, что удерживать щиты и ждать подкрепления. Наша помощь пришлась как нельзя кстати, и, право, я не завидовал Пожирателям, на которых разъяренной фурией вылетела Амбридж. Недаром Флоренц говорил, что от нее приятно пахнет темной магией — я даже понять не мог, что за заклинания она использует. Том, наверно, знал — я слышал, как он уважительно присвистнул.

И я уж молчу о Снейпе. По его лицу трудно было что-то понять, но палочкой он орудовал с такой скоростью, что попросту не оставил шансов нападающим.

— Можете выдохнуть, — проинформировал Том. — Возвращайтесь на исходные позиции и передохните, пока есть время, Пожиратели снова перегруппируются. От наших заграждений мало что осталось, поэтому теперь нас ждет открытое столкновение.

— Как насчет засадного полка? — спросил я, стащив маску и умывшись. У меня аж волосы были мокрыми.

— Пока рано, — ответил Риддл. — Надо связать их боем, вот тогда… И только посмейте кто-нибудь сдохнуть, с того света достану!

Удивительно, но у нас было всего четверо легко раненых, их отправили в замок приходить в себя и лечиться, а мы почистились и уселись отдохнуть.

— Ну как прошло? — спросил я Миллисенту.

— Вроде бы без накладок, — ответила она, глотнув воды из фляги. — Дома я сказала маме, что папа ранен… ну, по-волшебному, ему нужен полный покой, и дала ему зелье сна без сновидений. Велела домовику присматривать и, если вдруг очнется, повторить… Надеюсь, обойдется. Драко, а у тебя как?

— Примерно так же, — устало выдохнул он, порылся в карманах и выудил аптечку. — Не знаю, как вы, а мне энергетик не помешает…

Я согласился, что это точно лишним не будет, и тоже кинул в рот пилюлю. Том озаботился средством для подкрепления сил, честно предупредив, что оно поможет обострить чувства и ускорить реакцию, но после боя нас накроет тяжелый отходняк. Я, однако, подумал, что если я выживу, это будет самым меньшим, что меня обеспокоит!

— В общем, нашему домовику доверять нельзя, он на всю голову ушибленный, — продолжил Драко, запив пилюлю. — Пришлось взять родителей под Империо. Сперва отца, он не ожидал… потом маму, она растерялась. А потом я так же, как Миллисента, велел им выпить зелье.

— Зато они честно смогут сказать, что были под Империо, — серьезно сказала она, — если будет дознание. Ты им память-то подчистил?

— А как же… — Драко завалился на спину, глядя в небо. Солнце медленно клонилось к закату. — Кто б мне пару лет назад сказал, что я буду такое вытворять, я б его на смех поднял…

Подошли Крэбб с Гойлом: у одного был расквашен нос, у второго не открывался глаз. Видно, справиться с отцами им удалось не сразу… Как мы потом узнали, те просто приняли сынишек в незнакомой форме и жутковатых масках, выскочивших буквально из-под земли, за инфери или еще какую-то нечисть, поэтому отбивались всерьез, даже лишившись палочек. Словом, парням перепало — вовремя надо маскировку снимать! Ну да ладно, пара оплеух — это не Авада, от этого не умирают.

Явились и другие — оказалось, хроноворот пришлось задействовать только Дафне Гринграсс, чтобы выхватить из пасти у оборотня Панси Паркинсон. Ну да там хватило пары минут, ничего страшного…

— Ну что, бойцы? — негромко спросили сверху.

Я запрокинул голову и увидел Тома — небожители все-таки спустились с башни. Джинни молча присела рядом и обняла меня. Ну так… я видел только свой участок фронта, и то мне хватило, а она наблюдала побоище во всей красе.

Том тоже уселся на край окопа, свесив ноги вниз и посмотрел вперед. Там бродили фестралы, деловито отбрасывали копытами вовсе уж негодные останки и пожирали лакомые куски.

— Теперь, думаю, вы все их видите? — негромко спросил он, а я передернулся, но промолчал. Надо думать, от мяса оборотней с фестралами ничего не приключится, они все-таки волшебные твари.

Мимо прошли аргентинцы, переговариваясь на испанском. Деловито стрекотала кинокамера — здоровенная штуковина, куда там агрегату Криви! Ну да Колина и не пустили на поле боя, нечего ему тут было делать…

Подошли близнецы. У Фреда была располосована физиономия, а Джордж заметно хромал, но оба выглядели вполне бодро.

— Вот это была заварушка! — сказал Фред, плюхнувшись рядом с нами. — Там дементоры зашли с тыла, пока вы отстреливались. Если б не фестралы и профессор Флитвик, мы б их не остановили.

— А сам-то он где? — спросил я зачем-то.

— На башне, его мадам Помфри зельями отпаивает, он совсем выдохся, — ответил Джордж и хлебнул воды из фляги. — Дементоров там не сотня оказалась, конечно, но пара десятков точно. А вы все были заняты, так что пришлось нам оседлать метлы и рвать когти навстречу тварям… Кстати, кое-какие наши штучки дементоров хоть ненадолго, а отпугивают!

— Потом покажете, — кивнул Том. — Молодцы.

Фред явно хотел сказать что-то насчет вознаграждения, но осекся: из леса навстречу союзникам вышел еще один отряд. Судя по тому, что многие двигались слишком медленно: кто хромал, кого вели под руки, — им сильно досталось. Двоих несли — какие уж там чары левитации! — на обычных самодельных носилках из пары слег и куска ткани. Они были накрыты с головой, и я снова поежился.

— Мигель и Тони, — сказал командир Браво, неслышно подошедший к нам, и закурил. У него была какая-то удивительно ароматная сигара. — Одного великан размазал о дерево. Второму оборотень успел перерезать глотку, пока тот менял обойму.

— Примите мои соболезнования… — Том начал было подниматься, но тот положил руку ему на плечо.

— Благодарю. Это была их работа, и они знали, на что шли. Их семьи получат компенсацию от нашего управления.

— И от нас, — негромко произнес Том, и Браво кивнул.

— Неплохо, — произнес он, затягиваясь и выпуская клубы дыма. — Твоя девочка-снайпер — настоящий самородок, да и бойцы не подкачали. И не скажешь, что им максимум…

— Семнадцать, — сказал Том. — Только я чуть постарше, да вот профессора взрослые.

— Я вижу, — кивнул Браво, взглянув на Снейпа и Амбридж, и удалился вслед за своими бойцами.

— Я ведь говорил, что не нужно вам идти на передовую, сэр, — сказал Том Снейпу, помолчав. — Вы едва не погибли.

— Если вы добавите «а еще из-за вас погиб Флоренц», де Линт, я за себя не ручаюсь, — незнакомым холодным тоном произнесла Амбридж. Куда только подевалось ее вечное сюсюканье! Даже девчачий голосок словно стал на пару тонов ниже, и в нем звенело уже не серебро, а сталь.

— Я вовсе не собирался этого говорить, — ответил Том, — да только на лице профессора Снейпа эта мысль написана более чем отчетливо, и не нужно быть легилиментом, чтобы прочитать ее.

— Флоренц погиб не из-за кого-то, а потому, что сам решил сражаться, — сказала она, не слушая. — Точно так же он кинулся бы на выручку любому из жеребят, как он говорил. А профессора Снейпа он уважал, и…

— Долорес… — МакГонаггал, давно стоявшая рядом с нами, тронула ее за плечо и протянула клетчатый носовой платок.

— Он погиб в бою, — негромко проговорила Амбридж, высморкавшись. — Я знаю, он этого хотел. Сородичи не приняли бы его назад, люди не желали с ним знаться, а жить отшельником он не мог.

— А вы? — спросил Том, глядя на нее в упор. — Вы разве не общались с ним на равных?

— Я? — она приподняла тонкие выщипанные брови и криво улыбнулась. — Это он общался со мной на равных, а не наоборот! Вы можете смеяться, де Линт, но Флоренц, не-человек, пожалуй, стал единственным, кто разглядел человека — во мне… И показал мне этого человека. Жалкого, мстительного, злобного человечишку, много лет потратившего на то, чтобы завоевать мнимое признание, но так ничего и не добившегося…

— Долорес! — с удивлением произнесла МакГонаггал.

— Что, Минерва? — та взглянула вверх. — Может быть, у меня кризис среднего возраста, и мне нужно принять себя, как говорят маггловские психотерапевты! Принять себя, полукровку, чья мать ушла обратно в обычный мир, а отец мыл полы в Министерстве… И это, как ни странно, оказалось куда проще сделать, чем я полагала!

Я покосился на Тома, но того, похоже, вовсе не удивили эти откровения.

— Профессор, вам, может, лучше присоединиться к нам на башне? — спросил он, но Амбридж покачала головой.

— Я не такой уж плохой боец, — сказала она. — Здесь от меня будет больше толку. Мы уже… — тут Амбридж взглянула сперва на меня, потом на Снейпа, — неплохо сработались. Не переживайте, де Линт, я не самоубийца и грудью на Аваду не кинусь. Разве только другого выхода не останется…

— Хорошо, — кивнул Том и легко поднялся на ноги, поманив меня к себе.

— Чего? — спросил я, когда мы отошли на десяток футов в сторону.

— Хотел сказать, что ты отлично справился, — улыбнулся он.

— Том, Невилл и Луна тоже прекрасно держались!

— Да, только на них не нападала Нагини. Флоренца жаль, очень жаль, но он спас ваши задницы, да и сам уцелел бы, если б не был склонен к показухе, — серьезно сказал Риддл. — Рональд, ты понимаешь, что теперь жизнь Волдеморта висит на волоске? У него остался только один крестраж.

— Я помню. Только Гарри ведь заперт в подземелье… я надеюсь, — добавил я, видя, что в глазах Тома поблескивает нехороший огонек.

— Заперт, — улыбнулся он. — Конечно же, заперт. Рональд… Не вмешивайся, что бы ни происходило, и не позволяй кому-то другому сделать это. Я могу положиться на тебя?

— Даю слово, — сказал я, хотя Том ни к чему меня не принуждал.

— Значит, я могу положиться на вас с Джиневрой. Она тоже дала мне слово, — сказал Риддл без улыбки. — Рональд?

— Что?

— Ты не хочешь спросить меня, почему я отсиживаюсь в замке, пока вы рискуете жизнями, хотя я сильнее любого из вас?

— Не хочу, — усмехнулся я. — Я знаю.

— Неужто?

— Конечно. Волдеморт — вот твоя добыча. А мы… кто спасает родителей, кто расчищает путь, вот и все. Это справедливо.

— Я не сомневался в тебе, Рональд, — улыбнулся Том. — А теперь идем. Пора на позиции. Видишь, Деннис сигналит…

Я обнялся с сестренкой и братьями, и мы живо рассредоточились по окопам. Правда, я знал, что скоро нам придется идти с Пожирателями в лобовую, это не оборотни, в окопе не отсидишься… Оставалось уповать на то, что из замка поддержат огнем: Том сказал, теперь отряд Браво будет бить на поражение, пока мы не смешаемся с Пожирателями, а потому лучше бы подержать их на расстоянии, сколько получится…

— Идут! — звонко выкрикнул Деннис, возвращаясь к штандарту.

Вдруг что-то сверкнуло, и маленькая фигурка камнем рухнула на башню, а знамя вспыхнуло прозрачным бездымным пламенем и растаяло… Слышно было, как вскрикнула МакГонаггал.

— Ах так? — негромко проговорил Том после паузы. — Ну что ж…

Я не разобрал, что именно он сказал, но только вечерние облака над Астрономической башней вдруг сгустились и понеслись по кругу, словно над смотровой площадкой бушевал смерч, и из смерча этого выплыл ослепительно-зеленый щит с серебряным мечом поверх, вонзающимся острием в небеса.

Что ж, у нашего Тома была своя Метка…

Громыхнуло, будто призрачный меч ударил по щиту, в облака ударила серебряная молния, а в ответ над лесом всплыл черный череп со змеей.

— Деннис жив, — сказал Том как ни в чем не бывало. — Успел вильнуть. Правда, ногу сломал, но хоть посидит спокойно… По местам!

Скажу честно, я плохо запомнил, что творилось в том бою. Картину я восстанавливал уже после, по рассказам, воспоминаниям, кинохронике, поэтому буду рассказывать по порядку даже о том, чего не видел своими глазами.

Первыми сквозь наши бывшие заграждения ринулись егеря: это был настоящий сброд, который просто гнали на убой. Правда, с ними были уцелевшие оборотни, но тех осталось совсем мало.

Егерей остановили еще на подходе пулеметным огнем — магами они в большинстве своем были слабыми, и долго удерживать щиты не могли. Ну и мы поспособствовали, ясное дело…

— Не прижимайтесь к замку, — скомандовал Том, когда на нас двинулись Пожиратели. — Там у вас не будет свободы маневра, а мы не сможем поддержать. В атаку!..

Если честно, первых минут боя я не помню вообще. Меня спасли рефлексы: я швырнул в первого противника Конфундусом, отскочил (и при этом удачно сбил с ног второго), отшвырнул от Миллисенты какого-то недоделка… В себя я пришел меж двух огней, в смысле, в меня целились сразу двое, и я не стал пытаться защититься, а просто упал ничком, пропуская заклятия над собой. Должен сказать, эта парочка отменно заавадила друг друга!

После этого я уже начал немного соображать и понял, что ухитрился не растерять свою группу. Невилл, кажется, тоже справлялся, хотя его и теснили к замку.

— Уизли, цел? — гаркнул Снейп, оказавшийся рядом.

— Цел! Невиллу помощь нужна!

— Я к ним! — отозвалась Амбридж, и через минуту справа по флангу засверкали вспышки и отчетливо потянуло темной магией…

На поле боя царила полная неразбериха. Спасибо, своих мы всегда могли отличить по форме и маскам, хуже было то, что Пожиратели тоже не могли спутать нас со своими соратниками! С дезиллюминационными чарами было бы проще, но они отнимали слишком много сил, которые лучше было использовать иначе.

«Да где ж, мать вашу, засадный полк?!» — подумал я, волчком вертясь между тремя Пожирателями и едва успевая парировать их заклинания. Если бы не Миллисента, мой щит, мне бы конец пришел, ей-ей! А так я даже успевал огреть их чем-ничем в ответ, и даже временами попадал, да вот только сил оставалось все меньше и меньше.

Со стороны Хогсмида послышался шум, вроде бы хлопки аппарации, потом какой-то невнятный грохот, вопли… и все стихло.

— Это Орден, — пояснил Том. Голос у него был спокойным и холодным. — Всего восьмеро. Завязли.

Мне показалось, будто я различаю ругань мамочки, но, конечно, это было всего лишь игрой воображения.

«Представь, что ты на тренировке, — сказал я себе, — что ты не можешь погибнуть! Покажи, на что ты способен — Том же смотрит, и наваляет тебе, если ты оплошаешь!»

Как ни странно, это помогло, и я даже отправил парочку Пожирателей в глубокий нокаут (не без помощи Драко, буду честен), когда вдруг услышал леденящий душу безумный хохот.

Драко тоже дернулся, видно, узнал тетушку, а через пару минут мы увидели всю компанию: Беллатрису с всклокоченными волосами, развевающимися по ветру, двоих Лестрейнджей и… да, Барти Крауча-младшего.

— Держитесь от них подальше! — скомандовал Том, но мы и так уже кинулись врассыпную от этой психической.

— Струсили, малявки! — выкрикивала она, швыряясь заклинаниями во все стороны так, что даже ее соратники едва успевали пригибаться и уворачиваться. — Ну где же вы, где?!

Мы залегли в остатках укреплений и не испытывали ни малейшего желания соваться под горячую руку.

— Из леса идут еще великаны, — сказал вдруг Том. — Берегитесь, не суйтесь им под ноги, пропустите.

А то будто мы горели желанием сражаться с великанами! Ясное дело, их надо было подпустить поближе к замку, чтобы оттуда их могли расстрелять в упор, в лесу-то засады уже не было. Вот мы и вжались в землю, надеясь, что нас не растопчут мимоходом… Обошлось — великаны, недовольно взревывая, протопали по направлению к Хогвартсу, а я только сейчас осознал, как далеко мы отошли, дав втянуть себя в бой. Или…

— В укрытия! — скомандовал Том. — Кто уже залег, так и лежите!

Я, однако, высунулся из-за здоровенного валуна как раз вовремя, чтобы увидеть, как прибывает вторая волна десанта.

Ей-ей, Лестрейнджи впали в ступор, когда аккурат напротив них из ниоткуда возникли Лонгботтомы, живые и здоровые, и сходу вжарили так, что я чуть не ослеп от вспышек. Особенно, по-моему, старалась Августа Лонгботтом, и Рудольфуса Лестрейнджа уложила именно она, а вот с Беллатрисой Фрэнк с Алисой едва-едва справились вдвоем. И то, если бы Невилл не ударил с тыла из своего укрытия, она смогла бы вырваться, но… От Авады еще никто не уходил. Кроме Поттера, конечно, но это отдельный разговор.

— Младшего — живьем, — скомандовал Том. Я не понял, о ком он, но решил, что о Рабастане — надо же кого-то на развод оставить, все-таки старинный род! — и шарахнул по нему Ступефаем, да так, что тот сунулся носом в землю и больше не шевелился.

— Инкарцеро, — добавила Миллисента, спутывая его волшебными узами, и я понял, что она поддержала мою атаку. У меня одного заклятие такой силы не получилось бы.

— Спасибо, — сказал я.

— Мы напарники, — улыбнулась она.

— Идиоты, я Крауча имел в виду! — рявкнул Том.

— А ты уточняй! — огрызнулся я, снова выглянул из укрытия, но Барти не увидел. Куда его дементоры унесли?

И тут я его увидел: он приближался к укрытию Луны, и, по-моему, ничего уже не соображал — выражение лица у него было совершенно невменяемым.

И, как нарочно, никого из взрослых рядом не оказалось: братья Блэк в самой гуще схватки сражались спиной к спине против добрых двух десятков Пожирателей, троицу Лонгботтомов тоже связали поединком, Снейп и Амбридж отмахивались от остальных и сбивали залетных дементоров, а вот периферия оставалась нашей…

— Давай к ней, — кивнул я Драко, и тот шустро пополз в ту сторону, сделав знак Невиллу. Тот двинулся следом, а мы с Миллисентой остались прикрывать позиции…

Ребята опоздали. Барти был слишком силен: пробить его щиты издалека мы не могли, а подобраться ближе он не позволял. Более того, обороняясь, он отступал так умело, что все приближался и приближался к Луне, которой просто некуда было деваться из убежища, разве что выскочить на открытое место с риском для жизни!

— Давайте разом, — услышал я слова Малфоя, и Крэбб с Гойлом приставили кончики своих палочек к его. — Авада…

— Барти!

Откуда взялся мистер Крауч-старший, я не понял, он будто из-под земли вырос. Хотя, наверно, это Винки доставила его в нужное место, она ведь так любила хозяина… А он, видимо, решил воспользоваться последним шансом поговорить с сыном.

Том молчал, из чего я сделал вывод, что и такой поворот событий он предусмотрел. Ну или, по крайней мере, считал возможным.

Всегда аккуратно причесанные волосы мистера Крауча растрепались, галстук съехал набок, пиджак был порван и местами закоптился.

— Барти, — повторил он неожиданно спокойно, словно не ему в грудь упиралась палочка сына, — ты прочитал мое письмо?

В лице Крауча-младшего ничто не дрогнуло, он даже не удосужился кивнуть или покачать головой, однако медлил со смертельным заклинанием.

Луна тем временем, не будь дура, шустро отползла на безопасное расстояние, потом шмыгнула за уцелевший куст, а через полминуты уже оказалась возле Невилла. Ей-е й, передвигалась она, как ниндзя из маггловских фильмов, совсем неслышно, а благодаря камуфляжу еще и незаметно!

— Да, — выговорил наконец Барти-младший и нервно облизнул губы. — Прочитал.

— Тогда давай покончим с этим, — сказал мистер Крауч и опустил палочку. — Я насиловал твою волю много лет. Ты в своем праве. Я не стану сопротивляться.

— Просто уходи, — ответил тот, сглотнув (я видел, как дернулся кадык на худой шее). — Уходи, я… Уходи, скорее!

— Барти…

— Я тебя пощажу, но только ради памяти мамы! — выкрикнул Барти-младший, и палочка в его руке задрожала. — Убирайся!

И тогда мистер Крауч повернулся к нему спиной. Вот так просто взял, повернулся и зашагал в сторону замка, не глядя по сторонам и не пытаясь закрыться от чужих заклятий. Мне показалось, он разом постарел лет на десять.

— На что же он надеялся? — шепнула Миллисента.

— Может, на чудо? — ответил я. — Только чудес не бывает…

Я рассказываю долго, но на самом деле времени прошло всего ничего, и мистер Крауч успел отойти на десяток шагов, не больше. А потом… потом это было как замедленная киносъемка в маггловском кино: Барти-младший вдруг сорвался с места вслед за отцом, и я уж думал, сейчас он, как в том самом кино, заключит его в сыновние объятья, и…

Нет.

Он просто сшиб мистера Крауча с ног, и оба покатились по траве, только старший сразу вскочил, а младший, опрокинувшись на спину, остался лежать, раскинув руки и глядя в закатное небо стекленеющими глазами.

— Это была не Авада… — прошептала Миллисента, до боли стиснув мою руку.

— Не Авада, — согласился я. — Какая-то другая дрянь… и… и…

— Ему не хватило дюйма, — выговорила она. — Единственного, последнего дюйма! Еще бы немного, и оба спаслись бы…

— Миллисента, он знал, что не успеет, — негромко ответил я. — Он мог сбить отца с ног любым заклинанием, это было бы быстрее, тот ведь даже щиты не поставил. Ты же видела, как Барти колдует!

— Это все, что он мог сделать для отца, — сказала незаметно подобравшаяся к нам Луна. В масках мы все были похожи друг на друга, но голос я узнал, конечно.

— Барти ведь его ненавидел, — напомнил я.

— А мистер Крауч его любил, — ответила Луна. — Как умел. Иначе разве пошел бы на такой подлог? Даже по воле жены?

Я молча смотрел вперед, туда, где мистер Крауч, стоя на коленях, раскачивался из стороны в сторону, держа в объятиях бездыханное тело сына, закрывшего его — ненавидимого, врага, предателя — своим телом. Он не плакал, нет, но лицо у него было таким, что я понял: сейчас он встанет, развернется и пойдет в самую гущу сражения, не заботясь о себе, не пытаясь защититься, и будет убивать направо и налево, насколько хватит сил, потому что жить ему больше незачем.

— Ты куда, Лонгботтом? — спохватился Драко.

А Невилл, особо не скрываясь, шел к Краучам, и я поспешил прикрыть его щитами, а то мало ли… Миллисента с Луной последовали моему примеру.

Невилл, не сбавляя шага, поднял палочку, и…

— Круцио! — рявкнул он так, что даже я вздрогнул. — Круцио Максима!..

Ей-ей, на мгновение мне показалось, будто Невилл намерен отомстить Краучу-младшему за родителей, раз уж Лейстрейнджи мертвы, но вдруг вспомнил наш первый курс и свои самонадеянные речи, и то, как я осторожно пытался наставить Лонгботтома на, как мне казалось, истинный путь… Далеко же нас завел этот путь!

Невилл не опускал палочки, и мертвое, казалось бы, тело Крауча-младшего выгнулось дугой так, что отец не удержал его, и забилось в судорогах на примятой траве. Короткая передышка — и новый Круциатус, и еще раз… и еще… И вдруг мы услышали вскрик, слабый, но…

— Жить будет, — сказал Невилл, опустив палочку, шмыгнул носом и добавил: — Дальше сами его воспитывайте, мистер Крауч. Может, еще не слишком поздно.

— Винки! — опомнился я. — Забери хозяев в замок и проследи, чтобы младший никому не навредил!

Домовуха, возникшая рядом со мной, истово закивала. Миг — и Краучи пропали.

— Это было прекрасно, Вилли, — раздался в наушнике голос Тома. — Я могу тобой гордиться!

— Не ты, а Рон, — сказал Невилл. — Это была его идея насчет Круциатуса, еще давнишняя.

— Значит, я могу гордиться вами обоими, — не стушевался Риддл. — Не зевайте!

Стрелки Браво работали на совесть, но, кажется, среди Пожирателей нашелся кто-то сметливый, приказавший великанам поживее пересечь простреливаемую полосу, не обращая внимания на пули. Нескольких удалось остановить, но пяток прорвались и теперь колошматили по воротам, которые ощутимо вздрагивали.

Стрелять по ним не было возможности, а заклинания не действовали толком, разве что раздражали гигантов, как назойливые мухи доводят животных в жару…

— Не лезьте, — предупредил Том, когда ворота треснули от могучего удара одного из великанов. — Мы сами. Оставайтесь на местах.

На поле боя вспышки сверкали все реже — большую часть Пожирателей или положили с концами, или обезвредили, теперь добивали оставшихся и искали тех, кто затаился в наших же укреплениях. В этом, к слову, не было равных Амбридж, она буквально нюхом чуяла, кто где спрятался, а уж выудить их оттуда и обезвредить — это было делом Снейпа.

— Не верится… — шепнул Невилл, глядя на родителей, которые вместе с его бабушкой рыскали по окрестностям в поисках затаившихся Пожирателей.

— Мне тоже, — ответила Луна, а я только-только сообразил, что вон тот высокий седой мужчина — ее отец. А… а женщина-то кто? У нее еще такие заклятия были интересные, я сроду ничего подобного не видел!

— Луна?! Так значит… — дошло до меня. Верно, Том ведь дал ей хроноворот, чтобы она отдала Гермионе, но…

— Папа сам отправился назад, — безмятежно ответила она, поняв меня и без слов. — Это же всего четыре года. Они провели это время в Китае. Мама меня едва узнала. Сказала, я стала совсем взрослая.

Я хотел сказать что-нибудь приличествующее случаю, но тут великан опять грохнул кулаком в ворота, и они почти поддались, треск был оглушительный!

Вот только вслед за этим треском раздался странный вой, пронзительный, ввинчивающийся, казалось, прямо в мозг, и я невольно зажал уши, как и все остальные.

Откуда-то из сгустившихся над замком облаков упала черная тень, и великан, пораженный ярко-синей вспышкой, с криком боли отпрянул от ворот. Синие молнии разили без промаха, и гиганты пятились и пятились от неизвестного бойца, который по сравнению с ними был все равно что муха рядом с вороной! Ну а когда они отошли на достаточное расстояние, снова застрочили пулеметы аргентинцев, и через несколько минут с великанами было покончено.

Я присмотрелся, настроив маговизор: незнакомец восседал на метле, но я сроду таких не видел — она была вдвое короче обычных и раза в три толще, а вдобавок оснащена подобием седла. Ноги седока держались в стременах, а руки он в управлении, кажется, не задействовал вовсе.

Эта странная штуковина развернулась на месте и понеслась по направлению к нам. Осадив метлу буквально футе над землей, всадник поставил ее почти вертикально и, не покидая седла, стянул маску с маговизором.

Я лишился дара речи, а когда обрел его, смог выговорить только:

— Вы?..

— Конечно, я, олух, — ворчливо ответила тетушка Мюриэль, коленями удерживая гарцующую метлу на месте, и пригладила коротко остриженные волосы, которые, ей-ей, были седы едва ли наполовину. Похоже, прежде она просто носила парик! — А ты кого ждал? Самого Гриффиндора?

— Н-но… тетушка… — кажется, я начал заикаться.

— Мне сто с лишним лет, — ухмыльнулась она, — и я, детки, успела вдоволь повоевать. У Гриндевальда хватало всякой швали вроде этих вот великанов, а мы — слыхали, может, о «ночных ведьмах»? — живо научились с ними расправляться. Как славно вспомнить молодость! Теперь и помирать не жалко… Смотрите, не подведите!

Тетушка Мюриэль стартовала вертикально вверх — только пыль поднялась столбом — и исчезла в облаках.

— Я не знал, — честно сказал я ребятам. — Я всю жизнь считал ее просто… ну… чудаковатой старушкой.

— Не стоит недооценивать старушек, в особенности чудаковатых, — вмешался Том. — Двигайтесь к замку, мы сейчас откроем ворота. Живо!

У ворот почти все мы оказались одновременно, и уже внутри принялись подсчитывать потери.

Были тяжело ранены Монтегю и Уоррингтон, а легкие ранения ни мы, ни аргентинцы вообще не считали. Пострадали Сириус Блэк и мистер Лавгуд, но не критично, они оставались в строю. Погибли только Флоренц, пара коммандос и несколько домовиков, которых угораздило кинуться на Беллатрису Лестрейндж. Но, как сказал глава хогвартской общины домовиков, они защищали школу, а потому смерть эта стала почетной, а имена погибших останутся в веках…

Застрявших в болоте членов Ордена Феникса вытащили из ловушки и закрыли от греха подальше в одном из пустующих классов, отняв предварительно палочки.

— Уже скоро, — сказал Том, когда я поднялся на башню.

Глаза у него горели жутким огнем, губы обветрились, словно он непрестанно кусал их от нетерпения, а в голосе сквозило нетерпение.

— Том…

— Уже скоро он бросит мне вызов, — перебил Риддл и ухмыльнулся так жутко, что я невольно попятился. — Вы останетесь со мной?

— Спрашиваешь! — выпалил я, взяв его за протянутую руку, а Джинни попросту дала ему подзатыльник.

— Слишком много пафоса, Томас де Линт, — сказала она. — До добра это не доводит.

— Ну что ж… Отвернись, Рональд, — велел он. — Отвернись, отвернись…

Ну, я отвернулся, трудно, что ли? У меня за спиной раздался шорох, слабый вскрик, еще какие-то невнятные звуки, но я сделал вид, будто оглох. Правда, оплеуха у Джинни вышла звонкая, но потом… гм… Я оглох, напоминаю.

— Теперь и умирать не страшно, — весело сказал Том, и я обернулся.

— Только посмей… — прошипела раскрасневшаяся Джинни, раздувая ноздри, как взбешенная лошадь.

Риддл хотел что-то сказать, но тут раздался голос Волдеморта.

— Вы храбро сражались, — произнес он, — а я умею ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Я милостив и приказываю своим бойцам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами и окажите помощь раненым…

Мы недоуменно переглянулись. Повторяю, с нашей стороны убит был только Флоренц, двое коммандос и домовики, а ребята с тяжелыми ранениями уже находились вне опасности!

— А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер, — продолжал Волдеморт. — Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнётся снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого — мужчин, женщин и детей, — кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час…

— Время пошло, — будничным тоном сказал Том, взглянув на часы. — Предлагаю пойти пожрать, а то на голодный желудок я плоховато соображаю.

В Большом зале было немноголюдно: тут столовались только бойцы, остальным домовики отнесли еду в Тайную комнату. Чем выпускать ребят, а потом собирать по всему замку, лучше было держать их под надзором.

— Это было ужасно страшно! — радостно сказал Деннис Криви. Он все еще очень сильно хромал, но отправляться в убежище отказался наотрез, а ужин наворачивал за двоих.

— Ничего, главное, жив остался, — серьезно сказал ему Том. — Ты здорово помог, дружище. У меня каждый боец на счету, а ты просто прирожденный наблюдатель!

— Я и сейчас могу! — загорелся тот. — Нога почти зажила, и я же не бегать буду…

— Теперь уж не за кем наблюдать, — улыбнулся Риддл и потрепал его по макушке. — Волдеморт сам к нам придет, вот увидишь. Оставайся с братом, поможешь ему с камерой, ясно?

Деннис радостно закивал, глядя на Тома влюбленными глазами, а тот посмотрел на часы и встал.

— Двадцать минут до часа «Икс», — сказал он. — Все знают, что делать. Не забывайте — никакой самодеятельности. Волдеморт — моя добыча. Командир?

— Принято, — кивнул Браво.

— Дамы и господа? — Том покосился на профессоров.

— Это ваше решение, де Линт, — негромко сказала МакГонаггал. — Однако в том случае, если школе будет угрожать опасность…

— …вы займетесь эвакуацией учеников, — отрезал он. — Сэр?

— Даже не думайте избавиться от меня, де Линт, — криво усмехнулся Снейп.

— И от меня, — добавила Амбридж.

— Ладно, только не лезьте на рожон, — ухмыльнулся Том и снова взглянул на часы. — Рональд, выводи свою группу, остальные — следом.

Мы живо выбрались из замка и заняли позиции в уже знакомых до боли окопах.

Над Хогвартсом повисло молчание, даже птицы замолчали.

Я следил за стрелкой часов…

— Я думал, он придёт, — сказал Волдеморт, и голос его зазвенел в мертвой тишине. — Я ждал его. Но, видно, я ошибся… Что ж, я приду сам!

— Иди, иди, — негромко засмеялся Том, я слышал его голос в наушнике, и чувствовал переполняющий его азарт. — Иди же ко мне…

Несколько уцелевших Пожирателей стали почетным эскортом Волдеморта: он неторопливо шел к замку, не глядя под ноги и будто бы не замечая своих верных приспешников. Даже мертвую Беллатрису он перешагнул так, словно это была всего лишь сломанная кукла, а не преданная ему всей душой женщина, пускай и сумасшедшая…

— Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал Волдеморт, остановившись перед Хогвартсом и глядя на Астрономическую башню. — Отдайте, и я пощажу вас.

— Его здесь нет, — откликнулся Том. — Здесь только я, Томми. Я и мои бойцы.

— Мне нет до тебя дела. Мне нужен…

— Гарри Поттер, я помню, — перебил Риддл. — А мне нужен ты.

Из своего укрытия я видел, как Том становится на зубец башни и, раскинув руки, как огромная птица, планирует вниз. Я и не знал, что он умеет летать без метлы!

— Ну здравствуй, враг мой, — сказал он, уставившись в лицо Волдеморту.

Глава 65. Аста ла виста!

— Ну здравствуй, враг мой, — сказал Том, уставившись в лицо Волдеморту. Их разделяло всего пара десятков футов.

— Я не знаю, кто ты, но должен признать, что ты достойный соперник, — ответил тот. — Однако…

— Однако ты слишком много болтаешь, а это вредно для здоровья. — перебил Том. — Хватит суесловия. Я знаю, что ты ищешь и что потерял, Томми.

— И что же? — красные глаза превратились в щелки.

— Это? — Риддл выудил из кармана черную тетрадь в потрепанном переплете. — Или, быть может, это? Или это?

Он вынул из-за пазухи медальон Слизерина, а потом показал Волдеморту средний палец левой руки, на котором красовалось кольцо Гонтов.

— Извини, диадема мне не идет, а чаша в карман не влезла, — ядовито добавил он. — Ну а твоя змея валяется там, где ее пристрелил храбрый Флоренц, да будет он счастлив в Краю Вечной охоты!

Волдеморт, клянусь, отпрянул.

— Но ты, кажется, хотел узнать, где спрятана та вещица длиною в пятнадцать дюймов, — продолжал Том, наступая на Волдеморта, — Бузинная палочка, верно? Непобедимая палочка, один из даров Смерти, которые получили братья Певереллы вместе с мантией-невидимкой и Воскрешающим камнем…

— Откуда ты знаешь? — нахмурился тот.

— Я знаю тебя, как самого себя, — улыбнулся Риддл. — И знаю, что ты идиот, Томми. Ты держал в руках Воскрешающий камень и бросил его. Мантия-невидимка досталась Поттеру, представляешь? А Бузинная палочка… О-о-о!

— О чем ты? — Волдеморт явно начал злиться.

— Она сменила многих хозяев, — сказал Риддл. — Всем хотелось завладеть ею. У Грегоровича ее выкрал Гриндевальд, а у Гриндевальда отнял… угадай, кто?

Бледное лицо Волдеморта сделалось вовсе уж восковым.

— Правильно! — воскликнул Том. — Дамблдор победил его в поединке и забрал палочку! Все эти годы он владел ею, Томми… И представь, какая беда — старик-то канул за Завесу, так и не выпустив палочки из рук! Она там, с ним, навсегда!

Риддл искренне рассмеялся, и его звонкий смех разбил вязкую тишину.

— Откуда ты… — начал Волдеморт, но Том перебил:

— Я же сказал, что знаю тебя, как самого себя! Знаю, что ты искал… У меня уже были подозрения на этот счет, поэтому я просто пошел и спросил портрет, и он не стал лгать — Бузинная палочка осталась у Дамблдора, и уже никто и никогда ее не увидит иначе как на картине!

— Ты лжешь, — негромко вымолвил тот.

— Возможно, — Том улыбнулся еще шире. — Но ты можешь пойти и проверить. Завеса уцелела, я узнавал. Да и что ей сделается?

Волдеморт молчал.

— Где Поттер? — перешел он к следующему предмету торга.

— А пёс его знает, — пожал плечами Том. — По идее, уже эвакуирован, а куда именно, даже я не в курсе. Безопасность превыше всего!

Снова воцарилось молчание. Мне показалось, будто Волдеморт пребывает в растерянности.

— Ты мне нравишься, — выговорил он наконец. — Я не отказался бы от такого слуги…

— Что-что?! — изумился Риддл. — Слуги?! Томми, ты лечиться не пробовал? Говорят, маггловские психиатры научились справляться с манией величия. Курс лечения, таблеточки, и ты будешь, как новенький! Можно еще пластическую операцию сделать, а то больно уж у тебя морда гнусная… Оно, конечно, с лица воду не пить, но этак ты весь потенциальный электорат распугаешь!

— Довольно болтовни! — палочка Волдеморта уставилась в грудь Тому. — Мне нужен Поттер!

— Его здесь нет, я ведь сказал, — преспокойно ответил Том. — Здесь только ты и я. Ну и твои шавки. Маловато же их уцелело! Гляди-ка Томми: ты выставил всю свою армию против моей, и где она теперь? А у меня воевали школьники, представляешь? Не авроры, не Орден Феникса — мальчишки и девчонки не старше семнадцати. И, знаешь, Томми, никто не погиб. Раненые есть, да, но и те вернулись в строй!

— Значит, этим маггловским оружием тоже пользовались дети? — прищурился Волдеморт.

— Нет. Маггловским оружием пользовались магглы, — ухмыльнулся Риддл, — и сквибы. Регулус Блэк — помнишь такого? — подогнал отряд по знакомству.

— Регулус Блэк?.. — впервые на физиономии Волдеморта появилось подобие удивления. — Он ведь…

— Он считался пропавшим без вести, — любезно пояснил Том, покачиваясь на пятках. — Но, знаешь, Томми, он был немногим старше моих ребят, когда раскусил твою затею с крестражами. Тот домовик, которого ты у него одолжил, выжил и рассказал обо всем хозяину. Правда, Регулус думал, что это единственный крестраж… Неважно, главное, он его добыл. Ну а я озаботился тем, чтобы уничтожить эту штуковину, да и все остальные тоже. Все, Томми, ты гол, как сокол. Всё, что у тебя осталось — это твое нынешнее тело.

Риддл блефовал: мы не были уверены, знает Волдеморт о том, что Поттер — тоже его крестраж, или нет. Но, похоже, все-таки не знал…

— Ну что? — нетерпеливо спросил Том. — Что еще тебя интересует? Пророчество? Ну так я забрал его у тебя из-под носа, хочешь, процитирую?

И процитировал ведь, паршивец!

— Если ты что-нибудь понял, — добавил он, — то я тобой горжусь, потому что лично я из этого бреда вынес только то, что из вас с Поттером в живых должен остаться кто-то один. Если честно, ты мне менее симпатичен. У Поттера еще есть шанс стать нормальным членом общества, а ты, дружок, продолбал все шансы, так что…

— Что? — холодно спросил Волдеморт.

— Защищайся, — будничным тоном ответил Том, выхватил палочку и скинул мантию. — Только прикажи своим шакалам не вмешиваться. Я, конечно, завалю и их, но это не так интересно!

— Значит, дуэль? — сощурился тот, мановением руки остановив Пожирателей, тоже схватившихся за оружие.

— Если тебе угодно называть это дуэлью, пусть будет так, — улыбнулся Риддл и отсалютовал ему палочкой. — Гляди, узнаёшь?

— Но это же… — Клянусь, Волдеморт на мгновение растерялся! — Это моя палочка!

— Нет, Томми, это моя палочка, — поправил Риддл, перехватив ее поудобнее. — Она прекрасно помнит день, когда впервые попала в мои руки. В мои, Томми, не твои! Тринадцать с половиной дюймов, тис, перо феникса…

Волдеморт жестом отослал свою свиту назад и тоже поднял палочку. Не знаю уж, у кого он ее взял, оставалось лишь надеяться, что слушается она хуже, чем привычная.

— Начнем? — предложил Риддл. — Только сперва взгляни на меня. Смотри внимательнее. В самом деле не узнаешь? Много лет прошло, Томми, но неужто ты меня забыл?

Волдеморт уставился на него, и мне показалось, будто его змеиная харя приобрела растерянное выражение. Но длилось это лишь мгновение, а потом…

— Защищайся! — произнес он и тут же атаковал, но Тома уже не было там, куда целился его противник.

Ей-ей, я не возьмусь описывать это сражение! Хотя бы потому, что ничего толком не видел: пыль стояла столбом, только вспышки заклинаний сверкали… Я насчитал с полсотни Авад с каждой стороны, не считая прочих непростительных.

— А ты хорош… — протянул Волдеморт, остановившись передохнуть. Мантия его повисла бахромой, кое-где пропитавшись темной кровью. — Повторяю, юноша, присоединись ко мне, и…

— И получи весь мир и пару коньков впридачу! — захохотал Том, вытирая физиономию. У него была рассечена бровь, но это ему явно не мешало: глаза бы кровью не заливало, и ладно. — Нет, дружок! Нам с тобой вдвоем слишком тесно на этом шарике, так что не обессудь…

И, как говорится, понеслось… Не знаю, что уж там задействовал Том, а что Волдеморт, но если прежде, как я говорил, пыль стояла столбом, то теперь над нашими головами свистели не только заклинания, но и здоровенные каменные глыбы, и я предпочел залечь на дно окопа и прикрыться щитами, а то так вот прилетит невзначай, мало не покажется!

После третьего раунда (я имею в виду, когда все немного утихло), я рискнул высунуться из укрытия.

— И что теперь? — иронически вопросил Волдеморт. Палочка его указывала на Тома, а тот сидел на земле, обезоруженный. Лицо его заливала кровь, но он по-прежнему ухмылялся. — Ты по-прежнему отказываешься склониться предо мною?

— Томми, я сижу на заднице, как я могу склониться, по-твоему? — резонно спросил Риддл. — Мордой в землю? Уволь!

— Чего он ждет? — прошептал Невилл. — У него же в рукаве еще как минимум одна палочка!

Я шикнул на него, а сам сдвинул маговизор на глаза. Так и есть!

— Не лезьте, — сказал я остальным. — Том знает, что делает… Тише…

— Ну что ж, — продолжил Волдеморт, — ты не хочешь лучшей участи, и я уважаю твой выбор, Томас де Линт. Однако ты — последнее препятствие на моем пути, и ты должен умереть. Я подарю тебе легкую смерть — ты достойный противник! Авада…

— Нет! — выкрикнул кто-то срывающимся голосом, и, скинув мантию-невидимку, между Томом и Волдемортом встал Гарри. — Нет… ты искал меня, и я пришел. Убей меня и покончим с этим!

— Гарри Поттер? — не поверил тот своим глазам. — Сам… сам пришел ко мне в руки… Наконец-то, после стольких лет!

Я видел, Гарри было страшно, но он стоял напротив Волдеморта и ему еще хватило сил выговорить:

— Убей меня вместо него. Ты так давно об этом мечтал!

— Да, — подтвердил тот и поднял палочку. — Авада Кедавра!

Поттер замер на мгновение и осел наземь, застыв в неестественной позе. Мне почудилось, будто я услышал горестный вскрик МакГонаггал и вопль Сириуса Блэка.

— Вот всё и кончено… — прошептал Волдеморт в наступившей тишине, и глаза его сверкнули алым. — Я…

И тут всю торжественность момента нарушил Том: он, сидя на земле, смеялся в голос, утирая слезы, и мне сперва показалось, что у него истерика. Потом, правда, я передумал, потому что Риддл и истерика — две вещи несовместные.

— Поздравляю тебя, Томми, — всхлипнул он от избытка чувств и вытер физиономию рукавом. — Поздравляю, ты идиот! Всё кончено, в этом ты не ошибся — ты уничтожил свой последний крестраж… Авада Кедавра!

Ну, Невилл же сказал, что у Тома в рукаве припрятан не один сюрприз!

Сверкнула зеленая вспышка, и Волдеморт застыл на месте, а потом медленно завалился на спину…

— Аста ла виста, Томми, — серьезно сказал Риддл, поднимаясь на ноги и щелчком пальцев подзывая к себе вторую палочку, ту самую, тисовую. — Эй, а вы куда намылились?

Попытавшиеся было сбежать Пожиратели живо оказались на земле — тут уж и мы поспособствовали, потому что меня лично достало лежать в окопе и смотреть, как геройствует Риддл.

— Том, а он… — Невилл смотрел на бездыханного Гарри.

— Подождем немного, — ответил тот, отцепив от себя Джинни. — Фух, ну и умаялся же я!

— Знаешь, — ядовито сказала она и снова полезла вытирать кровь с его лица, — мы тут весь день так развлекались, а ты полчаса палочкой помахал и уже устал? Тоже мне, предводитель!

— Ну так вы с рядовыми Пожирателями сражались, а не с Волдемортом, — резонно ответил Том и потыкал мертвое тело носком ботинка. — Они количеством брали, а он качеством! Сильный, сволочь, но без выдумки работал. Приемы старые, техника никакущая, работа топорная, я будто на полвека в прошлое провалился!

— Значит, ты ему поддался, — уточнил я.

— Конечно. Думаешь, мне сложно было его заавадить без лишних реверансов? Ты же знаешь, что у меня не одна палочка! Пока он речь произносил, я бы трижды успел его прикончить.

— Но ты ждал, пока…

— Пока не явится Поттер, — улыбнулся Том, присел на корточки рядом с Гарри и похлопал его по щекам. — Ты верно все понял, Рональд. Я не отобрал у него мантию-невидимку и создал ему все условия для побега из подземелья. Бедная Грейнджер устроила скандал, когда им принесли обед, а Поттер в это время успел ускользнуть. Ну а потом он выбрался из замка вслед за вами и затаился…

— Ты же снял маговизор, — сказал Невилл.

— Ну так я еще до того повесил на Гарри следилку, — ответил Том, — поэтому чуял, что он поблизости. Да чтоб тебя, давай уже, оживай!

Это адресовалось Поттеру, и тот в самом деле вздохнул, чихнул и открыл глаза.

— Добро пожаловать в реальный мир! — весело сказал Риддл. — Как там, по ту сторону?

— Я видел родителей, — заторможенно ответил Гарри. — И директора… Он велел мне возвращаться…

— Ну еще б он не велел! — Том встал во весь рост и гаркнул: — Эй, Уизли! Я заказывал фейерверк!

Ответ братцев я воспроизвести не берусь, но фейерверк вышел знатный…

— Молодцы, ребята, — говорил Браво, пожимая нам руки, — жду летом, я вам такую полосу препятствий в джунглях обустрою!

— Да, мы ждем, — повторял Сириус, который разрывался между братом и Гарри, но Регулус был сильнее и, подозреваю, у его супруги имелось много незамужних родственниц… — Я только там освоюсь — и сразу назад! Гарри, ты непременно должен побывать у нас!

— Том, а что будешь делать ты? — негромко спросил я, когда он пожал руки всем желающим и попозировал для колдографий.

— Я? Ну… Я сдам экзамены за седьмой курс, потом дождусь, когда Джиневра окончит школу, женюсь и заживу себе…

Тут Том глянул на Снейпа и добавил:

— Вообще-то, я рассчитывал на место преподавателя защиты от Темных сил, директор… Должен же я увидеть, как мои птенцы покидают гнездо!

— А я, может быть, не хочу быть директором, — мрачно сказал Снейп.

— Но кто, если не вы?..

* * *

Они ругаются вот так который год, но переспорить Риддла — это суметь надо! Снейп не сумел, и в Хогвартсе, хвала всему сущему, теперь преподавали всерьез. Я тоже приложил руку к реорганизации, так что теперь безо всяких колебаний могу отправить своих отпрысков в школу. Правда, моему первенцу еще и года не исполнилось, но нужно думать о будущем, как твердит Том.

Мы с Лонгботтомом женились в один день — это Том настоял, чтоб два раза не вставать, как он сказал, он ведь свидетелем был. У Невилла недавно родилась дочка, но почему ее назвали Венерой, лучше спросить у Луны. У меня-то банальный Томас…

У самого Риддла детей еще нет, потому что они с Джинни годами пропадают невесть где, и их это вполне устраивает. Видно, Риддла не заботит продление рода, ну так что ж поделать?

Блэки вон расплодились: что младший, что старший, которого тетушки мигом женили на какой-то дальней родственнице Изидоры. Правда, обратно в Британию их не тянет, но связи мы поддерживаем и регулярно всей компанией отправляемся в Аргентину на тренировки, да и так, развеяться… Краучи тоже там живут. Младший до сих пор скрывается от британского правосудия, а старший, видимо, хочет наверстать потерянные годы, вот они и обосновались неподалеку от гасиенды Блэка-младшего. Тьфу, то есть Бланко! Это старший под своей фамилией живет, а Регулус известен под другой.

Ну а Поттер все-таки внял гласу рассудка и взял в жены Грейнджер. И назвал сына Альбусом… бедный ребенок! Старшие мои братцы тоже давно остепенились, только близнецы все еще перебирают невестами. По-моему, они приглядываются к китаянкам и японкам, хотят влезть в тамошний бизнес…

Малфой вон тоже жениться не торопится… Астория Гринграсс неожиданно выскочила за Эрни Макмиллана, и Драко с чистой совестью ищет себе невесту познатнее, да чтобы кровь почище… По-моему, осознав, что выбирать отпрыск будет еще лет двадцать, родители осчастливили Драко младшим братом (который, кстати, пойдет в школу одновременно с моим Томом), и он совсем уж расслабился.

Даже Хагрид — и тот повышает популяцию полувеликанов в Европе. Братца он по требованию супруги отправил в румынский заповедник — там часто нужна грубая сила, — а сам цивилизуется изо всех сил. У него, кстати, неплохо получается, а их с Олимпией дочка — Альбина, кто б сомневался, — очень милая девочка. Немного крупная, но тут уж ничего не поделаешь.

К чему это я? А! В общем, наша война закончилась — я имею в виду явную, теперь-то мы вынуждены завоевывать посты в Министерстве и выкидывать из Визенгамота замшелых ретроградов… И Том, конечно же, действует чужими руками: явится нененадолго, раздаст указания и снова исчезает, поди поищи его…

Вот сегодня прибыл на торжество, и на том спасибо!

Флоренц и Лили Снейп — чем плохо? Честно говоря, я не ожидал, что наш декан вообще способен с кем-то ужиться, но… Риддл, получив приглашение на праздник, выдал пошлую шутку о жабе и гадюке, получил по физиономии от собственной супруги и дальше вел себя пристойно. Правда, не удержался и процитировал Бернса, мол, «дети выросли, однако, ожиданьям вопреки, страхолюдные — в папашу и в мамашу — дураки», но это он зря: Долорес — далеко не дура, а директор Снейп — не такой уж страшный (во всех смыслах слова).

Родители, правда, по сию пору честят нас с Джинни предателями: дескать, не за теми идеалами погнались! Нам это как-то без разницы, и так неплохо живется… А с мамочкой тетушка Мюриэль поговорила по душам, и с тех пор воцарилась благословенная тишина.

Вот и весь мой рассказ. Пора идти укладывать Томми, пока он не поджег занавески… Подрастет — отведу его в аквапарк (сам давно мечтаю!) и запишу в секцию футбола. Или туда, куда сам захочет, хоть на курсы вязания. Так или иначе, до одиннадцати лет он будет учиться с магглами, каникулы проводить в Аргентине или в Китае, а потом Хогвартс и директор Снейп окончательно сделают из него достойного члена общества!

И все это случилось только благодаря тому, что однажды я решил стать предателем…

По-моему, неплохо получилось.

Оглавление

Глава 1. Не зная брода

Глава 2. Распределение

Глава 3. Слизерин

Глава 4. Разговоры по душам

Глава 5. Стратег

Глава 6. Каникулы

Глава 7. Ночные беседы

Глава 8. Сестра

Глава 9. Пополнение

Глава 10. Исчезающие чернила

Глава 11. Умозаключения

Глава 12. Вопросы следствия

Глава 13. Откровения

Глава 14. Подозрения

Глава 15. Договор

Глава 16. Обучение

Глава 17. Обман

Глава 18. Дуэльный клуб

Глава 19. Рождественские встречи

Глава 20. Неожиданность

Глава 21. Тайная Комната

Глава 22. Передышка

Глава 23. Страхи

Глава 24. Предчувствия

Глава 25. Воплощение

Глава 26. Август

Глава 27. Поезд

Глава 28. Снова в Хогвартс

Глава 29. Новые предметы

Глава 30. Долги, догадки, достижения

Глава 31. Штрихи к портрету

Глава 32. «А что благородство, а в чем тут подлость?»

Глава 33. И снова Рождество

Глава 34. Корреспонденция

Глава 35. Военный совет

Глава 36. Операция «Трансформация». Дебют

Глава 37. Операция «Трансформация». Миттельшпиль

Глава 38. Операция «Трансформация». Эндшпиль

Глава 39. Рокировка

Глава 40. На пороге

Глава 41. Боевое крещение. Часть 1

Глава 42. Боевое крещение. Часть 2

Глава 43. Семейный совет, семейный подряд

Глава 44. Противостояние

Глава 45. Гости дорогие

Глава 46. Жеребьевка

Глава 47. Драконы. Часть 1

Глава 48. Драконы. Часть 2

Глава 49. Бал, сюрпризы и родственники

Глава 50. Промежуточные итоги

Глава 51. Второе испытание

Глава 52. Допрос с пристрастием

Глава 53. Третье испытание

Глава 54. Укротить дракона

Глава 55. Передышка

Глава 56. Новые лица

Глава 57. Общий сбор

Глава 58. Личная армия

Глава 59. Щит и меч

Глава 60. Генеральная репетиция

Глава 61. Карты на стол

Глава 62. Перед бурей

Глава 63. Оборона Хогвартса

Глава 64. Битва за Хогвартс

Глава 65. Аста ла виста! Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg