«Победитель дракона»

О Зигфриде Вельсунге, Победителе Дракона сейчас знают все — от певцов. А они поют то, за что их угощают и одаривают. Как все было на самом деле — это знаю я, Герислейф, комит[1] готских королей. Я, ант Ярослав, беглый раб с каменоломен. Тебя, Эвервульф, избрал Грааль, и ты проживешь, если захочешь, многие века. Вот я и расскажу тебе то, что знаю от самого Зигфрида.

– Какой же ты стал высокий и сильный, Зигфрид! Настоящий герой! А кто вырастил тебя, не знавшего отца? Кто выковал твой меч?

– Конечно же ты, Регин, ты, старый черный великан, мудрый, как подземный карлик! — отвечал, смеясь, стройный мускулистый юноша.

Солнечные лучи играли в его светлых волосах, падавших на плечи, отражались от чешуек новенького панцыря, от богато украшенного пояса, от начищенной бляхи в середине щита. Казалось, один из светлых богов-асов спустился зачем-то на землю и подошел к дверям почерневшей от дыма кузницы.

– Хотя, — чернокожий кузнец не спеша вытер руки и вдруг выпрямился во весь гигантский рост, — чем ты лучше меня? Такой же безродный и никому не нужный изгнанник.

Рука юноши рванулась к мечу, но легла на блестевший цветными стекляшками пояс.

— Ты забываешься, кузнец. Мой родной отец — конунг франков Зигмунд, а приемный — Альв, сын Альбериха, конунга данов.

— Ну и что? Я ведь тоже сын вождя. Твоего отца франки давно забыли, тебя же и вовсе не знают. А конунгом здесь выберут кого-нибудь из сыновей и внуков Альбериха, а не тебя.

— Теперь везде находят причины воевать и везде ищут хороших воинов. Мечом я добуду себе и славу, и золото.

— Мечом ты добудешь золота ровно столько, чтобы пропить его в первой же римской таверне. А больше всего славы, как и прочей добычи, на войне достается вождю, а не воинам.

Зигфрид задумчиво тер пряжку пояса. Мир, только что казавшийся светлым и открытым для всякого, кто молод и храбр, стал вдруг пасмурным, холодным и неприветливым. И никому в нем не было дела до сына Зигмунда, кроме странного черного кузнеца, неведомо как попавшего в эти северные леса.