«Кицуне. Бессмертная партия»

- Как он? - Задал вопрос Анхаэль своему коллеге.

- А как бы ты себя чувствовал, если бы тебя сначала сожрал пустой, а потом его еще и вырвало тобой? Фигурально выражаясь, но сравнение все равно довольно меткое. - Ответил его коллега, ерзая на своем троне.

- Я сейчас не про это. - Все тем же спокойным голосом произнес ангел.

- Да понял я, понял. Все мои установки по ограничению сознания перекорежены. То, чего мы пытались избежать, вручив ему маску грешника, все же произошло, так что его цели и приоритеты могли измениться под самым удивительным углом. Хоть это и прежний лисеныш, и душа, как и основа, все та же, но наслаиваемые на неё принципы, привычки и взгляды на жизнь и общество я предсказать не берусь. Задание-то он выполнит, но боюсь, придется его в какой-нибудь мир после этого закидывать. Из тех, что поспокойней, дабы он там смог стать прежним.

- Ясно, значит, не все так плохо и со временем он станет прежним, да еще и твои закладки рассосутся? - Уточнил "светлый".

- Да, все именно так, но вот за время, что потребуется на это, я не ручаюсь. - Ответил Рик.

***

А в это время во внутреннем мире зарождающегося пустого рядом с озером появился человек в маске лиса на лице, из-под которой смотрели глаза с черными белками и желтыми зрачками.

- Да, а мой внутренний мир сильно изменился. - Заявил он, сдвигая левой рукой маску на правую сторону головы, так, что стало видно его левый глаз, все такой же желтый, что и был под маской, но уже с нормальным белком, а вот сам зрачок был вытянутым.

Я осмотрелся вокруг, с удивлением подмечая изменения. Трава, бывшая тут раньше, исчезла подчистую, оставив вместо себя лишь камни. Деревья стояли высохшие, без единого листочка, только у самого храма виднелся островок леса, цвет листвы которого остался прежним - кроваво-красным. Озеро, бывшее оранжевым, стало будто наполнено кровью - купаться тут я бы теперь не решился. Небо затянуло багровыми тучами, да и солнце, оставшееся желтым, теперь лишь добавляло мрачности общей картине, хотя и раньше мой внутренний мир был отнюдь не пределом мечтаний.