«Кодекс»

В «Китаянке» Годара есть момент, когда Жан-Пьер Лео рассказывает про обмотанного бинтами китайца. Тот кричит на демонстрации, показывая на копов: «Посмотрите, что эти свиньи сделали со мной!», затем разматывает бинты, но лицо не повреждено, на нем нет отметин. Друг говорил, что эта издевка над протестующими вполне в духе Годара. Я же уверена, что это лучшая метафора необратимых изменений личности. Ты выглядишь таким, как был, потому что раны находятся внутри. Все изменилось, города ушли под воду, а ты знакомо отражаешься в зеркале, хотя привычную оболочку носит кто-то другой.

– Кажется, он повернул, – сообщил Док.

– Точно.

Корвин выглядел окончательно замерзшим. Он надел модное коричневое пальто, больше похожее на пиджак.

Мужчина растаял. Я крутила головой, но грязная улица была уставлена машинами, в каждой из которой мог оказаться исчезнувший человек. Преследователями мы оказались дрянными, к тому же когда за тобой следят трое, заметить слежку нетрудно. «Объект» ничего подобного не ожидал, просто торопился убраться с мороза. Мы переглянулись, почувствовав себя глупо в роли сыщиков. Я некоторое время побродила, разглядывая машины, потому что ощущала необходимость закончить дело. Удовлетворившись силуэтами мужчины и его жены в одной из машин, мы вернулись в Мак.

Коза попросила проследить за показавшимся ей подозрительным то ли журналистом, то ли фотографом сразу после того, как тот поспешно собрался и ушел. Она часто поддавалась паранойе, но я рассудила, что лучше выгнать из группы пару невиновных людей, чем нарваться на милицию. При разговоре даже о незначительных деталях встречи все выключали телефоны, вынимали батареи, собирались в шумных местах вроде «Макдональдса» или других кафе, чтобы никто не мог подслушать.