Я не могу самостоятельно судить, как часто это происходит, но мне кажется, что наркотическое забытье отступает все реже и реже. Это столь же плохо, сколь и хорошо, поскольку вслед за относительной ясностью разума всегда приходит боль, терзающая все мое тело без остатка. Когда она приходит не остается ничего вокруг. Меня пронзают тысячи ледяных игл и одновременно жгут тысячи огней, от которых нет спасения.
Смерть, пожалуй, единственный выход для меня, ведь по большому счету мне даже не за что бороться и не для кого жить. Я жил, копил, корпел, боролся, а теперь все это стало пшиком. По большей части все растрачено на собственное лечение и содержание. Но даже те крохи, что останутся после меня, мне некому передать. Родители мои давно отправились в лучший из миров, а я не потрудился оставить после себя потомство. Вся моя жизнь была посвящена бегу за деньгами — бежал как тот хомяк в колесе, а мимо пролетала жизнь. Да и сколько той жизни пролетело то? Я еще не старик. Мне сорок с небольшим, а это ведь далеко не старческий возраст.
Несмотря на относительную ясность ума, мысли путаются, сбиваются в некий извивающийся ком, в котором их очень сложно ухватить за хвост и вытащить на собственное обозрение. Надо собраться.
Эвтаназия и всякие прочие золотые уколы в нашем отечестве запрещены, но для человека слабо боящегося смертного греха выход есть и в таком случае. Шесть — семь шагов до окна и короткий полет головой вниз решат мою проблему самым кардинальным образом. Высоты должно хватить, но только если действительно вниз головой. Если падать как–то иначе, то можно просто поломаться и вернуться обратно в палату навсегда закрыв себе этот шанс на побег от озлобленной реальности.
Сказать легко, подумать еще легче, но как человеку, не чувствующему собственных конечностей сделать эти семь — шесть шагов? Раз попытка только одна все нужно продумать, прежде чем начать действовать.
Проклятая вата в голове.
Так. Так. Так. Сначала катетеры из вен.
Вместе с мыслями руки потянулись к катетерам. Едва сообразил одернуть себя, прежде чем совершил непоправимое. Сначала все продумать и только потом, в самом деле, действовать. Никаких действий пока не обдумаю каждый шаг всесторонне. Еще раз: думай — не делай.
Комментарии к книге «Начало игры», Николай Свистунов
Всего 0 комментариев