«Паства»

Паря в кромешной тьме, я чувствовал легкость и полнейшее спокойствие. Никаких лишних звуков, запахов, никакой боли… Нет ничего, даже моего тела! Только полнейшая расслабленность и три строчки системного сообщения перед глазами.

Хотелось отдыхать, ни о чем не думать, остаться здесь… Восхитительное ощущение.

— Поторопись, мальчик! — прозвучало сразу отовсюду. — Ты еще слишком слаб, чтобы купаться во мне. Возвращайся в мир!

Слова Старика (его голос сложно было не узнать) будто выдернули меня из транса. Инстинкт самосохранения мгновенно прислушался к ним, оценил и разбудил пинками расслабляющийся мозг.

— Кладбище Листьеры! — достаточно было принять осмысленное решение, чтобы мой голос зазвучал в Темноте. Именно мой, а не Бона. Хм, так вот почему в этом странном месте у меня нет тела?..

Тьма вокруг завертелась, а через мгновение я уже стоял перед тяжелыми дверьми каменного склепа.

Почему выбрал именно эту точку? Честно сказать, не знаю. Может быть, интуитивно, понимая, что через двенадцать часов смогу все равно перенестись к домику, если понадобиться. А может быть, где-то на задворках сознания вновь прозвучал голос хитрого «Селянина», добившего Анду.

— А!!! А-а-а!!! — что-то дернуло меня в сторону и вырвалось из пальцев левой руки.

Я недоуменно повернул голову — Берг… Все это время я сжимал его плечо.

— А!!! А!!! А-А-А!!! — вопил несчастный рейнджер, с ног до головы охваченный черным дымом. Он побежал со всех ног, запнулся о чей-то надгробный камень, упал, начал кататься по земле, пытаясь избавиться от тьмы. Скорее всего, несчастный хотел бы помочь себе руками, но они все еще были стянуты кандалами.

Я бросился к лучнику, материализовав в руке фиал с зельем здоровья. На полпути остановился, внезапно вспомнив, что произошло с Грейсом. Кто знает, может, во время боя с людьми барона Берг уже пользовался благами алхимии?

Присмотрелся и увидел, что у рейнджера осталось меньше десяти процентов хитов, но они не падают! Хм, что делать?

Внезапно, черная дымка начала истончаться, будто впитываясь в тело Берга. Когда она окончательно растаяла, мужчина застонал и с трудом разлепил глаза.