«Нуб цвета хаки (СИ)»

Дом, любимый, дом... Ну, это кому как, а лично сержанту Снегову, Александру свет-Владимировичу, каждое возвращение домой, в отпуск, было хуже каторги. Семьдесят пять суток - за сложность, напряжённость, плюс пятнадцать «ветеранских» - безделья угнетали его хуже трёх месяцев ливней в Конго, в котором базировался 81-й отдельный батальон разведки, в котором - в свою очередь, - сержант Снегов имел честь проходить службу в должности снайпера.

В свои тридцать пять лет Сашка не имел ни жены, ни постоянной пассии, родители умотали к младшей сестре аж на Луну, так что каждый отпуск для него представлял унылую череду дней, изредка разбавлявшихся случайной интрижкой да редкими застольями с немногочисленными друзьями с гражданки. Всё остальное время бравый сержант проводил, тупо шляясь по городу да иногда выезжая на пару-тройку дней в горы. Всё. Наверное, поэтому ездить в отпуск Сашка не любил, и, будь на то его воля, вообще бы ограничивался лишь ветеранским - чисто родителей навестить да с друзьями шашлыки под водочку употребить, - но суровое армейское начальство считало иначе, поэтому раз в год Снегов получал отпускной билет в зубы, деньги на карточку и летел в родные края птицей цвета хаки, сверкая отпечатком командирской подошвы на заднице.

Вот и сейчас ему корячился очередной унылый отпуск, делать в котором было решительно нечего. Вся Сашкина жизнь уже семнадцать лет как проходила в армии, с того момента, как он, юрист-первокурсник, послал учёбу далеко и надолго и завербовался на службу, подписав свой первый контракт. Тогда он наивно полагал, что оттрубит свои три года где-нибудь в спокойном гарнизоне, а потом с новыми силами возьмётся за учёбу. Увы, планы Снегова пошли прахом: едва он отслужил полтора года в разведбате, как в Судане полыхнул очередной конфликт, и сводный контингент войск направился причинять мир. Стоит ли говорить, что 81-й отдельный был в числе этого контингента, а вместе с ним - и Сашка. И как-то так получилось, что за первым контрактом последовал второй, но уже на пять лет, за ним - третий, теперь вот подходил к концу четвёртый, а гражданская жизнь, которой ещё совсем, казалось бы, недавно, наслаждался восемнадцатилетний оболтус, превратилась в нечто непонятное и совершенно непривлекательное.