Так вот – судя по тому, что мне рассказал Сергей, все было не так уж и жутко, хотя и наводило на те мысли, которые он сразу же высказал вслух.
Я повалился на снег, сипя и выкатывая глаза, причем еще и с пеной на губах. Он, понятное дело, подумал, что это яд. Нет, не посмотри он накануне полсезона сериала про Борджиа, может, оно бы и обошлось. Но тут одно наложилось на другое, и Жилин заорал:
– Яд! Это яд! «Скорую»! И воды, ему надо воды!
Собственно, это было последним, что я помнил, после этого мне совсем заплохело и мое сознание милосердно отключилось. Азов был прав – не обратил я внимания на признаки того, что все неладно, а точнее на то, что у меня живот с завидной периодичностью и увеличивающейся интенсивностью побаливал в последние дни.
А события развивались дальше.
Увидев, что меня выгнуло дугой, а после я и вовсе затих, Вика впала в панику, совмещенную с истерикой. Она начала бить меня по лицу и орать что-то вроде:
– Не имеешь права! Как ты можешь так со мной поступать!
Остальные члены редакции тоже были в шоке, но никто ничего не делал. И совсем уж оторопели подруги Шелестовой, ранее упомянутые ей Лера Волкова и Наташка, дамы симпатичные, раскованные и незамужние. Они ждали веселья, танцев и флирта разной степени тяжести, а вместо этого получили человека, который валяется на снегу и вроде как помирает.
Кстати – вот чьи голоса я слышал перед тем, как отключиться. Я, помню, еще удивился – кто это?
Вот и вышло, что реально среагировали только двое – Серега, который пару раз мощно мне пробил в грудную клетку, чтобы завести сердце, которое и без него не думало останавливаться, и Шелестова, которая своевременно побежала за охраной.
Охранники тоже не поняли в чем дело, подумали, как и Жилин, что это яд, подхватили меня на руки и отвезли в ближайшую больницу, где дежурный хирург, осмотрев меня, сказал им:
– Какой в п…у яд? Перитонит у него. Сдается мне, из-за перфорации аппендикса или дивертикула, но это вскрытие покажет. А ну, валите все в коридор. Лена, операционную готовь. Может, повезет ему еще, может, не потеряно время.
Время оказалось не потеряно, и я выжил, при этом даже не натерпевшись страха, поскольку из обморока я плавно перешел в анестетический сон, и в результате осознал себя в этом мире только к вечеру следующего дня.
Комментарии к книге «Снисхождение. Том 1», Андрей Александрович Васильев
Всего 0 комментариев