«Земли Меча и Магии. Паладин»

Глава 1

Лучи солнечного света свободно лились в распахнутое окно и падали на широкий, дубовый стол, уставленный целой батареей глиняных кувшинов. Первый, серебряный, с роскошной чеканкой, очень красивый, я выбросил в окно. Кубок у меня никто из слуг отобрать, разумеется, не осмелился, но его мне хватило ума не отправить следом за кувшином, пить из горла было бы не слишком удобно.

Смотреть наружу, хоть погода и замечательная, совсем не хочется, бешенство подкатывает и возникает желание ломать и крушить. Первые пару часов, к слову, я именно этим и занимался, ну, слегка, так что разглядывать убранство кабинета тоже не очень тянет.

Перевернув кувшин, убедился что он действительно пуст и отодвинул обратно, к прочим.

Вежливый стук в дверной косяк, за моей спиной, отвлек от тягостных размышлений на тему - выброситься в окно или затребовать еще вина. Сходить с ума не так уж неприятно, наверное, даже если осознаешь весь этот процесс, потому как окружающая реальность настолько...

- Доброе утро, сир! Прошу прощения, что прерываю... - коннетабль замялся в попытке подобрать не оскорбительное для его господина определение происходящему здесь безобразию.

- Здравствуйте, сэр Мартин, - я вяло махнул рукой, не оборачиваясь, разрешая нарушить мой покой незваным вторжением. И, определившись, наконец, со своими желаниями, рявкнул, точно зная, что стоящий за порогом слуга немедленно выполнит приказ. - Эй, там! Вина мне!

Паладин еще не успел пересечь кабинет, чтобы предоставить возможность лицезреть его, не утруждаясь оборачиванием, а подскочивший, бесшумно, некто, не показываясь на глаза, поставил передо мной новый кувшин, налил вина в кубок и исчез. Только руки и сумел разглядеть.

- Хотите вина, сэр Мартин? - вежливо предложил я коннетаблю. Кубков больше не было, явная недоработка слуг, поэтому я подвинул в его сторону кувшин. Вот такой я вредный, да.

- Благодарю, сир, но я откажусь, - замерший напротив стола паладин неодобрительно поджал тонкие губы, скрытые густой щеткой седых усов. Максимум, что мог себе позволить в отношении монарха. Такой вот он воспитанный и непреклонный.