«Знание-сила, 2006 № 07 (949)»

Знание-сила, 2006 № 07 (949) (fb2) - Знание-сила, 2006 № 07 (949) (Знание-сила, 2006 - 7) 3762K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Журнал «Знание-сила»

Знание-сила, 2006 № 07 (949)

Издается с 1926 года

«ЗНАНИЕ - СИЛА»

ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 80 ЛЕТ!

ЗАМЕТКИ ОБОЗРЕВАТЕЛЯ

Александр Волков

Год берлинского Чуда

Раз в два года я подхожу к календарю, только что повешенному на стену, и аккуратно заклеиваю один из летних месяцев. Его нет. Его не существует в природе. На него нельзя полагаться. Строить планы. Намечать отпуск. Это — священный месяц моего календаря, время очередного первенства мира или Европы по футболу От этого месяца ждешь какого-то чуда. Вот и теперь, в ожидании нового финала, твердишь магическое: «Штутгарт, Мюнхен, Берлин». Что они принесут?

Но почему футбол? Что такого в этом размеренном перекатывании мяча?

Футбол прост. Мяч кладется на центр площадки. Несколько человек поочередно бьют по нему ногами, стараясь приблизиться к постройке, возведенной в полусотне метров от центра. Однако и сама эта постройка, схематичная до минимализма, и действия («ударить по мячу, чтобы попасть»), совершаемые на ее фоне, кажутся настолько примитивными и лишенными всякого значения, что буквально впитывают смыслы, витающие в воздухе, привносимые толпой зрителей, окруживших площадку.

Все начинается с заурядного, по- детски нерассудительного деления «мое — не мое», «наше — не наше». Возвышается до грандиозной схватки «империи добра» и «империи зла» — поединка политических систем, сведенного к нещадной, кость в кость, рубке двух отрядиков игроков, взращенных специально для поединка на спортивной арене. А заканчивается мечтательной негой эстетов, окрестивших «белым балетом» звездный мадридский «Реал» шестидесятых годов либо коллекционирующих записи голов Ромарио или Роберто Баджо — эти артистические трюки, наблюдая за которыми, не думаешь о счете на табло, о победе одной из сторон. Нет, они становятся для тебя триумфом многомудрой, неутомимой человеческой воли, а сам Баджо, например, кажется новым воплощением хитроумного Одиссея, готового выбраться из любой дали, куда занесла его судьба, чтобы попасть на очередной чемпионат мира — даже странно, что этим летом в Германии его нет на поле.

Футбол прост. Площадка, ворота, мяч. Схематичные перебежки игроков — этих оживших фигурок макета. Но напластование смыслов, окружающих важный футбольный матч, так велико, что некоторые игры, как художественные произведения, можно истолковывать десятилетиями. Они обрастают мифами. Имена персонажей, творивших эти мифы, остаются в памяти годами. Все так же, на последней минуте матча, Шмаров героически поражает ворота киевлян. Клуб «Фиорентина» все торгуется из-за Бышовца. При счете 1:0 в нашу пользу Дасаев отбивает удары Фалькао и Зи~ ко, и неужели мы все-таки пропустим хоть один гол?

Наивно? Футбол прост до наивной естественности. Современный спорт начинался с воскрешения «естественного» — звериного начала в человеке. Джентльмены откладывали в сторону фрак и цилиндр и выходили на середину площадки, чтобы... ударить друг друга по лицу... прыгнуть как можно дальше... обгоняя, отталкивая, сбивая на ходу десяток других джентльменов, осквернить сакральную постройку, защищаемую теми — бросить внутрь грязный кожаный шар, постаравшись не замарать об него руки. Одним движением ноги попрать святыню и растоптать противника.

Эта воинственная игра, где честь района, города, страны отождествляется со схематично выстроенными воротами, на которые обрушиваются орды противника, у многих вызывает религиозное к себе отношение по сей день. Даже букву давно написанных правил этой игры десятилетиями боятся исказить, будто новация приведет к святотатству. Зато новые стадионы, особенно возводимые к важнейшим футбольным событиям, таким, как наступивший чемпионат мира, выглядят настоящими шедеврами архитектуры, готовыми в глазах многих поспорить с храмами даче кой старины — средневековыми соборами.

В наш век профанации любых святынь лишь сюда могут прийти «помолиться» переполняемые энергией юноши. В отчаянном вопле какого- нибудь спартаковского фана «Кто мы? Мясо?» чудится отзвук «De profundis damavi...» («Из глубины воззвал к Тебе, Господи...»), а в бессмысленной рубке болельщиков где-нибудь близ «Улииы 1905 гола» угадываешь беснование участников религиозных войн.

Футбол прост, как символ веры, как может быть проста государственная идея, воплощенная в представлении, разыгранном при громадном стечении публики. Несколько человек, обернув тело кусками материи, снабженными государственной символикой, раз за разом заносят мяч в одну и ту же схематическую постройку, которая сегодня именуется «воротами Италии», завтра — «воротами Чили», послезавтра

— «Го-о-ол! Числен ко открывает счет!»

— «воротами Венгрии». Так в победе команды оживает идея мирового лидерства страны. Без единого выстрела

— ловкими движениями нескольких «священных игроков», выбранных «защищать и отстаивать честь народа», — утверждается приоритет на международной арене.

После победы на чемпионате Европы 2004 года защитник греческой сборной Панайотис Фиссас предложил объявить день триумфа, четвертое июля, национальным праздником. В тот июльский вечер улицы греческих городов заполнили тысячи людей. Такого количества демонстрантов здесь не видели, пожалуй, со времен свержения «черных полковников».

«Футбол — командная игра. У нас не было великих имен, не было звезд.

И все же команда хороших, пусть и не выдаающихся игроков может творить чудеса, если у них, конечно, есть очень хороший руководитель — вот „имидж“ нашей победы. Самое неожиданное — то, что эта мораль применима не только к спорту, но и к жизни», — премьер-министр Греции Константин Караманлис был и смущен неожиданной победой, и безмерно счастлив, словно его далекий пращур, получивший от оракула в Дельфах сказочно счастливое знамение. Всего один гол. Всего один поворот судьбы.

Футбол прост — примитивно прост, как яйцо, породившее неразрешимый вопрос; «Что было первым — курица или яйно?» Что было вначале — триумф на поле, эйфория, вызванная бессознательным ощущением того, что «боги» благоволят к твоей команде, твоей стране, твоему народу, тебе самому? Или победа—лишь один из симптомов охватившего весь народ непонятного возбуждения? Возбуждения, которое заставляет тысячи людей — и десяток футболистов с ними — жить зачем-то внадрыв, напрягать все силы ради какой-нибудь, — удивленно шевельнут плечами потомки, — «идейки»: во что бы то ни стало выиграть этот матч, написать лучшее в мире стихотворение или роман, установить идеальный политический строй. Возбуждения, которое предшествует потрясениям в обществе, может быть, войне или революции.

Самая великая югославская сборная (Просинечки, Стойкович, Катанец, Панчев, Хаджибегич) возникла в канун гражданской войны. Самая великая польская сборная (Лято, Дейна, Гадоха) — из того же десятилетия, что и Solidarnosc. Поколение «Пражской весны» (в футболе: Масопуст, Поплухар, Квашня к) едва не стало чемпионами мира — в финале ЧМ-62 Гарринча и С° забили победный гол лишь за 20 минут до конца встречи. Охваченные эйфорией от объединения 1990 года, немцы на едином дыхании выиграли чемпионат мира.

Да и у нас успехи футбольной сборной сводятся к двум главкам - «Оттепель» и «Перестройка». Золотые олимпийские медали 1956 года, золото и серебро чемпионатов Европы 1960 и 1964 годов. Яшин, Валентин Иванов, Понедельник, Воронин. «Случайно ли карьера Воронина оборвалась в шестьдесят восьмом году, когда страна после событий в Чехословакии намекнула недвусмысленно и своим гражданам, что послаблений больше не будет?» — задавался вопросом Александр Нилин, автор щемяще грустной повести «Преждевременная звезда». Потом три месяца 1988 года — золото Олимпиады, серебро чемпионата Европы. Победы на юношеских и молодежных турнирах — и распад, развал, бесконечные конфликты. «Потерянное поколение» Мостового, Шалимова, Добровольского, Протасова. Теперь перед каждым крупным турниром все разом напрягаются, напоминают о прежних победах, словно — футбол- то прост, удар, удар — хотят что-то вмиг переменить в своей нынешней жизни. Футбол прост, как древний китайский прибор, следящий за глубинными толчками, готовыми сотрясти страну.

Футбол прост, как электрический аккумулятор. Пара десятков игроков бегают по площадке, пиная мяч, и с каждым их перемещением масса зрителей заряжается энергией. И вот приходит момент, когда несколько плохо различимых издали фигурок вроде бы вталкивают мяч в ворота, момент, который на стадионе часто и разглядеть не удается. Го-о-о-ол! Вся масса тесно сбившихся людей испытывает тогда сильнейшую психологическую разрядку. Крики, пение, объятия.

Этот миг трудно с чем-либо сравнить. В классической работе австрийца Элиаса Канетти «Масса и власть» об этом сказано так: «Это миг, когда все, принадлежащие к массе, отбрасывают различия и чувствуют себя равными. Имеются в виду прежде всего обусловленные внешне должностные, социальные, имущественные различия».

Подобное — пьянящее — чувство единения люди испытывают в дни революций и победоносных войн. Если же разрядки не происходит и несколько фигурок, бегавших по полю, растерянно разводят руками, разочарование передается публике. Ее бьет словно током. От обиды и боли некоторых охватывает жажда разрушения. В нашей памяти еще свеж молодежный марш в июне 2002 года, когда по автомобилям и витринам на Тверской улице били, как следовало бы бить по мячу.

Эта жажда разрушения не ограничивается предметами, попавшими под руку болельщикам, а фокусируется на людях. В 1963 году Яшина на каждом матче чемпионата страны освистывают за провал сборной. В 1983 году Лобановскому запрещают впредь работать со сборной. В 2003 году на трибунах московского стадиона — этого «храма футбола» — бушует «краснобелая революция». Молодые фаны скандируют: «Чемодан — вокзал — Ростов» до тех пор, пока всесильный президент «Спартака», как Янукович с президентского кресла, не слиняет восвояси.

Футбол прост. Победителям достается слава, побежденным — горе. В Древней Америке игроков, потерпевших поражение в ритуальной игре в мяч, казнили. Гнев народа и властей обрушивается на головы неудачников и теперь. Летом 1994 года колумбийский футболист Андрес Эскобар, забивший гол в свои ворота в матче чемпионата мира против США, был демонстративно расстрелян болельщиком. После неудачи в футбольном турнире Олимпиады-52, где советские футболисты «сдались наймитам кровавой клики Тито-Ранковича», была стерта в пыль команда ЦДКА, составившая основу сборной. Ее расформировали, как полк, потерявший знамя.

Форвард сборной Чехии Милан Барош падает после подката игрока голландской сборной

Давно стала крылатой фразой: «В футбол играют все, а побеждают лишь немцы». Так давно, что уже отлетела в область анахронизмов. В футбол играют все, но побеждают скорее одержимые желанием — наперекор всем обстоятельствам — стать первыми.

Футбол — столбовая дорога, что начинается в трущобах и ведет наверх общества — в кварталы новой элиты. По этой дороге бегут гурьбой миллионы мальчишек, радостно сворачивая за каждой пустышкой, блеснувшей на обочине. Мало у кого достает воли добежать до конца, но эти немногие становятся — в фантазиях их нищих земляков — подобны богам.

Такие звезды, как Пеле, Эйсебио, Марадона, Рональдинью, Зидан, выросли в бедности и создали свой неповторимый стиль, тренируясь на пустырях. Вот и в Европе в 1920 — 1950-е годы в футболе царил «дарвинизм»: кто проходил школу «тряпичного мяча на задворках», тот расталкивал локтями «и всяких там мастеров», пробиваясь к успеху. Сегодня естественный отбор торжествует в Африке и Южной Америке, но никак не в Европе, где у детей найдется тысяча других развлечений, помимо «дыр-дыр».

Футбол слишком прост, и на него неинтересно менять игры в твоем ноутбуке или всякие там приколы в Интернете. Футбольные армии европейцев, готовясь биться за честь страны в «священной мировой игре», вербуют под свои знамена варваров. Так в позднем Риме легионы, набранные в основном из варваров-федератов, отстаивали рубежи страны от полчиш собратьев, рвавшихся в Италию.

Ярчайший пример тому — чемпионы мира 1998 года — французы, в рядах которых были выходцы (или их потомки) из Ганы, Новой Каледонии, Аргентины, Алжира, России (Юри Джоркаефф), Армении (Ален Богоссян). Один из ведущих журналистов «Монд» Эрве Гаттеньо, комментируя победу, заметил: «Еще никогда со времен 1789 года французы не были так горды уроком, преподанным им миру». Урок же был, по его словам, таков. В эпоху глобализации Франция демонстрирует, как надо относиться к иммигрантам, помогать им адаптироваться в чужой для них стране. Сказано было вовремя: еще ни один автомобиль не горел на улицах французских городов долгими осенними ночами.

Чуда не произошло. Франция — в отличие от ее футбольной сборной — не стала идеальной моделью нового европейского — мультинационального — общества. Есть Зинедин Язид Зцдан, младший сын алжирских эмигрантов из отдаленной горной деревушки. И в том же Марселе, где он родился, есть новые тысячи таких же, как он, мальчишек. Что им делать? Куда идти, если на священной арене стадиона нет для них больше мест?

«Гладиаторы» распущены по домам и не знают, как избыть свои силы.

Футбол прост, но, пытаясь истолковать суть случившегося за те полтора часа, что длился матч, вновь и вновь сталкиваешься... с квадратурой круга. За этими перемещениями игроков, их хаотическими ударами по мячу начинают проступать трудноразрешаемые противоречия в обществе, угадываются социальные и культурные конфликты, приглушенные временем, но готовые вспыхнуть с новой силой. По мельтешащим фигуркам игроков, как по крупицам кофейной гущи, хочется гадать, куда течет время. в какие формы оно отольется. К кому благосклонны «боги»? И может быть, для кого-то свершится берлинское чудо?

Футбол прост. Лишь его толкования сложны. Тысячи толкований.

ВО ВСЕМ МИРЕ

В Венеции не хватает строителей

Те, кто никогда не был в Венеции, представляют ее как красивую старинную сказку, рожденную на берегах многочисленных каналов. Да и тем, кто там побывал, наверняка снятся и площадь Сан-Марко с древним одноименным собором, и Дворец дожей, и Лоджетта, и устремленная ввысь башня с часами. И конечно, голуби — символ этого города, и гондолы, и сладкоголосые гондольеры. Все так. Но для сотрудников строительного журнала «Материал» Венеция — это прежде всего город «строительных контрастов».

Проплывая на гондоле по центральным каналам города, они обратили внимание, что далеко не все дома в центре города отремонтированы.

В Венеции масса обшарпанных фасадов: стены с обвалившейся или вздувшейся штукатуркой, из-под которой проглядывает старая, правда, довольно крепкая кирпичная кладка; окна с покосившимися деревянными ставнями, обветшавшие балконы, на которые страшно выйти, полуразрушенные ступени. Нет, конечно, эти «живые» фасады придают особый шарм городу, но все же их ремонт Венеции явно не помешал бы.

Предмет желаний

Самый желанный спортивный трофей в мире — Кубок мира по футболу — имеет 36 сантиметров в высоту и весит 4940 граммов. Сделан он из высококачественного золота. У основания выложены два малахитовых венка и выгравированы названия 17 стран, где проводились чемпионаты. В начале 70-х годов итальянский скульптор Сильвио Газзанига придал кубку современный вид, после того как Бразилия, трехкратный чемпион мира 1958, 1962 и 1970 годов, получила право оставить у себя навсегда его предшественника — Кубок Жюля Риме. Франц Беккенбауэр первым взял этот кубок в руки как капитан сборной Германии, победившей на чемпионате мира в 1974 году. Правда, теперь, даже после трех побед, кубок остается у Всемирной федерации футбола — ФИФА.

Кутюрье от Софии Лорен

Легендарная актриса София Лорен, чья чувственная красота вознесла ее из трущоб Неаполя на самые вершины мировой славы, возглавит Римское агентство моды. Это совместное предприятие Городского совета и Коммерческой палаты создано, чтобы помочь молодым дизайнерам в их работе. «Мы протянем руку помощи будущим кутюрье, — сказал мэр Рима Франческо Рутелли. — Но истинным послом моды останется София Лорен, символ итальянского стиля и красоты».

Гурман

Наполеон в сравнении с другими правителями оставил, пожалуй, самый знаменитый след в кулинарии. Праада, названные его именем торт и коньяки имеют к императору опосредованное отношение. Торт изобрели в 1912 году, в Москве во время празднования 100-летия победы над французами, и нарезали треугольниками, символизировавшими шляпу императора А из коньяков «Наполеоном» может именоваться даже тот, которого император никогда и не нюхал. Потому что этим словом обозначают лишь выдержку напитка Человечество признательно Наполеону не за рецепты высокой кухни, а за обычные консервы: именно при нем их впервые начали изготавливать промышленным способом. Собираясь завоевать всю Европу, Наполеон задумался, чем кормить армию в дальних походах. Бонапарт объявил, что повара, нашедшего способ надолго сохранять пищу свежей, ждет награда в 12 тысяч франков. В 1809 году премия вместе со званием «Благодетель человечества» была вручена парижскому повару Николя Франсуа Алперу.

Валяться в кровати полезно

Исследование, проведенное в Университете Колорадо, показывает, что эффективность деятельности людей сразу после пробуждения ничуть не лучше, чем у пьяных, а краткосрочная память, арифметические и познавательные способности в период так называемой сонной инерции сильно снижены. Было обнаружено также, что производительность людей, только что проснувшихся после восьмичасового сна, намного ниже, чем у людей, которые бодрствовали свыше 24 часов Самые тяжелые проявления этого эффекта наблюдались у участников эксперимента в первые три минуты после пробуждения, в течение следующих 10 минут они исчезали. Однако авторы исследования утверждают, что некоторые остаточные явления могут наблюдаться в течение двух часов. Кеннет Райт, доцент Университета Колорадо, говорит, что данное исследование имеет практическое значение для работников транспорта, медицины и служб безопасности.

Фестиваль фейерверков

Летние вечера в Японии — пора салютов. Фестиваль фейерверков на реке Сумида, организуемый в последнюю субботу июля, стал традиционным развлечением горожан. Он был временно приостановлен в 1960 — 1970-е годы из соображений безопасности: во-первых, из-за салютов загрязнялись речные воды, во-вторых, было решено, что деревянные дома стоят слишком близко друг к другу. Но с 1978 года представление возобновили, и каждый год тысячи людей приезжают сюда, чтобы насладиться этим зрелищем.

О спорте не спорьте

Начиная со следующего года черлидеры, эти веселые и энергичные девушки, задорно танцующие в поддержку спортивных команд, будут одеты более целомудренно. Интернациональная федерация черлидеров запретила участницам носить майки, открывающие живот в положении «стоя, руки по швам». Это решение продиктовано тем, что многие девушки, видя более совершенные фигуры своих «коллег», пытаются похудеть с помощью опасных для здоровья диет. Правда, знаменитые мини-юбки черлидеров под запрет не попали. Интересно, что в свое время членами движения черлидеров были Джордж Буш- младший, Сандра Баллок, Мадонна и Том Круз.

Главная Тема Исход из Африки

За 150 лет изучения истории происхождения и развития человека, началу которой положила находка неандертальского человека, выдвигалось, принималось, оспаривалось и отвергалось множество теорий. Само время появления первых предков людей с каждой новой находкой отодвигалось все далее в глубь веков. Но с каждым новым открытием количество вопросов не становится меньше, а наоборот, только увеличивается. Где тот единственный предок, от которого произошли все гоминиды и человек в том числе? Действительно ли Африка — единственная колыбель человечества? А если это таю то сколько раз и когда древний человек покидал этот континент? Когда древние люди овладели огнем? И пожалуй, один из наиболее важных вопросов — когда человек заговорил? Ведь владение речью и есть тот самый важный признаю отличающий человека от животного. Исследования последних двух десятилетий заставляют нас по-новому взглянуть на мир Homo erectus — человека прямоходящего. Именно он, ведомый жаждой поиска новых мест обитания, покинул Африку и двинулся навстречу неизведанному. В довольно короткое время он расселился от Иберийского полуострова до Индонезии. Но какими путями он продвигался? Homo erectus традиционно считается исключительно сухопутным существом. Однако новейшие находки в Испании подвигли знаменитого антрополога Филипа Тобайеса выдвинуть теорию о возможных мореходных способностях этих пралюдей и их переправе через Гибралтарский пролив. Последнее открытие на индонезийском острове Флорес может служить подтверждением этой теории. Но сторонники традиционной версии не сдаются, и в научном мире развернулась дискуссия о состоятельности данной теории.

Александр Грудинкин

В Европу за слоном

Рисунок Е, Точилиной

Раскопки, проводившиеся в Испании в конце 1990-х — начале 2000-х годов, заставили иначе отнестись к истории заселения Европы человеком. Возможно, первые популяции Homo erectus, отправляясь на поиски новых территорий около миллиона лет назад, уже могли пересекать водные пространства.

Слоны вторгаются в Гибралтарский пролив

Быть может, Европа открывалась так...

«The elephants showed our ancestors the way!» «Путь нашим предкам показали слоны» — подобную идею отстаивает в последние годы известный южноафриканский антрополог Филип Тобайес. Люди не раз наблюдали, как стада слонов отправлялись вплавь куда-то в морскую даль, и последовали их примеру. Эта идея навеяна результатами раскопок, которые ведутся в Испании.

На другом берегу моря — Африка, родина человечества. А здесь, близ Гибралтара, — следы пребывания древнейших жителей Европы, тех, кто почти миллион лет назад совершил свой «исход из Африки».

Фрагмент части черепа ребенка, жившего почти 800 тысяч лет назад близ современного Бургоса

От Иверии до Иберии: вся Европа в следах

«Что такое Европа? Да просто задворки громадного евразийского континента, и селиться-то там никто не хотел». Вот чем в глазах антропологов Европа была в ранний период своей истории. По крайней мере, так о ней думали еще недавно.

Целый ряд находок, сделанных в западной части Евразии после 1990 года, вынудил ученых пересмотреть историю заселения гоминидами этого обширного региона.

• В 1991 году в Дманиси, на территории Грузии, то есть в непосредственной близости от юго-восточной географической границы Европы, были найдены ископаемые останки человека возрастом 1,75 миллиона лет. Палеонтологи из Тбилисского университета во главе с Лео Габуния и немецким антропологом Герхардом Бозински обнаружили здесь нижнюю челюсть человека, а также орудия труда, несомненно, обработанные человеком.

• В последующие десять лет группа исследователей из Америки. Испании и Швейцарии под руководством Давида Лордкипанидзе обнаружила в Дманиси окаменелые останки еще двух гоминидов, принадлежавших к виду Homo erectus. Их возраст также составляет 1,75 миллиона лет.

• Последнее сообщение из Грузии принес в августе 2005 года сайт science.compulenta.ru. «В Восточной Грузии обнаружен череп древнейшего в Европе человека. В настоящее время ведутся работы по его извлечению из грунта. Вместе с черепом грузинские археологи нашли кости животных и каменные орудия труда, например отесанный камень, который первобытный человек использовал вместо ножа. Древнейшие примитивные каменные орудия очень похожи на те, что были обнаружены в Африке. В экспедиции в Дманиси принимают участие грузинские, французские, итальянские у американские палеонтологи». Появление человека в Дманиси, в Иверии, неслучайно. «В Евразии к югу от горных систем, таких, как Алашаньский хребет, Гиндукуш и Кавказ, простиралась саванна, — отмечает Герхард Бозински, — как и на родине человечества в Африке. Судя по всему, 1 800 000 лет назад местность в окрестностях Дманиси тоже представляла собой саванну. По-видимому, в ту эпоху гоминиды во время своих миграций вообще не покидали теплой климатической зоны. Эта зона простиралась от Испании и Ближнего Востока до Индии, Индонезии и Южного Китая.

К северу же от упомянутых горных систем, на территориях с негостеприимным, суровым климатом человек мог поселиться, лишь овладев огнем. В Африке люди начали добывать огонь, по некоторым гипотезам, около миллиона лет назад, поэтому вряд ли древние гоминиды могли обосноваться в Европе раньше этого срока.

Огонь был одним из величайших изобретений в истории человечества Он не только защищал человека от самых опасных врагов — хищников, но и помогал ему завоевать умеренную климатическую зону, а впоследствии изменил его образ питания — люди стали готовить пищу на огне. По всей видимости, древние жители Дманиси еще не умели добывать огонь.

• В местечке Орсе, на юго-западе древней Иберии, во время раскопок, начавшихся в 1988 году, были обнаружены каменные орудия труда возрастом около 1,2 — 1,4 миллиона лет (эта датировка вызывает споры), а также чешуйка черепа и коренной зуб, очевидно, принадлежавшие человеку.

• Особенно любопытны находки, сделанные на севере Испании, в местечке Атапуэрка, близ Бургоса. В 1976 году испанский палеонтолог Тринидад Торрес обнаружил в одной из здешних пешер — в Гран-Долине — останки древнего человека. Однако систематические раскопки начались лишь летом 1994 года. В ближайшие три года обнаружились останки гоминидов в слое отложений возрастом 780 тысяч лет. Они были старше любых ископаемых останков человека, найденных на европейской земле.

В 1997 году журнал Science представил на своих страницах результаты исследований. Больше всего специалистов поразил череп ребенка, умершего в возрасте примерно 11 лет. Лицевая часть черепа — плоская (!), а не выпуклая — выглядела на удивление современно. Подобный ребенок ничем не выделялся бы на улицах современного Бургоса, несмотря на массивную челюсть и мощные надбровные дуги.

Испанские исследователи — Хосе Бермудес де Кастро, Хуан Луис Арсуага и Эудальд Карбонель — полагают, что в пещере Гран-Долина обнаружены останки нового вида человека — Homo antecessor („человек предшествующий“), предшественника всех европейцев. Для него характерна уникальная комбинация анатомических особенностей:

— своим примитивным строением зубов и мощными надбровными дугами Homo antecessor очень напоминает гоминидов, живших около 1,6 миллиона лет назад в Восточной Африке;

— с другой стороны, у нового вида человека — плоская лицевая часть черепа, вдавленные скулы и заметно выступающий нос. Этими чертами, а также строением нижней челюсти он заметно напоминает анатомически современного человека.

Такое специфичное сочетание старых и новых признаков, по словам испанских исследователей, не встречается ни у одного известного нам гоминида.

Череп Homo antecessor заметно напоминает череп анатомически современного человека

• Древнейшие следы присутствия гоминидов найдены также в Южной Франции (Ле-Валлоне, близ Ментоны) и Центральной Италии (Чепрано, между Римом и Неаполем). Их возраст — от 700 до 900 тысяч лет. В частности, в Чепрано обнаружена черепная крышка Homo erectus возрастом 800 — 900 тысяч лет.

Заговорить — и найти дорогу

Итак, находки, сделанные в Дманиси, вполне вписываются в традиционную картину расселения человека. Племена, покинувшие Африку, некоторое время кочевали по Ближнему Востоку (возраст каменных орудий в израильской Убейдии — 1,5 миллиона лет), а потом расселились по всей Азии. Несомненно, тем же маршрутом двигались и предки гоминилов, остановившихся в Дманиси. А как быть с первыми жителями Пиренейского полуострова? Они были потомками тех, кто миновал Ближний Восток, Анатолию, Балканский полуостров, долго кочевал вдоль побережья Средиземного моря, устремляясь на запад, вслед за заходящим солнцем? Или они пошли другим путем?

И тогда Филип Тобайес предложил свою, вызывающую споры схему расселения человека.

• Традиционный „балканский маршрут“ был отнюдь не единственным. В доисторическую эпоху у гоминидов было несколько возможностей переправиться из Африки в Европу: можно было пересечь Гибралтарский пролив или же с территории современного Туниса добраться до ближайших островов, лежащих напротив Афри-ки — до Сицилии или Сардинии (а потом Корсики) и. наконец, Италии.

• Уже человек прямоходящий (Homo erectus) 800 тысяч лет назад (и, может быть, даже 1,5 миллиона лет назад) был способен преодолевать морские проливы шириной несколько километров, используя для этого подходящие плавучие средства.

• Возможно, отважиться на морские авантюры предкам современного человека помогли... слоны. Люди наблюдали за тем, как слоны и стегодонты (вымерший род слонообразных) переплывали с одного острова на другой, словно не испытывая страха перед пучиной. Доказательством тому — многочисленные останки слонов, найденные на различных островах. Попасть туда животные могли, как правило, только вплавь.

• Наконец — и это мнение Тобайеса вызвало наибольшие возражения, — можно предположить, что Homo erectus, готовясь к плаванию, планировал свои действия, обсуждал их, то есть... говорил, высказывал свои мысли вслух, владел речью. Традиционно считается, что лишь Homo sapiens был наделен искусством речи. Все другие гоминиды могли издавать лишь нечленораздельные звуки.

Если бы не авторитет Тобайеса, известного, например, по результатам блестящей археологической экспедиции в Стеркфонтейне (ЮАР), его идеи, возможно, были бы отвергнуты с порога. Но ученому уже доводилось едва ли не в одиночку отстаивать гипотезы, которые, в конце концов, находили подтверждение. Так, он еще в начале 1980-х годов предполагал, что древнейшие гоминиды населяли не только район Восточно- Африканского грабена — довольно быстро они расселились по всему континенту, где шло становление своих самобытных форм и разновидностей. Открытия конца 1990-х — начала 2000-х годов подтвердили правоту „вольнодумца“. Может быть, нам придется со временем признать и речевые таланты за человеком прямоходящим?

Что касается гипотезы о Homo erectus morechodus, тут Тобайес мог сослаться на ряд открытий, сделанных авторитетными учеными. Один из главных его аргументов — результаты археологических экспедиций на острове Флорес (подробнее о последних открытиях на этом острове читайте статью Г.А. Зеленко в „3-С“, №12/2004).

Homo erectus morechodus

Начиная с 1977 года австралийский археолог Майкл Морвуд вел раскопки на этом острове. В конце 1990-х годов он обнаружил здесь каменные орудия труда. Возраст древнейших находок составил 840 тысяч лет.

Однако Флорес во все времена был отделен от суши глубоким проливом. Для крупных млекопитающих этот водный барьер был непреодолим. Можно назвать лишь два исключения: стегодонты и Homo erectus.

„Логично предположить, — говорит Морвуд, — что Homo erectus уже пользовался какими-либо плавучими средствами. Ведь выявлены параллели в развитии орудий труда, которыми пользовались на Яве и Флоресе. Очевидно, племена, населившие Флорес, по-прежнему поддерживали тесные отношения с населением континента“ (в ту пору Ява соединялась с Евразией, составляя юго-восточную оконечность континента. — А.Г.). А как еще можно было поддерживать отношения, не совершая регулярно поездки с одного берега на другой?

Морвуд также убежден в том, что Homo erectus могли разговаривать. „Без языка невозможно было детально спланировать плавание и подготовиться к нему“. И если быть последовательным, то надо и за тогдашними обитателями Северной Африки признать право пересекать морские проливы на саморучно снаряженных плотах. В Юго-Восточной Азии универсальным материалом прямоходящих корабелов был бамбук, на берегу Африки — наверное, древовидный можжевельник, пинии, кедры.

Итак, Homo erectus строили плоты? В декабре 1998 года австрийский палеонтолог Роберт Г. Беднарик, живущий ныне в Австралии, и пятеро его помощников затеяли отважный эксперимент. Они отправились с берегов острова Тимор в плавание на плоту „Нале Таш“. В переводе с индонезийского его название означало: „Вернутся немногие“, или — если прибегнуть к пространному его толкованию — „Многие уходят в море, чтобы рыбачить, но с уловом вернутся немногие“.

В испанской пещере Гран-Долина найдены останки гоминидов возрастом 780 тысяч лет

Изготавливая этот плот, ученые пользовались лишь каменными орудиями труда, типичными для палеолита. На постройку пошли стволы бамбука. Их связывали, обматывая листьями пальмы или стеблями лиан, разрезанными вдоль оси. Парусом служили сплетенные вместе листья пандануса, достигающие в длину четырех метров. Общая длина самого плота равнялась 19 метрам» а вес — 2,8 тонны. Основу плота составили восемь бревен, на которых в три слоя разложили стволы бамбука. Соорудили и хижину, в которой можно было бы укрыться от непогоды. Плот шел вперед под парусом или на веслах. Таким способом участники экспедиции решили доказать, что еще в глубокой древности люди могли добираться на подобных плотах из Индонезии в Австралию.

Так велись раскопки в Гран-Долине

Эта авантюра, казалось, была обречена на провал. Налетевший шторм безжалостно разметал веревки, сплетенные из растительных волокон, коими крепились шестиметровые мачты. И все же отважным практикам удалось снова привязать мачту лианами. Через тринадцать дней, преодолев 900 километров, плот достиг острова Мелвилл, лежавшего у берегов Австралии.

Эксперимент показал, что уже Ногтю еrectus, пользуясь подручными материалами и средствами, мог заселить многочисленные острова Индийского океана, в том числе Флорес. Беднарик убежден, что ученые недооценивают человека прямоходящего. Его знаний и сметки достало бы для строительства плотов, а умения издавать членораздельные звуки — для объяснения с соплеменниками.

Способности Homo erectus гораздо выше, чем признавалось учеными до сих пор. Сотни тысяч лет эволюции не прошли даром. Человек прямоходящий научился говорить, строить, планировать, изобретать, завещав эти таланты нам, изрядно их приумножившим, а затем и объявившим себя «единственными и неповторимыми».

Нет, история человеческой культуры вовсе не начинается в гротах Ляско или Альтамиры. Для Беднарика символом культуры, зародившейся в человеческом обществе, стала фигура безвестного мореплавателя, сумевшего 840 тысяч лет назад покорить пролив шириной 19 километров. «Думающий, разумный человек появился гораздо раньше, чем Homo Sapiens, — отмечает адвокат отсутствующего истца Роберт Беднарик. — Мы утверждаем это, вспоминая первых мореплавателей, отважно пускавшихся в дальний путь».

Морские кочевья гоминидов

«Мы должны наконец признать какую огромную роль сыграла вода в развитии и распространении гоминидов», — говорит Филип Тобайес. Наши предки обычно собирали пищу по берегам морей, рек и озер, куда чаше обычного сходилось зверье. В поисках добычи люди привыкли заходить в воду, не боялись бултыхаться и плавать; здесь они научились передвигаться, оседлав плавучие стволы деревьев. Отсюда недалеко и до идеи скреплять несколько стволов кряду, чтобы можно было увереннее преодолевать большие расстояния.

И все же, стоит взглянуть на карту современной Европы, как появляется недоверчивая улыбка. От Туниса до Сардинии — 175 километров. И этот путь люди проделывали на небольшом плоту, не зная, куда приведет их игра волн?

А вот так могли выглядеть первые мореходы древности

В эпоху плейстоцена периоды потепления чередовались с длительными периодами похолодания. Тогда Северную и Центральную Европу, словно Антарктиду, накрывали ледники. Их высота достигала 2,5 километров. В это время уровень Средиземного моря падал почти на 120 метров. Обширные шельфовые участки моря пересыхали. Острова Капри и Эльба становились частью Италии. Сардиния и Корсика соединялись сухопутным мостом. Их отделял от суши пролив шириной всего 25 километров. Расстояние между Европой и Африкой в районе Гибралтарского пролива уменьшалось до пяти-десяти километров.

Значительно ближе к Тунису оказывалась и Сардиния. В 2001 году итальянский палеоантрополог Сержио Гинесу обнаружил в пещере на севере Сардинии ископаемую человеческую кость. Ее возраст — не меньше 250 тысяч лет, то есть она попала сюда задолго до того, как в Европе появился анатомически современный человек. На этом же острове был найден скелет Mammuthus larmarmorae — африканского слона, жившего в среднем плейстоцене. Кстати, о слонах: нидерландский палеонтолог Поль Зондаар, обследовав 17 средиземноморских островов, обнаружил, что на десяти из них в древности водились слоны и стегодонты. Очевидно, что животные могли пересекать отдельные участки Средиземного моря вплавь. Возможно, сказанное относится и к человеку. Некоторые исследователи предполагают, что само присутствие слона на том или ином острове — словно маркер — свидетельствует, что когда-то сюда мог добраться и человек.

Где слон, там и человек. И в воображении разгоряченных тайнами прошлого ученых возникает картина. В морских волнах серым пятном проступает широкая спина слона. Зверь медленно уплывает в открытое море. Он тянет хобот, указывая путь стайке людей, приютившихся на плоту. Спина слона обвязана веревкой, сплетенной из лыка. Другой ее конец прицеплен к плоту. Слон буксирует несколько стянутых вместе бревнышек на другой берег...

И вот еще одна гипотеза от Филиппа Тобайеса: «Мы знаем, что в Индии слоны чрезвычайно привязаны к своему погонщику. И тут я задаюсь вопросом, не произошло ли еще в плейстоцене частичное приручение хоботных животных человеком?»

На севере Испании, в местечке Атспуэрка, обнаружены останки гоминидов возрастом около 800 тысяч лет

Надежда Алексеева

Как покидали Африку

Сегодня в научном мире развернулась широкая дискуссия о возможном проникновении первобытного человека в Европу через Гибралтарский пролив*. Альтернативная гипотеза предполагает, что это проникновение проходило через Ближний Восток. Так все-таки могли древний человек пересечь Гибралтар? Обратимся за ответом к палеонтологии.

* В мае этого года в Тсррагонс состоялась конференция «Плио-плейстоцсновые климатические изменения, смена фаун и распространение человека».

Африка — континент, уже успевший подарить столько интереснейших антропологических находок и все еще скрывающий множество тайн происхождения и эволюции человека. Долгое время предки людей бродили по бескрайним просторам африканских саванн, постепенно совершенствуя свои навыки в добыче пиши и в способах защиты от непогоды и хищников. Но вот что-то неуловимо стало меняться в окружающем их мире, что-то изменилось в них самих, и их неудержимо потянуло вдаль. Возможно, им стала мала их родина, возможно, уже в тех наших далеких предках проснулся дух искателей приключений, именно тот дух, что на протяжении веков звал людей в путы И они откликнулись на этот извечный зов, и отправились в тысячелетнее путешествие.

А может быть, все было гораздо прозаичнее? В те далекие времена, когда выживание человека напрямую зависело от того, кого и в каком количестве он добудет на охоте, племена древних охотников вынуждены были двигаться вслед за стадами крупных животных — своего рода передвижными продуктовыми базами. В этом случае, рассматривая вероятные пути расселения древнего человека из Африки, следует принимать во внимание не только конкретные археологические или антропологические находки, но и свидетельства о распространении животных, особенно крупных млекопитающих, 1,5 — 2,5 миллиона лет назад.

Но какими бы ни были побудительные мотивы, заставившие отправиться в путь наших далеких предков, остается открытым вопрос: а как они проникли в Европу? Сторонники гипотезы миграции через Гибралтарский пролив выдвигают такие аргументы:

— велика вероятность того, что существовала сухопутная перемычка, которая соединяла Европу и Африку в районе Гибралтарского пролива (или, по меньшей мере, расстояние между ними было намного меньше);

— мог существовать некий «перевалочный пункт» — остров в середине пролива, через который происходила миграция;

— Европу было видно из Африки.

Если отбросить романтическую составляющую побудительных мотивов к «великому переселению народов» — приключенческий дух, то в первую очередь следует обратить внимание на природную обстановку, сложившуюся к концу плиоцена (2,5 — 2 миллиона лет назад) и обусловленную двумя весьма значимыми факторами — тектонической активностью и глобальными изменениями климата. К этому времени завершилось формирование основных современных черт рельефа севера Африки, Европы и Передней Азии. Кроме того, крупная волна миграции млекопитающих из Африки в конце плиоцена — начале плейстоцена (2 — 1,5 миллиона лет назад) была напрямую связана с существенными климатическими изменениями — началом очередного похолодания, приведшего в плейстоцене к образованию обширнейших ледниковых покровов в Евразии. Но похолодание, приводящее в высоких широтах к оледенению и резкому ухудшению условий жизни, в низких широтах, наоборот, вызывает заметное смягчение климата, и в первую очередь — увеличение атмосферных осадков, что соответственно самым благоприятным образом сказывается на природных условиях. Таким образом, на месте современных, практически безжизненных песков Сахары во время плейстоценовых оледенений простиралась саванна, где бурлила жизнь, а в многочисленных озерах грелись на солнце бегемоты. Кроме того, во время похолоданий по просторам Европы и Азии, не занятым ледниковыми покровами, бродили гигантские стада крупных млекопитающих — неистощимый источник пиши для древних людей. Все это значительно расширяло пределы их распространения.

Формирование ледников способствовало аккумуляции огромных масс воды — сокращались акватории океанов, но после таяния льдов вода вновь в них возвращалась. Это вызывало общие, так называемые эвстатические, колебания уровня моря. Во время ледников он понижался — по разным подсчетам, на 85 — 120 метров по отношению к современному, обнажая сухопутные перемычки, по которым люди смогли, например, проникнуть на острова Юго-Восточной Азии.

Вот, казалось, и объяснение того, как могла сформироваться перемычка на месте Гибралтарского пролива. Но, к сожалению, приходится отметить, что наибольшие по своим объемам ледники формировались не 1 — 1,5 миллиона лет назад, а гораздо позднее — около 300 тысяч лет назад, в среднем плейстоцене. Во время максимального оледенения языки ледниковых покровов доползли на Восточно-Европейской равнине до 48° с.ш., а в Северной Америке — аж до 37° с.ш. То есть в интересующий нас период, если и было обмеление Гибралтарского пролива, то не столь заметное, как хотелось бы. При не слишком большой ширине Гибралтара в 14 — 44 километра здесь весьма существенные глубины (наибольшая глубина — 1181 метр) при очень узкой шельфовой зоне, то есть мы имеем узкий и глубокий желоб между двумя континентами.

А что же происходило в живой природе? Около двух миллионов лет назад в районе Северной Африки и Передней Азии животные весьма охотно пускались в путь в поисках более привлекательных мест обитания либо, пользуясь благоприятной обстановкой, расширяли свои владения. Как обычно, впереди шествовали травоядные, постепенно перемещаясь по обширнейшим пастбищам. Вслед за ними, за своей законной добычей, пускались хищники, от которых не отставал и человек. В то время существовало два потока — из Африки в Азию и обратно. Местом пересечения и смешения этих потоков был Аравийский полуостров. Здесь в позднем плиоцене обитала весьма своеобразная фауна млекопитающих, в которой причудливым образом смешались животные — как выходцы из Африки, так и из Азии. Африканские мигранты, пользуясь благоприятной обстановкой, двигались все дальше на север и восток и, в частности, достигли Кавказа. Об этом говорят находки на стоянке Дманиси останков таких африканских животных, как жираф и страус. Учитывая подобное передвижение животных, мы с полной уверенностью можем рассматривать дманисского человека, как выходца из Африки.

В то же время в европейских местонахождениях древних фаун африканских элементов, равно как и европейских — в африканских, крайне мало, что говорит о весьма незначительном прямом обмене между Африкой и Европой.

В последние годы группа британских ученых провела исследование возможных путей миграции животных из Африки, проанализировав данные по ископаемым находкам, современному распространению, а также по изучению митохондриальных ДНК. Главный вывод, к которому пришли эти исследователи: на протяжении последних 2 миллионов лет основные пути распространения подавляющего большинства животных из Африки в Европу осуществлялось кружным путем — вокруг Средиземноморья через Переднюю Азию и Балканы. Одним из наиболее ярких примеров тому, помимо многочисленных палеонтологических находок, служит изучение митохондриальных ДНК современных летучих мышей. Эти животные из Северной Африки гораздо ближе к своим сородичам с Канарских островов, из Турции и с Балкан, чем к обитателям Иберийского полуострова. Есть небольшая группа животных, которая, несомненно, вплавь пересекала, возможно и не раз, Гибралтар — это некоторые амфибии и рептилии. Будучи превосходными пловцами, они скорее всего и являются тем исключением, которое подтверждает правило.

Как отмечает в своей работе испанский палеонтолог Ян ван дер Маде, расселение через морской пролив 1 — 1,5 миллиона лет назад очень трудно доказать, даже если расстояние между берегами пролива было небольшим, другой берег был виден и в проливе был остров, существование которого делало возможным пересечение канала в два «приема». И геологические, и географические подтверждения этой теории лишь указывают на то, что миграция через пролив была возможной, но ни в коей мере не доказывают того, что она имела место на самом деле.

Действительно, в природе наблюдается множество примеров, когда можно доказать расселение животных путем пересечения морского пространства. Например, миграции на острова. Такие маленькие животные, как мыши, которых никто не заподозрит в способности преодолевать огромные, и не только в сравнении с их собственными размерами, морские пространства, достигали Канарских островов, покрывая при этом расстояние в 7 — 90 километров. Безусловно, они вряд ли преодолевали это вплавь, но вполне могли использовать естественные плоты, такие, как стволы деревьев.

Древние слоны доплывали до Кипра, преодолевая при этом морское пространство расстоянием более 60 километров, и это подтверждено находками ископаемых останков. Олени тоже были хорошими колонизаторами, их ископаемые остатки были найдены на Крите, хотя точно определить расстояние, которое им пришлось преодолеть, чтобы достичь Крита, очень сложно из-за значительной тектонической активности в этом регионе (по некоторым оценкам, величина горизонтальных смещений была порядка 30 — 60 километров).

Другие животные были не такими способными путешественниками и не могли пересекать такие большие водные пространства, однако крупные кошки, например, преодолевали расстояния до 20 километров.

Таким образом, мы имеем хорошие примеры возможности пересечения морских пространств разными животными. И тут возникает вполне резонный вопрос; а почему же этого не было в районе Гибралтара? Почему на протяжении всего плейстоцена он представлял серьезное препятствие?

Возможно, как считает испанский исследователь, это было связано с очень сильным поверхностным течением в проливе, что крайне осложняло возможность переправы.

По сути, все аргументы, выдвигаемые против проникновения животных в Европу через Гибралтар, верны и для опровержения теории о расселении человека тем же путем. Для большинства средиземноморских островов наиболее ранние свидетельства присутствия древних людей относятся к позднему плейстоцену и голоцену и большей частью (если не всегда) связаны с видом Homo sapiens.

Конечно же, как свидетельство способностей к преодолению больших открытых морских пространств у древних людей, мы можем рассматривать находки на острове Флорес (Индонезия). Но каким бы образом древний человек ни достиг этого весьма отдаленного острова, позднее этот вид развивался в полной изоляции и в итоге вымер. Если при достижении острова древние люди применяли какие-либо плавсредства, то почему в дальнейшем ими было утеряно умение создавать и использовать их? Если же водное пространство пересекалось вплавь, то необходимо учитывать, что покрыть достаточно большое расстояние в тропических водах все равно гораздо легче, чем пересечь Гибралтар, пусть и не такой широкий, в ледниковый период. Безусловно, вполне вероятно, что отдельные человеческие особи вполне могли переправляться через пролив: вольно, в стремлении найти новые охотничьи угодья, или невольно, унесенные штормовыми волнами. Но они не могли создать жизнеспособную популяцию.

Наверняка людей, стоявших на африканском берегу, манила своей неизведанностью земля, отделенная от них всего несколькими километрами воды — кажется, вот чуть-чуть, и можно достичь того берега. Но, чтобы попасть на Иберийский полуостров, им пришлось, как Алисе в Зазеркалье, двигаться в противоположном направлении — через Ближний Восток, Балканы — вокруг Средиземного моря.

Вячеслав Щелинский

Тамань: древнейшая в Восточной Европе стоянка первобытных охотников

Даже если древний человек проник в Европу через Гибралтарский пролив, это был только один из путей его движения из Африки.

И сенсационная находка на Тамани — подтверждение тому, что кружной путь через Ближний Восток, восточное Средиземноморье и Черноморское побережье был реальностью.

В настоящее время история освоения Европы древними людьми насчитывает примерно 1—1,5 миллиона лет, именно этим возрастом датируются наиболее древние стоянки. Интересно их распределение — только в районе Средиземноморья — в нынешней Италии, южной Франции и Испании. Это указывает на то, что люди пришли в Западную Европу каким-то ближайшим к ней путем, возможно, по «мосту» через Средиземное море, существовавшему на месте нынешнего Гибралтарского пролива.

Но район Гибралтара был не единственным местом, где первые люди переселялись из Африки в Европу. Первоначальное расселение людей, продолжавшееся не одну сотню тысячелетий, могло происходить не только через Западное Средиземноморье, но и через Восточное Средиземноморье, Турцию и Иран в Южное Закавказье и далее по Черноморскому и Каспийским побережьям на север — в Европейскую часть территории России. Важным доказательством такого пути служит открытие в Грузии стоянки Дманиси (возраст 1,7 — 1,8 миллиона лет), где найдены останки одних из самых ранних выходцев из Африки — людей вида гомо эргастер (Homo eigaster— человек мастеровой). Таким образом, мы вправе ожидать открытия стоянок первобытных охотников, шаг за шагом осваивавших новые районы, к северу от Кавказа. О том, что для этого имелись все условия, можно судить по находкам обильных скоплений костей весьма древних ископаемых животных, которые нередки, например в предгорьях Северо-Западного Кавказа и на Таманском полуострове. Кости из этих местонахождений принадлежат широко распространенным по всему югу в начале плейстоцена животным — обитателям степных ландшафтов и пойменных лесов.

Климат начала плейстоцена был относительно теплым и сухим, то есть условия были вполне подходящими для обитания здесь людей раннего палеолита. И наши исследования подтверждают это.

Надо сказать, что очень часто находимые в обрывистых берегах рек и морей скопления костей плейстоценовых млекопитающих рассматриваются исследователями как естественные захоронения погибших животных. Ими обычно первыми заинтересовываются палеонтологи и изучают их своими методами, решая свои проблемы. Однако потом нередко выясняется, что такие местонахождения на самом деле являются стоянками палеолитических охотников. И появление на них костей животных часто бывает связано с деятельностью людей.

Именно так произошло с одним из важнейших на Юге России и широко известным в научной литературе раннеплейстоценовым местонахождением Синяя Балка, расположенным на северном берегу Таманского полуострова недалеко от города Темрюка. После новых исследований оно действительно оказалось древнейшей стоянкой людей раннего палеолита.

Это явилось полной неожиданностью. Дело в том, что само это место известно палеонтологам и геологам уже почти сто лет. Впервые оно было описано еще в 1912 году геологом И.М. Губкиным в качестве палеонтологического местонахождения. С тех пор оно многократно исследовалось палеонтологами, так как исключительно богато на костные останки древних животных. В 1948 году геолог и палеонтолог В.И. Громов на материалах именно этого местонахождения выделил так называемый таманский фаунистический комплекс раннего плейстоцена. Наиболее показательными видами животных, слагающих этот комплекс, являются такие обитатели былых теплых предкавказских саванн, как южный слон позднего типа — «прадедушка» хорошо известных моментов, кавказский эласмотерий — громадное травоядное животное, близкое носорогам, и своеобразная зюссенборнская лошадь.

Несмотря на то, что комплекс сложен более чем из 20 видов, на местонахождении преобладают кости южных слонов и эласмотериев. Достаточно сказать, что еще в начале 1960-х годов палеонтолог И.А. Дуброво изучала слонов из этого местонахождения по более чем 240 зубам! В итоге за много лет исследований местонахождение было вполне неплохо изучено. Однако никто из палеонтологов и геологов и не предполагал, что оно является остатками древнейшей раннепалеолитической стоянки одних из первых европейцев.

В 2002 году нами на этом местонахождении совместно с остатками таманской фауны были обнаружены бесспорные каменные изделия раннего палеолита. Тем самым данное палеонтологическое местонахождение приобрело признаки археологического памятника, и было названо с учетом топонимики стоянкой Богатыри.

Сегодня стоянка располагается на оползневом участке высокого берега на высоте 28 метров над уровнем Азовского моря. Первые каменные изделия были обнаружены в осыпи под обнажением горизонта, содержащего кости (доказательством того, что они происходят из одного с костями слоя, является наличие почти на каждом из орудий приросших к ним частиц отложений именно этого слоя). Последующие раскопки полностью подтвердили совместное залегание многочисленных каменных изделий и костей животных. Важный показатель того, что здесь была именно стоянка, а не место временной остановки охотников, — значительное количество мелких чешуек от обработки камня, на месте. Выявлены также костные угольки — признак наличия огня у обитателей стоянки.

В культурном слое среди костей отчетливо преобладают кости слонов и эласмотериев. Разбитые черепа, зубы, лопатки, тазовые кости, сочленения позвонков, фрагменты трубчатых костей и ребер этих животных лежат вместе, вперемежку. Среди них находятся и каменные изделия. Имеются кости со следами зарубок, оставленными каменными орудиями. Перед нами типичная «стояночная» картина с «отработанным» производственным инвентарем и кухонными завалами фрагментов костей. И она ничем в целом не отличается от распределения костей и изделий на более поздних стоянках охотников среднего и верхнего палеолита.

Стоянка отчасти повреждена природными процессами и это тоже обычное явление для столь древних археологических памятников. Культурный слой еще в древности был нарушен, хотя и не был существенно «растащен». Общий анализ геологической ситуации стоянки показывает, что первоначально культурный слой сформировался в пляжной зоне на берегу древнего опресненного моря или лимана, где обитали древние охотники.

В более позднее время (пока трудно сказать когда) крупный участок берега древнего водоема, на котором находилась стоянка, сполз вниз по склону и был поставлен «на ребро» в результате оползня или тектонического сброса. Это обстоятельство пока затрудняет определение точного геологического возраста стоянки — нам еще предстоит разобраться в этом вопросе. Тем не менее весьма древний возраст стоянки не вызывает никаких сомнений. Он устанавливается по наличию на ней архаичных каменных орудий и обильных костных останков млекопитающих хорошо изученного таманского комплекса, существовавшего, как достоверно установлено, в интервале времени от 1,2 до 0,8 миллиона лет тому назад.

Именно так, пока только по фауне, в этом довольно широком хронологическом диапазоне можно датировать сейчас открытую нами стоянку древних охотников. Но уже сам факт сопоставления этой стоянки с таманским фаунистическим комплексом раннего плейстоцена свидетельствует о том, что она является самой древней из известных в настоящее время раннепалеолитических стоянок на территории Восточной Европы. В Европе имеются близкие по возрасту стоянки (1,5 — 0,8 миллиона лет), но лишь далеко на западе, в Средиземноморье.

О том, как охотились обитатели стоянки на слонов и эласмотериев, мы можем только предполагать. Скорее всего они подстерегали зверей на водопое, когда те наиболее уязвимы. Успеху охоты, возможно, способствовало и владение огнем. Об уровне и характере культуры охотников многое говорят и каменные орудия, обнаруженные на стоянке. Они были изготовлены примитивно, но по своему оформлению вполне соответствуют и возрасту стоянки, и тем видам работы, которые ими выполнялись. Наиболее показательными среди находок оказались крупные пиковидные орудия (от слова pick — кирка) и различные скребла и скребки. Этими довольно тяжелыми орудиями выполнялись, главным образом, работы по разделки туш животных, раскалыванию костей, разрезанию мяса. Наряду с ними представлены мелкие орудия с зубчатым и выемчатым краем, которые использовались для менее грубого разрезания и скобления.

В культурном отношении каменный инвентарь стоянки не находит близких аналогий в материалах других раннепалеолитических стоянок Восточной Европы и Кавказа. Пока ясно одно: по уровню развития техники обработки камня и формам орудий он не столь примитивен, как инвентарь упоминавшейся выше более древней стоянки Дманиси в Южном Закавказье. Вместе с тем в нем нет так называемых ашельских ручных рубил—универсальных ножей, изготовлявшихся техникой двусторонней отбивки. Эти орудия впервые появляются в каменном инструментарии древнейших охотников около 1 миллиона лет тому назад, и являются своеобразным индикатором возраста раннепалеолитических стоянок. Обитатели открытой нами новой стоянки, скорее всего, еще не умели изготавливать такого рода орудия, что позволяет, возможно, сузить временной интервал существования стоянки до 1,2—1 миллиона лет.

Правы ли мы? Это покажут дальнейшие исследования. Но одно несомненно: на данный момент стоянка первобытных охотников Богатыри — древнейшая в Восточной Европе.

Надежда Алексеева, Василиса Мещерская

Китайский вариант

Начав свой длительный путь в Северной Африке, древние люди упорно продвигались вперед, покорял все новые и новые пространства, и в конечном итоге достигли восточных рубежей — Китая.

А может быть, и не было этого продвижения? Может быть, здесь возникла своя, особенная разновидность древнего человека?

В Древнем Китае любые ископаемые окаменелости считались костями дракона, и лекари, веря в целительные свойства этих костей, добавляли их в измельченном виле в различные снадобья. В начале двадцатого века в Мюнхенский университет была отправлена коллекция ископаемых костей, собранная исключительно в китайских аптеках. Среди присланных образцов палеонтолог Макс Шлоссер обнаружил зуб, в котором он распознал «третий коренной зуб верхней челюсти, принадлежавший либо человеку, либо неизвестной человекообразной обезьяне-антропоиду». На этом основании было высказано предположение, что Китай чрезвычайно перспективен в плане поисков первобытного человека. И это оказалось действительно так.

Первым и наиболее известным местонахождением благодаря богатому палеоантропологическому материалу стала пещера Чжоукоудянь.

Человек из Чжоукоудянь

Эта пещера находится в 47 километрах к северо-западу от Пекина, в районе холма Лунгушань (в переводе с китайского «гора костей дракона»). В феврале 1918 года шведский геолог Гуннар Андерсон узнал о существовании залежи остатков животных и птиц, которую местные жители называли Холмом куриных костей. Он отправился на место и оттуда сообщил о находке более тонны костей самых разнообразных животных — от носорога до грызунов. Андерсон предположил, что на этом месте часто бывали хищники. Но спутник Андерсона, австрийский палеонтолог Отто Ждански, обратил внимание на осколки кварца, обнаруженные в раскопе при входе в пещеру. Эти осколки, носившие следы обработки, были явно привнесены сюда извне и оказались первым свидетельством присутствия древнего человека.

Пещеры Чжоукоудянь — это серия карстовых пещер, разъевших сложенный известняковыми породами небольшой холм высотой до 128 метров. Наиболее интересной с археологической точки зрения является пещера под № 1, в которой, собственно, и были обнаружены останки древнего человека, принадлежавшего к виду Homo erectus. На разных уровнях этой пещеры были найдены многочисленные остатки ископаемых животных фауны среднего плейстоцена — времени значительных колебаний климата и изменений ландшафтов, происходившие в районе Чжоукоудянь. Это очень хорошо читается по видовому составу найденных здесь животных.

В течение нескольких сотен тысяч лет, когда происходило накопление ископаемых остатков, наблюдалась четкая смена холодных и умеренных периодов. Например, мы можем смело предполагать, что бизоны встречались здесь в более холодные периоды, буйволы же населяли край при более теплом климате. С другой стороны, необычайное разнообразие фауны Чжоукоудяня — сочетание обитателей с различных ландшафтов — можно объяснить и его положением на границе между Пекинской равниной и горным массивом, то есть местом, где происходит смешение фаун.

Самым плодотворным в плане антропологических находок за всю, вот уже почти столетнюю, историю изучения Чжоукоудянь был периоде 1927 по 1937 годы, когда в пещере обнаружили части скелетов сорока (!) особей древнего человека. К сожалению, почти все эти находки были утеряны во время Второй мировой войны. Но, по счастью, сохранились слепки костей, привезенные в Соединенные Штаты в 1941 году Францем Вайденрайхом. Единичные находки, сделанные после Второй мировой войны, сейчас хранятся в Институте палеонтологии позвоночных и палеоантропологии в Пекине.

Еще в 1927 году английский ученый Дэвидсон Блэк на основании изучения всего одного зуба, найденного в пещере, сделал заключение о том, что в пещере найдены останки нового вида древнего человека, и предложил назвать его пекинским синантропом (Sinanthropus pekinesis). Позднее, в 1943 году, Франц Вайденрайх опубликовал детальное исследование, содержавшее описание четырнадцати индивидов- Объем черепной коробки представителей этого вида, по мнению Вайденрайха, составлял от 900 до 1200 кубических сантиметров. В пятидесятые годы синантроп был классифицирован как одна из разновидностей человека прямоходящего (Homo erectus).

Сразу после того, как появились описания синантропов, стали возникать версии о том, что эти древние люди были жертвами каннибалов, причем охотились на синантропов люди, стоящие на более высокой ступени развития на лестнице эволюции. Вайденрайх подкреплял эту теорию тем, что в пещере практически отсутствуют останки скелета синантропов, при том, что фрагментов черепа было найдено множество.

Помимо антропологического материала, в пещере было обнаружено более 20000 орудий, в том числе и кремниевых. Анализируя многочисленные находки, ученые отметили, что постепенно, со временем, каменные орудия становятся все более совершенными и изящными.

Еще одна интереснейшая подробность — в пещере были обнаружены следы многочисленных древних кострищ. В одном из них слой золы составил более 6 метров — явное свидетельство того, что древние люди, обитавшие в пещере, еще не научившись добывать огонь самостоятельно, поддерживали его, не давая ему погаснуть, на протяжении очень длительного периода.

Судя по всему, синантропы вели оседлый образ жизни, занимались охотой, собирательством, рыболовством. Они владели огнем и могли создавать каменные орудия, и что более важно, со временем совершенствовали приобретенные умения.

После Второй мировой войны археологические изыскания в Китае получили новое развитие, и открытия новых местонахождений, содержащих не только древние орудия, но и останки собственно Homo erectus, последовали одно за другим: Юньсиань, Ланьтянь, Дали, Янцзянь и многие другие. Датировки большинства из них, к сожалению, не являются однозначными, поскольку основываются прежде всего на изучении ископаемой фауны млекопитающих. Но трудность и опасность подобных датировок, особенно для Южного Китая, заключается в том, что видовой состав животных, обитавший здесь на протяжении нескольких сотен тысяч лет, оставался практически неизменным, а это очень затрудняет подразделение на более мелкие временные отрезки.

Одной из самых интересных находок конца XX века является янцзяньский человек, ископаемые останки которого были обнаружены в провинции Хубей в Южном Китае, в сорока километрах от города Ухань.

Уханьский человек

Еще в семидесятые годы китайский крестьянин, работая в поле, обнаружил фрагмент слоновьего бивня и сообщил о своей находке в музей археологии Уханя. Но только в мае 1989-го хранитель этого музея, Ван Жен1уа, организовал экспедицию на место первой находки и под очень плотным слоем отложений, помимо многочисленных костей животных, обнаружил череп древнего человека. Второй череп нашли во время проведения новых раскопок, в 1990 году. Оба черепа были обнаружены в одном горизонте отложений, и находились они на расстоянии около 3 метров друг от друга по горизонтали и 40 сантиметров по вертикали. При определении возраста горных пород, в которых были найдены черепа, использовался весь комплекс самых современных геохронологических методов, в том числе и магнитостратиграфическое исследование. Таким образом, было определено, что уханьский человек обитал на юге Китая в раннем плейстоцене, примерно 700 — 800 тысяч лет назад.

Два найденных черепа — наиболее полные и наиболее древние на данный момент из всех обнаруженных на территории Китая. Антропологический анализ показал, что строение черепа уханьского человека очень близко к строению черепа Homo erectus, при этом объем черепа составлял от 1050 до 1134 кубических сантиметров.

Изучение палеонтологического материала дало возможность воссоздать условия, в которых обитал древний человек. Климатические условия практически не отличались от современных. В те времена эта местность была покрыта лесом, а предметом охоты древнего человека были крупные травоядные — слон, носорог, кабан. В тоже время ему приходилось опасаться и своих давних врагов — хищников — гиены и саблезубого тигра.

Говоря о наиболее древних находках ископаемого человека в Китае, особо следует отметить, что на протяжении последних десятилетий многие китайские ученые являются приверженцами гипотезы об эволюции человека именно на территории Азии, отстаивая полицентрическую теорию происхождения.

В научном мире принято считать, что Homo erectus произошел от африканского Homo habilis (человека умелого) около 1,5 миллиона лет назад, а приблизительно миллион лет назад мигрировал из Африки в другие регионы Европы и Азии.

В местечке Юаньмоу, в юго-западной провинции Юньнань, геологи нашли два зуба гоминида, которого китайские ученые классифицировали как более примитивного, нежели пекинский человек. Считается, что зубы принадлежали его предку — крайне примитивному Homo erectus. Из предполагаемого — по оценке китайского исследователя Цзя Ланьпо — возраста человекоподобного существа из Юаньмоу следует, что китайский Homo erectus существовал независимо от его африканского собрата. Если расчеты Цзя Ланьпо верны, то человек умелый должен был обитать в Китае еще примерно 2 миллиона лет назад.

Результаты палеомагнитного анализа определяют примерный возраст пластов, где были обнаружены зубы, — 1,7 миллиона лет при вероятных хронологических границах в 1,6 — 1,8 миллиона лет. Датирование подвергалось сомнению, но ведущие китайские ученые продолжают его придерживаться на том основании, что обнаруженные при раскопках кости млекопитающих соответствуют раннему плейстоцену.

Но если принимать во внимание находки на стоянке Дманиси на Кавказе, то можно предположить, что около 2 миллионов лет назад, то есть задолго до массового расселения Homo erectus, уже была как минимум одна волна миграции древних людей из Африки. И вполне возможно, что в конечном итоге она могла достичь и Китая.

Из Китая продолжают поступать сообщения о новых археологических находках. Так, в одном из недавних номеров журнала Nature представлены результаты работы группы китайских и американских исследователей, которым удалось датировать древние каменные орудия, обнаруженные при раскопках на севере Китая. Как показал палеомагнитный анализ, их возраст составляет около 1,36 миллиона лет.

Правы ли китайские ученые, отстаивающие гипотезу полицентризма? Посмотрим. Китай, как и 100 лет назад, все еще остается весьма перспективным регионом для дальнейших археологических и антропологических исследований.

Покорение Англии

До сих пор считалось, что древнейшими жителями Англии были населявшие ее 500 тысяч лет назад так называемые «гейдельбергские люди» (прото-неандертальцы), останки которых были найдены в 1993 — 96 годах вблизи Боксгрова. Теперь группа английского археолога Стрингера нашла на берегах реки Битэм, в Восточной Англии, останки более древних существ, возраст которых составляет около 700 тысяч лет. Их орудия были примитивнее, чем у «гейдельбергцев», и они не знали еще каменных топоров. Видимо, то была иная волна древних колонизаторов. Вообще, проведенное Стрингером детальное изучение стоянок древнего человека на Британских островах показало, что, хотя люди появились здесь рано, они не жили тут постоянно, а приходили с каждым длительным потеплением и уходили с наступлением очередных ледников. Первые колонизаторы островов полностью исчезли около 200 тысяч лет назад и вернулись только 60 тысяч лет назад, после прихода сюда неандертальцев; затем они снова исчезли 25 тысяч лет назад, и постоянное население появилось в Англии только 12 тысяч лет назад.

Яванский человек

В 1891 году было сделано уникальное открытие — на берегу реки Соло Ривер, рядом с деревушкой Тринил, на западном побережье острова Ява. Во время раскопок рабочие вынули из земли большое количество костей различных животных, в том числе особенно интересный экземпляр — зуб примата, по всей вероятности, третий верхний коренной справа. Позднее они нашли нечто, по внешнему виду напоминающее панцирь черепахи. Но после того как голландский антрополог Эжен Дюбуа исследовал находку более внимательно, выяснилось, что речь идет о верхней части черепной коробки, окаменелой и имеющей цвет вулканического песка. Наиболее характерной чертой находки были мощные, выступающие вперед надбровные дуги, что привело Дюбуа к мысли, что найденный череп принадлежал обезьяне.

Дюбуа опубликовал полный отчет о своем открытии только в 1894 году. Он писал: «Pithecanthropus — это переходная форма, которая, в соответствии с теорией эволюционного развития, должна располагаться между человеком и антропоидами».

После этого было предпринято несколько попыток найти новые свидетельства существования питекантропа.

И вот в январе 1931 года на Яву прибыл немецкий антрополог Густав Генрих Ральф фон Кенигсвальд. В августе того же года один из его коллег обнаружил в Нгандонге, на Соло Ривер, кое-какие ископаемые останки гоминида. Фон Кенигсвальд определил найденные образцы как яванскую разновидность неандертальца, отнеся находку к более позднему, чем Pithecanthropus erectus, времени.

В 1934 году фон Кенигсвальду в местечке Сангиран удалось отыскать окаменелую правую половину верхней челюсти взрослого Pithecanthropus erectus. Несмотря на скудость материала, ему тем не менее удалось реконструировать череп из находившихся в его распоряжении 30 фрагментов. Он назвал его Pithecanthropus II.

В ФОКУСЕ ОТКРЫТИЙ

Игорь Лалаянц

«Фотография» орбитали

Вот уже и сто лет прошло с тех пор, как Эйнштейн провозгласил абсолют времени, «увязанного» с пространством в единый пространственно-временной континуум, то есть нечто непрерывное и неразрывное. Нобелевскую премию Эйнштейн получил во временном «пакете» с Бором — в 1921 и 1922 годах соответственно. Оба всю жизнь спорили, поскольку Бор говорил о случайности, а Эйнштейн — не веря в квантовую механику, — что «Бог в кости не играет».

Бор велик тем, что провозгласил — в отличие от Резерфорда — наличие энергетически упорядоченных электронных орбит, или орбиталей. Он также предсказал возможность электронных «скачков», которые впервые реально зафиксировали в эксперименте 75 лет спустя, когда изобрели лазерные атомные ловушки.

Фиксация скачков дала в распоряжении физиков уникальный по своей точности временной стандарт, без которого сегодня немыслимы ни лазеры, ни исследования на ускорителях и «смэш»-коллайдерах, а также «банальная» мобильная телефонная связь и Глобальная Позиционная Система (GPS), поскольку местоположение телефона или объекта определяется именно по разнице во времени.

Однако измерить скорость и положение электрона на орбите экспериментально не удалось. Бор говорил, что сам исследователь влияет на квантовый объект, каковым является электрон, а Гейзенберг вообще провозгласил свой знаменитый принцип неопределенности — невозможность одновременного измерения скорости и координаты. Положение спас Шредингер со своей волновой функцией, и сегодня ученые говорят, что функция эта, или орбиталь одиночного электрона, представляет собой математический «конструкт», созданный для описания мультиэлектронной волновой функции молекул. Надо понимать, что квантовый мир долгие десятилетия был весьма виртуальным, поэтому и язык для его описания представляет собой набор символов и формул. Наш же естественный язык в этом случае бессилен (нечто подобное целый век было в генетике, когда никто не знал, какова природа гена — как только была открыта его ДНКовая сущность, язык сразу же упростился и стал понятен обычным людям).

За четыре года до эпохальной серии статей Эйнштейна за океаном в семье Полингов родился мальчик, которого назвали Лев-Лайнус. Он действительно оказался львом, мощный рык которого долгие десятилетия доминировал в мировой науке.

Вполне в духе модных тоща увлечений нарождающейся квантовой механики Полинг отправился после окончания Калифорнийского технологического института в далекий Мюнхен к Шредингеру. Результатом «квантового» периода научной карьеры ученого стал солидный труд «Природа химической связи», увидевший свет в 1939 году С этой книгой под мышкой расхаживал по Кембриджу один из первооткрывателей спирали ДНК Дж. Уотсон незадолго до 1954 года, когда Полингу была присуждена Нобелевская премия по химии. Полинг мечтал увидеть, как меняются орбитали валентных электронов в момент образования и разрыва связей, что представляет собой суть химических процессов.

И вот, похоже, в университете канадской столицы Оттавы сделан первый реальный шаг по пути исполнения мечты большого ученого. Статья канадских ученых в журнале «Нейчур» называется весьма символично: «Томографическое изображение молекулярных орбиталей».

Поясним, что греческое слово «том» переводится как разрушать, нарезать, делить и так далее. Отсюда «атом», или «не-делимый», а также книжный том (книги в Риме писали на длинных свитках пергамента, которые приходилось ради удобства чтения разрезать на отдельные куски-«тома»). Уже в наше время были придуманы знаменитые компьютерные томографы, с помощью которых можно из отдельных двухмерных — плоскостных изображений — «имиджей» реконструировать трехмерную структуру.

Поясним эту сложную математическую операцию бытовым примером. Если взять хлебный батон и нарезать его на хлеборезке тонкими последовательными ломтиками, то, собрав все эти двумерные кусочки воедино, мы вновь «реконструируем» батон.

Так недавно, по сообщению журнала «Сайенс», была с помощью компьютерного томографа «нарезана» мумия юноши-фараона. Шаг при «компьютеризации» головы Туганхамона, проведенной под эгидой Верховного совета античности Египта, составлял всего 0,5 миллиметра! Исследование проводилось «вслед» рентгеновскому просвечиванию 1968 года, когда в затылке был обнаружен костный осколок, что дало повод рождению самых разных спекуляций...

А как же проводили «томографию» электронной орбитали? Классическими методами изучения электронной оболочки и плотности являются дифракция рентгеновских лучей, что позволяет проводить рентгеноструктурный анализ даже гигантских биологических макромолекул, а также рассеяние электронов. Однако возможность «увидеть» высшие оккупированные — занятые орбитали можно только с помощью электронной спектроскопии или сканирующего туннельного микроскопа.

Первый метод представляет собой рассеяние электронов, которое позволяет определить усредненную плотность самых внешних валентных электронов. При втором же способе электронные плотности как бы «размазываются» по подложке, состояние поверхности которой оказывает на эту самую плотность свое влияние. Поэтому подобные искажения никого не удовлетворяли, и как преодолеть «запрет» гейзенберговского принципа, никто не знал. И вот — удивительный технологический прорыв!

Одним из главных «выходов», или продуктов весьма оторванной от чаяний простых людей квантовой механики было создание лазера, длина волны которого варьирует в самом широком диапазоне, начиная с инфракрасного и кончая на сегодняшний день промежутком между ультрафиолетовым и рентгеновским спектром. Соответственно с уменьшением длины волны — «энергонасыщенностью» — увеличивалась частота, а следовательно, уменьшался промежуток времени, за который волна электромагнитного излучения совершала «рабочий цикл». Так были созданы фемтосекундные лазеры, а вслед за ними и аттосекундные, продолжительность импульса которых составляет соответственно 10'15 и 10'18 секунды!

Внешние валентные электроны обладают повышенной энергией, что и позволяет им вступать в «слияние» с другими такими же электронами. Добавление небольшой порции энергии в виде того же лазерного импульса позволяет «выбить» электрон с внешней орбиты. Если энергия не слишком велика, то после «обращения» знака импульса выбитый электрон и возвращается — «падает» обратно на орбиту. Поясним это примером.

Если мы подбросим вверх теннисный мячик, то он исполнит параболу и вернется к нам в руки. Но если стрельнуть из пистолета или автомата Калашникова, то пуля улетит далеко-далеко, для нас же это будет отправка пули в «континуум», то есть состояние, близкое к бесконечности и вечности, поскольку мы все равно никогда не увидим, куда она там улетела. То же и с электронами. При достаточном напряжении на катоде кинескопа электрон «вырывается» из объятий атома и улетает в виде электронного луча к экрану. При небольшой энергии воздействия, как показано выше, он после параболы возвращается на свою орбиталь.

Авторы работы пишут, что «если мы сможем измерить орбитали с помощью фемтосекундной лазерной технологии, то тем самым мы можем наблюдать изменения орбиталей, которые происходят в хорде химических реакций». С точки зрения квантовой механики движение электрона можно описать как наложение различных электронных состояний. Авторы смогли максимально приблизиться к визуализации «боровского орбитального движения электронов».

Теоретически это было всем ясно, вопрос же состоял в том, как «зафиксировать» ту же молекулу азота и выбить электрон с помощью лазерного импульса Интересно, что сама молекула азота, как и большинство подобных небольших молекул, имеет поперечник не более 1 ангстрема (10 10 метра), а теряющий энергию электрон «расползается» — увеличивается до целых 9 ангаром!

Авторы пишут, что орбиталь, сконцентрировавшая в себе довольно большую энергию для образования той же связи, в тысячу раз меньше по своим физическим размерам, чем длина волны электрона, и по мере уменьшения энергии длина волны только увеличивается.

Как же удалось «удержать» молекулу? С этой целью перед основным лазерным импульсом исследователи подавали линейно поляризованный луч, в результате чего молекула фиксировалась на недолгое время в нужном направлении. До этого как-то никто раньше и не додумался. Длительность же основного импульса составляла 2,7 фемтосекунды, и за половину этого отрезка времени электрон «падал» обратно на орбиту

Его «падение» вызывает генерацию «высоких гармоник», или гармонических колебаний, представляющих собой обертона лазерной частоты. Указанные гармоники хорошо известны исследователям ионизации атомов и молекул. При этом на фоне гармонических колебаний отбрасывается «тень». Так по отдельным «теням» воссоздается, или реконструируется трехмерное изображение орбитали, которое впервые увидели с помощью лазерной томографии.

И тем самым также первый раз преодолели запрет Гейзенберга, поскольку впервые был применен «зонд» не извне, а свой собственный — в виде возвращающегося на орбиту собственного электрона, который не вызывает «отторжения». Новый исследовательский инструмент генерируется в самой молекуле, позволяя тем самым непревзойденное разрешение во времени — меньше 1 фемтосекунды!

В заключение свой статьи авторы писали, что они уже начали подготовку к изучению движения электронов на орбите с помощью атгосекундного лазера, разрешение которого в 1000 раз выше. Аттосекундные импульсы позволят «увидеть» изменение электронного облака — «связи» — во времени и непосредственно в ходе химической реакции.

Так что никто скоро не удивится внедрению мобильной связи нового поколения, манипулирующей новым стандартом времени, сопоставимым со скоростями протекания химических реакций. A GPS позволит находить объекты с точностью до сантиметров, если не миллиметров, причем не только на поверхности, но и в глубине. Да, кто же знал, создавая лазер, что он найдет такое широкое применение—хотели ведь просто подтвердить реальность квантового эффекта «накачки».

СЕМЬ ЧУДЕС XXI ВЕКА

Александр Волков

Великая китайская плотина

Закрываешь таза и видишь Центральный Китай. Мирно несет свои воды Янцзы — крупнейшая река Азии. Но вот ее облик становится непривычен. Исчезают из виду рисовые поля. Отвесные скалы вздымаются на высоту почти девятисот метров. На фоне этой каменной стены недвижимыми кажутся корабли, мерно скользящие к ущелью. Вялый поток вдруг преображается и бурно бежит среди скал. Где-то вверху, над самой кручей, прилепились крохотные селения. Их не видно: они утонули в тумане. Клубы его редко рассеиваются, открывая взорам моряков и пассажиров всю панораму.

Ты в долине Трех Ущелий — на полпути от истока Янцзы к ее устью.

С древних времен живописцы рисовали здешние скалы.

Долина Трех Ущелий — наряду с Великой китайской стеной — один из самых популярных мотивов в искусстве Срединной империи.

Пустынна округа,

и песни давно не слышны.

Напрасно стремился

на этот берег речной

Сюй Бэнь

Pro...

«Напрасно стремился...» Время романтики и легенд проходит.

Более десяти лет назад в районе Трех Ущелий — в сорока километрах к западу от окружного города Ичан (провинция Хубэй) — развернулась гигантская стройка. День и ночь в берега реки Янцзы втрызался рой бульдозеров. Люди, воспитанные на лозунге Председателя Мао: «Нет радости больше, чем сражаться с небом, землей и людьми», словно объявили войну Природе.

Если все и дальше пойдет по плану — а причины отступать от него не будет, — то к 2009 году здесь вырастет крупнейшая в мире гидроэлектростанция. Ее так и назвали «Три Ущелья».

Десятки тысяч рабочих и инженеров заняты на этой последней «великой стройке коммунизма». Официальная местная пресса называет проект «зримым свидетельством достижений китайского народа».

Вот уже целое столетие в Китае мечтали о стройке такого масштаба. Впервые о плотине в Трех Ущельях заговорил в 1919 году Сунь Ятсен, основатель современного Китая. Потом этой идеей был вдохновлен «великий кормчий» Мао Цзэдун: как-то раз, искупавшись в водах Янцзы, он осчастливил мир стихотворением о «рукотворном чуде», но перейти от стихов к делу не успел. Задумывая эту «стройку века», он рассчитывал на помощь СССР, но отношения со страной, развенчавшей «культ личности Сталина», испортились, и ожидать помощи было неоткуда. В 1958 году строительство было отложено из-за нехватки денег, а в 1969 году — из-за сложного внешнеполитического положения.

Лишь в восьмидесятые годы премьер Госсовета КНР Ли Пэн решительно взялся за дело. Энергетик по образованию, учившийся в Советской империи времен Иосифа Сталина, он знал, что бывший руководитель Китая, «сильный человек» Дэн Сяопин питает особую любовь к этому проекту. Это помогло Ли Пэну сделать быструю карьеру в пекинских верхах.

Вскоре строительство новой плотины было объявлено задачей национальной важности. Решать ее пришлось своими силами, а ведь стоимость проекта — 26 миллиардов долларов. Впрочем, уже к 2002 году было израсходовано почти вдвое больше средств, а всего, по оценкам независимых наблюдателей, эта плотина поглотит до 2013 года 75 миллиардов долларов.

Китайскому народу остается лишь покорно уплачивать налог на плотину. Ведь Всемирный банк и другие возможные кредиторы не выделили на этот проект ни цента. Одних отпугнул размах строительства. Им казалось, что Пекин не осилит его. Другие прислушались к голосам критиков, а они звучат часто, хотя в самом Китае возражать планам властей в последние пятнадцать лет побаиваются. Лишь отдельные иностранные инвесторы участвуют в этом проекте.

В принципе в КНР умеют возводить плотины и гидроэлектростанции. Их строят хорошо и добротно. В стране насчитывается около 86 тысяч плотин — от крохотных водосливных до огромных водохранилищных. Однако ни одна из них не сравнится с плотиной Трех Ущелий.

Вдумайтесь в эти цифры! Ее проектная высота — 185 метров, ширина — 2300 метров. Позади плотины раскинется искусственное озеро глубиной 175 метров и площадью 1085 квадратных километров — оно вдвое больше Боденского озера.

Когда работы будут окончены, полная мощность ГЭС достигнет 18 200 мегаватт, что в четыре раза выше мощности Усть-Илимской ГЭС и в одиннадцать раз — Днепрогэс. Двадцать шесть турбин будут ежегодно вырабатывать 85 миллиардов киловаттчасов энергии. Это больше, чем вырабатывают, например, все ГЭС Германии. Первая турбина мощностью 550 мегаватт была введена в эксплуатацию уже 24 июня 2003 года.

Несмотря на критику, власти, затеявшие эту «стройку века», приводят в свою защиту несколько аргументов. Во-первых, с помощью новой ГЭС решится энергетическая проблема. Именно этот довод приводил Ли Пэн. Сейчас более 75 процентов электроэнергии в стране вырабатывают за счет сжигания угля, а это неэкономично. Мощности новой ГЭС хватит, чтобы покрыть девятую часть всей потребности Китая в электроэнергии. Для подачи тока в восточные провинции страны будет построено свыше девяти тысяч километров линий электропередачи.

Во-вторых, плотина поможет справиться с наводнениями. Миллионы китайцев живут под угрозой этого стихийного бедствия. За последние две тысячи лет река Янцзы, как показывают старинные хроники и современные сводки, более двухсот раз выходила из берегов. Только в XX веке во время ее разливов погибли более 300 тысяч человек, в частности, в 1931 и 1935 годах лишились жизни 140 тысяч человек; в 1954 году — 33 тысячи человек, еще девятнадцать миллионов жителей Китая остались без крова. За последние пятнадцать лет произошло шесть крупных разливов Янцзы. Особенно катастрофичным было наводнение 1996 года. Тогда власти Китая долгое время скрывали число погибших, боясь, что в пострадавших районах могут начаться беспорядки, ведь, несмотря на предупреждения метеорологов, не было сделано ничего для зашиты от наводнения.

В-третьих, река Янцзы станет главной магистралью Китая. Возводится громадный шлюз с перепадом уровней до 115 метров — нигде в мире не было ничего подобного. Теперь морские суда будут достигать города Чунцин, лежащего за две с половиной тысячи километров от моря. Уже сейчас этот город с миллионным населением является важным торговым центром в верховьях Янцзы. В будущем он превратится в крупнейший в мире речной порт. Объем судоходства на Янцзы возрастет в пять раз. Это поможет освоить, наконец, юго-западные районы Китая, в частности провинцию Сычуань, где проживают 110 миллионов человек. Пока доступ туда затруднен. «Что в Сычуань попасть, что на небо — все тяжело», — сетует китайская пословица.

В-четвертых, начиная с 2005 года воды Янцзы стали отводиться в северные провинции страны, где ощущается нехватка гидроресурсов. Предполагается, что в 2010 году в Пекин и другие города на севере КНР поступит до 48 миллиардов тонн воды.

...et contra

Все эти доводы сомнительны. В последние годы ни один крупный проект не вызывал столько споров, как эта плотина.

Впрямь ли она хороша? «Правительство обуяла мания величия», — так отзываются о ней критики. В свое время даже более трети депутатов Народного собрания КНР не поддержали проект: 1767 депутатов были «за», 177 — «против» и 664 воздержались. Такого неповиновения власти народного Китая еще не знали; обычно подобные решения принимаются единогласно. Среди противников строительства плотины были даже армейские чины, заявлявшие, что в случае военного конфликта она станет мишенью вражеских самолетов и защитить ее, возможно, не удастся.

Предлагалось не выделять средства на этот проект, а:

• построить несколько небольших плотин вместо одной гигантской;

• насадить вдоль Янцзы леса, чтобы защитить равнинные области от наводнений;

• контролировать потребление воды.

Однако Ли Пэн искусно использовал разгром демократического движения в стране в 1989 году, чтобы заставить замолчать всех противников. Так, в том же 1989 году журналистка Дай Цин выпустила книгу «Янцзы! Янцзы!», со страниц которой ученые критиковали проект, предложенный властями. На десять месяцев ослушницу отправили в тюрьму. В этом вопросе тут же воцарилось согласие.

В принципе рельеф долины Трех Ущелий будто специально создан, чтобы возводить здесь ГЭС. Громадные скалы образуют естественное водохранилище, поэтому нет надобности рыть огромный котлован, как пришлось бы делать в любом другом месте. Однако тут есть своя опасность. Вода будет просачиваться в расщелины в пористых скалах. Это может привести к оползням.

Другая реальная опасность — это землетрясения, ведь они случаются здесь часто. Многие критики полагают, что после мошных подземных ударов плотину ждет крах. Ученые очертили опасную зону, которая так или иначе пострадает из-за прорыва плотины. Здесь проживают около двухсот миллионов человек. В принципе они будут находиться в постоянной опасности. Словно огромный дамоклов меч, плотина нависнет над деревнями и городами. Некие швейцарские геологи даже заявили, что внезапное перемещение огромных масс воды — а оно неминуемо, если плотина рухнет — приведет к сдвигу земной оси.

Конечно, китайские власти стараются не допустить худшего. По заявлению Юн Пушена, руководителя стройки, качество бетона строго проверяется. «Мы используем самую современную технику, предназначенную для смешивания бетона. Благодаря тщательному контролю, налаженному нами, плотина станет одним из чудес цивилизации. Ее вполне можно сравнить с Великой китайской стеной или египетскими пирамидами».

Однако критики не унимаются. Они почему-то уверены, что «строго и тщательно» все 27 миллионов кубических метров бетона никто не проверит, как бы ни клялся товарищ Пушен и чем бы он ни ручался — своей партийной книжкой или заветами марксизма-маоизма.

Созданная в Швейцарии группа противников плотины — ими составлено так называемое «Бернское заявление» — опровергает благонамеренные речи: «Действительно, плотина выдержит землетрясение силой семь баллов, однако канадский консорциум, проводивший в восьмидесятые годы экспертизу проекта, не учел, что каждые двести лет в долине Трех Ущелий наблюдается землетрясение такой мощи, что предложенные оценки экспертов оказываются неубедительны».

Из зоны строительства придется переселять, причем в менее плодородные районы, от миллиона трехсот тысяч до двух миллионов человек — в основном крестьян. Однако что значит миллион-другой человек в такой стране, как Китай? Еще «великий кормчий» приучил народ стоически сносить любые эксперименты — будь то стрельба по воробьям или «культурная революция». Со времени основания КНР свыше десяти миллионов человек ради успеха разного рода строительных проектов были согнаны со своих мест. «С переселением людей из района Трех Ущелий проблема заключается в том, что ни социологи, ни экономисты не участвовали в составлении плана эвакуации, — пишет Дай Цин. — Для политиков же эти люди все равно что звери или товары, которые можно без труда перевезти на сотни или даже тысячи километров».

По словам международных правозащитников, треть из уже переселенных до сих пор живут в ужасной нищете. Многие так и не получили в полном объеме полагающуюся им компенсацию, поскольку местные власти разворовывают выделенные им деньги. Один из западных обозревателей, хорошо знакомый с обстановкой в КНР, как-то заметил, что «Китай — это страна, в которой восемьсот миллионов человек живут в XVIII веке, а остальные — в XXI веке».

План, одобренный «остальными», неумолим. Под водой окажутся целые города, например, Ваньсянь (140 тысяч жителей) и Фулин (80 тысяч жителей). В водах искусственного озера исчезнет более 650 фабрик. После их затопления Янцзы будет изобиловать ядовитыми отходами, в том числе ртутью. В ноябре-декабре 2005 года мы уже видели, как отравляют реки в Китае.

Есть и другие проблемы. Их наглядно обрисовывает опыт возведения электростанции Гэчжоуба, расположенной лишь в нескольких километрах вниз по течению от Трех Ущелий. Когда-то эту плотину хотели построить за пять лет. Планировали, что она обойдется в 1,35 миллиардов юаней — по нынешнему курсу это составляет около 125 миллионов долларов. Однако «хотели как лучше, а получилось как всегда». Строили восемнадцать лет, денег потратили в три раза больше.

Официально считается, что «строители Гэчжоубы добились большого успеха». Но теперь, когда рядом появится еще одна ГЭС, стоит задуматься. Обычно плотины располагают в ином порядке: вначале строится небольшая плотина, а затем, ниже по течению, другая, побольше. Первая плотина спасает главное водохранилище от заиливания. Здесь же — все наоборот.

Гэчжоуба лежит ниже по течению. «Она бесполезна, — четко определил некий геолог из Гонконга, пожелавший остаться неизвестным. — В планировании допущена грубая ошибка. Только власти не признают это. Обильное осаждение ила в главном водохранилище погубит весь проект». Так, за семь лет работы мощность той же Гэчжоубы снизилась по причине заиливания почти на треть. А ведь по количеству осадочных пород, переносимых водами Янцзы, эта река занимает лидирующее место в списке самых илоносных рек мира. Ежегодно она сбрасывает в Восточно-Китайское море 680 миллионов тонн ила и гальки, сколько Нил, Миссисипи и Амазонка, вместе взятые.

Анонимный инженер из Пекина признал: «Заиливание плотины неизбежно, однако правительство препятствует анализу этой проблемы В конце концов плотина может не выдержать крупного наводнения и рухнет. На Янцзы такие наводнения бывают каждое столетие».

Авторы «Бернского заявления» подчеркивают, что за последние полвека в КНР наблюдались 3200 случаев прорыва плотин. «Коэффициент ненадежности китайских плотин в восемь раз превышает средний мировой показатель».

И вообще, может ли плотина защитить страну от наводнений? По словам Дай Цин, «для максимальной выработки электроэнергии нужно заполнять водохранилище до краев, а для защиты от наводнений следует, наоборот, спускать из него воду. Правительство Китая пока не объяснило, каким образом будут решаться две эти задачи одновременно».

Теперь о системе шлюзов, которая рассечет Янцзы и нарушит сложившийся здесь биотоп. Во-первых, авторы «Бернского заявления» сомневаются в том, что эта система будет надежно работать; они прогнозируют крупные аварии. Во-вторых, с последними иллюзиями прощаются биологи.

Появление плотины погубит китайских пресноводных дельфинов — животных, занесенных в Красную книгу. Этот уникальный вид встречается только в водах Янцзы. Среди других жертв будут аллигаторы, а также осетры, ведь до сих пор они поднимались на нерест вверх по течению.

Всего под угрозой находятся:

• 2859 видов растений;

• 300 видов рыб, в том числе три вида осетровых рыб;

• 22 вида животных, занесенных в Красную книгу.

Сторонники проекта возражают: «Главная опасность для редких видов животных, населяющих Янцзы, — это рыбаки и охотники. Что же до самих рыб, то они будут нереститься в ином месте».

В свою очередь историки вспомнят, что под водой скроются около восьмисот памятников, в том числе гробницы, обустроенные около пяти тысяч лет назад, и статуи Будды, высеченные среди скал. Сейчас ученые пытаются спасти хотя бы часть артефактов, рассказывающих о первых веках китайской цивилизации.

Навсегда исчезнут и удивительные пейзажи. Впредь восхищаться ими можно будет, лишь глядя на картины древних мастеров. А ведь «Небесная река», — так назвал Янцзы великий китайский поэт Ду Фу, — стала национальным памятником Китая. Ежегодно сотни тысяч туристов на прогулочных судах совершали экскурсии по Трем Ущельям. Теперь такое не повторится.

В последнее время в КНР полюбили грандиозные проекты: хотят построить самое высокое в мире здание, запускают космические корабли, планируют покорение Луны. Всеми способами, не считаясь ни с какими затратами, власти страны стремятся показать всему миру, что Китай уже стал сверхдержавой, что он — равновеликий партнер и соперник Соединенных Штатов Америки (см. «3-С», №№9,10/2005).

Вот и эта стройка — самая большая в мире плотина — еще один пример воли к мировому лидерству, который демонстрирует Китайская держава. .Тем временем стройка вступает в завершающую стадию, народ по-прежнему безмолвствует, а критики все так же возражают из безопасного далека, хотя делать это уже поздно.

Власти убеждают, что на этот раз все обойдется без промаха. Выбирая, где строить плотину, эксперты оценили полтора десятка возможных адресов, шесть вариантов высоты плотины и остановились на одном-единственном — самом грандиозном в истории человечества.

Лучшем ли? Ли Пэн и партия сказали: «Да». Критики произнесли: «Нет». Чем ответит природа?

ЛЮДИ НАУКИ

Алексей Левинсон

Социография и ее герои

Это рассказ про четырех разных исследователей, которых объединяют три общих признака. Они занялись проблемами, которые до них никто не затрагивал, а после них изучали многие. Они действовали в одиночку, делая то, что потом стали делать коллективы и группы. Наконец они все пользовались методами, которые так широко приняты в современной социологическом практике, что для многих и формируют образ социолога и социологии — это методы интервью. Но, на мой взгляд, то, что делали зти люди, не стоит называть социологией. Это — пред-социология, это — социография.

Зориан Доленга-Ходаковский

Молодой бедный шляхтич Адам Чарноцкий, старший современник Пушкина, — мелкий судейский чиновник. Присоединился к французской армии, наступающей на Россию, участвовал в боевых действиях. С ним, раненным под Смоленском, в госпитале беседует Наполеон. По воспоминаниям, эта беседа уже умирающего воина возвращает к жизни, но рану она все-таки не исцеляет. При отступлении французов он остается в России, какая-то крестьянка прячет его у себя.

Его обнаруживают. Как военнопленный он отправлен в Сибирь пешком по этапу.

Этап в российской тюрьме и ссылке — место не очень веселое. Но этот заключенный начинает собирать песни и рассказы конвойных, встречающихся попутчиков и жителей тех губерний, через которые они проходили.

По дороге Адама Чарноцкого расконвоируют, и он возвращается в Россию почти тем же путем и опять пешком. Но называет он теперь себя Зориян Яковлевич Доленга-Ходаковский. Он идет от села к селу, от поместья к поместью и все время собирает песни, а также названия мест и водоемов, мимо которых он шел, вместе со всеми поверьями, которые с этими названиями были связаны.

В своей довольно претенциозной теории Ходаковский применил археологический метод к анализу языка и массового сознания. Отметим также и его подход. В стране, в которую он пришел с армией завоевателя, но стал пленником, в стране православной, он, поляк — стало быть, католик, стал искать корни того, что могло его с ней роднить. Он занялся поиском того, что он называл (по-русски!) «славянщиной дохристианской». То есть он обратился к тому, что считал пантеоном языческих божеств, которые, по его убеждениям, были и божествами мест. Топонимия, гидронимия, по мнению Ходаковского, сохраняли этот пантеон, опушенный на землю, на воды.

Говоря современным языком, он выявил системные связи внутри этой пространственно-религиозной, земной и одновременно неземной системы. И он пользовался этим комплексом как научным инструментом — утверждал, что может предсказывать: спросит, как называется, скажем, ручей, и после этого скажет, как все вокруг называлось прежде. Он утверждал, что такие предсказания его неоднократно сбывались. Его труд по гидронимии центральных областей России с именами записанных им каких- то ручейков, притоков больших и малых рек огромен, это толстенный фолиант.

Его теория объясняла и размещение фокусов этих локальных топонимических сетей, которые он называл городищами: это святилища, где отправлялся языческий культ и где впоследствии ставились православные храмы. Он, католик, объяснял православным, апеллируя к их прошлому, почему их православные церкви всегда ставятся на «замечательнейших местоположениях».

Эти исследования никто не оплачивал. Днем Ходаковский занимался сбором информации, на ночь просился (он же дворянин) на ночлег в барскую усадьбу и, как правило, получал туда приглашение. Откушав с хозяевами ужин, он им излагал свою теорию. Рассказывают, что он ее не просто объяснял, но настойчиво навязывал: он был неугомонным, но и бесцеремонным человеком. У него не было смены одежды, и ко всем обращался он одинаково: «Сударь». Своей экстравагантностью он производил сильнейшее впечатление на дворянскую общественность. Слухи о нем стали опережать его движение и поднимать ся вверх по социальной иерархии. Им заинтересовался канцлер, граф Кочубей; князь Потемкин. Он побывал в столицах, произвел фурор в главных салонах; произвел впечатление на Гоголя и Пушкина. У Пушкина есть строчки: «...но каюсь, новый Ходаковский, люблю я с бабушкой московской потолковать о старине», Пушкин понял, чем занимается этот человек, и понял способ, которым он работает. Говоря нынешним языком — опросный метод, метод интервью.

Суггестивная сила Ходаковского была, видимо, очень велика, слава достигла самых высших на тот момент органов слуха, и он получил стипендию на продолжение своих исследований от высочайшего имени. Пока это решалось, он умудрился отыскать какие-то ошибки в названиях рек у самого Карамзина, в его «Истории государства Российского», критиковать которого тогда было чем-то невообразимым.

Он получил деньги на раскопки городищ, на сбор информации, и это было высшей точкой его карьеры, после которой она начала рушиться. Экспедиция не задалась по многим причинам, в том числе по семейным: он женился, кажется, неудачно, погиб родившийся в дороге ребенок. Его отчеты не устроили тех, кто снаряжал экспедицию: видимо, на письме он был менее красноречив. Финансирование через некоторое время закрылось.

Кончал свою жизнь он как настоящий исследователь. Его уже никто не слушал в салонах, ему не платили деньги из казны, он устроился управляющим к какому-то помещику, что тоже не очень хорошо получилось. И полуголодный, имея чуть не ли единственную одежку, он продолжал собирать информацию о топонимах. Он уже не мог путешествовать, но нашел место, где концентрируются нужные ему информанты: на Болотном рынке в Москве. Туда приезжали крестьяне из многих губерний. Он подходил к ним и спрашивал: «А в ваших местах как называются речки, ручейки?» Выглядел Ходаковский не как барин, а как какая-то сомнительная личность, и его сдавали в полицию. Но поскольку его отправляли в один и тот же участок, там его знали и быстро отпускали.

Узнав о его кончине (1826), Александр Пушкин сносился с Гоголем, чтобы выкупить его архивы у вдовы. Вдова дорожилась, не продала. Архивы куда-то на долгое время пропали.

Только через много лет они были обнаружены, и лишь тогда выяснилось, что под именем Зориана Доленга-Ходаковского скрывается Адам Чарноцкий, воевавший вместе с французами и вроде бы не отбывший наказание. Биография сомнительная, и о нем замолчали как минимум на полвека.

Элфред Кинси

В 1930 годы в Соединенных Штатах Америки работал молодой биолог Элфред Кинси. Он был специалистом по насекомым, происходил из хорошей американской пуританской семьи и был стопроцентным позитивистом. Когда он стал уже авторитетным ученым, в конце 30-х годов, летом, когда нет занятий, но народ в университетском городке (кампусе) есть, его назначили заниматься проблемами социальной жизни кампуса.

Поскольку он был биологом, и притом молодым человеком, к нему несколько раз обращались студенты с щекотливыми вопросами: «Профессор, увы, я онанирую, скажите, как это скажется на умственных способностях, возможности вступить в брак, возможности иметь детей?» Тогда многие считали, что таким образом можно повредить всем этим функциям.

Он не знал ответа" но чувствовал себя обязанным узнать, есть ли связь между мастурбацией и умственными способностями. Как? Пчелы, которыми он занимался, вполне доступны для наблюдения. То, о чем его спрашивали, скрыто от глаз, наблюдать это он не мог.

И вот тут он совершил, на мой взгляд, потрясающий для биолога прыжок: он решил, что наблюдение можно заменить опросом. Само такое предположение было для биолога методологически очень сильным.

Спрашивать вообще-то тоже уметь надо: в социологии есть способы выяснять, в каких случаях люди говорят неправду, как контролировать и фильтровать информацию. Кинси ничего этого не знал.

В первый же вечер, когда он задумался над этой задачкой, он накидал вопросник и создал безупречный инструмент, с которым работал долго, практически не меняя. Некоторые его вопросы столь откровенны, что я не берусь их здесь привести. Кажется невероятным, что ему на них отвечали, — это в американском обществе, в малых городках, где обсуждение сексуальных сюжетов было тогда посильнее табуировано, чем в советском. Говорили не только о мастурбации, но и о премаритальных, экстрамаритальных половых контактах, а также о скотоложестве и о массе других вещей, находившихся под тяжелым или очень тяжелым запретом. Откуда бралась у него уверенность, что ему будут отвечать? У него она была. Отчасти она была основана на доверии к ученым, к науке. Но он воспользовался еще одним ресурсом. Сейчас его называют "сетевой ресурс".

Он изобрел или, по крайней мере, использовал так называемый метод "снежного кома", основанный на психологическом трюке: если того, кто согласился дать ответ на интимнейшие вопросы, попросить указать кого-нибудь, с кем можно поговорить об этом же, он не только "даст контакт", но сам будет сильно наседать на своего знакомого, чтобы тот тоже поделился. Кинси был открывателем этого психологического механизма.

Через некоторое время он исчерпал круг своих ближайших знакомых и обратился к руководству кампуса за разрешением продолжить исследование. Как ни странно, такое разрешение он получил; через некоторое время этот "снежный ком" намотал на себя все, по крайней мере мужское, население кампуса, и вышел за его пределы.

Как и Ходаковский, он действовал один, и это было для него принципиально. Он никому не мог доверить эту работу — уже потому, что с ним люди делились своей тайной. Он чувствовал свою ответственность перед ними. Он не записывал их ответы словами, а придумал шифр и, по крайней мере, раз в месяц менял его, хотя работал один. Как-то он сказал, что не откроет эти записи никому, в том числе Верховному суду Соединенных Штатов. Вспомните о скандале с президентом Клинтоном: авторитет Верховного суда в Америке выше, чем индивидуальная тайна, даже тайна человека, от которого зависит судьба целой страны. Кинси же считал, что тайны, которые ему доверены, выше, чем авторитет Верховного суда. Он не был левым, не был красным, хоть его в этом обвиняли, — он был стопроцентным американцем, лояльным 1ражданским ценностям своего общества.

Он собрал несколько тысяч интервью — достаточно для того, чтобы применить счетные процедуры, — что тогда делали далеко не все. Я видел его на фотографии рядом с электронно-счетной машиной: она величиной с торпедный аппарат большого крейсера, еще из тех, которые работали с перфокартами.

Он опубликовал книгу "The sexual behaviour of the human male". Тут важно очень точно перевести: "Сексуальное поведение мужской человеческой особи". Не мужчины, не человека, а человеческой особи. Он настаивал на биологическом взгляде на человека, потому что это его выводило из зоны, где действует контроль викторианской морали. Он опубликовал книжку до того, как познакомил со своими результатами научную общественность — биологов, сексопатологов — он сразу адресовал ее Америке.

Истеблишмент старой викторианской Америки был вне себя: Кинси втоптал доброе имя американцев в грязь. Все читатели, независимо от возраста и социального положения, были потрясены результатами: процент тех, кто придается рукоблудию, практикует секс до брака, вне брака, показался им скандально высоким. По сути дела выяснилось, что явления, считавшиеся извращением, пороком, существовали с такой частотой, что их приходилось счесть тоже нормой, только другой. Мастурбируют не одни лишь "плохие мальчики", а всякие. Это нормально. Но это же скандал! Процент добрачных связей — скандал, внебрачных — еще больший скандал.

Комиссия Маккарти объявила, что он способствует победе коммунизма в Соединенных Штатах путем унижения достоинства американского народа. Я думаю, наша аудитория оценит это даже лучше, чем американская. Правда, в отличие от нас, что могла комиссия Маккарти? Она не могла даже запретить эту книжку. Она только могла воздействовать на государственные структуры. Почте было запрещено принимать эту книгу к пересылке. Книжные магазины вынуждены были закупать ее, не пользуясь услугами государственной почты.

Книга все-таки распространилась и дала Америке новое знание о норме. Могли успокоиться все, кто, онанируя, замирал от страха: а что же со мной будет, смогу ли я жениться, смогу ли я иметь детей. Ученый биолог заявил им с цифрами в руках: нет связи между вот этим фактором и вот тем. Книжка выглядит скучно, там масса всяких формул, процентов, там нет завлекательных картинок. Замирать, ее читая, можно только по другим причинам.

Интервью Кинси брались в том же социальном месте, где работал Фрейд и где сексология и социология секса имеет свое поле: средний класс. У него есть эти проблемы, но могут быть и есть средства их разрешения. Мораль среднего класса была этим, с одной стороны, подорвана, а с другой стороны, конечно, необычайно укреплена. Мне кажется, сексуальная революция начиналась тогда. Книга не распространяла новые социальные практики, она давала информацию о распространенности уже существующих практик.

Дотошный и ортодоксальный позитивист, ученый, а не учитель жизни, Кинси отказывался от своего имени указывать, что есть, а что не есть норма, не давал страждущим ответа, какова нормальная частота половых контактов для мужчины. Он приводил диапазон наблюдаемых случаев: разрыв между самой редкой и самой частой из встретившихся ему практик — 1500 раз. Извольте, ищите себя. Он сделал великое терапевтическое дело. Тс, кто задавался вопросом: а не слишком ли редко это у меня или не слишком ли часто это у меня, получили ответ — ты такой, какой ты есть.

Множество других сведений, исцеляющих средний класс, содержалось в этой книге.

В этом смысле заслуга Кинси перед американским обществом необычайно велика.

Сергей Максудов

Может быть, кто-нибудь из читателей знает его именно под этим именем . Автор нескольких книг, которые вышли наконец и у нас, он сейчас живет в Бостоне, но изначально жил в Москве, в писательском кооперативном доме. Плоть от плоти этой среды, сын мамы-литератора, по-моему, очень хорошего. Это мальчик из того самого интеллигентского круга, который в 1960-е настойчиво обсуждал вопрос: сколько людей унесли репрессии тридцать седьмого года? На тот момент никаких оценок, между которыми можно было хотя бы выбирать или которые можно было бы обсуждать, опубликовано не было. Хотя всем было понятно, что жертв много, надо было знать, сколько именно: очень хотелось предъявить счет. И было понятно, что это знание непременно тайное. Пока его не опубликуют, оно не может быть открыто. Оно должно собираться как тайное знание.

Молодой человек решил, что он сможет узнать и сможет сосчитать жертвы. Как? Видимо, началось это со знакомых, приходивших к ним в дом, которых он просил: расскажите о ваших родственниках. Они рассказывали о дяде Сереже, а дядя Сережа погиб в 37-м году. А тетя Тамара умерла в ссылке. Такое, казалось, было в каждой семье. И парень подумал, что если он это будет записывать, то в конце концов выйдет на число жертв.

Я имел честь разговаривать с ним много лет спустя, сравнительно недавно. Он сказал, что теперь понимает, насколько методически ложной была сама идея: говоря нынешним языком, через эту выборку нельзя выйти на генеральную совокупность. Эти списки просто не будут исчерпывающими, а у него была идея создать исчерпывающий список.

Но это понимание пришло потом, и в моих глазах ошибочность самой постановки задачи абсолютно не умаляет значения того, что делалось. Потому что, кроме всего прочего, были обнаружены вещи, которые очень полезно знать людям моей профессии: что можно получить и чего нельзя получить опросными методами. Например, скольких членов семьи может перечислить один респондент? Человек под именем Сергей Максудов знает, в отличие от нас, сколько людей в среднем может вспомнить представитель такого-то слоя, человек в таком-то возрасте. Он вышел на те множества, где вполне правомерно применение счетных процедур. Он решил много очень интересных методических задач, узнал массу вещей, касающихся социальной действительности, не отвечающих на его вопрос, но отвечающих на много других возникших по ходу дела разных вопросов.

Он не смог выполнить свой долг перед всеми погибшими, но тысячи имен были его трудами сохранены. А это — выполнение долга перед живыми.

Юрий Вешнинский

Если спросить почти любого москвича, как тот оценивает свое жилье, рано или поздно он обязательно упомянет о цене квадратного метра в своем доме, в своем районе. Благодаря этим ценам мы примерно представляем себе рельеф города и знаем, что на что можно поменять, в каком случае придется сколько добавлять. Это знает не только любой риелтор: такая информация широко доступна москвичам. Но это теперь, когда существует рынок жилья, когда доступны компьютерные базы данных.

Много лет назад Юрий Вешнинский начал выяснять то, что можно назвать сегодня социальной экологией Москвы. Он начал работать опросными методами, в одиночку, точно так же, как три моих предыдущих героя. Он опрашивал людей там, где они были в сборе — в студенческих аудиториях опрашивалось разом несколько человек. Это методически вполне допустимо. Там, где не было возможности опрашивать одновременно, люди опрашивались последовательно. Он просил их назвать самый лучший и самый худший район Москвы, самый красивый и самый некрасивый. Наивные на первый взгляд вопросы. Но за ними стояла концепция города как сложной социальной системы, размешенной в пространстве и времени. Занимаясь этими опросами много лет, Ю.Вешнинский мог показать, как меняется составляемая им карта города, как смещаются фокусы оценок. Снова скажу: руками одного- единственного человека была собрана информация в таком объеме, что правомерно было применение счетных процедур, а это обязательно должен быть счет на сотни.

Впервые то, что как бы все знают, было сделано предметом рефлексии, представлено в рамках научного предмета социальной географии и опять-таки напрямую было предъявлено общественности в виде особой карты Москвы. Научная общественность, как водится, отнеслась по-разному к этой собранной информации и к ее обобщениям. Через некоторое время появились люди, которые анализировали практику обменов, тогда еще без участия денег. Появились специальные бюллетени, сведения из них можно было статистически обработать. Но это было сделано позже. А по сути дела, первая заявка о том, что такое запад Москвы, что такое юг, что такое юго-запад, какие в Москве зоны благоприятны, какие — неблагоприятны, была сделана опросными методами и действием одного человека.

Я рассказал о людях, чьи замечательные открытия и наблюдения были достигнуты в одиночку упорным трудом, соизмеримым с жизнью человека. Трудом упорным, бесплатным. Нормальная наука, как правило, в одиночку не делается. Но эти люди своими усилиями вырабатывали идеи, приемы, методы, которыми дальше пользовались и пользуются остальные, работающие в учреждениях, фирмах, работающие за деньги. То есть так, как действует академическая или коммерческая социология. А деятельность, которая готовит для нее будущие поля исследований, методы, проблемы, подлежащие социологическому анализу, я предлагаю назвать социографией. О четырех ее героических фигурах я и пытался рассказать.

ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ

Иосиф Гольдфаин

Еще раз о генетически модифицированных людях

Таким впечатляющим термином — ГМ-люди — автор статьи в "3-С" назвал людей, чьи родители состояли в близком родстве. Известно, что у таких людей весьма часто встречаются наследственные заболевания. Однако в этом явлении никакого принципиального отличия между наличием и отсутствием родства между родителями нет. Просто при наличии близкого родства с большой вероятностью происходит явление, которое, пусть с малой вероятностью, может произойти у любой родительской пары, — рождение ребенка, унаследовавшего от обоих родителей по одинаковому рецессивному мутантному гену, приводящему к тяжелому заболеванию.

Но в случае близкого родства родителей, или, как его называют, инбридинга, вероятен еще один эффект — рождение ребенка, унаследовавшего от обоих родителей несколько одинаковых мутантных генов. Эти мутации отнюдь не обязательно должны приводить к тяжелым заболеваниям. И в таком случае их совместный эффект может быть внешне незаметен. Причем нельзя быть уверенным в том, что этот эффект всегда должен быть отрицательным. Не следует также забывать про естественный отбор — дети с особенно неудачными комбинациями генов долго не живут.

Следовательно, у выживших здоровых детей, в отличие от умерших и больных, с особо опасными мутантными генами дело обстоит благополучно. Если же считать, что вероятность наличия у родителей некоторого рецессивного мутантного гена равна среднестатистической, то у здоровых детей в такой семье она должна быть несколько ниже среднестатистической .

В этом плане вызывает интерес семья Чарльза Дарвина, женатого на своей двоюродной сестре. Из его десяти детей только двое умерли в детстве. А из его пяти сыновей четверо за различные заслуги удостоились рыцарского звания. Возможно, что подобными соображениями обосновывается мнение, что инбридинг "иногда способствует рождению людей, выдающихся по своим интеллектуальным качествам".

В качестве впечатляющего примера приводят семью С.Л. и Н.О. Пушкиных — родителей великого поэта, которые "приходились друг другу троюродными дядей и племянницей". Причем случай А.С. Пушкина вызывает особый интерес потому, что он был не только гениальным поэтом, но и выдающимся историком, и просто очень умным человеком. Кстати, в семье родителей поэта из 8 детей умерли 5. У нас нет информации, позволяющей определенно связать эти трагические данные с родством родителей, но звучит это многозначительно.

В таком случае укажем еще на одну семью с такими условиями:

1. родители приходились друг другу двоюродными дядей и племянницей;

2. родители происходили из довольно глухой сельской местности, где близкородственные браки были распространены;

3. из пяти детей двое умерли в младенчестве, а третий — в возрасте шести лет.

Это семья родителей Адольфа Гитлера. Косвенным образом на генетическое неблагополучие этой семьи указывает также, что

4. у А. Гитлера не было детей;

5. при вскрытии у него был обнаружен врожденный порок гениталий. Всем известно, что А. Гитлер отличался сверхъестественными жестокостью и аморальностью. Но его умственные способности, особенности его мышления заслуживают серьезного изучения. Его многократные успехи в борьбе со всевозможными врагами сами по себе заставляют скептически относиться к тем, кто считает его всего лишь психопатом. В очень серьезной книге утверждается, что "сила Гитлера в его железной логике". Но далее следует существенное уточнение: "Насколько метки его умозаключения, настолько легковесны и надуманны его наблюдения". Если проанализировать решения, принятые им в разное время, то можно найти немало подтверждений этой оценке.

Впечатляющие примеры, подтверждающие тезис о легковесности его наблюдений, найти нетрудно. Убедившись, что западные державы неоднократно перед ним капитулировали, он был уверен, что нападение на Польшу также не приведет к войне с Англией и Францией, в чем он жестоко просчитался. Аналогично, считая Красную Армию слабой, он не побоялся напасть на Советский Союз, рассчитывая одержать победу до наступления холодов.

Человек с мышлением Гитлера особенно опасен тем, что он способен нападать на противников, значительно более сильных, чем он. Поэтому его нападения часто бывают неожиданными и поэтому особенно опасными. И хотя все кончается его поражением, жертвы его нападения тоже несут тяжелые потери. По-видимому, этому можно дать такое объяснение: проанализировав обстановку, он наносил сильный, тщательно продуманный и поэтому успешный первый удар. Но предвидеть действия противника в будущем, когда обстановка изменится, он не мог.

Но, с другой стороны, чтобы убедиться в силе умозаключений "бесноватого фюрера", достаточно задуматься над ситуацией, в которой оказалась Германия в середине декабря 1941 года, когда Гитлер, уволив в отставку фельдмаршала Браухича, принял на себя командование сухопутными войсками. Тогда Красная армия одержала решительную победу в оборонительных боях под Москвой и перешла в наступление.

Кроме того, вермахт к тому времени потерпел поражения под Тихвином и под Ростовом. В результате Красная армия завоевала инициативу на всех фронтах. Ситуация обострилась тем, что наступила зима и вермахт стал нести значительные потери обмороженными. В Северной Африке англичане в ноябре перешли в наступление против армии Роммеля и добились значительных успехов. В оккупированной Германией Европе усиливалось Движение Сопротивления, особенно в Югославии, где в боях с партизанами участвовали значительные силы германских войск.

Но, помимо командования сухопутными войсками, Гитлер сохранил за собой и пост Верховного главнокомандующего. А Германия должна была воевать со своими могущественными противниками не только на суше, но также на море и в воздухе, что отнимало у Германии значительные ресурсы. К тому же 7 декабря вступили в войну США, и американский флот стал еще одним активным противником германского флота. Кроме того, ввиду превосходства противников Германии в морских силах, германское командование вынуждено было держать десятки дивизий в местах возможной высадки противником десанта.

Казалось бы, скорое поражение Германии было неизбежным. А тем не менее война продолжалась еще более трех лет. Что было бы невозможным, если бы Верховный главнокомандующий и командующий сухопутными войсками обладал бы ограниченными умственными способностями.

Как мы видим, близкородственный брак, на который мы обращаем внимание, дал уникальную комбинацию фантастической жестокости, аморальности и своеобразного ума.

Сравнение семей А. С. Пушкина и А. Гитлера, с которого начинаются эти заметки, само по себе близко к кощунству. Но есть и серьезное объективное отличие между этими семьями. Все предки великого поэта, жившие примерно за сто лет до его рождения, хорошо известны. Все они принадлежали к культурному слою общества. С предками фюрера все обстояло совершенно противоположным образом.

А теперь задумаемся: возможно ли в наши дни образование подобных семей? Размышления на эту тему могут привести к печальным выводам. Теперь благодаря усилиям генетиков все культурные люди знают, чем и почему опасны близкородственные браки. Поэтому в наши дни в высшей степени маловероятно, чтобы в культурной среде сложилась бы семья, с генетической точки зрения схожая с семьей родителей А. С. Пушкина и тем более с семьей Ч. Дарвина.

Правда, в заинтересовавшей нас статье из "Химии и жизни" приводятся данные об относительно большом проценте близкородственных браков во многих европейских столицах, хотя и существенно меньшем, чем в сельских местностях. Но эти данные нуждаются в уточнении. Во-первых, нас интересуют не сами семьи, а дети, рожденные в этих семьях. Вполне правдоподобно, что культурные люди могут вступить в близкородственный брак, но при этом воздержаться от деторождения. Вспомним, например, про А. Эйнштейна, который вторым браком был женат на родственнице, но детей от этого брака не было. Во-вторых, в наше время в европейских столицах проживает множество выходцев из самых отдаленных уголков земного шара. Вполне возможно, что именно за счет них и образовался этот загадочный процент.

Так что если допускать наличие причинно-следственной связи между уникальным интеллектом А. С. Пушкина и генетическими и социальными особенностями семьи его родителей, то следует признать вполне логичным уменьшение вероятности появления подобных гениев в наши дни.

А если допустить возможность причинно-следственной связи между особенностями интеллекта А. Гитлера и социально-генетическими особенностями семьи его родителей, то можно прийти к еще более печальным выводам. Поскольку, судя по информации о близкородственных браках, существует множество семей, схожих по своим социальногенетическим данным с семьей родителей А. Гитлера. Такие семьи могут проживать не только в отдаленных сельских местностях, но и в европейских столицах. Так же, как семья родителей А. Гитлера, которая проживала в городе, куда она занесла свою опасную комбинацию генов со своей "малой родины".

Причем не исключено, что в некоторых богатых нефтью и другими ресурсами районах в близкородственные браки и в наши дни вступают отнюдь не только представители социальных низов. Можно вспомнить, что иракский Саддам Хусейн был женат на своей двоюродной сестре. А когда он стал диктатором, одним

из первых лиц в Ираке был его двоюродный брат и зять Хусейн Камель Хасан ал ь-Мадж ад. Первая жена Усамы бен Ладена состояла с мужем в более или менее близком родстве. Так что, если допускать какую-то роль генетических причин в появлении "феномена Гитлера", то на основании данных о близкородственных браках следует опасаться появления в наши дни потенциальных если не гитлеров, то мини-гитлеров. То есть людей, совершенно аморальных, патологически жестоких и обладающих сильным логическим мышлением. Причем кое-кто из них мог бы в молодости пользоваться поддержкой со стороны богатых и влиятельных родственников. А учитывая, что А Гитлер начал активную политическую деятельность примерно в тридцать лет, то по аналогии нам следует, желая знать ситуацию на сегодняшний день, интересоваться данными о межродственных браках тридцатилетней давности.

В XIX веке в Европе человек с "анкетными данными" А. Гитлера не мог высоко подняться по иерархической лестниие. Что было в XX веке, все хорошо знают. Что может произойти в XXI веке, заранее сказать трудно. Но создается впечатление, чго в наши дни мир стал еще менее устойчивым. Мини-гитлеры могут, например, захватив власть в небольшом государстве, с помощью бактериологического оружия угрожать обширным регионам. Другие минигитлеры, встав во главе экстремистских политических партий, мафиозных структур и прочих антиобщественных формирований, могут быстро вызвать кризис в самых процветающих государствах.

Так что желательно, чтобы ученые побыстрее разобрались, действительно ли инбридинг "иногда способствует рождению людей, выдающихся по своим интеллектуальным качествам". Потому что хотелось бы знать, действительно ли следует ожидать резкого уменьшения вероятности появления потенциальных Пушкиных и сохранения вероятности появления потенциальных гитлеров.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ

Андрей Левандовский

"Дней Александровых прекрасное начало..."

Царствование Александра I в России —так до сих пор до конца и не понятое время. Я бы сказал, что это была первая серьезная и добросовестная попытка привести Россию в соответствие с теми идеями, которые здесь жили и развивались. А идеи были самые разнообразные, подчас несовместимые друг с другом. С одной стороны — крепостничество, рабство, жизнь человека ничего не стоила, его можно было забить до смерти, продать, подарить. А с другой — идеи европейского Просвещения, которые начал внедрять еще Петр, и ко времени Александра I можно было уверенно сказать, что идеи эти прижились, российская элита впитала их, живет ими, а ведь там во главу угла ставилась человеческая личность с ее неприкосновенностью и уникальностью.

Как совместить одно с другим? Разрыв между народом, массой крепостных и дворянской элитой был катастрофическим: они говорили на разных языках в буквальном смысле слова. Было два мира, два социума. И Александр сделал попытку привести в соответствие идеи Просвещения и реальную русскую жизнь. Потихоньку, но добросовестно, нащупывая какие- то ходы, не увлекаясь ни фразеологией, ни слишком смелыми действиями. Дня меня, как для историка, поиски нового очевидны, и, по-моему, они были совершенно искренни.

Сказать это очень важно, потому что об Александре I всегда будут спорить. Причем не так, как, скажем, о Николае I или об Александре II, тут ясно: государственные деятели, самодержцы. А в Александре много загадок.

Лагарп — его учитель, и я затрудняюсь привести другой пример, где учитель так повлиял бы на ученика. Где то, что говорилось, было воспринято не за страх, а за совесть.

Есть очень любопытные страницы мемуаров Чартерыйского, написанные через пятьдесят лет после описываемых событий. Лагарп был уже отправлен из России, Александр остался без него — это самый конец правления Екатерины. Надо сказать, что Чарторыйский — человек очень холодный, сдержанный, и то, что он рассказывает, ему совсем не свойственно. А пишет он о тайном свидании, которое у него было с Александром, где Александр, еще совсем юный, исповедовался ему. Ничего особенно умного Александр не сказал, но это было невероятно искренне. "Я люблю свободу, — говорил Александр, — я желаю дать нашей стране положительные законы, я хочу освободить Польщу, установить ее независимость. Я сделаю все, чтобы наши народы были счастливы. Ну, и добившись этого, я, конечно, удалюсь под сень струй, с любимой женой..." Все это так по-юношески, даже по- детски. Но меня в этих строках всегда поражало ощущение искренности, искреннее желание сделать то, что сказано.

К чему практически приходит Александр I со своими сотрудниками в 1800-х годах? Тут нужна небольшая предыстория.

Убийство Павла и восшествие на престол Александра было воспринято на ура теми, от кого очень много зависело — высшими сановниками и придворными, столичным дворянством. Именно потому, что была надежда на возвращение екатерининского продворянского царствования. Каждый по-своему понимал обещание Александра "все будет, как при бабушке". Они были уверены, и Александр поддерживал их надежды. Манифест составлял Трощинский, старый екатерининский служивец, и потому там была знаменитая фраза: "Управлять буду по заветам великой бабки моей Екатерины". Но Александр водном из частных писем пишет: "Со стариками я веду тонкую политику — пусть болтают, чего хотят, лишь бы только не мешали". Должности внешне важные, но декоративные — не более. Реально центр власти переходит к Негласному комитету. Его роль в это время (второй, третий год правления) трудно переоценить.

Чарторыйский потом писал: "Не все, о чем мы говорили, было проведено в жизнь, но все, что было проведено в жизнь, все это нами обговорено, подготовлено". Министерская реформа, попытки смягчить крепостное право и, по сути дела, начало системы народного просвещения. Народное просвещение — вот глубина этих реформ, правда, ее еще надо измерить. Жозеф де Местр, реакционер из реакционеров, пишет о поверхностности, например, идеи лицея. О том, что эти люди ничему не научатся, что России нужно глубокое просвещение с глубокими моральными устоями, а не просто воспитание блестящих вертопрахов. И это абсолютно справедливо. Но не надо воспринимать Александра как великого реформатора. Он им не был, но была добрая воля сделать то, что можно. И были результаты.

Самое значительное — это, конечно, реформа центральных органов управления. Очень разумная, по-моему. Собственно, до сих пор мы живем примерно так, как было определено Негласным комитетом. Министерства — органы управления, хорошо организованные, единоличная власть министра, единоличная же ответственность. И главное, впервые в истории России — вертикаль: министр внутренних дел с министерством, губернатор с губернским правлением, капитан-исправник и помещик, который реально наводит порядок у себя в поместье. То же самое — финансовая линия, судебная и т.д. Это очень разумный шаг на пути создания мощной централизованной системы. Контрольная функция Сената — тоже разумна. Но это бюрократический контроль, и, кстати, Александр сам ввел право Сената оспаривать его собственные указы и сам же погубил это право при первой возможности. А вот крепостное право задел лишь по самому краешку. "Указ о вольных хлебопашцах" — это максимум. Указ рекомендательный, то есть помешики могут освобождать крестьян, если захотят.

А дальше? Система просвещения. Идея была в том, чтобы дать просвещение всем, на нужном уровне. Тоже, по-моему, очень разумно. Подход сословный, потому что действительно крестьянских детей учить французскому бессмысленно. Год приходского училища для крестьянских детей — это письмо, арифметика, чтение, закон Божий. Три года уездного училища для мещанских детей, детей низ-

шего чиновничества. Дальше — гимназический курс, и из гимназии — в университет. Причем прелесть, правда больше на бумаге, состояла в том, что цепь была не замкнута. То есть массы крестьянских детей получают приличное начальное образование, но талант государство поддерживает. Можно, закончив первый класс приходского училища, прийти во второй класс уездного. Оттуда — в гимназию, а дальше — университет. Появился стимул. Вырваться из крестьянской среды таким образом было сложно, но все-таки возможно. Чуть ли не впервые в российской истории, учась, можно было повысить свой социальный статус.

В чем-то здесь есть продолжение екатерининской стратегии. И, несмотря на промахи и недостатки, по моему глубокому убеждению, именно при Александре была заложена мощная основа среднего и высшего образования в России. К концу правления Николая I русские гимназии и университеты вышли на европейский уровень, в чем-то даже поднявшись выше. Они были очень хороши. А вот начальное образование — почти никакое. Известны цифры: полтора процента грамотных в начале XIX века и четыре с небольшим — к 1861 году. Конечно, два процента за полвека — мизерная прибавка. И все-таки это — основа для будущего. А ведь еще был Сперанский, ключевая фигура эпохи Александра.

Но прежде скажем, что у Александра меняется отношение к дворянству. Потому что и судьба отца у него перед глазами, и понимание того, что без дворянства в России начала XIX века проблем не решишь. И он продолжает создание вольного и просвещенного слоя, тех самых, по Эйдельману, испоротых поколений. А потом появляются декабристы, и на вопросы следственной комиссии Трубецкой отвечает, что Совет Спасения был создан для тайной поддержки царя в его преобразовательных планах. То есть Александр после войны и заграничных походов должен был эту поддержку получить, это было естественно. А он вдруг резко меняется... Наступает реакция. Не сошлось.

Он сам это фиксирует. Думаю, это — поворотная точка не только в истории его личности, не только даже в истории царствования Александра, это — поворотная точка в истории России вообще. Власть меняет свое отношение к просвещению в целом, к реформам как таковым, даже самым осторожным.

Как это произошло? До сих пор, по-моему, толком непонятно. Есть собственные слова Александра о том. что он до Отечественной войны по своей воле не брал в руки Священное Писание. Чисто екатерининское воспитание, про Лагарпа и говорить не приходится. Тут, скорее, вольтерьянский подход — если бы Бога не было, надо было бы Его выдумать. Это необходимо для официального ритуала, для народа и т.д. А вот когда Наполеон вошел в Москву, вспоминал Александр, он любил об этом рассказывать: "Я взял в руки Священное Писание и с тех пор с ним не расстаюсь".

Есть опубликованное освидетельствование его тела после смерти. У него мозоли на коленях, роговые наросты. Последние десять лет жизни он провел, в значительной степени стоя на коленях. Это некий духовный перелом, его можно и нужно приводить в соответствие с эпохой. И все-таки здесь многое зависело от личности царя, который, у меня такое ощущение, просто надорвался. Он был слабым человеком при всех его благих намерениях и даже немалых практических действиях. С другой стороны, у него, наверное, было ощущение перелома. И понимание, что если вопреки всему Бог спас Россию, то это для того, чтобы дать какой-то урок. Об этом — и Венский конгресс, об этом — и союз государств, не просто союз, а Священный Союз. Сакральный.

А трагедия состоит в том, что как раз те же самые события дают ход замечательному поколению людей, которые этот урок воспринимают совершенно иначе. Россия спаслась, потому что это — великая страна с совершенно замечательным народом. Это единение сословий, которое, несомненно, было в 1812 году, произвело сильнейшее впечатление. А потом — заграничные походы. И сначала — взрыв патриотизма, потом — оскорбление этого патриотизма невольным сравнением Европы с Россией. И искренняя уверенность в том, что главный урок Отечественной войны — необходимость становиться другими, дать народу соответствующее положение.

А какое положение? Думают по- разному. И Александр тоже думает и о единении, и о том, что надо идти дальше. Куда только? К какому благоденствию, если использовать декабристские термины?

Если говорить об Александре, совершенно очевидно, что все внимание его обращено на возрождение христианского начала в людях вообще. Прежде всего в высших слоях, а затем — в совершенно разных сословиях. Он делал все для того, чтобы Библейское общество открывало филиалы где только можно. Речь шла о распространении Священного Писания. Перевод Священного Писания на русский язык начинается — с большими трудами, но начинается. Это опять-таки искренний шаг. А ведь его постоянно обвиняли в том, что он "фальшив, как пена морская", "властитель слабый и лукавый", "в лице и жизни Арлекин" — и это Пушкин! А на самом деле у Александра — сильнейшие душевные переживания. Он владеет собой, он действительно может "делать хорошую мину при плохой игре" и часто так и поступает. Но ощущение такое, что его главный урок действительно состоит в том, что надо возвращаться к Господу. В реформах толка не будет — будет сумасшедшая Европа. Надо меняться духовно.

Но обратим внимание: искания Александра, мягко говоря, не совсем православные. Они вообще не православные. Ближе всего они к современному евангелизму. Это личный контакт с Господом, с высшими силами на основе определенных упражнений, аскезы, то, что сейчас называется медитацией. Желание почувствовать эту благость самому. Церковь же настаивает на своей посреднической роли. Но он ищет свое — встречается с квакерами, в Россию приезжает известная госпожа Крюдер — с теми же исканиями. При Александре министром просвещения и духовных дел становится А.Н. Голицын, человек тех же убеждений, что и Александр, тоже человек ищущий. Кстати, в это время переводится мистическая литература в невероятных количествах — Беме, Сведенборг. Почти официальную поддержку получает хлыстовство. Это русское мистическое направление чем-то близко Александру. Оно даже проникает в высшие сферы.

Но что нужно иметь в виду? Этот круг людей, как к ним не относись, но искренне верующих, очень невелик. Хотя окружение не остается равнодушным. Появляются люди типа Магницкого, которые до того мазурку плясали, в карты играли, ухаживали за барышнями, а тут — черный сюртук, взгляды либо к небесам, либо долу, молитвенник обязательно. И карьера. Именно в это время появляется Аракчеев, который ни в каком мистицизме повинен не был, но на которого в большой степени Александр перекладывает реальное управление страной. Нужны порядок, дисциплина, еще раз порядок и дисциплина, а лучше Аракчеева для этого человека не найдешь.

И вот результат душевного перелома Александра — мистицизм плюс казенщина. Печальный результат.

А вот теперь — фигура Сперанского. Уместно вспомнить слова поэта "А счастье было так возможно!" Александр с помощью Сперанского хотел создать наряду с вертикалью, идущей сверху вниз, вертикаль, идущую снизу вверх. Оглаживая бюрократическую систему, приводя ее в порядок, создать систему самоуправления и попытаться на нее опереться. Потому что, когда все сконцентрировано в одних руках, есть огромный соблазн прийти в нужное время, в нужное место и сделать свое грязное дело — убийство отца не выходило из памяти.

А две вертикали можно расположить, как в архитектуре, чтобы получились контрфорсы. Тогда не только стена будет стоять, но и конструкция большой плошали будет иметь опору. А в результате появятся и стабильность, и надежность, потому что постепенно начнется нарастание управлением страной снизу.

А дальше, что ж, все более-менее понятно. Александр всегда был поразительно осторожен. Осторожность у него просто в крови. Этим, кстати, он был похож на Екатерину. И конъюнктуру чувствовал просто кожей. И вот его план пошел гулять по рукам. Естественно, по его, Государя, инициативе. Сперанский потом в ссылке писал: "Я же всего-навсего излагал на бумаге Ваши убеждения". Реакция высших слоев хорошо известна. Это одна из основных проблем нашей жизни — время перемен пришло, а опереться не на кого. У царя хорошие идеи, Сперанский их приводит в блестящую форму. Царь дает добро. А кому все это нужно? Вот вопрос, на который ответить не так легко. Народу, может быть, это и было бы нужно, если бы народ об этом когда-нибудь узнал. Неграмотные крестьяне об этом не узнали никогда. Дворянству, бюрократии, гвардии это абсолютно не было нужно, им и так было хорошо. Это очень пригодилось бы среднему классу, если бы он в России был, но его не было тогда и нет по сей день.

ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ

Петр Ростин

Сколько лет горам?

Господи, да как это можно знать?! Много, наверное. Говорят же — "древние горы". Древние, что вам еще надо?

Однако до совсем недавней поры в школьных учебниках писалось, что горы бывают молодые и старые. К старым относили те, что были сложены горными породами возрастом более 100 миллионов лет, а если моложе — то молодые. Урал, например, — старые горы, а Кавказ — молодые. Да посмотрите сами: острые, свежезаточенные ледниками хребты Кавказа и Урал с его округлыми или плоскими сглаженными вершинами. Неужели не ясно?

Примерно то же было написано в научных трудах, по которым учились авторы учебников. Но у ученых есть право ошибаться. Авторам школьных учебников можно только посоветовать не писать лишнего.

Сама логика была сомнительной. Во- первых, сглаженный, не сглаженный рельеф — это может зависеть и от высоты поднятия, и от климата. Во-вторых, про гору, сложенную известняками почтенного возраста в 300 миллионов лет, можно сказать только одно: поднятие началось после, известняки накапливаются в морских бассейнах. Так что гора моложе 300 миллионов лет, а насколько — туг полная неопределенность. Можно только предполагать, не более тога Возраст горы и возраст слагающих ее пород одинаковы только в случае вулканического конуса, городской постройки и моренной 1ряды. В случае поднятия он всегда меньше.

Можно попробовать оценить возраст гор, исходя из возраста их обломков, скапливаюшихся у подножья. Оказалось, что их возраст редко превышает 2 — 3 миллиона лет. Но, может быть, те осадки, что постарше, отнесло куда-то подальше и теперь их не сышешь или не узнаешь? Может быть. Но, может быть, их и не было вовсе, и не было и гор? Две возможности — это уже основа для гипотезы (предположения): какая из них больше походит на правду.

В 40-х годах XX столетия было установлено, что рельеф в общем плоских и ровных поверхностей на вершинах Тянь-Шанских хребтов тот же, что и на равнине у их подножия, и сформировался он как единая поверхность 10 — 5 миллионов лет назад. А уже потом она была разорвана, и часть ее вознесена до высот 3 — 4 километра. Довольно скоро после этого было установлено, что не только Тянь-Шань, но вообще все горные цепи начали воздыматься в это же время, а многие и того позднее, всего 2 — 3 миллиона, и достигли современной высоты уж совсем недавно.

Так возникла неотектоника, наука о самых недавних движениях земной коры, определивших главные черты современного рельефа. Ее создателями по справедливости считают трех ученых. Это В.А. Обручев, высказавший в 20-х годах предположение о молодости горного рельефа Южной Сибири (кроме того, он написал "Плутонию" и "Землю Санникова", первые русские научно-фантастические романы); С. С. Шульц, установивший возраст плоского выровненного рельефа на вершинах Тянь-Шанских хребтов; Н.И. Николаев, обобщивший все сведения о возрасте "эндогенного рельефа" Северной Евразии и опубликовавший первую неотектоическую карту этой территории в конце 50-х годов.

Тем временем археологи нашли останки первой женщины на Земле. Ее назвали Люси. Она жила в Восточной Африке тоже 2 — 3 миллиона лет назад. Так что оказалось, что горы родились почти одновременно с человечеством, можно сказать, они — ровесники и росли вместе.

Нужно сказать, что если горы и растут быстро, то они быстро и разрушаются. Может быть, на Земле и были горы и 30, и больше миллионов лет назад Но если они не подновлялись, то оказались полностью разрушены, на их месте образовалась равнина. (Иногда такую равнину называют пенеплен.) Можно даже сказать, что залог своего разрушения горы несут в себе сами. Рекорд же скорости разрушения поставила гора Магнитная на Урале. Высотой 614 метров в 40-х годах, ее вершина сейчас находится на глубине 50 метров ниже уровня моря. И это благодаря только двум экзогенным силам — кирке и экскаватору.

ЯЗЫКИ МИРА, МИР ЯЗЫКА

Ирина Прусс

Зомби, гипноз и культурные сценарии

Звонит в дверь человек, просит о чем-то пустяковом — воды попить или помочь хоть рублем, хоть старым тряпьем — а сам смотрит на вас пронзительным взглядом, и вы уже в полной его власти, делаете то, что он от вас захочет. Говорят, так цыганки могут ограбить, причем самое дорогое из тайных захоронок вы, зомбированная (или загипнотизированная), сами достанете и главной преподнесете — той самой, с пронзительными глазами. Я такую историю много раз слышала.

В Интернете гуляло страстное разоблачение компьютера: вы им пользуетесь и не подозреваете, что через виртуальное пространство к вам уже тянутся щупальца международного заговора против России и православия. Несколько дней поработаете — и превращаетесь в ярого сторонника рынка, экономических реформ, американского вмешательства в наши дела и экумениста. Текст у меня с удовольствием, посмеиваясь, скачивали знакомые программисты.

Зомбирование — излюбленная тема яростных националистических листков; им со сладким ужасом вторят всякого рода сектанты, да и просто люди при храмах, впрочем, как и неверующие. Воспользуемся этой прекрасной метафорой: разве не то же самое с нами делает культура — тоже сила как бы виртуальная, пронизанная столь действенными приказами и запретами, что мы выполняем их, нисколько не чувствуя себя "зомбированными".

"Проявление этноцентризма — думать, что даже если у таитян нет слова, соответствующего английскому слову sad (грустный, печальный), они все равно должны полагать, что для их эмоционального опыта "грусть" — для которой у них нет названия — тем не менее более значима, нежели, например, чувства toiaha шире ареа, для которых у них есть названия (хотя в английском языке для них названия нет)". 

Анна Вежбицка

Есть множество мелких привычек, усвоенных нами с детства и без раздумий принятых как единственно правильное поведение. Они разные в разных местностях, и, пока локальные культуры существуют изолированно, всякое случайное столкновение их друг с другом неизбежно вызывает культурный шок (сестра жениха на следующий день после армянской свадьбы выскакивает из кухни с истошным криком: "Она русская! Она кладет в котлеты картошку!" — это в многонациональном городе Краснодаре в наше время).

Десятилетия и столетия жизнь прессовала отобранные почти по Дарвину оправдавшие себя мелкие привычки в плотную ткань быта, которую все мы продолжаем ткать автоматически, вплетая в нее привычки свои, детей и внуков. Правда, теперь все чаще мы расцвечиваем ее мелочами чужого опыта, подсмотренными у приехавших откуда-то соседей, увиденными по телевизору, вычитанными в книгах: да и быстро обновляемая бытовая техника ломает старые привычки. И все же мы остаемся их рабами в гораздо большей степени, чем полагаем.

И тут пытаются нас "зомбировать", манипулируя рекламой, навязывая то, что нам нужно и не нужно, и есть уже настоящие "зомби", больные люди, одержимые манией покупать все, что им только что продемонстрировали. Но влияние рекламы много тоньше и глубже, чем кажется: призывая покупать именно такую, а не другую зубную пасту, она заодно демонстрирует и эталоны женской красоты, и образцы эротических полунамеков, и умение круто завернуть сюжет на полминуты, так что уже выросло поколение привыкших к короткому, "клиповому" восприятию любой информации.

Политическая пропаганда устроена по прямому образу и подобию рекламы и действует так же — только предлагает вместо товаров и услуг светлые образы политических деятелей и их лозунги. Почему-то именно ей дозволено, кроме того, поносить и компрометировать конкурента, что рекламе запрещено законом — а все- таки вещь, не живой человек. Видно, становление рекламы пришлось на те невинные времена, когда еще можно было договориться о запрете каннибализма.

Есть еще идеология — она действует куда тоньше, нежно и незаметно, зато и куда действенней. В значительной степени она опирается на общечеловеческие ценности, даже когда это не признает: кроме заповедей любой религии не красть, не убивать, не воровать и уважать родителей, освоенных и присвоенных атеистами, везде принято, например, любить родные места, уважать бескорыстие и готовность принести себя в жертву ради других людей. Но каждая локальная общность вносила в эти культурные нормы нечто свое, оформляла их по- своему, и потому в Париже церемония возложения венков к могиле неизвестного солдата несколько отличается от подобной же церемонии у нас, несет иные смыслы, активизирует иные ассоциации и переживания. Американцы, вытягиваясь перед национальным флагом, отдают честь несколько иному комплексу ценностей, чем мы.

Но с детства усвоенные смыслы символов настолько само собой разумеются, что разницу никто не видит и не допускает мысли о ее существовании. 

Может быть, поэтому все разговоры о национальном характере и национальных особенностях обычно столь абстрактны и приблизительны: никак не ухватишь то, что само собой разумеется.

"Способ интерпретации людьми своих собственных эмоций зависит, по крайней мере до некоторой степени, от лексической сетки координат, которую дает им их родной язык".

Анна Вежбицка

Я уже рассказывала на страницах журнала о теории языковых универсалий, разработанной известной австралийской лингвисткой и культурологом Анной Вежбицкой. Она исходит из того, что есть лишь небольшая группа слов, обозначаюших одно и то же на всех языках мира — так называемые универсалии, обозначающие базовые понятия, без которых невозможно человеческое существование в любой культуре и в любое время. Все остальное, по убеждению Вежбицкой, соответствует опыту данной языковой общности и не поддается прямому буквальному переводу: всегда остаются некоторые оттенки смыслов, часто весьма существенные, продиктованные разной языковой практикой. Именно выделение языковых универсалий дало исследовательнице инструмент для того, чтобы уловить и интерпретировать ОТЛИЧИЯ ОДНОЙ ЯЗЫКОВОЙ практики от другой.

"Я утверждаю, — пишет Вежбицка, — что естественный семантический метаязык, основанный на лексических универсалиях, представляет собой особый "культурный код", или независимую от конкретного языка "культурную транскрипцию", посредством которой можно описать, в частности, подсознательные аспекты культуры общества, что использование этого метаязыка может выявить как различия между культурами, так и природу вариативности и изменений внутри отдельной культуры; а на практическом уровне — упростить общение между представителями различных культур и изучение языков в культурном контексте".

Среди всего прочего лингвистка изучала таблички в общественных местах, предлагающие что-то делать, а что-то. наоборот, не делать: не курить, не расклеивать объяшюния где попало, не ходить через лесок, принадлежащий кому-то ("Частная собственность!"), и так далее. Мой старинный приятель, социолог, коллекционировал подобные объявления: "столик зарезервирован", "посторонним вход запрещен", "запасной выход" и так далее — он понимал, что содержание и стиль таких табличек характеризуют общество, и мы часто сочиняли шутливые теории на эту тему.

Анна Вежбицка сравнила, как пользуются такими объявлениями в Германии и в англоязычных странах. Очевидно, она сравнивала именно языковые практики, а не те оттенки смыслов, которые, несомненно, присутствуют и в том, и другом языке и Moiyr быть извлечены, если в этом возникнет потребность — да вот как- то не возникает. Культурные сценарии, которые каждый на свой лад реализуют немцы и англосаксы, обращаясь к согражданам с объявлениями о запретах и разрешениях, исследовательница изложила на метаязыке универсалий, что позволило сравнить эти сценарии.

"Супруга моего коллеги — одна из самых приятных, вежливых немок, которых я когда-либо встречал. И все же, когда она сказало по-английски то, что она привыкла говорить в таких случаях по-немецки и что звучало бы по-немецки вполне вежливо, мои родители были неприятно поражены и подумали: "Кто она такая, чтобы говорить нам, что делать?" Это очень прямой язык".

Брегг Дин, австралийский скрипач, живший и работавший 10 лет в Германии.

Характерная черта, поразившая в Германии одного англоязычного (американского) наблюдателя: "Везде расставлены знаки с инструкциями и запретами... Многоквартирные дома снабжены вывесками с указаниями для жильцов и посетителей, поведение в парках и на рабочих местах строго регламентировано. Даже на отгороженных детских плошадках имеются ограничения, касающиеся возраста детей, игр, времени, когда дети могут играть на этих площадках... Куда бы ни пошел человек в Германии, там непременно уже кто-то побывал и повесил знак".

Это подтверждает и опыт самой Вежбицкой: "Для человека, приехавшего из англоязычной страны, частое использование слова "verboten" ("запрещено") — одна из самых заметных особенностей облика немецких улиц. Объявления типа "Рагкеп verboten" ("Парковка запрещена"), "Enklebcn von Plakaten verboten", "Bekleben veiboten", "Plakatieren verboten" (все три приблизительно означают "расклеивать объявления запрещено") встречаются на каждом шагу на улицах, а "Rauchen verboten" ("Курить запрещено") — в общественных зданиях".

Подобного рода запреты есть в любой стране мира. Нигде не разрешается курить в читальном зале библиотеки. Во всех странах нельзя парковаться где попало, это мешает нормальному движению и может перекрыть дорогу "скорой помощи" или пожарным. Англоязычные страны туг ничем не отличаются от Германии.

Но дело совсем не в содержании всех этих объявлений, а в их стиле.

Английское слово "prohibited", которое обычно используют, переводя с немецкого фразы типа "Ставить велосипеды запрещено", "Проход запрещен", "Несанкционированный вход и въезд запрещен", не соответствует в точности немецкому verboten. Prohibited употребляется много реже, чем verboten: курить "запрещено" только там, где это представляет реальную опасность для окружающих — у хранилищ горючих материалов, у автозаправок — и потому это слово часто соседствует со словом "опасно". Во всех остальных случаях англоязычные чиновники избегают прямых запретов. Языковой конструкции "X verboten" в английском соответствует другая: "No Х-ing", например, "No smoking" или "No parking" — это скорее правило, чем запрет.

Не слишком ли тонко: правило, запрет — какая разница? Разница есть. "И правила, и запреты сообщают, что люди не могут что-то делать, пишет Вежбицка, — но обосновывают это по-разному. Правила не устанавливаются одними людьми, чтобы быть предназначенными для других: действие этих правил распространяется и на тех, кто их создает. Они формулируются не с целью навязать свою волю другим. Часто они подчеркивают то, какое место попадает в сферу действия правила, а не то, на каких людей оно распространяется: "Здесь не курят" (то есть место не для курения) сформулировано так, словно передается информация о месте, а не указание людям, что им делать. Объявление на стене университетской библиотеки "Quiet work area" ("Здесь не шумят") сформулировано как информация о месте, в то время как соответствующие немецкие знаки обычно формулируются как директивы: "Ruhe bitte!" ("Спокойствие, пожалуйста!") "Bitte leise sprechen!" ("Пожалуйста, говорите тихо!").

В англо-саксонской логике частный человек ничего не будет запрещать другим частным людям. Prohibited в принципе не употребляется от имени частного лица — само слово подразумевает, что автор знака есть представитель официальной власти. В частной жизни может быть использовано forbid (не часто), но никак не prohibited. В немецком языке такого разграничения нет. Немцы сплошь и рядом вешают такие объявления прямо рядом с фамилиями жильцов в многоквартирных домах: " Reklamenwurf verboten!" ("Бросать (в ящик) рекламу запрещено!"), "Betteln und hausieren verboten!" ("Попрошайничать и торговать вразнос запрещено!") — что приводит англоязычных людей в некоторое изумление.

Директивы в английском языке часто формулируются в виде псевдовопросов, как будто показывая, что адресат рассматривается как личность, самостоятельно определяющая свои действия. И дело совсем не в том, что англоязычные люди более вежливы: такой псевдовопрос может сочетаться с бранью, с непристойной лексикой — как водной из современных австралийских пьес:

"Why don’t you shut up?" ("Почему бы тебе не заткнуться?")

"В повседневной жизни становится ясно, какую непрестанную борьбу бессознательно ведут немцы, чтобы уменьшить свои тайные страхи. У них есть и материальная, и психологическая потребность жить в рамках защищенности, уверенности".

Бернард Нусс

Само обилие предписывающих и запретительных объявлений в немецкоязычным странах, по мнению исследовательницы, наводит на мысль о существовании такого общепринятого культурного сценария:

"Хорошо, если люди знают, что они должны делать.

Хорошо, если люди знают, что они не могут делать.

Хорошо, если кто-то скажет, что люди должны делать.

Хорошо, если кто-то скажет, что люди не могут делать".

В сценарии явно заложена идея власти, воли как официальных лиц, так и частных граждан запрещать и предписывать поведение другим и идея подчинения других подобным приказам и запретам.

Несколько иначе выглядит англосаксонский культурный сценарий, который также просматривается в языке объявлений, предлагающих людям что-то делать и от чего-то воздержаться. А. Вежбицка излагает этот сценарий на метаязыке (только поэтому мы и можем сравнить их):

"А. Каждый человек может делать то, что этот человек хочет делать, если с другими людьми из-за этого не случитея ничего плохого.

Б. Никто не может сказать: "Я хочу, чтобы люди делали что-то, люди должны сделать это из-за этого".

В. Когда я хочу, чтобы другой человек что-то сделал, нехорошо говорить этому человеку что-то вроде "Я хочу, чтобы ты сделал это, я думаю, ты сделаешь это из-за этого".

Хорошо сказать этому человеку что-то вроде "Я хочу, чтобы ты сделал это, я не знаю, сделаешь ли ты это".

Этот сценарий пронизывает прежде всего идея личной независимости, убеждение, что в обычной жизни, в "нормальных ситуациях" люди не имеют права приказывать друг другу, а власть — лишь в исключительных ситуациях, связанных с опасностью для жизни.

В Германии, кроме объявлений с "verboten", для запрета что-либо делать есть еще выражение "nicht gestatlet" (не разрешается). Оно распространяется в большинстве случаев на "нормальные ситуации": обычно вы можете это делать, но в данном случае, в данном месте — не разрешено. Не разрешает кто-то, то есть опять за объявлением стоит чья-то воля и власть. Многие объявления начинаются с призыва "Achtung!" ("Внимание!"), обязательно с восклицательным знаком; англосаксу, по мнению А.Вежбицкой, это кажется слишком навязчивым — он ограничился бы объявлением "Обмен монет": кому нужно, и так найдет, а обязывать других читать это ни к чему.

Лингвистка обратила внимание и на то, что чаще всего глаголы в немецких объявлениях употребляются в инфинитиве, а не в императиве — форме вежливого обращения: тем самым, как она считает, из обращения к согражданам исключается всякая возможность ответной реплики, диалога. Инфинитив "авторитарен"; часто он опять-таки сопровождается восклицательным знаком, как бы предполагая кого-то, кто приказывает и способен испытывать эмоции — гнев, например. В англосаксонской культуре в подавляющем большинстве подобных случаев обошлись бы простой информацией.

"Шимер назвал Ordnung (порядок) "благом, дарованным небесами", благодаря которому возникла цивилизация. Эти слова венчают длительный процесс развития, в течение которого немцам последовательно прививалась любовь к порядку. За последние три тысячелетия эта добродетель прочно укоренилась в германском сознании".

Бернард Нусс

Если сопоставить этот анализ объявлений на немецких улицах и в подъездах домов с впечатлениями многих людей, приезжавших в Германию, живших и работавших там голами, вывод будет просто напрашиваться: культурная генетика сохранила в Германии тяготение к авторитаризму. Однако возможно, что такое тяготение составляет лишь часть обшего устремления немецкой культуры к Ordnung (порядку), одной из высших ее ценностей.

Вот общее впечатление американцев, побывавших в Германии:

"Время и пространство в Германии пропитаны духом строгого порядка (Ordnung). Этому идеалу ... подчинены семейная жизнь и бизнес, правительство, свободное время, школьная жизнь. Женщина хочет содержать свой дом и воспитывать своих детей в порядке (in Ordnung); рабочие места на заводе также должны быть в порядке (in Ordnung). Кабинет учителя, вся человеческая жизнь должна быть в порядке. Понятие Ordnung — неотъемлемая часть стереотипа, создаваемого иностранцами о Германии, это то, что их поражает в немцах. Подчинение времени и пространства порядку — одно из величайших достижений германского общества".

Таких свидетельств много; достаточно вспомнить изумленные рассказы русских солдат, крестьян в шинелях, попадавших в Германию во время любой из европейских войн.

Достигается этот самый Ordnung всеобщим признанием необходимости дисциплины и законной власти не только там, где без них не обойтись, но и в повседневной частной и общественной жизни. Вот слова самого немца, культуролога Нусса:

"Для представителей немецкой культуры воля — основной элемент социальных отношений. Она необходима для гармоничного функционирования общества. Подчинение воле другого лица всегда расценивается не как ограничение личных свобод или ущемление достоинства, но как необходимый акт повиновения. В целом спокойное функционирование германского общества, при котором редко встречается агрессивное поведение, является следствием того, что люди подчиняются воле других. То, каким образом люди заставляют других подчиняться своей воле и сами подчиняются воле других, определяет иерархическую структуру общества, в которой каждый находит свое место".

Все это, я думаю, редко осознается носителями культуры — так человек, попавший под влияние гипноза, не понимает, что действует и говорит по чужому приказу. Нормы и ценности культуры формируют повседневную среду, в которую каждый из нас приходит с рождением, в которой растет и складывается как личность. В нее он со временем введет своих детей, к ней будет приучать внуков...

Именно так воспроизводилось традиционное общество: из поколения в поколение сотни, тысячи лет Сейчас многое изменилось, особенно для жителей мегаполисов: кажется, привычки, нормы, ценности меняются прямо на глазах.

Как выяснилось, действительно кажется. Социологи и культурологи отметили, что в последнее время в Германии языковые практики начали меняться: дистанция между людьми уменьшается, братское "du" все чаще сменяет отчужденно-формальное "Sie" даже в отношениях студента и преподавателя, все реже, обращаясь к человеку, называют его положение в иерархии (Professor Hoffner), ограничиваясь универсальным "господин" (Herr Hoffner). Во всем этом специалисты видели "антиавторитарные настроения" среди немецкой молодежи. Однако среда, в которой они живут и которая не вызывает у них сомнений в своей естественной правильности, как показало исследование А. Вежбицкой, не изменилась — по крайней мере пока.

Говорят, люди подвержены гипнозу в разной степени. Есть даже такие странные люди, которые не подвержены ему вообще. Их не так уж много, но они есть.

Если бы мы могли только воспроизводить уже бывшее, мир перестал бы развиваться. Но сдвиги столь медлительны, а наши ожидания, что жизнь вот-вот изменится, столь нетерпеливы, что кажется — мы по- прежнему заколдованы, загипнотизированы, зомбированы....

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ

Без маразма

Сохранить ясный ум в старости помогут физические нагрузки. Исследования американских медиков показали, что даже умеренные нагрузки (прогулки, работа по дому) значительно замедляют процесс умственной деградации.

Сок: выбор за вами

Не упустите возможности отведать свежеприготовленного фруктового или овощного сока. В нем содержатся витамины и минералы, стимулирующие активность организма. Только не забывайте, чтобы действительно получить хороший заряд бодрости и максимум полезных веществ, сок должен быть приготовлен не позднее 15 минут до того, как вы его выпьете. А теперь подберите нужные вам компоненты.

Алкоголь — залог здоровья?

О том, что алкоголь в малых дозах полезен, писали не раз. И потому многие мужчины на укоризненный вопрос жены: "Опять пил?" — с достоинством отвечают: "Так врачи советуют" и со знанием дела приводят статистические данные о том, какие благоприятные последствия организму несет выпитая бутылка пива. Теперь то же самое в ответ может сказать и женщина, засидевшаяся в гостях у подруги за бутылочкой вина.

Недавно американские ученые, исследовав более 70 тысяч человек в возрасте от 25 до 42 лет, пришли к выводу, что женщины, употребляющие некоторое количество спиртного в неделю, на 15% снижают риск гипертонии по сравнению с непьющими дамами. А для тех, кто выпивает по чуть- чуть ежедневно, риск снижается на целых 30%. По мнению кардиолога из Чикагского университета Леви Тардани, это связано с тем, что алкоголь расслабляет сосуды и тем самым облегчает кровоток.

Стоит, однако, помнить, что врачи ни в коем случае не советуют напиваться до чертиков. Потому что, снижая кровяное давление, женщины рискуют получить другие заболевания, например, рак груди и осложнения при родах. В день можно принять от половины до одного "дринка", который равен бутылке пива, бокалу вина или рюмке крепких спиртных напитков.

Рисунки А.Герасевич, С.Точилиной

Каротин оберегает

Американские специалисты, как и их европейские коллеги, заметили связь между употреблением в пищу определенных продуктов и профилактикой некоторых заболеваний.

Последние наблюдения специалистов из США свидетельствуют о том, что женщины, регулярно употребляющие в пищу морковь, томаты и другие продукты, содержащие каротин, реже страдают от рака яичников.

От язвы спасает физкультура

Американские врачи советуют включать лечебную физкультуру в комплекс лечения язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Как показали последние исследования, физкультура регулирует процессы возбуждения и торможения в коре головного мозга, улучшает пищеварение, кровообращение, дыхание, окислительно-восстановительные процессы, положительно влияет на нервно-психическое состояние больного. Физические упражнения рекомендуются уже спустя два-три дня после окончания острого периода, когда отпускает резкая боль.

Шоколад вылечивает стресс

Английские врачи не так давно стали назначать женщинам шоколад в качестве лекарства при лечении депрессивных состояний, стресса, предменструального синдрома. Темные сорта шоколада стимулируют выброс эндорфинов, которые воздействуют на центр удовольствия, улучшают настроение и поддерживают тонус организма. Кроме того, шоколад богат биофлавонидами, улучшающими работу сосудов в организме. Исследования медиков показали, что любительницы шоколада рожают более спокойных младенцев.

Душа болит не меньше, чем сломанная нога

Душевные терзания, которые испытывают отвергнутые люди, могут быть такими же сильными, как и боль в результате перелома ноги. Как установили американские ученые, болезненные ощущения в результате физической и психологической травмы формируются в одном и том же участке мозга. По их мнению, один из наиболее сильных психологических шоков для человека — его неприятие остальными людьми.

Во время эксперимента 13 добровольцам предлагали сыграть в игру, в ходе которой им неожиданно объявляли, что они исключаются из числа участников. За работой мозга этих людей следила специальная аппаратура. Выяснилось, что в тот момент, когда человек выбывал из игры, он реагировал на это так же болезненно, как на физическую травму.

Молоко снижает вес

Итальянские исследователи обнаружили, что в молоке, помимо других полезных веществ, содержатся и такие, которые способствуют снижению веса. Медики установили, что дети, которые не пьют достаточно молока, имеют более высокий процент жира, чем те, которые его охотно употребляют. Секрет в том, что молоко содержит много кальция, который стимулирует процесс сжигания жира и замедляет рост жировых клеток.

Зеленый чай помогает от рака

Испанские ученые провели исследование, которое подтвердило, что зеленый чай защищает организм от возникновения некоторых видов рака. Это происходит из-за присутствия в напитке вещества — полифенола.

Полифенол тормозит развитие онкологических заболеваний при концентрации препарата, которая соответствует двум-трем чашкам зеленого чая в день. Медики считают, что благодаря этому веществу скоро будет создан новый класс противораковых препаратов.

Остановить старость!

Американские исследователи из Национального института геронтологии утверждают, что витамин Е, которого особенно много в подсолнечном, кукурузном и соевом масле, способен остановить надвигающуюся старость. Отличный естественный антиоксидант препятствует засорению организма продуктами окисления, которые приводят к преждевременному старению.

КОСМОС: РАЗГОВОРЫ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Рафаил Нудельман

Письмо от ученого соседа

Артур Кларк, к прогнозам которого о достижениях человечества в XXI веке мы не раз обращались, предсказал к 2030 году вступление в контакт с внеземными цивилизациями. Но как этот контакт может состояться, если программа SETI — "Поиск внеземного разума" — еще десять лет назад была лишена государственной поддержки? Однако идея не только не умерла, но нашла энтузиастов среди уже частных инвесторов, и поиски продолжались с удвоенной энергией. А вот в том, почему эти поиски не дают результатов, попробовали разобраться наш давний автор и впервые публикующийся в "3-С" ученый.

Ученые настойчиво ищут сигналы космических "братьев по разуму". Программа этих поисков известна под названием SETI.

Недавно к этой программе подключились тысячи добровольцев, которые предоставил и свободное время своих персональных компьютеров для прочесывания различных "подозрительных" сигналов из космоса на предмет поиска в них следов разума. Одновременно программа SETI использует для тех же целей свободное время многих гигантских научных радиотелескопов. Общий результат этих многолетних поисков пока что можно охарактеризовать одним коротким и грустным словом — нуль.

Однако энтузиасты космических контактов не сдаются и выдвигают все новые гипотезы о том, почему разумные сигналы не наблюдаются в радиотелескопы и как или где еще можно их искать. Не так давно с одной такой гипотезой выступил весьма известный ученый и блестящий популяризатор науки австралийский астрофизик профессор Пол Дэвис, автор известной книги "Происхождение жизни". Его гипотеза достаточно оригинальна, чтобы о ней рассказать.

Рассуждения Дэвиса выглядят следующим образом. До сих пор все поиски разумных сигналов из космоса концентрировались на поиске радиосигналов. Но это не совсем практично. Конечно, радиосигналы, то есть электромагнитные волны, распространяются с самой большой в природе скоростью — скоростью света. Но масштабы космоса так велики, что даже сигналам, распространяющимся с такой скоростью, нужны десятки тысяч лет, чтобы дойти от периферии нашей галактики, где находится Солнечная система, к ее центру, где куда больше старых звезд и где можно скорее ожидать появления космических цивилизаций. Между тем радио появилось на Земле каких-нибудь 100 лет назад, так что наши сигналы достигли разве что самых ближайших к нам звезд, и потому другие цивилизации, даже если они есть, о нашем существовании не могут знать и не скоро смогут.

Но такова участь всякой космической цивилизации. Она не может рассчитывать быть услышанной сразу же после открытия ею радиосигнализации, тем более в результате случайного поиска и отправления сигналов. Поэтому всякая развитая цивилизация наверняка постарается дать о себе знать каким-то иным путем. Вряд ли она будет тысячелетиями тратить энергию, рассеивая в пространстве призывы к контакту и ожидая случайного (крайне маловероятного) ответа. Скорее она разошлет в космос какую- то иную форму сигнала, которая сможет ждать "наготове" (как говорят, "стэнд-бай"), пока новозародившаяся цивилизация вроде нашей этот "стэнд-бай" сигнал обнаружит.

В некоторых научно-фантастических романах и фильмах такая возможность уже обсуждалась, но там этим сигналом, который сохраняется миллионы, а то и миллиарды лет, всегда был какой-то материальный предмет — то ли огромная пирамида на Луне, то ли искусственный спутник возле Марса и тому подобное (в знаменитой картине "Космическая одиссея 2001" это как раз был обелиск подобного рода).

Однако все материальные предметы, оставленные в космосе, подвергаются множеству разрушительных воздействий, будь то на поверхности планеты или на околопланетной орбите. За миллионы лет они могут исчезнуть. Да и найти их тоже будет затруднительно. Поэтому более надежным решением представляется посылка множества небольших самовоспроизводящихся микророботов. А для того чтобы хранящееся в этих роботах послание цивилизации-отправителя не стерлось со временем, нужно, чтобы они были способны сохранять и переписывать свою информацию на роботы следующих поколений.

К счастью, роботы, обладающие такими способностями, существуют! — восклицает Дэвис. Это — живые клетки. Они и впрямь способны воспроизводить себя (при подходящих условиях даже бесконечно) и переписывать хранящуюся в них генетическую информацию в клетки следующих поколений. Как же воспользоваться этими особенностями живых клеток для передачи космического сигнала?

Несколько лет назад один из космонавтов программы "Аполло" Расти Швейкарт высказал такую идею. Космическая цивилизация вроде нашей может намеренно сконструировать (разумеется, биологически) безвредный вирус, генетическая молекула которого будет представлять собой не что иное, как разумное послание. Иными словами, в этой молекуле с помощью чередования четырех "химических букв", из которых построена любая генетическая молекула земного типа во Вселенной, будет закодирована информация об отправителе, его местонахождении и так далее.

Такие вирусы в специальной устойчивой оболочке будут посланы во все стороны, и там, где они найдут планету с имеющимися на ее поверхности живыми клетками, вирусы-посланники войдут в эти клетки, как входят всякие вирусы, встроят свою ДНК в ДНК этих клеток (как это опять же делают всякие другие вирусы), и эта ДНК там останется, что называется, "на веки вечные". Со временем живые клетки эволюционируют в клетки разумных существ данной планеты, такие существа начнут исследовать свои генетические молекулы, наткнутся на участки ДНК, внесенные вирусом-посланником, и расшифруют послание.

Сама по себе это замечательная идея, говорит Дэвис. Но в ней есть один существенный изъян. Как известно сегодня даже не ученым, наследственная информация, хранящаяся в геноме всякой клетки, непрерывно подвергается угрозе мутаций, то есть изменений, вызванных всякого рода химическими, радиационными и тому подобными воздействиями на геном. Каждая такая мутация меняет информацию, порой даже так, что клетка вообще гибнет. Если мутация произойдет в той части генома, где "уселось" космическое послание, она безнадежно испортит хранящуюся там информацию. Как быть?

Дэвис находит остроумный ответ. Во всяком геноме, говорит он, имеются такие участки, которые жизненно важны для организма. Природа предусмотрела, чтобы они были очень сильно защищены от мутаций, то есть сохранялись бы миллионы и сотни миллионов лет без особых изменений. Такие участки известны — это. например, те гены, которые управляют основами анатомической формы организмов. Но беда в том, что встраивать туда космическую информацию с помощью искусственных вирусов так же опасно, как произвести там мутацию.

С другой стороны, напоминает Дэвис, есть в генетических молекулах огромные куски, которые не имеют отношения к генам, — это так называемый "джанк", или мусор: Огромной длины участки молекул, где не записана никакая осмысленная информация. Эксперименты показали, что введение посторонней ДНК в эти участки вполне безопасно для организма.

И вот что самое интересное, продолжает Дэвис. Среди этого "джанка" имеется, как недавно открыли ученые Национальной лаборатории в Беркли, один длинный участок, который обладает такой же высокой сохраняемостью (защищенностью от мутаций), что и самые важные для организма гены, хотя этот участок никакого отношения к жизни организма не имеет. Исследователи, открывшие его, сумели удалить этот участок из генома мыши, и та даже этого не почувствовала.

Зачем же тогда он сохраняется вот уже на протяжении миллионолетий? Не является ли он и в самом деле "космическим сигналом"?

В любом случае, говорит Дэвис, стоит прочесать наши ДНК на предмет поиска там каких-нибудь подозрительных расположений химических "букв". Что может наводить на подозрения? Блестящий пример этого некогда дал ныне покойный астрофизик Карл Саган в своем романе "Контакт". Помню, он поразил тогда и мое воображение. У него "искатели космического сигнала" дают компьютеру задание считать все новые и новые знаки после запятой у знаменитого числа "пи" (3,14...). Вроде бы ничего особого не находится, но потом интуиция побуждает одного из ученых расположить все цифры после определенного момента на плоскости в виде двумерной таблицы, и вдруг там вырисовывается четко очерченный круг! Явная неслучайность. Может быть, что-нибудь подобное таится и в найденном сейчас в Беркли загадочном, высоко сохраняющемся участке "джанка"?

В любом случае, отмечает Дэвис, этот участок состоит из миллиона с лишком химических "букв", и если все это — закодированная каким-то хитрым образом информация, то этих букв хватило бы на средних размеров энциклопедию. Сама мысль об энциклопедии, хранящей все знания другой цивилизации, уже греет душу. Конечно, нужно продолжать и обычные радиопоиски космического контакта, заключает Пол Дэвис, но почему бы не поискать и поближе к дому?

Можно, конечно, и поискать, если есть время и приборы. Хотя надеяться на успех вряд л и приходится. Гипотезе Дэвиса не откажешь в увлекательности, но особо реалистичной ее тоже не назовешь.

Александр Тутуков

Звезды — планеты — жизнь — цивилизация

Что представляет собой окружающая нас Галактика — наш большой звездный дом? Основная часть видимого вещества Галактики сосредоточена в звездах, а на долю газа приходится только несколько процентов ее массы. Однако роль межзвездного газа в эволюции Галактики велика, ибо из него путем конденсации непрерывно образуются новые поколения звезд, а из присутствующей всегда в нем пыли — планеты. Свет звезд поддерживается выделением ядерной энергии в ходе синтеза тяжелых элементов в их горячих и плотных ядрах из исходных водорода и гелия. Заканчивая свою эволюцию, звезды возвращают в межзвездную среду большую часть своего вещества, обогащая ее при этом тяжелыми элементами. Это происходит в основном в ходе гигантских взрывов так называемых сверхновых звезд, знаменующих окончание эволюции немногочисленных звезд с массами, в десять—сто раз превосходящими солнечную.

В нашей Галактике такие взрывы происходят примерно раз в сто лет, производя в результате практически все элементы таблицы Менделеева, за исключением водорода и гелия, рожденных Большим Взрывом. Выброшенный газ становится строительным материалом для новых поколений звезд и планет. В результате становится ясным, что мы сами, все окружающие нас предметы и живые организмы, да и планеты земного типа Солнечной системы, целиком обязаны своим существованием сверхновым звездам. В любом живом организме мы обнаружим, что он состоит в основном из воды. Водород, входящий в ее состав, является продуктом Большого Взрыва, а кислород был произведен массивными звездами нашей Галактики, существовавшими до образования Солнечной системы. Это случилось только около пяти миллиардов лет назад, значит, вещество, из которого образовалось Солнце, планеты и мы сами, многократно побывало в составе ранее существовавших звезд за предшествующие образованию Солнца девять миллиардов лет. Таким образом, каждое живое существо является в конечном итоге отдаленным продуктом Большого Взрыва и взрывов сверхновых звезд нашей Галактики, что превращает строку некогда популярной песни "Мы — дети Галактики..." в научный факт.

Солнечная система до самого последнего времени была единственным известным нам примером планетной системы. Широкая распространенность планетных систем около других звезд из теоретических соображений допускалась, даже считалась весьма вероятной, но была недоказуема. И только в течение последнего десятилетия в результате значительного прогресса наблюдательного искусства были открыты планеты вокруг более чем сотни звезд из близких окрестностей Солнца.

Практически доказанная сегодня множественность планет в нашей и других галактиках с неизбежностью приводит к постановке фундаментального вопроса: возможно ли возникновение жизни и цивилизаций вне Земли? Общность путей возникновения звезд и планетных систем, практическое совпадение наблюдаемого химического состава звезд нашей и других галактик с солнечным позволяют ответить утвердительно.

Поскольку Солнце в три раза моложе Вселенной, в нашей Галактике могут быть планеты, биосферы и цивилизации, в несколько раз старше наших. В итоге может показаться, что Земля должна быть погружена в поле сигналов, отмечающих их существование и, возможно, связывающих их в рамках некой информационной сети. Но этого, очевидно, нет! Почему? Этот вопрос стал особенно актуален в последние десятилетия ускоренного технического прогресса после осознания человеком своей космической сущности и обусловленности.

Исторический опыт, логика и фантазия предлагают несколько возможных вариантов ответа. Первый вариант прост — несмотря на технический прогресс, мы пока остаемся "глухи" к уже существующим в "эфире" сигналам. Очевидная причина "глухоты" может заключаться в низкой чувствительности наших приемников или в нашей неспособности распознать сигнал. Более общая формулировка этого ответа — наличие некоего "культурного" горизонта, осложняющего общение цивилизаций, находящихся на различных стадиях своего развития. И тогда указанный предел может оказаться лишь продолжительностью эры взаимопонимания. Но остается неясным, может ли это полностью исключить саму возможность связи, возможность идентификации цивилизации по ее наблюдаемым проявлениям?

Не исключено также, что существует некий внутренний запрет на подобные контакты, налагаемый цивилизациями для сохранения своего и чужого "суверенитета" с целью полного исключения возможности чуждого, возможно, деструктивного влияния. Но и в этом случае не ясно, можно ли полностью предотвратить возможность случайных контактов. Многих, вероятно, вполне удовлетворит снимающее обсуждаемый вопрос предположение об единственности нашей цивилизации, чем бы она не обуславливалась. Например, богоизбранность исчерпывает вопрос, делая этот ответ полным и окончательным.

Однако предположение о единственности нашей цивилизации носит очевидные признаки хорошо знакомого историкам науки "геоцентризма", от которого мы были избавлены современной астрономией. Природа, вероятно, избегает образования уникальных объектов за одним пока известным нам возможным исключением — Вселенной. Но остается еще неизвестной справедливость последнего утверждения и, более того, современной космологией начинает подвергаться все более серьезному сомнению вывод о том, что Вселенная является действительно исключением. Очевидно, что в этих условиях предположение об уникальности нашей цивилизации удовлетворит далеко не всех.

Наиболее вероятное на сегодня объяснение отсутствия сигналов других цивилизаций состоит в короткой шкале времени их существования на технологически развитых стадиях, когда они технически способны на связь в межзвездных масштабах. Расстояние для установления связи ограничено произведением скорости света на время жизни цивилизации на развитой фазе. Известно, что в нашей Галактике ежегодно возникает несколько новых звезд с массами порядка массы Солнца. Если принять, что ежегодно в Галактике возникает одна цивилизация, включая возможность многократного возникновения цивилизаций на подходящих планетах, то простая арифметика позволяет установить, что для исключения полного заполнения объема Галактики сигналами ближайших цивилизаций время их жизни должно быть меньше тысячи лет.

Важно, что предположение об уменьшении частоты возникновения цивилизаций в десять тысяч раз в рамках этой модели увеличивает предельно "допустимую" продолжительность их жизни только в десять раз. Напомним, что отсчет времени начинается с момента достижения цивилизацией технической возможности связи на межзвездных расстояниях и кончается с момента потери этой возможности, чем бы она не была вызвана. Наша цивилизация вступила в эту фазу всего несколько десятков лет назад с появлением радиоастрономии — энергетически самого экономичного и дальнодействующего из известных нам средств связи. Отметим, что даже это наиболее "пессимистическое" объяснение причины отсутствия сигналов других цивилизаций допускает тем не менее существование около тысячи более развитых по сравнению с земной цивилизаций только в нашей Галактике!

Что же может ограничить время жизни цивилизаций до столь короткого срока по сравнению со временем существования жизни на Земле, самой Земли, Солнца и Вселенной? Сейчас можно предложить несколько возможных вариантов ответа на этот вопрос, основанных на "опыте" единственной известной нам земной цивилизации. Вероятно, можно исключить в качестве неизбежного фактора какой-либо вариант космической катастрофы, ибо жизнь на Земле существует уже несколько миллиардов лет, что много больше указанного предела. Видимо, биологические причины могут быть оставлены "вне подозрений", поскольку высокоразвитые биологические виды существуют на Земле в течение последних десятков миллионов лет.

Наиболее вероятный на сегодня ответ в наиболее обшей форме прост — это изменение среды своего обитания самим человеком в процессе прогресса. Наиболее очевидная форма такого изменения — самоуничтожение во всеобщей ядерной (химической, биологической) войне, опасность которой сегодня кажется небольшой, но можно ли считать ее полностью исключенной? Кроме того, человек остается подверженным эпидемиям различного рода, особенно опасным при современных оперативных транспортных средствах, связываюших мир в единый организм. И наконец, само единство ("глобализм") современной цивилизации таит в себе, возможно, главную угрозу, ибо оно, по сути, исключает механизм естественного отбора. А исторический опыт учит, что предшествующая эволюция живого использовала и использует этот универсальный механизм для сохранения и прогресса жизни путем отбора наиболее приспособленных ее форм. Исключение эффективного отбора ведет к застою в развитии всех сложных живых систем и их деградации со временем под влиянием внешних деструктивных факторов.

Человек, перейдя на двухдетную семью с высокой выживаемостью потомства, обеспечиваемой современной медициной и высоким стандартом жизни, практически исключает действие "естественного отбора". В итоге исключение или даже уменьшение роли "естественного отбора" ниже какого-то и, что принципиально важно, не известного нам сегодня критического уровня может привести со временем к качественной и количественной деградации популяции. Конечно, может показаться странным использование известных нам законов развития растительного и животного мира к самому человеку — Творцу современной Цивилизации. Но разве, сотворив эту Цивилизацию, человек изменил свою суть, исключил себя из мира Живого? Обозначенная проблема заслуживает самого внимательного исследования.

Следует обратить особое внимание и на быстрое — по сравнению с биологической возможностью подстройки — изменение условий обитания человека на Земле. Экспоненциальный рост производства, энергопотребления, населения и других параметров нашей цивилизации с физической точки зрения есть не что иное, как взрыв, неизбежно ведущий к истощению любых ресурсов и разрушению экологического равновесия земной биосистемы. Например, сохранение очень скромных темпов роста энергопотребления — всего два процента в год — приведет к закипанию океанов Земли всего через пятьсот лет.

Кроме того, современная цивилизация включает в оборот большое количество новых химических веществ, либо вообще отсутствовавших ранее в биосфере, либо сильно рассеянных в окружающей среде. Отдаленные последствия влияния этих веществ на биосферу и человека в принципе не могут быть исследованы в достаточной мере. Естественно, что вещества с очевидным отрицательным влиянием, по мере его осознания, исключаются из оборота. Но остаются, например, совершенно неясными отдаленные последствия "обогащения" химического состава биосферы человеком в процессе промышленного и сельскохозяйственного производства, широкого распространения генетически измененных продуктов питания.

Следовательно, долгосрочный эффект быстрого изменения условий жизни человека может быть выявлен только самой жизнью, над которой современная Цивилизация фактически ставит всеохватывающий эксперимент на выжигание в условиях непрерывного и, что важно, все ускоряющегося изменения среды обитания. В таких условиях "платой" за эксперимент может оказаться гибель Цивилизации за исторически короткое время. Это в конечном итоге, возможно, помогает понять причину отсутствия сигналов других цивилизаций. Таким образом, отсутствие этих сигналов становится, вероятно, важным предостережением земной Цивилизации на пути ее "естественного" развития.

Конечно, вопрос о судьбе Цивилизации важен сам по себе и вне связи с сигналами других цивилизаций. Он многократно возникал в прошлом, обычно в переломные моменты истории. Этой теме посвящено множество статей и книг. Однако в целом складывается впечатление, что, несмотря на большое внимание, уделяемое изучению ближайших экономических, политических, а в последнее время и экологических перспектив человечества современными учеными, далекое будущее человека, судьба самой земной Цивилизации привлекали и привлекают пока недостаточное внимание серьезных исследователей.

Общей чертой перечисленных выше возможных угроз развитию и даже, возможно, существованию нашей Цивилизации является то, что почт все они есть не что иное, как диалектическое "продолжение" достижений человека в его технологическом, культурном и социальном движении. Тщательное исследование теневых сторон "прогресса" становится совершенно необходимым условием развития и даже, вероятно, выживания зрелой Цивилизации. Теперь у вполне практичного современного читателя может возникнуть естественный вопрос: "Стоит ли беспокоиться обо всем этом уже сейчас?" Ответ на этот простой вопрос, вероятно, и решит судьбу нашей Цивилизации в наступившем третьем тысячелетии, будем надеяться, еще нашей эры...

"ЛИСА" У СКЕПТИКА

Алексей Левинсон

Чернявые и белявые, или Королева знает свой цвет

В Интернете по адресу: живет замечательный журнал "Демоскоп Weekly". Здесь вы можете найти последние демографические новости в стране и в мире, серьезный анализ проблем в этой области, предпринятый ведущими демографами страны. Есть там и рубрика "Что мы знаем о лисе?" — это цитата из любимого не только авторами журнала детского писателя, поэта и совсем не детского философа Бориса Заходера. Полностью цитата неизменно присутствует в рубрике в качестве эпиграфа, по которому вы можете судить о глубине и оригинальности философских воззрений Б. Заходера:

"Что мы знаем о лисе? Ничего. И то не все".

Материалы рубрики решают серьезную просветительскую задачу: освобождать наших политических, общественных деятелей, чиновников разного ранга и пламенных публицистов от предрассудков и заблуждений, а чаще — просто от невежества все в той же демографии, о проблемах которой они так любят высказываться. А рядовых читателей и слушателей этих высказываний — от лапши, которую им упорно вешают на уши. Может быть, они научатся более критично воспринимать цифры и проекты, которыми их все время пытаются напугать, вдохновить, побудить голосовать за такого-то депутата, пробудить особое доверие к такому-то чиновнику.

Разоблачение всяческих предрассудков — дело, кровно близкое нашему журналу.

И поскольку не все наши читатели в состоянии добраться до "Демоскопа", мы решили в своей рубрике "Скептик" открыть площадку для дружественного журнала.

И прежде всего — для "Лисы".

Сегодня — первое появление "Демоскопа" на нашей площадке. Тема — актуальней не найдешь: иммиграция. Тема серьезная, трудная, даже больная. И уже очень основательно обросшая мифами и предрассудками. А что мы о ней знаем по большому счету? Ничего — и то не все. Высказаться же хочется каждому. Но берегитесь, а то можете попасть в "Демоскоп".

Елена Александрова, журналист, знает, что "исторические перемены гнули российский народ колесом. Русских вышвыривали из бывших республик СССР, а тогдашней власти было некогда их защищать. Зато у местных чиновников по всей Руси хватало сил и рук за взятки отдавать рынки, ларьки и едальни нахлынувшим чернявым приезжим, которые приватизировали теплые места и недвижимость для себя, своих тейпов и кланов".

Елена Александрова. Россия — для всех хороших людей.

"Известия" апреля 2006 года

Рисунки Е. Садовниковой

Демоскоп знает больше. Нам кажется, что Елена Александрова сильно недооценивает обрушившиеся на нас тейпы и кланы. Вероятно, это связано с тем, что свою статью она пишет в защиту кабардино-балкарского министра, заслуженного артиста России Заура Тутова, избитого за свою чернявость, и поэтому хотя и осуждает чернявых приезжих, но как-то непоследовательно, уклончиво. Она почему- то не говорит прямо, что теплые места и недвижимость были предназначены для приватизации только белявыми — из калашного ряда. А если у тебя, чернявого, суконное рыло, — так это не предусматривалось. Оно верно, что "собиратели земель русских смогли и земли собрать, и народы разные приголубить" (пишет Елена Александрова), но не до такой же степени, не настолько, чтобы они тоже могли здесь что-то приватизировать. Будьте благодарны уже за то, что вас приголубили.

Кстати, что такое тейп?

Тейп — разъясняют нам разные словари и энциклопедии — это родоплеменная организация чеченского народа. А чеченцы пока у нас считаются гражданами России. Но, видимо, недостаточно белявыми, потому что они, согласно Елене Александровой, приватизировали наши рынки, ларьки и едальни за взятки и для себя. А белявые, видимо, приватизируют для Родины, и чиновники по всей Руси им за это еще приплачивают.

"Восточные посредники, которые до сих пор ничего не создают, но все схватили — единственный слой, попадающий в поле зрения подростка- маргинала, — сокрушается Елена Александрова. — Он видит, что между волгоградским помидором и продающей его в Подмосковье украинкой неизменно стоит и накручивает бабки приезжий гражданин. И небогатый, необразованный, озлобленный подросток уясняет ровно одно: "эта страна — уже не для меня". А если он еще этого не уяснил, то смелые обобщения Елены Александровой помогут ему сделать это в ускоренном режиме.

А нам и надо торопиться, не то будет поздно. Еще каких-нибудь 15 лет назад, если кто помнит, страна круглый год была завалена волгоградскими помидорами и копченой колбасой, и никто на этом ничего не накручивал. А теперь даже брянские мандарины и костромскую фейхоа продают эти чернявые. Неизменно!

Что еще удерживает нашу журналистку от более сурового тона по отношению к чернявым? Она опасается несправедливых обвинений в ксенофобии. А разве вас "не пугает, что фашистом, ксенофобом можно будет стать, если кавказец пристал к твоей девушке? Или учитель сделал замечание азербайджанцам за то, что в школе между собой они почему-то упорно изъясняются на своем языке?" То есть до чего мы дожили! Человек — явный гуманист и интернационалист, а его могут обвинить в фашизме! Да ведь он, наверно, и сделал свое замечание в интересах самих этих азербайджанцев. Татарская певица Роза Хабибуллина, комментируя избиение Заура Тутова, сказала, что когда она проходит мимо групп скинхедов в кожаных куртках и в ботинках на толстой подошве, то тоже старается разговаривать по-русски, "даже если мы илем вместе с моими однокашниками". А если она проходит мимо учителя?

Но разговоры — разговорами, а главное — не пугать чернявых с белявыми. Даже защищая хороших людей, мы не должны об этом забывать. "В Германии, между прочим, на днях целая группа учителей обратилась в суд в связи с тем, что их школа оказалась "отуреченной". Это — жест отчаяния", — рассказывает борец с ксенофобией Елена Александрова.

А в Америке вообще произошла леденящая душу история, о которой тоже поведала газета "Известия", хотя уже не устами Елены Александровой. Перескажем ее кратко.

Синтия Маккиней, конгрессмен-демократ от штата Джорджия, входила в здание Капитолия. Она обязана была предъявить специальную карточку, чтобы избежать досмотра, но в тог день у нее не было карточки. Охранник Капитолия не узнал ее и потребовал остановиться, а она не подчинилась. "Охранник догнал ее и взял за плечо. Тогда женщина размахнулась и изо всей силы ударила его мобильным телефоном в грудь" ("Известия", 6 апреля 2006 года). Мы, конечно, привыкли ко всему, но чтобы так, в парламенте... Мыслимо ли представить себе что-нибудь подобное в Государственной думе? Там даже голоса повысить никто себе не позволит, не то что рукоприкладства. А то — в Капитолии! Уму непостижимо.

Все счастливо разъясняет подзаголовок статьи об этом невероятном происшествии: "Теперь чернокожая хулиганка может пойти под суд". Так вот оно в чем дело! Сразу бы и сказали, что она чернокожая (но, правда, сразу и сказали — в подзаголовке и довольно крупными буквами). Теперь понятно, почему сцены в нашей Государственной думе напоминают картины Борисова-Мусатова: у нас там нет чернокожих, а с белой кожей кто же станет хулиганить.

Так что надо быть осторожными с чернявыми из штата Джорджия (кстати, заметьте: Грузия по-английски тоже будет Джорджия, это неспроста). Главное — чтобы каждый знал свой цвет.

А к ксенофобии это не имеет никакого отношения, мы с ней даже боремся.

Демоскоп Weekly № 241-242

Удачный пример воспитания толерантного сознания

Свешана Константиновна Бопдырева и Дмитрий Васильевич Колесов, авторы книги "Миграция (сущность и явление)" ЗНАЮТ, что: "миграция — это пространственная активность индивида или популяции, направленная на овладение ресурсами новой территории... Существенной проблемой различий между аборигенным населением и мигрантами является преимущественное размножение одного из этносов. Если два различных этноса живут вместе и один из них имеет значительное преобладание в интенсивности размножения, то это уже экспансия, и других мнений на этот счет быть не должно!"

С. Бондыревс и Д. Колесов. Миграция (сущность и явление). М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО "МОДЭК", 2004.

Книга подготовлена в рамках программы Министерства образования РФ "Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе".

Демоскоп знает больше. Нам кажется, что не должно быть других мнений и по всем остальным вопросам, затронутым в этой замечательной книге, тем более что она рекомендована Редакционно-издательским Советом Российской академии образования к использованию в качестве учебно-методического пособия. Следовало бы только указать, кому именно она может служить пособием. Не разобравшись, могут подумать, что книга рассчитана на одних лишь студентов, а на самом деле она призвана воспитывать толерантное сознание абсолютно у всех, у кого оно пока еще развито меньше, чем у авторов книги.

Поскольку книга посвящена миграции, то, само собой, особо авторы озабочены воспитанием терпимости по отношению к мигрантам. Характерный пример — параграф под названием "Осторожно: миграция". Он прямо сочится терпимостью.

"В современном мире территориальная экспансия обрела ползучий характер и осуществляется с использованием миграции" (стр. 278). А ведь "экспансионистский потенциал во многих регионах мира сохраняется, и убедительным примером этого является современная Турция... Географическая экспансия турок была остановлена..., и сейчас идеи экспансии ищут себе дорогу различными путями, если уж не магистральными, то даже и тропинками" (стр. 280). Куда же ведут эти тропинки?

"Ползучий характер современной территориальной экспансии проявляется в том, что государство поддерживает родственные себе находящиеся на чужой территории этнически-религиозные группы, всячески способствуя увеличению их численности и расширению занимаемой ими территории — это тенденция к захвату части территории другой страны изнутри этой страны. Применительно к туркам-месхетинцам расчет делается на занятие ими наиболее стратегически важных участков территории Краснодарского края (возле дорог, мостов, водохранилища), а также на значительно более высокие темпы их размножения, чем у местного населения" (стр. 280 — 281).

В чем должна проявляться толерантность в данном случае? В том, чтобы разоблачить живущих в Краснодарском крае турок как пятую колонну Османской империи. В самом деле, по переписи 2003 года население Краснодарского края составило всего 5 миллионов 125 тысяч человек. А одних только турок в крае было больше 13 тысяч, и они еще размножались. Конечно, пока они еще не составляют большинства, но к тому идет.

Да и что такое "большинство"? Это понятие философское, вы не думайте. "Надо четко различать понятия: "большинство" и "быть в большинстве". Ведь "большинство" — это нередко "вообще", а "быть в большинстве" — это всегда "здесь и теперь", а это важно, если учесть, что все дела конкретны, а понятие "вообще" только виртуальность". Во как! А что же в результате? "В результате, будучи в месте своего проживания в меньшинстве, в сравнении с аборигенным населением, в наиболее важных точках жизнедеятельности диаспоранты нередко оказываются в большинстве, а следовательно, пользуются преимуществами большинства" (стр. 58).

Вы чувствуете, как растет ваша толерантность по отношению к меньшинствам, которые находятся в большинстве? Вы уже понимаете, что "использование миграции и усиленного размножения мигрантов становится особым приемом в "тихом" переделе территории и сфер влияния" (стр. 281). Но пока еще ваша толерантность не окрепла, и вас могут смутить не разгадавшие османского замысла либералы. Они "исходя из абстрактного понимания "свободы", критикуют местную региональную политику, проводимую властями Краснодарского края и направленную на ограничение экспансии турок-месхетинцев" (стр. 281). Поэтому книга — это ведь учебное пособие как-никак — делает все, чтобы закрепить вашу терпимость. Она показывает, что если пойти за либералами, то Краснодарский край может стать чем-то вроде Антверпена — "четвертого по величине порта мира, самого богатого города Бельгии. И именно здесь находится самая большая, бедная и наглая арабская община этой страны... Необразованным, не очень работящим марокканцам не нашлось работы в Антверпене. Они превратились в иждивенцев социальных программ и потихоньку накапливали раздражение и злость против страны, которая непонятно для чего приняла их свое лоно" (стр. 282).

Впрочем, все это примеры, а есть ведь и общая теория. Авторы — не какие-нибудь аспиранты. Бондырева Светлана Константиновна — член- корреспондент Российской академии образования, а Колесов Дмитрий Васильевич и вовсе полный академик той же академии. Они вносят большой научный вклад в типологию миграций, пополняя ее новыми, доселе не известными науке видами. Таковы, в частности, "миграция из зависти" и "миграция из-за комплекса неполноценности".

"Миграция из зависти к жителям более благополучных мест. Это — миграция без гуманитарных или политических причин. Пример — ... чешские цыгане. Видимо, их взволновали сообщения ... о том, какие пособия получают выходцы из Индии и других стран бывшей Британской империи. И они захотели того же, хотя всем известный характер традиций этого этноса заставляет предполагать, что вряд ли они станут там работать в традиционном понимании этого слова... Как видим, зависть может быть и фактором миграции, причем миграции некачественной. Материальные блага распространены по земному шару неравномерно, и некоторые индивиды никак с этим примириться не могут. И все потому, что свое их интересует меньше, чем чужое" (стр. 48 — 49).

"Миграция из-за комплекса неполноценности. Некоторые индивиды не способны находить себя в повседневной жизни: таковые есть в любом обществе. Для них миграция — выход из положения, отдушина в их стесненном психическом состоянии... Следовательно, тяга к перемене мест, "зуд перемен", в данном случае географического характера, может быть проявлением комплекса неполноценности, энергия которого реализуется именно в сфере миграционных явлений" (стр. 49).

Очень важно для толерантного мышления понять связь между миграцией и патриотизмом. Патриотизм — это святое! Авторы заступаются за известное выражение "патриотизм — последнее прибежище негодяя". "Представителями антисистемы, — разъясняют они, — навязывается окружающим мнение о том, что смысл этого выражения в осуждении патриотизма". На самом же деле это не так. "Автор этого утверждения считал, видимо, что патриотами должны быть все, и даже негодяи порою этого чувства не лишены". "Подлинный смысл его [выражения] в том, что даже и у негодяя могут сохраняться остатки положительных качеств и что в роли таких остатков столь ценное явление, как патриотизм" (стр. 69 — 70).

Это о патриотизме. Теперь о миграции. "Конечно, многие мигранты — чаще из числа беженцев — должны вызывать сочувствие. Но все же, имея дело с миграцией, прежде чем сочувствовать, следует выяснить ее мотивы" (стр. 50). Дело в том, что "миграция — это проблема неудовлетворенных потребностей, энергия которых преобразуется в энергию перемещения" (стр. 51). А "одна и та же потребность может реализоваться как патриотическими мотивами, так и мотивами иного характера: что сильнее?" (там же). "Противоположными мотивам миграции могут быть только мотивы патриотизма, мотивы усилий на благо родных мест, стремление улучшать свою жизнь, направляя свои усилия именно на это, а не на перемещение" (там же).

Таким образом, из теории, родившейся в недрах Российской академии образования, вытекает, что у мигрантов, направляющих свои усилия на перемещение, нет никаких мотивов патриотизма, они начисто лишены этого святого чувства.

Ergo: мигрант хуже негодяя, что и требовалось доказать. Уже из сказанного видно, как далеко можно продвинуться в формировании установок толерантного сознания, читая правильную учебно-методическую литературу. Демоскоп не исключает, что еще вернется к оказавшейся у него в руках сокровищнице социально-психологической мысли. Такие книги появляются не каждый день, это уж точно!

Демоскоп Weekly №187— 188.

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Город ажурной резьбы

Расположенный на востоке Владимирской области маленький город Гороховец со старинными храмами, нарядными домами и купеческими палатами сохранил очарование российской провинции. Правый высокий и крутой берег Клязьмы заселен с незапамятных времен. А на Лысой горе не было ни одной деревеньки. Но название гороховецкого холма не связано с ведьмами, шабашами и прочей чертовщиной. Согласно легенде, здесь похоронен монгольский хан Аманак, над могилой которого насыпан огромный курган. Он лишен растительности и напоминает очертаниями силуэт сидящего человека. Само название "Гороховец" не имеет отношения к гороху, а произошло от двух слов — "гора" и "ховаться". То есть "Гороховец" — это "город, спрятанный под горой". На левой стороне реки белеет собор Знаменского женского монастыря — первой каменной постройки во всей округе. Двадцать сестер восстанавливают обитель в молитвах и трудах: доят коров, собирают мед, выпекают душистый хлеб. Нужно иметь все свое, чтобы продержаться во время весеннего половодья, когда монастырь отрезан от внешнего мира. По городу можно бродить часами, слушая звон колоколов и разглядывая дома с башенками, кирпичные амбары, резные наличники.

Кто только не нападал на Гороховец — и волжские булгары, и татаро- монголы, и польско-литовские захватчики, и донские черкесы... Но город не только выстоял, но и сумел сохранить свой неповторимый облик. Например, сохранилось целых десять храмовых построек (из них восемь относится к XVII веку), а раньше их было еще больше. В XVII — XVIII веках Гороховец значился крупным торговым центром. Город быстро рос и богател, но в наши дни от былой купеческой важности остался лишь дух, витающий за стенами старинных особняков.

Абрамцево: неугасимый очаг

Наделенный многочисленными талантами, Савва Мамонтов сумел создать в Абрамцеве особую ауру. Лучше всего сказал об атмосфере знаменитой усадьбы философ Павел Флоренский, не раз гостивший здесь: "Абрамцево прежде всего есть духовная идея, которая неуничтожаема... Если будет жива идея Абрамцева, не все погибло".

Входишь в комнату и словно попадаешь внутрь знаменитого полотна: та же расписная тарелка на стене, в углу игрушка-гренадер, с ней так любили играть дети Мамонтовых. Печка, облицованная врубелевскими изразцами. Если бы придумали специальную единицу измерения, что-нибудь вроде "плотность гения на квадратный метр", то в Абрамцеве такой показатель превзошел бы все мыслимые пределы: Репин и Серов, Врубель и Коровин, Нестеров и Поленов, бретья Васнецовы, скульптор Антокольский, Шаляпин, Ермолова, Станиславский.. Список можно продолжать и продолжать. Здесь написаны картины, составляющие золотой фонд русской живописи.

СВОЕ ЧУЖОЕ

Ольга Балла

Путь Христа — тоже иудейский

Вопросы в поисках ответов

В начале декабря 2005 года Международный исследовательский центр российского и восточноевропейского еврейства проводил в Москве 1Н научную конференцию из цикла "История и культура российского и восточноевропейского еврейства: новые источники, новые подходы". На сей раз она была посвящена предмету столь же обширному, сколь мало проясненному: русско-еврейской культуре.

Однако что такое — "русско-еврейская культура"? Плод совместного культурного творчества русских и евреев? Но кого и по каким критериям относить и к тем и к другим? Еврейская культура на русском языке? А как тогда быть с "несловесными" областями культуры — музыкой, архитектурой, живописью? Культура евреев в России? Но в какой мере можно говорить о ней после массового исхода из черты оседлости, ассимиляции, холокоста, фактической утраты идиша как языка повседневной жизни?

Ждать окончательных ответов на эти вопросы было бы преждевременно: проблемы русско-еврейского культурного взаимодействия удостоились в России активного научного обсуждения едва ли не впервые. Но важно, что исследователи уже начали ставить такие вопросы, и еще важнее, что их взялись рассматривать совместно ученые разных специальностей.

Обсуждение этих вопросов собрало вместе историков, филологов и искусствоведов из разных стран: из России и Белоруссии. Литвы и Эстонии, Венгрии и Польши, США и Великобритании, Франции и даже из Новой Зеландии. Основное внимание досталось культурным событиям рубежа XIX—XX веков и первых десятилетий XX века. То были годы стремительного становления еврейской культуры в качестве активного участника общеевропейского культурного процесса, освоения ею новых языков — в прямом смысле тоже: одним из языков ее литературы и мысли — наряду с идишем, ивритом и, в меньшей степени, немецким — как раз тоща становился русский. В то время как идиш и иврит оставались внутренними языками еврейского мира, русский осваивался как язык универсальности, всемирности — все более единственный: долгое время эту роль для российских евреев выполнял немецкий, но уже к концу XIX века он стал уступать место русскому.

Российские евреи, обретая национальное самосознание в принятом тогда общеевропейском смысле, переходили от "параллельного" сосуществования со своим окружением ко все более активному взаимодействию с ним — чтобы затем, после революции 1917 года, перейти к интенсивному смешению с ним.

Симптоматично, что это время интенсивного движения обеих культур навстречу друг другу оказалось и эпохой активного юдофобского мифотворчества в русской культуре. Тотальный интерес к "еврейскому вопросу" стал существенной частью русского интеллектуального пейзажа того времени, и последствия — увы — живы и по сей день.

Люди перехода

Событиям предыдущего рубежа веков мы обязаны существованием Михаила Гершензона, Льва Шестова, Осипа Мандельштама, Исаака Бабеля, Эдуарда Бафицкого, Ильи Ильфа и многих других писателей и мыслителей как фактов русской культуры, без которых она сегодня немыслима. (Пастернака не упоминаю, это еврейская судьба совсем другого типа — по сути, даже и не еврейская. Родившись и выросши в русской культурной и языковой среде, он всегда чувствовал себя носителем исключительно русских смыслов и никогда не интересовался культурой, языком, жизнью своих предков — скорее даже отталкивался от этого. Русский изначально был для него языком универсальности, тогда как все еврейское оставалось принадлежностью замкнутого в себе и тем самым будто бы косного, архаичного, заведомо и непреодолимо ограниченного мира.)

Говорили о "переходной" облает между русским и еврейским культурными мирами: в те годы она разрасталась так, что сама стала особым культурным миром — русско-еврейским. Так, Габриэла Сафран (Стэнфордский университет, США) выступила с докладом о творчестве Семена Акимовича Ан-ского (1863 — 1920; настоящее имя — Шлойме-Зейнвил Аронович Раппопорт). Писатель, общественный деятель и исследователь народной культуры, Ан-ский участвовал сразу в двух больших культурных процессах своего времени: в создании этнографической науки о восточноевропейском еврействе и в освоении еврейской литературой русского языка — сам он писал и на идише и по-русски.

Сафран поставила работу Ан-ского в контекст модернизма как совокупности общеевропейских умонастроений. Речь шла главным образом о его пьесе "Диббук" (1918). Написанная по-русски на еврейские фольклорные темы, именно она в свое время принесла автору всемирную славу: ее начали ставить на сценах еврейских театров Вильнюса и Варшавы, затем театр "Габима" под руководством Е. Вахтангова поставил пьесу в России. Вслед за этим пьесу перевели на многие европейские языки, а итальянский композитор Лодовико Рокка написал на ее сюжет оперу, которая обошла театры Европы и США. С европейским модернизмом Ан-ского объединял, среди прочего, активный интерес к "примитиву" и "варварству" (экзотическим культурам, язычеству, деревне, фольклору..). К еврейской архаике — вполне экзотичной для его нееврейской аудитории — Ан-ский обратился именно потому, что вместе со своими современниками надеялся в этом найти "новые источники энергии для старого мира". Этот интерес у него не означал, однако, принятия очень популярной в то время идеи Востока как альтернативы "загнивающему" Западу. Ан-ский, напротив, полагал, что "приписывание примитиву качества высшей цивилизации — опасный самообман", и написал "Диббук", по словам Сафран, не как стилизацию, а как "ироническое рассуждение о пределах примитивизма": "по природе своей модернистское и сугубо еврейское".

Леонид Каиис (Российско-американский учебно-научный центр библеистики и иудаики РГГУ) посвятил свое выступление одесской русско- еврейской литературе — той, что писалась в первой трети XX века на самом краешке русского культурного материка выходцами из еврейской среды по-русски и, значит, прежде всего для русских читателей. Литературу этого рода Каше назвал "портовой" — пограничной, полной разнородных результатов усвоения чужих влияний и переходных форм, для описания которых еще предстоит выработать терминологию. "Слишком еврейская для русских и слишком русская для евреев", как выразился Кацис, эта литература все же была прекрасно усвоена русской культурой и стала неотъемлемой частью именно русского самосознания. Причем настолько органичной, что еврейские ее подтексты по сей день остались практически не прочитанными. Русскую аудиторию они не волновали, а "идишистский" пласт культуры после Второй мировой войны ушел даже из еврейского культурного самосознания. "Сейчас, наверное, никто, — говорил Кацис, — не оценит всех еврейских обертонов того же Бабеля".

Много говорилось о неизбежно драматичных, часто трагичных судьбах тех, через чьи жизни проходила подвижная граница между этими мирами, для кого культурное самоопределение становилось экзистенциальной задачей, от решения которой в буквальном смысле зависела жизнь. Такая "переходная" участь доставалась, по существу, каждому, кто своей жизнью связывал эти два культурных мира или уходил из одного в другой. Как правило, из еврейского — в русский, отождествлявшийся с миром большим и общезначимым. Были и случаи движения в обратном направлении — но существенно реже.

Брайан Горовиц (кафедра еврейских исследований имени семьи Сайзелер, Новый Орлеан, США) рассказал о еврейском поэте Семене Фруге (1860 — 1916), принадлежавшем к поэтическому поколению 80-х гг. XIX века и невероятно популярном при жизни. Его ставили в один ряд не просто с классиками, но с еврейской религиозной литературой, говорили даже, что его стихи надо петь на еврейской религиозной службе. И это при том, что большинство своих произведений Фруг написал по-русски. Он любил Россию и хотел быть русским национальным поэтом!

Фруг был одним из тех, кто начинал работу по сращиванию русского и еврейского культурных миров. К еврейскому языку он долгое время относился пренебрежительно, называл его вместе с современниками "жаргоном" и сравнительно мало писал на идише и иврите. Но он же поставил перед собой цель превратить "жаргон" в язык поэзии и действительно много для этого сделал. Он приспособил к еврейской поэзии эстетику романтизма, адаптировал традиции Некрасова и Надсона (который, несмотря на свое "этническое" еврейство, был целиком явлением русской культуры и словесности).

По существу, он и остался еврейским поэтом, даже в произведениях, написанных по-русски. "Для меня, — сказал однажды выдающийся еврейский поэт Хаим Нахман Бялик (1873—1934), — Фруг писал не по-русски. Читая его русские стихи, я в каждом слове чувствую язык наших предков, язык Танаха".

Сейчас Фруг практически забыт: он, "решавший сиюминутные задачи", "не вошел в вечность". Если Надсон, писавший по-русски, включился в проживание и продумывание общерусских проблем, то Фруг, говоривший хотя тоже по-русски, но о еврейских проблемах — отчасти утратил и ту, и другую аудиторию. Это — одна из характерных драм "русско-еврейского" культурного пограничья.

Венгерская исследовательница Жужа Хетени из будапештского Университета им. Этвеша Лоранда говорила о русско-еврейском писателе следующего поколения — Андрее Соболе (1888-1926), которого считает "промежуточным" культурным (и психологическим) типом — в высшей степени, впрочем, характерным для эпохи интенсивной ассимиляции. Соболь перепробовал "все варианты" еврейской культурной и социальной самоидентификации, которое могло предложить время: "от сионизма и антибольшевизма — до крайней лояльности" коммунистической власти. Кроме того, он не раз менял имена и псевдонимы (был Андреем, Юрием, Израилем Моисеевичем, Андреем Неждановым...) — непостоянство имени в литературе, заметила Хетени, — свидетельство "экзистенциальной неустойчивости", "фрагментированной личности". Не готовый ни расстаться с еврейством окончательно, ни остаться внутри него, Соболь при том не мыслил себя вне России и русской культуры (как и многие другие еврейские писатели — его современники). В итоге идентичность его всегда оставалась двойственной и неизбежно болезненной; сам Соболь говорил о ней как о "двойном кресте".

Доклад Виктории Мочаловой (Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах "Сефер", Москва) был посвящен драме культурного и национального самоопределения, которую пережили три крупнейших писателя, родившихся на "польско-еврейско-русском пограничьи культур". Каждый из них — Бруно Ясенский (1901—1941), Юлиан Тувим (1894—1953) и Александр Ват (1900 — 1967) — нашел свой ответ на вопрос, судьбу какой из культурных общностей он хотел бы разделить: польской, еврейской или русской (что к тому времени было синонимично советской). Ни один из выборов не смог оказаться безболезненным — каждый был сопряжен с утратами и жертвами.

Но принадлежность к "пограничью культур" оказывалась в то же время и редкостно плодотворной: тут было за что платить. Михаил Крутиков из Университета Мичигана (Энн Арбор, США) показал, как повлияло детство, проведенное среди австровенгерского многокультурья, на двух ярчайших персонажей европейской культурной истории: столь же характерных для своего времени, сколь экзотичных — почти невозможных! — для последую!цих времен. Первый — литературовед Меир Винер (1893 — 1941), один из самых значительных исследователей литературы на идише. Второй — венгерский писатель и теоретик кино Бела Балаж (1884 — 1949). Немецкие, венгерские, славянские, еврейские культурные элементы, соединившись, образовали крайне плодотворную смесь, дав своим носителям возможность весьма нетривиального взгляда на вещи. Так, идеалистический сионизм юного Винера с одинаковой органичностью вобрал в себч и австро-немецкий экспрессионизм, и близкую к экзистенциализму философию Мартина Бубера, и средневековую еврейскую мистику — чтобы затем найти не менее органичное продолжение в марксизме радикальнокоммунистического толка. А Бела Балаж (Герберт Бауэр), сын венгерского еврея и немецкой еврейки, родившийся в Венгрии, учившийся в Словакии, выбрал в конце концов венгерскую культурную идентичность. В принципе не интересовавшийся ничем еврейским, не знавший идиша, он собирал и исследовал венгерскую народную музыку вместе с Золтаном Кодаем и Белой Бартоком, воспринял немое кино как новое наднациональное искусство, а его образность — как возвращение к архаике, которая объединит всех. Как и Винер, он эмигрировал в СССР: для обоих Советский Союз был реализованной габсбургской мечтой о мирной совместной жизни разных народов. Это вообще обеспечило СССР популярность в глазах многих выходцев из габсбургского мира: вот наконец мир, — надеялись они, — в котором место человека определяется его личной лояльностью и качеством личного участия, а не этническим происхождением.

А Игорь Духан (БГУ, Минск) рассказал, как художник Эль Лисицкий (Лазарь Маркович Лисицкий, 1890 — 1941), "формообразующая фигура для европейского авангарда" — график, иллюстратор, типограф, архитектор, фотограф, теоретик и архитектурный критик, один из создателей нового вида искусства — дизайна, существовал в трехмерном русско-еврейско- немецком культурном пространстве, с легкостью встраиваясь в различные контексты. Он органично соединял в своей работе, казалось бы, предельно несоединимые вещи: "рафинированную "закваску" венского и мюнхенского Сецессиона", немецкий экспрессионизм, российскую графическую культуру первых послереволюционных лет, супрематизм Малевича — с традиционным еврейским художественным наследием и "отголосками магического иудаизма", и был одновременно творцом небывалого искусства нового, наднационального мира и активным деятелем еврейского национального возрождения.

Топография неизвестного

В многосоставной, полиэтничной России еврейство было, пожалуй, самым большим инокультурным анклавом, при этом наименее "проницаемым" и чрезвычайно автономным. Вплоть до революции 1917 года оно оставалось посреди русского общества параллельным миром, жившим в собственном времени. Это была даже не провинция, а именно параллельный мир со своими центрами, своими точками отсчета. Так, Витебск или Бобруйск — для России в целом глубочайшая провинция — были средоточиями напряженной, сложной жизни, практически не известной за ее пределами, но вполне осведомленной о своем русском контексте. (Об этом на конференции можно было услышать в докладе Константина Бурмистрова (ИФ РАН), говорившем о крупнейших еврейских мыслителях, живших в Бобруйске: р. Шмуэле Александрове (1865 —1941) и р. Аврааме Ицхаке Куке (1865 —1935) и о том, как они воспринимали философию Владимира Соловьева. Вообще, считает Бурмистров, между русской и иудейской мыслью эпохи, которую мы называем Серебряным веком, можно заметить явные параллели.)

Ситуация не изменилась и сегодня: те, у кого нет уж совсем никаких оснований относить себя к евреям, не только почти ничего обо всем этом не знают, но почти этим и не интересуются.

Ученым до цельной картины тоже еще далеко. Несомненно одно: еврейская культура после многолетнего перерыва в исследованиях (и чрезмерной идеологизированности этой темы — которая, хочется верить, тоже позади) заявлена как полноценный участник общеевропейских и общемировых культурных процессов. Наконец-то стали обращать серьезное и спокойное исследовательское внимание на то, что еврейская литература, искусство, философия, развиваясь в общеевропейском контексте, по общеевропейским образцам и закономерностям, не просто разделяла с литературами окрестных народов ценности, увлечения, интеллектуальные моды, но участвовала в формировании всего этого активно, многообразно и плодотворно.

Самое, кажется, ценное, что после перерыва в несколько десятилетий еврейской культурой и истерией стали заниматься совершенно академично (академичность — не синоним сухости и занудства, но сугубая противоположность идеологии, пафосу и мифам). Что стало наконец ясно: изучение еврейской истории и культуры — не внутриеврейское дело, а то, что способно быть интересным представителям любых других народов, отвечая их личным и исследовательским смыслам и задачам. Что этим можно заниматься без всяких оглядок на собственное происхождение и помимо всяких "филий" и "фобий", заведомо искажающих видение предмета. Немного смешно, что такие очевидные веши становятся предметом открытия, но что ж поделаешь...

И это — первое, о чем тут надо сказать. А вот и второе — что, по видимости, противоречит первому, ибо относится к числу вещей метафизических и соответственно не слишком доказуемых рационально. Об этом — об особенной цельности традиционной еврейской культуры и жизни — говорил в своем выступлении главный раввин России Адольф Шаевич: фундамент всего, что ее составляет — от литературы и театра до одежды и кулинарии — образует религия и корпус ее священных текстов, прежде всего Тора. Еврейский мир, этноконфессиональная замкнутость которого, обращенность исключительно на собственные внутренние смыслы вызывала такое неприятие у Бориса Леонидовича Пастернака (и не у него одного!) — на самом деле вовсе не был замкнут. Он обладал особенной разомкнутостью: не по горизонтали, а по вертикали, вверх, к Абсолюту, с Которым (по крайней мере, в замысле, в задании) соотносилось в традиционной еврейской жизни буквально каждое действие. Этим в известном смысле компенсировалась вынужденная "горизонтальная" замкнутость, в которой евреи веками жили в инокультурном и иноконфессиональном окружении. Но это было еще до рассеяния, еще до Рима, еще до христианства. Это было в иудаизме всегда.

Христианским культурам (как, впрочем, и "постхристианским" — тем, в которых христианская религия, как таковая, уже не образует активного смыслопорождающего центра) привычно видеть в евреях Других, стоило бы даже сказать — "вечных Других". Безусловно, найдутся основания говорить о них как о чужаках посреди христианского мира, рассуждать в свете этого о плодотворности их влияния на "внееврейский" культурный контекст, об их присутствии как постоянном вызове для нееврейского окружения, как источнике беспокойства и нарушения равновесий. У такого дискурса изрядная традиция с обеих сторон. На конференции этому был посвящен любопытный доклад Владимира Кантора (ГУ-ВШЭ) о еврействе в романе И. Эренбурга "Хулио Хуренито". Все — по Эренбургу, — говорят "да" этому миру, и лишь евреи говорят ему "НЕТ" — которое в метафизическом отношении более абсолютно. Метафизическое "НЕТ", — полагал Эренбург, а вслед за ним, вероятно, и докладчик, — смысловая основа еврейской судьбы, духа, культуры. А Евгений Рашковский (ИМЭМО РАН), говоря о "еврейском присутствии в российской философской мысли XX века", назвал спецификой еврейского философствования в России "мышление на разломах": несхожих культурных ареалов, традиций, стилистик...

Но не плодотворнее ли было бы воспринимать еврейскую культуру иначе: не как чужое и странное, но как самое глубокое свое? Как такое свое, без которого мы никогда не стали бы самими собой.

Гасан Мирзоев, представитель иудаизма в Межфракционном депутатском объединении в поддержку традиционных духовно-нравственных ценностей, говорил о том, что христиане редко — если вообще — задумываются о еврейских корнях своей культуры. Между тем, сказал он, христианство может (и должно) быть воспринято как продолжение иудейской основы, а ценности иудаизма могут (и должны) быть поняты как общечеловеческие теми, кто относит себя к другим конфессиям или не относит ни к одной.

Невнимание к собственным иудейским корням приводит христианскую культуру — привыкшую, кстати, считать идею универсальности одним из своих основных достижений — к существенной слепоте по отношению к себе самой. Между тем еврейская традиция — в высшей степени, казалось бы, замкнутая в себе — не что иное, как лаборатория универсальности. Эту универсальность мы унаследовали именно от нее.

А Жужа Хетени обратила внимание на то, что постоянное стремление к выходу за собственные пределы, движение от известного и обжитого — к неизвестному и необжитому, которое нам тоже привычно связывать с христианской культурной динамикой — на самом деле в крови у еврейской традиции. Твердые опоры традиции нужны именно для того, чтобы не потерять себя в этом движении и не забыть о его цели (отсюда подробнейший еврейский традиционализм). Собственно, сказала она, путь Христа по структуре — тоже иудейский.

ИСТОРИЯ НАУЧНОЙ МЫСЛИ

Сергей Смирнов

Век XVIII Триумфальное шествие Просвещения

После смерти Исаака Ньютона прошло 18 лет. Равных ему физиков на Земле нет, и не скоро они появятся. Математик того же класса — тоже один на всю Европу. Его зовут Леонард Эйлер, ему 38 лет, он сейчас работает в Берлине. Почему именно там? Потому что там правит самый деловитый монарх Европы — Фридрих II Прусский. Он намерен стать Императором, превзойти "Солнечного короля" Луи XIV — и понимает, что для этого нужно привлечь на свою сторону все науки и искусства. Вот и Эйлер переехал из Петербурга в Берлин, когда ему надоело вариться в собственном соку.

В Петербурге Эйлера очень уважают, но там теперь стало не с кем поговорить о настоящей науке! Удалая русская молодежь рвется в армию и в политику; университеты ей понадобятся еще не скоро. Кто склонен к наукам, тот рвется из столицы на восток, в Сибирь. Где проходят ее границы? Прикасается ли Россия к Америке? Как наладить контакты с Китаем и Японией? Можно ли прорыть каналы между великими реками Сибири? Какими рудами богата Сибирь? И так далее...

Здесь довольно простора для русской удали. Но удаль Эйлера лучше проявляется в той математической Вселенной, которую открыл физик Ньютон. Он дерзко приравнял всякую гладкую функцию от вещественной переменной к некоему степенному ряду и таким путем научился решать любое дифференциальное уравнение как алгебраическое.

Что изменится в этой картине, если переменная величина примет мнимое значение? Тогда обычная экспонента превратится в знакомую синусоиду — и обратно! Как странно соединил Математический Анализ независимые прежде королевства Теории Гладких Функций и Алгебры Комплексных Чисел! Здесь явно рождается Математическая Империя — более устойчивая и разнообразная, чем Священная Римская Империя той или иной германской нации... Оттого император Леонард Эйлер не завидует королю Фридриху Гогенцоллерну.

Тот может завоевать Лейпциг или Вену, даже Париж, но до Петербурга или Пекина ему не дотянуться. А Эйлер в своем хозяйстве может все! Он уже нашел форму тяжелой нити, висящей на двух гвоздях: это оказалась совсем не парабола, а сумма двух экспонент. Столь же хитроумно Эйлер выразил значения дзета-функции в четных точках прямой через число пи. Интересно, какие значения она принимает в нечетных точках? И есть ли алгебраическая связь между числом Пи и основанием натуральных логарифмов?

Кстати, Эйлер еще не доказал, что пи — число иррациональное! Поддастся ли эта теорема или его опередит кто-либо из юных удальцов? Если так — не беда. Царь не обязан сам строить каждый новый город или выигрывать каждое сражение: для этого есть маршалы, короли и принцы! Вот извлек Эйлер из забвения несколько гипотез славного Пьера Ферма. И сразу опроверг одну из них: число 22к+ 1 — не всегда простое! При К = 5 оно делится на 641; что происходит дальше — неведомо. Принцы, займитесь- ка этим на досуге!

Или обобщенное уравнение Пифагора: Хк + Ук = Zк. Диофант нашел все его решения в квадратах. Ферма доказал, что ни в кубах, ни в четвертых степенях решений нет. Правда, заметки Ферма затерялись; но Эйлер легко восстановил доказательство. И заметил, что для следующей степени 5 оно не проходит без дополнительных ухищрений. Кто первый придумает нужную хитрость? Либо сам Эйлер, либо один из его преемников!

А тут еще подвернулся Принцип

Наименьшего Действия. Первым его заметил в простых примерах новый друг Эйлера — маркиз Пьер Мопертюи, ставший академиком в Париже и президентом Академии здесь, в Берлине. Пылкий француз возликовал душою: вот новый закон Природы, не замеченный Ньютоном! И сразу пустился в философские спекуляции: дескать, все прочие законы Природы вытекают из нового Принципа! Даже тот факт, что наш Мир есть наилучший из возможных миров...

А ведь это — не факт! Иначе не было бы надежды сделать наш Мир лучше путем новых открытий и изобретений. Сам же Мопертюи сделал его лучше, когда во главе небольшой группы астрономов измерил длину одного градуса широты в приполярной Лапландии. И доказал, что земной шар сплюснут возле полюсов в полном согласии с расчетами Ньютона. Так Природу МОЖНО улучшить человеческим трудом, если сей труд самоотверженный, и не вмещается в рамки Принципа Наименьшего Действия!

Не здесь ли собака зарыта? Не допускает ли Природа траектории Максимального Действия наряду и наравне с траекториями Минимального Действия? Геометрический смысл тех и других почти одинаков: это точки на графике Действия, где касательная плоскость горизонтальна. Среди них есть ямы, холмы и перевалы. Мопертюи заметил только ямы, потому что изучал простые системы, еще сохраняется полная энергия.

А если она прибывает, как у человека, выполняющего трудную творческую работу? Тут возможно Максимальное Действие: оно порождает открытия и изобретения. Добрый друг Мопертюи так увлекся своими рассуждениями. что не поглядел в зеркало: там бы он увидел свое лицо, осененное Божьим вдохновением и представляющее траекторию Наибольшего Действия!

Впрочем, эта догадка не поддается строгой математической проверке: пока никому не удалось выразить формулой или числом деятельность человека или даже цветение дерева. По этой причине честный математик Эйлер молчит, оставив философам словесные дебаты. Мопертюи ввязался в них: этим он разрушит свою научную карьеру, ибо его соперником в полемике станет непобедимый остроумец Вольтер. Вот уж кто воплощает своей жизнью Максимальное Действие! Но иначе, чем это делает Эйлер: математик изобретает новых богов, писатель убеждает читателей сменить объекты их привычного поклонения. Это значит, что Природа допускает много разных траекторий Максимального Действия в своем Живом Царстве и в рядах исследователей этого царства...

Вот два ярких образца: маркиз Шарль ла Кондамин из Франции и его шведский тезка Карл Линней. Оба начали карьеру как участники астрономических экспедиций: Линней сопровождал Мопертюи в Лапландии, Кондамин на многие годы застрял в Перу.

Умеренное разнообразие северной природы позволило Линнею в 1735 году создать удачную классификацию растений Европы по двоичной системе: род — вид. Потом он успешно объединил роды в семейства, их — в отряды и порядки. Эта же схема хорошо подходит для позвоночных животных, если принять за основу их органы размножения. Так возникает Классификация в форме Дерева: быть может, оно охватывает всю Жизнь на Земле?

Это нужно проверить на огромном множестве живых организмов. Особенно важны флора и фауна тропических лесов, гораздо более разнообразные, чем биосфера Европы. В самый центр разнообразия угодил Кондамин, спустившись с Анд в Амазонию. И понял: вот второе главное дело его научной жизни! Собирая ботанические и зоологические коллекции, Кондамин и его спутники повторяют наблюдательный подвиг, совершенный Тихо Браге в мире звезд и планет. На широких плечах Браге встали Кеплер и Ньютон — творцы первой научной картины Звездного Мира. Скоро на плечах Линнея и Кондамина встанут Ламарк, Кювье и Дарвин — творцы первых моделей Биологической Эволюции.

Но, конечно, двум ученым мужам не под силу заметить все чудеса Живой Природы! Нм помогают другие самоотверженные биологи просвещенной Европы. Швейцарец Абрахам Трамбле только что заметил, что открытая им Гидра воистину бессмертна. Даже если растереть ее мягкие ткани в фарш — все равно, каждый обрывок восстановит себя до целого организма! Не от таких ли универсальных существ произошли на Земле все прочие животные и растения? Эта идея заиграет в ученых умах XIX века...

Другой наблюдательный швейцарец — Шарль Бонне открыл в Природе иное чудо: непорочное зачатие, позволяющее самкам обходиться без самцов в течение многих поколений. Пока Бонне наблюдал партеногенез лишь у тлей; кто знает, насколько широко он распространен среди животных и растений? В XX веке это свойство будет обнаружено даже у лягушек и ящериц. Тогда партеногенез млекопитающих станет интересной задачей для генетиков, предметом спекуляций для писателей-фантастов и биологов- эволюционистов.

Согласно Принципу Экстремального Действия, ансамбль чудес Биосферы гораздо шире сходного ансамбля в неживой Природе — будь то в мире Химии или в царстве Астрономии. В этих мирах работают скромные, неутомимые наблюдатели и экспериментаторы. Самовластье математиков им чуждо; но они неплохо угадывают, чего можно ждать от Природы, и порою получают от нее больше, чем надеялись получить. Например, Джемс Брэдли — очередной Королевский Астроном, наследник славного Эдмунда Галлея. Он первый попытался измерить звездные параллаксы — угловое смещение звезд по небу за полгода. И нашел это смешение почти сразу, но оно оказалось одинаковым у всех звезд. Этого не может быть: тут что-то иное!

Крепко подумав, Брэдли нашел аналогию в повседневном опыте. Когда бежишь под дождем, его капли бьют в лицо, хотя падают они вертикально. Так и звездный свет отклоняется "в лицо" земному наблюдателю, потому что Земля мчится по своей орбите со скоростью 30 км/сек. Этот эффект — АБЕРРАЦИЯ звездного света — позволил Брэдли измерить скорость света иначе, чем это сделал Ремер полвека назад. Да здравствуют тонкие эффекты и их упорные наблюдатели!

Вдохновленный успехом, Брэдли решил измерить равномерность движения Луны вокруг Земли по ее подрагиванию в поле зрения телескопа. Ведь орбита Луны — эллипс, а не окружность; ее притяжение смещает массивную Землю, заставляя сей волчок слегка дрожать пол нашими ногами. Эту дрожь — нутацию — Брэдли измерил с большой точностью: до секунд дуги. Звезды при этом не смещались: это значит, что их годичные параллаксы меньше одной секунды. То есть звезды отстоят от Солнца в сотни или тысячи раз дальше, чем планеты! О том, что межзвездные расстояния измеряются световыми годами (а не часами, как внутри Солнечной системы), астрономы узнают через сто лет после Брэдли...

А еще Брэдли измерил угловой диаметр Юпитера; сопоставив его с давно известным расстоянием до сей планеты, астроном впервые узнал, как мала наша Земля в ряду прочих планет. Еще один щелчок по носу неисправимым геоцентристам!

Сходный щелчок правоверные химики получили от своего шведского коллеги — Георга Брандта. Из "худой" медной руды, давно применяемой в роли стойкой синей краски, Брандт выделил незнакомый белый металл — Кобальт. Этим именем горняки издавна нарекли горного духа — хозяина руд, дарящего фарт удачливым рудокопам. Теперь этот дух побаловал ученых химиков! Можно поискать и других бесенят в рудном царстве... Скоро еще один швед — Ахсель Кронштедт — извлечет из небытия Никель, родича Кобальта и Железа, славного зеленой окраской своих солей. А потом новые элементы хлынут в химию гурьбой на радость грядущим классификаторам.

Чтобы это случилось, химикам мало одной лишь веры в добрые чудеса минералов. Нужны новые сильные реагенты — сверх тех кислот, которыми издавна располагали алхимики. И ют в старом Лейденском университете хитроумный Питер ван Мушенбрук построил небывалую ловушку для неуловимого электричества. Ее прозвали лейденской банкой: это простой, но емкий конденсатор электрических зарядов, традиционно добываемых трением шерсти о шар, сделанный из серы либо из стекла.

Когда-то огонь добывали трением; потом научились получать его из искр, ударяя кремнем по пириту. Лейденская банка искрит гораздо сильнее! Только бы научиться ее быстро заряжать... Через два года это сделает смелый американец Бенджамен Франклин. Он зарядит лейденскую банку из грозового облака — по тонкой проволоке, поднятой на воздушном змее. Так подтвердится давняя догадка Отто Герике: молния — это очень сильная электрическая искра. И родится новая мечта: приручить небесную силу, построив Электрический Двигатель либо Электрическую Печь! Не пройдет и ста лет, как хитроумные физики воплотят эту мечту. Первый из будущих героев — Алесандро Вольта — родился в текущем 1745 году...

Так развивается в Европе научный взрыв, начало которому положили Галилей и Кеплер полтораста лет назад. За эти годы ученое сообщество далеко оторвалось от обычных людей в своем диалоге с неистощимой Природой. Пора приложить усилия для устранения этого разрыва! Однако невозможно пропустить всех смышленых молодых людей сквозь университеты. Нужна иная, неофициальная система Просвещения хотя бы через популярные энциклопедии. В Англии они уже появились; на очереди — Франция, Германия и Россия. Скоро этим делом займутся Дидро и Даламбер, Эйлер и Бюффон, Монтескье и Ломоносов. В итоге Элитная Ученость породит Массовое Просвещение. На что способны и готовы Просвещенные Массы в условиях социального кризиса — об этом никто в Европе не догадывается.

ДРУГАЯ ПЛАНЕТА

Второбыт: экопоселения будущего?

Валерий Хилтунен, журналист и путешественник, много лет изучает поселения, где стараются осуществить способы жизни, альтернативные современной техногенной цивилизации. Их называют по-разному: пострыночные, трансглобалистские, экопоселения, экополисы... Сам Хилтунен называет такой образ жизни "второбытным". Как первобытная жизнь предшествовала цивилизации известного нам типа, так, полагает он, второбыт рано или поздно придет ей на смену. И даже уже приходит.

Чтобы понять экопоселенцев, их жизнь, мотивы и смыслы, Хилтунен лично объехал множество таких мест, справедливо полагая, что для полноты понимания нет ничего лучше, чем увидеть своими глазами и пощупать своими руками. И что же? Выяснилось: опыт этого мира за его пределами остается, по существу, неизвестным. О самом интересном в справочниках говорится скороговоркой, а многое из написанного на поверку оказывается попросту неправдой. Стало ясно, что пора исправлять положение.

Хилтунен — сам себя называющий "гражданином земли" и "бродячим псом мировой цивилизации" — уверен: опыт экопоселений очень важен. Хотя бы потому, что открывает современному человеку глаза на его собственные неизвестные или давно забытые стороны и возможности. Некоторые социологи вообще считают, что обитатели таких поселений, с их вроде бы чудачествами и странностями, обогнали остальную планету лет на семьсот. Неужели? Наш корреспондент Ю. Плюснин встретился с Хилтуненом, чтобы получить хотя бы предварительные ответы на этот и другие вопросы.

Юрий Плюснин: Валерий Рудольфович, так что же такое на самом деле — экопоселения?

Валерий Хилтунен: Это совершенно новый тип поселений, который сейчас выстраивается в мире. В дорыночных обшинах обитает ныне около 6 миллионов человек, в пострыночных, по моим оценкам — около полумиллиона.

Классификация таких поселений пока очень условна. Серьезная наука этим почти не занимается. А пресса пишет об этом плохо, невнятно. Не удивительно: журналисты — люди, по своему луху и образу жизни наиболее далекие от второбытной среды. Они, думаю, будут самыми последними, кто туда придет.

Я же, окунаясь в пострыночную жизнь, узнаю в ней то, что уже видел в игровых моделях коммунарских сборов "Алого паруса" 60-х годов, на бардовских слетах, оргдеятельностных играх... Мы тогда многое угадали — интуитивно, порой не очень понимая, почему делаем так, а не иначе. Главным было—творчески подходить к делу, постоянно улучшать окружающую жизнь. С весьма спокойным отношением к внешнему антуражу, собственности, жилищу. Общий слоган — "быть, а не иметь". Кроме того, обязательна была постоянная ротация управленческих функций, чтобы на дух не пахло рабством и чиновничеством.

Оказалось, мы играли правильно. Играли в то, что сейчас воплощается в новые и, думаю, перспективные формы будущей жизни.

Моя гипотеза такова: для людей будущего проблемы жилища и одежды отойдут на второй план. При всем моем уважении к этим полезным вещам.

Есть общий принцип организации второбытной жизни — я для себя определяю его тремя линиями. Первое: там живут негАдяи — люди, которые стараются не преумножать зла и не гадят. Второе: они самодостаточны. Полной независимости от внешних источников энергии и пищи я не видел пока нигде, кроме, пожалуй, самых экзотических, "робинзонных" вариантов, но всюду отметил стремление до минимума сократить потребление бензина, газа, а рацион формировать из местной пищи, а не ввозимой из-за пределов поселений.

И третье: в этих поселениях всегда идет мучительная, но регулярная работа по раскрыванию какого-то секрета человеческой жизни, какой-то тайны. Это тоже принимает иногда довольно странные формы.

Скажем, в Вяйнеле в Финляндии в течение нескольких десятилетий занимаются распознаванием ошибок, сделанных человечеством при переводах древних книг. Вышло уже более ста томов на финском языке, кое-что на английском, есть даже одно издание на русском. Эти энтузиасты старательно изучают даже "геометрию" разговора какого-то пророка со своими учениками: кто где сидел во время беседы, кто что и как мог понимать, исходя из местоположения и образованности — одно и то же слово могло дойти до нас в совершенно разных видах. В текстах Евангелия, например, эти люди находят до восьми переводческих ошибок в слове. Эту работу начал еще в XIX веке один гениальный, видимо, человек — Пекка Эрваст.

В огромном доме неподалеку от финского города Тампере, где среди множества мудрых книг копошатся ученики и последователи Эрваста, все приспособлено для исследовательской работы: у каждого кабинет типа кельи, гигантская библиотека. Они там все время с книгами. Мы с приятелем приехали туда случайно и без звонка, зашли в какую-то дверь, сели, ждем — и вдруг идет вереница совершенно голых женщин с тюрбанами на голове и с книжками. Ну, думаю, тут живут амазонки, нудисты, а тюрбан — наверное, знак принадлежности к какой-то секте. Сижу, рисую квадратики в своей тетрадке, куда я записываю все, что вижу в таких экопоселениях — и тут ко мне подходит застенчивая тетенька и говорит смущенно: "Вы знаете, у нас гостевой вход с той стороны, а вы зашли в баню, у нас как раз сегодня женский день. Мы вообще-то без комплексов, но вы уверены, что вам именно сюда?" С книжками-то они, как оказалось, вообще никогда не расстаются. Работы еще много...

Я думаю, что только в таких вот необычных местах могут вызревать новые нетривиальные идеи, новые технологии (особенно питание, лекарства). Это как бы конфедерация более- менее надежно защищенных инкубаторов, где пестуется будущее. Иногда их желание не иметь никаких дел с внешним миром доходит до смешного, но, может, это как раз тот случай, когда лучше перебдеть, чем недобдеть? Помню, как мы пытались помочь с дешевыми солнечными батареями Ауровилю — замучились с переговорами по поводу того, через какие банковские счета проводить платежи: "Наши денежные дела мы ведем за пределами территории". По итальянскому Дамангуру я ходил с большой корзиной каких-то средневековых дукатов — никаких евро и банковских карт тут в качестве платежей не принимают.

Ю.П.: И много ли сейчас таких второбытных поселений?

В.Х.: В Европе, в Шенгенской зоне, по моим подсчетам, примерно 3 000 более-менее устойчивых поселении. В мире — более 40 000. Но цифры весьма приблизительные: ткань живая, ежедневно что-то возникает, что-то погибает. Примерно половина поселений располагается в сельской местности, но многие — и в мегаполисах. Разделение на город и деревню тут вообще не срабатывает. Главное — другое.

В моем понимании коммуна — это самая высокая фаза развития коллектива. Структура ее многослойна. Здесь многое зависит от схемы управления. Право "вето" у каждого человека в таком поселении характеризует высокоразвитую коммуну Такое редко, но бывает. В воплощенном варианте это практически недостижимо—хотя встречается в игровых ситуациях, когда вся деятельность коллектива может быть заблокирована одним голосом маленького ребенка, который чувствует, что в принимаемом решении что-то не то. А вдруг именно этот ребенок — Будда?

Ю.П.: А что, корни этой формы жизни — религиозные ?

В.Х.: Если говорить о религиозных корнях, то действительно многие поселения возникли на волне религиозного эскапизма: многие люди, прочитав что-то такое, уходили и начинали строить уединенные храмы, обители, монастыри. Да ведь и старинные монастыри — хотя бы Соловки и Валаам с их мощными и довольно природосообразными монастырскими хозяйствами — это тоже своего рода экопоселения, вполне самодостаточные. Северные монастыри после церковной реформы были вынуждены заниматься жизнеобеспечением, ведь Север по преимуществу был староверческий и некого было нанимать в работы. И все же я бы отнес монастыри к "внерыночному" варианту жизнедеятельности.

Но религия — не все. Есть еще и антирынок — это уже из советского времени, когда попытались перепрыгнуть исторические этапы. Получилось что-то вроде преждевременных родов. Выкидыш, правда, оказался более-менее жизнеспособным и лет семьдесят довольно бодро сучил ножками. Из чего я делаю оптимистический вывод об огромной жизнеспособности настоящего пострынка.

Ю.П.: Приведите, пожалуйста, самые яркие примеры второбытных поселений.

В.Х.: Прежде всего — Ауровиль, который известен еще с конца шестидесятых. Это что-то вроде попытки оборудовать интеллектуальную и духовную столицу человечества, которую предприняли ученики Ауробиндо Гхоша. Кто читал "Чайку по имени Джонатан Ливингстон", написанную одним из самых верных и последовательных гхошевцев — Ричардом Бахом (книгу он и задумал как "предисловие к интегральной веданте", адресованное всем читающим людям, в том числе и далеким от эзотерики домохозяйкам), тот примерно представляет главную идеологему Ауровиля — "города, который не принадлежит никому конкретно, но сразу всему человечеству". На воротах его была помещена копия "Сеятеля" Ван Гога: помните, он вышел до рассвета и все бросает, бросает семена в каменистую почву — в надежде, что где-нибудь прорастет... Ауровиль был запланирован примерно тысяч на 50 обитателей — это в перспективе, но и сейчас население уже можно измерять в тысячах, особенно если считать всех, кто приезжает и пробует на вкус это "второбытие". Про Ауровиль я могу рассказывать сутками — еще в конце 70-х "Комсомолка" чуть было не разродилась моей огромной статьей про ауровильяннев, но все кончилось визгом на редколлегии, моими безнадежными походами по коридорам ЦК КПСС: там просто честно не понимали, о чем я толкую. Я привык. Я уже в этом веке написал про другое второбытное чудо в перьях—Дамангур, построенный молодыми леваками, которые после событий 1968 года в Париже сбежали в горы и за 40 лет руками вырыли целый подземный город между Миланом и Турином. После этого меня стали приглашать на свои семинары писатели-фантасты: решили, что я сочинил красивую сказку из послезавтрашней жизни. А я просто описал то, что видел. Это особенно смешно сейчас, когда конфедерация Дамангура вполне открыта и гостеприимна, у них даже есть свой сайт: .

Когда я там был в последний раз, в Дамангуре жили около 700 человек. На поверхности — поселение, куда не очень-то пускают посторонних, а внутри — гигантское подземелье, туда разрешают спускаться за деньги. Занимаются они там многими вещами — и серьезными, и чудными. У них более сотни производств, своя конституция, валюта...

Ближайшее к России штайнеровское поселение (их всего около сотни по Шенгену) — в Таполе, в Финляндии, примерно в 150 километрах от границы. Там живут сейчас около полусотни человек — сплошь светлая, высокоразвитая интеллигенция, работающая с детьми. Поскольку Штайнер завещал работать с самыми проблемными и незащищенными детьми, они с такими и работают: олигофрены, сумасшедшие... Но видели бы вы их хозяйство!

Самое старое штайнеровское поселение — в Исландии. Гитлер почти по всей Европе их позакрывал, а сюда не дошел.

С моей точки зрения, Исландия вообще дает нам пример постепенного становления пострынка уже не в отдельных очагах, а в рамках целого общества. Правда, внешние наблюдения тут мало что дают: это — страна сплошных парадоксов. Сверхсытость, Интернет, поголовная автомобилизация — и при этом детская вера в эльфов. Традиционная многодетность — и четкая тенденция к распаду нуклеарной семьи. Исландские женщины большей частью живут одни, об их сексуальной доступности по Европе ходят легенды, и при том это самая нравственная страна из виденных мною в кругосветных путешествиях. Каждый мальчишка знает поименно всех своих предков за тысячу лет. А во время знаменитого эксперимента, когда по столичным сортирам всех стран подбрасывали кошельки со ста долларами, лишь в Рейкьявике владельцам вернулись все 100 % (в Москве — один из ста).

В Исландии как бы нет слабых людей. "Всех, кто некрепко стоял на ногах, давно уже сдуло ветром в океан", как они говорят. Приезжаешь и видишь: люди там действительно крепкие, все сплошь как греческие боги.

Их жилища, с точки зрения европейца или американца — это какие-то непритязательные с виду сараюшки. Никаких бетонных изгородей. Практически нет зелени — есть даже партия странных экологов, протестующих против лесовосстановления и клумб: нельзя, мол, размывать основы национального — спартанского! — духа всякими сибаритскими штучками. А дети все работают лет с восьми и самодостаточны. Потому и постепенное отмирание нуклеарной моногамной семьи не воспринимается как нечто трагическое.

Кстати, про детский труд — это ведь чисто марксистский тезис, на практике блестяще проверенный Антоном Макаренко. Так что страница 198 из 16-го тома ПСС Маркса — отнюдь не бред воспаленного ума, как предположили многие исследователи, встав в тупик перед экзотическими мыслями классика.

Маркс, напомню, говорил: ребенок должен быть с девяти лет реальным мастером, получать деньги за свой реальный труд. Дикость, да? А по-моему, он догадался, что человек, рано оказавшись во взрослой, ответственной ситуации, быстро достигает вершин, после которых накопление становится ему просто неинтересным. Тогда он начинает выходить из своей ситуации и строить что-то новое, свое. Если же он не начинает рано, то боится выйти из ситуации, которой овладел, боится потерять приобретенное, сколь бы малым оно ни было. И лишь к старости человек начинает понимать, что все, чем он владел в жизни, ничего, в сущности, не стоило. Но уже поздно что-то с собой сделать.

Заметьте, практически все наши олигархи были очень бедны в детстве. Это чуть ли не заболевание такое: навязчивое чувство, что надо "копить про запас". Потому что, накопив первые 20 миллионов долларов, человек уже не чувствует, много ли это или мало. Его все равно преследуют миазмы детства — застоявшийся в малой кубатуре запах нищеты. Иногда помнить это так страшно, что человек строит в доме семнадцать туалетов для себя, любимого и единственного, как это сделала одна американка.

Я подозреваю, пока только исландцам и удалось как-то преодолеть это испытание. Стендалевские герои, которые спрашивали: "И это все? И ради вот этого — жить?" — были, есть и, надеюсь, не переведутся у всех народов. Но чтобы целый народ?!

Конечно, будет некоторой натяжкой сказать, что Исландия — одна большая коммуна. Но, например, президент Исландии — наименее охраняемая на Земле глава государства. Я видел, как маленькая девочка дергала ее за юбку, когда та работала в своем непритязательном дворце, тоже похожем на сарайчик.

Впрочем, я видел в экопоселениях и настоящие дворцы, нашпигованные электроникой. Но жили там молодые шведские архитекторы — для них жилье было скорее лабораторией, полигоном по проверке инновационных идей.

Все это, по-моему, доказывает: жилище — переходная форма жизни. Разве случайно то, что практически все основные религии с уважением относятся к бродяжничеству своих святых и с некоторым подозрением — к недвижимости? Что многие люди, оставившие самый глубокий след на земле, не имели жилья? Я не раз слышал мнение, согласно которому собственность, привязывая тебя к земле, что-то значительное у тебя забирает. Ты чем-то ей платишь. Не способностью ли к творчеству?

Мне нравится формула — "вседомье". Это не бездомье в его классическом смысле. Это жизнь везде. Человек не становится рабом того, что можно потерять. У него дом повсюду. Вроде "флагманской каюты" — раньше на крупных военных судах всегда была пустая каюта на случай появления флагмана. Так и здесь: ты можешь участвовать в делах любой общины на правах соратника, и тебе будут рады. Это — один из идеалов, к которому лично я стремлюсь. Иногда получается. Счастье — это когда тебя ждут. Это — первое.

Второе. Я так понимаю Конфуция: если ты в жизни спишь, все твои проблемы не очень-то и интересны: что ты ешь, где, с кем и под какой крышей ты спишь. А ежели ты уже проснулся — очень многие внешние проблемы отходят на второй план.

Ю.П.: А какова оптимальная численность таких поселений?

В.Х.: Считается, что все три города, которые дали наибольшее количество интеллектуальной массы — Флоренция, Афины и Иерусалим — были небольшими, до 20 тысяч человек. Самое старое из существующих поселений, информацию о численности которого мне удалось найти — 147 человек: 29 мужчин и 118 женщин. Там с рождением "лишнего" мальчика один старик уходит умирать в пустыню. И это строго соблюдается. Я сам там не был (уж очень запаковано от посторонних взглядов) — рассказываю со слов более пронырливых друзей.

Точно так же хунзакутам удалось более 2300 лет жить изолированно, самодостаточно. Это потомки дезертиров Александра Македонского, которые не пошли с ним дальше и сбежали в горы. Они до сих пор живут в этих горах. Живут долго, ничем не болеют. Едят в основном то, что дает окружающая природа. У них есть особенность: раз в году они спускаются с гор в низинные поселения и раздают все, что у них есть. Возвращаются к небу опять голыми и босыми и все начинают заною.

В некоторых местах мне называли оптимальную цифру 259 человек: при таком количестве людей будто бы исчезает риск, что к власти в общине может прийти какой-то перегретый параноик. Всплывали и знаменитые "три семерки" — при 777 членах коммуна — еще братство и не нуждается в чиновном слое. Дальше начинается беда: выделяется узкий слой управленцев, у них появляются свои интересы... Но, повторяю, вся эта социодинамика еще ждет своих исследователей. Я лишь фиксирую, что вижу и слышу — горюя о том, что мало вижу на дорогах этой посгрыночной Другой Планеты и ученых, и публицистов.

Тут ведь, куда ни копни — все безумно интересно. Например, оказалось, что общины, как и семьи, периодически сотрясают кризисы — словно идет сброс накопившейся дурной энергии. Через 2 года, 8,17 лет... Почему, зачем, что с этим делать? Неизвестно. Не проверка ли это на прочность: сытостью, медными трубами?.. Помните, как Макаренко, увидев, что у него стало уж слишком все хорошо, все бросил и ушел с ребятами на новое место, где все начал с нуля?

Экопоселения, для того, чтобы жить долго и беспроблемно, нуждаются либо в свежей крови, либо в специальных ухищрениях. КаквДамангуре. Там четыре архонта управляют всей общиной, и один из них имеет единственную — элементарную и страшную обязанность: ему разрешено взорвать все к чертовой матери, когда остановится развитие и начнется загнивание общины.

Ю.П.: Что будет представлять собой массовое жилище будущего, на ваш взгляд?

В.Х.: Оно должно быть минимально достаточным. Долго я, будучи в Афинах, искал бочку, в которой обретался Диоген. И в конце концов нашел нечто подобное на Акрополе. Отличный сосуд, пифос — там прохладно и просторно. В тех климатических условиях — это достаточное жилище. Мы решили в нем же и заночевать — и оказалось хорошо.

Где-то тут бродил по рынку Сократ, сам себе удивляясь: и без того могу вполне обойтись, и без этого... Я когда-то придумал для себя науку "Сократ-шения потребностей" — не аскеза, а спокойное выстраивание приоритетов. Я не против триады "Дом, сын, сад", но встречал уж очень многих людей, которые быстренько превратились в оголтелых мещан, полагая, что именно это и есть альфа и омега жизни, а все, что сверх того — то от лукавого.

Я думаю, что отношение к жилищу будущего будет более спокойным, чем сейчас.

Ю.П.: Расскажите о наших, российских экопоселениях.

В.Х.: Я сейчас смотрю, из чего российские экопоселенцы строят свои дома. В большинстве они возвращаются к деревянным формам, воспроизводят как бы народные традиции. Это и Виталий Сундаков, и Галина Борисовна Романова, возродившая славянское поселение под Можайском. А в селе Родном, где живет второбытом около 200 семей — делают по-разному, по-своему Некоторые строят дома из самана — по Штайнеру, без углов...

Под Москвой было 10 поселений. Первое рериховское поселение Китеж основал в Барятинском районе Дима Морозов. Он жил в Индии у Рериха- младшего. Написал книжку "Дважды рожденный" — Махабхарата для простых людей по-русски. И жил бы себе в Гималаях или Бангалоре... Но нет: он создал в Калужской области поселение, где собрал сирот и людей, которые приняли их в свои семьи. Поначалу думалось, что у него выйдет нечто среднее между штайнеровским поселением (маленькая группа отважных интеллигентов организует общинную жизнь тех, кого социум отвергает. ментальных инвалидов разных возрастов и т.д.) и гмайнеровским киндердорфом. Только без жестких требований классического SOS- Kinderdorf, где заботиться о детях должна непременно незамужняя, бездетная и верующая женщина. Таких поселений в России уже несколько — первое было построено в подмосковном Томилино. Это как бы кусочки Австрии, существующие на западные деньги. Мини-рай такой. Окружающие относятся к ним двояко. С одной стороны, это спасает беспризорных. С другой — вызывает ощущение какой- то каверзы: удар по русскому менталитету...

Китеж помогали строить обитатели шотландского Финдхорна — одного из самых больших европейских поселений. Начиналось оно с караванного кемпинга, но постепенно на берегу моря выстроился целый городок. К ним теперь за опытом едут со всего света, в том числе из России. Учатся строить экодома, вести природосообразное сельское хозяйство...

Ю.П.: И каковы же, по-вашему, перспективы этой Другой Планеты?

В.Х.: Количество людей, настроенных на отъезд и постоянную жизнь в таких поселениях, сегодня очень велико. Почему? Я пытался понять. Объехал почти все города, стоящие в верхних строчках ооновского списка самых устроенных городов планеты — только в Окленде не был и в Ванкувере. И на вопрос: "Как вам здесь живется?" примерно половина отвечают, что хотят уехать из этого славного города: в поля, леса, на берега озер и рек. Хоть сегодня. Но боятся: ведь это — резкая смена жизненной парадигмы. Значит, потенциал "исхода" большой. Когда у меня при опросах начали выскакивать 51, 52%, я сказал себе — все, процесс пошел, и он необратим.

В России я об этом не спрашивал. Но тут просто нет городов, где можно жить. В Европейской части из экологически чистых остался только Плес, хотя его с большой натяжкой можно назвать городом. А Новосибирск и Казань вообще почему-то попали в "антирейтинг" городов, где жить нельзя совершенно. Наверное, колеса у поезда сломались, и ооновские эксперты не доехали до Новокузнецка или Нижнего Тагила.

То, что перспективы у второбыта есть, замечаю не только я. Некоторых финских экопоселенцев Министерство сельского хозяйства этой северной страны специально приглашает читать лекции в Хельсинки, чтобы они рассказывали, что жить в экопоселениях совсем не страшно. Всего я был в 46 финских поселениях. Большинство из них — на юге страны, примерно половина — от Выборга до Турку. Самые интересные, на мой взгляд, около Тампере. Среди них, например, есть место, где давно уже 100 % освещения и обогрева обеспечивается солнцем. Все это настолько серьезно, что там проходят международные семинары по солярной энергетике.

Россиян я там, правда, не замечал. Пока?

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН

Ольга Балла

Чужими глазами

Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет: Антология. — М: Новое издательство, 2005. — 696 с. — (Новые границы).

Российская империя в сравнительной перспективе. Сборник статей. — М: Новое издательство, 2004. — 384 с. — (Новые границы).

У изучения русской истории за рубежом — давние традиции и значительные достижения. Российским читателям все это известно очень мало, и тем важнее выход на русском языке двух сборников новейших работ западных историков о России. В центральном издательстве такие сборники выходят впервые — до этого существовал только трехтомник "Американская русистика", изданный в 2001 году Самарским государственным университетом, не считая, конечно, публикаций в периодике.

В первый сборник вошли переводы не только с английского, но и с немецкого, французского и, что особенно интересно, с литовского языка. Второй составили материалы международной конференции, прошедшей в Москве два года назад и посвященной сравнению трех империй — Романовых, Габсбургов и Османской — в период до 1914 года. Там есть переводы еще и с турецкого.

Как "они" представляют "нас"? Конечно, взгляд извне — тоже человеческий и наверняка не лишен своей пристрастности. Но даже если так, это все равно — другая пристрастность, которая позволяет нам свежим взглядом увидеть нашу собственную.

От чего зарубежные историки точно свободны, так это, например, от нашего национального самолюбия и от "ограниченности национальных исторических нарративов", которые, как пишут составители антологии, доминируют на постсоветском пространстве. Репрессивности Российской империи в отношении своих окраин — о которой не слишком любят писать русские историки — безусловно, отдается должное. Однако тем, кто привык видеть в ее истории исключительно "подминание" под себя имперским центром несчастных окраин, тоже стоит обратить внимание на то, что все было куда сложнее. Отношения "колонизуемых окраин" с "колонизующим центром" были весьма сложны и неоднозначны. Американец П.В. Верт замечает, что между открытым сопротивлением и безусловным подчинением всему, исходящему от центра, существовало еще множество типов взаимодействия и взаимопроникновения. В результате прежним не оставался никто: ни "подчиненные", ни "подчиняющие": было и обратное влияние "инородцев" на русских, которое в отечественной историографии просто недооценено. Хотя "обынородчивание" русских, перенимавших обычаи, язык, образ жизни туземных народов, никогда не приветствовалось, оно тем не менее происходило и приносило свои плоды. Об этом, например — работа В. Сандерланда (США), исследующая, как русские "превращались" в якутов и что по этому поводу думали современники.

Особенно ценно, что в центре внимания обоих сборников оказалась "внутренняя жизнь имперских организмов". Ведь по меньшей мере начиная с классического "Заката и падения Римской империи" Эдуарда Гиббона (1776) считалось само собой разумеющимся писать историю империй как историю неуклонного движения к упадку, а там и к распаду. Сами империи, соответственно, виделись как образования заведомо нежизнеспособные — а по большому счету и нелегитимные. Но что в таком случае делать с тем несомненным фактом, что империи ухитрялись просуществовать куда дольше, чем якобы "естественные" национальные государства? Так вот, излюбленный прежними историографами вопрос, как империи умирали, остается здесь почти без внимания: речь идет прежде всего о том, как они жили.

Читателю вообще предложено расстаться со многими обжитыми стереотипами восприятия. Например, с тем, что в Российской империи царили — и, ясное дело, губили ее — чиновничий произвол и засилье бюрократического аппарата. Канадец С. Беличенко с цифрами в руках доказывает: Россия — в сравнении с другими великими империями: Францией, Германией, Великобританией, Испанией, Японией — была как раз "недоуправляемой". Чиновников на душу населения здесь было гораздо меньше, чем в европейских государствах — их попросту не хватало. Медленные темпы модернизации страны (с чем уж действительно не поспоришь) объясняются именно этим.

Есть основания оспорить даже устоявшееся представление о царской империи как о пространстве, где "великорусская" метрополия "колонизировала" нерусскую периферию. Сейчас привычно воспринимать вещи именно так, но самовосприятием русских это не было никогда, а слова "колонизация" и "колония" в отношении окраин просто не употреблялись.

Свою огромную, все разраставшуюся страну с ее "колониальными" окраинами русские долгое время не чувствовали чужой. Она не потрясала, не обманывала привычных ожиданий, не заставляла менять устоявшихся привычек. Она была в огромном, бесформенном, не очень четко себе представляемом, но все же несомненном порядке вещей. На новоприсоединенных окраинах "не могло возникнуть, — пишет Ю. Слезкин (США), — Новой Московии по образцу Новой Англии или Новой Франции, поскольку у Старой Московии не было четких границ (ни во времени, ни в пространстве) и поскольку новые земли на востоке были присоединены, но не были полностью освоены (не были наречены. обращены и захвачены по-колумбовски) — "провозглашением вступления во владение и водружением королевского штандарта".

Между тем империя очень изменила самих "московитов" — гораздо быстрее и радикальнее, чем они сами успели заметить. А ведь еще в XVII веке они — пишет тот же Слезкин, — даже "не путешествовали. Они бродили, бежали и переезжали, но они не рассматривали перемещение в пространстве как достойное занятие и не поощряли стремления дивиться мирским и неблагочестивым вещам". Когда Лейбниц, "известный на весь мир своей любознательностью", попросил бранденбургского посла в Москве привезти ему из России какую-нибудь азиатскую диковину; тот ответил: "Московский народ совершенно неспособен к изысканию подобных диковинок, ибо он не прилагает ни малейшего труда ни к чему, что не пахнет деньгами и не представляет явной пользы".

И подумать только, что это — всего за каких-то два века до отмеченной Федором Михайловичем "всемирной отзывчивости"!

ЛИЧНОСТЬ В ИСТОРИИ

Александр Голяндин

Гений мирного Рима

Римская монета с изображением Антонина

Александр Великий считается одним из лучших полководцев древности, он завоевал полмира. И это знает каждый школьник.

А кто знает, например, римского императора Антонина Пия? Блестящего государственного деятеля и миротворца, в отличие от Александра Македонского? О нем не снято ни одного фильма. Люди его забыли. А ведь он был воистину великим правителем! Редко когда гражданам Римской империи жилось так хорошо, как в годы его правления.

Все эти политики и завоеватели. без которых не обошлось ни одно столетие, обычно суть не что иное, как именитые злодеи.

Вольтер. "Философские письма"

Демон власти

Интересно, что эпитет "великий" рядом с именем Александра Македонского связан совершенно органично и воспринимается естественно. За десять лет он покорил полмира, основал 70 городов, мечтал слить воедино народ греческий и персидский, культуру варварской Азии и просвещенной Эллады. Но едва он умер, его империя распалась. Распалась, оставив лишь смутную тень величия. Горе и ужас, и кровь — все забыто. Теперь история Александра кажется захватывающей сказкой давних времен. Перипетиями его судьбы можно лишь восхищаться, уже не вспоминая, что он сам стал первой жертвой соблазнов, которые таит в себе власть, — соблазнов повелевать без милости, судить без жалости, побеждать без пощады.

Власть чаще всего вызывает в людях именно эти пороки. Упиваясь властью, люди часто, очень часто теряют человеческое лицо. Но не все. Были в истории загадочные личности, которые, и вознесясь на самый верх, умели обуздать в себе разрушительные страсти и правили по слову закона и по долгу рассудка. Почему же мы забываем о них и отказываем им в величии? Победить именно в себе злое и разрушительное начало, быть может, это сложнее, чем покорить и залить кровью многие страны. Таким "укротителем демонов в себе" был император-миротворец Антонин Пий. Великий Антонин. Хотя в школьных учебниках этот принцепс, правивший Римом почти четверть века, "не прописался", уступив место, по словам Вольтера, "именитым злодеям".

Демократия по-императорски

"Он был самым счастливым из римских императоров", — так писал о нем известный историк Теодор Моммзен. Родился он в 86 году новой эры в семье бывшего консула Галлии Нарбонской — Южной Галлии. В го время никто из провинциалов не мог стать сенатором, не владея землей в Италии, поэтому семья Антонина, жившая в Немавсе (Ниме), приобрела поместье в Лации. Здесь будущий император кормил кур, ухаживал за лошадьми и коровами. Впоследствии здесь подолгу будет жить его приемный сын — Марк Аврелий.

Описание жизни Антонина поначалу читается как послужной список: 111 год — квестор; 117 год — претор; 120 год — консул; 135 год — проконсул Азии. Управляя этой провинцией, он оставил отличную память о себе. Император Адриан тоже обратил внимание на честного, умного чиновника, уверенного в себе и точного в приказаниях. Присматривался император не зря.

На протяжении почти всего II века римские императоры выбирают себе преемников из числа своих самых даровитых сподвижников. Законодателем стал император Нерва. Придя к власти в 96 году и чувствуя, как недовольны его правлением солдаты, он усыновил популярного полководца Марка Ульпия Траяна (подробнее о Траяне читайте очерк С. Смирнова "Золотая осень империй" в "3-С", №9/2001). Двадцать лет спустя император Траян поступит так же, усыновив незадолго до смерти Публия Элия Адриана.

Формально такой способ передачи власти объяснялся тем, что не было прямых наследников. Но это лишь предлог. С таким же успехом императоры могли бы поделиться властью и с ближайшим родственником. Они же вверяли Рим не тому, кто был ближе по крови, а тому, кто по своим способностям, по их разумению, мог лучше всего править страной.

Так установилась особая форма правления — "демократия сверху", когда в выборах нового главы государства участвовал всего один-единственный человек: действующий император. Он и отдавал свой голос тому, кого считал достойным, обнародуя решение незадолго до смерти.

Теперь в Риме царила не власть крови, выдвигавшая наверх безумных — то Калигулу, то Нерона, а власть разума. Годами императоры обдумывали свой выбор, подыскивая подходящую кандидатуру. Так, к власти приходил новый optimus princeps — "лучший вождь". Одним из таких "вождей" оказался, например, и знаменитый "философ на троне" — Марк Аврелий.

Римский император Адриан усыновил своего преемника — Антонина

Надо ли платить за авантюры?

25 февраля 138 года новый сын "родился" у императора Адриана, то есть в этот день был объявлен достойный optimus princeps. Это был Тит Аврелий Антонин, с недавних пор именно он входил в число приближенных советников императора. Антонин был одним из самых знатных и богатых сенаторов Рима. Его поместья располагались и в Умбрии, и в Этрурии.

Десятого июля 138 года Адриан скончался, и императором был объявлен Антонин; вскоре его будут именовать Антонин Пий. В этом имени, — залог благородства души нового властителя душ.

Имя "Пий" переводят по-разному: человек, верный своему долгу, добросовестный, кроткий, добрый, благочестивый, преисполненный любви. И любое из этих определений точно отражает натуру Антонина. Взойдя на престол, он не изменился; был так же серьезен, обстоятелен в делах и справедлив в суждениях. Воистину Риму повезло — у руля власти на долгие годы оказался человек "кроткий и добрый". И римляне отвечали ему любовью. Время принципата Антонина Великого римские хронисты назовут "золотым веком".

Своим ближайшим помощникам, советовавшим ему завоевать какие- нибудь новые земли, Антонин напоминал мудрую фразу Сципиона — человека, который когда-то избавил Рим от жестокого Ганнибала: "По мне лучше спасти одного человека, чем убить тысячу врагов". Вся внешняя политика Антонина проистекает из этой максимы: защищать провинции он готов был всегда, приумножать их число — никогда.

Его современник, Греческий историк и путешественник Павсаний, отметил, что Антонин ни разу не вел бесполезной войны и снискал огромное уважение у варварских народов. По словам римского историка Секста Аврелия Виктора, "все цари, племена и народы... обращались к нему, как к судье, в своих спорах, полагая его решения согласными с волей богов".

Разумеется, совсем без войн не удалось обойтись. Антонин вел оборонительные войны против германцев и лаков. В Ахайе, Египте и Палестине ему пришлось подавлять восстания.

В то время Рим пребывал на вершине могущества — Рим как будто застыл на пике своей славы. Уже при следующем императоре, Марке Аврелии, римская слава начнет осыпаться, а сам император против своей воли будет годами воевать с варварами. Казалось, сколько ни ленился "властвовать" Антонин, слава империи все прибывала, а вот сколько ни тщились его преемники "творить подвиги", империя меркла, ее судьба становилась все мрачнее.

Антонин не испытывал судьбу, и она отвечала ему взаимностью, не насылая тяжких испытаний.

Была, впрочем, еще одна причина, по которой Антонин не затевал военных авантюр, разорительных и для врагов, и для родной страны. Это — глубоко укорененное в нем чувство бережливости.

Это же чувство владело им, когда он затевал строительные работы в Риме. При нем была обновлена и расширена сеть дорог в стране. Быть рачительным хозяином империи — разве в этом не величие? К концу правления Антонина в имперской казне скопилась огромная сумма — 675 миллионов денариев.

Мир и процветание — вот символы правления Антонина. Как отмечают современные историки, в эту эпоху "экономика Империи достигла расцвета, внешнеполитическое положение было как никогда стабильно, внутренняя жизнь успокоилась, а социальные противоречия максимально смягчились: колоны и мелкие собственники еще не прикреплялись к земле, положение рабов облегчалось, городские низы пользовались благами алиментарной системы" (системы пособий. — А. Г.).

К этому времени в Риме проживало, по разным подсчетам, от 300 тысяч до миллиона 120 тысяч человек. Город превратился в крупнейший центр мировой торговли. Здесь можно было найти любые товары, в том числе редчайшие. Римские купцы торговали с самыми отдаленными областями ойкумены, привозя олово из Британии, золото из Судана, янтарь с балтических берегов и даже шелк из Китая. По всему Средиземному морю в любых направлениях курсировали торговые суда, доставляя товары из одной провинции в другую, и провинции процветали. В самых отдаленных уголках империи распространяется грамотность. Всюду можно встретить учителей, готовых за сравнительно умеренную плату обучать чтению и письму:

Бюст Антонина Пия. Мрамор. 138 — 161 гг. н. э.

Когда император был человеком

Благополучие провинций неизменно заботило Антонина. "Он приказывал прокураторам, взимая налоги, знать меру, — говорится в его античной биографии, — с тех же, кто превышал меру, спрашивал об их делах: никогда он не радовался доходу, если ради этого надо было разорить хотя бы одного провинциала". Если же прокуратора осуждали за непосильные поборы с населения вверенной ему провинции, то его дети обязаны были вернуть провинциалам мзду, неправедно собранную с них. Сохранилось высказывание Антонина: "Нет никого низменнее тех, кто ищет корысть в державе, а ей пользы не подает". Сам он, писал хронист, точно знал, сколько налогов собирали с каждой провинции, и в этих словах, пожалуй, не было преувеличения.

Император был скрупулезен и дотошен в делах. "Он никогда не проходил мимо чего-нибудь, не рассмотрев его внимательно и не отдав себе в нем ясного отчета", — отмечал его деловые качества преемник, стоический философ Марк Аврелий. Рвение в делах уравновешивалось здравым смыслом и благочестием. Во всем он стремился к гармонии.

Слева: Марк Аврелий. Справа: рельеф е изображением императора Антонина и его жены

Никогда не действовал опрометчиво и был невосприимчив к клевете. "Как тщательно исследовал он характеры и поступки! Как далек он был от желания все хулить, от пугливости, подозрительности и софистики! Как скромны были его требования, когда подымался вопрос о помещении, ложе, одежде, еде, услугах, и как он был трудолюбив и сдержан!" (Марк Аврелий) Между прочим, не правы будут те, кто обвинит Антонина в скупости. Он нередко помогал беднякам сражаться с худшим врагом на свете — нуждой. Став императором, раздавал свои собственные деньги солдатам и горожанам; помогал целым общинам; по его приказу бесплатно распределялись хлеб, вино и оливковое масло. В память о покойной супруге он учредил фонд, из которого выдавал деньги девушкам из бедных семейств. В целях экономии отказался от многого, что составляло гордость императоров; например, пустующие императорские виллы он продал, а вырученные с торгов деньги пополнили казну.

Другие добрые дела императора берут исток в его кротости. Еще будучи советником Адриана, он удивлял мягкостью выносимых им приговоров. Так, он помиловал нескольких человек, осужденных Адрианом на смерть. Даже с заговорщиками, покушавшимися на него, Антонин обошелся на удивление мягко. По его распоряжению был осужден лишь руководитель заговора; сообщников же император запретил искать, "К помилованию он всегда имел великое дерзновение", — сказано в его биографии.

Его милосердие распространялось даже на рабов. Если Адриан запретил господину убивать своих рабов без суда, то Антонин приравнял убийство раба к убийству свободного человека и постановил, что рабов, укрывшихся в храме от жестокостей господина, не следует выдавать на расправу их домашнему тирану. Многих рабов при нем стали отпускать на оброк. Были смягчены и законы против иудеев. Прекратилось преследование христиан.

Древний автор, вспоминая одного из лучших сынов Рима, отмечает в характере Антонина его равнодушие к богатству. Ему по душе были скромные радости жизни — охота, рыбалка, прогулки с друзьями, а роскошь и изысканные забавы претили ему, хотя природная скромность не мешала ему блистать красноречием и образованностью.

Марк Аврелий, вспоминая уроки усыновившего его императора, писал, что "он стремился искоренить во мне всякое тщеславие, внушал мысль, что и, живя при дворе, можно обходиться без телохранителей, без факелов, статуй и подобной показной роскоши, но вести жизнь, весьма близкую к жизни частного человека, и при этом не относиться более пренебрежительно или легкомысленно к обязанностям правителя, касающимся общественных дел".

В своем облике, в манерах держаться перед народом Антонин также был прекрасен и привлекателен. "Весь его облик, — писал римский историк Юлий Капитолин, — выдавал в нем аристократа, благородного в своих поступках, очень одаренного оратора, утонченного ученого, очень умеренного и сдержанного, прилежного землевладельца, любезного, великодушного, всегда уважающего права других".

Осень Империи

"Неподвижность", пишет немецкий историк Ханс-Георг Пфлаум, казалось, была девизом правления Антонина. Антонин правил бескрайней страной, скрываясь от народа в одном из имперских городов. Он был любим своими подданными скорее так, как любят божество, которое никогда не снизойдет к людям. Но со временем его добрая, справедливая власть казалась все более призрачной, он повелевал, не осеняя своим присутствием. Правил, но не напоминал о себе. Даже обоих приемных сыновей он не отпускал в провинции. Впоследствии Марк Аврелий еще посетует на отсутствие у себя опыта управления. Боевой дух и выучка солдат и офицеров римской армии также заметно ослабли, ведь им редко когда приходилось воевать.

Вдруг все расстроилось, покатилось назад, стало распадаться. И началось это, пишет немецкий Эрнст Корнеман, после того, как четверть века император Антонин правил, не напоминая о себе. Его правление он называл "цепочкой тяжелейших упущений". Он был словно Сизиф, который, заподозрив неладное, не стал катить камень вверх, а уселся с ним на обочине.

Или другой образ того же времени — "блестящая старость". На вершине своего могущества Рим покрылся золотым налетом, как перезревший плод. Все в империи радовало глаз, но... уже на Евфрате, Дунае и Рейне собиралась гроза. Едва Антонин Великий почил, на империю со всех концов ринулись варвары. Один за другим императоры и их армии гибли, отражая набеги варваров, истребляя их, и все равно бессильные их отогнать совсем. Рим был съеден варварами, как плод, забытый на ветке.

Смерть Антонина

...Умер Антонин на 75-м году жизни. Даже в бреду он не переставал рассуждать о делах государственной важности. Его последним словом было "aequanimitas" ("хладнокровие"). Наконец он повернулся на бок, будто собираясь вздремнуть, и — уснул вечным сном.

"Пусть свой последний час ты встретишь с такой же спокойной совестью, как он!" — невольно вырвалось у Марка Аврелия, привычно размышлявшего наедине с собой. "На нем не было почти не одного пятна порока", — отозвался об Антонине историк Секст Аврелий Виктор. Сенат обожествил покойного принцепса. Знаменитый английский историк Эдвард Гиббон даже назвал время его правления "счастливейшей эпохой в истории человечества".

Но вот уже две тысячи лет, как люди пленяются другим "величием" — подвигами, победами, торжеством над врагами. Мир по-прежнему переполнен горем и бедами, и нам не хватает "aequanimitas" ("хладнокровия"), как нашим героям — кротости, благочестия, доброты. Мы приписываем величие полководцам Александру и Ганнибалу, погубившим сотни тысяч людей, и лишаем заслуженной славы Антонина Великого, своей разумной политикой сохранившего жизни сотням тысяч людей.

РАССКАЗЫ О ПРИРОДЕ

Леонид Каабак

Чешуекрылые чемпионы

Творения природы совершеннее творений искусства.

Цицерон

Пожалуй, нигде природа не демонстрирует столь наглядно свои удивительные творческие способности, как на представителях отряда чешуекрылых. И все же бабочки некоторых видов теми или иными свойствами сильно выделяются среди своих собратьев...

Бабочки с самым ярким блеском крыльев относятся к тропическому южноамериканскому семейству морфия (Morphidae). Верхняя сторона крыльев морфид вспыхивает и сияет металлическими переливающимися красками. Поэтому' взмах их громадных крыльев виден издалека, а ретенора (М. rhetenor) сравнивают с летящей синей молнией.

Остальные параметры бабочек определяются объективнее, и по ним легче назвать "чемпионов".

Самая крупная дневная бабочка — самка птице крыла александры, обитающая в юго-восточном Папуа (о. Новая Гвинея). Размах ее широких крыльев достигает 28 см. Как и у всех бабочек этого рода, самцы О. alexandrae значительно мельче (размах крыльев 16—19 см), однако по яркости красок они превосходят своих подруг.

Среди ночных бабочек встречаются и более крупные экземпляры. Южноамериканская тропическая совка агриппина (Thysania agrippina) — безусловно, чемпион по размаху крыльев — до 30,8 см! Известный знаток и исследователь бабочек Перу Марио Каллегари рассказал мне, что в 1996 году в амазонской сельве, в окрестностях Икитоса, он поймал агриппину с размахом крыльев 32 см. Путешественники, которым посчастливилось в джунглях Южной Америки увидеть это чудо, обычно сообщали о сильном потрясении от такой встречи. Мы убедились в этом на своем опыте. Агриппина похожа на птицу как размером, так и напоминающей перья окраской. Однако передние крылья агриппины довольно узкие, а задние — значительно меньше их, поэтому по площади крыльев она уступает пальму первенства гигантам из семейства павлиноглазок (Satumiidae): Attacus atlas (Южная и Юго-Восточная Азия) и Coscinocera hercules (Австралийский регион). До недавних времен атлас с очень широкими передними и задними крыльями считался самой крупной бабочкой мира. Его подвид аурантика (A. atlas aurantika) с островов Кай в размахе крыльев достигает 26 см. Теперь это звание "оспаривают" аттакус атлас подвид император с размахом крыльев более 32 см и геркулес (С. hercules) с размахом крыльев до 28 см и площадью 263,2 см2. Задние крылья геркулеса заканчиваются длинными (до 13 см) хвостами. Добавим, что все перечисленные бабочки сказочно красивы.

В Книге рекордов Гиннесса (1988) сообщается, что в Австралии, около почтового отделения прибрежного городка Иннисфейле (Квинсленд), была поймана самка "мотылька" (вероятно, предполагается геркулес) с размахом крыльев 36 см. Однако к этой информации не стоит относиться очень серьезно — сам был свидетелем "роста" найденного мной на Памире аполлона (Р. Charltonius anjuta) в рассказах не видевших его местных жителей с 75 до 300 мм.

А вот самыми маленькими считаются найденная на хребте Кох-и-Баба в Афганистане дневная бабочка ариана (Mycropsyche ariana) с размахом крыльев 7 мм и ночные малютки (около 2 мм) — актозия (Johanssonia ассtosca), обитающая в Великобритании, и ридикулоса (Stigmella ridiculosa) с Канарских островов. Они меньше совки агриппины примерно в 150 раз.

Самой тяжелой бабочкой в мире признан австралийский древоточец бойсдували (Xyleutes boisduvali, семейство Cossidae) с размахом крыльев до 27 см. Эта огромная серая бабочка поражает размером своего серого или коричневого, на редкость толстого тела.

И наконец, последнее из рассматриваемых свойств, относящихся к внешнему облику бабочек, — симметричность рисунка на крыльях. Почти у всех бабочек рисунок на левой паре крыльев идентичен рисунку на правой, то есть является его зеркальным отражением. Наиболее ярко нарушение этого правила проявляется у мадагаскарской урании (Chrysiridae madagasca rie nsis, семейство Uraniidae). Асимметричность рисунка на ее крыльях заметна с первого взгляда. Менее четкие различия характерны для очень сложного узора индийской ночной бабочки брамеи — Brahmaca Wallichii.

Перейдем к оценке некоторых выдающихся способностей бабочек и в первую очередь назовем чемпиона по полету. Искать его надо среди бражников (семейство Sphingidae), за минуту они покрывают расстояние, превышающее в 23 — 25 тысяч раз размеры своего тела (для сравнения: современный лайнер в течение минуты может преодолеть расстояние в 1,5 — 2 тысячи раз больше своей длины).

У бражников — лучших летунов среди бабочек — сигарообразное тело, узкие длинные передние и короткие задние крылья. У некоторых из них на коротких дистанциях скорость полета приближается к 60 километрам в час. При этом крылья бабочки двигаются столь быстро, что заметны лишь их неясные очертания. И неудивительно — ведь число взмахов крыльев в минуту у некоторых бражников достигает 5100. Кстати (данные Книги рекордов Гиннесса, 1988 год), 300 взмахов в минуту считается для бабочки самой низкой частотой. Этот рекорд принадлежит махаону (Papilio machaon). Вернемся к бражникам. Эти великолепные летуны справляются с огромными расстояниями, например, американский бражник лабрисия (Pholus labruscae, размах крыльев около 11 см) с огромной скоростью летает от Канады до Патагонии, а обитающий в Африке и Южной Азии бражник олеандровый (Daphnis nerii) встречается на Кавказе и даже долетает до Карелии. И что совсем удивительно, его наблюдали и на Гавайях (D. Carter)! Дневные бабочки-путешественницы не столь уж уступают бражникам.

А уникальным взлетным искусством владеет сиреневая пяденица (Naxa seriaria) — обитательница лесов Приморского края. Эти некрупные белые с темными точками нежные бабочки могут взлетать не только с твердой, но и с водной поверхности. Бабочек часто можно увидеть сидящими на вше — здесь они чувствуют себя в безопасности (маловероятно, что на воде она будет атакована птицей или хищным насекомым). Даже затянутые быстрым течением под воду, они легко выныривают и взлетают. По мнению известного исследователя энтомофауны Дальнего Востока А.И. Куренцова, несмачиваемость крыльям и телу бабочки придают жировые выделения на их поверхности. Однако доктор физико-математических наук и знаток бабочек В.С. Мурзин связывает это свойство с вертикальным расположением пыльцы, что способствует удержанию воздуха на поверхности крыльев.

Ботаники, обнаружившие на о. Мадагаскар орхидею Angraecum sesquipedale с поразительной глубины венчиком (25 — 30 см), недоумевали, кто же опыляет такое растение? "Виновником" оказался бражник моргани (Xanthopan morgani) с хоботком длиной около 30 см.

К семейству бражников относится и самая голосистая бабочка — мертвая голова (Acherontica atropos). Своим зловещим названием эта прекрасная бабочка обязана желтому рисунку на спинке, напоминающему череп человека. Хоботок у нее слишком короткий, чтобы добраться до нектара цветков, поэтому она питается вытекающим древесным соком. Крепким хоботком бабочка может пробивать стенки в пчелиных сотах, чтобы полакомиться медом. Некоторые энтомологи считают, что, издавая пронзительный писк, мертвая голова пытается обмануть пчел, имитируя звук, производимый пчелиной маткой. Тем не менее проникшая в улей бабочка обычно погибает, ужаленная пчелами. Пищит она и взятая в руки.

Полагают, что звук возникает при выпускании бабочкой из передней кишки воздуха, который заставляет колебаться складки хитинового покрова ротовой полости. Удивительно, что звуки может издавать не только бабочка, но и куколка, и гусеница мертвой головы, но голоса у них разные. Благодаря вокальным способностям и мрачному рисунку на спинке с этой чудесной бабочкой связано немало жутких легенд.

Среди бабочек есть и чемпион по обонянию. После проведенных в 1961 году в ФРГ исследований этот титул вручен малому ночному павлиньему глазу (Eudia pavonia). Самец павонии улавливает запах самки (ненасыщенные спирты С16Н29ОН) на расстоянии II км против ветра! Способность сверхъестественная.

Самым самоотверженным в любви придется признать самца тутового шелкопряда (Bombyx mori), который во время спаривания часто погибает от истощения. Ну, а самый нетерпеливый — самец геликониды чаритонии (Н. Charitonia): он находит куколку самки по запаху и спаривается с бабочкой в момент ее готовности к выходу из куколки.

Чешуекрылым чемпионом-долгожителем, по крайней мере в Европе, признана всем известная лимонница (Lonepteiyx rhamni). Она живет 11 месяцев, что намного дольше, чем большинство остальных бабочек. Чтобы достичь столь почтенного возраста, лимонница вынуждена беречь запасы своей энергии: периоды ее лета очень коротки, особенно по сравнению с долгими неделями сна. Зимуют бабочки на земле, под листьями. Весной перезимовавшие самцы до последних минут своей жизни преследуют замеченных самок, стремясь сполна выполнить свою единственную задачу — продолжение рода.

Некоторые бабочки проявляют синоптические способности, причем наиболее длительный прогноз погоды дает куколка высокогорной бабочки аполлона чарльтониуса анюты (Р. Charltonius anjuta), обитающего на Восточном Памире. Куколка ускоряет или замедляет свое развитие в зависимости от приближения длительной непогоды, приходящейся на период лёта бабочки.

Кроме того, среди аполлонов есть и "чемпионы-альпинисты". Так, выше всех в горах (5—6 тысяч метров над уровнем моря) встречаются азиатские бабочки-аполлоны — симо, акко и ханьюнггони (Parnassius simo, Р. ассо, Р. hannyngtoni).

К самым морозостойким бабочкам можно отнести кукурузного мотылька (Pyrausta nubilalis), который в состоянии зимнего покоя выживает при температуре 80°С.

Самый обширный ареал распространения у перелетной бабочки-репейницы (Vanessa cardni). Она живет на всей планете, кроме северных и южных арктических районов и Южной Америки. Ее можно увидеть и на равнинах, и в горах на высоте до 5 тысяч метров над уровнем моря.

Достоверно назвать бабочку с наименьшей площадью обитания труднее.

И наконец — о бабочках, поиск и сбор которых потребовали самых больших усилий ученых и коллекционеров. Пожалуй, трудно назвать бабочку, с которой было бы связано столько волнений и энергии многих энтомологов, как с аполлоном автократором (Р. autocrator). Между первой и последующей находкой этой фантастической скальной бабочки прошло 25 лет: 1911 год — на Ванчском хребте (Западный Памир) и 1936 год — на северном отроге Гиндукуша (горный массив Ходжа Мохаммед).

Убежден: отважные и настойчивые (наши) читатели дополнят, а возможно, и изменят представленный перечень бабочек-чемпионов.

Статья офармлена фотографиями Андрея Сачиена

Сергей Смирнов

Фантасты уходят в Космос

(Станислав Лем, 1921—2006)

Каждый большой писатель или ученый создает свою собственную Вселенную — и старается жить в ней как можно большую часть времени, возвращаясь в обыденный мир лишь для постановки необходимых проверочных экспериментов. Это может быть женитьба или развод, договор с издателем или публичная лекция, визит в непривычную аудиторию шли чтение новой книги, участие в войне или попытка предотвратить очередную войну... Всему этому—свой час. Если результат опыта идет на пользу основной работе, то можно считать сей час не потерянным. Именно таким словом назвал Станислав Лем свою первую повесть о польском сопротивлении в годы немецкой оккупации Львова.

Другая книга получила в немецком переводе совсем простое имя: "Планета смерти". Там описана Венера, обезлюдевшая после ядерной войны, одновременной с Первой мировой войной на Земле. Станислав Лем родился сразу после окончания великой земной войны—когда обновленная Польша не смогла покорить новорожденную Украину, а новая российская империя Ленина не сумела подчинить польскую республику Пилсудского. Стоит ли удивляться неодолимому желанию "удрать в Космос" у человека с такой земной биографией?

Удивиться можно иному: авторскому смирению перед неуправляемым и непрогнозируемым развитием сюжета в "Эдеме" или "Ссдярисе", в "Непобедимом" или в "Сумме Технологии". Только Хаос прост—и тот не тривиален. Космос же всегда сложен, ибо он состоит из всех возможных состояний человеческой личности — своего Творца или Открывателя. Сам Творец в любой момент охватывает умом лишь ОДНО состояние личности, и очень смутно представляет себе иные варианты своего Космоса.

Но почему врач Станислав Лем начал научное освоение Космоса с "Суммы Технологии"? Ведь это — Новый Завет монотеистов-кибернетиков, чьим Ветхим Заветом стали книги Норберга Винера и Алана Тьюринга! Три лучших лемовских романа уложились в десятилетнем интервале между "Кибернетикой" Винера и "Суммой" Лема В "Эдеме" воплотилась идея кибернетической западни, куда нечаянно загнала себя внеземная цивилизация "двутелов". В "Солярисе" долгая физико-кибернетическая эволюция Океана превратила его из белкового бульона во всепланетный Мозг, готовый к информационному контакту с человечеством. Напротив, в "Непобедимом" стихийная эволюция мелкокристаллических роботов превратила их в неодолимых врагов любой белковой жизни...

Чем еще может обернуться стихийная эволюция кибернетических систем, безответственно порождаемых людьми на Земле? Первая попытка Лема вообразить разнообразие кибернетических эволюций в Техносфере породила беспримерную на тот момент "Сумму Технологии" (1968) — вечный источник головной боли для старомодных философов, либо родник вдохновения для новых программистов или литераторов. Но что делать автору Нового Завета после того, как его детище прочно встало на полке Священных Писаний XX века?

"Умри, Денис, или не пиши!" — так советовал государственник Потемкин литератору Фонвизину после появления "Недоросля". Но тот еще выдал "Всеобщую придворную грамматику", предвосхитив Амброза Бирса и Ежи Леца. Станислав Лем тоже был готов облечь радикальные идеи в форму шутки: так появились "Звездные дневники Йиона Тихого" и "Сказки роботов" с их вечным рефреном: "Да, я могу воплотить все, что мне взбредет в голову; но ведь не все, что я мог бы воплотить, приходит мне на ум!"

После "Суммы Технологии" Лем более не решался сочинять детальные проекты научно-человеческого будущего, ограничиваясь пронзительно-личными рассказами о пилоте Пирксе и краткими рецензиями нате гениальные книги, которые он мог лишь задумать — но не мог написать. Два таких шедевра стоят в одном ряду с "Эдемом" и "Непобедимым". Это "Вселенная Ахеропулоса" и "Культура, как Ошибка", переведенные у нас с должной оперативностью, но не вызвавшие достойного резонанса в научных кругах.

Дерзкий грек Ахеропулос сделал нетривиальный вывод из долгих поисков Внеземного Разума, предпринятых земными астрономами. Мы не видим следов Разума в астрономической Вселенной, потому что всякий Разум находится ВНЕ той Вселенной, которую он сконструировал. Ведь никто не ищет персону Пушкина в "Евгении Онегине", или персону Лема — в "Солярисе" либо в "Сумме Технологии"! Автор остается за кадром, призывая читателя творить сходный кадр под диктовку своего разума. Так от века поступают математики в своей искусственной Вселенной. В последней трети XX века (после Лема!) вслед за ними устремились кибернетики и физики-теоретики. Писатели лишь прокладывают первые тропинки в сторону новых научных миров, строить которые будут иные герои. Всю совокупность такого творчества люди привычно именуют Культурой.

Но почему эту Культуру можно назвать Ошибкой? Да потому, что своей "ошибкой" врачи издавна считают такое лечение болезни, которое не устраняет ее причин, но лишь компенсирует ее дурные последствия. Например, ошибкой можно считать протез ноги—если мы не в силах отрастить живую, здоровую ногу взамен утраченной. Таким же протезом можно считать механику Ньютона: ведь она позволяет рассчитать грядущие положения Марса среди звезд, но не позволяет человеку повлиять на движение этой планеты! Сходным протезом человеческой мысли стала первая лунная ракета: она позволила ненадолго забросить на Луну двух космонавтов в неуклюжих скафандрах — вместо того, чтобы позволить каждому землянину прогуляться по Луне без всякого скафандра.

Только мифология позволяет людям воплощать свои мечты без ограничений — как воплощали их лемовские конструкторы в "Сказках роботов". Как только мы начинаем интересоваться природным ограничением наших желаний — так рождается Наука об Ограничениях, сиречь ремесло протезирования непослушной Реальности. Именно такой протез социалистической реальности создал стареющий фантаст Иван Ефремов в своем последнем романа "Час Быка". Роман вышел в свет одновременно с "Суммой Технологии" Лема — но реакция подопытных граждан и правителей оказалась весьма различна.

Книгу Лема кремлевские мечтатели восприняли с облегчением. "Разрешить к печати — ибо никто ее не поймет нам во вред!" Напротив, "Час Быка", нечаянно опубликованный в СССР, вызвал искренний ужас партократов. Ведь в нем просвещенные диссиденты-космонавты успешно лечат внеземную тиранию, провоцируя социальную революцию на страдающей планете Торманс! В итоге вернувшийся на Землю Иван Ефремов прожил после "Часа Быка" лишь 4 года — чуть больше, чем прожили его герои-прогрессоры на планете Торманс...

Напротив, укрывшийся в Космосе Станислав Лем прожил после "Суммы Технологии" почти сорок лет — как раз достаточно, чтобы увидеть триумфальное шествие Интернета по всей Земле и распад коммунистических империй под напором глобальной информационной революции. Есть в этих сроках некая историческая справедливость — суровая, как всякий закон Природы, но столь же подающая надежду на постижимость любых социальных процессов нашим скромным человеческим умом. Спасибо вам, товарищи фантасты, за ваш жизненный подвиг — короткий или долгий, кому как повезет...

От редакции

Наш журнал неоднократно печатал произведения Станислава Лема. В 1961 году, еще до выхода книги на русском языке, был опубликован отрывок из "Соляриса". А в 1962—1967 годах регулярно появлялись на страницах "Знание — сила" рассказы Лема, в том числе из "Звездных дневников Йиона Тихого".

СТРАНА ФАНТАЗИЯ

Сергей Арутюнов

Библиотека

Огненный круг ощетинился черными фигурами, и Совет начался.

Бессмертные Коронары, слетевшиеся из личных угодий, докладывали о прохождении звездного дня. Шатину удалось погасить шесть новых, угрожавших низовой понике, и сразу’ же начали пенять Маршану за утрату контроля над беглыми квардрантами.

— Маршан, ты должен был гнаться за ними, пока активность не снизилась. Теперь пространство схлопывается впереди, и соседние советы пеняют нам на твое небрежение. Ты хочешь, чтобы мы выдали тебя им для суда?

— Я хочу на Землю.

— Куда?

— На материнскую планету

— Она еще существует?

— Я послал запрос, и она точно существует, правда, она не населена.

— В тебе что-то сломалось?

— Я имею право на отпуск. Мой контроль слабнет.

— Скажи... ты ослабил контроль не специально?

— Во мне тоска, и нет воли.

— Езжай.

Маршан рассмеялся, закрыл шлем плащом и исчез из зала Совета. Он несся к материнской планете узким лучом, разыскивая ее по следам древних выхлопов, вынюхивая вакуум, блуждая в лабиринтах старых, смерзшихся систем, переходя из сумерек в сумерки, сквозь стальные сгустки и серные облака, пар распавшихся светил и вонь взорванных кладбищ. По черным латам Коронара бликовали туманы Старого Пути, по которому все когда- то ринулись завоевывать, подчинять, терять и смиряться с потерей. "Библиотека" — звучало в Маршане. Он не посылал никакого запроса. Случайно напоровшись на умиравшую борную расу, он нашел захваченные книги, показавшиеся знакомыми. Он спросил, откуда они, и безглазые под пыткой выдали ему безногих, некогда бывших на Земле и искавших Судьбы в Библиотеке. Последний из них, горящий и задыхающийся (зачем бы ему было врать?) прокричал, что только у землян были книги, потому что не было никакой памяти. Он думал оскорбить Маршана, потому что Маршан с Земли.

Планета, с болезненно выступившими на поверхность красноватыми окислами, сверху казалась дикой и неприютной- Маршан снизился незаметно. Он не хотел, чтобы его кто-то выследил. Горы, лишенные снежных шапок, растрескались и почернели. Жар царил здесь большую часть дня, ночь навевала кошмары безбудущносги. На скалах подле больших вершин сидели руконогие, наблюдая за влажными участками почвы, полными червей. Маршан слетел вниз и приник к камням, слушая задыхающийся пульс ядра. Неровный, сбивчивый.

— Обернись, Коронар, — послышалось из металлической башенки, торчащей на горизонте. Глаза Маршана приблизили ее, но не могли обнаружить собеседника. — Подойди.

Он подошел к переговорной решетке, оплавленной термическими гранатами.

— Ты тот, что пришел за судьбой?

— Я пришел в Библиотеку.

— Положи на меня руку. Мы давно ждем тебя.

От прикосновения ладони башенка вздрогнула и открыла проход. Коронар вошел, и они тронулись вниз. Когда проход открылся, он пошел меж бесконечных стеллажей, не зная, где искать.

— Иди за огоньком. — Под темным потолком возник Проводник.

Книги были в металлических переплетах, покоробленные и темные. Пахло жженым кабелем, кое-где валялись перевернутые лесенки и столы. Маршан заметил пару медных черепов и догадался, что прежние хранители мертвы. Он почти не спотыкался.

Проход сузился и оборвался люком, справа от которого виднелся отпечаток руки. Галактоид приложил длань и увидел, что это его отпечаток. Люк открылся, и человек вошел в комнатку, где, накрытая блеклым одеялом, стояла койка с панцирной сеткой, на тумбочке подле стоял стакан и блюдечко со свечой. Пыль и ржавчина покрывала веши так, что их почти нельзя было узнать. Вошедший сел и прислонился к стене. Она была холодна и покрыта разводами. Где-то капала грунтовая вода. Склеп цвел серым подземным мхом. Напротив кровати чернели корешки, на которых разными шрифтами было написано "Маршан".

— Возьми ту, что вызывает в тебе больше доверия, — раздался тихий голос, но это был не Проводник. Кто знает, куда он делся.

Он протянул руку и поводил по шершавому металлу, покрытому узорами. Решился и стал тянуть на себя самую светлую, но ее пришлось отдирать от соседних. Открыл.

"Маршан, чей путь был с самого начала его прочерчен не им, однажды затосковал. Он ринулся в туманы и каменные дожди, чтобы узнать о своей душе, похороненной меж звезд и молчащей..."

Коронар почувствовал, что горло его сжалось. Книга говорила с ним. Она была его книгой.

"...Уставший, он пресек свои дела и отправился к материнской планете, ждавшей его, чтобы она сказала ему о судьбе, которой он не видел продолжения. И открыл он книгу, в которой видел религию, искупление, и рыдал, ибо ничего из прошлого не поддавалось коррекции, и тогда..."

Он прервался, посмотрел на свои черные руки, и нажал на латы, и они со звоном упали на пол. Он остался голым перед чем-то, смотревшим на него отовсюду, но не осуждавшим, хотя совесть его пылала, и что-то теснилось в нем и просилось на воздух.

"...Доверял ли он кому-нибудь? Что видел, кроме солнечных вихрей, бессмысленных груд трухи и шлака? Кому он открыл сердце? Горе тебе, Коронар, ибо сделан ты из земного праха, происходишь от тех, кто не знал страха, горишь ты кожей и скелетом, но жизнь твоя холодна. Спасал ты и обрекал на вечные муки, но кто судил тебя? Я, Книга".

Глаза галактоида закрылись, из глазниц потекли прозрачные слезы, смешиваясь с золой щек.

"...Когда любовь страстно завладеет тобой, и станут повторять твое имя без ужаса, но с улыбкой, не останавливайся, ибо коротка жизнь, и никто не успел, но дано тебе бессмертное тело, а деяния твои по-прежнему ничтожны. Лежа под светом звезд, думал ли ты о величии совершаемого, о том, что мог бы, если бы не отягощался преходящим? Придя сюда, ты сделал выбор, и теперь не забудешь ни Книги, ни слов ее. Твоя воля направит тебя к Свету, которому ты предназначен. Вот тайна твоя — Добро, которое отныне защитишь всей мощью своей. Хочешь ли дочитать до конца судьбу свою?"

Маршан закрыл книгу и уперся в стену.

Покидая планету, он знал, что скажет совету. Космос должен отмыться от угрюмой черноты, и он почти знал, как это сделать.

Календарь "3-С": июль

260 лет назад, 1 июля 1746 года, профессор химии Михаил Васильевич Ломоносов прочитал свою первую публичную лекцию по экспериментальной физике в аудитории Физического кабинета Петербургской Академии наук. Эта лекция, прочитанная на русском языке, по свидетельству "Санкт-Петербургских ведомостей", прошла "с великим успехом".

575 лет назад, 2 июля 1431 года, умер Фотий, пелопонесский грек, в 1408 назначенный патриархом Константинопольским митрополитом Киевским и всея Руси. В 1409 году Фотий прибыл в Киев, но вскоре перебрался в Москву, которую избрал своей резиденцией. После смерти в 1425 году Великого князя Московского Василия I Дмитриевича при малолетнем Великом князе Московском Василии II Васильевиче Фотий стал фактическим главой Московского государства. Он похоронен в Успенском соборе Московского Кремля и признан святым Русской православной церкви.

60 лет назад, 4 июля 1946 года, выдающийся генетик и биофизик Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский, в 1925—1945 годах работавший в Германии, был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества за отказ возвратиться из Германии в СССР в 1937 году, связи с эмигрантскими кругами и мнимое членство в придуманной ОГПУ антисоветской "Трудовой крестьянской партии".

550 лет назад, 7 июля 1456 года, в большом зале архиепископского дворца в Руане было торжественно объявлено о недействительности процесса 1431 года, приговорившего Жанну д'Арк к смерти как колдунью. Один экземпляр приговора был символически разорван перед толпой собравшихся жителей города, в котором 25 годами ранее на костре была сожжена юная героиня — спасительница Франции.

65 лет назад, 9 июля 1941 года, за "контрреволюционную деятельность" академик Николай Иванович Вавилов был приговорен Военной коллегией Верховного суда к расстрелу с конфискацией имущества. Через год Президиум Верховного Совета СССР заменил расстрельный приговор 20-летним сроком заключения в связи с тек что "он может быть использован на работах, имеющих серьезное оборонное значение". В январе 1943 года Вавилов умер в Саратове в тюрьме НКВД № 1 — согласно медицинскому заключению, от воспаления легких.

280 лет назад, 10 июля 1726 года, родился Козьма Дмитриевич Фролов (ум.1800), "народный инженер", гидротехник и изобретатель в области горнозаводского дела. Он построил на Алтае несколько механизированных линий по переработке руды, приводимых в действие силой воды. С начала 1770-х занимался проектированием и сооружением на алтайском Змеиногорском руднике грандиозной по тем временам гидротехнической установки с водяными колесами диаметром до 17 метров, приводившими в действие насосы, рудоподъемники, мельницы для руды. Построенная Фроловым плотина высотой 18 метров сохранилась до наших дней.

175 лет назад, 11 июля 1831 года, умер Василий Михайлович Головнин (р.1776), вице-адмирал, военно-морской деятель и мореплаватель-исследователь, член-корреспондент Петербургской Академии наук. В 1807—1809 годах Головнин командовал шлюпом "Диана", который первым из кораблей русской постройки совершил кругосветное плавание. В 1811 году Головнин был послан обследовать российские дальневосточные земли и на острове Кунашир вместе с четырьмя офицерами и матросами был взят в плен японцами. Освободиться им удалось только через 3 года. О пребывании в Японии Василий Михайлович мастерски и подробно рассказал в своих "Записках флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811,1812,1813 годах. С приобщением замечаний его о японском государстве и народе". Имя Головнина носят две дальневосточные бухты, пролив, лагуна, река и поселок на злополучном острове Кунашир.

75 лет назад, 13 июля 1931 года, на заседании ЦИК СССР принято решение: "Местом для строительства Дворца Советов избрать площадь храма Христа в гор. Москве со сносом самого храма и с необходимым расширением площади".

65 лет назад, 14 июля 1941 года, на Западном фронте под Оршей свой первый залп произвели советские реактивные минометы, а точнее, многозарядные пусковые установки М-13 (более позднее название БМ-13, аббревиатура — "боевая машина М-13"), окрещенные в армии "катюшами".

400 лет назад, 15 июля 1606 года, в Лейдене, в семье зажиточного мельника шестым ребенком родился один из величайших художников мира Рембрандт Харменс ван Рейн. И.Е. Репин писал, что ни один художник в мире не сравнялся с ним в "музыке тональностей", "изяществе и законченности целого". Рембрандту суждено было пережить пик своей славы, и его уход из жизни остался почти незамеченным. С наибольшей полнотой творчество Рембрандта представлено в Санкт- Петербургском Эрмитаже.

160 лет назад, 17 июля 1846 года, родился Николай Николаевич Миклухо- Маклай (ум-1888), путешественник, антрополог и этнограф, несколько лет проживший на Новой Гвинее среди папуасов и сумевший стать для них "своим человеком". Детальными антропологическими исследованиями ученый опроверг бытовавшее в те времена мнение о коренном отличии папуасов от других человеческих рас, и в особенности от европеоидной расы.

70 лет назад, 18 июля 1936 года, радиостанция Сеуты (город, ныне испанский анклав в Марокко на юге Испании) передала условную фразу — сигнал к мятежу: "По всей Испании безоблачное небо", после чего началось возглавленное генералом Франсиско Франко и быстро переросшее в гражданскую войну вооруженное восстание против левого правительства Народного фронта, пришедшего к власти в Испании в результате убедительной победы на выборах в кортесы (испанский парламент) пятью месяцами ранее.

180 лет назад, 20 июля 1826 года, Верховный уголовный суд вынес решение по делу об антиправительственном бунте на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря (по старому стилю) 1825 года — восстании декабристов. Пятеро руководителей были приговорены к казни четвертованием, через три дня гуманно замененной императором Николаем I повешением. Были повешены Павел Иванович Пестель (р.1793), Сергей Иванович Муравьев-Апостол (р.179б), Михаил Павлович Бестужев-Рюмин (р.1803), Петр Григорьевич Каховский (р.1797) и Кондратий Федорович Рылеев (р.1795).

Календарь подготовил Борис Явелов

МОЗАИКА

Калина не дозрела?

"АвтоВАЗ" отзывает более 6 тысяч автомобилей Lada Kalina, это почти треть всех машин новой модели, выпушенных заводом. Поводом послужили результаты испытаний, выявивших отклонения в химическом составе материала, из которого изготовлено рулевое колесо. По заверению представителей "АвтоВАЗа", проблемы вызваны ошибкой поставщика. До сих пор не было отмечено ни одной поломки, связанной с данным дефектом. Практика отзыва автомобилей при выявлении какой-либо неисправности является обычной для всех мировых производителей. Например, компания Toyota в прошлом году единовременно отозвала по всему миру 1,27 миллиона машин для устранения неполадок выключателей фар в праворульных моделях Corolla, Rava и Vitz (это обошлось компании в 137 миллионов долларов). Существует такая практика и на "АвтоВАЗе". К примеру, автомобили Lada Kalina уже отзывались в прошлом году для замены шайб крепления опор двигателя. Однако пикантность нынешней ситуации заключается в том, что информация о возможных неисправностях этого автомобиля просочилась в прессу раньше, чем об этом официально объявили представители завода. "АвтоВАЗ" уже успели обвинить в попытке скрыть информацию о дефекте, способном привести к аварии. В каждой третьей Lada Kalina в любой момент может выйти из строя рулевое колесо.

Сколько же могикан?

Как выяснилось, Фенимор Купер ошибся в подсчете, когда написал свой знаменитый роман "Последний из могикан". Сейчас на территории Соединенных Штатов проживают около 200 представителей этого древнего индейского племени. И 35 из них в одном городе — Анкасвилл (штат Коннектикут).

Система канализации возникла в конце XIX века

В одном из технических руководств, изданных в 1789 году, было предложено делать желоба, по которым текла вода, смывавшая нечистоты. В первой трети XIX века англичане изобрели устройство, в принципе такое же, как и ныне действующие, назвав его немецким словом "ватерклозет" — уборная с водопроводом. В России первые ватерклозеты были смонтированы в 1874 году в Одессе. В том же году городская канализация как капитальное средство борьбы за чистоту города была предложена московским инженером М.А. Поповым. Но строить ее начали только через 19 лет. Вскоре вырос главный корпус насосной станции. Официальное открытие московской канализационной системы состоялось 16 июня 1898 года.

Кто самый разговорчивый?

Оказалось, дети от 5 до 10 лет. Как подсчитали чешские социологи, болтуны и болтушки этого возраста произносят в день до 14 тысяч слов. На втором месте, как ни странно, оказались моряки дальнего плавания. Вернувшись из рейса, они, видно, наверстывают упущенное. Результат — 13 тысяч. И наконец, замыкают тройку призеров подростки в 13—16 лет. Они произносят за день до 10 тысяч слов.

Мне, пожалуйста, три килограмма шуток

Уже несколько лет в Будапеште существует странный магазин, в котором продают... шутки.

Каждый желающий может посетить его и за деньги поднять себе настроение. Покупатель платит только в том случае, если продавец сумел вызвать у него искреннюю улыбку или смех. Шутки градуированы по шкале веселости — за хорошую придется отдать больше, но никто из посетителей ни разу не пожалел о потраченных деньгах: товар в этом магазине действительно стоящий.

Побеги красоты

Сочные побеги спаржи (аспарагуса) с давних пор служат излюбленным лакомством парижских гурманов и широко применяются в косметологии. Во времена Александра Дюма знатные дамы ежедневно делали спаржевые маски для лица и волос, и леди Винтер, по-видимому, не была исключением. Сегодня омолаживающие свойства этого растения используют многие звезды экрана и шоу-бизнеса. Алисия Сильверстоун и Линдси Вагнер предпочитают вегетарианскую диету с акцентом на блюда из спаржи. Это касается не только еды, но и косметики. Посидев несколько лет на аспарагусе, Алисия сбросила вес, вернула коже ослепительную чистоту, а волосам здоровое сияние. По рекомендации личного косметолога, из всех средств для ухода за кожей и волосами Адриано Челентано выбирает только изготовленные из аспарагуса и требует класть их в любые блюда — от супа до десерта. "Он страшный человек, — утверждает повар актера Марчиано Палли. — Помешан на омолаживающих свойствах спаржи. Попробуйте-ка шесть лет подряд готовить ее разными способами на завтрак, обед и ужин. У меня просто руки опускаются! Пиво с аспарагусом, пицца с аспарагусом, даже мороженое посыпает мелко нарезанными побегами! Правда".

Ешьте антиоксиданты!

Одним из наиболее интересных открытий, сделанных современными учеными, явилась разработка методики, или "ноу-хау", защиты от солнца с помощью внутренних возможностей организма, за счет изменения рациона. Оказывается, что при употреблении свежих фруктов и овощей организм получает большое количество антиоксидантов, помогающих ему справиться со свободными радикалами. Свободные радикалы — агрессивные "обломки молекул" — образуются в процессе проникновения ультрафиолетовых лучей сквозь слои кожи. Именно они приводят к развитию целого ряда заболеваний и повинны в преждевременном разрушении клеток. Именно они вносят "неоценимый" вклад в появление морщин и способствуют преждевременному старению.

Почаще отключайте телефон!

О болезнях людей, запутавшихся в сетях Интернета, и говорят, и пишут. А вот о вреде, который наносит нервной системе телефон, почти не упоминается. На самом деле любое помещение, где стоит этот безобидный с виду аппарат, — своего рода ловушка. Ни поесть, ни почитать, ни посмотреть спокойно телевизор — противный трезвон может в любой момент оторвать от любимого занятия Есть даже такой термин — "телефонный стресс". Американские психологи подсчитали, что он сокращает жизнь на 3—4 года. Так что почаще отключайте телефон.

Темное вещество и темная материя, вакуум и всемирное антитяготение - герои главной темы № 8

Оглавление

Знание-сила, 2006 № 07 (949)

Год берлинского Чуда

ВО ВСЕМ МИРЕ

Главная Тема Исход из Африки

  В Европу за слоном

  Как покидали Африку

  Тамань: древнейшая в Восточной Европе стоянка первобытных охотников

  Китайский вариант

«Фотография» орбитали

Великая китайская плотина

Социография и ее герои

Еще раз о генетически модифицированных людях

"Дней Александровых прекрасное начало..."

Сколько лет горам?

Зомби, гипноз и культурные сценарии

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ

КОСМОС: РАЗГОВОРЫ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

  Письмо от ученого соседа

  Звезды — планеты — жизнь — цивилизация

Чернявые и белявые, или Королева знает свой цвет

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Путь Христа — тоже иудейский

Век XVIII Триумфальное шествие Просвещения

Второбыт: экопоселения будущего?

Чужими глазами

Гений мирного Рима

Чешуекрылые чемпионы

Фантасты уходят в Космос

Библиотека

Календарь "3-С": июль

МОЗАИКА Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg