«Знание-сила, 2003 № 08 (914)»

Знание-сила, 2003 № 08 (914) (fb2) - Знание-сила, 2003 № 08 (914) (Знание-сила, 2003 - 8) 3434K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Журнал «Знание-сила»

Знание - сила, 2003 № 08 (914)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал

Издается с 1926 года

«ЗНАНИЕ — СИЛА» ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 77 ЛЕТ!

Заметки обозревателя

Александр Волков

He дай поговорить микробам!

Каким бывает мирное время? Радость, покой... Минувшая весна, помнится, даже не будь иракской войны, была окрашена в тревожные тона.

Каждый день в выпусках новостей звучали новые сводки с фронта боев. Еще одна страна завоевана вирусом, еще одна группа пострадавших доставлена в больницу. Атипичная пневмония! Откуда взялся этот вирус?

Уж не результат ли он военных разработок?

Что еще за напасти могут нас ждать?

Как бороться с бактериями и вирусами, грозящими нам?

Есть ли в арсенале ученых новые средства защиты от инфекций?

В последние месяцы подобные вопросы звучат очень часто. Биология долго считалась «наукой жизни». В наши дни она неожиданно стала наукой, несущей смерть. «Коровье бешенство», биотерроризм, клонирование человека, генетические манипуляции над растениями и животными — все это дары современной биологии. Сколько еще у нее припасено сомнительных удовольствий?

Разве не удивительно! Система контроля за ядерным оружием существует давно, а никакого контроля за биологическим оружием практически нет. А ведь оно может быть не менее опасно! Сейчас в любой мало-мальски оборудованной лаборатории можно вести опыты с токсинами ботулизма, спорами сибирской язвы или другими возбудителями недугов, всячески модифицируя их. Еще до вспышки эпидемии атипичной пневмонии наблюдатели предупреждали, что результатом необдуманных экспериментов может стать появление смертельно опасных возбудителей гриппа, кори, кишечных инфекций... Разве пневмония не из этого ряда?

А что еще в этом ряду? Оспа. По мнению многих специалистов, самая страшная инфекционная болезнь, с которой сталкивалось человечество. Лишь в XX веке, в пору массовой вакцинации от оспы, эта болезнь унесла жизни нескольких сотен миллионов человек.

8 мая 1980 года Всемирная организация здравоохранения объявила о полной победе над оспой. Это событие стало одним из главных достижений медицины XX века. И вот теперь на Западе вновь обсуждается необходимость всеобщей вакцинации от оспы.

Так, в Германии уже составили трехэтапный план действий на случай начала эпидемии оспы. «Во избежание возможных беспорядков или паники среди населения следует провести всеобщую вакцинацию в течение нескольких дней» — говорится в подготовленном документе. Ведь даже инфицированных оспой можно спасти, если сделать им прививки в первые четыре дня после заражения.

В стране с населением вдвое меньше, чем в России, намечено открыть 3287 пунктов вакцинации в школах, на предприятиях и стадионах. Любой пункт будет оборудован «достаточным количеством вакцины и шприцев, а также письменными принадлежностями». На каждом пункте будут работать более ста человек персонала. Пациентов рекомендуется выстраивать в десять очередей. Воистину, немецкого педантизма на случай чрезвычайных ситуаций у нас в России всегда не хватает!

«Нельзя ждать, пока начнется эпидемия оспы. Проведение всеобщей вакцинации населения в сжатые сроки — задача чрезвычайно трудная, поэтому к ее выполнению надо готовиться уже сейчас», — так руководители германского здравоохранения объясняют причину принятия подобной программы.

В США подготовка к возможной эпидемии тоже началась. Уже к началу марта профилактические прививки от оспы были сделаны примерно полумиллиону солдат. Намечена вакцинация еще около десяти миллионов служащих. Кстати, в канун Рождества президент Буш тоже сделал себе прививку от оспы.

«На первый взгляд, это выглядит как демонстрация американской неуязвимости, — говорит Александр Кекуле, директор Института медицинской микробиологии (Галле, Германия), — в действительности же, это признание медицинского и политического банкротства. Самый могущественный человек на Земле боится болезни, которая официально была побеждена 23 года назад».

В отличие от него, специалисты по инфекционным заболеваниям вовсе не горят желанием делать себе прививку от оспы. Ведь она далеко не безопасна. В одном случае из тысячи у человека наблюдаются серьезные осложнения. По оценкам экспертов, в США из-за различных противопоказаний нежелательно делать прививки 25 — 30 процентам населения.

По расчетам немецкого врача Райнера Лауфса, в случае всеобщей вакцинации погибнут около ста жителей Германии. А надолго ли защитит вакцина? По большому счету, срок ее действия неизвестен. Несколько десятилетий назад врачам, работавшим в очагах эпидемий, прививали оспу раз в три года. По оценкам экспертов ООН, прививка эффективна в течение десяти лет. Давняя прививка, как правило, не может предотвратить заболевание оспой, но заметно смягчает болезнь; теперь она вряд ли завершится смертельным исходом.

Впрочем, у медиков довольно проблем и без оспы. Положение с инфекционными заболеваниями сейчас серьезное. Так, в США они вышли уже на третье место в списке причин смертности населения. Все чаше врачи вынуждены беспомощно наблюдать за тем, как их пациенты умирают от давно побежденных болезней. Эффективность антибиотиков порой оказывается крайне низка, а ведь только они да вакцины — наше главное оружие в борьбе с инфекциями. А есть ли альтернативные средства лечения?

В СССР еще до появления антибиотиков успешно боролись с бактериальной опасностью с помощью медикаментов, приготовленных на основе бактериофагов - вирусов, которые охотятся на определенные виды бактерий и вводят в них свою ДНК, заставляя их плодить новых фагов. В отличие от многих других вирусов, вызывающих опасные недуги, например, оспу или СПИД, бактериофаги безобидны для человека. И, значит, их можно использовать для борьбы с болезнями, одолевающими нас, ведь для фагов наше тело—л ишь «тучное пастбище», где жируют стада бактерий.

Мази, микстуры и лекарства, содержащие подобные вирусы, использовали при лечении различных заболеваний: они защищали красноармейцев от гнойных инфекций; помогали справиться с осложнениями, возникавшими после операций; оберегали детей от расстройства желудка. Подобные медикаменты часто помогали лучше, чем позднее — антибиотики. Последние, по идее, убивают любые бактерии, как вредные, так и полезные, а это подвергает человека риску вторичных инфекций.

В последние годы интерес к подобным лекарствам стремительно растет. За минувшие шестьдесят лет мы истребили почти все слабые бактерии, зато выжившие микробы стали невероятно сильны. «Из-за их невосприимчивости к антибиотикам, — отмечает грузинский ученый Александр Сулаквелидзе, работающий сейчас в США, — мы, возможно, будем отброшены в ту эпоху, когда никаких антибиотиков не было и в помине». Наследники советской школы медиков объявляются в США, Канаде, Израиле, Индии. Есть целые направления медицины, где не обойтись без бактериофагов, например: лечение ожогов и наружных ран, поскольку антибиотики здесь плохо помогают; лечение инфекционных болезней, возбудители которых привыкли к антибиотикам.

Спектр внелечебного применения фагов тоже довольно широк. Они обеззараживают продукты, зашишая нас от сальмонеллеза. Борются с микробами, вредящими садовым и огородным культурам, и повышают урожайность овощей. На пляжах очищают песок от бактерий. В продовольственных магазинах могут стерилизовать прилавки и витрины.

Впрочем, в любом случае бактериофаги не сумеют полностью потеснить антибиотики. Ведь они не справляются с микробами, проникающими внутрь человеческих клеток, например, туберкулезными палочками или возбудителями тифа. А еще они — однолюбы. Они специализируются лишь на отдельных видах бактерий. В этом их преимущество; в этом и недостаток. Нужно детально знать, какая именно разновидность бактерий вызывает болезнь. Охотник не станет нападать на чужую добычу. Ему подавай лишь его излюбленных микробов.

Другое решение предлагают ученые, наблюдающие за поведением бактерий. В последние годы стало ясно, что бактерии обмениваются какими- то сигналами. Повинуясь им, например, они образуют колонии на эмали зубов, вызывают воспаления слизистых оболочек или нарушают работу кишечника.

А ведь еще недавно бактерии считались одиночками, не способными к общению с собратьями. Теперь же стало ясно, что они — по-настоящему «коллективные животные». Они, например, быстро замечают, много ли микробов находится по соседству. Когда их скопление достигнет определенной величины, их поведение резко меняется.

Исследователи окрестили этот феномен Quorum sensing. Бактериям нужен какой-то «кворум», чтобы принять решение. Они определяют этот кворум, выделяя сигнальные молекулы. Если бактерий собралось в этом месте достаточно много, то сигнальные молекулы, выделенные соседями, постоянно достигают их. Это вызывает неожиданный эффект. В организмах бактерий переключаются какие- то гены, и их поведение резко меняется. Пока еше, правда, непонятен механизм воздействия сигнальных веществ на генетику бактерий. Зато ясна реакция. В одних случаях бактерии, как по команде, выделяют яды иди вредные ферменты; в других случаях окутываются слизистой пленкой, защищающей их от антибиотиков.

Американские издатели за цензуру

В феврале 2003 года на ежегодной конференции American Society for the Advancement of Science, проходившей в Денвере, главные редакторы и издатели крупнейших научных журналов выступили с необычным обращением. Они заявили, что намерены запрещать публикацию любых материалов, которые могут угрожать безопасности США. Речь идет прежде всего о статьях, посвященных биотерроризму, а также о любых биологических исследованиях, которые «могут встревожить общественность», например, о синтезе вируса полиомиелита или неудачном эксперименте над мышами, больными оспой. Цензура коснется работ по микробиологии и медицине, особенно инфекционной медицине.

Что полезно для колонии микробов, то смертельно опасно для человека. До определенного времени бактерии уживаются с ним. Когда же «кворум» собран — колония достигла внушительного размера, — тогда они атакуют организм человека.

Если бы нам удалось понять язык бактерий, то мы могли бы вмешаться в переговоры и прервать их — это защитило бы от бактериальной инфекции. Значит, нам нужны лекарства нового типа — не антибиотики, которыми невидимую рать стараются извести подчистую, а — назовем их так — «дезориентирующие» лекарства. Они мешают бактериям общаться, оставляют их в изоляции. Те остаются живы, хоть и беспомощны. Тогда не сработает механизм естественного отбора и не появится популяция микробов, устойчивых к действию лекарства.

Возможно, когда лекарства нового типа будут найдены, они окажутся универсальными. Ведь выяснилось, что многие виды бактерий используют в общении одни и те же сигнальные молекулы. Если помешать выделению этих молекул, наступит «немая сцена». Армия бактерий будет ждать команду: «В ружье!» — и не дождется ее.

А когда мы дождемся новых громких побед на фронтах биологической войны?

Новости Науки

Михаил Вартбург

Физики не шутят

Хотя это может показаться очередной экстравагантной шуткой, которыми так знамениты физики, но на сей раз они, кажется, не шутят.

Собравшись на очередное заседание Международной комиссии по будущим ускорителям, они согласовали совместное решение, в котором утверждают, что к концу нынешнего года будут окончательно разработаны и утверждены основные принципы нового, грандиозного ускорителя элементарных частиц, способного подобраться к тем областям энергий, где таятся ответы на вопрос о происхождении массы всех частиц Вселенной и природы основных физических сил, действующей между этими частицами.

На пути к новым горизонтам фундаментальной физики стоят всего лишь два препятствия: нужно договориться, какой из двух предложенных принципов действия будущего ускорителя, американо-японский или немецкий, будет положен в основу строящегося ускорителя — и нужно найти, где взять необходимые для этого строительства 6 миллиардов долларов.

Иными словами, свадьба на мази, осталось уговорить графа Потоцкого.

В одном конкуренты согласны заранее: новый ускоритель должен быть электронно-позитронным, каким был закрытый ныне женевский, то есть разгоняться и сталкиваться в нем должны не тяжелые частицы, а легкие — электрон и его античастица позитрон. Строящийся сейчас в той же Женеве «Большой адронный ускоритель», говорят физики, не сумеет решить интересующие нас задачи, потому что в нем будут разгоняться тяжелые частицы-протоны, а протон — слишком громоздкое орудие для решения тончайших физических проблем, Вот почему все надежды физиков связаны именно с новым международным электронно-позитронным ускорителем.

Что же это за проблемы, требующие таких гигантских усилий? Предыдущее поколение ускорителей помогло физикам построить так называемую Стандартную модель элементарных частиц — своего рода «Менделеевскую таблицу» микромира, в которой все фундаментальные микрочастицы собраны в группы двух видов — основные частицы вещества и частицы-посредники, переносящие разного рода взаимодействия между частицами вещества. Стандартная модель блестяще оправдалась, дав возможность предсказать существование новых, доселе неизвестных частиц, а затем и открыть их в экспериментах (в тех же ускорителях). Но выяснилось, что эта модель не в состоянии объяснить, почему составляющие ее частицы имеют разную массу. Для этого нужно понять, что такое масса вообще, откуда она появляется.

В самой Стандартной модели нет ничего, что указывало бы на существование массы — грубо говоря, модель не изменилась бы, если бы у всех ее частиц масса была равна нулю.

Но на деле она не равна нулю, и чтобы объяснить это, британский физик Хиггс выдвинул гипотезу, что существуют некая новая частица (потом ее назвали «бозон Хиггса», ибо бозонами называется весь класс частиц-посредников), которая переносит энергию взаимодействия всех частиц вещества с неким всепроникающим полем (это поле впоследствии назвали, естественно, «полем Хиггса»). Облипая обычную частицу со всех сторон, бозоны Хиггса наделяют ее способностью «сопротивляться» воздействию внешних сил - иными словами, наделяют ее инерцией; а масса, как известно, есть мера инерции. Судя по теоретическим расчетам, частица Хиггса должна иметь очень большую энергию, поэтому она может быть «увидена» только в результате сверхмощного столкновения — как раз такого, какое должен породить проектируемый новый ускоритель.

Вторая «недоделка» Стандартной модели состоит в том, что в ней представлены частицы-посредники для трех разных фундаментальных сил природы — слабого ядерного, сильного ядерного и электромагнитного взаимодействий, — которые становятся все более сходными по мере увеличения энергии и уменьшения расстояний между взаимодействующими частицами вещества. Физики давно подозревают поэтому, что при какой-то очень высокой энергии все эти три силы попросту сольются в одну, и уже разработана даже теория — она называется «теорией суперсимметрии», — в которой так и происходит, но увы — теоретически.

Новый ускоритель как раз и должен подобраться — почти — к таким высоким энергиям, где слияние происходит на практике. Указанием на это будет появление (в результате столкновений электронов и позитронов) новых, так называемых суперсимметричных, двойников ныне известных частиц — с-электрона, с- кварка и т.п. Экспериментальное доказательство существования таких частиц и выяснение их свойств будет иметь тем большее значение, что ныне предполагается, будто именно из суперсимметричных частиц состоит пресловутое «темное вещество» вселенной, составляющее чуть не четверть всей ее массы.

Так что физики не шутят, когда говорят о суперускорителе за 6 миллиардов. Речь идет, действительно, об очень серьезных вещах.

Михаил Вартбург

Выигрывают те, которые любят погорячее...

Перефразированное в заголовке название известного фильма, в котором главную роль сыграла Мэрилин Монро, исключительно точно описывает тот фильм, что прокручивается в темных глубинах женского тела, — с той разницей, что главную роль здесь играет не Мэрилин Монро, а рядовая яйцеклетка, а в роли «некоторых» выступают столь же рядовые сперматозоиды.

Забавные дела, оказывается, происходят в темных глубинах наших тел. И наука, демонстрирующая нам, что у нас внутри происходит, кажется порой чем-то вроде волшебного фонаря, на прозрачных стенках которого разыгрываются поразительные спектакли.

Михаэль Айзенбах. профессор химического департамента израильского Института имени Вейцмана в Реховоте, вот уже много лет исследует тончайшие детали процесса оплодотворения. Детали эти, хоть и тончайшие, но в то же время и важнейшие в таком процессе. Мы. например, представляем себе обычно, что мужские сперматозоиды, оказавшись в женском организме, немедленно устремляются в путь к яйцеклетке, настойчиво одолевая все и всяческие преграды на этом пути. А в действительности это не так. В действительности, оказывается, сперматозоиды в этот момент еще не вполне созрели для того, чтобы проникнуть в яйцеклетку и оплодотворить ее. И поэтому, едва войдя в так называемую фаллопиеву трубу, они устраивают «привал» на стенке этой трубы и здесь, во время этого привала, «дозревают». И лишь те сперматозоиды, которые вполне созрели, отрываются от стенки и отправляются дальше. Но куда?

Вопрос не праздный. По сравнению со сперматозоидом фаллопиева труба огромна. Для него двигаться в ней — все равно, что нам идти пешком по туннелю под проливом Ла-Манш. С той — невыгодной для сперматозоида — разницей, что фаллопиева труба изгибается, по стенкам ее все время пробегают волны мышечных сокращений, а сами стенки — не бетонные, так что маленький сперматозоид вполне может в них застрять. Главное же — как найти цель?

Двенадцать лет назад профессор Айзенбах обнаружил, что у сперматозоида есть наводчик, и является им сама яйцеклетка. Оказывается, созревшая яйцеклетка выделяет определенное химическое вещество, на призыв которого, как бабочка на свет, и движется по фаллопиевой трубе сперматозоид. Происходит так называемый хемотаксис, химическое притяжение.

Вскоре, однако, выяснилось, что хемотаксис действует лишь на коротких расстояниях. Причиной этого являются как раз упомянутые выше волны мышечных сокращений, пробегающие по трубе. Из-за этих волн химическое вещество, выделяемое яйцеклеткой, не может распространяться на большие расстояния по трубе. Оно может навести сперматозоид на цель лишь после того, как он подойдет к ней на достаточно близкое расстояние. А как подойти? Мы возвращаемся к прежнему вопросу.

Ответ на него нашел тот же профессор Айзенбах. В статье, опубликованной в конце января 2003 года в журнале «Nature Medicine», он сообщил о своем новом исследовании, которое привело к поразительному результату Оказалось, что на дальних расстояниях сперматозоид ведет не химический, а тепловой «радар». Сперматозоиды, выясняется, любят, где погорячее.

В поисках возможного метода «наводки» сперматозоида на яйцеклетку были перебраны самые разные варианты. Намек на «тепловой вариант» был получен, когда обнаружилось, что место дозревания сперматозоидов в фаллопиевой трубе несколько холоднее, чем то место, где он проникает в яйцеклетку. Для проверки новообнаруженной возможности был поставлен специальный опыт. В лаборатории соорудили некое подобие фаллопиевой трубы, концы которой поддерживались при несколько разной температуре, как это имеет место в настоящей фаллопиевой трубе. Первоначально опыт ставился на кроличьей сперме, позже — на человеческой. Выяснилось, что та и другая реагируют на разницу температур одинаково. Почуяв эту разницу, сперматозоиды тотчас начинают двигаться в сторону большей температуры (поклонникам концепта «витальности» разрешается усмотреть в этом движении жизни против градиента температуры ее, жизни, «антиэнтропийную» особость: «мертвое» вещество «движется» от горячего к холодному). В первых опытах эта разница составляла 2 градуса Цельсия («место дозревания» имело температуру 37 градусов, а «место проникновения» — 39). Затем, постепенно понижая температуру, исследователи установили, что сперматозоиды реагируют даже на разницу в полградуса. Выявилась также другая замечательная деталь: на эту разницу температур реагируют только «дозревшие» (то есть уже способные проникнуть в яйцеклетку) сперматозоиды. Незрелые остаются на месте «привала».

Такие вот дела творятся во мраке фаллопиевых труб. Как подытожил профессор Айзенбах, «сперма, видимо, наводится тепловым сигналом — во всяком случае, на большей части пути по трубе. И лишь в самом конце, в непосредственной близости от яйцеклетки, происходит более тонкая настройка на цель с помощью испускаемого яйцеклеткой химического сигнала».

Теперь остается пожелать главным действующим лицам удачи.

Будущее: реальный прогноз или виртуальная утопия?

Рисунок И. Ершова

Англичане продают свои острова с публичного торга. Россия покупает.

В. Одоевский. «4338-й год. Петербургские письма»

В одном из выпусков «Школы злословия», что идет по телеканалу «Культура», собеседником двух ведущих передачу дам предстал небезызвестный Александр Гордон.

Активная словесная перепалка ознаменовалась его категорическим предсказанием: «Вашему миру приходит конец!» Остаток программы выглядел как уже откровенная оппозиция защитниц старого доброго уютного мира классической культуры и традиционных человеческих отношений и «провозвестника ужаса» в лице Гордона-футуролога, предрекавшего наступление какого-то совершенно иного — невыводимого из прошлого и настоящего — мира сотрясающих человечество перемен.

Вольно или невольно участники передачи обозначили давнее противостояние: человек ждет изменений в жизни, интересуется ими, планирует их и одновременно боится и сопротивляется им.

Казалось бы, чуть ли не все средства массовой информации пытаются помочь сориентироваться в завтрашнем дне и стать нашими путеводителями. Они заполнены прогнозами погоды и курсов валют, прикидками темпов инфляции и расчетами демографической ситуации, астрологическими рекомендациями поведения и лунносолнечными календарями огородных работ, наконец, датировками разного рода катаклизмов вплоть до очередного конца света.

Серьезно откликнуться на все эти «призывы из будущего», особенно на катастрофические, мы не в состоянии.

Не так уж легко постоянно менять что-либо здесь и сейчас, исходя из того, что, возможно, всего лишь когда-то и где-то должно произойти. Но как же мы готовим себя к будущему? Может быть, подсознательно сверяем все, что о нем узнаем, с какой-то уже имеющейся у нас личной картиной грядущего? А из чего этот образ лепится, под действием чего может эволюционировать? Насколько он незыблем, консервативен? Как влияют на наши мечты и надежды, например, произведения писателей-фантастов? Какова, наконец, в этой картине доля научно-технических прогнозов, время от времени предлагаемых и учеными-специалистами, и профессиональными футурологами?

Да и существуют ли какие-то общие закономерности движения в будущее, которые мы и улавливаем-mo лишь задним числом, ретроспективно ?

Возможно, неистребимый интерес к этим вопросам заставляет нас снова и снова к ним возвращаться. Итак, грозит ли (и какой?) конец нашему миру, что (и как скоро?) придет ему на смену и — самое главное — каким будет место человека в этом обновленном мире?

Александр Волков

Будущее будет... никаким?

В 1888 году американский писатель Эдвард Беллами выпустил книгу «2000 год», описывавшую жизнь людей в канун третьего тысячелетия. Герой этого романа, проведя в сомнамбулическом состоянии более ста лет, перенесся в мир, где исчезло всякое деление на классы, где люди возлюбили друг друга братской любовью, где не было ни автомобилей, ни самолетов, ни атомных бомб.

Куда прозорливее был русский прозаик и философ Владимир Одоевский. В своей повести «4338-й год», опубликованной еще в 1835 году, он писал: «Может быть, XIX столетие еще не кончится, как аэростаты войдут во всеобщее употребление и изменят формы общественной жизни в тысячу раз более, нежели паровые машины и железные дороги».

Пределы роста Берлинской стены

В шестидесятые годы прошлого века многие верили в то, что футурологи начнут точно предсказывать будущее и намечать пути развития общества, когда у них появятся мощные компьютеры, которые решат все системы уравнений, описывающих тенденции развития.

Однако футурологи шестидесятых годов были столь же неточны в прогнозах, как и их предшественники. По подсчетам американских историков, 80 процентов прогнозов, сделанных тогда, не сбылось. Особой неточностью грешили такие авторитетные ведомства США, как Институт Хадсона или «Рэнд-корпорейшн», хотя в основе их прогнозов были модельные расчеты и так называемые дельфийские опросы — многоступенчатые опросы ученых разных специальностей.

Так, авторы прогнозов полагали, что к 2000 году самолеты превысят скорость звука в десять раз и будут облетать половину земного шара всего за два с половиной часа, ведь именно тогда, в конце шестидесятых годов, начиналась история сверхзвуковой пассажирской авиации: советский самолет Ту-144 совершил свой первый полет, и все ожидали новых побед.

Шестидесятые годы были также эпохой космических триумфов, поэтому авторы прогнозов уверовали, что лет через двадцать люди побывают на Марсе и создадут первую космическую станцию на Луне. Чем она недоступнее Антарктиды?

По мнению американского инженера Д. Коула, к концу XX века должен был появиться космический «Титаник» — корабль массой 50 тысяч тонн, снабженный атомным двигателем. На его борту могло бы уместиться до 10 тысяч пассажиров, а билет на межпланетное плавание стоил бы не дороже авиабилета «Лондон — Нью- Йорк».

В области медицины такой же оптимизм внушала первая пересадка сердца, проведенная в 1967 году Кристианом Барнардом. Ожидалась череда беспрерывных успехов, в том числе «всеобщая иммунизация в целях профилактики от бактериальных и вирусных заболеваний», а также «коррекция наследственных дефектов путем вмешательства в молекулярную структуру».

В 1990 году должен был появиться компьютер с IQ, равным 150 баллам, а в 1977 году — идеальный электронный переводчик «с образцовой грамматикой». Разумеется, не меньшее почтение внушали и размеры этих аппаратов. Электронный мозг занимал целые комнаты. Никто и предположить не мог, что через десятилетия ЭВМ станет настольным, а потом и карманным прибором. Появление телефакса и мобильного телефона тоже не было никем предсказано. Почему? Потому что году в 1965 или 1966 никто не изобрел портативный телефон размером хотя бы с пару чемоданов.

«Все наши книги или изъедены насекомыми, или истребились от хлора — в северном климате еще более сохранилось книг».

«Нельзя сомневаться, чтобы люди не нашли средства превращать климаты или, по крайней мере, улучшать их. Может быть, огнедышащие горы в холодной Камчатке будут употреблены как постоянные горны для нагревания этой страны».

Машина для принятия декретов могла бы украсить любой парламент (1873)

Практически все участники этих опросов, как и Беллами, экстраполировали в будущее основные достижения науки и техники своего времени. «Если сегодня делаются первые опыты по клонированию, — вторим им мы, — то через полвека клонировать будут всех подряд».

Предсказатели бед также попадали впросак. Тридцать лет назад, в 1972 году, были обнародованы прогнозы Римского клуба, названные «Пределами роста». Правда, их авторы сделали оговорку, что прогнозы сбудутся только в том случае, если темпы развития сохранятся. Как и следовало ожидать, никто не спешил отказываться от своих выгод, и природные ресурсы по-прежнему потреблялись хищнически. Однако месторождения золота, серебра и ртути, вопреки опасениям интеллектуалов из «Римского клуба», не иссякли и после 1985 года.

Авторов научных прогнозов можно в чем-то оправдать: наука делается в тиши кабинетов, втайне от соперников. Тем более скрытно вели себя ученые в годы «холодной войны». Громкие триумфы лишь обманывали, заставляя видеть происходящее в непривычной перспективе. Оценить подлинный уровень достижений можно было весьма приблизительно.

В наши дни туман несколько рассеялся, но уверенности, что все будет идти своим чередом, не прибавилось. Кто сказал, что молодые гении обязаны рабски тянуть лямку, надетую их старшими коллегами? Научные открытия и изобретения часто бывают полемичны. Ученые стремятся опровергнуть сказанное прежде них, оттолкнуться от достижений предшественников. Поэтому наука развивается не прямолинейно, а волнообразно.

Сто лет назад слово «авиатор» звучало гордо. Шляпка-аэроплан могла бы понравиться самым взыскательным дамам высшего света

«Машина для приветствий» понравится любому джентльмену (1879)

У каждого триумфа быстро выявляются свои «пределы роста». Следует видимый спад. Он мним, потому что направление развития науки меняется, а не пресекается. За спадом следует не ожидаемый никем триумф.

Сейчас время миниатюрных приборов. Мы привычно говорим, что безвозвратно в прошлое ушли громадные шкафы ЭВМ. Но, быть может, через 30 — 40 лет придет время новой «гигантомании»? Лаборатории заполнят огромные батареи соединенных вместе ПК — не чаемый никем «супермозг» будущего.

Казалось бы, политологам легче «бежать по лезвию прогностической бритвы». Любое ничтожное событие, любой помысел президентов отзывается тысячами газетных статей и телевизионных репортажей. В мире политики давно нет тени, в которой укрылось бы будущее. Малейшие ростки его должны быть видны при свете софитов, но оно прорастает не там и не так. Так, в начале 1989 года никто из немецких политологов не предполагал, что уже в ноябре падет Берлинская стена и государство ГДР исчезнет с политической карты мира без ощутимых на то причин, словно какой- нибудь объект династической унии XVIII века.

Тем труднее ожидать такой прозорливое ги от людей, живших десятилетиями раньше. Разумеется, футурологи шестидесятых годов даже не помышляли о том, что Варшавский блок рухнет, как замок из песка. В то время Советский Союз стремительно развивался, а Запад сотрясали студенческие бунты во Франции, негритянские волнения в США, акции террористов в Италии и ФРГ. Прямая линия, проведенная из прошлого в будущее, пугала. «В 2000 году безработица в США достигнет тридцати процентов!» На самом деле, она составила всего четыре процента.

Есть станки металлообрабатывающие, а почему бы не придумать станок волосостригущий?

«Посредством различных химических соединений почвы найдено средство нагревать и расхоложать атмосферу, для отвращения ветров придуманы вентиляторы».

«Часы из запахов: час кактуса, час фиалки, резеды, жасмина, розы, гелиотропа, гвоздики, мускуса, ангелики. уксуса, эфира».

Если положение восточной сверхдержавы мнилось незыблемым, то в западном мире ожидалась разительная перемена. По прогнозам, США уступали лидерство Японии. Очевидно, вторая половина восьмидесятых годов должна была стать временем заката Американской империи. Ее позиции были окончательно подорваны. Что из этого вышло?

В 1997 году была издана книга американского ученого Уильяма Шердена «The Fortune Sellers» («Торговцы удачей»). Он проанализировал 48 экономических прогнозов, сделанных в 1970— 1995 годах, и показал, что лишь два (!) из них сбылись. В той же книге Шердена анализируются прогнозы, которые опубликовала в 1987 — 1996 годах известный в США биржевой эксперт Элен Гарзарелли. Их точность оказалась равна всего 38 процентам. Как иронично заметил Шерден, «оценивая, как изменится курс акций, лучше подбрасывать монетку, тогда вероятность правильного прогноза будет равна хотя бы пятидесяти процентам».

Зачем нужен зонт, когда няня надела новую шляпку? (1859)

Ночь, улица, фонарь... Нет, шляпка, скроенная по последнему слову техники (1881)

Футурология — лженаука?

В начале XXI века главной надеждой футурологов остаются те же модельные расчеты. Будущее в общих чертах повторит день сегодняшний. Остается лишь подсчитать «коэффициенты пропорций». Пользователей в сети Интернет станет больше во столько-то раз. Уровень добычи нефти сократится во столько-то раз. Эксперты выбирают коэффициент — отрицательный или положительный, умножают его на последние данные статистики и получают наш образ жизни в далеком 2025 или 2050 году.

Так, в году 1900 легко было с помощью логарифмической линейки подсчитать, сколько дирижаблей будет кружить над Европой в 1950 году или сколько пассажиров перевезет в том же году конка. Если следовать методам футурологов вековой давности, мы вправе заявить, что теоретически возможен ускоритель элементарных частиц, который «пробьет отверстие в структуре пространства-времен и», вот только ради его создания пришлось бы израсходовать весь мировой валовой продукт, а это нереально.

Мы слишком погружены в современную культуру, в «здесь и сейчас».

Так, в 1873 году британские футурологи, откликнувшись на растущую популярность конных экипажей, спрогнозировали, что к 1961 году вся Англия покроется метровым слоем конского навоза. Мы не можем отрешиться от действительности. В наших прогнозах даже инопланетяне похожи на нас, хотя почему бы им не выглядеть иначе?

Подобное «волюнтаристское» продление вектора развития часто называют математическим прогнозированием. Модели, построенные таким образом, пользуются особым доверием публики. Переход из прошлого в будущее в этих моделях совершается вдоль прямой линии или ветви параболы.

С такой машиной можно покорять величайшие вершины мира (1843)

«Коневая жизнь возникает в следующем виде: юноши и мужи живут на севере, а стариков и детей переселяют на юг».

«Нашли способ сообщения с Луною; она необитаема и служит только источником снабжения Земли разными житейскими потребностями, чем отвращается гибель, грозящая Земле по причине ее огромного народонаселения».

«Контуры будущих побед» отчасти составлены из уже известных точек — наших достижений, предвещающих нам сплошные триумфы.

Прогноз кажется точным, но прочертить любое количество кривых — это не способ предсказания будущего, это лишь мечта о «вечной современности»! На наших глазах мир успеет состариться, и обещания, данные в пору нашей молодости, чаше всего не исполнятся. Вот уже и песни отпели про «сердце из нейлона», и Барнард умер, а искусственные моторчики так и не бьются в груди.

Да, оценивая эти «модельные расчеты», нельзя не согласиться с писателем и давним автором нашего журнала Киром Булычевым: «Любая футурология — лженаука. Мы привыкли прогнозировать количественные из менения, а зародышей качественных изменений видеть не в состоянии».

Ему вторит американский социолог Мануэль Кастеллс, по замечанию журналистов из «Economist», «первый философ эпохи киберспейса»: «Футурология — не научная работа. Число факторов, которые надо использовать при составлении прогноза, настолько велико, что модельное уравнение, составленное из них, невозможно решить».

В общем, с футурологами то же, что с астрологами, только последние ошибаются гораздо реже. Вся проблема футурологов в том, что их прогнозы строго линейны или близки к линейным, а такие прогнозы, как показывает жизнь, имеют успех лишь в том случае, если они краткосрочны. «Линейность наших представлений мешает осмыслить намечающиеся тенденции в развитии техники и технологии, — писал два десятилетия назад на страницах нашего журнала И. Ру Винский. — Если бы футурология с ее подсознательным стремлением к экстраполяции существовала во времена Джеймса Уатта, то до нас дошли бы прогнозы о создании экипажа или телеги величиной с дом. Но, как известно, вместе с паровой машиной родилась не большая телега, а принципиально новое структурное образование — поезд».

Придет время; и помчится по суше грузовой парусный флот, мечтали в 1851 году

В середине XIX века железные дороги опутали Европу, словно сеть паутины (1865)

Зачем прокладывать железную дорогу? Ведь можно рельсы передвигать на катках (1851)

Эксперимент «Утопия»

Почему же мы так хотим линеаризовать будущее? У каждого общества есть свой каркас. В каждом обществе есть своя главная наука: например, европейская цивилизация — это цивилизация, упорядочившая «счет мироздания». В основе нашего общества, как и нашей науки, лежит число, формула.

Основы мышления восточных обществ иные. Для европейца прошлое — это отправная точка в пути, а прогресс или регресс — это векторы развития. Для жителей Азии прошлое - это образец, идеальный интерьер мироздания. Исторический процесс — это не развитие противоречий прошлого, а прихотливо вьющийся Путь. Современность, она и есть «светлое будущее»; она самоценна: «Нам остается лишь, следуя традициям, расставить все пожитки-пережитки прошлого, а также багаж, подаренный нам попутчиками-европейцами».

«Идее преобразующего деяния в европейской культуре противостояла идея ненасилия в буддийской культуре, принцип «У вэй» в китайской культурной традиции, — отмечает В.С Степин, директор Института философии РАН. — Истина мира открывается, если ты прошел путь нравственного совершенствования. Вначале нравственность — потом знание. А на Западе, наоборот, знание, а на основе знания — нравственность».

«Современная цивилизация, я называю ее техногенной, возникла в Европе примерно 400 лет назад. В техногенных обществах главная ценность — инновации; человек понимается как деятельное существо, чье предназначение — в преобразовании окружающего мира в соответствии со своими потребностями. Тут возникает идеал свободной личности, — отмечает В.С. Степин. — Однако техногенная цивилизация порождает силы, которые становятся неподвластными человеку, а сам он предстает игрушкой в руках этих сил. Эта цивилизация дала человечеству много достижений, но она породила и глобальные кризисы».

Отметим также, что утопия — эксперимент, поставленный над временем. Создавая ее, мы всякий раз полагаем, что время — это однородная среда, никак не влияющая на ход эксперимента, и почти всякий раз ошибаемся.

У мира, окружающего нас, другой ритм, другой «период колебаний», нежели у человеческой жизни: мы еще не успели состариться, как мир «переродился». Прогнозы не учитывают этой особенности. В них до конца наших дней, то есть еще лет сорок — пятьдесят сохранится то, что поразило нас, когда нам было лет двадцать — тридцать. На самом деле, нам надо смолоду понять, что мы оказались «на гребне волны».

В 1872 году в венском «Фигаро» появилось первая карикатура на социалистический «Интернационал». Художник Эрнст Юх изобразил творение г-на Маркса в виде чудовища истребляющего людей, что оказалось недалеко от истины

Обманываясь в утопиях, мы заново открываем прошлое. Оно предстает чередой могильных курганов, под которыми на какое-то время были погребены будущие «передовые тенденции». Когда-то их отвергли, но впоследствии они вновь пригодились. Теперь мы можем спокойно линеаризовать прогресс, говоря «от счетной доски до компьютера».

«Предположительно 90 процентов всего того, что окружает нас, еще не так давно считалось досужим вымыслом» — отмечает немецкий футуролог Эккард Минкс. Непонятно, когда созреет время для подобных «маргинальных идей». Дело не в нашем менталитете, а в непредсказуемой, точнее говоря, «непрямой» линии развития общества. Иоганн Вольфганг Гете, а вслед за ним Томас Вулф сравнивали «развитие и прогресс человечества с тем, как петляет, еле держась в седле, бродяга — хмельной всадник».

Так получается, что современность прирастает не только нашими делами, но и мифами о будущем, изменяющими ее. Грядущее «оно» годами пробивается сквозь мусор присыпавших его мифов. Наконец, будущее предстает перед нами во всей своей необычной красе среди осколков утраченных нами иллюзий.

Впору признать, что в основе любого исследования будущего должно лежать убеждение в том, что будущее непредсказуемо.

Яппи, явившиеся эйфорикам

Обычно футурологи делятся на два лагеря: «эйфорики», восторженные мечтатели, и «апокалиптики», пессимисты. Первые радуются «умному дому» — непрестанному вторжению электроники в быт. Вторые задаются вопросом: «Легко ли будет жить в мире вездесущих чипов?» О чем бы вы ни задумались, все вокруг с угрожающей быстротой начинает меняться. От этой навязчивой электроники хочется спрятаться, но куда?

«Эйфорики» считают: раз в последние месяцы (годы, десятилетия) все было хорошо, то в ближайшие десятилетия все будет еще лучше. От сохи — к лампочке Ильича, от сохи — к ракете, от сохи — к Интернету, далее везде — вот принципы мечтателей. Их ставка на будущее слишком велика. Если представить ее в виде дроби, то в числителе — заведомо большее число. Все жертвы вынесены в знаменатель, а он, как всегда, не уместился в строку, он не виден.

«Апокалиптики», наоборот, запугивают публику экологическим вредом, кризисами в политике и сбоями в работе технических систем. Любые их прогнозы, даже вполне обоснованные, катастрофичны. Однако если твердить, что нас ждет апокадипсис, но сроки его всякий раз сдвигать, то слушатели не поверят и в предлагаемые инициативы.

Многое в нашей культуре создается футурологами. Мы верим в магию слова, в шик новых этикеток. Разве не выдумали лондонский туман импрессионисты, и разве не сочинил «героя своего времени», нигилиста, Тургенев, как считал Оскар Уайльд? В 1980-е годы американские социологи придумали красивый лейбл — «яппи», Young Urban Professional People (Yuppies). Так окрестили полных антиподов «хиппи» — «молодых деловитых людей». Их образцовым воплощением стал голливудский актер Том Круз. В газетах, в том числе советских, сообщалось о массовом феномене американских «яппи», хотя численность этих «новых американцев» едва превышала один процент населения. По большому счету, культуры «яппи» никогда не было. Был лишь киномиф о ней, созданный такими фильмами, как «Уолл-стрит» (1987) Оливера Стоуна или «Человек дождя» (1988) Барри Левинсона. С таким же успехом можно было выдумать массовый феномен увлечения турецким языком в современной России. Культуру «яппи» последовательно создали СМИ, реклама, Голливуд.

В свою очередь, этот миф отразился в разбитом зеркале советской действительности 1991 года. Молодые московские коммерсанты стали подражать манерам «яппи», усвоенным из видеофильмов. В осколках нового мира проступила забавно искривленная фигура российского «яппи» (вспомните фильм «Лимита» с Владимиром Машковым в главной роли), так же растаявшая, как утренний сон, как полузабытый банк (концерн? биржа?) «Алиса», созданный неким Германом Стерлиговым, мечтавшим в 1993 году о «Клубе молодых миллионеров».

В человеческом обществе, как в квантовом мире, пытаясь описывать состояние общества, то есть измерять его характеристики, мы уже воздействуем на общество и изменяем его. Любая попытка общества понять самое себя становится пропагандой, ведь обнародованные результаты исследования («Общество же хотело знать правду!») воздействуют на индивидов, заставляют их переменить или сохранить свои взгляды, СВОЮ ПОЗИЦИЮ, свой «квантовый уровень».

Здесь еще заночует Батый

Наконец, нельзя не отметить один примечательный факт. Очень часто от утопий мы ждем абсолютного изменения ВСЕГО окружающего мира. Этим и отличается fiction от действительности. Будущее, каким бы странным оно ни было, — лишь островок в океане косного быта.

Новейшие технологии решительно изменяют жизнь отдельных людей и даже прослоек общества. Для остальных они еще долго будут лишь предметом разговора: «А вот там у них... Слышал?» И даже входя в жизнь большинства людей, эти технологии все еще остаются инородным элементом среди налаженного, патриархального быта — телевизором в нищей африканской лачуге или космодромом, ветшающим невдалеке от кошар.

Что далеко ездить? В Москве, в паре километров от Покровского рынка, тянется огромный холмистый пустырь. И меня ничуть не удивит появление на нем конников Аттилы или Батыя — таким вневременным кажется этот уголок Москвы, ведь здесь мало что изменилось со времени монгольского нашествия, разве что землю поделили на небольшие огородики.

Классик забытой эпохи говорил о «многоукладности экономики». Столь же справедливо будет сказать о «многоукладности времени»: одни из нас работают в офисах XXI века, другие — на фабриках, мало в чем изменившихся с 1951 иди 1926 года; одни, возвращаясь домой, едут по улицам «типичной западной столицы — Москвы» (цитирую человека, вернувшегося несколько месяцев назад из Парижа), другие бредут по проселку, где дорога разбита так, что люди «не отваживаются ездить слишком далеко по причине величайшей грязи». Эта фраза, сказанная о Московии венецианским купцом XV века Барбаро Иосафатом, — достойный ответ тем, кто мечтает: «Вот пришел XXI век, и в считанные десятилетия все изменится». Нет, каменные остовы государств рассыпаются веками, и обломки традиций и привычек мы храним, передавая из поколения в поколение. А новые технологии подчас лишь помогают продлить жизнь этим привычкам.

Так, в середине XX века в нашей литературе и кино бытовал следующий мотив: деревенский житель приезжает в большой город и видит вокруг лишь равнодушно спешащих людей. С ними невозможно поговорить, все стали чужими друг другу, на фоне огней большого города, казалось бы, меркнет традиция сельских посиделок, так важная для русского человека.

Такое положение меняет всеобщая телефонизация, и вот уже из вечера в вечер я не могу дозвониться до своей тетушки лишь потому, что она все свободное время беседует по телефону с кем-то из давних приятельниц. Если бы в России была проведена всеобщая «интернетизация» населения, то chatroom'ы заполнили бы «бабушки-старушки», обсуждая последние новости так же легко и оживленно, как на скамеечке во дворе.

Каким бы ни было будущее, мы с ним уживемся!

Статья иллюстрирована карикатурами XIX века.

Рафаил Нудельман

Как шимпанзе победили СПИД

Пока что наука не нашла вполне эффективных средств борьбы со СПИДом. Не удается создать и вакцину, которая предупреждала бы от заболевания.

Когда-то великий фантаст Станислав Лем нарисовал картину вторжения в человеческое общество чужеродных вирусов, занесенных с Марса. Никакие ухищрения науки не помогали победить этот вирус. Кончилось тем, что по истечении тысячелетий (и ценой гибели миллионов людей) люди и вирусы научились жить в мирном сосуществовании.

Судя по последним исследованиям генома шимпанзе, нечто подобное произошло свыше двух миллионов лет назад, когда коллективы этих обезьян впервые столкнулись с вирусом обезьяньего СПИДа. Оставшиеся в обезьяньем геноме следы этого столкновения говорят, что эпидемия, видимо, свирепствовала несколько сот тысячелетий подряд, пока взаимодействие вируса и иммунной системы обезьян не привело к их нынешнему сосуществованию.

Эта картина выяснилась после того, как исследователи (Рональд Бонтроп, Пол Канью и Стюарт Купер) сравнили гены иммунной системы, содержащиеся в клетках обезьян, с аналогичными генами людей. Одна группа генов у человека обнаружила самое большое разнообразие - это группа генов, которые управляют созданием особых белков, сидящих на поверхности иммунных клеток. Они представляют собой одну из разновидностей белков так называемого главного комплекса гистосовместимости, ГКГ1. Задача этих белков состоит в том, чтобы улавливать частички вирусных белков и, уловив их, призвать на помощь иммунные клетки-убийцы, чтобы те уничтожили обнаруженные вирусы. Поскольку иммунная система встречается со многими типами вирусов, эти гены у нее весьма разнообразны.

А у шимпанзе гены ГКГ вдвое менее разнообразны. Между тем во всех прочих генах у шимпанзе наблюдается такое разнообразие, которое чуть не в пять раз превосходит разнообразие соответствующих человеческих генов. Чем же объяснить сужение репертуара генов ГКГ1?

Исследователи пришли к выводу, что утрата обезьянами чуть не половины своих генов ГКГ произошла в тот момент, когда что-то такое вторглось в обезьяний геном и устранило все «лишнее», оставив только те гены, которые нужны были для борьбы с этим вторжением. Надо полагать, это «что- то» было смертельно опасным и грозило исчезновением всего вида. Скорее всего, это вторжение имело характер широчайшей эпидемии. Возникало то, что биологи называют «эволюционным давлением»: естественный отбор поощряет появление таких генов ГКГ1, которые все больше и все точнее приспособлены для отражения эпидемии. Все остальное приносится в жертву этой задаче, и потому, надо полагать, многие разновидности обезьяньих генов ГКГ1, которые не имели отношения к этой борьбе, попросту убирались из генома, чтобы освободить место единственно нужным. Шимпанзе столкнулись и точно, как у Лема, ценой перестройки своего генома приобрели способность сосуществовать с ним, не заболевая.

Теперь осталось сказать только, что из всех известных науке сегодня вирусов вирус СПИДа является самым вероятным кандидатом на роль того врага, с которым столкнулись шимпанзе 2-3 миллиона лет тому назад.

Два вывода напрашиваются из сказанного. Вывод оптимистический: быть может, наука сумеет теперь использовать полученные результаты для разработки новых вакцин. Вывод второй, пессимистический: возможно, людям придется вслед за обезьянами пройти длительный и мучительный путь приспособления к СПИДу, выработки генов устойчивости к нему.

Главная тема

В начале было слово.., Когда?

В самом деле — когда человек обрел слово?

Это обретение было началом собственно человеческого существования потому так интересно, когда оно случилось.

И еще. Сегодня человечество говорит то ли на пяти, то ли на шести тысячах языков.

А что было в начале?

Один ли корень у всего языкового разнообразия, или их было много?

В публикуемой ниже «Главной теме» представлены самые разные подходы к проблеме: от генетики и этологии до новейших методов лингвистики.

Игорь Лалаянц

Ген речи

Начиная с 1995 года в различных авторитетных научных журналах нейробиолог Фара Варга начала публиковать статьи, описывая три поколения британской семьи КЕ, бабушка-основательница которой еще жива. У нее с умершим уже мужем родилось пятеро детей — двое сыновей и три дочери. Один из сыновей, как и мать, и все сестры страдали расстройством речи, проявлявшемся в косноязычии и нарушении произношения звуков (фонем). У них отмечаются нарушения артикуляции и так называемая вербальная диспраксия, то есть они не могут разделять слова на составляющие их звуки.

Как и положено, все дети женились или повыходили замуж. Их IQ, то есть коэффициент умственного развития, достаточен для того, чтобы содержать семью и завести детей. У одной дочери родилось девять детей, причем одна двойня. Среди этих девяти пятеро совершенно нормальны — четыре мальчика и одна девочка, причем один из мальчиков рожден в двойне. Два мальчика и две девочки страдают тем же расстройством речи и языковой функции, что и бабушка.

У двух сестер с расстройством родилось в обшей сложности девять детей, причем распределение было практически поровну: две девочки и три мальчика с нарушением против четырех нормальных девочек. Естественно, что супруги у этих женщин были нормальными. У «больного» сына от двух жен родилось четверо детей, причем генетическое нарушение проявилось только у одной девочки. У здорового сына родилось двое нормальных детей.

Питер Брейгель. «Голова крестьянки», 1564 г.

Подобное распределение говорит о том, что наследование «испорченного» гена никак не связано с полом и не является полностью доминантным. Хромосомный анализ, проведенный у всех, за исключением дедушки, членов этой большой семьи, показал, что ген локализуется в длинном плече седьмой хромосомы. Более точной локализации и характеристике гена помог случай.

При обследовании детей случайно был обнаружен пятилетний мальчик КС с таким же, как у членов семьи КЕ, расстройством речи и языка, проявляющемся в нарушениях грамматики и синтаксиса, то есть неумении пользоваться окончаниями слов и нарушении их порядка в предложении, что крайне важно для английского. Генетический и хромосомный анализ показал, что у мальчика произошло перемещение отрезка 5-й хромосомы на конец 7-й.

В результате произошло нарушение функции одного из генов, управляющих моторикой речи. Это — у мальчика. У членов же семьи КЕ произошла мутация в 14-м экзоне, в результате чего аминокислота аргинин в 553-м положении от начала белковой цепи заменилась на гистидин или другую аминокислоту (это похоже на опечатку в названии романа «Война а мир»).

Молекулярные исследования показали, что ген содержит как минимум 7 тысяч «букв» генетического кода и кодирует белок из 715 аминокислот. Ген очень древний и «консервативный», то есть мало изменился в ходе эволюции. Среди 1880 генов, общих для человека и мышей, FOXP входит в 5 процентов наиболее стабильно консервативных.

За 70 миллионов лет, прошедших с момента расхождения наших общих с мышами предков, в этом гене возникла одна мутация, приведшая к замене аминокислот. Эта мутация найдена у шимпанзе и гориллы, а также у макаки. Есть эта «роднящая» нас с приматами замена и у человека.

Еще две мутапии произошли только у человека. Их возраст — порядка 6 миллионов лет.

Уже говорилось, что ген речи очень стабилен. Ученые лейпцигского Института эволюционной антропологии имени М. Планка проверили в этом плане представителей всех континентов. Ни у кого других изменений аминокислотного состава не обнаружено! Ученые говорят, что это довольно редкий пример отсутствия аминокислотной изменчивости.

Две мутации, характерные для человека, произошли в 7-м экзоне, который, как считается, контролирует артикуляционный аппарат, то есть движение мышц рга и лица. Аминокислота треонин в 303-м положении белка мыши заменилась на аспарагин, а аспарагин в 325-м — на серин. Ученые полагают, что именно замена в 325-м положении особенно специфична для человека.

Это свидетельствует о том, что эволюция 7-го экзона шла особенно быстро именно у наших предков, для которых развитие языка стало поистине вопросом жизни или смерти. Сейчас представляется вероятным, что именно аминокислота в 325-м положении является ключевой в организации процесса фосфорилирования белка ферментом протеин-киназой С, а это в свою очередь стимулирует начало «чтения» гена.

Что же касается семьи КЕ и мальчика КС, то, вероятно, подобные изменения генетических структур, связанных с речью, возникают время от времени, а потом исчезают, не оставляя следа в общечеловеческом наследии.

Падал снег, было не по-городскому тихо, и редкий прохожий спешил по пустынным улицам.

Сколько же длился семинар? Четыре-пять часов?

Там мы не чувствовали бега времени. Там — это на семинаре по сравнительному языкознанию, много лет назад.

Журнал традиционно печатал материалы, связанные с лингвистикой — исторической, теоретической, полевой. Авторами были известные уже в 70 — 80-е годы ученые:

А. Долгопольский, Шеворошкин и талантливая молодежь — А. Милитарев, Е. Хелимский, И. Пейрос, Н. Лауфер.

В тот вечер они пригласили главного редактора Григория Зеленко и редактора гуманитарного отдела Галину Бельскую к себе «на посиделки» и разрешили спрашивать все, что душа ни пожелает.

Вот тут-то они явно нас недооценили!

Потому что весь семинар свелся к ответам на совсем «простенькие» наши вопросы, которым не было числа. Отвечать начинал кто-нибудь один, потом присоединялся другой, третий, и оказывалось, что одинаковых ответов нет. Они уже не отвечали нам, а выясняли между собой кучу интереснейших вещей. В воздухе так и сверкали шпаги, клинки, метались стрелы остроумия, блеска мысли, мгновенной реакции — догадки, и мы оказывались в атмосфере почти материализованного творчества. Оно совершалось на наших глазах.

Они выясняли и спорили, доказывали, соглашались, возвращались к началу и вновь спешили к ответу. Это был незабываемый спектакль, где главным героем была мысль, и она не знала удержу, а местом действия — время, многие и многие десятки тысяч лет. Их пролистывали эти талантливые исследователи, словно толстенную книгу, и благодаря этому труду и нашему воображению можно было не только услышать давно исчезнувшую речь, но и увидеть тех, для кого она была родной. Тоща на семинаре присутствовали лучшие из лучших. Назовем тех, кто сегодня «делает погоду» в мировой лингвистике, —- Сергей Старостин, Владимир Дыбо, Александр Милитарев, Анна Дыбо, Евгений Хелимский, Илья Пейрос, С. Николаев, Олег Мудрак.

Спустя много лет, совсем недавно, как оказалось в день пятидесятилетия Сергея Старостина, мы пригласили его в редакцию и устроили праздник мысли, его мысли. Его ответы предлагаем читателям, но прежде — несколько слов по случаю юбилея, сказанные его другом и соратником Александром Милитаревым, к которым редакция полностью присоединяется.

Ответственный за языки мира

В этом году Старостину — 50. Он уже несколько лет как член-корреспондент РАН. По моему и не только моему убеждению он сейчас — лингвист Ne 1 в мире. По правде говоря, в этом и более молодом поколении мне неведом никто и в других областях гуманитарной науки, кто бы сделал столько, сколько сделал Старостин.

Его кандидатская диссертация была посвящена реконструкции фонетики по системе рифм в древнекитайской поэзии (как надо знать иероглифику!): оба оппонента предложили присвоить докторскую степень, а рецензент просил присвоить ее за сноску на стр. такой-то — ученый совет отказал. После многих студенческих экспедиций на Кавказ он написал этимологический словарь севернокавказских — нахско-дагестанских и абхазо-адыгских — языков вместе с СЛ. Николаевым, а недавно дописал этимологический словарь алтайских языков вместе с А. В. Дыбо и О.А. Мудраком; оба словаря — чудовищного размера и высшего качества. В соавторстве с другим моим любимым учителем — покойным Игорем Михайловичем Дьяконовым Старостин написал книгу, в которой считавшиеся изолированными хуррито-урартские языки причислялись к севернокавказским. В монографии «Алтайская проблема и происхождение японского языка» Старостин окончательно доказал принадлежность японского, вместе с корейским, к алтайской семье (а я вспоминаю, как он сдавал в Институте востоковедения АН экзамен по устному и письменному японскому «на надбавку» — и получил пятерку). Он открыл новую языковую макросемью — сино-кавказскую, объединяющую китайско-тибетские, северно-кавказские, енисейские языки, бурушаски (этот язык считался не имеющим родственников), возможно, баскский. Он радикально усовершенствовал глоттохронологический метод, позволяющий датировать время разделения праязыков и тем самым увязывать лингвистические данные с историческими, археологическими и генетическими. Он создал компьютерную программу анализа русской морфологии.

Сейчас Старостин возглавляет большой российско-американский проект, по которому надо собрать этимологии всех (в идеале!) языковых семей и заполнить созданные им же базы данных — он еще и программист экстра-класса. А я опять вспоминаю не научное, а человеческое: какой кровью это далось. В 80-е Сережа несколько лет регулярно оставался до утра в Институте востоковедения, иногда тайком, когда дирекция издавала грозные приказы, и осваивал казенный компьютер — по-моему, еще с ножным приводом и величиной с картофелесортировку, на которой мы немало поработали, когда нас гоняли «на картошку». Собственный PC был тогда немыслимой роскошью. На память приходят и другие эпизоды: вот мы в колхозе после ледяной ночи в дырявом бараке, побудка в 6 утра, нас час везут на работу в прицепе трактора, на котором написано «Перевозка людей строго запрещается», мы с Сережей сидим, покуривая махорку, на мешках с картошкой, погрузив сапоги в жидкий навоз, и сочиняем будущую совместную статью: а как в твоих афразийских будет «корова», а как «навоз»?

Старостин не просто лингвист, занимающийся отдельными языковыми семьями, или полиглот, говорящий на дюжине языков и оперирующий многими сотнями. Он ощущает себя ответственным за языки мира. Он все время в заботе: кто бы занялся папуасскими! Нашел молодого американца-энтузиаста, который сам создал лексическую базу на 800 языков: теперь надо его переучивать с «американской системы» на нашу, отечественную — классического сравнительного метода. Дравидийскими! Посадил на это старшего сына Георгия, который зашитил недавно кандидатскую по дравидийской реконструкции (младший — Таля, Тошка — кончает М ГУ но компьютеру и помогает с лингвистическими программами). Койсанскими — бушмено-готтентотскими, самыми трудными! Приспособил того же Гошу, больше некого. Самого Сергея Анатольевича его отец, известный литературный редактор, пытавшийся издать в Москве «Доктора Живаго» Пастернака до истории с Нобелевской премией, приохотил к изучению языков с детства - лет с десяти Сережа знал, чему посвятит свою жизнь.

Не боясь сглазить, скажу — у Старостина на редкость счастливая научная судьба. Дается все, правда, каторжным трудом. При этом Старостин не похож ни на витающего в небесах профессора, ни на «сдвинутого» гения. Он — абсолютно нормальный живой человек, со взвешенными разумными суждениями о политике, искусстве, человеческой психологии. Всю жизнь любит джаз, рок, даже детективы читает, даже выпить не дурак (но очень в меру). Много времени проводит на Западе, но всегда рвется домой, жалуясь, что взаимоотношения в тамошнем академическом мире намного сложнее и тяжелее, чем у нас. Недавно мы в очередной раз плакались друг другу в жилетку, что лингвистическая молодежь, за минимальным исключением, и на Западе, и у нас, если даже идет в науку, не хочет возиться с дальним языковым родством, реконструкцией праязыков, писать громоздкие этимологические словари, браться за неисследованные языковые семьи, а предпочитает заниматься гораздо менее рискованными и «малогабаритными» * проблемами. Сережа сказал с горечью: в нашем деле, помимо точности, хорошей памяти, слоновьей работоспособности и прочего, нужно редкое качество — смелость. Она или есть, или нет — научить ей невозможно.

Действительно, сидели мы всю советскую жизнь в мэнээсах, ни о какой карьере не думали и занимались тем, что было нам интересно. Мы «забегали вперед» без оглядки на естественно господствующие в науке консервативные представления и предрассудки (слава богу, наука эта наша хоть под идеологию не подпадала — во многом потому мы в нее и пошли - и начальство нами мало интересовалось). И дома, и на Западе — когда туда доходило то, что мы делаем, — научный «истеблишмент», за небольшим исключением, относился к нам подозрительно («разве можно лезть в такую глубину? что мы знаем о праязыках такой древности?»), но помешать, повредить нам это практически не могло. Сейчас ситуация другая, мы встали на ноги, поздновато, но все-таки «сделали карьеру», никто на нас здесь всерьез не нападает.

Вот в таких грустных тонах шел у нас разговор, а я вдруг подумал: разве мы о таком могли даже мечтать двадцать лет назад? Занимаемся любимым делом, получаем еще за это гранты, пусть и невеликие, печатают нас и дома, и в самых престижных западных издательствах (алтайский словарь Дыбо-Мудрака-Старостина выйдет в издательстве Brill в Лейдене), ученики, хоть и немного, но есть — и замечательные. Как говорит Старостин: ничего, прорвемся. Вроде даже уже прорвались.

Поэтому, я желаю тебе, дорогой друг, на твое — страшно сказать! — пятидесятилетие долгой активной жизни, равно как сил, терпения и оптимизма, которых тебе и так не занимать.

Александр Милшпарев

Сергей Старостин: Два подхода к изучению истории языка

Выспрашивая много лет назад молодых лингвистов о предмете их истинной страсти и изучения — лингвистике, мы увидели, что ответы располагаются в двух плоскостях.

Одна — плоскость теории, методов, инструментария столь неординарной науки. Другая включает в себя непосредственно работу с языками и, естественно, результаты этой работы. Именно так, для удобства читателя, мы и расположили ответы недавней беседы с лингвистом № 1 — Сергеем Анатольевичем Старостиным.

Есть в принципе два подхода. Один — это глсттогенез: думать, как мог возникнуть язык, какие могут быть его истоки, как соотносится человеческая коммуникация с коммуникацией животных и т.д. Это вполне легитимная тема, но, к сожалению, здесь мало на что можно рассчитывать, кроме ответов общих и, может быть, даже спекулятивных.

Другое — это движение сверху вниз (от нашего времени вглубь истории), то, что делаем мы, то есть постепенное сравнение всех языковых семей и «пошаговое» продвижение вглубь. Мы, может быть, никогда и не дойдем до истоков, но зато максимально продвинемся вглубь и даже попытаемся восстановить первые стадии развития человеческого языка. Это сравнительно-исторический метод, сравнение языков, реконструкция.

И тут тоже есть разные подходы и разные методы. Сейчас приходится все время полемизировать с американцами, потому что у них совершенно другая школа - гринберговекий метод массового сравнения. Джозеф Гринберг (уже покойный, в прошлом году он умер) был, конечно, великий лингвист. Он первым сделал классификацию африканских языков, разделил их на четыре семьи; он занимался американскими языками и выдвинул теорию о том, что все они, в сущности, представляют собой одну «америндскую» макросемью, кроме северных — эскимосских и надене. Последняя его книга — о евразийской семье языков, которая практически совпадает с нашей ностратической. Гринберговская методика основана на методе массового сравнения. Он смотрит на современные языки в больших количествах и обнаруживает какие-то общие модели, сходства в системах местоимений, не устанавливая соответствий, не делая реконструкций, а просто пытаясь сделать классификацию. На наш взгляд, это такая эвристика, определение на глазок. У Гринберга остался ученик — Меррит Рулен из Стэнфорда, с которым мы сопредседательствуем в нашей новой программе.

Это пятилетняя программа в институте Санта Фе, посвященная эволюции человеческого языка. В программе участвуют и американские ученые, и российские. Реально и австралийские — Пейрос, и израильские — Долгопольский, но в основном это все российская школа, выходцы из бывшего СССР. Есть англичане, есть европейцы (Вацлав Блажек из Чехии и др.) — мы собрали более-менее всех, кто занимается дальним родством.

Весь последний год я занимался организацией этой программы, провел четыре конференции. Всех надо собрать, более того, надо примирить: реально этой тематикой в мире, если хорошо «поскрести по сусекам», занимаются человек тридцать, не больше, и необходимо то, что в американской практике называется «team-work». Конечно, очень много лингвистов занимаются отдельными частными семьями, и мы со всеми стараемся сотрудничать и использовать их результаты, но людей, которые занимаются собственно макрокомпаративистикой, очень немного. Практически всех мне удалось собрать на последней январской конференции в Нью-Мексико. Все работают интересно, результаты у всех есть.

Главное — это необходимость как- то «притереть» друг к другу российскую и американскую школы. Оба подхода, на мой взгляд, имеют право на существование.

Прежде чем что-то реконструировать, устанавливать соответствие между языками, мы должны иметь хотя бы приблизительное представление о языковых семьях. Любимый пример Рулена — это индоевропейские языки. Конечно, представление о том, что есть индоевропейская семья, сложилось задолго до того, как возник сам сравнительно-исторический метод. Сначала просто заметили бросающиеся в глаза сходства между санскритом, латынью, греческим. Не было никакой научной методики, тем не менее было вполне ясное представление о том, что индийские языки и европейские языки должны восходить к общему источнику, потому что иначе трудно объяснить наблюдаемые параллели. Только потом, когда стали анализировать эти сходства, обнаружилось, что есть регулярные соответствия, что нужно реконструировать праиндоевропейские формы и т.д. То есть в каком-то смысле «массовое сравнение» оправданно. И это — главный тезис американцев: даже индоевропейскую семью установили без всякого вашего сравнительного метода, почему же нельзя так же поступить и с остальными семьями? Метод «массового сравнения», в сущности, — это почти отсутствие метода: просто смотришь на языки и видишь. И действительно, возьмем, например, индоевропейские личные местоимения — «меня, mich, moi», во втором лице — «ты, тебя, dich, toi». Достаточно взгляда на систему личных местоимений, и мы вынуждены сказать, что здесь скорее всего общность происхождения. С другой стороны, возьмем севернокавказские языки: лезгинские зун «я», вун «ты»; абхазские са «я», ва «ты». Сразу невооруженным взглядом видно, что это — другая семья, там другая система местоимений, и они очень сходны между собой. Для этого не требуется никакой работы, достаточно посмотреть, как будет «я» и «ты». Кроме местоимений, можно набрать и еще какое-то количество сходной лексики. До некоторого уровня такой подход себя оправдывает.

Но вот мы определили, где какие местоимения, а дальше? Личные местоимения — это чрезвычайно устойчивый и архаичный элемент, но за период в 10 — 12 тысяч лет даже и система личных местоимений исчезает — меняется на другую. При этом сходств в остальных сферах лексики остается еще меньше, часто слова и корни меняются до полной неузнаваемости. И тогда уже не остается никаких видимых критериев.

То есть в какой-то момент массовое сравнение перестает работать. Утрачивается почти все. Какие-то слова и корни сохраняются в языках, но уже классификацию по ним фактически определить невозможно.

А дальше — две возможности. Либо мы останавливаемся, говорим, что глубже классификации сделать невозможно. Довольно мноше так и делают, считая, что есть временной лимит, предел, дальше которого наука бессильна. Либо мы должны предложить какой-то выход.

Вот этот выход как раз и предлагает российская школа — это реконструкция.

Основное достоинство сравнительно-исторического метода заключается в том, что мы можем восстановить исходное состояние, конечно, приблизительно, условно, но, тем не менее, достаточно верно воссоздать и лексический состав праязыка, и его грамматику. И тогда мы уже можем сравнивать не современные языки, а реконструированные, которые в случае родства, по логике вешей, должны быть ближе друг к другу, чем их современные потомки. Поэтому выход из этой ситуации, преодоление этого временного барьера существует. И это — реконструкция. Рабочая платформа, на которой можно всех объединить, сказав, и мы хороши, и вы хороши, но мы все- таки лучше, потому что можем идти дальше и видеть глубже. Происходит масса баталий, но все-таки какая-то общая позиция находится.

Про эту программу говорить можно много. Интересно сказать, кто ее «пробил» и что это за институт Санта Фе. Это чисто исследовательское учреждение, американский «think-tank», и лингвистики там до сих пор не было: исследовалась теория сложных систем, генетика, математика и т.д. Инициатором всей этой программы оказался Мюррей 1елл-Манн — нобелевский лауреат по физике, автор теории кварков, один из основателей института и страстный любитель лингвистики. Он был в близких отношениях с Гринбергом, всю жизнь интересовался языком, человек колоссальной эрудиции — с ним можно вполне серьезно обсуждать японские этимологии. Личность совершенно фантастическая! Встретившись с ним на конференции в Санта Фе в 1997 году, мы разговорились, и он сам предложил, что надо бы попробовать что- то организовать в этом институте. И вот попробовал, и совершенно неожиданно все получилось.

У человечества был один праязык. Он возник 40 — 50 тысяч лет назад

Георг Гросс. «Годен к действительной службе», 1918 г.

Г. Зеленко: — Мне бы хотелось, чтобы вы порассуждали об истоках языка и первых стадиях его развития. На уровне племенных или групповых языков.

С. Старостин: — Я думаю, точного ответа на этот вопрос нет, как и тогда, когда вы приходили к нам на семинар лет 18 назад.

Г. Зеленко: — Пусть нет точного ответа. Нам интересно, что профессионалы думают про это. На том семинаре называлась цифра порядка 15 тысяч лет. Она изменилась?

С. Старостин: — 15 тысяч дет — это время существования ностратической семьи, древней языковой общности, которая позднее породила индоевропейские, алтайские, уральские и некоторые другие языки. Но это — лишь одна из многих макросемей.

Г. Зеленко: — Чем занимаетесь сейчас?

С. Старостин: — Сейчас мы втроем с Анной Владимировной Дыбо, Олегом Мудраком наконец-то закончили и сдали сравнительный Алтайский словарь — тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский, японский языки. Делали его лет пятнадцать. Весной он должен выйти в Голландии, в словаре три тома, словарь громадный. Этим я занимался очень плотно последние несколько лет. Было много баталий по поводу того, существует ли вообще алтайская семья языков. Была точка зрения, что, может быть, это просто отдельные семьи, которые независимо друг от друга входят в состав ностратической макросемьи. Тюрки отдельно, монголы отдельно, отдельно тунгусо-маньчжуры и отдельно корейцы с японцами. Моя докторская диссертация была посвящена проблеме родственных связей японского языка. В общем, все-таки пришли к выводу, что существует алтайская семья, восходящая к обшеалтайскому праязыку. Это очень существенно для той же ностратической реконструкции, для понимания того, какова внутренняя классификация ностратичееких языков.

Г. Зеленко: — Когда-то шел разговор об урало-алтайской семье. Я так понимаю, что «урало» вы откидываете?

С. Старостин: — Из алтайского «урало», конечно, выкидываю. Но уральская группа, вполне возможно, ближе всего к алтайской семье в рамках ностратической семьи.

Структура ностратической семьи сейчас видна довольно ясно. Это прежде всего ядро, в которое входят уральские, алтайские и индоевропейские языки, индоевропейские чуть подальше от уральских и алтайских. Это ядро практически совпадает с тем, что Гринберг называет «евразийской» или «евроазиатской» семьей. Есть еще спорные вопросы относительно эскимосско-алеутских языков, чукотско-камчатских языков, их место до сих пор не до конца ясно. Но есть еще картвельские и дравидийские языки, и они тоже явно входят в состав ностратичееких.

И наконец, есть последний, самый спорный вопрос по поводу афразийских (или семито-хамитских) языков, которые Иллич-Свитыч относил к ностратическим, а Долгопольский до сих пор относит к ностратическим. Но мы с Милитаревым после долгих раздумий все-таки их отделили. По всем параметрам получается, что эти языки — такая же глубокая семья, как ностратическая, то есть если они и родственники, то на более глубоком уровне. Милитарев с Леней Коганом сейчас занимаются семитским словарем, но семитский — всего лишь одна подгруппа, впереди еще очень много работы. Несомненно, есть соответствия между афразийскими и ностратическими, большое количество обшей лексики, но, по-вилимому, их единство нужно переносить на еще более глубокий уровень. Но тогда встает вопрос: что это? Специфическое единство афразийских и ностратичееких или к нему относятся еще какие-то семьи? Вполне вероятно последнее.

Есть третья семья, которой я занимаюсь практически с начала 70-х годов, — это си но-Кавказе кая семья. Ядро в виде северно-кавказских, енисейских и, возможно, баскского плюс сино-тибетские языки. Есть еще теория, что туда же относятся на-дене, совершенно особенная североамериканская семья, явно не родственная остальным американским, но и не ностратическая.

Г. Зеленко: — К какой глубине вы относите сино-тибетские языки?

С. Старостин: — Это четвертое, макси мум пятое тысячелетие до новой эры, как и индоевропейские. Классическая семья, совершенно неолитическая, с земледельческой и скотоводческой терминологией.

Г. Зеленко: — А место их обитания ?

С. Старостин: — Интересный вопрос. Любят их помещать в Китае, на месте китайских неолитических культур, но мне кажется, что это довольно сомнительно. Думаю, самый реальный район — восточные Гималаи, Непал. Там, к сожалению, очень мало археологических данных, но географически это место наиболее вероятно. В Юго-Восточной Азии синотибетцы явно пришельцы, там обитали австронезийцы, и вполне вероятно, что приход синотибетцев был немирным, и это было толчком для ухода австронезийцев. Все их позднейшее расселение на острова — это результат вытеснения.

Г. Зеленко: — Вы более или менее определенно обрисовали ситуацию с ностратическим слоем, но к какому времени его можно привязать?

С. Старостин: — Ностратический без афразийского — это, по-видимому, порядка 14 тысяч лет.

Г. Зеленко: —Ак какому времени вы относите единство ностратического, афразийского и сино-кавказского?

С Старостин: — Возможно, 18 — 20 тысяч лет. Сейчас это довольно трудно датировать. Дело в том, что эти три семьи — это то. что пока хоть с какой-то долей вероятности и определенности реконструировано. Это все языки, между которыми установлены соответствия и для которых более или менее понятна классификация, сделаны хронологические расчеты. Дальше действительно ситуация очень неопределенна.

В Евразии, кроме этого, остаются только две семьи — австронезийские и австроазиатские: это все Юго-Восточная Азия. Их иногда объединяют в одну макросемью под названием австрическая, но пока никто не доказал ее существования. Хотя и здесь кое-что сделано, этим занимается Илья Лейрос, наш соотечественник, проживающий в Австралии. Но очень много неясностей — неясно, как они соотносятся между собой, как они соотносятся с другими тремя макросемьями, и т.д. И кроме этого есть весь остальной мир — осталась Америка, в которой, по теории Гринберга, есть одна семья — америндская, но, на самом деле, этого никто не знает точно. Я считаю, что макросемей там может быть больше. И там масса работы, там колоссальное количество языков, которые плохо описаны, реконструкций сделано очень мало, работы — непочатый край. Есть Африка, в которой, кроме афразийских, еще три макросемьи, это — нигер-конго, нило-сахарские и койсанские.

Койсанские языки (еше их иногда называют бушмено-готтентотскими), наверное, одна из самых больших загадок. Ими сейчас занимается мой сын, Георгий Старостин. Он пошел по моим стопам, уже защитил кандидатскую, довольно успешно занимался енисейскими и дравидийскими языками, а вот сейчас принялся за койсанские.

Кроме этого есть Австралия, где скорее всего все-таки всего одна семья, но очень большая и плохо изученная. И самая большая загадка — это Новая Гвинея, папуасские языки. Их около 800, и, по самым скромным и предварительным оценкам, там по меньшей мере десяток макросемей (уровня ностратической); страшно глубокие языки, чудовищно друг от друга отдаленные. Не территориально, разумеется, территориально они — в соседних деревнях.

Г. Зеленко: — Значит ли это, что они в той глубокой древности были и территориально далеки и потому такие разные?

С. Старостин: — Трудно сказать. Это действительно такой остров языков, совершенно поразительный, с колоссальным лингвистическим разнообразием, самым большим в мире. И там почти ничего не сделано. И некому делать. В нашем проекте два человека занимаются Новой Гвинеей, один из Сан-Франциско (Тим Ашер), другой из Лондона (Пол Уайтхауз). Они оба собрали большие базы данных, но за пределы массового сравнения пока еще не вышли.

В целом, как мы видим, сравнительно хорошо исследована Евразия. Языки остального мира — на начальном уровне изучения, а компаративистов, занимающихся ими, очень мало.

Из общего числа людей, которые занимаются сравнительным языкознанием в мире, думаю, около 90 процентов занимаются индоевропейскими языками. В этой семье более или менее все ясно (хотя и там остаются свои проблемы): уже написано колоссальное количество этимологических словарей, обобщающей литературы и тл. Дальше все идет по убывающей: уралистов уже на порядок меньше, чем индоевропеистов, алтаистов еще меньше, афразистов уже можно пересчитать по пальцам.

Ситуация очень сложная, поэтому у меня нет большого оптимизма, что мы быстро дойдем до праязыка человечества. Для этого нужны бы были громадные команды. Тем не менее что-то можно и нужно делать, и именно поэтому я и пытаюсь объединить американскую и российскую школы. При нашем подходе — педантичном, шаг за шагом — это работа на несколько десятилетий. А при американском подходе в принципе можно делать какие-то прикидочные классификации, на их основании, может быть, делать очень ориентировочные реконструкции, чтобы ускорить работу, чтобы хотя бы в общем виде прийти к некоторой классификации. Именно это — задача нашего проекта. Прежде всего, нужно собрать данные. Ведь их много, они раскиданы по литературе, их нужно свести в одну базу данных. Для этого используются разные методики и компьютерные программы, в основном уже доступные в Интернете (). Приходится обрабатывать настолько большие объемы информации, что без компьютерной обработки это невозможно.

Г. Зеленко: — А если попробовать бросить взгляд глубже? Языки восходят к какому-то единому общему слою, то есть язык происходит из одного корня? Я имею в виду, естественно, не одного человека и даже не одну группу людей, а какое-то множество. Или все- таки это явление, которое зарождается в разных группах и даже на разных континентах?

С. Старостин: — Наиболее вероятная теория сейчас — это моногенез. То есть то, что язык произошел из одного источника. О доказательствах говорить трудно, но есть много свидетельств. Есть такое направление, которое называется «глобальные этимологии». Этим занимались и Джозеф Гринберг, и Меррит Рулен, из наших — Виталий Викторович Шеворошкин. Что это такое?

Есть набор корней, которые так или иначе обнаруживаются по всему земному шару, конечно, опять-таки на уровне поверхностного сходства, но, тем не менее, они очень распространены. Есть довольно красивые примеры — мама и папа, например. Многие считают, что это примеры так называемого элементарного родства, потому что это как бы одни из первых звуков детской речи — губные согласные «м», «п». Но есть чрезвычайно распространенное слово — название старшего брата «ака» или «кака». В массе языковых семей есть термин для старшего брата именно такого типа, и наличие его очень трудно объяснить звукоподражанием. Вполне возможно, что подобные слова могут восходить к очень древним истокам.

Есть очень много и других слов, скажем, есть корень, обозначающий «лист», английское «leaf», в русском — это «лепесток», индоевропейский корень «леп» или «лоп». Этот корень обнаруживается практически по всему миру именно со значением «лист». Есть и сино-тибетский, и севернокавказский, и афразийский, и австралийский, и везде звучит типа «лапо», «леп». Это уже совершенно не детское слово, явно не звукоподражательное и, тем не менее, всплывает в столь далеких языковых семьях. Таких глобальных этимологий найдено довольно много, и я не умею объяснить это явление иначе, как предположив, что это слова, которые восходят к какому- то общему источнику. Постоянно копятся свидетельства в пользу этого предположения.

Кроме того, есть обшие соображения — соображения структуры языка. Все, чем мы занимаемся в сравнительном языкознании, — это оболочка языка, собственно звуковая его сторона, то, как конкретные смыслы реализуются в разных языках. А оболочка очень эфемерна, она постоянно меняется: звуки переходят в другие или вовсе исчезают, происходят сложные фонетические изменения, слова теряются. Но если мы снимем эту оболочку и посмотрим, что там внутри, окажется, что мы в общем-то все говорим на одном языке.

Человеческие языки имеют абсолютно сходную глубинную структуру. Можно назвать ряд свойств, которые универсально присутствуют в каждом человеческом языке. Это — наличие гласных и согласных, синтаксическая структура, в которой должны быть подлежащее, сказуемое и дополнение — синтаксические актанты.

Можно еще много говорить о деталях, но в принципе общее устройство языка абсолютно одинаково. Очень сомнительно, чтобы эта «глубинная структура» возникла в различных местах независимо. Но как раз чтобы проверить это предположение — общая генетическая структура либо независимо возникшие системы коммуникации, — и приходится обращаться к внешней звуковой оболочке. Только конкретные поверхностные параллели и позволяют классифицировать языки по группам, семьям и т.д.

Г. Зеленко: — Если принять вашу гипотезу о моногенезе, то тогда возникает несколько очень волнующих вопросов. Первый. К какому времени теоретически, расчетно вы можете отнести возникновение этого моноязыка?

С. Старостин: — По лингвистическим данным, это никак не глубже, чем 40 — 50 тысяч лет. Это значительная величина, но она заметно меньше, чем датировка возникновения вида Homo sapiens.

40 — 50 тысяч — это максимум, потому что те макросемьи, которые нам известны, имеют датировку порядка 15 — 17 тысяч. Для сведения воедино других языковых семей может потребоваться еще два-три этажа, но исходный пункт не может быть старше 40 — 50 тысяч лет, иначе не сохранились бы глобальные этимологии, иначе мы не увидели бы вообще ничего. Это можно показать чисто математически.

Г. Зеленко: — Второй вопрос — о месте возникновения праязыка. Можно ли высказать какие-то предположения о нем?

С. Старостин: — Есть довольно серьезная проблема — загадка койсанских языков. Койсанские языки замечательны тем, что они имеют класс согласных, которых больше нет нигде в мире. Это — кликсы, щелкающие согласные. И проблема — исконны ли они, приобретены ли они вторично, откуда они вообще взялись и чему они соответствуют за пределами койсанских языков?

В случае архаичности кликсов гораздо легче предположить, что они были утрачены один раз — при отделении первой «некликсовой» ветви, — чем предполагать позднейшую независимую утрату кликсов во всех ареалах. И тогда нужно считать, что первым дроблением человеческого языка было разделение на кликсовую и некликсовую ветви. Это один из главных вопросов сейчас: понять, что значит ситуация с койсанскими языками.

Если же вернуться к вопросу о месте, то в таком случае это будет Центральная Африка, где, по-видимому, возникает язык, а потом происходит и первое его деление, и дальше некликсовая ветвь расходится по всему миру.

Г. Зеленко: — Итак, 40— 50тысяч лет назад возникает язык. А 30 — 35 тысяч лет назад мы обнаруживаем в Европе кроманьонцев. Они существуют в Европе на огромных пространствах и очень разрозненными группами. И если язык возникает даже на уровне 50 тысяч лет назад, то между этими двумя сроками всего 15 тысяч лет. Значит ли это, что кроманьонцы уже освоили этот язык из единого корня и принесли его с родины в Европу? Мне кажется, это возможно. 15 тысяч лет — достаточный срок, чтобы из района Кении дойти до Испании или юга Франции.

С. Старостин: — Я думаю, что именно так скорее всего и было. Конечно, все это покрыто мраком, но действительно какие-то языковые семьи должны были возникнуть уже в Африке, и было постоянное движение на север через Ближний Восток, затем на запад, на восток, в Юго-Восточную Азию и т.д. Здесь нужно очень активно сотрудничать с археологами и генетиками.

Г. Зеленко: — А как происходило обособление языковых семей? Со стороны кажется, что оно было связано с обособлением отдельных групп.

С. Старостин: — Чаше всего, конечно, это связано с обособлением. Для ранних периодов это прежде всего миграции, постоянные миграции, например, с Ближнего Востока. После так называемой неолитической революции население постоянно росло, отдельные группы все время откалывались и уходили из этого ареала.

Г. Зеленко: — Таким образом, получаюсь, что чем больше развивались технологии, тем больше росло население, тем больше необходимости было в миграциях и тем больше возникало возможностей для языковых особенностей.

С. Старостин: — Как только группы разделяются, совершенно неизбежно разделяются их языки. Язык постоянно изменяется и приблизительно через тысячу лет меняется до неузнаваемости. Тысяча лет — обычный срок для того, чтобы языки потеряли возможность взаимопонимания.

Мы мечтаем о лингвистических картах, хорошо разработанных для каждого периода. Аналогичные карты должны быть разработаны археологами и генетиками — тогда можно было бы наладить настоящее сотрудничество.

Публикацию подготовила Г. Бельская

Рафаип Нудвльман

Язык предков

Некоторые ученые полагают, что первые Гомо сапиенс превосходили других гоминидов прежде всего тем, что обладали развитой речью. Наиболее решительные из специалистов готовы даже утверждать, что само выделение Гомо сапиенс из прочих гоминидов объясняется появлением у определенной группы тогдашних «людей» некоего «гена речи» — именно это событие, по мнению таких ученых, обозначило важнейший рубеж в эволюции человечества. Обладатели языка, способные с его помощью общаться и координировать свои социальные действия лучше других, получили громадное преимущество над всеми остальными. Кое-кто убежден даже, что только благодаря этому предки современных людей, первые Гомо сапиенс, сумели победить неандертальцев, населявших в ту пору Европу и Переднюю Азию.

Но на каком же языке говорили наши далекие предки? Можно ли восстановить этот пра-пра-праязык? Лингвисты давно мечтают об этом. Выдвигаются различные гипотезы, и недавно на суд специалистов было выдвинуто очередное предположение из этого ряда, чисто лингвистическая сторона которого привлекательно подкреплена аргументами из арсенала молекулярной генетики. Авторы новой гипотезы, американские генетики Алек Найт и Джоанна Маунтэйн из Стэнфордского университета, утверждают, что искомый праязык человечества был «щелкающим».

Найт и Маунтэйн изучали небольшие африканские племена, Хадзабе и Сандаве, живущие вблизи озера Эйяси в Танзании. В языках этих племен есть множество шелкающих звуков, выполняющих не только роль сигналов во время коллективной охоты, но даже роль своего рода «слов», причем такие слова-щелчки составляют до 40 процентов всего лексикона. Языки такого рода лингвисты называют «щелкающими» и выделяют их в особую группу. На подобных языках говорят — тоже в Африке — люди из племени Мбути в Республике Конго, пигмеи Биака из Центрально-Африканской республики, охотничье-собирательские племена Сан, Кхве и Джутванси из южноафриканской пустыни Калахари и несколько других. Вне Африки известен только один член этой группы, Дамин — церемониальный, употребляемый во время обряда инициации молодых охотников вариант языка австралийских аборигенов Ларяил.

Группа шелкаюших языков заинтересовала стэнфордских исследователей именно потому, что почти все они, как следует из приведенного перечня, являются южно- или юговосточно-африканскими, а ведь согласно предположениям современных палеоантропологов, именно районы Южной и Восточной Африки являются родиной современного человечества. Именно здесь 200 или 100 тысяч лет назад (о точной дате еще идут споры) возникла и отсюда же около 50-60 тысяч лет назад вышла в широкий мир группа новых — возможно, уже говорящих — существ, именуемых Гомо сапиенс.

Толчком к лингвистической гипотезе Найта и Маунтэйн стали результаты проведенного ими молекулярно-генетического анализа, имевшего целью выяснить степень древности и родства тех африканских племен, которые говорят на щелкающих языках.

Известно, что все современные люди произошли от небольшой группы общих прапредков, но разные племена и этнические группы выделились из общего древа человечества в разное время. Если сравнить их появление на этом древе с появлением и ростом сучьев на обычном дереве, то самые молодые, недавно отщепившиеся группы должны находиться на самых верхних, еще коротких веточках, тогда как самые древние этносы и племена — на самых нижних и самых длинных ветках. Молекулярно-генетический анализ молекулярных изменений, или мутаций, накопившихся в генах людей данной группы за время ее отдельного существования, помогает ученым установить ее расположение на эволюционном древе человечества. Обычно этот анализ проводится на генах митохондрий — особых клеточных органелл, передающихся из поколения в поколение только по женской линии.

Проведя такой митохондриальный анализ, Найт и Маунтэйн выяснили, что происхождение двух главных групп, говорящих на щелкающих языках, — Джутванси (сами себя они называют «Джу — щелкающее «тактик» — Анси») и Хадзабе — восходит почти к самым корням этого эволюционного древа современного человечества. Обе они, судя по накопившимся мутациям, возникли почти сотню тысяч лет тому назад, и с тех пор их развитие происходило по разным линиям.

Как же в таком случае объяснить, что оба племени имеют сходный по звучанию щелкающий язык? — задумались Найт и Маунтэйн. Ведь если верить утверждениям специалистов- языковедов, щелканье относится к категории таких звуков, которые в ходе обычной эволюции языка быстро заменяются сочетанием нещелкающих согласных, между тем как обратный процесс не происходит практически никогда.

Это означает, что, если бы у этих племен сначала возник обычный, нешелкаюший язык, он никогда бы не дегенерировал обратно в щелкающий. Исходя из этих рассуждений, Найт и Маунгэйн пришли к выводу, что щелкающие звуки составляли основу также и того языка, на котором впервые начали (и до сих пор частично продолжают) говорить эти племена. А поскольку эти племена являются чуть ли не самыми древними представителями современного человечества, то можно предположить, что и все прочие группы тогдашних Гомо сапиенс тоже говорили на таком языке, но у всех, кроме нескольких, самых примитивных, эти щелкающие звуки позднее заменились различными согласными.

Некоторые лингвисты встретили гипотезу Найта-Маунтэйн сдержанно. Южноафриканский лингвист Энтони Трйэл отметил: новая гипотеза не объясняет, почему все прочие человеческие группы не сохранили слов- щелчков, и лишь эти несколько племен не поддались давлению эволюции. Против гипотезы Найта-Маунтэйн выступил также археолог Ричард Клейн, который указал, что, согласно господствующим представлениям современной палеонтологии, первый праязык, каким бы он ни был, возник примерно 50 тысяч лет назад. Между тем, если верить результатам молекулярно-генетического анализа Найта- Маунтэйн, предки племен Джутванси и Хадзабе разошлись уже 112 тысяч лет тому назад (плюс-минус 42 тысячи), а это значит, что общий для них щелкающий язык должен был появиться еще раньше.

Споры продолжаются. Как к ним относиться?

Все познается в сравнении, то есть в контексте. В данном случае таким контекстом являются представления современной науки о происхождении языков вообще. У истоков этих представлений лежит простой, но трудно разрешимый вопрос, почему вообще существует такое множество разных языков (поданным современной лингвистики, их насчитывается на Земле от 4 до 6 тысяч, причем почти 90 процентов относятся к исчезающим)? Известный американский лингвист Стивен Пинкерсчитает: языки возникают и развиваются так же, как появляются и развиваются различные биологические виды, посредством процессов мутаций, наследственности и изоляции.

Если следовать такому подходу, то придется признать, что. подобно ветвлению биологических видов, языки тоже возникают путем ветвления, и тогда, восходя вспять по этим ветвям, можно проследить, как различные — сегодня — языки сливаются в один «вчерашний» праязык. Такие попытки предпринимались уже давно, с тех пор, как в 1876 году британский судья в Индии сэр Уильям Джонс заметил сходство ряда слов в европейских языках со словами мертвого индийского языка санскрита. Дальнейшее изучение подтвердило правоту Джонса и настолько расширило его наблюдения, что стало возможным говорить о существовании в древности некого «протоиндоевропейского языка», из которого произошли многие нынешние языки Европы и Азии.

Последовательное применение тех же методов к другим языкам позволило возвести многие из них к общим предкам.

Так, американский лингвист Джозеф Гринберг показал, что все 1500 африканских языков могут быть объединены в четыре большие группы (в одну из них, койсанскую, входят, кстати, и «щелкающие» языки Джутванси и Хадзабе).

Позднее тот же Гринберг выдвинул гипотезу, что все языки аборигенов обеих Америк — это результат ветвления трех крупных ветвей (групп), древнейшая из которых, Америнд (объединяющая множество языков, от Северной Канады до Патагонии), восходит к праязыку первой группы азиатов, пришедших в Америку через Берингов пролив более 12 тысяч лет назад.

Еще дальше в древность пытаются проникнуть русские лингвисты Иллич-Свитыч, Долгопольский и другие. И наконец, еще один русский лингвист, Старостин, предпринял попытку объединить всю сино-кавказскую языковую группу с Ностратитом и Америндом в общий праязык СКАН, еще более древнего происхождения.

В этих построениях просматривается отчетливая тенденция «взойти» (или, если угодно, спуститься) к «самому первому» на Земле языку. Увы, надежно проследить ветвление языков вспять можно лишь, по мнению самих же лингвистов, лишь на 5 тысяч лет назад, иногда, в редчайших случаях, на 10 тысяч, ибо, не говоря уже о скудости доступных сравнительных данных, языки меняются (и расходятся) крайне быстро — к примеру, английский всего лишь тысячу лет практически совпадал с тогдашним северогерманским. (Столь же быстро они исчезают — многие ныне существующие языки, особенно в Африке и Океании, обречены исчезнуть в течение ближайших 100 лет.)

По всему по этому судить о том, каким был «самый первый» язык, возникший то ли 50, то ли 100 тысяч лет назад (в зависимости от того, мнение какого лингвиста мы примем), имеющиеся у науки данные пока не позволяют. Эти данные позволяют лишь делать более или менее обоснованные догадки.

В этой области науки тоже есть своя иерархия вопросов. Первый из них опять выглядит на первый взгляд простым, а на второй взгляд оказывается крайне трудно разрешимым — как, собственно, возникли речь и язык? Этот вопрос, как легко понять, ведет напрямую к интересующей нас проблеме — каким был характер этого языка, — и поэтому он представляет для нас особый интерес. Многочисленные гипотезы на сей счет можно разделить на несколько больших групп.

Одна из них утверждает, что язык возник путем постепенного и непрерывного усложнения. Сторонником такого взгляда был знаменитый лингвист Йесперсен.

Другая группа гипотез сводится к утверждению, что язык появился «мгновенно», как кролик из шляпы фокусника. Эту точку зрения разделяет не менее знаменитый Хомский, который характеризует рождение языка как «поистине внезапное появление качественно нового явления, происходящее по достижении определенной сложности организации системы». С этой гипотезой связано убеждение, что язык появился в результате какой-то единичной мутации, породившей у Гомо сап иене некий особый «ген речи» (см.рассказ о мутациях у предков человека и на стр. 27- 28).

Сюда же примыкает гипотеза «экзаптации» появившегося у Гомо сапиенс большого мозга; экзаптацией называется использование уже существующей структуры для новых функций — как, например, треугольники, образующиеся между арками церковного свода, оказывается возможным использовать для изображения фигур апостолов и святых. Наконец, еще одна группа авторов склоняется к так называемой S-теории, которая видит траекторию эволюции языка в виде латинской буквы S — сначала происходит очень длительное накопление первых осмысленных звуков и слов, затем — быстрый рост и превращение этого накопленного запаса в подлинную речь и далее — стабилизация уже сформировавшегося языка и его постепенное ветвление.

Здесь тоже идут яростные споры. Представляется, однако, что если даже язык возник достаточно «внезапно», в результате появления «гена речи» или каких-то «свободных модулей» в большом мозге, он все равно должен был иметь некую материальную основу в виде каких-то предсушествующих звуков, «протослов», а «внезапным» было лишь быстрое скрепление этого словесного массива воедино с помошью грамматических правил и синтаксических структур. Если же язык развивался постепенно, то гипотеза о существовании такого «первичного массива» осмысленных звуков и протослов представляется тем более естественной. И тут мы подбираемся наконец к вопросу, с которого начали: на основе чего сложился этот «первичный массив»? Иными словами — каково было происхождение языка? Или еще иначе — каким был пра-пра-праязык? Самую первую более или менее научную гипотезу по этому поводу высказал шотландец Монбоддо, опубликовавший в 1773 году шеститомный труд о происхождении языка, в котором утверждалось, что люди научились говорить... у птиц.

В самом деле, язык птиц, как и людей, «двуслоен»: он состоит из «сигналов» и «песен», в нем есть интонация и ритм, каждая нота по отдельности лишена смысла, осмыслена лишь вся мелодия в целом; в птичьем языке имеются «диалекты», характерные для разных видов птиц; птенцы обучаются пению у взрослых и проходят период «детской болтовни» (а если их рано изъять из гнезда, петь не научаются), наконец, оба этих языка контролирует одно и то же — левое — полушарие мозга. Гипотеза «птичьего» происхождения человеческого языка имела множество сторонников (одним из них был упомянутый выше Йесперсен, утверждавший, что праязык был «пением, мелодией, музыкой»).

Ее противники указывали на принципиальные различия: у птиц поют только самцы и они пользуются своей «речью» лишь на дальнем расстоянии. Немецкий философ XVIII века Гердер выдвинул предположение, что первые слова родились из естественных возгласов эмоций (боли, радости и т.п.) и «стонов труда». Кто- то развивал мысль о том, что язык появился в результате подражания уханьям и чмоканьям обезьян (эти-то звуки якобы и положили начало современным гласным и согласным). Таких гипотез было много, и один современный исследователь в 1977 году подсчитал, что только к середине XIX века их было выдвинуто более 23.

Напор этого «вала идей» был так могуч, что уже в 1866 году самое авторитетное в те времена Лингвистическое общество Парижа объявило, что впредь «не будет принимать статей о происхождении языка». Однако в наши времена интерес к этой проблеме вновь возродился и даже стал вполне респектабельным - в связи с развитием палеоантропологии, методов молекулярно-генетического анализа человеческой эволюции, сравнительной этнографии и, наконец, научной лингвистики. На фоне этого «возрождения» и следует рассматривать и оценивать изложенную выше гипотезу «щелкающего праязыка», предложенную сейчас Найтом и Маунтэйн. Это еще одна гипотеза среди множества прежних, и не удивительно, что она имеет и сторонников, и противников. В какой-то мере она восходит к давней мысли о том, что язык ведет свое происхождение от звуков «коллективного труда», потому что ее авторы подчеркивают, что щелканье напоминает вполне естественный хруст сломавшейся ветки, и потому перекличка лесных охотников с помощью щелканья помогала им незаметно подкрасться к чутким на незнакомые звуки животным.

Вполне возможно. Как вполне возможно, что другие древнейшие охотники или собиратели использовали для коммуникации другие звуки или сигналы. Если держаться взгляда на развитие языка как на постепенную, многосотвековую эволюцию, то разумнее всего признать, что эта эволюция вобрала в себя самые различные звуки и звукоподражания и шла скорее всего многими различными путями, а не одной общей, столбовой дорогой.

Во всем мире

Лесная мозаика

Первые переселенцы из Европы в Северную Америку не столько восхищались густыми лесами Нового Света, сколько использовали их для своих жизненных потребностей. Однако за прошедшие с момента массовой иммиграции четыре столетия облик лесов коренным образом изменился. От глухих чащоб нетронутым остался, если не считать заповедников вроде Йеллоустонского, пожалуй, лишь Кафедральный парк в штате Западная Вирджиния. К изучению прошлого лесов подключилась наука.

Так, палеоэколог Эмили Рассел из Рутджерского университета штата Нью-Джерси объехала на каноэ громадный Зеленый пруд и подняла со дна с помощью нанятого аквалангиста множество кернов донных отложений. В результате тщательного лабораторного анализа воссоздана целостная картина смены древесных видов в этом и других местах штата. Например, прослежен весь процесс увядания ценной породы бука, веками поражаемого плесенью. Подобная методика анализа в ретроспективе, примененная экологами, приравнена научным сообществом к настоящему открытию.

Ученые пришли к следующему выводу: восточные леса США изменяются как путем естественного распространения, так и под влиянием экономических преобразований. В целом это напоминает калейдоскоп. Попутно отмечено, что краснолистный клен и близкая нам береза обычно предпочитают расти на освободившихся опушках. Однако так называемый хемлок (американская ель) оказался в стадии вымирания, активно поедаемый насекомыми типа тли. Почти полностью исчез орешник так же под воздействием древесной плесени, как и бук.

Проблем не будет

Исследователи из Института Карнеги нашли способ быстрого выращивания алмазов. До сих пор сжатие углерода при высокой температуре позволяло производить только очень маленькие алмазы, а расщепление микроволнами богатого углеродом газа с последующей «сборкой» в алмаз занимало чересчур много времени. Новый метод в каком-то смысле объединяет оба предыдущих способа. Алмаз выращивают из уже существующего алмаза, чтобы улучшить его качество, а ускоряется рост за счет увеличения давления на богатый углеродом газ — метан, смешанный с водородом и небольшим количеством азота. Результаты нового способа впечатлили ученых всего мира. В ходе тестов ученым Института Карнеги удалось всего за двенадцать часов увеличить алмаз с 3,5 до 4,2 миллиметров. Так что с алмазами у человечества проблем больше не будет.

Склоны уходят в море

Добыча метанового льда на материковых склонах может вызвать сильные оползни. Профессор Тромсейского университета Юрген Минерт выяснил, что подобная катастрофа случилась восемь тысяч лет назад у побережья Норвегии. Там оползень увлек за собой около пяти тысяч квадратных километров материкового склона. В Атлантическом океане поднялось цунами. Высота волн во фьордах достигала двадцати метров. Причиной оползня стала нестабильность подводных залежей гидрата метана — так называемого метанового льда.

Справедливость восстановлена

Принято считать, что общая длина Великой Китайской стены, растянувшейся от северо-западной провинции Ганьсу до побережья залива Бакбо, составляет около шести тысяч километров. Теперь к этому числу можно приплюсовать еще 80 километров стены, обнаруженных в горах Хелан района Нинся.

По предположениям археологов, этот участок высотой около семи метров и шириной до шести метров у основания и до трех метров в верхней части был отстроен примерно в 1531 году. Спустя некоторое время он был занесен песком и утерян для человечества. Теперь справедливость восстановлена, а Великая стена стала еще величественнее.

Всему есть предел

Люди пишут книги и статьи, составляют документы и отчеты, обычно пользуясь привычными способами правописания и счисления — алфавитом разных языков и той же десятичной системой с цифрами от 0 до 9. Но как только им потребуется компьютер для ускорения работы, то начинает вступать в свои права внутренний машинный код. А он предпочитает всего два значения — 0 и 1. Таков бинарный язык цифровых машин. И если в микроэлектронных схемах эти два устойчивых состояния принимают переключаемые устройства — триггеры, то в магнитной памяти — перемагничиваемые участки тонких пленок либо ферритовые кольца.

Вот здесь и возникают противоречия. Конструкторы вычислительной техники стремятся все мерно уменьшать физические размеры единичных носителей информации, так как тогда можно больше «втиснуть» данных в память и переработать их. Однако против этого возражают физики. Нельзя, по их мнению, произвольно сокращать эти размеры, потому что вместе с этим снижается реальный перепад энергии при переходе из одного состояния в другое. Тем самым записанный в магнитной памяти С считывается ошибочно как 1 и наоборот, а это чревато не просто сбоями.

Недавно группа американских ученых во главе с профессором Вудсом представила разработанный ими метод усиления разной намагниченности в тонких структурах. Облучая магнитные пленки для цифровых устройств, таких как компьютер, ионами газа аргона с энергией 200 килоэлектронвольт с одновременной подачей магнитного поля насыщения, экспериментаторы добились улучшения ориентации элементарных магнитиков и повысили степень разделения двух основных осей намагничивания. Этот метод позволяет проводить дальнейшую миниатюризацию тонких магнитных пленок для цифровой записи и воспроизведения.

Духи фараонов воссозданы

Специалистам фирмы LOreal и французского Центра исследований и реставрации музеев удалось воссоздать формулу духов, которыми пользовались еще египетские фараоны. Заново открыть эту формулу им помог греческий историк Плутарх, в трудах которого описывается аромат «духов фараонов»». Согласно Плутарху, этот аромат мог усыпить человека, нагнать на него сладкие грезы, расслабить и прогнать печали и беспокойства.

В поисках заветной формулы были использованы и следы древнеегипетских духов, обнаруженных археологами в местах захоронений фараонов. Кроме того, ученым пришлось проанализировать десятки древних манускриптов, в которых описывались рецепты приготовления ароматических эссенций. Воссозданный аромат духов, получивший название «Кифи», представляет собой духи — саше. Именно твердая форма парфюма была популярна во времена правления фараонов. В Древнем Египте духи наносились не только на кожу рук и шеи — их втирали в волосы и интимные части тела, дабы повысить сексуальную привлекательность. В состав этих духов входят ментоловое масло, мирра, экстракт можжевельника, корица, фисташковое масло и другие ароматизаторы.

Расшифруйте свой ген!

Британская компания Solexa сообщила, что ее сотрудники близки к усовершенствованию методики, которая позволит расшифровать геном человека в течение дня. Расшифровка позволит выявить единичные различия в ДНК, которые делают человека индивидуальным. Эти детали смогут объяснить, почему некоторые люди предрасположены к развитию диабета, а другие — нет. Один из руководителей компании, Ник Маккук, считает, что в будущем человек будет приходить к врачу, делать анализ крови и получать полную расшифровку своей наследственной информации.

Изучая толчки Земли

Точное местоуказание происшедшего землетрясения, его эпицентра и района распространения важны для идентификации сдвигов тектонических плит, разломов и сейсмически опасных зон. Эти же данные полезны для моделирования поведения глубинных слоев Земли, включая прослеживание детонации от атомных и ядерных взрывов. Большинство методов мониторинга подобных явлений основано на одномерной скоростной модели сейсмики и ряде других методов. Для различных расчетов используются фиксируемые сейсмическими станциями моменты прихода ударных волн от подземных толчков.

На основе целых восьми миллионов данных, зарегистрированных сейсмографами мира за последние 35 лет, ученые-планетоведы под руководством американского сейсмолога Николсона разработали алгоритм распознавания картины локальных землетрясений. Математики опробовали данный алгоритм посредством перерасчета 395 ядерных подземных взрывов на известном американском испытательном полигоне в штате Невада. Предпринятая проверка нового средства расчета дала более точные результаты, чем позволяли старые методики, указав свыше 70 процентов взрывов в пределах минимального отклонения от действительной глубины закладки заряда.

Предлагаемый математический аппарат для локального землетрясения — подземного ядерного взрыва — не нуждается в привлечении указанной скоростной модели. Некоторыми источниками погрешности остаются все же маломасштабные неоднородности горных пород.

Реактивный «Аэробус»

Это новое слово в гражданской авиации. Самолет А380 в базовой версии берет на борт 555 пассажиров — на треть больше, чем самый большой пассажирский самолет. В результате стоимость билетов уменьшается на 15-2С процентов. Кроме того, А38С будет намного бесшумнее и экологичнее других самолетов, предназначенных для дальних перевозок. Новый А380 расходует менее 3 литров на 100 километров на пассажира, что соответствует расходу современного легкового турбодизельного автомобиля. Благодаря этому А380 не только самый крупный и современный, но и самый эффективный и экологичный самолет в мире. Сейчас более шести тысяч сотрудников европейского консорциума «Эрбас индастри» активно проводят испытания. В Тулузе и Гамбурге строятся гигантские сборочные цеха, а ряд деталей из стадии разработки уже перешел в стадию производства. В начале 2004 года самолет будет полностью собран, в 2005 году состоится первый полет, в 2006 году начнется поставка. Девять авиакомпаний уже заказали 97 супераэробусов, из них 15 заказала германская «Lufthansa».

К 175-летию со дня рождения Льва Толстого

Пожалуй, только сейчас становится ясно, что Лев Толстой — не только великий художник и моралист, но и религиозный мыслитель, место которого — без всякого преувеличения — в одном недлинном ряду с величайшими религиозными учителями и пророками человечества.

Быть может, есть основания предполагать, что XXI век станет веком Льва Толстого.

Игорь Мардов, постоянный автор нашего журнала, — один из очень немногих исследователей, кто уже несколько десятков лет занимается именно этой стороной жизни Толстого, этапами пути его духовного восхождения.

Книга И. Мардова «Лев Толстой.

На вершинах жизни»[* И.Б. Марлов. «Лев Толстой На вершинах жизни». Издательство «Прогресс-традиция» Progresstrad@freernaiI.ru. 119048, Москва, ул. Усачева, 29/9] выходит в ближайшее время. Мы предлагаем читателям две главы из нее, подготовленные автором специально для журнала.

«Я был легкомысленным, дрянным, ни во что не верующим человеком, — вспоминал Толстой. — Пришло время, когда я почувствовал неизбежно необходимость веры...» Религиозный перелом Толстого во второй половине 70-х годов прежде всего состоял в том, что он из человека религиозно равнодушного, безучастного к вере (и страдающего от этой безучастности) стал глубоко верующим человеком.

Игорь Мардов

Лев Толстой. Поприще духовной жизни

Вера Толстого возникла, как он сам говорит, по необоримой духовной потребности. Такая Вера — не верование, но благая воля. Она вызывает усилие, необходимое человеку, чтобы вернуть себя к той высшей духовной силе, которая живет в нем.

Ее источником в себе Толстой со времен «Войны и мира» считал духовную жизнь русского народа. Достаточно вспомнить отношение Пьера Безухова к Каратаеву и сам образ Платона Каратаева, олицетворявшего для Толстого одновременно и русское, и вселенское жизненное начало.

' Новое в отношении Толстого к русскому народу в конце 70-х годов состояло в том, что он готов был трудиться на поприше духовной жизни народа. В одном из черновиков 1879 года Толстой любовно описывает, как трогательно бабушка учит внука молиться «прежде еше, чем он знал, как зовут отца и мать и место, в котором он живет». Для писателя, создававшего такие сцены, Вера есть дело святое, святое потому, что именно в Вере самовыражается и действует высший пласт души народа. У русского народа он выражается в Христовой Вере. Вера эта хранится Церковью. Толстой и тогда, когда не верил ни в Бога-Творца, ни в Христа-Бога, ни в грехопадение Адама, ни в действенность церковных таинств, полагал, что Русская Православная церковь есть носительница высшего пласта души русского народа и его духовной жизни. В ней может что-то не нравиться, что-то даже отталкивать, но все это — «форма», не меняющая существа дела.

Толстой стал православным, видимо, полагая, что сможет помочь еще молодой нации найти свое направление духовного развития, свой Путь в Истории. Для этого он совершенно неожиданно прервал в середине февраля 1879 года работу над романом «Декабристы» (над которым напряженно трудился больше года) и задумал гигантское и по объему, и по охвату жизненного материала художественное исследование под условным названием «Сто лет» — 100 лет духовного развития русского народа.

Толстой убежден, что «в последние два столетия жизни... во всем народе... ясно выразилось одно продолжительное и определенно ясное движение». Цель нового произведения — уяснить для себя и показать всем это «ясное движение», этот вектор духовного и душевного развития и тем самым дать критерий всей дальнейшей общественной и религиозной деятельности. Критерий был для него в то время связан с деятельностью Русской Православной церкви.

Что же заставило Льва Николаевича порвать с Церковью и как следствие похоронить роман о столетней истории русского духа? Это, во-первых, союз Церкви и Государства: «Вера, пока она вера, не может быть подчинена власти по существу своему». Во-вторых, «это явление насилия в деле веры». «...Как, зачем, кому может быть нужно, чтобы другой не только верил, но и исповедовал бы свою веру так же, как я?»

Ответ, решает Толстой, в том, что Церковь вступила в кощунственный союз с государственной властью и вступила потому, что сама возжелала быть властью — духовной властью. С Никейских соборов «понятие Церкви... стало для некоторых власть. Оно соединилось с властью и стало деиствовать, как власть. И все то, что соединилось с властью и подпало ей, перестало быть верой, а стало обманом».

Толстой ополчился не на Церковь- Веру, а на Церковь-Власть. В отличие от Церкви-Веры, Церковь-Власть не могла быть представлена носительницей высшего пласта Обшей души народа.

Разрыв с Церковью был в высшей степени драматичным для Толстого. В XI главе «В чем моя вера?» Толстой рассказывает, что он «никак не думал, что новый открывшийся мне смысл учения Христа и выводы из него разъединят меня с учением церкви. Я боялся этого». Он вынужден был застопорить ту духовную деятельность, к которой всегда стремилась его душа. Да и для Руси, надо полагать, печально то, что Лев Толстой мог стать, но не стал ее путеводным духом.

Толстой всей душой, как родного себе по духу, любил Иисуса Христа и верил ему. И потому от церковных толкователей Толстой непосредственно адресовался к самому Христу Никак нельзя сказать, что Лев Николаевич изменил и Православию; он перешел из одного пространства — духовной жизни отдельной Обшей души — на поприше всечеловеческой духовной жизни. Для Толстого, конечно, было немаловажно и то, что на этом поприще нет и не может быть человеческой духовной власти.

В конце 1870 года несколько месяцев нередкое утра до ночи Толстой занимается изучением древнегреческого языка. Зачем ему это понадобилось? Он учил язык в видах неведомого ему будущего. Без знания греческого он через девять лет не смог бы задумать и осуществить грандиозный замысел — перевод четырех Евангелий, труд, необходимый Толстому для са~ моуяснения и изложения учения о всечеловеческой духовной жизни — Сыне человеческом.

«Сын человеческий» у Толстого — это та ипостась Бога, которая, оставаясь единым целым, размещена в отдельных людях, чтобы становиться высшими душами людей.

Сын человеческий является носителем истинной (несмертной) жизни, которая дана ему по Воле Бога».., и потому человек сохраняет жизнь только тогда, когда он на жизнь свою смотрит как на залог, как на талант, данный ему Отцом для того, чтобы служить жизни всех, когда он живет не для себя, а для сына человеческого» (гл. VIII, «Вчем моя вера?»).

«Христос противополагает личной жизни нс загробную жизнь, а жизнь общую, связанную с жизнью настоящей, прошедшей и будущей всего человечества, жизнью сына человеческого», из чего следует, что «продолжение жизни (после смерти. — И.М.), по учению Христа, несомненно потому, что жизнь, по его учению, переносится в сына человеческого, живушего по воле Отца» (там же).

Но что ж тогда собственно земная жизнь и зачем она?

«Жизнь земная, — отвечает Лев Толстой, — состоит только в том. чтобы отдавать ее как выкуп за жизнь истинную».

Смысл притчи о сеятелях Толстой расширяет, разъясняя условия жизни, в которые человек поставлен на Земле Богом.

«Положение людей в мире подобно положению работников в чужом саду... Если не признаешь хозяина сада, того, кто посылал тебя сюда, и не сделаешь того, что он велел, то хозяин прогонит, убьет и пришлет других».

Мысль эта так важна, что Толстой тут же еще раз повторяет ее, разъясняя притчу о сеятеле:

«Работать всю жизнь на чужого, мучиться, слышать какие-то требования совести, ни к чему не ведущие, заглушать их и потом погибнуть. И если не признавать хозяина, нет и не может быть другой жизни. Жизнь — бессмыслица. Только тогда эта жизнь получает смысл, когда люди признают хозяина и отдают ему плоды его, только когда люди признают Бога, работают Ему и сливают свою жизнь с волею Бога».

«Все земное, — продолжает Толстой свою мысль, — есть как начало постройки дома, который мы не можем окончить, и значение ее есть только возможность жизни в Боге, которая не уничтожается. Надо пользоваться этой возможностью; в этом одном — жизнь истинная».

Толстой всей душой, как родного себе по духу; любил Иисуса Христа и верил ему: И потому от церковных толкователей Толстой непосредственно адресовался к самому Христу. Никак нельзя сказать, что Лев Николаевич изменил и Православию; он перешел из одного пространства — духовной жизни отдельной Общей души — на поприще всечеловеческой духовной жизни. Для Толстого, конечно, было немаловажно и то, что на этом поприще нет и не может быть человеческой духовной власти.

Другое важнейшее понятие толстовского «Соединения и перевода четырех Евангелий» есть понятие «Разумения жизни». «В основу и начало всего стало разумение жизни. Разумение жизни стало вместо Бога. Разумение жизни есть Бог» — переводит Толстой стих 1 главы I Евангелия от Иоанна. Причем под словом «жизнь» везде у Толстого понимается не плотская или животная жизнь, а жизнь несмертная, истинная. Разумение жизни есть нечто, лежащее в основании духовной жизни как таковой. Более того: «Только в Разумении сила, основа, власть жизни».

Толстовское понятие «Разумения жизни» выражает тот смысл или, лучше, тот Замысел, который для своего исполнения заключен в (духовной, несмертной) жизни человека. (Впоследствии Толстой вместо понятия «разумение» широко пользовался понятием «разумное сознание»).

«Разумение жизни», по Толстому, есть Свет. Это Разумение жизни по переводу Толстого «стало за Бога» — «слилось с Богом, выразило Бога». «Иисус объявил, что Бога Творца, Законодателя и Судьи, никакого никто не знает и не знал, а есть только в человеке дух, исшедший из бесконечного Начала — Сын духа, Свет разумения, и в нем жизнь».

«По прежнему учению Бог был отдельное существо от человека. Небо — обиталище Бога, и сам Бог был закрытым для человека. По учению Иисуса небо открыто для человека. Общение Бога с человеком установлено... Человек из себя познает Бога». Слова Исайи исполнились: «...Отныне Бог уже не будет тем Богом неприступным, каким он был прежде, отныне Бог будет в мире и в общении с людьми». «В Иисусе Христе Разумение слилось с жизнью», и, выйдя из пустыни, Иисус, по Толстому, говорит людям, «что в нем дух, что отныне небо отверсто, и силы небесные соединились с человеком, наступила для людей жизнь бесконечная и свободная, что люди все, как бы они ни были несчастны по плоти, могут быть блаженны».

Сын человеческий для Толстого — это зачатый Богом в человеке (в человечестве) сын Света Разумения жизни. Разумение жизни, в котором зачат Сын человеческий, содержит в себе Закон всечеловеческой духовной жизни. Конкретные выражения этого вечного закона Толстой находит в Евангелиях, прежде всего в «заповедях мира» (между людьми) Нагорной проповеди. «Заповеди эти исключают все зло из жизни людей» и устанавливают «мир общий, ненарушимый, вечный».

«В положении о непротивлении злу Христос говорит не только, что выйдет непосредственно для каждого от непротивления злу, но ставит положение непротивления злу, которое, по его учению, должно быть основой жизни людей вместе и должно избавить человечество от зла, наносимого им самому себе».

Толстой постиг смысл и значение закона непротивления не в результате рассуждений и исследований, это было откровение, рассказывает он, «мгновенное озарение светом истины» (гл. I, «В чем моя вера?»). «Закон этот до такой степени вечен, что если и есть в исторической жизни движение вперед к устранению зла, то только благодаря тем людям, которые так поняли учение Христа и которые переносили зло, а не сопротивлялись ему насилием. Движение к добру человечества совершается не мучителями, а мучениками. Как огонь не тушит огня, так и зло не может потушить зло. Только добро, встречая зло и не заражаясь им, побеждает зло».

«Возвеличивание» Сына человеческого само собой сводило на нет общедуховную жизнь, поприще которой Толстой и покинул ради этого «возвеличивания».

Все, что так или иначе людьми принято считать духовной жизнью, все это принадлежит не всечеловеческой духовной жизни и не личной духовной жизни, а жизни обшедуховной. Общедуховная жизнь, абсолютно доминируя в человечестве, не дает личной духовной жизни явить себя. Как самостоятельная, духовная жизнь заявила о себе только в последний век-два, когда современный человек начал смутно догадываться, что в его приватной духовной жизни заключены огромные невостребованные возможности и вот-вот настанет пора, когда они станут реализовываться. На это и указывал Лев Толстой.

«Христианское учение тем отличается от всех других и религиозных и общественных учений, — пишет Толстой в 1894 году, — что оно дает благо людям не посредством общих законов для жизни всех людей, но уяснением каждому отдельному человеку смысла его жизни: того, в чем заключается зло его жизни и в чем его истинное благо».

А. Н. Толстой и А. П. Чехов в Крыму, 1902 г.

В трактате «О жизни», написанном через три года после «В чем моя вера?», о Сыне человеческом нет ни слова. Весь трактат обращен исключительно к отдельному человеку, который «оглядывается вокруг себя и ищет ответа на свой вопрос и не находит его... И человек сознает себя одним во всем мире с теми страшными вопросами, которые разрывают его душу. А жить надо».

Практическая значимость заповедей Нагорной проповеди не пострадала от переориентации Толстого с всечеловеческой духовной жизни на жизнь лично-духовную. Но они приобрели иное значение. Не осталось без переосмысления и учение о непротивлении злу насилием. Толстой приходит к выводу, что «мое утверждение о невозможности допущения противления злу при исповедании закона любви относится к личной жизни отдельного человека».

Если раньше, в начале 80-х («В чем моя вера?»), Толстой упирает на мир между людьми и отвергает насилие прежде всего по той причине, что оно несет вражду и разъединяет людей, то в его работах 90-х годов насилие есть зло прежде всего потому, что с его помощью осуществляется лжеединение государственности, что на нем держится ложное общественное жизнепонимание, которое правит в мире и не дает осушествиться единению людей на основах любви. «Закон насилия» — закон лжеобщедуховной государственной жизни. «Закон любви» — закон подлинной духовной жизни, жизни по Воле Бога, преследующего Свои, нам неведомые цели. В 900-х годах закон ненасилия приобретает для Толстого мистический смысл: ненасилие поглощает зло. На эту тему и написан «Фальшивый купон».

Главное же отличие учения Льва Николаевича начала 80-х годов («В чем моя вера?») от его учения конца 80-х и 90-х годов — в понимании заповедей. Заповедь непротивления во «В чем моя вера?» декларирована в качестве ключа ко всему учению только тогда, когда требования этой и всех других заповедей Нагорной проповеди исполняются как непреложный закон, как правило, не терпящий исключений.

А в феврале 1891 года Толстой пишет В.В. Рахманову: «Христианское учение тем отличается от всех других, что оно не в заповедях, а в указании идеала полного совершенства и пути к нему, и это стремление заменяет для ученика Христа все заповеди, и оно же указывает ему все соблазны.., В прежней вере и вообще в нехристианских верах заповеди стоят впереди (они так стояли для нас и «В чем моя вера?» — отчасти), в христианстве заповеди стоят назади, то есть в известный период развития человечества сознание его говорит ему: стремись к полному совершенству, но, стремясь вперед, не спускайся ниже известных ступеней... Христианская жизнь — не в следовании заповедям, не в следовании учению даже, а в движении к совершенству, в уяснении все большем и большем этого совершенства и все большем и большем приближении к нему. И сила жизни христианской — не в различной степени совершенства (все степени равны, потому что путь бесконечен), а в ускорении движения. Чем быстрее движение, тем сильнее жизнь. И это жизнепонимание дает особую радость, соединяя со всеми людьми, стоящими на самых разных ступенях, и не разъединяя, как это делает заповедь».

Л. И. Толстой среди крестьянских детей

Практическая значимость заповедей Нагорной проповеди не пострадала от переориентации Толстого с всечеловеческой духовной жизни на жизнь лично-духовную. Но они приобрели иное значение. Не осталось без переосмысления и учение о непротивлении злу насилием. Толстой приходит к выводу, что «мое утверждение о невозможности допущения противления злу при исповедании закона любви относится к личной жизни отдельного человека».

В личной духовной жизни нет устанавливающих исполнение определенных правил или заповедей, как, скажем, в жизни обшедуховной. «Пределы того, что может произойти, даны сознанием. Но от чуть-чуточных изменений, которые совершаются в области сознания, могут произойти самые невообразимые по своей значимости последствия, для которых нет пределов». Сознание выявляется не столько высшим или низшим пределом возможностей нравственной воли человека, сколько тем «максимальным нижним пределом, ниже которого вполне возможно не спускаться». Этот предел нравственного поведения, который должен устанавливать себе человек и ниже которого он в настоящее время может не спускаться, Толстой называл заповедью — своей, частной, установленной собою и только на ныне переживаемый этап собственной жизни.

Структура внутреннего мира человека, на взгляд Льва Николаевича, имеет два полюса. На одном полюсе человек есть «зверь» и «не может перестать быть им, пока живет в теле». На другом он — «ангел», «духовное существо, отрицающее все животные требования человека». Центр тяжести мечется между ними. От этих метаний — основное противоречие человеческой жизни, заложенное во внутреннем мире человека и определяющее побуждения его.

Человек, учит Толстой в «Христианском учении», — «не зверь, не ангел, но ангел, рождающийся из зверя, духовное существо, рождающееся из животного. И все наше пребывание в этом мире есть не что иное, как это рождение».

Однако он имеет в виду не акт рождения, а процесс рождения, «рожание», как он говорил. Назначение человека, его задание на жизнь и смысл его жизни — рожать «новое духовное существо». Толстовское учение личной духовной жизни есть учение об этом рожании и во благо дела его. В этом смысле Толстой переосмысливает евангельские слова: «Должно нам родиться снова». Вся человеческая жизнь представлялась Толстому как трудный, мучительный процесс родов, как родовой процесс. Но — кто ж рождается? Что за «ангел»?

Рождающееся в человеке духовное существо, отвечает Толстой в «Христианском учении», есть, в сущности, то же самое, «что дает жизнь всему существующему, — есть Бог», но Бог в земном существовании. Бог в животной оболочке человека.

Назначение и задача человека — быть в процессе «рожания» Бога своего, «той вечной сущности, живущей в человеке», для которой «нет и не может быть смерти». Бога своего человек непосредственно познает «своим сознанием в самом себе». «Царство Божие внутрь вас есть» — завершал Толстой одну из главных своих книг, указывая на направление течения и цель личной одухотворенности.

«Во мне, я чувствую, вырастает новая основа жизни, — пишет Толстой в октябре 1889 года, — не вырастает, а выделяется, высвобождается из своих покровов новая основа... Эта основа есть служение Богу, исполнение Его Воли по отношению к той Его сущности, которая поручена мне. Не само совершенствование, нет. Это было прежде и включает любовь к личности; это другое».

Новая «основа жизни», о которой говорит здесь Толстой, — это «новое жизнепонимание» личной духовной жизни. Установление ее основного принципа Лев Толстой приписал Иисусу Христу и возвестил его сначала в статье «Первая ступень» (1891 год), а затем в книге под названием «Царство Божье внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание» (1893 год).

Всякое религиозно-нравственное учение выставляет в качестве образца некоторое высшее состояние души и учит достижению его. И достоинство человека определяется по достигнутой им ступени на пути к заданному совершенству. Чем выше ступень, тем выше достоинство человека. По «новому жизнепониманию» это совсем не так.

«Жизнь по учению христианскому есть движение к Божескому совершенству. Ни одно состояние по этому учению не может быть выше или ниже другого. Всякое состояние по этому учению есть только известная, сама по себе безразличная ступень к недостижимому совершенству и потому само по себе не составляет ни большей, ни меньшей степени жизни. Увеличение жизни по этому учению есть только ускорение движения к совершенству (то есть ускорение духовного роста. — И.М.)... Человек, стоящий на низшей ступени, подвигаясь к совершенству, живет нравственнее, лучше, более исполняет учение, чем человек, стоящий на гораздо более высокой ступени нравственности, но не подвигающийся к совершенству... Исполнение учения — в движении от себя к Богу».

По этому «странному, не похожему ни на какое из прежних новому учению» важна сама по себе скорость духовного роста, ибо только «ускорение движения к совершенству» дает человеку «увеличение жизни». Рост жизни, писал Толстой, есть «наше единственное и неотъемлемое богатство, приобретенное жизнью».

Душа в акте лично-духовного роста становится выше и глубже себя самой, добывая в себе до того ей неведомые глубинные пласты жизни и разума. Такого рода скачок на более высокую степень одушевленности, духовной полноценности и свободы и составляет, по учению Толстого, «движение от себя к Богу».

Душа всегда должна находиться в готовности, в рабочем, «рожающем» состоянии; остальное же зависит не от нее, а от Бога своего, решающего ожить в ней. Броски лично-духовной жизни обычно неожиданны, непредсказуемы, необоснованны и в этом смысле таинственны. Тут не только движения души к Богу своему но и ответные движения Бога своего в душу — момент рождения «духовного существа» в человеческую жизнь на Земле.

Духовный рост — главный признак бессмертия души и основание для ее бессмертия. «Жизнь есть увеличение своей души. — комментирует Толстой в 1905 году евангельскую притчу о талантах, — и благо не в том, какая душа, а в том, насколько человек увеличил, расширил, усовершенствовал ее».

Перефразируя Павла, можно сказать, что человек, по Толстому, спасается не «верой» и не «делами», а личным духовным ростом. В этом суть мистических прозрений Льва Толстого на поприще личной духовной жизни.

Толстой в день 75-летия

Л. И. и С А. Толстая в день 80-летия писателя

«И моя жизнь истинная есть только та, которая взращена мною».

Взаимоотношение двух полюсов внутреннего мира человека или его Обшей души на разных поприщах духовной жизни трактуется Толстым по- разному. На поприще общедуховной народной жизни это — лобовое столкновение «страстей и похотей», бушующих в Общей душе народа, и «стремление ее к добру». На поприще всечеловеческой духовной жизни «личность» человека подзаконна Сыну человеческому и связана с ним, как работник со своим хозяином. На поприще личной духовной жизни Толстой в структуре человека выделял Бога своего (высшую душу), «животную личность» (низшую душу) и некоторого деятеля («человека разумного», «я» человека), сила которого приложена, как можно понять Толстого, не отдельно к высшей душе и не отдельно к низшей душе, а к их равнодействующей в человеке.

Направление жизни высшей души и направление жизни низшей души складываются, как складываются два вектора, и вместе определяют общее направление жизни человека в данный момент.

Такое расположение сил во внутреннем мире человека иллюстрируется Толстым в образе движения лодки на реке. Лодочник (духовная сила человека) направляет лодку прямо на другой берег, поперек движения реки (животной силы человека), и движение лодки в действительности складывается из того и другого движения.

«Ангел рождается из зверя», то есть освобождение духовной силы от того, что задерживает ее, происходит по этой геометрической притче при определенном изменении положения вектора общего состояния жизни, при подъеме этого вектора от его горизонтальной (животной) составляющей к его вертикальной (духовной) составляющей. При таком подъеме животная составляющая уменьшается, а составляющая духовная увеличивается.

Личная духовная жизнь есть рост. «Живой», растущий человек идет к некоторой поворотной точке Пути восхождения, после которой он входит в качественно иную стадию жизни. На новой стадии Пути его духовный рост обретает иное содержание и направление. У каждого периода жизни свой рост (или свой характер роста), и именно рост ведет к путевому рождению. Можно даже сказать, что рост есть такие душевные движения, которые ведут к следующему на Пути скачку жизни, в новую плоскость жизненности и разумности.

Смысл личной духовной жизни — в путевом прокладывании самого себя. В личной духовной жизни есть свой последовательный ряд рождений. Весь Путь восхождения идет от рождения к рождению и через рождение. На Пути этом кое-что отживает, но ничто не умирает, напротив, все воскресает и воскресает, то есть неизменно происходит процесс, обратный смерти. И потому как же предположить, что в конце пути последовательных воскресений неизбежно произойдет авария, ликвидирующая весь ряд рождений?

Однако в личной духовной жизни есть одно отличительное свойство, с которым не мог примириться Толстой. Это — ее элитарность.

Вся проповедь Толстого во все времена непоколебимо стоит на том, что все люди — сыны Отца, а между тем он хорошо знал, что «разницы между людьми в телесном отношении очень мало, почти нет; в духовном огромная, неизмеримая». На свет во множестве родятся люди, «которые только занимают место и проходят по времени, но которых нет». «Удивительное дело: я знаю про себя, как я плох и глуп, а между тем меня считают гениальным человеком. Каковы же остальные люди?» «Как недоступны учению истины мужики, так полны они своими интересами и привычками. Кто же доступен? Тот, кого привлечет Отец, — тайна». Таких, кого привлечет, совсем, совсем немного, а ведь только они суть носители личной духовной жизни. А как сделать так, чтобы их стало больше? Вот вопрос, над которым бился Лев Толстой последние десятилетия жизни.

Понемногу о многом

Как это было

Петербург начала XX века — город приезжих и холостяков, город деловой, рабочий. Большинство петербуржцев не имели ни жены, ни кухарки. Северная столица, как и Россия в целом, была местом клановым — каждый социальный сверчок должен был знать свой шесток: это касалось и выбора места для обеда, ужина, легкого перекуса, выпивки. В 1914 году в Петербурге насчитывалось более трех тысяч ресторанов, пивных, трактиров и кафе. Их оборот составлял 20 миллионов рублей.

- Человек, бутылку «Понте-Канэ»!

- Извините, все ярлыки вышли.

Не угодно ли другое вино?

Журнал «Развлечение», 1904 г.

Список открывали перворазрядные рестораны. Заведения этого рода посещали люди большого петербургского света, прежде всего гвардейские офицеры, по преимуществу служившие в первой пехотной дивизии, или кавалеристы. Здесь можно было встретить выпускников Императорского лицея и училища правоведения, крупных бюрократов, титулованную аристократию, дипломатический корпус. Владельцы подобных заведений были в основном иностранцами — швейцарцами или французами. Повара и метрдотели в этих ресторанах почти всегда — французы. официанты — немцы, французы, русские или касимовские татары. Посетителя сажал за столик метрдотель. Он же принимал заказ. Названия блюд все французские. Каждого посетителя обслуживали два официанта. Метрдотели носили смокинги, официанты — фраки и белые перчатки. Цены в таких ресторанах были высоки — обед с вином мог обойтись рублей в 10- 15. Довольно большими были и чаевые.

- Ты что мне подал? Курицу?

- Не могу знать, сейчас на кухне у повара справлюсь.

Журнал «Развлечение», 1904 г.

В отдельных кабинетах ресторанов гвардейцы отмечали «мальчишники», сюда водили дам полусвета, балерин. В общей зале играл румынский оркестр и встречали свои традиционные праздники бывшие выпускники учебных заведений. Жившие в Петербурге московские студенты отмечали здесь Татьянин день. Сюда съезжались после театров, а разъезжались под утро.

Купечество предпочитало «Малоярославец» у арки Главного штаба и ресторан русской кухни при Мариинской гостинице. Здесь половые были одеты в белые рубахи и брюки с малиновым поясом, играли балалаечники. В отдельных кабинетах за обедом заключали многомиллионные сделки.

Чиновники, литераторы, артистическая богема любили рестораны- клубы «Лейнер», «Вену», «Палкин». Здесь играли в шахматы или на бильярде. Журналисты и писатели работали над статьями, рассказами.

Тут любили встречаться депутаты Думы, устраивались редакционные банкеты, актеры праздновали премьеры и бенефисы.

Кутежи проходили в загородных садах — «Аквариуме», «Аркадии»» и «Ливадии». Здесь всю ночь шел дивертисмент с канканом, шансонетками, хорами, цыганами. Сюда съезжалась холостая молодежь. Однако при всем многообразии элитных заведений преобладали все же рестораны для простонародья — трактиры и ренсковые погреба с рейнским вином. Первые содержали выходцы из Ярославской и Вологодской губерний, вторые — из Рязанской губернии и Коломенского уезда. В трактирах готовили еду и продавали спиртное в розлив, в ренсковых погребах целовальники продавали его только на вынос.

Большинство видевших работу ярославского полового сходились на том, что у них «все горит и все вертится, как будто они наполнены ртутью». Ловкость и изворотливость ярославца делала его почти необходимым для каждого трактира, где любой посетитель требует внимательности к себе и поспешной услуги. Едва ли кто лучше ярославца успевал угодить гостю, не забывая при этом хозяйскую выгоду и свою собственную.

«Шестерка» — общераспространенное в Петербурге с конца прошлого века прозвище официанта заурядного трактира. «Мальчик» — первая ступень в карьере трактирного служащего. Он начинал с подсобной работы (мытья посуды, уборки в зале и на кухне) и при удаче вскоре становился «шестеркой». «Шестерки» не пьянствовали, хорошо работали, умели всем угодить, обладали особым тактом, столь ценимым в трактирном ремесле. Недаром хорошую «шестерку» сравнивали с экономистом, финансистом и даже дипломатом! Вышедшие из самых низов ярославцы были приняты в купеческие гильдии и городские управы, они становились даже председателями правлений продовольственных бирж, им присваивали почетные звания и ордена. Национальный бизнес в начале XX века шел в наступление, однако его победное шествие прервала история, которая, как известно, развивалась в направлении, противоположном гастрономии.

Фамильная мета прошлого

Облик прошлого можно восстанавливать во время полевых экспедиций, собирая черепки посуды или распавшиеся бусы, а можно, перечитывая старинные хроники и представляя в мельчайших деталях смысл сказанного. Школьнице из Кирова Ольге Глушковой не понадобилось даже открывать грамоты и указы начала XVII века, чтобы описать жизнь в двух древнерусских городах — Хлынове (Кирове) и Великом Устюге. Ей вполне хватило перечня фамилий — сакраментального «Иванов, Петров, Сидоров...», извлеченного из писцовых книг того времени. Фамилии немало рассказали об образе жизни горожан, их занятиях и промыслах, их происхождении. Порой фамилия намекала на удивительное путешествие, которое проделал ее носитель (антропоним), прежде чем угодил в перепись жителей Вятской земли. Почти все фамилии можно было систематизировать по трем группам: географическая, этническая и профессиональная. Фамилии являлись своего рода прозвищами: подсказывали, из какого края приехал человек, чем он занимается.

В ту пору Вятская земля граничила с Костромским и Нижегородским уездами и была форпостом Русского государства на востоке. По соседству с ней проживали удмурты, коми-зыряне, татары, пермяки, марийцы. Москва была связана с этим краем двумя дорогами.

В Дозорной книге Хлынова 1615 года из 618 антропонимов 34 имеют географическое происхождение, а в Устюжской писцовой книге среди 587 фамилий 33 указывают, где довелось пожить этому человеку.

В Устюжской книге преобладали прозвища (они оканчивались на -ец): например, Ярославец, Новоторжец (выходец из Торжка), Колмогорецили Приходец (чужой, пришлый человек). В Хлынове чаще встречались фамилии с суффиксами -ов (-ев) и - ин (-ан): Рязанцев, Вычегжанин (от реки Вычегда), Москвитин.

Часть фамилий были откровенно нерусскими: 40 в Устюге и 75 в Хлынове (каждый восьмой житель города носил подобную фамилию). По сути дела, русское население не преобладало, зато оно постоянно усваивало культуру и традиции живущих рядом соседей.

Больше всего тюркских фамилий: Широв, Шибанов, Шихов, Кунаев, Бушманов. Есть иранские заимствования: Бахтин, Кубасов, Юрасов, Туран, Черемисин.

Много заимствований из финских языков: Зырянов, Ожегов, Обакшин.

Особенно много фамилий, говоривших, чем занимался человек: в Хлынове их 99, а в Устюге — 136. Одни профессии обыденны: плотник, кузнец; другие напоминают скорее образ жизни: поп, скоморох, пономарь, ворожец (знахарь, занимавшийся ворожбой); третьи профессии экзотичны: козитник, носовщик, ременник, завязочник, звездочет, трапезник (он занимался совершением трапезы в притворе церкви), стрельник (мастер по изготовлению стрел для лука).

Некоторые профессии встречались особенно часто. По ним легко можно представить, чем обычно занимались жители этих двух вятских городов. Так, в Хлынове чаще всего можно было встретить сапожника, плотника, кожевника (он занимался выделкой свиной и телячьей кожи), перевозчика (содержал лодочную или паромную переправу через реку). В Устюге легче всего было найти кузнеца, сыромятника (мастера по вьщелке сыромятных кож), хлебника (человека, пекущего или продающего хлеб) и черепана (то есть гончара).

Ольга Глушкова подметила и такую особенность: «В Устюге количество ремесел намного превышает количество хлыновских специальностей, что объясняется более высоким уровнем экономического развития Устюга и отражается в антропонимике края».

Игорь Ладаянц

Детектор лжи

На молекулярном уровне?

Завтра, завтра... послезавтра!

Помниться в журнале "Иностранная литература" вдруг появился непривычный для тех лет материал, который сегодня бы не вызвал никакого удивления. речь велась от имени чешского развндчика, который оказался в роли "крота" в "Бундеснахрихтене", то есть управления по охране конституции ФРГ (читай: западногермандской контрразведки ).

По всей видимости, несанкционированные контакты чеха, а может, и информация одного из наших или «ихних» перебежчиков вызвали закономерное желание боссов проверить нашего героя на детекторе лжи. Поскольку человек был далек от электрофизиологии и не понимал предназначения всех этих блямбочек и проводков, он, естественно, забеспокоился и бросился за консультацией к своим кураторам. Те, как могли, успокоили его и заверили, что он с достоинством и уверенно перенесет выпавшее на его долю «зомбирующее» воздействие. Что и случилось на самом деле!

Конечно, тогда — в конце 60-х — электрофизиология была примитивна и «не-электронна». Но и сегодня все эти полиграфы, которыми так пугают бедных рекрутируемых важные агенты рекрутерских офисов, не представляют собой ничего кроме конкретного «понта», блефа и так далее. Да, у человека в экстремальной обстановке «играют» вегетативные реакции, которые вроде бы нельзя контролировать. А их и не надо контролировать, поскольку они не имеют ничего общего с правдивостью или ложностью ваших ответов. Получается самая настоящая «правдивая ложь» со Шварценеггером и Ли Кертис в главных ролях.

Если бы важные и надутые рекрутеры читали самые популярные журналы, посвященные описанию достижений современной науки, они знали бы, что ученым до сих пор так и не удалось раскрыть «нейропсихологический код», то есть что они до сих пор не могут и пока даже не надеются научиться читать мысли человека по его «биотокам», или тем сигналам, которые они фиксируют с помощью датчиков ЭЭГ (электроэнцефалограммы).

А что же тогда столь рекламируемые полиграфы и «проверки на дорогах»? «Рекламируем все», гласит слоган популярной московской радиостанции. Вот и рекламируют...

Как влезть в чужую душу?

В свое время много шума наделало изобретение КТ — компьютерного томографа, который позволил «нарезать» мозг с помощью «мягких» рентгеновских лучей на тонкие «томы»- срезы, а компьютер позволяет все это интегрировать и выдавать в виде серии изображений на разных уровнях.

Но КТ — это все же рентгеновское облучение, которое не может превышать разумного порога, о чем мы знаем по жертвам Хиросимы, Семипалатинска и Чернобыля. Поэтому довольно быстро был предложен ЯМР (или МРИ) — ядерно-магнитный резонанс. Его принцип «отвергает» какое бы то ни было облучение мозга. «Картинка», или «имидж» строится за счет тех радиопульсов, которые излучают протоны воды, а ими пропитаны наши ткани.

В отличие от КТ изображение ЯМР гораздо более размытое, поскольку воды в ткани много, а протонов в ее молекуле всего два. Но так было на первых порах, когда разрешающая способность в силу слабости компьютеров была низка.

И все-таки ЯМР обогнал ПЭТ, или позитрон-эмиссионный томограф. Построение изображения в нем основывается на бета-излучении положительных электронов-позитронов из ядра. Для этого в кровь вводили бетаизлучающие изотопы, которые в мозг попадали с кровотоком и концентрировались в местах активности нервных клеток, требующих повышенного кровоснабжения. Электродные исследования задолго до появления ПЭТ показали, что это действительно так.

Помнится, какой фурор произвели в начале 90-х первые ПЭТ-картинки, позволявшие увидеть активные участки коры и подкорковых структур в момент выполнения психологических заданий и решения различных задач. Но, надо признаться, картинки были довольно расплывчаты и с ними мирились по принципу «на безрыбье...» А кроме того, с помощью ПЭТ нельзя было смотреть детей, поскольку изотопы и довольно долгое исследование!

ЯМР со второго захода

Во глубине «Белл-лаборатории» в Нью-Джерси долгие годы работал Сейдзи Огава, который в конце концов натолкнулся на малозаметное поначалу, но воспроизводимое различие в ЯМР-спектрах богатых и бедных кислородом потоков крови. Оказалось, что молекулы гемоглобина эритроцитов крови, «ухватившие» в легких О2, ведут себя в магнитном поле несколько иначе, нежели те, которые кислород отдали в ткани мозга.

Зрительный путь от сетчатки глаза к 17 полю I-ой зрительной нары

Так появилась возможность «увидеть» зоны оксигенации — повышенного уровня кислорода в участках повышенного кровоснабжения. А оно резко увеличивается в зонах активности нейронов, поскольку нервная клетка подает капиллярам какой-то сигнал, который приводит к их «дилятации», то есть расширению и увеличению «полосы пропускания».

Не так давно в Калифорнийском технологическом институте, что в лос-анджелесской Пасадене, на эмбрионах показали, что нервные отростки выделяют особый белковый ростовой фактор эндотелия сосудов (слоя клеток, выстилающих внутреннюю поверхность сосудов). Тем самым создается матрица-подложка, на которой формируются сосуды. Так что связь нейронов и сосудов «оформляется» очень рано в жизни организма.

Поскольку «кислородная» разновидность Я М Р уже напрямую отражала активность кортикальных структур, их функцию, новый исследовательский метод получил название функционального ЯМР (фЯМР). Ко времени его появления резко повысилась мощность компьютеров, что позволило также говорить о фЯМР высокого разрешения.

Разрешение ЯМР действительно стало впечатляющим. Так, недавно журнал «Сайенс» опубликовал статью сотрудников Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, которые в ходе своих исследований пользовались фЯМР нового поколения. Так вот они «хвалились», что структурное разрешение их нового аппарата достигает 0,4 х 0,4 мм, а функциональное — 1,6 х 1,6!

Что такое 0,4 мм? Это всего лишь в три раза больше размера тела моторного нейрона теменной коры, управляющего нашими движениями (150 микрон, или 0,15 мм — они на срезах видны невооруженным глазом). Функциональное же разрешение означает «видение» зоны повышенного кровоснабжения, что, естественно, больше по объему, поскольку затрагивает зону кровоснабжения. Это можно сравнить с корнем растения, который поглощает воду из большего, нежели он сам, объема почвы.

Отголоски френологии — так начиналась неврология

Мозг Двурогий

Ранние боги Египта были зооморфны, и жители долины Нила изображали Аммона с головой барана, которого почитали за его «мудрость», проявляющуюся в лихо закрученных рогах.

Анатомы, столкнувшиеся с необычайным разнообразием мозговых структур, которые как-то необходимо было называть, увидели в глубине височной доли эдакого «морского конька». Поскольку лошадь по-гречески «гиппос» (сравни: ипподром и т), то извилина получила название «гиппокамп».

Если же гиппокамп, являющийся центром нашей памяти и обучения, разрезать, то можно увидеть самый настоящий Аммонов рог. С одной стороны к рогу прилегает веретеновидная извилина, с другой — зубчатая, а замыкает всю структуру так называемый еубикулюм. А что вы хотите — это же мозг, в других его областях можно встретить и не такое! Достаточно вспомнить желудочки с их рогами, прозрачную перегородку, холм и «подхолмие» гипоталамуса, железу, которая «растет под» (гипофиз) и «над» — эпифиз, ольфакторную «будьбу» и хиазму зрительных нервов, «писчее перо» дна IV желудочка и миндалину в глубине височной доли (не говоря о миндалинах мозжечка и продолговатого мозга — теперь вы понимаете невропатологов).

Разумный скепсис

Теперь события приняли новый оборот: новые методы нашли себе опору в старых. Доказательством тому свежайшая статья из «Сайенса». В опытах были использованы кошки, которым вживили электроды в зрительную кору. Одновременно мозг кошек исследовали с помощью фЯМР высокого разрешения, что позволяло локализовать активность на нейрональном уровне!

Теперь на фоне регистрируемых зрительных импульсов, приходящих в кору, одновременно смотрели и фЯМР-«картинку». И выяснилась довольно неожиданная вещь: поначалу в локальной концентрации кислорода наблюдается эдакий небольшой «ковшичек», или «выедание», однако через некоторое — весьма ограниченное — время начинается бурная реакция в виде открытия кровяных «шлюзов».

Открытие это приводит к обильной «мелиорации» данного очага возбуждения, причем, как отмечают исследователи, увеличение кровотока чуть ли не в 10 раз превышает кажущуюся потребность. Кровь приносит столько кислорода, что его количество с лихвой перекрывает потребленные нейронами объемы.

Оказалось, фЯМР фиксирует активность нервных клеток не напрямую, а чуть «опосредованно». Но, тем не менее, это на сегодня наиболее точный метод получения «картинок» мозга и разных его функциональных зон.

Старый спор

Пару лет назад издательство Массачусетского технологического института выпустило книгу Уильяма Уттала «Новая френология: Пределы локализации когнитивных процессов в мозге». Чтобы было понятно, о чем идет речь, напомним, что френологию, или учение о «шишках головы» придумал предшественник Фрейда Франц-Иосиф Галль (1758-1828), венский врач-невропатолог и достаточно крупный нейроанатом. Френология особо почиталась в викторианской Англии и даже Л.Н. Толстой отдал ей дань своего пусть и скептического внимания.

Галль полагал, что как тело состоит из отдельных органов со своими функциями, так и мозг состоит из многих «ментальных органов», занимающихся теми или иными мыслительными процессами. Так появились различные картинки с «распределением» полей коры, отвечающих за любовь и распознавание образов, эмоции и произвольные движения.

Противники Галля утверждали, что наше мышление нельзя подразделить на «компоненты». Говорили также, что наш мозг функционирует как некая «эквипотенциальная масса», которая не подразделяется и неделима. Тем не менее прогресс медицины и необычайная живучесть некоторых людей позволили врачам сделать одно немаловажное наблюдение: речь нарушается при поражении левого полушария!

Известный французский врач Поль Брока наблюдал дуэлянта, которому шпагой пробили левый висок. Бретер выжил, однако потерял дар речи, хотя и все понимал, что ему говорили. Так возникло понятие о моторной афазии, когда мозг сохраняет функцию языка как таковую, однако не подает «моторные» сигналы на артикуляционный аппарат гортани, языка и ротовой полости (Платон считал, что язык генерируется языком как мышечным органом у нас во рту!).

Практически одновременно с врачом эту ситуацию обыграл в художественной форме А. Дюма в своем «Графе Монте-Кристо»: дед Валентины граф Нуаре все понимал, но после «удара» не мог говорить, поэтому внучка изобрела способ общения с ним при помощи словарного алфавита — когда на «дисплее» возникала нужная буква, граф моргал глазами, давая понять, что его правильно поняли. Таким образом, был преодолен блок неработающей «периферии».

Вскоре после сообщения Брока немец Карл Вернике представил пациента с когнитивной, или смысловой афазией, у которого была повреждена верхняя часть височной доли: человек «говорил» совершенно бессвязно и не понимал обращенную к нему речь. Добавим, ч го оба поражения были в левом полушарии. Именно поражения этого полушария привели к отключению речи у Ленина и Сталина.

«Когниция» по корню сродни слову «рекогносцировка», то есть разведка, узнавание, распознавание образов, что является одной из важнейших функций нашего мозга. Брока и Вернике, а также Бродман вроде бы показали важное значение именно левого полушария для функции языка. Однако позитронный эмиссионный томограф (ПЭТ) позволил выявить, что у женщин при решении языковых задач активируется не только левое, но и правое полушарие! Правда, никто пока так и не выяснил, за что отвечают нейроны параллельного «центра»...

До появления фЯМР просто не хватало разрешающей способности приборов, чтобы решать задачи, которые имеют когнитивный подтекст. И вот фЯМР заработал на полную мощность!

Результаты

Первый «выстрел» нового 2003 года сделали Майкл Зейне и Сюзан Букхаймер из Калифорнийского университета. С помощью усовершенствованного фЯМР высокого разрешения (как телевизор HD TV — высокой плотности разрешения) они посмотрели «динамику работы нейронов гиппокампа в ходе кодирования и «изъятия» пар «лицо — имя».

Гиппокамп крайне важен для кратковременной и долговременной памяти. С помощью фЯМР исследователи «посмотрели» вклад различных отделов гиппокампа — Аммонова рога, зубчатой извилины и субикулюма (подставки), — в запоминании (кодировании) и восстановлении в памяти имен, соответствующих лицам.

Известно, что информация в Аммонов рог — к нейронам — поступает через «зубчатку» из субикулюма. Функциональное разрешение было не слишком высоким. И, тем не менее, ученым удалось многое узнать.

С помошью особой программы они сумели «развернуть» кору гиппокампа на плоскости, а это позволило прокартировать функциональные нейронные поля, так сказать, в «плане». И оказалось, что кодирование информации в данном конкретном случае осуществляется нейронами Аммонова рога и зубчатой извилины, а вот извлечение ее «отнесено» в субикулюм.

Подобное «разнесение» вроде бы одной функции открыто впервые. Сейчас трудно как-то однозначно оценить это открытие, но по крайней мере ученые теперь «нацелены» на конкретные поиски. Известно, что формирование памяти требует белковых синтезов, а это — работа генов и их конкретных протеиновых продуктов, в частности, конкретных рецепторов, некоторые из которых имеются только у конкретных нейронов. Таким образом, фЯМР позволяет провести точную рекогносцировку функций...

Журнал «Труды Национальной АН США» опубликовал статью о «соответствии» картинок, получаемых с помощью фЯМР, активности нейронов при решении психологических задач. Испытуемым предъявляли по 30 слов- неслов из шести букв («журнал-жулнар»), выбранных из слов, употребляемых с разной частотностью в печати. Для усложнения задачи слова предъявлялись с поворотом на 60 и 120 градусов от горизонтали.

Результаты показали, что изменение локального кровотока — гемодинамики — соответствовало активизации нейронов двух разных областей коры: языковой и моторной. При этом шержка была большей при «осмыслении» неслов, да к тому же повернутых на 120 градусов. Пик возрастания кровотока наблюдался примерно через 5 секунд после начала предъявления стимула, продолжавшегося 0,75 секунд. Таким образом, увеличение кровотока «отстает» на 4,25 секунд.

Авторы считают, что основная причина задержки — это особенности кровоснабжения данного участка коры. Это влияние больше, чем освоение самой информации. Все это необходимо учитывать в ходе дальнейших исследований с помощью фЯМР.

В Токийском университете К. Накахара с помощью фЯМР посмотрел активность префронтальной коры человека.

Префронтальная кора привлекает особое внимание исследователей, поскольку она «заведует» вниманием, умственными операциями, связанными с памятью, а также способностью осуществить задуманное и достигнуть желаемого. Она наиболее развита у приматов, а через знаменитую лимбическую кору связана с эмоциями и миндалиной в глубине височной доли. Я МР позволил разделить участки возбуждения в префронтальной коре, нейроны которых связаны с вниманием и эмоциональными переживаниями.

Это позволяет более реально говорить, что поражается при так называемых аффективных состояниях, когда человек не способен давать отчет содеянному. Кстати, о миндалине. Относительно давно известно, что она «включается» в ответ на пугающие стимулы, а также на изображения счастливых лиц. Т. Канли из Стэнфордского университета с помощью фЯ М Р определил, что страх «зажигает» миндалины в обоих полушариях, а выражение счастья на лице — лишь в левом. При этом возбуждается и часть гиппокампа (в память о собственных счастливых минутах жизни?)

А правая миндалина больше отвечает за лица с выражением ярости и угрозы. А. Харири из Национального института здоровья в Бетезде сравнил данные фЯМР и молекулярных исследований. Увеличение активации миндалины в ответ на устрашающие стимулы, оказывается, связано с... генетическими различиями — с длиной промотера серотонинового транспортера.

Отделы мозга, исследовавшиеся с помощью фЯМР

Объяснимся. Транспортер — это белок, который «транспортирует» из щели между синапсами (точками контакта и связи между нейронами) такой важный модулятор работы нейронов, как серотонин (его еще называют веществом «хорошего настроения»), обратно в клетку. Недостаток серотонина купируется таким знаменитым в психиатрии препаратом, как прозак, который блокирует транспортер и задерживает тем самым серотонин в синапсе, спасая людей от депрессий.

Промотер представляет собой регуляторную часть гена, с которой запускается работа гена. Разные люди, оказывается, различаются по длине их ееротонин-транспортерного промотера. У тех, у кого промотер короткий, получают в итоге меньше серотонина и больше страха!

Люди с длинным промотером имеют более высокий уровень синтеза транспортера, и у них серотонин в два раза больше всасывается обратно в клетку по сравнению с людьми, обладающими короткой версией промотера.

И последнее. ЯМР нового «поколения» стали активно использовать и для сугубо нейроанатомических прижизненных исследований. Совсем недавно Дж. Редвайн из компании «Нейром» в калифорнийском городе Ла-Джолла с коллегами из Гарварда обнаружил уменьшение объема зубчатой извилины у мышей, у которых экспериментально была воспроизведена модель болезни Альцгеймера.

Исследования показали, что «усыхание» мозга начинается задолго до появления в нем знаменитых бляшек Альцгеймера, по которым — после смерти — раньше и ставили диагноз этого нейродегенеративного заболевания.

Исследования с помощью фЯМР начинали с 40-го дня жизни мышек и вплоть до 630-го. Уже на 100-й день уменьшение объема гиппокампа составляло 12 процентов. У обычных же контролей с 40-го по 630-й день объем гиппокампа увеличивается на 18 процентов. На 100-й день «сморщивание» зубчатой извилины составляет почти треть (28 процентов)! Таким образом, фЯМР можно использовать для постановки диагноза болезни Альцгеймера.

В журнале «Труды АН США» Гленда Макуин из университета Макмастера опубликовала статью, в которой описала результаты обследования молодых людей, страдающих постпубертатной депрессией и попытками самоубийства. И показала, что чем больше депрессивных эпизодов, тем меньше объем гиппокампа.

1984 — ?

У Джорджа Оруэлла, автора знаменитой антиутопии «1984» про новояз и министерство мира, которое занималось войной, в 1938 году вышла книжка «Паломничество в Каталонию», в которой он рассказал о своем опыте участия в испанской гражданской войне. Жил он в Ленинских бараках Барселоны и в отеле на знаменитом бульваре Рамблас, который не может миновать ни один турист, прибывающий в столицу Каталонии, где, кстати, проходили торжества по поводу возвращения Колумба из далекой Зипангу.

Утонченный английский джентльмен, прибывший защищать дело свободы и социальной справедливости, попадает в троцкистскую тюрьму и на фоне неба в клеточку видит трубы нашего крейсера, на борту которого прибывший по приказу Сталина то ли Дыбенко, то ли Антонов-Овсеенко интриговал против сторонников IV Интернационала и умыкал испанский золотой запас, возможно, с помощью бывшего троцкиста и тогдашнего разведчика Орлова (у последнего к рукам «прилипло» 28 тысяч тогдашних долларов, на которые он вместе с женой прожил, скрываясь, в Америке до самой смерти кремлевского тирана).

Оруэлл задолго до японского Левши сумел совместить «ящик» с видеокамерой, в результате чего его герой даже в собственной квартире должен был жаться по углам, если хотел сделать что-то недозволенное.

Думается, что у создателей детектора лжи были столь же грандиозные планы. Однако пока еще далеко до раскрытия нейрокода, который бы позволял интерпретировать мысли испытуемого по его электрофизиологическим «паттернам» — узорам. ФЯМР имеет то преимущество, что позволяет уже сегодня «вычленить» чуть ли не единственный нейрон. Не сложится ли так, что, зная функции отдельных нервных клеток, легче будет распознать и их вклад в ту или иную конкретную «мысль»? И вот тогда-то!

Не хочется пугать читателя, тем более что обычное телевидение — как и у Оруэлла — прекрасно справляется (см. «ЗС», 2003, № 3) с задачами массового гипноза: это каждый день показывает реакция «общественности» на те или иные драматические события. Наши мысли пока читать не умеют, но уже научились прекрасно ими управлять.

Что же будет при дальнейшей миниатюризации исследовательских и иных устройств после внедрения высокотемпературной сверхпроводимости?

Думаю, и тогда мысль человеческая останется не пойманной. «Прочитать» ее по мерцанию и пульсированию мириадов точек прилива крови к работающим нейронам — задача невыполнимая.

Экспедиции, поиски и находки

Павел Тарасов

Последний день китайской Помпеи

Что послужило причиной трагедии?

Бронзовый 62-сантиметровый наконечник копья. Какому древнему великану пришлось метать это копье?

Впервые о «маленькой Помпее» я услышал во время международной конференции, посвященной роли климата в развитии земных цивилизаций. Докладчик, археолог из Китая, именно так назвал поселение бронзового века, обнаруженное недавно в местечке Ладзя, на северо-западе КНР.

Подробности того доклада мне плохо запомнились. В памяти остались лишь цветные фотографии, сделанные во время раскопок. На фотографиях — тела людей, жизнь которых оборвалась около четырех тысяч лет назад. Взрослые и дети. Мужчина с протянутыми руками, лежаший ничком у очага. Сидящая у стены женщина с грудным ребенком на руках. Один дом, другой, третий. И везде одна и та же картина. Позы людей указывают на неожиданный приход беды и внезапность смерти.

Но что послужило причиной трагедии? Ответ на этот вопрос в докладе не прозвучал. Зато много было разных предположений: наверное, это извержение вулкана или землетрясение, или наводнение. Археологи — не криминалисты. Да и на помощь криминалистов тут вряд ли можно рассчитывать — столько воды утекло!

Мой доклад на той же самой конференции был посвящен теме гораздо более прозаической. Говорилось в нем о климатических изменениях в степях Центральной Азии. Имеющиеся палеоботанические данные позволили мне сделать вывод о том, что на рубеже третьего и второго тысячелетий до новой эры климат в регионе стал более засушливым. Чуть позже произошло его кратковременное улучшение, но уже три с половиной тысячи лет назад количество атмосферных осадков вновь сократилось. В период, о котором шла речь, стали значительно слабее летние муссоны, переносящие влагу с океана на континент.

Одна из жертв катастрофы — мужчина с вытянутыми вперед руками, лежащий ничком у очага

Опыт современного потепления климата свидетельствует о том, что в такие вот «переходные» периоды резко возрастает число природных катастроф — экстремальных паводков и ураганной силы ветров, зимних оттепелей и летних снегопадов. На этом я тогда свое выступление и закончил. А в перерыве получил совсем неожиданное предложение — съездить в Китай и попытаться на месте установить причину древней катастрофы. Я согласился.

И вот уже в Москве мне приходит письмо-приглашение из Германского археологического института. Никогда бы не подумал, что дорога в Китай проходит через Германию! И я отправился в путь.

Путь на Восток идет через Запад

Перед тем как стартовать из Берлина в Пекин, пришлось поработать в стенах Германского археологического института. Учреждение это, помимо почтенного стасемидесятилетнего возраста и десятка отделений в разных городах Европы и Азии, имеет солидную научную биографию.

А вот Евразийское отделение в нем — самое молодое. Появилось оно на светлишь в 1995 году, о чем свидетельствуют семь толстых выпусков ежегодного журнала «Eurasia Antiqua». Впрочем, «молодо» в данном случае совсем не означает «зелено». Директор отделения, профессор Герман Парцингер, избран в этом году на пост президента института. А полнометражный фильм об уникальных золотых украшениях скифского времени, обнаруженных его экспедицией в Туве, прошел недавно по центральному каналу немецкого телевидения. Археология Китая — новое направление в работе отделения. И в лекции доктора М. Вагнер на институтском семинаре речь шла о культурах эпохи бронзы на территории КНР. О старых находках и новых датировках. И опять о «маленькой Помпее». Из сорокапятиминутного доклада узнал я много интересных подробностей о расположенном у самых «ворот» Тибета районе предстоящих работ.

Китайский «запад», в отличие от европейского, традиционно считается отсталым регионом с кочевым или полукочевым населением. Однако же около четырех тысяч лет назад там, на территории современных провинций Цинхай и Ганьсу, существовала очень развитая культура, названная археологами «циндзя». Что от нее осталось? Гончарные изделия. Тонкостенные горшки ярко-желтого или оранжевого цвета, гораздо более совершенные по форме и исполнению, чем произведенные несколькими столетиями позже. Ножи, топоры, наконечники стрел. Искусно отполированные «музыкальные» пластины из камня. Зеркала, отражающие злых духов. Бронзовый наконечник копья более шестидесяти сантиметров в длину. Вес, должно быть, тоже немалый. Какому исполину было под силу с ним управляться? Оказалось, никакому, поскольку наконечник имел ритуальное назначение.

Интересно другое. Если верить датировкам, то получается, что производство бронзовых изделий смещалось с «дикого» Запада на «культурный» Восток, а не наоборот. Загадка древней культуры. До сих пор остается загадкой и причина ее исчезновения. Есть ли связь между этим событием и трагедией Ладзи?

На месте происшествия

Как добраться до Ладзи? Очень просто. Сначала самолетом девять часов до Пекина, потом еще пара часов лета до Синина, затем часов пять — восемь в зависимости от везения и погодных условий по пыльной дороге до Гуантина, а оттуда до Ладзи рукой подать.

Несколько километров по направлению к реке, и можно увидеть брезентовые палатки, поставленные археологами на месте прошлогодних раскопок. Китайские коллеги из Академии наук и в этом году уже приступили к работе. Летом из-за жары и дождей копать здесь тяжело. А осень — самое подходящее время. И урожай с полей собран, с крестьянами легче договариваться. Местные археологи встретили нас доброжелательно. Обедом накормили. Рассказали последние новости. После того как по итогам 2001 гола древности Ладзи вошли в число десяти самых сенсационных археологических находок Китая, интерес к ним заметно повысился. И журналисты соревнуются, публикуя отчеты, один сенсационнее другого. Газета «Чайна дэйли» сообщила читателям, что сведения о всемирном потопе, существующие в легендах разных народов, стараниями китайских археологов нашли подтверждение и на востоке Азии, в Ладзе. Причиной этого потопа, говорилось в статье, было наводнение, вызванное разливом реки Хуанхэ четыре тысячи лет назад.

«А сами-то вы как считаете? Был потоп иди нет?» — спросили мы напрямую. «Насчет потопа точно не знаем, а вот профессор из Пекина был. Походил, посмотрел и решил, что древнее поселение разрушило землетрясение. А наводнение, по его мнению, произошло уже после этого». Отложив обсуждение всех имеющихся гипотез до утра, мы усталые, но довольные пошли в гостиницу спать. А утром, следуя проверенной временем поговорке, что «лучше один раз увидеть...», отправились на раскопки.

Обычная восьми местная армейская палатка скрывает остатки жилища бронзового века. Сторож откидывает брезентовый полог, и в лучах солнца, проникающих сквозь неплотно занавешенные окна, возникают силуэты хозяев дома, живших в нем сорок веков тому назад...

Скелетами эти останки назвать трудно. Частицы почвы и пыли, заполнив пространство между костями, сцементировали их, превратив в подобие глиняных статуй или египетских мумий. Источник благополучия многих поколений земледельцев и строительный материал, из которого сделаны и фундаменты древних строений, и пятиметровые заборы вокруг нынешних деревенских домов, — желтый плодородный лесс. Он и после смерти окружает жителей этой земли. Стоим несколько минут в задумчивости. «А почему этот лесс красноватый?» — спрашиваем одновременно, обратив внимание на несоответствие цвета пола и материала, обволакивающего человеческие кости. А одна раскинувшая руки фигура как будто бы лежит на подстилке из красной глины. Говорят, что первое впечатление обманчиво. Но в данном случае именно первые наблюдения заставляют нас серьезно усомниться в гибели людей от землетрясения. Сомнения эти крепнут после посещения другого дома. Человеческих останков в нем не было. Зато в расчистке хорошо виден уже знакомый слой красной глины. Какая же сила ее сюда принесла? Река? Идем к реке.

Путь к большой воде найти несложно. Террасы, давно освоенные человеком и превращенные в поля, амфитеатром спускаются к руслу Хуанхэ — Желтой реки. Вот она какая. Галечный пляж. Вода, широким потоком стремительно несущаяся мимо, действительно грязно-желтого цвета. Купаться не хочется, но хотя бы войти, постоять. На ярком солнышке мокрые ноги и кисти рук мгновенно высыхают и желтеют, покрываясь тонким слоем растворенной в воде лессовой пудры. «Теперь понимаете, почему китайцы желтые?» — смеется наш проводник Сяо и поясняет: «Это желтая пыль въелась нам в кожу!» Вот и Хуанхэ, собирая воду с огромной, покрытой лессом территории, тоже становится желтой.

Река ежегодно переносит такое количество материала, которого хватит на то, чтобы захоронить не одну деревню. Вот только цвета он желтого, а не красного! К тому же затопить эту широкую долину с террасами совсем не просто даже Хуанхэ. А если и предположить возможность наводнения, то все равно подъем уровня на несколько десятков метров и затопление целого селения в одночасье так, чтобы люди не заметили надвигающейся беды, представить трудно.

За разговорами и спорами прошло несколько часов. Солнце начало склоняться к западу. Когда же мы, изрядно уставшие, повернули назад, то освещенная солнцем Ладзя и расположенный чуть выше Гуантин, и далекие горы стали видны, как на ладони. И на этом гигантском полотне среди всевозможных оттенков желтого, серого и зеленого стало отчетливо видно пятно кирпично-красного цвета...

Так выглядит долина Хуанхэ в районе Лодзи

Разгадка. Вот он, убийца...

Издалека красное пятно на склоне кажется следом гигантского оползня. Обвалы и оползни в горах вообще и в этой части Китая, в частности, — явление обычное. Не обходится и без человеческих жертв. Легко допустить возможность катастрофы при сходе лавины или оползня в непосредственной близости от селения. Однако же в нашем случае между склоном и Ладзей расстояние несколько километров. Опять что-то не сходится. И опять надо разбираться на месте.

Наш маршрут в сторону гор проходит по высохшему руслу небольшой речушки. Невысокая дамба. Распаханные террасы. О том, что речушка не всегда выглядит столь миролюбиво, молчаливо свидетельствуют слои гальки и валунов в карьере, откуда местные жители берут материал для отсыпки дороги. Через некоторое время поля кончаются, и сухое русло превращается в глубокий и узкий каньон, прорезающий толщу красных глин, сверху покрытых нашлепкой из лесса. Следы оползней видны повсюду. На некоторых участках их тела практически полностью перегораживают речную долину. Отвесные стены. Полумрак. Трупик хомяка-неудачника. Мысль о том, что в любой момент тонны породы могут обрушиться сверху, вызывает неприятный холодок.

В месте, где русло неожиданно разделяется на три рукава, долина расширяется. И нам открывается почти фантастический мир, в котором противостоят друг другу две стихии — земля и вода. Лишенные растительности склоны — легкая добыча эрозии. Вода размывает лесс и глину. Проникает по трещинам вглубь. Прогрызает себе новые и новые пути. Строит причудливые замки. И сразу же начинает их разрушать. Земля не остается в долгу, всеми силами стараясь запереть водный поток, не дать ему выхода. После очередного оползня-обвала этот маневр удается. Но вода не сдается, копит силы для решающего прорыва, которому обычно предшествует катастрофический ливень. Вода, объединившись с землей, устремляется вниз, в долину. И горе тому, кто окажется на пути этого потока, именуемого сель.

Краткая географическая справка. В лессовой провинции Ганьсу и прилегающих районах ежегодно выпадает от 250 до 500 миллиметров атмосферных осадков. Дожди эти трудно предсказуемы и носят катастрофический характер. По данным наблюдений за период с 1952 по 1985 годы, до сорока процентов годовой суммы осадков могло пролиться на землю во время одного ливня. В 1965 — 1979 годах в районе было зарегистрировано более тысячи лавин и оползней, унесших жизни двух с лишним тысяч людей. В 1983 году селевой поток из воды и лесса разрушил четыре деревни и уничтожил 227 человек. По официальной статистике, на это ушло всего 57 секунд...

Сколько секунд понадобилось на уничтожение древней Ладзи? Уцелел ли кто-нибудь из ее жителей? Ответы на эти вопросы вряд ли когда-нибудь удастся получить. И хотя имя убийцы установлено, у нас впереди много работы. Измерения, отбор проб, картирование, ландшафтное моделирование. И вопросы: была ли катастрофа четырехтысячелетней давности единственной или не раз повторялась? И ждать ли ее повторения в ближайшем будущем?

Остается и еще вопрос, который вправе задать каждый. А нужно ли тратить силы и немалые средства на то, чтобы ворошить землю в поисках прошлого? Вместо ответа приведу выдержку из бюллетеня, выпускаемого добровольной ассоциацией изучения истории Японии. В статье, посвященной неолитической стоянке Саннаи- Маруяма, говорится: «...Мы верим, что знания о людях, которые жили на этом месте пять тысяч лет тому назад, помогают нам, живушим в двадцать первом веке. Уроки прошлого стимулируют наше воображение и обращают наши мысли к природе».

Наперегонки со светом

Несколько последних лет ознаменовались целой серией экспериментальных сюрпризов, связанных со скоростью света.

Можно сказать, что образовалось хотя и небольшое, однако весьма пестрое — по разбросу подходов, — но притом вполне серьезное сообщество физиков, основательно взявшихся за опьггы с этой фундаментальной константой. Вроде бы что еще можно из нее извлечь после более чем трех столетий многократных и тщательных ее измерений, разве что точнее определить?

Оказывается, не только — открылось много чего любопытного и парадоксального, связанного с ней. Как в свое время поражала невероятно большая величина этой скорости, как трудно было смириться с тем, что эта величина предельная и непреодолимая, как внезапно выяснилось ее принципиальное участие в обосновании огромных запасов внутриядерной энергии, так сегодня словно одномоментно был преподнесен целый букет неожиданностей и противоречий. Чего стоит только сообщение о том, что свет можно остановить!

За россыпью разнородных, затрагивающих чуть ли не все области физики экспериментов — блестящих, порой нобелевского ранга экспериментов, замаячила тень разобщенности, рассогласованности, фрагментаризации. Это ощущение в данном случае особо важно подчеркнуть. Дело в том, что постепенно раскрывая свои тайны, скорость света возникала практически везде, где речь шла о самых глубинах физической науки. Ее всеобщность, воистину универсальность связывали вместе расползавшиеся вширь и вглубь знания о природе, служили «скрепами» в построении единой физической картины мира. Поэтому недавние опытные результаты, вернее, многообразие их интерпретаций, можно было расценить как покушение на долго и мучительно выстраиваемую цельность.

Отсюда понятно, почему в спорах теоретиков нет никакого праздного любопытства — столь велика цена неразрешенных расхождений, тем более когда возникает соблазн пересмотреть сложившуюся картину и тем паче переписать ее на новых основаниях. Актуальности этой теме придает и практическая ее направленность. Опыты, о которых идет речь, связаны в том числе с одной из самых привлекательных научно- технических идей будущего — с созданием квантового компьютера (о нем наш журнал писал в № б за этот год) и с одним из самых загадочных явлений — передачей гравитационного воздействия (о чем мы непременно еще напишем в скором будущем).

Жидкий свет?

Испанский физик Хумберто Мичинел из университета города Виго столкнулся с удивительным явлением. Он проводил опыты с лазером, замедляя его лучи с помощью специально подобранных материалов. Моделируя происходящее на компьютере, ученый рассекал замедленные лучи лазера на отдельные импульсы, длившиеся несколько миллисекунд. Оказалось, что эти пучки света начинают принимать форму капель, да и вообще ведут себя, как жидкость: они обладают поверхностным натяжением; лопаются, как капли воды, встречая препятствие. До сих пор, с физической точки зрения, это считалось невозможным. Да, свет обладает не только волновыми, но и корпускулярными свойствами, например, оказывает давление. Но разве может свет превращаться в твердое вещество или жидкость, ведь он состоит не из атомов — из фотонов? Однако в моделях Мичинела заманчиво кружились капельки света.

Конечно, экран компьютера — не лабораторная установка. Сделанные выводы надо подтвердить экспериментальным путем. Если свет и впрямь можно превращать в отдельные капли, то они найдут применение в оптическом компьютере. Подобные машины будут работать намного быстрее традиционных компьютеров. Сейчас разрабатываются оптические компьютеры, но — вот проблема! — световыми лучами трудно управлять. Другое дело — капли света! Так существуют ли они?

Свет рассекает твердь

Еще в конце шестидесятых годов стало известно, что лазерный луч может самофокусироваться. Энергия падающей световой волны повышает коэффициент преломления среды, которая действует как фокусирующая линза. Позднее выяснилось, что в воздушной среде инфракрасные импульсы света могут вновь расширяться, если их интенсивность достигнет определенного уровня. В середине девяностых годов удалось сбалансировать фокусирующие и дефокусирующие эффекты, подобрав интенсивность и диаметр светового луча. Итак, инфракрасные импульсы длительностью всего несколько сотых фемтосекунды могли распространяться в воздухе на несколько сотен метров, не меняя диаметра (одна фемтосекунда равна 0,000 000 000 000 001 секунды).

Французский физик Стелиос Цорцакис с коллегами впервые доказали, что подобное явление возможно и в твердой среде. Во время опыта они направляли ультракороткие инфракрасные импульсы в сторону кварцевого блока. Как выяснилось, световой луч проникал в глубь кварца более чем на сантиметр, а его диаметр изменялся всего на 20 микрометров.

Это открытие пригодится при создании оптического компьютера, а также при обработке различных материалов.

«Связать» скорее света?

В квантовом мире действует странная «телепатия»: разные частицы могут вести себя так, словно это одна и та же частица. Не способные даже обменяться информацией со своими двойниками, они, тем не менее, моментально узнают о любых переменах их свойств и вторят им. Так, можно представить себе эти частицы в виде игральных костей: если бросок одной из костей в Каире принесет «шестерку», то вторая кость, брошенная в ту же секунду на стол в Багдаде, принесет также шесть очков. Эти частицы ведут себя, словно зеркала, отражающие лишь друг друга.

До сих пор удавалось «связать» самое большее всего четыре атома. Чем больше частиц «сообщаются» друг с другом, тем неустойчивее их связь. Любое внешнее влияние нарушает ее.

Тем удивительнее опыт, поставленный группой датских ученых во главе с Брианом Юльсгаардом. В течение некоторого времени они удерживали в «связанном» состоянии триллионы (!) атомов.

«Связанные» атомарные облака можно использовать для телепортации квантовых состояний из одной области пространства в другую. Подобные эффекты будут играть важнейшую роль в квантовых компьютерах. Правда, вместо атомарных облаков в них будут использованы электроны в полупроводниковых материалах: спины электронов ориентируют с помощью магнитного поля, а затем направят на них лазерный луч, что и вызовет переход к связанному состоянию. Впрочем, пока неизвестно, удастся ли компьютеру, устроенному по такому принципу, проделать хотя бы несколько сотен операций, прежде чем «связанное» состояние пройдет.

Свет, который движется быстрее себя

Сенсация назревала давно. Потом журнал «Physical Review Letters» сообщил, что группе итальянских физиков во главе с Ранфаньи удалось создать короткоживущий световой импульс, который на очень коротком расстоянии (меньше метра) двигался со скоростью, в пять-семь раз больше скорости света в вакууме (которая, согласно теории относительности Эйнштейна, является предельной скоростью передачи физической информации в космосе).

Сообщение вызвало легкий шумок в соответствующих научных кругах, однако не показалось вполне убедительным. Утверждения о том, что световые импульсы определенного характера могут преодолевать «световой барьер», циркулировали в физике уже с 70-х годов, и соответствующие экспериментальные результаты время от времени появлялись в печати уже с тех самых пор (например, работа Стивена Чу 1982 года), но неизменно оказывались неоднозначными. На сей раз ситуация оказалась иной.

Почти одновременно с итальянской публикацией появилось сообщение, что в журнал «Nature» подана и находится на рецензировании сенсационная статья Ли-Джунг Ванга и его коллег из Принстонского университета, описывающая эксперимент, в котором скорость светового импульса в сотни раз (!) превысила скорость света. Экспериментаторы посылали протяженный (90 метров длиной) световой импульс на прозрачную камеру длиной 6 сантиметров, заполненную газом из цезиевых атомов, и наблюдали поразительный факт: выходящий из камеры импульс появлялся по другую сторону камеры раньше, чем исходный импульс успевал войти в нее.

Возникало головокружительное ощущение, что рушится не только Эйнштейнов «световой барьер», но само представление о причинности: свет появляется из прибора раньше, чем успевает в него войти. Однако детальный анализ процессов распространения световых импульсов показывает, что ситуация не столь парадоксальна. Цезиевый газ в камере как бы восстанавливает импульс уже по его (очень дальнему) переднему фронту, не дожидаясь, пока придет его пик.

Остается лишь решить, не происходит ли здесь передача информации со сверхсветовой скоростью? Это действительно нарушило бы и основной принцип теории относительности, и принцип причинности. Однако априори, без специальной экспериментальной проверки ответить на этот вопрос нельзя. Информация, передаваемая световыми импульсами, переносится ими как целым, она «закодирована» в форме каждого импульса. Но из эксперимента не следует, что восстанавливается точная форма импульса, то есть содержащаяся в нем информация.

Вообще говоря, это отнюдь не обязательно, поскольку составляющие волны могут сложиться «по новой» с полным сохранением исходной энергии, но в совершенно иной форме, и тогда информация сменится абракадаброй. Сами авторы, Ванг и его коллеги, считают, что это именно так и что поэтому передавать «сверхсветовую» информацию с помощью их установки нельзя. Тем не менее они намерены заняться специальной проверкой этого предположения. Учитывая его принципиальную важность, такая проверка представляется жгуче желательной.

Меж тем «сверхсветовой прорыв» Ванга уже расширен, хотя и в совершенно ином направлении. Группа швейцарских физиков сообщила через Интернет, что ей удалось измерить, с какой скоростью два «взаимосвязанных» фотона общаются друг с другом. Такие фотоны отличаются от обычных тем, что рождаются в одном и том же эксперименте, имея взаимосвязанные характеристики, и как бы далеко потом ни разлетались, изменение характеристики одного «тотчас» вызывает соответствующее изменение той же характеристики другого. Теперь швейцарские ученые измерили это «тотчас» и установили, что скорость, с которой сигнал об изменении характеристики передается от одного фотона к другому, как минимум в 1500 раз больше скорости света в вакууме. С такой скоростью до ближайшей звезды был бы всего лишь день лета. Увы, это опять скорость передачи сигнала, но не информации.

Остановился свет?

Ничто не движется быстрее, чем свет. За одну секунду он преодолевает почти 300 тысяч километров. Прозрачные субстанции, например, стекло или вода, лишь тормозят свет, но не могут уменьшить его скорость более чем наполовину.

Несколько лет назад датский физик Лене Вестергаард Хау и ее сотрудники в Кембридже (Массачусетс) сумели уменьшить скорость света до 17 метров в секунду. Для этого они пропустили свет через оптически возбужденный сверххолодный газ из атомов натрия. Недавно им и вовсе удалось остановить свет, а потом — почти в неизменном виде — пустить его дальше. Подобный опыт успешно провела и другая группа физиков в том же Кембридже. Ими руководил Рональд Уолсуорт.

В основе обоих экспериментов лежал особый оптический феномен: под действием электромагнитного излучения даже среда, не проницаемая для света, может стать прозрачной. Обе группы ученых сумели остановить свет почти на тысячную долю секунды, сохранили все сведения о нем, а потом снова «оживили» его. Лене Вестергаард сумела даже несколько раз повторить этот опыт, наблюдая, как постепенно становится меньше интенсивность световых импульсов.

Оказалось, что спины электронов — на их свойствах и основан этот опыт — могут запоминать все характеристики световых импульсов. Это открывает совершенно новые возможности обработки и накопления информации. Их можно использовать при создании квантового компьютера, чьи возможности будут намного превосходить «таланты» обыкновенного ПК.

Квантовый компьютер пытаются создать разными способами. Чем хорош этот? Спины электронов гораздо устойчивее, чем возбужденные состояния электронов в атомах. Впрочем, если использовать спины в квантовом компьютере в качестве запоминающих элементов, все равно нужно думать о том, как повысить их надежность.

Измерена скорость гравитации?

В январе 2003 года на очередном заседании Американского астрономического общества было сообщено, что впервые удалось сравнительно точно определить скорость распространения гравитации. Это сделали Сергей Копейкин из университета Миссури и Эд Фомалон из Национальной радиоастрономической обсерватории США. Эксперимент был поставлен в сентябре прошлого года, когда Юпитер, самая массивная планета Солнечной системы, проходил мимо мощного источника излучения — квазара J0842+1835, расположенного в 9 миллионах световых лет от Земли. Исследователи измерили положение квазара на небе относительно двух соседних квазаров и оценили, насколько смещается его излучение под действием гравитационного поля Юпитера. Это и позволило вычислить скорость гравитации.

По теории Ньютона, сила гравитации распространяется мгновенно, а по теории Эйнштейна — со скоростью света. «Однако до настоящего времени, — подчеркнул Сергей Копейкин, — никто не измерил этот показатель». Российский астроном М. Прохоров из ГАИШ так прокомментировал разницу между этими воззрениями: «Если бы Солнце мгновенно исчезло, то, по ньютоновской теории, Земля в тот же миг покинула бы свою орбиту, а, согласно общей теории относительности Эйнштейна, около восьми минут в ее движении не происходило бы никаких изменений».

У Копейкина и Фомалона все получилось почти по Эйнштейну. Скорость гравитации оказалась примерно равной 0,95 скорости света. «Главной нашей целью было доказать, что эта скорость ограничена и не превышает, например, скорость света более чем в два раза, но мы достигли даже лучшего результата, чем ожидали», — признался Эд Фомалон.

Впрочем, ряд ученых не согласны с интерпретацией результатов данного эксперимента. По их мнению, Копейкин и Фомалон при выбранном ими методе не могли измерять скорость гравитации. Так, японский физик Хидэки Асада считает, что ученые, сами того не подозревая, измерили скорость света, а не гравитации. Что ж, исследования, очевидно, продолжатся.

После вернисажа

Валерия Шубина

Фрагмент триумфального шествия

Некоторые размышления после телевизионной передачи

Оформлено стаффажами В. Бреля

Показывая свои работы, Виктор Брель любит выглядеть им под стать. Можно назвать это «подурачиться», а можно — задать тон, обозначить условность момента. Например, он не остановится перед тем, чтобы надеть на себя лихой головной убор с витыми рогами... Впрочем, версий иронической самооценки может быть много — от самой банальной до самой неожиданной. С одинаковым успехом эти версии могут олицетворять и Пигмалион, и Коппелиус, и папа Карло. Но если вспомнить, что в позднее Средневековье похожий головной убор красовался на персонах, которым по замыслу художника полагалось искушать святых, то можно назвать жест Виктора Бреля данью мистериям.

Так и сейчас перед телекамерой «Артпанорамы» оба — и ведущий Борис Жутовский, и представляемый автор Виктор Брель — нахлобучили на себя видавшие вилы шлемы, как бы околпачили себя ими и предложили маленький театр своего разговора.

Оба напоминали шутников, которые на минутку решили сделаться детьми. Понятно, речь шла о юморе. Но так, чтобы предлагаемые работы говорили за себя сами и создавали ощущение затейности происходящего. Просится слово « карнавал ьность», но для него в зрелище не хватало какого-нибудь атласного носка крошечной ножки или краешка веера, или чего-то другого в том же роде. Потому карнавальность остается за кадром.

Если развивать тему рогов, то есть самоиронии, то она далеко заведет. В конечной точке видится фольклорный источник, на подступах к нему — Иванушки-дурачки, скоморохи, шуты гороховые... Замечательный Панург Рабле — из той же породы. Если обратиться к теме затерянных предметов и лабиринтов, из которых Виктор Брель составляет свои композиции, то она приведет к эксцентрике, расфокусированию пафосного образа, еще недавно значимого.

Потом шлемы сняли, и то, что было серьезного, начало обнаруживать себя в словах самого автора. Свой жанр Виктор Брель определяет как стаффаж, поясняя, что это деталь в пейзаже, нечто на заднем плане. Ну, может быть, не знаю... Наверное, это то, что в театре называется характерная роль, в литературе — второе, не главное лицо, которое Герцен назвал «эксцентрической жизнью». Этот же умный и ставший ныне непопулярным автор заметил, что «эксцентрическая жизнь» может дать больше отгадок и вопросов, чем любой герой романа. Лучше не скажешь. Дело не в названии. Если стаффажу и суждено вырваться из традиции, то разве когда пейзажем будет сам Брель. Но Брель не похож на пейзаж, хотя рельеф его внешности очень затейлив и колоритен, а личность равнинна и широка для обозрения. Трудно уловить в этом феномене ведущую ноту. Наверно, она — в братском духе по отношению к жизни и к людям, в некоторой графичности поведения.

Бреля мало смотреть, его надо знать. Это человек братства со всеми вытекающими отсюда представлениями о долге, товариществе, профессионализме. Но зрителю, чуждому миру эксцентрики, его работы могут ничего не сказать, потому что надо быть немножко Брелем, чтобы понять интуитивные порывы, воплощенные рационально. Вне смысла, сами по себе, с точки зрения красоты, они не прочитываются: экстравагантность часто лезет на первый план и сбивает смотрящего с толку. Собственно, этим она спасает от занудства явную философичность самих работ, зато иногда вредит красоте. И тогда кажется, что как в человеке в Бреле затерялся немец, и в этих вещах он дает о себе знать. С другой стороны, экстравагантность будит его заводную фантазию и толкает к импровизации. Тогда- то и начинается пересмотр в иерархии смыслов, в композицию идет все, что автор считает нужным, в том числе и предметы, которые еще вчера валялись на помойке. В конце концов, и великий Гауди рыскал по городу, собирая бутылки, чтобы их осколками облицевать свой гениальный собор. Что из этого получилось, известно: Гауди попал под трамвай, собор остался недостроенным, зато в истории архитектуры, а также в списках святых появилось еще одно замечательное имя.

Хорошо, что синдром Гйуди больше самого Гауди. Он был присущ и великому Репину, когда, прогуливаясь по своему саду, художник останавливался у снега, помеченного собаками, чтобы полюбоваться великолепным желтым цветом. Корней Чуковский пишет, как однажды они с Репиным задержались возле такого пятна, Чуковскому стало неловко, и он начал затирать снег ногой, но Репин одернул его: ни в коем случае! Этим синдромом был болен и Параджанов, искавший красоту даже в отхожем месте. Как показывает практика, традиция — штука упрямая, однако не безнадежная. Она тоже склонна меняться. Даже такая безусловная фигура, как Вергилий, прежде чем стать дантовым и отправиться по небу, достаточно повисел в коробе на всеобщее посмешише. Но явился Данте и навсегда избавил незадачливого любовника средневековых легенд от шуток дочери императора. Начиная с «Божественной комедии» Вергилий больше не повисает в коробе ни под чьими окнами, его больше никто не обманывает.

Выражение сакрального через антисакральное и наоборот — если не открытие XX века, то его кредо. Более того — мода! На пути его триумфального шествия и видится творчество Виктора Бреля. Однако дело не в шествии и даже не в традиции, а в том, что над ними, то есть в нерукотворности. В том, чтобы вознестись до нее. А дальше? Дальше доискаться до вселенского шепота, который был прежде губ.

Какие бывают музеи

Посвящен грязи

Каких только музеев нет на свете! Один из самых необычных находится в Бостоне и называется музей грязи. В понятие «грязь» входит все, что только можно найти на земле: пыль, песок, мусор, почва. Именно самые разные образцы почвы и стали основными экспонатами музея. Идея собрать такие нетрадиционные экспонаты пришла в голову Гленна Йохансона, куратора этого музея, во время автомобильного путешествия из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас. Вместо того чтобы покупать банальные сувениры, он решил коллекционировать самое характерное для каждого из увиденных мест, а, точнее, почву. Сегодня в музее уже более трехсот экземпляров. Каждый из них находится в специальной стеклянной баночке с табличкой.

Хранитель «ценностей» уверенно утверждает, что по ним можно изучать географию, ведь, кроме Антарктиды, на стендах представлены все континенты.

Еще стихи и поэмы

Еще более необычный музей находится в Нью- Дели в Индии, и называется он Сулабхский международный музей туалетов. Только здесь можно узнать, что туалет королевы Виктории был изготовлен из золота, а в троне Луи XII была проделана специальная дырка для горшка. Здесь же вам расскажут о том, что в XIX веке унитазы были похожи скорее на произведение искусства, нежели на нужник, так как были украшены изображениями диковинных цветов и зверей.

В музее собрана огромная коллекция унитазов, сливных бачков, горшков, биде и писсуаров, отображающих эволюцию туалетов с 2500 года до новой эры по нынешнее время. Довершают эту картину стихи и поэмы, посвященные туалетам. Кстати, автор одного из таких произведений — сэр Джон Хэррингтонж. Он является еще и изобретателем первого в мире «смывающего» сортира, образец которого он презентовал своей крестной матери — королеве Елизавете Первой.

Музейные ночи

Когда-то в германских музеях выключали свет уже в 17 часов. Теперь же популярно ночное созерцание произведений искусства. Не удивляйтесь, если, например, в гамбургской Кунстхалле или мюнхенской Пинакотеке после полуночи увидите свет и потоки посетителей. Искусство вместо сна. Первым эту идею выдвинул Берлин в 1997 году. Сейчас более чем в пятидесяти городах Германии есть «музейные ночи»: билет на все экспозиции с автобусом от музея к музею, плюс еда и музыка. Некоторые города Европы, например, Амстердам или Базель, с успехом копируют эту идею, но оригинал все же остается в Берлине.

На фото. Пабло Пикассо в своей мастерской, 1953 год

Пикассо в Мюнстере

У друзей Пикассо есть повод для радости: появился еще один музей этого замечательного художника. Для этого были реконструированы две дворянские усадьбы в вестфальском городе Мюнстере. Здесь на площади 800 квадратных метров можно увидеть литографическое наследие великого мастера. В основу экспозиции музея положена частная коллекция, которая включает 770 работ Пикассо и считается самым большим в мире собранием его графики. Есть у нового музея и честолюбивые замыслы — стать главным исследовательским центром Пикассо для ученых всего мира.

Это древнее искусство

В Петербурге стало одним музеем больше. Его экспонаты вполне можно причислить к антиквариату, ибо многие из них появились на свет в XVIII-XIX веках. Но купить их в антикварных магазинах нельзя. Более того, основная часть коллекции попала в музей с развалин старых домов, берегов рек и Финского залива, а некоторые были откопаны на обычных городских свалках.

Оказывается, искусство изготовления кирпичей, а именно они являются основными экспонатами музея, не менее древнее и сложное, чем искусство хлебопечения. Недаром в дореволюционном Санкт-Петербурге каждая фирма по производству кирпича имела свой товарный знак, который обязательно выставлялся на каждом камне. На клеймах заводчики чаще всего писали свои фамилии и инициалы, иногда символы, например, двуглавого орла. В коллекции есть фрагмент кирпича, произведенного в греческих Дельфах за 500 лет до новой эры. Представлены кирпичи — ровесники Санкт-Петербурга и самые последние разработки в этой области.

Практичный подход

Оказывается, даже такие необходимые в морском деле маяки вполне могут стать музейными экспонатами — к такому выводу пришли наши северные соседи. По решению шведского Государственного управления недвижимости в стране создается реестр маяков, 40 из которых уже объявлены памятниками архитектуры, а 24 внесены в реестр нуждающихся в особой заботе и внимании.

Объявив маяки национальным достоянием, шведы решили подойти к ним вполне практично. Часть уникальных сооружений, вероятно, продолжит морскую службу. А самые красивые и удобно расположенные будут превращены в гостиницы, рестораны и музеи, к которым со временем будут организованы специальные экскурсии.

Петушок на стене

Почему известный герой Венички Ерофеева не доехал до конечной станции? Там не было музея Петуха. А теперь такой музей есть. Создан он под эгидой ассоциации «Искусство народов мира» администрации города Петушки Владимирской области. Ведь есть же музей чертей в Прибалтике, музей мышей в Мышкине, музей быка в Испании. Теперь в Петушках можно посетить художественный музей Петуха, увидеть не только живописные полотна, скульптуру, графику, прикладное искусство, но и послушать музыку и стихи на петушиные и куриные темы. А потом посмотреть настоящие петушиные бои и отведать блюда из цыплят и кур.

Что новенького?

Возможно, вы уже достаточно знаете о московских музеях и побывали в каждом из них. В таком случае можно посетить новые и довольно оригинальные места. Например, Музей упаковки, находящийся в здании Политехнического музея. Те, кто уделяет особое внимание оформлению подарков, знают, что упаковка в наше время это не только удобство, но и своеобразное произведение искусства.

Искусство монархии — народу

В новом здании королевской галереи Бэкингемского дворца в Лондоне выставлена коллекция предметов искусства, принадлежавших многим поколениям британских монархов. Она состоит из 450 произведений живописи, изделий из фарфора, ювелирных изделий и предметов старинной мебели, до сих пор хранившихся в девяти королевских резиденциях по всей Великобритании. Наряду с живописными работами Леонардо да Винчи, Рубенса. Рембрандта и Моне здесь встречаются и такие экспонаты, как ванная комната короля Георга IV, две китайские пагоды или скульптуры животных работы Карла Фаберже. Новый зал торжественно открыла Елизавета II.

Сергей Чесноков

Песенки в жизни персонажа

Э. Гороховский. «Демонстрация», 1996 г.

Персонаж — это я.

Песенки были в моей жизни как переживания, тексты, речь.

С ними я вырастал, входил в жизнь. Коммунизм — явление в языке, экономика — следствие. В 60-х подавление языка оставалось основой государственной политики. Тогда песенки и стали экстерриториальным по отношению к официальной идеологии анклавом, где жила прямая речь, создавались свободные тексты. Там действовали Галич, Высоцкий, Визбор, Окуджава, Матвеева, Ким. Тексты песен были обращены персонально ко мне, к ним, к тебе. Они про меня, про мир.

Было ли это способом создания персональной социальной теории?

Конечно.

Но путь не прямой. Слушаешь песню, она начинает жить внутри своей жизнью. А думаешь о словах — чувство уходит. Разум и ощущения по разные стороны бытия, старая история. Но интересно, что одни песни выдерживали испытание, даже становились ближе, больше трогали. Другие не выдерживали. Наивное восприятие укреплялось либо разрушалось.

Пехота и весна

У Окуджавы есть песенка:

Простите пехоте,

Что так неразумна бывает она.

Всегда мы уходим,

Когда над землею бушует весна.

И т.д.

Я много лет пел ее, прежде чем понял важную вещь. Наложились образы рек крови, жертв, отношение ко всему этому... В пятидесятых на моих глазах люди полуразрушенные возвращались из лагерей, 5 лет не прошло у многих. Галич пел: «А по этим дням, как и я, полстраны сидит в кабаках, и нашей памятью в те края облака плывут, облака». Реабилитированные получали компенсации: «4-го перевод и 23-го перевод». Тогда точно полстраны сидело в кабаках, шалманах, забегаловках. А их памятью на Колыму и Воркуту плыли облака.

В довоенные, военные, послевоенные годы кровавое колесо крутилось вовсю. В песенке о пехоте Окуджава говорит и о тех годах. Он сам прошел войну, был на фронте. В лагерях, как и Галич, не был. Отец расстрелян. О времени, которое для него и многих было временем ужаса, он говорит: «Нас время учило: живи по-привальному, дверь отворя».

3. Булатов. «Опасно», 1973 г.

Э. Булатов. Люди на природе, 1976 г.

Что значит «время учило: живи по- привальному»? На холстах Дейнеки динамовские майки. Колонны по Красной площади, на машинах пирамиды тел, портреты Сталина, знамена. Крики толп: «Распни, распни его!» и расстрелы. В головах накрепко вбитое: «Любимая родная армия — непобедимая и легендарная, в боях познавшая радость побед...», это во время финской-то войны, когда сотни тысяч непобедимых полегли ни за хрен собачий.

Меня поразило, что следы той фантасмагорической пропаганды в душе пехоты Окуджава обозначает словами: «Нас время учило: живи по- привальному, дверь отворя». Он смещает акцент. Люди с холстов Дейнеки, персонажи пропагандистских фильмов у Окуджавы говорят о себе языком, не похожим на язык мастеров идеологически выверенной монументальной пропаганды.

В адресованных им словах люди реагируют на простой и бесспорный смысл. Концепция родины и врага с этой точки зрения — бронебойная идеологическая валюта, золотой запас, скажем помягче, прагматиков от идеологии (по-нынешнему - от пиара, политических технологий), умельцев управлять чужим сознанием. Нападет враг — надо защищать родину. Это понятно всем. Дальше можно круче: «если враг не сдается, его уничтожают», «пособников врага к стенке», «чеченцев надо давить» и прочая, и прочая.

И вот Окуджава делает такую вещь. Когда я понял ее, она показалась мне поразительно сильной. В особенности на фоне неприемлемой для меня практики замещения людей концепциями, я видел ее со всех сторон — и со стороны палачей, и со стороны жертв. То было формирующим переживанием.

3. Булатов. «Горизонт», 1971 г.

Окуджава оставляет в стороне трагический идиотизм в людях, веривших преступникам. Он берет л ишь то, что оживляло идеологию со стороны самих людей, было жизненной основой доверчивости доверчивых. «Нас время учило: живи по-привальному, дверь отворя. Товарищ мужчина, а все же заманчива должность твоя». И дальше следует удар изнутри фантастической силы. Цель удара — не то, что легко отринуть, — майки там, пирамиды, лозунги. Это как бы вообще в стороне. Цель — чувство «живи по- привальному». И именно ему Окуджава противопоставляет не социально-экономические иди политические прописи, а вещь, неизмеримо более важную и массе людей столь же понятную, как родина и враг. Что? Весну.

Хочешь — живи по-привальному. Как учат. Живи... Но «куда ж мы уходим, когда над землею бушует весна?» Этот момент меня потряс. Когда это стало ясным, текст песни окрасился особым смыслом. Прошло больше тридцати лет, но живо это помню.

Б. Окуджава

А. Галич

Галич, диссиденты и профессионалы-артисты

В знаниях о людях на языке сентенций и глубокомысленных социальных теорий людей не разглядеть. Окуджава вносил в язык знания на языке людских переживаний. Он делал то, что во все времена естественно для поэта, осознающего себя частью других, — шел к первопричинам драмы бытия.

То же делал Галич. Он слыл разоблачителем режима. Если бы я остановился на этом, Галич был бы мною потерян давно и навсегда.

Разоблачение помогает преодолеть зло, но в качестве основы жизни философия разоблачения не годится. Она бедна. И опасна прежде всего для ее носителей. Она на время способна возбудить ум, но для сердца пуста.

Когда разоблачение становится основой жизни, это беда. Тогда все, что ни делается, зависит от разоблачаемого. Им ограничиваются горизонты жизни. Разоблачаются репрессии Сталина — это горизонты репрессий. Разоблачаются зверства КГБ — это горизонты КГБ. Сама жизнь становится следствием разоблачаемого. То, что схватка со злом гарантирует обретение мудрости, — иллюзия.

Если фундамент артистического действия — разоблачение, искусство гибнет. Оно уступает место контридеологии, пафосу отрицания, мужеству, героизму, моральным сентенциям. Люди замещаются схемами, и все вместе часто становится до безобразия тягостным и скучным, как, возможно, полезная, но невкусная еда. «Друг, ты пишешь так бледно и хило, что никто бы труда твоего не читал, даже если б его инквизиция вдруг запретила». Эта старинная испанская эпиграмма никогда не относилась и не могла относиться к Галичу.

Галич был артист. В основе его действия — чувство драмы. Верховную власть над собой он отдал клоунам- волшебникам и мальчику с дудочкой тростниковой. Есть такая хасидская легенда. В Судный день в местечковой синагоге цадик молил Бога о прощении грехов для собравшихся. Прошло много часов, но звезда, знак прошения, не появлялась. Там был сынишка портного, ему стало скучно слушать молитвы взрослых, он достал припрятанную тростниковую дудочку и заиграл. Все в синагоге зашикали на него, чтоб не святотатствовал. А Бог услышал мальчика и по звукам его простил их всех.

Артистическая правда сильнее любых разоблачительных речей. Для изгнания Галича хватило сотой доли того, что он сделал в своих песнях и балладах.

Диссидентская среда приняла Галича сразу и безоговорочно. Большинство в ней острее всего реагировали на подтверждения, что режим отвратителен. Режим действительно был дерьмо, но когда песни Галича превращались в оружие, словно терялся объем и все становилось плоским. Для меня это было мучением.

Мне было тягостно, когда из самых добрых чувств во мне видели человека, который демонстрирует гражданское мужество. А некоторые еще и проверяли - соответствую ли такой роли. Я пел Галича всегда и везде, но маска гражданского мужества была для меня унизительна, мне это было глубоко чуждо. Его слова о себе «мне как горькое право эта стыдная роль, эта легкая слава и привычная боль» я хорошо понимал. Драма все равно остается - при любом режиме. Зоны умолчания и лжи есть не только среди палачей, но и среди жертв. В атмосфере, где вериги подвижничества синоним вершин духа, трудно дышать. Такая атмосфера была характерна для московских кухонь, воспетых Юликом Кимом. Меня эти кухни привлекали и отталкивали одновременно. Своим я в них себя не чувствовал никогда. Хотел, был бы рад, пытался, но не чувствовал. Из-за себя.

Ю. Ким

Профессиональная артистическая публика старшего поколения создавала при Советах бескровную, анемичную культуру и продолжает теперь делать то же. В современных артистических колледжах Михалковы (ударение на «а») и им подобные сворачивают головки артистических бройлеров еще основательнее, чем при коммунистах. Сменился концепт, только и всего. Главный конфликт Галича был не с режимом, а с этой средой, со своими братьями-артистами. И в первую очередь не с теми, кто из любви, всепонимания или по нужде лизали партийные задницы, а с теми, кто, понимая все и вся, ведал, что творит. «И нечего притворяться, мы ведаем, что творим» — это к ним обращено, а не к гебешникам. К тем, кто, опираясь на глубокомысленную философию «великих задач большого искусства», занимался и занимается под покровом профессиональных навыков беспомощным, скучным, а иногда и отвратительным наивным концептуализмом. Именно там происходит замыкание накоротко с песней о черте. Подыгрывая внешней смене обстоятельств, они теперь превозносят Галича как автора плохих советских пьес и фильмов, сказавшего правду о режиме. Получается плоско и глупо. Но удобно, потому что сам собой уходит в тень Галич - поэт, драматург и артист. Потому что тем, кто привык врать не только другим, но и себе, вопросы, поставленные Галичем, противопоказаны. Они как соль на раны, особенно, когда скоро умирать.

И Галич, и Окуджава выводили драму бытия из прямого мироощущения своих персонажей. Только Окуджава действовал как поэт и прозаик, а 1алич еще и как драматург. Роли действующих лиц на театре жизни у него всегда четко определены. Малый, женатый на профсоюзной мымре из ВЦСПС. Палач, который «получил персональную пенсию, заглянул на часок в поплавок». Шофер, продавец антикварного магазина, кассирша, пьяница... Галич изнутри человека разворачивает действие, там истоки его сюжетов, кульминаций, развязок. Над умершим палачом «коридорная божию свечечку» зажигает.

Дети

и снежная баба

С этой песенкой было особое происшествие.

На арбатском дворе —

и веселье и смех.

Вот уже мостовые становятся

мокрыми.

Плачьте, дети!

Умирает мартовский снег.

Мы устроим ему веселые похороны.

По кладовкам по темным

проржавеют коньки,

позабытые лыжи по углам

покоробятся...

Плачьте, дети...

Кто эти дети, спрашивается? К каким детям обращается Окуджава? Мартовский снег он противопоставляет весне. «Мартовский снег», что это такое? Где ты, Адам? Сквозь черные прожилки, выбитые солнцем на весеннем снегу, проступают уходящие в прошлое усы. На похоронах Сталина в марте 1953-го потерявшие кумира рыдающие люди в центре Москвы давили друг друга. Я долго не понимал, что именно их Окуджава называет детьми. Именно к ним Окуджава обращается «плачьте, дети», обещая утешение в кузнечиках, которых хватит на всех. Это стало для меня еще одним потрясающим открытием.

Та же удивительная линия, что в призыве простить пехоте ее неразумность. Время было — конец пятидесятых. Вполне можно было остановиться на разоблачении идиотизма толп, лишившихся вождя. Но Окуджава черпал силы из другого источника.

Смертью Сталина началось умирание одной эпохи и становление другой- Тоже страшной, но другой. Такие ассоциативные ряды не сразу возникали в сознании, но они создавались, и на пространстве единого поэтического действия заплетали в одно целое разные стороны окружавшей реальности. Это были знания, которые я получал из песен. Дальше, конечно же, все тоже не случайно:

Плачьте, дети!

Умирает мартовский снег.

Мы ему воздадим

генеральские почести.

Заиграют грачи над его головой,

грохнет лед на реке

в лиловые трещины.

Но останется снежная баба вдовой.

Будьте, дети, добры

и внимательны к женщине.

Кто эта снежная баба? Понимаете, кто она? Она из того же снега, в котором дышит облик Сосо, большого, усатого. Тот снег леденил душу. Но из него возникли некие существа, они напоминали снежных баб. Пусть у них вместо глаз луковицы или угольки, а вместо носа морковка, но это были живые люди. И Окуджава говорит: «Будьте, дети, добры и внимательны к женщине».

В тот момент, когда я внял этому, я понял, что у Окуджавы вещей случайных нет. Можно думать, что песенка только про мартовский снег. Но зачем терять, если можно найти? Вокруг тьма ассоциативных рядов. И когда Окуджава берет слова и выстраивает их, он чувствует эти ряды, с ними соотносит свои слова.

Границы и шаги через них

Снежная баба многое определила в моей жизни. И в той, которую прожил, и в той, что, даст Бог, впереди. Я понял, что разделяющие границы проходят не между людьми. Они проходят через их души. Между людьми границ нет, а те, что есть, — фальшивые.

Время противодействовало такому пониманию. Физически и фактически по одну сторону было КГБ, по другую—диссиденты. С одной стороны, те, кто выходил на площадь. С другой — чекисты, черные воронки, следователи, стукачи. Среди диссидентов действовала жесткая норма: никаких контактов с наследниками палачей. Жесткая и понятная: они грязны, не будь с ними.

Они действительно были грязны по уши. Полстраны сидело, а полстраны охраняло. Кто исполнял палаческие функции по доброй воле, осознанно. кто нечаянно, по глупости, недомыслию. Но так или иначе на уровне обыденной жизни важное начало той культуры было: отделить чистых от нечистых, мужественных от трусов, достойных от недостойных, добрых от злых.

И я понял, что это деление как объективно данное изначально сомнительно. Всякие есть люди. И все в пути.

Говоря о ком-то, что он говно или мудак, я говорю о себе. Если это помнить, все становится на свои места. Границы проходят не между людьми, а через их души. И тогда становится само собой естественным, что сейчас думаешь о ком-то так, а потом — по- другому. Живущий не сравним. Бывает, что сборшик налогов становится Евангелистом, а разбойник первым попадает в Рай.

В конце концов, все мы части друг друга, как бы ни относиться друг к другу. И тогда любой солист менее значим, чем оркестр, где каждый ведет свою мелодию. И главной становится проблема оркестровки, казалось бы, несоединимых начал. Их нельзя терять — неразумно убегать от разнообразия. В горечи больше оттенков, чем в сладости, диссонансы богаче правильных гармонических созвучий, музыка без диссонансов бедна. Осознать это мне помог Окуджава.

Это было важным ощущением. Мне были интересны все люди, самые разные. И диссиденты, и гебешники, и ученые, и те, кому наука до лампочки. Такое понимание природы границ оправдывало этот интерес. И помогло делать шаги через границы в себе самом.

Я окончил МИФИ, факультет теоретической и экспериментальной физики по кафедре теорфизики. Аспирантура тоже была связана с теоретическими вещами, с гидродинамикой. Но внутреннее состояние требовало выбрать путь, который приближал меня к себе, и я ушел в Институт социологии. Окружавшие, кроме близких друзей, это трактовали по-разному, многие негативно. Но, сделав тот первый в жизни серьезный шаг через границы внутри себя, я понял, что прав. А культура, что меня окружала, которая назначала эти границы и ставила этот шаг под сомнение, эта культура не права.

Через десять лет я получил еще более радикальный опыт преодоления границ. Из отдела Шаталина, где разрабатывали план экономических реформ, я уехал на год в Грузию, а вернувшись в Москву, пошел в Театр на Таганке. Сначала осветителем, потом пожарником. Мне это было необходимо. Так от песенок шли выходы на принятие конкретных решений: как действовать, жить, что выбирать, куда идти. Прорастая в душе, песенки помогали этому.

Трубачи

Были песни, которые выдерживали требовательное отношение к себе, когда текст воспринимался не только буквально, впрямую, но и в более широком плане. Но были песни, которые не выдерживали. Например, песенка о маленьком трубаче.

Когда в «Перекрестке», в 98-м году отмечали 30 лет фестиваля новосибирского, Сережа Крылов спел песенку «Маленький трубач». Я тогда сказал ему, по-доброму, что «Маленький трубач» собран из обносков идеологической дряни, которой нам компостировали мозги. Сережа ответил тоже без аффекта чем-то вроде того, что «все вы, интеллигенты хреновы, не способны чувствовать реальность, принимаете за нее свои сны и фантомы...» Совсем недавно был вечер в Горбушке, Сережа там тоже пел «Трубача», зал подпевал с любовью. Все хлопали, туристы, кто там был, подпевали, замечательно, мило, тепло. Вот текст той песенки по памяти. Может, где-то ошибусь:

Кругом война. А этот в валенках,

Над ним смеялись все врачи.

Куда такой годится маленький,

Ну разве только в трубачи.

А что ему? Все нипочем.

Ну, трубачом, так трубачом.

Как хорошо, не надо кланяться,

Свистят все пули над тобой.

Везде пройдет, но не расстанется

С своей начищенной трубой.

А почему?Да потому,

Что так положено ему.

Но как-то раз в дожди осенние

В глухой степи, в чужом краю

Полк оказался в окружении,

И командир погиб в бою.

Ах, как же быть. ну как же быть?

О чем, трубач, тебе трубить?

И встал трубач. В дыму и пламени

К губам трубу свою прижав

И за трубой весь полк израненный

Запел Интернационал

И полк пошел за трубачом,

Обыкновенным трубачом.

Солдат, солдат, нам не положено,

И что там, верно, плачь не плачь,

В глухой степи, в траве некошеной,

Остался маленький трубач.

А он ведь вон все дело в чем,

Был настоящим трубачом.

От поделок советских идеологов- функционеров песенка о трубаче отличается искренностью и чистотой. В ней все верно, она точна.

Нов песне есть место, из-за которого текст просто рассыпается в дым. Кульминация, это когда полк «оказался в окружении, и командир погиб в бою». Где это было? «В глухой степи, в чужом краю». Спросите: что делал полк в чужом краю? Ребята в Горбушке могли бы и спросить себя. На дворе-то 2000 год, всем все известно.

У туристов своя жизнь. Костерок, компотец-кипяток, палатки... Они поют песенку, а тут капли дождя, угли костра. Нормально? Не то слово. Выбор: включать — не включать. Один выбирает одно, другому важно другое. Тоже нормально. А тут Афган в близкой памяти, Чечня - вот она. В 50-х, 60-х тоже было о чем подумать. Маленький трубач пел Интернационал жителям Будапешта, потом Праги. Вставай, проклятьем заклейменный, - кого в чужом краю полк должен был победить под звуки этой песенки? Такие вопросы за пределами сознания тех, кто вдохновенно поет

«Он ведь вон все дело в чем, был настоящим трубачом». Люди строят мир: «Я тебя слепила из того, что было. А потом, что было, то и полюбила». И отвяжитесь с вашими вопросами. Как не вспомнить Пригова:

Вся мелкая тварь, словно Пушкин, щебечет,

А крупная Лермонтовым говорит. Кому говорит и чего говорит?

А после стреляет в овал человечий, Который внизу где-то там проскакав. А тот говорит ему вверх:

«Аксакал, Нехорошо поступаешь».

Трубач отличный малый, настоящий человек. Много не спрашивает, делает свое дело. Дали трубу, пошел с ней. А в чужом краю, когда командира убили, показал себя как герой. Все серьезно, как груз 200 из Урус-Мартана. В дыму и пламени прижал к губам трубу и запел «Батяня комбат». За ним весь полк пошел. Такая лубочная картинка. Ужас.

У Галича есть строчки: «И какая, к чертям, труба и какая, к чертям, судьба? Мне б частушкой по струнам влет, да гитара, как видно, врет».

Это полемика с темой трубача, в том числе у Окуджавы, хоть у него образ радикально иной, чем у физиков- лириков. Там трубач выводит Интернационал, у Окуджавы — «самую главную песенку, которую спеть я не смог». И не в чужом краю, а «на скрещеньях дорог», напоминающих пастернаковские «скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья». Грамматические формы трубы у Окуджавы перекликаются с пастернаковскими формами судьбы. Глубокая линия.

И тем не менее там, где искусство становится идеологией (знак неважен), трубач Окуджавы и трубач Сережи Крылова в чем-то дальние родственники. Тут мне сложно, с трубачами у меня проблемы. Многое привязывает к стихам Окуджавы, а линия «избранных», трубачей, идет мимо, здесь разлом какой-то. Приходится уточнять. Не специально. Так получается.

Ирина Прусс

Поезд из прошлого - в будущее

Леонид Ламм. Из серии «Архипелаг ГУЛаг», 1975 г.

Подведены итоги четвертого Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников, организованного историко-просветительским и правозащитным обществом «Мемориал».

На этот раз церемония проходила не в привычном Театре Образцова, а там, где, наверное, и должна была проходить, — в Историческом музее. В небольшом зале мест явно не хватало; героев торжества рассадили на боковых хорах и лестницах.

— А телевизоры зачем?

— Не знаю...

Потом приглушили свет, и в зал ворвался поезд. Он двигался из старинных кадров хроники с экранов двух огромных телевизоров прямо на нас, и дамы в длинных платьях с буфами на рукавах, в огромных шляпах с клумбами цветов, не обращая на нас никакого внимания, подавали обтянутые перчатками ручки кавалерам, чтобы подняться в вагон. Поезд шел и шел, постукивая на стыках рельс и постепенно преображаясь, принимая все более современный вид; дам сменили красноармейцы, мешочники, студенты из стройотрядов, и кто-то бормотал, подталкивая соседа: «Посмотри, Латынина какая тут молоденькая»...

Метафору «поезда, идущего из прошлого в будущее», не обошел, кажется, ни один из выступавших.

Работ на ежегодный мемориальский конкурс пришло еще больше, чем на предыдущий: 2960 из 1024 городов и сел страны. Опять, как и прежде, в основном из провинции: в 2002 году лишь одна работа была московской. Эту закономерность, что историческими исследованиями занимаются старшеклассники в основном из сел, поселков, маленьких городов, знают во всех европейских странах, включенных в сеть «Евростори» (кстати, теперь и российский конкурс включился в эту сеть, мы обмениваемся материалами и методиками с организаторами подобных конкурсов в пятнадцати странах мира, и несколько победителей конкурса поедут в летнюю школу «Евростори» в Германию и другие страны). Но закономерность закономерностью, а наши расстояния никому из них не снились — председатель Оргкомитета Ирина Щербакова не зря благодарила координаторов конкурса в регионах, немалая их заслуга в том, что о нем вообще узнают в деревнях, название которых многие услышали впервые в жизни, что туда доходят всяческие пособия...

— Говорят: почему так мрачно, почему у вас идет один негатив?! Это, наверное, влияние «Мемориала», ведь он — основной организатор конкурса, — говорил председатель жюри, известный краевед, академик Сигурд Шмидт. — Частично, наверное, да.

А действительно: темы в основном самые что ни на есть «мемориальские». «Портрет на фоне событий местного значения» — это о священнике одного из сел Воронежской губернии; «Следы еврейской общины в городе Борисоглебске» — работа начинается с описания заброшенного еврейского кладбища; «Последний герой забытой войны. Правда и ложь истории» — это о конфликте на озере Хасан, кровавом, но не победоносном; «Донос как способ взаимоотношений человека с властью» — это о доносах двадцатых — сороковых годов в Челябинске и Челябинской области; «Шакур Рахимов — король конокрадов?» — о псевдобанде, добросовестно уничтоженной доблестными чекистами... Это только работы, занявшие первое место, а из почти трех тысяч присланных на конкурс исследований большинство — об истории своей семьи (так или иначе, в том или ином виде репрессии коснулись каждой из них, чаше всего — во время раскулачивания) и по теме «Человек и война», причем от конкурса к конкурсу все больше работ о войнах афганской и чеченских.

Патриархи: Бальшай Яковлев и председатель жюри конкурса, член- корреспондент РАО Сигурд Шмидт — вспоминают: замечательные молодые люди — смелые и талантливые...

Не часто так бывает: аудитория старше героев торжества. Аудитория внимательная, заинтересованная...

«Негатива» действительно хватало Симптоматично, что на это обратили внимание, что об этом заговорили как о чем-то, требующем если не оправданий, то хотя бы объяснений. Кажется, еще на прошлогодней церемонии поздравления победителей такое никому не могло прийти в голову. Видно, общее настроение наших соотечественников, стремящихся увидеть в своем недавнем прошлом не столько плохо выученные уроки, сколько предмет гордости хоть чем-нибудь, уже явно ощущается всеми, даже историками (может, историками-то в первую очередь).

— Но я думаю, дело тут не столько в «Мемориале», действительно, много сил положившем на этот конкурс, — продолжал академик Сигурд Шмидт, — а в молодости наших исследователей, их психологической освобожденности от запретов, накрепко усвоенных старшими поколениями, потому они и темы выбирают такие, какие нам и в голову не пришло бы выбрать.

Другие оправдывали выбор тем попроще.

— Товарищи, при чем тут «Мемориал»! История у нас такая, ничего тут не поделаешь. Она же действительно такая!

Так говорили друг другу взрослые дяди и тети, восхищаясь старшеклассниками, которые в промежутках между их поздравлениями с таким азартом предавались немудреным играм под руководством веселых ведущих, что сразу становилось видно, какие они еще, в сущности, дети.

— Мне поначалу показались совершенно неуместными эти игры во время в общем-то серьезного разговора, — признался один из членов жюри, историк Алексей Семенов, — но потом я подумал: а чем мы с вами, историки, всю жизнь занимались, как не таким же надуванием шариков без помоши рук? Так что все на месте, соответствует...

А все же именно эти дети делают огромное, очень важное для всех нас и очень актуальное, если вспомнить о нарастающем стремлении взрослых все забыть, дело: они и правда пишут историю.

Ведущие — «проводники» поезда из прошлого в будущее — награждают победителей...

— Мой дедушка, раскулаченный казак, очень хотел рассказать мне о том, что пережил, — вспоминала, трогательно прижав руки к груди, Элла Панфилова. — А я очень хотела побегать и поиграть и совсем не хотела его слушать. Теперь я ужасно жалею об этом, да только поздно: деда уже нет...

Поколения уходят, унося с собой те мелкие подробности своей нелегкой жизни, без которых в истории остается только голая палка сюжета, а на нее можно вешать практически все, что угодно.

— На наших глазах эти мальчики и девочки создают принципиально новую историческую науку, новое исследовательское направление: они пишут историю повседневности, историю конкретных людей, а не классов и формаций, — говорил член жюри Александр Асмолов.

Такая история повседневности, история своей семьи, своего села, история коммунальной квартиры или заброшенной церкви, мимо которой лежит дорога в школу, только такая история порождает в человеке чувство укорененности. Жизнь раздвигается, предки прорастают в нас, а мы прорастаем в их жизнь, вбирая в себя их чувства, мысли, их опыт.

Такое «обжитое» прошлое становится предсказуемым.

Мы еще вернемся к самым интересным исследованиям этого конкурса.

Редакция журнала «Знание — сила» наградила лучших научных руководителей робот-победителей конкурса полугодовой подпиской на журнал. Его будут получать и школы, чьи талантливые ученики стали победителями.

Юрий Ревич

<revich@homepc.ru>

«Я обещал Ленину...»

На вопрос «Кто такой Лев Термен?» девять человек из десяти; если они вообще слышали такую фамилию, ответят — «изобретатель терменвокса». Термена на родине настолько плохо знают, что когда несколько лет назад кто-то из журналистов ошибочно назвал его «Лев Давидович» (очевидно, по созвучию с Троцким), то эта ошибка стала кочевать из публикации в публикацию, включая даже вполне солидные СМИ. Но вот биограф Льва Сергеевича Б. Галеев дает ему такую характеристику: «Если бы проводился конкурс на истинного представителя XX века, Лев Термен, вероятно, мог бы претендовать на это звание».

Лее Термен, 1930-е гг.

Кратко охарактеризовать основной круг интересов изобретателя Льва Сергеевича Термена можно так: «он занимался мультимедиа». Нечеткий этот термин, введенный в обиход компьютерщиками лет двадцать назад, а ныне, кстати, почти и вышедший из употребления, можно истолковать в том числе и так: техническое устройство, совмещающее различные функции воздействия на органы чувств человека. В этом смысле Лев Термен пошел куда дальше того, что предлагают производители современных ПК, в сущности, всего лишь имитирующие (и не всегда успешно) традиционные приспособления для воспроизведения звуков и изображений.

Но, пожалуй, самое интересное в Льве Сергеевиче — даже не изобретения как таковые, а его поистине фантастическая судьба, уникальная даже для XX века.

Родился Лев Сергеевич Термен 28 августа 1896 года в Петербурге, в дворянской православной семье с французскими и немецкими корнями. В гимназии он увлекся физикой и астрономией — согласно его собственным воспоминаниям, он даже умудрился открыть новый астероид. В 1914 году он поступил в Петроградский университет — сразу на два факультета, физический и астрономический, параллельно учился в консерватории по классу виолончели. Тут началась война, и он окончил военноинженерное училище и офицерскую электротехническую школу. Итого к моменту его демобилизации из Красного электротехнического батальона в 1920 году он имел три диплома — физический и астрономический факультеты остались незаконченными. С 1920 года Термен работает в знаменитом Физтехе (тогда еще лаборатории) «папаши» Иоффе. А.Ф. Иоффе его ценил и старался не ограничивать полет фантазии перспективного сотрудника. В 1921 году Термен создал свое эпохальное изобретение, которое в дальнейшем прославит его на весь мир: он сконструировал электронный музыкальный инструмент «терменвокс» (что означает «голос Термена»).

Интересно, что первоначально он занимался вовсе не музыкой. Он отлаживал систему бесконтактной радиосигнализации — за счет изменения частоты колебательного контура при приближении к нему злоумышленника на пульте охраны срабатывал звуковой сигнал[1 По другим сведениям, одновременно с сигнализацией Термен конструировал основанный на том же принципе прибор для измерения состава газов, и именно в процессе работы над последним у него родилась идея музыкального инструмента.]. Сегодня автолюбителям хорошо известны основанные на подобном принципе ультразвуковые «датчики объема», входящие в комплект «крутых» автосигнализаций. Радиотехник Термен обратил внимание на то, что положение тела нарушителя влияет на тональность сигнала в динамиках. Выпускник консерватории, Термен понял, что так можно сделать настоящий музыкальный инструмент, аналогов которому до сих пор в мире не существовало. Терменвокс имел две антенны — при приближении руки к первой менялась частота сигнала, а с помощью второй другой рукой можно было управлять его громкостью. Сотрудники Иоффе охарактеризовали манипуляции Термена очень выразительно: «Термен играет Глюка на вольтметре!»

В 1922 году Термен продемонстрировал терменвокс и сигнализацию лично Ленину. На рояле аккомпанировала секретарша Ленина Фотиева. На Ленина все это произвело неизгладимое впечатление, и он даже сам попытался поиграть. Результатом встречи было внедрение по личному указанию вождя охранной сигнализации в Гохране и Эрмитаже.

Термен в течение всей жизни усовершенствовал терменвокс. Самыми интересными для нас являются его попытки управлять этой системой посредством взгляда (точнее, с помощью фотоэлемента, следящего за зрачком), а в другом варианте — с помощью биотоков. Подобные системы управления, как известно, начинают воплощаться только сейчас — на совершенно ином технологическом уровне. Но фактически терменвокс сохранил до наших дней почти все черты первоначального изобретения, только усилительные лампы, естественно, заменены транзисторами и микросхемами. В конце 20-х годов Термен со своим инструментом провел гастроли — сначала по России, а затем по Европе и Америке. Это мероприятие имело оглушительный успех у публики. Вождь мирового пролетариата оказался не одинок в своем восторге — во время выступлений изобретателя в парижской Гранд-опера люди ночами жгли костры на улице, чтобы попасть на концерт. Термен выступал в лучших концертных залах Европы и Америки. Можно представить, какое впечатление на современников производил, по тогдашнему выражению, «идеальный инструмент». Хоть мы теперь привыкли ко всяким электронным штучкам, но процесс игры и сейчас действует на публику ошеломляюще. А в те времена, когда даже обычный радиоприемник был еще в диковинку, сценические манипуляции Термена производили впечатление чуда: еще бы, человек умеет извлекать настоящую музыку прямо из воздуха! В профсоюзе американских музыкантов к середине 30-х было уже зарегистрировано 700 представителей новой профессии «thereminer» («термен» по-английски пишется, как «theremin» — из-за французского происхождения изобретателя).

Напрашивается вопрос: а почему терменвокс так и не нашел столь широкой ниши в музыкальной практике, как это произошло позднее, например, с музыкальными синтезаторами? Причина проста: на терменвоксе очень трудно научиться играть. Выдающихся исполнителей за все время вообще — единицы. Кроме самого Термена, настоящим виртуозом игры на его инструменте стала американка Клара Рокмор, подруга Льва Сергеевича в бытность его в Америке. Внучатая племянница Термена Лидия Кавина (р. 1967), которую он сам учил играть с девятилетнего возраста, сейчас — самая известная в мире исполнительница. Вот как она характеризует игру на терменвоксе: «У скрипачей есть «механическая память», а на терменвоксе играют исключительно по слуху. Здесь невозможно тактильное запоминание, нужен хороший слух и четкая координация движений». И все же терменвокс далеко не был забыт после первоначального триумфа. «Голос Термена» звучит в саундтреке к диснеевскому фильму «Алиса в Стране чудес» и в одноименном мюзикле, на диске Led Zeppelin «Любовь Лотты», в композициях группы Beach Boys. Его использовал Хичкок. Сейчас концерты «терменвокальной» музыки в России проводит «Терменцентр электроакустической музыки и мультимедиа» при Московской консерватории, там есть и классы для обучения желающих. С увлечения конструированием термен боксов в 50-х начинал свою карьеру Роберт Муг (Robert Moog[2 На самом деле, фамилия произносится, как «Мог». так как «отец синтезатора» по происхождению голландец, но не будем нарушать сложившихся в нашей прессе традиций]), известный как создатель электронного синтезатора. Сейчас компания Moog Music выпускает терменвоксы с MIDI-интерфейсом, позволяющим подключать инструмент к компьютерам и синтезаторам.

Лев Термен и Лидия Навина

Но вернемся назад по времени. В середине 20-х годов Термен поступил в Петербургский политех — заканчивать физическое образование. С согласия А.Ф. Иоффе в качестве темы диплома он выбрал передачу изображения на расстояние. И справился с ней более чем успешно! За несколько лет до первых опытов Зворыкина в Америке он построил самый настоящий электронный телевизор. Телевизор имел экран ни много ни мало — 150x150 сантиметров (это во времена, когда экспериментировали с экранами в спичечный коробок), и разрешение 100 строк. И работал! В 1927 году представители военной верхушки Советов — Ворошилов. Тухачевский, Буденный — с восторгом наблюдали Сталина, идущего по кремлевскому двору. Можно было даже различить усы и трубку Демонстрация эта была, как выяснилось, фатальной для изобретения: оно было засекречено в расчете применить его для охраны границ. Излишне говорить, что внедрено оно так и не было, а первенство Термена в этом деле доказано лишь в наше время.

Термен, судя по всему, расстроился не очень. В 1927 году он с разрешения советских властей направился в упомянутое заграничное турне и в результате осел в Америке. Там он сделал небывалую для советского подданного карьеру: он стал миллионером и попал в справочник «Who is who». Причем сделал это по всем канонам классической «американской мечты»: начал он с того, что запатентовал терменвокс и продал компании RCA (Radio Corporation of America) лицензию на право производства theremin’нов.

Лидия Ковина во время выступления

Параллельно он гастролировал по Штатам с концертами, обучал желающих игре на своем инструменте и по ходу дела еще занимался изобретательством в различных областях — скажем, посетители Центрального парка Нью- Йорка могли наблюдать парящий в воздухе (результат действия магнитных полей) металлический «Гроб Магомета». На деньги от бизнеса Лев Сергеевич арендует на 99 лет (!) шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии и организовывает компанию «Teletouch». Насколько Термен был популярен в те годы, может свидетельствовать круг его общения: среди его знакомых числились Рокфеллер и Дюпон, Чарли Чаплин, генерал Д. Эйзенхауэр, Л. Гровс (будущий руководитель американского атомного проекта), С. Эйзенштейн, Дж. Гершвин, Б. Шоу. Он дружил с А. Эйнштейном — вместе они играли джазовые пьесы Гершвина.

Все это время Термен исправно снабжал информацией разведуправление РККА — вращаясь в таких кругах, ему несложно было ее добывать. Его руководитель Ян Берзин (Петерс), позднее расстрелянный Сталиным, напутствовал Термена еще перед отъездом. В версию, выдвинутую в 1998 году некоей J1. Вайнер из балтиморского «Вестника», будто Термен со своей фирмой был всего лишь прикрытием для советских шпионов, верится с трудом. Не использовать такие возможности для сталинской разведки было бы полным идиотизмом, но как раз это ведомство, в отличие от его партийного руководства, идиотизмом особо не отличалось.

Так или иначе — в 1938 году Термена вывезли в СССР. Сам Термен в конце жизни утверждал, что вернулся добровольно. В это тоже мало верится — его вывезли нелегально и на корабле «Старый большевик» доставили в СССР Если бы Термен добровольно уехал домой, то он скорее всего вернулся бы открыто, никаких препятствий к этому не было. С тех пор и до конца шестидесятых годов в Америке он числился умершим. Незадолго до отъезда Термен женился — женой его стала очаровательная балерина-мулатка Лавиния Вильямс. В те годы к подобным бракам в США относились, мягко говоря, неоднозначно, и отныне двери многих домов нью- йоркской элиты для него были закрыты и возможности для сбора информации резко сократились. Вероятно, этот факт и послужил поводом для его начальников из разведуправления к возвращению «резидента» на родину. Термену пообешали, что Лавиния приедет вслед за ним. К счастью для нее, это обещание никто не собирался выполнять, и Лавиния только в пожилом возрасте узнала, что же произошло на самом деле.

А на самом деле, почти сразу по прибытии, в марте 1939, его арестовали. Все политические обвинения того времени были абсурдными, но это превзошло все мыслимые пределы:

Термену «пришили» соучастие в убийстве Кирова. Доказывать, что в то время он находился на другой стороне земного шара, было бессмысленно — 15 августа Особым совещанием при НКВД СССР его осудили на восемь лет по печально известной статье 58-4 УК РСФСР.

Возможно, бывший друг Эйнштейна и Чаплина и сгинул бы на Колыме, как бы подтвердив тем самым преждевременное зачисление его в усопшие со стороны американских знакомых. Но его выручили случай и неистребимая тяга к изобретательству: В лагере он изобрел приспособление для транспортировки тачек — деревянный монорельс. Начальство доложило наверх, вспомнили его прошлое, и с 1940 года он работает в шарашке, совместно с А.Н. Туполевым и С.П. Королевым. Поистине не сразу и припомнишь хоть одного известного деятеля России и Америки XX века, будь то политика, искусство или наука, с которым так или иначе не пересекалась бы судьба Льва Термена. В шарашке он занимается сначала радиомаяками для кораблей и самолетов, но в конце войны получает задание разработать устройство для наружного прослушивания разговоров, ведущихся в помещениях.

Лее Термен

Это была поистине блестящая разработка. Дело было так: в феврале 1945 года главы трех союзных держав собрались на знаменитую Ялтинскую конференцию, во время которой были разработаны планы, определявшие, как выяснилось позднее, мировой порядок еще почти на 50 лет. Отдыхавшие недалеко от Ялты в пионерском лагере «Артек» детишки и вручили послу США Гарриману трогательный подарок — американский герб. Белоголовый орлан на гербе был сделан из ценных пород дерева. Американские эксперты, прослушав и простукав подарок на предмет наличия «жучков», дали заключение о его безопасности. Гарриман поместил понравившийся ему герб над столом в московском кабинете, где орлан и провисел чуть ли не десять лет, пережив четырех послов. В ведомстве Берия орлану дали многозначительное кодовое имя «Златоуст». Раскрыли его истинное предназначение американцы косвенным путем — обнаруженная утечка информации могла исходить только из кабинета посла. Найдя, наконец, «закладку», американцы все же молчали о находке вплоть до начала шестидесятых годов — не только по причинам конспиративного характера, но и из элементарного стыда — даже о самом принципе действия заокеанские специалисты догадались не сразу. «Жучок» представлял собой полый металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком. Никакой электроники! Секрет заключался в том, что при облучении внешним электромагнитным полем подходящей частоты полость цилиндра вступала с ним в резонанс и радиоволна переизлучалась обратно через антенну-штырек. Колеблющаяся под действием звуковых колебаний мембрана модулировала частоту излученной волны. Детектировать полученный сигнал было делом техники.

За эту разработку Термен не только получил в 1947 году поличному представлению Берия Сталинскую премию I степени (говорят, что Сталин собственноручно исправил степень со второй на первую), но и - беспрецедентный случай!—даже был выпушен на волю. На воле ему делать, впрочем, было абсолютно нечего - фактически он находился в изоляции от местного общества уже двадцать лет. Сталинская премия была закрытой, клеймо «врага народа» висело. Поэтому Термен попросился обратно в шарашку - в качестве уже вольнонаемного. В те годы он разработал и другую систему дистанционного прослушивания, принцип действия которой теперь считается классическим: звуковые колебания обнаруживаются по изменению частоты рассеянного излучения, отраженного от оконных стекол. По некоторым свидетельствам, с помощью этого устройства Берия прослушивал самого Сталина. Позднее, с изобретением лазера, такие «подслушки» стали весьма распространенными.

В 1958 году Лев Сергеевич наконец был реабилитирован и даже получил квартиру на Калужской заставе в Москве. Но формальное восстановление в правах ему сильно не помогло — устроиться на работу он не мог аж до 1964 года. Все, кто его знал в двадцатые годы, уже умерли или разъехались, официальных степеней и званий не было, время для пропаганды электронной музыки было, мягко говоря, неподходящим — вовсю шла борьба с джазом и «стилягами». Наконец, он сумел устроиться в лабораторию акустики и звукозаписи Московской консерватории и деятельно занялся любимым делом — совершенствованием электронных музыкальных инструментов. У него бывали в гостях многие известные деятели — например, А. Шнитке. Но закончился этот период жизни Льва Сергеевича довольно печально. Слухи о том, что знаменитый когда-то Термен жив, рано или поздно должны были распространиться, и вот в одном из номеров «Нью-Йорк тайме» за 1967 год появилась заметка, извещавшая, что загадочно исчезнувший в 1938 году изобретатель электронной музыки не умер, а живет и работает в Москве. Реакция на это не заставила себя ждать. Высокое «мнение» об излишне разговорчивом сотруднике было доведено до руководства и партийной организации Московской консерватории. Человека, которого некогда привечал сам Ленин, уволили, его инструменты были выброшены и разломаны.

Наконец, по личному распоряжению академика Рэма Викторовича Хохлова бывшую мировую знаменитость взяли на должность механика 6-го разряда в мастерские физфака МГУ. Он проработал там до самой смерти в 1993, не дожив до своего столетия менее трех лет. Конец жизни его можно назвать счастливым. Еще в семидесятых появились публикации о терменвоксе в журнале «Радио», а с началом перестройки Термен побывал на нескольких фестивалях электронной музыки за границей, британское телевидение сделало о нем фильм, который позднее был показан у нас. Во время съемок фильма он посетил и Америку, где даже встретился со своей бывшей любовью Кларой Рокмор, которой к тому времени исполнилось восемьдесят лет.

Вот ведь лихая судьба! Термен не был ни убежденным коммунистом, ни тем более антисоветчиком, скорее его можно назвать просто патриотом. Политика, которая не отпускала его из своих объятий ни на мгновение за всю его долгую жизнь, начиная с того момента в восемнадцатом году, когда ему, служащему Красной армии, пришлось спасаться от наступавших белогвардейцев, как таковая его интересовала мало. При каждом удобном случае он принимался за любимое занятие — изобретать. Его поведение по отношению к властям можно было бы охарактеризовать, как «стопроцентный конформизм», если бы не один случай. Неожиданно для всех в марте 1991 года, в возрасте 95 лет, он становится членом КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся КПСС, Лев Сергеевич отвечал: «Я обещал Ленину».

Фотографии Льва Термена и Ладан Ковиной предоставлены ТЕРМЕН-ЦЕНТРОМ (, )

Александр Волков

Человек - между лесом и волком

— Ну, скажи-ка, была ли когда-нибудь е мире волчица, которая могла похвастаться тем„ что между ее волчатами живет детеныш человека?

— Я слышал, что такие вещи случались время от времени, только не в нашей стае и не в наши дни.

Р. Киплинг. «Книга джунглей» (пер. Е. Чистяковой-Бэр)

История Маугли известна всем.

Но могла ли она свершиться наяву?

Неужели ребенок сумеет выжить, оставшись среди зверей? И даже если выживет, то будет ли он таким же смышленым, как персонаж Р. Киплинга, как мы с вами?

Год назад («Знание — сила», 2002, № 5) мы писали о людях, стремящихся подражать диким зверям.

Теперь речь пойдет о тех, кто заведомо может подражать только диким зверям.

Вышедшая весной 2003 года книга немецкого исследователя П.Й. Блументаля «Kaspar Hausers Geschwister» («Собратья Каспара Хаузера») позволяет заглянуть в глубины психики «человекозверя». Вот некоторые факты.

В термитник вломились экзорсисты

В воскресенье 17 октября 1920 года в 9 часов утра в индийском штате Уттар-Прадеш, невдалеке от границы с Непалом, преподобный Дж. Э.Л. Сингх и несколько местных работников, шедших с ним, сделали остановку в густом лесу, в десяти километрах от деревни Годамури. После короткого отдыха Сингх подал знак. Крестьяне взялись за лопаты и стали пробивать отверстие в стене высокого, давно опустевшего термитника. Не блажь священника поторапливала их, а желание победить страх, поселившийся с некоторых пор в деревне.

Давно уже говорили, что в лесу завелся призрак. Кто-то видел, кто-то вторил, что из-под старого, заброшенного термитника порой выбирается этот гость, приняв облик какого- то маленького ребенка. Раз «манушбагха» — так звался злой дух — нагрянул сюда, ждите беды. Вот потому, подобно героям «Дракулы» Брэма Стокера, эти безвестные крестьяне тоже решили бросить вызов нечистой силе. Они, храбрейшие экзорсисты, взялись изгонять своего индийского дьявола или, может быть, бесенка.

Не случайно и появление преподобного Сингха впереди этой процессии. Индус по национальности и англиканский свяшенник по роду занятий, он давно мечтал обратить в христианскую веру односельчан. И вот представился удобный повод. Он сокрушит суеверие, он разломает термитник, мнимую обитель нечисти, силой и словом Христа искоренит страхи, и тогда эти боязливо топчущиеся крестьяне переступят на сторону единого Бога — Его силы и власти. Итак, удар по штабам бесовщины!

Стучали лопатами и кирками, и заступами. Вмятина треснула, потемнела брешью, как вдруг—дернулось, зарычало. Из-под рушимого холма метнулись два волка. Джунгли, как темная вода, поглотили их. Но вот из убежища показалась еще одна голова. Она щерилась, страшно ворчала, она готовилась к бою. Кто-то поднял лук, вложил стрелу, поразил зверя насмерть.

Работа продолжилась. Наконец, передняя стена обвалилась. Людям открылась огромная нора, из которой невыносимо тянуло волчьим духом. В самом дальнем углу копошились маленькие карапузы: двое были волчатами, еще двое зверьков странным образом облезли. Да полноте, что это за зверьки? Подобных им никто здесь не видел. Так вот они — бесы, манушбагхи! На кого ж они так похожи? Да это человечки на четвереньках?!

Голые, с дикими гримасами на лице, они растерянно ползали по норе, не способные встать на ноги. Как минутой назад волчица, они скалили зубы, рычали и даже кидались на людей. Но что эти крошки против отряда крестьян? Их схватили.

...Так началась история, изложенная в дневниках преподобного Сингха, а потом переведенная на многие иностранные языки (у нас более тридцати лет назад ее пересказал И. Акимушкин). Через несколько дней после сражения с волками и бесами Сингх вернулся в город Миднапур. Он привез «не мышат и не лягушек, а неведомых зверюшек» и поместил их в сиротский приют, которым сам же руководил.

Это были две девочки. Одной минуло уже, наверное, лет восемь. Ее назвали Камалой. Двухлетняя малышка получила имя Амалы. На первых порах Сингх запирал найденышей в клетку. Ели же «зверодети» лишь куски сырого мяса. Не знали ни слова, только рычание им было доступно. Дичились, стоять не умели, бегали во весь опор на четвереньках.

Как они дошли до жизни такой? Этого никто не мог объяснить.

Уже через год Амала умерла от какой-то инфекции. Камала пока крепилась. Ее приучили («натаскали, как собаку») держаться на двух ногах, надевать платье, есть любую пищу и даже — как попугайчика — повторять сотню слов на бенгали. Вот только другие дети так и не приняли эту «волчицу».

...В 1927 году эта история попала на страницы иностранных газет. Группа британских и американских ученых решила приехать к преподобному Сингху, чтобы на месте наблюдать за выжившей девочкой. Их интересовало, почему этот ребенок, воспитанный волком и во всем ему подражающий, все-таки является человеком, а не неведомой зверюшкой.

Экспедиция запоздала Еще до ее начала, в 1929 году, Камала «заснула так глубоко, что не проснулась даже в родной пещере». Она умерла.

Основной инстинкт дикаря

Теперь мы должны вернуться к первым строкам рассказа. Были времена, были и судьбы. С античных времен ведомы нам истории о том, как звери вынянчили попавших к ним человеческих детенышей.

Еще и поныне любой школьник помнит историю Ромула и Рема, братьев-близнецов, брошенных на погибель на берегу реки Тибр и воспитанных волчицей. Со временем подобные легенды сменяются скупыми строками средневековых хроник. Так, одна из них сообщает, что в 1341 году в Гессене «среди волков был подобран дикий отрок». Охотники привели его в замок ландграфа, где он, недолго побыв, помер, «поелику пищу тамошнюю принимать не мог».

Известны и другие подобные случаи. Однако лишь в эпоху Просвещения ученые стали задумываться о том, что чувствуют дети, вырастающие вдачи от людей, какие изменения происходят с ними и обратимы ли эти перемены. В дикарях готовы видеть людей «в их первозданном обличье», не испорченных цивилизацией.

Эти рассуждения носят умозрительный характер, пока в 1724 году не появляется достойный внимания объект. На пустынном лугу близ немецкого города Хамельн найден бездомный мальчик. На вид ему лет тринадцать, он не умеет говорить, питается овощами. ягодами и желудями, а одет лишь в старую, изодранную рубашку. Его доставили в Ганновер к королю Георгу I, правившему тогда не только этим городом, но и — в унии с ним — Великобританией. Монарх увез мальчугана в Лондон, где лучшие умы королевства осмотрели «Дикого Питера», веруя распознать в этом грязном заморыше подлинное естество человека.

Особенно настойчив был врач и писатель Джон Арбетнот. Он задумал втолковать дикарю «аглицкое наречие», дабы тот мог рассказать, что пережил за годы скитаний. Однако тот молчал, как животное. В конце концов, промучившись два месяца и не выдавив из «звероподобного существа» ни звука, врач бросил канитель. Король пожаловал бедному Питеру пенсию и определил жить среди крестьян, «на милом его сердцу лоне природы». Дикарь так и не научился говорить. Впрочем, он выказывал проблески разума и мог выполнять простейшие поручения, ежели у просивших доставало ума втолковать ему, что они хотят. Сам же он впрямь демонстрировал «исконную человеческую сущность»: любил греться у огня, внимал, как завороженный, звукам музыки, но особенно радовался всякой возможности поесть. Похоже было, что миска с едой — вот основной инстинкт животного рода Homo.

Подобно библейским патриархам, Дикий Питер прожил долгую жизнь. В 1782 году его навестил шотландский ученый лорд Монбоддо. Осмотрев его, он заявил, что счастливое обретение этого дикаря для науки важнее, чем недавнее открытие планеты Уран, ибо в лице его нам явлено само существо человека, которое лишь приукрашивают и расцвечивают науки и законы, прививаемые ему, и что все мы родимся подобными дикарями, но только осмотрительное воспитание позволяет сделать из нас людей, приятных для общества.

Другие ученые лишь лукаво улыбались, слыша подобные речи. «И в голос все решили так», что заниматься жалким идиотом — не дело науки. Вплоть до недавнего времени многие ученые считали, что одичать могут лишь слабоумные дети. Если же дети с самого начала развивались нормально, они будут искать путь к людям. Так, в 1950-е годы американский психиатр Бруно Беттельхайм предположил, что большинство одичавших детей страдали аутизмом, то есть избегали контактов с другими людьми, «отбивались от стаи». Оказавшись одни, например, заблудившись в лесу, они не хотели искать дорогу в деревню, а вели одинокую жизнь, как многие животные, или прибивались к стае зверей, предпочитая ее порядки людским.

Итак, любой маугли с младых ногтей лишен нормального ума? Он — олигофрен, готовый валяться в грязи и жевать желуди, не способный набраться разума и просветлеть душой?

— Правильно, правильно, это, конечно, правда, — уже слышны подобные возгласы, но ведь и маугли бывают разными!

В 1933 году в Сальвадоре лесорубы нашли маленького мальчишку, жившего в чаше. Подобно многим соратникам по несчастью, он не умел говорить, зато действовал, «аки лев». Он отчаянно защищался, но все же был схвачен людьми. Малыша назвали Тарзанито. Несколько лет заботливого ухода решили его судьбу. Он нагнал своих сверстников и уже мало чем от них отличался. Разве этот дикарь был слабоумным?

Сепарацьоне чувств

А если слабоумие — не причина, а следствие? В XIX веке немецкий врач Август Раубер предположил, что детей, растущих в полной изоляции, ждет «dementia ex separatione» — «слабоумие от одиночества».

В самом деле, современные психологи согласны с этим, что-то разительно меняется в человеке, когда он вынужден жить вдали от людей, в полном одиночестве. Он заметно дичает, и происходит это быстрее, чем думалось. В Финляндии, стране озер и лесов, нередки случаи, когда дети, забредя в чащу, путаются, теряют азимут, бредут наугад, делают круги, все сильнее вкручиваясь в лесную даль. Финские спасатели говорят, что боязливые, замкнутые дети, потерявшись, испытывают сильный шок (вот она, связь аутичных наклонностей и одичания!) Боясь каждого шороха, они умолкают. Часто они не отзываются, даже когда их окликают спасатели. Стремись найти безопасное место, они забираются в непроходимую чащобу и таятся здесь. Вот с этого первородного страха, загоняющего ребенка в логово из валежника, возможно. и начинается одичание?

Точно известно одно: чем раньше ребенок отобьется от человеческой стаи — от общества, — тем труднее ему будет вернуться туда. Навыки социального общения надо усваивать в самом раннем возрасте, иначе можно вырасти маргиналом, как Дикий Питер, как дикарка Камала. «Маугли» будет отличаться от обычного человека не только своими повадками, но даже внешне. Сложение его тела и особенно развитие его органов чувств будут не похожи на наши. Выходит, что многие способности, которые мы считали заведомо присущими нашему виду, на самом деле являются приобретенными, а не врожденными. Человек дикий и человек социальный по- разному воспринимают окружающий мир. Это доказывают истории некоторых найденышей.

Восприятие температуры. В 1799 году в департаменте Авейрон (Южная Франция) подобрали юного бродяжку. На вид ему было лет одиннадцать. Вот уже несколько лет он жил, скрываясь от людей. Мальчик не носил никакой одежды, и, однако, не одну зиму он пережил — не замерз. Видели даже, как он с радостью катался в снегу, как иная дворовая собака. Точно так же этот дикарь — этот «естественный человек»! — реагировал на жару. Он не особенно чувствовал ее. Голой рукой он таскал картофелины из котелка, кипевшего на печи, а случалось, и доставал что-нибудь из огня.

В 1800 году мальчика взял к себе парижский врач Жан Итар. Он назвал его Виктором и стал научными методами приучать его «правильно» воспринимать температуру. Так, он купал своего воспитанника в очень горячей воде, потом закутывал, словно для похода в Сибирь, и клал спать. Постепенно организм Виктора привык к такому микроклимату и стал с трудом переносить холод. Теперь мальчишка уже не мог выскочить на улицу голым в январские морозы, а вынужден был надевать брюки, обувь, сюртучок.

Случай с ним не единичен. Те же Камала и Амала не понимали поначалу, что такое холодно, что жарко. Многие дикари спокойно выживали на холоде в одиночку, как всякая живность, которая зимой не впадает в спячку, а бродит по лесам и полям. Отсутствие у нас шерсти вовсе не является фатальным ущербом, мешающим голышом бродить по заснеженным дорогам. Просто организм человека слишком изнежен воспитанием, атак он способен переносить холод.

Зрение. Когда Камалу и Амалу поместили в сиротский приют, за ними стали примечать немало странного.

Например, после захода солнца, даже в самые темные ночи, малышки разгуливали по территории приюта с уверенностью кошек: где надо, перепрыгивали через камни, замечали любые препятствия на пути. Так же уверенно держался ночью и Виктор. Еще один известный подкидыш Каспар Хаузер, найденный в Нюрнберге в 1828 году, мог в темноте заметить муху, попавшую в паутину; с расстояния в 60 шагов, а с расстояния в 180 шагов прочитывал, когда его научили, номер дома.

Очевидно, острота их зрения объяснялась условиями прежней жизни. Каспар Хаузер просидел двенадцать лет в подвале, куда проникал лишь слабый, сумеречный свет. Амала и Камала жили в темном волчьем логове, вот и стали видеть ночами по-звериному остро. Но, значит, любой из нас от рождения был способен видеть в темноте, и лишь всегдашняя привычка жить при свете — освещать помещения, в которых находимся, — отучила нас воспринимать во тьме четкие очертания предметов?

Слух. У того же Каспара Хаузера за годы его заточения слух обострился настолько, что, попав на свободу, он удивлял всех звериной тонкостью слуха. Он мог стоять возле дома и слово в слово слышать и понимать все, что говорят батраки, работающие в поле за соседним домом. Виктор замечал любой шорох в соседней комнате — так зверь прислушивается к тому, что происходит вне поля его зрения. На звуки, раздающиеся рядом, зверь, наоборот, может не реагировать, если их источник не интересен ему. Вот так Виктор бровью не шевельнул, когда у него под носом стрельнули из пистолета: не понял, не взволновался.

Обоняние. Давно замечено, что дети острее взрослых воспринимают запахи, но этот талант со временем тускнеет.

А вот малолетние дикари- сохранили этот дар. И Каспар Хаузер, и Виктор, и многие другие принюхивались ко всему вокруг, и правде своего обоняния они доверяли так же неукоснительно, как мы порой обману чужих слов.

Кстати, вот еще одна история, случившаяся на севере Индии в 1920 году. Британский чиновник Стюарт Бейкер увидел водной из деревушек странного малыша. Он бегал на четвереньках, не мог сказать ни слова, но все старательно обнюхивал: напоминал не человека, а лесного зверька. Так оно и оказалось. Когда малышу было два года, его похитила самка леопарда, потерявшая незадолго до того детеныша. Эта скорбящая «Багира» выкормила ребенка, но она же и помешала ему приобрести чисто человеческие навыки, то есть навыки, накопленные обществом, но не присущие тому зверю, что живет внутри нас. Через три года похитительницу нашли. Ее убили, а ребенка вернули в семью. Для него не сыскалось ни педагога, ни врача, ни ученого. Вот и бегал этот звереныш по двору, не подражая никому из сверстников, а вторя той, которая воспитывала его от двух до пяти лет, — маме леопардихе.

Речь. Известно, что многие найденыши не умели говорить, хотя их органы речи были вполне развиты. Запоздалые попытки научить их речи обычно кончались неудачей. Лишь немногие обретали способность говорить. Самые знаменитые дикари — Камала, Виктор, Дикий Питер — навсегда остались немыми. Анализируя подобные истории, американский лингвист Эрик Ленненберг в 1960-е годы выдвинул следующую гипотезу: если человек не овладел речью в детские годы, он не сумеет заговорить никогда.

Следующий рассказ — история тринадцатилетней девочки из США — лишнее тому подтверждение. Ее нашли в начале 1970-х годов в одной из квартир в Лос-Анджелесе. Ее отец был болен манией преследования и спасал дочурку от врагов самым логичным образом: он скрыл ее от людей. Она просидела двенадцать лет взаперти в небольшой комнатушке. Все эти годы с ней никто не заговаривал. Она не знала, что такое человеческая речь. Для нее это был случайный шум. Мы же, например, не пытаемся подражать голосу птиц или лаю собак, нам не понять смысл их звуков и не поговорить с животными. И все же не случайно в публикациях, посвященных этой девочке, ей дали прозвище «Гений» (настоящее ее имя было сохранено в тайне). Со временем ей удалось втолковать, для чего люди говорят и как они это делают. Она научилась что-то сообщать о себе с помощью звуков и как-то общаться вербальным способом. Однако ее язык был крайне примитивен.

Можно лишь предположить, что девочка была очень способным ребенком, если, повзрослев, сумела хоть частично овладеть речью. Эта способность требует коренной перестройки всего детского сознания. Прежде ум был рыхлым, бесформенным, теперь в него внедряется новая основа — слова, фразы, определения, категории, что позволяет классифицировать («разложить по полочкам») все видимое и происходящее вокруг.

Лишь в раннем детстве можно научить абсолютно свободно владеть речью. Потом механизм речи будет принципиально не понятен. Где уж этим дикарям распевать, словно Маугли: «Пусть джунгли слышат о том, что я совершил, etc»? Дикарь проживает в вечных сумерках разума, не найдя подобия в звуках ничему из того, что видел, нюхал, слышал. Слова для человека — как мост, переброшенный через бездну событий. Не умея выстроить мост, дикарь навсегда канет в бездне впечатлений.

Этот беглый анализ показывает, что, в самом деле, дети, растущие в полной изоляции, хоть и отличаются обостренным развитием некоторых чувств, но в целом ущербны «ех separatione», «от одиночества», можно сказать, слабоумны. Во всем их поведении виден зверь — не «человек общественный». Чувства дикаря хранят его: он видит опасность во тьме, слышит ее вдали. Он думает только о том, как выжить; он не отвлекается на посторонние размышления — он чувственный зверь, а не рассуждающий человек; он весь реакция, а не рефлексия. Под задубелой, толстой кожей животного не бьется сердце Гамлета.

Даже половой инстинкт не может развиться у человека, если он был изолирован в детстве от других людей. Это звучит странно, но примеры несчастных дикарей в том убеждают.

Вот история испанца Маркоса, «дикаря из Сьерры-Морены». Отец продал его в услужение одному помещику, и тот определил его в пастухи. С семи до восемнадцати лет мальчик жил вдали от людей, пас скот в горной долине. За эти годы он совершенно одичал. Когда его нашли и вернули к людям, выяснилось, что он лишен всякого желания общаться с женщинами и даже не понимает, для чего нужны половые органы.

Дикий Питер, к удивлению окружающих, тоже не испытывал влечения к женскому полу. У Виктора «основной инстинкт» со временем пробудился, но тут вмешался Жан Итар. Он был человеком жеманным и быстро отучил своего воспитанника думать «о всяких глупостях».

А был ли мальчик?

Рассказанные истории могут показаться вымышленными. Так, преподобного Дж. Сингха, как и служаку Стюарта Бейкера, не однажды пробовали уличить во лжи.

Как же без подозрений?! Что объединяют приведенные истории? Их можно разбить на две категории. Это либо «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», либо случилось за семь морей, за девять земель отсюда. Одни читатели пожмут плечами и скажут: «Это было давно и неправда — и буйный Ромул, о котором все рассказал Плутарх, и несчастный Питер, который ничего не мог сообщить». Другие добавят: «Это было далеко и неправда — Сальвадор, индийская деревушка, где ползает убогий малыш, или индийский лес, где юлка принимают за демона, а слабоумную девочку за волчицу».

И все же два следующих примера могут осадить скептиков. Человек и зверь готовы жить сообща даже на территории зверя; ребенок может прижиться в стае, берлоге, норе. Такие вещи случались время от времени, пусть не здесь и не в наши дни. А эти примеры и вовсе — в назидание скептикам! — взяты из недавних сообщений информационных агентств.

* В 1991 году в Уганде на окраине леса нашли малыша. Ему было года четыре; он выглядел истощенным, больным. Его взяли на руки, он не сопротивлялся, как вдруг произошло нечто странное. Из леса кинулись мартышки. Они как будто пытались отнять ребенка. Его не отдали, и обезьяны притихли.

В 1999 году несколько участников того события, выступая поодиночке перед корреспондентом «Би-би-си», поразительно одинаково описали все, что видели тогда. Подрос и малыш — Джон Себунья. Он научился говорить и сам рассказал свою историю.

По его словам, он бежал в лес, увидев, как отец убил мать. Потом он прибился к стае мартышек и прожил у них какое-то время — по всему выходило, что около года. Обезьяны не прогоняли его, но он был в их стае существом самого низшего ранга, этаким «неприкасаемым», согласно закону джунглей. Так, ему дозволялось питаться только объедками обезьяньих трапез. Впрочем, мальчуган не терял времени и разучивал жесты, которыми обменивались мартышки. Система жестов у них, кстати, довольно сложна.

Желая проверить его рассказ, корреспондент «Би-би-си» повез Джона в город Энтеббе, в ближайший зоопарк, где имелись мартышки. Мальчик принялся размахивать руками, и обезьяны впрямь стали разговаривать с ним. Он был понят ими. Очевидно, он жил среди мартышек.

* В другом случае зверя и ребенка «застали с поличным». В октябре 2001 года иранская газета «КауИап» сообщила, что в провинции Лурестан из кочевого шатра пропал малыш, которому было всего 16 месяцев. Три дня спустя его нашли... в медвежьей берлоге. Он лежал в полном здравии и попивал молоко из сосцов медведицы. Очевидно, все эти дни она кормила его как своего детеныша.

Так что история Маугли продолжается и в наши дни.

Годовые кольца истории

Сергей Смирнов

Новый век пророков

Через восемь веков после великого пророка Исайи в Иудее разразилась очередная революция. Место уж больно подходящее и народ соответствующий... Здесь Греческий мир издавна тесно переплелся с Иранским миром, а теперь великий Рим борется с державной Парфией за наследие вечного Вавилона, так что Сирия и Палестина вновь попали в прифронтовую полосу.

Разве могут иудеи спокойно наблюдать за этими распрями? Вековая рознь двух религиозных партий — фарисеев и саддукеев — вновь разгорелась и готова перерасти в гражданскую войну. Новая секта христиан подлила новое масло в огонь догматического спора среди иудеев.

Еще тридцать лет назад никто не замечал этих сектантов среди прочих еврейских фанатиков. Если им кажется, что учение нового пророка Иешуа принесет мир многомятежной Иудее, Бог с ними, пусть попробуют воплотить свою веру в жизнь! Никто из римских администраторов не ожидал, что очередная иудейская ересь может собрать толпы инородцев и иноверцев, включая хитроумных эллинов и добропорядочных римлян. Но вот выяснилось, что иммунитета к новой проповеди нет даже у ярых ее гонителей.

Некий Саул из киликийского города Тарса был профессиональным охотником на христиан и иных раскольников, он изобличал и вылавливал их проповедников, свидетельствовал против них перед римским судом и таким путем спровадил на тот свет немало смутьянов. Полезный был человек — имперский гражданин иудейской веры, добрый пример для своих соплеменников... И вдруг овчарка обернулась волком: Саул из Тарса уверовал в Христа, которого он никогда не видел и не слышал его проповедей. Задним числом борцу с сектантами пришла на ум удивительно простая мысль: ведь призыв Иешуа был адресован не только чистокровным евреям.

Перед лицом Христа нет ни эллинов, ни иудеев, ни римлян, ни египтян, есть лишь просвещенные христиане и темные язычники. Эта позиция близка каждому гражданину великой империи: в ней есть понятливые граждане и есть непонятливые варвары. Рано или поздно вторые превращаются в первых, так случилось с дедом Саула из Тарса благодаря энергичной проповеди нового римского хозяина — Гнея Помпея Великого. Тот вошел в святилище храма Яхве в Иерусалиме, и Бог Воитель отпустил чужеземного воеводу с миром, признав его деятельность полезной для всего рода людского.

Не так ли прежде жрецы Яхве признали своим человеком царя Александра Македонского, и множество евреев поселилось в его новой столице Александрии Египетской? Не так ли еще раньше пророк Самуил нарек царем воеводу Саула, и мятежный народ Израиля обрел наконец успокоение в национальной державе вокруг Иерусалима?..

С тех пор минула тысяча лет, и вот второй Саул из Тарса ощутил в себе пророческий зов, осенивший некогда Самуила и Исайю. Ведь все граждане и подданные Римской державы открыты заветам Христа! Проповедь великого учения может и должна идти рука об руку с расширением границ мировой империи, с распространением ее гражданства на все народы ойкумены! Для этого нужно проповедовать новое учение перед лицом римских чиновников. Надо убеждать этих здравомыслящих людей, что новые христиане — не мятежники, но помощники и партнеры гордых римлян в великой работе по упорядочению Средиземноморья. И не стоит медлить вдали от центра державной власти, пора нести слово истины прямо в Рим!

Выступая в Иерусалиме перед лицом римского наместника Феликса и иудейского царя Ирода Антипы, новый пророк Саул мог бы добиться своего оправдания на месте: его голос римского гражданина перевешивал мнения иудейских фанатиков, его лояльность к римской власти нравилась римскому прокуратору. Но вдохновенный свыше Саул объявил себя вселенским христианином Павлом и потребовал отправить его в Рим, к самому Цезарю Августу. Пусть владыка империи узнает о новом вероучении из первых уст; пусть он сам решит, согласуется ли проповедь Павла и его единоверцев с теми законами, которым повинуется все Средиземноморье!

Теперь Павел отправляется в Рим официально в положении политического узника, а фактически в роли комиссара, опекающего души своих стражей и всех встречных граждан империи. Так 120 лет назад плыл по морю римлянин Помпей, чтобы подчинить римской власти загадочный Восток. Сейчас имперский еврей Павел плывет обратно в Рим, чтобы пленить Вечный Город новой восточной верой... Navigare Necesse Est, Vivere Non Est Necesse! — эти гордые слова любил повторять Помпей, и сейчас они звучат в мозгу Павла на его родном языке. Нужно плыть и проповедовать, а жить — как получится! Цезарь в Риме может и казнить, и миловать, на все воля Божья, все творится к вящей славе Его!

Отметим, что самозваный апостол и самоуверенный пророк Павел отправился в Рим, имея очень слабое представление о том Цезаре, к встрече с которым он стремился. Нерон Клавдий Август Германик — таково полное имя 25-летнего владыки Римской державы, который станет последним представителем первой императорской династии Юлиев —Клавдиев. Были в этом ряду гениальные властители — вдохновенный Гай Цезарь и неутомимый Октавиан Август. Были осмотрительные и добросовестные правители — жестокий воин Тиберий и добрый историк Клавдий. Был даже один безумец — Гай Калигула, возомнивший себя живым богом и убитый дворцовыми гвардейцами в тот час, когда он превысил естественную меру в расправах над своими противниками.

Молодой Нерон хочет превзойти их всех и потому выбрал себе занятие, еще не испробованное лицами императорского звания. Он ощущает себя великим артистом и вдобавок незаурядным спортсменом, мастером управления колесницей в конских бегах. За эти достоинства римский народ должен любить и даже обожать своего владыку! А рутинный труд управления державой Нерон готов поручить толковым министрам — своему бывшему наставнику Сенеке и военачальнику Бурру. Пусть они ежедневно заботятся о благополучии римских граждан и о просвещении диких варваров, недавно подчиненных римским оружием. Цезарь Нерон не интересуется захватом новых земель, но честь и слава Рима не должны терпеть ущерба нигде — ни в самом Вечном Городе, ни в далекой Британии, ни в мятежной Иудее...

Эта программа хороша и реальна. Но ее воплощение требует неустанного, согласованного труда всей команды правящих чиновников, как было при Августе, Тиберии или Клавдии. Напротив, Нерон небрежен и ленив во всем, кроме личных прихотей. К тому же он завистлив, как свойственно мелким личностям. Авторитет властного Бурра уже утомил молодого императора, и всесильный префект претория умер в одночасье, а старый Сенека получил отставку и удалился в загородное поместье.

Такая ротация министров обычна среди Цезарей, но подвергнуть «ротации» родную мать осмелился только Нерон. Властная и умная Агриппина Друзилла возвела на трон своего 17- летнего сына, отравив грибами своего очередного мужа, неудобного умника и заику императора Клавдия. Юный Цезарь сразу показал матери, что и он не лыком шит: на очередном пиру скоропостижно умер сводный брат и соперник Нерона Британ и к. Агриппина поняла предостережение своего любимца, но не смогла сдержать свой нрав пять лет спустя, когда Нерон решил избавиться от надоевшей ему жены Октавии, заменив ее более интересной Поппеей. Не видя возможности отравить осторожную Агриппину, Нерон приказал устроить для нее кораблекрушение, но вдовствующая императрица оказалась отличной пловчихой и сама добралась до берега. Здесь ее встретили мечи легионеров, и Нерон остался один, без лишних родичей. Поппею он тоже убьет, когда она ему надоест... И вот такому человеку апостол Павел хочет проповедать учение Христа!

К счастью, эти двое никогда не встретятся липом к лицу. Оправданный имперскими судьями римский гражданин и пророк Павел проживет в столице два года в относительном спокойствии. За это время он направит десятки посланий в те края империи, где он успел побывать и основать христианские общины. Письма Павла к знакомым римлянам и галатам, коринфянам и эфеситам, к их новым епископам — Тимофею, Титу и Филемону... Все эти тексты войдут в Новый Завет как образцы ранней христианской проповеди, носам Павел погибнет в числе прочих римских мучеников в роковом 64 году от Рождества Спасителя.

В это время Цезарь Нерон окончательно укрепится в вере, что он — новый пророк, ниспосланный богами на имперскую землю ради ее упорядочения. Первым шагом к этой цели станет обновление Вечного Города путем его сожжения и воссоздания заново. Но признаться в своем авторстве поджога столицы императору будет все- таки неудобно, поэтому виновниками пожара объявят нечестивую секту христиан. Так новая вера обретет первый полк своих мучеников, а близорукая империя упустит первый и лучший шанс приручить активнейших иноверцев, сделать их патриотами Римского мира в обшем Средиземноморье...

Будда

Кельтское божество

А шанс был хорош! Даже после столичного пожара и казней 64 года евреи-христиане не приняли участия в общем восстании иудеев против римской власти в 66 году. Тогда разъяренный Нерон возложил вину за провал восточной политики на своего лучшего полководца и дальнего родича Гнея Домиция Корбулона, победителя парфян. Честный воевода не решился ответить на опалу мятежом, он покончил с собою. Зато возмутились другие имперские полководцы — Гальба в Испании, Вителлий в Германии, Веспасиан в Иудее и Сирии. Затравленный беглец Нерон принял смерть от своих спутников; династия Юлиев — Клавдиев иссякла, каждый воевода хочет стать новым императором.

Христиане постарались не участвовать в этой усобице и уцелели, после того как армия царевича Тита Флавия сокрушила Иерусалим, разрушив единственный храм бога Яхве. Но прошло еще одно поколение и сменилась еще одна имперская династия, прежде чем очередной гениальный воевода на римском троне — Марк Ульпий Траян — запретил своим чиновникам принимать доносы на тайных христиан. Пусть тихо исповедуют свою странную веру, повинуясь своим епископам и честно платя налоги, согласно заповеди своего Учителя. Богу — богово, а кесарю — кесарево! К этой заповеди Христа находчивый апостол Павел добавил свою гениальную формулу: «Кто не с нами, тот против нас; но кто не против нас, тот с нами!»

Согласно этой логике, каждый император, готовый терпеть христиан, может рассчитывать на их верность империи. Проверим, так ли это? Оказалось, что так: при Траяне и его преемниках христианство продолжило свой тихий марш по всем регионам Средиземноморья.

Но почему подобного чуда не случилось к востоку от Палестины, в Иранском мире и в Индии, где вселенское учение Будды возникло за пять веков до Христа? Правда, оно стало мировой религией много позже, в рамках державы Маурья, когда царь Ашока решил позаботиться о душевном благополучии и единомыслии своих разноплеменных подданных. Распад царства Маурья пошел на пользу буддийскому учению: его проповедники разошлись по огромному Индийскому субконтиненту впервые объединяя его в цельную ойкумену. Вскоре миссионеры-буддисты проникли в Среднюю Азию: здесь их слушают с интересом, но без массового энтузиазма, примерно так, как слушали доимперские персы проповедь Заратуштры...

Пожалуй, в этом все дело. Горячий спрос на мировую религию появляется только в рамках мировой державы, где множество разнокультурных этносов стиснуто единой безликой бюрократией и жаждет новых каналов вольного межличностного общения. В таких условиях универсальная церковь быстро становится дублером и конкурентом универсальной империи, а затем переживает ее, сохраняя все важные компоненты державной культуры в общей людской памяти и передавая их все новым «варварским» этносам.

Яиша. Матхура. I-II вв.

Крылатое существо

Такой процесс охватил Северную Индию и Среднюю Азию вскоре после македонского нашествия. Удар Александра Македонского высек необходимую искру из буддийского вероучения; над ним в одночасье выросли Буддийская церковь и Империя Маурьев, Эта династия продержалась у власти недолго: полтораста лет, обычный срок. Церковь же осталась на века: она шагнула через море — в Индонезию, через горы — в Среднюю Азию и укоренилась там в ожидании очередных державных вспышек. Ведь полноценных империй в Средней Азии еще нет, хотя есть мощное Парфянское царство в Иране и новорожденное царство Кушан в Бактрии, между Каспием и Гиндукушем.

Здесь своеобразно сплелись культурные потоки почти из всех ойкумен Евразии. Полисы, основанные македонцами, хранят наследие Эллады, соблазняя очередных владык-варваров совершенством греческой скульптуры и тонкостью ювелирного искусства. Наследие иранского кочевого мира сохранилось в «зверином стиле» многочисленных устных мифов и наглядных иллюстраций к ним — ювелирных шедевров, которые наполняют могилу каждого значительного воителя или правителя. Соперничая с этими культурами, буддисты будут вынуждены изобрести свой стиль монументальной скульптуры и свою культуру письменной проповеди.

Вскоре эта культура охватит тибетских горцев — кянов, отстаивающих свою независимость от китайской империи Хань. Буддийскую веру и индийский алфавит примет третий царь Кушан — великий воин и грамотей Канишка. Позднее распад империи Хань создаст в Поднебесной ойкумене Тянь Ся благоприятную почву для буддийской проповеди; в течение многих смутных или державных веков китайский буддизм будет на равных соперничать с конфуцианством и даосизмом.

Только в Иран буддисты опоздали. Через три столетия после своего основания Парфянская держава постарела и ищет обновления в национализме, а не в приобщении к новой вселенской цивилизации. Первые цари Аршакиды с интересом слушали дискуссии между просвещенными эллинистами и персидскими магами, не отдавая предпочтения ни одной из спорящих сторон. Подобно своим предкам-кочевникам, правящие парфяне не пожелали признать ничтожество древних духов — дэвов — перед единым владыкой Света и Мудрости Ахура Маздой. Они не старались укрепить свой режим разветвленной бюрократией, ведь феодальная система управления страной возникает сама собою, обходится дешевле и не требует регулярного ремонта сверху! И вот Парфянское царство, богатое доблестью и усобицами, уже прожило вдвое дольше, чем империя Ахеменидов...

Оно и теперь не склонно ни помирать естественным путем, ни погибать в схватке с могучим Римом. Так зачем парфянам новая мировая религия? Даже дерзкий пророк Заратуштра не замахивался на революцию в сознании всех людей! Так и нынешние граждане Ирана, будь то персы или мидяне, армяне или жители Двуречья, обойдутся без проповеди новых христиан или старых буддистов.

Да, парфянские цари и витязи обойдутся без новой веры еще полтораста лет. Но потом они будут свергнуты своими исконными партнерами — персами — в ходе национальной революции Сасанидов. От этих владык обитатели Ирана получат все необходимое и обходимое: давно испытанную веру в единого Бога-Творца и профессиональную бюрократию, культ божественного царя, упорядоченное Священное Писание (Авесту) и так далее... Да вот беда: регламентированное единство тоже не всем подходит! Побежденные парфяне и мидяне стерпят новое религиозное господство персов без возмущения, но армяне восстанут и добровольно примут чужое христианство, лишь бы не принимать насильно чужой зороастризм. Так мировые религии заполняют собою щели в сознании людей, недовольных засильем очередной мировой державы...

Есть ли подобные шел и в сознании обитателей Дальневосточной ойкумены? Конечно, есть! Но они не успели превратиться в зияющие раны за тридцать лет, истекших с окончания очередной китайской революции, на этот раз конфуцианской.

Триста лет назад деспот Цинь Шихуанди и его министр Ли Сы попытались зажать весь быт и культуру разнообразных народов своей ойкумены в прокрустово ложе системы «Фа Цзя», изобретенной бесчеловечным гением Шан Яном. Не вышло! Сперва единоличная реформа министра Шан Яна завершилась показательной гибелью реформатора. Затем его участь разделил великий практик Ли Сы, загнавший Поднебесную ойкумену под имперское ярмо. Наконец, сама империя Цинь рухнула всего через пятнадцать лет после своего учреждения. Но догматики не учатся на чужом опыте: они должны совершать собственные ошибки и платить за них своей жизнью заодно со множеством чужих исковерканных судеб.

Шестьдесят лет назад очередной самоуверенный министр империи Хань, пламенный конфуцианец Ван Ман, попробовал привести Поднебесную к великому спокойствию путем отказа от всех достижений предыдущей имперской эпохи, включая частную собственность на землю, право частной торговли и даже общественное разделение труда. Новоявленный пророк упустил лишь одну деталь: по достижении этого идеала он сам станет никому не нужен, ибо в святой и простой древности не было ни царей, ни министров! Так и вышло: после пятнадцати лет самовластья Ван Мана от него отшатнулись все слои общества. Взбунтовавшиеся крестьяне и разъяренные князья после недолгой гражданской войны обрели равновесие сил в возрожденной империи Хоу Хань.

Ее основатель Гуан У-ди недавно умер, оставив преемникам хорошее наследство. Порядок в успокоенной Поднебесной ойкумене поддерживают профессиональные чиновники, занимающие свои посты согласно итогам государственных экзаменов. Ученое сословие мудрецов «ши» внимательно следит за всеми новинками внутри и вне империи, своевременно подавая Сыну Неба смелые и точные доклады о необходимых или желанных исправлениях в государственном хозяйстве. Простой народ «бэйдин» тихо процветает или выживает, не нуждаясь в излишнем образовании или иной самодеятельности. Каждому оригиналу, активисту или преступнику найдется место в пограничных войсках: пусть бунтарь наводит порядок за пределами Серединного Государства, подготавливая диких соседей к имперскому подданству! Разве не может такая система сохраняться вечно?

Конечно, может — при условии, что Вечное Небо само позаботится о сохранении нравственности и деловитости в правящих кругах Поднебесной державы. Ибо слаб человек перед натиском страстей своих и чужих! Чиновники жаждут личного обогащения, а мудрецы жаждут личной власти, чтобы оставить свой след в истории. Крестьяне жаждут личной независимости от любого начальства... Все эти частные стремления сдерживаются только железным обручем имперской системы. Оттого система эта постепенно становится объектом общего отвращения или даже ненависти.

На что может надеяться ущемленный имперский подданный? Только на прямое вмешательство Вечного Неба в его личную жизнь! Придет День, и Синее Небо Угнетения лопнет, открыв людям несравненный блеск Золотого Неба Справедливости! Так говорят тихие вероучители — даосы, скрываясь в хижинах или пещерах, утешая каждого скорбящего и неустроенного подданного империи Хоу Хань.

Есть такие учителя и в Средиземноморье, в лоне Римской империи. Сто лет назад они тихо скрывались в пещерах Кумрана возле Мертвого моря в Пааестине. Теперь успех христианской проповеди придал смелости отшельникам: они начали предсказывать гибель имперской системы, ее неизбежную замену Царством Небесной Справедливости. Ведь Христос раскрыл Врата Ада и вывел оттуда незаслуженно попавших праведников; что может помешать Сыну Божьему утвердить свою власть на всей грешной Земле?

Безвестный пассионарий Иоанн уже испытал Откровение на малом островке Патмос и спешит поведать о своем опыте всем верующим христианам Азии и Европы. «Небо исчезнет, свившись, подобно пергаменту; всякая гора и каждый остров сдвинутся с мест своих; грядет великий День Гнева Божьего, и кто сможет устоять перед ним?»

Эта могучая поэзия предугадывает жесткую прозу жизни, ту самую, которую испытали на своей шкуре творцы Дальневосточной империи. Всякая великая держава есть Обруч Народов: в нем они укрылись на время от взаимных войн и внутренних усобиц. Но придет день, и обруч покажется слишком тесным, а свобода — слишком желанной для «внутренних пролетариев» очередной империи, будь то на полях между Хуанхэ и Янцзы или на морях между Иудеей и Элладой. Тогда внутренний пролетариат (из вчерашних рабов и вчерашних фаждан) разрушит свою мачеху-империю простым актом неверия в нее. Одновременно внешний пролетариат (из вчерашних варваров) начнет перекраивать имперские границы в свою пользу и на свою погибель.

Присмиревших восточных хуннов сменят в Степи неукротимые западные гунны; умеренных бриттов, херусков на Эльбе и даков на Дунае сменят неудержимые готы и саксы. Тогда грянет переселение новых народов, жаждущих обрести славу и свободу в новых державах, повторяя опыт римских плебеев или циньских пахарей... Но все это случится очень не скоро; воображение пророков, как обычно, перескакивает через вековые пропасти на шкале Времени, соблазняя или пугая современников зрелищами послезавтрашнего дня.

Эдуард Виропян

Книжный магазин

Ожидание

Р.М. Шукуров. Великие Комнины и Восток (1204-1461). СПб.: Алетеия, 2001

Некоего дервиша, странствующего в начале XV века по Малой Азии, христиане спросили: «Отчего пала Византия?» Дервиш ответил: «Нет ничего, чтобы падало бы до конца и поднималось без конца. Надо пройти и то, и другое. Одно — вы имеете, другое — вам предстоит». —«Когда?» — воскликнули слушатели. — «Сроков знать не дано» — сказал, уходя, дервиш.

Есть много подходов к этой книге, но слова дервиша точнее всего передают ее внутреннее движение и напряжение. Развернувшиеся в ней события представляют самый сложный период в истории Малой Азии, они завершаются окончательным поражением Византийской империи в 1453 году и переходом ее в руки иноверцев.

Что предшествовало таким событиям? Кто помогал малочисленным завоевателям? Как вели себя последние защитники Византии? Вот, собственно говоря, путь, который нам предстоит пройти, читая книгу.

Отдельному царству Комнинов в Трапезунде предшествовал грозный и для Востока, и для Запада пример правления на Византийском троне Македонской династии (867-1057). Безусловно, многие черты этого победоносного времени в Трапезунде переняли, но период новых Комнинов был периодом заката Византии. Как бы они ни старались, их участь была предрешена. Книга исследователя рассказывает о последней попытке сохранить остатки Византии. Однако все попытки спасти ситуацию были то ли преждевременными (например, союз с монголами), то ли запоздалыми. Но картины этой агонии и некоторые счастливые минуты, когда, казалось, все можно вернуть, — эти запечатленные автором отголоски трагической истории всегда будут помнить потомки.

Кому ни смерть, ни время не вредит

Микеланджело (письма, поэзия). СПб.: Азбука, 2002

I сентября 1535 года Микеланджело назначается главным скульптором, живописцем и архитектором Ватикана. Ему было 60 лет. Говорят, получив известие об этом, он сказал: «Кто знает, что оказалось мне трудно для этого, что — нет, и какой путь из них здесь кончается». Сборник, составленный из писем и некоторых стихов этого гениального скульптора, зодчего и живописца, раскрывает многие стороны его жизни, его отношения к вешам, к окружающим людям, но больше всего приближает читателя к тому, чтобы ответить на приведенные слова мастера. Ибо нет ничего, что желало бы скрыть и раскрыть столько тайн, как письма: «Ты пишешь мне о должности, которую получил. На это я тебе скажу, что ты молод и мало что повидал, да напомню тебе, что во Флоренции выдвинуться вперед — это хуже, чем повернуть назад».

Письмо Микеланджело отправил племяннику во Флоренцию. Непредсказуемость в суждениях и категоричность в выводах проявятся во многих письмах скульптора. В них он будет спорить, доказывать, но чаше всего — давать советы родным. Мы видим, что куда бы ни заносила мастера работа, в переписке с родственниками он находился постоянно и часто высылал им деньги. Правда, он пытался выяснить, хоть и без успеха, на что они их тратят, пытался по своему разумению руководить финансовой стороной их жизни. И причина была — они бессовестно обирали его, иногда не оставляя ни копейки.

Публикации писем всегда в той или иной степени меняют сложившиеся представления об их авторах. Письма Пушкина, Достоевского, Бальзака полны таких неожиданностей. Микеланджело — не исключение. Письма создают тревожный, исповедальный, незаконченный портрет мастера и приближают читателя к пониманию человека и его судьбы. Больше всех письма Микеланджело дают повод для таких споров и размышлений. В их содержании много хаотичного, обличительного. Это состояние — беспокойства, возбуждения, но и одухотворенности, одержимости — не будет покидать мастера никогда, оно станет его плотью, кровью, страстью.

«Я был силой принужден работать на постройке Санто Пьетро и прослужил около восьми лет не только даром, но с большим убытком и неприятностями. Теперь же, когда дело налажено, когда появились деньги на расходы и я собираюсь в скором времени водрузить купол, мой отъезд означал бы крах для всего строительства, огромный позор для христианского мира и большой грех на мою душу».

В письмах Микеланджело вместе с разными сторонами его жизни пройдут и многие интриги вокруг и против него: многие работы будут не оплачены, не завершены, утеряны. Не случайно мастер пишет родным: «Что бы и когда бы тебе ни написали от моего имени, не верь ничему, коли не увидишь хоть строчки, написанной моей рукой». Однако поразительная стойкость и работоспособность этого человека победят все. А еще — ирония и юмор, которые не только облегчают ему его тяжелую жизнь, но и помогут нам читать эту книгу: «Мессер Джорджо, посылаю вам два сонета. Пусть они кажутся вздором, но я их пишу, чтобы показать вам, где витают мои мысли. Когда вам исполнится 81 год, как мне, я думаю, вы мне поверите».

Жизнь Микеланджело была наполнена каторжным трудом, но и важными событиями, встречами, однако в его письмах об этом — молчание. Они очень личные, как и его стихи. Тем не менее, если быть внимательным, то и в них, как и в его камне, можно найти ответы на многие наши вопросы. Например, взятую из поэтического наследия мастера строку «Кому ни смерть, ни время не вредит» можно прочитать и как его завещание, и как эпитафию ему самому.

Питерское издательство «Азбука», выпустившее книгу в серии «Наследие», где уже вышло свыше десяти книг, в том числе сочинения Филонова, Параджанова, Дюрера, Дали, Родена, сделало еще один подарок всем, кому дороги эти имена, составляющие гордость культуры человечества.

Интеллектуальные игры "Знание - сила"

Своя игра

Великобритания

10. Представительница именно этой династии стала главой государства в 1952 году.

20. Первый футбольный клуб появился именно в этом городе Англии.

30. В нем поочередно располагались королевская резиденция, главная государственная тюрьма, затем музей. А что там находилось до того, как он стал музеем во второй раз?

40. В войне Англии с ними была впервые применена форма цвета хаки.

50. Именно об этом событии вспоминают англичане, отмечая День независимости страны.

Ответы на викторину «Актеры и роли», опубликованную в прошлом номере

10. А.Д. Папанов.

20. О. Янковский.

30. Принцесса (Е. Симонова).

40. С. Фарада и А. Абдулов.

50. Миледи из «Трех мушкетеров».

Графические задания (пакет*)

Задание 5 Числовые соты

Тринадцать областей на рисунке необходимо заполнить числами от 1 до 13 (три из них уже показаны) таким образом, чтобы числа в соседних областях различались между собой не менее чем на 2 (I и 3 в соседних областях располагать нельзя, а 1 и 4 можно).

Задание 6

Минимальное квадрнрованне

В квадрате 9x9 некоторые квадратики заштрихованы. Заполните оставшуюся часть квадратами любого размера, стараясь, чтобы число этих квадратов было минимальным.

Ответы на задания, опубликованные в предыдущем номере

Решения

Новое пентамино

Минимальный кроссворд

Во всем мире

В стране степей

В Монголии приступили к сооружению мемориального комплекса основателя единого монгольского государства — Чингисхана, 840- летие которого недавно отмечалось.

Новый комплекс будет расположен в Центральном парке культуры и отдыха Улан-Батора. Он будет включать в себя восемь юрт великого полководца, расположенных по кругу. Все они будут возведены на каменных основаниях в виде черепах. В центре установят 20-метровую скульптуру самого Чингисхана. А по периметру — 17-метровые изваяния его девяти военачальников. Диаметр комплекса составит 99 метров.

Создатели этого мемориального комплекса уверены, что их труд будет по достоинству оценен и соотечественниками, и иностранными туристами, для которых посещение этого мемориала станет главной «изюминкой» путешествия в страну степей.

Ваш живот заштопает лазер

Германские медики разработали новый метод «сшивания» тканей после операции вместо традиционного хирургического шва. С помощью лазера хирург расплавляет края кожи на разрезе, после чего они прочно соединяются, не оставляя никаких рубцов.

Календарь ЗС: сентябрь

175 лет назад, 3 сентября 1828 года, в Тифлисе (ныне Тбилиси) состоялось бракосочетание «полномочного министра в Персии его Императорского величества статского советника» Александра Сергеевича Грибоедова и Нины Александровны Чавчавадзе, юной дочери грузинского поэта и военно-административного деятеля генерал-майора князя Александра Чавчавадзе. При венчании Грибоедова трясла лихорадка, и от слабости он — дурное предзнаменование — уронил обручальное кольцо.

70 лет назад, 3 сентября 1933 года, выдающийся советский альпинист Евгений Михайлович Абалаков (1907-1948), первым покорил высочайшую горную вершину СССР (7484 м над уровнем моря) — пик Сталина на Памире.

30 лет назад, 5 сентября 1973 года, Александр Солженицын написал свое знаменитое «Письмо вождям Советского Союза». В этот же день он дал санкцию парижскому издательству ИМКА-ПРЕСС на публикацию «Архипелаг ГУЛАГ».

675 лет назад, 7 сентября 1328 года, умер причисленный к лику святых Русской Православной Церкви епископ Ростовский Прохор, основавший в 1314 году Толгскую обитель, в 1322 году спасший Ростов от нашествия татарского войска Ахмыла — наместника золотоордынского хана Узбека. В 1327 году именно Прохор освящал Успенский собор Московского Кремля, первый каменный храм Москвы, главное святилище Руси.

50 лет назад 7 сентября 1953 года, Пленумом ЦК КПСС Первым секретарем ЦК был избран Никита Сергеевич Хрущев.

175 лет назад 9 сентября 1828 года, родился величайший писатель всех времен и народов — Лев Николаевич Толстой (ум. 1910).

80 лет назад в 1923 году, 31-летний французский физик Луи де Бройль представил Парижской Академии наук основополагающую для квантовой физики работу, в которой выдвигалась на первый взгляд совершенно сумасбродная идея о том, что частицы материи, например электроны, помимо свойств материальных объектов вроде пулек или бильярдных шаров, обладают также свойствами волн, наподобие световых. Эта революционная идея оказалась абсолютно верной и через шесть лет принесла ее автору Нобелевскую премию по физике.

275 лет назад 12 сентября 1728 года, в Нижне-Камчатский острог (крепость в устье реки Камчатки) вернулась отправившаяся оттуда же в конце июля экспедиция капитана-командора Витуса Беринга на корабле «Святой Гавриил». Двигаясь в северном направлении — сначала вдоль берегов Камчатского полуострова, а затем огибая Чукотку, мореплаватели прошли через отделяющий Азию от Америки пролив, который Джемс Кук впоследствии назвал Беринговым — хотя, как это выяснилось позднее, казак Семен Иванов Дежнев обнаружил его 80-ю годами ранее.

175 лет назад, 15 сентября 1828 года, родился Александр Михайлович Бутлеров (ум.1886), академик, профессор сначала Казанского, а затем Петербургского университета, выдающийся ученый-химик, создатель теории химического строения органических веществ, лежащей в основе современной органической химии, глава школы, давшей целый ряд крупнейших отечественных химиков.

70 лет назад, 18 сентября 1933 года, из Сочи, где они находились на отдыхе, И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов направили в Моссовет косноязычную телеграмму, предрешившую судьбу одного из самых замечательных архитектурных памятников Москвы: «Мы изучили вопрос о Сухаревой башне и пришли к тому, что ее надо обязательно снести. Предлагаем снести Сухареву башню и расширить движение. Архитектора, возражающие против сноса, — слепы и бесперспективны».

3 года назад, 18 сентября 2000 года, в Москве, в одном из переулков Марьиной Рощи, был торжественно открыт первый на Руси Еврейский общинный центр, построенный на месте сожженной антисемитами старой синагоги, с дореволюционных времен известной всему мировому еврейству как «синагога в Марьиной Роще». На торжественной церемонии открытия выступил президент России В.В. Путин, послы в Москве Израиля и США, главный раввин Израиля и израильский экс-министр промышленности и торговли - широко известный в прошлом советский диссидент и «узник совести» Натан (Анатолий Борисович) Щаранский.

150 лет назад, 20 сентября 1853 года, свой первый безопасный лифт продал американский мастер-механик Элиша Грейвз Отис (1811-1861), изобретатель этого полезнейшего устройства, без которого было бы немыслимо многоэтажное строительство.

150 лет назад, 21 сентября 1853 года, родился Гейке Камерлинг Оннес (ум.1926), нидерландский физик, удостоенный в 1913 году Нобелевской премии за основополагающие работы в области физики низких температур: в 1908 году ученый первым в мире «ожижил» самый «непокорный» газ — гелий (достигнув температур космического холода — всего на 4 градуса выше абсолютного нуля температуры), а через три года открыл удивительное явление сверхпроводимости, около полувека остававшееся совершенно загадочным и объясненное лишь в 1956 году тремя американскими теоретиками, также награжденными за это Нобелевской премией.

70 лет назад 25 сентября 1933 года, покончил с собой Пауль Эренфест (р.1880), иностранный член-корреспондент АН СССР, крупный физик-теоретик австрийско-еврейского происхождения, профессор Лейденского университета (Голландия), создатель продуктивной интернациональной теоретической школы. С 1907 по 1912 годы Эренфест жил и работал в Петербурге (где его называли Павлом Сигизмундовичем) и внес значительный вклад в становление и развитие в России теоретической физики европейского класса. Приезд Эренфеста в Россию был во многом обусловлен тем, что в 1904 году он женился на русской — Татьяне Алексеевне Афанасьевой, изучавшей математику в Геттингенском университете. Самоубийство Эренфеста явилось следствием утраты веры в собственные силы, его болезненной убежденности в исчерпании своего потенциала как ученого. Кроме того, его духовные силы постоянно подтачивала мысль о неизлечимой душевной болезни младшего сына. И вот трагический финал: Эренфест приехал в загородный пансионат, где содержался его несчастный сын, сел вместе с ним в лодку, подгреб к середине озера, где и застрелил сначала сына, а затем себя. Интересно, что в материалах следствия по делу арестованного НКВД в апреле 1938 года физика-теоретика профессора Льва Ландау покойный профессор Эренфест проходил как немецкий шпион, вербовавший советских физиков.

Календарь подготовил Борис Явелов.

Мозаика

Тараканам — бой!

Кто не знаком с тараканами? Они встречались на Земле миллионы лет назад и сегодня досаждают многим людям. Конечно, их не разводят. Больше того, зачастую никто не может сказать, откуда они вдруг появляются в квартире или в учреждении. Но зато все знают, как тяжело от них избавиться. Чего только для этого ни придумывают! Жительница американского города Эскатавпы Лаура Макиннис, например, с успехом использовала в борьбе с надоевшими ей тараканами... богомолов, вернее сказать, богомола. Он был один, но зато какой! Залетевшее в окно ее дома насекомое за неделю расправилось со всеми обитавшими в нем тараканами, за что было награждено присвоением ему собственного имени. Победителя назвали Мэнди Пэнди. Используя опыт, госпожа Макиннис рекомендует бороться с тараканами только с помощью богомолов. Остается решить небольшой вопрос: где взять богомола, когда он понадобится?

Из пеленок — к компьютеру

Обследование, проведенное японской компанией «Беннеси» среди родителей, показало, что они с одобрением относятся к программе заочного компьютерного обучения детей дошкольного возраста. А отдел исследований проблем ухода за детьми компании «Гаккен» организовал даже курсы для заочного обучения детей, которым не исполнилось еще и года! Вот так вот! Но это... в Японии. Пока в Японии.

Слонам лучше не болеть

Недавно в Пекинском зоопарке заболел слон Алалия. В 1978 году правительство Шри Ланки подарило его китайским детям. И с тех пор он живет в столичном зоопарке. За эти годы слон научился танцевать, играть на губной гармошке, играть (без кавычек) в баскетбол и футбол. И все бы хорошо, но вот заболел толстокожий. Стал побаливать животик. За девять часов ветеринары влили в его вены 21300 миллилитров лекарства и сделали промывание желудка. Но сколько же ведер воды ушло на эту процедуру? Надо думать, немало.

Закон есть закон

Недавно в американском штате Техас был принят странный закон, в соответствии с которым преступник обязан устно или письменно предупреждать жертву о предстоящем преступлении не менее чем за 24 часа до его совершения. Кроме того, в предупреждении следует описать готовящееся преступление. Нарушение этого правила учитывается судом как отягчающее обстоятельство.

Чище, но опаснее

Мэрия Вены издала распоряжение одевать лошадей, гуляющих по городу, в памперсы, дабы соблюдать чистоту городских улиц. Правда, животным это нововведение не очень понравилось. Как отметили венские ветеринары, лошадь в памперсах становится более раздражительной, способна неожиданно понести или встать на дыбы. Защитой лошадок занялись местные «зеленые». Они подали на мэрию Вены в суд, обвинив градоначальников в издевательстве над животными.

Не имей сто рублей...

Неожиданный вывод сделали американские специалисты по межличностному общению. Оказывается, человеку для полной реализации себя в жизни нужны не только друзья, но и враги. Недаром те, кто достиг высот в бизнесе, вспоминают прежде всего о тех, кто им активно мешал.

Повышенная выработка адреналина, спровоцированная конкуренцией, желанием что-либо доказать, помогает преодолеть жизненные препятствия, казавшиеся выше своих сил.

Хотя, разумеется, все должно быть в меру. Ученые подсчитали даже примерные пропорции: на трех замечательных друзей в вашей жизни должен приходиться один враг.

Первый блин комом

Новоиспеченный юрисконсульт, только что окончивший соответствующий американский колледж, с самого начала работы решил показать первому явившемуся клиенту, что он до предела загруженная важными делами персона. Для этого он подвинул поближе к себе телефон и снял трубку, как бы продолжая начатый разговор. Как только постучали в дверь, он пригласил посетителя войти и, уткнувшись в разложенные бумаги, с приложенной к уху трубкой спросил, по какому вопросу. Вошедший по-деловому ответил, что он телефонист и пришел подключить к сети вот этот самый аппарат.

Как рыба в воде

Мисс Пигги, проживающая в Антии, — большая любительница поплавать. Но ей подавай не грязную лужу, а огромный бассейн с прозрачной водой, да еще и с вышкой. Понырять отважная хрюшка никогда не откажется. Поэтому- то всегда с нетерпением ждет летнего королевского шоу, потому что на нем она с легкостью может продемонстрировать многочисленным зевакам свои уникальнейшие способности. Тренироваться, конечно, пришлось долго и упорно, да и боязнь воды преодолевалась с трудом. Зато теперь упитанная пловчиха чувствует себя как рыба в воде и очень этим довольна.

Крапленые карты географии

На протяжении веков фабриковали и подделывали не только исторические документы, но и географические карты. В наши дни, когда белых пятен на картах уже не осталось, их трудно, казалось бы, заполнить какой-нибудь «неизвестной землей». Однако не перевелись еще «открыватели» на нашей планете. Во второй половине XX века официальная хроника «Открытия суши» почти не пополнялась, зато в не официальной были свои достижения.

Кто сказал, например, что горы растут миллионы лет? В США, в штате Колорадо, тридцать лет назад гора Ричард взметнулась ввысь так быстро, что никто и заметить не успел, как ее пик точечной меткой расцветил географическую карту. Лишь много месяцев спустя подивились, что там, где на новой карте значится гора, нет ее и в помине. А потом и узнали, что некий картограф по имени Ричард Чьякки, воистину «владетель тверди земной», шутки ради подправил карту Колорадо, еще и назвав гору своим именем. Два года Чьякки владел посреди штата Колорадо не клочком земли, а целой горой, пусть и незримой, пока его проделку не разоблачили.

Ведьмами не рождаются

«Колдун», «ведьма» — такая «специальность» будет значиться в дипломе выпускника первой в Европе школы колдовства, открывшейся недавно в австрийском городе Клагенфурте.

Летать на метле и пользоваться волшебной палочкой здесь, правда, учить не намерены. В программе школы совсем другие приоритеты. К окончанию «колдовских курсов» выпускники должны будут неплохо знать химию, физику, биологию, научатся разбираться в травах и грибах, готовить из них целебные отвары. Кроме того, будущие колдуны и ведьмы освоят медитацию, разовьют интуицию.

Оглавление

Знание - сила, 2003 № 08 (914)

He дай поговорить микробам!

Физики не шутят

Выигрывают те, которые любят погорячее...

Будущее: реальный прогноз или виртуальная утопия?

Будущее будет... никаким?

Как шимпанзе победили СПИД

Главная тема

  Ген речи

  Ответственный за языки мира

  Сергей Старостин: Два подхода к изучению истории языка

  У человечества был один праязык. Он возник 40 — 50 тысяч лет назад

  Язык предков

Во всем мире

К 175-летию со дня рождения Льва Толстого

Лев Толстой. Поприще духовной жизни

Понемногу о многом

  Как это было

  Фамильная мета прошлого

Детектор лжи

Последний день китайской Помпеи

Наперегонки со светом

Фрагмент триумфального шествия

Какие бывают музеи

Песенки в жизни персонажа

Поезд из прошлого - в будущее

«Я обещал Ленину...»

Человек - между лесом и волком

Новый век пророков

Книжный магазин

Интеллектуальные игры "Знание - сила"

Во всем мире

Календарь ЗС: сентябрь

Мозаика Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg