«Литературная Газета, 6511 (№ 22/2015)»

Литературная Газета, 6511 (№ 22/2015) (fb2) - Литературная Газета, 6511 (№ 22/2015) 1745K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Литературная Газета

Промазали!

Фото: АМ, ИТАР-ТАСС

Представим, что президент ФИФА Блаттер согласился с идеей лишить Россию ЧМ-­2018. И вот, пожалуйста: никаких коррупционных скандалов, закулисных интриг. Спят спокойно в фешенебельных номерах чиновники ФИФА, а позавтракав, идут выбирать достойнейшего из достойных - футбольного аксакала Зеппа, Йозефа...

Однако Блаттер проявил принципиальность, и присвоят ему, видать, тираническое имя Иосиф. Во всяком случае, британская газета Daily Express уже ввела в обиход пропагандистскую лексическую конструкцию "режим Блаттера".

Конечно, операция американских спецслужб была затеяна не для того, чтобы сэкономить 660 миллиардов российских рублей (таковы возможные затраты на ЧМ-­2018). США последовательно и системно ведут настоящую войну с Россией – за символический капитал.

Символический капитал для государства – это статус, репутация, престиж, влиятельность. Он складывается из множества элементов. Это в том числе значимость культуры, притягательность искусства, медийная востребованность, харизматичность лидера, актуальность идеологии. Для символического капитала не придумана единица измерения, но интуитивно его уровень определять научились.

Советский Союз свой символический капитал, что называется, промотал по ходу перестройки. С мрачной решимостью занимался самооговором, брал на себя чужие преступления, придумывал несуществующие грехи. За несколько лет у страны не осталось ни кредита доверия, ни чести, ни репутации, что означало смерть государства.

Все эти массовые мероприятия для жителей Земли – олимпиады, чемпионаты, фестивали – важнейший источник пополнения символического капитала. Поэтому и денег никаких не жалко за право быть организатором. Поэтому и прилагают такие усилия американцы, чтобы воспрепятствовать тут главному конкуренту – России. Вспомните компрометирующие кампании в мировых СМИ: перед сочинской Олимпиадой, перед юбилейным парадом Победы, перед Евровидением.

Формула «метили в Россию, попали в Блаттера» вовсе не преувеличение. Без ложной скромности можно констатировать: именно наша страна – главная мишень. Парадоксальным образом, скорее вопреки, нежели благодаря, и, признаемся честно, не имея достаточных на то оснований, мы превратились в государство с очень солидным символическим капиталом. И движемся к лидерству в данной геополитической номинации. Неужели кто­то полагает, что в США ослепли и потеряли нюх? Эти ребята и экономить не станут, и горстями готовы сыпать битое стекло в пуанты.

Метили в Россию, попали в Блаттера

Вечером 2 июня, когда этот номер «ЛГ» печатался в типографиях, из Женевы пришло сообщение, что вновь избранный президент ФИФА Блаттер принял решение оставить свой пост. По регламенту ФИФА выборы преемника должны состояться на конгрессе в период с декабря 2015 года по март будущего. По горячим следам неожиданного решения Блаттера трудно предсказать, как развернутся события и какими будут последствия, в том числе и в вопросе мест проведениям грядущих чемпионатов мира. Ясно, что война на футбольном поле под видом борьбы с коррупцией и взяточничеством, что само по себе необходимо, нарастает, и те силы, которые хотели бы править всем и везде намерены отмобилизоваться и взять реванш за поражение на прошедших выборах руководителя влиятельной международной общественной организации. «ЛГ» будет следить за развитием событий.

Продолжение темы >>

Теги: Россия , Европа , США , СМИ

Эстетика русского идеала

Николай Скатов. О культуре. - СПб.: СПбГУП, 2014. – 416 с. (Серия "Классика гуманитарной мысли"). – 1000 экз.

В этой книге выдающегося отечественного литературоведа Николая Скатова собраны статьи, выступления, интервью, объединённые культурологической тематикой. В первой части – «Литература великого синтеза» – представлены работы учёного, связанные с изучением отечественной литературы XIX века. Его размышления о Пушкине, Фете, Некрасове отличаются оригинальностью подхода, безупречной художественной логикой, вдумчивым индивидуальным анализом классических текстов. В своих выводах он руководствуется только стремлением постичь истину, а не изменчивой научно-идейной конъюнктурой. Так, впечатляет его оценка Некрасова, отделённая от плевел революционных, равно как и контрреволюционных парадигм. Скатов показывает Некрасова в разрезе всех трагических противоречий его великого таланта, обращая внимание на то, что многие его стихи так и остались по-настоящему не прочитанными и не понятыми. А статью об А.Н. Островском крайне полезно было бы прочесть тем, кто отвечает в стране за развитие современного театра.

Николай Скатов, многолетний директор Пушкинского Дома, относится к тем героическим фигурам, кто все разрушительные девяностые отстаивал русскую культуру. Он настоящий интеллигент в высоком, не замутнённом кухонным компрадорством смысле этого слова. О его бескомпромиссной борьбе за духовные ценности, о его непримиримости к тем, кто пытается перечеркнуть русскую традицию ради материальных дивидендов, свидетельствуют статьи и выступления, помещённые во второй и третьей частях книги. Скатов всю жизнь отстаивал русские идеалы, не проклиная оппонентов, а утверждая в качестве констант русской общественной жизни культурное благородство, просвещённость и национальную литературную солидарность. Сейчас, когда государство ищет формулу взаимодействия с культурой, эта книга приобретает особое значение и будет интересна как специалистам, так и широкому кругу читателей. Она указывает те заветные тропы, по которым человек приходит в необозримо прекрасную страну словесности.

Теги: Николай Скатов , О культуре

Прав ли был «неистовый» Виссарион?

До сих пор в литературе, журналистике, кинематографе предприниматель предстаёт чаще всего со знаком минус

Недавно среди российских школьников 11-­х классов был проведён опрос, кого из ярких отечественных предпринимателей прошлого они могут назвать. Ребята затруднялись с ответом, а если и называли кого­то, то чаще всего им был... покойный создатель Эппл­девайсов из американского городка Купертино в калифорнийской Кремниевой долине Стив Джобс. Имён российских промышленников и финансистов они не знали... Мало для кого становятся примером и люди бизнеса - наши современники. Что­то с этим надо делать. В том числе нашим писателям, публицистам, телевизионщикам, кинодеятелям. На это нацеливает и разговор, который состоялся на 10-­м форуме общероссийской общественной организации "Деловая Россия", проходившем 26 мая, в День предпринимателя.

В рамках форума состоялась встреча его участников с президентом Владимиром Путиным. Ей предшествовала работа на дискуссионных площадках – обсуждались важные для бизнеса темы. Например, как вовлекать молодёжь в профессию (по данным статистики, у нас только 3% молодых людей хотят стать предпринимателями, тогда как в Китае и США – около 20%, в Индии – 25%, в Бразилии – 30%). Или ещё – насколько тесно связаны между собой предпринимательский успех и социальная ответственность бизнеса, каким путём предприниматели могут добиваться общественного признания, есть ли необходимость в изучении и возрождении лучших традиций из дореволюционного опыта оте­чественного предпринимательства.

На пленарном заседании модератор секции «Территория бизнеса и общества» сопредседатель «Деловой России» Николай Левицкий выразил общее мнение о важности изучения прошлого российского бизнеса: это поможет восстановить историческую память и справедливость по отношению к российским предпринимателям, а также сформировать позитивное восприятие предпринимательства, консолидирующего гражданское общество.

Левицкий процитировал одного из самых незаурядных промышленников и финансистов XIX века Фёдора Васильевича Чижова, отстаивавшего на страницах издаваемых им в 1850–1860-е годы журнала «Вестник промышленности» и газеты «Акционер» актуальную и сегодня идею поддержки государством отечественного бизнеса: «Все, защищая свободу торговли, ссылаются на Англию, но промышленность в Англии расцвела при покровительственной системе... Когда один народ сравнительно с другим беднее капиталами, механическими средствами, хорошими опытными рабочими, окружён множеством неблагоприятных, но устранимых условий, то ему можно легко помочь покровительством народному труду. Так везде делалось, делается везде и теперь, и нигде в Европе этого не отвергают».

При этом Левицкий особо подчеркнул, что Чижов – личность очень незаурядная. Он построил Московско-Троицкую железную дорогу, был председателем Московского купеческого банка, завещал весь свой капитал в шесть миллионов рублей, огромную по тем временам сумму, на строительство в родной Костроме пяти профессионально-технических учебных заведений.

Примечательно, что Владимир Путин в своём выступлении заметил: «Когда человек в бизнес погружается[?] деньги перестают играть такую ключевую, ведущую роль... Когда человек видит, что он своими руками, своей головой, своим интеллектом, своей энергией создал реально интересное, большое дело, что оно заработало, что оно имеет перспективы остаться на десятилетия, а может быть, на века, что он этой своей интеллектуальной и организационной деятельностью, организаторскими способностями создал рабочие места, обеспечил семьи своих работников достаточно высоким и престижным уровнем жизни, они имеют возможность растить детей, давать им хорошее образование, – это и есть вклад в развитие России».

Своей эмоциональной оценкой исторической миссии предпринимателей президент словно бы вступил в полемический диалог с «неистовым» Виссарионом Белинским, который некогда так отозвался о купеческо-промышленном сословии: «Торгаш – существо, цель жизни которого – нажива, поставить пределы этой наживы невозможно. Он – что морская волна: не удовлетворяет жажды, а только сильнее раздражает её. Торгаш не может иметь интересов, не относящихся к его карману». А ведь подобных взглядов, увы, придерживались и Некрасов (поэма «Современники»), и Мельников-Печерский (роман «На горах»), и Мамин-Сибиряк (роман «Приваловские миллионы»), и Горький (роман «Дело Артамоновых» и повесть «Фома Гордеев»), и Шишков (роман «Угрюм-река»)... Надо, видимо, признать, что в своих оценках наши мастера слова оказались не очень проницательны, заостряли внимание только на одной стороне дела – на рациональности предпринимателей, их заботе о частном деле и прибыли.

На форуме была поднята проблема увековечивания памяти великих предпринимателей и благотворителей. Именно на примере Фёдора Васильевича Чижова видна недостаточность этих усилий. Ещё в начале прошлого века, к 40-летию со дня его кончины, земляки Чижова, костромичи, решили поставить ему памятник у здания Костромского городского самоуправления, на месте предназначенной на слом водонапорной башни, а вокруг разбить сквер. Для сбора средств была объявлена всенародная подписка. Значительные пожертвования поступили от губернского и уездного земств, две тысячи рублей ассигновала городская дума. К сожалению, памятник Чижову так и не открыли – запланированное в Костроме торжество пришлось на начало революции, ноябрь 1917 года...

Но время всё расставляет на свои места. С 1992 года юбилейные даты, связанные с именем Чижова, отмечаются не только на его родине, в Костроме, но и в Москве, Мурманске, Архангельске. Имя его присвоено Костромскому химико-механическому училищу, с 1927 года носившему имя ленинского соратника Красина, – ныне это Энергетический техникум имени Ф.В. Чижова. При техникуме более 20 лет действует богатый экспонатами музей. С 2005 года между Москвой и Сергиевым Посадом ходит комфортабельная электричка «Фёдор Чижов» – в память о председателе первой в истории России частной железной дороги – Московско-Троицкой, построенной в начале 1860-х годов на деньги отечественных купцов и силами отечественных инженеров и рабочих.

А вот с памятником Чижову дела обстоят намного хуже. К 200-летию со дня его рождения, в 2011 году, костромичи решили исправить несправедливость, обусловленную революционными потрясениями почти столетней давности. Но пошёл пятый год после этого разрекламированного в местных и центральных СМИ события, а памятника Чижову как не было, так и нет...

Хочется надеяться, что в рамках проекта «История российского предпринимательства», осуществляемого «Деловой Россией» и Российским историческим обществом, будет рассмотрен вопрос о формировании инициативной группы, попечительского совета и конкурсной комиссии, чтобы к 205-летию Фёдора Васильевича (март следующего года) в Костроме наконец-то установили ему памятник. Войти в эту группу, совет и комиссию приглашаются и литераторы – ведь Чижов ещё и наш коллега, который в 1858 году был избран за свои литературные труды действительным членом Общества любителей российской словесности, а в феврале 1860 года вступил одним из первых в организованное в Петербурге Общество для пособия нуждающимся литераторам и учёным – Литературный фонд.

Было бы также интересно узнать мнение писательской общественности и подтолкнуть её задуматься над тем, есть ли у нас яркие примеры создания положительных литературных типов предпринимателей, или современные сочинители, как и журналисты, сотрудники телевидения и радио, деятели кино, продолжают следовать давней традиции негативного отношения к деловому миру и его представителям? Пример подвижнических трудов Чижова в истории нашего предпринимательства далеко не единичен.

Теги: политика , экономика , развитие

Война на футбольном поле

Фото: РИА «Новости»

Джон Маккейн с единомышленниками инициировал проведение, можно сказать, военной операции против Всемирной футбольной организации. Цель у Джона, как обычно, благородная, а стиль патетический: "ФИФА должна ощутить карающую мощь и ярость наших вооружённых сил. Я буду преследовать Блаттера до самых врат ада".

Не стоит относиться легкомысленно к этим экзотическим высказываниям. Одиозный сенатор выражает, пусть и в вульгарной форме, реальные планы США. Прежде чем обрушиться с воинственной риторикой, Маккейн (ещё перед выборами) пытался договориться с Блаттером по-хорошему, отправил письмо: «С учётом продолжающихся нарушений территориальной целостности Украины со стороны России, а также усилий Путина по подрыву общепринятых ценностей и международных договоров по безопасности, мы полагаем, что проведение в России чемпионата мира по футболу поддержит престиж режима Путина, в то время как его необходимо осуждать».

Отбросив мотивировочную часть как необязательную, ритуальную, отметим ключевое слово из послания Маккейна - престиж. По сути, речь идёт не о престиже нашей страны, а о символическом капитале России.

При всей кажущейся эфемерности понятия теорию символического капитала исследовали и развивали выдающиеся социологи, философы (от француза Пьера Бурдье до нашего Александра Панарина).

На практике конкуренция стран, политических систем в накоплении символического капитала приобретает формы настоящих войн. Потому что символический капитал – это мощнейший ресурс, с помощью которого государства становятся реально богаче и сильнее, это эффективный инструмент доминирования и решения текущих практических задач.

Сегодня вы, предположим, с блеском проводите олимпиаду, побеждаете в общекомандном зачёте, а завтра, например, подписываете супервыгодный межгосударственный контракт на поставку самолётов (почему-то контрагент выбирает не французские истребители, а ваши). Сегодня на улицы российских городов выходит миллионный «Бессмертный полк», а завтра неожиданно возникают дипломатические уступки геополитического противника. Сегодня – успех Полины Гагариной, завтра – количество интуристов на Золотом кольце увеличивается втрое.

Но борьба за символический капитал – это технология. Далёкая от романтики, порой циничная. Можно бы, конечно, делегировать на Евровидение Трижды краснознамённый ансамбль песни и пляски космических войск России, но эта кандидатура не получит высшие баллы от Германии и других «европейских демократий». Надо говорить с целевой аудиторией на понятном языке, апеллировать к узнаваемым образам. Эта стратегия была реализована в Сочи, в том числе с помощью нашей главной конвертируемой валюты – русского балета, советского авангарда и поэта Бродского. На Евровидении хрупкая девушка в белом платье транслировала идеи абстрактного гуманизма (подходящий месседж для европейского мещанства). Стратегия оказалась результативной, а потому заставила главного конкурента России всерьёз озаботиться и футбольным 2018 годом.

После того как Блаттер победил-таки, несмотря на мощнейшую атаку, на выборах президента, профильные российские чиновники, спортивные эксперты стали без всяких сомнений заявлять, что чемпионату мира в России ничего не угрожает. Такие оценки кажутся слишком оптимистичными.

Важнейшим источником нервотрёпки станет и для ФИФА, и для России европеец-УЕФА. Кстати, впервые за шестьдесят лет в исполкоме Европейской футбольной ассоциации нет представителя России, и это по-настоящему уязвимое положение (особенно с учётом аппаратных интриг, которые не заставят себя ждать). Кроме того, Мишель Платини своим участием в кампании против Блаттера убедительно доказал: как и в истории с «Мистралями», рассчитывать на самостоятельность современного французского функционера не стоит.

А глава футбольной ассоциации Англии закинул удочку заранее: «Если Блаттер будет переизбран на посту президента ФИФА, то в УЕФА должны рассмотреть вопрос о бойкотировании чемпионата мира 2018 года».

Вполне серьёзно в западных СМИ начали обсуждать тему альтернативного чемпионата мира. Применительно к американским возможностям, с учётом американской изощрённости подобная перспектива не кажется такой уж невероятной. Во всяком случае, организовать где-нибудь в Англии фейковое мировое первенство по футболу гораздо проще, чем создать в пустыне целое исламское государство.

Теги: Россия , Европа , США , СМИ

Фотоглас № 22

Большим праздничным концертом отметит 10 июня 85-летний юбилей знаменитый Центральный академический театр Российской армии. В канун Дня России на прославленную сцену выйдет немало настоящих звёзд. Но всё же главным украшением будут артисты, отдавшие этому театру десятки лет – поистине народные Владимир Зельдин, Людмила Чурсина, Лариса Голубкина, Алина Покровская. В историю отечественного искусства вошли многие спектакли уникального творческого коллектива – «Давным-давно», «Учитель танцев», «Павел I».

Фото: Альберт БАГАУТДИНОВ

В Выставочном зале Государственного архива Российской Федерации в Москве состоялось открытие выставки «Возвращённая история». На ней представлены документы по истории эмиграции, поступившие в архив в 2012–2014 гг. Всего в крупнейшем архиве страны хранится семь миллионов дел с уникальными документами по истории государства.

Фото: РИА «Новости»

В День защиты детей ребята рисовали на 50-метровом полотне, установленном на Пушкинской набережной в Парке культуры имени Горького в Москве. Также детский праздник отмечали на Воробьёвых горах, на Цветном бульваре, в Сокольниках…

Юрий Болдырев: «Не надо давать себя стричь…»

Социально-экономическая ситуация в России остаётся непростой. Свои объяснения причин этого высказывает в интервью "ЛГ" Юрий Болдырев. В 1990-е годы он был известен как политик и государственный деятель, ныне - экономист, публицист, член оргкомитета Московского экономического форума, член редакционного совета «Российского экономического журнала», автор двух серий книг по проблемам политики и экономики. Кроме того, он лауреат литературной премии «ЛГ» имени А. Дельвига за 2006 год, наш многолетний автор, лауреат премии газеты «Советская Россия» за 2013 год.

Видимо, с рядом его высказываний можно спорить, но на то и откровенный разговор[?]

– Юрий Юрьевич, в этом году исполнилось 20 лет, как был принят закон о Центральном банке РФ. В Конституции России сказано, что цель Центробанка – обеспечение устойчивости рубля. Справился ли Центробанк с этой задачей?

– Очевидно – нет. За что страна уже расплатилась тысячами жизней.

– Не преувеличиваете?

– Смотрите, в конце 2014 года резко обвалился рубль. А на начало 2015 года Росстат зафиксировал рост смертности более чем на 5%.

Например, банки убедили людей брать кредит на жильё под меньший процент в валюте. Теперь «валютных ипотечников» сделали банкротами: должны они чуть ли не вдвое больше, чем стоимость их квартир! У скольких инфаркт или инсульт?

А сколько предприятий рухнуло или не платят работникам зарплату, так как лишились оборотных средств? Если раньше на «оборотку» кредитовали под 15–17% годовых, то в конце минувшего года перекредитование велось уже под 35%. И что с лишившимися средств к существованию? Сколько инфарктов и даже суицидов от безы­сходности?

– На космодроме «Восточный» отчаявшиеся работники устроили забастовку и сумели докричаться до Кремля. Так ведь?

– Это стратегический объект – потому и сумели докричаться. Но что по всей остальной стране?

– Как вы объясняете, что глава Центробанка вышла сухой из воды и сохранила занимаемый пост?

– Полтора десятка лет мы, те, кто ещё 20 лет назад выступал против паразитической финансовой системы, буквально пытались пробить головой стену. Доказывали, что наша финансовая система – вредоносна. Что Центральный банк – власть. И на него должны распространяться все конституционные нормы организации власти, а не «учреждения с особым статусом». Лет пять назад показалось, что стена пробита и…

…И власти, осознав, что далее скрывать антинациональную сущность финансово-­экономической политики невозможно, придумали трюк. А именно – отделить в глазах общества «нехороший» Центробанк от себя. Вроде как он – чуть ли не «госдеповский» – отдельно, а власти – отдельно. Особенно эту «тюльку» запустили после президентских выборов 2012 года. Мол, и хотелось бы как лучше, но Госдеп и МВФ, которым чуть ли не подчинён наш ЦБ, не позволяют…

Гнев обманутых вкладчиков (РИА "Новости")

– А разве не так?

– Первое. Протаскивался закон о ЦБ 20 лет назад как спецоперация. Подробно, с приведением фрагментов стенограмм заседаний Думы, я описал это в книге «О бочках мёда и ложках дёгтя».

Второе. Участники той операции щедро вознаграждены. Не какой-то внешней («госдеповской») мафией, а нашей властью. Проводник того закона – тогдашний председатель комитета Думы по бюджету – и ныне на госсобственности, руководит банком «ВТБ-24».

Третье. Я и мои товарищи, в отличие от нынешних лжепатриотов, призывающих «национализировать» ЦБ, никогда не утверждали, что Центробанк впрямь независим от власти, от Кремля. Мы выступали против фикции независимости, против безответственности Центробанка.

Итак, не от «госдепа», а от Кремля и парламента ЦБ зависим абсолютно. Но нет ответственности за результаты деятельности. Преступление – есть, виновных – нет.

– Другая круглая дата – 20-летие законопроекта «О соглашениях о разделе продукции» (СРП). Баталиям вокруг него посвящена ваша книга «Похищение Евразии». Благодаря тому что он при вашем активном участии не прошёл, мы все эти 20 лет живём, не отдав на сторону с потрохами все свои природные богатства.

– Годовщина истории с попыткой Запада взять, а наших властей сдать все наши природные ресурсы оптом (что скрывалось под аббревиатурой СРП) ещё впереди – это июль–декабрь нынешнего года. И это тот случай, когда нам – обществу и его представителям (первому выборному Совету Федерации и левому большинству тогдашней Думы) – удалось победить. В упомянутой книге, вышедшей более 10 лет назад (в Сети она есть), я привёл сравнение норм исходного колониального варианта закона и того варианта, который был принят. Отвергнуть колониальный вариант удалось вопреки всему: и внешнему давлению, и нашей власти, разменявшей интересы страны на поддержку Запада в ходе октябрьских событий 1993 года. И вопреки тем же самым подконтрольным власти и олигархату тогдашним СМИ, молчанию которых вы сейчас удивляетесь.

– Вскоре также 20-летие известных кредитно-залоговых аукционов, ущербность которых выявила в вашу бытность Счётная палата РФ. Возможна ли в России ренационализация? Или что упало, то пропало?

– Если только просто возвращать, то сколько раз будете возвращать, столько раз снова всё и отнимут. Начинать надо с главного – с оценки того, что это было. Несовершенство закона? Или же преступные махинации по предварительному сговору, которые не должны иметь срока давности? Мой ответ – второе.

Но каково отношение к этому нынешних властей? Не на словах, а на деле? Считается, что олигархи у нас теперь «равноудалены»? Судите сами. Зампред правительства Хлопонин – из команды приватизаторов «Норильского никеля», соратник Потанина и Прохорова. Зампред правительства по социальным вопросам Голодец – выходец из того же потанинско-прохоровского гнезда. Министр энергетики Новак – выходец из того же «Норникеля», ставленник тех же сил.

Результат: к 20-летию кредитно-залоговых аукционов Россию как виновную (не власть, а всех нас) снова «поставили на счётчик». С тем же ЮКОСом нас грабят, по существу, уже во второй раз.

Первый раз – когда правительство заложило его за кредит, выданный нам… нашими же деньгами, ранее положенными правительством в банки. Второй раз – теперь, когда, в нарушение Конституции, власть согласилась на внешний третейский суд по внутреннему российскому спору с акционерами ЮКОСа, да ещё и на основе не ратифицированного парламентом договора к Энергетической хартии. Суд с треском проигран. И не «Роснефть» (в которую вошли активы ЮКОСа), а мы – Россия – должны скупщикам краденого 50 млрд. долларов. «Счётчик» тикает (пени и штрафы более 2 млн. долларов в день) с 15 января. Эта игра власти в поддавки со скупщиками краденого – ещё и «отмывка» перед дальнейшей приватизацией «Роснефти». Компания очищена от претензий – все они перенесены на нас, на Россию. В интересах глобального олигархата, включая и «Бритиш Петролеум» – владельца 20% акций «Роснефти».

– Вопрос о присоединении России к ВТО обсуждался многие годы. Вы были среди тех, кто выступал против нашего членства в этой организации. Однако страна всё-таки стала её членом. В этом году вступить в ВТО намерен Казахстан. Готовы ли вы как-то резюмировать первые три года нашего членства в ВТО?

– Казахстан и Белоруссию мы как минимум подставили: обещали вступать в ВТО вместе, но вступили односторонне. Издержки (как члены единого таможенного пространства) они уже несут, но прав на защиту своих интересов не имеют.

Возвращаясь к нам, если коротко, без подробностей, то ВТО – это один большой и сплошной обман. Позиция России в ВТО крайне слаба, до неприличия. Никакие санкции против нас по нормам ВТО вводиться не должны. Но введены. И что? Кто там говорил, что членство в ВТО позволит защищать наши интересы?

– В связи с этим хотел бы затронуть тему импортозамещения.

– Не будет в условиях ВТО импортозамещения, кроме как уж совсем по мелочам. Потому что нужно восстанавливать машиностроение, станкоинструментальную отрасль, авиа- и судостроение и т.п. Но как установить протекцию своим самолётам, чтобы тот же «Аэрофлот» заказывал не «Боинги» и аэробусы, а сделал перспективный заказ сразу на сотню наших самолётов? Не распиаренных «Суперджетов», укомплектованных на 80% иностранными частями, а полностью наших – чтобы максимально были использованы свои разработки и своё исполнение? Этого нормы ВТО не допускают.

– Может быть, отказ Франции поставить «Мистрали» приведёт к реальному импортозамещению хотя бы в судостроении?

– Два аспекта. Первый: всё, что связано с «загрузкой мощностей» заказом на эти суда не у нас, а у «друзей»-французов, – по сути своей преступление, требующее расследования. Но вот беда: самостоятельного парламента нет – некому расследовать. И второй аспект. Если французы завтра смилостивятся и согласятся нам их поставить – что, на этом импортозамещение и закончится? С таким уровнем стратегического планирования реиндустриализацию страны не провести.

– Сегодня нас убеждают, что исполнительная власть успешно справляется с кризисом. Вы же, заметив, что «информация – это не то, что власть с удовольствием нам сообщает», утверждаете, что «нет в стране никакого иного кризиса, кроме как организованного самой же нашей властью».

– Много раз обосновывал: Центробанк имел возможности для выполнения конституционной функции обеспечения устойчивости рубля. Но была потребность власти и олигархата как-то выполнить майские указы президента, пусть и обесцененными руб­лями, и снизить расходы (в долларах) на поставку за рубеж нефти и газа. От сверхприбылей отказываться не собирались. И как это «независимый» Центробанк догадался, за что власти (от которых он ну никак независим) и сырьевой олигархат его похвалят?

А как же внешние санкции, ограничение доступа к внешним кредитам? Ответ прост: это не кризис, а лишь трудности ряда компаний, которые нам с вами не брат и не сват. И эти трудности, будь лишь они, несопоставимы для страны с тем, что устроила нам в интересах этих компаний наша власть.

А как правительство теперь справляется с им же организованным кризисом? Судите по очередной антикризисной программе. Две трети или даже больше расходов – опять на помощь банкам, то есть в прибыль ростовщику. Не предприятиям реального сектора, которые властью подставлены и придушены, – помогли бы им, они бы вернули и долги банкам. Но нет – помощь идёт прямо ростовщику, а предприятия – пусть уж как могут выживают…

По каким критериям власть сама оценивает свою работу и доводит это до нас через подконтрольные СМИ? Как она оценивает, в кризисе мы или уже выбрались? Яркий пример. Во всех СМИ помпезно прошло недавно сообщение, что, по данным «Блумберга», рубль укрепился и стал «лучшей валютой». Верноподданный народ ещё теснее сплотился вокруг родной власти. А ведь агентство лишь констатировало, что на какой-то момент рубль стал лучшей валютой для «кэрри-трэйд», то есть для быстрых финансовых спекуляций… Вопрос для самопроверки: лучшая валюта для финансовых спекуляций – это лучшая ли валюта для промышленного и технологического развития?

– Если затронуть вопрос о технологически передовых отраслях, которые могли бы стать базовыми в решении проблем импортозамещения, то что вы думаете о череде аварий в ракетно-космической сфере?

– Если система приоритетов власти на протяжении более двух десятков лет – не последовательное научно-технологическое развитие, а преимущественно делёж и проедание наследия прежней цивилизации, то откуда взяться надлежащему уровню разработок и исполнения в космической сфере? Общий научно-технологический уровень индустрии страны снижается. Даже Академия наук с трёхсотлетней традицией разрушена, превращена в этакий «клуб по интересам». Научными институтами теперь руководят чиновники ФАНО. И кто пойдёт в науку, если зарплаты там ниже, чем чуть ли не в ларьках, и даже достойного медобеспечения учёных лишают? У кого угодно – хоть у чиновников, хоть у работников всех газпромов, роснефтей и сбербанков – у всех медобеспечение сверх ОМС. А на учёных – просто не выделены деньги…

В таком Зимбабве, в которое власти превращают Россию, ракетно-космической отрасли быть не может.

– Вы являетесь членом оргкомитета Московского экономического форума. Каковы результаты работы этой структуры?

– Главный результат – у страны есть альтернативный путь. И его предлагает, отстаивает не какая-то раскрученная властью же прозападная «болотная» оппозиция, а лучшие умы страны, выдающиеся организаторы науки и производства, патриотически настроенные политики и предприниматели, которые собираются на форум в сильнейшем и старейшем университете страны – в МГУ. И включённые в «вертикаль» лучшие из региональных руководителей на нашем форуме не входят в противоречие с национально ориентированной оппозицией. Так, губернатор Белгородской области Савченко на форуме привёл пример, как электро­энергетики душат у них ростки развития. На нашем форуме Савченко услышали, а в федеральной власти – не слышат.

– В связи с этим общий вопрос: какую цель все мы как общество перед собой ставим, какие задачи из этого вытекают? Этот вопрос, кстати, вы сами же и сформулировали в одной из статей. У вас есть на него ответ?

– Две составляющие ответа. Первое. Вульгарно-либеральная концепция предполагает, что таких целей вообще не должно быть. И понятно: ведь подлинный её скрытый смысл в том, чтобы подчинить себе всех слабых и безвольных, бессмысленных и бесцельных.

И второе. Может быть много частных целей и задач – как ответов на проблемы. Они важны (понятно, цели и задачи не пиаровские – не помпезные Олимпийские игры и чемпионаты по футболу). Но грядущие вызовы нам заранее не известны. И потому подлинная цель – развитие. Мы должны стать столь сильными и организованными, чтобы быть способными ответить на любой завтрашний вызов.

Кстати, мудрый родитель и педагог знает, что первостепенная задача – не научить ребёнка чему-то, но научить его учиться. Тем не менее, к сожалению, об этом приходится говорить как чуть ли не об откровении. Потому что ныне господствующие тенденции, в том числе в образовании, противоположные.

Чем в советские времена отличался вуз от техникума? Практические навыки давались почти те же, иногда в техникуме даже более отработанные. Зато в вузе давались фундаментальные знания, методология научно-исследовательской работы и навыки соответствующего мышления. Общая настройка образования сейчас – обратная, недвусмысленно деградационная. И она логично ложится в тенденцию культурную: мышление должно быть разорванным, эклектичным, суетливым, что выдаётся за новаторство и продвинутость.

Любой опытный врач расскажет, как их учили в советские времена: лечить не болезнь, но больного. Что теперь? А теперь – протокол лечения конкретной болезни. А сложные случаи? Они неинтересны, невыгодны. В результате даже в Москве в клинике детских болезней на Пироговке только что закрыли диагностическое отделение, в которое привозили детей с системными заболеваниями. Коммерчески нерентабельно! Ранее так же закрыли кардиологический диагностический центр в детской Морозовской больнице. Надо ли объяснять, что это не просто коммерциализация здравоохранения. Это ещё и редуцирование. Преступное упрощение. Кто в итоге «на коне»? «Спа-медицина». И соответствующее «спа-мышление»…

– С учётом сказанного можно сделать вывод, что граждане нашего социального – по Конституции – государства становятся всё менее социально защищёнными?

– Идёт плановый демонтаж социального государства. Если в 1990-х и начале 2000-х это делалось по принципу «не кормить – само умрёт», то ныне выяснилось, что «живучее оказалось – надо дустом». И теперь социальные завоевания уничтожаются принудительно, под прикрытием якобы объективных трудностей, а также патриотической риторики. И реакция масс адекватна: если надо затянуть пояса ради наших на Украине, ради того, чтобы не склониться перед Западом, то, конечно, потерпим. Беда лишь в том, что это всё отдаёт большим обманом.

И 83-й закон (о «совершенствовании» организационных форм учреждений), и законы об образовании и охране здоровья, предусмотревшие безудержную коммерциализацию и редукцию, – всё это было принято заранее, в 2010–2012 годах. Задолго до Крыма и санкций. Специалисты, профсоюзы работников образования и здравоохранения – все предупреждали, к чему это приведёт. Нас не услышали. Теперь будем пожинать плоды. Повторю, совершенно вне связи с Крымом и санкциями Запада. А как следствие в очередной раз проявленной слабости перед ненасытным олигархатом.

– Французский дипломат начала ХIХ века Шарль Морис Талейран-Перигор утверждал, что общества состоят из тех, кто «стрижёт», и тех, кого «стригут». Применима ли эта формула к России начала ХХI века? И если да, то что может объединить тех, кто «стрижёт», и тех, кого «стригут»?

– Применима,как никогда. И как, наверное, нигде. Во всяком случае, в более или менее цивилизованном мире. Во Франции, как известно, путь состоял не из благостных «объединений», а из цепи кровавых революций, после чего у правящего класса возникли мотивы для социального компромисса.

Россия же превратилась в край непуганых ненасытных олигархов, провоцирующих своим поведением по отношению к стране и её гражданам весьма тяжёлые и, опасаюсь, весьма конфликтные времена.

Беседу вёл Олег НАЗАРОВ

Аудиоверсия беседы. 

Скачать часть 1 >>

Скачать часть 2 >>

Теги: политика , экономика , развитие , Юрий Болдырев

Человек-эпоха

Михаил Фёдоров. Александр Сухарев. - Воронеж: ОАО "Воронежская областная типография – издательство им. Е.А. Болховитинова", 2015. – 368 с. – 500 экз.

В серии «Замечательные люди Воронежского края» вышла книга, посвящённая, участнику Великой Отечественной войны, действительному государственному советнику юстиции Александру Яковлевичу Сухареву.

Родившись в крестьянской семье в селе Трещевке в 1923 году, Саша Сухарев школьником выделялся среди одногодок. Учительница, отлучаясь, оставляла его проводить занятия вместо себя. Окончив в Трещевке четырёхклассную школу, Сухарев учится в Землянской школе колхозной молодёжи, уезжает в Воронеж, работает на заводе и учится в ШРМ (школе рабочей молодёжи). Здесь загорается мечтой поступить в лётное училище, но оказывается в военном училище связи. 19-летним командиром попадает под Тулу на фронт. Наступает на Алексин. Освобождает Белоруссию. В Бобруйском котле Сухареву сдались 300 немцев. В Польше на реке Нарев его ранило[?]

Сухарева считали погибшим, но он выжил. После госпиталя вернулся в Воронеж, работал на заводе. Перешёл на комсомольскую работу. Нрав честного вожака, прошедшего горнило войны, не всем нравился. На него не раз ополчались партийные чины, а он, несмотря на чужие амбиции, рос. Так оказался на комсомольской работе в Москве, занимался восстановлением народного хозяйства на Западной Украине (тогда вовсю полыхал «бандеровский» террор), перешёл на партийную работу, руководил юстицией в Российской Федерации, в годы перестройки оказался на посту Генерального прокурора СССР.

Именно на его долю выпали Сумгаит, Карабах, Тбилиси, Ош… Он не был кабинетным начальником – всегда, как и в Великую Отечественную, на передовой. Едет в самое пекло в Азербайджан. В Карабах. Борется с коррупцией. Он стоял горой за сохранение Советского Союза. Говорил: «Я зачем поставлен генеральным прокурором? Быть на страже Конституции. Вот и буду её отстаивать!» Насколько хватало сил, боролся за сохранение великой страны.

Разойдясь во взглядах с Горбачёвым, ушёл с поста генерального. Занимается научной и просветительской работой, пишет книги о военачальниках Черняховском, Толбухине, адмирале флота Кузнецове. Проводит конференцию о Нюрнбергском процессе, словно предчувствуя опасность возрождения фашизма.

Он и в свой 91 год (11 октября 2015 года Сухареву исполнится 92 года) на посту – советник генерального прокурора.

Сухарев – давний читатель «Литературной газеты». Он вспоминает: «Когда я вернулся с фронта в Воронеж, я был, быть может, единственным подписчиком «Литературки» в Сомово (пригород Воронежа)…» Он и сейчас постоянно читает «ЛГ», а на столе у него «Война и мир» Льва Толстого.

В планах Александра Яковлевича теперь издать книгу о полководце, командующем 65-й армией генерале Батове…

Анна ВОРОНИНА

Теги: Михаил Фёдоров , Александр Сухарев

Сто лет спустя

А.Н. Шаховской.  Что нужно знать каждому в России. - Тула, 2014. – 174 с. – 1000 экз.

Нынешние школьники поздновато начинают осмысленное изучение истории Отечества. А ведь это важная государственная задача: рассказывать детям о Родине, о нашем прошлом, о героях[?] У нас есть замечательная литературная традиция, идущая от Александры и Ишимовой к Митяеву, Осетрову, Алексееву, Брагину. И вот открыто новое для нас имя в этом ряду – князь Алексей Николаевич Шаховской.

Новое, потому что книга не переиздавалась сто лет, а князь Шаховской (1855–1923), увы, малоизвестен нам как педагог и писатель. Он умел разговаривать с детьми лаконично и выразительно. Сколько подвигов вместилось в эту книгу, сколько сведений о русских традициях, о культуре и географии. Но главное, конечно, – наша история, наша героика. Книга Шаховского – своеобразный самоучитель патриотизма. "Россия ожидает от каждого, что он исполнит свой долг", – провозглашает Шаховской и вспоминает героев, которые долг исполнили с честью. Это и гренадер Степан Новиков, и Архип Осипов, и унтер-офицер Старчиков. И Пожарский, Суворов, Кутузов, Ермолов. О сути патриотизма Шаховской пишет чётко и ясно: «Кто истинно любит Родину и действительно гордится её великой историей, тот будет особенно стараться не делать ничего, что могло бы унизить её». 

К этой книге добавить бы такой же рассказ о советских подвигах – скажем, из сочинений Евгения Велтистова, которые нередко дарили школьникам в день приёма в пионеры. Книга вышла в свет стараниями венёвских краеведов, которые не забыли талантливого земляка. Перед издателями, перед их честными устремлениями мы снимаем шляпу, но надеемся и на массовое издание столь нужной книги.

Теги: А.Н. Шаховской , Что нужно знать каждому в России

Родиться в один день с Пушкиным

"Чем больше пишешь и позволяешь Психее вырваться из житейских уз, тем больше к тебе благоволит Муза" - так чувствует Олеся Николаева

«ЛГ»-досье:

Олеся Александровна Николаева родилась в Москве в семье писателя Александра Николаева. Окончила Литературный институт им. Горького (семинар поэзии Евгения Винокурова), где ведёт с 1989 года творческую мастерскую. В 1990–1991 гг. вела там спецкурс по «Истории русской религиозной мысли».

Автор более сорока книг поэзии, прозы и эссеистики. Лауреат национальной премии «Поэт», Патриаршей литературной премии, премии Бориса Пастернака, Правительства РФ за заслуги в области культуры и других – российских и зарубежных премий.

Произведения Олеси Николаевой переводились на английский, французский, итальянский, испанский, греческий, польский, румынский, болгарский, китайский, хинди и другие языки.

– В вашей автобиографии сказано: «Господь был милостив ко мне и хранил меня на путях моих, заплетя три линии, три внутренних сюжета моей жизни в единый жгут. Эти линии такие: богоискательства, любви и творчества». Следование этим трём линиям делает вас счастливой? И что для вас лично означает категория счастья? Воспринималась ли она по-разному в молодости и в зрелости?

– Как сказал кто-то из Святых Отцов, человек не может назвать себя счастливым, пока он не достиг смертного часа.

И я бы не сказала, что нечто само по себе делает человека счастливым. Парадокс человеческой жизни в том, что если источник счастья лежит в плоскости его эмпирической жизни и замкнут в цепь причинно-следственных связей мира сего, то человек, чем настойчивее ищет это своё счастье, тем более лишает себя возможности его обрести. Как только счастье становится целью, на которой сосредотачивается человеческое внимание, как только оно делается предметом рефлексии, оно тут же отщепляется от процесса его существования, порывает с субъектом и становится объектом, что делает и вовсе невозможным для человека его экзистенциальное переживание.

Но осознание и осмысление своего п у т и, уводящего куда-то в сферы идеального, конечно, создаёт почву, на которой радость, счастье, блаженство могут возрасти. Таким образом, счастье – это не цель, а лишь «побочный продукт», «сопроводительный эффект» – то, что «прикладывается» к смыслообразующей деятельности, к поиску истины. В этом смысле все основания для счастья у меня вроде бы есть, я бы так сказала.

И, напротив, отсутствие этого своего п у т и или даже соскальзывание с него обрекает на душевную смуту и болезненное чувство потерянности – уязвлённого самолюбия и обиженного одиночества.

В юности, конечно, и скорби не противоречат счастью: острее чувствуется «упоение в бою и бездны страшной на краю», когда, и пребывая в скорбях, можно тем не менее пить из переполненной чаши жизни, пьянея от её избытка. Но когда человек взрослеет и убеждается, что ему за всё приходится расплачиваться – за все свои выверты, резкие жесты, дерзкие поступки, промахи, ошибки и капризы, а былой хмель ума оборачивается похмельем, терзаниями совести и утратой смысла, тогда он начинает искать пути, с которых он сбился. И в этом случае счастье – это радость возвращения и узнавания, подобно той, какую испытал блудный сын, вернувшись к Отцу.

– Вы читали спецкурс по «Истории русской религиозной мысли» в Литературном институте. Насколько этот курс был необходим молодым писателям?

– Русская словесность вся вышла из монастырей. Можно говорить, что и русская классика – плод православного мироощущения, даже если в тех или иных произведениях русской литературы впрямую не говорится о Боге, о Церкви, о храмах, монахах и молитвах.

– В чём же тогда это проявляется?

– Во-первых, в отношении к человеку как образу Божьему (а не как к функции государства ли, общества с его законами): отсюда тот глубокий и тончайший психологизм русской литературы, «многослойность» её героев.

Во-вторых, в отношении к слову (слово – логосно, оно являет реальность, оно пророчественно).

В-третьих, в отношении к миру: мир «во грехе лежит», но он пронизан божественными энергиями, в нём есть отпечатки следов божьих, поэтому русская литература имеет характер катарсический.

И в-четвёртых, в отношении к греху: грех в транскрипции русской литературы, как и в христианском вероучении, разрушает душу, а подчас ведёт человека к безумию, и согрешающий сам несёт в себе наказание, если не покается. Тема греха и возмездия – здесь одна из центральных.

Курс по «Истории русской религиозной мысли» призван был обнажить подоплёку русской ментальности, выражающейся в художественных образах и философских идеях, в том числе и в специфической интерпретации как нашего собственного фольклора, так и западных идей, приходящих в Россию. Думаю, что писателю, пишущему на русском языке, размышлять об этом, знать и понимать доминанты и слабости национального сознания совсем не лишне.

Мне жаль, что тогда, читая этот курс и собрав множество материала, в том числе очень интересных цитат и фактов, я поленилась записать его и издать отдельной книгой. Очевидно, это чувство досады через какое-то время сказалось в том, что я написала другую книгу богословско-философских эссе «Православие и свобода», которая была бы, наверное, невозможна без той предварительной работы над курсом лекций.

– Можно ли поставить знак этического равенства между понятиями «христианин» и «патриот»?

– Христиане – это, конечно, прежде всего – граждане Отечества Небесного. Но не секрет, что пути христианина проходят через земную юдоль, и судьбы его личного спасения тесно связаны с судьбой его народа и земного Отечества. Как писал Владимир Соловьёв: «Национальная идея – это не то, что народ думает о себе во времени, а то, что Бог думает о нём в вечности». Участие в этой судьбе, несение общего «бремени», чаяние спасения своего народа, любовь к ближнему – не только не противоречат божьим заповедям, но служат исполнению их.

Иное дело, что слово «патриотизм» у нас постоянно, ещё с царских времён, подвергается дискредитации, становится едва ли не ругательным, подчас даже среди людей, считающих себя православными.

Церковь, конечно, выше Отечества, и единство веры выше единства крови, то есть православный грек, грузин, серб, а также православный американец или православный немец мне ближе русского безбожника. Но безбожник – уже в некотором смысле не вполне русский человек. Или – не вполне русский, или – как у Достоевского: «русский человек без Бога – дрянь».

– Если говорить о формировании вашей абсолютно индивидуальной поэтики, то что на неё повлияло в большей степени? И что важнее – этическая или эстетическая составляющая?

– Безусловно, прежде всего на меня повлияли русская поэзия и проза. Но и английская поэзия, которую я изучала в английской школе. И французская, по которой учила меня французскому языку моя институтская преподавательница замечательный философ Светлана Семёнова. Особенно любила я Бодлера и Верлена. А кроме того – поэтика Библии и литургическая поэзия. Одно время я была чтецом и певчей в православных храмах и читала вслух эти потрясающие церковные тексты, с их изысканной образностью и интонациями, и они укоренились во мне.

Что касается этического и эстетического начал, то они в христианском мироощущении слиты, как две стороны одного и того же: там, где подвижник видит святость, художник видит красоту. «БезОбразное», стоит лишь в нём переменить ударение, становится безобрАзным.

«Всё безликое – тайно порочно, всё бездарное – явно грешно».

– Вот уже двадцать пять лет вы ведёте семинар поэзии в Литинституте, который сами окончили в своё время. Есть ли разница между студентами времени вашей учёбы и нынешними учениками? Чему вы их учите?

– Студенты «моего времени» видели в поэзии способ духовного выживания, поэтому поэзия для них была высвобождением лучшей и высшей части души, способом возвышения над своим эмпирическим «я», родом «трансценденции», разговором о самом существе бытия. Они реально проживали и преображали свою жизнь в слове. Очень много читали – и поэзию, и прозу, и философию. Множество стихов знали наизусть. И я эти времена горячих дискуссий о стихах, этого высокого юного идеализма вспоминаю с ностальгическим чувством.

А для нынешних студентов – в большинстве случаев – это способ самовыражения, в лучшем случае одна из форм словесной деятельности. Я почти ни у кого не чувствую теперь ни того горения, ни самоотвержения, ни идеи призвания и служения. К сожалению!

Чему я их учу? Профессиональному отношению к литературе. Чувству поэтической традиции, контекста, соразмерности, композиции, формы[?] Внимательному отношению к художественным деталям. Для того чтобы творить нечто новое в поэзии, надо очень хорошо не просто знать, но творчески переварить старое, уже когда-то бывшее и кем-то написанное.

Помимо этого – побуждаю их искать себя, свой голос, интонацию, жест, свою самобытность и особость. Призываю учиться самостоятельно мыслить и чувствовать. Говорить своими словами (жить собственной жизнью!). Искать смысл во всём, что случается с ними. Образовывать из себя личность, возвышающуюся над природой, модой, поветрием, привычкой. Стремиться начинать новые причинно-следственные поведенческие ряды, искать форму, чтобы из хаоса ощущений и представлений получилось художественное изделие…

Но – что очень важно – я постоянно пытаюсь им внушить мысль о том, что надо примирить жизнь с творчеством, душу – с талантом, свою Психею со своей Музой, чтобы одна поддерживала и питала другую. Иначе, если они придут меж собой в противоречие, то это может привести к трагическому финалу. Это, конечно, общие фразы, но если конкретно, то, обсуждая стихи (или тексты) студентов, мы говорим именно об этом. Впрочем, я ничего им не навязываю. Слушающий, да услышит…

– Современный литературный процесс в России. Каким вы его видите? Каковы перспективы – ждать ли нам появления новых гениев? Или они уже здесь, среди нас?

– К сожалению, собственно, «процесса» я не вижу, тем более в ситуации отсутствия литературной критики, призванной этот процесс освещать. Есть, конечно, некоторые неплохие критические статьи и даже книги, есть хорошие стихи, романы, поэты, писатели, но это лишь отдельные точки и вспышки на литературной карте. Вместо литературного процесса, как такового, я наблюдаю ярко выраженные идеологические тенденции, которые обнаруживают себя в литературном поле, наличие определённой литературной моды и даже конъюнктуры, а вот куда это всё движется – непонятно в условиях, когда размыты границы между профессиональным творчеством и графоманством, экспертным суждением и громогласно выcказанным мнением профана, предстающими в публичном пространстве в равном достоинстве.

Мне вообще кажется, что в этой ситуации идёт «денацификация» русской поэзии, той поэзии, цель которой «идеал», – очень большие усилия и деньги брошены на то, чтобы объявить следование «школам» русской поэзии – «отстоем» и внедрять в качестве «нового поэтического слова» синтаксически безграмотные и бессвязные конструкции, лишённые пунктуации и заглавных букв, не несущие в себе ни языкового колорита, ни смысла, ни гармонии, ни преображающего света поэзии. В лучшем случае это какие-то кальки со среднестатистической усреднённо-европейской современной поэзии, и поэтому совершенно не важно, на каком языке они были написаны: всё равно это читается как перевод, порой подстрочный, невнятный и просто плохой. Так, какие-то «самообразующиеся словесные системы» – без художественного смысла, цели, отношения к реальности и без самого субъекта.

– Нынешний год объявлен Годом литературы, что само по себе отрадно. Насколько, по вашему мнению, задуманное соответствует реальности?

– Год литературы – быть может, и доброе начинание в условиях, когда собственно литература вытесняется из школ, из высших учебных заведений, из общественного сознания, но я лично как-то его не ощущаю. Разве стало проще поэту издать поэтическую книгу? А в случае издания разве автору положен какой-то гонорар за неё, выданный хотя бы ради того, чтобы отметить его труд как профессиональный? Разве проводятся, как некогда, писательские конференции? Творческие поездки по стране? Устраиваются круглые столы? Разве писатели стали чаще появляться в общественном пространстве, например на радио? На телевидении? Разве появилась ка­кая-то значимая система оповещения о вышедших книгах? Мало-мальская реклама? Нет, поэты (в особенности) – по-прежнему социально ничтожная величина, маргиналы, чудаковатые полубомжи.

– В прошлом году у вас вышел семитомник прозы, за который вы получили премию Правительства РФ. Какие произведения входят в него? Когда вы успели это написать, издавая при этом новые поэтические книги и регулярно печатая в «толстых» литературных журналах подборки стихов? И что подтолкнуло вас к перемене жанра?

– Прозу я пишу давно – в 1988 году вышел мой первый роман «Инвалид детства» в журнале «Юность» с трёхмиллионным тиражом. Тогда, поначалу, я воспринимала это как авантюру, но потом проза стала меня тянуть к себе, захватила надо мной власть, и уже в 1990 году у меня вышла первая книга «Ключи от мира», куда входили этот роман, повесть и рассказ. Так и пошло – с тех пор у меня были изданы романы «Мене, текел, фарес», «Кукс из рода серафимов», «Тутти», «Меценат» и «Мастер-класс», несколько повестей и множество рассказов, – все они и вошли в семитомник. Сейчас я дописываю книгу новых рассказов, собираю книгу новых стихов и книгу новых историй и эссе.

Надо сказать, что эта перемена литературных жанров очень полезна для обновления и оптики, и творческой манеры письма. Ведь слово в поэзии отличается от слова в прозе и от слова в эссеистике. Меняются ракурс, масштаб, интонация, звучание, пластическое пространство. Разрушается то, что называется автоматизмом письма, – после прозы стихи пишутся, словно впервые. Порой что-то в них появляется такое, что провоцирует появление нового рассказа, который подсказывает тему для эссе… Иногда хочется поставить себе формальную задачу и написать пьесу… Переделать роман в сценарий… Разобраться с «комедиями» Чехова. Залезть в потайные ларцы Гоголя. Словом, парадокс такой: чем больше пишешь и позволяешь Психее вырваться из житейских уз, тем больше к тебе благоволит Муза, тем больше всяких загадок она тебе подкидывает и замыслов интригующих тебе нашёптывает.

– Что означает для вас родиться в один день с Пушкиным – 6 июня?

– Это значит втайне ощущать чувство сугубого глубокого родства и радости! И даже – претендовать втайне на особое понимание поэта и человека, у которого, как, пожалуй, ни у кого, Психея и Муза с юности нашли общий язык и составили прекрасный и счастливый союз.

Беседу вела Анастасия ЕРМАКОВА

«ЛГ» поздравляет своего давнего автора с юбилеем и желает радости, вдохновения и гармонии!

Теги: литературный процесс

Бесценное наследство отца

Не припомню родительских поучений про то, как надо жить. Тем не менее отец для меня всегда был примером служения своему делу. В партию он вступил на Северном флоте в годы Отечественной. Тогда вступали не из карьерных побуждений. К коммунистической идее, как и к религии, относился уважительно, после него в книжном шкафу остались и книги Библии и большой латунный крест. Лауреатом каких-либо премий не был. За границу не выезжал, и не потому, что был невыездной, а потому, что особенно туда не рвался. Видел Норвегию лишь с борта боевого корабля. Ему противны были делающие карьеру на политике - будь то подхалимствующие перед властями, либо вроде бы обличающие власть – крикливо диссидентствующие.

Какое наследство оставил мне отец? Что самое ценное? Это не московская квартира, не дача, которой у нас, кстати, никогда не было. Это то, что трудно выразить словами... Мироощущение... Направление – что истинно, что прочно, к чему стремиться. А передаётся это в меньшей степени словами, в основном – поступками. Как оголённую истину помню его долгий взгляд, проникнутый любовью ко мне, когда я пришёл к нему в больницу за день до смерти.

Меня как городского паренька, пусть даже и проводившего летние каникулы с дядьями на рыбалке, удивляло знание отцом практической стороны земледелия, крестьянской жизни. Он был очень общительным, неравнодушным к окружающим. Бывало, едем в плацкартном вагоне – поговорит со всеми попутчиками, и не по пустякам. Или на рыбалке, после беседы с пастухом, гоняющим стадо вдоль берега, расскажет, что этого пастуха волнует. Ежегодно мы проводили лето во Льгове на родине моей матери и в Гомеле на отцовой родине. Всюду к нему шли обиженные, и он пытался помочь, вникал, писал письма, ходил к прокурорам. Мог на троллейбусной остановке ввязаться в драку со сквернословящими хулиганами. В детстве случалось – меня раздражало его невнимание, когда мы шли по городской улице, и он по нескольку раз предлагал угостить меня мороженым или газировкой, а я каждый раз отказывался. Просто он, ведя меня за руку, был в плену своих мыслей. Часто, когда мы оказывались наедине на природе, он вслух вынянчивал поэтические строки. Остановится на ходу и что-то записывает в блокнот, который постоянно носил с собой. Отец любил краски, живопись, иногда брал в руки кисти, хотя никогда систематически этому не учился. Хорошо знал художников, собрал целую коллекцию альбомов живописи. Сам разводил из анилиновых красок и смешивал чернила, добиваясь различных оттенков, чтобы авторучками рисовать пейзажи и разрисовывать закладки для своих тетрадей. Наша двухкомнатная московская квартира на Беговой часто оживлялась голосами молодых поэтов и друзей отца по литературе, по флоту, останавливались родственники, деревенские и иногородние знакомые. Живо помню, как протяжно пел свои стихи Николай Тряпкин, он заикался и потому не читал, а пел. Кроме него среди близких друзей-поэтов отца были Михаил Исаковский, Василий Фёдоров, Сергей Поделков, Егор Исаев, Валентин Сорокин. Из прозаиков задушевные отношения сложились с А.К. Юговым и Янкой Брылём, с которым мы продолжали переписываться до самой его кончины в 2006 году. Находясь рядом с отцом, мы невольно вовлекались в водоворот его забот и мыслей. С его смертью мир для меня явственно сузился, а горизонт приблизился.

Часто дети идут по стопам родителей. Но я не стал писать стихи, хотя и тянуло к писательству. Почему? Потому что видел – как трепетно отец относится к слову, насколько неизмеримо больше меня знает языковую народную стихию. Мне казалось недостижимым его чувство природы, умение несколькими штрихами воскресить то, что ощущал и я. Да и жизненного опыта явно недоставало – о чём было писать? А начётничество у нас в семье никогда не приветствовалось...

Писатель, поэт строят свои произведения из слов. Материал этот не поддаётся тлению, он прочнее и долговечнее стали и бетона. Чтобы слова вспоминали думающие потомки, надо только им быть неложными. Нести выстраданные озарения. По этому поводу вспоминаю сказанное отцом одному популярному в 60-е годы прошлого века эстрадному поэту. Последний, сетуя на задержку выхода в свет очередной своей книги, возмущался: "Мои стихи могут устареть!" На что отец ответил: «А ты пиши, чтобы лет на пять хотя бы хватало!»

В настоящей поэзии есть нечто от Бога. Пусть даже наивность как у Николая Глазкова. Ей противопоказаны заданность и привходящие расчёты, какими бы хитроумными они ни казались. Прошло уже 38 лет после смерти отца, а многие его строки свежи, будто написаны сегодня. И это не только строки лирики, которая по сути своей стареть не должна, но и строки наблюдений и размышлений о наших судьбах.

Михаил КОВАЛЁВ , профессор, доктор физико-математических наук

Дмитрий КОВАЛЁВ

(1915–1977)

ПОТЕРИ

Они сошли в Полярном.

В полдень.

С бота.

Как уцелел он?

Как дошёл сюда?..

Что там теперь?..

Туда ушла пехота.

Слыхать:

Бомбили по пути суда.

Шинели,

Ржавые на всех от крови,

Пожухли,

Коробом стоят.

И только взгляды

Скорбь потерь откроют,

Но, как позор свой,

Ужас затаят.

От всей заставы

Пятеро осталось.

И не сознанье подвига –

Вина.

В глазах –

Тысячелетняя усталость,

А

Только-только

Началась война.

* * *

...И вот мы всплыли.

Воздух нас пьянит.

Шуршанье пены,

Ветер,

Чаек голоса.

И хмуры небо с морем,

Хмур гранит.

И хмурость режет

Яркостью глаза...

На палубе стоять

Я твёрдо мог,

А вот сошёл –

И поплыла скала.

Качается,

Уходит из-под ног,

И глохнешь.

А в ушах – колокола...

И знаешь, что покой

Коварно лжив.

Что выхода опять

Недолго ждать.

Что только тот,

Кто побеждает, жив.

Что каждый выход

Учит побеждать.

А ДУМАЛ Я...

Матери моей Екатерине Ивановне

А думал я,

Что как увижу мать,

Так упаду к ногам её.

Но вот,

Где жжёт роса,

В ботве стою опять.

Вязанку хвороста межой

она несёт.

Такая старая,

Невзрачная на вид.

Меня ещё не замечая,

Вслух

Сама с собой о чём-то говорит.

Окликнуть?

Нет,

Так испугаю вдруг.

...Но вот сама заметила.

Уже,

Забыв и ношу бросить на меже,

Не видя ничего перед собой,

Летит ко мне:

– Ах, боже, гость какой!

А я,

Как сердце чуяло,

В лесу

Ещё с утра спешила всё домой...

– Давай, мамуся, хворост понесу.

И мать заплакала, шепча:

– Сыночек мой! –

С охапкой невесомою в руках,

Близ почерневших пятнами бобов,

Расспрашиваю я

О пустяках:

– Есть ли орехи?

Много ли грибов? –

А думал –

Там,

В пристрелянных снегах,

Что, если жив останусь и приду, –

Слёз не стыдясь,

При людях,

На виду,

На улице пред нею упаду.

Теги: литература , история

Един в трёх лицах

Говорить о Михаиле Веллере - задача не из лёгких, настолько он многолик: то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник. Широк человек, я бы сузил. Будет с нас и трёх ипостасей: филолог, прозаик, гуру.

ФИЛОЛОГ

Для начала, следуя привычке, брошу ложку мёда в бочку дёгтя. Отношение к М.В. у меня более чем противоречивое. Веллер-филолог много симпатичнее прочих своих близнецов: умён, дерзок и за словом в карман не лезет. Выводы его чаще всего бесспорны, а характеристики точны и ядовиты. Да загляните хоть в "Песнь торжествующего плебея" – сами всё поймёте:

«Сорокин сегодня один из самых модных и самых известных русских писателей. Уберите все взломы табу из его текстов – и от текстов ничего не останется. Останется серое текстовое полотно из заурядных фраз».

«Лимонов создал условно-автобиографический, бытовой, описательный текст без каких бы то ни было видимых литературных достоинств. Язык, сюжет, детали, психологизм решительно вялы и заурядны. Но циничная откровенность и грязнотца[?] – это было нечто из ряда вон выходящее».

Справедливости ради замечу, что филологические штудии Веллера, как правило, подпорчены не лучшим знанием предмета. М.В. без тени сомнения может приписать Достоевскому педофилию (сплетня Страхова, никак им не подтверждённая), может объявить еврея Горенштейна поволжским немцем, может запросто перепутать гауляйтера Вены Бальдура фон Шираха с драматургом Хансом Йостом. Но кто из пишущих Богу не грешен да царю не виноват? Тем паче главные претензии впереди:

«Человеку свойственно играть не в того, кто он есть на самом деле» («Гонец из Пизы»).

Вот и у пчёлок с бабочками то же самое, сказал бы наш герой.

ПРОЗАИК

Аксиома: охотнее всего каждый говорит о себе, любимом. Веллер не исключение: его хлебом не корми, дай потолковать о трудах и лишениях литературной юности. О спартанской жизни впроголодь, о многодневных, до сердечного приступа, поисках единственно верного слова в тысячах тонн словесной руды. М.В. поёт Лазаря настолько проникновенно, что сама собой вспоминается сентенция Сково­роды: Господь , по великой милости своей, сделал всё нужное лёгким, а всё трудное – ненужным. Ну не надо бы вам в писатели, Михаил Иосифович, вы и проза суть вещи несов­местные. От того и все страдания – большей частью абсолютно никчёмные.

Если угодно – несколько фраз для дегустации:

«Прочёркивая и колотя глинозём… рвала короткое пространство конница» («Всё уладится»). Послушайте старого металлурга: глинозём, он же Al sub 2 /sub O sub 3 /sub , – сырьё для производства алюминия и на полях Гражданской, клятвенно заверяю, не водился. Ибо первый алюминиевый завод в СССР построили лишь в 1932 году.

«Фрукт пах затхлью и клеем» («Всё уладится»). Пах затхлью, помилуй Бог! Попробуйте-ка без запинки выплюнуть этот шершавый слиток из взрывных, фрикативных и латеральных…

«Всё дальнейшее она воспринимала под лёгкой шандарахнутостью» («Приключения майора Звягина»). От комментариев воздержусь – скучно доказывать очевидное.

Однако Веллер, великий начётчик, наверняка знаком с постулатом Лебона: не факты поражают воображение толпы, а то, каким образом они представляются. И потому не скупится на акафисты самому себе, выдавая откровенные провалы за немыслимые достижения:

«Затвор лязгнул. Последний снаряд. Танк в ста метрах. Жара. Мокрый наглазник панорамы. Перекрестие – в нижний срез башни. Рёв шестисотсильного мотора. Пыль дрожью по броне. Пятьдесят тонн. Пересверк траков. Бензин, порох, масло, кровь, пот, пыль, степная трава. Пора! Удар рукой по спуску… Хрен кто сегодня может так работать, деточки. Идите сюда, плюньте мне на ботинок» («Моё дело»).

Это всегда пожалуйста, Михаил Иосифович. Благо есть за что. Телеграфная череда назывных. Не высший пилотаж. Пильняк. Лимонов. Козлов (Владимир). Бородатый еврейский анекдот: «Хаим всё. – Ой!» Сколько угодно. Погонными километрами. Оптом и в розницу. Не забудьте вытереть ботинок.

Продолжим наши экзерсисы. Опять-таки цитата:

«В «Чужих бедах», одна из ирреальных сцен, герой выпускает из пистолета обойму в своего директора школы. «Бледнея, Георгий Михайлович рванул трофейный вальтер, рукой направил в коричневый перхотный пиджак». Какой рукой направил?.. Вот на эту чёртову руку я потратил качественный рабочий день» («Моё дело»).

Опустим список из 43 разномастных прилагательных и огласим результат терзаний:

«Итог был: взвешенной. Кто стрелял из пистолета – поймёт точность… В этом слове и точность, привычность, и спокойная решимость».

Шедевр, стало быть. Поднимите мне веки – не вижу! Прибегнем к презумпции недоверия, ибо практика есть единственный критерий истины. Разложим фразу на составляющие. Во-первых, глаза мозолит психологическая нестыковка: бледнея – взвешенной. О какой спокойной решимости речь, коли персонаж побелел от волнения? Во-вторых, «рванул трофейный вальтер, взвешенной рукой направил» – семантический плеоназм. Попробуйте удержать пистолет ногой – очень скоро поймёте, что руку поминать здесь вовсе незачем, и все адовы муки с эпитетами были напрасны…

Кстати, Веллер-прозаик вполне мог бы стать объектом поношений Веллера-филолога. Ибо легко нарушает все табу своего двойника – скажем, на dirty fiction или обсценную лексику:

«Крахмальный халат распахивается и летит в сторону. Ничего красивее и сумасшедшее голой Маши невозможно себе вообразить. Она остаётся в белой шапочке на вороной гриве, и густой треугольник в низу смуглого литого живота у неё тоже вороной… Округлые массивы её ягодиц перекатываются в движении. Она нарочно расставляет ноги, цокая каблучками, туфли на каблуках удлиняют её ноги, мускулистые, крепкие, прямые, и между ног сзади нам виден чёрный курчавый островок…

– Ой, Машенька… какая у тебя смуглая, горячая, узкая, красивая…» («Самовар»).

Обрываю цитату на полуслове: хватит Рос­комнадзор гневить.

И последнее – практически любой текст М.В. испорчен разудалым, цыганочка с выходом, слогом:

«Их аристократическим происхождением можно, пардон, подтереться». («Любовь и страсть»).

Предвижу стандартные возражения: про тиражи и переиздания, про перманентный восторг читателей, про «Легенды Невского проспекта» и «Байки скорой помощи», ставшие бестселлерами… Тиражи и аплодисменты – ей-богу, не лучший аргумент. Они говорят не столько о талантах, сколько об умении навязать себя публике. Тому в истории мы тьму примеров слышим: хоть Бенедиктов с Булгариным, хоть Донцова с Акуниным. Прав был непопулярный ныне Чаадаев: «Болезнь одна лишь заразительна, здоровье не заразительно; то же самое с заблуждением и истиной». А у бест­селлеров, по слову Веллера-филолога, есть одно отличительное свойство: они легко читаются, но про прочтении в голове ничего не остаётся.

Уж коли графа Монте-Кристо из тебя не вышло, впору переквалифицироваться в управдомы…

ГУРУ

…но не таков наш герой. Он предпочёл скромно переквалифицироваться в философы.

К несчастью, поэт в России больше, чем поэт. Потому всяк отечественный литератор, от Достоевского до Лимонова, рано или поздно осваивал профессию проповедника. Сколько помню, есть единственное похвальное исключение из общего правила – Николай Гумилёв, который писал жене: «Аня, если я начну пасти народы, убей меня!»

Учительствовать Веллер начал давненько. «Майор Звягин», вполне по профессору Преображенскому, под завязку набит рекомендациями космического масштаба и космической же глупости. Но житейских советов в жанре self-help Михаилу Иосифовичу показалось катастрофически мало. Красть – так миллион, любить – так королеву, рассуждать – так о Большом взрыве, энергетических полях, энтропии и сингулярности.

Необходимое лирическое отступление. Выпускнику филфака позволительно толковать о мироздании лишь в одном случае: жарким июльским вечером, нащупывая застёжку лифчика на спине подруги. Во всех остальных ситуациях такого рода резонёрство выглядит комично. Тем паче философия в её классическом изводе приказала долго жить. Всеобъемлющие учения создавали наши предки, ибо их мироздание особой сложностью не отличалось: Земля стояла на трёх китах, небесная твердь была хрустальной, а псоглавцы за пределами ойкумены крестились кукишем. После Великой французской революции представления о Вселенной и человеке начали меняться, будто картинки в калейдоскопе. «Традиционные понятия философии стали обнаруживать свою бессодержательность… Философия больше не внушала доверия к своим способностям достичь обещанной цели: дать людям доступные формализации модели какого бы то ни было понимания», – писала С. Зонтаг.

Выдумывать теории глобального свойства в постфилософскую эпоху могут либо сектанты, либо дилетанты. Тем не менее Веллер-гуру уверен в своей непогрешимости: «Вы меня извините, в современной России не существует философии, кроме, простите великодушно, моего энергоэволюционизма» (Интервью «Независимой газете», 29 мая 2008 г.). Право, не знаю, чего тут больше – сектантской мегаломании или дилетантского апломба…

Пересказывать постулаты энергоэволюционизма, пожалуй, не стану. Во-первых, трактатами М.В. забиты все полки в книжных магазинах: «Всеобщая теория всего», «Всё о жизни», «Человек и система», «Социология энергоэволюционизма», «Психология энергоэволюционизма», «Эстетика энергоэволюционизма» и проч. Если не боитесь неизбежного морального вреда – милости прошу припасть к первоисточникам. Во-вторых, пёстрый коллаж из обрывков Шопенгауэра, Спенсера и Оствальда, Тейяра де Шардена и Шпенглера вряд ли заслуживает пересказа. Во всяком случае, в учёном мире проповеди Веллера до сего дня снискали всего один отклик – язвительную статью доктора философских наук, зампреда научного совета РАН Д. Дубровского. Не хотите ли ознакомиться с экспертным заключением?

«Нетрудно увидеть, что перед нами некая смесь банальностей, общих мест с теоретически неясными, некорректными утверждениями… Чтобы эти расхожие слова и выражаемые с их помощью онтологические утверждения обрели определённый философский смысл, они должны получить, по крайней мере, гносеологическое обоснование. О необходимости такого обоснования и о том, как это делается, наш автор не слыхал… Для тех, кто серьёзно изучал философию, очевидно, что перед нами дилетантские, маловразумительные повторения пройденного, представленные местами в эпатажном виде… Может быть, М. Веллер действительно писатель (я не читал его произведений), но к философии он имеет весьма отдалённое отношение… Он верит, что, придумав пару хлипких силлогизмов, он постиг сущность человека и мира».

ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ

Приведём всё сказанное к одному знаменателю.

Веллер – феномен отнюдь не литературный и уж тем более не философский, но экономический. Живое подтверждение расхожей истины: в постиндустриальном обществе 70 процентов цены товара составляет бренд.

«Что главное? – имидж. Какой? – у которого высокий рейтинг. А без паблисити – хоть шуйзом об тэйбл, хоть тэйблом об фэйс» («Ящик для писателя»).

Непримиримый борец с засильем имиджей и паблисити, М.В., опять-таки по профессору Преображенскому, должен лупить себя по затылку: медийный персонаж, гомункул из телевизионной реторты, созданный посредственностями для посредственностей… И тут хоть шуйзом об фэйс, хоть тэйблом по тому же месту. «После смерти писатели попадают в телевизор», – горько усмехнулся Г. Садулаев.

Михаил Иосифович! А может, всё-таки, в управдомы?

Теги: литературный процесс , критика

Как это будет по-русски?

В Оренбурге подвели итоги Открытого евразийского конкурса на лучший художественный перевод. Возможность попробовать свои силы на литературном поприще, передать мысли и чувства зарубежного автора на русском языке предоставляется всем желающим уже двенадцатый год подряд. Оренбургское региональное отделение Союза переводчиков России и местный культурный фонд "Евразия" придумали конкурс, который, едва появившись в интернете, сразу же привлёк внимание любителей иностранных языков от мала до велика. Двенадцать лет назад он смело перешагнул границы России. Вскоре к названию добавилась приставка «евразийский», ведь кроме участников из самых разных уголков страны, на конкурс приходили работы из Средней Азии и дальнего европейского зарубежья, а однажды приз отправился победителю в Аргентину.

Два обязательных задания - отрывок прозы и стихотворное произведение на одном из семи иностранных языков – члены жюри подбирают из непереводившихся ранее произведений маститых авторов, ловко комбинируя страны: немецкие тексты – из Австрии и Германии, французские – из Бельгии и Швейцарии, английские – могут быть даже из Австралии. Предпочтение отдаётся авторам тех государств, чьи посольства в России считают необходимым поддержать такой конкурс, «подкинув» в подарочный фонд что-то из своих книжных запасов. Обязательный перевод стихотворения – уловка жюри, которая позволяет сдержать вал конкурсных работ: перевести поэзию решится не каждый. Ведь члены жюри – лингвисты из оренбургских университетов, известные литераторы – двенадцать лет безропотно и совершенно безвозмездно читают поток работ, сравнивают, оценивают[?] При этом они до момента оглашения имён победителей даже не догадываются об авторстве переводов – работы на конкурс приходят под шифрами. Не потому ли так легко решиться попробовать свои силы школьнику и академику, профессиональному переводчику и домохозяйке, студенту и инженеру, замахнуться если уж не на Вильяма нашего Шекспира, то хотя бы на нобелевского лауреата Гюнтера Грасса или обладателя Гонкуровской премии Жозефа Кесселя?

Награда Ларисе Сайновой из Красноярска (номинация «Испанский язык»)

В этом году благодаря информационной поддержке «ЛГ» переводческий конкурс обрёл участников из Читы и Петропавловска-Камчатского, Калининграда, Санкт-Петербурга, Москвы. Всего поступило более 450 работ. Заметно добавилось конвертов с марками Украины и Казахстана, пришли письма из Беларуси, Польши, Болгарии, Великобритании, Финляндии. Призёры этого года живут в Париже и Тюбингене, в Казани и Жуковском, Москве и Красноярске. Среди них, конечно, много переводчиков, филологов, но есть и ученица 11-го класса Екатерина Бердышева из Ижевска, занявшая первое место в номинации «Испанский язык», есть студентка Российского национального исследовательского медицинского университета им. Н.И. Пирогова Дарья Балтабаева – второе место в номинации «Английский язык».

В церемонии вскрытия конвертов с именами призёров принял участие чрезвычайный и полномочный посол Швейцарии в России Пьер Хельг, находившийся в Оренбуржье с официальным визитом. Кому как не представителю страны, где немецкий, французский и итальянский считаются официальными языками, было подписать альбомы на память занявшим первые места в этом конкурсе! Швейцария всегда поддерживала это открытое состязание. В этом году солидный довесок к премиальному фонду художественной литературой, словарями и альбомами сделали посольства Бельгии, Польши и Чехии. Но для большинства участников главный приз – это предоставленная возможность поверить в свои силы, когда победа достаётся не учёными степенями и званиями и даже не наличием диплома лингвиста, а способностью чувствовать язык оригинала и виртуозно владеть языком родным.

Игорь ХРАМОВ, член правления Союза переводчиков России

Теги: литературный процесс

Золотой венец Победы

Объявлены имена лауреатов и дипломантов Всероссийской премии "Золотой венец Победы" 2015 года. Премия эта, как известно, учреждена Цент­ральным музеем Великой Отечественной войны, расположенным на Поклонной горе - месте поклонения всех россиян.

Лауреатами премии стали композитор, народная артистка СССР Людмила Лядова и писатель Альберт Лиханов.

Дипломантами Всероссийской премии «Золотой венец Победы» объявлены прозаик из Санкт-Петербурга Виктор Васильев – бывший малолетний узник фашистских лагерей, заслуженный артист России Анатолий Елизаров, народные артисты России Рафаэль Клейнер и Эдуард Лабковский, писатели Борис Леонов, Григорий Петров (Григорий Демидовцев) и Алексей Пьянов.

В числе дипломантов премии – два издания: журналы, часто рассказывающие на своих страницах о героизме наших соотечественников, воспитывающие подрастающее поколение в духе патриотизма, любви к своей Родине, – «Ветеран МВД России» и «Ветеран границы».

Комиссия по присуждению премии уже приступила к работе над лауреатским портфелем 2016 года.

Марина ПОВОЛЯЕВА,  президент фонда «Ради жизни на земле»

Теги: литературный процесс , премия

Литинформбюро № 22

Литюбилей

В Казахском академическом театре драмы имени Мухтара Ауэзова состоялся творческий вечер, посвящённый 75-летию выдающегося казахского писателя, лауреата Государственной премии Республики Казахстан, заслуженного деятеля РК Сабита Досанова.

Олжас Сулейменов в своём выступлении отметил: "Есть в казахском языке слово «жаса", имеющее два смысла. «Жаса» значит - живи долго. А второй смысл – твори. Поэтому – коп ( много – казах.) жаса, дорогой друг!»

«Литературная газета» наградила Сабита Досанова дипломом общероссийской премии имени Антона Дельвига «За верность слову и Отечеству» и серебряным знаком этой премии. «Литературную газету» на мероприятии представлял Алесь Кожедуб.

Литфестиваль

В Оренбуржье состоялся фестиваль содружества национальных литератур «Красная гора».

На церемонии открытия участников фестиваля поприветствовала министр культуры и внешних связей Оренбургской области Евгения Шевченко.

В день открытия фестиваля произошло ещё одно событие – из екатеринбургской типографии привезли новые номера альманаха «Гостиный Двор». К микрофону, чтобы почитать стихи, выходили не только признанные авторы, но и неизвестные широкой публике молодые поэты. Обратившись к собравшимся, оренбуржский поэт и вдохновитель фестиваля Виталий Молчанов отметил, что существование «Красной горы» на регулярной основе – большое достижение в культурной политике региона.

ЛИТНАГРАДА

Лауреатами Патриаршей литературной премии 2015 года стали Юрий Бондарев, Юрий Кублановский и Александр Сегень.

В канун 70-летия журналист и писатель Вячеслав Недошивин стал лауреатом Всероссийской литературной премии им. К.Д. Бальмонта «Будем как солнце». Она присуждена за книгу «Адреса любви. Дома и домочадцы русской литературы», в своё время высоко оценённую «ЛГ».

Литмузей

Книги, фотографии, архивные материалы и научные публикации стали основой экспозиции первого частного дома-музея «Русская литература во Вьетнаме». Его торжественное открытие с участием представителей посольства России во Вьетнаме и руководства Общества вьетнамо-российской дружбы состоялось в субботу в городке Тышон провинции Бакнинь.

Уникальный музей появился благодаря усилиям известного вьетнамского поэта, писателя и переводчика русской литературы Хоанг Тхюи Тоана. В экспозиции – копии переводов русской классической литературы, сделанные с французского и китайского языков в начале ХХ века. Особое место в экспозиции отведено творчеству великого русского поэта А.С. Пуш­кина.

Литаллея

В Екатеринбурге положено начало новой традиции, которую, возможно, поддержат другие издания, – высадка деревьев журналами. Конечно, десять лиственниц, высаженных сотрудниками журнала «Урал», – не так много, но лучше, чем ничего. Сами же главные редакторы соберутся для проведения фестиваля «Толстяки на Урале».

Литчтения

В Москве прошёл городской конкурс по чтению вслух. Его победителем стал Александр Дубинин, вышедший в финал по итогам полуфиналов в Северном административном округе и выигравший в отборочном туре библиотеки им. А. Фурманова. В качестве приза победитель финала получил полный комплект книг, задействованных при проведении конкурса, предоставленный книжным магазином «Читай-город».

Литутрата

На 85-м году умер Игорь Иванович Виноградов, литературовед, критик, главный редактор журнала «Континент».

Эпитафия

После тяжёлой продолжительной болезни ушла из жизни Турсунай Оразбаева, светлый и душевный человек, умевший бескомпромиссно отстаивать гуманистические идеалы интернациональной дружбы народов и людей, талантливый поэт-мелодист, автор многих популярных на родине и в России патриотических и лирических песен, президент общества "Казахский язык", прекрасный работник аппарата исполкома Международного сообщества писательских союзов и видный общественный деятель казахской диаспоры в Москве.

Много активных и плодотворных лет отдала она участию во всех значимых общественных и культурно-массовых мероприятиях не только на исторической родине, но и в городе Москве и за её пределами. Она умела дружить, была образцом чести и достоинства в жизни и в творчестве.

Память об этом прекрасном человеке навсегда останется в сердцах её коллег, друзей и единомыш­ленников.

Анатолий АВРУТИН, Джамиля БЕГИЕВА, Эмма БУДАГЯН, Лариса ЖАРОВА, Кайсар ЖОРАБЕКОВ, Георгий ЗАЙЦЕВ, Максим ЗАМШЕВ, Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ, Гульнара ИСАКОВА, Евгений КОЛЕСНИКОВ, Александр КОСТЮНИН, Феликс КУЗНЕЦОВ, Сергей МНАЦАКАНЯН, Габит МУСРЕПОВ, Ямиль МУСТАФИН, Глан ОНАНЯН, Нурлан ОРАЗАЛИН, Иван САБИЛО, Михаил СИНЕЛЬНИКОВ, Александр СИЧАНИН, Олжас СУЛЕЙМЕНОВ, Валерий ПОВОЛЯЕВ, Марина ПОВОЛЯЕВА, Хуршеда ХАМРАКУЛОВА, Виктор ШИРОКОВ, Людмила ЩИПАХИНА, Александр ЭБАНОИДЗЕ

Теги: литературный процесс

Имя Леонида Филатова – счастливый флаг

Влад Маленко в раздумьях о лауреатах

Фото: Фоторепортаж Евгения ФЕДОРОВСКОГО

Почти год Всероссийская филатовская премия собирала под свои знамёна лучших молодых сорванцов. Сначала был вал писем в Сети.

Фильтры пропустили сто поэтов и сто драматургов. Потом московский книжный "Библио-Глобус" еженедельно захлёбывался от натиска молодой шпаны.

И вот наконец финал!

Ему предшествовал «Час читок», в котором московские актёры прочитали пьесу победителя в номинации «Лучший драматург» Елизаветы Трусевич «В зале есть врач?» под аккомпанемент саксофона Сергея Летова. А вот и наши финалисты, поэты-капитаны - это неистовый Александр Скуба, нежная Ли Гевара, виртуозный Константин Потапов, смелая Виктория Дёмина, острая Екатерина Вахрамеева, чудесный Александр Антипов, загадочная Мария Константинова, неожиданная Наталья Панишева, яростная Анастасия Кириченко, полная музыки Аглая Соловьёва! Они – первые филатовские солдаты Третьей мировой поэзии. По решению жюри победителем признан Константин Потапов.

Поэзия – не спорт, конечно. Победили все.

Лично для меня «Филатов-Фест» – это продолжение Таганки, её мощных традиций поиска новых людей со своими непохожими голосами. Ещё – это дань памяти большущему русскому актёру и поэту Леониду Филатову.

Вперёд, наш верный зритель и внимательный читатель! Всё только начинается! Обещаю, что вот-вот и случится что-то важное.

Влад МАЛЕНКО,   художественный руководитель премии «Филатов-Фест»

Константин ПОТАПОВ

Ушедшим в полночь

Господь, храни ушедших в полночь,

звенящих в темноте ключами,

бегущих лестничной площадкой

ловить на улице такси.

Господь, храни, кого не помнишь,

по ком ни капли не скучаешь,

к кому бессрочно беспощаден,

сжимай трепещущих в горсти.

Награждается Константин Потапов

Когда полночный убежавший

откинется без сил на спинку,

когда полночный, убежавший

во тьме попросит закурить,

над неприкаянными – сжалься,

возьми их души как пластинки

и, аккуратно в пальцах сжавши,

пылинки рукавом сотри.

У неприкаянных полночных,

у неприкаянных, полночных,

у неприкаянных, быть может,

приют последний только в том,

чтоб ощущать сквозь позвоночник,

неровно, нервно, нежно, точно,

такси, сиденье, бездорожье,

родную землю, милый дом.

Господь, храни сошедших в бездну,

последних в темноте платформы,

полночный холл аэропорта,

пустой танцпол, баркас, пролив.

Храни набор опасных лезвий,

храни забытый телефонный.

Пусть направляет беспризорных

рука, зовущая вдали.

Виктория ДЁМИНА

Георгиевская лента

Не твердили им: Душу русскую не буди,

Пистолеты почитая за аргументы.

Я – отныне сестра любого, кто на груди

Завязал Георгиевскую ленту.

Для того, кто судьбу народа бросает в юз,

Нет уже ничего святого на этом свете.

Я живу с раскалённым сердцем и не боюсь

Никого, кто придёт послушать восточный ветер.

Пусть получит сталь, которую он искал,

Всякий грубый юнец, что сеет вокруг руины,

Пусть оскаленно называют меня «москаль»,

Я горжусь, что ношу с собою такое имя.

Им неведомы ни сочувствие, ни вина,

И от ярости ворот делается узким.

Ты же знаешь, насколько сильно болит война,

Если полно её прочувствовать сердцем русским...

Ну а коли они потянут тебя на дно

Да начнут свои крики, выстрелы и сирены, –

Обрати мою кровь в Голицынское вино,

Напои меня ароматом своей сирени,

И тогда сквозь сплошные стены дождей твоих,

Через запах палёной обуви и резины,

Обещаю, мой брат, отстреливаться за двоих

И сражаться, покуда полные магазины.

Моя Георгиевская лента слепит глаза,

Золотится на солнце – враг оттого и сердится,

Что сегодня каждый, кто её завязал,

Привязал её прямо к сердцу.

Александр АНТИПОВ

* * *

Так и живи. А колос твоей свечи –

Только фигурка, чтобы прославить воск.

Просто живи (на то не ищи причин)

С этим разрезом глаз и копной волос.

Белая ночь на севере хороша,

Но и твоя московская в том числе.

Благодари её за нечастый шанс

Быть одиноким множество зим и лет.

Будь благодарен всем, кто тебя забыл,

Ноши обид не требуя на плечах,

Чтоб не сидеть за пазухой у судьбы,

Чтобы не ей решать, где замрёт свеча.

Просто живи до выстрела, до поры,

Но не вреди свече, не топчи ногой.

Если твоя рука дождалась искры –

Это уже равнение на огонь.

Остановись, чтоб ветер не сбил её,

Помни, о чём фитиль тебе намекал:

Если не сможешь пламя сберечь своё –

В этом виновна только твоя рука.

Ли ГЕВАРА

* * *

У меня имеется свой, персональный некто.

Он такой же, как я, – воинствующий чудак.

И я принимаю его звонки, как таблетку:

раз в сутки, на ночь, как правило – натощак.

У меня в полдуши – налёт богохульной рвани.

У меня в полспины – автографы падших ив.

Шрамы – тоже искусство. Я хвастаюсь ими по пьяни,

потому как если не в петлю – значит как минимум срыв[?]

И срывается пластырь божественных стереотипов.

С размаху, цепляясь в надежде за мягкую ткань.

Под пластырем душно и непривычно тихо.

Пощёчина миру – моя последняя дань.

Анастасия КИРИЧЕНКО

* * *

Сколько камней,

набитых в подошву туфель моих,

мне предстоит сосчитать,

прежде чем снова руку твою сожму я?

С кем предстоит просыпаться

и с кем предстоит засыпать?

В душных пролётах подъездов

кого провожать, не целуя,

прежде чем ты со мной будешь

на лавках протёртых дневать?

Подскажи, для кого мне изламывать

ранее стройные строфы,

в чьих руках застывать оплавленным парафином?

Я как скрипка, случайно забытая в кофре,

без ручки

у музыканта, сопящего за уже опустевшим графином.

Это всё виноват твой тонкий точёный профиль –

подбородок,

чуть тронутый где-то седой щетиной.

Хмурый город ссутулился ночью

от проливных дождей –

под своим одеялом, во сне,

расправляю спину,

если тебе вдруг дышится легче или ровней

в ту секунду, где я так внезапно

приснюсь тебе в длинном

и цветастом цыганском платье,

прекрасная как Кармен.

Я оставлю не менее тысячи знаков на обороте

исписанной мной тетради.

Ты проводишь меня острым взглядом,

сломавшимся на повороте,

до последнего в спину глядя.

Это будет как реверс,

затёртый до самых помех,

преследовать нас по кругу.

Риторически спросишь себя,

сколько было их:

тех,

кто мечтал целовать мои губы.

Александр СКУБА

* * *

Столько лет все костюмы –лишь пепел из календарей,

Сколько ряби реки на руках заалеет кровавым восходом.

Повелителем чёрных как сажа ночных фонарей

Я советую дольше и глубже смотреть в эти странные воды.

Что такое давно? Кто его покупает впотьмах?

Впопыхах кое-как для себя пишет записи в Библии жалоб.

Кто останется с нами? Что будет в уставших умах,

Когда рухнет всё то, что нас вместе когда-то держало?

Я смотрю, как мой дом одряхлел, а ядрёный пуэр,

Что речная вода, возрождает недобрую память.

Что за честь жить в преддверии рухнувших эр,

У дверей расправляя давно прокажённое знамя?

Я опилки вмещаю в сосуд, я когда-то их очень любил,

Но не видно в них крейсеров, яхт, канонерок, байдарок и джонок.

Мир светлеет без старых поблекших белил,

В опустевшей вселенной он явен, тотален и тонок.

До зимы все ножи под снега, буду путать следы.

Пусть ржавеют они навсегда, чтоб никто не страдал ими летом.

Я на грязь и на злобу, на подлые рты и ходы

Буду мстить лишь одним: всепрощением, смехом и светом.

Екатерина ВАХРОМЕЕВА

Призраки Москвы

Ах, когда тоска на сердце,

Всё уныло-бестолково,

Я играю, что я Герцен

И встречаю Огарёва.

Я иду ему навстречу,

Он живёт неподалёку,

Друг бесценный, друг сердечный,

Мы едим варенье с соком.

Сергей Летов аккомпанирует поэзии

Долго спорим о России

Мы, грядущие герои:

Правом правды, правом силы

Мы республику построим.

Нам, студентам, парты тесны.

Мы другой мечте кадили.

Нас двоих на подвиг честный

Декабристы разбудили.

Иль играю Огарёвым,

Путь до Герцена недолгий:

От него – на Воробьёвы,

Будем клясться в вечном долге.

Так уверенны, так пылки,

Всё им достаётся даром,

Исчезают их затылки

Где-то за Тверским бульваром.

Я ищу дом Огарёва,

Будем есть варенье с соком,

Скажем молодое слово

Или перейдём к урокам…

Судеб мира многоцветье,

Утопизма небылицы

– Вот во что играют дети

Посреди своей столицы.

Мария КОНСТАНТИНОВА

О СВЕТЕ И ИНДИИ

Света печёт блины и слушает аудиоуроки хинди.

Света мечтает жить в деревеньке в Индии

С ручной обезьянкой по кличке Винни,

Которая будет любить мёд.

Света обреет голову в знак любви к Далай-Ламе,

Раскрасит всеми цветами неба ванную,

У Светы будет всё только самое,

Если она доживёт.

Через неделю Свете исполнится тридцать два.

Света шутит, что уже опоздала на путь Христа,

Старчески вытирает невидимый пот со лба

И по-детски сдувает чёлку.

Света мечтает вести диалоги с рыбами в Инде,

Безголосо орать по ночам тексты Бритни

И тосковать, вспоминая поездки в Питер

И родную хрущёвку.

У Светы есть Аня трёхлетняя и сорокалетний Петя.

Свете надо думать о том, тепло ли они одеты,

Чем накормить их, что делать, когда болеют,

А не об узорах из хны.

Света рассматривает на фото индийские облака,

Учит мантры, чтоб поклоняться местным богам;

Она непременно уедет в Индию, но пока

Света печёт блины.

Наталья ПАНИШЕВА

* * *

Неподкованный конь выходил на просторы стола,

Журавли косяками летели по белым страницам,

А она и вино разлила и долги раздала,

Ей осталось исполнить одно обещание – сниться.

Мотылёк полетит на потушенный ею огонь,

Соловей захлебнётся руладой на пятом колене,

И ударят часы. И пойдёт неподкованный конь

Вкруг да около кола на туго натянутой ленте.

Наши яблони держат сто тысяч грехов на весу.

Мотыльки вкруг потушенных ламп по привычке летают.

А она, собираясь к нему, заплетает косу.

Хоть косы уже нет много лет, всё равно заплетает.

На тяжёлые вёсла привычно ложится рука.

Тишина опускает еловые синие лапы.

Только падают яблоки.

Только мерцает река.

Только бабочки бьются о купол потушенной лампы.

Аглая СОЛОВЬЁВА

* * *

Это ж надо, какая трезвость!

Ничего-ничего, пройдёт.

В меня зеркало засмотрелось,

Обнаружив глаза и рот.

Наполнитель всего пустого:

Скрип сердец да под стук колёс –

Цирк уехал, оставив снова

Чемоданы девичьих слёз.

Ну, и спрячешь себя под кофтой?!

Ну, спасёшь сантиметр души…

Завтра здесь без тебя подохнут

Все цветные карандаши.

В руки флаг – и танцуй свой танец

На карнизах случайных сцен.

Оставляю себе на память

От тебя ноль один процент.

Елизавету Трусевич поздравляет член Совета Федерации РФ Евгений Тарло

Теги: современная поэзия

Слишком заданная тема

Русские женщины: 47 рассказов о женщинах / Сост. П. Крусанов, А. Етоев. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2014. – 640 с. – 7000 экз.

Жанр рассказа, казалось бы, уже совсем вытеснен из книжной индустрии документальной прозой и романами. Ан нет, малая форма не сдалась и удерживает небольшой плацдарм – тематические сборники. Кто их только не составлял и во имя чего только не объединялись "писатели, объединить которых невозможно"! Сразу вспоминаются антологии Захара Прилепина, жестокие рассказы Владимира Сорокина, питерские нуар-истории, «Новые сказки об Италии», идейно близкие «Детский мир» Дмитрия Быкова и «Русские дети» от издательства «Азбука». Означенное издательство, не мудря с названием, выпустило очередной пухлый том новеллистики – «Русские женщины». А почему бы и нет, раз есть спрос.

Читателя начинают удивлять с первой же страницы. Пользуясь служебным положением, берёт слово дуэт составителей: «Странное дело: казалось бы, политика, футбол и женщины – три вещи, в которых разбирается любой. И вот поди ж ты[?]» Это г-да Крусанов и Етоев с изысканной иронией сетуют, что не все литераторы откликнулись на их клич: кто-то сразу засучил рукава, а иные стали отнекиваться, ссылаться на обстоятельства, на некомпетентность и т.д. – неумехи, в общем. Вообще такие пассажи заставляют по-другому взглянуть на «смельчаков», ринувшихся исследовать пресловутый «женский вопрос».

Проглядывается тенденция, что иные писатели просто повторно сдают в печать уже публиковавшиеся в авторских сборниках, в «толстых» журналах или в интернете вещи. Ничего криминального в этом нет: приходится крутиться, дом, дети, премией обошли, всё понятно, но ведь нарушается чистота «эксперимента» – один в веригах добросовестности корпит над новым рассказом, клянчит у музы идеи (похожий случай у А. Слаповского в «Рассказе о рассказе, которого нет»), а другой отделывается пусть виртуозным, но уже однажды сосватанным публике произведением. Неспортивно как-то.

И тем не менее проводишь время – куда же деваться – со старыми знакомыми, например, с «Машей» М. Елизарова, или заново переживаешь трагическую историю молдавской гастарбайтерши от А. Иличевского, ещё в 2008 г. появившуюся в «Октябре». Тут же красуется и «Бабочка» Л. Юзефовича... Впрочем, наряду с Валерием Поповым, Андреем Рубановым это явные «паровозы» сборника. Правда, у перечисленных авторов рассказы всё же проходные. Сергей Шаргунов и Герман Садулаев представили далеко не лучшие свои работы. Белорусский москвич Владимир Козлов продолжает эксплуатировать угрюмые реалии провинции. К несомненным удачам можно отнести «Русскую женщину» Александра Снегирёва, рассказ «Станция Крайняя» Вадима Левенталя и новый рассказ «По ссылкам» Алексея Евдокимова. Литературу ближнего зарубежья представляют популярный на родине украинец Сергей Жадан и Владимир Лорченков (лауреат премии «Дебют», кстати, как и Снегирёв с Шаргуновым), которого можно с полным правом назвать молдавским Буковски, впрочем, только это о нём и можно сказать определённо. Рассказ детективщика Кивинова, отца многочисленного семейства «Ментов», можно было бы охарактеризовать как «пасхальный» (был до революции такой слезоточивый жанр).

В суровую прозу затесался и стихотворный экзерсис Всеволода Емелина «Снежана» с такими строчками:

В её пальцах кипела работа,

Не чураясь любого труда.

Она всё же хотела чего-то.

Всё стремилась не ясно куда.

Вопреки гендерной заданности гранд-дамы «женской прозы» не участвовали в проекте, поэтому прекрасная половина авторской сборной выступила более чем скромно. Так, Майя Кучерская и Анна Матвеева выделили ради общего дела из своих свежих сборников по рассказу, фантасты Макс Фрай и Мария Галина написали по сентиментальной сказке.

Жизнестойкость подобных сборников объясняется тем, что как бы они ни были объёмисты, читатель не успевает заскучать: вымученная история неизбежно сменяется динамичной, неуклюжий текст – мастеровитым, везде разная оптика, у старых мелодий новые аранжировки – в общем, каждый находит своё.

Теги: Русские женщины , 47 рассказов о женщинах

Тихотворчество возле моря

Евгений Чигрин. Неспящая бухта. - М.: Время, 2014. – 224 с. – 1000 экз.

Первое, чем запоминается поэзия Евгения Чигрина, – изысканным узором неожиданных ассоциаций, с первых же строк захватывающих внимание читателя и смело творящих пространство лирического сюжета и настроения. Не исключение и его новая книга "Неспящая бухта".

Словарь реки читается с конца,

Сначала «я», а после остальное.

Лицо волны, от солнца золотое,

Морщинится, как кожа мудреца[?]

Читая стихи Чигрина, погружаешься в новую, необычную поэтическую реальность, со своей особенной стилистикой и метафорикой и обширной поэтической географией. Книга разделена на восемь глав: «Островистые земли», «Серая роза», «Смычковая музыка», «Виниловый Хендрикс», «Колониальные песни», «Подводный шар», «Яшмовый берег», «Нетрезвое солнце». Уже по этим названиям легко предположить, что автор приглашает нас в путешествие по самым разным географическим поясам и полюсам. Мы переносимся из Сахалина в Керчь и Феодосию, от северного моря – «сатанеющего» Охотского – к Чёрному, где «белопенные волны подобны осколкам фарфора»; после Парижа – города «цвета испуганной мыши» – оказываемся в Брюсселе, где «с метёлкой выходит март», потом в Западной Фландрии, в Брюгге, где «облачко гладить стремится башенку»… А далее – таинственный Восток, пленяющий неисчерпаемостью красок и запахов: Египет, Марокко, Тунис… И это далеко не все географические зарубки на поэтическом древе книги Чигрина. И вот что интересно: лирический герой «Неспящей бухты» легко и свободно странствует не только по земным широтам. География затейливого полёта музы Чигрина – это также прошлое и будущее, сновидения, фантазии, кладовые подсознания и даже лабиринты небытия, и вообще бесконечное множество иных миров – разумеется, в преломлении авторской фантазии:

С какою птицей выдохну строфу

В знакомый мир, в каком теперь едва ли

Я окажусь (в других мирах живу)…

Суть собственного творчества автор зашифровывает в поэтическую формулу:

…Вот и чудится-мнится кто-то,

кто в другие ведёт миры, –

это муза. Её забота:

занимательный дух игры

в тихотворчество возле моря…

А вот своеобразное предсказание будущего:

Не Господень ли знак – острова, островки, маяки?

Может статься, и я – после смерти смешаюсь с Охотским

Сатанеющим морем. Какие миры и круги

Заприметят меня – кашалотом, тюленем неброским?..

Если же говорить всё-таки о мире земном – Чигрин не довольствуется прямым отражением его явлений. Он сам творец и поэтому вольно обращается с жизненным материалом. Всё необычно смешивается в его стихах – явления природы, мифы и легенды, впечатления настоящего мига и далёкие воспоминания, образы мировой культуры и бытовые детали. Из этих разных, казалось бы, несоединимых «пазлов» он составляет одно гармоничное поэтическое целое.

Вообще, вживаясь в творчество Евгения Чигрина, понимаешь: поэзия для него – не просто некое увлечение, существующее параллельно с основной линией судьбы. Это и есть его судьба. Как говорит сам поэт: «недолгую жизнь я упрятал в лирический миф». Все в его жизни события и впечатления, чувства и переживания – прежде всего исходный материал для поэзии. Где бы ни был автор, что бы он ни делал – он живёт, дышит, думает и чувствует поэзией, всё пропуская через восприимчивое сознание. Почти в каждом стихотворении поэт так или иначе говорит о процессе стихосложения, задаётся вопросами, откуда берутся стихи, чем навеяны, как происходит их рождение и, наконец, куда они ведут, чему служат. Зачастую даже явления природы для Чигрина непосредственно связаны со стихосложением:

Сбегает день, чтоб постареть смогла

Строфа, в которой музыки негусто,

За окнами сверчковая игра,

Материя, с которой слишком грустно,

Неспешно раскрываются слова

в потоке алфавита, ведовства

стоящей надо мной большой луны…

Мир вообще существует для этого автора лишь настолько, насколько он назван поэтическим словом, то есть поэтом дотворён. Сквозь это слово, как сквозь цветное стекло. Евгений Чигрин, несомненно, импрессионист – певец мимолётного ускользающего впечатления, пойманного и отражённого его поэтическим зеркалом. Потому так часто автор обращается к художникам-импрессионистам. Работает с «подстрочником бытия» – переводит его на поэтический язык лишь ему одному известным способом и образом, не боясь необычных сравнений и, казалось бы, несочетаемых понятий – таких, например, как «солёный полумрак» или листва, которая «огнём зелёным весела». И у Чигрина это работает, живёт, добавляет свой неповторимый «импрессионистический мазок» на общее стихотворное полотно.

Словарь Чигрина, несомненно, богат, причём «в поэтическом хозяйстве» у него для всего есть место – для штилей высокого и разговорного, для архаики и для сленга:

Как быстро темнеет над местностью сильное небо,

с которым контачить в моём одиночестве лепо…

Вообще Евгений Чигрин настолько самобытен и ни на кого не похож, что не стоит и стараться даже условно причислять его к каким-то литературным направлениям, разве что в порыве творческой эклектичности он заимствует черты – «мазки» – разных поэтических жанров и стилей: акмеизма, имажинизма, футуризма, модерна и постмодерна. И всё это не ради игры словами или плетения абстрактных стихотворных виньеток. «Неспящая бухта» – это не «записки путешественника», не пейзажная лирика. Это книга по сути своей философская, мудрая и поэтому немного грустная, ведь автор «играет жизнь и смерть на дудке-виво»:

В этом свете что хочешь привидится для

Самопальной неспешной строфы..

В этом свете что хочешь смогу объяснить:

Сновидения, смыслы, холсты,

Будто сети тяну полуночную нить

Стихотворства, иллюзий, мечты…

Стихотворчество – «тихотворчество у моря» – попытка Чигрина ответить на вечные вопросы бытия, найти своё место не только в поэзии, но и во Вселенной. Вообще море – один из его излюбленных образов. Чигрин – «ловитель моря на приманку строк». И речь тут, разумеется, идёт не только о морях земных – Охотском, Чёрном, Красном, – воспетых поэтом. Речь скорее о море житейском, куда Чигрин-поэт погружается в «батискафе-стихотворении».

«Неспящая бухта» – конечно же, тоже образ метафорический, многослойный. Каждый читатель волен толковать его по-своему. Для меня это та неспящая бухта Чигрина, куда постоянно прибывают с товаром «корабли-впечатления», которые поэт всегда готов принимать и «разгружать» и, отсеивая лишнее, преобразовывать мимолётные впечатления бытия в стихи, не уставая разгадывать, «какого цвета это волшебство, с которым обнимается искусство?».

Анастасия АЛЕКСАНДРОВА, КОПЕНГАГЕН

Теги: Евгений Чигрин , Неспящая бухта

Иосиф и его братья

Владимир Бондаренко. Бродский. Русский поэт. - М.: Молодая гвардия,  2015. – 448 с. (Серия: ЖЗЛ). –  4000 экз.

Эта книга написана с великой любовью о великом русском поэте, лауреате Нобелевской премии Иосифе Александровиче Бродском. Любовь – содержание, форма, язык, философия, религия книги Владимира Бондаренко о поэте, которого знал он лично и с которым общался дружески в России, а также на Западе.

Для Бондаренко ничто не запретно – ни еврейский вопрос, ни русский ответ, ни фотография Бродского с крестом на шее, ни поиск русской природы и русской "водички" в Скандинавии, в Венеции, ни угол крестьянской избы на Русском Севере, где поэт любил Марину Басманову, легендарную королеву его поэзии, вечной разлуки.

«В темноте всем телом твои черты, / как безумное зеркало, повторяя».

Стихи, поэмы, проза, интервью, нобелевская речь, воспоминания деревенских соседей в посёлке, где Бродский был в политической ссылке, – всё живёт в этой книге и дышит кислородом любви, с которой Бондаренко пишет о Бродском.

Книжным поэтом, не русским, не нашим, холодным, заумным, не народным, инородным, и тыр-пыр восемь дыр – по-всякому его обзывали те самые братья-писатели, что от зависти к выдающемуся таланту выдавили Бродского из нашей страны на Запад. А потом эти братья задыхаются от зависти к тем страданиям, которые сами они причиняют замечательным людям, увеличивая стократно их лучезарную славу.

Случай Бродского – исключение из правил, «беззаконная комета среди расчисленных светил». Окончил восемь классов и бросил школу, пошёл на завод, ни в каких университетах не учился, но стал прекрасно образованной личностью, писал замечательные стихи, абсолютно не антисоветские, не диссидентские, поэтика традиционная, не абсурдная, но его нигде не печатали, объявили тунеядцем, судили, отправили в ссылку на север, вынудили уехать на Запад, где он не загнулся на радость завистникам, не утратил читателей, а издал прекрасные книги, написал гениальные стихи, великолепную прозу, стал профессором в университете, учил американских студентов любить русскую литературу и получил Нобелевскую премию – как русский поэт.

В этот день мне позвонили с зарубежного радио и спросили, не поздравлю ли я Бродского, не скажу ли о нём несколько слов. Такую прекрасную просьбу я исполнила с превеликой радостью, после чего со мной перестали здороваться знаменитости, которые были уверены, что эта Нобелевская премия украдена лично у них.

Много поэтов, крещёных обрядно, а поэзия у них – не крещёная христианской сутью Творца:

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

Из него раздаваться будет лишь благодарность.

Иосиф Бродский крещён русской поэзией, русской речью, историей, географией, где «в деревне Бог живёт не по углам». Его читатель – в России, которая сама выбирает себе великих русских поэтов. Она выбрала Иосифа Бродского. Страна и её человечество никогда не равны режиму. Режим отверг поэта, а страна – нет, Россия любит его, как никто другой.

Об этом книга Владимира Бондаренко, и сильная сторона этой книги – язык, лишённый симулякров и пузырей спецтерминов, которые, как принято думать, пробивают дорогу на Запад и вписывают в научную элиту, а на самом деле отбивают всякую охоту читать.

Сегодня, когда русофобия превратилась в заразную политическую эпидемию, стало ясно, что Иосиф Бродский, великий русский поэт, лауреат Нобелевской премии – очень сильное противоядие от русофобии в отличие от многих писбратьев.

Теги: Владимир Бондаренко , Бродский

Пятикнижие № 22

ПРОЗА

Анатолий Курчаткин. Чудо хождения по водам. - М.: Время, 2014. – 320 с. (Серия "Самое время").– 2000 экз.

Новый роман Анатолия Курчаткина «Чудо хождения по водам» продолжает фантастическо-реалистическую линию его творчества.

Суть произведения вполне недвусмысленно выражена в заглавии – нам предлагается история о том, как герой, испытав эмоциональный шок, вдруг обретает мистическую способность ходить по воде. И невозможно понять, что она ему принесёт – всеобщее поклонение или же, наоборот, преследования.

Само собой, столь невероятная особенность не могла оставить равнодушными ни близких людей, ни совсем посторонних. В число последних входят все службы с названиями, вызывающими боязнь обывателя, и криминальные воротилы, и люди, сделавшие своей профессией паранормальные явления.

Такой подход к ситуации позволяет автору не просто описать реалии современной жизни (хорошим, образным и ярким литературным языком), но и придать им новый смысл.

ПОЭЗИЯ

Эльвира Плюснина. Оставаться живой: Стихи. – М.: Московский Парнас, 2014. – 116 с. – Тираж не указан.

Эльвира Плюснина – автор нескольких книг стихотворений, ученица поэта и философа Эдуарда Балашова. Если говорить о её поэтике в целом, то, безусловно, это символизм – не туманно-расплывчатый, а вполне конкретный, духовно собранный. Интонация – беззащитного доверия к миру и одновременно твёрдой уверенности в правильности выбранного сердцем пути.

Всё на свете течёт и по срокам случается:

Соловей улетел, лист на ветке качается,

<...>

А уходит душа, даже лист не качается,

Для неё в этот час новый путь намечается.

Эльвира Плюснина умеет быть не только философичной, но и нежно-романтичной:

Как порою в знакомом лесу

Заблудиться бывает приятно!

Леденец на пенёчке сосу

И не знаю дороги обратно.

КРАЕВЕДЕНИЕ

А.С. Пушкин. Стихи и проза / Сост. Татьяна Кочнева. – Старица: МУП «Старицкая типография». – 2014. – 80 с. – 500 экз.

Книга интересна необычным подходом составителя к творчеству А.С. Пушкина – вниманию читателей представлены не просто стихи и отрывки из романа «Евгений Онегин», но и личная переписка и небольшое прозаическое произведение «Роман в письмах». А также речь идёт о местах,в которых всё это было написано.

Дома, улицы, районы городов, где бывал поэт, прекрасно изучены и обозначены в топонимике и на памятных досках, но есть другая Россия – деревенская, чья среднерусская печаль и просторы так благотворно влияют на вдохновение.

Книга позволяет не только насладиться любимыми с детства произведениями, но и увидеть, в каких местах они создавались, фотографии показывают и сохранившиеся усадьбы помещиков, друзей Пушкина, и картины природы Тверской губернии, Старицкого уезда. Одновременно книга содержит рисунки известного иллюстратора Н.В. Кузьмина.

ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Т.С. Элиот Бесплодная земля / Изд. подгот. В.М. Толмачёв, А.Ю. Зиновьева. – М.: Ладомир: Наука, 2014. – 528 с.: ил. – (Литературные памятники). – 1500 экз.

Книга предлагает взглянуть по-иному на творчество Томаса Стернза Элиота (1888–1965), который признан одной из легендарных фигур литературного постмодернизма.

Как бы ни позиционировал себя Элиот, но, сменив несколько общественных масок, он так и остался загадкой для большинства исследователей.

Ключом к разгадке может послужить его самое известное произведение, о котором и идёт речь, – книга «Бесплодная земля», вышедшая в 1922 году.

В нём изящно сплелись многие черты эстетского модернизма начала прошлого века, ощутима игра и одновременно прослеживается глубинная автобиографичность.

Интересно также и то, что перевод в данной книге отличается от издания 1971 года и даже от окончательной версии, переработанной Элиотом. Этот текст самой первой редакции «Бесплодной земли» впервые печатается по-русски полностью.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Сергей Переляев. Индийское кино. – М.: Самокат, 2015. – 144 с. – 2000 экз.

Книга предназначена для детей среднего школьного возраста. Это самый подходящий возраст для того, чтобы всерьёз заинтересоваться чтением. Произведение должно быть, с одной стороны, увлекательным, с другой – серьёзным и поучительным, то есть этическая составляющая необходима. Герой рассказов Сергея Переляева – подросток: влюбчивый, ранимый, неунывающий и доверчивый, остроумный и независимый, с первых же строк он очаровывает читателя, доводя его попеременно то до смеха, то до слёз. Ребята с удовольствием узнают о приключениях главного героя, учась вместе с ним переживать и радость, и первое осознанное горе. Родителям книжка также будет небезынтересна: наверняка вспомнится собственное детство. А если попробовать прочесть книгу вместе с ребёнком, то такой процесс будет полезен обоим – в сущности, ведь главное назначение произведений, написанных для этого возраста, – научить любви и уважению к своим близким, да и просто общению – с родителями, с учителями, со своими сверстниками.

Шостакович для русской музыки – как Петербург для России

Фото: РИА «Новости»

В Москве открыт памятник Дмитрию Шостаковичу. Теперь композитор смотрит на вечно меняющуюся Москву от Дома музыки. Наверное, теперь не раз юные москвичи, гуляя с родителями в этих местах, спросят у них: кто это? Надеюсь, что старшие найдут возможность заинтересовать младших личностью этого музыкального гения XX века. Шостакович для русской музыки - что Петербург для России. Он словно слеплен по каким-то иным меркам, не вполне понятным, но загадочно прекрасным. К его музыке тянет, от неё иногда хочется отстраниться как можно дальше, чтобы потом мечтать к ней вернуться. Шостакович равен своей музыке, он чувствовал себя хорошо только внутри неё, а всякое столкновение с немузыкальной, глухой жизнью воспринимал как трагедию. Музыка революции, музыка строящегося нового мира вознесла его на музыкальный олимп столь стремительно, что он по инерции едва не скатился по нему с другой стороны. Его "Песня о встречном" – эстетический ключ к пониманию строящегося молодого советского государства. Его «Ленинградская симфония» – образец победы муз над пушками, над пушками фашизма. Его Десятая симфония – это гимн противостояния личности стаду, в какие бы одежды это стадо ни рядилось. Его вокальная Четырнадцатая симфония – торжество единения поэтического слова и музыкального звука. Его альтовая соната – это преодоление смерти, реквием по самому себе, насмешка над теми, кто считает ад всесильным. Его наследие столь огромно, что погружаться в него стоит постепенно. Но когда вместишь его мир в себя, поймёшь, что надо быть достойным этого мира, расти до него, расти с ним, не позволять ему счесть тебя негодным.

Шостакович воспитал немало талантливых учеников. Многие учились у него и после его ухода из жизни, двигаясь по его музыкальным следам с замиранием сердца и творческим восторгом. Мы надеемся, что вслед за памятником Шостаковичу в Москве появится памятник его выдающемуся ученику Георгию Свиридову. Возможно, когда два этих титана будут выситься над Москвой, им удастся завершить все их неразрешённые творческие споры и два крыла русского музыкального искусства взмахнут наконец согласно и радостно.

Никита КУТУЗОВ

Теги: искусство , музыка

Мрак Захарова, или Ночь без рассвета

Фото: Сайт театра «Ленком»

Марку Захарову надоело просто рассказывать истории. Захотелось вольной бессюжетности, беспечной бессистемности, ничем не скованных перелётов от афоризма к афоризму, от репризы к репризе. По собственному признанию худрука Ленкома, выбор для постановки прозы Венедикта Ерофеева был чуть ли не случайным. Но вот что любопытно: спектакль составлен из фрагментов книг "Москва - Петушки", «Записки психопата», дневниковых записей, но название ему дано по пьесе, от которой оставлена фактически одна не столь уж значимая сцена. Вальпургиева ночь – ночь с 30 апреля на 1 мая, шабаш нечисти накануне майского дня, который с давних языческих времён является праздником пробуждения созидательных сил земли. Лукавит, ох, лукавит Марк Анатольевич. В его театре случайностей не бывает. Всё продумывается на десяток ходов вперёд.

Захаров – мастер нелобовых атак. Ставит он не кого-нибудь – Венедикта Ерофеева, а на сцене, к удивлению многих, матерятся мало и, что ещё удивительнее, практически не пьют, и даже следы алкоголя в речах и поведении персонажей прослеживаются не без труда. И ни Москвы тебе, ни Петушков, а такое себе сталкерское междуземье. Пространство сцены решено художником-постановщиком Алексеем Кондратьевым как объёмная «карта» в деревянной раме с цифровыми пометками: тут вроде как высотка, там, похоже, ручеёк, а за ним не иначе болотце. Время от времени видеопроекция выдаёт зрителю очередной вроде бы узнаваемый фрагмент «местности», но проложить маршрут – пусть не к свету, хотя бы просто к выходу – в этом бесовском лабиринте всё равно не получится: в нём нет пространства, только время – бесконечная ночь пред Первомаем.

Впрочем, лабиринт этот всё же скорее ведьминский – ночь-то Вальпургиева. Три юных грации в белых «шопенках» (Анна Зайкова, Анастасия Марчук, Алиса Сапегина) нервно поводят плечиками, дабы привести в движение стрекозиные (а ангелам по чину – лебединые) крылышки, прячут ножки в кроссовки (на копытца пуанты не натянешь) и с напускным смущением вставляют к месту и не к месту самое распространённое из нецензурного. Миссия шекспировских ведьм им явно не по крыльям, но и Веничка не Макбет.

Похоже, что именно Игорь Миркурбанов, актёр совершенно неленкомовской генетики, становится и «лицом», и «идеей» сегодняшнего Ленкома: его Отрепьев из богомоловского «Бориса Годунова», которым театр открывал сезон, и Веничка, сыгранный под его финал, – разные вариации одного и того же архетипа демона-разрушителя. Почему режиссёру Марку Захарову перестали быть интересны герои-созидатели? В поисках ответа на этот вопрос не обязательно апеллировать к уже окутанным флёром театральной легенды графу Резанову, Хоакину Мурьете, Тилю или к их телевизионным «соратникам» – Волшебнику, Ланцелоту и Мюнхгаузену. Даже в недавней истории Ленкома персонажам, принявшим вызов жизни, ещё находилось место: и Пер Гюнт, и дона Флор вместе с обоими своими мужьями сквозь хаос мироздания продираются к жизни, к свету: они – не герои в патетическом смысле этого определения, но в меру отпущенных им сил стараются привести в порядок тот уголок мироздания, который отведён им Провидением. Но сегодня их место заняли другие персонажи...

И ленкомовских звёзд потеснил «варяг» из МХТ. Игорь Миркурбанов – актёр, безусловно, одарённый, способный держать на себе зал, транслировать режиссёрский замысел, усиливая посыл постановщика собственной незаурядной харизмой. Однако ничего нового по сравнению с тем, что уже было явлено им на мхатовской сцене в тех же богомоловских «Карамазовых», актёр не открывает ни в Отрепьеве, ни в Веничке. Интонации, позы, взгляды, жесты – всё уже видено, всё уже слышано, вот только разрушительная их энергетика, похоже, лишь усиливается. Весь спектакль Веничка практически не уходит со сцены, причём во втором акте он по большей части просто стоит, прислонившись в порталу сцены, не произнося ни единого слова. Остальные персонажи – Черноус (Виктор Раков), дедушка Митрич (Сергей Степанченко) и его полоумный внучек (Дмитрий Гизбрехт), Умный пассажир (Геннадий Козлов) и иже с ними – пытаются пробиться сквозь это молчание – спорят, просят, проповедуют. Тщетно. Яркие, сильные, наделённые недюжинным темпераментом ленкомовские актёры истаивают, как дым от ведьминого костра. Только Виктору Вержбицкому (Психиатр, Камердинер) удаётся на короткое время нейтрализовывать Миркурбанова энергетикой более мощной (тоже, кстати, совершенно неленкомовской).

Уцелеть же среди адских миркурбановских протуберанцев удаётся одной Александре Захаровой. Её Зиночка, одногранно-гротескная и многоликая спутница Венички в его фантасмагорическом путешествии – медсестра в психушке, вокзальная буфетчица, вагонная попрошайка, запредельно-потусторонняя дама в чёрном – неизбывная вечная женственность, пробивающаяся, как подснежник сквозь лёд, навстречу отчаянному призыву: «Ты мне нужна!»

С путеводной же веничкиной звездой в спектакле всё обстоит намного хуже. Афродита у Ерофеева – абсурдистская смесь древнегреческого с петушковским. Каким был изначальный режиссёрский замысел, судить трудно, но с воплощением что-то явно пошло не так: по-актёрски Полина Чекан в этом образе просто неинтересна, по-женски – увы, абсолютно беспомощна.

Путь Венички от психушки до небытия закручивается лихой карнавальной спиралью. А на карнавале, как известно, всё не то, чем кажется. В спектакле Веничкино путешествие в потусторонье заканчивается у Кремлёвской стены, силуэт которой в нужное время возникает на фоне инфернальной «карты», а финальную точку ставят добры молодцы в серых костюмах, которых режиссёрская фантазия снабдила красными клоунскими носами на резиночках. У литературного Венички финал гораздо более прозаический. У его создателя – тоже. По иронии судьбы моментом истины становится сухое перечисление развоплотившимся Миркурбановым когда было написано Ерофеевым то, что сегодня поставил Захаров.

В «Вальпургиевой ночи» безоговорочно торжествует хаос, бессмысленный и беспощадный. Его, разумеется, и в жизни нашей хватает. Но театр, хоть и назначенный на роль зеркала жизни, всё же искусство, то есть пространство, подвластное художнику. А «дело большого художника угадать сквозь толщу катастрофы хоть каких-нибудь вестников желанного мира». Писатель Михаил Пришвин сформулировал эту сверхзадачу во времена, не в пример более трудные, чем нынешние. Остаётся лишь сокрушаться, что сегодняшний Ленком предпочитает руководствоваться принципом, диаметрально противоположным.

Теги: искусство , театр

Чтоб утихла боль…

Министерство культуры Луганской Народной Республики и Луганская государственная академия культуры и искусств им. М.Л. Матусовского провели Международный фестиваль симфонической, оперной, камерной и хоровой музыки, посвящённый 175-летию Петра Ильича Чайковского.

Название фестивалю дала почти поэтическая строка великого русского композитора: " Я желал бы всеми силами моей души, чтобы музыка моя распространялась [?]", и она сподвигла людей, находящихся практически в зоне боевых действий с минимальными передышками между артиллерийскими ударами и формальным перемирием, обратиться к волшебным звукам музыки. Это первый профессиональный праздник музыки в истории молодого государства, и тоже молодой министр культуры ЛНР Оксана Кокоткина в своём приветствии фестивалю выразила такое пожелание: « Мы искренне хотим, чтобы Луганщину в мире знали не только как город-труженик и город-воин, но и как город, в котором родились Владимир Даль, Михаил Матусовский, Павел Луспекаев… Город, где, невзирая на обстоятельства, продолжают работать театры и филармония, дома культуры и школы эстетического воспитания… »

На новый фестиваль приехали замечательные гости: солистка Московской государственной филармонии, преподаватель Московской консерватории и молодая звезда фортепианной музыки Екатерина Мечетина, заслуженный артист России, профессор Московской государственной филармонии скрипач Юрий Тканов, завкафедрой истории музыки, автор многочисленных научных работ, кандидат искусствоведения, проректор по научной работе Воронежской государственной академии искусств Ольга Скрынникова, культуролог, поэт и прозаик, доктор философских наук, заслуженный деятель науки и техники Украины Виктория Суханцева…

В программу вошли спектакль «Евгений Онегин» в концертном исполнении по одноимённой опере с участием студентов музыкального факультета, кафедр хореографии, театрального искусства, а также большой концерт «Дети играют, поют и танцуют Чайковского» в режиссёрском решении заслуженного работника культуры Украины В. Евдокимовой. Авторский мастер-класс Ю. Тканова, который постоянно сотрудничает с Луганским камерным оркестром «Серенада», стал полезен как педагогам ЛГАКИ, так и многочисленным студентам. Концерт Молодёжного симфонического оркестра под управлением заслуженного деятеля искусств Украины С. Йовсы и Екатерины Мечетиной комментировал лектор-музыковед Л. Воротынцева.

В рамках фестиваля состоялась международная научно-практическая конференция «Чайковский во времени и пространстве», которая весьма органично дополнила «музыкальный ряд».

Ректор ЛГАКИ, заслуженный работник культуры Украины, кандидат педагогических наук, профессор, глава оргкомитета фестиваля Валерий Филиппов заметил: « Шекспир говорил, что музыка глушит печаль. Дмитрий Шостакович был уверен, что настоящая музыка способна выражать только гуманные чувства, только передовые гуманные идеи. Сегодня нам, наверное, как никогда необходимы все эти спасительные, созидательные свойства настоящей музыки. Для вдохновения и укрепления веры, для единения усилий и действий. Для того, чтобы в наших душах проснулось всё самое лучшее, светлое и благородное из того, что в них есть. И чтобы наконец утихла боль, рождённая тревогами и потерями последних месяцев »…

Теги: искусство , музыка

«Море» Дебюсси на Триумфальной площади

11 июня 2015 года в Большом зале консерватории за пульт Российского национального оркестра встанет маэстро Пааво Ярви, под управлением которого прозвучат "Море" Дебюсси и Вторая симфония Брамса.

Эстонско-американский маэстро Пааво Ярви, сын известного дирижёра Неэме Ярви, - представитель мировой дирижёрской элиты, один из самых востребованных музыкантов современности, обладатель множества почётных званий и наград, в том числе премии «Грэмми», музыкальный руководитель Оркестра Парижа. С сезона 2015/2016 он займёт пост главного дирижёра Симфонического оркестра NHK.

В Москве вместе с Российским национальным оркестром Пааво Ярви за последние годы выступал несколько раз, представляя публике программы из сочинений Сибелиуса, Нильсена, Чайковского (в разные годы с Михаилом Плетнёвым и Денисом Мацуевым в качестве солистов), Бетховена, Эркки-Свена Тююра. Одним из самых ярких и запомнившихся как слушателям, так и профессиональным критикам событий прошлого концертного сезона стало февральское исполнение Седьмой «Ленинградской» симфонии Дмитрия Шостаковича, которое было приурочено к 70-летию со дня снятия блокады. Пааво Ярви тогда впервые продирижировал этой симфонией в Москве.

«Мне было очень приятно сотрудничать с музыкантами Российского национального оркестра, – поделился после концерта своими впечатлениями маэстро Ярви. – Это действительно очень мобильный коллектив со своими исполнительскими традициями». Результатом совместного творчества стала также запись «Ленинградской» симфонии.

Репертуар Пааво Ярви охватывает произведения нескольких веков – от классицизма до ультрасовременной музыки. Для своего июньского выступления с РНО дирижёр выбрал изысканную программу, которую составили три симфонических эскиза «Море» Клода Дебюсси и Вторая симфония Иога­ннеса Брамса. Произведения обоих авторов маэстро в содружестве с РНО исполнит в Москве впервые. Можно не сомневаться, что этот концерт станет одной из кульминаций концертного сезона в столице.

Теги: искусство , музыка

Логика политического краха

Вышла книга "Умение предвидеть. Как этому научиться" известного российского публициста и политолога Виктора Гущина - четвёртая в серии его прогностических сборников (издательская группа URSS).

Сформулированные автором принципы научного прогнозирования и демонстрация их практического применения на примерах конкретных политических событий производят впечатление. Ведь Гущин указывает не только что произойдёт, но как именно и почему.

Книга содержит эксклюзивные сведения о скандальной подоплёке Карибского кризиса 1962 года, политическом завещании И. Сталина, обнаруженном автором при подготовке к публикации секретных архивов Коминтерна, а также об оригинальной, исторически обоснованной версии действительных причин отставки в 1964 году партийного и государственного лидера Н. Хрущёва. Безусловно, привлекут внимание читателей и специалистов суждения автора о ликвидации КПСС и советской власти, конфиденциальные аналитические записки, подготовленные им для Б. Ельцина и В. Путина.

Всех нас уже давно мучает вопрос: почему провозглашённая М.С. Горбачёвым перестройка, получившая на первых порах всенародное одобрение, обернулась острейшим кризисом, а страну ввер­гла в катастрофу, из которой ещё только предстоит найти выход?

Политическая биография М.С. Горбачёва как инициатора перемен началась с его декларации о необходимости начать перестройку с КПСС. Для лидера правящей партии, которой в тот момент ещё не противостояла ни в парламенте, ни в жизни организованная оппозиция, такая постановка вопроса была абсолютно правильной, открывающей перспективу возрождения и КПСС, и страны.

Была ли возможность такого развития событий? По всей видимости, да. Что касается рядовых коммунистов, то они давно и морально, и политически были готовы к крутому повороту: уже в открытую говорили о загнивании партии, зазнайстве, непомерном честолюбии и корыстолюбии высших руководителей КПСС. Протест должен был вот-вот выплеснуться наружу. С каждым годом становилось всё более заметным сопротивление политическому курсу, проводившемуся геронтологическим политбюро и в руководящих органах КПСС, обкомах и райкомах.

Недовольство зрело не только внутри партии, но и в народе. Высшие эшелоны партийной и государственной власти всё острее ощущали на себе возрастающее давление. В этих условиях одно крыло политбюро ЦК КПСС (впоследствии группа так называемых демократов) считало необходимым искать выход, другое (будущие консерваторы) – спасение. И как обычно случается в неясных политических ситуациях, на авансцене появилась неясная политическая фигура – М.С. Горбачёв. С одной стороны, молод, энергичен, коммуникабелен, к тому же выходец из народа, с другой – выдвиженец прежнего руководства, не раз демонстрировавший ему свою преданность, человек, прошедший все ступеньки партийной иерархии, опытный, осмотрительный аппаратный работник.

Понятно, что М.С. Горбачёв был компромиссной фигурой. И вся его дальнейшая судьба зависела от того, какая из сторон станет преобладающей. На начальном этапе перестройки в партии фактически развернулась борьба за Горбачёва. Это было первое и сразу генеральное сражение. От его исхода зависело всё: если победу одержат силы, не утратившие связи с народом, открывалась перспектива обновления страны и возрождения партии; если верх возьмут представители консервативного крыла, то партия неизбежно должна была лишиться права на политическое лидерство, превратиться в тормоз на пути преобразований.

Объективно соотношение сил складывалось поначалу в пользу обновленцев. Курс на перестройку был встречен с энтузиазмом и в партии, прежде всего среди рядовых коммунистов, и в народе. Создавалось впечатление, что у Горбачёва есть всё, чтобы осуществить задуманное. Однако объективные предпосылки – одно, а позиция политического лидера – другое. Всё зависело от того, какой выбор сделает сам М.С. Горбачёв. Какое-то время он медлил, лавировал, пытаясь уйти от прямого ответа, пока вопрос выбора не был поставлен ребром. Случилось это на октябрьском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС, когда секретарь МГК КПСС Б.Н. Ельцин попросил об отставке, мотивируя своё решение несогласием не только с методами, но и с некоторыми направлениями проводимой М.С. Горбачёвым политики.

Тогда Б.Н. Ельцина помимо всего прочего обвинили в том, что он выбрал для своего демарша неподходящий момент. Страна – на пороге 70-летия Великого Октября. Народ охвачен пафосом революционного обновления. В Москву для участия в грандиозном политическом шоу приглашены главы правительств ведущих капиталистических государств. Начали прибывать в столицу на юбилейную встречу и делегации коммунистических и рабочих партий, других революционных, национально-освободительных, демократических движений. И тем и другим нужно было предъявить в авторском исполнении эскиз так называемого нового мышления. И вот в этой обстановке совершает «политическое харакири» Б.Н. Ельцин – один из ближайших сподвижников, а в глазах народа – верный друг и единомышленник М.С. Горбачёва.

На первый взгляд поступок действительно безрассудный, достойный осуждения. Но только на первый взгляд. Убеждён, что в действиях Б.Н. Ельцина проявилось качество, которое создаёт крупного политика государственного масштаба, – безошибочная политическая интуиция, умение поставить назревший вопрос в самую подходящую минуту. Здесь проявилась та самая политическая закономерность, которая сама найдёт время, место и действующих лиц, чтобы реализоваться. Смысл же разыгравшегося в октябре 1987 года драматического акта состоял в том, что М.С. Горбачёву перед лицом не только своего народа, но и всего мира предстояло сделать выбор: с кем и куда идти?

Тогда он ещё был свободен, не обременён невыполненными обещаниями и имел возможность, прислушавшись к предостережениям Б.Н. Ельцина, принять верное решение.

Однако в поведении М.С. Горбачёва уже обозначилось намерение полакомиться первыми, недозревшими ещё плодами перестройки, покрасоваться перед миром в образе коммуниста-реформатора, который со всеми умеет находить общий язык. Вот тут и возник Б.Н. Ельцин со своей неуклюжей отставкой.

Осудив Б.Н. Ельцина, М.С. Горбачёв проиграл партию в прямом и переносном смысле, собственноручно поставил крест на своей политической биографии как лидера перестройки. Она превратилась в нескончаемый «переходный период», поскольку Горбачёв теперь не столько управлял вышедшими из-под контроля процессами, сколько балансировал на точке, которая не устраивала ни верхи, ни низы, ни правых, ни левых.

Начиная с октября 1987 года обновленческие тенденции пошли на спад. В обществе всё отчётливее стали нарастать антипартийные настроения, хотя авторитет рядовых коммунистов какое-то время ещё держался. На общесоюзных выборах в марте 1989 года и следующей весной в местные органы власти они встречали поддержку избирателей, а все нарекания адресовались, как правило, бюрократическому командно-административному аппарату.

Раздвоение политического лица партии быстро привело к тому, что уже сам факт принадлежности к КПСС стали воспринимать как каинову печать. Начался массовый выход из её рядов. КПСС всё больше замыкается в себе, становится всё агрессивнее. Наконец летом 1990 года (XXVIII съезд КПСС и Учредительный съезд КП РСФСР) партия дала бой своему Генеральному секретарю. Бой решительный, но после того как М.С. Горбачёв «обменял» 6-ю статью Конституции СССР на пост президента страны, по сути дела, уже ничего не решавший.

Полагаю, не правы аналитики, представляющие дело так, будто столкновение делегатов обоих съездов с М.С. Горбачёвым объясняется тем, что среди них большинство составляли партийные функционеры. Уверен, окажись Горбачёв на любом партийном собрании, в любом коллективе, результат был бытот же – основная масса коммунистов уже не принимала М.С. Горбачёва. Он не сумел, будучи Генеральным секретарём партии, осуществить и возглавить её перестройку, упустил имевшиеся для этого шансы. Более того, партия оказалась в двусмысленном положении. На всех перекрёстках и площадях её проклинали. Генеральный секретарь делает вид, что ничего этого не замечает, а как только возникает нужда продвинуть угодное ему политическое решение, то мобилизуются именно партийные структуры. Ведь другой организованной силы, на которую М.С. Горбачёв мог бы положиться, у него всё равно не было. Взаимоотношения между КПСС и Горбачёвым становились весьма сложными. Партия ничего не хочет делать для него бескорыстно, а ему становится всё тяжелее с ней расплачиваться, не нанося ущерба своему политическому авторитету.

В конце концов случилось то, что и должно было случиться: партия как политическая сила оказалась на обочине перестройки. И произошло это не в последнюю очередь по вине её лидера: этого ни те, кто остался в партии, ни те, кто из неё вышел, М.С. Горбачёву никогда не простят.

У политического поведения М.С. Горбачёва наверняка должна быть какая-то универсальная формула. Ведь если человек вторгается в различные сферы жизни, но одинаково безуспешно, то здесь помимо конкретных причин неудач должен присутствовать некий коренной порок, даже добро превращающий во зло.

В благих намерениях М.С. Горбачёва никто, пожалуй, не сомневается, даже те, кто сегодня изображает его коварным политиканом и интриганом, чуть ли не заговорщиком и кандидатом в диктаторы.

Позиция тех, кто нападает на Горбачёва, ясна. Скорее всего, они руководствуются не личной неприязнью, а соображениями политического рационализма: неважно, почему президент совершает те или иные ошибки, важно, что на практике он получает результаты, как правило, прямо противоположные целям, которые провозглашает. Думаю, каждый без особого труда может составить своего рода «дефектную ведомость» его политической деятельности за шестилетний период перестройки. Скажем, такую:

1. Начиная перестройку, М.С. Горбачёв намеревался прежде всего осуществить её в партии. Что из этого вышло, мы знаем.

2. Обещал разгромить политический и экономический тоталитаризм, открыть путь для подъёма экономики и повышения благосостояния народа. На шестом году перестройки основные звенья командно-административной системы в основном сохранились. В лучшем случае в слегка модифицированном виде.

3. Михаил Сергеевич до перестройки, будучи инициатором разработки ещё одной программы – продовольственной, обещал к 1990 году обеспечить изобилие продуктов и товаров сельскохозяйственного производства. Но до сих пор никто не знает, куда сгинули затраченные на реализацию «программы изобилия» миллиарды рублей.

4. На заре перестройки М.С. Горбачёв уверял, что она приведёт к процветанию каждую входящую в Союз республику. СССР превратился в конгломерат враждующих друг с другом республик. Во многих регионах дело дошло фактически до гражданской войны.

5. И наконец, Горбачёв, начиная перестройку, заявлял о своей приверженности идеалам свободы, гуманизма, демократии, прав человека. Вместо демократических органов власти мы получили президента, который чем меньших результатов добивается, тем больших полномочий для себя требует. Законы тиражировались десятками – и не исполнялись. Мощная волна преступности захлестнула страну.

Спрашивается: зачем с таким упорством, достойным лучшего применения, делами опровергать собственные обещания?! И всё-таки не будем столь категоричны. Вспомним ещё раз, с чего М.С. Горбачёву приходилось начинать. Страна плелась в хвосте мировых политических социально-экономических, научно-технических процессов, превращаясь постепенно из великой державы в третьеразрядное государство, мощь которого измеряется в основном ракетно-ядерным потенциалом. Было ясно, что вывести страну из застоя будет неимоверно трудно. Тому, кто возьмёт на себя смелость и ответственность начать процесс перемен, необходимо обладать не только политической мудростью, но и политическим мужеством.

М.С. Горбачёв, конечно же, понимал, какую нелёгкую долю он себе выбирает. Ход мыслей у него был верный, и форму выражения им он нашёл адекватную: «Каждый начинает перестройку у себя». Среди перестроечных афоризмов, на которые так щедр был Михаил Сергеевич, считаю эту формулу ключевой, способной многое объяснить и в политическом поведении, и в судьбе Горбачёва. Он решил перестраивать партию и страну одновременно, пытаясь попутно вылепить из себя самого политического деятеля нового типа.

Что ж, игра стоила свеч, но вот осуществление задуманного оказалось Михаилу Сергеевичу не под силу. Слишком сложна была задача, да и оковы усвоенных в недрах старых партийных структур представлений о том, из чего складываются авторитет и влияние политического лидера, сковывали мысль и действия. Пока М.С. Горбачёв созревал до очередного «смелого» решения, его пора было уже менять на иное, иногда прямо противоположное. В итоге многое делалось невпопад, с опозданием или, наоборот, преждевременно, с разрушительным для самого Горбачёва и его политического авторитета эффектом. Переоценив себя, не осуществив в необходимых масштабах личной перестройки, М.С. Горбачёв неизбежно должен был оказаться в незавидной роли вселенского обманщика. Что это, вина его или беда?

Думаю, не ошибусь, если скажу: самые горестные дни для М.С. Горбачёва, для политики перестройки, для народа начались тогда, когда было решено учредить пост президента СССР. Ведь никто не представлял себе, какой должна быть в нашей стране президентская власть.

Начиная перестройку, её инициаторы (в ту пору среди них был и Б.Н. Ельцин) думали о чём угодно, только не о создании нравственной связи с народом. Вилли Брандт, патриарх западноевропейской демократии, вскоре после войны, когда его страна ещё не воспряла из руин, сказал: «Нам нужно думать не о том, каким будет правительство, а о том, каким мы хотим видеть народ». Он понимал, что демократию на развалинах тоталитаризма, обезобразивших не только ландшафт страны, но и души людей, за пять, десять, даже пятнадцать лет не построишь. Здесь нужна долгая, а главное – кропотливая работа по самосовершенствованию народа. Такую работу наскоком, в темпах перестройки не проведёшь.

Если этого не понимают руководители страны, то это должен попытаться понять сам народ. Коль уж он действительно хочет жить по чести и совести.

Теги: Россия , политика , экономика

Страна мечтателей, страна учёных...

Владимир Никитин. Время несбывшихся надежд. Петроград-Ленинград. 1920–1930. – СПб.: Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина – 348 с. – 2000 экз.

Многое в наше время можно купить, не покидая дивана: не только продукты с промтоварами, но и регалии, почёт, а подчас и дружбу, хотя и неверную. Но принцип "всё на продажу" не работает в отношении семейных фотографий. Они не продаются. А наша семья – это не только родня «по паспорту», но и вся страна. Судьба-то общая! Листая эту массивную книгу, понимаешь: здесь собраны семейные фотографии каждого из нас. Там существуют наши отцы и деды, можно даже рассмотреть – где-то на общем плане – их силуэты и лица. В чёрно-белой, но не терявшей оптимизма «массовке».

Известный фотохудожник и историк фотографии, ленинградец Владимир Никитин собрал яркие работы, передающие стиль эпохи, дух того Ленинграда, того Советского Союза. Самые точные и неожиданные. Люди хотели построить нечто небывалое, дерзко обживали дворцы, имперские проспекты в своих спортивных тапочках. Верили пропаганде, видели в ней вызов отмирающему старому миру. В этом смысле с тех пор ничего не изменилось: всяческой рекламе, всевозможной агитации и сегодня верят безоглядно что в Штатах, что в России, что в Иране.

Память о прошлом страны, о предвоенном Ленинграде, которому суждено было хождение по мукам в 1941 году. Владимир Никитин собрал замечательные фотографии, у каждой – особый характер. Многие публикуются впервые – как послание из прошлого. Но дело не только в художественном впечатлении. Мы видим знаменитых и простых ленинградцев – вперемешку. Образ получается сложнее, чем это заявлено в названии, с которым хочется поспорить.

Смысл того, что мы видим, многограннее, чем просто ностальгическое сожаление о несбывшихся надеждах. Ведь это только на первый взгляд эти люди, «одетые во всё не по росту», – воплощённая наивность. Целеустремлённости в них было больше, чем наивности. Они умели преодолевать трудности и готовились побеждать. Они и победили, даже если погибли до мая 1945-го. То есть построили и защитили свою страну. Смотрим на эти фотографии – и как будто звучит «Марш энтузиастов» Исаака Дунаевского. А иногда вглядишься – и послышится грозная музыка другого современника героев этого сборника, Сергея Прокофьева. И это верная примета: та эпоха наполнена сильными художественными образами. Насыщенное время не только для строителей и шахтёров, но и для художников. Большое искусство тогда давало последний бой коммерции. И к индустрии, и к спорту тоже относились как к искусству, с высокой меркой, с пафосом и задором.

Перед войной на вытоптанном поле конструктивизма рождался и «Большой стиль», провозглашавший «освоение классического наследия». Его рождение угадывается на некоторых фотографиях.

Фотография глубже кинохроники и подчас точнее живописи передаёт дух эпохи – и аскетической, и триумфальной, как архитектура советского конструктивизма. Мы видим людей, обречённых и на гибель, и на победу. Страна искала себя после революции, после великих переломов. Простонародная держава рождала новые песни, стихи, плакаты, бросавшиеся в глаза. Река времён давно унесла эти судьбы, их лица. Но они не исчезли бесследно. Остались. И очень многое нам оставили.

В красном уголке Автодорожного института. 1930-е годы.Рабочие в трактире. 1924 год. Фото С. Магазинера

Агитавтомобиль на проспекте Володарского (ныне – Литейный). 

1 мая 1925 года. Фото Буллы.

На уроке истории в 11-й средней школе Дзержинского района во время учебной химической тревоги. 16 мая 1934 года. Фото А. Михайлова 

Теги: Владимир Никитин , Время несбывшихся надежд 1920-1930

Предатели «Молодой гвардии»

Трое молодогвардейцев везут в кузове полуторки бочки с мазутом. В зеркальце кабины замечают погоню немцев. Виктор Третьякевич (по новой версии именно он, а не Олег Кошевой - комиссар "Молодой гвардии) перебирается из кабины в крытый кузов и за миг до появления в нём коменданта Краснодона эсэсовца Гедемана успевает погрузиться в бочку с мазутом. Гедеман макает палец в бочку, задумчиво слизывает жидкость. Когда наконец спрыгивает, из бочки появляется чумазое лицо с белыми выпученными глазами.

Нам предлагают поверить, что здоровый парень мог уместиться в небольшой бочке, да так, что мазут не пролился, и что он не дышал минут пять. Перед каждой серией на Первом канале голос за кадром внушает нам, что перед нами «подлинная история «Молодой гвардии".

В освобождённом в феврале 1943 г. Краснодоне советские фотокорреспонденты под плач жителей снимают свидетельства фашистских злодеяний: из шахты достают тела молодых ребят со связанными колючей проволокой руками за спиной, со следами изуверских пыток. Бросали их в шахту ещё живыми[?]

29 октября 1943 г. «Учительская газета» сообщила, что в Краснодоне, ставшем широко известным стране и миру, в доме Олега Кошевого создан музей, посвящённый подвигу членов комсомольской подпольной организации «Молодая гвардия». С его экспонатами (личными вещами героев, школьными тетрадками и дневниками…) знакомится командированный в Краснодон Александр Фадеев. Читает уголовные дела, заведённые на палачей и убийц героев, встречается с родными и выжившими друзьями молодогвардейцев. Слушает, записывает. В 1945 году был издан роман «Молодая гвардия», а в 1948-м вышла экранизация Сергея Герасимова с великолепным созвездием молодых актёров, будущей гордостью советского кино – Инной Макаровой, Нонной Мордюковой, Кларой Лучко, Людмилой Шагаловой, Сергеем Гурзо, Вячеславом Тихоновым, Георгием Юматовым, Сергеем Бондарчуком и другими.

Основное отличие сериала от фильма: тот, кто был у Фадеева и Герасимова предателем, в сериале Леонида Пляскина стал главным героем.

Сведения о Викторе Третьякевиче очень разноречивы. По версии ревизоров подвига молодогвардейцев, в 1942 г., когда фашисты подошли к Донбассу, он был утверждён членом Ворошиловградского горкома комсомола и зачислен в партизанский отряд И.М. Яковенко, где комиссаром был брат Виктора – Михаил. Однако в сериале другое. Виктор переживает личную трагедию – его любимая девушка Соня убита фашистами, потому что она еврейка, и он клянётся мстить за неё. Устанавливает связь с уже существующими в Краснодоне подпольными группами – «Звездой», «Серпом», «Молотом» и др. И как утверждают творцы новой версии, именно Третьякевич знакомится с Олегом Кошевым, тогда спокойно проживающим при маме и даже работающим помощником немецкого инженера. А также с Иваном Земнуховым и Сергеем Тюлениным. Третьякевич объединяет группы в одну большую «Молодую гвардию». (Но за ним тянется подозрение в вине за гибель партизанского отряда – непостижимым образом он один остался в живых. Видели его и в компании с тем же Гедеманом.) Парень нервен, авторы сценария заставляют его хвататься за пистолет при каждом шорохе. Но соглашаются с версией, что он принимает мученическую смерть вместе с товарищами. Со скрученными проволокой руками он толчком сбрасывает в шахту немецкого офицера, но тот за что-то цепляется и остаётся жив (как и в случае с бочкой мазута, нам предлагается во всё это поверить).

Нынешние молодые, взращённые современными сериалами, заблудились между Великой Победой и «непомерной ценой», которой она добыта. Между геройством и предательством. Процитирую путаные мысли молодых с одного из формумов интернета, посвящённых сериалу: «Предателем стать легче, чем героем, но для обоих нужно мужество»… «Предатель – это, конечно, плохо. Но поставьте себя на место власовцев, которых в нашем плену ждала смерть… Это нам легко на диване рассуждать о предателях, а если бы вашу семью сгноили в лагерях просто так, на чью бы сторону вы стали?»

Последний пассаж, похоже, родился после признания в фильме начальника краснодонской полиции Суликовского, оправдывавшего себя тем, что «Советы убили его семью». Как, при каких обстоятельствах – этого объяснять в новых фильмах не принято. Но ведь мстит-то этот фашистский холуй ни в чём не повинным перед ним людям!

Мать героического Олега Кошевого предстаёт в образе ярой антисоветчицы: «Советы нам всё равно не простят, что мы под немцами были!» и «Олежка, давай уедем в Германию, там, говорят, хорошо!» – будто для советских граждан оккупанты сразу же шенгенскую визу открыли! Тема предательства не просто затушёвывается, но ей находятся объяснение и оправдание! Нам внушается простенькая мысль: если б не сопротивлялись, покорились бы немцам, как французы, чехи и другие, были бы живы. Будто не было нацистского плана уничтожения народов СССР, беспощадных ночных бомбёжек мирных городов, будто не укладывали оккупанты тела расстрелянных мирных жителей в овраги и рвы, будто не сжигали целые деревни с жителями…

К неожиданным плюсам фильма нужно отнести показ высокого уровня довоенного образования в СССР, чему нынешняя интернетовская молодёжь даже и не верит: «Они немецкий откуда-то знают лучше, чем украинский!» А также играют на скрипке, хорошо танцуют, модно одеваются – шляпки, каблучки, сложные фасоны платьев. Но всё это было! За 20 лет после Гражданской вой­ны открыты были невиданные при царизме музыкальные школы для детей из народа в райцентрах и посёлках, работали ателье, шьющие по журналам мод, один из которых – «Модели сезона» – выходил все годы войны.

Но вот кабаре с канканом, где ублажает песнями и плясками немецких офицеров (откуда их столько в скромном городке?) «разведчица из Центра» (по сериалу) Любка Шевцова, вряд ли бы вмиг возникло в маленьком Краснодоне (посёлке Сорокино, ставшем городом за три года до войны).

Процитирую из служебного циркуляра СД «Сообщения из рейха об образе русского у германского населения»: «Современная система образования в России значительно лучше, чем при царизме. Сравнение знаний немецких и русских сельских рабочих показывает, что русские образованнее»... Особое удивление вызывает распространение знания немецкого языка среди остарбайтеров, который, оказывается, преподаётся даже в деревенских средних школах». А вот мнение немцев о нравственности: «У остарбайтеров ярко выражены чувство семьи и высокая нравственность поведения…» И ещё – «преданность родине доходит у русских до фанатизма, пересиливающего страх смерти. Распропагандировать их не удаётся».

Конечно, молодые создатели фильма не утруждали себя изучением русской речи времён войны, и среди минусов фильма можно назвать режущие слух новомодные словечки XXI в.: «погонялы», «кликухи» или «мелкие» – это о детях, которых тогда так не называли. И это неправдоподобие в мелочах никак не даёт отделаться от мысли о неправдоподобии героев. Кажется, это просто современный российский молодняк проводит массовый флешмоб в одеждах военной поры. Усиливает впечатление и растиражированный рекламный плакат фильма – исполнительница роли Любы Шевцовой Катерина Шпица в привычном модельном «прикиде».

Не хочется разбирать введённого в историю «Молодой гвардии» якобы руководителя из Центра – некоего Артиста. Как не хочется говорить и о Любке Шевцовой. В юмористической передаче «Вечерний Ургант» Шпица, кокетливо хихикая, поведала, что в фильме у неё «немец-любовник». И именно в уста такой вот беспутной по сериалу Любки авторы вложили замечательные слова, которые могли бы послужить ответом хулителям Фадеева за отсутствие в первой редакции его романа руководящей роли партии. На вопрос мучителей: «Где ваш штаб, откуда вами руководят?» – Любка ответила: «Чтоб вас ненавидеть и уничтожать, руководители не нужны». И на вопрос врага: «Кто ваш руководитель?» – отвечает: «Товарищ Сталин!»

Хотели того авторы или нет, но этими словами они дают ниточку к объяснению 70-летнего интереса к «Молодой гвардии». Подвиг в первой редакции книги Фадеева – стихийный! И что особенно важно – это массовый порыв молодёжи, воспитанной именно советской властью! Молодогвардейцы явили подвиг коллективный, массовый – такой народ непобедим!

Вот что страшно всем, недовольным нашей Победой, стремящимся утопить в словесной хуле этот потаённый смысл подвига. Конечно, страшно и тем, кто планирует новые «Барбароссы» и «Осты» против России.

Восстановление подлинной истории «Молодой гвардии», думается, ещё впереди. Сейчас восстанавливается прекрасный фильм Сергея Герасимова, не претендующий на документальную подлинность, но верный правде того сурового времени. И работает, как всегда, музей «Молодой гвардии» в г. Краснодоне Луганской Народной Республики.

Теги: телевидение , история

Сторонникам и супостатам

Хотите верьте, хотите нет. Но 20 мая по каналу ТВЦ в 22.30 прошла передача под скромной руб­рикой "Линия защиты", которая называлась «Верните Сталина».

И это после того, как Верховного главнокомандующего не пустили на празднование 70-летия Победы, а мавзолей, с которого он принимал парады в 1941-м и в 1945-м, замаскировали, словно опасались бомбардировок. После того как наше совершенно независимое телевидение тщательно вырезало кадры марша «Бессмертного полка», где люди по всей стране несли его портреты. После того как наш муд­рый премьер распорядился в обязательном порядке изучать в школах солженицынское произведение, дополненное и отредактированное в Госдепе США, - книгу, изданную врагами нашей страны, в которой нет документированных фактов, а только зонный фольклор.

Признаюсь: когда ко мне приехала молодая симпатичная продюсерша и рассказала о намерении снять такой фильм, я не стал, конечно, её отговаривать, но подумал, что не преодолеть ей эшелонированные неразрывные цепи людей из власти и бизнеса, которых при Сталине либо посадили бы, либо расстреляли. В «Фейсбуке» Николай Соколов прямо написал: «Он очищал страну от дерьма, по­этому дерьмо ненавидит его до сих пор».

Продюсер Аня Щербакова со товарищи съездила в Гори, в Липецк – там коммунисты поставили памятник Иосифу Виссарионовичу, изваянный в Осетии; в Орёл, где глава города готов лечь на рельсы, чтоб не допустить подобного. Людям дали высказаться, и они выразили уважение и благодарность человеку, про которого Керенский чеканно сказал: «Он поднял Россию из пепла. Сделал великой державой. Победил Гитлера. Спас Россию и челове­чество».

Социологические опросы говорят, что людей, чьё представление о вожде советского народа сложилось на книгах Волкогонова, Сванидзе, Радзинского, на выступлениях телевралей вроде Пивоварова-младшего, Чубайса и Мироненко (тьфу, не к ночи будь сказано), имя которым легион, всё меньше и меньше. В 2012 году «Левада-центр» при поддержке фонда Карнеги опросил жителей России и Закавказья. Цитирую вывод: «Самый выдающийся человек всех времён и народов».

Однако же противников Сталина всё ещё немало, ТВЦ дал слово и им. Как-то всё у них неубедительно. Ругани много, а достоверных фактов нет. Слушая Барщевского, поймал себя на мысли: почему среди ненавистников столько евреев? Начнём с писателей и драматургов: Рыбаков, Гельман (читатель может продолжить сам). Вольф Мессинг перед войной бежал из Польши в СССР, предвидя уничтожение евреев немецкими, украинскими, литовскими, польскими и другими фашистами. Если бы не Сталин, приведший Советский Союз к победе, целая нация перестала бы физически существовать. Исходя из элементарных человеческих норм, евреи всего мира должны бы возносить ему благодарственные молитвы. А они... Неблагодарность – среди самых тяжких грехов.

Передаче отвели менее 30 минут. И многое не вместилось в прокрустов формат. Думаю, дали бы слово молодёжи, мы бы много чего от неё услышали. Она не знает «уверенности в завтрашнем дне», что было главным достоинством советской системы. Уверенности в получении любого бесплатного образования и медицинского обслуживания, отдыха, бесплатной квартиры, бесплатного садового участка, в том, что не будут расти цены и коммунальные платежи, что не обесценятся деньги. Человека не могли уволить с работы, выселить из квартиры. Перед начальством он не был бессловесным рабом, женщины не подвергались сексуальной эксплуатации. И, главное, не было над ним хозяев. Да разве перечислишь всё, о чём горюем: «Что имеем не храним, потерявши плачем».

Вернёмся, однако, к передаче «Верните Сталина». Это событие. Это как зелёная трава, пробившаяся сквозь бетонные плиты. И ещё одно подтверждение известного философского вывода, который я взял как заглавие своей будущей книги: «Сталин не ушёл в прошлое». Очень интересно размышляет об этом в фильме Александр Проханов.

Не уверен, что передачу будут повторять. Но пока что её можно извлечь для просмотра из архива ТВЦ. Что и советую сделать как сторонникам, так и супостатам Иосифа Виссарионовича.

Теги: телевидение , история

Тихая заводь

Ирландия живёт по принципу "наша хата с краю". Действительно, это всего лишь маленький остров на краю огромной Европы. Ирландцы стараются держать нейтралитет и не вмешиваться в мировую политику. Имон де Валера - политик и автор Ирландской конституции очень чётко определил позицию страны ещё в далёком 1939 году, которой ирландцы придерживаются до сих пор: « Мы знаем, что происходит, когда сильная нация использует свою мощь против слабой. Мы знаем, что означают агрессия и раздел, мы не забыли свою историю, и[?] наш народ, независимо от своих симпатий… будет руководствоваться интересами только своей страны».

Каждый дом, организация или государственное учреждение в Ирландии при наличии телевизора или любого другого устройства, принимающего ТВ-сигнал, обязаны приобрести телевизионную лицензию в размере 160 евро за год. ТВ-лицензию возможно приобрести в любом почтовом отделении страны или онлайн. Пенсионеры, а также ряд граждан, получающих социальное пособие, освобождены от уплаты данной лицензии, сюда же относится категория людей со слабым зрением/cлепые.

Невыплата лицензии грозит штрафом, а в случае злостного уклонения даже тюремным заключением сроком на несколько часов или сутки. Наличие лицензии проверяют инспектора, которые могут в любой момент постучать в двери добропорядочных граждан и попросить предъявить документ. Студенческие байки гласят, что можно спрятать телевизор в шкаф или просто убедить, что ТВ не работает, и тогда инспектор оставит вас в покое.

50% дохода от лицензирования телевидения поступает на счёт RTE – одного из первых государственных каналов, который по сей день удерживает пальму первенства. Шестичасовые новости неуклонно собирают ирландские семьи у своих экранов.

Международные новости освещаются кратко и без попыток дать кардинальную оценку происходящего. Prime time – основная программа в формате журналистского расследования и студийных дискуссий, которая выходит трижды в неделю и вызывает бурю эмоций и обсуждений у местных жителей на следующий день.

Россия нечастый гость ирландских экранов даже в свете последних событий на мировой сцене.

Из развлекательных программ «Коронэйшен Стрит» («Улица Коронации») – британский телесериал, стартовавший в 1960 году, безусловно, стоит на первом месте. Если вы случайно заговорили с незнакомым вам ирландцем, то после жалоб на погоду – не важно, какое время года, светит солнышко или льёт дождь, – вас обязательно спросят, как вам последний эпизод? Как, вы не смотрите?! Тогда давайте вернёмся к разговору о погоде.

«Отец Тед» – ещё один комедийный сериал, заставляющий смеяться не одно поколение ирландцев. На отдалённом маленьком острове у западного побережья Ирландии живут сосланные за различные прегрешения три католических священника. Сериал высмеивает католицизм, а также простые житейские неурядицы.

Ирландцы, несмотря на свою любовь к хорошему пиву и вкусному обеду, очень спортивный народ. Если не играть, то обязательно смотреть! Гэльский футбол – национальный вид спорта в Ирландии, один из разновидностей футбола и регби. Трансляция чемпионата превращает всю страну в болельщиков.

В целом ирландское телевидение можно охарактеризовать как семейное. В дневные часы вы никогда не увидите насилие, нецензурную речь или сексуальные сцены. Все неугодные кадры будут заботливо вырезаны. И лишь вечером же, когда дети уже будет спать, сможете всё посмотреть без цензуры.

Ирина ГОВЕРТС, ВОТЕРФОРД, Ирландия

Теги: телевидение , политика

Как культура с цензурой боролась

Скандал, разгоревшийся вокруг высказываний заместителя министра культуры В. Аристархова о фестивале "Золотая маска", стал поводом для разговора о цензуре в очередной программе Ирины Прохоровой «Система ценностей». Если бы Аристархов ограничился репликой по поводу русофобии, издевательства над классикой и асоциальности современного российского театра, на это наверняка не обратили бы внимание. Но он затронул святую для российского либерала тему государственного финансирования. Иного не дано: при слове «деньги» российский либерал просто обязан встать на защиту культурных завоеваний.

Что же он может сказать в своё оправдание? Участники программы пытались доказать зрителю, что современный театр только и делает, что несёт культуру в массы, разгоняет мрак невежества, что чиновники опять борются с живым и интересным. «Какая русофобия? Вот «Вишнёвый сад», вот «Дядя Ваня», - разводила руками Ирина Прохорова, лукаво умалчивая при этом о том, как дописывается и переписывается в современном театре Чехов, как извращается Достоевский и как на самом деле далёк от традиций реализма расхваливаемый ею «Театр. doc». Что ж, к обману мы привыкли. Слышать о любви к многообразию нам приходится не в первый раз. Видеть её воплощение на практике не доводилось ни разу. Ирина Прохорова любит много говорить о плюрализме мнений. Однако при этом приглашает в гости в студию исключительно тех, кто ей поддакивает и разделяет её позицию. Разве это не цензура?

Виктор БЫСТРОВ

Теги: телевидение , искусство

Пока не ушло

Нечто странное с нами происходит. Столько разговоров, столько споров об истории. Тема памяти не сходит с уст политиков. Иногда кажется, что исторического в нашей жизни с избытком. Но чем больше разговоров, тем сильнее сила забвения. Отчего? От того, что уходит от нас живая река истории и остаётся одно высохшее русло, вокруг которого и идут политические баталии.

Куда ушла вода? И стоит ли удивляться, что без неё нет судоходства из прошлого в будущее (а стало быть, и сообщения нет, не плывут на строительство нового из прошлого полезные грузы, не спешат добрые весточки потомкам и обратная благодарность пращурам). Без неё, без той воды, всё сохнет и хиреет, всё замирает и останавливается.

Но есть, сохранились ещё источники той живой воды, живого русского слова, той русской живой истории, которая происходит не от кабинетных историков, а от тех, кого В. Курбатов с горечью называет "тогда ещё великими людьми". Цикл «Валентин Курбатов. Нечаянный портрет», прошедший по каналу «Культура», - это не редкий и экзотический мемуар, не собрание баек и анекдотов из большой отжитой жизни русского человека. Он – тот самый живительный родничок памяти, который даёт начало полноводным русским рекам и могучему русскому лесу. Незаметно, тихо, но настойчиво бьёт он вдалеке от больших пересохших русел.

То, что проносится в быстротечных четырёх выпусках цикла, трудно назвать воспоминаниями. Это простые бесхитростные картины жизни, повествование, лучащееся покоем, светом и добром. Живая жизнь. Перед нами встают во всём своём простом, обыденном человеческом величии С. Гейченко, В. Астафьев, В. Распутин, П. Антокольский, С. Ямщиков, М. Юдина. Открываются многие другие уже почти потерянные нами в памяти люди, без которых невозможно представить течение русской культуры во всей полноте. Оживают те, кто был её будильщиком, кто не давал заснуть, задремать России вечным сном, превратиться в человеческую пустошь, кто был её подорожником, кто лечил русскую душу и тело.

Николай УЧАЕВ

Теги: телевидение , литература

Не люблю иллюзий!

Фото: Архив «ЛГ»

К "Новой газете" у меня никаких вопросов. Гормональный либерализм давно лишил её объективности, разборчивости и профессиональной щепетильности.

Но с автором инвективы придётся спорить, хоть и не следовало бы: он из тех, кто сначала придумывает себе идиота-оппонента, а потом с блеском громит врага «в полемике журнальной». Но не хочется хорошего русского писателя отдавать на откуп истерическому литературоведению. Если бы мои, в самом деле весьма субъективные, соображения о трагической судьбе большого художника Варлама Шаламова освистал, скажем, известный футболист Валерий Есипов, я бы ещё понял: у человека просто другая профессия. Но когда вроде бы специалист-историк Валерий Есипов бранится как воинствующий гуманист с незаконченным общечеловеческим образованием, ей-богу, даже неловко отвечать. Однако положение обязывает...

Оставим на совести моего зоила утверждения, что я впал в воспетый мной же «апофигей». (Моя повесть, кстати, называется «Апофегей».) Пропустим мимо ушей поседелую остроту про ЦПШ и ВПШ. Не знаю, как в церковно-приходских школах, не застал, а в Высшей партийной школе учили куда лучше, нежели в нынешней Высшей школе экономики. Впрочем, сам я окончил Московский областной педагогический институт, где и защитил диссертацию по фронтовой поэзии. Так что к Брокгаузу заглядывать пришлось. И уж, конечно, не станем обижаться на сетования автора «Новой газеты», что невежде Полякову доверена роль «предводителя главного литературного органа страны». Всё это уже было, и не раз.

Именно о печальной участи «ЛГ» шумно горевала Н.Д. Солженицына, когда я упомянул общеизвестный факт, что автор «Ивана Денисовича», обитая в США, всячески настраивал руководство этой державы против СССР - советской версии Российского государства. Кстати, речь велась о санкциях вроде нынешних. И надо мной грянул гром! «Российская газета», страдающая, как курсистка замужем за охотнорядцем, впала в истерику и проработала меня в лучших традициях борьбы с инакомыслием. Сладкоголосая птица комплиментарного литературоведения Сараскина вдруг посуровела и объявила, что моего имени не будет даже в мелких сносках к истории отечественной словесности. Трепетный актёр Миронов, оторвавшись от театрально-хозяйственной суеты, вызвал меня на дуэль, но секундантов не прислал. Закрутился. Странное, ей-богу, возбуждение граждан! Ведь даже в книжке

В. Войновича «Портрет на фоне мифа» эти факты биографии великого гулагописца обозначены весьма подробно. Но на Войновича почему-то не обижаются, а на меня разгневались.

СКАНДАЛ

Поляков против Шаламова

Редактор «Литгазеты» настаивает на обвинении, снятом с великого писателя Военной коллегией Верховного суда СССР З аставший 30-е годы, когда в литературу хлынули толпы Иванов Бездомных, воспринимавших жизнь сермяжным «нутром», Варлам Шаламов между двумя своими арестами с удивлением отмечал, что общая культура писателей деградировала.

М ог ли он предполагать, что настанут худшие времена, когда и его собственное честное и доброе имя будут склонять в невежественных и оскорбительных тонах некоторые представители писательской профессии.

Р ечь – о грубых инсинуациях, которые со странным упорством распространяет главный редактор «Литературной газеты», он же – «просвещённый консерватор», неутомимый искатель «врагов Отечества» Юрий Поляков.

Т ех, кто смотрел 10 мая программу ТВЦ «Право знать!» о проблемах патриотизма с его участием, не могла не шокировать тирада Полякова:

«[?]Фигуры умолчания – это в основном оружие тех самых либералов, которые нас начинают упрекать в том, что мы не говорим всю правду. И вот у меня был спор: а что же вы не говорите о Варламе Шаламове, которому во время войны добавили третий срок? А за что добавили? За то, что Шаламов в заключении агитировал за победу Гитлера. Он считал, что победить Сталина можно тогда, когда Гитлер оккупирует Советский Союз… Так правду-то они (либералы) не договаривают».

Э то не обмолвка писателя-патриота. Это, как выясняется, его давно обкатанная домашняя заготовка и даже своего рода конёк. Примерно то же самое он говорил двумя неделями раньше, 27 апреля, в интервью «Вечерней Москве»:

«…Не обижайтесь, но Варламу Шаламову добавили срок за то, что он в заключении агитировал за победу Гитлера. К сожалению. Это опубликовано и, увы, документально подтверждено: он уверял, что Сталина можно одолеть только с помощью немцев. Кстати, автора «Колымских рассказов» арестовали как члена подпольной троцкистской организации. Это не умаляет его большой талант, но объясняет жестокую его судьбу».

И предыстория всего этого нашлась в Сети: ещё в 2013 году, выступая на заседании известного Изборского клуба, Ю. Поляков твердил про то, что «Шаламов был арестован за то, что был троцкистом, а во время заключения агитировал за Гитлера».

Д осье на тему «Поляков против Шаламова», таким образом, сформировано, и можно понять, что изобретатель «детектора патриотизма» давно присмотрел себе жертву и без устали эксплуатирует её в своих целях…

П оляков настолько вошёл в патриотический раж, что не замечает, что одновременно впал и в воспетый им самим «апофигей». А эта штука (от комсомольско-молодёжного «всё по фигу» – в его апофеозе) связана не только с потерей неких нравственных ориентиров, но и чувства реальности.

Ч тобы вернуть Полякова на землю, я, немного подумав, хочу положить его… на нары. На те самые колымские нары штрафного прииска «Джелгала» 1943 года, откуда возникла гнусная сплетня-донос на Шаламова – «поклонника Гитлера», якобы стоившая писателю десятилетнего срока.

В рассказе «Мой процесс» Шаламов так писал о настроении своего соседа по нарам: «Он назвал меня дураком, а я написал, что он хотел отравить правительство. Мы сочлись! Он мне – цитату, а я ему – ссылку. Да не ссылку, а тюрьму или «высшую меру».

П одобие такого соседа и представляет, увы, уважаемый Юрий Михайлович Поляков.

Колымское следственное дело Шаламова № 125856 было впервые опубликовано в 2004 году – его нашли в архивах ФСБ, а ныне оно находится в свободном доступе на ttp://shalamov.ru/documents/13/. К ак оказалось, рассказ Шаламова «Мой процесс» не на 100, а даже на 200 процентов совпадает с материалами дела – с тем, как упорно и настойчиво «шили», «клеили» ему «восхваление Гитлера» и другое (до «шпионства в пользу Японии», к счастью, не дошло) его соседи по бараку, некто Кривицкий и некто Заславский. Один из них являлся, между прочим, бывшим членом ВКП(б), другой – бывшим членом ВЛКСМ.

Ю . Поляков доверился показаниям лжесвидетелей-доносчиков. Видимо, писатель пробежал в своё время бегло следственное дело Шаламова. Но считать показания стукачей правдой, а юридистику сталинской эпохи – вершиной правосудия способны только люди с особыми наклонностями, свято верящие в мудрые усы Иосифа Виссарионовича. По крайней мере, очевидно, что Поляков не удосужился прочесть дело № 125856 до конца. Ибо в нём есть и определение Военной коллегии Верховного суда СССР от 18 июля 1956 года, которое сняло с Шаламова все обвинения.

Т ак что показания Кривицкого–Заславского, а с ними и Полякова – ни гроша не стоят.

Навет о «восхвалениях Гитлера» смыт с Шаламова ещё 50 лет назад. А навет о «троцкизме» позже – лишь в 2000-м, когда он был официально реабилитирован по первому делу 1929 года об участии в антисталинской оппозиции. Сегодня об этом знает каждый читатель, хоть немного интересующийся Шаламовым и заглядывающий в ту же «Википедию».

П о какой же графе образования-просвещения числить воинственного редактора «Литературной газеты»? ЦПШ – Центральной партийной или церковно-приходской школы?

Валерий ЕСИПОВ,

(Новая газета», № 51, 20 мая 2015 г.)

Доставалось мне и прежде – например, когда я лет десять назад в эфире напомнил про то, как будущий нобелевский лауреат И. Бродский планировал с приятелем угнать самолёт из Самарканда в Иран, с чем, наверное, и связан столь ранний интерес КГБ к ещё безвестному поэту. О, что тут началось! Как меня только не называли! Но выяснилось потом, что этот эпизод подробно описан в книге Соломона Волкова, – и все как-то сразу успокоились, стали даже хвалить Бродского за вызов тоталитаризму, хотя в толерантной Америке он получил бы за одно угонное намерение приличный срок. Но эти дела давно минувших дней я вспомнил не из тщеславия, а чтобы обратить внимание читателей на странную закономерность: меня клеймят за то, что другим прощают или чего вообще не замечают. М-да, хорошо быть Войновичем, а ещё лучше – Соломоном Волковым!

Повторю, что занятый подготовкой к печати моего нового романа «Любовь в эпоху перемен», я поначалу не хотел отвлекаться на полемику с кипучим шаламоведом. Но мой обвинитель помянул всуе Иванушку Бездомного – героя почитаемого мной Булгакова, поэтому без разоблачения очередного члена акустической комиссии не обойтись.

Итак, гражданин Есипов, «давайте по документам»! Вы будете смеяться, но связи молодого Шаламова с троцкистами общеизвестны. Вот что пишет исследовательница И. Сиротинская: «В ряды «большевиков-ленинцев» (так называли себя оппозиционеры)… он вступил в 1927 году: его привела и поставила в ряды демонстрантов Сарра Гезенцвей. Демонстрация к 10-летию Октября проходила под лозунгом «Долой Сталина!» (В. Шаламов. «Новая книга. Воспоминания, записные книжки, переписка, следственные дела», ЭКСМО, 2004, стр. 946). Ей вторит автор биографии писателя, вышедшей в популярной серии «Жизнь замечательных людей»: «Не случайно, что молодой Шаламов пришёл на демонстрацию под лозунгами «большевиков-ленинцев», как не удивительно и то, что он позже участвовал в подпольном печатании «Завещания Ленина». («Варлам Шаламов». Молодая гвардия, ЖЗЛ, 2012, стр. 86).

Добавлю от себя: с помощью этого завещания (есть версия, что поддельного) оппозиционеры хотели выбить из политической жизни Сталина. Не получилось. Выбивать начали их. Такова жестокая логика борьбы, а юный Шаламов в ней активно участвовал, причём на стороне «левых», жаждавших продолжения «революционного банкета». Вот что заявил 22-летний «оппозиционер-ленинец» на допросе в 1929 году: «Я считаю, что руководство ВКП(б) сползает вправо, тем самым способствует усилению капиталистических элементов в городе и деревне и тем самым служит делу реставрации капитализма в СССР». («Новая книга», стр. 949). Думаю, встретив в те годы какого-нибудь Чубайса, «левый» Варлам как минимум плюнул бы главному приватизатору в лицо за реставрацию капитализма. Молодой был, горячий. И получил «трёшку» лагерей.

За год до ареста юношу выгнали из Московского университета. «Исключение состоялось 13 февраля 1928 года, и хотя основной формулировкой значилось «за сокрытие социального происхождения», очевидно, что за этим стоял весь веер копившегося на него компромата, в том числе политического. Надо полагать, Варлам воспринял исключение без больших переживаний – перспектива служить закону, который обслуживает интересы Сталина, и идти стезёй Вышинского его вряд ли устраивала» (ЖЗЛ, стр. 89). Ну конечно, двумя годами раньше, поступая на отделение советского права, он рассчитывал, видимо, обслуживать интересы беспартийной Фемиды и шагать дорогой председателя Верховного трибунала республики товарища Крыленко. Кстати, дети «лишенцев»: дворян, купцов, буржуев, попов – и без «веера» даже мечтать не могли о высшей школе до 30-х годов. Исключения делались редко и в особых случаях. Будущий писатель не оценил странной небдительности советской власти.

Чем ещё не нравился сталинский курс недавнему студенту университета, а теперь заключённому четвёртой роты управления Вишерских лагерей особого назначения Шаламову? Вот строки из его жалобы в Коллегию ОГПУ ЦК ВКП(б): «Решения ХVI конференции, чистка партии, чистка аппарата, борьба с правым уклоном… представляют собой несомненно серьёзные шаги руководства влево… в направлении исправления сделанных ошибок… внутренней и внешней политики, приведших к перманентному экономическому кризису страны, затяжке мировой революции и ухудшению международного положения Коминтерна…» Заметьте, в стране голод, разлад, индустриализация даёт сбои, «тянет порохом со всех границ», а юношу беспокоят мировая революция и авторитет Коминтерна. Впрочем, обычное тогда дело: Есенин тоже одно время был «за знамя вольности и светлого труда готов идти хоть до Ла-Манша». А может, шутил. Кстати, в этом шаламовском письме кроме просьбы о возвращении «ленинской оппозиции в партию» есть и несколько ссылок на труды Троцкого, упрёки за его изгнание из страны («Новая книга», стр. 953–955).

Неясно, помогла жалоба или посодействовали соратники, оставшиеся на воле, но в 31-м Шаламова освободили досрочно, потом, правда, передумали, объявили в розыск, искали, не нашли, хотя он жил в Москве, сотрудничал в журналах, женился на Гале – дочке крупного деятеля Наркомпроса Гудзя, соратника Крупской, тоже не любившей Сталина. Гудзь подвизался политредактором учебников, а в прошлом являлся видным меньшевиком, вовремя «побольшевевшим», если воспользоваться выражением поэта, сгинувшего в ГУЛАГе. Сын Гудзя – Борис, как замечает автор ЖЗЛ, был человеком с «большой чекистской биографией». Жили дружно в пятикомнатной квартире на Пречистенке. Шаламов «был вынужден написать заявление в НКВД с официальным отречением от троцкизма. Родственники, и прежде всего шурин с ромбами полкового комиссара, считали, что только это спасёт всю семью от серьёзных неприятностей» (ЖЗЛ, стр. 120–125). Станет человек, чуждый оппозиции, от неё отрекаться? Я бы не рискнул, а то ведь, наоборот, не так подумают и придут. Впрочем, Шаламов активен, сотрудничает в журналах «За овладение техникой» и «За пром. кадры», сочиняет, ищет себя, судится за невыплаченные гонорары, снова сходится с прежними соратниками по оппозиции. И его находят в 37-м.

Вот строки из следственного дела 1937 года.

«Вопрос. Что заставило вас встать на путь контрреволюционной троцкистской деятельности?

Ответ. Я был хорошо знаком с Сегал и Гезенцвей, любил их как людей и после их исключения из комсомола не порвал с ними отношений. Эта личная связь постепенно привела к тому, что Гезенцвей использовала меня как передатчика контрреволюционных троцкистских «документов». Само содержание тех документов, с которыми я был знаком, и пропаганда Гезенцвей привели к тому, что я в то время стал считать, что троцкисты – революционеры, что именно они занимают правильную позицию…» («Новая книга», стр. 962).

Донос на соратницу? Нет, скорее чистосердечное признание. Под пыткой? Вряд ли, ведь на большинство вопросов он отвечал отрицательно или уклончиво: не участвовал, не состоял. И начинающему литератору за грехи молодости дают пять лет, отправляют на Колыму. Жизнь сломана. За что? По нынешним понятиям, без вины. Хотелось всего-навсего мировой революции, к которой звал великий Ленин и которой пренебрёг кремлёвский горец Сталин. Правда, неизвестно ещё, что стало бы со страной, победи тогда «перманентники». Но это, как говорится, вопрос исторической веры. С другой стороны, вообразите на минуту, что поповича Шаламова взяли не за троцкизм, а за монархизм или, о ужас, за черносотенство. Шлёпнули бы не задумываясь. Вспомните судьбу расстрелянного за «русское направление» поэта Алексея Ганина, знаменитого в ту пору, в отличие от Варлама! Не забудьте и про дело русских историков! А чем, собственно, с сегодняшней точки зрения монархист хуже троцкиста? По-моему, даже лучше. Но тогда была тогдашняя точка зрения, чего историки «есиповской школы» понять не хотят или не могут.

Теперь, кстати, на старых московских домах можно увидеть таблички в память о тех жильцах, что ушли и не вернулись домой в 1937–1952 годах. Нужный почин? Очень! А как же быть с теми, кто ушёл и не вернулся в 1918–1936? Как быть с теми, в чью квартиру на Пречистенке въехал заслуженный Гудзь с чадами и домочадцами? Эти не в счёт? Почему? Помните, у Булгакова в «Зойкиной квартире» видного партийца, набитого червонцами и зарезанного китайцем, зовут Гусь? Совпадение? Возможно, и нет: Булгаков принимал участие в конкурсе Наркомпроса на лучший школьный учебник истории, написал свою версию, которая канула в Лету, попав, быть может, на рецензию политредактору Гудзю, тестю Шаламова. Дарю эту версию специалистам.

Я искренне жалею тех, кто испытал на себе суровость эпохи перемен, не зря же Павел Нилин назвал свою повесть о тех временах «Жестокость», а Олег Волков свои воспоминания – «Погружение во тьму». О замечательной книге Олега Васильевича сегодня почти не вспоминают, хотя по своим достоинствам она не уступает ни Шаламову, ни Солженицыну, к тому же служит живым источником для молодого поколения гулагописцев. Как «социально чуждый элемент», Волков с 28-го по 53-й год арестовывался пять раз: сажали и выпускали, сажали и выпускали – в ссылку. Но кто же станет нынче кручиниться о судьбе какого-то дворянского отпрыска, никогда не увлекавшегося ни Троцким, ни даже Лениным? Другое дело – дети революции, ею же и пожранные. А ведь прежде чем стать жертвами, мальчики-девочки, вдохновлённые мировым пожаром и классовым чутьём, в 20-е без сомнения ставили к стенке людей лишь за то, что они дворяне, купцы или священники.

Кстати, и судьба отца Тихона Шаламова, который в трудную минуту разрубил и сдал в Торгсин свой золотой крест, могла сложиться куда печальнее. Но священник примкнул к митрополиту-бунтарю А. Введенскому, чьи лозунги «были близки идеям военного коммунизма, лелеяли слух власти, но никак не соответствовали интересам большинства духовенства, которое давно привыкло различать «богово» и «кесарево» (ЖЗЛ, стр. 70). Как я понял, те, кому «богово», пошли в обновленцы, а те, кому «кесарево», – на Бутовский полигон. Или не так? Пусть адекватность этого пассажа оценивают православные специалисты, а я лишь отмечу преемственность: отец примкнул к обновленцам, сын – к троцкистам. Конечно, в поисках правды. Нет, я никого не осуждаю, каждый в то запутанное время мучительно искал свой путь. Революция – это пожар, в котором страдают и невинные, и те, кто баловался спичками. А Шаламов по молодости играл с огнём. Отрицать эту часть биографии писателя так же нелепо, как, скажем, факт участия Достоевского в революционном кружке, за что его едва не казнили. Да, потом он стал консерватором, даже был вхож в императорскую семью, но из жизни сделанного не выкинешь.

А как же в таком случае понимать реабилитацию, состоявшуюся в 2000 году, когда «был смыт навет о троцкизме»? Прежде надо условиться о понятиях. «Навет» – это, когда тебя обвиняют в изнасиловании, а ты импотент. Тут же речь совсем о другом – о переоценке той или иной политической деятельности в исторической перспективе. Давайте вникнем вместе с коллегой Есиповым в текст заключения Генеральной прокуратуры, на основании которого была выдана справка о реабилитации: Читаем по слогам: «…Тот факт, что он разделял взгляды оппозиции, не является уголовно наказуемым деянием. При таких обстоятельствах можно сделать вывод, что Шаламов подвергся репрессии необоснованно, по политическим мотивам…» («Новая книга», стр. 959). Конечно, по политическим. По каким же ещё? Он же не бухгалтер и не нэпман. Жестоко? Ещё бы: пять лет ГУЛАГа. А знаменитого журналиста Михаила Кольцова за неосторожный контакт с троцкистами просто расстреляли. Такое время. Впрочем, за политику и в более мягкие времена даже парламент из танков расстреливали. Кстати, заключение Генпрокуратуры как раз и подтверждает, что к оппозиции Шаламов отношение имел. Значит, всё-таки не навет. Просто принадлежность к троцкизму в 2000 году уже не считалась преступлением, как и валютные спекуляции, а ведь ещё при Хрущёве валютчикам «вышку» давали!

Теперь о третьем сроке автора «Колымских рассказов». Упоминание о нём так возмутило В. Есипова, что он впал в антисоветскую ярость и на «доносчиков», и на меня, грешного: «…некто Кривицкий и некто Заславский. Один из них являлся, между прочим, бывшим членом ВКП(б), другой – бывшим членом ВЛКСМ. Ю. Поляков доверился показаниям лжесвидетелей-доносчиков. Видимо, писатель пробежал в своё время бегло следственное дело Шаламова, (…) не удосужился прочесть... до конца. Ибо в нём есть и определение Военной коллегии Верховного суда СССР от 18 июля 1956 года, которое сняло с Шаламова все обвинения и тем самым реабилитировало его…»

Ну что сказать? Троцкистка Сарра Гезенцвей тоже была членом ВЛКСМ, а Троцкий – аж членом ВКП(б). О чём это говорит? Ни о чём. Думаю, Есипов, как и я, смолоду состоял в комсомоле, а не в союзе молодых адвентистов. Кстати, против Шаламова дал показания и беспартийный бригадир Нестеренко. Некоторых везли для очной ставки за много километров. А известного очеркиста Илью Петровича Заславского я застал в живых, и он на меня не производил впечатления доносчика. Более того, наш писательский мир тесный, бдительный и пересудливый, но я не припомню разговоров о том-де, что Заславский оклеветал Шаламова, хотя бывшие соседи по нарам порой сидели рядом на собраниях и за столиками в кафе ЦДЛ. Мелочь? Как сказать…

Далее, объясните мне, зачем надо было старательно шить дело неведомому литератору и бывшему троцкисту на посылках? Чтобы не выпустить на волю опасного оппозиционера, когда страна изнемогает в борьбе с Гитлером? Допустим, ведь Троцкий писал: «Если война будет лишь войной, поражение Советского Союза будет неизбежным… Если империализм не будет парализован революцией на Западе, он сметёт режим, который был порождён Октябрьской революцией» (Ю. Емельянов «Троцкий. Мифы и личность». Вече, 2003, стр. 463). Того, кто мог распространять идеи мёртвого Льва, не спешили отпускать. Увы, многих оппозиционеров даже при отступлении казнили, как «эсеровскую богородицу» Марию Спиридонову. Война. Не щадили ни себя, ни других. Я не питаю иллюзий в отношении неукоснительной законности в ГУЛАГе. Но зачем было проводить множество допросов, этапировать из разных концов воюющей страны свидетелей опасных барачных разговоров? Если речь о явном оговоре, то «свидетеля» можно найти в соседнем бараке. Он бы и подтвердил вместо Заславского: мол, Шаламов пророчил, что «в конце концов нынешняя война с гитлеризмом внесёт коррективы, рухнет руководство советской власти, и тогда наступит период свободы печати и слова». В обвинительном заключении «сталинской юридистики» сказано так: «…высказывал контрреволюционные измышления в отношении политики коммунистической партии, восхваляя при этом врага народа Троцкого… высказывал пораженческие настроения по отношению Советского Союза в войне с фашистской Германией, восхваляя при этом мощь, технику и командование фашистской армии». («Новая книга», стр. 1023–1027).

В результате приговор: 10 лет.

Что и говорить, сурово, но, увы, в духе эпохи. Знаменитый эмигрантский певец Пётр Лещенко сгинул в лагере лишь за то, что выступал перед румынскими и немецкими военными. Известного писателя, казачьего генерала Петра Краснова повесили за связь с фашистами. Мой любимый Георгий Иванов, лишь заподозренный в симпатиях к немцам, доживал во Франции почти изгоем. Если верить Солженицыну, высказывания, мол, придут немцы – поквитаемся, не были исключением. Это и понятно: страшная обида, жажда мести за унижения и страдания. Попрошу теперь набраться мужества поклонников Даниила Хармса, но их кумир попал под следствие, а потом был помещён в ленинградскую психбольницу, где и умер, за пораженческие разговоры в блокаду, если верить, конечно, материалам допросов. Загляните в книгу А. Кобринского в той же серии «ЖЗЛ». Там всё написано. Естественно, доносчики названы клеветниками. А как же иначе-то? Я вообще в жизни встречал один-единственный справедливый донос – «на гетмана-злодея царю Петру от Кочубея». Припоминаете? Да ещё как-то бдительная россиянка, подслушав разговор наших военных, донесла в украинское посольство о готовящейся агрессии. Кажется, «Новая газета» и «Эхо Москвы» за неё горячо заступались…

Да, я не специалист и, возможно, «пробежал в своё время бегло следственное дело», но при всей беглости заметил то, что ускользнуло как-то от профессионального зрения шаламоведа Есипова. Давайте опять же по слогам прочтём определение Военной коллегии Верховного Суда СССР от 18 июля 1956 года. «…Высказывания, которые допускал среди заключённых Шаламов и которые расценены судом как антисоветские, по своему содержанию не являются контрреволюционными и под признак ст. 58-10 Ч. II УК РСФСР не подпадают…» («Новая книга», стр. 1032). Где здесь о том, что Шаламов не вёл с сокамерниками опасных разговоров? Наоборот, подтверждается: вёл, но теперь, через одиннадцать лет после войны, когда умер Сталин и расстрелян Берия, подобные темы контрреволюционными не считаются. Свидетелей, кстати, как я понимаю, не обеспокоили, поверив жалобе пострадавшего. Правильно реабилитировали Шаламова? Конечно, правильно. Время меняет оценки. Тамбовский Антонов теперь не бандит, а борец против большевистского произвола. Маршал Тухачевский, жестоко подавивший антоновцев, – тоже жертва. И маршал Блюхер, осудивший Тухачевского на смерть, – опять-таки жертва… «Дело врачей» – дело рук Сталина, смерть которого, как теперь подозревают, – дело рук врачей… Просто разум вскипает!

Чтобы моя позиция стала понятней, приведу близкий нам пример. Вообразите разбомблённый Донецк: руины, мёртвые женщины и дети. Вдруг кто-то заявляет, мол, вот победят «укропы» и наведут тут европейский порядок. Как полагаете, могут за такие слова репрессировать? Думаю, да. Однако лет через десять, когда Новороссия вернётся в родную гавань, станет частью большой страны и многое забудется, наверное, реабилитируют. Он же не был террористом, а просто выражал свою политическую позицию. Имеет свободный человек право выразиться? Разумеется.

Таким образом, вопрос с третьей судимостью Шаламова как минимум спорный, и не стоит оппонента, придерживающегося иной точки зрения, объявлять чуть ли не слабоумным. В науке так не принято. А вот в сфере манипуляций общественным сознанием это обычный приём: если враг, значит – дурак.

В заключение замечу, что историки «есиповской школы», оберегая своих священных коров от мельчайших мошек или слепней вроде меня, в отношении чуждых кумиров высказываются без всякой щепетильности. Примеры? Пожалуйста, вот вам из той же книги серии «ЖЗЛ». Автор пишет, что «не кто иной, как Солженицын – вопреки его собственным высказываниям о стремлении помочь Шаламову – посеял семена предубеждения в отношении редактора «Нового мира» к заштатному рецензенту, а на самом деле большому поэту и писателю» (ЖЗЛ, стр. 250). Если продраться сквозь «семена предубеждения», можно догадаться, что Исаич злостно интриговал против Варлама, настраивал Твардовского и отсрочил писательский триумф конкурента аж на четверть века. Возможно ли это? Почему бы и нет. Но где доказательства?

Есть в этой книге, на мой взгляд, и настоящий поклёп. Речь снова о доносе. Группа студентов просит выселить Шаламова из комнаты общежития, так как он пьянствует и мешает заниматься, заявляя: «Плевать я на вас хотел с батиной колокольни!» В феврале 1928 года пять соседей по комнате пишут: «Просим принять меры и избавить нас от шаламовщины». «Не исключено, что вся эта грязь, – приходит к научному выводу автор книги, – была инспирирована сверху. Об этом можно судить по одной из подписей под заявлением – «М. Залилов». Это был студент этнологического факультета, молодой татарский поэт, взявший впоследствии псевдоним Муса Джалиль… Можно предполагать, что юного Мусу, как комсомольца, просто вынудили подписать это заявление. А историческая ценность этой кляузы в том, что она даёт некоторое представление о том, чем в действительности занимался Шаламов» (ЖЗЛ, стр. 81–82). Мутно, но с напором. Выходит, фашисты не смогли в Моабитской тюрьме сломить будущего героя Советского Союза и классика татарской литературы Джалиля, а комендант советского общежития «ссучил» запросто.

Не слишком ли много достойных людей поименованы доносчиками, стукачами, кляузниками ради сохранения белых одежд крупного, но весьма сложного в быту и противоречивого в общественно-политической жизни писателя? Кстати, известны случаи, когда за то, что «мешали заниматься», выселяли не только студентов из общаги, но и видных литераторов из домов творчества. А замечательного поэта Анатолия Передреева на год лишили права посещать Дом литераторов за то, что он со словами «Не люблю иллюзий!» мимоходом послал в нокаут всемирно известного фокусника Игоря Кио. Кто доносчик, думаю, понятно.

Не следует, право, пиетет перед объектом исследования доводить до абсурда, до гуманитарных судорог и либеральных стигматов. Не стоит трагическую и героическую эпоху превращать в выгребную яму только потому, что твой герой в той эпохе не ужился, как Ленин в царской России, процветавшей, если верить Михалкову, что твой колхоз в кинофильме «Кубанские казаки». Не надо людей, которые искренне признавали Сталина лидером державы, изображать трусами и приспособленцами. Пастернак, например, со Сталиным уживался, даже славил его стихами, а вот с Хрущёвым у автора «Доктора Живаго» не сложилось. И что делать исследователю творчества Пастернака – объявить «оттепель» «мразью»?

Осталось назвать имя автора книги о Шаламове, выпущенной в почтенной серии «ЖЗЛ». Это Валерий Есипов. Не футболист, как вы догадались, а скорее иллюзионист. Как раз по ведомству акустической комиссии.

Теги: литературный процесс , критика

Алексей Журавлёв: «Виноват, не дав себя убить!»

Фото: ИТАР-ТАСС

Граждане России очень часто оказываются виноватыми, когда, защищаясь от нападающих, причиняют им "вред здоровью", в отношении оборонявшихся обязательно возбуждают уголовные дела. Об этом в «ЛГ» (№ 42, 2014 г.) была статья Е. Тарло и Д. Кравченко, считающих, что без закона, регулирующего право на самооборону, россияне останутся практически беззащитными перед преступниками. Сегодня мы беседуем на эту тему с председателем партии «Родина», депутатом Госдумы Алексеем ЖУРАВЛЁВЫМ, автором нескольких законопроектов по расширению прав граждан на самооборону.

- Алексей Александрович, почему вы считаете важным принятие таких законов сегодня?

– Проблемы эти сильно перезрели, и мы с единомышленниками последовательно вносим законопроекты, касающиеся самообороны, но пока, увы, не удаётся пробить стену, воздвигаемую правительством, судебными органами, правоохранительной системой.

Суды часто признают наличие самообороны, повлёкшей убийство или причинение вреда здоровью, но почти всегда указывают на превышение её пределов, то есть на деле вообще не считая сопротивление самообороной. Статистика даёт явный уклон в сторону обвинения обороняющегося. А если он имел оружие, то практически на 100% будет признан виновным (наличие оружия – отягчающее обстоятельство). За исключением редких случаев, которые можно на пальцах одной руки пересчитать.

Нельзя ограничивать пределы обороны, если нападение происходит с оружием, это абсолютно очевидно. Какие могут быть ограничения, если на вас нападают с ножом или топором? Но сегодня оправдательную статью 37 УК РФ трактуют иначе. Приводится лишь один критерий, который может оправдать, – внезапность нападения. Но если вы видите, как топором пробивают дверь, вламываясь к вам в жилище, это не считается внезапностью. И если вы достали оружие, которым вы владеете законно, и стреляете в нападающего, будьте уверены: вы получите срок наказания.

– Вы предлагаете внести изменения в статью 37 УК РФ, сняв часть ограничений пределов необходимой самообороны[?]

– Мы предлагаем статью 37 распространить и на защиту собственности – автомобиль, квартиру, территорию дома. Сейчас, если у вас угоняют машину, вы не имеете права причинить угонщику никакого вреда здоровью. Не дай бог от вашей защиты он, например, ударится обо что-то и получит травму – вероятность того, что вы сядете, весьма высока. Или человек лезет к вам в карман: вы можете схватить его за руку, но нельзя причинять «вреда здоровью». Как же себя защищать?

Нужно позволить использовать любые разрешённые законом средства, если они не создают угрозу окружающим. В фильме «Берегись автомобиля» автовладелец ставил капкан. Если поступить сегодня так же, вы будете привлечены к уголовной ответственности. Абсурд! Не надо лезть в чужую машину – и не попадёте в капкан. Но такая идея была отвергнута.

Верховный суд ссылается на постановление своего пленума № 19, где даны разъяснения по вопросам самообороны. Однако ведь суд должен в первую очередь руководствоваться законами, а не постановлениями пленумов, которые носят рекомендательный, но не обязательный характер. Потому необходимо срочно вводить закон о самообороне.

В 2014-м предложили передавать уголовные дела о превышении пределов необходимой обороны на более высокий уровень – в областные, республиканские и краевые суды. Это даст более высокий уровень судейства, но самое главное, что на этом уровне можно ходатайствовать о рассмотрении дел с участием присяжных заседателей.

– Правительство дало отрицательный отзыв на это предложение…

– Да, но интересна мотивация – якобы нарушается принцип подсудности дел, соответствующих определённому уровню суда в зависимости от тяжести.

Но ведь этот принцип не «священная корова». Если он плохо работает, его надо менять. Получается: так нельзя, потому что сейчас не так. То есть порочный круг – как же сменить то, что сейчас?!

Я уверен, что такие резонансные дела должен рассматривать суд присяжных, особенно по самообороне, связанной с убийством или тяжкими увечьями.

– Какие права в применении оружия должны иметь работники правоохранительных органов?

– Странно, что у нас люди, которым государство доверяет охрану высокопоставленных лиц и важных объектов, не имеют права вне службы иметь какое-то оружие, даже нож. И если возникнет какая-то опасная ситуация, вмешательство в неё тоже грозит им уголовными обвинениями. Все офицеры силовых структур просто обязаны носить с собой оружие, чтобы в любой момент в любой ситуации защитить граждан, применяя при необходимости оружие.

– Какие законопроекты вы предложили в 2015 году?

– Сейчас мы работаем над законом «О самообороне», где должны быть чётко прописаны все критерии самообороны. Закон «Об оружии» допускает его приобретение для защиты «жизни и здоровья граждан, собственности». Однако в Уголовном кодексе нет абсолютно никаких статей, регламентирующих применение оружия. То есть хранить его можно, но использовать нельзя в принципе, ибо нет такого закона.

В статье 37 УК РФ говорится, что, если вследствие неожиданности нападения невозможно оценить степень и характер его опасности, вы имеете право применить оружие, и тогда, возможно (но вовсе не обязательно), вас оправдают. Но если напавших несколько, или нападающий заведомо сильней обороняющегося, или агрессор находится в неадекватном состоянии – почему нельзя применять оружие? Какое тут может быть превышение пределов обороны?! Но закон встанет на сторону нападавших, если их покалечат.

В ситуациях с самообороной суд сегодня принимает решения на основании непонятных умозаключений – можно трактовать как угодно, было или нет покушение на убийство. Мы же прописываем чёткие критерии, по которым можно определить, как именно угрожали обороняющемуся и, соответственно, установить, правильно ли он защищался.

– Пока получается так: защищаться человек может, но делать это опасно, ибо вероятность того, что его обвинят в превышении пределов самообороны, очень высока.

– Увы, да. Мы же настаиваем на том, что в момент совершения преступления преступник должен быть «вне закона». А тот, кто защищается, не обязан думать о судебных последствиях своей защиты.

Иногда слышишь от радующихся коллег: хорошо, что люди сдают оружие, так как не хотят его применять. Но люди просто боятся использовать оружие, ибо закон таков, что меньшее зло – если вам проломят череп и вы полежите в больнице, чем если вы примените оружие и потом получите срок лет в пять. Получается, что, применяя оружие, ты заведомо не прав: почему-то преступник власти дороже законопослушного гражданина.

Я увлекался боевыми единоборствами, вместе со мной занимался офицер милиции, и однажды мы с ним стали свидетелями того, как хулиганы напали на молодую пару, мы их защитили, но пришлось напавших немного побить. И мне приятель говорит: «Бежим!» Я возразил: «Мы же правы, и ты ведь офицер». – «Бежим!» Потом он мне объяснил, что никогда не доказать правоты в подобных ситуациях. Для меня это было первое столкновение со странностями нашего законодательства, тогда ещё советского. Но и сегодня наша правоприменительная практика на том же месте, совсем не изменилась. Я сам не раз сталкивался с ситуациями, когда я вмешивался в конфликт и всегда потом оказывался не прав.

Журналисты нередко пишут возмущённо, что, когда люди кричат о помощи, она редко к ним приходит. Но это вполне закономерно: мало того, что, бросаясь на помощь, ты сам рискуешь быть избитым, так ещё тебя могут обвинить в нарушении закона. Абсурдность подобной практики переходит все границы. Какую же мы молодёжь воспитаем на таких законах, когда, по сути, предлагается лучше не вмешиваться, когда бьют других?

– Самооборона с оружием предполагает свободную его продажу. Многие считают, что это сделает нашу жизнь намного опасней: «горячих парней» у нас много...

– У нас многие боятся, что если разрешить ношение оружия, то на улицах постоянно будет стрельба. Да ничего подобного. Как показывает практика других стран, такого не случается. Никто же не предлагает разрешать покупать оружие всем желающим, тут должны быть разрешающие критерии.

Когда говорят об опасности огнестрельного оружия, надо вспомнить, что оружие, которым больше всего совершается убийств во всём мире, это кухонный нож. Что же теперь – ножи запретить?! И ещё: все, кому очень нужно иметь оружие, его имеют. Поезжайте в регионы южнее Волгограда – там едва ли не каждый мужчина вооружён. Но вот законопослушному гражданину как раз непросто законно приобрести огнестрел.

Часто слышу: «Если ружьё висит – оно обязательно должно выстрелить». Может, и выстрелит, но если при этом всё законно, почему бы и нет? Вооружён – значит защищён, и это замечательно. Можно критиковать порядки в США, но там отлично отрегулированы законы о праве применения оружия, и там гражданские лица обезвреживают преступников намного чаще, чем полицейские, и крайне редко случается, чтобы за применение оружия при самообороне кого-то наказали.

В постсоветской Молдавии разрешено ношение огнестрельного оружия. И никаких проблем не возникает, и число убийств даже стало меньше, и уровень преступности понизился. Нападающий там теперь всегда должен опасаться – а вдруг у его потенциальный жертвы есть оружие? Можно ведь получить и пулю в лоб.

– Но не может ли пистолет, купленный на всякий случай, однажды стать соблазном для его использования отнюдь не для самообороны?

– Я не призываю разрешать иметь оружие всем подряд. Потенциальный покупатель должен представить справки из психоневрологического диспансера, от нарколога, человеку необходимо пройти определённые тесты, обучение. Надо воспитывать культуру применения оружия. И закон «О самообороне» должен быть такой, чтобы давал право защищать близких и себя.

– Доктрина «Мой дом – моя крепость» предполагает полное право человека на защиту от вторгнувшихся в его дом бандитов любыми средствами, что вполне справедливо…

– На площадке Российской общественной инициативы собрано уже более 100 тысяч подписей в поддержку законопроекта, называемого часто «Мой дом – моя крепость» и по духу схожего с моими предложениями. Но и он тоже застопорился на уровне правительства.

В одной из телепередач, посвящённых этой проблеме, моими оппонентами были, что самое интересное, люди, долго проработавшие в силовых структурах, правоохранительных органах, способные эффективно защитить и себя, и свою собственность. Так вот они были против. Уверены, что расширять пределы самообороны нет необходимости. Как нет? Допустим, вы застали вора, выносящего из вашего дома ценные вещи, – что делать? Звонить в полицию? Если попытаетесь применить силу и причините «вред здоровью», ещё окажетесь и виновным. В любом случае «затаскают».

В Конституции РФ провозглашено: «Жилище неприкосновенно». Но нет закона, позволяющего его защищать. В законе «Об оружии» сказано, что его можно приобретать для защиты собственности, но как это делать, не прописано нигде. Вот и надо устранять в законодательстве такие пробелы.

Беседовал Владимир ПОЛЯКОВ

Самооборона без защиты

„[?] На семью предпринимателей Савченковых из Коломны за 10 лет конкуренты нападали не менее 9 раз, но следователи возбуждать уголовные дела отказывались. Когда отца и сына снова избили, а мать ранили ножом, Савченковы защитили себя из «травматики», смертельно ранив одного из нападавших. За убийство отец и сын осуждены на 10 лет каждый.

„♦ 65-летний пенсионер из Подмосковья Николай Дорофеев стрелял картечью из ружья в преступника, который за сделанное ему замечание избил пожилого человека и его соседа-инвалида, а потом полез к нему в огород. Дорофеева обвинили в умышленном убийстве, хотя даже мать убитого, считает действия пенсионера неумышленными. Ему грозит пожизненное заключение.

„♦ Священник Николай Калабухов с дочерью спешили на утреннюю службу. К ним пристали трое пьяных, завязалась драка. Калабухов применил оружие и ранил двоих. Возбудили уголовное дело – «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» и «хранение огнестрельного оружия». Священник вину признал, но считает, что поступил правильно. Обвинение требовало наказания в виде общественно-полезных работ на срок до 380 часов. Но приговор суда – штраф в 50 тысяч рублей.

„♦ В Алтайском крае чемпионка России по пауэрлифтингу Татьяна Андреева признана виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлёкшем смерть потерпевшего, и приговорена к 7 годам колонии. Татьяна и её адвокат настаивают на том, что это была самооборона от насильника.

„♦ Четверо вооружённых грабителей ворвались в дом (город Богородицк Тульской области) предпринимателя Гегама Саркисяна, где кроме него были его жена, дочь, невестка и четыре малолетних внука: два трёхлетних мальчика, семимесячный младенец и шестилетняя девочка. Налётчики избили членов семьи, требовали денег и золота. Отбиваясь, хозяин кухонным ножом смертельно ранил троих нападавших, отчего те скончались, четвёртый убежал. Саркисяна госпитализировали, остальным членам семьи оказали медицинскую помощь.

Глава СК Тульской области заявила о возможном превышении необходимой самообороны, на это якобы указывал характер ранений. Было возбуждено уголовное дело по статье «Убийство двух и более лиц», но затем прекращено.

„♦ В квартиру семьи известного музыканта Андрея Гирныка ворвался мужчина, вооружённый пистолетами и ножом. Он нанёс множественные огнестрельные ранения Алле Гирнык и двум её сыновьям. Алла выхватила у напавшего пистолет и выстрелила в преступника, отчего тот умер. Младшего сына с семью ранениями пришлось госпитализировать на вертолёте. Оба парня выжили, но на всю жизнь останутся инвалидами.

Было возбуждено уголовное дело по статье «Убийство, совершённое при превышении пределов необходимой обороны».

Теги: общество , правосудие , законодательство

«Встречь солнцу»

Павел Шепчугов. На острие Восточного вектора. - М.: Вече, 2015. – 352 с. – (Серия "Моя Сибирь"). – 1500 экз.

О книге Павла Шепчугова про места забайкальской ссылки Чернышевского «ЛГ» рассказывала в 2013-м. Новая работа дальневосточного писателя, историка-краеведа – это следующий шаг на восток. «Восточный вектор России» – книга о территории, где стрелка многовекового русского марша «встречь солнцу» утыкается в Великий (Тихий) океан. За этим книжным шагом стоит и шаг жизненный, биографический: уроженец Забайкалья Павел Шепчугов работал здесь на руднике, в райотделе милиции. Затем, «брошенный на укрепление сельского хозяйства», стал директором совхоза, в 1989 году переехал на самый берег океана, в Находку. Издательство «Вече», по-моему, мудро поступило, выпустив книгу в неприглаженной, авторской версии, сохранив рисунок личной и народной судьбы.

«Восточный вектор России» – одна из современных попыток дать широкую картину русского освоения, обживания Забайкалья и Дальнего Востока. История походов Ермака в общем хорошо известна, описана, не раз экранизирована. Но чем дальше на восток, тем меньше фактов, подробностей жизни, исторических имён оставило это движение с точки зрения включённости в литературу, общероссийскую духовную жизнь.

Валентин Григорьевич Распутин не раз говорил мне, что очень жалеет, что не довелось ему съездить на Дальний Восток. Не менее об этом жалеют и все читатели его капитального труда «Сибирь, Сибирь[?]»: грандиозная картина российского освоения Сибири географически и хронологически не захватывает самого последнего этапа великого пути – дальневосточного. Словно наш классик оставил последующим писателям, историкам подробнее рассказать, про то, как стрела этого восточного вектора, стартовавшая ещё с берегов Камы, пересёкшая Урал, Западную, Восточную Сибирь, уткнулась наконечником в берег Великого (Тихого) океана.

И так вышло, что именно Валентин Распутин познакомил меня с дальневосточными писателями Вячеславом Сукачёвым (многолетним редактором журнала «Дальний Восток») и Павлом Шепчуговым. Сказал: «Есть в Приморье такой удивительный писатель, поэт, историк, краевед. Автор историко-документальных и поэтических книг. Все средства вкладывает в свою библиотеку, собрал уже более 85 000 томов!»

Этот вектор русской судьбы прослежен и отражён во многих книгах, но как можно заметить: «по убывающей». Спросить среднего россиянина о Забайкалье, подробностях тамошней жизни, скорее всего, он процитирует две, правда, гениальные, песни: «Шилка и Нерчинск…», «По диким степям Забайкалья». А дальше на восток? Спросить про Приморье, и если уж дотягивать острие этого вектора до самой юго-восточной точки России, города-порта Находки… знакомство окажется совсем поверхностным.

Одна из задач новой книги Павла Шепчугова – постараться исправить ситуацию, приблизить Дальний Восток, заполнить пробелы в кругозоре большинства россиян, проживающих, согласно Госкомстату, по эту сторону Урала, но питаемых, согласно сведениям уже всех государственных ведомств, богатствами той стороны.

Кратко в «Восточном Векторе России» описан переход Урала Ермаком и дальнейшее русское движение по сибирским просторам. Далее, согласно замыслу Шепчугова, количество подробностей, имён, фактов жизни нарастает с каждой верстой. И его работу по справедливости можно назвать наиболее подробной на данный момент картиной жизни самой дальней юго-восточной точки России – Находки. Города и ближайших районов, бухт, где разместились важнейшие порты России. От порта Восточный, ударной комсомольской стройки 1970-х годов, до новейшего нефтеналивного Козьмино. Но автору важна и вся предыстория: ведь «первопроходцы» в конце XIX века не были выброшены в устье реки Сучан на парашютах! Все этапы русского движения «встречь солнцу» описаны им довольно подробно, названы командиры и вожаки практически всех стрелецких, казачьих отрядов, места стычек и сражений, картины неимоверных трудностей, преодолённых этими неукротимыми людьми.

А имеем ли мы реальное представление о Дальнем Востоке? Каких усилий и трудов стоило это первопроходцам, ступившим на землю, заселённую многочисленными, порой воинственными племенами аборигенов? Кто представлял им кров и питание, и каким образом определилась граница России на Дальнем Востоке? (…) Эти вопросы задаёт себе и нам писатель, историк-крае­вед Павел Шепчугов и скрупулёзно отыскивает ответы.

Надеюсь, книга послужит своеобразной лоцией для читателя, впервые заинтересовавшегося историей русского освоения Сибири и Дальнего Востока. Но даже и знатоки, уже хорошо знакомые с книгами Кочедамова, Никитина, Небольсина, Ядринцева, Андриевича, откроют для себя немало нового, особенно в истории Приморского края и города Находки.

Теги: Павел Шепчугов , На острие Восточного вектора

Запланированная стихия

Фото: ИТАР-ТАСС

Пожары становятся рутинным национальным бедствием

Пламя накрывало деревни верхом. Огненным змеем вылетало из­за леса, перемахивая через реки, поля и дороги. Дома занимались мигом, спасти их, говорят, было невозможно. На сей раз удар стихии принял на себя восток России. Самые страшные пожары были в Хакасии: десятки человек погибли, тысячи домов сгорели дотла.

Главной причиной трагедии Гослесслужба Забайкальского края назвала неосторожное обращение с огнём и сельскохозяйственные палы. Дескать, сами жители жгли траву и мусор в ветреную погоду и сожгли свои посёлки. А представитель президента в Сибирском федеральном округе Николай Рогож­кин и вовсе заявил, будто в регионе орудует специально обученная группа оппозиции.

Люди и конторы

Так что же стало истинной причиной беды? Я писал о пожаре в Калужской области в 2002 году, когда в деревне Верзебнево Людиновского района сгорело дотла 27 домов и погибли две старушки. В Курганской области в 2004-м, где без крова осталось более тысячи жителей в Кетовском и Каргопольском районах. В Нижегородской области в 2010-м тогда тоже горели сёла и деревни. И тоже были жертвы.

Сухую траву по весне жгли во все времена. Пожары от этого случались и в советские времена, но такого страха не было. Потому что вокруг деревень пасли скот, сеяли хлеб, сажали картошку. Поля и деревни опахивали. Нынче на бывших пахотных землях поднялся бурьян. Он и стал "пороховым складом", спалившим дотла в 2002 году треть калужской деревни Верзебнево. Один мужичок на своём маломощном тракторе пытался опахать поле, да обломал плуги и вынужден был оставить эту затею.

Та же беда и в Забайкалье. Пенсионер Григорий Акопян, проживший в селе Иван-Озеро всю жизнь, говорит, что тайга горела и раньше, но населённые пункты - почти никогда. Проводились противопожарные мероприятия. В этом году в селе, по его словам, вообще ничего не делалось. «Только бумажки повесили: запрет, запрет».

По заверению чиновников, все деревни и сёла Забайкалья были готовы к натиску стихии, и по каждому населённому пункту написаны паспорта. Но складывается впечатление, что именно написаны. Для галочки. Владимир Караев из Хакасии говорил, что был готов с вёдрами в руках защищать свою деревню, да воду в селе из-за экономии отключили год назад.

Но и люди нынче ведут себя по-другому.

– Каждый остался с бедой один на один, – с горечью рассказывали мне в Верзебневском сельсовете. – Если раньше, когда случались пожары, вся деревня сбегалась и тушила огонь, то теперь каждый стоял возле своего дома, не зная, минует его пламя или нет.

– Кто не сгорел, – признавался заместитель главы местного самоуправления Людиновского района Валерий Лускатов, – жалели: «Если бы знать, что за дом столько денег дадут, я бы его и не отстаивал...»

Всё это уже было и есть, и нельзя закрывать глаза на это.

В Курган через два года я уже ехал именно для того, чтобы понять: погорельцы решили браться за топоры и ставить новые избы или идти по миру и просить милостыню? Топоры не звенели, и избы не ставились. Начальник областного управления соцзащиты Олег Соколов укорял людей в иждивенчестве.

– Один фермер предлагал обеспечить жильём, работой и заработком 10 семей – никто не откликнулся. Около 300 человек из 900, размещённых в оздоровительных лагерях, не желали их покидать, хотя мы выделяли им под наём жилья сумму, достаточную для аренды квартиры даже в областном центре.

– Сразу после пожара многие выказывали намерение строиться, – говорила и заместитель главы администрации Каргопольского района Татьяна Овчинникова. – А когда сертификаты пообещали, уже стали думать о готовых квартирах.

В результате кто хотел строиться, раздумал, а кто уже купил дома, не торопились оформлять сделку, чтобы не лишиться сертификатов.

Нет, то, что государство оказывает помощь пострадавшим, делает ему честь, так оно и должно вести себя по отношению к своим гражданам. Плохо то, что помощь эта не поощряет инициативу, а, наоборот, гасит её.

– Моему брату, когда случилась беда, дом всем миром за день поставили, – вспоминала жительница одной из сгоревших курганских деревень Анна Казакова. – А нынче никто не пойдёт. Злой народ.

– Почему злой?

– А пьянка. И работы нету.

Лес

В дореформенной России лес был даже бо'льшим народным достоянием, нежели газ. Он не только обогревал и кормил деревню, не только давал работу строительному, лесоперерабатывающему комплексам, но и приносил валюту государству. И у него в ту пору был один хозяин – лесхоз. Санитарные вырубки, то есть спил перестоявших, больных, сорных деревьев, насаждение новых, противопожарные полосы, водоёмы – всё это было в его ведении. На страже лесных массивов стояла армия профессионалов лесоустроителей – инженеров, инспекторов, лесничих, лесников. Леспромхозы, занимавшиеся промышленной вырубкой леса, играли по их правилам.

В 90-е торговля древесиной по доходности сравнялась с торговлей наркотиками, и в лес повалил криминальный люд, началась война между теми, кто стоял на страже зелёного богатства страны, и теми, кто хотел быстро обогатиться. Вот лишь несколько примеров из боевых сводок того времени по одной Владимирской области.

В Курловском лесничестве Гусевского района расстреляли семью лесника. Злоумышленник заявился, когда тот был в лесу, убил из ружья его жену и двоих внучек, а избу подпалил.

В одну из ночей запылал дом заслуженного лесовода России лесничего Валентины Смирновой из Андреевского лесничества Судогодского района. Дверь снаружи была подпёрта, поэтому выпрыгивали они с мужем из окон, не успев ни скотину со двора вывести, ни вещи из дома забрать. Другой лесничий этого же лесничества Юрий Гусев был оклеветан и по подозрению во взяточничестве арестован, несколько суток просидел в следственном изоляторе.

Дотла спалили дачу начальника отдела государственного контроля областного управления лесами Майи Ифановой, а саму ею избили в подъезде собственного дома.

1 января 1998 года был принят новый Уголовный кодекс, упразднивший лишение свободы как меру наказания за лесное браконьерство. Чтобы попасть на «уголовку», преступник должен был срубить более 560 кубов леса в особо охраняемой зоне. Поэтому в «неособой» вовсю трещали бензопилы, звенели топоры, тишину спящих деревень распугивали тяжёлые машины, гружённые ворованным лесом.

Но была ещё одна беда. А именно – 80 процентов леса брали и до сих пор берут не там, где можно, а ближе к дорогам, подъездным путям, портам, границам. В местах труднодоступных он как стоял, так и стоит. Там деревья умирают сами.

Окончательный передел леса произошёл с принятием нового Лесного кодекса. Лес стали сдавать в аренду на конкурсной основе, угодья на десятки лет доставались тому, кто больше заплатит. Или откатит. Арендаторы не обременяли себя обязательствами по отношению к арендуемым участкам. Леса безжалостно вырубались, захламлялись, вырубленные делянки не расчищались, не засевались молодняком, зарастая постепенно сорными деревьями. Как и противопожарные полосы.

Ведомства

– Когда мы увидели, что огонь идёт на посёлок, стали звонить в лесничество. Отвечают: «Всё под контролем». А спустя несколько минут дома уже горели, – рассказывали жители посёлка Чашинское. – В первую очередь спасали не людей, не жильё, а лес.

– Пожарные машины стоят, а деревня горит. Говорят, мы не вас приехали спасать, а лес, – возмущались погорельцы.

– Огонь пошёл на лагерь отдыха. Пожарные лесхоза говорят: мы лагерь тушить не будем, только лес. А в Госпожнадзоре спрашивают: «Дома горят?» – «Ещё нет». – «Когда загорятся, приедем, а лес тушить не будем».

Глава Каргопольского района добивался разрешения вырубить деревья вокруг деревень. Не дали. Сказали: дело подсудное, нужно специальное разрешение из Москвы.

Лес сгорел вместе с деревнями. Среди погорельцев ходила легенда о командире одной из воинских частей, который, взяв ответственность на себя, приказал вырубить деревья вокруг военного городка и тем самым спас его.

Шесть лет спустя Выксунский район Нижегородской области столкнулся с теми же проблемами. И тоже за вырубку деревьев вокруг деревень грозили судом, приходилось каждый раз за разрешением выходить на губернатора, и тот волевым порядком снимал проблему.

– Если какая-то деревня не сгорела в этом году, она сгорит в будущем. По той же причине. По той же схеме, – пророчествовал Александр Новосёлов, глава одного из сельских поселений Каргопольского района. – Сейчас пробуют меня стрелочником сделать. Дескать, народ не обучил, нет противопожарной техники. А на что я её куплю? На огнетушители денег нет. Только на электролампочки для школы. И то, если на отоплении сэкономим...

– Вы напишите жирными буквами: мы горим, потому что у нас нет денег, – говорила мне, чуть не плача, глава сельского поселения Виля Нижегородской области Людмила Лизунова. – А какая власть без денег? Нет ни дорог, ни водопроводных сетей.

Когда ещё была надежда отстоять от огня деревни, Лизунова, собрав людей, честно призналась: «У меня нет ничего, кроме рук и ног. Я не могу обеспечить вас ни техникой, ни горючим. Могу только призвать подняться всем миром и встать на защиту своих посёлков». Защитить удалось не всё и не всех. Потом она организовывала вывоз людей из опасных зон, чуть ли не на коленях уговаривая их бросить свои дома.

Летом 1999 года, когда из задымлённого Завидова в пожарном порядке вывозили Ельцина, причиной массовых лесных и торфяных пожаров власти тоже называли жаркое и сухое лето. Но у людей было иное мнение.

– Раньше торфяники горели и посильнее, но техникой мы были оснащены гораздо лучше, – говорил заместитель начальника торфопредприятия «Оршанское» Тверской области Валерий Фадеев. – У нас нет ни одной машины моложе 20 лет, ни одного хорошего трактора.

Через 10 лет ситуация повторилась один в один. В Выксунском лесхозе на все 147 тысяч гектаров приходилось всего пять пожарных машин 20-летней давности. Деревня оказалась не только без техники и воды, но и без связи. Проводное радио давно ликвидировано. Телефон работал не везде. Мобильная связь тоже.

В июле-августе 1972 года тоже горело всюду. Я тогда в солдатской шинели тушил пожары на средней Волге, а отец по призыву военкомата отстаивал леса Верхневолжья. Государство мобилизовало все ресурсы на борьбу со стихией. Призвало на службу запасников, обязало предприятия выделить людей и технику. Ныне в военкоматах нет даже плана мобилизационных мероприятий на случай чрезвычайных ситуаций. Техника вся частная, кто даёт её, а кто – нет.

Людей, способных, как тот офицер из Курганской области, взять ответственность на себя, по пальцам пересчитать. На ключевых постах сплошь и рядом функционеры, думающие лишь о своём мундире и не смотрящие хотя бы на шаг вперёд, это тоже высветил огонь пожаров. По их вине государство несёт огромные убытки и вынуждено восполнять их из нашего общего кошелька. И это в стране, которая находится под гнётом международных санкций. Если придётся мобилизовать все ресурсы – экономические, людские, нравственные, – сумеем ли?..

Теги: общество , мнение , самосознание

Поле битвы – тротуар

Фото: ИТАР-ТАСС

Ныне трудно избежать участи жертвы

Перекрёсток на улице Вильгельма Пика отлично знает любой студент ВГИКа. Светофоры тут отдают явное предпочтение автомобилистам, и не успевшие за несколько секунд пересечь дорогу преподаватели и студенты вынуждены ждать "зелёный" на небольшом треугольничке между потоками.

Увы, привыкнув к опасности, коварный перекрёсток с мчащимися в четырёх направлениях автомобилями начинаешь воспринимать как часть ландшафта. Вот и мы с подругой, беседуя и не очень вглядываясь в транспортный поток, пересекли половину проезжей части и, когда загорелся красный, остановились на пешеходном островке безопасности. Наверное, разговор был очень животрепещущим, во всяком случае я не услышала ни визга тормозов, ни скрежета железа и не увидела, как столкнулись на большой скорости две машины - седан и джип. Помню только, как Надя с криком: «Алиса!» – толкнула меня с такой силой, что я оказалась на земле. Очнувшись, обернулась и увидела лежащую рядом подругу, а в десяти метрах позади – огромный джип.

– Нас сбила машина, – почему-то шёпотом сказала Надя. – Не могу встать – кажется, сломала ногу. Посмотри: кровь есть? Боюсь смотреть.

Крови не было. Я попыталась встать, ноги дрожали, но вроде бы мои кости были целы. После столкновения с седаном джип развернуло и понесло на нас. Каким чудом нас не закатало в асфальт, не могли понять ни врачи, ни полицейские. Моя подруга увидела колесо у самого своего лица и запомнила даже рисунок протектора шины. Только ногу она вытащить не успела. Колесо про­ехало по ноге, сломав лодыжку, но, по счастью, не раздробив.

Надя – водитель спортивной машины со стажем. Поэтому она, даже будучи увлечённой разговором, по привычке внимательно смотрит вокруг. Если бы не её реакция, я бы больше уже никогда ничего не написала.

У водителя сбившего нас джипа, пытавшегося проскочить на красный сигнал светофора, был выбор: врезаться в столб или выбрать то, что помягче, – меня с Надей (она, кстати, была в ярко-красном плаще, не заметить который невозможно). Психологи говорят, что в подобной ситуации человек действует инстинктивно. Что ж, инстинкт самосохранения у виновника ДТП оказался на высоте.

Приехавшие полицейские не торопясь начали что-то замерять. Когда я спросила, собираются ли они составлять протокол, мне, поколебавшись, протянули листок и предложили описать всё, что было. Почувствовав, что что-то идёт не так, я пошла фотографировать серебристый джип и водителя, старательно прятавшего лицо. Боялась, что он попытается договориться с полицией: столкновение произошло по его вине.

Поразила реакция мужчины: страх не за нас, а за себя. Скорую мне пришлось вызывать самой. Подъехали две бригады. Полицейские, бросив свои измерения, о чём-то говорили с врачом. Мои подозрения усилились, тем более что подругу увезли с места происшествия, не взяв у неё показаний. Меня пытались отправить на второй машине в другую больницу, пришлось буквально встать на пути скорой, в которой лежала плачущая Надя, чтобы поехать всё-таки с ней.

Рентген показал, что у подруги три сложных перелома: один – лодыжки со смещением отломков, и два – локтя. Через несколько дней позвонил некто, назвавшийся представителем виновника происшествия, и пообещал приехать в больницу. Сам водитель про­явился только на десятый день, спросил о здоровье, сообщил, что лежал в военном госпитале с сотрясением мозга и прибавил: «Если что, обращайтесь».

Обратиться было не к кому. Такси, костыли, повязки, лекарства – всё по­друга оплачивала сама. Ждали мы водителя с его представителем напрасно – до Нади они не доехали. А вот у врача, видимо, побывали: в протоколе оказалась запись только о переломе руки. Причём сделал её человек, который настаивал на срочной операции той самой ноги, о переломе которой он странным образом забыл.

До этого случая я считала, что такое бывает только в газетах. Что слухи о том, что можно заплатить врачам или полиции, чтобы изменить протокол событий, сильно преувеличены. Но розовые очки когда-то разбиваются.

Что это – халатность или преступление? Мы этого так и не узнали. Когда Надя, выписавшись, пришла писать жалобу на врача, выяснилось, что он уже уволился. Даже если это была всего лишь «халатность», она сыграла на руку виновнику аварии. Открыли не уголовное, а административное дело. Кстати, к Наде в больницу для снятия показаний следователь приехал только через две недели после происшедшего, и то после жалобы на него начальнику отделения.

Я отделалась головными болями, страхом перед открытым пространством и депрессией. Больше двух недель, не считая посещений Нади в больнице, не могла заставить себя вый­ти из квартиры. Бо'льшую часть времени просто лежала на кровати, даже не пытаясь что-то читать или писать и вздрагивая при малейшем скрипе тормозов за окном.

Но подавать иск на водителя я не хотела. Жива – и слава богу. Хотя бы заставить его оплатить лечение и моральный ущерб пострадавшей подруге[?]

Виновник ДТП, невысокий мужчина с седоватой бородкой, лет шестидесяти, появился (то ли совесть проснулась, то ли адвокат посоветовал), когда Надю уже выписали. Извинился, дал деньги на оплату части понесённых расходов, просил снисхождения.

Подруга до сих пор ходит пересиливая боль, но тюрьмы виновнику своих бед не желает. Хочет только, чтобы его лишили прав хотя бы на пару лет. Но лишат ли? Или протокол опять чудесным образом изменится?

Что ж, будем ждать решения суда.

P.S. В прошлом году в России произошло около 200 тысяч дорожно-транспортных происшествий, в которых погибло около 27 тысяч человек и было ранено более 251 тысячи. Каждый восьмой водитель, попавший в аварию, находился под воздействием алкоголя.

В первом квартале нынешнего года случилось 33,9 тысячи ДТП, из них треть, как следует из статистики ГИБДД, – по причине «неудовлетворительных условий содержания и обустройства уличнодорожной сети».

Теги: общество , мнение

Мощное слово «надо»

Мне было 12 лет, когда началась война. Жила я с мамой в Башкирии, в селе в 120 километрах от железной дороги. Были мы ссыльные ("семья врагов народа"). Вот тогда и кончилось моё детство. Мы тогда все быстро повзрослели. Надо было помогать взрослым - мужчин-то ведь осталось на селе мало.

Чего только не приходилось делать. Дров для школы нет – нас направляли на их заготовку – «надо». Валили деревья, обрубали сучки, распиливали, таскали. Фронту нужен хлеб – «надо» помогать убирать. В блокадном Ленинграде гибнут люди – нас посылают убирать остатки колосьев по снегу. Сколько кисетов мы сшили, перевязали рукавиц и носков и отправили их бойцам на фронт! Сколько дров перепилили, помогая семьям фронтовиков!

Это был наш, школьников, фронт, мы тоже, как могли, приближали Победу. Слава вам, мои ровесники из уже далёкого военного детства – труженики тыла, не признанные официально. Только один у нас на всех документ о работе во время войны – постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) № 507 от 13 апреля 1942 года о мобилизации на сельскохозяйственные работы трудоспособного населения, под которое подпадали и учащиеся 6–10 классов.

Через всю жизнь нашего поколения прошло слово «надо». Но, подводя итоги своей жизни, воздаю ему дань уважения. «Надо» закалило нас, помогло выстоять и в войну, и после неё Родина была в опасности – и мы были готовы ради неё всё перетерпеть.

Лия САВЕЛЬЧИКОВА,   САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Теги: общество , мнение

ЗЕВСограммы

* * *

Мы легко взлетаем на Парнас,

На Олимп восходим не спеша.

Выше всех две ценности у нас:

Русский дух и русская душа.

* * *

В мире самых смелых,

Мудрых и учёных

Очерняют белых -

Обеляют чёрных.

* * *

Берёт нас время на испуг,

И тьма угроз кругом,

И может стать вчерашний друг

Сегодняшним врагом.

* * *

Не Эйнштейны мы, не Архимеды:

Нам судьба велела взаперти

Представлять Туманность Андромеды

По эскизу Млечного Пути.

* * *

Праздничный день. Интрига.

Фото на память. Вспышка.

Лучший подарок – книга,

Лучше ещё – сберкнижка.

* * *

Тепло нам всем, как чукчам в чуме,

Без нас, нардепы, никуда вы.

Спокойны мы, пока в Госдуме

Сидят такие кнопкодавы!

* * *

У меня с бессмертием нет трений,

Я за славой бегаю, как лев:

В паспорте моём есть слово "гений"!

Только портят всё две буквы «Ев».

* * *

Что за мощь и что за пыл!

Гром, а не хлопушки:

Первым атомщиком был

АЭС Пушкин!

* * *

В кармане ни копейки вновь,

В глазах тоска, в душе разруха.

Одна надежда на Любовь,

Любовь Ивановну – главбуха.

Теги: современная поэзия

Мы становились на крыло

Море

Под небом утра, бледно-голубым,

В прозрачной дымке море дремлет сладко.

Край солнца оком огненным своим

Сквозь облака за ним следит украдкой.

Лазурная тиха, недвижна гладь,

Лишь изредка сквозь сон вздыхает важно,

И кипарисов стройных строгих рать

Сон моря стоя стережёт отважно.

Мир утра снова криком чаек полн,

Проснулось море к новой жизни с жаждой,

Целуя робкими губами волн

Песок прибрежный, после ночи влажный.

Дневного солнца жаркие лучи

Лелеют волны, что о берег плещут, -

Так руки страстью скошенных мужчин

Тела ласкают их любимых женщин.

Под вечер быстро блекнут краски дня,

Волн гребешки от солнца ласк устали.

Глубинным светом призрачным маня,

О чём-то шепчет море волн устами.

Под звёздным небом в царственной ночи,

Под говор вод, размеренный и пенный,

Путь в лунных бликах сказочно молчит,

Вдаль увлекая по волнам-ступеням.

2014

* * *

Зима пока не началась,

Голодный ветер ветви гложет.

Прервавшаяся наша связь

Уже не мучит, не тревожит.

А помнишь, падающий снег

Шуршал как занавес на сцене,

И твой беспечный звонкий смех

Рождал безумное волненье.

И ты средь этой белизны

Сияла счастьем и любовью,

Подобно облаку весны,

Плыла над грешною землёю.

Нам было жарко и светло:

Нас кутал снег своею шалью.

Мы становились на крыло

В полёте чувств, хмельном и шалом.

Стук растревоженных сердец

Был сходен с гамом птичьей стаи,

И губ горячих леденец

В слиянье уст блаженно таял.

2014

* * *

Как сладко просыпаться по утрам,

Когда луч солнца нежно греет щёки.

И ты уже совсем не одинокий

Включаешься в весенний звонкий гам.

Как радостно смотреть мне на людей,

Спешащих по делам своим прохожих,

Чьи взгляды солнца луч стократно множат,

Даря его другим из-под бровей.

Нас солнце заряжает добротой,

Энергией лучистой неизбывной,

Чтоб мы сияли тихо, непрерывно

Прозрачною душевной красотой.

2015

Теги: Современная поэзия

Земля залечила раны

САПУН-ГОРА

Вставали мёртвые из-под земли

на штурм Сапун-горы,

в колоннах рядом с живыми шли.

Сапун-гора, ты нам скажи,

сколько бойцов погибло в 44-м.

С тех пор прошло 70 лет,

заросли травою блиндажи,

и там, где кровью земля пропиталась,

сейчас цветут зелёные сады.

Земля залечила раны,

остались раны матери, сестры, жены.

В строю идут гвардейцы-ветераны,

защитники Сапун-горы.

И вот собрались у обелиска Славы,

поклонились низко и клятву верности читали,

чтоб дети наши и всей земли

не знали ужасов войны,

любили мир, страну родную,

не знали третью мировую.

Теги: Современная поэзия

Свет любви не потушен

* * *

От одного твоего слова

Меня знобит.

Зачем же ты мне снова

Нанёс визит?

И что мне делать с этим

Твоим "прости"?

Твои слова как плети

В моей горсти.

А я - мой сон короткий –

Гоню в триптих

Тебя твоей же плёткой

Из снов моих.

* * *

Я смотрела в разбитое зеркало

Под дождём, в водяную слизь.

Всё изломано, исковеркано.

Я – твоё отражение, жизнь!

Я твоё родовое мучение,

Твой молитвенник и мольберт.

Я – диагноз твой,

заключение,

Запечатанное в конверт!

Никогда не жила раскованно,

С годами успев познать:

Если жизнь кривизною скована,

Её можно перековать.

Собираю целую дюжину

Мелких камешков, точно вор[?]

Неужели я жизнь-жемчужину

Распылю, как какой-то сор?

Теги: Современная поэзия

А ночью шёл дождь...

Темно. Так темно, что , кажется, само утро ещё спит. Выглянула в окно - плитки двора черны и влажны – видимо, дождь прошёл.

То-то спалось нынче, как на облачке. Или где-нибудь в Саянах, чуть выше трёх тысяч метров, где уже нет ни комаров, ни прочей таёжной гнуси, а трава зелена, как на альпийских лугах. До одурения.

И воздух напоён такими лесными настоями, какие только и бывают в горах на высоте, где лес уже позади, а до заснеженных гольцов ещё добрая пара километров.

А всего-то – дождь ночью прошёл.

Омыл декабрьский спящий Санкт-Петербург, освежил всё ещё зелёные газоны. И задышал Великий город свежестью далёких лесов и не загубленных глупыми людьми дворцовых парков.

Так же, как в то давнее летнее утро, когда жив был ещё попугай – зелёный наш Кирилл Владимирович. А я всё улыбалась, погруженная в своё горе, никого вокруг не видя и не вычленяя из общей шевелящейся биомассы, потому что всё ждала и ждала одного-единственного из тысяч и тысяч. А вдруг!..

А вдруг распахнётся дверь, и войдёт сын – красивый, загорелый, сверкающий, то ли от того, что любил море, как мало кто, то ли от счастья, которое всегда в нём огоньком светилось...

Я всё ждала, что он войдёт и окликнет меня:

– Здравствуй, ма! Вот я и дома[?]

И годы шли, и дни, и месяцы.

Однажды, правда, кто-то позвонил. Было около часу ночи. И сказал голосом сына:

– Здравствуй, ма!

Я трубку сжала, слова сказать не могу, в голос вслушиваюсь... Ни жива ни мертва.

А он говорит:

– Ма, ты что, ма? Это же я, ма!

Словно из омута рыбиной раненной, от дна ямы ледяной ногами неживыми оттолкнувшись, вынырнула.

– Ошиблись, – говорю голосом, каким никогда ни с кем не говорила прежде.

Замороженным, ледяным, отталкивающим – медленным мёртвым голосом – солнечному, весёлому, неповторимому: "Здравствуй, ма! Это я!" – говорю, как гвозди в гроб заколачиваю:

– Вы ошиблись...

И, себя не слыша, знаешь, так провода гудят – где-то высоко, и прислушаться надо, чтобы гул этот услышать, – медленно произношу:

– Успокойтесь. Наберите правильно номер...

А у самой губы как бы занемели, не движутся, и каждое слово моё – не моё:

– Всё у вас будет хорошо. Не волнуйтесь и не спешите только...

– Ма, ты что?!

Родной неповторимый голос! Неповторимый....

Больше я не могла.

– Вы ошиблись, – повторила я. – Моего сына убили.

И положила трубку.

И ушла в самую дальнюю комнату, туда, где телефонный звонок не слышен. Села на диван и стала ждать.

– Джюниор, Джюниор! – позвала, перевернувшись вниз головой на ветке, зелёная птица по имени Кирилл Владимирович, посмотрела на меня небесно-голубыми глазами, отороченными оранжевыми ресницами.

– Нет, Кирилл Владимирович. Просто ошиблись номером.

Он всё ещё вопросительно смотрел на меня.

– Ошиблись, – повторила я.

Теги: Современная проза

Ужин в поле

Отрывок из романа "Золотые пешки"

Воинское соединение, выбравшееся из влажного, смоченного лёгким августовским дождичком подмосковного леса, потянулось к сладко дымящей полевой кухне. Изголодавшиеся, сильно нагулявшие зверский аппетит роты сгрудились у полевого стана, забряцав котелками, ложками и кружками. Им вторили пустые, требующие кормёжки желудки, производившие призывный рёв тюленей в период брачных игр.

Офицеры, вольготно расположившиеся в отдельной просторной палатке, балагурили за алюминиевыми мисками с прекрасно приготовленным азу по-татарски и отменным хашем, оставшимся с обеда, обсуждая свежие новости с полей. Разумеется, полей условных боёв.

Ласково улыбаясь и умело маневрируя меж столами, в шатре хозяйничал высокий и упитанный курсант с излишними килограммами живого веса. Его округлая фигура в белой куртке и белом же берете пирожком энергично, несмотря на солидную массу, сновала взад-вперёд огромным пинг-понговским шариком. Первокурсник проявлял похвальное рвение и кипучую деятельность. Никто из начальников первых курсов и преподавателей военной кафедры не должен был остаться без его усердного обхождения!

Вот капитан, потянувшись за куском белого хлеба, смахнул на землю ложку. А он тут как тут! Опля! С новым шанцевым инструментом! Извольте! Нате вам, пожалуйста! А эту я подберу, не извольте беспокоиться!

А вон там круглолицый розовощёкий майор выгребал последнее со дна миски. Добавки не желаете? Сей момент!..

Седой, высокий, сухопарый и прямой как жердь, полковник, медленно жуя говядину, явно отставал по темпу от всего стола. Начальник военной кафедры Москвин тщательно прожёвывал пищу. Полковник был обстоятельным во всём. Его холодные колючие зрачки уже несколько раз царапнули по животу распорядителя обеда недружелюбным взглядом окопника, не переваривающего штабную сволочь и тыловых крыс.

Шеф-повар полевого пикника чувствовал на себе свинцовый взгляд Москвина, но это его нисколько не смущало. Может, полкану война и была мать родная, да вот только голод и ему не тётка! Э-э-э! Кушать ведь всегда надо. И без такого, как он, труженика пищеблока, никак не обойтись! Кому-то ведь надо поднести, подать да салфеткой обмахнуть...

Тот неизвестный солдат, придумавший высказывание «поближе к кухне, подальше от начальства», был явно опаслив и совершенно недальновиден! Где, как не здесь, на виду у пирующих военачальников, и подобает заслуживать его внимание и милость, применяя на практике постулат ПРМ - принцип равномерного мелькания! Накорми и напои командира, утрамбуй его утробу, сделай его сытым и счастливым – и ты в фаворе!

Теги: Современная проза

Разговор о книге

Валентина Лушникова "Литейный проспект" («Беседующая с ветром»)

В поисках счастья

Современный литературный процесс - явление весьма сложное. Какие только не встречаются художественные течения в литературе XXI столетия. Даже высоко зарекомендовавшая себя литература критического реализма заметно видоизменилась. Сейчас редко найдёшь реализм в его чистейшем виде. Сказанное в полной мере касается повести Валентины Лушниковой «Беседующая с ветром».

По жанровым характеристикам и по объёму его нужно назвать, как справедливо считает автор, романом. События относятся к 80–90-м годам XX столетия, а герои – наши современники, действуют в привычных, говоря литературоведческим языком, типичных условиях.

Главная героиня воспитана на традициях русской классики дедом Василием Петровичем Кирсановым. Комментарии её простонародного имени – Татьяна – напоминают героиню пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин». «Девушка была не похожа на других. На голове не стрижка, что сплошь у молодых, а светлая коса. Лицо без косметики и серьёзное. Глаза – пронзительно синие. Эта не будет хохотать и суетиться без причины. Но было ещё что-то...» Описание портрета даётся глазами героя, который не сразу сообразил, в чём же всё-таки её особенность, хотя, размышляя, начинал догадываться о её связи с прошедшим веком.

В романе же нашей современницы главный герой, не созданный для семейных уз, оказался поверхностным, если не сказать, как мне кажется, безнравственным человеком, соблазняющимся разными жизненными наслаждениями. Не помогло семейным узам и рождение дочери Евгении. Семейная лодка не выдержала житейских волн, как бы «беседующая с ветром» Татьяна ни боролась с невзгодами.

Улучшилась жизнь в материальном отношении со вторым мужем, Владимиром, однако притупилась духовность. В то время как духовное начало ставилось Татьяной, творческим человеком, на первое место.

Татьяна поняла в конце концов, что он ей неинтересен. Она чувствует в себе силы исполинские, понимает своё особое место в искусстве. Потому дружба-любовь с художником Георгием – логический судьбоносный шаг в жизни героини. Союз двух творческих людей продолжался до тех пор, пока Георгий играл роль учителя и его уроки безропотно признавала Татьяна, выраставшая в большого самобытного мастера. Когда же она переросла своего учителя и её картины стали иметь большую ценность, чем холсты Георгия, то назрел конфликт, напоминающий соперничество Моцарта и Сальери Пушкина.

В реалистическую ткань произведения автор не прочь ввести ирреальные мотивы – например, в сцене покушения Георгия на жизнь Татьяны. Прекрасны ирреальные страницы полёта главной героини в космосе, сначала одной в бездонном звёздном мире, а потом с ангелом.

Главное в книге не биографии героев, а то, что стоит за их речами и поступками. Валентина Лушникова на примере судеб изображаемых героев ищет смысл жизни: ради чего человек живёт на Земле.

Счастье героиня находит и в молитвенном общении с Богом. Вот обратилась она с просьбой: «Богородица, помоги!» И Та помогла ей не только в вопросе жизни и смерти, но и в понимании истины, скрывающейся в необходимости душевной святости. Если иметь в виду под образом Божьим ветер, одухотворяющий нас озарением истины, то «разговор с ветром» получился задушевным и полезным.

Геннадий ГОРЛАНОВ, доктор филологи­ческих наук, профессор Пензенского государственного университета, член Союза писателей России

Помнить о величии души

Книга адресована широкому кругу читателей, но, на наш взгляд, особый интерес она вызовет у тех, кто только вступает в жизнь и ищет нравственные ориентиры. Мы, педагоги, учителя-словесники, видим в авторе свою коллегу, как и мы, она обеспокоена падением нравов в нашем обществе и ратует за восстановление высоких общечеловеческих духовных ценностей. Когда-то Борис Пастернак дал ёмкое определение: «Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести». Роман «Литейный проспект» соответствует такой формуле. Он написан человеком высокой нравственности, ищущим осмысленного бытия. С высоты духовного идеала, близкого к евангельскому, автор освещает положительные и отрицательные явления жизни.

Воспитательный потенциал книги заключён прежде всего в характере главной героини – художницы и поэта, в истории её взаимоотношений с любимыми мужчинами, но не исчерпывается ими. Героиня романа по-цветаевски одарена талантом, щедра и бескорыстна, сложна и противоречива. Автор видит в ней женский русский национальный характер, за которым стоит многовековая история.

Книга учит любви в самом широком понимании этого слова – любви к своему делу, близким людям, к мужчине, искусству, Оте­честву.

Мы гордимся тем, что автор книги «Литейный проспект» Валентина Лушникова – наша землячка, прожившая более 30 лет в Санкт-Петербурге, который с большой любовью описан в её романе. Теперь она снова вернулась в родные пенаты и живёт в нашем городе.

Учителя русского языка и литературы города Сердобска Пензенской области рекомендуют данную книгу для обсуждения со старшеклассниками.

Г.Н. ЕСИПЕНКО, ветеран педагогического труда; Е.Л. ДАНКОВА, заслуженный учитель России; Е.А. ЛИСЕНКОВА, отличник народного образования; Н.А. АЛЕКСЕЕВА, замначальника отдела образования Сердобского района

Теги: литературный процесс

«Возьми немного света моего…»

Памятник Тютчеву в парке

Ежегодно в село Овстуг Брянской области съезжаются тысячи почитателей великого русского поэта Фёдора Ивановича Тютчева. Традиция проведения Дня поэзии на Брянщине, приуроченного к памятной дате - 6 июня, ведёт отсчёт с 1961 года. Именно здесь, в Овстуге, где родился прославленный гений, воспевший Россию, не измеряемую "аршином общим", находится Государственный мемориальный историко-литературный музей-заповедник Ф.И. Тютчева. По словам поэта, тут, на родине, он «мыслил и чувствовал впервые». Да и могло ли быть иначе? Овстуг, расположенный на живописных придеснянских холмах, окружающие его леса и перелески, поля, луга – то цветущие, то под снегом – сама поэтика места звала прикоснуться к тайне бытия, выразить сокровенное поэтической строкой[?] Силу притяжения к родине и рождение духа стиха Ф.И. Тютчев выразил просто: «Чтобы поэзия процветала, она должна иметь корни в земле».

Канули в Лету времена, когда критики называли Ф.И. Тютчева «поэтом второго ряда». Ныне его поэзия являет себя на главных перекрёстках человеческого бытия, недаром Л.Н. Толстым было сказано: «Так не забудьте же Тютчева... Без него нельзя жить».

«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…» – едва ли найдётся тот, кто не знает этих тютчевских строк… Велико влияние поэта-пророка, ему подвластны глубины души, миротворная бездна природы, а слово его обладает проникновенной силой света – греет и пробуждает души, разгораясь с каждым столетием всё ярче и сильнее. А воспринявших искры подвигает на дела…

Много почитателей Ф.И. Тютчева в России и за её пределами – это и просто читатели, и продолжатели традиций русской философской лирики, и те люди, что подтвердили делами свою любовь к гению, его поэзии, которая волновала их сердца, вдохновляла на выбор профессии, на череду ежедневных неотложных дел по сохранению памяти о Ф.И. Тютчеве. Ведь главный дар души человеческой – память, она и есть мост из прошлого в будущее.

В настоящем от нас сокрыт не только отзвук наших слов, но и следствия поступков. То, что человек мнит делом жизни, может заглохнуть на корню по его кончине, а забота, проявленная к другим, рано или поздно обернётся нежданной помощью детям, внукам, и на отеческом пепелище вновь расцветут живые цветы памяти благодарных потомков…

Сегодня в гостеприимный Овстуг приезжают туристы из России и стран всего мира. Осматривая музей и парк, они с удивлением узнают, что зданий и парковых тенистых аллей в настоящем их благородном, ухоженном виде шесть десятилетий назад не существовало и в помине. Уничтоженное родовое гнездо Ф.И. Тютчева возродилось как феникс из пепла – таким, каким было при жизни поэта, и заслуга в том принадлежит нескольким энтузиастам, которые не мыслили своей жизни без поэзии Тютчева.

Впрочем, обо всём по порядку.

Среди небольших дворянских усадеб Центральной России немало таких, которые прославили отечественную литературу, к ним принадлежит и Овстуг. Ф.И. Тютчев родился в старом деревянном дедушкином доме, а новый роскошный особняк построил отец поэта Иван Николаевич незадолго до своей кончины (в 1846 г.) – три поколения Тютчевых встречали тут рассветы и провожали закаты:

«Я пишу тебе в кабинете отца – в той самой комнате, в которую он уже больше не войдёт… Стены увешаны старыми, с детства столь знакомыми портретами – они гораздо менее состарились, нежели я…» – писал Фёдор Иванович супруге Эрнестине Фёдоровне Тютчевой. Преданная Овстугу всей душой, живя в нём подолгу, Эрнестина Фёдоровна называла его благоуханным, цветущим, безмятежным и лучезарным…

Время расцвета, а за ним годы упадка и полного забвения были, к сожалению, обычным явлением для многих дворянских усадеб в российской глубинке. После смерти Ф.И. Тютчева в 1873 г. его родные потеряли к усадьбе в Овстуге всякий интерес, предпочтя близкое к Москве Мураново, и родовое имение Тютчевых на Брянщине стало угасать, а после смерти сына поэта Ивана Фёдоровича процесс разрушения пошёл ещё быстрее, и скоро усадьба стала совсем необитаемой… В 1903 г. о родовом гнезде Ф. Тютчева сообщалось: «Когда-то здесь кипела жизнь… всё это отошло в область воспоминаний, затянулось паутиной, заросло сорною травою…»

Разборка усадебного дома была неизбежна. Десятилетие спустя М. Знаменский писал в одном из московских журналов: «При посещении мною села Овстуг – родины поэта, я был чрезвычайно удивлён и поражён тем, что дом, где родился наш поэт, находится в полуразрушенном состоянии».

Накануне Первой мировой войны главный дом в имении Тютчевых разобрали на кирпич для строящегося здания волостной управы на другом берегу реки Овстужанки (с 1989 г. здесь располагается Краеведческий музей с. Овстуг). Немало бедствий принесла Овстугу фашистская оккупация в годы Великой Отечественной войны: тогда был взорван усадебный храм Успения Пресвятой Богородицы, который посещала в своё время семья Тютчевых. Под корень извели фруктовый сад и чуть ли не полностью вырубили парк – ходить за дровами в лес немцы опасались из-за партизан.

После войны ничто уже не напоминало об усадьбе – благоустроенную территорию, при Тютчевых занятую главным домом с флигелем и парадным двором, на долгие десятилетия захватила бессистемная застройка животноводческого хозяйства: тут же выпас и водопой, благо заросший пруд под боком. Бывший фруктовый сад превратился в спортивное поле. К 50-м годам ХХ столетия осталось лишь здание школы, когда-то носившей имя Марии Бирилёвой (Тютчевой).

Порой и не догадываешься, сколь важны место и дело, утверждаемое на десятине земли. Могла ли знать дочь Ф.И. Тютчева Мария Фёдоровна, принявшая решение построить образцовое училище для крестьянских детей, что это здание окажется самым стойким перед неумолимым временем, что именно отсюда в далёком, скрытом от неё будущем забьётся вновь пульс жизни в тютчевской колыбели…

В документе, хранящемся в государственном архиве Брянской области, говорится: «Дочь Тютчева, жена флигель-адъютанта, капитана I ранга Мария Фёдоровна Бирилёва, желая содействовать распространению грамотности, принимает на себя издержки на перестройку дома под училище со всеми строительными материалами, а также на снабжение школы всеми училищными принадлежностями». Марию Фёдоровну поддержал отец – Ф.И. Тютчев передал школе десятину усадебной земли.

«Нам не дано предугадать…» Лишь по прошествии лет из будущего видна значимость событий в прошлом.

Рано ушедшая из жизни Мария Фёдоровна Бирилёва оставила завещание, согласно которому часть её средств оставлялась школе. Здание училища, словно бы заговорённое, избежало разборки и раздачи стройматериала на нужды бедноты, уцелело в годы войны при взрыве Успенского храма, бывшего поблизости, и продолжало служить людям – сначала сельской школой, потом общежитием для учителей, далее – музеем… Будто незримая рука Провидения вложила сюда сердце тютчевской усадьбы – в ожидании дня и часа, когда оно вновь забьётся…

В 1955 г. в Овстуг вернулся после службы в армии и окончания пединститута учитель словесности Владимир Данилович Гамолин, уроженец здешних мест, сын председателя колхоза. За год до этого в селе построили новую школу, а старую, что размещалась до 1954 г. в здании училища для крестьянских детей, переоборудовали под общежитие для молодых учителей.

Гамолина поразила полоса забвения – процесс разрушения, однажды начавшийся, продолжался. Этому и воспротивилась пылкая душа молодого учителя. Зрелище было гнетущим: на линии аллеи к тому месту, где когда-то красовался на возвышении светлый тютчевский особняк с колоннами, тянулись саманные сараи скотного двора; на расстоянии 50–70 метров друг от друга стояли одинокие, чудом сохранившиеся деревья, помнившие Тютчева… Гамолину подумалось: Ясную Поляну знают по всей стране, а Овстуг, колыбель Тютчева, в забвении даже на Брянщине. Отец с детства привил Володе любовь к поэзии Тютчева, юноша хотел быть поэтом и осуществил мечту, а ещё на добрых полвека стал директором Музея Ф.И. Тютчева (правда, в ту пору Владимир Данилович не подозревал об этом – на пост директора судьба определила учителя без его ведома).

Большое дело складывается из многих малых, а они требуют постоянного приложения сил, времени. В одной из комнат той самой школы, а потом общежития учителей Владимир Гамолин предложил создать музей Ф.И. Тютчева. 13 лет музей размещался в небольшой комнате, и только в 1970 г. экспозиция заняла всё мемориальное здание, где и находилась до памятного лета 1986 г., когда у входа в новый музей, в восстановленном доме Тютчева, была перерезана традиционная ленточка.

Владимир Гамолин жизнью своей подтвердил простую поговорку: «Где родился, там и пригодился». Шаг за шагом он осуществлял нелёгкую, но благую цель, вплоть до 2003 года, когда свершилось всё, что было в его силах и даже выше человеческих сил, в деле возрождения тютчевской колыбели.

«Когда-то Овстуг, Тютчев, жалкие остатки тютчевского родового гнезда вошли в мир моего детства, – вспоминал В.Д. Гамолин. – Мечта о восстановлении порушенного, почти исчезнувшего мира была поначалу робкой, казалась фантастической, неосуществимой. Ранили неверие многих, насмешки, уколы… Даже из моих коллег кое-кто Тютчева воспринимал как помещика, который на досуге пописывал стихи. Как она крепла, эта мечта, как воплощалась сначала в маленькой комнате-музее, где плотники жили и питались вместе с нами… Как сотворили первую экспозицию, как Л.З. Школьников привёз под Новый год последние экспонаты и вывеску «Комната-музей», а я с саночками встречал его на шоссе, а 1 января провёл экскурсию для учителей…»

После у В.Д. Гамолина – директора и экскурсовода в одном лице – было множество экскурсий, ради которых в выходной он бросал домашние дела, – ведь люди приехали издалека, к Тютчеву! Пусть неожиданно, без предупреждения, но Владимир Данилович радовался каждому человеку, проявляющему интерес к его великому земляку. А тех, кто мог помочь музею хоть самым малым или написать о Ф. Тютчеве заметку, тем самым популяризируя его творчество, Владимир Данилович приглашал к себе – двери дома Гамолиных были всегда открыты для гостей…

Пришло время, когда музею стало тесновато в стенах школы. Интерес к жизни и творчеству Ф.И. Тютчева давно перешагнул не только границы области, но и страны. Стараниями В.Д. Гамолина и его помощников, при поддержке властей, в сценарии проведения двадцатого (!) Дня поэзии 1981 года появился необычный пункт: «Закладка первого камня в фундамент восстанавливаемого дома Тютчева».

Незадолго до этого, в год 175-летия со дня рождения поэта, в парке усадьбы установили памятник Ф.И. Тютчеву (автор – скульптор А. Кобилинец). Об этом есть упоминание в дневниковых записях В.Д. Гамолина:

«…в 4-м часу дня в Овстуг из Ленинграда привезли отлитого из бронзы Ф.И. Тютчева. И краном осторожно положили на родную Овстугскую землю возле того места, где он встанет на пьедестал… Ура!..

Лежит Фёдор Иванович на левом боку, сердцем чувствует родную землю…

9 июня – воистину исторический день в жизни Овстуга и Брянщины, в истории русской культуры! И Тютчев встал на пьедестал!

Нам этот день забыть едва ли.

Была гроза, нас дождь хлестал,

А мы под липами стояли.

Поэт был рядом с нами. Он

Был молниями озарён …

Мечта становилась реальностью: началось восстановление усадебного комплекса – ограды, пруда, главного дома. За дело взялся Василий Николаевич Городков – опытный архитектор-реставратор, по проектам которого построены здания, ставшие красой и гордостью Брянска. В.Н. Городкова не смущала трудность задачи – ведь от усадебного дома в Овстуге уцелел лишь контур фундамента. Конечно, для того чтобы воскресить здание в первозданном виде, материала было недостаточно. Единственное, чем располагал архитектор, – это репродукции фотоснимков фасада дома Тютчева и ворот въезда в усадьбу. Ценными находками были акварель О. Петерсона с видом дома, рисунок Драницына, изображающий общий вид усадьбы во время её расцвета (середина XIX в.), а также акварель О. Клевера, показывающая заброшенность дома к 1912 году: обвалившийся балкон, заколоченные окна… Старых чертежей не нашли, а имеющиеся изображения позволяли установить лишь характер внешней архитектуры дома-усадьбы – классицизм 1-й трети XIX в., стиль ампир.

В.Н. Городков собирал по крупице любую информацию, включая краткие сведения из писем Ф.И. Тютчева о доме. Надежда найти остатки особняка в земле (при обследовании на месте) оправдала себя, хотя и частично: архитектором были обнаружены несколько фрагментов фундамента, что позволяло представить внутреннюю планировку дома. Тщательный анализ всех найденных в архивах свидетельств и результатов раскопок позволил Василию Городкову создать обоснованную графическую реконструкцию усадебного дома Тютчевых. По архитектурно-строительному проекту В.Н. Городкова в 1986 г. дом был полностью отстроен на прежнем месте и уже в качестве Дома-музея Ф.И. Тютчева принял первых посетителей на празднике поэзии.

Конечно, В.Д. Гамолин не смог бы возродить из небытия тютчевскую усадьбу без людей, поддерживающих его в разные годы словом и делом, помогавших воплотить в жизнь идеи, которыми Владимир Данилович буквально бурлил. А кто первые помощники учителя? Конечно, его ученики!

Как приятно приехать в Музей-заповедник Ф.И. Тютчева нынче, пройтись по удобным парковым дорожкам, отдохнуть в тени высоченных лип, слушая соловьиные трели. Ведь вы не где-нибудь, а в усадьбе XIX века: белые лебеди отражаются в водной глади пруда, кругом цветники, пахучая сирень, свечки каштанов, а зимой – ели в белоснежном убранстве, статные кедры. В тишине слышно, как осыпается снег с еловых лап… А ведь эти деревья высажены в начале 1950-х годов учениками В.Д. Гамолина, во главе с учителем, и вот спустя более полувека стали великанами… Даже берёзка, посаженная Гамолиным возле Марьюшкиной школы 31 декабря, во время оттепели, прижилась и выросла до облаков!

Поэтапное возрождение усадьбы продолжалось вплоть до 200-летнего юбилея Ф.И. Тютчева. Главным помощником Владимира Гамолина в эти годы стал его ученик, Борис Копырнов. В 1997–2003 гг. Борис Моисеевич был первым заместителем губернатора Брянской области, а до этого почти 20 лет председателем колхоза, и все эти годы сочетал основную работу с активным участием в воссоздании тютчевской усадьбы – так выражалась его беззаветная любовь к поэзии Тютчева.

Владимир Гамолин генерировал идею за идеей, а Борис Копырнов, столь же деятельная натура, подводил под них материальную базу: изыскивал средства, привлекал специалистов и спонсоров. Таким образом были возрождены многие утраченные постройки и элементы пейзажа середины XIX века: хозяйственный флигель, плотина, пруд с водяной мельницей, ветряная мельница. Благодаря встречам Б.М. Копырнова с генеральным консулом России в Мюнхене М.А. Логвиновым удалось договориться о выделении немецкой фирмой «КНАУФ» средств на воссоздание усадебного храма Успения Пресвятой Богородицы – ныне звон его колоколов слышен по всей округе…

Разве можно других зажечь,

Если сам лишь тлеешь едва?

Счастлив тот, кто сумел сберечь

Жар души, в ком юность жива,

У кого усталости нет,

Страха нет – пусть грохочет гром! –

У кого и на склоне лет

Сердце вспыхивает костром.

Стихотворение «Костёр» Владимир Гамолин оставил будто завет продолжателям своего дела: после него директором музея-заповедника стала Лидия Копырнова, а на смену ей пришла Оксана Шейкина.

Поднять из небытия родовое имение Тютчева, вдохнуть в него жизнь, с любовью нести тютчевское слово – это, безусловно, подвиг. Тем большая ответственность по сохранению и поддержанию мемориального комплекса ложится на плечи хранителей национального достояния.

Дружный коллектив Государственного мемориального историко-литературного музея-заповедника Ф.И. Тютчева «Овстуг» в постоянном поиске: театрализованные экскурсии, оригинальные экспозиции, литературные и музыкальные гостиные, встречи с потомками Ф.И. Тютчева, деятелями культуры. Помимо традиционного Дня поэзии проходят молодёжные фестивали; вот уже третий год в Овстуге чествуют победителей Международного тютчевского литературного конкурса «Мыслящий тростник», задача его – прирастать талантами и сохранять традиции философской поэзии в тютчевском духе. И это лишь малая толика свершений.

На одном музейном проекте хотелось бы остановиться подробнее, а именно: «Воскресная школа М.Ф. Бирилёвой (Тютчевой)». Такое название есть дань традиции, дабы показать преемственность обновлённой, реконструированной школы и той, начальной, созданной в XIX в. Окунуться в атмосферу прошлого, посетить уроки словесности, исторической географии, рукоделия, этикета, научиться бальному танцу – вот далеко не полный перечень дисциплин, доступных юным посетителям воскресной школы. Только вот зданию со счастливой судьбой необходима срочная реставрация, и пока занятия проводятся в одном из помещений дома-музея.

В апреле 2015 года силами сотрудников музея рядом со школой М.Ф. Бирилёвой (Тютчевой) был высажен яблоневый сад (саженцами поделился СПК «Десна»). Когда будете в Овстуге, то, посетив музей, не забудьте подняться к школе – на фасаде, в обрамлении бронзового медальона, ясно читается лик дочери Тютчева…

«Возьми немного света моего…»

Новые посетители, конечно, отличаются от тех крестьянских детей, но и они могут научиться главному в этом удивительном месте.

Марина АНАШКЕВИЧ,   Овстуг, 2015

Теги: литература , история

Рукотворный памятник дружбе

Л. Гуревич. Круг Шемякина. - СПб.: Ленинград Центр, 2014.– 592 с. – (Серия "Авангард на Неве"). – 1000 экз.

Города в искусстве, как слова в строке, имеют свои наклонения и падежи. И художественный Петербург-Ленинград 60-х видится не в степенном именительном падеже, а скорее в винительном – там, где временные сдвиги, смещающие зеркала. Городу на Неве, его особому свечению, особым обитателям и посвящена 600-страничная книга «Круг Шемякина», десятилетний труд искусствоведа Любови Гуревич и художника Михаила Шемякина.

Духовный предтеча нынешнего издания – изданный в Париже альманах «Аполлон-77», детище Шемякина, названный им так в честь мирискусснического «Аполлона» С. Маковского.

С каким жадным интересом листали тогда в Питере и Москве этот альманах, чудом проникший за железный занавес. Как страстно вглядывались в страницы, вобравшие в себя живопись, фотографии, манифесты, образцы поэзии и прозы андеграунда той взрывной эпохи.

И сегодня с тем же азартом перелистываешь из конца в конец страницы магистрального тома «Круг Шемякина» – наследника «Аполлона-77». Его издатель и куратор проекта – Исаак Кушнир, крупный инженер-электрик, а одновременно страстный коллекционер и пропагандист искусства творцов «ленинградского под­полья».

«Этот человек – завпроизводством на заводе «Электросила». Хотя главные силы его жизни – не электрические, а вовсе другие...» – весело объяснял М. Шемякин на презентации, состоявшейся в парижской резиденции посла Российской Федерации во Франции*. В среду 17 марта в особняк д"Эстрэ (творение Робера де Котт) сошлись гости – бывшие советские нонконформисты, ныне ключевые фигуры в российском современном искусстве – Оскар Рабин, Олег Целков, Владимир Макаренко, Олег и Владимир Лягичевы и др.

Их всех радушно принимал хозяин сих мест – посол РФ Александр Константинович Орлов, который постоянно проводит интересные мероприятия для ознакомления французов с русской культурой. В этот вечер даже обошлись без перевода речей на французский язык, чтобы не «ломать» атмосферу, – и как неудивительно, французские гости всё равно всё прочувствовали и всё поняли.

У Шемякина много имён. В Кабардино-Балкарии, откуда родом его отец, он получил имя Мохамед Карданов. В США, где он жил, творил и основал Институт философии и психологии творчества (ни больше ни меньше!), он Майкл. Во Франции, где отныне его дом, он Мишель. А в России его величают Михайлой Михайловичем.

И где бы ни странствовал Шемякин, его «узловой центр» – Северная Пальмира. И где бы ни жил Шемякин – он петербуржец, только петербуржец и навсегда петер­буржец.

На обложке книги – облики, блики, лики. И в этой толпе скромно затерялся совсем молодой денди в цилиндре, оскар-уайльдовском фуляре – душа всего предприятия, художник Михаил Шемякин.

Вокруг друзья. Десятки друзей – поэты и художники – участники фантасмагорического перформанса «странной поры» странного города Петербурга-Ленинграда, ну и Москвы, конечно. С поистине кавказской щедростью распахивает М. Шемякин сердце всем им – ныне знаменитым и несправедливо забытым.

Перед читателем-соглядатаем налицо подлинный гимн в честь братьев в андеграунде 60–70-х. И хотя там все «свои», это отнюдь не «семейный альбом». Ибо «Круг Шемякина» – групповой портрет целого поколения. После страшного террора, уничтожившего и изъявшего из общемирового контекста грандиозный слой русской культуры, это поколение пыталось стянуть оборванную нить времён, восстановить утерянное и разрушенное.

Я листаю мелованные страницы. Там россыпь рисунков, фото, портретов и карикатур друзей юности М. Шемякина, о которых он говорит нежно и хорошо:

«Мои друзья – это талантливые, смелые, сложные и необычайные люди, которые окружали меня, дарили мне свою дружбу и любовь и боролись вместе со мной с хрущёвско-брежневской рутиной, бездарностью, серостью и пошлостью...»

Эти лица прекрасны, необычайны и всегда значительны.

Вот «юноша бледный со взором горящим» – неистовый Александр Нежданов (Ней) – с его керамическими ажурными головами-тотемами. Далее Олег Григорьев, Олежка, общий любимец, художник, поэт, автор незабываемого макабра: «Я спросил электрика Петрова: / – Для чего ты намотал на шею провод? / Петров мне ничего не отвечает, / Висит и только ботами качает...»

В когорте славных – Рихард Васми, недавно скончавшийся Владимир Овчинников, художница Ревекка Модлин, тоже не дожившая до выхода книги. Ещё в этой плеяде галерейщица Дина Верни, миллионерша и меценатка, муза Майоля, открывшая Западу советских нонконформистов.

...И ещё, и ещё: мистики, философы, безумцы, лицедеи, натурщицы-змеевы; подпрыгивает в костюме Адама лидер богемы Константин Кузминский. Здесь же «пришельцы» – сибиряк Эдуард Зеленин, «питерский казак» – Владимир Макаренко, которому М. Шемякин устроил на Западе первую выставку.

– Мои галерейщики тогда сказали: «Ну как же так? Ведь он же похож на тебя!» – вспоминает Михаил Шемякин. – Я им ответил: «Ну и что ж, что похож? Да, существует группа, существует движение, а в схожести ничего плохого нет».

– У меня к Мише вопрос, – говорит Оскар Рабин. – Как один человек, каким образом может делать всё, что ты успеваешь делать? Вот ты, Миша, говоришь, что 10 лет делал эту книгу. Но разве только книгу? Если перечислять, что ты ещё за это время сделал, хватило бы и на двадцать, и на более лет. Мы пока ещё живы – те, кто сегодня здесь в зале, – добавил он. – Но пройдёт ещё сколько-то лет, и большинства из здесь сидящих не будет. Так что хорошо, что они остаются на этих страницах. Хотя неужели кто-то из нас ещё думает о будущем?

– Надо сказать, что Оскар меня опередил, – подхватывает Олег Целков. – Работоспособность Шемякина поразительна, но не это главное. Потому что просто работоспособность ничего не значит: для неё нужны идеи, мотор должен заряжаться горючим – внутренней энергией. А внутренняя энергия не берётся из ничего. Её должен питать Господь Бог.

В книге «Круг Шемякина», как говорится, никто не забыт и ничто не забыто. На её страницах Михаил Шемякин вступает в единоборство с фатумом, как с мельницами – Дон Кихот.

И как бы пафосно это ни прозвучало, эта книга – истинный, искренний рукотворный памятник, воздвигнутый, дабы не заросла народная тропа к друзьям сквозь годы жизни.

Ибо в дружбе равновелики все.

И победа одного – всеобщая победа.

Теги: Л. Гуревич , Круг Шемякина

Солдат спит – служба идёт

Растёт число российских технопарков. На прошлой неделе Дмитрий Медведев и Сергей Собянин открыли очередной - на базе МФТИ. Среди всевозможных чудес, столь характерных для эпохи хай-тек, был им представлен и аппарат (девайс, гаджет), позволяющий человеку полноценно выспаться всего за четыре часа. На Дмитрия Анатольевича он якобы произвёл наиболее сильное впечатление.

"Мне бы такой!" – по слухам, вздохнул он.

Даже если это апокриф, всё равно приятно: знаем же, что не высыпается премьер, трудится день и ночь напролёт на благо Родины. Кому как не ему стать первым владельцем этого детища отечественных инноваций?

По другой версии, Дмитрий Анатольевич возмечтал снабдить такими аппаратами всё правительство и депутатский корпус в придачу. Для начала. А там посмотрим.

Почему-то вспомнился один из самых популярных статусов, гуляющих по социальным сетям: «Чем больше я сплю, тем меньше от меня вреда». Нет, я ни на что не намекаю, просто вспомнилось.

Интересно, какая будет цена?..

Теги: юмористические заметки

Знаете ли вы что...

[?] Ложь неприятнее всего, если это глагол.

♦ Самое сложновыговариваемое слово - "сложновыговариваемое".

♦ Вырез декольте предназначен для всеобщего обозрения, но всё-таки для целевой аудитории.

♦ Страшнее террориста-смертника только террорист-бессмертник.

♦ Фильм «Алиса в стране чудес» наркоманы считают документальным.

♦ Ницше и Маркес – самые популярные авторы в среде тех, кто ничего никогда не читал.

♦ Песец – это, к сожалению, не только ценный мех.

♦ Развод по-русски обычно не имеет никакого отношения к семейной жизни.

♦ Внутренний голос всегда подскажет, какое из неправильных решений надо выбрать.

♦ Если бы Чак Норрис женился на Ксении Собчак и взял её фамилию, он стал бы Чак Собчак.

♦ А если Хиллари Клинтон победит на ближайших выборах, то это будет первый случай в истории США, когда у одного президента был секс с другим президентом.♦

Теги: юмористические заметки

Глупые ассоциации,

Баснецов. "Три богатыря: Эзоп, Крылов и Сергей Михалков".

Верещагин. «За державу обидно!» (жанровое полотно, изображающее берущего мзду таможенника).

Иван Пшикин. «Сосновый бор после вырубки».

Мане и Моне. «Ай, нане!» (портрет цыганки).

Нестеров. «Явление отроку Варфоломею высшего пилотажа».

Рубенс-Бубенс. «Барабек скушал сорок человек».

Сальвадор ГАИ. «Желание инспектора срубить побольше бабла в утренний час пик через секунду после взмаха жезлом в сторону красного «Ягуара».

Паша Пикассов. «Девочка на шару».

Дежурный искусствовед «Клуба ДС» 

Теги: юмористические заметки

Лев и наше всё

Ульяновский художник Лев Нецветаев к Пушкину, что называется, неровно дышит. Неслучайно несколько лет назад его живописно-графическая Пушкиниана была отмечена Золотой пушкинской медалью творческих союзов России. Собственно, чего удивляться: звёзды не обманешь, ведь родился Лев Николаевич 6 июня, то есть день в день с "нашим всем". В этом году мастеру как раз исполняется 75. Явно неплохой повод опубликовать несколько работ из его пушкинского цикла - с лёгким уклоном в специфику «Клуба ДС». Что администрация Клуба с удовольствием и делает.

Теги: карикатура

Фото с трактором

Хорошие у меня родители. Весёлые.

В прошлом году мы ездили в Москву на свадьбу маминой двоюродной сестры, тёти Жени. Ближе к вечеру, когда большинство гостей дошли уже до нужной кондиции, к нам подсел брат новобрачного и давай расспрашивать, кто мы и откуда. Услышав слово "Череповец", дядя Лёня, судя по всему, представил себе глухой таёжный посёлок. Папа пытался объяснить, что мы практически между двумя столицами живём, но душа дяди Лёни отчаянно противилась просвещению.

- Очень маленький город, да?

Мама махнула рукой.

– Да. Одна улица, в конце магазин-сельпо, рядом ржавый трактор стоит.

– Как вы там живёте?! – искренне жалел нас дядя Лёня. – Вот ты, Люда[?]

– Люба.

– Люба. Ты же вроде фотограф? И какие у тебя там перспетк… песрс… пер-спек-ти-вы в этом вашем… Череповецке?

– Огромные! Как вы не понимаете, Леонид? Других фотографов у нас нет. Значит, никакой конкуренции. А все ж хотят сфотографироваться. На фоне сельпо. С продавщицей. И с трактором! Каждому нужно фото с трактором!

– Зачем?!

– Это главная достопримечательность города. И аттракцион по совместительству. У нас вся развлекательная индустрия на тракторе держится. До весны по крайней мере. А там медведи вылезают из берлог и начинают гонять народ. Лошадей задирают, нападают на дилижансы.

– Дилижансы?! А разве…

– Нет, автотранспорта никакого. Мы в Москву пришли с рыбным обозом.

…Только когда мама в красках и лицах изобразила заседание городского суда по делу об обвинении в колдовстве и сожжении трёх ведьм, дядя Лёня начал прозревать. Окружающие уже хихикали, не таясь. Обиженный родственник пробормотал что-то сердитое и удалился курить.

– Жаль, – вздохнула мама, глядя ему вслед. – Я только разошлась.

– И собиралась рассказать, как мы всем городом раз в год скидываемся на дань Золотой Орде? – хмыкнул папа.

– Нет, у меня была другая история. Но эту я бы тоже послушала.

– Договорились. Следующего подвыпившего умника беру на себя. – И папа, заняв ранее оккупированное дядей Лёней место, нежно обнял маму за талию.

Теги: юмористическая проза

Подарок небес

Я, ребята, тут недавно слышал

И поверить сразу же готов,

Что России Путин послан свыше

Из других, неведомых миров.

Посмотрите - ведь никто ни разу

Супротив него не устоял,

А всё потому, что высший разум

И глубокий с космосом канал!

Внешне он, конечно, наш, землянин

(Руки, ноги, с плешью голова),

Но известно: инопланетяне

Форму принимают на раз-два!

Он иной. Без микроскопа видно.

Вечно юн, не курит и не пьёт,

И никто не может так солидно

Повести хоть стерхов, хоть народ.

Лично я вот от него балдею:

С каждым днём живётся веселей,

Дали ближе стали и светлее,

И печаль уносится с полей.

Мы опять велики и могучи.

И когда на небо я смотрю,

Бью поклон, крещусь (на всякий случай)

И "спасибо!" звёздам говорю.

Теги: ироническая поэзия

Клуб Любителей Афоризмов

ЗавКЛАФом Николай КАЗАКОВ / kazakov-aforizm@mail.ru

ИМЕНИННИКУМ

Мысли известных людей,  родившихся в этом месяце

1 июня

Давид САМОЙЛОВ,  поэт

[?] Мы не произошли от обезьян. Мы просто многому от них научились.

6 июня

Анри МОНЬЕ,  французский художник, писатель

♦ Жизненный опыт часто походит на счастливый лотерейный билет, купленный после тиража.

10  июня

Сол БЕЛЛОУ,  американский писатель, лауреат Нобелевской премии

♦ Одно дело знать себе цену, и другое - вздувать её до безумия.

АФОРИС

Иван АНЧУКОВ, Воронеж

11  июня

Ясунари КАВАБАТА,  японский писатель, лауреат Нобелевской премии

♦ Многолетний брак не определяется тем, с чего он начался.

16  июня

Джованни БОККАЧЧО, итальянский писатель

♦ Не старайся распознать, ни что ты ешь, ни кого ты любишь. Иначе тебя ждут огорчения.

21  июня

Жан Поль Сартр, французский писатель и философ, лауреат Нобелевской премии

♦ Ничто не меняется так часто, как прошлое.

29  июня

Мортимер КОЛЛИНЗ,  английский писатель

♦ Мужчине столько лет, на сколько он себя чувствует, женщине – столько, на сколько она выглядит.

ВКРАТЦЫ

СПОСОБНОСТИ

♦ Люди намного хуже видят и слышат, чем подсматривают и подслушивают.

НЕБЛАГОВИДНОСТЬ

♦ И нищета, и роскошь одинаково мешают порядочно жить.

КРУГОВОРОТ

♦ История повторяется в следственных экспериментах.

ОБЪЕМ

♦ Голова вмещает намного больше, чем в ней укладывается.

ПРОГРЕСС

♦ В процессе эволюции человек сделал огромный шаг вперёд – от дикости к варварству.

Юрий БАЗЫЛЕВ,  ЗАПОРОЖЬЕ (УКРАИНА)

БРАТ ТАЛАНТА

♦ В мелких мыслях утопают большие дела.

Николай ЕРМАКОВ,  МОСКВА

♦ Мужчины делятся на две категории: одни имеют успех у женщин, другие им пользуются.

Борис ЗАМЯТИН,  БЕРЛИН (ГЕРМАНИЯ)

♦ Самое большое заблуждение – верить всему, что ты о себе думаешь.

Владимир КАФАНОВ,  МОСКВА

♦ Какой макияж ни наводи, а серость всегда проступит.

Михаил НИКИТИН,  МОСКВА

♦ Приговор судьбы является окончательным и обжалованию не подлежит.

ПРИНЦАЛЕКСАНДР,  БОСТОН (США)

Теги: юмористические заметки

К поэту на Пречистенку

6 июня (26 мая по ст. ст.) исполняется 216 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина.

По традиции Государственный музей А.С. Пушкина готовит широкую тематическую программу, приуроченную к празднованию Пушкинского дня России:

3 июня, 18.00 (Пречистенка, 12/2. ГМП)

Открытие выставки "Томас Манн (1875-1955). Жизнь писателя в фотографиях". В рамках Года немецкого языка и литературы в России 2014/15.

4 июня, 19.00 (Пречистенка, 12/2, ГМП)

Творческий вечер

В гостях у музея – народный артист России Игорь Ясулович

5 июня (Германия, г. Берлин, Российский центр науки и культуры в Германии)

Открытие выставки «Пушкин и Лермонтов»

В рамках Года русской литературы и Дня русского языка в Берлине

5 июня, 18.30 (Арбат, 53. Мемориальная квартира А.С. Пушкина на Арбате)

Праздничный концерт на улице Арбат, посвящённый Пушкинскому дню России

6 июня – Пушкинский день России

В Государственном музее А.С. Пушкина и его филиалах –день открытых дверей

Презентация выставок (Пречистенка, 12/2):

Интерактивная выставка «Россия читающая». Проект Государственного литературного музея и Государственного музея А.С. Пушкина. Открытие в 12.00

Выставка «Леонид Баранов. Верность классикам». Скульптура

Концертная программа в Усадебном дворе на Пречистенке:

12.00 – Праздничный концерт «Там будет бал, там детский праздник»

15.00 – Концерт мастеров искусств. Выступление артистов театра и кино; Государственного духового оркестра России

17.00 – Концерт «Любви пленительной напевы». Шедевры русской вокальной лирики на стихи А.С. Пушкина в исполнении солистов Московского хорового театра Бориса Певзнера

16.00 – В Доме-музее В.Л. Пушкина (Старая Басманная, 36)

«Приношение Александру Пушкину». Литературно-музыкальный концерт учащихся школы № 353 имени А.С. Пушкина и Московской средней специальной музыкальной школы имени Гнесиных

Подробности – на сайте:

Теги: литературный процесс

Собрание Андрея Руденцова

В Государственном музее А.С. Пушкина прошла презентация альбома-каталога портретной миниатюры из уникальной частной коллекции

Выход в свет научного каталога любого художественного собрания - всегда событие в мире искусства. Крупнейшие музеи считают долгом изучить и описать свои коллекции. Появление каталога частного художественного собрания – явление достаточно редкое и особенное.

Альбом "Камерный портрет XVII – начала XX века. Собрание Андрея Руденцова" – плод многолетних поисков коллекционера и экспертов, вовлечённых владельцем коллекции в изучение собранных им предметов искусства. Коллекция Андрея Руденцова в настоящий момент – одно из наиболее крупных отечественных частных собраний портретной миниатюры: она имеет широкие хронологические границы (с конца XVII до начала XX века) и весьма значительна в количественном отношении (284 произведения). Начало ей было положено в 2003 году. Таким образом, публикация каталога представляет итог более чем десятилетней собирательской деятельности. При составлении каталога удалось определить авторство целого ряда работ и атрибутировать имена портретируемых.

«Очень хрупкие, маленькие, написанные на тончайшей костяной пластинке акварельными красками, эти лица пережили так много! Солнечный свет, капли воды могли легко погубить их, но они живут. Переживают войны и революции. Наблюдают, как в суете веков сменяют друг друга поколения их потомков[?]» – Андрей Руденцов рассказывает о своей коллекции с необыкновенной теплотой и гордостью.

То, что презентация прошла в Музее А.С. Пушкина, – не случайность. Андрей Руденцов – давний друг и партнёр музея. Он передал в дар музейному собранию немало ценных предметов, связанных с пушкинской эпохой. Произведения из частного собрания А. Руденцова и антикварной галереи «Три века» не раз экспонировались в рамках тематических выставок музея.

Теги: культура , искусство

Россия читающая

В  день рождения А.С. Пушкина в Государственном музее А.С. Пушкина на Пречистенке открывается выставка "Россия читающая" - крупнейший выставочный проект, приуроченный к Году литературы в России. Выставка подготовлена Государственным литературным музеем в партнёрстве с Государственным музеем А.С. Пушкина.

Интерактивный выставочный проект о читательском измерении русской литературы в рамках фестиваля «Литературные сезоны» с 6 июня до 15 ноября 2015 г. в Государственном музее А.С. Пушкина на Пречистенке

Главный герой выставки – человек читающий (Homo legens). Масштаб выставки определяется широким кругом тем, связанных с понятием «чтение», а также оригинальностью их представления – видовой, конструктивной, звуковой, интер­активной[?]

Эта выставка, на которой будет интересно и специалистам, и рядовым посетителям, взрослым и детям, насыщена не только интересными экспонатами из музейных и частных коллекций, но и необычными интерактивными зонами, которые ставят акценты на различных аспектах важной составляющей части человеческого бытия – чтении.

Исторические образы чтения; способы движения литературы от писателя к читателю; типы и способы чтения; читательская судьба литературных произведений в эпоху неподцензурной литературы; способы читательского «общения» с текстом; чтение как культурная практика повседневной жизни людей в разные эпохи; закономерности выстраивания читательского канона литературы – эти и другие темы представлены в предметной экспозиции и интерактивных зонах выставки.

Взрослым посетителям интересно будет прогуляться по «саду Литературы» и проследить:

Как в разные эпохи менялся образ писателя в читательском сознании?

Как книга формировала читательское сознание?

Как рождался образ популярного писателя?

Что читали в разные эпохи?..

Для юной аудитории на выставке выделена специальная детская интерактивная зона, где можно совершить путешествие на «машине времени» в миры, созданные самыми популярными книгами многих поколений: «Айболит» К. Чуковского, «Конёк-Горбунок» П. Ершова, «Приключения Тома Сойера» М. Твена, «Лесная газета» В. Бианки, фантастические романы К. Булычёва о приключениях Алисы Селезнёвой…

В Год литературы для Государственного литературного музея особенно важно показать хранящиеся в его фондах уникальные и раритетные материалы, рассказывающие об истории читательской культуры. Посетители увидят более 700 экспонатов. Среди них – редкие книги XVI–XX вв., лубочные картинки и массовые издания, книжная графика, редкая карикатура, книги с читательской историей (пометами на полях, цензурной правкой), оригинальные фотографии, на которых зафиксированы образы человека читающего, рукописные материалы (читательские дневники, альбомы, записки читателей писателям) и произведения плакатного агитационного искусства.

Выставка «Россия читающая» пройдёт в рамках масштабного ежегодного фестиваля Государственного литературного музея «Литературные сезоны». Запланированы мастер-классы для взрослых и детей; творческие встречи с поэтами и прозаиками; циклы лекций и семинаров как для профессионального сообщества, так и для широкой аудитории. Многие мероприятия будут проводиться в «смешанной технике», обозначая взаимосвязи между литературой и театром, танцем, кулинарией, изобразительным искусством и иными арт-практиками.

Выставка проходит в выставочных залах Государственного музея А.С. Пушкина: ст. метро «Кропоткинская», ул. Пречистенка, д. 12/2.

Теги: литература , чтение

Оглавление

Промазали! Эстетика русского идеала Прав ли был «неистовый» Виссарион? Война на футбольном поле Фотоглас № 22 Юрий Болдырев: «Не надо давать себя стричь…» Человек-эпоха Сто лет спустя Родиться в один день с Пушкиным Бесценное наследство отца Един в трёх лицах Как это будет по-русски? Золотой венец Победы Литинформбюро № 22 Эпитафия Имя Леонида Филатова – счастливый флаг Слишком заданная тема Тихотворчество возле моря Иосиф и его братья Пятикнижие № 22 Шостакович для русской музыки – как Петербург для России Мрак Захарова, или Ночь без рассвета Чтоб утихла боль… «Море» Дебюсси на Триумфальной площади Логика политического краха Страна мечтателей, страна учёных... Предатели «Молодой гвардии» Сторонникам и супостатам Тихая заводь Как культура с цензурой боролась Пока не ушло Не люблю иллюзий! Алексей Журавлёв: «Виноват, не дав себя убить!» «Встречь солнцу» Запланированная стихия Поле битвы – тротуар Мощное слово «надо» ЗЕВСограммы Мы становились на крыло Земля залечила раны Свет любви не потушен А ночью шёл дождь... Ужин в поле Разговор о книге «Возьми немного света моего…» Рукотворный памятник дружбе Солдат спит – служба идёт Знаете ли вы что... Глупые ассоциации, Лев и наше всё Фото с трактором Подарок небес Клуб Любителей Афоризмов К поэту на Пречистенку Собрание Андрея Руденцова Россия читающая Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg