«Авиация и время 2014 06»

Авиация и время 2014 06 (fb2) - Авиация и время 2014 06 10449K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Журнал «Авиация и время»

Авиация и время 2014 06

«Авиация и Время» 2014 №6 (144) листопад – грудень

Науково-популярний авіаційний журнал України

Заснований у лютому 1992 р. Видається шість разів на рік. 1992-1994 – «АзроХобби», з 1995 – «Авиация и Время»

На 1 стор. обкладинки – Су-17М4Р з 827-го окремого авіаційного розвідувального авіаполку ВПС України. Запоріжжя, жовтень 2003 року. Розвідувальний контейнер на літаку демонтовано. Фото С. Трюхана/ ЗГАРЗ «МІГ-ремонт»

Панорама

100 лет назад, 15 ноября (2 ноября по ст. ст.) 1914 г., родился выдающийся советский создатель авиадвигателей, доктор технических наук, академик АН УССР, Герой Социалистического Труда Владимир Алексеевич Лотарев. Свой путь в авиацию он начал студентом ХАИ, затем с 1939 г., работал на Запорожском заводе № 29 имени Баранова (ныне ГП «Ивченко-Прогресс») инженером-конструктором, начальником конструкторской группы по доводке моторов М-89. В годы войны на авиазаводе в Омске он налаживал производство моторов М-88Б и АШ-82ФН. После возвращения в Запорожье в августе 1945 г. был переведен в ОКБ завода № 478 на должность ведущего конструктора по доводке мотора М-26 и его модификаций. В марте 1946 г. назначен заместителем главного конструктора ОКБ, в 1963 г. – главным конструктором, а в 1981 г. – Генеральным конструктором Запорожского машиностроительного конструкторского бюро «Прогресс». При непосредственном участии В.А. Лотарева были созданы и внедрены в производство 23 поршневых и газотурбинных двигателей, включая такие всемирно известные образцы авиадвигателей, как АИ-14, АИ-20, АИ-24, АИ-25, Д-36, Д-136 и Д-18Т.

50 лет назад, 22 декабря 1964 г., состоялся первый полет самого быстрого в мире серийного самолета – стратегического разведчика Lockheed SR-71. (См. монографию в «АиВ», № 4’2007). Его максимальная скорость соответствовала 3,2 М, что значительно превышает возможности всех существующих и ныне серийных самолетов (максимальная скорость советского МиГ-25РБ соответствовала 2,83 М). В 1976 г. SR-71 установил абсолютный рекорд скорости среди пилотируемых самолетов, равный 3529,56 км/ч. Самолет, получивший название Blackbird (с анг. – черная птица), был создан на базе высотного разведчика А-12, который появился двумя годами ранее и был построен малой серией в 16 машин (включая 3 прототипа). SR-71 был уникален во всех отношениях: по своей компоновке и конструкции, по конструкционным материалам (до 90% планера изготавливалась из титанового сплава), силовой установке и технологии изготовления. Было построено 32 одноместных SR-71A и «спарок» SR-71B, которые состояли на вооружении с 1966 по 1998 годы и приняли участие в ряде региональных конфликтов конца XX века и в разведполетах над территорией СССР.

10 лет назад, 17 декабря 2004 г., состоялся первый полет регионального реактивного самолета Ан-148. Он создавался как основа для семейства различных вариантов и модификаций. Его базовый вариант Ан-148-100 пассажировместимостью до 85 человек завершил испытания 27 февраля 2007 г., получив сертификаты Авиационного регистра МАК и Госавиаадминистрации Украины. Он был запущен в производство на Киевском авиазаводе «Авиант» (ныне – Серийный завод «Антонов») и на ОАО «ВАСО» в Воронеже. Эксплуатация Ан-148-100 началась в 2009 г. в авиакомпаниях «Аэросвит» и «Россия». Неизбежные «детские болезни» самолета удалось достаточно быстро преодолеть, и уже через два года среднемесячный налет самолетов достиг 300 ч, что соответствует показателям лучших зарубежных аналогов. На базе второго летного прототипа Ан-148 был построен, испытан и сертифицирован самолет Ан-158, отличающийся от исходного увеличенной до 99 мест пассажировместимостью. К настоящему времени построено 28 самолетов Ан-148 и 5 серийных Ан-158. Внедрено в производство и эксплуатацию несколько специализированных модификаций, включая VIP-вариант Ан-148- 100ЕА и конвертируемый медицинский Ан-148-100ЕМ. Сегодня разворачивается серийная постройка варианта Ан-148-200 на 89 пассажиров, разрабатывается VIP-вариант большой дальности Ан-148-300, а на его базе – морской патрульный самолет Ан-148-300МП. С использованием агрегатов планера, систем и оборудования Ан-148/Ан-158 создается реактивный транспортный самолет Ан-178.

21 октября бразильская компания Embraer провела официальную церемонию выкатки первого прототипа реактивного среднего военно-транспортного самолета КС-390. Церемония состоялась на предприятии компании в Гавиан-Пейшоту (штат Сан-Паулу). На мероприятии присутствовали министр обороны Бразилии Селсо Аморим (Celso Amorim) и командующий ВВС Жунити Сайто (Juniti Saito). Разработка КС-390 началась в 2007 г. В программе самолета участвуют Чехия, Португалия, Колумбия, Чили и Аргентина. Новый самолет максимальной грузоподъемностью 23,6 т планируется выпускать в трех версиях: транспортника, заправщика и транспортника-заправщика. Сегодня Embraer имеет заказы на поставку 60 КС-390, из которых 28 предназначены для ВВС Бразилии. Первый серийный самолет планируется передать заказчику в 2016 году

8 декабря на веб-портале Flightglobal была размещена информация о том, что компания Sikorsky решила не поднимать в воздух первый прототип многофункционального военного вертолета нового поколения S-97 Raider в этом году, как планировалось ранее, а перенести его взлет на начало 2015 г. Комментируя такое решение, руководитель программы Дуг Шидлер (Doug Shidler) заявил: «Мы не хотим просто оторвать колеса от земли и отрапортовать о первом полете, а хотим подготовить действительно продуктивные летные испытания». Как сообщает разработчик, взлетная масса вертолета – 5170 кг, крейсерская скорость будет 407 км/ч, а радиус действия – более 600 км

22 ноября в аэропорту Киев (Жуляны) состоялся облет самолета Ан-ЗОБ (сер. № 1309) Воздушных Сил Украины, отремонтированного на ГП «Завод 410 ГА»

18 ноября пресс-служба ГП «Антонов» сообщила, что выполнен важный этап постройки первого опытного экземпляра нового транспортного самолета Ан-178 – машина взята под ток, т.е. включена система ее энергообеспечения. Это позволяет начать наземные испытания самолета. Завершить проверку его 77 систем планируется к марту 2015 г. перед выкаткой Ан-178 из цеха.

21 ноября на ГП «Николаевский авиаремонтный завод «НАРП» Воздушным Силам Украины был передан бомбардировщик Су-24М (сер. № 1036), прошедший ремонт и модернизацию. Это первый самолет данного типа, получивший новый «пиксельный» камуфляж.

28 ноября специалисты АО «Мотор Сич» совместно с представителями ГАНИЦ Вооруженных Сил Украины успешно завершили заводские испытания модернизированного вертолета Ми-2МСБ, который оснащен новыми двигателями АИ-450М, разработанными ГП «Ивченко-Прогресс». В общей сложности программа испытаний включала 44 зачетных полета . Как сообщил начальник ГАНИЦ п-к Владимир Башинский, результаты испытаний подтверждают, что создана практически новая машина. «Модернизированный летательный аппарат обладает лучшими характеристиками в сравнении с базовым вертолетом и будет на 20% более экономичным», – подчеркнул он.

28 ноября военно-транспортный самолет СС-177 Globemaster III Королевских Воздушных Сил Канады доставил в аэропорт Борисполь первую часть помощи, которую предоставило правительство Канады Вооруженным Силам Украины. Этот груз включал более 3 тыс. комплектов зимней одежды. Всего запланировано передать около 30000 курток, 30000 пар брюк, 70000 пар ботинок Gore-Tex и 4500 пар рукавиц, а также оборудование для обезвреживания мин, приборы ночного видения, тактические системы связи и медицинские наборы. Ориентировочная стоимость этого имущества превышает 11 млн. USD. В церемонии по случаю прибытия самолета приняли участие Чрезвычайный и полномочный посол Канады в Украине Роман Ващук, министр иностранных дел Украины Павел Климкин, зам. министра обороны Украины

Петр Мехед, другие официальные лица, представители общественности и СМИ.

В ночь с 27 на 28 ноября была успешно выполнена перекатка самолета Ан-30Б (борт 86, сер. № 0602) Воздушных Сил Украины с аэродрома Борисполь на ГП «Завод 410 ГА» для выполнения капитального ремонта.

6 декабря, в День Вооруженных Сил Украины, на аэродроме Чугуев под Харьковом состоялась церемония передачи подразделениям Вооруженных Сил техники и вооружения, в которой приняли участие Президент Украины Петр Порошенко, министр обороны генерал-полковник Степан Полторак, начальник Генерального штаба генерал-полковник Виктор Муженко. Было передано значительное количество бронетехники, а также 4 вертолета Ми-2 и 3 Ми-8МСБ-В, прошедшие ремонт и модернизацию.

11-16 ноября в Чжухае (КНР) прошла самая большая в Юго-Восточной Азии авиационная выставка Airshow China- 2014. На ней впервые общественности был представлен новый китайский истребитель 5-го поколения J31.

Константин Лушаков, исполнительный директор авиакомпании «Авиалинии Антонова»/ Киев

Четверть века на планетой

В силу специфики создаваемой авиатехники фирма «Антонов» занималась воздушными перевозками грузов, можно сказать, всегда. Вначале это были разовые задания правительства, например, когда возникала срочная потребность в доставке нестандартных грузов. Особенно много таких заданий предприятие стало выполнять после создания самолета Ан-22 «Антей». Конечно, такие полеты проходили не на коммерческой основе, однако опыт транспортировки самых разных грузов удалось накопить немалый.

Сильнейшим толчком к увеличению спроса на авиатранспортные услуги фирмы «Антонов» послужило создание транспортного самолета нового поколения Ан-124 «Руслан». Еще до окончания его испытаний антоновцы выполнили по поручению правительства на опытном «Руслане» уникальную перевозку, доставив в декабре 1985 г. из Владивостока в Полярный (Якутия) 152-тонный карьерный самосвал «Юклид». До конца 1980-х годов «Руслану» еще не раз довелось демонстрировать свои непревзойденные транспортные возможности.

В то время финансирование фирмы из госбюджета стало давать перебои. Руководство предприятия во главе с Генеральным конструктором П.В. Балабуевым сумело вовремя оценить ситуацию и взять курс на самофинансирование путем организации собственной авиатранспортной деятельности на коммерческой основе. Чтобы получить разрешение самостоятельно зарабатывать средства, пришлось приложить очень много усилий. На документе, позволявшем выполнять коммерческие перевозки под флагом Аэрофлота, стояло более двухсот подписей: Минвнешторга, Минфина, Госплана и еще Бог знает каких министерств и ведомств. Но это был успех! По первому договору с Аэрофлотом мы могли выполнять коммерческие рейсы на единственном Ан-124, который тогда находился в распоряжении ОКБ, только на одной внутрисоюзной линии Москва- Владивосток.

Надо сказать, что O.K. Антонов считал «Руслан» весьма перспективным коммерческим самолетом, но министр гражданской авиации СССР А.Н. Волков придерживался другого мнения: «Самолет неэкономичен, потому гражданская авиация не нуждается в нем». Жизнь довольно быстро расставила все по местам: на трассе Москва-Владивосток «Руслан» продемонстрировал большие преимущества перед любым эксплуатировавшимся здесь самолетом. Он брал в 3 раза больше груза, в том числе морские контейнеры, летал быстрее и совершал меньше промежуточных посадок или вообще обходился без них.

К тому времени Ан-124 был показан на нескольких международных авиационно-космических салонах, в том числе в Париже и Фарнборо, где неизменно производил фурор. Именно на этих авиафорумах первые лица фирмы «Антонов» стали получать предложения от западных бизнесменов об использовании «Руслана» для перевозки грузов по всему миру. К чести руководства фирмы нужно заметить, что, осознавая необходимость выхода на международный рынок грузоперевозок, оно прекрасно видело отсутствие у нас необходимого опыта. Предстояло найти надежного зарубежного партнера для организации таких перевозок.

К счастью, мир бизнеса богат на настойчивых людей, и именно они обычно добиваются успеха. Таким оказался англичанин Кристофер Фойл, в то время президент небольшой авиакомпании, занимавшейся перевозкой почты и срочных грузов. В сентябре 1988 г. на авиашоу в Фарнборо Фойл добился встречи с находившимся на выставке министром авиапрома А.С. Сысцовым, предложил ему использовать Ан-124 для международных перевозок и получил приглашение в Москву для продолжения переговоров. Так все и завертелось. Привлекли наших специалистов и определили схему сотрудничества: компания Air Foyle ведет маркетинг, ищет заказчиков, обеспечивает движение самолета по маршруту; мы отвечаем за техническую готовность самолета, формируем летный и технический экипажи, обеспечиваем выполнение погрузочно- разгрузочных работ.

Надо сказать, что параллельно мы добивались у правительства разрешения на получение двух «Русланов» в аренду от Министерства обороны СССР и постройку еще двух Ан-124 на авиазаводе в Киеве за счет кредитов Промстройбанка СССР. Из-за бюрократической волокиты этот процесс продвигался мучительно медленно. В феврале 1989 г. Киев посетил Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев с супругой. По указанию первого секретаря ЦК КПУ В.В. Щербицкого самолет Ан-225 перегнали в Борисполь, чтобы продемонстрировать Генсеку. Руководство АНТК им O.K. Антонова решило воспользоваться этой ситуацией. После того как Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна вошли в самолет в сопровождении В.В. Щербицкого и П.В. Балабуева, трап за ними закрылся, а вся «свита» осталась снаружи. В грузовой кабине Ан-225 состоялся спокойный разговор между Генеральным конструктором и Генеральным секретарем. В итоге В.В. Щербицкий получил приказ подготовить предложение о передаче АНТК им. O.K. Антонова самолетов Ан-124 для выполнения коммерческих перевозок.

Уже в следующем месяце появилось историческое для нашего предприятия Постановление Совета Министров СССР, первый пункт которого гласил: «Принять предложение о разрешении заводу имени O.K. Антонова осуществлять, начиная с 1989 года, грузовые авиаперевозки на международных и внутренних линиях самолетами Ан- 124…». Далее в документе определялось то, о чем сказано выше: два самолета Минобороны передавали нам в лизинг, а еще два целевым образом предстояло построить на Киевском авиазаводе.

АНТК теперь мог рассчитывать не только на государство, но и самостоятельно зарабатывать средства. Через пару лет, когда рухнул Советский Союз и настала эпоха рыночных отношений, этот шаг спас предприятие от участи, постигшей многие другие коллективы. Было время, когда грузовые перевозки приносили до 80% потребных для существования фирмы средств. В настоящее время финансовая ситуация постепенно меняется в сторону основного направления деятельности ГП «Антонов» – разработки и производства новой авиационной техники.

Постепенно флот самолетов фирмы «Антонов» разрастался. По мере расширения авиатранспортной деятельности были выделены средства на покупку в 1999-2000 годах еще двух «Русланов», ранее входивших в состав российского правительственного отряда. А в 2001 г. был восстановлен и возвращен в эксплуатацию самый большой в мире транспортный самолет Ан-225 «Мр1я», который теперь успешно трудится в составе флота «Авиалиний Антонова».

25 лет назад наш «Руслан» сделал первые шаги на рынке коммерческих грузовых перевозок. Вначале заказчики использовали Ан-124 как обычный грузовой самолет, но постепенно стал формироваться рынок перевозок нестандартных грузов, таких как крупное промышленное и строительное оборудование, тяжелая и габаритная техника, нефтедобывающее и горное оборудование, космические аппараты и грузы военного назначения. Военные особенно отмечали автономность «Руслана» (фактически на аэродроме прилета ему нужно только топливо) и возможность его загрузки-выгрузки через передний и задний грузолюки по схеме «заехал-выехал».

Среди грузов, перевезенных «Русланом», есть множество поистине уникальных. Например, электрогенератор фирмы Siemens массой 135,2 т; 80-метровый каменный обелиск – святыня народа Эфиопии; экзотические животные (жирафы, киты и др.). Некоторые из таких транспортных операций были внесены в «Книгу рекордов Гиннесса» как мировые достижения.

Самолеты Ан-124 нашли широкое применение в миротворческих и гуманитарных операциях ООН. Они быстро доставляют с континента на континент вертолеты, бульдозеры, полевые госпитали и многое другое. Такие моменты широко освещались в мировой прессе, и известность нашего самолета ширилась.

Происходившие на рубеже тысячелетий геополитические события в мире продемонстрировали потребность быстрой доставки значительных партий грузов и техники различного назначения на большие расстояния в рамках операций, проводимых не только ООН, но и НАТО. Необходимо отметить, что авиатранспортные возможности европейских государств НАТО были не так уж велики, и зачастую возникала потребность арендовать гражданские транспортные самолеты. Так в 2000 г. родилась идея программы SALIS (Strategic Air Lift Interim Solution) – временного соглашения по стратегическим авиационным перевозкам. Для реализации этой программы была проведена большая предварительная работа, и в 2004 г. на саммите НАТО в Стамбуле принято важное для «Антонова» решение об использовании самолетов Ан-124-100 для удовлетворения авиатранспортных потребностей 16 стран НАТО и ЕС: Великобритании, Венгрии, Германии, Дании, Канады, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Польши, Португалии, Словакии, Словении, Финляндии, Франции, Чехии и Швеции. В конце 2005 г. был подписан соответствующий контракт, и проект SALIS стартовал. В 2007 г. к этой программе присоединились еще две европейские страны – Бельгия и Греция.

Начиная с марта 2006 г., по одному Ан-124-100 от ГП «Антонов» и ГК «Волга-Днепр» находятся на дежурстве в аэропорту Лейпциг (Германия) для гарантированного выполнения заданий НАТО. На этой базе компания Ruslan SALIS GmbH организовала необходимые условия для текущего технического обслуживания этих самолетов. В течение 2006-2013 годов в перевозках грузов по заявкам НАТО участвовали одновременно до трех самолетов ГП «Антонов». Официальные лица НАТО неоднократно высказывались за продолжение сотрудничества в рамках SALIS. Договор трижды продлевался и теперь действует до конца 2014 г.

В настоящее время мы ведем переговоры о продолжении срока его действия на следующий период.

Благодаря выходу на рынок грузовых авиаперевозок самолетов Ан-124, сформировался сектор перевозок нестандартных, крупногабаритных и тяжелых моногрузов. Основными операторами этого рынка стали фирма «Антонов» и две российские частные авиакомпании – «Волга-Днепр» (десять Ан-124-100) и «Полет» (шесть Ан-124-100). Присутствовали на рынке и другие авиаперевозчики: «224-й летный отряд» ВТА РФ, а также эксплуатанты трех арабских Ан-124-100.

Накопив значительный опыт в области авиатранспортных перевозок, «Антонов» и «Волга-Днепр» пришли к пониманию того, что дальнейшее повышение эффективности работы возможно при более глубокой координации деятельности. В середине 2006 г. ГК «Волга-Днепр» создала компанию Ruslan International Ltd., основное назначение которой – проведение скоординированной технической и коммерческой политики, а также улучшение качества оказываемых услуг. Основными принципами нашего партнерства в рамках этой компании стало: распределение объема работ пропорционально парку доступных к выполнению рейсов самолетов и минимизация расходов; взаимная прозрачность действий на рынке; сохранение торговых марок «Антонов» и «Волга-Днепр» в совместной деятельности, внешних связях и PR-компаниях.

С учетом основных принципов нашего партнерства «Волга- Днепр», как учредитель компаний Ruslan SALIS GmbH и Ruslan International Ltd., передала в управление предприятию «Антонов» 50% и 49% акций указанных компаний. Более тесное взаимодействие с компанией «Волга-Днепр» способствует повышению прибыльности перевозок. В новых условиях «Антонов» прекратил сотрудничество с AirFoyle-HeavyLift, которое исчерпало себя в отношении эффективности.

Заработанные авиатранспортной деятельностью средства позволили нашему предприятию сохраниться как научной и проектной организации. Часть средств направляется на модернизацию своих самолетов с тем, чтобы обеспечить их соответствие постоянно растущим мировым требованиям по безопасности полетов и экологии. Проведен комплекс работ по увеличению максимальной массы коммерческой загрузки «Руслана» с 120 до 150 т, что повышает его коммерческую эффективность. Из этих же средств финансируются программы перевооружения предприятия (например, закуплены сотни персональных компьютеров и рабочих станций) и развития технической базы компании (построены бетонная ВПП длиной 3500 м, ангары и эллинг, проведена железнодорожная линия к аэродрому для доставки грузов и авиатоплива). Также строятся жилые дома для сотрудников. Более 2 млрд. грн собственных средств «Антонов» вложил в киевский авиазавод, который 5 лет назад находился в бедственном состоянии. Благодаря этому удалось возродить это предприятие, и сегодня на Серийном заводе «Антонов» ведется выпуск новых самолетов «Ан».

В заключение хочу подчеркнуть, что ГП «Антонов» – стабильно работающее современное предприятие, трудовой коллектив которого насчитывает более 13 тысяч человек. Сегодня это самое большое государственное предприятие в Киеве и крупнейший плательщик налогов, который только в прошлом году перечислил в бюджет Украины и различные фонды почти 600 млн. грн.

Александр Чечин, Николай Околелов/ Харьков

Самолет эпохи застоя. Истребитель-бомбардировщик Су-17

История создания

В мировой авиации конец 1950-х годов ознаменовался всеобщим стремлением сократить взлетно-посадочные дистанции реактивных боевых самолетов. Один из путей решения этой проблемы был связан с применением крыла изменяемой стреловидности (КИС), позволявшего существенно улучшить взлетно-посадочные характеристики (ВПХ) и сохранить высокую скорость полета.

В 1963 г. Генеральный конструктор ОКБ-51 П.О. Сухой решил использовать такое крыло для улучшения ВПХ истребителя-бомбардировщика Су-7Б. После соответствующих оценок и расчетов он направил в ГКАТ[* Госкомитет по авиационной технике. Претерпел ряд преобразований. С 1965 г. – МАП.] письмо с обоснованием новой схемы самолета и просьбой выдать его ОКБ соответствующее задание на разработку. Такое задание не дали, но испытать новое крыло разрешили. Госкомитет издал приказ № 170, в котором предложил модифицировать соответствующим образом Су-7БМ. Сухой поручил работу над новым проектом главному конструктору Н.Г. Зырину. Весной 1965 г. закончили проект опытного самолета, присвоив ему обозначение С-22И («И» от «изменяемая геометрия»). В августе приступили к постройке машины. Через год С-22И был готов к летным испытаниям. Подробнее об этой машине можно прочитать в «АиВ», № 6’2011 г. (стр. 30-31).

Испытания С-22И показали, что длина его разбега без боевой нагрузки по сравнению с Су-7БМ уменьшилась на 450- 470 м, а пробега (с тормозным парашютом) – на 550-600 м. Посадочная скорость снизилась на 50 км/ч и составила 250-260 км/ч. Для сравнения будет уместно привести ВПХ истребителя МиГ-21 ПФ. Посадочная скорость – 270- 290 км/ч, длина пробега с парашютом – 950 м. Заметно явное превосходство С-22И, хотя он был на две тонны тяжелее «МиГа».

Учитывая столь выдающиеся ВПХ, было принято решение о разработке боевого самолета на базе С-22И. 18 ноября 1967 г. вышло соответствующее постановление Совмина и ЦК КПСС. Сроки выполнения работ оказались весьма сжатыми. На изготовление двух опытных образцов давали один год. В 1968 г. планировалось провести все испытания, а в 1969 г. запустить машину в серийное производство. Самолету сначала присвоили внутреннее обозначение С-32, а уже в ходе испытаний предсерийных образцов новую машину назвали Су-17.

Конструкция фюзеляжа С-32 была во многом сходна с предыдущим Су-7Б, но для размещения дополнительного оборудования его пришлось удлинить на 0,2 м. Однако места все равно катастрофически не хватало, и тогда Н.Г. Зырин решил сделать на фюзеляже гаргрот, как у двухместного Су-7У, и большую часть оборудования перенесли туда. На нескольких предсерийных самолетах испытывали беспереплетные козырьки кабины, но летчики не отметили существенного улучшения обзора, поэтому в серию Су-17 пошел с традиционным для советских самолетов того времени трехсекционным козырьком.

Системы самолета претерпели изменения. На Су-7Б имелись три гидросистемы. Силовая обеспечивала уборку и выпуск шасси, закрылков, перемещение носового конуса, противопомпажных створок и тормозных щитков. Две бустерные системы (основная и дублирующая) приводили в движение рули управления самолетом. Теперь на силовую систему легла работа по изменению стреловидности. В проводку бустерных систем консолей крыла включили гибкие армированные шланги для обеспечения работы механизации и элеронов.

Изменения топливной системы коснулись только объема крыльевых баков. На Су-7Б емкость двух отсеков в крыле равнялась 800 л, а у Су-17 она уменьшилась более чем в два раза – до 340 л. Для сохранения дальности полета конструкторы предусмотрели подвеску четырех топливных баков емкостью по 600, 800 или 1150 л. Напомним, что на Су-7Б можно было подвесить только два бака по 640 л.

Существенно обновилось оборудование. На борт установили специально разработанную систему автоматического управления САУ-22. Она обеспечивала демпфирование колебаний по всем трем осям, что существенно увеличивало точность стрельбы из пушек и упрощало пилотирование. Летчик мог воспользоваться несколькими автоматическими режимами полета: стабилизация барометрической высоты, стабилизация углового положения самолета, автоматическая или полуавтоматическая посадка до высоты 50-60 м. Самолет получил ряд новых элементов РЭО, вт.ч.: систему предупреждения об облучении СПО-Ю, радиовысотомер РВ-5, радиокомпас АРК-10, аппаратуру радиотехнической системы ближней навигации РСБН-5С. Радиолокационный дальномер СРД-5М, который у Су-7 стоял в носовом конусе, остался на своем месте.

Все подвесное вооружение «семерки» перекочевало на пилоны новой машины без изменений. Из нового вооружения на Су-17 появились только подвесные пушечные контейнеры СППУ-22 с двухствольной 23-мм пушкой, стволы которой могли наклоняться на 30° вниз.

Дополнительный вес нового оборудования сместил центр масс Су-17 немного вперед, и конструкторы были вынуждены установить носовое колесо большего диаметра.

В 1968 г. на заводе в Комсомольске- на-Амуре началось строительство трех опытных образцов: С-32-1, -2 и -3. Два предназначались для летных испытаний и один для статических. Постройку планера первого образца(сер. № 8501)закончили в декабре 1968 г. Вследствие задержек с поставкой оборудования полностью подготовить самолет к летным испытаниям удалось только весной 1969 г. Полеты решили провести в Москве, куда С-32-1 доставили частично разобранным на самолете Ан-22.

Первый полет С-32-1 состоялся 1 июля 1969 г., пилотировал машину летчик-испытатель Е.К. Кукушев. ОКБ Сухого сильно отставало от графика, и было решено объединить заводские и Государственные испытания, ведь особых сюрпризов от самолета никто не ожидал. Большинство инноваций было уже опробовано на других опытных самолетах ОКБ и серийных Су-7БМ/БКЛ.

Второй опытный С-32-2 взлетел 22 августа 1969 г. в Комсомольске-на-Амуре. Как и ожидалось, испытания шли хорошо, и на заводе развернулось серийное производство. Выявляемые в ходе испытаний недостатки устраняли на серийных машинах. Весной 1970 г. первые 10 самолетов отправили в 4-й ИБПиПЛС(Липецк).

Оборудование серийных самолетов отличалось от требуемого заказчиком и имело целый ряд недостатков. Вместо желаемого прицела АСП-17 устанавливали АСП-ПФ-7, который не обеспечивал стрельбу из СППУ-22 с отклонением стволов на 30° (максимум – 11,6'). Точность стрельбы оставляла желать лучшего: по направлению она составляла 55-200 м, а по боковому отклонению 23 м, что отмечалось в акте Госиспытаний. В бомбардировочный прицел ПБК-2 скорость и направление ветра вводились на земле, что приводило к большим промахам, если погода в районе цели неожиданно менялась. Автоматический расчет дальности в прицеле работал с большими ошибками (250-270 м).

Летчики липецкого центра отметили, что на больших углах атаки у Су-17 начинал проявляться несимметричный срыв потока с крыла, путевая и поперечная разбалансировка. Причиной была установка запасного ПВД-7 на правом борту. После того, как ПВД перенесли в носовую часть и установили симметрично с основным, опасные явления прекратились.

В принципе, больших сложностей пилотирование Су-17 не представляло, но для повышения безопасности полетов на самолет решили установить указатель угла атаки УУА-2 с датчиком ДУА-ЗМ. Позднее на всех машинах увеличили высоту аэродинамической перегородки по обрезу неподвижной части крыла (НЧК) с 180 до 220 мм, а затем на верхней поверхности НЧК добавили еще одну перегородку.

На поздних серийных Су-17 установили модифицированную САУ-22-1, в которой появился режим стабилизации истинной высоты в пределах 200-600 м, значение текущей высоты поступало от радиовысотомера.

Небольшое число серийных самолетов оборудовали плановым фотоаппаратом АФА-39. Эти машины могли использовать для фотографирования результатов удара.

Управляемое ракетное вооружение появилось на Су-17, начиная с самолета № 8923. На машину можно было подвесить две ракеты Х-23 с дальностью пуска 3-10 км. Высота применения ракет составляла 100-5000 м, скорость самолета при пуске – 550-1400 км/ч. Ракета наводилась визуально по трассеру. Летчику нужно было при помощи кнюппеля удерживать Х-23 на линии визирования цели. Аппаратура наведения «Дельта-Н» устанавливалась в носовой конус вместо радиолокационного дальномера. Большой недостаток системы наведения заключался в том, что во время наведения летчик терял контроль за окружающей обстановкой и становился легкой мишенью для средств ПВО противника. Система наведения ракеты была одноканальной, и залповый управляемый пуск двух ракет исключался.

Кроме средств поражения, на Су-17 можно было подвесить станции постановки помех СПС-141 или -142, отличавшиеся рабочими диапазонами. При включении станции вероятность поражения самолета ракетами ЗРК «Хок» уменьшалась с 0,6 до 0,3, а ожидаемые потери полка Су-17 снижались с 25% до 8%.

Су-17 начали поступать в боевые части осенью 1971 г. Первым получил новые машины 523-й авиаполк истребителей-бомбардировщиков (АПИБ) в Воздвиженке. Переучивание летного состава с Су-7Б на новую технику проходило без особых трудностей. Для среднего летчика техника пилотирования новой машины не казалась сложной. Аналогичная ситуация наблюдалась и при подготовке инженерно-технического состава. Всего в 1969-73 годах построили 225 самолетов Су-17, из них около двух десятков машин поставили на экспорт в Египет под обозначением Су-17К (С-32К).

Опытный самолет С-22И

Опытный С-32-2 – второй прототип самолета Су-17

Сравнение двигателей, установленных на Су-17 и Су-17М Тип двигателя Статическая тяга на уровне моря Расход топлива.Н=200 м;V приб.=900 км/ч Расход на крейсер, режиме Н=10000м; М=0.85-0.96   Форсаж Максимал Малый газ Форсаж Максимал   АЛ-7Ф-1 -250 9600 кгс 6800 кгс 300 кгс 387 кг/мин 134 кг/мин 35,5 кг/мин АЛ-21Ф-3 11200 кгс 7800 кгс 300 кгс 405 кг/мин 131 кг/мин 41 кг/мин

Ранние модификации

Первой модификацией самолета стал истребитель-бомбардировщик Су-17М (С-32М). Крыло и носовая часть фюзеляжа у него остались прежними, а хвостовая часть изменилась. Еще одним внешним отличием стало отсутствие на фюзеляже боковых гаргротов с электропроводкой, которые достались Су-17 в наследство от предшественника Су-7Б.

Причиной модификации хвостовой части стала установка двигателя АЛ-21Ф-3 вместо АЛ-7Ф-1. Новый ТРД был создан под руководством конструкторов А.М. Люльки и Ф.В. Шухова. В основу некоторых элементов его конструкции легли агрегаты американского двигателя J79, который удалось «добыть» во Вьетнаме. Что конкретно было взято, установить сложно, но можно точно сказать, что после знакомства с американскими технологиями тяга АЛ-21 возросла на треть.

Новый двигатель вместе с форсажной камерой был короче АЛ-7Ф-1 на 1650 мм, меньше в диаметре на 220 мм и легче на 380 кг. Технологический разъем фюзеляжа перенесли со шпангоута № 28 на шпангоут № 34. Длина канала воздухозаборника возросла на 1,5 м.

Как видно, тяга выросла значительно. Небольшое увеличение расхода топлива удалось с лихвой компенсировать большим его запасом. Меньшие габариты АЛ-21Ф позволили увеличить 2-й, 3-й и 4-й топливные баки, для чего конструкторы изменили конструкцию фюзеляжа в районе шпангоутов №N9 18-28. В результате емкость топливных баков возросла на 1340 л и составила 4740 л. Благодаря этому практическая дальность полета серьезно увеличилась (см. таблицу на стр. 28).

Число точек подвески вооружения увеличили до восьми, добавив два подфюзеляжных пилона. Кроме того, обеспечили установку многозамковых балочных держателей МБДЗ-У6-68, благодаря которым на шести узлах можно было подвесить до восьми бомб калибром 500 кг, десять бомб по 250 кг либо 20 по 100 кг. Грузоподъемность внутренних подкрыльевых пилонов выросла с 250 до 500 кг. На Су-17М ввели возможность поочередного сброса бомб с интервалами 0,2; 0,3; 0,4 с. Число подвешиваемых ядерных бомб увеличили с одной до двух. Общая бомбовая нагрузка выросла до 4000 кг.

Обновили оборудование. Вместо АРК-10 установили АРК-15. В системе кондиционирования увеличили запас спирто-водной смеси (на сленге техперсонала – «Массандра») с 6 до 20 л, что со стороны личного состава ИАС было встречено весьма положительно. Служить стало веселее. Однако во время заливания смеси в горловину бачка из большой канистры стали часто происходить проливы – страшное безобразие. «Массандра» проливалась прямо на балочный держатель, и, если на нем висел блок с НАР УБ-32 или Б-8, спирт с водой попадал аккурат в электроразъем блока. Ножки разъема начинали корродировать, и со временем на них появлялось паразитное напряжение от 10 до 27 В, что могло привести к непроизвольным пускам ракет на земле.

От трех гидросистем отказались и сделали две новые. Обе обслуживали всех потребителей на борту, причем вторая, благодаря наличию специальной насосной станции, сохраняла работоспособность при остановке двигателя и считалась дублирующей. НаСу-17М выпуска 1972 г. так же, как и на Су-17, в,системе управления стабилизатором устанавливали бустеры БУ-220. Мощность этого бустера была недостаточной, и на больших скоростях возникал упор ручки управления, из-за чего максимальная приборная скорость ограничивалась 1300 км/ч. Начиная с 1973 г., на самолеты стали устанавливать бустеры БУ-250, усилия на их штоке стали в 1,5 раза больше, чем БУ-220. Благодаря этому ограничение максимальной приборной скорости у Су-17М сместилось в большую сторону – 1350 км/ч. Теперь новая граница определялась только прочностью конструкции.

Су-17 поздних серий выруливает со стоянки

Су-17М заходит на посадку. Март 1983 г.

Су-17М, который использовался для отработки управляемого ракетного вооружения

Установили однокупольную парашютную систему, что незначительно увеличило дистанцию пробега, примерно на 50 м. Максимальная посадочная масса выросла с 11650 кг до 12000 кг. Прочность конструкции самолета позволяла садить машину с весом на много большим – 14000 кг, но число таких посадок не должно было превышать 3% от общего числа.

Первый Су-17М N9 5101 поднялся в воздух 28 декабря 1971 г. В следующем году начались испытания самолета. 30 июня 1972 г. произошла авария со вторым опытным образцом. Пилот Э.М. Колков катапультировался. Причиной аварии стала раскачка самолета по тангажу из-за неисправности в системе управления. Это не повлияло на ход работ, и машина пошла в серию. Производство продолжалось до 1975 г. Всего построили 251 самолет.

Всеобщее мнение о Су-17М было положительным, ведь он показал кардинальное улучшение всех летных и маневренных характеристик по сравнению с предыдущей модификацией. Например, время разгона без подвесок на высоте 200 м от приборной скорости 600 км/ч до 1100 км/ч уменьшилось на 10 с. У самолета Су-17 наибольшая перегрузка установившегося виража без подвесок на форсаже, при стреловидности крыла 45', на Н = 5000 м была меньше 3,9, а у Су-17М при тех же условиях она достигла 4,4.

В 1972 г. ОКБ Сухого приступило к работе над экспортной модификацией Су-17М, которая создавалась в двух вариантах; с неподвижным крылом и с КИС.

Оба самолета были построены и испытаны, но в серию пошел последний, более современный вариант, под обозначением С-32МК ИЛИ Су-20. Его опытный образец облетали 15 декабря 1972 г. Серийное производство началось в 1973 г. Всего построили 140 самолетов, которые поставили в Египет, Сирию, Польшу и Ирак. В отличие от базового варианта Су-20 нес 2-4 ракеты класса «воздух-воздух» Р-ЗС. Оборудование машин, поставляемых на Ближний Восток, соответствовало Су- 7БМК, а польских – советским Су-17М, вплоть до спецвооружения. Конечно, ядерные бомбы полякам не передавали, но в случае войны они могли их получить и применить.

Некоторые экспортные самолеты остались в СССР. Один из таких Су-20 № 6302 использовался на учебном аэродроме Харьковского ВВАИУ. Он был построен в Комсомольске-на-Амуре и введен в эксплуатацию 28 сентября 1973 г. До 19 ноября 1974 г. машина летала в составе 801-го учебного авиаполка (УАП) в Краснодаре. Затем ее передали в 274-й АПИБ, где самолет пробыл всего несколько дней и перелетел в Чугуев. 10 июня 1980 г. его с отстыкованными консолями крыла перевезли наземным транспортом на территорию учебного аэродрома училища. Самолет, успевший налетать всего 352 ч, интенсивно использовали в учебном процессе, особенно во время аэродромных практик: проводили разные виды подготовок и проверок, запускали двигатель, тренировались в подвеске различного вооружения и т.д. Довелось поработать на нем и одному из авторов этой статьи. В 2004 г. самолет перевезли на вечную стоянку в авиационный музей на аэродроме в Коротиче, под Харьковом.

Фактически со своего рождения Су-17 уступал по составу оборудования и вооружения западным аналогам. Американская ударная авиация во Вьетнаме с 1965 г. перешла к действиям с малых и предельно малых высот. Благодаря внедрению новых навигационных систем непрерывно рос удельный вес ночных боевых вылетов. В комплексы вооружения тактических истребителей были включены управляемые бомбы с телевизионным наведением AGM-62 Walleye (первое боевое применение в мае 1967 г.), ракеты нового класса «воздух-РЛС» AGM-45 Shrike и AGM-78 Standard ARM (первое боевое применение в 1965 г. и 1968 г., соответственно). Велись интенсивные испытания лазерных систем наведения для бомб.

К работе над телевизионными и лазерными системами наведения советская промышленность еще не была готова, а вот созданием противорадиолокационной ракеты занимались с 1963 г. В 1969 г. прошли первые пуски такой ракеты, получившей обозначение Х-28, но на вооружение ее приняли только в 1974 г. Ракета имела пассивную головку самонаведения и жидкостный двигатель. Подвешивалась она под фюзеляжем. Ее нижний киль складывался, а под верхний в фюзеляже самолета сделали углубление. Компоненты ракетного топлива отличались высокой токсичностью, поэтому заправка производилась в специальных костюмах и противогазах. Дальность полета Х-28 зависела от высоты пуска и скорости носителя: при пуске с высоты 200 м она летела на 15-45 км, а с высоты 11000 м – на 45-100 км. Пуск Х-28 с высоты менее 5000 м мог производиться только по РЛС с заранее известными координатами. На подготовку ракеты к пуску у летчика уходило 12 с.

Самолет С-32МК – прототип экспортного Су-20

Су-20 (сер. № 6302) на учебном аэродроме Харьковского ВВАИУ. 1982 г.

Для управления ГСН и обеспечения пуска требовалась специальная аппаратура «Метель-А». Места в фюзеляже самолета для ее размещения не было, и пришлось использовать подвесной контейнер длиной 3 м и диаметром 320 мм, который подвешивался под правой консолью крыла. В кабине самолета установили дополнительные пульты, а под фюзеляжем в районе 9-го шпангоута разместили антенну встроенной системы контроля. По своим боевым возможностям Х-28 приближалась к американской ракете AGM-78, но по массогабаритным и эксплуатационным характеристикам уступала ей. Самолеты с Х-28 должны были выходить на цели за 6-8 минут до подхода основной ударной группы и уничтожать РЛС ПВО противника.

Сравнительные характеристики ракет класса «воздух-РЛС» Тип ракеты AGM-45 AGM-78 Х-28 Длина, м 3.05 4.57 5.97 Диамето. м 0.203 0,342 0.45 Размах крыла. м 0,914 1.08 1.39 Масса, кг ' 177 620 715 Макс.дальность, км 16 90 100

Новый вариант истребителя-бомбардировщика, в состав вооружения которого должна была войти и ракетаХ-28, получил обозначение Су-17М2 (фирменное С-32М2). Решение о его создании было принято в 1972 г.

Крыло и хвостовая часть фюзеляжа этой машины остались такими же, как и у «М». Носовую часть фюзеляжа от шпангоута № 4удлинили на 200 мм, одновременно уменьшив площадь входа воздухозаборника. Ход конуса увеличили с 92 мм до 100 мм. Эти изменения пришлось внести для согласования пропускной способности воздухозаборника и секундного расхода воздуха двигателя. С той же целью конструкторы уменьшили размеры воздушных каналов, расположенных между кабиной летчика и обшивкой фюзеляжа, вследствие чего кабина «двойки» стала шире, чем у Су-17М.

Для снятия усилий на ручке управления в систему управления элеронами был поставлен механизм триммерного эффекта.

Состав бортового оборудования сильно изменился. На Су-17М2, вместо трех устаревших систем КСИ-7, РСБН-5С и АГД, установили пилотажно-навигационный комплекс КН-23. В его состав вошла инерциальная курсовертикаль ИКВ, доплеровский измеритель скорости и угла сноса ДИСС-7, а также радиосистема ближней навигации РСБН-6С. ДИСС не поместился внутри фюзеляжа, его пришлось подвесить снизу носовой части, в результате у самолета появилась характерная «борода».

Задачу измерения воздушных параметров (скорость, высота) стала решать система воздушных сигналов CBC-II-72-3. Вместо САУ-22-1 установили САУ-22М, которая работала по данным от КН-23.

Новая САУ могла самостоятельно вести самолет по заданному маршруту, выводить на цель и осуществлять возврат на заданный аэродром, управляя машиной вплоть до выполнения предпосадочного маневра. Вместо АСП-ПФ-7 установили новый прицел АСП-17, а устаревший бомбоприцел ПБК-2 заменили на ПБК-3-17С. В носовом конусе разместили лазерный дальномер «Фон», сопряженный с обоими прицелами. Он измерял наклонную дальность до наземных целей в диапазоне 400-5000 м. Аппаратуру наведения «Дельта» ракет Х-23 вынесли в подвесной контейнер.

Погрешность определения курса у Су-17М2, по сравнению с «М», уменьшилась в 4 раза, а погрешности измерения углов крена и тангажа в 5 раз. Ошибка выхода на цель при радиусе действия 600 км составляла 9 км против 18 км у Су-17М.

Улучшения, конечно, значительные, но западным навигационным системам того времени КН-23 заметно проигрывал. Так, у ровесника Су-17 – истребителя- бомбардировщика Jaguar комплекс того же состава при радиусе 600 км давал ошибку выхода на цель 3 км, a Tornado при тех же условиях промахивался всего лишь на 1 км. Погрешности советского комплекса были обусловлены большим дрейфом гироскопов и отсутствием бортовой цифровой вычислительной машины (БЦВМ), которая могла обрабатывать данные по специальным алгоритмам, снижающим ошибки.

Опытный С-32М2 с восемью бомбами ФАБ-500М-62

Самолеты в сборочном цехе авиазавода в Комсомольске-на-Амуре

Вьетнамцы подкатывают к самолетам ракету Х-28

Перед полетом в комплекс КН-23 задавался маршрут, состоявший из трех промежуточных пунктов и четырех аэродромов (радиомаяков). Ввод программы полета осуществлялся архаичным способом, при помощи переключателей, вращения ручек и регулировочных винтов, что часто приводило к ошибкам. Например, у французского Mirage IIIE (1961 г.) ввод программы уже производился через оптический считыватель пластиковой перфокартой, а сам маршрут состоял из 12 промежуточных пунктов.

Время «запуска» самолета Су-17М2 увеличилось с 2-3 минут (у «М») до 20-25 минут, именно столько времени уходило на начальную выставку гироскопов и приведение в рабочий режим остальных составляющих КН-23. Надежность оборудования Су-17М2 в целом оставляла желать лучшего. Так, в 1974 г. налет на одну неисправность, выявленную на земле, составлял 35,2 ч при норме 50 ч. В худшую сторону отличались САУ, САРПП-12 и топливомерно-расходомерная система ТРВ-2-1А.

Установка нового оборудования и вооружения привела к увеличению массы нового варианта самолета по сравнению с Су-17М на 560 кг. Однако весовая отдача у Су-17М2 оставалась лучшей в ВВС СССР. Бомбовая нагрузка составляла 21% от максимальной взлетной массы, что в 2 раза больше, чем у Су-7Б. У конкурирующей фирмы Микояна полезная нагрузка МиГ-23Б составляла только 14,8%, а у суперсовременного на то время Су-24 всего 13,8%.

Летные испытания опытных образцов С-32М2 начались зимой 1973 г. Они показали, что увеличение веса самолета несколько ухудшило все летные характеристики, а также маневренные возможности самолета. В частности, практический потолок уменьшился на 1800 м. Посадочная скорость увеличилась на 15-20 км/ч, а длина пробега с тормозным парашютом – на 100 м. В серийное производство самолет запустили в 1974 г. и строили до 1979 г. Всего выпустили 244 машины.

Войсковые испытания первой партии серийных Су-17М2 проходили в 806-м АПИБ в Луцке. История освоения этой модификации самолета хрестоматийна для советских ВВС, ведь с подобными вещами приходилось сталкиваться практически всем офицерам, служившим в то время, независимо от типа техники. Первое, что бросилось в глаза инженерно-техническому составу, так это большое количество сложной контрольнопроверочной аппаратуры (КПА). Для обслуживания одного самолета требовалось 33 типа КПА общим весом 528 кг. По некоторым специальностям в комплекте шли высокоточные генераторы сигналов, осциллографы и прочее. Причем, назначение и методика применения всего этого хозяйства на самолете были не ясны.

Учитывая сложность предстоящей задачи, перед получением Су-17М2 организовали обучение летного и технического составов. Для этого летчики направлялись в 4-й ЦБПиПЛС, а инженеры и техники – на предприятия МАП. По прибытии на заводы оказалось, что вопрос обучения военных специалистов поставлен, мягко говоря, слабо. Особенно вопиющее положение сложилось в Комсомольске-на- Амуре, где личный состав был предоставлен сам себе. На заводе не было ни преподавателей, ни программы переучивания, ни учебной базы. Матчасть изучали только по литературе, а практических занятий и тренажей на технике вообще не проводилось. Когда «обученные» таким образом специалисты вернулись в полк, к самолету их подпускать было нельзя и пришлось начинать все сначала. Офицеры сами рисовали плакаты, строили макеты кабины и писали конспекты, в общем – занимались самообразованием.

Ракеты Х-23 и Р-60, а также блок Б-8 под крылом Су-17МЗ

Ракета Х-27ПС

Блок НАР УБ-32

Зона выхода ствола пушки НР-30

Слева – бомба ФАБ-250-270 на подфюзеляжном держателе БДЗ-57МТ. В центре и справа – подвижная пушечная установка СППУ-22

В октябре 1975 г. первый Су-17М2 прибыл своим ходом в Луцк и был зачислен в 1 -ю эскадрилью. Для личного состава полка провели выставку, так сказать, достижений «военного хозяйства». На самолет подвесили 20 ФАБ-100, расставили вокруг другие образцы вооружения, тележки и съемное оборудование. Все выглядело очень впечатляюще, и после знакомства с машиной все приступили к тренажам.

В конце января 1976 г. в Луцк начали прибывать Ан-22, которые привезли 13 разобранных Су-17М2. Началась сборка и приемка авиатехники. Огромным минусом было то, что КПА поставлялась заводом по частям с большим опозданием и не полностью. Потребовалось много усилий и времени, чтобы завод и служба тыла ВВС доукомплектовали полк положенным оборудованием. Пока оно не пришло, прицелы и лазерные дальномеры «Фон» проверялись только с помощью встроенного контроля, а поиск неисправностей был невозможен. Пушки НР-30 пристреливались на заводе и требовали только внешнего осмотра, а вот контейнеры СППУ-22 пришли в законсервированном виде – их на заводе на самолеты даже не подвешивали.

Многозамковые держатели МБДЗ-У6-68 и переходные пилоны к ним на заводе не проверялись и к самолетам не подгонялись. Стыковочные отверстия под болты на балочном держателе не совпадали с отверстиями на фюзеляже самолета, и поэтому отверстия на пилоне балочного держателя приходилось растачивать вручную. Сам держатель весил почти 150 кг, для его установки требовалось 4 часа и усилия 6-8 человек. При подвеске бомб калибром 250 кг на фюзеляжные пилоны выяснилось, что существовавшая тележка на 20 см выше, чем требовалось, и под самолет не проходит. Оказалось также, что электрическая схема самолета не позволяет применять смешанный вариант подвесок «бомбы+блоки НАР», так как при сбросе бомб произойдет и сброс блоков.

При проверках наткнулись на нарушение сопряжения прицелов с самолетными датчиками, и для исправления этого недостатка на гарантийных машинах пришлось вызывать заводских представителей. Те приехали и все исправили, но на заводе никаких выводов не сделали. Соответственно, при получении второй партии самолетов опять столкнулись с прежними недостатками. Инженеры полка составили 10 рекламационных актов по этому поводу, однако завод их просто проигнорировал.

Но самое «интересное» ожидало техников впереди. На всех Су-17М2 первой партии при проверке блоков Б-8М после подвески обнаружили напряжение 27В на 7-м и 8-м стволах. Это означало, что в случае включения в кабине электропитания мог сразу же произойти несанкционированный пуск ракет из этих стволов. Последствия такого пуска пришлось однажды наблюдать одному из авторов. Перед стоянкой самолетов находились вагончики для отдыха техников. Случайно вылетевшая из блока ракета прошила один вагончик, пролетела над рулежкой, пересекла ВПП и упала в лесу, остановленная стволами деревьев. Слава Богу, было лето и в вагончике никого не оказалось, все стояли на улице и от неожиданности чуть не проглотили свои сигареты. И, конечно же, спасибо, что взрыватель не успел взвестись.

Вторая партия Су-17М2также пришла без части КПА. На этот раз не додали блоки проверки «Дельта-НГ» и «Метель». Кроме этого, не пришли блоки НАР УБ-16, а без них учебно-боевая подготовка летного состава проходила без стрельб ракетами. Еще одним сюрпризом стала недопоставка тележек-подъемников для подвесного вооружения. Вместо нормы – одна тележка на самолет, завод дал одну на два самолета.

Неприятность ожидала инженерно- технический состав и с литературой. Ее нельзя было использовать при изучении конструкции и поиска неисправностей. Книги выпустили в 1974 г., а через год просто переиздали, при этом никаких уточнений и изменений не сделали.

Описание конструкции не совпадало с реальностью. Схемы самолетных цепей устарели и не сходились со схемой на машинах. Вот несколько примеров. На трех самолетах была неправильно выполнена схема бомбардировочного вооружения, и, чтобы разобраться с элементарным отказом по книгам и электросхемам, потребовалось целых три недели. Само устранение неисправности, с подготовительными операциями и проверками заняло всего 2 ч. Документация по прицелам ПБК-3-17С не совпадала с инструкцией по эксплуатации, и как правильно эксплуатировать прицел, долгое время оставалось загадкой.

По всем этим недостаткам в апреле 1975 г. в Луцке провели совместное совещание военных и представителей МАП. Все претензии были обсуждены, приняты и на словах решены, однако ожидаемого результата не последовало. Отвратительное качество работы советской авиапромышленности победить было невозможно. В цехах предприятий на самых видных местах висели лозунги о выполнении и перевыполнении, о комсомольских инициативах, о качестве, но все эти слова не имели никакого отношения к реальности.

Передняя опора шасси

Левая и правая основные опоры шасси

Демонтаж двигателя самолета Су-20 на учебном аэродроме Харьковского ВВАИУ

Расширенная номенклатура вооружения Су-17М2 повлияла на всю систему эксплуатации. Если ранее полку Су-17/17М для перебазирования на передовой аэродром требовалось 25 стандартных автомобильных прицепов, то теперь их число выросло до 65, а все инженерное хозяйство и подвесное оборудование помещалось в 15 самолетов Ан-12 или 19 вертолетов Ми-6. Увеличилось общее время и трудозатраты на подготовку к вылету. Ранее на один Су-17М тратилось 48 чел.-ч, теперь – 53 чел.-ч. Много сил уходило на снаряжение машин боеприпасами. Так, на подготовку 12 самолетов с шестью блоками УБ-32 нужно было доставить и подвесить целых 18 т грузов, а при вылете в бомбардировочном варианте – 48 т. При этом очень много времени терялось на растаривание и подготовку бомб. При тогдашнем уровне механизации в предусмотренные сроки подготовки к вылету полк никогда не укладывался.

После войсковых испытаний по самолету был сделан ряд замечаний. Так, существенно выросло количество проверочной аппаратуры, применяемой для всех видов подготовки вооружения. Ее надежность оказалась недостаточной. В основном вся аппаратура поставлялась с большим опозданием или ее вообще не было на складах. Увеличение объема съемного оборудования потребовало расширить площадь лаборатории в ТЭЧ, а также заново создать лаборатории для лазерного дальномера «Фон», «Дельта- НГ» и «Метели».

Применение ракет Х-23 на самолетах Су-17М и Су-17М2 потребовало иметь позицию подготовки ракет, однако в течение двух лет эта позиция так и не была поставлена в полк. Из-за этого ракеты, через каждые 2,5 месяца приходилось возить за 200 км(!) на вертолетах в другую часть для проверки.

Отмечалась слабая антикоррозионная защищенность стальных деталей блоков НАР. Очень сложно было снимать и ставить назад блоки лазерного дальномера «Фон». Для того чтобы его снять, приходилось сначала вытащить из конуса самолета блоки прицела ПБК-3-17С и радиовысотомера РВ-5. Согласно регламенту, прицел ПБК-3-17С нужно было проверять перед каждым летным днем, а на эту процедуру уходило по 40 минут на каждый самолет.

Летчики полка освоили новую машину к марту 1975 г. Начались полеты на боевое применение. Результаты первых вылетов оказались удручающими. По заявлениям разработчика, прицельный комплекс повышал точность бомбометания во всех режимах полета. Во время Госиспытаний самолет показывал прекрасные результаты. Например, у Су-17М вероятное отклонение бомбы с горизонтального полета – 60 м, а у Су-17М2 – 25 м. При бомбометании с пикирования ошибка по дальности составляла 21 м, по боковому отклонению – 17 м.

Но во время реального применения строевыми летчиками результаты оказались неудовлетворительными. В горизонтальном полете ошибки составляли приблизительно ±170-150 м. При бомбометании с пикирования – ±200 м. При стрельбе из пушек по прицелу АСП-17 – ±70 м. При пуске НАР – ±200 м. Когда инженеры полка начали разбираться в причинах, они обнаружили дефекты в электрических схемах подключения прицела АСП-17. Вызвали заводских представителей. И только в результате совместных усилий личного состава ИАС полка и представителей МАП самолеты удалось довести до требуемой кондиции.

Лазерный дальномер представлял опасность для зрения как инженерно-технического состава, так и жителей населенных пунктов. Зрение могло быть повреждено с расстояния до 20 км. При полете на малой высоте «Фон» создавал на земле опасную зону на протяжении 8 км перед самолетом. Поэтому включать его в районе населенных пунктов запрещалось.

В 1976 г. на вооружении Су-17М2 появилась ракета с лазерной ГСН Х-25. Для ее наведения использовалась станция 14С «Прожектор-1» с инфракрасным неодимовым лазером. Станция находилась в контейнере, который подвешивался на правый подфюзеляжный пилон. Самолет мог нести две ракеты. Их запускали как по одной (сначала левая, потом правая), так и серией, с задержкой перед вторым пуском 0,25 с.

Су-17М2 из 806-го АПИБ. Под крылом – станция РЭБ СПС-141

Су-22М2 из 112-й АЭ ВВС Перу. Авиабаза Талара, апрель 2005 г.

Х-25 применялась на высотах от 50 до 5000 м с пикирования под углом 10'-40', на дальности от 3 до 7 км. Реальная точность стрельбы оказалась довольно высокой, но особенного выигрыша по сравнению с Х-23 не получилось, пилоту по-прежнему приходилось все время удерживать прицельную марку на цели, подсвечивая ее лучом «Прожектора», что снижало живучесть носителя. При атаке цели с малой высоты летчику требовалось совершать энергичный маневр, чтобы пролететь зону взрыва ракеты на расстоянии не менее 500 м.

Если сравнивать систему «Прожектор» с первым американским контейнером лазерной подсветки AN/AVQ-10 Pave Knife (1969 г.), то технически советская система уступала заокеанской, которая, кроме лазера, имела высокочувствительную телекамеру, монитор в кабине носителя и систему ручного управления лазерным лучом. Телекамера неплохо работала в условиях слабой освещенности, а углы отклонения луча позволяли носителю ограниченно маневрировать в горизонтальной плоскости. Лазерный луч «Прожектора» тоже мог отклоняться, но то л ько п о та н гажу в п ре дел ах ±4°. Попытки управлять Х-25 по направлению доворотом самолета приводили к промахам в десятки метров. Единственным плюсом «Прожектора» был вес – Pave Knife оказался тяжелее на 340 кг.

Все системы управления ракетами («Прожектор», «Дельта», «Метель») поставлялись в боевые полки Су-17 из расчета 1 станция на четыре самолета. Еще одним новшеством в системе вооружения Су-17М2 стали ракеты класса «воздух-воздух» Р-60, которые подвешивались под крыло в количестве до 4-х штук.

В ходе эксплуатации все Су-17М были доработаны по типу «М2» и сравнялись с ними в вооружении.

В середине 1970-х годов советская промышленность не справлялась с производством двигателей АЛ-21Ф-3 в нужных количествах, и ОКБ Сухого решило выпустить модификацию самолета с более доступным двигателем Р29Б-300, который использовался на истребителях МиГ-23БМ и МиГ-27 и был к тому же немного мощнее.

Двигатель АЛ-21ФЗ

Аэродинамические гребни на неподвижной части крыла

Подвижная часть крыла при различных углах стреловидности

Характеристики двигателей Су-17М2 и МиГ-23БМ Тип ТРД Р29Б-300 АЛ-31Ф-3 Длина, мм 4991.5 5160 Макс. диаметр. мм 986 1030 Масса, кг 1782 1720 Тяга боосаж. кгс 11500 11200 Тяга максимал, кгс 8000 7800 Удельный расход топлива, режим «максимал». кг/кгс-ч 0,8 0,88 Расход воздуха, кг/с 105 104.5

Под новую силовую установку хвостовую часть самолета с 28-го шпангоута пришлось полностью переделать. За счет увеличения ее диаметра выросли высота самолета и размах стабилизатора.

Изменилась программа регулирования воздухозаборника, а ход конуса увеличился на 30 мм. Другими стали расположение и форма дополнительных воздухозаборников охлаждения агрегатов ТРД.

Новой модификации присвоили фирменное обозначение С-32М2Д. Летчик- испытатель А.Н. Исаков поднял самолет в воздух 31 января 1975 г. Испытания показали незначительное ухудшение летных характеристик, связанное с ростом лобового сопротивления. Тем не менее, машину запустили в серийное производство, учитывая унификацию ее двигателя с двигателями экспортных модификаций МиГ-23. Самолет ориентировали на поставки за границу под обозначением Су-22 (С-32М2К).

Серийные Су-22 оснащали двигателями Р29БС-300, отличавшимися конструкцией коробки силовых агрегатов. Состав оборудования был упрощен. На борт ставили радиостанцию Р-802Г, экспортный прицел АСП-17Э, упрощенный ПБК-3. Лазерный дальномер «Фон» и ДИСС остались. Из ракетного вооружения не тронули только радиокомандную Х-23 и ракеты «воздух-воздух» Р-60 или Р-13.

Серийное производство самолетов продолжалось около года. Всего построили 92 машины для Ирака, Ливии, Перу, Йемена и Анголы. Попытка продать Су-22 в Индию неувенчаласьуспехом. Индийцы предпочли взять на вооружение «Ягуар».

Дальнейшие модификации

Еще в октябре 1971 г. вышло постановление правительства о разработке на базе Су-17 учебно-боевой модификации. Но пока «семнадцатые» несильно отличались оборудованием от своих предшественников Су-7Б, большой потребности в таком самолете не было, и его разработка была практически остановлена. С поступлением в войска Су-17М2 данная работа получила высший приоритет. В 1974 г. вышло новое постановление о проектировании одноместного истребителя-бомбардировщика С-52 и двухместного С-52У.

Учитывая пожелания строевых летчиков, которые хотели улучшить обзор из кабины вперед-вниз, на самолетах перепроектировали носовую часть, наклонив ее на 6” и удлинив на 85 мм. При этом срез воздухозаборника получил заклинение на 3°, что увеличило противопомпажный запас силовой установки. Ранее на углах атаки более 5° летчикам не рекомендовалось менять режим работы двигателя, теперь это ограничение могло быть смягчено. Кресло пилота немного подняли вверх и перепроектировали фонарь кабины. В результате угол обзора вперед-вниз увеличился с 9" до 15°. Возрос объем гаргрота, и самолет приобрел характерную «горбатую» форму. Появление второй кабины вместо первого топливного бака привело к уменьшению общего запаса топлива по сравнению с «М2» на 810 л. При этом практическая дальность полета без подвесок уменьшилась на 415 км, но для учебно-боевого самолета это ухудшение было несущественным.

Для спасения членов экипажа установили новые кресла К-36Д класса «0-0», с катапультированием до скорости 1400 км/ч, что на 200 км/ч больше возможностей предыдущей модели – кресла КС- 4-С32 (рабочий диапазон скоростей 140- 1200 км/ч). Увеличили объем ниши передней опоры шасси, и теперь она полностью входила в фюзеляж. Ранее в нишу колесо целиком не помещалось, и для него на створке пришлось сделать выколотку. Для снижения лобового сопротивления обтекатель ДИСС убрали, а саму систему встроили в фюзеляж. В комплект оборудования добавили «спарочные» системы: переговорное устройство СПУ-9, магнитофон для записи переговоров членов экипажа между собой и с землей и модифицированную систему автоматического управления с возможностью ввода отказов – САУ-22МУ. Остальное оборудование осталось неизменным.

Первый полет С-52У состоялся 15 августа 1975 г. В кабине находился летчик- испытатель В.А. Кречетов. Испытания проходили без особенных проблем, и «спарку» запустили в серию. Первый серийный самолет под обозначением Су-17УМ взлетел в феврале 1976 г. Всего построили 81 самолет.

В ходе эксплуатации обнаруживались некоторые конструктивные дефекты. Например, в одном из полетов Су-17УМ начало кренить вправо. Попытка устранить крен механизмом триммерного эффекта не удалась. Спасая машину и свою жизнь, летчику пришлось отклонять ручку двумя руками, прилагая при этом серьезные усилия. На земле удалось установить, что имевший недостаточную жесткость пол второй кабины прогнулся и стал клинить качалку управления элеронами.

Самолет С-52У – прототип учебно-боевой машины Су-17УМ

Серийный Су-17УМ. Учебный аэродром Киевского института ВВС, 5 июня 1997 г.

В 1976 г. начался серийный выпуск экспортной модификации С-52УК с двигателем Р29БС-300. Машине присвоили обозначение Су-22У. Всего выпустили 68 серийных самолетов.

Заказ на одноместный С-52 (в серии – Су-17МЗ) документально оформили в середине апреля 1975 г. Работа над новым самолетом не обещала больших трудностей, так как он и двухместный С-52У имели почти одинаковую конструкцию. Но на боевой модификации вместо кабины инструктора установили дополнительный топливный бак. Общая емкость баков С-52 составила 4870 л, что на 1150 л больше, чем у «спарки», и на 340 л, чемуСу-17М2.

Крыло осталось прежним, но на каждом полукрыле установили по дополнительной точке подвески между внешней и внутренней основными точками. Новые пилоны предназначались для размещения ракет Р-60. Еще одним важным отличием от предыдущих модификаций стало дополнительное бронирование кабины тремя 18-мм алюминиевыми плитами и замена лобового стекла на более прочное, толщиной 40 мм.

Состав оборудования на Су-17МЗ серьезно изменился. В модернизированном пилотажно-навигационном комплексе КН-23-1 использовали САУ-22М-1, которая могла стабилизировать истинную высоту в 100 и 150 м, против 200 м у стоявшей ранее. Поставили новую ИКВ-1.

В прицельной системе изменения стали кардинальными. Вместо двух прицелов АСП-17 и ПБК-3-17С поставили один АСП-17Б. Дальномер «Фон» и подвесную станцию «Прожектор» заменили единой лазерной станцией подсвета и дальнометрирования «Клен-ПС». При работе с управляемыми ракетами ее лазерный луч мог отклоняться в вертикальной плоскости от +6° до -30°, в горизонтальной – в диапазоне ±12°. Обнаружив цель, летчик накладывал на нее прицельную марку (лазерный луч), ожидал прохождения команды «Захват» и пускал ракету. При этом пилот мог управлять лучом при помощи кнюппеля и ограниченно маневрировать самолетом. Для этого «Клен» имел аппаратуру «Метка» и независимую систему стабилизации луча, которая измеряла угловые колебания самолета и вырабатывала поправки для удержания луча на цели. В режиме дальномера станция измеряла дальность в диапазоне 400-5000 м с ошибкой 5-10 м. Приемопередающий блок станции установили в бочке конуса, вместо блоков «Фона».

На борт поставили новую станцию предупреждения об облучении СПО-15 «Береза», новый радиовысотомер А-031 «Репер-М». Его диапазон измерений увеличился в 2 раза, у РВ-5 было 0-750 м, а стало 0-1500 м, но точность измерений высоты при этом ухудшилась почти в полтора раза.

Важным моментом для инженерно- технического состава стала долгожданная замена устаревшей и ненадежной системы регистрации полетных данных САРПП-12Г на цифровую «Тестер». Для ускорения процесса подготовки самолета к полету сделали систему централизованной заправки всех баков через горловину бака № 2. Для предотвращения пожара и утечки топлива в случае попадания снарядов и осколков на поздних серийных самолетах в крыльевые баки вложили губчатый заполнитель – пенополиуретан, который сначала закупали в Бельгии. Когда он понадобился в большом количестве для других типов самолетов, приобрели заводскую линию по его производству.

Удлинение носовой части фюзеляжа ухудшило путевую устойчивость самолета. Проявлялось это в виде боковых колебаний, усиливавшихся по мере роста угла атаки. Для увеличения запаса путевой устойчивости в 1978 г. на самолеты стали устанавливать подфюзеляжный гребень и на 145 мм увеличили высоту киля.

Новое вооружение и более совершенное оборудование, увеличение запаса топлива привели к росту массы Су-17МЗ по сравнению с Су-17М2 на 550 кг, что незначительно ухудшило энерговооруженность самолета. Рост веса самолета привел к увеличению его индуктивного сопротивления (при полете с одинаковыми значениями перегрузок и скоростей по прибору) и к уменьшению перегрузки при полете на скоростях менее 850 км/ч с предельными углами атаки. По сравнению с первым Су-17 скорость отрыва на взлете возросла на 40 км/ч.

Увеличение взлетной и посадочной масс отрицательно сказалось на прочности отдельных элементов шасси. При этом в результате смещения центровки вперед нагрузки на переднюю стойку выросли. На взлете и рулении они стали больше на 60%, а на посадке – на 14%. При расчетном ресурсе стойки 3000 посадок (до первого ремонта 1200 посадок) ее реальная долговечность уменьшилась в 5-8 раз, что привело к целому ряду аварий. Известны 3 серьезных случая поломки вилок шасси. Так, 1988 г. во время посадки Су-17МЗ произошло разрушение вилки передней стойки при касании ВПП на скорости 275 км/ч. Летчик не пострадал, но самолет надолго вышел из строя.

Первый С-52 взлетел 30 июня 1976 г. в Комсомольске-на-Амуре. Заводской летчик-испытатель С.В. Пырков поднимал самолет на свой страх и риск, без соответствующего разрешения. Но все прошло гладко. Затем машину разобрали и транспортным Ан-22 перевезли в Москву, где 17 августа летчик-испытатель В.А. Кречетов совершил уже официальный первый полет.

Для ускорения Госиспытаний построили пять экземпляров Су-17МЗ. Особых претензий к летным качествам новой модификации не было, практически все замечания касались работы прицельного комплекса, в частности АСП-17Б. 12 января 1978 г. с третьим опытным образцом произошла авария. Летчик-испытатель НИИ ВВС В.И. Мостовой при выводе из петли превысил допустимый угол атаки и катапультировался.

Любопытное совпадение. Ровно через десять лет по той же причине будет потерян еще один Су-17МЗ. 13 января 1988 г. военный летчик 1-го класса м-р Ю.Л. Ивановский осуществлял полет в зону на сложный пилотаж. При выполнении петли Нестерова после прохода верхней точки на высоте 5000 м, при скорости 470 км/ч на нисходящей ее части самолет вышел на закритические углы атаки и перешел в левое вращение. Будучи опытным пилотом Ивановский не растерялся и отдал ручку управления от себя, вращение сначала прекратилось, но затем неожиданно перешло в правое.

Управление восстановить так и не удалось, летчику пришлось катапультироваться на высоте 2100 м.

Происшествие с опытной машиной не повлияло на общий ход работ, и после 466 испытательных полетов Госиспытания успешно завершились. Началось серийное производство. До 1981 г. построили более 450 самолетов.

С-52 с подвешенными блоками Б-8, ракетами Р-60 и 600-литровыми ПТБ

Подвеска бомбовой кассеты РБК-500. Справа – орудие 0-25 с тяжелой НАР С-250ФМ

Первые серийные машины поступили на вооружение 274-го АПИБ в Мигалово, там же проходили и войсковые испытания. По сравнению с началом карьеры «М2» у нового самолета проблем оказалось меньше. Особенно радовал техников двигатель АЛ-21Ф-3. На самолеты ставилась так называемая «третья серия», у которой ресурс удалось поднять до 300 ч. Если на предыдущих сериях в ходе эксплуатации было выявлено 180 различных дефектов, то на третьей удалось «накопать» только 33.

Тут уместно привести динамику изменения гарантийного ресурса АЛ-21Ф – самого популярного советского ТРД того времени (самолеты Су-17, Су-24, МиГ-23Б). Двигатели нулевой серии, производство которых прекратили в 1971 г., имели гарантийный ресурс всего 50 ч. В 1971-74 годах он составлял уже 100 ч. Затем началось производство второй серии с ресурсом 175 ч. Третья серия пошла в производство в 1976 г. с ресурсом 250 ч, но его пришлось снизить в связи с массовыми дефектами на лопатках 1-й ступени турбины. Причем брак «погнали» и Воскресенский «Салют», и Омский моторостроительный завод. В частях приходилось проверять турбину каждые 5 часов налета. При периодических осмотрах у 34 из 59 серийных двигателей обнаружились трещины или разрушение лопаток. Произошло 6 летных происшествий. В одной из частей при выводе ТРД на максимальный режим перед взлетом случился помпаж двигателя. Летчик выключил силовую установку. Оказалось, что причиной помпажа стало разрушение всех(!) лопаток всех (это не ошибка) ступеней компрессора и двух ступеней турбины. Причиной стал отрыв одной лопатки на нулевой ступени. Основание лопатки разрушилось из-за нарушения технологии во время одной из плавок титанового сплава ВТЗ-1. Этот сплав поставлялся из г. Верхняя Салда, что в Свердловской области. Сколько было изготовлено дефектных лопаток, на какие двигатели их ставили, выяснить не представлялось возможным. Пришлось тотально проверять все двигатели. Выявить и устранить дефекты удалось через год. И, наконец, ресурс достиг своего максимального значения – 300 ч.

Начало эксплуатации Су-17МЗ в 274-м АПИБ принесло несколько неприятных моментов как техническому, так и летному составам. Например, в одном из полетов произошло кратковременное затяжеление ручки управления по тангажу. Летчику едва удалось справиться с машиной. Причем самолет был абсолютно новым – всего 24 ч налета. Когда начали разбираться в причине, оказалось, что под качалку колонки ручки управления самолетом попал болт М5, который там забыли при сборке в Комсомольске-на- Амуре. Просто чудо, что эта машина никого не убила.

Две предпосылки к летному происшествию произошли по причине самовыключения двигателя на посадке, в момент выравнивания. На «М3» тросовая проводка от РУД до двигателя была изменена. За гермовыводами из кабины поставили два ролика. Конструктивно-производственные дефекты этих роликов (проточку выполнили не по чертежу) привели к проскальзыванию троса и самоустановке рычага регулятора на двигателе в промежуточное положение между «малым газом» и «стопом», от чего ТРД просто выключался.

Ради справедливости нужно сказать, что далеко не все предпосылки у новехоньких Су-17МЗ происходили от некачественной работы предприятий МАП. Отличался и технический состав полка. Однажды механик по авиационному оборудованию забыл перед полетом открыть вентиль кислородной подпитки двигателя, что привело к невключению форсажа на старте. Летчик был вынужден прекратить взлет.

Случались происшествия и похуже. Так, в 1981 г. Су-17МЗ выполнял свой первый полет летного дня. Набрав высоту 200 м, летчик услышал хлопок в районе двигателя и заметил резкое падение оборотов. В это время ведомый доложил о сильном выбросе пламени из сопла. Руководитель полетов приказал катапультироваться. Пилот покинул самолет. По остаткам двигателя удалось установить, что в полете от удара твердого предмета оторвалась одна из лопаток нулевой ступени компрессора. Она влетела в тракт двигателя и вызвала массовую «гибель» своих сородичей, что и привело к аварии. Найти твердый предмет так и не удалось. Но трассологические исследования, анализ следов-отпечатков и спектральный анализ мест соударения позволили установить, что вред нанесли плоскогубцы длиной примерно 150 мм, забытые в воздухозаборнике.

Странной особенностью «М3» была течь масла из ниши правого верхнего тормозного щитка из-за усталостного разрушения трубопровода (39 случаев). Для борьбы с этим хроническим недостатком приходилось периодически проверять на герметичность трубопроводы в нише щитка. Не очень приятная операция. При наличии давления в гидросистеме и случайном отключении электропитания тормозной щиток резко убирался и мог отрезать руки проверяющего.

Су-17МЗ из 168-го АПИБ, базировавшегося на аэродроме Большие Шираки в Грузии

Обслуживание Су-17МЗ в ТЭЧ одного из советских авиаполков

В 1980-х годах на Су-17МЗ стали происходить просто загадочные вещи. При полетах на боевое применение НАР С-8 произошло несколько случаев взрыва ракет в блоках Б8М-1. Блоки разрывало напрочь, а самолеты получали серьезные повреждения. Проведенные исследования так и не дали убедительного однозначного ответа о причинах. Сначала думали на дефекты в конструкции головных частей. Решили относиться к ним с особой осторожностью и аккуратностью. При малейших деформациях головной части или взрывателя ракеты снимали с эксплуатации. Потом обнаружилось, что С-8 имели очень неприятную особенность – снижение прочности корпуса порохового двигателя при его кинетическом нагреве, а если на корпусе были еще забоины и царапины, то все могло очень печально закончиться.

После этих случаев стали обращать внимание на целостность термоизоляционных прокладок и заменять их после каждой стрельбы. Если ракета случайно падала на землю в процессе подготовки, то могло произойти растрескивание шашки порохового двигателя, что увеличивало давление в корпусе двигателя и также могло привести к взрыву при запуске. Дальше – больше. Конструкция тары под С-8 не исключала возможности неправильной укладки ракет. Ракету можно было положить в ящик наоборот, хвостовой частью вперед, и в этом случае при закрытии ящика деформировался стакан стабилизатора. Исключить необъяснимые взрывы позволил комплекс мер, разработанных по выявленным недостаткам.

Несомненно, новое прицельное оборудование было лучше. Так, время наработки на отказ прицельного комплекса у Су-22М2было20ч,априцелауСу-17МЗ – 35 ч. Тем не менее, на АСП-17Б приходилось 36% всех отказов. При повышенной влажности не запускался «Клен-ПС». Оказалось, что селикагелевый патрон, который должен был устранять излишнюю влагу, быстро насыщался, и влага беспрепятственно оседала на призмах квантового генератора, мешая накачке. Приходилось этот патрон периодически извлекать и просушивать.

Конструкция Су-17МЗ обладала изрядным запасом прочности. Известны случаи столкновения в воздухе двух самолетов, после которых летчикам удавалось сажать поврежденные машины. Так, 24 апреля 1984 г. в 523-м АПИБ в Воздвиженке молодой летчик вводился в строй после окончания училища. После взлета парой он отстал от ведущего и увеличил обороты двигателя. В этот момент поступила команда на перестановку стреловидности крыла. Летчик отвлекся на приборы и врезался в ведущего. Тем не менее, оба летчика благополучно произвели посадку на поврежденных самолетах.

В ходе эксплуатации состав вооружения Су-17МЗ постоянно дополнялся новыми управляемыми ракетами. В 1979 г. на вооружение приняли модульную управляемую ракету С-25Л с дальностью полета 7 км, которая представляла собой НАР С-250ФМ, оснащенную лазерной ГСН от Х-25. С 1980 г. можно было подвесить две Х-29Л класса «земля-земля» с такой же ГСН. Ракета предназначалась для уничтожения хорошо защищенных целей, имела большие габариты, бетонобойную БЧ и весила 660 кг. Дальность пуска составляла от 2 до 10 км. Одну такую ракету можно было подвесить и под фюзеляж Су-17М2.

В том же году появились противорадиолокационные ракеты Х-27ПС и Х-58У. Обе могли поражать цель даже после того, как она меняла частоту излучения или выключалась. Дальность полета ракет зависела от высоты и скорости носителя в момент пуска. У Х-27ПС она лежала в пределах от 10 до 33 км, а у Х-58У – от40 до 100 км. Вторая ракета отличалась большими размерами и способностью нести ядерную боевую часть переменной мощности. Мощность взрыва мог устанавливать летчик перед пуском. Для подготовки ракет к пуску использовалась специальная аппаратура «Вьюга». Ее контейнер, весивший 190 кг, конформно крепился под фюзеляжем.

Самолеты, оснащенные ракетами Х-27ПС и Х-58У, получили обозначение Су-17МЗП (противорадиолокационный), такой себе советский вариант Wild Weasels. Типовая операция с использованием Су-17МЗП, отработанная в ходе масштабных учений того времени «Запад-81», выглядела следующим образом. Сначала выполнялась радиоразведка либо с воздуха, либо наземными станциями. После выяснения координат РЛС противника определялся наряд самолетов и их вооружение. Для уничтожения трехбатарейного зенитного дивизиона «Хок» (три РЛС и 9 пусковых установок) выделялось:

Приземляется Су-22М3 из 31-го АП тактических истребителей ВВС Венгрии. Парашют выпущен еще до касания ВПП

Польский учебно-боевой самолет Су-22УМЗ из 21-й тактической авиабазы. Аэродром Свидвин, 2013 г.

– три ударные группы по 6 Су-17МЗ каждая с разовыми бомбовыми кассетами РБК-500, снаряженными шариковыми бомбами;

– три группы подавления РЛС по 2 Су- 17МЗП с противорадиолокационными ракетами;

– три демонстративные группы по 2 Су-17МЗ с блоками Б-8М и противорадиолокационными снарядами к 30-мм пушкам;

– три группы прикрытия по 2 Су-17МЗ с двумя ракетами Р-60 и двумя блоками УБ-32.

Получается, что против дивизиона ЗРК «Хок» вылетал весь полк. Кроме того, для создания помех при пересечении «линии фронта» привлекались постановщики помех Ми-8ПП.

Во время войны во Вьетнаме наряды сил американской авиации были не меньше, но в советском варианте обращает на себя внимание отсутствие взаимодействия ударных групп с истребителями, которые могли более эффективно прикрыть их, чем шестерка Су-17 с ракетами Р-60. Типовая американская ударная группа состояла из 8-18 F-4 (F-105) под прикрытием 8-12 «Фантомов», причем положение вьетнамских ЗРК американцы заранее не знали, и им приходилось использовать демонстративные группы, вызывавшие огонь на себя.

Еще одним вариантом «семнадцатого» стал тактический разведчик Су-17МЗР. На нем устанавливался центральный подфюзеляжный пилон для контейнера комплексной разведки ККР-1. В его передней части находились аэрофотоаппараты: перспективно-плановый А-39, панорамный ПА-1 и ночной УА-47. В хвостовой части контейнера стояла станция радиотехнической разведки СРС-13 – одна из первых советских станций, собранных на микросхемах. В экспортных вариантах ККР-1 вместо СРС-13 ставили упрощенную, транзисторную СРС-9. С точки зрения технического состава неприятной особенностью обеих станций было «выжигание» детекторных СВЧ диодов аэродромными РЛС. Диод сгорал, если техники не успевали прикрыть антенны специальными экранами сразу после заруливания самолета на стоянку. Не отличались высокой надежностью и микросхемы. В момент включения мощных бортовых потребителей на борту Су-17МЗР возникало незначительное перенапряжение, которое выводило их из строя. Позднее появились и другие модификации контейнера ККР-1, где вместо СРС стояли ИК-станция «Зима», телевизионная или лазерная разведывательные станции.

Громоздкий контейнер существенно ухудшал летные характеристики самолета и требовал осторожности в пилотировании. Во время учебных полетов, особенно при отработке маневров уклонения от атак истребителей, летчикам приходилось маневрировать, что было связано с потерей скорости и высоты. Увлекшись визуальным контролем за атакующим, можно было отвлечься и попасть в неприятное положение. Например, летчик 87-го РАП (аэродром Карши) к-н В.Б. Муховиков наСу-17МЗР начал маневр на высоте 740 м и скорости 700 км/ч, при крене 85° и перегрузке 3,5, увлекся и вывел самолет на угол атаки 33°. Самолет начал терять скорость и высоту. Заметив это, летчик уменьшил угол атаки и вывел самолет в горизонтальный полет на высоте 150 м. Пилот не ожидал энергичной потери скорости и выхода на столь большой угол атаки, поскольку не знал аэродинамических особенностей самолета с подвесными баками и контейнером.

Экспортная модификация Су-17МЗ с двигателем Р-29БС-300 получила обозначение Су-22М. Носовая часть самолета соответствовала варианту «М3», а хвостовая была взята у Су-22М2. Оборудование также соответствовало «М2». Вместо ракет Р-60 под крыло подвешивались P-3C/P-13. Первый полет самолета состоялся в феврале 1977 г. Испытания завершились в 1979 г. Су-22М поставляли в Афганистан, Вьетнам, Ирак, Северный и Южный Йемен, Ливию, Перу и Сирию. Всего построили 266 самолетов. Боевые возможности машин для разных заказчиков различались. Например, ракеты Х-28 не поставляли в Афганистан, Йемен и Ливию.

Су-17М4 из 730-го АПИБ на стоянке. ГСВГ, аэродром Нойруппин

Подвеска бомб под Су-17М4 перед вылетом на полигон

В 1982 г. начался серийный выпуск Су-22М3К (75 самолетов) с двигателем Р-29БС-300. Состав оборудования практически полностью соответствовал «М3». Машины поставляли в Венгрию, Ирак и Сирию.

В ходе эксплуатации Су-17УМ неоднократно модернизировались и дорабатывались. После установки нового оборудования по типу Су-17МЗ и дооснащения их управляемым ракетным вооружением и соответствующим оборудованием обозначение учебно-боевой машины сменили на Су-17УМЗ. Первый самолет поднялся в воздух в сентябре 1978 г. Серийный выпуск новой «спарки» начался одновременно с ее испытаниями и завершился в 1983 г. Всего построили 130 самолетов. Без каких-либо изменений Су-17УМЗ поставлялись на экспорт под обозначением Су-22УМЗК. Таких машин построили 105.

Последней модификацией самолета стал истребитель-бомбардировщик С-54 – Су-17М4. Его разработка началась в 1977 г. Вообще-то планов у ОКБ на новую машину, как писал Маяковский, было «громадьё». Хотели изменить профиль и конструкцию крыла, заменить двигатель, пушечное вооружение, вместо «Клена» поставить лазерно-телевизионную станцию, созданную на базе «Кайры», усилить управляемое вооружение. Однако реализовать эти задумки удалось лишь частично. Причин тому было достаточно. Проявились и технические трудности, и экономические. Сказались все атрибуты периода позднего Брежнева или, как говорят, эпохи застоя, заставив конструкторов сократить список своих желаний. Кроме этого, основные творческие силы ОКБ Сухого были направлены на создание нового поколения самолетов, в частности истребителя Су-27. Наверняка все понимали, что вкладываться в вечный аутсайдер Су-17 уже не имело смысла, но и бросать проект, который кормил тысячи человек, тоже было нельзя, ведь ВВС от него не отказывались.

Конструкция самолета С-54 осталась почти той же, если не считать нового воздухозаборника системы кондиционирования, который появился у основания киля. Кроме того, отказ от большой сверхзвуковой скорости (ограничение 1,75 М) позволил применить нерегулируемый воздухозаборник силовой установки. Полеты на 2М с боевой нагрузкой были невозможны и ранее, посему снижение максимальной скорости никак не сказалось на выполнении боевых задач.

Еще одно изменение коснулось внутренних закрылков, для которых ввели взлетное положение. По данным ОКБ, улучшение было столь значительным, что при взлете с выпущенными закрылками и со стреловидностью крыла 63° самолет вел себя так же, как и с крылом на 30°, но без закрылков. Управление всей механизацией крыла вывели на три кнопки: «Убрано», «Взлет», «Посадка». Доработка очень хорошая. Кстати, внедрение взлетного положения закрылков началось еще с Су-17МЗ. Если бы его сделали раньше, то, возможно, удалось бы сохранить много техники и, наверное, жизней летчиков.

В качестве иллюстрации можно привести один яркий случай ошибки на взлете. 19 августа 1987 г. при взлете с аэродрома Мары 2, днем, в простых метеоусловиях, произошла авария самолета Су-17 из 156-го АПИБ. Перед выруливанием ст. л-т Н.И. Клименко поставил крыло в положение 63° вместо нужных 30°. Техник самолета, технический пост, группа руководства полетами ошибку летчика прозевали и выпустили самолет. Оторвавшись от ВПП и поднявшись на 20-25 м, он начал крениться и терять высоту. Шансов спасти машину уже не было, и руководитель полетов дал команду катапультироваться. Конечно, это вопиющий случай всеобщего разгильдяйства, но, возможно, выпущенные закрылки спасли бы здоровье летчика и самолет.

Однако вернемся к Су-17М4. Главные изменения коснулись оборудования. Для повышения точности навигации и применения оружия на борт установили БЦВМ «Орбита-20-22», которая стала основой прицельно-навигационного комплекса ПрНК-54. Первое слово «прицельно» означает, что ранее независимые системы навигационная и прицельная стали единым целым. Они обменивались информацией, которая обрабатывалась БЦВМ по специальным алгоритмам, повышающим точность. В новый комплекс вошли: инерциальная система ИКВ-8, САУ-22М-2, измеритель скорости и угла сноса ДИСС-7, система ближней навигации РСБН А-312, радиокомпас АРК-22, система воздушных сигналов СВС-72, радиовысотомер РВ-21, система управления оружием СУО-54 с визирной головкой С-17ВГ. Маршрут полета мог состоять из шести поворотных пунктов и четырех аэродромов возврата.

Кабина самолета Су-17М4

Кабина самолета Су-22М

Укладка тормозного парашюта

Основой СУО-54 стал новый «Клен-54», который обеспечивал не только лазерную подсветку и измерение наклонной дальности, но и мог работать с ракетами Х-29Т, оснащенными телевизионной ГСН (дальность пуска 3-12 км). Ракета управлялась автоматически или вручную. Изображение с видеокамеры ГСН передавалось на борт самолета и выводилось на черно-белый телевизор ИТ-23М в кабине. В автоматическом варианте летчик выбирал на телевизоре цель, совмещал ее изображение с перекрестием на телевизоре и запускал ракету. В ручном режиме летчику нужно было все время полета ракеты удерживать цель в перекрестии и корректировать направление полета Х-29Т при помощи кнюппеля.

Были и другие нововведения. Например, радиостанция Р-862М, которая работала в дециметровом и в метровом диапазонах. Большую часть нового оборудования разместили в закабинном отсеке. При этом запас топлива во внутренних баках уменьшился по сравнению с «М3» на 280 л. Комплексирование систем и БЦВМ дали прирост точности применения неуправляемого оружия примерно на 13-15%. Появилась возможность поочередно применять разные виды вооружения в одном заходе на цель, например, вести в пикировании огонь из пушек и тут же сбросить бомбы или запустить НАР.

Для проведения испытаний построили три опытных образца С-54. Первый самолет перевезли в Москву в октябре 1979 г. После установки на него всех систем 19 июня 1980 г. состоялся первый полет. В кабине находился летчик-испытатель ОКБ Ю.А. Егоров. Госиспытания проходили с октября 1980 г. по ноябрь 1982 г. Первый опытный самолет был потерян во время испытательных пусков НАР С-24 в результате помпажа двигателя. Одновременно с Госиспытаниями начался серийный выпуск самолетов. Первые серийные Су-17М4 поступили на вооружение 274-го АПИБ в Мигалово.

Новым противорадиолокационным вариантом стал Су-17М4П. Он оснащался контейнером с аппаратурой «Вьюга^», а также ракетами Х-58У, Х-27ПС или Х-25МП. Разведывательная версия Су-17М4Р несла соответствующие контейнеры под фюзеляжем. Производство «четверок» завершилось в 1983 г. с постройкой 265 машины.

В середине 1980-х годов арсенал неуправляемого ракетного вооружения «семнадцатых» пополнился 122-мм НАР С-13 с различными типами боевых частей. Применялись они в пятиствольных блоках Б-13.

С 1983 г. по 1990 г. выпускался экспортный вариант Су-22М4К (С-54К), без ракет Х-58Э и Х-29Т, для поставок в страны Варшавского договора: ГДР, Польшу, Чехословакию и Болгарию. В Анголу, Афганистан, Вьетнам, Ирак, Северный и Южный Йемен, Сирию Су-22М4К продавали с упрощенным составом оборудования. Всего построили 391 такой самолет.

С польскими Су-22М4 связана одна интересная история. В начале 2000-х годов Технический институт ВВС Польши разработал специальную ракету-мишень SRCP-WR для имитации целей во время стрельб ЗРК. Ракета представляла собой старую РС-2УС, оснащенную специальной головной частью. Выпуск ракет начался в 2003 г. Имитаторы могли запускаться с самолетов МиГ-21 и Су-22, с высоты 2000-10000 м на дальность до 20 км. 19 августа 2003 г. подп-к Анджей Анджиевский вылетел на Су-22М4К (борт 9307, красный) с ракетами SRCP-WR для обеспечения учебных стрельб польских сил ПВО. Во время пусков ЗРК «Куб» самолет Анджиевского был сбит: то ли SRCP-WR не сработала, то ли зенитная ракета ушла раньше пуска мишени. Погода была плохая, «Сухой» летел над Балтийским морем в 21 км от побережья. Ракета взорвалась на некотором расстоянии от самолета, и пилоту удалось катапультироваться. После двух часов пребывания в воде его подобрал спасательный вертолет Ми-14.

Пара польских Су-22М4

Су-17М4 с учебной ракетой Х-25ПС заходит на посадку на аэродром Гросс Дёльн (ГСВГ)

Эксплуатация и боевое применение

Истребители-бомбардировщики Су-17, Су-20 и Су-22 принимали участие в немалом количестве войн и локальных конфликтов. Некоторые машины воюют и в настоящее время. К сожалению, ограниченный объем журнальной монографии не позволяет осветить все подробности боевого применения этих самолетов. Поэтому далее будут показаны наиболее яркие эпизоды их боевого использования.

В Советском Союзе жизнь личного состава полка, вооруженного Су-17, выглядела довольно скучно. Из года в год повторялось одно и то же. Одна из эскадрилий готовилась к выполнению бомбометаний днем, ночью, в сложных метеоусловиях; другая – к ударам по наземным целям управляемыми и неуправляемыми ракетами, ведению разведки и самостоятельному поиску целей; третья занималась вводом в строй молодых летчиков.

По прибытии в полк молодежь налетывала около 60% времени по кругу, в зону, под шторкой по приборам, по маршруту. Боевое применение для них разрешалось только после 50 ч налета. Как правило, в истребительно-бомбардировочном полку за учебный год планировалось: 25 стрельб, 25 бомбометаний, 20 полетов на групповую слетанность, 20 полетов на боевое маневрирование. Каждый летчик должен был отлетать 15 ч под шторкой и 50 ч на тренажере.

Инженерно-технический состав был занят устранением текущих отказов и плановыми работами. Особенное время наступало в дни, когда самолеты летали на боевое применение. Число отказов техники резко увеличивалось, возрастала и чисто физическая нагрузка, приходилось вешать вооружение.

Размеренное течение жизни прекратилось в декабре 1979 г., когда части истребителей-бомбардировщиков и фронтовых разведчиков: 136-й АПИБ в Чирчике, 217-й АПИБ в Кызыл-Арвате, 87-й РАП в Карши, были приведены в боевую готовность «повышенная». 217-й АПИБ, вооруженный Су-17, перебазировался в Шинданд и в марте начал совершать боевые вылеты против отрядов мятежников, нанося по ним ракетно-бомбовые удары. Через год ему на смену прибыл 136-й АПИБ из Чирчика. Далее части истребителей-бомбардировщиков и фронтовых разведчиков периодически меняли друг друга. Более подробно о боевом применении Су-17 в Афганистане можно прочитать в «АХ», № 3’94 и «АиВ», № 6’98.

Боевой дебют самолетов из семейства Су-17 произошел еще в 1973 г. на Ближнем Востоке. 6 октября египетские и сирийские войска, насчитывавшие около 1400 танков и 80000 солдат, начали широкомасштабное наступление против израильских позиций на Синайском полуострове и Голанских высотах. Началась новая война, которая более всего известна как «Война Судного дня». Активную помощь наступающим египетским и сирийским войскам оказывали Ирак, Саудовская Аравия, Кувейт и Иордания. Силы арабской авиации превосходили по численности израильские ВВС почти в 2 раза. У египтян было 12, а у сирийцев 15 самолетов Су-20.

В первые часы войны одной из главных целей для арабских ударных самолетов стал центр управления израильской авиацией «Хеврон». 6 октября в 14.00 бомбами ФАБ-500 его атаковала дюжина сирийских Су-20 под прикрытием двух звеньев МиГ-21. В течение последующих дней группы Су-20 по 6-12 самолетов совершали удары по различным целям в глубине обороны противника. С усилением противодействия израильской ПВО и истребительной авиации Су-20 стали действовать отдельными парами или звеньями, на предельно малых высотах. В районе цели летчики выполняли горку до 300 м, пикировали под углом 10-12’, прицеливались и применяли средства поражения. Основным вооружением были бомбы ФАБ-250/500, НАР С-3, С-5, С-24. При действиях по площадным целям, включая позиции ПВО, Су-20 применяли разовые бомбовые кассеты РБК-250. Во время удара по нефтеперерабатывающему предприятию в Хайфе использовались зажигательные бомбы ЗАБ-250 и осколочно-фугасные ОФАБ-250.

За весь период боевых действий Су-20 выполнили 98 боевых вылетов. Потери составили 11 машин: 8 сирийских и 3 египетских. Все сирийские были сбиты огнем с земли, а египетские стали добычей истребителей «Нэшер». Один 8 октября сбил ракетой «Шафрир-2» пилот А. Кохен из 113-й эскадрильи, а 19 октября Г. Авен из 101-й эскадрильи записал на свой счет еще два.

Су-17М3Р из 101-го ОРАП во время «свободной охоты». Под фюзеляжем подвешен разведконтейнер ККР-1, под крылом – бомбы ФАБ-100. Афганистан, 1986 г.

Авария Су-17МЗ. Тормозной парашют вышел рано, в районе ближнего привода. Самолет коснулся земли с большой перегрузкой и сломал шасси. Аэродром Мары-2, май 1990 г.

В ночь с 5 на 6 июня 1982 г. израильтяне начали операцию «Мир Галилее», направленную против баз Организации освобождения Палестины в Ливане. Сначала был высажен вертолетный десант, затем в бой вступили танки, которые при поддержке авиации через два дня вышли к Бейруту. На территории Ливана, кроме боевиков, находились и сирийские войска, прикрытые мощной группировкой средств ПВО под названием «Феда». Сначала израильтяне старались не заходить в зону поражения «Феды», но с приближением войск к Бейруту столкновение с сирийскими ЗРК стало неизбежным. 9 июня 200 самолетов ВВС Израиля провели блестящую операцию по подавлению «Феды». В ходе двух последовательных ударов удалось уничтожить четыре командных пункта и 19 зенитно-ракетных дивизионов («Волга», «Печора», «Квадрат»), Фактически «Феда» была уничтожена.

Все это время сирийская авиация старалась отражать налеты противника и наносить удары по наступавшим танкам. Основную нагрузку взяли на себя истребители-бомбардировщики. В целом, их боевое применение было успешным, но и потери были высокими. По итогам войны оказалось, что уровень потерь сирийской авиации составлял 50%, тогда как в войне 1973 г. уровень потерь самолетов ИБА составлял всего 4%. Причина была связана с появлением на вооружении ВВС Израиля F-15, F-16 и Е-2С. Причем основная нагрузка по уничтожению ударных самолетов противника легла на легкие F-16.

К 1982 г. ВВС Сирии располагали одной эскадрильей новых истребителей- бомбардировщиков Су-22М (34-я авиабригада, аэродром Насрийя). Су-22М начали совершать боевые вылеты с первых дней конфликта. Передними поставили задачу вести радиотехническую разведку вдоль границы с Израилем при помощи контейнеров ККР-2 (со станцией СРС-13). Аппаратура успешно выявила работу радиотехнических средств центра боевого управления израильтян в районе Мейрон и засекла координаты трех передовых радиолокационных постов Джабель-Шейх, Тель-Абунида и Хайфа.

9 июня пара Су-22М вылетела с задачей разведать местоположение батарей ЗРК «Хок» и уничтожить их ракетами Х-28. Но обнаружить работу радиолокаторов противника не удалось, станция «Метель» не годилась для свободного поиска, и пуски ракет не производились.

11 июня десять Су-22М с полной бомбовой нагрузкой (по 8 ФАБ-500 каждый) нанесли удар по командному пункту израильтян на горе Барук в Ливане. К цели удалось прорваться только двум самолетам, но их бомбовой нагрузки вполне хватило для уничтожения КП.

Анализ применения сирийских ударных самолетов в этом случае показал, что самолеты Е-2С обнаружили их на расстоянии 30-40 км от цели, таким образом, Су-22М не имели главного преимущества – внезапности. Однако ввиду технических особенностей работы РЛС «Хоккая» целеуказание израильским истребителям было выдано только за 1,5-2 минуты до выхода сирийцев на цель. Благодаря этому пара Су-22М и успела отбомбиться. Когда F-16 атаковали сирийцев, те включили форсаж, что упростило работу тепловых ГСН ракет AIM-9. Потери составили семь Су-22М. По другим данным, F-16 сбили только 4 самолета, а еще три Су-22М попали под осколки собственных бомб.

Некоторые источники отмечают потерю в войне 1982 г. еще одного Су-22, который упал из-за полной выработки топлива в полете по маршруту.

В настоящее время сирийские Су-22 активно применяются против повстанцев во время гражданской войны. Самолеты используют весь набор своего неуправляемого вооружения. В прессе сообщается о потере пяти сирийских Су-22 от огня ПЗРК и зениток. Кроме того, 23 сентября 2014 г. израильская ПВО при помощи ракеты комплекса «Пэтриот» сбила один сирийский Су-22, который вторгся в воздушное пространство Израиля.

ВВС Йемена использовали Су-22 в гражданской войне 1994 г. Через 15 лет, в августе 2009 г., Су-22 наносили удары по базам «Аль-Каиды» на юге страны. 5 октября и 8 ноября террористам удалось сбить по одному истребителю-бомбардировщику. Представители ВВС этот факт не признали и в свою очередь заявили, что самолеты разбились по техническим причинам.

Применялись йеменские Су-22 и во время революции 2011 г. 28 сентября один Су-22 был сбит зенитным огнем в районе городка Архаб. По одним данным, его пилот попал в плен, по другим – был спасен вертолетом.

В 2013 г. в Йемене произошли две серьезные катастрофы. 19 февраля Су-22УМЗК рухнул прямо на жилой квартал столицы страны Сана, разрушив четыре жилых дома. В катастрофе погиб летчик к-н Мохаммад Али Насер Шакер и около 15 горожан. 13 мая «М4» опять упал в пригороде столицы, вызвав разрушения и пожары. В фюзеляже самолета обнаружили несколько пулевых отверстий.

На протяжении всей Ирано-Иракской войны (с сентября 1980 г. по август 1988 г.) иракские Су-20/22 активно использовались против иранских военных и гражданских объектов. Часто атаковали авиабазы ВВС Ирана и его систему ПВО.

Су-22 приходилось применять и химическое оружие. Весной 1988 г. один Су-22 с химическими бомбами был сбит, его пилот попал в плен и рассказал о применении отравляющих веществ.

Иракские Су-22 с 1982 г. активно применяли противорадиолокационные ракеты Х-28. Одним из первых случаев был удар шести Су-22 по позициям иранских ЗРК «Хок». В результате один комплекс был выведен из строя. В 1986 г., по данным иракской стороны, с помощью Х-28 было уничтожено около 30 комплексов «Хок». При этом потери Су-22 составляли около десятка машин. 17 ноября 1987 г. иракские Су-22 ракетами Х-28 нанесли удары по авиабазе Вахдати, один из самолетов был сбит иранским истребителем «Фантом».

Су-22 иногда сами выступали в роли истребителей. Известно два случая успешных воздушных боев, в которых победителями выходили иракские пилоты. 29 сентября и 2 октября 1980 г. пилоты Су-22 огнем из 30-мм пушек сбили истребители F-4E. Конечно, «Фантом» был более приспособлен для ведения воздушного боя, и эти победы скорее случайность, а может, и дезинформация иракских СМИ. В свою очередь F-4 часто сбивали иракские «Сухие». Например, 19 декабря 1980 г. летчики F-4 сбили сразу три Су-20. Имеются данные, что во время воздушных ударов хорошо зарекомендовали себя станции РЭБ СПС-141. В 1986 г. во время одного из налетов по звену Су-22 было выпущено 9 ракет ЗРК «Хок», но благодаря работе СПС-141 все они прошли мимо.

В общем итоге Ирано-Иракской войны потери Су-20/22 составили около 64 самолетов, из них около 34 – в воздушных боях.

Су-22М из состава ВВС Ливии. Подвешены две ракеты Р-13 класса «воздух-воздух»

Оружейники готовят ракету С-250ФМ

27 января 1991 г. во время проведения операции «Буря в пустыне» иракские пилоты из 44-й и 109-й эскадрилий получили задачу спасти свои Су-22, перегнав их в Иран на базу Аль-Бакр. Большинству летчиков удалось выполнить задание, но около шести машин село на вынужденную посадку по выработке топлива на Шах- Абадское шоссе, при этом 4 из них серьезно пострадали. В 1993 г. иракские Су-22 были включены в состав ВВС Ирана.

Через год семь Су-22М4 и три Су-22УМЗ удалось отремонтировать при помощи украинских авиационных специалистов. Однако отсутствие у Ирана обученного технического персонала по Су-22 не позволило ввести самолеты в строй и вынудило прекратить дальнейшую работу в этом направлении. В 2008 г. один Су-22УМЗ (№ 36958) прошел капитальный ремонт, но довести его до летного состояния вновь не удалось. Наконец, в апреле 2012 г. иранское предприятие Pars Aviation, которое специализируется на ремонте самолетов советского производства, успешно выполнило ремонт двух Су-22 и получило заказ на следующие 12 машин.

В настоящее время проводится программа по их восстановлению и модернизации. Первая партия отремонтированных Су-22М4 должна быть введена в состав 72-й эскадрильи, вооруженной Су-24 на базе Ширазе, в 2015 г. Далее по мере увеличения численности самолеты Су-22 составят новую 71-ю эскадрилью. Работы должны завершиться к 2020 г. Вооружение самолетов будет состоять из бомб, НАР и управляемых ракет Х-29, Х-25, Р-60. На основе носовой части одного из поврежденных в 1991 г. самолетов иранцы создают комплексный тренажер для подготовки пилотов.

19 августа 1981 г. пара ливийских Су-22М над заливом Сидр совершала наблюдательный полет в районе маневров кораблей 6-го флота США. Их атаковали два палубных истребителя F-14A из эскадрильи VF-41 и двумя ракетами AIM-9L сбили оба Су-22М. Ливийская сторона утверждала, что Су-22М вели неравный бой против восьми истребителей противника, а американцы – что они активно оборонялись.

Во время гражданской войны в Ливии 2011 г. Су-22, базировавшиеся на аэродроме Хурдабия, периодически атаковали захваченные повстанцами военные базы в Аджедабья и Мерсаэль-Брега, а затем и позиции противника в других местах. Удары наносились с высот, недоступных для малокалиберной зенитной артиллерии. 23 февраля экипажи двух Су-22 (одна «спарка», один боевой) катапультировались, не желая принимать участие в войне. После создания ВВС свободной Ливии летчики Су-22, верные правительству Каддафи, нанесли удар по авиабазе Бенина, контролируемой повстанцами. Один Су-22М3 был сбит. Три летчика Су-22 на своих самолетах дезертировали к повстанцам. В конце марта контроль над воздушным пространством Ливии взяло на себя NATO, и ливийские Су-22 в воздух уже не поднимались.

В 1976 г. Перу заказало для своих ВВС 32 Су-22 и 4 Су-22У. Самолеты поставлялись вместе с вооружением и комплектом запасных двигателей. Заказ обошелся перуанцам в 250 млн. долларов. Обучение 19 летчиков и 56 техников проходило в СССР. Летчики осваивали новую технику в Краснодарском ВВАУЛ. Одним из первых совершил самостоятельный полет на Су-22 перуанский п-к Луис Абрахам Каваллерино (Luis Abraham Cavallerino). Заказанные самолеты доставили морем. После сборки машины облетывали советские пилоты п-к Ф. Николаев и м-р Н. Кожушко. Официальная церемония принятия Су-22 на вооружение 111-й эскадрильи состоялась 23 июля 1977 г. на авиабазе Талара. В 1979 г. перуанцы купили еще 16 Су-22М3 и три Су-22УМЗ, которые вошли в состав 411-й эскадрильи на авиабазе Арекипа.

В январе 1981 г. Су-22 ВВС Перу начали использоваться для проведения фоторазведки во время пограничного конфликта с Эквадором. В одном из полетов «Сухой» попыталась перехватить пара эквадорских «Миражей» F.1, они даже выпустили ракеты «Мажик», но не попали.

24 апреля 1992 г. произошел один из редких случаев успешного использования Су-22 в качестве истребителя. Перуанские самолеты перехватили транспортный С-130Н Hercules из 310-й транспортной эскадрильи ВВС США. Американский самолет занимался фоторазведкой кокаиновых лабораторий в области Альто Ульяга, в рамках секретной операции Furtive Bear (с англ. – крадущийся медведь). Экипаж «Геркулеса» попытался покинуть воздушное пространство Перу, но поднятая по тревоге дежурная пара Су-22 настигла нарушителя над морем на высоте 5600 м, в 25 милях к западу от Лимы. Перуанские пилоты открыли по С-130Н огонь из пушек, 30-мм снаряды пробили фюзеляж в районе правой двери для десантирования. На борту С-130 возникла резкая декомпрессия, и через образовавшуюся дыру вытянуло за борт мастер-сержанта Джозефа Бирда (Joseph С. Beard), еще шесть из четырнадцати членов экипажа получили осколочные ранения. «Геркулесу» пришлось совершить аварийную посадку на перуанском аэродроме Пиура.

10 февраля 1995 г. во время очередного обострения пограничного конфликта с Эквадором звено перуанских Су-22 с бомбами ФАБ-250 поднялось с аэродрома Чиклайо. Над целью противнику удалось сбить две машины зенитным огнем. Пилоты погибли. Эквадорская сторона утверждает, что Су-22 были сбиты ракетами «Мажик», запущенными с истребителей «Мираж» F. 1 с дистанции около 2 км.

Перуанские Су-22 многократно модернизировались путем установки современного оборудования. В т.ч. они получили: новые радиостанции, системы спутниковой навигации и предупреждения об облучении РЛС. В 2006 г. Су-22 были выведены из состава ВВС Перу .

Перуанский Су-22, оборудованный штангой для дозаправки топливом в полете

Иракский Су-22 в ангаре. На переднем плане – ракета Х-28

Сирийский Су-22М бомбит позиции повстанцев. 2014 г.

Заключение

После Су-17М4 ОКБ Сухого планировало создание еще нескольких модификаций истребителя-бомбардировщика, в том числе и с неподвижным крылом, но в конце 1980-х годов ВВС СССР утратили интерес к однодвигательным истребителям- бомбардировщикам Су-17 и МиГ-27. Их хотели заменить на модификации двухдвигательных самолетов четвертого поколения Су-25, МиГ-27 и Су-27. Сравнительная оценка этих самолетов и разработка новых тактических приемов для них велась полным ходом до распада СССР на базе 968-го смешанного исследовательского полка 4-го ЦБПиПЛС в Липецке. На вооружении полка находились Су-25, МиГ-29 и Су-17.

Вывод советской авиатехники из Европы только ускорил процесс снятия Су-17 с вооружения. В Российской Федерации Су-17М4 использовались до января 1998 г. Последней частью стала 43-я ОМШАЭ Черноморского Флота на аэродроме Гвардейское в Крыму. В Украине после распада СССР осталось 30 Су-17МЗР/М4Р/УМЗ, которые находились на вооружении 827-го ОРАП (аэродром Лиманское), после его расформирования машины принял 48-й ОГРАП в Коломые. Плановый ремонт самолетов был освоен в 1997 г. на Запорожском АРЗ (ныне – ГП «МиГ-ремонт»), Первый отремонтированный самолет взлетел с полосы заводского аэродрома 29 апреля 1999 г. Один Су-17М4Р (борт 50) был потерян в 2002 г. во время катастрофы Су-27УБ на львовском аэродроме Скнилов. Через два года, в связи с расформированием 48-го ОГРАП и созданием 32-й ОРАЭ в Староконстантинове, самолеты Су-17 вывели из эксплуатации и поставили на хранение. В 2006 г. 5 машин продали во Вьетнам. В 2006-07 гг. еще 12 самолетов – в Йемен. Один самолет Су-17УМЗ (борт 77) находится в летном состоянии и используется на запорожском заводе для различных испытаний и тренировки летного состава. На предприятии разработаны программы модернизации Су-17МЗ/М4 при их поставках на экспорт. На самолеты могут устанавливаться система спутниковой навигации СН-3307 (ГЛОНАСС, NAVSTAR) и модернизированный прицел АСП-17БЦ-8М1. Первая расширяет возможности старой навигационной системы, маршрут полета может состоять из 30 ППМ и 10 аэродромов, а также обеспечивается повторный заход на любую из 10 запрограммированных целей. Новый прицел повышает точность бомбометания в различных режимах.

В целом, Су-17, несмотря на все его недостатки, самолет удачный. Об этом ярко говорят почти 2800 серийных машин, выпущенных в период с 1969 по 1990 год. Самолет поставлялся на экспорт в 15 стран мира. По данным Википедии, Су-17/22 все еще состоят на вооружении: Анголы – 11 Су-22, Вьетнама – 53 Су-22, Йемена – 30 Су-22, Северной Кореи – 17 Су-20, Ливии – 40 Су-20, Польши -32 Су-22, Туркменистана – 65 Су-17, Сирии – 60 Су-20, Узбекистана – 24 Су-17. Некоторые страны даже планируют их модернизацию. Например, Польша хочет модернизировать 12 Су-22М4 и 6 «спарок» Су-22УМЗ и оставить их на вооружении до 2026 г. Модернизация будет проходить на заводе Wojskowe Zaklady Lotnicze № 2. Заменять свои Су-22 поляки планируют уже ударными БПЛА.

Краткое техническое описание истребителя-бомбардировщика Су-17М2

Самолет представляет собой однодвигательный среднеплан с крылом изменяемой стреловидности, цельноповоротным стабилизатором и убираемым в полете шасси. Конструкция самолета – цельнометаллическая. Экипаж – один человек.

Фюзеляж – полумонокок круглого поперечного сечения, максимальный диаметр которого 1550 мм. Кроме стрингеров, продольный силовой набор фюзеляжа включает 6 лонжеронов. Конструктивно фюзеляж состоит из передней и хвостовой секций, которые состыкованы посредством шести пар узлов, представляющих собой фитинги на лонжеронах. В фюзеляже расположены: кабина летчика, 4 топливных бака, агрегаты самолетных систем, блоки оборудования и двигатель. Воздухозаборник двигателя – лобовой сверхзвуковой, оснащен подвижным центральным конусом и противопомпажными створками. Кабина летчика герметичная вентиляционного типа,закрыта прозрачным фонарем, состоящим из переднего неподвижного козырька и крышки, откидывающейся назад на угол 50". Открытие и закрытие фонаря производятся с помощью двух пневмоцилиндров, установленных за задней стенкой кабины. В открытом положении крышка фонаря фиксируется, и при этом разрешается рулить после посадки, если боковая составляющая ветра не более 15 м/с. В кабине установлено катапультируемое кресло КС-4-32, обеспечивающее аварийное покидание самолета в воздухе, а также на разбеге и пробеге при скоростях более 140 км/час. Перед кабиной воздушный канал разделяется на два рукава овального сечения, которые огибают кабину и соединяются далее в один канал круглого сечения. К фюзеляжу крепятся передняя стойка шасси, консоли крыла и стабилизатора, киль. Ниша убранного положения передней опоры шасси располагается под кабиной летчика. На нижней поверхности фюзеляжа имеются узлы для крепления балок подвески вооружения, подфюзеляжных топливных баков и контейнера со спецоборудованием. В зонах выходов из крыла стволов пушек к обшивке фюзеляжа приклепаны накладки из жаропрочной стали. На хвостовой секции фюзеляжа расположены четыре тормозных щитка, а под рулем направления – контейнер с тормозным парашютом. Максимальный угол отклонения тормозного щитка – 50'.

Крыло самолета – свободнонесущее, установлено под углом Г. Угол его поперечного «V» равен -3”. Консоль крыла состоит из неподвижной части (НЧК) со стреловидностью по передней кромке 63° и поворотной части (ПЧК), стреловидность которой по передней кромке изменяется в пределах от 30° (взлетно-посадочная конфигурация) до 63°. Главный шарнир (ГШ) консоли расположен на 50% полуразмаха крыла при максимальной его стреловидности. Маневрирование и полет на дальность могут производиться в промежуточной конфигурации крыла – стреловидность ПЧК по передней кромке 45°. Поворот подвижных частей крыла осуществляется специальным приводом ГМП-22, состоящим из двух соединенных между собой валом синхронизации гидромоторов с шариковинтовыми преобразователями. Этот привод работает от двух гидросистем. При падении давления в обеих системах крыло фиксируется в том положении, в котором произошел отказ.

Силовая конструкция неподвижной части крыла – однолонжеронная с подкосной балкой. На верхней поверхности каждой НЧК установлены два аэродинамических гребня, а на нижней располагаются два пилона для установки держателей подкрыльевых подвесок. Внешний пилон интегрирован с внешним аэродинамическим гребнем, а внутренний выполнен съемным. В корневой зоне каждой НЧК располагаются: отсек вооружения с пушкой НР-30, а за ним – ниша убранного положения основной опоры шасси. Часть задней кромки НЧК оснащена однощелевым выдвижным закрылком. При выпуске он отклоняется вниз на 25°.

Контейнер комплексной разведки ККР-1. Справа – его носовая часть

Разбитый Су-17М4Р (борт 50) из 48-го ОГРАП. Аэродром Скнилов 27 июля 2002 г.

Поворотная часть крыла кессонной конструкции. Ее продольный силовой набор состоит из лонжерона, присоединенного к узлу ГШ, двух стенок и стрингеров. Внутри каждой ПЧК имеется топливный бак-отсек. Вдоль передней кромки поворотной части по всему размаху располагается трехсекционный предкрылок, а вдоль задней кромки – внешний однощелевой закрылок и элерон. Угол отклонения предкрылков – 10°, внешних закрылков – до 26°. Эти закрылки выпускаются только при минимальной стреловидности ПЧК, и увеличение стреловидности при выпущенных вшешних закрылках блокируется. Элероны выполнены с осевой аэродинамической компенсацией и весовой балансировкой. Углы их отклонения +/-22°.

Хвостовое оперение свободнонесущее, состоит из цельноповоротного стабилизатора и киля с рулем направления. Стреловидность стабилизатора и вертикального оперения по линии 25% хорд составляет 55°. Угол установки стабилизатора равен -1,5°. Каждая консоль стабилизатора шарнирно закреплена на полуоси, которая ориентирована под углом 41,5° к плоскости симметрии самолета и управляется своим бустером. Углы отклонения стабилизатора – от 10,5° вверх до 26,5' вниз. На обеих консолях стабилизатора закреплены противофлаттерные грузы. Руль направления имеет весовую балансировку и отклоняется с помощью бустера в пределах +/-2Ь°. Законцовка киля выполнена радиопрозрачной, внутри размещается антенна связной радиостанции.

Шасси самолета трехопорное с носовым колесом. Основные опоры убираются поворотом к продольной оси самолета в крыло, передняя – против полета в фюзеляж. Все стойки шасси полурычажного типа с воздушно-масляными амортизаторами. На основной стойке установлено одно колесо высокого давления марки КТ-69-410Ш (размер 880x230 мм) с дисковым тормозом, на передней – одно нетормозное колесо высокого давления марки К2-106А (660x200 мм). Передняя опора шасси – управляемая. Механизмом разворота колеса (МРК)управляет летчик посредством педалей. При отключенном МРК разворот самолета осуществляется с помощью тормозов основных колес шасси.

Колея шасси – 3830 мм, база – 5376 мм.

Силовая установка. На самолете установлен один турбореактивный двигатель АЛ-21Ф-3 с форсажной камерой. Статическая тяга двигателя на максимальном режиме – 7800 кгс, на режиме полного форсажа – 11200 кгс, а удельный расход топлива – 0,86 и 1,86 кг/кгс ч, соответственно. Длина двигателя (с форсажной камерой) – 5340 мм, максимальный диаметр 1030 мм, сухая масса – 1580 кг. Двигатель-одноконтурный одновальный, включает осевой 14-ступенчатый компрессор, трубчато-кольцевую камеру сгорания с 12-ю жаровыми трубами, трехступенчатую турбину, прямоточную форсажную камеру с тремя кольцами стабилизаторов пламени и регулируемое всережимное реактивное сопло. Он оснащен гидромеханической системой автоматического управления. Запуск двигателя производится турбостартером.

Закабинный отсек БЦВМ «Орбита-22» и тормозные щитки на Су-22М4

Основные летно-технические характеристики вариантов самолета Су-17   Су-17 Су-17М Су-17М2 Су-17МЗ Су-17М4 Су-17УМ Длина самолета с ПВД. м 18.097 18.726 18.868 19.026 19.026 19.003 Длина самолета без ПВД, конус убран, м 16.417 17,118 17,400 17,395 17,395 17,395 Высота самолета на стоянке, м 4.962 4.856 4.856 4.889 4.889 4.900 Площадь крыла. м²(у = 30°/63°) 38.5/34.5 Размах крыла. м (у = 30°/63°) 13.7/10.04 Макс. взлетная масса, кг 16250 17260 19000 19470 19700 18510 Пред. посадочная масса, кг 14200 14400 14730 14800 14800 14800 Масса пустого самолета, кг 9950 9862 10445 10730 10670 10900 Макс. масса нагрузки, кг 2500 3800 4000 4000 4070 н.д. Максимальная скорость без подвесок, км/ч. на высоте 200 м- на высоте 12000 м 12002160 13502230 13502230 13502120 13501860 13502020 Практ. дальность полета без подвесок (Н>10000м, V=550/530 км/ч), км 980 1615 1615 1650 1650 1200 Потолок (с 20% остатком топлива), м 16350 16500 14700 14000 15200 н.д. Тип двигателя АЛ-7Ф-1-250 АЛ-21Ф-3 Тяга максимал./Форсаж.. кгс 6800/9600 7800/11200

Топливо (керосин марок Т-1, ТС-1 или их смесь) размещается в четырех фюзеляжных и двух крыльевых баках. Емкость топливной системы – 4740 л. Кроме того, до 3500 л топлива самолет может нести в четырех подвесных топливных баках. На двух фюзеляжных держателях и двух крыльевых пилонах могут быть установлены ПТБ по 600 или 800 л. Два ПТБ большей емкости (1150 л) могут подвешиваться только под фюзеляж.

Гидросистема самолета обеспечивает привод ПЧК, выпуск-уборку шасси, закрылков, предкрылков и тормозных щитков, управление конусом воздухозаборника и противопомпажными створками, питание бустеров элеронов, стабилизатора и руля направления. Она состоит из двух автономных систем – первой и второй. Рабочее давление – 215 кг/см² . Во второй гидросистеме установлена аварийная насосная станция НС-3.

Воздушная система служит для торможения колес, аварийного выпуска шасси и закрылков. Она состоит из двух автономных систем: основной и аварийной. Давление в баллонах 150 кг/см² , рабочее давление в исполнительных механизмах – 12 кг/см² .

Кроме того, сжатый воздух используется для перезарядки пушек, герметизации фонаря кабины, открытия-закрытия и аварийного сброса его крышки.

Электросистема самолета выполнена по однопроводной схеме с присоединением минусового провода на корпус самолета. Питание потребителей постоянным и переменным током обеспечивают два генератора постоянного тока ГС-12Т, аккумуляторная батарея 20НКБН-25, генератор переменного тока СГО-8ТФ, преобразователи ПО-1500ВТ, ПО-750А, ПТ-1000Ц и ПТ-500Ц.

Пилотажно-навигационное, радиотехническое и специальное оборудование. На самолете установлены: навигационный комплекс КН-23-1 (включает РСБН-6С, ДИСС-7, вычислитель В-144, ИКВ-1); система УУАП с совмещенным указателем угла атаки и перегрузки; система воздушных сигналов СВС-П-72-3; система централизованной сигнализации опасных режимов; радиовысотомер малых высот РВ-5; радиостанция Р-832М; радиокомпас АРК-15М; маркерный радиоприемник МРП-56П; система автоматического управления (САУ-22М); система опознавания СРО-2М; самолетный ответчик СО-69; станция предупреждения об облучении ОПО-10; оптический стрелковый прицел АСП-17 и бомбардировочный прицел ПБК- 3-17С; система аварийной регистрации параметров полета САРПП-12Г.

Вооружение. Встроенное вооружение – две пушки НР-30 с боекомплектом по 80 снарядов на ствол. Подвесное вооружение располагается на восьми точках подвески (четырех подфюзеляжных и четырех подкрыльевых) и может включать:

– управляемые ракеты Х-28, Х-29Л, Х-25, Х-23 и Р-60;

– неуправляемые ракеты С-24, С-25 в орудиях 0-25, С-8 в блоках Б-8, С-5 в блоках УБ-32 или УБ-16;

– пушечные контейнеры УПК-23-250 (двухствольная пушка ГШ-23 с боекомплектом 250 снарядов) и подвижные пушечные установки СППУ-22-01 (пушка ГШ-23 с боекомплектом 260 снарядов);

– бомбы калибром 50, 100, 250, 500 кг.

Для управления ракетами Х-29Л и Х-25 под самолет подвешивается станция подсвета «Прожектор», для управления ракетой Х-23 – аппаратура «Дельта», ракетой Х-28 – аппаратура «Метель».

Су- 17М4 из 20-го Гв. АПИБ ВВС РФ перед перелетом из Германии в Россию. Авиабаза Темплин, 5 апреля 1994 г.

Украинский Су-17УМЗ. Запорожье, ЗГАРЗ «МиГ-ремонт», октябрь 2003 г.

Су-20 из 7-го разведывательно-бомбардировочного полка ВВС Польши. Аэродром Повидз, май 1991 г.

Су-22М3 из 31-го АП тактических истребителей ВВС Венгрии. Авиабаза Тацар, сентябрь 1991 г.

Су-17МЗ из состава ВВС Азербайджана. Запорожье, 2003 г.

Су-17МЗ из состава ВВС Йемена. Запорожье, 2003 г.

Иранский Су-22М4 (бывший самолет ВВС Ирака). Авиабаза Шираз, февраль 2010 г.

Су-22М3 из 112-й АЭ ВВС Перу. Авиабаза Талара, апрель 2005 г.

Доработанный Су-22М3 из 937-го ИАП «Красная звезда» ВВС Вьетнама. Аэродром Ханой, середина 2000-х годов

Су-22М3 из состава ВВС Ливии. Авиабаза Митига, 7 октября 2009 г.

Александр Котлобовский/ Киев Фото из архива Г.Ф. Петрова

Бомбы для «Бреслау»

Поражение в войне 1904-1905 годов с Японией потребовало от Российской империи не только гигантских усилий по восстановлению корабельного состава, но и переосмысления взглядов к ведению войны на море. Начался поиск новых средств и методов вооруженной борьбы. Вскоре в поле зрения адмиралов попала зарождавшаяся авиация. Началось обучение морских летчиков как за границей, так и на родине. Были закуплены первые самолеты. 3 (16 по новому стилю) апреля 1911 г. в Севастополе состоялись первые учения по взаимодействию авиации и эскадры. В их ходе л-т В.В. Дыбовский даже произвел условную бомбардировку линкора «Иоанн Златоуст», сбросив апельсины вместо бомб и продемонстрировав принципиальную возможность атаки корабля с воздуха.

К началу Первой мировой войны Черноморский флот (ЧФ) располагал восемью гидросамолетами иностранного производства, входившими в состав Службы связи и базировавшимися в севастопольской Килен-бухте. Российские флотоводцы не особенно беспокоились относительно своего извечного противника – Турции. Оттоманская Порта оставалась в стороне от схватки великих держав, а построенные по ее заказу в Англии два дредноута были конфискованы «коварными» британцами. Однако эти благостные настроения быстро улетучились. УжеЗ( 16)августа 1914г. вКонстантинополь через Средиземное море прорвались два современных германских крейсера: линейный «Гебен» и легкий «Бреслау». Все превосходство ЧФ, обладавшего старыми кораблями, кануло в Лету.

Возглавлявший германский отряд адмирал Вильгельм Сушон (Wilhelm Anton Souchon)принял командование турецким флотом. В ночь на 16(29) октября он, не ставя в известность официальную Порту, организовал нападение с моря на Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск. В частности, «Гебен» обстрелял Севастополь, потопив минный заградитель «Прут» и повредив атаковавший его эсминец «Лейтенант Пущин». Турция оказалась втянута в войну.

Именно с нападения вражеских кораблей началась боевая работа черноморских летчиков. С рассветом 16 (29) октября самолеты отправились из Килен-бухты на поиск вражеских кораблей. Было совершено, по меньшей мере, 16 вылетов, однако поиски успехом не увенчались.

Безнаказанность подвигла противника на дальнейшие действия. Так, 25 октября (7 ноября) «Бреслау» обстрелял Поти, встретив лишь символическое сопротивление. А в ночь с 23 на 24 ноября (с 6 на 7 декабря) крейсер прикрывал высадку под Одессой турецкого диверсионного десанта. Высадка прошла успешно, но на берегу турки были пленены.

На ЧФ предпринимались меры по повышению боеготовности и улучшению дозорной службы, в т.ч. и авиационной. Кроме того, самолеты решено было использовать для борьбы с вражескими кораблями, для чего могли пригодиться пудовые авиабомбы системы В.В. Дыбовского, изготовленные в минных мастерских Севастопольского военного порта. В эти дни штаб ЧФ получил информацию, что на ТВД появились подводные лодки противника, из которых одна направляется к Севастополю. Решено было усилить воздушное патрулирование и в случае обнаружения атаковать с воздуха неприятельскую субмарину. Правда, потом оказалось, что никаких подлодок врага на Черном море все еще нет.

«Кертисс F» из состава Службы связи Черноморского флота

В эти дни в распоряжении командования ЧФ находились 9 гидросамолетов: поплавковые американский Curtiss Е (борт N9 10) и французские Могапе- Saulnier (№№ 13, 14), а также летающие лодки Curtiss F (№№ 15-20). Поплавковые машины годились для разведки, а лодки, бравшие по одной бомбе под нижнее крыло, могли использоваться и для атак кораблей противника.

Согласно документам, хранящимся в Российском государственном архиве военно-морского флота (Санкт-Петербург), в 6.53 утра 24 ноября (7 декабря) на «Моране» № 14 вылетели на разведку л-т Ламанов и унтер-офицер Д. Д. Дементьев. Они на высоте около 200 м исследовали подходы к главной базе и, ничего не обнаружив, вернулись в Килен-бухту.

В 10.10 штаб командующего ЧФ приказал произвести повторный вылет в направлении мыса Фиолент. В 10.16 в указанный район на «Кертиссе F» № 18 вылетел экипаж в составе летчика л-та В.В. Утгофа и наблюдателя Бабин-Волынского. На высоте 400 м они прошли Херсонесский маяк и вскоре заметили в 25 милях к югу от маяка большой корабль. Несмотря на сильный встречный ветер, Утгоф довернул на корабль и сблизился с ним на дистанцию 3 мили. С этого расстояния экипаж «Кертисса» опознал «Бреслау». Летчик немедленно повернул к Балаклаве, подлетел к шедшему туда миноносцу «Подводник», сел рядом с ним и передал командиру текст для срочной радиограммы командующему флотом: «Вижу «Бреслау» в 40 милях на траверзе Балаклавы, идущий полным ходом по курсу зюйд-вест».

На обратном пути к Севастополю экипаж встретил у мыса Херсонес крейсеры «Память Меркурия» и «Кагул». Приводнившись у борта первого, Утгоф сообщил командирам этих кораблей о «Бреслау» и о возможной минной опасности, поскольку предполагал, что вражеский крейсер поставил мины. В 11.33 «Кертисс» уже совершил посадку в Килен-бухте.

В штабе ЧФ узнали о появлении «Бреслау» еще до получения радиограммы с борта «Подводника». Экипаж «Кертисса» № 19 в составе летчика Миклашевского и наблюдателя Аристова получил задание обнаружить «Бреслау», отбомбиться по нему и осмотреть горизонт у Фиолента. В 10.30 они уже были в воздухе. К Фиоленту самолет подлетел на высоте 1000 м, но облачность и турбулентность вынудили снизиться до 700 м. Около 11.05 Аристов заметил «Бреслау» и указал на него летчику. Миклашевский пошел на сближение с целью. Через 10 минут крейсер повернул на запад, и вскоре его комендоры открыли огонь по самолету. Невзирая на близкие разрывы снарядов, летчик продолжал выдерживать боевой курс, и в 11.35 «Кертисс» был уже над целью. Аристов прицелился и подал условный знак Миклашевскому, который сбросил бомбу. Она упала примерно в 100 м за кормой корабля, не причинив ему вреда. Экипажу «Кертисса» ничего не оставалось, как возвращаться в Севастополь. В 12.37 лодка приводнилась в Килен-бухте. Так завершилась первая на Черном море воздушная атака корабля противника.

Почти в то же время летчик Качинский и наблюдатель Яковенко вели разведку на «Моране» № 13. Яковенко докладывал, что обнаружил и «Гебен», и «Бреслау». На обратном пути в Севастополь Качинский совершил посадку сначала у крейсера «Память Меркурия», а затем – у линкора «Георгий Победоносец». В обоих случаях было доложено об обнаружении «Гебена».

В 11.00 на бомбардировку неприятеля в одиночку вылетел на «Кертиссе» № 17 летчик Лучанинов. Он не обнаружил противника и в 11.40 вернулся на базу.

Через две минуты после него на задание отправился «Кертисс» № 15, пилотируемый мичманом Рагозиным, напарником которого стал механик унтер-офицер Починок. Мыс Херсонес они прошли на высоте 500 м и продолжили набор высоты. Рагозин уже подумывал возвращаться в Севастополь, как Починок указал ему на подозрительный дым. Развернувшись на высоте 1000 м в его направлении, экипаж стал догонять вызвавший интерес корабль, дымивший из четырех труб. С расстояния в две мили стало ясно, что впереди «Бреслау». На крейсере тоже заметили самолет и открыли по нему огонь.

«Кертиссы F» на берегу Килен-бухты

Поплавковые гидросамолеты «Кертисс Е» на пирсе Килен-бухты накануне Первой Мировой войны

«Кертисс» не сворачивал с боевого курса. Вот уже нос лодки начал «наползать» на корабль, и Рагозин намеревался сбросить бомбу, как вдруг мотор стал давать перебои. Решив, что машина получила повреждение, летчик отказался от атаки и развернулся в сторону Херсонеса. Благополучно достигнув мыса, авиаторы заметили свои тральщики и крейсер «Память Меркурия». Рагозин совершил возле них посадку. При осмотре двигателя повреждений от вражеского огня не обнаружили, но оказалось, что полностью вытекло масло. Вызванный на помощь миноносец «Летчик» отбуксировал летающую лодку в Килен-бухту.

В тот день на поиск неприятельских кораблей вылетали еще три экипажа, которые докладывали, что видели противника или подозрительные дымы, но по различным причинам не смогли полностью выполнить задание. Например, л-ты фон Эссен и Вирен обнаружили в 35-40 милях от Херсонесского маяка неизвестный корабль, однако плотный дым из труб, а также появившийся на отдельных участках моря туман не позволили авиаторам идентифицировать его.

Всего 24 ноября 1914 г. авиация ЧФ произвела 13 боевых вылетов (2 на «Моранах», 1 на «Кертиссе» Ей 10 на «Кертиссах F») общей продолжительностью 14 ч 44 мин. Экипажи в четырех случаях достоверно обнаруживали вражеские корабли, дважды выходили на них в атаку и смогли выполнить одно бомбометание.

На следующий день командующий ЧФ вице-адмирал Эбергард в телеграмме № 8369 докладывал в Ставку Верховного главнокомандующего: «Около 9 часов утра вблизи Севастополя милях в 15-20 от Херсонеса был замечен «Бреслау», идущий полным ходом к берегу. Немедленно была сделана радиограмма на тралящую партию, тралившую выход из Херсонеса, и посланы крейсера «Меркурий» и «Кагул». Партия из девяти судов скрылась к берегу под защитой батарей. Подойдя ближе, «Бреслау» сделал несколько выстрелов по тральщикам, но не попал и повернул в море. Вслед за этим «Бреслау» был атакован гидроаэропланом, лейтенантом Миклашевским, бросившим бомбу, но не попавшую. «Бреслау» стрелял по гидроаэроплану.

По движениям «Бреслау» следует думать, что он поставил минные банки в нескольких местах, которые определяются по наблюдениям с постов и гидроаэропланов.

Вслед за Миклашевским мичман Рагозин сделал попытку атаковать «Бреслау» и для надежности бомбометания спустился до 700 метров, но «Бреслау» открыл такой сильный огонь, что Рагозин отступил».

Подводя итоги, отметим, что командование ЧФ на должном уровне оценило возможности авиации и постаралось ее использовать с максимальной пользой. В результате 24 ноября 1914 г. впервые в мировой истории был атакован корабль в открытом море и на ходу[* Первую в мире воздушную атаку корабля выполнил 30 мая (по Григорианскому календарю) 1913 г., в ходе гражданской войны в Мексике, американский летчик-наемник Д. Массон (Didier Masson). С самолета Glenn Martin он сбросил на стоявшую на якоре у берега канонерскую лодку «Герреро» самодельные бомбы, которые в корабль не попали. В эти же дни, в ходе 1-й Балканской войны, греческий летчик сбросил по находившемуся на якорной стоянке турецкому линкору гранату, упавшую в паре сотен метров от его борта. В сентябре-октябре 1914 г., во время осады германской базы в Циндао, японские гидросамолеты бомбили находившиеся в порту боевые корабли. Летчики микадо заявили о потоплении миноносца противника, но в известных независимых источниках автор не нашел подтверждения этого. Как видим, все атакованные корабли были на стоянках.]. Абсолютная новизна данного вида боевой работы объясняет скромные результаты действий летчиков. Появление самолетов могло побудить командира «Бреслау» лишь прервать раньше срока крейсерство у неприятельских берегов, создававшее угрозу тралящему каравану.

Curtiss F

Топливные баки увеличенного размера

Полотно между внутренними стойками бипланной коробки снято. Подкрыльевые поплавки позднего типа, топливные баки меньшего размера.

Между внутренними стойками бипланной коробки натянуто полотно

Подкрыльевые поплавки раннего типа

Размах крыла. м 12.67 Длина самолета, м 8.33 Площадь крыла. м² 28.50 Масса, кг   - пустого самолета 517 - макс. взлетная 820 Тип двигателя 1 х Curtiss VX Мощность, л.с. 1x100 Макс. скорость. км/ч 96 Продолжит. полета, ч 4 Практический потолок, м 2400 Экипаж,чел 2

Александр Котлобовский/ Киев

Винтокрылые машины профессора Генриха Фокке

Фото предоставил автор

Выбор пути

23 ноября 1923 г. закадычные друзья изобретатель Генрих Фокке (Henrich Focke) и летчик Георг Вульф (Georg Wulf) вместе с экономистом доктором Вернером Науманом (Werner Naumann) при поддержке местных финансистов и бизнесменов основали в г. Бремен (Германия) самолетостроительную компанию Bremer Flugzeugbau AG, переименованную 1 января 1924 г. в Focke-Wulf Flugzeugbau AG. Надо сказать, что Фокке и Вульф дружили еще до начала Первой мировой войны и оба увлеклись авиацией, вместе работая над созданием «летающих машин». Война прервала их работу, но вскоре после ее завершения, в 1921 г., друзья вновь возобновили свое сотрудничество и выпустили легкий двухместный моноплан А-7 Storch, получивший от министерства транспорта сертификат летной годности.

Свой первый послевоенный самолет Фокке и Вульф создавали в подвале, на всякий случай избегая глаз вездесущих инспекторов Союзной комиссии, проверявших соблюдение немцами условий Версальского договора, вт.ч. драконовских ограничений в авиастроении. Статьи Версаля определили номенклатуру выпускаемой продукции: это были легкие спортивные и учебно-тренировочные машины, которые, впрочем, пользовались спросом на рынке.

29 сентября 1927 г. произошло несчастье: при испытании самолета F-19 Ente погиб Георг Вульф. Тем не менее, фамилия летчика осталась в названии фирмы, а выпуск продукции продолжался. В 1929 г. грянул мировой экономический кризис. Дела фирмы пошли далеко не блестяще, некоторое время держалась, но потом стало очевидным, что спасти ее могут только государственные кредиты. Правительство высказало готовность их предоставить, однако настояло, чтобы «Фокке-Вульф» пошла на слияние с берлинской компанией Albatros Flugzeugwerke G.m.b.H., которая была более знаменита в авиационном мире. По всей видимости, ее дела шли еще хуже, и берлинцы согласились перебраться в Бремен, пожертвовали именем «Альбатрос», но отстояли одно условие: Генрих Фокке не должен был возглавлять новую компанию. Слияние свершилось в 1931 г. Фокке хоть и остался в совете директоров, но превратился в эдакого свадебного генерала. Правда, у него сохранялась определенная возможность для работы над собственными проектами. Новым главным конструктором фирмы и одновременно летчиком-испытателем стал Курт Танк (Kurt Tank).

К этому времени в область профессиональных интересов Генриха Фокке прочно вошли винтокрылые летательные аппараты. В 1935 г. компания «Фокке-Вульф» выпустила малую серию автожиров Fw С.30 Heuschrecke, представлявших собой лицензионный вариант испанского аппарата Cierva С.30, созданного Хуаном де ла Сьервой (Juan de ia Cierva). В следующем году по проекту Фокке на фирме построили собственную машину подобного назначения – Fw 186. Ее представили на конкурс по выбору лучшего легкого самолета для люфтваффе, и с треском проиграли Fieseler Fi 156 Storch. Однако это особо и не огорчило напористого профессора.

Автожио Fw 186. Бремен, 1936 г.

Первый вертолет

Опыт, полученный при работе с автожирами, позволил Фокке оценить их достоинства и недостатки. Так, для взлета и посадки аппаратам такого типа необходима дистанция, хотя и очень короткая. Они не могут зависать в воздухе. Этих недостатков лишены вертолеты, которые в то время находились еще во «младенческом» возрасте. Изучая мировой опыт, Фокке понял бесперспективность автожиров и достаточно быстро стал сторонником вертолетов. В конечном итоге он решил построить вертолет поперечной схемы, которая обещала обеспечить высокую устойчивость и управляемость машины. Первым попробовал применить такое расположение несущих винтов американский инженер Генри А. Берлинер (Henry A. Berliner) в 1922 г., но его постигла неудача. Немца это не смутило, и в 1934 г. он начал работы в выбранном направлении.

Полагая, что Берлинера подвели склонность к импровизациям и дилетантизм, профессор Фокке решил подойти к делу более основательно. Он провел большой объем предварительной теоретической и экспериментальной работы, а главное внимание уделил разработке несущего винта. В частности, по результатам расчетов была изготовлена деревянная модель винта диаметром 1,5 м. Был выполнен большой объем экспериментов в фирменной аэродинамической трубе в Бремене, а также в трубе Аэродинамического института в Геттингене под руководством ученого с мировым именем Людвига Прандтля (Ludwig Prandtl). Проходили испытания и отдельные элементы вертолета. В частности, совместно с Бранденбургским моторным заводом были проведены испытания системы принудительного охлаждения силовой установки. Кроме того, Фокке построил летающую модель вертолета, оснащенную двигателем мощностью 0,7 л.с. Она была достаточно капризной, часто ломалась, но все же позволила провести весьма полезные испытания. Например, с ее помощью удалось выбрать наивыгоднейший винт, исследовать устойчивость аппарата и переход от моторного полета к авторотирующему спуску. Эта модель пережила все бури своей эпохи и в настоящее время хранится в Германском музее в Мюнхене.

К концу 1935 г. была завершена постройка первого прототипа Fw 61V1, получившего гражданскую регистрацию D-EBVU. Он представлял собой одноместный двухвинтовой вертолет поперечной схемы с двумя трехлопастными несущими винтами диаметром 7 м. Конструкция каждой лопасти состояла из стального лонжерона, деревянных нервюр и обшивки из фанеры и полотна. Лопасти крепились к втулке посредством вертикальных и горизонтальных шарниров. Для гашения колебаний использовались горизонтальные фрикционные демпферы. Несущие винты располагались на сварных фермах из хромомолибденовых труб, которые пристыковывались к ферменному фюзеляжу, сваренному из таких же труб. Для его обшивки планировали использовать полотно, но вначале оно отсутствовало.

Открытая кабина пилота помещалась за мотором. Приборная доска имела, помимо традиционных самолетных приборов, тахометры несущих винтов. Т-образное хвостовое оперение включало киль с рулем поворота, а также стабилизатор с изменяемым в полете углом установки. Шасси – трехстоечное, неубираемое. Кроме того, имелся хвостовой костыль, облегчавший посадку при авторотации. На машине стоял один семицилиндровый звездообразный двигатель Bramo (Siemens-Halske) Sh 14а мощностью до 160 л.с., прошедший специальную доработку для использования на вертолете. Он крепился на обычной мотораме в передней части фюзеляжа носком коленвала вперед. На носке был установлен двухлопастный деревянный вентилятор для принудительного охлаждения мотора на малых скоростях, придававший вертолету внешнее сходство с автожиром. С усиленного хвостовика коленчатого вала отбиралась мощность на несущие винты, для чего служили главный и два боковых редуктора, а также боковые валы. Для плавной раскрутки винтов после запуска двигателя в цепи трансмиссии имелись муфта сцепления, а также муфта свободного хода, отключавшая винты на авторотации.

Вертолет Fw 61V1 в первом свободном полете. Бремен, 26 июня 1936 г. Справа – эта же машина с обшитым фюзеляжем. Лето 1936 г.

Подготовка Fw 61V1 к полетам в «Дойчландгалле». Февраль 1938 г.

Управление машиной осуществлялось при помощи изменения в полете шага винтов. Изменение общего шага выполнялось одновременно на обоих винтах. Для этого летчик пользовался специальным рычагом, установленным справа от его сиденья. Дифференциальное изменение шага лопастей одного из винтов можно было осуществить при помощи автомата перекоса. При этом для управления по тангажу требовалось выполнить продольные движения ручки, а для управления по крену и разворота – задействовать педали.

Работа над автожирами не могла не оказать влияния на Фокке при создании вертолета. Однако он пошел гораздо дальше де ла Сьервы и прокомментировал сложившуюся ситуацию следующим образом: «Я старался разрешить задачу создания первого практического геликоптера, поскольку ла Сьерва не сделал этого. С его гением и знаниями он смог бы сделать это намного лучше и быстрее … Неприязнь ла Сьервы к геликоптеру была оправдана – он ненавидел сложность. Я также ее ненавижу, но, с другой стороны, я считаю, что миссия инженера состоит в том, что, если трудности в преодолении новых проблем неизбежны, их нужно уменьшить до минимума».

Летчиком-испытателем новинки был назначен инженер Эвальд Рольфе (Ewald Rolfs). Поскольку машина была принципиально новой, то учиться летать пришлось именно на ней. Был выбран один из старых цехов, где Рольфе осваивал тонкости полета на новой технике на привязи. Процесс этот занял достаточно много времени, но уже летом 1936 г. решено было перейти к полетам «на свежем воздухе».

26 июня 1936 г. Рольфе совершил первый полет на заводском аэродроме в Бремене. Правда, пока еще на привязи, и поднялся он всего на метровую высоту. В тот же день состоялся первый свободный полет Fw 61V1. Он продолжался всего 28 с, однако удачное начало было положено. Испытания продолжились. Летчик выполнил еще три полета, последний из которых длился уже 16 мин.

По ходу дела был обшит фюзеляж. Позднее на носовую стойку установили обтекатель. К новой машине проявило интерес Имперское министерство авиации (RLM), в частности, инспектор истребительной и пикирующей бомбардировочной авиации генерал Эрнст Удет (Ernst Udet), сам выдающийся летчик. Он должным образом оценил возможности вертолета, неоднократно присутствовал на испытательных полетах и оказывал Фокке всяческое содействие.

В начале 1937 г. был готов второй прототип, Fw61V2, получивший регистрацию D-EKRA. Эту машину быстро подключили к выполнению испытательной программы.

В современной литературе за Фокке закрепилась репутация неблагонадежного по отношению к нацистскому режиму, в связи с чем его, якобы, «зажимали и ущемляли». Неясно, насколько это соответствовало истинному положению вещей, но в апреле 1937 г. он навсегда покинул «Фокке-Вульф» и вместе с летчиком- пилотажником Гердом Ахгелисом (Gerd Achgelis) основал свою компанию Focke-Achgelis Flugzeugbau G.m.b.H. Теперь профессор мог полностью заниматься только вертолетами. Все изделия новой компании стали именоваться «Фокке-Ахгелис», соответственно летавший вертолет переименовали в Focke-Achgelis Fa 61. Похоже, профессора «зажали» до невозможности…

Испытания продолжились. 10 мая того же года на D-EKRA впервые в истории вертолетов была выполнена посадка с применением авторотации. Тогда Рольфе поднял машину на высоту почти 400 м и выключил двигатель. Приземление прошло без сучка и задоринки. Также в ходе испытаний вертолет показал такие замечательные качества, как способность развернуться вокруг за 2,5 с и летать хвостом вперед со скоростью порядка 32 км/ч.

Нашумевший полет в «Дойчландгалле»

Осмотр двигателя вертолета Fw 61V2

Геринг (слева) и Удет наблюдают за взлетом Ханны Райч

Основные данные Fw 61 Длина,м Высота,м Диаметр несущих винтов, м Масса,кг Скорость полета, км/ч Динамический потолок,м Дальность полета,км Пустого Макс. Макс. Крейсер. 7,3 2,65 7,0 800 950 112 100 2620 230

К лету 1937 г. программа испытаний была выполнена. Руководству RLM вертолет весьма понравился, и оно готово было принять его на вооружение в качестве многоцелевого аппарата для ведения ближней разведки, корректировки артогня, выполнения связных полетов и прокладки полевого телефонного кабеля. Однако Фокке был против, исходя из того, что Fa 61 являлся машиной экспериментальной и для применения в войсках не совсем подходил.

Было решено использовать оба прототипа для пропагандистских целей, в первую очередь – установления рекордов, участия во всякого рода ура-патриотических мероприятий и т.п. Первым рекордсменом стал Эвальд Рольфе. 25 июня 1937 г. он установил два мировых рекорда для вертолетов: продолжительности 1 ч 20 мин 49 с и высоты полета 2439 м. На следующий день он установил мировой рекорд скорости 122,553 км/ч на базе 20 км, дальности полета по замкнутому маршруту – 80,604 км и по прямой – 16,400 км. 25 октября Ханна Райч (Hanna Reitsch) пролетела по прямой от Берлина до Штендаля 108,974 км.

В феврале 1938 г. решено было подключить один из вертолетов для участия в большом пропагандистском шоу, посвященном утраченным немецким колониям, которое планировалось провести в берлинском спортивном дворце «Дойчландгалле», располагавшем ареной площадью около 2250 м² . Для этого выделили D-EKRA, который должен был пилотировать летчик-испытатель Карл Франке (Karl Franke). Поначалу все шло нормально, летчик осваивал необычную площадку, однако на генеральной репетиции произошло непредвиденное: в полете разрушилась передача одного из винтов. Аппарат совершил аварийную посадку, перевернулся и получил серьезные повреждения. Шоу оказалось под угрозой срыва.

Срочно Ханна Райч перегнала из Бремена D-EBVU. Она быстро освоила необходимую программу и затем эффектно представила возможности вертолета перед многочисленными зрителями. Надо сказать, что полет осложнялся относительно невысоким потолком – всего 30 м. Но летчица успешно справилась со всеми трудностями и произвела фурор со своей машиной. Кстати, это была первая публичная демонстрация винтокрылого аппарата в закрытом помещении (см. «АиВ», № ’2003).

К лету был завершен ремонт пострадавшей машины, и летчик-испытатель Карл Боде (Carl Bode) повел ее на штурм новых рекордов. В том числе, 20 июня 1938 г. он покрыл расстояние по прямой 230,248 км, побив тем самым прошлогоднее достижение Ханны Райч, а 29 января 1939 г. взял новый рекорд высоты, поднявшись на 3427 м.

С началом Второй мировой войны вертолеты использовали для различных экспериментальных работ. Их последние полеты зафиксированы в 1941 г.: 25 ноября летал D-EBVU, а 18 декабря – D-EKRA. Первый из них погиб в одну из ноябрьских ночей 1942 г. под бомбами RAF. Судьба второгодоподлинно неизвестна. Одни авторы утверждают, что машину в мае 1945 г. захватили французские войска, другие – что она «сгнила» на одной из авиасвалок, образовавшихся на территории Германии по окончании войны.

Fw/Fa 61 занимает заметное место в истории авиации, поскольку он оказался первым в мире успешным вертолетом, который, к тому же, был вполне пригоден к практической эксплуатации.

Тренировочный «полет» в аэродинамической трубе

Слева – Fa 330 на площадке, размещенной на ходовом мостике U-523. Войсковые испытания, Балтика, 1943 г. Справа – Fa 330 на площадке подлодки в боевом походе

«Трясогузка» на привязи

К концу 1941 г. подводная война охватила огромные пространства Мирового океана. При этом перед кригсмарине остро встал вопрос обеспечения экипажей «у-ботов» (U-Boot – с немецкого подводная лодка) средствами авиаразведки для обнаружения судов и кораблей противника. В Северо-Восточной Атлантике они еще могли рассчитывать на взаимодействие с береговыми разведывательными частями люфтваффе, но в открытом океане необходимо было обходиться собственными силами.

Пытаясь решить задачу, командование кригсмарине выдало нескольким фирмам задания на создание компактного летательного аппарата, способного размещаться в сложенном или разобранном виде в герметическом контейнере. Ими намечалось снабдить океанские лодки проекта IXD-2.

В частности, «Фокке-Ахгелис» в начале 1942 г. получила заказ на небольшой одноместный безмоторный автожир, который должен был лететь за лодкой на буксире на высоте порядка 100-120 м, что обеспечивало бы его летчику-наблюдателю обзор в радиусе до 40 км. Обычно с мостика на рубке можно было осматривать горизонт до 8 км.

Фирма с энтузиазмом взялась за дело, и вскоре на свет появился автожир Fa 330 Bachstelze (трясогузка). Это был аппарат весьма простой и вместе с тем хорошо продуманной конструкции. Ее основу составляли две 63,5-мм стальные трубы. На горизонтальной закрепили сиденье летчика, приборную панель, посадочные полозья и хвостовое оперение. На вертикальной установили трехлопастный несущий винт и разместили парашют. Каждая лопасть имела ширину 300 мм, их конструкция была аналогична Fa 61. Лопасти подвешивались на шарнирах с демпферами, а также имели расчалки. Максимальная частота вращения винта ограничивалась 250 об/мин, эксплуатационная при скорости буксировки 40 км/ч составляла около 205 об/мин.

Автожир хранился внутри лодки в двух водонепроницаемых колодцах-контейнерах. Через рубочный люк его можно было легко подать частями на палубу и примерно за 7 мин собрать. После этого воздушный поток, создаваемый при движении лодки на крейсерском ходу, поднимал аппарат на высоту от 100 до 220 м. Лодка буксировала автожир при помощи 350-м троса как воздушный змей. Летчик-наблюдатель связывался с вахтой на мостике по телефону. С помощью того же троса автожир подтягивали для посадки на палубу лодки. Для остановки винта служил установленный снизу втулки тормоз. В экстренном случае летчик мог сбросить винт и воспользоваться парашютом.

Первый полет состоялся в середине 1942 г. Испытания, вт.ч. и на море, проходили успешно. В частности, их войсковая часть прошла в Балтийском море на борту лодки U-523. Летал Карл Боде.

Флоту понравилось новое средство, и его приняли на вооружение. Производство было налажено на Weser Flugzeugbau в Бремене. Различные источники указывают отличающиеся данные о количестве построенных аппаратов, но большинство сходится на 200 единицах. Там же были разработаны и несколько модификаций автожира, в т.ч. вариант с винтом диаметром 8,5 м и колесным шасси, выпущенный в небольшом количестве, а также Fa 336 с двигателем в 60 л.с., предназначенный для использования с надводных кораблей.

В 1943 г. «Трясогузки» начали поступать в войска. Летчиков для автожиров готовили из состава экипажей подлодок. Их первоначальное обучение проходило в аэродинамической трубе в Шале-Медон под Парижем. Затем они отбывали на корабли. Обслуживающий персонал включал трех человек. Отмечалось, что в реальных условиях автожир достаточно легко собирался- разбирался, а взлет осуществлялся за 10 с.

Аппаратами оснащали лодки, которые должны были действовать в Южной Атлантике и Индийском океане, т.е. в тех районах, где ПЛО союзников была весьма слабой. В Северной Атлантике применение автожиров было практически невозможным. На каждую лодку выделили по одному Fa 330. Известно, что среди получивших эти аппараты были U-177, U-181,1)-852и U-861.

О боевой работе автожиров сохранилось весьма мало сведений. Более-менее известно о начале практического применения, которое было связано с походом в южные широты U-177. Лодка вышла из базы 1 апреля 1943 г. и прошла Северную Атлантику, удачно избежав дозоры союзников. Полеты начались после прохождения широты о. Мадейра. Несмотря на четырехбалльный шторм, автожир летал хорошо. К 21 мая, когда лодка вышла в Индийский океан, было выполнено 60 подъемов с общим налетом 18 ч. Правда, никаких целей летчик не обнаружил. Лодка к 29 мая потопила 3 судна, но все без помощи Fa 330. Но вот 5 августа в 11.08 по местному времени наблюдатель с высоты 100 м обнаружил юго-восточнее Мадагаскара идущее со скоростью 8,5 узла судно.

U-177 начала преследование и, выйдя на позицию, в 17.45 двумя торпедами потопила его. Жертвой стал греческий пароход «Эфталия Мари» (4195 брт), шедший с грузом угля из южноафриканского порта Дурбан в Аден.

Этот успех так и остался единственным известным фактом потопления вражеского судна по наведению «Трясогузки». По другим «у-ботам», действовавшим в южных широтах, подобной информации нет, хотя они достаточно активно использовали автожиры для ведения разведки.

Например, U-861 неоднократно поднимала свой аппарат у берегов Мадагаскара.

Один автожир был подарен японцам, которые использовали его для патрулирования прибрежных вод. Да и сами немцы применяли Fa 330 для подобных целей в местах базирования своих лодок в Юго- Восточной Азии. Всего, поданным некоторых источников, в боевых действиях приняли участие до 60 Fa 330.

3 мая 1944 г. один такой аппарат достался англичанам, захватившим поврежденную в ходе воздушной атаки и выбросившуюся на отмель у побережья Сомали U-852. Их поразила продуманность конструкции, совмещавшей простоту с функциональностью.

К концу войны союзникам достались в качестве трофеев еще некоторое количество Fa 330. Они были испытаны как в Англии, так и в США. В ходе испытаний автожиры буксировали катера и автомобили. Например, один экземпляр, оснащенный колесным шасси, в 1946 г. испытывался на американской авиабазе Райт-Филд на буксире за грузовиком. В полете автожир вел себя нормально, но при разбеге и пробеге создавалась тенденция к опрокидыванию аппарата на бок из-за узкой колеи. Четыре полета прошли вполне успешно, но в ходе следующей буксировки автожир все-таки опрокинулся и получил незначительные повреждения. Его быстро отремонтировали и поставили на хранение.

Летчик-испытатель Карл Боде в ходе подготовки к вылету и во время полета

Агрегаты автожира в контейнере

Fa 330 в полете на буксире за субмариной

Трофейный Fa 330 на испытательном стенде в США. Хорошо виден парашют за вертикальной трубой

Автожир Fa 330, ставший музейным экспонатом в США

В августе 1948 г. этот Fa 330 передали на авиабазу Макдилл (Калифорния), где провели испытания аппарата для поиска в воде летчиков с потерпевших аварию или сбитых самолетов. Однажды в ходе буксировки за быстроходным катером, лопнул трос. Летчик-испытатель к-н Рэймонд Попсон (Ramond Popson) сумел спастись с парашютом, а сам автожир утонул в водах залива Тампа-Бэй.

Хотя Fa 330 и произвели на союзников благоприятное впечатление, однако в вооруженных силах они применения не нашли, ибо началось бурное развитие вертолетов. «Трясогузки» были отправлены на складское хранение, а затем в заметном количестве выброшены на гражданский рынок…

Генрих Фокке пытался развить идею, заложенную в Fa 330. В 1943 г. он построил транспортный автожир Fa 225, который буксировал самолет Ju 52m3. Он представлял собой фюзеляж десантного планера DFS-230 с несущим 12-м винтом от вертолета Fa 223. Максимальная взлетная масса аппарата составляла 905 кг, скорость буксировки – 192 км/ч, пробег при посадке – 18 м. Однако он требовал доработок, на что у немцев уже не было ни времени, ни средств. Поэтому работы поданной теме закрыли.

Дмитрий Киенко/ Минск

Фото предоставил автор

Герой Советского Союза В.А. Демидов

В. А. Демидов. 1980-е годы

Василий Александрович Демидов родился 12 апреля 1921 г. в белорусской семье служащего Демидова Александра Амосовича. Семья все время проживала в Витебске, где Александр Амосович работал бухгалтером, а мать Наталья Никифоровна занималась домашним хозяйством.

В 1939 г. Василий поступил в Витебский аэроклуб. В следующем году он практически одновременно закончил школу и аэроклуб. Дальнейшую свою жизнь парень решил связать с авиацией. В то время в Беларуси действовали три школы военных летчиков: вУречье, Борисове и Слониме, причем последняя готовилась к передислокации в Поставы. Василий решил поступать в Борисовскую школу летчиков-бомбардировщиков. Он успешно сдал экзамены, к тому же имел навыки пилотирования самолетом и 14 августа был зачислен в школу. Через год, уже в ходе начавшейся войны, он вместе с другими курсантами был эвакуирован в Омск, где продолжил обучение.

После окончания школы в мае 1942 г. группу молодых летчиков, в которую входил Демидов, направили в г. Салово под Рязанью в 1-ю учебно-тренировочную бригаду 1 -й воздушной армии для освоения боевого применения самолета Пе-2. 2 июня недавний выпускник авиашколы совершал один из первых полетов в бригаде. Полет завершился неудачно – самолет потерпел аварию, в результате которой Демидов получил ранения обоих бедер. Его доставили в местный госпиталь, и врачам довелось приложить немало усилий, чтобы спасти парня, у которого начала развиваться гангрена. Высокий профессионализм медиков позволил Демидову вернуться в строй. Он снова стал летать. Обучение закончил уже в Серпухове, после чего 1 марта 1943 г. был направлен в 10-й отдельный разведывательный авиаполк (ОРАП).

В.А. Демидов. Борисов, февраль 1941 г.

Опираясь на сводку потерь этой авиачасти за 1942 г., можно увидеть, что средняя продолжительность фронтовой жизни воздушного разведчика в тот период составляла около четырех месяцев. В 1942 г. полк пережил два переформирования и сокращения. Тем не менее, к весне 1943 г. возглавляемый м-ром А.К. Родиным 10-й ОРАП стал вполне сколоченной боевой частью, надежным поставщиком ценнейшей информации для командования фронта.

По прибытии к месту службы Демидов был определен в 1-ю эскадрилью, летавшую на Пе-2Р. В один день с ним в часть прибыл и стрелок-радист сержант И. В. Минаев, зачисленный в его экипаж. Забегая вперед, отметим, что Иван Васильевич Минаев летал с Демидовым до конца войны. Его внимательность в воздухе обеспечивала жизнь всего экипажа. Командование не скупилось на награды, и стрелок-радист Минаев к окончанию войны заслужил ордена Красной Звезды, Славы II и III ст., Отечественной войны II и I ст. В июле 1943 г. постоянным штурманом экипажа Демидова стал л-т Владимир Полоутенко. Летали они на Пе-2Р с бортовым номером «3» белого цвета.

Уже в начале апреля Демидов стал совершать боевые вылеты. 5 числа его экипаж отправился на разведку крупных аэродромов и железнодорожных узлов Сеща, Брянск, Могилев. Над Брянским аэродромом самолет Демидова перехватила четверка Fw 190. Отстреливаясь, экипаж Демидова сумел уйти от истребителей и скрыться в облаках. Продолжая выполнять задание, Демидов вывел свою «пешку» на цель с другого направления. Несмотря на зенитный огонь, разведчики все-таки сфотографировали местный аэродром и железнодорожный узел.

4 мая 1943 г. В.А. Демидов разделил со своими однополчанами радость присвоения 10-му ОРАП почетного наименования «Московский». 19 июня Демидова и самого представили к награде – ордену Красной Звезды. К тому времени он выполнил 44 боевых вылета, из которых 25 были признаны успешными. Разведка велась в районах Кирова, Рославля, Смоленска, Могилева, Орши, Спас-Деменска. При этом было заснято 22 аэродрома противника.

Весной 1944 г. командование привлекло 10-й ОРАП к сбору разведданных для подготовки операции «Багратион». 28 апреля во время разведки на участке Чернявка-Березина экипажу Демидова довелось выдержать тяжелый бой с тремя Fw 190. Противник атаковал «пешку» 4 раза, обороняясь, стрелок-радист расстрелял весь боезапас и заявил о сбитии двух «фоккеров». Закончились патроны и у штурмана. Теперь от мастерства Демидова зависело спасение экипажа и самолета. Маневрируя, ему удалось не дать немецкому летчику вести точный огонь. В конечном итоге, израсходовав боеприпасы, противник прекратил атаки.

Немало опасностей поджидало экипаж Демидова и в ходе самой операции «Багратион». Причем однажды подвела техника. 15 июля в районе Граевоусамолета отказал один двигатель. Имея запас высоты, экипаж сумел провести фотосъемку, развернулся и, преодолев 310 км, совершил посадку на своем аэродроме.

В том же месяце В.А. Демидова назначили командиром звена 1-й эскадрильи. Принимая участие в освобождении Беларуси, ему не один раз посчастливилось летать над родным Витебском. Вместе с полком он вошел на территорию Литвы, откуда в дальнейшем производилась разведка крупнейшего пункта обороны противника – Кенигсберга, который политорганы Красной Армии назвали «цитаделью прусского милитаризма». Оборона города строилась очень давно и опиралась на разветвленную сеть полевых укреплений, водных каналов и фортов. Сражение за Восточную Пруссию было сравнимо с боями за Сталинград: каждый поселок и дом превращался в крепость. Немецкие войска не собирались просто так отдавать свою землю.

17 октября командир полка представил В.А. Демидова к награждению орденом Красного Знамени. Однако командующий 1-й ВА генерал-полковник Хрюкин изменил это решение, и Демидова представили к ордену Богдана Хмельницкого.

Разведку территории Восточной Пруссии 10-й ОРАП начал вести осенью 1944 г. 2 ноября оказался трудным днем. Задания получили два экипажа. Ближнюю разведку Пиллкаллен-Малвишкен выполнял экипаж Ил-2 в составе летчика л-та И.И. Матвеева и штурмана к-на С.Р. Сарафанова. В результате обстрела зенитной артиллерией самолет получил повреждения, летчику удалось совершить вынужденную посадку на своей территории, но машина ремонту не подлежала.

Экипаж Демидова выполнял разведывательный полет с фотографированием линии обороны района Куштен-Растенбург, а также объектов города Гумбинен. Во время аэрофотосъемки Пе-2Р шел, не выполняя никаких маневров, и представлял заманчивую цель для артиллерии ПВО. В результате самолет получил прямое попадание снаряда, который повредил топливную систему. Оценив ситуацию и управляемость самолета, экипаж завершил фотосъемку, затем Демидов развернул машину в сторону фронта и ушел на восток. Летчику удалось дотянуть до своей территории и совершить вынужденную посадку. Сам он получил травму головы, но остальные члены экипажа остались невредимыми.

В период боев за Восточную Пруссию экипаж Демидова выполнил еще немало вылетов. В том числе 5 февраля 1945 г. произвел разведку по маршруту Пиллау (ныне Балтийск)-Фоллендорф-Фрауенбург (Фромборк, Польша). К началу операции по взятию Кенигсберга весной 1945 г. летчики полка уже на память знали все ориентиры на территории противника.

В.А. Демидов (справа) и стрелок-радист И.В. Минаев

В.А. Демидов на КДП Витебского аэропорта. 1970-е годы

В.А. Демидов у своего Пе-2Р

Владимир Полоутенко – штурман в экипаже Демидова

В начале весны командир полка Родин подписал представление Демидова к званию Героя Советского Союза. В частности, в этом документе указано: «К 1 марта 1945 года совершил 226 боевых вылетов. Сфотографировал 24.150 квадратных километров территории и оборонительных рубежей, 165 аэродромов. Выявил 1678 самолётов противника, 927 железнодорожных эшелонов, 32.900 автомашин, 25 барж и теплоходов врага. Участвовал в 16 воздушных боях, в которых его экипажем сбито 2 вражеских истребителя». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 г. старшему лейтенанту Демидову Василию Александровичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№6248).

В целом за время войны В.А. Демидов находился на фронте 16 месяцев, за которые совершил 242 боевых вылета на разведку и фотографирование живой силы, техники и оборонительных укреплений противника. Интересно, что в полку было еще три Демидова. Командир звена ст. л-т Иван Федорович Демидов не вернулся с задания 8 мая 1943 г. К сожалению, установить обстоятельства его гибели на данный момент не удалось. Штурман 3-й эскадрильи л-т Александр Ефремович Демидов летал на Ил-2 с летчиком В.И. Маркиным. Летом 1944 г. им дважды удавалось избежать гибели. 4 июня во время визуальной разведки бронетехники в р-не Красной Слободы (Минская обл.) самолет получил повреждения и был разбит при посадке, однако экипаж не пострадал. 27 июля на аэродроме Бенякони во время облета Ил-2 после ремонта мотора двигатель отказал в воздухе, но пилот смог посадить машину на вынужденную, и экипаж отделался лишь ушибами.

Роковым для А.Е. Демидова стало 19 августа 1944 г. Вместе с неизменным Маркиным они вылетели с аэродрома Пуни (Литва). В р-не Поребе их самолет был подбит. Летчику удалось привести самолет на свой аэродром, но получивший смертельное ранение А.Е. Демидов скончался. Похоронили его у церкви села Пуни.

Еще одним Демидовым в 10-м ОРАП был радист штабного самолета С-47. Он пережил войну, хотя 22 октября 1944 г. при выброске груза и парашютистов в районе Каунаса их самолет потерпел аварию и был полностью разбит.

День Победы В.А. Демидов, как и весь 10-й отдельный Московский разведывательный авиаполк, встретил на аэродроме Гроссшиманен в Восточной Пруссии. Через восемь дней полку было присвоено еще одно почетное наименование «Кенигсбергский».

В августе 1945 г. Демидова назначили заместителем командира 1-й эскадрильи м-ра И.В. Глушкова, также удостоенного звания Героя Советского Союза. В августе 10-й ОРАП вывели в Беларусь. Сначала полк ненадолго остановился в Пинске, а в октябре перелетел на расположенный поблизости аэродром Жабчицы. В октябре были расформированы 3-я и 4-я эскадрильи на Ил-2, и в составе 10-го ОРАП остались только две эскадрильи на Пе-2Р. В июле 1946 г. полк перебазировался на аэродром Мачулищи (южнее Минска).

У знамени 10-го ОРАП В.В. Кибалко и генерал-лейтенант Буланов. Подходят Г.А. Сметанин, Ф.П. Селиверстов и В.А. Демидов. Щучин, 4 августа 1971 г.

Летную карьеру В.А. Демидов закончил на бомбардировщике Ту-4

В 1946 г. В.А. Демидов женился на Лилии Михайловне Шулько, тоже витебчанке. У них родились дочь Галина и сын Михаил.

В мае 1947 г. 10-й ОРАП передислоцировался на аэродром Бронное, расположенный возле г. Речица, Гомельской области. Именно там значительная часть участников войны была демобилизована. Полк готовился переходить на новую технику – самолеты Ла-11. 26 марта 1950 г. м-ру В.А. Демидову было присвоено звание подполковника. К тому времени в полку образовался переизбыток кадров, и Демидов оставался на должности замкомэска.

Перспективный летчик в сентябре того года был направлен в Военно- воздушную академию, которую окончил в декабре 1955 г. В свой полк он уже не вернулся. Решением командования офицер, имевший боевой опыт, в апреле 1956 г. был направлен в Рязанскую офицерскую школу боевого применения для переучивания на тяжелый бомбардировщик Ту-4. После ее окончания Демидов получил назначение на должность командира эскадрильи 550-го БАП 79-й дивизии Дальней авиации. По сути это была лишь краткая ступень к его дальнейшему карьерному росту. Буквально через полгода приказом командующего 50-й ВА № 104 от 31 мая 1957 г. Демидов был назначен заместителем командира 1224-го БАП по летной подготовке.

Очередным подтверждением высокого профессионализма Демидова стало присвоение ему 18 февраля 1959 г. квалификации «Военный летчик первого класса». С отличным послужным списком, знаниями и опытом В.А. Демидов стал командиром 1224-го ТБАП, который в то время базировался на аэродроме Зябровка. В этой должности он прослужил до сентября 1960 г., когда полк затронуло знаменитое хрущевское сокращение Вооруженных сил. Активное внедрение в армии ракетной техники привело к крутому повороту в судьбе Демидова – он стал командиром сформированного 27 июля 1959 г. 309-го ракетного полка (в/ч 23466, позывной «Таймень»), входившего в состав 43-й ракетной дивизии и расположенного в г. Умань (Черкасская область, Украина).

Однако ракетчиком Демидов пробыл недолго. В октябре 1961 г. он уволился в запас и вернулся в свой родной Витебск. Сначала он работал преподавателем начальной военной подготовки в средней школе № 21, но небо звало к себе, и с 1966 г. Демидов стал диспетчером службы движения Витебского аэропорта. 4 августа 1971 г. он побывал на 30-летии 10-го ОРАП, который к тому времени прочно обосновался на аэродроме Щучин. Новое поколение авиаторов тепло встретило ветеранов, съехавшихся из разных концов СССР. Помимо Василия Александровича, на этой встрече присутствовали еще четыре Героя Советского Союза: В.В. Кибалко, Г.А. Сметанин, Ф.П. Селиверстов и И.И. Каминский. В дальнейшем такие встречи стали регулярными. Государство тоже не забывало ветеранов. В связи с приближением 30-летней годовщины Победы, В.А. Демидову 15 апреля 1975 г. было присвоено очередное воинское звание «полковник», от имени министра обороны Гречко и правительства вручены «командирские» часы в позолоченном корпусе с именной гравировкой.

В 1980 г. Василий Александрович Демидов вышел на пенсию. Умер он 12 июля 1989 г. в родном Витебске, где и похоронен.

Дмитрий Хазанов/Москва

Авиация в операции «Багратион»

К 70-летию грандиозного сражения

Продолжение. Начало в «АиВ», № 5’ 2014.

Казалось, все предусмотрено – авиация на фронтовых аэродромах готова к наступлению. Неожиданное ухудшение погоды утром 23 июня 1944 г. помешало советскому командованию поднять в воздух все имевшиеся силы. В результате удалось выполнить примерно половину от запланированных вылетов, причем немало молодых экипажей не вернулось на свои аэродромы. Так, штаб 9-го германского армейского корпуса сообщил об уничтожении зенитными средствами в первые сутки операции 23 советских самолетов. Истребители JG 51, прикрывая войска группы армии «Центр», совершили 180 вылетов и заявили о 43 победах, преимущественно в ходе «свободной охоты в разрывах облаков». Но сами немцы с сожалением констатировали: «Это была капля в море, принимая во внимание, что русские выполнили в этот день около 4500 самолето-пролетов».

На следующие сутки ситуация еще больше ухудшилась для люфтваффе. Согласно оперативным сводкам советского Генштаба, ВВС КА выполнили на всем фронте 5683 самолетовылета, из них 5305 в Белоруссии. Примерно столько же пролетов зафиксировали немцы в полосе 6-го воздушного флота. «Этим силам люфтваффе не могли противопоставить ничего даже приблизительно равноценного. Массированные удары русской авиации причиняли немецким сухопутным войскам значительный урон, в то время как их отдельные ночные налеты были направлены главным образом на то, чтобы вывести из строя основные магистрали, – признавал подполковник Ф. Греффрат, возглавлявший военно-исторический отдел Генштаба люфтваффе. – Русские истребители стали все чаще срывать работу немецкой воздушной разведки».

Витебская, Бобруйская, Могилевская наступательные операции успешно развивались в значительной степени благодаря энергичной и интенсивной поддержке наземных войск с воздуха. В хрониках немецких дивизий указывается, что первые же удары раскололи некогда монолитный немецкий фронт, а действия советской авиации превратили организованный отход к Березине в поспешное бегство разрозненных групп. «Советские танки с десантом на броне чаще оказывались быстрее, обгоняли, занимали оборону впереди, наносили удары по отдельным боевым группам, рассекали колонны, пытались их отрезать и окружить. К этому днем прибавлялись почти непрерывные атаки штурмовиков на почти незащищенные средствами ПВО колонны войск и обозов, а также ночные бомбардировки. И ни одного немецкого самолета не было видно», – свидетельствовал немецкий очевидец.

Пожалуй, противодействие немцев ночью оказалось гораздо решительнее, чем днем. С 13 по 18 июня соединения АДД провели специальную операцию по уничтожению авиации 6-го ВФ на аэродромах. После проведения доразведки по главным базам в Барановичах, Пинске, Минске и некоторым другим было выполнено 1472 самолето-вылета, сброшено 1450 т бомб. Результаты можно оценить как удовлетворительные. Налеты АДД продолжились после начала наступления, причем теперь главными целями стали железнодорожные узлы Белоруссии и Литвы. Ночное сражение характеризовалось активным противодействием противника, широко применявшего новинки радиолокационной техники, установленные как на земле, так и на истребителях. Только до конца июня АДД недосчиталась 61 самолета, сбитого средствами ПВО. По ночам работала и советская легкомоторная авиация – каждая воздушная армия имела по одной дивизии, полностью укомплектованной самолетами У-2. Эти соединения решали множество боевых и транспортных задач.

В 20-х числах июня ВВС КА нанесли немало мощных массированных ударов. «Незадолго до выхода на цель я выбрал момент и оглянулся назад, чтобы окинуть взглядом всю колонну и лишний раз ощутить всю мощь нашей авиации, – вспоминал командир эскадрильи 35-го Гв.БАП ст. л-т Л.В. Жолудев, который вел одну из восемнадцати групп «пешек» 1-го Гв.БАК на бомбардировку вражеских позиций. – Да, такую армаду самолетов можно было видеть, пожалуй, только на предвоенных парадах. От горизонта до горизонта распластались девятки бомбардировщиков, готовых обрушить смертоносный груз на головы немецко-фашистских захватчиков. По сторонам следовали многочисленные группы истребителей прикрытия. Они барражировали на разных высотах, готовые отразить нападение любого воздушного противника».

Но главными врагами немецких сухопутных частей стали штурмовики. Группы по 6-8 Ил-2 непрерывно висели над немецкими позициями, а затем, когда начался поспешный отход, вынудили не пользоваться шоссе и хорошими проселками, а двигаться лесами или труднопроходимыми тропами, главным образом, по ночам. И если на позициях мощный зенитный огонь обеспечивал немцам определенную защиту, то в движении прикрыть колонны оказалось значительно сложнее. Командовавший 4-й полевой армией генерал К. Типпельскирх вынужден был признать эффективность действия советской авиации, которая нанесла немцам исключительно тяжелые потери на переправах: «Бесконечный поток тяжелой артиллерийской техники, зенитных батарей и всевозможных машин с огромными усилиями передвигался по давно уже выбитой, но единственно возможной для отступления дороге, пересекавшей у Березино реку Березину. Непрерывные налеты авиации противника причиняли тяжелые потери (в частности, погибли два командира корпусов и один командир дивизии), а также вызывали бесконечные заторы среди отступавших колонн. Русские штурмовики то и дело разрушали мосту Березино, после чего на восточном берегу всякий раз образовывались огромные скопления машин… Лишь в редких случаях и на непродолжительное время немногочисленным немецким истребителям удавалось очищать небо от авиации противника. В эти дни в 6-м воздушном флоте ощущалась такая нехватка горючего, что командование не могло полностью использовать даже имевшиеся слабые силы…».

Советская разведка, прежде всего авиационная, отмечала тщетные попытки вражеского командования организовать оборону, используя естественные препятствия на пути Красной Армии. «В оперативной глубине по реке Березина, перерезающей всю территорию Белоруссии, противник строил тыловую полосу обороны, – отмечалось в документах. – Назвав эту полосу «Катастрофа», он, по-видимому, не предполагал на нее отступать». В центре полосы находились подготовленные к круговой обороне города Борисов и Бобруйск – крупные узлы железнодорожных и шоссейных магистралей.

Самолет-разведчик Ил-2 из 10-го ОРАП. Лето 1944 г.

Построение 14-го Гв. АП АДД, воевавшего на В-25

Одной из важных задач, которую весьма успешно решали советские штурмовики, была борьба с железнодорожными перевозками врага. Применяя тактику «выжженной земли», отступавшая германская армия стремилась вывезти все ценное, а оставшееся – взорвать или сжечь. На железных дорогах действовали немецкие путеразрушители: буксируемые двумя паровозами платформы с гигантскими крюками, которые острием уходили под шпалы, ломая их. За ними и устроили охоту группы Ил-2. Кроме того, штурмовики стремились не дать врагу угнать на запад подвижный состав, парализуя движение на разных участках. Только в течение 26 июня и только летчики 1-й Гв.ШАД (командир п-к С.Д. Прутков) выполнили 234 самолето-вылета, в том числе 138 на штурмовку эшелонов. В результате было подожжено 15 эшелонов, а 25 остановились и позже стали трофеями.

Если в этом соединении накануне сражения служило немало опытных воздушных бойцов, прежде всего ведущих подразделений, таких как к-ны М.Г. Гареев, А.К. Недбайло и М.Т. Степанищев, ст. л-ты Л.И. Беда, Н.И. Семейко (всех впоследствии дважды удостаивали Золотых Звезд Героев) и Б.С. Окрестин (героически погиб 6 июля), то в других штурмовых соединениях положение выглядело не столько оптимистично. Тем не менее, и они смогли нанести ощутимый ущерб врагу. Например, 4-й ШАК (командир генерал-майор Г.Ф. Байдуков) был сформирован из двух дивизий в начале 1944 г. и примерно полгода готовился к боям. С 24 июня корпус содействовал наземным войскам в наступлении у Рогачева, а 29 июня Верховный Главнокомандующий объявил благодарность частям и соединениям за отличие в разгроме мощной группировки противника под Бобруйском, что стало признанием несомненных успехов командиров и всего личного состава.

Вечером 27 июня 16-я ВА нанесла сокрушительный удар по окруженной юго-восточнее Бобруйска группировке немецких войск, чем предрешила исход всей операции. Всего по главной группировке 9-й полевой армии в течение 90 мин экипажи сбросили 1127 фугасных авиабомб калибром 100 и 50 кг, 4897 мелких осколочных калибром 25, 10 и 8 кг, 5326 противотанковых бомб, выпустили 572 реактивных снаряда. Вероятно, это был один из наиболее эффективных налетов «сталинских соколов» за всю войну. В котле юго-восточнее Бобруйска было уничтожено и повреждено до 150 танков и штурмовых орудий, около 1000 орудий разного калибра, до 6000 автомашин, до 300 тягачей и 3000 повозок; уничтожено более 1000 солдат и офицеров, до 1500 лошадей, рассеяно около 5500 солдат и офицеров. На месте разгрома противника осталось много трофеев. Сосредоточенный удар силами 526 самолетов обошелся без каких-либо потерь – немецкая истребительная авиация даже не препятствовала советским экипажам. Высокую эффективность бомбоштурмовых ударов подтвердила после завершения Бобруйско-Минской операции специальная комиссия ВВС КА, созданная по приказу маршала А.А. Новикова. В акте констатировалось: «Изучение результатов ударов, нанесенных противнику при прорыве его обороны севернее Рогачева, а также под Бобруйском, подтвердило хорошую меткость и высокую эффективность боевой работы штурмовой и бомбардировочной авиации 16-й ВА. Это достигнуто за счет хорошей подготовки частей к боевым бомбометаниям, правильного подбора соответствующих калибров бомб и широкого применения осколочных бомб».

Положение войск группы армий «Центр» стремительно ухудшалось. Взбешенный поражением, Гитлер 27 июня снял с должности Эрнста Буша (Ernst Busch), назначив вместо него генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя (Walter Model). Стремясь избежать окончательного разгрома, противник энергично наращивал силы наземных войск и авиации. Несмотря на понесенные потери, к началу июля 6-й ВФ насчитывал уже 1135 боевых самолетов, кроме того, было задействовано до половины сил 1-го ВФ (примерно 180 самолетов). Пять советских воздушных армий (1-я, 3-я, 4-я, 6-я и 16-я) располагали 7368 самолетами (6665 исправных). К этому надо добавить около 1000 самолетов АДД и 600 самолетов частей ПВО. Правда, 6-я ВА (1061 самолет) по-прежнему находилась в резерве. Таким образом, получается приблизительно шестикратный численный перевес советской авиации.

Впервые с начала Великой Отечественной войны советские войска в период стратегической операции не испытывали систематического воздействия вражеской авиации. Наоборот, успешные действия танковых и конно-механизированных соединений в значительной степени объяснялись надежной поддержкой переданных им в оперативное подчинение или взаимодействующих на поле боя и в неприятельском тылу авиационных сил. Генерал И.А. Плиев, возглавлявший конно-механизированную группу 1-го Белорусского фронта, отмечал эффективную поддержку своей группы со стороны 299-й ШАД и добавил: «Кроме того, ее действия в разные периоды поддерживали от одного до двух штурмовых авиакорпусов. По 12-16 штурмовиков сопровождали конников и танкистов, подавляя на их пути отдельные очаги сопротивления гитлеровцев. На дорогах, переправах и в других узких местах удары авиации создавали «пробки», срывали планомерный отход врага, превращая его в беспорядочное, часто паническое бегство».

Не менее яркие свидетельства сохранились в немецких документах. Так, командир саперно-строительного батальона 260-й немецкой пехотной дивизии гауптман Г. Кауфман (Kaufman) на допросе заявил: «28.6.1944 г. в районе Копысь (юго-западнее Орши. – Авт.) группа штурмовиков, до 28 самолетов, за один налет уничтожила примерно 80 автомашин, при этом убито до 200 и ранено свыше 300 солдат, пало много лошадей, разбиты повозки. Все это я видел собственными глазами…

5.7.1944 г. в 5 км южнее Минска я снова пережил ожесточенный налет советских самолетов. Скопление пехоты и техники в течение 3 ч подвергалось непрерывной бомбардировке и штурмовке. Потери огромны: до 20% всех наших сил в этом районе выведены из строя действиями авиации, разбито и уничтожено свыше 100 конных повозок с лошадьми, несколько орудий, убито и ранено свыше 1000 чел.».

Немецкая счетверенная 20-мм зенитная установка flak 38

Fw 189, украшенный по случаю 2000-го вылета своего авиаотряда

Согласно советской историографии, после освобождения Минска завершился первый этап Белорусской наступательной операции. В ходе его были достигнуты внушительные результаты: фактически оказались разгромлены три из четырех немецких объединений группы армий «Центр», во вражеском фронте образовалась огромная брешь, протяжением свыше 400 км. Используя это, советские войска при поддержке с воздуха энергично преследовали неприятеля, завершали разгром окруженных группировок.

Второй этап наступления, с 5 июля по 29 августа 1944 г., включал проведение Вильнюсской, Белостокской, Шауляйской, Люблинско-Брестской и других операций. Были освобождены вся Белоруссия, часть Прибалтики, восточные районы Польши, но вступить на территорию Восточной Пруссии на плечах отходящих немецких войск не удалось. У советского командования возникли такие трудности, как растянутость коммуникаций, перебои в подаче различных видов снабжения, задержка с прибытием пополнений и др. Воспользовавшись этим, а также за счет новых резервов, в том числе авиационных, германскому командованию удалось удержать фронт. На этом этапе борьба в воздухе стала более напряженной.

Вышедшие к Висле передовые советские части несли потери от налетов люфтваффе. В начале августа основной урон нанесли штурмовики Fw 190, однако временами и Не 111 с высокой точностью поражали малоразмерные цели, особенно при условии слабого противодействия ПВО. Многие командиры люфтваффе утверждали, что летом 1944 г. численность советской истребительной авиации значительно увеличилась, однако она не научилась действовать тактически грамотно. Например, в хронике 55-й бомбардировочной эскадры «Гриф» развивается эта, далеко не бесспорная мысль: «Особенно явно это (слабая тактическая и огневая подготовка советских летчиков-истребителей. – Авт.) проявилось при дневном налете (немецкой авиации. – Авт.) на переправы через Вислу. Хотя противник атаковал «Хейнкели» силами двухтрех эскадрилий одновременно с двух сторон сзади-сбоку, выполняя так называемые косые атаки, истребители мешали друг другу, и им не удалось сбить ни одного бомбардировщика. Во время атак советские истребители совершенно не препятствовали Bf 109 из группы прикрытия выполнять свою задачу. Повторились прошлогодние результаты: истребители Советов оказались бессильны против хорошо организованной обороны, построенной с учетом эшелонирования по высотам групп бомбардировщиков».

Действительно, передовые части советской 2-й танковой армии серьезно пострадали от ударов авиации противника с малой высоты на подступах к предместью Варшавы – Праге. Однако использование недостаточно маневренных и уязвимых от зенитного огня бомбардировщиков Не 111, а тем более громоздких Не 177 для решения тактических задач на поле боя, что практиковали немцы в конце июля-начале августа, им самим стоило больших жертв. Можно признать успешными действия немецких штурмовых эскадр, атаковавших при переправе через Березину части 3-го Гв. мехкорпуса.

Но все это были частные успехи, переломить ситуацию в целом люфтваффе не смогли, господство в воздухе в Белоруссии оставалось на стороне ВВС КА. В полосе 6-го ВФ действовало теперь две трети всей авиации Восточного фронта, но соотношение вылетов примерно составляло 1 к 3,5 не в пользу немцев. Как отмечают британские историки, «частые смены аэродромов, вызванные не только перебросками частей с других участков фронта, но и постоянными отступлениями, привели к сильной дезорганизации и серьезному ухудшению состояния техники», и «активности люфтваффе было совершенно недостаточно для ослабления давления на потрепанные и измотанные наземные войска вермахта».

Слева – летчики 1-й Гв.ШАД, совершившие 100 и более боевых вылетов. Справа – офицеры 5-го Гв. авиаполка А/Ш накануне операции «Багратион». Слева направо: С.П. Золотарев, Н.Д. Егоров (предположительно) и П.А. Таран

Имея большой опыт построения «воздушных мостов», германское командование на этот раз не смогло сконцентрировать в восточных районах Польши и Восточной Пруссии значительных сил транспортной авиации. В полосе 6-го ВФ действовало всего 2-3 транспортные авиагруппы, включая транспортно-планерную, которые смогли вывезти, например, из Минского «котла» несколько сотен солдат и офицеров из примерно 105 тыс. Небольшой эффект дали сбросы с бомбардировщиков продуктов питания, боеприпасов и горючего для окруженных.

Анализируя завершившуюся громкой победой операцию «Багратион», надо отметить большой вклад, внесенный в нее советской авиацией, которая действовала исключительно активно, особенно на первом этапе, безраздельно господствовала в воздухе. Мощными ударами ВВС КА содействовали наземным войскам в прорыве тактической зоны обороны, окружении

и ликвидации крупных группировок. Авиация дезорганизовала планомерный отход и перегруппировки резервов противника. Успеху способствовали тщательная подготовка, продуманное планирование, скрытное сосредоточение большинства соединений на передовых аэродромах, тщательная маскировка истинных намерений.

При развитии быстрого наступления на большую глубину командование ВВС умело маневрировало силами по фронту, перебрасывало резервы. Зачастую авиационные соединения одной воздушной армии использовались для помощи соседней. Стремительное наступление наземных войск вряд ли было бы возможно, если бы не своевременный подвоз прорвавшимся во вражеский тыл танковым соединениям и конно-механизированным группам самого необходимого для продолжения рейдов. И авиация в этом сыграла важную роль. На самолетах, прежде всего У-2 (фронтовых полков и частей ГВФ) и Ли-2 (5-го, 7-го АК АДД и 1 -й АТД ГВФ), было доставлено 1182 т горючего, 1240 т боеприпасов, около 1000 т различного технического имущества и запасных частей для танков, а обратными рейсами вывозили раненых и пленных. Большую помощь оказала авиация также белорусским партизанам.

Окончание следует

Содержание «АиВ» за 2014 г.

Монография

Крылатая легенда Франции. «Мираж» III № 1

Универсальный солдат. F/A-18 Hornet №2

Британский солдат «Веллингтон-Вимпи» № 3

«Десятка». Самолет Р-10 №4

Як-42. Хороший самолет с нелегкой судьбой № 5

Самолет эпохи застоя. Су-17 № 6

В небе Украины

Совершенство полета на земле № 1

Невозможная война № 2

Рекордный перелет «Аэроса» № 2

История одной сделки № 3

Авиационный слет им. С.П. Королева№ 3 «Беспилотники» над пылающим Востоком № 4

Война и мир Краматорского аэропорта № 4

АО «Мотор Сич» № 4

Новый малоразмерный ТВД АИ-450С №4

Государственное предприятие «Одесский авиационный завод» № 4

Украинская армейская авиация на Донбассе № 5

Потери армейской авиации в ходе АТО № 5

«Авiасвiт-ХХ1». Шоу состоится в любой обстановке № 5

Четверть века над планетой № 6

Авиасалон

Нестареющий «слон» мировой авиации № 1

Ан-158 для острова Свободы №3

Воздушный «микроавтобус». Бе-30 и Бе-32 № 3

Экспортный «Мираж» №№ 4, 5

Глазами очевидца

Беспилотный аппарат Антонов» №№ 1-3

В кабине «стрекозы» № 4

Авиация в локальных конфликтах

Боевая авиация Армении в ходе войны в Карабахе № 1

Аэроархив

Трофейные японские самолеты в СССР № 1

Дополняя предыдущего автора № 1

Ки-10 – самурай с германским характером №1

«Аннушка» Георгия Бериева. Связной самолет-амфибия Бе-8 № 2

Австро-венгерская авиация в боях в Галиции (август-сентябрь 1914 г.) № 4

Авиация в операции «Багратион» №№ 5,6

Бомбы для «Бреслау» № 6

Портреты

Мария Долина. Она воевала на пикирующем бомбардировщике № 2

Летчик, авиаконструктор, ученый А.Н. Грацианский № 5

Герой Советского Союза В.А. Демидов № 6

Безопасность полетов

Азбука безопасного летания № 2

Трагедии в Лиде. № 3

Смоленский кошмар. Независимая версия трагедии № 4

Домашний авиамузей

Единомышленники № 1

Авиаэкзотика

Винтокрылые машины профессора Генриха Фокке № 6

Пе-2Р из 10-го ОРАП, на котором в период операции «Багратион» летал В.А. Демидов

A-20B из состава 57-го БАП. Окраска самолета после Брестско-Люблинской операции. Осень 1944 г.

P-39Q-15 из 28 ГИАП 5-й ГИАД л-та П.Б. Овсянникова – будущего аса войны в Корее. Август 1944 г.

Ла-5ФН комэска 32-го ГИАП Героя Советского Союза м-ра В.А. Орехова. Аэродром Соколки, 28 июня 1944 г.

Ju 88G из Stab l./NJG 100. Аэродром Шаталовка, август 1944 г. NJG 100 – наиболее результативная немецкая ночная истребительная авиачасть в период операции «Багратион»

Оглавление

Авиация и время 2014 06

Панорама

Четверть века на планетой

Самолет эпохи застоя. Истребитель-бомбардировщик Су-17

Бомбы для «Бреслау»

Винтокрылые машины профессора Генриха Фокке

Герой Советского Союза В.А. Демидов

Авиация в операции «Багратион»

Содержание «АиВ» за 2014 г. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg