«Авиация и космонавтика 2010 10»

Авиация и космонавтика 2010 10

На первой и второй страницах обложки фото Дмитрия Пичугина

Андрей ЮРГЕНСОН

«Гидроавиасалон-2010»

Амфибия Бе-200: забор воды на глиссировании

С 9 по 12 сентября 2010 г. в городе-курорте Геленджике прошла VIII международная выставка и научная конференция по гидроавиации «Гидроавиасалон-2010». На выставке было зарегистрировано 144 организации, в том числе из Австрии, Бельгии, Германии, Италии, США, Украины. В полете и на земле демонстрировались более 30 летательных аппаратов различных типов: амфибии Бе-200ЧС, Бе-103, Бе-1 2, ЛА-8 и Л-42М, самолеты Daimond DA-42MPP и Pilatus РС-12, Ан-3, летающая лаборатория Ил-114, вертолеты Ка-32, Ка-27ПС, Eurocopter ЕС130В4, Robinson R44, катер на воздушной подушке. Несмотря на сложные погодные условия 10 и 11 сентября, в ходе выставки было выполнено более ста показательных, тренировочных и квалификационных полетов.

«Гидроавиасалон-201 0» отличался от предыдущих широким использованием инфраструктуры нового аэропорта «Геленджик», располагающего взлетно-посадочной полосой длиной 3100 м и способного принимать практически все типы воздушных судов. Новый аэропорт был открыт в июне текущего года. Он стал хорошим дополнением основной выставочной площадке, традиционно размещенной на испытательно-экспериментальной базе ОАО «Таганрогский авиационный научно-технический комплекс им. Бериева» (ТАНТК). Летчики пилотажной группы «Русь», которую можно назвать главным украшением салона, также выполняли полеты из нового аэропорта.

Одновременно с выставкой проходила Восьмая научно-техническая конференция по гидроавиации, организованная Научно-методичес- ким советом под руководством исполнительного директора ФГУП «ЦАГИ им. профессора Н.Е. Жуковского» Сергея Чернышева. В ее работе приняли участие более 132 специалистов из разных стран. Конференция проводилась в семи секциях, на которых были заслушаны и обсуждены более 90 докладов. В ходе выставки состоялась также научная конференция ГЦКИ ВИАМ «Инновационные технологии в области композитов и их эксплуатация с учетом климатических факторов».

Наиболее заметными «фигурами» на выставке этого года стали амфибии Бе-200ЧС. Главные новости «Гидроавиасалона-2010» также были связаны с Бе-200.

Еще до торжественного открытия выставки начальник управления авиации и авиационно-спасательных технологий МЧС РФ Рафаил Закиров и генеральный директор — генеральный конструктор ТАНТК Виктор Кобзев подписали предконтрактное соглашение на поставку восьми самолетов Бе-200ЧС для МЧС РФ. Также были подписаны предконтрактные соглашения с предприятиями — поставщиками комплектующих для этих самолетов. Производство восьми новых противопожарных амфибий Бе-200ЧС начнется в 201 1 г., в Таганрог с Иркутского авиационного завода уже практически перенесена вся оснастка и на заводе «ТАВИА» приступили к выпуску первых деталей. «Мы планируем в 2012 г. сдать первый самолет из новой партии», — заявил президент OAK Алексей Федоров.

Амфибия Бе-12 на стоянке в аэропорту «Гэленджик»

Пара Бе-103 над геленджикской бухтой

Модель амфибии Бе-101

Модель амфибии Бе-114

9 сентября руководитель проекта сертификации (отдел больших самолетов) Европейского Агентства Авиационной безопасности EASA Генри Вильдиганс вручил Виктору Кобзеву европейский сертификат типа на самолет-амфибию Бе- 200ЧС-Е, а генеральный директор Авиационного Регистра Межгосударственного авиационного комитета А.В.Донченко — дополнение к Сертификату типа АР МАК на самолет Бе-200ЧС-Е.

К большому сожалению, на гидроавиасалоне этого года не было амфибии А-40 «Альбатрос», которая в 1991 г. на выставке в Ле-Бурже была признана не только лучшим, но и самым красивым реактивным гидросамолетом в мире. А-40 даже удостоился тогда титула «Мисс Париж-91». В целом же ситуация с гидроавиацией российского флота требует отдельного разговора. Многоцелевой гидросамолет Бе-12 когда-то считался совершенством. Кстати, 18 октября исполняется 50 лет со дня его первого полета. Одна из таких амфибий демонстрировалась на статической стоянке в аэропорту «Геленджик», но в демонстрационных полетах не участвовала. Бе-12 стояли на службе более сорока лет, большинство из них уже выработали свой ресурс и замены им нет. А ведь на салоне 2008 г. публично заявлялось, что с 2010 г. амфибии А-42 будут приняты на вооружение. Но они так и стоят недостроенными на заводе в Таганроге.

На статической стоянке и в полете демонстрировались также два самолета Бе-103 авиакомпании ТАНТК им. Г.М.Бериева. В 2003 г. три самолета Бе-103 были поставлены в США, но продолжения, увы, не последовало, несмотря на то, что самолет сертифицирован и по американским и по европейским нормам, имеет бразильский и китайский сертификаты летной годности. Авиационный завод в Комсомольске-на-Амуре (КнААПО) построил более 20 серийных самолетов Бе-103, но судьба их сегодня остается неясной. Не получил развития и созданный в КнААПО одномоторный вариант самолета Бе-103 — СА-20П.

На стенде ТАНТК демонстрировались также модели самолетов Бе- 101, Бе-112 и Бе-1 14, работу над которыми предприятие ведет по собственной инициативе.

Легкий самолет Бе-101 предназначен для коммерческой и частной эксплуатации, в ходе выставки прошли переговоры с представителями фирмы Nexel о поставке бортового радиоэлектронного оборудования для амфибии Бе-101.

Проекты многоцелевых амфибий Бе-112 и Бе-114 пока не вышли из стадии НИОКР. На пресс-конференции по окончанию работы «Гид- роавиасалона-2010» Виктор Кобзев сообщил, что ТАНТК готовит «докладную записку в Минэкономразвития, чтобы начать делать обе машины». По его словам, у ТАНТК есть задел по обоим самолетам, поэтому «сроки создания новых гидросамолетов, которые так ждут за Уралом и на Дальнем Востоке, могут быть сжатыми — от 3,5 до 5 лет вместе с сертификацией».

Бе-2500-2, проект ТАНТК

Амфибия ЛA-8 в полете

Сверхлегкий самолет «Птенец-2»

Бе-112 и Бе-114 близки по своей гидроаэродинамической компоновке, проверенной во время испытаний динамически подобной модели в ЦАГИ. Самолеты оснащены грузовой рампой в хвостовой части фюзеляжа для погрузки различных грузов, включая транспортные средства и длинномерные грузы.

Одной из главных для авиации проблем остается сегодня погода. Холодный шквалистый ветер, порывы которого 10 сентября достигали 22 метров в секунду, парализовал работу аэропорта города Геленджик, демонстрационные полеты с воды также пришлось отменить. Но и с этим можно бороться.

В докладе о предварительном проектировании океанского патрульного гидросамолета, который в ходе конференции сделал главный научный сотрудник ТАНТК профессор Леонид Фортинов, отмечалось, что при современном климате для работы в незамерзающих районах Северной Атлантики и в Северо-Тихоокеанской зоне вероятность работы гидросамолета на поверхности океана 0,9 летом и 0,7 зимой может быть обеспечена мореходностью по ветровой волне до 4,5 м. А для этого требуются аппараты взлетной массой более 300 т.

В очередной раз ТАНТК продемонстрировал модель сверхтяжелой транспортной амфибии Бе-2500 с грузоподъемностью 1000 т и дальностью полета 16000 км. Концепция этого самолета предусматривает выполнение полетов как в экранном, так и в высотном режимах. Базироваться самолет может в существующих крупных морских портах. По предварительной оценке, на создание такого самолета потребуется от 15 до 20 лет.

Кроме того, тяжелый гидросамолет может стать перспективным носителем авиационно-космичес- кой транспортной системы, доставляя крупные объекты ракетной техники в приэкваториальные зоны, наиболее выгодные для вывода грузов на орбиту. Концепция такого гидросамолета — Бе-2500-2 — также была представлена в докладе. Самолет оснащен шасси на воздушной подушке, а в качестве топлива предусмотрено использование природного газа. Бе-2500-2 может служить разгонной ступенью ракеты-носителя до высот около 12000 м и скоростей около 850 км/ч. В ходе разработки этого проекта уже получен ряд патентов.

На статической стоянке и в полете на «Гидроавиасалоне-2010» самарское ООО «Авиатех» впервые продемонстрировало амфибию Л-42М, выкатка которой состоялась 2 мая 2010 г. В результате проведенных работ аэродинамическое качество самолета Л-42М по сравнению с Л-42 возросло с 15 до 16,5, крейсерская скорость выросла со 180 до 220 км/ч, дальность полета — с 1100 до 1600 км, масса полезной нагрузки — с 500 до 600 кг.

Две амфибии ЛА-8 на «Гидро- авиасалоне-2010» показало НПО «АэроВолга». Первый вариант самолета (ЛА-8) оснащен чешскими двигателями М-337АК мощностью 210 л.с., второй вариант (ЛА-8Л) — американскими двигателями Lycoming 540. Команда энтузиастов планирует на этих самолетах совершить перелет протяженностью 60000 км. Экспедиция должна стартовать из Сочи на восток, вероятный маршрут проложен вдоль побережья 29 стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Северной и Южной Америки, Северной Африки и Ближнего Востока. Такой перелет должен продемонстрировать потенциал российских самолетостроителей в области создания самолетов общего назначения. Точнее, потенциал российских «кулибиных» и «левшей», потому как официальные структуры российского авиапрома к амфибии ЛА-8 не имеют никакого отношения.

Поплавковый По-2, восстановленный компанией РУСАВИА

ЛЛ Ил-114

Модель экраноплана «Орленок-П»

Легкие гидросамолеты самарского ООО «Гидросамолет» были представлены только в моделях. Генеральный директор предприятия Константин Дорговцев посетовал, что демонстрация «живых» самолетов на салоне потребовала оформления множества документов, которые не нужны были ранее. На стенде ООО «Гидросамолет» демонстрировались модели самолетов Че-23 и Че-27, а также легкого вертолета АК1-3 (в этом случае ООО «Гидросамолет» выступает в

качестве дилера «КБ Аэрокоптер»). Кроме того, на стенде имелись фотографии новой амфибии предприятия — Че-35. По словам Константина Дорговцева изготовление корпуса этого гидросамолета уже началось.

Самым маленьким поплавковым самолетом на «Гидроавиасалоне- 2010» оказался самолет «Птенец-2», созданный в ОКБ «Ротор» (г. Кумер- тау). Это двухместный сверхлегкий самолет, предназначенный для туристических и спортивных полетов. Разборная конструкция позволяет хранить его в гараже.

Иностранных «водоплавающих» на салоне не было, если не считать стенда, а вернее рекламного щита, ООО «Аврон», на котором рекламировалась амфибия CD-2 Seastar. В конце 2009 г. компания Dornier Seaplane приняла решение начать серийное производство этих 10-местных амфибий, получив 25 заявок с намерениями приобрести самолет CD-2. На данный момент идет работа по получению конкретных заказов. Этим и объясняется рекламирование новой машины на «Гидроавиасалоне», а ООО «Аврон» выступает в роли официального дистрибьютера. Планируется, что первый самолет будет выпущен в 2011 г.

На выставке также демонстрировался поплавковый вариант знаменитого По-2, возвращенный к жизни «Русским Авиационным Обществом» (РУСАВИА). Останки первого образца были найдены в Карелии. Третий По-2 получил возможность установки поплавкового шасси для осуществления полетов с воды.

На стенде ОАО НПП «Радар ммс» демонстрировалась модель морского пассажирского экраноплана «Орленок-П». Генеральный директор — генеральный конструктор НПП «Радар ммс» Георгий Анцев в ходе салона пояснил, что получено разрешение на экспорт экраноплана «Орленок-П». Он также отметил, что ЦКБ по СП К еще обладает всем необходимым, чтобы строить такие корабли. Сегодня в ЦКБ по СПК разработано семейство морских экранопланов взлетной массой до 200 т, среди них пассажирский и грузовой варианты.

НПП «Радар ммс» на стенде представил также информацию о поисково-прицельной системе «Касатка». Для самолетов патрульной авиации ближней зоны (Бе-200, Бе-300, А-42 и Ил-114) разработан вариант «Касатка-С». Патрульный самолет сухопутного базирования Бе-300МП может брать на борт шесть противолодочных торпед или оснащаться антенной бокового обзора. Бе-200МП в поисково-спаса- тельном варианте способен вести поиск объектов с помощью технических средств и визуально, спасать терпящих бедствие с водной поверхности и эвакуировать их на побережье.

Также НПП «Радар ммс» в полете и на статической стоянке в аэропорту «Геленджик» продемонстрировало «самолет-лабораторию Ил- 114», предназначенную для летной отработки образцов РЭО летательных аппаратов, выполнения комплексной радиолокационной, фото- и тепловизионной съемки земной и водной поверхности с высокой производительностью в реальном масштабе времени независимо от погодных условий, времени года и суток.

На стенде ТАНТК демонстрировались модели двух экспортных вариантов самолета Ту-142, разработанного в ОАО «Туполев», которое впервые принимало участие в «Гидроавиасалоне» (оба предприятия сегодня входят в бизнес-единицу «ОАК-специальные самолеты», их стенды на выставке располагались друг против друга). Первый полет опытный Ту-142 выполнил 18 июня 1968 г. В 1973 г. МАП решило перенести производство самолета в Таганрог, где к середине года закончилось производство амфибий Бе-12 и завод оказался не загруженным. Первый Ту-142 таганрогский завод выпустил в 1975 г., последний самолет Ту-142МЗ покинул сборочный цех в 1994 г. Всего было построено около 100 экземпляров самолетов Ту-142 различных модификаций.

Модель самолета Ту-142МЭ с ракетами Х-35Э

Патрульный самолет DA 42МРР

Вертолет «Роторфлай» на поплавковом шасси в полете над геленджикской бухтой

Самолет-ретранслятор Ту-142МРЭ имеет максимальную дальность без дозаправки топливом 12000 км, высота полета с выпущенной антенной составляет 7500–9000 м, скорость полета — 550–600 км/ч.

Модель противолодочного самолета Ту-142МЭ (Ту-142МСД) демонстрировалась с восемью ракетами Х-35Э. Самолет может также нести 6 ракет «Брамос» (SK-310A). Максимальная масса боевой нагрузки внутри грузоотсека составляет 9100 кг, на внешней подвеске — 15300 кг. Максимальная взлетная масса самолета — 185000 кг. Максимальная дальность полета составляет 7500 (6 ракет «Брамос») — 9500 (8 ракет Х-35Э) км. Крейсерская скорость полета — 690–705 км/ч.

Самолет Ту-142МЭ также может применяться в качестве заправщика, передавая до 30000 кг топлива на рубеже 2000 км.

На стенде ТАНТК демонстрировалась также модель пассажирского самолета Бе-32К с двигателями Pratt amp; Whitney РТ6А-65В. Генеральный директор — генеральный конструктор ТАНТК В.А.Кобзев на заключительной пресс-конференции высказался за возобновление создания самолетов Бе-32, которые могут с успехом заменить знаменитые «кукурузники» Ан-2.

ТАНТК также показал модель самолета радиолокационного дозора и наведения ЭИ (на базе Ил-76). 25 мая 2009 г. первый самолет этого типа был передан ВВС Индии. Сегодня вместе с израильской корпорацией IAI концерн «Вега» завершает отработку систем третьего самолета.

Но уже идет речь о создании нового комплекса, который может быть принят на вооружение ВВС РФ до 2015 г. Генеральный директор концерна «Вега» Владимир Верба в ходе салона заявил, что «через 3–4 года мы получим новейший комплекс на том же носителе, прорабатывается вопрос об установке этой системы на новом самолете». «Сейчас рассматривается вопрос о возможности установки российского аналога системы AWACS на самолетах Ан-148», — добавил он.

Стоит отметить также присутствие на «Гидроавиасалоне-2010» австрийской фирмы Diamond, которая в полете и на статической стоянке демонстрировала самолет DA 42МРР. Самолет способен находиться в воздухе до 13,5 часов, при этом, как показали демонстрационные полеты, его почти не слышно с земли.

ОАО «Вертолеты России» на своем стенде демонстрировало модели вертолетов Ка-226Т, «Ансат», Ка-32А11ВС и Ми-17. В демонстрационных полетах принимали участие вертолеты Ка-27ПС ВМФ РФ и Ка-32, принадлежащий МЧС.

Однако на «Гидроавиасалоне» доминировали импортные конструкции: вертолеты Robinson R44 и Eurocopter ЕС130В4 компании «Аэросоюз», в том числе и на поплавках.

Наиболее интересным отечественным вертолетом, представленным на «Гидроавиасалоне-2010» стал вертолет «Роторфлай», созданный в КБ «Ротор». В мире нет соосных вертолетов столь небольших размеров. Вертолет оборудован новой соосной несущей системой с бесшарнирной подвеской лопастей с композитным торсионом. Конструкция защищена патентом. К марту 2010 г. «Роторфлай» налетал уже более сотни часов.

Фото Сергея Юргенсона

Анатолий АРТЕМЬЕВ

Морская авиация отечества

(Продолжение. Начало в № 7–9/2010 год)

САМОЛЁТЫ ДЛЯ МОРСКОЙ АВИАЦИИ

Начальные этапы развития морской авиации как в России, так и в других странах имеют некоторое сходство. Повсеместно морская авиация начиналась с самолетов на колесном шасси, затем получали развитие гидросамолеты, впоследствии самолёты и гидросамолёты сосуществовали в различных пропорциях и отношениях. Отличие развития морской авиации России от других стран состояло в том, что практически до середины Первой мировой войны она была вооружена самолётами иностранного производства. И только с созданием отечественной авиационной промышленности был налажен выпуск гидросамолётов отечественных конструкторов с несколько лучшими характеристиками.

Часто обстоятельства складывались так, что закупленные за границей самолёты оказывались или неудачной или устаревшей конструкции. Неудачным, например, оказался и первый самолёт, закупленный для флота. Из пояснительной записки к годовому отчету о деятельности Севастопольского воздухоплавательного парка за 1911 г., следовало, что в процессе учебных полётов на самолёте «Антуанетт» № 2 Комаров и Ефимов пришли к однозначному заключению: «…аэроплан для взлёта требует большое место, длина разбега превышает расстояние, потребное для взлёта других систем аэропланов. При спуске от места касания колёсами земли до полной остановки пробегает также значительное расстояние; так как скорость во время полёта около 80 вёрст в час; во время спуска при касании колёсами земли аэроплан становится горизонтально, представляя малое сопротивление движению вперёд; почему аэроплан получает большую инерцию, долго катится по земле. Длина пробега также превышает расстояние всех других систем аэропланов. Во время полётов аэроплан имеет нагрузку свыше 45 пудов (720 кг) при несущей поверхности в 33 м2 и мощности мотора в 50–55 сил, слишком чувствителен к действию мотора. Так, например, если мощность мотора слабеет, то аэроплан идёт на снижение, а при взлёте совсем не подымается». В подтверждение непригодности самолёта приводятся данные о двух катастрофах, произошедших вследствие недостаточной прочности крыла аэроплана: лётчик Ваштер погиб летом 1910 г. Поломка произошла в полёте на высоте 200 м; в конце 1910 г., по той же причине потерпел катастрофу самолёт, пилотируемый лётчиком Ляфо с пассажиром Пола в Иссино-Мулино. Мнение адмирала Эбергарда о том, что самолёт «Антуанетт», является «дрянью», оказалось пророческим.

Можно предполагать, что интерес к гидроавиации в морском ведомстве возник как по оперативным соображениям (базирование гидросамолётов вблизи морских баз, что повышало устойчивость управления; возможность транспортировки на кораблях при условии спуска на воду для выполнения взлёта и посадки), так и по соображениям безопасности — у экипажа гидросамолёта оставалась надежда остаться в живых при вынужденной посадке на воду в случае отказа двигателя. В течение ряда лет бытовало также мнение, что полёты над морем, как и выполнение взлёта и посадки с водной поверхности более безопасны. Возможно, на решение отдать предпочтение гидросамолётам повлияли статьи различных авторов, как отечественных, так и зарубежных, не отличавшихся особой глубиной и обоснованием.

Попытки создания гидросамолётов предпринимались и в России.

Вуазен "Канар" в Монте-Карло

Правда, построенный в 191 1 г. двух- поплавковый самолет-амфибия Я.М. Гаккеля (Яков Модестович Гаккель (1874–1945) — русский ученый в области самолетостроения, в 1909–1912 гг. спроектировал и построил несколько самолетов) был не более чем выставочным экспонатом. В полете самолет не испытывался, плавучесть его не проверялась.

Начальник Службы связи Черного моря капитан 2-го ранга Вячеслав Никанорович Кедрин в связи с этим доложил в Морской генеральный штаб: «…морской аэроплан Гаккеля… по виду своему произвел на меня впечатление полной непригодности для воды и чрезвычайной перегруженности. Работа по выработке рационального приспособления для воды, по-видимому, не начата. Полагал бы по окончании работ приспособления аэроплана Гаккеля к морским целям произвести ему испытания в присутствии комиссии от Морского министра. Тогда выяснится, следует ли заказывать такой аэроплан или нет». Доработкой своего творения конструктор не занимался. Так обстояло дело в России.

Несравненно более значительных успехов в развитии гидросамолетов достигли братья Вуазен во Франции и Кертисс в США. Французы дооборудовали сухопутный самолёт двумя поплавками по бокам фюзеляжа, а третий установили впереди. Кертисс дополнил свой самолёт центральным поплавком. Первые полеты гидросамолетов напомнили не только о законах аэродинамики, но и гидродинамики, в частности, специалисты стали задумываться над мореходностью. В отличие от Вуазена, который для повышения мореходности практически ничего не предпринимал, Кертисс не только увеличил размеры поплавка гидросамолёта, но и объединил его с корпусом самолета, получив лодочную конструкцию с двигателем, расположенным наверху, позади бипланной коробки крыльев. Позже нечто подобное сконструировали во Франции. Было учреждено также франко-британс- кое акционерное общество ФБА, первое в Европе по постройке летающих лодок. Первые образцы гидросамолётов различных фирм производили удручающее впечатление полным отсутствием какой-либо заботы о лётчике, который был открыт всем ветрам и брызгам. Мужество этих людей, стоящих на пороге самопожертвования, заслуживает истинного уважения. Трудно объяснить, чем вызвано непродуманное решение приобрести для флота гидросамолёты Вуазен «Канар». Ведь даже из доклада военно-морского агента капитана 1 ранга Карцова от 10 февраля 1911 г. начальнику службы связи Чёрного моря было очевидно, что к целесообразности приобретения самолёта он относится скептически: «Что касается «Уток», то испытания взлётов на них с воды не увенчались успехом, несмотря на то, что они были нагружены до 200 кг. Вуазен объясняет этот неуспех усилившимся течением Сены, которое вследствие зимней прибыли воды, сделалось значительнее». (Несколько странное объяснение, прим авт.). Несмотря на недостатки самолёта Вуазен «Канар», Дорожинский 16 февраля подписал Акт приемки первого самолёта, несколько сглаживая недостатки: «Я, нижеподписавшийся лейтенант Дорожинский, сим удостоверяю, что мною, согласно приказанию военно-морского агента во Франции произведена приёмка первого из заказанных фирме «Вуазен» аэроплана типа «Канар». Испытания производились 27 января, 7 февраля и 28 февраля. Один из полётов лётчик фирмы «Вуазен» Коллинс выполнял с грунтового аэродрома, два полёта с пассажиром, причём перед вторым полётом из цилиндра выворачивалась свеча зажигания. Средняя скорость полёта составлял 75 км/час. На следующий день самолёт с грузом, стартовав с того же аэродрома, набрал высоту 450 м за 8 минут. 15 февраля самолёт с тремя установленными поплавками и четырьмя колёсами поднялся с грунтового аэродрома и произвёл посадку на реке Сена. После этого с самолёта сняли колёса и выполнили три полёта с воды». Из заключения Дорожинского: «В виду того, что по условию, заключённому в словесном договоре военно-морского агента Франции с г. Вуазеном аппараты должны выполнять то, что выполнил в своё время аппарат, проданный фирмой г-ну Тибеско в Румынию, следует заключить, что этот первый принятый аппарат выполнил гораздо больше, чем это требовалось по заключённому с фирмой «Вуазен» договору».

В начале января 1912 г. начальник главного морского штаба вице- адмирал Князев уведомил командующего морскими силами Чёрного моря, что морской министр разрешил командировать на два месяца во Францию поручика Стаховско- го из корпуса инженер-механиков флота для наблюдения за заказами «для команды военно-морских лётчиков… и для обучения полётам на гидросамолётах системы «Вуазен» с тем только, чтобы лейтенант Дорожинский был возвращён к месту своей службы». Однако военно- морской атташе попросил оставить Дорожинского во Франции хотя бы до апреля, ввиду необходимости его лечения. В приёмке второго самолёта «Вуазен» Дорожинский уже не участвовал и этим занимался Ста- ховский. Последний, в телеграмме от 24 февраля счёл своим долгом сообщить об успешных, по его мнению, испытаниях гидросамолета фирмы «Кертисс» в Антибе (небольшой городок на Средиземноморском побережье): «Первое испытание было произведено 19 февраля. Ветер 5–6 метров, на море была небольшая зыбь. Аппарат с пилотом Робинсоном снялся с воды, причём разбег был от 100 до 120 метров (по ветру). Сделав несколько кругов на высоте около 100 метров, аппарат плавно сел на воду и снова самостоятельно взлетел. Полетав 15 минут, спланировал на воду и бежал полным ходом по воде к берегу; на берег выскочил с полным газом». Таким образом довольно эффектно были продемонстрированы возможности самолёта.

Гидросамолет Кертисса "D" в полете

Подъем Кертисса "модель D" на борт крейсера

Не менее убедительными показались и другие возможности самолёта: «При подъёме с воды нет абсолютно никакой тряски. Следующее испытание состояло в том, что Робинсон взял барограф и пошёл на высоту. Высота 500 метров была им взята в 5 минут. Затем мотор был остановлен и пилот планировал с этой высоты в течение 1,5 мин (вертикальная скорость снижения порядка 5 м/с. (прим. авт.)». Стаховский приходит к выводу, что гидросамолёт отличается прочностью, проработанностью конструкции и является лучшим из имеемых в настоящее время. Исходя из этого Стаховский полагает необходимым теперь же заказать 3 аппарата «Кертисс» — два двухместных и гоночный (одноместный, с несколько отличными характеристиками, прим. авт.) и не следует медлить с заказом. Для большей убедительности к своему докладу Стаховский прилагает отзыв Дыбовского о самолёте Кертисса. Из отзыва последнего следует: «самолёт и мотор надёжны; схема управления рациональна; самолёт набирает высоту 500 метров за 5 минут; на воду может садиться при значительной волне, которая его не опрокидывает».

В начале марта, на основании докладов поручика Стаховского и лейтенанта Дыбовского принято решение о закупке трёх самолётов Кертисса, двигателя и необходимых запасных частей. Морской агент в Париже получил указание о немедленном обучении Стаховского. Из письма Стаховского начальнику службы связи Чёрного моря: «12 марта я, согласно приказанию вашего высокопревосходительства приступил к приёмным испытаниям «Канара». Принимал участие в третьем полёте с воды в качестве пассажира». На все испытания, судя по отчёту, ушло 25 мин полётного времени. Обращает внимание несколько странное обстоятельство: Стаховский никаких замечаний по самолёту не сделал! Лишь, между прочим, он отметил, что на снятие колёс с самолёта требуется 10 мин.

Военно-морской агент во Франции 20 марта 1912 г. доложил, что заключил контракт с фирмой «Кертисс Экзибилишион и К» о поставке самолётов и независимо от него фирма пошлёт в Севастополь представителя, который будет сдавать поступившие самолёты и обучит двух или трех лётчиков. Подобные же услуги предлагает и фирма «Вуазен». Все расходы, связанные с командированием инструкторов и их пребыванием обе фирмы берут на себя. Стаховский направлен для обучения в Монте-Карло «снабжённый на случай падения в воду, специальным платьем, подбитым капком».

Вернувшегося в апреле 1912 г. после обучения на самолёте «Кертисс» штабс-капитана Стаховского назначили заведующим воздухоплавательной командой Службы связи Черного моря и поручили руководство учебными занятиями на гидросамолётах и «организацию этого дела на Черном море».

По указанию Морского генерального штаба в 1911 г. было закуплено за границей шесть самолетов «Кертисс», запасные двигатели, оборудование и другое имущество. Самолеты прибыли в Гребной порт Петербурга, и пять из них в апреле 1912 г. доставили в Севастополь. 11 мая того же года Стаховский выполнил на гидросамолёте «Вуазен» полет продолжительностью 30 мин. с воды в Севастополе, став первым российским офицером- летчиком, освоившим полеты на гидросамолетах.

За неделю до этого начальник Морского генерального штаба вице-адмирал А.А. Ливен на основании обращения командования Черноморского флота предложил два гидросамолета «Канар», приобретенные в 1911 г., передать в Севастопольскую школу ОВФ для подготовки морских летчиков. Определились и кандидаты для обучения на гидросамолетах: мичманы В.В. Утгоф, Е.Е. Коведяев, Г.А. Фриде и Н.Э. фон Эссен. По окончании обучения их предполагалось включить в формируемую команду морских летчиков службы связи Черного моря.

Морское ведомство и в дальнейшем приобретало самолёты различного типа и изучало возможности применения их в интересах флота, а российских самолётов всё не было. В силу объективных причин развитие авиационной промышленности в России происходило медленнее, чем в других странах (Франция, Англия, США, Германия), тем не менее, оно набирало темпы. У гидроавиации оказалась нерешенной не очень замеченная поначалу проблема, которую довольно точно сформулировал Н. Е. Жуковский: «В настоящее время теория гидроплана, теория его устойчивости и колебаний, находится еще в зачаточном состоянии. Сама по себе задача очень интересна для механики, так как представляет собой тонкую комбинацию соединения вместе эффектов воздушных и гидравлических».

Гидросамолет Сикорского С-5а

Летающая лодка "Доннэ-Левек" А

В числе первых к строительству самолетов и гидросамолетов приступил Русско-Балтийский вагонный завод (РБВЗ). Это предприятие, положившее в свое время начало отечественному вагоностроению и автомобилестроению, обстоятельно принялось и за авиационное дело. По инициативе председателя Совета Акционерного общества РБВЗ М.В.Шидловского весной 1911 г. за границу отправились два человека, чтобы ознакомиться с организацией производства авиационных двигателей и их приобретения. Закупленный самолет Соммера и четыре двигателя доставили в Ригу на вагонный завод, где и оборудовали авиационную мастерскую. М.В. Шидловский считал необходимым как можно скорее приступить к созданию отечественной техники, а не заниматься копированием зарубежных образцов и платить за патенты. Подобная установка не исключала, тем не менее, целесообразности изучения иностранных конструкций, поэтому их и продолжали закупать небольшими сериями, реже в единичных экземплярах.

Ещё в январе 1911 г. на РБВЗ пригласили из Киева инженера путей сообщения профессора А.С. Кудашева, несколько позже — инженера-технолога И.И. Воловско- го и инженера Я.М. Гаккеля. Однако сотрудничество с ними оказалось не совсем плодотворным. Перебиваясь небольшими заказами, авиационная мастерская постепенно приобретала опыт, расширялась и 27 мая 1911 г. отделилась от завода. Оборудование мастерской демонтировали, доставили в Петербург и установили в автомобильном гараже РБВЗ, а опытную станцию развернули на Корпусном аэродроме. Все это было проделано очень быстро, и в июне работы возобновились. С получением от военного ведомства заказа на серию «Фарманов», «Ньюпоров» и «Моранов» мастерские расширили и преобразовали в авиационный завод на Строгановской набережной. От морского ведомства также поступил заказ на гидросамолеты.

В апреле 1912 г. на должность главного конструктора авиационного отделения завода пригласили из Киева И.И. Сикорского. Возможно, это связано с конъюнктурными соображениями, поскольку сам Игорь Иванович некоторое время учился в морском корпусе, а его брат служил во флоте, что способствовало бы установлению контактов с морским ведомством и упрощало получение средств, так необходимых для заказов. Но, даже не принимая в расчёт конъюнктурных соображений, Сикорский являлся выдающимся авиационным конструктором XX века. Игорь Иванович не только принял приглашение, но и «прихватил» с собой несколько ближайших сотрудников по работе: инженера-механика Н.Ф. Кли- миксеева, механика-моториста B.C. Панасюка, заведующего производством В.Ф. Савельева, а позже привлек Н.Н. Поликарпова, впоследствии известного советского авиаконструктора. К лету 1912 г. построили самолеты С-б и С-7, являвшиеся продолжением киевских наработок. Приступили к работам и над гидросамолетами.

27 июля 1912 г. Морской генеральный штаб представил на усмотрение морского министра план создания в Гребном порту Санкт Петербурга Опытной авиационной станции Балтийского флота для испытаний самолётов конструкций И.И.Сикорского, обучения лётчиков и подготовки технического состава. Министр ответил согласием. Опытная авиационная станция официально открылась 6 сентября 1912 г. Руководителем её назначили лётчика-подполковника корпуса инженеров-механиков флота Д.Н. Александрова. Из 120 добровольцев в штат станции приняли восемь человек. Кроме руководителя был ещё один офицер-лётчик лейтенант Г.В.Пиотровский. С июня 1912 г. по контракту нанят с вольного найма конструктор по аэропланному делу дворянин Игорь Иванович Сикорский. По его совету на поплавки, изготовленными РБВЗ, установили самолёт «Морис Фарман», переданный балтийцам ОВФ. На станции в Гребном порту до заморозков испытывались три гидросамолёта: амфибия «Кертисс Трэйд», приобретенная Воздухоплавательным отделом Главного генерального штаба в Америке; переделанный «Морис Фарман» и самолёт Сикорского С-5а. Последний испытывал Г.В. Алехнович. Двигатель «Гном» мощностью 50 л.с. оказался недостаточно мощным, и самолет оставили при заводе. Его снабдили безреданными подкрыльными поплавками и одним цилиндрическим в хвостовой части. Попытка улучшения мореходности самолёта изменением конструкции шасси путем установки одного широкого поплавка по центру фюзеляжа и двух поддерживающих на консолях, а также хвостового цилиндрического оказалась бесполезной даже после повышения мощности двигателя «Гном» до 80 л.с. К тому же, выявилась недостаточная прочность подфюзеляжного поплавка и неустойчивость самолета на плаву. Оборудование самолёта двумя удлиненными поплавками глиссирующего типа также не привело к положительным результатам. Несмотря на все ухищрения, С-5а надежд не оправдал, в серию его не приняли, и в течение непродолжительного времени он использовался в Ревеле для тренировочных полётов. Тем не менее, на первом «гидроавиационном митинге», проведенном Всероссийским аэроклубом 23 мая 1913 г. на взморье в Петербурге, самолет С-5а демонстрировался и по некоторым показателям превосходил «Кертисс» и «Фарман-XVI». 28 июня 1913 г. самолёт С-5а, пилотируемый лётчиком лейтенантом И.И. Кульневым, потерпел аварию. Впоследствии самолёт отремонтировали.

Гидросамолет Сикорский С-10 на территории завода РБВЗ и на воде

Журнал «Воздухоплаватель» в 1913 г. писал: «Русский воздушный флот в будущем должен быть более сильным и грандиозным. Он должен состоять из дирижаблей, этих крейсеров и дредноутов воздуха, и из целой флотилии аэропланов, которые, как миноноски, скользят в голубых волнах неба. Когда орлы и соколы соберутся в стаю, Россия будет непобедима. Пока мы вынуждены покупать и строить наши летучие суда воздушного флота за границей, но необходимо стремиться к тому, чтобы иметь свои фабрики и верфи воздухоплавания, дабы не зависеть от иностранцев. При авиационной школе комитета в Севастополе уже есть мастерские, где могут изготовить все деревянные части аэроплана, почти все, кроме мотора». Однако как объективные, так и субъективные данные свидетельствовали, что отечественная промышленность ещё не в состоянии поставить флоту самолеты, отвечающие его интересам.

В очередной раз 15 апреля 1913 г. за границу отбыла комиссия из представителей флотов. Задачи у неё остались прежние: изучение состояния авиационного дела во Франции, ставшей Меккой русских авиаторов, и в Англии. В компетенцию комиссии входило также решение вопросов закупки самолетов, представлявших интерес. Изучив состояние дел, члены комиссии пришли к выводу, что особенных сдвигов в области развития зарубежной морской авиации не произошло, но кое-что все-таки появилось. Французские специалисты посоветовали обратить внимание на гидросамолет «Фарман». Но переговоры ни к чему не привели — не сошлись в сроках поставки. Командированные ознакомилась также с разработанной в 1912 г. летающей лодкой «Доннэ-Левек» — двухстоечным подкосным полуторапланом с толкающей силовой установкой, включающей двигатель «Гном» мощностью 50, 70 или 80 л.с. Коробка крыльев самолёта крепилась на кронштейнах над лодкой, впереди нижнего крыла находилась двухместная кабина с сиденьями, расположенными рядом. Лодка имела однореданную конструкцию с плоским днищем. Летающую лодку, которая впоследствии называлась «Левек», приобрели и 28 мая 1913 г. доставили в Гребной порт. Сдачу ее проводил на месте представитель фирмы французский летчик- испытатель Бомон (мичман запаса французского флота). Допуск к полётам на этой лодке получил лейтенант Липгарт. 6 мая 1913 г. заказали пять самолетов Сикорского С-10 «Гидро». Для Балтийского моря посчитали необходимым приобрести дополнительно три гидросамолета: один «Доннэ-Левек» по чертежам французской модели и два «Фармана».

Что представлял из себя самолет С-10 «Гидро»? По внешнему виду он незначительно отличался от колёсного варианта, но конструктивные различия всё же имелись. Ротативный двигатель «Гном» в силовой установке заменили двигателем водяного охлаждения «Аргус» в 100 л.с., трубчатые радиаторы охлаждения которого разместили вдоль фюзеляжа, для увеличения жёсткости поплавки соединили специальными подкосами с моторамой; на осевой трубе установили управляемый от педалей летчика водяной руль.

Первый полет на самолете С-10 «Гидро» И.И. Сикорский выполнил 9 мая 1913 г. На следующий день он летал уже с пассажиром — морским летчиком мичманом Г И. Лавровым. Однако с этим самолётом не всё обстояло успешно. Например, 6 августа 1913 г. пилот-испытатель РБВЗ Алехнович «в полном грузу и при плохой тяге мотора упал с высоты около 30 м». В результате аварии самолёт был разбит, лётчик получил ушибы и категорически отказался летать на гидросамолётах. Не избежал поломок на этом типе самолёта и лейтенант Лавров. Вследствие отказа Алехновича летать на морских самолётах, приёмка в казну гидросамолётов «Фарман» и С-10 задержалась до конца августа.

Из отчёта Дудорова следовало, что по его инициативе получено согласие Морского генерального штаба и командира С.Петербургского порта на сдачу некоторых самолетов офицерами-лётчиками авиации Балтийского флота и по результатам этих полётов производить необходимые доработки. Имелось некоторое опасение, что подобная инициатива может привести к нежелательным последствиям, что и подтвердилось. Катастрофа самолета С-10, пилотируемого лётчиком лейтенантом Ваксмутом с пассажиром (инженером по авиационной части службы связи Балтийского моря П. Шишковым), произошла 23 ноября 1913 г. при сдаче самолёта в присутствии официальной комиссии. К этому времени Ваксмут налётал на этом типе самолёта лишь четыре часа. Обстоятельства происшествия: через 30 мин после взлёта, летчик с высоты 720 м перевёл самолёт на планирование, и до 200 м всё шло нормально, а затем самолёт начал снижаться с большой вертикальной скоростью. На высоте 100 м лётчику удалось перевести самолёт в горизонтальный полёт, но затем он снова перешёл на снижение, развернулся влево, перешёл в набор высоты, затем с высоты 40 м вновь пошел на планирование, столкнулся с водной поверхностью, опрокинулся и разрушился. Лётчик Ваксмут погиб, а инженер Шишков отделался переломом кисти руки. Причину катастрофы установить не удалось, отказа техники не установлено. Посчитали, что лётчик допустил ошибку и не справился с управлением. 25 ноября 1913 г. состоялись похороны лейтенанта Ваксмута.

В договорные сроки РБВЗ не сумел поставить пять самолетов С-10 «Гидро», что послужило благовидным предлогом для отказа от их дальнейших закупок морским ведомством. Но подобное решение скорее вызвано объективными причинами. Самолет имел слишком много конструктивных недостатков: невысокая мореходность (винт расположен низко, поднимает водяной вихрь, большой размах крыла при отсутствии боковых поплавков и небольшой разнос главных поплавков), мала эффективность элеронов, плохая устойчивость и управляемость, предрасположенность к боковому скольжению, неудобное управление (штурвал закрывает приборы, в полете заняты обе руки) и т. д. Все это свидетельствовало о недоработке самолета.

Начальник службы связи флота Балтийского моря своим предписанием от 16 апреля 1914 г. за № 813 поставил авиационному комитету задачу, исходя из оперативно-тактических требований к авиации, проанализировать состояние самолётного парка флота, оценить его возможности и выработать предложения по типажу и составу.

Основные результаты нашли отражение в трёх журналах заседаний. На них председательствовал капитан 2-го ранга Дудоров. В состав комитета входили: старший лейтенант Щербачёв, инженер по авиационной части Шишков, мичман Зверев и приглашенные: лейтенанты Кульнев, Любицкий и Литвинов.

Первостепенное внимание уделялось воздушной разведке. Предполагалось вести её «в пунктах сосредоточения неприятельского флота: Киле или Данцигской бухте, или, по крайней мере, при совершении им марш-маневра по наиболее вероятной его операционной линии в Финский залив». Признавалось желательным организовать также наблюдение: на входе в Балтийское море или у о. Борнхольм или по параллели Либава — берега Швеции и на параллели авиационной станции Кильконд до берегов Швеции. Чтобы действовать на таких удалениях требовались самолёты «обладающие районом действия не менее 800 км». Осознавая, что таких самолётов ещё нет, в качестве альтернативного варианта предполагалось организовать разведку хотя бы в восточной части Балтийского моря между меридианом Либава и о. Готланд. В этом случае необходим был самолёт, «обладающий районом действия не менее 400 километров». В постановлении собрания высказывались некоторые соображения относительно требований к самолётам: способность вести борьбу с воздушными разведчиками противника (единственно пригодное средство — пулемёт); на самолётах с продолжительностью полёта более четырёх часов иметь двух лётчиков и столько же наблюдателей, радиотелеграф с дальностью не менее 100 миль. Особое внимание уделялось некоторым техническим данным, скороподъёмности и скорости полёта истребителя (по возможности выше 100 км/ч.). С учётом опыта эксплуатации летающих лодок «Левек», хвостовое оперение которых имело значительную подъёмную силу и затягивало самолёт в пикирование, выдвигалось требование, чтобы «угол атаки хвоста был меньше угла атаки поверхностей». Неявно просматривалось пожелание расположить двигатель впереди, а если и сзади, то винт не должен был находиться внутри задней фермы. Предлагалось, «чтобы аппараты имели легко снимаемое сухопутное и морское шасси, чтобы иметь возможность взлетать с суши при слишком большой для взлёта гидроаэроплана волне». Из оценки самолётов, состоящих на вооружении авиации флота Балтийского моря, признавалось, что ни один из них «до усовершенствования их конструкторами, заказывать не следует». Обращает внимание, что для работы комитета, хотя бы из любезности не пригласили опытных офицеров: Дорожинского, Яцука, Быковского и Пиотровского, находившихся в этот период на Балтике. О том, что они находились именно там, свидетельствовал доклад начальника службы связи БФ от 12 апреля 1914 г. в Морской генеральный штаб: «На предписание Штаба от 21 марта 1914 г. за № 1408/8 доношу:., «из числа офицеров флота, имеющих звание пилота, некоторые, как например лейтенант Дыбовский, инженер-механик капитан Яцук, лейтенант Дорожинский, лейтенант Пиотровский не находятся у прямого своего дела во флоте..». Возможно, в связи с тем, что для этих офицеров не нашлось места, Дыбовский перешёл в армейскую авиацию, Яцук ушёл из флота, а Пиотровский убыл в США и занимался приёмкой авиационной техники, оправляемой во Владивосток.

Командующий морскими силами Балтийского моря «при отношении от 12 мая 1914 г. за № 940 одобренные им журналы авиационного комитета службы Балтийского моря за № 1, 2 и 3 (заседания в период с 29 апреля по 6 мая, прим. авт.), препроводил в Морской генеральный штаб.

Используя их, начальник Морского генерального штаба вице-адмирал А.И.Русин 15 мая 1914 г. представил доклад морскому министру, из которого следовало, что имеемые в настоящее время на станции гидроаэропланы не удовлетворяют предъявляемым им требованиям: «В состав станции в настоящее время входят пять аппаратов типа «Сикорский 10». По поводу этих аппаратов следует отметить следующее. В прошлом (1913) году при заказе аппаратов ни один из заграничных гидроаэропланов не дал удовлетворительных результатов и они представляли из себя не что иное, как аэропланы, поставленные на поплавки. Между тем сухопутные аппараты типа «Сикорский 10» дали отличные результаты и постановка их на поплавки являлась в то время естественной эволюцией при переходе на тип морского аппарата. Выбором русского аппарата было стремление заставить нашу промышленность к дальнейшим работам по усовершенствованию гидроаэропланов. К сожалению, эта мера не достигла желаемой цели, так как в это время за границей (особенно в Англии) техника неукоснительно работает над развитием морского типа летательного аппарата, а наши заводы в этом направлении ровно ничего не сделали. Кроме пяти аппаратов типа «С-10» на станции имеется ещё приобретенные для опыта один аппарат типа «А.Фарман 16» и одна летающая лодка «Левек». Что касается этих двух аппаратов, то первый из них является уже в известной степени устаревшим, а второй, вследствие трудности планирования, опасен для полётов на большой высоте. Таким образом, из семи, имеемых аппаратов шесть, вследствие быстрого развития техники, уже подлежат переводу в разряд учебных, а седьмой, как опасный, должен быть в ближайшее время (не позже осени) исключен совсем».

Гидросамолет "Илья Муромец"

Доклад начальника Морского генерального штаба содержал также предложения по отечественным самолётам. В частности, при положительных результатах можно было бы заказать для Балтийского флота дополнительно три самолёта «Илья Муромец», а в случае неудачи с ними закупить за границей ещё семь самолётов. Стремление приобрести самолёты за границей для Балтийского флота диктовалось удручающим состоянием его самолётного парка и сложностью укомплектования авиационных отрядов. Наиболее отвечающими оперативным и техническим требованиям для разведки посчитали гидросамолёт «Авро и Шорт», а для боевых целей — гидросамолёты «Шорт» и «Виккерс». «Сверх указанных типов желательно было бы иметь на станциях одноместные гидроаэропланы, хотя и не вполне отвечающих оперативным заданиям, но способные совершать полёты в свежий ветер. Таким аппаратами являются монопланы «Моран-Сольнье». Кроме того высказывалось пожелание для испытания и изучения приобрести два гидросамолёта «Кодрон».

И вновь, 21 мая 1914 г. представители Балтийского флота (исполняющий должность начальника авиационной станции в порту императора Александра III старший лейтенант Щербачев и инженер по авиационной части Шишков) получили предписание выехать в Англию. Им дали самые подробные инструкции относительно методики подхода к оценке и выбору летательного аппарата и категорическое указание: «Все аэропланы должны быть опробованы вами в полете, и только после этого могут быть заключаемы с фирмами контракты». Учитывая предшествующий опыт, когда фирмами предъявлялись претензии по поводу незаконного копирования приобретаемых образцов техники, в предписание включили специальный пункт: «При каждом аппарате надлежит требовать подробную опись отдельных частей с их расценкой и по возможности рабочие чертежи для облегчения ремонта, при этом можно дать обязательство фирмам, что таковые чертежи не будут употребляться для постройки аппаратов». Им ставилась задача заказать при посредстве военно-морского агента в Лондоне 12 гидроаэропланов-разведчиков («Авро» и «Шорт») и шесть боевых гидроаэропланов («Шорт» и «Виккерс»).

Из приведенного следует, что морское ведомство было заинтересовано в развитии гидросамолетов, старалось приобрести лучшее, что создано за границей и связывало надежды с многомоторным самолётом Сикорского, проект которого он представил правлению РБВЗ в конце 1912 г. Это должно было быть нечто необычное. Так оно и случилось. Двухмоторный самолет с закрытой кабиной, что дало основания некоторым «специалистам» утверждать, что лётчик не сможет его пилотировать так как «потеряет чувство птицы», назвали «Гранд Балтийский». И.И.Сикорский поднял самолёт в воздух 15 марта 1913 г. Испытания показали недостаточную мощность силовой установки из двух двигателей мощностью по 200 л.с. Установили еще два двигателя «Аргус» в тандем. Опытные полёты показали нерациональность подобной схемы силовой установки, и двигатели установили в ряд. Полет, выполненный 23 июля 1913 г., подтвердил преимущества новой схемы. Самолет переименовали в «Русский витязь», но ему не повезло. 11 сентября на него свалился оторвавшийся от самолета «Меллер-11» двигатель, разрушивший левую бип- ланную коробку крыльев. Повреждения были незначительными, но восстанавливать его не стали. С использованием приобретенного опыта построили самолет М-22 «Илья Муромец», первый образец которого 11 декабря 1913 г. поднял в воздух И.И. Сикорский. А через неделю в Морской генеральный штаб поступило подписанное директором РБВЗ В.Строгановым письмо следующего содержания: «Правление Акционерного общества Русско-Балтийский завод имеет честь предложить вам большой аппарат нашей системы и постройки «Илья Муромец» на следующих условиях: 1. Аппарат должен быть доставлен в Либаву (порт императора Александра III) не позже 25 февраля 1914 г; 2. Испытания проводятся пилотом завода за страх и риск завода; 3. На аппарате должен быть выполнен один полёт продолжительностью не менее 1,5 часов (нагрузка одна тонна, набрать высоту не менее 800 м, подтвердить безопасность выключения двух моторов с одной стороны); 7. Взлёт с воды должен быть произведен без посторонней помощи, т. е. силами людей, находящихся в аппарате; 11 цена аппарата определяется по счёту 25 ООО рублей за каждые 100 л.с.; 12. Помимо других предметов… аппарат снабжается альтиметром, компасом, оборудованием электрического освещения приборов, набором инструментов».

Заместитель начальника Морского генерального штаба капитан 1-го ранга Д.В. Ненюков в конце декабря 1913 г. представил морскому министру рапорт, в котором доложил о предложении РБВЗ и условиях, на которых поставляется самолёт, но «скорректировал» требования, увеличив в 1,5 раза нагрузку и продолжительность испытательного полёта. Цену в 100–125 тысяч рублей за аппарат Морской генеральный штаб не считал чрезмерной. Кроме того, зная необязательность поставщиков, предлагались своеобразные «штрафные санкции». Так если нагрузка самолёта окажется меньше, то с начальной цены «сбрасывается» 10 тыс. рублей за каждые 150 кг недогрузки. Самолёт принимается только в случае, если полезная нагрузка будет не ниже 1000 кг. Нетрудно посчитать, что и в этом случае, цена за самолёт уменьшилась бы на 30 тыс. рублей! Но этого не случилось — представители РБВЗ согласились на увеличение нагрузки до 1500 кг.

Морской генеральный штаб испросил согласие министра на «условное предложение РБВЗ» и на посадку самолёта «Илья Муромец» на авиационной станции в Либа- ве. Согласие морского министра было получено. Однако, судя по всему, полной уверенности в высоких возможностях и необходимости самолёта такого типа, как «Илья Муромец», у руководителей морского ведомства к этому времени не сложилось, поскольку первый полёт самолёта закончился поломкой. Морской министр колебался, да и средства требовались немалые, ведь следовало обучить и подготовить личный состав, переоборудовать авиационные станции.

В подобной обстановке не представляется необычным, что Ненюков представил доклад с предложением организовать и провести международный конкурс проектов гидросамолётов, по-видимому, желая получить проект более предпочтительный по критерию «стоимость- эффективность», чем тяжелый четырёхмоторный самолёт. Обосновывалось это следующим соображениями «… наличие только одного этого типа, постройка которого монополизирована к тому же Акционерным обществом русско-балтийского завода, ещё не может служить гарантией правильного развития дела проектирования и постройки аппаратов такого рода и приходится изыскивать новые пути к его достижению». Обращает внимание один из тезисов доклада: «Такой конкурс должен вызвать к работе новые силы и даже в том случае если он не даст конечных результатов (!) в смысле пригодности постройки одного из проектов, всё же он, несомненно, даст богатый материал для разработки этого вопроса». Ненюков не скрывал, что идея проведения конкурса предложена инженером Шишковым и капитаном 2-го ранга Дудоровым, и считал необходимым назначить последнего председателем комиссии по рассмотрению проекта. В эту комиссию предлагалось включить инженера Шишкова и четырёх лётчиков с Балтики и Чёрного моря. На следующий день Дудоров представил требования, которым должны отвечать конкурсные проекты. Они не претендовали на дальнюю перспективу, явно просматривалось желание получить проект пригодного для постройки двухмоторного гидросамолёта-разведчика с дальностью до 1000 км, вооружённого пулеметом, имеющего скорость полёта не менее 100 км/час, с двойным управлением и экипажем из четырёх-пяти человек. Самолет должен иметь достаточную мореходность, остойчивость, непотопляемость, способность выполнять горизонтальный полет на 2/3 мощности, (моторов). Следовало представить все расчеты, чертежи, ясное описание и смету стоимости самолета. Срок представления проектов — май 1914 г. Победитель конкурса получал премию. Ставилось условие: самолёт должен строиться в России. Идею конкурса морской министр одобрил, а военно-морские агенты во Франции и Англии получили указания опубликовать в печати его условия. В конце марта 1914 г. военно-морской агент в Англии доложил, что на желание участвовать в конкурсе отозвался 61 соискатель. Последующие события не способствовали проведению этого мероприятия.

Планировавшийся на конец февраля 1914 г. демонстрационный полёт поплавкового самолёта «Илья Муромец» с модифицированной силовой установкой (два двигателя «Сальмсон мощностью по 200 л.с. и два «Аргуса» по 115 л.с.) из-за того, что ангары в Либаве к февралю не построили, и по ряду других причин, состоялся только 14 мая 1914 г. Пилотировали самолет И.И. Сикорский и лейтенант Г.И. Лавров. Морские летчики-офицеры, откомандированные в Либаву для осмотра новой машины, отметили в отчёте: "Первый гидроплан «Илья Муромец» представляет из себя сухопутный аэроплан, поставленный на поплавки (два центральных и один добавочный под хвостом). Аппарат после небольшого разбега по воде легко взлетел, летал 12 минут и отлично сел. Управляемость на воде хорошая, ибо кроме рулей можно пользоваться разницей оборотов моторов с той и другой стороны

Завод тем временем приступил к строительству самолётов для военного ведомства, которое весной 1914 г. заказало десять машин со сроком поставки в марте следующего года, выплачивая за каждый по 150 тыс. руб. (морское ведомство предлагало на 60 тыс. рублей меньше).

Эпопея с единственным поплавковым самолетом закончилась бездарно. 16 июня 1914 г. из-за угрозы войны, решили перевести Либавскую воздушную станцию на о. Эзель. На миноносцах «Искусный» и «Прозорливый» вывезли авиационное имущество, летчики Щербачев, Липгардт, Литвинов и Кульнев перегнали самолёты на о. Эзель. Экипаж самолёта «Илья Муромец» получил приказ перелететь в Киль- конд. Однако из-за встречного ветра по маршруту полёта, расход топлива превысил расчётный и пилотировавший самолёт лейтенант Лавров вынужден был произвести вынужденную посадку в бухте Карал на о. Эзель. Здесь его и застало известие о начале войны. Из записи в вахтенном журнале 2-й морской станции в Кильконде следует: «Аппарат «Илья Муромец» под командою лейтенанта Лаврова вышел, руля по воде, из бухты Карал, испугавшись миноносцев неприятеля так как уйти за неисправностью моторов не мог, открыли бак с бензином, подожгли, а поплавки изпорубили. Люди вернулись на рыбацкой шлюпке». Лавров принял приближающиеся посыльные суда Дирекции маяков и лоций, снимающие вехи за немецкие миноносцы. Лавров отправился в Ревель и едва избежал вполне заслуженного суда. Спасло его заступничество капитана 2-го ранга Б.П.Дудорова и других офицеров, а флотское руководство попросило Морской генеральный штаб выделить дирижабль в качестве компенсации за уничтоженный самолёт. Их просьбу удовлетворили, но военное ведомство передало не дирижабль, а старый управляемый аэростат. Балтийцы некоторое время с ним помучились. Имелись основание полагать, что авторство идеи получить дирижабль принадлежит пытавшемуся реабилитироваться Лаврову. В конечном итоге почли за благо для упреждения обнаружения морских объектов поднимать в окрестностях Ревеля змейковый аэростат, выделяемый военным ведомством. Со временем, по-видимому, наступило озарение и понимание, что многомоторный самолёт способен решать задачи над морем, действуя с береговых аэродромов более эффективно, чем управляемый аэростат или дирижабль. Но самолётов М-22 флот так и не получил.

Летающая лодка "Кертисс" F

Летающая лодка Кертисса в Севастополе

Из приведенного следует, что сотрудничество с РБВЗ практически ничего морской авиации не дало. Полученные пять самолетов С-10 «Гидро» оказались недоработанными и к 1916 г. в боевом составе уже не числились. Впоследствии И.И. Сикорский безуспешно пытался оборудовать поплавками самолеты С-16 и С-20. В то же время (в 1911–1913 гг.) для морской авиации закупались самолеты французского и американского производства: поплавковые «Вуазен-Канар», «Моран», «Фарман», «Кертисс-F» и летающие лодки «Левек», «Кертисс-К» и «F.B.A.-С», (последний, впоследствии выпускался на заводе Лебедева под обозначением Ф.Б.А.). Вместе с тем поступали и сухопутные самолеты, часть которых с усердием, заслуживающим лучшего применения, устанавливали на поплавки.

С выбором зарубежных самолетов для последующей их закупки не все складывалось гладко. Лучшие перспективные образцы могли просто не продаваться; не исключалась и недобросовестность поставщиков; безусловно, имела значение и стоимость. В том, что это так, убеждает пример поставки в Россию морских самолетов фирмой «Кертисс», которая довольно быстро прогрессировала в области самолетостроения.

В 1914 г. морское ведомство вновь заказало самолеты «Кертисс» двух типов — F и К, а позднее и двухмоторные летающие лодки «Ат- лантик». Морской генеральный штаб не сразу перевел деньги — выявились недостатки самолетов «Кертисс» первых образцов (особенно ненадежными оказались двигатели), заказ с учетом этого обстоятельства скорректировали и вместо шести устаревших поплавковых гидросамолетов типа F заказали летающие лодки типа К, увеличили также количество закупаемых запасных частей к ним и т. п. (всего было заказано 72 самолета. Из них на флотах собрано 20. С апреля 1916 г. их заменил гидросамолёт М-5. Одна из двух поставленных летающих лодок «Атлантик» потерпела катастрофу при облете).

После получения заказа на самолёты «К», оказалось, что фирма переоценила свои возможности и не в состоянии его выполнить без существенной материальной поддержки. Кертисс через русского морского агента в США обратился за помощью. 5 октября 1914 г. русский морской агент капитан 2-го ранга Васильев телеграфировал начальнику Морского генерального штаба: «Кертисс умоляет дать ему аванс, весь в долгу, сам работает, как простой работник. Может быть банкротство этой очень бедной фирмы с распубликованием в газетах». Морской генеральный штаб откликнулся довольно быстро и 12 октября 1914 г. фирме перевели 344 тыс. руб. (история с закупкой самолетов имела неожиданное продолжение. Так, 24 апреля 1946 г. МИД СССР направил в адрес командования ВМФ письмо, подписанное Вышинским: «Посольство США сообщило, что правительство США ведет судебное дело против самолетостроительной фирмы «Кертисс» о взыскании с нее аванса, полученного во время Первой мировой войны от русского правительства по договору о поставке русскому правительству аэропланов. Договор был нарушен фирмой «Кертисс». Правительство США просит МИД оказать содействие в получении документов относительно поставок»).

Последующее показало, что поставщик (вероятнее всего фирма «Плюм и Оке», представлявшая аэропланную компанию «Кертисс») не совсем добросовестно исполняла свои обязательства. С полной очевидностью это следует из рапорта от 24 июня 1915 г., представленного инженером по авиационной части Черноморского флота инженер-механиком лётчиком лейтенантом Михайловым. После знакомства с содержанием рапорта Авиационный комитет пришёл к довольно неутешительному заключению по лодкам «Кертисса»: «Лодка на одном из закупленных самолетов не новая, а уже бывшая в эксплуатации, также как и несколько двигателей; боковые поплавки стоят от самолетов первых серий; один из пропеллеров сломан. По самолёту «Аэромарин»: плоскости на двухмоторной летающей лодке принадлежат «земному» самолету; присланный двигатель «Кирхгам» (по-видимому, имеется в виду двигатель «Биркихтам. Прим. авт.) нельзя было установить на самолет (не подходил по месту водяной радиатор; моторама от другого двигателя; места для дополнительного бака не было), три других мотора «Кирхгам» оказались различных модификаций и с дефектами».

Самолет Григоровича М-2

Изучив материалы, авиационный комитет Черноморского флота пришёл к выводу о непригодности применения самолётов для боевых действий: «…необходимы всесторонние испытания, и если они окажутся удовлетворительными, то аппараты следует использовать в качестве учебных и для проведения ближайших разведок, не связанных с боевыми требованиями». Другими словами — для полётов вблизи побережья.

Командующий Черноморским флотом адмирал А. Эбергард, ознакомившись с докладом Авиационного комитета, потребовал; «аппаратов не принимать и никому на них не летать, срочно довести до сведения Морского генерального штаба о столь преступном снабжении».

К августу 1915 г. на Черном море находилось семь поплавковых самолетов «Кертисс-F» и 30 летающих лодок «Кертисс-К» (некоторые в состоянии заводской поставки). Фирма «Кертисс» старалась как можно полнее удовлетворить интересы заказчика, но далеко не все получалось гладко. Поставка негодных деталей стала возможной также потому, что контрактом не оговаривалась ответственность за подобные деяния, а заказчик не участвовал в приемке самолетов в США. Однако, как следует из отношения начальника авиации Черноморского флота начальнику воздухоплавательного отделения Морского генерального штаба от 10 октября, изменялось отношение к иностранным самолётам: «уведомляю ваше Высокопревосходительство, что боевыми аппаратами можно считать лишь «Щетинины» типа М-5, коих имеется 17, но за недостатком моторов из них могут действовать лишь 14, причём один с ненадёжным мотором. Аппараты «Кертисса» в 100HP годятся лишь для учебных полётов и для неответственных задач. Таковых имеется девять, из коих два нуждаются в капитальном ремонте».

Весной 1916 г. при испытаниях поломались валы двигателей двух новых «Кертисс-К» и появилась резолюция Авиационного комитета Черного моря о том, что самолёты «Кертисс» бесполезны для военных целей и не годятся для обучения по соображениям безопасности. 16 апреля 1916 г. представителей Кертисса в России уведомили о прекращении всех работ в Севастополе и о необходимости забрать всё имущество и лодки.

Однако всё оказалось сложнее. 12 октября летающая лодка «Кертисс Н-7», пилотируемая представителем фирмы лётчиком Джанис- сом с тремя русскими офицерами потерпела катастрофу. По-видимому, из-за потери скорости лодка потеряла управление и столкнулась с водной поверхностью. В живых остался один человек. В своё время находившийся в командировке в Буффало лейтенант В.В. Утгоф в своём письме от 10 октября 1915 г. старшему лейтенанту Тучкову давал высокую оценку Джанису: «…Настоящее письмо вручит тебе Джанис, который едет в Севастополь в качестве пилота. На этот раз Кертисс посылает действительно одного из лучших своих пилотов. М.Джанис не только пилот, но и конструктор: он принимал участие в конструировании аэроплана типа «Канада» с двумя 160-сильными моторами, заказанного англичанами, и лично летал на нём. Так что он может рассказать тебе о качествах этой машины… Джаниса я рекомендую тебе, как человека, очень симпатично относящегося ко мне, и поэтому прошу, если тебя это не затруднит, облегчить ему проезд в Севастополь, так как по- русски он, конечно, ни бе, ни ме. Думаю, что Кертисс посылает его не только как пилота, но и как разведчика по части основания завода в России. Только не спугни его сообщением, что ты знаешь что- нибудь об этом. Шельмы адски осторожны и держат всё в тайне. Однако имей в виду, что если этот Джанис убедится в выгоде основания завода в России, это сильно повлияет на Кертисса. Посоветуй князю Мурузи расспросить Джаниса насчёт сухопутных машин Кертисса. Как конструктор он парень, по-видимому, самолюбивый и в компании Кертисса служит недавно, так что будет рассказывать о чужих машинах не очень восторженно, а потому искренне».

В другом письме Тучкову лейтенант Утгоф, даёт характеристику состоянию авиационного дела в Америке: «…В общем, в настоящий момент в Америке фактически имеется только один хорошо оборудованный авиационный завод — это завод Кертисса. Остальные же находятся в различных периодах развития. Как-то странно, что и среди авиационных моторов мотор Кертисса считается здесь самым благонадёжным. Все конструкторы равняются по Кертиссу и почти каждый мало-мальски приличный аэроплан есть разновидность типа Кертисса». В связи с этим как-то не совсем понятно, почему в России оказалось так много претензий к самолёту и двигателю фирмы «Кертисс».

В России на позиции основного поставщика самолетов для флота выходило «Первое российское товарищество воздухоплавания С.С. Щетинин и КО» (ПРТВ). Обстоятельства его возникновения таковы… С.С. Щетинин, юрист по образованию, задумал основать авиационное предприятие. После получения небольшой ссуды от военного ведомства он уговорил вступить в дело московского купца М.А. Щербакова и конструктора Эрдели. На собранные средства приобрели помещение для небольших мастерских на Корпусной улице С-Петер- бурга, а 28 июня 1910 г. Министерство торговли и промышленности разрешило открыть первый в России авиационный завод.

В 1911 г. из Киева в Петербург приехал Д.П. Григорович. Он попытался заняться журналистикой, но, не преуспев на этом поприще в 1913 г. поступил на завод в качестве управляющего. Завод в этот период занимался постройкой копий зарубежных самолетов «Нью- пор» и «Фарман» по заказам военного и морского ведомства. И только летом начались первые работы по гидросамолетам. Помог случай. 24 июня 1913 г. в одном из тренировочных полётов лейтенант П.Э. фон Липгарт основательно повредил самолёт «Доннэ-Левек» на посадке. Сам он отделался ушибами и ссадинами, а самолёт нуждался в восстановительном ремонте, который можно было произвести только на специализированном предприятии. Руководитель Опытной станции Д.Н.Александров договорился с руководством завода С.С.Щетинина, запросившим за ремонт мизерную цену в 400 рублей в отличие от 6500 рублей, запрашиваемых ПРТВ. Такое стало возможным благодаря Д.П. Григоровичу. По совету заведующего чертежным бюро А.Н. Седельнико- ва он уговорил Щетинина принять лодку на ремонт, с тем, чтобы изучить её конструкцию и использовать в качестве прототипа для создания своих образцов. Идея оказалась продуктивной, учитывая дефицит, который испытывала морская авиация в гидросамолётах. Повреждённую лодку восстановили, и она успешно летала.

Летающая лодка Григоровича М-2

Трудно установить, какими соображениями руководствовался Дмитрий Павлович Григорович (родственник известного писателя Д.В.Григоровича, автора многих произведений, в том числе на морскую тематику) обративший всё своё умение и талант на создание гидросамолётов.

По обмерам лодки «Доннэ-Левек» к осени 1913 г. Григорович построил опытную лодку М-1, внеся существенные конструктивные доработки для повышения аэродинамических и мореходных качеств: укоротил корпус лодки, носовую часть сделал килеватой (у прототипа она плоская); днище в районе редана сделал вогнутым; профиль крыла, приблизил к профилю крыла «Фарман-XVI».

Первая летающая лодка М-1 поступила на испытания в июне 1914 г. Лейтенант Кульнев выполнил на ней полёт продолжительностью 32 мин. и набрал высоту 600 м. Самолёту присвоили флотский кодовый номер Щ-1. Ещё до испытаний выявились недостатки лодки: слабый корпус, ненадёжная моторная рама и другие. Решили после поступления более совершенного образца перевести её в учебные. Но судьба самолёта решилась раньше. 2 декабря её разбил на посадке лейтенант А.А.Тучков, возглавлявший Воздухоплавательное отделение Морского генерального штаба, пожелавший научиться летать. Полёт состоялся на 2-й авиастанции в Кильконде (о. Эзель). При заходе на посадку самолёт, пилотируемый Тучковым, по всей видимости, потерял скорость и зацепил правой консолью за землю. Самолёт развернуло на 45 град, он столкнулся с землёй и разрушился, после чего был списан. Лётчик отделался небольшими повреждениями.

Следующий самолёт Григоровича М-2 также не оправдал надежд, а морское ведомство не располагало объективными данными о его характеристиках.

С началом войны положение осложнилось, и капитан 2-го ранга Б.П. Дудоров от безысходности обратился к руководству с просьбой приобрести у ПРТВ и РБВЗ все гидросамолёты как построенные, так и подготовленные к сборке. Соответственно, С.С.Щетинин распорядился выпустить четыре летающие лодки, официальный контракт на постройку которых заключили ещё 29 июня. Эти лодки и считаются промежуточными образцами: М-2, М-3 и М-4. Первая из них — М-2 поступила на Опытную станцию в Гребном порту С-Петербурга 18 августа 1914 г, а через тринадцать дней, пилотируемая лётчиком-испытателем П.В.Евсюковым потерпела катастрофу. Расследование не выявило причину катастрофы и после внесения некоторых изменений в конце ноября новую лодку направили на 3-ю морскую станцию в Ревель, а затем доставили и вторую лодку 24 апреля 1915 г. Два самолёта, облётанные лётчиком- испытателем ПРТВ Я.И.Седовым- Серовым и лейтенантом И.И.Кульневым включили в состав авиационной части службы связи Балтийского флота, присвоив им номера Щ-2 и Щ-3.

По просьбе черноморцев и после переговоров с шефом русской авиации великим князем Александром Михайловичем, две оставшиеся от контракта лодки направили 10 марта 1915 г. на Чёрное море. По завершении испытаний им присвоили бортовые номера 29 и 30. Первая из них, базируясь на авиатранспорте «Император Николай I» с экипажем: подпоручиком по адмиралтейству А.Е. Жуковым и прапорщиком артиллерии С.Н.Корсаковым, участвовала в рейде к Босфору 12 апреля 1915 г., и предприняла атаку бомбами турецкой канонерской лодки класса «Бурак Рейс».

В Журнале заседаний авиационного комитета Службы связи Чёрного моря за 24 апреля 1915 г. приводятся некоторые данные по результатам испытаний летающей лодки М-2: «Испытание лодки завода Щетинина в открытом море 12 апреля на волне дали следующие результаты: на разбеге её не заливало, лодка с полной нагрузкой быстро оторвалась, хорошо взяла высоту. По осмотре лодки воды в ней не оказалось и лётчиков нисколько не заливало, хотя пришлось прыгать с волны на волну. Считая это испытание тяжелым и выполненным отлично, авиационный комитет признаёт лодку Щетинина гораздо лучше, нежели лодку ФБА. К недостаткам этой лодки относится скверный способ обшивки, так как на другой лодке при хорошей посадке отстали листы фанеры». Но жизненный цикл этого варианта лодок оказался коротким: лодку № 30 списали в октябре; на Балтике Щ-2 и Щ-3 использовались до зимы 1915–1916 гг. после чего с них сняли двигатели.

(Продолжение следует)

Андрей Харук

«СУПЕР ФРЕЛОН»

В этом году состоялось по-своему знаменательное событие: французский флот окончательно снял с эксплуатации последние вертолеты «Супер Фрелон». Так завершилась карьера (сразу оговоримся, завершилась на европейском континенте) самого тяжелого вертолета французской разработки, прототип которого впервые поднялся в воздух полвека тому назад. Несмотря на это, «Супер Фрелон» для российских любителей авиации остается не очень известным летательным аппаратом. Однако он заслуживает более пристального внимания, поскольку история его создания и конструкция довольно интересны, а в долгой карьере был целый ряд эпизодов боевого применения.

«Фрелон». Пока еще не «супер»

Франция по праву считается одним из лидеров мирового вертолетостроения. Во многом такое положение стало плодом активной позиции правительства, стимулировавшего собственное вертолетостроение. Применив в широком масштабе вертолеты во время войны в Алжире, французское военно- политическое руководство уделяло самое пристальное внимание развитию этого вида техники. Начав с лицензионного выпуска вертолетов американской разработки, французская промышленность уже во второй половине 50-х гг. сумела наладить массовое производство весьма удачных легких геликоптеров «Алуэтт». Класс средних машин был представлен строившимся по лицензии S-58. Но военные были заинтересованы и в более тяжелых геликоптерах. Уже в 1955 г. французское военное ведомство обратилось к авиационным фирмам с запросом предложений по проекту вертолета тяжелого класса. Предполагалось, что новая машина будет по-настоящему многоцелевой — на нее предусматривалось возложить не только транспортно-десантные задачи, но и эвакуацию раненых, проведение поисково-спасательных операций. Более того, вертолет предполагалось применять и в интересах ВМС — для борьбы с вражескими субмаринами и для траления мин. Обязательным было требование использования турбовальных двигателей, в то время приходивших на смену поршневым.

Единственной отечественной компанией, способной взяться за решение поставленной задачи, было объединение SNCASE («Общество авиастроительных заводов Юго-Востока»), постепенно формировавшее свою специализацию именно как вертолетостроительная фирма. Его конструкторы под руководством Шарля Марчетти и Эмиля Вонгерихтена предложили проект SE.3200. Специалисты SNCASE отказались от широко применяемой в то время для тяжелых вертолетов двухвинтовой продольной схемы (вспомним хотя бы работы Фрэнка Пясецки, компании «Боинг Вертол», а также британской фирмы «Бристоль»), предложив одновинтовой геликоптер с четырехлопастными несущим и рулевым винтами. «Изюминкой» проекта стало применение сразу трех ТВД Турбомека «Турмо II» мощностью по 750 л.с. Благодаря этому конструкторы рассчитывали повысить безопасность полета — ведь вертолет получал возможность осуществлять крейсерский полет при одном отказавшем двигателе. Взлетную массу машины заказчик «волевым решением» определил в 4500 кг. Конструкторы утверждали, что этот показатель явно занижен, но представители ВМС настояли на ограничении взлетной массы, дабы обеспечить базирование на кораблях. Длина фюзеляжа вместе с хвостовой балкой, согласно проекту, составляла 14,8 м, ширина — 2,55 м, высота — 2,3 м. Объемистая грузопассажирская кабина была рассчитана на 28 чел, а большой люк и аппарель в хвостовой части позволяли загрузить в вертолет два джипа. Запас топлива составлял 1500 л. Поначалу проект назвали «Супер Алуэтт», но вскоре название сменили на «Фрелон» («Шершень»).

SE.3200 "Фрелон"

SNCASE не располагала опытом проектирования тяжелых вертолетов, поэтому, прежде чем приступить к постройке полномасштабного прототипа, было решено опробовать некоторые критические элементы будущей конструкции на летающей лаборатории. С этой целью построили машину SE.3140, представлявшую собой легкий вертолет «Алуэтт II», оборудованный несущим винтом новой конструкции — динамически подобным тому, который проектировался для «Фрелона». Кроме того, в Ле Бурже построили натурный стенд силовой установки нового геликоптера. Именно здесь появились первые проблемы — вследствие конструктивных дефектов трансмиссии рулевого винта, этот узел разрушился уже после 20 ч работы.

После устранения вскрытых недостатков, объединение SNCASE в 1958 г. получило заказ на строительство двух прототипов «Фрелона». В отличие от первоначального проекта, машины получили более мощные ТВлД «Турмо IIIВ». Постройка машин велась довольно высокими темпами — первый прототип, получивший серийный номер 001 и гражданскую регистрацию F-WZUS, поднялся в воздух 10 июня 1959 г. В первом полете, длившемся 24 минуты, машину пилотировал экипаж в составе Жана Буле (командир), Жозефа Турчини (второй пилот), Ролана Коффиньо (бортмеханик) и Жана-Мари Бессе (инженер-испытатель). Последующие полеты проходили без особых проблем, если не считать мелких неполадок трансмиссии. Одновременно строился второй прототип, получивший удлиненную хвостовую балку и пятилопастный рулевой винт, взятый с S-58. Эта машина с гражданской регистрацией F-ZWUT впервые взлетела 26 октября 1959 г. Спустя два дня «Фрелон» впервые вышел на публику — оба прототипа поучаствовали в «фотосессии» для авиационных журналистов.

Второй прототип доставил испытателям гораздо больше проблем, чем первый. В одном из первых полетов Турчини услышал непонятный шум, и инстинктивно «вырубил» двигатели. Последовала грубая посадка на авторотации, потребовавшая длительного ремонта. Впоследствии неполадки трансмиссии случались неоднократно. Кроме того, «Фрелон» был слишком тяжел — вместо требовавшегося снаряженного веса 4500 кг, машина с неполной заправкой (1000 л) и без экипажа весила целых 6000 кг! И хотя в 1961 г. «Фрелон» представили на авиасалоне в Ле Бурже, где он летал в группе с другими вертолетами SNCASE — «Алуэтт» II и III, судьба машины к тому времени уже была решена: «врожденные пороки» трансмиссии и винтов закрыли для «Фрелона» путь в серию. До 1964 г. прототипы ещё летали в испытательных центрах, а затем их буквально сожгли, испытывая противопожарную систему для «Супер Фрелона».

Превосходная степень

Фактический провал первой попытки создания тяжелого вертолета не обескуражил французских конструкторов. Специалисты «Сюд Авиасьон» — концерна, образованного в результате слияния SNCASE и SNCASO («Общество авиастроительных заводов Юго-Запада») — уже в начале 1960 г. предложили сразу три эскизных проекта более совершенных машин, обозначенных SA.3210, SA.3220 и SA.3230. Примерно год разработка проектов велась параллельно, а в апреле 1961 г. был сделан окончательный выбор в пользу первого из них, предусматривавшего создание трехмоторного вертолета 12-тонного класса, оборудованного аппарелью. Военные моряки сняли свое ограничение по взлетному весу, поскольку в начале 60-х гг. в состав французского флота вошли крупные авианесущие корабли — авианосцы «Клемансо» и «Фош», а также крейсер-вертолетоносец «Жанна д'Арк», которые вполне могли принимать такие тяжелые машины. В итоге удалось создать самый тяжелый европейский вертолет грузоподъемностью 5 тонн.

Французским конструкторам не удалось создать новую машину исключительно собственными силами. Проблемы с трансмиссией и винтами на «Фрелоне» подтолкнули «Сюд Авиасьон» к сотрудничеству с зарубежными компаниями. Новый шестилопастный несущий винт проектировался специалистами «Сикорского» с учетом опыта проектирования винта для S-61 («американское происхождение» заметно в том, что в отличие от всех других французских вертолетов несущий винт «Супер Фрелона» вращается в другую сторону). Редукторы несущего и рулевого винта разрабатывались при участии итальянского «Фиата». Такое сотрудничество оказалось довольно плодотворным, и уже в сентябре 1961 г. на заводе «Сюд Авиасьон» началась сборка первого из двух прототипов «Супер Фрелона».

Первый прототип SA.3210

Первый прототип в музее Ле-Бурже

7 декабря 1962 г. прототип SA.3210 (гражданская регистрация F-ZWWE) на аэродроме Мариньян совершил первый полет. Интересно, что пилотировал «Супер Фрелон» тот же состав экипажа, который впервые поднял в воздух его предшественника. Первый прототип был выполнен в транспортном варианте, предназначавшемся для ВВС. Существенно возросший по сравнению с SE.3200 взлетный вес обусловил необходимость применения гораздо более мощных двигателей — на вертолет установили три ТВД «Турмо IIIС» мощностью по 1300 л.с. Герметичная нижняя часть корпуса позволяла осуществить аварийную посадку на воду, хотя полноценной амфибией вертолет не был — это качество приобрела вторая машина (регистрационный номер F-ZWWF), ставшая прототипом для флотской модификации. Этот вертолет, впервые взлетевший 28 мая 1963 г., оборудовали дополнительными поплавками на основных стойках шасси.

Высокие летные данные, продемонстрированные новым вертолетом в ходе испытаний, подтолкнули руководство «Сюд Авиасьон» к попытке побить некоторые мировые рекорды. В мае 1963 г. при содействии известного аэродинамика Марселя Риффара (конструктора знаменитых гоночных «Кодро- нов») первый прототип начали готовить для рекордных полетов. Очень тщательно отделали поверхность фюзеляжа — даже сняли ручки дверей и заменили слегка выпуклые стекла иллюминаторов плоскими. Демонтировали и колесное шасси, установив вместо него маленькие полозья. Все стыки обшивки заклеили скотчем. Тщательная подготовка дала результат — в июле 1963 г. экипаж в составе Жана Буле и Ролана Коффиньо установил три мировых рекорда скорости, превзойдя достижения американского S-61, продержавшиеся около полутора лет. В частности, 19 июля был установлен рекорд скорости на базе 3 км — 341,23 км/ч (предыдущий рекорд — 320 км/ч), а 23-го установили сразу два рекорда: на базе 15/25 км — 350,47 км/ч (американский рекорд — 320,39 км/ч) и на замкнутой трассе 100 км — 334,28 км/ч (показатель S-61 — 294 км/ч). Тем же летом оба прототипа «Супер Фрелона» демонстрировали на 25-м авиасалоне в Ле-Бурже. Впоследствии обе машины интенсивно использовались в различных испытательных программах. Второй прототип первым из «Супер Фрелонов» испытывался с палубы корабля — вертолетоносца «Жанна д'Арк». Первая же машина завершила свою летную карьеру в 1973 г., когда с её борта осуществляли испытательные пуски авиационного варианта противокорабельной ракеты «Экзосет». 14 марта 1974 г. этот вертолет пополнил экспозицию Аэрокосмического музея в Ле-Бурже.

Следом за двумя прототипами построили четыре предсерийных «Супер Фрелона», три из которых выполнили во флотской версии, а один — в сухопутной. Первый предсерийный вертолет (регистрация F- ZWWH), впервые взлетевший 31 января 1964 г., оказался на редкость невезучей машиной. В апреле 1965 г. он был поврежден при климатических испытаниях в Альпах. После нескольких посадок на ледник вертолет потерял левую стойку шасси. Пока машина кружила над аэродромом Мариньян, вырабатывая остатки горючего, на ВПП подготовили «подушку» из мешков с песком для безопасной посадки. Когда вертолет завис у земли, в машину поднялся опытный испытатель Жан Буле, благополучно посадивший «раненную птицу». Но 30 мая того же года с машиной произошла катастрофа — в полете над заливом Сен-Тропе сломался вал трансмиссии рулевого винта и вертолет рухнул в воду. Командир машины погиб, а четыре других члена экипажа получили тяжелые ранения.

SA.321M

SA.321G

Второй предсерийный вертолет, получивший гражданскую регистрацию F-ZWWI, впервые поднялся в воздух 4 мая 1964 г. Несколько лет он использовался для испытаний различного радиооборудования. В 1969 г. его переоборудовали в морской вариант согласно серийному стандарту и передали ВМС Франции.

Машина F-ZWWJ (первый полет — 28 июля 1964 г.) ещё в ходе испытаний отличилась в спасательной операции, эвакуировав с альпийского ледника Аржентьерес (высота 2300 м) потерпевший аварию вертолет S-58. Затем этот же «Супер Фрелон» длительное время эксплуатировался в испытательном центре CEV в Бретиньи. В мае 1984 г. вертолет передали в морскую авиацию Франции, и списали лишь в октябре 1995 г.

Последний предсерийный «Супер Фрелон» (F-ZWWK; первый полет — 9 мая 1965 г.) получил характерный обтекатель РЛС в носовой части, за что был прозван «Пиноккио». Кроме РЛС, на этой машине испытывалась опускаемая гидроакустическая станция (ОГАС) и другое целевое оборудование. В октябре 1969 г. вертолет передали ВМС, а спустя 20 лет — 19 октября 1989 г. — он потерпел катастрофу.

Серийное производство и основные модификации

Параллельно с изготовлением предсерийных вертолетов, «Сюд Авиасьон» готовилась к серийному производству «Супер Фрелонов». В производственной программе задействовали три предприятия концерна: завод в Мариньяне изготавливал фюзеляж и производил окончательную сборку вертолетов, из Тулузы поставлялись некоторые детали планера, а из Сен-Назера — капоты двигателей и поплавки для морского варианта. Кроме того, комплектующие изготавливались французскими фирмами «Латекоэр» и «Мерсье» (последняя производила шасси), а итальянский «Фиат» поставлял редукторы — их производство так и не было налажено во Франции.

Сборка серийных «Супер Фрелонов» началась в сентябре 1964 г. 30 ноября 1965 г. первая серийная машина поднялась в воздух. В общей сложности во Франции до прекращения производства в 1983 г. изготовили 99 вертолетов этого типа, подавляющее большинство которых было поставлено на экспорт.

Все модификации «Супер Фрелона» можно разделить на две группы — амфибийные (как и второй прототип, оборудованные поплавками) и сухопутные (по типу первого прототипа). К амфибийным относились следующие варианты вертолета:

SA.321G — основная серийная модификация — противолодочный вертолет для ВМС Франции (поставлено 25 машин). Двигатели «Турмо IIIС6» (1550 л.с.), впоследствии замененные на «Турмо IIIС7» по 1600 л.с.). Главный редуктор рассчитан на передачу мощности в 4000 л.с. Основу бортовой поисково-прицельной системы составлял радар «Omera-Segrid» ORB-31D. В ходе модернизации установили более совершенную РЛС ORB-32, а также инфракрасную камеру «Клио». Для поиска подводных лодок применялась ОГАС «Томсон-Синтра» HS-12. Вооружение общей массой до 2000 кг размещалось на двух внешних узлах подвески по бортам вертолета. Как правило, вертолет брал до четырех 324-мм противолодочных торпед Мк46, или же до восьми глубинных бомб Мк49, Мк52 либо Мк54. В 70-х гг. SA.321G были оборудованы для применения ПКР «Экзосет» АМ-39 (2 единицы). Несколько машин, привлекавшихся для обеспечения действий отрядов «коммандос», вооружили 20-мм пушкой Мк621. Эта стандартная легкая зенитка французского флота «перекочевала» на вертолет в комплекте с корабельной тумбовой установкой и броневым щитом, благо габариты кабины «Супер Фрелона» позволяли обойтись без существенных доработок. Часть машин была построена в транспортном варианте, хотя обозначение осталось тем же — SA.321G. Эти вертолеты не имели поисковой РЛС, отсутствовал и обтекатель её антенны.

SA.321H ВВС Ирака

SA.321K ВВС Израиля

SA.321L ВВС ЮАР

SA.321M — экспортный вариант для Ливии. Оборудовался двигателями «Турмо IIIС6» и РЛС ORB- 31 WAS. В 1970 г. было заказано 9 машин.

SA.321F — гражданский вариант с двигателями «Турмо IIIСЗ» (1300 л.с.).

К сухопутным относились следующие модификации:

SA.321H — транспортно-десантный вариант для ВВС Ирака. Оборудовался двигателями «Турмо IIIЕ6» (1550 л.с.). Было поставлено 14 таких вертолетов, часть из которых позже оборудовали прицельными РЛС и вооружили ПКР «Экзосет». Эти машины приняли участие в «танкерной войне». Один «Супер Фрелон» был сбит парой иранских «Фантомов» 14 февраля 1986 г. при попытке атаковать танкер в районе острова Харк. Несколько машин (как минимум, две), доставленных в конце 80-х гг. во Францию для ремонта и модернизации, были задержаны в связи с введением эмбарго после агрессии Ирака против Кувейта. По состоянию на 2005 г. эти вертолеты находились на консервации в Мариньяне, состояние их на данный момент неизвестно.

SA.321Ja

SA.321L — транспортно-десантный вариант для ВВС ЮАР. Двигатели «Турмо IIIЕ6» (1550 л.с.). Было поставлено 17 вертолетов, применявшихся во время многочисленных конфликтов с соседями ЮАР в качестве транспортно-десантных.

Последние машины сняты с вооружения в начале 90-х гг.

SA.321K — транспортно-десантный вариант для ВВС Израиля (поставлено 12 машин).

SA.321V — вариант для Ирана. Изготовлен единственный экземпляр.

SA.321J — пассажирская модификация.

SA.321Ja — вариант для Китая, формально считавшийся гражданским, фактически же — противолодочный (поставлено 13 вертолетов). Оборудован двигателями «Турмо IIIСЗ» (1300 л.с.).

Впоследствии строился по лицензии в Китае.

На службе Французской Республике

Хотя первоначально предполагалось, что «Супер Фрелон» станет единым тяжелым вертолетом для всех трех видов вооруженных сил Франции, реально эти машины поступили на вооружение лишь морской авиации. Первая партия SA.321G в количестве 17 экземпляров была заказана в 1963 г. Весной 1966 г. эти машины начали поступать в морскую авиацию. Первой машины нового типа приняла эскадрилья 20S — испытательно-тренировочная часть, базировавшаяся в Сен-Рафаель (отметим, что во французской морской авиации существуют равнопорядковые части под разными названиями — эскадрильи и флотилии; разница состоит в том, что первые выполняют преимущественно вспомогательные функции, а вторые являются боевыми). К ноябрю 1967 г. часть получила пять «Супер Фрелонов» в транспортном варианте, а в декабре поступил первый противолодочный вертолет. В дальнейшем в этой эскадрилье постоянно находилось несколько «Супер Фрелонов» (как серийных, так и предсерийных), использовавшихся для различных испытаний. 1 февраля 1991 г. вертолетная эскадрилья 20S была объединена с аналогичной самолетной частью 10S. Новая испытательная эскадрилья унаследовала номер последней. «Супер Фрелоны» эксплуатировались в ней до 1995 г., когда были списаны последние две машины этого типа.

Упомянутые транспортные «Супер Фрелоны» попали в эскадрилью 20S, так сказать, транзитом — изначально они предназначались для эскадрильи 27S, подразделения, обеспечивавшего нужды Тихоокеанского ядерного полигона. Экипажи этой эскадрильи в составе испытательной части прошли переучивание на новые машины, включая полеты с палубы десантного транс- порта-дока (ДТД) «Ораж» и отработку взаимодействия с флотской группой спецназ «Юбер». 8 марта 1968 г. четыре «Супер Фрелона» на борту авианосца «Клемансо» отправились к месту предназначения. По прибытию на постоянное место базирования (аэродром Хао) «Супер Фрелоны» эскадрильи 27S приступили к выполнению как обычных транспортных функций, так и специфических задач, связанных с обеспечением ядерных испытаний. В частности, вертолеты поднимали из воды головные части ракет «Матра» 683, запускавшихся при ядерных взрывах в атмосфере в район облака взрыва для забора проб воздуха. В 1970 г. состав эскадрильи пополнила пятая машина. «Супер Фрелоны» эскадрильи 27S несли на бортах буквенные коды А, В, С, D и Е.

С прекращением ядерных испытаний в атмосфере работы для «Супер Фрелонов» на Тихом океане существенно поубавилось. Часть машин заменили легкими «Алуэтт III». Остававшиеся с 1975 г. в Полинезии два SA.321G привлекались к решению гуманитарных задач, оказывая помощь местному населению во время стихийных бедствий. В ознаменование этих заслуг эскадрилья 27S 4 апреля 1978 г. была награждена Почетной медалью здравоохранения (Medaille d'honneur de la Sante). Награда стала достойным завершением полинезийской карьеры «Супер Фрелонов» — в июле 1978 г. вертолеты были погружены на ДТД «Ураган» и доставлены во Францию.

Поступление на вооружение противолодочных SA.321G задерживалось в связи с проблемами, возникшими при отработке поисково- прицельного оборудования — увы, знакомая ситуация и для отечественных авиаторов… Первые четыре противолодочных «Супер Фрелона» флотилия 32F приняла лишь 21 января 1970 г. К маю поступили ещё четыре машины, а вскоре флотилия была доукомплектована до штатного состава — 12 вертолетов (10 противолодочных и два транспортных). Базировалась 32F на Атлантическом побережье в Ланвеок-Пульмик (в районе главной военно-морской базы Брест). Основной задачей флотилии стало прикрытие входа и выхода атомных ракетных подлодок из пункта базирования Иль-Лонг. Наряду с этим вертолеты флотилии активно привлекались к поисково-спасательным операциям. Первая подобная миссия имела место 9 января 1971 г. при крушении западногерманского судна «Браунсдейх». Наиболее же известной стала операция по спасению экипажа иберийского супертанкера «Амоко Кадиз», потерпевшего крушение 16 марта 1978 г. вблизи острова Уэссан. Тогда три «Супер Фрелона» спасли 44 человека.

Подобные операции проводились флотилией 32F вплоть до последнего времени. Например, 12 декабря 1999 г. «Супер Фрелон» совместно с «Линксом» из флотилии 34F и двумя британскими «Си Кингами» спасал экипаж танкер «Эрика». 30 октября 2001 г. два вертолета спасли 14 моряков с итальянского танкера-продуктовоза «Леволи Сан». 26 августа 2002 г. SA.321G участвуют в спасении экипажа судна «Систюьд», 22 октября 2002 г. — «Джорджио». И это далеко не полный перечень. Часто экипажи вертолетов снимали с борта гражданских судов заболевших либо травмированных моряков, доставляя их в береговые госпитали. А одна из последних масштабных спасательных операций с участием «Супер Фрелонов» имела место 9 июля 2007 г. В тот день на пароме «Сардиния Экспресс» возник пожар в машинном отделении. «Супер Фрелоны» совместно с легкими вертолетами доставили на борт терпящего бедствие судна бойцов Тулонского морского пожарного батальона и врачей. К полудню пожар был ликвидирован. Ни один из 229 пассажиров и членов экипажа «Сардиния Стар» не пострадал.

За свои заслуги «Супер Фрелоны», часто остававшиеся последней надеждой моряков, заслужили прозвище «морские сенбернары». К сожалению, не всегда спасательные операции проходили без потерь. 17 марта 1976 г. один такой вертолет потерпел крушение во время полета для контроля за распространением нефтяных пятен после крушения танкера «Олимпик Брейвери» (погибли четыре члена экипажа).

Спектр задач, выполняемых флотилией 32F, включал и участие в операциях на удаленных акваториях. Весной 1977 г. обострилась ситуация в районе Африканского Рога — возник конфликт между Эфиопией и Сомали. В опасной зоне оказалось Джибути — бывшая французская колония, только что обретшая независимость. Для защиты французских интересов в регион в рамках операции «Сапфир I» направили авианосец «Клемансо». В состав его авиагруппы включили пару «Супер Фрелонов». Операция «Сапфир I» продолжалась с 5 апреля по 21 июня 1977 г. В ходе нее был потерян SA.321G, потерпевший катастрофу 18 мая во время взлета с авианосца с группой коммандос на борту. 3 июня из Тулона вышел авианосец «Фош», сменивший в Аденском заливе своего предшественника — началась операция «Сапфир II». В этой операции, длившейся до 10 декабря 1977 г., также задействовали пару «Супер Фрелонов» из флотилии 32F.

В июне 1979 г. первые «Супер Фрелоны» поступили во флотилию 33F, базировавшуюся в Сен-Мандрие на Средиземноморском побережье. Эта часть, перевооружавшаяся с S-58, получала как новые машины, так и транспортники, переданные эскадрильей 27S. Главной задачей флотилии стали транспортно-десантные операции.

Флотилия 32F 1 сентября 1981 г. также сменила свое предназначение — из флотилии «общего назначения» она официально стала транспортно- десантной (сохраняя, однако, поисково-спасательные функции). В 1982- 84 гг. вертолеты обеих флотилий участвовали в операциях под общим обозначением «Олифант» — миротворческих акциях в Ливане. С июня 1982 г. здесь действовали два «Супер Фрелона» из 33F, базировавшиеся на ДТД «Ораж», а в сентябре к ним присоединились ещё четыре однотипные машины (по две из каждой флотилии), действовавшие в рамках операции «Олифант IV» в составе авиагруппы авианосца «Фош». 9-18 сентября все шесть «Супер Фрелонов» участвовали в эвакуации французских войск из Бейрута. В следующий раз SA.321G появились у берегов Ливана в мае 1983 г. — это была базировавшаяся на авианосце «Фош» пара машин из 33F (операция «Олифант XIII»), В сентябре 1983 г. «Фош» снова отправляется в Восточное Средиземноморье (операция «Олифант» XVII), а на его борту — шесть «Супер Фрелонов» из двух флотилий. Наконец, с 24 января по 4 мая продолжалась операция «Олифант XX», в которой задействовали авиагруппу авианосца «Клемансо», а в её составе — четыре SA.321G из флотилии 33F.

«Супер Фрелоны» флотилии 33F в 1990-91 гг. участвовали в обеспечении операции «Дагэ» во время войны против Ирака. Затем вертолеты этой флотилии с авиабазы в Джибути участвовали в операции «Рестор Хоуп» в Сомали. В феврале 1 993 г. четверка «Супер Фрелонов» из обеих флотилий на борту авианосца «Клемансо» появляется в Адриатическом море — начинается длинная югославская эпопея. До декабря 1 996 г. сменяя друг друга, оба французских авианосца поочередно ходили к берегам Югославии, и в каждом походе на их борту находилась пара (реже — четверка) SA.321G, главной задачей которых стали поисково-спасательные операции.

В апреле 1997 г. ДТД «Ораж» направляется к берегам Албании. На его борту находился батальон «марин» и два «Супер Фрелона» из 33F. Этот отряд участвовал в операции «Альба» по оказанию гуманитарной помощи населению охваченной беспорядками страны. В феврале-мае 1999 г. три «Супер Фрелона» из той же флотилии, базируясь на авианосце «Фош», участвовали в поисково-спасательном обеспечении войны НАТО против Югославии. Эта операция стала последней в истории флотилии 33F — 1 октября 1999 г. она была объединена с эскадрильей 23S, также базировавшейся Сен-Мандрие, в новую часть — флотилию 35F. Новая часть имела на момент формирования пять «Супер Фрелонов» и девять легких вертолетов: три «Дофина» и шесть «Алуэтт III». Но в 35F тяжелые вертолеты прослужили очень недолго. Дело в том, что флотилия 32F также эксплуатировала, наряду с «Супер Фрелонами», пять «Дофинов», поступивших в 1997 г. Для упрощения материально-технического обеспечения 1 июня 2001 г. было решено все «Супер Фрелоны» сосредоточить во флотилии 32F, а «Дофины» — в 35F.

К средине первого десятилетия XXI века из полутора десятка числившихся во флоте «Супер Фрелонов» в летном состоянии поддерживались лишь шесть машин. Местом постоянной дислокации флотилии являлся Ланвеок-Пульмик, кроме того, один-два вертолета по принципу ротации направлялись на авиабазу Йер на Средиземноморском побережье. Главной функцией флотилии 32F оставались амфибийные операции с борта ДТД типа «Ураган» и «Фудр». Привлекались они и к поисково-спасательным операциям у побережья Бретани, а вот поиск и спасение в условиях, приближенных к боевым, был возложен на более современные вертолеты — флотские «Пантеры» и «Кугары». Предполагалось, что уже с 2005 г. во флотилию 32F начнут поступать новые вертолеты NH-90. Но принятие на вооружение нового вертолета задерживалось, «Супер Фрелоны» же неуклонно старели. Для заполнения паузы между снятием с вооружения старых машин и поступлением NH-90 французское военно-политическое руководство вынуждено было пойти на экстренные меры: в декабре 2008 г. флотилии 32F передали из состава ВВС два вертолета ЕС-725, а в январе и апреле 2010 г. были поставлены две новые машины ЕС-225 (оба типа являются представителями известного семейства «Супер Пума»/«Ку- гар»). Такие меры позволили, наконец-то, отправить «Супер Фрелоны» «на пенсию».

«Цира» — «Шершень» на иврите

Израиль, бывший в 50-60-е гг. главным «клиентом» французского авиапрома, внимательно следил за всеми веяниями авиационной «моды». Появление нового тяжелого вертолета не было оставлено без внимания, и уже в 1965 г. для Армии обороны Израиля заказали 12 «Супер Фрелонов» SA.321K в транспортном варианте с «сухопутным» фюзеляжем (хотя, судя по имеющимся фото, часть машин все-таки получила поплавки — возможно, это сделали уже в Израиле в ходе модернизации). Таким образом, Израиль стал первым зарубежным покупателем этих машин, а поставки новых вертолетов начались практически одновременно с поступлением их во французские ВМС.

В ВВС Израиля SA.321K поступили на вооружение 114-й эскадрильи, сформированной в январе 1966 г. специально для эксплуатации «Супер Фрелонов», получивших прозвище «Цира» («Шершень» в переводе на иврит). К началу «шестидневной» войны часть успела получить лишь четыре новых вертолета. Несмотря на это, 114-я АЭ под командованием майора Хаима Наве — опытного вертолетчика, ранее командовавшего эскадрильей S-58 — приняла активное участие в обеспечении боевых действий. Уже в первый день войны (5 июня 1967 г.) «Супер Фрелоны» действуют над Синаем, осуществляя эвакуацию раненых. 7 июня три SA.321K совместно с S-58 высадили десант в Шарм-аль-Шейхе (ныне известный курорт, а в то время — один из узлов обороны египетских войск на юге Синайского полуострова). Последние три дня кампании 114-я АЭ действовала на сирийском фронте, где её вертолеты снабжали израильские части на Голанских высотах. В общей сложности за время «шестидневной» войны четверка «Супер Фрелонов» совершила 41 боевой вылет.

По завершению боевых действий в Израиль прибыли остальные восемь «Супер Фрелонов». В дальнейшем экипажи 114-й АЭ участвовали в ряде операций «войны на истощение», длившейся до августа 1970 г. 21 октября 1967 г. «Супер Фрелоны» спасали моряков с потопленного египетскими ракетными катерами эсминца «Эйлат». 31 октября 1968 г. четверка вертолетов 114-й АЭ с десантниками на борту совершила 700-километровый рейд в глубь египетской территории, целью которого было уничтожение гидроэлектростанции и плотины в Надж Хамди и моста в Кина. Операция увенчалась успехом, и в дальнейшемподобные рейды стали типичной тактикой израильтян в «войне на истощение».

26 декабря 1968 г. палестинские террористы захватили в Афинах Боинг 707 компании «Эл-Ал», перелетев на нем в Бейрут. Для освобождения заложников израильтяне провели операцию «Тшура». Вечером 28 декабря три «Супер Фрелона» высадили на поле бейрутского аэропорта отряд коммандос, успешно выполнивших задание. Но перед отлетом десантники громко «хлопнули дверью» уничтожив 13 авиалайнеров арабских компаний, находившихся в аэропорту. Подобная акция, проведенная против бывшего французского владения с использованием французского же оружия, вызвала соответствующую реакцию — правительство Франции наложило запрет на экспорт оружия в Израили. Это положило конец планам закупки новой партии «Супер Фрелонов». Израильтяне обратились к конкуренту — фирме «Сикорский», закупив вертолеты СН-53.

Z-8

Год спустя «Супер Фрелоны» снова участвуют в громком рейде — операции «Тарнегол-53», целью которой был захват египетской РЛС типа П-12, находившейся в Рас-Арабе на берегу Красного моря. Три таких вертолета в ночь с 26 на 27 декабря 1969 г. доставили отряд коммандос, «нейтрализовавший» охрану радиолокационного поста. После этого два только что полученных из США СН-53 приняли оборудование РЛС (кабину связи, кабину самой РЛС и её антенну) на внешнюю подвеску и доставили в Израиль. 22 января следующего года SA.321K высадили десантников, захвативших остров Шадуан в Синайском заливе (операция «Родус»).

К моменту начала новой арабо-израильской войны в 1973 г. основу парка транспортных вертолетов ВВС Израиля уже составляли американские вертолеты, но и «Супер Фрелоны» продолжали активно использоваться. При форсировании израильтянами Суэцкого канала 16 октября 1973 г. SA.321 К выполняли транспортные задачи и обеспечивали эвакуацию раненых. 21 октября «Супер Фрелоны» вместе с СН-53 участвовали в операции «Кинуах», целью которой был захват опорного узла на горе Хермон, оккупированного сирийцами в начале войны. Вертолеты высадили 600 десантников, успешно выполнивших задачу.

Вскоре после окончания войны израильские «Супер Фрелоны» прошли модернизацию — исходные двигатели «Турмо» были заменены американскими ТВД «Дженерал Электрик» T58-GE-16 (1870 л.с.). Хотя с первых ролей их окончательно оттеснили американские машины, модернизированные SA.321K имели два важных преимущества — малошумность и низкую вибрацию. Поэтому в условиях войны их предполагалось использовать для эвакуации раненых. В мирные же дни «Супер Фрелоны» привлекались для перевозок VIP-персон. В частности, именно на таком вертолетом путешествовал президент Египта Ан- вар Садат во время своего визита в Израиль в 1978 г.

В начале 80-х гг. велись переговоры на предмет продажи восьми «Цир» Аргентине, в то время активно «затоваривавшейся» бывшей в употреблении авиатехникой в Израиле, но сделка не состоялась.

Последней войной, в которой участвовали SA.321K, стала операция «Мир Галилее» — вторжение в Ливан в 1982 г. В 1991 г. «Супер Фрелоны» были сняты с вооружения, а 114-я АЭ полностью перешла на СН-53. К настоящему времени в израильских музеях находится целых шесть таких машин, одна из них — в летном состоянии.

Великий китайский вертолет

В начале 70-х гг. Китай приобрел во Франции 13 вертолетов SA.321Ja. Эта модификация стала причудливым гибридом «сухопутного» (то есть не амфибийного) фюзеляжа и «морского» (противолодочного) оборудования. «Супер Фрелоны» стали наиболее крупными вертолетами китайской морской авиации. Поначалу они базировались только на береговых аэродромах, а 3 января 1980 г. один из «Супер Фрелонов» осуществил первую в истории китайского флота посадку на палубу корабля. В мае того же года четыре вертолета, базировавшихся на вспомогательных судах китайского флота, участвовали в походе в южную часть Тихого океана. Этот отряд обеспечивал испытательный пуск китайской МБР — вертолеты «выудили» приводнившуюся головную часть ракеты.

В 1976 г. руководство Китая приняло решение о налаживании производства копии «Супер Фрелона», получившей обозначение Z-8. Эта работа была поручена Авиационной промышленной группе Чангхе (CAIG — Changhe Aircraft Industry Group). Работы велись с истинно китайской неторопливостью — испытания первого Z-8 начались лишь 11 декабря 1985 г. — почти десять лет спустя после начала программы. В 1989 г. начались поставки Z-8 ВМС Китая, а в 1994 г. машина получила, наконец, национальный сертификат. Вертолеты этого типа оборудовались ТВД WZ-6 — лицензионным вариантом «Турмо IIIСЗ». Во флоте Z-8 эксплуатируются в трех вариантах:

Z-8

Пассажирский вертолет SA.321F «Гермес» греческой авиакомпании «Олимпик» в британском вертолетном музее

— транспортно-десантный, способный перевозить 27 десантников либо 15 раненных на носилках;

— противолодочный, оборудованный ОГАС HS-12 и поисковой РЛС с антенной в обтекателе правого поплавка (в носовом обтекателе размещена антенна метеорадара); вооружение состоит из торпед Yu-7 («пиратская» копия американской Мк-46);

— вертолет-тральщик.

Производство Z-8 осуществляется довольно низкими темпами (2–3 машины в год). К настоящему времени выпущено около 30 машин.

Казалось бы, что ещё можно выжать из конструкции сорокалетней давности? Но не в обычае китайцев отказываться от хорошо зарекомендовавшей себя техники по причине её солидного возраста, и китайские «производные» от МиГ- 21 — далеко не единственное тому свидетельство. В то время, как в самой Франции карьера «Супер Фрелона» завершилась, специалисты CAIG продолжают создавать новые варианты этого- вертолета. В частности, с средины 90-х гг. ведутся работы над транспортно-десантной модификацией для армейской авиации, обозначенной Z-8A. Опытный образец успешно прошел испытания, а в феврале 1999 г. получил сертификат летной годности. В 2001 г. две предсерийные машины были переданы заказчику для проведения войсковых испытаний, а в ноябре 2002 г. китайская армия получила первые серийные образцы Z-8A. К настоящему времени, согласно оценке экспертов, в армии эксплуатируется не более полудюжины таких вертолетов, числящихся в составе 7-го полка армейской авиации. А в 2009 г. появились снимки вертолета ДРЛО на базе Z-8, имеющего опускаемый обтекатель антенны, расположенной у хвостовой рампы.

Плодом конверсии стала очередная модификация — гражданский вертолет Z-8F. В этом варианте двигатели WZ-6 заменены канадскими ТВД РТ6В-67А, мощностью по 1450 л.с. Проект Z-8F был представлен в 2002 г. на авиасалоне в Чжухае, но полномасштабное серийное производстве этой модификации так и не было развернуто. Несколько машин с канадскими двигателями в 2007 г. было передано ВВС, где они применяются в составе 26-й авиадивизии в качестве поисково-спасательных под обозначением Z-8K. Конструкторы же сосредоточили свои усилия на создании тяжелого вертолета АС313, вышедшего на испытания в марте 2010 г. И хотя новая машина является чисто китайской разработкой, в её конструкции заметны «фамильные черты» французского «прародителя».

SA.321F

Гражданские «Супер Фрелоны»

Наряду с удовлетворением запросов военных заказчиков, «Сюд- Авиасьон» прилагала усилия для продвижения «Супер Фрелона» на гражданские рынки, позиционируя свой вертолет как конкурент соответствующих модификаций американских машин S-61 и «Вертол 107». При этом основной упор делался на надежность новой машины, способной продолжать крейсерский полет при одном неработающем двигателе.

Гражданским вариантом «морского» вертолета стала модификация SA.321F. Её полномасштабный макет был представлен на авиасалоне в Ле Бурже в 1965 г. Первая машина SA.321F поднялась в воздух 7 апреля 1967 г. Заказчикам предлагались три варианта компоновки салона — два чисто пассажирских (на 34 и 37 мест) и грузопассажирский (на 14 мест). Кормовая дверь и аппарель отсутствовали — возможностью перевозки крупногабаритных грузов пожертвовали ради устройства туалетной кабины.

В январе 1968 г. SA.321F прошел климатические испытания в Норвегии, а впоследствии принял участие в обеспечении проведения зимних Олимпийских игр в Гренобле. В условиях высокой температуры машину испытывали в Испании. 15 июля 1968 г. началась опытная эксплуатация SA.321F, организованная греческой фирмой «Олимпик Эйрвуэйз» при содействии небезызвестного Аристотелиса Онассиса, живо интересовавшегося новым вертолетом. «Супер Фрелон», получивший новую регистрацию F- OCMF и собственное имя «Гермес», использовался на линии, связывавшей греческие острова Скиатос, Микинос, Хиос и Санторин. При этом расстояние, требовавшее 9- часового морского путешествия, вертолетом преодолевалось за 20 минут! Эксплуатация вертолета в Греции была возобновлена следу

ющим летом, когда за три месяца «Гермес» перевез 8581 пассажира и 35 т различного груза. За день вертолет находился в воздухе до пяти часов при средней продолжительности одного рейса 40 мин. Машина продемонстрировала высокую надежность в сложных условиях эксплуатации — температура окружающего воздуха достигала 40 °C. Но, в конце концов, «Олимпик Эйрвуэйз» отказалась от использования «Супер Фрелона» из-за высокой стоимости эксплуатации, не покрываемой стоимостью билетов. С 1970 г. в течение нескольких лет этот вертолет использовался в авиагруппе GLAM (Groupe de Liaisons Aeriennes Ministrielles), базирующейся в Виллакубле и обслуживающей правительственные перевозки. Затем машину вернули производителю, и, сменив в который раз регистрацию на F-BTRP, вертолет использовался в опытных и служебных целях. В настоящее время эта машина находится в Вертолетном музее в Вестон Супер Map (Великобритании). Вертолет демонстрируется в окраске периода эксплуатации в «Олимпик Эйрвуэйз».

Другим гражданским вариантом стал «сухопутный» SA.321J. Первая машина этой модификации, построенная для австралийской авиакомпании, была перегнана своим ходом к месту предназначения — аэродрому Лаэ на Новой Гвинее. Перелет, стартовавший 24 марта 1 970 г., длился 18 дней. Было преодолено в общей сложности 18 842 км. Средняя скорость полета составила 203 км/ч, высота — около 2000 м. Для перелета машину оборудовали тремя дополнительными топливными баками, доведя продолжительность полета до шести часов. Наибольшая дальность беспосадочного полета в этом перелете составила 1 185 км (отрезок между Шарджа и Карачи). Несмотря на неблагоприятные условия на большей части дистанции — высокую температуру и влажность воздуха — перелет прошел без каких-либо серьезных технических проблем.

В общем же следует отметить, что гражданский «Супер Фрелон» не оправдал маркетинговых надежд фирмы. Удалось продать очень немного таких вертолетов (не считая «псевдогражданских» SA.321Ja). В частности, кроме упомянутой австралийской машины, один SA.321J продали ВВС Заира, где он использовался для перевозок VIP-персон. Три гражданские машины поставили в Голландию, одну — в Норвегию.

Тактико-технические характеристики

Z-8 — вертолет «Супер Фрелон» вооруженных сил КНР

Рисунки Андрея Юргенсона

И.ПРИХОДЧЕНКО, В.МАРКОВСКИЙ

Военно-транспортный самолет АН-12

Продолжение. Начало в АиК № 6–9/2010 г.

В СТРОЮ ВВС

Поступление Ан-12 в строевые части началось в 1958 году, еще до их официального принятия на вооружение. Потребность в новой машине была велика, а ее перспективность позволяла рассчитывать на разрешение многих назревших проблем. Для того, чтобы оценить значение Ан-12 для ВВС, следует обратиться к истории их основного «эксплуатанта» — Военно-Транспортной Авиации (ВТА). Неслучайным совпадением выглядит то, что выдача правительственного задания на будущий Ан-12 в 1955 году и образование ВТА как самостоятельного вида ВВС пришлись на одно и то же время.

В послевоенных ВС СССР транспортная авиация рассматривалась как вспомогательное средство (в первую очередь, для высадки десантов) и приписывалась к ВДВ, соответственно именуясь Десантно- Транспортной Авиацией (ДТА). Вместе с тем в годы войны по «основному назначению» авиация выступала редко, лишь от случая к случаю привлекаясь к десантным операциям, а сама «крылатая пехота» по большей части воевала в пешем строю. 78 % вылетов составляла перевозка войск и около 21 % — снабжение частей, в т. ч. и партизан в тылу врага.

Пример союзников, решавших масштабные задачи с высадкой многотысячных воздушных десантов, и опыт первых послевоенных конфликтов заставили переоценить взгляды на роль «вертикального охвата». В июне 1946 года ВДВ вместе с ДТА были выведены из состава ВВС и подчинены непосредственно Министру Вооруженных Сил. В составе ВДВ тогда имелись пять воз- душно-десантных корпусов двухдивизионного состава и пять авиатранспортных дивизий двухполкового состава, насчитывавших до 300 самолетов. Первым командующим ДТА стал генерал-лейтенант авиации К.Н. Смирнов. Спустя три года ДТА ВДВ усилили, передав из ВВС еще восемь транспортных полков с 200 самолетами, и преобразовали в Транс- портно-Десантную Авиацию (ТДА).

Однако все эти меры уже мало отвечали новым доктринам и запросам военных. На сцену выходило выглядевшее всемогущим ракетно- ядерное оружие, театры военных действий существенно расширялись, приобретая континентальные масштабы, и перед Вооруженными Силами ставились в буквальном смысле глобальные задачи. На первый план выдвигались мобильность и оперативность войск, развивавших планируемое поражение противника неотвратимыми ударами ядерного и химического оружия. Одним из важнейших средств их осуществления предстояло выступить транспортной авиации. Однако масштабные задачи требовали незамедлительного ее усиления — как структурно и численно, так и в техническом отношении (все же с несколькими сотнями имевшихся Ли-2, а кое-где и По-2, рассчитывать на успех не приходилось).

Если с организационными вопросами, худо-бедно, определились, то самолетный парк ВТА оставлял желать лучшего, мало соответствуя отводимым ей задачам. В составе сформированной ВТА в 1956 году имелись 576 Ли-2 и 167 Ил-12, а также 61 Ту-4 (утратив ценность в качестве бомбардировщика, эти машины в еще меньшей степени удовлетворяли транспортно-десантному назначению, не обеспечивая толком ни доставку грузов, ни высадку личного состава). Тем не менее, за неимением лучшего, усиление ВТА пришлось вести наращиванием самолетного парка указанными типами, и к 1959 году он насчитывал 768 машин (288 Ли-2, 95 Ил-12, 154 Ил-14 и 208 Ту-4). Требованиям нового времени имевшиеся возможности не удовлетворяли ни количественно, ни качественно: самолеты, способные перебросить на ограниченные расстояния, в лучшем случае, два десятка бойцов и самую легкую технику (не говоря уже о «броне») не отвечали даже скромным планам.

Ан-12 одной из первых производственных серий. На снимке из техописания 1960 года ретушер старательно устранил заводской номер и все признаки принадлежности машины.

Ан- 12БП из состава витебской авиадивизии перед вылетом

Советские Ан- 12Б на чехословацком аэродроме во время совместных учений армий Варшавского договора «Влтава». Сентябрь 1966 года.

Новое появляется тогда, когда возникает потребность, и решением назревшего вопроса стал заказ на тяжелый дальний военно-транс- портный самолет (как тогда именовался будущий Ан-12), появившийся спустя считанные месяцы после образования ВТА. Создание самолета и его освоение в производстве шли небывало быстрыми темпами: в декабре 1957 года первая машина поднялась в воздух, а спустя два года в строй встали первые части ВТА, достигшие боеготовности на новом типе самолета. Потребность в обновлении транспортной авиации заставила принести в жертву даже пассажирский Ан-10: приоритет транспортника был таков, что приказом по авиапрому от 18 июня 1960 года все прежние планы по выпуску пассажирского лайнера отменялись, его производство на Воронежском авиазаводе полностью прекращалось и на смену ему «в целях быстрейшего оснащения ВТА транспортно-десантными самолётами» разворачивался массовый выпуск Ан-12. Как-никак, у Ан-10 была альтернатива в виде аналогичного по возможностям Ил-18, у Ан-12 же тогда никакой замены не было. Значение транспортника и важность его задач оказались настолько более высокими, что производство Ан-12 продолжалось ещё более десяти лет, а общий их выпуск почти в 12 раз (!) превзошел число изготовленных Ан-10. К слову, порядка дюжины «ан-десятых» также поступили в ВВС, где как более комфортабельный транспорт использовались при дивизиях ВТА и группах управления для пассажирских перевозок, прослужив в этом качестве до 1973 года.

Первые Ан-12 начали поступать в витебскую 3-ю гв. Смоленскую ордена Суворова и Кутузова ВТАД. Свою историю она вела от бомбардировочного соединения, сформированного в мае 1942 года в подмосковной Кубинке и после войны преобразованного в транспортную авиадивизию. Лидерной частью на новых транспортниках стал 339-й орд. Суворова ВТАП, базировавшийся здесь же, в Витебске, и в войну являвшийся дальнебомбардировочным на Ли-2. Выступать пионером в освоении новейшей техники Витебскому полку было не впервой — десять лет назад именно на его базе начиналась эксплуатация Ил-12, первых отечественных специализированных транспортно- десантных самолётов послевоенной постройки.

Входившие в состав дивизии 224-й ВТАП на аэродроме Кречевицы и 334-й Берлинский Краснознаменный ВТАП на аэродроме Псков, прошедшие войну на Ли-2, сменили свои машины на Ан-12 в 1963 году. В апреле 1966 года в составе дивизии там же, на аэродроме Кречевицы под Новгородом, был сформирован еще один, 110-й ВТАП, ставший самым «молодым» полком в составе ВТА.

Следующим авиаполком, перешедшим на новую матчасть, явился 566-й Солнечногорский Краснознаменный орд. Кутузова ВТАП, размещавшийся в Сеще, в составе 12-й Мгинской Краснознаменной ВТАД, куда полк вошел в декабре 1959 года. Полк с богатой боевой биографией был образован в сентябре 1941 года как штурмовой, по окончании войны расформирован, но уже спустя пару недель восстановлен уже как военно-транспортный, за тем же номером и с сохранением всех регалий. В полку последовательно успели освоить По-2, Ли-2, Ил-12, Ту-4 и планеры Ц-25, а свои первые Ан-12 лётчики получили в мае 1959 года из Витебска. Командиром части тогда был подполковник Н. Г. Тарасов, первым освоивший новую машину. К числу вскоре освоивших Ан-12 относились также два других полка 12-й Мгинской Краснознаменной ВТАД — 229-й и 374-й ВТАП, находившиеся на аэродромах Тейково Ивановской обл. (позднее — аэродром Иваново-Северный) и Тула. Их командирами были полковники Н. Г. Тарасов, переведенный с прежнего места службы в Сеще, и А. Е. Еременко. Прославленное соединение начало свое существование в мае 1943 года как дальнебомбардировочное на Ли-2; будучи переданным после войны в ВДВ, летало на Ил-12 и Ил-14, принимало участие во всех крупных войсковых учениях, событиях в Венгрии 1956 года, отметившись также в обеспечении арктических станций «Северный Полюс». Немаловажным являлось и то обстоятельство, что личный состав полков уже имел некоторый опыт эксплуатации турбовинтовых машин, освоив Ан-8 — на тот момент новейшую и сложную технику.

В пору расцвета советской авиации Ан-12 можно было встретить практически на всех аэродромах страны

Строй Ан-12 в ожидании десантников.

Заслуживают внимание винты всех самолетов, выставленные так, как того требует уставное единообразие

Советский Ан- 12Б на одном из польских аэродромов в ходе совместных учений войск Варшавского договора. На переднем плане — боевая разведывательно-дозорная машина БРДМ-1 Войска Польского

Группа Ан- 12Б опробует двигатели перед взлетом

Запечатленный на одном из дальневосточных аэродромов Ан- 12БК сопровождал перелет группы истребителей-перехватчиков, выполняя функции «технички» с необходимым имуществом, запчастями и техсоставом на борту

Следом в составе дивизии был перевооружен на Ан-12 930-й ВТАП (позже переброшенный на укрепление дальневосточных рубежей). В 1968 году дивизию пополнил вновь сформированный на том же аэродроме 8-й ВТАП, также оснащенный Ан-12. С поступлением в дивизию Ан-22 и переносом акцента на новую технику, управление 12-й ВТАД в 1976 году перевели в Сещу, а в 1983 году — в Мигалово под Калинином.

Следующим соединением ВТА на новой технике стала размещенная на Украине криворожская 6-я гв. Запорожская Краснознаменная орд. Суворова и Богдана Хмельницкого ВТАД. Наиболее титулованное соединение ВТА было сформировано тяжелым летом 1942 года под Сталинградом как штурмовая авиадивизия. Она прошла всю войну, после которой дислоцировалась на территории Австрии. После вывода на Украину и переформирования в авиатранспортную, дивизия летала на Ли-2 и Ту-4. После ряда структурных преобразований в составе 6-й ВТАД находились 363-й Черкасский орд. Суворова и Богдана Хмельницкого ВТАП (в годы войны, будучи ночным легкобомбардировочным, летал на У-2), 37-й и 338-й ВТАП, размещавшиеся на аэродромах Кривого Рога, Запорожья и Арциза под Одессой. Переход на Ан-12 полки начали в 1960 году.

Группа летчиков и техников НИИ ВВС у Ан- 12БК. Самолет выделяется необычным начертанием номера на носу: не встречавшимся в строевых частях

Ан- 12БК

Курсанты-штурманы у «летающего класса» — учебного самолета Ан- 12БШ, оборудованного десятью рабочими местами для отработки учебных задач. Обучение штурманской специальности для ВТА проводилось в Ворошиловградском высшем военном авиационном училище штурманов имени пролетариата Донбаса

Появление новой техники позволило существенно умножить силы ВТА, формируя новые части и соединения. В мае 1965 года на Украине была образована еще одна дивизия ВТА трехполкового состава — 7-я ВТАД с управлением в Мелитополе. В ее состав вошли два авиаполка, переданные из соседней 6-й ВТАД, и один вновь сформированный. Здесь же в Мелитополе базировались два из них — 175-й ВТАП и 25-й гв. Московский ВТАП, сформированный осенью 1941 года как ночной бомбардировочный на У-2 и отличившийся в битве за Москву. Третий полк, 369-й ВТАП, был размещен в Крыму на аэродроме Джанкой.

Еще одно мощное авиатранспортное соединение было развернуто в Прибалтике, аэродромы которой служили настоящим форпостом, нависавшим над «потенциальным противником» в НАТОвской Европе. Размещая на этом направлении десантные формирования, командование пошло даже на вывод из состава ударной авиации одной из бомбардировочных дивизий на Ил-28, передав ее в феврале 1964 года в распоряжение ВТА. В ходе переформирований номер дивизии несколько раз менялся, сохраняя титулы, пока в апреле 1966 года окончательно не утвердился как 18-я гв. Таганрогская Краснознаменная орд. Суворова и Кутузова ВТАД. Ее штаб поначалу размещался в Шауляе, а затем — в Паневежисе Литовской ССР. На здешнем аэродроме находился 128-й гв. Ленинградский Краснознаменный ВТАП, сформированный накануне войны в ЛенВО как скоростной бомбардировочный. Войну он прошел на Пе-2, а первым его командиром в статусе военно-транспортного стал полковник Л. Добровольский. Севернее, в Эстонии, на аэродроме Тарту базировался 196-й гв. Минский ВТАП, ранее в качестве бомбардировочного летавший на Ли-2 и Ту-4. Третий полк дивизии, 600-й ВТАП в Кедайняе, изначально со времени формирования в ноябре 1941 года являлся транспортным, в годы войны действовал на фронтах и доставлял грузы партизанам, а в послевоенное время, оснащенный Ли-2 и Ил-12, именовался «полком особого назначения», подчинявшимся непосредственно командованию ВВС. При передаче ВТА все полки прошли переформирование и были оснащены Ан-12, поступившими из соседних соединений, а также новыми машинами с завода.

Помимо собственно транспортных авиачастей, управлению дивизии в конце 1969 года был подчинен 117-й авиаполк спецназначения, обеспечивавший выполнение задач РЭБ. Свою историю он начал как дальнебомбардировочный еще в летом 1939 года, пройдя Хал- хин-Гол, "зимнюю войну" и в годы Отечественной войны завершив боевой путь участием в Берлинской операции. В послевоенные годы полк неоднократно подвергался переформированию, побывав тяжелобомбардировочным на Ту-4 и отдельной тяжелой эскадрильей заправщиков на «танкерах» М-4. В ноябре 1969 года на его базе был развернут 117-й Берлинский орд. Кутузова радиополк специального назначения, оснащенный самолетами-постановщиками помех Ан-12ПП, а позднее Ан-12ППС и АН-12БК-ППС. Первым его командиром стал полковник А. Д. Старостин.

За Уралом силы ВТА в 1964 году были объединены в дальневосточную 14-ю ВТАД, однако в 1971 году ее части стали отдельными и для достижения лучшей оперативности распределены по округам. В отличие от крупных соединений ВТА, развернутых на стратегически важном западном направлении, где они призваны были обеспечить стремительные наступательные операции, менее значимые «тыловые» округа располагали более скромными формированиями ВТА. К тому же мобильность ВТА позволяла, если это требовалось, в кратчайшее время произвести маневр войсками в любом регионе (что и было вскоре продемонстрировано при укреплении китайской границы, событиях в Чехословакии и в Афганистане). В здешних округах, от Закавказья до Дальнего Востока, считалось достаточным наличие одного транспортного авиаполка или части смешанного состава, занимавшихся перевозками, обеспечением армейских частей, снабжением и связью.

Ан- 12БК рулит по заснеженному аэродрому. Учения «Двина». Март 7970 года

Общей особенностью дислокации частей и соединений ВТА, будь то дивизии или отдельные полки, являлось почти повсеместное соседство с размещенными здесь же формированиями ВДВ, без чего, по определению, деятельность последних являлась бы невозможной. Следует отметить, что, вопреки распространенному мнению, основная масса «десантных» самолетов отнюдь не принадлежала ВДВ, применение и полномасштабная боевая подготовка которых осуществлялись с привлечением техники соседнего рода войск — ВТА, находившейся в составе Военно-Воздуш- ных Сил (соседство это имело не только фигуральный характер, но и самый прямой — командования ВДВ и ВТА квартировали буквально под одной крышей в Москве). Что касается имевшейся в составе ВДВ собственной авиации (АВДВ), то она была весьма немногочисленной, на порядок уступая ВТА — общий парк ее ограничивался полутора сотнями машин, включая Ан-2 и вертолеты, служившие для парашютно-десантной подготовки и внутренних перевозок «на местах». Совместная дислокация ВДВ и ВТА обеспечивала максимальную оперативность при плотном взаимодействии, позволяя «в угрожаемый период» в считанные часы подготовить должный ответ — при получении команды самолеты тут же могли принять десант и вылететь на цель. Помимо собственных авиабаз, транспортники могли использовать запасные площадки, оборудованные непосредственно в гарнизонах ВДВ.

На Дальнем Востоке задачи ВТА обеспечивались 930-м Комсомольским Трансильванским Краснознаменным ВТАП. Свое наименование он вел от сформированного в июле 1942 года легкобомбардировочного полка, укомплектованного молодежью из вчерашних курсантов. На территории ЗабВО находился 192-й гв. Керченский Краснознаменный ВТАП, история которого началась весной 1942 года в Подмосковье, где он был сформирован как транспортный — первым на Ли-2, — затем воевал в качестве дальнебомбардировочного и после войны вновь вернулся в транспортную авиацию. На Ан-12 полки перешли в 1967 году, сменив имевшиеся Ан-8, которые тогда начали снимать с вооружения.

На обширной территории Средней Азии ВТА была представлена 194-м гв. Брянским Краснознаменным им. Н.Ф. Гастелло ВТАП в Фергане. Полк вел свою славную боевую историю еще с 1932 года, когда он был создан как 21-я Ростовская авиабригада, в которой и начинал службу будущий Герой Советского Союза Н.Ф. Гастелло. После войны полк находился на Дальнем Востоке, а в 1960 году был передислоцирован в ТуркВО, где к концу 60-х годов и получил Ан-12.

В Закавказье на аэродроме Кировабад находился 708-й ВТАП. Со времени формирования осенью 1 942 года он являлся транспортным, пройдя войну на Ли-2 в качестве авиаполка особого назначения. Ан-12 полк освоил в 1965 году, когда им командовал подполковник В. А. Рахманович. Кировабадские Ан-12 часто привлекались к выполнению специальных задач по доставке военных грузов и обеспечению советских советников в разнообразных дружественных странах, от Вьетнама до Ирака и африканских стран.

Помимо ВТА, в составе ВВС имелись части Транспортной Авиации (ТА), представленной «штабными» авиационными полками и эскадрильями, смешанный состав которых из транспортных, пассажирских и специальных самолетов и вертолетов соответствовал разнообразию круга задач «местного уровня» — от связи и управления до снабжения и курьерских перевозок. Имея, что называется, под рукой собственную авиационную часть, войсковые формирования получали возможность с должной оперативностью решать возникавшие вопросы, не тратя времени на проволочки при обычном прохождении заявок на перевозки по инстанциям до самого штаба ВТА, в лучшем случае, отнимавшем несколько дней (да и взаимопонимание со «своими» экипажами было на порядок лучше). Войдя во вкус, армейское начальство в 1980 году попыталось перекроить авиацию в свою пользу, «приватизировав» эти формирования и собрав их в «армейский комплект», чуть позже ставший родом Сухопутных Войск. Эксперимент особого успеха не имел и завершился возвращением авиационных частей в состав ВВС.

Своими авиатранспортными частями располагали Авиация ПВО, АВМФ и крупные авиационные объединения ВВС. Так, «дальники» при штабе 46-й ВА ВГК имели 20-ю ОТАЭ, которую позже развернули в полк с почетным наименованием, заслуженным в годы войны — 103-й гв. Красносельский Краснознаменный ВТАП. «Моряки», помимо 257-го ОТАП на аэродроме Остафьево при Главном Штабе ВМФ, содержали транспортные авиачасти при каждом из флотов — в составе авиации Балтфлота имелся 263-й ОТАП, в авиации Черноморского флота — 917-й ОСАП, а с развертыванием советской базы в Камрани во Вьетнаме, находившийся там 169-й ОСАП пополнили и транспортные машины. Ан-12 также составляли непременную часть авиапарка этих формирований.

Благодаря солидной дальности и продолжительности полета Ан-12 нашли применение также в Поисково-Спасательной Службе (ПСС), эскадрильи которой дислоцировались как в приморских районах, так и в материковой части, перекрывая труднодоступные зоны Севера и Средней Азии, где их задачей являлось обеспечение ПСС Арала и Балхаша. Помимо ведения дальнего поиска и патрулирования, Ан-12 могли сбрасывать терпящим бедствие спасательные плоты и контейнеры, а самолеты с аэродромов Елизово и Кипелово — доставить спасательный катер «Ерш», сбрасываемый на парашюте.

(Продолжение следует)

Евгений АРСЕНЬЕВ

В едином строю

О работе военного представительства и ОКО овиазавода № 1 им. Авиахима НКАП в 1939–1941 гг.

(Окончание. Начало в № 9/2010 г.)

Второй опытный экземпляр И-200 на государственных испытаниях в НИИ ВВС КА, август-сентябрь 1940 г.

28 августа 1 940 г. второй и третий опытные экземпляры истребителя И-200 перегнали в НИИ ВВС КА для проведения государственных испытаний, которые начались на следующий день и завершились 12 сентября. На состоявшемся на следующий день заседании Технического совета при НИИ ВВС КА рассмотрели все достоинства и недостатки самолёта, а также выработали основные мероприятия, направленные на его улучшение. В целом машина у военных получила положительную оценку. Ведущий лётчик-испытатель С.П. Супрун отметил, что И-200 «является самым доведённым самолётом при поступлении его на государственные испытания, которые опытный самолёт прошёл хорошо». И это были не пустые слова. И-200 сдал государственный экзамен с первого раза, в то время как его собратьям в этом плане не везло. И-26 его пришлось сдавать два раза. И-301 первый раз тоже получил неудовлетворительную оценку, а переэкзаменовка так и не состоялась. И-180 из-за аварии, приведшей к гибели самолёта, сдать его не смог. Кроме этого за время заводских и государственных испытаний И-200 не потеряли ни одного самолёта и ни одного лётчика. В то время как на испытаниях И-26 потерпел катастрофу первый опытный экземпляр и погиб лётчик- испытатель Ю.И Пионтковский. А во время испытаний И-180 потеряны все три опытные машины и погибли лётчики-испытатели В.П. Чкалов и Т.П. Сузи.

В выводах отчёта по результатам госиспытаний, утвержденного 20 сентября 1940 г. начальником ВВС КА генерал-лейтенантом авиации П.В. Рычаговым, отмечалось, что «самолёт И-200 АМ-35А конструкции инженеров Микояна и Гуревича производства завода № 1, по своей скорости, равной 628 км/ч, является лучшим из отечественных опытных самолётов и не уступает однотипным иностранным самолётам на высотах выше 5000 м».

Стоит отметить, что в принципе ВВС КА получали истребитель, который хотели военные. Основные требования к новым боевым самолётам они сформулировали вскоре после нападения фашисткой Германии на Польшу. 27 сентября 1939 г. командование НИИ ВВС КА направило в НКАП для согласования одобренный Военным Советом ВВС КА проект «Плана опытного строительства по самолётам, материалам и конструкциям на 1940-41 гг.», который просило рассмотреть и согласовать в кратчайшие сроки.

План определял типаж самолётов необходимых ВВС КА в соответствии с решаемыми боевыми задачами. Главным фактором, обеспечивающим их превосходство над самолётами вероятного противника, являлось наличие большой скорости полёта, большой дальности и потолка в сочетании с мощным вооружением и высокой живучестью. Что касается истребителей, то одним из основных требований к ним было наличие постоянства максимальной скорости в диапазоне высот от 5000 до 9000 м. В свою очередь И-200 развивал максимальную скорость на высоте 7000–7200 м, то есть в середине требуемого диапазона высот, а практический потолок самолёта составлял 1 2.000 м. Отмечу здесь же, что в дальнейшем, после пересчёта результатов испытаний по более совершенной методике, с учётом скоростного напора, максимальная скорость И-200 была признана равной 636 км/ч на высоте 7600 м.

Наряду с достоинствами на заседании Технического совета отметили и ряд недостатков И-200, в числе которых назывались недостаточная дальность полёта, равная 580 км, малая продольная и поперечная устойчивость. На основании полученных результатов главному конструктору предписывалось срочно провести необходимые мероприятия по улучшению устойчивости, по увеличению дальности полёта до 650 км и по снижению посадочной скорости до 127 км/ч. Кроме этого на заседании Технического совета, было предложено увеличить мощность стрелкового вооружения истребителя путём установки ещё двух пулемётов БС или ШКАС, а также разработать для самолёта подвесные топливные баки.

Третий опытный экземпляр И-200 на государственных испытаниях в НИИ ВВС КА, августсентябрь 1940 г.

Однако этим поставленные перед ОКО задачи не ограничились. 2 октября 1940 г. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) было принято решение об увеличении дальности полёта истребителей. В частности для всех внедряемых в серию и вновь проектируемых одномоторных истребителей устанавливалась дальность полёта равная 1 000 км на скорости, соответствующей 0,9 от максимальной. Указанную дальность требовалось обеспечить за счёт внутренних запасов топлива самолётов. Вышедший в этот же день приказ НКАП № 521 обязывал конструкторские бюро внести необходимые изменения во все проектируемые, опытные и внедрённые в серию истребители. На основании этого директору завода № 1 П.В. Дементьеву и главному конструктору А.И. Микояну предписывалось с 15 декабря приступить к выпуску улучшенного истребителя И-200, имеющего соответствующую дальность полёта.

В связи с полученным заданием на четвёртом опытном экземпляре И-200 в сжатые сроки провели работы по размещению дополнительного запаса топлива, и уже 21 октября доработанный самолёт передали на заводские испытания. Для увеличения дальности полёта под кабиной пилота установили дополнительный протестированный 250- литровый топливный бак, из-за чего водорадиатор пришлось сместить вперёд. С целью сохранения нормальной эксплуатационной центровки мотор АМ-35А вынесли вперёд на 100 мм.

Кроме этого, на И-200 № 04 провели следующие конструктивные улучшения для устранения недостатков и замечаний, отмеченных на государственных испытаниях И-200:

— повысили боковую устойчивость за счёт увеличения поперечного «V» крыла с +5° до +6°;

— установили более эффективный пластинчатый водорадиатор ОП-310;

— в связи с возросшей массой самолёта установили колёса размером 650x200;

— для улучшения проходимости нижние щитки, закрывающие при уборке колёса основных стоек шасси, перенесли на центроплан;

— запротектировали центропланные баки.

Первый вылет улучшенного И- 200 № 04 состоялся 29 октября, самолёт пилотировал лётчик-испы- татель А.Н. Екатов. Также в конце октября из сборочного цеха завода № 1 стали выходить серийные истребители И-200, а в ноябре военпреды приняли первые 20 самолётов.

Вскоре в соответствии с решением Правительства о переименовании боевых самолётов приказом НКАП № 704 от 9 декабря истребителю И-200 присвоили наименование МиГ-1 (И-200 с № 2001 по № 2100), а его улучшенному варианту — МиГ-3 (И-200 с № 2101). Также 9 декабря приказом НКАП № 702 установили программу выпуска истребителей МиГ-3 на 1941 г. В соответствии с ней завод № 1 должен был обеспечить выпуск 3500 самолётов. Кроме того, планировалось начать серийное производство МиГ-3 на заводе № 43 в Киеве с выпуском в 1941 г. первых 100 машин.

Между тем полным ходом шло внедрение новой модификации в серию. Разработку чертежей для серийного выпуска МиГ-3 закончили 13 ноября. Несмотря на весьма короткий срок, остававшийся до конца года, коллектив завода, не задерживая производство, провёл его соответствующую подготовку, пересмотрел технологический процесс. Уже 20 декабря МиГ-3 полностью сменил в серии своего предшественника.

В декабре завод № 1 выпустил 80 истребителей МиГ-1 и 20 МиГ-3. В этом же месяце в строевые части отправили первые 40 самолётов МиГ-1. Таким образом, от начала проектирования до поставки серийной продукции в войска, прошёл всего один год. Всего из построенных в 1940 г. 120 истребителей в распоряжение ВВС КА направили 92 МиГ-1 и 19 МиГ-3. Остальные самолёты предназначались для авиации ВМФ.

За успешное выполнение правительственного задания в области создания и освоения в производстве новых образцов авиационной техники 31 декабря 1940 г. авиазавод № 1 им. Авиахима был награждён орденом Ленина, а большая группа конструкторов, инженеров и рабочих — орденами и медалями. А.И. Микояна и М.И. Гуревича наградили орденами Ленина, а за разработку новой конструкции самолёта они удостоились также Сталинской премии первой степени.

Стоит отметить, что большую помощь в части скоростного проектирования, изготовления опытных образцов и внедрения в серию истребителей — МиГ-1 и МиГ-3 оказывало военное представительство ГУ ВВС КА на заводе № 1. За успешную работу по внедрению в серийное производство новых самолётов в соответствии с приказом ГУ ВВС КА от 31 декабря 1940 г. получили благодарность и были премированы старший военпред военинженер 2-го ранга М.В. Францев, райинженер военинженер 1-го ранга Ф.М. Шишкин, военпреды военинженер 1-го ранга И.Ф. Воедило и военинженер 2-го ранга Т.П. Галкин, старший техник военинженер 2-го ранга Л.К. Макаренко, а также лётчики майор A3. Шитц и капитан И.А. Доброскокин.

Опытный экземпляр истребителя МиГ-3 (И-200 № 04) на совместных испытаниях на дальность

В период с 27 января по 26 февраля 1941 г. в НИИ ВВС КА прошли государственные испытания двух серийных самолётов МиГ-3 № 2107 и № 2115, выпущенных в декабре 1940 г. В соответствии с программой испытаний военным требовалось дать оценку серийным машинам в сравнении с МиГ-1 в части конструктивных изменений по устранению дефектов, улучшению лётных данных и эксплуатации. Для проведения испытаний назначили лётчиков-испытателей капитана А.Г. Прошакова и военинженера 2-го ранга А.Г. Кочеткова.

Несмотря на то, что в результате всех проведённых доработок полётная масса самолёта возросла с 3100 кг до 3355 кг, максимальная горизонтальная скорость серийного МиГ-3 составила 640 км/ч на высоте 7800 м. Однако скороподъёмность истребителя ухудшилась, и высоту 8000 м самолёт стал набирать за 10,28 мин, в то время как у МиГ-1 этот показатель составлял 8,57 мин. Из-за неполной выработки топлива и его повышенных расходов двигателем АМ-35А дальность полёта испытанных самолётов лежала в пределах 820–857 км. Обеспечение полной выработки горючего позволяло увеличить дальность до 894–914 км.

В это же время в строевых частях ВВС КА началось освоение новой техники. Для переучивания лётно-технического состава строевых частей на новую материальную часть ещё 30 сентября 1940 г. приказом ВВС КА был установлен следующий порядок. Переучивание руководящего лётного состава организовывалось при НИИ ВВС КА со сроком обучения 15 дней. В связи с этим начальнику института генерал-майору авиации А.И. Филину предписывалось по мере поступления техники подготовить 2–3 инструктора для каждого типа самолёта, а само переучивание проводить по составленным 1-м Управлением ГУ ВВС КА программам. После его завершения вместе с возвращающимся подготовленным лётным составом в полки надлежало направлять своего инструктора и инженера по каждому типу самолёта, где они должны были находиться до окончания переучивания всего личного состава части.

Первыми для изучения истребителя МиГ-1 на завод № 1 им. Авиахима 21 октября 1940 г. прибыли 1 1 человек из 31-го иап 8-й сад ВВС ПрибОВО, во главе со старшим инженером полка военинженером 3-го ранга Т.Е. Крупениным. А 29 декабря с завода № 1 в адрес полка, который базировался на аэродроме Ковно (Каунас), отгрузили первые 15 истребителей МиГ-1. Из первой партии на заводе облетали только один самолёт. На следующий день отгрузили ещё 14 МиГов. Во второй партии, наоборот, нео- блётанной была только одна машина.

Отправка в строевые части нео- блётанных самолётов производилась с целью скорейшей организации переучивания частей ВВС КА на новую материальную часть. Это было связано с тем, что в зимнее время имелись проблемы с лётной погодой, и поэтому было принято решение отправлять самолёты без облёта на заводе с последующим их облётом в частях. В начале декабря 1940 г. старший военпред завода № 1 военинженер 2-го ранга М.В. Францев получил указание от заместителя начальника ГУ ВВС КА генерал-майора авиации П.И. Фёдорова принимать и оплачивать законченные производством и полностью укомплектованные необлётанные истребители МиГ-1.

Пока первый эшелон с МиГами следовал к месту назначения, приказом ВВС КА от 7 января 1941 г. был уточнён порядок и установлены сроки переучивания лётного и технического состава строевых частей на новую матчасть (МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1, Як-4, Су-2, Пе-2 и Ар-2), поступающую на вооружение ВВС КА в первом полугодии. В соответствии с этим приказом переучивание на истребители МиГ-3 организовывалось при НИИ ВВС КА и ВВС ДВФ.

Как и ранее, командующим ВВС округов предписывалось направлять в НИИ ВВС КА для переучивания по три человека от руководящего лётного состава (не ниже командира эскадрилий) и два человека от инженерно-технического состава. Обучение должно было проходить на истребителях, получаемых проходящим переподготовку на авиазаводах техсоставом, а после его окончания самолёты предписывалось перегонять в места дислокации авиаполков.

Переучивание остального личного состава также надлежало производить в местах постоянного базирования частей силами прошедшего переподготовку руководящего состава. Кроме этого начальнику НИИ ВВС КА предписывалось командировать в строевые части по согласованию с командующими ВВС округов инструкторский лётно-технический состав.

МиГ-3 № 2115 на государственных испытаниях в НИИ ВВС КА, январь-февраль 1941 г.

На основании полученных указаний приказом НИИ ВВС КА от 15 января были сформированы бригады инструкторов, которые комплектовались специалистами НИИ ВВС КА, военной приёмки авиазавода № 1 и 2-го Управления ГУ ВВС КА. Общее руководство переучиванием в строевых частях возложили на заместителя начальника института генерал-майора авиации М.В. Шишкина, а руководство переучиванием в НИИ ВВС КА на начальника 4-го отдела (полк боевого применения) комбрига А.И. Залевского.

В соответствии с приказом для оказания помощи строевым частям ВВС округов в переучивании на истребители МиГ-1 и МиГ-3 было сформировано четыре бригады.

Бригада № 1 — начальник бригады и лётчик-инструктор полковник М.И. Марцелюк (от военной приёмки), лётчик-инструктор старший лейтенант Л.М. Кувшинов (от НИИ ВВС КА), ведущий инженер военинженер 1-го ранга С.Я. Плахов (от 2-го управления ГУ ВВС КА), техник по самолёту воентехник 1-го ранга С.В. Семёнов (от военной приёмки) и техник по вооружению воентехник 1-го ранга Н.М. Сафронов (от НИИ ВВС КА).

Бригада № 2 — начальник бригады и лётчик-инструктор подполковник Н.Б. Фегервари (от военной приёмки), лётчик-инструктор капитан И.А. Доброскокин (от военной приёмки) и ведущий инженер военинженер 3-го ранга А.П. Шаповалов (от 2-го управления ГУ ВВС КА).

Бригада № 3 (от НИИ ВВС КА) — начальник бригады и лётчик-инструктор старший лейтенант А.Г. Ку- бышкин, ведущий инженер военинженер 3-го ранга В.И. Алексеенко, техник по самолёту воентехник 1-го ранга А.И. Кузнецов и техник по вооружению воентехник 1-го ранга И.Ф. Мякинников.

Бригада № 4 — начальник бригады и лётчик-инструктор майор А.А. Автономов (от НИИ ВВС КА), ведущий инженер военинженер 1-го ранга И.Ф. Воедило (от 2-го управления ГУ ВВС КА) и техник по самолёту воентехник 2-го ранга Н.А. Андреев (от НИИ ВВС КА).

В задачу бригады № 1 входило переучивание лётно-технического состава 31-го иап ВВС ПрибОВО, бригаде № 2 поручалось переучивание 41-го иап ВВС ЗапОВО, бригаде № 3 — 28-го иап ВВС КОВО и бригаде № 4 — 159-го иап ВВС ЛВО.

Через месяц, 19 февраля, начальник ГУ ВВС КА генерал-лейтенант авиации П.В. Рачагов утвердил «План переучивания лётного состава частей ВВС Красной Армии на новую материальную часть на 1941 год». В соответствии с этим планом в течение года истребители МиГ-3 должны были получить 35 авиаполков, в том числе: пять в ПрибОВО, по четыре в ЛВО, ЗапОВО, КОВО и ЗабВО, по три в ОдВО и МВО, семь в ДВФ и один в САВО.

Эшелон с 29 МиГами прибыл в Каунас 15 января 1941 г., а 18 января для оказания помощи в организации переучивания 31-го иап выехала бригада во главе с полковником М.И. Марцелюком. Помимо инструкторов в Каунас направили бригаду специалистов авиазавода № 1 для оказания помощи в сборке самолётов и устранения выявленных при этом недостатков.

До приезда бригады инструкторов руководящий состав дивизии полностью изучил материальную часть самолёта МиГ-1. После прибытия бригады в Каунас приказом по 8-й сад от 20 января с её участием была создана комиссия под председательством командира дивизии полковника В.А. Гущина, которая на следующий день приняла зачёты. Кроме этого с лётным составом провели занятия, где тщательно разобрали все вопросы, касающиеся техники пилотирования и эксплуатации матчасти на земле и в воздухе.

Стоит отметить, что переучиванием, которое проходило в период с 20 января по 1 марта, был охвачен не только 31-й авиаполк, но и 15-й иап, а также управление 8-й сад. Кроме этого к освоению новой техники подключили руководящий лётно-технический состав 10-го иап, который входил в состав 7-й сад и базировался в Шавли (Шауляе).

Занятия с руководящим составом проводил полковник М.И. Марцелюк и воентехник 1-го ранга С.В. Семёнов (12–15 часов), а с командирами звеньев и младшими лётчикоми — старший лейтенант Л.M. Кувшинов (4 часа). Успешному обучению способствовало наличие достаточного количества учебных материалов (схем, плакатов и т. п.).

Серийный истребитель МиГ-1

Переучивание лётчиков проходило в следующем порядке. С каждым обучающимся инструктор на самолёте УТИ-4 делал по три контрольных полёта по кругу и один в зону на пилотаж. Если лётчик удовлетворял предъявляемым требованиям, то после сдачи зачётов по знанию матчасти истребителя МиГ-1 он выпускался в самостоятельный полёт. В противном случае его отстраняли от полётов до приобретения требуемых навыков в технике пилотирования на И-16. По этой причине за время обучения отстранили только одного человека.

Перед самостоятельным вылетом на МиГ-1 все лётчики проходили тренировку на И-16 по кругу (5–6 полётов) под наблюдением начальника бригады инструкторов. Выпуском на новой материальной части также руководил полковник М.И. Марцелюк, а старший лейтенант Л.М. Кувшинов осуществлял проверку техники пилотирования на УТИ-4 и на основании этого давал заключения на предмет допуска к самостоятельному вылету. Сам Л.М. Кувшинов выпустил только двух командиров эскадрилий.

Второй эшелон с новой техникой завод № 1 отправил в Каунас 27 января. На этот раз в адрес 31-го иап отгрузили 31 истребитель МиГ-3. И в этом случае самолёты ушли в полк без облёта. Эшелон прибыл к месту назначения 3 февраля, а через девять дней все машины были собраны.

Стоит отметить, что отправка необлётанных самолётов хоть и способствовала их быстрейшей доставке в строевые части, однако это мероприятие вызвало ряд серьёзных проблем. Поэтому от этой практики отказались, и уже 5 февраля авиазавод № 1 получил указание не отправлять в части самолёты без предварительного облёта каждого.

Между тем переучивание лётно- технического состава 8-й сад продолжалось. Первые самостоятельные полёты проходили на истребителе МиГ-1, как более лёгком в управлении по сравнению с МиГ-3. Лётчики 8-й авиадивизии не боялись использовать щитки-закрылки на посадке, как это было, например, при переучивании 146-го иап, и открывали их полностью (на 50°), за исключением одного случая, когда лётчик забыл их открыть, но всё же сумел произвести благополучную посадку, закончив пробег у самой границы аэродрома.

Естественно, при освоении новой техники не обошлось и без других курьёзов. За время переподготовки имели место три случая, когда лётчики после «козла» резко добирали ручку «на себя», вследствие чего самолёт валился на правое крыло. Правда, в результате таких экспериментов происходила лишь незначительная деформация консоли крыла, и благодаря ударной работе столяра заводской бригады МиГи возвращались в строй уже к следующему лётному дню. Кроме этого в одном из полётов при уходе на второй круг двигатель из-за сильного переохлаждения на планировании начал работать с перебоями, граничащими с отказом. Однако лётчик не растерялся. После трехминутного прогрева приёмистость мотора вошла в норму, и полёт завершился благополучно. Был также один случай складывания левой стойки шасси в конце пробега после выполнения нормальной посадки. Данный дефект отнесли к недостаткам производства завода № 1. Других особых случаев во время работы бригады инструкторов отмечено не было.

По оценке лётчика-испытателя Л.М. Кувшинова материальная часть истребителя МиГ-1 и мотора АМ-35А работала вполне удовлетворительно. Раскрутка винта находилась в пределах допуска (до 2200–2250 об/мин) и наблюдалась только на взлёте. После регулировки в воздухе регулятора оборотов Р-2 раскрутка устранялась, и Р-2 обеспечивал только положенные 2050 об/мин. Мотор хорошо сохранял температурный режим и работал устойчиво при температуре наружного воздуха минус 10–18 °C, имея температуру выходящей воды 100–110 °C и масла 95-105 °C. Отказов двигателя на взлёте не было, а его приёмистость оценивалась как удовлетворительная. Уборка и выпуск шасси осуществлялись надежно, и не было ни одного случая, чтобы лётчик воспользовался аварийным выпуском.

В своем отчёте о ходе переучивания Л.М. Кувшинов также отмечал, что лётчики 8-й авиадивизии с интересом овладевали новой матчастью, и МиГи в их глазах постепенно начали завоёвывать авторитет и доверие к себе. Взлётно-посадочными свойствами самолёта лётчики остались довольны и считали машину несложной для освоения после И-16. Претензий к кабине пилота они не высказывали.

Программа переучивания, составленная специалистами НИИ ВВС КА совместно с 1-м Управлением ГУ ВВС КА, вполне удовлетворяла предъявляемым требованиям. Правда, на основании приказа наркома обороны о запрещении выполнения при пилотаже иммельманов, бочек, переворотов и петель, лётную часть программы пришлось сократить. Кроме тренировки по кругу лётчикам на МиГ-1 давали 2–3 полёта в зону для выполнения мелких и глубоких виражей, боевых разворотов и спиралей. Выполнение штопора также исключили из лётной программы.

Всего бригадой инструкторов на новую матчасть было переучено 20 человек руководящего состава трёх авиаполков (15-й и 31-й иап 8-й сад, 10-й иап 7-й сад), включая также заместителя командира 8-й дивизии подполковника И.В. Якубовича, инспектора по технике пилотирования дивизии майора Н.Н. Викторова и инспектора по технике пилотирования ВВС ПрибОВО майора В.В. Сухорябова. Кроме того, под наблюдением полковника М.И. Марцелюка командиры эскадрилий на истребителе МиГ-1 выпустили свыше 30 командиров звеньев и младших лётчиков.

Распределение работ в опытной группе военного представительства на заводе № 7 им. Авиахима и № 51 НКАП на май и июнь 1941 г.

No п/п Наименование работ Ответственный исполнитель

1. Доводка серийного истребителя МиГ-3 по актам государственных испытаний и рекламациям из строевых частей Князев

2. Испытание истребителя МиГ-3 № 2554 на износ Князев

3. Наблюдение и обеспечение войсковых испытаний МиГ-3 в Люберцах Князев

4. Испытание истребителя МиГ-3 № 2109 на штопор, сдача в НИИ ВВС и утверждение инструкции по выполнению штопора Воедило

5. Испытание истребителя МиГ-1 № 2022 на вибропрочность моторамы. Воедило

6. Испытание на дальность истребителей МиГ-3 № 2592 и № 2597 с уменьшенным запасом горючего и сдача их на государственные испытания Воедило

7. Заводские испытания истребителя МиГ-3 № 2105 на подбор винта и наблюдение за подбором винта по линии НКАП Воедило

8. Переработка инструкции по эксплуатации истребителя МиГ-3 (изд. 61) Воедило, Егудин

9. Участие в доводке и испытаниях истребителя МиГ-7 и сдача его на государственные испытания Воедило

10. Постройка и испытание первого экземпляра дальнего истребителя сопровождения ДИС-200 Рублёв

11. Постройка и испытание самолёта ДИС-200 с дизелем Рублёв

12. Переработка и редактирование нового тех. описания истребителя МиГ-3 (изд. 61) Нахманович

13. Проектирование, постройка и испытание самолёта МиГ-3 с мотором М-82 Нахманович

14. Испытание и доводка четырех экземпляров истребителя И-185 (изд. 62). Сдача машины со всей документацией на государственные испытания Мануильский, Нахманович

15. Постройка пушечного истребителя ИТП Мануильский

16. Постройка и доводка истребителя сопровождения ТИС Нахманович

17. Макет и разработка чертежей одномоторного дневного бомбардировщика ОДБ Нахманович

18. Доводка вопросов по мотору АМ-35А на заводе № 24 им. Фрунзе Францев, Нахманович

19. Обеспечение быстрого запуска в серию мотороЕ АМ-35А с редукцией 0,732 1 Францев, Нахманович

20. Постройка металлического крыла для серийного истребителя МиГ-3 (изд. 61) с балинитовой обшивкой, испытание и установка на самолёт с вооружением, размещённым внутри крыла Нахманович, Куканов

21. Постройка макета кабины серийного истребителя МиГ-3 (изд. 61) с установкой РПК «Чаенок» Нахманович, Янушкевич

22. Реализация решения всех актов аварийных комиссий по истребителям МиГ-3 Францев, Нахманович, Князев

23. Испытание и решение вопроса о внедрении алитированных патрубков на серийных истребителях МиГ-3 (изд. 61) Князев

24. Испытание истребителя МиГ-3 № 2150 по самолётным вопросам Князев

25. Государственные испытания системы нейтрального газа с открытым дренажем. Оборудование истребителя МиГ-3 системой нейтрального газа с закрытым дренажем и его государственные испытания Обыденков, Нахманович, Князев

26. Испытания истребителей МиГ-3 в НИИ ВВС (3-й, 5-й и 6-й отделы) Нахманович

27. Внедрение клея ВИАМ Б-3 и КР-4 на крыльях истребителя МиГ-3 Францев, Воедило

К началу марта в 31-м иап полностью освоил новую технику и вылетел самостоятельно на истребителе МиГ-1 весь лётный состав 2-й и 4-й эскадрилий (14 и 15 человек соответственно), часть лётчиков 1-й и 3-й эскадрилий (3 и 6 человек соответственно), а также пять лётчиков, находящихся на курсах командиров звеньев. Кроме этого 19 молодых лётчиков освоили истребитель И-16.

В целом командование 8-й сад высоко оценило помощь, оказанную бригадой № 1 в деле освоения дивизией новой матчасти, а также в выпуске и подготовке в качестве инструкторов руководящего лётного состава трёх авиаполков. В связи с этим 1 марта приказом по 8-й сад объявили благодарность всему составу инструкторской бригады.

По итогам проведённого переучивания лётчик-испытатель Л.М. Кувшинов в своем отчёте также отметил, что истребители МиГ-1 и МиГ-3 по своим лётно-техническим данным были вполне доступны лётному составу, освоившему технику пилотирования на истребителе И-16 с оценкой «хорошо», то есть уверенно и грамотно летавшему на последнем. В отчёте также отмечалось, что и технический состав дивизии не встречал особых трудностей при освоении новых самолётов.

Не менее плодотворно работала вторая бригада, в которую также входили инструкторы от военной приёмки авиазавода № 1. Через день после отправки первого эшелона в Белосток для проведения переучивания лётно-техничес- кого состава 41-го авиаполка выехала бригада инструкторов во главе с подполковником Н.Б. Фегервари. Первоначально планировалось, что лётчики-испытатели Н.Б. Фегервари и И.А. Доброскокин получат на заводе № 1 два самолёта МиГ-3, предназначенных для 41-го иап, и перегонят их 22 января в Белосток. Однако нелётная погода внесла в планы военных свои коррективы, поэтому лётчикам тоже пришлось воспользоваться услугами железнодорожного транспорта. Также в Белосток для оказания помощи направили бригаду специалистов завода № 1.

Эшелон с истребителями МиГ-1 прибыл к месту назначения 26 января, а к 3 февраля были собраны первые пять самолётов. К этому же времени бригада инструкторов подготовила к вылету 31 лётчика, но до 5 февраля нелётная погода не благоприятствовала полётам. Между тем 12 техников, прошедшие переподготовку на заводе № 1, готовили к эксплуатации новой матчасти остальной техсостав полка, совмещая учёбу со сборкой истребителей.

Пролёт унифицированных стапелей сборки центроплана истребителей МиГ-3 на заводе № 1 им. Авиахима

Монтаж мотора АМ-35А на мотораму

6 февраля в Белосток прибыл второй эшелон. В этот же день к полётам подготовили девять самолётов МиГ-1, а погода позволила выпустить восемь человек руководящего состава полка. Сборка всех 60 полученных истребителей завершилась к 20 февраля. К началу марта на МиГах было выпущено 36 лётчиков, и ещё шесть подготовлено к самостоятельным полётам.

После убытия бригады инструкторов переучивание лётно-технического состава 41-го авиаполка продолжилось как в месте постоянного базирования, так и на заводе № 1. Одновременно с 41-м иап к программе переучивания на новую матчасть были привлечены и другие истребительные авиаполки 9-й авиадивизии — 124-й, 126-й и 129-й иап. Выпуск руководящего лётного состава этих полков также был организован и прошёл под руководством бригады инструкторов на базе 41-го иап.

Одновременно с ходом серийного производства продолжалось совершенствование истребителя МиГ-3 в части улучшения лётно-так- тических, технических и эксплуатационных характеристик, а также устранение выявленных конструктивных и производственных недостатков. На 2 апреля, то есть к моменту получения из НИИ ВВС КА отчёта по государственным испытаниям МиГ-3, не менее 70 % указанных в нём дефектов были уже устранены в серийных чертежах или на самолёте. А к середине апреля по дефектам, предъявленным военным представительством, на заводе № 1 провели более 1800 изменений в чертежах и на самолёте. Уже в мае 1941 г. военпреды отметили значительное улучшение качества выпускаемой продукции. В свою очередь выпуск МиГов несколько ограничивала несвоевременная поставка отдельных агрегатов, деталей и материалов. Так в июне завод № 66 НКВ не додал 200 пулемётов БС, завод № 355 НКВ с большими перебоями поставлял прицелы ПБП-1А и недопоставил в первом полугодии 203 комплекта, а Ижорский завод НКСП не додал в этот же период 550 бронеспинок А-61. Срыв поставок также допустили ещё шесть предприятий различных наркоматов.

В первом полугодии 1941 г. из строевых частей по истребителю МиГ-3 поступило пять рекламаций. Основным и наиболее опасным производственным дефектом считался прострел лопастей винта вследствие самопроизвольной разрегулировки синхронного привода пулемётов. Поэтому, помимо обеспечения серийного выпуска МиГов и устранения выявленных дефектов на выпускаемой продукции, завод № 1 проводил большую работу по доработке в строевых частях ранее выпущенных самолётов. На этих работах до начала войны в среднем ежемесячно было занято 100–120 рабочих и ИТР. Кроме этого в военных округах постоянно находилась инспекторская группа, следившая за правильной эксплуатацией МиГов и дававшая необходимые указания лётно-техническому составу по эксплуатации и ремонту. Например, благодаря продолжительному присутствию заводского инспектора в Закавказском военном округе, последний в течение года не предъявил заводу № 1 ни одной претензии и хорошо освоил эксплуатацию истребителя МиГ-3.

Оборудование хвостовой части фюзеляжа

Наряду с контролем качества выпускаемой продукции военное представительство завода № 1 также принимало непосредственное участие в подготовке лётного и инженерно-технического состава строевых частей. В первом полугодии при заводе № 1 по плану и вне плана было подготовлено более 1000 человек для ВВС КА и около 230 человек для Управления морской авиации ВМФ.

Всего в первом полугодии авиазавод № 1 выпустил 1363 истребителя МиГ-3. В этот же период военное представительство ГУ ВВС КА приняло 1289 самолётов, из которых 1236 отправили в строевые части (в период с 22 по 30 июня отправлено 104 самолёта МиГ-3).

Начавшаяся Великая Отечественная война внесла в деятельность авиазавода № 1 свои коррективы. Для условий военного времени были внесены некоторые изменения в технологический процесс выпуска серийной продукции. В частности разработали и внедрили сокращённый вариант техпроцесса по защитным покрытиям. Освоили малоцианистое цинкование вместо кадмирования, быстросохнущие покрытия для внутренних поверхностей агрегатов, а также внедрили предварительную пропитку деревянных конструкций антисептиком для защиты от грибковых разрушений. При этом качество самолётов не снизилось. Если в июле из строевых частей поступило три рекламации, то с августа таковых уже не было.

С целью обороны завода от воздушных налётов на его территории организовали 10 импровизированных зенитных установок с 12,7 мм пулемётами БС, а для их обслуживания была подготовлена команда местной противовоздушной обороны (МПВО) из 35 человек. Кроме этого для обороны с воздуха из заводских лётчиков-испытателей приказом начальника МПВО г. Москвы сформировали дежурную эскадрилью под командованием Н.Н. Иноземцева. Большую помощь в организации эскадрильи оказало военное представительство, которое не только выделило трёх воентехников для обслуживания истребителей МиГ-3, но и помогло в налаживании её работы. Наряду с этим из лётчиков-испытателей военного представительства сформировали ещё одну эскадрилью. В её задачу входила перегонка принятых военпредами самолётов МиГ-3 непосредственно в строевые части ВВС КА. Продолжалось и переучивание лётного и инженерно-технического состава — в период с 22 июня по 1 октября 1941 г. при заводе № 1 был подготовлен 971 человек.

Между тем в ходе первых месяцев войны высокую эффективность в борьбе с бронетанковыми частями противника показали штурмовики Ил-2. Вот, например, как эту машину оценивало командование 8-й иад в отчёте о боевой работе дивизии в составе Северного и Ленинградского фронтов с 15 августа по 15 сентября 1941 г.: «Самолёт Ил-2 — отличный штурмовик с богатейшим вооружением — первоклассная мировая машина. Вооружённый пулемётами, пушкой, РСами, бомбами калибра от АО- 2,5 до ФАБ-50 с возможностью применения ампул КС, бронированный, этот самолёт представляет из себя самое грозное оружие для действия по войскам и аэродромам противника».

Однако штурмовиков ещё не было в должном количестве, поэтому наряду с Ил-2 для уничтожения противника на земле привлекали и истребители. К примеру, в той же 8-й иад в период с 15 августа по 15 сентября 1941 г. воевавшие на МиГах лётчики 15-го иап из 778 боевых вылетов 243 совершили на штурмовку войск и аэродромов противника. В то же время лётчики 46-го иап, воевавшие на ЛаГГ-3, на штурмовку выполнили 138 боевых вылетов из 509. Всего же в 8-й иад в указанный период из 1601 боевого вылета 504 приходилось на штурмовые действия, то есть практически треть. Причём доля Ил-2 составляла всего 75 вылетов. Это наглядно показывает, что авиация Красной Армии остро нуждалась в штурмовиках.

В связи с нехваткой штурмовиков Постановлением ГКО № 594 от 27 августа и последовавшим на следующий день приказом НКАП № 921 директору авиазавода № 1 предписывалось немедленно приступить к выпуску самолётов Ил-2 по образцу, выпускаемому заводом № 18. В соответствии с утверждённой программой до конца года из сборочного цеха должно было выйти 420 штурмовиков, в том числе 20 в октябре, 150 в ноябре и 250 в декабре. Одновременно с освоением и выпуском Ил-2 программа производства истребителей МиГ-3 в оставшиеся четыре месяца 1941 г. сокращалась и устанавливалась в размере 920 машин. При этом по мере роста выпуска штурмовиков производство истребителей должно было уменьшаться и составить в сентябре 420, в октябре 250, в ноябре 150 и в декабре 100 машин.

8 сентября по просьбе трудового коллектива заводу № 1 присвоили имя И.В. Сталина. В этот же день Постановлением ГКО № 647 был принят новый план выпуска самолётов и моторов на 1941 год и мобилизационная программа на четыре месяца войны. В связи с этим последовавшим 1 1 сентября приказом НКАП № 968 программу выпуска штурмовиков на заводе № 1 увеличили до 600 машин с поставкой 40 в октябре, 200 в ноябре и 360 в декабре. План производства МиГ-3 в 1941 г. заводу утвердили на уровне 3341 самолёта, при этом утверждённую ранее программу выпуска истребителей в оставшиеся четыре месяца сохранили.

Михаил Васильевич Францев

Абрам Наумович Нахманович

Николай Берталонович Фегервари

Иван Филиппович Воедило

Состав военного представительства ГУ ВВС КА на заводе № 1 на 25 сентября 1941 г.:

1. Старший военпред военинженер 2-го ранга Францев Михаил Васильевич.

2. Военпред военинженер 2-го ранга Галкин Тимофей Иосифович.

3. Военпред военинженер 3-го ранга Князев Борис Андреевич.

4. Военпред военинженер 2-го ранга Копнинский Иван Ильич.

5. Военпред военинженер 2-го ранга Куканов Иван Алексеевич.

6. Военпред военинженер 2-го ранга Марковка Максим Маркович.

7. Военпред военинженер 2-го ранга Нахманович Абрам Наумович.

8. Военпред военинженер 3-го ранга Янушкевич Владимир Михайлович.

9. Помощник военпреда военинженер 3-го ранга Егудин Арон Ильич.

10. Помощник военпреда воентехник 1-го ранга Данильченко Михаил Михайлович.

11. Помощник военпреда воентехник 2-го ранга Добрин Юрий Васильевич.

12. Помощник военпреда воентехник 3-го ранга Зыкалин Сергей Николаевич.

13. Помощник военпреда воентехник 1-го ранга Харитонов Александр Степанович.

14. Старший лётчик майор Гурс- кий Валерий Николаевич.

15. Старший лётчик капитан Доб- роскокин Игнат Андреевич.

16. Старший лётчик полковник Марцелюк Михаил Иванович.

17. Старший лётчик полковник Нехлюдов Павел Георгиевич.

18. Старший лётчик подполковник Фегервари Николай Берталонович.

19. Старший техник воентехник 1-го ранга Абрамов Михаил Савельевич.

20. Старший техник воентехник 1-го ранга Баранов Виктор Иванович.

21. Старший техник воентехник 1-го ранга Волович Борис Васильевич.

22. Старший техник воентехник 1-го ранга Ельшов Василий Егорович.

23. Старший техник воентехник 2-го ранга Ерофеев Ю.С.

24. Старший техник воентехник 1-го ранга Кирильцев Иван Илларионович.

25. Старший техник воентехник 1-го ранга Красножен Николай Григорьевич.

26. Старший техник воентехник 2-го ранга Кричевер Моисей Соломонович.

27. Старший техник воентехник 2-го ранга Макарченко Леонид Капитонович.

28. Старший техник воентехник 2-го ранга Макаров Георгий Иванович.

29. Старший техник воентехник 1-го ранга Морозов Александр Иванович.

30. Старший техник воентехник 2-го ранга Оксентюк Роман Трофимович.

31. Старший техник воентехник 1-го ранга Охрименко Алексей Ефимович.

32. Старший техник воентехник 1-го ранга Пенкин Владимир Андреевич.

33. Старший техник воентехник 1-го ранга Подкорытов Михаил Григорьевич.

34. Старший техник воентехник 1-го ранга Сахаров Николай Иванович.

35. Старший техник воентехник 1-го ранга Семёнов Сергей Васильевич.

36. Старший техник воентехник 2-го ранга Смирнов Вячеслав Иванович.

37. Старший техник воентехник 2-го ранга Собочев Николай Петрович.

38. Старший техник воентехник 2-го ранга Степанов Евгений Дмитриевич.

39. Старший техник воентехник 1-го ранга Строганов Петр Александрович.

40. Старший техник воентехник 1-го ранга Тертычный Семён Филиппович.

41. Старший техник воентехник 1-го ранга Торобченко Иван Петрович.

42. Старший техник воентехник 2-го ранга Умников Николай Ефимович.

43. Старший техник воентехник 2-го ранга Федотов Георгий Данилович.

44. Старший техник воентехник 2-го ранга Филимонович Сергей Михайлович.

45. Старший техник воентехник 2-го ранга Шапошилков Игорь Борисович.

46. Старший техник воентехник 1-го ранга Широков Виктор Гаврилович.

Из-за осложнившегося положения на подступах к Москве в соответствии с Постановлением ГКО № 741 от 8 октября и последовавшим на следующий день приказом НКАП № 1053 директорам заводов № 1, № 301, № 207, а также № 31 надлежало немедленно приступить к эвакуации. Завод № 1 им. Сталина эвакуировался в г. Куйбышев. Эвакуацию требовалось произвести в две очереди: в первую — эвакуировать производство истребителей МиГ-3, во вторук> — производство штурмовиков Ил-2. Для размещения завода выделялись площади строящегося завода № 122, при этом последний объединялся с заводом № 1.

Эвакуация завода № 1 началась вскоре после выхода приказа НКАП № 1053. 14 октября военпреды в последний раз оформили по графику сдачи 13 самолётов МиГ-3, а на следующий день началась отправка эшелонов. 16 октября был эвакуирован ОКО. Однако к середине месяца на заводе ещё оставалось 57 принятых военпредами истребителей МиГ-3, из которых семь находилось в ремонте на замене моторов, а также один штурмовик Ил-2. Кроме этого в сборочном цехе в разной стадии готовности находилось 42 МиГ-3 и один Ил-2. Возникшая в связи с эвакуацией некоторая неразбериха ставила под угрозу доводку этих самолётов.

Для сохранения оставшейся матчасти личный состав военного представительства оказывал непосредственную помощь в отправке готовой продукции. Только силами военпредов 16 октября было отправлено 18 истребителей и один штурмовик, а 18 октября по их требованию началась доводка находящихся в сборочном цехе самолётов. Благодаря предпринятым усилиям администрации завода удалось собрать необходимую рабочую силу и к 24 октября сдать военпредам 42 МиГ-3 и один Ил-2. Причём из личного состава военной приёмки на производстве трудилось 19 человек, а остальных отправили в Куйбышев. Производство истребителей МиГ-3 в г. Москве завершилось сдачей ГУ ВВС КА машины № 5197.

В г. Куйбышеве выпуск МиГ-3 возобновился 5 декабря сдачей военпредам первых двух самолётов. В дальнейшем планировалось выпускать по две машины ежесуточно с тем, чтобы до конца года обеспечить постройку 50 истребителей. В тоже время производство штурмовиков Ил-2 планировалось развернуть не ранее 15 декабря с выпуском по одному самолёту ежесуточно, то есть до конца года завод предполагал выпустить не более 10–15 машин при плане 100. Это объяснялось небольшим заделом, привезённым из Москвы, а также отсутствием ряда крупных агрегатов, таких как шасси и хвостовые части фюзеляжа. Выпуск Ил-2 на заводе № 18 тоже не отвечал требования фронта. Естественно такой расклад не мог удовлетворить руководство страны. Последовавшая 23 декабря известная телеграмма И.В. Сталина окончательно решила судьбу штурмовика Ил-2 и истребителя МиГ-3.

Территория вновь организованного опытного авиационного завода № 155 (ОКБ-155)

Во втором полугодии авиазавод № 1 выпустил 1737 истребителей МиГ-3. Из этого количества военное представительство приняло 1642 самолёта. В строевые части ВВС КА была отправлена 1691 машина. Для авиации ВМФ в 1941 г. из 162 принятых МиГ-3 поставлено 157 самолётов (в первом полугодии 67, во втором 90, из них 25 в июле, 10 в августе, 47 в сентябре и восемь в октябре), а пять переадресовано ГУ ВВС КА.

Работа коллектива ОКО под руководством А.И. Микояна на авиазаводе № 1 продолжалась до весны 1942 г. После разгрома немецких войск под Москвой в столице началось восстановление авиационного производства. В соответствии с Постановлением ГКО № 1436 от 13 марта 1942 г. и последовавшим 16 марта приказом НКАП № 207 коллектив ОКО вместе с опытным производством возвращался в Москву. Для организации нового опытного завода, получившего номер 155, выделили территорию завода № 480. Директором и главным конструктором вновь организованного завода № 155 (ОКБ-155) назначили А.И. Микояна, а его заместителем М.И. Гуревича. Также на завод № 155 перевели и ремонтную базу по самолётам МиГ-3 с личным составом во главе с А.Т. Каревым.

Творческая деятельность ОКБ на новом месте началась в мае 1942 г. Основные силы были направлены на дальнейшее совершенствование истребителя МиГ-3, а также на создание машин с более высокими лётно-тактическими данными, обладавших большими скоростями полёта и большим практическим потолком. Одновременно с развёртыванием опытно-конструкторских работ ОКБ занималось и развитием производственной базы.

Кроме того, из полученных с завода № 1 и рембазы заделов и готовых изделий в период с июня по ноябрь 1942 г. было собрано 30 истребителей МиГ-3. Сборочный цех завода № 155 каждый месяц покидало по пять машин. Из 30 изготовленных самолётов 27 передали представителям ГУ ВВС КА, а три машины — УВВС ВМФ. Все МиГи имели вооружение, состоящее из двух 20 мм пушек ШВАК и двух батарей ЗРОБ-82, а семь машин к тому же оснастили моторами АМ-38. По отзывам лётчиков строевых частей, качество выпущенных истребителей было хорошее. Кроме этого и авиазавод № 1 из оставшегося задела в 1942 г. выпустил 22 самолёта МиГ-3.

Стоит отметить, что установка синхронных пушек ШВАК была предварительно отработана на самолёте МиГ-3 № 6005, который в апреле 1942 г. прошёл заводские полигонные испытания в филиале НИПАВ ВВС КА. Пушки разместили на месте снятых пулемётов УБС, а их штатный боезапас составлял 200 патронов на каждую. По итогам испытаний пушечная установка получила высокую оценку и её рекомендовали для применения на истребителях МиГ-3 двухточечного варианта (в серии выпускался с сентября 1941 г.). После завершения испытаний МиГ-3 № 6005 передали в 12-й гвардейский иап ПВО.

Особенность установки пушек ШВАК состояла в том, что ранее выпущенные машины, вооруженные двумя 12,7 мм пулемётами УБС, можно было перевооружить в ангарных условиях или мастерских без особых усилий, используя лишь доработочный комплект. Благодаря такой взаимозаменяемости в августе пушками ШВАК перевооружили два МиГа, прибывшие на завод № 155 для капитального ремонта из 122-го иап.

Таким образом, в 1940–1942 гг. силами серийного завода № 1 и опытного завода № 155 было построено 3172 истребителя МиГ-3. Высокая степень унификации и ремонтопригодности самолётов обеспечила им после прекращения серийного выпуска долгий срок службы. Технический состав авиационных частей ВВС КА, ИА ПВО и ВМФ из двух-трёх повреждённых МиГ-3 умудрялся собрать один боеспособный. Например, в 16-м иап осенью 1941 г. из 34 подобранных повреждённых и неисправных МиГов силами техсостава полка и ПАРМ было собрано 1 1 боеспособных машин. Последние два МиГ-3 № 4504 и № 6015 списали по износу 30 июня 1945 г. Эти машины принадлежали 41-му иап ВВС Северотихоокеанской флотилии.

При подготовке публикации использованы документальные материалы РГВА, РГАЭ и ЦАМО.

Знаменательные даты IV квартала 2010 г. в области авиации

1 октября — 60 лет со дня первого полета самолета Ил-14

2 октября — 50 лет со дня образования Центра управления полета космическими ЛA (ЦУП) 7 октября — 100 лет со дня гибели Л.Мациевича (первая авиакатастрофа в России) 13 октября — 80 лет самолету Юнкерс Ju 52

14 октября — 105 лет со дня образования Международной авиационной федерации (ФАИ) 18 октября — 50 лет со дня первого полета самолета Бе-12

21 октября — 70 лет самолету КОР-2 (Бе-4)

21 октября — 50 лет палубному самолету ДРЛОиУ Грумман Е-2 «Хокай»

22 октября — 55 лет самолету Рипаблик F-105 «Тандерчиф»

24 октября — 10 лет со дня первого полета самолета Локхид Мартин Х-35А

25 октября — 55 лет самолету SAAB J-35 «Дракен»

26 октября — 70 лет истребителю Норт Америкен Р-51 «Мустанг»

6 ноября — 75 лет истребителю Хоукер «Харрикейн»

11 ноября — 80 лет со дня первого полета самолета-амфибии LU-2

12 ноября — 40 лет японскому военно-транспортному самолету С-1

16 ноября — 40 лет авиалайнеру Локхид L-1011

20 ноября — 30 лет со дня первого полета самолета «Солар Челленджер» с силовой установкой на солнечной энергии

24 ноября — 55 лет самолету Фоккер F-27

25 ноября — 60-летие принятия на вооружение баллистической ракеты Р-1

25 ноября — 70 лет бомбардировщику DH98 «Москито»

25 ноября — 70 лет бомбардировщику В-26 «Марудер»

26 ноября — 85 лет бомбардировщику ТБ-1

3 декабря — 80 лет ЦИАМ

7 декабря — 60 лет со дня первой посадки отечественного вертолета (Ка-10) на палубу корабля (крейсер «Максим Горький»)

4 декабря — 20 лет со дня завершения кругосветного перелета самолета Ан-124 «Руслан» через два полюса Земли (50000 км за 72 часа)

18 декабря — 70 лет палубному бомбардировщику «Хэллдайвер»

18 декабря — 15 лет вертолету NH-90

21 декабря — 40 лет палубному истребителю F-14 «Томкэт»

22 декабря — 80 лет бомбардировщику ТБ-3

22 декабря — 40 лет БПЛА Ту-143 «Рейс»

31 декабря — 70 лет со дня первого полета летающей лодки Н8К

Евгений ХЛУДНЕВ

35 лет на страже рубежей

ХЛУДНЕВ Евгений Викторович.

Подполковник, заместитель командира авиационной базы по воспитательной работе, летчик первого класса. Окончил Качинское высшее военное авиационное училище летчиков в 1991 году, Военный университет министерства обороны в 2000 году. Общий налет составляет 850 часов.

16 сентября исполнилось 35 лет со дня первого полета истребите- ля-перехватчика МиГ-31. Несмотря на его солидный возраст, в мире все еще нет ни одного серийного самолета, способного сравниться по высотно-скоростным характеристикам и данным системы вооружения с этим истребителем. На сегодняшний день авиационный ракетный комплекс перехвата МиГ-31 является главным воздушным щитом нашей Родины. По многочисленным оценкам экспертов МиГ-31 заслуживает звания одного из лучших истребителей-перехватчиков в истории авиации. Наряду с американским палубным истребителем F-14 (в настоящее время снятом с вооружения), он является единственным в мире носителем ракет «воздух-воздух» большой дальности. МиГ-31 — практически единственный самолет, который способен эффективно перехватывать и уничтожать крылатые ракеты, летящие на предельно малых высотах.

Сегодня мы беседуем с представителем пермского конструкторского бюро ОКБ-19, создавшего уникальные двигатели этого самолета Д-30Ф6 В.М. Чепкиным, а также с военнослужащими авиационной базы Большое Савино, что находится недалеко от города Перми, вот уже второй десяток лет эксплуатирующей самолет-ветеран, круглосуточно несущий боевое дежурство.

ЧЕПКИН Виктор Михайлович.

Родился 20 сентября 1933 года. После окончания в 1957 году Московского авиационного института был направлен в Пермское моторостроительное ОКБ-19, где прошел трудовой путь от инженера- конструктора до заместителя главного конструктора. Под руководством Павла Соловьева сделал огромный вклад в создание и подготовку к серийному производству двигателя Д-30Ф6 для сверхзвукового истребителя-перехватчика МиГ-31.

В настоящее время продолжает трудиться на посту Генерального конструктора, Первого заместителя Генерального директора — Председателя Научно-технического совета ОАО «НПО «Сатурн» им. A.M. Люльки, г. Рыбинск.

— Виктор Михайлович, расскажите, как возникла идея создания МиГ-31 и двигателя для него?

— Все началось в 1976 году, когда В. Беленко угнал МиГ-25 в Японию. Именно тогда встал вопрос о создании нового истребителя и нового двигателя. Сразу собралась команда блестящих специалистов, среди которых были Ростислав Аполонович Беляков, Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский, Павел Александрович Соловьев.

Впрочем, в пермском КБ работу по новому двигателю начали еще в 1972 году. Всем руководил Павел Соловьев, а я в то время был главным конструктором КБ. Двигатель мы проектировали «прорывной». Его революционность заключалась в том, что двухконтурный двигатель со степенью сжатия 22 мы применили для самолета, который летает на скорости 3000 км/ч. Мы ввели температурную раскрутку двигателя. Нам все говорили, что такой мотор не получится, поскольку мы довели показатель температуры перед турбиной до 1700 градусов, когда по тем временам все летали на уровне 1400 градусов. Конечно, такие изменения потребовали новой системы охлаждения, новых материалов дисков турбин, новой идеологии доводки двигателя.

Проблем была масса, споры были страшные, мы получили огромное количество отрицательных заключений, в том числе и от ЦИАМа. Но мы смогли всех убедить.

— А как при создании двигателя взаимодействовали КБ и завод?

— Первый двигатель сделали очень быстро. Завод нашему КБ очень помогал, и за это ему огромное спасибо. Мы просили: «Ребята, за неделю надо сделать». — «Ладно, Виктор Михайлович, сделаем!». Приходилось работать круглые сутки, но через неделю все было готово, причем строго по чертежу. Все-таки завод — это махина, которая могла сделать абсолютно всё, что мы придумывали, и сделать довольно быстро. Директором тогда был Борис Георгиевич Изгагин, главным инженером — Дмитрий Александрович Дическул, мой хороший друг. Придешь к нему: «Дмитрий Александрович, надо сделать». Поднимает трубку: «Ну-ка, ты ко мне, ты ко мне. Что человек сказал, то и надо сделать». Вот это была работа. Все понимали, что перед нами стоит сверхзадача.

— Виктор Михайлович, какие проблемы возникали при освоении двигателя?

— Проблем было много. Доводка была крайне тяжелой. Это было связано с тем, что мы не все знали, мы шли в неизведанное, где никто до нас не бывал. Теоретически мы все представляли прекрасно, но теория хороша в том диапазоне, который исследован. А если выходишь за этот диапазон, экстраполируешь, изделие может повести себя совершенно непредсказуемо. Поэтому за время доводки мы «развалили» шесть двигателей, сожгли их полностью. Ведь цель была одна — испытать двигатель на предельных режимах.

К сожалению, во время испытаний мы потеряли летчиков-испытателей. Погиб Александр Васильевич Федотов и штурман-испытатель Валерий Сергеевич Зайцев. Я был в это время на аэродроме, была пятница, погода прекрасная. Перед экипажем стояла задача провести испытание на отработку топливной системы МиГ-31. Федотов взлетает и видит, что расходомер пошел в резком темпе. Он докладывает на КП: «У меня уходит топливо, я сделаю проход, вы посмотрите, есть ли шлейф сзади». Он прошел над КП, ему говорят: «Нет, не видим ничего». То же самое доложил и летчик другого самолета, который в это время находился в небе: «Никаких особенностей на выходе у самолета Федотова не вижу». А в самолете Федотова уже лампочка загорелась, оповещающая пилота о минимальном остатке топлива. На самом деле, в самолете было около 12 тонн керосина. Ориентируясь на показатели приборов, думая, что самолет легкий, Федотов решил сесть. А самолет-то тяжелый, вот он и сорвался… Так погиб мой хороший друг.

— Как Вы считаете, долго ли еще будет МиГ-31 оставаться на страже наших воздушных рубежей?

— Я думаю, что еще четверть века ему гарантирована.

Историческая справка

Авиационная база на аэродроме Большое Савино совмещает в себе боевой путь трех организационных структур. Это истребительный авиационный полк, авиационно-техническая база и отдельный батальон связи и радиотехнического обеспечения.

764-й истребительный авиационный полк ПВО начал формирование на аэродроме Большое Савино Молотовской области 21 июня 1952 года. Формирование полка завершилось 7 ноября 1952 года. С тех пор эта дата считается днем образования части. Боевое знамя части вручено полку 5 июля 1953 года на лагерном аэродром Кумысное (г. Троицк Челябинской области) Командующим войсками Уральского района ПВО генерал-лейтенантом Щегловым А.Ф. Тогда же полк получил на вооружение истребители МиГ-15.

В 1957 году полк перевооружается на истребители-перехватчики МиГ-17, а в 1958 году — на МиГ-19.

Особое место в истории полка занимают события 1 мая 1960 года, когда в уральском небе был уничтожен американский самолёт-разведчик U-2, пилотируемый Френсисом Гарри Пауэрсом. Боевую задачу по пресечению полёта нарушителя выполняла пара истребителей МиГ-19, пилотируемых летчиками капитаном Айвазяном Борисом Граверовичем и старшим лейтенантом Сафроновым Сергеем Ивановичем. За мужество и героизм при выполнении боевой задачи старший лейтенант Сафронов С.И. награжден орденом Красного Знамени (посмертно).

В 1971 году полк перевооружается на истребители-перехватчики МиГ-25.

Среди многочисленных наград, врученных полку, имеется одна весьма необычная: в 1982 и в 1983 году полк награждался специальным переходящим призом Главнокомандующего ПВО, Министерства авиационной промышленности и Генерального Конструктора ОКБ А.И. Микояна «Лучшей авиационной части за безаварийную эксплуатацию авиационной техники». В 1984 году за многолетнюю безаварийную эксплуатацию самолета МиГ-25 этот приз был вручен в третий раз и остался в полку на вечное хранение.

В 1993 году полк принял на вооружение авиационный ракетный комплекс перехвата дальнего действия МиГ-31.

Лейтенант Виктор Голов после выполнения первого самостоятельного вылета на МиГ-31

Лейтенант ГОЛОВ Виктор Федорович, командир корабля.

Окончил Краснодарское высшее военное летное училище летчиков в 2009 году с общим налетом 210 часов. После прохождения программы теоретического переучивания 13 июля 2010 года приступил к полетам на самолете МиГ-31. 25 августа, в день нашей беседы, выполнил первый самостоятельный полет.

— Вы окончили училище на самолете первоначального обучения Л-39, и сразу сели за «штурвал» тяжелого боевого истребителя МиГ-31. Какие трудности возникли у Вас при его освоении?

— Небольшие трудности были при посадке, после Л-39 это было непросто. Совершенно другие скорости. А вот в пилотировании особых проблем не было, МиГ-31 оказался легким в пилотировании. Конечно, он со своими особенностями, необходимо постоянно контролировать приборы. Но это не пилотажный самолет, а тяжелый истребитель.

— Оправдались ли Ваши ожидания от первого самостоятельного вылета на этом самолете?

— Я давно этого ждал. Мне очень понравилось. Это такая ответственность — пилотировать настоящий боевой самолет.

Старший лейтенант ВРАНЦЕВ Александр Михайлович, командир корабля.

Выпускник Краснодарского В В АУЛ 2007 года. В период обучения освоил самолеты Л-39 и МиГ-29, общий налет за училище 168 часов. После выпуска служил в Курске, где налетал на МиГ-29 70 часов. В 2009 году был переведен в Пермь.

— Какие эмоции Вы испытываете после первого самостоятельного вылета?

— Первый самостоятельный вылет на МиГ-31 прошел штатно, спокойно. Впечатления, конечно, были не те, что на третьем курсе училища, когда впервые вылетал самостоятельно. Особой эйфории нет, но рад, что освоил третий тип самолета.

— Что впечатлило в сравнении с другими самолетами?

— Особое внимание ушло на то, что самолет существенно отличается от МиГ-29, имеет свой характер и особенности системы управления. Но в целом самолет мне очень понравился и я не жалею что попал служить в Пермь. Сейчас есть к чему стремиться — получать классную квалификацию.

Майор ГОРДЕЕВ Василий Александрович, исполняющий обязанности заместителя командира авиабазы по инженерно-авиаци- онной службе.

Проходит службу в части с момента окончания Ставропольского высшего военного авиационного инженерного училища в 1996 году.

— Истребитель-перехватчик МиГ-31 эксплуатируется более 30 лет. Как Вы охарактеризуете этот самолет с точки зрения надежности?

— МиГ-31 — один из немногих боевых самолетов, который эксплуатируется в настоящее время практически безаварийно. Это говорит о том, что в его конструкцию был заложен высочайший потенциал надежности, который не исчерпан до сих пор. В процессе эксплуатации в документы, регламентирующие техническое обслуживание данного типа, как и любого другого, вносятся исправления и дополнения, выполняются работы на наиболее ответственных узлах планера и двигателя, что особенно важно в силу естественного старения техники.

К сожалению, в последнее время поставки узлов и агрегатов, а особенно двигателей, свелись практически к нулю, поэтому плановые полеты выполняются на минимальном количестве самолетов. Тем не менее, данное количество на сегодняшний день еще позволяет нести боевое дежурство, поддерживать устойчивые навыки летного состава и готовить молодых летчиков.

— Насколько удачны, на Ваш взгляд, были инженерные идеи, заложенные в конструкцию самолета?

— За основу МиГ-31 была взята конструкция самолета МиГ-25. Самолет МиГ-31 имеет очень хорошую, оправдавшую себя не раз конструктивную особенность, доставшуюся ему «в наследство» от 25-го — сварной фюзеляж, что выгодно отличает его от других самолетов клепаной конструкции. Многие удачные инженерные идеи, регламент эксплуатации также были взяты, исходя из опыта эксплуатации МиГ-25. Однако много в «тридцать первом» и революционных, прорывных технологий, позволивших ему надолго обогнать свое время и три десятка лет нести на себе основную нагрузку по обеспечению нерушимости наших границ. К таким технологиям относятся, прежде всего, удачная конструкция силовой установки в составе двух экономичных и мощных двигателей Д-30Ф6 пермского КБ Павла Соловьева, а также система управления вооружением и уникальные ракеты дальнего воздушного боя Р-33.

— Как помогает в эксплуатации МиГ-31 авиационная промышленность?

— Работа с авиаремонтными заводами идет параллельно с эксплуатацией авиатехники. Выполняются бюллетени завода-изготовителя — нижегородского «Сокола». Несколько лет назад совместно с предприятием «Гидромаш» была выполнена серьезная доработка шасси. Постоянно взаимодействуем с промышленностью по доработкам РЛС. Ну и всестороннюю помощь всем вопросам, связанным с эксплуатацией двигателей Д-30Ф6, оказывает находящийся в нашем городе Пермский моторный завод. Ранее это предприятие занималось и ремонтом, теперь же вся нагрузка легла на авиаремонтный завод в Гатчине.

— Как Вы охарактеризуете «сердце» перехватчика — его двигатели?

— По моему мнению, двигатель Д-30Ф6 сконструирован очень удачно. Павел Соловьев сумел слить воедино высокие характеристики двигателя с его экономичностью и высокой надежностью. Есть отдельные моменты, связанные скорее с ремонтопригодностью некоторых элементов. Ну а в остальном наш двигатель очень долговечен, работает прекрасно в самых различных погодных условиях.

Пушка ГШ-6-23 ~ оружие ближнего боя МиГ-31

Подполковник А. Е Ченчак

Подполковник ЧЕНЧАК Андрей Евгеньевич, старший штурман авиационной базы, штурман первого класса.

В 1989 году окончил Ставропольское высшее военное авиационное училище летчиков и штурманов, которое выпускало полный комплект экипажа истребителя противовоздушной обороны — летчиков и штурманов. 5 лет проходил службу в Омске, далее учился в Тверской Краснознаменной академии ПВО, по выпуску был распределен в Пермь. Освоил самолеты Ан-26, Ту-134, Л-39, МиГ-31. Общий налет — 1050 часов.

— МиГ-31 стал одним из первых истребителей, экипаж которого состоит из двух человек. Скажите, чем была обусловлена необходимость введения второго члена экипажа?

— Самолет МиГ-31 был создан для контроля за воздушным пространством на северных рубежах нашего государства для того, чтобы предотвратить нарушение воздушного пространства самолетами-разведчиками типа SR-71 и им подобных, а также отражения массированного вторжения средств воздушного нападения вероятного противника. МиГ-31 пришел на смену МиГ-25 и на момент создания был оснащен самым современным навигационным, прицельным оборудованием и вооружением, что позволило ему стать полноправным истребителем 4-го поколения. Характеристики самолета до сих пор позволяют уничтожать практически любую аэродинамическую цель в большом диапазоне высот и скоростей полета, вне зависимости от метеорологических условий и времени суток, выполнять дальние полеты в различных широтах.

МиГ-31 обладает возможностью выполнять роль воздушного командного пункта и в автоматизированном режиме управлять боевыми действиями группы до 4-х истребителей, контролируя полосу шириной до 1 000 км.

Самолет со столь мощным навигационным оборудованием, да еще в комплексе с боевым применением, одному человеку пилотировать очень сложно. Сейчас самолеты такие, что требования, предъявляемые к летчику, превышают возможности одного человека.

Именно поэтому на данном типе был введен второй член экипажа, которому были отданы основные функции по ведению навигации и боевого применения комплекса авиационного вооружения.

— В свое время немало копий было сломано в спорах о том, какому из членов экипажа на МиГ-31 необходимо быть командиром — пилоту или штурману.

— Самолет МиГ-31 был задуман как авиационный комплекс перехвата, способный с достаточно высокой вероятностью обнаруживать и уничтожать воздушные цели. И от того, как строится взаимодействие в экипаже между летчиком и штурманом, во многом зависит успех его боевого применения.

Когда МиГ-31 пошел в серию, а это был 1981 год, тогда встал вопрос о распределении обязанностей в экипаже и о том, кому отдать командную должность. На стратегических разведчиках SR-71, которые очень доставали нас в те годы, обязанности командира экипажа выполнял штурман. Но в связи с тем, что МиГ-31 — это боевой перехватчик, а не разведчик, было принято решение отдать руководящую роль летчику. У нас любят шутить, что командир — это летчик, который летит за штурвалом самолета, а штурман — это мысль, которая летит впереди самолета.

— В зону ответственности пермской авиабазы входит огромная территория от Казахстана до Северного Ледовитого океана. Вносит ли применяемое навигационное оборудование какие-либо ограничения по радиусу выполняемых задач и насколько способен истребитель выполнять их в автономном режиме, вне зоны действия наземных радиомаяков?

— Что касается радиуса выполняемых задач, ограничений для этого типа самолетов по навигационному комплексу нет. Боевые возможности самолета ограничены только запасом топлива на борту. Еще наши деды говорили, что сильнее тот самолет, у которого больше топлива.

На данный момент МиГ-31 является одним из лидеров по радиусу действия. Безусловно, этот показатель зависит от высоты полета. Если брать во внимание взлет и посадку на одном аэродроме — то он составляет до 1000 км, если выполнять посадку на другом аэродроме, то зона досягаемости значительно увеличивается. Также возможности самолета существенно увеличивает возможность дозаправки топливом в полете.

Основное преимущество МиГ-31 — это способность действовать автономно, вне зоны действия навигационных маяков и пунктов наведения истребителей. В любом районе, даже где нет радиолокационного поля, но возможен пролет воздушного противника, группа истребителей способна вставать в «заслон» и уничтожать любые воздушные цели в полосе ответственности.

— Насколько, по Вашему мнению, МиГ-31 удобен для работы штурмана?

— Эргономика кабин, в частности кабины штурмана, мне нравится, считаю ее отличной. Еще советскими конструкторами было заложено такое расположение приборов и оборудования. Много моих однокашников и друзей летает на этих самолетах, никто не жаловался.

— Ваша часть находится на круглосуточном боевом дежурстве, и на ритуальной площадке стоянки дежурных сил, где каждое утро экипажи заступают на боевое дежурство, установлен символический пограничный столб. Как воспринимают этот символ те, кто несет боевое дежурство?

— Мы защищаем воздушные границы государства, находясь в центре страны. Пограничный столб, конечно, никакими документами не установлен, но для каждого из нас, летчиков, штурманов, инженеров — этот знак является реальным, как и фраза «мы защищаем рубежи нашей Родины». Наш рубеж защиты — это взлет.

Подполковник ШУЛЬГА Эдуард Леонидович, заместитель командира части по летной подготовке, летчик-снайпер.

В 1987 году окончил Армавирское высшее военное авиационное училище летчиков. Освоил самолеты Л-29, МиГ-21, МиГ-23, МиГ-25, МиГ-31. Общий налет — 1850 часов, из них на МиГ-31 — 1200 часов, летает на нем с 1994 года. Один из опытнейших летчиков-инструкторов авиационной базы.

— МиГ-31 считается серьезной машиной, одной из самых сложных и строгих в управлении. Долгие годы к полетам на ней допускались лишь опытные летчики с квалификацией не ниже 2 класса. Однако вот уже несколько лет в частях ВВС на этом самолете начинают летать молодые офицеры сразу после окончания военного училища. Как Вы считаете, насколько это оправдано и в какой мере самолет приспособлен для обучения молодых летчиков?

— Понятно, что для обучения молодых летчиков данный самолет приспособлен не в полной мере по нескольким причинам. Во-первых, один вылет на МиГ-31 стоит довольно дорого по сравнению с такими самолетами как МиГ-29, Л-39 или им подобным. Во-вторых, самолет сам по себе довольно сложный. Хотя практика показывает, что выпускники справляются с освоением самолета успешно и при грамотно поставленной методике обучения летают безопасно. Но я считаю, что первоначально целесообразно осваивать все же более простые самолеты, например, до достижения налета в 300 часов и получения 3-го класса, после чего приступать к полетам на данном типе.

— Каково Ваше личное отношение к самолету МиГ-31 и в чем его отличие от других типов?

— У каждого самолета есть свои особенности, даже у разных модификаций одного типа. Это касается и того самолета, на котором я в настоящее время летаю. Летчик — это такое существо, которое привыкает ко всему, и поэтому для него нет большой разницы, на чем летать, лишь бы летать. Неважно, на каком типе, главное — выполнять свою любимую работу и стремиться делать это качественно, профессионально и безопасно.

— Самолету МиГ-31 уже 35 лет. На момент своего создания он значительно опережал свое время. Как вы считаете, долго ли он еще будет востребован как истребитель противовоздушной обороны?

— Конечно, время не стоит на месте, и на данном этапе хотелось бы иметь на вооружении что-то лучшее, более современное. Это касается и оборудования, и навигационных систем, и систем вооружения. Ну и самолеты поновее, поскольку самые молодые самолеты в нашей части выпущены более 20 лет назад.

Но МиГ-31 будет востребован до тех пор, пока будет хватать ресурса планера, двигателей и пока не появится достойная замена этому прекрасному самолету.

ГРИГОРЬЕВ Валерий Васильевич.

Полковник запаса, Заслуженный военный летчик России, летчик-снайпер. Окончил Ставропольское высшее военное авиационное училище летчиков в 1974 году, Тверскую академию ПВО в 1991 году. Освоил самолеты МиГ- 15, Су-7, Су-11, МиГ-25, МиГ-31. Служил в должности командира 764-го истребительного авиационного полка (Большое Савино) с 1991 по 2001 год. Общий налет 3150 часов, из них на МиГ-31 — более 700 часов.

— Валерий Васильевич, какой след в вашей долгой летной жизни оставил самолет МиГ-31?

— МиГ-31 я считаю одним из лучших самолетов всех времен и народов, это непревзойденный шедевр авиастроения. Он и в советское время и даже сейчас свой потенциал еще до конца не использовал. По большому счету, самолет можно эксплуатировать еще десятки лет, постоянно модернизируя, устанавливая новое оборудование, новые двигатели, прицельные системы, ракетное вооружение. Да и нет в мире серийного самолета, который летает со скоростью 3000 км/ч, и который способен на таких дальностях обнаруживать и уничтожать воздушные цели. Новые разработки модернизированного МиГ-31 у нас есть, просто денег не хватает. Один пример достигнутого эффекта: только за счет переноса центра масс и установки новой системы управления характеристики дальности и продолжительности полета самолета значительно возросли.

— Я горжусь, что летал на этом самолете. Это самый серьезный боевой самолет, который я встречал в своей жизни. Его не превосходят ни МиГ-29 и Су-27, ни F-15 и F-16 с их выдающимися пилотажными данными. Я не сравниваю его с самолетами 5-го поколения, но на уровне 4-го поколения это лучший самолет в мире.

— Под вашим руководством полк проходил переучивание на МиГ-31. Расскажите, с какими трудностями Вы сталкивались?

— Когда в 1993 году к нам поступили самолеты МиГ-31, командующий Уральской армией ПВО принял решение не снимать боевое дежурство. Поэтому мы несли дежурство на МиГ-25 и параллельно осваивали новый тип самолета. Обычным порядком происходит так: полк снимается с боевого дежурства и начинает осваивать новый тип, продолжая полеты на прежнем типе для поддержания навыков летного состава. Мы же одновременно с переучиванием дежурили на МиГ-25. Приходилось выкручиваться. Тем более в тех условиях, когда уже начались серьезные проблемы и с материальным обеспечением. Нам помогала армия, Главное командование авиации ПВО. Основное внимание было направлено на теоретическую подготовку. Самолет очень серьезный, ошибок не прощает. Сначала переучивался руководящий состав. Костяк полка составляли первоклассные летчики, поэтому проблем особых не было. Старались уйти от негативных навыков, сформированных на МиГ-25. Самолеты внешне похожи, но в пилотировании это совершенно разные машины. Одной из особенностей «тридцать первого» является его характеристики устойчивости по скорости. Приходится постоянно за этим следить, не допускать скольжения, особенно на сверхзвуке, ранней уборки оборотов на посадке, соблюдения температурных режимов. Я требовал доскональных теоретических знаний самолета от летного состава и постоянно это контролировал.

Несмотря на жесткие условия переучивания, в 95-м году мы успешно отстрелялись на полигоне и приступили к боевому дежурству на новом типе самолета. Старались учиться на чужих ошибках, тщательно изучали характерные особенности самолета, анализировали ошибки летного состава, происходившие в частях, эксплуатирующих этот самолет. Это позволило нам не потерять ни одного самолета и тем более летный состав и заложить прочный фундамент, благодаря которому строится успешная подготовка нынешнего поколения летчиков, а часть по сей день успешно защищает воздушные рубежи Родины.

Ветераны полка у именного самолета «Александр Вильямсон» (Герой Советского Союза А.А.Вильямсон с 1958 по 1960 г командовал 764-м ИАП)

г. Пермь, август-сентябрь 2010 года.

фото Дмитрия Пичугина

Гидроавиасалон-2010 в Геленджике

Фоторепортаж Дмитрия Пичугйна

Фото Александра Гольца

Р -51 «Мустанг» — 70 лет в небе 26 октября 1940 г. совершил первый полет прототип «Мустанга» — опытный самолет Норт Америкен NA-73X

Оглавление

«Гидроавиасалон-2010»

Морская авиация отечества

«СУПЕР ФРЕЛОН»

Военно-транспортный самолет АН-12

В едином строю

Знаменательные даты IV квартала 2010 г. в области авиации

35 лет на страже рубежей

Гидроавиасалон-2010 в Геленджике Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg