«Ёжиково молоко»

Алексей Ильин ЁЖИКОВО МОЛОКО

Утром по дороге в школу я влез ногой в говно. Какие-то ёбаные твари насрали прямо на тротуаре. Отойдя в сторону, я, матерясь, стал тщательно тереть кроссовком по жухлой траве оставляя на ней коричневые полосы и разводы. В это время из-за соседнего дома показалась Нинка, бодро пиздующая в сторону школы.

— Нииинкааа!!! — закричал я, продолжая как можно быстрей елозить ногой по траве смешивая пожелтевшие листья с грязью и говном. Вот так и с жизнью, подумал я, вначале все прекрасно, а потом кто-то вытирает о тебя ноги, безжалостно втаптывая в дерьмо. От этих мыслей настроение стало ещё хуже.

— A? — отозвалась Нинка.

— Хуйна… гыгыгы. Дело есть, — я, бросив приводить свою обувь в порядок, подбежал к ней и пристроился рядом.

— Привет, — как можно деликатней поздоровался я, разглядывая её не по годам зрелые сиськи.

— Чо надо? — она брезгливо поморщила нос и подозрительно посмотрела на мои кроссовки. От нее самой пахло каким-то сладким дезодорантом, свежестью, мятной жвачкой и манящим запахом юной женщины, от чего в моих брюках произошло заметное шевеление.

Нинка училась в параллельном классе, имела классные сиськи, ахуенную жопу и пиздец какой прыщавый ебальник, напоминавший разбомблённую фашистами пашню.

— Слушай, хочешь, подскажу, как тебе от прыщей избавиться?

— Пошёл на хуй, дурак, — ответила она, демонстративно отвернувшись и прибавляя скорость.

— Да погоди ты, я серьёзно, — я не отставал, семеня сбоку, стараясь завладеть её вниманием, — у меня сеструха двоюродная есть, Юлька, может знаешь, в чертятнике на повара учится, так вот, она вообще вся в прыщах была от ушей и до манды, её вся родня уёбищем с детства звала, думали, так целкой и помрёт, а теперь вся гладкая, как жопа, — я ненароком бросил взгляд на Нинкину сраку, — женихов меняет, чаще чем прокладки во время течки. Один ей даже пизду лизал, она сама хвасталась.

— И чо? — безразличным тоном спросила Нинка, усиленно пытаясь скрыть свою заинтересованность.

— И ничо. Всё дело в ёжикином молоке, — сказал я, заговорщицки понизив голос.

— В чём? — Нинка остановилась, вылупившись на меня, как женщина-кошка на дрессировщика Куклачёва.

— В ёжикином молоке, — повторил я, как можно серьёзней, — Юлькины родаки, как поняли, что с такой харей замуж ее никогда не выдадут, все бабки, что на квартиру откладывали, потратили, в Америке заказали молоко ёжиков, за бешеные тугрики, даже кредит брать пришлось. Зато два раза помазалась и ни одного прыщичка. Ну, не считая тех, что она своими сиськами называет.

— Пиздишь, — Нинка даже перестала дышать от волнения.

— Да отвечаю, потрёшь пару раз и кожа сразу гладкая как на залупе, не веришь у Юльки спроси, — для убедительности я махнул рукой куда-то в сторону стоявших на углу мусорных баков, подразумевая, что где-то там находится Юлька, готовая всё это подтвердить в любой момент, — Это ж тебе не химия какая, а натуральный продукт. Тибетская медицины, йопте. Слыхала про такую? Все богачи сейчас только ей и лечатся.

— Ну и где же я тебе это молоко ёжиков возьму? — в её голосе сквозила издёвка, смешанная с неподдельным любопытством.

— Вот это хуйивознаит. Вообще, товар дефицитный, сама понимаешь, дойных ёжиков ещё поймать надо. Да и надои у них небольшие, от сезона зависит и от породы тоже. Можешь, конечно, сама попробовать в лесу за химзаводом поискать, я там нескольких видел в начале весны, а можешь меня попросить, я у сеструхи отолью из флакона, ей всё равно уже не надо, а там ещё чуть-чуть осталось.

— Чо вот так просто возьмёшь и отдашь? — у Нинки алчно горели глаза и дрожали от возбуждения руки.

— Ну не так просто. A вот если отсосёшь, то без вопросов.

— Иди нахуй, урод, — Нинка обиженно поджала губы и опять ускорила шаг.

— Ну… Нин, дело конечно твоё, — я, чуть отстав рассеяно поковырял носком кроссовка асфальт, — но ты бы подумала. У Юльки родаки вон сколько бабла отвалили, а я тебе почти даром предлагаю. Короче, смотри сама, хули. Я так чисто по дружбе помочь хотел, не хочешь — не надо, Ленке из второго подъезда отдам, у этой кобылы тоже прыщей больше чем у комодского варана.

Нинка задумалась. Видно было, как в её башке скрежетят шестерёнки прикидывая потенциальную выгоду.

— Ладно, Нин, я спешу, — мы уже подошли к школе, — если вдруг надумаешь, приходи сегодня часа в четыре вечера ко мне на хату, у меня как раз родаков не будет, — я ей подмигнул и пошёл в сторону своего класса. До звонка оставалась пара минут, а биологичка ебануться как не любит опоздавших.

* * *

Нинка пришла без пяти четыре. Робко позвонив в дверной звонок, она вошла в квартиру с обречённым видом Наташи Ростовой, которой вместо придворного бала предложили обслужить толпу дальнобойщиков в придорожном кафе на трассе Ростов — Махачкала. Что поделаешь, наша жизнь это всего лишь череда жертв, на которые мы вынуждены идти ради заветной цели. И с этой истиной иногда приходится сталкиваться слишком рано.

— A ты не обманешь? — спросила она покраснев. Ох уж этот образ русской женщины, нарисованный пером классиков, преисполненный жертвенностью и сомнением. В нём есть что-то сакральное и высокодуховное.

— Бля, Нина, нахуя мне тебя обманывать? Вот уже специально для тебя подготовил, — я потряс в воздухе флакончиком от магнезии с белёсой жидкостью внутри, — эксклюзив, нах. Главное, чтоб сеструха не узнала ничего, а то мне пиздец влетит.

— Только чур никому не рассказывай, — смущённо попросила Нинка, снимая курточку.

— Само собой, — я расстегнул ширинку и достал хуй. Она, присев на корточки, закрыла глаза и обхватила его губами, покачалась с носка на пятку, ловя равновесие и устраиваясь поудобней.

Бля, как же она самоотверженно и вдохновенно сосала. С таким старанием, как будто от этого зависела судьба вселенной. Видимо в этот момент она восторженно представляла, как с её, покоцанного недоебитом и нарушенным обменом веществ, еблища сошли все прыщи, а богатенькие принцы выстраиваются в очередь, чтоб полизать её сочный вареник и подарить ей за это новый айфон. Чувствуя приближение финала, я схватил её за уши, щедро посыпанные золотушной коркой, и прижал к себе посильней, заставляя проглотить всё до последней капли. После того, как она встала на ноги, пошатываясь и шумно дыша, словно загнанная лошадь, я скрепя сердцем протянул ей заветный флакончик.

— На, держи. Только не забудь, мажешь вечером перед сном, и не смываешь до утра. Потом спасибо ещё скажешь.

Нинка, жадно схватив пузырёк, сразу же, не оборачиваясь и не говоря ни слова побежала домой, видимо торопясь срочно помазать свою прыщавую ряху.

Даже не попрощавшись, вот ведь тварь неблагодарная, а ведь мы были так близки. Стало немного обидно, будто меня использовали, словно какую-то вещь.

Вот и делай после этого людям добро. Я посмотрел в окно на серое небо, сквозь тучи которого нерешительно проглядывали редкие лучи солнца, и загрустил. Человеческая неблагодарность всегда немного ранит, особенно, когда ты этим людям доверяешься и идёшь навстречу. Почему-то никто не хочет думать, каково тебе потом. Ты, как дурак надеешься на какое-то понимание, но постоянно одно и то же, только глухое эхо от уходящих вдаль шагов и пустота.

* * *

На следующее утро я, проснувшись с привычным бодрым стояком, первым делом прокрался в ванную, где под шум воды, представляя Елену Малышеву, обильно подрочил в ещё один пустой флакончик из-под магнезии, наполнив его примерно на треть. Ведь людям нужна моя помощь.

Ирку из 9 «Б» от заикания вылечил, Нинку от прыщей вылечил, сегодня будем… лечить Ольгу из 10 «В» от косоглазия. Тибецкая медицина, йопте.