«Комнаты сексуальных тайн»

Мое тело узнало ее тело; мое тело желало ее, тянулось к ней безо всяких на то причин, где-то за пределами рассудка и страха.

Наконец я понял, что не могу платить за жилье и покупать еду, занимаясь писательством, так что мне пришлось податься в преподаватели. Хотя не такое уж это гиблое дело — тем более что работать я собирался в том же университете, что и мой тогдашний учитель Гордон Де Марко. Я позвонил ему несколькими месяцами раньше и сказал (почти с отчаянием): «Мне нужны деньги».

— Есть вакансия, — ответил он, — а я сижу в комиссии по собеседованиям. Считай, ты принят.

Одного его влияния было недостаточно, как и всегда. Несмотря на звание доктора филологии в литературе постмодернизма (Кувер, Остер, Де Лилло), пару дюжин эссе, опубликованных мной в нескольких скучных, но престижных академических журналах, один роман и сборник рассказов, меня все же приглашали в Новый Орлеан на два интервью, а мои публикации, изученные вдоль и поперек, вызывали множество вопросов.

Теперь у меня появилась работа, и я уехал из Сан-Франциско, где жил до сих пор. Мне просто жизненно необходимо было сняться с места. Мне было тридцать восемь лет, за плечами — второй развод и никаких детей.

На юге я никогда подолгу не бывал, так что это был мой шанс. Я частенько мечтал о том, как напишу Великий Роман о жизни Юга; поскольку я — полукровка, можно считать, что у меня был свой интерес в этом деле. И наконец, меня приводила в приятное возбуждение мысль о великолепии литературного и исторического «контекста» города.

Я вел дурацкие курсы — композиция текста для первокурсников и литература периода после второй мировой (Воннегут, Майлер, Керуак). Мой кабинет больше смахивал на чулан.

На вечеринке, устроенной в честь одного прибывшего к нам с визитом писателя, чьи книги вызывали неистребимую скуку, Гордон Де Марко подошел ко мне с пивом в одной руке и коктейлем — в другой. Его седые волосы были всклокочены, очки съехали на кончик носа.

— Ну что, Алекс, — сказал он. — Ты еще не продегустировал наших местных барышень, а?

— Что-что?