«Свекольный этюд»

Я сижу у них на кухне и смотрю, как она режет овощи. Эти ловкие монотонные движения гипнотизируют меня.

Я весь такой нарядный, в белоснежной рубашке, жду моего друга Ивана, который задерживается на тренировке, чтоб вместе отправиться на выпускной вечер.

Нас двое. Я и его мама. Ей сорок. Мой друг рассказал, что неделю назад у нее был юбилей. Она всегда говорит «Я слишком молода, чтоб быть для Вас тетей, зовите меня просто по имени». И я всегда, когда прихожу к ним в гости, зову ее просто: Ада.

На ней домашнее платье с открытыми плечами и треугольным вырезом на груди. Волосы собраны в большой пучок на голове, по краям лица до скул волнятся выбившиеся каштановые локоны.

Я наблюдаю за ее руками. Она режет вареную свеклу. Нож с широким лезвием уверенно зажат ее женскими пальцами. Ловко, словно станок она нарезает свекольные полусферы на небольшие бордовые кубики одинакового размера, пока на доске их не возвышается небольшая кучка, переливающихся в солнечном свете, словно горсти рубинов. Небрежно она собирает их пальцами (некоторые ускользают от нее) и складывает в глубокую фарфоровую миску. Ее руки, как и нож, все красные от свекольного сока. Крупные капли стекают с пальцев и капают на деревянную поверхность доски. Ада что-то рассказывает, но я не слышу ее, я завороженно гляжу за механическими действиями ее пальцев, ее рук, ножа в них. Ее пальцы длинные и тонкие. Лак, которым покрыты ее ногти, почти не отличается цветом от ее свекольных рук. Я представляю как она моет руки в белоснежной раковине и вода стекающая с них окрашивает воду в красное, словно это кровь.

Когда мне гладят голову, касаясь волос, я испытываю при этом некое приятное ощущение, словно мурашки под кожей головы разбегаются в разные стороны, распространяя при этом ощущение блаженства.

Я едва успеваю следить, как ловко она орудует ножом, только «щёлк, щёлк, щёлк» по деревянной доске. И с каждым этим «щёлк» по моей голове распространяются те же приятные волны, словно кто-то невидимый гладит мне волосы. Мне хочется вечно пребывать в этом коконе из блаженства, чтоб это состояние никогда не кончалось.