«Война в Кедровой долине»

Там, где недавно стоял дом, поднимался дым от обугленных бревен, он печально клубился, напоминая также и об огромном сарае, в котором Моффит собирался хранить зерно и сено во время подступающей зимы. Бревна корраля были разбросаны, и лошади разбежались. Еще утром здесь была ферма Дика Моффита, а сейчас царили смерть и запустение.

Сам Дик Моффит лежал, распростершись на плотно утрамбованной земле своего двора, крепко вцепившись в нее в последней, предсмертной агонии. Даже не слезая со своего длинноногого коня оленьей масти, человек, известный в этих краях под именем Трент, разглядел, что в Моффита стреляли не менее шести раз. Три пули в грудь и остальные в спину — по-видимому, стрелявший стоял прямо над ним. У самого же Дика Моффита оружия в руках не было.

Маленькая зеленая долина тихо лежала под ленивым послеполуденным солнцем, обуглившиеся бревна источали слабое тепло.

Вот как коварно распорядилась с Диком судьба! В свое время он продал на Востоке неплохое дело, чтобы осуществить мечту своего детства — заняться разведением скота на Диком Западе.

Человек, называвший себя Трентом, медленно объехал пепелище. Судя по следам, на ферму напало четверо или пятеро бандитов, один из них был на лошади с трещиной на правом заднем копыте.

Но где же дети Дика — шестнадцатилетняя Салли Крейн и Джек Моффит, которому не исполнилось еще и четырнадцати? Они бесследно исчезли. Конечно, убийцы могли забрать Салли с собой и убить Джека. Однако на пепелище лежал только один труп Дика; свежих следов детей тоже не было, а те, что он нашел, были оставлены несколько дней назад.

Трент задумчиво повернул коня назад. Конь понял, что они возвращаются домой, и ускорил шаг. Им предстояло проехать пять миль, пять миль по горным, малохоженым, трудным тропам, петляющим по склонам, поросшим густым труднопроходимым лесом. Человек, называвший себя Трентом, поставил себе за правило никогда не оставлять после себя следов и каждый раз пользовался другой тропой.

Вряд ли в это время кто-нибудь будет его преследовать, но предосторожность не повредит — сколько хороших людей погибло по своей беспечности.