«Дикая Африка»

Вряд ли покажется странным мое признание, что книга известного путешественника и знатока Африки господина Ханса Шомбургка вызвала у меня особый интерес. Хотя в значительной мере эта книга – описание охотничьих приключений, автор ее – далеко не только охотник на крупную дичь, но еще и выдающийся знаток диких животных, более того – их друг.

В этом нет никакого противоречия: каждый настоящий охотник – друг дикой природы и ее обитателей.

Сколько потребовалось труда и умения, чтобы доставить в Европу живым и невредимым юного восточно-африканского слона! (Теперь этот слоник – его зовут Джумбо – живет в моем зоопарке в Штеллингене.) Казалось поистине чудом, что господин Шомбургк сумел сохранить его на протяжении всего пути к побережью и благополучно погрузить на корабль. На основании своего опыта могу утверждать, что такие чудеса под силу лишь тем, кто действительно знает и любит животных и способен идти ради них на всяческие жертвы.

Я с огромным удовольствием вспоминаю наши многочисленные беседы с Хансом Шомбургком; они всегда были незабываемо интересны, показывая присущий ему талант наблюдателя, тонкого знатока зверей и людей. Лучшее доказательство тому – эта книга.

Хочу особо подчеркнуть ценность многочисленных уникальных фотографий; многие из них свидетельствуют, помимо прочего, о бесстрашии автора. Надо отметить и высокое качество снимков – а ведь они сделаны в походных условиях, обычной переносной камерой, и до проявления пластинки нужно было сохранять недели, а то и месяцы.

Очень многое из того, что увидел и описал Шомбургк, является новостью даже для опытных путешественников и ученых-зоологов. Тем более интересной будет эта книга, написанная столь живым и непринужденным языком, для тысяч читателей, никогда не бывавших в Африке.

Карл Гагенбек

Штеллинген, 25 сентября 1910 г.

Когда в 1910 году, после десятилетнего отсутствия, я вернулся из своего второго африканского путешествия, у меня ни на миг не возникало мысли о публикации своих воспоминаний.

Но друзья и знакомые, соединив усилия, не оставляли меня в покое до тех пор, пока я не согласился выступить перед небольшой аудиторией с рассказом о части того, что видел и пережил. Это выступление состоялось у меня на родине, в Бергедорфе.