«За кормой сто тысяч ли»

Оформление художника Л. П. СЫЧЕВА.

Осенью 1499 года флорентийцев необычайно взволновало письмо, только что полученное из Лиссабона от их земляка Джироламо Серинджи. То была первая весть о знаменитом плавании Васко да Гамы. Открыт был новый путь в Индию, ключи к стране пряностей очутились в руках португальцев. Весть эта была столь ошеломляющей, что вряд ли современники Серинджи обратили внимание на одну чрезвычайно любопытную деталь в его послании.

Серинджи писал, что лет за 80 до Васко да Гамы Индию часто, примерно через каждые два года, посещали белые «длинноволосые, словно немцы», люди, которые приходили туда на двадцати — двадцати пяти больших кораблях. Моряки эти, говорил Серинджи, «не могли быть немцами, ибо иначе мы бы услышали о подобном плавании». Возможно, добавлял он, то были московиты, если только есть у них в Индии какой-нибудь порт. Но ведь хорошо было известно, что у московитов не было гаваней на морских путях, ведущих в Индию, И» вероятно, читая письмо из Лиссабона, кое-кто из флорентийцев с досадой пожимал плечами. В самом деле, как моглиобъявиться в Индии длинноволосые морские гости начале XV века, в ту пору, когда португальцы даже еще неначинали прокладывать путь в индийские воды?

А между тем сообщение Серинджи было верным. Он ошибался лишь в двух отношениях. Во-первых, мореплаватели, которые задолго до португальцев наведывались в гавани Индии, не были длинноволосыми. И, во-вторых, не в Германии, не в московских землях и не в Португалии следовало искать их родину. Они явились в Каликут из Китая. Было это в ту пору, когда еще в Европе не занималась заря Великих географических открытий, когда португальцы медленно, ощупью начали продвигаться на юг вдоль западных берегов Африки, когда в Китай и Индию европейские путешественники проникали лишь по сухопутью через Иран и низовые донские, волжские и яицкие степи, когда величайшим достижением европейских мореплавателей были «дальние» переходы к Канарским островам, через тот небольшой участок открытого океана, который впоследствии испанцы презрительно называли «Кобыльим заливом».