«Штурм Пика Сталина»

Большой кабинет уставлен книжными шкафами, завален образцами минералов. На стене висит фотография: широкий глетчер, словно недвижная река, течёт между двумя грядами обрывистых снежных пиков. Лёд, снег и камень. Суровый пейзаж своей обнажённой рельефностью напоминает макет.

Из-за письменного стола встаёт высокий, слегка сутулый человек. Я всматриваюсь, стараюсь разглядеть его лицо. Лицо не расплывается в официально-любезную улыбку, не становится подчёркнуто серьёзным. Николай Петрович Горбунов смотрит спокойно, чуть-чуть благожелательно.

Первая встреча, обычно определяющая отношения, складывается просто и легко.

На столе лежит карта Таджикистана: на востоке – Памир, величайший горный узел Азии, квадратом врезавшийся в рубежи Китая, Индии и Афганистана. К западу от Памира – территория бывшей Восточной Бухары, страна, рассечённая снеговыми хребтами на ряд широтных речных долин, отделённая от Афганистана извилистой лентой Пянджа. Между этими двумя частями – область огромного оледенения, страна гигантских глетчеров и снежных вершин, заброшенный на юг кусок Арктики, таинственный западный край Памирского нагорья, ещё недавно лежавший на картах сплошным белым пятном.

Наклонившись над картой с карандашом в руках, Николай Петрович рассказывает, раскрывает передо мной перспективы экспедиции.

Таджикистан, юго-восточная окраина нашего Союза, последний вошёл в семью советских республик. В стране, освобождённой от двойного гнёта царизма и местных феодалов, разорённой войсками эмира Бухарского, бандами Энвера и шайками басмачей, только в 1926 году собрался первый учредительный съезд советов.

Новый порядок жизни пробивал себе дорогу в тьме почти поголовной неграмотности, в сложном переплёте родового уклада и магометанской религии.

На месте разрушенного Энвером-пашой кишлака Дюшамбе возник социалистический город Сталинабад. Распланированные квадраты новых улиц заменили глиняный хаос кривых переулков.

Шоссейные дороги разбежались от Сталинабада радиусом во все стороны, и там, где в серой пыли просёлков издавна медленно громыхали огромные колёса арб, зашуршали по гудрону шины сошедших с конвейеров автомобилей.

Над библейскими силуэтами верблюдов на горных тропах Дарваза и Памира возникли стремительные тени самолётов.