Однажды в Лондоне, поздно вечером трое, сдвинув головы и придерживая нешироко раздвинутые портьеры, смотрели на дом, стоящий напротив — поодаль, за пустырём. Это был старый, облупившийся «доходный дом», и, поскольку люди в нём жили бедные, редко какое окно было снабжено занавесками. Во всех квартирках горели свечи: небогатый ремесленный люд ужинает, как правило, поздно.
Наблюдать, как живут и что делают бедняки — занятие скучное, но те трое, что раздвинули тяжёлые портьеры в тёмном окне, занимались именно этим. Впрочем, их интересовала только одна квартира и только один жилец — на втором этаже.
— Сколько их? — вполголоса поинтересовался один из наблюдающих, глядя на смутные маленькие силуэты.
— Четверо, — ответили ему полушёпотом. — Главный — монах, к которому прислали гонца из Америки. Второй — этот самый гонец. Он сейчас должен уйти. И двое в прихожей — беглые матросы. Много лет плававшие, много раз битые. Прячутся у монаха, кормятся у него и по его приказу любому пришедшему в дом свернут шею.
— Серьёзные люди.
— Да. Сам монах — в следующей комнате, вот он, видите? Всё его имущество, — и документы, и деньги, — в сундуке под кроватью. Значит, расплачиваться он будет именно там.
— Кто рассчитывал полёт портфунта[1]?
— Я. Высоту их подоконника измерил ночью шестом. Высоту нашего — каболкой с привязанным грузом.
— Баллисту на этом расстоянии испытывал?
— За городом, дважды.
— А если всё-таки портфунт окажется тяжелей или легче и не влетит в наше окно, а ударит в стену?
— Я подберу, — подал теперь голос и третий. — Лошадь готова. Но всё же лучше, если деньги сразу попадут к вам, радж.
— Сам на это надеюсь. Но всё зависит от баллисты…
— Вот он! — перебил их второй собеседник. — Гонец! Вот, выходит!
Комментарии к книге «Адония», Том Шервуд
Всего 0 комментариев