«Бугорок»

Владимир Николаевич НИКОЛАЕВ

БУГОРОК

- Салажонок-то наш опять распотешил, - сообщил мне, взбегая по трапу в ходовую рубку, электрик Толя Зайцев.

Даже не салагой, а салажонком звали у нас на ледоколе Мишу Беркутова. Его зачислили в экипаж перед самым выходом в рейс вместо внезапно заболевшего матроса.

По правде говоря, капитан очень не хотел брать Мишу. У него еще и аттестата нет. После восьмого класса пристроился Миша в какую-то мастерскую учеником слесаря. Но к сухопутному делу, уверял он, у него никак душа не лежала - все в море тянуло. Упросил капитана. И обещал в вечерней школе заниматься. Честное комсомольское дал.

Рейс у нас был трудный, последний в этой навигации. Предстояло идти на удаленные арктические острова, где зимуют полярники, доставить туда продовольствие, научное оборудование, почту, газеты и самые последние кинофильмы, чтобы долгую полярную ночь не так тяжело коротать было.

После нас никто уже к полярникам не зайдет. Все пути к островам закроет непроходимыми льдами лютая арктическая стужа.

Мы и то едва пробились к некоторым зимовкам. В бухтах и заливах на мелководье такой лед образовался, что к островам и не подступишься. Приходилось бросать якорь мили за полторы - за две от берега и доставлять груз где на шлюпках, а где по льду на волокушах или просто на спине. Всем доставалось как следует, а нашему салажонку, должно быть, больше других.

Осенью в арктических морях ледяные штормы гремят. Холодно, весь корабль в сосульках, только успевай скалывать. И качает так, что не всякий бывалый моряк выдерживает. Салажонка нашего на другой же день после выхода в рейс уложило. И потом парень страдал - ходил зеленый, несмотря на уговоры, ничего в рот не брал и все спрашивал:

- Неужели от этой проклятой морской болезни никакого лекарства нет?

Ему отвечали, что к морю привыкнуть надо. Когда организм приспособится, тогда уж никакая качка не страшна.

Миша привыкал к морю с трудом. И качки вроде бы нет, а его все мутит.

- Плохо твое дело, парень, - сказал как-то Мише боцман Петрович, - не всякий к морю привыкает.

Миша понимал, что это значит: не привыкнешь - с морем распрощаешься. А этого он даже представить себе не мог. Поэтому горячо уверял боцмана:

- Я, Петрович, вот увидите, обязательно привыкну.

- Кабы от твоего желания это зависело... Тут вся закавыка в том, примет ли тебя море...