«Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни»

Когда я рассказываю историю своей жизни, мне не верят. Когда говорю о своих снах, меня считают сумасшедшим. Честно говоря, я и сам не всегда понимаю, где сон, а где явь.

Как сказал этот русский парень? «Сделай все возможное, чтобы загладить вину, и стойко прими последствия». Откуда он знает, что надо делать? Наверное, знает, если его слова засели в мою голову. Он хороший человек. Хотел бы я иметь такого друга.

До сих пор не верю, что решился на это – после стольких лет встретиться с любовью всей моей жизни. Как она выглядит? Такая же миниатюрная? Или располнела? Ей сейчас должно быть около пятидесяти. Почему она сразу не бросила трубку, услышав мой голос?

Я рад, что вернулся на юг Франции. Снова купил дом. Очень выгодная была сделка, кстати. Теперь живу в другой деревне, в соседнем департаменте. Слишком тяжелые воспоминания связаны с прежним местом. С тех пор, как уехал оттуда год назад, ни разу не возвращался. Не могу.

Год вынужденной жизни в Лондоне меня измотал. Надоел сырой климат. Да еще суд – ужасная нервотрепка. Мог ли я подумать, что придется изображать бедного пенсионера? Жить в жалкой конуре, которую предоставила социальная служба. И все ради того, чтобы три алчные фурии не добрались до моего капитала. Они предали меня – из-за денег. И жена, и, что самое печальное, обе дочери. Но теперь этот кошмар позади. Что дальше? Увидим. Надо принять последствия…

Кажется, приехал. Вон дом с вывеской. Фасад не слишком ухоженный.

Стоп! При чем здесь фасад?! Сейчас я увижу ее! А она увидит меня. Как-то неловко… Столько лет…

Вот звонок. Как начать разговор?

– Бонжур! Входи, пожалуйста, Эдвард.

У порога соседнего дома, буквально в нескольких шагах от Никиты, остановилась пара прилично одетых пенсионеров. Границ личной территории они не нарушали, но откровенно наблюдали за тем, как он достал из дорожной сумки большой ключ и принялся возиться с замком.

– Бонжур, мадам, месье! – радостная интонация не слишком ему удалась.

Мужчина и женщина слаженным хором пропели:

– Бо-онжу-у-р!