«Живые тени ваянг»

Перед глазами исчезли предметы, которые она наблюдала до этого: гладкую лысину на макушке сидящего впереди мужчины, кармашек с глянцевыми журналами под столиком, и главное — иллюминатор, манивший всего несколько секунд назад… А потом Катя начала падать в темноту как в бездонную пропасть. Кромешный мрак оглушил ее полной тишиной, как будто кто-то накинул ей на голову плотное черное покрывало. Но вот тишину прорезали нежные звуки колокольчиков, мелодично зазвеневших на разные голоса. Их переливы так напоминали «музыку ветра», что висит перед входом в Катин офис…

Мелодия заструилась, как легкие волны шелка, недавно привезенного ей из Китая. Но вот рядом с нежной тканью стремительно развернулся отрез из мягкой черной кожи — вступили в игру легкие ударники, разноголосые барабаны и барабанчики. А это — плотный гипюр, затянувший в тесный корсет, да так, что стеснило в груди: наполняя пространство щемящими звуками, начала свою партию старинная флейта.

Кате показалось, что накинутое на нее черное покрывало стало превращаться в бархатный театральный занавес, и прямо на нем началось странное представление. Первой вышла ярко-красная маска со зловеще ощерившейся пастью полузверя-получеловека. И трудно было определить, кто это: лев, тигр или… корова. На плечах маски развевался светлый плащ, а из-под него выглядывали окрашенные в золото крылья и длинный хвост, увешенный маленькими колокольчиками.

На второй, уже зеленой, маске, огромная щель вместо рта зияла пустотой, и только длинные клыки светились матовым оттенком. Крючкообразный нос был под стать огромным круглым глазам, выпученным не то от боли, не то — от страха. Такие же «горящие» глаза стреляли электрическими импульсами с третьей маски. Видимо, чтобы не сразить всех наповал, глазницы были чуть прикрыты длинными растрепанными волосами, похожими на застарелую мочалку. Рот этого чудища был набит желтыми, видимо, гнилыми, зубами. А под маской висели две огромные женские груди. Как два безжизненных мешка, они синхронно двигались по занавесу вслед за «мочалкой».

Но самой удивительной была маска с зеленым, вытянутым до устрашающих размеров, птичьим клювом, из которого торчал узкий змеиный язычок. Из-под ярко-зеленого птичьего оперения смотрели на Катю… совершенно «человеческие» глаза-молнии.