«ВЕЧНЫЕ ВСАДНИКИ»

Равнодушные ослики стояли ровным рядом на старте. Их печальные морды почти касались неровной стартовой линии, прочерченной по пыльной земле у околицы аула Аламат. На осликах восседали босые ребята с разгоряченными и серьезными лицами, нетерпеливо ожидая сигнала к началу скачек. Всадники не сводили глаз с Шайтана[1], который держал в поднятой руке красную косынку матери, вынесенную из дома тайком.

Ватага маленьких болельщиков перестала шуметь. Затаив дыхание зрители ждали начала соревнований.

И вот алый стартовый «флаг» прорезал воздух. Все семь джигитов дробно ударили пятками босых ног по тугим бокам животных. Шестеро осликов неохотно переступили линию и уже трусили к финишу, но седьмой, серенький, не сделал ни шагу. Наездник, чуть не плача от досады, вовсю колотил пятками, не жалея не только осликовы бока, но и свои ноги.

Ослик вдруг навострил уши, пошевелил ими. Всадник обрадовался, но ослик оторвал от земли почему-то не передние ноги, а задние. Взбрыкнул, поддал крупом и свалил через свою голову всадника на землю. Ослик невозмутимо стоял, склонив голову к черте старта, а всадник сидел в пыли; на его лице появились бороздки не то от слез, не то от пота. Подняться и наказать Серого? Или же лечь лицом к земле и дать волю горю? Ведь сколько дней он готовился к этим состязаниям, даже во сне видел свою победу…

Пряча слезы, чтобы не уронить свою мужскую честь, Солтан медленно встал, отряхнулся. Серый презрительно покосился на Солтана, побрел туда, где зеленела майская трава, и начал лениво щипать ее.

До Солтана донеслись радостные крики наездников, домчавшихся до финиша. Там кого-то качали. Кажется, Хасана. Значит, его Орел пришел первым. Солтан, с упреком глянув на своего Богатыря – так он раньше любил называть Серого, – побежал к финишу. Там Шайтан уже выстроил ватагу. Солтана он тоже поставил в ряд.

Хасан поднялся на пьедестал – на старый прогнивший пень. Одна нога победителя тут же провалилась, и на нее напала муравьиная армия. Хасан чуть не вскричал, но вспомнил, что герой не должен обращать внимания на муравьев.

Рядом с Хасаном стоял его Орел, понурив голову и чуть не упираясь беленьким носом в пыль. Вид рысака никак не соответствовал гордому положению его хозяина.