«Саблями крещенные»

Четко определенная цель — вот то единственное, что способно удерживать нас в этом мире, даже когда уже ничто в нем не удерживает.

Это были ступени в никуда.

С трудом преодолев последнюю из них, король Владислав IV взошел на крошечную гранитную площадку, настолько отшлифованно скользкую, что, казалось, на ней просто невозможно будет удержаться, и замер. Теперь он почти упирался лицом в стремительно уходящую ввысь узкую стелу, в красновато-коричневых, словно забрызганных кровью, зеркалах которой багряно отражались лучи предзакатного солнца, едва заметные очертания туч и его собственный силуэт.

Король всмотрелся в пурпурно-лиловые прожилки стелы, в причудливые изгибы едва заметных трещин; в гранитную вязь этих, всяк на свой лад искрящихся, слюдяных зернышек, навечно впрессованных в тело скалы…

Он знал, что если несколько минут постоять вот так, напряженно всматриваясь в стелу, все эти линии и изгибы начнут превращаться в химерное сплетение таинственных линий, профилей и знаков, по которым еще древние волхвы полян, словно по линиям божественной ладони, читали судьбы своего племени, его вождей, их грозных и тайных замыслов.

Не зря же Скала Волхвов считалась местом погибельно таинственным, предками освященным и ими же проклятым. Еще во времена Стефана Батория, которого отец Владислава, король Сигизмунд III, с завистливой ненавистью называл «последним язычником польского трона», здесь правила свои обряды какая-то секта лесных мазовецких язычников. Пытались мазовчане предаваться своей ереси и при Сигизмунде, но боголюбивый католик-иезуит приказал всех оставшихся сектантов без лишней огласки изловить и здесь же, у подножия Скалы Волхвов, сжечь.

Однако искоренить эту пошесть ему тоже не удалось. Чтобы отвести от себя преследования, волхвы подобрали сектантов-смертников, готовых пожертвовать собой ради общего дела и святой веры. Они-то и были «изловлены» и преданы огню, после чего королю доложили, что секта истреблена. На самом же деле она отошла в еще более дремучие леса по ту сторону Вислы или же продолжала святотатствовать где-то в предгорьях Карпат.