Мы остановили господина Монтестрюка, скакавшего в сопровождении Коклико, Кадура и Угренка в Лотарингию. На дороге невдалеке от Меца их внимание привлекли крики, заставившие остановиться. Их нагоняло по дороге облако пыли. Когда же расстояние до облака стало настолько малым, что все принялись чихать, внезапно в его центре проявился Сент-Эллис.
— Черт побери! — закричал маркиз, останавливаясь, — неужели нельзя было предупредить человека о своем отъезде? Да это же предательство, просто скотство! … Да я знаю, что ты мне скажешь! Лучше молчи. Да, я не покидал свою обожаемую принцессу, и если меня не было почему-либо у её ног, значит, я был под её окнами. Но ведь это не причина, чтобы забыть про меня! Ладно, я тебя прощаю. Просто я зол от жажды.
— Господин маркиз, позвольте вам предложить мозельское, — прервал его Коклико, подавая флягу вина.
Эта акция возымела решительное действие, и вскоре вся компания отправилась дальше, прибыв, в конце концов, в Мец.
Там было уже немало разношерстного и развеселого воинства, объединенного командованием Колиньи. Поскольку предстояла серьезная кампания, которой предшествовал переход через всю Германию, Колиньи решил не придираться к мелким грешкам своих подчиненных, дабы не злить их перед суровыми испытаниями.
Среди начальства, назначенного Лувуа, находившимся тогда на вершине власти, выделялась группа молодых аристократов, приехавших повоевать ради собственного удовольствия. Не называя всех, упомянем (для приличия), например, о герцогах Бриссаке, Беттюнском, Буйонском и Сюлли, принцах д'Аркуре и Субизском, маркизах Линьи, Гравийе, Мушю, Мортемаре, Сен… (да нет, пожалуй, хватит, а то издатель заподозрит автора в дешевой попытке завысить объем нашего повествования). Этим аристократам удавалось поддерживать армию в постоянном напряжении своими бесконечными делами и увеселениями. Но скольким из них ещё предстояло пасть под ударами турецких сабель!
Тем не менее Колиньи, прибывший в Мец в конце апреля, принялся готовить армию в поход. Ему помогал господин Лафойяд, официально в качестве командира полка, но тайно — как заместитель Колиньи на случай болезни или ранения. Словом, армейские будни в Меце вовсе не носили печати унылой казенщины. Что и отметил Монтестрюк, майским утром прибывший в Мец. А Колиньи — верная душа — лишь вторил ему.
Комментарии к книге «Золотое руно», Амеде Ашар
Всего 0 комментариев