«Воздушный змей для няни»

Воздушный змей для няни (fb2) - Воздушный змей для няни [Publisher: SelfPub] 2315K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Янина Сергеевна Квашнина

1

Привет. Или приветствую тебя мой любимый читатель!

Как-то так… Мама говорит, что у всех знаменитых писателей есть редактор и корректор и еще масса полезных людей, которые подсказывают, как красиво начать его нетленное произведение. Но, это только тогда, когда писатель станет совсем знаменитым, как Чарльз Диккенс, например. А пока, это моя первая серьезная работа, которую будет читать не только папа. И помощи ждать, как вы понимаете, неоткуда. Корректоры мне еще не положены, поэтому я очень волнуюсь. Три дня промучилась, размышляя, как начать. На этом моя карьера знаменитости чуть не заглохла! Но, папа говорит, что у меня по ослиному упрямый характер и, видно, он опять взял верх. Я решила, что хорошим писателям, даже начинающим, должны быть дозволены мелкие слабости. Иначе мир может лишиться всего прекрасного, не так ли?

Дедушка сказал, что мое сочинение можно назвать пробой пера. Но и этой перьевой пробы не было бы, если б не моя учительница. Ух и нудная же она особа! Ну скажите, на милость, кому б пришло в голову предложить написать сочинение на тему «Самый важный день в моей жизни»? Это в десять то лет?! Тут же любому понятно, что самый важный день у меня еще будет. Когда я получу премию, как лучший сыщик мира, например. Или стану прекрасной балериной, я уже и сейчас умею крутиться волчком и прыгать на большие расстояния. Для балерин, по-моему, это очень важно. Про одаренную писательницу я уже говорила. Ею я тоже могу стать. Но! Это же в будущем. Да разве нашей учительнице втолкуешь? Заладила, как заводная: самовыражайтесь, покажите всю глубину своего мироощущения, вникните в суть вашей жизни… О чем это она, хотела бы я знать?

В общем, вернувшись в тот день домой, я сказала родителям, что в школу больше не пойду. Не могу терпеть издевательств над ребенком. В смысле, надо мной. И конечно, я ожидала, что выслушав мои аргументы, родители, с радостью, согласятся. Но не тут-то было! Папа, погладив меня по голове, сказал, что, по его мнению, все писатели время от времени что-то пишут. Хотя бы и сочинения. Мама, вообще, пришла в непередаваемый восторг. А затем стало еще хуже! Она пообщалась по телефону с какой-то подружкой и та предложила маме отправить мою, между прочим, еще не написанную работу, на конкурс сочинений. Говорят лучшее из них напечатают в газете и даже вручат денежный приз. Вот этого маме знать не нужно было! Теперь она целыми днями твердит, что я талантливая и должна постараться написать все как можно лучше. Как будто таланты могут работать по другому! Короче говоря, тут и младенцу стало бы ясно, что школу бросить не получится. Придется корпеть над сочинением!

Это не значит, что я не люблю писать. Между прочим, я не зря считаю себя писательницей. Весь прошлый год я трудилась над повестью «Приключения мышей» и зачитывала папе. Он очень смеялся. А еще, в моей жизни действительно происходили события, достойные того, чтобы о них узнали. Просто я не люблю, когда меня заставляют, понимаете? Поэтому я решила: если уж писать, то как они хотят – талантливо и по-настоящему! Так, чтобы моя учительница вместе с родителями и комиссией полгода без сна и отдыха читала мой опус (не знаю, что именно это значит, но звучит красиво!). Тогда они поостерегутся давать нам такие задания. Ха-ха!

2

Прежде чем я начну писать о самом важном дне в моей жизни, немного расскажу о себе. В моих любимых книгах авторы так не делают и, по-моему, зря. Ведь всегда интересно узнать сколько им лет, как они додумались написать такую потрясающую вещь, знакомы ли лично с героями, или они все выдумали и нравится ли произведение их родителям? В общем, много вопросов. Но, повторюсь, авторы так не делают. Так что я решила стать первопроходцем. А если это нарушение жанра, или еще чего важного, не беда. Вчера я обзавелась собственным редактором. Это моя мама. Она сказала, когда сочинение будет готово, она поможет убрать все лишнее, то есть, отредактирует мой шедевр. Так что, можно не стесняясь писать все, как мне вздумается и совершать писательскую революцию!

Итак, меня зовут Лисса, мне десять лет и живу я в доме из розового кирпича на Ивовой улице. Если вы по ней когда-нибудь проходили, то, полагаю догадались, почему улица так называется. Родителей у меня двое – мама и папа. Братьев – тоже двое. Они близнецы. Всем нравятся близнецы и любой обожает братьев. В моих же ничего особенного нет. Начнем с того, что они нисколечко друг на друга непохожи, это раз, ну а два, то, что они старше меня на целых пятнадцать лет. Скажите, пожалуйста, кому придет в голову играть с такими пожилыми братьями? Я вам даже больше скажу. По-моему, они воображают себя моими родителями. Стоит им приехать, как только и слышишь: Лисса не шуми, да Лисса не бегай, да жуй молча и т. д. Я считаю, что иметь таких братьев стоит запретить по закону. Хотя, по правде говоря, родители их почему-то любят. Мама сама не своя становится от радости, стоит ей услышать, об их приезде. А папа, так тот, вообще, едет встречать утренний поезд, даже если ему ясно говорят, что прибудут они вечерним. Боится пропустить, понимаете? Как можно любить усатых дядек и говорить им детка, вот, что я никак не могу понять? Но, когда я у папы об этом спрашиваю, он только хохочет. Странный какой-то. Мама считает, что у него слабые нервы. От этого и хохочет, наверное.

А слабые нервы у папы от меня. И у мамы они тоже от меня слабые. А все почему? Когда я была совсем малюсенькой, я тяжело заболела и даже чуть не умерла. Если вы хоть раз играли в какую-нибудь серьезную игру, в догонялки, например, то, вы, наверняка знаете, что «чуть» – не считается. Но родители – очень даже посчитали. И, после того как меня угораздило серьезно заболеть, жизнь превратилась в настоящий кошмар (яркое выражение, правда?). Кошмар – это когда вас кутают в десять шалей, когда другие дети бегают в одних рубашонках. Еще это когда вам практически не разрешают играть с этими самыми детьми. А почему? Да потому что от них можно что-нибудь подцепить и скончаться на глазах у родного отца с матерью (разуметься это преувеличение, но им, разве докажешь?). А также это приходящая учительница, вместо посещения школы. Вы думаете это здорово, когда к вам домой приходит учительница? Ничего подобного! Вздор! Ведь в классе как? Не сделал домашнее задание? Если хватит ума сидеть тише, глядишь, тебя и не вызвали. Ну а с приходящей учительницей? Стоит ей очутиться у тебя на пороге и уже слышно: ну и как там наше домашнее задание, милая?

И они думают, что я слабенькая? Да в таких условиях и мушкетер застрелился бы! А я ничего, поморщусь, бывало и терплю. В общем, я человек сильный, слабый сбежал бы из дома.

Единственным плюсом моей болезни стало то, что в нашей семье появилась няня. Сначала она помогала меня выхаживать, а потом все ее так полюбили, что она осталась у нас няней навсегда. Она славная, но о ней я расскажу чуточку попозже. А теперь, приступим к описанию самого важного дня в моей жизни. Начался он в майское утро прошлого года…

3

Этот день не задался с самого утра. Надеюсь, классная знает, что самый важный, это необязательно самый радостный?..

Я еще крепко спала, когда мама, стащив одеяло и, щекоча мои пятки, прошептала, что нужно просыпаться. Нам, оказывается, надо собираться в поездку. Несколько минут я сидела сонно таращась в угол и силясь вспомнить, куда это мы собрались?

Ну, конечно! Мы едем к этой сахарно – сиропной миссис Эванс и ее «прелестной» дочурке! Радостное предвкушение приключения тут же улетучилось. И, без всякого вдохновения, я принялась возить ногой по ковру.

Естественно, я помнила о поездке еще на прошлой неделе. И даже долго размышляла, чем таким страшным заболеть, чтобы меня оставили в покое? На ум приходила чума (мама рассказывала, как эта болезнь в прошлом опустошала целые города), но потом чумной вариант пришлось отбросить. Во-первых, этой чумой не так то просто заразиться. А если ты принимаешь решение заболеть, то действовать надо наверняка. Ну а еще, из маминых рассказов следовало, что от чумы умирают, а это в мои ближайшие планы, точно не входило. После мучительных размышлений пришлось остановиться на банальных коликах в животе. Но их стоило начать изображать еще вчера, а я про все забыла! И откровенно говоря, это могло произойти с любым, если б он занимался таким увлекательным делом, как я. Хотите узнать, что я делала? Ну ладно, признаюсь. Я готовила няне сюрприз! Это был такой подарок, что у-у-ух! В общем, не буду мучить, скажу прямо. Это был… Воздушный змей!

Почему воздушный змей? Это просто. Папа как-то говорил, что великие люди умеют вдохновлять. Так вот, если вы присмотритесь к моей няне, то определенно заметите в ней что-то великое! Ведь именно она вдохновила меня на создание такого сложного подарка. Она столько раз с восторгом рассказывала, как дети богатых соседей запускали восхитительных по красоте змеев. А ей, тогда совсем малышке, даже потрогать их ни разу не дали!..

Такую несправедливость непременно нужно было исправлять! И я взялась за дело.

Возможно, любой мальчишка из города создал бы такой подарок за два часа, а может и быстрее (возможно). Ну а мне пришлось провозиться целых четыре дня. И все потому, что я еще ни разу в глаза не видела ни одного, пусть даже самого плохонького воздушного змея.

Сведения пришлось собирать по крупицам (тут-то во мне и обнаружился талант сыщицы!). Сначала я осторожно расспрашивала нянюшку. К сожалению, кроме смутных описаний красот загадочных змеев, няня смогла дать очень мало полезной информации. С отцом дело обстояло еще хуже. Я, положительно не знаю, как он мог блестяще выступать на каких-то там заседаниях, если на мой, вполне простой вопрос, о конструкции воздушного змея в ответ я услышала лишь:

– Э-э-э-э-э, кхм-м-м, нда-а-а-а… – а потом – Доченька, дай мне во-о-он то письмо и беги к маме.

Посмотрела бы я, как после таких описаний можно сделать что-нибудь толковое! А еще жалуются, что в стране не хватает талантливых инженеров! Да где им взяться с таким обращением?!

Разговор с соседом был не намного продуктивней (классное слово! В папиной газете вычитала). Хотя он твердо помнил, что тех змеев, про которых я интересовалась, нужно делать треугольными и никак иначе.

Пришлось идти на риск и спрашивать его сына, Джоша. Хотите узнать, почему на риск? Все просто. Очень давно, наверное, в прошлом году, мы с ним подрались. Мне, конечно, здорово досталось, но и Джош получил свое. И все бы ничего, да во время финального удара в нос противника я выбила палец. А вы уже знаете, что родители крайне болезненно относятся к моему здоровью. Поэтому мне запретили общаться с Джошем, что было просто возмутительно, ведь именно победа в той драке показала, что мы можем играть на равных!

(Думаю, маме не понравится отрывок о драке. Она тогда назвала ее безобразной. Но, по-моему, писатель должен быть исторически правдив).

Самым же обидным было то, что Джош ничуть не огорчился, что я не смогу с ним играть. Предатель!!!

Так вот, из-за того, что нянюшка обожала змеев, а никто не мог объяснить, как их делать, к этому изменщику Джошу пришлось обратиться за помощью! Конечно, это было неприятно, но, радость нянюшки того стоила.

Пока они с мамой крахмалили праздничные салфетки, я тихонько выскользнув из дома и бросилась к живой изгороди, разделяющей наши сады. И тут мне повезло! Мальчик со скучающим видом слонялся вдоль деревьев.

– Эй, Джош! – постаралась я привлечь его внимание, просунув голову сквозь ветви. «Предатель», похоже, здорово обрадовался, когда услышал, что я его зову! Подбежав к кустам с другой стороны, он стал внимательно вслушиваться в мои слова.

– Мне нужен змей. – прошептала я, стараясь выглядеть независимо.

– Какой, уж, или гадюка? – услужливо уточнил он.

– Да не такой, а красивый! – огорчаясь недогадливости Джоша, прошипела я.

– Кобра что ли? – совсем уже обалдело пробормотал мальчик.

– Да не знаю! – я чуть не плакала, от досады. Пока этот Джош поймет, мама точно увидит, что я делаю. – Он летающий, понимаешь? Который на веревочке летает.

– А-а-а-а, воздушный змей тебе нужен?

– Да! Я же сразу сказала! Только я не знаю, какой породы эти воздушные змеи, я их никогда не видела. – облегченно выдохнула я.

– Да беспородные они. – успокоил меня мальчик и тут же принялся с энтузиазмом чертить что-то на земле. Оказалось, что змей должен быть не треугольный, а ромбиком, что палочки нужно крепить так, а ленту пришить сюда и ни в коем случае не делать что-то такое, чего я не расслышала, так как рядом раздался недовольный голос мамы. Она все-таки заметила, что я болтаю с Джошем. Пришлось объяснить, что разговор был почти мировой важности и секретности.

Последующие четыре дня шла напряженная работа, так как поделку нужно было скрывать от всех, даже от моих верных друзей и помощников мамы и нянюшки. Иначе, что это был бы за сюрприз? Трудиться приходилось очень рано утром, когда все спали и вечером, пока мама общалась с папой, а няня отправлялась в гости. Вчера же пришлось работать ночью. И все потому, что у няни, почему-то, было негостевое настроение. Она целый вечер просидела в кресле, вышивая распашонку своему будущему внуку. Хотя сама еще на днях говорила, что он должен родиться осенью, так что необходимости в спешке я не видела. Но няня, судя по всему, считала иначе. И игла в ее руках мелькала так быстро, словно внук собирался появиться с минуты на минуту и оказаться без вышитой распашонки! В общем, весь вечер пришлось просидеть за полезным (по мнению мамы) чтением: «Хорошие манеры для девочек".

Только после того, как родители, поцеловав меня на ночь, ушли к себе, няня улеглась спать в своей комнате, а кряхтение и ворчание сменились смачным похрапыванием, я смогла выбраться из постели. Прокравшись на цыпочках в кухню, я взяла фонарь! Этой ночью начинался завершающий этап создания шедевра! Разумеется, все знают, что последний этап – это украшение. Сам змей был сделан из синей бумаги, а для отделки и висящих ленточек я выбрала потрясающие золотисто-кремовые кружева с прошлогоднего платья. Я одевала его только раз, в честь приезда маминой тетушки. И, по правде говоря, мне оно не очень нравилось. Точнее, я его терпеть не могла! Да и кому приятно быть похожим на пирожное со взбитыми сливками? Все эти кружева хоть и красивые, но они так жутко топорщились вокруг меня! Переделка должна была чуточку наряд облагородить. Усевшись на полу и поджав под себя ноги, я тихо мурлыкала любимые песни, кружева где-то отпарывались, где-то, за нехваткой времени просто срезались и превращались в пышный змеиный хвост. Когда часы пробили полночь воздушный змей был готов, упакован в оберточную бумагу с написанным на ней посвящением няне и аккуратно помещен под кровать. Платье, всунутое в чехол, висело в самом дальнем углу гардероба, а я блаженно вытянувшись в своей постели, предвкушала, как завтра обрадую няню.

И вот, это завтра наступило, но, вместо ожидаемого сюрприза, нужно вставать ни свет, ни заря и тащиться в эти ужасные гости! Я же говорю, день не задался с самого начала!

4

Я как раз аккуратно расчесывала волосы пальцами, надеясь избежать утреннего внимания к моей персоне, когда в спальню зашла почему-то огорченная мама. А в руках она держала… Да-а-а-а, можно было сразу догадаться на какую вещь падет ее сегодняшний выбор. В общем, в руках у нее было вчерашнее облагороженное платье! Мне хватило одного проницательного взгляда, чтобы понять – мама мою творческую переделку явно не оценила.

– Лисса, что это такое? – она так тряхнула платьем, что оно чуть окончательно не развалилось.

– Ну-у-у, – принялась я дипломатично тянуть время. Но, с дипломатией у мамы с утра было туговато.

– Не мычи! – строго сказала она, – А отвечай внятно, что это за безобразие?!

Ну что мне оставалось делать? Конечно, в такой момент очень помогла бы поучительная история про какого-нибудь знаменитого кутюрье, который с детства кромсал все что попадало ему под руку. А потом бамс!!! Стал известным на весь мир модельером! Может, такой кутюрье и существует, но в нужный момент я о нем не вспомнила. А жаль! Пришлось покориться стихии.

– Ладно, – скромно потупившись, я принялась накручивать локон на палец, – Это платье. И я его переделала, как мне больше нравиться.

– Ты его не переделала, а просто уничтожила! – огорченно всплеснула руками мама, – Да ты хоть представляешь, сколько оно стоило? Это ведь были самые настоящие французские кружева! О чем ты думала? Ты была в нем такая красивая. – растерянно произнесла она и, развернувшись, тихо вышла из комнаты.

– Французские кружева. – прошептала я, пробуя новые слова на вкус. – Кто ж знал, что так получится? На вид кружево и кружево. Безусловно, прелестное, но чтоб так из-за него убиваться? Наверное, модельерских задатков во мне все-таки маловато. Да уж… Жалко, понятное дело. И вручение подарка теперь вряд ли пройдет без осложнений. И уж точно в ближайшие несколько дней лучше со змеем маме на глаза не показываться. Французские кружева все-таки. Вряд ли она быстро отойдет от потери такой драгоценности.

– Что ж, бывало и похуже. – постаралась я себя подбодрить идя умываться.

Вытирая лицо полотенцем, я серьезно размышляла, хватит ли испорченного платья для того, чтобы мама решила меня в наказание оставить дома. Но тут ко мне подошла няня, неся перед собой тщательно выглаженное, милое, шелковое платьице. Достаточно милое, чтобы суметь рассеять начавшиеся было появляться надежды. Все стало ясно. В гости я еду.

5

Если, читая прошлую главу, вы подумали, что я не люблю бывать в гостях, то это не так. Просто нормальный человек не радуется перспективе визита к своему заклятому врагу. А Эбби Эванс, если хотите знать, и есть мой самый заклятый враг! Мама считает, что к чужим недостаткам нужно быть терпимее, потому что это благородно. Благородно – как же! Таких подколодных змей, как Эбби, нужно ссылать на вечную каторгу! Кстати, папа уверяет, что в нашей стране каторги уже давно не существует. Досадно, правда?

А ведь когда-то я просто обожала ту самую Эбби Эванс. Я уже говорила, что мне практически не разрешали играть с детьми? Так вот, Эбби была исключением. Как-то миссис Эванс пригласила нас погостить в их лесном коттедже. Обычно мама жуть как боится и леса, и моря, и всего не стерильного. Но, в тот раз на нее нашло какое-то невероятное вдохновение. Усадив меня в машину и обложив чемоданами со всем необходимым, она решительно тронулась в путь. Я с удовольствием глазела по сторонам, жевала бутерброд и мечтала приручить в лесу какую-нибудь очаровательную зверушку. Лисенка, например.

Подъехав к лесному коттеджу, мы увидели ожидающих нас мистера и миссис Эванс с их дочерью Эбби. Они шумно нам радовались и помогали устраиваться на новом месте, то и дело предлагая свои услуги. Было приятно. Я даже немного повоображала себя принцессой в изгнании, тайно навестившей своих верных подданных.

Эбби была очень приветлива. Она позволяла играть со своими куклами, во время прогулок брала меня под руку и называла: «милый дружок». Со мной так еще никто не дружил и от счастья я готова была лопнуть! А еще, она как-то предложила, в знак нашей дружбы, подарить ей большую книжку с картинками. Конечно, я с радостью вручила ей свою любимую книгу и была вознаграждена заверениями в вечной любви, до самой смерти! Это было потрясающе, ведь у меня появилась самая преданная и добрая подруга в мире!

Когда настало время уезжать, я рыдала до тех пор, пока не начала икать. Эбби вытирала мои слезы (и не только) своим кружевным платочком и ласково утешала. А когда я более-менее успокоилась, тихонько отвела в сторонку от взрослых и попросила о дружеской услуге. Да я готова была оказать не одну, а целую тысячу услуг! Услышав, что надо всего-навсего держать нашу дружбу в тайне, я охотно согласилась. Размышляла о просьбе Эбби несколько дней, я, наконец-то догадалась, что она хочет создать тайное общество!

Я тут же начала представлять, как мы отправляем друг другу таинственные письмена, смысл которых будет понятен лишь нам двоим. Как храним самые главные тайны мира. В чем они заключаются я имею очень смутное представление, но ведь это еще не повод их не хранить?! А еще мы сможем положительно влиять на жизнь общества – это очень важно, папа часто об этом говорит.

Моим восторгам не было пределов! И целыми днями я ходила сама не своя, в ожидании письма, с планом от Эбби. Ясное дело, что звонить она не стала бы. Телефонные линии могут прослушивать, это поймет даже новичок в деле тайных обществ! Ожидая весточки от подружки, я все время прислушивалась, а как только раздавался звонок в дверь, кубарем слетала вниз по лестнице, в надежде, что это принесли почту. Ее, разуметься, приносили. Но это были какие-то счета из магазинов, письма для отца и матери и даже для няни, только не для меня!

Я бы, наверное, заболела от отчаяния, но тут няня спросила, почему я не могу сама написать подружке.

Вот это да! Ну что за прелесть эта няня! И как такая элементарная мысль не пришла мне в голову? Ведь за эти дни я могла написать с десяток писем! А я носилась туда – сюда по лестнице, как всполошенная кошка!

Вихрем ворвавшись в папин кабинет, я лихорадочно вывалила содержимое письменного стола на пол. Мне нужно было срочно найти самую лучшую бумагу для писем! Достаточно красивую и достойную попасть в руки Эбби! Такой, у папы, к сожалению, не оказалось. Ничего, меня это не остановило! Я решила нарисовать рамочку из роз и тропических птиц самостоятельно. Получилось неплохо. Правда, розы напоминали красные и розовые кружочки, а тропические птицы – разноцветные кляксы, с устрашающе раскрытыми клювами. Но это пустяки! Главное, что смотрелось все очень внушительно. Вскоре, полное заверений в любви и клятв верности послание было отправлено. А я опять стала ждать. Дни сменялись неделями, письма – птицы летели в лесной коттедж, но ответа все не было!

Конспирация конспирацией, но, согласитесь, даже члены тайного общества должны иметь между собой срочную связь! В один из не таких уж и прекрасных дней, я не выдержала, выведала у мамы номер телефона и принялась звонить Эбби. И что вы думаете? К телефону никто не подходил! Я была в отчаянии! Мое воображение рисовало картины одну страшнее другой: то мне представлялась милая Эбби мечущаяся в горячечном бреду. То, перед глазами представало бурное море, в котором терпело крушение судно. Все в панике метались по палубе и лишь одна маленькая девочка, посылала прощальные воздушные поцелуи к берегу, где, как она знала, живет ее самый лучший друг! А может быть, ее заперли в подземелье родители и хотят разбить нашу нерушимую дружбу? Правда, чета Эвансов всегда казалась мне несколько апатичной, но кто знает? Вдруг они взбесились, почему такого не может быть?

Я со слезами умоляла маму съездить к Эвансам и убедиться, что с Эбби все в порядке. Но в тот момент она сразила меня своей черствостью! Как-то странно на меня посмотрев, мама заявила, что у подруги все хорошо, так, что необходимости в визите нет. Ух, как я рыдала! Мой нос превратился в красную картошку, а глаза в тонкие щелочки. Если бы не скорбь по потерянному другу, было б даже весело смотреться в зеркало.

Загадка молчания Эбби разрешилась совершенно случайно. Как-то, во время завтрака мама сообщила, что они с папой собираются за покупками.

– Хочешь мы и тебя с собой возьмем? – предложила она. И, хотя скорбящему человеку, вроде бы не положено радоваться каким-то там покупкам, но, меня словно вихрем сорвало с места. Успев лишь крикнуть, что согласна, я бросилась предупреждать няню. Ведь мы с родителями так давно не ездили куда-нибудь вместе!

Сначала все шло замечательно. Казалось, мы обошли все лучшие магазины города! Я стала счастливой обладательницей пары перчаток, одного, но очень элегантного платья и нескольких книг с красочными иллюстрациями! Примерки, шумные улицы, яркие витрины. Это было так волнующе и удивительно! Но, в магазине игрушек папа стал жаловаться на натертую ногу. Хорошо, что у него есть дочь! Я всегда знаю как о нем позаботится! Мы с папой считаем, что лучшее средство от натертой ноги и вообще, от многих болезней, посещение хорошей кондитерской! Поделившись с мамой своими медицинскими соображениями мы отправили ее в следующий магазин, а сами пошли лечиться.

Усевшись за столик, мы немного попрепирались, по поводу количества пирожных. Папа говорит, что он сторонник сдержанности. Но, я думаю, что на самом деле он боится, что ему влетит от мамы, если у меня когда-нибудь разболятся зубы.

– Не переживай, зубы у меня крепкие, как у акулы. – успокоила я его и, с энтузиазмом, принялась слизывать крем. В этот момент у двери тихо звякнул колокольчик и в кондитерскую, весело болтая, вошли три нарядные девочки. Мельком глянув на них, я продолжила лакомиться, но тут мое внимание привлек знакомый голосок одной из них. Саму девочку закрывал большой фикус, стоящий у входа. Я нетерпеливо приподнялась, желая убедиться, что не ошибаюсь и, чуть не задохнулась от радости. Это была Эбби Эванс, собственной персоной! Стул с грохотом опрокинулся, а я, совершенно забыв про обещание хранить дружбу в тайне, бросилась к подруге. Схватив ее за руку, я что-то бессвязно лепетала о том, что волновалась, ждала письма и счастлива ее видеть. Я просто ослепла и оглохла от восторга, не замечая, что происходит с Эбби. Лишь когда прошли первые мгновенья, до меня начало доходить, что что-то не так. Подруга стояла бледная, как полотно и смотрела куда-то поверх моей головы. А как только представилась возможность – тихо, но решительно освободила свою руку. Растерянно замолчав, я как через толстый слой ваты услышала:

– Мисс Келли, вы, должно быть, ошиблись? С чего бы мне отвечать на ваши письма? Мы ведь почти не знакомы. – сказав это Эбби прошла к столику и присев начала равнодушно листать меню.

Наверное, все слышали, как говорят: «Провалиться бы мне сквозь землю»? Именно так мне и хотелось поступить. Но земля ничего, как была твердая, так и осталась. А я стояла посреди зала и от стыда не могла пошевелиться. Мне казалось, что все смотрят только на меня и в душе смеются над глупой девчонкой.

Ну почему я поверила Эбби? Конечно, она и не собиралась поддерживать дружбу, ей всего лишь было скучно в том лесном домике! А чтоб подружки не узнали она и просила держать все в тайне.

Чувствуя, что сейчас брошусь на негодяйку и повыдергаю все ее завитые локоны, я подалась вперед. Но тут мою руку крепко перехватила папина и он твердо произнес:

– Пойдем Лисса, мама нас уже заждалась. – и он направился к выходу. Моей выдержки хватило до самой двери, но там она (т. е. выдержка) испарилась. Вырвав руку из папиной и, стараясь как можно громче стучать каблучками, я подлетела к столику, за которым расположились три, ехидно ухмыляющиеся подружки.

– Простите, мисс Эванс. – процедила я сквозь зубы, – Я действительно ошиблась. С чего бы мне начать дружить с такой обезьяной, как вы? – и, стремительно развернувшись, выбежала из кондитерской.

Так закончилась моя первая вечная дружба…

Вначале мама очень сочувствовала моей потере, но потом папа проболтался, что я обозвала Эбби обезьяной. Что тут началось! Мама долго и нудно отчитывала меня. А затем, к несчастью, решила, что не все потеряно и она сама возьмется за мое обучение хорошим манерам. Это такая мука, скажу я вам! Если кто не пробовал – советую: и не начинайте! Только нервы себе повредите. И вот, когда (по мнению мамы) я достигла блестящих результатов, она решила продемонстрировать приличному обществу свою прелестную дочь (т. е. меня)! И обязательно в гостях у Эвансов! На все мое красноречие о непримиримой вражде, мама бессердечно сказала, что вести себя сдержанно я обязана в любом обществе. И неважно симпатичны мне все присутствующие, или, лишь некоторые. Ну вы только представьте! А еще удивляются, что я хотела изображать желудочные колики! Да в такой ситуации скончаться от этих самых коликов можно!

6

Всю дорогу до Эвансов, мама причитала, что мы, наверняка, опоздаем.

– Да брось, мам, – я старалась ее утешить, – ты же гонишь как ветер. Держу пари, когда мы приедем, твои любимые Эвансы еще спать будут.

Но, подъехав к особняку, мы убедились, что далеко не первые гости. На парковке практически не было свободного места и маме пришлось проявить нечеловеческую ловкость, чтобы втиснуть нашу машину между двумя лакированными монстрами. Выйдя и многозначительно на меня посмотрев, она двинулась к парадному входу, с видом человека, который всегда знает, что говорит. Ну а я виновато семенила следом.

– Веди себя серьезно. – по пути нервно напоминала она. Бедняжка, видно, мой выход в свет много для нее значил.

– Да мама, конечно. – смиренно пробормотала я. Мне очень хотелось ее порадовать. Все-таки она старалась воспитать меня хорошим человеком. Что ж, серьезно, так серьезно. Идя следом, я попыталась придать лицу самое серьезное выражение. Как можно сильнее втянув щеки, я вытаращила глаза. Именно так выглядит директор городской школы. А более серьезного человека, вряд ли можно встретить. К несчастью, мама не заметила попытки ей угодить. Она торопливо поднималась по ступеням, волоча меня за собой.

– Дорогая миссис Келли, милая Лисса. – тягуче пропела миссис Эванс, торопясь нам навстречу. – Как мы рады вас видеть! Проходите, проходите. Луиза, вы очень вовремя, мы как раз обсуждаем ваше предложение, поднимайтесь в малую гостиную. А малышка пусть бежит к своим подружкам.

Под «подружками» миссис Эванс, естественно, подразумевала свою Эбби и ее шайку. И если она думала, что я вприпрыжку брошусь их искать, то ее ждало глубокое разочарование! Я очень надеялась, что мне позволят посидеть с мамой. Ради этого я была готова вытерпеть язвительные реплики престарелой миссис Грэкхем, сидевшей в кресле, как нахохлившийся воробей. Она явно подыскивала, на ком бы сорвать дурное настроение. С мамой это было бы не страшно. Поэтому, с силой вцепившись в ее руку я горячо зашептала:

– Мамочка, можно я побуду с тобой? Я буду показывать хорошие манеры дамам, только не отправляй меня туда, ладно?

– Лисса, я не уверена, что это хорошая идея… – растерялась она.

– Лисса, детка, это совершенно неуместно, – тут же вмешалась миссис Эванс.

– Подслушивать разговор других людей, тоже неуместно. – решила я поддержать беседу.

– Лисса! – воскликнула мама, не оценив моих манер. – Вы не думайте, что Лисса не рада, она просто очень застенчивая. – Принялась она оправдываться перед миссис Эванс. – Ну ничего, она постарается вести себя хорошо. Да малышка?

– Да, я очень застенчива. – кивнула я миссис Эванс, – Хорошо, мама. – В который раз за утро я пообещала вести себя образцово.

– Конечно, конечно. – с облегчением закивала головой и миссис Эванс, поправляя выбившуюся из прически прядь волос. – Эбби, необыкновенно общительный ребенок и Лиссе можно многому у нее научиться. Вы поднимайтесь, а я отведу этот цветочек в сад. Миссис Эванс мягко обняла меня за плечи и увлекла за собой.

Ну что вам сказать? Тяжело быть ребенком. Если бы я была взрослой, вряд ли у нее удался бы этот трюк. Не будь здесь мамы, она меня и с места не сдвинула бы. А так, пришлось идти. Сами знаете, на что только не пойдешь, лишь бы не огорчать маму…

– Ну что же ты, – подбадривала меня хозяйка, – девочки тебя уже заждались. Сначала погуляете в саду, а потом пойдете в детскую, там вас будет ждать сюрприз. – старалась заинтересовать меня она. И хотите верьте, хотите нет, но в этот момент миссис Эванс была похожа на самую заправскую ведьму. Ту, которая заманивает бедных сироток в лес. Конечно, сиротой я не была, но чувствовала себя очень паршиво.

Едва выйдя в сад, мы тут же заметили моих предполагаемых «подружек».

Если бы кто-то увидел эту группу девочек, сидящих кружком на зеленой лужайке, то даже самое черствое сердце должно было умилиться. Так непринужденно они беседовали друг с другом, показывая хорошие манеры, так прелестно улыбались, кивали изящно причесанными головками и, пошутив, заливались ясным звонким смехом.

Но подходя к ним, я с трудом переставляла ноги. Только боксер, готовящийся к бою с противником вдвое сильнее себя, мог понять меня в тот момент.

– Мисс Келли, какая неожиданная встреча! – плотоядно улыбаясь, воскликнула Мэри Эддингтон, толстая, прыщавая девочка лет тринадцати.

– Садитесь к нам поближе. – вторила ей Лотти Кэммбэл, грузно подвигаясь на изящной белой скамеечке.

Миссис Эванс, радостно усадила меня к ним и, с чувством выполненного долга, торопливо ушла. Должно быть, беспокоилась, успели ли подать чай с пирожными в малую гостиную и не заскучали ли гости.

Девочки проводили глазами хозяйку, а затем повернулись ко мне:

– Мисс Келли, – пропела Мэри Эддингтон, – вы так долго не навещали нас. Наверное, вас не приглашали?

– Ну что ты, Мэри, – усмехнулась Эбби, – ведь в приличное общество приглашают умных людей, а бедняжка глупа как пробка…

– Девочки, девочки! – укоризненно воскликнула мисс Дана Эддингтон, – Возможно, бедная малютка серьезно болела. Ведь, кажется так говорила ее мама? Согласитесь, что воспаленное самолюбие – жуткая зараза. А наша малышка никак не может понять, что она пустое место. Страдает, бедняжка.

Я сидела молча, думая, что победить в словесной дуэли вряд ли получиться. Это ясно. Может, бросится и выцарапать им глаза? Хорошая идея, но… Папа говорит, что на все нужно смотреть в перспективе. Так вот, в перспективе, тут же прибегут взрослые и защитят «бедняжек». А мне придется еще лет пять разучивать хорошие манеры. Жуть какая!

– Посмотрите, посмотрите, вытаращила глаза, как жаба! – продолжали веселиться распоясавшиеся девчонки, – Эй, жаба, ты чего таращишься?

Нужно что-то предпринять, – с тоской думала я, – только что? Спасительная мысль пришла, как верный друг издалека. Я неожиданно вспомнила, как папа рассказывал о повадках лесных обитателей. Так вот, в минуты опасности, многие из них притворялись мертвыми и это спасало им жизнь! Понятно, мертвой притвориться не получиться, но изобразить заразную болезнь, стоит попробовать! Коварно улыбнувшись, я приветливо сказала:

– Вы правы, девочки, простите, что я на вас так странно смотрю. Понимаете, я страшно больна! – и я принялась с остервенением чесаться, как самый блохастый пес в мире. – У меня все тело в гнойниках, – доверительно жаловалась я. Увидев, как все замолчали, я скорбно вздохнула и продолжила, – Вы, главное, не волнуйтесь, это передается, только когда я чихаю. Побледневшие лица преследовательниц, придали мне энтузиазма. Я сладко потянулась, а затем, начала шумно вдыхать воздух, бормоча: – Простите, я… кажется… сейчас… чихну! Апчхи!!! Ой, простите… Апчхи! Простите еще раз! А-а-апчхи!!!

По-моему, я переигрывала, но девчонки в панике повскакивали со своих мест и Эбби нервно затараторила:

– Пойдемте ко мне в комнату, попьем чай там, а ты Лисса, если уж так больна, гуляй в саду и не смей за нами ходить, – и они бросились к дому. Я, воодушевленная успехом, еще некоторое время преследовала поспешно отступающего врага, виртуозно чихая и празднуя победу.

Эбби с подружками уже заходили в дом, когда ветер донес ее последнюю фразу, заставившую меня остановиться как вкопанной. Она милым голоском обещала почитать письма, которыми забросала ее «эта чудачка Келли». В тот момент, я поняла, как умирают от разрыва сердца. Нет, это просто невозможно! Сейчас они все усядутся в мягкие креслица и, попивая чай с пирожными, начнут читать письма, отправленные, как я думала, верному другу! Будут читать и насмехаться, передразнивая каждую строчку! Узнают мои сокровенные мысли, сделают их предметом шуток. Нет, нет и нет! Этого нельзя было допустить! Я в отчаянии заметалась по лужайке. Что же делать? – в который раз за час, лихорадочно думала я. Побежать следом и попробовать отнять письма? Нет, это еще больше раззадорит девчонок и раздует их любопытство. Может быть, обратиться за помощью к маме? Но сейчас она занята и, скорее всего, даже не поймет, что действовать нужно немедленно.

Упав в траву, я в отчаянии зарыдала. И в этот момент из открытого окна кухни раздался звон разбившегося стекла! Он меня напугал. И подарил блестящую идею! Вскочив на ноги, я опрометью бросилась к черному ходу. Я их напугаю! – лихорадочно думала я, – Да так, что они навсегда забудут про какие-то там письма!

Конечно, лучше всего для испугов годились привидения. Но, согласитесь, крайне сложно изобразить даже самого завалящего призрака в полдень, когда ослепительно светит солнце и щебечут птицы. Поэтому, на бегу перебрав весь арсенал страшилок, я решила подкрасться и оглушить врагов боевым воплем индейцев! В прошлом году мы с Джошем репетировали этот вопль очень долго. В конце концов, он сказал, что у меня выходит просто здорово, даже лучше, чем у него самого. А Джош, уж поверьте, в этом деле профессионал. Его дедушка однажды встречал самого настоящего индейца!

– Я им такой вопль покажу, что они из туфель повыскакивают. – мстительно шептала я, пробираясь через черный ход к лестнице. Пробежав по коридору, я растерянно остановилась. Передо мной была вереница дверей. За какой из них детская? Закрыв глаза я стала напряженно прислушиваться. Вскоре, за одной из них послышался взрыв смеха. Читают письма! – догадалась я. – Действовать нужно немедленно!

И, присев, я толкнула дверь, быстро проползла на четвереньках за ближайшее кресло, набрала в легкие побольше воздуха, а затем завопила во всю мощь!

Да, то что вопль удался, я поняла сразу. Аж уши заложило! Только к моему крику, почему-то присоединились не писклявые девчачьи голоса, а женские визги и страшный бас, перекрывавший даже мой фирменный индейский голос!

Что-то опять было не так и я, продолжая подвывать, тихонько выглянула из своего укрытия.

Это была не детская! В уютной малой гостиной, где еще минуту назад дамы мирно пили чай, творилось что-то невообразимое! Гостьи с криками метались по комнате. Со всех сторон неслись возгласы: «Что случилось? Кому плохо? Это ограбление»? Кто-то с грохотом опрокинул чайный столик, какая-то дама выбежала в коридор, волоча за собой запутавшуюся в длинной юбке маленькую скамеечку для ног. Старая миссис Грэкхем, которая, как я помнила, почему-то не выносила детей, сейчас сидела, мертвой хваткой вцепившись в миссис Эванс и, выпучив глаза орала тем самым гренадерским басом. А посреди всего этого бедлама, прямо на полу сидела мама, болезненно морщась, она растирала лодыжку и смотрела мне прямо в глаза!..

7

На этом мое сочинение, в общем-то, можно было и закончить. Но, думаю, что пока неясно, почему тот кошмарный день был таким важным. Поэтому я продолжу. Если вы считаете, что письма мне так и не вернули, то ошибаетесь. Еще как вернули! И это была победа! Но… Я как-то слышала, что на войне нет победителей, только проигравшие. Не знаю, как это происходит в обычных войнах, а в моей, так и произошло. Чувство триумфа смешалось с отчаянием, ведь дело даже не в том, что я не смогла вести себя образцово (по-моему, это была сверхзадача). И не в том, что я сорвала прием и мой индейский клич в малой гостиной будут вспоминать еще лет двадцать (это даже немного приятно). А в том, что мама сразу узнала голос, но, разумеется, не поняла моей сложной схемы по устрашению противника. Она подумала, что со мной случилось что-то невообразимо страшное. Бросившись на помощь, она оступилась и повредила лодыжку. Нога распухла и судя по маминым стонам сильно болела. Вот это было кошмарно… Мне было жутко стыдно и я плакала все время до приезда папы. Утешения были бесполезны. Если у меня горе, я рыдаю пока все слезы не закончатся. А их у меня, между прочим, приличное количество. Когда же папа привез нас домой и устроил маму поудобней, он попытался поговорить со мной о произошедшем. Не тут-то было! Я икала, всхлипывала, заикалась и щелкала зубами, но так и не смогла ничего толком рассказать. В общем, меня отнесли в постель и велели спать. Легко сказать, спать, когда сердце разрывается от горя и жалости к маме! Правда, доктор сказал, что через пару недель она будет как новенькая. Но, это ведь еще через пару недель! Я была в настоящей пучине отчаяния! А через полчаса почему-то крепко заснула и открыла глаза лишь на следующий день ближе к обеду.

Кое-как расчесав волосы и, натянув на себя вчерашнее, мятое платье, я неуверенно пошла вниз. Со столовой слышался шум голосов и аппетитно пахло свежими булочками. Конечно, мне было интересно, кто к нам пришел. Едва просунув голову в дверь, я удивилась еще больше. За столом, помимо мамы (уютно устроившейся в кресле) и папы, сидели оба брата и бабушка с дедушкой! Вот это да! Только я хотела вбежать в столовую, чтобы поздороваться, как услышала свое имя и тут же застыла за дверью.

– По-моему, Лисса просто несносный ребенок! – возмущенно вещал кто-то из двоих братьев. Тоже мне! Можно подумать он был сносный! Бабушка говорила, что мама поседела, пока они подросли!

– Нет, что ты, она просто крайне впечатлительная девочка, – взволнованно оправдывалась мама. – И отец прав, у нее слабые нервы, вот ей и трудно с другими детьми.

– Луиза, дорогая, мы много раз предлагали взять девочку к себе на лето. Солнце, море, горы! Это могло бы способствовать улучшению ее здоровья. – Та-а-а-а-к, это, наверняка, бабушка. Она всегда уговаривает маму разрешить мне провести у них лето. Ничего не выйдет. Мама на это никогда не согласится. Она мне и возле дома одной практически не дает гулять. Мама – это мама. Она всегда должна видеть, что я в порядке.

– Поэтому мы и попросили вас срочно приехать, – вмешался папа. – Луизе нужен полный покой, а я работаю. Девочка остается одна. Мы не можем этого допустить!

Одна? Почему я одна? А няня? Я недоуменно уставилась на приоткрытую дверь. Тут меня озарила догадка. Ну конечно! Няня теперь будет присматривать за мамой. Бедная мама! Слезы одна за другой покатились по щекам. Присев за дверью я принялась придумывать как загладить свою вину, но тут, папа сказал что-то такое, что я вскочила как ужаленная! Папа заявил, что они решили отправить меня погостить к дедушке с бабушкой! Вот предатель! Конечно, я всегда мечтала у них побывать! Ведь папа так интересно рассказывал о своем детстве. Он с братьями все лето ходил купаться на море! А еще они лазили в горы, катались на лошадях и объедались сладким виноградом прямо с веток! Это было бы восхитительно! Когда-нибудь… Но не сейчас. Сейчас моя несчастная мама нуждается в помощи, а они хотят отправить меня к бабушке с дедушкой?! Ну нет! С грохотом распахнув дверь и крича, «я никуда не поеду!» я бросилась за мамино кресло. Там я была готова защищать свое право заботиться о ней до последней капли крови! Но, казалось, никто не обратил на меня особого внимания. Мама ласково погладила меня по волосам и продолжила пить чай, все остальные дружелюбно поздоровавшись, стали обсуждать дела братьев, интересоваться, как поживают бабушка с дедушкой, будет ли это лето таким же жарким, как прежнее… Разговор мерно журчал, а мои руки все больше уставали. Еще бы! Как долго вы простоите, изо всех сил вцепившись в кресло? Уж поверьте, на час никого не хватит.

– В этом году, говорят виноград будет слаще меда, – расписывала бабушка красоты их жизни, – сделаем вино, мармелад… Она мечтательно закатила глаза, – это такое лакомство, м-м-м-м. Кто не пробовал свежеприготовленный виноградный мармелад с блинчиками, тот не знает, что такое настоящие сладости.

Ну бабушка, вот уж не думала, что она такая сладкоежка! Мне, так ни разу не приходилось попробовать этот самый, свежесваренный… Только обычный. От голода у меня заурчало в животе и я немного высунулась из-за кресла.

– А качели, качели на которых мы катались, еще висят в саду? – спросил брат.

– Да, конечно, – бабушка энергично закивала головой. – Дедушка их подремонтировал, покрасил, сейчас они лучше новых. Соседские дети, частенько заходят на них покататься.

Вот они какие! – от обиды у меня задрожала нижняя губа. Подумать только, братья катались на качелях, а мне и не рассказывали! И сейчас, какие-то соседские дети катаются, а я нет! До чего же несправедливая жизнь! Не успела я додумать эту мысль, как дедушка достал какую-то яркую бумажку и принялся разглаживать ее у себя на коленях.

– Дедушка, что это такое? – Мама слегка приподнялась в кресле, загораживая мне вид.

– Это? – дедушка многозначительно пошевелил бровями, – это афиша. Через полтора месяца к нам приезжает просто удивительный цирк. Там будут и верблюды, и обезьяны, и тигры, и даже слон. А выступление воздушных гимнастов! Говорят, это нечто!.. Мы с бабушкой непременно пойдем.

Нет, это уж слишком! – Возмущенно думала я, выползая из-за кресла. Разумеется, я догадалась, что происходит! Но отказаться было выше моих сил! – Можно я поеду с вами? – тихо попросила я, кое-как выбравшись из своего укрытия…

8

Вот это был беспокойный денек! После обеда няня с бабушкой спешно собирали меня в дорогу. Они то и дело бегали советоваться с мамой. Брать игрушки, или нет? Сколько необходимо взять платьев? Пригодится ли мое осеннее пальто? Понадобятся ли в дороге лекарства? Я активно им помогала. Но няня заявила, что я путаюсь под ногами. Ничего подобного! Если бы я не вытащила из корзины свои зимние перчатки и шарф, то они отправились бы с нами. В общем, суматоха была такая, что глядя со стороны можно было подумать, что уезжает не один, вполне себе самостоятельный ребенок, а целое семейство!

Когда наступила пора отправляться на вокзал, я вдруг передумала. И даже вознамерилась порыдать, но тут, мой дедушка слегка дернул меня за ухо и пробормотал: – Тихо. Не огорчай маму. – а вид у него был такой возмущенный, что я не осмелилась ослушаться.

Кстати, про дедушку я вам еще не рассказывала. Папа говорит, что он очень важная персона. Он работает нотариусом. Пишет какие-то бумаги и что-то там заверяет. Или кого-то в чем-то заверяет? В общем, я тогда еще не разобралась, но на всякий случай держалась от него подальше. Да и вы бы держались, если б его видели. Он всегда носит серые, колючие костюмы и очень внимательно на всех смотрит. Поверьте, даже если вы стащили конфеты из вазочки пару недель назад, он догадается! А потом он, наверное, записывает все в своих бумагах. И заверяет всех, что это правда. Вот так. Папа утверждал, что, когда я больше узнаю дедушку, я его буду обожать. Но я сомневалась. Ведь он сам говорил, что дедушка всех видит насквозь. Кому это понравится?

Смотрит на вас кто-то и видит все ваши кишки и печенки. Ага? Жуть, правда? По-моему, таким талантливым людям нужно становиться докторами и точка! Но, когда я сообщила об этом папе, он, как обычно, долго хохотал, а потом сказал, что видеть насквозь это образное выражение. Я так и не поняла, что это значит. Решила потом посмотреть в словаре. Но, как вы сами понимаете, сердить такого необыкновенного дедушку лучше не стоит. Поэтому, кое-как простившись с мамой, я поплелась в машину. Папа отвез нас на вокзал, выгрузил все вещи, быстро обнял и лихо укатил обратно.

Кажется, он был даже рад, что остается с мамой вдвоем. Друг, называется! Я принялась возмущенно пыхтеть, но легче от этого не стало. Пришлось просто пойти в свое купе.

Когда мы уселись, поезд плавно тронулся и мимо поплыл перрон, деревья, дома… Поезд все больше набирал скорость и деревья за окном как будто отплясывали буйный танец, кружа хороводы! Я так увлеклась этим зрелищем, что сразу даже не расслышала, что мне сказал дедушка.

– …так что произошло? – словно издалека донесся до меня его вопрос. Я испуганно встрепенулась и уставилась на дедушку.

– Что произошло? – повторила я следом за ним.

– Я хотел узнать у тебя, что вчера произошло? – дедушка смотрел на меня очень внимательно, но дружелюбно.

– Ах, Генри, Луиза же говорила, что это слабые нервы, – вмешалась бабушка. – Почему ты решил тревожить девочку?! Вдруг ей опять станет плохо и она заверещит на весь вагон? – бабушка сидела, как испуганный птенец, поглядывая то на меня, то на дедушку.

– А ты правда можешь? – спросил дедушка.

– Могу что? – на всякий случай уточнила я.

– Начать верещать на весь вагон?

– Вряд ли. Если только в экстренном случае.

– Так значит, вчера случай был экстренным? – казалось, дедушка ничуть не удивился. Он лишь поощрительно улыбался сквозь пушистые усы. Я немного поразмышляла, а затем согласилась.

– Пожалуй, да, сэр.

– Я так и думал, – похоже, дедушка был доволен моим ответом. Слегка кивнув, он снова спросил:

– Ты кому-нибудь уже рассказывала о том, что вчера было?

– Пока нет, – для пущей убедительности я помотала головой.

– Может быть, ты поделишься с нами? А то, признаться, ты нас заинтриговала.

Я была польщена. Заинтриговать дедушку нотариуса, это вам не пустяки. Точно говорю! Но, для порядка, я изобразила, что не решаюсь доверить свой секрет.

– Ну же, Лисса, сделай одолжение, расскажи нам все с самого начала.

– Ну, ладно… – я вздохнула и принялась рассказывать печальную историю неудавшейся дружбы. Сперва я говорила неохотно, тщательно подбирая слова. Но дедушка слушал так внимательно, а бабушка так сочувственно охала в самых трагичных местах, что я потихоньку воодушевлялась и вскоре, как бешеная прыгала по купе. То я была Эбби Эванс с Лотти Кэмбэлл. Тогда, присев я кривила зверские рожи и цедила слова сквозь зубы. То, снова была собой и, прижимая руки к груди, расписывала, как мне было страшно, как я была обижена и возмущена. То, я падала на пол купе, изображая, как рыдала от отчаяния возле кухни. То кралась вдоль стены, показывая, как готовилась операция по спасению чести семьи (ну и моей, разумеется, тоже). Спрятавшись за дедушкины ноги (в тот момент это было воображаемое кресло), я уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы продемонстрировать свой фирменный клич, но тут бабушкина рука ловко зажала мне рот.

– Тише, детка, тише. Основную мысль мы уже поняли, – бабушка выглядела обеспокоенной. – Пассажиры в соседних купе могут не оценить твой э-э-э-э, энтузиазм.

– Ладно, – я философски пожала плечами и уселась рядом с дедушкой. – Как скажешь.

– Нда-а-а, познавательная история, – дедушка выглядел очень задумчиво. – Понимаешь, Лисса, настоящую дружбу не так-то легко найти. Некоторым приходится сначала хорошенько потрудиться. Это как добыча алмазов. Конечно, кому-то, бывает, везет и он р-р-раз! И нашел алмаз. Бывает даже не один, а целую россыпь. Но чаще всего приходится перерабатывать кучу руды. Люди тратят много, много времени, чтобы найти что-нибудь стоящее. Ведь каждый алмаз – это камень, но, далеко не каждый камень – алмаз…

Я обняла дедушку за руку и уткнулась носом в его колючий пиджак.

– Дедушка, а ты нашел алмазы?

– Что?

– Ну, ты нашел? Нашел настоящую дружбу?

– Да, конечно, – дедушка многозначительно посмотрел на бабушку. – Но мне тоже пришлось здорово потрудиться.

– А ты мне расскажешь? – я поощряюще потерлась носом о его рукав.

– Да, как-нибудь обязательно расскажу. Только напомни.

– Хорошо… – я сидела, задумчиво уставившись в окно и размышляла о том, что у меня, похоже, очень особенные дедушка с бабушкой. Папа прав, будет интересно с ними сильнее подружиться. А еще качели, сладости, пикники, цирк. Я долго слушала мерный перестук колес, и мечтала о том, какое необыкновенное будет это лето. Сколько всего нового я увижу. Может быть, даже научусь плавать. А потом, я уснула.

9

Проснулась я на следующее утро в совершенно незнакомой комнате. Вот это да! Я тут же выскочила из кровати и начала обследовать окружающую среду. Так, так… И где это интересно я нахожусь? Изобразив руками подзорную трубу, я тщательно огляделась. Та-а-а-ак, обои в голубую и белую полосочку… Мило. На стенах развешены изображения жирафов, зебр, тигров. Мгм… А это что? Вырезанный из дерева якорь с привязанным к нему канатом. Приделан к стене непонятной железякой. Любопытно. Над письменным столом зеркало в виде иллюминатора. Ха! Я так и знала! Меня уложили спать в комнате братьев! Поэтому и кровать не одна, а две. Довольная своей проницательностью, я принялась заглядывать в плетеные коробки, расставленные на деревянных стеллажах. Игрушки, книги, кроссворды, тетради, изрисованные морскими баталиями. Попались братики! Сейчас я разведаю все их секреты! Тогда они уже не смогут изображать из себя мистеров совершенство! Вот, пожалуйста, тетрадь по географии… И что там написано красной ручкой? Думаете «отлично»? Ничего подобного! Написано «плохо»! А еще изображали из себя морских волков, а географию не знали! Снисходительно улыбаясь, я запихнула старые тетради в коробку. Потом еще посмотрю.

Подбежав к окну, я с шумом раздвинула шторы и застыла в немом изумлении. Вот это да! Неуклюже забравшись на подоконник, я посмотрела вниз. Там колыхалось море зелени и цветов. Кипарисы слегка раскачивались на ветру. Оливковые деревья мягко перешептывались между собой, а можжевельники торопливо сбегали вниз по склонам. А маки? Я никогда не видела столько маков! Яркими мазками они разукрашивали всю долину. Ну и самое важное! Дальше, сколько видит глаз было раскинуто море! Такое голубое и искристое, что мне пришлось зажмуриться. А чайки?! Вы бы видели этих красоток! Как они летали и верещали! От восторга я запрыгала по подоконнику и тут же к моей бурной радости добавился пронзительный женский визг.

– А-а-а-а! Детка, слезай сейчас же! Ты же убьешься!

Ну вот. Так я и знала. Прямо посреди какого-то пестро цветущего куста торчала трясущаяся соломенная шляпка. Бабушка. Ее-то я и не заметила, наслаждаясь природными красотами.

– Бабуль, не волнуйся, со мной все в порядке! – постаралась я успокоить старушку. – Смотри, я уже спускаюсь!

И ловко спрыгнула с подоконника. Точнее, было бы ловко, если б не длиннющая пижама. Нечаянно на нее наступив, я рухнула вниз, как куль с картошкой.

– Лисса! Милая, с тобой все в порядке? Что это за шум?

– Все нормально, маленькая неполадка при приземлении! Сейчас починим! – оптимистично выкрикивала я, растирая ободранные коленки.

– Тебе нужна помощь? Ты ушиблась? Я уже бегу!

Громко хлопнула дверь, по ступенькам прошумели торопливые шаги и через минуту запыхавшаяся бабушка ворвалась в комнату.

– Как ты, маленькая моя, где болит? – испуганно восклицала она.

– Все нормально, – я бодро улыбнулась, натягивая пижаму на колени. – Нигде не болит, просто я страшно проголодалась.

– Ах ты мой птенчик, – обрадованно заворковала бабушка. – Пойдем сейчас же. У меня для тебя приготовлен восхитительный завтрак. Давай, я помогу тебе переодеться и пойдем…

Что вам сказать. Завтрак был что надо! Я такого пышного и нежного омлета в жизни не ела. А тонкие полосочки ветчины! А красиво нарезанные и политые каким-то ароматным маслом овощи! А земляника! М-м-м-м… но, когда бабушка вынесла блюдо с румяными свежеиспеченными вафлями и кофе, я поняла, что каникулы удались!

Дожевывая последний кусочек сладкой, промасленной вафли я вежливо поинтересовалась, куда в такую рань запропастился дедушка. Или он еще спит?

– Ой, нет, деточка, что ты! – бабушка возмущенно помотала головой. – Твой дедушка – ранняя пташка. Он уже позавтракал и давно ушел в контору. Дела, знаешь ли…

– Понятно… – нахмурилась я. – Вот тебе и на! К человеку приехала родная внучка, думала мы вместе пойдем на качели кататься, а он?! Нет, мне решительно не понять этих взрослых! – выбравшись из-за стола, я помогла бабушке с посудой, вытирая чистые тарелки и расставляя их по полочкам. Поправив очки и, внимательно посмотрев на меня, бабуля робко улыбнулась:

– Ты расстроилась, что дедушка не остался дома?

– Угу… – я усиленно сопела, натирая пестрым полотенцем тарелку.

– Возможно не стоит сильно огорчаться? Мы и без дедушки найдем чем заняться.

– Правда? – я неуверенно на нее покосилась. Бабушка у меня, конечно, очень хорошая. Да и вафли печет такие, что пальчики оближешь. Но, глядя в ее добрые голубые глаза, я не представляла, чем таким интересным мы можем заняться? Вдруг она сейчас предложит сесть вышить какой-нибудь кружевной платочек, или связать к зиме папе шарф? Вот мама любит усаживать меня за такое «веселье»… Но, то, что я услышала затем, заставило меня подскочить на месте.

– Ты знаешь, – сказала бабуля, аккуратно складывая полотенце, – твой дедушка очень любит шоколадные конфеты. Вот я и подумала, может мы займемся изготовлением конфет? Будет ему сюрприз?

– Шоколадные конфеты? – я просто не верила своим ушам! – Ты умеешь варить шоколадные конфеты?!

– В общем-то, да, – скромно потупилась она, – и не только шоколадные. Правда одной мне тяжеловато справляться, вот я и забросила это дело. Сидит дедушка без конфет, уже с полгода, наверное…

Ничего себе! Да если бы я умела сама делать конфеты! Да меня бы с кухни не вытянули! Я б наварила себе целый сундук конфет! А потом всех угощала. Ну и сама ела, разумеется! От радости я принялась бестолково носиться по кухне, выкрикивая «Аллле, оп, аллле, оп»!!!

Затем, испугавшись, что бабушка передумает я стала ее торопить:

– Бабуль, говори быстрее, что тебе помогать? Ведь дедушка скоро придет, а у нас ничего не готово!

– Сейчас, сейчас, – поддержала меня старушка. – Нужно достать специальные «конфетные» передники и за дело…

Что тут началось, я вам скажу! Мы чистили и дробили орехи, варили мягкую карамель и шоколадную помадку. Я лично растирала в крошку печенье и смешивала ее с дроблеными орешками! А бабушка делала нугу, взбивала сливки, нарезала красивой витой стружкой шоколад. Потом мы формировали конфетки. Это легко, крутишь себе такие миленькие шарики, потом макаешь их в шоколадную глазурь, а там, как хочешь. Можно просто положить застывать, а можно еще обвалять в орешках, или в раскрошенном печенье. В процессе создания сладких шедевров я облизывала все ложки, и мисочки. Разумеется, дегустировала начинки и помадки. Потом мы разложили конфетки в добрый десяток плетеных коробочек, застеленных красиво вырезанными салфетками. И вот тут, любуясь на созданные нашими руками шедевры, я всерьез задумалась о карьере кондитера!

10

Ближе к обеду пришла бабушкина кухарка. Зовут ее миссис Рози, по крайней мере, она просила так ее называть. Сначала она долго вертела меня в разные стороны и громко восклицала:

– Ну надо же! Какая красавица! Нет, вы только посмотрите, ну вылитый отец! Вот это чудо!

А бабушка радостно ей поддакивала.

Если честно, я всегда думала, что красивая у меня мама, а не папа, но миссис Рози так восторгалась мной, что я задумалась: может и папа у меня красавец? У него курносый нос и у меня тоже. А еще у папы по смешному торчат уши. И у меня так. Прямо из-за косичек торчат. Раньше я очень переживала по поводу своей внешности, но миссис Рози так закатывала глаза, так охала и требовала на память мою фотографию, что я невольно засомневалась в справедливости своих суждений.

Кстати, сама миссис Рози, по-моему, выглядела очень эффектно. Смуглая и кареглазая, с небрежно заколотыми буйными кудрями, полная женщина. Она была одета в ярко-красное платье и белый передник, а в ушах у нее плясали золотые серьги-кольца. Думаю, это очень красиво. Я сказала бабушке, что она похожа на оперную диву. А миссис Рози услышала и долго хохотала, уперев руки в бока. Примерно так: Ха-Ха-Ха. До чего же умненькая девчушка! Ха-Ха-Ха.

Впоследствии я узнала, что миссис Рози во время работы очень любит петь и ее зычный голос в такие минуты слышен по всей округе. Ну а в тот день я просто наблюдала за тем, как она ловко режет овощи на обед, тут же помешивает что-то в кастрюльках и горшочках, а заодно рассказывает бабушке все городские новости.

Оказывается, муж у миссис Рози лоботряс, а четверо сыновей – сплошные бездельники! Она это часто повторяла, энергично встряхивая руками и с шумом вздыхая. Я целых полчаса ей сильно сочувствовала, но потом, ни с того ни с сего миссис Рози заявила, что ей страшно повезло с мужем, да и детки у них замечательные. Я немного опешила от такой резкой переоценки родственников. Но бабушка как ни в чем не бывало и тут поддакивала, будто так и надо. Как потом я узнала, миссис Рози человек настроения с большой буквы. Если, например, у нее убежало молоко или пригорел пирог, на свет вытаскивались все мрачные прегрешения ее семьи и соседей. Тогда она громко жаловалась на жизнь, причитая и охая над плитой. Если же в кухонном царстве все шло гладко, миссис Рози начинала светиться, как утреннее солнышко, с тихим достоинством сообщая, что ее старший сын самый умный кассир в городе, а младший просто бесподобно крутит колесо. – Ничего не скажешь, смышленые парнишки, – добавляла она многозначительно кивая.

Первое время я не понимала, зачем бабушка присутствует на всех этих мелодрамах. Ушла бы прогуляться в сад, или в гости. Глядишь, миссис Рози и скучно стало б так шуметь. Но со временем я догадалась, что утреннее представление на кухне, для бабушки все равно, что поход в театр. Причем театр с весьма пестрым репертуаром. Миссис Рози и пела, и рыдала, и страстно доказывала что-то невидимым оппонентам (чаще всего торговцу мясом и зеленщику), призывая бабушку в свидетели, и обязательно расхваливала кого-то на все лады. А под весь этот шум в ее руках рождались настоящие кулинарные шедевры. Но, в первый день знакомства я, разумеется, всего этого не знала, лишь с удивлением наблюдая за нашей необычной кухаркой и благодарно внимая ее щедро расточаемым похвалам.

11

Позже позвонил дедушка и попросил его не ждать. Так что пришлось нам с бабулей во время обеда наслаждаться лишь обществом друг друга. Но это ничего, ведь бабушка расписала мне, какие замечательные дети живут с нами по соседству. Оказывается, утром, когда я еще спала, она успела рассказать этим детям о моем приезде и они обрадовались.

– А мне можно будет с ними поиграть? – осторожно поинтересовалась я.

– Почему бы и нет? – удивленно подняла брови бабушка. – Уверена, что они тебе понравятся.

– Да, но, ты, разве не боишься, что они меня чем-нибудь заразят и все такое? – моя нерешительность быстро перерастала в горячую надежду.

– Заразят? – бабушка на секунду замолчала, а потом решительно покачала головой. – Нет, не думаю, что они тебя заразят чем-нибудь, кроме ободранных коленок. Хотя тут и ты, пожалуй, можешь их кое-чему научить, а? – она лукаво подмигнула, поглядывая на мои старательно прикрытые платьем коленки.

В случае разоблачения, даю совет: лучше всего молчать. Помогает сохранить репутацию загадочного и неординарного человека. Так что, пока я неординарно молчала, бабушка, тихо посмеиваясь, убирала со стола. Убедившись, что никаких разбирательств не будет, а ободранные коленки списаны со счетов, я вздохнула с облегчением. Теперь можно поговорить о главном.

– Бабушка, а как найти детей, о которых ты рассказывала? По какому соседству они живут? – стараясь сдерживать нетерпение, осведомилась я.

– Да чего ж их искать, – пожала та плечами, – вон за забором их дом. Сейчас, они, небось бегают где-то, но к вечеру примчатся к нам на качели. Уж я их повадки знаю.

Ждать до вечера? Ну нет! Я, лично с этим не согласна. Ведь за столько часов любой нормальный ребенок сойдет с ума!

– Можно я сейчас пойду их поищу? – спросила я пятясь к двери.

– Ну сходи, если на месте усидеть не можешь, – великодушно разрешила бабушка и вихрь энтузиазма тут же вынес меня из кухни.

Подбежав к забору, я принялась подпрыгивать, стараясь рассмотреть соседский двор. Если вы еще не пробовали такой способ обзора местности, скажу – не очень информативно. Все, что мне удалось рассмотреть, так это какие-то деревья и красивый цветник вдалеке. Больше ничего. Ладно, я так легко не сдамся! Вцепившись в забор, я попыталась на него взобраться, отчаянно шкрябая ногами по доскам. И мне это почти удалось, но, похоже, опыта было маловато. В последний момент руки соскользнули и я шлепнулась на землю. Ну ничего! Поднявшись, я решительно поплевала на ладони (так всегда делал Джош, прежде, чем куда-нибудь влезть) и опять повисла на заборе. Попытка номер два была не более удачная, чем первая и, через несколько секунд, я снова отдыхала на траве под забором, размышляя, что я делаю не так. Может, слюны маловато? Или слишком много? Поди разберись с этой мудреной техникой. Отряхнув платье, я твердой походкой подошла к забору третий раз и тут над моей головой кто-то сказал:

– Там доска отодвигается.

– Что? – я принялась недоуменно оглядываться и что по вашему, я увидела?

Прямо надо мной, в листве огромного дуба сидели мальчик с девочкой и с любопытством на меня смотрели!

– Рядом с тобой доска отодвигается и можно пролезть, – невозмутимо повторила девочка.

– А что вы там делаете? – задрав голову завела я светскую беседу.

– За тобой наблюдаем, – улыбнувшись, признался молчавший до этого мальчик. – Здорово ты на заборе висела.

– И ничего я не висела, я на вас посмотреть хотела! – запальчиво начала я, но девочка меня перебила.

– Ты Лисса, внучка мистера и миссис Келли? – поинтересовалась она, ловко свесившись с ветки вниз головой.

– Да, – кивнула я нервно сглотнув.

– Я Джеки, а это мой брат Питер.

– Слушай, Джеки, может ты слезешь? – мне было здорово не по себе, когда она так висела.

– Хорошо, – беспечно мотнула косичками девочка, – а ты не стой там, пролазь к нам.

– Ага, – подергав находящуюся прямо передо мной доску, я с изумлением ощутила, как она мягко ушла в сторону, открывая довольно широкий проем. – Вот это да! Тайный лаз, что может быть лучше?!

А бабушка с дедушкой знают про этот ход? – осведомилась я у подошедшего Питера.

– Да, конечно, – уверенно кивнул тот головой, рассеивая налет таинственности. – Твой дедушка сам гвоздь вынул, чтобы мы не бегали вокруг, а сразу попадали к качели.

– Правда, что ли? – я растерянно осмотрелась, – А где они?

– Сзади тебя, ты что не видела? – удивилась подошедшая Джеки.

– Нет, – оборачиваясь и рассматривая выкрашенные в белый цвет качели, ответила я. – Я так хотела с вами познакомиться, что совсем про них забыла.

– А-а-а-а, ну бывает, – солидно пробубнил Питер. – Ты не волнуйся, на них и втроем можно кататься.

– Здорово! – я приветливо улыбнулась и стала разглядывать своих новых знакомых. Они мне сразу понравились. Были они какие-то милые и простые. Питеру было, как я впоследствии узнала одиннадцать лет. Это был невысокий, худенький мальчик, с торчащей во все стороны рыжей шевелюрой, орехово-карими глазами и целой россыпью веснушек. Джеки было восемь, но она была выше и меня и Питера, ее рыжие волосы с утра обычно заплетались в аккуратные косицы, но буквально через пару минут с них начинали выбиваться прядки, а через полчаса можно было лицезреть вместо косичек что-то больше смахивающее на ершики для мытья бутылок. Глаза у нее не карие, как у брата, а янтарно-медовые. Ну и веснушки тоже, разумеется присутствуют. Но ни непослушные вихры, ни веснушки, ни курносые носы нисколько не портили их внешность. Напротив, это придавало им какой-то задорный, залихватский вид и мне тут же захотелось с ними подружиться.

12

Ну что за прелесть эти Джеки с Питером, скажу я вам! Едва познакомившись, мы решили не терять времени даром, а опробовать катание на качелях втроем. Это было нечто! Взобравшись на качели, мы с Питером усадили Джеки по серединке, а сами принялись потихоньку раскачиваться. Сначала качели шли плавно, плавно и совсем не страшно. Но потом, Питеру, видно, наскучило и он начал раскачивать ее сильнее и сильнее, а Джеки стала задорно вскрикивать. Вот тут-то на меня и напало вдохновение! Покрепче упершись ногами в доску, я тоже стала раскачиваться сильней. Это было потрясающе! С криком Эге-гей мы взлетали в самое небо, выше деревьев, честное слово, а затем, резко ухали вниз, а потом – снова вверх! От восторга я вся покрылась мурашками и верещала не хуже Джеки! Было просто здорово! Вверх-вниз! Йо-хххо! Вверх-вниз! Поэтому я и не сразу догадалась, что Джеки кричит не просто так, от радости. У нее явно была какая-то цель! Потому что взлетев, в очередной раз до неба, я четко услышала не эге-гей! И не Йо-хххо! А – остановитесь же, заразы бешеные!!!

Я сразу догадалась, что ей трудно держаться, когда мы взлетаем так высоко, но было поздно! В очередной раз что-то прокричав, Джеки как-то странно наклонилась, а затем – хлоп! И оказалась болтающейся под качелями! Они резко рванули вниз, Питер бросился к сестре, качели закрутились волчком и мы с шумом полетели на землю!

Какое-то время мы просто молча лежали, стараясь прийти в себя после такого приземления, а качели продолжали плавно над нами раскачиваться. Теперь я понимала, что эксперимент с катанием втроем был позорно провален. Но ничего, этот вывод может помочь будущим поколением уберечься от подобных ошибок!

Тут Джеки резко села, внимательно посмотрела на меня и ни с того ни с сего заявила:

– А мы, между прочим, итальянцы.

– Да? – я с сомнением покосилась на их рыжие шевелюры, но спорить не стала.

– Ага, – Джеки энергично тряхнула своими ершиками-косичками. – А итальянцы самые бесстрашные люди на свете. Поэтому упасть с качели, или, там с дерева, например, мне все нипочем!

Я с уважением на нее посмотрела. Не знаю, итальянцы самые бесстрашные люди на земле, или нет, но Джеки точно храбрая! Ни тебе слез, ни стонов, а ведь ей больше всех досталось!

Тут сел Питер и решительно помотал головой:

– Нет, Джеки, мы не итальянцы, мы фламандцы.

– Это еще почему?! – взвилась девочка.

– Потому что дедушка наш приехал из Фландрии, а там живут фламандцы.

– Ничего подобного! – запротестовала Джеки. – Дедушка оттуда приехал, потому что он там работал! Деньги зарабатывал, чтобы завести семью. А родился он в Италии.

– Это дедушкин дедушка родился в Италии! – не сдавался и Питер, – Только это было очень давно, может быть тысячу лет назад!

– Неважно, главное, что в Италии, а значит, мы итальянцы! – торжествовала Джеки.

– Все итальянцы любят помидоры, а ты их не ешь, выходит, ты не итальянка, – прибег к последнему доводу Питер. Но, судя по всему, участие в таких спорах было для Джеки обычным делом. Прищурившись и окинув Питера презрительным взглядом, она прошипела:

– Если я не ем помидоры, значит, их любят не все итальянцы, вот и все. Это же и младенцу ясно.

– Джеки, ты, наверное, падая, головой стукнулась сильнее, чем мне показалось раньше, – поднимаясь и отряхивая штаны, пробурчал Питер. – Придется сказать папе, чтобы он тебя завтра не брал на ферму.

– Что? – как ужаленная вскочила девочка. – Только попробуй и мой карающий кулак настигнет тебя где угодно! – горланила она, размахивая кулачками перед носом брата.

В этот момент я решила, что пора вмешаться и, стараясь перекричать брата с сестрой, спросила:

– А где эта ферма и зачем вы на нее поедете? Тут они замолчали и, как по команде обернувшись, уставились на меня.

– Ферма нашего дедушки, ты что не знаешь?

– Нет, откуда? – недоуменно бросила я.

– У дедушки за городом лошадиная ферма. Он там лошадей выращивает, а потом продает.

– А самых красивеньких не продает, – живо добавила Джеки.

Немного подумав, брат согласно кивнул, – Да, некоторых он не продает.

– А вы поедете ему помогать? – замирая от восторга, прошептала я.

– Не совсем, – отрицательно помотал головой Питер. – Наш папа будет помогать. Он ветеринарный врач. А лошади, бывает, болеют. А даже если и нет, все равно их нужно регулярно осматривать, – с видом лошадиного знатока объяснял он.

– А мы будем кататься на них, угощать морковкой, заплетать им гривки, – мечтательно протянула Джеки.

– Это ты вечно плетешь им гривы, – снисходительно улыбнулся Питер. – А я помогаю им корм носить. Это мне больше нравиться. Ну и папе инструменты подавать, если он просит.

Мы с ним уже не одну лошадь на ноги поставили, – горделиво добавил он.

Я смотрела на брата с сестрой во все глаза. Таких героев я еще в жизни не встречала! Вы только представьте, они дружат с лошадьми, ухаживают за ними и даже лечат! Это вам не куклам косицы заплетать! Вот это да! Но, тут мой восторг начал угасать, ведь, если они завтра поедут помогать лошадям, я останусь без новых друзей на целый день, или может быть даже больше.

– Лисса, ты чего расстроилась? – озабоченно вглядывалась в мое лицо Джеки.

– С нами хочешь, да? – сочувственно предположил Питер. – А ты спроси у дедушки с бабушкой, может, они тебя отпустят. А мы папу попросим. В машине места всем хватит.

Поехать с ними на лошадиную ферму! От одной только мысли об этом у меня защипало в носу. Вот было бы здорово! Но… Но, ясно ведь, что меня никуда не пустят. Это невозможно. О чем я с прискорбием и сообщила Питеру с Джеки. Брат с сестрой недоуменно переглянулись:

– Но, почему же невозможно?

– Меня ни за что не отпустят на ферму одну, – убежденно пояснила я. – Меня в жизни одну никуда не отпускали.

– Так ты же будешь с нами и нашим папой? – Питер озабоченно потер переносицу, а потом добавил, – знаешь, что, пойдем вместе к твоим дедушке с бабушкой. Мы тоже попросим.

– Ладно, – согласилась я, не особенно веря в успех. И мы дружно направились к нашему дому.

13

Вы ни за что не догадаетесь, что было дальше! По крайней мере, я бы не догадалась! Но, обо всем по порядку.

Итак, мы, то есть я Джеки и Питер пошли просить дедушку с бабушкой отпустить меня на лошадиную ферму. Дедушка уже вернулся с работы и, сидя в гостиной читал какую-то газету. Когда мы ввалились к нему, с шумом подталкивая друг друга локтями, он лишь рассеянно посмотрел в нашу сторону поверх очков. А когда Питер (которого мы с Джеки вытолкнули на середину комнаты) промямлил свою просьбу, дедушка пробормотал: так-так и, равнодушно, перевернул газетную страницу. Вот это самообладание! Моей маме после такой просьбы точно понадобились бы сердечные капли! А дедушка хоть бы что! Вот это характер! Пока он продолжал читать, мы принялись совещаться, что нам делать: потихоньку убраться на улицу, или дождаться все-таки ответа?

Мы с Джеки были за улицу, а вот Питер, видно, тоже травмированный падением с качели, хотел подождать, утверждая, что дедушка думает. Как раз когда Джеки со страстным шипением убеждала брата по-тихому исчезнуть, раздался дедушкин голос:

– Так значит, вы молодой человек, предлагаете мне отпустить внучку с вами и вашей сестрицей на ферму, к старому мистеру Уильямсу?

– Да, сэр, – почтительно кивнул Питер, выкручиваясь из цепких рук Джеки.

– А ваш отец не против?

– Что вы, он даже в восторге, – ни с того ни с сего, вмешалась Джеки.

От ужаса я зажмурилась и на всякий случай перестала дышать.

– Вот как, – хмыкнул дедушка. – Признаться, восторга я не ожидал… А когда вы собираетесь возвращаться?

– Папа говорил, что завтра вечером, – прошептал красный от стыда Питер.

– Мы будем кормить лошадок яблочками и морковкой, – как ни в чем не бывало, добавила Джеки, игнорируя сердитый взгляд брата.

– Ну что ж, – кивнул дедушка, – заманчивое предложение. Лисса на лошадиной ферме еще не бывала. Правда, детка?

– Не-а, – покачала я головой.

– Конечно, сначала я должен переговорить с вашим отцом. Уточнить, так сказать, степень его восторга. И если все, так как вы говорите, не вижу причин не отпускать малышку с вами. Дедушка добродушно улыбнулся, с кряхтением встал из кресла и направился в холл. Пока он разговаривал по телефону, я стояла, закрыв лицо ладонями. Что-то сейчас будет! Ведь дедушка всех видит насквозь! И зачем Джеки ляпнула, что ее папа в восторге? Сказала бы, что мы еще не спрашивали.

Через несколько минут дедушка вернулся. Вид у него был вполне дружелюбный и я облегченно перевела дыхание. По крайней мере, он не мечет гром и молнии!

– Мистер Уильямс сказал, что э-э-э, с удовольствием возьмет еще одного пассажира. Так что, Лисса иди, попроси бабушку, помочь тебе собраться в поездку и ложись спать пораньше, они уезжают на рассвете, – дедушка кивнул нам и опять зарылся в газету.

Ничего себе! Вот это я называю: «неожиданный поворот событий»! Интересно, мистер Уильямс не сказал, что меня в глаза еще ни разу не видел?! Но тут меня отвлекли брат с сестрой. Делая какие-то таинственные знаки, они пятились к двери. Недолго думая, промычав что-то невнятное, я шмыгнула следом. Что тут началось, я вам скажу! Питер с Джеки отплясывали какой-то буйный танец, оглашая округу пронзительными победными воплями! Должно быть, они думали, что дедушка, сидящий совсем рядом, у открытого окна их совершенно не слышит. Вот смешные! Этих благоразумных мыслей хватило примерно на полминуты, а затем, я присоединилась к всеобщему веселью. Ведь я еду на лошадиную ферму!!!

Когда я сообщила бабушке о своих планах, она нисколько не удивилась. Кивнув головой, бабуля сказала, что подберет для меня что-нибудь из одежды братьев.

– А зачем мне наряжаться в их одежду? – удивилась я.

– Так в штанах тебе там поудобней будет, – пояснила старушка, доставая из кладовой какой-то большой потертый чемодан. В нем оказался целый ворох рубашек и комбинезонов разных размеров. Посоветовавшись, мы остановились на полосатой рубашке и вполне симпатичном синем комбинезоне, которые оказались мне впору. Бабушка пошла освежать мой завтрашний наряд, а меня, накормив ужином, отправили спать.

Забравшись под одеяло, я долго ворочалась, поглядывая на полную, желтую луну, выплывающую из облачной дымки. Вокруг было очень тихо. Мне даже показалось, что в этой тишине слышен безмятежный шепот волн. Снаружи, старая сосна, скребла своими ветками о стену. В комнату вплывал ее мягкий смолистый запах, такой приятный, что даже немного кружилась голова. Подушка неожиданно стала очень мягкой и удобной. Как облачко, в котором пряталась луна, сквозь сон подумала я. И, обняв это облачко, я незаметно для себя уснула.

14

Выйдя на улицу, я с удовольствием огляделась кругом. Ну надо же, какая здесь, оказывается, утром красота! Солнца еще не было видно, только маленький кусочек неба стал ярко-золотистым, постепенно вытесняя сонную серость. По склонам гор мягко стелился густой, молочный туман, оставляя видными только верхушки кипарисов. Птичья братия еще молчала и от этого все вокруг казалось еще более сказочным.

Жемчужно-туманную тишину резко оборвал постепенно нарастающий возмущенный голос приближающейся миссис Рози.

– Что за проклятущий день! И так ноги чуть таскаю, а тут еще вставать в такую рань и ползти через полгорода! (для справки: миссис Рози живет на соседней улице, но утром, по-видимому, расстояние воспринимается по-другому).

– Конечно! Что мне еще делать в четыре утра, как не бродить по улицам, как призрак неприкаянный?! – продолжала она причитать, появляясь на ведущей к дому дорожке.

По-моему, на неприкаянный призрак, пышущая здоровьем и силой, миссис Рози была похожа меньше всего. Но, мама постоянно напоминает, что, подвергать критике высказывания взрослых – дурной тон. А сегодня утром я была так счастлива, что хотелось быть самым милым ребенком на свете! Поэтому улыбнувшись, я решительно направилась к кухарке.

– Доброе утро, миссис Рози, – постаралась я поздороваться как можно приветливей.

– Доброе утро, моя красавица! – тут же меняя тон, но не снижая громкости, протрубила миссис Рози. – Как тебе идут эти штанишки! А косы, вы только посмотрите на эти шикарные косы! Малышка, у тебя на голове волос, побольше, чем у всего моего семейства! А плешивостью у меня в семье никто не страдал. Что ты! Пока все свои кудри причешут, расческу обломают! – выкрикивала она, поднимаясь по широким ступеням.

Сконфуженно теребя косичку, я плелась следом. Затем, собравшись с духом, спросила:

– Миссис Рози, это вы из-за меня так рано пришли? Вас бабушка заставила?

– Из-за тебя? Ну конечно, из-за тебя, – секунду подумав, согласилась кухарка. Но не потому, что меня заставили. Нет, старую Рози еще никто не смог заставить делать то, что она не хочет! Нет, мисс! Я вчера вечером услыхала, что вы едете на ферму к старшему мистеру Уильямсу. Вот и смекнула, надо прийти пораньше, собрать тебе чего-нибудь перекусить в дорогу.

– Спасибо, миссис Рози, – растроганно пробормотала я, думая, до чего ж она все-таки хорошая.

Судя по тому, какое количество еды напихали мне в корзинку миссис Рози и бабушка, ехала я на ферму не на один день, а как минимум на неделю. Там были и огромные сандвичи с ветчиной и сыром, и румяные круглые яблоки и пончики, и коробочка садовой земляники! Ну а в довесок ко всему миссис Рози втиснула еще большой бутыль домашнего лимонада и термос с кофе!

– Мало ли что… – философски пожав плечами, пояснила она.

Выслушав напоследок дедушкины напутствия и бабушкины пожелания хорошо развлечься, я, с натугой подняв корзину, поплелась к дому Уильямсов.

– Ты где ходишь! – бросилась ко мне Джеки с упреками. – Мы тебя все утро ждем! – негодовала она.

– Не все утро, а минут десять, – уточнил подоспевший Питер, забирая корзину. – У-у-ф… Что ты туда наложила? Камней что ли?

– Нет, это мне с собой перекусить дали, – смутилась я.

– Перекусить? – Питер оценивающе взвесил на руке корзину и удовлетворенно кивнул. – Перекусы я уважаю.

– Да ты просто обжора несчастный! – вскипела Джеки, – Идем скорей, папа уже в машину сел, наверное!

– Папа еще укладывает инструменты, так что мы успеем, – уверенно начал Питер. – А ты, женщина, молчи и не будь девчонкой, – уже менее уверенно закончил он, заметив, как стремительно сошлись брови на лице Джеки.

– Девчонкой? Ах ты проклятый бледнолицый, да я с тебя сейчас скальп сниму! – хватая с земли какую-то щепку, взвыла Джеки.

– Эй, эй, полегче! У меня, между прочим, ценный груз! – отбиваясь от наскакивающей Джеки, верещал Питер.

– Это еще и лучше, – веселилась сестра, размахивая своей щепкой, – кроме скальпа, еще и провиант мне достанется!

– Ну все, с меня хватит! – не выдержал Питер, после того, как Джеки дернула его за вихор, – Лисса подержи! – И в меня, как пушечный снаряд, метнулась корзина! Едва успев ее словить, я, потеряв равновесие, шлепнулась на землю. Нда-а-а, похоже, падения становятся просто привычкой какой-то, – сокрушенно думала я, потирая ушибленное место. Пока брат с сестрой катались кубарем по траве, выясняя, кто же из них сильнее, я, решив не терять времени даром, собирала по дорожке высыпавшиеся из корзины яблоки.

– Та-а-ак, и что тут у нас происходит? – раздался у меня над головой чей-то голос. Подняв глаза, я сразу увидела очень длинные ноги в серых брюках. Ну а выше был и сам обладатель длиннющих брюк, то есть ног. То, что это папа Питера и Джеки стало ясно с первого взгляда. Рыжие вихры, как у Питера, задорный, как у Джеки взгляд теплых глаз и россыпь веснушек, выдавал в нем их прямого родственника.

– Вы, должно быть, мистер Уильямс? – отряхивая песок с рук, вежливо поинтересовалась я. – Здравствуйте, я Лисса.

– А, так это та самая милая соседка, что ж, наслышан, наслышан, – мимоходом разнимая Джеки с Питером, вел светскую беседу мистер Уильямс. – А я, как видишь, отец этих очаровательных отпрысков. Очаровательные отпрыски, шумно дыша, бросали друг на друга испепеляющие взгляды, старательно приводя свой внешний вид в порядок.

– Питер, я много раз говорил тебе, что драться с девочками не по-мужски, – повернулся мистер Уильямс, обращаясь к сыну.

– Да кто с ней дрался, кто дрался?! – принялся возмущаться Питер. – Я только отнимал у нее оружие, она им чуть скальп с меня не сняла!

– Оружие? Скальп? – переспросил мистер Уильямс, на этот раз поворачиваясь к дочери. – Джеки, что происходит?

– Да не оружие это вовсе, – презрительно дернула плечиком Джеки, – просто мой брат жалкий трус, вот и все.

– Я трус?! – взорвался Питер, – ну погоди, ты еще попросишь проверить нет ли за кроватью мышей! Сама к мышам лазить будешь!

– Ну и буду! И буду! – в запальчивости обещала Джеки. – Подумаешь…

– Так, если вы немедленно не помиритесь, я вас никуда с собой не беру! – потеряв терпение, заявил мистер Уильямс.

Вот это да! Я в ужасе переводила взгляд с Джеки на Питера и обратно, думая, как помочь уладить ссору. Но, мое волнение было совершенно напрасным. Через минуту, отдышавшись, брат с сестрой пожали друг другу руки, а через десять минут мы весело выкатили на дорогу ведущую к ферме.

15

Что это было за путешествие! Просто чудо какое-то! Наша машинка бодро катилась по серпантину, весело подпрыгивая на ухабах. Мы грызли леденцы и пели песни. Иногда мы проезжали совсем рядом с обрывами, но я совершенно не боялась, честное слово. Я просто зажмуривала глаза, считала до ста и опп-ля! Обрыв уже позади! Джеки и Питер, как бывалые путешественники, даже не морщились, подъезжая к пропасти. Напротив, это их воодушевляло на рассказывание всяких жутких историй. Все они начинались примерно так: Однажды ночью проезжала семья по краю обрыва и тут… Или: как-то в грозу, шел сиротка с соседнего городка по этой самой дороге, подходит он ближе к этой самой пропасти и вдруг… В общем, я поняла, что местность просто кишит всякими чудовищными монстрами и уже хотела попроситься домой. Но мистер Уильямс посоветовал меньше верить всяким бандитским россказням. По его словам, самый страшный монстр, который был замечен в этих местах, это свалившийся с обрыва осел. Бедняга запутался в кустах и оглашал округу истошными воплями. Вызволять его собралось полгорода. Приехали даже пожарная команда и единственный городской полицейский. Перепуганный герой был вытащен и вручен счастливому хозяину, который уже и не мечтал увидеть ушастого питомца живым.

– Вот это была по-настоящему захватывающая история, – назидательно подняв палец, заявил мистер Уильямс. – Но, мои дети, отчего-то предпочитают истории, больше смахивающие на бред горячечного больного.

– И неправда, неправда! – возмущенно запротестовала Джеки. – Хромой Том сам говорил, что слышал, как тут по ночам завывает призрачное чудовище ущелья!

– Хромой Том? – мистер Уильямс скептически поднял брови. – Насколько мне известно, большую часть ночей ваш источник достоверной информации проводит в кутузке. Я не был бы столь уверен в его, гм, показаниях. Медицине уже много лет известно, что чрезмерная любовь к дешевому рому, влияет, на трезвость восприятия. Возможно, то завывающее чудище, о котором он рассказывал, был полицейский Гросс, заботливо ведущий его домой.

– Пап, но говорит он очень убедительно. Не только Джеки, даже я поверил, – Питер растерянно потер макушку.

– Это да, – добродушно посмеиваясь, согласился мистер Уильямс. – Красноречия у Хромого Тома хоть отбавляй. Ну а мы уже почти приехали, – закончил он, останавливаясь у выкрашенных белой краской ворот. – Сынок, сбегай-ка, открой нам.

Питер вылез из машины и потрусил к воротам. Когда обе створки были распахнуты и мы покатили дальше я принялась усиленно оглядываться по сторонам. Вообще-то, я ожидала, что на территории фермы нас сразу окружат сотни лошадок. Ничего подобного! В округе не наблюдалось ни одной, даже самой махонькой лошаденки! Лишь изумрудно-зеленые холмы и кучерявые виноградники вдалеке.

– А где лошади? – разочарованно протянула я.

– Лошади? – мистер Уильямс рассеянно на меня посмотрел, – Они во-о-о-он на тех пастбищах. – пояснил он, показывая куда-то вправо. Но, сколько я не напрягала глаза, так ничего и не рассмотрела.

– Да ты не бойся, – оптимистично улыбнулась Джеки. – В конюшне всегда можно найти коняшку, другую. Ну и в загоне жеребята. Главное, их не пугать. Правильно, папа?

– Да, это очень важно, – согласился мистер Уильямс. – Не пугать, и не кормить чем попало.

– Что мы не понимаем, мы же не маленькие, – нахмурилась девочка.

– Нет, – кивнул мистер Уильямс. – Но в прошлый раз одна «не маленькая» была замечена за скармливанием жеребенку свежих булочек. А ее отцу потом пришлось с малышом возиться.

– Ну я же не знала, что им нельзя! – оправдывалась Джеки, смешно дергая свои косички в разные стороны. – Теперь мы знаем – только морковка!

– Хорошо, морковка, вылезайте, ваш экипаж прибыл. – примирительно улыбнулся мистер Уильямс, распахнув перед нами двери.

Едва я успела выбраться из машины, как – о чудо! Я оказалась перед самым настоящим пряничным домиком! По крайней мере, именно такие домики фигурируют во всех нянюшкиных сказках. Совсем невысокий, с черепичной крышей, увитыми плющом стенами (наверняка из пряников) и полукруглыми, золотисто-янтарными окошками. Было такое чувство, что они точно из карамели!

Едва сдерживая волнение, я оглянулась на друзей.

Мистер Уильямс доставал из багажника наши корзины и прочую поклажу. Джеки усиленно ему помогала, а Питер куда-то исчез. Такой шанс нельзя было упустить! Убедившись, что на меня никто не смотрит и, замирая от восторга, я быстро шагнула к карамельно-желтому окошку и… Лизнула его!

Тьфу! Бе-е-е-е! Тьфу! Бе, бе, бе! Оконце оказалось вовсе и не карамельным, а вполне стеклянным, да к тому же еще и пыльным! Стараясь не привлекать к себе внимание я тихонько отплевывалась, поэтому и не сразу заметила возмущенное сопение.

– И зачем вы облизываете мои окна? – раздался у меня за спиной по-старчески дребезжащий голос. Кошмар!

Круто развернувшись, я уперлась взглядом в довольно-таки пожилого человека со всклоченными седыми волосами и строгими голубыми глазами.

– Итак, мисс, чем, хотел бы я знать, вызвана такая тяга к облизыванию чужих окон?

Ну как тут быть? Наверное, он услышал, что подъехала машина и вышел нас встречать. А здесь я. Да уж, хорошенький способ познакомиться. Набрав в легкие побольше воздуха я начала как можно более проникновенно:

– Понимаете, этот милый домик… Кстати, он ваш?

– Угу, – невозмутимо кивнул старик. – Продолжай.

– Так вот, этот домик, он очень симпатичный. Ну точь-в-точь пряничный. А окошки выглядели такими карамельными, что я не удержалась и… – я смущенно потупилась.

– Кхм, любопытно, – казалось, пожилой джентльмен несколько опешил. – Значит, ты хотела съесть мое окно?

– Получается так, – виновато понурилась я.

– Вот это номер! – воскликнул он, неожиданно громко рассмеявшись. – Энди! Энди! Иди сюда, сын! Это ты привез такую очаровательную гостью?

– Да, папа, знакомься, это Лисса, внучка мистера Келли старшего, – охотно представлял нас мистер Уильямс. – А это мой отец, лучший друг детей, собак и лошадей. Думаю вы подружитесь.

– Надеюсь, мой дом выдержит нашу дружбу, – все еще посмеиваясь, сострил мой новый знакомый.

– Извините, я больше не буду портить ваш дом, я ведь не за этим к вам приехала, – постаралась я загладить неловкость.

– Конечно, я тебя прощаю, – великодушно кивнул пожилой джентльмен. – Кстати, любопытно, зачем ты приехала?

– А-а-а, это просто, – успокоенно махнула я рукой. – Мне жуть как хочется познакомиться с вашими лошадками. Погладить их, угостить морковкой, заплести косички. Я очень хорошо умею плести косички. Можете даже и у мамы моей спросить. Она подтвердит.

– Поверю на слово, – кивнул мистер Уильямс (папа другого мистера Уильямса). – Я тебе так скажу, – продолжил он, – если ты хочешь увидеть лучших лошадей округа, то ты приехала по адресу, – и он гордо оглянулся, как будто выступая перед знаменитой лошадиной комиссией. – Но, прежде, чем заняться лошадьми, всем нам необходимо хорошенько подкрепиться. Прошу в дом, мы вас давно поджидаем, все держим горячим, – и пожилой хозяин пряничного дома широко распахнул дверь.

16

Вымыв руки, мы с Джеки и с неизвестно откуда появившимся Питером промаршировали в столовую. Едва войдя в уютную, бледно-желтую комнатку с веселыми цветочными занавесками, мы оказались в объятиях кругленькой старушки в накрахмаленном передничке. Крепко прижимая нас к себе, она радостно вглядывалась в наши лица.

– Ну надо же, не видела вас всего пару недель, а как выросли! Эдак вы скоро перерастете Мэттью Кофейную Кружку! – весело щебетала она.

Не успела я спросить кто такой Мэттью и почему он Кофейная Кружка, как внимание радушной хозяйки переключилось на меня.

– А ты и есть Лисса, облизывающая окна? – с трудом сдерживая смех, уточнила она.

– Да, – стараясь выглядеть как можно достойнее, подтвердила я. А что мне оставалось делать? Видно, новости здесь расходятся со скоростью ветра.

– Давненько у нас небывало таких забавных гостей, не считая наших внуков, разумеется, – продолжала болтать старушка, не обращая внимания на мое смущение. – Называй меня бабуля Пэт, – великодушно разрешила она. – А сейчас все быстро завтракать! Давайте, птенчики, шустрее! – принялась она рассаживать гостей. Не знаю, как мы с Джеки и Питером, но ни старший ни младший мистер Уильямс не были похожи на птенчиков. Тем не менее они тоже весьма торопливо проследовали к столу.

Кое-как взобравшись на высокий стул, я растерянно уставилась на десятки заполненных всевозможными лакомствами тарелок, соусников и кувшинов, усеявших стол. Если вы когда-нибудь окажетесь на моем месте, то советую вам как можно скорее понять две вещи:

Первое – все жители этого городка и его окрестностей считают своим святым долгом вас накормить. И второе – если вы рискнете хотя бы попробовать все, что они для вас готовят, то, гарантирую, скоро вы не пролезете в собственный дом!

Но, выводы выводами, а я уже сидела за столом у этой милой, гостеприимной семьи и они с радостным нетерпением поглядывали на меня. Наверное, ожидали оценки их стряпне. И, хотя всего полтора часа назад бабушка и миссис Рози впихнули в меня никак не меньше половины кладовки угощений, я принялась мужественно наполнять свою тарелку румяными тефтельками с овощами в густом сливочном соусе.

Ммм, что это была за вкуснятина! Вот уж не думала, что могу съесть хоть кусочек чего-нибудь, но и овощи и тефтельки действительно были непередаваемо вкусными. Я даже не заметила, как под журчание застольной беседы умяла всю тарелку. Затем, с шумным вздохом откинувшись на стул, я опрометчиво подумала, что с удовольствием выполнила свой долг гостя. Но не тут-то было!

– Милая, скушай сырную лепешку, – протягивая мне тарелку, сказала бабуля Пэт.

– Ага и не забудь отведать дедушкин фирменный картофельный салат, – аппетитно вгрызаясь в жареное куриное крылышко, предложила Джеки, пряча от меня свои озорные глазищи.

– И рыбное суфле непременно попробуй, – простодушно рекомендовал Питер, не замечая моих мучений. – Дедушка собственноручно ловит рыбу для этого блюда. А рецепт приготовления – это семейная тайна и передается она строго от дедушек к внукам. Правда, дедушка?

– Да, верно, – посмеиваясь, согласился тот. – Только Пэт, по-моему, девчушка уже сыта и не стоит заставлять ее пробовать все наши блюда, хоть они и великолепны.

С благодарностью посмотрев на старшего мистера Уильямса и улыбнувшись бабуле Пэт, я извинилась и с трудом выползла из-за стола.

Уф! Если так дело пойдет я точно не смогу покататься на лошади, – огорченно думала я. Бедняга подо мной просто рухнет!

Следом за мной на крыльцо вышел Питер.

– Да-а-а, бабуля с дедулей знают толк в том, как накормить мужчину, – хвастливо поделился он, поглаживая свой тощий живот.

– Точно, – согласилась я.

– Ну, что, вперед Лисса! – скомандовала неожиданно появившаяся из-за угла Джеки. – Я прихватила все, что нам нужно, – добавила она, радостно похлопывая себя по оттопыренным карманам полотняного комбинезончика.

– Я видел, как ты кралась в амбар за морковкой, – ни с того, ни с сего заявил Питер, тоном, не допускающим возражений.

– Ну и что? – недоуменно уставилась на него Джеки. – А ты, наверное, думал, что мы будем кормить лошадок своими башмаками?

– Нет, конечно, – сконфуженно улыбнулся брат. – Но, лучше спросить у дедушки, или у папы разрешения, а потом брать.

– Так я спросила, – пожала плечами Джеки.

– А почему ты тогда кралась? – подозрительно поинтересовался Питер.

Видно, он очень старается быть хорошим братом и приглядывать за сестренкой, – слушая их разговор, умилялась я.

– Да потому что, иногда там бродит дедушкин индюк, – закатывая глаза, пояснила Джеки. – Ты что, забыл, как он прошлой осенью откусил от меня целый кусок ноги?

– Ох уж эти девчонки, – настала очередь Питера закатывать глаза, – ничего он от тебя не откусил, всего лишь сделал маленькую дырочку в штанине, ну и поцарапал немножко.

– Поцарапал немножко, – передразнила брата Джеки, возмущенно тыкая в него морковкой. – Скоро этот индюк сожрет твою сестру и косточкой не подавиться, а ты и внимания не обратишь!

– Этот вряд ли, – серьезно покачал головой Питер. – Его самого уже давно съели.

– Ого! Правда, что ли? – по-моему, кровожадно заинтересовалась Джеки.

– Да правда, правда, – казалось, Питер уже думает совсем о другом. – Слушай, Джеки, а когда вы пойдете к озеру купать жеребят?

– Не знаю, но, дедушка сказал, как только Мэттью Кофейная Кружка освободится, так сразу и пойдем.

– А ты можешь попросить его подождать меня? Папа обещал отпустить меня пораньше.

– Ну, я попрошу конечно, – протянула Джеки, мгновенно надуваясь от осознания собственной важности. – Но, ты же знаешь, это зависит не от меня, а от Мэттью.

– Ты, главное, попроси, – торопливо согласился Питер, услышав, что его зовет мистер Уильямс. – Не забудь! – напоследок крикнул он, стремительно срываясь с места.

– Ладно, не забуду, – махнула Джеки рукой. – О нем забудешь, – пробормотала она, задумчиво грызя морковку.

– Джеки, а кто такой этот Мэттью и почему вы зовете его Кофейная Кружка? – не удержавшись, все-таки спросила я.

– Мэттью, это один из дедушкиных помощников, – охотно пояснила Джеки. – Я думаю, что он лучше всех понимает лошадей. Даже лучше дедушки и папы. А лошади его просто обожают. Увидишь, как каждая коняга радуется, стоит ему обратить на нее внимание.

– А Кофейная Кружка почему? – нетерпеливо напомнила я.

– А кружка, это… Хотя… – Джеки мотнула головой в сторону живой изгороди. – Пойдем, сама увидишь.

– Пойдем скорее! – наполняясь радостью, поторопила я свою подружку. Следуя за ней, я обежала дом кругом и тут мы уперлись в сплошную изгородь из остроконечных туй.

– И куда дальше? – растерянно остановилась я.

– Идем, идем, – Джеки спокойно пошла вдоль зеленой стены и буквально через несколько метров, я увидела широкий просвет между растениями. Войдя в него, как в арку я остановилась, завороженная открывающимися просторами. Насколько видит глаз, передо мной раскинулись холмы, покрытые травой, словно густой зеленой щеткой! И среди этого травяного великолепия гуляли сотни тысяч лошадей разных мастей!

17

Ну, хорошо! Мама права. Здесь я слегка преувеличила. Может, лошадей было не так много. Возможно, пару сотен, а не сотен тысяч. Но, все равно! Их было невероятно много! Такие красивые, рыжие, серые, белые, коричневые, все с длинными хвостиками и остроконечными ушками, они свободно выгуливались среди холмов!

– Нравиться? – расплываясь в широкой улыбке, спросила Джеки, оглядываясь с таким видом, словно все это пестрое богатство было ее личной заслугой.

– Ага, – также широко улыбаясь, кивнула я, завороженно наблюдая за лошадьми.

– Пойдем, познакомишься с Мэттью, погладим жеребят, – на ходу бросила Джеки, решительно направляясь к белеющей вдали ограде лошадиного загона.

– Да, конечно, – кивнула я, торопливо спускаясь следом по пыльной тропинке. Когда мы подошли ближе, я увидела, что в загоне действительно находится с десяток жеребят. И до чего ж, скажу я вам, эти жеребята хорошенькие! Повиснув на ограде, я с упоением разглядывала как они тыкались в друг друга мордочками, фыркали, дергали ушками и неуклюже пытались бегать. Если вы никогда не видели настоящего живого жеребенка, рассказываю: то, что о них говорят «малютки», вовсе не означает, что они крошечного размера. Как котята, например, или щенки. В тот день я познакомилась с жеребенком, которому было всего две недельки. Так вот, этот малютка доставал мне почти до плеч. И мне пришлось быть очень осторожной, иначе, испугавшись, этот детеныш мог здорово лягнуть!

– Цыпа, цыпа, цыпа, – не зная как еще подозвать жеребят, умильно ворковала я, протягивая к пугливым крохам ладони. И они подошли! Вот честное слово, подошли! Правда, не все. Большая часть осторожно отодвинулась от меня, недоверчиво кося свои огромные глазищи с мохнатыми ресницами. Но два подошли! Один, совершенно рыженький (кстати, чем-то похожий на Джеки), с длинными, как будто одетыми в белые носочки, ножками. А второй – беленький, с крупными, коричневыми, как у далматинца, пятнами, они осторожно приблизились и принялись тыкаться своими бархатными мордочками в мои раскрытые ладони. Я стояла, боясь пошевелиться и замирая от восторга. Джеки что-то настойчиво говорила и старалась оттеснить меня от загона, давя своим плечом. Но не тут-то было! Даже не оборачиваясь, я отталкивала ее, ни на минуту не прекращая хвалить жеребят за храбрость.

Если у вас в жизни была когда-нибудь большая любовь, то вы поймете, ведь моей большой любовью стали лошади. Ослепнув и оглохнув от счастья, я практически не замечала ничего вокруг! Что же это за наслаждение, гладить жеребят по их плющевым мордашкам, слегка трогать ушки и заглядывать в кроткие, карие глазенки! Я как раз мысленно составляла родителям письмо (в котором объясняла, почему не вернусь домой, а останусь жить на этой ферме), когда до меня все-таки дошел смысл свистящего шепота Джеки.

– Говорю же тебе, дай мне их сахарком угостить, пока Мэттью не увидел! Упрямая твоя башка! – расстроено шептала она.

– Сахарком?! – неожиданно встрепенулась я. – Вот было бы здорово! Наверняка малютки придут в восторг от сахара! А откуда он у тебя? – спросила я, вдруг вспомнив лопающиеся от морковки карманы Джеки.

– Так я его под морковкой спрятала, – простодушно призналась она.

Тут я неожиданно встревожилась и на всякий случай уточнила:

– А им от сахара плохо не будет? Ну, как от тех булочек, про которые говорил твой папа?

– Нет, что ты! От сахара у лошадей только грива лучше блестит, – уверенно заявила Джеки и просунула свою ладонь с кубиками сахара рядом с моей.

– А ты это откуда знаешь?

– Да ниоткуда, я сама так догадалась, – беспечно улыбнулась подружка.

– И что это вы тут делаете? – Внезапно раздался над нами чей-то голос. Джеки от неожиданности вздрогнула и сахар с ее ладони рассыпался по земле.

– Привет, Мэттью, – пролепетала она, испуганно обернувшись. Я обернулась следом и увидела настоящего великана! Вот, кто не поверит, может запросто съездить на ферму старшего мистера Уильямса и убедиться сам!

Спросите там Мэттью Кофейную Кружку и вы увидите то же, что и я! Всамделишный великан в выцветшем коричневом комбинезоне, он возвышался над нами как гора. Прищурив синие, как ночные льдинки глаза, он внимательно вглядывался в наши лица. На поясе у него болтался пристегнутый ремнем термос, а в руке он держал… Правильно, кофейную кружку!

– Я давно за вами приглядываю, – пророкотал он и мне показалось, что имея такой голос, мистер Мэттью легко может подрабатывать, вызывая в нужных местах горные землетрясения. Я была уверена, что мои любимые жеребята убегут врассыпную от такого гром-голоса. Но, ничего подобного! Они все, как сговорившись, подвинулись ближе к ограде загона и с любопытством уставились на нашу троицу.

– Я ведь говорил вам, мисс, не кормить лошадей всякой гадостью! – отчитывал он Джеки, флегматично прихлебывая кофе.

– Я не гадостью, я сахарком, – пропищала она, неожиданно тонким голосом.

– Вот отправлю вас домой, да не подпущу к лошадям, вероятно, тогда поймете, – пригрозил он.

– Н-н-не надо, мы и так больше не будем их ничем плохим кормить, – вмешалась я, почему-то заикаясь.

– А вы подружка мисс Джеки? – внимательно посмотрев на меня, спросил великан. – Полагаю, такой же сорванец, как и она?

– Да, – охотно кивнула я, решив, что с человеком, который может запросто не подпустить к лошадкам, стоит быть предельно честной.

– Понятно, – протянул он. – Ваше счастье, что работы у нас сегодня много, а то, точно отправил бы назад, помогать миссис Пэт на кухне.

– Так нам можно тебе помочь, Мэттью? – спросила Джеки таким робким голосом, что я не поверила тому, что это та самая девчушка, которая буквально сегодня утром грозилась снять со своего брата скальп!

– Хорошо, можно, – согласился он. – Только сначала выворачивай карманы.

– Да ладно, Мэттью, зачем тебе мои карманы, – с напускным равнодушием пожала плечами Джеки.

– Выворачивай, говорю. Не думай, меня не проведешь, я вашу озорную братию уже хорошо изучил.

Из вывернутых карманов на землю посыпалась морковка и перламутровые кубики сахара.

– Ну? И что я говорил? – мистер Мэттью, отхлебнул еще кофе. – Лучше бы ты мне сахар таскала. Хоть я и не лошадь, конечно, но с тобой вожусь не один год. И на плечах тебя в свое время повозил, побольше любой коняги, а? – довольный своей шуткой расхохотался он.

И хотя Джеки стояла усердно разглядывая шнурки на своих ботинках, по ее веселым, исподтишка бросаемым на мистера Мэттью взглядам, я поняла, что буря миновала.

– Ладно, Мэттью, что помогать надо? – нетерпеливо переступила она с ноги на ногу, видно решив, что уже достаточно раскаивалась.

18

Мистер Мэттью сказал, что самая лучшая помощь, которую мы можем оказать, это почистить лошадей. Правда, я не знала, как это делается, но Джеки пообещала, что вмиг научит меня премудростям лошадиной чистки и решительно приволокла за собой гигантского конягу. Привязав шоколадного красавца к столбику она, что-то нежно приговаривая, принялась расчесывать его светлую гриву. Конь стоял, смущенно на нас поглядывая и совершенно не возражая, против того, что две юные леди самозабвенно дерут щетками его челку. Затем наступил черед его роскошного хвоста. Если вам когда-нибудь взбредет в голову попрактиковаться в расчесывании лошадиных хвостов, предупреждаю: ни в коем случае не пытайтесь провести сию благородную процедуру, стоя сзади лошади. Любой конь посчитает это верхом фамильярности и может вам здорово наподдать своими копытами!

Тонкости лошадиного этикета я постигала, активно размахивая то щеткой, то скребком. Оказывается, все лошади – просто исключительные модницы. Для их туалета Джеки притащила целый ящик со всевозможными щетками, и железками. И у каждой вещицы было свое предназначение. Пока мы скребли блестящую шкуру коняги, Джеки азартно выкрикивала название каждой вещицы и какими потрясающими будут бока, хвост или грива, после применения сего уникального предмета. Она вилась вокруг коня юлой, надраивая его, как медный пятак, ну а я носилась следом, стараясь делать все, что скажет подруга. Через какое-то время вполне симпатичный конь превратился в сказочного лошадиного принца. Он исподтишка бросал на нас с Джеки скромные взгляды, но мы то знали, что он ужасно горд своим внешним видом. И лишь исключительно хорошее воспитание мешало ему задрать нос. Посмеиваясь, Джеки увела хвостатую шоколадку и привела другую лошадь, а затем еще и еще одну и вскоре перед моими глазами завертелся пестрый калейдоскоп разноцветных лошадиных грив и хвостов. Спустя пару часов, мои руки налились тяжестью и стало уже не так весело размахивать щетками. В конце-концов я не выдержала и, дочистив очередную лошадиную герцогиню, бросилась ничком на траву.

– Лисса, ты чего? – подбежала ко мне взволнованная Джеки.

– Ничего, просто у меня сейчас руки оторвутся уже, – горько пожаловалась я подружке, утыкаясь носом в душистые зеленые стебли.

– Нет, не бойся, не оторвутся, – успокоила меня Джеки, предварительно подергав обе мои руки. – Они у тебя крепко держаться.

Видя, что я не отвечаю, Джеки придвинулась ко мне ближе. – Слушай, может тебе поесть нужно? – заботливо поинтересовалась она.

– Наверное, нужно, – охотно согласилась я.

– Я мигом! – вскочила подружка и бросилась вверх по холму. Мне оставалось только удивляться, наблюдая, как она скрывается за густыми зарослями живой изгороди. Ну как она могла не устать, если трудилась намного больше меня? Загадка какая-то… Но, не успела я погрузиться в пучину мрачных размышлений о своем слабосилии, как Джеки уже неслась обратно, энергично размахивая корзиной.

– Уф! – она с облегчением плюхнула увесистый запас провизии рядом со мной. – Сейчас мы тебя живо спасем от мук голода! Только сначала пойдем к конюшне, вымоем руки.

Полив друг другу на руки из шланга мы уселись в траву и с наслаждением принялись доставать наши припасы. Вот уж не думала, что за такой короткий срок мы проголодаемся! Но и аппетитно пахнущие ветчиной сандвичи, и пухлые, щедро обсыпанные сахарной пудрой пончики и крепкий, сладкий кофе исчезали с неимоверной скоростью, оставляя за собой лишь легкое чувство сытости и расслабленности.

– Вот это жизнь! – воскликнула Джеки с остервенением вгрызаясь в яблоко. – Теперь еще с десяток лошадок почистим и даже не заметим.

Представив, что нужно вставать и опять идти в загон, я лишь судорожно вздохнула. Но Джеки права, не можем же мы целый день сидеть здесь и пережевывать яблоки! Я уже было решилась вскочить на ноги, когда Джеки шикнула, чтобы я села на место.

– Видишь, Мэттью идет! По-моему он опять грустный. Быстрее посмотри, у нас есть еще сандвичи, или пончики?

– Есть один сандвич и пара пончиков, – спешно проведя ревизию, доложила я.

– А кофе, кофе есть?

– Что-то еще плещется, – заглядывая в недра термоса, неуверенно пробормотала я. – Если не хватит, у нас еще лимонад есть.

– Нет, лимонад Мэттью вряд ли будет, – решительно отвергла Джеки мое предложение и вдруг так завопила, что от испуга я выронила кувшин с только что предложенным лимонадом.

– Мэттью! Мэттью! Иди к нам! У нас есть кофе и пончики! – и тут же, поворачиваясь ко мне, – Лисса, быстрее, достань пончики, потряси, чтобы он видел!

– Что он, собака, что ли, чтобы перед ним трясти пончиками? – недовольно проворчала я, выуживая из травы пустой, измазанный кувшин.

– Так, он может и не подойти, – поделилась своими сомнениями Джеки. Но волновалась она напрасно. Мэттью Кофейная Кружка уже направлялся в нашу сторону своими гигантскими шагами. Так что не успела я запихнуть мурзатый кувшин в корзину, как он уже плюхнулся рядом с нами в траву.

– Ну, хозяйки, чем угощать будете? – спросил он, так лучезарно улыбаясь, что смутившись, я зачем-то принялась запихивать пакет с пончиками в кувшин.

– Лисса, что ты делаешь? – возмутилась Джеки, отбирая у меня пакет. – Это у нее от голода рассудок помутился, – доверительно прошептала она Мэттью и с хохотом увернулась от брошенного мною пучка травы.

– Ничего, я слышал, миссис Пэт готовит такой роскошный обед, что любой рассудок придет в норму, – утешил нас Мэттью, охотно угощаясь сандвичем, слегка помятыми пончиками и остатками кофе. – А вы сегодня просто умницы. Только боюсь, что вычищенные вами лошади начнут задирать нос перед остальными.

– А они могут? – заинтриговано спросила я.

– Конечно, – кивнул Мэттью, с видом человека, не бросающего слов на ветер. – Лошади, они, знаешь, красоту очень чувствуют. Вот стоит, к примеру, лошадь, не чищенная и по глазам видно, неловко ей, что сегодня такая неопрятная. А вычистишь ее и смотришь, глаза повеселели, головой крутит, прихорашивается.

– Ничего себе! – изумленно воскликнула я. – А я ведь сегодня тоже почувствовала, что коняшкам страшно нравиться, когда им гривку расчесываешь!

– Это верно, – согласился наш гость, – задумчиво всматриваясь вдаль. Проследив за его взглядом, я поняла, что с нашего места за холмами видно маленький кусочек лазурного моря. И именно там старался что-то рассмотреть Мэттью. Только я хотела спросить, не намеревается ли он стать морским пиратом, как Джеки стремительно вскочила:

– Мэттью, а давай, я новую песню спою? Я две недели ее учила? – воскликнула она и, не дожидаясь ответа, принялась истошно вопить что-то на непонятном языке. Мы молча сидели, огорошено уставившись на Джеки.

Но ей явно было мало того эффекта, который она производила своим пением! Поэтому, неистово что-то выкрикивая, подруга принялась крутить колесо, по ходу обсыпая нас землей и клоками травы.

– Наверное, в артистки хочет пойти, – неуверенно поделился своими мыслями гость, стирая с лица песок.

– Ага, – растерянно согласилась я, лихорадочно думая, какая муха укусила подругу. А та уже вовсю горланила какую-то пиратскую песню, корча зверские рожи.

– Пожалуй, мне пора, – сказал мистер Мэттью, обеспокоено поглядывая на Джеки. – Не буду мешать вам репетировать.

– Что? Мэттью, нет! – принялась возмущаться Джеки. – У меня еще есть стихи! И мы можем поучить тебя крутить сальто!

– Думаю, не стоит, – вежливо отклонил предложение Мэттью. – Меня уже ждут, я только хотел поблагодарить вас за утреннюю работу, – и он спешно ретировался.

– Как думаешь, помогло? – мгновенно успокаиваясь, спросила Джеки, деловито отряхивая руки.

– Помогло от чего? – озадаченно посмотрела я на не.

– От грусти, конечно, – пояснила девочка, снисходительно на меня поглядывая.

– А он что, грустил?

– Конечно! У него же разбитое сердце, ты что не знаешь? – казалось подруга просто сражена наповал моим невежеством.

Нет, – неуверенно промямлила я.

– Ты что! Разбитое сердце, это практически смертельно. Вот уставился он на свое море, а через минуту БАЦ!!! Мог запросто свалиться на землю! Мертвым! – активно жестикулируя, поясняла мне Джеки.

Это от моря у него сердце разбилось? – все еще не понимая, уточнила я.

– Не от моря, глупая! От несчастной любви, конечно! – поражаясь моей недогадливости, сказала Джеки. – Ты что, историй о несчастной любви никогда не слыхала?

– Да, разумеется, я читала, – поторопилась я заверить Джеки в своей компетентности. – Про принцев и прекрасных принцесс. Принцесс обычно кто-нибудь похищает, а несчастный принц…

– Да что принц, – небрежно пожала плечами Джеки. – Тут на ферме такая страшная история любви случилась, что самый распрекрасный принц от зависти корчиться будет! Вот и приходиться спасать друга, – грустно вздохнув, закончила она.

– Да ты что?! – с восхищением выдохнула я. – А ты мне расскажешь?

– Ну что ж, раз ты моя подруга, так и быть, расскажу, – пару секунд поколебавшись, согласилась Джеки. – Только садись поближе. На ухо шептать буду. И осмотревшись кругом, Джеки присела рядом.

19

Дело было так, – начала трагическим шепотом Джеки. – Однажды к нам в школу приехала мисс Триша Кларк. Она стала работать помощницей учительницы.

– Она красивая? – замирая от восторга, уточнила я.

– Это не имеет значения, – сердито посмотрела на меня Джеки. – Не перебивай, а то я собьюсь с мысли.

– Извини, пожалуйста, я не буду мешать.

– Так вот, однажды папа попросил Мэттью заехать за мной с Питером в школу и отвезти на ферму. Мама тогда заболела и он не хотел, чтобы мы заразились. Мэттью приехал, зашел в мой класс и все, начисто пропал!

– Как это начисто пропал? – не поняла я.

– Как, как? Увидел он там мисс Тришу и влюбился насмерть!

– Откуда ты знаешь, что влюбился? – не поверила я.

– Очень просто, – пожала плечами Джеки. – Он стоял там посреди класса, то краснел, то бледнел, раз двадцать бормотал, что он очень рад познакомиться и все такое. Я думала, что мы уже никогда оттуда не уйдем, так они смотрели друг на друга!

– Подожди, – прервала я красноречие подруги. – Может, у него был приступ аппендицита, или он занозу загнал, вот и бледнел, и пошевелиться не мог?

– Заметно, что ты влюбленных людей никогда не встречала, – пожала плечами Джеки, словно она их видела тысячу штук. – Они же смотрят друг на друга как телята, сразу все понятно и становится.

– Если так, то я лучше влюбляться не буду, – решительно заявила я. – Не хочу быть похожа на теленка! По-моему, они смотрятся глуповато.

– Это правильно, – одобрила мое решение Джеки. – Вот мы с Питером тоже влюбляться не собираемся. Мы решили, что когда вырастем, сбежим на золотые прииски. Будем там намывать золото, сражаться с бандитами, охотиться на медведей. Кто ж в своем уме потащит в такие условия любовь своей жизни? – рассудительно закончила она. Я смотрела на подругу во все глаза. Ну скажите, на милость, как часто можно встретить человека, который едва пойдя в школу, уже знает, чем займется в будущем? И это вам не какие-нибудь стать балериной или писательницей, как у меня!

– А вы можете взять меня с собой? – робко поинтересовалась я.

Джеки сощурившись, что-то прикинула в уме, а затем решительно помотала головой. – Нет, не можем. Для такого путешествия нужна особая подготовка.

– А у меня есть подготовка, – уверила я подругу. – Я умею танцевать, делать открытки, конфеты, воздушных змеев и хранить секреты.

– Это уже кое-что, – согласилась Джеки. – Но, явно недостаточно. Еще нужно уметь ездить на лошади, водить машину, стрелять из любого вида оружия, самой шить себе одежду и готовить еду из ничего. Ты это умеешь?

– Нет, – вынуждена была признаться я.

– Ну вот, – сурово кивнула девочка. – А взять тебя без всех этих навыков, значит, обречь на верную гибель. Мы так поступить не можем. Понимаешь?

– Да, конечно, – уныло вздохнула я. – А вы с Питером уже давно научились всему этому?

– Нет, – слегка поколебавшись, неохотно призналась Джеки. – Пока мы умеем только ездить верхом и кидаться камнями. Правда, прошлым летом мы пробовали водить машину. Но, что-то пошло не так и мы врезались в забор. Папа очень сердился. Сказал, что не может нам доверять и не подарил духовое ружье и компас. Это, видите ли, подарки для серьезных людей, а мы несерьезные, – горько пожаловалась Джеки. – Разве несерьезный человек отправится на золотые прииски?

Услышав мои заверения, что, естественно, нет, подруга печально продолжила:

– Вот пока и приходиться тренироваться в меткости кидаясь камнями. Но ничего, нужно учиться пользоваться любым оружием, камень тоже может пригодиться.

Я с ней была абсолютно согласна, хотя лишь смутно представляла, как меткое бросание камней поможет в добыче золота.

Мы так увлеклись обсуждением навыков, которые спасают в диких местах, что совершенно забыли про трагическую историю любви Мэттью Кофейной Кружки. А когда вспомнили, бабуля Пэт уже позвала нас обедать. Что ж если обед у Уильямсов и отличался от завтрака, то лишь еще большим разнообразием блюд. Хотя больше, уже, казалось и невозможно. Впрочем, Джеки не дала мне особенно насладиться пиршеством. Кое-как запихнув в себя пару ложек воздушного картофельного пюре, она выскочила из-за стола, заверив всех, что нам некогда засиживаться. Я, видишь ли, горю желанием научиться верховой езде. Хотя о своей пламенной мечте стать наездницей я узнала мгновенье назад, но на всякий случай охотно кивнула и бросилась вслед за подругой. Шагая к конюшням, Джеки, позабыв о секретности, поведала мне продолжение несчастной истории любви мистера Мэттью. Оказывается, Джеки с Питером часто видели как мисс Триша и Мэттью гуляли, держась за руки, ездили верхом на лошадях и даже ходили в кино. Это и школьные приятели Питера подтвердят. И мистер Мэттью выглядел таким счастливым, что Джеки просто лопалась от гордости, ведь как-никак, это в ее классе он нашел свою любовь. Подруга уже хотела попросить для себя в подарок брезентовую палатку. Все-таки должны же были счастливцы хоть как-то отблагодарить ее? Но тут все пошло наперекосяк. Месяц назад, солнечным майским утром мисс Триша Кларк ни с того, ни с сего собрала свои вещи в маленький потертый чемоданчик и отбыла в неизвестном направлении. С тех пор у Мэттью сердце и разбито, – печально закончила Джеки свои рассказ. – И умереть он может в любой момент. Папа говорил, что сердечные заболевания крайне опасны. Правда, речь шла о лошадях, но думаю Мэттью послабей их будет.

Я молча шла рядом с подружкой, до глубины души потрясенная размером развернувшейся перед моими глазами трагедии. Нет, я просто не могла безучастно смотреть, как такой замечательный человек, погибал на наших глазах! Жажда деятельности просто распирала мою грудь и я уже не обращала внимания, на то, как Джеки вытаскивает на свет все новые и новые подробности происшествия. Это уже неважно! Нужно было что-то срочно предпринять, а не пересказывать историю снова и снова!

– Ты говоришь, это было в мае, месяц назад? – круто разворачиваясь к подруге, уточнила я. Джеки, прерванная на полуслове, лишь растерянно кивнула.

– И вы до сих пор ничего не сделали, чтобы помочь человеку?! – моему возмущению не было предела!

– Как это ничего? – защищаясь, вскричала подружка, – А кто ему пел, кто плясал? Ты думаешь, я для себя весь месяц учила итальянские песни? Да я, если хочешь знать, терпеть не могу всю эту поэзию! Я для Мэттью старалась! А Питер собирает деньги, чтобы подарить ему модель аэроплана! Вот! – победно закончила она.

– Нет, – решительно замотала я головой. – Все это не поможет!

– А что тогда поможет? Что? – огорченно всплеснула руками Джеки. И тут в моем уме медленно начал зарождаться гениальный план. Посмотрев на подругу, я успокаивающе положила руку ей на плечо. – Не переживай, Джеки, – уверенно сказала я. – Я знаю, как мы спасем Мэттью!

– Как? Ну говори скорей?! – радостно взвизгнув, тут же принялась тормошить меня подружка.

– Все очень просто, – теперь настала моя очередь снисходительно смотреть на Джеки. – Вместо Триши, как-там-ее, мы найдем Мэттью новую невесту! Умную, как тысяча мудрецов, красивую, как россыпи алмазов… – на ходу фантазировала я, искоса наблюдая, как надежда медленно освещает личико девочки. Эх, если б я знала Джеки чуть больше одного дня, наверное, я бы крепко подумала, прежде чем делиться с подругой такой рискованной идеей! А пока, даже не подозревая, какую бурную деятельность может развить эта рыжеволосая малютка, я шла к конюшням, продолжая расписывать сказочные достоинства будущей невесты Мэттью.

20

Подойдя к круглому манежу, Джеки решительно заявила, что будет учить меня верховой езде. Это, как объяснила она, поможет ей сосредоточиться на деталях плана по спасению Мэттью. Я не имела ни малейшего представления, как мои испуганные корчи на лошади помогут Мэттью, но спорить не стала.

Приведя к нам черную, как уголек лошадку с кротким взглядом, Джеки вихрем вскочила в седло и принялась гарцевать по кругу, выкрикивая на ходу, чтобы я все запоминала. Обрати внимание на посадку, пролетая мимо, командовала она и пока я размышляла о том, что значит посадка, лошадь проходила очередной круг и Джеки, вертя головой во все стороны, приказывала запомнить, как нужно держать голову. А затем шел еще круг и еще, и еще. Ценные указания сыпались одно за другим и через какое-то время я совсем перестала понимать, что хочет от меня подруга. Присев на белую перекладину, я наблюдала, как ловко и грациозно она держится на лошади. Признаться, я надеялась, что увлекшись ездой, Джеки просто-напросто забудет обо мне, но не тут-то было! Пролетев очередной круг, она остановилась передо мной, как вкопанная и деловито осведомилась:

– Ну как, все запомнила?

– Нет, – честно призналась я, огорченно наблюдая, как подруга с досадой закатывает глаза.

– Я же тебе все так хорошо показывала, – возмущалась Джеки, слезая с лошади. – Почему ты не поняла?

– Я, э-э-э, ты так красиво ездила, что я э-э-э, про все забыла, – постаралась я загладить свою оплошность.

– Ладно, – прервала мои неловкие оправдания Джеки. – Будем учиться всему в процессе!

– В к-к-каком процессе? – заикаясь, уточнила я.

– Верховой езды, конечно! – недоуменно оглянулась на меня подруга. – Значит, так: в глаза лошади не тыкать, в ноздри пальцы не засовывать, сзади не подходить и живот не трогать. Поняла?

– Ага, – я охотно кивнула, полагая, что уж с этим как-нибудь справлюсь.

– Теперь, держись за седло, вставляй левую ногу в стремя и резко запрыгивай на Ромашку. – серьезно поучала Джеки.

– А может, подождем Питера, или Мэттью? – с надеждой спросила я.

– Нет, – решительно помотала головой подружка. – Они пошли купать жеребят. Вернутся еще не скоро.

– А другие работники?

– Они на дальнем загоне, помогают папе осматривать лошадок. А мы не можем впустую тратить время!

Да уж, что ни говори, а впустую эта девчонка не тратила ни секунды!

– Понятно, – обреченно пробормотала я и всунула левую ногу в стремя. Не знаю, как вы, ну а я всегда думала, что седло держится на лошади как приклеенное и ухватившись за него можно легко вскарабкаться наверх. Однако, то ли я ошибалась, то ли Джеки что-то не так прикрепила, но, опершись левой ногой на стремя и подпрыгнув, я почувствовала, как седло съезжает набок и через секунду уже сидела на песке. А рядом, мотая хвостом и укоризненно на меня поглядывая, стояла лошадь.

– Попытка номер два! – с энтузиазмом выкрикнула Джеки, подавая мне руку.

– Ну не знаю, – вздохнула я, стряхивая с себя песок. Конечно, я боялась упасть, но лошадь так умильно на меня поглядывала, что мне стало стыдно. Поэтому немного поворчав, я опять всунула ногу в стремя и, о чудо! Оказалась на лошади. С земли Ромашка не казалась такой уж высокой. Но, едва я устроилась поудобнее, как мое дыхание перехватило от ужаса и восхищения! Земля была где-то внизу, а я, с высоты своего положения обозревала окрестности!

Джеки важно объясняла, как держать ноги, что делать с руками, почему не нужно наклоняться вперед и еще много чего такого, что я не запомнила. В конце концов, как мой добровольный инструктор, она приказала сжать бока лошади коленями, что я и сделала. И лошадь пошла! Честное слово, пошла! Замирая от восторга, я сидела, покачиваясь в седле и чувствуя себя просто парящим в поднебесье орлом! Если вы никогда не ездили на лошади, рекомендую, бросайте все и немедленно ищите лошадь, согласную вас покатать!

Уверяю, вам так понравиться, что вы захотите забрать лошадь с собой и больше не передвигаться никаким образом, кроме как в седле! Кстати, после того неописуемого восторга, который вы испытаете, последовав моему совету, не забудьте выслать благодарность. Хороший совет того стоит! Принимается печенье, конфеты, изюм и орехи. Адрес я напишу в конце сочинения.

Пока лошадь гордо вышагивала по кругу (ну и я вместе с ней, разумеется), рядом с Джеки незаметно оказался Питер. Обеспокоено поглядывая на меня, он что-то серьезно втолковывал сестре. Но та, лишь решительно мотала головой в знак протеста. Видно, потерпев поражение в практике убеждения младших сестер, Питер, круто развернувшись, пошел в мою сторону. Стоило мальчику смешно пощелкать языком, как Ромашка потрусила к нему, что-то радостно пофыркивая. Мне оставалось лишь судорожно вцепиться в поводья руками, надеясь, что Ромашка, при виде старого друга, не решит от восторга сплясать! Иначе я точно не удержусь.

Но, по-видимому, Питер знал, что делал. Лошадь остановилась без дружеских фокусов, я облегченно вздохнула. Питер, почему-то тоже, а затем, приподняв воображаемую шляпу, мальчик галантно произнес:

– Мадемуазель, ваше путешествие подошло к концу. Не желаете ли слезть с лошади?

Ха! Легко сказать, «не желаете ли»? Я может и желала, но как это сделать, если Ромашка все время шевелится, то переступает с ноги на ногу, то вертит головой в разные стороны, как будто она этот манеж первый раз в жизни видит! Уверяю вас, гораздо легче слезть с крыши сарая, чем со спины такой вертлявой особы! Еще не хватало плюхнуться как куль с картошкой, перед моим благородным рыцарем! Приняв как можно более независимый вид, я с достоинством ответила:

– Нет, благодарю. Я посижу здесь еще некоторое время.

– Не смею вам мешать, – еще раз приподняв ту самую воображаемую шляпу, мальчик вприпрыжку побежал к Джеки. А уж та немедленно вцепилась в брата, принявшись что-то горячо рассказывать, показывая то на море, то на меня. Видно излагала наш план спасения Мэттью и я бы, разумеется, с удовольствием послушала, что скажет Питер, но не тут-то было! Очевидно, Ромашке надоело стоять на одном месте, и она принялась бездумно бродить по манежу. Уж я ее увещала подойти ближе к другу, обещала хвостатой бандитке горы сахара, льстила! Ничего не помогало! Ромашка оставалась глуха к моим доводам и продолжала свое бессмысленное выгуливание! Конечно, быть восхитительно парящим орлом на прекрасной лошади очень увлекательно! Но, пока я пыталась насладиться своей орлиной ролью, спина стала постепенно деревенеть, ноги дрожать, а руки и вовсе превратились в какие-то судорожно сжатые птичьи лапки! Нет, так дело не пойдет!

– На помощь! – прокаркала я хриплым голосом. – Съезжаю! И тут же меня подхватили четыре дружеские руки.

Ну что за чудо, эти Питер и Джеки! Самые лучшие друзья в мире! – думала я, с трудом передвигаясь на вялых макаронинах, в которые превратились мои уставшие ноги.

21

Сидя за столом я вяло пережевывала тост с джемом, размышляя, чем бы таким заняться, чтоб не шевелиться. После вчерашних приключений в моем теле болела каждая мышца. Миссис Рози и бабушка бурно обсуждали обеденное меню. Кухарка, грузно налегая на тесто, диктовала, что, по ее мнению, захочется скушать мне, дедушке и бабушке. Последняя как раз пыталась убедить миссис Рози что мы можем захотеть съесть гораздо меньше, чем та думает, когда в дверь постучали.

– И кто это к нам так рано? – снимая на ходу передник, пошла посмотреть бабушка.

Мне тоже стало любопытно, поэтому со стоном съехав со стула, я поплелась следом.

За дверью стояли Питер и Джеки. Ух я и обрадовалась! Ведь сегодня у нас важный день. Мы будем искать для Мэттью подходящую невесту!

Вчера, пока мы ехали домой, брат с сестрой составляли длиннющий список навыков и качеств, которыми должна обладать предполагаемая счастливица. Выходя из машины, я уже знала, что миссия обречена на провал. Такого человека просто не существует! Но! Если вы читали хотя бы парочку историй с невестами, вы, как и я должны понимать, что невесты – дело хлопотное. То они устраивают просто невероятные испытания, а в награду дарят не полцарства, нет, всего лишь поцелуй. То непонятно зачем тащатся в одиночестве в лес, где их похищают все кому не лень! А бедным женихам приходится сломя голову нестись их спасать! В общем, то, что намучаемся мы с этой будущей невестой, я подозревала с самого начала. И не стоит сдаваться при первых же трудностях! Итак, сегодня я решила попробовать уговорить друзей вычеркнуть наиболее сложные требования. Ну хотя бы то, что невеста должна уметь ловить шпионов, ходить на руках, глотать шпагу и разговаривать на десяти языках. По-моему, это все-таки перебор. Хотя… Вот было бы здорово получить у нее консультацию по поимке шпиона! Ловила бы их пачками и сдавала в полицию! Красотища! Возможно, я стала бы национальным героем…

Взяв с собой кувшин лимонада, корзинку с булочками и плед мы направились в сад, где устроили секретный штаб. Питер с серьезным видом достал слегка растрепанную тетрадь и, устремив задумчивый взор вдаль, принялся грызть карандаш. Джеки вышагивала перед нами как полководец, нетерпеливо поглядывая по сторонам и, судя по всему, ожидая, что минут через двадцать мы доставим ей подходящую невесту. Я же, вытащив из корзинки пухлую булочку, растянулась на пледе, меланхолично размышляя о сложностях взрослой жизни.

– Ну и долго это будет продолжаться? – вскоре возмутилась Джеки. – Мы спасаем Мэттью, или булочками обжираемся?

– А никто и не обжирается, я даже не укусил ни одной, – равнодушно пожал плечами Питер.

– Джеки, нужно придумать с чего начать, – решилась я подать голос.

– Мы уже начали, – подруга раздраженно топнула ногой. – Мы составили список и теперь по нему должны найти невесту.

– Вот, вот, – охотно кивнул головой Питер. – Список-то мы составили, только никого подходящего под наши требования я не знаю. Да и ты наверняка тоже. Может, только Лисса…

– Нет, я тоже не встречала подходящей невесты, – огорченно призналась я.

– Я тут подумал, что если б такая имелась, то весь город ее бы знал, – поделился своими сомнениями Питер. – Как тут не знать, если ты написала, что она должна уметь лечить людей и зверей, стрелять из двух пистолетов одновременно, вязать морские узлы…

– Иметь косы до земли и прекрасные глаза, как у лани, – добавила я.

– Приметная девушка, – кивнул Питер. – Только таких я даже в кино не видел, – с сожалением вздохнул он.

Я посмотрела на друга с уважением. Вот придумал же, как объяснить невыполнимость задачи. А я не знала с какого боку подойти.

– Что я виновата, что для Мэттью выбирала все самое лучшее? – вспыхнула Джеки.

– Конечно, нет. Я бы и сам хотел найти ему такую невесту. Но пока мы будем искать, боюсь, Мэттью может совсем исчахнуть от ожиданий.

– Что же делать? – Джеки присела рядом со мной на плед. – Не можем же мы сидеть сложа руки?

– Думаю, нужно оставить самые важные качества, – решила я внести свое предложение. И, после долгих препирательств, оно было благосклонно принято. В последующие два часа мы спорили до хрипоты, решая какие требования наиболее важные. В конце концов, все единодушно сошлись на том, что невеста Мэттью должна быть если не красавицей, то хотя бы миленькой девушкой. Обязательно должна любить детей и животных, вкусно готовить и быть неизменно вежливой (на этом качестве настаивала я, ведь мама говорит, что это признак благородного воспитания). Мы решили, что вязать морские узлы и ходить на руках Мэттью и сам может ее научить.

По предположениям Питера, в городе проживало не менее двадцати, на первый взгляд подходящих, особ. Послюнявив карандаш, он принялся старательно выводить их имена в тетрадке. Правда, Джеки сомневалась то в привлекательности кандидатки, то в наличии любви к детям, то в воспитанности (она оказалась величайшим знатоком истинной воспитанности). В общем, дело продвигалось со скрипом. Когда же все имена были занесены в секретную тетрадь, я уж подумала, что миссия выполнена. Отдадим список Мэттью, а он сам пусть решает, кто ему больше нравиться. Но, я ошибалась. По плану Джеки, прежде чем легкомысленно вручать список другу, мы должны убедиться, что девушки соответствуют нашим ожиданиям.

– Один раз мы уже ошиблись, – сурово изрекла она. – Теперь будем осторожней.

– Но Джеки, как узнать, что они любят животных, например? Или вкусно готовят? – растерянно посмотрел на сестру Питер. – Мне только кажется, что это так, но точно-то мы знать не можем.

– Не волнуйся, я что-нибудь до завтра придумаю, – как всегда беспечно, махнула рукой Джеки. И я нисколько не сомневалась, что так и будет. Она точно придумает. Страшно даже представить что!

– Жарко то как, – подружка лениво растянулась на пледе.

– Пойдемте к ручью, там попрохладней, – предложил Питер.

Мы единодушно поддержали его идею и хотя я слабо представляла, где этот ручей, но поднявшись, охотно последовала за друзьями. Оказалось, что за их домом протекает озорной ручеек, шириной не больше двух метров. Сначала мы просто лежали в траве, наблюдая, как искриться вода на солнце, как она мерно журчит, создавая своим течением подобие песчаных волн на дне и мягко обволакивает камни. Где-то в кронах деревьев щебетали невидимые птицы, а в траве стрекотали кузнечики. Я потихоньку начала засыпать, но тут Джеки вскочила, шумно встряхнулась и звонко шлепнув задремавшего Питера по спине, воскликнула:

– Давай в акулу! – и бросилась к ручью.

По-видимому, брат давно привык всегда быть настороже, потому что не прошло и пары секунд, как он уже гнался за Джеки, шумно разбрызгивая воду. Сперва я просто наблюдала за бегающими друзьями, не понимая, что это за игра, но все оказалось очень просто. Если за тобой гонится акула нужно улепетывать во все лопатки, потому что если уж она тебя поймает, то акулой станешь ты! Ну а так, как акулы живут только в воде, разумеется, в эту игру можно играть исключительно в ручье и уж никак не на берегу.

– Лисса, ну что ты лежишь! – обдавая меня волной брызг, радостно вопила Джеки. – Быстрее беги, Питер – акула, сейчас тебя съест!

Я неуверенно посмотрела на свое накрахмаленное желтое платьишко, но, заметив, приближающегося с коварной улыбкой Питера, взвизгнула и быстро скинув сандалии, бросилась вслед за Джеки!

Ну до чего же это интересная игра! Мы носились друг за другом, как сумасшедшие! Визжали, атаковали из засады, падали, поднимались! Я раз десять уходила с головой под воду и ничего, выныривала и продолжала охоту. По словам Питера, из меня получилась отличная акула. Очень вероломная и шустрая. Это он потому так решил, что я пряталась среди камней, а когда кто-нибудь беспечно проходил рядом выскакивала и ловила зазевавшуюся жертву! Мне очень понравилось. Акула – это мировая игра!

Правда, когда я зашла в дом, дедушка растерянно посмотрел, на льющуюся с моих волос и платья воду, а затем, шумно вздохнув, приветливо спросил:

– Деточка, тебя что топили?

И знаете, несмотря на то, что я ему минут пятнадцать втолковывала, как это здорово – играть в акулу, его лицо не покидало явное сомнение. Взрослые…

22

Солнце жарко пекло затылок, ноги мягко шлепали по пыльной дороге, а живот сводило от волнения. Ну конечно, Джеки придумала план! И естественно, он был непрост. Но, по-моему – гениален! Поэтому, сейчас я преданно следовала за худенькой фигуркой с рыжими косичками, а на поводке за мной плелся довольно-таки ободранный и грязный пес.

В первой части тонкого плана Джеки, мы должны были проверить возможных невест на наличие любви к зверятам. Следуя задуманному, за завтраком подружка сообщила родителям о своем желании заняться благотворительностью и начать с поисков любящих хозяев для каждого зверька в приюте. По словам Питера, они были несколько удивлены, но тем не менее, папа обещал позвонить туда и договориться, чтобы нам дали столько щенков, сколько потребуется.

Маленькое кирпичное здание, где располагалось то самое пристанище, для бездомных собак, было увито цветущими розами. На широком, залитом солнцем крыльце стояло несколько плетеных кресел. В одном из них сидел, подремывая, пожилой господин.

– Привет, мистер Тэд! – громко проорала Джеки, а затем, повернувшись ко мне, пояснила. – Он плохо слышит.

– А-а-а, – я понимающе кивнула.

– Мистер Тэд!!! – Джеки заорала так, что я тоже чуть не оглохла.

– А Джеки! Проходи, проходи, – проснувшись, засуетился смотритель. – Я тебя поджидал, поджидал, да и задремал, – торопливо оправдывался он. – Не знаю, кого ты сможешь уговорить взять наших щенков, но это дело благородное. А ты у нас девчушка настойчивая, может и получится, – позвякивая ключами, он шел вдоль клеток, доставая из них одного за другим пушистые тявкающие комочки.

– Вот, все что имеем на сегодня, – улыбаясь, он протянул нам малышей. Не знаю, радоваться, или огорчаться, но щенков было всего четверо. А невест – двадцать. Я, понятно, растерялась. Но, Джеки невозмутимо прогуливалась возле клеток, прижимая к себе парочку щенков и на мой вопрос, что будем делать, заявила, что необходимо выбрать самого некрасивого.

Я думаю, что, некрасивых щенков не существует. По крайней мере, те малютки, которых я прижимала к себе, отличались сказочной красотой! У них была удивительно мягкая шерстка и такие смешные мокрые носики! С плутовскими мордочкам они старались выкрутиться так, чтобы лизнуть мою руку.

– Джеки, как же мы выберем, ведь они все такие милые? – я влюбленно поглаживала шелковистые щенячьи ушки.

– А знаешь, ты права, – любуясь своими малышами, согласилась со мной подружка. – Задачу нужно усложнить. Проверка, это как экзамен, а он должен быть строгим. – И Джеки опять завопила во всю мочь:

– Мистер Тэд!

– Да иду, иду, – проворчал смотритель, выныривая из кладовки. – Чего ты так кричишь, я и слова хорошо слышу. Выбрали уже?

– Нет, – решительно замотала головой Джеки. – Щенки слишком красивые, их любой захочет взять. А у вас есть взрослые собаки, такие, что пострашнее?

– Отчего же нет, есть конечно, – озадаченно протянул мистер Тэд. – Только гиблое это дело, взрослым собакам дом искать. Их и не берут почти никогда, так свой век у нас и доживают, бедняги.

Джеки просияла:

– Так это же прекрасно!

– Не знаю, что прекрасного вы в этом нашли мисс, – расстроился смотритель. – А по-моему, это настоящая трагедия.

– Да, естественно трагедия, – торопливо согласилась Джеки. – Я про то, что если мы все-таки найдем им любящих хозяев, это будет великолепно!

– Это конечно, – кивнул мистер Тэд и засеменил по коридору к другой двери. За ней оказалось помещение, где жили взрослые собаки и да, они были не такие милые, как щенки.

Едва мы вошли, как нас тут же оглушил собачий лай. Собак было много, они бегали по клеткам, прыгали на них и лаяли, лаяли, лаяли! Я растерянно прижалась к двери, а Джеки, ни на что не обращая внимания, направилась к дальней клетке. Там, поддерживая товарищей по несчастью, заливался хриплым лаем пес, с такой разбойничьей мордой, что я сразу поняла, кому подруга решила отвести роль сложной задачи.

Сколько ни старался мистер Тэд убедить нас, что есть собачки и посимпатичней, Джеки осталась непреклонна, заявив, что любая собака заслуживает свой дом. В конце концов, смотритель сдался и мы победно вырвались на крыльцо, волоча за собой ошалевшего от радости грязно-белого пса.

Сначала он катался по земле, прыгал, лизал наши лица, носился вокруг повизгивая и потявкивая, а потом, видно подустав, смирно пошел следом.

Итак, утреннее солнце светило нам в затылок, под ногами стелилась мягкая пыль, рядом семенил слегка облезлый пес и мы шли по первому адресу.

23

– Итак, – мисс Анна Ринтул. Куда-то ушла. – вывела Джеки крупными каракулями в нашей секретной тетради. – Или испугалась собаки и не открыла дверь, – продолжила она свои размышления вслух.

– Джеки, по-моему, от этой собаки шарахались все прохожие, – осторожно выразила я свои сомнения. – Может, все-таки нужно было взять щенка, а то нам никто дверь не откроет?

– Нет, – не согласилась подружка. – Нам нужно исключительно доброе сердце. Сама посмотри на Бьюши (Джеки так назвала нашего питомца), только хороший человек сможет увидеть, какой он отважный и благородный. Вот ты видишь?

Если честно, я видела, лишь какой этот Бьюши грязный и шумный, но мне не хватило смелости признаться, поэтому, быстро кивнув, я принялась гладить пса.

– Вот! И я вижу! – торжествующе заключила Джеки. – И нам надо отыскать всего-то одну милую девушку, которая тоже увидит! Ладно, пошли дальше, на очереди мисс Сара Энн Райдингс! – подруга энергично направилась вверх по улице, а мы с Бьюши поплелись следом. К сожалению и второй и третьей невесты не было дома.

– И они еще потом жалуются, что не могут выйти замуж! – громко возмущалась Джеки. – А как придешь к ним, так нет никого! Эдак они и до ста лет женихов не найдут. Вот увидишь!

Подтащив Бьюши к четвертой двери, девочка принялась стучать в нее изо всех сил.

– Опять никого, – втайне радуясь, заметила я. Но, тут дверь медленно открылась и на порог вышла очень миловидная, белокурая девушка.

– Вам кого? – вежливо поинтересовалась она.

– Здравствуйте, – мгновенно вспотев от волнения, прошептала я. Девушка, не ответив, пристально смотрела на нас кукольно-голубыми глазами. Вы знаете, пока мы шли, Джеки придумала очень красивый текст о милосердии и любви к животным, который нужно было произносить. Но, в этот момент, я напрочь забыла все слова! Ни с того, ни с сего, глубоко вздохнув, я еще раз пробормотала:

– Здравствуйте.

– Добрый день, – все-таки поздоровалась хозяйка.

Вздохнув еще глубже, я, зачем-то снова, как заведенная, сказала:

– Здравствуйте.

Рядом тихо фыркнула Джеки. И я почувствовала, что еще секунда и: – Здр…

– А мы к вам, мисс Докери, – перебив меня, выступила вперед Джеки. – Сегодня у вас появилась изумительная возможность подарить свой дом и дружбу этому великолепному псу! – провозгласила она, вытягивая Бьюши на середину крыльца.

– Хозяйка с сомнением на него покосилась. И хотя отсутствие ожидаемого восторга несколько смутило подругу, но, не повлияло на ее красноречие.

– Понимаете, – проникновенно продолжила она, – этот, обычный, на первый взгляд пес, обладает просто уникальными качествами. Он красив (на этот раз удивление отразилось не только на лице хозяйки, но и на морде самого Бьюши), очень весел и храбр, как лев. А также обратите внимание, на его удивительный ум и благородное воспитание!

На этих словах Бьюши, видно, укусила блоха и, взвизгнув, он принялся остервенело чесаться! Я дергала его за поводок просила прекратить, но пес вошел в раж и скребся еще усерднее, постанывая от удовольствия. Не знаю, может, у него сдали нервы?

Тут, предполагаемая невеста вдруг тоже потеряла свое спокойствие и принялась махать руками.

– Идите, девочки, идите. Не трясите тут блох!

– Но… Разве вы не хотите взять Бьюши? – казалось, Джеки просто потрясена такой черствостью.

– Я же сказала, уходите отсюда! – раскрасневшись, возмутилась мисс Докери. – Терпеть не могу собак! Натрясете мне всякой заразы!

– Ладно, Лисса, пошли. – махнула рукой Джеки. – А вы мисс, сильно не радуйтесь. Проверку вы не выдержали, – и она с гордостью спустилась с крыльца оставив за собой озадаченную девушку. Ну и, разумеется, меня. Я тоже попыталась удалиться с достоинством, но бедный Бьюши, по всей видимости, огорчившись, что его не оценили, задрал морду и принялся отчаянно выть! Я изо всех сил убеждала горемыку прекратить, но пес даже не вел ухом, выводя свои заунывные серенады!

– Джеки! Ну помоги же! – позвала я, теряя терпение. Но, терпение закончилось не только у меня.

– Мама, да прекрати же это! – раздраженно воскликнула и мисс Докери.

– Иду милая, иду! Я давно наблюдаю за этими разбойницами! – раздался возмущенный голос откуда-то сбоку.

Оглянувшись, я с ужасом увидела, как на всех парусах, к нам несется дама необъятных размеров со шваброй наперевес! К счастью, в этот момент, даже бестолковый Бьюши сообразил, что повыть он может несколько позже и бросился к калитке!

Галопом промчавшись мимо грозной леди со шваброй, а затем и через полгорода, мы, наконец-то остановились, с трудом переводя дыхание.

– И как это Питеру пришло в голову вносить в список эту жуткую мисс Докери! – возмущалась Джеки, с силой зачеркивая ее имя в тетради. – Ты видела ее глаза? Видела? Ведь сразу понятно, что она ест собак на завтрак, а детей на обед!

– Нет, сначала она показалась мне очень милой, – призналась я в отсутствии проницательности.

– Показалась, показалась, – передразнила меня Джеки, – Да это просто маскировка! Еще секунда и они нас сцапали и съели бы! С ума сойти! Мы были на волосок от смерти!

В общем, напуганная собственной выдумкой, о том, что нас могут съесть, Джеки кубарем скатывалась с каждого крыльца, стоило только очередной невесте покачать головой, глядя на Бьюши! Я, разумеется, неслась следом, выкрикивая на ходу пожелания всего наилучшего несостоявшимся невестам.

Время давно перевалило за полдень, живот отчаянно урчал от голода, а список стремительно таял, но Бьюши продолжал следовать за нами.

– Джеки, может, пойдем обедать? – устало спросила я. – Да и собачку покормить не мешало бы…

– Нет, – решительно отвергла подруга мое предложение. – Счастье Бьюши прежде всего!

– Но ты же говорила о счастье Мэттью? – робко напомнила я.

– Это одно и то же, – беспечно махнула та рукой и забарабанила в десятую по счету дверь. – Сейчас мы познакомимся с мисс Браун. И может быть нам повезет.

Через минуту к нам торопливо вышла не симпатичная девушка, как в предыдущих случаях, а высокая и довольно-таки худая женщина средних лет. Но, Джеки это совершенно не смутило и она принялась нахваливать ум и способности нашего мурзатого друга. Тот, порядком находившись за день, смирно сидел рядом и даже не пытался чесаться или выть. Джеки как раз рассказывала о трагичной судьбе талантливого пса, приведшей того в приют, когда хозяйка неожиданно присела перед Бьюши.

– Ну, дашь мне лапу, талантливый пес? – тепло улыбнувшись, спросила она. Почувствовав, что происходит что-то важное, пес пару раз растерянно моргнул и неуверенно вложил свою лапу в протянутую ладонь.

– Вот это да! Лисса, ты это видишь?! – Джеки аж подпрыгнула от восторга. – Нет, ты только посмотри, что он умеет! – восхищалась она, напрочь забыв о только что рассказанной легенде. – И они еще не хотели брать такого умного пса! Это просто возмутительное преступление! Нужно написать в газету!

Я поняла, что Джеки сейчас все испортит своими обличительными тирадами и тихонько толкнула ее в бок, указывая глазами на сидевших друг напротив друга пса и женщину. Она уверенно гладила Бьюши за ушами, а тот робко улыбался в ответ.

– Так вы говорите, что отдаете эту замечательную собаку? – уточнила мисс Браун.

– Да, – мы с Джеки одновременно кивнули.

– Отлично, я как раз мечтала о такой. Даже хотела дать объявление. А тут вы пришли. Очень вовремя, – радовалась хозяйка.

Значит мы договорились? – на всякий случай уточнила я. – Вы возьмете Бьюши и будете заботиться о нем, как о лучшем друге?

– Ну разумеется, – кивнула головой мисс Браун.

– А вы умеете обращаться с собаками? – не успокаивалась я.

– Да, у меня с детства всегда были собаки, – охотно пояснила хозяйка.

– Вы не будете возражать, если мы зайдем навестить Бьюши в следующую субботу? – протиснулась между нами Джеки.

– Обязательно заходите, мы будем вас ждать.

– Спасибо мисс Браун, – сердечно поблагодарили мы эту милую женщину. И тут она удивленно сказала:

– Пожалуйста, девочки. Только я не мисс Браун. Вы ошиблись дверью. Она живет на соседней улице. А я миссис Логан.

24

Решив, что Бьюши все-равно останется с миссис Логан мы отправились домой. Но, не успела я пройти и десяти метров, как заметила, что Джеки отстала. Обернувшись, я, с удивлением обнаружила, что подружка сидит в траве на обочине и тихо плачет, размазывая слезы пыльными кулачками.

– Джеки, что случилось? – встревоженно спросила я, присаживаясь рядом с девочкой и обнимая ее за плечи.

– Бью-у-уши-и, – прорыдала Джеки. – Он был нашим лучшим другом, а мы его отда-а-али-и-и.

Вот те на! Еще утром мы знать не знали ни о каком Бьюши, а после обеда он уже получил звание лучшего друга! Быстро же эта девчонка приобретает друзей. Как по мне, так этот Бьюши – бандит в чистом виде. И это прямо-таки счастье, что миссис Логан взяла его к себе!

Но тут я вспомнила, как пес грустно смотрел нам вслед и теснее прижалась к Джеки.

– Бьюши замечательный пес, – согласилась я, чувствуя, как нижняя губа начинает предательски дрожать. – Но миссис Логан кажется очень хорошей. Она, наверняка, будет баловать Бьюши каждый день.

– Да-а-а, – продолжала тихо плакать Джеки. – Но я его так полюбила, что у меня сейчас все слезы от горя вытекут.

– Ну не плачь, пожалуйста, – теперь рыдала и я, мы пойдем к нему в гости в следующую субботу. Принесем в подарок вкусную косточку. Хорошо?

– Хорошо, – всхлипывая, согласилась Джеки, а затем деловито добавила. – А теперь пойдем обратно в приют.

– Зачем? – удивилась я, вытирая слезы.

– Как, зачем? Невесту мы ведь еще не нашли, а собаки у нас уже нет. Придется взять следующую. Да и просто приятно помогать находить собачкам уютный дом. Тебе разве нет?

– Да, конечно, – кивнула я, рассеянно слушая, как подруга влюбленно рассказывает, какие собачки приятно мохнатенькие, как они обожают своих хозяев и как любого пса, запросто можно сделать цирковым артистом. Мне смутно вспомнилось, что когда-то я мечтала о тайном обществе, занимающемся добрыми делами. Что ж, похоже, эта мечта исполнилась, улыбнулась я, чувствуя, как сердце замирает от радости.

– Ладно, Джеки, пошли! – вскакивая и помогая девочке подняться, согласилась я. – Только давай сначала пообедаем? А то у меня живот болит от голода, да и бабушка уже наверняка волнуется.

– Пошли, – на удивление смирно согласилась со мной подружка и покорно двинулась за мной, все еще перечисляя известные ей собачьи достоинства. Слушая Джеки, я просто поражалась, насколько, оказывается, собаки умные. Они и людей из горящего дома могут вытащить, и спасти утопающего, и быть тайными разведчицами, и помогать слепым людям! А я еще считала Бьюши бестолковым, – сокрушалась я, чувствуя запоздалое раскаяние.

Едва мы свернули на нашу улицу, как заметили бабушку и миссис Уильямс, стоящих у ворот и о чем-то беспокойно переговаривающихся.

– Смотри моя мама и твоя бабушка, – удивленно констатировала Джеки.

– Они ведь ждали нас к обеду часа три назад, – огорченно подтвердила я.

– И напрасно, – сурово сдвинула брови Джеки. – Некогда нам. Хорошие невесты сами по себе не появятся. Чувствую, намучаемся мы, пока найдем подходящую. А мама беспокоится из-за какого-то обеда. Просто поразительно, как взрослые могут быть такими черствыми!

– Но они же не знают, что мы ищем невесту, – вступилась я за миссис Уильямс и бабушку. – Они, скорее всего, уже давно нас ждут. Лучше побежали быстрее, – предложила я и бросилась к дому.

Выслушав тысячу упреков и предостережений от встревоженной бабушки и миссис Рози, основательно пообедав и дав обещание вернуться к ужину, мы снова направились в приют. Только теперь с нами был Питер. Всю дорогу подружка расписывала брату, как мы убегали от мисс Докери. В изложении Джеки история была так увлекательна и пестрела таким количеством невероятных поворотов сюжета, что даже я, затаив дыхание, ждала, чем же все закончилось. Питер слушал, попеременно то присвистывая от удивления, то похваливая сестру за сообразительность.

Придя в приют, мы выбрали следующую по некрасивости собаку и отправились на поиски невесты. Не знаю, то ли нам просто повезло, то ли после обеда люди стали как-то добрее, но отсутствующая с утра мисс Анна Рентул не только оказалась дома, но и с удовольствием взяла нашу питомицу. На этом чудеса не закончились. За вечер у нас забрали еще трех собак, а мистер Тэд, выдавая последнюю на этот день приманку для невест, жаловался, что по нашей милости у него разыгрался ревматизм. Тем не менее, он при этом довольно улыбался, оглядывая опустевшие клетки.

Всю последующую неделю мы, как бешеные носились по городу, с собаками на поводке. Кстати, не все животные попали к невестам. Некоторых у нас выманивали по пути. И Питер, добрая душа, охотно раздавал наших любимых бродяг! И вообще, у него очень хорошо получалось расписывать достоинства каждого, даже самого неприметного пса. Если бы вы выслушали его, то тоже поняли б, что вам нужен пес и не любой, а именно этот! В итоге, к концу недели собаки в приюте закончились! Но это ничего. В нашей секретной тетрадке восемь имен перекочевали на следующую страничку, как прошедшие проверку на наличие любви к животным.

Я думала, что худшее позади и мы можем, наконец, идти с невестами к Мэттью, но не тут-то было!

– Подожди, – предостерегающе подняла палец Джеки. – Ты что забыла о том, что это только один пункт?

– Да, но как мы проверим остальные? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, осведомилась я.

– Я же говорила, что у меня есть план, – успокоила меня Джеки, при этом так коварно ухмыляясь, что мне заранее стало дурно. Но, каждое дело нужно доводить до конца. Поэтому, лишь глубоко вздохнув, я приготовилась выслушать вторую часть гениального плана Джеки.

25

План оказался крайне прост. Но, после его осуществления я дала себе торжественную клятву, больше никогда не искать невест. Никому. Даже если очень надо. Но, обо всем по порядку.

Итак, Джеки отправила всем девушкам записки, где сообщала день, когда мы придем навестить дорогую собачку (так и писала, я сама видела), с удовольствием с ней пообщаться и попить чаю. А внизу приписывала, что она любит пирожные. Честное благородное, я Джеки говорила, что воспитанные девочки не приглашают сами себя на чай, но, если вы хоть немного узнали ее, то наверняка догадываетесь, что мои слова не произвели ровно никакого впечатления.

– Лисса, нам не до церемоний, – заявила она, с видом спасителя человечества. Ну что я могла тут возразить?

Итак, первый визит мы должны были нанести мисс Ванессе Хэтчер. Это была весьма приятная и воспитанная девушка, взявшая у нас маленькую, довольно-таки вздорную собачонку.

Когда я подошла к дому Джеки, та уже ждала меня, лучась от радости. Одного взгляда на подружку хватило, чтобы сомнения в успехе нашего предприятия скрутили меня с новой силой. Конечно, не было ничего ужасного ни в идеально выглаженном сером платьице Джеки, ни в белых носочках, ни в торчащих ершистых косичках. Но, видно этот наряд показался подружке недостаточно торжественным. Воспользовавшись тем, что миссис Уильямс уехала в гости, Джеки нацепила ее самую нарядную шляпку! Не знаю, как это усыпанное бисером и страусиными перьями широкополое чудо, смотрится на маме Джеки, но на подружке оно выглядело просто сногсшибательно! Перья, размером едва ли не превосходящие новоиспеченную модницу угрожающе колыхались на ветру, а сама шляпа практически скрыла и глаза и нос девочки. Но это ее совершенно не смущало! Рассеянно поправляя шляпку, Джеки важно спросила:

– Изумительно, правда? То, что нужно для важного визита.

– Э-э-э, слушай, может, это не такой важный визит? – не зная с какого боку подойти к вопросу о шляпке, начала я.

– Что значит не важный? – возмутилась подружка. – Да это самое важное дело, которое я вообще делала! И мне хочется отнестись к этому серьезно, – добавила она, с упреком окидывая взглядом, мой недостаточно роскошный для такого случая наряд.

– Да, понимаю, – согласилась я, нервно теребя накрахмаленную оборку платья. – Просто, у меня нет такой шляпки и…

– Не переживай, – великодушно махнула Джеки рукой, – если хочешь, перед домом мисс Хэтчер я одолжу ее тебе.

Представив себя в этом бисерном чуде, я поняла, что придется сказать Джеки правду.

Набравшись мужества, я шепотом призналась, что мне не нравится это украшение.

– Нет? – Джеки с сомнением покосилась на меня, проверяя, в своем ли я уме. – Ты разве не видишь, что перья придают мне внушительности?

Ссориться мне не хотелось, поэтому, вздохнув, я примирительно сказала что не очень разбираюсь в шляпах. С сочувствием посмотрев на меня, Джеки предположила, что это, возможно, пройдет и мы наконец-то отправились в гости.

Что ж, мисс Хэтчер оказалась славной хозяйкой. Радушно встретив нас, она привела свою Душечку (так была названа врученная нами питомица). За прошедшие пару дней тощая собаченция претерпела значительные изменения. Ее явно выкупали, вычесали шерстку, а на шее красовалась розовая атласная ленточка.

– Какая прелесть! – искренне восхитилась я и, присев, начала поглаживать Душечку, которая возбужденно топталась на месте, норовя лизнуть меня в лицо.

– А можно нам с ней немножко поиграть? – вежливо поинтересовалась Джеки, пряча под шляпкой свои хитрые глазищи.

– Ну разумеется, – опрометчиво согласилась хозяйка и мы с победным кличем ринулись в гостиную. Душечка неслась за нами, заливаясь восторженным лаем. Что за чудесной игруньей оказалась эта псинка! Мы носились с ней по всему дому, запрыгивали на диваны, прятались за кресла, выскакивали из тайных засад и бросались друг в друга диванными подушками, производя шума не меньше, чем банда умалишенных.

Мисс Хэтчер же наблюдала за всем с образцовым спокойствием и дружелюбием. Вздрогнула она лишь однажды, когда я, подбрасывая перед Душечкой принесенную с собой косточку, сбила с люстры хрустальную подвеску. В общем, когда мы уже почти охрипли от истошных воплей, вспотевшие и обессилевшие, в изнеможении повалились на ковер, хозяйка, невозмутимо, предложила чаю. Проследовав за ней в столовую, мы с восторгом осмотрели живописно расставленные вазочки с пирожными, фруктами и вареньем. Забравшись за стол с ловкостью обезьянки и выпив две чашки ароматного чая, Джеки накрошила на скатерти так, что я засомневалась, съела ли она хоть что-нибудь. Нахваливая тающие во рту сливочно-шоколадные пирожные, я поймала на себе возмущенный взгляд подружки, показывающей мне какие-то тайные знаки и тут же вспомнила об отведенной мне роли. Неловко повернувшись, я опрокинула свою чашку, расплескав чай по всему столу, а затем, рассыпавшись в извинениях, еще и уронила в растекающуюся лужицу недоеденное пирожное.

К чести мисс Хэтчер, она продолжала просто великолепно держаться! Даже не поморщившись, с веселой улыбкой, она заверила нас, что ничего страшного не произошло. Она порой и сама бывает ужасно неуклюжей.

Признаться, мне было очень стыдно перед такой сердечной девушкой. Но, не могли же мы ей объяснить, что пакостим не из вредности, а из благородных мотивов!

Распрощавшись с полюбившейся нам мисс Хэтчер и горячо обняв их с Душечкой напоследок, мы отправились домой, где Джеки с гордостью подчеркнула ее имя в нашей секретной тетрадке.

– По-моему, мисс Хэтчер просто обожает детей, – глубокомысленно заявила она.

– Угу, – устало промычала я, вспоминая вкуснейшие пирожные.

– Иначе она испепелила бы нас одним взглядом, за тот разгром, что мы учинили в ее доме, – не унималась подруга.

– Слушай, Джеки, а нам обязательно себя так по-свински вести? – спросила я.

– Ну конечно! – Джеки, казалось, была шокирована столь глупым вопросом. – Все обожают чинных деток, которых неслышно и не видно! Но, нам такая любовь не пойдет, нам нужно настоящее чувство, понимаешь? – подружка возмущенно вышагивала передо мной, потрясая тетрадью.

– Э-э-э, не очень, – призналась я, смутно подозревая, что что-то в размышлениях Джеки не сходится, но не понимая что.

– Ладно, подрастешь, поймешь, – махнула девочка рукой и я с возмущением на нее уставилась. Вообще-то, я старше Джеки! Но, возразить я не успела, так, как к нам прибежал запыхавшийся Питер и попросил рассказать, как прошел первый визит. А затем мы увлеклись планированием завтрашнего поиска невесты.

К сожалению, две следующие девушки не были столь любезны и выставили нас из дома, едва мы принялись носиться и горланить во всю мощь наших легких. Мы даже пирожных попробовать не успели…

А к мисс Полли Дэнсон мы отправились с Питером. В тот день мама Джеки отчего-то решила, что дочери не хватает воспитания и принялась учить ее вышивке. Выскользнув на минуту в сад, подружка свистящим шепотом давала нам инструкции, как военачальник, отправляющий разведчиков в стан врага. Мы охотно внимали ее указаниям создавать как можно больше шума и следить за реакцией во все глаза. В итоге, в гостях у мисс Дэнсон мы так расшумелись, гоняясь за молодым голенастым псом, что разбили большую напольную вазу! Пришлось вытряхивать наши копилки и нести деньги пострадавшей. Но в секретный список мисс Полли все-таки попала, так как стойко переносила шум и потери, а в конце чаепития мужественно предложила приходить поиграть с песиком еще.

– Невероятная девушка, – прошептал Питер, оказавшись на улице и я охотно с ним согласилась.

Но самое большое потрясение мы с Питером и Джеки получили, когда отправились на чай к мисс Лоре Салливан. По правде говоря, эта тощая барышня с тусклыми волосами и большими выпуклыми глазами, изначально не была в нашем списке. Но встретив нас на улице, с взъерошенным псом на поводке, она принялась расспрашивать о породе и характере нашего подопечного. А затем, узнав, что мы ищем для него хозяев, обрадованно предложила стать той самой хозяйкой.

И вот тут Питер проявил просто нечеловеческую изобретательность, устроив бедной мисс Салливан настоящий допрос, утверждая, что мы не можем отдать такого потрясающего пса незнакомому человеку. В ходе их беседы и выяснилось, что мисс Лора живет одна и никакого мужа у нее нет. Питер просиял, охотно вручил новоиспеченной хозяйке поводок, а Джеки, очаровательно улыбаясь, напросилась на чай. Я в тот момент молчала, наблюдая, как эта парочка блестяще справляется со своей работой. Ну а теперь была моя очередь выступить в роли визгливого и шумного ребенка. Вот тут-то и произошло то, что никто из нас не ожидал!

Вначале все было как обычно. Растормошив сонную собаченцию, мы принялись с криками прыгать по гостиной. Мисс Лора мирно улыбалась, разливая чай… А потом, ни с того ни с сего, сорвавшись с места, она взялась носиться с нами, визжа как самый заправский вождь команчей! Вот это было потрясающе! Сначала мы бегали с собакой, потом принялись гоняться друг за другом, затем играли в прятки по всему дому и, скажу я вам, что мисс Салливан жульничала при этом не хуже нас! Ну а когда пришла пора подкрепиться, мы уселись возле камина и объедаясь сандвичами, сливочными пирожными и конфетами, слушали, как мисс Лора рассказывала о своем детстве в Африке. Вот это, скажу я вам, было время! Отец мисс Лоры был археологом и каких только приключений они не пережили, кочуя из одного места в другое! Заслушавшись хозяйку, мы совершенно забыли о роли вредных детей. А Джеки, так та вообще не сводила с рассказчицы влюбленного взгляда и, по-моему, готова была отвести мисс Лору к Мэттью немедленно!

Солнце уже давно село за холмами, когда мы вышли из дома мисс Салливан и Джеки торжественно объявила, что теперь наша миссия практически выполнена. Можно сказать, что Мэттью наверняка будет спасен.

26

Конечно, можно было сразу пойти к Мэттью и, вручив секретную тетрадь, ожидать свадьбы. Но, настоящие профессионалы так не поступают! Мы решили представить наших невест в лучшем виде. Джеки брала на себя художественную часть, Питер вызвался написать красивый текст, а мне нужно было обеспечить друзей необходимым материалом. Поднявшись в свою комнату, я перебрала все плетеные коробки с комиксами, школьными тетрадями и старыми картами братьев. Отыскав пожелтевший альбом для рисования среди книг о морских приключениях, я решительно выдрала из него последние три листа. Это была отличная добыча! Найти краски и кисти не составляло труда. Стоило всего лишь вытряхнуть выдвижные ящики письменного стола и все необходимое было в моем распоряжении! Правда, краски были какими-то высохшими, а кисточки ободранными. Но Питер, вручая мою добычу Джеки, заявил, что для истинного художника это не проблема. Последующие два дня подружка самозабвенно трудилась над портретами прелестных невест, а мы с Питером уныло слонялись вокруг, не зная, чем заняться. Джеки рьяно охраняла свои творения от наших бесцеремонных взглядов и принималась ругаться если мы приближались к самодельному мольберту больше, чем на три метра.

– Что за любопытники такие?! – возмущенно восклицала она, потрясая грязными, мокрыми кисточками. – Вы не даете мне сосредоточиться, а потом будете жаловаться, что портреты плохо нарисованы!

Что ж, пришлось нам с Питером самоликвидироваться из сада. Тем более что миссис Уильямс, застав дочь за таким благородным девчачьим занятием, пришла в неописуемый восторг и приказала Питеру не мешать сестре. Без Джеки было скучно. Но мы мужественно переносили разлуку, обосновавшись у ручья и соревнуясь, кто дальше плюнет, а когда соревнование заходило в тупик бегали на кухню к миссис Рози за подкреплением в виде сдобных булочек, домашних конфет, или горячего шоколада. Но, согласитесь, невозможно плевать несколько дней через ручей и не потерять при этом бодрость духа! Питер уже начал подговаривать меня устроить бунт, когда портреты были наконец-то готовы!

Ведя нас от ручья к старому клену, Джеки по пути изображала оглушительный оркестр, играющий в честь открытия выставки. Когда концерт все-таки унялся и нам было разрешено взглянуть на шедевры, мы увидели висящие на кленовых ветках портреты (она прикрепила их прищепками) и поняли, что именно теперь нам понадобится настоящее мужество. Джеки не умела рисовать! Совсем! Это были самые неуклюжие попытки изобразить человека из всех мной виденных. И главное, между этими, больше смахивающими на огородные пугала, пестро раскрашенными фигурками и реальными девушками не было ничего общего! Я не узнала бы кто есть кто на рисунках даже за мировой запас леденцов. Это была катастрофа!

Нервно сглотнув, я поглядела на гордую своей работой подружку. Питер смущенно тер затылок, не зная куда деть глаза. Что ж, в тот момент я остро поняла, почему о правде порой говорят, что она горькая.

– Джеки, они непохожи, – собравшись с силами, выдавила я из себя.

– А они и не должны быть похожи, – беспечно пожала плечами подружка. – Они сразят Мэттью своей красотой, а когда он влюбится, то не станет выяснять, насколько похож оригинал. Он же к свадьбе готовиться будет, понимаешь?

– Да, но… но, только они некрасивые, – все-таки завершила я свою мысль.

– Лисса, ты ведь не художник? – подозрительно спокойно поинтересовалась Джеки.

– Нет, – я отрицательно покачала головой.

– Вот. А я однажды видела настоящего художника! Он был в кафе, мы с мамой там как-то обедали. Помнишь, Питер, я тебе рассказывала? Художник раздавал автографы, а я подала салфетку, которую он обронил! – Джеки принялась расхаживать перед своими рисунками, снисходительно ожидая нашего прозрения.

– Но ты же от этого не стала художницей? – не выдержав, вмешался Питер.

– Как это не стала? Именно что стала. Художник сам сказал, сказал… – прижав пальцы к вискам, силилась вспомнить девочка, – что настоящего мастера отличает необычное видение предметов, – торжествующе процитировала она.

Мы с Питером подавленно молчали. Что тут скажешь? Необычное видение предметов в портретах было налицо. Джеки права, она прирожденная художница. Единственное, что меня все еще беспокоило, так это то, что Мэттью не выглядел, как большой художественный ценитель. Вдруг получив портреты, он испугается и не захочет никого выбирать? Он ведь такой же дилетант в портретном искусстве, как и мы с Питером… А от дилетантов можно всего ожидать. Не хотелось, чтоб все труды пошли насмарку.

Но тут нас выручил Питер, напомнив, что с обратной стороны портрета он опишет характер каждой невесты. Оценив картину в целом, Мэттью в жизни не откажется жениться! – уверенно заключил друг. – Уж кто, кто, а Мэттью Кофейная Кружка умеет ценить прекрасное.

– Ладно, – вздохнув, согласилась я. – Только пиши без своего видения, а как в школе учили, чтобы Мэттью прочитать смог.

К вечеру, благодаря усердному труду Питера, на обратной стороне портретов появились такие описания невест:

«Мисс Ванесса Хэтчер, внучка лавочника Хэтчера. Обладает: бальшими глазами и кудрями. Смеется очень громка. Палезна по хозяйству. Пирожных не пробовал, но Джеки сказала – вкусные. В сабаках не смыслит, но добрая. Адела лентачку. А она ей и не нужна вовсе! Детей любит до бесхарактернасти. Не уклюжая (сама сказала), но чесная, а это в семье главное. Не будет втихаря обжираться вареньем.»

«Мисс Полли Дэнсон, та самая, каторая медсестрой работает. Один раз мне укол делала – не больно. Если занозу нужно вытащить, или еще что такое, сразу поможет. Глаза тоже бальшие, но без кудрей. Но, это ничево. мама говорит, кудри и завить можно. Детей абажает. Разбили вазу, а ана даже не заплакала. Сильный характер. Сабак любит. Готовит хорошо. Я съел пирожных десять. Все понравились. Только живот патом балел. Так что, с ней нужна паасторожней. Я предупредил.»

«Мисс Лора Салливан. Работает в библиотеке. Так что начитанная. Глаза косят немножко. Очень красиво, как у пирата. Ест мало. Гатовит вкусные сандвичи. Орет громко, так что, не соскучишься. Сабак любит и детей, и насекомых, и реликвии всякие. Радня – археолог. Может, даже знаменитый. Если начинает за кем-нибудь ганятся с диванной падушкай, лезь пад лестницу. Там ана никого не нашла. Как залезешь, считай, што ушел живым. А то ана тот еще каманч.»

Любовно поместив наши труды в красивую папку с шелковыми завязочками, мы пошли просить мистера Уильямса отвезти нас завтра утром к Мэттью.

Неохотно оторвавшись от каких-то писем, мистер Уильямс рассеянно покачал головой:

– Нет, нет, мои хорошие. Завтра никак не могу. Занят. Но, если хотите, я где-то через полчаса поеду на соседнюю ферму, только что звонили, просили глянуть на их корову. Так могу и вас подвезти, а на обратном пути забрать.

Вот это была удача! От восторга мы проплясали победный танец индейцев и бросились к бабушке с дедушкой, просить, чтобы они меня отпустили на ферму.

И тут, мой любимый дедушка, который всегда отпускал меня искать приют собакам, кататься на качелях и играть у ручья, ни с того ни с сего заартачился, заявив, что хочет хоть один вечер посидеть со своей внучкой!

Ну что мне было делать?! Не могла же я не послушаться дедушку! Попрощавшись с друзьями, я, сквозь слезы смотрела, как их машина скрывается за поворотом, а потом, видимо, набрав скорость, появляется уже на дальних холмах. Глядя, как оседает поднятая машиной красная пыль, я представляла Мэттью восторженно рассматривающего рисунки Джеки, вот, он читает надписи Питера и счастливо смеется. А ведь он даже не подозревал, что у него такие преданные друзья! Потом он, наверное, сядет на самого красивого коня и помчится к мисс Лоре. Я уверена, что он выберет именно мисс Лору. Ух она и обрадуется! А потом, будет свадьба и всем будет очень хорошо и мистер Уильямс поймет, что его дети чрезвычайно самостоятельные и подарит им духовое ружье! Мы научимся стрелять без промаха с двух рук одновременно (в тот момент я не сообразила, что стрелять с двух рук одновременно из одного ружья трудновато), потом поедем добывать золото или бриллианты, или еще что-нибудь! Представив себя далеко, далеко, на краю света, сидящей возле палатки и читающей дедушкины письма, где он просит прощения за то, что не отпустил меня к Мэттью в этот вечер, я охотно его простила. Ведь папа как-то сказал, что расстояние способно показать незначительность наших обид. Что ж, пожалуй, он прав и, если уж я уезжаю на край света, то стоит помириться с дедушкой, решила я и отправилась домой.

Весь вечер мы с бабушкой просидели, слушая какую-то приключенческую повесть, которую увлеченно читал дедушка. Вероятно, она была очень захватывающей. Но к сожалению, мне трудно было сосредоточиться на той истории. Изо всех сил прислушиваясь к звукам за окном, я надеялась услышать машину мистера Уильямса. В комнату начали мягко прокрадываться сумерки, бабушка зажгла настольную лампу, а их все не было. Поужинав и умывшись перед сном, я отправилась в свою комнату, где, быстро вскарабкавшись на подоконник, продолжила ждать друзей.

Время тянулось удивительно медленно. Внизу бабушка мыла посуду и о чем-то тихо переговаривалась с дедушкой. Какой-то неутомимый сверчок пел свои мирные серенады и я уже начала задремывать под эти ласковые песни, когда услышала подъезжающую машину.

Это были они! Мои друзья! Конечно, меня сейчас уже не отпустят на улицу, – лихорадочно соображала я, натягивая платье на пижаму. – А пройти незамеченной не получиться! Что же делать? Ведь я лопну от нетерпения, если не услышу, что сказал Мэттью! И тут я вспомнила об открытом окне в гостиной! Ну конечно!

Спустившись на цыпочках по лестнице и прокравшись в гостиную, я, залезла на подоконник и смело прыгнула вниз! Расстояние оказалось небольшим, поэтому, мягко шлепнувшись в траву, я тут же вскочила и бросилась к забору. Отодвинув знакомую доску и проникнув в полный теней соседский сад, я увидела две темные фигурки, пробирающихся мне навстречу.

– Джеки, Питер, я здесь. – тихонько окликнула я их. Когда друзья подошли ближе, мне стало заметно, что в руках Питер судорожно сжимает нашу драгоценную папку, а Джеки отчаянно дергает свои косички-ершики. Это был плохой знак!

– Что случилось? – встревоженно спросила я. – Мэттью не захотел выбирать невесту? Они ему не понравились? Он передумал жениться?

– Нет, – огорченно вздохнула Джеки. – Просто мы опоздали. Мэттью уехал два дня назад.

27

Целых три дня мы пребывали во вселенском унынии. Ну кто мог представить, что Мэттью возьмет, да и уедет?!

– Эти взрослые, предсказуемы, как торнадо! – возмущалась Джеки. – Вот живет, себе, спокойненько, живет, а потом бац! И уехал куда-то. Мухи его закусали, что ли, что не мог усидеть на месте?

– Может ему лошади надоели? – глубокомысленно предположил Питер.

– Это вряд ли, – не согласилась я. – Как лошади могут надоесть? Они же такие необыкновенные и замечательные, и милые… – я мечтательно вздохнула, вспоминая свой день лошадей.

– Питер, ты совершенно не соображаешь, что говоришь! – насупившись, буркнула Джеки. – Мэттью умереть готов за лошадей, а ты: надоели, надоели, – скривившись, передразнила она брата.

– Зато ты соображаешь, – огрызнулся тот. – Злющая, как оса!

Такие спонтанные ссоры возникали у нас за эти дни очень часто. И не известно, чем бы все окончилось, если б на четвертый день мы не узнали, что Мэттью уехал не навсегда, а всего лишь на пару недель. Вот это была отличная новость!

Джеки тут же принялась напевая улучшать портреты, добавляя в них, по ее выражению, больше жизни и красок. Хотя, по-моему, красок в них и так немало.

Питер отрабатывал на траве какие-то гимнастические упражнения, то ходя на руках, то кувыркаясь. Еще вчера он сообщил мне по секрету, что, когда приедет цирк, он предложит свою гимнастическую кандидатуру. А так как по всему городу уже давно были развешены красочные афиши, тренировка шла практически беспрерывно. Я, то делала набеги на кухню миссис Уильямс, выпрашивая пончики для Джеки, или, холодный лимонад для Питера, то выполняла другие поручения друзей. К вечеру портреты были доведены до полного совершенства, гимнастические навыки Питера улучшились настолько, что он с трудом двигался и уже всерьез задумался над своим сценическим псевдонимом. Я же валилась с ног от усталости, как никогда осознавая, что иметь таких талантливых друзей, как мои не только весело и почетно, но, еще и довольно-таки хлопотно. Но, это были мои самые первые, самые настоящие и самые лучшие друзья!

На следующее утро встретившись в саду мы принялись опять вспоминать Мэттью, ну и наши подвиги по поиску невест, разумеется. Похоже, это начало становиться традицией.

– Конечно, он уехал на целых две недели. Но, так как четыре дня уже прошло, осталось всего десять, – рассуждала Джеки, развалившись на пледе. – Ну разве мы не можем подождать каких-то десять дней?

– Конечно, – согласились мы и, усевшись под кленом, принялись ждать. Через полтора часа скука стала невыносимой и мы решили, что нам, стоит заняться чем-нибудь полезным для общества.

– А то я сойду с ума и объем все листья с этого клена, – всерьез предупредил Питер.

– Лучше не надо. Для твоего живота это может стать катастрофой, – рассмеялась я.

– Давайте убежим на море и будем плавать до посинения? – едва сдерживая шкодливое нетерпение, предложила Джеки.

– Нет, – как обычно не согласился брат. – Мы обещали маме не ходить к морю одни. Но, у меня есть идея получше. Как насчет дома с привидениями? – коварно улыбаясь, протянул он.

– Дом с привидениями?! – ахнула я, чувствуя, как от ужаса и восторга по рукам бегут мурашки.

– Нет, нет, нет и нет! – тут же, вскакивая, замотала головой Джеки, – Куда угодно, только не туда! Мне не настолько скучно, чтобы ходить в это жуткое место. Лучше уж пособирать по берегу ветки и попробовать построить плот. Помнишь, мы зимой мечтали сделать плот и доплыть до кораллового острова?

– Ты просто мелкая трусишка, – скривился Питер. – Боишься несчастного дома с привидениями!

– А где он, далеко отсюда? – сгорая от нетерпения, поинтересовалась я.

– Да совсем рядом, с другой стороны ручья, если немного пройти против течения. Там он и стоит с незапамятных времен, – объяснил Питер. – И в нем уже лет десять никто не живет. Ну может и меньше, но, все равно, местечко заброшенное. Говорят, там привидения день и ночь шастают, вот и не ходит туда никто. Я думал со своим школьным приятелем подкрасться и посмотреть, но он на лето уехал с отцом в горы. А одному идти глупо.

– Можно подумать, ходить с приятелем очень умно, – усмехнулась Джеки. – Если там так много привидений, как ты говоришь, то они что тебя одного, что с приятелем все равно сцапают.

– А чьи, чьи там ходят привидения? – не успокаивалась я, чувствуя приближение грандиозного приключения.

– В каком смысле чьи? – недоуменно уставились на меня брат с сестрой.

– Ну графинь, там, всяких, или даже королей?

– Нет, точно не графинь, – решительно отвергла мое предположение Джеки. – Может, призрак сапожника, или еще кого в этом роде.

– Сапо-о-о-ожника… – разочарованно протянула я. Притягательность заброшенного дома несколько померкла, как только я представила привидение сапожника.

– Да у нас отродясь никаких графов не было, откуда ж их призракам взяться? – пожал плечами Питер, поднимаясь. – Но лучше самим сходить и проверить.

– Э, нет, сначала нужно подготовиться, а затем идти, – запротестовала Джеки. Попросив нас немного подождать, она рысью бросилась в дом.

– Пожалуй и я пойду, поищу фонарик и веревку, – таинственно сказал Питер и важно удалился вслед за сестрой.

Поразмышляв пару минут, я тоже решила подготовиться к походу и полезла на чердак. Чего там только не было, я вам скажу! Вообще, по моему убеждению, чердак – это самое интересное место в доме. Там столько же таинственных и необычных вещичек, как и в подвале, но не так мрачно. Обогнув колонну из ветхих, потертых чемоданов, я принялась обследовать открывшееся пространство, мысленно отметая все, что попадалось на глаза, как непрактичное, в борьбе с призраками. Ни старые бабушкины платья, ни поломанные игрушки, ни дедушкины папки с какими-то пожелтевшими документами меня не привлекали. Я уже вся насквозь пропиталась пылью, передвигая картонные коробки со всякой всячиной, когда увидела слегка помятый пожарный шлем. Вот это была находка! Тщательно обтерев добычу от пыли, я изящно надела шлем на голову и затянула кожаный ремешок. Теперь ни один призрак мне не мог повредить! Вздохнув с облегчением, я принялась тихонько спускаться по лестнице, надеясь, что бабушка, перебиравшая с миссис Рози землянику, не решит выглянуть. Трудно было бы ей объяснить, зачем я одела столь необычный головной убор, не упоминая дом с привидениями. А уж то, что бабушка меня туда добровольно никогда не отпустит, сомнению не подлежало. Еще и маме с папой может позвонить!

Сохраняя максимальную осторожность, я выбралась из дома и опрометью бросилась к друзьям. Судя по всему, к нашей экспедиции они подготовились не хуже меня.

Питер накрутил себе на плечо целую связку бельевой веревки (кое-где еще болтались прищепки) и стоял воинственно размахивая фонариком. Джеки нетерпеливо вышагивала вокруг брата, держа под мышкой сачок, а в руках у нее был медный чайник и черпак.

– Это еще для чего? – недоуменно спросила я, подходя ближе.

– Для защиты этой балды, – пояснила она, кивая на брата. – Если какое привидение его сцапает, я буду изо всех сил стучать черпаком по чайнику, пока не прибегут соседи. Что-то вроде пожарного колокола, понимаешь?

– Ага, – кивнула я. – Ловко придумано. А сачок зачем?

– Я думала во что нам этих призраков ловить, увидела сачок и догадалась. Это же именно то, что нужно!

– Хорошая мысль, – согласилась я, переживая, что сама не подумала о хранении пойманных призраков.

– А ты зачем нацепила на голову эту штуковину? – недоуменно уставился на меня Питер.

– Это же элементарно, – пожала я плечами. – Призраки, они ведь на что в первую очередь влияют? На голову. Поэтому, если тебе дороги твои мозги, советую как-нибудь их защитить. Сраженный наповал моей блестящей мыслью, Питер бросился искать похожий шлем. Но, разумеется, такие шлемы не валяются на каждом углу. Поэтому брат с сестрой довольствовались тем, что обмотали головы кухонными полотенцами.

– Боюсь, когда миссис Уильямс пойдет на кухню, ей не понравится отсутствие чайника, черпака и полотенец, – неуверенно высказала я свое предположение.

– Можно подумать, отсутствие бельевой веревки ей понравится, – хмыкнула Джеки. – Кстати, Питер, а куда ты дел белье, которое на ней висело?

– Не волнуйся, – повернувшись ко мне, беспечно махнул рукой Питер, игнорируя реплику Джеки. – Мама вместе с миссис Миллер шьет наверху новые занавески для кухни. Пока они закончат, мы уже успеем вернуться. Да еще и парочку призраков в подарок принесем! – и, радостно насвистывая, мальчик направился к ручью.

Вообще-то, я сомневалась, что миссис Уильямс из тех, кто оценит такой изысканный подарок. Но, решила не спорить. Ведь однажды дедушка сказал мне, что жизнь полна сюрпризов. Кто его знает, вдруг привидение в сачке – это именно тот подарок, о котором с детства мечтала мама Питера и Джеки? Как я уже говорила – взрослые до ужаса непредсказуемы.

Ну, а пока, пряча за суровыми взглядами свой страх, мы отправились вверх по ручью.

28

Чем ближе мы подходили к покосившемуся, с облупившейся белой краской забору, тем страшнее становилось. Признаться, я имела весьма небогатый опыт в поимке призраков (точнее, вообще никакой), а потому не знала, чего ожидать от этой братии. Они прозрачные, или только наполовину? А если прозрачные, то как мы их увидим? Призраки просто носятся и воют, или могут еще и укусить? А можно ли укусить их в ответ? А если нет? В общем, пока меня терзали эти вопросы и я топталась на месте, не решаясь подойти к забору, Питер и Джеки рванули вперед с ловкостью и осторожностью двух ласок. Подпрыгнув и подтянувшись на заборе, они принялись осматриваться, периодически переговариваясь шепотом.

– Джеки, Питер, что там? – спросила я, выглядывая из-за пышного куста сирени.

– Ничего особенного, иди к нам, – осторожно спускаясь и отряхивая руки, позвал меня Питер.

Ага, так я и согласилась! Мне сразу представилась, моя бедная мама. Что с ней будет, если она узнает, что меня сожрали призраки?

– Лучше вы идите сюда, – принялась я торговаться с друзьями.

– Лисса, так нечестно, ты же больше всех хотела прийти посмотреть на дом! – по-прежнему шепотом возмутилась Джеки.

– Хотела, хотела, да мало ли чего я хотела, – недовольно проворчала я. – Что я, передумать не могу, что ли?

– Да иди же посмотри, какие там маки, а домик такой симпатичный, – соловьем заливалась Джеки, продолжая висеть на заборе.

– Да, иди посмотри, – поддержал сестру Питер. – Вроде ничего там цветочки торчат. А я рядом буду.

В общем, через минут десять препирательств я подошла к забору и начала искать какую-нибудь щель. Которая, разумеется, тут же нашлась.

Прижавшись к шершавым доскам, я рассматривала призрачный дом, призрачную поляну и… призрачные дубы.

Под лучами яркого, послеполуденного солнца ветхий, когда-то белый, а сейчас грязно серый домишко с широкой верандой, выглядел каким-то трогательно беззащитным. На лужайке перед ним вовсю буйно разрослись алые маки, а сбоку, в тени столетних, покрытых мхом дубов качались на сквозняке детские качели.

– Вот это да! – восхищенно прошептала я. – Какое красивое место!

– Вдруг, это нас призраки красотой заманивают? – предположила Джеки. Но, по ее лицу было видно, что она сама в это не верит.

– Ну что, может посмотрим ближе? – с независимым видом предложил Питер, на всякий случай тихонько поправляя полотенце.

Сказано – сделано! Подергав пару досок в заборе, мы обнаружили отстающую и поднажав, отодвинули ее в сторону.

– Дамы – вперед, – галантно предложил Питер. И хотя на его лице красовалась обаятельнейшая улыбка, пролезая сквозь щель в заборе, я испытывала сильнейшее желание стукнуть этого джентльмена!

Оказавшись за забором, мы тихонько прокрались к дому и принялись осторожно подглядывать в щели, заколоченных досками окон. Внутри было сумрачно и таинственно, в острых солнечных лучиках клубились золотые пылинки, мягко поскрипывали старые рассохшиеся доски, а мебель застенчиво жалась по темным углам.

– Как ты думаешь, где они тут прячутся? – свистящим шепотом спросила Джеки.

– Может, никаких привидений здесь и нет вовсе? – предположил Питер и я охотно его поддержала. Ну сами подумайте, разве могут в таком милом месте жить призраки? Они прячутся во всяких зловещих замках, громыхают по тусклым подземельям своими ржавыми цепями и воют почем зря. А тут тишина, солнышко, запах теплой пыли и цветов. Взвесив все увиденное, мы единогласно решили, что домик этот вполне безопасный и хорошо подходит для игр. Ведь любой ребенок знает, что место, где можно повеселиться вволю, да еще и без взрослых становится просто непреодолимо притягательным. И мы, разумеется, не были исключением. Кинув на веранде и сачок, и чайник, и полотенца, мы задумались, чем бы таким интересным можно здесь заняться. В репертуаре было катание на призрачных качелях, пикник, среди маков, или робинзонада. Но, тут, Питер внимательно посмотрел на мою голову (вернее, на шлем) и предложил играть в пожар. Вот это была отличная идея! Разрезав припасенную Питером веревку на две части и вооружившись каждый своим куском, мы превратились в бывалых пожарных. Дом был охвачен воображаемым огнем, но мы мужественно его тушили. Несчастная жертва пожара (ее мы договорились играть по очереди), вопила на веранде, что не может выбраться с третьего этажа! Молодцевато прогарцевав вокруг дома и затушив самые опасные участки, мы понеслись спасать человеческие жизни в лице Джеки. Перебравшись, через перила веранды (и едва их не обвалив), мы бросились к задохнувшейся жертве, катающейся с воем по полу и больше похожей на пациентку дурдома, чем пострадавшую от огня.

– Держитесь, леди, мы вас спасем! – провозгласил Питер и, ухватив сестру за ноги, поволок ее к лестнице.

– Ты что, рехнулся? – бросилась я на выручку подруге. – Если ты ее потащишь по ступеням за ноги, она же головой стукаться будет!

– Эй, эй, мне уже полегчало! – принялась вырываться Джеки, до этого изображавшая обморок.

– Лежите, леди, вы не в себе! – решительно пресек Питер, панику жертвы. – А вы, капрал Лисса, чего стоите? Хватайте пострадавшего за руки и побежали, пока крыша на нас не рухнула!

Не знаю, существует ли у пожарных звание капрала, но, польщенная таким продвижением по служебной лестнице и устрашенная грядущим обрушением крыши, я подхватила протестующую жертву и ринулась с крыльца. Ну, скажу я вам, быть пожарным, работенка не из легких! Эти пострадавшие весят не меньше тонны, а то и двух.

Когда же очередь быть жертвой дошла до Питера, я поняла, что Джеки вообще пушинка! Но, ничего не поделаешь, долг есть долг. Поэтому собрав все силы, мы принялись спасать из огня и Питера, который, к тому же нашел где-то за домом два полена и утверждал, что это его детки, которых он ни за что не отпустит! С трудом дотащив эту ухмыляющуюся рожу до лестницы, я оступилась и уронила благородного отца семейства, вместе с его дубовыми детками! Ох и выл же он, потирая ушибленной плечо, разражаясь проклятиями в адрес пожарного депо и угрожая написать на нас жалобу в газету. Вот это надежный друг! Даже серьезно пострадав, он ни на минуточку не выходил из роли!

Утешив разбушевавшегося «отца», мы пошли тушить пожары по второму кругу, а потом по третьему и по четвертому.

К вечеру все пожары были потушены, а мы, охрипнув от команд, криков о помощи и прочих визгов, сидели уставшие на веранде, умильно наблюдая за стрижами, весело мелькающими перед нами. Согласитесь, что человек, весь день спасающий город от огня имеет право на такой отдых. Довольные собой и всем миром, мы лениво переговаривались, не особо торопясь домой. И вот тут-то, мне в голову и пришла гениальная идея.

– А давайте устроим на этой веранде штаб?! – предложила я.

29

На следующее утро подойдя к дедушке, я самым ласковым голосом, на который была способна, спросила, сможет ли он поучаствовать в одном секретном проекте.

Увидев, что дедушка, занятый чтением каких-то писем, совершенно не заинтересовался, я уже почти огорчилась. Но потом, складывая нераскрытые конверты в аккуратную стопку, он рассеянным голосом спросил, что от него требуется. От радости, я даже повизжала немного, оббежав дедушкино кресло три раза и изобразила парад в его честь! Дедушка явно оценил мои старания и попросил рассказать о секретном проекте подробнее. Перечислив все, что нам необходимо добыть для тайного штаба, я умоляюще глянула на него. И представляете, он охотно согласился отдать два старых плетеных кресла из сарая, в качестве членского взноса! С условием, что сейчас я не буду его отвлекать. Ну что за чудесный человек! Разумеется, я его тут же простила за первоначальное равнодушие. Что ж, у взрослых тоже бывают дела, вздохнув, с сочувствием подумала я и побежала к сараю. Вытащив кресла из его темного угла и, отряхнув их от пыли, я поволокла это плетеное великолепие к забору. Ну а уж там, после трех неудачных попыток перекинуть кресло через забор, мне стало понятно, что без помощи друзей я точно не справлюсь.

Оставив свою добычу в одиночестве, я отправилась за Питером и Джеки, по дороге размышляя, почему они до сих пор не пришли. Я все утро тружусь на благо секретного штаба, а они и в ус не дуют! И где они подевались?

Весело постучав в дверь, я принялась ждать, пританцовывая от нетерпения. Вот они обрадуются, узнав, что у нашего штаба есть кресла! Но мне почему-то долго не открывали. Когда же я начала снова нетерпеливо дергать ручку, ко мне вышел не Питер и не Джеки, а миссис Уильямс и довольно-таки холодно сообщила, что дети сегодня никуда не пойдут. Посмотрев на меня убийственно-строгим взглядом, она решительно захлопнула дверь.

Интересно, что это с ней? – удивилась я, медленно спускаясь с крыльца. – И самое главное, почему Питер и Джеки будут сидеть дома?

Тайна закрытой двери была разоблачена, когда из окна детской мне под ноги упал увесистый камешек с привязанным к нему письмом. А могли и убить, – беззлобно отметила я, поглядывая на задернутую в детской штору. Но, штора не шевелилась. Неслышно было никаких голосов, не видно озорных лиц друзей. Вообще – ни-че-го! Ладно, значит, так надо, – поняла я и принялась разглаживать разлинованную тетрадную страничку.

Прочитав послание я пришла к выводу, что миссис Уильямс, к сожалению, оказалась довольно мелочной особой. Не найдя вчера своих полотенец и бельевых веревок, она настолько расстроилась, что даже когда ей вернули все пропажи, отказалась успокаиваться и наказала бедных детей. То ли ее так огорчили испачканные и немножко порванные полотенца, то ли помятый чайник? Хотя, я абсолютно уверена, Джеки объяснила, что он имел честь быть пожарным колоколом и спас жизни доброго десятка людей! Когда детей наказывают за такую ерунду, встает справедливый вопрос: куда катится мир?

Хотя… может, она расстроилась из-за разрезанной веревки?..

Заметив мое вытянутое лицо и бесцельное гуляние по саду, бабушка повздыхала, поспрашивала, чего рассердилась миссис Уильямс, опять повздыхала и взяла меня с собой на сельский рынок. Очень красивое место! Если вам грустно, советую посещать три раза в день и к вечеру вам точно полегчает. Мне полегчало с первого раза!

Когда мы пришли, торговля на рыночной площади была в самом разгаре. В шумной базарной толчее на нас никто не обращал внимания. Люди торопливо сновали туда-сюда с пузатыми корзинами, бумажными пакетами, или разноцветными плетеными сетками, наполненными овощами.

Переходя от прилавка к прилавку, мы с бабушкой разглядывали живописно разложенные на них товары. Я шла следом за старушкой, как привязанная. Ведь ни одному нормальному человеку не хочется быть потерянным в такой суете. Если честно, меня просто оглушило шумом разномастной толпы, обилием красок и соблазнительных ароматов. Смотря по сторонам во все глаза, я старалась запомнить каждый штрих на ярких и необычных нарядах торговок, поближе рассмотреть выложенные стройными пирамидками незнакомые овощи и фрукты, внимательно вслушивалась в мягкий говор, похожих на индусов, торговцев сладостями (от них было особенно трудно отойти). Упиваясь ароматами свежей выпечки и кофе я мыслено составляла послание. Ведь все, что со мной происходило я рассказывала в письмах маме. Она очень просила ничего от нее не скрывать и описывать все в деталях. А я вам скажу, не очень то это и легко, запомнить детали такого пестрого рынка! И вообще, в этом месте, я посмотрела на бабушку другими глазами. Вы бы видели, как она ловко выбирала из гор наваленных овощей нужные и еще успевала попутно объяснять, что и из чего она будет готовить. Я сразу поняла, что из лука, чеснока, картофеля и каких-то пучков зелени получится восхитительный суп. А из не очень-то аппетитных на вид кусочков сырого мяса, бабушка всерьез грозилась приготовить рагу, не хуже, чем в ресторанах. Я, конечно, засомневалась. Неужели в ресторанах готовят из таких противных розовых кусочков? Если это так, то пожалуй, я туда не пойду!

Побродив по рынку и набрав целую корзину всякой всячины, мы отправились домой, где бабушка с миссис Рози взялись за обед. Я даже помогала мыть зелень и сушить ее на специальном полотенце!

А после обеда я училась готовить засахаренные абрикосы. Вот это, по-настоящему сложное дело! Зато я выманила у бабушки для нашего штаба целую коробочку этих сладостей!

На следующий день, как только Джеки и Питер были прощены и выпущены на свободу, они тут же примчались ко мне. И после продолжительных объятий, рассказов взахлеб, каково это – сидеть под домашним арестом и собственноручно сахарить абрикосы, мы, все-таки перебросили кресла через забор и радостно потащили их к ручью. Весь день, как трудолюбивые пчелы мы устраивали на веранде штаб, попутно поедая абрикосовые лакомства.

Я тщательно подмела дощатый пол найденным в дедушкином сарае веником. Затем мы расставили мебель. Деревянный ящик, где-то добытый Питером, превратился в стол. А потом Джеки притащила еще четыре и составив их друг на друга, сделала милый стеллаж для всяких мелочей. А Питер принес настоящую керосиновую лампу и повесил ее на крючок, перед входной дверью. Вечером мы собирались ее зажигать и уютничать, рассказывая друг другу захватывающие истории! Больше всех историй знал Питер. Чего он только не читал! Про сыщиков и про пиратов, про робинзонов и золотоискателей, про зверей и птиц, про обитателей морей и океанов. Мы с Джеки сидели, тихонько устроившись в креслах, пили горячий шоколад из термоса, и жуя сладкие булочки с замиранием слушали Питера. Когда же, он уставал, я тоже рассказывала услышанные мною истории про похищенных принцесс и, разумеется, безмерно храбрых рыцарей, про подвиги королей и простых людей, ну и истории про лошадей, конечно же.

Когда мы услышали, что нас зовет дедушка, времени убирать остатки пиршества не было. Поэтому, уговорившись завтра навести порядок, мы бросились на дедушкин зов.

30

Пробираясь с кувшином лимонада и пакетом пончиков к нашему новому штабу, мы жарко спорили о том, чем заняться. Питер предлагал начать осваивать гимнастические упражнения. Тогда нас всех троих могут взять в цирк. И вероятно, это была хорошая идея, но… Джеки горланила, что после захвата дома с привидениями мы должны все-таки построить плот и отправиться в дальнее плавание. А ходить вверх ногами и делать колесо, можно в любое время. Если больше нечем заняться, – презрительно дергала плечиком она.

– Зачем нам плот, если мы уедем путешествовать с цирком?! – восклицал Питер, патетически воздевая руки. – Лисса, да объясни ты это моей сестре, наконец!.. – жалобно смотрел он на меня, ища помощи.

– Не могу Питер, – я скорбно вздохнула. – Я неуклюжая, меня в цирк точно не возьмут, только опозорю тебя. А еще, если Джеки не хочет ходить на руках, то ее даже бегемот не заставит сдвинуться с места. Ты же знаешь…

– Вот, вот, – довольно согласилась со мной Джеки. – Дался тебе этот цирк. Нет, чтоб стать нормальным пиратом. На абордаж! – неожиданно хрипло завопила она, бросаясь к забору. – Сдавайтесь, сударь, а то я проткну ваш живот! – и она стала атаковать облезлые доски, остервенело фехтуя каким-то прутиком.

– Джеки, ничего не сломай, – предостерег сестру Питер, доставая из пакета булочку и флегматично засовывая ее в рот. – Вы что, бросите меня в цирке одного? – попробовал он зайти с другой стороны.

– Нет, прекрасный принц, мы выкрадем тебя из этого твоего цирка! – великодушно пообещала Джеки и принялась опять мутузить забор.

– А давайте поищем сокровища? – с замиранием сердца, озвучила я свою давнюю мечту.

– Да в этом городишке сроду не было сокровищ, – равнодушно пожал плечами Питер, пролезая сквозь щель в заборе. – Разве только золотая вставная челюсть старика Галлнера? – предположил он, помогая мне протиснуться следом. – Он ею страсть как гордится!

– Скажешь тоже! – хмыкнула Джеки. – Зачем нам эти челюсти? Они мистеру Галлнеру нужнее.

– А если сокровище спрятано не в самом городке, а в развалинах какого-нибудь замка, например? – продолжала фантазировать я, поднимаясь на веранду.

– В развалинах они точно будут спрятаны, – согласился Питер. – Только нет у нас никаких разв… – замолчал он, неожиданно наткнувшись на меня.

– Ничего себе! – присвистнул он. – Неплохо тут призраки порезвились.

Я растерянно смотрела на веранду. Весь наш вчерашний уют и красота были разрушены. Ящики – сломаны и раскиданы. Кресла – опрокинуты, а пустые тарелки валялись в траве. Булочек же нигде не было видно.

– Эй, чего застыли, – поднимаясь, пропела Джеки, а затем и сама остолбенела, разглядывая открывшуюся картину.

– Может, это птички? – дрожащим голосом предположила я.

– Ага, птеродактили, – иронично согласилась подружка.

– А может, это ветер? Помнишь, Джеки, как он однажды унес корзины со двора? – спросил Питер сестру.

– Так не было никакого ветра, – растерянно вставила я.

– Что ж, получается, здесь действительно водятся призраки, – констатировала Джеки. – И им не нравится, когда тревожат их покой. А мы, пока играли в пожарных, их, наверное, до полусмерти своим шумом довели.

– И-и-их не-не-нельзя довести до по-по-полусмерти, – заикаясь, пробормотала я. Они и так ме-ме-мертвые.

– Спасайся кто может! – неожиданно завопила Джеки, – Полундра! – и, опрометью бросилась к забору. Питер рысил следом за сестрой, а я… я зацепилась платьем за какой-то гвоздь и никак не могла убежать. От страха я тихонько подвывала, остервенело дергая подол, но, освободиться не получалось, платье только трещало по швам, но, застряло крепко.

– Позвольте, я помогу, – предложил вернувшийся Питер, элегантно клацая зубами от страха.

Оказавшись в безопасном дедушкином саду, мы повалились на траву и стараясь отдышаться, смотрели на безмятежно проплывающие мимо облака.

– Они вас чуть не сцапали, – через несколько минут прошептала Джеки.

– Ты их видела? Они к нам подкрадывались? – бросилась я к подружке, чувствуя, как меня снова охватывает душный, липкий ужас.

– Ну да, – согласно кивнула та головой.

– А какие они были? – спросил еще бледный от пережитого Питер.

– Ну-у-у, такие себе, такие… Прозрачненькие… – неуверенно пояснила подружка.

– Так ты их видела, или нет? – нетерпеливо уточнил брат.

– Да как я их могла видеть, говорю же, они прозрачные! – отмахнулась от него Джеки. – Просто вокруг вас были такие э-э-э-э, завихрения энергии. Вот я и поняла, что это призраки и есть.

– Это у тебя, видно, в мозгах от страха завихрение было, – добродушно дернул Питер сестру за косичку. – И придумала же, завихрения энергии… – пропищал он тонким голосом и мы дружно расхохотались.

Сбегав на обед, мы совсем успокоились и воодушевленно возобновили утренний спор. Попрепиравшись с полчаса мы, наконец-то, пришли к мировому соглашению. Мы тренируемся в гимнасты, а если нас не возьмут – строим плот и плывем на поиски сокровищ. Воодушевленный нашим согласием Питер, заявил, что, как самый опытный из нас, он берет на себя роль тренера и руководителя гимнастической труппы. До самого вечера мы учились кувыркаться через голову (точнее, я училась, Джеки в этом деле была великолепна!), стоять на руках, подтягиваться и лазить по прикрученному рядом с качелями канату. Получив дрожащие от усталости ноги и стертые до мозолей руки, я поняла, что теперь всегда буду жалеть гимнастов, может даже отдавать им свои конфеты. Работа у них – не сахар!

Но, Питер, казалось, был всем доволен и следующие несколько дней мы продолжали изнуряющие тренировки. У меня даже стало получаться делать стойку на руках и изящно взбираться по канату. Правда, Джеки дразнилась, что я стала лазить как мартышка, но я думаю, она так говорила, потому что немного завидовала. Ведь Питер теперь хвалил не только ее, но и меня!

Но, все эти команды: стойку ровнее, кувырок, разворот, подтянись, – так меня вымучили, что вскоре я поняла: если цирк не приедет завтра, или, на худой конец, послезавтра, я умру, прямо вися на канате!

Наконец, заметив по моему бледному виду, что я срочно нуждаюсь в передышке, Питер торжественно заявил, что на следующий день упражняться мы не будем, потому что… Вот тут-то и прозвучало самое страшное! Потому что мы пойдем спасать дедушкины кресла и керосиновую лампу из оккупированного привидениями штаба!

Лучше бы я умерла на канате!

31

По плану Питера мы должны были пойти в наступление с самого утра. Но, наши грандиозные намерения несколько смешал дедушка. Во время завтрака, когда я уже запихивала в рот последнюю ложку каши, он попросил меня задержаться. Оказывается, именно сегодня дедушка решил не идти на работу, а заняться наведением порядка на чердаке! Ну а меня он надеялся видеть рядом с собой, в качестве верного друга и помощника! Что ж, от такой благородной роли я, разумеется, отказаться не могла. Но, как же не вовремя он затеял эту уборку! Выскочив на улицу, я опрометью бросилась в соседский сад, где Питер с Джеки уже готовились к боевым действиям. Выслушав мое бодрое донесение о задержке в участии наступления, Питер терпеливо вздохнул с величием истинного полководца и, пообещал ждать, сколько сможет. Но, на всякий случай напомнил, что с каждой минутой возможность поражения увеличивается.

Наверное, думал, что я ничего не смыслю в войнах. А я, между прочим, всегда побеждаю папу, когда мы играем в морской бой!

В переживаниях за томящихся в ожидании друзей я так нервничала и торопилась, что обрушила на себя колонну старых чемоданов, набила пару синяков и разлила ведро с мыльной водой! Дедушка же молодец, ни разу меня не отругал, а только помогал составлять обратно чемоданы, вытирать лужи и говорил, что в работе неудачи неизбежны. Главное, относиться к этому спокойно. В конце концов. я действительно успокоилась и решила спросить у него совет.

– Дедушка, а что самое надежное в войне с призраками? – осторожно полюбопытствовала я.

– С призраками?.. – дедушка на секунду задумался. – А с какими призраками ты собралась воевать?

– Да так, – неопределенно пожала я плечами, – есть тут парочка…

– Вот как, – дедушка выглядел несколько растерянно. – И что, позволь поинтересоваться, они тебе сделали?

– Я бы сказала, – вздохнула я, осторожно косясь на дедушку, – Да вдруг у тебя от страха сердце разорвется? Все-таки не молодой уже, спасай потом еще и тебя. У нас и так боевых потерь хватает.

– Хо-хо-хо, – неожиданно, густым басом захохотал дедушка. – Придумала же, хо-хо-хо! Спасать меня, хо-хо-хо!

– Дедушка! Ну дедушка! Да перестань же! Что я такого сказала?! – возмущенно дергала я смеющегося дедушку за рубашку.

– Ну ладно, – с трудом успокоившись и вытирая мокрое от смеха лицо, примирительно сказал он. – А если я пообещаю не умирать от страха и даже не падать в обморок, расскажешь? Я же нотариус, разных историй в жизни наслушался, может, что и пригодиться?

– Ладно, – неохотно согласилась я. – Но только без паники, хорошо?

– Договорились, – кивнул дедушка и уселся на стопку чемоданов.

Слушая историю про наш победный захват призрачного дома и последующий за этим погром штаба, дедушка только сочувственно качал головой и говорил, что в его практике такие случаи тоже были. И даже не рассердился за похищенный пожарный шлем, а наоборот, похвалил за находчивость и умение обезопасить себя. А потом, предложил такое, что я потеряла дар речи от радости.

– Давай закончим с чердаком и я схожу вместе с вами, – сказал он таким тоном, словно борьба с привидениями была обычным для него делом!

Не знаю как вы, но я считаю, что увидев моего дедушку-нотариуса, любое привидение в ужасе забьется в свой привиденческий угол! Ведь он сильный и храбрый, и решительный, и строгий. С ним привидения не побалуют, небось! Конечно, я не смогла сдержать счастливый вздох облегчения. Ведь как мы не храбрились, а все-таки было здорово жутко идти туда опять!

Споро протерев остатки пыли и расставив все по местам, мы отправились обедать, а потом, попросив бабушку не волноваться, решительно вышли из дома.

Если честно, я боялась, что Питер, или Джеки начнут возражать против участия дедушки в военной экспедиции. Но, они обрадовались не меньше моего и схватив дедушку за обе руки, поволокли к ручью, за которым смутно белел таинственный дом с привидениями.

Забравшись вечером в свою кровать и укрывшись одеялом с головой, я размышляла о событиях этого дня. Передо мной вставали картины того, как дедушка, подхватив оба кресла, идет к забору, а по бокам, как два верных оруженосца, выступают мои друзья, гордо неся бабушкины тарелки и керосиновую лампу. Обломки ящиков мы аккуратно сложили в углу веранды, оставив за собой пустоту и порядок. Пока мы все складывали, дедушка рассказывал, что в этом доме когда-то жил его добрый друг с женой, а когда она умерла, друг уехал к детям. А дом стоит заколоченным, но друг дедушкин, оказывается, очень хороший хозяин, так что вряд ли он бы позволил водиться здесь всяким диким привидениям.

И еще, дедушкин друг приезжал этой весной, чинил забор и покосившиеся двери. И уж если б он заметил что неладное, вмиг навел бы порядок.

– А как же Рэнди? – неуверенно спросил Питер.

– А что, Рэнди? – улыбнувшись, уточнил дедушка.

– Так, он говорил, что прошлой осенью здесь привидения загрызли трех детей и даже ни косточки не оставили. А Фрэд рассказывал, что по ночам тут слышен жуткий вой и хохот?

– Ну, учитывая, что этот дом стоит совсем недалеко от нашего, мы бы уж, наверняка, услышали о гибели детей, как думаешь, Питер? – рассудительно спросил дедушка.

– Да, но, может, это было не прошлой осенью, а позапозапрошлой? Вот вы и не знаете? – пытливо посмотрел мальчик на дедушку.

– Что ж, такое тоже могло бы быть, – задумчиво постукивая себя по подбородку, сказал тот. – Если б не одно Но… Мы с бабушкой Лиссы поселились в этом месте больше тридцати лет назад и за все эти годы в городке не пропало и, уж тем более, не было загрызено ни одного ребенка. Это просто замечательно тихий городок, – дедушка оптимистично улыбнулся.

– Ага, а кто, тогда тут воет и хохочет? – скептически подняла брови Джеки, оторвавшись от сломанных ящиков.

– А вот это, совсем не секрет, я сам, прогуливаясь вдоль ручья, видел пару раз сидящего перед домом Хромого Тома. Он, как напьется, любит погорланить песни, а в городе его забирают в полицейский участок. Видно, чтобы всласть, так сказать, попеть, он сюда и пробирается. Что ж, очень жаль, что ваш Фрэд столь низкого мнения о качестве пения Хромого Тома, – иронично хмыкнул дедушка. – Том точно расстроится, если узнает, что его пение и радость оценивают, как жуткий хохот и вой, – мы облегченно рассмеялись. Ведь о пристрастии Хромого Тома к пению знали все. Даже я пару раз слышала, как он хрипло исполнял какую-то серенаду, проходя по нашей улице.

Направляясь к калитке, дедушка описывал, как он сам, будучи мальчонкой, принял за приведение лису, пробравшуюся ночью к ним в сад. Ох я тогда и испугался, – смешно тараща глаза, говорил дедушка. Мы веселились, представляя дедушкин испуг и по очереди изображали то напугавшуюся лису, то, самого дедушку. Закрывая калитку, я обернулась, чтобы последний раз глянуть, на теперь уже кажущийся таким уютным дом. И тогда я увидела это…

Из-за угла на дорожку четко ложилась чья-то длинная тень, которая потом мягко отступила за дом и исчезла.

32

Полночи я не могла уснуть, ворочаясь на неожиданно ставшей жесткой постели. Как только я закрывала глаза, мне тут же казалось, что под окном стоит длинная черная тень. И хотя дедушка обошел старый дом десять раз и никого не нашел, а друзья утверждали, что мне показалось, я знала точно: тень там была! Мне не показалось!

Попрощавшись с Джеки и Питером, я побежала домой. После пережитого страха мне не хотелось оставаться вечером на улице. Заходя в дом, я обернулась и увидела, как друзья грустно смотрят мне вслед, вися на заборе. Но даже это не поколебало моей решимости и, наскоро поужинав, я забралась в кровать, надеясь побыстрее уснуть. Но сон все не шел…А потом, вместе со сном в мою комнату пробрались кошмары, где черная тень все время гналась за мной и гремела откуда-то появившимися железными цепями. Она бренчала и звенела, выкрикивая какие-то проклятья и подвывая. От этого чудовищного грохота я и проснулась. Комнату заливал яркий утренний свет, черная тень рассеялась вместе со сном, но, как ни странно, шум не прекратился.

Прислушавшись, я поняла, что это миссис Рози громко на кого-то ругается, раздраженно громыхая посудой. До меня доносились обрывки проклятий, перемежающиеся с горестными всхлипами. Так это была не тень, а миссис Рози, с облегчением вздохнула я, а потом удивилась. Интересно, что это с ней? Такой трагедии я еще не слышала, поэтому торопливо натянув на себя вчерашнее платье, я быстро сбежала вниз.

– Миссис Рози, миссис Рози что случилось? – закричала я, врываясь в кухню.

– Ах ты моя золотая! – бросилась обнимать меня кухарка, – Вот изверги, такую чудесную семью уморить голодом! Нет, мистер Келли непременно должен сообщить в полицию! – заявила она, накрывающей на стол бабушке. – Это просто немыслимо! Дитя и так тонкое, да худое, а у нее еще и последний кусок изо рта вырывают! Что ж это за разбойники такие! Их нужно изловить и наказать хорошенько! – миссис Рози была настолько расстроена что никак не могла объяснить мне толком, что произошло. Какую семью и кто морит голодом? Где тот тонкий и худой ребенок? Запивая сладкие пирожки горячим кофе, я нетерпеливо слушала причитания кухарки, стараясь вклиниться в какую-нибудь паузу и задать свои вопросы. Но, миссис Рози была опытной причитальщицей. Поток слов лился беспрерывно, перемежаясь лишь шумным сморканием. И только когда она пошла в сад, нарвать свежих абрикосов, бабушка, пользуясь отсутствием шума, прояснила для меня ситуацию. Оказывается, та пресловутая, заморенная голодом семья – это мои бабушка с дедушкой, а умирающий от истощения ребенок – как вы, наверное, уже догадались – я. А произошло вот что. Придя рано утром, миссис Рози решила побаловать нас и напекла огромный противень пышных, сладких пирожков. Присыпав золотистые лакомства сахарной пудрой, она поставила остывать их у окна. Когда же дедушка с бабушкой спустились к завтраку и миссис Рози отправилась за сладким сюрпризом, то, к своему ужасу, недосчиталась четырех штук! Куда подевались пирожки не могли понять ни дедушка с бабушкой, ни я. Только миссис Рози изрядно попереживав о потере, уже стращала бабушку историей о какой-то мифической пирожковой банде, которая скоро доведет весь город до погибели. И слушая ее красочную историю, никто не догадался бы, что речь идет всего лишь о четырех пирожках!

Допив кофе и немного послушав взрослые разговоры бабушки и миссис Рози, я направилась в сад, где уже минут пятнадцать мелькали рыжие косицы Джеки. Подойдя ближе, я увидела, что и у друзей что-то случилось. Вместо того, чтобы отрабатывать уже привычные гимнастические упражнения, брат с сестрой сидели в траве и о чем-то хмуро размышляли. Когда же они сказали, что произошло, я тоже в растерянности присела рядом и даже не заметила, как съела припасенные для них пирожки. А приключилось вот что: в сегодняшней утренней газете написали о страшной трагедии, по сравнению с которой пирожковая банда просто меркла. Питер сказал, что цирк не приедет! И не приедет он потому, что у семьи гимнастов похитили ребенка!

– Какой кошмар! – ужаснулась я. – А кто похитил этого ребенка?

– Неизвестно, – помотала Джеки головой.

– А зачем его похитили?

– Как, зачем? – Джеки широко распахнула глаза. – Теперь бандиты потребуют выкуп. Возможно, сундук золота. А может и два, – добавила она, немного поразмышляв.

– А если им не дадут этот золотой сундук? – уточнила я, чувствуя, как дрожит от испуга голос.

– Тогда все! – Джеки решительно рубанула рукой воздух. – Или продадут малыша в рабство, или подбросят какой-нибудь бедной женщине и она будет его растить. И он никогда больше не увидит своих родителей!

– Бедный малютка, – расплакавшись, я теснее прижалась к Джеки, вдруг почувствовав, что очень сильно соскучилась по маме с папой.

– Вот так и рушатся блестящие карьеры, – неожиданно заявил, молчавший до этого Питер. – А мы так тренировались!

– Да брось, нас могли бы и не взять, – постаралась, утешить брата Джеки. – Так что, считай, карьеры у нас еще и не было.

– Если б они только посмотрели на наше выступление, то непременно бы взяли, – упрямо возразил мальчик. И, вглядываясь в его огорченное, бледное лицо, я поняла, что согласна провисеть на канате хоть полдня, лишь бы он не сидел здесь, такой съежившийся и потерянный.

– Питер, цирк ведь может приехать позже, да хоть и в следующем году, ну и что? Мы еще лучше натренируемся, тогда они нас могут взять в какое-нибудь цирковое кругосветное путешествие. Туда, небось, не любых гимнастов берут, – принялась фантазировать я, желая приободрить друга. – А ребенка того, похищенного, могут и хоть завтра найти, вот увидишь!

– Да, Лисса права, – согласилась со мной Джеки. – Давай упражняться, нельзя терять гимнастические навыки.

Воспрянув духом Питер принялся тренировать нас с удвоенной силой. Но все-таки, в коротких перерывах я успела в красках расписать утренний переполох и похищение пирожков.

– Это какая-то бродячая собака стащила, – догадалась подружка. – Как-то одна такая бедняга откусила у меня часть булочки и убежала. А эта просто увидела пирожки в окне, вот и не смогла сдержаться.

– Правдоподобно, – кивнула. – Но как она пробралась к нам в сад?

– Так, может, через забор перепрыгнула? – предположил Питер.

Я, с сомнением покосилась на наш, довольно-таки высокий забор. Это вряд ли. Хотя, с другой стороны, кто его знает? Вероятно, голодная собака и не через такой перемахнуть может? А уж запах выпечки миссис Рози легко и за километр учуять. Наверное, если бы я была голодной собакой, то и не через такую махину перемахнула бы!

– Видно, она не смогла удержаться, – кивнула я, сочувствуя бедной голодной собаке. – Если б она не убежала, я бы ей еще пирожков вынесла.

– Бродячие собаки очень пугливые, – пояснил Питер. – А еще, у нее где-нибудь могут быть припрятаны щенки.

– А давайте мы ее найдем и поможем, – загорелась новой идеей Джеки. – А что? У нас уже есть хороший опыт. Мы и хозяев постараемся ей найти.

– А если не получится, отведем в приют, – согласилась я. – Все ж лучше, чем голодать.

Питер, видя, что его гимнастическая труппа нашла себе новое занятие, попытался нас урезонить, но, когда Джеки принялась расписывать муки несчастных мохнатеньких щеночков, махнул рукой и пошел за нами.

Весь день мы, как заправские ищейки рыскали по городу, заглядывая под каждый куст и в каждую канаву. Кто знает, где прячется это бедное существо? В результате были замечены: двенадцать, весьма возмущенных нашим вниманием кошек; четыре улепетнувшие от нас лягушки; две белки и одна, но очень страшенная крыса.

Бездомные собаки замечены не были.

Допрос прохожих тоже ни к чему не привел. Некоторые, безответственно пожав плечами, уходили, кто-то советовал, если нам нужна собака, сходить в собачий приют, одна леди возмущенно заявила, что это приличный город и собаки в нем тоже все приличные. А несколько человек вспомнили, что как-то, видели детей, таскающих за собой довольно-таки облезлых псов. Но после дальнейших расспросов оказалось, что видели нас, в период поиска невесты для Мэттью!

К вечеру стало ясно, что если бродячая собака и существует, то она очень хорошо прячется!

Отправляясь по домам, мы уговорились, что завтра придумаем новый план спасения и уж тогда, точно найдем несчастную псинку и ее малышей.

Ночь выдалась душной и жаркой. Где-то вдалеке угрожающе рокотал гром, а комната то и дело освещалась яркими вспышками молний. Откинув одеяло, я, свернувшись калачиком, старалась заснуть. В голове крутились события сегодняшнего дня, исчезнувшие пирожки мешались с новостями из утренней газеты, бродячие собаки и кошки проносились в каком-то диком хороводе и я с удивлением подумала, что это, наверное, уже сон. Но и во сне, страшная призрачная тень вела на поводке грустную собаку, а потом разрушала наш штаб. И пирожки, опять пирожки… Что-то и во сне продолжало меня мучить. В траве были тарелки, но не было булочек, сквозь сон думала я, поворачиваясь на другой бок. Зачем кто-то разрушил наш штаб? И пирожки… что же не так с этими пирожками? Как собака унесла четыре пирожка? Как она допрыгнула до подоконника и взяла сразу четыре штуки? Не было никакой собаки, внезапно догадалась я, окончательно просыпаясь и садясь на постели. Я поняла, зачем был разрушен штаб, чью я видела вчера тень и куда исчезли булочки из штаба и утренние пирожки миссис Рози!

33

Едва серое утро робко заглянуло в комнату, как я тут же открыла глаза. Что-то срочно нужно сделать! – спохватилась я, торопливо выбираясь из-под одеяла. – Я должна была куда-то бежать. Только куда? – плюхнувшись на пол, я рассеянно натягивала ботинки. – Ах, да, точно! Я вспомнила, что случилось и почему мне нужно было бежать так рано! Тихо выбравшись из комнаты и заглянув к дедушке с бабушкой, я, к своему огорчению, убедилась, что они еще спят. На кухни царило безмолвие, значит, миссис Рози еще нет. Еда мне не светит, сокрушенно констатировала я сей прискорбный факт и медленно вышла из дома. Питер с Джеки, конечно, еще не проснулись, но нужно их как-то разбудить. Только как? Пробираясь по мокрой траве, я сосредоточенно перебирала возможные варианты. Можно громко засвистеть. Хороший способ разбудить спящих друзей, правда есть два существенных минуса: во-первых, если свистеть тихо, никто и не услышит. А если очень громко, можно поднять всю улицу, а не только Питера и Джеки. Ну а во-вторых, свистеть я не умела. Вообще. Что существенно снижало шансы на успех. Конечно, можно громко постучать в дверь и попросить позвать друзей на прогулку. Вероятно, это поможет всем проснуться. Но что-то заставляло меня сомневаться, что миссис Уильямс оценит прогулки детей в четыре утра… Еще подумает, что я сумасшедшая, – фыркнула я, представляя испуганное лицо миссис Уильямс. Решение пришло само собой, когда под моими ногами захрустел гравий, щедро рассыпанный вокруг дома Уильямсов. Ну, конечно! Любой младенец знает, что будить друзей нужно чем-нибудь бросаясь в их окна! Как я могла забыть?!

Набрав пригоршню серых, по-утреннему влажных камешков, я принялась швырять их в прикрытое окно детской. Получалось как-то не очень. Какие-то камешки мягко ударялись о покрытую ажурным плющом стену и бесшумно исчезали в листве, какие-то, лишь слегка царапали стекло, а некоторые и вовсе не долетали. Нет, так не пойдет, – поняла я и переключилась на метательные снаряды покрупнее.

С ними дело пошло веселее, первых четыре голыша ударились о стену, но не молча, а с веселым хоп!хоп! Воодушевившись, я принялась метать камни поприцельней. Хоп! Ближе! Хоп! Еще ближе! Хоп! И тут отличный кругляш неожиданно залетел в соседнее, широко распахнутое окно! Раздался страшный грохот, загудели сердитые взрослые голоса и я испуганно нырнула в кусты!

Сидя в своем укрытии я наблюдала, как мистер Уильямс, отдернув шторы, выглянул в окно, возмущенно вертя головой в разные стороны. Интересно, что так грохнуло? Не похоже, что бы что-то разбилось, но может, сломалось?

Когда голова мистера Уильямса скрылась за решительно задернутой шторой, а голоса постепенно смолкли, я на четвереньках выбралась из своего укрытия. Нерешительно посмотрев вверх, я столкнулась взглядом с Джеки, прижавшей палец к губам, Понимающе кивнула и попятилась обратно.

Через несколько минут гравий зашуршал под чьими-то осторожными шагами и в кусты юркой ящеркой пробралась Джеки, а за ней, весьма неуклюже пролез сонный Питер.

– Лисса, что случилось? – тут же начала тормошить меня Джеки. – Говори скорее.

– Сейчас я сообщу вам кое-что крайне важное, – многозначительно посмотрев на друзей, сказала я. – Но нужно торопиться.

– Да торопимся мы, торопимся, только куда, непонятно? – позевывая, пробормотал Питер.

– Я знаю, где прячутся похитители! – выпалила я, с удовольствием наблюдая, как сон мигом слетел с друга. А Джеки, так та вообще, тут же вскочив, принялась энергично выбираться из кустов.

– Эй, ты куда? – растерянно поинтересовалась я.

– Куда, куда? За папой, конечно! – пожала плечами Джеки, – или ты собралась ловить злодеев собственными руками?

– Э, нет! Так дело не пойдет! – выскакивая и перегораживая ей дорогу, запротестовала я. – Сначала нам нужно убедиться, что бандиты там, где я думаю, а потом идти за твоим папой и за моим дедушкой!

– Лисса права, – неожиданно поддержал меня Питер. – Если мы сейчас вытащим папу из постели, а похитителей на месте не окажется, здорово нам достанется. Он и так из-за цветочного горшка злой.

– Так это был цветочный горшок? – встрепенулась я, узнав, что так грохнуло.

– Ага, мамина любимая бегония. Но не волнуйся, он не разбился, всего лишь земля рассыпалась, – великодушно утешила меня Джеки. – Так, где ты говоришь, прячутся эти мерзкие похитители младенцев?

– Я думаю, они сидят в домике с привидениями! – наконец-то сообщила я свою догадку.

– Ты уверенна? – недоверчиво покосился на меня Питер.

– Абсолютно, – кивнула я головой. – Я думаю, это они разрушили штаб, чтобы напугать нас. И когда я видела чью-то тень за домом, это наверняка прятался один из похитителей. Хотел убедиться, что мы ушли. И наши пирожки тоже украли они. Злодеи, вероятно, боятся показаться в городе, а сами голодные, вот и воруют всю еду, что под руку подвернется. И нужно торопиться, пока они не проснулись, иначе они так спрячутся, что никто в жизни их не найдет! – заключила я, чувствуя себя всемирно признанным сыщиком.

– Резонно, – важно кивнул Питер. – Так что, пошли спасать младенца? – и мальчик решительно направился в сторону ручья.

По пути к дому с привидениями мы составляли план. Было решено подкрасться к дому с трех сторон, убедиться, что похитители прячутся именно там и незаметно отступить для вызова подмоги. Я должна была проползти со стороны старых дубов, Питер с ручья, а Джеки от калитки.

Напомнив о важности остаться незамеченными, Питер бесшумно исчез в ивовых зарослях, Джеки мягко заскользила вдоль забора, а я на цыпочках побежала к покрытым мхом дубам. Добравшись до зеленых великанов, я, профессионально поплевав на ладони, подпрыгнула, ухватилась за довольно-таки толстую ветку и, подтянувшись, забралась на дерево. Как ни возмущалась моя бабушка, а все-таки гимнастические упражнения под руководством Питера не прошли даром! Обхватив ствол руками, я принялась гордо обозревать окрестности, но тут же, охнув, присела. На поляне, прямо перед домом горел маленький костерок, а перед ним сидел щупленький мальчик и что-то варил в котелке. Конечно, я обрадовалась, что моя теория подтвердилась и привидение теперь разоблачено. Но, что-то было не так. Озадаченно разглядывая таинственного незнакомца, я прикидывала, что ему явно не больше восьми – девяти лет, неужели он и есть тот самый, страшный похититель? Задумчиво переведя взгляд к калитке, я обомлела. В приоткрывшейся двери торчала багровая от ярости физиономия Джеки, а косички, как никогда воинственно топорщились с обеих сторон! Сообразив, что подруга собирается сделать, я, уже не прячась, закричала:

– Джеки, не смей! – но было поздно. Стремительным коршуном девочка метнулась к бродяжке и, повалив того на землю, принялась молотить по нему кулачками выкрикивая:

– Где малютка, змеиная твоя душа?! Где младенец? Говори, а то прибью?!

Совершенно позабыв про высоту, я кубарем слетела с ветки и, вскочив, бросилась к дерущемуся клубку. Мальчик, видно отойдя от первого испуга, отбивался изо всех сил, крича, что мы чокнутые и не брал он никаких младенцев!

Объединившись с подоспевшим Питером, мы с трудом растащили дерущихся. Кое-как отдышавшись после жаркой схватки, Питер спросил незнакомца:

– Ты кто?

– Я Сэм, – недовольно буркнул мальчик, приглаживая растрепавшиеся волосы.

– А что ты тут делаешь, Сэм?

– Я тут живу. – пожал тот плечами.

– Неправда! Неправда! – немедленно закричала, все еще разъяренная Джеки, – Это дом друга дедушки Лиссы, а ты не он!

– Отцепись, а? – недовольно поморщился Сэм. – Я живу здесь временно. Пока не накоплю денег на билет до бабушки.

Я с невольным уважением посмотрела на нового знакомца. Вот, ведь, какой интересный. По возрасту младше меня, а поди ж ты, к бабушке самостоятельно ехать собрался!

– Ага, а деньги ты зарабатываешь, воруя из цирка младенцев, да? – ехидно поинтересовалась Джеки.

– Зачем мне какие-то младенцы? – недоуменно протянул мальчик. Я уже хотела рассказать ему о пропаже малыша из цирка, когда Сэм изменился в лице, как будто о чем-то догадавшись.

– Что ты сказала? – прошептал он внезапно побледневшими губами. – Из цирка пропал младенец? Мисси похитили?

А так как мы растерянно молчали, то Сэм бросился к Джеки и принялся трясти ее за плечи.

– Чего ты молчишь?! Отвечай! Мисси похитили?!

– Да не знаю я, не знаю! – не менее громко завопила подруга, вырываясь из цепких рук мальчика. – В газете просто написали, что из цирка пропал ребенок. Или его похитили. А Мисси это была, или кто другой, там не говорилось!

– Подождите, – остановил нас Питер, а с чего мы вообще решили, что это был младенец? Там об этом что-нибудь говорилось?

– Вроде бы нет, – постаралась вспомнить Джеки. – Там писалось – ребенок, ну мы как-то так сразу и решили, что он совсем кроха…

– Никакой он не кроха, – внезапно отворачиваясь, буркнул Сэм. – И никто его не похищал. Я сам от них ушел.

34

Вот так новость! – мы все растерянно уставились на Сэма.

– Ты хочешь сказать, что ты и есть тот ребенок гимнастов? – первым придя в себя, уточнил Питер.

– Да, – угрюмо кивнул мальчик.

– Но, зачем ты убежал от родителей? Да еще и из цирка? Меня бы ни за какие калачи оттуда не выманили, – Питер недоуменно потер лоб.

– Выманили бы, еще как, выманили, если б родители тебя разлюбили, – тяжело вздохнул Сэм и рассказал нам свою печальную историю.

Оказывается, раньше родители очень любили Сэма. Они покупали ему красивые вещи, разные игрушки, сладости. По вечерам мама читала мальчику сказки, а в выходные они всей семьей отправлялись на пикник. Сэм, как и его родители, выступал в цирке и ему аплодировали, потому что он очень ловкий! А потом появилась маленькая сестренка Мисси и все изменилось! Теперь, мама не читала Сэму сказки, а говорила, что он уже большой и может почитать сам. Прекратились и пикники. – Они все время возились со своей Мисси, – скорбно подняв бровки, жаловался мальчик. Еще хуже стало, когда малышка научилась ходить. Она залазила в ящик с игрушками Сэма и разбрасывала их, или ломала! А родители просили ее не ругать, потому что она маленькая и ничего не понимает. И еще говорили, что не нужно быть жадным. – А я не жадный, я справедливый! – возмущенно добавил Сэм. – Я ее игрушки никогда не ломаю! В общем, терпел Сэм, терпел, а потом решил – все, хватит! И убежал к бабушке.

Слушая мальчика, я горестно размазывала по лицу слезы, представляя, как ему было обидно. Я всегда мечтала о маленькой сестренке. Или братишке. Но даже не представляла, что это так трудно.

– А почему ты живешь в доме с привидениями, а не у бабушки? – сочувственно поинтересовалось Джеки, прерывая невеселую историю.

– Потому что у меня не хватило денег на билет, – сокрушенно признался мальчик. – Я решил идти пешком, а по дороге зарабатывать цирковыми номерами. Но, пока денег не хватает. Даже наоборот, пришлось потратить все, что я вытащил из копилки, – и Сэм горько заплакал. Мы тут же бросились обнимать и утешать нашего нового друга, а Джеки пообещала обязательно что-нибудь придумать, чтобы помочь.

– Это она умеет, – уверенно подтвердила я. Джеки у нас знаешь, какая умная? Когда она вырастет, она точно станет министром.

– А пока, давайте вернемся домой и позавтракаем, – рассудительно предложил Питер. – Ведь если родители проснуться и не найдут нас, такой переполох начнется, что страшно представить!

– Ты прав, – заторопилась и я, неожиданно вспоминая, что не оставила бабушке с дедушкой никакой записки, хотя собиралась.

– Сэм, мы скоро вернемся, – улыбнулась Джеки, протягивая мальчику руку. – А ты меня прости, пожалуйста, за драку. Я ведь думала, что ты похититель, – и девочка смущенно потупилась.

– Да что уж тут, – залился краской Сэм, примирительно пожимая протянутую ладонь. – Я б и сам набросился на похитителя, если бы пришлось.

– Значит мир? – обрадованно уточнил Питер.

– Конечно, мир, – согласился Сэм, по очереди пожимая всем руки.

После завтрака мы снова собрались у дома с привидениями. В корзинке у меня лежала целая гора собственноручно сделанных сандвичей. Внутрь я напихала все самое вкусное. И ветчину, и сыр, и абрикосовые дольки, и горчицу, и даже пару шоколадных конфет! Выглядели мои творения просто потрясающе!

Джеки с Питером тоже не поскупились, в их корзине красовался кувшин с лимонадом, кулек печенья и яблоки.

Мы хотели хорошенько накормить нашего нового друга, но Сэм неожиданно заявил, что без нас есть не будет. Мы согласились, что это справедливо и, разделив все поровну, принялись угощаться.

В этот момент жизни я поняла, что хоть Джеки и мой друг, но она порой бывает ужасно привередливой. Мы спокойно жевали сандвичи, запивая лакомство лимонадом, но стоило ей попробовать кусочек, как подружка тут же принялась плеваться, визгливо вопрошая, где я взяла эту отраву?!

– Это не отрава, а деликатес, – с достоинством возразила я. И, желая усилить впечатление, добавила, – рецепт этого изумительного блюда мой пра-пра-прадед похитил со стола самой королевы.

– Если этому сандвичу лет столько же, сколько и твоему пра-пра-прадеду, то не удивительно, что он такой противный! – как ни в чем не бывало продолжила отплевываться Джеки. – На! Сама доедай свой королевский бутерброд.

– Как хочешь, – буркнула я и с горделивым достоинством, взяла обгрызенный кусок. Отвернувшись от подруги, я принялась заворачивать остаток обслюнявленного шедевра в вощеный пакет, на ходу придумывая, чтобы ей ответить пообидней. Но тут Питер завопил на всю поляну:

– Я придумал!

Конечно, трудно поверить, что он хотел подсказать, как уколоть сестру, за раскритикованное угощение. Хотя, такая надежда у меня возникла. Но, Питер имел в виду совершенно другое. И чем дольше я слушала, как он торопливо расписывает свою идею, тем больше заражалась его энтузиазмом. Питер придумал, что мы вчетвером сами можем создать цирк и путешествовать по всему миру!

– А что нам мешает? – разглагольствовал мальчик, размахивая руками. – Школа начнется еще только осенью, родители справятся со всем и без нас, а цирковые навыки уже имеются. Так что, оп – ля, приветствуйте цирк четырех гимнастов! Ту-туру-туру-туту! – принялся он изображать цирковой оркестр.

– Я знаю многие номера клоунов, – охотно присоединился к Питеру Сэм.

– Эй, стойте, стойте, – завопила Джеки, перебивая мальчиков. – А где нам взять шатер? А зверей?

– Это очень легко, – пожал плечами Питер. – Мы будем выступать без шатра, а зверей изображать по очереди. Вот ты, например, прекрасно сойдешь за верблюда, ты умеешь отлично плеваться. Своим бутербродом мне весь рукав заплевала.

– Ах ты, предатель! – взвыла Джеки, бросаясь на брата. – Тебе лучше, чтобы сестра отравилась, лишь бы не плюнула на твою драгоценную персону!

Через минуту, перед нами катался клубок из рук, ног и рыжих вихров.

– Что это с ними? – испуганно спросил Сэм, на всякий случай отодвигаясь от дерущейся парочки.

– Ничего, – пожала я плечами. – У них это часто происходит. Скоро помирятся, вот увидишь. И я принялась ждать, вслух отсчитывая секунды:

– Один, два, три, четыре…

Ровно через полторы минуты клубок распался и Джеки, отряхнув штанишки, невозмутимо заявила, что она знает массу песен и танцев, так что, если в цирке есть нехватка в подобном репертуаре, она, пожалуй, согласится.

– Считай, что ты принята, – с видом директора труппы не менее невозмутимо кивнул Питер, поправляя рубашку. – Но, учти, в нашем цирке железная дисциплина. И никаких драк с директором.

– Пойдет! – великодушно улыбнулась Джеки и прошлась вокруг нас колесом.

Все оставшееся до обеда время мы придумывали цирковые номера для нашей труппы.

Сэм оказался очень толковым пареньком. Он не только предлагал какие-то трюки, но и тут же их демонстрировал. Когда он изображал клоуна с кошкой на поводке, мы хохотали до желудочных коликов! А еще он и вправду был гимнастом, он показывал нам такие сложные упражнения, что мы просто обалдели от восторга! С таким артистом успех был гарантирован!

После обеда, Питер, набравшись храбрости, принялся руководить нашим разношерстным цирком.

Мы единогласно решили, что мальчики будут гимнастами, Джеки, понятно, певицей, а меня Сэм обещал научить цирковым фокусам. Когда мы приступили к репетициям, на поляне поднялся такой галдеж, что если в этом доме и водились привидения, думаю, они предпочли удалиться в какое-нибудь более спокойное и уединенное место.

К тому времени, как на небе зажглись первые робкие звездочки, гимнасты составили потрясающий номер, Джеки спела нам все известные ей песни и отплясала все танцы, а я, высунув язык, готовила реквизит для моего первого фокуса.

Увлекшись сшиванием двух разноцветных кусочков ткани, я сразу не заметила, что Джеки исчезла и встрепенулась лишь тогда, когда услышала позади забора шепот:

– Лисса! Эй Лисса, иди быстрее сюда.

Выбравшись за забор, я тихонько подошла к сидящей в кустах подружке и также шепотом спросила:

– Ты чего здесь прячешься?

– Мне нужно поговорить с тобой без директора, – таинственно зыркнув глазами, пояснила Джеки.

– Давай, – охотно уселась я рядом.

– Как ты думаешь, почему родители разлюбили Сэма? Он же такой хороший? – взволнованно зашептала Джеки.

– Я не знаю, – недоуменно пожала я плечами. – Я тоже сидела и размышляла: вдруг они его не совсем разлюбили? Может, они не понимали, что поступают несправедливо?

– Как это не понимали?! – возмущенно вскочила Джеки. – Так обидеть Сэма и не понимать этого? Они что, совсем бестолковые?

– Ну постой, Джеки, – потянула я подружку вниз. – Вот ты какая несдержанная, слова не дашь сказать.

– Извини, – виновато шепнула она, усаживаясь обратно и обнимая меня за плечи. – Говори, что хотела, обещаю сидеть тихо.

– Просто я много раз наблюдала как вы с Питером то ссоритесь, то миритесь и порой говорите друг другу очень обидные слова. Даже деретесь иногда.

– Это в исключительных случаях, – пискнула Джеки.

– Пусть так, только скажи мне, раз вы и обижаете друг друга и ссоритесь, значит ли что вы друг друга не любите?

– Да Питер лучший брат в мире! – воскликнула Джеки. – Я не променяю его ни на какого другого брата!

– Вот, – довольная ответом подружки, кивнула я. – А что, если родители Сэма тоже считают, что он самый лучший мальчик в мире? Они ведь могли так увлечься этой новой малышкой, что и не заметили, что Сэму обидно.

– Ну, не знаю, – неуверенно протянула Джеки. – А я вот хотела предложить тебе написать им злобное письмо. Сказать все что мы думаем о таких родителях.

– Я не уверенна, что это будет правильно. И вообще, может взрослым нельзя отправлять злобные письма? – растерялась я.

– Хорошо! – вскакивая, заговорщицки прошептала Джеки, – Давай тогда завтра напишем им злобное письмо, но на всякий случай спросим любят ли они Сэма?

35

Под каким-то предлогом отправив Питера с Сэмом тренироваться без нас, Джеки постучала в нашу дверь. Закрывшись в детской, мы принялись обдумывать злобное письмо родителям Сэма. Раньше я никогда не писала подобных писем, поэтому, строча под диктовку Джеки послание, так и норовила сгладить слова возмущения извинениями. В конце концов подруга отобрала у меня карандаш, заявив, что я ничего не смыслю в деловой переписке и ей придется самой заняться корреспонденцией.

Надув от усердия щеки, Джеки вывела крупными, не очень разборчивыми буквами:

Злобнае писмо.

И задумчиво уставилась в потолок.

– Тебе помочь? – робко предложила я.

– Э нет, ты слишком вежливая, – мотнула головой подружка.

– Джеки, взрослым нельзя грубить, – убежденно сказала я.

– А я и не грублю, я честно говорю, что думаю об их отношении к ребенку! – сверкая глазами, воскликнула она. – Лучше не мешай!

Я затихла, усевшись на подоконник, а Джеки, то и дело слюнявя карандаш, выводила наше послание. Через час письмо было готово и она позвала меня оценить работу.

– Злобнае писмо. Радителям Сэма. – Медленно прочла я и посмотрела на Джеки.

– Читай дальше! – гордо улыбнулась подружка.

– Сэм очинь харошый друк и гимнаст, – продолжала я, запинаясь. – А вы паатбирали ево игрушки и атдали слюняваму ребенку. Разве эта справедлива? Ево систра еще ничево не панимает. А Сэм панимает. Забирать игрушки – эта подласть. А сказки мы ему и без вас читать будем. Хоть абрыдайтесь теперь! Сичас мы начнем путешествавать па всему миру и Сэм станит бальшой знаминитастью! ХА – ХА! – закончила я. – Джеки, а что значит это ХА – ХА?

– Это злобный смех, – пожав плечами, пояснила та. – Чтобы они знали, что потеряли и мучились.

– Джеки, я не уверенна, что нужно было писать именно так, – расстроено пробормотала я.

– Лисса, положись на меня. Ты что, не знаешь? Я же специалист по переписке, – успокаивала Джеки. Но мне все равно казалось, что мама не одобрила бы такое письмо.

– Не знаю, Джеки, что-то мне не нравится все это.

Но, подружка продолжала увлеченно расписывать, как хорошо, что мы заступимся за Сэма.

– Ладно, будь по-твоему, – после получаса уговоров все-таки согласилась я. – Только давай, я кое-что допишу и от себя?

– Да пожалуйста! – раздраженно буркнула Джеки, уязвленная моим недоверием. – Стараешься, тут, стараешься, а ей все не так… – продолжала она ворчать, взбираясь на подоконник. И хоть я страшно не люблю ссориться с друзьями, но тут была вынуждена поступить по-своему.

Взяв карандаш, я пару минут погрызла его, обдумывая слова, а потом быстро дописала внизу:

PS: Скажите, пожалуйста, вы действительно разлюбили Сэма, или это недоразумение?

Потому что он очень скучает и плачет.

С наилучшими пожеланиями, мисс Лисса Келли и мисс Джеки Уильямс.

Прочитав постскриптум, Джеки, неожиданно похвалила меня за хорошую работу и заявила, что мои загогулинки на буквах добавили письму элегантности.

– Мировые знаменитости должны отличаться изысканным стилем, – разглагольствовала она, облизывая марку и пришлепывая ее на конверт. – На, подпиши своими загогулинками, – и, примирительно улыбнувшись, подружка протянула письмо.

Выведя крупными буквами: «В цирк. Гимнастам». Мы, довольные проделанной работой, отнесли письмо на почту и побежали на репетицию.

36

Следующие три дня мы репетировали свои номера, как проклятые! Я уже освоила фокус с исчезающим и появляющимся платком. Но, стоило мне продемонстрировать свои успехи Сэму, как тот, позевывая, заявил, что истинного мастерства я еще не достигла.

– Не достигла, не достигла, – мысленно передразнивала я мальчика, продолжая трудиться не покладая платка. А что мне оставалось делать? Думаете таинственной фокусницей можно стать не тренируясь?

Пока я, прыгала со своим реквизитом, как счастливый сумасшедший, Джеки хрипло пела итальянские баллады. Ну а Питер с Сэмом оттачивали гимнастическое шоу с жизнерадостностью слонят.

Думаю, наше артистическое упорство привело бы к потрясающему успеху, если б не одно «но»: мы постоянно прерывались на игры. То Джеки начинала ныть, что ей жарко и зазывала всех поиграть в акулу. Бросая все, мы тут же перемещались к ручью и веселились от души. То Питер, ни с того ни с сего начинал голосить: «Пожар, пожар»! И мы, с энтузиазмом неслись спасать воображаемых малюток из пылающего дома. Затем, к игре в пожар добавился захват пиратского судна. А так как и репетиции, и тушение огня, и обезвреживание пиратов – работа, как вы понимаете, не из легких, то к вечеру мы просто валились с ног от усталости.

Как-то, когда я помогала сохранять Питеру равновесие в его гимнастическому этюде, прибежала запыхавшаяся Джеки.

– Стойте! Кидайте все! – выкрикивала она, размахивая над головой кувшином с разлетающимся во все стороны лимонадом. – Слушайте!

Мы, естественно, тут же остановились, с невероятной покорностью ожидая, когда девочка отдышится и скажет в чем дело.

– Весь лимонад расплескала, – тихо проворчал Питер, забирая из рук сестры липкий кувшин.

– Мэттью! – наконец-то выдавила из себя Джеки, расплываясь в широкой улыбке. – Мэттью Кофейная Кружка вернулся и вечером заедет к нам в гости!

– Мэттью вернулся? Ура-а-а-а! – завопили мы с Питером во все горло и принялись скакать по поляне. Через секунду к нам присоединилась Джеки и мы отплясывали буйный танец победы.

– Вернулся! Ура-а-а! – верещали мы и, хоть Сэм совершенно не знал Мэттью, видя наш восторг, он тоже прыгал, оглашая окрестности торжествующими воплями!

Когда же, обессилив, мы повалились в траву, все еще похохатывая от радостного предвкушения, Сэм, наконец-то спросил:

– А кто такой этот Мэттью?

– Кто такой Мэттью? – переспросили мы и, тут же принялись, перебивая друг друга, рассказывать трагичную историю любви нашего друга. Когда же разговор перешел на то, как мы собираемся спасти бедного влюбленного, Сэм пришел в неописуемое волнение, то и дело порываясь что-то сказать. Едва мы замолчали, как он закричал:

– Я знаю, знаю!

– Что ты знаешь? – растерянно уточнили мы.

– Я знаю потрясающую невесту!

– Говори! Говори скорее! – завопила Джеки, встряхивая Сэма так, словно от этой информации зависела наша жизнь.

– Мисс Синтия Уэстлер! Укротительница тигров! – Сэм гордо выпрямился, оценивая произведенный эффект. Мы лишь потрясенно молчали. Укротительница тигров, это вам не шуточки! Это – ух ты, как здорово!

– А она красивая? – оправившись от восторга, решила робко уточнить главная защитница Мэттью.

– Спрашиваешь, – фыркнул Сэм. – Да она такая красивая, что с нее один художник даже картину рисовал. Я сам видел!

– А готовит она как? Вдруг она отравит нашего Мэттью своей стряпней? – обжора Питер всегда думал о практичной стороне дела.

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Сэм. – Но, она очень любит зверей и никому не позволяет дурно с ними обращаться. Ее даже тигры и те слушаются. Не говоря уж о директоре цирка. А готовить, в случае необходимости и научится можно.

– Тогда, чего мы сидим? – возбужденно воскликнула Джеки, – Мне нужно срочно рисовать ее портрет! Ведь к ужину, когда приедет жених, он должен быть готов!

Что ж репетиции пришлось на этот день отменить.

Приступив к работе, Джеки очень нервничала, возмущаясь, что не привыкла писать портреты без натуры. Сэм при этом с поминутно возрастающим уважением смотрел на девочку, как на истинного художника. Ну а мы с Питером лишь тихо прыскали со смеху.

– Можно подумать прошлые портреты она писала с натуры. – заговорщицки шепнул мне Питер.

– Ага, – согласилась я, посмеиваясь в рукав.

Но, так как Джеки никак не унималась, жалуясь на невыносимые для художника условия, всем пришлось ей помогать. К вечеру яркий портрет укротительницы, окруженной своими устрашающими питомцами был готов. Критически осмотрев работу, Сэм уверенно заявил, что здесь мисс Уэстлер точь-в-точь как живая. Я думала, что Джеки лопнет от гордости прямо на месте, но, к моему удивлению, она лишь смущенно улыбнулась мальчику и пробормотала, что в будущем году намеревается брать уроки рисования. Что это с ней, интересно?

Когда же наступило время ужина, а описание было еще не готово, мы решили быть краткими.

«Укратительница тиграв» – старательно вывел Питер и, аккуратно вытерев чернильную руку о штаны, сказал, что для Мэттью этого будет достаточно.

– Он парень с головой. – важно пояснил он Сэму и тот охотно кивнул.

Джеки рысью сбегала за предыдущими портретами, мы тщательно осмотрели все работы и уложили их обратно в папку. Попрощавшись с Сэмом (он почему-то застеснялся идти к Мэттью), мы, с трудом подавляя радостную дрожь, гуськом направились к дому Уильямсов.

Следуя по пятам за Питером, я чувствовала, как от волнения перехватывает горло, но это были сущие пустяки по сравнению с надвигающимся счастьем Мэттью!

Когда мы подошли к дому, мистер Уильямс с гостем пили кофе на веранде и что-то горячо обсуждали. Мэттью то и дело улыбался и выглядел совершенно счастливым. Вот так неожиданность, – возмущенно фыркнула я. – Мы тут себе места не находим от волнения, а он попивает себе кофе, как ни в чем не бывало, да еще и улыбается!

Тихо присев на ступенях мы решили подождать, когда взрослые закончат свой разговор. Мистер Уильямс долго и скучно рассказывал Мэттью о банковских займах, а тот слушал с таким лицом, будто это самая увлекательная вещь на свете! Честное слово, иногда я просто отказываюсь понимать взрослую жизнь! Что может быть интересного в банковских займах, скажите на милость?!

Через какое-то время Джеки принялась раздраженно покачивать ногой, напоминая мне сердитую кошку. А еще через полчаса заумных бесед, терпение девочки лопнуло.

– Папа, нам нужно срочно поговорить с Мэттью об очень важном деле, – вскакивая, заявила она тоном, не терпящим возражений.

– Милая, может, ты отложишь свою беседу на другой день? Сейчас мы обсуждаем крайне важный для Мэттью вопрос… – мистер Уильямс досадливо нахмурился.

– Папа, но наш вопрос тоже крайне важный для Мэттью, – искренне заверила отца Джеки. – Иначе мы не стали бы вмешиваться. У нас ведь тоже, знаешь ли, дел полно.

– Что ж, раз все так серьезно, схожу, попрошу миссис Уильямс приготовить еще кофе и выберу нужные документы. А вы обсудите свой жизненный вопрос, – несмотря на досаду, решил дать нам возможность поговорить с другом мистер Уильямс.

– Не очень то вы мисс Джеки вежливо с отцом разговаривали, – удивленно заметил Мэттью. – Хоть я и рад, конечно, с вами пообщаться, но, все ж таки нехорошо получилось.

– Да знаю я, знаю! – тряхнула своими косичками Джеки, вываливая на колени другу портреты невест. – Пришлось принимать экстренные меры! Мы же тебя спасаем, понимаешь?

– Меня спасаете? От чего? – недоуменно посмотрел на нас Мэттью.

– От несчастной любви, разумеется! – снисходительно усмехнулась подружка. – Ты, что же, думаешь, раз мы маленькие так ничего и не понимаем, что ли? И она принялась, отчаянно жестикулируя описывать, как мы придумывали его спасти, как искали невест, устраивали им испытания, рисовали портреты, переживали! Питер то и дело вносил в историю сестры уточнения, а я настороженно смотрела в лицо нашего друга. По мере рассказа на нем все больше проступала оторопь. Он растерянно перелистывал портреты невест, читал описание каждой и повторял: «Ну и дела», а через короткое время опять, «ну и дела»…

Что-то тут явно было не так. По моим предположениям, он уже давно должен был выбрать портрет любимой, а не повторять как заведенный свои: «ну и дела»!

В конце-концов, красноречие Джеки иссякло и повисла тягостная тишина.

– Мэттью, ну что ты молчишь? Ты что, не рад? Тебе невесты не понравились? Ты выбирать будешь, или нет? – суетливо дергая того за рукав, принялась требовать ответа Джеки.

– Невесты мне, разумеется, очень понравились, – постепенно приходя в себя, неуверенно произнес Мэттью. Затем, немного помолчав, он, видно, принял какое-то решение и продолжил. – И то, что вы у меня такие заботливые, дорогого стоит. Но только, уж простите, друзья мои, а невесту я все-таки выбирать не буду!

– Мэттью, как же так? Почему?! – чуть не плача воскликнула Джеки.

– А потому, милая, что у меня уже есть невеста. И я ее не променяю даже на укротительницу тигров. Хоть это и не легкое решение, конечно.

– Есть невеста? – ошарашено воскликнули мы. – Кто? Откуда она? Мы ее знаем?

– Разумеется, знаете. – сверкнул своей белозубой улыбкой Мэттью. – Ты же Джеки нас и познакомила. Ты что, забыла мисс Тришу Кларк?

37

Вот это был удар!

– Стоп, стоп, стоп! – взвились Джеки. – Мэттью, как ты можешь, она же тебя бросила?! Ты же чуть не умер от разбитого сердца?! Ты что, забыл?

– Подожди, Джек, мисс Триша меня не бросала. С чего ты решила? – удивился Мэттью.

– А то, что она уехала? Ты думаешь я этого не заметила? Или что мы ни о чем не догадались? – подружка печально усмехнулась. – Мы сразу поняли, что у тебя разбитое сердце, когда увидели, как ты пялишься на море. Что мы, по-твоему, историй любви никогда не читали? – Джеки сердито хлопнула кулачком по перилам, а Питер расстроено засопел.

– Боюсь, вы все неправильно поняли, – пожал плечами Мэттью. – А историй любви, возможно, стоит читать поменьше, – и он мягко погладил Джеки по взъерошенным косичкам. – Мисс Триша поехала учиться. В следующем году она будет вашей новой учительницей.

– Правда, что ли? – на этот раз недоверчиво посмотрел на Мэттью Питер.

– Самая что ни на есть настоящая, – заверил его тот. – Хочешь, поклянусь?

– Да ладно, не нужно, – великодушно махнул рукой мальчик. – Что мы, дети какие…

– А когда я, как ты, Джеки, выражаешься, пялился на море, – снова повернулся к девочке Мэттью, – я действительно скучал по мисс Трише. Но мое сердце и не думало разбиваться. Оно очень счастливо, потому что этой осенью мы с мисс Кларк поженимся!

– Мы с мисс Кларк поженимся! Поженимся! – передразнивала девочка Мэттью, остервенело раскачиваясь на качели. – Предатель несчастный! Так запудрить родным друзьям мозги! Ходил тут с умирающим видом, а сам мечтал жениться! А я даже палатку просить не стала. Думала из-за меня у него сердце разбито!

– А ты тут причем? – удивился Питер.

– Как, причем? А в чьем классе он познакомился с этой мисс Тришей? Ага! Вот то-то же!

Весь вечер Джеки бурно переживала провал операции по спасению. И даже то, что Мэттью вполне счастлив и умирать не собирается, ее нисколько не утешало.

На следующее утро девочка вышла бледная и хмурая. Питер с Сэмом изо всех сил старались развеселить ее, но, Джеки лишь вяло отмахивалась. Присмотревшись к подружке повнимательней, я поняла, что нужно принимать экстренные меры. А то не у Мэттью, а у Джеки сердце разорвется от разочарования! Испугавшись, я торопливо отвела мальчиков в сторонку и, поделившись своими опасениями, предложила пока репетировать без нас. Разумеется, они охотно согласились. Положив мне руку на плечо, Питер торжественно заявил, что назначает меня временным телохранителем Джеки.

– В наши суровые дни, когда над родной землей нависли тучи войны, – патетически провозгласил он, втыкая в волосы голубиное перо, – только таким верным воинам, как ты, Лисса, мы можем доверить наших женщин и детей!

Затем, попросив меня позаботиться о Джеки, мальчики тихо исчезли за забором. Сейчас будут играть в уходящих на войну индейцев, догадалась я, с трудом подавляя зависть. Что ж, личный телохранитель сестры вождя племени, тоже не самая завалящая работенка, постаралась я себя утешить и повела подружку к миссис Рози. Я очень надеялась, что она именно тот человек, который сможет своей шумной сердечностью растормошить малышку.

Миссис Рози как раз собиралась готовить виноградный мармелад. Расставляя по кухне корзины наполненные иссиня-черными гроздьями, она громко распевала свои любимые баллады. Увидев, нас на пороге, кухарка, радостно всплеснув руками, заявила, что ей как раз нужны две такие замечательные помощницы. Я благодарно посмотрела в ее любящие, веселые глаза и втолкнула Джеки внутрь. Обвязав нас широкими, кухонными полотенцами и поручив отрывать виноградины от кистей, старушка принялась суетиться, вынимая из кладовой пакетики с сахаром, ванилином и еще кучу каких-то неизвестных мне поварешек и кастрюль с дырочками. Джеки медленно обрывала ягоды и задумчиво засовывала их в рот. Я же споро кидала свои в медный тазик, размышляя, удастся ли мне совместить работу телохранителя и помощницы миссис Рози. Хотела б я, чтобы люди, которые постоянно кричат о том, что дети бездельничают, хоть на часок оказались на моем месте! Поседели бы, от напряжения, гарантирую!

Приглядевшись к нам повнимательнее, миссис Рози заявила, что еще никогда не видела таких грустных детей. По ходу работы она ласково выспрашивала о причине нашей печали. Слово за словом старушка вытянула из Джеки всю историю с невестами! Ну, скажу я вам, уж что, что, а сочувствовать миссис Рози могла просто отменно! То она хвалила нас за чуткость и доброту к друзьям, то разражалась проклятиями в адрес невест, не пожелавших обзавестись собаками. По ее стойкому убеждению, такие чопорные особы ни в жизни не выйдут замуж. С чем мы были абсолютно согласны! Потом, узнав на ком мы остановили свой выбор, кухарка пела дифирамбы нашей проницательности, утверждая, что мы отыскали лучших невест в стране!

А когда рассказ дошел до портретов, миссис Рози, поставив виноград кипеть в сладком сиропе, заявила, что Джеки непременно должна нарисовать и ее! А так как Джеки уже успела не только успокоиться, но и раскраснеться от щедро расточаемых похвал, мы решили приступить к работе над портретом кухарки немедленно!

Притащив самодельный мольберт и, закрепив на нем большой лист, мы с энтузиазмом принялись рисовать любимую миссис Рози в четыре руки. Я старательно выводила контуры кухни и фигуру кухарки, тщательно пририсовывая ее объемные кудри и серьги кольцами, а Джеки придавала всей работе неповторимый колорит, смело орудуя широкой кистью. Яркие, насыщенные мазки густо ложились на бумагу, придавая портрету живость и задор.

Когда на столе появились румяные, теплые блинчики, а в вазочках влажно поблескивал ароматный виноградный мармелад, портрет миссис Рози был готов. Охая от умиления, она обнимала нас по очереди, утверждая, что лучше не справился бы и столичный художник!

Торопливо накрыв на стол, миссис Рози сообщила, что ей нужно срочно сходить, показать нашу работу соседям.

– Такая картина – это же счастье на весь город! – убежденно провозгласила она, бережно неся свой портрет на вытянутых руках.

Поздравив миссис Рози с приятным подарком, бабушка с дедушкой пригласили нас с Джеки к столу.

За обедом они воодушевленно рассказывали, как встретили в городе мистера Тэда из собачьего приюта и тот поделился приятной новостью. Оказывается, четырех щенков забрали на фермы! Теперь приют стоит совершенно пустой и все благодаря нашей работе!

Довольно болтая ногами под столом, мы многозначительно переглядывались с Джеки. Все-таки идея с собаками была отличной! И хотя Мэттью мы не помогли, но многие мохнатые миляги нашли свой уютный дом!

После обеда мы помогли оставшейся без кухарки бабушке помыть посуду. Ловко расставив тарелки, чашки и вазочки по своим местам, мы пошли ко мне в комнату, исследовать комиксы моих братьев. А потом, весь вечер катались на качелях, любуясь тихим, дымчато-розовым закатом, мечтая о путешествиях и подвигах, и даже не догадываясь, какая вскоре нас ожидает буря.

38

– Мяу!

Я удивленно оглянулась.

– Мяу!!! – возмущенно раздалось откуда-то сзади. Чуть не подавившись куском бутерброда, я торопливо осмотрела кусты.

– Мяу… – уже как-то робко пропищало там.

– Интересно, как сюда забрался кот? – Обойдя кусты по кругу и никого не обнаружив, я решила пойти к друзьям и рассказать о таинственном мяуке. Но тут опять раздалось требовательное «Мяу»!

– Да, что ж это такое! – я растерянно остановилась. Если б Джеки Питер и Сэм так бурно не обсуждали маршрут турне, я бы, разумеется, позвала их на помощь. Но, там уже с полчаса бушевала настоящая стихия. Джеки остервенело размахивая картой, тыкала чумазым пальцем в разные, важные, по ее мнению, этапы маршрута. Сэм, упрямо выпятив подбородок и нахмурив брови, чертил палочкой на земле какие-то, невидимые мне планы. Питер же притащил свою любимую приключенческую книгу и убеждал остальных двинуться в путь по стопам книжных героев. Я не имела никаких особых идей, а так как каждый спорщик пытался перетащить меня на свою сторону, предпочла ретироваться.

Лучше заняться чем-нибудь полезным, – заботливо сказала я себе. – Перекусить, например. Забравшись рукой в бумажный пакет и вытащив оттуда крайне аппетитный на вид бутерброд, я с наслаждением принялась жевать. Тут-то и застал меня таинственный мяу.

Услышав очередное шуршание, я улеглась на живот и принялась зорко всматриваться в тонкие, покрытые пыльной зеленью ветви. Сначала там было тихо и ничего не видно. Но я продолжала выжидать. Через пару минут снова кто-то зашевелился.

– Мяу! – на меня смотрели два огромных, небесно-голубых глаза. – Мяу! – и крошечный, весь в репьях и со свалявшейся шерсткой котенок, решил подобраться ближе.

– Иди ко мне, иди ко мне миляга, – влюбленно заворковала я, протягивая обнаруженному малышу кусочек бутерброда. Котенок ловко выбрался из кустов и, с громким урчанием, принялся уплетать угощение.

– Ах, ты бедняга, – я расстроено рассматривала его костлявую спинку. – Пойдем со мной к бабушке, она тебе даст вкусного молочка, – принялась я умасливать усатика. Котенок, широко облизнувшись, миролюбиво позволил взять себя на руки.

– Пойдем, пойдем дружочек, – осторожно понесла я свою находку к дому.

По дороге я самозабвенно описывала котишке прелести домашней жизни. Тот лишь довольно жмурился и поощряюще мурлыкал. Проходя вброд ручеек, мне показалось, что к нашему дому подъехала машина. Громко хлопнули дверцы и на минуту все утихло. Не успела я удивиться этому утреннему визиту, как раздался шум еще нескольких машин. – Что это за машинное столпотворение? – пробормотала я, но тут меня снова отвлек котенок. Видно, он был не большим любителем переездов через журчащие ручьи и, в знак протеста, принялся энергично вырываться, вопя на всю округу.

– Ну что это за хулиган такой! – воскликнула я, напрочь забывая об услышанных странностях. – Зачем ты вырываешься? Тебе же одному будет плохо! Посмотри, какой ты неухоженный! – и, для пущей убедительности, я дернула застрявший в шерсти шарик репейника.

Котенок возмущенно взвыл и, вырвавшись из моих рук, бросился в ближайшие кусты.

– Ах, ты глупая горемыка, – вздохнув, присела я рядом. – Ну что ты меня боишься, а? Думаешь, я тебя обижу? Не бойся, я тебя уже очень полюбила… – котенок по-прежнему недоверчиво таращиться на меня из кустов. – Ну что это за кустарная жизнь? – продолжала я увещать малыша. – Подумай сам, – но, котенок, напрочь отказывался думать, нервно размахивая хвостиком и угрожающе топорща усы.

– Лисса, милая, ты где? – раздался бабушкин голос из сада, но, поглощенная беседой с шерстяным другом я не ответила.

– Лисса! – раздался уже голос дедушки. Любопытно, что он делает дома? – на секунду остановилась я, но тут котенок решил продолжить знакомство и осторожно высунул из кустов свой коричневый носик.

– А-а-а! Понял, что одному плохо! – быстро схватив малыша за шкирку, я вытащила его из кустов. Тот, пораженный моим коварством, отчаянно царапался и даже кусался! Но я решила не сдаваться и, прижав к себе добычу, побежала домой.

– Потерпи, потерпи, – уговаривала я, гневно протестующего зверька. – Но тот ничего не хотел слышать, возмущаясь пуще прежнего. Заскочив в дом, я принялась метаться по кухне, громко зовя на помощь бабушку.

– Лисса, мы здесь, зайди, пожалуйста, в гостиную! – услышала я и, бросившись на бабушкин голос, растерянно остановилась на пороге.

В комнате были не только бабушка и дедушка. В креслах почему-то сидели красиво одетые мужчина с женщиной, в углу стояли два полицейских, а напротив меня был папа! Вот это номер!

– А что ты тут делаешь? – прочистив горло, осторожно поинтересовалась я, прервав затянувшееся молчание.

– Мяу! – громко поддержал меня котенок.

– Лисса, нам нужно серьезно с тобой поговорить. – подойдя, папа обнял меня и как-то по-особенному внимательно посмотрел мне в глаза.

– Хорошо, – кивнула я. – Только мне нужно сначала поухаживать за бедным малюткой, – я подняла зверюшку над головой, чтобы все убедились, что это действительно необходимо.

– Детка, позволь, я тебе помогу, – вскакивая, пробормотала отчего-то испуганная бабушка. – Я покормлю твоего котенка и пригляжу за ним, а ты пока поговори с этими джентльменами, – кивнув в сторону полицейских, предложила она.

– Смотри, он может укусить, – великодушно предупредила я старушку, протягивая притихшего малыша.

Как только бабушка вышла, я внимательно осмотрела полицейских. Один из них был высокий и худой. Вы, наверное, думаете, что второй был низенький и толстый? Так вот, нет, ошибаетесь! Второй тоже был худой и длинный, как телеграфный столб!

– Ну и парочка! – подумала я, нервно хихикнув.

– Скажите пожалуйста, это вы писали? – спросил тот, второй длинный полицейский, протягивая мне какую-то мятую бумажку. Приглядевшись лучше, я с ужасом узнала в протянутом клочке наше злобное письмо. – Я же говорила Джеки, что взрослым писать такие письма нельзя! А теперь нас точно посадят в тюрьму за хулиганство! Вон, даже папа приехал посмотреть, как будут арестовывать его дочку! – из моих глаз быстро-быстро закапали слезы и я принялась тихонько подвывать. Из кухни мне вторил котенок.

– Девочка, пожалуйста, не плачь! – воскликнула молча сидевшая до этого женщина. – Только ответь нам, это очень важно. – к моему удивлению, она тоже принялась плакать, чем напугала меня еще больше. Вот уж не думала, что взрослые так сильно огорчаются из-за злобных писем! От этого открытия я принялась рыдать во весь голос, запросто переплюнув по громкости свою шерстяную находку!

– Милая, пожалуйста, если это писала ты, просто кивни, хорошо? – неожиданно добрым голосом предложил второй полицейский.

Ну что мне оставалось делать? Завывая на все лады, я кивнула. Я думала, что красивая дама сейчас просто умрет от огорчения, но она почему-то обрадовалась!

– Лисса, скажи, ты знаешь, где Сэм?

– Сэм? – я удивленно уставилась на нее. – А зачем вам Сэм?

– Ты спрашивала, любим ли мы его. Мы хотели сказать и тебе и ему, что мы его очень любим, – взволнованно уверил меня нарядный джентльмен.

– Так вы его родители! – неожиданно догадалась я, наспех вытирая все еще текущие слезы.

– Да, мы родители Сэма, мы по нему скучаем и очень хотим забрать домой.

– Не пойдет! – мгновенно успокаиваясь, ощетинилась я. – Вы его обижали себе, обижали, а теперь, когда мы его любим и создали свой цирк, хотите забрать?!

– Послушай, они тоже его очень любят. – беря меня на руки, убежденно сказал папа. – Ты просто не представляешь, как они испугались, когда Сэм исчез. Все думали, что его похитили и это было очень страшно.

– Папа, они отдали его игрушки Мисси, которая еще совсем маленькая и она их поломала! Ты понимаешь?! – я взяла папино лицо в ладошки и, для пущей убедительности внимательно уставилась в его левый глаз.

– Я видел письмо, – кивнул, не поддавшийся на провокацию, папа. – А если родители Сэма скажут тебе, что очень сожалеют о необдуманном поступке и поклянутся никогда больше так не делать, ты покажешь нам где прячется Сэм?

Обняв папу за шею, я недоверчиво покосилась на родителей Сэма.

– Послушай, Лисса, ты, я вижу, хороший друг моему сыну, – серьезно сказал папа Сэма. – Я тебе клянусь, как его лучшему другу, что мы сожалеем, что так поступали с ним и обещаем больше такого не повториться. Ты нам веришь?

– Верю, – вздохнув, согласилась я. – Ладно, пошли, – и, выскользнув из папиных рук, я повела их к домику с привидениями.

39

По дороге полицейские расспрашивали меня, как отыскался Сэм, что он нам говорил и действительно ли он сбежал сам.

Я, польщенная таким вниманием, обстоятельно рассказывала, как догадалась, что в домике с привидениями кто-то прячется, как мы обнаружили Сэма и решили создать свой цирк. Представляете, всамделишные полицейские хвалили меня за сообразительность и даже предложили, как только я вырасту стать полицейским! Я думала, что лопну от счастья прям на месте!

Когда мы по очереди пролезли через щель в заборе, Сэм, Питер и Джеки, видно, придя к мирному соглашению, что-то чертили на карте. Резко остановившись, я запоздало сообразила, что теперь, когда родители заберут Сэма с собой, наш цирк окончит свое существование! Мое сердце неожиданно ухнуло куда-то вниз, а потом быстро-быстро заколотилось.

– Подождите… – испуганно прошептала я, но в этот момент Сэм, оторвав глаза от карты, рассеянно посмотрел в нашу сторону.

– Мама! Папа! – отчаянно закричал он и со всех ног бросился к родителям.

А говорил, что больше их не любит, – сварливо думала я, наблюдая, как Сэм, рыдая, виснет на руках у родителей. Те, в свою очередь, не могли налюбоваться на свое найденное сокровище, не отпуская его от себя ни на минуту.

– Знали бы, сразу отправили б в цирк письмо, забирайте, мол, вашего страдальца, он прячется здесь, среди привидений, – Джеки вяло обрывала листья с куста. – А мы думали ему с нами хорошо.

– Ему с вами было хорошо, – заверил нас папа. – Только с родителями ему будет все-таки лучше.

Джеки открыла, было рот, видно, желая что-то возразить, но потом, передумав, закрыла и, расплакавшись, ушла.

На протяжении нескольких, последующих дней, мы размышляли, не сплоховали ли мы? Может, стоило сразу уехать куда-нибудь в путешествие, а репетировать по дороге? Не знаю, вероятно, с горя, мы бы даже решились по-настоящему похитить Сэма и удрать, но тут нам пришло бесплатное приглашение в цирк! Вот это был подарок!

Я ночь не могла заснуть, ожидая следующего утра! Когда папа усадил нас в машину, я думала что протру сиденье до дыр, вертясь от нетерпения. Во время поездки папе приходилось рассказывать все, что он знает про путешествующие цирки. Когда же, подъехав к цирковому шатру, мы мягко остановились, папа, облегченно вздохнув, вытер лоб. Видно, он крайне ответственно относится к такого рода беседам! Боится показаться некомпетентным. Мой папа очень милый человек, но, порой бывает ужасно застенчивым!

Выбравшись из машины, мы нетерпеливо бросились к поджидающему нас Сэму. Он был одет в блестящее нарядное трико и выглядел абсолютно счастливым. Представление должно было начаться еще через два часа и, пока папа пил чай с родителями Сэма, мы пошли смотреть на зверей! Сэм показывал нам все, все! Он даже познакомил нас с укротительницей тигров, мисс Уэстлер. Она оказалась красивой и доброй девушкой. Узнав, что мы хотели выдать ее замуж за нашего друга Мэттью, мисс Уэстлер долго смеялась, а потом доверительно прошептала, что у нее уже есть жених! И это был цирковой клоун! Оказывается, клоуны в жизни совсем не такие, как во время выступления. Они не носят разноцветные комбинезоны, большие шляпы и красные шарики на носу. Придя с ним знакомиться, мы увидели простодушного парня, чем-то похожего на одного из сыновей миссис Рози (Когда я потом сказала об этом самой миссис Рози, та просто расцвела от гордости). Он был одет в обычную клетчатую рубаху и полотняные штаны. Во время беседы я все ждала, что он выкинет какую-нибудь клоунскую штучку, но – нет. Этот клоун был невероятно серьезен. Когда Питер поделился с ним своим намерением стать гимнастом, тот нисколько не смеялся! Наоборот, мистер клоун принялся говорить, какой Питер молодец, и что родители будут им гордиться! Но потом, все повернулось как-то так, что сначала Питеру обязательно нужно окончить школу. По словам мистера клоуна, это чуть ли не главное требование любого директора цирка.

Ха! Жуть какая, правда?

Джеки, вспылив, заявила, что в таком случае эти директора цирков сплошные зануды! Вы думаете, мистер клоун рассердился? Нет, он, мягко улыбнувшись, сказал, что совершенно согласен, но, требования есть требования. Сколько лет он работает в цирке и ни одного мальчика без школьного аттестата еще не взяли.

Мы здорово приуныли, но мистер клоун сообщил нам по секрету, что если мы в школе будем налегать на географию и историю, в цирковой жизни нам это очень пригодится! Правда, я не запомнила чем.

После беседы с таким замечательным артистом, мы отправились знакомиться с фокусником. Тут уж блеснула я, показав свой номер с платком. Мистер фокусник внимательно следил за мной во время выступления. А потом сказал папе, что у меня талант фокусника и тоже пригласил к себе в цирк, когда я вырасту! Теперь я не знаю, кем мне стать, полицейским, фокусником, или золотодобытчиком? Посоветуюсь с мамой. Она в таких делах хорошо разбирается.

Когда же настало время выступления, нам разрешили сидеть в первом ряду! Вот это было здорово! Сколько всего мы увидели! И наездниц, которые носились по кругу, выделывая просто невероятно сложные трюки прям на лошади, и, прыгающих через огненное кольцо тигров, и гимнастов, летающих под куполом! Я даже не сразу поняла, что это родители Сэма, пока не появился сам Сэм! Тут уж мы не выдержали и принялись радостно вопить и топать ногами! А когда вышел клоун, он оказался невероятно смешным и все время нам подмигивал, а потом он совершенно расшалился и вытащил Джеки на сцену! Пока они с Джеки веселились, мы с Питером просто ошалели от радости скандируя:

Дже-ки! Дже-ки! Дже-ки!

А после представления родители Сэма подарили нам большие, блестящие шляпы, как у мистера клоуна, свистки, пригласили на чай с пирожными и разучили с нами цирковые песни!

Я о таком счастье даже не мечтала! Допивая чай, я поняла, что в жизни мне просто невероятно везет!

Прощаясь с этой чудесной семьей, мы спросили, увидим ли их снова. И, не поверите, родители Сэма обещали, что в следующем году они обязательно вернуться в наш город! А пока мы сможем обмениваться письмами и открытками.

По дороге домой мы свистели в свои свистки и горланили выученные песни. В конце-концов, папа попросил нас веселиться потише. Он, видишь ли, боится, что нас заберут в полицейский участок, как нарушителей спокойствия!

Вот смешной! Я же сама уже почти полицейский!

Мы храбро заявили, что позаботимся о нем, но, папа сказал, что его нервы такого не выдержат. Пришлось успокаиваться. Эти взрослые настолько хрупкие существа!

Приехав домой, мы еще долго сидели на нашем крыльце, описывая папе летние приключения, а потом к нам присоединились бабушка с дедушкой и теперь они рассказывали нам про детские приключения моего папы и мистера Уильямса, которого они, оказывается, знали с рождения. А потом я проснулась в своей кровати и было уже утро!

40

– Лисса, только что звонила мама.

– И что? – настороженно глянула я на папу, откладывая в сторону булочку.

– Боюсь, нам пора возвращаться.

– Хорошо, – кивнула я. – Поезжай, а я пока останусь.

– Лисса, так не получиться, – папа удрученно вздохнул. – Ты и так прогостила у бабушки с дедушкой почти все лето.

– Мне здесь нравиться, – непреклонно заявила я, отодвигая недопитый чай. – И я никуда не поеду! У меня тут друзья, и качели, и котенок, и Сэм будет писать сюда!

– Ну, допустим, котенка мы можем взять с собой, – коварно предложил папа.

– Ага, так мама и согласится, – я недоверчиво засопела, вылезая из-за стола.

– Мама не просто согласится, она сама предложила привезти его домой. Видишь ли, раньше мы очень хотели взять для тебя котенка, но не были уверенны, что ты сможешь хорошо о нем заботиться. Но теперь, глядя на Черныша… – папа погладил сыто развалившегося палевого котенка с коричневой мордочкой и ушками. – Я же видел, в каком состоянии была эта кроха, когда ты принесла его к нам. А сейчас, посмотрите на этого красавца! – котенок хитро подмигнул голубым глазом и, широко зевнув, свернулся клубочком. – Думаю, у тебя отлично получается о нем заботиться!

Я гордо улыбнулась, но, вспомнив о теме разговора, опять сникла.

– А Питер и Джеки? – жалобно пропищала я. – О них ты забыл?

– Нет, конечно! – папа возмущенно тряхнул челкой. – Как я мог забыть?! Во-первых, вы можете организовать тайный клуб друзей по переписке, а во-вторых, на каникулах ты опять приедешь сюда погостить.

– Но я не хочу с ними переписываться, я хочу быть рядом!

– А мама? Ты разве по ней не соскучилась?

Это был запрещенный прием! Мои глаза тут же наполнились слезами. Я вспомнила, сколько раз за это лето я тосковала по маме. Как ждала ее звонков и писем, как мечтала, что обниму ее и нам вдвоем будет хорошо, хорошо!

– А няня? Она же каждый день тебя ждет… – продолжал подливать масло в огонь папа.

– Не надо, я поеду домой, – с суровостью северного воина, оборвала я папу. – И не думай, что я разлюбила вас, просто у меня появилась дружба, понимаешь?

– Понимаю, – серьезно кивнул папа. – Дружба, это тебе не шуточки.

Я внимательно посмотрела на него, чтобы убедиться, что он серьезен, а потом, с облегчением обняла и уткнулась носом живот. Все-таки я уже повзрослела и мне не хотелось, чтобы папа видел, как я плачу.

Все утро бабушка собирала мои вещи, а я сидя под кленом строила с Питером и Джеки планы на будущее. К моему удивлению, Джеки восприняла новость вполне спокойно. Оказывается, она догадалась, что меня увезут домой, как только увидела моего папу. Удивительно проницательная девочка! А ведь мне это даже и в голову не пришло. Я думала, что папа приехал исключительно из-за истории с Сэмом.

Смирившись с расставанием, мы обещали звонить друг другу. А когда я рассказала, что папа предложил создать тайный клуб по переписке, друзья пришли в непередаваемый восторг! Мы долго уточняли, что это будет за клуб, и чем мы будем заниматься. Перебрав кучу вариантов, мы сошлись на предложении Питера по ловле шпионов. Джеки настаивала на том, что мы должны помогать оказавшимся в беде и защищать интересы общества. От такой формулировки у меня просто дыхание перехватило. Это вам не шуточки, а настоящий тайный клуб! Отчеты мы решили писать друг другу раз в неделю, а в экстренном случае приезжать лично (не знаю, как мы это осуществим, ведь у нас страшно переживательные родители).

Пока мы увлеченно обсуждали наши будущие приключения, папа уложил мой чемоданчик в багажник и позвал прощаться с дедушкой и бабушкой.

Прижав нос к стеклу, я, рассеянно наблюдала за мелькающим за окном пейзажем и горько вспоминала моих рыжеволосых друзей, бегущих за машиной. Питер махал руками, а Джеки кричала:

– Эге-гей! Лисса, не плачь! А сама то и дело шмыгала носом! Питер же, сурово пожав мою руку на прощанье, потребовал твердую клятву, что если меня кто обидит, я тут же ему сообщу. Тогда он приедет и испепелит обидчика одним взглядом. Благодарно обняв мальчика, я поклялась, что непременно скажу, если кто вздумает меня обижать и увидев, как он покраснел, смущенно юркнула в машину.

– Переживаешь? – сочувственно спросил папа, тактично переждав, пока я прекращу сморкаться.

– Конечно, – я пожала плечами. – Ты же сам видел, какие они хорошие.

– Да, таких замечательных друзей еще поискать надо, – охотно согласился он.

Я прижала к себе корзиночку с дремлющим Чернышом и принялась гладить его мягкую, как пух, шерстку.

– А у нас для тебя сюрприз, – папа внимательно посмотрел в зеркало, оценивая мой интерес.

– Какой сюрприз? – равнодушно спросила я.

– Как ты думаешь, может, тебе стоит почаще бывать среди детей?

Я удивленно уставилась на папин затылок. Мне стало занятно, что он хочет этим сказать? Ведь, как вы помните, родители всегда были ярыми сторонниками моего уединения. Это придавало им жизненного спокойствия, а мне (по их мнению) здоровья.

– Папа, а где я найду этих детей? – все-таки решила я осторожно выведать их родительские планы. Сами ведь понимаете, предупрежден – значит вооружен!

– Понимаешь, мы с мамой заметили, что, общение со сверстниками идет тебе только на пользу и… – он многозначительно замолчал.

– Папа! Что «и»? – подскакивая от нетерпения, возмутилась я. – Прекрати наводить таинственность!

– И мы решили, что хватит тебе учиться дома, пора идти в школу, детка!

– Ура-а-а! – закричала я, подбрасывая в воздух, возмущенно шипящего Черныша. – Ура-а-а! Я пойду в школу! – и, хотя котенок проявил преступное безразличие к ошеломляющей новости, я его великодушно простила. Ведь этот кроха даже не знает, что значит ходить в школу! Маленький еще.

Пока наша машинка перебиралась со склона на склон, я засыпала папу тысячей вопросов.

Мне было интересно все: в какой класс я пойду? Будет ли у меня школьная форма? Много ли детей находится в каждом классе? Кто будет моей учительницей?

Папа обстоятельно отвечал на каждый. Правда, эта обстоятельность как-то подозрительно начиналась с «мне кажется» и «возможно». Но знаете, полицейские не зря приглашали меня к себе на работу. У меня определенно есть детективный нюх и, воспользовавшись им, я выяснила, что родители сами еще ничего не знают, но с удовольствием возьмут меня с собой в школу на разведку. Вот это я понимаю, настоящее сотрудничество! Я благородно похвалила папу за честности и принялась жадно заглядывать вперед, ведь мы почти приехали. Папа же, вместо того чтобы поехать быстрее, почему-то замедлился и тихо-тихо забрался на холм. Вот странный!

– Лисса, посмотри. Отсюда виден наш дом, – мягко улыбнувшись, предложил он.

Я нетерпеливо высунулась из окна и, далеко впереди, увидела мой дорогой дом из розового кирпича. Перед ним, на лужайке, стояли мои любимые мама и няня. А над ними гордо реял кружевной воздушный змей!

* * *

В оформлении обложки использована фотография автора Pixabay сайта -animal-beach-canine-235805/, а также фотография автора Ammar Ahmed с сайта -kite-flying-on-sky-2225914/.

* * *

Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019». Если вам понравилось произведение, вы можете проголосовать за него на сайте LiveLib.ru до 15 ноября 2019 года.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg