«Тринадцатый»

Тринадцатый (fb2) - Тринадцатый 797K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Ангелов

Тринадцатый Андрей Ангелов

© Андрей Ангелов, 2019

ISBN 978-5-4496-1950-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тринадцатый

Роман-притча

Эпиграф

Когда человек был ещё ребёнком, то бабушка часто говорила ему:

– Внучек, вот вырастешь ты большой, станет тебе на душе плохо – ты иди в храм, там всегда легче будет!

Вырос человек. И… как-то стало ему жить совсем уж невыносимо! Вспомнил он совет бабушки и пошёл в храм. Встал на службе.

А тут к нему подходит старушка:

– Молодой человек, не так ты руки держишь!

Не успела старушка отойти – подбегает мальчишка:

– Не там стоишь, дядька!

– Не так ты одет, парень! – косо посмотрел благообразный мужчина.

– Неправильно крестишься, юнец! – одернул сзади лохматый дед. Стоящая рядом беременная девушка часто-часто и согласно закивала.

Подплыл сам поп, с кадилом. Пристально посмотрел на человека и изрек:

– Отрок, выйди-тко из храма. Но прежде купи книжку, как нужно себя здесь вести. На прилавке, у входа… Напитайся сим чтением, а потом приходи!

Вышел человек из храма, сел на скамейку. И горько заплакал. Вдруг… на плечо легла мягкая рука, и участливый голос вопросил:

– Что ты плачешь, дитя моё?

Поднял человек заплаканное лицо и увидел Бога. И ответил:

– Господи! Меня в храм не пускают!

Обнял его Бог:

– Не плачь, они и меня давно туда не пускают…

1. Двенадцать апостолов

Апостол Пётр желал курить. Но курить запрещали каноны, и Пётр страдал.

Дело случилось далеко-далеко от Земли, в просторах необъятного Космоса, в уютном уголке. Стена серебристого цвета отгораживала уголок от Вселенной. Невероятной высоты и пульсирующая – Стена казалось живой!

Дизайн уютного уголка представлял собой некую эклектику различных стилей, сочетаний и форм: дивно красивые виды природы соседствовали с причудливыми по архитектуре зданиями. Низкие и высокие, с башенками и без, шаровидные и квадратоподобные… В стену, окружавшую диковинную местность, были впаяны изящные ворота – тёмные, узорчатые. Над ними голубыми, похожими на неон буквами, горела надпись: «Стучите и отворят вам». Позвольте представить – Эдем, райский сад!

Апостол сидел с внутренней стороны ворот, в мягком кресле. Большие залысины, маленькие глаза с серой поволокой, чисто выбритый подбородок. Скрытная улыбка. Из одежды на нём топорщилась золотая рубаха, заправленная в золотые же штаны. На столе громоздился компьютер, рядом пристроились экран видеонаблюдения и вентилятор, лежали шашки. Работа привратником в райском саду – не самое плохое занятие! Правда, излишне расслабляет в силу 99% ничегонеделания… На Небесах подобный расслабон считается грехом. Но не пойман – не грешник, – тоже верно… Пётр вытащил пачку «Ангельских», подумал… воровато огляделся, кинул взгляд на экран… Суетливо спрятал пачку назад – в ящик стола.

По направлению к воротам вышагивала душа – визуально как холодец: тело нежно-синего цвета, облечённое в полупрозрачное состояние. Руки-ноги, два непропорционально больших глаза, рот, щеки, пенис… всё есть и всё видно.

Привратник сделал строгое официальное лицо, уселся поудобнее.

Душа остановилась, тронула пальцем серебристую стену. Её затрясло, как под электротоком. Она отдёрнула руку, вцепилась в дверную ручку. Ворота бесшумно открылись, синее существо проскользнуло внутрь и застыло на месте, озираясь. «Клиент» очутился в кабинете – только кабинет без задней стены. Сразу за ним располагалось цветущее поле, тянувшееся до горизонта. То там, то тут поднимались описанные выше строения.

Привратник приветливо улыбнулся:

– Ну что, раб Божий? Подходи ко мне, коли пришёл.

Душа приблизилась к столу, испуганно-недоумённое выражение не сходило с облика.

– Садись! – кивнул апостол на гостевой стул, стоящий с другой стороны стола. Душа ничтоже сумняшеся села.

– Я – Пётр, – сказал привратник, ткнув в бэйджик на груди. – Твои фамилия, имя, а?

– Егорка я… Крутиков…

– Дата и обстоятельства смерти?

– Ч-что? – гость выпучил и без того большие глаза. Видимо, не до конца понял, куда попал.

– Когда и как ты умер? – терпеливо произнёс апостол.

– В смысле?

– Каковы последние воспоминания, перед тем, как ты попал сюда?

– Ну, это… Гнал на своём «Тырчике», тут «Жигуль» выскакивает и как припечатает меня в бочину! Я потух. Потом свет засиял…

– Ясно, – привратник пощёлкал кнопками компьютера (зажужжал принтер), спросил:

– Тёмный «Тырчик», регистрационный номер «а 1143 ДС», купленный у соседа?

– Чего, чего?

– Ты сколько классов закончил, Крутиков Егорка, а?

– Семь… с половиной.

– Я так и подумал. А водительские права получил по «блату». Верно?

– Да-да! – Егорка восхищённо кивнул. – А вы… вы откуда знаете?

Служащий выдернул из принтера листок, подвинул Егорке вместе с ручкой, попросил:

– Поставь здесь свою подпись. Расписываться умеешь?

– Умею, – Крутиков исполнил просьбу.

Пётр положил листок в файлик, а файлик засунул в ящик стола:

– Однако, в данном случае, как ни странно, ты не виноват. – Апостол нажал кнопку, где-то рядом мелодично затренькал звонок. – Ответственность за аварию несёт водитель «Жигулей», который нарушил правила дорожного движения. Значит, являешься невинно убиённым. Добро пожаловать в рай! – Привратник снова надавил кнопку на столе.

Опять раздалась мелодичная трель. Никакого ответа.

– Голиаф! – теряя терпение, крикнул апостол.

– Иду уже, – послышался грубый голос.

Позади Петра распахнулась дверь. Из неё, нагнувшись, вышел человек двух с половиной метров роста. На теле отчётливо проступали жилы и вены, а также мышцы и ткани. Могучая грудь вздымалась и опускалась, под красной тканью угадывалось биение сердца. Из одежды на нём были лишь зелёные шорты, облик дополняла копна рыжих волос. Гигант, зевая, приблизился.

– Шевелюрку пригладь, пред гостями неудобно, – проворчал апостол. – Спал, что ли, а?

– Ну, – Голиаф лениво скользнул рукой по торчащим волосам.

– Проводи раба Божьего Егора и подыщи ему приличное жильё. Всё понял?

– Ну.

– Болт гну! – проворчал апостол. – Шевелись!

Голиаф махнул рукой, призывая следовать за ним. Крутиков, ошарашено глядя на великана, повиновался.

Привратник глянул на наручные часы, скучающе помотал головой… посмотрел в сторону ушедших. На широкой белой полосе дороги, пролегавшей посреди равнины, отчётливо виднелись две фигуры – большая и маленькая. Голиаф и Егорка. А ещё… Там, среди полей, апостол Филипп сеял землю. Зачем он это делал в райском саду – непонятно, вероятно, не мог не сеять. Картина была до зевоты привычной, поэтому Пётр с наслаждением зевнул. Но вдруг… В знакомой обычности увиделся необычный элемент. Привратник проглотил зевок, прищурился, приставил ладонь ко лбу и пробормотал:

– Кого там ещё несёт, а?

По дороге, размахивая руками, мчалось Нечто. Вот оно приблизилось. Стало видно, что это никакой не элемент, а мальчишка лет тринадцати. Голое по пояс тело, коричневые шорты, выгоревшие на райском солнце волосы.

– Дядя Петь! Дядя Петь! – подбежал пацан. – На сегодня назначена Благостная Весть!

– Экий ты раскрасневшийся! – заметил апостол.

– Сегодня Благостная Весть, – повторил юнец, тяжело дыша.

– С чего ты взял, Агнец?

– Там объявление висит, – мальчишка махнул рукой куда-то за поля, – за подписью Благодатного. Приписка есть – только для избранных Двенадцати!

– Ни… хрена себе! – вырвалось у апостола. Он на секунду задумался, потом вымолвил. – Спасибо, Агнец. Ступай. Хотя… подожди-ка. – Дядька обшарил карманы рубахи, ничего там не нашёл, кряхтя, приподнялся с кресла. Нащупал в заднем кармане штанов пластик жвачки. – На! Скушай жевательную резинку.

Агнец выхватил жвачку, мигом сорвал обёртку и засунул пластик в рот. Подпрыгнул на месте, и убежал прочь.

Пётр огладил залысины и придвинул к себе компьютерную клавиатуру. Сейчас не до страданий по табаку, надо круто отвлечься! Несколько щелчков мыши и на мониторе возникло Боевое окно с Площадкой, по краям которой стояли Ангел и Бес, готовые к схватке! Пиратская версия игры, потому что не пиратской версии не существует в природе.

***

Апостол Андрей полулежал на уютном диванчике – в чистой комнатке, держа в ухоженных ручках рогатку: оружие из дерева в виде буквы Y. К верхним концам рогатки привязана резинка, благодаря которой оружие являлось оружием. Кладешь камешек в резинку, оттягиваешь её и… отпускаешь. Камешек летит к цели… Целями здесь были мухи. Любовно привязанные ниточками за лапки, а другие концы ниточек аккуратно прилеплены к стене скотчем.

Последняя живая муха судорожно дрыгалась, от двадцатки её соплеменниц на стене осталась красно-зелёная каша. Андрей оттянул резину с положенным туда камешком… И отпустил. Еле слышный свист – муха превратилась в размазанное пятно!

– Есть! – сосредоточенно выдохнул апостол. Он соскочил с диванчика, подошёл к стене и внимательно изучил мушиное кладбище. Грустно пробормотал. – Почему в Эдеме нет мух?.. Обидно…

Не приживаются мухи в райском саду! По Божьей воле. Приходится доставлять мух с Земли! По воле апостола. Так и существуем…

Послышался стук в дверь. И бодрый мужской голос выкрикнул:

– Эй, Андрей! Это, блин, Матфей. Отворяй! Привезли контрабандных мух.

***

Ах, игральные карты! Всё преходяще, кроме Вас! Всегда и всюду, и во веки веков!

В просторной комнате, за столиком, два апостола входили во грех:

– Очко, Серёжка, – задумчивый апостол Григорий вскрыл прикуп.

– Ммм… Тебе везёт, Гриша, – заметил визави – курчавый, с небольшой плешью, мужчина. В больших по форме диоптральных очках. Апостол Сергей.

– Ну, – дородный Григорий наморщил лоб. – Ты мне должен в итоге…

– …двадцать щелбанов, – Сергей боязливо провёл рукой по кудрям.

– Если хочешь, я поставлю только пять, – как бы между прочим заметил Григорий. – Только дизелей…

– Как это, дизелей?

– Ну очень просто. Смотри, – Григорий положил на стол ладонь, отогнул средний палец и щёлкнул им по столешнице. Раздался мощный стук, колода подпрыгнула.

– Ой! – покачал головой Сергей. – Это побольнее будет. – Он в нерешительности поскрёб подбородок.

– Ты не бойся, – уговаривал Григорий. – Всего пять. Тем более, я могу поставить через каску! – Апостол подошёл к шкафу, достал с полки мотоциклетный шлем. Надел шлем на голову приятеля, легонько ударил по шлему кулаком: – Ну, больно?

– Неет…

– Ну видишь! Не чувствительнее комариного укуса! Ну, можешь закрыть глаза, дабы попусту не пугаться.

Сергей послушно закрыл глаза.

Григорий вытащил из-под дивана бейсбольную биту и с размаху врезал по голове, прикрытой каской. Потом ещё раз, ещё… После пятого удара бита исчезла под диваном. Сергей открыл глаза:

– Твою маму! – снял каску, на лбу взбухла здоровенная шишка, ощупал её пальцами. – Ммм! Не больнее комариного укуса!? – Придвинулся к столу, собрал карты. – Я требую реванша!

Григорий пожал невозмутимыми плечами.

И тут в дверях возникла целлюлитная фигура апостола Иделаиды.

– Вы, короче, просили ссудить денег, – «пропитым» голосом сказала фигура.

– Сегодня Благостная Весть! – зазвенел где-то вблизи голос Агнца. – Эй-эй, апостолыыы!..

***

– Вот твой контрабандный кот! – веско сказал апостол Матфей, держа за шиворот большого пушистого сибирского кота.

– А можно было взять кота, у которого шерсть покороче? – недовольно спросил апостол Эрнест. – Эм. Вообще-то мне кота треба для опытов, а не как мягкую игрушку!

Кот опасливо мяукнул.

– Отличный кот, блин! – не согласился Матфей.

– Ладно, – размыслил Эрнест, трогая мочку уха. – Давай кота!

Кот был передан в обмен на злато. Апостолы пожали друг другу руки и разошлись.

– Эй, паренёк, – обратился Эрнест к животному. – Будем работать с тобой во имя Науки! Станешь подопытным котом! А после опытов я тебя отпущу и дам рекомендацию. У меня есть знакомая пантера… эм, здесь – в Эдеме, и ей нужен детёныш. Я договорюсь с ней, даже не сомневайся!.. – Апостол по ходу монолога ловко привязывал лапы кота к операционному столу. – Для начала надо взять кровь на syphilis! Сейчас разыщем у тебя локтевую вену и возьмем забор…

Кот являлся не просто контрабандным, а ещё и девственным, и поэтому сифилиса у него не могло быть по определению. Априори, – если хотите, апостол! Но. Разве для упёртых ученых такие мелочи являются тормозом к действиям? Наверняка нет! И посему кот не стал мяукать, а лишь обречённо вздохнул. Коты тоже умеют иногда вздыхать.

***

Залысины апостола Петра азартно блестели от пота. Ангел и Бес наносили друг другу ожесточенные удары на мониторе компьютера! Хряст! Хряст!.. Всё кончается, даже борьба между добром и злом, по причине победы в сей борьбе кого-то из… Одна из Сторон проиграла. Пётр явно ожидал, что проиграет другая Сторона. Поэтому он в досаде стукнул кулаком по столу:

– Чтоб тебя!..

Ну как тут не закурить, несмотря на каноны! Теперь точно надо закурить!

Пётр достал носовой платок, промокнул голову. Сунул платок в карман, потянулся, взглянул на видеомонитор – там было пусто, огляделся и прислушался. Никого поблизости не увидев и не услышав – из ящика стола вновь достал пачку «Ангельских». Чиркнув спичкой, прикурил, включил вентилятор. Апостол с наслаждением погрузился в табачный дым и потерял бдительность. Через пару минут эта потеря дала себя знать:

– Покайся! – услышал Пётр над ухом резкий голос.

Апостол подавился дымом от неожиданности. Кашляя, повернул голову. Пробормотал:

– Кто бы сомневался…

Над привратником возвышался человек с очень красивым и приятным лицом. В золотых ботинках.

– Иуда Искариот… – процедил Пётр. – Нехорошо подсматривать, грех, да и только. А?.. – подмигнул апостол.

– Грех во благость не возбраняется, а поощряется, – озвучил Иуда. – Ай-яй-яй! Покайся и выбрось сигарету! Стань свободным от окаянства!

Пётр меланхолично нахмурил бровь и увидел три пути-дороги:

№1. Набить праведнику его красивое лицо, тупо и без затей. Однако, костылями на недельку можно наградить ангела или святого, а с одним из Двенадцати такое не пройдет. То есть, пройдет, но себе дороже выйдет…

№2. Просто отослать Иуду на три известные буквы. Или четыре-пять, – смотря на каком языке отсылать… Но с праведниками надо говорить на их диалекте, диалект «трех известных букв» они понимают плохо…

№3. Явить смирение и раскаяние. И праведник, торжествуя, уберется.

Иуда Искариот праведник? Дело в том, что Здесь вещи немножечко другие, чем видятся Там… Эдем – он и есть Эдем, что с него взять.

– Я каюсь, – твердо затушил окурок Пётр.

На том и порешили. Иуда ушёл довольный. А сторож Небес занялся уборкой рабочего места – время надо как-то коротать.

***

– Пой и танцуй, чувак! – попросил приказным тоном апостол Роман. Он сел на диванчик, принял гордую позу. В тоне неприкрытый Пафос. – Я банкую, а ты мне доставляешь удовольствие! Таков расклад, – прозвучал щелчок господскими пальцами.

Апостол Борис изобразил на лице умильную радость, поддернул сценическое платье, и понеслась… Лёгкая песенка под залихватский танец! Фонограмма-минус. По ходу действия Роман кидал под ноги танцору монеты, хлопал в ладоши, кричал «Брависсимо!».

– Стойте! – вдруг воскликнул свидетель сцены – крепкий старик Николай.

– Что? – апостолы свернули сюжет. – Что не так, чудотворец?..

– Вы не те! Не те вы люди! – напористо заявил Николай-чудотворец. – Напомню, у нас опера «Богач и эстрадная Звизда». Рома наслаждается зрелищем, а Боря зрелище доставляет. Ротшильд и Ла-Скала! Только… нет искомого, а вижу двух клоунов, не боле. РжуНиМагу. Не верю! – дед покинул комнатку и уже из-за порога проорал: – Вы не актёры, а вполне себе фуфло!

Лицедеи грустно посмотрели друг на друга.

– Тоже мне режиссёр… – проворчали оба.

– … Весть… есть… будет!.. – наполнял Агнец голосистым звоном райский сад. – …апостолыыы!..

***

На гостевой стул присел человек: маленького роста, плюгавый, с большой головой. В золотом костюме. Апостол Марк – брат Петра. Почти родной!

– Здрав буде, Пётр!

– Привет, Маркуша, – Пётр кинул салфетку (коей обтирал мониторы) в угол, сам сел в своё кресло. Улыбнулся. – Рад видеть дорогого малька…

– На себя-то посмотри! – самдуракнул Марк. – Сам ты… – Он суетливо вскочил.

– Знаю, знаю, – резко перебил Пётр. Он хмуро поднялся. – Мы похожи внешне, оба небольшого роста, оба говнистые и всё такое. Ты зачем пожаловал, гадости мне глаголить, а?..

Марк не умел перечить брату. Он опустился на своё место и поделился новостью:

– Изволь! Сегодня Благостная Весть!..

– Слыхал, – кивнул Пётр и осклабился. – К чему бы, а?..

– Одно могу сказать, что-то важное…

– Необычайно важное, – подправил Пётр. – Учитывая спешку… Когда мы собирались на Благостную Весть последний раз, а? Лет сто уж прошло.

– Вроде того. Отца Благодатного на пенсию провожали.

Возникла первая пауза. Которая быстренько была нарушена.

– Слушай, брат… Тебе не надоел золотой цвет, а?

– Ты о чём?..

– Почему мы – избранные ученики из числа Двенадцати, должны всегда носить золотую одежду? – Пётр внимательно ощупал рукав своей рубашки. Помял и рассмотрел как полотняное чудо. – У евангелистов свой цвет, у святых свой, Благодатный непременно в сиреневом цвете…

– Таковы традиции, – торжественно изрек Марк. – Каждому рангу присвоен определённый цвет!

– Ты брось! – крикнул Пётр. – Ты это брось! Дурацкая традиция, замечу! И дурак тот, кто её придумал! Не вижу повода для торжества…

Вот так вот – бунт на Небесах может спровоцировать всего-то какой-то там цвет.

– Осторожненько, братишка, – заволновался Марк. Он кинул опасливый взгляд туда – сюда. – Что на тебя нашло?

– Мне надоело выполнять никому не нужные обряды, произносить хвалебные песнопения, петь молитвы, написанные тарабарским языком! У людей на земле цивилизация, а мы забились здесь, как мыши! Всё у нас по старинке! Благодатный глаголет одними библейскими цитатами… Сижу в данной каморе уж две тысячи лет, а смысл? Нет, Маркуша, нужно срочно всё менять! Сроч-но!

– Богохульствуешь, брат, – не очень уверенно заметил Марк, – лучше смириться…

– Я не одинок… – многозначительно усмехнулся Пётр. – Аминь, забыли…

А если не забыли – то бессмысленно не забывать. Бог есть Бог. А апостол – всего лишь апостол, если перед Богом.

– Прибывших душ много? – явил дипломатию Марк.

– Сегодня одна… Вчера ни одной, позавчера три…

Возникла вторая пауза. Которую никто не нарушал. Всем всё было ясно.

– …апостолыыы!.. – звучал и звучал голос Агнца над райскими кущами.

2. Благостная весть

Всевышний Портал – это величественный дворец с причудливыми башенками. Находится между Армадой Святой Троицы и продуктовым магазином Иеремии.

Обстановка Парадной Залы, где обычно проходили важные совещания, состояла из длинного стола, со стоящими по его сторонам стульями. На стенах – фрески из библейской жизни. Перед столом, на возвышении, покоилась конусообразная кафедра для Докладчика. За кафедрой – «Синяя стена». Мягкий свет падал откуда-то с потолка.

Сим вечером здесь присутствовали Двенадцать избранных: Пётр с Марком, Филипп, Григорий, Сергей, Эрнест, Борис, Роман, Матфей, Андрей, Иуда Искариот и Иделаида. Все граждане Небес в золотых костюмах, многие курили сигары, кое-кто попивал лимонад. Иуда недовольно морщился от табачного дыма. В зале висел невнятный гул… Где-то за стеной, колокол начал отбивать время. Все затихли. С двенадцатым ударом распахнулась дверь внутренних покоев и лёгкой походкой вошёл высокий человек лет тридцати пяти!

Тёмные, прямые волосы ровной волной спадали на плечи. Энергичное, притягательное лицо сочетало в себе твёрдость с волнующей поэтичностью. В этой личности не наблюдалось ни капли женственности, которая присутствует в иконописной традиции! Сразу чувствовался настоящий мужчина! Фигуру элегантно обтягивала длинная сиреневая хламида. Миндалевидные синие глаза смотрели спокойно, ясно и твёрдо. Это был (и есть) Благодатный.

Присутствующие поспешно вскочили.

– Сидите, братцы, – взмахом руки остановил Благодатный. Демократия – это основа любого важного кворума.

Повелитель встал у кафедры, достал гребешок и расчесал волосы. Затем возвышенно произнёс следующую речь:

– Уважаемые мои ученики из числа Двенадцати! Сегодня я хочу поговорить с вами о Земле, а точнее, о людях, населяющих её. Люди – взбалмошные и плохоуправляемые существа, за последние сто лет достигли значительных успехов. Изобрели и удачно применяют телефоны, магнитофоны, телевизоры, ЭВМ и радиосвязь! Только это… цветы во поле! На планете грядет Эра Гаджетов, придут и уже приходят полноценные компьютеры, мобильные телефоны, факсы и пейджинговая связь. Всё то, что у нас здесь давно в ходу…

Властелин откашлялся в кружевной платок и продолжил:

– Человек успешно борется с болезнями, ему удалось победить оспу и чуму. В других аспектах людского бытия тоже наблюдается немалый прогресс. Долго можно перечислять успехи, но… – Повелитель подпустил в тон грусть. – Но за последние сто лет греховность выросла в разы! Поменялась внутренняя сущность человека! Преисподняя забита душами, к нам прибывают по одной-две в сутки!.. И сие безобразие…

Пётр слушал своего Учителя, иногда согласно кивая. Всё, что говорил БигБосс, он знал не хуже его. Привратник неожиданно вспомнил свою первую встречу с Благодатным…

***

I н. э.

…На берегу реки, с удочками в руках, сидели почти родные братья – Марк и Пётр, помолодевшие лет на двадцать и сильно заросшие.

Пётр, облачённый в холщовые штаны до колен, лениво следил за поплавком из куска дерева, который неподвижно замер на воде.

Марк, одетый так же, как и брат, переменил червяка, поплевал, закинул удочку.

Пётр, прикрыв глаза рукой, взглянул на солнце, почесал под мышкой.

Сзади к рыбакам подошёл Благодатный. Постоял, наблюдая, и мягко сказал:

– Здесь нет рыбы.

Он был одет в неопределённого цвета халат, на плече болталась торба.

Братья обернулись на голос. Марк недружелюбно окинул нищего взглядом и вернулся к созерцанию поплавка. Пётр почему-то замер с открытым ртом, не сводя глаз с визитёра.

– Надо закинуть выше по течению, будет клёв, – настойчиво продолжил незваный гость, обращаясь больше к Петру.

– Изволь-ка уйти отсюда, бродяга, – лениво сказал Марк.

– Погоди, Маркуша, – брат вытянул удочку, поднялся. – Куда забросить, а?

– Вот сюда, – показал нищий на место в десяти метрах вверх по течению. – В эту заводь. Тут много хариусов.

Пётр закинул удочку в указанное место, тотчас же клюнуло, на крючке заплясала серебристая рыбка.

– Как тебя зовут, путник? Ты пророк!? – воскликнул Пётр.

– Я странник. Странник, желающий научить людей.

Путешественник достал гребень, стал расчёсывать длинные красивые волосы…

***

… – Как начинал мой Папа? – риторически вопросил Учитель. – В незапамятные времена он нашёл планету «Земля» и спустился на поверхность. Кругом расстилалась дивная красота, росли чудесные растения, дул прелестный ветерок. Папе так понравилась находка, что Он решил: «Да, именно здесь будут мои владения! Здесь я создам существ по образу и подобию своему, дам им жизнь, разум, и буду мудро управлять».

Глаза Благодатного ностальгически заблестели, он поднёс к ним кружевной платок. Апостольское любопытство плавало в воздухе и осязалось почти физически.

– Сто лет назад Папа удалился на заслуженный отдых и отдал власть мне. А я… Я хочу понять, почему людей с безумной силой затягивает Бездна Порока. И пользуясь сим пониманием, принять разумные меры. Я не разрушитель, я созидатель! Страшный Суд отменяется. Надо вернуть людям благочестие и нравственность мирным способом. Созрело важное решение, которое проведёт Веху между моим первым пришествием и сегодняшним днём!

Залу окутала многозначительная пауза изрядной длины. Слышалось сопение, потрескивание табака и сверчков, в помещении появился господин Мандраж, под ручку с госпожой Кондратией… Впрочем, парочка быстро ретировалась восвояси, поняв свою ненужность.

– Каждый из вас – обычный человек, который понимает себе подобных. Когда-то я вам подарил бессмертие и апостольские чины, однако это никак не повлияло на вашу человеческую сущность. Как были вы людьми – так и остались…

– Да уж, – ухмыльнулись Двенадцать избранных.

Благодатный, как и подобает настоящему романтику, коллективной ухмылки не заметил.

– Скоро вы вновь попадёте на землю. А точней, в СССР, как самую благодатную для разведки страну! В самое большое, многонациональное и многоконфессиональное государство на планете! Русский язык, современные нравы и обычаи – это лишь проблема вашей адаптации, которую (я уверен) вы легко решите.

Властелин повернулся от кафедры, «Синяя стена» за его спиной раздвинулась. В образовавшемся окне, размером два на три метра, появился заснеженный бор, послышался одинокий стук дятла… свистя, в Залу дунул жёсткий ветер. БигБосс наклонился в окно, захватил горсть снега с ближайшего сугроба, смял снежок в руках, развернулся к ученикам:

– Вы вступите в контакт с людьми! Изучите внутреннюю сущность сегодняшнего homo sapiens, разберете его душу на молекулы, всё подробно зафиксируете. И вернетесь назад с подробнейшими отчётами. И на основании искомых сведений Я спасу нашу планету от греха.

В зале витала задумчивая тишина. Благодатный улыбнулся.

– Будем жить долго и счастливо. Я, вы, люди… Вот и всё. В добрый путь!

3. Отъезды на Землю

Отбытие апостолов на землю облеклось в яркие торжественные тона!

Ровно в двенадцать часов следующего дня Двенадцать избранных ровной шеренгой выстроились у «Синей стены», в Парадной Зале Всевышнего Портала. В отличие от шеренги – апостольская одежда натурально изламывалась всеми оттенками цвета и моделей! Каждый, вероятно, достал из каких-то своих запасников то, что считал наиболее нужным и верным. Древнеримские тоги, египетские схети – набедренные повязки, китайские халаты, плащи как на шнуровке, так и на пуговицах, кафтаны, жилетки, галстуки… Старинные шляпы из фетра и войлока, а также вполне современные спортивные шапочки. Золотые ботинки почти никто не снял, вполне, что апостолы просто не смогли придумать им альтернативу.

Пётр и Марк внешним видом отличались от описанной пестроты. На парочке ладно сидели шубки из натурального кроличьего меха, шапки-ушанки то ли из норки, то ли из нутрии. Пимы и варежки, как дополнительные атрибуты, призванные защитить от советско-русского холода. Подготовились братья, ещё как подготовились!

Благодатный встал напротив шеренги и выдал напутственный монолог:

– Друзья! Прошу, не избегайте благоразумия. Будьте кротки как голуби и мудры как змеи. Не поддавайтесь искушениям и провокациям! Я в вас верю. Исполняйте миссию и возвращайтесь. На предмет вестей шлите сообщения через Николая-чудотворца!

«Синяя стена» расползлась в стороны, за ней возник январский пейзаж с уже знакомым нам заснеженным лесом. Ученики по очереди обняли Учителя и попрыгали в окно – в лесной сугроб.

– Удачи! – напутствовал Благодатный, поднимая правую руку ладонью вперёд.

***

Шли годы. СССР давно рухнул. Райское Бытие текло и наполнялось Повседневностью, не происходило ничего, что бы выходило за рамки обыденности. Если не считать тревоги, что подобно гниющей ране, всё более и более терзала Благодатного. Апостолы испарились, пропали, исчезли! – как угодно. Каждое утро Властелин вызывал к себе Чудотворца и тот уже с порога разводил сухими ручками: «Нет. Вестей нет».

Тёплым апрельским вечером Учитель лежал у себя в спальне, одетый в толстый свитер и обмотанный махеровым шарфом. Спальню заполняло божественное бормотание:

– Кто же виноват? И… что делать?

Вдруг лицо Учителя сморщилось, он два раза громко чихнул. Распахнулась дверь и вбежал шустрый маленький старикан с тазиком в руках, поставил его у кровати, быстро сказал:

– Горячая ножная ванна при простуде – первое дело!

Карлик обладал примечательной внешностью. Росту в нём было метра полтора, на вид около шестидесяти лет. Голову украшала шапка густых рыжих волос, под подбородком висела борода лопатой. Из одежды имел на себе тёмно-фиолетовый халат, с вышитыми на груди, в узорчатой рамке, латинскими буквами «Sv.» и «B.». На ногах белым цветом отсвечивали кроссовки. Правую щёку украшал солидный шрам.

– Вставай, Владыко, – произнёс старикан. – Давай помогу, – он потянул господина за руку, тот неохотно принял сидячее положение. Слуга снял с Повелителя белые носки, – так, хорошо, – придерживая, засунул его ступни в таз. – Марганцовочки, – насыпал в воду красный порошок.

Благодатный безучастно повиновался. Задумчивость не уходила из ясных глаз.

– Не переживай, Владыко, – проявил участие старикан. – Найдутся ученики. Куда они денутся, ха!

Благодатный грустно улыбнулся:

– Тебя не спросили.

Старикан согласно кивнул:

– И правильно. Чего меня спрашивать? Я простой слуга, человек маленький. – И без перехода добавил. – Зашли на землю ещё кого, незаменимых апостолов не бывает.

Бывает, ох как бывает, мой верный слуга! Кадровый голод – это одна из немногих болезней, лекарство от которой не найдено… Благодатный лишь смурно вздохнул. После в раздумье почесал живот, вынул ноги из тазика.

Слуга метнулся, подложил под господские пальцы полотенце, обтёр ступни.

– Вот что, святой Бенедикт, – решительно произнёс Благодатный, – недостойно Меня так сидеть и ждать. Я сам отправлюсь на землю!.. Выясню, как и что, всё разведаю и так далее…

– Может, посоветуешься с Папой? – осторожно спросил рыжий карлик.

– Что!? – в изумлении вопросил Благодатный. – Я похож на юнца?.. Скажи мне честно, не скрывая – похож?

– Ты не похож на юнца, – дипломатично отреагировал Бенедикт. – Как и что будет здесь, на Небесах – это имелось в виду… Без тебя.

– Всё решу, – рассеянно проговорил Учитель. – Оставлю присмотреть святого Николая.

Старикан натянул на Хозяина карпетки, поднялся с корточек:

– Ложись, Владыко. На землю надо здоровым отправляться.

Благодатный послушно лёг, Бенедикт подоткнул одеяло, пожелал добрых снов и удалился.

Властелин выпростал из-под одеяла руку, махнул ею. Светильник-торшер, в виде головы дракона, потух. Через недолгое время послышалось божественное сопение.

***

Ровно в двенадцать часов следующего дня Повелитель находился у синей стены, в Парадной Зале Всевышнего Портала. На БигБоссе синереневым эластиком отливал спортивный костюм, в руке изящный саквояж с зубной щёткой внутри, на ногах кеды.

– Помни, святой Бенедикт, – давал последние наставления Учитель, – вести себя нужно разумно, что бы ни случилось. Ты мой любимый слуга, знай, мне будет не хватать твоей заботы. Только долг превыше чувств!

Бенедикт шмыгнул сентиментальным носом:

– Повремени, Владыко? Апостолы могут объявиться не сегодня, так завтра…

– Вот если сие случится, то немедленно вернусь домой и без просьб. А если не случится?.. Ведь Земля – смысл моего существования. Коли грех будет развиваться впредь, то вскоре я стану не востребован! Понимаешь?.. Мне жизненно необходимо знать итоги апостольской разведки!

– А может, с апостолами беда?.. – вдруг спросил Бенедикт. – Нет никакой разведки, а есть дюжина арестантов или… не дай Бог, но покойнико…

– Души покойных прилетели бы сюда, в Эдем, – возразил Властитель. – Я вызволю учеников из застенка, если они там, но если их убили – то я бы знал об этом первым… Апостолы потеряли бессмертие, улетев на землю, но сохранили безгрешные души, которые сатана просто не может принять. Сгорит сразу в праведном огне…

– Ну-ну… – проворчал слуга, не найдя в себе моральное право продолжать разговор. Или моральных сил?.. Самое неприятное в иллюзии – это её развенчание. А вот «розовые очки» не есть плохое изобретение, и романтикам данные очки даже идут…

«Синяя стена» за спиной Учителя раздвинулась. В образовавшемся проёме, размером два на три метра, появился бор с признаками первой весенней зелени, послышалось чириканье птиц, дунул теплый ветерок.

Господин прижал голову рыжего карлика к своему животу, чмокнул в макушку, прощаясь. Затем отстранился и прыгнул в апрельское окно. Следом прыгнул верный Бенедикт. Отпускать романтиков одних в опасное путешествие крайне не рекомендуется!

***

Из небесных врат показался Голиаф. В одной руке он держал свёрнутый трубкой плакат, в другой – молоток.

Гигант развернул плакат, достал из кармана шортов огромных размеров канцелярскую кнопку. Затем ещё одну… ещё…

Поочередно вбил четыре кнопки, крепя плакат на врата.

Отошёл немного прочь, глянул на плакат издали, оценивающе. Затем вернулся внутрь Рая.

Плакат содержал объявление: «Приём временно остановлен. Ожидание рядом». Под надписью нарисована жирная зелёная стрелка, указывающая влево – на тропку вдоль ограды.

4. Бог и полиция

Властелин и его слуга стояли посреди оттаявшей полянки. Кругом расстилалась довольно плотная роща. Рядом с райской парочкой, в воздухе, висело апрельское окно, служащее как выходом с Небес, так и входом.

– Возвращайся! – громогласно приказал Повелитель, указывая длинным перстом на окно. – Я иду один.

– Не могу! – отрицательно покивал Бенедикт и отобрал у Хозяина изящный саквояж.

Самые преданные в мире существа – это собаки и личные слуги. Что ж тут поделать?.. Впрочем, сделать можно, тем паче БигБоссу, было бы желание… Только вот собаки… Властитель нежданно замер, прислушиваясь.

– Похоже, мой героизм остался невостребованным, – проворчал Бенедикт, почёсывая за ухом.

В роще явственно послышались хруст веток и лай.

Благодатный махнул ладонью. Апрельское окно растаяло в воздухе.

Лай усилился, ветки деревьев раздвинулись. На поляну выскочили пять человек в камуфляжной форме и с автоматами, у двоих с поводков рвались овчарки.

Учитель лучезарно улыбнулся. Бенедикт проворно спрятался за Хозяина, боязнь собак – боязнь Детства.

Камуфляжный полицейский балет обступил занятную парочку.

– Странные типы, – шепнул один другому.

– Добрый день. Кто такие? Местные? – высокий, широкоплечий мужик приложил ладонь к виску. – Майор Баранников. Ваши документы.

– У нас нет документов, – честно ответил Благодатный.

Собаки притихли, замерли у ног конвоиров, высунув запаренные языки.

Бенедикт выглянул из-за господской спины:

– А в чём дело?

– Ищем сбежавших заключённых, мать их… – произнёс молодой, светловолосый лейтенант. Он придвинулся к главному. – Товарищ майор, это, кажется, священник, – указал взглядом на Благодатного, – помните, из города приезжал к нам в зону? Только сейчас почему-то без бороды.

– Точно, – прищурился майор, – то-то, смотрю, личность знакомая… Видели кого? – обратился он к небожителям.

– Мы никого не… – поспешно начал слуга.

– Помолчи, святой Бенедикт, – одёрнул Благодатный и поднял глаза к небу. – Какие злодеяния свершили те люди, которых вы ищите?

– Не ваше дело, святой отец, – недружелюбно заметил майор. – Я задал вопрос, на который вам надо было ответить ещё минуту назад!

Властелин пожал скорбными плечами:

– Я ничего не скажу! И мой слуга не скажет тоже!

– Стражники плохо понимают человеческий язык, – заметил многоопытный Бенедикт.

– Святоша, мать твою! – констатировал майор. – Ребята, наденьте-ка на них браслеты, – отдал он приказ и забубнил в рацию. – Первый, первый, вызывает второй… Первый, ответьте, это второй…

Парочка полицейских солдатиков двинулась к небожителям. В дюжих руках зазвенели наручники. Но случилось «вдруг». Вдруг собаки сорвались с поводков у конвоиров, и бросились на исполнявших приказ! Без единого звука! Балет упал на прошлогоднюю траву, отбиваясь и несуразно причитая. Овчарки чуток их куснули – не особо сильно, без увечий, и набросились на своих проводников, также молча, как два заправских киллера. Будто повинуясь неслышному приказу Свыше!.. Упали и конвоиры, брыкаясь и глухо матюгаясь. Сцена за мгновения прошла все драматургические этапы: завязку – развитие – кульминацию. Майор Баранников странно замер, не делая попытки ни снять автомат с плеча, ни применить физическую силу, ни вообще хоть как-то себя проявить.

– Идём отсюда, святой Бенедикт, – сурово молвил Благодатный. Он глянул на начальника отряда и тот поспешно уступил путь, сделав шаг в сторону. Властелин легкой поступью двинулся прочь. Карлик засеменил следом, часто-часто оглядываясь.

Полицейские солдаты лежали на холодной земле, боясь пошевелиться.

Псы синхронно подняли правые передние лапы, помахали ими в воздухе, прощаясь с райскими жителями. И дружно гавкнули: «До-свидос!».

Чудеса начались!

5. Бомжики

Неспешно перестукивая колёсами по рельсам, среди цветущих полей, катился пригородный поезд.

В одном из вагонов, на лавке, расположились наши пришельцы. Изящный саквояж стоял рядом с Бенедиктом.

Сквозь оконные стёкла солнце посылало ласковые лучи. Вагон был полупустым. Кто-то из немногочисленных пассажиров уткнулся в прессу, кто-то грыз бутерброд, двое мужчин играли в нарды, трое в углу распивали пунш.

– Отлично, Владыко, ты проучил стражников! – заметил Бенедикт, отряхивая с костюма господина травинки.

– Когда дело правое, то Господь допускает вмешательство физической силы, – отозвался Повелитель. Он вытащил гребень, стал приводить в порядок длинные красивые волосы.

Бенедикт упёр руки в сиденье, посмотрел в окно, подставив лицо солнечному теплу. Пригрелся на солнышке. И на память пришла сцена из далёкого прошлого…

***

IV н. э.

…На стол полетели карты.

– Ах ты, плут! – воскликнул человек со зверскими глазами, одетый в чёрный плащ. Воздух разрезала сталь кинжала, выхваченного из ножен. Трое приятелей зачинщика скандала вскочили из-за стола. Их решительные лица и позы ничего хорошего не сулили. Бенедикт, запахнутый в хламиду, стал отступать к стене. Четвёрка приближалась!

– Я тебе покажу, как мошенничать в игре, шулер! – крикнул главарь и занёс кинжал.

Вдруг за его спиной возникла фигура Благодатного – трёхметрового роста и прозрачная, словно сотканная из нитей воды!

Властелин схватил убийцу за волосы и кинул. Но прежде, тёмный человек всё же успел задеть карлика ножом по правой щеке. Вспух глубокий порез, потекла кровь.

Тело обидчика оторвалось от каменного пола, пролетело несколько метров, со стуком врезалось в стену и безжизненной массой рухнуло вниз.

Бенедикт, широко открыв глаза, наблюдал за перипетиями туловища в плаще, не обращая внимания на кровь, стекавшую на грудь. Трое выбежали из комнаты, что-то несуразно крича, и забыв про стонущего шефа.

Бенедикт вознёс глаза к Повелителю, с чувством произнёс:

– Благодарю тебя, Бог! – и молитвенно сложил руки на груди.

БигБосс улыбнулся и растаял в воздухе.

Рыжий карлик подбежал к распростёртому игроку, наклонился, вытащил из его кармана плотный мешочек. Высыпал в ладонь горсть монет, часть отсчитал, сунул за пазуху. Оставшиеся деньги будущий святой кинул тёмному человеку, который уже начал постанывать, приходя в сознание.

– Я взял только то, что честно выиграл. Никто не обвинит Бенедикта в присвоении чужого имущества!

***

За окном проносились поляны, усеянные цветами, зелёные рощицы, мелькали высоковольтные столбы.

– Кушать хочется, Владыко, – невинно вымолвил старикан, трогая шрам и покосился на господина.

– Помолись, святой Бенедикт, – ответил Хозяин. Он любовно огладил причёску, спрятал гребень. – Духовное должно преобладать над плотью.

– Твою маму! – раздался сзади громкий выкрик.

Благодатный развернулся. Невдалеке трое пили пунш.

Косматый мужик – явно банкир в сей попойке, опустошил стакан крупными глотками. Понюхал рукав, зычно крикнул:

– А я заявляю – хрен телячий этому моему свояку, а не дом! Дом, где я жил целых пять лет!

– Да-да! – поддержали кореши, жадными глазами осматривая бутыль с пуншем.

– Твою Богомать, он у меня в сортире утонет! Чмошник лупоглазый! – добавил космач. Закурил прямо в вагоне. – Разливай дальше, Вась.

Попойка продолжилась. Зазвучали другие угрозы, тосты и просто «фразы о жизни», сопровождаемые бранью…

– Люди! – прошептал Благодатный. Он мельком глянул на слугу и… удивился. – Что такое, святой Бенедикт?

Старикан сидел, обхватив голову руками, уставившись прямо перед собой. С отрешенным видом, в общем.

– Что случилось, мой верный слуга? – забеспокоился Благодатный.

– А! – карлик вздрогнул. Очнулся! – Ты посоветовал помолиться, Владыко. Вот я и вспоминаю.

– Что же?

– Э-э-э… как нужно молиться. – Старикан пожал плечами. – За то время, что я служу Тебе, мне не было нужды в молитве. Я забыл, как это делается!

Властелин не нашёл, что ответить, растерянно заморгал. Тут к небесным жителям приблизилась старушка, положила на колени Бенедикту целлофановый пакет:

– Помяните, бомжики, моего дедушку, – предложила она и заковыляла к выходу из вагона.

Старикан встрепенулся, заглянул внутрь пакета. Обернулся, чуть запоздало крикнул:

– Благодарю, добрая старушка!

Достал пирог, впился зубами:

– С капустой! Мои любимые! – Мигом проглотил пирожок, достал варёное яйцо. Настроение у рыжего карлика поднялось, бросая скорлупки под лавку, он весело болтал. – Не всё потеряно, Владыко, мы избавим планету от пороков и беззаконий. – Бенедикт целиком запихал яйцо в рот, прожевал. – Интересно, почему она назвала нас бомжиками? Что старушка имела в виду? – Слуга глянул на господина, тот неопределённо повёл плечами. Благодатный не обращал внимания на еду, просто сидел и ждал, подчиняясь движению поезда. До того момента, как динамик забурчал:

– Уважаемые пассажиры! Наш электропоезд прибывает на конечную станцию. Не оставляйте багаж. Добро пожаловать!

– Идём! – Владыко резво поднялся. Бенедикт сразу же вскочил, подхватил изящный саквояж.

Райская пара вышла на перрон. Вокруг кипел человеческий муравейник, пассажиры сновали туда-сюда, везли поклажу, по радио объявляли посадку на поезда дальнего и ближнего следования, шастала полиция и бездомные, промоутеры раздавали буклеты, одноногий мужлан играл на губной гармошке, собирая зрителей и мзду.

– Сан… к… т – Петер-бу-р-г, – прочёл Бенедикт надпись на здании вокзала. – Добро пожаловать в город на Неве.

Он потянулся, зевнул. Выдохнул: «Ох!». Спросил:

– Куда теперь?

– Прямо! – не задумываясь, объявил Благодатный.

Путешественники направились к дверям вокзала, ведущим в город.

6. Бог в гостинице

Искатели без особых приключений добрались до гостиницы «Астория».

– Здесь мы остановимся. Потом отправимся на поиски апостолов, – Благодатный толкнул стеклянную дверь центрального входа.

Охрана подозрительно оглядела райскую пару, но пропустила к стойке портье. Коротко стриженная девушка в строгом брючном костюме и с бейджиком на груди, подняла глаза на путников. Встала. Любезная улыбка лицо не осветила.

– Нам нужна комната для ночлега, – мягко сказал Благодатный.

– А в курсе, сколько стоит у нас номер, дядя? – последовал недружелюбный вопрос. Потенциальные клиенты явно не понравились служащей.

Благодатный горько поджал губы и задушевно произнес с Великонебесным Пафосом:

– Дочь моя, главное в жизни – любовь к людям! Тебе стоит ей научиться. Деньги меня не интересуют.

– Напрасно, – ответила девушка. Она встала и крикнула. – Эй, охрана! Выведите отсюда бродяг!

Действительно, вид двух длинноволосых (и одного длиннобородого) посетителей, одетых с излишней скромностью, не располагал к доверию портье престижной гостиницы. В самом центре северной столицы! Да, в придачу, эти странные рассуждения о любви и деньгах… Вполне, что или сектанты, или «протестное движение против Власти», которое сейчас лучше не поощрять…

Два дюжих молодца в чёрных костюмах с удовольствием поднялись со своих кресел. Хрустнули мощными шейными суставами и направились к райской парочке с плотоядными ухмылками на устах. Благодатный смотрел на портье с грустной улыбкой, не обращая внимания на опасность рукоприкладства! Но Бенедикт предостерегающе поднял руку в направлении охраны:

– Стойте, халдеи! Не искушайтесь!

Молодцы лишь ухмыльнулись, неторопливо приближаясь. И вдруг… здоровяки замерли на месте. Вокруг их лодыжек образовалось такое прозрачное «желе» – вязкая липкая масса, не дающая сделать больше ни шагу! «Желе» сковало ноги охраны, приклеило ступни к паркету! Молодцы качались и балансировали на месте, но не могли оторвать пятки от пола.

БигБосс подмигнул портье, огляделся, приметил рядом большое зеркало и отошёл к нему, бросив:

– Святой Бенедикт, договорись о ночлеге, – господин занялся расчёсом своих красивых длинных волос.

Портье с чувством выдохнула:

– Ах! – сняла трубку телефона, сдавленно произнесла. – Иван Палыч… тут какие-то странные типы… да… подойдите срочно, пожалуйста.

Никто ничего не успел произнести или совершить. Из внутренних дверей, у стойки, вынырнул благообразный, седой мужчина в золотых очках – администратор Иван Палыч.

– Что у тебя, Зоя?..

– Требуют номер… – девушка неопределенно повела рукой, ме-едленно вращая круглыми глазами.

Седовласый очкарик заметил молодцов, выполняющих странные телодвижения:

– Что случилось с охраной?

Портье смогла лишь пожать растерянными плечами.

Старикан с Небес взял инициативу, и сразу за яйца!

– У вас странные правила, – встрял Бенедикт, его голова чуть высовывалась из-за стойки. – Мы попросили комнату, а на нас натравили стражников! Что за такая ерунда, мать вашу… – он осекся, глянул на Благодатного. И закончил: – В общем, не вижу повода ругаться. Я плачу деньги, а вы нам обеспечиваете комфортные условия проживания! Таково наше ближайшее совместное будущее!

Да уж! Карлик не пальцем сделан. Умеет разговоры разговаривать. Тогда, когда Владыке нужен ночлег. Это точно.

Иван Палыч мигом просёк ситуацию. Просёк и принял единственно правильное решение:

– Зоя Ивановна, проверьте платёжеспособность и дайте номер. Я вас лично учил, что клиент всегда прав! Было?..

– Было… – пролепетала Зоя, – но их вид…

– По виду судить нельзя! – зашипел администратор. – Клиент может ходить в тряпье, а на банковском счете иметь миллион. Просто человеку так нравится.

Бенедикт – напыжившись – поставил саквояж на стойку, достал из кармана халата мешочек, вынул монетку, пришлёпнул на стойку:

– Держи! Динарий.

Монетка ярко сверкала тем магнетическим блеском, что притягивал людей во все времена. Настоящее золото не спутать ни с чем, даже человеку, который ни разу настоящего золота не видел… «Когда ты это увидишь – ты это узнаешь», – сказал когда-то Бог.

Иван Палыч неуверенно поднял монету, поднёс к глазам, повертел… Быстро достал лупу, сдвинув очки на лоб, глянул на металл через неё.

– Что? – принимая паузу за раздумья, удивился Бенедикт. – Мало динария? – он поднялся на цыпочки, посмотрел через стойку.

Администратор яростно куснул монету. Глаза портье сделались ещё шире.

– С алхимией не дружу! – усмехнулся Бенедикт. – Подлинное золото!

Иван Палыч резво спрятал монету в карман, снял с гвоздика ключ с прицепленным номерком:

– Номер триста четыре, третий этаж, – настойчиво махнул кому-то. – Эдик!

К стойке подбежал молодой парень в синей форменной одежде, с золотыми галунами.

– Эдик, проводи гостей и отнеси их багаж! – властно распорядился Иван Палыч.

От зеркала вернулся БигБосс, пряча гребень в карман, с любовью осмотрел всех:

– Ну, что тут у нас?..

– Приятного отдыха! – Иван Палыч гостеприимно улыбнулся и выдал дежурную фразу: – Я рад, что вы остановились именно в нашей гостинице! Надеюсь, что ваше пребывание здесь будет уютным и незабываемым.

– Прошу, – лакей подхватил со стойки саквояж, пошёл вперёд.

– Благословляю сии чертоги! – Учитель двинулся следом.

– Надеюсь, трапеза входит в оплату? – задержался у стойки Бенедикт.

– Непременно, я распоряжусь! – поспешно кивнул Иван Палыч. – Всё самое лучшее, из нашего ресторана.

– Я сегодня и не обедал, – пожаловался Бенедикт. – Будь паинькой, распорядись. – И побежал догонять господина.

– Батя, что это, черт возьми? Или кто это, что без разницы?.. – сжимая глаза до нормального размера, спросила портье.

– Динарий эпохи Христа, вот что это! – наслажденчески улыбнулся Иван Палыч. – А ещё два чудика, что таскают в карманах динарии эпохи Христа. Так вот, просто, как ты носишь тушь в сумочке… – задумался отец. – И за каждую монетку мона выручить кучу денег!

– Кучу бабла?.. – ошалело протянула Зоя Ивановна. – Ну… ты профессор истории, в прошлом, и… знаешь, вероятно, о чем говоришь…

Подбежали молодцы. Ноги обрели свободу, в связи с уходом Благодатного из поля видимости:

– Чё за хрень, Иван Палыч?.. В смысле, с нами приключилась такая, на хрен, хрень! Вы же видели, да?.. Мы не виноваты…

– Пошли, на хрен, на своё место! – показал админскую суть Иван Палыч. – Измажете ща меня своими соплями, разрыдаюсь нах…

Молодцы потерянно отошли, не посмев возразить.

– Ты ведь мечтала о шубе, как у губернаторши? – спросил заботливый отец.

– Да, и до сих пор, – уверенно ответила дочь.

– Тогда объявляю запрет на бабский трёп обо всём том, что здесь сейчас было! – тонко улыбнулся Иван Палыч. – Чтобы шубу не просрать… – Он отошёл прочь, уронив. – Пойду, распоряжусь насчёт ужина в триста четвёртый.

***

Гостиничный блок №304 утопал в роскоши! Нет смысла эту роскошь описывать, роскошь она и есть… Да-с.

Перед огромным трюмо стоял Бенедикт и давил прыщи на лице. Бёдра карлика были плотно обмотаны гостиничным полотенцем, зеркало безучастно отражало волосатую грудь. Из душевой кабины доносился звук льющейся воды. Там – в ванной, было столько Бога, сколько не было никогда в Санкт-Петербурге, даже в те времена, когда город являлся духовной столицей России. Но никто о сём не знал, кроме верного слуги, который всей полноты вышеописанной картины не знал тоже.

Постучали. Бенедикт небрежно отёр лицо другим гостиничным полотенцем и подбежал к входным дверям. Распахнул.

– Ваш заказ, – официант вкатил столик на колёсиках, накрытый белой салфеткой.

– О, ужин! – возопил святой, на ходу сдёргивая салфетку.

Официант выкатил столик на середину комнаты. Вежливо склонил голову. Отошёл в сторону.

– И это мне одному! Хорошо, что Владыко сейчас в посту! – поделился радостью Бенедикт.

На столике громоздилась ваза с фруктами, рядом – две бутылки вина. Распространяя дивный аромат, замерла белая кастрюлька. Блюдо с заливной рыбой и тарелка с бутербродами дополняли вкусную идиллию.

Бенедикт нетерпеливо схватил кусок рыбы, другой рукой поднёс бутылку ко рту, зубами сдёрнул пробку, выплюнул, сделал длинный глоток, стал глодать рыбу.

Официант с усмешкой смотрел на полуголого и заросшего карлика. А тот нахваливал, смачно чавкая:

– Хороша рыбка! – небожитель отбросил голую кость, сдёрнул с кастрюли крышку, пальцами вытащил несколько кусочков мяса, засунул в рот. Рыгнул и сказал, жуя: – Слышь, халдей, передай повару моё восхищение его искусством!

Официант не обиделся в силу ссучной прислужной природы, а надменно спросил:

– Чего-нибудь ещё желаете?

– Нет, не желаю! – Бенедикт глотнул изрядно вина. – Понадобишься, вызову по… – он напыжился, кивнул на аппарат в углу, на столике, – по теле-фону.

Официант подошёл к порогу. Обернулся. Спросил холодно:

– Вы с теле-фоном умеете обращаться? Может, вызвать вам телефоно-обучителя?

Знаете, чем отличается ирония официантов от иронии всех других? Тем, что ирония официантов не ироничная. Не заметная, проще говоря.

Бенедикт ел рыбу, не замечая иронии официанта:

– Умею. У нас, на Небесах, каждый вторник занятия по техническим новинкам. Двести рублей час, святым и ангелам «главного Корпуса» скидки до пятидесяти процентов. Телефоны разбираем с Эдисоном! Слыхал про такого?

Презрительный взгляд официанта был красноречивее любых слов:

– Приятного аппетита! – он вышел из номера.

Бенедикт быстренько покончил с ужином и продолжил давить прыщики.

***

Прошло столько-то времени. Звук льющейся воды перестал доноситься из душевой кабины. Оттуда выступил Благодатный, облачённый в махровый халат цвета сирени.

– С омовением, Владыко! – Бенедикт тщательно отёр лицо, открыл платяной шкаф, натянул белые кроссовки, присел на корточки, завязывая шнурки.

– Спасибо, мой добрый слуга, – Властелин остановился перед уже известным нам трюмо, стал приводить в порядок мокрые волосы, мурлыкая под нос музыкальную тему. Кажется «Ветер плачь» Эннио Морриконе.

Солнце посылало в величественное окно с лепнинами последние красноватые лучи. День уже умер, а ночь ещё не родилась.

– Где будем искать апостолов. Есть мысли? – Бенедикт выпрямился, снял набедренную повязку из полотенца, надел малиновый халат с буквами «Sv.» и «B.» на груди, подпоясался.

Благодатный положил гребень на трюмо, критически оглядел себя в зеркало. Чуть оправил волосы рукой. Выдержал паузу. И отдал дань меланхолии:

– Я не знаю в точности, где мои апостолы, – признался Учитель. Подбавил в тон воодушевления и продолжил: – Не знает мозг, а знает сердце! Оно и приведет меня к дорогим ученикам! Мне кажется почему-то, что ребята всё-таки в беде…

Самоуспокоение – действенный аутотренинг. Но в то же время – тупиковая ветвь эволюции. Впрочем, романтики эволюцию не чтут, и – как ни странно – отсутствие данного почтения помогает им добиваться своих целей. Не всегда, но такое случается часто.

Бенедикт немного помялся и… предупреждающе, но выпалил:

– Попроси лучше Папу о помощи? Ты не юнец и всё такое, конечно. Только я плохо представляю, как, где и кого же нам искать… Всё-таки.

Две бутылки ароматного вина располагают к тому, что слуги говорят господам всё, что думают. Или почти всё. А на вино пенять – последнее дело, потому что бесполезно. Хозяин сел в кресло против телевизора и подвел черту:

– Завтра отправимся на поиски! – Он зевнул. – Я притомился как-то… Гуляй, мой добрый слуга. Посмотри город, прикупи сувениров. Благословляю.

7. Вода с газом

Слуга подчинился приказу Властелина: вышел из гостиницы и неспешно поскакал вдоль Невы, по ходу течения. Стемнело: горели фонари, неоновым разноцветьем переливались вывески, без устали сновали дорогие машинки. Толпы людей совершали хаотичные метания по набережной.

– Ну-ну, найдите в Китае двенадцать китайцев, – размыслил вслух Бенедикт, глазея на городскую сутолоку. – Апостолы, к тому же, не китайцы… А мы и не в Китае, кстати.

Любопытный взгляд карлика выхватил среди «городского кардабалета» броскую зелёную вывеску:

– Кафе «Валькирия», – прочел старикан. В животе заурчало. Ноги сами поднесли к заведению. Завели внутрь, подвели к прилавку. На маленького странного человечка никто не обратил внимания. Включая обслуживающий персонал. Бенедикт жадными глазами оглядел витрины, внимание привлёк холодильник для напитков. За стеклянной дверцей стояло множество разноцветных бутылок и жестяных банок.

– Слышь, купчиха, чем заполнены красивые бутылки? – развязно спросил святой карлик, кивая на барный холодильник. Пухлая продавщица, с косичкой на затылке, оторвалась от журнала, искупала карлика в надменности. И снова уткнулась взором в периодику.

К прилавку подковылял сухощавый дедушка под ручку с костлявой бабушкой. По виду коренные питерцы, интеллигенты в восьмом колене. Или в девятом.

– Нам газ-водички, – настойчиво попросил дедуля. – По стаканчику.

Бенедикт с интересом стал наблюдать, как продавщица достала из барного холодильника бутылочку, открыла, наполнила пластиковые стаканы пузырящейся водой.

– Газ… водичка, – повторил карлик. – Вода с газом, да? – Он немедленно взял чужой стаканчик и выпил. Крякнул, рыгнул, кивнул сам себе: – Хороша! – Достал из кармана халата мешочек с золотом, порываясь расплатиться. Собственно золото из мешочка достать не успел. Продавщица схватила Бенедикта за ухо и завизжала:

– А платить?!.. А очередь?!.. Вот ты какой хам!..

Святой карлик ловко вывернулся, отпрыгнул в сторону. Ошарашено выкрикнул:

– Дура… треклятая!.. – икнул.

– Я заплачу! – твёрдо сказал дедушка, доставая бумажник. – Мне не жалко. Налейте, однако, ещё.

– Не нужно скандалов, – тихо попросила бабушка. – Это ведь только вода.

Продавщица презрительно скривила губы, больше не глядя на посетителя с рыжей бородой. Не замечая хама! Налила ещё стаканчик. Дедушка расплатился, бабушка взяла стаканчики и оба тихо отошли в зал. Бенедикт зорко отследил ситуацию. И задумался:

– Ой-ей, а здесь другие деньги, – пробормотал святой карлик, выходя за дверь. Остановился на крылечке. Похоже, второй ужин отменяется… Впрочем, можно вернуться в гостиницу, где есть «свой человек» – Иван Палыч. Он поможет решить проблему еды! Наверняка… Но сувениры, Владыко хотел, чтобы его верный слуга купил сувениры. Отмена второго ужина – горе для бездонного живота, а отсутствие сувениров – душевная трагедия не для кого-то там, а для любимого господина, и как проекция, для планеты… Так, размышляя, старикан топтался на крылечке, бездумно поглядывая по сторонам.

У восемнадцатиэтажного дома, расположенного впритык к кафе «Валькирия», затормозил ярко-красный Джип. Из тачки выскочил водитель и распахнул заднюю дверку. Показалась дама лет пятидесяти! Буквально в десятке метров от Бенедикта! Довольно респектабельная личность: «в теле», явно ухоженные волосы, величавые повороты шеи, а лицо… знакомое лицо! Старикан пристально вгляделся и прошептал:

– Иделаида!..

Дама бросила водителю пару коротких фраз и, не глядя ни на кого, прошла к подъезду. Ради справедливости, на неё тоже никто не глядел (святой не в счет), но многие пялились на машинку с яркой расцветкой… Через мгновение красный Джип уехал. Дама понажимала кнопки кодового замка, раскрыла дверь подъезда и исчезла в парадном.

Рыжий карлик трусцой подбежал к подъезду, осторожно потянул металлическую дверь – она не поддалась. Натурально обнюхал панель с цифрами-кнопками! Отбежал от дома, задрал голову. И увидел, что в крайнем окне на шестом этаже вспыхнул свет. Бенедикт бросил прощальный взгляд на это окно, и припустил по улице галопом!

***

Благодатный протянул требовательную руку, в неё тотчас же вскочил пульт дистанционного управления! Дай-ка, НТВ, мне здравую картинку… Ага, вот же она: один мужик бьет другого мужика по голове. Железным ломом.

– Какая мерзость! – скривился Учитель, поспешно переключая.

Извольте, канал «Россия»: на экране двое инфантильных влюбленных мечутся на месте.

– Ты растоптала мою любовь! – с надрывом крикнул юноша. – Мне больше незачем жить в столице и я немедленно уезжаю в деревню!

– «Соплей» мне хватает и так, – проворчал Благодатный. Ну-ка, что у нас покажет Первый канал? Ох, как он покажет: бритоголовый тип обернулся и крикнул прямо в камеру!

– Пусть твой Бог поцелует меня в мою жопу!

По лицу Властелина прошла эмоция отвращения. Настал черед РЕН: две обнаженные красотки сладострастно стонали, лапая друг друга за интимные места.

– Тьфу! – осерчал Повелитель. И настроил BBC: Игроки, с помощью длинных палок, катали по зелёному сукну шары. – Занятная игра, – вгляделся Благодатный. Он поднёс руку к лицу, глянул на левое запястье. Там вспыхнул малиновый циферблат, голубые стрелки показали 23 ч. 30 мин. Через секунду импровизированные часы исчезли. А ещё через час, убаюканный неспешной игрой и монотонным голосом комментатора, Учитель заснул в кресле. Пульт шлепнулся на ковер, гостиничный номер наполнило божественное сопение.

Ровно в полночь в номере проявился рыжий карлик и дернул БигБосса за полу сиреневого халата.

– Влыдыко, очнись! Очнись, Владыко!..

– А! – Благодатный открыл сонные глаза.

Слуга приплясывал рядом с креслом, тормоша Хозяина за плечо:

– Просыпайся! Я апостола Иделаиду нашёл!

Взор Учителя стал осмысленным, он вскочил:

– Иделаиду?.. Ты уверен?

– Я её видел, как вижу тебя, – Бенедикт самодовольно улыбнулся.

– Сейчас переоденусь и ты покажешь, где она находится! – господин метнулся к платяному шкафу. – Как апостол себя чувствует?

– Я не стал подходить, и Иделаида меня не видела, – Бенедикт приблизился к ресторанному столику с остатками еды, взял большую кисть винограда.

– Наверняка она в беде и нуждается в помощи! – вскрикнул Благодатный, торопливо облачаясь в спортивный костюм из сиреневого эластика.

– На ней отличное платье, ездит на крутой тачке. С личным извозчиком! – беззаботно заметил Бенедикт, кидая в рот ягодку за ягодкой. – Иделаида не похожа на человека, который попал в беду…

Благодатный вышел из-за шкафа – полностью одетым и обутым. Положил руку на плечо слуге, заглянул в глаза, тревожно спросил:

– Почему же тогда апостол не объявлялась много лет?

Хороший вопрос! Вот и настало время снять «розовые очки»! Бенедикт не отвёл взор, глядя открыто и серьёзно.

– Спроси, Владыко, у апостола сам. Ладно?

– Идём! – Благодатный быстрым шагом пересёк номер, толкнул входную дверь. Господин, а за ним слуга – покинули гостиницу и устремились во мрак ночного Питера.

8. Губернаторша

Через полчаса Хозяин и слуга оказались у дома, где намедни скрылась апостол Иделаида. Лицо Повелителя выражало решимость. Он взялся за дверную ручку подъезда и сказал твёрдо:

– Отворись по Слову моему!

Тут же раздался щелчок кодового замка, Учитель потянул дверь на себя… Парочка проникла в подъезд. Консьержа не наблюдалось, вероятно, он спал у себя дома.

Стоя на площадке шестого этажа, перед железной решетчатой дверью, что отгораживала собственно площадку с лифтом от квартиры, Властелин внушительно приказал:

– Нам нужно войти.

Двойной щелчок замка – дверь открылась. Небожители проникли в тамбур, где находилась квартира.

– Как в каталажке живет! – заметил Бенедикт, косясь на решетку «коридорной двери».

– Впустите нас, – приказал Благодатный уже дверям квартиры. Хитрые замки стали щёлкать, после …дцатого щелчка двойные двери бесшумно распахнулись, и парочка очутилась в квартире. Также бесшумно двери закрылись. В просторном коридоре горел ночник.

– Неплохо для каталажки! – осмотрелся слуга.

Благодатный неспешно приблизился к гостевому зеркалу, критически оглядел себя, достал гребень. Начал расчесывать свои длинные волнистые волосы.

Внезапно вспыхнул яркий свет, послышался дрожащий «пропитый» голос:

– Ни с места, клоуны! Руки за голову! – из-за дверного косяка торчал ствол револьвера.

Бенедикт машинально приставил ладони к затылку. Совсем не обращая внимания на оружие, повинуясь импульсу!

– Короче, Ксень, молись своему богу! – продолжил голос более решительно.

Благодатный с достоинством сказал, не прерывая расчёсывания красивых волос:

– Нехорошо, Иделаида, так встречать господина.

Из-за косяка высунулось изумленное одуловатое лицо, затем и дородное туловище. Женщина часто-часто заморгала. И пролепетала:

– Благодатный!?

Перед райской парой с револьвером в руке, в кружевном пеньюаре и тапочках, стояла апостол Иделаида. Рука с оружием опустилась, дама ойкнула, сделала глотательное движение.

– Двадцать один щелчок замка мне потребовалось выслушать, чтобы тебя увидеть, – усмехнулся Повелитель. – Мне кажется, как-то многовато, не находишь?..

– Да, наверное, – апостол растерянной рукою снова подняла револьвер, сделала им приглашающий жест: – Прошу-прошу, заходи-заходи!

Властитель спрятал гребень в карман и молча прошёл в гостиную комнату, за ним шмыгнул Бенедикт.

Обстановка гостиной состояла из дивана с двумя мягкими, глубокими креслами по бокам. Перед диваном, на четырех колёсиках, покоился персидский столик. Напротив, возле окна, телевизор с огромной плазмой. Рядом с сервантом чёрного дерева – проход в другие комнаты. Пол застелен мягким ковром. Царила атмосфера… нет, не роскоши, а некоего аскетизма человека, что не гонится за роскошью в быту, несмотря на явное наличие солидных денег. Исключая гонки за предметами туалета. Уже упомянутый пеньюар стоил (на взгляд любого законодателя мод) не меньше, чем обстановка всей гостиной.

– Может… чаю? – растерянно пролепетала апостол.

– Может, обнимемся для начала? – предложил Благодатный. Он с иронией глянул на потерянную ученицу. Бенедикт предусмотрительно выскочил прочь, и на кухне загремели сковородки, чашки, ложки-поварешки.

– Да, да, давно так не виделись… – промямлила Иделаида.

Властелин и апостол шагнули навстречу друг другу.

– Ну, как ты? – Благодатный сжал ученицу в объятиях, ободряюще улыбнулся. – По благодати? – Он отпустил разведчицу, попробовал заглянуть в глаза. Не получилось, Иделаида прятала взгляд. Она неловко держала господина за талию, не выпуская револьвер.

– Ты так неожиданно появился, – просипела Иделаида, отстранилась со склоненной головой, и засуетилась. – Ты присаживайся. Короче… я сейчас переоденусь, чай соображу.

Апостол убежала вон.

Благодатный задумчиво пожевал губами, прошёлся по ковру, тронул пальцами букет искусственных незабудок, стоящий в вазе на столике.

– А где мой товарищ? – спохватился он и позвал. – Эй, святой Бенедикт!

– Я здесь, Владыко, – рыжий карлик возник на пороге.

– Ты где был? – удивился Учитель.

– На кухне. Не хотел мешать вашей встрече.

– Ты руку поранил?

– А, это… – Бенедикт взглянул на ладонь. – Так… это не кровь, – он облизал пальцы, – а икра… красная.

***

В гостиной, посреди персидского столика, стояла коробка с тортом, рядом чайник, сахарница, стакан с водой, две чашки с чаем. На диване сидели Хозяин и его слуга. Апостол, сменившая пеньюар на длинное серое платье, расположилась на кушетке сбоку. Перед Иделаидой находилась тарелка с почти нетронутым куском торта, ученица рассеянно помешивала ложечкой простывший чай.

Благодатный, сложив руки на груди, смотрел на апостола, закинув ногу за ногу и откинувшись назад. Бенедикт же не терял даром времени! С ужасающей быстротой, без помощи столовых приборов, он поглощал огромный кусище торта!

– Короче, высадилась я… – с паузами рассказывала Иделаида, то и дело пыхая тлеющую сигарку. Она говорила, не поднимая глаз, но уверенно, с нотками превосходства. Так говорят люди, знающие себе цену. – Вошла в контакт с людишками, сочинила легенду… Обстроилась… Много чего пережила на самом деле… Борьба за власть – ответственная штука!

– Да ладно! – хмыкнул Бенедикт, на миг отрываясь от торта.

– Лгать Благодатному без смысла, – просто заметила апостол и продолжила с достоинством. – Сейчас я – первый человек в Питере! У меня есть сын – моя надежда и мой светоч. Взяла из интерната… Сынуля не подкачал, умничкой вырос!.. Имею отлаженный бизнес, приносящий твёрдый доход. Всё хорошо у меня на самом деле. Вот!

Благодатный, не меняя позы, выставил ладонь вверх. Стакан с водой поспешно прыгнул в руку, Властитель отпил немного:

– Чем торгуешь?

– Историческими зданиями – очень прибыльный бизнес! Не, храмы не трогаю, ты не думай, – заранее оправдалась Иделаида. – Всё равно история ветшает, а коммерсы… купцы, короче, они упасть в разруху зданиям не дают, заботятся, ведь не для блажи они платят миллионы за особняки… я благодеяние по сути делаю… Питеру и… людям.

– Сама себя успокаиваешь? – уронил Благодатный с усмешкой.

– А как побочный вариант – содержу продуктовый рынок, – апостол сделала вид, что не слышала последнюю реплику. – На Малой Фонтанке. Сбываю продукты земли и колбасу. Вот как-то так. – Иделаида глянула на Повелителя исподтишка и уткнула взор в чашку.

В комнату пробились первые лучи солнца – начало светать!

– Кто такой Ксень? – неожиданно спросил Благодатный. Он спустил ноги на ковёр, придвинулся к столику, поставил свой стакан с водой на место.

– Такая… Ксеня… она такая курва, – зло выпалила Иделаида, жуя сигарный кончик. – Её род здесь руководил, ныне его нет… совсем… пришла я. И… и вот ей завидно, что я рулю, а не она, как вроде наследница по крови… Типа мой сын вор, а я алкашка… А я в жизнь не пила водярку, истинный крест! Распускает слухи, короче. Один раз ряженых лесбиянок прислала, с фотографом, хотела меня опозорить…

– Лес-би… что? – спросил Благодатный.

– Не бери в голову, – усмехнулась Иделаида. Подумала немного и добавила. – Теперь и опасаюсь провокаций. Если что – то свинца за мной не заржавеет! Охранники то у меня есть, для парадного вида, но в быту они мне только помеха, одной комфортней. – Апостол зевнула. – Короче, сучка она нескладная, но да Бог с ней… – Дамочка похрустела суставами на руках. Пренебрежительно скривила отёкшее лицо.

Бенедикт прикончил торт, облизал пальцы, отёр руки о свой халат, подпрыгнул с места:

– Возношу благодарение. Пойду пошукаю, – он исчез в дверном проёме.

Как только слуга скрылся с глаз – Учитель пристально глянул на ученицу. И в этом взгляде было нечто такое, от чего Иделаида… согнала самодовольство с лица, отставила сигарку, упала на колени, приникнув обрюзгшей щекою к ногам Властителя:

– Если ты пришёл за мной, то назад я не вернусь! Прости, Благодатный. Короче: здесь я обрёла себя, по-новому узнала вкус настоящей жизни! – Иделаида впервые прямо взглянула на господина, снизу вверх! – Времена изменились, я тебе верой и правдой служила две тысячи лет… Тогда, давно, благодаря чуду, которое ты сотворил на моих глазах, я поверила и приняла тебя в себя… А ныне я… я тебе изменила. Вот… – Иделаида смущенно закашлялась.

Повелитель мягко высвободил ноги от объятий, встал, подошёл к окну, спросил, не оборачиваясь:

– Тебе нравится этот мир?

– Да! – бывший апостол справилась с кашлем. – Я хочу остаться! Это моё! Люди изменили землю. Планетка стала интересней, увлекательней, фееричней! Я влюбилась в данный мир, мне по кайфу тут!

– Люди изменили мир ценой греховности и разврата, – меланхолично кивнул Учитель, разворачиваясь от окна. – Почему случилось именно так, а не иначе – в этом цель твоей разведки. Была! Но ты… ты даже ни разу не задумалась, почему и зачем люди грешат!.. Попав на планету, ты сразу забыла о своей миссии! Стала строить карьеру! – Повелитель потерял контроль над гневом, что случалось редко. Лицо пылало страстью. – Завела роскошные апартаменты, автомобиль, сына, торговлю! Воюешь с «ветряными мельницами» и воображаешь, какая же ты крутая! РжуНиМагу, – как говорит святой Николай… Думаешь только о себе и о суетной суете! Но перед вечностью, – он поднял назидательный палец, – всё тленно! Пшик, и развеется, как дым! И что останется!?

– Знаю! – апостол по-прежнему стояла на коленях. На лбу блестели капли пота, она нервно вытирала их дрожащей рукой, но взгляда не отводила. – Пусть я потом уйду в прах, но сейчас хочу жить так, как живу! У меня есть шуба, о которой мечтают все женщины страны! Всё дело в шубе, – понимаешь!?

БигБосс справился со вспышкой гнева, провёл рукой по лицу, отметил в раздумье:

– Ты всегда отличалась прямотой. Может потому, что женщина, и боялась меньше, чем мужчины, в силу своей природы?.. Но женщины ещё менее прямодушны, чем мужчины. Ты не мужчина, и не женщина, ты – исключение, что встретилось мне когда-то… Поэтому я и превратил тебя в апостола… Нет, я тебя не понимаю… Иделаида.

***

Бенедикт находился в апостольском кабинете. Горела 25-свечовая электрическая люстра под потолком. Половину кабинета занимал письменный стол, перед ним – кресло на крутящейся ноге. На полу ковры, и на стенах ковры. Бенедикт сидел в кресле и крутился.

– Эх! Что туть у нас? – слуга оглядел стол, ничего достойного своего внимания не обнаружил, открыл столовый ящик. Потрогал бумаги… открыл второй ящик. Там лежали пачка сторублёвых купюр в банковской упаковке и давешний револьвер.

Бенедикт пролистнул пачку, задумчиво изрёк:

– Деньги. Здешние деньги, – потом добавил, посмотрев на дверь. – Да простится мне грех воровства, – положил пачку в карман халата. Вытянул револьвер из ящика. – Интересная штука. Ею пугала апостол, как только мы зашли… Как штукой пользоваться? И в чем соль угроз?.. – крутанул барабан, взвёл курок, заглянул в дуло, приставив к нему любопытный глаз.

***

– Ну, что ж, – заканчивал разговор Властелин, также стоя у окна. – Папа сам наделил свободой воли, так быть посему. Я не подвергну тебя, Иделаида, каре за то, что вместо исполнения моего наказа, ты занималась обустройством себя. Ты помни только…

Прогремел ёмкий выстрел, и немедленно кто-то вскрикнул. Благодатный оборвал назидание на полуслове.

– Мой револьвер! – бывший апостол бросилась прочь из гостиной.

– Святой Бенедикт! – Учитель кинулся следом.

Двое вбежали в кабинет.

Бенедикт в бессилии лежал в кресле, револьвер валялся на столе.

– Ты невредим!? – Хозяин приблизился к слуге, приподнял его с кресла, мельком осмотрел.

– Кажется, да, – рыжий карлик покосился на оружие. – Что сие такое?

– Обыкновенный револьвер, – апостол подняла оружие. Сунула в карман и насмешливо продолжила. – С незнакомыми вещами надо быть поосторожнее, Бенедикт. Ведь могло и убить, – съязвила Иделаида. Коли Бог тебя обещал не наказывать, то показать чуточку хамства – не есть грех.

Властелин, не выпуская слугу из пальцев, обратил спокойный взор на ученицу и спросил с грозной иронией в голосе:

– Значит, тебе нравится такая жизнь? Просыпаться по ночам при каждом звуке, постоянно ждать подвохов, держать в комнате оружие?.. Бояться быть смешной… Ты меня понимаешь?!

Иделаида тупо молчала, опустив глаза.

– Нет, не понимаешь, – Благодатный пожал горькими плечами. – И вряд ли поймешь, мы воистину разные… Ты вольна выбирать. И выбрала… Идём, святой Бенедикт. – Властелин отпустил слугу, сделал несколько шагов, остановился в дверном проёме. – Посмотри на себя, Иделаида, посмотри в минуту досуга! Прощай! – Учитель немедленно вышел.

– Пока, Иделаида! – буркнул святой карлик, выскальзывая следом за господином.

Апостол стояла в прежней позе, спиной к выходу, низко опустив голову. На губах плавала злая усмешка.

9. Восьмая заповедь

Путь назад – в гостиницу, происходил молча и долго. Хозяин шёл очень медленно, несмотря на моросящий дождик и легенькую одежду. Войдя в номер, Учитель стянул с себя промокший костюм из сиреневого эластика, почистил зубы и… заболел! Уже не в первый раз нервные переживания отразились на физическом состоянии Властелина. Видимо, это наследственное, а дурная погода – лишь сопутствующий болезни момент, но никак не причина… Бенедикт, как и подобает верному слуге, производил все процедуры, призванные излечить Повелителя. К слову, когда болезнь поражает господ, то она милует слуг. Всё уравновешенно в природе вещей.

Итак, Благодатный заболел и, стараниями слуги, лежал в гостиничном номере, на большой кровати под пологом, глаза были подернуты поволокой, на лбу – растянуто мокрое полотенце.

– Владыко, свежий лёд, – Бенедикт отошёл от холодильника, заботливо поменял компресс. Учитель благодарно моргнул, и произнес вслух фразу, что долбила мозг изнутри уже пару часов – с момента расставания с апостолом!

– Что же происходит в этом мире, если даже мой ближайший соратник впала во грех? – слабым голосом размыслил господин. – Что такое, Бенедикт, расскажи-ка мне?..

Представьте, что вы две тысячи лет управляли своей фабрикой. Мудро и здраво, а помогали вам в сем управлении заместители. Внезапно для вас – ваш заместитель перешёл к конкуренту. И вполне, что он не единственный перебежчик… Так бывает, вы расстроены, но… так бывает. Однако тут же вам говорят, что (оказывается) ваши заместители работали на конкурента с самого дня основания вашей фабрики! А перебежка – это не просто перебежка, всё гораздо печальней… Ваша фабрика, по сути, не дышит, Хозяин. Тушите свечи, вальс Шопена… Да здравствует конкурент! Фишка в том, что все трепыхания по спасению своего бизнеса – это «песочница», что положение вещей уже не изменит. Раньше надо было думать, где-то пару тысяч лет назад… Ныне поздно. Смирись и уноси ноги!

Скажите всё озвученное владельцу фабрики в момент его болезни. И посмотрите на реакцию, компрессом тут уже не обойдешься, как минимум, надо «Амбуланс». А как максимум, оркестр… Когда же владелец твой любимый господин, и к тому же он совсем не владелец фабрики, а сама фабрика – это не фабрика, а целая планета… то, пожалуй, подумаешь, прежде чем говорить правду.

– Может, вернёмся на небо? – ненавязчиво предложил Бенедикт. – Устроишь Страшный Суд, то да сё. Ау?..

– Человеческая природа не менее загадочна, чем божественная, – изрек Благодатный. И… нежданная улыбка осветила поволочные глаза. – Мне нужно увидеть и выслушать всех. Не ради эпитетов, а для покаяния!..

Скептицизм явственно читался на лице Бенедикта. И он не мог его согнать! Не получалось.

– Я смешон и наивен, – кивнул Хозяин, – но себя мне не переделать, Бенедикт… Сегодня я отдохну, а завтра поедем к Филиппу.

Хозяев не выбирают, как и родителей. То есть их выбирают в кадровом агентстве, только Бенедикт не клиент агентства, а Благодатный не работодатель. Что ж – быть посему. Рыжий карлик прогнал с лица скептицизм:

– Филипп тоже в городе?

– За городом, – прикрыл глаза БигБосс. – Иделаида дала адрес. Филипп – единственный, о ком знает апостол. У них деловые отношения… – Повелитель повернулся на бок, подложил ручку под голову – недолгая беседа лишила изрядной части сил.

Бенедикт встал тихонечко со стула, намереваясь отойти, помедлил… и всё-таки спросил:

– А где другие десять, знаешь?

Ответа не последовало. А в дверь гостиничного номера постучали. Негромко и настойчиво! Старикан шустро подбежал, открыл. На пороге выжидающе застыл Иван Палыч.

– А, хозяин постоялого двора, – расплылся в улыбке Бенедикт. – Заходи.

– Не хозяин, а управляющий, – Иван Палыч ступил в номер, огляделся. – А где ваш друг?

– Владыко отдыхает. Да ты садись, – святой карлик толкнул гостя в кресло, сам устроился напротив. – Чего хотел? Слушаю.

– Мне нужны ваши паспорта для регистрации в гостинице, – вкрадчиво сказал администратор. Он в упор глядел на постояльца.

– Кто нужен? – не понял Бенедикт.

– Пас-пор-та, – по слогам произнёс служащий.

– А что такое пас-тор-па? – растерялся старикан.

– Так я и думал, – пробормотал Палыч и пояснил. – Паспорт – это документ, удостоверяющий личность. То есть доказывающий, что вы – это вы.

– Так тебе нужна бумага, где говорится о моём происхождении? – сообразил Бенедикт.

– Можно сказать и так, – насмешливо скривил рот администратор. – И ваш паспорт, и паспорт вашего друга.

– Ни в одном постоялом дворе никогда сие не требовали, – старикан вдруг задумался. – Или сейчас всё по-другому?

– По-другому, – ухмыльнулся Иван Палыч. – Впрочем… можете не предъявлять документы. При одном условии.

– При каком? – заинтересовался святой карлик.

– Если вы… – управляющий немного помялся, – доплатите за номер ещё пару монет, то…

– Здесь ведь другие деньги! – перебил Бенедикт. – Почему золото?

Иван Палыч опешил, такого поворота он не ожидал. До данного момента администратор просто хотел нажиться на двух идиотах, но, по ходу, и у идиотов бывают проблески сознания.

– Так это… – служащий сидел с открытым ртом, не зная, что возразить. – Золотом лучше, – нашёлся он, наконец.

– Я понял, – негодующе заявил старик с Небес. – Ты просто обыкновенный мздоимец. И ты не получишь ничего. Иди отсюда! По-хорошему! – Бенедикт вскочил, потянул Палыча за руку. – Твоё счастье, что я при Владыке, а то бы показал… – толкал его к дверям карлик. Он захлопнул дверь за гостем, отёр лоб, – фу, богонеприимец!

Прошлёпал к большой кровати, заглянул за полог. Благодатный спал, повязка со льдом соскользнула на подушку. Бенедикт на цыпочках отошёл, осторожно залез на вторую половину постели, свернулся клубочком и через некоторое время уснул.

***

– Объявился Благодатный и, похоже, скоро он придёт к вам! – докладывала в телефон апостол Иделаида. – Короче, будьте готовы, про вас – где и что вы с братом, я не сказала. А сказала лишь про работягу Филиппа – он типа правильный и его не жалко.

Цинизму небесной братвы, конечно, можно позавидовать. Не чета земному, далеко не чета!

– Дак, здесь и секрета никакого нет, – удивился Пётр. – Глянет телевизор али нырнет в Тырнет, сразу нас увидит и узнает, а?

– Он в этом не особо и понимает, – заметил Марк. – Учитель – враг прогресса и нанотехнологий! Как и ты, даром что брат…

Парочка сидела за длинным столом, в длинной комнате. И вела длинные разговоры между собой и с длинной чередой холопов, когда позвонила Иделаида. И кайф накрылся, ушлый экс-привратник Райского Сада, как главный в паре – быстро всё свернул.

– Ладно, – попрощался Пётр, – спасибо за инфу. Вот что… давай, собирай вещи, хватит тебе в Питере прозябать! Москву надо грабить, есть для тебя шикарная должность! – Положил телефон и посмотрел на Марка. – Фиксируем события, значит, а!

– Изволь! – с готовностью откликнулся брат.

***

Около четырёх часов утра Благодатный проснулся. Номер укутывала темнота. Горел торшер, рядом похрапывал Бенедикт. Тишину нарушали неясные звуки. Властелин насторожился. Спустил ноги с кровати, тихонечко встал, одёрнул халат. Голова не кружилась, тело не дрожало – болезнь отступила!

С тихим скрипом открылась и закрылась входная дверь, на секунду впустив в номер полоску неяркого света из коридора. Что-то глухо грохнуло, как кто-то запнулся… Храп стих, святой карлик заворочался, просыпаясь. Благодатный немедленно наклонился над слугой, легонько дунул. От Его губ отделилось маленькое светлое облачко… тотчас же облачко превратилось в паутинку. Слегка покачиваясь, паутинка опустилась, накрыв Бенедикту лицо. Тот снова захрапел.

– Спи, – прошептал Благодатный, сделал шаг в сторону, выглянул из-за полога кровати.

Какой-то человек, стоя спиной к Владыке, явно шарил в шкафу. Свет торшера освещал силуэт.

Учитель сделал ещё несколько неслышных шагов и спросил, не повышая голоса:

– Что ты ищешь?

Человек неохотно обернулся, держа руку за спиной. В полумраке глазам Хозяина предстало напряжённое лицо администратора в золотых очках.

– Другой чудик, – боязливо пробормотал Палыч.

– Покажи, что взял, – попросил Владыко без предисловий.

Иван Палыч поколебался, но вынул руку из-за спины. В ней был зажат мешочек, в котором звякали монеты.

– Кошелёк Бенедикта… Хм. Зачем он тебе? – удивился Повелитель.

Администратор прищурился и зашипел. С паузами и зло:

– А сам не знаешь, придурок? Зачем?.. Ахаха!.. Конечно же, ты не знаешь!.. – администратор достал из мешка пригоршню жёлтых кружков, помял их страстной ладонью. – Зачем?.. Ты сообрази – зачем вам золото? Что вы будете с ним делать? Прожигать в гостиницах и кабаках?.. Ахахах! Нет, пжлста, хоть плавьте его… Только я… я… у меня есть для золота гораздо лучшее применение! А вы… не обеднеете от того, что я у вас позаимствую несколько монет!.. Не так ли?.. Ведь вы мне сами насыплете столько, сколько скажу! Когда будете съезжать, а ваши проблески сознания – не более чем проблески… – подытожил Иван Палыч.

– Ты забыл про восьмую заповедь, данную Папой, – ровно произнёс Властелин. – Не укради. А ты украл.

Служащий сунул монеты в мешок, затянул тесёмку. Чуть подбросил мешочек, ловко поймал. И грубо сказал:

– В общем так. Я ща вызову наряд и вас с фрэндом упакуют, отвезут в отдел. Я вас распишу как отъявленных бандюгов, что таскают с собой кучу антикварных ценностей. И даже если золото ваше и вы просто сумасшедшие миллионеры – это не спасёт вас от участка. А там вас ждет, самое малое, несколько неприятных часов. Оно вам надо?.. Ты скажи честно – если надо, то я устрою!

– Хорошо, – смиренно вымолвил Благодатный. – Уходи, забирай всё. Только не приходи сюда больше.

– Ой, молодца! – вскричал Палыч, засовывая мешочек в карман. И двинулся к дверям с блаженной улыбкой на устах.

– Золото не принесёт тебе добра, – грустно сказал Учитель в удаляющуюся спину. – Ты потеряешь работу и семью, станешь нищим. И не потому, что хочу это Я, а потому, что Я не хочу этого предотвращать.

Иван Палыч не воспринял напутствия чудика, плывя на волне блаженства. Когда нас одолевает Счастье, то мы ничего не слышим, а если слышим, то пропускаем услышанное мимо ушей. Слишком редкий гость – Счастье, чтобы думать о чем-либо, кроме него… Палыч открыл дверь и повернулся к Учителю благообразным лицом, на котором сияла улыбка:

– Можете жить, сколько хотите. Никто не потревожит, – он кивнул и вышел прочь.

Дверные петли снова скрипнули.

10. В холода согреет борода

На следующий день, в одиннадцать часов, райская парочка уже рассматривала большую усадьбу, выкрашенную зелёной краской и окружённую деревянным забором. Хозяин был налегке, слуга держал изящный саквояж.

– Вроде, здесь, – Повелитель потянул калитку, эдемская пара очутилась в просторном дворе.

Тут и сям пестрели цветочные клумбы… прицепленный ошейником к проволоке (что тянулась повдоль всего двора), лежал здоровенный кобель. Увидев Благодатного, пёс высунул умильный язык и завилял хвостом.

Небожители поднялись по высоким ступеням на крыльцо, на порожке столкнулись с женщиной в розовом сарафане. Волосы, заплетённые в тугие косы, спадали на высокую грудь, в руке – ведро с помоями, на щечках – природный румянец. Высокая, статная, ладная.

– Господи, напугали! – опешила здоровячка, прижимая пальцы к груди. Ведро в другой руке – качнулось, помои вздрогнули, чуть не перелившись за края.

– Здравствуй, добрая женщина, – поприветствовал Властелин.

Особа с ведром с любопытством оглядела визитёров. Поставила ведро на дощатый пол, отерла руки фартуком. И бойко произнесла:

– И вам не болеть!

– Филипп здесь живёт? – подал голос Бенедикт.

– Муж в поле, скоро должен быть… а зачем он вам?

– Мы его лучшие друзья, – объяснил святой карлик.

– Проходите на веранду, – пригласила хозяйка. – Я щас, свининку покормлю.

Никаких подозрительных взглядов, двойственных улыбок, настороженных тонов – всё просто и честно в данных гостях! Путники прошли на веранду (они же сени), сели на лавку возле круглого стола.

– Я быстренько, – женщина убежала по ступенькам вниз – во двор.

– Жарко! – святой карлик шумно выдохнул, поставил изящный саквояж на пол.

– Для сих мест – да, – подтвердил Благодатный, вынимая гребень.

В течение минуты господин любовно расчёсывал красивые волосы, а слуга благоговейно наблюдал за этим священнодействием!

Появилась хозяйка, поставила пустое ведро в угол. Размыслила вслух:

– Что со Зверем?.. Наш волкодав чужих даж к ограде не подпускает, тут же и не тявкнул… А наоборот – радуется!.. – она в недоумении покачала головой. Обратила внимание на гостей. – Как поживает Питер? Мы там редко бываем, а в наше село пока новости дойдут… Расскажите?..

– Мы не совсем оттуда, мы живем подальше, – уклончиво заявил слуга.

– С севера? – предположила женщина.

– Почему с севера? – удивился Бенедикт.

– У обоих длинные волосья, у маленького ещё бородень, – пояснила здоровячка. – Тока на севере, где шибко холодно, надыть такие космы. – Жена Филиппа подмигнула. – В холода, в холода, нас согреет борода. Ахах! – звонко, беззлобно рассмеялась.

Господин и слуга переглянулись, пожали плечами, удивлённо поморгали. Женский смех стих.

– Что, нет? – хозяйка весело взглянула, – та вы не обижайтесь. У нас тута всё по-простецки, по-деревенски. Развлечений негусто, приходится самим забавы выдумывать.

За окном зафырчал трактор, хозяйка глянула на улицу:

– О, муж прикатил, пойду чайку соображу, – она упорхнула.

– Говорливая баба, – произнёс Бенедикт. – Шебутная. Отхватил себе жёнушку Филипп.

Повелитель ничего не ответил, спрятал гребень в карман. Поднялся с лавки. Волнение явственно давало себя знать! После встречи с Иделаидой немудрено волноваться, если одну подставу пережить можно, то вторая подряд подстава – чревата душевной перестройкой, а такая перестройка требует волнения.

Святой карлик и не вздумал встать. Хмыкнул: к подлости привыкнуть нельзя, но можно научиться её терпеть… Так-то, Хозяин.

Раздались основательные шаги, в сени вступил грузный работяга Филипп, одетый в шорты до колен и в клетчатую рубаху. Короткая стрижка, густые усы, нос картошкой. На внешний вид лет пятидесяти!

– Благодатный!? – неподдельно удивился Филипп. Секунда замешательства и уверенный шаг вперёд, в глазах искренняя радость. – Здравствуй, Учитель! – апостол сердечно обнял господина, прильнул к его щеке. – Как же я рад тебя видеть!

– Здравствуй, Филипп! – Властелин принял ученика в объятия, незаметно смахнул слезинку. – Как поживаешь?

– По благодати, – Филипп отстранился, открыто взглянул на господина. – Но как ты здесь оказался? И когда?..

– Если апостол не идёт к Учителю, то Учитель идет к апостолу, – ехидно проворчал святой карлик. – Далеко известная истина…

– Святой Бенедикт! Здорово, дружище! – Филипп протянул мозолистую ладонь.

Старикан глянул исподлобья. Апостольскую руку пожал. Скупо улыбнулся, ничего не ответив.

Из избы в сени впорхнула здоровячка, с полным подносом в одной руке и сложенной скатертью в другой:

– Добрый день, лапка. Помоги-ка.

Филипп метнулся к женщине, принял поднос с чайной посудой, сахарницей, чайником.

Женщина расправила скатерть, взмахнула ею, ткань мягко опустилась на столешницу. Вот тут уже Бенедикт вскочил, подтянул скатерть за края, выравнивая по столу.

– Познакомьси, Марьянка. Мои старые друзья! – произнес ученик, торжественно указывая перстом на райскую пару.

– Один, вродь, младой, – хохотнула хозяйка, кивая на Повелителя.

Старикан погрустнел, поник плечами.

– А второй не младой, зато ого-гоой! – усмехнулась Марьяна.

Карлик немного расцвел. Он всегда робел перед здоровячками, нравились такие ему.

– Болтушка, – ласково пожурил Филипп. – Моя жена, – представил он подругу. – Самая нежная бабца на земле. На язык не сдержанна, но она ж… бабец. Папины созданья, с него и спрос…

Бабца ловко расставила тарелки и кружки:

– Пейте чай. Чай знатный, на травках, – хозяйка вышла на крыльцо. – Не буду мешать съезду.

– Присаживайся, Благодатный. Если б ты знал, как я соскучился! – Филипп подтолкнул господина к скамейке, сам не сел. А топтался рядом, на лице – смущение.

– Заметно, что скучал, – не удержался рыжий карлик, вынув нос из кружки.

– Дай высказаться, святой Бенедикт, – сурово остановил Благодатный.

Карлик опустил губы в чай и замолк.

– Я виноват, – Филипп без всякого наигрыша вздохнул, переставил без надобности чашку. – Но здесь, – он резко прошёлся по веранде, показал за окно, – я обрёл себя как личность!

– Подобное я уже слышал, – вполголоса зевнул Бенедикт. – Не далее как вчера…

– Все люди как люди, – также вполголоса, неожиданно, сказал Повелитель.

Филипп не слышал полутонов: голоса с Небес зачастую услышать сложно. Тогда, когда ты слышишь, не слушая. А от окна до лавки несколько метров – сени просторны. Или веранда, кому что ближе… В толпе апостолов затеряться легко, а в толпе сельских алкоголиков/тунеядцев не потеряешься. Если ты сам не алкоголик и не тунеядец. Выгоды очевидны.

– Я хотел рассказать о себе… но замотался, забыл, то есть… то есть, работал, как лошадь, завёл ферму, женился, – сбивчиво говорил Филипп, нервно топчась у окна. – Марьянка на третьем месяце… кстати… У меня триста гектаров земли, сам в полях с утра до вечера, нанятые работники… Я половине нашего села даю работу!.. Я кулак – обеспеченный домовитый фермер! Приношу пользу Обществу!

– Вот скука, – громко сказал святой карлик. – С хозяйкой лучше пообщаюсь… – старикан рысцой покинул Встречу Сторон.

Властелин попил чаю и мягко молвил:

– Филипп, ты остался тем же простым парнем, которого я подобрал в Вифсаиде. Когда-то очень давно… Трудяга, что заботится о людях, кормит их и поит. Бог тебе судья, а Я не судья, суди себя сам. Я вижу, что ты счастлив, и твоё счастье не из категории «псевдо»! Аминь тут!

БигБосс сделал приглашающий жест. Апостол сел рядом, за стол. Господин налил ему чаю, подлил себе.

– Почему ты такой же чистый, как был и в Эдеме?.. Земля не развратила тебя, не смогла. Иделаида упала, а ты…

– Вряд ли я скажу для тебя Откровение, – осторожно начал Филипп. – Я не настолько много думал о Добре и Зле, чтобы знать глубоко… Почему одни грешат, а другие скатываются в порок? Я считаю, что соль в месте жительства. Город больше подвержен злу, деревня меньше. Намного меньше! – апостол поймал заинтересованный господский взгляд и продолжил гораздо решительней. – В деревне есть адские приманки, но их всего три: самогон, девки и драки! Город же – воистину вотчина сатаны! Чего не коснись – всё, буквально всё! – производится под дьявольским брэ… ндом! Включая эмоции, черты характера и манеры поведения городского населения!.. Надо дать человечеству Лопату вместо Интернета, и тогда оно постепенно забудет о грехах как о Явлении! Пусть добывают хлеб руками, а не мозгом, – апостол выдохнул и закончил. – Лично у меня нет ни телефона, ни ТВ, ни компьютера, пролистываю газетки, и всё.

В сенях зазвенела тишина – Благодатный думал. Простые вещи всегда непростые, когда их не читают, а когда их слушают. С глазу на глаз, при личном общении! Придите в гости к Филиппу и послушайте всё то, что вы прочитали. И тогда поймете!..

– Что с Иделаидой? – вырвал Благодатного из задумчивости фермер. – Я её иногда лицезрю на её же рынке, где продаю урожай.

– Я потерял Иделаиду, – горько посетовал Властитель. – Апостол поддалась греху, который засосал. Не будем о ней…

11. Чудеса в церкви

Спустя парочку часов, Благодатный неторопливо размышлял вслух, сидя на заднем сиденье «Taxi-Питер»:

– Филипп считает, что надо разрушить города, а население планеты разместить по селам. Тогда греховность резко пойдёт вниз. И доля правды в сих словах есть. Весомая доля…

Святой карлик насуплено слушал господские мысли, разместившись рядом с Властелином. Изящный саквояж покоился под боком. Учитель, глядя в «пустоту», продолжал божественное бормотание:

– А может, строить больше храмов?.. Или тупо уничтожить все эти гаджеты?.. И нравственность не менее резко возрастет!.. Человечеству легче станет справляться с соблазнами и похотью?.. Или… решить вопрос радикально – убить сатану?.. Нет, его нельзя, да и не так просто…

Райская пара мчалась по шоссе, направляясь от Филиппа, в сторону Санкт-Петербурга.

– Владыко, к кому теперь? – прервал бормотание Бенедикт. – Ещё десятка встреч у нас, и кто ныне первый?..

Благодатный прервал размышления и взглянул в окно – по бокам дороги ряды полевых сосенок сменили пригородные строения, на горизонте высились многоэтажки и шпиль Адмиралтейства. Северная столица надвигалась!

– К кому же? – донесся до Повелителя неудобный вопрос. Не всегда мы всё знаем, мой бестактный слуга, даже если сильно сего знания хотим! Обычному человеку в этом признаться легко и просто, а вот признание Бога – не есть комильфо, Господу в таких вещах лучше не признаваться. Засмеют… БигБосс мягко тронул водителя за плечо:

– Отвези-ка нас в храм… Мне надо кое с кем поговорить.

– В какой именно храм? – невозмутимо спросил шофёр.

Святой Бенедикт осознал свою бестактность и принял верное решение:

– В любой! – вскрикнул старикан. – Например, вон в тот, – вытянул руку вперёд.

Впереди, метрах в пятидесяти, чуть в стороне от автомагистрали, поднимались купола православной церкви.

Хозяин благодарно кивнул.

Через сто секунд автомобиль остановился рядышком с церковной оградой.

– Благодарю, добрый человек, за то, что подобрал нас на дороге и быстро довёз! – Благодатный открыл чудесным образом дверцу. – Не будешь обойдён милостью за своё бескорыстие!

Властитель вылез из машины с шашечками, осмотрелся и двинулся к храмовой калитке.

– За доставку триста рубликов, – усмехнулся водитель. – По счётчику, – щёлкнул пальцем по прибору, что находился возле коробки переключения скоростей.

Бенедикт достал из кармана халата пачку сторублёвок, взятых у Иделаиды. Послюнил палец, отсчитал:

– Одна, две, три… Возьми, – подал купюры.

Шофер отогнулся назад, взял денежку.

– Эй, перевозчик, а ты можешь нас подождать? Мы, по ходу, поедем ещё!

– Хоть в Сингапур. Время наше – лаве ваше, – зевнул таксист.

– Очень уж тачка удобная, – Бенедикт выпрыгнул из машины, не тронув изящный саквояж. Водитель откинулся к подголовнику, покрутил магнитолу, настраивая «РадиоДача».

***

Святой карлик нагнал господина у самой паперти.1 Несколько нищих приютились возле ступенек. Встретили райскую пару они недружелюбно! Женский пол вразнобой заголосил угрозы, а чувачки сжали кулачки! Детки потянулись за камешками на земле!

Местные давно и удачно стригут здесь бабло. Денег много не бывает, а новоприбывшие бомжики хотят часть милостыни перетянуть на себя. Чисто своим присутствием! Таков расклад не по душе местной банде попрошаек и коли парочка заросших бродяг не уберется, то пожалеет. Однако тут… В данный момент взвизгнули тормоза! Чуть не въехав в церковную ограду, у калитки встала сверкающая иномарка. Внимание всех на некоторое время сконцентрировалось на авто! Из салона выбрался лысый коренастый мужик в затемнённых очках. Он пикнул сигнализацией и вознамерился пройти в калитку. Сбоку нарисовался пожилой бомж с протянутой рукой. Мужик оттолкнул его с гневным возгласом:

– Пшёл нах, бомжара!

Бездомный упал на траву и замер, не вставая.

Владелец авто с превосходством прошёл по церковной дорожке, не мешкая, поднялся по ступеням паперти и скрылся в храме. Персонажи проводили его с разными выражениями лиц. Преследовать и чинить препятствия никто не сподобился.

– Я скоро! – Благодатный отошёл к пожилому бомжу. Пошевелил его и помог подняться. Внешне бомж выглядел целым, а глаза… То ли из глаз текли слезы обиды, то ли слезились сами по себе – в силу возраста и плохого питания.

– Спасибо, юноша… Мало доброты в нашем мире осталось. А так хотелось… – пожилой бомж так тяжко вздохнул, что Учитель не смог не спросить:

– Чего же? Чего тебе хотелось?..

Бродяга вытянул из кармана маленькую бутылку со спиртом, выпил половинку, чинно отёр губы. Занюхал затылком Повелителя. И мечтательно сказал:

– Хочу иметь свой дом, кусок хлеба, стакан по праздникам! И не самопал, – тронул карман с полупустой бутылкой, – а чистоган! Но только по праздникам. А ещё я хочу бо-ольшой торт!..

Пожилой бомж захмелел, приобнял Благодатного и стал ему «ездить по ушам».

Тем временем, Бенедикт убедил местную братву в том, что ему здесь самое место! Он стоял перед шеренгой нищих и нагло им подмигивал. Попрошайки замерли в почтительных позах, построившись по ранжиру. Хмурость изгнали широкие улыбки – ведь у святого карлика в руках хрустели деньги! И он денежкой делился! Бенедикт шёл вдоль шеренги и каждому попрошайке клал в вытянутую ладонь сторублёвую бумажку. Шеренга была несколько метров длиной, и некоторые ушлые нищеброды успели получить милостыню по два раза, обегая шеренгу из конца в конец. Когда денежку раздали, то голодранцы толпой двинулись за угол. В местный кабак «промочить горло»!

Бенедикт спрятал оставшиеся банкноты в карман своего малинового халата, поднялся по ступенькам паперти. Над входом в храм висела небольшая иконка, под ней тлела лампада.

– Кто это, интересно? – размыслил рыжий карлик, глядя пристально на лик. – Святой Михаил? – у него нос тоньше… Великомученик Василий? – дак он запретил себя рисовать… А может какой-нибудь архангел или херувим, ведь их вагон и тележка, всех и не упомнишь на личность…

Старикан хмыкнул, проник в храм, с любопытством оглядываясь – приблизился к прилавку. Здесь находились в свободной продаже (без обложения налогом) свечки, крестики и прочие атрибуты культа! Мужик в тёмных очках разговаривал с продавщицей – бабушкой Варварой:

– Значит, креститься никогда не поздно… Радует, бабка, стопудов!

– Твоё решение покреститься должно быть сознательным! – строго сказала бабушка. – Иначе толку от радости нет… Стоимость тысяча рублей.

Святой карлик рассматривал витрины, вполуха слушая занятный диалог.

– А свечки поставлю? – с беспокойством спросил владелец авто.

– Свеча – это символ покорности Богу, ставить надо с верой, – проконсультировала старушка. – Стоимость свечей от…

– Мне самые дорогие, три штуки! – лысый сноб достал из бумажника солидную купюрку. – Забрал толстые свечи. – Сдачу оставь, бабка. Жертвую на храм.

– Спасибо! Господь не оставит тебя, – перекрестилась бабушка Варвара. – За здравие ставят там, – показала рукою направление.

– Салют, бабка! – владелец авто отошёл, так и не сняв тёмные очки.

Бенедикт беззвучно фыркал. Продавщица занялась пересчетом денег в кассе. Церковная касса – это вместительная шкатулка, где нет ни собственно кассового аппарата, ни эквайринга. Жалобной книги тоже нет, как нет и санитарной книжки у церковных продавцов.

– Эй, старушка, есть изображения святого Бенедикта? – рыжий карлик гордо вскинул голову, позируя!

– У нас православный храм, голубчик, – ответила бабушка, не отвлекаясь от пересчета наличности. – Бенедиктов не держим.

– Да ладно! – пораженно воскликнул старикан.

Варвара оторвалась всё-таки от налички, удивленно посмотрела на гостя. Бенедикт тотчас же задал новый вопрос:

– Ответь-ка, старушка, чей портрет находится над входом в храм? Я гадал-гадал…

– Спаситель мира! Агнец безгрешный, пострадавший за нас! – немедленно и истово перекрестилась бабушка.

– Ты что несешь, дура! – рассмеялся старикан в бабкино лицо. – Какой-такой спаситель, он совершенно не похож на себя!

– Не богохульствуй! – встрепенулась Варвара. – Господь накажет! – Она шустро порылась за прилавком, подала тоненькую брошюрку. – Просветись, убогий.

Бенедикт справился с приступом ехидного смеха, взял книжицу. И тихо отошёл от прилавка – вглубь церкви. Продавщица подозрительно посмотрела вслед и вновь погрузилась в денежные расчёты.

***

Учитель и пожилой бомж сидели рядком у церковной ограды. На первой весенней травке. Бездомный держал почти уже пустую бутылку, и разглагольствовал, привалясь к железным прутьям ограды:

– Верую ли я в Бога?.. Хм… – он допил последний глоток, с сожалением посмотрел на пустую бутылку, вяло откинул. – Раньше веровал, очень… А теперя в сомнении… Не помогает Бог бомжикам. Ни… ик… хрена не помогает! Только их спонсирует, – плюнул на блестящее авто обидчика, в двух метрах. – Тьфу, педерасты!

Плевок упал на молодую зелёную травку, не долетев до роскошной иномарки. БигБосс внимательно слушал. То, что для нас является истиной – для Бога может стать сенсацией. И наоборот.

Из церкви вышел владелец тачки. Не глядя по сторонам, пикнул сигнализацией, сел за руль. Мотор зафырчал, но тут же заглох. Лысый сноб безуспешно пытался его завести! Наконец, мужик опустил окно и крикнул:

– Слышь, бродяги, толкните тачку. По сотке на рыло! – владелец авто вытянул из бумажника купюры, показал, призывая.

– Запросто, господин! – вскочил бомж. Подбежал, выхватил свою долю из снобских пальцев. – Какая машинка у вас красивая! – заметил подобострастно.

– А ты чего ждёшь? – зло бросил лысый сноб Повелителю. – Вскочил и толкнул, живо!

– Поломка тачки – это Знак, – Учитель не спеша поднялся с травки, отряхнул чистые коленки. – Лучше задумайся о своих поступках, прощения попроси, – ясный кивок на храм.

– Грязный бомжара будет мне указывать! – напыжился автовладелец. – Та-ак… – последовала многозначительная пауза. Чувак впервые снял очки, явив глаза почти без ресниц.

– Не хочет и не надо, – встрял пожилой бомж. – Я и один толкну! Я очень постараюсь для такой красивой машинки!

Лысый сноб недолго посверлил Властителя взглядом, смял купюру, бросил бомжу. Банкнота попала в грудь, тот ловко её поймал. Сноб мельком глянул на бродяжку, рявкнул:

– Давай!

Пожилой бомж упёрся в багажник. Толкнул изо всех сил!.. Сам упал на колени, но авто уже тронулось с места… Бомж вскочил, с новым усилием упёрся в багажник… Мотор зафырчал, авто понеслось вдаль. Бродяга усмехнулся, устало махнул Хозяину рукою, и побрёл прочь.

На лице Учителя ясно читалось недоумение. Однако. Свои дела тоже не надо забывать! Повелитель быстрым шагом направился к храму!.. Встретился в трапезной, у прилавка, с бабушкой Варварой, и спросил возвышенно:

– Скажи, добрая старушка, как мне разыскать святого Николая-чудотворца?

Варвара покончила с бухгалтерией и, томясь, вязала внуку варежку:

– Против аналоя, на стене, большая икона, – кивнула старуха головой вбок. – Она одна такая большая, не спутаешь.

Благодатный пошёл в направлении бабкиного кивка. И увидел Бенедикта, что с рассеянным видом прохаживался вдоль иконостаса.

– Где святой Николай, мой верный слуга?

– Не в курсе, Владыко. Понимаю, в это трудно поверить, но… у них здесь портреты каких-то странных типов. Ни одного не узнаю… – рыжий карлик повел растерянной рукою кругом.

– Стой здесь! – приказал господин, возвращаясь в трапезную. – Милая старушка, – молвил он мягко, – что-то я не могу узреть Николая. Покажи сама, где его портрет.

Бабушка Варвара подозрительно взглянула на БигБосса… но отложила спицы. Подвела Властелина к потемневшей от времени иконе:

– Вот же он!

– Я не знаю этого старца! – удивлённо воззрился на лик Благодатный. – Николай другой! Совершенно!..

– Вы сектанты! – догадалась бабушка. – А, ну-ка, брысь отсель, нехристи! – Варвара яростно показала на вход, и поспешно засеменила назад – к торговому прилавку. Оставить кассу без продавщицы гораздо более зло, нежели присутствие в храме двух богохульников! Примерно такова директива Епископа по внештатным ситуациям, что прописаны в регламенте…

– Чудны дела ваши, люди, – вздохнул рыжий карлик.

– А я знаю ответ! – догадался Повелитель. – Портреты моих подданных рисовали не с натуры, а выдумывали из головы! Откуда ж художникам знать в лицо Николая? Или кого-то ещё… – господин вперил взор в нужную икону и негромко позвал: – Святой Николай.

Черты лица на иконе дрогнули… видоизменились… через мгновение с доски глядел уже совсем другой лик:

– Слушаю, Владыко!

– Святой Бенедикт, погуляй, дружок, – попросил Учитель. – Нам нужно пообщаться.

Рыжий карлик приветственно махнул рукой:

– Здравствуй, Никола, – и удалился.

– Как дела в Эдеме?.. Справляешься? – начал Благодатный издалека.

– Всё хорошо, Владыко. Тихо и размеренно, как всегда. Это на Земле суета, а у нас…

Благодатный молча и выжидающе смотрел на святого Николая. Тот почувствовал требовательный взгляд, оборвал себя на полуслове, развел «по-дирижерски» руками:

– Папа считает, что не надо изобретать изобретённое колесо. Он придумал Страшный Суд – пользуйся на здоровье. Твоя затея с апостольской разведкой в корне непрактична. Поелику…

– Опустим прелюдию, – как-то жалостливо усмехнулся Учитель. – То, что Папа думает о моей затее, я знаю и без тебя.

– В то же время Папа понимает, что медлить нельзя. Земле скоро крандец. И коли уж ты сделал то, что сделал – то надо довести это сделанное (а равно недоделанное) до логического конца.

– Чудотворец, ты меня утомил! – воскликнул Повелитель. Нельзя же быть таким занудой, чёрт подери! Хорошо, что в храме подобные слова не говорят, брань при батюшке грозит потерей Божьего авторитета…

Отец Серафим во все глаза глазел на Чудо – ожившая икона разговаривает со странно знакомым парнем! Откуда парень ему знаком, святой отец не мог вспомнить. И не вспоминал, не те мгновенья, чтобы думать о чём-либо!.. Поп стоял в царских вратах, уцепившись за дверной косяк! Вообще, он вышел перекурить трубку перед литургией, но Чудо не дало сему свершиться.

– Держи святого Духа! – попросил Николай, поднимая правую руку ладонью вверх! От ладони отпочковался синий шарик, размером с апельсин. Шарик подлетел к Учителю и исчез в его теле на уровне сердца. Повелитель глубоко вдохнул, усадив Духа поглубже в себя.

– Папа сказал, стоит тебе только подумать о любом из апостолов, и ты сейчас же узнаешь, где он есть в пределах планеты. С точностью до пары метров… Сие знание бессрочно, – внес ремарку Николай.

– Хорошо. Спасибо. Удачи, – с облегчением вымолвил Благодатный. – И передай, пожалуйста, Папе, что… я Его люблю.

Откуда-то сверху донесся колокольный звон – довольно бестолковый. Чудотворец проглотил фразу, коей хотел ответить, в раздумье почесал макушку, глянул вверх.

– Святой Бенедикт! Ну, конечно!.. – крикнул БигБосс. – До скорого свиданья! – он бросился вон из церкви.

– До свиданья! – улыбнулся лик и… заметил священника. Серафим крестился, маша руками как ветряная мельница. Вперив взор к потолку.

– Фюйть! – присвистнул Николай. – РжуНиМагу… Эй, патер!.. – лик подмигнул святому отцу и вернулся в исходное состояние, как и был до Чуда.

Упасть батюшке в обморок не помешало ничто. Только в обморок он не упал, а стал креститься медленней. С чувством, толком, – можно и так сказать! И больше взор от потолка не отводил.

***

За церковной оградой и возле храма уже столпились любопытствующие зеваки! Присутствовали и давешние голодранцы. В воздухе, помимо беспорядочного звона, витал гомон. Марковна – бабулька с «въедливым» лицом, выпрашивала храмовую продавщицу:

– Што, Варвара, праздник какой сегодня?..

– Завтра праздник. Двунадесятый!

– Вот и я думаю… А чего звонят-то?..

– Наверное, заранее празднуют, – хохотнул первый голодранец.

– Не, это так проверяют исправность звонницы, – выдвинул догадку второй голодранец.

Марковна смотрела на Варвару, но продавщица молчала, увлечённо наблюдая за развитием событий у звонницы.

Звон стих мгновенно! Кто-то наверху взвизгнул! Благодатный, находящийся рядом с бабушками, горько скривился.

С колокольни спустился служка – крепкий косматый мужик по имени Амбарыч. В дюжих руках трепыхался Бенедикт, взятый за шкирку. Рыжий карлик упирался ногами в землю и заливисто голосил:

– Ну-ка, отпусти, плебей! Я тебе сразу покажу, как со святыми обращаться!

Зрелище было занятным. Звонарь, не обращая внимания на выкрики, волочил старикана к калитке. Приговаривая:

– Не твори безобразие! Уж борода до полу, а ума нету. Звонница не игрушка, а богоугодное помещение.

– Не надо только меня учить, что угодно Богу! – чванливо заявил коротышка. Он извернулся и выскочил из лопат-ладоней. – Я и сам могу преподать урок!

Звонарь вознамерился снова схватить Бенедикта, но дорогу ему преградил Повелитель:

– Отпусти его, Амбарыч! – попросил БигБосс. – Святой Бенедикт не сделал ничего дурного. Я так думаю!

– Святой Бенедикт!? – звонарь упёр руки в бока. – А ты, похоже, сам Господь! Да?.. Убирайтесь поздорову, малахольные!

– Как ты смеешь произносить имя Господа без должного почтения!? – осерчал Бенедикт. Он наставил на звонаря воинственный палец. – Посмотри на себя, нечестивец. Посмотри и покайся!

– Ты меня достаёшь! – крикнул звонарь. Он попытался схватить парочку за воротники. Вдруг… тело прогнулось назад, как под порывом ветра, Амбарыч нелепо взмахнул руками и… полетел по воздуху назад. Набирая обороты! Лицо исказил ужас. Пролетев метров тридцать, туловище врезалось в хозяйственное здание при храме! И скатилось вниз, распластавшись на сырой земле.

– Ах! – выдохнули зеваки.

– Ты убил Амбарыча? – вдумчиво спросил пожилой бомж, откуда-то появившись.

– Я не убийца, – с достоинством ответил Учитель. – Так, приобщил к благодати… Идём, святой Бенедикт!

Господин повернулся и последовал прочь. Верный слуга припустил следом.

Бабушки крестились:

– Свят-свят-свят…

– Круто! – ликовали голодранцы.

Звонарь зашевелился, приходя в сознание.

***

«Taxi-Питер» стояло за храмом и поэтому шофёр не видел ничего из того, что произошло в Божьем дворе! Господин и его слуга загрузили себя в салон, на заднее сиденье.

– Сейчас отвезешь нас в город на Неве! – волеизъявила райская пара.

12. Музей святых

Пока «Taxi-Питер» ехало туда, куда указывал Властелин – в храме произошло следующее:

Священник бросил креститься, поднялся с пола и вышел на улицу. Немного охолонуть от чудес!.. За батюшкой захлопнулась входная-выходная дверь храма, и немедленно ожили все те, кто здесь находился в рисованном или скульптурном виде! Скучно стоять статуем целый день на деревянной доске или кирпичной стене, треба веселья, что обычно в каждом храме происходит ночью. Когда никого нет, кроме сторожа, что спит в сторожке. И из икон выпрыгивают святые, пророки, с фресок сходят Персонажи двухтысячелетней давности, метаются бесенята и порхают голуби – с картины «День Страшного суда». Настаёт праздник, что длится до раннего утра! Вот только Бога и Его Семьи в сём веселье никогда не наблюдается, дабы не мешать небесной братве, не сковывать подданных Своим присутствием!..

До ночи ещё далеко, но храм ожил – в отход от неписанных правил! Сему весомая причина, в кои-то веки сюда заглянул Благодатный – собственной персоной! И душа каждого свидетеля требует обсудить Событие, перемыть (что называется) косточки, посплетничать… Черти шушукались с ангелами, херувимы что-то доказывали престолам, Серафим Саровский убеждал в правоте своего медведя, Сергий Радонежский прохаживался в дружескую обнимку с непонятно как сюда попавшей Жанной д’Арк. Гайд-парк и никак иначе!.. Николай-чудотворец курил в одиночестве трубку, сидя на аналое… Присматривая одним глазом за тусой, а другим поглядывая на вход!

Пока небесный бомонд тусовался, в сторонке шептались два апостола. Единственные из Двенадцати, что тут присутствовали!

– А вы почему здесь? – подозрительно спросил Чудотворец, приметив парочку опытным взглядом. – Почему вы не в разведке?..

Простой вопрос всегда непростой, как известно. Самый непростой из всех вопросов!.. Потому что дать ответ на такой вопрос труднее всего. Если вообще возможно… Впрочем, апостолы пришли в храм не за тем, чтобы отвечать на какие-то вопросы!.. Миг и… – Чудотворец схвачен под локти, а на глаза надеты солнечные очки. «Армани», очень стильные, но и очень молодежные для многолетнего старца!.. Потом старику дали по голове кастетом и подтащили обмякшее тело к иконе, где намедни и находился лик Чудотворца. Подняли тело ногами вперёд, и этими самыми ногами ударили по деревянной доске! Раз… два… три!.. Будто тараном бья! Чудотворец полностью погрузился в иконную доску, не вбитой осталась голова с очками.

Туса резвилась, ни на что не обращая внимания! Обычное дело, попробуйте в месте большого скопления личностей исчезнуть и посмотрите, заметят ли ваше отсутствие! Или дайте сами себе по голове кастетом, потеряйте сознание и упадите. И посмотрите на реакцию окружающих, когда придете в сознание. На реакцию, которой нет…

– Отомстили, а? – зло прищурился Пётр.

– Да, – индифферентно ответил Марк. – Мы отомстили Благодатному. Только за что, так сам и не пойму…

– Я ща расплачусь от умиления! – прикрикнул Пётр. – Валим в Космос!

– Изволь! – откликнулся Марк, не умевший перечить брату.

Парочка подбежала к иконостасу! Оглядки по сторонам… мощное отталкивание двумя парами ног от пола и… братья впрыгнули каждый в свою икону! Растворясь в потемневшем от времени дереве. Каждая икона, в каждом храме – это небесные врата. И туда, и оттуда.

***

Такси въехало в Святой переулок, со стороны улицы Фонтанной. Остановилось у дома №12! Небожители прошли в парадное, поднялись по лестничным ступенькам. На площадке гостеприимно распахнула двери квартира! Из неё и в неё узким потоком курсировала публика. Райская пара взошла в объёмный холл, и встала посреди, не зная, что и куда дальше. Сейчас же перед ними возник коренастый человек с хитрыми глазами. Он с улыбкою возгласил!

– Добро пожаловать в «Музей святых Петра и Марка»! Моё имя Рамзес, я хранитель музея!

– Святой Бенедикт, заплати за билеты из тех денег, что ты взял у Иделаиды, – заявил Повелитель.

Узнал!.. Старикан смущенно крякнул и полез в карман за деньгами. Отсчитал несколько соток. Подал. Хранитель грациозно взял деньги, а Учитель вдруг спросил:

– Рамзес, а ты хочешь быть героем?

– Что за вопрос! – ответил хранитель, ни минуты не колеблясь. – Обижаешь, дорогой гость!

Повелитель без лишних слов достал из недр своего сиреневого костюма медаль из олова. На ней крупными буквами было написано: ГЕРОЙ. БигБосс нацепил медаль на грудь служителя, дружески хлопнул по плечу:

– Вот, теперь ты герой!

Рамзес скосил хитрое око на грудь, погладил медальку торжественной рукою и… воскликнул:

– Спасибо, друг! Пойдем, я тебе всё лично покажу! – поманил Властителя за собой, вглубь квартиры. – И вы пойдем! – махнул Бенедикту.

В течение полутора часов экскурсовод водил экскурсантов по музею святых! Долго и пространно поясняя диспозиции и дислокации! По мере перехода из комнаты в комнату.

Небожители узнали, как Пётр родился и учился, как начал и бросил курить. Воочию увидели кухоньку, где Пётр и сотоварищи делали крупные бизнес-дела. Посетили Мемориал Памяти ТОО «Пламя». Услышали легендарную историю о том, как Пётр обрёл почти родного брата – Марка. Как они ели, пили и занимались мелким рэкетом в «Катькином садике». Узрели и койку, на которой братья спали «валетом» в юные годы.

– А может, не валетом, а дамой (как догадка), кто их нынче разберет, – заметил какой-то случайный посетитель, что попался нашей тройке по ходу экскурсии.

…В программе также присутствовал «Скелет в шкафу» – комната, посвященная юношеским «постыдным увлечениям», памятник Петра своему Благодетелю и Корона из картона – как символ бренности Бытия… В заключение Рамзес привел гостей в пустую ободранную комнатку – Апартаменты. Посреди Апартаментов стояла тяжёлая металлическая кровать жёлтого цвета! И всё – ни обстановки, ни даже окон. Пол засыпан мусором, утробный запах, на стенах ни обоев, ни штукатурки. Разруха полная, и посреди сей разрухи массивная жёлтая кровать!

– Моё жилище! – гордо сказал Рамзес. – Не смотрите на грязь и вонь, а зацените кровать. Она из чистого золота! Подарок за верную службу!

Небожители по настоятельной просьбе Рамзеса – сели на его кровать. Для приличия потрогали бетон стен. По предложению хранителя высморкались и поплевали кругом – как дань традиции. И затеяли диалог:

– И где же ныне святые Пётр и Марк? – внимательно спросил Учитель. – Почему музей?..

Вообще, этот вопрос следовало задать ещё в начале экскурсии. Как следует из логики. Но Бог зачастую алогичная личность – тоже верно.

– Что значит – где? – удивился гид. – Святые в раю!

– В раю их нет, – твердо сказал Повелитель. – Это стопроцентно, елико мы сами только что оттуда!

– Погоди, пожалуйста, Владыко! – попросил Бенедикт и скомандовал: – Рамзес, дай мне ухо!

В подставленное ухо хранителя музея – рыжий карлик молвил буквально следующее:

– В раю их не может быть никак. Потому что рай чувакам надоел, и многие желают из рая свалить как раз на землю! Вкуриваешь?

Старикан отпустил хранительское ухо, невинно усмехнулся в сторону Повелителя. Меньше будешь знать – крепче будешь спать, Владыко!

– А где ваш рай? – спросил Рамзес.

– Что значит – где? – удивилась эдемская пара. – На Небесах.

– Нее, – умильно улыбнулся Рамзес. – Рай только там, где дорогие братья…

Через две минуты небесные жители очутились на улице, у автомобиля с шашечками.

– Владыко, что происходит? – недоумевал Бенедикт. – Где всё-таки искомые апостолы?

– Сам не понимаю, – хмурился Учитель. – Я видел в сердце сей адрес и надеялся, что там узнаю. Вытерпел дурацкую экскурсию и этого… Рамзеса! А теперь, по выходе из музея, я не вижу ничего, полнейший мрак!.. Такое чувство, что апостолов уже нет на планете.

Или святой Дух «сломался» – как ломается компьютер, да и любая техника! В это уверовать проще, нежели в то, что апостолы вернулись на Небеса. Назад – в Тоску, добровольно… Рыжий карлик озадаченно взлохматил густые космы. Етих, твою маму!

– Ладно, – БигБосс открыл заднюю дверку авто. – Отодвинем Петра и Марка в дальний угол сердца. На какое-то время… Поехали!

Райская пара села на заднее сиденье «Taxi-Питер». Похлопали закрываемыми дверками.

– Немедленно отвези нас в Москву! – приказным тоном попросил Властелин.

– В Москву… – зевнул шофер. – На самолете быстрее, как считаете?..

– Поехали, перевозчик, – мягко и решительно повторил Повелитель. – Когда приедем, ты станешь богатым человеком. Очень и очень богатым! Я обещаю!

– Как желаете, – не нашёл возражений водитель.

***

Батюшка возвернулся в храм и тусовка прекратилась. Мгновенно, с первым треском дверных шарниров!.. Священник направился в алтарь. Проходя мимо Чудотворца, осторожно мазнул по иконе глазами. И впал в новый шок, ещё не отойдя от старого. Чудотворец с модными очками на глазах – видели ли вы такое!.. Бывает же!.. Серафим уже немного привык к Чудесам, поэтому не убежал и даже не стал молиться… а легонько подошёл и… попробовал снять с лика очки! Очки не снимались, как будто были приклеены к глазам на иконе.

– Это сектанты! – утвердительно кивнула подошедшая Варвара. – У нас в храме сегодня были сектанты, отец Серафим. И это мракобесие – их рук действо!

Батюшка ошарашено посмотрел на церковную продавщицу. И вновь безуспешно задергал стильные очки, пытаясь стащить их с рисованных глаз святого Николая.

13. Иуда Искариот

На следующий день, часов около девяти утра, «Taxi-Питер» остановилось у двадцатиэтажного серо-синего блочного дома в городе Москве. Улица Марксистская, дом №1!

– Здесь, – вымолвил Благодатный. Он, по привычке, открыл дверцу чудесным образом.

– По счётчику восемь штук! – водитель кивнул на аппарат возле коробки переключения скоростей.

– Ты уже разбогател, – успокоил Повелитель.

– Верь ему, извозчик! – попросил рыжий карлик. – Владыко своё слово держит!

– Слушайте, ребята, гоните монету, – лицо шофёра посуровело. – Моё богатство вас не касается, а сейчас вы мне должны восемь тысяч рублей! И не выйдете из тачки, пока не выложите всё до копейки!

– Ты только что выиграл восемьсот тысяч, – терпеливо повторил Учитель. – Это наша плата за перевозку… В чем проблема?..

– Слушай, ты, хрен длинноволосый!.. – развернулся целиком к заднему сиденью водитель, черты его лица гневно исказились. Тут же зазвенел сотовый.

Шофёр опустил сжатый кулак, достал из кармана трубку, раздражённо рявкнул в неё:

– Чего!..

Кто-то что-то шофёру немедленно сказал. И сказал такое!.. В таксистских глазах отразились: недоверие… удивление… радость!.. Гневные морщины улетучились, голос сел от счастья!

– Чтооо!.. Ты уверена!?.. Я в Москве, буду к вечеру… да…

Пассажиры с усмешкой наблюдали за трансформациями.

Водитель отнял от уха телефон, в глазах сиял восторг, но само лицо – в целом – было глупым:

– Жена звонила… Час назад мой билет выиграл в «Спортлото» восемьсот тыщ…

– Идём, святой Бенедикт, – господин вылез из такси и, без раздумий, направился ко второму подъезду.

– Удачи, богатей! – верный слуга подхватил саквояж, выпрыгнул на асфальт. И заспешил, как всегда, следом за Властелином.

***

Райская пара поднялась пешком на шестой этаж и встала перед черной железной дверью квартиры №88! Они немного отдышались, и Властелин открыл рот, дабы приказать двери отвориться. И в этот момент дверь соседней квартирки распахнулась, вышла «припудренная дамочка» – лет сорока, в шляпке с розочками, в коротенькой юбке и в чулочках. Во рту сигаретка, на ручках лайковые перчатки. На поводке пушистый толстый котик.

Когда ты приказываешь дверям, то такие приказы могут неправильно понять случайные обыватели! Поэтому Повелитель благоразумно молчал, выжидая, когда дамочка закроет свою квартирку и уберется прочь. Девушка пощелкала замками, а после обронила:

– Писатель вам не откроет. Не тратьте время, и найдите для себя более благодарное занятие, чем попытки встретиться с Иудой.

Небожители молча смотрели на дамочку. Та прошла мимо них – к лифту. Нажала кнопку вызова и продолжила:

– Иуда Искариот всё человечество считает окаянными идиотами. Обычно людям наплевать на мнение других людей, и поэтому никто ничего о чужом мнении не знает. Но Иуда – известная персона, и его мнение если не чтут, то к нему прислушиваются.

Лифт подъехал к площадке шестого этажа, створки кабины раскрылись. Дамочка проникла внутрь кабины. Вместе с котиком. И уехала вниз. А райская пара обменялась впечатлениями:

– Вона как, сюда можно попасть не только посредством лестницы! – Бенедикт покосился на изящный саквояж, что оттягивал руку. – А елико удобней!

– Она похожа на мою бабушку Анну, – заметил Благодатный.

***

Парочка без усилий вошла в квартиру. Бенедикт поставил изящный саквояж на полочку, и тут же юркнул куда-то внутрь жилища писателя. А Благодатный стал осматриваться в прихожей, в поисках зеркала.

Довольно уютная обстановка: нежного цвета обои, на полу ковер, по стенам лакированные полочки для шляп и сумок, стойка для зонтов и тростей, а вот и зеркало…

– Владыко, там Иуда, – выдохнул Бенедикт. Святой карлик возник в дверях прихожей и показал рукою вглубь квартиры.

– Хорошо! – Учитель достал гребень из кармана сиреневого костюма. Дабы любовно расчесать красивые длинные волосы.

– Владыко, твой туалет терпит! – осмелился возразить преданный слуга. Бенедикт мялся, не желая сказать новость, пусть господин сам увидит.

– Хорошо, – флегматично согласился Хозяин. Спрятал гребень, последовал за рыжим карликом – в кабинет писателя.

Первое, что увидел Благодатный в кабинете – это ноги в золотых носках. Перпендикулярно взгляду! Учитель недоуменно нахмурился, поднял голову. Прямо над письменным столом – под потолком, на осиновом крюке от люстры, висел апостол с верёвочной петлёй на шее. Язык высунут, глаза закатились, в помещении плавал запах испражнений…

– Владыко, тут послание на русском языке! – находясь у здоровенного письменного стола, Бенедикт держал лист бумаги.

– Прочти!

Пока его грамотный слуга читал – Властелин обошёл кабинет кругом, потрогал апостольскую ступню, ощупал глазами собственно стол, заваленный книгами.

– Перехожу в другую жизнь добровольно, – читал по слогам Бенедикт. – В моей плотской смерти прошу никого не винить. Я сделал это сознательно. Я разочаровался во всех и во всём. Счёт в банке, квартиру и права на рукописи завещаю соседке, с котиком на пов-од-ке. Завещание у нотариуса. Двадцать пятое апреля. Семь часов утра. Всё.

– Апостол ещё здесь, – произнес Благодатный, беря со столешницы одну из книг.

– «Иуда Искариот. Бесполезность Бога», – прочел Хозяин название. Отложил. Перебрал ещё несколько книг: «Дьявол и Иисус», «Господь и Космос», «Подлинное воскрешение Христа глазами очевидца»…

Из тела повешенного апостола выпорхнула душа! Визуально как холодец: тело синего цвета с нежным оттенком, облечённое в полупрозрачное состояние. Ноги-руки, два непропорционально больших глаза, рот, щеки, пенис… всё видно и всё есть. Душа плавно опустилась на застеленный ковром пол. Протёрла глазки, чихнула.

– Здравствуй, Иуда, – безапелляционно произнес Повелитель.

– Приветик, Благодатный, – небрежно сказала душа. – Ты здоров и полон сил. Ай-яй-яй, каков молодец! – в тоне скользнула насмешка. Душа совершила пару легких танцующих скачков по комнате, опустилась на диванчик.

– Слышь, Иуда, прикуси удилки, – встрял святой карлик. – Закусишь ненароком… Больно будет.

– Бенедикт!.. Ха-ха! Принеси-ка лучше чайку, – полезла душа на рожон. – Как и подобает верному слуге. Владыко, небось, притомился в дороге, попить хотца яму.

Если б не запрещающий жест БигБосса – рыжий карлик имел бы драку с душой! Впрочем, книжку (как камень) в Иуду швырнуть он успел – томик упал рядом с диванчиком… Чтобы не испытывать напрасно свои нервы, старикан торопливо вышел прочь из кабинета. Иуда проводил его ухмылкой и поднял книгу. Прочел, с наслаждением растягивая слова:

– Бесполезность Бога! Недурное чтение я сочинил. Ай-яй-яй!..

Учитель упёр ладони в столешницу, чуть склонив торс. И выжидающе замер, глядя чуть исподлобья. Сейчас апостол будет объясняться, нужна концентрация. Между Повелителем и душой несколько метров дорогого убранства кабинета, а пространство «съедает» эмоции голоса. Эмоции важнее собственно слов.

Иуда отбросил книгу, закинул ногу за ногу. И толкнул разъяснительную речь! Речь была пропитана самодовольством:

– Веришь ли, Благодатный, за две тысячи лет мне всё опостылело. Там, в Эдеме… Но Бог воистину есть… Тебе пришла светлая идея спровадить апостолов сюда, – Иуда коротко хохотнул. – Земля – проекция Эдема, на самом-то деле, и немудрено, что… здесь мне тоже всё быстро наскучило. В чем причина моей скуки?.. Да в том, что люди одинаковы! Можно талдычить о сложном мозге и ещё более сложной душе человека… Однако такой талдёж – это божественные стереотипы, что «танцуют» от тебя. Человек – простой механизм и ущербность данных «танцев» на земле особенно видна!.. Простота рожает скуку! А скука заставляет пытливый ум соображать.

Занудство – больший порок, нежели то, что ты вещаешь, Иуда Искариот. Веришь ли…

– Я написал несколько книжек, что сразу стали бестселлерами, – вольготно рассказывал Иуда. – Фишка в том, что людей мучают вопросы, связанные с чем-то, что не поддаётся их разуму. Они-то знают, что просты, и думают, что могут найти сложность в Боге. Ай-яй-яй!.. Ту самую сложность, каковой зачастую им не хватает в их жизни!.. То есть, удачнее темы о Боге писателю трудно отыскать. Как понимаешь, мне было о чём поведать… И я заработал известность, много денег… Только слава и деньги не принесли спокойствия мятущемуся уму!

Если Иуду Искариота не радуют деньги – то мир сошёл с ума. Самое смешное в том, что мир действительно сошёл с ума! Иначе бы Бог к нам во второй раз не заявился…

– Я мечтал, как роскошно быть свободным, ни от кого не зависеть! – вдохновенно пел Иуда. – Только вы с Папой устроили так, что сие невозможно. На Земле люди всегда зависимы! – от начальника, от детей, от пагубных привычек… В Эдеме «один в один», ведь там тоже люди, пусть души людей, что в общем-то одно и то же!.. А Властелин – Ты, каждая душа должна подчиняться твоей Воле. Все мы – окаянные идиоты, то бишь личности, не имеющие свободы!

Ныне со свободой проблемы. Так-то!

– Я нашёл выход из сей безнадёги! – торжественно заявил Иуда. – Сам лишил себя телесной оболочки и теперь, по Закону мироздания, не имею права попасть ни в Небеса, ни в Вотчину сатаны! Отныне я брожу по земле, где мне вздумается, с ватагой свободолюбивых душ! Творю то, что считаю нужным! Не подчиняясь никому! Ни стен, ни рек – больше нет! – Иуда вскочил, закружился в вальсе. – Надо мной ни начальников, ни судей, ни палачей! Я перестал быть окаянным идиотом!

– А стал неприкаянным идиотом, – разъяснил святой карлик, входя в кабинет.

Благодатный выпрямился от стола и пересек кабинет, опустился на диванчик рядом с Иудой. Бывший апостол задвинул прозрачную сущность души в угол сиденья. Когда ощущаешь на себе дыхание Бога, то лучше придержать развязность. И смириться, не мешая Господу с тобой разговаривать… Целее будешь. БигБосс мягко молвил:

– Сущность человека покоится на двух Началах: выбор между Добром и Злом, и выбор между Жизнью и Смертью. Первее сих Начал было и есть Слово, но сие отдельная тема…

Учитель вгляделся в апостольскую душу и увидел, что его слова слушают и понимают:

– Любой выбор – это свобода. И если в первом случае свобода – главное условие моего правления, то… Выбор между Жизнью и Смертью – он как бы существует, но лучше человеку его не делать. Нет ничего страшнее такого выбора! – заключил Повелитель.

– Это ещё почему?! – заволновался Иуда. В облике промелькнул страх. – Что… не так?..

– Всё так, – созидающе улыбнулся Властитель. – Так, как быть должно. И… пусть будет так, во веки вечные, и во веки веков. А ты… ты броди, Иуда, с ватагой свободных душ. Познавай свободу, выбор в пользу которой ты сделал. Жаль, что услышать твоё мнение о свободе я не смогу, ты ведь теперь вне Закона. И видимся мы в последний раз…

Вот так вот. Свобода, подобно кислоте, растворила твою индивидуальность, и превратила в безликую сущность, сгусток энергии! Иуда думал, что получил спасение, а получил-то срок! Пожизненный! Добровольно! У душ, что ушли на тот свет независимо от своего желания, есть возможность покаяться. И тем самым продолжать существование, развиваясь в других телах и жизнях! У самоубийц Закон отнимает все права, души приобретают мнимую свободу. Окаянство может и Зло, только неприкаянность стоит вообще вне понятий… Закон – не Бог, к слову… Иуда сник. Да уж, сам себя подставил, – что называется…

– Попал ты, Иуда! – звонко разбил тишину рыжий карлик.

Искариот вскочил, пропрыгал по кабинету и вскочил на подоконник! Без усилий протолкнул прозрачное тело сквозь оконное стекло… Оттолкнулся и прыгнул.

– Прощаааай, Благодатный! – проник в квартиру болезненный крик.

Иуда плавно опустился на газон… оглянулся на свои окна… рванул по улице Марксистская – в сторону Волгоградского проспекта.

– Каких сквалыжных учеников ты подобрал, Владыко, – проворчал в сердцах Бенедикт. Ясно, что ничего другого ожидать и не приходится, но… Погано как-то всё равно. Посудачить треба, проговорить сию погань. Очистить сердце от скверны.

– Люди удивительны своей непредсказуемостью, – кратко ответил Повелитель.

«И именно поэтому они прекрасны. И именно поэтому мы их любим!» – ухмыльнулся верный слуга, но быть обвиненным в бестактности больше не захотел. И промолчал.

Господин подошёл к настенному зеркалу. Добрался, наконец! И начал расчёсывать свои красивые волнистые волосы. Обронил между прочим:

– Убери тело, святой Бенедикт, негоже ему так висеть.

Пока господин совершал омовение в джакузи, а после сушил длинные волосы феном – святой карлик вытащил тело Иуды из петли. Оттащил и засунул в просторный холодильник целиком, вместе с испражнениями. Потом приготовил спальню: подмел ковер, расстелил новую постель на широкой кровати, взбил подушку, расправил одеяло.

В спальной комнате появился Благодатный, в сиреневом халате. Присел на ложе, перевалился на подушку. Слуга укрыл Хозяина одеялом, задёрнул плотные шторы.

– Святой Бенедикт! Пошарь в шкафах и подбери мне приличное платье. И себе что-нибудь отложи. Вечером нанесём четвертый визит, – приказал БигБосс.

– Слушаю, Владыко, – рыжий карлик наклонил голову в знак повиновения.

14. Маленькая Гоморра

Смеркалось. На Новом Арбате (бывш. Калининский проспект) проявилась райская пара. В новых шмотках!

На Благодатном, поверх белой рубашки с расстёгнутым воротником, элегантно сидел белый же костюм, начищенные туфли ярко сверкали. А галстукам бой!

На слуге топорщился чёрный костюм. Нужного размера не нашлось, поэтому манжеты карлик закатал. Тёмную ткань оттеняли белые кроссовки.

Занятная парочка подрулила к импозантному зданию. Вывеска переливалась ярким неоном: «Голубая Мечта». Два крепких парня, в форменных фуражках, преградили путь внутрь:

– Сегодня гуляют только члены Клуба!

Пока Повелитель думал, какое лучше Чудо применить – рядом притормозил розовый лимузин. Из салона выбралась Пирламутровая Свизда – грудастая особа в коротком платье и в ажурных чулках.2 Пряди золотых волос освещали круглолицее лицо. На плече сумочка. Дамочка была крутобедра и ширококостна – как раз во вкусе рыжих карликов!

Цокая десятиметровыми каблучками, особа пошла к дверям Клуба. Её шофер погнал авто на парковку, так как своей парковкой ресторация не обзавелась.

Охрана цыкнула на райскую пару:

– Валите мимо! – и любезно заулыбалась особе. – Проходите-проходите, Вольдемара Петровна!

Особа манерно кивнула, шествуя в угодливо открытые швейцарами двери:

– Сэнкс, душечки! – и… увидела завороженный взгляд Бенедикта! Чисто выбритой ладонью машинально погладила витый локон и воскликнула жеманным басом: – Какой милый мужчинка! Этот маленький! – дамочка наклонилась, легонько ущипнула Бенедикта за щёку. – Как дела, крошка? Решил поразвлечься?

Благодатный, в силу хорошего воспитания, деликатно отвернулся. И даже отошёл на пару шагов от дверей ресторации. Дабы не мешать романтической встрече. Кто, как не романтик, знает в них толк… И всё понимает.

Рыжий карлик зарделся от позабытой женской ласки. Яростно потянув шею вверх – он пролепетал:

– Мы в розысках одной личности…

– А я не подойду, малыш?.. – особа плотоядно облизала толстые губы. Прижала старикана к объёмной груди.

– Фиу, – всё, что смог вымолвить карлик, сжимая и разжимая бороду.

– Вот и договорились, – особа распрямила плотный торс. – Твоему другу мы тоже подыщем спутницу, – она впервые удостоила взглядом Учителя. – Летс Гоу!

Дамочка пропустила вперёд райскую пару, сама задержалась в дверях, и ликующе подмигнула швейцарам:

– Такой милый крошка! Я его съем! Обожаю волосатых! Прямо маленькая обезьянка!

***

Тройка прошла в уютный зальчик: круглые узорные столики, интимный свет и пятьдесят человек публики, сплошь состоящей из Пирламутровых Свёзд. Бар, эстрада с живой музыкой – всё, как положено! Небожителей встретили жадные взгляды и некое оживление, что всегда вызывает появление мужчин в чисто женском обществе. Впрочем, парочка сего не заметила в силу отсутствия привычки.

Вновь прибывшие гости заняли столик рядом с эстрадой. Тотчас же подбежал мальчик: прилизанная причёска, в ухоженных ручках блокнотик, возраст около двадцати:

– Добрый вечер, Вольдемара Петровна!.. Вам, как всегда?..

– Как всегда, Женя, – особа достала из сумочки косметичку, раскрыла зеркалку, придирчиво осмотрела лицо.

– А кавалеры что желают?.. – официант чиркнул в блокнотике, поочерёдно глянул на небожителей.

– Принеси воды с газом!

– Кружку родниковой воды!

– И три корочки хлеба… – съехидничал официант. Полушепотом. Шаркнул ножкой и удалился.

На сцену вышел конферансье – высокий жирный дядька в больших круглых очках. В обтягивающем красном трико, на попе синий бант. Он звучно объявил:

– Дамы и господа! Меня зовут Алексей Митрофанов! И я рад приветствовать Вас в нашем клубе. Желаю приятного времяпровождения. Надеюсь, те, кто не нашёл Голубую Мечту, совсем скоро её встретят!..

Раздались грустные стоны и аплодисменты. Благодатный с любопытством осматривал публику. Отсматривал, так точней!

– Итак, мои любимки, позвольте Вам сказать несколько тёплых слов в преддверии главного события вечера!.. – тянул Алексей Митрофанов, «нагнетая мандраж» у публики, как и подобает делать честному конферансье.

Вернулся Женя, ловко составил с разноса напитки. Особа отложила зеркальце, подняла бокал с «Брютом»:

– За знакомство! – отпила немного.

– Да! – поспешно вскричал Бенедикт. Он схватил полулитровый бокал со спрайтом, мигом опрокинул в себя, выпив двумя глотками. В дамочкиных глазах восхищение смешивалось с нежностью!

– Уф! Отличный напиток! – Бенедикт громко, на весь зал, пукнул. Спрайт-газы в желудке не прижились, явно.

Публика отвернулась от сцены и молча уставилась на старикана! Конферансье оборвал напутствие. Или проповедь… – каждому своё.

– Неприлично, святой Бенедикт, портить воздух! – разрезал тишину веский голос Учителя.

Рыжий карлик бодро вскочил и прокричал:

– Прошу прощения у почтенной публики!.. Я почти не пил такой божественный напиток, как «Вода с газом», и… случилось то, что случилось! Я каюсь!

Бенедикт, приметив удовлетворенный взгляд Повелителя, с чистой совестью сел на место.

– Какая непосредственность! – вздохнула особа. Нагнулась к святому карлику и жарко выдохнула: – Можешь звать меня Демочка. Вольдемара слишком грубо, не находишь… – особа мягко взяла за стариковские яйца.

– Меня зовут Бенедикт, – зачарованно молвил небожитель, глядя в синие очи с накладными ресницами.

Вдруг под воздействием невидимой силы… стол приподнялся на пару сантиметров от пола… качнулся на тонких ножках… опустился… снова приподнялся…

– Ах! – выдохнула Демочка, она-то эту силу держала рукою, ощущала буквально в пальцах… вновь и вновь проводя по губам плотоядным язычком!

– А сейчас выступает наш несравненный и богоподобный Борис! – залпом выпалил Алексей Митрофанов, вернув себе внимание публики. – Прошу!

На сцену выскочил экстравагантный молодящийся мужчина. Лет пятидесяти! Белые волосы, лучистая улыбка, мягкие жесты… спортивное телосложение. Из одежды только голубые плавки. Его встретили овациями!

– Браво, Борисик! – заверещала публика, отсылая воздушные поцелуи!

Музыканты настроили инструменты и заиграла музыка, Борис принялся петь и танцевать. Он кружился в эротическом танце – оглаживал себя руками, садился на шпагат, томно поводил бёдрами, крутил попой.

– Голубая мечта… голубая… – проникновенно пел Борис, воспевая ресторацию.

– Твою маму… – медленно сполз по сиденью вниз Учитель. Если хочешь поменять мир, то измени себя. А отношение Бога к тебе само изменится… Так-то, бывший апостол Борис!

Трезво оценивать обстановку Бенедикту мешало смущение, вызванное колышущейся столешницей! Рыжий карлик обеими руками схватился за края стола, удерживая колыхание. К счастью, Владыко увлечен происходящим на сцене, и не видит срам… «Слава, Господь, Тебе, Слава!». Вполне и псалм сложился. Вона как оно бывает… Вольдемара отвлеклась на шампанское, убрала шкодливую руку. И отпустило внутреннее напряжение… стол перестал качаться.

Прошло уже три минуты. Повелителю показалось, что прошло три вечности. Музыканты закончили игру! Борис поклонился. Раздались неистовые аплодисменты, крики: «БИС!».

Танцор сделал неприличный жест попой, и ретировался со сцены.

Тяжела ты Божья доля… Властелин встал на неокрепшие ноги и ушёл за сцену, уронив:

– Жди меня здесь, святой Бенедикт.

Демочка отбросила пустой бокал и подхватила карлика в могутные объятия, усадила себе на коленки. Зашептала жарко:

– Почему твой друг называет тебя святым? У вас с ним связь, да?!.. – впилась губами в рот Бенедикта. Карлик не целовался примерно с тех самых пор, как был причислен к лику… где-то около полутора тысяч лет… и с наслаждением стал вспоминать позабытые ощущения неги!

Глубокий поцелуй длился минуту или вроде того. Демочка решила ускорить процесс, взяла руку рыжего карлика и сунула её себе под платье. Блаженная улыбка соскочила со щёк Бенедикта, он недоумённо нахмурился и… с усилием оторвал свои губы от губ страстной особы.

– Что это, чёрт возьми? – старикан указал взглядом на свою руку, что торчала между ног спутницы.

– Конфетка, – промурлыкала Вольдемара нежным басом. – До размеров твоей дубинки ей далеко, конечно, но конфетка умелая!..

Бенедикт словно проснулся! Только сейчас он увидел неестественно яркий и вызывающий макияж сидящих в зале женщин!.. Их тяжёлые, совсем не женские подбородки… обнажённые руки с явно не дамскими бицепсами… Пятьдесят женщин, что совсем не женщины! Святой карлик глянул на особу: та нежно улыбалась, обнажив крупные «лошадиные» зубы.

– Ты чего, зайка?

– А-а-а! – дикий вопль Бенедикта заметался по залу. Переполошив полупьяную публику!

Старикан соскочил с чужих колен на пол, и шустро побежал за сцену – туда, куда ушёл Повелитель.

– Ты куда, зайка? – Вольдемара призывно вытянула жилистую руку. – Вернись!

***

…Некоторое время назад Повелитель находился в коридоре за сценой. Заглянул в приоткрытую дверь, что первая по коридору, от сцены. В уютной гримёрке, перед зеркалом, сидело Некто. Короткая разноцветная стрижка, в ушах сережки-клипсы. Ноги обтянуты чулками, бёдра обхватывала мини-юбка. Некто как раз надело парик. Пригладило локоны… поправило круглую грудь, чмокнуло подкачанными губками… Услышав шорох, Некто повернуло голову к порогу:

– Тебе чего, милашка?

– Мне нужен Борис! – ровно сказал Властелин.

Искусственный дом, где живут и работают искусственные люди. Или нелюди. Если данные особи тебе неприятны, то это не повод метать праведные молнии. И не выход.

– Следующая дверь по коридору, – произнесло тягуче-жеманно Некто, возвращаясь к созерцанию себя в зеркале.

Заглянув в другую полуоткрытую дверь – Учитель увидел следующее:

На диванчике отдыхали (сидя) бывший апостол Борис и жирный Алексей Митрофанов. Первый устало курил тонкую сигаретку, второй вполголоса что-то рассказывал, положив руку на коленку первого. И вот, се, я с Вами… БигБосс распахнул дверь, дав себя лицезреть!

– Здравствуй, Борис! – Прошёл в гримерку, брезгливо махнул рукою:

– Брысь!

Педрилы чутко видят традиционных мужиков. И не перечат им. Не потому что одни «высшие», а другие «низшие», а таков расклад в мироздании. Алексей Митрофанов грузно поднялся, поддёрнул красное трико. И удалился с независимым видом.

– Стой! – Борис резво вскочил. Подбежал к порогу, схватил конферансье за необъятную талию. – Не уходи, милый!

Смена приоритетов – так бывает часто. Впрочем, смена ориентации никакого отношения в смене приоритетов не имеет. Как бы не доказывали обратное адепты розово-голубой мечты…

Конферансье опасливо глянул на Властелина и застопорился в дверях. Борис глухо сказал, пряча глаза:

– Ты зря пришёл, Благодатный. Я не люблю тебя больше.

Такое признание сродни признанию в любви. Если человек, что такое говорит – обнимает за талию тебя! Алексей Митрофанов торжествующе взглянул на Повелителя! Так вот, мужик, кури бамбук и найди себе девушку.

Вот никогда Учитель не думал, что станет соучастником мелодрамы! Где тебя самого считают «ненужной невестой». Глупое положение, мягко говоря… С точки зрения человека, но не с точки зрения Бога. Ведь Он милостив, всепрощающ и имеет ласковый взгляд. И вельми понеже любит знакомых Ему гомосексуалистов, что тоже люди… В целом и в общем.

– Я тебя избавлю от порочной тяги желать мужчину! – воодушевленно воскликнул Учитель, простирая руки к танцору. – Всё в моих силах! Через минутку ты забудешь…

Господь может лишить нас тяги к греху! Одним движением бровей или просто мысленной волей!.. Он – админ нашего «Я», имеющий логины/пароли от всех файлов, хранящихся в недрах отдельно взятого сайта… простите, человека. Стоит Ему «щелкнуть мышью» и ты бросишь пить. Или покинешь жирного кролика, в которого думаешь, что влюблен…

Борис испугался. По-настоящему! Отпустил Алексея Митрофанова и… бросился в ноги Властителю, обхватил его за колени. И заорал:

– Нееет!.. Не лишай нас блаженства! Алексей Митрофанов – потрясающ своим великолепием! Прошу, прошу, пусть мы будем вместе! – Борис схватил Учителя за руки, стал лобызать. – Находиться рядом с ним – единственное, чего я желаю!

Что будет, если охреневание скрестить с жалостью?.. Охреневший взгляд Алексея Митрофанова встретился с жалостливым взглядом Повелителя. Но тут… воздух прорезал дикий вопль – из-за двери! Там же послышались неясные выкрики, и что-то грохнуло.

– Если есть претензии к обслуживанию, можете их высказать в письменной форме! – послышался близко голос Жени.

– Ахаха! – истерично засмеялся голос Бенедикта. – Меня чуть не лишили чести, это претензия или как?..

Борис поднялся с колен, встал чуть в сторонке от порога.

Алексей Митрофанов, как наиболее ближайший к выходу – раскрыл дверь. И все увидели… официант Женя крепко держал за руки Бенедикта и строго выговаривал:

– Вы не кричите, у нас приличное заведение!

Рыжий карлик пытался вырвать свои руки из потных ладоней официанта:

– Не трогай меня!.. Не трогай, слащавый прислужник!

За развернувшимся действом округлившимися глазами наблюдало Некто.

– Владыко! – увидел Хозяина верный слуга. Он освободил таки руки, подбежал к Хозяину. Подпрыгнул. Обхватил господина за шею, поджал ноги и прижался бородой. И сказал плаксиво:

– Это маленькая Гоморра!..

– Вы выбирайте выражения, – немедленно с места откликнулся Женя. – Не ругайтесь.

Борис тронул Алексея Митрофанова за плечо, кивнул на коридор, парочка любовников тихо оставила гримёрку. Ушла прочь. Женя, немного помедлив, последовал наглядному примеру.

Учитель успокаивающе погладил преданного слугу по спине:

– Я рядом! Не бойся!

Некто зевнуло и удалилось в свою гримуборную.

***

Швейцары, в форменных фуражках, на этот раз услужливо раскрыли двери, и райская пара оказалась на долгожданной улице! Оба глубоко вдохнули чистого московского воздуха!

– Владыко, спали праведным огнём рассадник порока! – горячо попросил Бенедикт.

Когда твой верный слуга горячо просит – то это значит, что предмет просьбы задел его за живое. За святая святых потрогал… – можно и так обозначить.

– Нелегко быть Богом…. – помыслил Повелитель, разглядывая здание кинотеатра, что находилось напротив ресторации. – Проблема-то не в этом кабаке, его я уничтожу за мгновение. Вопрос таков: какую альтернативу предложить взамен?.. Если её не будет, то на месте сего пепелища возникнет подобный кабак. Могло бы возникнуть кафе для детей, но нет, снова построят бордель. Нужно настроить человечество на положительную волну, понимаешь?

Только теперь до рыжего карлика дошёл истинный смысл второго пришествия. Что, в принципе, по своим глобальным целям, ничуть не отличалось от пришествия первого. Спасение человечества в формате XXI века… Наивныыый… Однако, в любой ситуации надо искать плюсы, будем считать данный вояж увлекательной турпоездкой по России!

– Понимаю, – как ни в чем не бывало, кивнул Бенедикт. Командуй, БигБосс! Кто у нас следующий?..

15. Эликсир бессмертия

Умерла ночь и родилось утро. Пятые сутки второго пришествия, самые – вероятно – насыщенные 24 часа!

В одном из московских НИИ, что рядом с Ваганьковским кладбищем, за лабораторным столом с пробирками и колбами, над микроскопом, склонился мужчина в белом халате. Лет пятидесяти! Полностью лыс на голову, одухотворённое лицо слегка небрито.

Учёный наблюдал за хаотичным движением молекул в человеческом эмбрионе. Рядом сидящий молодой человек – тоже в белом, нетерпеливо ждал завершения изыскания.

– Что, профессор? Что?.. – воскликнул ассистент.

Учёный удовлетворённо разогнул спину. Помассировал мочку уха. Надел и тут же снял очки с толстыми стёклами, и накарябал формулу в блокноте. И сказал с усмешкою:

– Ещё пара месяцев, Юра, и Нобелевка в кармане, – сжал основательный кулак, мощно потряс. – Свои десять процентов ты честно заработал.

– Вы гений, профессор! – восхищённо вскрикнул молодой человек. – Столько веков люди пытались создать Эликсир бессмертия, но тщетно! А вы быстро и ловко решили проблему! Невероятно!

Льстил молодой человек профессору или говорил от души – понять было сложно. И неважно – для нас с вами точно!

– Я занимался вопросами бессмертия уже тогда, когда человечество лишь делало первые робкие шаги в науке, – спокойно произнёс профессор, надевая очки. А ещё, Юра… – ученый подпустил в голос Пафоса, – эм… мне повезло, я познал то, что ты и никто другой никогда не познает!

– Ваши опыты на «контрабандных котах» стали легендой, – уважительно заметил ассистент. – И описаны во всех мировых учебниках. Вам действительно повезло!

– Всё мое прошлое – это опыт, – обиняком высказался профессор. И попросил: – Принеси-ка выборку ДНК, которую брали у свиньи Пелагеи. Рошаль заявил, что готова.

Профессор вновь снял очки и вновь припал к микроскопу.

– Да-да, – младший коллега вскочил и удалился из лаборатории, не хлопнув нехлопающей дверью.

Несколько минут учёный сидел, подкручивая колёсики у прибора и пристально пялясь в окуляр… Профессор не замечал уходящего времени, пока его не тронули за плечо.

– Юра, поставь ДНК на стол! – распорядился профессор.

– Здравствуй, Эрнест! – прозвучало в ответ приветствие.

Учёный муж поднял голову, близоруко прищурился, глядя на человека на соседнем стуле. Вместо лица предстало мутное пятно.

– Эм, извиняюсь… – нашарил очки, напялил на нос. И увидел Бога. Интересно, что бы было с тобой, мой друг, если б на соседнем от себя стуле ты увидел Бога?.. Вообще, чем Бог отличается внешне от других людей?.. Да ничем, абсолютно. Вполне возможно, мы видим Бога очень часто – в ресторане, в кино, на работе. Но мы не знаем, как выглядит Бог на самом то деле, ведь нет ни Его фотографии, ни даже портрета…

Эрнест Бога узнал. Что неудивительно… Протекла целая секунда – глаза в глаза! Вот он каков – момент истины… Неприятный он – истина, как правило, неудобна.

Внимание отвлек звон разбитого стекла, профессор с облегчением перевёл взгляд. За спиной Учителя, в луже синего цвета, стоял Бенедикт. Святой карлик держал в правой руке осколок колбы со стекающими по стеклу синими каплями. Он приветственно махнул другой рукой (с зажатым в ней изящным саквояжем):

– Привет, Эрнест! Что ты хранишь в этих банках? – старикан поднёс к носу осколок реторты. – Уф, ну и воняет!

– Привет-привет… – процедил ученый апостол, массируя ушную мочку.

Ситуацию разрядил ассистент, что вбежал в лабораторию и с порога заорал:

– Профессор, Рошаль тоже сказал, что вы гени!.. Ой!.. – он увидел кворум и погасил порыв… обошёл Бенедикта, неловко ему кивнул: – Доброго дня. – Поставил на стол мензурку, кивнул Учителю: – Доброго дня.

Рыжий карлик отбросил осколок, выскочил из лужи. Брякнул изящный саквояж на ближайший стол. Схватил ассистента за правую кисть обеими руками, энергично потряс:

– Привет! Меня зовут святой Бенедикт. А ты кто?

Можно гордо представиться «Лауреат Нобелевской премии», а можно просто озвучить своё звание «Младший научный сотрудник». Премию в случае ассистента банкует профессор, к сожалению… Иначе выбор регалий очевиден. Да уж… Итак, кто я, Юра?

– Юрий, э-э-эм, Сергеевич, – вымолвил профессор. – Покажи святому Бенедикту хомячков. Нам на пару надо пообщаться.

Повелитель одобрительно наклонил голову.

– Где хомячки? – Бенедикт схватил молодого человека за рукав и потянул прочь. – Пошли!.. Давай-давай, ты мне нравишься!..

Пошли, карлик. В соседнюю лабораторию. Там тебя ждут хомячки и лауреат самой престижной премии мира Юрий Сергеевич… Ассистент дружески приобнял небожителя. Оба упорхнули. Изящный саквояж остался на столе.

– Чем ты занимаешься, Эрнест? – в лоб спросил Властелин.

– Наукой… – рассеянно повел апостол кругом рукой, – эм, не видишь что ли…

– С недавних пор я перестал верить глазам своим, – усмехнулся господин. – Ну да ладно, ты ведь не виноват… в сём. Слушаю.

Эм, всё как есть, начистоту. Кто-то наверняка уже изрекал, что лгать Учителю бессмысленно! Итак…

– Благодатный, я всецело отдался Науке, что стала для меня Богом!.. Честно говоря, я и не думал о тех задачах, что ты поставил. Вскрыть истоки греха у человека и прочую… эм, лабуду.

Да, лабуду, и никак не по-другому! Может, помешать апостолу впадать в дальнейший грех, и тупо его заткнуть? Мечты, мечты… БигБосс покрепче сжал зубы.

– Я – первоклассный врач, для которого нет тайн в человеческом теле! Провожу успешные операции и изобретаю лекарства. По-человечески я рад тебя видеть. И всё, – закончил ученый муж. Скоренько, как говорится, не успев начать.

Ага. Так-так-так. Ещё один невозвращенец. Говорил же Папа, устрой Страшный Суд… Человека переделывать, что осла учить говорить… Проще бросить всей шарой в кипящий котел и начать эволюцию заново… Но нельзя просто так встать и уйти. Иначе бывший ученик ни хрена, прости Господи, не поймет. Парочку молний метнуть всё же не помешает. Или пару вопросов? Или-или:

– Ответь-ка мне, Эрнест… Ты умрешь через двадцать… пусть тридцать лет. Это для меня – тысяча лет, как один день… а люди имеют обыкновение умирать. Знаешь, что с тобой будет после смерти?

– Загробное существование меня не пугает, – профессор покосился на свои опыты.

– Уповаешь на науку? – плеснул иронией Учитель, заметив взгляд на колбы. – Думаешь, наука избавит от сей чаши?

– Всё может быть, – твёрдо ответил ученый, не отводя взгляда. Чуток помялся и торопливо добавил: – Боюсь, эмбрион ссохнется… Ты извини, Благодатный… Эм. Может, в другой раз зайдешь?..

Каждый Я-кает, нет, чтобы о человечестве подумать… Держись, ученичок! За что боролись, на то и напоролись… Властелин поднялся и пошёл прочь – молча. Не забыв подхватить изящный саквояж с зубной щеткой. Сейчас же завибрировал пол, зазвенели склянки на полках, по потолку и стенам прошли трещины!.. Эрнест боязливо сощурил близорукие глаза, вцепившись в ручки кресла! Крандец подкрался незаметно. И Эликсир не спасет… Такая хрень, когда ты сам на двадцатом этаже!.. Вдруг всё стихло. Учёный муж открыл несмелые глаза. В тишине откололся и упал кусок штукатурки.

– Профессор, землетрясение! – вбежал ассистент. – Уходим из здания!..

– Нет, Юра, – убежденно произнёс Эрнест. – Это не природный катаклизм, а свидетельство Божьего гнева. Ты поверь! Сядь-ка.

Ассистент с опаской подошёл к начальнику. Опустился на стул, но тут же вскочил, как будто его ужалил ос. Изумлённо вгляделся в научного руководителя и воскликнул:

– Вы же человек Науки и не признаёте вмешательства Бога!

– Это не значит, что я в Него не верю, – ответил профессор.

Нехлопающая дверь внезапно хлопнула. Напоследок, так сказать.

16. Яблоко раздора

Умерло утро и родился день. Пятые сутки второго пришествия, самые – вероятно – насыщенные 24 часа!

Хозяин незаметно для себя прошёл несколько километров: от конца Грузинского Вала до его начала, у площади Белорусского вокзала. Здесь верный слуга (естественно, шедший рядом, с саквояжем в руках) не выдержал и, еле дыша, молвил:

– Фу… Ещё немного и я сяду прямо на землю!.. Владыко, давай поймаем тачку!

Тачка была немедленно поймана и исправно везла по 1-ой Тверской-Ямской, – до Триумфальной площади. Той площади, которую под предлогом строительства московские власти не открывают уже несколько лет. На самом деле никакое строительство не при чем, мы-то с вами знаем!..3 Такси увязло в пробке на пересечении Тверской и Садового кольца! К этому моменту Повелитель мог уже внятно мыслить после очередной подставы, а верный слуга отдышался. Райская пара решила прогуляться уже в своё удовольствие, они вылезли из авто, возле «Теремка». «Сударь» святой карлик скушал блинчик, а «сударь» Властелин выпил бутылочку берёзового сока, коим славен «Теремок». После сего небожители направились вниз по Тверской – к Красной площади. Но прошли не более пятидесяти шагов.

Из арки, что делит дом №27—29 на две части – выбежал невероятно толстый, с большой плешью, хомо сапиенс. Лихорадочно оглядел суетную Тверскую и… схватил БигБосса за руки:

– Прошу! – закричал толстяк. – Пойдемте со мной! И вы! – метнул вожделеющий взгляд на Бенедикта.

– Куда ты нас зовешь, мил человек? – удивился Благодатный.

– Такое чувство, что его дерут черти и мы его единственное спасение! – авторитетно заявил Бенедикт.

– Хуже! – вскричал толстяк. – Если я не доставлю ещё двух, то сеанс будет не таким эффектным! И Мессия меня выгонит с работы, а у меня двое детей… Здесь в двух шагах – театр Моссовета…

– Ты сказал – Мессия? – заинтересовался Учитель.

– Платим по пятьсот рублей! – возопил толстяк. – Идёмте!

– Идём, – решился Учитель. И райская пара последовала следом за толстяком, в арку.

– Я администратор, – пыхтел служащий. – Сюда, – показал на «служебный вход» театра Моссовета. Троица пробежала мимо будки охранника, в чьи обязанности входило поднимать и опускать шлагбаум проезжающих автомобилей, и следить за парковкой оных. Из будки выглядывал не менее толстый, чем администратор – охранник Саня. Настраивая любопытное ухо на нужную волну.

На крыльце театра замерли два бугая с рациями, преграждая вход всякому чужому. А над крыльцом… там ребята из рекламного агентства «Gallery» растянули вывеску – аналог парадной вывески на Садовом: «Второе пришествие Христа! Исполнение заветных желаний, излечение неизлечимых болезней, воскрешение близких!». Вывеска сразу бросалась в глаза, потому что с прицелом на навязчивость она и была сделана!

– Не может быть! – пораженно прошептал Учитель, читая русские буквы.

– Откуда у них знание?.. – подхватил Бенедикт.

– Верительных грамот Я не посылал…

Толстяк взбежал на театральное крыльцо, затормозил на пороге. Поманил небожителей к себе и громко зашептал:

– Подойдите ближе! Слушайте и запоминайте!

Охранник Саня вышел из будки типа покурить. Господин и его верный слуга поднялись по трём ступенькам крыльца – без колебаний уж!

– Значит так, – администратор ткнул пухлым пальцем в Бенедикта. – Вы, благодаря Григорию Петровичу, обрели близкого человека, с которым не виделись двадцать лет. – Указал на Повелителя. – У вас исчез рак в последней степени! Всё запомнили? Не перепутайте!..

Затрезвонил мобильный… Толстяк выхватил трубку пухлой рукой, глянул на номер – на дисплее. И торопливо добавил:

– Гонорар после шоу! Найдете меня за кулисами, спросите Проню… Пошли!

Двери театра проглотили ведущего и ведомых. Охранник Саня разочарованно вернулся назад – в будку. Здоровяки на «служебном крыльце» стояли с невозмутимыми лицами, один поправил пистолетную кобуру под пиджаком.

Миновав ряд прямых коридоров и каких-то изогнутых закоулков, Проня и райская пара очутились перед плотной кулисой. Толстяк отдёрнул портьеру:

– Идите на свободные места! – подтолкнул райских жителей в спины.

Театральная сцена, освещённая мягким светом. Посреди её – стол на четверых, за столом – двое на высоких стульях: Бакенбардыч и Лёха. Два места пустовали. Рядом, за кафедрой, лицом к переполненному залу (и задом к столу на сцене), стоял человек в длинном белом балахоне – сам Григорий Петрович.

– Проходите, проходите! – зашипел Бакенбардыч, призывно маша рукою. Небожители переглянулись и опустились на свободные стулья. Изящный саквояж был поставлен рядом со стулом Бенедикта.

В полутёмном зале царило оживление: шныряли операторы с телекамерами и журналисты с фотоаппаратами и микрофонами. Сновали пленительные девушки, с разносов, на халяву, угощая желающих вином. Невнятный гомон наполнял пространство.

Григорий Петрович поднял руку и суета прекратилась, поутихла. Девушки ушли за кулисы. И с трибуны грянул пафосный монолог, освещаемый фотовспышками!

– Ну, дорогие братья и сёстры! – с апломбом произнес оратор. – Я рад видеть вас всех! Месяц назад ко мне во сне явился Христос. Он сообщил, что, к сожалению, не успел завершить свою земную миссию и возложил её окончание на меня!

Волна одобрения пронеслась по рядам. Бакенбардыч трогал пышные бакенбарды. Лёха томительно прижал руку к левой груди. Райская пара замерла, простите, в ахуе.

– Перед своим вторым пришествием и Страшным Судом, Христос дал мне поручение сотворить чудеса! Дабы мы уверовали в Него, ощутили благостную мощь Создателя! – кричал Григорий Петрович, распаляясь.

– Благо есть материя! – вещал докладчик. – Сейчас между рядами снова пройдут девушки с разносами. Просьба принести денежный дар, кто сколько сможет! Только во имя торжества добра, братья и сестры!..

Новое – хорошо забытое старое. Обыденно?.. Так публика и верит глубоко обыденным вещам, принципиально новое воспринимает с опаской… На разносы в руках услужливых девушек щедро полетели купюры.

– Не уходите, девушки… А теперь послушаем людей, которые уже стали свидетелями чуда! – оратор отодвинулся, уступая кафедру другому докладчику. Чуть полуобернул голову к столу на сцене, боковым зрением ловя движения за спиной. Как и подобает подлинному оратору!..

– Гришка?.. – процедил святой карлик, поймав чутким глазом знакомый профиль. И глянул на господина. Тот сидел не менее удивлённым! Да, оратор-то подлинный апостол Григорий, но вот с его полномочиями неувязка!

Под бурные продолжительные аплодисменты захмелевшей публики, к кафедре подошёл Лёха.

– Меня зовут Лёха, и я болел СПИДом! – уверенно сказал он. – Врачи поставили крест на моей жизни. Я продал квартиру и машину, чтобы купить лекарства. Всё напрасно, врачи отмерили мне ещё месяц, и всё… Я заказал гроб и похоронный костюм, – Лёхин голос дрогнул, – но тут познакомился с Григорием Петровичем!.. Он… он лишь прикоснулся ко мне и СПИД исчез!

Лёха шагнул к своему лекарю, схватил, прижал к себе. И истерично проорал:

– Спаситель! – возвратился, всхлипывая, на место.

Публика удовлетворенно загудела. Разносы в руках девушек немного потяжелели. Григорий Петрович скромно улыбался.

– Твоя очередь, – толкнул рыжего карлика Бакенбардыч. – Расскажи о сыне, которого ты нашёл благодаря Григорию Петровичу!

– У меня никакого сына нет и никогда не было! – Бенедикт вскочил и подбежал к краю сцены. Выпалил страстно в сторону публики:

– Он вас намеренно обманывает! – показал кулаком на главного оратора. – Это апостол Гришка, который больше не апостол, а лжепророк!.. Да, Гришка? – рыжий карлик состроил Григорию Петровичу рожу.

По полутёмному залу прокатился мощный вздох. Вспышки фотоаппаратов зачастили.

– Бог творит добро бесплатно, а целью Гришки служат деньги!

Григорий плаксиво выговаривал возникшему на сцене администратору Проне:

– Ну надо было так случиться, среди долбанной кучи народа ты нашёл именно их! – показал на райскую пару. – Ну не сцука ты!.. Немедленно убери! Вызови ОМОН в бронежилетах! Срочно! Срочно!..

Да уж, Гриша… Да уж…

Администратор убежал.

– Люди, послушайте благое Слово! – пытался докричаться до публики Бенедикт.

– Бородатый мужик хочет сказать! – высказался первый голос.

– Да не он, а его безбородый приятель! – поправил второй голос.

– Давайте послушаем! – попросил третий голос.

– Послушаем! – грянула публика.

Нельзя одной рукою пить святую воду, а другой поднимать стакан с алкоголем – изобретением сатаны! Местная публика святую воду не пьёт, а если даже и пьёт, то святее не становится… То бишь праведней. И посему контекст алкоголя значения уже не имеет… Повелитель степенно подошёл к трибуне. Апостол Григорий нехотя уступил место у кафедры. Без всякого испуга и трепета перед Повелителем! Зал, подогретый винными парами – хорошая моральная поддержка!

– Детки мои! – проникновенно молвил Учитель. – Давным-давно я остерегал, что многие придут под именем Христа. И никому не принесут добра… – Хозяин запнулся. Как в двух словах рассказать публике о том, что описано уже на множестве страниц! Выше.

– Я… я реально хочу спасти человечество, но… но сие не так-то просто!

– Ты тоже Спаситель? – вскочил мужчина во втором ряду. – Тогда докажи, сотвори чудо!

– Чудо, чудо! – требовательно закричала публика.

– Сколь же вы маловерны, коли требуете чудес! – возмутился Благодатный. – Истинной вере в Мессию не нужны чудеса!

– Значит, ты не Спаситель! – выкрикнул первый голос.

– Уходи, пусть говорит Григорий Петрович! – поддержал второй голос.

– Правильно! – заключил третий голос. – Мы уже видели исцелённых им! А это самозванец!

– Самозванец»! Долой! – ахнул зал.

Что и требовалось доказать: Григорий Петрович самодовольно улыбался.

Святой карлик в бессилии тискал бороду.

– Ничтожные глупцы! – яростно вздел руки Учитель. – Прошло две тысячи лет и ничего не изменилось! Вы пойдёте за любым, кто хорошо болтает языком! Порождение толпы!

На сцену, возглавляемый Проней, из-за кулис, выскочил камуфляжный балет.

– Вот эти! – крикнул толстяк, указывая на райскую парочку. – Возьмите преступников!

ОМОН с готовностью подлетел к столу, и под раздачу попали Лёха и Бакенбардыч!

– Не тех! – надрывался Проня. – Не тех! Вон преступники, возле кафедры!

Визжащего администратора скрутили тоже. Изящный саквояж захватили в качестве вещдока. Мошенников уволокли в автозак и этапировали в УВД «Тверское», что на Большой Дмитровке д. 20.

– Держи люлей, Гришка! – святой карлик подпрыгнул, вцепился в волосы оратора. Повалил на пол и уселся на бывшем апостоле, вколачивая гнусную морду в деревянный настил.

– Наших бьют! – вскричал первый голос.

– Не дадим Петровича в обиду! – захныкал второй голос.

– Истинно, порвём гадов! – припугнул третий голос.

Людская масса ринулась на театральную сцену! Повелитель достал из кармана яблоко и бросил его в зал. И пошёл прочь, обронив:

– Оставь изменщика, святой Бенедикт, идём-ка.

Яблоко упало в толпу и толпа немедленно начала яблоко рвать. С неистовством! Со злостью! Каждый норовил куснуть, и побольше! В воздухе замелькали кастеты, дамские сумочки и ножи, разгорелась коллективная драка и поножовщина!

Старикан отпустил распростёртого на сцене Григория Петровича, встал с его груди, напоследок пнул предателя. И заспешил за господином к кулисам.

***

В садике Моссовета – перед входом в театр, металось множество окровавленных людей, пронзительно ревели сирены специальных служб!.. Земля была истоптана кровавыми подошвами, статуи фонтанов-сатиров вместо воды извергали ярко-красные струи!.. Бойня полыхала вовсю, слышались пронзительные крики ополоумевшей публики, визг безвинных детей, лай бродячих собак, почуявших запах крови… Плач и срежет зубов на Садовом кольце, у парадного входа театра!

Перед «служебным входом», что со стороны Тверской – всё было тихо и спокойно. Если не считать любопытства случайных обывателей, что (заслышав суету) быстрее бежали с Тверской на Садовое, дабы увидеть, что же там происходит. И насладиться чужим горем!

Благодатный и святой Бенедикт стояли возле будки охраны, и неспешно диалогировали. Охранник Саня, по привычке, «грел уши».

– Ты ведь знал, что Гришка святотатствует в театре? – спрашивал рыжий карлик. – Зачем к нему пошли?.. Христопродавец – он и есть… Извини, не понимаю причин нынешнего визита!..

– Я не знал про апостольский театр, – флегматично ответил Учитель. – Мы попали туда случайно. А святой Дух мне показал, что Григорий живет в Выхино и завтра до полудня будет дома. Дух сориентирован Папой лишь на то, на что сориентирован. И внештатные ситуации (такие, как сейчас) Ему неведомы…

Какой же Дух святый? Это ж робот – самый настоящий!.. Бред и отход от догматических канонов? Дак вся наша история – отход от канонов и есть, отходом больше, отходом меньше… В плане бреда то же самое.

Вой сирены послышался совсем рядом. Непривычно однако, все сирены на Садовом! Саня кинулся в будку открывать шлагбаум! Во двор дома №27 по улице Тверская, въехала «Скорая помощь». Два дюжих медбрата вытащили носилки и убежали внутрь театра, через пустое крыльцо.

– Стадный инстинкт – могучий фактор… – размыслил Учитель вслух. Кто-то тронул Его руку. И Он встряхнулся. Рядом стояла темноволосая девочка лет двенадцати, с очень серьёзными серыми глазами.

– Это вы кинули яблоко? – строго спросила девочка.

– Я, – сознался Властелин.

– Какая милая девчушка! – влез в разговор непоседливый слуга. – Кстати, меня зовут святой Бенедикт.

– Я видела вас на сцене, и спросила на всякий случай, – девочка не обратила внимания на рыжего карлика, магнетизируя взглядом Повелителя. – Значит, вы умеете творить чудеса?

БигБосс с достоинством кивнул:

– Да, я умею творить Чудеса.

– Ни хрена себе! – не сдержался охранник Саня, околачивавшийся поблизости. – Сотвори, а!

Девочка не удостоила вниманием и Саню. В упор рассматривая Учителя:

– Подумать только, настоящий чудотворец! – она сунула Бенедикту розовый смартфон. – Сфотайте, пожалуйста, нас вместе. Нажать надо вот на эту кнопочку…

Девочка обняла Властителя за талию, улыбнулась в представляемый её воображением кадр:

– Выставлю в Интернете. Подруги обзавидуются!

Из театра дюжие медбратья вынесли носилки, на которых покоился Григорий Петрович.

– Ну я ничего не вижу! – вопил бывший апостол. – Кровь залила напрочь глаза!.. Прости меня, Благодатный, я больше не будууу…

– Врёт! – нежданно произнес охранник Саня. И смачно сплюнул.

17. Пира-МММ-ида

Умер день и родился вечер. Пятые сутки второго пришествия, самые – вероятно – насыщенные 24 часа! Путешественники пошли вниз – по Тверской улице, и на Пушкинской им встретились две Пирамиды!

Первая – это известная москвичам ресторация. Та самая, что располагается впритык к редакции газеты «Известия». Здесь устраивают деловые встречи, клеят гламурных кис и проводят промо-акции. Заведение для обеспеченного человека! Аншлаг тут если и случается, то не чаще двух-трёх раз в год, по великим праздникам.

Вторая Пирамида – представляла собой сооружение из многоцветной бумаги. Располагалась прямо на площади, сразу за памятником Александру Сергеевичу Пушкину. И данная Пирамида была известна всей России, в отличие от ресторации! Ведь здесь круглосуточно и каждодневно был аншлаг!.. Пирамиду охранял ОМОН, а внутрь – поочередно – заходили люди. Молодые и старые, худые и полные, женщины и мужчины, славяне и не очень. Прежде чем зайти – люди стояли Очередь! Что тянулась скучной лентой от Б. Бронной улицы – по подземному переходу – и выходила на площадь… Люди исчезали в Пирамиде грустными, а появлялись оттуда радостными! Некоторые уходили прочь, другие болтались по площади, не в силах уйти совсем, а третьи шли на другую сторону Тверской и занимали новую очередь!..

Две Пирамиды – в сотне метров друг от друга!.. Такие разные! Не менее разные, чем богачи и нищие. Или хозяева и их слуги…

Рыжий карлик вмиг высмотрел наиболее выгодную для себя Пирамиду. Он умоляюще глянул на Хозяина! Целый день на ногах, не евши и одно нервное потрясение за другим… Весомый повод, чтобы присесть в ресторации!

БигБосс не видел мольбы верного слуги, елико погрузился в мысли! Не отрывая глаз от бумажной Пирамиды! В голове зазвучал разноголосый хор, что вразнобой пел одно слово:

– Вкладчики… вкладчики… вкладчики… ики…

В теле возникло тревожное ожидание – знакомая на самом деле тревога! Сигнализирует о нахождении где-то рядом ученичка… из числа Двенадцати. Но позвольте, как же отыскать того единственного в многотысячной толпе, что покрывает каждый квадратный метр в округе будто саранча?.. Да очень просто! Довольно вспомнить, что… апостол – это человек, что избран Богом. А Бог каких-то там слабаков не избирает. Речь о характере, воле, духе, – как угодно! Апостол предназначен вести за собой толпу, потому что быть ведомым не способен в силу личностной конституции!.. Он не саранча, а он охотник за саранчой. Всегда.4 Учитель безразлично скользнул взглядом по Очереди и заострил внимание на бумажной Пирамиде. Придется, пожалуй, туда сходить…

Получив рассеянное разрешение свалить куда угодно – Бенедикт быстро поскакал к ресторации. Интуитивно уловив, что Владыке гораздо интересней Пирамида, что не связана с едой. Ну что ж, кому пожрать, а кому любознать… Договорились встретиться через полчаса, у входа в метро.

Можно много трындеть о том, что правители, подобно обычным смертным, должны ездить на общественном транспорте, записываться на приёмы в поликлиники и стоять в очередях. Только от сего трындежа ничего не изменится. Потому что правители будут ездить на авто с мигалками, обслуживаться в спецполиклиниках и ходить на разные мероприятия по ВИП-билетам. Когда правитель Бог, то Его запросы скромнее в силу того, что Он живет другими понятиями, чем любой иерарх или чиновник. Однако это не значит, что Господу нужно стоять в очереди куда бы то ни было, благо, есть возможность Свой поступок не афишировать.

БигБосс, как само собой разумеющееся, вошёл в проём Пирамиды. Никто не воспрепятствовал, конечно. Так как никто не обратил внимания. Вблизи разноцветная бумага оказалась денежными купюрами. Пирамида, построенная из Бабла! В центре столицы! Видели ли вы ещё где такое?..

Внутри Пирамиды – взору Благодатного предстала большая конусообразная комната. По её краям были навалены кучи разноцветных денежных купюр! Номиналом в десять, пятьдесят, сто, тысячу, пять тысяч рублей… Валялись и россыпью монеты. ДЕНЬГИ. Среди данных развалов ходили парни в форме ФСБ и с автоматами. Зорко наблюдая за тем, как курсанты занимаются упаковкой денег в пластиковые мешки и их погрузкой на минивэны. Хруст из-под кованых сапог наполнял Пирамиду божественной атмосферой. Работа кипела 24 часа в сутки и конца не предвиделось ввиду большого количества денег!

Стены Пирамиды, сделанные из банкнот, торчали лохмотьями! Похоже, слишком часто данные стены обдирали… Все купюры номиналом в миллион рублей. ИЛЛЮЗИЯ.

На полу бабло и на стенах бабло. Кругом бабло! Настоящее и мнимое.

Рулевым в этом море бабла был человек – в белой рубашке и в галстуке. Лет пятидесяти!.. В больших по форме диоптральных очках. Курчавый, с небольшой плешью. Основатель Пирамиды Сергей!.. Именно он «отделял зёрна от плевел», то бишь являлся Связующим Мостиком между ДЕНЬГАМИ и ИЛЛЮЗИЕЙ.

Основатель сидел в позе Лотоса – в центре Пирамиды. А перед ним стояла семейная пара. Обычные обыватели, коренные москвичи, что принципиально не работают и живут за счет сдачи в аренду парочки квартир – наследства от советских бабушек!

На Учителя не обратили внимания, и он скромно отошёл в сторонку. Ожидая, когда Сергей закончит консультацию и они смогут тепло и дружески поболтать… Обычно мы выдаем желаемое за действительное тогда, когда уже нет моральных сил на спор. На спор с самим собой в том числе!.. Властелин тяжело вздохнул.

– МММ – значит Могущество, помноженное на три! – вдохновенно вещал основатель Пирамиды. – Это миллионы и миллиарды!..

– Мммы знаем! – радостно пропел москвич, протягивая стопочку тысячных купюр.

– Мммы готовы! – предвкушающе поддержала москвичка, снимая с пальца большое золотое кольцо с бриллиантом.

Основатель Пирамиды взял золото, не рассматривая, сунул под попу. Тысячные банкноты тщательно пересчитал:

– Одна… три… десять… сорок… Ммм… Сорок тысяч рублей – таков ваш вклад! Плюс кольцо, – немного подумал.

Вкладчики, молитвенно сложив ручки, с ожиданием смотрели на гуру!

– Взамен возьмите… четырнадцать миллионов рублей! – веско сказал Сергей. – Через месяц заберете ещё столько же.

– Йес! – воскликнула семейная пара.

– Вон там! – показал гуру на угол. Там, в углу, Пирамида была уже основательно пощипана. Семейная пара бросилась довершать кем-то неплохо начатое! Вкладчики яростно рвали бумажки из стены, рассовывая миллионные банкноты по карманам!

Учитель смотрел с удивлением. (А вы бы смотрели по-другому?..)

– Достаточно! – прикрикнул Сергей в сторону семейной пары. – Дорвались, чёрт возьми…

– Спасибо, благодетель! – поклонились вкладчики, и выскочили вон.

Откуда-то возник разбитной парень, в руках он держал рулон цветной бумаги.

– Давай-давай, – одобрительно кивнул ему Сергей. – Весь угол уж повыдергали…

Парень размотал рулон, состоящий из миллионных купюр. Стал отрывать банкноты друг за другом – как листы туалетной бумаги – и наполнять ею потрёпанный угол!

Благодатный выступил вперёд. Сел прямо напротив основателя Пирамиды, копируя позу Лотоса, как ныне наиболее удобную! Изучающе глянул. Эх, жаль, что за очками не видно наглой апостольской рожи! Или покаянного меланхоличного лица?

– Сколько принёс? – тихо спросил Сергей.

Однако-однако, первый вариант ближе к истине…

– Кстати, сидеть здесь могу только я, – намекнул Сергей. – Ведь это моя Пирамида.

Апостол сделал вид, что не узнал Властелина. Так странно. Да любой гордиться будет личной дружбой с Богом!.. Разве нет? Любая другая дружба нервно курит в сторонке по сравнению с Этой дружбой!

На затылок Повелителя легла жёсткая рука и обходительный голос спросил:

– Могу я Вам чем-то помочь?

Учитель глянул через плечо. Над ним возвышался офицер ФСБ и вежливо улыбался:

– Вы только скажите и я Вам сразу же помогу! – заверил чекист. – Итак?..

Итак, сейчас будет немного больно, пацаны! Это не Я такой, а это вы такие… БигБосс не спеша поднялся и… стремительно вышел прочь из Пирамиды, на воздух! Внезапно поменяв решение! Пора завязывать с карами, Аллилуйя! ФСБ уходу «вкладчика» препятствовать не стало.

Недалеко Благодатный приметил святого карлика. Старикан вышел из ресторации, глотая воду с газом из двух бутылок одновременно! В каждой руке по бутылке. Узрел Владыку, обрадовался!

18. Московская Рублёвка

На шестой день, с утреца, небожители находились на московской Рублёвке. Такси довезло до поста охраны со шлагбаумом, но охрана не пускала в сектор «Д» без предварительного звонка из особняка. Пришлось отпустить авто, и поговорить с охраной с глазу на глаз, без свидетелей в лице таксиста. Бенедикт отсчитал последнюю (что у него осталась) тысячу рублей. И машинка укатила прочь.

Разговора не получилось. Охранники немного понасмехались над парочкой «длинноволосых придурков». А потом раздался телефонный звонок, в котором охране объявили, что едет либеральный министр финансов! То ли на дачу, то ли с дачи, но через данный пост… Когда едут «сильные мира сего», то надо приложить максимум усилий для того, чтобы они проехали без происшествий. И въехали, и выехали. А райская пара – это происшествие, так как министр должен видеть только красивый пейзаж за окном автомобиля, а бомжей пусть в Интернете смотрит, если хочет… Охрана расправила могутные мускулы и двинулась к райской паре!

– Дом министра как раз рядом с домом нашего апостола, – заметил вполголоса Учитель. – Там, за этим шлагбаумом.

– Стражники плохо понимают человеческий язык, – снова заметил многоопытный Бенедикт.

– Я помню, – кратко ответил Повелитель. В этот момент охранник сектора «Д» взял господина за плечо. С гнусной целью! То есть, хотел взять, но схватить за плечо (да и за что бы то ни было) змеиной рукою проблематично. Просто потому, что у змей нет рук… кстати, понятия «змеиная рука» нет тоже. Охранник недоуменно глянул на отсутствующую руку… покосился на напарника, который хватал Бенедикта… напарника не увидел, а увидел змеюку… Тем временем, к посту охраны, что отгораживает сектор «Д» на Московской Рублёвке от внешнего мира – подошёл человек. Со змееловителем в руках!5

– Владыко, а зачем ты министра финансов превратил в змеелова? – удивился старикан, рассматривая либерала.

– Ну не нам же их ловить? – изрек Учитель. – А ядовитые змеи живут либо в пампасах, либо в серпентарии. Пампасов здесь нет, так что… вывод очевиден! Идем, дружище, к цели нашего визита!

Хозяин лёгкой поступью направился в дебри Рублёвки. Бенедикт не совсем понял, какая же связь существует между превращением министра финансов в змеелова и местожительством змей. Абсурдистика чистой воды! Или… «Параноидальный шизофренический психоз», – мона и так!.. Господи, прости, я сего не мыслил! Рыжий карлик отбил земной поклон и побежал вслед за господином.

Змеелов остался у поста ловить змей, которые стали расползаться по московской Рублёвке.

***

Через двести метров перед путниками возник загородный дом в три этажа! Высокий забор с колючей проволокой поверху, ворота чёрного металла, рядом массивный джип. Обычные параметры Рублёвки.

– Эхх, какая ограда! – крякнул Бенедикт. – Апостол кого-то боится, верно?

– Сейчас узнаем, – флегматично ответил Учитель. И нажал кнопку звонка.

В воротах открылось окошечко, оттуда выглянула бритая голова:

– Чего?

– Матфея позови!

– Нам нужен владелец дворца!

– Уже доседа добрались попрошайки… – окошечко захлопнулось.

– Ты знаешь, кто пришёл?! – забарабанил по железу Бенедикт. – Ээй!

В воротах открылась дверь, изнутри вышел дядя «семь на восемь, восемь на семь»:

– Теперь знаю. Два трупа.

Дядя попытался схватить Властелина за плечо, другой рукой занёс трепещущий кулак. Дались охране плечи!.. Дядя, естественно, ударить не смог, а замер в нелепой позе… По лицу и костюму пошли трещины! Миг – здоровяк рассыпался на мелкие прозрачные кусочки в буквальном смысле. Отдельно от кучи кусочков откатился целый глаз!

Учитель, за ним Бенедикт, ступили во двор. От ворот до собственно дома – метров сорок. Навстречу, из флигелька у ворот, вышли ещё двое мордоворотов: повыше и пониже. Они не вступили в никчемный диалог, а выхватили пистолеты, начиненные боевыми пулями.

– Стоять! – крикнул мордоворот повыше.

– Руки! – крикнул мордоворот пониже.

Повелитель даже не взглянул, легко ступая по направлению к особняку. Бенедикт вприпрыжку поспевал следом.

Грохнули четыре выстрела. Пули, с противным жужжанием, подлетели к небожителям… замерли на месте… Парочка шла вперёд, пули висели в воздухе. Рыжий карлик на ходу обернулся и показал пулям язык. Пули деловито развернулись и устремились к стрелкам!.. Подлетев, зависли в метре перед стволами. Мордовороты, ясен пень, забздели. Чудо способно на многое сподвигнуть даже бесстрашных мордоворотов!.. Так они находились… друг против друга… мордовороты со стволами в вытянутых дрожащих руках и боевые пули, выпущенные из этих же стволов. Занятное зрелище!

Райская пара подходила к дому. Из-за угла особняка нарисовались ещё четверо, на бегу доставая пистолеты! А на высоком крыльце возник человек: короткая стрижка, аккуратная бородка, чёрные проницательные глаза с прищуром. Волосатую грудь запахнул цветастый халат. Лет пятидесяти!

– Они ко мне! – махнул своим людям человек. И пригласил: – Проходи, Благодатный.

Приглашение прозвучало просто, как будто последняя встреча была вчера.

– Извини мою охрану. Ей, блин, положено так себя вести. Здравствуй!

– Здравствуй, Матфей, – поздоровался Учитель. Задержался на пороге, пристально глянул в апостольские глаза. Ученик взгляд не отвел и не спрятал! И то ладно… Повелитель зашёл внутрь.

– Привет, – рыжий карлик шмыгнул следом за господином.

Матфей не ответил на приветствие Божьего слуги. А вошёл в дом за Бенедиктом.

Четверка скрылась за углом. Пули упали на землю. Мордовороты повыше и пониже расслабились.

***

– Землёй правят Сила денег и Сила оружия! – вальяжно декларировал экс-апостол, сидя в кожаном кресле и пыхая сигарой. Вообще, по манере поведения, Матфей являлся главарем. Главари всегда и всюду одинаковы – неважно, кем/чем он управляет! И речь не о жестах, тоне голоса, эмоциях и даже внешности… Главарь может быть плюгавеньким, пищать тонким голоском, иметь неловкие жесты, но он – главарь, которого все слушают. А кто не слушает – тот жалеет, что не слушает!.. Взгляд, вот в чем секрет! Посмотрите в глаза и увидите: главарь перед вами или нет. Даже если главарь в окружении стотысячной толпы, вы его узнаете по взгляду…

Райская пара расположилась на диване. Между креслом с хозяином и гостевым диваном – круглый стол с фруктами и бутылкой пунша. Апостол пил. Райская пара слушала «всухую».

– Я могу делать что хочу, когда хочу и где хочу! Если обладаю Этим, – ученик достал из карманов револьвер и ворох денег. Показал Повелителю. – Блин, даже могу совершить преступление, с точки зрения морали. И никакой земной суд не осудит и не покарает меня. Не говоря о суде отдельно взятых индивидуумов… Вопрос – почему?

Нет ничего умильней риторических вопросов! По своей природе они глупы и бесполезны, словесный мусор… А Слово – есть энергия, и если полезная энергия лечит, то бесполезная привносит в мир хаос и бубонную чуму!.. Давай уже, апостол, шевели языком, на риторические вопросы принято отвечать именно тому, кто спросил. Трансформируй бесполезность в полезность!

– Потому что люди молятся деньгам, деньги – единственное божество, которое они сейчас признают! – Матфей бросил купюры на стол. Взвел курок у револьвера, с наслаждением взвесил в руке: – Блин! А оружие – то единственное, чего люди пугаются!.. Вот у меня есть оружие и меня боятся, а у тебя, Благодатный, оружия нет, и тебя не боятся… И именно поэтому я – король рэкета в округе, а ты – лишь грязный побирушка, на которого смотрят косо!..

– Ну-ну, – угрожающе заворочался, было, святой карлик.

– Я не о себе, я о мнении людей, – снисходительно разъяснил апостол, кладя револьвер и подливая себе пунша. – Благодатный может одеть деловой костюм, сделать современную прическу и так далее… Но сути отношения человека к Себе не изменит, пока не явит наличие денег или оружия. Бабло и ствол – только данные вещи признаны культовыми, вот я о чём!.. Чудеса – отдельная тема, что погоды на мнение людей не оказывает, – проницательно усмехнулся Матфей. – Посмотрел человек Чудо и забыл через сутки. Фильмы в 3D культивируются поболе…

Бенедикт напыженно затих. Повелитель озадаченно почёсывал затылок.

Что называется, озвучил то, что не смогли сказать предыдущие апостолы… Брависсимо. Неизвестно, насколько прав Матфей, только это уже задача БигБосса определить степень правоты. Ах как непросто это определить, мир действительно изменился! Главным образом потому, что исчезло чинопочитание и объявлены «демократические ценности». У человечества стало слишком много свободы, не мнимой, а настоящей! Всего должно быть в меру, урежь свободы и всё остальное само образуется… Как – уже другой вопрос. Молодец, апостол, славно поработал и собрал ценный материал! Только…

– Ты не вернулся из разведки, – вымолвил Повелитель. – Наверняка сему есть причины.

– Да! – вскричал Бенедикт. Чтобы хоть что-то сказать, иногда такое случается у святых карликов.

Понятно, что невозвращенческие причины понятны. Конечно, здесь он обрёл себя, завёл дела, жену и сопливых детей. И тому подобное… Но одно дело думать, а другое дело – знать. Ведь чужая душа – потемки, даже для Бога. Как известно.

– Мне надоел Рай с его сладкими песнопениями и умильной добротой, – надменно усмехнулся Матфей, хлебнув пунша. – И надоел в тот самый момент, когда я первый раз увидел Тебя… Я понял, что меня ждет адская мука в Раю! – апостол ухмыльнулся во всю ширину самодовольного лица.

Райская пара молча смотрела на хозяина особняка.

– Два тысячелетия назад ты принял Учение не потому, что поверил Ему? – вкрадчиво спросил рыжий карлик. – Верно?

Я манией величия не страдаю, я ею наслаждаюсь! Небесные бомжи желают подробностей. Да не вопрос, мужички! А ваш вкрадчивый тон засуньте туда, откуда вылезли энное количество лет назад. Не проведешь… Бывший апостол имел такие разборки, по сравнению с которыми ваши Чудеса – лепет и песочница. Если что.

– Верно! – заржал главарь. – Две тысячи лет я притворялся! За Благодатным выгодно было пойти. Блин, я сразу уловил… Прославление в веках, бессмертие тела и души!.. Теперь любой ребёнок знает моё имя!

Ай да Матфей, ай да сукин сын! Продуманный сукин сын. Что тут ещё скажешь. Впрочем, можно вспомнить некие слова… «Кто не со Мною – тот против меня. Кто не собирает со Мною, тот расточает». Евангелие от Матфея, между прочим, то самое богодухновенное и праведное. Двенадцатая глава, тридцатый стих. А коли написано, то быть посему!

По комнате пробежал ветерок… После ещё один… Солнечные зайчики, непонятно откуда взявшись, проскакали по стенам и по столу, пощекотали апостольские глаза.

– Что такое? – подозрительно прошептал Матфей, поводя чувствительным носом. Схватил револьвер, сам вскочил. Отпрыгнул за кресло и с острасткой крикнул: – Слышь, Благодатный, я лично против тебя ничего не имею! Лучше уходи или… я мочкану твоего слугу! – ствол револьвера нацелился в Бенедикта.

Учитель встал с дивана и ветерок подул ощутимей! Настолько, что выбил оружие из рук короля рэкета, а его самого прижал к стене за креслом! Тот не успел даже пикнуть, даже бровью повести не успел!..

Красивые волнистые волосы Повелителя развевались, взгляд метал молнии! Он поднял обе руки, из ладоней тотчас брызнул ослепительный свет, погружая в себя предателя!

– Так ему, так! – подначивая, вскричал старикан, в восторге сжимая и разжимая кулачки.

– Изыди, сволочь! – громогласно крикнул Властелин.

В потоках света, прижатый к стене, мафиози на глазах уменьшался в размерах. Вот он уже ростом с человека, собаку… Дойдя до размеров мышки, король рэкета рассыпался на невидимые кусочки!

Револьвер брякнулся на паркетный пол. Рядом мягко стукнулась недокуренная сигара. Слепящий свет ушёл.

– Ему не место ни Здесь, ни на Небесах, – вслух размыслил Учитель. – Он прах.

Исчез навсегда, вместе с бессмертной душой, которая перестала быть бессмертной! Таково Божье резюме – на бытовом языке.

– Предлагаю нечто подобное сотворить и с другими учениками, – невзначай обронил святой карлик, очищая банан. – Несправедливо иначе…

Владыко осмотрелся, подошёл к настенному зеркалу, начал расчёсываться. И кратко вымолвил:

– У других есть шанс покаяться.

Ясненько. Матфей попал под божественную раздачу как ярый и прожженный циник, долгое время маскировавший свою сущность! Вот наглядное доказательство того, что пути Господни неисповедимы… Бенедикт стал кушать банан. Аминь подлецу и его подлости!

***

Райская парочка проследовала по двору – к выходу. Выйти никто не помешал, более того, никто даже не появился во дворе!.. Учитель открыл дверь, что являлись (как было уже заявлено) частью массивных железных ворот. Оба вышли за территорию особняка. Взгляд Властелина упал на прозрачные кусочки и глаз, которые недавно были дядей-громилой. Господин без колебаний поднял правую ладонь, из неё посыпались синие-синие искорки. Красоты необыкновенной!.. Медленно кружась в воздухе, искорки достигли кусочков и глаза. Всего двадцать секунд и… кусочки сложились в громилу.

– Залезай в тачку! – попросил приказным тоном Повелитель. – Повезёшь нас туда, куда я скажу.

У громилы было лицо взрослого ребёнка: серые простодушные глаза, пухлые губы, гладкая, без признаков щетины, кожа. У «грозного громилы» в начале главы данные признаки как-то не вышли на первый план. А у «растерянного громилы» сейчас – в конце главы, всё естество и состояло из данных признаков!.. Вместе с тем, габариты туловища впечатляли мощью и силой.

– Шевелись, – подтолкнул Бенедикт. – Не заставляй Владыку ждать.

Здоровяк, двигаясь как сомнамбула, сел на водительское место, завел мотор. Райская пара влезла на заднее сиденье. Здоровяк крутанул руль, и джип поехал! Вперёд, к новым приключениям!.. Проезжая мимо поста со шлагбаумом, что отгораживает сектор «Д» на московской Рублёвке от внешнего мира – Властитель тут всё вернул на круги своя. На ходу! Довольно и так на Рублёвке гадов… чтобы ещё плодить. Министр финансов обрадовался, выбросил «змеиную хваталку» и пошёл домой.

19. Заправщик в золотых очках

Джип, рассекая квадратными фарами розовеющую тьму, мчался по трассе! Направляясь на северо-запад от Москвы – в милый провинциальный городок в четырёхстах километрах от столицы. Райская пара подремывала на заднем сиденье. Светало. Наступало седьмое утро второго пришествия.

С первыми солнечными лучами святой карлик очнулся: открыл глаза, спросонья хмуро глянул в окно. Там улетали назад километры, вместе с весенними полями и распускающимися почками на березах. Божий слуга зевнул и улыбнулся.

Громила сосредоточенно смотрел на дорогу, яростно вцепившись в руль. На лице ни кровинки, в глазах безэмоциональная пелена! Зомби, одним словом… Взгляд машинально упал на топливный счетчик и в мозгу что-то щёлкнуло! Ушло напряжение из рук, черты лица дрогнули, обнажая эмоции!

– Здесь того… Необходима дозаправка, – вплёлся в шуршание шин голос шофера. – Бензин на нуле.

– Очнулся, халдей, – беззлобно хохотнул святой карлик. – Как твоё имя?

– Витёк…

– Проявляй свободу воли, Витёк! – предложил старикан.

– Понял, – немного с усилием кивнул громила. Ясность ума возвращалась постепенно! После того, как тебя рассыпали на кусочки, а потом собрали – это совсем не странно…

Мелькнула табличка: «Кострома, 2 километра», на табличке стрелочка – показывающая вперёд. Рядом придорожная АЗС, куда и вырулил джип, затормозил. Громила повернулся к заднему сиденью. Спросил извинительным тоном:

– Я теперь на вас работаю?

– Что с тобой случилось, Витёк? – подмигнул Бенедикт, игнорируя вопрос.

– Башка трещит, ничё не помню, – водитель передёрнул мощной шеей. – Что было и… что есть… И зачем…

– Отлично! – рыжий карлик показал большой палец в знаке «Здорово». – Ты ныне служишь мне и Ему, – жест на Властелина. – Ясно?

Ясно то, что ничего не ясно. Но Витёк не умер, а это главное. Остальное – уже детали, что ни хрена роли не играют. Какая разница, кому служить, ведь работа во всех мафиях одинакова! Избивать, запугивать, стрелять и играться с паяльничком. Уметь водить автомобиль и развлекать пьяных хозяйских девок. Причем, развлекать, сам не бухая и не пользуясь детородным инструментом. Это искусство на самом то деле… Громила грузно вылез из авто, пошёл платить за бензин.

– Я перевоспитаю Витька! – хвастливо заявил Бенедикт. – Праведника сделать не обещаю, однако полезную Обществу личность из него сотворю.

Повелитель очнулся от дрёмы в связи с остановкой и занялся любимым делом – расчёсыванием красивых волнистых волос. Слуге не удалось понаблюдать за сим священнодействием – в окошко машины робко постучали. В рассветном полумраке за стеклом угадывался мужчина. Рыжий карлик открыл дверку и в образовавшийся проём – под свет салона, всунулось благообразное лицо! Седые виски, позолоченные дужки очков, немного надменный взгляд. Лицо вежливо произнесло:

– Здравствуйте! Я заправщик. И мне нужен ключ от…

– Ты не заправщик! – возбужденно перебил Бенедикт. – А ты любитель чужого злата!

Властелин несколько удивлённо глянул на вежливое лицо и воскликнул:

– Иван Палыч!

При свете автомобильного салона и заправщик рассмотрел пассажиров. И испуганно пробормотал:

– Чудики!..

– Залезай, Иван Палыч! – святой карлик выскочил из джипа, вцепился в заправщика и практически силком запихнул его в салон. Сам прыгнул следом. Таким образом заправщик оказался зажатым на заднем сиденье между господином и Его слугой!

– Ребята, отпустите, а? – немедленно взмолился Иван Палыч. – С меня взять нечего! Я нищий и вдали от дома… которого… у меня теперь нет!

– Расскажи? – заинтересованно попросил Учитель.

– Да-да, – поиграл желваками Бенедикт.

Иван Палыч тяжко вздохнул. Добровольно рассказывать о личных несчастьях может только психически больной. Пораньте палец и, вместо того, чтобы наложить повязку – поковыряйте в ранке гвоздиком!.. Но если есть угроза весь палец потерять, то дополнительная боль тебя не остановит. Лишь бы сам палец сохранить. Встреча с психами – это не палец, проблема гораздо объёмней и… печальней.

– Я почти продал монеты. Только покупателем оказался мошенник, – заявил Иван Палыч без прелюдии. – Путём ловкого обмана он забрал всё золото. И исчез!.. Тут же нагрянула другая беда – всё в кучу!.. У гостиницы образовался новый хозяин, которому я оказался не нужен!.. А самый прикол в том, что дочь… – экс-администратор шмыгнул носом. – Дочь вышла замуж и укатила в Австралию! Предварительно отправив меня в поездку по «Золотому кольцу России». Я, как профессор истории… пусть бывший… не смог отказаться! Зоя продала мою квартирку и… ту-ту!.. И вот теперь я бродяга, которому из жалости дали работу на заправке… – Иван Палыч недоумённо нахмурился. – Все события заняли лишь четыре дня, просто поразительно!.. Похоже, я расстроил Бога, и очень сильно. И вот наказание…

Святой карлик беззвучно фыркнул. Если Бог будет наказывать за Своё расстройство от разных идиотов – то Ему шестьсот часов в сутки придется заниматься только сим наказанием!.. Сколько каждый день человечество производит отходов, что стекает по канализациям? Так-то! Богу больше делать нечего, чем всё это… разгребать. Где ты, Палыч, лишь отдельно взятая личинка…

– Человек – творец своего счастья, – уронил рыжий карлик. – Знаешь, откуда цитата?

– Горький? – размыслил Палыч без особого интереса.

– Священное Писание, дурак! Читай чаще! – нежданно заорал Бенедикт. – Сам виноват, а на Бога клепаешь!..

Заправщик сжался, то есть попытался это сделать. Сложно сжаться, когда с обеих сторон ты сам сжат суровыми мужланами. Стрельнул затравленно глазами, снял очки, рот перекосило, ещё секунда и… Иван Палыч заплачет! Плач – последний аргумент тогда, когда все аргументы исчерпаны. Так у женщин. Мужской же плач вообще не аргумент, а вопль отчаяния!

– Хочешь, Я устрою заново твою жизнь? – просто спросил Властелин.

Когда малознакомый человек подает тебе руку, то есть повод подумать, что же это за жеста: ладонь дружбы или кулак ярости. Если он ещё и чудик, то повод подумать гораздо весомей. Только… коли ты в дерьме, и не просто в дерьме, а уже в нём утонул, то… смысл твоих дум теряется. Хуже всё равно уже не будет.

– Хочу! – страстно кивнул Палыч, проглотив рыдания.

В джип сел злой Витёк! Хлопнул дверью!

– Сцуко, одно слово – провинция! – выругался громила. – Нашёл заправщика, а он слинял, пришлось всё самому делать!

– Я не слинял, – отозвался Иван Палыч. – Вы мне не дали ключ от дверцы бензобака, чтобы вас заправить. Если б дали, то я бы так не встрял!

Громила с удивлением глянул назад.

– Витёк! Едем дальше туда, куда едем, – заключил Бенедикт. – Иван Палыч не заправщик, а профессор истории, и он с нами!

Иван Палыч надел очки и расслабился. Приосанился.

20. Библия ада

Джип подъехал к Ипатьевской Слободе, плавно затормозил. Властелин, Бенедикт и Иван Палыч оставили авто и прошлись пешочком до монастыря. Метров около ста! Совсем рассвело и рынок при монастыре быстро просыпался. Бегали потные мужики с тележками, на которых громоздились тюки с товаром. А сквалыжные тетки раскладывали по прилавкам этот товар: шерстяные носки, панамки и трусы из шёлка, цветастые полотенца и, конечно, матрёшки! Отдельным рядом выстроились бабушки, продающие изделия якобы своего труда – сувениры: соломенные домовята, деревянные подковки, ивовые лапти и шляпки из соломы. На самом же деле, барыги закупали изделия на местных фабриках, вербовали старушек в качестве продавцов (для правдоподобности) и занимались успешной перепродажей. Люд охотно покупал с любовью сделанные сувениры из рук бабушек!.. Толстая тётька неспешно колдовала над котлом, где шкворчали русские пироги и драники. Рядом пекли оладьи и блины, готовили сбитень и разливали медовуху.

Трое паломников вошли в гостеприимно распахнутые ворота Ипатьевского монастыря! Остановилась при входе, с любопытством осматривая большой монастырский двор. На первый взгляд, территория монастыря ничем не отличалась от территории Слободы. Впрочем, и на второй, и на третий взгляды тоже. Что там рынок, что здесь… У храма явно древней постройки стоял аскетичный монах и кричал в рупор:

– Дорогие братья и сестры! Кто желает фотографировать в храме на свой фотоаппарат, пожалуйте в кассу за билетом!

У деревянного сооружения с высоким крыльцом находился дородный монах, что перекрикивал аскета:

– Приглашаю в платный музей Михаила – первого русского царя из династии Романовых! Именно здесь царь отсиживался, когда Сусанин вел поляков в треклятое болото!

На открытой сцене (что между храмом и палатами первого царя) репетировал православный балет. Девочки в пачках и пуантах раздвигали ножки в изящных па.

Слева продавали пирожки, что отличались от пирогов в Слободе тем, что освящены! Справа находилась торговая палатка с вывеской «ВСЁ ДЛЯ ФОТИКОВ и КАМЕР!». Прямо против входа – играли в «церковную рулетку»! Хитрый монах жонглировал тремя картинками, раскладывая их перед публикой. Рубашками вверх! Поп, дьяк и подьячий! Стоимость участия сто рублей, соль игры: угадать, где поп. Не угадал – потерял сто рублей, выиграл – обрел отпущение грехов. Грехи отпускал этот же монах, прямо здесь.

Публика шастала туда-сюда, от лотков к храму и назад, кругом и по кругу. Публику всё устраивало! Публика приехала всё осмотреть и всё купить! Была б её воля, то монастырь бы туристы унесли в карманах. По камешку.

Учитель смотрел на весь этот цирк и видел себя со стороны. Юным, полным задора и огня! Видел, как выгонял из храма торговцев, а вслед за ними священников, что торговлю в храме допустили. Видел, как лично просил Матфея сие увековечить на страницах Своего Благовестия, в назидание потомкам, что примут Его в лоно своих сердец!..6 Судя по всему потомки Его в лоно приняли, но лоно отнюдь не сердечное. А если и сердечное, то – значит – сердце у потомков в другом месте находится… Библия ада, и никак не иначе!..

Смысл второго пришествия как-то поник и скукожился. Обидно в людях разочаровываться, – донельзя обидно!.. С Небес любое место на Земле предстает невнятным пятнышком, где ничто не разобрать. Слишком расстояние велико… И вот пятнышко обрело зримые черты, и раз уж сюда пришли, то надо найти того, ради кого пришли!.. БигБосс выбрал целью аскетичного монаха, что приглашал фотографировать в храме. Подошёл, за Ним (как две тени) проследовали святой карлик и Иван Палыч. Они не терзались думами, они смотрели на Главного! Дабы следовать за Ним!

Монах как раз сдал пост и рупор улыбчивому сменщику. И собрался уходить. Благодатный придержал его вежливым вопросом:

– Достопочтимый монах! Будь так любезен, подскажи, как разыскать настоятеля сей обители?..

– Отец Андрей находится там, – показал направление монах. – Белый флигелёк за фотомагазином.

– Благодарю, добрый монах, – кивнул Учитель и приказал сопровождению: – Подождите меня здесь!.. – немного подумал. – Иван Палыч, можешь пока исповедоваться святому Бенедикту. Покаяние заставит обрести душевное равновесие. После Я помогу тебе.

Властелин отошёл в одну сторону, аскетичный монах в другую сторону. На месте остались улыбчивый сменщик, рыжий карлик и Палыч.

– Дорогие братья и сестры! – закричал улыбчивый сменщик в рупор. – Кто желает фотографировать в храме на свой фотоаппарат, пожалуйте в кассу!..

Бенедикт добродушно вымолвил:

– Ты, Иван Палыч, мне не исповедуйся, просто помолись про себя. А я… сейчас!

Старикан бросился вслед за аскетичным иноком:

– Постой, монах! Стой!.. – святой карлик подпрыгал к служителю. – Где тут у вас определяют в монахи?

Черноризец остановился, поправил клобук и ответил удивлённо:

– В служение Богу не определяют, а посвящают. И надо прежде пройти послушание, и лишь потом, когда будет доказана чистота помыслов…

– Знаю, – перебил Бенедикт. – Ты мне скажи, к кому обратиться?

Палыч стоял, подняв голову к небу, вероятно, молился.

– Вы хотите служить Господу? – допытывался аскетичный монах.

– Я и так ему служу! – кичливо проворчал Бенедикт. – Речь не обо мне. Вона мой приятель, что хочет носить рясу, – показал пальцем на Палыча.

– А приятель крещённый?

– Что? Не знаю… Эй, Палыч, ты крещённый? – во весь голос крикнул Бенедикт.

Иван Палыч опустил глаза от небес и посмотрел на Бенедикта с не меньшим удивлением, чем монах:

– Два года уж…

– Он недолго стоит в вере, но он крещённый, – передал святой карлик слова Палыча. Хотя монах и сам их прекрасно слышал.

– Он в православной вере стоит? – сомневался инок. Почему-то не обращаясь напрямую у Палычу, наверное, в силу природного стеснения или монашеской деликатности.

– Ты в православной вере стоишь? – прокричал Бенедикт.

– Вроде, да, – ответил Палыч.

– Вроде? – навострил уши аскетичный монах.

– Он точно православный! – заорал прямо в иноческую бороду святой карлик. И только попробуй не поверить! Надо сбагрить Палыча в монастырь, недосуг Владыке с ним, что называется, «таскаться», дел полно… Понимаешь, монашья твоя морда!..

Вряд ли инок понимал «божественные дилеммы», однако вёл он себя странно! По крайней мере для продавца. Ведь продавцу – главное получить прибыль, и не важно, что есть прибыль: деньги в монастырский общак или бесплатная рабсила для обители, коей (силой) являются послушники… Зачем лишние вопросы?

– Зайдите к иеромонаху Гермогену, – изрек черноризец после некоего раздумья. – Он заместитель настоятеля Андрея и ведает вопросами набора новых иноков. Я… могу проводить. Нам туда!

Аскетичный монах потихоньку двинулся «туда». Уткнувшись взором в землю под ногами!.. С этим интеллигентом в золотых очках всё просто. В монастырь собрался… Стоит лишь глянуть на надменное лицо и ухоженные руки!.. Не доверяет Богу, шельмец, надеется только на себя. К тому же, завидущий сукин сын!.. К слову, и монахи такие, нет разумевающих, ни одного праведного!..

Рыжий карлик и Палыч нагнали инока, пристроились сбоку. Погребли ровным рядком дальше вместе.

– Помрём с голоду мы, коли изгоним торговлю! – вдруг с тоской вскричал инок. От избытка сердца говорят уста. Так бывает. Гости тактично сделали вид, что ничего не слышали.

– Скажи, монах… – начал Бенедикт. – Что значит «в православной вере»? – он сильно дернул инока за руку! Тот встряхнулся, изумлённо глянул на рыжего карлика с высоты среднего роста.

– Как это понять? – настойчиво повторил старикан.

Ризоносец остановился у «Ладанного крыльца» (тут продавали ладан), и с ним встали и его провожатые.

– Христианство делится на три большие ветви: мы – православные, есть ещё католики и протестанты, – повел инок озадаченными глазами.

– А когда меня посвящали в монахи, никаких делений не было! – задумался Бенедикт.

– Вы были монахом? – полюбопытствовал Иван Палыч.

– Когда-то Бог спас меня от кинжала убийцы! Меня – законченного жулика!.. Я так был Этим поражён, что решил отринуть всё мирское, – поведал Бенедикт с ностальгией. – Одел клобук, сел на велосипед и поехал по свету. Носил рубище, кушал постную полбу, ночевал под открытым небом. А главное – нёс человечеству свет Христовой веры, проповедовал любовь и мир во всем мире!..

Распрямись спина, раззудись плечо! Вспомнишь былое, и заулыбаешься!.. Былое – оно всегда чуточку лучше, чем нынешнее. Бенедикт улыбнулся и закончил:

– Церковь оценила миссионерские труды и возвела меня в ранг святых, увековечила в триптихе!..

Рыжий карлик горделиво подбоченился! Хвалите мене, хвалите! Осанна!

Иван Палыч несколько привык к выходкам «чудиков» и эти выходки его не трогали!.. Монах же с опаской воззрился на рыжего карлика в малиновом халате и в белых кроссовках. Кто странный, так это ещё надо посмотреть!

– По канонам в святые посвящают только после смерти. А вы… Вы ведь…

– Что? – насупился старикан с Небес. – Я умер, а Бог меня воскресил! Явил Чудо!

Не всё то правда, что видится правдой в твоих собственных глазах! Впрочем, если уж монахи не верят в Чудеса, то куда – воистину – катится мир? То есть, уже скатился…

Ризоносец часто-часто заморгал и быстро-быстро попятился:

– Простите… дело в том, что… – забормотал инок, – …я вспомнил про обет, его срочно надо исполнить! Срочно-срочно!.. Мы почти пришли, вот сюда, – махнул на «Ладанное крыльцо». – Третья дверь в здании, справа по коридору. А мне… мне нужно бежать!..

Аскетичный инок затрусил назад – туда, откуда и пришёл. Бенедикт грустно смотрел вслед. То есть, мир уже скатился… Истинно.

– Кстати, а куда мы пришли? – напомнил о себе Иван Палыч.

– К иеромонаху Гермогену, – небрежно ответил святой карлик. – Определим тебя в монахи!

– Я не хочу быть монахом! – ожесточённо возразил Палыч. – Цели моей поездки сюда другие! Совершенно…

– Да ладно? – поразился Бенедикт. – И какие цели?

– Чтобы это… покаяться. Ну… попросить у Бога прощения за все прегрешения.

– Проси, – легко согласился святой карлик. – Только иеромонахи лучше знают, как это сделать правильно. Чтобы уж наверняка Он простил, – подмигнул старикан в кроссовках. Бенедикт удалился на несколько метров и подытожил:

– Хочешь пообщаться с Богом – дождись Владыку! А я в тачку!

Святой карлик пошёл прочь. Иван Палыч поколебался и… взошёл на «Ладанное крыльцо». Так… нам нужен коридор, а в том коридоре третья дверь справа. Монахи лучше знают, как с Богом договориться?.. Ща проверим!

21. Ген порока

Белый флигелек настоятеля находился в уютненьком палисадничке, огороженном от территории монастыря лёгенькой оградкой. Такой игрушечный чистенький домик, при взгляде на который язык так и просит произносить ласкательные суффиксы. Хорошенький, миленький, отличненький… Калиточки, к слову, в оградке не было, а была намеренная пустота. Как символ того, что в домике рады всякому и ни от кого не скрываются!.. Властелин прошёл в эту пустоту, поднялся по двум ступенькам крылечка, открыл входную дверочку домика и скрылся внутри. Миновал уютненькие сеночки и очутился в просторной комнатке с электрическим каминчиком. Обстановочка скромная: несколько венских стульчиков, стоящих в ряд вдоль стеночки, кругленький столик, железная кроватка и тощий ковёрчик.

За искомым столом, спиной к дверям, за ноутбуком, сидел человек в чёрной рясе. Профессор богословия, автор учебника «Основы православия», святой отец Андрей! Он же бывший апостол Андрей! Ныне находящийся в удалении от московского Двора, по повелению предстоятеля… Временно, разумеется! Небольшая бородка, стильные диоптральные очки, лет пятидесяти. Монах вдумчиво изучал свою уютненькую ЖЖ-шечку. Услышав мягкую поступь, он обернулся, встал и спокойно произнёс:

– Благодатный! – шагнул к небесному гостю, обнял, долго посмотрел в глаза. – Я ждал, что Ты придешь. Хочу поделиться мыслями! Ты садись.

– Ты узнал, что я вновь сошёл с Небес?..

– Я не знал. Но знал, что это когда-нибудь случится!

Властелин согласно кивнул, дружески хлопнул отца Андрея по плечу. Взял венский стул от стены, поднёс его к столу. И сел.

Священник закрыл ноутбук. Отошёл в другую комнату и, спустя минуту – принес кофейку и сахарок. Разлил кофе по чашкам, бросил в каждую чашку по два кусочка. Кофе с сахарком – воистину божественный напиток! А пить его с Богом – блаженство, не сравнимое ни с чем!.. Когда захочешь пообщаться с Богом, мой друг, то наведи кофе с сахарком. И пей, и болтай в своё удовольствие!

– Ты пошёл работать в Церковь, Андрей?..

– Да. Труд в храме хорошо концентрирует разум и настраивает жизненный уклад в нужное русло. Как никакой другой труд! – Священник глянул с благодарностью: – Ты дал мне шанс, отправив на Землю. И теперь мне надо оправдать Твоё доверие. Постараюсь это сделать прямо сейчас.

Отрадно слышать, ученик! Я – весь внимание. Учитель благосклонно кивнул.

– Для ключевых момента. №1: мир грязнет в пороках всё больше и больше. №2: Ты хочешь избавить человека от греха как можно безболезненней. Не отрезать голову, а постараться её вылечить. Всё верно?

– Всё верно, – согласился Повелитель. – Хочу наполнить разум человека положительным созиданием.

– Боюсь, не получится, – отец Андрей смущённо кашлянул. Однако, опасно учить Бога жизни…

– Ты лишь исполняешь свой долг разведчика, а послал тебя в разведку Я, – проницательно усмехнулся Учитель.

Апостол не яйцо, что учит курицу, а Господь и не курица. Широко известный факт, Андрюша! Человеческая природа – это всегда Откровение для Господа. Всё клубнично, праведная молния тебе не грозит. Давай-ка уже, излагай!

И отец Андрей стал излагать свои мысли, что почерпнул в результате разведки на Землю. В форме диалога, как наиболее правильной форме при разговоре с Господом. Бог монологи если и терпит, то не совсем их понимает…

– Адам и Ева соблазнились яблоком, совершили первый в истории грех. Дал яблоко Греха сатана. Почему же Папа просто не отобрал у людей яблоко, и даже не убил сатану? А взял да изгнал Адама и Еву на Землю, дабы в поте лица они добывали насущный хлеб и в муках рожали детей?

– Папа не хотел лишать человека Свободы Воли, – ответил БигБосс. – Такой у Папы замысел. Люди должны иметь возможность выбора между Добром и Злом.

В итоге же вышло так, что не люди имеют выбор, а выбор имеет их. Во все щели и сразу! Хотели как лучше, а получилось как всегда… Вот Богу и надо донести это на понятном Ему языке. Задача! Отец Андрей наморщил высокий лоб и выдал:

– В течение всей Истории сатана строил козни, по мере сил развивая в человеке «Ген Порока»!

Учитель несказанно удивился. Не в первый уж раз после Своего второго пришествия:

– Что за «Ген»?

– «Ген Порока» – это термин, которым я обозначил добровольное стремление человека ко греху. Без участия сатаны.

– То есть, сатана уже так, с боку припёка?.. Человек грешит сам по себе, как ему вздумается?..

Не очень верно, но уже «тепло», БигБосс! Дьявол и его заманухи курят в сторонке бамбук. В целом… Отец Андрей выдвинул ящик стола, достал трубку, табак и огниво. Начал набивать трубку ароматным табаком, неспешно рассуждая:

– Не совсем так. Если дьявол исчезнет, то с ним исчезнут материальные соблазны – продукт его изготовления. Обнаженное женское тело, алкоголь, предметы роскоши, деньги. Made in Devil. Копирайт Сатаны! Только… человек, с самого начала Бытия, вырос на соблазнах. Четыре миллиона лет в душах поселялась и крепла отрицательная Энергия! Её накапливалось и больше, и больше!.. Человек – разумное существо, и если исчезнет (скажем) водка, то он не станет пить лимонад. А начнет изобретать аналоги водки…

Священник вставил трубку в рот, чиркнул огнивом. Пыхнул, закуривая… По комнате начал расползаться ароматный дымок.

– Нищий у богача просит милостыню, – вспомнил случай при храме Повелитель. – Богач может дать ему монету, а может дать по шее. И Жест богача зависит от настроения или характера, но никак не от сатаны. Это и есть «Ген Порока»?

Отец Андрей сосредоточенно кивнул. Теперь в точку! Что любая теория по сравнению с практикой! С Небес видно далеко, да мелко, побыл Благодатный на земле всего-то недельку, а на лету всё схватывает… Священник передал трубку Учителю и продолжил диалог:

– Я вижу два Пути перед народонаселением планеты. Первый Путь: убить сатану, то бишь лишить человека Свободы Воли. Человек больше не сможет выбирать между Добром и Злом, и ему придётся верить только в то, что советуешь Ты.

Учитель с наслаждением пыхнул земного табачку и изрёк:

– Представим: сатана убит. Исчезли соблазны – их нет и уже не будет. Но память о соблазнах осталась. Тот самый «Ген Порока», и человек его всячески будет поддерживать в себе. Хотя… – Повелитель основательно курнул, наполнив мозг мечтательными парами: – Сто лет для Бога не срок. Сменится три-четыре поколения и «Ген Порока» вымоется из душ. Ведь каждый новый младенец будет рождаться всё более чистым.

– Начнется регресс греховности, и тёмное постепенно станет белым, – поддержал священник. – Это как в стакан с мутной водой начать вливать чистую родниковую воду. Тонкой струйкой! Чистая вода через какое-то время вытеснит мутную. Совсем. А Ты… Ты обретёшь новую расу послушных Тебе людей!

Благодатный передал трубку отцу Андрею и резюмировал:

– Снова представим: право выбора между Добром и Злом исчезло. И сразу же цивилизация встала в своём развитии, прогресс сошёл на нет. Человек перестал изобретать гаджеты, сочинять прозу и поэзию, заниматься сексом. Всё это есть грех, в той или иной степени, это Космический Закон, что придуман не нами… А стоять на месте – есть гниение и, как следствие, смерть.

Механическое клонирование – как выход из ситуации. Неприемлемо. И суть соль не в том, что вся Вселенная будет смеяться над парочкой Богов с планеты Земля! А фишка следующая…

– Ты не Повелитель рабов, – с уважением заметил отец Андрей. – Тебе претит управлять стадом, что тупо смотрит в рот. – Священник курнул и отдал трубку господину.

– Поэтому сатану убить нельзя и первый Путь не подходит для меня, – согласился Учитель. – Что есть второй Путь?

– Второй Путь – оставить всё, как есть на планете. «Ген Порока» пустил метастазы в жизнедеятельность всех сфер человека! Он был, есть и будет. Как Святое Писание. Ныне и присно, и во веки веков. Не надо ничего менять.

Властелин отложил трубку примирения, резко встал. Отец Андрей вздрогнул, ме-едленно поднялся. Учитель мягко взял его «за грудки», приблизил монашье лицо к своим глубоким синим глазам. С болью оглядел и с болью же сказал:

– Во веки веков не получится. Раковые клетки съедят человека быстрее, чем он успеет ойкнуть! Бог – всему голова, а человек забыл о Боге. Выйди за ограду этой своей хибары и посмотри. Что здесь, твою мать, ты устроил?.. Вот ты, как отдельно взятый человек и местный духовный лидер!.. Базар, ярмарку тщеславия или всё-таки место поклонения Господу!?..

Священник умудрился, в столь неудобной для себя позе, пожать пухлыми плечами:

– Сей монастырь – музей, что имеет к Богу отношение постольку, поскольку музей называется «монастырь». Мы не торгуем Богом, а мы торгуем русской Историей. Есть какие-то накладки в этом смысле, но это человеческий фактор отдельно взятых монахов. Искореняем…

Отец Андрей – незаурядная личность. Когда-нибудь он станет патриархом. Священник достоин стать главой РПЦ! В точности неизвестно, выдержит ли вера отца Андрея испытание Властью, но как блестящий церковный чиновник он уже состоялся!

– Посещать храмы – ныне дань моде, – добавил профессор богословия. – Глупо бороться с модой, но можно прививать ей нравственные черты. Чем я и занимаюсь, быть может, на первый взгляд это и не столь заметно. Только… речь ведь шла не обо мне?..

Век живи – век учись. Один час на земле приравнен к ста годам жизни на Небесах. Так-то. Повелитель отпустил экс-ученика, разгладил сукно на его груди. Пригласил сесть, сам опустился на стул. Пыхнул тлеющую трубку. Священник подлил себе и Ему кофейку с сахарком.

– Оба Пути неприемлемы, – подчеркнул Властелин. – Нужно придумать Третий.

– Третий Путь уже придуман, Благодатный, – замялся отец Андрей.

Профессор богословия – отличный дипломат! Правда, в угоду своей репутации (он это прилюдно называет «моя совесть») часто конфликтует с другими дипломатами, что (также как и он) не чужды конфликтов в угоду своих репутаций. Будешь сидеть тихо и со всеми соглашаться – никто о тебе не узнает. Всё правильно…

– Да ладно? – не поверил Властелин. – И что за Путь?

– Твой Папа – гений, – с почтением сказал священник. – Страшный Суд решит все проблемы.

Было бы смешно, если б не было так грустно. «Они что, сговорились?..», – так и хочется воскликнуть! Они – ребята с Небес. При каждом удобном случае тыкают, что апостольская разведка глупа и бесполезна, миссия невыполнима и прочую ересь…

– Выходит, Папа – крутой гениал, а Я… ничего не смыслю в мироздании. Верно понимаю?.. – прищурился Повелитель.

И священник выпалил то, что никто с Небес не решался Ему сказать. Тихо, но выпалил. Уверенно и почтительно – отец Андрей умеет многое совмещать, в том числе несовместимые эмоции:

– Ты – романтик. Вероятно, единственный из всех… когда-либо живших и ныне живущих Здесь… и Там.

Властелин вдруг улыбнулся. И сразу полегчало, и мир вокруг засиял всеми цветами радуги!

– Просто Я в ответе за тех, кого приручил.

22. Дизель через каску

Бенедикт сидел в джипе, на переднем сиденье, и с интересом рассматривал Волгу. Через спущенное стекло! В это апрельское утро реку ничто не тревожило: ни парусная регата, ни рыбаки на лодочках, ни сплавщики нелегально вырубленного леса, что вполне легально плыл себе по течению к лесобазам. Там лес грузили на КамАЗы и везли в Китай. Чиновники получали куши, барыги – прибыль, а работяги – работу. Никто не оставался в обиде!.. Святой карлик не являлся чиновником, барыгой или работягой. Он знал, что реки созданы Богом для услады глаз, для омовений тела и для отделения земных твердей друг от друга. Ну и рыба, конечно… Коли Господь изобрел рыб, то должны же они где-то жить. Пользуясь своим знанием, старикан с Небес просто и бездумно смотрел на Волгу, не терзаясь никакими мыслями.

В зеркало заднего вида (у сиденья рыжего карлика) хорошо проглядывалась массивная монастырская стена с центральным входом. Куда часто входили разнокалиберные туристы. А иногда и выходили. Зеркало заслонила массивная рука с шуршащим бумажным свёртком.

– Возьмите! – попросил Витёк, стоя у окна Бенедикта. – И это возьмите! – вторая рука мордоворота протянула бутылочку.

Сверток источал запах еды, на бутылочке была надпись «Квас».

– Что там? – спросил рыжий карлик, беря то, что ему дали.

– Русские пироги с мясом, – Витёк обошёл авто с капота, взгромоздился за руль. – Из Слободы.

Мордоворот вскрыл свой свёрток и впился зубами в хлебобулочное изделие с запахом мяса! Бенедикт скопировал действия громилы, проделав то же самое со своим свертком! Некоторое время слышались только жадные чавканья, торопливые всхрипы и глотательные звуки. Парочка завтракала… Наконец, опустошённые бумажные пакеты были скинуты под ноги, последний чавкающий звук… благородная отрыжка из сами-знаем какого рта, и… Зазвучал разговор с явным нравственным оттенком! Если один из парочки говорунов – святой, а другой – грешник, то оттенок диалога вполне логичен.

– Ты почему стал бандитом, Витёк?

– Так сложились жизненные обстоятельства… – не пошёл на контакт громила.

– Обстоятельства у каждого свои, – не согласился Бенедикт. – На то они и обстоятельства. Понимаешь?

Громила понял, что от настырного работодателя не отвертеться и выразился ясней:

– Три года назад умер отец, и я уехал в Москву. А родом я из Волгограда… Там – в Москве… мыкался-тыкался… Никому не нужный, а если нужный, то разводилово на бабло… В итоге плюнул на приличия и стал бандитом. Платят хорошо – это основное для здорового нищеброда из провинции!

– Сколько успел людей завалить? По чесноку?.. – без всякой издевки, просто, спросил рыжий карлик.

– Мочить не приходилось, – честно ответил Витёк. – Запугивал часто. Но до «мокрухи» не доходило. Не потому что я такой правильный, а таков расклад выпадал. Наверное, мне везло… – Громила немного подумал и… просветленно посмотрел на Бенедикта, молвил, сам себе удивляясь. – Я-то мирный чувак, что всегда хотел быть пчеловодом.

– Почему пчеловодом? – внимательно спросил Бенедикт.

– У меня прадед был пчеловодом, и дед был пчеловодом, и отец, – охотно объяснил прозревший бандит. – Настоящая семейная династия! Что на мне и прервалась… Только я-то всю сознательную жизнь прожил на пасеке! Это дело знаю от и до!

– А вернуться на пасеку не судьба? – съехидничал святой карлик. Не слезы умиления же лить, в самом то деле.

– После смерти отца пасеку продала его родная сестра. Меня и не спросила…

Довольно забавно наблюдать за тем, как мускулистый бугай швыркает сопливым носом. Ладно, хоть глаза платочком не промокает, и то ладно… Бенедикт подал полупустой «Квас»:

– На-ка, хлебни, Витёк!

– Да идите вы!.. – взбрыкнул громила, отпихивая стариканскую руку. Демонстративно втянул носом сопли. – Просквозило сёдни на реке, чай не май месяц… А вы уже и рады скалиться и всякую ерунду на меня домысливать!..

Можно, конечно, сказать, что май месяц наступает если не завтра, то послезавтра. И также можно отметить, что белые нитки на любой «отмазке» невероятно видны. Только… зачем? Бенедикт ничего не ответил, а лишь участливо кивнул! Лепи, малыш, агу!

– А вот вы кто такие? – лепил Витёк. – На бандитов не похожи, на бизнесменов и подавно. Ездите, кого-то ищите…

Лучшая защита – это нападение. Старая как мир истина…

– Когда-нибудь ты нас узнаешь, Витёк, – туманно пообещал Бенедикт. – Лет так через пятьдесят-шестьдесят… мы снова встретимся. Я надеюсь… Ты, главное, не греши больше, не испытывай Бога. Ляжет карта не так, грех на себя возьмешь. Сме-ертный.

– Кстати, о картах, – переключился громила на знакомую тему. Достал из подлокотника между передними сиденьями карточную колоду, пронзительно ею щёлкнул! – Сыграем?..

Святой карлик тоже как-то почувствовал в носу щекотание. Пожалуй, сквозняк с речушки имеет место быть. Несмотря ни на что! Небожитель прикрыл фортку и достал из бардачка пакет с салфетками, выпростал из пачки салфетку, шумно высморкался.

– Убивать время Богом ведь не запрещено? – Витёк сам хохотнул над своей шуткой. – Може этот ваш Владыка до завтрева будет в обители, и что, скукой маяться?..

Бенедикт искоса глянул на колоду, поскрёб макушку в раздумье. И предложил:

– В очко! Пять щелбанов партия! Как?

– Не вопрос! – громила из-под своего сиденья вытащил фанерку, положил её между сиденьями – на подлокотник. Тасанул колоду. – Сдвиньте.

Святой карлик сдвинул колоду, Витёк подал карту.

– Ещё, – немедленно отозвался Бенедикт, а через мгновение выложил пиковых десятку и туза. – Очко.

Громила снова стасовал и подал две карты.

– Очко, – Бенедикт положил на фанерку бубновых десятку и туза.

– Что за дрань… – недоверчиво пробасил Витёк.

– Что-то не ладится у тебя сдача, – усмехнулся святой карлик. – Дай-ка я.

Бенедикт забрал колоду, небрежно тасанул. Дал на сдвинуть. Подал партнеру две карты.

– Ещё, – попросил громила. – Теперь себе.

Святой карлик достал снизу колоды два туза – крестовый и червовый:

– Королевское очко. – Размыслил, не парясь недоумением Витька, готовым перейти в негодование. – Мы сыграли три партии по пять щелбанов. Итого, ты мне должен пятнадцать щелбанов. Но я могу поставить лишь пять. Если хочешь? Только пять дизелей. Через каску…

– Это как, через каску? – удивление погасило в громиле негодование.

В данное время из ворот монастыря показались четверо: Благодатный, отец Андрей, Иван Палыч и пленительный старец, по всей видимости, Гермоген. Они оживлённо обменялись короткими репликами. Учитель обнял монахов, пожал руку Палычу и упругим шагом пошёл к джипу. Монахи обступили Палыча и трое ушли внутрь монастыря. Почти в обнимку!

Святой карлик быстренько всё это приметил в зеркало заднего вида. Скоро бросил на фанерку колоду и произнес:

– Убери-ка карты!.. А долг… отдашь в другой раз. Да и каски здесь нет.

При падении колода перевернулась и рассыпалась. Стало видно, что она вся состоит из тузов.

Учитель загрузил бренное тело в джип, на заднее сиденье. По лицу плавала искренняя радость! Давнехонько Владыка не освещал земные пространства Своим благолепием! Не хотелось, однако… И вот, случилось!

Бенедикт скоренько выскочил из салона, обежал авто и прыгнул на заднее сиденье рядом с Повелителем. Трепетно взял за божественную руку, с ожиданием всмотрелся в искристые глаза!

– Хочу поделиться новостью! – вымолвил торжественно БигБосс. – И радостью, и хорошим настроением!.. Я понял, что мне нужно предпринять!

– Возвращаемся на Небеса? – воскликнул Бенедикт.

– Терпение, мой верный слуга! Надо повидать последнего апостола!

Реакции Витька на сей занятный разговор никого не интересовали. И поэтому Витёк охреневал в гордом одиночестве до тех пор, пока не прозвучал приказ:

– Едем в Порт города-героя Волгограда! Дорога неблизкая, поэтому сначала в магазин, купим бутербродов и термос зелёного чая.

23. Рома и его яхта

Через 16 ч. 55 мин. джип прибыл в речной Порт города-героя Волгограда! Наступило восьмое утро второго пришествия. Последнее. Авто, не стопорясь в городе, уверенно проехало к причалам!.. Витёк отпросился на два часа «побродить по родным местам», и умотал прочь.

Райская пара, ведомая святым Духом, направилась к нужной пристани!.. Сначала в глаза бросился большой щит с надписью, установленный на берегу. Сам БигБосс прочел вслух:

– Уважаемые жители и гости города! Приглашаю вас на яхту «Апостол». Её постройка и отделка обошлись мне в сто миллионов евро. Самая дорогая яхта в мире. Прикоснитесь к жизни современных олигархов. Вход свободный. Ваш Рома.

За щитом, на волнах реки, покачивалась парусно-моторная яхта. Метров пятидесяти длиной, очень изящная по форме. На яхту непрерывным потоком шли посетители! На палубе, у трапа, двое парней в чёрных костюмах, проверяли людей на наличие железных предметов с помощью спецприборов. Охрана.

– Взглянем на чудо-корабль, – усмехнулся Властелин, двигаясь к трапу.

– Или на чудо апостола?.. – съёрничал вполголоса Бенедикт. Именно так, без дефиса! А ещё точней, не чудо, а чудила… На букву «М», разумеется!

Небожители благополучно миновали контроль и, в числе разномастных пассажиров, оказались на палубе.

Здесь гостей встречало фото человека (в рамочке) в полную величину!.. Довольная улыбка растягивала слегка полноватые щеки. Трёхдневная (намеренная) щетина, большой нос, лупоглазые очи, бровки домиком. Облик Ромы лучился самодовольством!

В принципе, можно уже возвращаться на Небеса. Всё ясно, понятно и так далее. Ромчик – это злокозненный невозвращенец. Умолять бесполезно, стыдить тоже. А бить ремнём – уже поздно. Только… не зря ж сюда пёрлись! Спутники могут не понять, несмотря на взаимные любовь-дружбу-жвачку…

– Жди здесь, мой преданный слуга! – распорядился Учитель и ушёл к капитанской рубке.

Бенедикт, по красной деревянной лесенке, спустился вниз и оказался в Музее. Посвященном морю!

Вдоль витрин с экспонатами расхаживала разношёрстная публика. Тут и там слышались восхищённые возгласы!

– Разве бывают морские свинки таких размеров!..

– Это мидии? Вот они какие!

– Ахаха. Такую жемчужину явно в ухо не вставишь!

– Морской табак. А где же морские спички?..

Святой карлик ничего особо интересного не увидел и перешёл в следующий зал. Он представлял из себя настоящий аквариум, как бывает в вивариях и на выставках живой рыбы! Вместо стен – толстые стёкла, а за стёклами – в подсвеченной воде, скользили тени – рыбины. Посредине зала журчал озорной фонтанчик, искристые струи рассыпали весёлые брызги и аромат! В дверях – охрана. Бенедикт встал напротив большого окна, с любопытством вглядываясь в морскую воду. Как всё-таки красив подводный мир! А искусственная подсветка создает чарующую атмосферу, картины надо писать с сего великолепия… Интересно, насколько аквариум просторен?.. Старикан прислонил лицо к стеклу, вглядываясь. В водной глубине метнулась резвая тень и… в стекло ударила здоровенная рыбина! Раскрыла пасть, усаженную несколькими рядами зубов!.. Карлик без оглядки отпрыгнул назад! Раз, второй, третий… И уперся спиной в парапет фонтана.

– Ничего так себе рыбка…

Небожитель набрал в горсть воды, ополоснул разгорячённое лицо. Вдруг принюхался… лизнул палец… снова принюхался. Вразвалку подошёл к охране:

– Слышь, халдей, что льётся из фонтана?

– Шампанское, – невозмутимо ответила охрана.

– Шам… Похоже на воду с газом.

Тут Бенедикт обратил внимание на то, что некоторые посетители яхты брали со столиков (вдоль одной из стен) чистые бокалы. Наполняли их пенной влагой из фонтана и пили! Столика для грязной посуды не существовало за его ненадобностью – раз налив, гость уж не расставался с бокалом!

Старикан, конечно, взял бокал, наполнил его и мигом осушил. Удовлетворённо крякнул:

– Неплохо освежает.

Поставил пустой бокал на парапет, перегнулся чрез него, опустил лицо в бассейн, куда падали фонтанные струи.

– Бульк, бульк, бульк!..

– Ах! – воскликнула импозантная дама.

– Вот это по-нашему! – восхитился красноносый субъект в шляпе.

Бенедикт ничего не слышал и не видел, а только жадно булькал. Он, что называется, дорвался до «воды с газом»!..

***

Повелитель легко добрался до капитанской рубки. Вошёл. Охрана даже не заметила!

Рубка делилась на две части: собственно рубка со штурвалом и компасом, где сейчас находился личный секретарь. И дальняя половина – кабинет и наблюдательный пост Ромы. Между этими двумя помещениями – плотная дверь!

Секретарь блаженствовал, попивая байховый чаек. На затылке ухарски сидела морская фуражка!

– Я хочу владельца корабля! – требовательно произнес Повелитель с порога.

– Хозяина все хотят, – учтиво склонил голову секретарь, не вставая с кресла. – Встреча обойдется тебе в сто штук гринов! Таковы правила «допуска к телу». Могу сбавить десятку…

– Нет, – кратко ответил Благодатный.

– Тогда убирайся, – резюмировал секретарь. Он снял фуражку и ловко её кинул. С места! Фуражка повисла на крючке – рядышком с капитанским бушлатом, чуть покачиваясь.

– Пшёл, – сквозь зубы добавил секретарь.

Пришлось сотворить Чудо и пройти к телу Ромы самостоятельно.

Встреча Властелина и его бывшего апостола была недолгой. Не тёплой. И не дружеской.

– Ты тоже считаешь себя ибн Пупом? – спросил БигБосс для проформы.

– А поясней можно? – осторожно ответил Рома, тиская недокуренную сигарку. – Кто такой ибн Пуп?

– Двенадцать избранных, – без обиняков высказался Учитель.

Рома задумался на минуту. Поскреб ухоженную щетинку, поднял на Повелителя недоумённые очи:

– В смысле?.. Чуваки из Эдема тоже имеют много денег? Как и я?..

По ходу Рома забыл все русские слова, кроме слова «богатство»! Или никогда и не знал?.. Учитель плюнул на пол слюной. И ушёл, что с придурком говорить?..

– А футбольные клубы у чуваков есть?.. – полетел вслед Ромкин вопль. Благодатный его не слышал. Рома тиснул в пепельницу сигарку и вяло крикнул:

– Васёк!.. Васёк!..

Никто не отозвался. Яхтовладелец заглянул в собственно рубку. Взяточника-секретаря не увидел! Где ты, сволочь?.. Рома нахмуренным взглядом осмотрел рубку. Зацепил краем глаза морскую фуражку, висящую на крючке, рядом с капитанским бушлатом. Фуражка шевелилась и пищала!..

Олигарх сделал несколько острожных шажков, аккуратно приподнял фуражку с вешалки. На крючке, зацепленный за собственный брючной ремень, висел секретарь. Размером с карандаш! Он неистово махал руками и ногами, визжа:

– Хозяин, снимите меня!

– Ни хрена себе!.. – удивился Рома.

Учитель миновал палубу, спустился по красной деревянной лесенке в морской музей. Не найдя здесь верного слуги, перешёл в зал-аквариум. И дабы напрасно не бить ноги, спросил у охраны:

– Маленький человек с бородой, в малиновом халате и в белых кроссовках. Видели?

– Видели, – ухмыльнулась во всю ширь неулыбающегося лица охрана. – Хренов карлик выпил фонтан с шампанским и двинул разыскивать гальюн. Там, – охрана показала направление.

Возле двери салатового цвета, с надписью «Гальюн», толпились несколько особей мужского пола. Учитель попытался войти, но дверная ручка не отреагировала на нажим.

– Бесполезняк, парень! – доложил субъект с красным носом и в шляпе. – Какой-то хмырь сидит там чёртову кучу минут. – Он с досадою застучал в дверь. – Открывай, паскуда!

– Терпите, сказано в Библии, – послышался из-за двери приглушённый голос.

Субъект изумленно оглядел очередь:

– Нет, каков сукин сын!

Щёлкнул шпингалет, из сортира, на ходу застёгивая ширинку, вышел Бенедикт.

– Можете зайти, – важно сказал рыжий карлик. Увидел Владыку. Смущённо ткнулся Ему в живот.

– А, наш парень… – протянул субъект, – понятно.

Благодатный улыбнулся. Потрепал верного карлика по голове. Молвил ясно:

– Мы возвращаемся домой!

24. Дитя небрежности

Джип летел по городу-герою! Райская пара направлялась в католический храм! Дабы вернуться на Небеса, ведь каждый храм – это небесные врата. И туда, и оттуда…

Учитель вначале, было, сунулся в православную церковь.

– В православных храмах Бенедиктов не держат! – пожаловался рыжий карлик.

Повелитель удивился и отменил визит в портовый храм с круглыми башенками наверху – куполами. Только… где же взять храм без башенок? Легче встретить беременного мужчину, нежели такой храм в России… Судя по беглым воспоминаниям и осмотру округи!

Небожители дождались Витька из отлучки и спросили на предмет католического храма.

– Был такой, – вспомнил громила. – У патера был сад при его костёле, где мы пацанами тырили классные яблоки! Единственный в городе костёл, насколько помню… Поехали!

Громила рулил и скалился своим воспоминаниям. Два часа были потрачены с пользой: Витёк навестил родную тётю и надел ей на голову жбан с мёдом!

Райская пара, по привычке, расположилась рядком на заднем сиденье. Властелин с любовью расчёсывал длинные красивые волосы. Бенедикт возбужденно сжимал и разжимал кулачки, представляя как он будет дома!.. В провинциальных городах расстояния не так велики, а автомобильных пробок мало. Буквально через шесть минут почти приехали, шофёр уже намеревался припарковаться, разворачиваясь на дороге. Но случилось «но»!

Иномарка с тонированными стеклами вздумала проскочить, пока джип валандался с разворотом! Не успела, иномарка по касательной задела джип, её отнесло в сторону и развернуло на дороге!.. Моторы заглохли. От травмы громилу спас ремень безопасности и крепкий по природе лоб.

– Чёрт возьми! – простонал Витёк. Он, кряхтя, отстегнул ремень, вылез из джипа. Чертыхаясь, стал топтаться на месте, тряся бедной головой. Витьку за последние сутки выпало столько, сколько не выпадало за всю прожитую жизнь. Весомый повод, чтобы понервничать здоровому дядьке!..

Райская пара, практически не пострадавшая в силу непонятно каких причин, тоже вылезла из джипа. Авто находилось в плачевном состоянии: фара разбита, передняя дверка пассажира хорошо вмята. Впрочем, дела тонированной иномарки – в пяти метрах от джипа, были ещё печальней. Хотя бы потому, что оттуда никто не выходил. Либо водитель физически не мог это сделать, либо боялся. Каждая ситуация пронзительно грустна…

– За сколько дурень купил права! – молвил несостоявшийся пчеловод, косясь на иномарку. При начальстве нужно забыть про ушибы и строить из себя злого цепного пса! – Ща узнаем!

Громила подгреб к тонированной иномарке, хозяйски распахнул переднюю дверку.

– Эй, бздун!.. – зычно позвал он. – Давай вылезай, потолкуем!

На Витька вывалилось тело прекрасной женщины! С длинными тёмными волосами и дивными глазами. На лбу алая царапина, взгляд укоризненно закостенел.

– Что за нахрен! – изумился бандит. До этого момента Витёк видел Смерть всего раз, а люди, которые редко встречают Особу с косой – не сразу могут Её узнать.

Небожители рассматривали здание костёла, стоя спиной к аварии. Последний возглас заставил обернуться. И подойти.

– Надо «Скорую»?.. – почему-то зашептал громила, прислоняя безвольное тело к спинке сиденья. Взял женскую руку: – Пульса, кажется, нет! – с ужасом глянул в открытые застывшие глаза.

– Сука, что ж ты, сука, наделала! – забился в истерике громила.

– Отойди, – попросил Учитель. Витёк мешкал и святой карлик ему помог – толкнул громилу так, что тот чуть не упал!

Благодатный всунулся в салон иномарки. Там он придержал безвольную голову и шумно выдохнул. Изо рта Властителя выплыло сиреневое облачко, плавно качаясь в воздухе – коснулось женских губ!

– Встань, дитя небрежности! – приказал Учитель, отходя в сторону.

Женское лицо за мгновение порозовело. Зрачки дрогнули, женщина приподняла голову, щурясь, осмотрелась.

– Ну, ни хрена себе! – пробасил Витёк, чуть не сломавший глаза от удивления.

Улица не остановилась из-за аварии, автомобили объезжали возникшую помеху, только и всего. Правда, одна тачка всё-таки затормозила невдалеке! Из салона вышли двое крепких парней в жёлто-зелёных жилетах, с полосатыми палками и с автоматами. Наверняка, чтобы лично пообщаться со спасителем Лазаря, второй раз проделавшим уникальный эксперимент!7 Взять у него автограф, спросить, есть ли спаситель в соц. сетях, и тому подобная бодяга…

– Ах, помогите мне встать! – мелодично сказала женщина. Хозяин и слуга расступились, посмотрели на громилу. Витёк… шаркнул ножкой, галантно подал руку. Заулыбался! Шок часто провоцирует на те вещи, которые ты сам от себя не ожидаешь.

Женщина уцепилась за мужскую руку, встала. Нежно улыбнулась громиле, как старому знакомому:

– Витёк, какими судьбами?..

Громила непонимающе уставился на виновницу аварии! Один и тот же человек, будучи мёртвым и живым – выглядит по-разному. Смерть меняет визуальный облик. Как и жизнь меняет, ещё как меняет! Или… это тоже Чудо? Витёк оглянулся на райскую пару – своих боссов. Взгляд ухватил двух ментов (нарисовались уже…) и, значит, боссам явно не до Чудес!

Женщина вдруг… требовательно повернула громильскую голову к себе, и поцеловала в щёчку особым способом!

– Алёна? – немедленно прозрел Витёк. – Одноклассница Алёна…! Прива, дорогая!

Полиция и райская пара стояли кружком у джипа.

– Значит, аварии нет? – глубокомысленно переспросил прапор Мышкин.

– Мышкин, вызывай наряд, – произнес старлей Козлов. – Пусть всех пакует до выяснения… Я другое дерьмо гляну.

Козлов отошёл к тонированной иномарке. Но тотчас вернулся с перекошенным лицом, глянул на… джип. Что за дерьмо, дерьма-то нет! Иномарка целёхонькая, ровно стоит по правилам ПДД на обочине, можно снять номера за тонировку, но это уже другая тема… А джип… вот так джип!.. Офицеры поражённо переглянулись и обошли джип кругом, тщательно изучая каждый сантиметр автомобиля! Ведь даже не покарябан, подлец!.. Менты – глубоко приземленные люди и в Чудеса не верят совсем! А тут, вот так твою мать… Как будто Бог спустился с Небес, стёр старую картинку и нарисовал новую…

– Так, все сюда! – рявкнул Козлов, вставая между иномаркой и джипом. Мышкин резво кинулся сначала к райской паре, а потом к милующейся паре :

– Идёмте, граждане, старлей зовет!

Пять человек подошли и с ожиданием стали смотреть на Козлова.

– Так! – сказал старлей, тиская автомат. – Так! Так-так-так, в общем… – Полицейский отпустил стреляющее железо, достал носовой платок, вытер потный лоб. – Так-так, твою мать…

По уставу надо проверить документы на тачки и на право управления. Иначе полиция будет глупо выглядеть. Только вряд ли проверка документов – такой уж критерий глупости, вот в чем проблема!

– Хреновина… – почти вслух вздохнул старлей.

Захрипела рация, Козлов схватился на неё, как за волшебную палочку!.. Нет, лучше, как за что угодно, только не за… Никакого волшебства!

– Пятый слушает, – махнул напарнику. – Поехали!

– Ложный вызов! – охотно поддержал Мышкин.

Полиция отошла, посекундно оглядываясь! Не смея повернуться спинами! Наконец, они сели в свою машинку и с облегчением укатили.

Алёна лишь пожала недоумённым плечиком. Она не видела Чудо с тачками, так как на тачки не смотрела, и своё равнодушие к «побегу полиции» странным не считала. Витёк решил, что лимит на удивление у него исчерпан и «полицейский побег» воспринял спокойно. Об отношении райской пары в сему событию мы скромно промолчим.

Женщина взяла громилу за руку и настырно сказала:

– Витёк, ты обязательно должен заехать ко мне. Немедленно!

Громила кинул вопросительный взгляд на небожителей. Те переглянулись.

– Будь паинькой, – пожелал святой карлик и отошёл в сторону.

– Возьми, – протянул Повелитель солидную бумагу и пластиковую карту с конвертиком.

Громила, чуть помедлив, взял.

– Дарственная на пасеку и вся прибыль за три года. Дарственная подписана твоей тётей. Пин-код кредитки с деньгами – в конвертике. Только что из банка…

Благодатный кивнул и зашагал к католическому храму. Бенедикт за Ним – как всегда.

– Кто это? – спросила Алёна, глядя райской паре вслед.

– Это… любовь! – Витёк притянул Алёну к себе, поцеловал в губы. Женщина раскрылась навстречу поцелую.

25. Стильные очки чудотворца

Райская пара беспрепятственно вошла в католический храм! Здесь не было ни торгового прилавка, ни продавцов, ни прихожан, ни даже патера. Икон не было тоже. А были скамейки для комфортного общения с Богом!.. Но нужны иконы! Впрочем, фрески и статуи тоже подойдут… Разбег, на старт! Внимание, приготовились! Бросок на святыни!

Учитель (чрез Свою статую, как место перехода с Земли на Небеса) перешёл прямо к себе в спальню. Покачнулся от прыжка, устоял, схватившись рукою за светильник-торшер в виде головы дракона!.. Услышал за стеной грохот, а через минуту на пороге появился прихрамывающий Бенедикт.

– Ногу ушиб при скачке, – пожалился рыжий карлик.

БигБосс не успел пожалеть верного слугу. В Божью спальню деловито вошёл крепкий старик в солнечных очках, что придавали ему дурацкий (откровенно) вид. Николай-чудотворец! «Армани» очень стильные очки, но и очень молодежные для многолетнего старца!

– Вернулся, слава Тебе! – с чувством облегчения произнес чудотворец.

Господин и слуга изумленно повели глазами, пялясь на старика, и… вдруг оба прыснули от короткого смешка!

– Ничего смешного, – проворчал Никола, машинально трогая тёмные очки. – Апостольские штучки, между прочим…

Старик хозяйски сел в кресло, закинул ногу за ногу. Чудотворцу многое позволено. Учитель подошёл к креслу и легким движением руки снял очки.

– Так-то лучше, – вымолвил Он, цепляя стильный атрибут Николе за воротник рубахи.

– Так гораздо лучше! – вскричал чудотворец. – Теперь я снова могу творить Чудеса!

– Что за апостольские штучки, расскажи? – спросил Властелин.

И Николай-чудотворец рассказал о подлости братьев – Петра и Марка.

– Очки нахлобучили, а снять я их не могу! – кудахтал старик. – Видеть всё вижу, но и всё… Мало того, что весь Эдем ржёт… Дак я потерял силу Чудес! Людь просит, а помочь я ему не могу. Воздержание – штука коварная, для физики и психики организма… Пожалуй, я почешу в храмы, – встал старик с кресла. – Просьб накопилось за неделю, щас разгребать…

– Постой, мой друг, – попросил Благодатный. – Ты мне важен для разговора!

***

Через десять минуток Святая Троица подошла к серебристой Стене, что позади Всевышнего Портала. Невероятной высоты и пульсирующая – Стена казалось живой! По своей сути: точная копия ограждения, опоясывающего Эдем. Данная Стена отгораживала собою некую площадку.

Повелитель лишь коснулся Стены рукой, и она поблекла и растаяла. На площадке стояла сверкающая, в виде яйца, летающая тарелка, размером с двухэтажный особняк. На специальной металлической платформе-помосте!

– Вот он – подарок друзей, поднесённый мне в честь дня рождения! – торжественно сказал Властелин. – Кораблю не страшны дальняя дорога, метеоритные потоки и астероиды! Он не боится перегрузок и имеет автономную систему работы! Удобные формы, высокая скорость, практически новенький мотор…

– Именно на нём мы отправимся в глубины Космоса! – вскричал верный слуга.

– Для выполнения Великой Миссии! – пафосно дополнил Хозяин. И обратился к чудотворцу: – Я решил оставить планету. Временно. Данный шаг ради Спасения человека от уз греха!

– Объясни популярно, в развернутом виде, – попросил Никола. – Не догоняю я, однако…

– Для того, чтобы исправить Настоящее – нужно вернуться в Прошлое! – воодушевленно молвил Повелитель. – И я намерен это сделать. Но я не могу жёстко повернуть время вспять, тогда вообще всё сломаю на Земле. Зато могу «Пласты Времени» на планете подпитать положительной Энергией. Каплей терпимости оросить Древний Мир, кинуть горсть созидания в Средние Века, переплавить часть мечей в эпоху Просвещения, и так далее. А уже после этого буду заниматься правкой Настоящего. Постепенно, осторожно, без фанатизма. Это общий принцип моей стратегии Спасения земли!

– Ничё не понял, – отрицательно качнул головой Николай.

– Всё познается опытным путем, – постарался объяснить Властелин. – Я отправлюсь во Вселенную и найду похожую на Землю планетку. Стану там Богом и создам парочку рас. По образу и подобию земных! Планетка – это опытная площадка, а люди на планетке – опытные образцы. И по мере развития опытного мира, я разобью свою стратегию по Спасению на тактические шаги. Вернусь на Землю и воплощу их!

– Открываешь опытную лабораторию, – сообразил чудотворец. – Будешь искать лекарство, что вылечит Землю от Греха. Только… к чему такие сложности, не догоняю?..

Земля – это такой большой ком Энергии. Энергия делится на положительную и отрицательную. Положительная энергия – чистый воздух, отрицательная – вовсе не воздух, а мешок с мусором. Всуньте нос в такой мешок посмотрите, надолго ли хватит вам кислорода… Сейчас где-то полторы ноздри Учителя уже в данном мешке. Можно мешок разрезать (то бишь, учинить Страшный Суд), мусор разлетится как галактический мусор, и нос станет свободным! До тех пор, пока человек вновь не подкинет мусора под божественный нос… в силу своей сволочной природы! И так по замкнутому кругу. А хочется, чтобы мусора не было, а был один сплошной кис-ло-род, чудотворец! Поэтому и сложности. Что оправданы.

– Пусть сложности оправданы, – согласился Николай, как будто прочитав мысли Повелителя. – Я не догоняю, но пусть так… Вопросец у меня таков: где взять искомую планетку для опытов? Как известно, Вселенная давным-давно поделена на независимые государства. А период «колониальных войн» в прошлом. Никто больше не хочет лишней крови!

– На окраинах Космоса есть ещё бесхозные планетки, которые можно застолбить, – не очень уверенно сказал БигБосс. – Или куплю… такую, не очень большую…

Вселенная – это космический океан по своей сути, а в океане часто можно встретить атолл или риф, не принадлежащий ни одной из метрополий. Главным образом потому, что данный кусок суши никому не нужен! На хрен… Кроме того, атолл – это не то же самое, что материк.

– РжуНиМагу! – кратко ответил чудотворец. Понимай как хошь. Никола повернулся спиной и двинул прочь. – Если понадоблюсь, то я в храме.

– Когда полет, Владыко? – отвлек на себя Бенедикт господский взгляд.

– Утром! – отрубил БигБосс.

Однако утром корабль исчез! Его украли. Пульсирующая Стена испарилась, на выжженной травке сиротливо покоилась металлическая платформа-помост. Пустая.

– Я реально не понимаю, как спёрли такую большую штуковину! – рассуждал Бенедикт, первым обнаруживший пропажу. – Судя по обгоревшей траве, на корабле улетели!.. Прежде тайным образом убрав Стенку.

– Получается, Стенку вокруг Небес тоже мона убрать!?.. – нахмурился чудотворец. – То исть, мы теперя не в защищённом форте, а прямо на фугасном поле, да?..

– Я ничё не видел, истинный крест! – побожился Голиаф. – Я как сторож – всю ночь шлялся по райским кущам, и… ничё!..

Повелитель терпеливо выслушал «обмен мнениями» и решительно произнёс, мня летчицкий шлем:

– Придётся лететь на другом корабле!

Небесная братва непонимающе воззрилась на Учителя. И он разъяснил:

– Тот корабль, на котором путешествовал Папа.

– На этой развалине!? – вскричал чудотворец.

– Опомнись, Владыко! – попросил Бенедикт.

– Хозяин, я вас дико уважаю, – смущенно промямлил Голиаф. – Но одумайтесь…

Спустя полчаса, к металлической платформе-помосту Голиаф поднёс ракету! Длиной около десяти метров, местами проржавевшую, голубая краска частично облупилась, входной люк болтался на одной петле вместо четырёх. С дребезжащим грохотом гигант опустил ракету на помост!

***

Нет ничего нелепей сцен прощания! Данные сцены похожи друг на друга как близнецы. Фальшивые улыбки и слёзы, фразы невпопад, подозрительные взгляды циников и искренняя грусть романтиков… Опустим!

Взревели двигатели, корабль плавно поднялся вверх на двадцать метров. И застыл в воздухе!.. Потом у ракеты отвалилось одно крыло, аппарат немного повертелся на месте и… неохотно, но улетел ввысь!

Бенедикт, Никола и Голиаф следили за ракетой до тех пор, пока она совсем не скрылась с глаз.

26. Обманувшие Господа

За некоторое время Учитель натурально избороздил Вселенский океан! Но подходящего «куска суши» так и не нашёл. На одних планетах работали исследователи… Другие достигли такого уровня цивилизации, что не нуждались ни в каких высших силах… Третьи, вообще, были непригодны для жизни по химическому составу атмосферы… Четвёртые принадлежали частным лицам или корпорациям. Пятые-седьмые-двадцатые, всё примерно то же самое… Астероид или обломок кометы – Повелителя не прельщали. Надежда почти умерла. Однако… Как хорошо, что в нашей жизни есть такое приятное слово, как «Почти»! То есть, в Вашей жизни, Благодатный… Не всегда, но зачастую!.. Что это за маленькая точка на горизонте?

– Кажется, планета, – вгляделся в иллюминатор БигБосс. – Далековато пока. Ждём.

Спустя два часа корабль находился на орбите планеты. Учитель пристально рассматривал снежные вершины гор, зелёные покрывала лесов, синеву рек и озер. Ландшафты сильно напоминали земные, только цивилизации или исследователей не наблюдалось. Сердце наполнилось надеждой!.. Повелитель включил режим посадки…

Корабль вышел из вакуума, неуклюже продавил атмосферные слои, миновал облака и стал опускаться на весёлую зелёную полянку… Однако-однако, проклятый металлолом! В пятнадцати метрах от поверхности планеты – двигатели заглохли. Вот так вот – просто и тупо заглохли, без всяких признаков и предупреждений!.. Корабль камнем рухнул вниз. Оглушительный треск наполнил окрестности. Потом всё стихло.

Откинулся входной люк, из него, перемазанный копотью, вылез Путешественник. Люк нелепо повис на одной петле. Властитель прокашлялся, спрыгнул на весёлую полянку, осмотрелся… Справа текла чистая речка, слева – цвела рощица. Прямо и взад, куда ни посмотри, расстилались зелёные просторы лугов! Вот только ни плеска рыб, ни стрекота кузнечиков, ни чириканья птичек – ничего не слышно! Органики здесь пока нет. Но сие самое лёгкое из того, что предстоит сотворить… Повелитель вдыхал девственно свежий воздух полной грудью, растрёпанные волосы колыхал лёгкий ветерок.

– Я нашёл опытную планетку! – громогласно воскликнул БигБосс, сверкая глазами. – Здесь я создам существ по своему образу и подобию, дам им жизнь, разум! Чрез них я воплощу новые идеи, посредством которых наполню землян новым содержанием! Настало время собирать камни и время разбрасывать камни!

– Не машите Пафосом, сударь. Обломаете ненароком… – услышался знакомый голос.

Повелитель смешался… Медленно повернул голову. Под купой деревьев, в десятке метров, стояли двое.

– Здрав буде, Благодатный! – парочка приветственно махнула ручками!

Как тесен мир. Учитель сглотнул задумчивую слюну. Двое приблизились.

– Откуда вы?.. – кратко спросил Властелин.

Лица парочки сдержанно ухмылялись. Один молча достал и показал два ключика на брелоке в виде головы дракона.

– Значит, это вы угнали мою летающую тарелку! – тихим голосом прозрел Повелитель.

– Он не потерял соображалку, – констатировал Пётр.

– Наверняка, – согласился Марк.

Братья, как говорится, «потеряли нюх». Придется призвать праведную молнию… Никто ничего от сего не потеряет! Растерянный взгляд Властелина грозно заблестел, закопчённые щёки затвердели. Он вскинул руки, напряг ладони, направив их на братьев, и воскликнул:

– Изыдите, сволочи!

По всем канонам из ладоней должен брызнуть слепящий свет и погрузить в себя отступников. Только… должен – не есть обязан. Наказание не свершилось. Повелитель внимательно рассмотрел свои ладони, не желающие «рожать волшебство», потряс руками, даже подставил их под солнце… Что за выходки, а ну, родненькие, работать!..

– Бог теряет Силу на чужой территории, – подмигнул Пётр.

И это не какая-то фантастика, а это…

– По законам Вселенной, – подбавил Марк.

Говорил же Папа, учи космическую физику, сынок… Благодатный грустно вздохнул. Интересно, зачем райская парочка сюда нарисовалась?

– Мы купили эту планету, – не стал тянуть Марк. – У местного Бога, что передал нам все полномочия и власть.

– Дорого взял, подле-ец! – скривился Пётр. – Отдали всё буквально, что скопили за много лет…

– Ч-что?

И братья цинично поведали свою циничную историю.

– На Земле мы приобрели в собственность фабрику по имени «Россия». И сто миллионов рабов при ней. Деньги текли рекой, нас уважали и мы процветали.

– Фабрика наша, только вот квадратные метры для неё мы арендовали у тебя с Папой.

– Чужие квадраты – это всегда беспокойство. В любой момент арендодатель может выгнать тебя вместе с твоей фабрикой. Таковы законы аренды, и ничего не сделать!

– Есть выход: можно арендуемые квадраты купить.

– Только… свои квадратные метры Вы с Папой не продадите. Но многие хотят именно продать! Вселенная пестрит объявлениями, типа «Продам планету»!

Вселенная – не море и не окиян, Вселенная – всего лишь рынок недвижимости. Как оказалось. Жаль, что оказалось поздно… Повелитель хмурился и краснел за себя.

– Построить фабрику и взять новых рабов можно на любых квадратах, было б желание, – вдохновенно пели братья. – А желание было. Сказочное. Мы стали тщательно готовить переезд – искать квадраты, копить деньги. Внезапно на Земле проявился ты – Благодатный, как законный арендодатель… И мы дали дёру. Отсиделись в Эдеме, нашли подходящую планетку, свершили сделку. Кое-как, но изничтожили защитную Стену, благо, накачанный дурень Голиаф спал, как обычно… Улетели на твоей тарелке. И вот мы здесь. А ты с нами.

– Что дальше? – кротко спросил Властелин.

Пётр демонстративно пустил вдаль молнию. Изо лба! Молния мгновенно спалила лесок на горизонте. А экс-апостол напыщенно заявил:

– Я намерен стать здесь Богом, создать парочку рас и насадить свою религию.

– И я для пары, – осклабился Марк, пуская (из глаз) пару малюток-молний ввысь. – Два Бога больше, чем один, а значит – лучше!

Даже так, малыш, агу-агу, ну-ну… Ты знаешь, чем один Бог отличается от двух? Тем, что ценность должности в единичном варианте больше. Один король – это власть, два короля – двухвластие. Каждый правитель норовит другого подсидеть, к тому же… Власть, построенная на двух началах – непрочная власть. Как ни крути. Через сотню годков поймешь! Что там эти ваши «много лет»… цветы во поле! Повелитель с усмешкою оглядел глупую парочку:

– Привет, ребята! – он надел шлем. – Я улетаю.

Что-то ёмко грохнуло, как бы отзываясь на заявление. Последней петле надоело держать входной люк, и он отвалился от корабля.

Так кто там глупый?.. Братья от души посмеялись!

Учитель с сожалением глянул на ракету и понял, что второй раз финт с отлетом не прокатит. Корабль уж вряд ли взлетит. Дьявол… что же делать!.. Эх, дьявола тут нет, посоветовал бы чё-нибудь, он хитрый… Ныне можно аппелировать к кому угодно, не до приличий. Встрял так встрял – по полной…

Издевательский смех стих. Братья в раздумье переглянулись и обратились к Повелителю:

– А ты можешь нам помочь! – предложил Пётр.

– Твой опыт работы Господом очень пригодится! – поддержал брата Марк. – Изволь.

Повелитель как-то вяло глянул на продуманную парочку, отшвырнул шлем, и побрёл прочь. Туда, куда глаза глядят. По зеленеющему полю, вдаль…

– Пусть отдохнет пару дней, – процедил первый Бог. – Начнем с понедельника.

– Думаю поручить ему вопрос Бытия, – размыслил второй Бог. – Для начала.

Светило яркое солнце, лёгкий ветерок колебал листву. Ничто не нарушало идиллической красоты!..

2018 год

Примечания

1

Церковное крыльцо.

(обратно)

2

Перламутровая Звезда (пренебр., авт.).

(обратно)

3

По состоянию на 2018 год Триумфальную площадь всё-таки открыли. Также к 2018 г. снесли «Теремок» возле м. Маяковская и кафе «Пирамида» на м. Пушкинская. Но в момент написания текста (ака второго пришествия Благодатного, в 2013 г.) все локации были в наличии. Как и толстый охранник Саня нёс службу у шлагбаума, ныне там другой человек (прим. авт.)

(обратно)

4

Согласно христианской концепции, апостол – это не просто «Божий посланник». А «чрезвычайный и ответственный посол». Человек, что наделен не только обширными полномочиями от Господа, но и сам по себе личность очень незаурядная!

(обратно)

5

«Хваталка» на языке змееловов. Легкая дюралевая палка. Снабжена на одном конце плоскими захватами, а на другом – рукояткой мотоциклетного тормоза. Нажав на рукоятку, можно захватывать змей.

(обратно)

6

Описанное в Библии событие. «И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф.21:12—13).

(обратно)

7

Описанное в Библии событие о воскресении Лазаря. Евангелие от Ин., гл. 11.

(обратно)

Оглавление

Эпиграф

1. Двенадцать апостолов

2. Благостная весть

3. Отъезды на Землю

4. Бог и полиция

5. Бомжики

6. Бог в гостинице

7. Вода с газом

8. Губернаторша

9. Восьмая заповедь

10. В холода согреет борода

11. Чудеса в церкви

12. Музей святых

13. Иуда Искариот

14. Маленькая Гоморра

15. Эликсир бессмертия

16. Яблоко раздора

17. Пира-МММ-ида

18. Московская Рублёвка

19. Заправщик в золотых очках

20. Библия ада

21. Ген порока

22. Дизель через каску

23. Рома и его яхта

24. Дитя небрежности

25. Стильные очки чудотворца

26. Обманувшие Господа Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg