Был конец июня 1941 года. В небольшом провинциальном городке на западе Белоруссии отчетливо слышались раскаты орудийной стрельбы, а в небе с нудным завыванием шли немецкие армады. Все жители города так или иначе уже решили свою судьбу: одни эвакуировались на Восток, другие ушли в леса, третьи готовили себя к подпольной работе. Были и такие, которые растерялись и со страхом ждали дальнейших событий. К таким относилась и Фаина Янковская, молодая девица, служащая одного небольшого предприятия. За несколько лет до войны она осталась сиротой, воспитывалась в детском доме, но с коллективом не срослась. Окончив школу, стала работать, но и тут держалась особняком. Подруга у нее была одна — полная ей противоположность, веселая, подвижная Зина Коваленко. Почему они подружились, трудно сказать. Зина объясняла это так:
— Я к Файке бегаю остывать. Как сотворю что-нибудь сногсшибательное, аж самой страшно, — так к Файке. Петьку прошлый раз скотом назвала, а потом всю ночь плакала. Теперь-то помирились, всем можно рассказать, а тогда — кому расскажешь? Только Фаине. Могила. Не то что мы, сороки. Вот за это я ее и люблю… А что она такая замкнутая да неподвижная — это с ней пройдет. Вот случится с ней что-нибудь сногсшибательное, она и проснется…
Но ее не разбудила даже война.
Зина загорелась сразу. Вид у нее был такой, будто она была рада случившемуся. В первый же день войны на Зине оказалась гимнастерка с широким ремнем и крепкие сапоги. Где и что как достала — известно одному богу. Впрочем, возможно, она нарядилась в костюм брата-офицера, которого срочно вызвали из отпуска в часть… На второй день войны Зина раздобыла себе финский нож, а вскоре и браунинг. С утра до вечера она бегала по городским организациям, о чем-то хлопотала, шумела, выкрикивая фамилии Щорса, Лазо и даже Гарибальди. По всему было видно — она готовилась стать партизанкой. Сегодня утром она вихрем ворвалась к Фаине. На лице улыбка, глаза блестят.
— Фаинка!
И… осеклась. Фаина, ссутулившись, сидела в своей маленькой полутемной комнатке и тупо смотрела в стену перед собой.
Зина подсела к ней, заговорила. В голосе была досада, недоумение и жалость.
Комментарии к книге «Тайна Темир-Тепе», Лев Петрович Колесников
Всего 0 комментариев