«Город может спать спокойно»

Моим боевым друзьям — саперам шестой

гвардейской армии посвящаю

Подполковник Бурсов с майором Огинским уже третьи сутки томятся в пустом бараке. Им известно, что это карантин и что во второй половине барака находятся младшие офицеры, прибывшие вместе с ними в эшелоне военнопленных. Их привел сюда унтер-фельдфебель Кразу. Знают они и то, что в лагере этом одни только советские офицеры инженерных войск.

Их никто еще не допрашивал. Никто из лагерного начальства даже не заглядывал к ним. Лишь три раза в сутки с чисто немецкой пунктуальностью приносил пищу пожилой неразговорчивый унтер-офицер.

Бурсов с Огинским по утрам делают зарядку, завтракают, потом молча лежат на нарах до самого обеда. А после обеда снова на нары.

Говорить не хочется; они вдоволь наговорились дорогой, пока везли их сюда из-под Белгорода. Где они сейчас? Бурсов полагает, что где-то под Кировоградом.

О том, как в плену оказались, они могли лишь догадываться. Подполковнику Бурсову помнилась только огромная тень немецкого танка с черным крестом, окантованным белой краской. А потом пламя перед глазами — и мгновенное падение в бездну…

Был рядом с ним майор Огинский, это он тоже помнит. Видно, оглушило и контузило их одним и тем же снарядом, разорвавшимся неподалеку. И это просто чудо, что осколки пролетели мимо. А может быть, спас их бруствер окопа…

В какой-то мере Бурсов чувствует теперь себя виноватым, что Огинский разделил его участь… Нужно было настоять, чтобы он уехал в штаб инженерных войск армии, как только стало известно, что ночью начнется наступление немцев на белгородском направлении Курской дуги.

А сам он на месте Огинского разве бы уехал в такой обстановке? Да и приказывать офицеру штаба инженерных войск фронта Бурсов не имел ведь никакого права…

Все это медленно, вперемежку со сценами боя вспоминал потом Бурсов, путая хронологию событий…