«Ц-41. Из записок разведчика»

Едва автобус свернул направо, как лес сразу же расступился, и дорога побежала вниз, навстречу ослепительно яркой долине. Солнце пробилось сквозь плотные облака и вызолотило долину, сады и белоснежные украинские хаты. А дальше опять густая зелень карпатских лесов и до самых туч — горы.

— Дом отдыха? Нет, недалеко. А пока, добро пожаловать! — гостеприимно пригласила нас полногрудая хозяйка сельской закусочной.

Пришли местные селяне, и небольшой зальчик закусочной сразу ожил. Начались расспросы, знакомства.

— Вы из Вологды? Добре! У вас ведь тоже богатьски леса…

— Урал? Урал — дуже гарно!

— Що? Из Рязани? — удивился седой дед. — Ни, правда? Олесько, гей до Миколы, нехай ту писульку тащит… Да швидче…

Совершенно неожиданно мы, двое рязанцев, оказались в центре внимания. Все приставали к деду и к нам: в чем дело? Но дед только многозначительно отмалчивался да слегка косился на висевшую на его груди до неузнаваемости затертую медаль. А мы в недоумении пожимали плечами.

Но вот появился Микола, молодой парень лет девятнадцати, и протянул мне желтую, полуистлевшую бумажку с еле заметной карандашной записью. Мы не без труда прочитали:

«Уже объявлено, что завтра приговор приведут в исполнение. Видно наши близко, не до меня эсэсовцам. Умираю, но не сдаюсь, милая, дорогая Родина. Передаю эту записку с надежным человеком, у которого хранятся также и письма, написанные здесь, в одиночке. А под Коломыей, в лесу, там где была стоянка партизан, под пнем сожженного молнией дуба зарыты дневники. У этого человека есть план, где они лежат. Рязанец майор Блохин. 1944 г.»

Всего лишь минуту назад бурливший зал притих — куда делось оживление. Все опустили глаза, будто были виноваты перед неизвестным майором. А стенные часы-ходики тревожно отстукивали: «Вот так, вот так, вот так…»

— История! — нарушил, наконец, тишину кто-то.

И сразу все заговорили:

— Он погиб?

— Где же дневники?

— Интересно, жив ли тот, кто хранил все это?

А дед самодовольно улыбался в седые усы: «А, мол, какой новостью вас угостили! Не ждали!»

А в глазах лукавые искорки… Сразу видно — что-то еще знает.