«История дома Романовых»

Николай Агнивцев История дома Романовых Сколь сладко знать, о дети,Что днесь за сей мой труд —В Цензурном КомитетеМне шею не натрут!Но предваряю, все-же,Во избежанье драмы —Читать сие негожеУшедшим цензорам!Зане, аз многогрешен,За труд сей при царе —Эх, был бы аз повешен,На первом фонаре.Историей РомановаВсяк школьник умудренИ предков царских зановоТревожить не резон.Об их юдоли райскойИ о земных делах —Товарищу ИловайскийБез удержу писах.Тягаться не желаяС «Историей» его, —Мы — царством НиколаяЗаймёмся, оттого.И днесь, свой скоротечныйМы начинаем труд,— Гори, «Осрам» 100-свечный.Стучи, мой «Ундервуд»!Итак, в 20-м векеПрепакостной порой, —Россией правил некийЦарь Николай 2-ой.Царевы предки личноПришли с иной землиИ очень романтичноСебя они вели;С экспрессией огромной,Как будто на пари,Тянулись к немкам томноРоссийские цари.И, в силу тех романов, —Российский властелин —Был — менее РомановИ более — Голштин.Всяк мил в своем лишь стиле(Не угодишь ведь всем)!Одни — его любили,Другие — не совсем!Хоть к Истине путь труденМы скажем наперед:— Любил его РаспутинИ не любил народ!Свободных дней виновник, —Сей пресловутый царь —Веселый был полковникИ мрачный Государь!И у него, со слухов,Порядок был таков:То вызывал он духов,То — змиев и слонов.Но все-ж гораздо хуже,Что, с немцами возясь, —Жена его, к тому-же,Алисою звалась!..Итак, продолжим сноваСказание своеПро старое царевоВеселое житье: —Едва лишь только очи —Царь протирал, — с утра —До ночи, что есть мочи,Кричали все «ура!»И к царской спальне цугом,От имени страныСпешили друг за другомПридворные чины.И первым из холопов(Новинка в сей среде),Являлся ПротопоповС цветами и…..За ним же, что есть силы,И даже свыше сил, —Качающийся НиловСо штопором спешил.А дальше, вслед за ними,Трусили на поклон:И отче ПитиримеИ Фредерикс барон!И стулья опрокинув,Во всю скакали мочь:Герр Штюрмер, СухомлиновИ проч., и проч., и проч.И, мучаясь отдышкой,Ту скачку завершал —С Кувакою подмышкой —Воейков — генерал.На половине ж датскойAlice, не без причин,О чем-то по-немецкиПисала «нах Берлин»[1].И опускала веки,Взглянув на полуштоф,Что пил приятель некийMadame de Virouboff[2]Но, вот самодержавноОкончив туалет,Царь шел легко и плавноВ рабочий кабинет.И целый час с размахаПодписывал дела…— Эх, шапка МономахаНе даром — тяжела!Лишь только расписатьсяЦарь успевал, ан глядь:Десяток делегацийВдруг надобно принять!…