«Зреет рожь над жаркой нивой…»

Афанасий Фет Зреет рожь на жаркой нивой… Как беден наш язык! Как беден наш язык! – Хочу и не могу.— Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волною. Напрасно вечное томление сердец, И клонит голову маститую мудрец Пред этой ложью роковою. Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук Хватает на лету и закрепляет вдруг И темный бред души, и трав неясный запах; Так, для безбрежного покинув скудный дол, Летит за облака Юпитера орел,[1] Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах. 11 июня 1887 г. О, не вверяйся ты шумному… О, не вверяйся ты шумному Блеску толпы неразумному, — Ты его миру безумному Брось – и о нем не тужи. Льни ты хотя б к преходящему, Трепетной негой манящему, — Лишь одному настоящему, Им лишь одним дорожи. Между 1874 и 1886 гг. Целый мир от красоты… Целый мир от красоты, От велика и до мала, И напрасно ищешь ты Отыскать ее начало. Что такое день иль век Перед тем, что бесконечно? Хоть не вечен человек, То, что вечно, – человечно. Между 1874 и 1886 гг. Из дебрей туманы несмело… Из дебрей туманы несмело Родное закрыли село; Но солнышком вешним согрело И ветром их вдаль разнесло. Знать, долго скитаться наскуча Над ширью земель и морей, На родину тянется туча, Чтоб только поплакать над ней. 9 июня 1886 г. Я тебе ничего не скажу… Я тебе ничего не скажу, И тебя не встревожу ничуть, И о том, что? я молча твержу, Не решусь ни за что намекнуть. Целый день спят ночные цветы, Но лишь солнце за рощу зайдет, Раскрываются тихо листы, И я слышу, как сердце цветет. И в больную, усталую грудь Веет влагой ночной… я дрожу, Я тебя не встревожу ничуть, Я тебе ничего не скажу. 2 сентября 1885 г. Учись у них – у дуба, у березы… Учись у них – у дуба, у березы. Кругом зима. Жестокая пора! Напрасные на них застыли слезы, И треснула, сжимаяся, кора. Все злей метель и с каждою минутой Сердито рвет последние листы, И за сердце хватает холод лютый; Они стоят, молчат; молчи и ты! Но верь весне. Ее промчится гений, Опять теплом и жизнию дыша. Для ясных дней, для новых откровений Переболит скорбящая душа. 31 декабря 1883 г. Это утро, радость эта…