«Отвоеванный Лотреамон»

Отвоёванный Лотреамон I Когда он прибыл в Париж, у него было много дел.Улицы этого города были людям по мерке.Он их буравил, как червь долгой холодной зимойбуравит свои ходы в тёмных глубинах сыра.Дома здесь были настолько большие, что мудростьпомельчала и убежала, словно мышонок в амбар.Но в домах обитала только лишь темнотаи ядоносная косность тех, кто в них угасал.На Главном рынке купил он букетик робких цветов,а в Клиньянкуре вдохнул всю военную скуку.Каждый камень запомнил маленький Исидор,лицо его сделалось узким, заострённым, как зуб,стало худым и жёлтым, как в пампе луна на ущербе,и он походил всё больше на тающую луну.Каждый час понемногу ночь крала его лицо.Многое поглотила Парижская ночь в столетьях:все армии, все династии, героев и проституток,детей и глубоких старцев, бедных и богатеев.Дюкасс здесь был одинок, и сколько было у мальчикасвета — он роздал всё, весь свет до последней капли,тогда-то и начал он сраженье своё со стервятником:Дюкасс породил волков — чтобы свет его стерегли,нагромоздил смерть — чтобы спасти жизнь,забрёл в дремучее зло — чтобы пробиться к добру.II Я узнал его в Уругвае: в ту пору он был так мал,что мог легко затеряться среди июльских гитар,те дни далёкие были днями войны и дыма,реки порвали постромки — вышли из берегов.Для его рожденья на свет не было даже времени.Но он стоял на своём, упрямо карабкался к жизни,скатывался в небытие, пока не явился в мирв пору, когда барабаны и кровь осаждали стеныи Монтевидео тлел, словно глаза ягуара.Эта эпоха была взвихренной и лиловой,точно пиратское знамя — рваное знамя убийц.Из сельвы на город неслись порывы военного ветра,они приносили смутный запах горелой травы.На берегу реки сломанные винтовкизатапливала вода, но едва наплывала ночь,как сломанные винтовки превращались в гитары,и ветер вдаль уносил поцелуи и плач баркарол.III Сын Америки! Бледный маленький жеребёнокс её пастбищ! Дитяуругвайской луны!Ты писал в седле, продираясьсквозь заросли жёсткой травы и ароматы ночи,дорог, тоски и подков!Каждая твоя Песньзатягивалась, как лассо,и Мальдорор, восседающийна черепах коров.пишет, словно затягивает лассо,сгущается вечер,номер в отеле,вокруг кружит хищная смерть.Мальдорор своим лассо пишет то, что читаешь тыв его кровавом письме.Унылый напев Мальдорора улетает на запад,уже заблудились гитары на берегу Параны,и на пойму упали таинственные потёмки,как будто бы из ведра на землю плеснули кровью,уже большие стервятники стелятся над землёй,