«Сочинения»

Время Поплавского

[текст отсутствует]

Флаги «Я помню лаковые крылья экипажа…» Я помню лаковые крылья экипажа,Молчание и ложь. Лети, закат, лети.Так Христофор Колумб скрывал от экипажаВеличину пройденного пути.Была кривая кучера спинаОкружена оранжевою славой.Вилась под твердой шляпой сединаА сзади мы, как бы орел двуглавый.Смотрю, глаза от солнца увернув;Оно в них все ж еще летает множасьНапудренный и равнодушный клювГрозит прохожим, что моргают ежась.Ты мне грозила восемнадцать дней,На девятнадцатый смягчилась и поблекла.Закат оставил наигравшись стекла,И стало вдруг заметно холодней.Осенний дым взошел над экипажем,Где наше счастье медлило сойти,Но капитан скрывал от экипажаВеличину пройденного пути.

1923

Превращение в камень Мы вышли. Но весы невольно опускались.О, сумерков холодные весы,Скользили мимо снежные часыКружились на камнях и исчезали.На острове не двигались дома,И холод плыл торжественно над валом.Была зима. Неверящий ФомаПерсты держал в ее закате алом.Вы на снегу следы от каблукаПроткнули зонтиком, как лезвием кинжалаМоя ж лиловая и твердая рука,Как каменная, на скамье лежала.Зима плыла над городом тудаГде мы ее, увы, еще не ждали,Как небо, многие вмещая городаНеудержимо далее и дале. «Как холодны общественные воды…» «Как холодны общественные воды»,—Сказали Вы, и посмотрели вниз.Летел туман за каменный карнизГде грохотали мерзлые подводы.Над крышами синел четвертый час,Спустились мы на мостовой морены,Казалось мне: я закричу сейчасКак эти пароходные сирены.Но дальше шел и веселил Тебя,Так осужденные смеются с палачами,И замолкал спокойно за плечамиТрамвая конь, что подлетал трубя.Мы расставались; ведь не вечно намСтыдиться близости уже давно прошедшей,Как осени по набережной шедшейНе возвратиться по своим следам. Отвращение Душа в приюте для глухонемыхВоспитывалась, но порок излечен;Она идет прощаясь с каждым встречнымСреди больничных корпусов прямых.Сурово к незнакомому ребенкуМать повернула черные глазаКогда усевшись на углу на конкуОни поехали с вещами на вокзал;И сколько раз она с тех пор хотелаВновь онеметь или оглохнуть вновь,Когда стрела смертельная летелаЕй слишком хорошо понятных слов.Или хотя бы поступить на службуВ сей вышеупомянутый приют,Чтоб слов не слышать непристойных дружбыИ слов любви столь говорливой тут.

1923

В венке из воска

Александру Браславскому

Мы бережем свой ласковый досуг