«Стихи»

Пловцы

(Место действия - округ Монтгомери, Кентукки, июль 1911 года)

Кентуккских вод прохлада ключевая!С четверкой сорванцов к речной волнеСпешит малыш, от зноя изнывая,Здесь лозы льнут к деревьям в тишине,И у щеки лист лопуха ворситсяЛадошкой Навсикаи. Вновь во мнеСкупой слезинкой детство золотится,И, высохшие, ожили ручьиЛюбви и страха. Вновь былое длится,И дрозд, качнувший ветку в забытьи,Насторожил под деревом тюльпаннымПружину мокасиновой змеи…Тропа над плесом поросла бурьяном,С небес течет расплавленный свинец,И мы шагаем в полусне дурманном -Билл, Чарли, «ниггер» Лейн (его отецБыл врач), тиликавший на флейте ГарриИ Аллен - я - прославленный пловец.Сумах поник листвой, как на пожаре,Заждавшись подаянья облаков,И мы бредем в полуденном угареК воде, чей и в ночи не молкнет зов.Лейн закричал: «Передохнем немного!»И тут - глухою дробью - стук подков…Одиннадцать гнались по краю логаЗа тем, кто изнемог и был темнейЩербатых плит у старого порога.И как спешат подобием тенейЛунатики по скрошенным карнизам,Когда инстинкт всех навыков верней, Мы очутились у реки, и низомБрели, от страха проглотив язык,По узкой тропке над потоком сизым -Нам слух глазами стал. И вновь возникОтряд, но с ним не появился сноваТот, кто бежал. И я ослеп на миг, Увидев это воинство христово -Позором изнуренные тела…Потом тропа вдоль берега крутого Пошла ровней и к бухте привела.Мы на песок присели сиротливо,Вода рябой прохладою влекла. Но, словно водоросли в час прилива,Зашевелились волосы, и весьПоджался я, услышав, как с обрыва Слова скатились - горестная весть,Как будто горсточка земли упалаВ могилу: «Этот мертвый ниггер здесь».Шериф, на явор опершись устало,Травинку отломил не торопясьИ, ковырнув в зубах, отметил вяло: «Мы опоздали», - нехотя склонясьНад мертвецом остывшим, чью сорочкуКровь запятнала и сухая грязь. Слепень куснул удавленного в мочку.Шериф легонько голову носкомПодвинул, поместив ее на кочку. Друзья бежали под уклон гуськом,И я был рад их бегству. Вечерело.Подъехал всадник. Спешившись, рывком За ноги потянул большое тело.Набросив петлю на ступни, шерифК луке веревку привязал умело, Труп изогнулся, будто был он жив,Напрягся - словно леска со стремнинойСражалась, уступая… уступив… Шериф бранился, но тому причинойБыл не мертвец, а пыль, ее потокНад кавалькадой, мчавшей по пустынной Дороге в городок. Я здесь не могОстаться дотемна! По теплой пыли,Босой, я припустил, не чуя ног, Как жаба, прыгал через рвы, в бессилье