«Переулочки»

Алексею Александровичу Подгаецкому-Чаброву 

на память о нашей последней Москве

А не видел ли, млад, — не вемо-што,

А не слышал ли, млад, — не знамо-што

В белохрущатых громких платьицах

В переулочках тех Игнатьевских.

      Свет до свету горит,

      Должно, требу творит,

      Богу жертву кадит,

      С дуба требоваит.

А звоньба-то отколь? —Запястьица!

А урчба-то отколь? — Заклятьице!

Попытай молодецка счастьица

В переулочках тех Игнатьевских!

      Две колдобины. Пень.

      Развалённый плетень.

      Без следочку — да в темь,

      Всех окошечек — семь.

Пока дома сидишь — подумывай,

А шестое пройдешь — послеживай:

С бережочку рыбачка юная

В полглазочку косит: не клюноло ль?

      Дунет — костром загарит,

      Плюнет — рублем подарит,

      Ох, башковит-красовит,

      Дальше — язык не велит!

Оттого-то и в полглазочку-то

Сверх крутого плеча покатиста.

На пустые слова не тратятся

В переулочках тех Игнатьевских!

А войти-то как? — Выходом.

А речи-то как? — Выкрутом.

А на што мне креститися?

Все Христы-то где ж? — Вышедши.

На плет-паутиночку

Крестись без запиночки!

Смекай, мол, детинушка,

Своя здесь святынюшка.

Занавéс-мой — занавéс!

Мурзамецкий мой отрез!

Часть-рябь-слепь-резь!

Мне лица не занавесь!

Погоди, молодец, успеется!

Чай, не диво како под пологом!

На князьке вороные голуби

В ползобочка воркуют до-люби:

      Про белые плечи,

      Которых не смети,

      Про сладкие смеси —

      Потом не жалети…

      Про неги, про лести,

      Зеленые листья,

      Про яства — не ести,

      Орешки — не грызти.

А еще, молодец, не тупиться!

Али к чаше-идешь-причастьицу?

Прямо в очи глядят, — не застятся

В переулочках тех Игнатьевских!

      Уж как плотно-наплотно

      Те платки запахнуты!

      Яблочками, яхонтами

      Улещает, шахматами.

      (От моих горячих губ —

      Лихоманочки идут!

      От моих горячих губ —

      В теле жилочки гудут!)

      Шахматами, яхонтами…

      Уста мои сахарные.