«Стихи»

Untitled

РИЧАРД ЭБЕРХАРТ

С английского *

У могилы Генри Джеймса

Недавно у могилы Генри Джеймса

Я проходил, бросая взгляд на камни

И на играющих вблизи мальчишек, —

Бесчувственна была моя душа.

Я блудный сын, я десять лет войною

Дышал и жил, но вот я возвратился

К тому, что бросил, и покуда астма

Не давит, я на все гляжу добрей.

Комок земли растер я меж ладоней,

Подумав, что быть славным может имя,

Но смерть всегда есть смерть, и сел в обратный

Трамвай — назад, на Гарвардскую площадь.

О, если б жить я мог на высшей ноте

О, если б жить я мог на высшей ноте,

Когда все выглядит, как выглядело в детстве,

Порывистом и полном безграничных

Возможностей под солнцем и луной!

Тогда б я вырвал время у деревьев,

Тогда б я находился в безупречном

Согласии с собой, реальность мира

Тогда б как совершенство почитал,

На времени — наручники, остаться

Собой — по силам лишь полям и лесу.

Я видел — человечество, как рота,

Стояло твердо, требуя ответа.

И я ответил и, ответив, умер,

И в царство сложности пришел, где невозможность

Равна необходимости и правда

Капризна, как младенец краснокожий.

Нью-Гэмпшир, февраль

Природа их заставила забиться

Поглубже в щели, двух замерзших ос.

Я их нашел

И, сам зачем не знаю,

В кастрюлю бросил и на кухню снес.

Как Бог дыханьем оживил Адама,

Я их решил

Дыханьем отогреть,

Как оживлял Буонарроти камень…

Они запрыгали, пытаясь полететь.

Дыханье их смиряло. Словно искры,

Они то затихали, то опять

Жужжали,

Пробуждаясь к жизни.

Я продолжал за ними наблюдать.

Затем одна в своем слепом стремленьи

Взлететь — упала нá пол.

Как медведь,

Я на нее случайно наступил. Вторая

Не помышляла улететь иль умереть.

Она и до сих пор моя рабыня.

Я обойду мораль —

Она ясна.

Вам не понравится отсутствие морали?

Ну что ж, и Бог не любит объяснять.

Ярость бомбежки

Ярость бомбежки — пожалуй, вы ждете под ней,

Что Бог теперь обязан смягчиться.

Но небо молчит. Бог видит воздетые лица.

В прошлом никто не найдет ничего страшней.

Вы, пожалуй, решите, что Господь, подобрев,

Дает человеку урок для раскаянья,

Либо воля его — убивать. Была же воля у Каина.

Все по-старому: древний, неистовый гнев.

Человек не дурак, чтобы дурость свою рассмотреть.

Безразличья у Бога не больше, чем у всех остальных.

Есть ли вечная правда в душах людских?

Там, где Зверь обжирается — и прежде, и ныне, и впредь…

Эверилл, Ван Веттеринг — в памяти имя всплывет

Тех, кто рано погиб не по собственной воле, —

Слишком поздно они научились в школе

По частям разобрать и собрать пулемет.

Дэм Нэк, штат Виргиния

В стальной ночи за милю от меня

Прожектора воздушной обороны,

Цветы, что придают пейзажу вид,

С реальным миром не соотнесенный.

Направленного света купола

Плывут, летят, скользят без затрудненья

По ласковым параболам — пловцы,

Снабженные особым видом зренья.

Стремятся вниз, легко взлетают ввысь,

Как управляемые метеоры.

Спектаклем многокрасочным хотят

Украсить ночь бездарные актеры.

Во тьме следы трассирующих пуль.

Те фокусники, что с огнем играют,

Как автоматы, о делах своих

И знают все, и ничего не знают.

Они не знают, что передо мной

Похожие на страшный сон виденья.

Во тьме укрылись за прожектора

Профессора по части истребленья.

И если ночь красива и фальшива,

То пушки лишь о смерти говорят,

Война не напряженье сухожилий,

А разума расцвеченный распад.

Конские каштаны

Мальчишки, неизбежные, как осень,

Толпою налетают на каштаны

И яростно идут на них в атаку.

В их беззаконье есть закономерность.

Блестящий плод им служит амулетом.

Храбрейший залезает выше всех.

Они с земли плодов не подбирают,

Они с сука на сук все выше лезут,

Природу подгоняя для забавы.

Я видел их в соседнем переулке —

Карманы распирало от каштанов.

Лишь ночи тьма деревья охраняет.

Порою я хочу в порыве гнева

Прогнать их прочь, хватаюсь за ружье.

Но тотчас отхожу, припоминая,

Что сам я был таким же сорванцом

С карманами, набитыми добычей.

И призадумавшись, я понимаю,

Что мы, отверженные Богом люди,

Своей мечтой за облака взлетая,

Стремимся к осязаемому благу.

Когда же смерть уводит нас со сцены,

Оказывается, что мы познали

Пригоршню не известного доселе.

Тюлени, ласточки, время

У Западного острова, в свободных

Волнах прилива сивучи играют,

И тяжесть нашего существованья

Я чувствую, расслабившись на веслах,

Мне любопытны эти существа

С глазами гипнотическими — словно

Всплеснула где-то в глубине душа.

О кровь древнейшая, нечеткость добрых форм,

Что из воды возникли первобытно.

Лежу на веслах, думаю о днях,

К туманной предыстории притянут

Игрою их, как путами; пока

Плывешь недалеко от Джагит Лайт,

Стремительные, с фрачными хвостами

Десятки ласточек расчерчивают высь.

Желание мое созвучно с их

Желаньем, в быстрой смене их порядка

Свободы более, чем замечает глаз.

Откинуться свободно, размышлять;

Молчат уключины, покачивает море,

Лишь пелена и брызги радужного мира.

Я словно связан по рукам, назад

Насильственно отринут к материнству

Воды, хотя стремлюсь к свободе неба.

Кузина Флоренс

Вот он, белоснежный, скользкий мрамор.

Флоренс в тайниках

Девяносто лет его хранила

В память о любовных временах.

Женщина, в которой проступала

Римская торжественная стать,

Над заветным узелком склонилась,

Что-то в нем стараясь отыскать.

Виделись ей в дреме лазаретной

Отсветы ее счастливых дней.

Наконец нашла — и свет сознанья

Засветился ярче и ясней.

«Я собственноручно отколола…»

Выскользнул из ослабевших рук

Парфенона древнего обломок,

Воображенье, греческого дух.

Бывшая мечтой, воображеньем,

Флоренс, Флоренс! На исходе дней

Чистота и дух подобных женщин

Мрамора священней и светлей!

Мне бы надлежало благородство

Сохранять превыше всех заслуг,

Чем транжирить годы на исканья

Камня скользкого, что выпрыгнет из рук.

Об авторах

Эберхарт, Ричард (Eberhart, Richard). Род. в 1904 г. в Остине, Миннесота. После окончания Дартмутского колледжа учился в 1932—1933 гг. в Гарварде. Занимался педагогической работой: в начале 30-х годов — наставник сына короля Сиама, в 1933—1941 гг. — учитель английского языка в школе. В годы второй мировой войны служил во флоте. В 1946—1952 гг. — сотрудник компании по производству лаков в Бостоне, в настоящее время является ее почетным вице-президентом. В 1950 г. основал в Кембридже «Театр поэта» и был его первым руководителем. Вел курсы литературы и поэзии в различных университетах. В 1959—1961 гг. — консультант по поэзии Библиотеки Конгресса. Член Национального института искусств и литературы и Американской академии искусств и наук. Р. Эберхарту присуждены многочисленные ученые звания. За 1931—1973 гг. вышло более десяти сборников его стихов, в том числе: «Храбрость земли» (“A Bravery of Earth”, 1931), «Читая душу» (“Reading a Spirit”, 1932), «Песня и идея» (“Song and Idea”, 1946), «Братство людей» (“Brotherhood of Men”, 1949), «Великая хвала» (“Great Praises”, 1957), «Каменоломня» (“The Quarry”, 1964), «Сдвиги существования» (“Shifts of Being”, 1968), «Поля доброты» (“Fields of Grace”, 1973). В 1964 г. издана книга стихотворных драм Р. Эберхарта. В 1966 г. ему присуждена премия Пулитцера.

Содержание

У могилы Генри Джеймса. Перевод П. Вегина 169

О, если б жить я мог на высшей ноте. Перевод П. Вегина 169

Нью-Гэмпшир, февраль. Перевод П. Вегина 170

Ярость бомбежки. Перевод Е. Витковского 171

Дэм Нэк, штат Виргиния. Перевод А. Сергеева 171

Конские каштаны. Перевод А. Сергеева 172

Тюлени, ласточки, время. Перевод П. Вегина 173

Кузина Флоренс. Перевод П. Вегина 173

* Ричард Эберхарт — Стихи (Перевод с английского П. Вегина, Е. Витковского, А. Сергеева) // Современная американская поэзия (М.: Прогресс, 1975), 169-174.

6

Реклама на сайте